Владимир Григорьевич Мелентьев. Чeрный свет --------------------------------------------------------------- Издательство Детская Литература, Москва, 1970 OCR: Tuocs, 2001 Origin: Книжная полка В.Ершова http://vgershov.lib.ru Ў http://vgershov.lib.ru --------------------------------------------------------------- Глава первая САМОЕ СТРАШНОЕ Самым тяжким, самым страшным, наконец, самым невыносимым обстоятельством для Юрия Бойцова оказалось то, что, возвратясь из своего космического путешествия, он вынужден был молчать, то есть сохранять тайну. Конечно, когда его отругала мать, а потом наказал отец, хранить тайну не составило особого труда: если тебя ругают и очень обстоятельно доказывают, что на всем белом свете нет ни одного человека хуже, чем ты, - в этом случае своими тайнами делиться не хочется. Не та обстановка. Так что ни родителям, ни бабушке Юрий Бойцов ничего не рассказал. Он твердо стоял на своем: - Пошел в лес, заблудился... Вот и все. Бабушка первой стала на его сторону и, вспомнив, что она не только бабушка, но еще и мать Юркиного отца, накричала на своего сына: - Сам-то забыл, как пять дней пропадал?! Я за ним всю округу обегала, отец-покойник сапоги в лесу стоптал, его разыскивая, всех дружков на ноги поднял. А ты что тогда делал? - Ну, мама... - поморщился отец. - А что "мама"! Забыл? Так я тебе напомню. Переплыл на остров на нашей реке и решил стать Робинзоном. Ну, выпороли тебя, и дело с концом. А ты, как старик, зудишь и зудишь! Все воспитываешь ребенка. Ты ему всыпь по первое число, чтобы понял, как в следующий раз пропадать неизвестно где, - на том и делу конец. А то куда же это годится - сидит парнишка наказанный, никуда его не пускают и целый день воспитывают. Не то что мне, а собаке и то тошно стало. Шарик смотрел грустными, преданными глазами на Юру и то печально вилял обрубком хвоста, то неодобрительно вертел головой, словно желая сказать: "Попадает тебе, хозяин? Попадает... А ведь если бы рассказал все, как было на самом деле, может, и не ругали бы... Может быть, как раз наоборот - стали хвалить. И мозговые косточки бы покупали, и гулять отпускали". - Видишь ли, мама, - ответил отец бабушке, - настоящий мужчина не тот, кто никогда не совершает ошибок. Настоящий мужчина тот, кто понимает свои ошибки, умеет их исправлять, а когда из-за этих ошибок у него бывают неприятности или даже наказание - он их стойко переносит. И не жалуется, потому что понимает - сам виноват. Так вот... Я лично Юрия не держу. Если он считает, что мое наказание - десять дней не выходить из дому - несправедливо и он ни в чем не виноват, пусть идет куда хочет: у него каникулы. Но если он понимает, что виноват, если он настоящий мужчина, то уж пусть не жалуется и стойко переносит наказание. И отец ушел на работу. Конечно, отец прав... Стойкость есть стойкость, и сила воли есть сила воли. Нужно уметь их воспитывать. И раз уж он и в самом деле пропадал неизвестно где, а родители волновались, наказание справедливо. Вот если бы он мог рассказать родителям, что случилось с ним и Шариком на самом деле! Тогда все было бы по-иному. Но разве тебя поймут люди, которые заняты твоим воспитанием. Выслушают и скажут: "Не выдумывай!" А еще лучше, если бы рядом был настоящий друг, который все понимает, всему верит и всегда готов разделить с тобой самые большие несчастья и самые сложные приключения. Но таких друзей у Юрия не было, потому что каникулы еще продолжались и товарищи разъехались по пионерским лагерям и родственникам. А как нужен друг! С настоящим другом легче переносить все трудности наказания. Юрий прерывисто вздохнул и побрел в глубь сада, в малинник. Здесь хорошо было лежать на мягкой стружечной подстилке, смотреть в небо, читать, мечтать и лениво есть поспевающую малину - крупную и сочную. Но в этот день Юра обнаружил, что малина с ближних кустов уже съедена, и он передвинулся дальше, к самому углу сада. Только он поудобней устроился, как вдруг ему показалось, что на него кто-то смотрит. Кто и откуда, Юра еще не понимал, но чувствовал - за ним наблюдают. Он покрутился, привстал и встретился со взглядом мальчишеских глаз. За забором из еловых кольев сидел парнишка с книгой в руках, жевал малину и смотрел на Юру. Некоторое время они смотрели друг на друга, потом Юра спросил: - Ты давно здесь? - Нет. Пятый день. - А-а... Никуда не ходишь? - Меня не пускают, - вздохнул парнишка. Оказывается, неприятности бывают не только у Юрия Бойцова, но и у других. Это успокоило Юрия. В конце концов, его неприятности такие, каким можно позавидовать, потому что никто другой на всем белом свете не имел и не очень скоро будет иметь подобных. - Натворил чтогнибудь? - покровительственно спросил он. - Да нет. Просто... - Ну, так просто ничего не бывает. - Конечно, это не так просто, но я... я ничего особенного не натворил... А ты почему сидишь дома? Юрий помялся и понял, что он не в силах больше скрывать свою тайну. Но открыть ее вот так, сразу, он тоже не мог и поэтому постарался оттянуть время. - А ты сюда насовсем приехал или в гости? - У меня родители геологи, и потому мы никуда насовсем не приезжаем. Сейчас приехали на несколько лет. - Он вздохнул. - Из-за меня. - Ты что, больной, что ли? - Понимаешь, сам не знаю... - вздохнул парнишка, и Юрий почувствовал, что у того тоже есть какая-то невероятная тайна и что ему тоже хочется поделиться с кем-нибудь этой тайной. - Как это - не знаешь? Просто, наверно, не хочешь рассказывать. Или не можешь, потому что - тайна. Парнишка испытующе посмотрел на Юрия, потупился и опять вздохнул: - Почти что так. - Вот чудак, ты мне расскажи! - И скромно признался: - Я, знаешь... сам тоже кое-что испытал. Парнишка за забором помялся, повздыхал. И тогда Юрий понял, почему он мнется: нельзя же открывать тайны через забор. Бойцов решительно потряс старые колья, выдернул проржавевшие гвозди и сделал лаз. А когда он сел рядом с парнишкой, тот сразу начал рассказывать: - Со мной произошло нечто совершенно невероятное. Весной я поехал с товарищем за мамонтовым зубом, провалился в старый шурф - это такая яма в вечной мерзлоте - и не то замерз, не то заснул. А когда отмерз вместе с мамонтом, то оказался в двадцать первом веке. Насмотрелся всего, а потом опять заснул и вот... очутился в наших днях. Как это со мной произошло, я не понимаю. Но родители очень за меня испугались и взяли перевод с Крайнего Севера на строительство вашей гидростанции. И так как я здесь никого не знаю и они не очень на меня надеются, то никуда одного не пускают. Юра понял не все и потребовал объяснений. Парнишка рассказывал очень обстоятельно и так подробно и детально, что не поверить ему Бойцов не мог. И тогда, в свою очередь, Юрий рассказал о том, как он и Шарик встретились с голубыми космонавтами с Розовой земли, как отправились с ними в космическое путешествие, побывали на планете Красных зорь и вернулись домой. Вероятно, он рассказывал достаточно убедительно, потому что парнишка сразу же поверил ему и сочувственно отметил: - Самое неприятное, что обо всем этом никому и рассказать нельзя - не поверят. - Вот в том-то и дело! - воскликнул Юрий. - Даже обидно... Тебя, кстати, как зовут? Меня - Юрка. - А меня - Вася Голубев... Вот так и познакомились два человека, которые побывали в фантастических переделках, узнали технику будущего и прикоснулись к самым невероятным научным тайнам, о которых еще только мечтают самые ученые академики на Земле. На третий день их знакомства выяснилось, что мамы Юрия и Васи учились когда-то в одной школе. На четвертый - что папы Голубев и Бойцов воевали на одном фронте. А на пятый - сыновья получили амнистию и им разрешили отправиться в лес. Они взяли с собой корзины для грибов, завтраки и пошли прямо к той самой земляничной полянке, на которой Юрий не так давно впервые обнаружил космический корабль голубых людей. Лес был торжествен и прекрасен. Недавние дожди обмыли его, яростное солнце высушило, и теперь он источал запахи перегретой хвои, поздних цветов, вошедших в силу папоротников и грибов. Юрий заглядывал под елочки и березки, а Шарик носился по всему лесу. Уши у него стояли торчком, обрубок хвоста повиливал, а темная пуговка носа все время дергалась. Шарик принюхивался и пофыркивал. Когда он в очередной раз вынырнул из лесной чащи, Бойцов увидел под елкой красивый белый гриб. Он был так хорош, что Юрий вначале полюбовался находкой и только после этого стал на колени, осторожно срезал гриб. Глубоко в земле осталось белое пятнышко, словно в лесу кто-то обронил двадцатикопеечную монету. Шарик посмотрел на хозяина и мысленно спросил: "Ну что? Тебе такие нужны?" Юрий кивнул и потрепал его по загривку. - Ищи, ищи как следует. Шарик радостно взвизгнул и бросился в лес. Подошел Вася Голубев, взял гриб, покачал его на ладони и спросил: - Вот это и есть белый гриб? - Да. Белый гриб боровик, всем грибам полковник. А ты что, разве не знаешь? - Видишь ли, там, где я жил, грибы, конечно, имелись, но местные жители их почему-то не собирали. И я не обращал внимания. Но недавно мама купила грибов на базаре, зажарила, и я понял, как же это вкусно! - Еще бы! В это время совсем неподалеку раздался лай Шарика. Пес выскочил из-под кустарника и требовательно потянул Юрия за штанину. - Ты что, собака? - недоуменно спросил Юрий: такого с Шариком еще не бывало. Шарик тявкнул и побежал к кустам. Юрий пошел за ним, а когда прорвался сквозь заросли, увидел Шарика, который стоял над огромным белым грибом. Шарик довольно улыбался, так, как мог улыбаться только Шарик. "Ну что, хозяин, я тебя так понял?" - лукаво глазами спрашивал он. - Ну ты молодец! Молодчага! - закричал Юрий и присел над грибом. Шарик отпрыгнул в сторону и залаял. Юрий посмотрел на него и увидел, что он стоит возле второго гриба. Собака напала на грибницу, которая распространяется под землей по кругу или овалу. - Вася, давай! Срезай! - крикнул Бойцов. Но прежде чем Вася срезал гриб, Шарик отскочил в сторону и опять залаял: там снова был гриб. С этой минуты земляничная полянка, где приземлялся космический корабль, была забыта. Оба мальчика только и успевали срезать грибы, которые находил неутомимый Шарик. Он носился по лесу как угорелый, обнюхивал землю, древесные пни и корни и безошибочно находил не только крупные, уже поднявшиеся над землей грибы, но и совсем маленькие грибочки, которые еще едва начинали проклевываться сквозь прелый лист, прошлогоднюю траву и хвою. Но находил он только белые грибы, равнодушно пробегая мимо маслят, подберезовиков и подосиновиков и, уж конечно, не обращая внимания на всякие сыроежки и рыжики. И хотя, конечно, каждому грибнику было очень лестно набрать одних белых грибов, Юрию показалось, что Шарик слишком легкомысленно относится к лесному богатству. Поэтому, как только ему на глаза попались другие съедобные грибы, он срезал их, а потом подозвал Шарика и дал ему понюхать и подосиновики, и подберезовики, и рыжики, и разноцветные сыроежки. Шарик недоуменно посмотрел на него. "Это тоже может пригодиться, хозяин? А других не нужно? А то мне и другие попадаются..." - Других, Шарик, не нужно, а вот эти разыскивай. Шарик работал исправно. Он разыскивал то целые колонии рыженьких липких маслят, то грибницу белых грибов или подберезовиков, и корзины тяжелели с каждой минутой. Уже через час пришлось возвращаться домой. Глава вторая ДРУГ ЧЕЛОВЕКА Необыкновенные грибные успехи парнишек покорили и родителей и бабушек. Из ненадежных людей ребята превратились в умников, которые, если захотят, могут быть замечательными сыновьями и внуками. Такова логика взрослых. Если ты сделал что-нибудь приятное для них - ты хороший. А если сделал приятное самому себе, так ты неизвестно что: "горе горькое" или "горе луковое". У взрослых есть одна особенность - они очень любят хвалиться. В магазине и на рынке успехами внуков похвалились бабушки, на работе успехами сыновей - папы и мамы. Весть эта мгновенно облетела небольшой городок, и на следующий же день ближний лес превратился в шумный парк - везде бродили грибники. Когда ребята опять собрались в лес, он был вытоптан и замусорен обрывками газет и консервными банками. Шарик хорошо помнил свою задачу и кругами носился по лесу, но почти все грибы были выбраны, и даже пес на сей раз редко разыскивал белых красавцев. Ребята все дальше и дальше углублялись в вековые чащи леса, как вдруг перед ними открылась огромная чаша карьера, из которого совсем недавно возили на строящуюся плотину чистейший песок. Отсюда, от опушки, видны были необозримые дали реки, ее противоположный крутой берег, на котором тоже синели леса. Можно было догадаться, что карьер оставлен не случайно. В будущем, когда реку перекроют и она разольется широким морем, его вода заполнит карьер и желтоватые обрывы его станут берегами. Получится отличный затон. Но как раз этого ребята не поняли; они только обратили внимание на странное поведение Шарика, который остановился на самом краю обрыва и, тревожно поднимая то одну, то другую лапу, старательно принюхивался к теплым потокам воздуха, идущим от разогретого солнцем, выглаженного дождями белесого дна карьера. Ребята подошли к Шарику, долго смотрели на открывшиеся дали, а потом сели и свесили ноги. Шарик то виновато терся о Юрино плечо, то тихонько и тревожно повизгивал, бегая вдоль обрыва, принюхиваясь и прислушиваясь. Когда он подбегал к ребятам, у него в глазах светились удивление и растерянность. "Ничего не понимаю... Чудится мне что-то очень знакомое и, кажется, опасное, а что именно - понять не могу. Даже, может, и понимаю, но не могу в это поверить!" Он был так встревожен, так озабочен, что, кружась на кромке обрыва и вокруг ребят, даже задел и чуть не опрокинул Васину корзину. Юра рассердился и вскочил, чтобы отодвинуть корзину подальше. - А то этот косолапый тумус все рассыплет... - еще успел сказать он. Потом случилось непредвиденное. Видимо, от резкого толчка Юриных ног кромка карьера дрогнула и высохший на солнце песок ручейками заструился вниз. Верхний, дерновый слой стал оседать, и Вася Голубев, еще не понимая, в чем дело, попытался ухватиться за выгоревшую на солнце траву... Песок струился все стремительней и гуще, дерн оседал все быстрее и, наконец не выдержав Васиной тяжести, обрушился песчаной лавиной. Голубев покатился вниз, увлекая за собой новые глыбы песка. Юрий успел только ахнуть, а Шарик громко залаял и смело бросился вслед за Васей. Струящийся песок подхватил и его, несколько раз перевернул, а потом заботливо, даже нежно доставил на дно карьера. Все случилось так быстро, что Вася не успел ни испугаться как следует, ни обратить внимание на самоотверженный поступок настоящего друга человека. Когда он понял, что ничего страшного с ним не произошло, то радостно заорал со дна карьера: - Эх и здорово! Юре, который сначала испугался за товарища, тоже очень хотелось закричать или сделать для Васи что-нибудь необыкновенное. Поэтому он тоже заорал страшным голосом и прыгнул с кручи на еще струящийся песок. Песок принял его мягко и любовно, подхватил и понес прямо к ногам Шарика и Васи. - Эх и здорово! Давай еще разок? - сказал Юра, поднимаясь во весь рост и отряхиваясь. - Давай, - сразу согласился Вася, и они вскарабкались по осыпавшемуся склону обрыва. Разогнавшись, они прыгнули на сыпучий ослепительный песок. Как и следовало ожидать, вся высохшая на солнце стена карьера пришла в движение, обрушилась и понесла ребят на самое дно. Когда они выбрались из шуршащих потоков, хохоча и отплевываясь, то услышали тревожный лай Шарика. - Что это он так разошелся? -спросил Вася и вдруг широко открыл глаза. Юра, проследив за удивленным взглядом Васи, открыл рот и замер. В стене обрыва, тускло поблескивая на солнце, виднелся не тронутый ржавчиной какой-то огромный металлический предмет. Собственно, обнажена была только часть предмета, потому что потихоньку осыпающийся песок медленно открывал огромное сигарообразное тело этого таинственного предмета. У Юрия сразу пересохли горло и язык, он прошептал: - Послушай... Это... кажется... - Что - кажется? - спросил Вася сдавленным голосом и тоже почему-то шепотом. - Я еще не знаю. Но мне кажется... Мальчишки переглянулись и, не сговариваясь, бросились к металлическому предмету. Они карабкались вверх, но песок на этом участке карьера осыпался как-то особенно-стремительно, и они сползали вниз, потом снова карабкались, но добраться до предмета так и не смогли. Поглядывая на грозно поблескивающий металл, они не знали, что предпринять. - Послушай, а может, это бомба? - наконец спросил Вася. - Скажешь тоже! Бомбы всегда ржавые. Сколько ведь лет лежат... - А может быть, она какая-нибудь особенная? - Брось! Наш город никогда не бомбили. Может, до него даже и самолеты не долетали. Откуда же взяться бомбе? - Тогда... что же? - В том-то и дело. Такой металл я видел только на космическом корабле. - Бро-ось... - растерялся и даже как будто обиделся Вася, - не свисти. - Как хочешь, можешь не верить, - пожал плечами Юрий и немного обиделся: дружили-дружили, обсуждали-обсуждали, а Вася вдруг не поверил. - Да нет, не в том дело... Корабль-то под песком. - Ну и что, что под песком? - А то, что как он туда попал? Некоторое время Юрий пытался найти или в крайнем случае придумать ответ на этот резонный вопрос, но в голове не оказалось ни одной сколько-нибудь подходящей мысли. - Надо разведать, - уклончиво сказал он. - Как ты его разведаешь, если до него не доберешься! - Сегодня не доберешься, а завтра? - А до завтра сюда могут прийти другие... Юрий оглянулся. Оставленный карьер был пуст. Даже следы на вымытом дождями песке исчезли. В его чистом и светлом покое таилось нечто древнее и безжизненное. И Юрий уверенно сказал: - Нет, другие сюда не придут. Они взобрались на обрыв, подхватили корзинки и пошли домой. Притихший Шарик то и дело останавливался и посматривал назад. Он как будто предчувствовал, что их неожиданная находка может опять перевернуть всю его жизнь, и не знал - радоваться этому или грустить. На улицах их останавливали и заглядывали в корзину. Грибы едва прикрывали дно, и знакомые и незнакомые прохожие сочувственно покачивали головой: - Жарынь... Ничего не сделаешь. - Первый слой прошел, теперь жди второго, - уточняли знатоки. А это значило, что делать в лесу грибникам нечего. Глава третья ДА ЗДРАВСТВУЮТ БАБУШКИ! Операция "Неизвестность" продумывалась во всех деталях и подробностях в малиннике. Она требовала осмотрительности, тайны и учета всех обстоятельств. Для ее осуществления следовало взять лопаты, топорик, веревки, молоток и гвозди, чтобы на месте сколотить лестницу (не с собой же ее тащить за тридевять земель, да еще в лес), а также продукты, чтобы позавтракать и пообедать. И Голубеву и Бойцову совершенно ясно представлялись все трудности, которые им предстояло преодолеть. Сметка, мужество и физическая выносливость у них, конечно, имелись, а вот время... Времени могло и не хватить. Они потратили весь вечер на то, чтобы уговорить родителей разрешить им заночевать в лесу. Собственно, уговаривать пришлось родителей Юры Бойцо-ва. У Васи вопрос решился довольно быстро и хорошо; его родители - геологи, сами привыкли к дальним странствиям в настоящих дебрях и пустынях. Старшие Голубевы посовещались и не только разрешили ночевку, но еще и отдали Васе свою старую, всю в почетных подпалинах, выцветшую на далеком солнце палатку, котелок, в котором когда-то варилось мясо медведей и оленей или уха из тайменей или ленков. А вот у Юрия вышли осложнения. Возмутилась, конечно, мама: - Что это еще за выдумки - два дня в лесу! И так пропадал неизвестно где, и тебя даже не наказали за это как следует. - Хорошо, - скромно ответил Юрий, - раз вам не нужны грибы, я никуда не пойду. После этих хорошо продуманных слов насторожилась бабушка: - Почему это никуда не пойдешь? У меня маслята недомаринованы и для белых грибов еще место есть. Нет уж, батюшка, ты идти-то иди, но только не на два же дня. - Я же вам русским языком объяснил - в ближнем лесу грибов нет. - А в дальнем они выросли? - ехидно спросила мама. - Конечно! Вчера мы нашли такое место, где они растут, а везде не растут. - Удивительные грибы! - При чем здесь удивительные?! Просто поблизости народу знаешь сколько набежало и все грибы повыбрали, и потом, везде жара, а там... подальше... - А там Северный полюс? Тут уж Юрий обиделся всерьез и замолчал. Вмешалась бабушка: - А что ты думаешь, может, как раз там и прошли дожди. Юрина мама деланно рассмеялась И передернула плечами. - Но так же не бывает. Дожди по заказу не вызываются. - Ах, как ты все хорошо знаешь! - всплеснула руками бабушка. - Я сама по телевизору видела, как их вызывают ракетой. Да и грозы ходят там, где им вздумается. В одном месте может быть и сушь, а совсем рядом - проливной дождь. Ты разве такое не видела? - Не знаю... Не знаю, - поморщилась мама: она всегда спорила с бабушкой по поводу воспитания сына.- А насчет Юры пусть решает отец. В трудных случаях мама всегда поступала именно так: перекладывала свои решения на мужа, и если они оказывались неверными, он автоматически становился виновным. Юрин отец знал это и не всегда радовался такому доверию. Поэтому он ответил неопределенно: - Пропадать мальчику неизвестно где, по нескольку дней, совершенно одному... - Папа, ведь я собираюсь не один, а с Васей. С соседом. - Очень хороший мальчик, - немедленно вставила бабушка. - Очень хороший - тихий и вежливый. Всегда скажет "здравствуйте" и "до свидания". И родители у него очень приличные. Конечно, отцу нужно было выпутаться из довольно сложного положения, в которое он попал, и он сразу понял, что бабушка подавала ему руку помощи. Он, притворно нахмурившись, спросил: - Нет, это совершенно точно, что ты идешь с соседом? - Конечно точно! - Гм... Ну, тогда это другое дело. Я и сам когда-то с удовольствием ходил в лес с ночевкой. Или на рыбалку. - Ты забываешь, что тогда было совсем иное время... - сейчас же вставила мама. Но какое это было время, не уточнила. - Время как время. Сейчас даже еще лучше, - уже окончательно успокоился отец и посмотрел на маму ласково. - Я думаю, что вдвоем их отпустить можно. Народ они уже взрослый, пусть привыкают к самостоятельности. И нечего над ними трястись. Они мальчишки и, значит, будущие солдаты. А солдату нужно быть крепким и мужественным... На эту тему отец мог говорить много и красиво, поэтому мама вежливо перебила его: - Я же не против. Я просто так, как ты... И тут бабушка сказала свое последнее слово: - Надо ему харчишек собрать. После таких слов Юрию очень захотелось закричать: "Да здравствуют сознательные бабушки!" Но он не сделал этого. Он пошел готовиться к походу. Операция "Неизвестность" началась довольно успешно. Вышли на рассвете, привалов не делали, несмотря на то что поклажа разъезжалась, рюкзаки были тяжелыми. К обрыву пришли вспотевшие и злые. - По-моему, ставить палатку не стоит, - сказал Юрий. - Почему? - А зачем терять время? Надо сразу приступить к работе. - Потом, когда устанем, труднее будет. - Вот когда устанем, тогда и поставим. Ведь спать-то все равно захочется. - Я бы не сказал, что это логично, - пожал плечами Вася, но спорить не стал. Главное заключалось все-таки в том, чтобы немедленно начать работу. И она началась с того, что ребята вырубили три тоненькие, обреченные на засыхание елочки и, разрубив одну на части-перекладин-ки, сделали лестницу. Спустив ее в карьер, на кучу песка, они спрыгнули вниз и, поспорив, кто полезет первым вверх, решили вдвоем добраться до металлического предмета. Шарик крутился внизу и повизгивал от нетерпения. Лестница ходила ходуном и поскрипывала, но ребята мужественно орудовали лопатами, обрушивая целые тонны песка, постепенно обнажая тускло и загадочно поблескивающий металл. Шарик, который сумел подобраться к месту раскопок, обнюхивал и осматривал находку, отчаянно мешая ребятам. Наконец решили сделать перерыв. Участники операции "Неизвестность" спустились вниз, сели на дно карьера и стали рассматривать дело своих рук. Отсюда, издалека, можно было увидеть то, что не замечалось вблизи, особенно в пылу азартной работы. Обнаруженный предмет лежал плашмя. Похоже было, что его основание находилось гораздо глубже выработанного дна карьера. Вася вздохнул: - Тут не то что лопаты... Тут экскаваторы и те не сразу отроют. - А что это все-таки, как ты думаешь? - Не знаю... Может, и в самом деле космический корабль? - Похоже. Но как он мог очутиться под песком? Они помолчали. Вася высказал свое предположение: - Взять, например, вечную мерзлоту. Ведь она только называется вечной, а на самом деле там, где она существует, давным-давно были тропические леса. А еще раньше там было море, , а до того, как образовалось море, тоже были леса, только там были другие леса, а уж потом, мне рассказывал отец, тоже в относительно давние времена, образовалась вечная мерзлота. - И ты думаешь, что здесь когда-то было море? - Конечно. Откуда же тогда взялся песок? - Пожалуй. Ну и что? - Вот я и думаю: когда-нибудь давным-давно жители другой планеты завернули на нашу землю, сели неподалеку от берега и отправились обследовать округу. А в это время случилась какая-нибудь катастрофа и корабль погрузился в море. Потом прошли века, много веков... и море, а может быть, река, которая впадала в этом месте в море, занесла корабль песком. - А... а космонавты? - Не знаю. Может быть, их спасла специальная экспедиция. А может быть... - Вася на минуту задумался и решил: - Нет, этого не может быть. - Чего не может быть? - Я подумал, что если они остались на земле, то, может быть, их потомки дожили до наших дней. Но вот этого-то и не может быть. - А почему не может быть? Почему? - заступился за неведомых космических гостей Юрий. - Понимаешь, с того времени прошло много, слишком много лет. Были катастрофы, смены материков и морей, оледенения... Даже ящеры не смогли выжить, а люди, пусть даже очень умные, тем более. - Но если они умные, так они же могли что-нибудь придумать и спастись. - Не знаю, - задумался Вася. - Не знаю. Мне кажется, что, если их не спасли, они, наверно, погибли, потому что сразу приспособиться к климату, бактериям, воздуху новой планеты не так легко. Особенно к такой, какой была в то время наша Земля. Это тебе не планета Красных зорь, на которой все тихо и спокойно. Что ж, с этим, пожалуй, можно было согласиться, хотя соглашаться никак не хотелось. Все-таки лучше бы те неизвестные космонавты выжили... Тут Юрий улыбнулся: он пожалел космонавтов, которых, возможно, и не было. А ведь перед ними может быть совсем и не космический корабль. Значит, прежде всего следовало установить, что это за таинственный предмет, а уж потом делать предположения и выводы о том, что же в действительности произошло с их находкой. Он взглянул на могучие, все еще скрытые песчаной толщей очертания металлического предмета и, переведя взгляд на уже очищенную от песка блестящую гладь металла, заметил вдруг нечто необыкновенное, чего раньше они с Васей не разглядели. Но что именно, Юра решить не успел, потому что обратил внимание на Шарика, неистово копающего песок в одном и том же месте, все больше и больше зарываясь под округлую стену таинственного предмета. Шарик то стремительно работал передними и задними лапами, так, что из-под них летел песок, то с головой влезал в вырытую им нору и замирал там, наверняка нечто учуяв. - Пошли! Шарик что-то учуял, - сказал Вася. И в это мгновение Юрий наконец понял, что было то "нечто необыкновенное", поразившее его при взгляде на металлическое тело корабля. - Смотри! - подтолкнул он Васю. И тот сразу же увидел черту на глади металла, ровную, едва заметную. Рядом с ней и летел песок из-под лап Шарика. - Ты думаешь?.. - Копать! - крикнул Юрий и бросился на помощь Шарику. Глава четвертая КОНЕЦ ОПЕРАЦИИ "НЕИЗВЕСТНОСТЬ" После нескольких часов работы Юра и Вася, еще не решавшиеся вынести окончательный приговор вслух, оба про себя решили, что перед ними конечно же настоящий космический корабль. Им казалось, что стоит поработать еще часик-два, и, быть может, откроется его тайна. Но на пути к тайне стоял Шарик. Он почему-то рвался в сторону от ясно теперь обозначившейся линии двери или люка, и рвался так настойчиво и упорно, что ребята перестали даже копать и наблюдали за странным поведением умного Шарика. А Шарик не обращал внимания ни на окрики хозяина, ни даже на его толчки. Ничто не могло остановить его. Как одержимый он работал передними и задними лапами, обрушив на себя очередную порцию песка, выбрался из-под нее, отряхнулся и стал тереть лапой нос и фыркать. Потом побежал вниз и долго бегал там, принюхиваясь к стене карьерного обрыва. Наконец он вернулся к раскопкам, тщательно обнюхал металл, исследовал песок вдоль всей линии раскопок, и опять в воздух полетели облачка песка - он начал рыть на прежнем, месте. - Что бы это могло означать? - спросил Вася. - Ведь если рассуждать логически, то за те тысячелетия, а может быть, и миллионы лет, что корабль... И тут Вася осекся. Ведь если перед ними действительно космический корабль, то они не должны, не имеют права самостоятельно заниматься раскопками. Одно неосторожное движение, один необдуманный поступок может привести к непоправимым последствиям. Кому известно, что таится в этом скитальце Вселенной? А может быть, в нем смертоносные бактерии и вирусы? Сейчас, закупоренные в корабле, они никому не опасны, но если их неосторожно выпустить в воздух... Даже страшно подумать, что может произойти. Или другое: еще никто не знает, какие двигатели на этом корабле, какое горючее и каковы его запасы. А вдруг они при соприкосновении с окружающим воздухом возьмут и взорвутся? Наконец, самый простой, мирный вариант. Ничто не взрывается, никаких вредных бактерий на корабле нет, потому что за время, пока он лежал под слоем песка, они все подохли - им ведь тоже нужно чем-то питаться. Словом, корабль совершенно стерилен, безопасен и миролюбив. Но ведь, кроме всего прочего, это ценная находка для ученых... Вася и Юра думали еще об очень многом, но вслух ничего не говорили - так много мыслей и чувств вызывало у обоих это слово: "корабль". Но первым все-таки высказался Вася: - Я считаю, что нужно немедленно сообщить обо всем... Ну хотя бы милиции. Дело чрезвычайно серьезное. Юрий кивнул. Он, конечно, "за", но... - Слушай, Вася, может быть, у тебя есть какие-нибудь другие предложения? - Какие тут могут быть другие предложения? Ясно, что мы не справимся с раскопками. А если и справимся, так что из этого? - Я тебя не понимаю. - А чего ж не понимать? Ну, откопаем корабль. Ну, проникнем в него. А дальше что? Ведь все равно о нем узнают, и нам же еще попадет. "Зачем лазили, не вашего ума дело, вы были обязаны сообщить..." Ну и всякое такое. Нет, нужно идти и сказать: нашли корабль, а что с ним делать - решайте сами. - Если рассуждать логически, так это, конечно, верно, но вообще-то жалко, что не мы первые узнаем, что там есть и кто к нам прилетал. - Но корабль же никуда не улетает! Ученые все изучат, а потом напишут книги или учебники, и мы с тобой будем изучать их в школе. И нам за это будут ставить отметки... - Вася засмеялся. - Представляешь? Сидим мы на уроке, а учитель спрашивает: "Кто расскажет об истории находки космического корабля?" Ну, допустим, каких-нибудь серых людей. Мы с тобой молчим. Чего ж нам рассказывать, когда мы сами его нашли. А учитель спрашивает: "Бойцов, почему вы молчите?" - Ну, положим, на "вы" он меня не называет. - Почему? Ты же к .тому времени вырастешь, будешь старшеклассником. Ну вот: "Почему вы молчите, Бойцов? Ведь у вас и так в журнале двойка. Отвечайте". Ну ясно, ты встанешь и начнешь рассказывать: "Ходили мы с Голубевым по грибы, прыгали с обрыва на песок и нечаянно сделали ценное научное открытие: обнаружили космический корабль. Начали его откапывать..." Учитель сейчас же скажет: "Садись, Бойцов. Два. Двойка. Нужно быть скромнее. Открытия не делаются необразованными людьми. А тем более мальчишками". И ты вынужден будешь согласиться, хотя тебе будет очень неприятна такая несправедливость. Юрий вздохнул и отвел глаза. - Конечно, мне будет обидно. Но все-таки... В это время Шарик вдруг взвизгнул и приник носом к едва заметному выступу на совершенно гладкой обшивке. Потом он обернулся, как бы спрашивая ребят: поняли ли они хоть что-нибудь? Честно говоря, ребята ничего не поняли, и поэтому Юрий сочувственно спросил: - Ну что там, Шарик? Что ты обнаружил? Естественно, Шарик ничего ответить не мог. Он только снова уперся черной кирзовой пуговкой носа в странный выступ, собственно, даже не выступ, а маленькую выпуклость, и опять требовательно и в то же время жалобно взвизгнул. Ребята переглянулись, подошли к собаке и присели на корточки. Шарик выразительно посмотрел на ребят, словно хотел сказать: "Неужели вы такие пентюхи, что ничего не можете понять? Ну-ка, хозяин, пошевели мозгами..." И он опять с силой уткнулся носом в выпуклость и обиженно заскулил. И в этот момент Юрий услышал мягкий шорох осыпающегося песка и невольно оглянулся. На том месте гладкой поверхности металла, где они обнаружили очертания не то двери, не то люка, чернел провал, и в него, а значит, в чрево космического корабля, сыпался песок. Операция "Неизвестность" была окончена. И окончил ее Шарик. Он ее начал, он и закончил. И тут ничего поделать уже нельзя. Даже если в корабле и таилась какая-нибудь опасность для окружающего мира, предотвратить ее было уже поздно. Событие свершилось. Глава пятая СКИТАЛЕЦ ВСЕЛЕННОЙ Прежде чем решиться войти в космический корабль, Вася и Юра долго стояли перед люком и смотрели в темноту. Шарик нетерпеливо поднимал то одну, то другую лапу и, навострив уши, тянулся к люку, тихонько повизгивал, приседал на задние лапы и смотрел на ребят. Вася и Юра переглядывались, каждый не решался сделать первый шаг. Что ожидало их там, за порогом? Там, внутри, полное и совершенное безмолвие. Ни скрипа, ни шороха, ни потрескивания. Никакого запаха, никакого движения воздуха. Казалось, что они стоят на пороге космоса. Вот-вот и они соприкоснутся, быть может, с частицей древней цивилизации из иных миров. И все-таки первый шаг сделали не люди, а Шарик. Он первый сунул голову в люк, осмотрелся и принюхался, а потом нерешительно, бочком, спрыгнул вниз. Теперь только мальчики поняли, что входная дверь-люк была ниже рушившегося песка. Шарик не возвращался долго, очень долго. Может быть, минуту, а может быть, и пять - время вдруг как бы остановилось или пошло по иным, уже неземным законам. И мальчишки не выдержали. -- Пойдем? - спросил Юрий. - Надо... - ответил Вася и заглянул внутрь корабля. Юра решительно встал на порог корабля и сказал: - Дай руку. Вася подал руку, и Юрий спрыгнул внутрь корабля, прямо на груду осыпавшегося туда песка. Спрыгнул, сделал три шага и вернулся назад - нехорошо забегать вперед товарища. Он протянул руку Васе. Теперь их обоих отделяла от земного солнечного мира металлическая стена с отверстием-люком. Они постояли некоторое время, не двигаясь с места, пока зрение не привыкло к сумеркам, царившим внутри корабля. Юрий подумал о том, что этот корабль был совсем другим, чем тот, на котором он совершил путешествие к планете Красных зорь. Пока что ему показалось, что голубые люди Розовой земли создали более совершенный корабль, чем этот, в который проникли они с Васей. На этом корабле сразу же бросалось в глаза обилие лестниц - металлических и местами - вот убожество! - даже клепаных. В первое помещение, куда они попали, выходило несколько дверей. Вправо от двери-люка, почти у самой стены, стояла какая-то довольно странная машина. Но ведь и Бойцов и Голубев недаром побывали в фантастических передрягах и поэтому высказали предположение, что перед ними вездеход или везделет, и притом не очень уж совершенной конструкции. Широкая, почти квадратная кабина, легкие, поставленные под углом гусеницы натянуты на рубчатые колеса. По обе стороны машины выступали не то стабилизаторы, не то усеченные крылья. Ребята обошли машину со всех сторон. И Вася для верности, чтобы убедиться, что она существует на самом деле, а не только во сне, похлопал ее по стабилизаторам-крыльям и обнаружил, что они гораздо теплее, чем тот металл, к которому они прикасались, когда откапывали корабль. Он не поверил себе, пощупал стены помещения, потом машину и убедился, что он прав - машина была теплее. - Ты чего? - нарочито громко, пугаясь окружающей тишины, спросил Юрий. - Пощупай сам. Юрий, конечно, пощупал и сознался: - Странно... - Так, может... может, машина под напряжением? Может, у нее работает двигатель? - Ты с ума сошел! Сам же говорил, что корабль пролежал под песком, может, миллионы лет. И выходит, мотор все время под напряжением, все время работает? - Логично... - А все-таки она теплая. Почему? Никто не успел ответить на этот вопрос и даже как следует подумать над ним, потому что сзади явственно раздался слабый ритмичный цокот, как будто где-то рядом, по шоссе, бежала маленькая лошадка или коза, а может быть, еще какое-нибудь копытное существо. И это было так неожиданно и так противоестественно - жизнь на безжизненном корабле - что ребята беспомощно замерли и даже не успели переглянуться друг с другом. Цокот крохотных копыт все приближался и, должно быть со страху, казался все сильней и звонче. Вполне вероятно, что оба парнишки дали бы драпака, но этого не случилось, потому что ноги у них стали словно ватными и как бы прилипли к полу. Они ждали чего-то невероятного, может быть, даже появления черта - ведь черти, как известно, тоже относятся к семейству копытных. Первым пришел в себя Юрий, решив, что прежде всего нужно занять оборону, разведать противника, а уж потом придумывать, как действовать. Оборону можно было занимать и на одной из многочисленных лестниц, и за какими-нибудь дверями, наконец, можно было просто выскочить из корабля в карьер. Но до отверстия люка было порядочное расстояние, а квадратная неуклюжая машина была рядом. Вот почему Юрий, не спуская глаз с той приоткрытой двери, из-за которой явственно слышался все приближающийся цокот, стал ощупывать машину и, конечно, без особого труда нашел ручку, а под ней выпуклость. Он надавил на нее и открыл дверь. - Залазь, - шепнул он Васе и, когда тот юркнул в машину, хлопнул дверью: теперь они были в относительной безопасности. Некоторое время они прислушивались. Царила полная и совершенная тишина: вероятно, у машины были прекрасные звукоизоляционные достоинства. Пришлось открыть вторую, противоположную, дверь и прислушаться. Тишина. И все-таки чувствовалось, что поблизости кто-то есть - осторожный и ловкий. Сколько прошло времени, никто не знал. Но тут в дверь осторожно просунулась черная пуговка