Родион Белецкий. После армии --------------------------------------------------------------- © Copyright Родион Белецкий Email: rodion@ns.cnt.ru Date: 08 Aug 2000 Охраняется законом об Авторском праве РФ Постановка пьесы невозможна без письменного согласия автора. --------------------------------------------------------------- (Комедия в двух действиях) ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: ИЛЬЯ ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА - мать Ильи ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ - отец Ильи ВОВКА - друг Ильи АЛЁНА АЛЬБИНА СВЕТА КАПИТАН МИЛИЦИИ ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ КВАРТИРА CКУЧЕНКОВЫХ. Все события будут происходить в трех местах: в прихожей, на кухне, в комнате Ильи. Комната ИЛЬИ. ИЛЬЯ и ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА. Илья день назад демобилизовался. Он коротко стрижен и мрачен. ИЛЬЯ сидит на диване, ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА стоит над ним. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Плевать на нее! И не спорь со мной, сынок. Я этих (ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА выпускает слово) прости Господи, знаешь, сколько насмотрелась у себя в отделении! Приходит такая, тихая, глазки потупит, прямо, ангел божий! Начинаешь ее обследовать, а у нее целый букет.... Ну ты понимаешь, сынок, о каком "букете" я говорю. ИЛЬЯ: Понимаю, мама, понимаю. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Спрашиваю ее, связи были? Она сперва, сю-сю-сю, меньжуется, а потом, были, говорит. ИЛЬЯ: Ты меня всем этим хочешь утешить? ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: И не расстраивайся, сынок, не дождалась, ну и леший бы с ней! Была у тебя Танька, будет Любка, или Клавка. У моей подруги... Надежда, с бельмом такая, помнишь? ИЛЬЯ: Нет. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Так вот у нее дочка есть. Золото! Красавица! Скромница непорочная. ИЛЬЯ: Мама, не надо мне твоих девушек. Я знаю, что это такое. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Не хочешь, сынок, как хочешь. Ты теперь у меня мальчик взрослый. Должен сам все решать. Тебе теперь главное, в жизни определиться. А то меня уже отец замучил, что он собирается делать, чем заниматься, всю ночь спать не давал, спрашивал. У меня одна знакомая есть. Прекрасная женщина. У меня лечится. Проректором в институте работает. Я с ней говорила насчет тебя. Она мне, кровь из носу, обещала тебя без экзаменов принять. На инженера морозильных установок будешь учиться. Профессия на всю жизнь! ИЛЬЯ: Я в театральный хочу поступать. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Опять он за свое! Хорошо, не хочешь учиться, иди работай. ИЛЬЯ: Я хочу учиться. На актера. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Мы же с тобой обо всем уже договорились. ИЛЬЯ: Ни о чем мы не договорились. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ну ходил ты в эту театральную школу, ну и что? Ходил для общего воспитания. Ты на своих одноклассников посмотри, кто-нибудь из них в артисты пошел? ИЛЬЯ: Пошел. Вовка пошел. В ГИТИСе учится. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Вовка всегда был дурак-дураком. Не пришей кобыле хвост. Таким и остался. А посмотри, остальные? Серьезными делами занимаются. Деньги зарабатывают. А ты что, опять собираешься у матери родной на шее сидеть? ИЛЬЯ: Не собираюсь. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ты же ходил до армии, на все эти туры-перетуры и ничего из этого не вышло. И хорошо. Тем более тебе уже поздно поступать. ИЛЬЯ: Ты во всем виновата! Ты меня сколько лет от армии бегать заставляла. Все равно забрали. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Я хотела как лучше. А теперь, конечно, легко мать родную обвинять, которая жизнь за тебя положила! На глазах у ГАЛИНЫ ВАСИЛЬЕВНЫ появляются слезы. ИЛЬЯ:(раздраженно) Хватит тебе, мам. Знаю я все твои штучки! ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Кого я вырастила-выкормила! Грубияна неблагодарного! Даже сердце заболело. Вот помру, жалеть будешь, но будет уже поздно! ИЛЬЯ: Ну хорошо, мам, прости. Прости меня, пожалуйста. Ну что мне теперь, на колени встать? Но тут ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА резко перестает рыдать. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Вроде, в дверь звонили. ИЛЬЯ: Я не слышал. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Неудивительно! Отцу еще рано. ИЛЬЯ: Это Вовка. Я с ним по телефону говорил. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Я тебе ничего такого не внушаю, но твой Вовка - поганец из поганцев! За два года ни разу не написал. А прошлым летом, перед тем, как к тебе ехать, зашла к нему, черкни говорю, другу, а он говорит, привет ему передайте. Одно слово, поганец. ИЛЬЯ: Может, он чем-то занят был. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Занятой поганец. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА идет в прихожую и открывает дверь. На пороге стоит ВОВКА - друг ИЛЬИ. ВОВКА: Здравствуйте. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Здравствуй, Вовочка! Здравствуй, милый. А я только что у Илюши спрашиваю, что забыли тебя друзья твои верные, пока ты в армии был? Вот, Вова что-то не заходит. А как дружили, как дружили! С детского сада еще. Помню, ты Илюшке автомат сломал, а он тебя так и не выдал. ВОВКА: Мы и сейчас дружим. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Вижу, вижу, молодцы! Ну вы развлекайтесь здесь, мальчики, курите сигареты.... Небось и выпить с собой принес? ВОВКА: Нет, честное слово. Здорово! ВОВКА бросается к ИЛЬЕ, который тоже вышел из комнаты, и обнимает его. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: А если и принес, то не беда, если по рюмочке, за встречу. Илюшке после армии расслабиться надо. А я пойду в магазин. Мне еще отца кормить надо. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА уходит. ВОВКА сразу направляется на кухню, ИЛЬЯ следует за ним. ВОВКА: Как дела? Чего кислый такой? ИЛЬЯ: А что, веселится мне прикажешь? ВОВКА: Да! Да! Ты же из армии пришел! Два года отпахал! Теперь свобода! Воля! Девки! ИЛЬЯ: Неопределенность. Неприкаянность. Отсутствие гражданской одежды и денег. ВОВКА: Ладно прибеднятся. Мама тебе все купит. Ты лучше расскажи как армейка? Ты портянки носил? ИЛЬЯ: Да. ВОВКА: А из автомата стрелял? ИЛЬЯ: Да. ВОВКА: А "деды" у вас были? ИЛЬЯ: Да. ВОВКА: Спасибо за интересный рассказ. ИЛЬЯ: Танька мне вчера сказала, что все эти два года с хоккеистом жила. ВОВКА: Вот стерва-то. ИЛЬЯ: Ты же все знал. ВОВКА: Знал. ИЛЬЯ: Чего ж не написал? ВОВКА: Огорчать тебя не хотел. ИЛЬЯ: Спасибо тебе. ВОВКА: Страдаешь. Да хрен с ней, забудь. Знаешь сколько девиц на свете? Миллионы. И все не против. У меня в институте, знаешь, сколько бродит голодных, как волчицы. Хочешь тебе приведу какую-нибудь? ИЛЬЯ: Ты не понимаешь. ВОВКА: Что? ИЛЬЯ: Я жениться хотел. Я любил ее, я ей верил. ВОВКА: Ты странный человек, всем веришь. Как ребенок, ей-богу. А Танька, с таким же успехом можно было верить телевизору! ВОВКА открыл холодильник. ВОВКА: Где у тебя селедка. ИЛЬЯ: Нету. ВОВКА: Странно. Что ж, придется есть колбасу. ИЛЬЯ: Вов, я решил все-таки попытаться в театральный. Ты меня можешь послушать? ВОВКА: Могу, конечно. Ты серьезно? ИЛЬЯ: А что? ВОВКА: Ничего. ИЛЬЯ: И что ты этим "ничего" хочешь сказать? ВОВКА: Ничего. ИЛЬЯ: Ты -то хоть меня не отговаривай! Не хочешь помочь, так и скажи! ВОВКА: Почему, я хочу. ИЛЬЯ: Тогда, помогай. ВОВКА: Прямо сейчас? ИЛЬЯ: Да. ВОВКА: Хорошо. Что ты собираешься читать? ИЛЬЯ: То что до армии читал. Тютчева. ВОВКА: А других стихов ты не знаешь, что-нибудь веселенькое? ИЛЬЯ: Знаю. Но хочу это. Оно мне близко. ВОВКА: Ладно. ВОВКА садится на табурет, напротив стоящего ИЛЬИ. ВОВКА: Давай, читай. Представь, что я приемная комиссия. Из ста двадцати членов. ИЛЬЯ: Так много не бывает. ВОВКА: Бывает. Давай. ИЛЬЯ сразу зажимается, становится деревянным, еле выдавливает из себя слова. ИЛЬЯ: Федор Иванович Тютчев. Кораблекрушение. "Надежда и любовь - все все погибло. А сам я бедный обнаженный труп..." Неожиданно ВОВКА начинает смеяться. Он пробует остановиться, но смех душит его. ИЛЬЯ: Что такое? ВОВКА: Ничего. Еще один приступ смеха, который ВОВКА с трудом подавляет. ИЛЬЯ: Если ты пришел издеваться надо мной, тогда уходи. ВОВКА: Прости меня. Я не сдержался. ИЛЬЯ: Что значит, не сдержался? ВОВКА опять хохочет, затем подавляет смех. ИЛЬЯ: Я не собирался тебя веселить. ВОВКА: Конечно-конечно. Это я виноват. ВОВКА прыскает от смеха. ИЛЬЯ: Ну все... ВОВКА: Прости, извини. Больше не повторится. А проза у тебя какая? ИЛЬЯ: Достоевский, "Записки из подполья", отрывок. ВОВКА: А что, хорошо. И совсем не мрачно. ИЛЬЯ: Читать? ВОВКА: Слушай, давай завтра начнем. С утра. Я сегодня что-то легкомысленно настроен. Нет, программу я тебе обязательно помогу сделать. Будешь читать как Юрский. ИЛЬЯ: Опять издеваешься? ВОВКА: А сейчас пойдем прошвырнемся. К нам в общагу. Там перец один есть. Каждый день свой день рожденья справляет. ИЛЬЯ: Зачем это? ВОВКА: Плохо что ли, каждый день праздник? Пойдем. Там клево. Девки на столах танцевать будут. ИЛЬЯ: Не пойду. ВОВКА: Да перестань. Дома что ли будешь сидеть? ИЛЬЯ: У меня дела есть. ВОВКА: Знаю я все твои дела. ИЛЬЯ: Только не надо пошлить. ВОВКА: Уговорил. А можно я тогда бутылку коньяку у тебя возьму. Неудобно без подарка идти. ИЛЬЯ: Бери. ВОВКА берет из холодильника бутылку, а заодно и батон сухой колбасы. ВОВКА: Ну, бывай. Я пошел. ИЛЬЯ: Пока. ВОВКА выходит из квартиры. Илья закрывает за ним дверь и слышит, как он прыскает на лестнице. ИЛЬЯ идет в свою комнату, подходит к своей кровати, засовывает руку под подушку и достает оттуда "еженедельник", садится на кровать и раскрывает его. ЗАТЕМНЕНИЕ. КВАРТИРА СКУЧЕНКОВЫХ Раздается дверной звонок. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА выходит из кухни, подходит к входной двери и впускает в квартиру ИЛЬЮ. Целует его. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Как измоталась, как измоталась сегодня за день. Прямо как тряпка. Отожми и брось. До обеда УЗИ. А в обед и крошки в рот не положила. Успела только котлет несчастных купить. ИЛЬЯ: Мне никто не звонил? ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Не звонила твоя Танька-шманька! ИЛЬЯ: При чем здесь она? ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: А что я такого сказала, чтобы сразу мать оскорблять? ИЛЬЯ: Все, я молчу. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Куда ходил, сыночек? ИЛЬЯ: Во Щепкинское училище про первый тур узнавал. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Сегодня же я отцу скажу про твои щепки. На меня тебе наплевать, так его послушаешься. У него разговор короткий, ты знаешь. ИЛЬЯ: Знаю, знаю. Дай поесть. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Погоди на кухню идти. Ты Веру Исаковну помнишь? ИЛЬЯ: Нет. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Жизнь нашу приходила страховать. У нее еще на макушке лысинка. ИЛЬЯ: Не помню. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Так у нас сейчас дочка ее на кухне сидит. ИЛЬЯ: Какая дочка? ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Замечательная девушка. Натуральная блондинка. Очень много про тебя слышала и хочет с тобой познакомиться. (кричит) Альбиночка. ИЛЬЯ: Да ты что?! Какая Альбиночка? Зачем ты ее привела?! Я ухожу! ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: И не думай об этом. Человек ждет. Все. Я в гости. Вы должны друг другу понравиться! ИЛЬЯ: Мама, ты чудовище. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Шампанское в холодильнике. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА закрывает за собой дверь. ИЛЬЯ остается стоять. Затем поворачивается и идет на кухню. Встает в дверях. За кухонным столом сидит девушка. ИЛЬЯ: Здравствуйте. Меня зовут Илья. АЛЬБИНА: Альбина. ИЛЬЯ: Очень приятно. Может быть пойдемте посидим в мою комнату. АЛЬБИНА: На что вы намекаете? ИЛЬЯ: Там удобнее. АЛЬБИНА: Не надо. ИЛЬЯ пожимает плечами, проходит и садится за стол напротив девушки. Молчанье. ИЛЬЯ: Какое у вас необычное имя. Альбина. Очень редкое. АЛЬБИНА: У меня и отчество редкое. ИЛЬЯ: Какое, простите. АЛЬБИНА: Эрастовна. ИЛЬЯ: Да, действительно. АЛЬБИНА: А фамилия обычная - Попова. ИЛЬЯ: А у меня в армии был сослуживец, так у него фамилия была американская - Джонсон. Серьезно. Я сперва не верил, так он мне в доказательство военный билет показал. А там прямо так и написано - Джонсон. АЛЬБИНА: А вы почему усы не носите? ИЛЬЯ: Не знаю. Но вообще они у меня густые растут. Я пробовал. А еще у одного парня из пятой роты фамилия была Четыре. АЛЬБИНА: Это же цифра. ИЛЬЯ: Правильно, цифра. А у него это была фамилия. Выпить не хотите? АЛЬБИНА: Хочу. Только с закуской. ИЛЬЯ встает, открывает холодильник и достает оттуда бутылку шампанского, бокалы и коробку. ИЛЬЯ: Шампанское и конфеты! ИЛЬЯ открывает шампанское. АЛЬБИНА: Вы специально бутылку на меня направили? ИЛЬЯ: Нет. Простите. ИЛЬЯ разливает шампанское, открывает конфеты. ИЛЬЯ: Давайте перейдем на "ты". АЛЬБИНА: Вы переходите, а мне еще рано. ИЛЬЯ: Хорошо. Давайте выпьем просто так. За любовь. АЛЬБИНА: Что вы имеете в виду? ИЛЬЯ: За дружбу. АЛЬБИНА: Согласна. Чокаются, выпивают, закусывают. ИЛЬЯ: Еще была одна история. Стоял один узбек на посту, а мимо него проходил генерал. И он этого генерала, представляете, генерала, на взлетную полосу положил и заставил его плашмя лежать до прихода разводящего. АЛЬБИНА: Мамочки. ИЛЬЯ: Представляете. И ничего этому узбеку потом не сделали, потому что он точно по уставу действовал. АЛЬБИНА: Мама. ИЛЬЯ: Что с вами? АЛЬБИНА: Мне плохо. Мне спиртного совсем нельзя. ИЛЬЯ: А зачем же вы пить стали? АЛЬБИНА: Потому что вы мне предложили. ИЛЬЯ: Я? АЛЬБИНА: Боже, какие же все мужчины лживые. Ненавижу вас. ИЛЬЯ: За что? АЛЬБИНА: Отвратительные, мерзкие предатели. Сколько вам хорошего не делай, вы все равно гадость в ответ. Подлые негодяи. Пять лет обещал жену бросить, а я ждала его, как дура. ИЛЬЯ: Кого ждали? АЛЬБИНА: Вы его не знаете. Ой, мне совсем плохо. Где у вас? ИЛЬЯ: В коридоре. АЛЬБИНА быстро снимает сережки. АЛЬБИНА: Подержите, а то они всегда падают. Ненавижу вас. АЛЬБИНА выбегает из кухни.. ИЛЬЯ: Дурак я, дурак. Ведь предлагали на сверхсрочную остаться. ЗАТЕМНЕНИЕ Кухня. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА и ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ - папа ИЛЬИ. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Я тебе утром дала сто тысяч. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Ну я пообедал. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Двадцать тысяч. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Газету купил. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Тысяча. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Две. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Не нужна тебе такая газета! Пойдем дальше. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Туда-сюда, осталось какая-то мелочь. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Двадцать две тысячи ты истратил. Где остальное? ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Галя, можешь мне не верить, но я их потерял. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Опять?! ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ молчит. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Опять себе журналов с бабами накупил? ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ молчит. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Какой пример ты подаешь своему сыну. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Он уже взрослый. И потом я их прячу. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Плохо прячешь. Он их нашел вчера. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Это те которые в духовке? ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Да. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: А обратно положил? ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Мальчику сейчас трудно. Он узнал, что эта девка с которой он переписывался все два года встречалась с другим. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Это которая, Татьяна? ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Да. Татьяна. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: А что ты кричишь, я все слышу. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Он переживает. Мало кушает и много курит. Ко всему этому он решил опять поступать в театральное. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Ну и что? ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ты думаешь, ну и что, а я думаю, это для мужика не профессия, как проститутка, ей Богу, рожи корчить. Тем более в наше время. Если б ты был артист, я бы за тебя ни за что не пошла. Вру ребенку, вот ужо папа с тобой поговорит, а папе хоть бы хрен по деревне. Он негритянок голозадых в сортире разглядывает. Ты должен поговорить с ним. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Нет, ты уж сама. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ты должен! ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ мотает головой. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ты отец! ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ мотает головой. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Двадцать. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ опять мотает головой. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Тридцать. ЭДУАРД ВАСИЛЬЕВИЧ: Мало. Восемьдесят и пирог в воскресенье. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Пятьдесят и обойдешься без пирога. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Хорошо. Не кипятись только. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА расплачивается с мужем. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Сегодня он на прослушивание ходил и не отобрали его. Даже, говорит, стихотворение докончить не дали. Сидит теперь расстроенный. Нашел из-за чего. Иди. Внуши ему, чтобы бросал он это искусство к чертовой матери. И про личную жизнь расспроси, чего у него там. А то он со мной со вчерашнего дня не разговаривает. И это за все мои труды. Какую девушку ему нашла. Клад. Не понравилась ему. Обиделся. Думала хоть мужиком станет за два года-то, куда там. Такой же тюфяк, прости меня Господи, грешную! Давай, топай. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ покорно входит из кухни и идет в комнату ИЛЬИ. Стучит в дверь. Нет ответа. От открывает двери. Илья сидит на кровати с "еженедельником" в руках и пишет. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Привет, сынок. ИЛЬЯ: Привет, пап. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ проходит и садится на кровать возле ИЛЬИ. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Что делаешь, сынок? ИЛЬЯ: Сижу, пап. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: И я посижу.(смеется один) Что пишешь, стихи? ИЛЬЯ: Почти. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Ну и как тебе гражданская жизнь, нравится? ИЛЬЯ: Нет. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: И мне не нравится. И знаешь, больше всего я сейчас жалею, что не стал артистом. ИЛЬЯ: Ты о чем? ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Не важно. А как вообще настроение? ИЛЬЯ: Нормальное. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Это видно. Вот когда меня в молодости обманывали девушки, я никогда не падал духом. Я просто шел Парк Культуры, садился в колесо обозрения, поднимался наверх и бросался сверху яйцами. Мне очень помогало. Когда попадал в кого-нибудь. Ты смотри, а то у нас в холодильнике два десятка есть. ИЛЬЯ: Да все отлично. Я уже не переживаю. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Это видно. Мать сказала, ты в актеры хочешь? ИЛЬЯ: И что? ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Я, лично, поддерживаю. Хорошее дело. И денежное. Я вон слышал Табаков артист очень богатый. Так что удачи тебе сынок. А на мать не обижайся. Она тебе добра хочет. Да и мне, к сожалению, тоже. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ хлопает сына по плечу и выходит из комнаты. Заходит на кухню. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ну что? ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Что-что, я ему говорю, далось тебе это актерство, а он уперся и ни в какую. Хочу, говорит, на сцену и на экран. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Я ему устрою сцену. А из-за девки этой все расстраивается? ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Мне кажется, да. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Когда кажется, крестится надо. Эдуард Васильевич крестится. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Нет ума - считай калека. ЗАТЕМНЕНИЕ. КОМНАТА ИЛЬИ. Прошло несколько дней. ИЛЬЯ в другой одежде, чем в предыдущей сцене сидит на кровати и что-то пишет в "еженедельник". Распахивается дверь и в комнату заходит ВОВКА. ВОВКА: Здорово. Что пишешь? Дай почитать. ИЛЬЯ: Не дам. ВОВКА: Не очень-то и хотелось. Я шел к тебе и всю дорогу думал, как это вы в армии вставали по команде. Ведь если ты спишь на нижней полке и тебе нужно резко вскочить, ты обязательно должен будешь удариться об верхнюю полку. Ты вот, к примеру, на какой спал? ИЛЬЯ: На нижней. ВОВКА: И как у тебя с головой? ИЛЬЯ: Тебе весело? ВОВКА: Очень. А тебе? ИЛЬЯ: Еще как! В ГИТИСе я тоже пролетел. Час назад. А ведь ты же сказал, что обо всем договорился. ВОВКА: Договорился, чтобы на тебя обратили внимание. ИЛЬЯ: Почти всю десятку на второй тур пропустили. Мне же, спасибо, говорят, простите, приходите на следующий год. А мне в следующем году уже на пенсию пора будет. ВОВКА: Ты послушай... ИЛЬЯ: Только не сегодня. Не обижайся, Вов, но сейчас я хочу побыть один. ВОВКА: А ты что хотел, чтобы с твоей программой тебе сразу диплом дали?! ИЛЬЯ: Ты со мной эту программу сам репетировал. ВОВКА: Это потому что ты уперся, как баран! Ты только вдумайся. что ты читаешь. "Надежда и любовь - все, все погибло, а сам я бледный, обнаженный труп...". Ну какой же ты, к черту, труп? ИЛЬЯ: У меня мироощущение такое. ВОВКА: Что ты труп? ИЛЬЯ: Да. ВОВКА: А я чувствую, чем-то здесь пахнет. ИЛЬЯ: Это пошлая шутка. ВОВКА: Согласен. А про надежду и любовь? Почему это у тебя все погибло? Посмотри на себя: здоровая пачка, в дверь не влезает, руки ноги на месте, армейку отпахал, на улице весна, еды дома - полный холодильник. Чего тебе еще не хватает? ИЛЬЯ: Может быть мне чуть-чуть не хватает твоего уважения. ВОВКА: Ладно, проехали. А то опять на три месяца обидишься. ИЛЬЯ: На два с половиной. ВОВКА: Ну ничего, два с половиной я выдержу. Сейчас... ВОВКА выходит из комнаты и сейчас же возвращается с большим зеркалом, которое он снял в прихожей. ВОВКА: Вот. Посмотри на себя. ИЛЬЯ: И что? ВОВКА: Ничего не замечаешь? ИЛЬЯ: Нет. ВОВКА: Ты же СМЕШНОЙ!! Ты что, сам не видишь?! Тебе и читать нужно что-нибудь комическое. Зощенко, может быть. А ты ходишь и всех своим Достоевским пытаешь. ИЛЬЯ: А ты мне их всех смешить прикажешь? ВОВКА: Да. А зачем ты тогда в актеры идешь? ИЛЬЯ:(очень серьезно) Чтобы что-то сказать миру! ВОВКА: Нет, я лучше и правда пойду. Через два с половиной месяца созвонимся. ВОВКА хочет уйти, но в это время в комнату заходит АЛЁНА. АЛЁНА:(Вовке) Сколько тебя можно ждать?! Я уже от скуки со всеми бабками у подъезда переругалась. (Илье) Привет. ИЛЬЯ: Привет. "Еженедельник" выпадает из рук ИЛЬИ. Он во все глаза смотрит на АЛЁНУ. АЛЁНА:(Илье) У вас книжка упала. ВОВКА:(Алене) Зачем ты сюда пришла? Я бы сейчас спустился. АЛЁНА: Ничего страшного, правда? ИЛЬЯ, не в силах ответить, только кивает головой. ВОВКА: Илья, это Алена. Алена, это Илья. АЛЁНА: Я там познакомилась с вашей мамой. Она у вас замечательная. Такая добрая и за вас переживает. Мне кажется, ее легко обидеть. ИЛЬЯ: А это точно была моя мама? ВОВКА:(Алене) Дорогая, подожди меня внизу, я сейчас. АЛЁНА: Пять минут и я ухожу. (Илье) До свидания. ИЛЬЯ:(заворожено) Ага. АЛЁНА выходит. ВОВКА: Я вообще пришел попросить тебя сделать мне одну услугу. Но не просто так. За это я дам тебе один очень важный совет. ИЛЬЯ: Денег нет. ВОВКА: О чем ты?! Денег - море. Скажи, у тебя родители на выходные уезжают? ИЛЬЯ: А что? ВОВКА: Можно я с одной девицей здесь того-с? ИЛЬЯ: С этой? ВОВКА: Какая разница. ИЛЬЯ: У меня не притон. ВОВКА: Я знаю. Можно? ИЛЬЯ: Только не на родительской кровати. ВОВКА: Лады. Целую в лобик. ВОВКА хочет уйти. ИЛЬЯ: Подожди, а совет? ВОВКА: Пардон. Я заметил, ты, как из армии вернулся, стал вместо слова "табуретка", говорить "тубаретка", а это грамматически неверно. И потом это всех шокирует. И меня тоже. Подумай об этом. ВОВКА выходит. ИЛЬЯ: Тубаретка?! ИЛЬЯ подходит к зеркалу, которое ВОВКА принес из прихожей, останавливается напротив него и улыбается. Правда, вместо улыбки, у него получается какой-то оскал. Так, оскалившись, он стоит перед зеркалом. Двери комнаты тихо открываются и в комнату проскальзывает СВЕТА, девушка одетая в платье кричащих цветов. Илья отворачивается от зеркала и замечает СВЕТУ. ИЛЬЯ: Вы кто? СВЕТА: Я - Света. ИЛЬЯ: Вы к матери пришли? СВЕТА: Нет, к вам. Галина Васильевна сказала, что вы хотите со мной познакомиться. ИЛЬЯ выбегает в прихожую. ИЛЬЯ:(кричит) Мама, ну сколько можно?! Устроила здесь, блин, дом свиданий! Мама! СВЕТА: Она ушла. А что вы хотели? ИЛЬЯ возвращается в комнату. ИЛЬЯ: Дело в следующем, моя мама насильно знакомит меня с девушками, потому что я, наверное, кажусь ей одиноким. СВЕТА: Выглядите вы одиноким. ИЛЬЯ:(почти про себя) Хорошо, что не смешным. А теперь я прошу, уйдите, пожалуйста. СВЕТА: Вы меня выгоняете? ИЛЬЯ: Угадали с первой попытки. СВЕТА: Я уйду, но сперва ответьте, что вам снится по ночам? ИЛЬЯ: Ничего. СВЕТА: Одинокий ребенок стоящий на перекрестке, угадала? ИЛЬЯ: Нет. СВЕТА: Свеча на ветру? ИЛЬЯ: Нет. Уйдите, я вас умоляю. СВЕТА: Газовый платок, который, кружа, падает в бездну... ИЛЬЯ: Вы человеческий язык понимаете? СВЕТА: И тогда вам кажется, что мир - это жадная пасть, поглощающая все живое. ИЛЬЯ решительно берет СВЕТУ за руку и тащит ее к выходу. СВЕТА: Все мы расстраиваемся. Вы из-за одиночества, я из-за красоты. ИЛЬЯ: Какой еще красоты? СВЕТА: Своей. Нелегко быть такой привлекательной. Этот образ холодной красавицы, он надоедает. ИЛЬЯ: Я вам сочувствую. ИЛЬЯ распахивает входную дверь. СВЕТА: Знаете, почему вы меня выгоняете? Потому что я вам понравилась, но вы не хотите признаться себе в этом. ИЛЬЯ: До свидания. ИЛЬЯ пытается закрыть дверь. СВЕТА: Вы уже готовы подчиниться мне. Поцелуйте меня! ИЛЬЯ: Уберите, пожалуйста, ногу. СВЕТА: Разве вы не чувствуете искру пробежавшую между нами. ИЛЬЯ: Никакой искры не было. Уберите ногу, я вам сейчас ее прищемлю. СВЕТА: Вы уже любите. Не обманывайте себя. ИЛЬЯ: Поздно. Я уже обманул. ИЛЬЯ захлопывает дверь. Только он на шаг отходит от нее, как она распахивается снова. СВЕТА:(с порога) Нет, это не дом свиданий. Это дом разбитых сердец. ИЛЬЯ бросается к двери, захлопывает ее снова и поворачивает, для верности, несколько раз ключ. ЗАТЕМНЕНИЕ В темноте слышатся глухие равномерные удары. Включается свет. КУХНЯ. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА стоит за столом и железным молотком отбивает мясо. На кухню заходит ИЛЬЯ и останавливается у матери за спиной. ИЛЬЯ: Мама, что ты делаешь? Мама молча и размеренно бьет молотком. ИЛЬЯ: Мама, я тебя спрашиваю, что ты делаешь?! ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Отбивные. ИЛЬЯ: Мама, запомни раз и навсегда, никогда больше не пытайся устроить мою личную жизнь! Ты запомнила? ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Что? ИЛЬЯ: Я уже большой, мама, прошу тебя это понять. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Что понять? Шумно здесь. ИЛЬЯ: А если ты не хочешь этого сделать, нам с тобой не о чем разговаривать! ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Что сказал? Не слышу. ИЛЬЯ: Все, мама. Чтобы я тебе еще сказал хоть слово! ИЛЬЯ резко оборачивается и уходит в прихожую. Там он снимает трубку телефона и набирает номер . ИЛЬЯ:(в трубку) Алло, это училище? Здравствуйте. Вы не скажете, когда у вас прослушивание? (после паузы) Платное? И сколько стоит? Спасибо. Илья кладет трубку. Стоит в нерешительности, затем медленно возвращается на кухню. Останавливается за спиной у матери. Та уже перестала стучать. ИЛЬЯ: Мам. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА молчит. ИЛЬЯ: Мама. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Да. ИЛЬЯ: Ты меня прости. Я погорячился. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ничего. Я привыкла. Тебе денежки нужны? ИЛЬЯ: Сорок тысяч всего. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: На сигареточки? ИЛЬЯ: В студии МХАТа прослушивание платное сделали. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Сынок, когда я приехала в Москву учится. Мне было восемнадцать лет. Я была невинная девушка. Папу твоего я тогда не знала. Я жила на одну стипендию и на варенье, которое высылала твоя бабушка. И тогда, по глупости своей, я увлеклась одним актером. Он пел мне песни под гитару, а я была дурой и слушала его. А кончилось все это тем, сынок, что этот клоун ограбил меня, стащил у меня все, деньги, варенье, мое осеннее пальто и даже учебник по анатомии человека. Илюшенька, я не хочу, чтобы ты стал таким же. И поэтому я с легким сердцем дам тебе денег на пьянку-гулянку, но только не на актерство. ИЛЬЯ: Хорошо. Дай мне сорок тысяч на пьянку-гулянку. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Нет, сынок. ИЛЬЯ: Почему? ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ты их все равно потратишь на актерство. И не сердись, Илюшенька, не злая у тебя мать, а добрая. Сейчас увидишь. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА выходит из кухни и сейчас же на кухню забегает ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ. Он подбегает к ИЛЬЕ и сует ему в руку деньги. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Я в уборной сидел. Все слышал. Вот, дерзай, здесь пятьдесят. А тому актеру, кстати, я потом рыло начистил. Мать об этом на знает. И ты ей не говори. Отец выбегает из кухни. Возвращается ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА у нее в руках коробку с прозрачным верхом. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Вот, сыночка, это тоже тебе. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА отдает ИЛЬЕ коробку. ИЛЬЯ: Мам, ты могла вовремя сообразить и не дарить мне подтяжки защитного цвета. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Я могу поменять. Там другие были, со звездочками. ИЛЬЯ: Не надо. Со звездочками еще хуже. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Я хотела подарить тебе их на день рожденья. Нет, ничего не говори. На день рожденья я подарю тебе кое- что получше. Ты отца не видел? ИЛЬЯ: Нет. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Наверное, к соседу пошел. За краской. Все двери хочет в квартире покрасить. Вот, Илюша, с кого пример надо брать. Золотой человек! ЗАТЕМНЕНИЕ Открывается входная дверь. В квартиру ИЛЬИ заходят АЛЁНА и ВОВКА. ВОВКА: В этом доме все сумасшедшие. АЛЁНА: А ты уверен, что здесь никого нет. ВОВКА: За кого ты меня принимаешь? Все чисто. Я же твой герой. Я все устроил. Романтическое свидание. Только я и ты. У меня даже есть кассета с песней соловья. АЛЁНА: Мог бы, кстати, подарить мне цветы. ВОВКА: Цветы - это пошло. Тем более, когда до стипендии две недели. Нам туда. ВОВКА и АЛЁНА заходят в комнату ИЛЬИ. ВОВКА: Вот здесь, в этом скромном жилище, в этой обители грез и бесплодных хотений мы в первый раз познаем друг друга. АЛЁНА: Мы с тобой друг друга давно уже познали. ВОВКА: Ну зачем разрушать атмосферу, которую я с таким трудом создаю?! Если ты, дорогая, хочешь цинизма, надо было так прямо и сказать. АЛЁНА: Знаешь, дорогой, уж лучше цинизм. ВОВКА: Нет проблем. (другим тоном, грубо) Ну-ка, живо раздевайся и в койку! АЛЁНА: И это по-твоему цинизм. Какой же ты все-таки мальчик. ВОВКА: Я - тигр! Я - дикий зверь! ВОВКА бросается на АЛЁНУ, но в этот момент раздается дверной звонок. ВОВКА и АЛЁНА тут же садятся на кровати. АЛЁНА: Кто это? ВОВКА: Дача сгорела и его родители домой приехали. АЛЁНА: Типун тебе на язык. Может, квартирой ошиблись? ВОВКА: Мать это его. Узнаю ее железную руку на звонке. Теперь точно на порог не пустит. Жаль. Здесь так клево кормили. Приготовься, сейчас будет скандал. ВОВКА выходит из комнаты в прихожую и открывает входную дверь. На пороге стоит ИЛЬЯ. ВОВКА: Ты чего пугаешь? Мы же договорились, до девяти. ИЛЬЯ, не отвечая, заходит в квартиру. ВОВКА: Что с тобой? ИЛЬЯ молчит. ВОВКА: Кто-то умер? ИЛЬЯ молчит. ВОВКА: Ну что ты молчишь, как могила предков? ИЛЬЯ:(неожиданно кричит) Ура! Целую в лобик! ИЛЬЯ действительно целует ВОВКУ в лобик и начинает невысоко, но быстро прыгать на месте. ВОВКА: У тебя в армии контузий не было? ИЛЬЯ:(продолжая прыгать) Нет. ВОВКА: Может были, а ты не помнишь? ИЛЬЯ: Меня в студии МХАТа сразу на третий тур отправили. Преподаватель у них там есть такой Борисов, знаешь? ВОВКА: Станиславского знаю. Борисова нет. ИЛЬЯ: Ни разу меня не остановил. Все что я читал выслушал. Потом нас всех из аудитории выгнали. Стоим, ждем. Выходит парень со списком и начинает читать: Иванов, Петров, Сидоров... Короче восемь фамилий прочитал, а моей нет. Ну я разворачиваюсь и к выходу. Вдруг слышу за спиной. Эти восемь человек могут быть свободны. А Скученков и Догма, это еще один парень, допускаются сразу на третий тур. (кричит) Ура! Потом ко мне этот Борисов подошел и, как ты, сказал, что мне нужно репертуар повеселее. И даже посоветовал Зощенко "Аристократку" подготовить. А вообще, говорит, считай, что ты у меня уже на курсе. У меня Зощенко сборник есть. Давай побыстрее сделаем его. ВОВКА: Прямо сейчас? ИЛЬЯ: Да. ВОВКА: Я не могу. ИЛЬЯ: Почему? ВОВКА: Дело в том, что у меня сейчас свидание и в твоей комнате меня ждет девушка. ИЛЬЯ: Я забыл, мы же договорились. ВОВКА: Вот именно, после твоего звонка я вряд ли смогу произвести на нее впечатление. ИЛЬЯ: Все, я ухожу. ВОВКА: Очень хорошо. ИЛЬЯ: Подожди, это та, которая с тобой заходила? ВОВКА: Какая разница? ВОВКА пытается выпихнуть ИЛЬЮ в дверь. ИЛЬЯ: Которая заходила? ВОВКА: Давай, проваливай. ИЛЬЯ: Это она. Ее Алена зовут? ВОВКА: Джейн Эйр. Все, гуляй. ИЛЬЯ: Я скоро вернусь. ВОВКА: Только попробуй. На этих словах ВОВКА выталкивает ИЛЬЮ за дверь. ВОВКА заходит в комнату. Алена стоит посередине комнаты. АЛЁНА: Кто там? ВОВКА Илья приперся. На третий тур его допустили. Радости полные штаны. АЛЁНА: Он что, тоже артистом хочет стать? ВОВКА: Смоктуновским, не меньше. АЛЁНА: Как это глупо. ВОВКА: Ты же сама актриса. АЛЁНА: Хоть сейчас не напоминай. ВОВКА: Тогда на чем мы остановились? АЛЁНА: На том, что ты тигр. ВОВКА: Разве не похож? АЛЁНА: Бриться надо, тигр, когда на свидание идешь. ВОВКА: С бородой я гораздо интереснее. ВОВКА обнимает АЛЁНУ и пробует повалить ее на кровать. АЛЁНА отстраняется. АЛЁНА: Подожди, я свое белье постелю. АЛЁНА подходит к кровати, снимает покрывало, берет подушку и начинает снимать с нее наволочку. Тут ВОВКА замечает, лежавший под подушкой, "еженедельник". ВОВКА: Ого! Записки молодого Вертера. ВОВКА берет "еженедельник" садится в кресло и принимается перелистывать страницы, одновременно он расстегивает рубашку, читая, снимает штаны. ВОВКА: Так и есть. Дневник. Итак... (читает) "Первый день дома. Прямо с вокзала позвонил Тане. Купил розы, пять штук и поехал к ней. У подъезда меня остановил какой-то парень. Оказалось, она жила с ним все это время. Поговорили. Он хоккеист. Вратарь в дубле "Торпедо". Розы я выбросил. Потом пожалел, надо было матери отдать." АЛЁНА: Перестань, как не стыдно читать чужой дневник?! ВОВКА: О чем ты говоришь?! Это мой лучший друг! А у друзей не может быть секретов. А потом, вдруг там про меня что-нибудь написано. Мне же интересно! АЛЁНА: Какой же ты все-таки наглец. ВОВКА: Я не наглец, я циник, а это разные вещи. Так, что дальше? Следующий день. (читает) "Настроение паршивое."(комментирует) Конечно, какое еще может быть настроение. (читает) Такая тяжесть на душе, что с трудом ношу ее. Не замечаю никого вокруг." (комментирует) Это точно. (читает) Впрочем и люди вокруг тоже не замечают никого и ничего, кроме своих дел, каких-то идиотских дней рождений и выпивки."(комментирует) Вот чумарик, это же он на меня намекает! Я его, можно сказать, постоянно возвращаю к жизни, а он меня в своих дневниках еще и обкакивает. Не знал я, что он такой двуличный! АЛЁНА: Человека девушка бросила. От расстройства, можно еще не то сказать, а он, тем более, ничего и не сказал, а написал в своем личном дневнике, который ты без спросу читаешь. ВОВКА: Какое расстройство?! Ты его не знаешь! Сказать, как мы его в школе звали? Черный вестник! Он всегда самые плохие новости приносил. Про контрольную. или кого выгонять собираются. И самое удивительное, он это не специально делал. К нему неприятности сами липнут. Сколько я его знаю, его постоянно бросают девушки. Он, например, еще ни одной не бросил, а они его постоянно! Да и в мелочах тоже. Сменную обувь, помню, у него каждый день крали. Всем классом в больницу ходили на практику, он один желтухой заразился. Удивляюсь, как на него в армии самолет не упал. С ним такое возможно. Другой бы руки на себя давно наложил, а он ничего, живет. Больше тебе скажу, для него неприятности - это нормально. Если бы он не страдал, ему было бы скучно жить. Потом все вокруг тебя жалеют, поди плохо? АЛЁНА: Я думаю, плохо. ВОВКА: Видишь, и ты уже поддаешься. А ему только этого и надо. (опять заглядывает в "еженедельник", читает) "Воскресенье - все плохо, понедельник - плохо, Вторник - отвратительно. Среда - читал Андреева "Рассказ о семи повешенных". (комментирует) Наверное, для того, чтобы развлечься. (читает дальше) "Четверг - встретил ее!!" (комментирует) Кого это, интересно? (читает) "Я жил как в тумане, никого не видя вокруг, от постоянной душевной боли, но вдруг появилась она! И все осветилось светом!" (АЛЁНЕ) Разве можно так сказать, "осветилось светом"? АЛЁНА: Можно. ВОВКА:(читает) Мне было достаточно только взглянуть на нее и я излечился от всех душевных ран. С первого взгляда я распознал ранимую, близкую мне душу. Как ни коротка была наша встреча, я понял, что ждал ее всю свою жизнь." (комментирует) Кто ж такая, вот бы посмотреть. Хотя, думаю, ничего особенного. Его всегда на страшненьких тянет. (читает) "Если бы она была моей женой, я был бы самым счастливым человеком на свете. Алена, Алена, Алена - бесконечно повторяю я теперь..." Алена! Это же он в тебя влюбился! А ведь я ему тысячу раз говорил, не влюбляйся в моих баб, а он опять! И что ты об этом думаешь? АЛЁНА: Ничего. ВОВКА: Что ты этим "ничего" хочешь сказать? АЛЁНА: Не кипятись, мальчик. ВОВКА: Я тебе не мальчик, я самец! Внезапно раздается дверной звонок. ВОВКА: Вернулся, пылкий влюбленный. Ничего, сейчас потолкуем. АЛЁНА: Успокойся. ВОВКА: Да не буду я с ним драться, он в стройбате служил. ВОВКА в одних трусах решительно возвращается в прихожую и распахивает дверь. ВОВКА: Слушай, у тебя вообще совесть есть, а?! Только теперь ВОВКА замечает, что на пороге, вместо ИЛЬИ, стоит ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА и ЭДУАД НИКОЛАЕВИЧ. Они с удивлением смотрят на ВОВУ стоящего в одних трусах. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Здравствуй, Вова. ВОВКА: Галина Васильевна, это я не вам. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Может, ты нас пустишь? ВОВКА: Конечно. Родители ИЛЬИ заходят в квартиру. ВОВКА: У вас что, дача сгорела? (спохватывается) Ой, простите. А мы спортом занимаемся. Я здесь от пола отжимался, а Илья вокруг дома бегает. В квартиру заходит ИЛЬЯ. ВОВКА: А вот и он. Тридцать кругов, как с куста? ИЛЬЯ: Что? ВОВКА: Нет. Пресс качать не буду, и не заставляй. Пока. ВОВКА в трусах выбегает из квартиры. ИЛЬЯ: А вы почему вернулись?. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Отец всю ночь с ушами мучался. Я тоже глаз не сомкнула. Ничего не помогает. Сейчас его к Раисе поведу. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Не надо к Раисе. Я чувствую, боль стихает. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ты что, хочешь слух потерять? А это очень быстро. Как медик практикующий тебе говорю. Нагноения, воспаления, короче, не разувайся... ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА с сумками в руках уходит на кухню. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ:(тихо) Сорвалось. Я почему на даче-то не остался. Стихи я начал сочинять. Поэму серьезную. ИЛЬЯ: Правда что ли? ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Ты еще многого про меня не знаешь. Мы мало общаемся. Послушай, начало такое: "Зигзаг трубы тянулся по дому старой кладки и гражданин нагнулся помочь упавшей бабке..." ИЛЬЯ: Нормально. ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: На даче сочинять не могу, на улице не могу, в метро тоже не могу. Могу только в нашей уборной. Там рифма сразу идет. А вот в ванной рядом такого нет. Я специально больным притворился, а видишь, как получилось. В прихожую быстро заходит ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА:(