"Известные прогрессивные писатели" делились с телеэкранов, что и нечего
гордиться тем, что ты русский, и нечем здесь гордиться, все хорошие, мы
никого не лучше, что за глупость -- национальная гордость: шовинизм и
оболванивание тоталитаризма.
Одна известная журналистка договорилась до того, что жлобство
гарлемских негров подала за преимущества демократии: стоит в вагоне метро
негритянка на сносях, и никто ей место не уступает сесть -- и правильно, и
не хрен, Америке есть что дать своим беременным кроме места для сидения, это
только мы, сиволапые голодранцы, места беременным уступаем, и думаем, что
это культура.
А капиталисты -- это отцы народа, они создают рабочие места, заботятся
о своих сотрудниках, иначе ведь те работать будут плохо и покупать мало, а
это невыгодно, а сами капиталисты -- они умнее, энергичнее и предприимчивее
прочих, и богаты своим трудом и по заслугам.
Таковы были взгляды творческой и мыслящей интеллигенции, и полагала она
себя, как всегда, совестью и мозгом нации, хотя возникает опасение, что
ближе она была к физиологически противоположному продукту, и трудно тут не
вспомнить Ленина...
Короче: монады уже покинули свои клеточки в системе, и искренне
поливали теперь все, с этой системой клеточек связанное.
Понятие "социализм" стало знаком скверны, и этим знаком оказались
клеймены все его атрибуты, все понятия, вся фразеология, все идеологические
узлы -- все.
Маятник, покидая крайнюю точку, неизбежно стремится миновать точку
равновесия и достичь противоположной крайности.
Люди в таких ситуациях резко теряют способность к здравому суждению.
Словно блокируются участки центральной нервной системы. Преобладают эмоции
-- и интеллектуальный аппарат работает на рациональное обоснование и
аргументирование этих эмоций. Что для человека как психологического типа и
характерно.
Потому и сформулировали умные греки, и все мы тысячи лет повторяем:
"Кого боги хотят покарать, того они лишают разума". Что на разговорном
русском означает в данном случае: если людям что-то сильно обрыдло, они без
меры и трезвости всегда нагребут аргументов, чтобы доказать себе и остальным
полное и всемерное негодяйство и неправильность того, что им обрыдло.
Братцы, ведь достаточно было сказать интеллигентам-демократам, что
человек без патриотизма -- это шкурная сволочь, как они на этом основании
объявляли сволочью тебя самого.
Что ж. Нигилизм стада в эпоху социальных катаклизмов -- это закон.
Наказание за демократическую безмозглость всегда неотвратимо и
стремительно.
47. Журналисты, политики, социологи старательно избегают ответа на
вопрос: почему Россия предпочла "приватизацию по Чубайсу", а не "по
Явлинскому", который предлагал продавать скопившему "пустые" деньги народу
грузовики, закусочные, мастерские и тем "снять денежный навес", уменьшить
или вовсе ликвидировать разрушительный для экономики "отсроченный спрос",
который мог поглотить все, как бездонная бочка; создать многочисленный класс
мелких собственников, стимулировать на этом уровне производство; а
промышленные гиганты, ископаемые, энергоносители пока не трогать и оставить
в ведении государства. Ведь не могли же в самом деле Гайдар с Чубайсом
явиться к Ельцину с предложением: "Дедушка, мы решили выполнить наказ
врагов-американцев и ограбить весь народ".
Враги Чубайса называют его приватизацию не только вредоносной, но и с
общей, народной, государственной, экономической точки зрения бессмысленной.
Чубайс дурак? Нет, вот в глупости его не обвиняют даже враги. Вся его
карьера свидетельствует об уме крепком, прагматичном, организаторском. Так в
чем дело?
Почему народ так и не разобрался в смысле пресловутых ваучеров,
породивших тьму черных анекдотов?
Мы никогда не узнаем всех интимных подробностей, закулисных сделок и
механизмов разворовывания. Но закономерность и объективность процессов
уловить и определить можем.
Происходил демонтаж системы. Когда одряхлевший дом рушится -- по нему
бьют чугунной бабой, чтоб развалился сейчас и сколько-то управляемо, а не
стихийно и не завалил обломками кого не надо.
Закрепляя необратимость развала системы, страхуясь от реставрации
коммунизма, сеть-паутина которого на уровне обкомов, райкомов и т. п.
выглядела вполне плотной и живучей -- надо было выбить из-под многочисленных
и взаимоповязанных рудиментов системы экономическую опору и бесповоротно
отлучить от главных рычагов власти: бескровно ликвидировать господствовавший
вчера класс. Для этого требовалось развалить систему как можно быстрее и
создать новый сильный класс, отождествляющий себя с новым порядком,
смертельно заинтересованный в недопущении реставрации и способный не
допустить ее, -- и создать его по возможности мгновенно.
На переломном этапе смены систем воры и бандиты всегда .становятся
союзниками революционного правительства. (Позднее те из них, кто не сможет
респектабельно и лояльно вписаться в новую и уже упорядочивающуюся систему,
будут в той или иной форме отодвинуты, изолированы, ликвидированы.)
Деструкторы и демонтажники, они наилучше прочих приспособлены разламывать,
растаскивать, присваивать.
При развале системы добро разбирают самые сильные. Каждый создает
посильную мини-систему, забирая максимум власти в условиях ослабления единой
власти -- и ослабляет общую вчерашнюю систему еще больше.
Приватизация "по Явлинскому" была плоха тем, что из тысячи голов
лягушек не выйдет одна голова семги. Двадцать олигархов смогут сговориться и
вложить безмерные средства и силы в удержание власти. Миллион сводящих концы
с концами владельцев грузовиков и закусочных не смогут сговориться и сложить
равные средства. В циничном и точном расчете Чубайса проявился объективный
ход вещей.
Неискушенные мелкие собственники в условиях анархии, неизбежно
сопутствующей демонтажу системы, все равно были бы облапошены, обворованы,
обанкрочены, разорены, экспроприированы крупными и умелыми мошенниками с
саблезубыми челюстями. (Что прекрасно подтверждают финансовые пирамиды
девяностых, облапошившие миллионы именно "мелких собственников".)
Для иного, щадящего, справедливого, оптимального варианта приватизации
-- нужна была сильная власть, предварительный детализированный план и
крепкая узда. Франко-Пиночет. Поздно было, поздно!..
47-А. Могут возразить: а как же Китай с его постепенным путем?
Во-первых, Китай как территория системы сплавился давно и центробежных
стремлений не испытывал: страна не стремилась развалиться и быть разорванной
на части разными народами, населяющими ее. Система не находилась под
разрушающим напряжением.
Во-вторых, Китай без колебаний расстрелял площадь Тяньаньмынь. Малой
кровью откупился от большой. Чтобы пойти по китайскому пути, еще Горбачеву
следовало не просто расстрелять тбилисскую демонстрацию, но расстрелять и
все активные элементы карабахских событий, и провести показательные процессы
с казнью антигосударственных преступников, и завернуть все гайки. При
Ельцине далеко и бесповоротно миновал этап, на котором это было возможно и
явилось бы эффективным.
48. Октябрь 93-го был классической реакцией с благими намерениями.
Попыткой тормознуть процесс демонтажа на его неприятном, тяжелом этапе.
Попытка частичной реставрации.
Вот люди переходят цепочкой болото. На том краю -- домик на сухом
пригорке, березки, травка, благодать. Через два часа придем. Час бредут,
второй, третий -- а все болото: грязь, вонь, усталость. И одни говорят: куда
прем? так жить нельзя! вертай назад, там лучше, чем здесь, а туда вообще не
добредем. А дерновая пленка на болоте уже истоптана прошедшей цепочкой, и
идти назад -- и потопшие будут, и вообще исход не гарантирован. А пока
митингуют, топь под ногами просаживается.
Депутаты в Белом Доме не были ведь ни шкурниками, ни фашистами, ни
чрезмерно властолюбцами. По своему разумению и убеждениям они решили выбрать
меньшее, на их взгляд, из зол. Бо происходящее сильно не нравилось -- и таки
было чему не нравиться.
Легитимность и нелегитимность власти и ее действий -- это дело второе.
А первое -- работает это на объективный ход событий либо нет.
Для девяноста процентов народа реформы были ужасны и проводились
издевательски. Такова специфика демонтажа систем, если власть отпускает
вожжи: стихия сметает все, и бал правят сильные и наглые. Но: умерла так
умерла. Еще нам только гражданской войны не хватало. А война была не
исключена, потому что демократы и скоробогатые имели интересы и убеждения, и
активность их была куда выше, чем активность недовольного пассивного
большинства.
И еще одно: на определенном этапе смены систем принято (объективным
устройством вещей принято) избавляться от вчерашних соратников, переходящих
естественным порядком (у всяк свое мнение) в явную или латентную оппозицию.
В медицине есть понятие провокации: неявную болезнь намеренно обостряют,
чтобы диагностировать и подавить. Э?
Расстрел Белого Дома был абсолютно грамотен с политической точки зрения
и правомерен с точки зрения объективности процесса.
Но это была не последняя точка в ликвидации системы.
49. Чеченская война имела очевидные причины, но говорить о них не
принято: документы недоступны, а пристрелить могут.
Первое. Вывод Западной Группы Войск сопровождался миллиардными
хищениями военного имущества. Крали столько и так, что шум не мог не
возникнуть. Понятно, что крали по чину: возможности определяются должностью
и званием. Где умный спрячет лист? В лесу. Нужна была небольшая война. Война
все спишет. На войне технику пожгли, горючее и боеприпасы израсходовали,
обмундирование и палатки истрепались, оружие покалечено в боях и списано,
продукты съели. Получите акты о списании.
Второе. Генерал Дудаев до поры до времени поддерживался ельцинским
режимом и, в свою очередь, поддерживал ельцинский режим. А чечены -- не
последний народ на Кавказе: фактор влияния в регионе и исламском мире. Через
Дудаева возможно было торговать оружием на Ближний и Средний Восток, избегая
неудовольствия и санкций Запада. И вот деньги за оружие стали застревать в
Чечне: а где откат? Недовольство в центре.
Третье. Нефть. Грозненский нефтеперегонный завод Перерабатывал не
только чеченскую нефть. И отнюдь не все, что шло по трубе, оплачивалось
России.
Четвертое. Чеченские авизовки -- это были настоящие деньги. И без
договоренностей с центром такие деньги со счетов утекать не могли. Пора
справедливо делить деньги и прятать концы, черные обнаглели.
Пятое. Под войну все, причастные к снабжению, всегда могут много
украсть.
Шестое. Маленькая победоносная война благотворно сказывается на
единстве народа с властью и отвлекает от внутренних проблем.
Остальное -- детали, и стремление к независимости.
Национальная война на окраине при распаде системы -- как нельзя более
естественна и обычна. Когда тянут -- рвется, где тонко. Но партизанская
война истощает регулярную армию и разоряет государство. А отпустить -- как
бы не начался эффект домино: стимуляция распада. Патовая ситуация.
50. Почему начинаются войны, подобные абхазской? Почему вообще падение
империи сопровождается вспышкой междуусобиц?
Излишний вопрос. Один из позитивных аспектов централизации -- именно
прекращение междуусобиц. Центр придавливает всех -- а остальные друг друга
не моги, это карается жестоко. Поэтому маленьким народам спокойнее живется
под единым для всех царем, нежели под удельным князем в войне с соседними.
Да, придавливает -- но жить дает.
С распадом империи и снятием централизованного гнета все начинают
выяснять отношения между собой. Так атаман держит в узде шайку, а гибнет --
и все сцепляются меж собой.
Не предвидеть этого еще до роспуска СССР было невозможно. Это азы
политологии. Это элементарный здравый смысл.
Демократы этого не предвидели или по неграмотности, или по глупости,
или потому, что эмоции и жажда свободы блокировали умственные способности,
или предвидели -- но предостерегать считали неправильным, "реакционным",
могущим помешать процессу уничтожения системы.
Вместо того, чтобы заранее спланировать регулировку конфликтов, которые
неизбежно проявятся -- пустили на самотек и стали принимать меры уже по
необходимости актуальной.
Глупость и непредусмотрительность -- тягчайшие пороки политика.
Творческая интеллигенция, демократическая журналистика -- явили в этом
вопросе свою политическую несостоятельность.
Политику нужны холодная голова, трезвое сердце и сильные руки. Потом
руки моют, а сердце греют.
51. В момент смены систем демократия, если ее приотпустили, выходит
из-под контроля и превращается в анархию. Анархия переходит меру и готовит
почву для диктатуры. Циклический закон. Кого не убеждают примеры русских
коммунистов и немецких национал-социалистов -- читайте историю Древней
Греции.
52. Тоталитарный строй отчуждает человека от государства более, чем
любой другой. Одряхление и падение тоталитарной системы выявляет
враждебность человека к государству и активизирует ее. Активные граждане
превращаются в разрушителей и расхитителей. Павшая тоталитарная система при
отсутствии сильной власти -- обуславливает и гарантирует расхищение
государства хищниками, в которых превращаются самые сильные, наглые и
властные.
53. Что мы имели в СССР и чего лишились? Кроме очевидного: имели
несвободу, гарантированный прожиточный минимум и уверенность в нем же
назавтра?
Включенность в сильную, жесткую систему, причастность к ней и ее
давление -- давали нам сильные положительные и отрицательные ощущения.
Высокую напряженность внутренней, психической жизни.
Невозможность высказаться, протестовать, делать карьеру по
способностям, а не по анкете, невозможность свободно видеть мир -- угнетали,
давили, вызывали бешенство и вели к депрессиям. Причастность к победе в
великой войне, к великой культуре, первым полетам в космос, к мощи державы
-- давали отрадную гордость. А радость получения премии или новой квартиры
-- э, были не меньше, чем ныне радость от миллиона или евроремонта в
апартаментах.
Тоталитаризм дает очень сильные "государственные ощущения" и в плюсе, и
в минусе. Некоторая тоска по СССР -- это не просто ностальгия; и не просто
память голодных о временах более сытных. Это тоска по системе, которая может
и растереть -- и вознести, замучить -- и сделать счастливым. Больше всех
любят не добрых -- а сильных, способных дать сильное горе и сильное счастье.
Такова человеческая психология.
Кто был причастен к Великой Системе -- не забудет.
II
1. Президентские выборы 1996-го года, сохраняя видимость
демократической формы, включали весь набор грязных технологий. Использование
огромных частных средств. Тотальный информационный прессинг. Использование
всего государственного ресурса в пользу одной стороны. Нарушение
административных и уголовных законов. Срочное создание "отвлекающих" партий
и денежная их накачка для отсасывания голосов у коммунистов. О честной
борьбе и равных условиях речи не было. И только так, с огромным трудом и
минимальным перевесом, сумели отстоять власть от коммунистов, которые
"по-честному" выигрывали безоговорочно.
О чем это говорит?
Первое: приватизация "по Чубайсу" явила свою правильность. Класс
крупных хищных собственников, борясь за себя, мобилизовал средства и силы,
которых не было у государства.
Второе: демократы радостно поддерживали недемократичность -- инстинкт
самосохранения возобладал. Коммунисты шли к власти демократическим путем --
и прикончили бы демократию в представлении демократов. То есть: ради
сохранения демократии демократы готовы временно побыть недемократами.
Демократы согласны на недемократию, но только для своей пользы -- как они ее
понимают.
Третье: у тех, кто хоть что-то понимал, рассеялись демократические
иллюзии. Демократия -- это не власть народа. Глупости, граждане, не
принимайте этикетку за химический анализ. Демократия -- это политическое
устройство, при котором каждый имеет равное право голоса. И только на этапе
выборов руководящих органов. Все? Все. А уже дело политиков -- выманить у
граждан их голоса, навешать им лапши на уши, напеть песни сирен, обольстить
и запугать. И отработаны технологии, и высококвалифицированные психологи,
рекламщики, пиарщики и имиджмейкеры -- создавшие фирмы и гребущие за услуги
неслабые деньги -- зомбируют массы и превращают их мозги в пюре.
Четвертое: в опасениях реставрации коммунизма правительство
Ельцина--Гайдара--Чубайса было абсолютно право. Смена систем всегда
сопровождается спадом производств и, по прошествии эйфории низвержения
системы, недовольством масс и желанием сиюминутных социалистических
преобразований: дать всем все!
Пятое: заботиться о недопущении реставрации придется еще долго. Пока
новая система не сформируется толком и не войдет в силу.
2. Демократия -- не самоцель, не фетиш, не догма и не символ веры.
Демократия -- всего лишь устройство, механизм. Ее назначение -- устройство
хорошей жизни гражданам: жизнь, безопасность, здоровье, благосостояние,
свободы, образование, труд. В чрезвычайных уcловиях -- война, революция,
пандемия, стихийное бедствие -- демократические нормы должны предусматривать
делегирование самых широких полномочий конкретным органам и лицам. Если в
чрезвычайных условиях демократия не ограничит сама себя -- она сама себя
погубит.
В условиях войны ограничивается доступ вражеской пропаганды (нарушение
свободы слова). Эпидемия и стихийное бедствие -- нарушение свободы
передвижения. Запрет фашиствующих партий -- нарушение свободы политических
организаций. Вор в тюрьме -- нарушение его свобод. И т.д.
3. Развал страны, повальная коррупция и воровство, обнищание большей
части неселения, снижение продолжительности жизни, сокращение населения,
массовость преступности при бессилии закона -- это не чрезвычайно положение?
Когда частные энергетики отключают электричество ракетчикам и
радиолокаторщикам -- положение становится чрезвычайным. Это ЧП. Это тревога.
Как известно, умного судьба ведет, глупого тащит. Или демократия
обдуманно и рассчитанно ограничит сама себя -- или она ограничивается
силовым образом. Циклический закон, товарищи. Правда, есть еще третий
вариант: развал страны на части -- но только не ждите, что на этих частях
вот так сразу будет демократия. Будут воры и бандиты, ставшие губернаторами
и президентами.
4. Некоторые даже "серьезные" политики полагают (не оглашая
официально), что разлом России на "цивилизованного европейского размера"
части будет только к благу населения. Черт с ней, с имперской державностью,
лишь бы люди получше и свободнее жили.
Представление это идет от глупости и неграмотности.
Во-первых, в меньших независимых государствах мгновенно возникнет вся
аппаратная структура государства со всеми прелестями переходных периодов:
кумовством и коррупцией, поднятыми с регионального на государственный
уровень. Прессовка народа только усилится. Разросшийся аппарат съест налоги,
наука и культура только опустятся еще ниже. А демократия наступит нескоро,
если вообще возникнет она, а не восточные сатрапии.
Во-вторых, государство -- это система, и возникает система не для того,
чтобы сделать хорошо людям, а для того, чтобы быть сильной и решать
собственные задачи: жесткая структуризация, мощь, экспансия. Новые маленькие
государства ну бросятся ублажать граждан? Если бы. Новые государства станут
укреплять себя первым делом, влезать в займы, попадать в кабалу, скачивать
через верхушку деньги за границу (на всякий случай).
Можно подумать, что люди в Германии или России периодов раздробленности
жили лучше, чем в централизованном государстве. Своя власть грабила и
воевать с соседями посылала. А потом приходил Иван Грозный.
А как же живут сегодняшние маленькие европейские государства?
Во-первых, за каждым из них -- история многовековых кровавых войн.
Во-вторых, сегодня они дышат и жуют только за счет европейского и мирового
равновесия. Большие дяди договорились между собой и поделили карту -- дали
им дышать. А равновесие это утрясалось долго и крови стоило много. Разделите
сегодня Россию -- и не дай вам Боже увидеть, какой ценой и в какие сроки
устанавливается равновесие отдельных частей там, где эти части отдельными не
были со времен Чингиза и Ермака.
5. Россия в 2002 году -- слабое государство. Бюджет нищ. Жизненный
уровень низок. Уровень производства низок. Армия нища. Закон аморфен и
механизм его исполнения слаб и неэффективен. Практически все, чем Россия
располагает -- еще осталось от империи СССР.
При этом территория велика, запасы полезных ископаемых велики, ресурсы
водные, почвенные, лесные -- велики, народонаселение -- велико.
То есть: слаба система. Качественного материала достаточно. Более чем.
Недостаточно умение им распорядиться. Что для России традиционно.
Между объемом владений, возможностью ими распорядиться и силой системы
существует пропорция, мера. Если система пытается держать боль1ие, чем может
переварить -- ей грозит дальнейшее ослабление за счет перенапряжения
центростремительных связей. Василь Иваныч, брось чемодан: гадом буду --
утонешь.
Если сил не хватает на все -- их следует концентрировать на главном.
Пожертвовать тем, что все равно нельзя долго удержать, и извлечь из этого
максимальную выгоду -- и сосредоточиться на том, что можно и необходимо
удержать.
(В начале сов. власти умные, образованные, циничные и жесткие
большевики знали, что делали, отдавая территории налево и направо -- но
сохраняя и укрепляя систему. Да поначалу почти никто не верил, что их власть
долго удержится. Удержали.)
6. Курильские острова. Вопрос не в том, отдавать их Японии или нет.
Вопрос в том, насколько долго их еще удастся удержать.
Китайская экспансия на Дальнем Востоке и в Приморье -- объективная
реальность. Китайцы инфильтруются сквозь границу миллионами. Поселки,
районы, леспромхозы, торговые сети, импорт ширпотреба и экспорт леса,
пушнины, морепродуктов, рестораны и организованные преступные группировки.
Численность Китая -- миллиард. Численность населения противостоящего
Китаю восточного региона -- десять миллионов. Разница в сто раз.
Экономическое и демографическое давление раньше или позже переходит в
политическое. Прорисовывается косовский вариант: с продолжением тенденции
количество китайцев и русских в регионе сравняется, и они поставят вопрос о
культурной автономии. И т. д.
Мы получим в соседи Великий Китай если не до Урала, то до Чукотки и
Енисея. А пятьдесят -- сто лет -- миг для истории.
Япония -- наш исторический союзник в регионе. Япония всегда
противостояла Китаю. Япония малочисленное и не выходит в сверхдержавы.
Сегодня Россия не имеет с Курил ничего, кроме проблем и расходов. Нет
денег и людей освоить их, поднять, получать пользу.
Сегодня то японское правительство, которое сумеет вернуть стране
Курилы, получит на этом колоссальный политический капитал. Сегодня Япония
готова на большие расходы и шаги навстречу России ради получения (своих, в
сущности) островов.
Концессии, займы, кредиты, вложения капитала, получение технологий,
выгодные условия для экспорта леса и энергоносителей -- это Россия может
получить сегодня в обмен на Курилы. И на эти деньги поднять регион. (Только
сначала почистить в своем доме, не то разворуют все.)
Когда через полета лет, при сохранении существующих тенденций, регион
"окитаится" явочным порядком -- острова отпадут сами собой. Безо всякой для
России выгоды. При сегодняшнем сохранении Курил -- убытки будут и впредь.
Отдать за деньги сегодня, чтобы не отдать задаром завтра.
А извечный враг Японии -- Корея. Параллельно с курильской сделкой --
корейские концессии, предприятия, контракты. Япония с Кореей будут
препираться всегда -- что ослабит позиции в регионе каждой из них и облегчит
возможности России продавливать политику в своих интересах.
Дружить с Японией и Кореей против Китая, блюдя свою выгоду.
Перекрываясь ими против китайского давления.
Сегодня удержание Курил ослабляет Россию, а умная отдача -- укрепляет.
7. Калининградская область. Она же Восточная Пруссия во главе с городом
Кенигсберг. Очищена от коренного германского населения и заселена советскими
колонистами, заставлена советскими военными базами после Второй Мировой
Войны.
Была житницей Германии. Кормила хлебом, рыбой, яблоками всю страну.
Развитая инфраструктура, добротные постройки, дороги, порты. Хороший климат,
плодородные почвы, песчаные пляжи.
Где тот хлеб? Где та рыба? Что идет через те порты? Кто отдыхает на тех
пляжах?
Прибалтика отсекает область от России. Область бедна, как и прочие.
Хозяйство в упадке, и подъема не предвидится. Счастливы служить рынком
дешевой рабсилы для Германии: сборочные цеха, привет из третьего мира.
Население малочисленно и продолжает сокращаться: отрицательная рождаемость и
положительная уезжаемость. Законтрактоваться на западное судно -- завидная
доля моряка. Ввозить все товары куда выгоднее из Польши. Спекуляция старыми
автомобилями.
А немцы -- прицеливаются, наезжают, дедовские дома высматривают.
Что имеет Россия сегодня с Калининграда? Самой бы прокормиться. Базы
флота? На флоте жрать нечего, топлива нет на учения ходить, денег нет за
электричество платить -- а корабли стареют каждый день, и еще через десять
лет будут рухлядью, для войны непригодной, да и никто уже на ту войну
всерьез не рассчитывает. Сменилось соотношение сил, сменилась доктрина. Чего
на нас нападать, мы и сами себя неплохо уничтожаем.
Может, народ скандирует на демонстрациях: Россия навеки, не смейте нас
отдавать? Народ только и судачит, что в германской аренде цивилизованно бы
жили и благополучно: у немцев иммигранты турки и курды живут лучше, чем в
Калининграде натуральные граждане.
А что, собственно, так уж мешает сдать Калининградскую область Германии
в аренду на 99 лет? Оговорив протокольно все права проживающих там русских?
Для Германии это будет великий праздник, а немецкое правительство,
опять же, дивиденды снимет огромные. И деньжат в разнообразных формах
отсыпать Германия готова за это немало. И убытки превратятся в прибыль. И
Германия поднимет же край, с которого Россия будет иметь оговоренную долю.
Иначе -- область все равно тихо отплывает в западную зону влияния. Безо
всякого для страны толка.
8. Вот есть две маленькие мусульманские кавказские республики. Одна
просит: большой русский брат, прими нас в свой общий дом, мы хотим жить с
тобой, мы ваши друзья. Вторая говорит: русские собаки, идите прочь, всех
перережем, умрем, но не сдадимся. Первой отвечают: нам вас не надо, живите
как раньше. Вторую под автоматом за волосы тащат к себе, утирая кровь с рук.
Это -- Абхазия и Чечня.
Такая политика добром кончиться не может.
Абхазия -- это курорты высшего мирового класса и черноморские базы
флота. И никогда Абхазия в составе Грузии не была, за исключением условного
советского административного деления. И исконно абхазы враждовали с
грузинами.
Чечня -- это, конечно, нефть. Но сидят на той нефтеносной земле
природные бойцы, отпетые головорезы, которые режутся с русскими двести лет и
ненависть эта перешла на генный уровень.
Узлы, ясно дело, там запутанные. За Абхазию Грузия крик поднимет
страшный, и мировое сообщество ее поддержит. Так давайте внятно посчитаем
последствия: что нам с той Грузии и что реально может сделать, при
всенародном волеизъявлении Абхазии, пресловутое мировое сообщество? И
сколько грузи нов, если строго соблюдать закон, подлежит высылке из Москвы и
всей России на родину, где им сегодня кормиться нечем? И что теряет Грузия
при разрыве отношений с Россией, и как ей будет житься на том беспокойном
Кавказе, меж Турцией и Чечней?
И не дешевле ли обойдется вколотить границу по Тереку и отделить
затеречную Чечню: пусть живет, как может, и грабит других соседей, не
русских? Хотели свободы -- пусть имеют и те, и другие. Их проблемы, в конце
концов.
Война в Чечне может длиться десятилетиями и истощать бюджет, и
поставлять бандитов из дембелей, которые оказываются никому не нужны на
гражданке. Не можете уничтожить, выселить, покорить? Отпускайте.
Нам говорят: пойдет эффект домино, продолжится развал страны. Он скорее
продолжится, если страна будет истощаться в этой войне. Другого такого
народа, как чеченцы, в России нет: кто вам еще такую освободительную
партизанскую войну затеет, якуты?
Отдели то, что само отчаянно отделяется. Включи то, что само просится.
Фига. Безволие -- и категорическое нежелание обнародовать или хоть
вообще иметь какой-то долгосрочный план развития страны: что будет с Россией
через 20 лет? через 50? через 100? Это что: жизнь сегодняшним годом?
9. Есть политика декларативная и есть реальная. Так следует -- для себя
-- признать: никакого права наций на самоопределение не существует.
А существуют большие дяди, которые в 45-м году поделили карту мира. И
позднее подтвердили: чур-чура, кому что досталось -- не менять, пусть так
всегда и остается. Навечно. А кто недоволен -- по тыкве ему! по чану! по
дурной головушке!
Когда мы боролись за независимость -- мы были патриоты. А когда они
сейчас -- они сепаратисты. Бяки.
10. Ничего вечного в мире, как известно, нет. В том числе и вечных
границ.
Граница может изменяться двумя путями: мирным -- и военным.
Мирный предполагает: всестороннее исследование предмета двусторонними
комиссиями; привлечение историков, этнографов, политологов, социологов;
обращение к третейскому судье, в роли которого могут выступать международные
организации; проработку нескольких основных самых возможных сценариев
развития событий; предварительное составление планов изменения границ с
максимальным учетом интересов и прав обеих сторон; выработка механизма
изменения границ с учетом деталей и определением этапов.
При отсутствии таких предварительных действий граница изменяется
военным путем -- со всеми вытекающими из военных действий последствиями.
На деле граница всегда изменяется под давлением силы, и степень
изменения определяется балансом сил.
Намерение сдерживать все существующие границы до последней возможности
ведет к "перегреванию пара в котле" и стихийным выступлениям. Карабах,
Абхазия, Чечня отнюдь не исчерпывают список навсегда.
Или Россия и ее соседи выработают механизм мирного передела спорных
границ -- или в будущем это чревато неизбежными вооруженными конфликтами.
Третьего не дано. Живые страны -- не мамонты в вечной мерзлоте, раз и
навсегда территориально не консервируются.
11. Бездарная потеря Крыма и Харькова не будет забыта Россией никогда.
Утрата ценнейших территорий, освоенных и заселенных русскими, реально
ослабила страну и была воспринята как несправедливая. Со временем, по мере
изменения балансов сил и союзов в Европе и мире, политически не оформленные
претензии России на эти территории могут перейти в открытую форму.
Эта возможность отдаляет Украину от России и заставляет ее искать
союзов с Западом для возможного противостояния России. Запад,
заинтересованный в ослабленной, упорядоченной на более низком, чем ранее,
уровне, зависимой России -- в этом "загнанном внутрь" конфликте безусловно
на стороне Украины.
Но. Продукция сельского хозяйства и промышленности Украины Западу не
нужна. Всемерная же экономическая интеграция с Россией и восстановление всех
связей, при обоюдной выгоде, увеличивает зависимость Украины от России. Что
в интересах России сегодняшних и завтрашних.
12. Белорусский народ никогда не противопоставлял себя русскому.
Отделение и выделение его на политическом уровне определялось не более чем
политической конъюнктурой. Очень ограниченный национализм носил сектантский
характер и был скорее формой антигосударственного протеста.
Сиюминутная экономическая невыгодность для России объединения с
Белоруссией, которая беднее -- момент преходящий. А стратегическая,
политическая и психологическая выгодность этого союза и его перспективность
-- это моменты очень долгосрочные.
Воссоединение с Белоруссией отвечает потребности системы в усилении,
укрупнении, экспансии -- не требуя при этом дополнительных затрат сил на
удержание части при себе. Естественные отношения России и Белоруссии скорее
центростремительные, нежели центробежные. Этот союз усиливает систему.
Железо куют, пока горячо. Продолжать искусственное разъединение --
ошибочно и вредно. Выгоды экономической интеграции нарастут быстро.
Внутриполитические дивиденды объединения могут быть очень велики. Противники
объединения непреодолимой силой отнюдь не выступают. Чего ради продолжать
дробить себя?
13. Колонизуемые в конечном итоге всегда съедают колонизатора. Давление
метрополии способствует формированию в колониях характеров выносливых,
цепких, живучих и предприимчивых. А богатства метрополии, сосредотачиваемые
прежде всего в столице, привлекают самые активные характеры размахом
возможностей и перспектив. Закаленные лишениями, в поисках лучшей жизни и
готовые на черную работу, самые активные элементы вчерашних колоний
переселяются в метрополию и ищут кратчайших путей к преуспеянию.
Национальные землячества и этнические мафии растут, богатеют и
усиливают свое влияние.
Процесс этот объективен и неостановим.
Россия, как и весь евро-американский мир, столкнулась с новым Великим
Переселением Народов и замещением этносов. Перемещение идет с юга и востока
на север и запад. Как минимум это должно быть констатировано.
Замещение происходит в условиях более чем честной конкуренции.
Иммигранту для выживания, укоренения и подъема приходится обладать большим
запасом живучести, чем аборигену.
Не то беда, что пущенные на поселение в Ставрополье турки-месхетинцы
стали брать землю в аренду и нанимать местных русских в работники. А то, что
русские не стали брать землю в аренду и нанимать пришлых турок для ее
обработки. И кто виноват?
Если тенденция продолжится на нынешнем уровне (а предпосылок к
изменению пока не видно) -- через сто лет русские будут меньшинством в
Москве и в России в целом. Нет-нет, мы не ксенофобы, но перспектива
исчезновения своего народа радовать ведь тоже никого не может.
Возможные попытки контроля над этим процессом имеют три аспекта:
рождаемость, конкурентность и преступность.
14. Спад рождаемости ниже уровня воспроизводства отнюдь не следствие
обнищания России. Как раз в самых нищих странах усиленно размножаются. А
депопуляция -- беда всех "белых" стран сегодня, при всем их процветании. (Об
этом -- в другом месте книги.) Это аспект старения этноса и замена
биологической формы экспансии в окружающую среду на форму
научно-техническую, вещественно-материальную.
Закаты всех цивилизаций сопровождались снижением рождаемости.
А заметное, иногда в несколько раз, уменьшение населения циклически
происходило в самых разных странах на разных этапах их развития -- будь то
эпидемии или войны.
Стимуляция рождаемости, о важности чего говорят так часто, невозможна
без:
первое: снятие доминанты с материально-властного преуспеяния, статус
главной престижной ценности в обществе не должен бы закрепляться за
деньгами, дети ну главнее же денег;
второе -- ясен день, создание системы материального поощрения- и
налоговых льгот: иметь детей должно быть экономически выгоднее, чем не
иметь, экономить на детях -- лишать страну завтрашнего дня;
третье: категорическое ограничение "прав сексуальных меньшинств", как
ни "антидемократично" это сегодня звучит -- нельзя приравнивать ошибку
природы и извращение к норме, когда речь уже идет о вырождении популяции;
четвертое: жесточайшая борьба с наркотиками, выбивающими из жизни уже
серьезный процент молодежи;
пятое: создание, пропагандирование, насаждение культа здоровой
многодетной семьи;
шестое: снимайте деньги с чего угодно и вбивайте в медицину, поднимайте
уровень и престиж профессии врача.
Не нравится -- вымрете.
15. О конкурентности. Если кто не умеет, не может, не хочет работать
лучше и больше соседа -- ему ничто не поможет. Раньше или позже сосед его
затенит, подомнет, придавит, поглотит, заставит работать на себя.
Иммигрант поднимается за счет того, что согласен на любую работу любой
продолжительности.
Труд -- любой -- должен иметь этическую ценность, вплоть до культовой.
Глумление над трудом, невыплаты и без того нищенских зарплат, в то
время как деньги прокручиваются банками или уводятся через цепочки
посредников -- по сути, это уничтожение нации.
Чиновничьи сети на путях прежде всего мелкого, честного, наивного
предпринимательства -- это уничтожение нации.
Обирание монополиями низовых производителей -- лишает труд смысла.
Конечно, за годы советской власти желающих и умеющих работать людей
изрядно выморили, воспитав покорных рабов. Но и многократные обворовывания
всего народа в "новые времена" способны отбить охоту работать честно и
много.
Откровенно говоря, обитатель метрополии не вытянет честной конкуренции
с закаленным, прошедшим дома "естественный отбор", жадным до новой лучшей
жизни иммигрантом. Но если закон и весь порядок дел в государстве всемерно
не стимулирует усердный труд аборигена -- процесс замещения этноса заметно
ускоряется.
16. Сегодня Россией правит криминал. Ну, скажем так: в немалой степени
правит; в очень немалой; в очень большой. В этих условиях
иммигрант-"национал" имеет преимущество в виде национальной спайки. По
сравнению с аборигеном он обладает дополнительной структурой: землячество
какая ни на есть -- а все поддержка; иногда очень серьезная поддержка. В
конкурентной борьбе "национал" сравнительно спаян -- русский сравнительно
разобщен.
"Национал" имеет то психологическое преимущество, что добра и
справедливости от государства заведомо не ждет: он знает, что реально
рассматривается как человек второго сорта -- и рассчитывать может только на
деньги, связи, силу и собственную изворотливость. Это помогает устоять и
выжить. И за решением вопросов он обращается не в милицию, а к "крестному
отцу".
А чиновнику безразлична национальность взяточника: давал бы больше и
держал слово надежнее.
Пресловутая криминализация общества и набившая всем оскомину коррупция
имеют и то следствие, что ускоряют и облегчают замену этноса.
Уничтожение коррупции имеет среди прочих и аспект физического,
этнического сохранения народа.
17. О физическом и этническом сохранении народа пытаются своими
средствами заботиться национал-социалисты, они же неофашисты, они же
"Славянский Союз" ("СС") и братские ему организации.
Лозунги известные: здоровье и процветание нации, а для того -- долой
еврейско-олигархический капитал, в здоровом теле здоровый дух, бей жидов и
черножопых и т.п.
О психологических корнях фашизма -- см. отдельную главу.
А чисто социальные куда как понятны: повальная бедность при роскоши
воров, унижение народа и страны, беззаконие, вседозволенность как издержки
демократии, подъем иммигрантов.
Возникновение в таких условиях неофашизма логично, ожидаемо,
прогнозируемо.
Естественно предположить, что серьезные спецслужбы -- а они России в
наследство от СССР достались, и развал не вовсе их уничтожил -- предпочтут
сами спровоцировать создание таких организац