ие отношения и группировки не изолированно, а в связи с жизнью тех стран, где революционные проблемы стоят в более развернутом и ясном виде. Совершенно очевидно, например, что крупный успех большевиков-ленинцев в одной из нефашистских стран Европы сейчас же отразился бы живительно на судьбе нашей секции в Германии. Нельзя забывать также и то, что политические вопросы нефашистских стран для Германии - не только прошлое, но в значительной мере и будущее: немецкому пролетариату многое придется начинать сначала и повторять снова, только в несравненно более короткие сроки. С соответственными изменениями сказанное относится, конечно, и к другим организациям. Без перспективы, без ясных лозунгов КПГ ведет все же значительную нелегальную работу: этот факт свидетельствует, как многочисленен несмотря на все слой революционных рабочих, которые не хотят сдаваться. Не зная другого знамени, они группируются под знаменем КПГ. Сюда надо прибавить и классовый "фактор". Деньги сами по себе еще не обеспечивают, конечно, победы. Но в течение достаточно долгого времени они могут поддерживать существование организации, даже обреченной на слом. С другой стороны, общая придавленность политической жизни в Германии и крайне узкие пределы рабочего движения не позволяют КПГ обнаружить и довести до конца свои ложные тенденции. Организация, агитация, как и ошибки, остаются пока еще в неразвернутом виде. Но КПГ не стоит особняком. Все фигуры связаны сейчас на европейской доске теснее, чем когда-либо. Многое заставляет думать, что гибельная и преступная политика французской компартии нанесет жестокий удар КПГ, прежде чем эта последняя сама успеет подкопать свои нелегальные организации. Верить в возрождение Коминтерна сейчас еще меньше основания, чем год или два назад. Из этого вовсе не вытекает, однако, будто нужно повернуться спиною к нелегальным организациям КПГ. Наоборот, скорее можно сказать, что наши немецкие друзья уделяли этим организациям слишком мало внимания, неизмеримо меньше, во всяком случае, чем маленькой S.A.P. Правильно ли это? Ответ на этот вопрос немыслим без точных критериев. Чего наши товарищи искали у S.A.P.? Арены для своей деятельности? Очевидно, нет: в качестве арены S.A.P., насчитывающая пару тысяч членов, слишком тесна. КПГ скорее может служить "ареной", не говоря уж о том молодом поколении рабочих, которое впервые пробуждается к политической жизни под кнутом Гитлера. Остается другая возможность: S.A.P. как союзница, как единомышленница. Разумеется, слияние обеих организаций представляло бы совершенно очевидные выгоды для дальнейшей революционной работы. Но для слияния нужно единомыслие - не в частных и второстепенных, а в основных вопросах. Есть ли оно? Вожди S.A.P. часто говорят, что "в сущности" у них те же взгляды, что и у нас, но только они умеют лучше, реалистичнее, "умнее" защищать наши взгляды. Если бы дело обстояло так, то раскол был бы чистейшим безумием: в рамках единой организации вожди S.A.P. научили бы нас более умело и успешно развивать наши общие взгляды. Но, к несчастью, это не так. Вожди S.A.P. клевещут на самих себя. Если они после долгих колебаний уклонились от объединения в национальных рамках; если они затем порвали с нами интернациональную связь, то для этого должны быть очень серьезные причины. Они есть. Нас разделяют не оттенки тактики, а основные вопросы. Было бы смешно и недостойно после проделанного опыта закрывать на это глаза. Разногласия между нами и S.A.P. целиком укладываются в рамки противоречия между марксизмом и центризмом. На следующих ниже строках я не собираюсь сказать ничего нового. Я хочу лишь подвести итоги опыту целого политического периода, особенно последних полутора лет. Нет ничего полезнее для политического воспитания, как проверять принципы в свете фактов, своевременно оцененных или даже заранее предсказанных. Если я прошу у читателей этой статьи внимания к подробному анализу политической природы S.A.P., то отнюдь не для того, чтобы открыть период новых переговоров, а скорее для того, чтоб попытаться закрыть его. Вожди S.A.P. нам не единомышленники и не союзники, а противники. Опыт сближения с ними исчерпан, по крайней мере, для ближайшего периода. Разумеется, нельзя, особенно со стороны, категорически высказаться против тех или других совместных действий в самой Германии. Но наши немецкие единомышленники должны, думается мне, устанавливать свои взаимоотношения с S.A.P. не только в зависимости от большего или меньшего совпадения взглядов в области неразвернутых внутренних немецких вопросов гитлеровского подполья (в сумерках фашизма все кошки подчас кажутся серыми), но и в зависимости от той роли, которую S.A.P. играет или пытается играть на международной арене. * Может, пожалуй, показаться странным, что мы посвящаем маленькой организации сравнительно большую работу. Но суть в том, что вопрос о S.A.P. гораздо больше самой S.A.P. Дело идет в последнем счете о правильной политике по отношению к центристским тенденциям, которые сейчас играют всеми цветами радуги и на всем поле рабочего движения. Надо помешать консервативным центристским аппаратам, унаследованным от прошлого, задержать революционное развитие пролетарского авангарда: в этом задача! Баланс конференции I.A.G.27 В Париже состоялась, после полуторалетнего промежутка, конференция I.A.G. (международного сотрудничества революционно-социалистических организаций). Что дала эта конференция? Этого нам до сих пор никто по существу не сказал. В отчете S.A.P. ("Neue Front"28, март 1935 г.) можно, правда, найти недурные профили некоторых участников конференции; но совершенно нельзя найти ответа на вопрос: для чего созывалась конференция и что она принесла? Отчет о конференции составлен не по-марксистски, т. е. не с целью вскрыть все наличные тенденции и противоречия, а по-центристски, - замазать разногласия и представить, что все обстоит благополучно. Академические тезисы о мировом положении были приняты "единогласно". Почему, в самом деле, не повторить еще раз общие формулы насчет распада капитализма и пр.? Это звучит радикально, но ни к чему не обязывает. Такие формулы за годы мирового кризиса стали дешевым товаром. Попыталась, однако, ли резолюция о "мировом положении" высказать ту маленькую истину, что N.A.P.29, собравшая 45% голосов, следовательно, имеющая за собой несомненное большинство в населении, могла бы, если бы хотела, превратить Норвегию в рабочую крепость, вдохнуть своим примером революционное мужество в массы Скандинавии и стать важным фактором в развитии Европы? Ведь N.A.P. - все еще член I.A.G.! Несмотря на это, - нет, именно потому, - конференция обошла вопрос о N.A.P., а занялась другими, более "высокими" вопросами. Разве будущий "государственный человек" Кильбум мог допустить бестактную, сектантскую критику своих соседей? Никогда! А Шваб, разве он мог огорчить Кильбума? Нет! Лучше поговорить о распаде капитализма "вообще". Таков дух этой конференции. И таков дух отчета S.A.P. Резолюция конференции о войне, по докладу старого центриста Феннера Броквея, вождя I.L.P., звучит очень радикально. Но давно известно, что в вопросе о войне самые крайние оппортунисты, особенно из маленьких организаций или из "нейтральных" и малых, не воюющих государств, склонны бывают к чрезвычайному радикализму. Разумеется, и в маленьких организациях, и в "нейтральных" странах могут быть подлинные революционеры; но чтобы отличить их от оппортунистов, надо взять их повседневную политику, а не праздничную резолюцию о (чужой) войне. Голосование Кильбума за всеобщую стачку и за восстание против войны совершенно обесценивается оппортунистической политикой того же Кильбума в Швеции. И если бы обстоятельства втянули Швецию в войну, то Кильбум наверняка сделал бы практические выводы не из академической резолюции I.A.G., а из собственной оппортунистической политики. Разве не видали мы сотни таких примеров? Между тем об оппортунистической политике шведской партии, самой большой организации в составе I.A.G. после N.A.P., ни одна из резолюций не говорит, конечно, ни слова. Какой вес имеет подпись Дорио30 под радикальной резолюцией о войне, если Дорио "в интересах мира" рекомендует своей дипломатии: "разговаривайте с Гитлером"! Не союз с СССР, а соглашение с Гитлером - такова программа Дорио. Мы, впрочем, не знаем даже, как голосовали Кильбум и Дорио: по вопросу о войне было три воздержавшихся, а покрытый лаком отчет "Neue Front" умалчивает о том, кто воздержался и почему. Зачем давать читателю возможность разбираться в фактах и приходить к выводу, что не все обстоит благополучно? Мы увидим дальше, что когда сама S.A.P. перешла от академической резолюции о войне "вообще" к вопросу о "борьбе за мир" в нынешних условиях, все высокие слова полетели к черту: S.A.P. предложила конференции вторую резолюцию, "практическую", насквозь проникнутую духом пацифистского филистерства. Нельзя поэтому без возмущения читать слова "Neue Front" о том, что "ленинская теория и практика (!) нашла и в вопросе о войне своих единственных (!) и истинных (!!) защитников в партиях I.A.G.". Задачу всякого рода резолюций Ленин видел в том, чтобы экзаменовать оппортунистов, не оставлять им лазеек, выводить их на чистую воду, ловить их на противоречии между словом и делом. "Революционную" резолюцию, за которую могли голосовать оппортунисты, Ленин считал не успехом, а обманом и преступлением. Задачу всяких конференций он видел не в том, чтоб вынести "приличную" резолюцию, а в том, чтоб произвести отбор борцов и организаций, которые не предадут пролетариат в трудные часы. Методы руководства S.A.P. прямо противоположны методам Ленина. Делегация S.A.P. внесла на конференцию проект принципиальной резолюции. Как все документы S.A.P., проект представляет собрание общих "радикальных" мест с тщательным обходом наиболее острых вопросов. Все же этот документ затрагивает несравненно ближе текущую работу партии, чем академические тезисы о мировом положении. Какая судьба постигла проект S.A.P.? Читаем: "Представленный конференции проект принципиальной резолюции не мог быть поставлен на голосование из-за отсутствия времени (!!) и (?) потому что некоторые (?) партии не имели ранее возможности (!!) им заняться". Для марксиста одна эта фраза стоит целых томов. Конференция откладывалась с месяца на месяц, собралась после полуторагодового промежутка, в течение которого произошли грандиозные события; дезориентированный авангард пролетариата требует ясных ответов... И что же? У конференции не нашлось времени (!!) для принятия принципиальной резолюции. Второй аргумент ("и") ничуть не лучше: некоторые партии (какие?) не имели возможности (почему?) подумать над теми принципами, какими должно руководиться рабочее движение в нашу эпоху. Чем же вообще занимаются эти "некоторые партии"? Никто не знает. "Некоторые" партии не находят нужным тратить время на принципиальные вопросы. У конференции тоже нет времени этим заняться. Можно ли придумать более удручающее, более убийственное, более унизительное свидетельство о бедности? На самом деле плачевный баланс конференции объясняется не недостатком времени, а разнородностью ее состава с преобладанием право-центристских комбинаторов. Такою же разнородностью отличаются "некоторые" из примыкающих к I.A.G. партий. Отсюда внутренняя необходимость: не трогать наиболее острых, т. е. наиболее важных и неотложных вопросов. Молчать о принципах - единственный принцип I.A.G. * Напомним, что Интернациональный Пленум большевиков-ленинцев в резолюции 13 сентября 1933 г. дал следующую оценку предпоследней конференции I.A.G., состоявшейся в августе 1933 г.: "Не может быть, разумеется, и речи о том, чтобы новый Интернационал строился организациями, исходящими из глубоко различных и даже противоположных основ... Что касается решений, вынесенных разношерстным большинством конференции и насквозь проникнутых печатью этой разношерстности, то Пленум большевиков-ленинцев не считает возможным брать на себя за эти решения политическую ответственность"31. Кто не делает себе никаких иллюзий, тому не приходится впоследствии терять их! "Глубокая проблематика" центризма Конференция отклонила резолюцию голландских делегатов, товарищей Снивлита и Шмидта32, в пользу Четвертого Интернационала. Среди отклонивших была, конечно, и делегация S.A.P. Присмотримся ближе к путаным объяснениям "Neue Front". Оказывается: делегаты S.A.P. согласны были подписать резолюцию голландцев, если она не будет поставлена на голоса, а останется лишь как "пожелание подписавшихся организаций". Но пожелание предполагает волю. Кто изъявляет пожелание, тот хочет осуществить свою волю. На конференции это достигается голосованием. Казалось бы, делегаты S.A.P. должны были бы предоставить [право] голосовать против резолюции тем, которые по существу против Четвертого Интернационала. Но нет, Шваб голосует против не потому, что он против, а потому, что другие против. Впрочем, большинство не голосует против, а... трусливо воздерживается. Это не мешает Дорио писать, что конференция "осудила троцкистскую идею Четвертого Интернационала". Можно во всем этом что-нибудь понять? Но подождите: это только начало. Резолюция голландцев, оказывается, отличается "полным отвлечением от нынешней реальной ситуации" и "непониманием глубокой проблематики задачи". Допустим. Тогда почему же делегация S.A.P. соглашалась подписать такую жалкую резолюцию? Шваб, видимо, не очень ценит свою подпись (он уже доказал это, впрочем, в 1933 году!). В чем же все-таки состоит позиция S.A.P. по существу? "Возвещение нового Интернационала, - читаем мы, - несмотря на свою объективную необходимость, - покамест по субъективным причинам невозможно". Прежде всего здесь сознательно, т. е. недобросовестно смешаны "возвещение нового Интернационала" и возвещение необходимости борьбы за Четвертый Интернационал. Мы требуем не первого, а второго. В чем состоит, однако, "глубокая проблематика" вопроса? Объективно новый Интернационал необходим; но субъективно он невозможен. Проще говоря: без нового Интернационала пролетариат будет раздавлен; но массы еще не понимают этого. В чем же другом состоит задача марксистов, как не в том, чтобы поднимать субъективный фактор на уровень объективного, приближать сознание масс к пониманию исторической необходимости; проще сказать: разъяснять массам их собственный интерес, которого они еще не понимают? "Глубокая проблематика" центристов есть глубокая трусость перед великой и неотложной задачей. Вожди S.A.P. не понимают значения сознательного революционного действия в истории. "Neue Front" приводит нам в поучение довод Дорио: невозможно "игнорировать настоящего состояния масс". Зачем же сам Дорио порвал с компартией, за которой во всяком случае стоят неизмеримо бльшие массы, чем за Дорио? Абстрактный, пустой аргумент от неизвестных "масс" есть жалкий софизм, за которым скрывается несостоятельность вождей. Беспартийные, т. е. самые многочисленные "массы" стоят вне всяких Интернационалов. Партийные "массы" в преобладающем числе состоят во Втором и Третьем Интернационале, а вовсе не в I.A.G.; недаром Жиромский требует, чтобы организации I.A.G. вернулись на старые квартиры, к "массам". За I.A.G. никаких масс нет. Вопрос состоит не в том, что думают сегодня массы, а в том, в каком духе и направлении господа вожди собираются воспитывать массы. В партиях I.A.G. против Четвертого Интернационала сопротивляются на самом деле не массы, а вожди. Почему? По той самой причине, по которой они сопротивляются принципиальной резолюции. Они не хотят ничего, что ограничивало бы их центристскую свободу колебаться. Они хотят независимости от марксизма. По вполне понятным соображениям, они именуют марксизм "троцкистской идеей Четвертого Интернационала". Вожди S.A.P. нашли общий язык со всеми, кроме голландцев. В отчете полемика ведется только против Снивлита и Шмидта. Ни слова критики против оппортунистов, составлявших большинство конференции! Разве из одного этого не очевидно, что Шваб и К° представляют собою центристов, повернувшихся спиною - к марксистам, лицом - к оппортунистам? "Разоружение" или... кастрация? Помимо всех прочих достижений, конференция открыла "борьбу" за мир. Какими методами? Старонемецкими: она создала... новый ферейн33, ферейн друзей мира. Этот "ферейн" состоит пока что из представителей трех (целых трех!) партий и называется Инициативным Комитетом (каких партий, по обыкновению, не сказано). Этот инициативный комитет имеет своей задачей создать новый "ферейн", который будет называться - внимание! - Всемирным комитетом по борьбе за мир. Уже одно это имя приведет в трепет империалистов. Задачей всемирного комитета по борьбе за мир является, как сообщает "Neue Front", "введение и выполнение весь мир охватывающего массового движения за истинное (а-а!) разоружение и мир". Как водится, S.A.P. внесла особую резолюцию "для распространения интернациональной борьбы за мир". Как водится, конференция оказалась не в состоянии принять и эту резолюцию (очевидно, за недостатком времени). Но раз создан комитет из целых трех человек, то самое главное сделано. Шваб прав: конференция "дала все, что в данной ситуации было возможно". К этому меланхолическому замечанию мы готовы присоединиться. Не принятая конференцией резолюция S.A.P. "для борьбы за мир" представляет - надо ей отдать справедливость - самый жалкий документ оппортунистической мысли, какой нам приходилось встречать за последнее время. Для его авторов не существует ни истории марксизма, ни вековой борьбы направлений в рабочем классе, ни свежего опыта войн и революций. Эти алхимики открывают заново свой философский камень. Мы уже знаем из "Neue Front", что центральным лозунгом будущей "весь мир охватывающей" борьбы является "истинное разоружение". Лозунг Литвинова "правилен", вина Литвинова лишь в том, что он обращается со своим лозунгом "только к правительствам". Так наши алхимики, не подозревая того, опрокидывают мимоходом все завоевания революционного опыта и марксистской теории. Кто сказал, что лозунг разоружения правилен? Каутский эпохи упадка, Леон Блюм, Литвинов, Отто Бауэр, "сам" Бeла Кун. Но как смотрели на этот вопрос Маркс, Энгельс, Ленин, Третий Интернационал в эпоху подъема? Об этом ни слова. Между тем, Энгельс противопоставлял программе разоружения программу народной милиции и требовал - о ужас! - военного обучения учащейся молодежи. Ленин непримиримо клеймил малейшую уступку идее "разоружения". В 1916 г. в специальной статье для юношества Ленин разъяснял, что, пока существуют гнет и эксплуатация, оружие останется необходимым фактором в отношениях между классами, как и между государствами. Буржуазия милитаризует сегодня молодежь. "Завтра, - писал он, - она приступит, пожалуй, к милитаризации женщин. Мы должны сказать по этому поводу: тем лучше... тем ближе к вооруженному восстанию против капитала". Проклинать войну и требовать разоружения? Женщины революционного класса никогда "не помирятся с такой позорной ролью. Они будут говорить своим сыновьям: "... Тебе дадут ружье. Бери его и учись хорошенько военному делу. Эта наука необходима для пролетариев..." Ленин поясняет: "Угнетенный класс, который не стремится к тому, чтобы научиться владеть оружием, иметь оружие, - такой угнетенный класс заслуживал бы лишь того, чтобы с ним обращались, как с рабами"34 . (К сведению рабов Коминтерна!) В те же дни Ленин записывал у себя в тетради по-немецки: "Разоружение - это кастрация. Разоружение - это реакционно-христианская иеремиада. Разоружение - не борьба против империалистической реальности, а бегство из нее в следующую после победоносной социалистической революции заманчивую будущность". Не в том беда, следовательно, что советская дипломатия предложила капиталистическим правительствам разоружение; беда и преступление в том, что Коминтерн, а ныне - S.A.P. превратили это предложение в лозунг для пролетариата. На самом деле надо было использовать эксперимент советской дипломатии для раскрытия и разъяснения нереальности, фальши, иллюзорности как буржуазного, так и социалистического пацифизма. Если бы даже, в силу определенного исторического сочетания обстоятельств, те или другие капиталистические правительства оказались вынуждены произвести в той или другой форме "разоружение", эта военно-дипломатическая "реформа" ни в какой мере не обеспечивала бы мира. Тезисы большевиков-ленинцев "Четвертый Интернационал и война"35 говорят, в числе прочего: "Разоружение не есть средство против войны, ибо, как мы видим на опыте той же Германии, эпизодическое разоружение есть только этап на пути к новому вооружению. Возможность нового, притом очень быстрого, вооружения заложена в современной промышленной технике. "Всеобщее" разоружение, даже если бы оно было осуществимо, означало бы только усиление военного перевеса наиболее могущественных промышленных стран... Выдвигать разоружение как "единственное действительное средство предотвращения войны" значит обманывать рабочих во имя общего фронта с мелкобуржуазными пацифистами". Этот пункт направлен непосредственно против сталинцев. Но он целиком относится и к S.A.P.36 Допустим, что Маркс, Энгельс, Ленин и их ученики, большевики-ленинцы, ошибались. Но почему теоретики S.A.P. не потрудились даже объяснить нам, в чем именно состоит ошибка учителей? Наши новаторы просто переступили молча, без комментариев, через революционную традицию марксизма в одном из важнейших вопросов. Как объяснить этот поразительный факт? Очень просто. Наши алхимики не интересуются ни теорией, ни историческим опытом, ни традицией. Они руководствуются глазомером, нюхом, здравым смыслом. В каждом отдельном случае они хотят открыть философский камень37. Остается еще прибавить, что требование разоружения капиталистических государств для избежания войны стоит в той же самой политической плоскости, что и требование разоружения фашистских лиг для избежания физической классовой борьбы. Оба "требования" вытекают из мелкобуржуазной трусости и служат не для разоружения буржуазии, а для деморализации пролетариата. "Борьба за мир" Итак, в центре резолюции S.A.P. стоят, говоря словами Ленина, "добренькие, гуманные и почти левые фразы о мире, разоружении и т. п." Тот самый комитет, который будет создан при помощи комитета, уже созданного на конференции I.A.G., должен будет развернуть "большую борьбу за мир". Большую!.. Переступая через сектантское понятие классовой борьбы, резолюция обращается к "противникам (!) войны всего мира". Политическое понятие "противника войны" не значилось до сих пор в марксистском словаре. Профессиональные "противники войны" - квакеры, толстовцы38, гандисты39; затем: салонные пацифисты, демократические болтуны, жонглеры и шарлатаны. Марксисты - классовые враги буржуазии и империалистических войн; но они сторонники национально-освободительных и революционных войн, в том числе и наступательных. Неужели вожди S.A.P. ничего не слышали об этом? Или они успели опровергнуть эти устарелые воззрения? Где, в каких книгах и статьях? Та часть резолюции, которая посвящена описанию будущей деятельности будущего "весь мир охватывающего" Комитета представляет собой совершенно непревзойденный клубок фразерства. Для противодействия военной подготовке Комитет должен будет "привлечь специалистов (!) и собрать все в этом (!) смысле, хотя сегодня еще (!) вне организованной связи действующие силы (?) для совместной и плановой работы". "Специалисты" и не названные по имени "силы" должны будут употребить "тягу к миру, живущую в миллионах и миллионах людей, как рычаг для проведения весь мир охватывающего и носимого народными массами всех стран антивоенного движения..." И т. д. и т. п. Правительства, которые захотят подавить весь мир, охватывающее движение за мир, должны будут быть "морально осуждены и заклеймены". Крайне действенное средство против Гитлера, Муссолини и пр. Либеральные правительства будут, вероятно, получать похвальные аттестаты. В запасе у S.A.P. есть еще "всеобщий экономический бойкот" против особо плохих правительств. Чтобы бойкот был действительно "всеобщим", Всемирному комитету мира придется вступить, однако, в союз с пацифистскими банками и трестами, и, наоборот, "осудить" тех капиталистов, которые наживаются на войне. Но и это еще не весь арсенал S.A.P. Резолюция рекомендует, по примеру "опыта, сделанного в Англии с пацифистской стороны", устраивать демонстративные "народные голосования". Следовало бы еще прибавить петиции, обращенные в генеральные штабы. Тогда мир окажется действительно охвачен со всех сторон! "Демократический контроль" "Комитет" S.A.P. будет бороться за "интернациональный демократический контроль над военными приготовлениями" и для этой цели - слушайте, слушайте! - он создаст в каждой стране "специальные комиссии". После этого Гитлеру ничего не останется, как утопиться в ведре воды, которую он без труда сможет выжать из резолюции S.A.P. "Демократический (!) контроль (!) над приготовлениями к войне". Даже Гендерсон не мог бы сказать лучше! Особенно хорошо это звучит в настоящее время под пером немецкого социалиста. Где вы, прекрасные дни Веймара40? Ваша тень ожила в правлении S.A.P. Во время последней войны в Англии существовал "Ферейн демократического контроля" (так именно и назывался: Union of Democratic Control41), под руководством известного левого либерала Мореля42. Ленин писал по этому поводу в 1916 г.: "Только неразвитость политических отношений и отсутствие политической свободы в Германии мешает тому, чтобы в ней так скоро и легко, как в Англии, образовалась буржуазная Лига мира и разоружения с программой Каутского"43. S.A.P. считает, очевидно, что ныне политические отношения в Германии достаточно "развились" для создания демократического Verein а с программой Мореля-Каутского-Шваба. - Но ведь мы же стоим за демократические лозунги, - попробует, пожалуй, возразить автор резолюции, который кое-что схватил у большевиков-ленинцев, но плохо понял. - Да, революционеры защищают даже самые жалкие остатки демократических свобод, пока не могут перейти в наступление для захвата власти. Но революционеры вовсе не обещают превратить эти жалкие остатки в весь мир охватывающее царство демократического контроля при помощи "особых комиссий", состоящих неизвестно из кого. Защищать реальные демократические траншеи пролетариата в революционной борьбе - это одно. Строить воздушные демократические замки после утраты всех демократических траншей - это совсем другое. Именно по этой линии проходит водораздел между революционным реализмом и иллюзорным пацифизмом. * Резолюция S.A.P. - нимало не оригинальна: это простая подделка под Коминтерн. К чему, в самом деле, создавать этот весь мир охватывающий комитет, когда он уже создан? Его имя - Амстердам-Плейель! Он объединяет всех специалистов и все "силы": Барбюса, весь мир охватывающего Мюнценберга, индусских либералов, мелких демагогов, крупных болтунов, английских лордов и американских вдов, - словом, "все силы", страдающие болезнью, которая называется "тягой к миру"... Этот комитет фабрикует гораздо более красноречивые документы, чем S.A.P., так как в распоряжении Мюнценберга находятся самые лучшие специалисты... Великий план Шваба и К° есть провинциальная, ремесленная подделка под бюрократическую авантюру сталинцев. При помощи звонкой монеты сталинцы устраивают, по крайней мере, пышные парады (устраивали вчера; завтра вряд ли устроят), I.A.G. и этого не сможет. Из ее комитета не выйдет никакого нового комитета. Мир, пожалуй, совсем и не заметит, что он охвачен. * В политике Коминтерна, как и реформистов, не случайно господствуют ныне чисто отрицательные формулировки, как антиимпериализм, антифашизм, антивоенная борьба, без классовых определений, без революционной программы действий. Такие формулировки совершенно необходимы для политики маскарадных блоков (Антиимпериалистическая лига, антифашистский и антивоенный комитет, Амстердам-Плейель и пр.). Все эти блоки, конгрессы и комитеты имеют задачей прикрыть пассивность, трусость, несостоятельность в разрешении тех задач, которые составляют самую суть классовой борьбы пролетариата. Вслед за сталинцами и реформистами на тот же путь стала и I.A.G. Те же вожди садятся на другие стулья в надежде на то, что массы не узнают их и побегут к ним. Этот отказ от себя есть добровольное признание своей негодности. Новый "Циммервальд"? Некоторые товарищи рассуждают так: вожди S.A.P., конечно, не марксисты; но ведь Третий Интернационал тоже возник не сразу; ему предшествовали конференции в Циммервальде и Кинтале, причем Ленин принимал в них участие, бок о бок с центристами. Не есть ли I.A.G. - новый "Циммервальд"? В этом рассуждении не менее четырех фундаментальных ошибок. Во-первых. Циммервальд происходил во время войны. Подавляющее большинство центристов, которые в мирное время говорили о борьбе за мир и о разоружении, перешли в первый день войны в лагерь национализма. Лишь ничтожное меньшинство довоенных центристов, отдельные единицы, проявили готовность к совещанию с "врагами" своей страны. Таким образом, состав Циммервальда подвергся жестокому отбору условий войны. Во-вторых. Кроме России и отчасти Германии (Р.Люксембург, К.Либкнехт) ни в одной из стран не было в то время настоящих революционеров, понявших задачи борьбы до конца. Социал-демократы, втягивавшиеся в борьбу против войны (не будущей войны, не войны вообще, а данной, сегодняшней войны), проходили тогда почти поголовно через центристскую стадию. Для первого шага не было других политических партнеров. В третьих. В условиях войны, когда вступление в связь рабочих организаций воюющих стран каралось как преступление, сам факт нелегально собравшейся интернациональной конференции, даже независимо от ее решений, становился политическим событием и революционным сигналом. В четвертых. Ленин участвовал в конференции не для примирения с центристами, не для вынесения пустопорожних "резолюций", а для борьбы за принципы большевизма. Как только сложилась "циммервальдская левая", Ленин, несмотря на ее крайнюю слабость (она была неизмеримо слабее нынешней интернациональной организации большевиков-ленинцев), поставил вопрос о разрыве с Циммервальдом. Разрыв оттянулся вопреки воле Ленина, который, однако, не ошибся в своей оценке: большинство участников Циммервальда оказалось вскоре в рядах Второго Интернационала. Наше нынешнее положение в корне отлично от тогдашнего. Войны еще нет. 99% реформистов и центристов, источающих ныне пацифистские фразы ("против войны", "за разоружение"), окажутся в новой войне на стороне своих правительств. Революционный отбор нужен сейчас, в мирное время, вдвойне более строгий. Критерии отбора: ясность теории и соответствие между теорией и практикой. Вожди, которые, отправляясь на "международную" конференцию, забывают захватить с собою свои "принципы" (ведь это же не портсигар и не спички!), не дают ни малейших гарантий революционного поведения во время войны. К тому же 1935-ый год - не 1915-ый. Мы имеем за собою опыт войны и Циммервальда. Швабы, Кильбумы, Дорио и пр. - не дети и даже не юноши. Они были руководящими деятелями Коминтерна. Если из опыта последних двадцати лет они сделали не революционные, а центристские и пацифистские выводы, то надо искать других союзников. Наконец, не надо забывать и того, что мы уже побывали однажды в этом "Циммервальде" мирного времени: в августе 1933 г. мы приняли участие в конференции I.A.G., которая отказалась даже поставить на голосование нашу резолюцию о Четвертом Интернационале. Предлог: "Участники недостаточно знакомы с ней". Прошло полтора года. Попытка Снивлита-Шмидта дала тот же результат. Не пора ли, наконец, сделать выводы? Во всех странах имеются сейчас действительно революционные организации и группы, сложившиеся в борьбе с реформизмом и сталинизмом. Число и сила их растут. Бешеная травля и клевета врагов закаляет их. Их идейный багаж проверен на грандиозных исторических событиях. Этого совершенно не было во время последней войны. Большевикам незачем объединяться с центристскими верхами ("объединяться"... раз в полтора года на конференции!). Бессодержательные интернациональные парады нам не нужны. Революционеры должны не кокетничать на конференциях с центристами, а вести против них неутомимую повседневную работу в своих собственных странах и съезжаться на свои собственные, революционные интернациональные конференции, где не пускают мыльных пузырей, а обсуждают и решают вопросы классовой борьбы. Из истории формирования руководства S.A.P. Чтобы правильно оценить политическую физиономию данной группы, надо знать ее прошлое. Руководство S.A.P. вышло из состава правой оппозиции Германской компартии (Брандлер, Тальгеймер, Вальхер и др.). В 1923 г. эта группа руководила партией и в условиях величайшего революционного кризиса, связанного с оккупацией Рура, обнаружила свою полную несостоятельность. Вина за упущение революционной ситуации лежит не на "массах", как уверяли оппортунистические вожди, а на фракции Брандлера-Вальхера, которая в самые критические месяцы колебалась и упускала время, перекладывая революционные обязанности на "исторический процесс". После того, как революционная ситуация превратилась в контрреволюционную, руководство проявляло, как водится, фальшивый оптимизм ("революция близится!") и вообще всей своей дальнейшей политикой показало, что совершенно не поняло своей "ошибки" 1923 г., вошедшей огромной вехой в историю победы германского фашизма. Вся оппортунистическая политика Коминтерна (стратегия китайской революции, "рабоче-крестьянские партии" на Востоке, Англо-русский комитет, "Крестинтерн", курс на кулака в СССР, борьба с марксизмом под видом борьбы с "троцкизмом") проходила при участии или прямой поддержке фракции Брандлера-Вальхера. Дело шло не о мелких тактических эпизодах, а о стратегии пролетариата в событиях грандиозного исторического масштаба. Мы вовсе не хотим сказать, что группа, несущая на себе такой тяжелый груз оппортунистических преступлений против революции, осуждена раз навсегда: история знает немало примеров, когда революционеры становились оппортунистами, а оппортунисты революционерами. Но, во всяком случае, переход на путь революционной политики должен был для представителей школы Брандлера-Тальгеймера означать глубокий внутренний кризис, переоценку ценностей, разрыв с собственным прошлым. Откол группы Вальхера в связи с ее вступлением в S.A.P.44 , от группы Брандлера, которая продолжала смиренно и тщетно надеяться на милость сталинской бюрократии, создал более благоприятные условия для пересмотра Вальхером и другими собственного прошлого. Трагический разгром германского пролетариата сделал такой пересмотр необходимым и неотложным. И действительно, группа Вальхера, занявшая руководящее положение в S.A.P. накануне эмиграции, качнулась влево. Именно к этому периоду относятся попытки большевиков-ленинцев побудить руководство S.A.P. пересмотреть в свете новых событий опыт 1923 года в Германии, опыт китайской революции, англо-русского комитета и пр. Вожди S.A.P. проявили ко всем этим вопросам минимальный интерес. Наша теоретическая настойчивость казалась им сектантским "расщеплением волос". Коминтерну они вменяли в вину, по крайней мере, до последнего ультра-оппортунистического поворота, один-единственный грех: ультра-левизну. Они никак не могли переварить определение бюрократического центризма. Слово центризм вообще плохо действует на их нервы. И тем не менее, под свежим впечатлением банкротства Второго и Третьего Интернационалов в Германии, группа Вальхера дошла до признания необходимости приступить к строительству Четвертого Интернационала. В августе 1933 г. руководство S.A.P. подписало вместе с нами известную "резолюцию четырех". "В полном сознании ложащейся на них исторической ответственности" вожди S.A.P. заявили вместе с нами: "Нижеподписавшиеся обязуются приложить все силы к тому, чтобы этот (четвертый) Интернационал сложился в возможно короткий срок на незыблемом фундаменте теоретических и стратегических принципов, заложенных Марксом и Лениным". Эта резолюция была крайней левой точкой, до которой под ударом событий докатилось руководство S.A.P. После этого маятник центризма стал откатываться вправо. Не снимая открыто своей подписи под резолюцией, вожди S.A.P. открыли подспудную, двусмысленную, нелояльную борьбу против идеи Четвертого Интернационала. Причина? "Троцкисты хотят немедленно объявить новый Интернационал". Заранее предвидя возможность подобных инсинуаций со стороны центристских тихоходов, особая Декларация большевиков-ленинцев на конференции I.A.G. в августе 1933 заявила: "Курс на новый Интернационал диктуется всем ходом развития. Это не значит, однако, что мы предлагаем провозгласить новый Интернационал немедленно... Никто не может предсказать сейчас, сколько времени пройдет до создания нового Интернационала. Это зависит не только от объективного хода событий, но и от наших усилий". Кажется, ясно? Отчетливое письменное заявление не оставляло, как будто, никакого места для глупеньких инсинуаций и клевет. Да, наконец, если бы кто-нибудь другой предложил неправильный, поспешный, авантюристский путь, разве это может изменить содержание моей собственной задачи? На самом деле руководство S.A.P. отнеслось к Декларации в пользу Четвертого Интернационала так же поверхностно, несерьезно, словесно, как центристы вообще относятся к теоретическим принципам. Мысль у них была при этом такая: "Мы подпишем этот очень приятный документ, чтобы иметь дружественное прикрытие левого фланга; а продолжать будем то же, что делал Зейдевиц и что делали мы сами до сих пор, т. е. искать союзников справа". План был, что и говорить, замечательный. Но он сорвался на том, что ленинцы не согласились играть роль почетного революционного караула при оппортунистических сделках. Отсюда разрыв. Опыт с N.A.P. Положение ярче всего осветилось на вопросе об N.A.P. (Норвежская Рабочая партия). Нисколько не преувеличивая международной роли S.A.P., мы, однако, устойчиво указывали на то, что ее блок с N.A.P. через посредство I.A.G. помогает оппортунистическому руководству N.A.P. усмирять собственную левую оппозицию. Именно для этого и только для этого вожди N.A.P. поддерживали "компрометирующие" связи слева. Мы предсказывали, что Транмель бесцеремонно порвет с I.A.G., как только достигнет пристани