Оцените этот текст:Не читал10987654321
СодержаниеFine HTMLPrinted versiontxt(Word,КПК)Lib.ru html
Александр Зорич. Цикл о Звезднорожденных (фрагменты)

---------------------------------------------------------------
 © Copyright Александр Зорич, 1997-1998
 Пишите письма:     zorich@enjoy.ru
 WWW:               http://zorich.enjoy.ru
---------------------------------------------------------------

 * (1) Александр Зорич. Знак разрушения(фрагменты) * 

+====================================================================+
I                                                                    I
I                           АЛЕКСАНДР ЗОРИЧ                          I
I                                                                    I
Л====================================================================№
I                                                                    I
I                            ЗНАК РАЗРУШЕНИЯ                         I
I                                                                    I
I                   (Цикл о Звезднорожденных, т. #1)                 I
I                                                                    I
I    К циклу прилагаются:                                            I
I       a) карты Круга Земель;                                       I
I       b) правила Хаместира, сакральной игры Древней Сармонтазары   I
I                                                                    I
+====================================================================+


     ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. РОСТОК ВЯЗА

     ПУТИ ЗВЕЗДНОРОЖДЕННЫХ

     583 г., Седьмой день месяца Гинс

     Большой  двухэтажный дом на желтых дюнах, обнесенный живой
изгородью из терновника  в  два  человеческих  роста.  Стройные
сосны,  врезанные  закатным  солнцем  в густую небесную синеву.
Спокойное   море,   лижущее   песок   в   сорока    шагах    от
зеленовато-серой стены терновника.
     Человек  в  длинном  зеленом  плаще,  до  боли в костяшках
пальцев сжимающий рукоять меча, стоит почти на линии прибоя,  в
полушаге   от   пенных   морских  языков.  Он  всматривается  в
недостижимый  горизонт.  Крупная  застежка  плаща,   украшенная
чеканным   псом,  отзывается  солнцу  багрово-красным.  Человек
неподвижен, как каменное изваяние, и  только  край  плаща  едва
шевелится  на  слабом  ветру. Сейчас решится его судьба. Сейчас
решится судьба всего древнего рода Акретов.
     Столь яркая, что ее не в состоянии затмить  даже  закатное
солнце,   над   его   головой,  словно  одержимая  сколопендра,
проносится падающая звезда. Ее цвет  ==  багровый,  ее  имя  ==
Тайа-Ароан, ее смысл до поры скрыт от смертных.
     Тишина.   Но  вот  песок  за  его  спиной  тихо  шуршит  и
поскрипывает под чьими-то торопливыми шагами.
     == Милостивый гиазир Тремгор! В  голосе  Гашалы,  молодого
слуги,  слышится радость. Человек оборачивается. От волнения он
не в силах вымолвить ни одного слова.
     == Мальчик, милостивый гиазир Тремгор!  Ваша  жена  только
что принесла мальчика и оба пребывают в добром здравии!
     Человек  одним движением срывает с пальца дорогой перстень
с резным камнем  и,  отдав  его  слуге  со  словами  "Он  твой,
Гашала",  со всех ног бежит к дому. "Он будет носить имя Элиен.
Только Элиен", == думает он на бегу и волна небывалого  счастья
захлестывает его с головой.
     Он  никогда не узнает, что в то мгновение, когда небо было
распорото надвое падающей звездой, еще двое  младенцев  громким
криком  оповестили  о  своем  появлении  на свет чуткие сумерки
Сармонтазары. Он никогда  этого  не  узнает  и  будет  счастлив
вечно:  еще  тринадцать  лет  в  Ласаре, а после и до скончания
времен == в Святой Земле Грем.

     ГЛАВА 1. БИТВА НА САГРЕАЛЕ

     562 г., Семнадцатый день месяца Эсон

     Он шел сквозь цепкий кустарник,  не  разбирая  дороги.  Он
шел,  не имея ни желаний, ни мыслей, шел уже половину ночи и со
стороны казалось, что  он  не  человек,  а  механическая  кукла
безумного  итского мастера == так ходульно переставлял он ноги,
так глупо болталась его голова, так покорно сносил он  хлесткие
удары  ветвей.  Он  не  цедил  сквозь стиснутые зубы даллагские
проклятия, не пытался защитить исцарапанное лицо, не смотрел  в
ясное  ночное  небо,  чтобы  разглядеть  Зергвед. И, хотя он не
видел звезд, он шел совершенно прямо и совершенно верно ==  шел
в  свое  прошлое,  о  котором  уже  никогда  не вспомнит, шел к
уютному  запаху  костров  и  единоплеменникам,  что  спали   на
расстеленных шкурах, пренебрегая шатрами, спали рядом со своими
мощными псами и видели вместе с ними одни и те же сны.
     Он  шел,  и  за  ним  не оставалось крови, ведь ее не было
больше в его ледяном теле.

     ***

     Элиен, сын Тремгора, потомок Кроза Основателя из  древнего
рода  Акретов,  вышел из шатра навстречу первому лучу весеннего
солнца. Перед ним лежал харренский военный лагерь во всем своем
суровом великолепии.  Элиен,  первый  среди  равных,  по  праву
занимал  самую  вершину  холма,  с  которой  открывался  вид на
неспешную Сагреалу, на  прозрачный,  окутанный  зеленой  дымкой
набухающих  почек  лес на севере, на заросшее кустарником поле,
которое им предстояло пересечь через два часа.
     Ровные ряды островерхих палаток из воловьих  кож,  знамена
знатных,  ладные  харренские  латники,  мнущиеся с ноги на ногу
возле ненужных костров == все было правильно, все было так, как
учили его ветераны Ре-тарской войны, как учил старый  и  мудрый
Сегэллак.
     Над  лагерем  разнеслась песнь боевых труб. Сотники будили
своих воинов, конюхи  повели  лошадей  к  Сагреале  ==  переход
предстоял  длинный, проводники сулили ближайший колодец лишь на
исходе дня.
     К Элиену подошел Кавессар, начальник  конницы,  опытнейший
военачальник,  о  котором говорили, что с уроженцами Харрены он
харренит, с грютами ==  грют,  с  женщинами  ==  мужчина,  а  с
врагами  ==  яростный  телец.  В  последнее  верилось  особенно
охотно: рост Кавессара едва не доходил до семи локтей, его  меч
мог  развалить надвое матерого вепря, щитом он пренебрегал, ибо
его трехслойные доспехи, набранные из окованных медью срезов  с
конских   копыт,   заговоренных  его  отцом,  Сегэллаком,  были
надежнее самой большой "башни", с какой ходили воины  пехотного
строя.
     ==  Гиазир,  ==  начал  он,  немного  смущаясь,  что  было
совершенно необычно для него, Яростного Тельца, который в Битве
на  Истаргеринимских  Холмах,  еще   юношей,   валил   грютские
колесницы,  как  валит жертвенные треножники лакомая до сочного
тука росомаха, == ты позволишь поделиться  с  тобой  некоторыми
наблюдениями...
     ==  Говори, == коротко бросил Элиен, с прищуром глядя мимо
Кавессара, на солнце.
     == Вот уже третий день не видно птиц,  гиазир.  Но  вчера,
после   того  как  мы  разбили  лагерь  и  воины  обносили  его
частоколом, я позволил себе  конную  прогулку  в  тот  лес,  ==
Кавессар  махнул  рукой  на  север, == и видел... Под деревьями
лежали  птицы...   Маленькие   обугленные   птицы...   Кажется,
перепела...
     ==  Кто-нибудь,  кроме  тебя,  видел их? == Спросил Элиен,
привыкший в первую очередь заботиться о том, чтобы в войске был
порядок и чтобы его военачальникам поменьше думалось о  птицах,
а побольше == о службе, дозорах и фураже.
     ==  Нет,  гиазир. И я никому не рассказывал об этом. Элиен
помолчал. == Правильно, == сказал Элиен наконец. ==  Правильно.
Что еще тревожит тебя, достойный Кавессар?
     ==  Мы  прошли  сорок,  точнее,  сорок  два  перехода,  мы
покинули  клеверотравную  Харрену,  когда  еще  снега  было  на
локоть,  мы  прошли  земли таркитов, как стрела проходит сквозь
утренний туман, мы видели согбенные до земли спины даллагов, мы
переправились через Сагреалу, словно она была  мощена  отборным
итским  мрамором  ==  мы  не знали ни трудов, ни забот; больших
трудов и больших забот, какие положены на долю солдата  во  дни
настоящей войны...
     == Так и должно быть, == нетерпеливо прервал его Элиен, ==
так и никак иначе. Кто в Сармонтазаре может посметь противиться
воле и  могуществу  союза  свободных  и равных городов Харрены?
Разве найдется смертный, чья  плоть  вопиет  по  слепой  ярости
наших  клинков, разве после Ре-тарской войны найдется хоть один
безумец, что возжаждет узреть  в  открытом  поле  тысячу  ликов
солнца  в  кованых  бронях нашего строя? Едва ли того хочется и
герверитам, едва ли. Выказав подлость к варанскому  посольству,
они  оскорбили  Варан и они полагали воевать с Вараном. Но в их
головах воет гибельный ветер Бездны и им ли думать  о  Братстве
по  Слову?  Они  не  учли,  что  война Варана == война Харрены,
достойный Кавессар. Отдай указания глашатаям, я  хочу  говорить
со своим войском.
     ==   Мой   гиазир,   осмелюсь  ли  сказать  тебе  еще?  ==
Осмелишься, == Элиену казалось, что Кавессар сейчас осушит  его
терпение  до  дна,  как  на  празднествах  Гаиллириса  == пламя
молниеносно испивает плошку  конопляного  масла,  смешанного  с
серой.
     ==  Нет  ничего неизменного. Вино уходит в уксус, лед == в
воду, человек == в землю. Могущество Харрены  сотворено  нашими
отцами и отдано в наши руки для преумножения. Мы должны помнить
об этом ежечасно.
     Ответ Элиена был краток: == Войско услышит и об этом. ***

     По Уложениям Айланга каждый харренский лагерь в дни мира и
войны  обустраивается  с  одинаковой надежностью и в одинаковом
порядке. На самом  возвышенном  месте  стоит  шатер  верховного
военачальника  и  шатры  его  приближенных,  а  прямо перед ним
всегда оставляется площадь, достаточная, чтобы вместить  войско
и  чтобы  еще  оставалось  место  для  публичных взысканий (как
правило, в форме  смертной  казни)  и  поощрений  (обычно,  для
вручения почетных браслетов и оружия).
     На  этой  площади  по  зову глашатаев собрались все, кроме
конюхов, оруженосцев, обозных рабов и  дозорных,  что  коротали
ночь  в  небольших "гнездах" вдали от лагеря == они имели право
покинуть свои посты лишь когда лагерь будет свернут и мимо  них
пройдут  авангарды  войска. Элиен окинул одобрительным взглядом
восемьсот отборных панцирных конников Кавессара, полторы тысячи
пехотных  ветеранов-браслетоносцев,  двенадцать  тысяч  рядовых
латников,  вспомогательные  отряды таркитов с круглыми кожаными
щитами и даллагских пращников. Особняком стояли грютские конные
лучники, которых по  Нелеотскому  Договору  исправно  присылала
Асхар-Бергенна.
     ==  Воины  Харрены и союзники! Сегодня ночью Фратан послал
мне сон. Огромная стая перепелов поднялась из  леса  и  затмила
солнце.  Свет  померк,  побледнели  травы,  увял клевер. Но вот
налетели  огромные  серебристые  птицы  и  истребили  перепелов
своими   стальными   когтями,  огнем  и  оглушительным  криком.
Достойный Кавессар поведал мне, что видел этих перепелов  наяву
==  и  вправду, они были обожжены и растерзаны неведомой силой.
Мой сон  был  вещим.  Перепела,  птицы  лесные,  ==  гервериты.
Серебристые  птицы  ==  мы.  Смерть пришла к Урайну в моем сне,
смерть явилась к нему в образе перепелов, смерть постигнет  его
и под истинным солнцем Сармонтазары! Энно!
     ==  Энно!  ==  Взревела  панцирная  конница.  ==  Энно! ==
Вскричали ветераны. == Энно! == Пели тысячи глоток копьеносцев.
== Энно! == Орали даллаги и таркиты за компанию, ибо это  такие
народы,  что  их  хлебом  не  корми,  гортело не подноси, а дай
только изойтись в любом  воинском  крике.  Гесир  Элин  изволил
сказать  что-то  приятное  своим  железнобоким, а нам отчего не
радоваться? Платят исправно, кормят по-доброму,  а  в  Варнаге,
глядишь,  найдем себе милых герверитских дев. Будь здрав, гесир
Элин.
     Не разделявший всеобщего восторга грютский уллар  Фарамма,
поглаживая коня по умной морде, прошептал:
     ==  Будьте  милостивы  ко мне, чужие земли. Внемлите чужим
заклинаниям. Энно.
     Дождавшись, когда шум утихнет,  Элиен  продолжил:  ==  Нам
осталось идти меньше, чем мы уже прошли, а год поворачивается к
лету.  Сейчас  мы  вступаем  в  земли ивлов, к которым призываю
отнестись как к друзьям и союзникам харренского народа,  ибо  к
ивлам  нет  у  нас  ни  вражды,  ни  притязаний.  Через  десять
переходов  мы  встретим  герверитов  и  тогда  каждому  из  вас
найдется дело по душе. Но уже сейчас пусть каждый будет начеку,
ибо честь лучшего войска Сармонтазары надо подкреплять славными
деяниями  ежечасно.  Да будет наш путь легок, как бег косули, а
мечи тяжелы, как небесная твердь!
     Войско опять взревело. Элиен  прохаживался  взад-вперед  и
ничего, кроме спокойствия, уверенности и боевого азарта не смог
прочесть Кавессар на его лице.
     "Видел  ли  Элиен сон? И если видел, толкует ли его верно,
или лжет ему Фратан?" Ответам на вопросы Кавессара суждено было
прийти совсем скоро. Быстрее, чем искушенному игроку в Хаместир
построить первую пробную Тиару.

     ***

     Этой ночью Элиену действительно был сон.  Сон  в  объятиях
прекрасной черноволосой девы по имени Гаэт. Ее губы были полны,
словно  перезревшие  сливы,  ее груди были белы и мягки, словно
бока новорожденного ягненка. А лицом и грацией она походила  на
олененка  ==  такая  же  неуловимая, трогательная и верткая. Ее
звали Гаэт, но Элиен узнал ее имя отнюдь не сразу. Поначалу ему
было  вовсе  не  интересно  знать  имя  простолюдинки,  истошно
кричащей "отпустите!" на окраине лагеря.
     ==  Это герверитская девка, гесир, == объяснил подошедшему
на крик полководцу косматый даллаг, лучше других  изъясняющийся
на  харренском.  ==  Она  подглядывает  за нами из кустов. Я по
глазу ее вижу, гесир, что она  злая,  или  гадалка.  Посмотрите
сами!
     Элиена  мучила  бессонница, которая нередко донимает людей
перед неотвратимыми и судьбоносными  событиями,  а  чаще  всего
перед сражениями, и потому он снизошел до того, чтобы взглянуть
на шпионку герверитов.
     ==  Вот, посмотри, гесир, == сказал второй даллаг и весьма
грубо подтащил упиравшуюся деву поближе к  пламени  костра.  ==
Герверитская морда!
     К  величайшему  изумлению  Элиена,  девушка  была  приятна
лицом, изящна станом и вовсе не напоминала привыкшую  к  лесным
просторам   дикарку.  Волосы  ее  были  острижены  сравнительно
коротко,  как  это  принято  у  просвещенных  народов,  и  лишь
некоторые  пряди были заплетены косицами. Ее платье было хотя и
бедным, но вовсе не грязным, пальцы ее были длинны, а на  одном
из  тонких  запястий  Элиен  смог  разглядеть  искусной  работы
браслет из глубоко  черных  камней,  нанизанных  на  кольцо  из
тусклой  металлической  проволоки.  Такие  браслеты  носили, по
уверениям его учителя, жительницы Ита. В общем, пойманная  дева
представляла   собой   в   прошлом  ухоженное  существо,  волей
немилосердной  судьбы  занесенное  сюда,  в  лагерь   оголтелой
солдатни,  жадной  до  женской  ласки  отнюдь  не менее, чем до
кровавой  сечи.  Одно  оставалось  неясным.  Что   этот   милый
молоденький  олененок  делает  в  ореховых зарослях, окружающих
лагерь в полночный час?
     == Ты  и  впрямь  шпионишь  здесь  за  нами?  ==  в  шутку
поинтересовался Элиен.
     Он  был  уверен  в  том,  что  останется непонятым. В этих
землях немногим  ведом  язык  просвещенной  Харрены.  Он  задал
вопрос лишь затем, чтобы услышать голос девушки.
     ==  Нет,  гиазир.  Ответ был чересчур лаконичен для лжи. И
ответ  был  произнесен  на  неплохом  харренском  языке   южной
границы. Так говорят в Таргоне.
     ==  Да врет она, гесир Элиен, она тут лазила по кустам что
твой еж, с самого ужина, пока мы  ее  не  поймали,  ==  перебил
девушку косматый даллаг.
     Элиен не слушал его. Любуясь живописными формами пойманной
красавицы,  он  думал  о  том,  сколь  мало  на  свете  женщин,
обладающих столь же ослепительным совершенством форм. Он  думал
о  том, что среди харренских красавиц, которых ему суждено было
узнать близко и не слишком близко,  едва  ли  сыщется  хотя  бы
одна,  способная  во  всем блеске топазов и речного жемчуга, во
всей пленительности колыханий атласа и парчи, затмить пойманную
в стылых  кустах  близ  спящего  военного  лагеря  девушку,  на
которой лишь грубое льняное платье и плащ на собачьем подбое. И
еще  == Элиен снова прилип взглядом к браслету из черных камней
== незатейливая поделка сельского ювелира.
     == Пойдем со мной. Разберемся что к  чему,  ==  неожиданно
для   самого   себя  сказал  Элиен.  Даллаги  проводили  своего
полководца и  его  покорную  пленницу  завистливыми  взглядами.
Каждый  из  них  страстно  мечтал  в этот момент превратиться в
порыв бесшумного ветра и проследовать им вослед  ==  туда,  где
изукрашенный знаками победы шатер полководца.

     ***

     Элиен  зажег  масляные  лампы и усадил пленницу на толстые
аспадские ковры, застилавшие холодную землю. Налил  ей  теплого
вина   и,   стараясь   быть  настолько  дружелюбным,  насколько
позволяло его положение первого среди равных, начал расспросы.
     Девушка уверяла, что родилась  в  Ите,  в  семье  торговца
театральными    куклами.    Месяц   назад   в   Ите   случилось
землетрясение. ("Вполне похоже на правду",  ==  подумал  Элиен,
вспоминая  "Земли и народы".) Вместе с землетрясением поднялась
вода в озере Сигелло. Когда вода  ушла,  она  обнаружила  среди
руин  своего  дома  вот  это (девушка доверчиво вытянула руку с
браслетом, словно бы раньше Элиен его не замечал).  Она  надела
браслет.  С  этого  момента  девушка ничего толком объяснить не
могла. Чувствовалось лишь, что события последнего месяца сильно
надломили ее жизнерадостный нрав. Тем не менее, осушив  до  дна
два кубка нежного аютского, она заметно повеселела.
     При  свете  ламп  гостья  стала  казаться Элиену еще более
привлекательной, чем у костра на окраине лагеря. Ее  щеки  были
смуглы,  руки  длинны  и  тонки.  В  чертах ее лица было что-то
детское и  шаловливое.  Элиен  не  без  оснований  считал  себя
знатоком  женских  прелестей, но и он не мог найти в девушке ни
малейшего изъяна. Даже ее речь == речь девушки, принадлежащей к
низшему сословию ремесленников, отличалась правильностью и была
певучей и завораживающей.
     Он налил гостье аютского и накинул на ее плечи палантин из
медвежьих шкур, служивший ему покрывалом. Разговор иссяк так же
быстро как и начался, но гостья, похоже,  не  чувствовала  себя
неуместной    или    смущенной.    Девушка    облизнула    свои
соблазнительные губы и, встретив взглядом приютившего ее Элиена
сказала:
     == Милостивый гиазир, мы,  кажется,  оба  знаем,  зачем  я
здесь.  В ее словах чувствовалась какая-то глубинная, подлинная
правда.  Сын  Тремгора  поцеловал  темноволосую  и  смуглокожую
красавицу в смелый вырез ее льняного платья.

     ***

     В  ней  не  было ни жеманной похотливости придворной дамы,
отдающейся конюху в каморке под лестницей, ни фальши девушки из
постоялого двора, обслуживающего пятого клиента за  вечер.  Она
была  естественна  словно  сама жизнь и неистощима в изысканных
ласках. Казалось, она не брезгует ни одной  самой  экзотической
усладой  из  репертуара  южных  прелестниц. Она была дерзка. Ее
руки скользили по телу Элиена словно две лодки по незамутненной
рябью глади горного озера.
     == Ты  зарабатываешь  любовью?  ==  спросил  Элиен,  когда
последний  вздох  угасающей  страсти  слетел с его онемевших от
восторга уст. И в этом вопросе не было ни тени издевки.  Элиену
претило ханжество.
     ==   А  ты  зарабатываешь  любовью?  ==  гостья  загадочно
усмехнулась, преклоняя свою аккуратную головку  на  мускулистом
плече Элиена.
     Элиен  вздохнул  полной  грудью.  От девушки пахло хвоей и
дорожной пылью, но этот запах был ему приятней, чем баснословно
дорогие духи самой изысканной  куртизанки  Харрены,  сиятельной
Аммо.  В  самом деле, девушка, которая сейчас ласкала его живот
пряными губами, была прекрасна. Олененок.  Ничего  не  скажешь,
отличную добычу изловили даллаги в кустах орешника.
     ==  Ты  можешь попросить у меня все, что хочешь, == сказал
Элиен,  когда  гостья  стала  спускаться  вниз,  обводя   своим
пытливым языком впадину его пупка.
     ==  Тебя. Тысячу раз тебя, == шепотом отвечала девушка, на
минуту прервав свое нисхождение к стержню бытия.
     Элиен, с самого утра не покидавший седла, ощутил небывалый
подъем жизненной энергии. Война с  герверитами  растворилась  в
неге.  На  мгновение в мозгу мелькнула кощунственная мысль, что
за любовь этой девушки он готов заплатить победой.
     В тот момент в его мире существовала только гостья.  И  он
наслаждался  этим миром. Он ласкал ее без устали и принуждения.
Он любил ее так страстно и горячо, как только был  способен.  И
когда  его  лицо  в  третий  раз нашло себе приют среди упругих
грудей его подруги, он подумал о том, что все плотские радости,
которые  были  испытаны  им  прежде,  ничто  по   сравнению   с
бесстыдными ласками гостьи.
     Занимался  рассвет. Девушка спала, уткнувшись губами в его
правое бедро. Ее рука лежала на груди Элиена,  словно  нечаянно
обретенный  дар  судьбы. На тонком смуглом запястье по-прежнему
красовался браслет из  массивных  черных  камней.  Элиен  долго
разглядывал   его,   всматриваясь   в   непроницаемую   черноту
сердолика. Девушка грустно  вздохнула  во  сне.  И  тут  Элиену
пришло  в  голову,  что он до сих пор не удосужился узнать, как
зовут этого трогательного, не знающего стыда олененка.
     == Мне имя Гаэт, == прошептали сонные губы девушки.  Элиен
поцеловал ее лебединую шею и нежданно погрузился в сон, который
был недолог, тревожен, полон серебра и багрянца.

     ***

     Лагерь  был  свернут == палатки и шатры скатаны, навьючены
на ослов, сытые и напоенные кони готовились  нести  седоков  на
юго-запад  весь день, метательные машины вновь разобраны, сняты
с лагерного вала и розданы выносливым носильщикам. Трубы подали
длинный переливистый сигнал == "Выступаем".
     Элиен, как и подобает первому  среди  равных,  был  уже  в
седле, на западной окраине лагеря, готовясь возглавить походную
колонну.  Рядом  с  ним  томилась  от нетерпения лошадь хмурого
Кавессара.
     Вдруг  в  ровный  успокаивающий  гул  харренского  войска,
сложенный  из ободряющего крика сотников, из конского храпа, из
тупого постукивания щитов, заброшенных за плечи, вплелся  чужой
звук.  Он возник из пустоты и был слишком слаб, чтобы его могли
услышать  люди.  Так  переговариваются   нетопыри   в   пещерах
Хелтанских  гор  и  рыбы  в  пучинах  моря Фахо. И никто не мог
понять, откуда взялась щемящая сердце тоска, отчего  даллагские
псы прижали уши, отчего легла на рукоять меча ладонь Фараммы.
     Элиен  ощутил  неведомую ему ранее тревогу и в этот момент
кусты в  двухстах  шагах  от  него  расступились  и  он  увидел
человека, в изорванной и окровавленной одежде, по которой в нем
можно  было  узнать  даллага.  Человек  шел  прямо  на  Элиена.
Чувствуя, как тревога растет и крепнет, Элиен поскакал  к  нему
навстречу. Кавессар последовал за ним.
     Еще   издалека   Элиена  подмывало  закричать  "Что?!  Что
случилось?!", но  он  сдержал  свой  порыв,  ведь  не  подобает
мужчине  ударяться  в крик по любому мелочному поводу == может,
даллага искусал рой диких пчел, а он сдуру ударился  бежать  по
кустам,  хотя  какие  по  весне  пчелы и какой даллаг станет их
дразнить?
     В пяти шагах от даллага Элиен сдержал коня. Остановился  и
даллаг.  Его  лицо,  до  этого  опущенное  и  скрытое  длинными
свалявшимися прядями, поднялось к  Элиену  ==  белое,  лишенное
выражения,  лицо  мертвеца.  Синие губы разлепились и раздались
глухие  слова  на  харренском  наречии  Ласарского   побережья,
которое сроду неспособна породить грубая даллагская глотка:
     == Я, Октанг Урайн, Длань, Чресла и Уста Хуммера, говорю с
Элиеном,  сыном Тремгора, достойным моей судьбы и судьбы своего
Брата по Слову. Иди ко мне, оставь обреченных, иди. Нет в  мире
власти  помимо моей, нет иной мощи. Я, властелин небес, вложу в
твои руки оружие властелина  земель,  брату  же  твоему  положу
молот  властелина  морей,  как  и подобает рожденному в Варане.
Приди и возьми свое, сын Тремгора, и в прах падут  перед  тобой
стены  Тардера,  склонят  колени Сыны Степей, тень твою умастят
благовонной амидой люди  Юга.  Вся  Сармонтазара,  от  Када  до
Магдорна, ляжет под тобой яровою телкой и вечность станет одним
мановением твоего ока. Иди сейчас, ибо терпение мое короче моих
слов.
     ==  Дерьмо,  ==  ответил  Элиен  и  неспешно извлек меч из
ножен.  Когда  разрубленное  от  левой   ключицы   до   правого
подвздошья  тело  даллага  повалилось  ниц,  Элиен  и  Кавессар
увидели  на  его  рассеченной  спине,  около   левой   лопатки,
обугленную  дыру  и  черные  потеки запекшейся крови. У даллага
было выжжено сердце.
     == Он не в меру болтлив для  мертвеца,  ==  угрюмо  сказал
Кавессар.   ==  Вот  уже  тридцать  лет,  как  мертвые  молчат,
предоставив говорить живым. Но сегодня,  похоже,  тридцатилетие
мира без магии истекло.
     ==  Дерьмо,  ==  весело  повторил  Элиен.  ==  Дешевка, не
стоящая и двух авров. Урайн  ==  дешевая  хуммерова  шлюха!  ==
задорно,  по-мальчишески  прокричал  Элиен небесам. Он все-таки
был еще очень и очень молод.
     Кавессар не  ответил,  потому  что  в  кустарнике,  доселе
пустом  и  безжизненном,  он  скорее  почувствовал,  чем увидел
движение. Движения было много. Спустя несколько мгновений стала
ясна его причина: к лагерю приближалось  множество  вооруженных
людей  и  эти  люди  были... == Кавессар напряг зрение, пытаясь
разглядеть детали их одежды и снаряжения сквозь сетку веток, на
которых пробивалась первая листва == ...герверитами.
     Это были их шлемы,  покрытые  верхней  половиной  оленьего
черепа с кустистыми рогами, это были их копья с такими широкими
и  длинными  наконечниками,  будто они насадили на древка мечи,
это была их крадущаяся походка лесных охотников.
     Теперь их увидел и Элиен. Он был удивлен, хотя и не  сразу
отдал  себе  в  этом  отчет: гервериты никогда не покидали сени
своих  исполинских  вязов,  где  их  суеверный  покой  оберегал
Великий  Герва.  Гервериты  были  варварами, но не глупцами. Об
этом в "Землях и народах" красным по желтому написано, об  этом
любой  ивл  знает.  Ивлы,  которых, кстати, вот уж никак нельзя
было назвать слабаками, не могли пропустить через  свою  страну
герверитов,  ведь  тяжек  молот  Права  Народов,  а в последние
тридцать лет  Право  Народов  ==  Право  Харрены  и  никто  без
соизволения  харренского  сотинальма,  Мудрого  Пса  Эллата, не
властен пропускать без кровопролития чужаков.
     == Нам надо быть с войском, гиазир,  ==  тактично  заметил
Кавессар. == А войску == с нами, == кивнул Элиен. Они повернули
коней  и  Элиен добавил: == Каждый имеет свое право умереть как
ему заблагорассудится. Гервериты пожелали умереть здесь,  подле
Сагреалы.

     ***

     Солдаты выстроились быстро и в образцовом порядке. Тяжелая
пехота стала в двенадцать длинных шеренг, припав на одно колено
и уперев   в  землю  свои  "башни"  ==  высокие,  в  две  трети
человеческого  роста  прямоугольные  щиты  из  мореного   дуба,
обшитые   медными   полосами   и   увенчанные  полусферическими
навершиями. Их копья до поры до времени смотрели в небо, а мечи
дремали  в  ножнах.  За  их  спинами  стоял  отряд  быстроногих
таркитов  и  верховые  грюты,  перед ними рассыпались даллаги с
пращами. На левом крыле Элиен поставил  конницу  Кавессара.  На
правом == браслетоносную гвардию. Сам Элиен вместе с трубачами,
посыльными  и Славным Знаменем, держался в центре, за панцирным
строем, рядом с грютами. Метательными машинами, споро  и  ловко
собранными,  Элиен  приказал  усилить  гвардию.  Восемь  легких
стрелометов радовали глаз скорпионовой грацией.  Дело  было  за
малым  ==  взмахнуть  рукой  и  расплющить  противника таранным
ударом сомкнутого строя.
     Гервериты вот уже  второй  раз  за  день  удивили  Элиена.
Оценив  на  глаз  протяженность и глубину их рядов, он никак не
смог насчитать свыше девяти тысяч. Помимо  внушительных  копий,
боевых   топоров   и   деревянных  щитов,  грубо  разрисованных
неведомыми птичьими головами  и,  изредка,  изображением  белой
чаши,  Элиен  ничего  достойного  внимания  не  приметил. Разве
только непривычный  для  варваров  идеальный  строй  ==  словно
гадальные   кости   в   ларце,   гервериты  стояли  подчеркнуто
правильным прямоугольником. Но, несмотря на это,  они  во  всем
уступали  войскам  Союза:  и  в числе, и в вооружении, и == это
Элиен впитал с  молоком  матери  ==  в  доблести.  Единственная
доблесть,  которая  им, похоже, оставалась == достойная смерть.
Но это-то и удивляло, причем самым неприятным образом.
     Элиен ждал подвоха, ждал его со  стороны  леса  и  недаром
поставил  там  своих  лучших  солдат  вместе со стрелометами. В
победе он,  впрочем,  не  сомневался,  а  встреча  с  болтливым
мертвецом  представлялась  скорее  забавной,  чем  страшной. Не
каждый  день  тебе  предлагают  всю  Сармонтазару  от  Када  до
Магдорна в качестве яровой телки.
     Элиен  решил  отказаться  от  разминки  конницей  и легкой
пехотой. Герверитов  надо  давить  сразу  ==  большего  они  не
заслуживают.  К  чему тратить лишнее время и лишних людей, даже
если эти люди == даллаги и таркиты?
     == Подавайте "наступление бегом" для  тяжелой  пехоты,  ==
приказал Элиен трубачам.
     Яростно-хриплые   и   одновременно   пронзительные   звуки
харренских  длинных  труб  подняли  пехоту   в   полный   рост.
Оторвались  от  земли  "башни". Юркие даллаги разрядили пращи и
поспешили вперед == озорничать и кривляться перед  герверитским
строем.  Разом  опустились  копья первых шести шеренг. В каждой
сотне тяжелых пехотинцев был свой барабан,  способный  вместить
четыре ведра браги и оттого называвшийся "большим бражником".
     Сто двадцать "бражников" стали отбивать ритм мерных шагов.
Страшный гул харренских барабанов сам по себе уже мог заставить
разбежаться   любую   толпу   варваров  и  Элиен  вознес  хвалу
Гаиллирису,  что  рожден  северянином,  а  не  герверитом,  ибо
герверитам  сейчас  суждено  получить  жестокий  урок от весьма
просвещенных учителей.
     "Бражники" участили бой. Пехота ускоряла шаги,  постепенно
переходя  на  бег.  Элиен  в  сопровождении  грютов  и таркитов
последовал за ними, вверяя свой рассудок пьянящему предвкушению
сечи и в то же время трезво осознавая, что его  фланги  надежно
обеспечены гвардией и Кавессаром.
     Даллаги  в  последний  раз  осыпали  герверитов  камнями и
разбежались на фланги.
     "Бражники" перешли на частую трескучую дробь. С расстояния
тридцати  шагов  пехота  взревела  "энно!"   и   бросилась   на
герверитов бегом, сохраняя образцовую нерушимость строя.
     Нет  ничего  неизменного.  Вино  уходит  в уксус, лед == в
воду, человек == в землю.
     Первые ряды герверитов, не смущаясь,  показали  харренской
пехоте  спину  и  стремительно  отступили,  обнажив  невиданное
зрелище: стену из цельножелезных поясных щитов,  из-за  которой
практически  в  упор по тяжеловооруженным ударили подозрительно
короткие  луки,  толком  разглядеть  которые   было   непросто.
Короткие  массивные  стрелы  скрывали  в себе, похоже, страшную
пробивную силу, потому что  первая  шеренга  харренской  пехоты
рухнула  как  подкошенная.  Рухнула почти вся и строй мгновенно
сломался.
     Элиену  некогда  было  раздумывать   над   новым   оружием
герверитов,  некогда было строить догадки, откуда оно взялось и
какие бедствия сулит в  будущем.  Было  совершенно  ясно  одно:
стоит  помедлить  под обстрелом и после двадцатого залпа от его
армии останется менее, чем ничто.  Отступать  значило  погубить
армию.  Стоять  на месте значило погубить армию. Оставалось как
можно быстрее добраться до совсем близких врагов и забить им  в
глотки их поганые луки-коротышки.
     ==   Повторить   пехоте  приказ  "наступление  бегом",  да
погромче!  Подать  сигнал  коннице  и  гвардии!  То  же  самое,
"наступление  бегом"!  Фарамма!  ==  Это  уже  к грюту, который
озабоченно следил за передним краем. == Поезжайте со  своими  к
Кавессару  и  помогите  ему.  Цельте  только в стрелков. Пехоту
растопчем сами. А ты, == бросил Элиен  Сфорку,  начальнику  над
вспомогательной пехотой, таркитами и даллагами, == веди своих к
гвардии, займите ее место и следите за лесом.
     Пехота   все-таки   добежала   до  герверитских  стрелков,
добежала по трупам  своих  и,  озверевшая,  мгновенно  взломала
железную  стену  невиданных  щитов.  В  то  же  время на фланги
герверитов обрушилась кавалерия Кавессара,  грютские  стрелы  и
гвардия.  Элиен не был трусом и более всего ему сейчас хотелось
крушить налево и направо уродливые герверитские шлемы, но,  как
учил   Эллат,  "хорошо,  если  военачальник  зарубит  несколько
неприятелей в пример своему воинству; но  плохо,  очень  плохо,
если  несколько  неприятелей зарубят его == тогда гибель многих
из-за смерти одного неизбежна". Элиен, оставшийся позади  своих
рядов,  с  наслаждением наблюдал, как гервериты нехотя уступают
натиску его профессиональной армии; как один за  другим  падают
шесты с полотняными Листьями Вяза == герверитские знамена == но
не  мог  увидеть  лишь одного == Октанга Урайна. Где прячется и
что себе  думает  этот  выскочка?  Где,  в  конце  концов,  его
доморощенная военная хитрость, какие-нибудь горящие свиньи, что
бегут   с   визгом   из   того  паршивого  леска,  или  пятьсот
колдунов-недоучек, переодетых Воинством Хуммера? Чего еще  ждет
этот ублюдок?
     Когда  казалось,  что  гервериты  уже полностью сломлены и
вот-вот ударятся в повальное бегство, любопытство  Элиена  было
полностью  удовлетворено.  Тот  неслышный  доселе звук, который
будил необъяснимое беспокойство еще  до  начала  битвы,  набрал
силу и теперь его услышали все.
     Так  не кричит птица, не рычит зверь, не стонет человек ==
так, наверное, вопила Сармонтазара на Заре Дней,  когда  рожала
из  своего  чрева  Хелтанские  горы,  Орис  и  море Фахо. Копье
Кавессара, на котором только что поселился невезучий  герверит,
не  выдержало  тяжести  его тела и сломалось. В пальцах Фараммы
лопнула натянутая тетива.
     Гервериты дружно  подхватили  этот  нечеловеческий  рев  и
запели. Мир изменялся.
     Лес  полыхнул  прозрачным  серебристым  пламенем  и  между
деревьев появились они. Элиен понял, что наступил решающий час.
Подгоняя перепуганного  коня,  который  все  норовил  своротить
вправо,  к Сагреале, он помчался на правый фланг, где застыла в
нерешительности вспомогательная пехота.
     Теперь он начал понимать истинное значение своего сна.  Из
леса  выходили,  точнее,  вытекали  ==  словно  бы  струились в
нескольких пальцах от земли == невиданные существа. И это  были
отнюдь   не  пятьсот  колдунов-недоучек,  переодетых  Воинством
Хуммера. Это было само Воинство Хуммера.
     Люди? Птицы? Их головы напоминали  человеческие,  но  носы
были  ближе  по  форме к клювам и, видимо, заменяли им заодно и
рты, которых не было. Глаз он  не  видел,  потому  что  верхняя
часть  их  голов  была закрыта не то шлемами с прорезями, не то
костяными наростами, увенчанными ровным гребнем из перьев. Тела
были покрыты крохотными серебряными чешуйками, ноги  в  коленях
сгибались  не  вперед, а назад, и вместо ступней имели огромные
когтистые  лапы,  руки  же  были  в   точности   человеческими.
Последнее  было  всего омерзительнее, если не считать того, что
существа были наделены вполне человеческими признаками пола  и,
судя  по  ним,  все  сплошь  были  мужчинами. Существа не несли
щитов, но были вооружены мечами и мечи эти не были  порождением
кузнеца-человека.  Более  всего  они походили на тонкие и узкие
осколки морского льда == темные, зеленовато-голубые,  изогнутые
серпообразно.  Существ было около шестисот == это Элиен отметил
про себя совершенно машинально,  как  и  любой  военачальник  с
опытным глазом.
     Они  вышли  и  выстроились напротив оробевших таркитов, не
прекращая, а лишь усиливая и усиливая до нестерпимой мощи  свой
боевой  крик == казалось, в уши ввинчиваются граненые рубины, а
в сердце ледяной острогой входит Коготь Хуммера.
     Но самым страшным оказался  не  их  крик.  Самое  страшное
началось,  когда они прыгнули == все разом, прямо с того места,
где стояли, без разбега, с расстояния около  пятнадцати  шагов.
Мало  кто  из таркитов успел выставить меч или закрыться щитом,
но каждый из тех, кто все-таки успел, перед смертью видел,  как
раскалывались,  разлетались  на  мельчайшие  осколки  мечи  при
соприкосновении с серебристой чешуей чудовищ, в то время как их
мечи-серпы с легкостью вспарывали и кожу щитов, и  кожу  людей.
Края  ран вспыхивали прозрачным пламенем и быстро обугливались,
но кровь отнюдь не сворачивалась и хлестала вовсю.
     Ни  таркиты,  ни  даллаги  не  успели   оказать   никакого
сопротивления,   да   и   чем,   милостивый  гиазир,  прикажете
сопротивляться, если оружие в ваших руках колется как  весенняя
сосулька?
     Не  помня себя, Элиен бросился вперед, хотя каждая частица
его тела жаждала бегства.
     Он оказался рядом с одним из врагов, усевшимся  сверху  на
зарубленного  только  что  таркита и выцарапывавшим ему сердце.
Невзирая на участь, которая постигла дрянные  таркитские  мечи,
Элиен  вложил  в  свой  удар  такую  силу, которую только могли
породить гнев и отчаяние. Удар пришелся ровно поперек перьевого
гребня.
     Только когда его противник рухнул ниц на  свою  жертву,  а
меч  в  руках  издал торжествующий звенящий звук, перед Элиеном
блеснул крохотный луч надежды.
     Птицечеловек, впрочем, был скорее оглушен,  чем  убит.  Он
шевельнулся,   рука   вслепую   зашарила  по  траве  в  поисках
утерянного меча.
     Оглушить шесть сотен противников Элиен мог едва ли ==  уже
с  первого  удара  он  сильно  ушиб кисть, а после десятого она
обещала повиснуть плетью  вдоль  тела.  Зато  они  уделили  ему
достаточно внимания. Сразу два десятка уродов оказались рядом с
ним.  О  бегстве  Элиен  и  не  думал.  Он приготовился принять
достойную сына Тремгора смерть на берегах Сагреалы.
     Но смертным не дано видеть витийство Нитей  Лаги,  как  не
дано пламени питаться водой.
     Из-за  спины  Элиена  на  его  врагов обрушилось множество
стрел. Поражая их в  лицо,  в  руки,  в  чресла,  они  едва  ли
причиняли  им  ощутимый  вред  и  раскалывались, но их было так
много, что существа промедлили и это спасло Элиену жизнь.
     == Мой гиазир, == услышал Элиен знакомый  голос  с  глухим
грютским акцентом, == уходи отсюда, уходи во имя своей страны и
всей Сармонтазары.
     Рядом  с Элиеном гарцевал Фарамма. Лук его обзавелся новой
тетивой, а лицо == новыми ранами. "Похоже, кто-то из герверитов
дотянулся своим копьем до нашего мудреца",  ==  подумал  Элиен.
Фарамма  среди прочих военачальников слыл за большого умника. В
основном потому, что на военных советах предпочитал молчать,  а
в пору самых горячих споров == загадочно улыбаться.
     == Уллар Фарамма, кто разрешил тебе нарушить мой последний
приказ? Почему ты и твои люди не на левом фланге?
     ==  Забудь  об  Уложениях  Айланга,  скоро некому будет им
подчиняться, == спокойно сказал Фарамма, между  делом  запуская
стрелу  с  ближайшего  урода. == Эти твари везде, нет ни левого
фланга, ни центра. Не с тем оружием пришли мы сюда.
     В этот момент на Фарамму обрушилась серебристая  молния  и
он полетел с лошади, подминаемый чудовищем.
     Элиен  пытался  ему помочь, но морду его коня располосовал
удар Когтя Хуммера,  а  на  него  самого,  как  только  что  на
Фарамму,  налетел  другой  нелюдь  и  через мгновение Элиен уже
лежал на земле, а над ним склонилось лицо (лицо? о,  милостивый
гиазир,  с  таким  личиком  едва  ли  имеет  смысл надеяться на
благорасположенность  милых  девушек)  невиданного  врага.  Тот
почему-то   медлил.   Элиен   уже   успел   привыкнуть   к  той
завораживающей  быстроте,  с  которой  перемещаются  и  орудуют
мечами враги, и не мог понять, почему он еще жив.
     Лысое  яйцо  с  клювом и гребнем, заменявшее Воину Хуммера
голову, вдруг растрескалось == и впрямь, как яйцо == и  ледяное
тело, прижимавшее Элиена к земле, отлетело в сторону.
     Довольный   Кавессар   поцеловал   внушительных   размеров
шестопер и, соскочив с коня, помог Элиену подняться.
     == Помнишь, Кузнец Гаиллириса, свое  первое  творение?  ==
Спросил он, тяжело дыша.
     Элиен  помнил.  В  шестнадцать  лет  он, вступая в сан, на
испытаниях, едва не до икоты обпившись Медом Поэзии, двенадцать
часов кряду надсаживал  глотку  в  стенах  храмовой  кузницы  и
собственноручно  выковал  эти  шесть  стальных перьев, каждое в
четыре ладони и, разумеется, не смог убить  своим  изобретением
даже  мухи,  оттого  что ему было не по силам оторвать от земли
недетскую голову шестопера.  Ему,  но  не  могучему  Кавессару.
Нашелся, наконец, камень и на Косу Хуммера.
     == Ты убил его, == удовлетворенно сказал Элиен, глядя, как
тело врага устремляется к небу стаей вертких зимородков.
     Неподалеку  лежал мертвый Фарамма, встретивший свою смерть
печальной улыбкой. Грют, сын грюта, Сын Степей.
     == Не уверен, == мрачно заметил Кавессар. == Но, даже если
и убил == что  с  того?  Мои  люди  вырезаны,  почти  все  люди
вырезаны.  Беги,  мой  гиазир,  и  я отдам им свою жизнь вместо
твоей, пока есть еще что отдавать.
     == Нет, варанский флотоводец встречает  смерть  вместе  со
своим кораблем, я же хочу погибнуть со своими солдатами.
     ==  Как  знаешь,  == сказал Кавессар, вскрывая перстень на
безымянном пальце.
     Не успел Элиен  вспомнить,  что  носит  Кавессар  в  своем
перстне,  как  тот  поднес  перстень  к  губам, дунул и облачко
красной пыли окутало лицо Элиена. Туман Фратана.

     ***

     Был это сон или не сон? Тело не слушалось его,  но  сквозь
полуприкрытые  глаза  Элиен  видел  == или ему казалось, что он
видит? == как Кавессар пел и вместе с ним пел его шестопер; как
надсадно кричали Воины Хуммера и  последние  грюты;  как  кучка
гвардейцев,  сбившись  вокруг стрелометов, надеялась на то, что
хотя бы восьмилоктевые бревна смогут пробить серебристую  чешую
==  тщетно;  как  упало  в  кровавую  траву  Славное  Знамя  ==
осклабившийся харренский  пес;  как  бурлили  воды  Сагреалы  и
топтались  перед  ними,  словно свиньи перед кипящими отрубями,
Воины Хуммера.
     Когда Элиен сбросил с  себя  Тенета  Фратана,  солнце  уже
клонилось  к  закату.  Над  головой  покачивались  голые  ветви
молодых дубов.
     Он сидел, прислоненный спиной к  холодному  стволу,  и  не
чувствовал   онемевших   ног.  Перед  ним  на  корточках  сидел
Кавессар. Его лицо было бело, как утренний  снег  на  ласарских
дюнах.
     ==  Слушай  меня, Брат по Слову, == сказал он на чистейшем
варанском наречии. == Слушай, пока не ушла моя власть над  этим
телом. Я, Шет окс Лагин, спас тебя и это удалось только потому,
что река за моей спиной носит имя Сагреалы...
     Элиен  покачивал  головой  в  такт его словам, но рука уже
нащупала рукоять меча под плащом == хвала  Гаиллирису,  он  был
там.
     ==   ...да,   Сагреалы,   будь  проклято  это  имя  и  имя
породившего ее. Я,  Длань,  Уста  и  Чресла  Хуммера  говорю  с
тобой...
     Элиен  так  и думал. Не дожидаясь продолжения, он выхватил
меч и, прокрутив его в великолепном "жернове",  снес  говорящую
голову.  Еще  с  утра  она  принадлежала  Кавессару,  а теперь,
извольте видеть, милостивый гиазир == уста и все такое Хуммера.
     Обезглавленное тело медленно завалилось навзничь.  "Что  я
скажу,  Кавессар,  твоему  отцу?"  ==  горько подумал Элиен. Он
перевернул тело. Да, все правильно. Лучший  в  северных  землях
доспех  был  разодран,  как  пергамент.  Края обугленных ребер.
Изуродованные  легкие.  В  чьих  руках  теперь   твое   сердце,
Кавессар?

     ***

     Когда  на  могилу  Кавессара  был положен последний ломоть
дерна,  Элиен  поднялся  с  колен   и,   прошептав   посмертное
заклинание  Гаиллириса,  поцеловал  свой  меч. Он не чувствовал
страха. Мерзкие человеко-птицы могли появиться в любую  минуту,
но Элиен не думал о них.
     Элиен  помедлил  еще  немного  и  уже собрался тронуться в
путь, как еловые лапы за его спиной расступились и слабый голос
воззвал к нему. Элиен спокойно обернулся == если бы его  хотели
убить, это можно было бы сделать, не вдаваясь в беседы.
     ==  Милостивый  гиазир,  я  шла  по  твоим  следам,  чтобы
проститься, == сказала Гаэт.
     Платье ее было порвано и окровавлено, на  виске  запеклась
кровь.  Ногти  на  ее  длинных  тонких  пальцах были сорваны, а
правое плечо рассечено кинжалом. Остатки  одежды  на  ней  были
насквозь мокры и сквозь тонкую ткань белело ее прекрасное тело.
     "Главное,  она  жива!"  == подумал Элиен, быстро подходя к
девушке. "Однако, она оказалась удачливее всех моих  воинов  ==
кажется, пока только ей одной удалось переплыть Сагреалу".
     == Гиазир Элиен, я не могу теперь говорить с вами долго. Я
почти   мертва.  Поэтому  выслушайте  меня,  ==  на  лице  Гаэт
отражалась нечеловеческая боль, раздиравшая ее бренное тело.
     Элиен не мог понять, какая из нанесенных ран может служить
столь внушительным поводом для разговоров о смерти. Все, что он
видел == в общем-то, царапины.
     == Говори  же,  ==  сказал  он,  стараясь  быть  настолько
сдержанным, насколько позволяли ее грустные слова.
     ==  Мне  нужно  уходить  в  мир  мертвых.  Но  я  не  хочу
расставаться с тобой.
     Элиен обнял лебединую шею девушки  и  погладил  ее  слегка
волнистые цвета воронова крыла волосы.
     ==  Не  говори  глупостей, Гаэт. Тебе нечего спешить в мир
мертвых. Мы вместе вернемся в Харрену.
     Губы Гаэт были бескровны и белы, словно бы покрыты  мелом.
Ее  дыхание  было  тяжелым  и  прерывистым.  Чувствовалось, что
каждое слово дается ей с величайшим трудом.
     == Не время, милостивый гиазир...  Уже  поздно  думать  об
этом.... Гаэт сняла с руки браслет из черных камней и протянула
его Элиену, знаком призвав его к молчанию. Элиен повиновался.
     ==  Вот эта вещь. Возьми ее. Если ты действительно хочешь,
чтобы Гаэт пришла, одень браслет  на  руку  понравившейся  тебе
женщине.  И  Гаэт  придет к тебе. И Гаэт проведет с тобой ночь,
такую же ночь как та, что предваряла  сегодняшний  день.  День,
исполненный смерти.
     Элиен взял браслет и принялся целовать девушку. Он целовал
ее перепачканные глиной руки, окровавленные плечи. Он шептал ей
слова,  на  которые,  как  полагал,  вообще не был способен. Он
превозносил ее, он славил  ее,  он  восхищался  ею.  Он  закрыл
глаза,  прижавшись  лицом  к  ее  груди. Но он не услышал стука
сердца.
     Элиен посмотрел в ее искаженное  мукой  лицо.  Глаза  Гаэт
были  закрыты,  уста  безмолвны. Элиен отпрянул назад. Девушка,
словно лишенная опоры фарфоровая кукла, упала к его ногам.
     Сын Тремгора смотрел  на  нее,  овеваемую  ледяным  ветром
смерти, и не скоро понял, что же произошло.
     В  спине  девушки  торчал неприметный обломок стрелы, едва
выступающий из-под кожи. Рана не была свежей. Кровь уже  успела
свернуться,  образовав  вокруг  раны  некое  подобие крепостных
валов.
     Сам не понимая зачем, Элиен  попробовал  вытащить  стрелу,
уцепившись  за  торчащий  край  древка.  Пальцы соскальзывали и
срывались. Из-под ногтей выступила кровь.
     На бескровное лицо той, что  звалась  Гаэт,  упала  слеза.
Погони все не было.

     ***

     ПУТИ ЗВЕЗДНОРОЖДЕННЫХ

     Большое Междуречье, Варнаг

     Великая  Мать Тайа-Ароан озарила его рождение, но тогда он
не знал этого. Детство он провел в темной лачуге, прилепившейся
к  варнагским  тесаным  стенам,  и   помогал   отцу-старьевщику
разыскивать и починять всякую рухлядь. Они подолгу скитались по
лесам,   которыми   сплошь   покрыто   Большое  Междуречье,  не
брезговали ни одной  находкой,  а  потом  возвращались  в  свою
лачугу и разбирались с добычей. Заржавленные шишаки, отысканные
среди  болот,  редко  возвращали  себе  былую  молодость. Битые
горшки, даже и  склеенные  рыбьим  клеем,  протекали  и  мерзко
смердели.  За  украденную  из  древнего кургана золотую сережку
могли утопить по обвинению в колдовстве.
     Впрочем,  золотые  серьги  в   курганах,   похоже,   давно
перевелись,   ожерелье  или  диковинный  кривой  меч  разыскать
удавалось редко, а за горшки платили смехотворные гроши. К тому
же, какой-нибудь веселый вельможа из царского дворца мог спьяну
и  расколотить  уродливый  горшок   на   голове   незадачливого
торговца.  А  потом отец, злой и упитый вонючей брагой, колотил
на голове сына все, что попадалось под руку.
     Семью его соседи не  любили,  но  побаивались.  Его  деда,
Октанга  Сарома,  казнили  как  колдуна с нечистым глазом и это
обвинение было  вполне  основательным.  За  умеренную  мзду  от
мужа-ревнивца  Саром  мог поугасить любовный пыл неверной жены,
за десять золотых от торговца  мехами  напустить  тьму  моли  в
амбары   конкурента,   а   за  так,  для  своего  удовольствия,
приворожить к себе и без того податливую девицу. Разжилось  его
семейство  тогда  вполне  неплохо,  множество  незаконных детей
Сарома разгуливало по Варнагу, а  сам  он  сделал  себе  вполне
законного  наследника,  Октанга  Парса. Когда Парсу исполнилось
одиннадцать лет, на  Сарома  наконец  донес  варанский  вольный
торговец,   у  которого  в  одну  ночь  напрочь  выдохлись  сто
пятьдесят запечатанных бочек  первосортного  гортело.  Саром  с
камнем   на   шее  отправился  кормить  пиявок,  его  имущество
конфисковали в пользу казны, но дурная слава осталась.
     Парс вырос, его жена родила сына, которому  дали  зловещее
имя Урайн, дела шли паршиво, а потом пошли совсем плохо.

     <............................................>
<............................................>
<............................................>

     ПУТИ ЗВЕЗДНОРОЖДЕННЫХ

     566 г., лето, Лон-Меар

     Солнце  только что рассеяло мглу над болотами, когда Урайн
и его отец подошли вплотную к Сумеречному Лесу. Сумеречный  Лес
начинался  там,  где Орис и Киад близко подходят друг к другу и
образуют Малое Междуречье, на языке герверитов == Лон-Меар.
     Место  это  у  герверитов  считалось   проклятым   и   оно
действительно  было  проклятым.  Немногие  отваживались войти в
колеблющийся туман  Лон-Меара  и  никому  не  случалось  оттуда
выйти.   Только   беспросветная  нужда  и  обволакивающая  мозг
багрово-золотистым туманом алчность  толкнули  Парса  в  зыбкую
пасть Лон-Меара. Еще в молодости он слышал от одного болтливого
северянина  страшные  и  манящие  россказни о Малом Междуречье,
которые тот, якобы, в свою очередь вычитал  в  каменных  недрах
Башни Оно. Там, дескать, возвышался в незапамятные времена Град
Того,  Кого  Хуммер  Лишил  Значений,  а потом, как обычно, все
небывалое могущество пало в прах и от него ничего не осталось.
     Парс не  верил  ни  в  древние  письмена  в  башне,  ни  в
существование  самой  Башни, ни уж тем более в Того, Кого И Так
Далее, он вообще не верил ни во  что,  кроме  денег,  и  именно
поэтому  все-таки решился сейчас, уже на склоне своих лет, идти
в Лон-Меар. Что бы там ни был за Град, а золотишко-то  в  земле
точно разыщется.
     Сумеречный  Лес  почти  не отличался от обычного. Деревья.
Трава. Но кругом стояла полная тишина, какой никогда не  бывает
в  летнем  лесу.  Не  считая  этого, все было даже лучше, чем в
предыдущие три дня, потому что болота кончились и Парс с  сыном
ступили на твердую землю.
     Они  пошли  вперед.  Парс  все  время  держался за рукоять
длинного грютского кинжала, которому когда-то  давно  возвратил
прежний  блеск  долгой  и  кропотливой  возней  с соком бузины,
молоками налима и мелким просеянным песком. Урайн волок на себе
всю путевую поклажу, недобро  косился  на  отца,  но  почему-то
совершенно  не  боялся. Тогда в нем впервые зародилось чувство,
что он находится там, где должен  и  делает  то,  во  имя  чего
рожден.
     В  первый день им не повстречалось ничего интересного. Они
шли и шли, а кругом был все тот же умиротворенный тишиной  лес,
под ногами была все та же трава, солнце неспешно совершало свой
путь над их головами. С востока на запад.
     Ночь  прошла спокойно. На второй день им тоже не открылось
ничего интересного. Ничего,  если  не  считать  скелета,  очень
старого  скелета,  одежда  на  котором  давно  истлела и только
заржавленный контур полуторного меча в сгнивших ножнах  выдавал
в  нем  человека  из  просвещенного народа, а не дикого лесного
крикуна.  С  ним  не  было  ничего,  способного   удовлетворить
алчность  Парса и он, сплюнув на лысый ощеренный череп, бросил:
"Идем". В остальном все было точно так же. Они шли с севера  на
юг, солнце == с востока на запад.
     Ночь прошла спокойно, точно так же, как и следующие восемь
ночей.  У  Парса  не было с собой карты, да и не существовало в
мире карт Сумеречного Леса, но он был  опытным  ходоком,  много
говорил  с  варанцами,  плававшими  по  Киаду мимо Лон-Меара, и
знал, что они уже давно должны были выйти к месту слияния Ориса
с Киадом. Давно == то есть три дневных перехода назад.  Вода  в
их  флягах  закончилась  и  они собирали росу с листьев. Запасы
пищи подходили к концу, а поживиться в этом  безжизненном  лесу
было  решительно  нечем.  Здесь  не было ни зверей, ни птиц, ни
съедобных грибов, ни ягод == ничего.
     На десятый день они набрели на очень старый скелет, одежда
на котором  давно  истлела   и   только   заржавленный   контур
полуторного  меча  в  сгнивших ножнах выдавал в нем человека из
просвещенного народа. На его черепе  отвратительным  желтоватым
пятном засох чужой плевок.
     Стояла изумительная ясная погода, свойственная венцу лета,
и Парс, воздев глаза к полуденному солнцу, хрипло прорычал:
     ==  Когда-нибудь  я  доберусь  до  тебя,  желтый обманщик,
ведущий кругами! И тогда я сожру тебя, как лепешку с сыром!
     Урайн неодобрительно нахмурился. "Старик совсем  выжил  из
ума",  ==  подумал  он,  косясь  на рукоять грютского кинжала у
пояса отца.
     Пищи оставалось совсем  немного.  Доели  последний  ломоть
вяленого  мяса,  закусили  пригоршней сушеных ягод боярышника и
пошли  опять  ==  на  этот  раз  на  север,  надеясь   покинуть
Сумеречный Лес до того, как он навсегда оставит незваных гостей
в своем на первый взгляд безобидном чреве.
     Второй   круг   оказался   значительно   меньше   первого.
Заночевать им пришлось неподалеку от  все  того  же  истлевшего
кладоискателя,  пролежавшего в этом пустом лесу по меньшей мере
пять столетий. Очень хотелось пить, но воды не было  ни  капли,
царила  удивительная  для  леса сушь и они удовлетворились тем,
что пожевали горькие листья вязов. Облегчения это не принесло и
они легли спать. Парс  все  еще  не  терял  надежды  бежать  из
Лон-Меара,  но  его более дальновидный сын уже понимал, что Лес
жаждет жертвы.
     Во втором часу пополуночи, когда Парс крепко  спал,  Урайн
неслышной лаской подкрался к отцу, извлек из его ножен грютский
кинжал  и  одним  не  лишенным  изящества движением вспорол ему
горло.
     Урайн припал губами к свежей ране и  пил  кровь,  пока  не
почувствовал,  что  голод и жажда отступили, сменившись сладким
дурманом и приятным теплом, разлившимся по всем  закоулкам  его
уставшего тела. Потом он заснул глубоким и беспробудным сном.

     ***

     566 г., Пятый день месяца Эдар

     Урайн  вышел  из  Лон-Меара  круглым сиротой. Но теперь он
знал, в чем смысл его существования, он знал свою избранность и
знал, что Великая  Мать  Тайа-Ароан  пометила  его  чело  своей
багровой  печатью  и только благодаря этому он допущен к своему
новому знанию и оставлен жить. Жить  волею  Хуммера  и  во  имя
воплощения воли Хуммера.
     Из  Лон-Меара вышел отнюдь не шестнадцатилетний подросток,
еще  не  сбривший  своей  первой   бороды.   Сумеречную   Черту
переступил  тридцатилетний человек в темно-пурпурном плаще, его
единственное ухо украшала серьга с ярко-зеленым камнем, он  был
перепоясан  мечом в строгих ножнах из черненного серебра, а его
глаза,  утратившие  постоянство   цвета,   переливались   всеми
оттенками  серого, зеленого и голубого. Второе ухо он оставил в
залог Хуммеру и оно продолжало слышать, слышать  древний  язык,
слова  которого смертельно опасны для любого из живущих. Только
Звезднорожденные способны слышать его,  понимать  его  и  после
этого   оставаться   в   живых.   Но  чтобы  говорить  на  нем,
Звезднорожденный должен постичь многое.
     На  раздавшихся  вширь   плечах   Урайна   болтались   две
переметные  сумы.  Урайн  шел  через  подмерзшее болото, на его
непокрытую голову падали первые  колючие  снежинки,  но  он  не
чувствовал  холода,  ибо  отныне  в  его жилах бушевало ледяное
пламя.
     А другое, яркое и горячее пламя, в это время возносилось к
небесам   над   капищем    Гаиллириса    в    Ласаре.    Второй
Звезднорожденный поклонился Старшему Жрецу и, приняв из его рук
кубок, полный до краев Медом Поэзии, испил веселящий напиток до
последней капли.

     <............................................>
<............................................>
<............................................>


ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ЛОН-МЕАР

     <............................................>
<............................................>
<............................................>

     ГЛАВА 20. ДЕНЬ ИЗМЕНИВШЕГОСЯ СОЛНЦА

     562 г., Первый день месяца Вафар

     Элиен  пробудился  очень  рано  от ощущения неотвратимости
грозных   событий,   которые   вот-вот   обрушатся    на    них
сокрушительным  потоком.  Выйдя на остатки балкона, под которым
громоздились  обломки  греовердовых  плит,  Элиен  был  поражен
переменам, происшедшим за ночь в Лон-Меаре. Вчера был холодно и
неприютно   ==   что,   впрочем,   никого   не  удивляло,  ведь
приближалась зима. Сегодня, казалось, стихии  мира  вывернулись
наизнанку  и  явили  свою полную противоположность: в Лон-Меаре
стояла жара, по сравнению с  которой  Хеофор  показался  Элиену
Северной  Лезой.  Солнце, вчера маленькое и едва проглядывающее
сквозь ровную пелену серых туч, неподвижно  висевших  в  стылом
небе,  сегодня  ужасало.  Сын Тремгора никогда не видел дневное
светило таким. Оно было больше привычного по меньшей мере вдвое
и заливало все  потоками  страшного  бледно-фиолетового  света,
словно бы хотело сжечь пришельцев без остатка.
     Начинался День Судеб Лон-Меара.

     ***

     Начинался День Судеб Лон-Меара.
     Октанг Урайн, Длань, Уста и Чресла Хуммера, сошел с коня и
бросил  поводья  агналу  из "позолоченной" девеги. В нескольких
шагах перед ним Тракт Хуммера  заканчивался,  срезанный  Кругом
Чаши.
     Дальше  могли  пройти  только  кутах и Звезднорожденные ==
простые  смертные,   переступив   запретную   черту,   на   миг
превратились  бы  в  огненный смерч, а через миг == в крохотную
горсть пепла.  Первый  Звезднорожденный,  он  сам,  был  здесь.
Второй,  Шет  окс  Лагин,  заточенный  в  вечном безмолвии, был
сейчас ему безразличен. Третий, Элиен, находился в двух лигах к
югу и его Урайн видел так же отчетливо, как отсутствующую линию
жизни на своей руке. Багровая Печать Тайа-Ароан сияла  на  челе
Элиена,  как Зергвед на черном бархате небес, но со всех сторон
ее  окружал  плотный  белый  мрак  и  это  приводило  Урайна  в
бешенство.  Урайн даже не мог определить, сколько воинов привел
с собой сын Тремгора == десять,  тысячу  или  десять  тысяч.  С
Элиеном   пришел   некогда  могучий  властелин  стихий,  ученик
Лишенного Значений, которого его хозяин уже  давно  сбросил  со
счетов.  Но,  как  видно,  даже  Хуммер  не  всеведущ  и открыт
заблуждениям == украдкой подумал Урайн. Ловкий  спутник  Элиена
не  сможет,  конечно,  устоять  перед  его мощью. Не сможет. Но
сейчас придется быть осторожным.
     Урайн быстро отдал распоряжения. Войска заняли  позицию  к
востоку  от  Круга  Чаши.  Сдвоенной  девеге  личной  охраны он
приказал стать на левом фланге, двадцать пять тысяч копьеносцев
заняли центр и правый фланг. Стрелки из самострельных луков  ==
предмет  его  заслуженной  гордости  == были распределены вдоль
всего фронта.
     Шестьдесят  тысяч  герверитов,  послушные  каждому   слову
своего  повелителя,  перестроились из походной колонны в боевые
порядки с быстротой и четкостью,  которой  позавидовал  бы  сам
Эллат.  И  каждый  был готов провести в ожидании под невиданным
ослепительно-голубым  солнцем  целую   вечность.   Урайн   умел
приводить  своих  людей к абсолютному повиновению. Он знал, что
даже если солнце выжжет их тела до костей, ни один  из  них  не
посмеет  сойти с места, указанного ему своим лантатом и ни один
лантат не покинет свою сотню  до  того  момента,  пока  сам  не
превратится  в  груду  обугленных  костей.  Впрочем,  Урайн  не
сомневался в том, что ожидание их не продлится слишком долго  и
эта битва станет для них самой легкой победой в истории, ибо ни
одному  солдату  не  придется  извлечь  меч  из ножен и ни одни
стрелок не зарядит свой лук.
     Потому что две лиги, которые отделяют его  от  неприятеля,
пройдут  кутах,  и когда они через час вернутся назад, в руинах
древнего  дворца  останутся  одни   лишь   недвижные   оболочки
человеческих душ.
     Колонну   герверитской  армии  замыкали  двести  девяносто
восемь крытых фур на больших  цельнодеревянных  колесах.  Кони,
впряженные   в   фуры,   были,   пожалуй,   самыми  несчастными
бессловесными тварями Сармонтазары, потому что  вот  уже  почти
сутки они испытывали жуткую близость кутах.
     Сегодня  родится  Кутах  над  Кутахами, который сам сможет
водить Воинство Хуммера, повинуясь приказаниям Урайна. Но  пока
он только начал свое пробуждение, а Урайн уже не мог ждать. Ему
не  терпелось  как  можно  скорее сокрушить последних безумцев,
осмелившихся  встать  на  его  пути.  С  их  смертью  война   с
Сармонтазарой  окончится,  не успев толком начаться. Все народы
присягнут на верность Хуммеру.
     Урайн забрался в первую фуру.  Там  лежали,  словно  тихие
покойники,   двое   кутах.   Урайн  одел  на  голову  обруч  из
серебристого металла и спустя несколько мгновений его тело  уже
отдыхало  от  тяжелого  бремени  беспокойной души темного слуги
Хуммера.
     Из всех фур разом на  землю  спрыгнули  кутах  и  их  тела
нестерпимо  засияли  под  жгучими  лучами  бешеного  солнца Дня
Судеб.

     ***

     Элиен и Леворго собрали всех в  одной  из  боковых  комнат
дворца.  Потолок в ней был относительно целым и несмотря на то,
что в центре пола зиял бездонный провал, из которого  время  от
времени  раздавались надсадные стоны какой-то гиблой твари, эту
комнату признали единственно подходящей  для  военного  совета.
Здесь была теневая сторона и жара была вполне умеренной.
     ==  Итак,  ==  начал  Леворго, == первая часть моего плана
удалась. Нам остается выстоять здесь и выманить Урайна к  самой
Чаше.  Знак  Разрушения  почти описан. Чашу Хуммера отделяет от
разрушения одна-единственная лига. Но как  сделать  так,  чтобы
Урайн прошел ее, я не знаю.
     В  комнату вбежал один из передовых наблюдателей. == Идут!
Они идут! == Взволнованно сказал он и каждому  было  ясно,  что
Воинство Хуммера прошло мимо Чаши и движется прямо на них.
     ==  Ну что же, == сказал Леворго. == Завязываем говорильню
и по местам. Что делать каждый из вас знает.
     Патты быстро разошлись. Элиен, айли и Леворго поднялись на
башню,  торчавшую  в  центре  дворца  каменным  обрубком  среди
сожженного небесным огнем леса руин.
     Элиен  видел  кутах уже не в первый раз, но айли, стоявшие
по  обеим  сторонам  от  него,  разом  тихонько  вскрикнули   и
прижались к своему единственному в мире мужчине, словно были не
свирепыми  воительницами,  а  маленькими изнеженными девочками.
Словно бы волны  разгневанной  ртути  приближались  ко  дворцу,
грозя погубить его защитников в своих ядовитых объятиях.
     Леворго  покосился  на  айли  с  сочувственной улыбкой. ==
Ничего, == успокоил их Леворго, == это  не  самое  страшное  из
того, что нас сегодня ожидает.
     "Старый   болван,  ==  рассердился  Элиен,  ==  нашел  чем
утешить". == Почтенный Леворго шутит, чтобы сделать вид,  будто
сам он не боится, == сказал Элиен вслух, пораженный собственной
дерзостью.
     Похоже  он, сам того не желая, оказался более чем близок к
истине.  Леворго  промолчал,  сделав  вид,  что  сосредоточенно
наблюдает за кутах.
     Элиен  ждал,  когда  кутах  закричат  своим  боевым ором и
перейдут на бег, но те шли размеренно,  устрашающе  покачиваясь
на   противоестественно   выгибающихся   ногах,   и  совершенно
беззвучно. Похоже, Урайн понимал, что до Лон-Меара могли  дойти
только  самые отчаянные и дерзкие воины, против которых никакой
крик, никакие трюки не помогут. Их можно только убить. В полном
безмолвии.
     Кутах вышли из идеально ровного Круга Чаши и под их лапами
заскрипел битый камень. Всего лишь несколько шагов отделяли  их
теперь  от  приметного  красного  камня, положенного Хранителем
Диорха еще со вчерашнего вечера.
     Ни Леворго, ни Элиену не  потребовалось  отдавать  никаких
указаний.  Каждый  из  паттов был на своем месте и каждый знал,
что  ему  надлежит  делать.   На   каменных   террасах,   пятью
десятилоктевыми  уступами опоясывающими руины дворца, появились
сотни паттов. И каждый из них нес в руках прямоугольный плоский
предмет.
     Урайн == одна воля, вошедшая в без малого шестьсот тел  ==
напряг отнюдь не лучшее, серое, зрение кутах, чтобы понять, что
это  за  штуки  вынесли  дерзкие  посетители его вотчины. Щиты?
Похоже на  харренские  "башни",  но  зачем  к  каждому  из  них
приделана   деревянная   откидная   подпорка?   Неважно.  Через
несколько ничего не значащих мгновений  он  узнает  это.  Когти
Хуммера  вспорют  любой щит, как таран боевой галеры вспарывает
прогнившее брюхо толстого купеческого парусника.
     Патты выстроились ровными рядами, в полном соответствии со
вчерашней репетицией. Кутах прошли мимо красного камня. И тогда
все патты  разом,  невольно  щурясь  навстречу   ослепительному
лиловому  солнцу  в  небесах == повернули свои плоские предметы
лицом к строю кутах.
     И второе солнце воссияло на земле. Отразившись  в  четырех
сотнях  зеркал  и  напитавшись  в  их сияющих глубинах страшной
колдовской мощи, в глаза кутах  ударило  жестокое  светило  Дня
Судеб.  В  открытое,  обнаженное  сознание  тысячеокого  Урайна
ворвался свет, который уже нельзя было назвать светом. Это  был
огненный  ураган  такой  силы, какой не знал Лон-Меар со времен
своего первого разрушения. Урайн был ослеплен в одно  мгновение
и  вместе  с  ним ослепло все Воинство Хуммера. Ряды смешались,
кутах сбились в одну нестройную кучу, роняя  серповидные  мечи,
стремясь закрыть лишенные век глаза руками, но даже сквозь них,
казалось, проникало всеиспепеляющее пламя.
     Армия  герверитов  видела  ослепительную  вспышку  на юге.
"Хорошо властелин Урайн  поучает  этих  болотных  крыс",  ==  с
одобрением   поговаривали  солдаты.  Они  даже  не  могли  себе
представить, что дела обстоят, мягко говоря, иначе, и  болотные
крысы преподнесли властелину Урайну страшный сюрприз.

     ***

     Среди паттов царило ликование.
     ==  Долгие  лета Хранителю Диорха! == Заорал молодой воин,
которому поход в Лон-Меар стал казаться  чем-то  средним  между
охотой на медведя и веселой пирушкой.
     ==  Долгие  лета!  ==  Подхватили остальные. На башне были
более сдержанны. == Это еще не все, == твердо  сказал  Леворго,
== теперь слово за нами.
     Рука  Хранителя Диорха легла на плечо Элиена. Сын Тремгора
удивленно посмотрел на Леворго.
     == Пойдем вниз. Все  увидишь  сам.  Они  спустились  вниз,
прошли по лестнице, прорезающей террасы, через ряды восхищенных
паттов,  и оказались у самого подножия дворца, в какой-то сотне
шагов от слепых и беспомощных кутах. За их  спинами  продолжало
сиять   рукотворное   солнце   и   Элиен  мог  на  своей  шкуре
почувствовать его испепеляющий жар.
     == Надо выгрести мусор, == спокойно заметил Леворго, ткнув
пальцем в толпу кутах, сверкающих двойным отраженным светом. ==
Дай мне свою руку, чтобы мое  искусство  соединилось  с  силами
Звезднорожденного.
     Элиен  с  некоторой  опаской  вверил  свою  ладонь  власти
крепких узловатых  пальцев  Леворго.  Он  не  знал  точно,  что
последует  за  этим, но не сомневался в том, что веселого будет
мало. Впрочем, Бадалар, эверонот со странностями, пожалуй нашел
бы в этом самое что ни на есть веселье.
     Несколько коротких колоколов все было по-прежнему. Но  вот
Элиен  ощутил начало изменений. Его тело медленно растворялось,
как это уже было с ним  когда-то  на  Хеофоре.  Тогда  он  стал
громадным  бронзовым  воином,  теперь  же  он  чувствовал,  как
дробится на множество частей, сохраняющих, однако, связь с  тем
сверхцелым, которое сейчас составляли он и Леворго. И эти части
были  угловатыми  и горячими, большими и малыми, хищноклювыми и
драконокрылыми. И  каждая  из  них  имела  свою,  непохожую  на
человеческую,  долгую  память,  запечатлевшую  гордость, боль и
скорбь.
     Некогда Они были  пробуждены  из  небытия  самим  Лишенным
Значений  и  служили  источником  великолепия и гармонии города
Меар. Гордость. После в Меар пришла великая война. Они изведали
алмазные подковы конницы Хуммера, раскаленные добела  лапы  его
стальных  чудовищ,  ярость  хищного  пламени,  превратившего их
искусно обработанные тела в оплывшие сталагмиты, в  крошево,  в
пыль.  Боль.  А  после  грохочущее  разрушение завершилось и на
уцелевших снизошел покой. Им осталось  печалиться  по  временам
небывалого   величия,   по   Лишенному   Значений,   по   своим
изуродованным телами. Скорбь. И вот теперь неведомые  пришельцы
вошли  в  них, и слились с ними в одно целое, и у них появилась
возможность отомстить слугам своего мучителя.
     Патты видели, как вокруг Элиена и  Леворго,  взявшихся  за
руки,  сгустилось  зыбкое  марево.  Вскоре  по  земле  поползла
странная дрожь. Она  усиливалась,  переходя  в  мерные  биения,
словно бы где-то внизу пульсировало исполинское сердце. Один из
правофланговых  паттов,  тот  самый,  что  первым  провозгласил
долгие лета Леворго, испуганно вскрикнул. Рядом с ним  сорвался
со  своего  постамента  и  медленно  пополз вперед греовердовый
крылатый  телец.  Из  многочисленных  провалов  ударили   ввысь
фонтаны обломков плит, расколотых статуй, бесформенные каменные
слитки,  некогда  изведавшие  ярость  Хуммера.  Мелкий каменный
щебень тек быстрыми ручьями, в которых угрожающе переваливались
огромные капители колонн. По обеим сторонам от Элиена и Леворго
взбухали две волны  разъяренного  греоверда,  гранита,  лунного
камня.
     Да,  они отчасти заслонили от кутах рукотворное зеркальное
солнце, но в нем пока не было необходимости. Оно выполнило свою
главную цель == ослепить Урайна и остановить кутах == и  теперь
оставалось лишь прогнать Воинство Хуммера от дворца.
     Каменные  волны  обрушились  на  кутах. Воины Хуммера были
опрокинуты, сметены, погребены под обломками величайшего города
Сармонтазары, в свою очередь  некогда  сметенного  их  зловещим
создателем.
     Элиен  чувствовал,  как  его  многочисленные каменные тела
поют от давно позабытой радости и ликовал сам, впервые в полной
мере испытывая упоительное ощущение  от  повелевания  стихиями.
Ему  хотелось  продлить свое упоение на целую вечность. Колонны
были его бесчисленными конечностями, а  ручьи  каменной  крошки
были ему стопами. И он с наслаждением топтал ненавистных кутах,
даже не отдавая себе отчета в том, что их серебристые покровы в
тысячу  крат  прочнее  греоверда.  И  пока цела Чаша нет в мире
ничего, кроме Поющего Оружия, что  было  бы  в  силах  положить
предел существованию Воинства Хуммера.

     ***

     ==  Ну, довольно! == Во всю свою недюжинную глотку проорал
Леворго в самое ухо Элиена. Он уже довольно давно  извлек  свою
ладонь  из  его  ладони и с затаенным восхищением наблюдал, как
сын Тремгора сам, уже без его  помощи,  ворочается  в  каменном
кургане, который вырос на месте кутах.
     Видя,  что Элиен его не слышит, Леворго притворно вздохнул
и едва не в полную силу ударил сына  Тремгора  своим  волнистым
мечом  по  спине.  Плашмя.  Вкупе  с  коротким  заклинанием, от
которого любой стердогаст навеки лишился бы  разом  дара  речи,
сна  и покоя, это привело к долгожданному эффекту. Сын Тремгора
по-детски ойкнул.  В  его  экстатически  затуманившихся  глазах
вновь появилось осмысленное выражение и он растерянно спросил:
     == Что?! == Ничего. Для первого раза вполне достаточно, ==
вяло сказал  Леворго.  ==  И  так  ради  сомнительной выгоды мы
потратили уйму сил. Свое слово мы уже сказали, теперь  придется
выслушать Урайна.
     И только теперь Элиен понял, насколько же он устал. == Вот
именно,  ==  согласился  Леворго. == Но, боюсь, передышка будет
очень короткой. Поэтому расслабься насколько возможно и думай о
приятном. Лучше всего  ==  о  двух  крутобедрых  девах,  что  с
восхищением взирают на тебя с башни.

     ***

     Урайн  сорвал  с  себя  обруч и в остервенении выскочил из
фуры. Войска по  команде  агналов  приветствовали  его  дружным
боевым  кличем. Никто из солдат не сомневался в том, что грохот
и высокие столбы пыли, поднявшиеся в стороне дворца, тоже  дело
рук их всемогущего властелина.
     Урайн  нашел  в  себе силы сделать им скромный жест рукой.
Дескать, будет, будет вам, это только цветочки.
     Проклятый Звезднорожденный, проклятый  Леворго,  проклятое
солнце. Перед глазами Урайна все еще расплывались разноцветные,
преимущественно  лиловые,  круги.  Виски, казалось, были готовы
лопнуть от изуверской боли.
     Аскутахэ, Кутах над Кутахами. Вот кто  ему  сейчас  нужен.
Урайн   сосредоточился.  Его  взгляд  пронзил  каменную  сферу,
добрался до идеальных  форм  чаши,  проник  сквозь  серебристую
скорлупу   яйца.  Он  видел  точеные  очертания  его  полностью
сформировавшегося   тела,   видел   длинные   прямые    волосы,
ниспадающие  на  широкую литую грудь, видел сложенные за спиной
мощные  крылья.  Красавец.  Любимец.  Не  чета  этим  увальням,
которые  сейчас  погребены  заживо  стараниями Леворго. Урайн с
гордостью смотрел на плод великолепно задуманного  и  виртуозно
исполненного тройственного соития. Его, Астахэ и Лакнатах.
     Урайн  заглянул  ему  прямо  в  глаза. Они были пусты, как
темные провалы глазниц начисто вылизанного червями,  дождями  и
ветрами  собачьего черепа. Урайн вгляделся пристальнее. Да. Все
идет так, как  должно.  В  глазах  Аскутахэ  загорелись  ровным
светом   две   крошечные  колючие  искорки.  И  они  постепенно
разгорались.
     Взгляд Урайна пошел дальше. Большая куча каменного мусора.
А за ним == заметно поредевший белый  морок,  которым  окутывал
Леворго  все  вокруг  себя.  Ученик  Лишенного Значений заметно
ослаб. Урайн облюбовал подходящий острый обломок  белого  камня
размером  с  четырех  быков, который венчал навороченный магией
Леворго курган. Серьга в ухе Урайна  незаметно  засветилась  ==
свирепое  солнце Дня Судеб было пока что в состоянии затмить ее
свет == и обломок поднялся над курганом на мизерную  высоту.  В
образовавшийся  зазор едва ли можно было просунуть лист бумаги.
Одновременно Урайн наблюдал за Леворго. Похоже, старикан ничего
не почуял.
     И тогда впервые с начала этой странной битвы в полную силу
блеснула изумрудная вспышка, на мгновение затмив собою  солнце.
Обломок  с оглушительным треском расслоился на тысячи острейших
каменных лезвий и они  с  быстротой  молнии  ринулись  к  груди
Леворго.
     Но  Хранитель  Диорха  был начеку. Большая плита, спокойно
приютившаяся у основания кургана, встала на  дыбы  и  с  глухим
гудением  встала  на  пути  у  каменных  стрел.  И смертоносные
посланцы Урайна, и щит Леворго исчезли в смерче каменной пыли.
     Хранитель Диорха  с  трудом  удержался  на  ногах  ==  так
ослабели  колени.  Урайн  неистово  выругался,  в очередной раз
убеждаясь, что и его могущество имеет свои пределы.
     "Старик,  однако,  скоро  выдохнется,  ==  подумал  Урайн,
успокаиваясь. == Нужно только подойти поближе."
     Урайн  знал,  сколько  еще  потребуется  времени Аскутахэ,
чтобы выйти на свет. Урайн знал,  сколько  сможет  продержаться
Леворго  против  него одного и сколько == против него, Воинства
Хуммера и  Аскутахэ  вместе  взятых.  Урайн  знал,  во  сколько
мановений  ока  он  расчистит курган над своим воинством, когда
подойдет ближе. Урайн знал, сколько  ему  потребуется  времени,
чтобы подойти ближе.
     Все  было  исчислено,  отмерено, взвешено задолго до того,
как пала твердыня Меара и  существа,  рядом  с  которыми  кутах
казались  певчими  птицами,  ворвались в город, чтобы сокрушить
бронзовых  гигантов  Лишенного  Значений.  Все  сходилось,  как
головоломная семиходовая комбинация Хаместира.
     ==  Все  приходится  делать самому, милостивые гиазиры, ==
бросил Урайн в пустоту.  Рядом  не  было  никого,  кто  был  бы
способен оценить его многогранную иронию.
     Он  небрежно  дернул  плечом и пошел на юг, отмеряя шагами
последнюю лигу на дороге к победе.

     ***

     Урайн небрежно дернул плечом и пошел на юг, отмеряя шагами
последнюю лигу Знака Разрушения.
     == Он пошел, == сказал Леворго Элиену и на  его  лице  сын
Тремгора  увидел  странную смесь надежды, тревоги и беспощадной
решимости.
     Сын Тремгора  молча  кивнул.  Вопросы  вроде  "куда?"  или
"кто?"  казались  верхом глупости. Несколько коротких колоколов
над Лон-Меаром продолжала висеть мертвая тишина. Затем до слуха
стали доноситься тихие тупые удары.
     == Это он? == Спросил Элиен, заподозривший в  этих  ударах
стук тяжелых сапог Урайна по гладкому Кругу Чаши.
     == Нет, == покачал головой Леворго. == Увы, нет. Это новый
слуга Хуммера, Кутах над Кутах, ломится из своего яйца.
     Удары  стали значительно громче. В них вплетался скрежет и
громкое позвякивание. Казалось, кто-то рубится огромным топором
сквозь хрустальную стену.
     == И что мы намерены предпринять теперь? == Спросил Элиен,
нетерпеливо перетаптываясь с ноги на ногу.
     == Ждать, == сказал Леворго вместе с  долгим  зевком.  Уже
второй день ему непреодолимо хотелось уснуть. Уснуть навеки.
     Он  сел  на  пыльные растрескавшиеся плиты. Элиен, немного
поколебавшись, последовал его примеру.

     ***

     Урайн неторопливо шел вперед, вышагивая в такт  сладостным
его  уху ударам, которые доносились из-под каменного купола. Он
продолжал пристально следить дальним зрением за Леворго. Он  не
мог  видеть,  как  под его багровым плащом разгоралась глубоким
беспощадным  светом  Тиара  Лутайров,   венчавшая   черен   его
трофейного  меча. Урайн Повелитель Двух Мечей == клинка Хуммера
и Поющего меча-подкидыша Эллата == невозмутимо  дописывал  Знак
Разрушения.
     Леворго,  тоже  не  сводивший  магических  глаз с плотного
извращенного кокона Великой Пустоты,  каким  представлялся  ему
истинный  Урайн, безмолвно заклинал все стихии, чтобы они вняли
ему, наследнику Лишенного Значений. Шаг. Еще шаг. Еще два шага.
Только бы он не остановился.
     Когда до незримой черты оставалось  пять  шагов,  из  Чаши
Хуммера  раздался  оглушительный  треск и сразу вслед за ним ==
душераздирающий вопль, в котором  слышались  голод,  торжество,
жестокость.  Аскутахэ, Кутах над Кутах, оповещал Сармонтазару о
своем пришествии в мир.
     И тогда Урайн остановился. Ему незачем было  идти  дальше.
Вершина купола, воздвигнутого некогда самим Хуммером, разошлась
на восемь лепестков. И из открывшихся навстречу лиловому солнцу
ворот  появился Он. Кутах над Кутах. В отличие от прочих Воинов
Хуммера он был крылат. В отличие от прочих  воинов  Хуммера  он
был  красив  и  пришел  в  мир в обличье черноволосого статного
юноши. И он был разумен. В отличие от кутах.
     Описав в небе сверкающую дугу, он стремительно опустился и
припал на одно колено перед Урайном.
     == Здравствуй, отец, ==  сказал  он  на  Истинном  Наречии
Хуммера.  ==  Здравствуй, сын мой, == кивнул Урайн. == Сейчас я
освобожу кутах из каменного плена. Прими свое воинство  и  веди
его. Ты видел с высоты дерзких людей, возжегших на земле второе
солнце. Убей их. Насыться ими.
     ==  Хорошо, отец, == согласился юноша и в каждом звуке его
твердого голоса пело ликование.
     Урайн уселся на землю, скрестив ноги == точь  в  точь  как
Леворго.  Он  закрыл глаза и приступил к освобождению камней от
формы.

     ***

     Каменный курган, под которым, как  надеялся  Элиен,  кутах
нашли  свое  последнее  пристанище, заколебался от основания до
вершины. Плиты лунного камня, до этого ослепительно  блестевшие
под солнцем, замутились и начали оплывать бесформенным студнем.
Колонны  потекли,  будто  восковые  свечи.  От  кургана повеяло
нестерпимым жаром.
     Элиен никогда не видел Леворго  таким  и  сейчас  страстно
воззвал  к Гаиллирису, чтобы тот оградил его от подобных зрелищ
и в дальнейшем. Лицо Хранителя Диорха почернело.  На  нем,  как
угли из хуммеровой кузницы, пылали два огромных багровых зрака.
Длинные  седые  волосы  заструились  по плечам языками голубого
холодного пламени. Его волнистый меч забился в ножнах пойманной
змеей, разбил посеребренные оковы и, упав на  землю,  продолжил
свою   бешеную   пляску   на   горячих  плитах.  Леворго  терял
человеческую оболочку как змея старую ненужную кожу.
     ==  Он  начал,  не  дойдя  совсем  немного,  ==   прорычал
Хранитель  Диорха.  ==  И  ему  незачем  идти дальше. Я не могу
удерживать больше кутах в каменном плену.  У  нас  есть  только
один выход.
     Каменный   курган  растекался.  Там,  где  он  стоял,  был
небольшой уклон в сторону Чаши  Хуммера  и  бесформенная  масса
устремилась   к   идеально   гладкой   площадке   Круга.  Когда
бесформенная масса пересекала запретную  черту,  она  мгновенно
возносилась  вверх  огненным  смерчем  и  исчезала  без  следа.
Постепенно стали обнажаться неподвижные тела кутах.
     == Один  выход,  Звезднорожденный,  ==  повторил  Леворго,
наступая  на  свой  бешено  извивающийся  меч. == Встретиться с
Урайном лицом к лицу. Мы сейчас не можем убить его.  Но  у  нас
еще  есть  надежда  выманить  его.  Пять  шагов == все, что нам
нужно. Возьми мой меч,  пока  я  еще  держу  его,  и  он  будет
послушен тебе.
     Сын  Тремгора  нагнулся и осторожно взялся за рукоять. Меч
сразу же успокоился. Леворго тем временем стремительно  выгорал
изнутри.  Его одежды истлели и теперь он был наг. По его ногам,
рукам, по груди пробежали длинные ровные трещины. И тогда Элиен
понял, что Хранитель Диорха не похож на змею, меняющую кожу. Он
сам становился кожей, человеческой шкурой,  невиданной  одеждой
для... Для кого? Сына Тремгора прошиб холодный пот.
     == Ты сейчас оденешь меня и быстро, ты понял меня == очень
быстро  ==  встретишься  с  Урайном.  Он  там, == ткнул Леворго
пальцем в направлении правого  края  Купола  Чаши,  за  которым
стоял Урайн.
     С  этими  словами  пустая  кожа Хранителя Диорха рухнула к
ногам Элиена. И это было все. От Леворго не осталось костей, не
осталось черепа, не осталось ничего, кроме тонкой  переливчатой
кожи. Он ушел, но его сила осталась.
     Курган  над  кутах  полностью  стек  к Кругу Чаши и Урайн,
завершивший освобождение камней  от  формы,  теперь  взялся  за
магические  зеркала  Леворго.  Они  взрывались за спиной Элиена
одно за другим и рукотворное солнце медленно  угасало.  В  небе
кружил  Аскутахэ,  готовясь слиться со своими воинами воедино и
бросить их на замешкавшихся паттов. Элиен  может  помочь  им  и
айли, своим возлюбленным, лишь одним.
     Он,  не  мешкая  больше  ни секунды, накинул на плечи кожу
Леворго. Она сама льнула к нему, плотно обволакивая руки,  ноги
и  туловище.  Кожа  с  головы  Леворго  легла на макушку Элиена
плотным  капюшоном.   Тотчас   же   мир   вокруг   него   начал
стремительное  перевоплощение.  Он  больше  не  осознавал  себя
Элиеном, сыном Тремгора. Сердца Силы Элиена и  Леворго  слились
воедино и составили одну размеренно пульсирующую сферу. Человек
в  человеческой  шкуре  увидел  вещи такими, какие они есть. Он
видел все. Впереди  были  приобретшие  абсолютную  прозрачность
стены  каменного  купола,  внутри  которого ровным белым светом
сияла Чаша. Она была подвешена в  пустоте,  а  под  ней  вглубь
земли уходил бездонный черный колодец, стены которого судорожно
сжимались  от  Дыхания  Хуммера.  От  колодца на юг уходил Путь
Силы, в точности совпадавший с  Трактом  Хуммера,  который  сын
Тремгора  видел  как пребывающую в вечном движении черную реку.
Она текла все дальше и дальше на север, поворачивала на запад и
исчезала где-то в мрачных недрах  варнагской  цитадели  Урайна,
Башни  Тайа-Ароан.  И  там,  в непроглядном мраке, едва заметно
горела  бледная  звезда.  Шет  окс  Лагин,   Брат   по   Слову,
Звезднорожденный.    Элиен    почувствовал    его   боль,   его
непередаваемую муку, и все обновленное существо  сына  Тремгора
всколыхнулось горячей волной ярости.
     Элиен больше не чувствовал ни страха, ни сомнений, ничего.
Он сорвался  с  места  и  побежал,  огибая пробуждающихся кутах
стремительной кометой, вкладывая в бег все  свои  силы  и  кожа
Леворго  десятикратно  умножала  их,  отдавая им свою жизненную
силу.
     Где-то за спиной ликующе закричал Аскутахэ и ему  ответили
несколько сотен глоток его неразумных собратьев.

     ***

     К   Урайну   стремительно   приближался   рослый   воин  в
человеческой шкуре. Ничего подобного никогда не видел даже  он,
властелин  Земли Герва, завсегдатай мрачных руин Лон-Меара. Это
была страшная магия, высшая ступень Освобождения  от  Формы,  и
только  Хуммер  однажды  пользовался  ею  в  войне  с  Лишенным
Значений. Он поплатился за это  вечным  сном.  Неужели  Леворго
достало   решимости   возложить   свое   могущество   на  плечи
Звезднорожденного? "Хорошо, == мысленно кивнул Урайн  незримому
Леворго, == очень хорошо. Скучно не будет."
     Элиен  остановился  в десяти шагах от Урайна. Отчего он не
подходит ближе, как это свойственно буйному северянину?
     Противники испытующе глядели друг на друга. Серьга  в  ухе
Урайна   пылала   своим   гипнотическим  светом,  но  правитель
герверитов видел, что  Элиен  сейчас  совершенно  неуязвим  для
Пожирающего  Волю, который был заточен Хуммером в зеленом камне
серьги. Вместо того, чтобы подойти к нему  ручным  ягненком  и,
пав  на  колени,  отдать  Урайну  змеистый  меч, сын Тремгора с
недоброй усмешкой сплюнул себе  под  ноги.  Острие  его  клинка
начертало  в  воздухе  знак Тета. Здесь, в Круге Чаши, все вещи
вели  себя  сообразно   своим   изначальным   предопределениям.
Размашистая  шестиугольная  звезда  Тета  разгорелась гибельным
светом и полетела в лицо Урайну.
     Тот разом извлек из ножен  оба  своих  клинка.  Их  лезвия
выписали в воздухе замысловатый вензель и разрубленный в клочья
знак  Тета  упал  к ногам Урайна. Извивающиеся раскаленные нити
были мгновенно поглощены Кругом Чаши.
     == Любезный брат мой, ==  сказал  Урайн,  делая  два  шага
вперед,  == я всеми силами пытался оградить твою жизнь от твоей
же собственной глупости, но теперь уже поздно. Ты зашел слишком
далеко. Тебе остается только утолить мой голод.
     Урайну  следовало  меньше  болтать.  Элиен  не   собирался
утолять  ничей  голод.  Не было у него таких планов на сегодня.
Меч Леворго перестал быть мечом. В руках сына  Тремгора  теперь
извивался длинный стальной бич.
     С  легкой  ухмылкой  Элиен  заметил  неподдельный  испуг в
глазах своего врага. Хлесткий удар ==  и  петля  затянулась  на
ледяной  шее Урайна, обжигая ее раскаленной сталью. Элиен резко
дернул рукоять бича и  правитель  герверитов  упал  на  колени.
Урайн  взмахнул  Когтем  Хуммера,  но  тот,  звеня, отскочил от
совсем тонкого на вид, но закаленного  волей  Звезднорожденного
бича.  Клинок  Эллата  тоже отказал в повиновении своему новому
хозяину. Он был откован для борьбы с Хуммером, а не для  службы
ему.  Урайн  был  бессилен, а петля все сильнее затягивалась на
его горле.
     == Синнагэ... == прохрипел Урайн. Сын  Тремгора,  напрягая
все силы, потянул Урайна к себе. Один шаг сделан. Еще два.
     ==  Дацнаннамах... инно-ммаа... == голос Урайна становился
все тише. Его магический  плащ  обратился  огромной  присоской.
Правитель  герверитов намертво впился всем телом в гладкий Круг
Чаши. Но и это не помогло. Урайн продолжал скользить к роковому
пределу Знака Разрушения. Еще шаг. Остался всего лишь  один  ==
теперь   Элиен   видел   его  очень  отчетливо.  Перед  Урайном
открывалась бездна.
     ==   Аиннарага-мма...   ==   прошептал   Урайн.    Синнагэ
дацнаннамах  инно-ммаа аиннарага-мма. Истинное Наречие Хуммера.
Сила убитых мною, приди ко мне, пребудь со мной.
     Урайн изменился.  Будто  бы  по  отражению  луны  в  озере
ударили веслом и когда волнение улеглось, вместо луны появилось
солнце  ==  таким увидел это превращение Элиен. Петля сорвалась
== она охватывала пустоту == и сын Тремгора упал на спину.
     Теперь Урайн был более чем один, более чем  десять,  более
чем тысяча.
     Над    сыном   Тремгора   угрожающе   перетаптывалось   на
бесчисленных ногах непостижимое  существо.  Если  бы  множество
сколопендр  собрались  вместе  и срослись между собой, могло бы
получиться  нечто  подобное.   Но   каждая   сколопендра   была
составлена  из  сотен  человеческих тел, чьи доспехи сплавились
воедино и  образовали  неделимую  целостность.  Тела  не  имели
голов,  но лица воинов были словно бы выгравированы на панцирях
и новое зрение Элиена  узнало  многих.  Даллаг,  первая  жертва
кутах,  которую  сын  Тремгора увидел в своей жизни. Харренские
браслетоносцы из гвардии. Грюты из царской охраны, убитые кутах
в жарком месяце Алидам. Кутах, застреленный Урайном  на  гребне
варнагской  стены.  Множество  незнакомцев  == дугуны, таркиты,
ноторы и, конечно, гервериты. Отказавшие  в  повиновении.  Один
показался  Элиену  чем-то  неуловимо  знакомым  и  его  озарила
страшная догадка == отец Урайна, Парс. Рядом с ним был Фарамма.
При виде его лица,  искаженного  нечеловеческой  мукой,  Сердце
Силы Элиена вспыхнуло багряным огнем. Но сильнее всего потрясла
его  встреча  с  Кавессаром.  Да,  и он был там. Его панцирь из
срезов с конских копыт Элиен узнал и без лика Яростного Тельца,
инкрустированного  на  панцире  волчьими  клыками.   Все,   без
исключения все, когда-либо убитые Урайном лично или сокрушенные
им  через  посредство  кутах,  лишенных  собственной воли, были
здесь и составляли единое существо.
     Существу не было названия на языке  людей.  Только  Хуммер
умел нарекать подобное. Курган Воинов.
     Курган Воинов издал оглушительный стон и Элиен увидел, как
десятки  тысяч рук существа погрузились внутрь собственных тел.
Во все стороны ударили струйки гнилой крови, до  сына  Тремгора
донесся   непереносимый  смрад.  Он  успел  вскочить  на  ноги,
чувствуя приближение смертельной опасности, но не зная еще, что
ему предстоит. Руки вернулись на свет и в каждой из них  билось
живое сердце. Извращенное колдовство Хуммера породило очередное
святотатство.  Лишенные  сердец  один  раз  волею Урайна, новые
тела, призванные  из  небытия  страшным  заклинанием,  лишились
теперь сердец собственноручно.
     Курган  Воинов  потек  новым движением и в Элиена полетели
первые сотни сердец. Понимая, что это не сулит ничего хорошего,
он отразил многие из них  вернувшимся  к  прежней  форме  мечом
Леворго, но остальные попали в него и он не смог сдержать крика
боли.  Сердца  жгли  Элиена.  Они  льнули  к  его  живой плоти,
просачивались сквозь кожу Леворго и стремились слиться  с  ним,
подменить  его собственное сердце и забиться в его груди, чтобы
обрести новую жизнь.  Наваждение  Урайна  давало  им  последний
шанс. Сармонтазара не видела состязаний страшнее этих.
     Элиен  чувствовал, что еще немного == и сердца сожрут его,
как пиявки пожирают большую раненую лягушку. Сын  Тремгора  был
уже  почти  погребен  под  их  огромной грудой и она продолжала
расти. Даже кожа Леворго уступала их буйной воле  к  жизни.  Но
Элиен недаром был Звезднорожденным == его голос был силен. И он
воззвал  к  своим  бывшим  воинам,  чьи  души сейчас мучились в
Кургане Воинов == к Кавессару и Фарамме, к харренитам и грютам,
к таркитам и даллагам. Он заклинал их внять ему и забыть посулы
Хуммера, он призывал вспомнить истинное разделение добра и зла,
молил остановиться.
     Он почувствовал, как ослаб злой жар сердец. Он собрал  все
силы и выскользнул из недр хищного месива.
     Перед  ним  возвышался Курган Воинов. И в самом его центре
сын   Тремгора   увидел   своим   новым   зрением    средоточие
изумрудно-зеленого   света,   повелевающего   десятками   тысяч
плененных  человеческих  душ.  Это  был   тот,   без   которого
измененная  материя  Лон-Меара  никогда  не смогла бы собраться
воедино и породить эту страшную  многолюдную  пирамиду.  Октанг
Урайн.
     Элиен,  задыхаясь от страшного смрада, на мгновение застыл
в нерешительности. Но кожа  Леворго  сразу  же  подсказала  ему
решение. Он двумя руками размахнулся мечом Леворго, обращая его
острие  прямо  в  свое  сердце  и  вонзил  его в грудь по самую
рукоять.
     Элиен, сын харренского военачальника Тремгора, нашел  свою
смерть в Лон-Меаре.

     ***

     Кутах стремительно приближались. Зеркала были превращены в
бесполезное  крошево  магией Урайна и рукотворное солнце больше
не препятствовало Воинству Хуммера. Аскутахэ снижался  кругами,
высматривая свою первую жертву. Патты спешили укрыться в недрах
дворца.  Страх  подсказывал  единственный выход == запереться в
просторном Зале Зеркал.
     Но  кутах  гигантскими  прыжками  преодолевали  террасу  и
вскоре над руинами разнеслись ликующие крики. Самые расторопные
кутах уже утолили первый жгучий голод.

     ***

     Элиен,    Звезднорожденный,   меченый   Багровой   Печатью
Тайа-Ароан, обрел в Лон-Меаре свое второе  рождение.  Он  знал,
что уже никогда не будет прежним, но сейчас не думал об этом.
     В  Курган  Воинов  стремительно ввинтилась змея размером с
корабельную мачту. Сейчас ей заменял сердце и охранял ее  форму
меч Леворго.

     ***

     Сотни   рук  пытались  впиться  в  него  длинными  острыми
когтями. Но когти  соскальзывали,  не  причиняя  вреда  крепкой
чешуе, и он проникал все дальше в глубь Кургана Воинов.
     Урайн ждал. Когда Элиен оказался точно под ним, пришло его
время.  Короткая  фраза  на  Истинном Наречии == и Курган исчез
столь же стремительно, как и возник до этого.
     Змея падала вниз, а  на  нее  сверху  рушился  исполинский
скорпион.  Он  оседлал  змею  и  нанес  ей стремительный удар в
голову членистым хвостом, на конце которого  раздвоенным  жалом
сверкали два клинка == меч Эллата и Коготь Хуммера. В последнее
мгновение  Элиен,  который  теперь стал видеть все вокруг себя,
успел рвануть свою плоскую голову ползучего гада влево и клинки
лишь чиркнули по боковому костному щитку на  его  морде.  Элиен
дернулся  всем  своим  сорокалоктевым  телом и сбросил Урайна с
себя. Но уже в следующее мгновение иззубренные клешни скорпиона
сомкнулись у основания его головы == там, где человеку привычно
ощущать шею. Они не смогли  сразу  пройти  насквозь  через  его
прочную чешую, которой стала кожа Леворго, но глубоко вгрызлись
в  нее  и  не отпускали. Урайну оставалось лишь нанести роковой
удар.
     Но сын Тремгора опередил его.  Последние  двадцать  локтей
намертво  переплелись  с хвостом скорпиона. Раздался сладостный
для  слуха  Звезднорожденного  хруст.  Хвост  вместе  с  обоими
клинками  был  выломан  и  скорпион,  заскрипев  как мельничные
жернова, перемалывающие кости, судорожно усилил мертвую  хватку
на  теле  Элиена.  Сознание сына Тремгора помутилось, но у него
еще оставались  силы,  чтобы  стремительно  распрямить  тело  и
швырнуть   хвост   скорпиона   туда,   где   оканчивался   Знак
Разрушения...
     Последний шаг  своего  пути  Тиара  Лутайров  проделала  в
полете. Меч Леворго, вывернувшись из безжизненного хвоста, тихо
ударился о Круг Чаши в двух локтях за роковым пределом.

     ***

     Знак Разрушения был дописан и солнце Лон-Меара возопило.
     Круг Чаши затопил яркий всеиспепеляющий свет. Из-под земли
донесся  гул,  который стремительно нарастал и спустя несколько
секунд стал убийственно громким.
     По куполу Чаши не пробежало ни одной трещины. Он взорвался
мгновенно.
     Тысячи  сверкающих  осколков  Чаши  ударили  вверх  прямым
воющим  столбом, который быстро ушел в небо одним завихряющимся
языком малинового пламени.
     Магический Круг Чаши разом  обратился  в  бушующий  ураган
черных  удушливых  испарений.  Вращаясь с бешеной скоростью, он
оторвал от земли и Элиена, и Урайна, и  швырнул  каждого  своим
Путем Силы. Урайна == на север, Элиена == на юг.
     Аскутахэ  прервал свой полет и камнем ринул к земле. Кутах
застыли как вкопанные. Коготь Хуммера, нацеленный в горло Ойры,
так и не изведал ее горячей крови.
     Лиловое светило Лон-Меара стало обычным маленьким  осенним
солнцем.  Невидимые препоны измененного пространства исчезли, и
над Городом Лишенного Значений пошел ленивый мелкий снег.

     ***

     В двенадцати лигах к западу, на левом берегу Ориса,  грюты
пятый  день ждали обещанного Леворго знака. Герфегест все время
проводил у самой  воды,  напряженно  вглядываясь  в  безмолвную
стену Лон-Меара. К нему часто выходил Аганна и они вдвоем молча
ожидали   перемен.   Ожидали  перемен  пять  отборных  теагатов
грютской конницы. Больше Наратта дать не мог. Но больше было  и
не нужно.
     Леворго оказался прав. Когда Знак Разрушения был дописан и
оспина  Чаши  Хуммера исчезла с лица Сармонтазары, это сразу же
поняли все.
     Герфегест, который  прохаживался  взад-вперед  по  берегу,
нервно похлестывая ивовым прутом по голенищу высокого сапога из
воловьей кожи, остановился как вкопанный. Ровный серый частокол
деревьев Сумеречного Леса исчез, как кошмарный сон. Вместо него
насколько  хватало  глаз  тянулась  каменистая  равнина,  щедро
усеянная руинами, обломками колонн, обезглавленными статуями.
     Тридцать тысяч грютских глоток приветствовали  этот  самый
безотрадный  пейзаж  так,  словно  бы  перед  ними раскрыл свои
объятия Синий Алустрал. Они знали, что  им  предстоит  жестокая
схватка  со  страшным  врагом.  Они  знали,  что  многим из них
суждено обрести вечный покой в Городе  Лишенного  Значений.  Но
тягостное  ожидание  осталось  позади и это было самым главным.
Вскоре их мечи наконец-то  встретятся  с  поганым  герверитским
железом и что может быть лучше предвкушения этого?
     Один  за  другим  вошли  в студеные воды медленноструйного
Ориса грузные плоты. Герфегест был на первом.
     Единственным, кто опередил  его,  был  гоад-а-раг  Аганна.
Чтобы  оказаться  на  противоположном  берегу, бывшему царскому
рабу Алашу, победителю нетопыря  Хегуру,  не  потребовалось  ни
плота, ни лошади.

     ***

     Элиен  открыл  глаза. Они вновь видели то, что должны были
видеть глаза обычного человека ==  цвета,  формы,  поверхности,
предметы. Но кожа Леворго продолжала переливаться на нем яркими
красками, его меч непостижимым образом был здесь же.
     Казалось,  все  мертвы  и мертв Лон-Меар. Отчасти это было
правдой, ибо в Лон-Меаре больше не была проявлена сила Хуммера.
Но в остальном первое впечатление Элиена оказалось ложным.  Под
толстым  слоем  черной пыли, осевшей на землю после уничтожения
Чаши, зашевелились тысячи тел.
     Вставали  патты.  Поднимались  кутах.  Дальше   к   северу
выравнивали  ряды  ничего  не  понимающие гервериты. Они видели
все, что произошло возле Чаши, но не осознавали грозного смысла
событий.
     Последним поднялся Урайн. В голове была  звонкая  пустота.
Превозмогая воющую боль в висках, он напрягся и отдал мысленный
приказ.  Некоторое  время  ничего не происходило и он был готов
отчаяться. Впервые в жизни. Хитрый северянин переиграл его.
     Но вот по воздуху разлилась еле заметная  дрожь  и  в  его
руках  вновь оказался Коготь Хуммера. Шестьдесят тысяч отборных
воинов были с ним. Кутах  утратили  неуязвимость,  но  все  еще
оставались  очень  опасными противниками. Жив был и Аскутахэ ==
Урайн чувствовал это. Сражение только начиналось.

     ГЛАВА 21. ТЕНЬ УРАЙНА

     ***

     562 г., Первый день месяца Вафар  ==  Второй  день  месяца
Вафар

     Элиен  принял  прежний  облик, но кожа Леворго по-прежнему
была с ним. Зато  волнистый  клинок  бесследно  исчез  и  Элиен
теперь был безоружен.
     Элиен прекрасно понимал, что теперь вся надежда на грютов.
Но даже   если  Леворго  оказался  прав,  если  Герфегест  смог
добраться до стана  Аганны  и  если  грюты  уже  спешат  им  на
выручку,  им  требуется  время,  чтобы достичь Дворца Лишенного
Значений. А кутах ==  это  он  знал  совершенно  точно  ==  уже
подобрались к паттам, к сестрам-айли вплотную.
     Элиен,  Звезднорожденный, знал == он еще не привык к тому,
что знает теперь много больше прежнего Элиена,  сына  Тремгора,
но уже начинал учиться извлекать выгоду из своего знания == что
Урайн  возвратил  себе  Коготь Хуммера. Раз может Урайн, значит
теперь сможет и он, Элиен.
     Сын Тремгора позвал свой меч и Поющее  Оружие  ==  теперь,
когда  исчезла  власть Хуммера, клинок Эллата вновь обрел голос
== отозвалось своему истинному повелителю.

     ***

     Он знал, что с севера быстрым  шагом,  в  любое  мгновение
готовым перейти на бег, приближается войско герверитов, впереди
которого  отмеряет шагами бывший Круг Чаши Октанг Урайн, Длань,
Стопа и Чресла Хуммера. Но сейчас это было совершенно  неважно.
Если  он позволит айли погибнуть, война потеряет смысл. Сейчас,
как никогда ранее, Элиен с пронзительной  грустью  ощущал,  что
победа  над  Урайном,  вбитые  грютскими конями в пепел Варнага
уродливые герверитские штандарты, объятие с Братом по Слову  не
принесут  ему  счастья,  если  над  Сармонтазарой развеется дым
погребальных костров дочерей паттского свела.
     Яростным  ударом  он  перерубил  пополам   подвернувшегося
некстати кутах и бросился вверх по ступеням террасы.
     Как  и  раньше,  сознание  Элиена,  идущего  Путем  Воина,
уступило  власть  над  телом  чувству  и  интуиции.  Он  убивал
бездушных  серебристых  птицелюдей,  которые  осыпались грудами
обгоревших  зимородков,  он  уходил  от   смертоносных   Когтей
Хуммера,  он  неумолимо продвигался к Комнате Зеркал. Он прошел
там, где не смог бы пройти  никто.  Кроме  Звезднорожденного  в
коже Леворго.

     ***

     У  дверей  Комнаты  Зеркал шел исступленный бой. Отступать
паттам было некуда. Но и кутах, без  труда  сокрушившим  дверь,
однако  уязвимым  теперь  для человеческого оружия, приходилось
нелегко. В  сравнительно  узком  дверном  проеме  их  неизменно
встречала паттская сталь.
     Элиен  понял одно == здесь ему делать нечего. Потому что в
Комнате Зеркал не было айли. Потому  что  из  глубоко  провала,
который  находился  сбоку  от  коридора,  Элиен услышал женский
крик, взывающий о помощи.
     Внизу была непроглядная тьма, но Звезднорожденный знал что
там происходит. Элиен прыгнул.
     Его ступни еще  не  погрузились  в  прах,  глубоким  слоем
покрывавший  пол  древнего  подземелья,  а  клинок Эллата уже с
хрустом вошел в противоестественную плоть Аскутахэ. Но тот  был
не чета другим Воинам Хуммера. Аскутахэ в одно мгновение бросил
свою  жертву  и, разворачиваясь в прыжке лицом к Элиену, махнул
наотмашь Когтем Хуммера.  Элиен  успел  отшатнуться  назад,  но
конец  вражеского клинка оставил на его груди длинный надрез. В
Когте  Хуммера  не  было  прежней  магической  силы  и   только
благодаря  этому  рана не вспыхнула голубым мертвящим пламенем.
Инстинкт  воина  опередил  сознание  ==  и  вот  уже   Аскутахэ
вскрикнул от боли, причиненной ему вторым ударом Элиена.
     Здесь,   в   подземелье,   где   Аскутахэ  не  мог  толком
использовать свои крылья, он был опасным врагом  только  против
айли.  Аскутахэ  издал  гортанный  крик и выпрыгнул наружу == в
коридор, к своим.
     Элиену не нужен был свет. Он и так прекрасно  понимал  что
здесь  произошло  ==  ужасной  вестью  был  напоен  сам  воздух
подземелья.
     Тара была мертва. Она погибла совсем  недавно,  так  и  не
узнав,  что  Знак  Разрушения  дописан  и теперь у Сармонтазары
появилась надежда. Ойра еще жила. Но ей оставалось жить  совсем
недолго.   Аскутахэ   не   успел   вырвать  ей  сердце,  однако
смертельная рана обезобразила ее совершенную грудь  и  прах  на
полу  стал  глиной,  смешавшись с горячей кровью вожделенной им
женщины.
     Наверху раздались гортанные выкрики кутах, но, к удивлению
Элиена, они были перекрыты стройным  боевым  кличем  паттов,  а
где-то  вне  Дворца,  наверху, слышался ослабленный стенами, но
такой узнаваемый грютский клич "Хи-э-э-йя!"

     ***

     Внезапно у Элиена возникла мысль, которая в первый  момент
показалась ему неимоверно кощунственной.
     Но  Леворго,  по  всей  вероятности,  был  другого мнения.
Невидимая, но нераздельная связь его кожи с  собственной  кожей
Элиена   прервалась.  Звезднорожденный  понял,  что  он  принял
правильное решение. Он понял, что Леворго ==  или,  по  крайней
мере,  то  незримое  и  неназываемое нечто, которое осталось от
ученика Лишенного Значений == благословляет его сделать то, что
подсказывает ему Сердце Силы.
     И тогда Элиен бережно поцеловал Ойру в губы, в которых уже
почти не оставалось  жизни.  Он  одел  на  ее  холодеющую  руку
браслет  Гаэт  и  произнес  фразу на Истинном Наречии Лишенного
Значений. Он раздел ее и разделся сам.
     Звезднорожденный вошел в женщину, о которой не знал больше
ничего.  Он  не  знал,  Гаэт  ли  это,  или  Ойра,  или  просто
бездыханное  тело, страсть к которому окончательно замутила его
рассудок. И в момент наивысшего наслаждения  два  Сердца  Силы,
которые  бились  в  его  груди  во  время  схватки  с  Урайном,
разделились и в кромешном  мраке  подземелья  раздался  женский
стон. А потом в подземелье наступила полная тишина.

     ***

     В  тот день гибель Города Лишенного Значений была оплачена
кровью учеников Хуммера  сполна.  Два  серых  крыла  сомкнулись
вокруг плотного строя герверитов. Даже если бы они были трусами
и  спешили спастись бегством, они не смогли бы сделать этого ==
грюты были со всех сторон и смерть поджидала герверитов  везде,
куда  бы  они  не устремились. Даже если бы воины Урайна решили
сдаться на милость победителей, им было бы отказано  в  милости
== грюты не знали пощады и пришли сюда в Лон-Меар только затем,
чтобы  убивать.  Чтобы мстить за своего царя, потерявшего левую
руку и охромевшего на обе ноги по вине Октанга Урайна.
     Но, даже окруженные со всех сторон,  гервериты  и  с  ними
около  четырехсот  уцелевших  кутах составляли страшную силу. И
когда над их войском поднялся высоко в  небо  Аскутахэ,  они  с
громовым  кличем  ринулись  на  грютов  и  едва  не прорвали их
спешенный строй.
     Грюты разумно полагают, что военачальнику не место в  гуще
сечи.  Аганна  находился  на  уцелевшем  участке крыши Дворца и
оттуда руководил действиями своих  воинов.  Но  когда  Аскутахэ
бросил  дерзкий  вызов  храбрости  его  воинов,  Аганна не смог
удержаться.
     Второе  крылатое  существо  о  двух  головах  взмыло   над
залитыми  кровью  пустошами  Лон-Меара.  Аганна  не зря даровал
некогда жизнь Нетопырю Хегуру. Страшный призрачный зверь служил
отныне ему и цепным псом,  и  крылатым  конем.  А  историю  его
приручения  знают  лишь безглазые двенадцатиколенчатые пауки из
колодцев Радагарны.
     Стрела Алаша, Поющая Стрела, во всем равная  мечу  Эллата,
настигла  Аскутахэ  раньше  чем  он  успел  понять,  что это за
второго братца успел сотворить его жестокий отец при деятельном
содействии Серебряных  Птиц.  Нетопырь  Хегуру,  пропев  что-то
вроде   "Ай,  какие  глаза,  всем  глазищам  глаза",  подхватил
падающее тело Аскутахэ  и,  прежде  чем  Аганна  успел  дернуть
поводья, высосал их без остатка.
     Кутах,  оставшись без своего нового военачальника, застыли
каменными истуканами.
     Грюты, воспрянув духом, ударили по-настоящему.

     ***

     Стояла кромешная  тьма,  когда  из  дворцового  подземелья
навстречу  тихим  стонам,  разговорам  вполголоса и сдержанному
храпу коней вышли двое. Мужчина и женщина. Воин и  воительница.
Звезднорожденный  и  его  возлюбленная. В холодном осеннем небе
разгорался Зергвед.
     Гореть в Городе Лишенного Значений  было  нечему.  Поэтому
нигде    не    виднелось   костров,   темноту   нарушали   лишь
немногочисленные факелы в руках  грютов,  искавших  тела  своих
погибших боевых товарищей.
     ==  Элиен!  ==  Услышал  Звезднорожденный до боли знакомый
голос. Он и его возлюбленная обернулись. Свет  факела  в  руках
Герфегеста выхватил из темноты лица всех троих.
     == Сколько сейчас времени? == спросил сын Тремгора, только
теперь осознавший, сколь долго продлилось небытие.
     ==  О  Синий  Алустрал! == возопил довольный Герфегест. ==
Спроси еще "где я?" и "кто ты?" Мы победили, Элиен.  Понимаешь,
мы победили!

     ***

     Для  гоад-а-рага  и  его  высоких  друзей  грюты  все-таки
сложили  костер  из  трофейных  деревянных  щитов  подневольных
герверитских   союзников   ==  таркитов  и  ивлов.  Они  сидели
вчетвером, ели вяленое мясо и  сушеные  ягоды  шелковицы,  пили
аютское вино и были почти счастливы.
     ==  ...а когда почтенный Аганна подстрелил этого крылатого
молодчика, как куропатку, они почти  сварились.  Почти.  И  тут
появились Серебряные Птицы.
     ==  И что? == спросил Элиен, который не переставал ощущать
неловкость сродни той, какую испытывает жених,  перепившийся  в
начале   свадьбы   до  беспамятства  и  проснувшийся  поутру  с
осознанием того, что пропустил самое интересное.
     Герфегест хитро прищурился. == Как это что? Или Наратта их
не видел в Радагарне? Или я их не видел в Варнаге? ==  судя  по
манере  говорить,  Герфегест становился грютом из грютов. == Мы
имели время подготовиться к встрече с Серебряными  Птицами  как
следует.  Мы == точнее Сыны Степей, == Герфегест с подчеркнутым
почтением  поклонился  Аганне,  ==  на  славу  отделали  их  из
метательных  машин  стрелами  и  горшками  с  "горячей  кашей".
Конечно, если бы ты не сокрушил магическую  власть  Хуммера,  у
нас  бы  ничего  не  вышло. А так падаль одной твари можно хоть
сейчас сходить осмотреть. Валяется тут в паре лиг к югу.
     Элиену ни на что не хотелось смотреть.  Он  мечтал  сейчас
только  об одном == о покое, об уединении с обретенной Гаэт, об
отдыхе. Но кое-что в словах Герфегеста  его  насторожило  и  он
сказал:
     == Постой. Ты сказал == "одной твари". А вторая? Герфегест
и Аганна  переглянулись.  ==  Видишь  ли,  Элиен...  == потирая
идеально выбритую, как обычно,  щеку,  протянул  Герфегест.  ==
Вторая  была  ранена,  но ей удалось спастись. И спасти Октанга
Урайна.

     ***

     Костер догорал.
     == Сегодняшний день как столетие, ==  тихо  сказал  Элиен,
прижимая к себе Гаэт. == Ты ничего не спросил о Леворго.
     Они   сидели   втроем.  Аганна  уже  давно  ушел,  как  он
выразился, "Дышай громко  ко  сну  грядущий  над  ухом  молодой
кобылки".  Грютские  военачальники  не  могли  шагу ступить без
своей маленькой уманны, во всем подобной царской.
     == Я знаю,  что  Леворго  больше  нет.  Здесь,  ==  сказал
Герфегест с нажимом на последнем слове.
     ==  Кто  ты,  Герфегест?  == Спросил сын Тремгора, глядя в
упор на своего лучшего друга, о котором он не знал ничего. Даже
теперь,  когда  он  в  полной   мере   стал   Звезднорожденным,
оставались   два  человека,  полностью  непроницаемые  для  его
понимания. Герфегест и Гаэт.
     == Я не знаю, Элиен. Сын Тремгора чувствовал,  что  он  не
лжет.  == Герфегест, в мире, где мне выпала судьба родиться под
звездой Тайа-Ароан, в мире, который я прошел с севера на юг и с
юга на север, в мире, где страдает  мой  Брат  по  Слову  и  по
Рождению,   "непознанное"   всегда   означает   "опасное".   Но
непознанное, знающее обо  всем,  кроме  собственной  природы...
Задолжай  я тебе хотя бы на одну свою жизнь меньше, я бы сейчас
хотел только одного == уничтожить тебя.
     == Откровенность украшает мужчину,  ==  сказал  Герфегест,
подымаясь.  ==  Завтра  выступать  на  Варнаг. Сонными мы будем
смотреться плохо.

     ***

     Завтра выступать на Варнаг... Идти в сердце чужой  страны,
искать  встречи  с Урайном, погрузить в его черную плоть клинок
Эллата по самую рукоять и,  ворвавшись  в  подземелья  цитадели
Тайа-Ароан,  найти  холодное  тело Брата по Слову... В то время
как он, Элиен, имел возможность покончить сегодня со всем одним
ударом. Но вместо этого он выбрал  Гаэт.  Он  подарил  ей  тело
умирающей  Ойры  и  отдал ей Сердце Силы Леворго. А без него ==
кто  знает?  ==  быть  может  невозможно  одержать  победу  над
Урайном.
     Элиен   целовал   ее   маленькие  мочки,  чувствовал,  как
наливаются экстазом под его ласковыми прикосновениями ее нежные
груди, он впивал губами дурманящий аромат ее  лона  и  понимал,
что сделал единственно возможный для себя выбор. Повторно придя
в мир, он остался человеком. Он сохранил сердце, обычное сердце
молодого  мужчины,  и он был рад этому. Теперь он не сомневался
== Гаэт поможет ему своей глубинной, дремотной  женской  силой,
которая ни в чем не уступит поверхностной, подвижной мужской, и
Варнаг будет сокрушен.
     Герфегест,   конечно,   был  прав  ==  сонными  они  будут
смотреться плохо. Поэтому они не  засыпали  всю  ночь.  Они  не
виделись долго, очень долго. Им было что подарить друг другу.
     Они   лежали,  глядя  в  непроницаемую  черноту  шатрового
полога. Элиен устало поглаживал ее совершенный плоский живот  и
лениво  мечтал  о  том,  как  под  этой  кожей  рано или поздно
забьется  еще  одно  маленькое  сердце.  Сердце  ребенка.   Его
ребенка.
     ==  Гаэт, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Гаэт молчала.
== Гаэт? До слуха Элиена донесся  едва  слышный  плач.  На  его
левую  руку,  лежащую под головой Гаэт, скатилась капля горячей
влаги. Слеза.
     == Гаэт, что с тобой? Сегодня я дал умирающему  телу  Ойры
твою  жизнь.  Хранитель  Диорха говорил мне, что если слиться в
любви с женщиной в момент  ее  смерти  и  надеть  на  нее  твой
браслет...
     ==  Он не лгал тебе, мой гиазир... Все, что я сказала тебе
тогда, было правдой. Тогда это было правдой. Но  когда  браслет
попал  в  руки  Урайна  и  слуга Хуммера дважды овладел мной, я
узнала тайну своего появления на свет. Я == его тень, явившаяся
в мир в  тот  миг,  когда  он  обрел  свое  второе  рождение  в
Лон-Меаре.  Я  ==  все,  что по законам нашего мира остается от
человека, извращенного магией Хуммера.  И  мне  стало  страшно.
Урайн  овладел мной через мой страх и мою слабость и наложил на
меня страшное заклятие. И тогда появилась другая правда. И  эта
правда  в  том, что я буду жить лишь пока жив Урайн. Убей меня,
гиазир, потому что я стою на твоем пути к окончательной победе.
     Элиен не сразу осознал смысл сказанного. А когда он понял,
что означают слова Гаэт, он смог лишь  молча  поцеловать  ее  в
губы == чуть припухшие от страстных поцелуев и слез.
     Теперь  он,  Элиен,  и Октанг Урайн == Звезднорожденные ==
были  скованы  проклятой  цепью.  Элиен  не  мог  убить  своего
страшного  Брата  по  Рождению  и  покончить  с войной Третьего
Вздоха Хуммера. Не мог, потому что тогда лишился бы  Гаэт,  без
которой теперь он не представлял себе жизни. Не мог, потому что
был и остался человеком.
     Потом  сын  Тремгора оделся, подпоясался мечом и вышел под
начавшее просветляться на востоке небо. Он  бродил  по  спящему
лагерю,  тер  воспаленные веки, и все его мысли были направлены
на решение чудовищной головоломки, которую подсунул ему  Октанг
Урайн.
     Гаэт  никогда  не  лгала  ему  и  всегда  предупреждала  о
грозящей опасности. Она == тень Урайна == если не знала  точно,
то  по  крайней мере очень тонко чувствовала хищную волю своего
прообраза. Элиен не сомневался в том, что Гаэт не лжет ему и  в
этот раз.
     Что  он  скажет  завтра Аганне и Герфегесту? Что делать ==
убить ее и заколоться над ее телом, чтобы его привязанности  не
стояли  над  общим делом сокрушения остатков могущества Урайна?
Элиен сразу отказался от этой мысли. Он оправдался перед  собой
тем, что без силы Звезднорожденного == без его, Элиена, силы ==
Урайна  скорее  всего  одолеть  не  удастся. Заключить с Дланью
Хуммера дрянной мир, а самому в это время заняться своим личным
счастьем? Это означает лишь оставить вопрос нерешенным и  вновь
подвести  Сармонтазару к краю пропасти. Любой грют сегодня же с
полным  правом  всадит  ему  стрелу  между  глаз,  едва  только
прознает,  что  гиазир Элиен намерен говорить с Урайном о мире.
Оставалось только идти один раз  выбранным  путем  до  конца  и
закончить  войну  на  руинах  Варнага.  И на руинах собственной
любви.
     Когда сын Тремгора, в  отчаянии  обхватив  голову  руками,
сидел  на  обломке  колонны,  мысленно  готовясь к худшему, его
неожиданно посетило совсем простое  решение:  лжет  сам  Урайн.
Либо  правда вновь изменилась. В конце концов, Чаша сокрушена и
вместе с ней, быть может, погибло и заклятие Урайна.
     Элиен  ухватился  за  это  предположение,  как   утопающий
хватается  за  соломинку.  Он  привел  тысячи  доводов "за". Он
поверил в него.

     ***

     Наступило кристально-холодное солнечное осеннее утро.
     Элиен,  не  чувствуя  холода,   не   чувствуя   усталости,
продолжал сидеть все на том же обломке колонны, где ему удалось
найти  решение  изуверской  головоломки  Урайна.  За его спиной
пробуждался лагерь. Два часа на сборы == и войско  выступит  на
север,  туда,  где  по-прежнему  возвышается надменная цитадель
Тайа-Ароан.
     Он еще выспится сегодня в седле, да. Он  еще  выспится,  а
сейчас  надо  пойти  к  Гаэт,  рассказать  ей  обо всех мыслях,
которое навестили его в предутренние часы, и крепко  прижать  к
себе гибкое тело ласкового олененка. Единственное по-настоящему
дорогое ему тело в этом холодном мире.
     Он  поднялся  в  полный  рост и в этот момент до его слуха
донесся тревожный  крик  грютских  дозорных.  Элиен  огляделся,
поднял  взор  к  небу  и все понял. Через мгновение в его руках
блеснул меч Эллата.
     К лагерю приближалась Серебряная Птица. В когтях она несла
деревянную клеть с человеком.
     Прежде, чем заскрипели механизмы метательных машин,  Птица
стремительно  снизилась,  осторожно  поставила  клеть  у  конца
Тракта Хуммера и, описав грациозный полукруг, улетела на запад.
     Из клети вышел человек == на таком  расстоянии  разглядеть
его  было  невозможно == и неторопливо, как-то неуверенно пошел
по направлению к Элиену.
     Сын  Тремгора,  чувствуя,  как   в   его   сердце   запела
пронзительная  струна, бросился навстречу неведомому гостю. Меч
Эллата все еще был обнажен.

     ***

     В пяти шагах от Элиена замер  в  нерешительности  Шет  окс
Лагин,  Звезднорожденный,  Брат  по  Слову.  Он  был бледен как
смерть, он был одет в длинную варанскую кольчугу  ==  ее  Элиен
помнил  еще  со времен Цинорской войны == на его левой руке был
щит Эллата, на поясе висели ножны из черненного серебра.  Через
левое   плечо   была   переброшена  переметная  сума,  расшитая
смарагдами.
     == Здравствуй, == все, что сказал он. Его голос был  слаб.
==  Здравствуй... брат, == сказал Элиен, лихорадочно соображая,
кого же он видит перед  собой  ==  Шета,  Урайна  или  коварный
призрак, порожденный Слугой Хуммера.
     ==  Я  человек, я из плоти и крови, == утвердительно кивая
головой на каждом слове, проговорил Шет, словно бы прочел мысли
Элиена.
     В   глазах   Шета   перетекли   голубые,    бирюзовые    и
оранжево-красные  сполохи. Элиен отступил на полшага назад, меч
Эллата в его руке тревожно блеснул.
     Шет встретил его отстранение легкой улыбкой. Глядя прямо в
глаза Элиену, он сдернул с  плеча  переметную  суму,  распустил
шнуровку  и, запустив руку в ее загадочные недра, вынул один из
предметов, которые лежали там.
     Это была человеческая голова.  Точнее,  голова  того,  кто
когда-то был человеком. Октанга Урайна == Длани, Стопы и Чресел
Хуммера. Несмотря на то, что из зияющей раны в голове пролилось
немало  крови  и  все лицо представляло из себя темную страшную
маску, не узнать правителя герверитов было невозможно.  Длинные
космы с бусинами, начисто срезанное волей Хуммера ухо, серьга с
потускневшим камнем. Элиен вложил меч в ножны.
     За  спиной  Элиена  раздался многоголосый ропот. Множество
грютов, оказывается, собралось, чтобы в  случае  чего  оградить
Звезднорожденного  от  возможных  неожиданностей.  Но  Элиен не
услышал их ропота, потому  что  над  ним  вознесся  единственно
важный для него сейчас звук == слабый женский вскрик.
     Элиен  стремительно  обернулся.  И  увидел  то, что ожидал
увидеть == Гаэт, подхваченная при  падении  крепкими  грютскими
руками.
     Элиен  подбежал к ней. Она была без сознания. Но сердце ее
билось. Урайн был мертв, Гаэт жива.  Заклятие  Урайна  утратило
свою силу. Если вообще когда-либо существовало.

     ***

     В  лагере  слышались  удалые  грютские  песни, озабоченное
конское ржание, обрывки возбужденных разговоров.
     Гаэт, Элиен,  Герфегест  и  Аганна,  не  перебивая,  боясь
вымолвить  хоть  одно  слово, слушали рассказ Шета. Элиену даже
казалось, что он не слушает, но именно смакует его рассказ  как
редкое, исключительной выдержки вино.
     ==  После  того,  как  я  помог  тебе бежать, Элиен, Урайн
пришел в неистовство. Я был обречен. Он заточил  меня  в  самом
страшном  месте  цитадели  Тайа-Ароан.  Я пребывал в абсолютном
безвременье и в то же время каждый миг моего бытия был  окрашен
мучительным   осознанием   собственной  вечности  и  неизменной
неподвижности. Это даже нельзя  назвать  кошмаром  ==  ощущение
бессмертия  и одновременно с этим полное отсутствие жизни. Ведь
жизнь == движение, а обреченность на неподвижность есть смерть.
"Бесконечная Смерть при Полном Сознании", == приблизительно так
это называется на Наречии Хуммера.
     Герфегест все-таки не  вытерпел  и  перебил  Шета:  ==  Ты
знаешь  Истинное Наречие? == Тогда знал многое. Сейчас я только
помню смысл, но не звучание. А без звучания Истинное Наречие не
опаснее, чем звон пустых ведер.  И  вот  вчера  это  изуверское
наваждение кончилось. Я почувствовал, что мир изменился, но еще
не  понимал  насколько.  Подземелье,  в  котором я был погребен
заживо, больше не воняло колдовской силой Хуммера. И  я  словно
бы  видел  то,  что  происходит  здесь,  в  Лон-Меаре.  Я видел
пустующий Круг Чаши и золотых щитоносцев  под  градом  грютских
стрел.  Я  понял,  что  произошло, и я понял, кому Сармонтазара
обязана  своим  спасением,  ==  Шет  улыбнулся  Элиену.  ==   Я
беспрепятственно  вышел  на  первый  этаж  цитадели Тайа-Ароан.
Цитадель была пуста. Думаю, самые отчаянные герверитские рубаки
не отваживались посещать это страшное место в отсутствие своего
повелителя. Подъемник не работал, но  я,  увы,  слишком  хорошо
узнал цитадель за время своего плена и первым делом наведался в
зал,  где  хранились  боевые трофеи Урайна. На крышу цитадели я
поднялся уже не безоружным. Со мной был щит Эллата и  шестопер,
которым когда-то похвалялся передо мной Урайн.
     Элиен  грустно  улыбнулся. == Оружие Кавессара. Мое первое
творение. == Да? Я не знал, что он откован твоими руками. Элиен
чуть повел плечом. Дескать,  так  уж  получилось.  Он  не  стал
говорить о том, что не раз и не два рассказывал когда-то Шету о
своем  первом  кузнечном  опыте.  Да  и  Кавессар,  когда Элиен
знакомил его с Шетом, не  преминул  показать  варанскому  юноше
свой  чудовищный шестопер, прибавив, что он откован руками сына
Тремгора.
     Шет продолжал: ==  Я  оглядел  Варнаг  с  высоты  птичьего
полета.  При  Урайне  Варнаг  был  превращен  в  одну  огромную
крепость, где не селились ни женщины, ни старики, ни дети.  Она
казалась  почти  безлюдной  и все-таки я понимал, что бежать из
нее будет не так-то просто. На  башнях  виднелись  стражи,  над
кузницами  по-прежнему  вился  дым,  ворота  тоже охранялись на
славу. Я долго простоял на вершине цитадели, наслаждаясь свежим
осенним воздухом и  размышляя,  что  делать  дальше.  Вечерело,
когда появилась Серебряная Птица. Я поспешно покинул площадку и
спрятался  этажом  ниже.  Вскоре я услышал шаги. Это был Урайн.
Когда мы встретились, он почти не сопротивлялся. Иначе мне едва
ли удалось бы одолеть его. Видимо, он был очень сильно  зависим
от мощи Хуммера и когда пришел конец Чаше, ему уже не доставало
воли сражаться.
     Герфегест недоверчиво прищурился. == Ты убил его еще вчера
вечером?  ==  Да.  ==  Тогда  почему ты прилетел только сейчас?
Серебряная  Птица,  насколько  я  понимаю,   способна   покрыть
расстояние  между Лон-Меаром и Варнагом за два долгих варанских
колокола.
     == За полтора, == устало кивнул Шет окс Лагин. ==  Но  для
того, чтобы прилететь сюда на Птице, надо было еще убедить ее в
том,  что  я  == отнюдь не лучший ужин после многотрудного дня.
После смерти Урайна она неистовствовала на крыше цитадели  и  я
провел  всю ночь среди свитков и страшных игрушек Урайна прежде
чем понял, как следует разговаривать с Птицей.
     == Послушай, Шет, == осторожно начал Элиен, == у  нас  еще
будет  время  потолковать  по-настоящему,  но ответь мне сейчас
только на один вопрос: отчего твои глаза  по-прежнему  отливают
всеми цветами радуги?
     Герфегест  неожиданно  расхохотался. == Ты большой шутник,
Звезднорожденный! == сказал он сквозь  смех.  С  этими  словами
Герфегест  извлек  щегольское  итское  зеркальце  и  подал  его
Элиену. Из зеркала на сына Тремгора глядел заросший трехдневной
щетиной  убийца  с  грустными  глазами.  И   глаза   его   жили
независимой  от  своего  хозяина  жизнью  ==  в правом метались
багрово-золотистые  зарницы,   в   левом   вспыхивали   колючие
ослепительно-белые снежинки.
     Элиен  улыбнулся  своему  новому  обличью  и, по-ребячески
швырнув зеркало Герфегесту, обнял Брата по  Слову.  Он  наконец
поверил. Да, не может быть иначе. Не может. Это он, он, он, Шет
окс  Лагин,  переживший  второе  рождение, как и он сам, Элиен,
Звезднорожденный. Вот только этот шестопер Кавессара...

     ***

     == Ну что же, Аганна. Варнаг == твой. Покажешь  герверитам
это,  ==  Элиен  пнул  носком сапога мешок, в котором болталась
голова Урайна, == и ты возьмешь его, не пролив ни капли  крови.
Сровняй Варнаг с землей. С побежденными поступай так, как у вас
заведено == тут я не советчик.
     ==  Идем  со  мной,  гесир  Эльен.  Весело  будет. == Нет,
Аганна. Я слишком устал от этой войны. Я начал ее  ради  своего
брата  и  теперь  он  со  мной,  со мной и моя любимая женщина.
Больше мне ничего не нужно. Прощай.
     == Прощай, гесир  Эльен.  Аганна  вскочил  на  коня.  Пять
месяцев  назад  он  знал  совсем  другого  человека.  Ему  было
грустно.

     ***

     Когда они проводили взглядом  Алаша,  над  которым  вилась
едва  различимая тень Нетопыря Хегуру, Герфегест приблизил губы
к уху сына Тремгора и очень тихо сказал:
     == Я не верю Шету. Элиен резко повернул голову,  посмотрел
на Герфегеста в упор и отступил на два шага назад.
     ==  Пойми  хоть ты... == Элиена душила бессильная ярость и
слова уперлись в плотный ком, подкативший к горлу,  ==  во  мне
нет   больше  сил  для  того,  чтобы  подозревать  кого-либо  в
чем-либо... да, этот человек, Шет окс Лагин, не таков, каким он
был год назад... у  него  изменилась  память...  но  и  я  стал
другим. Тоже. Ты слышал, что я сказал Аганне. Мы победили и мне
больше ничего не надо. Я просто хочу любить Гаэт.
     ==  Мы  победили,  ==  Герфегест  щелкнул  пальцами. == Мы
победили, == повторил он, словно пробуя эту  простую  фразу  на
вкус.
     ==  Но  война  не  окончена,  == заключил он и по его лицу
пробежала тень темного будущего  Сармонтазары,  в  котором  ему
предстояло обрести свое могущество и свою смерть.

     ***

     Элиен крепко прижал к себе Гаэт:
     ==  Ну  вот и все. Теперь ничто и никогда не разлучит нас.
Урайн солгал  тебе  ==  не  было  никакой  связи  между  вашими
жизнями. Не было.
     Гаэт  слегка  отстранилась  и  посмотрела  в текучие глаза
своего возлюбленного.
     == Мне страшно, Элиен. Очень страшно. Урайн не из тех, кто
швыряет свои слова в колодец пустоты. Я чувствую его мертвенный
холод, но не понимаю, откуда он исходит. Он  изменился,  но  он
все еще жив. Иначе я была бы мертва.
     Из  шатра  вышел  Шет  окс Лагин. == Как изменился мир, ==
сказал он, пристально глядя на Элиена  и  Гаэт.  ==  И  мы  уже
дважды живы в нем, да?

     (c) Александр Зорич, 1996 г.


 * (2) Александр Зорич. Семя ветра(фрагменты) * 
+====================================================================+
I                                                                    I
I                           АЛЕКСАНДР ЗОРИЧ                          I
I                                                                    I
Л====================================================================№
I                                                                    I
I                              СЕМЯ ВЕТРА                            I
I                                                                    I
I                   (Цикл о Звезднорожденных, т. #2)                 I
I                                                                    I
I    К циклу прилагаются:                                            I
I       a) карты Круга Земель;                                       I
I       b) правила Хаместира, сакральной игры Древней Сармонтазары   I
I                                                                    I
+====================================================================+

     ПРОЛОГ

     Когда забытье завладело памятью Герфегеста, прошлое  почти
полностью  перестало существовать для него. Но свое родовое имя
Герфегесту забыть не случилось.
     Он был Конгетларом ==  в  этом  у  него  не  было  никаких
сомнений.  Но  ничего  больше  Герфегест не помнил. Семь долгих
лет, проведенных в Сармонтазаре, не  возвратили  ему  памяти  о
Конгетларах.  Он  ничего не знал о своем Доме и только три раза
ему пришлось назваться Конгетларом. И ни разу имя его  Дома  не
вызвало  ни  в  ком  даже  тени понимания. Это имя было чужим в
Сармонтазаре.
     Память вернулась Герфегесту только вместе с Семенем Ветра.
С Семенем Ветра, которое попало к нему в руки после долгих лет,
проведенных в скитаниях и жестоких битвах. Вначале оно принесло
ему знание о Ветре. Затем == о  Пути  Ветра.  И  наконец  ==  о
Идущих  Путем  Ветра, которыми были мужчины и некоторые женщины
его Дома, Дома Конгетларов. Восьмого и самого  своеобычного  из
Благородных Домов Алустрала.
     Во  снах  перед Герфегестом раскрывались картины ушедших в
небытие  дней.  Безбрежные  моря   Синего   Алустрала,   гордые
крепости,  многоярусные  корабли, штандарты, гербы и символы...
Ученичество в Обители Ветра и жестокие схватки.  Иногда  ==  за
победу,  чаще == за жизнь. Звон стали, посвист стрел, надсадный
крик, медленно уходящий в стон...
     В некоторых  картинах  прошлого  он  видел  свое  лицо.  В
остальных  ==  лица  своих родственников. Они проступали сквозь
алую пелену непоправимого.  Они  повествовали  о  Падении  Дома
Конгетларов.
     Семя  Ветра, найденное им подземельях цитадели Тайа-Ароан,
возвратило Герфегесту утраченную книгу родовой  памяти.  И  все
страницы этой книги были обагрены кровью.
     Живя   в  аскетическом  уединении  среди  Хелтанских  гор,
Герфегест не знал, стоит ли радоваться обретенному знанию. Едва
ли оно способно изменить его жизнь к  лучшему.  Едва  ли  такая
тяжесть по силам последнему отпрыску испепеленного Дома.
     Так  думал  Герфегест,  вдыхая  ледяной воздух гор. Он был
уверен, что путь в Алустрал закрыт для  него  навсегда.  Потому
что  Врата Хуммера непроницаемы. Потому что в Алустрале его уже
четырнадцать лет дожидается смерть. Потому что == и  это  самое
главное  ==  пропитанный  страхом и ненавистью мир Алустрала не
стоил даже сухой былинки под его, Герфегеста, ногами.
     Герфегест не сомневался в том, что горькие воспоминания об
Алустрале, подаренные ему Семенем Ветра == последнее прощание с
землей его предков. Но судьба распорядилась иначе.

     ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. МИР СУШИ

     ГЛАВА 1. ПОСЛАНЦЫ АЛУСТРАЛА

     ***
     Врата Хуммера не пропускают живых тварей. Только  мертвых.
Человек может == может, если знает правильные слова на Истинном
Наречии  == прикинуться мертвой тварью и остаться живым. Лошадь
== нет. Поэтому прошедшие через Врата были пешими. Поэтому  они
перемещались   совершенно   бесшумно   и   им   не  нужно  было
беспокоиться о том, что конский храп  выдаст  их  в  безмолвный
предрассветный  час.  Слепец,  который  был с ними, нетерпеливо
грыз прутья стального намордника.  Он  чуял  Семя  Ветра  лучше
самой  натасканной  ищейки, он привел их сюда и жаждал получить
причитающееся ему по праву. Его  уже  давно  не  кормили  ничем
вкусным. Очень давно.
     Круглое  строение,  прилепившееся к краю каменистого холма
среди корней исполинской  сикоморы,  было  окружено  полностью.
Предводитель   отряда   произнес  слова,  ошибиться  в  которых
означало  умереть.  Слепец  ответил  едва  различимым   голубым
проблеском   в   трех   буграх  на  его  омерзительной  голове.
Предводитель == сейчас его звали Мелет == не ошибся. Он  хорошо
помнил заклинание.
     Мелет  снял  со  Слепца  намордник, освободил его передние
роющие лапы от кожаных перевязей и отстегнул поводок  вместе  с
кованым  стальным  ошейником.  Теперь  Слепец  был предоставлен
самому себе. Не прошло и минуты как он исчез под землей.
     Пластинка  лунного  камня,  врезанная  в  ошейник  Слепца,
просветлилась  и  в  ее  молочно-белых  недрах Мелет теперь мог
видеть  Нить  Бытия  страшного  паука-убийцы,  которого   Врата
Хуммера  пропустили  в  этот  мир без малейшего неудовольствия.
Слепец не был живой тварью. У него не было жизни == лишь бытие.

     ***

     В эту ночь к нему в сны снова пришел  Алустрал.  Герфегест
уже  успел привыкнуть к этим снам, привыкнуть к тому, что любая
ночь может принести страшную реальность  прошлого.  Каждый  сон
рассказывал  ему  что-то новое о его жизни в Алустрале и каждый
раз он проклинал непрошенное вторжение прошлого в  свою  мирную
спокойную жизнь последних лет.
     Это  была  страшная  война.  Страшная  и  жестокая. Так не
истребляют крыс. Так люди могут истреблять только  людей.  Весь
мир  против  Дома  Конгетларов.  Армия  против  крепостцы. Флот
против галеры. Сорок убийц против одного человека с секирой  на
длинном и легком древке. Таком длинном, таком легком...
     Герфегест  видел смерти всех членов своего Дома, видел как
плавились  камни  цитадели  Наг-Туоль,  видел  как  исполинские
каракатицы,  послушные флейтам Пастырей, сокрушили трехмачтовый
корабль его отца. Видения сменялись с  непостижимой  быстротой.
Но вдруг бурные потоки его сна встретились с чуждой преградой и
замедлили свой бег...
     Вечер.  Древнее  круглое святилище, прилепившееся у корней
исполинской сикоморы. Он, Герфегест, сидит на  камне,  погрузив
ноги  в  ледяной  ручей, в двадцати шагах от своего дома. В его
руках == меч, его глаза закрыты, солнце медленно погружается  в
океан  серых,  лишенных  листвы  деревьев. Это не Алустрал. Это
Сармонтазара.
     Уже  совсем  темно,  но  все-таки  Герфегест  видит,   как
стремительная вода несет к нему что-то новое. Еще не опасность,
но  уже  ее  тень,  ее  эхо. Большой дохлый паук, светящийся на
поверхности ручья как в пучинах синих морей Алустрала  светятся
орды  гигантских  медуз  и  полчища жирных креветок, которых на
южных островах называют "крак", а на северных == "эльор".  Паук
совсем    близко,    меч   Герфегеста   словно   бы   невзначай
проворачивается в его ладонях, и вот уже две  половинки  паука,
рассеченного  лезвием  вечной  волосяной  заточки  == гордостью
Белого Кузнеца Гаиллириса == продолжают путь вниз по течению.
     Сон  обнажает  свои  черные,  как  смоль,  клыки.   Четыре
бронзовые  статуи-хранительницы в жилище Герфегеста разрываются
в оглушительном стоне.

     ***

     Герфегест  открыл  глаза   вовремя.   Статуи-хранительницы
надсадно  гудели.  Непонимающе ойкнула, вцепившись в его плечо,
пробудившаяся Тайен. Он  не  видел,  но  знал,  что  утоптанный
земляной пол, единственным украшением которого была плетеная из
тростника  циновка,  вспучился на пол-локтя. Путь Ветра не лжет
тем, в ком течет кровь Конгетларов.
     == Все хорошо, ==  совершенно  спокойно  сказал  Герфегест
Тайен,  ловя  себя на мысли, что так бессовестно он еще не лгал
никому.
     Мгновение  спустя  он,  перекатываясь  через  левый   бок,
стрелой   вылетал  из-под  медвежьей  шкуры.  Его  правая  рука
безошибочным движением выдергивала меч из ножен,  повешенных  в
изголовье, а глаза Герфегеста, расширяясь от ужаса, видели, как
из-под  земли, разгораясь мертвенным бледным светом, появляются
многоколенчатые ноги.
     Первым ударом Герфегест укоротил Слепца на одну  ногу.  Но
остальные   одиннадцать,   вкупе   с   телом,   уже   полностью
выпростались из-под земли и, глухо зашипев, Слепец  обрушил  на
Герфегеста удар сдвоенного ложноязыка. Жгучий бич свистнул там,
где  Герфегеста не было. Уже не было == Ветер быстр и изменчив;
всякий из Конгетларов, кто  не  постиг  этого,  умирал  слишком
быстро. Остальные жили дольше, жили, чтобы исчезнуть навсегда в
жерновах войны. Герфегест был лучшим из Конгетларов. Теперь уже
безусловно   лучшим,   потому  что  некому  было  оспорить  его
первенство.
     Но Слепец был  все-таки  очень  опасным  противником.  Три
выпада  Герфегеста  не достигли цели == тварь ловко отскакивала
назад,  а  в  третий  раз  полоснула   ложноязыком   по   ногам
Герфегеста.  Он упал на спину и тотчас же две пары передних лап
Слепца впились Герфегесту в грудь, пришпиливая его к земле, как
булавки итских любознателей == ни в чем не  повинных  клопов  и
бабочек.
     Гортанный  вскрик  Тайен  ==  и  длинная  цепь, увенчанная
шипастым шаром, вошла Слепцу прямо между трех слуховых  бугров.
Слепец   ослабил   хватку,  озадаченный  таким  оборотом  дела.
Вкусное-мягкое-беззащитное    оказалось    тоже    противником.
Противника надлежит уничтожить.
     Тайен  имела  неплохую  реакцию.  Но  она  не имела такого
безошибочного чутья  в  темноте,  как  Герфегест,  и  ложноязык
Слепца заставил ее вскрикнуть вновь. На этот раз от боли.
     Благодаря Тайен, Герфегест получил возможность сражаться и
ярость  утроила  его  силы. Он откатился в сторону, подальше от
многоострых лап Слепца, вскочил на ноги и, видя как  тварь  вся
подобралась  для  рокового  прыжка  в сторону Тайен, всадил меч
между ороговевших пластин == туда, где брюхо паука  сочленялось
с  грудью. Слепец рванулся, вывернул меч из кисти Герфегеста, и
в  испуге  отпрыгнул  назад,  недоумевая.  Боли  он  почти   не
чувствовал,  но теперь где-то внутри у него была мерзкая полоса
стали, и она мешала ему.
     Герфегест слышал, как  стонет  раненная  Тайен.  Он  видел
перед  собой  неслыханно  живучего противника == грютский паук,
который, как известно, тоже отнюдь не дитя, от такой раны  умер
бы  в  одно  мгновение.  Он  понял,  что  против этого гостя не
поможет ни стрела, ни боевой цеп, ни десяток "крылатых  ножей".
Герфегест   понял,   что   рано  или  поздно  тварь  убьет  их,
изможденных боем в темноте.  Статуи-хранительницы  вторили  его
мыслям печальным гудением.
     Кроме   силы   своих   рук,   кроме  силы  своего  оружия,
удесятеренного искусством Пути  Ветра,  у  Герфегеста  не  было
ничего. Ничего == кроме Семени Ветра.
     Он  хранил  его  в небольшой каменной чаше, не тая, потому
что судьбы вещей неподвластны смертным.  Подчас  спрятанное  за
семью  замками уходит от человека, как вода из растрескавшегося
кувшина, и никому не дано знать плетения Нитей Лаги.  Герфегест
не знал в чем сила Семени Ветра, он просто хранил его. Если оно
сейчас  не  поможет  ему  ==  значит  не  поможет уже никогда и
многолетние поиски его были просто глупой кровавой возней.
     Эти мысли пронеслись в голове Герфегеста быстрее проблеска
молнии, пока он, уклоняясь от очередного броска Слепца, в одном
диком,  немыслимом  прыжке  достигал  угла,  где   на   простом
деревянном  постаменте  стояла чаша с Семенем Ветра. Он схватил
его == небольшое, граненое,  тусклое  ==  и,  сжав,  в  кулаке,
развернулся  навстречу  Слепцу,  осознавая,  что  от смерти его
отделяет ровно одно неправильное движение. Что  теперь?  Он  не
знает нужных слов, он не знает сути Семени, а его едва заметная
тяжесть в ладони == ничто перед тварью-убийцей.
     И  тогда  Тайен  произнесла слова, которых он не слышал от
нее никогда раньше. От нее == никогда.
     Последний раз он  слышал  звуки  этого  наречия  семь  лет
назад. Говорившие на нем не были людьми. Говорившие на нем были
его врагами, говорившие на нем были его друзьями, говорившие на
нем были могущественны, как само небо.
     Но  сейчас  ему было совершенно безразлично, откуда Тайен,
девушка из крохотной горной  деревни,  знает  Истинное  Наречие
Хуммера.  Потому  что  вместе  с первыми звуками ее голоса Семя
Ветра  в  его  ладони  полыхнуло  живительным  огнем,   который
мгновенно  поднялся  вверх  по  руке,  вошел  в  сердце и мозг,
заставил все тело радостно вздрогнуть и принять Изменение.
     Ложноязык Слепца, ринущий в  незащищенное  лицо  человека,
встретил   шершавую,  твердую  как  сталь,  кору,  стремительно
прорастающую шипами навстречу  врагу.  Слепец  не  мог  постичь
происходящего.  Безошибочное  чутье  подсказывало  ему  одно ==
одернуть ложноязык. Но  сделать  это  было  невозможно  ==  две
руки-лианы   изменившегося  Герфегеста  обвили  ядовитую  плоть
Слепца и  притянули  его  к  себе.  Прежде,  чем  Слепец  успел
по-настоящему  испугаться  изменению  Герфегеста,  в его плоть,
проникая сквозь  сочленения  хитиновых  пластин,  вошли  тысячи
мелких, быстрых, всепроникающих корней...
     Мелет, предводитель отряда убийц, с непониманием и страхом
смотрел,  как в пластине лунного камня блеснула яркой вспышкой,
мгновение спустя поблекла и погасла Нить Бытия Слепца.

     ***

     Тайен зажгла факел, хотя в нем теперь не было особой нужды
== где-то за высокими пиками Хелтанских гор медленно подымалось
солнце  и   прозрачная   весенняя   ночь   сменялась   мглистой
предрассветной  серостью.  Сквозь  узкие  проемы под потолком в
святилище вползал приглушенный туманом свет.
     Понимание происходящего вернулось к Герфегесту  сразу  же,
без переходов, одним рывком.
     ==  Я...  я  был  растением?  ==  Не  вполне,  == серьезно
покачала головой Тайен. ==  Но  ты  полагал  себя  растением  и
благодаря Семени Ветра смог собрать в себе силу деревьев и трав
с  десятков  окрестных  лиг.  Ты  вобрал ее в себя, как срез со
стеклянного шара собирает солнечные лучи в  одну  ослепительную
точку и прожигает лист черного папируса. Ты смог направить силы
растущего  против  этой твари и ты разрушил ее. Разрушил, но не
убил, ибо невозможно убить неживущее.
     Герфегест посмотрел  себе  под  ноги.  Пол  святилища  был
устлан  страшными  останками  паукообразной  твари. Разодранные
пластины  хитина.  Вывороченные  из  суставов  лапы,   покрытые
сотнями коготков. Стеклянистые внутренности, похожие на сгустки
омерзительного  студня.  Все  пребывало в мелком, едва заметном
движении, бессильно  поскребывало  по  распоротой  тростниковой
циновке, судорожно сгибалось, едва заметно дышало.
     Откуда  Тайен  ведомо  Истинное  Наречие  Хуммера?  Какова
полная сила Семени Ветра, если  сейчас  ему  ==  не  более  чем
опытному  воину,  но  отнюдь  не  искушенному  магу  == удалось
разрушить страшного врага? Что привело сюда  тварь,  о  которой
никто и не слыхивал в Сармонтазаре?
     Вопросы  теснились  в  гудящей  голове Герфегеста, саднила
израненная грудь, но статуи-хранительницы не умолкали. Они лишь
сменили тон и  лад  своего  предупредительного  гудения  и  это
означало,  что времени на разговоры у них нет. День обещал быть
солнечным и жестоким. В подтверждение мыслей Герфегеста снаружи
донесся щелчок  тетивы  и  в  дверь  что-то  ударило.  Конечно,
стрела.

     ***

     Если  тебя  хотят  убить,  незачем выпускать стрелу в твою
дверь. Нужно целиться в твое горло.  И  всадить  железное  жало
точно в кадык.
     Герфегест не сомневался в том, что паук-убийца и неведомые
гости  за  дверью связаны одной неразрывной, хотя пока еще и не
постигнутой причинной цепью.  Вначале  они  хотели  его  убить,
теперь   хотят   разговора.  Значит,  надо  поговорить.  Других
вариантов у них, похоже, не было.
     Герфегест был по-прежнему наг, но отнюдь не смущался этим.
Подобрав среди останков Слепца свой меч, он  подошел  к  двери.
Немного помедлил. Потом распахнул дверь настежь.
     Выстроившись   полукольцом  у  ручья,  напротив  святилища
стояли полтора десятка человек. Они были одеты  в  пластинчатые
панцири  с  огромными  декоративными наплечниками. На головах у
них красовались гребенчатые шлемы с полумасками,  прикрывающими
глаза и нос. Вооружены незнакомцы были преимущественно секирами
на длинных древках, трое имели короткие луки с крутым прогибом,
а один, стоящий чуть впереди остальных и выделяющийся небольшим
церемониальным  щитком  на  левом  локте,  опирался на палицу с
массивной многогранной главой. Он поигрывал цепью с разомкнутым
ошейником, который пришелся бы  впору  теленку,  но  отнюдь  не
собаке.
     Три  лучника  ==  значит,  застрелить  его, в совершенстве
владеющего "веером бражника", будет непросто. Десяток  обалдуев
с  секирами  ==  значит, его все-таки зарубят. Зарубят, оставив
своих  шестерых.  Плохо.   Два   черных   лебедя   на   пурпуре
церемониального    щитка   ==   значит,   Алустрал   пришел   в
Сармонтазару. Потому что  черные  лебеди  ==  птицы  Гамелинов.
Очень плохо.
     ==   Я   имею   два  вопроса,  ==  сказал  главный,  когда
приличествующий  молчанию  срок  истек.  Теперь  по   привычным
установлениям   Алустрала   полагалось   либо   говорить,  либо
сходиться в танце бурана стали, либо расходиться.  Расходиться,
похоже,  никто  не  собирался,  рубиться  было рано, оставалось
говорить.
     == Я имею два вопроса, == повторил главный, смакуя  каждое
слово  ("Наверное,  общаться  с  людьми ему выпадает редко", ==
некстати подумал Герфегест).  ==  Где  мое  животное  и  ты  ли
Герфегест из проклятого Дома Конгетларов?
     ==  Твое животное... == Герфегест усмехнулся. == Оно очень
устало. Ты, наверное, кормил своего конька овсом, а  надо  было
бы == своим хреном. Тогда мог бы выйти толк.
     Оскорбление   удалось   на   славу.   Один   из   лучников
одобрительно хмыкнул == похоже, Слепца недолюбливали даже свои.
Мелет в гневе отшвырнул цепь на землю, но сдержался.
     == Отвечай на второй вопрос! Ты == Герфегест?  ==  Рявкнул
он. == Да, я Герфегест, == с достоинством поклонился Герфегест.
== Из бесчестно истребленного Дома Конгетларов, == добавил он и
в  глазах Герфегеста помимо его воли блеснули кровавые отблески
пламени. Пламени над башнями Наг-Туоля.
     == Хорошо, Герфегест из проклятого  Дома  Конгетларов,  ==
сказал  Мелет  с особым нажимом на "проклятом". == Мое животное
приходило не за твоей жизнью. (Герфегест был другого мнения, но
он счел за лучшее промолчать.) Оно искало  одну  вещь,  которая
принадлежит  пославшим меня. Имя этой вещи == Семя Ветра. Отдай
ее нам и мы уйдем.  Уйдем  так  же,  как  некогда  ты  ушел  из
Алустрала. Мы не причиним вреда ни тебе, ни твоей женщине.
     С  последними словами Мелет едва заметно улыбнулся, бросив
взгляд куда-то за спину Герфегеста. Герфегесту  не  нужно  было
оборачиваться  чтобы понять, что в дверях святилища давно стоит
Тайен. Стоит, так же как и он не стесняясь своей наготы, и в ее
руках сейчас напряженный лук, а через плечо повешены  колчан  и
широкая  перевязь  с  метательными  ножами.  Все это он видел в
глазах Мелета и еще, к своему  огромному  удивлению,  Герфегест
видел,  что Мелет не лжет. По крайней мере, предводитель отряда
верил своим словам. В противном случае  его  лицо  раскрыло  бы
Герфегесту темные намерения своего обладателя.
     Со своей стороны Герфегест счел ложь унизительной. == Твое
животное  не  ошиблось.  Семя  Ветра  действительно со мной. Но
ответь == по какому праву вы пришли требовать с  меня  то,  что
оплачено  моей  кровью  и моими ратными трудами сполна? Я искал
Семя Ветра  семь  лет,  я  истоптал  Сармонтазару  от  Када  до
Магдорна, от Цинора до Хелтанских гор и сделал это не единожды.
Семя Ветра свойственно мне как мои легкие и печень.
     Мелет  рассеянно  пошевелил  носком сапога свившуюся у его
ног цепь Слепца.
     == Твои легкие и  печень  слишком  легко  достать  теперь,
человек из проклятого Дома Конгетларов. Слишком легко, чтобы ты
мог спорить.
     Мелет  был  прав.  Его  правота  была  воплощена  в мощных
панцирях пятнадцати воинов, принадлежащих Дому  Гамелинов.  Его
правота  тусклым  пламенем  жила  в  широких лезвиях секир. Его
правота была вплетена в жилы куцых складных луков.
     Когда-то у Герфегеста  был  друг.  Единственный  настоящий
друг,  которого он встретил за четырнадцать лет в Сармонтазаре.
Друга звали Элиен. Элиен, сын  суровой  и  прекрасной  северной
страны Харрены, прожил очень короткую человеческую жизнь длиною
в  двадцать  два года. На исходе своей человеческой жизни Элиен
начал войну за спасение своего Брата по Слову. "Слишком  долгая
история,  чтобы  вспоминать  ее  перед  лицом  своих убийц", ==
подумалось Герфегесту. Элиен выиграл войну, спас Брата по Слову
и обрел преданного друга == Герфегеста. Но,  главное,  в  войне
Элиен   нашел   свою  любовь,  странную  и  непостижимую  Гаэт,
девушку-тень.
     Герфегест навсегда  запомнил  тот  день  ==  второе  число
месяца  Вафара. В тот день закончилась их дружба. Элиен, идущий
Путем   Звезднорожденного,    переживший    второе    рождение,
превзошедший    свою   человеческую   сущность   и   необратимо
изменившийся, оставался, чтобы навсегда забыть о войне  и  жить
во  имя  любви  к  Гаэт.  Герфегест,  последний из Конгетларов,
уходил, чтобы найти Семя  Ветра  и  раствориться  в  Хелтанских
горах.
     Тогда   Герфегест  не  понимал  Элиена,  не  понимал,  что
означает  новая  отрешенность   в   его   взгляде.   И   только
встретившись  с Тайен он понял, что в жизни нет и не может быть
ничего  лучше,  чем  любовь  и  спокойствие.   Ни   слава,   ни
могущество,  ни даже борьба во имя призрачной справедливости не
стоят ничего.
     Сейчас, стоя  с  обнаженным  мечом  перед  своим  кровавым
прошлым, которое жестоко и решительно вторглось в безмятежность
настоящего,  Герфегест принял решение, о котором == он это знал
совершенно доподлинно == ему никогда  не  придется  жалеть.  Ни
ему, ни Тайен.
     Герфегест разжал левый кулак и протянул Семя Ветра Мелету.
== Вот  оно.  Возьмите  его  и  уходите прочь. Навеки. И можете
передать Гамелинам, что  Герфегест  из  Дома  Конгетларов  умер
сегодня ночью от укуса горной сольпуги.
     Мелет,  удовлетворенно  кивнув, пошел к нему. Пошел, чтобы
взять Семя Ветра и уйти. Без лишних слов. Так  велел  ему  тот,
кому  он  служил.  Люди  Алустрала  жестоки,  но люди Алустрала
никогда не язвят побежденных ==  если  это  не  указано  свыше.
Поэтому  Мелет  шел молча и ничто не выдавало его торжества над
Герфегестом.
     == Этого нельзя делать, Герфегест, ==  россыпью  "крылатых
ножей" прозвенели слова Тайен. Она говорила на языке герверитов
== так, чтобы не быть понятой людьми Алустрала.
     Вслед   за   этим   зазвучало  уже  слышанное  Герфегестом
заклинание на Истинном Наречии Хуммера и произошло многое.
     Тайен, вскинув лук  и  рывком  натягивая  тетиву,  послала
стрелу  в  Мелета.  С ужасом перед необратимостью происходящего
наблюдая, как Мелет падает,  неловко  подворачивая  раненную  в
бедро  ногу,  Герфегест почувствовал, что его тело охвачено уже
знакомым порывом обратиться в средоточие древесной плоти. Тайен
оставалось произнести еще  ровно  два  слова,  чтобы  Изменение
завершилось  окончательно,  но  лучники  уже  выстрелили, и три
стрелы рассекли утреннюю дымку, чтобы  найти  воплощение  своей
сути в кровопролитии.
     Часть  силы  Семени  Ветра уже вошла в Герфегеста и только
это спасло его от смерти. Стрела лопнула в четырех  пальцах  от
его  груди  и  упругие  волокна  расщепленного  ивового  прута,
хлестнув его по лицу, отпрянули назад, слизнули с  ладони  Семя
Ветра, упали на землю. Две других стрелы были назначены Тайен и
обе  отведали  ее плоти. У Тайен еще оставались силы произнести
заклинание до конца, но в нем уже не было смысла ==  в  руке  у
Герфегеста  больше  не было Семени Ветра и он почувствовал, как
незавершенное   Изменение   стремительно   обратилось   вспять,
оставляя его при своей прежней человеческой сущности.
     Мелет во всю глотку призывал Ярость Вод Алустрала снизойти
на головы  вероломных  обманщиков, но и без его приказаний люди
Гамелинов были уже совсем близко.  Истекающая  кровью  Тайен  с
убийственной  последовательностью  наградила  Мелета  еще одной
стрелой == на этот раз слишком самоуверенно.  Стрела  истратила
всю  убойную  силу,  чтобы пробить ромбовидное зерцало на груди
Мелета и вошла едва до середины наконечника.
     Перенапряженные струны зыбкого равновесия, когда еще можно
было разойтись миром,  лопнули  все  до  последней.  Герфегест,
бросив прощальный взгляд на Тайен == его подруга умрет быстрее,
чем  он,  любое из двух ранений смертельно == почти неуловимо и
пугающе  быстро   приблизился   на   полтора   шага   навстречу
нападающим.  Ровно  на  полтора  шага  ==  чтобы  расстояние до
ближайшего воина  сократилось  быстрее,  чем  тот,  ослепленный
жаждой   мести  за  своего  предводителя,  успел  остановиться.
Быстрый удар с полузамаха пришелся между щегольским наплечником
и шеей воина. Недостаточно, чтобы перерубить позвонки, но более
чем достаточно, чтобы из вскрытой артерии забила струя крови.
     Отпрыгнув от падающего тела, Герфегест  увидел  разом  два
полукружия  секир,  рушащихся  на  него  из разбавленной синевы
утреннего неба  и  что  было  силы  швырнул  свое  тело  назад.
Докрутившись  до  полного прыжка через спину, он снова оказался
на  ногах  у  стены  святилища.  Прямой  колющий  удар  секиры,
направленный вспороть его живот, пришелся в камень. Прежде, чем
нападающий  успел  подать  древко назад, Герфегест проткнул его
чуть выше тяжелой поясной бляхи == там, где у всякого ежа  есть
свое мягкое подбрюшье. Удар ноги под колено еще одному человеку
Алустрала  заставил  того на несколько мгновений забыть себя от
боли. Этих мгновений хватило Герфегесту, чтобы, захватив его за
короткую  косицу,  выбившуюся  сзади  из-под  шлема,   обрушить
податливую тяжесть под ноги двум праздным зевакам с оружием.
     Он  пока еще совсем не устал. Он плевать хотел на глубокий
надрез,  оставленный  острием  чьей-то  неучтенной  секиры   на
предплечье.  Он  мог  себе  позволить  до  поры  дол времени не
замечать рваную рану между ребрами и кровавое  пятно  на  месте
снятого лоскута кожи с ягодицы. Проведя серию обманных выпадов,
Герфегест  ранил  еще  одного  и  оказался наконец там, где ему
следовало бы быть  с  самого  начала  ==  в  дверях  святилища,
служившего   ему   домом   последние   семь   лет   и,  похоже,
становящегося теперь усыпальницей для него и для  Тайен.  Здесь
можно  было  продержаться  еще какое-то время. Зачем? Зачем вся
эта  кровавая  бессмыслица,  если  против   него   еще   девять
совершенно  здоровых  и  готовых  к  схватке головорезов? Этого
Герфегест не знал.
     Люди  Алустрала,  убедившись,  что  Герфегест   ==   почти
непобедимый противник в рукопашной == расступились, предоставив
трудиться  лучникам. Новые три стрелы искали сердце Герфегеста,
но он не дал им убить себя. "Веером бражника" прогудел его  меч
и  стрелы, перерубленные, измочаленные, сломанные, застучали по
деревянной двери.
     == Никому не вверяй Семя  Ветра,  Герфегест.  Никому.  Это
были  последние слова Тайен. Она умерла у его ног, по щиколотку
вязнущих в замешанной на крови земле. Герфегест  понял,  что  у
него  нет  больше  сил  терпеть  все это == холод ясного чужого
утра, гнетущий рокот статуй-хранительниц и невыносимое ощущение
близкой смерти, каждое мгновение которого тянется дольше века.
     Герфегест хрипло вскрикнул и ринулся  навстречу  лучникам.
Пусть  на крыльях трех стрел его душа отправится в Святую Землю
Грем. Последний Конгетлар уйдет с  легкостью,  как  и  подобает
Ветру, который волен приходить и уходить, и ничто не держит его
в этом мире.

     ***

     Лучники   смотрели   на  Герфегеста,  бегущего  к  ним  по
несравненно  прямым  дорогам  их   стрел.   Лучники   понимающе
улыбались самоубийце.
     Все   трое   захрипели  разом  и  улыбки  троих  сменились
гримасами предсмертного отчаяния. Их луки дрогнули, стрелы ушли
в небеса.
     Герфегест,   который   ждал   смерти,   увидел   как   его
несостоявшиеся  убийцы упали на берегу ручья. Воины с секирами,
которые спокойно ждали роковой развязки, благородно предоставив
Герфегесту самому выбирать  свою  смерть,  сорвались  со  своих
мест. Они понимали только одно == последний Конгетлар почему-то
жив,  стрелки  почему-то мертвы и, следовательно, убить гибкого
фехтовальщика придется им самим.
     Герфегест,  получивший  отсрочку  рокового  приговора,  не
испытывал  никаких  чувств,  кроме легкой досады. Он жив, а все
происходящее спуталось  в  один  загадочный  клубок.  Невидимый
союзник,  в  благорасположенность  которого  верилось с трудом,
убил его палачей. И вот теперь  ==  делать  нечего,  милостивые
гиазиры  ==  меч  Герфегеста  вновь  встретился с чужой сталью,
раскалывая вычурный прогиб лезвия на  три  нескладных  осколка.
Секира выказала неожиданно дурную закалку.
     Он  не  заметил, как на поляне, уже порядком вытоптанной и
окрашенной алым, появились трое странных  людей.  Герфегест  не
успел   разглядеть   их  толком,  всецело  поглощенный  сложной
каскадной защитой от двух весьма  опытных  бойцов.  Нападающие,
плюнув  на  секиры,  обнажили  короткие,  но  от  этого едва ли
безопасные клинки. Герфегест рубился с ними по всем правилам  и
не  обращал  внимания  на то, как именно трое новых незнакомцев
расправляются с последними людьми Гамелинов. Сейчас  Герфегесту
было важно только одно == эти трое отлично управляются со своим
оружием и оружие их отнюдь не служит делу Гамелинов.
     Все  закончилось быстро. Герфегест, сплошь залитый своей и
чужой кровью и этим отвратительный себе до тошноты,  подошел  к
раненому  стрелами  Тайен  Мелету.  Глаза предводителя блеснули
ненавистью. Как он не  силился,  он  не  мог  подняться  и  меч
Герфегеста  был  полностью властен над ним, как над беспомощным
младенцем.
     ==  Ты  стоишь  своей  девки  и  своего  проклятого  Дома,
Конгетлар,  предавший  смерть  своих,  ==  в словах Мелета было
слишком много правды, чтобы их мог вытерпеть любой из достойных
людей Алустрала. Но Герфегест был человеком Сармонтазары.
     == Зачем Гамелинам Семя Ветра? == спросил Герфегест  почти
спокойно.  ==  Гамелинам?  ==  В глазах Мелета Герфегест увидел
загадочный отблеск тайного знания. == Ты не понимаешь,  человек
из проклятого Дома Конгетларов...
     Удар  двуручного  топора  расколол  голову Мелета до самой
шеи. Две половины гребенчатого шлема, опав на  его  наплечники,
ужасающе  быстро  окрасились  алым. Безжизненное тело беззвучно
опало на землю.
     Сознание   Герфегеста,   замутненное    быстрой    чередой
необъяснимых,  ужасных и пустых событий излета сегодняшней ночи
и зачатков нового дня, встретило происшедшее почти бесстрастно.
Герфегест поднял тяжелый взгляд на убийцу. Им был один  из  его
неожиданных  союзников,  до  которых  ему пока не было никакого
дела.
     == Мелет == низкий пес, == очень тихо  сказал  низкорослый
обладатель хищного боевого топора. == Его слова не стоят горсти
пустых ракушек, его жизнь дешевле кружки морской воды.
     Карлик говорил на языке Алустрала. Герфегест оказался прав
== день  был  ясен  и жесток. Такого дня не выпадало ни ему, ни
Сармонтазаре вот уже долгих семь с половиной лет.

     ***

     Итак, еще вчера он  был  счастлив,  спокоен,  умиротворен,
вечен.  Вчера их было двое == слишком много для отшельничества,
слишком мало для воинства, вполне достаточно для  любви.  Вчера
их было двое == он и Тайен.
     Сегодня  Тайен  была  мертва,  поляну  между  святилищем и
ручьем покрыли пятнадцать тел чужаков из Алустрала, его  бывший
дом  был усеян останками омерзительной членистоногой твари. Он,
Герфегест, чудом остался жив. И с  ним  были  трое  непрошенных
спасителей.
     Все  было  до безумия непривычно и когда все четверо, даже
не успев познакомиться, оказались в ледяной воде  ручья,  чтобы
смыть  пот,  кровь и усталость, это никого не удивило. Но когда
один  из  воинов,  ловко  сбросив  одежду,  оказался  женщиной,
Герфегест  смог только мысленно развести руками. Такого оборота
дел он ожидать не мог.  Тем  более,  когда  она,  встретив  его
удивленный   взгляд  мимолетной  понимающей  улыбкой,  запросто
сказала ему:
     ==  Киммерин.  Так   не   представляются   люди   высокого
происхождения.  Слишком  коротко, слишком просто. Люди высокого
происхождения говорят так: "Герфегест из Дома Конгетларов",  да
еще  зачастую  прибавляют:  "...на службе у Дома такого-то" или
"...на службе у Империи".
     == Герфегест, ==  коротко  кивнул  Герфегест,  сочтя,  что
довесок   наподобие   "из   Павшего   Дома  Конгетларов"  будет
совершенно неуместен. Дева-воительница  и  ее  двое  молчаливых
спутников  еще подумают, что он кичится своим скандальным Домом
перед ними, низкородными. Такая скромность == или  что-то  еще,
ускользнувшее от Герфегеста == была встречена двумя молчаливыми
спутниками  Киммерин  столь же короткими и столь же понимающими
улыбками.
     == Двалара, ==  слегка  поклонился  один.  ==  Горхла,  ==
представился другой, карлик. И все. Киммерин легла на дно ручья
==  к  ледяным  омовениям  подобного толка питал слабость и сам
Герфегест. Назвавшийся Дваларой фыркал, втягивая воду  носом  и
сплевывая  ее  через  рот.  Тоже  дело.  Горхла  стал на руки и
застыл. Теплая компания.
     Это совершенно никуда не годилось. Имена у всех троих были
очень странные. О принадлежности их обладателей  к  какому-либо
из Семи Домов Алустрала они ничего не сообщали, а Герфегест был
не из тех, кто способен удовлетвориться неведением.
     Слишком  многое  изменилось  слишком быстро за сегодняшний
день и Герфегест мог позволить себе быть предельно откровенным.
И на все вводные формулы вежливости  ему  было  в  этот  момент
глубоко наплевать.
     ==  Кому вы служите? == спросил Герфегест, ожидая услышать
либо ложь, либо спесивое "никому".
     == Ганфале, == ответил Горхла, заваливаясь  из  стойки  на
руках вниз и подымая огромную тучу брызг. == Бр-р-р, холодно.
     Его ответ ошеломил Герфегеста.

     ***

     Ганфала.   Кто   такой   Ганфала   для  Синего  Алустрала,
милостивые гиазиры? Тот же, кем был Леворго  для  Сармонтазары.
Главный.  Пастырь.  Охранитель.  Тот,  кому до всего есть дело.
Тот, кому ни до чего нет дела. И никто, ровным счетом  никто  и
никогда не смел называть Ганфалу просто Ганфалой. Ганфала Рыбий
Пастырь == Синеву Алустрала Предержащий, Ганфала == Надзирающий
над  Равновесием.  Нет в Синем Алустрале последнего слабоумного
попрошайки, который не знал бы о Ганфале, и  мало,  очень  мало
сыщется  людей,  которые  могли  бы  похвастать тем, что видели
Ганфалу. Герфегест не видел. И  никто  из  Конгетларов  его  не
видел.  И никто из Конгетларов ему не служил. Вообще, Герфегест
мог дать правую руку на отсечение, что Ганфале не служил никто.
И в то же время служили все. Луна и звезды, рыбы и камни, песок
и Синева Алустрала == потому что все  было  обязано  ему  своим
существованием и, следовательно, служило.
     ==  Ответь  передо  мной  за  свои  слова,  == сухо сказал
Герфегест Горхле, выходя на берег и, якобы для согрева,  пустил
меч бесконечным "веером бражника".
     Киммерин,  поднявшаяся  из вод ручья словно варанская Дочь
Пенного Гребня Счастливой Волны, и Двалара, взявшийся растирать
ее тело куском грубой морской губки, с интересом воззрились  на
Герфегеста.
     ==  Ответить за слова? == Горхла нахмурился. == Меня редко
просят о таком одолжении. И все просители встретились с Синевой
Алустрала раньше, чем ты бы успел  сосчитать  пальцы  на  своих
руках.  Но  Ганфала  не  велел  делать  тебе злого, Рожденный в
Наг-Туоле. Мы прошли через Врата Хуммера == вот  мой  ответ  за
мои слова.
     == Это не ответ, == отрицательно качнул головой Герфегест.
== Я тоже  прошел  некогда  через  Врата  Хуммера.  И все люди,
убитые нами сегодня, тоже прошли через Врата Хуммера.
     == Хорошо, == Горхла  слегка  пожал  плечами.  ==  Хорошо.
Тогда  я  добавлю  совсем  немногое.  Ты  ==  Герфегест из Дома
Конгетларов, ты владетель Семени  Ветра  и  именно  поэтому  мы
здесь.  В  Алустрале  нет никого, кто знает это и подавно в нем
нет никого, кто смог бы отыскать тебя на  необъятных  просторах
Сармонтазары.  Никого  ==  кроме  Ганфалы  и  Гамелинов. Людей,
присланных Гамелинами, ты уже видел и ты видел их намерения. Мы
очень спешили и опоздай мы на несколько мгновений == ты был  бы
уже мертв.
     ==  Ты  говоришь  о  многом  и ты не говоришь ничего. Твои
слова == шелест ветра в ветвях сикоморы, твои  слова  ==  скрип
снега под моими ногами.
     Карлик побагровел. Медленно, чтобы не уронить достоинства,
он наклонился и поднял с земли свой страховидный топор.
     == Ганфала не велел мне делать тебе злого. Но он ничего не
говорил  о том, что есть для тебя зло. Я вижу, что зло для тебя
== твой язык. Я сделаю доброе тебе, если  вырву  его  из  твоей
велеречивой глотки.
     Двалара   одобрительно   хмыкнул.   Киммерин   ==  (взгляд
Герфегеста помимо его воли все время соскальзывал с лица Горхлы
к притягательному телу девы-воительницы) == Киммерин  поглядела
на них с тревогой.
     Герфегесту   стало  весело.  Весело  безо  всякой  видимой
причины. И он рассмеялся.
     == Подумай над тем, что сделает  с  тобой  Ганфала,  когда
вместо  Семени  Ветра  ты  принесешь  ему  мой  язык, == сказал
Герфегест, хотя никто из троих еще не говорил ему  о  том,  что
они  посланы  за  Семенем  Ветра. Не нужно быть ни мудрецом, ни
знатоком Наречия Хуммера, достаточно  среди  ночи  разодрать  в
клочья  тварь-убийцу, а на рассвете перебить пол-отряда из Дома
Гамелинов, чтобы понять ==  кому-то  в  Алустрале  понадобилось
Семя Ветра. И едва ли нечто большее.
     Сказанное Герфегестом не пропало даром. Карлик пробормотал
одними   губами  невнятное  проклятие,  из  которого  Герфегест
расслышал только "...Хуммер..." и "...глубокая  утроба...",  но
топор опустил. Неожиданно подала голос Киммерин.
     ==  Ты  прав  и  не прав, Рожденный в Наг-Туоле. Ты прав в
том, что не веришь всему, что слышишь. Но ты не прав в том, что
не  берешься  дослушать  до  конца.  Мы  действительно   служим
Ганфале,  потому  что  для Алустрала начались тяжелые времена и
Ганфала, Надзирающий над Равновесием == единственный, кто может
остановить  Дом  Гамелинов  в  его  стремлении  к  безудержному
сокрушению. Но посланы мы не только за Семенем Ветра. Ты сейчас
все  услышишь  из  уст самого Ганфалы. Помоги мне, == последние
слова Киммерин были обращены к Дваларе.
     Двалара понимающе кивнул. Он расстелил свой плащ на  земле
и  извлек  из  походной  сумы,  сшитой  из  оленьей  шкуры, две
небольших изящных курительницы.
     Вслед  за  этим  на  свет  появился  каменный   флакон   с
загадочным   содержимым   и  маска  из  тонкой  кожи,  лишенная
каких-либо характерных черт. На маске не было прорезей для носа
и для глаз == только для рта.
     Дальше происходило вот что.  Киммерин  легла  на  спину  и
надела  маску.  Двалара  установил  по обе стороны от ее головы
курительницы  и,  несколько   раз   щелкнув   огнивом,   поджег
благовонные  палочки. Затем он поднес к губам Киммерин открытый
каменный флакон. Несколько капель, отразив  показавшееся  из-за
хелтанских вершин солнце, исчезли в приоткрытых устах Киммерин.
     Горхла,  которому, похоже, все это было не впервой, сделал
Герфегесту пригласительный жест == садись, мол. Сам он,  окинув
быстрым  оценивающим взглядом бездыханные тела, пошел к Мелету.
Он содрал с его  левой  руки  церемониальный  щиток  с  Черными
Лебедями  Гамелинов,  поднес  его  к уху и, пару раз стукнув по
нему костяшками пальцев, одобрительно  кивнул  головой.  Что-то
ему понравилось.
     Герфегест  наблюдал  за  всем  происходящим  с  выражением
абсолютной отрешенности. В своей жизни он навидался всякого.  В
мире  слишком  много  книг и еще больше ремесел к их прочтенью.
Так говорили мудрецы Ита. И если кто-то думает, что под книгами
они разумели пухлые тома желтой  бумаги,  испещренной  красными
чернилами == тот не видит дальше собственного черена.
     Горхла  подошел  поближе  к  Киммерин.  В его руках, кроме
щитка с гербом Гамелинов,  теперь  был  кинжал  с  вилообразной
гардой.  Быстрым  жестом  опытного каллиграфа он нанес на горло
Киммерин крохотную царапину. Потом,  спокойный  и  уверенный  в
себе,  не  примериваясь,  он  плавными  взмахами  кисти  покрыл
царапинами запястья и щиколотки Киммерин.  Выступили  крохотные
капли крови.
     Потом  Горхла заговорил глухим низким голосом. Это не было
Наречие Хуммера. Это был Высокий Язык Синего Алустрала == и  не
больше.
     ==  Волею  Синевы  Алустрала, волею Двух Взаимоборителей и
Великой Матери Тайа-Ароан, именем Надзирающего над  Равновесием
и именами Трех Идущих Путем Его, да откроются Пять Скважин тела
твоего и да пробудится память о создателе твоем.
     Горхла замолчал и тогда заговорил щиток с гербом Гамелинов
== перехватив  свой  кинжал  за  лезвие,  карлик принялся мерно
постукивать костяной рукоятью по щитку.
     Дым от курительниц, стоявших у головы Киммерин, был тяжел,
как свинец. Он не восходил к небу и не рассеивался  в  воздухе.
Дым  опадал  тяжелыми складками и струился по телу Киммерин. По
маске, скрывающей ее лицо. По обнаженной груди, по  животу,  по
рукам и ногам, по лону.
     Дыхание Киммерин учащалось в такт постукиваниям Горхлы, ее
тело едва заметно вздрагивало. Ноги Киммерин медленно согнулись
в коленях и разошлись в стороны. Двалара подошел к Герфегесту и
протянул ему флакон.
     ==  Подставь ладонь, == шепнул Двалара. Герфегест протянул
ему  тыльную  сторону  кулака.  Он  уже  догадывался,  что  ему
предстоит сделать.
     Не колеблясь, он слизнул четыре капли, которые вытрусил из
флакона Двалара.
     Стоило жидкости коснуться его языка, как в голове пронесся
горячий  вихрь. В уши ворвался тяжелый грохот == так ему теперь
слышался стук рукояти кинжала о щиток. Киммерин показалась  ему
невыразимо   прекрасной,   манящей,   той,   обладание  которой
необходимо.
     Двалара недвусмысленно ткнул пальцем в сторону Киммерин. И
столь же недвусмысленно отвернулся.

     ***

     Теперь все пространство, весь мир были пропитаны грохотом.
Не было мыслей, не  было  ни  стыда,  ни  страха,  было  только
желание.  Герфегест  вошел  в Киммерин быстро и жадно. В нее ==
ждущую,   захлебывающуюся   экстатическим   стоном,   окутанную
благовонным дымом.
     В  висках  Герфегеста  бешено стучала кровь. Перед глазами
расплывалась туманным пятном кожаная  маска  Киммерин.  Прошлое
рушилось в пучины небытия, будущего не было.
     Последние  часы  были  слишком  тяжелы  для него. Он истек
быстро и бессильно закричал вдогон ускользающему наслаждению. И
в этот момент маска Киммерин ожила.  На  ней  наметились  черты
лица,  скулы,  глазницы  и  нос.  Герфегест  отпрянул назад, но
стальные  руки  обхватили  его  плечи  и  Киммерин   заговорила
далеким, чужим голосом. Этот голос принадлежал мужчине.
     ==  Останься,  Рожденный  в  Наг-Туоле.  С тобой говорю я,
Ганфала. Маска на Киммерин полностью  преобразилась  и  уже  не
была  маской.  Прямо  в  глаза Герфегесту смотрел оливковокожий
человек. Он не был ни стар, ни молод == казалось, что он вообще
лишен атрибута возраста. Два длинных черных уса  сходились  под
подбородком и были сплетены вместе в одну косицу, конец которой
был  схвачен простым медным кольцом без узоров и украшений. Его
дыхание несло  свежий  запах  штормового  моря,  в  его  глазах
Герфегест  прочел лишь одно == это Рыбий Пастырь и никто более.
Это Ганфала.
     == Ответь мне, Рожденный в  Наг-Туоле,  ты  слышишь  меня?
Герфегесту  пришлось  приложить  огромное волевое усилие, чтобы
разжать судорожно сведенные челюсти.
     == Я слышу тебя. == Хорошо. Ты силен, Идущий Путем  Ветра.
Могущество  Гамелинов  не  смогло  взять  над  тобой верх. Тебе
удалось отверзть Пять Скважин тела Киммерин и именно  благодаря
твоей силе я сейчас говорю с тобой. Теперь слушай и молчи.
     Герфегест,  в  общем-то, и без того молчал. Еще не хватало
перечить самому Надзирающему над Равновесием!
     == Над  Синим  Алустралом  простерли  свои  черные  крылья
Лебеди   Гамелинов.  Их  могущество  растет  слишком  быстро  и
равновесие  стремительно  разрушается.  Ты  ==  отпрыск  самого
могущественного  и  искусного  Дома Алустрала. Только ты можешь
остановить Гамелинов. Ты нужен Алустралу, Герфегест. Я знаю  ==
ты  нашел  Семя Ветра. Иначе ты сейчас не говорил бы со мной. Я
хочу, чтобы ты пришел в Алустрал, чтобы ты принес Семя Ветра  и
свое искусство Идущего Путем Ветра. Эти трое == Двалара, Горхла
и  Киммерин  == были посланы мной, чтобы уберечь тебя и указать
тебе дорогу обратно. Все мы == они, ты и  я  ==  вервие  одного
каната.
     Пока  Ганфала  говорил,  мир  вокруг  Герфегеста  плавился
воском, растекался водой, истончался  до  дыма  и  исчезал  без
следа.  Исчез  грохот,  исчезло  тело  Киммерин, канули в ничто
ручей, поляна, усеянная мертвыми воинами, курительницы и память
о прошлом.
     Герфегест  и  Ганфала  неторопливо  вышагивали  по  тропе,
мощеной  едва  шероховатыми плитами нежно-зеленого цвета. Тропа
вилась по берегу неглубокого прозрачного озера.  В  озере  были
камни  и  островки == один довольно большой и много помельче. В
левой руке Ганфала держал длинный  посох,  увенчанный  двурогим
металлическим лезвием. На поясе у него висел небольшой мешочек,
сплетенный  из пурпурных водорослей == в таких носят фигуры для
игры в нарк.
     Герфегест  не  удивился  новому  превращению.  Он  уже  не
удивлялся ничему.
     ==  Ты  не согласен со мной, Герфегест, == заметил Ганфала
так, будто они давно вели какую-то  пустую  беседу.  О  лошадях
или, к примеру, о тягловых каракатицах.
     ==  Ты  прав, Рыбий Пастырь, == неожиданно для самого себя
согласился Герфегест. == Я ничего не должен  Синему  Алустралу.
Мой  Дом  был истреблен по тайному сговору чужих Домов, я обрел
себя в Сармонтазаре и вновь лишился  всего  по  вине  людей  из
Алустрала.   Если   Гамелины   вознамерились   вновь  вывернуть
наизнанку Синеву Алустрала == пусть сделают это.
     == Пусть сделают это, == эхом отозвался Ганфала,  извлекая
из  своего  мешочка  "лебедя" и, ловким щелчком большого пальца
подбив плоскую резную фигурку,  отправил  ее  в  зеленую  траву
одного из островков посреди озера.
     == Ты узнаешь эти земли? == спросил Ганфала, ткнув пальцем
туда, где упала фигура.
     Герфегест  всмотрелся повнимательнее. Да, надо быть полным
ослом,  чтобы  не  понять  сразу  смысл  и  назначение   озера,
окольцованного  мощеной  тропой.  Это  земли  мира,  а озеро ==
Океан, моря и заливы. Герфегест  теперь  с  легкостью  различил
восточное  побережье  Сармонтазары,  длинный  язык  полуострова
Цинор, бычий желудок моря Фахо, ромбовидный Тернаун и скалистый
обломок Хеофора. Западнее тянулись длинные  цепи  Хелтанских  и
Онибрских гор, а за ними раскинулись архипелаги Алустрала.
     == Узнаю, == сказал Герфегест. == Узнаю, но едва ли сейчас
помню, как называется тот островок, куда упал "лебедь".
     Ганфала  невесело  усмехнулся. == Священный Остров Дагаат.
Герфегест равнодушно повел плечом. == Мне ничего не говорит это
название. == Еще десять лет  назад  оно  никому  ни  о  чем  не
говорило.  А  теперь == смотри. Священный Остров Дагаат восстал
из  вод  Синего  Алустрала  уже  после  того,   как   пал   Дом
Конгетларов.
     Столь же ловко, сколь и в предыдущий раз, Ганфала отправил
щелчком  на  островок  второго  "лебедя".  В  изумрудной  траве
раздался тихий стук соударения двух костяных фигурок.
     По безмятежной воде озера пробежала  мелкая  рябь.  Что-то
ухнуло в глубине == далекое, непостижимое, ужасающее. Герфегест
увидел,  как  рукотворный  мир  Сармонтазары побежал трещинами.
Пожухла   харренская   трава.   Докрасна   раскалились    пески
Легередана. Над морем Фахо встало колеблющееся парное марево.
     Спустя несколько коротких варанских колоколов Сармонтазара
полностью  погрузилась  в кипящую воду, а на месте разрозненных
островов  Алустрала  вздыбился  черный  неведомый  материк,  от
которого веяло холодом векового ужаса.
     ==  Что  это значит? == спросил Герфегест, который никогда
не стеснялся выказать себя недоумком. В тех случаях, когда  это
было действительно важно.
     ==  Это  значит, что на Священном Острове Дагаат находится
ключ к судьбам мира. И этот ключ в любой момент может попасть в
руки Гамелинов. И есть только одно, способное  обратить  Дагаат
не  в  ужас, но лишь в воспоминание о нем == Семя Ветра. И есть
лишь один человек, способный  посеять  Семя  Ветра  в  каменную
твердь Дагаата. Этот человек == ты, Герфегест Конгетлар.
     ==  А если не сделать этого? == Гамелины сейчас сильны как
никогда. На их стороне еще три Дома Алустрала. В  любой  момент
Гамелины  смогут  взять  Священный  Остров Дагаат в свои руки и
открыть тайну сокрушения мира. И тогда не останется  ничего.  И
тебя, Рожденный в Наг-Туоле, тоже.
     ==   Пусть,   ==   непокорно  тряхнул  головой  Герфегест,
вспоминая смерть Тайен. == Пусть. Этот  мир  похож  на  слишком
старый, проржавленный до дыр панцирь, чтобы жалеть его.
     ==  Ты  упрямый  осел,  ==  сказал  Ганфала и в его голосе
Герфегесту послышалось восхищение. == Но  Заклятие  Конгетларов
сильнее твоего упрямства. Так вспомни его!
     Перед  глазами Герфегеста блеснуло двурогое лезвие боевого
посоха Ганфалы. В горле  полыхнуло  пламя  чудовищной  боли.  И
вместе  с  болью в его мозгу сверкнуло нестерпимым белым светом
Заклятие Конгетларов.

     Вначале был Лед предвечный
     И более ничего. Лед греет души Лорчей ==  У  Лорчей  пламя
его.

     В грохоте молотов тяжких
     Миру  явилась  Сталь. Сталь дана Гамелинам, Их беспощадным
клинкам.

     Два Тунца звонкобронных ==
     Порождены Синевой == Южным Домам опора, Юга хранят покой.

     Над заводями колеблем
     Ветром гибкий Тростник. Танец его ==  для  Хевров.  И  Три
Головы == для них.

     Для Пелнов крылья простерты
     Птицы,  мощной,  как смерть. Им == Альбатроса дерзость, Им
== белизна и честь.

     Тур, ярый в битве хищной,
     Подъял на рогах небеса. Тур == воитель Эльм-Оров,  Ужас  в
его очах.

     Лед изойдет водою,
     Ржавчиной Сталь изойдет. Ветер, один лишь Ветер Над прахом
Домов воспоет Песнь о падении сильных.

     Герфегест умирал. И вместе с Заклятием в него входила боль
всех погибших  Конгетларов.  И  вместе  с  болью  к  Герфегесту
приходило отчаяние. Теперь ему  уже  никогда  не  отомстить  за
смерть  Конгетларов,  и никогда не стоять на смотровой площадке
отстроенного Наг-Туоля, и  никогда  не  вдыхать  полной  грудью
крепкий   утренний   ветер,  прислушиваясь  к  рокоту  близкого
любвеобильного моря...

     ***

     В ноздри Герфегеста входил щекотливый благовонный дым. Все
тело раскалывалось на  куски  от  нечеловеческой  усталости.  В
беспредельной  высоте,  широко  распластав крылья, парил черный
кондор.
     К его щеке прикоснулась холодная женская рука.  Тайен?  ==
Тайен?  ==  прошептал Герфегест. == Нет, Рожденный в Наг-Туоле.
Идущий  Путем  Ветра  знает,  что  самое  последнее   дело   ==
поддаваться  навалившейся усталости. Герфегест поднялся на ноги
одним рывком. В голове далеким эхом отозвалась боль.  Вместе  с
ним  поднялась  с  корточек Киммерин. Киммерин. Откуда он знает
это имя?
     Трупы воинов были сложены в один ряд вдоль  берега  ручья.
Двое   ==   карлик   в   потертой   зеленой   залме  и  высокий
тридцатилетний  воин  в  длинном   темнокоричневом   плаще   ==
перебирали  небогатые  трофеи. Мечи, шлемы, три лука, несколько
секир,  поясные  бляхи,  наплечники,  щиток  с  двумя   черными
лебедями.
     ==  Я...  == неуверенно сказал Герфегест, ощупывая глазами
лицо девушки, == я... мне нужно в  Алустрал.  Меня  ждет  Рыбий
Пастырь.
     ==  Я знаю, == кивнула Киммерин. К ним подошел Двалара. ==
Тебе понравилось с ней? == спросил он,  прищурившись  и  слегка
склонив голову на бок.
     ==  О  чем  ты говоришь, Двалара? == спросил Герфегест, не
вполне понимая, как на язык ему подворачиваются нужные имена.
     == Пройдет совсем немного времени и  ты  вспомнишь.  Когда
вспомнишь  == знай, что все мы служим Ганфале и выполняем любые
его приказания. Не будь на то его воли == я и Киммерин  спорили
бы только об одном: кто убьет тебя быстрее.
     Киммерин  едва  заметно  улыбнулась.  Будто бы извинялась.
Герфегест не понимал их, да это сейчас было и не важно. ==  Где
Семя  Ветра?  ==  тревожно  спросил он, бросив быстрый взгляд в
сторону святилища. Последнее, что  помнил  Герфегест  о  Семени
Ветра  ==  это  свое  незавершенное  превращение  от заклинаний
Тайен. Тогда Семя Ветра было  в  его  руках,  а  после  обломки
расщепившейся стрелы слизнули его с ладони и оно упало в траву.
Поляна  была  истоптана и залита кровью. Чтобы разыскать на ней
Семя Ветра могли уйти дни и недели.
     == А это мы  узнаем.  Это  мы  сейчас  узнаем,  ==  чем-то
исключительно довольный, сказал-пропел Горхла.

     ***

     Слепец   не   умер,   потому   что  не  жил.  Останки  его
растерзанного Герфегестом тела, повинуясь слепому == ведь он за
то и назывался Слепцом == стремлению самовосстановиться и вновь
обрести целостность, успели уже  отчасти  собраться  вместе.  В
дверях  святилища  Герфегеста  и его новых союзников ожидало не
самое приятное зрелище.
     Вкривь и  вкось  сросшаяся  головогрудь  твари  беспомощно
мялась  на  трех  лапах. Голова, перебирая несколькими жвалами,
медленно подбиралась  к  телу.  Извивающийся  змеей  ложноязык,
однако,  по  неведомой Герфегесту причине стремился отнюдь не к
воссоединению с головой. Он медленно пробирался в  траве  вдоль
стены святилища, все более удаляясь от всего того, что осталось
от Слепца.
     Герфегест занес над Слепцом меч. == Не трать зря время, ==
остановил  его  Горхла. == Еще успеется. Герфегест покосился на
карлика с раздраженным недоумением. == Мы что, будем  ждать  до
тех пор, пока он не соберется до конца и не прикончит всех нас?
     == Нет. Не будем. Мы расчленим Слепца перед уходом. А пока
== найдем Семя Ветра.
     Герфегест   уже  успел  заметить  на  правой  руке  Горхлы
рукавицу,  искусно  сплетенную  из  крошечных  железных  колец.
Горхла ловко схватил извивающийся ложноязык Слепца. Пренебрегая
хлесткими  ударами  ложноязыка  по  плотной  холщовой ткани его
залмы, на которую были нашиты медные  бляхи  в  виде  зверей  и
чудовищ Алустрала, Горхла спросил у Герфегеста:
     ==   Где   ты   стоял,   когда   выронил  Семя  Ветра?  ==
Приблизительно здесь, == Герфегест  сделал  несколько  шагов  в
сторону и ковырнул землю носком сапога.
     == Хорошо. Горхла подошел к Герфегесту и швырнул ложноязык
на землю.  ==  У  Слепца  есть  два  безусловных стремления, ==
пояснил он тоном итского любознателя. == Первое  в  том,  чтобы
восстанавливать свою целостность. А второе == в том, чтобы идти
к  Семени  Ветра.  И  для  ложноязыка  Слепца второе стремление
сильнее первого. Отойдем. Не будем мешать его стремлениям.
     С точки зрения Герфегеста, ложноязык Слепца вился по траве
достаточно  бесцельно.  Но  спустя  некоторое  время  Герфегест
обнаружил,  что  в его движениях есть некоторая закономерность.
Сворачиваясь  и  разворачиваясь  кольцами,  ложноязык  медленно
отдалялся от того места, куда его бросил Горхла.
     ==  Похоже,  ложноязык Слепца знает что-то, чего не знаешь
ты, Рожденный в Наг-Туоле, == не без иронии заметил Двалара.
     == Возможно, == сухо согласился  Герфегест.  ==  Однако  я
полагаю,  что нет смысла стоять над обрывком беспросветно тупой
твари, покуда  он  ищет  Семя  Ветра  подобно  тому,  как  Орис
истекает  из  своего  безмолвного  истока  в Хелтанских горах и
несет свои воды в море Фахо. Я должен предать земле тело Тайен.
     == Разумно, == кивнул головой Горхла. == Очень разумно. Но
могу ли я задать тебе один вопрос?
     == Говори. == Ты собираешься ходить обнаженным весь долгий
остаток своих дней? Или отныне твоей единственной одеждой будет
меч?
     Первый раз за день Герфегест услышал  что-то,  похожее  на
шутку. Очень отдаленно похожее.
     ==  Меч,  ==  серьезно ответил Герфегест. Только сейчас он
стал чувствовать холод.

     ***

     Герфегест направился  в  святилище,  которое  служило  ему
жильем  последние  семь лет. Обезображенное нападением Слепца и
его шевелящимися останками, оно  потеряло  для  Герфегеста  вид
жилища    и    сейчас    больше    походило    на    мясницкую.
Статуи-хранительницы  ==  четыре  бронзовых  оленеглавых  девы,
установленные    здесь    некогда    варанскими    атрами    ==
безмолвствовали. Опасность  ушла,  оставив  боль,  усталость  и
решимость до конца исполнить Заклятие Конгетларов.
     Каменная чаша пустовала и Герфегест не знал, суждено ли ей
когда-нибудь  еще  принять  Семя  Ветра.  Скорее  всего == нет,
возможно == да.
     Герфегест  подошел  к  стенной  нише,   забранной   грубой
полотняной  шторой.  В  нише хранилось то немногое, в чем может
нуждаться Идущий Путем Ветра.
     Яловые сапоги и легкие сандалии. Крепкие грютские штаны  и
просторная льняная рубаха. Пояс, плащ, подбитый медвежьим мхом,
и  варанский  кафтан,  на  котором  голубой  и белой нитью были
вышиты Пенные  Гребни  Счастливой  Волны.  Походный  харренский
сарнод и ореховая шкатулка со снадобьями. Боевой цеп и перевязь
"крылатых ножей". Все. Меч был у него в руках, его ножны висели
в изголовье ложа. Их с Тайен ложа.
     Герфегест оделся. Плащ, сандалии и ореховая шкатулка чудом
уместились  в  сарнод.  Перевязь  с "крылатыми ножами" привычно
легла на плечо. Герфегест оценивающе взвесил в руке боевой цеп.
Некоторое время он стоял, добиваясь совершенной чистоты  мысли.
Не вышло.
     С  яростным  хрипом  Герфегест  обрушил  тяжесть  цепа  на
каменную чашу, хранившую до  сегодняшнего  дня  Семя  Ветра.  С
глухим  стуком  осколки  упали  на  земляной  пол святилища. Ей
никогда больше не суждено принять в свое  каменное  чрево  Семя
Ветра. Хоть в чем-то он теперь уверен.
     Успокоив  дыхание,  Герфегест  заткнул боевой цеп за пояс.
Снял со стены ножны и вверил им изящный прогиб своего меча.
     Лук и стрелы он возьмет позже. Впрочем, нет. Проклятые лук
и стрелы, которыми на рассвете столь опрометчиво Тайен погубила
все, брать с собой нельзя. Отныне они несут печать несчастья  и
их следует уничтожить.
     Ну  что  же.  Оставалась  Тайен.  Еще  перед  тем как идти
омывать кровь в ручье,  Герфегест  переложил  ее  холодеющее  с
каждой  минутой  тело  на  ложе.  Оно  было  там  и  сейчас. Он
намеревался вынести Тайен под открытое небо и предать ее  земле
там, где он впервые встретился с ней.
     Но  стоило Герфегесту склониться над ее мраморными грудями
и прижаться к ним щекой (ему не хотелось прощаться с  Тайен  на
глазах     у    Двалары    и,    особенно,    Киммерин),    как
статуи-хранительницы призывно зазвенели.
     Герфегест отнял щеку  от  холодной  кожи  Тайен  и  слегка
отстранился.    Он    не    понимал,    что    означает    звон
статуй-хранительниц. Герфегест знал только одно == они  никогда
не станут подымать шум зря.
     Тело  Тайен,  которое  до настоящего момента было не более
чем  телом   красивой   мертвой   девушки,   начало   неуловимо
изменяться.  Под  ее  кожей  стали проступать зыбкие загадочные
очертания. Герфегест для верности отступил на два  шага  назад.
Превращение,  которое происходило с телом, не было ни пугающим,
ни   отталкивающим,   но   осторожность   была   наследственной
добродетелью Дома Конгетларов.
     Вскоре тело Тайен проявило свою истинную сущность. Ее кожа
разделилась на отдельные лоскуты, обратившиеся листьями больших
киадских  кувшинок.  Волосы  Тайен  стали  молодыми вересковыми
побегами. Глаза == двумя каплями харренского  янтаря.  Зубы  ==
россыпью тернаунского жемчуга.
     Затаив  дыхание,  Герфегест  восхищенно  наблюдал, как то,
чему было назначено стать изгнившим скелетом или двумя горстями
пепла, наполнялось жизнью и естественностью.
     Листья кувшинок опали на ложе и под ними Герфегест  увидел
великое  множество  цветущих  клеверных  головок.  По святилищу
закружились сонмы разноцветных бабочек == ленточницы, бражники,
крапивницы.  И,  в  довершение  всего,  к  огромному  удивлению
Герфегеста,   из   клевера   возникли:  большая  рыжая  лиса  и
восседающий на  ее  правом  ухе  угольно-черный  богомол.  Лиса
подошла к Герфегесту и, ошалело потряхивая головой, потерлась о
его  ногу.  Богомол  соскочил  на пол и с восхитительной прытью
исчез под ложем.
     Герфегест, ошалевший едва  ли  менее  чем  лиса,  довольно
бессмысленно  присел  рядом  с  ней на корточки и почесал ее за
ухом.
     == Сыть Хуммерова... == пробормотал он. Более  пространные
комментарии были излишни.
     Когда  из  вереска выпорхнул дрозд и в несколько уверенных
взмахов крыльями исчез за  дверью,  Герфегест  только  мысленно
махнул  рукой.  Удивляло  лишь  одно  == как в такой страшный и
жестокий день  могло  произойти  что-то,  помимо  уродливого  и
отталкивающего?

     ***

     Двалара,  Горхла  и  Киммерин  стали  тремя несмышлеными и
перепуганными детьми, когда  из  святилища  вышел  Герфегест  в
полном  боевом  облачении,  окруженный  пестроцветием бабочек и
сопровождаемый по пятам лисой.
     Горхла, впрочем, довольно быстро сообразил, в чем дело: ==
Твоя подруга не была рождена земной женщиной, да? == Да.  Но  я
не  знал  об  этом,  ==  сказал  Герфегест и это была чистейшая
правда.
     Горхла нахмурился. == Это дурно == не знать с  кем  делишь
ложе.  Обычно  подобного  рода неведение оборачивается большими
неприятностями.
     == Как ты можешь видеть, на этот раз все обернулось...  ==
Герфегест не мог сказать "хорошо", потому что не видел в смерти
Тайен == кем бы она ни была == ничего хорошего.
     ==   ...все  обернулось  иначе,  ==  подобрал  он  наконец
подходящие слова.
     Горхла, ничего не говоря, направился к двери в  святилище.
Когда  он проходил мимо Герфегеста, лиса опасливо шарахнулась в
сторону и, помедлив мгновение,  пустилась  наутек.  "Жаль",  ==
подумал Герфегест, который почему-то заключил, что лиса скрасит
его путь в Синий Алустрал.
     ==  Постой,  ==  сказал Герфегест, вежливо, но непреклонно
схватив Горхлу за локоть. == Ты куда?
     Герфегест    почувствовал,     как     карлика     сковало
сверхчеловеческое напряжение.
     == Хочу осмотреть место, где совершилось разложение Тайен,
== сказал  Горхла.  Чувствовалось,  что он прикладывает немалые
усилия к тому, чтобы его голос звучал непринужденно.
     == Как бы не вышло злого, ==  добавил  он,  делая  попытку
высвободить руку.
     Но  Герфегест  держал его очень и очень крепко. == Нет, ==
сказал он, делая вид, что пропустил оскорбительное "разложение"
мимо ушей. == Никто больше не войдет туда. Отныне, именем  Дома
Конгетларов,  это  святилище  нарекается  Усыпальницей Тайен, и
никому не дозволено посещать его без различий между намерениями
== будь то злыми, равно как и добрыми.
     == Даже Слепцу? == невинным  голосом  спросил  Горхла.  ==
Слепцу? == переспросил Герфегест насмешливо. Он выпустил локоть
Горхлы  и  стремительно  подошел  к полувосстановившейся твари,
которая копошилась теперь чуть в стороне от святилища,  поближе
к ручью. Не пожалев сил, он изрубил Слепца на хрустящие куски и
расшвырял их по всей поляне.
     Герфегест не видел, как за его спиной Горхла в один ловкий
мах крюкообразно  выброшенной  вперед  руки  поймал  в  воздухе
зазевавшегося бражника и, расплющив его хрупкое  тело  в  своих
стальных  пальцах,  быстро  сожрал добычу. Вторую бабочку == ею
оказалась нежно-желтая лимонница == он спрятал себе в  суму  до
лучших времен.
     == У тебя пыльца на губах, == сообщил Двалара Горхле очень
тихим шепотом.
     ==   Что  у  него  на  губах?  ==  осведомился  Герфегест,
неожиданно повернувшись к ним.
     ==  На  губах?  ==  удивился   Горхла,   успевший   дважды
облизнуться. == Ты ослышался. Я говорю, что мы нашли Семя Ветра
и  оно  великовато  для  того,  чтобы  застрять  в  зубах,  как
земляничное, == нашелся Двалара.
     == Нашли == так давайте  сюда,  ==  потребовал  Герфегест,
которого  общество  непрошенных спасителей начинало не на шутку
раздражать.
     == Возьми, ==  с  неожиданной  легкостью  сказал  Двалара,
протягивая ему раскрытую ладонь.
     Это было оно. Семя Ветра. Тяжелое и шершавое. == И где оно
было?  ==  спросил  Герфегест,  который,  вновь овладев Семенем
Ветра,  пришел  в  неожиданно  приподнятое  расположение  духа.
Теперь  ему  хотелось как-то скрасить неловкость, вызванную его
чересчур резким обращением с его пусть и непрошенными,  но  все
же спасителями.
     ==  Угадай,  == запанибратски подмигнул Двалара. Герфегест
скроил потешно-презрительную мину. Дескать, вот еще, в  загадки
играй тут с тобой, в то время как весь мир может со дня на день
превратиться в одну ужасающую загадку.
     ==  Оно  застряло  в подошве одного из людей Гамелинов, ==
сказала  Киммерин,  которая,   по   всей   видимости,   оценила
мимическое мастерство Герфегеста.
     ==   М-да?   ==   скептически  переспросил  тот,  оценивая
расстояние от ложноязыка Слепца, который  трепыхался  посредине
поляны,  до  уложенных  на  берегу ручья тел. == А этот вонючий
обрубок? Он что == успел сползать туда и теперь возвращается?
     == Нет, == серьезно качнула головой Киммерин. == Я пошла к
ручью, чтобы наполнить фляги водой,  и  мой  взгляд  совершенно
случайно упал на странный граненный камешек. Горхла сказал, что
это Семя Ветра.
     ==   Совершенно   случайно?   ==   переспросил  Герфегест,
улыбаясь.  ==  Да,  совершенно  случайно.  Последний  из   Дома
Конгетларов  оглушительно  рассмеялся.  Находятся  же еще люди,
которые полагают, что в эпоху  Третьего  Вздоха  Хуммера  может
происходить что-то случайное!

     ***

     ПУТИ ЗВЕЗДНОРОЖДЕННЫХ

     Шет  окс Лагин, Звезднорожденный, Сиятельный Князь Варана,
изволил гулять  в  одиночестве.  Руины  Хоц-Дзанга...  Никто  и
никогда  во  всей  щедро  окропленной  кровью истории Варана не
видел того, что он видит сейчас. Никто и никогда не мог сломить
гордость и отчаянную храбрость  смегов.  Он,  Звезднорожденный,
смог.
     Весна  на  Циноре, как и обычно, выдалась холодная. Мокрый
снег неутомимо падал на огненно-рыжие волосы Сиятельного Князя,
на горячие камни, на  теплые  трупы  мужчин  и  женщин.  Смегов
больше  нет.  Все,  кто  остались,  могут  уместиться  в трюмах
двадцати торговых галер. Нет больше бессильных стариков,  гордо
именующих  себя  "колдунами",  нет желтоволосых воительниц, нет
метких лучников и вертких копьеносцев. Элиену  будет  интересно
слышать об этом.
     Но  сегодняшним  утром,  когда  серьга  в  его  ухе  сияла
страшным изумрудным пламенем, когда Коготь  и  Наречие  Хуммера
творили  победу,  отнюдь не штурм Хоц-Дзанга занимал его мысли,
отнюдь.
     Рука Шета окс Лагина на мгновение окунулась  в  податливое
марево   не   вполне   обычного  плаща  и  явилась  на  свет  с
шестиугольной бронзовой пластиной.
     Карта мира. Его гордость. Пять лет назад он выковал ее  из
останков  одной трогательной вещицы, столь любой сердцу Элиена,
и вдохнул в нее новый смысл и  новую  жизнь.  Три  девственницы
дали  ей свою кровь, трое юношей дали ей свое семя. Это была не
та карта, какие рисуют скрупулезные путешественники на  потребу
купеческому  любопытству.  Это была правильная карта, даром что
она пренебрегала многими мелочами. Зато на ней было главное. На
ней было все.
     Глубокая   выжженная   борозда,   оставленная   в   землях
Сармонтазары Знаком Разрушения. Ее не видят простые смертные ==
напоказ  там  по-прежнему  где  надо зеленеет трава, а где надо
журчит ручей. Но Пути Силы необратимо изменены повсюду и  какой
же  я был тогда сосунок, что не смог разгадать смысла крохотной
безделушки в рукояти его меча... Лон-Меар, где вот уже семь лет
как нет больше Чаши. Зато, извольте видеть, любезный  брат  наш
поставил   там   свой  город,  огромный  город...  Конечно,  до
Лишенного Значений ему далеко, но Орин  впечатляет,  милостивые
гиазиры, очень впечатляет. Что за люди эти Звезднорожденные? На
месте Орина седьмой год горит выжигающим глаза углем Стеклянный
Шар.  Диофериды,  сыть  хуммерова... А вот и моя новая столица,
Ордос. А вот Цинор, а вот я на нем == зеленый изумруд. В общем,
Сармонтазара как Сармонтазара.
     Через центр карты, рассекая ее на две равных половины, шла
мерцающая  мертвенным  голубоватым   пламенем   черта.   Завеса
Хуммера.  Слева  от  нее  лежали острова Синего Алустрала. Тоже
ничего особо интересного. Белое  пятнышко  Молочной  Котловины,
полумесяц  Ганфалы размером с полногтя, Золотая Цепь Калладира,
багровый зрак Дагаата... Все на  своих  местах.  Но!  Несколько
дней  назад  Завеса  Хуммера  всколыхнулась  в  том  месте, где
находились Врата Хуммера. Нечто проникло в Сармонтазару. Но что
это и куда оно  направляется?  Второй  загадкой  был  вытянутый
крестик  Поющего  Оружия  ==  знак  местонахождения  Элиена. На
следующий день после  того,  как  всколыхнулась  Завеса,  Элиен
покинул  Орин  и  теперь движется на запад, к Хелтанским горам.
Зачем? Керков воевать? Но  любезный  брат  наш  миролюбив,  как
овечка. По крайней мере, после...
     В  спину Шета окс Лагина вонзилась стрела. Очень непростой
наконечник. Обычная дурацкая стрела  исчезает  в  глубинах  его
плаща  безвозвратно.  Эту  заговаривали  долго  и  старательно.
Долго, старательно и совершенно без толку.
     Шет обернулся и принял вторую стрелу в грудь. В пятидесяти
шагах  от  него  среди  развалин  крепостной  стены   торопливо
натягивал лук чудом уцелевший смег.
     ==  Не  трать  время,  ==  спокойно сказал Шет, не повышая
голоса. Он знал, что смег  слышит  его,  Звезднорожденного.  ==
Меня очень тяжело убить.

     ***

     ПУТИ ЗВЕЗДНОРОЖДЕННЫХ

     ==   Меня   очень   тяжело   убить,  ==  улыбнулся  Элиен,
Звезднорожденный, Белый Кузнец Гаиллириса, свел народа паттов и
правитель Вольного Города Орин.
     == Все равно, нам следовало взять с  собой  хотя  бы  пару
сотен  охраны, == заметил Фор Короткая Кольчуга. == Здесь можно
напороться на керков или на бешеную по весне снежную кошку...
     == Фор, Фор... == покачал головой Элиен. ==  Во-первых,  я
не   хочу,   чтобы   завидев  моих  воинов,  керки  заорали  на
пол-Сармонтазары: "Война!". Потому что этому миру довольно войн
и воплей о них. А во-вторых,  от  злой  стрелы,  выпущенной  из
засады,  тебя  не  спасет  даже  тысяча  телохранителей. Ну а в
рукопашной я, так уж и быть, прикрою твою трусливую задницу.
     == Спасибо, свел, == обиженно пробурчал Фор. == Не за что,
== пожал плечами Элиен. Настроение у него  было  неважное.  Как
только   всколыхнулась   Завеса   Хуммера,  Элиен  почувствовал
непреодолимое желание проведать Герфегеста.  Наплевать  на  то,
что в их отношениях давно воцарилась тягостная двусмысленность.
Пусть   Герфегест  бросит  на  него  косой  взгляд  и  процедит
что-нибудь  вроде  "Здравствуй,   правитель-градостроитель...".
Пусть  опять заведет мрачный разговор о Шете. Пусть сделает что
угодно ==  главное  увидеть  его  целым  и  невредимым.  Побыть
несколько  дней  рядом  с  ним.  Добиться ясности с тем, кто же
проник в Сармонтазару из  Алустрала  и  как  это  ему  удалось.
Съездить,  в  конце  концов, к Вратам Хуммера. Хорошо хоть пути
осталось всего ничего == до заката будем на месте...
     Элиен почувствовал присутствие смерти. Смерти было много и
смерть была разной. Около  жилища  Герфегеста  прекратили  свое
существование  по  меньшей  мере  десять  мужчин,  один сгусток
подвижной неживой материи и один Сделанный Человек. Для  начала
неплохо, Хуммер меня раздери!
     Понять,  есть  ли там что-то живое, Элиен не успел. Потому
что, пригнувшись к  самой  гриве,  он  уже  гнал  коня  вскачь.
Неважно,  что низкие ветви деревьев хлещут по волосам. Неважно,
что вовсю бранится Фор за его спиной. Неважно, что конь  скорее
всего  переломает  ноги,  если  на их пути попадется поваленное
дерево или валун. Главное == успеть.
     На  поляне  лежал  аккуратный  ряд  трупов  в   незнакомых
доспехах.  Элиен  соскочил  с  коня,  выхватывая  меч Эллата, и
страшным   голосом   Звезднорожденного   проорал:   "Герфегест!
Герфегест! Услышь меня, шлюхин сын!" Никакого ответа.
     Подоспевший  Фор спешился у самой двери святилища. Он тоже
извлек из ножен меч, заглянул внутрь...  В  этот  момент  Элиен
почувствовал,  как в двух шагах от Фора, в святилище, вспыхнула
совершенно бездушная, ледяная злоба. В следующее мгновение  Фор
страшно захрипел и Элиен увидел на его горле что-то, похожее на
тонкое шипастое щупальце.
     Элиен   молниеносно   оказался  рядом  с  Фором.  Щупальце
принадлежало     чудовищному     в     своих     размерах     и
противоестественности  пауку.  Или,  скорее,  сольпуге.  Элиену
показалось,  что   тварь   уже   сильно   изуродована   чьим-то
старательным  мечом.  Но он не стал долго раздумывать над этим.
Поющее Оружие очень  скоро  пропело  свою  победную  песнь  над
останками твари.
     Но  Фор  был  уже мертв. Смертоносный двойной бич, который
рос на нижней поверхности приплюснутой головы  паука,  разодрал
горло Фора во многих местах. Шипы наверняка были напоены ядом.
     Элиен  бессильно  выругался.  Он  слишком давно не обнажал
своего меча. Его душа размягчилась  семью  годами  мира.  Мира,
который иногда стоит слишком дорого.
     Элиен  сел,  привалившись спиной к стене святилища. Сейчас
он займется чем надо. Сейчас продолжит искать  следы  и  знаки.
Сейчас. Пусть только немного утихнет боль утраты.
     Он  ведь  чувствовал,  что  эта  тварь мертва. И сейчас он
чувствует то же самое. Значит, эту  тварь  не  умертвить.  Даже
Поющее  Оружие  не  смогло  уничтожить  ее.  Чужая магия. Синий
Алустрал. Какой-то там у них Пастырь, какие-то Семь Благородных
Домов... Что он  вообще  знает  об  Алустрале?  Ничего.  Ровным
счетом  ничего. Кроме того, что через Завесу Хуммера в его мир,
в Сармонтазару, пришли чужие люди и чужие вещи. Потому  что  не
бывает   таких  пауков.  Они  ==  чьи-то  подвижные  вещи.  Они
принадлежат кому-то. И  этот  кто-то  ему,  Элиену,  совсем  не
понравился.  Как  в  свое  время  не понравился Октанг Урайн ==
Длань, Чресла и Стопа Хуммера.

     <............................................>
     <............................................>
<............................................>

     ГЛАВА 13. ПАДЕНИЕ ДОМА ЛОРЧЕЙ

     ***

     Они появились ночью. Они пришли в востока, а не с юга, как
того можно было ожидать. И не  было  в  Синем  Алустрале  силы,
которая могла бы противостоять их чудовищной мощи.
     Сто   тридцать   низких   варанских   галер.  Восемнадцать
файелантов  Ваарнарка.  И  крохотная  рядом  с   многопалубными
исполинами  "морская  колесница" под началом Горхлы. И огромный
"Голубой Полумесяц" Ганфалы. И еще  один  корабль,  которому  в
Синем Алустрале не знали имени.
     "Молот  Хуммера"  ==  так  называлось чудовище, на котором
находилась ставка Шета окс Лагина.  Триста  локтей  в  длину  и
девяносто  в  ширину.  Шесть  гребных  ярусов. Медь от днища до
стрелковых галерей. И огромные  трюмы,  заполненные  невиданным
грузом.
     "Молот  Хуммера"  был  построен  за  три месяца. По личной
просьбе Шета окс Лагина. Личные  просьбы  Сиятельного  Князя  в
Варане  привыкли  исполнять с особой расторопностью. Потому что
не выполнить просьбу значило быть невежливым.  Шет  исповедовал
вежливость   и   требовал  того  же  от  своих  подданных.  Для
ослушников была только одна кара == смерть.
     "Молот Хуммера" был единственным кораблем мира,  способным
служить  местообитанием  Серебряной  Птицы. "Молот Хуммера" был
единственным кораблем мира, способным  хранить  в  своем  чреве
Золотую  Цепь.  Он  служил и он хранил. Шет окс Лагин ничего не
строил зря.

     ***

     На душе у Герфегеста лежал свинцовый свиток  тревоги.  Ему
не  спалось. Он покинул жилые покои крепости и поднялся на одну
из многочисленных башен, оберегавших покой Озера Превоплощений.
     В последние недели произошло слишком много событий,  чтобы
можно  было  как-то  осмыслить  и  понять их причинность, тайны
глубинных связей между  ними,  значение  происходящего.  И  тем
более  темным мороком тайны было окутано будущее. Что делать им
теперь? На что надеяться?
     За недолгие полгода,  которые  провел  Герфегест  в  Синем
Алустрале, он видел здесь только смерть, ненависть и кровь. Мир
был  поколеблен  до  самых  своих устоев. Один за другим пали в
прах Дома Ганантахониоров, Эльм-Оров и Пелнов.  Изменился  его,
Герфегеста,   волею,   Дом  Гамелинов.  И  все  это  было  лишь
бессмысленной братоубийственной возней.  Потому  что  теперь  с
другого  конца  мира  пришел  человек,  чье  могущество  грозит
затмить свет солнца на небесах. Рыбий Пастырь рядом  с  ним  ==
мальчишка. Горхла == никто. Торвент == кто знает...
     Торвент сейчас не имеет смысла, как не имеет его и клинок,
лишенный  рукояти.  Торвент, ради которого Стагевд в свое время
не погнушался посягнуть на суверенные права Империи  и  завалил
столицу  грудами  трупов,  ради  которого он, Герфегест, прошел
через грязь столичных кварталов и через ночную сумятицу  боя  с
кораблями  Пелнов,  Торвент  тоже  ничем  не  может помочь ему.
Потому что Семя Ветра == в руках Ганфалы. А  уж  этот-то  очень
хорошо знает, что делать с Семенем Ветра.
     Герфегест  улыбнулся,  невольно  восхищенный  непостижимым
плетением Нитей Судьбы, Нитей Лаги.
     Когда Ганфала призвал  его,  Герфегеста,  прийти  в  Синий
Алустрал и принести Семя Ветра, Священный Остров Дагаат надежно
охранялся войсками Империи и, по сути, безраздельно принадлежал
Ганфале.  Ему  оставалось  только  заполучить Семя Ветра, чтобы
ввергнуть мир во власть хуммеровой тьмы.  Стагевд  в  последний
момент разрушил планы Ганфалы, захватив Рем, а заодно и Дагаат.
В  тот момент Стагевд был спасителем мира, но он, Герфегест, не
знал этого.
     Потом он, Герфегест, пройдя через  смерч  кровопролития  и
усобиц,  повстречал  Харману.  И  они  вдвоем в пламени страсти
сожгли могущество Дома Гамелинов вкупе  с  жизнью  Стагевда.  И
Семени  Ветра  уже  не  было  с  ним,  но  он  не  знал  этого,
одураченный ловкой подменой Ганфалы.
     Герфегест нервно цокнул  языком,  уязвленный  мыслью,  что
Рыбий   Пастырь   переиграл  его  благодаря  своему  коварству,
медоточивым устам и поразительной дальновидности. Ведь  понятно
же теперь любому недоумку, что Ганфала не зря уходил на три дня
в  Молочную  Котловину  и  не  зря потом Горхла вышел в море на
"морской колеснице" Ваарнарка. Потому что у них уже были  ключи
от  Морской Завесы Хуммера. Потому что Ганфала уже тогда, видя,
что силы его ничтожны перед  Домом  Гамелинов,  решил  призвать
Шета  в  Синий  Алустрал.  Дерьмо,  сплошь и рядом одно дерьмо,
милостивые гиазиры.
     На  что  же  надеяться   им?   На   стену   Густой   Воды,
восставленную  Стагевдом  вокруг Дагаата? Хорошо, пусть. Но они
не могут, они просто не в состоянии находиться здесь долго.  Ни
воды,  ни  пищи  на  Дагаате нет. Есть только то, чем снабжал в
свое время гарнизон запасливый  Стагевд.  И  кое-какие  запасы,
привезенные  Артагевдом. А в дагаатской крепости сейчас == цвет
Дома Лорчей, Гамелины и малочисленные, но прожорливые Эльм-Оры.
Не менее полутора тысяч человек. Через неделю  займемся  ловлей
рыбы,  удостоверимся,  что  ее  здесь нет и примемся жрать друг
друга. Начнем с самых жирных.
     Герфегесту было не смешно. Кто такие варанцы, он  знал  не
понаслышке.  Кто такой Шет окс Лагин == тоже. Герфегест некогда
видел, как  Звезднорожденные  в  одиночку  останавливают  целые
армии и как рвется в их пальцах ткань мироздания. Горе миру!
     На  востоке,  над  стеной  Густой  Воды,  занимался  серый
рассвет. Всмотревшись повнимательнее в туманное море, Герфегест
разглядел приземистые силуэты кораблей. Сомнений быть не  могло
== варанцы.

     ***

     По  мере  того,  как рассеивалась ночная мгла, дозорные на
башнях приносили все новые и новые известия.
     Большая   часть   варанских    кораблей    с    совершенно
неопределенными  намерениями  окружила  Священный Остров Дагаат
редким кольцом вдоль стены Густой Воды. На юго-западе, напротив
входа в гавань, расположились файеланты Орнумхониоров, "Голубой
Полумесяц", "морская колесница" и чудовище, о котором Герфегест
был наслышан от Киммерин. "Молот Хуммера".
     Что они намерены  делать  и,  главное,  зачем  их  корабли
окружили  Дагаат таким подозрительным кольцом? Не собираются же
они   вести   блокаду   подобным   наивным    образом?    Любой
незначительный  шторм  швырнет  их корабли прямо в пасть Густой
Воды и на этом  история  половины  варанского  флота  бесславно
окончится.
     Хозяева  Гамелинов,  Артагевд, Торвент и Киммерин занимали
высшую точку  крепости.  Они  собрались  на  вершине  уродливой
полуоплавленной   грибообразной   башни,   которую   изысканные
Гамелины называли Алмазным  Гвоздем,  а  простые  воины,  народ
простой  и  грубый  ==  Гнутым  Хреном.  Вообще  говоря,  башня
походила больше на второе.  От  Алмазного  Гвоздя  в  ней  был,
пожалуй,  только  материал.  Не  то какое-то древнее магическое
стекло, не то слюда. Впрочем,  ни  слюды,  ни  стекла  в  таком
неимоверном  количестве  Герфегесту  никогда до этого видеть не
приходилось. "Ну да Хуммер и не такое строил", == заключил  для
себя Герфегест.
     ==  Что  же  это  Шет задумал... == покусывая нижнюю губу,
процедила Хармана.
     == Возможно, он хочет ворваться сюда на  Серебряной  Птице
самолично  и,  проникнув  внутрь  цитадели,  сокрушить Хрусталь
Стагевда? == предположил Артагевд, с неприязнью всматриваясь  в
темную громаду "Молота Хуммера".
     ==  Это было бы славно, == задумчиво протянула Хармана. ==
Потому что с нами клинки Стагевда, которые он специально  ковал
на  таких  как  Ганфала  и  Шет. И именно поэтому Шет окс Лагин
никогда не сунулся бы сюда без армии. Без Ганфалы и Горхлы.
     В этот момент огромный белый рог,  установленный  на  носу
"Молота   Хуммера"   и   видимый  с  вершины  Алмазного  Гвоздя
невооруженным глазом,  издал  протяжный  томительный  вой.  Ему
отозвались  горны  варанского  галерного  кольца. Шет окс Лагин
явно начинал сражение. Но как?

     ***

     Шет  окс  Лагин  начинал   сражение.   Легонько   барабаня
указательным  и  средним пальцами правой руки по рукояти своего
мертвящего льдом меча, Сиятельный Князь Варана прохаживался  по
длинному мостику, перекинувшемуся от борта до борта над палубой
"Молота  Хуммера".  Сегодня  был  его день. Он чувствовал это и
волна радостной ярости неспешно подымалась из темных глубин его
двуединой души.
     Самое интересное происходило сейчас прямо под его  ногами.
Две  створки  каждая  размером с основание хорошего купеческого
дома пришли в движение.  На  створках  были  начертаны  красные
змеистые   линии,  которые  Сиятельный  Князь  наносил  на  них
собственноручно  неделю  назад,   не   доверяя   никому   такой
ответственной  и  важной  работы. Это было вполне оправданно. В
противном случае "Молот Хуммера" не прошел бы со своим страшным
грузом и десяти лиг.
     В палубе открылся кажущийся бездонным провал, из  которого
исходило  едва  заметное  в свете нарождающегося дня золотистое
свечение.
     Шет окс Лагин перегнулся через  перила  мостика  и  вперил
взгляд  в  трюмные  пустоты.  Так  он  простоял  не  менее двух
коротких колоколов, а потом серьга в  его  левом  ухе  затопила
трюм  ослепительным  мертвенно-изумрудным светом. Вместе с этим
резкий порыв сверхъестественного неземного ветра разъял  надвое
его плащ. От каймы до самой шеи.
     К этому моменту на всей бескрайней палубе "Молота Хуммера"
не оставалось ни одного воина, ни одного матроса, которые бы не
пали ниц,  зажмурив  глаза  и плотно зажав уши ладонями. Это не
было  самоуправством.   Таково   было   строжайшее   приказание
Сиятельного   Князя.  Ослушника  ждала  бы  смерть  и  без  его
вмешательства.
     Навстречу свету серьги из  трюма  поднялось  ослепительное
золотое  сияние.  В  глазах  Шета  отразились первые звенья. Их
сейчас  мог  видеть  только  Звезднорожденный.   Любой   другой
человек,  окажись он на месте Шета, увидел бы просто золотистый
свет. Увидел == и спустя мгновение умер.
     ==  Ацнарен-на  мм-ха,  рахха,  ацнарен-ун  мм-рахха,   ==
прогремел  голос Сиятельного Князя, в котором сейчас оставалось
не больше человеческого, чем в ночном зраке Намарна или дневном
пламени солнца.
     Цепь вняла  велениям  Наречия  Хуммера.  Цепь  поползла  к
человеку,  назвавшемуся  ее хозяином. Над палубой появились два
звенящих золотистых вихря.
     Полотнища раздвоившегося плаща Шета вились и трепетали  за
его  спиной,  как  два крыла невиданной человекообразной птицы.
Шет раскинул руки и поймал  края  плаща.  Некоторое  время  они
продолжали  трепетать, издавая громкий гул, но вот их колебания
стали медленно  замедляться.  В  беспорядочном  доселе  трепете
наметилось  плавное  и  размеренное  движение. Плащ Шета теперь
струился над мостиком двумя совершеннейшими  в  подлунном  мире
волнами.
     И  этот  строй,  этот  порядок  передался Цепи. Золотистые
вихри,   готовые   сорваться   с   бортов   "Молота   Хуммера",
заколыхались  в такт полотнищам шетова плаща. Заколыхались == и
поползли вниз, к воде. А за ними из трюма подымались все  новые
и новые звенья, и им не было конца...

     ***

     Все  это  видели  на  вершине Алмазного Гвоздя. Расстояние
глушило звуки, утренняя дымка  притупляла  нестерпимый  золотой
свет  и  разлитое  над  мостиком  "Молота  Хуммера"  изумрудное
сияние, но главное они видели.
     Две золотые змеи ползли в стороны от "Молота Хуммера". Они
достигли соседних варанских  галер,  зачинающих  кольцо  вокруг
острова, проструились по их носам и поползли дальше.
     == Цепь Золотую положена здесь: Калладир == ешь, остальное
== нет,  ==  неожиданно  сказала  Киммерин  и Герфегест наконец
понял все.
     Хуммеров пасынок знал что делал. Он знал еще до того,  как
Горхла  прибыл  к  нему с приглашением в Алустрал. Он знал, что
ему  придется  брать  Дагаат  и  он  не  собирался   устраивать
многодневной  осады.  Шет  хотел  решить все одним молниеносным
ударом. Решить раз и навсегда.
     "Молот Хуммера" == это ни с чем  не  сообразное  чудовище,
неповоротливое, как гора, которому не было никакого оправдания,
строилось лишь затем, чтобы навестить Старый Порт Калладир. Шет
приплыл  в  Калладир,  снял  Золотую  Цепь  (как?  == не все ли
равно?) и теперь в его руках  ==  ключ  к  неприступным  стенам
Стагевда.  Потому  что  они  сделаны из Густой Воды. Потому что
шесть веков  назад  Лишенный  Значений  положил  Старому  Порту
Калладир  Золотую  Цепь именно для того, чтобы она жрала алчную
Густую Воду. И вот почему варанский флот появился с востока,  а
не с юга, как он, Герфегест, ожидал!
     Золотая  Цепь  уже покрыла около четверти окружности. Судя
по дикой скорости ее перемещения, она сомкнется вокруг  Дагаата
быстрее, чем за десять коротких колоколов.
     ==  Командуй  всем  к  бою,  == как можно спокойней бросил
Герфегест ничего не понимающему Артагевду.
     == Но стена Стагевда... == начал он. == Нету больше  стены
твоего Стагевда! == проорал ему в лицо Хозяин Гамелинов. == Нет
ни Стагевда, ни стены!!!
     ==  Не  надо  кричать,  ==  Торвент уморительно скривился,
зажимая правое ухо ладонью.  ==  Стена  Стагевда  все-таки  еще
стоит  и  значит не все потеряно. Ведь в наших руках == великая
сила, господа Гамелины. В наших руках == Хрусталь Стагевда.

     ***

     Золотая  Цепь  замкнулась.  Теперь  Стена  Стагевда   была
окольцована  полностью.  И теперь она не была больше призрачным
золотым сиянием. Каждое  звено  приобрело  вес,  форму  и  свой
неповторимый тусклый блеск.
     Цепь  прошла  через  массивные  кольца на носах семидесяти
варанских  галер.  Эти  кольца  тоже  были  плодом  великой   и
гениальной прозорливости Сиятельного Князя.
     Плащ  на спине Шета окс Лагина вновь сошелся в неразрывное
целое. Теперь предстояло главное.
     Шет с легкостью перемахнул через перила мостика и оказался
на палубе "Молота Хуммера" у самого края трюмного  провала.  Он
заглянул  вниз.  Локтей  двести Золотой Цепи оставалось лишних.
"Ай-ай, господин Стагевд, как вы оказались недальновидны. Нужно
было увеличить поперечник Стены локтей на семьдесят и мои труды
возросли  бы  многократно",  ==  промурлыкал   Шет,   прекрасно
осознавая,  что  в любом случае ему удалось бы сокрушить Стену.
Возможно, менее эффектно.
     Шет окс Лагин обнажил Коготь Хуммера  и  подошел  к  Цепи,
пересекающей  палубу "Молота Хуммера" из края в край. Он поднял
меч над головой и, исторгая вместе с хриплым  выдохом  короткое
слово,  венчающее  заклятие,  пал  на  колени. Коготь Хуммера с
легкостью прошел сквозь звенья Цепи, намертво пригвоздив  ее  к
палубе.
     Раздался  еле  слышный  звон  и  началось. С сухим треском
Золотая  Цепь  исторгла  в  одночасье  тысячи  тонких   молний,
вонзившихся  в  Густую Воду сокрушительными щупальцами. Тусклые
глубины  Стены  с  омерзительным  шипением   исторгли   мириады
крохотных  осколков,  ударивших во все стороны с силой стальных
стрел. Но они испарялись  быстрее,  чем  успевали  вонзиться  в
выгнутые   носы  галер  и  изумленные  лица  варанских  воинов,
изготовившихся к бою.
     Стена истоньшалась на глазах. Но  когда  она  должна  была
вот-вот  рухнуть,  что-то  переменилось. Пенная волна, медленно
взбухая и  наполняясь  силой,  отошла  от  берегов  Дагаата  и,
набирая  скорость,  расплескалась  о Стену Стагевда. И вместе с
ней Стена вновь уплотнилась, наливаясь невесть откуда взявшейся
Густой Водой.
     Шет остервенело выругался. Он вскочил на  ноги  и  крикнул
своим людям:
     == Вызвать сюда Ганфалу! И Горхлу! Живо!

     ***

     Хрусталь  Стагевда,  еще несколько мгновений назад рдевший
невыносимо яркой белой звездой, медленно угасал. На  треножнике
лежал  обычный  граненый кусок хрусталя размером с человеческую
голову, в глубине которого светился слабый уголек.
     == По-моему, можно открыть глаза, == возвестил Торвент. ==
Неужели  получилось?  ==  спросил   Герфегест,   все   еще   не
осмеливаясь поступить по словам Торвента.
     Сверху   донеслись   радостные   возгласы   дозорных.   ==
Получилось! == воскликнула Хармана. == Стена Стагевда  стоит  и
она по-прежнему недоступна для Варанца.
     Герфегест  открыл  глаза.  Хозяйка  Дома  Гамелинов  и Его
Высочество  Торвент  смотрелись  двумя  мокрыми  курицами.  Они
вспотели  от макушки до пят. В пепельных волосах Харманы что-то
потрескивало. В глазах Торвента блуждали шалые огоньки.
     Хармана озорно глянула на Герфегеста и  расхохоталась.  ==
Да  сними ты наконец руки с Хрусталя! Такое впечатление, что ты
== самый жадный пещерный житель в мире, а эта стеклянная  глыба
==   самый   большой  кусок  червленого  золота,  какой  только
порождали земные недра!
     Герфегест  перевел  ошалелый  взгляд  на   Хрусталь.   Его
потемневшие  руки,  казалось,  неразрывно  срослись  с граненой
поверхностью Держателя Стены. Да, это  была  жестокая  схватка,
схватка  в  абсолютном  безмолвии,  без стонов раненых и треска
копий.  Только  Хармана,  насколько  он  мог  припомнить,  тихо
постанывала  от  сверхчеловеческого  напряжения.  Но  с  тем же
успехом это могло быть воспоминание из далекого прошлого.  Хотя
какое там "далекое" == они ведь знакомы с Харманой неполных три
месяца.
     ==  Да,  ты  права,  == усмехнулся Герфегест и снял руки с
Хрусталя. == Пойдем наверх == посмотрим, что творит Варанец.
     Хрусталь  Стагевда  находился  в  неприметном  каземате  у
подножия Алмазного Гвоздя. Чтобы подняться на вершину Алмазного
Гвоздя,  требовалось  пройти  двести  полуоплавленных ступеней.
Через каждые двадцать имелись площадки с небольшими  смотровыми
отворами.   Они  успели  подняться  до  шестой.  Это  было  уже
достаточно высоко, чтобы сквозь смотровые отворы видеть  "Молот
Хуммера",  но  еще  слишком  низко,  чтобы  видеть  его во всем
великолепии.
     Они остановились, чтобы перевести дух == борьба  за  Стену
Стагевда  отняла  у  них  немало  сил.  Герфегест бросил беглый
взгляд в сторону неприятельского флагмана  ==  и  с  проклятием
отпрянул  от  смотрового отвора. Над "Молотом Хуммера" блистали
зеленые зарницы.
     == Варанец снова взялся за свое! Они  стремглав  бросились
вниз.  Вниз == туда, где вновь разгорался белым светом Хрусталь
Стагевда.
     Им очень повезло. Они не успели. Когда Торвента, стремглав
летевшего впереди всех головокружительными  извивами  лестницы,
отделяло  от  входа  в  каземат ровно восемь ступеней, Хрусталь
Стагевда исчез в огненном смерче. Оглушающий удар  загустевшего
от  неимоверной  скорости  воздуха  швырнул  Торвента  под ноги
Харманы.
     Прежде, чем они успели подняться на ноги, снаружи  донесся
чудовищный   грохот  ==  будто  бы  вся  Ярость  Вод  Алустрала
обрушилась на бесплодные берега Дагаата.

     ***

     Стены  Стагевда  теперь  не  существовало.   Густая   Вода
претерпела  повторное  извращение  и  обратилась  тем, чем была
раньше == сухой пылю, светом,  пеной  и  морской  горечью.  Две
кольцевые  волны  разошлись  в  стороны  от  сокрушенной  Стены
Стагевда == одна вернулась к скалам  Дагаата,  вторая  затопила
палубы   приземистых   варанских  кораблей.  Некоторые  из  них
отшвырнуло назад на десятки локтей, но все они уцелели. Варанцы
знают толк в корабельном деле, а Шет окс  Лагин  знал,  что  им
предстоит  встретить  у  Дагаата.  Поэтому  морские воды, алчно
облизав наглухо задраенные палубные  люки,  наградив  жестокими
ласками привязавшихся к бортам варанских воинов, забрав с собой
совсем   немногое,   ушли   сквозь  приуготовленные  проломы  в
фальшбортах и транцевых досках.
     Золотой Цепи тоже не было больше. Она  рассыпалась  мелким
прахом и ушла в пучину вод. Она сделала свое дело. В опустевшем
трюме "Молота Хуммера" осталась только невзрачная рыжая крошка,
да и той было совсем немного.
     ==  Что  же,  милостивые  гиазиры, благодарю за помощь! ==
радостно прорычал Шет окс Лагин, обращаясь к  своим  союзникам.
== Теперь слово за сталью.
     Ганфала,  чье  лицо  со времен битвы в проливе Олк сменило
цвет на землисто-серый, промолчал.
     == Сегодня сталь наговорится  всласть,  ==  сказал  Горхла
напрочь лишенным каких-либо интонаций тоном.

     ***

     Берега  Дагаата == сплошь неприступные скалы, возносящиеся
ввысь на десятки локтей. Они отвесно обрываются в  море  и  под
ними  нет  даже  крохотной  полоски  земли, за который могли бы
зацепиться нападающие. Гавань == единственное место, где  можно
сойти на берег с кораблей.
     Гавань  Дагаата  была  сплошь  забита  кораблями  Лорчей и
Гамелинов.  Их  было  бессмысленно  выводить  в   море,   чтобы
попытаться  сразиться  с  огромным  флотом Шета окс Лагина. Это
Герфегест прекрасно понимал еще вчера, поэтому судьбы мира было
решено вершить в сухопутном сражении. Здесь обороняющиеся имели
некоторое преимущество, потому что высадиться на берег, занятый
неприятелями == дело нелегкое. Особенно когда  твои  неприятели
==  Лорчи.  Но варанцев было приблизительно впятеро больше. И с
ними == Шет окс Лагин. Еще  были  Орнумхониоры.  И  с  ними  ==
Ганфала,  Ваарнарк,  Горхла.  Это  означало, что сражение будет
проиграно. И это Герфегест тоже прекрасно понимал.
     Они будут  сражаться  и  они  будут  погибать.  Они  будут
сражаться  за  каждую  пядь  бесплодной,  безжизненной  и, увы,
осмысленной ужасом земли Дагаата. Они погибнут все. Вопрос лишь
в том, как они погибнут.
     == Останусь здесь, == неожиданно сказал Торвент, когда они
все немного  пришли  в  себя  после  того  как  Стена  Стагевда
рухнула.
     Герфегест  и  Хармана воззрились на него с недоумением. ==
Сейчас Герфегест скажет: "Скорее вниз, в  Гавань.  Быть  может,
нам  удастся  остановить  Шета". Так вот я и отвечаю: "Останусь
здесь".
     ==  Да,  ==  озадаченно  пробормотал   Герфегест.   ==   Я
действительно собирался сказать так.
     ==  И для того чтобы знать это, не нужно быть ясновидящим.
Достаточно знать тебя, == улыбнулся  Торвент.  ==  Я  не  стану
отговаривать  тебя,  потому что ты упрям и ты все равно пойдешь
туда, чтобы поспеть к высадке варанцев.
     == Да, я пойду, == твердо сказал Герфегест. == Потому  что
так  велит  мой  долг Хозяина Дома Гамелинов и это же велят мне
устои Дома Конгетларов. А ты поступай как знаешь.
     == Идем, == тронула Герфегеста за локоть Хармана, окидывая
Торвента презрительным взором. == Сын Лана  надеется,  что  его
шкура будет сохраннее в стенах цитадели.
     == Определенно сохраннее, == кивнул Торвент и в его голосе
не было и тени обиды.

     ***

     Корабли  варанцев один за другим втягивались в гавань. Они
входили почти беспрепятственно == у Лорчей не было  метательных
машин  вовсе,  а  немногочисленные  стрелометы  Гамелинов  были
сосредоточены для обороны цитадели.
     Лагерь   Лорчей   на   Плато   Певучих   Песков   выглядел
заброшенным.  Покинутыми  казались  и их корабли, ошвартованные
вдоль всего полукружия гавани.
     "Молот   Хуммера",   "Голубой   Полумесяц"   и   файеланты
Орнумхониоров  оставались  на  траверзе гавани, пропуская в нее
все новые и новые варанские галеры.
     Шет окс Лагин, пристально вглядываясь в  палатки  и  шатры
лагеря,  в  корабли  и  угловатые  рукотворные  скалы над Плато
Скрипучих Песков, задумчиво покусывал губу.  Сражение  началось
час  назад вместе с ревом трубы на "Молоте Хуммера", а пока еще
не пролилось ни капли крови. Непорядок.
     Варанские  галеры  тем  временем,  развернувшись   широкой
подковой,  почти одновременно ткнулись о борта кораблей Лорчей.
Воины Шета с победным кличем устремились на абордаж.
     На   кораблях   Лорчей    не    было    никого.    Варанцы
беспрепятственно  захватили  все,  что  можно  было  захватить.
Пустые  неприятельские  корабли  послужили  им  не  более,  чем
причалами.  Вскоре  первые  сотни  варанцев  ступили  на  Плато
Певучих Песков.
     Когда в гавани набралось около пятидесяти галер,  воины  с
которых  по  большей части сошли на берег, Шет тряхнул головой.
Что-то не так.
     На "Молоте Хуммера" пропели  сигнальные  трубы.  Их  песнь
остановила  другие  варанские галеры, которые с северо-запада и
юго-востока  стекались  вдоль   берегов   Дагаата   к   гавани.
Пятидесяти пока было достаточно.
     Напряженное   предощущение  схватки  с  жестокими  Лорчами
отступало. Варанцы разбрелись  по  лагерю,  вспарывая  палатки,
обшаривая  шатры,  недоуменно  вперяясь в теплый пепел костров.
Совершенно нечем поживиться.

     ***

     Древние строители Дагаата  были  хитры,  как  лисы,  и  их
хитрости  служили  добрую  службу магические искусства Хуммера.
Угловатые скалы,  которые  высились  на  восточной  оконечности
плато,  вовсе  не  были сплошными монолитами. В них имелось три
прохода. Не зная, что возвышающийся перед тобой  каменный  утес
может отъехать в сторону, ни за что нельзя было догадаться, что
за ним находится широкая лестница, уводящая вверх.
     Киммерин,  Герфегест, Хармана, Артагевд и Перрин наблюдали
все  происходящее  в  гавани  и  на  плато  сквозь  неприметную
скошенную трещину в скале на высоте сорока локтей от плато. Эта
наблюдательная площадка находилась рядом с центральным проходом
и соединялась с ним высеченной в скале галереей.
     ==  На  большее  мы,  к  сожалению, рассчитывать не можем.
Совсем скоро  варанцы  пошарят  как  следует  по  трюмам  ваших
кораблей и мы лишимся даже того шанса, который сейчас имеем. ==
Сказал Герфегест, обращаясь к Перрину.
     ==  Ты  прав.  Пора,  ==  согласился  тот.  Они  прошли по
галерее. Они спустились вниз, к воротам  центрального  прохода.
Там  их  ждали  пятьсот Лорчей. Стройные, поджарые, мускулистые
тела,  разрисованные  охряной,  зеленой  и   черной   красками.
Короткие  широкие  мечи,  топоры, боевые цепы и молоты. Круглые
щиты с длинными кожаными отвесами вниз == от  стрел,  кинжалов,
выпадов  клинка.  Таким отвесом умелый воин может лишить своего
противника даже меча. Если ему повезет, разумеется.
     У каждого воина в руках сейчас была глиняная фляга с Медом
Поэзии.
     == Время! == сказал Перрин  своим  воинам.  ==  Время!  ==
подхватили они. Сотни фляг в одном слаженном движении коснулись
обветренных  губ  и  сотни  глоток  приняли дурманящий напиток.
Сотни фляг спустя несколько мгновений грянули оземь, разлетаясь
в глиняную пыль.
     Перрин протянул  две  фляги  Герфегесту.  ==  Это  на  вас
четверых.  Герфегест  сделал отстраняющий жест рукой. == Идущий
Путем Ветра вступает в битву с чистым рассудком. Ему нет смысла
затуманивать рассудок зельями.
     Перрин пожал плечами и  собирался  было  вышвырнуть  фляги
прочь, но Хармана остановила его.
     ==    Хозяин    Гамелинов    может   поступать   как   ему
заблагорассудится, но мне лично  пара  глотков  придется  очень
кстати.
     == Я тоже не откажусь, == Киммерин протянула руку к фляге.
== Давай  сюда  свое  пойло,  глава Дома Лорчей, == за показной
простотой в обращении  Артагевд  пытался  скрыть  беспокойство,
охватившее перед битвой все его естество.
     ==   Это  другое  дело,  ==  довольно  осклабился  Перрин.
Герфегест с изумлением смотрел, как Хармана  жадно  приникла  к
фляге, крупными солдатскими глотками вбирая Мед Поэзии.
     ==  Ну  ладно, ладно. == Наконец не выдержал он. == Хозяин
Дома Гамелинов не должен идти против всех.
     == Смерть или победа! ==  воскликнул  Герфегест,  принимая
флягу из рук Харманы.
     "Победа",  ==  неожиданно  откликнулось  тихое эхо. Лорчи,
ободренные  добрым  предзнаменованием  и  Медом  Поэзии,  разом
ударили оружием в щиты. Они рвались в бой и теперь ничто уже не
могло сдержать бешеный натиск Идущих Путем Льда.
     Артагевд   подошел   к  каменным  воротам,  отгораживающим
центральный проход от Плато  Поющих  Песков,  и  ударил  в  них
костяным  молотком.  Каменный  монолит  беззвучно  разошелся  в
стороны. Лорчи и их  предводители  вырвались  на  Плато  Поющих
Песков.

     ***

     Варанцы,    расслабленные    бесцельным    блужданием   по
заброшенному лагерю, с ужасом видели, как в скалах образовалось
три огромных прохода и через них на  Плато  вырвались  страшные
полуголые  люди,  покрытые загадочными узорами. Расстояние было
слишком малым, чтобы  воины  Шета  успели  хоть  сколько-нибудь
изготовиться  к  схватке.  Спустя  несколько коротких варанских
колоколов первая залма  пришельца  из  Сармонтазары  обагрилась
кровью.
     Смертельный удар принадлежал Герфегесту. Против него вышел
тучный  черноглазый  воин  с  алебардой.  Толстяк  самоуверенно
рубанул по пустому месту, где мгновение назад появился  высокий
человек  с  Черными Лебедями на стальном нагруднике, и не успел
он  сообразить,  куда  же  подевался  его  противник,  как  меч
Герфегеста выпустил из него лишний жир напополам с кровью.
     Мед  Поэзии  дарил  телу  Хозяина Гамелинов восхитительное
тепло отваги.  Герфегест  слышал  каждое  движение  врагов,  он
чувствовал  их страх и их ненависть. Неожиданно для самого себя
Герфегест припал на одно колено  рядом  с  трупом  зарубленного
варанца  и,  окунув  палец  в его горячую кровь, нанес на левую
щеку четыре косых черты. Он  посвятил  себя  танцу  рыб  бурана
стали и отныне был слит с ним в одно неразрывное целое.
     Хармана,  появившись  рядом  с  Герфегестом,  метнула  два
"крылатых ножа" и двое варанцев, выронив мечи  с  позолоченными
рукоятями,    перестали    представлять    опасность   для   ее
опрометчивого возлюбленного.
     Герфегест, Хармана,  Артагевд  и  Киммерин  решили  твердо
держаться  в  бою  друг  друга.  Каждый  из них по отдельности,
кроме, пожалуй, Артагевда, не столь искушенного  в  рукопашной,
стоил   десятка   бойцов,   но   вместе   их   сила  умножалась
десятикратно.
     Варанцев в сухопутном бою  отличают  образцовое  искусство
перестроений,   стойкость   и  дисциплина.  Особенно  если  они
чувствуют за спиной спасительные палубы своих кораблей.
     Отступив к гавани, варанцы перестроились в плотный  боевой
порядок  и  теперь  Лорчам, чьим преимуществом до сей поры была
внезапность, предстояло вести правильное  сухопутное  сражение,
до которого они были не такие уж и большие охотники.
     Но  Перрин,  Артагевд  и  Герфегест знали это и предвидели
это. С ночи корабли Лорчей, которые  сейчас  были  использованы
варанцами как причалы, приготовили надлежащим образом. Все, что
может  гореть,  было  заботливо  припрятано  в  глухих  закутах
трюмов. Добровольцы из Лорчей,  затаив  дыхание,  ждали  своего
часа,  подвесившись пауками под палубами своих кораблей. С ними
были факела и "быстрые искры" == скромный дар изобретательности
Торвента.
     Косясь на плотную стену варанских щитов, Герфегест подошел
к Перрину и пробормотал заплетающимся языком:
     == По-моему, теперь точно пора. == Теперь-то уж точно,  ==
согласно кивнул Перрин и передал приказ по строю.
     Варанцы  с  недоумением  глядели  на  неподвижных  Лорчей,
которые не спешили нападать. Варанцы радовались передышке. Мата
окс Гадаста, член Совета Шести, возглавлявший передовой  отряд,
поднял руку, готовясь устремить своих воинов против Лорчей.
     И   в  этот  момент  строй  Лорчей  сотрясся  тысячегласым
заунывным речитативом:
     == Пламя, восстань над водой! Пламя, следуй за мной! И под
леденящий душу хохот, исторгаемый хмельными глотками Лорчей, за
спиной оцепеневших варанцев начала подыматься стена  огня.  Все
корабли   Лорчей  запылали  разом,  подожженные  добровольцами,
внявшими голосу своих сородичей. Флот Перрина был  обречен,  но
вместе с ним были обречены и варанские корабли == на них сейчас
не  было  в  достатке  гребцов,  чтобы  уйти  в  море, прочь от
огромного пожара, который стремительно разрастался над  гавани.
Не   было,   ибо  во  всем  варанском  флоте  гребцы-невольники
использовались только на "Молоте Хуммера". На галерах  гребцами
были  сами  воины.  И  они сейчас рисковали быть отрезанными от
своих кораблей стеной огня.
     Варанцы поняли это.  Сила  духа,  стойкость  и  дисциплина
покинули  их  быстрее, чем крысы == корабль, обреченный гибели.
Часть варанцев,  не  дожидаясь  приказов  Маты  окс  Гадасты  и
сотников,  бросилась  назад,  чтобы  прорваться сквозь пламя на
палубах кораблей Лорчей к своим галерам.  Плотный  строй  начал
колебаться  и  в  него,  довершая  разрушение боевых порядков и
удваивая панику, врубились разгоряченные  Медом  Поэзии  Лорчи.
Битва окончилась. Началось истребление.

     ***

     Шет  окс  Лагин,  Звезднорожденный,  Единый  в Двух Душах,
презирал врагов и ненавидел своих. Судьбы пяти тысяч  варанских
воинов  и гордого Маты окс Гадасты волновали его не больше, чем
вопрос о смысле жизни. Если бы Шет в другое время  и  в  другом
месте   услышал,  что  Хозяева  Гамелинов  вершат  самоубийство
собственного флота во имя того, чтобы вырезать передовой  отряд
его  армии, он бы лишь недоуменно пожал плечами. Но сейчас было
его время и Дагаат был его местом. Шет  понимал,  что  ему  еще
предстоит  нелегкая  битва  за  саму  крепость.  Тысячи  других
варанцев сейчас наблюдают за гибелью своих соотечественников  с
галер,  бросивших  якоря  у  входа  в гавань. Страх войдет в их
сердца, если они увидят, что на каждого Лорча пришлось  четверо
убитых  варанцев. И тогда пробиться к Озеру Превоплощений будет
очень и очень непросто.
     Шет окс Лагин не мог послать на помощь своим подкрепления,
потому что вся кромка гавани была объята пламенем. Прежде,  чем
корабли  превратятся в теплые уголья, его люди будут истреблены
все до единого. Единственным, кто мог им сейчас помочь, был  он
сам  ==  Шет  окс Лагин, Звезднорожденный. Ах, как трогательно!
Сиятельный  Князь  лично  приходит  на  выручку  своим  воинам!
Хороший  сюжет для памятного барельефа. Для новых зодчих нового
мира.
     Когда Шет окс Лагин обратился  к  Ганфале,  на  его  губах
блуждала рассеянная улыбка.
     ==  Останетесь  здесь  за  главного,  почтенный.  Я должен
вытащить своих из передряги.
     Иногда это доставляло ему  удовольствие:  "своих...",  "из
передряги..." Вот она == простота, которая была при первых трех
Династиях!

     ***

     На  южной  кромке  плато песок уже не был певучим. Он стал
густым, бордово-черным, вязким. Тяжелые топоры и палицы  Лорчей
крушили щиты, панцири, шлемы варанцев.
     Герфегест,  изведавший  пленительное  упоение многих битв,
никогда еще не  видел  такого  ожесточения  и  никогда  еще  не
испытывал   ничего   подобного  сам.  Хармана  была  похожа  на
деву-кровопийцу  с  древних  барельефов  Северной   Лезы.   Меч
Стагевда  в  ее руке был запятнан плотью врагов по самое яблоко
на  рукояти,   а   сама   она,   охваченная   всеобщим   танцем
смертоубийства,   стала  совершенным  воплощением  Пути  Стали.
Киммерин казалась ее младшей сестрой  ==  такая  же  неистовая,
такая  же  прекрасная.  Даже Артагевд преобразился, исполненный
извращенной духовности кровопролития.
     Мата окс Гадаста первым из варанцев понял, что  его  отряд
обречен.  И теперь Мата окс Гадаста искал лишь одного == смерти
от  руки  равного  себе.  Он  не  хотел,   чтобы   его   сразил
разрисованный  с  головы  до  пят  рядовой Лорч == такая гибель
позорит честь человека  из  Совета  Шести  и  никогда  уже  его
потомки  не  смогут  уповать  на близость к Князю. Стремление к
достойной гибели придавало Мате сил и он был по-прежнему цел, а
его меч уже изведал крови трех Лорчей.
     Артагевд давно приметил знатного  простоволосого  варанца,
сражавшегося  без  щита  и  шлема.  На  его  голове  был только
массивный золотой обруч, а в  руках  ==  полный  двуручный  меч
отличной  ковки,  который  давал  ему  безусловное преимущество
перед короткими клинками Лорчей. Мата окс Гадаста == а это  был
именно  он  ==  получил  несколько  легких копейных ранений, но
продолжал сражаться с упорством  обреченного.  Артагевд  всегда
мечтал  о  победе  над  таким.  После  знакомства с Герфегестом
Артагевда  все  меньше  и  меньше  прельщали  почести  военного
советника.  Ему  хотелось  проявить  себя  опытным и закаленным
бойцом. Особенно в глазах Киммерин.
     Мата окс Гадаста заметил ищущий  взор  молодого  Гамелина.
Судя   по  богатому  плащу  с  серебряными  лебедями,  тот  был
человеком высокого  достоинства.  Тем,  с  которым  не  зазорно
обменяться смертями.
     Ищущие  находят.  Артагевд  и  Мата окс Гадаста сошлись на
мечах посреди  всеобщей  кровавой  свалки  и  никто  не  посмел
вмешаться в дело двух мужчин. Первый же удар Маты разбил в щепу
легкий  щит  Артагевда  и  Гамелин,  слегка побледнев, отпрянул
назад, потрясенный всесокрушающей мощью  варанского  двуручного
меча.  Но  Гамелины  не  даром  провели  шесть  лет под началом
Хозяйки Харманы == повелительницы легкости и коварства. Прежде,
чем неповоротливый меч Маты окс Гадасты обратился ослепительным
кругом,  навстречу  варанцу  устремился  "крылатый  нож".  Рука
Артагевда  была  еще недостаточно опытна и серпообразное лезвие
не  разыскало  щели  между  пластинами  варанского  нагрудника.
"Крылатый  нож"  нелепо  отскочил  вверх и, разодрав подбородок
Маты, канул в водовороте битвы. Мата  окс  Гадаста  покачнулся,
досадливо  мотнув  головой. Артагевд, посчитав, что Мата сбит с
толку случайным ранением, подскочил  к  варанцу  ближе,  занося
клинок  для  смертельного  удара. И тогда меч расчетливого Маты
вспорол Артагевду левый бок. У Маты почти не было замаха и удар
вышел слишком слабым, чтобы умертвить Артагевда  на  месте.  Но
его  оказалось  вполне  достаточно, чтобы Гамелин выронил меч и
обеими  руками  схватился  за  кровоточащую  рану,  заходясь  в
испуганном  крике. Мата понял, что Артагевд совсем молод == еще
моложе,  чем  ему  показалось  вначале.  Мальчишку  никогда  не
поддевали  сталью  как  следует.  Иначе  не  сунулся  бы против
сорокалетнего варанского убийцы, который еще при прошлом  князе
валил смегов, как перезревшие колосья.
     Артагевд  еще  держался  на  ногах  и  это  означало,  что
поединок не окончен. Но Мата все медлил с последним ударом,  не
решаясь добить безоружного противника.
     ==  Сдавайся,  мальчик,  ==  сказал он. Отчего-то на языке
смегов == будто бы в Синем Алустрале его  понимают  лучше,  чем
варанский.
     Артагевд  молчал.  За него ответил "крылатый нож" Киммерин
== Киммерин, которая все время, пока Гамелин и  варанец  искали
встречи  друг  с другом, неотступно следовала по пятам за своим
новым и, как она сегодня поняла, единственным избранником. Люди
Алустрала не смеют отходить  от  кодекса  честных  поединков  и
третьему  не  место в смертоубийстве двоих. Но сегодня Киммерин
перестала быть человеком Алустрала.
     Мата окс  Гадаста,  изумленно  вытаращив  глаза,  медленно
оседал  на  землю. В его горле торчал "крылатый нож". Ему очень
не повезло сегодня.  Он  не  смог  прикончить  своего  знатного
противника и он принял смерть от руки низкородной женщины.

     ***

     И Лорчи, и варанцы были всецело поглощены битвой. Никто не
заметил, как из гудящего пламени, которое только сейчас вошло в
полную  силу,  появился  человек  в бордовом плаще с изумрудной
каймой. Огонь блистал в его глазах и отблески огня блуждали  по
его обнаженному клинку.
     Несколько  мгновений  Шет  простоял  на  границе пламени и
суши, склонив голову набок и с легким прищуром глядя на  людей,
гибнущих  среди  смертоносной  стали.  Потом  над  Плато Поющих
Песков разнесся его громовой голос:
     == Сиятельный  Князь  с  вами!  И  с  вами  Пенные  Гребни
Счастливой Волны!
     Все, кто обернулся на голос Шета окс Лагина, могли видеть,
как искры  гаснут  в его волосах, а языки огня послушными псами
лижут его сапоги, не причиняя Сиятельному  Князю  ни  малейшего
вреда.
     Это видел Герфегест и это видела Хармана. == Возможно, это
наша единственная  возможность  убить его! == крикнул Герфегест
Хозяйке   Гамелинов,   уходя   от   удара   варанской   секиры,
направленного ему точно в голову.
     == Да! == согласно выдохнула Хармана, снося голову варанцу
с секирой.
     ==  Хозяева Гамелинов с вами! Черные Лебеди сейчас сильнее
Пенных Гребней Счастливой Волны! == Это тоже сказала Хармана  и
среди Лорчей не было никого, кто усомнился бы в ее словах.
     Лорчи  не  убоялись  Шета  окс  Лагина,  ибо  не знали его
истинной цены. Ну а то, что он целым и невредимым прошел  через
огонь  == что здесь, в сущности, особенного? Мед Поэзии дарит и
более диковинные видения.
     Но варанцы были потрясены появлением своего князя и  в  их
сердцах  возродилась  надежда на победу. Варанцы взревели в две
тысячи глоток и стали медленно теснить Лорчей.

     ***

     Киммерин   медленно   отступала,    отяжеленная    раненым
Артагевдом,  который повис на ее плече. Артагевд был в сознании
и  его  меч  служил  определенным  подспорьем  Киммерин.   Оба,
впрочем,  прекрасно  понимали,  что  если бы не четверо Лорчей,
прикрывавших их от наседающих варанцев, они уже были бы мертвы.
     Неожиданно  за   спинами   варанцев   разгорелось   слабое
зеленоватое  свечение. На плечи двух воинов, которые сейчас как
раз наседали на Лорча с боевым  молотом,  легли  тяжелые  руки.
Варанцы  отлетели  в  стороны,  как будто были двумя никчемными
щенками, и перед Лорчем вырос воин в бордовом плаще.
     Шет окс Лагин подставил ладонь под удар  молота  и,  когда
вместо  хруста  раздробленных костей Лорч услышал тихий смешок,
он понял, что мгновения его жизни уже сочтены. Это понимание не
дало ему ничего доброго.  Коготь  Хуммера  распорол  щит  Лорча
сверху  донизу и отрубленная рука упала ему под ноги. Следующим
ударом Шет прикончил Лорча.
     == Ну что, поганая девка? == с издевкой  осведомился  Шет,
глядя  прямо  в  глаза  Киммерин.  ==  Это  называется  у вас в
Алустрале верностью?  Вместо  того  чтобы  убить  Торвента  или
погибнуть,  как  поется  в  ваших  песнях,  ты  предала  своего
провонявшего  рыбой  пастыря,  ты  предала  меня,  свела  здесь
знакомство  с этим бледным кривоносым мальчишкой, == Шет кивнул
в сторону Артагевда, == и служишь Гамелинам?
     ==  Но!  ==  Шет  окс   Лагин   возвысил   голос,   лениво
отмахнувшись от меча Киммерин, который разлетелся вдребезги при
первой  же  встрече  с  Когтем  Хуммера. == Главное, ты предала
правила честного поединка и убила моего человека,  благородного
Мату окс Гадасту. Что ответишь на это?
     ==  Рядом с тобой я непорочна, как вечные льды Бездны Края
Мира, == ответила Киммерин, не отводя глаз, хотя  взгляд  Шета,
казалось, прожигает ее до самых глубин души.
     == В таком случае, повстречайся с ними! == воскликнул Шет,
пресыщенный общением.
     Но  Коготь Хуммера не повстречался с ее плотью. Потому что
Артагевд, обескровленный и теряющий сознание Артагевд, рванулся
вперед и подставил грудь под мертвящий выпад  Шета.  Так  нашел
свою смерть самый молодой Сильнейший из Дома Гамелинов.
     Шет   в   остервенении   вырвал   Коготь  Хуммера  из  его
полыхнувшего голубоватым  огнем  тела  и  собирался  прикончить
Киммерин,  когда  почувствовал недоброе. Он немедленно отскочил
вбок, одновременно с этим разворачиваясь влево. Краем глаза  он
успел  увидеть,  как Киммерин падает наземь рядом с Артагевдом,
уязвленная взглядом Звезднорожденного.
     Вовремя.  Клинки   Хозяев   Гамелинов,   клинки,   некогда
принадлежавшие  Стагевду  и  назначенные  к убийству Ганфалы, а
отныне заклятые против Сиятельного Князя, Длани, Стопы и Чресел
Хуммера, вспыхнули и погасли в пустоте.

     ***

     Серьга в ухе Шета билась и пульсировала, словно обнаженное
изумрудное сердце. Но ее леденящий свет  не  мог  сломить  волю
Хозяев  Гамелинов, Породненных Кровью, соединивших Путь Стали с
Путем Ветра. Это была  ловушка.  Лорчи  окружили  своих  Хозяев
плотным  кольцом  и  ни  один  варанец не мог прийти на выручку
своему  Сиятельному  Князю.  Два  клинка  против  одного.   Две
смертных  души  против одного Звезднорожденного, Единого в Двух
Душах.
     Благородный Шет окс Лагин, в отличие  от  Октанга  Урайна,
безродного  герверита,  был весьма искусен в рукопашном бою. Ни
Хармана, ни Герфегест пока еще не смогли  пробить  его  плащ  и
вонзиться  в его нечеловеческую плоть. Не удавалось это и Шету.
Три магических клинка грохотали над полем битвы и фонтаны ярких
искр возносились к небесам над заклятыми врагами.
     Наконец  Шет,  защищаясь  от  очередного  удара   Харманы,
поскользнулся на клинке Артагевда, втоптанном к кровавый песок,
и  неловко  выбросил  руку,  удерживая  равновесие.  Плащ  Шета
всколыхнулся крылом встревоженной птицы. Этого только Герфегест
и ожидал. Его меч описал в воздухе блестящую дугу и врубился  в
руку   Сиятельного  Князя.  Плоть  Звезднорожденного  оказалась
крепка, как мореный дуб. Клинок  Герфегеста  смог  отсечь  лишь
указательный   палец  на  левой  руке  Шета.  Хозяин  Гамелинов
почувствовал, как от меча вверх до самого локтя поднялась волна
колючей мертвящей силы Сиятельного Князя.
     Хорошие клинки выковал Стагевд. Много своей любовной  силы
отдали  клинкам  Хозяева  Гамелинов. Но этого было недостаточно
рядом с хуммеровой одержимостью Звезднорожденного.
     Шет окс Лагин тоже понял это.  Его  лицо  перекосилось  от
боли,  но  эта  боль  была  ничем по сравнению с новым знанием,
которое только что открылось ему. Мечи Стагевда могли умертвить
его, да. Но для этого Хозяевам Гамелинов пришлось бы  истратить
все  свои  силы.  Это  значит,  что он, Звезднорожденный, может
позволить себе небольшую роскошь.
     Шет окс  Лагин  упал  на  спину,  быстрым  речитативом  на
Наречии  Хуммера  призывая  песок  следовать  за ним. Хармана и
Герфегест быстро  приблизились  в  нему,  намереваясь  добивать
Сиятельного  Князя  во  что  бы  то  ни  стало. Но их клинки не
достигли цели. Выпад Герфегеста, направленный Сиятельному Князю
в живот, ушел в землю ==  Шет  был  изворотлив,  как  уж.  Удар
Харманы Звезднорожденный отбил Когтем Хуммера.
     Хозяева  Гамелинов  не  видели  что  происходит  у  них за
спиной. Они не видели как отсеченный указательный  палец  Шета,
омерзительно извиваясь, быстро собирал вокруг себя длинный жгут
песка.  Они  не  видели как этот жгут, молниеносно утолщившись,
превратился в скрипящую змею, которая отжимала из  своего  тела
густые капли крови...

     ***

     Киммерин лежала, уткнувшись лицом в жесткие кольца невесть
чьей кольчуги.  Сверху  до нее доносился шум и рокот битвы. Она
вспомнила  все  и  вспомнила  все  сразу.   Гибель   Артагевда,
защитившего  своим  телом  ее  жизнь. Змеиные глаза Сиятельного
Князя, никогда не повторяющие один и тот же оттенок  дважды  ==
сменяясь один за другим, в них проносились все цвета вечности.
     Киммерин  подняла  голову.  Ее  взор  был затянут багровой
пеленой,  но  главное  она  смогла  разглядеть.   Тела   Хозяев
Гамелинов  были  притянуты  друг  к  другу невообразимой черной
змеей. Их рты были  перекошены  криками  боли.  Шет  окс  Лагин
подымался на ноги и в его руках сверкал Коготь Хуммера...
     Этот  человек  отнял у нее Артагевда. Теперь он собирается
забрать жизни последних достойных  людей  Синего  Алустрала.  А
потом он сожрет и сам Синий Алустрал...
     У   Киммерин  не  было  стали.  Ее  "крылатые  ножи"  были
истрачены все до единого. Ее меч рассыпался в прах при  встрече
с Когтем Хуммера.
     В  ухе Сиятельного Князя вспыхнула изумрудная звезда и это
подсказало Киммерин выход.
     Впитав в себя, как ей казалось, всю Ярость Вод  Алустрала,
Киммерин  вскочила  на  ноги  и, обратившись быстрой стрелой из
плоти и крови, устремилась к изумрудной звезде, выбросив вперед
руки.
     Ее крепкие пальцы сомкнулись на колдовском  серебре  Шета.
Плоть  Киммерин  в одно мгновение вспыхнула внутренним холодным
пламенем от кончиков ногтей до пят. Киммерин  была  мертва,  но
силы судорожно сведенных пальцев и тяжести ее бездыханного тела
хватило,  чтобы  разодрать  ухо  Шета  и вырвать из него серьгу
Хуммера. Киммерин упала и Шет окс Лагин упал вместе с ней.
     Шурша   и   поскрипывая,   разрушалась   песчаная    змея,
сковывавшая доселе члены Хозяев Гамелинов...

     ***

     Гаасса  окс  Тамай,  самый  младший и низкородный в Совете
Шести, всегда мечтал выслужиться  перед  Сиятельным  Князем.  С
утра  до  ночи  Гаасса штудировал "Ре-тарскую войну" Хаулатона,
"Отчет кормчего"  и  "Наставления  флотоводцу".  В  скоротечной
войне со смегами он умело водил вверенные ему шестнадцать галер
и  не потерял ни одной из них. Увы, почести и награды достались
другим, а Гаасса окс Тамай мог  лишь  утешиться  упованиями  на
будущее.
     И  эти  упования  оправдались.  Сегодня наступил его день.
Когда  рухнула  Стена  Стагевда  и  галеры  Маты  окс   Гадасты
втянулись  в  гавань  Дагаата,  чтобы спустя полчаса обратиться
огромными кострами, Гаасса окс Тамай приготовился к решительным
действиям. Он ожидал, что Сиятельный Князь прикажет его галерам
немедленно растащить хотя бы несколько горящих кораблей,  чтобы
направить  в образовавшуюся брешь подкрепления попавшему в беду
Мате  окс  Гадасте.  Вместо  этого  Сиятельный  Князь   изволил
покинуть  "Молот Хуммера" на восьмивесельной лодке и направился
к пылающим кораблям. Он исчез в огне и Гаассе окс  Тамаю  стало
ясно,  что  отныне  он  ==  старший  в варанском флоте. Под его
началом разом оказались восемьдесят галер.
     "Плох тот, кто уповает на разумение  старших  начальников,
не заботясь о своем волеизъявлении в битве ли, в походе ли", ==
так  было  написано в "Наставлениях флотоводцу". Впрочем, и без
всяких наставлений Гаасса  понимал,  что  нет  никакого  смысла
держать   целых   восемьдесят   галер   без  дела.  Достанет  и
шестидесяти.
     Гаасса  во  главе  двадцати  кораблей  вошел  в  гавань  и
направился  к  юго-западной  оконечности  пылающей дуги. Вскоре
"кошки" на длинных цепях впились в горящие  галеры.  Гребцы  на
варанских кораблях дали задний ход.
     Это  было  непросто.  Прогоревшие  борта  отнюдь не всегда
держали "кошки", проламываясь и препятствуя  буксировке.  Снопы
искр летели прямо в лицо варанским воинам, грозя поджечь легкие
галеры.  Вслед  за  внешним рядом, из которого удалось вытащить
лишь четыре галеры, открылись догорающие посудины Лорчей и  это
значило, что им предстоит еще немало потрудиться.
     Но  Гаасса  видел,  что  варанские  воины  падают  один за
другим. Даже появление Сиятельного Князя, чья изумрудная серьга
поблескивала где-то на линии соприкосновения с Лорчами, едва ли
могло спасти воинов Маты. Последнего,  кстати,  нигде  не  было
видно.
     Медлить  было  нельзя.  И  Гаасса  принял решение. Три его
головных галеры вошли в открывшийся проход и ткнулись носами  в
дымящиеся  корабли Лорчей. Остальные получили приказ забыть обо
всех предосторожностях и пристать к головным галерам.
     Решение  Гаассы  означало  гибель  еще  двадцати  кораблей
варанского   флота   ==   огонь  с  горящих  неподалеку  галер,
растаскивать которые не  было  времени,  неминуемо  должен  был
наброситься  на  новую просмоленную пищу. Но зато тысяча двести
свежих варанских бойцов теперь могла обрушиться на правый фланг
неприятелей.
     На  каждой  варанской  галере  были   припасены   по   две
сорокалоктевых  лестницы, предназначенных для штурма дагаатской
цитадели. Гаасса приказал швырнуть  их  на  прогоревшие  палубы
кораблей Лорчей. Только так воины могли надеяться преодолеть их
== обугленные, зияющие темными провалами, дымящиеся.
     Гаасса   окс   Тамай   первым  обнажил  меч  и  ступил  на
покачнувшуюся под его весом лестницу. Лестницу, которая  теперь
стала мостом между его серым прошлым и блистательным будущим, в
котором Гаасса окс Тамай не сомневался.

     ***

     Лорчи  вокруг  них  с  трудом  сдерживали натиск варанцев.
Рядом с Герфегестом воткнулся в песок обломок  чьей-то  секиры.
Где-то  на  правом  фланге разрастался варанский боевой клич. В
Герфегесте шевельнулось легкое недоумение.  Чему  это  они  так
радуются? Смерти своего сучьего Шета?
     Колдовская   змея,  свитая  из  песка  заклинаниями  Шета,
оставила на их плечах  глубокие  кровавые  борозды.  Все  члены
Хозяев  Гамелинов  были  скованы страшной тяжестью. Герфегест с
огромным трудом шевельнул языком и выдавил:
     == Шет, кажется... == Нет, == еле слышно ответила Хармана.
Шет окс Лагин лежал, придавленный к земле тяжестью бездыханного
тела Киммерин.  Из  раны  на  месте  отсеченного  указательного
пальца  на  его  левой  руке  медленно  вытекала кровь. Обычная
красная кровь.
     Оба клинка Стагевда, оброненные своими  новыми  хозяевами,
лежали  рядом  с  ними.  Достаточно было их поднять и вонзить в
грудь неподвижного князя, чтобы положить конец всему. Всему.
     Герфегест подался вперед и встал на четвереньки. В  голове
перекатился  свинцовый  шар  боли.  Герфегест  протянул  руку и
взялся за рукоять своего меча. Свел деревянные пальцы.  Каждому
суставу  пришлось  приказывать  в  отдельности.  Какие все-таки
чудовища эти Звезднорожденные!
     Герфегест занес меч и ударил. Рука совершенно отказывалась
слушаться его == вместо того, чтобы распороть  пах  Сиятельного
Князя,  меч  лишь  слегка чиркнул по внутренней поверхности его
бедра.
     Хармане было еще  труднее.  Она  только  сейчас  завладела
своим   мечом   и   ее  бессмысленный  взгляд  блуждал  по  его
потускневшей от крови поверхности. Словно бы Хармана  не  могла
взять  в  толк,  зачем  ее рука нащупала эту тяжелую и холодную
вещь.
     В  этот  момент  двое  ближайших  к   ним   Лорчей   почти
одновременно  пали замертво, открывая дорогу варанским секирам.
Шум, приближающийся к ним с  правого  фланга,  стал  нестерпимо
громким.
     Герфегесту  сейчас  было совершенно безразлично все, кроме
собственной жизни.  Удар  прорвавшегося  внутрь  круга  варанца
грозил раскроить ему череп и Герфегесту пришлось подставить под
него  назначенный для Шета клинок. Кисть Хозяина Гамелинов была
все еще недостаточно крепка и  его  собственный  меч  обратился
против него. Из левого плеча брызнула кровь.
     В   следующее  мгновение  варанец  отскочил,  спасаясь  от
прогудевшего над головой Герфегеста топора и  Хозяин  Гамелинов
почувствовал,  как чья-то сильная рука, схватив за ворот, одним
рывком поднимает его на ноги.
     == Все, Гамелин! == проорал у него  над  ухом  Перрин.  ==
Варанцы  получили  помощь  и  прорвали  наш  правый фланг! Надо
уходить!
     == Один удар! == прохрипел Герфегест, неловко тыча клинком
в сторону лежащего  Шета,  над  которым  уже  возвышались  двое
варанских воинов.
     ==   Нет!   Погибнем   все!  ==  с  этими  словами  Перрин
перешвырнул себе за спину вялого  Герфегеста  и  его  топор  на
длинной рукояти раздробил пальцы наседающего варанца.
     ==  Сссыть  Хуммерова!  ==  прошипела  в бессильной ярости
Хармана, которой помог подняться на ноги  личный  телохранитель
Перрина.
     ==  Уходите к скальным проходам! Немедленно!!! == это было
последнее, что услышал Герфегест от Перрина.
     Глава  Дома  Лорчей  погиб  несколько  коротких  колоколов
спустя.  Варанская секира раскрыла его грудную клетку "орлом" и
огромное бычье сердце Лорча содрогнулось в последний раз.
     Перрин  не  боялся  умирать  ==  волна  Последнего   Тепла
прокатилась  через все его члены и Мед Поэзии, радужным туманом
обволакивая  рассудок,  усыпал  ледяными  лепестками  последнюю
дорогу главы Дома Лорчей. Дорогу к Намарну...

     ***

     Сиятельный  Князь Варана, Шет окс Лагин, Звезднорожденный,
Единый в Двух Душах, сидел на  липком  песке,  плотно  обхватив
руками  подобранные  к  груди  колени. Неохотно капала кровь из
обрубка   указательного   пальца.   Наверное,   болела    мочка
разорванного уха.
     Битва  ушла  далеко.  Самые  отважные и отчаянные Лорчи из
последних сил  сдерживали  натиск  варанцев.  Они  должны  были
погибнуть  все.  Потому  что  когда Хозяева Гамелинов и большая
часть их соотечественников втянется в центральный проход, скалы
вновь сойдутся в неприступный утес. Иначе нельзя. Иначе варанцы
ворвутся на плечах у отступающих внутрь дагаатской цитадели.
     Окружающий    мир    был     сейчас     недоступен     для
Звезднорожденного.  Истинная  борьба  сейчас происходила внутри
тела Шета окс Лагина.
     ==  Убирайся  прочь!  ==   вопила   душа   Шета,   впервые
пробудившаяся за семь с лишним лет совершенного безмолвия.
     ==  Нет,  никогда!  Не ранее, чем над миром восстанет тень
моего повелителя! == хохотала и глумилась зловещая воля Октанга
Урайна.
     == Прочь! == падающей  звездой  вспыхнула  душа  Шета.  ==
Ни-ког-да,  ==  чеканил  слог за слогом Октанг Урайн, закутывая
звезду в тысячу полотнищ тьмы.
     Но звезда разгоралась ярче. Урайн, немало  растерявший  за
сегодняшний  день,  и,  главное,  лишенный  хуммеровой  серьги,
средоточия своего колдовского могущества, цеплялся за тело Шета
окс Лагина изо всех сил. Но это были последние силы.
     == Я сокрушу тебя! == острые клинки вспарывали тьму и  она
опадала  бесплотными  лоскутами. Один за другим, один за другим
== десятками и сотнями угольно-черных листьев...
     == Ты слышишь меня, Пенный Гребень  Счастливой  Волны?  ==
повторил  в  десятый раз Гаасса окс Тамай, не ленясь всякий раз
раскатывать на языке полную титулатуру Сиятельного Князя.
     Шет окс Лагин был  по-прежнему  неподвижен  и  по-прежнему
молчал.  Его  лицо стало белым, как снег на вершинах Гэдо-Адто,
его глаза не переливались больше.
     Гаасса окс  Тамай  с  сомнением  покосился  на  серебряную
серьгу  с  погасшим  изумрудом.  Чтобы  отобрать  ее  у мертвой
Киммерин, ему  пришлось  отрубить  судорожно  сведенные  пальцы
девушки.  Гаасса окс Тамай не привык чувствовать себя мясником.
У него под языком стояла  странная  горечь,  которую  не  могла
заглушить  даже  радость  одержанной победы. Сегодня он, Гаасса
окс Тамай, спас варанское воинство и самого  Сиятельного  Князя
от  гибели.  Вот  только теперь не вполне ясно, что произошло с
Пенным Гребнем Счастливой Волны.
     == Ты потерял свою  вещь,  Сиятельный  Князь,  ==  наконец
решился Гаасса, поднося серьгу к самым глазам Шета.
     Октанг  Урайн  был  уже  очень  слаб.  Его воля истекала в
пустоту, а истинный Шет  окс  Лагин  восходил  к  свету,  чтобы
вернуть  власть  над  своим  украденным  телом.  И когда полное
небытие уже казалось Урайну  неминуемым,  его  воля  воспрянула
вновь.  Перед  глазами  его  тела  появилось то, что он полагал
безвозвратно утраченным.
     Сознание Шета окс Лагина  сейчас  было  слишком  поглощено
своим  новым  бытием,  чтобы  следить  за  такими мелочами, как
поведение собственной правой руки...
     Гаасса  окс  Тамай   в   испуге   отпрянул   назад.   Рука
окаменевшего  Сиятельного  Князя с быстротой молнии метнулась к
нему и схватила серьгу.
     Затем Сиятельный Князь вновь замер на несколько мгновений.
Его выброшенная вперед рука дрожала крупной дрожью,  словно  бы
не  желая совершать обратный ход. Потом над Плато Поющих Песков
разнесся нечеловеческий крик. Это был крик истинного  Шета  окс
Лагина, который в решительный момент осознал, что упустил столь
близкую победу.
     Гаасса окс Тамай расширившимися от ужаса глазами наблюдал,
как рука  Сиятельного  Князя  устремилась  назад и изо всех сил
вонзила серьгу  в  целую  мочку  уха.  Тотчас  же  безжизненный
изумруд налился торжествующим светом и в глазах Шета окс Лагина
вновь заплясали все оттенки вечности.
     ==  Гаасса?!  == воскликнул Сиятельный Князь, стремительно
подымаясь на ноги.
     == Да, Пенный Гребень Счастливой Волны, == с  достоинством
кивнул  Гаасса,  вставая  вслед  за  Шетом.  ==  Я  погубил еще
двадцать галер твоего флота, Сиятельный Князь. Но я сделал  это
во имя спасения твоей жизни.
     Дерзко.  Это  было  очень  дерзко  == уверять, что он спас
жизнь ему == Длани, Стопе и Чреслам Хуммера!  Сиятельный  Князь
обошел последние слова Гаассы своим вниманием.
     ==  Хозяева  Гамелинов  мертвы?  ==  осведомился он вполне
небрежно, как будто речь шла о сущей безделице.
     == Им удалось уйти, == Гаасса потупился. == Зря.

     ***

     Сражение было окончено.
     Лорчи оставили на Плато Поющих Песков девятьсот  с  лишним
своих  людей.  Триста  из  них  погибли,  прикрывая отступление
Хозяев Гамелинов через каменные ворота центрального прохода.
     Трех с лишним тысяч воинов не досчитались сыновья  Варана.
Дорого заплатили они за то, чтобы воткнуть колья своих шатров в
бесплодные пески Дагаата.

     <............................................>
<............................................>
<............................................>

     ***

     Среди  магов  всех  времен  и  всех  народов не нашлось бы
такого глупца, кто бы не позавидовал Шету окс  Лагину.  Кто  не
восхитился   бы.   Потому   что   Семя  Ветра  попадает  в  мир
Превоплощений лишь однажды. И лишь однажды может оно слиться  с
водами Озера Превоплощений.
     Шет  окс Лагин снял бронзовую миндалину с Семенем Ветра со
своей шеи. Ганфала. Этот старик тоже мечтал  оказаться  на  его
месте. Но не оказался. Так всегда случается с неудачниками.
     Шет  окс Лагин сделал шаг к кромке озера. Он может бросить
Семя прямо сейчас. Но Шет не торопился. Когда  вершатся  судьбы
мира, спешить не следует. Тем более, что в запасе у него теперь
было  довольно много времени. В запасе у него была теперь целая
вечность.
     И потому Шет неспешно вложил Коготь Хуммера в ножны. Здесь
не с кем более драться. Здесь  некого  более  страшиться.  Если
какому-нибудь  полоумному  Гамелину  придет  в  голову помешать
Сиятельному Князю, он попросту испепелит его взглядом. На каком
бы берегу Озера он не находился. Здесь нет для  него  достойных
противников.
     И  обутая  в  кожаную  сандалию правая нога Шет окс Лагина
ступила на дно озера. Он должен войти в нее пояс.  Она  жжется.
Она  ядовита.  Она  тяжела  ==  но  это  уже  не имеет никакого
значения.  Тело  Сиятельного  Князя,  защищенное  силой  Семени
Ветра, не претерпит никакого ущерба.
     Шет  сделал  шаг. И еще один. Теперь вода доставала ему до
колен. Он открыл медальон и извлек  Семя.  Сколько  жадных  рук
стремилось  к  нему. Сколько жизней унесло оно. Но Шету не было
дела до сентиментальных размышлений о сути Путей и Судеб.
     А потому он бросил Семя Ветра в воды озера Превоплощений и
уста его отверзлись для предвечного Наречия Хуммера.
     Вода доставала ему до  пояса,  но  Шет  не  чувствовал  ее
жгучих  прикосновений  к своему телу. Он не видел ничего вокруг
== ибо закрыл глаза. Внешний мир больше не  донимал  его  своей
суетностью.  Весь  мир теперь сосредоточился внутри Сиятельного
Князя. Его  разум  заволокло  бордовой  пеленой  ==  словно  бы
Великая  Мать  Тайа-Ароан  накрыла  его  своим покрывалом. Да и
внутри самого Шета окс Лагина теперь не осталось почти  ничего,
кроме   пронзительных,   словно  биение  раскаленной  стали,  и
холодных, словно предвечный лед, слов, пробуждающих  необоримую
силу Семени Ветра.

     ***

     Он стоял неподвижно, раскинув руки. Слова текли из его уст
потоком,   складываясь   в  стихи  заклинаний.  Его  веки  были
полузакрыты. Серьга в его ухе сияла словно  утренняя  звезда  в
чистом небе. Его пальцы слегка подрагивали.
     В  трех  локтях  от  него вился крохотный водяной смерч. С
каждым новым  заклинанием  он  рос.  Становился  все  больше  и
больше.  Семя  Ветра  было принято водами Озера Превоплощений и
это не сулило ровным счетом ничего хорошего.
     == ...И да воскреснет забытая мощь, неизреченная предками,
отвергнутая потомками, == шептал Шет окс Лагин.
     Губы его едва двигались, но Семя Ветра  слышало  его.  Вот
уже  на  месте  воронки возник водяной столб и Священный Остров
Дагаат  задрожал  от  самого  основания  до  вершины  Алмазного
Гвоздя,  словно  бы  сотрясаемый  землетрясением.  Но  Шет лишь
улыбнулся. Это значило лишь одно == все идет  так,  как  должно
идти.
     ==  ...и  да исполнятся пророчества, явные и неявные, и да
услышит меня, попирающего ныне обе половины Круга Земель, все и
вся...
     Но на сей раз Шету не случилось  завершить  заклинание  ==
мощная и уродливая когтистая лапа вонзилась ему в плечо. Но Шет
не  сразу  открыл  глаза.  Он  все  еще  был полностью поглощен
Наречием Хуммера.
     И только когда огромный  нетопырь  потащил  его  на  берег
Озера  Перерождений,  словно  коршун  цыпленка,  с губ Шета окс
Лагина перестали слетать слова  на  Истинном  Наречии  Хуммера,
чтобы  уступить место одному-единственному имени, сказанному на
языке людей. На языке Харрены.
     == Элиен? == в полнейшем недоумении спросил Шет окс Лагин.

<............................................>
<............................................>
<............................................>

     (c) Александр Зорич, 1997
     ------------------
     ВСЕ ТЕКСТЫ ЗОРИЧА, ВСЕ О ЗОРИЧЕ, КАРТЫ И ХАМЕСТИР

     http://zorich.enjoy.ru

     БИБЛИОГРАФИЯ
     1. А.Зорич. Знак Разрушения (роман). == М.,  ЭКСМО,  12000
экз. == 1997 г.
     2.  А.Зорич.  Семя Ветра (роман). == М., ЭКСМО, 12000 экз.
== 1997 г.
     3. А.Зорич. Пути Отраженных (роман). == М.,  ЭКСМО,  12000
экз. == 1998 г.
     4.  А.Зорич.  Люби и властвуй (роман). == М., ЭКСМО, 10000
экз. == 1998 г.

 * (3) Александр Зорич. Пути отраженных (фрагменты) * 

+====================================================================+
I                                                                    I
I                           АЛЕКСАНДР ЗОРИЧ                          I
I                                                                    I
Л====================================================================№
I                                                                    I
I                           ПУТИ ОТРАЖЕННЫХ                          I
I                                                                    I
I                   (Цикл о Звезднорожденных, т. #3)                 I
I                                                                    I
I    К циклу прилагаются:                                            I
I       a) карты Круга Земель;                                       I
I       b) правила Хаместира, сакральной игры Древней Сармонтазары   I
I                                                                    I
+====================================================================+


     ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРОБУЖДЕНИЕ ВЛАСТЕЛИНА

     ПРОЛОГ

     "Я,  Элиен,  сын  Тремгора  из  Ласара,  уроженец Харрены,
начинаю эту повесть с единственным и благим намерением ==  дать
историю  Круга  Земель  так,  как  ее можно видеть сквозь толщу
веков сейчас, в безвестном году после Исхода Времен.
     Если ты, мой невозможный и немыслимый чтец, сейчас  видишь
и  читаешь  это,  значит  ты  ==  это я, Элиен, сын Тремгора из
Ласара, уроженец Харрены. Вспомни себя! Ты, навеки  заключенный
в  безвременье  и  пустоте  Стеклянного  Шара, впал в безумие и
возомнил себя кем-то, кем ты в действительности  не  был  и  не
можешь быть. Ибо эта книга, эти проклятые бесконечные Скрижали,
обречены  на вечное пребывание здесь вместе со мной и никому из
живущих под Солнцем Предвечным  не  дано  увидеть  их  никогда.
Значит ты, открывший начало Скрижалей, либо не существуешь (что
невозможно),  либо  являешься  мною. Вспомни себя и довольно об
этом!
     Я, Элиен, Звезднорожденный, сын Великой Матери Тайа-Ароан,
познавший и добро, и зло, и грань между ними, клянусь  сообщать
одну  лишь  правду  и  ничего  кроме правды. Пусть порукой этим
словам послужит моя совесть Звезднорожденного ==  единственное,
что осталось в этом проклятом Омуте Мироздания."

     Элиен, сын Тремгора. "Исход Времен"


ГЛАВА 1. ИЗМЕНЕННАЯ И ОБРАЩЕННАЯ

     * 1 *

     Лодки   и   крошечные  парусники  торговцев  креветками  и
морскими грибами неторопливо расползались  из  гавани,  залитой
расплавом  закатного  золота.  Навстречу  им  в гавань заползал
черный файелант Гамелинов. Никаких сомнений == послы.
     Из укрытого за  горизонтом  Пояса  Усопших,  невидимого  и
неустранимого,  как  сама  смерть,  несся вечный безмолвный зов
гибели. Никто не слышал его. Никто. День уходил, еще один  день
уходил в небытие.
     Тай-Кевр  Неистовый,  глава Дома Пелнов волею Сильнейших и
Синевы  Алустрала,   рассеянно   провожал   взглядом   посудины
торговцев.
     Он  не  любил  креветок.  Он не любил море. Тай-Кевр любил
женщин  и  власть  над  ними,  Тай-Кевр   ненавидел   надменный
Наг-Нараон  и  владетельных  Гамелинов  ==  Двуглавых  Лебедей,
отродье Стали и Ветра.
     Десять  лет  назад   Гамелины   в   кровопролитной   войне
обезглавили  все  Благородные  Дома  Алустрала.  В том им помог
Последний  из  Конгетларов   и   чужеземцы   из   Сармонтазары.
Медоточивые  уста  поэтов  вознесли  подвиги Гамелинов к самому
Намарну,  продажные  составители  исторических  хроник  уложили
деяния и слова Герфегеста-мертвителя в тесные саркофаги лжи.
     Помнит  ли  кто сейчас в Реме Великолепном, как все клоаки
столицы  волею  Гамелинов  были  через  край  полны   кровавыми
нечистотами?
     Судачат  ли  морячки и солдаты Торвента Мудрого о том, что
десять лет назад Рем Двувратный обратился Ремом Безвратным, ибо
обе его гавани обмелели от тысяч трупов, закованных  в  тяжелые
доспехи?
     Пристойно  ли  вспоминать  сейчас  в  Наг-Нараоне, что его
отец, Шаль-Кевр, нашел свою смерть от темного распутства Хозяев
Гамелинов?
     Что его брат, Глорамт Смелый, пал от  руки  Герфегеста  ==
плененный и безоружный?
     Нет. Нет, ибо сейчас Гамелины сильны как никогда.

     * 2 *

     Это  было вчера == гавань, расплав закатного золота, мысли
== жесткие и прямые, как клинок.  Сегодня  были  угрюмые  стены
Судного   Плаца,   безмолвные  изваяния  воинов,  толпа  зевак,
колышущаяся за спинами оцепления, ужас и отчаяние обреченных на
смерть.
     == Хозяин, ты должен... == прошелестел шепот распорядителя
над ухом Тай-Кевра.
     "Да".  Тай-Кевр  мысленно  согласился  с  ним.  Он  должен
вершить  правосудие. Пятеро == четверо мужчин и одна женщина ==
ожидали своей участи. Их руки были скручены за спиной жестокими
жилами, проваренными в шипучей соли,  их  шеи  ==  прикованы  к
медным  столбам.  Палач  лениво  ковырялся  в  разинутой  пасти
серебряной зубочисткой.
     Неплохой улов поимела вчера морская стража вотчины Пелнов.
Под хрустящими креветками и осклизлыми морскими грибами в одной
из лодок сыскалось кое-что  поинтереснее.  "Дым-глина"  ==  это
почти как обычно. За добычу, укрывательство и продажу хуммерова
дурмана  секут  плетьми, рвут ноздри и благословляют рудниками.
Там можно жить (не очень долго), оттуда можно сбежать (не очень
часто).  Но  кроме  "дым-глины"  угрюмые  мужики  из   притонов
проклятого  Лорнуома привезли с собой женщину. Мертвую женщину.
Это была чересчур тяжелая улика. Убийство. Во всем Круге Земель
убийца подлежит смерти. Четверо убийц == четырем смертям. Через
пяти ступенчатый излом. Но было и еще нечто худшее.
     Тай-Кевр  переспрашивал  лекаря   трижды.   Женщина   была
бездыханна?  Да.  Хладная  сталь  не  туманилась  ее  неслышным
дыханием? Нет. Сердце молчало? Да.
     Тай-Кевр посмотрел на нее в  последний  раз.  Узкое  лицо,
обрамленное   змеистыми   прядями   ==   черными,   как  смоль.
Подбородок, словно выточенный из лунного камня. Молочная  кожа.
Ноги,  совершенство  которых  можно оценить даже сквозь вязанки
веселого  хвороста,  наваленные  до  самых  бедер.   Аккуратный
треугольник   курчавых  волос  над  непознанной  мглой  женской
жемчужницы. Благородная?
     Сегодня и сейчас женщина была жива. Жива, как и четверо ее
мнимых убийц, в один голос утверждавших, что отыскали ее тело в
Поясе Усопших. Тем хуже для них и для нее. Потому что есть лишь
одно преступление, которое  тяжелее  убийства  ==  Изменение  и
Обращение. Изменение естества вещей и Обращение порядка вспять.
Мертвому  не  обратиться живым. Так было, так есть и так будет.
Отступников ждет смерть. Через испепеление.
     ==  Повелеваю...  С  первыми  звуками  его  голоса   время
остановилось. Толпа онемела.
Яблоко в руках худощавого судовладельца в щегольском желтом плаще
осталось ненадкушенным. Прислужники палача напряглись, изготовившись
окунуть пять факелов в чадное пламя запальной чаши. Распорядитель так
и не произнес в третий раз "ты должен..."
     ==  ...Именем  Сильнейших,  Синевы Алустрала и Всеведущего
Зрака Намарна привести к смерти через испепеление...
     Факела дрогнули, но не посмели опередить слова главы  Дома
Пелнов.  ==  ...Четырех  отступников мужеского рода... Тай-Кевр
замолчал, ибо его глаза встретились с глазами в
обрамлении змеистых прядей.
     Замешательство. А что же женщина? Как же Обратившаяся?  ==
...Отступницу женского рода направить на дальнейшее дознание.
Приговору == быть!
     Тай-Кевр  замолчал  и  перевел  взгляд  на  распорядителя.
Недоумение в его глазах незамедлительно сменилось  преданностью
и служебным рвением.
     Распорядитель  махнул рукой. Палач вытер зубочистку о край
рукава и заткнул ее в пышный пук волос, венчавший его  макушку.
Он   выбросил   на   пальцах   четверку,  потом  кивнул  пятому
прислужнику и сделал загребающий  жест  ладонью  ==  отваливай,
мол, танцев не будет. Четыре факела окунулись в запальную чашу,
пятый полетел в хворост незажженным. Так надо.
     Судовладелец в сердцах швырнул яблоко себе под ноги. В кои
то веки могли сжечь суку, да пожалели...

     * 3 *

     Истошный вопль самого живучего из обреченных, слышный даже
здесь, в опочивальне, наконец затих.
     Тай-Кевр  резко отставил в сторону изящный сосуд с тягучим
вином. Надо будет заказать  что-нибудь  получше.  Гнутый  носик
этого  чересчур  походил  на  лебединую шею. Тай-Кевр ненавидел
лебедей. Смерть Гамелинам.
     Его гостья молча взяла кубок и осушила его  до  дна.  Пока
что он не услышал от нее ни одного слова.
     Тай-Кевр  улыбнулся.  Так,  пожалуй,  даже  лучше. Женская
болтливость утомительна, как ночной кошмар.
     Тай-Кевр знал что будет дальше.  Он  поцелует  ее  в  чуть
набухший  сосок и она ответит ему тихим вздохом. Он прикоснется
крепкими пальцами в притягательных перстнях к ее ягодицам и его
ладони почувствуют призывную дрожь ее тела. Он будет нежен  или
жесток == какая разница? Он испепелит ее всю и отшвырнет прочь.
А  потом будет огонь и ликование толпы. И судовладелец в желтом
сможет с чистой совестью сожрать свое яблоко.

     * 4 *

     Тай-Кевр  в  изнеможении   опрокинулся   на   спину.   Его
опустевший  взгляд  уперся  в  потолочную  роспись  == крылатые
корабли под Солнцем Непобедимым. Да, сегодня  все  еще  длится.
Наверное,  нет  и  четырех  часов пополудни. Но Судный Плац был
тысячу вечностей назад. А, быть может, не был никогда.
     Новая наложница Тай-Кевра,  от  которой  он  пока  еще  не
слышал  ничего  кроме сладострастных стонов, провела пальцем по
его мускулистому плечу. Вот уже десять лет, как две  татуировки
покрывали  его кожу, как серебряное шитье == траурный шелк. Две
татуировки == два знака мести. За отца и за брата.
     == Я  знаю  как  сокрушить  Гамелинов.  Тай-Кевр  вздернул
брови. Ее голос был низок и глубок. Она
говорила на языке Синего Алустрала. В следующее мгновение острие
кинжала, выхваченного Тай-Кевром из потайных ножен под ложем,
уткнулось в ее шею, изуродованную железным ошейником и поцелуями
главы Дома Пелнов.
     ==  Говори  все,  ==  прошипел  Тай-Кевр.  == И помни, что
каждое слово правды в твоих устах стоит дня твоей жизни.
     == Слово правды в устах Син стоит Хрусталя Небес  и  Имени
Лишенного Значений, Тай-Кевр Неистовый.
     Тай-Кевр  вздрогнул,  словно от удара бича, и стремительно
вскочил с ложа.
     У порога опочивальни стоял давешний судовладелец в желтом.
Как? Как он проник сюда == мимо стражей, сквозь запертые  двери
и обманные ходы, уводящие в глухие колодцы?
     За  спиной  Тай-Кевра хрипло рассмеялась женщина. Но глава
Дома Пелнов не слышал ее. Он смотрел в глаза незваному гостю. В
них,  казалось,  отражается  весь   мир.   Мир   грядущего   ==
измененный,  застывший  в  окаменевшей  вечности,  мир  другого
Закона и другого Порядка.

     * 5 *

     Нечеткие тени замысловатых резных переплетов в узких окнах
лежали на лицах родственников Тай-Кевра, делая их  похожими  на
пронырливых  рыб  из  подводных садов Юга. Все они были молоды,
все они были сильны и жестоки. Старшее поколение погибло десять
лет назад. Погибло в крепостях Лорнуома, в  Веселой  Бухте,  на
файелантах Глорамта.
     Тай-Кевр  хищно  улыбнулся.  ==  Я  собрал вас всех, чтобы
напомнить об Игрищах Альбатросов,
которым в этом году назначено состояться в обители Черных Лебедей. Не
далее как вчера прибыли послы Гамелинов и любезнейше приглашали нас,
Пелнов, разделить праздник единения Благородных Домов Алустрала и все
в таком духе.
     Слова Тай-Кевра были  встречены  глухим  ворчанием.  Тарен
Меченый так, чтобы все слышали, прошептал:
     ==  Не  век стоять Наг-Нараону... Не выдержал, разумеется,
самый молодой из Сильнейших, Раш.
Прогремев ножнами по скамье, он вскочил в полный рост и запальчиво
крикнул:
     == Мы должны отказаться! Нога Пелна не  ступит  больше  на
обагренные кровью наших родичей плиты Наг-Нараона! Пелны придут
в  Наг-Нараон  только затем, чтобы принести смерть Гамелинам на
остриях своих клинков! Но наше время еще не пришло, == заключил
Раш упавшим голосом.
     О том, что время еще не пришло, знал каждый Пелн. А о том,
когда же оно все-таки придет, это время, не  знал  никто.  Силы
были  слишком неравны и ничто не позволяло надеяться на близкое
возвышение Дома Пелнов и крах Гамелинов.
     Тай-Кевр  снисходительно  поглядел  на  Раша.   ==   Сядь,
племянник.  Твой  язык  живет вчерашним днем. Тай-Кевр выдержал
паузу, чтобы все успели сообразить, что сейчас
глава Дома Пелнов скажет нечто из ряда вон выходящее.
     == Мы примем приглашение Гамелинов. Мы пошлем в Наг-Нараон
три своих лучших файеланта, своих лучших борцов  и  сказителей,
как  то и заведено на Игрищах Альбатросов. И об этом сегодня же
узнает каждый последний портовый нищий.
     Среди  Сильнейших  вновь  прополз  шепот.  На   этот   раз
озадаченный.  ==  А о том, что вы услышите сейчас, ваши языки и
уши должны будут
забыть, как только вы покинете стены этого зала. Но ваш рассудок
должен запомнить каждое мое слово. И когда придет время == а оно уже
совсем близко == вам останется лишь пройти там, где сейчас лягут мои
слова.
     Теперь Тай-Кевр видел в  лицах  своих  родственников  одно
лишь  трепетное внимание. Он набрал побольше воздуха в легкие и
начал:
     == Итак, могуществу Гамелинов есть предел...

     * 6 *

     Кальт был в пути уже десять дней. Родом из Северной  Лезы,
он  был  крепок,  словно дуб, и кареглаз, словно грют, что было
большой редкостью в северных землях.
     Всю свою жизнь Кальт  промышлял  лозохождением.  Выискивая
воду,  руду  и Честные Места для домов и капищ. А все остальное
время Кальт  проводил  в  трактирах  и  на  рыночных  площадях,
состязаясь  в  кулачном  бою и на мечах с теми, у кого до этого
была охота.
     Орудия  пропитания  Кальта  ==  две  серебряных   нити   с
отвесами,  ясеневый  прут,  стеклянный сосуд с кедровым маслом,
внутри которого парил, словно бы невесомый,  янтарный  шарик  и
кое-что  еще  == были упрятаны в кожаном мешке, притороченном к
седлу  слева.  Меч,  тоже  бывший  в  некотором  роде   орудием
пропитания, висел у пояса.
     Из  соображений безопасности Кальт редко останавливался на
ночлег   в   придорожных   трактирах.   Если    ему    хотелось
по-человечески  выспаться,  он  находил  себе  ночлег  в  лесу,
который с детства служил ему домом.
     Ну а с того момента как он пересек границу Харрены,  стало
вполне  возможным  при  желании  дремать  в  седле, не прерывая
движения.  Благо,   превосходные   дороги,   бывшие   предметом
заслуженной  гордости  харренитов, позволяли путнику делать это
без особого труда.
     Прямые  и   широкие,   вымощенные   отборным   греовердом,
отшлифованные    колоннами    солдат,   подошвами   скороходов,
караванами  купцов  и  колесницами   торжественных   процессий,
харренские  дороги были настоящим произведением искусства. Пять
раз за дневной  переход  путник  встречал  колодцы,  дважды  ==
постоялые  дворы,  один  раз  ==  укрепленные "гнезда" дорожной
стражи. Если дорога проходила через лес, то по  обеим  сторонам
деревья были вырублены на пятьдесят шагов, а подлесок уничтожен
на  двести.  И  более  того!  Многочисленные  вооруженные егеря
следили  за  тем,  чтобы  вырубки  не  зарастали  ==  ни   один
злоумышленник  с  луком  или с чем еще не должен подкарауливать
путника в кустах, ни одна злая душа  не  смеет  и  помыслить  о
разбое.
     Там,   где   хороши   дороги,  вести  распространяются  со
скоростью  степного  ветра.  Поэтому  Кальт  не  питал   лишних
иллюзий.  О  том,  что  война  Харрены  с  Северной  Лезой, его
родиной, неизбежна, уже наверняка  знает  весь  Север.  Поэтому
глупо  ждать  дружелюбия  от  жителей Харрены человеку, который
наряжен в толстые кожаные штаны и меховую куртку без рукавов ==
излюбленные одежды охотника из Северной Лезы.
     Кальт  не  хотел,  чтобы  солдаты  дорожной  стражи  хмуро
отворачивались  при  его приближении, а крестьянин с возом дров
шипел  ему  вслед  проклятия.  Поэтому  он   предпочел   костюм
харренита  из  приграничных  поселений. Благо, деньги для этого
были и имели  незатейливый,  но  привлекательный  вид  двадцати
собольих шкурок. Плащ цвета осеннего вереска, сапоги из оленьей
кожи  и  полотняный  камзол  как  нельзя  лучше  подходили  для
путешествия  по  дорогам,  которыми   вот-вот   должны   пройти
грохочущие  сталью  ветераны  под  началом  Висморлина,  нового
сотинальма Харренского Союза.
     Позади лежали ледяные леса и обновленные  засеки  дикой  и
необузданной   Лезы,  затаившейся  в  преддверии  бессмысленной
войны. Впереди == неизвестность.

     * 7 *

     Одиннадцатый  день  пути  застал  Кальта  в  самом  сердце
векового   харренского  леса,  вовсю  шумевшего  едва  тронутой
осенним золотом листвой. Дорога  была  на  удивление  пустынна,
чего  никогда не бывало с тех пор, как он пересек границу между
Лезой и Харреной. Что ждет Лезу, которой при всей  заносчивости
и  неистовстве  ее  воинов  не  выстоять  против  просвещенного
соседа? Какая судьба уготована ему самому?
     Ответ на первый вопрос Кальт знал прекрасно ==  бесславное
поражение  и обновленный кабальный договор о рудных и пушнинных
промыслах. А ради ответа на второй вопрос  Кальт  бросил  своих
родичей  перед  лицом  войны, заслужив проклятие всего рода. Но
ответ стоил злобного желтозубого оскала выживших из ума  старух
== Кальт не сомневался в этом.
     Не спеша на дорогу перед Кальтом вышли люди. Они поднялись
прямо  из  пожелтевшей придорожной травы, и если бы он не видел
как такие трюки == канава, прикрытая сверху дерном и человек  в
ней, прильнувший ухом к земле == проделывают таркиты, то мог бы
заподозрить  нечто  сверхъестественное.  А  так  == нет, просто
опытные воины, ерунда. В таких случаях надо посмотреть и на то,
что оказалось за твоей спиной.  Кальт  быстро  оглянулся.  Тоже
люди и тоже чего-то хотят от него, похоже.
     Ронты.  Наемники,  временно  оказавшиеся  без  работы. Все
сползлись в Харрену в ожидании похода на Север.  Не  исключено,
что  эти друзья попросту дезертировали из-под харренских знамен
и ушли на  вольные  хлеба.  Не  дураки  попировать  на  деньги,
добытые  из  сарнода  одинокого  путника.  А  значит  и из его,
Кальта, сарнода.
     Ронты были вооружены не совсем обычно == кожаных  щитов  у
них  не  было,  короткие мечи были рассчитаны под левую руку, а
для правой у каждого имелась аккуратная дубина.
     == Хорошо меня видеть тебя, благородный гесир, == процедил
сквозь зубы предводитель ронтов, как видно, таркит,  выжимающий
из себя весь запас харренских слов. == И людям меня хорошо.
     Впрочем,   для  таркита  он  говорил  по-харренски  вполне
сносно. == Уходи, вам не взять у меня ничего дороже чем одежда.
А платить
вам придется жизнью, == разумеется, Кальта выдавал нездешний выговор,
но он надеялся, что этот прискорбный факт останется незамеченным
ронтами, никто из которых, похоже, не был харренитом.
     == Верткий язык, гесир, ловко служит! Но  правда  не  ему,
правда == эта, == вожак ронтов помахал мечом.
     ==  Тогда  говори  свою правду. Кальт слез с коня и развел
руки в пригласительном жесте. Драка
неизбежна как восход поутру и закат ввечеру. Жестом приказав своим
людям не шевелиться, ронт пошел на Кальта. Меч блеснул там, где
полмгновения назад находилась грудь предполагаемой жертвы с тучным
сарнодом, туго набитым медью и золотом. Полмгновения, но не сейчас.
     == Пляши, охотник в харренской одежде, == проворчал ронт и
началось.
     Может ли тягаться презренный таркит  с  тем,  кто  быстрее
любой  рыси,  с  тем, кому ведомо хождение Путей Силы? Кальт не
хотел убивать ни задиристого ронта,  ни  его  дружков.  Поэтому
Кальт  работал  на публику == пусть все увидят, на что способен
воин из Лезы, одетый в харренский плащ цвета осеннего  вереска.
Пусть не лезут потом в драку вслед за своим предводителем, а то
ведь  тоже,  устаешь  порядочно,  даром что улыбаешься, а устав
можно и шею своротить второму плясуну == перевести дух. Но если
уставал Кальт, орудуя своим отменным мечом, то  ронт  со  своей
железкой  и  дубьем  ==  и  подавно.  Но шею ему сворачивать не
хотелось. Только не сейчас.
     Кальт вынырнул за спиной у врага,  нежно  позаимствовал  у
него  дубину и без особых церемоний тюкнул его по затылку. Так,
не убийства ради, а ради хорошей шишки на память.
     Тот промычал что-то  и  упал  на  услужливо  подогнувшиеся
колени. Кальт остановился, окруженный восхищенным молчанием. Он
надеялся,
что таркиты не до конца позабыли Право Народов, не говоря уже о своих
родных обычаях. Одолевший предводителя == непререкаемый авторитет,
вреда ему не моги причинять, а слушай в оба уха.
     ==  Я  бы  и  сам  вашим  ремеслом  промышлял,  братцы. Да
наглости не хватает, == вместо милостыни бросил им Кальт.
     Затем  он  ловко  вернулся  в  седло  и,  пришпорив  коня,
двинулся  дальше. Неприятностями такие происшествия у него язык
не повернулся бы назвать.

     <.......................................>
<.......................................>
<.......................................>

     ГЛАВА 3. ГОСПОЖА ХАРМАНА

     * 1 *

     "Наг-Нараон == исконная вотчина Гамелинов и мне не  ведомо
прошлое,  в  котором  это  было бы не так. И лишь теперь, после
Исхода   Времен,   Наг-Нараона   нет   больше,   как   нет    и
могущественного Дома Гамелинов.
     Я  был  в  Наг-Нараоне один раз за всю свою долгую жизнь и
должен искренне признаться == искренне, ибо никто не  стоит  за
моим  плечом и никому не отвратить больше меня от правды == что
не  видел  среди  всех  крепостей   мира   более   угрюмого   и
тяжеловесного  сооружения.  За исключением, пожалуй, Варнагской
цитадели.
     Наг-Нараон  открылся  моему  взору   беспокойным   осенним
вечером  и  походил  на  огромный каменный корабль, рассекающий
волны в  преддверии  своего  рокового  конца.  Тогда,  впрочем,
сердца наши полнились ликованием и ничто не предвещало дурного.
     На   "Молоте   Хуммера"   ==   исполинском   детище  моего
несчастного Брата по Слову == в тот  день  собралось,  полагаю,
самое невероятное общество за всю историю Круга Земель.
     Я, Элиен, сын Тремгора, Звезднорожденный. Сиятельный Князь
Варана Шет окс Лагин, Звезднорожденный, чье тело
долгие годы служило обителью для темной воли Октанга Урайна, третьего
Звезднорожденного, о котором после.
     Герфегест,  Последний  из  Конгетларов и новый Хозяин Дома
Гамелинов, мой Брат по Крови.
     Хармана, его великолепная подруга, столь же блистательная,
сколь и бессердечная.
     Торвент, сын императора Лана  Красного  Панциря,  которому
судьбой было назначено наследовать власть над Синим Алустралом.
     Горхла,  темный  карлик,  о  котором  я по сей час не могу
сказать ничего == ни доброго, ни дурного, ибо мои друзья видели
от него и первого и второго в избытке.
     Гаасса окс Тамай, варанский флотоводец, влюбленный в войну
и власть более, чем сам Эррихпа Древний.
     Не сомневаюсь в том, что все они изменились."

     Элиен, сын Тремгора. "Исход Времен"

     * 2 *

     == Эти широкие наконечники. Вот что было самым странным из
того, что я видел в пути, == засмущался Элай.
     Взгляд Герфегеста, казалось, жег его словно  немилосердные
лучи  полуденного  светила.  Он, Элай, не привык к тому, что на
него  смотрят  столь  пристально.  Впрочем,  в  Алустрале   все
по-другому. Отец был совершенно прав.
     ==  Что  за широкие наконечники, Элай? == заметив смущение
гостя, Герфегест, Хозяин Дома Гамелинов, вложил в  этот  вопрос
все дружелюбие, на которое был способен.
     ==  Когда  мы  вышли  из  гавани  Старого  Порта Калладир,
какие-то  прохвосты  попытались  захватить  наш  корабль.   Они
приблизились  довольно близко и никто, кроме капитана, поначалу
не распознал в них пиратов...
     == А что же капитан? == с улыбкой  спросил  Герфегест.  ==
Капитан был тверд и приказал немедленно доставить "Толстую
Тай". Поначалу я не понял что это и зачем. Спустя минуту я увидел их,
эти самые стрелы с толстыми наконечниками. Кого можно убить такой
летающей лопатой? == подумал я.
     Герфегест  Конгетлар  уже  понял,  о  чем  идет речь, хотя
перебивать юношу не стал.
     == Матросы  натянули  свои  длинные  луки  и  стрелы,  чьи
наконечники  были  непомерно толсты, широки и остры, полетели в
цель. Спустя минуту я понял, что это было вовсе не  так  глупо,
как мне показалось вначале. Первые же стрелы, достигшие корабля
пиратов,  перебили  веревки,  удерживавшие  косой парус. Другие
изорвали в клочья  парус  на  корме.  Судно  было  маленьким  и
гребцов  на  нем  не  было,  а вернее, все гребцы были заодно с
пиратами  и  готовились  взять   нас   на   абордаж,   нахально
прохаживаясь   по   палубе.   Очень   скоро  посудина  "вольных
торговцев" стала неуправляемой  ореховой  скорлупкой.  "Толстая
Тай"  оказалась  неожиданно  действенной  и  мы  перебили  этих
недоносков из обычных луков, словно мух...
     == А что было потом? == где-то  за  спиной  Элая  зазвучал
хрустальный  женский  голосок.  Похоже, вошедшая через потайную
дверь персона также желала принять участие в беседе, причем  не
дожидаясь,  пока  Герфегест возьмет на себя труд представить ее
гостю.
     Вместо того, чтобы продолжать рассказ, Элай обернулся.  Он
прибыл   сюда  вовсе  не  затем,  чтобы  совершенствоваться  во
владении "волчьими зубами" или "железным лотосом", как  убеждал
своего   отца.   И   уж  совсем  не  затем,  чтобы  глазеть  на
алустральские порядки,  как  это  представлялось  его  мудрому,
даже,  пожалуй,  слишком  мудрому отцу. Строго говоря, ему было
плевать на Герфегеста Конгетлара, связанного с ним узами  крови
и  которого  он  вполне  мог бы звать "дядей", и на Путь Ветра,
который исповедовал его дядя. Он  не  собирался  брать  у  него
уроки,  как  то казалось необходимым его матери Гаэт. Ему, Элаю
нужна была женщина. Женщина из бронзового зеркала. Та,  что  по
словам  Ийен  ждет  его в Алустрале. В Наг-Нараоне. А потому, с
той  самой  минуты  как  Элай  преодолел  Врата   Хуммера,   он
пристально вглядывался во все женские лица, что встречались ему
на  пути  ==  быть  может,  он  встретит ее гораздо раньше, чем
попадет в Наг-Нараон? Но тщетно.  Все  встреченные  им  женщины
оказывались  либо  женами  рыбаков, либо шлюхами. Та, что искал
он, была благородной. А лицо той, что подходила к  нему  сзади,
было   укрыто   целомудренным   флером.   "Хуммер  раздери  это
алустральское ханжество!" == в сердцах выругался Элай.
     Однако, Элай не  желал  показаться  невежественным.  После
недолгой заминки он был вынужден продолжить.
     ==  Затем  ничего  интересного  не  происходило  до самого
Наг-Нараона, чье великолепие  воистину  впечатляет!  ==  соврал
Элай.
     Всю  дорогу от Калладира до Наг-Нараона его мучила морская
болезнь. Его кожа позеленела,  словно  бы  заплесневела.  Рвота
мучила   его   беспрестанно,  а  голова  была  налита  свинцом,
переливавшимся   внутри   черепа   с   каждой   новой   волной,
проносящейся  под  днищем корабля. Морское путешествие измотало
его так сильно, что когда они причалили в Наг-Нараоне, он думал
только о том, чтобы поскорей добраться до спальни, где  пол  не
ходит  под  ногами  ходуном. Но не станет же он рассказывать об
этом женщине, чье лицо намеренно скрыто от чужих глаз  и  имени
которой он не знает.
     ==  Это  Элай,  сын прекрасной Гаэт и тебе небезызвестного
Элиена Тремгора из Ласара, свела Вольного Города  Орин,  Белого
Кузнеца  Гаиллириса,  Хранителя  Диорха,  ==  вопреки ожиданиям
Элая, он был представлен вошедшей первым.
     Значит, это не дочь и не  служанка.  Сестра?  ==  А  я  ==
Хармана, Хозяйка Дома Гамелинов. Рада видеть тебя, Элай,
гостем Наг-Нараона, == без тени церемониальности представилась женщина
и откинула вуаль с лица.
     ==  Да  благословится прах под твоими стопами... == у Элая
мгновенно пересохло в  горле,  ==  Хозяйка...  Хозяйка...  Дома
Гамелинов.
     Элай  с  трудом окончил фразу. Густые брови == он видел их
гневно сомкнутыми над переносицей.
Губы. Он видел, как шепчут они и изгибаются в сладострастной улыбке.
Хозяйка Дома Гамелинов. Женщина из бронзового зеркала.
     ==  Добро  пожаловать,  ==  сказала  Хармана  и  ее   щека
дотронулась   до   щеки   Элая.  Так  приветствуют  друг  друга
родственники под небом Синего Алустрала.

     * 3 *

     Игрища Альбатросов. Вот о чем совершенно успел забыть Элай
с тех пор как покинул Орин.
     "Я желаю видеть Игрища!" == сказал  он  отцу.  "Это  самое
желанное зрелище для начинающего воина!" == сказал он
наставнику.
     "Игрища   Альбатросов  ==  вот  то,  что  я  ищу  в  Синем
Алустрале", == так он  говорил  всем  случайным  и  неслучайным
попутчикам от Орина до Наг-Нараона.
     Это,  разумеется,  если и было правдой, то лишь отчасти. И
стало уж совсем ложью когда в Хозяйке Дома Гамелинов  он  узнал
женщину,  страстное  желание  обладать  которой и привело его в
Наг-Нараон. С той минуты, как его взору открылись точеные черты
лица Харманы, Элай не мог думать ни о чем кроме как о ней. И  о
невозможности любви с ней. Невозможности? Отчего невозможности?
И об этом он тоже думал.
     Элай  понимал,  что просиди он в отведенном покое хоть всю
неделю, мечтая о недоступной женщине, это ничуть  не  приблизит
его  к  невозможному.  И оттого, когда Герфегест предложил Элаю
присоединиться к бойцам своего Дома,  разминающим  кости  перед
грядущей  чередой  поединков и боев на холме Семи Святых Даров,
он согласился. Хотя и безо всякой охоты.
     == Сейчас посмотрим, чему научил тебя твой  наставник,  ==
подтрунивал над ним Герфегест, когда они взбирались на холм.
     Вместо ответа Элай лишь кивнул головой. Он чувствовал себя
весьма  неловко в присутствии своего дяди и очень опасался, что
то волнение, в которое он пришел после  знакомства  с  госпожой
Харманой,  не  укрылось от глаз его чрезвычайно проницательного
дяди. Но Герфегест, казалось, стал с ним еще более любезен, чем
был ранее. Он распорядился отправить гонца Элиену с  сообщением
о  том,  что наследник оринского престола благополучно прибыл в
Наг-Нараон. Он был остроумен, внимателен и ненавязчив, то  есть
таков,  каким  сам Элай помнил его еще с детских лет. "Уж лучше
бы он оказался хамом и скотиной", == сознался себе Элай, нервно
теребя перевязь на ритуальную запястье.

     * 4 *

     В соответствии с велением жребия, его противником оказался
здоровенный детина, значительно превосходящий Элая и ростом,  и
весом,   и   физической   силой.   Герфегест,   наблюдавший  за
происходящим из тени разлапистого алустральского кедра,  сделал
Элаю  ободряющий  жест.  Мол,  ничего,  как-нибудь  справишься.
Несколько праздных зрительниц нервно захихикали.  "Тренируются,
как  и  мы, чтобы получше хихикалось на завтрашних Игрищах", ==
Элай сплюнул наземь  и  вошел  вслед  за  своим  новоиспеченным
партнером в центр круга.
     Подкова  зрителей сомкнулась и поединок начался. В отличие
от книжника, обучавшего Элая основам стихосложения,
риторики и истории Круга Земель, его наставник по фехтованию и
кулачному бою не был к Элаю ни добр, ни снисходителен. Это не раз
сослужило Элаю хорошую службу еще в Орине, где шататься инкогнито по
притонам было одним из его излюбленных увеселений. И еще раз == в
Наг-Нараоне.
     Элай очень быстро  определил,  что  быстрые  прямолинейные
удары,  излишний напор, грубая сила == проигрышные ставки в его
положении. Противник Элая  был  на  голову  выше  его,  гораздо
мускулистей  и  тяжелее.  Элай  знал, что такой горе мяса можно
противопоставить только весьма грамотное поведение, где  каждое
движение  приближает  последующее, а для непродуманных ударов и
глупостей  нет  да  и  не  может  быть  места.   Следовательно,
"бражник, облетающий цветок" == это как раз то, что нужно.
     Он  не  прекращал  двигаться  вокруг  противника,  готовый
защищаться в любом положении. А после защиты тут же  атаковать,
выжидая  удобного  момента  нанести  решительный удар в одну из
"точек слабости". Элай был прав == его подвижность и врожденная
гибкость  то  и  дело  ставили  его  противника  в   положение,
совершенно  непригодное  для атаки. Попробуй-ка ударить кулаком
вьющегося бражника. Вот Элай ударил.  Его  противник,  чье  имя
Элай   даже  не  удосужился  узнать,  отскочил.  Очень  неловко
отскочил. Еще секунда и за свою  неловкость  детина  поплатился
сломленной  защитой  ==  носком  правой ноги Элай нанес ему два
удара == в правое колено  и  в  живот.  Впрочем,  преимущество,
которое  получил  Элай,  было  компенсировано ответным обманным
выпадом противника == сам Элай, окрыленный своей  удачей,  едва
удержался на ногах.
     Зрители  молчали,  напряженно  наблюдая за ходом поединка.
Противник Элая, казалось, тоже находился в сильном  напряжении.
Он  следовал  Путем  Стали  с  самого рождения и не знал других
путей, ибо Путь Стали == это единственный путь Гамелинов.  Элай
воспитывался иначе. Сармонтазара не знала Путей. Каждый брал от
боевой  техник  других  народов, кланов и учителей лишь то, что
было ему по вкусу, а потому Элай повидал на своем недолгом веку
гораздо больше интересного, чем успел освоить сам. И  хотя  его
противник  был  силен,  Элай  понимал, что не будь он настолько
тяжелее его, лежать бы ему давно опрокинутым на спину.
     Элай продолжал кружить взад-вперед  еще  некоторое  время,
пока  его  противник  не  решился на смену стиля. Он неожиданно
присел на корточки и, оперевшись на выставленные за спину руки,
лягнул Элая что было сил, целя  ему  в  пах.  Мимо.  Разумеется
мимо.  Там,  где  только что был Элай, метнулась лишь его тень.
Зачем ему было совершать столь глупый и  неуместный  прием?  ==
пронеслось  в  голове  Элая.  Он  не заметил, что его противник
исхитрился  подобрать  с  земли  увесистый  голыш.  Кое-кто  из
зрителей заметил это, но не спешил оповещать об этом остальных.
Ведь Элай был чужаком, в то время как его мускулистый противник
был  сотником  и  отличным бойцом, любимым и уважаемым по всему
Наг-Нараону.
     Удар слева. Еще удар.  Жесткая  защита.  Левая  рука  Элая
парирует  удар,  направленный  в  бок.  Он  пытается продолжить
движение, но...  его  правая  рука  уже  не  в  силах  сдержать
ответной атаки противника и безвольно сгибается. Кулак сотника,
такой  тяжеленный  кулак,  отяжелевший  ни  с  того  ни с сего,
врезается в правую скулу Элая...
     == Ох-х-х, == это женщины. Герфегест в досаде хлопает себя
ладонью  по  колену.  Но  Элай  пытается  удержать  равновесие.
"Главное == удержать
равновесие", == твердил ему наставник. Он медленно переносит вес тела
с правой ноги на левую, пытается правильно провести перекат со стопы
на пятку, но тщетно. Тяжеленный кулак бьет снова и... "На этот раз
ему не встать", == шепчет кто-то кому-то на ухо, но так, чтобы слышали
все. Зрители сочувственно кивают == мол, как бы то ни было, но ведь
судьба, что вы хотите, судьба.


     * 5 *

     Элай  пришел  в  себя  очень  скоро.  Его голова гудела, а
затылок  покоился  на  подушке,  которую   участливо   одолжила
пострадавшему  одна сердобольная дама из свиты госпожи Харманы.
"Какой молоденький", == кокетливо охали  дамы,  щекоча  ноги  и
руки Элая шелковыми подолами своих платьев.
     Там,  где  только что дрался Элай, теперь возились другие.
Похоже,  самочувствие  Элая  никого  из  бойцов   особенно   не
интересовало.   "Сейчас   оклемается".   Таков   был   вердикт,
вынесенный  бывалым  бойцом  по  поводу  Элая.  А  потому,  все
вернулись к прежнему занятию.
     Элай   поискал   глазами  Герфегеста.  Хозяину  Гамелинов,
похоже, наскучило это  действо  и  он  удалился,  оставив  Элая
приходить в себя в тени кедра.
     Герфегеста  Элай  не увидел. Но он увидел нечто лучшее. Он
увидел Харману. Она торопилась к нему. Именно к нему. На ней не
было уже вуали и ее вольные серебристые волосы  развевались  на
ветру,  создавая некое подобие серебристого нимба. На голове ее
сияла скромная  диадема.  Она  почти  бежала,  подобрав  обеими
руками  юбку. Казалось она была чем-то сильно встревожена. Элаю
не хватило храбрости  предположить,  что  именно  его  позорный
обморок и был причиной той печали, которая тронула ее чело.
     ==   В   добром   ли   здравии   сын  Элиена  и  Гаэт?  ==
поинтересовалась  Хармана,  участливо  положив  руку   на   лоб
обезумевшего от счастья Элая.
     Элай  прочистил  горло. Нужно что-то сказать. Нужно как-то
намекнуть ей. Нужно...
     == М-м-м... зовите меня Элаем, госпожа, == неожиданно  для
самого себя брякнул Элай, испугавшись собственной дерзости.
     ==  Элаем?  Очень  милое  имя,  по-моему,  ==  рассмеялась
Хармана. То, что она сделала потом, не укладывалось ни в  какие
рамки
умопостигаемого. Она склонилась над лежащим Элаем и поцеловала его
потрескавшиеся губы. Весьма бесстыдно. На глазах у всех, кому было до
этого дело. Элай закрыл глаза == он, человек Сармонтазары, не знал,
что именно так, а никак иначе, прощаются друг с другом очень близкие
родственники под небом Синего Алустрала. А ведь по закону крови,
который признавал и Алустрал, Элай приходился госпоже Хармане сводным
племянником.


* 6 *

     Элаю   не   спалось.  События  прошедшего  дня  слились  с
событиями дня предыдущего и грозили слиться еще и  с  событиями
дня грядущего, еще не наступившего.
     Он   думал   о  Хармане.  Разумеется,  о  ней.  О  позорно
проигранном поединке. О Поясе Усопших и  о  тех  видениях,  что
навещали  его,  пока  он следовал изменчивыми землями навстречу
женщине из бронзового зеркала.  О  Герфегесте  Конгетларе  и  о
своем отце. О Ийен, столь же внезапно исчезнувшей из его жизни,
сколь  и появившейся. О том, что даже при всем своем желании он
не смог бы заняться сейчас любовью ни с одной смертной женщиной
== таким разбитым и  опустошенным  он  себя  чувствовал.  Кроме
госпожи  Харманы,  разумеется.  Кроме Харманы, которая казалась
ему небожительницей. Масляный светильник, выполненный  в  форме
хрустального  лебедя, щиплющего себя за хвост, чадил на ажурном
столике у его ложа. Он не затушит его,  нет.  С  тех  пор,  как
заводь   подле   Трех  Проклятых  Порогов  едва  не  стала  ему
саркофагом, он не любил темноту, если  не  сказать  хуже.  Быть
может  оттого,  что,  впервые  заглянув  в глаза ночи, взывая к
Тайа-Ароан, он боялся лишь одного. Что произойдет  нечто,  чему
будет по силам заставить его сделать это вновь.
     Он  думал о женщинах, которых любил. О безвестных девочках
из придорожных трактиров и пышногрудых искусницах  из  гостевых
покоев  оринского дворца. О чужих женах и сестрах. Он думал и о
том, что произойдет, если Хармана...
     Скрипнула входная  дверь.  Он  запер  ее  собственноручно,
вернувшись  в  спальню  после  нудного  ужина, где угрюмые и до
безобразия сдержанные алустральские вояки  из  клана  Гамелинов
без  устали  муссировали  два  нуднейших  вопроса:  о  Крылатых
Кораблях, сиречь альбатросах, и об Игрищах Альбатросов.
     Да, он запирал дверь, однако она отворилась. Элай  вскочил
с ложа, подхватив ножны с кинжалом, лежащие по
правую руку от него на постели, и, стараясь ступать бесшумно,
направился к двери.
     Он  притаился за портьерой, вслушиваясь в тихий звук шагов
того, кто нарушил суверенный покой его опочивальни. Друг? Враг?
Внезапно две холодные руки опустились на его мускулистые  плечи
сзади.  "Значит,  их двое?" == промелькнуло в голове у Элая. Он
несмело обернулся, делая осторожную попытку высвободиться.
     == Тс-с,  ==  сказала  Хармана,  приложив  палец  к  своим
бледнорозовым устам.
     == Мы не одни здесь! == прошептал Элай, имея в виду шаги у
двери.  ==  Мы  одни в целом мире. Здесь нет никого. Только я и
ты, ==
сказала Хармана и ее уста слились с устами Элая, а шнуровка на ее
платье, расшитом вездесущими лебедями с герба Дома Гамелинов,
многообещающе затрещала под страстными ласками Элая. Он возьмет ее,
не раздумывая и не медля. Ибо думать здесь не о чем.
     "Ийен не солгала ему", == стучало в мозгу у Элая.  Женщина
из бронзового зеркала принадлежала ему теперь, как принадлежала
бы любая распутная простушка из любого придорожного трактира.
     Элай  все  же  затушил  масляный светильник. Ласки Харманы
были столь обжигающими, а забирающее  его  волнами  наслаждение
было столь острым, что он понял: за него ему придется заплатить
всем,  что  он  имеет,  и  испить  чашу горестей и страданий до
самого дна.
     Пройдет год и Элай сполна  оплатит  Алустралу  каждый  миг
своего наслаждения.

     <........................................>
<........................................>
<........................................>

     ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЗВЕЗДА И ЗАКАТ ВЛАСТЕЛИНА

     <........................................>
<........................................>
<........................................>

     ГЛАВА 16. БИТВА ПРИ ЛИННИГЕ

     * 1 *

     Войско  Синего  Алустрала,  пройдя через сокрушенные Врата
Хуммера,  начало  свое  неторопливое  движение  на  восток,  по
лесистым склонам Хелтанских гор.
     Они  продвигались  в настойчивой методичностью землекопов,
ведущих  подкоп  под  неприятельскую  крепость.  Они  проходили
десять,  очень редко двенадцать лиг за дневной переход. В конце
каждого  дня  обозные  рабы  и  так  называемые  "вольнонаемные
рабочие"  валили  тысячи деревьев. Вокруг лагеря обустраивались
сторожевые башни, засеки, местами отрывали ров и насыпали  вал.
Горхла,  Торвент,  Герфегест  и  Хармана,  сменяя  друг  друга,
попарно бодрствовали всю ночь у чаши  со  Слезой  Намарна.  Они
ожидали  попытки Урайна подослать им какую-нибудь ночную нежить
или явиться лично,  но  Слеза  Намарна,  к  счастью,  пока  что
оставалась незамутненной.
     После  бесплодного Пояса Хуммера, в котором люди Алустрала
были вынуждены довольствоваться двумя кружками  воды  и  ломтем
вяленого  тунцового  мяса,  Сармонтазара  казалась  страной  из
щедрой  сказки.   Ни   Торвент,   ни   Хозяева   Гамелинов   не
препятствовали  вольностям  продовольственных  команд,  которые
каждые сутки отряжались от  определенного  Дома.  Почти  каждый
вечер из очередного строящегося лагеря можно было видеть зарева
пожарищ. Это люди Алустрала уничтожали все, что не могли унести
с  собой.  Керки  отчаянно  сопротивлялись.  И  погибали целыми
деревнями.
     На десятый день отряд Эльм-Оров помимо огромного стада коз
из разоренного селения, привел с собой  много  женщин.  Торвент
окинул их оценивающим взглядом и вынес свой короткий приговор:
     ==   Умертвить   немедленно.   ==  Да,  но  ведь  все-таки
женщины... == начал один из Сильнейших Дома
Эльм-Оров.
     == Сердце воина должно служить победе, а  не  чреслам,  ==
оборвал его Торвент.
     ==  Тогда,  быть  может,  их  следует просто отпустить? ==
несмело предложил начальник отряда.
     == Нет,  император  прав.  Их  следует  умертвить,  ==  ко
всеобщей неожиданности, это был Элай.
     Зло  прищурив глаза, сын Элиена добавил: == Они видели наш
лагерь. Они видели, как мы расставляем дозоры.
Если они уйдут == считайте, что враг знает о нас все.
     == Какая чушь! == фыркнула Хармана.  ==  Чушь?  ==  Горхла
издевательски склонил голову набок. == Чушь? А ты
вспомни поцелуй слуги Хуммера.
     К  удивлению  всех,  но  только  не Торвента и Герфегеста,
Хармана мгновенно замолчала и отошла в сторону.
     Это  было  одиннадцать  лет  назад  на  Священном  Острове
Дагаат.  Но  Хармана  помнила все так же отчетливо, как если бы
это случилось вчера.
     == Хорошо, == Герфегест тяжело вздохнул. == В наших  рядах
не  должно  быть  никаких колебаний, никаких споров. Если мы не
будем подчиняться императору беспрекословно, мы точно  погибнем
и притом погибнем бесславно. Пленных надо умертвить.

     * 2 *

     Голова   Властелина  раскалывалась  от  чтения  панических
донесений, которые присылали с западных границ Эры Благодатного
Процветания Наблюдатели, Посланцы и Советники.
     Врата Хуммера сокрушены. Крепость  Привратница  уничтожена
необъяснимым  образом.  Уцелевшие  гервериты наводнили западные
Уезды дикими слухами  о  несокрушимой  мощи  Синего  Алустрала.
Разумеется, все они были быстро выловлены и истреблены местными
сторожевыми   отрядами,  но  слухи  успели  распространиться  с
неимоверной  быстротой.   Вольный   Уезд   Керков   разорен   с
жестокостью,  бессмысленность  которой  была в новинку даже для
Властелина. Местные  воины  ничего  не  могут  противопоставить
обнаженным  размалеванным  чудовищам  ("Это Лорчи, конечно", ==
подумал  Урайн)  и  мощным  алустральским   лукам   высотой   в
человеческий  рост.  Наблюдатель Вольного Уезда Керков пленен и
привселюдно  четвертован  как  приспешник  Властелина.   Дальше
следовали  еще  более  странные  новости.  Пройдя земли керков,
войско Алустрала вдвое увеличило скорость передвижения, вот уже
третий день проходя около двадцати лиг за день. И это  несмотря
на  плохие  и немногочисленные дороги, которыми издревле славна
Земля Герва! Так или иначе, получалось,  что  если  им  удастся
идти столь же быстро, как и раньше, они достигнут Столицы самое
большее  через  сорок дней. Быстрое продвижение никак не влияло
на настроение пришельцев. Они  были  столь  же  жестоки  как  и
раньше.  Люди  разбегались  из  селений Вольного Уезда Герва на
север и на юг == подальше от страшных воинов с Тунцами и Турами
на больших круглых щитах. Все в один голос  просили  помощи  из
Столицы.
     Властелин ухмыльнулся. Конечно, помощь придет. Конечно, он
победит в этой войне. Но просто удивительно, до чего глупы люди
Алустрала!  Ведь  даже  по Праву Народов (которого, впрочем, уж
год как нет) он, Властелин, будет в  этой  войне  доблестным  и
благородным  избавителем,  а они, пришельцы == исчадиями самого
Хуммера. И когда их сотнями будут  сжигать  на  своих  огненных
празднествах  гервериты,  никто  не обронит ни слова жалости. А
потом  все  с   радостным   кличем   поприветствуют   вторжение
Сармонтазары в Синий Алустрал.
     По неслышному зову Властелина в тронный зал новой цитадели
Тайа-Ароан, нарочито воздвигнутой прямо посреди прежнего дворца
свела, явились хушаки.
     Он  созвал  их  всех  в Столицу еще десять дней назад, как
только поступило  первое  донесение  о  падении  Врат  Хуммера.
Сегодня  утром  Нетопырь Хегуру наконец-то доставил последнего,
Лоскира. Хушаки  выглядели,  как  всегда,  бодро  и  подтянуто.
Только  в  лице  Лоскира  придирчивый  взгляд Властелина поймал
мимолетную тень  какой-то  необычной  мысли.  Наверное,  совсем
одурел от работы там, в Суэддете.
     ==  Ну вот что, мальчики, == сказал Властелин, подымаясь с
трона  и  неспешно  прохаживаясь  по  залу.  ==  Вы,  я  думаю,
догадываетесь, зачем я собрал вас в Столице.
     ==  Чтоб  вместе повеселиться, да? Выпить там, такое... ==
подмигнул проницательный Шотор.
     ==  В  определенном  смысле  да,  ==  благосклонно  кивнул
Властелин.  ==  Нам  предстоит  последняя, но большая бойня. Из
Алустрала валит очень много сердитых мужиков, с  которыми  надо
расправиться  одним ударом. Это так же просто, как в свое время
было победить на Кассале и, пожалуй, даже легче, чем было взять
тот самый городишко, где мы с вами сейчас находимся. Но это все
равно  придется  сделать  и  для  этого  всем  нам  надо  будет
потрудиться.
     ==  Так  идем  прямо  щас!  == неожиданно предложил Двайр.
Обычно он предпочитал молчание. == Всемером да еще с  Девкатрой
мы вынесем из всех!
     Властелин    улыбнулся.    Улыбка   получилась   несколько
напряженной. == Вынесем. Но помни, что им удалось вскрыть Врата
Хуммера.
Помни, что они разнесли Привратницу в пыль, а это, казалось бы, умеем
делать только мы. И, главное, я уже посылал к ним Девкатру.
     Этого никто из хушаков  не  знал.  Их  благообразные  лица
варанских вельмож приняли довольно тупое выражение.
     ==  Да,  посылал. Я дал ему очень простое задание == убить
людей, в чьих руках клинки Стагевда. Есть там такие клинки, кто
не знает. Так вот == Девкатра не смог  сделать  этого.  Он  уже
почти подобрался к ним, но Хозяева Гамелинов подняли тревогу. И
один человек его не пустил.
     == Кто? == в два голоса выдохнули Лоскир и Шотор. == Элай,
сын Элиена. Он оказался неожиданно силен. Он отогнал
Девкатру.
     ==  М-да,  ==  Фарг  почесал  затылок.  ==  Знаешь,  батя,
по-моему пора твоего Девкатру отправить на ветеранское пособие.
Что-то он слаб стал.
     == Нет, == серьезно  ответил  Властелин.  ==  Просто  люди
Алустрала оказались достаточно сильны. Но мы сильнее.
     Последние  слова были сказаны так, что хушаки на несколько
мгновений ссутулились, словно бы ожидая удара бича. Батя был  в
голосе.
     Довольный  произведенным впечатлением, Властелин продолжал
уже вполне благодушно:
     == Итак, мальчики, война. Как я  ее  вижу?  Очень  просто.
Гаасса окс Тамай и его флот пойдет вверх по Киаду. За ним будут
стоять Двайр и Сав.
     ==  Извини,  батя, а зачем по Киаду? == осведомился Двайр.
== Мы ж с ними разминемся.
     Властелин снисходительно скривился.  ==  Да,  Двайр,  они,
конечно, пойдут немного севернее. Но
разминуться нам никак не удастся. Люди Алустрала никогда не решатся
оставить нас у себя в тылу. Они будут вынуждены вступить в сражение.
Удовлетворен?
     ==  Да,  батя,  хотя  это  и  не  девка,  конечно.  Хушаки
осклабились. Властелин тоже. Впрочем, он быстро стал
серьезен и продолжил:
     == Грюты во главе с Сарганной пойдут  вдоль  берега  Киада
вместе с флотом Гаассы. С грютами == Фарг, Шотор и, разумеется,
наша милая Ийен. Там же будем я и Нальк. Ну, Хегуру с Девкатрой
==  понятно. А ты, Лоскир, выводи ре-тарскую армию и просто иди
в Орин. Когда будет готово Последнее Оружие?
     == Оно  уже  готово,  ==  не  без  самодовольства  ответил
Лоскир.   ==  И  мне  очень  помогал  в  этом  Кальт,  Советник
Провинции.
     == Так что же ты молчишь? == Властелин немного нахмурился,
хотя новостям был обрадован. == Это же меняет дело!
     == Как тебе  сказать,  батя...  Во-первых,  ты  раньше  не
спрашивал,  а, во-вторых, отягощенные Оружием мы сможем достичь
Орина не раньше чем через шестьдесят дней.
     Это было правдой.  Это  Властелин  и  сам  знал.  А  через
тридцать  пять,  самое  большее  ==  сорок, пришельцы достигнут
Орина. Можно, конечно, посидеть двадцать дней в  осаде,  но  не
зашевелились  бы  от  этого  в разных там головах разные всякие
плохие мыслишки... В харренских головах и  тернаунских  головах
тоже.  В  общем,  нет. Надо выйти навстречу пришельцам. В конце
концов, тянуть нечего.
     == Хорошо, Лоскир. Тогда все как я сказал.  Возвращайся  в
Суэддету  и  волоки  войско  с  Оружием в Орин. В конце концов,
когда  мы  разгромим  людей  Алустрала  здесь,  нам  все  равно
потребуется  идти  к  ним  в логово, на Рем Великолепный. А для
этого Оружие нужно иметь под рукой.
     == Слушай, батя, а может я лучше с вами пойду? В битве  от
меня  польза  еще какая, а над обозом присматривать == и Кальту
по силам.
     Властелин пристально посмотрел в глаза Лоскиру. ==  Вот  и
хорошо. Этот твой Кальт пусть смотрит за обозом, а ты,
Лоскир, смотри за Кальтом. Ты должен быть там, где Оружие. За своих
братков не волнуйся. Развеем пепел вонючих рыбаков надо всем
Междуречьем!

     * 3 *

     Торвент  не  знал, когда войско Властелина вышло из Орина.
Но Торвенту это было,  по  большому  счету,  не  важно.  Он  не
сомневался в том, что Урайн рано или поздно будет вынужден идти
навстречу  армии Алустрала. Хотя бы для того, чтобы не утратить
ореол  всемогущества  в   глазах   народов   Эры   Благодатного
Процветания.
     Поэтому Торвент воспринял как должное сообщение начальника
передового  дозора,  что  в  близлежащих  герверитских селениях
болтают о приближении Властелина.
     На следующий день удалось кое-что уточнить. Оказалось, что
варанский флот движется вверх по Киаду, а  следом  за  ним,  по
берегу, идет грютская конница. Разумеется, у Властелина имелись
и  гервериты, и нарабитские пращники и аргинская легкая пехота,
но всю эту шушеру Торвент в расчет не брал. Ее и сам  Властелин
не  мог  воспринимать  сколько-нибудь серьезно. Так == мальчики
для компании.
     Проходя землями герверитов,  Герфегест  не  без  удивления
отмечал,  что в его времена здесь все было совсем не так. Дико.
Неприютно. Мрачно. Но когда в Орине воцарился  Элиен  и  прошли
годы,  гервериты  частично  отошли  от  охоты,  рыбной  ловли и
умеренного  разбоя,  превратившись   во   вполне   трудолюбивых
пахарей. Об этом Герфегест, в первую очередь, судил по отличной
пшенице  и  прочей  провизии,  которую  в  изобилии  поставляли
продовольственные  команды.  Ну  а  во  вторую  очередь  ==  по
обработанным полям, которые все чаще встречались на их пути.
     На  двадцатый  день  пути  лес  вообще окончился до самого
горизонта  и  Герфегест  увидел  бескрайнее  поле   и   большую
деревянную  крепость  вдали.  Это  был Линниг == столица народа
герверитов, а с прошлой зимы == главный город Уезда Герва.
     Герфегест долго не  мог  оторвать  взгляда  от  словно  бы
нарисованных  на  тончайшем шелке осеннего воздуха на удивление
высоких   башен   Линнига.   И   только    обрывок    разговора
приближающихся  Торвента  и  начальника передового дозора вывел
Герфегеста из оцепенения.
     == Ты не ошибаешься? == Нет, ошибки быть не может,  Первый
Сын Синевы. Нет. Это были
именно грюты. В огромном числе. А на реке я видел большие
трехъярусные корабли, чем-то похожие на наши.
     ==  Слышал,  Герфегест?  == бросил Торвент в спину Хозяина
Гамелинов. Герфегест не  успел  ответить,  потому  что  в  этот
момент, растолкав
телохранителей, к ним присоединилась Хармана.
     ==  Зрак Намарна замутился! == взволнованно выкрикнула она
едва ли не прямо в лицо Торвенту.
     == И что думает по этому поводу наш юный Звезднорожденный?
== иронично осведомился Торвент.

     * 4 *

     Нет, так не  начинаются  правильные  сражения,  о  которых
столь  много  писал  Хаулатон.  Так  ==  в  кровавой  сумятице,
сумбуре, хриплом лае сотников и тысяцких ==  начинаются  только
сражения  между  двумя  сильными,  жестокими,  нетерпеливыми  и
насмерть перепуганными врагами.
     Гогочущая масса  грютских  конных  лучников  появилась  на
правом фланге неожиданно, как резкий порыв штормового ветра. На
Ганантахониоров, поспешно перестраивающихся из походной колонны
в боевые порядки, обрушилась плотная туча стрел. Контуры строя,
которые  только-только  начали проступать из бесформенной массы
шлемов, щитов и доспехов, вновь безвозвратно расплылись. Легкие
теагаты Хок и Алд превосходно выполнили свою задачу == привести
врага в замешательство и удобрить почву для тяжелой кавалерии.
     Но Торвент не  даром  готовился  к  войне  как  одержимый,
муштровал  войска,  сажал  на  кол  нерадивых,  повышал  в чине
расторопных.
     Когда в  самую  гущу  Ганантахониоров  врезались  грютские
рубаки   в  тяжелых  кожаных  доспехах,  молотя  кавалерийскими
седельными мечами налево и направо, Ганантахониоры  по  команде
ударились в бегство. Они откатились назад, оставив под копытами
грютских коней немало своих. Но когда теагат Авента, окрыленный
легкой  победой,  увлекся  преследованием,  во фланг ему ударил
сомкнутый  строй  тяжелой  пехоты  Хевров.  А   спины   бегущих
Ганантахониоров скрылись за несокрушимой стеной щитов с гербами
Синего   Тунца.   Из-за   щитов   грянули   дальнобойные   луки
Орнумхониоров. Сарганна, скупо цедя брань сквозь  сжатые  губы,
приказал трубить отход.
     Час  пробил. Торвент не сомневался в том, что пришло время
для решающего сражения. Сейчас или никогда. Либо  они  погибнут
все  до  единого  и  Круг  Земель  навсегда  погрузится во тьму
жестокого владычества Урайна,  либо...  либо  после  неизбежных
жестокостей  освобождения Круг Земель вернется к Праву Народов,
гарантами  которого   станут   справедливые   Надзиратели   над
Равновесием из Синего Алустрала.
     Десятки  тысяч  людей  Алустрала,  зачастую  не  дожидаясь
сигналов труб и окриков военачальников, быстро занялись  каждый
своим  делом.  Огромный  обоз,  ради  которого  тысячи  рабов и
"вольнонаемных рабочих" погибли под бичами надсмотрщиков,  стал
похож на город, подверженный разграблению. Но в этом муравьином
хаосе  был  свой  тайный  смысл и высший порядок. Из деревянных
балок  сооружались  помосты   для   "кричащих   дев".   Обслуга
разгрузила  трубы  с  "оливковым  пламенем"  и  водрузила их на
сборные  колесные  станки.  Само   собой   разумеется,   спешно
приводились к бою метательные машины.
     Несмотря  на  позднюю  осень,  дождя не было. Стояла ясная
холодная погода.  Посреди  неба  болталось  яркое  безрадостное
солнце.  Все  было  как  раньше.  Почти  все.  Потому  что  над
горизонтом, еще недостаточно яркая, но  уже  способная  отчасти
состязаться   с  Солнцем  Предвечным,  светила  тусклым  светом
Великая Мать Тайа-Ароан.

     * 5 *

     == Теперь мы знаем все, == Властелин говорил на ходу и его
отрывистые фразы стелились за ним почти  материальным  шлейфом,
неохотно  растворяясь  в  застывшем  прозрачном  воздухе. == Мы
знаем их  точную  численность.  Мы  знаем  их  силу,  знаем  их
слабость и расположение их вождей.
     Они  шли  за спинами грютских теагатов, построенных к бою.
Над головой Властелина неотступно вился  Девкатра,  чья  тонкая
плоть  была  едва заметно проявлена слабыми лучами Тайа-Ароан и
клубилась легким туманом. Властелин был окружен тремя хушаками.
Вслед за ним на невесомой и несокрушимой цепи плелся  одуревший
от  бесконечных  полетов Нетопырь Хегуру. Сарганна под надзором
Ийен остался в  центре  грютских  боевых  порядков.  На  вопрос
Шотора,  не  следует  ли  повторить  трюк  с огнемечущим "Луком
Гестры",  который  всем  так  понравился  при   штурме   Орина,
Властелин  раздраженно бросил, что у них сегодня нет времени на
ребячество.
     Грютские   теагаты   были    выстроены    косым    строем,
перекрывавшим  поле от Линнига до правого фланга алустральского
войска.   Правее   грютов,   прикрывая   Линниг,   стояли   две
герверитские  девеги  ==  все,  что удалось собрать Наблюдателю
Вольного Уезда  Герва  по  Большому  Междуречью.  С  ними  были
дугуны,  туда  же  Властелин отослал легкую пехоту из аргинских
горцев. Варанцы, высадившиеся с кораблей на  Киаде,  подошли  с
юга и нависли над правым флангом пришельцев угрожающим молотом.
К ним, к их военачальнику Гаассе окс Тамаю и сопровождающим его
хушакам  и  направлялся  Властелин.  По его подсчетам, сражение
должно было начаться  через  четверть  часа  и  вслед  за  этим
закончиться через несколько коротких варанских колоколов.

     * 6 *

     Никаких  шансов  на  победу  с  точки  зрения классической
военной науки люди Синего Алустрала не имели.  У  них  не  было
конницы.  Они  в  два  с половиной раза уступали по численности
войскам  Эры  Благодатного  Процветания.  И  у  них   не   было
обеспеченных тылов, в то время как Властелин мог позволить себе
в случае необходимости отступать хоть до Океана.
     Поэтому Торвент решил не ждать ни мгновения больше. Станки
с "оливковым  пламенем" еще не достигли переднего края, а Хевры
уже размеренным шагом двинулись  вперед  ==  прямо  под  копыта
конницы грютов.
     "Что  они  творят,  эти  самоубийцы?" == подумал Сарганна,
глядя  как   Хевры,   пройдя   половину   разделяющего   войска
расстояния, перешли на бег. Ну колонна, ну плотного построения,
ну  и что? В ней от силы пять тысяч. Меньше, чем один полностью
укомплектованный теагат.
     Сарганна,  прищурившись,  посмотрел  на  обреченных.  Чего
ждать?  Ай,  нечего  ждать!  Вся первая линия грютских теагатов
сорвалась с места и рысью двинулась  вперед,  занося  крылья  с
обеих сторон построения Хевров.
     Хриплый   рев  рожков.  Короткий,  короткий  и  заливистый
длинный. В одном  слаженном  движении  пятнадцать  тысяч  стрел
покинули колчаны.
     Три  коротких  вопля  боевой  меди. Пятнадцать тысяч стрел
вошли в натянутые луки.
     Один длинный, заливистый лай, от которого стынет  кровь  в
жилах  каждого,  кто  хоть  раз  слышал  его  прежде. На Хевров
обрушился смертоносный град стрел.
     ==  Что  делает  Сарганна?  ==  Властелин   на   мгновение
остановился и бросил взгляд назад.
     ==  Воюет,  == безучастно бросил Фарг. == Кто приказал? ==
серьга в ухе Властелина подмигнула зеленой
искоркой.
     == Он имеет волю воевать от тебя, батя, ==  заметил  Фарг.
"Да,  действительно",  ==  подумал Властелин, цокнув языком. ==
Ладно, идем, == кивнул Властелин. Он вспомнил, что на прощание
разрешил Сарганне действовать на свое усмотрение. Запрещены были
только отход и, разумеется, бегство.
     Хевры,  испытав  на  себе   всю   мощь   грютских   луков,
остановились.  Передние  ряды  припали на одно колено, упирая в
землю высокие щиты. В задних наметилось какое-то  согласованное
шевеление,  но  Сарганна  пока  не  мог  понять,  из  чего  оно
происходит.
     Неожиданно над строем Хевров вознесся в небеса какой-то  с
виду  легкий  и безобидный предмет. Пролетев по наклонной линии
шагов сто пятьдесят, он упал  где-то  в  гуще  конных  лучников
теагата  Улагса.  Сарганна  напряг  взор и увидел едва заметный
красноватый туман, который заклубился среди фигур всадников.  В
нем чудилось что-то очень недоброе.
     Потом  над  теагатом  Улагса  разнесся нечеловеческий крик
боли,  вырвавшийся  разом  из  нескольких  глоток,  и  Сарганна
увидел, как несколько человек упали под копыта коней.
     Вслед за этим легкие переносные камнеметы Хевров выпустили
разом  четыре  горшка  с  Туманом Огненной Травы. Это послужило
сигналом  для   Пелнов.   Восемь   тысяч   воинов   из   самого
могущественного  Дома Алустрала двинулись Хеврам на подмогу. За
их первыми рядами скрывались  шестнадцать  колесных  станков  с
"оливковым пламенем".

     * 7 *

     Хармана, Герфегест, Горхла, Элай и император знали, что им
ни в коем  случае  нельзя  разлучаться. Если они будут способны
противостоять темному могуществу Властелина и его приспешников,
то лишь все  разом,  собранные  в  единый  кулак  Силы.  Они  с
радостью  видели,  что  Туман Огненной Травы действует не хуже,
чем на испытаниях, но прекрасно понимали, что это еще ничего не
значит.
     Властелин и пятеро хушаков тоже были в  сборе.  На  правом
фланге войска, у Сарганны, явно творилось что-то неладное. Пора
было начинать, пока грюты еще в настроении сражаться.
     ==  Гаасса,  твои  готовы?  ==  Готовы, == не без гордости
кивнул Друг из Вольной Провинции
Варан.
     Девкатра  перестал  увиваться  вокруг  своего  хозяина   и
стремительно взмыл вверх. Его глаза стали глазами Властелина.
     Хушаки  разом  обнажили  мечи.  Извлек  Коготь  Хуммера  и
Властелин.

     * 8 *

     == Слеза Намарна почернела! == это был перепуганный  голос
Элая.  Впрочем,  и  без  него  все  видели,  что  продолговатый
магический
кристалл из Десницы Мертвых сверх всякого предела замутился изнутри
клубящимся непроглядным мороком.
     == Ага! == в голосе Горхлы слышалось радостное  ликование.
Карлик сорвал запечатанную крышку с серебряного сосуда на трех
змеевидных ножках. В сосуде недвижимо покоилась ртуть, налитая до
середины. Горхла одел кольчужные рукавицы == Герфегест помнил их еще
со времен войны за Священный Остров Дагаат. Затем Горхла схватил
Слезу Намарна и положил ее на поверхность ртути. Кристалл
стремительно повернулся. Его заточенный конец указывал на стык
варанских и грютских боевых порядков. Теперь они знали где находится
Властелин.
     И  в  этот  момент  над окраиной леса, из которого сегодня
вырвалось   на   простор   алустральское   войско,   заклубился
оранжево-черный морок.
     Властелин начинал сражение по-настоящему.

     * 9 *

     День,  прежде  ясный  и безоблачный, обнажал свой истинный
лик, имя которому было Ужас.
     Солнце   молниеносно   задернулось   багровой   дымкой   и
потускнело,  обращаясь  из сверкающего золотого авра в кровавый
зрак Хуммера.  Блуждающая  звезда  Тайа-Ароан  разгорелась  над
восточным  пределом  мертвенным  холодным  светом.  В  ее лучах
проявлялась  истинная  сущность  Девкатры,   воспарившего   над
бранным полем на высоту орлиного полета.
     Теперь  все  зависело  от  считанных  мгновений. Пелны, не
дожидаясь чьих-либо приказов,  привели  в  действие  разом  все
трубы с "оливковым пламенем".
     Грютские  всадники,  смешавшиеся  во  всепожирающем Тумане
Огненной Травы, неуверенно  топтались  на  месте,  когда  в  их
нестройные  ряды  вгрызлись ревущие столбы огня. Ничто не могло
удержать их от бегства. Но Ийен была приставлена к Сарганне  не
даром.   Она   погнала  своего  коня  в  самую  гущу  смертного
столпотворения.  В  спину  ей   летел   предостерегающий   крик
Сарганны, а в лицо несся тысячеголосый разъяренный рев Хевров и
Пелнов.
     Тарен  Меченый,  который,  как  и  подобает  главе Дома ==
первому среди равных == с обнаженным мечом шел в  первых  рядах
вместе  со  знаменосцами,  прикрыл  лицо  рукой от нестерпимого
жара.
     Впереди метались объятые пламенем  фигуры.  Дикое  конское
ржание  глушило  крики  людей.  Еще  немного  == и Пелны пойдут
вперед, разя конных варваров до последнего предела жестокости.
     Казалось,   весь   западный   край   мира   закутался    в
оранжево-черные  одеяния.  Стена  губительного сумрака, которую
вели Властелин и хушаки,  пошла  трещинами  голубых  молний  и,
резко  сорвавшись  с  места,  двинулась  на  восток  == на тылы
алустральского войска.
     Клинки Стагевда в руках Хозяев Гамелинов светились, словно
бы откованные из небесных светил. Элай, на виски  которого  уже
давно  давила  неизъяснимая  тяжесть,  не  выдержал  и  упал на
колени.
     == Уши! Его уши == в них вошел Зов Властелина! == надрывно
проорал Горхла, пытаясь перекричать нарастающий вой со  стороны
леса.
     Хвост     обоза,    который    находился    под    охраной
немногочисленных Гамелинов, уже разлетался  в  мелкую  щепу.  В
глазах  оглянувшегося  Герфегеста  отразился  гибельный хаос, в
котором можно было видеть множественные и мелкие светлые пятна,
подсвеченные молниями == это возносились вдоль Стены,  влекомые
неодолимой  силой,  обозные  рабы.  "Вольнонаемные  рабочие". И
Гамелины. Точнее, их бездыханные тела.
     Хорошо, что  они  успели  разгрузить  все  необходимое.  И
плохо,  что  все  необходимое  погибнет вместе с ними и со всем
сущим через десять коротких колоколов.
     Потому что Стена Сокрушения приближалась неумолимо. Потому
что Элай, их последняя надежда, корчился на земле от
нечеловеческой боли, а его зрачки закатились под веки, обнажая
страшные слепые бельма белков, испещренных синими и пурпурными
прожилками.
     Две     "кричащие     девы",     опасно      раскачиваясь,
томительно-медленно  поворачивались в сторону стыка варанской и
грютской армий. В сторону Властелина. Торвент был рад одному ==
интуиция не подвела его и "девы" были изначально  водружены  на
правом  фланге.  По  крайней мере, им не нужно было ждать, пока
сотни двуногих тягловых животных выдвинут  "дев"  на  дальность
надежного уничтожения.
     Но  Властелину  хватало  и  глаз,  и  воли, и внимания. Он
отлично  понимал,  какой  трюк   попытаются   проделать   вожди
Алустрала,  когда  цветы-зеркала "дев" отверзнут свои гибельные
пасти навстречу ему, Властелину.
     Стена Сокрушения сожрала обоз уже до середины.  И  в  этот
момент она остановилась. Среди уцелевших Гамелинов и Эльм-Оров,
которые  составляли резерв Торвента и были ближе всего к обозу,
послышались неуверенные радостные крики.  Мол,  нашла  коса  на
камень!
     Но   радость   рассеялась,   как   дым.   Со  всех  концов
непроницаемой  оранжево-черной  завесы  к  ее  сердцу   ударили
трескучие  молнии  и немыслимым образом остались змеиться по ее
поверхности. Там, где  они  сошлись,  блеснула  вспышка.  Через
мгновение  люди  Алустрала  поняли,  что  они  погибнут  все  и
погибнут очень скоро. Ибо сотни молний,  сбежавшихся  по  Стене
Сокрушения,  породили  одну  ==  сверкнувшую  изумрудно-зеленым
ослепительным светом в лад с серьгой Урайна.
     Одной "кричащей девой" == той, что уже почти  развернулась
в  сторону  Властелина  ==  стало  меньше.  Она  разлетелась на
раскаленные куски меди,  серебра  и  кровавые  останки  четырех
несчастных,  которых  уже загнали внутрь, чтобы страшное оружие
могло питаться их болью. Осиротевшая деревянная башня на грубых
колесах загорелась от  верхушки  до  основания  и,  кренясь,  с
натужным скрипом упала на охраняющих ее Ганантахониоров.
     А  новые  молнии  уже  змеились по Стене Сокрушения и всем
было ясно, что вторая "кричащая дева" тоже обречена.

     * 10 *

     Ийен спасла грютское войско  от  разгрома.  Когда  ревущее
"оливковое  пламя"  расчищало  дорогу  для  свежих сил Пелнов и
грюты тысячами поворачивали своих коней, готовые  бежать  прочь
до  самого  океана,  Ийен  ==  самая  могущественная  из  теней
Звезднорожденных, ибо она была тенью Элиена == сорвала  с  себя
браслет   с  восемью  черными  камнями  и  перерубила  коротким
грютским  мечом  серебряную  проволоку,  на  которую  они  были
нанизаны.   Много,   очень  много  могущественных  Изменений  и
Обращений таили эти неприметные черные камни.  Но  Гаэт  сейчас
нужно было лишь одно, не самое сложное из них.
     Дым  застил  глаза.  Жар  от  пламени  и проносящихся мимо
горящих  коней  был  страшен.  Ийен  была  всего   лишь   тенью
Звезднорожденного  и  она была вполне смертна в обычном смысле,
как и все грюты вокруг нее. Но она знала, что  за  невыполнение
долга  Властелин  введет  ее  в  смерть и эта смерть будет куда
страшнее чем та, которую можно принять  от  пламени  или  мечей
Пелнов.
     Ийен  швырнула  камни веером перед собой. Истинное Наречие
Хуммера в устах Ийен обратило их плотными  облаками,  каких  не
рождает  природа. В этих облаках, похожих на исполинские клочья
распушенной шерсти, мешалась влага и земляная пыль.  И  подобно
тому,  как над лесом Властелин и хушаки восставили убийственную
стену яростного ненастья, Ийен бросила на "оливковое  пламя"  и
сотни объятых пламенем грютов стену-щит, стену-спасение.
     ==  Умница!  ==  не сдержавшись, ликующе проорал Сарганна.
Жизнь нравилась ему все больше и больше.

     * 11 *

     Хармана и Герфегест пребывали  в  губительном  оцепенении.
Было  ясно,  что  гибель  близка, и совершенно неясно == как ее
предотвратить.
     Стоял такой грохот, шум и треск, что разобрать даже  самый
громкий крик было совершенно невозможно. Горхла отчаялся что-то
втолковать  им.  В  красных  глазах  Торвента  застыл ужас. Они
знали, где Властелин, но были,  похоже,  бессильны  предпринять
хоть  что-то.  Сейчас  погибнет вторая "дева" == и тогда конец.
Молнии на Стене Сокрушения наливались гибельным огнем.
     Тело Элая содрогалось в конвульсиях. У  сына  Элиена  ртом
пошла  кровавая  пена.  Властелин взялся за своего "племянника"
всерьез.
     И тогда блеснул топор Горхлы.  Но  тело  Элая  билось  так
сильно,  что  карлик промахнулся и широкое лезвие вошло в землю
справа от головы Элая.
     == Ты что делаешь?! == проорала Хармана, отталкивая Горхлу
в сторону. Карлик не расслышал ее гневного  возгласа.  Но  лицо
Хозяйки Гамелинов говорило само за себя.
     Скорчив  такую  дикую  рожу,  что  от ее созерцания мог бы
увалиться в обморок и хушак, Горхла схватил себя за ухо.
     == Уши, Хуммер вас раздери! Зов Властелина!  Понимая,  что
его никто не расслышит и на этот раз, Горхла
выхватил нож и показал на себе, проведя лезвием вдоль основания уха.
     Первым  понял  Герфегест. Ну что же == уши значит уши. Вот
только рубить их  совершенно  необязательно  ==  все  равно  не
поможет.  Герфегест демонстративно заткнул свои уши пальцами ==
мол, может так лучше? Горхла утвердительно кивнул.
     Герфегест лихорадочно соображал, что может послужить  хотя
бы  временной  преградой зову Властелина. Времени на аккуратные
надрезы, из которых можно было бы  неспешно  надоить  потребное
количество  крови,  не  было. Герфегест отчаянно хватил себя по
мякоти над суставом большого пальца на левой ладони.
     Герфегест и Элиен == Братья по Крови. Элай ==  родной  сын
Элиена.   Как  знать  ==  может  быть  даже  крохотной  пылинки
отцовской  крови  сейчас  достанет   Элаю,   чтобы   перебороть
гибельное наваждение.
     Хармана   и   Горхла  опустились  на  колени,  придерживая
бьющегося в конвульсиях Элая. Герфегест  щедро  загреб  ладонью
земли  и  смешал  ее  со  своей  кровью,  вылепив  два  темных,
сочащихся шарика.
     Хармана ухватила Элая за  нос,  а  Герфегест  залепил  уши
непутевому  сыну  Элиена  кровавой  землей.  Для  надежности он
сорвал с себя пояс и перевязал уши Элая,  пропустив  матерчатую
змею через лоб и затылок юноши.
     Элай  продолжал  биться  в  конвульсиях. Тогда Хармана, не
долго думая, наградила его двумя увесистыми пощечинами.  И  еще
двумя. И еще.
     Тем  временем  Горхла уже взобрался на деревянную башню со
все еще целой "кричащей девой". Торвент, затаив дыхание, следил
за карликом,  ожидая,  что  в  любое  мгновение  его  крохотная
фигурка  на  фоне  внушительного  обнаженного зада "девы" может
раствориться в огненном вихре.
     Зрачки Элая выкатились из-под век. Хармана  с  Герфегестом
рывком  поставили  наследника  оринского  престола на ноги, без
особых церемоний разворачивая его лицом к Стене Сокрушения,  на
которой дозревала вторая молния, призванная сокрушить "кричащую
деву".
     Элай, кажется, пришел в себя. И не просто пришел в себя ==
он вновь  изменился,  как  в тот день, когда с его помощью были
сокрушены Врата Хуммера.
     == Я иду  к  тебе,  Властелин,  ==  сказал  он.  К  своему
удивлению,  и  Хармана,  и  Герфегест, и Торвент расслышали его
слова. Потому что они  были  произнесены  на  Истинном  Наречии
Хуммера.
     "Я  иду  к  тебе,  Властелин",  ==  гулким эхом отдалось в
голове Урайна, который, соединив Коготь Хуммера с пятью  мечами
хушаков,  уже был готов вложить свою волю в быстрый, как мысль,
огонь, направленный на сокрушение "кричащей девы".
     С этими словами, по замыслу Властелина,  Элай  должен  был
уйти в небытие, ибо именно к этому склонял его зов.
     Но вместо этого потрясенный Властелин услышал продолжение:
"Хуммер-Дархва..."   Элай   заклинал   Хуммера   могущественной
Формулой Обращения.
     "Молчать!" == послал  Властелин  истерический  приказ.  Но
Элай  был  глух  к  нему. Зато Властелин услышал: "...рагга-ннэ
арпал вахав-дарх".
     "Хуммер-Светоносец, дай мне Свет!"  Те  же  слова,  какими
Урайн чуть больше года назад вызывал из
небытия хушаков.
     И  Великая  Мать  Тайа-Ароан  вняла своему дерзкому внуку.
Свет пришел.

     * 12 *

     Хармана и Герфегест с  первых  слов  Элая  поняли  замысел
Урайна. Понял его и Торвент. "Я иду к тебе, Властелин", == этим
Элай  обращал  через  себя  всю мощь слуги Хуммера, которую тот
намеревался обрушить на "кричащую деву".
     Как и в день сокрушения Врат Хуммера, Хармана, Герфегест и
Торвент соединились с Элаем в единый созвучный самому себе клин
Силы и помогли сыну Звезднорожденного  в  его  самоубийственном
начинании.
     Сто  тысяч  людей  замерли,  ослепленные  и потрясенные до
глубины  души  ярчайшей  мертвенно-зеленой  вспышкой,   которая
озарила поле битвы.
     Свет   пришел.   Он   вошел   в   плоть   и   разум   сына
Звезднорожденного и в него же вошла молния, исторгнутая  Стеной
Сокрушения  по  призыву Урайна и хушаков == не в их власти было
обратить ее назад. Спустя неделимое мгновение  времени,  Коготь
Хуммера и мечи Дионагганов приняли всю исполинскую ярость Стены
Сокрушения.  И  всю ярость Великой Матери Тайа-Ароан. Но прежде
них этот  сверхчеловеческий  удар  испытал  Элай,  сын  Элиена,
бывшего свела Вольного Города Орин.

     * 13 *

     Перед     глазами    Властелина    стлался    непроглядным
разузороченным саваном лилово-алый туман. Он не  видел  ничего.
Из  звенящей  пустоты  возник вопрос, но Властелин не расслышал
его. Вопрос повторился.
     == Батя, ты чего? Кто это тут  батя?  Кто  смеет  называть
его, Властелина Эры
Благодатного Процветания, батей?
     ==   Кто   здесь?!  ==  рявкнул  Властелин,  с  изумлением
осознавая, что руки его пусты и что обе  его  ладони  обхватили
голову смертельной хваткой. == Где... мой... меч?!
     ==  Да  вот  он,  батя.  Клубящийся  туман  в  глазах чуть
разошелся и сквозь него проступили
очертания клинка. Темного, словно бы откованного из черненного
серебра.
     Властелин  с  трудом  оторвал  правую  руку  от  головы  и
протянул ее наугад к мечу. Меч отскочил в сторону.
     ==  Осторожно,  батя,  руку покалечишь. Из тумана возникла
рукоять с ослепительно белым яблоком.
Властелин резко схватился за нее, как утопающий за соломину. Ему
сразу же полегчало, но не до конца. Но все-таки теперь он мог видеть.
     Хушаки. Невесть чем сплавленная в стеклянистую корку земля
под ногами. Крохотное красное солнце. Бесцветное небо. И до сих
пор целое   бронзовое   зеркало   "кричащей   девы",   которая,
кажется...

     <.....................................>
<.....................................>
<.....................................>

     ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. РАЗРЕШЕННЫЕ СУДЬБЫ

     ГЛАВА 20. ВЫШЕДШИЙ ИЗ ДИОРХА

     * 1 *

     В  то  утро  Элиен,  свел  Вольного  Города  Орин, проспал
неожиданно долго. Почти до полудня. Солнце стояло высоко, а  во
дворе   уже  вовсю  вздорили  ирвамессы  из  охраны.  Ругались,
потрясали оружием и взывали к духам предков. В  чем  была  суть
спора  Элиену  было недосуг разбираться == он был уверен в том,
что все окончится  миром  после  того,  как  спорщики  вдосталь
почешут кулаки и тем разгонят скуку.
     "Хм,  ==  недоуменно  сказал  сам  себе Элиен, взглянув на
солнце,  ==  а  ведь  Гаэт,  должно  быть,  уже  ждет  меня   в
библиотеке!"
     Его платье было услужливо разложено слугой на коротконогом
столике  у  кровати.  Но  Элиен помедлил с одеванием. Под левым
соском что-то == не то укус, не то незамеченная  рана  ==  жгло
кожу терпимо, но изрядно.
     Нет,  то  был  не  укус. И не рана. И не шрам. То был знак
долгой смерти, нанесенный ему девятнадцать лет назад в плену  у
смегов.  По иронии судьбы тогда его собирались казнить люди той
же племенной крови, которые сейчас называли его своим свелом. И
гиазиром-свелом тоже. Тогда == Элиен отлично помнил тот день ==
двое крепких и сухих стариков вырезали ему татуированные буквы,
смывая кровь грязной зеленой губкой. Знаком долгой смерти  было
в  обычае  у  смегов  отмечать  на  теле  врага назначенный ему
приговор. Да только тогда его так и не привели в исполнение  ==
варанцы   подоспели   как   раз   вовремя,  избавив  Элиена  от
двухдневной пытки, плавно впадающей в небытие.
     Знак долгой смерти == это всего лишь татуировка. Это всего
лишь слово, облеченное в материю, над которой, как и надо  всем
остальным,  властвует  время.  И чем больше времени уносилось в
вечность со дня пленения Элиена смегами, тем тусклее становился
знак. Насколько мог помнить Элиен, в последний раз  он  замечал
его  около  года  назад.  Но  теперь...  Сыть Хуммерова! Теперь
татуировка горела, словно бы ее  буквы  были  врезаны  в  плоть
раскаленным   железом.   Буквы   казались   теперь  оранжевыми,
пламенными  и,  казалось,  источали  жар.  Элиен  ощупал   знак
пальцами.  Кожа  вокруг  знака  тоже  была  горяча  и  казалась
воспаленной. "Что бы это  значило?"  ==  промелькнуло  в  мозгу
Элиена, отозвавшись на лице выражением беспокойства.
     Элиен  не  спешил с выводами. Взяв шелковую рубаху в руку,
он подошел к бронзовому зеркалу == самому  большому  бронзовому
зеркалу,   когда-либо  отлитому  в  Орине.  Быть  может,  нужно
осмотреть все это получше. Он раздвинул ширму. Что это там?
     Из  зеркала  на  него,  как  и   положено,   глядело   его
собственное отражение.
     Но  только  свел города Орина, глядевший на себя же самого
из бронзового зеркала, был уже одет. И не  только  одет,  но  и
подпоясан мечом. А в левой руке у него была не шелковая рубаха,
а необъятный фолиант.
     Элиен  застыл в нерешительности. Знак долгой смерти теперь
не просто ощущался на груди, но и жег нестерпимо.  Быть  может,
следует  прочесть  заклинание,  предшествующее  переходу  в мир
Обращений и Изменений? == подумал Элиен  и  его  правая  ладонь
невольно  накрыла  татуировку.  Отражение и не думало повторять
движения своего хозяина.  Элиен  вздохнул.  Похоже,  его  жизнь
действительно  подошла  к  концу  и  остается  лишь  довериться
течению  той  неведомой  силы,  что  неодолимо,   необоримо   и
неумолимо  тянет  его  вперед,  туда, в бронзовое море "ничто",
которое простирается  там,  там  откуда  сейчас  улыбается  ему
другой  свел  этого  же  самого  Вольного Города Орин. Остается
только шагнуть вперед и прикоснуться к кромке зеркала ==  когда
он  заказывал его мастерам, он, конечно же, не думал о том, что
когда-нибудь...
     ...Очень скоро дверь в библиотеку  распахнулась  и  он,  с
неподъемным  фолиантом  в  руках,  вошел  в главный зал, пробуя
носом слегка заплесневелый воздух обители мудрости,  облеченной
в  слова  и  буквы.  К счастью, он успел вовремя == Элай еще не
вернулся, а  Гаэт,  глотая  сладкий  и  совершенно  непременный
библиотечный  зевок, заложив ногу за ногу и сбросив востроносые
туфли без задников на пол, сидела у окна  с  потрепанным  томом
варанских сладкопевцев.
     ==  Прости  меня, милая == я спал слишком долго, == сказал
он и улыбнулся жене.
     == Что это  у  тебя?  ==  поинтересовалась  Гаэт,  разумея
страховидный фолиант и, не сдержавшись-таки, зевнула.
     ==  Это я назвал бы Скрижалями. Впрочем, я расскажу тебе о
них несколько позже, == приветливо сообщил Элиен и сел рядом  с
женой. Сердце его бешено колотилось, а на кончике языка застыли
неуместные,   такие   неуместные  сейчас  слова  нежности.  Он,
все-таки, не видел свою жену целую Вечность.
     == Ну хоть о чем? == не очень настойчиво спросила Гаэт. ==
Да так == что-то вроде невероятной истории Синего Алустрала и
Сармонтазары, == брякнул Элиен и поцеловал Гаэт за ушком. ==
Интересное, но совершенно бесполезное чтение.

     * 2 *

     Элай взбежал по лестнице, ведущей  в  библиотеку,  где  по
уверениям  слуг  Элиен и Гаэт, его родители, предавались чтению
северной поэзии, с прытью молодой горной лани. Пожалуй, это был
первый  в  истории  прецедент,  когда  Элай   преодолевал   эту
лестницу,  глотая  ступени  словно  нерадивый  школьник буквы и
слова иноземного гимна.  Обычно  он  тащился  сюда  в  обществе
наставника  с  быстротой груженого поклажей мула. Но сейчас был
не тот случай.
     Теперь Элай шел на цыпочках. У приоткрытой двери он замер.
Нет, подслушивать он не любил и не  умел,  справедливо  полагая
это
занятие низким и скучным. Он хотел лишь отдышаться и поправить
платье. Но только так, чтобы родители не заметили его и появление
сына, пережившего столь страшный и едва ли не роковой эпизод, было
для них полнейшим сюрпризом. Родители сидели в креслах и, вместо
того, чтобы тихо читать по углам свои заплесневелые тома северных
классиков, предавались оживленной болтовне. Впрочем, за ними это
водилось и раньше.
     ==  ...и  девушки  связывают  себе колени шелковым поясом,
перед тем как принять синий аконит, == это низкий бас отца.
     == Я не совсем поняла,  зачем?  По-моему,  колени  ==  это
последнее   о   чем   думает  девушка  перед  тем  как  принять
добровольную смерть, == это мягкий с переливами  сопрано  голос
матери.
     ==  Это  малоприятная  подробность,  ==  объяснял отец, ==
смерть от синего аконита == это тяжелая смерть. Оттого-то она в
таком почете в Синем Алустрале, не славящемся мягкостью нравов.
Там считают так == чем большие мучения уготовил себе доброволец
перед смертью, тем достойней его уход. Отравится цикутой  может
даже  мальчик.  Тело,  отравленное  синим  аконитом,  бьется  в
судорогах,  истекает  зловонными  жидкостями  и  голубая   пена
выступает у умирающего на губах. Невозможно владеть собой после
того,   как   ты  проглотил  зернышко  этого  яда.  Невозможно,
разумеется, и принять достойную умершего позу. Девушки  выходят
из  положения,  связывая  колени.  Сколь  бы  ни  были  жестоки
судороги, а ноги  все-равно  останутся  сжаты.  Целомудренно  и
безгрешно.  И  ни  одной  дурной  мысли не возникнет у тех, кто
будет устраивать судьбу трупа умершей...
     ==  Странный  обычай,  ==  задумчиво  сказала   Гаэт.   ==
Странный, == эхом повторил Элай, но тут его нога придавила
неловкую половицу и раздался протяжный скрип обиженного дерева.
Таиться больше было нельзя. Из игры все это потихоньку перерастало в
соглядатайство. Элай нарочито громко постучал в дверь.
     ==  Войдите!  ==  потребовал отец. Он знал, слишком хорошо
знал что будет дальше.


* 3 *

     Элай очень старался казаться  сдержанным.  Всю  дорогу  он
только  и  делал,  что  обдумывал  рассказ,  подбирая  наиболее
впечатляющие  риторические  фигуры.  И  все  равно,  повесть  о
бездарной  ловле  бешеных в осеннюю пору налимов, гибели Вады и
спасении на водах вышла довольно короткой, сбивчивой и довольно
корявой. Это неблагодарный труд == выкидывать из песен слова. А
ведь Элаю пришлось поневоле  заниматься  именно  этим.  И  хотя
утаил  он  сущие  пустяки,  факт  утайки  скрыть  было довольно
тяжело. И отец, и  мать  наверняка  почувствовали  некую  малую
фальшь, которая вкралась в правдивый в остальном рассказ.
     Затем  Элиен  донимал  Элая  вопросами. Затем Гаэт охала и
ахала, воздавая хвалу судьбе, которая сберегла
от напасти их единственного сына.
     Затем Элай долго успокаивал мать и объяснял  отцу,  как  и
отчего  все случилось так, как случилось. И, наконец, когда уже
принесли свет и позвали к ужину, Элай,  сочтя  момент  наиболее
удачным, громко спросил отца.
     ==  Отец.  Мне  тяжело оставаться в Орине после всего, что
произошло сегодня, == сказал Элай, сжимая  замком  руки.  Пусть
отец   видит,   сколь  сильно  задело  его  душу  черное  крыло
властительницы-смерти.
     Элиен недоуменно воззрился на сына. Гаэт вздернула брови и
бросила на мужа испытующий взгляд. От комментариев, однако,  до
времени воздерживались оба.
     ==  И  потому я прошу твоего и материного благословения на
путешествие в Синий Алустрал.
     == В Синий Алустрал! Не может быть! ==  всплеснула  руками
Гаэт, изо всех сил стараясь казаться спокойной и рассудительной
матерью,  которой  даже  в голову не приходит ущемлять в правах
своего взрослого сына. == Какое совпадение! До  твоего  прихода
мы как раз прохаживались тут по алустральским нравам.
     Элиен  кивнул.  Мол,  действительно  прохаживались.  Идея,
пришедшая  на  ум  сыну,   показалась   ему   несколько   менее
сумасбродной,  чем  в  прошлый  раз.  "В  прошлый раз..." Элиен
мысленно  обронил  легкую  улыбку.  Ну  что  же.  Алустрал  так
Алустрал,  в конце концов! Нужно было, однако, соблюсти правила
новой игры. Элаю до поры до времени не  следует  знать,  откуда
вернулся  его  отец  сегодняшним утром и какую страшную ношу он
вынес из будущего. Элиен вскинул брови  и  довольно  талантливо
изобразил изумление:
     ==  Но  почему  Алустрал?  Почему  не Харрена, не Северная
Леза, не Варан, не Тернаун наконец?
     == Я знаю, что воинские искусства  процветают  там,  не  в
пример  Сармонтазаре.  Я  знаю,  что Герфегест Конгетлар ведает
Путь Ветра и совершенен  в  бою.  Мне  нигде  не  найти  лучшей
школы...
     ==  Ты прав, Элай, ты прав, == сказа Элиен в задумчивости.
Перед мысленным взором Элиена проносились картины непостижимо
далекого прошлого. Герфегест близ коновязи тардерского постоялого
двора калечит двух стердогастов... Герфегест, привороженный водяным
умертвием, готовится принять смерть... Герфегест среди руин
Лон-Меара пристально глядит в глаза обретенного Шета... И Герфегест,
весь обратившийся в ярость, со слезами бессильной злобы молит Элиена
прикончить все того же Шета, в теле которого заключена темная воля
Урайна... Да, нигде не найти лучшей школы. И ты, мой сын, еще не
понимаешь всю истинность своих лживых слов, придуманных второпях для
того, чтобы затушевать настоящую цель своего путешествия == любовный
танец с Харманой из Дома Гамелинов.
     == Пожалуй, ты прав, Элай, == заключил наконец  Элиен.  ==
Тебе  очень  даже  не  мешало бы посетить Герфегеста и повидать
Синеву Алустрала.
     == Спасибо,  отец,  ==  просиял  Элай,  обнимая  за  плечи
перепуганную неожиданными новостями мать.
     ==  Пожалуй, мы отправимся туда вместе, == добавил Элиен с
загадочной улыбкой. == Герфегест уже несколько лет  зовет  меня
быть  почетным  гостем  на  Игрищах  Альбатроса, а я, словно бы
норный  крот,  лепечу  ему  что-то  в  ответ   про   неотложные
государственные дела. Как будто они существуют в природе == эти
неотложные  дела!  Вообще,  == Элиен пустился рассуждать вслух,
внимательно следя за лицом сына, == я вот сейчас  подумал,  что
ты ведь уже вполне зрелый мужчина...
     Элай  зарделся.  ==  ...и  тебе не мешало бы приобщиться к
славному прошлому своего
отца и его Братьев во имя собственного славного будущего. Поэтому мы
пригласим в Наг-Нараон от своего имени еще одного достойного человека
==  Великого Князя Варана, твоего названного дядю, Шета окс Лагина.

     * 4 *

     == ...что может быть  глупее  ристалищ  под  небом  Синего
Алустрала?   ==   шепнула   Син   в   ухо  Тай-Кевру,  легонько
прикоснувшись кончиком языка к его  мочке.  Глава  Дома  Пелнов
вздрогнул...
     ..."Память   Лорнуома"   и   еще   два   файеланта  Пелнов
приближались к столице Гамелинов строго с юга.  А  на  сто  лиг
юго-восточнее,   прижимаясь   к   безлюдному   Поясу   Усопших,
сообразуясь с показаниями магических Стрел Севера и  точнейшими
расчетами  искусных  кормчих,  на  исходные  позиции выдвигался
боевой флот Пелнов в полном составе...
     ...Он до сих пор не решил, что подарит  ей  ==  жизнь  или
смерть. Смерть было подарить гораздо проще == когда она надоест
ему,  а  это,  судя по всему, случится очень и очень скоро, ему
нужно будет лишь послать за палачом. С жизнью было  сложнее  ==
если он подарит ей жизнь, то, пожалуй...
     "...по  ее  словам,  значит  я  подарю  ей  жизнь.  Гибель
Гамелинов стоит того, чтобы одна девка, которую, конечно, лучше
бы сжечь, зажилась на земле чуть дольше, чем положено", ==  вот
о чем думал Тай-Кевр, напряженно прислушиваясь к пенной стихии,
что  вволю забавлялась трехъярусной тушей "Памяти Лорнуома". "В
крайнем случае, отошлю ее на время, если будет  невмоготу",  ==
пронеслось на задворках сознания Тай-Кевра. Ему очень хотелось,
чтобы  предсказания  Син,  которые та шептала ему, переводящему
дух после ожесточенных и утонченных любовных схваток, оказались
истинными...
     == Вижу Наг-Нараон! == радостно прокричал  впередсмотрящий
"Памяти  Лорнуома", когда вдалеке черной вертикальной царапиной
на сером предутреннем небе показалась Игольчатая Башня...
     == Разбудить на входе в наг-нараонскую гавань,  ==  бросил
Тай-Кевр  вестовому и ушел в свою каюту, оставив Син скучать на
мостике...

     * 5 *

     == Хозяин! Хозяин! ==  пытаясь  поначалу  быть  как  можно
деликатнее,  вестовой  в конце концов был вынужден изо всех сил
потрясти Тай-Кевра за плечо.
     == Пошел ко всем... == захрипел было  спросонья  Тай-Кевр,
но,  продрав  глаза,  в которых неспешно проступало осмысленное
выражение,  замолчал.  ==  Спасибо,   дружище,   что   все-таки
добудился.
     ==  Рад  стараться!  ==  вестовой приложил руку к груди ==
туда, где сердце. Точнее, не к груди а на пол-ладони  от  груди
== как и положено по морским традициям.
     Тай-Кевр  не  стал  задавать  вестовому вопросов вроде "Ну
как?"  или  "Что  там  флот  Гамелинов?".  Он  просто   оделся,
перепоясался мечом, набросил на плечи шерстяной плащ и поспешил
на палубу.
     Уже   рассвело,   но   солнце   еще  пряталось  где-то  за
наг-нараонскими скалами, окружавшими бухту с трех  сторон.  Син
неподвижным  изваянием  застыла на мостике. Казалось, с момента
ухода Тай-Кевра она вообще не меняла позы. Ящерица.
     Но кто это рядом с ней? Что за люди?  Тай-Кевр,  с  трудом
продирая осоловевшие глаза, с изумлением
обнаружил, что Син разделят компанию нескольких людей в плащах с
гербами Гамелинов. Только теперь Тай-Кевр решился обратить внимание
на то, что бессознательно уже было зафиксировано его боковым зрением.
"Память Лорнуома" была зажата с двух сторон могучими четырехъярусными
файелантами Гамелинов в полной боевой готовности. Расчехленные
стрелометы и лучники в отменных тяжелопехотных панцирях говорили сами
за себя.
     Тай-Кевр  опрометью  бросился  на  мостик.  ==  Милостивый
гиазир Тай-Кевр? == голос показался главе Дома Пелнов
на удивление знакомым. Если бы не железная маска...
     == Рад видеть тебя в добром здравии, глава Дома Пелнов, ==
сказал Герфегест, поднимая наличник. Голос его  был  совершенно
спокоен, но в этом спокойствии Тай-Кевру почудился убийственный
сарказм, превосходящий границы мыслимого.
     ==  Я...  == начал Тай-Кевр, полностью теряя нить событий.
Он заснул три часа назад в зловещей, но притягательной сказке о
гибели Гамелинов, а  проснулся  в  сущем  кошмаре,  где  заочно
приговоренный  к  смерти  Герфегест стоит перед ним собственной
персоной, воплощая спокойствие, власть, силу, и умирать явно не
собирается.
     == Ты, == помог ему Герфегест, == тоже  рад  видеть  меня,
Хозяина   Дома   Гамелинов,  в  добром  здравии.  Благодарю  за
любезность, Тай-Кевр, и прошу  тебя  подписать  собственноручно
эту грамоту.
     Герфегест   протянул  Тай-Кевру  лист  отменной  бумаги  с
угольно-черными лебедями в левом верхнем углу.
     Тай-Кевр оторопело взял грамоту и прочел. "Сильнейшие Дома
Пелнов, милостивые гиазиры Раш и  Тарен  Меченый!  Я,  Тай-Кевр
Неистовый, глава Дома Пелнов, сим удостоверяю, что
назначенного знака к нападению на Дом Гамелинов не последует.
Поэтому прошу вас незамедлительно отвести боевой флот Пелнов в Лорк.
     Тай-Кевр   Неистовый,   глава   Дома  Пелнов."  Герфегест,
убедившись по расширившимся от ненависти глазам
Тай-Кевра, что тот вполне ознакомился с грамотой, щелкнул пальцами и
один его сопровождающих поднес главе Пелнов полный письменный прибор.
Тушь, письменные палочки, крохотный откидной столик, чтобы было на
что опереться.
     == Да, Хозяин Гамелинов, == едва заметно кивнул Тай-Кевр и
в его голосе сквозила тихая ненависть. == Но с  чего  ты  взял,
что  мои  люди послушаются этого письма? И кто доставит его? Не
проще ли мне самому  развернуть  "Память...",  э-э-э...  "Грозу
Западного  Моря"  и  отдать моим людям соответствующие указания
лично?
     Герфегест тонко улыбнулся. == Во-первых, ты подпишешь  эту
грамоту вашей тайнописью, которой
никто кроме Сильнейших вашего Дома не знает и не поверить в
подлинность такой подписи будет невозможно. А во-вторых, в тысячу
раз достовернее любой подписи является то, что у тебя за спиной.
Они-то и доставят твое письмо.
     Тай-Кевр   резко   обернулся.   О  Ярость  Вод  Алустрала!
Файеланты Гамелинов числом никак не меньше семидесяти четырьмя
колоннами без особой спешки следовали на север. Туда, где через
четыре часа окажется флот Раша и Тарена Меченого. Величественная и
грозная картина. Они готовы к войне. Они чересчур хорошо готовы к
войне.
     == Ты... Хочешь вновь погубить цвет Дома  Пелнов?  ==  еще
тише, чем раньше, спросил Тай-Кевр и его пальцы против его воли
побелели, стиснув рукоять меча.
     == Нет. Я мог бы истребить все твои корабли, а тебя самого
распять на самой высокой мачте "Молота Хуммера" == единственном
бревне,  которое  я  оставил  себе  на  долгую  память  об этом
варанском  исполине,  который  сокрушен  позавчера   по   моему
приказу.  Мог бы, Тай-Кевр. Но я не хочу этого. И именно во имя
доброго мира между нашими Домами, я  прошу  тебя:  подпиши  эту
грамоту.
     Тай-Кевр  промолчал.  Он  взял  палочку для письма тушью и
поставил  свое  имя,  а  вслед  за  ним  ==  несколько   знаков
тайнописи.
     == Син! == неожиданно бросил Герфегест в спину сохраняющей
неподвижность  гостье  из  Пояса  Усопших. == Скажи пожалуйста,
твой хозяин не врет нам? Эта тайнопись  действительно  означает
"Тай-Кевр Неистовый" а не "Убить сего подателей"?
     Син  медленно  обернулась  и уставила на Герфегеста пустой
взор. == Син, == укоризненно качнул головой  Герфегест.  ==  Ты
должна помочь
нам и на этот раз, ведь мы же имели уговор, не так ли?
     И  тогда Тай-Кевр Неистовый не выдержал. Син опозорила его
на весь Синий Алустрал.  Он,  глава  Дома,  доверился  какой-то
шлюхе,  приспешнице Гамелинов! Да отныне ни у одного Пелна даже
не шевельнется мысль верить своему главе, Тай-Кевру Неистовому!
     Тай-Кевр был не столь уж быстр. Герфегест  мог  остановить
его. Но он не хотел.
     Разрубленная  жестоким  воинским  ударом от плеча до левой
груди, Син молча упала на доски мостика.
     == Забирай свою шлюху, Гамелин, == прохрипел Тай-Кевр.  ==
Мне  не  нужна  эта  женщина,  == пожал плечами Герфегест. == Я
первый
раз в жизни вижу ее.
     Сказано  это  было  так,  что  Тай-Кевр  понял:  проклятый
Гамелин не лжет.
     Герфегест  и  его  свита  ушли, унося подписанную грамоту.
Тай-Кевр некоторое время смотрел  бессмысленным  взором  то  на
удаляющиеся файеланты Гамелинов, то на бездыханное тело Син.
     Потом   он  обратил  свой  клинок  против  себя  и  спустя
несколько мгновений главой Дома Пелнов стал Раш. Но он  еще  не
знал  об этом. Не знал Раш и о том, что пробудет главой Дома он
совсем недолго, а потом падет  от  руки  Тарена  Меченого.  Тот
будет править Пелнами долго, очень долго. Почти полный год.
     Так  по-новому  начали  свершаться  судьбы,  уже  один раз
свершенные по воле Хуммера и Великой Матери Тайа-Ароан.


* 6 *

     == Вы остаетесь здесь, == сказал своим телохранителям  Шет
окс Лагин у входа в Игольчатую Башню.
     ==  Но,  Князь, мы не имеем права делать это, ибо Лучшие и
Народ Варана... == начал недовольный Канн, с мольбой  глядя  на
своего господина.
     ==  Это  тот  самый  случай, когда можно временно забыть о
существовании варанских  законов,  ==  развел  руками  Шет  окс
Лагин.
     Молчаливый  Элиен мысленно пожурил своего Брата по Слову и
по  Рождению  за  излишнюю  мягкость  в  обращении  со   своими
вассалами.  Слыханное ли дело == препираться со своими чересчур
ретивыми  телохранителями?  Ему,  Элиену,  достаточно  было  бы
одного  слова  для  того,  чтобы  склонить  своих  ирвамессов к
беспрекословному повиновению, не тратя  времени  на  уговоры  и
объяснения.
     == А мне можно? == спросил кудрявый черноволосый мальчишка
с грустными глазами. == Мне очень интересно знать что там, а?
     ==  Никаких  "интересно"!  И  никаких  "а",  понял?  ==  с
нарочитой строгостью сказал Шет окс Лагин и Элиен почувствовал,
что явленная Сиятельным Князем суровость ==  это  максимум,  на
который  способен  Шет  окс  Лагин в общении со своим маленьким
слугой. Впрочем, ничего странного, ведь детей  у  него  нет.  И
вряд ли уж будут...
     ==   Милостивые   гиазиры,   ==   Элиен  счел  необходимым
вмешаться. == Вы остаетесь здесь, ибо в  противном  случае  нам
придется препираться здесь до утра.
     Шет окс Лагин снова развел руками. Инн обиженным волчонком
смотрел  на  Сиятельного  Князя  исподлобья.  Канн  и  Телемт с
каменными лицами встали по  обе  стороны  двери.  Они  обнажили
мечи,   решив   исполнять  обязанности  телохранителей  даже  в
отсутствие  охраняемого.  Элиен  решительно  распахнул   дверь,
увлекающую  мысль  в  подземелья,  таящие  в  себе  странный  и
страшный клад.
     == Идем, Шет, у нас есть дела поважнее, ==  бросил  Элиен,
не  оборачиваясь.  Под  мышкой  у  него был необъятной величины
фолиант,  о  предназначении   которого   варанским   мальчишкам
оставалось только гадать.


     * 7 *

     Затем  было долгое, неземное падение. Смотреть по сторонам
было необязательно и даже нежелательно. Куда они падали, что за
ветер трепал их одежды?  Впрочем,  этим  вопросами  сейчас  мог
интересоваться только сумасшедший.
     Затем  они  смежили  веки,  отдавшись  во власть видений и
голосов. Шет был как всегда  рассеян  и  безмятежен.  Элиен  ==
напряжен и насторожен.
     Затем  были  Двери.  Склеп.  И  бордовый кокон, в котором,
опутанный белесыми  нитями  вне  времени  и  вне  пространства,
недосягаемый для звуков и тишины, покоился Сделанный Человек, в
чьем теле была заточена душа Октанга Урайна.
     Затем  Элиен  и  Шет припечатали свои ладони к поверхности
кокона. Сейчас, вот прямо сейчас Склеп оживет и  превратится  в
обыкновенную комнату, драпированную плетениями Ткани Тайа-Ароан
==  следует  лишь  произнести заклятие. Элиен положил фолиант у
небольшого порожка,  знаменующего  возвышение  кокона.  И  губы
Звезднорожденных  покрылись  изумрудной росой Истинного Наречия
Хуммера. И нужные слова прозвучали.
     Сделанный Человек был неподвижен. Его грудь еще на  начала
вздыматься  в  ритм  дыханию.  Не  было и самого дыхания. Глаза
Сделанного Человека,  который  будет  теперь  зваться  Октангом
Урайном,  тоже  были  закрыты.  Но  и  Элиен,  и  Шет окс Лагин
почувствовали, что тот, кто все еще покоится в коконе,  уже  по
эту сторону линии, разделяющей Жизнь и Смерть.
     ==  Его  ресницы  дрожат,  ==  шепнул  Элиену Шет. Время в
подземельях Игольчатой Башни ползло медленно. Но все же,
даже двигаясь со скоростью черепахи, оно приблизило миг, ради
которого Звезднорожденные спустились сюда. Сделанный Человек открыл
глаза.
     ==  Здравствуй,  любезный  брат  мой,  ==  с   неожиданной
теплотой в голосе сказал Шет окс Лагин.
     == Здравствуй! == сдержанно поприветствовал Октанга Урайна
Элиен.  Теперь  третий Звезднорожденный сидел на ложе, глядя на
своих
гостей в полном недоумении. Эти двое должны были убить его, но не
убили. Это было логично. Они оставили его жить той жизнью, к которой
слово "жизнь" применимо лишь сослагательно. Но и это логично. Теперь
они вызвали его к жизни и сделали это сознательно == предположение о
том, что кто-то из Звезднорожденных сошел с ума, еще могло бы пройти,
но вот уже о том, что они свихнулись на пару... Октанг Урайн вздохнул
полной грудью.
     == Неужели? == наконец вымолвил он, осматривая свое новое,
дурацкое в общем-то, тело.
     == Мы разбудили тебя, чтобы предоставить тебе  возможность
ознакомиться   с  одной  весьма  толковой  книгой,  ==  грустно
улыбнулся Сиятельный Князь.
     == Она, кстати, лежит прямо у твоих ног, == мрачно добавил
Элиен. Превозмогая апатию, Октанг Урайн подался вперед, чтобы
посмотреть, что это за чтиво, ради которого двое Звезднорожденных
рвали ткань времен и извлекали из небытия заклятого врага. Ага, вот
он. Огромный многообещающий фолиант.
     Не  давая  Урайну  опомниться,  Шет   продолжал:   ==   Ты
проглотишь эту книгу так же быстро, как ласточка мелкую
мошку. Думаю, ты управишься к вечеру.
     ==  А потом == мы ждем тебя к ужину в Нефритовой Гостиной,
== торжественно сказал Элиен. И тут же, устыдившись собственной
мрачности, с улыбкой добавил:
     == Нам придется доедать все, что не доели гости на Игрищах
Альбатроса.


* 8 *

     Нефритовая Гостиная была гордостью Наг-Нараона ==  Хармана
любила  повторять,  что  для одного ужина в ней требуются целых
четыре кашалота. Герфегест же, пребывая в  плохом  расположении
духа,  любил  поправить  свою  супругу. Мол, не четыре, а всего
лишь два.  Да  и  то,  добавлял  Герфегест,  если  созвать  всю
прислугу  и конюхов. "Да и вообще! == восклицал Герфегест, если
был слишком уж зол, == когда ты видела, дорогая,  чтобы  кто-то
ужинал в Нефритовой Гостиной?"
     При  Стагевде  в  центре  Нефритовой  Гостиной  находилось
возвышение, где располагались два трона == его и Харманы. Когда
Герфегест десять лет назад не без некоторого кровопролития  был
провозглашен  Хозяином Дома, он приказал перестроить Нефритовую
Гостиную, чтобы ее вид не напоминал Гамелинам о том мрачном,  в
общем-то,  дне.  Тронное  возвышение  убрали. На его месте было
поставлено разомкнутое каре роскошных  столов.  Предполагалось,
что  на  левом и правом крыльях этого каре будут размещаться по
шесть Сильнейших Дома. А  за  центральным  столом,  соединяющим
крылья,   должны   были  расположиться  Хозяева  ==  Хармана  и
Герфегест. Таким образом,  Хозяева  оставались  выделенными  из
Сильнейших.  Но при этом выделенными не посредством возвышения,
которое  свободолюбивый  Герфегест  в  свое   время   заклеймил
"тираническим",  а лишь за счет местоположения за общим столом.
Так сказать, первые среди равных в духе харренских  сотинальмов
или варанского Совета Шести.
     Сильнейших  никогда  не  потчевали  в Нефритовой Гостиной,
потому что предназначалась она для решения всяких неотложных и,
как правило, сложных вопросов, требующих предельного внимания и
исключительной  ясности  в   мыслях.   И   никаких   кашалотов,
разумеется, не ели.
     Но  сейчас  все  было  совсем иначе. Во-первых, Сильнейших
Дома Гамелинов в Гостиной не было. Во-вторых,  столов  было  не
три, как обычно, а четыре. Каре было
замкнуто.
     В-третьих,  все  прежние  три  стола разомкнутого каре, за
которым  обычно  заседали  Сильнейшие  Дома  Гамелинов,  иногда
обсуждая,  но, как правило, всего лишь одобряя решения, которые
выносили их Хозяева, а  также  и  четвертый,  добавочный,  были
накрыты  в  соответствии  со  всеми  правилами дипломатического
этикета, принятого среди просвещенных народов в Круге Земель.
     И, в-четвертых, Хозяева Гамелинов занимали отнюдь не  свои
привычные места.
     На троне Герфегеста сидел Элиен. На троне Харманы == Элай.
Слева от них располагались Шет окс Лагин и Октанг Урайн. Справа
== Герфегест  и  Хармана. За четвертым столом не было никого, и
все же он был сервирован на двоих.
     Прислуги не было. Стражи в дверях не было. Из хрустального
яйца под потолком лился мягкий изобильный свет.

     * 9 *

     == Итак, нас шестеро,  ==  сказал  Элиен,  когда  все  они
осушили свои кубки. Шет выпил гортело. Урайн из братских чувств
== тоже. Остальные предпочли вино.
     ==  И  все  мы  теперь знаем содержимое Скрижалей, которые
начертала непостижимая Судьба моей рукой. Есть ли среди вас те,
кто сомневаются в правоте и истинности Скрижалей?
     == Нет, == ответила  Хармана,  пряча  глаза.  ==  Нет,  ==
покачал   головой  Герфегест.  Элай  промолчал.  ==  Не  я,  ==
улыбнулся Шет. == Нет, Хум... == Урайн осекся. == Нет, конечно!
Я с самого рождения
не сомневался в том, что мне назначена власть над миром.
     == И мрачное небытие в Диорхе как венец  этой  власти,  ==
глядя сквозь Урайна, заметил Герфегест.
     ==  Небытие?  ==  насмешливо  переспросил Урайн. Он звонко
хлопнул в ладоши и заметил:
     == Если тебе  достанет  смелости  утверждать,  благородный
Хозяин  Гамелинов  из Дома Конгетларов, что хлопок моих ладоней
прозвучал из небытия == пожалуйста. Но  найдутся  ли  те,  кому
достанет глупости с тобой согласиться?
     Шет  окс  Лагин  прыснул со смеху. Взяв пузатый стеклянный
кувшин с гортело, он восполнил недостаток живительной  влаги  в
бокале Урайна и в своем.
     ==  Послушай, сын Тремгора, == сказал Герфегест, обращая к
Элиену горящий взор. == Я вижу четвертый стол,  за  которым  не
хватает  двоих.  Их имена пока не названы. Пусть. Но, по-моему,
среди нас есть и один лишний. И имя ему == Октанг Урайн!
     Сказав так, Герфегест вскочил на ноги. Над столом  блеснул
клинок Стагевда.
     ==  Спрячь меч в ножны, == отчетливо выделяя каждое слово,
приказал Элиен.
     == Но  почему,  почему,  брат?!  ==  в  голосе  Герфегеста
смешались  в  удивительное вино ярость и мольба. == Почему?! Ты
снова преисполнился гибельной любовью к Гаэт?! Ты боишься убить
Длань, Уста  и  Чресла  Хуммера,  ибо  вслед  за  тем  погибнет
одна-единственная  женщина?  Но ведь мы же все знаем, что жизнь
Урайна стоит сотен тысяч человеческих жизней! А быть может == и
всего Круга Земель! Ты это знаешь как никто другой, брат! Убьем
его == и покончим с войной навсегда! Убьем ==  и  Третий  Вздох
Хуммера  прекратится. Наши дети и внуки будут счастливы, как ты
был счастлив в свои двенадцать лет, в мире без  буйства  темных
сил,  без  кутах и хушаков! Убьем Урайна и == как знать == быть
может нам выпадет счастье уничтожить Спящего  убийцу  Лишенного
Значений, да падет в прах самое имя его!
     ==  Спрячь  меч  в  ножны.  == Повторил Элиен. Герфегест в
сердцах грохнул гардой меча об оковку ножен и, налив
себе полный кубок местного вина Южных Домов, залпом осушил его. Вслед
за этим Герфегест сел обратно и уронил голову на руки.
     == Я отвечу тебе, мой Брат по Крови, отвечу  на  все  твои
слова и обида уйдет из твоего сердца.
     Элиен  поднялся  с  трона  Герфегеста  и отправился мерять
шагами Нефритовую Гостиную, неторопливо обходя каре столов. Это
было грубым нарушением этикета в первую очередь по отношению  к
Хозяину  Гамелинов. Но коль уж скоро само мироздание преступило
свои законы в Год Тайа-Ароан, значит это  позволительно  и  для
Элиена, Звезднорожденного. Так думали все, кроме Элиена.
     Элиен   думал  иначе.  Во-первых,  он,  как  свел,  привык
говорить стоя или уж в крайнем  случае  сидя  в  седле  боевого
коня.  Во-вторых,  в Нефритовой Гостиной сейчас не было Хозяина
Гамелинов. В Нефритовой Гостиной вообще не было  никого,  кроме
покойников. Да и сам он, Элиен, был покойником.

     * 10 *

     ==  Ты,  Герфегест,  плохо  читал  Скрижали и не вник в их
глубинную суть. Остальные, полагаю, тоже.  В  этом  нет  ничьей
вины,  ибо  один лишь я из всех здесь присутствующих прожил Год
Тайа-Ароан полностью и,  сверх  того,  располагал  Вечностью  в
узилище Диорха.
     Говоря так, Элиен подошел к резному креслу Герфегеста и ==
легкий   лязг  стали  ==  прямо  в  пустующую  тарелку  Хозяина
Гамелинов лег некий предмет.  Рукоять  с  темной  шестиугольной
пирамидкой вместо яблока, простая гарда без каких бы то ни было
излишеств, обломок стали длиной в две ладони.
     ==  Это  меч  Эллата. Вернее, все что от него осталось, ==
уточнил Элиен. == Я обнаружил его  в  своих  ножнах  уже  после
выхода  из узилища Диорха. Иначе говоря, меч, преломленный мною
в той ветви дерева истории Года Тайа-Ароан, не обрел  обратного
Изменения  и  не вернул свою цельность. Как и Скрижали, которые
сохранили письмена. Как и моя память.
     Элиен сделал паузу, чтобы все  присутствующие  смогли  как
следует осознать смысл его слов.
     Его слова были осознаны очень быстро. Элиен еще говорил, а
Герфегест уже отшатнулся от блюда, словно бы
там лежал не безобидный кусок грозного в прошлом оружия, а его
свежеотрубленная голова. Рука Харманы дрогнула и несколько капель
красного вина пролились на ее черное платье. Элай как-то по-цыплячьи
втянул голову в плечи. Урайн вскочил на ноги и, весь подавшись
вперед, пристально всмотрелся в обломок, от которого его отделяли по
меньшей мере пятнадцать шагов. Шет, который остался к происходящему
внешне безучастен, тихо сказал: "Можешь не сомневаться, любезный брат
мой. Это действительно меч Эллата == отсюда видно." Шет, пребывающий в
своем теле Звезднорожденного, действительно прекрасно видел угасшую
сущность меча Эллата, чего, конечно, не мог Урайн в теле Сделанного
Человека.
     ==  Да,  ==  кивнул  Элиен  с  грустной улыбкой. == Поющий
Клинок мертв и ему больше не  петь  никогда.  И  точно  так  же
мертвы  мы  все, здесь присутствующие, ибо все мы погибли в Год
Тайа-Ароан. Ты, Шет,  Звезднорожденный,  был  застрелен  Поющей
Стрелой  Аганны. Я, Элиен, Звезднорожденный, ушел в Диорх и тем
самым мертв,  ибо  в  действительности  из  моего  узилища  нет
возврата.  И  если  я скажу, что не я вышел из Диорха, а вы все
пришли ко мне, это тоже будет правдой. Впрочем, если длить  эту
тему, мой язык покроется мозолями, а ваши уши обратятся глухими
плитами  греоверда,  поэтому  оставим  ее. Далее. Ты, Элай, сын
Звезднорожденного, обратил мощь Урайна и хушаков  в  битве  под
Линнигом против них самих и тоже нашел свою смерть.
     Элай  вздрогнул,  словно  от  удара пощечины, и смертельно
побледнел. Элиен между тем продолжал:
     == Ты, Хармана, Хозяйка Гамелинов, пала от грютских  стрел
в  той  же битве под Линнигом. Ты, Герфегест, Хозяин Гамелинов,
был убит на следующий  день  Тареном  Меченым,  которого  столь
превосходно  излечил  от ран хушак по имени Фарг. И наконец ты,
Октанг Урайн, Звезднорожденный, безвозвратно ушел в Диорх и уже
там, в моем узилище...
     == Знаю, знаю... == раздраженно  бросил  Урайн  с  набитым
ртом.  Он  был  первым,  кто  догадался  не  только  пить, но и
положить на свое блюдо с  вездесущими  Черными  Лебедями  кусок
жареной осетрины и большую острую лепешку с сыром.
     ==  ...был  зарублен  мною при помощи потемневшего в битве
под Линнигом Когтя Хуммера, == с нажимом закончил фразу  Элиен.
==  И  если  от  меча  Эллата  осталось  хоть что-то, то Коготь
Хуммера обратился в моих руках в колючую черную пыль.
     == Прости, Брат, == спохватился Урайн, которому  очень  не
хотелось  злить  Элиена.  ==  Просто  я десять лет не ел, а вот
смертями в Скрижалях сыт по горло.
     Слова Урайна словно бы  послужили  сигналом  ко  всеобщему
облегчению.  Потому  что  первый  раз  с начала ужина вспомнили
собственно об ужине и вообще хоть о каких радостях жизни.  Даже
Герфегеста  мгновенно  отпустило  напряжение  и он, улыбнувшись
краешком рта, убрал из своего блюда обломок меча Эллата. Вместо
него на герб с Черными Лебедями легли две румяных гусиных ноги.
     == Ну что же, == лицо Элиена тоже подобрело. == Пожалуй, я
бы тоже не отказался от жареного лебедя.
     Сошло за шутку. И только возвращаясь на свое место,  Элиен
осознал,   какую   двусмысленную   скабрезность   породили  его
великомудрые уста.

     * 11 *

     == Хорошо, == сказал Элиен, когда глаза  шести  Сильнейших
Круга  Земель,  не  исключая  и  умеренную Харману, замаслились
сытостью и довольством. == Теперь в мыслях воцарился  умеренный
туман,  а ветренность и злоба отошли от наших сердец. Вы поняли
главное и, надеюсь,  расстались  с  заблуждениями  относительно
нашего будущего. Но еще не все вопросы, заданные моим Братом по
Крови, обрели свои ответы. Я бы хотел продолжить.
     ==  Я  весь  вниманье,  == с готовностью кивнул Герфегест,
чуть подаваясь вперед.
     == Итак, почему бы нам не убить Октанга Урайна?  При  этих
словах Элиена Урайн скроил презрительную мину. Дескать,
убивайте, пожалуйста == я выше этого.
     ==  Ответов  три.  Во-первых,  он  уже мертв == я объяснял
почему. Во-вторых, он сейчас совершенно безопасен  ==  так  же,
как  лук  без  тетивы,  как меч Эллата без клинка, как змея без
яда. В-третьих  ==  Урайн  отныне  чист  перед  народами  Круга
Земель. Когда он, развенчанный Властелин, проигравший битву под
Линнигом,  преданный  собственными  союзниками, лишенный девяти
десятых своей магической силы, вошел  в  Диорх,  он  наконец-то
очистился  от  гордыни, осознав, что ему не по силам уничтожить
Хуммера. И тот, кто сидит сейчас рядом  с  Шетом  окс  Лагином,
тоже чист, ибо прочел Скрижали.
     Урайн   удовлетворенно   кивнул.  Герфегест  едва  заметно
поморщился. == Более того, == продолжал Элиен.  ==  Со  смертью
Урайна Третий Вздох
Хуммера не прекратится и война не окончится. Потому что
Звезднорожденные перестали быть первой силой Круга Земель, чему
залогом события Года Тайа-Ароан. Потому что даже нам втроем, сообща,
никогда не уничтожить убийцу Лишенного Значений и, с другой стороны,
даже нам втроем, сообща, не пробудить его к новой всесокрушающей
жизни. Итак, мы, Звезднорожденные, отныне не есть меч в руках
мироздания, направленный в сердце Хуммера. Не есть мы и меч в руках
Хуммера, направленный в сердце мирозданию. Но если не мы, то кто же?
==  вздернул брови Элиен в риторическом вопросе. И сразу же ответил:
     ==  Двое,  которых  нет с нами. Император Синего Алустрала
Торвент  Мудрый  и  Кальт  Лозоходец,  прозванный   в   Ре-Таре
Истинновидящим.
     == Я так и думал! == досадливо щелкнул пальцами Герфегест.
== А кто  думал  иначе?  == равнодушно пожал плечами Шет. == Не
понимаю, отец, == впервые с начала ужина подал голос Элай. ==
Этого я не понимаю, хоть и читал Скрижали. Оба этих человека получили
возможность обрести истинное могущество, затмевающее силу
Звезднорожденных, только благодаря ходу событий в той ветви истории
Круга Земель, откуда вернулся ты. Но эта ветвь отсечена твоим
возвращением. Как же так?
     == В точности так же, как и наши собственные судьбы. С той
лишь разницей, что всем нам так или иначе суждено  погибнуть  в
Год  Тайа-Ароан,  а  им  ==  Торвенту и Кальту == так или иначе
возвыситься. В этом сходство и в этом  отличие.  И  именно  им,
Торвенту и Кальту, по воле Хуммера и Великой Матери Тайа-Ароан,
суждено решить судьбу эпохи Третьего Вздоха Хуммера.
     ==  Можем  ли мы их убить? == спросил Урайн, прищурившись.
== Нет, убить их выше наших сил и в этом заключается нерушимый
закон плетения нитей судьбы. Флот Гамелинов может, пожалуй, с нашей
помощью стереть Рем Великолепный в порошок, но Торвенту обязательно
удастся ускользнуть и, как я думаю, восставить против нас все
Благородные Дома Алустрала. Потом == это ясно == повторится его поход в
Сармонтазару, но уже под каким-нибудь иным девизом. Мы можем послать
хоть сотню наемных убийц в Суэддету, но случится так, что Кальт
выживет и вопреки, а может быть и благодаря этому все равно станет
истинным правителем Ре-Тара. Вольный Город Орин может сокрушить
Ре-Тар в войне, но это приведет лишь к тому, что весь Север восстанет
против нас под знаменами неуязвимого Кальта. Все повторится так или
иначе. Исчезнет племя ноторов. Уйдет в пучину вод Хеофор. На каких-то
безвестных дорогах судьбы найдут свою гибель Висморлин, харренский
сотинальм, Тай-Кевр, глава Дома Пелнов, Аганна, грютский царь, хушаки
и Девкатра, Гаэт и Ийен, Ашера Тощий и Гаасса окс Тамай. И тысячи
других, неназванных.
     == Нет, это все-таки очень  странно,  ==  покачал  головой
Герфегест.  ==  Есть  Заклятие  Конгетларов,  в  конце которого
сказано: "Лед изойдет водою, Ржавчиной  Сталь  изойдет.  Ветер,
один  лишь  Ветер  Над  прахом  Домов  воспоет  Песнь о падении
сильных." Лед == Лорчи, Сталь == Гамелины, Ветер == Конгетлары.
Я == Последний из  Конгетларов.  Следовательно,  либо  Заклятие
ложно,  либо  именно  мне  суждено  пережить упадок Гамелинов и
Лорчей. Пережить == и возвыситься. Не так ли?
     == Почти так, == с грустной улыбкой  кивнул  Элиен.  ==  И
ваше  Заклятие  не  лжет. Но вспомни, что Торвент Мудрый == это
та-лан отражение Зикры из Дома Конгетларов. Так угадай, кому из
вас суждено возвыситься ==  тебе  или  Зикре  в  теле  Торвента
Мудрого?
     ==  Да,  ==  покачал  головой Герфегест. == Но я ведь знал
Зикру, это был прекрасный и мудрый человек, во  многом  похожий
на  Леворго.  Десять лет назад он или, что то же самое, Торвент
Мудрый, помог нам в борьбе за Священный  Остров  Дагаат.  Он  и
сейчас,  будучи  императором,  является нашим лучшим союзником!
Неужели же он, Зикра, способен стать новой Дланью Хуммера?
     == Скажи, Герфегест,  ты  много  встречал  в  своей  жизни
та-лан отражений?
     ==  Ровно  одно, == пожал плечами Хозяин Гамелинов. == И я
ровно одно. Подозреваю, что и Кальт тоже является чьим-то
та-лан отражением, но это лишь мое подозрение и не более. Так или
иначе == их в крайнем случае двое. Всего лишь двое на весь Круг
Земель, ибо та-лан == древнее и позабытое искусство. Но позабыто оно
не случайно, ибо в нем таится страшная опасность. Никто не берется
отвечать на вопрос, в каких мирах и обликах обращается семя души
умершего, прежде чем вновь воплотиться в та-лан отражении. И никто не
берется утверждать, что в это время семя души не подвластно хуммерову
наущению. Воля Урайна был захвачена Хуммером очень грубо и поэтому мы
все быстро распознали в нем врага. Но никто не говорит, что нет
других путей. Мягко, исподволь, Хуммер мог войти в Торвента и оплести
его неразрывными путами зла. И Торвент долгие годы творил одно лишь
добро, пока его истинное лицо не стало приоткрываться во время похода
в Сармонтазару, о чем вы все прочли в Скрижалях.
     ==  Ясно,  вся  ясно!  ==  нетерпеливо  воскликнул  Урайн,
который  во  всем  любил  краткость  и порядок. == Проходя сюда
коридорами замка,  я  слышал  обворожительные  ароматы  местных
сластей,  которыми  меня  в теле Шета некогда потчевал Ганфала.
Скажи, Элиен, нам всем сразу зарезаться или дождемся десерта?
     == Брат, твой язык по-прежнему  остр,  но  ум  по-прежнему
подобен одностороннему мечу. Резаться никому не надо.
     ==  Но  мы ведь полностью бессильны пред Годом Тайа-Ароан?
== полувопросительно-полуутвердительно развел руками Урайн.  ==
Так лучше уйти в небытие сразу, чем длить мучения бессмысленной
жизни сотни дней, зная, что рано или поздно тебя разыщет Поющая
Стрела Аганны или каменный нож хушака.
     ==  Мы  бессильны пред ходом событий, но не пред их сутью.
== Сказал Элиен и хрустальное яйцо над их  головами  обратилось
фонтаном  искрящихся осколков. Ко всеобщему удивлению, света не
убавилось  ==  он  лишь  сменился  с  белого  на   переливчатый
изумрудно-бордовый.
     ==  Кто-то слышит нас, == со злорадством победителя сказал
Элиен и впервые с момента возвращения из Диорха его глаза вновь
побежали  разноцветными  сполохами.  Как  и   подобает   глазам
Звезднорожденного.  Впрочем,  на  сей  раз  они переливались не
внутренним, а отраженным светом.


* 12 *

     == Да, мы мертвы, но нам тем более не следует изо всех сил
стремиться к смерти. Она сама разыщет  нас  там  и  тогда,  где
сочтет нужным.
     Элиен вновь поднялся и вновь принялся неторопливо обходить
каре столов.
     ==   Нас   шестеро  ==  трое  Звезднорожденных,  один  сын
Звезднорожденного,  одна  женщина,  владеющая  древней   магией
Алустрала,  и  один  человек,  владеющий  Путем Стали, но почти
полностью не искушенный в магии с тех  пор,  как  утратил  Семя
Ветра. Среди нас, Звезднорожденных, сейчас только Шет окс Лагин
обладает  определенной  силой,  которую он зарекся использовать
еще несколько лет назад. Верно, Брат?
     == Верно! == с пьяной горячностью кивнул  Шет.  ==  И  это
твое право, Брат. Я растратил все свое могущество,
возвращаясь из Диорха. Урайн тоже немногого стоит вне своего прежнего
тела и без Когтя Хуммера. Но мы трое чисты помыслами и богаты знанием
о зле, которое несут в мир темные искусства Хуммера и, увы, светлые
искусства Лишенного Значений. Все сверхъестественное отягощено злом.
Диорх и Воздушная Обсерватория, "кричащие девы" и Железная Рукавица,
Поющее Оружие и Нетопырь Хегуру, Морской Тритон и даже Скрижали,
которые я вынес из Шара == все это семена зла. Лучшее, что мы,
Звезднорожденные, еще можем сделать перед смертью == это истребить всю
сверхъестественную материю мира, а вместе с ней == и само знание о
ней. Но было бы наивным полагать, что нам удастся решить эту задачу
полностью, ибо отпущенного нам времени слишком мало. Поэтому мы,
Звезднорожденные, должны заложить основы тайного общества
последователей. Общества, которое вне зависимости от тяжести зла,
которое уготовано Кругу Земель, могло бы удерживать мир от
окончательного разрушения. Таково мое решение по поводу себя, Шета
окс Лагина и Октанга Урайна.
     ==  Пусть,  ==  кивнул  Герфегест.  ==  А какое будущее ты
уготовил нам? == К этому я как раз перехожу сейчас. Я  вернулся
из Диорха в той
части ветви истории, где Тай-Кевр уже успел поговорить с Син и
Властелином, а Элай == с Ийен. Тай-Кевр моим своевременным прибытием
сюда, в Наг-Нараон, был отвращен от своего замысла сокрушить
Гамелинов. Элай, которому Ийен показала прекрасный лик Харманы, ==
Элиен галантно поклонился Хозяйке Гамелинов, == под моим неусыпным
надзором оставил надежды завоевать сердце Хозяйки, склонив ее к
супружеской измене.
     Элай постарался как можно глубже уткнуться в свою тарелку.
Герфегест   бросил   недовольный   взгляд  на  Элиена.  Хармана
зарделась. Шет и Урайн переглянулись.
     ==  Так  вот,  ==  Элиен  пристально  посмотрел  в   глаза
Герфегесту.  ==  Я  недаром  отметил,  что ты, Герфегест, после
утраты Семени Ветра не имеешь никакой особой  магической  силы.
Что-то дает тебе клинок Стагевда, но этого мало. Ты чище любого
из  присутствующих,  но  ты  слабее.  Битва за Священный Остров
Дагаат была бы проиграна тобой, если бы  не  я.  Врата  Хуммера
были  открыты моим сыном. Битва под Линнигом была выиграна моим
сыном. Когда некогда Хармана была со Стагевдом == Гамелины были
могущественны благодаря их совместной магии. Когда Хармана была
с тобой == Гамелины сохранили могущество в  основном  благодаря
внешним  обстоятельствам,  но отнюдь не тебе, как бы горько для
тебя это не звучало. А звезда Гамелинов сейчас  должна  засиять
так   ярко,  как  никогда  прежде.  Ибо  для  того,  чтобы  мы,
Звезднорожденные, смогли успеть создать упомянутое мною  тайное
общество, требуется время. И чем его будет отпущено больше, тем
для  всего  мира  будет лучше. И есть лишь один способ укрепить
сейчас Дом Гамелинов == заменить тебя Элаем. Дать ему совершить
то, к чему он  так  стремился  по  дороге  сюда  ==  возлечь  с
Хозяйкой Гамелинов и назваться Хозяином.
     Герфегесту  показалось,  что  он  проваливается  в  глухой
мрачный колодец == в объятия слепых грютских  пауков,  в  пасть
Морского  Тритона, в лапы Хуммера. "Теперь я понимаю, к чему ты
вел в конце Скрижалей!" == хотел вскричать Герфегест.  Но  люди
Алустрала  воспринимают  удары судьбы с достоинством. Герфегест
был  человеком  Алустрала.  Он  знал,   как   именно   подобает
воспринимать  подобные  удары  судьбы  людям Алустрала. Ни один
мускул не дрогнул в лице Герфегеста.
     == Продолжай, свел. Герфегест никогда  не  называл  Элиена
"свелом". В его устах это
прозвучало грубее любого портового ругательства, но Элиен прекрасно
понимал, какую боль и муку испытывает сейчас его Брат по Крови.
Элиену тоже было больно говорить то, что он говорил. Но он был
обречен продолжать:
     ==  Я  мог  бы говорить о выгодах этого союза долго, ибо в
размышлениях над ним я провел весь путь из Орина в  Наг-Нараон.
Но  я  устал  от  слов  как никто под Солнцем Предвечным. Тебе,
Герфегест, остается  лишь  поверить  мне.  Поверить  и  принять
решение.  Либо  ты  добровольно  сложишь перед всеми Гамелинами
свои   полномочия   Хозяина   и   уйдешь   вместе    с    нами,
Звезднорожденными, в Сармонтазару, свой второй дом. Либо вместе
с  нами уйдет Элай, а ты останешься с Гамелинами и примешь пока
еще неведомую смерть с перстнем Хозяина  на  пальце.  Это  твой
выбор  и неволить тебя никто не будет. Скажу лишь одно. Хармана
== женщина Пути Стали, но она крепче любой  стали  и  хуммерова
серебра.  Я не видел ни одной женщины под Солнцем Предвечным, в
которой   таилась   бы   такая   несгибаемая   воля   и   такая
сокрушительная  сила. Элай == сын Звезднорожденного и необычной
женщины  по  имени  Гаэт,  которая   является   тенью   Урайна,
Звезднорожденного.  Это  больше, чем может показаться на первый
взгляд. В той ветви истории, откуда я вернулся,  обстоятельства
подобрались  так,  что  союз  Харманы  и  Элая сложился в самых
невыгодных и противозаконных условиях, какие только можно  себе
представить.  Хармане  не  удалось  раскрыть  свою силу, а Элай
раскрылся лишь наполовину, когда спасал армию Синего  Алустрала
в  битве  под  Линнигом.  Да, им, как и нам, суждена смерть, но
никому не ведомо, что они успеют  сотворить  перед  смертью.  И
сейчас  я  скажу  лучшее  из всего, что прозвучало за сегодня в
Нефритовой Гостиной. Я ушел из Диорха,  так  и  не  узнав,  чем
закончилась  борьба  Кальта  и  Торвента. Когда я уходил == они
были еще живы и оба преисполнены страшными  замыслами.  Торвент
желал  гибели  всей  Сармонтазары,  Кальт,  я  думаю, был готов
выжечь до самых камней все острова Синего Алустрала. Кто  знает
что   произошло   в   той   ветви   истории?   Но   среди  всей
неисчерпаемости возможных исходов есть один == гибель и Кальта,
и Торвента во взаимной непримиримой борьбе. Имя этому исходу ==
Надежда. Ибо если им  обоим  все-таки  суждено  погибнуть  там,
значит,  смерть найдет их и здесь, в нашей ветви. Найдет позже,
чем всех нас == и  все-таки  она  неизбежна.  И  если  все-таки
Торвент  и  Кальт обречены судьбой, я глубоко уверен в том, что
этот приговор судьбы по силам исполнить лишь Хармане и Элаю.
     Элиен перевел дух. И, возвращаясь на свое место, заключил:
== Итак, нам требуется полное взаимное  согласие.  Согласен  ли
ты,
Элай, сын Элиена, возлечь с Харманой из Дома Гамелинов и стать
Хозяином Дома Гамелинов?
     Никто,  и  Элай  в  том  числе, не ожидал, что Элиен сразу
перейдет к сути дела и тому пришлось повторить свой вопрос.
     ==  Да,  ==  ответил  наконец  Элай,  бросая  на   Харману
откровенный взгляд.
     ==  Согласна  ли  ты, Хармана из Дома Гамелинов, возлечь с
Элаем, сыном Элиена, дабы  ввести  его  в  право  Хозяина  Дома
Гамелинов?
     ==  Во  имя Круга Земель == да, == глаза Харманы смеялись.
Лицо Герфегеста окаменело. Элиен вздохнул. ==  А  теперь  самое
главное. Согласен ли ты, Герфегест из Дома
Конгетларов, == Элиен не оговорился; он сказал именно то и именно так,
как хотел, == добровольно сложить с себя полномочия Хозяина перед
лицом Дома Гамелинов и его Сильнейших?
     Все   затаили   дыхание.  Даже  Урайн,  который  ненавидел
Проклятого Конгетлара, первый раз в жизни посмотрел на  него  с
сочувствием.
     == Дождемся десерта, == пожал плечами Герфегест.


* 13 *

     "Итак,  Октанг  Урайн  мертв. Его Сердце Силы со мной. Мне
остается дописать совсем немногое,  а  затем  идти  назад,  как
можно  дальше  назад,  насколько  хватит  наших  ослабевших, но
впервые воссоединившихся Сердец.
     Я  убил  его  уже  довольно  давно  ==  по  моим   здешним
воззрениям  на  время, около полутора месяцев назад. Но полтора
месяца здесь  ==  лишь  один  вздох  красавицы  в  мире  Солнца
Предвечного.  Или  тысяча  лет  ==  все  зависит от моих личных
пристрастий. Я должен был записать все, что узнал от Урайна,  и
я   уверен,   что   мой   Брат   простил   бы  мне  мою  мнимую
медлительность. И вот теперь я наконец готов уходить.
     Едва  ли  мне  посчастливится  попасть   в   начало   Года
Тайа-Ароан.  Да это и не очень важно. Главное == успеть хотя бы
в тот день, когда Элай сообщил о намерении отправиться в  Синий
Алустрал.
     Я  знаю,  что  в будущем (которое лишь измененное прошлое)
меня ждет тяжелый разговор, от которого  зависит  новая  судьба
Круга  Земель.  Я  знаю,  что моя воля победит и эта победа над
любовью моего  лучшего  друга  будет  самой  горькой  из  всех,
одержанных мною за всю свою жизнь.
     Прости   меня,  Герфегест  из  Дома  Конгетларов.  Я  буду
беспощаден  с  тобой.  Звезднорожденные  пущены  в  мир,  чтобы
убивать  и  властвовать.  Я  ==  Звезднорожденный  и мне уже не
измениться никогда. Свое оправдание ищу лишь в одном: возможно,
роковой узел, в который сплелись Пути  Звезднорожденных,  будет
разрублен  нашей совместной волей. И тогда в мир придут другие.
Рожденные властвовать через любовь и во имя любви."
     Элиен, сын Тремгора. "Исход Времен"

     (c) Александр Зорич, 1997
     -------------------
     ВСЕ ТЕКСТЫ ЗОРИЧА, ВСЕ О ЗОРИЧЕ, КАРТЫ И ХАМЕСТИР

     http://zorich.enjoy.ru

     БИБЛИОГРАФИЯ
     1.  А.Зорич.  Знак Разрушения (роман). == М., ЭКСМО, 12000
экз. == 1997 г.
     2. А.Зорич. Семя Ветра (роман). == М., ЭКСМО,  12000  экз.
== 1997 г.
     3.  А.Зорич.  Пути Отраженных (роман). == М., ЭКСМО, 12000
экз. == 1998 г.
     4. А.Зорич. Люби и властвуй (роман). == М.,  ЭКСМО,  10000
экз. == 1998 г.
Last-modified: Thu, 23 Jul 1998 12:40:45 GMT
Оцените этот текст:Не читал10987654321