лагеря. Суперзавры остановились первыми, подождали, пока люди подойдут ближе, и вдруг, как по команде, вытянули шеи и положили головы на землю перед людьми, словно предлагая обойтись без "скалолазания". -- Никак они нам кланяются! -- раздался в наушниках веселый голос ошеломленного Кемпера. Зря я материл Киллера, драконов-то и приручать не надо, они уже кем-то выдрессированы. Алиссон был потрясен не меньше летчика и ответил не сразу, по привычке анализируясобытие со всех точек зрения. -- Видимо, драконы раньше нас преодолели коммуникативный барьер... и понимают нас больше, чем мы их. -- В таком случае, они умнее, чем думают твои яйцеголовые коллеги. -- Что ж, продолжим диалог. Они приблизились к страшной морде Тихони, снисходительно разглядывающего их передним щелевидным глазом -- боковые глаза-радары зверя были закрыты, -- и остановились, озадаченно разглядывая новую деталь на носу -- центральном рыле панспермита, -- три ветвистых, сверкающих золотом рога. -- Этого вчера не бало, -- хмыкнул Кемпер. -- Вырастили за ночь. -- Он чуть отошел, чтобы взглянуть на второго дракона. -- У Стрелка то же самое. Вот бы мне так: захотел -- вырастил рога... -- Он подумал. -- Впрочем, женюсь, они и так вырастут. А вот крылья не помешали бы. Или пистолет на пузе. Алиссон улыбнулся, а летчик вдруг завопил во всю мочь, так, что Норман вздрогнул: -- Эй, Тихий, рога себе зачем соорудил? -- Не ори, они реагируют не на звук и радио, только на мысленный зов. А рога вполне могут играть роль вибрисс. Может быть, это проявление какого-то этапа эволюции драконов, но сдается мне, что рога выращены специально для связи с нами. Чтобы преодолеть высокий порог мысленного восприятия... Сейчас проверим. Алиссон подошел поближе к рогам -- Тихоня лежал смирно в отличие от стрелка, который то и дело поднимал голову и поглядывал в сторону тарахтевших на горизонте вертолетов, -- машинально передал мысленный привет и постарался легко и четко представить голову суперзавра без рогов. Затем пририсовал к ней рога и поместил рядом фигуру человека. Ответ последовал сразу же. Алиссона растянули, как резиновую куклу, до толщины карандаша, так что голова вошла в облака, а ноги -- глубоко под землю, затем ноги отпустили, и удар в заднее место бросил его в космос. Короткая темнота, боль в позвоночнике, отчетливый хруст костей, верчение огненных спиралей -- и вот он уже сидит верхом на суперзавре, ощущая в теле странную раздвоенность, даже "растроенность". Суперзавр смирно стоит в стаде таких же исчадий ада со всадниками в "седлах", только всадники эти не люди, а жуткие монстры, закованные не то в каменно-керамическую, не то в металлическую броню. Больше всего они напоминали разрубленного пополам, до пояса, гигантского пещерного медведя. Обе половины (размер всадников соответствовал размерам "коней"-суперзавров, рост их достигал никак не меньше ста двадцати метров), опиравшееся на одно седалище, имели по две бугристые лапы и тяжелые медвежьи головы, вытянутые вперед, с крутыми лбами, на которых светилось по одному желтому щелевидному глазу. Многосегментные "латы" всадников отсвечивали тусклым золотом, покрытые на первый взгляд слоем полупрозрачного стекла, а в центре каждого сегмента торчал раскаленный до оранжевого свечения острый шип. Алиссон, как зачарованный, разглядывал фиолетовую, почти черную, равнину с рядами суперзавров, молчаливых всадников, горы на горизонте, похожие на искусственные сооружения, и снова поймал себя на ощущении, что видит всю эту картину как-то своеобразно не из одной точки, вернее, не одной головой. Глянул вниз, на свои ноги, и обомлел: он увидел обтянутые "стеклянным металлом" громадные, бугристые конечности, заканчивающиеся чем-то вроде копыт. А руки -- четыре толстые, бликующие глазурью лапы -- держались за высокую переднюю стенку "седла" суперзавра. В следующее мгновение невероятная картина пропала, Алиссон всплыл сквозь кипяток сознания на поверхность реальности и ощутил себя стоящим у морды суперзавра. Голова слегка кружилась, поташнивало, но отрицательных ощущений, подобных первым, от контактов с драконами не было. Панспермиты и в самом деле "подстроили" свои мыслепередатчики под параметры "приемников" в головах людей. Палеонтолог оглянулся на Кемпера, топтавшегося сзади. -- Ты тоже видел -- Что именно? Алиссон вспомнил зловещие фигуры, оседлавшие суперзавров, и сглотнул горькую слюну. Каждое живое существо подчиняется закону соответствия среды и организма, поэтому рыбы могут жить только в воде, а птицы в воздухе, но представить среду, сформировавшую этих биторсных монстров, было невозможно. -- Всадников Апокалипсиса? -- Кого? Нет, не видел. Обычный набор -- призрачные тени, фейерверк, космос... Что за всадники? -- Потом расскажу. Иди к своему альтер эго -- Индре, мой Тихоня настроил пси-резонанс со мной, может быть, Стрелок сделал то же самое для тебя. Только вопросы задавай не словами, а образами. Кемпер, заинтригованный, ушел ко второму дракону, не удержавшись, чтобы рявкнуть: -- Опусти голову, скотина! Да не вздумай дергаться или стрелять из своей пушки, я тебе не мишень в тире. Норман покачал головой, глубоко вздохнул, собираясь с духом, и представил двухтуловищного медведеподобного "динозавра" на панспермите, сопроводив образ эмоциональной вопросительной интонацией. Тихоня ответил не сразу. Прошла минута, прежде чем на Алиссона обрушилась пузырящаяся волна эмоций животного, ЧУЖИХ эмоций, из которых Норман уловил только одну знакомую -- недоумение. Затем последовал тот же набор ощущений: растягивание в струну, "выстрел из рогатки", падение, шум полета -- хотя никуда он, конечно, не летел, и финальное ощущение -- палеонтолог сидит на суперзавре, но уже не в виде монстра, а как нормальный человек в седле лошади. Под ногами дракона -- твердая, белая, как кость, поверхность, над головой -- чужое небо с мириадами ярких звезд, и впечатление такое, будто он сейчас прыгнет в небо и полетит. Алиссон повернул голову и увидел рядом второго панспермита, всадником которого был знакомый двутелый урод. Ксенурс -- пришло на ум название существа, составленное из двух латинских слов: xenos -- чужой и ursus -- медведь. Существо поманило человека лапой -- жест был вполне понятен, второй лапой похлопало суперзавра по шее, и в тот же миг они исчезли -- всадник и конь. свет перед глазами померк... Зрение вернулось через две-три секунды, но слабость и тошнота от мощной волны пси-излучения Тихони прошли не сразу. Алиссону показалось, что взгляд дракона выражает добродушие и сочувствие. Было ли так на самом деле, неизвестно, однако страха перед гигантскими животными, прирученными двутельными существами -- сомнений в этом не осталось, -- у палеонтолого не было давно. -- Да стой ты спокойно, урод, не брыкайся! -- донесся голос Кемпера. -- Никто тебе не угрожает, трус. -- Что там у тебя? -- Чуть не задавил, дьявол одноглазый. Ты знаешь, что он мне показал? Аж живот сжватило! -- Всадника? Два туловища на одной заднице? -- Точно! Ну и химера! А ведь ты был прав, док, суперзавры -- "домашние" животные, "рысаки", для тех... монстров. -- Я придумал им новое название -- ксенурсы. -- Не слишком ли заумно? Я бы назвал их проще -- наездниками. Но пусть будут ксенурсы. И где такое родится, а? Алиссон вспомнил жест всадника на суперзавре -- Тихоня явно предлагал "прокатиться". Но куда? И каков способ его передвижения? Ведь тот "наездник" просто исчез... вместе с "конем". Рация принесла запрос Киллера, и палеонтолог коротко рассказал о рогах суперзавров и телепатическом контакте. Затем предложил Кемперу проверить свою мысль. Летчик согласился без колебаний, жил он раскованно и любил риск не меньше Алиссона. Правда, если палеонтолог при этом был больше теоретиком, то Кемпер был практиком и всегда рассчитывал последствия каждого своего рискованного шага. -- А если они "лошади" космоса? Унесут куда-нибудь в дальнюю галактику, и не вернемся. Норман задумался. -- Не должны. Если мы правильно поставим задачу, все будет о'кей. Главного -- взаимопонимания, -- мы, кажется, добились. -- Но как это выполнить практически? -- Наверное, надо взобраться в "седло" и снова установить мысленный контакт. -- Тогда полезли на твоего Тихоню, Стрелок все время дергается, чтото его беспокоит. Через полчаса они влезли на спину суперзавра и устроились в одной из рытвин "седла". -- Не страшно? -- спросил Алиссон. -- Страшновато, -- признался Кемпер, доставая флягу с виски. -- Но интересно, дух захватывает. Как говорил один мой приятель: "Только делая прыжок в неизведанное, мы ощущаем свою свободу" (Т. Уайлдер). Зови своего коня. Алиссон поманил Тихоню, и Кемпер оценил шутку смехом. Группа наземного визуального наблюдения базировалась на специально оборудованной передвижной платформе и имела в своем распоряжении мощные бинокли, телескопический монитор с фотоумножителем и выходом на экран, а также набор подзорных труб разного калибра. Дежурили по трое, сменяясь каждые два часа: один человек -- у пульта телескопа, двое -- в кабине (шахматы, кроссворды, треп). Старший оператор смены, заканчивающий дежурство, лейтенант Морган, равнодушно вглядывался в фигуры суперзавров на экране телескопа. Вдруг он выругался, протер глаза, переключил аппаратуру на максимальное увеличение, схватился за бинокль. Еще через несколько секунд он докладывал по рации об исчезновении одного из драконов с людьми в "седле". К платформе срочно прибыл адмирал Киллер в сопровождении офицеров связи. Оглядев "пастбище" суперзавров в бинокль и обнаружив только одного из них, мирно дремлющего между глыбами песчаника, адмирал вызвал локаторщиков и вертолетчиков. Но и они не смогли выяснить причин исчезновения дракона Раваны с двумя исследователями. Объяснение физиков: панспермит телепортировался в космос -- ничего не объясняло, хотя Киллер и признал во всеуслышание, что в этом что-то есть. Не то чтобы он доверял интуиции ученых или верил в их "сумасшедшие" идеи, но и не верить совсем не мог. Слишком уж необычны были сами гигантские твари, таившие в себе неизведанные запасы тайн и чудес. А главное -- возможностей их применения. Как сказал Хойл: -- Они более загадочны, чем египетский Абу-аль-Хавл (девнее имя Сфинкса), и потенциал их наверняка превышает скромные объемы нашей фантазии. Я бы даже ввел термин: сфинктура -- степень загадочности объекта. У панспермитов она максимальна. -- Придется докладывать наверх, -- сквозь зубы проговорил Киллер, отрываясь от окуляров бинокля. -- Это ЧП степени один. -- Не спешите,-- посоветовал физик. -- Если панспермиты -- "кони" пространства, то исчезнувшему Раване ничего не стоит вернуться обратно, лишь бы Алиссон нашел с ним нужный язык... а он его, очевидно, нашел. -- А если этот зверь разумен и решил отправить двух представителей вида хомо сапиенс собратьям для изучения? Хойл улыбнулся. -- Ну и воображение у вас, адмирал, позавидуешь! -- Физик помолчал и задумчиво добавил: -- Хотел бы я знать, каких всадников носили эти... "кони". -- А я хотел бы знать, почему драконы не улетели раньше, если обладают такими способностями. -- Видимо, доктор Алиссон прав: панспермитам нужен приказ. То есть они действительно животные, прирученные какими-то существами для передвижения в космосе. -- Знать бы точно... Дьявольщина! Бэрринджер. -- Адмирал взял микрофон рации. -- Подберитесь к дракону поближе, пощупайте то место радарами сверху. Может быть они просто провалились под землю? Командир звена вертолетов ответил: "Слушаюсь, сэр", -- и вертолеты повернули на запад, к неподвижному суперзавру Индре. -- Я бы посоветовал вам задействовать службу наблюдения за пространством, -- сказал Хойл, собираясь уходить к своим коллегам, ждущим окончания тревоги в одном из вездеходов. -- Вполне может статься, что дракон с "наездниками" болтается сейчас где-то в ближнем космосе или на Луне. Всадники-то неопытные, управлять таким "конем" не учились. Киллер смотрел в спину ученого, пока тот не скрылся в люке вездехода, потом кивнул наблюдателям и поспешил к штабной машине, мощному восьмиколесному бронетранспортеру "Пирана", оборудованному всеми видами связи и управления воинскими подразделениями в районе полигона. Спесь и надменность адмирал демонстрировал только в отношениях с подчиненными и гражданскими лицами, не имеющими веса в обществе, однако при всем этом был он не дурак и умел ценить советы. И все же система наблюдения за космическими объектами на территории Соединенных Штатов, способная разглядеть астероид размером в кирпич за орбитой Луны, а также на самой Луне, не смогла обнаружить канувшего в неизвестность суперзавра с исследователями. Ни час, ни сутки спустя. Удар был страшен! Алиссона буквально размазало по "седлу" суперзавра в тонкий атомарный слой, после чего он мгновенно испарился (поверхность "седла" оказалась раскаленной, как сковорода на огне) и повис эфемерным облачком пара, слепой, глухой, ничего не соображающий, в каком-то полузабытьи, близком к смерти... Воскрес! Каждый нерв тела вопил, будто его ошпарили кипятком, и это ощущение так и не прошло, только ослабло: жара в этом месте стояла страшная, "силзы" с ней явно не справлялись. В ноздри проникли незнакомые ароматы, сбивающие дыхание. Некоторые из них напоминали ацетон, мускус, лимон, гудрон и другие в сочетаниях, невозможных на Земле, но были и вовсе незнакомые. Не повезло с воздухом, подумал Алиссон, вдруг с дрожью в коленках осознав, что они могли попасть в безвоздушное пространство, где их маск-фильтры абсолютно не пригодны. Вместе с чувством страха вернулась способность думать, анализировать и делать выводы. Во-первых, как и прежде, он с Кемпером сидел на спине Тихони. Вовторых, дракон послушно перенес их туда, куда они хотели, вернее, в соответствии с их желанием. А желали они... Минут десять спорилди -- куда отправиться и как внушить сверхдракону решение. О последствиях не думали; верили, что все обойдется, хотя не имели ни малейшего желания встретить ксенурсов -- двутелых медведеподобных страшилищ. В конце концов сошлись на том, что для начала следовало бы выяснить, где находится Родина драконов, а вопрос задали, представив мысленно целое действие: песчаная пустыня с тысячами черных граненых камней -- яйцами панспермитов -- рождение маленьких суперзавриков -- их -- рост -- полет в звездное небо -- исчезновение... Тихоня глянул на них с некоторым сомнением, вытянул морду к небу, испустил знакомый вопль, словно предупреждал кого-то, и... затем последовал тот самый удар, встряхнувший весь организм и отклюцивший сознание -- на время телепортации или подпространственного перехода. Термин был не важен, важна была суть процесса. Алиссон, дыша, как рыба на берегу, встал на подгибающихся ногах и бросил взгляд с высоты суперзавра на расстилавшийся вокруг ландшафт. То, что они не на Земле, стало понятно еще до этого момента -- по волне запахов и немыслимой жаре. Тихоня стоял в центре чашеобразной долины с отвесными горными стенами, светящимися изнутри угрюмым вишневым накалом. Этот накал создавал эффект ложной прозрачности: было видно, что материал стен -- горные породы, скалы с их полосчатым рисунком, и в то же время казалось, будто скалы сложены из хрусталя или стекла, а сквозь них из глубин планеты пробивается свечение магмы. Почва долины, ноздреватая, как сыр, была оранжевого цвета, а в ее порах с размерами от двух до пяти пяти метров торчали верхушки фиолетовых кристаллов. Тихоня правильно понял намерение людей и привез их на свою "родину", в инкубатор панспермитов. Небо над долиной слегка светилось, вернее, серебрилось, как слой жемчужно-серой пыли, а в зените над центром чаши виднелось черное кольцо с алой звездочкой в центре. Что-то мешало Алиссону рассматривать чужой мир, какой-то дребезжащий звук... звон... словно звенели цикады. Он сосредоточился и понял, что это звенит дозиметр: радиация здесь была подстать жаре -- гораздо выше защитных возможностей их костюмов. -- Как ты думаешь, -- подал голос Кемпер, -- этот кратер нам снится или существует на самом деле. -- Кратер? Скорее, долина. Будь уверен, это детонат, я вижу то же самое. -- Дено... что? Попроще, док, мне ушибло голову, и я не соображаю. -- Денотат -- объект, существующий вне восприятия субъекта. Тихоня послушно пренес нас к себе домой... в инкубатор. Слышишь звон? Это дозиметр. Яйца излучают, как твои "нулевые точки" после взрыва. Надо убираться отсюда, и поживей. Я, идиот, не подумал, что дракон может перенести нас туда, где воздуха нет совсем. Ему-то любые условия нипочем. -- Согласен. Но каков инкубатор, а? Их тут десятки тысяч, если не миллионы. Кто же их выращивает? -- Самое интересное, что панспермиты не принадлежат к агамным видам (агамные виды -- виды животных и растений, размножающиеся без оплодотворения -- почкованием или делением), поскольку размножаются яйцекладкой, предполагающей оплодотворение, но представить этот процесс... -- Алиссон покачал головой и закашлялся. Кемпер хихикнул и тоже разразился кашлем. -- О, черт! Грохоту, небось, как при сражении!.. Почему ты об этом подумал? -- Если бы я знал... по какой-то ассоциации. -- А как по-твоему, Тихоня в таком случае мужчина или женщина? Алиссон хотел сострить, но слова замерли у него на губах. От светящейся стены долины отделилась блистающая тусклым золотом фигура, двинулась к ним, постепенно вырастая в размерах и делясь на две... Впрочем, это был ксенурс, двутелый монстр, похожий на двух сросшихся медведей. Рост его достигал никак не меньше роста суперзавра, и в тяжелой молчаливой его поступи крылась угрюмая мощь и скрытая неведомая сила. Узкие светящиеся глаза во весь лоб на каждой голове чудовища смотрели на гостей внимательно и с угрозой как показалось людям, но не меньше было и удивления. Он вдруг позвал их: в голове Алиссона взорвалась граната странной музыки и кружевная вязь света, каждый узор которой имел свою спектральную окраску. Плюс к этому -- всплеск чужих чувств, непонятных человеку, кроме одного: недоумения. Однако палеонтолог не успел разобраться в своих ощущениях. В ответ на зов существа Тихоня отозвался своим необычным воплем, словно конь -- ржанием, признавая хозяина. -- Дуем отсюда! -- сдавленно прохрипел Кемпер. -- Если это "пастух" -- вряд ли он позволит нам вернуться домой на его "лошади". Алиссон редко поддавался панике, владея оружием -- головой -- почти с идеальной результативностью и успевая найти выход из положения, но вид существа был столь необычен, намерения его столь очевидны, а обстановка настолько своеобразной, что на анализ ситуации не хватило не времени, а душевного равновесия. Он зажмурился и изо всех сил представил поверхность Невады... без напарника Тихони, Стрелка. Просто забыл о нем. О чем в этот момент думал Кемпер, знал, наверное, только суперзавр. Но не о гом, о чем Алиссон. Потому что Тихоня, послушный приказу из "седла", но сбитый с толку противоречивостью мысленных образов "всадников", вынес их не туда, куда они хотели. Люди успели увидеть гладь залива -- вода в нем в нем была интенсивно желтого цвета, суперзавр утопал в ней по брюхо; близкий берег с пляжем, усыпанным крупной галькой всех оттенков желтого цвета -- ни дать, ни взять, золотые самородки! Скалы за пляжем, коричневые, оранжевые, желтые; и бледно-желтое небо. Затем оба вдохнули чужой воздух и... потеряли сознание. Если атмосфера этого мира и содержала кислород, то его было слишком мало для дыхания. Зато много было инертных газов и углеводородных соединений. Стрелок был настроен очень миролюбиво, судя по его реакции на вертолетные маневры, но и его хорошее настроение имело пределы. Когда вертолет Берринджера спикировал чуть ли не на голову, панспермит ударил по нему из "носовой" гамма-пушки. К счастью, обошлось без жертв, несмотря на то, что вертолет был пробит насквозь через пилотскую кабину. Рухнул он уже в лагере, но пилоты остались живы. Прибывший к этому моменту на полигон сенатор Дайлс не сдержался и наорал на Киллера, обозвав его безмозглым солдафоном. Зачем летчикам была дана команда сблизиться со Стрелком-Индрой не знал, наверное, и сам адмирал, признавший свое полное бессилие выяснить, куда подевался второй панспермит с двумя исследователями. Через полчаса Джайлс, Киллер и Тиммери беседовали в штабном бронетранспортере уже вполне мирно, вырабатывая стратегию дальнейших поисков и тактику доклада о случившемся в две инстанции: в Пентагон и президенту. -- Господа, я уверен, что мои люди овладели секретом передвижения панспермитов, -- сказал Тиммери, меньше всего озабоченный политическими последствиями происшествия, -- и решили провести испытания, не дожидаясь соответствующих указаний. Кемпер -- летчик от бога и вообще лихой парень, ну а палеонтолог... -- Тиммери улыбнулся. -- Алиссон тоже не робкого десятка, авантюрная жилка не на последнем месте в его характере. -- Вот именно! -- взорвался Киллер. -- Авантюрист и подстрекатель этот ваш Алиссон! То-то он мне сразу не понравился. -- Адмирал хотел еще что-то добавить, но наткнулся на взгляд Джайлся и передумал. -- Ты, Долф, как всегда излишне категоричен в оценках. -- Сенатор, председатель комиссии по делам вооружений, уже успокоился, и ум его работал не на собственное оправдание, как у Киллера, а на объяснение случившегося и устранение последствий. -- Док Алиссон умеет думать и работать, а для ученого это главное. Он не сумасшедший, чтобы уйти в открытый космос и не подготовить пути отступления. Они вернутся. Остается только ждать. -- Кое-кому хорошо говорить -- ждать, а меня каждый час требуют на провод. -- Переживешь. -- Джайлс помял свой второй подбородок громадной пухлой дланью. -- Неужели ты не видишь, каким сокровищем мы обладаем? Ведь если подтвердится гипотеза "яйцеголовых"... простите, доктор. Если драконы и в самом деле могут телепортироваться в космос, а тем более управляемы... этому Алиссону памятник надо будет поставить! Более интересного и важного открытия, способного перевернуть земную науку, я еще не встречал. -- Согласен, -- кивнул бородкой Тиммери. -- Мы и так уже имеем целый пакет открытий, каждое из которых дает толчок своей области науки. Чего стоит, например, загадка костяного скелета панспермитов, решенная Кеннетом. Если у человека мышцы занимают сорок процентов высе тела, то у панспермитов почти сто! То есть живой суперзавр не имел скелета, как... -- Доктор, -- перебил руководителя экспедиции Джайлс, -- как вы думаете, откуда к нам прибыли панспермиты? То есть родители этих, вылезших из яиц уже на Земле? Если судить по материалу их тел, драконы могли жить даже на Солнце. Тиммери снисходительно взглянул на сенатора. -- Сущность жизни связана с организацией а не с субстанцией. На Солнце панспермиты жить не могли бы только потому, что строение их тел слишком функционально, подогнано природой под существование в условиях планет, пусть и более массивных, чем Земля. А гадать -- где находится такая планета, занятие не для ученого. Во всяком случае, в Солнечной системе, как мне представляется, таких планет не существует. Ни Юпитер, ни другие внешние планеты не имеют условий, необходимых для нормального функционирования таких организмов, как панспермиты. -- Именно это я и хотел услышать. -- Джайлс помрачнел. -- Да, честно говоря, не очень-то я уверен, что наши доблестные естествоиспытатели не совершили хинфлюг (hinflug (нем.) -- полет в одну сторону)... Но делать нечего, будем ждать. Только не надо больше рисковать людьми, за оставшимся драконом можно следить и отсюда. А вообще-то, Долф, в лужу мы сели в глубокую. Ведь это ты высказал идею "приручения" драконов? -- Нельзя ничего сказать о глубине лужи, не попав в нее, -- улыбнулся Тиммери. -- Заком Миллера, коллеги. -- Откуда я знал, что этот ваш Алиссон такой... прыткий, -- огрызнулся Киллер. -- Пусть только появится, я ему!... Сенатор вытер лоб платком, вздохнул. Даже ему нелегко далась эта беседа. -- Что ты ему, адмирал? Если он вернется, ты первый поздравишь его с успехом и повесишь на грудь медаль. Снаружи вдруг раздался тонкий вскрик сирены. На броневой спинке, отделявшей кабину водителя от транспортного осека, зажегся красный транспарант: "Тревога". Киллер схватил со стола трубку телефона, выслушал сообщение, лицо его налилось кровью. -- Поднимайте звено эф-шестнадцатых и роту "блю лайз"! Берринджеру готовить свой "ирокез", я сейчас буду. -- Адмирал бросил трубку и криво улыбнулся. -- Он появился... в сорока двух милях отсюда. Но вместо людей дракон везет... -- Кого?! -- подался вперед Джайлс. -- Поехали, посмотрим. Наблюдатель не поднял бы тревоги зря. Спустя минуту они сели в вертолет, а еще через несколько минут увидели в бинокли вернувшегося сверхдракона. Впрочем, уже было известно, что это панспермит -- не пропавший с людьми Равана. В седле его сидел внушающий ужас монстр, не двухголовый, как показалось вначале, а составленный из двух гигантских "медведе-динозавров", растущих из одного седалища. Урод был закован в пластинчатые блистающие золотом доспехи. У него было по одному узкому, длинному глазу на каждой вытянутой вперед, закрытой решетчатым забралом морде, и по две лапы на каждом туловище. Не обращая внимания на маневры двух истребителей F-16, он спокойно ехал на своем шестиногом "муле", имевшем зеленовато-коричневую окраску, направляясь в сторону пасшегося в тридцати километрах Стрелка-Индры. -- Боже мой! -- прошептал Джайлс. -- Что это за чудище? И что ему здесь надо? -- Я не специалист по химерологии, -- скривился Киллер. -- Давно надо было уничтожить этих исчадий ада, а теперь расхлебывай тут чужую кашу. -- В голосе адмирала, однако, вопреки смыслу сказанного, прозвучало удовлетворение; он был человеком войны и чувствовал схватку. -- Люди, наверное, захвачены, а это прибыл разведчик. Стоит попытаться захватить, а, сенатор? Джайлс едва не выронил бинокль. -- У тебя крыша поехала, Долф! С чего ты взял, что люди захвачены, а к нам прибыл разведчик? -- Интуиция. Все, господа пацифисты, ситуация ясна, и с этой минуты командуют здесь военные. Никто нам не простит, если мы не воспользуемся шансом и не скрутим этого... всадника. Сенатор оторопело смотрел на адмирала, не зная, что сказать в ответ. Каждый вздох отзывался в груди болью. Хотелось лечь поудобнее, прекратить дышать и ждать ангела, который освободил бы душу от объятий страдающего тела... Алиссон открыл глаза и сквозь пелену слез увидел склоненную над ним фигуру. На ангела она походила мало. Разглядев, кто это, Норман попытался вскочить, но сил хватило лишь на то, чтобы привстать. Гигантская, закованная в латы фигура почти человеческим жестом покачала головой с единственным светящимся горизонтальным глазом, разогнулась, и на человека глянули уже два глаза -- с двух одинаковых "медвежьих" голов. Ксенурс! Два тела на одном тазобедренном суставе, четыре руки-лапы, две ноги со сплющенными ступнями, похожими на копыта, вытянутые "медвежьи" морды с высоким лбом и щелью пронзительно горящего глаза... Алиссон поднатужился и сел. Они с Кемпером лежали в углублении "седла" суперзавра, окруженного какой-то бликующей прозрачной пленкой, словно козявки внутри мыльного пузыря. Пленка не искажала внешние предметы и была, вероятно, создана ксенурсом, который, появился в тот момент, когда люди потеряли сознание. Как он догадался, что гостям для дыхания необходим воздушный объем, представить было трудно. Палеонтолог огляделся. Тихоня смирно стоял у бугристой стены янтарно-желтого ущелья и вынюхивал в ней что-то. Суперзавр, на котором сюда прибыл ксенурс, бродил по заливу по брюхо, то и дело окуная голову в желтую жидкость, напоминающую расплавленное золото. Алые, и оранжевые валуны величиной с двух-трехэтажный дом ползали у ног спешенного ксенурса, буквально вылизывая его ноги; за "валуны" их приняли люди, на самом деле это были живые существа, хозяева или просто жители этого сверкающего мира. Рядом зашевелился Кемпер, закашлялся, перемежая кашель проклятиями. Перевернулся на спину, сел, держась за грудь, и только теперь заметил возвышавшуюся над ними гигантскую "статую" ксенурса. -- О дьявол! -- Летчик мгновенно развернул плечевой пулемет, но Алиссон вяло похлопал его по спине. -- Остынь, это наш спасатель. Словно убедившись, что и второй путешественник жив, раздвоенный "динозавро-медведь" повернулся и зашагал прочь, вскоре затерявшись в изгибах прорезающего горный массив ущелья. -- Здешний воздух не для землян, -- ворчливо продолжал Алиссон, -- к сожалению, человек -- биосистема с ограниченной способностью к адаптации. А он, очевидно, это знает. -- Какого лешего мы здесь оказались? -- Это я тебя должен спросить. Лично я думал о Земле, точнее, о возвращении в Неваду. А вот о чем думал ты? -- О том же... -- Кемпер замер. -- О возвращении домой... черт! Я ведь действительно думал о доме! Моем родном доме! Понимаешь? А эта образина... -- Уловила только одно знакомое ощущение -- "дом"! Кемпер встал, доковылял до края седла, глянул вниз с высоты в семьдесят метров. Потом протянул руку и дотронулся до пленки "мыльного пузыря" прежде, чем Алиссон успел крикнуть: не трогай! Однако ничего особенного не произошло. Рука летчика продавила тонкий прозрачный слой, удерживающий земной воздух внутри "мыльного пузыря" над "седлом", но была вытолкнута обратно. -- Осторожнее, экспериментатор. Давай сначала думать, а потом делать. -- Думать -- занятие для умственно развитых, для тебя, например, а я человек действия. Мой отец говорил: действие -- это переход возможности в действительность; сущность жизни -- в действии. Алиссон покачал головой, но спорить не стал. -- Что будем делать... человек действия? Предлагаю возвращаться домой... если это возможно. Еще одна попытка "свободного полета" может закончиться для нас печально. К тому же меня тревожит наш последний прыжок. Что если дракон просто-напросто не знает координат Земли? В таком случае, как бы мы ни напрягались, пытаясь поточнее представить конечную точку перелета, нам это не поможет. Кемпер вместо ответа достал флягу, отодвинул кольчужную маску, сделал глоток и принялся обходить "седло", что-то выглядывая. Алиссон понаблюдал за ним немного, наконец, не выдержал: -- Что ты потерял? -- Стратегический объект под буквами "VQ", -- буркнул Кемпер. -- Может быть, слезем? Как-то неудобно делать ЭТО на спине Тихони. Палеонтолог засмеялся. Кемпер некоторое время смотрел на него с недоумением, потом засмеялся в ответ. Хохотали минуты две, пока не увидели возвращающегося ксенурса, смотреть на которого было страшно, но интересно. -- Абзу, -- пробормотал Алиссон, вспоминая шумерийский мифы. -- А его дракон -- Асаг. (Абзу -- бог бездны; Асаг -- крылатый дракон, демон подземного мира) Кстати, он здорово отличается от нашего Тихони. -- Образина редкостная, -- согласился летчик. -- Рос-то он не на Земле. Может, сбежим отсюда, пока не поздно? Пойди, узнай, что у него в голове... точнее, в двух. -- Едва ли он спасал нас для кулинарных изысков. Это разумное существо, а значит, сним можно договориться. -- Как? -- Мысленно, как с панспермитом. Смогли же мы установить с ним контакт. -- А о чем думать конкетно? Алиссон невольно рассмеялся. -- Не о клозете же. Кемпер рассердился. -- Чего ржешь? Я человек практичный, фантазии лишен начисто, даже раздевающуюся женщину представляю с трудом, а ты хочешь, чтобы я на равных говорил с инопланетным монстром! -- Думай о приятном... например... -- Алиссон закусил губу, внезапно сообразив, что они сидят на спине суперзавра, способного по-своему понять их мысли и реализовать желания, о которых сами люди даже не подозревают. Однако опасения палеонтолога оказались напрасными. Ксенурс не стал разговаривать с людьми. Он с тяжелым звоном похлопал Тихоню по заду и, не задерживаясь, не взглянув на людей, прошагал к своему "коню", купавшемуся в заливе. Вскочил в "седло", отличавшееся по форме от "седла" Тихони, и... исчез вместе с драконом. Ни вспышки, ни взрыва, ни звука. Так исчезают привидения, а не существа из плоти и крови. -- М-да, -- хмыкнул Кемпер. -- Спасибо за совет. -- Ты о чем? -- опомнился Алиссон. -- Ты советовал думать о приятном? Вот я и подумал, чтобы этот приятель убрался отсюда подальше. Что будем делать док? Алиссон вздохнул. Боль в груди прошла, но слабость в теле осталась, напоминая об опасности неосторожных шагов. -- Отдохнем, перекусим и помыслим. Пусть вопреки желанию, но осваивать этот процесс -- я имею ввиду мышление -- тебе придется. Тихоня наконец оторвался от стены ущелья, оглянулся на людей и направился к морю. На его морде отчетливо было написано сомнение. Двухкорпусный гигант, высота которого достигала не менее ста пятидесяти метров, похожий на двух сросшихся в тазу динозавро-медведей, за час достиг на своем "коне" каньона у Коннорс-Пик и принялся колдовать возле оставленных панспермитами яиц. Весил он, наверное, сотни тонн, потому что при каждом шаге выворачивал целые глыбы песчаника, оставляя глубокие следы и рвы. На маневры людей он внимания не обращал, словно не замечал их присутствия и попыток вступить в дружественный (и не совсем) контакт. К Стрелку-Индре он подошел только раз, похлопал его по крупу, оглядел "седло" и вернулся к яйцам. Затем начал в четыре руки-лапы возводить нечто вроде насыпи вокруг граненых цилиндров яиц, над которыми знойным маревом дрожал воздух. Джайлс, как, впрочем, и остальные наблюдатели, разглябывали, каким образом это делал чудовищный пришелец, и удивились изобретательности природы: четыре лапы монстра, с виду похожие на металлические гофрированные шланги толщиной в шесть-семь метров, в наплывах и утолщениях, заканчивались чем-то вроде культей без пальцев и когтей, но "культи" эти разворачивались в удивительные, звездчатые многосегментные захваты, способные с одинаковой ловкостью поднимать многотонный обломок скалы или сантиметровый камешек. Когда насыпь достигла высоты коленей гиганта, стройка прекратилась. "Бимедведь" сделал что-то со своей правой грудью, металлические доспехи его раздвинулись и наружу вылезли блестящие "внутренности" -- кошмарные конструкции, в которых лишь угадывались знакомые геометрические формы: грибы, шланги, ежи, решетки, параболические чаши и другое. Устройства эти повисли над огороженной территорией, и насыпь вдруг бесшумно выстроилась в дырчатый купол, накрывший яйца суперзавров. Устройства спрятались обратно в пояс пришельца, он обошел купол и удалился к своему дракону, который благосклонно посматривал на собрата Стрелка-Индру и терпеливо ждал своего хозяина. Джайлс протер глаза, но видение не исчезло: камни, огромные валуны и обломки скал продолжали висеть в воздухе, образуя удивительную сеть в форме гигантской полусферы. Общая волна радиации принесла шумный вздох Тиммери и возгласы его менее сдержанных коллег. Ученые были возуждены и жаждали деятельности. Сдерживал их только приказ Киллера, гласивший, что проблемами контакта с чужаком будут заниматься в основном военспецы. На полигон прибыла целая комиссия из Пентагона, помощник президента по специальным вопросам, а также крупыне специалисты из Форт-Брагга, Пайнт-Блаффа, Центра биологических исследований в Форт-Детрике, Ливерморской и Эджвудской лаборатории, исследовательских центров ЦРУ и Агенства национальной безопасности. Сначала все думали, что руководство всеми силами возьмет на себя помощник президента, наделенный особыми полномочиями, но он, отменив лишь распоряжение Киллера не подпускать к суперзаврам телевизионщиков и журналистов, оставил его командовать всем сложным механизмом экспедиции, а заместителями определил Джайлса и Джона Рестелла, начальника полигона. Как оказалось впоследствии, это было ошибкой. Ни Киллер, ни Рестелл не обладали нужным объемом и широтой знаний, чтобы с успехом заниматься столь сложным и необычным делом, как информационный контакт с негуманоидным разумом. Не было подобного опыта и у ученых, но они обладали хотя бы такими качествами, как хорошее воображение, гибкость, нестандартность мышления и взглядов на проблему, сообща они могли бы выпутаться из тупика. Военные такими качествами не обладали, а эрудиция сенатора Джайлса помочь им не могла, равно как и безумные идеи "конструкторов войны", ученых и специалистов, работавших на военные программы. Поскольку на радиозапросы и звуковые передачи "бимедведь" не ответил, решено было запустить к нему роботов, запрограммированных обратить на себя внимание любыми средствами или "умереть". Пока фирма "Контрол отомейшн" готовила роботов, Киллер скомандовал послать в район действий пришельца автоматический вездеход с телекамерами, оборудованный установкой телесвязи и комплектом приборов, который подготовили военные эксперты. К сожалению, кроме научной аппаатуры "догадливые" вояки из команды Рестелла подложили в вездеход заряд сильнодействующего наркотического вещества, способного усыпить целое стадо слонов. Кто был инициатором этой операции, дознаться не удалось. Джайлс подозревал, что сам Киллер; сенатор помнил заявление адмирала о захвате "разведчика" инопланетян. Как бы то ни было, вездеход спокойно достиг лагеря медведеподобного монстра, миновав Стрелка, который раньше не преминул бы испытать на ползущей машине свой поражающий луч. Кошмарный пришелец, которму физик Хойл придумал название биурс -- "двойной медведь", -- а Тиммери имя Ракшас, что по индийской мифологии означало "ночное чудовище", "демон", сначала не обратил внимания на рыччащую моторами у его ног букашку; все-таки рост исполина в сорок раз превосходил высоту вездехода. Но затем до него, видимо, донеслась радио или звуковая передача, и биурс заинтересовался неведомым предметом. Один из его торсов наклонился над вездеходом, голова с пронзительно сияющим глазом оказалась всего в десятке метров от кабины, и... по чьей-то команде оператор взорвал отравляющий зарад. В морду правой половины медведя врезалось облако коричнево-зеленого газа. Биурс резко отшатнулся, чисто человеческим движением закрыв лицо лапой. Вторая "половина" медведя обняла его за глыбистые плечи, воздвигла над головой нечто вроде решетчатого зонтика и замерла. Постояв так пять минут -- лагерь исследователей разглядывал эту картину по телемониторам буквально затаив дыхание, -- "динозавро-медведь" навтупил на вездеход и вернулся к своим делам, не сделав ни одной попытки отомстить "шутникам". Зато Стрелок отреагировал на происшествие по-своему: вдруг выстрелил по вертолету наблюдателей, заставив его удалиться на безопасное расстояние в полтора десятка километров. От вездехода с аппаратурой остался один блин металла, впрессованный в плиту песчаника. Еще через некоторое время биурс сел на "коня" и снова исчез, оставив суперзавра Индру сторожить купол с яйцами панспермитов. Лишь после этого люди в лагере, гражданские специалисты и военные, дали волю своим чувствам. Что произошло, почему Тихоня вдруг решил перенести седоков в другое место, что заставило его покинуть спокойный золотой мир, Алиссон так и не понял. Они с Кемпером отдыхали, обсуждая