Александр Вампилов. Из записных книжек
----------------------------------------------------------------------------
Александр Вампилов, "Избранное". М., Согласие, 1999
OCR Бычков М.Н.
----------------------------------------------------------------------------
Конец романа (дискуссия о любви в молодежной газете).
I. Журналист мимоходом кадрит девочку на остановке.
II. Девочка является в редакцию - просит помочь его найти (она
влюблена). Циники веселятся. Одного из них вдруг осенило: дискуссия о легкой
и серьезной любви. Можно ли полюбить таким образом? Ее уговаривают дать
согласие - начать дискуссию.
III. Разгул идиотизма. Супруги-скандалисты (они поженились неожиданно)
в редакции. Прохвосты и информушечники - каждый со своей статьей. Со "своим"
мнением. Он пишет фельетон о ее род. и о ней.
IV. А он с ней встречается. Она молчит о дискуссии, чтобы его не
оскорбить. Он молчит, потому что в одном из случаев он бессовестно лжет. В
каком - пока неизвестно. И она стыдится своего поведения.
V. Журналиста отправляют взять интервью у родителей девочки - что они
думают по этому поводу, как они ее воспитали. Скандал. Родители ее стыдят.
Она убегает из дома.
VI. Дискуссия принимает размах. Здесь тоже - разгул идиотизма.
VII. Он как-то узнает обо всем. Бежит в ротацию. Машина неумолимо
крутится. В это время она его ждет (вечером) где-то в сквере. Ее осуждают.
Он звонит редактору. Тот отказывается остановить тираж.
VIII. Они встречаются тем же вечером. Она казнится. "Они правы. Так
нельзя, нам нужно расстаться".
IX.. Утром он увольняется. Разговор с редактором. С приятелями. С ней.
"Это написал один пьяница. Это чепуха". "Это написал я". Она ему не верит.
- Старина, это отличная статья. Ты превзошел сам себя.
Живите, если вам не скучно.
Все они замечательно бездарные люди.
Клятвы и поцелуи, слава богу, не регистрируются
Профессиональная болезнь - отвращение книге.
Разгул слабоумия.
Каждая свинья имеет слабость побыть иногда человеком.
Я ее люблю, она мне сочувствует.
Не будем ссориться - пусть нам завидуют.
Что такое, собственно, счастье? Для одних - душевное равновесие, для
других - материальное благополучие. Для третьих то и другое неотделимо. Для
молодого человека с фантазией и эмоциями - это жить в шумном городе, где
есть такой дворик и дом - вечером нажал кнопку - выбегает любимая девушка
Старые друзья, которые могут скомпрометировать.
Львиный прыжок фантазии.
Женщине много думать вредно. От этого у нее портится характер.
Сюжет. Два газетчика охотятся друг за другом как за типажем.
Если собираетесь кого-нибудь полюбить, научитесь сначала прощать.
Поэт. Про него нельзя сказать "невольник чести". Он от чести свободен.
На какой бы улице ни открылась пивная - это праздник на нашей улице.
Бессодержательный борщ.
Смешной злодей.
Такая погода в ноябре бередит душу.
Мальчонка извлекал из двухрядной гармоники жалкие, но верные звуки.
Ночная деревня. Без огней, в снегу, при луне - зимняя сказка.
Кричат: "Узнать жизнь, узнать жизнь!" Скорее, ее не надо узнавать для
того, чтобы быть поэтом.
В таком возрасте, конечно, трудно вспоминать молодость без слез.
Двадцатый век в искусстве только пародирует девятнадцатый.
Человеческая жизнь начинается и кончается - слезами.
Ничего нет страшнее духовного банкротства. Человек может быть гол, нищ,
но если у него есть хоть какая-нибудь задрипанная идея, цель, надежда, мираж
- все, начиная от намерения собрать лучший альбом марок и кончая грезами о
бессмертии, - он еще человек и его существование имеет смысл. А вот так...
Когда совсем пусто, совсем темно.
Она: За то, чтобы сбывались все мечты.
Он: А я предлагаю тост за мечты, которые никогда не сбываются. Мечтают
все, а сбывается у некоторых. Самые прекрасные мечты всегда несбыточны.
Он чувствовал себя там, как дома, а дома он чувствовал себя скверно.
Он поминал чужих матерей чаще, чем их поминали сами чужие.
Из него не получится даже пьяницы.
Я хозяин своей жизни: хочу умру, хочу - нет.
Стройна как знак вопроса.
Пустота в желудке хуже, чем душевная пустота.
В последнем припадке молодости... припадок гордости.
Он был горд и из боязни, что с ним не поздороваются, не здоровался сам.
Вид у него был неприятный, казалось, подойдет и попросит взаймы
десятку.
Обладатель этих прелестей (ее муж) стоял рядом.
Действие в 1997 г. Ученый (кретин). В его руках жизнь планеты. Может
взорвать атмосферу. Отсюда - абсурд: вся философия, культура и т.д. зависит
от состояния (а оно ненормальное, испорченное алкоголем и совершенными в это
время наркотиками) одного человека.
Она хотела, чтобы ее будущий муж пронес ее по жизни на руках.
Красивая женщина, выбрав некрасивого человека, сознает, что она делает
ему снисхождение, и всю жизнь напоминает ему об этом.
Спасибо за то, что вы меня слушали. У меня ведь собеседников нет, у
меня все приятели собутыльники.
Не знаю, цинично это или нет, но своего отца, которого я не помню (он
умер), я не уважаю, не берегу, как это обычно говорят, связанную с ним
память, потому что я не видел его, не знаю его.
Счастливый человек всегда в чем-нибудь виноват. Перед многими людьми он
виноват уже в том, что он счастлив.
Луна теперь обыкновенный уличный фонарь.
Без нее мне было только грустно, она приехала и привезла с собой
беспокойство, тревогу, ревность и т.д.
Мы для того и молоды, чтобы дерзать. Обмануть ее значит обмануть свою
молодость.
Разыгрывать перед ее родителями благородного, чуткого, непьющего
человека - пошло, невыносимо.
Мне хочется завоевывать страны, открывать материки, драться с
буйволами, лететь на луну - я становлюсь ребенком (идиотом).
Кричат "вперед, вперед, скорей, скорей" - это же неискренне - кому
хочется состариться.
Человек, который болезненно заботится о своем здоровье.
Луну можно выиграть по лотерейному билету... На нее нельзя больше
вздыхать, нельзя ею любоваться. Ничего в ней больше нет прекрасного,
таинственного.
Композитор Генделев (Бахов).
Под впечатлением бессмертных строк "Ты богат, я очень беден, ты
прозаик, я поэт" поэт срочно перекочевал на прозу.
В литературном кружке: "Пишите стихи. Попробуйте "в единое слово слить
свою грусть и печаль"".
Информушечники.
Извращения, разумеется, от пресыщения, а не от нежности.
Артист играет натурально. Прежде чем сказать: "Я - сволочь", он сделает
два сальто и шпагат и только потом скажет: "Я - сволочь!", хотя надо
сказать: "Как я еще резв".
На пиджаке крохотная лира, говорящая о том, что он каким-то образом
причастен к искусствам.
Поэзия есть и остается только на земле.
Печатными буквами были написаны непечатные слова.
Любовь - это приятное заблуждение.
В театре. (Пустяки.)
О молодой женщине. Он называет ее "старушка". Она молода. Но она не
понимала, не решалась, боялась понять, что ей жаль своей оскорбленной
молодости. Он ее любит. Она - нет. В театре и после капризничает. Он
огорчен. Смотрели трагедию. Отчего, думала она, отчего так скучно. Почему у
меня весь вечер такое жуткое настроение. И она не находила в себе смелости
признаться в том, что ей жаль свою молодость. Дорогой молчит, плачет.
- Ну вот, ты у меня ребенок, честное слово, маленький, глупенький
ребенок.
Она взглянула на него. Ее глаза вдруг сделались маленькими и злыми.
- Уйди, пожалуйста, - сказала она и отвернулась к окну.
- Ну, хорошо, хорошо, - сказал Порукин, - спи, спи. Но, честное слово,
нельзя же быть такой впечатлительной. Я еще поработаю.
Он подошел к ней, нагнулся и хотел поцеловать ее, но она, не взглянув
на него, загородилась рукой.
- Спи, спи, - пробормотал Порукин, еще больше огорчаясь, и (вдруг
ссутулившись) вышел из комнаты. Тихо вздохнула дверь.
- Отчего, отчего так грустно? Отчего у меня весь вечер такое жуткое
настроение? - сонливо думала она. Она боялась понять, что ей жаль свою
молодость.
Письмо с луны.
На днях редактор одной из городских газет, открыв утром свой кабинет и
усевшись в кресло, обнаружил на своем столе голубой пакет с желтой печатью.
Редактор хмыкнул, повернул пакет в руках и, не найдя на нем никаких
надписей, с неудовольствием подумал: "Какая-то просьба". Но, распечатав
пакет, он прочитал следующее...
Луна в радужном венчике.
Бетховен не повторится. Чем дальше от Бетховена, тем больше человек (в
известном смысле) будет становиться животным, хоть и еще выше
организованным. В будущем человек будет представлять из себя сытое,
самодовольное животное, безобразного головастика, со сказочным удобством
устроившегося на земле и размышляющего лишь о том, как бы устроиться еще
удобнее. Время Пушкиных и Бетховенов будет рассматриваться как детство
человечества. Головастик скажет: "Как ребячились люди! Занимались какой-то
поэзией, как это?.. Музыкой. Что это такое? И зачем она им тогда
понадобилась?"
Жизнь прекрасна и удивительна, - сказал поэт и... застрелился.
Жизнь коротка, и чем меньше мы будем вместе, тем больше упустим
счастья.
- Вы не будете любить никого и никогда, замуж однако же, выйдете
довольно благополучно; мужа своего любить не будете, нахожу в этом, Meaoiv
прочим, романтику. Будете любить своих детей но это инстинктивно.
Сжечь мосты и фотографии.
Скептик. Даже свои стихи он читал с пренебрежением.
Человека из зоологии выделяют эмоции.
Из толпы раздался анонимный голос.
Простились со скрытой нежностью.
Душой я страстный, но тело у меня не энергичное.
"Не искушай" - неотразимый романс Глинки.
Вежливо: "Не скальте зубы, тем более это вам не идет".
Я не ангел, у меня нет крыльев и есть предел терпению.
Недостаток ума заменял ей избыток хитрости.
Ты появляешься всюду, как будто бы разгуливаешь в нескольких
экземплярах.
Молодой человек, заходя в редакцию: "Вам нужны Гоголи и Щедрины?"
Содержит себя в художественном беспорядке.
Лицо помятое, как будто кто-то выспался на нем.
Афиша "Гипноз" с номерами: "наводнение на сцене, показ отсутствующих
родственников" и пр.
Загубить молодость в очередях.
Живость эту можно назвать пронырливостью.
Бродя за тобой, я износил свою душу.
Позировать приятно, если это не профессия.
Пошел на примерку в гробовую мастерскую.
Ресторан "Аскольдова могила".
Пробовал было смеяться по привычке, которая у него всегда брала верх
над настроением.
Не заглядывайте ему в душу - вам будет неприятно.
Блондинки раньше отцветают.
Любовь нельзя пачкать унижениями.
Я не появился с неба, окруженный стаей крылатых существ. Я жил среди
людей, и я очень общителен.
Вписал свою страницу в грамматику любви. Для меня жизнь моя - черновик.
Услышав имя великого французского романиста, девицы краснеют и
смущаются.
Сюжетец. Действие на станции. С поезда снимают двух безбилетников.
Старый железнодорожник стыдит их. Они раскаиваются. Все трое растроганы.
Поезд трогается - они вскакивают на подножки.
Если не можете быть счастливыми, так будьте же хоть веселы, друзья.
Нагая идея - зрелище неприличное.
В его положении рискованно злоупотреблять одиночеством.
Депрессия души и тела.
Я умею хранить только тайны.
Назойлив, как начинающий автор.
Даже Ромео познакомился с Джульеттой на танцах.
До такого состояния, которое не позволяет регулировать походку.
Дети у нее будут оптимистами.
Цифры хорошо запоминают не умные, а жадные.
Настроение такое паршивое, как будто из кармана вынули 200 рублей.
Первое стихотворение начинающего автора, написанное им вдень своего
пятидесятилетия, начиналось: "О Муза, я у двери гроба".
Если я скажу, что люблю вас, вы все равно мне не поверите.
Как насчет брака? Совершим?
Состояние такое, словно к виску приставлен пистолет.
- Кто там?
- Тень отца Гамлета.
Вы подумайте, как это пошло: "Утомленное солнце нежно с морем
прощалось".
Что никогда не бывает лишним, так это деньги.
Ее приданое состояло из сундука, набитого любовными письмами.
- Там никаких волнений, тихо.
- Это что, вам знакомый покойник сказал?
Под забором лежит пьяный мужчина. Некоторые проходящие мимо женщины
всматриваются, облегченно вздыхают.
Колдовская женщина.
Ей 45 лет, и она нелегкомысленна. Наоборот - Варвара Петровна строга.
Строга к себе и к людям. Она одинока. Месяц назад В.П. отпраздновала
двухлетний юбилей с того дня, когда от нее ушел муж, оставив ей квартиру и
легкую грусть по супружеской жизни. Муж бежал, замученный ревностью и
пионерским режимом. Впрочем, В.П. еще при муже сознавала, что семейные
скандалы для такой женщины, как она, дело слишком мелкое.
- Ну и молодежь, - говорит она, - девушки возвращаются домой в час
ночи! Целуются в коридоре на весь дом! Ужас! Ужас! Что будет дальше? Где же
нравственность? От нея теперь ничего не осталось.
Должно заметить, В.П. говорила "нея" вместо "нее".
Когда к соседке, которая оставалась в своей квартире одна, дня на два
приезжал родной брат, то В.П. предполагала и повсюду высказывала это
предположение вслух, что к соседке приезжал вовсе не брат, и ужасалась
прогрессирующей безнравственности. Както вечером, открыв дверь на
неожиданный стук, на вопрос: "Не здесь ли живет Макарова Лида?" - В.П. с
гордостью отвечала: "Здесь живет порядочная женщина" (и оставила дверь
слегка приоткрытой).
Дверь своей квартиры В.П. имела обыкновение держать слегка приоткрытой.
Ее боялись... Блюститель нравственности сам должен быть нравствен В.П. это
смутно сознавала.
"Вяжем чулки из шерсти родителей".
Покупателям - не выбивать мозги и печень!
С точки зрения всяких мрачных философов, человек сам по себе не
особенно художественное произведение...
- Вот - пушкинисты, гоголеведы - этот народ себя не уважает (и лишен
всяких способностей творить). Как можно зачеркнуть себя вовсе и посвятить
себя навсегда кому-то (хотя бы и художнику великому и любимейшему? Не
понимаю). Если ты натура творческая - так напиши свою, хотя и плохую,
комедию.
Юмор - это убежище, в которое прячутся умные люди от мрачности и грязи.
Начало рассказа:
Если всего того, о чем здесь будет рассказано, на самом деле не было,
то все равно это чистая правда...
Дом образного мышления - сумасшедший дом.
- Я люблю жизнь. Это она устроила эту (приятную) встречу.
Если ты не приедешь на день моего рождения, то мне исполнится не 22, а
44 года...
Я смеюсь над старостью, потому что я знаю - я старым не буду.
Пальто умерло.
Душа общества по распространению научных и политических знаний.
Весной даже от обувной фабрики пахнет конфетами.
- Это не человек, а какая-то "Бедная Лиза". Откуда он?
- Продолжим это вечер до бесконечности.
Время нужно только для того, чтобы разлюбить. Полюбить - времени не
надо.
Отвык от нюансов, разучился понимать аллегории.
Поклянешься в вечной любви и для приличия процитируешь что-нибудь из
классиков.
"В толпе нахальной и голодной твои затеряны следы".
Студент медик. Якобы умный, интересный, с идеалами:
- Если отправят куда-нибудь в дыру, то женюсь здесь и поеду уже с
половиной.
Она требует верности. Это ее маленькая слабость.
- Я смешон уже потому, что стар.
- Не могу переносить женских слез. Когда плачет, я готов на все, даже
могу жениться.
Студент встречает девушку. Говорит о пренебрежении к деньгам, ведет
себя богатым наследником. На самом деле нищ. Через некоторое время
(случайно) нанимается колоть дрова у матери этой девушки. Девушка наблюдает
за ним из окна влюбленными глазами.
- Счастьем ты меня не избаловала.
- Этого не вернуть. Я бы и рад снова побыть безумным и слепым, но люди,
к сожалению, постепенно взрослеют, а не становятся моложе.
Последнее время я заглядываю в глаза свое? судьбе с беспокойством и жду
от нее чего угодно.
- Что-то я последнее время подозрительно счастлив: ты любишь меня, и в
остальном сбываются мечты, оправдываются надежды - не много ли сразу.
Ни в коем случае нельзя быть с женщиной сентиментальным. Она сядет на
тебя и поедет.
- Это я позволяю только самому любимому человеку.
- Кому же это?
- Самому себе, конечно. Отпадает проблема взаимности.
- Мне кажется, вы живете в пустом темном доме и боитесь войти туда одна
- я готов.
- Какой вы нахал, - сказала она с уважением.
Стучась в девичье сердце: "Можно на минуточку?"
О тридцатилетнем мужчине:
- Сколько бы вы ему дали?
- Не меньше 10 лет.
Во мнениях сходятся только тогда, когда это удобно.
Это было так обыденно, что присутствующая при этом луна зевнула и
укрылась большим и, наверное, очень теплым облаком. Конечно, ей, которая
видела встречу и видела, как объяснялся в любви мрачный сотрудник
бракоразводного отдела, ей было скучно.
Таким взглядом можно напугать ребенка или заморозить воду.
Каждой девушке положено месяц или два в жизни побыть богиней.
- Я привык грустное выдавать за смешное. У меня такая жизнь.
Начала атаку - бровями, глазами, уголками губ.
Безграничная фантазия человека, которому нужны деньги.
Женщина: Я надеюсь, что этот Шекспир возьмет свои слова обратно.
Не знаю, как я кончу, но начал я плохо. По ночам мне снятся запутанные
сюжеты.
Писатель:
Он, она, он - треугольник - и никуда не денешься от этой геометрии.
Девушки любят таких, которые гоняются за ними с ножами или валяются у
них в ногах. Я же был человек тихий.
У женщин постоянная температура 95 градусов... Насколько я женщин
люблю, настолько я их опасаюсь.
Занимать деньги легче, чем отказывать, когда занимают у тебя.
С человеком, который в молодости грешил стихами, все может случиться.
- Но ты ведь любишь меня?
- Сегодня я этого не говорил.
Несчастные имеют более верное и точное представление о счастье. Где же
мне это оценить?
Легкое платье, полуулыбка, жесты. "Вся тут" и действительно, больше у
нее ничего не было и т.д.
Она:
- Не обманываясь, скучно жить. Человеку необходимы иллюзии - для
радостей, для восторгов для наслаждений. Обманывайте меня, но так, чтобы я
вам верила.
Создают голодные - сытые разрушают.
- С моей точки зрения, у тебя, дорогой, все преломляется через бутылку.
Не жениться до тридцати лет во имя высшего назначения - это мне кажется
нескромно. Одиночество же мне противопоказано. Один я, пожалуй, сопьюсь.
Муза и домработница.
Если завтра будет то же самое - у меня начнет портиться характер.
Слова "любить", "люблю", "любовь" звучали в его устах страшно
неестественно.
Захлебывалась счастливая гармошка.
Он первобытно рычал и воспроизводил вопль голодных предков.
Человек все-таки чем-нибудь должен заниматься. Иначе его существование
становится бессмысленным и вредным.
Мысль, высказанная этим человеком нечаянно, есть самая искренняя мысль.
Болезнь суть предупреждение о том, что человек может умереть.
У моего сына незаурядные способности. И он их обязательно проявит. Ему
остается только выбрать поприще.
- Влюбленный должен быть бледен и не причесан.
- Ну, бледность - дело наживное.
Тщеславие - двигатель всего.
Человек должен ходить по земле гордо и легко.
Вы знаете эту девушку? Будьте бдительны. Она людоедка.
Распространите на него часть своего обаяния.
Я люблю тебя, но в то же время я готова к чему-нибудь новому.
Как это скучно - любить за положительность. Пришел к вам подлечить
душу.
Газетчики - рабы тенденции.
Молодой талантливый фальсификатор.
Искусство существует для того, чтобы искажать действительность, потому
оно и называется искусством.
Мы хорошие. Это я могу подтвердить даже на суде.
То, что он благороден, никто не знал. По крайней мере, сам он этого
ничего не выдавал.
В субботу меня подозвал к себе наш профорг Каюков, лысый, степенный
толстяк, и сказал: "Ты просил квартиру. Так вот есть квартира. Махоркин
переезжает на новую. Вот адрес, ордер, можешь переселяться".
Все то, что он сказал, слова эти нужно переложить на музыку, рифмовать
и декламировать. Каюкин же произнес их равнодушно и даже не догадался меня
поздравить.
- Наконец-то, - подумал я, - завтра же переселяюсь!
Мне хотелось показать ему кукиш, назвать его ростовщиком, Гобсеком,
кровопийцей, колонизатором, но я, разумеется, сдерживался и только ехидно на
него посматривал.
Я пообедал и отправился смотреть новую квартиру. На улице стоял
ноябрьский холодина с ветром, с гриппом и ревматизмом. Прохожие все почти
были одеты по-зимнему, но попадались и молодые люди в легких пальто и с
открытой головой - самоубийцы.
Мне было весело. Я думал о том, что у меня теперь будет теплая новая
квартира и квартира эта будет моя, собственная, с отдельной дверью, с
ключом. На новоселье я приглашу друзей и весь вечер буду ходить по своей
квартире на голове. Да, мне было весело, радостно, и никакого мещанства в
этом я не вижу.
Я отыскал дом, в котором предвкушал удовольствие жить, нашел свою
квартиру, сунул в замочную скважину ключ... (Репортеры! Где шатаются в такой
момент фоторепортеры!) Я вошел в прихожую, которая показалась мне
вестибюлем, разделся и, потирая руки, прошел дальше. Дальше была кухня,
очевидно, общая. Одна из дверей открылась и вышел человек в халате таком
ярком, что казалось, он только что встал с персидского ковра.
Вперед к гипертонии!
Тот, кто не имеет таланта, должен быть тружеником.
"Про Байкал: "Когда эта лужа успокоится?"
- Убирайся!
- Что? Что ты сказала?
- Она сказала, что она вас любит, но что вам пора расстаться.
Мельпомена превращается в судомойку.
Если речь идет о женщинах, то тут ни за что нельзя поручиться.
Условия для самоубийства у тебя есть. Тебе не хватает только
теоретической подготовки. Читай Шопенгауэра, Достоевского, Кафку...
Человек человеку - красная шапочка.
Чем больше друзей, знакомых женщин, тем отчетливее становится
одиночество.
Романтика - средство обольщения.
Собирать крохи со стола любви.
С таким рылом следует запретить неожиданно появляться из-за угла.
У дураков всегда больше принципов.
Веселитесь, но не забывайте, что вы на похоронах, и т. д.
Женщина, захватанная как дверная ручка.
Театр никогда не умрет: люди никогда не перестанут валять дурака.
- Надо уехать из города надолго: чтобы по нему соскучиться.
- Бесполезно.
- Что бесполезно?
- Не соскучишься.
Письмо:
"Дорогая редакция, для меня нет чести, как работать на совесть для
будущих наших питомцев, каким был сам в детдоме, но сейчас стал вопрос
другого рода.
Дорогая редакция, остается в тумане безнаказанное дело нашего сменного
мастера тов. Чмуль..." "...и мне кажется, что пора пресечь нелегальные
взятки кубатуры ради безутешной для себя славы. А раз взял вершину, то держи
ее на высоком уровне честного труда.
Братск-3, Герасимов Б.В., рамщик и пилостав".
Лучше маленький Ташкент, чем большая Сибирь.
Улыбка, сверкающая как чайник.
"Уважайте себя и уборщицу".
Она воспламеняется как сухая щепка.
Всю ночь они таскали из комнаты в комнату этот грешный диван.
Разъяренная рубаха или - дистрофик на турнике.
Убийцы сидят в нас по наследственности (почувствовал, когда взял в руки
карабин).
Ты все оставила в этом заплеванном саду.
Он лег в постель и стал считать женщин, с которыми спал. Их было
девятнадцать. Двадцатая...
Собака по кличке Волк.
Все девушки, с которыми он встречался, "чисты и непорочны".
Деловые люди любят общество босяков.
Вру я не больше, чем говорю правду.
Тот счастлив, кто никогда не лжет.
Получил образование поздно, с трудом, насилуя свою природу, и всю жизнь
ни на минуту (во всем) не забывает, что он образован.
Мне хорошая мебель нужна для того, чтобы на ней сидеть, лежать, чтобы
не портились книги. Ему эта мебель нужна, чтобы чувствовать себя культурным,
порядочным, положительным.
Про женщину: С тех пор я катаю эту тачку.
- Дай напиться.
- Возьми, - бросает ему графин с водой через комнату.
Вы катастрофически хорошеете.
В глуши, за Киренском. Отец пил и, напившись, становился задумчивым. А
задумавшись, говорил о смысле жизни. Иногда с собакой. Он сажал ее перед
собой и спрашивал: "Скажи хоть ты, скажи мне - в чем смысл жизни?" Пес выл в
ответ.
Она приехала в город, задумчивая, любопытная, Умная, с жадными веселыми
глазами. Идеалы пустые, таежные.
Вода закипела у меня под подошвами.
Пижон, у которого нет доброй квартиры, девице: "Родина задыхается от
недостатка жилья".
Пижон-западник: "Да, Европа отшлифовала женщину".
Молодость дается нам для эксперимента, а не для прозябания.
Луна теперь обыкновенный уличный фонарь. На луне скоро откроют кабаки и
развесят сушить портянки.
Я не жених. И никогда мне не было так грустно от того, что не жених.
- Почему мужчины лысеют, а женщины нет.
- Я думаю, это попытка природы восстановить справедливость.
Глаза - два разбойника, которые действуют сообща.
Он знал много разных слов и умел составлять из них предложения.
- Деньги есть? - спрашивал он, сгорая от любопытства.
Из грозного соблазнителя он становился тихим, добрым сказочником. Он
говорил ей: "Хочешь, ты будешь самой элегантной женщиной в городе".
Мудрость - это когда уже ничего не остается.
Пошлые деревенские приемы: 1) "женюсь" и 2) "убью".
Вода сволочного цвета.
Да, все правильно. Для таких, как я, любимые жены - большая роскошь.
Наш удел - шататься от порога к порогу.
Тонкая организация выходит боком, только боком.
Хотел говорить то, что думает, но вспомнил, что у него нет денег.
Лучшие, самые красивые, возвышенные слова сейчас до того
скомпрометированы газетами и ремесленниками, столько от них пыли, плевков и
ржавчины, что - сколько надо думать и чувствовать, чтобы эти слова
употреблять в их высшем назначении.
Графоман-рецидивист.
Человек, который отказался от общества, великий мещанин. Все знает и
ничего не может.
У всех у них есть один недостаток: они - не ты.
Румяное лицо было искажено несвойственной ему задумчивостью.
Обыватель при упоминании крымских городов ухмыляется неприлично и
мечтательно. В Ялте любой скромный доселе гражданин начинает говорить
"мерси", "пардон" и развратничает.
Пьет сухие вина, которых терпеть не может, старается увлечь на ночную
прогулку каждую официантку.
Писатель. Все знает, а выразить ничего не может, как собака. За него
выражает редактор.
Лжет каждый, а любят тех, кто лжет лучше.
В автобусе наступил на ногу. Татуировка "Гена" на руке: Гена, сойди с
ноги.
Не ищите подлецов. В основном подлости совершают хорошие люди.
Допился до того, что разговаривает трезвым голосом.
Не может обыкновенный человек - только философ. Обыкновенный человек не
выдерживает лести, вероломств, криков. Должен быть выше лести выше всего.
Почему-то как только такой появляется - его убивают.
Охота за счастьем. Одни счастье высиживают, другие - выпрашивают,
третьи - ждут его на большой дороге.
Мы торопимся, но все-таки мы не успеем.
Дайте женщину, из-за которой дерутся все.
Я вспоминаю то одну из своих женщин, то другую. Таким образом, я все
еще продолжаю им изменять.
Обнаглевшие мухи совершали браки на носу у главы семьи.
Воровство - самая ответственная профессия.
Взгляд самоубийцы, - впрочем, по рассмотрении, оказалось, что он может
убить не только себя.
Народу на трамвайной остановке, как поганых под Киевом.
Эти люди любят демонстрировать гордость. Настоящей нет, есть только
показная, и они любят ее демонстрировать.
Когда она пила - все стыдливо отворачивались.
Я не знаю, как должны писать талантливые люди, но мне мои рассказы
даются трудом.
Доменная печь. Создана воспламенять воображение поэтов.
Какое глубокое несчастье - любить по-настоящему или вообразить себе
настоящую любовь.
Вечерело. Романтики пошли выпить и закусить. Занавеска нервно
вздрагивала от ветра.
Все люди кажутся иногда самыми отвратительными типами Достоевского.
Муха, назойливая, как начинающий автор.
Луна спустилась настолько низко, что касалась темных силуэтов домов и
выглядела уже принадлежностью города.
Сегодня я талантлив.
Из природных способностей у него больше всего было развито чувство
долга.
Чувство, с которым он ожидал ее никак нельзя было назвать "томленьем
упованья".
Будем называть друг друга на ты, тем более мы друг друга не уважаем, -
откровенно он ему.
Добр и ласков, как выздоравливающий больной.
Хорошенькая двадцатилетняя девушка - философ. Парадокс.
Старая сводня - луна - вышла.
В час ночи ему был подан трамвай.
Не хотел пить, но из вежливости и уважения к хозяину напился.
Вокзал - место ничего не значащих безнаказанных поцелуев.
На лице у него было написано, что он со временем горько и жестоко
запьет.
Старость неизлечима.
Профессиональный пассажир.
- Вот вы, будущий инженер человеческого организма, скажите, чем
выражается анатомия скуки?
От нее пахло утюгом.
Весна... радость... впрочем, несчастным можно быть и весной.
Он был поэтом, но, кроме огорчения, это слово ему ничего не приносило.
Рассказ ночного сторожа: "Воруют днем. Ночью делать нечего. Совестно
получать деньги..."
По мере того как расширялся кругозор студентки N, юбка ее суживалась.
Каждый человек - государство, которым безраздельно управляет эгоизм.
Если в жизни все ищет противоположности, то его жена должна быть гением
красоты, добра и т.д.
На станции на голландской печи нацарапано: "Пусть волны жизненного моря
не смоют память обо мне".
Боевая подруга рецидивиста.
Жизнь прекрасна, когда вам не жмут ботинки, не болит голова, вас не
выгнали с работы, есть деньги, ждут девушки.
Вдохновение импровизировал на машинке.
Воображение творческих работников занимал большой железный сейф с
деньгами, который стоял в углу.
И вот я вырос из рубашки, в которой родился.
Бывает, что женщине много тепла не надо, бывает, она и дымком
согревается.
Поэзия всегда противоречила жизни.
Мечты, которые сбываются, - не мечты, а планы.
Сколько бы ни старались литературоведы, они никогда не сделают Чехова
сухим и скучным писателем.
В анатомке: "Работайте у нас до конца жизни". Им был нужен скелет.
Имейте дело с красивыми женщинами, потому что, если вы уходите от
некрасивой, вы делаете ее несчастной, а красивая никогда не пропадет.
Старость закладывается в организме человека уже в первые годы жизни (из
медицины).
Лариса. Вполне серьезное предложение:
- Посещай женщину, а встречайся со мной.
Шкловский. Чистота жанра. Не поступок, а путь к поступку. Необходимость
изображения обстоятельств и проч. - все не Америки. Энергичный старик, очень
театральный в манерах, в словах съедает последний слог, видимо, от старости.
Ялта днем и ночью. Посещение дома Чехова. Сергей Георгиевич Брагин,
научный сотрудник. Ветки с деревьев, посаженных Чеховым. Магнолия, аукуба,
японская айва, калина вечнозеленая, гималайский кедр, жасмин, розмарин - все
это посажено Чеховым.
14 февраля. Три происшествия. Видел "8 1/2" Феллини, меня приняли в
Союз писателей, Синявскому и Даниэлю дали соответственно семь и пять лет. "8
1/2" Феллини сбивает с ног, являет желание начать все сначала или молчать в
тряпочку.
Склока. История со слушателем Мишаткиным. "Процесс", протокол в одном
действии.
"Тайга" (пьеса, сценарий). Человек, отказавшийся от родни, от дикости,
пьянства, некрасивости (тайга), но главным образом от незначительности
своей, уходит завоевывать мир. Невзгоды, борьба, успех, зуботычины, драка,
ложь, усталость, предчувствие истины. Возвращение. Но на родине, в бывшей
тайге - новый город (промышленность). Финальная сцена в кафе. Кто он?
21 февраля (1962). Подмосковье из автобуса. Москва увязла в
предместьях.
Тридцать лет вам только по недоразумению.
Сюжет. Тщеславный покойник. Разговор с кладбищенским сторожем.
- Устрою местечко. Рядом академик. Был непьющий, некурящий. Справа
артист. Приятный был человек, известный. Иначе говоря, будете лежать в
культурной компании, на виду.
Сторож серьезен, и обыватель серьезен.
Беспомощно глуп. Так глуп, что даже не в состоянии это скрывать.
24 февраля. Все лучшие известные писатели знамениты тем, что говорили
правду. Ни больше ни меньше - только правду. В двадцатом веке этого
достаточно для того, чтобы прославиться. Ложь стала естественной, как
воздух. Правда сделалась исключительной, парадоксальной, остроумной,
таинственной, поэтической, из ряда вон выходящей. Говорите правду, и вы
будете оригинальны.
Наша журналистика - проституция с благородной целью.
У меня в жизни не было ничего такого, что я желал бы повторить,
вернуть.
Вместо того, чтобы привлечь подчиненную к ответственности, директор
привлек ее к себе.
9 марта. В моей голове, как нож бандита в темной тихой ночи, сверкнул
первый седой волос. Пока один. Но он недолго будет одиноким - жизнь об этом
позаботится. Мне грустно, милая, когда я думаю о том, куда ведет эта
серебряная ниточка. Серебряный дождь.
Она (пишет в письме). Я боюсь, что начнется война и мы никогда не
увидимся.
Ответ. Теплее одевайся, береги себя, войны не будет. По крайней мере до
тех пор, пока мы не встретимся. Если хотят воевать - пусть потерпят.
Уж гипнотизирует лягушку. Против воли она прыгает в его пасть. Так люди
загипнотизированы своим будущим. "Как медленно, - говорят они, - идет время!
Скорей бы весна! Скорей бы 19 лет! Скорей бы завтра! Скорей бы! Скорей бы!"
Куда? В ту же пасть.
11 марта. Юноша. Большое симпатичное бревно. Разжиревший месяц.
Меня удивил Бабель. Яростный, ослепительный стиль.
Огромная медная дверь хлопнула, как гигантская мышеловка.
Улица утонула в синем омуте апрельских сумерек. Потом над черными
крышами стало появляться воспаленное веко луны - большое растерзанное
облако, сделалось тихо... Глаз луны, красный от бессонницы, остановился над
лесом, пристальный и жуткий.
Всходила луна. Лучи ее, как холодные ножи, скользнули по черным лужам.
Луна, засыпав дорогу золотыми брызгами, плюхнулась в грязную темную
лужу.
Жара, пыль. В скверике томится бронзовый Лермонтов.
В зоопарке. Бегемот - ожившая цистерна. Слоненок со старческими
глазами. Тигр ревет, по соседству антилопы. Баба (приезжая):
- Вот ему бы сейчас ту бы вот одну. Вот бы разговелся.
Правда, где она в людях? В этой вот березе, в ее чистосердечной тяге к
солнцу, в ее откровенной радости и т.д.
В душе пусто, как в графине алкоголика. Все израсходовано глупо,
запоем, раскидано, растеряно. Я слышу, как в груди, будто в печной трубе,
воет ветер.
В Москве местожительство его было в Гавриковом переулке у маленькой
церквушки. Две ее маковки тускло переливались скорлупой веков (облупленной).
Сколько чувственного в весеннем обнажении земли. Воздух, разомлевший
снег и вот из-под него - первая проталина, как девичья коленка из-под
платья.
О том, что было... А было-то всего - весенний день, грязная дорога, две
березы...
Считают деньги. Прислушайтесь: этим занят весь мир.
Когда нам было по шестнадцать лет, современная поэзия была безобразной.
И мы перестали верить, что живые поэты на что-то способны. Мы сделались
идолопоклонниками, фарисеями. Настоящие поэты для нас были - Пушкин,
Лермонтов и Есенин.
Зачуханый день.
От нее запах разлуки и ветра.
Виноватыми всегда бывают нелюбимые.
Закат бросил вдогонку своих рыжих собак.
В Минске тоже есть каштаны, но чувствуют они себя здесь примерно так
же, как я...
Киев. Утро 29 апреля. Бульвар Шевченко. В Киев надо приезжать рано
утром и бродить по нему до темноты. На бульваре я принял парад киевских
тополей. Храм. Пасха. Я иду по бульвару, солнце встает за моей спиной
(изумруд росы на акациях), я иду, как воскресший Иисус Христос. Впереди меня
скачет бронзовый Щорс. На бульваре против храма старушки лупят крашеные
яйца.
- Христос воскрес, - говорю им я.
- Воистину воскрес, - рапортуют старушки.
Метро в Киеве построено из тщеславия.
Забыть меня здесь, когда мы рядом, - это значит замуровать меня в толпу
соглядатаев. Это невозможно. Из этой свинцовой стены будет торчать моя к
тебе нежность, так же, как если бы из моей могилы торчала моя рука. Ты этого
не вынесешь.
Работал в цирке цыганом.
Мир с точки зрения невесты.
Октябрь 1961. В дым больной.
Он много мечтал и потому мало имел.
Старики, спекулирующие своим прошлым. Он полез, казалось, не в карман,
а в самую глубину своей души и вырвал из нее рубль.
Люди устраиваются в жизни с такой серьезностью и обстоятельностью, как
будто собираются жить лет пятьсот.
...слова, теплые, как постель тридцатилетней вдовы.
В столице трудно родиться поэту. Москвичи с детства все знают.
Задумчивых в Москве нет. Всех задумчивых в Москве давят машинами. Поэты
родятся в провинции, в столице поэты умирают.
Он ел, хищно пригнувшись над тарелкой.
В 1961 году в Москве действует около 70 церквей. Артисты (московские)
за выступление в хорах получили 13 млн рублей за год.
Черемушки - каменный колхоз.
Могильная темнота (чернота) воды.
Был вечер. Посинели сугробы. Мутный свет матовых фонарей с черных
чугунных столбов падал на лица прохожих. Их лица были задумчивы, до жалости
серьезны, вечерняя тоска остановилась в их глазах. Красные вывески
магазинов, реклама кинотеатра, два прекрасно одетых пижона, женский смех,
беготня. Я нырнул в полуподвал "Гастронома", там почти никого не было. В
серых половинках окна мелькали ноги прохожих. Я смотрел на них. Особенно
бросилось в глаза удручающе согласованное движение проходящих пар. В них мне
казалась каменная поступь тоски.
- В 25 лет еще рано оглядываться, но уже поздно нестись сломя голову.
- Чепуха!
Зрелость - рутина, и счастье - рутина, болото, тупик.
С похмелья. Развертывает утром газету:
- Взглянуть, что делается в трезвом мире.
18-летний парень, феноменально непосредственный и впечатлительный, из
села приехал в город. На улице увидел девушку, влюбился, как будто был
поражен молнией. Шел за ней, но потерял. Целый месяц ходил в этом месте, ни
разу больше не видел. Тоска хуже болезни. Принес в редакцию искреннее,
наивное письмо. "Как найти?" Газетчики. Спивающийся зубоскал. Трезвый
деляга. Водопад цинизма парню надушу.
В этот вечер все девушки казались мне красивыми, как солдату, впервые
получившему увольнение.
Дряхлый мартовский снег кряхтит под ногами.
Он подл, мелочен, злопамятен, но, к счастью, глуп, а потому неопасен.
Все порядочное - сгоряча, все обдуманное - подлость.
Каждый компромисс - скачок к старости и скотству.
- Он оригинален.
- Он дурак, но и в этом он неоригинален.
Людей без мировоззрения надо сажать в тюрьму
Она занималась легким образом жизни.
На голове, на самом темени у него появилось блестящее пятнышко. Там
свила свое гнездышко рутина.
Новый год - новые подлости.
1 января. Казанский вокзал. Поехал, потому что пьян и молод. 15 минут
ходил по перрону, заглядывал в окна вагонов. Не нашел, не видел. Поезда с
московских вокзалов уходят иезуитски бесшумно, плавно, спокойно. Машинист,
как опытный хирург: всадит нож незаметно, ласково и отхватит руку.
Вспоминалась зеленая юность. Кажется, за тем и приезжал, чтобы не видеть, не
встретить. На вокзале обычный бордель - духота, толкучка, кофе в липких,
пропитанных жиром бумажных стаканах.
Каждый нормальный человек знает, что сейчас ищут 102-й элемент в
таблицу Менделеева.
Сюжет. Молодой человек взялся писать честный, беспощадный дневник.
Понял, что почти невозможно, что это самоубийство, ужаснулся. Сжег и весело,
радостно отправился соблазнять чужую жену.
Хомут (рассказ).
Подъедет, подползет поезд дальнего следования, выйдет толстая,
озабоченно разглядывающая сумочки жена, на весь перрон чмокнет в губы,
скажет пустым громким голосом: "Здравствуй, милок", - сунет в руки черный
большой, как саркофаг, чемодан, токнет в руки и другое барахло, скажет еще
(не спросит, а скажет): "Ты здоров, не потеряй сетку..." И - конец!
Пушкин был лохматый безумец. Но он был дворянин и стеснялся своего
безумия.
В тюрьме. В камере рецидивистов. Один поссорился с остальными, проткнул
губы алюминиевой проволокой, замотал. Заставили размотать.
- Зачем замотал?
- А не желаю с вами, с суками, разговаривать.
Из детства. 1946 год. В июле на покосе стрелочник Говорухин поймал
хорька. Принес домой и затеял жарить. Говорушиха изругала его и выгнала из
избы. Он успел схватить сковородку и под бугром, за огородом, у речки
сварил-таки добычу. Говорушиха, пухлая, громадная и разгневанная, стояла на
меже, материлась, грозилась изувечить.
- Сковородку, змей, испоганил!
- Иди, иди сюда, - кричал снизу Говорухин, - попробуй! Ты попробуй - за
милу душу пошыташ! (посчитаешь).
Мариха. Глухая, одинокая, несчастная старуха. В лесу на ягодах мы
взрывали рядом с ней толовые шашки, украденные на складе в каменоломне.
Хотели проверить - глухая ли она, не притворяется ли? Она была абсолютно
глуха.
Аксинья - женщина, вернувшаяся с войны. Глухая, носила солдатские
штаны, не мылась, материлась и пила. Дралась, но никогда не плакала. Даже
пьяная. Говорила мужским зычным голосом. Курила махорку, и было противно
видеть гримасу, с которой она поминутно сплевывала себе под ноги. Работала
за мужика. Только песни пела по-бабьи, высоким, вытягивающим душу голосом.
Мелодия песни, которую пела пьяная Аксинья, сильно походила на тему первой
части из Первой симфонии Чайковского.
Целенаправленный (целеустремленный) идиот.
... как благородные - какое смелое сравнение.
Женщина жалуется на то, что "ты меня не любишь", вместе с тем сама
любила только две недели пока он пренебрегал ею.
Мир состоит из скучных малокультурных женихов и симпатичных
обольстителей.
Талантливо - это когда так, как не должно быть но когда это здорово.
Поцелуй в улыбку.
Первая любовь - это не первая и не последняя. Это та любовь, в которую
мы больше всего вложили самих себя, душу, когда душа у нас еще была.
Чтобы сказать о таком человеке правду, надо дождаться, когда он умрет.
Даже в позу не могу встать - показываются грязные манжеты.
Богатые и бедные - категория старая, но дураки и умные - категория
бессмертная.
В этом мире без неприятностей живут только свиньи и идиоты.
У художника - стог сена - автопортрет. Стог только предлог для
самовыражения.
Я люблю людей, с которыми все может случиться.
От страданий (и болезней) интеллект проступает у людей на лице.
26 января. Центральный дом литераторов. Сатирики. Штук двадцать.
Маститые - весь Олимп. Безыменский, Эмиль Кроткий, Арго, Масс, Бахнов,
Костюковский, Привалов, Егоров. Самый молодой редактор отдела "Вопросы
литературы". Я - мальчишка, провинциал, да еще забился в угол. Со стороны
Привалова было пижонством и бестактностью пригласить меня на эту секцию.
Глупейшее знакомство с Безыменским. Еврей-редактор: "Вы пишите на русском
языке?" - "А вы?" Он думал, я из Якутии. Писательские разговоры. Еще мрачнее
мое посещение. Критика на мою книжку в журнале "Москва". Привалов,
разочарованный моим видом и моим тихим голосом: "Я вас там перехвалил.
Ругать вас еще будут много". (Все натянуто и несерьезно.)
Чем больше человек думает, тем он становится мягче.
Люди умирали и умирают за идеи, которые им не нужны и в которые они, в
общем-то, никогда не верили и не верят.
Дисциплинированная клевета. Слова, настоянные на спирту.
На земле все складывается, как в плохом фантастическом романе: физика,
война, конец мира.
Идеи мы отстоим, но у нас не будет детей. Для кого тогда идеи? С
человека, который знает, что у него не будет внуков, трудно спрашивать. Его
ничем не удивишь. Общечеловеческая точка зрения. Аполитично, вредно. Хорошо,
можно забыть тех, кто умер. Забудем, хотя некоторые из них забвения не
заслуживают. Но как же забывать тех, которые будут, - детей и внуков?
Человечество родит примерно одинаковое количество гениев и знаменитых
убийц. Последние века эта пропорция нарушена и появляются - гениальные
убийцы.
Он был неистощим в выдумывании ее достоинств, мелких очарований.
Любовь - творчество, у бездарных она - нудная драма с утюгом в валенке.
Зубы ему выбили в студенческом кафе "Недотрога".
Улыбчивый мракобес.
Ее любили деликатные ленинградские хулиганы.
Памятник Петру, залив и город. У памятника не сходя с места разжирел
фотограф любитель.
Акимов: Если идея хороша и гуманна - все средства хороши. Формализма
нет.
Мейерхольд - учитель Брехта.
У нас будет все не как у людей: мы будем счастливыми.
Он ударился головой о всемирно известную решетку Летнего сада.
Бог - это бесконечность. Люди, напуганные бесконечностью, выдумали
бога.
Если арестанты стремятся на свободу, значит, свобода есть.
100 рублей на низменные страсти.
Я пользовался успехом в городе Таганроге. Длинная комната двойного
номера, окно в главную улицу. Серые деревья, забор, длинная синяя афиша моей
пьесы, рубаха оказалась велика, резинок для рукавов не оказалось.
Спектакль. Режиссер (мастер более всего разговорного жанра) без вкуса и
меры. Клоунада, балаган. На главной роли актер из оперетты. Зритель доволен.
Автор в театре. Автор кланяется, автор на подмостках. Шампанское. Ночью у
актеров.
Выгнали потому, что он оказался умнее, чем от него требовалось.
Комары приняли нас за лошадей.
Еврейка Белла. Хорошие, умные, интересные люди. Один играл Шопена,
читал Блока, говорил: "Такие, как вы, встречаются так редко..." и проч.
Ночью, когда провожал, в пустом сквере, осенью (было холодно), вдруг повалил
ее на скамейку. Она едва вырвалась. Он на ее глазах остановил такси и
укатил, оставив ее в два часа ночи (осень, без плаща) в трех километрах от
дома.
Второй тоже очень умный, интересный, чуткий, из Ленинграда (она была
знакома с ним давно.) Иногда они встречались. Она считала его настоящим.
Последний раз встретились в Москве, на Казанском вокзале. F Белла была со
своим знакомым, другом этого самого, тоже умным и интересным. Тот первый
подошел к ним и увел товарища искать женщин на ночь:
- Вдвоем легче, - сказал он и извинился.
Она не теряет надежды встретить умного, интересного и "чистого"
человека. Она говорит, что ей 24 года, но ей лет 28-30. У нее правильные
черты лица, обжигающие иудейские глаза, но уже в морщинках.
Писатель (журналист). Сколько его ни бей - не выбьешь ни одного образа.
Липкое, захватанное сравнение.
Иркутск. Город, который стал чужим. Умиления возвращения не получилось.
Все города в дождь одинаковы. Все города в дождь красивы, молоды и
меланхоличны.
Он посадил ее в автобус и долго еще (от безделья) бежал за ним.
Деньги кончились и добродетель восторжествовала.
Жену себе искать надо ходить на симфонические концерты.
Одноглазый ЗИС заглатывал черную дорогу.
Я ненавижу секундную стрелку (стареющая женщина).
Удручающе правильный.
В боксерскую секцию его привела мизантропия.
Признание в любви всегда театрально... Огорчал только ее нос, который
очень походил на гимнастический снаряд.
Сюжет "Осудили". На курорте. Двое осуждают одну женщину. "Они были друг
другом чрезвычайно довольны". Приходит кто-то и говорит, что эта женщина
просит ее куда-то проводить (на лыжах). Оба встают...
На 35-м году жизни у него прорезался талант, между тем как Лермонтов
закруглялся к 26 годам.
Он был болен... и обожал свою болезнь.
В кредит он мог пользоваться только любовью.
- Композитор? Там Шуберт какую-то симфонию не закончил. Валяйте -
закончите.
Намек на сюжет "Тополя". Поэт (художник). Вся молодость была посвящена
одному и тому же (дому, девушке, тополям). Все кончилось, ничего не
осталось. Грустно и обидно.
Сюжет. Старик-швейцар. Всю жизнь сидит около аудитории, где один
преподаватель много лет читает одну и ту же лекцию. Однажды в его отсутствие
швейцар его замещает.
Он думал, что нетерпение это от того, что он хочет как можно скорее ее
увидеть; на самом же деле ему просто было утомительно ждать.
24 февраля.
Дали образование - отвлекли от дела.
"Ярмарка". Чтение "Ярмарки".
Писатели. Всю жизнь воюют с практичностью, с жирными, но на этом
неплохо зарабатывают. В конце концов жиреют и делают какую попало работу.
Перед смертью думать о своей репутации? А ведь вся жизнь - это перед
смертью.
- Она замужем за профессором.
- Она счастлива?
- Ты считаешь, что к тому же она еще и должна быть счастлива?
Достаточно, что она замужем за профессором.
А.Т.Т.: - А помирать все-таки придется.
Неразделенная любовь к литературе.
Красная Пахра. Твардовский о Маршаке:
- Некому прочесть стихи, чтобы тряслись руки.
Оказывается, мы жили в бараке, который в прежние времена был
пересыльной тюрьмой. Теперь его сносят.
Бах. Месса "Евангелие от Матфея", часть первая. Не воспоминание, но то,
о чем можно только мечтать, чего можно только желать, но чего не бывает и не
может быть на самом деле.
Новый, 1969 год. Общага, суета, упадок и разгильдяйство. Ничего не
осуществлено, все неясно, все так легкомысленно, безразлично и, кажется,
дешево. На улице мокро и туманно. Если позволит господь, в этом году мне
будет 32 года.
У бывших боксеров повышенная чувствительность и тяга к доброте.
Дуэты. Пьеса из одноактных пьес, объедин. театральным действием.
"Кефир - каждый вечер".
Начать сначала - из "Утиной охоты".
(?) История с лягушатником.
(?) Пожилые влюбленные.
"Дом окнами в поле" - по-другому.
Пожилые влюбленные. Комедия.
Несравненный Наконечников.
[1970]
Ялта. Запах тлена, время года неопределенное, сырость, зловоние
лечебных вод, по городу - апокалипсическое количество кошек.
Арбузов.
1. Единственность: Я не скажу - никто не скажет.
2. Свод советов о ясности "Выходов из положения" - чепуха.
Задача художника - выбить людей из машинальности.
Работа начинается с беспокойства. Он медленно реализует замысел. У него
9 пьес в утробе. Они живут и растут там своей жизнью. Они претерпевают
изменения, но "сделало это не много".
Замысел должен быть зрелым. Часто нас волнует колебание воздуха и, мы
за стол - сгоряча. Театр будет двигаться в сторону камерности, психологии от
-острых сюжетов.
Добавить герою ничего нельзя, в нем можно только открыть то новое и
неожиданное, что заложено и что ты увидел в нем одном.
У Арбузова до 30 лет не было квартиры.
- За столом художник должен быть нахальным: я лучше всех! Лучше Чехова
и Толстого.
Шекспиром надо восхищаться (и Чеховым). Гениальная пьеса Ибсена "Борьба
за престол".
Ренуар и "Вас где-то ждут" и разговор Гете с Эккерманом. Письмо
Флобера. Дневник Делакруа. Надо выбирать собеседников. Себя надо беречь,
холить, ухаживать за собой - потому что ты - аппарат.
Все мы должны быть работниками театра. Надо жить театром.
Погода шепчет: бери расчет.
Забытый май. Возможно, три одноактные пьесы про любовь.
Измены не было, но подозрение велико. Измена была, но лучше считать,
что ее не было. Факты таковы, что измены не могло не быть, но ее не было, и
в нее не верят.
Рассказ. Веселый парень познакомил ее и его, свел, устроил "ангажемент"
(она - бывшая его подруга на случай). Через год он встретил их (к своему
удивлению, вместе) - они счастливые люди. Он влюбляется и завидует.
Рассказ. Две комнаты. Теща не поднимается с постели - очень больна.
Зять в отсутствие жены привел женщину. Случилось непредвиденное - теща
встала. Скандал. Зять: - Сами виноваты. Полгода лежала, а тут - на тебе. Он
рассержен, прямо-таки разобижен.
Декабрь 1966 г. Поездка в Клайпеду. Премьера. Гостиница. Сон, в котором
друзья ругают спектакль. Явь. Местный драматург. Актрисы. Море. Отъезд.
Сюжет о муже и жене. После развода - новые семьи. Они встречаются как в
юности.
- Вы маменькины сынки.
- А вы что - сукины сынки, что ли?
Актер (не прочел пьесу), обещал завтра, при этом улыбался, как
развратная женщина.
Новая пьеса - драма. Всем героям по 30 лет. Рушатся Дружба, Любовь,
Вера. Персонаж типа Б. Всю пьесу собирается уезжать на зимовку - бороться с
комплексом неполноценности (молодость прошла в лени и безверии). Так и не
уезжает.
Сюжет. Барабанщик из плохого джаз-оркестра. Был способный музыкант.
Начинал на скрипке, был с идеалами. Оказался за барабаном в плохом оркестре.
(Немного мистики: в начале хотел встретить девушку (идеал), отчаялся, спился
и ...встретил.) Она в зале, он сидит и играет на барабане, на душе мерзко,
гадко. Название "Караван в пустыне".
...в начале ноября запрещено грустить поэтам.
Антон Павлович Чехов собирался написать рассказ о чернильнице. Писатель
Марков, автор всеми прочитанного романа "Строговы", начинал с маленькой
газетной заметки "Волки заели", я начинаю с повествования о том, как чуть не
заели мухи, и никто меня не остановит, потому что начать так подсказывает
мне моя скромность.
Мух было до изумления много. Они были назойливы, как начинающие авторы.
Они лезли в нос, в рот, в глаза и, казалось, хотели залезть в душу. В своей
наглости и свирепости они самоотверженны. Они тонули в супе, вязли в
десертах. В конце концов мухи так обнаглели, что стали совершать браки на
носу у главы семейства.
Это было уже унизительно, и на семейном совете мухам была объявлена
война.
Ночь на луне (фантастический этюд).
Лица, оказавшиеся на Луне: Ученый, Поэт, Пьяница, Космонавты, ученики
старших классов, Студент, Милиционер и т.д.
Поэта и Пьяницу оставили на Луне. Поэт прыгнул бы, если бы при падении
приземлился в черемуховые кусты. Пьяница очнулся на Ямской в канаве.
Прекрасное только то, что мы видим издалека. Не приближайтесь к
прекрасному.
Гражданин Излишних, вышедши (не без помощи служебных лиц) во втором
часу ночи из ресторана и не обнаружив под собой твердой почвы, взмыл в
воздух и с невероятной скоростью устремился вверх. "Вот так номер!" -
подумал он (струсил), но, вспомнив, что на земле у него не осталось ничего
существенного, кроме строгого выговора на работе и неоплаченного счета в
ресторане, махнул рукой и увеличил скорость. Он вспомнил слова своей жены,
которую он оставил на земле: "Ничего с тобой не может случиться. Ничего
тебя, гада, не берет... Ишь проспиртовался весь..." - и, запахнувшись,
подумал: "Ничего, не пропаду".
Перед его носом вырастал между тем большой желтый шар. "Луна", -
подумал Излишних и поморщился. По глубокому научному убеждению гражданина
Излишних, водки на Луне не было. Но делать было нечего, и, описав над
поверхностью Луны кривую, он тяжело рухнул на блестящую, как новенький
пятачок, площадку. Отряхнувшись от золотистой пыли, Излишних выругался: "Ну
и порядки! Не метут..."
- А! Землячки! - Заорал он восторженно.
- Вот, пожалуйста, - сказал поэт (с надрывом), она заселена пьяницами.
Пьяница. Я пьяница? А ты что - Голубь? (Или жаворонок - случайно сюда
залетел?) Послушай, это не ты в пятницу устроил дебош в "Буреломе"? Ты, ты,
не отпирайся...
Ученый (занимаясь своим делом). Послушайте! не шумите. Даже здесь вы
мешаете работать. Скажи! те, поэт, что вас сюда принесло?
Поэт (горько). Фантазия.
Пьяница. Это какого разлива?
Ученый. А на чем вы будете добираться обратно?
Поэт (растерянно). Не знаю... Я думаю, вы не оставите здесь человека.
Нобелевская премия (заседание в одном действии).
Действующие лица:
А. - Издатель, немолодой, неглупый и предприимчивый человек, лучший
друг начинающих авторов.
Б. - редактор журнала "Современничек", большого ума и золотой души
человек.
В. - самый известный романист в городе.
Г. - первый в городе поэт.
Д. - первый в городе драматург.
Е. - молодой начинающий романист, седой человек, автор романа
"Потревоженная берлога".
Господин Нобель - иностранец, восставший из гроба. По национальности
швед.
Простой народ - писатели, прозаики, поэты, драматурги, всего сорок
человек.
Место действия: Город Н. - место, весьма отдаленное от Швеции, шведов и
Шведской академии.
Время действия:
Никогда этого не было, более того, быть этого не может.
Зимний дворец писателей. Малый зал заседаний заполнен исключительно
писателями. Председательствует В., самый известный в городе романист.
В. Друзья! Сегодня мы обсуждаем рукопись молодого автора ...э-э
...нашего многоуважаемого товарища... э-э...
Г. (подсказывает). Е.
В. Да. Товарища Е. Надеюсь, все вы ознакомились с этой небольшой (хотел
показать руками, ее поднять, но не смог) вещицей. Написана она живо,
увлекательно, лаконично. Читается легко, с большим интересом и безусловно
заслуживает того, что она заслуживает. Словом, приступим к обсуждению. Прошу
высказываться. (Садится и мгновенно засыпает.)
Станция Половина.
Мы сбежали от заката. По посиневшим скалам он гнался за нами, в кровь
рассекая свои розовые колени. Он ловил нас в свои малиновые сети. Он бросил
нам вдогонку своих рыжих собак.
От его яростной нежности мы сбежали в черную июньскую ночь. Наш поезд
летит на восток, влево и вправо отскакивают испуганные полустанки.
Полустанки, полустанки... Дикие, зеленоглазые полустанки на Сибирской
магистрали, вынесшей на своем просмоленном горбу всю новейшую историю.
Стать писателем, поэтом, ученым - это не только труд, талант, добрая
душа и т.д. Чуть ли не главное - решиться на этот, видимо, нелегкий путь,
решиться твердо и претворять в жизнь это решение. Иметь талант, желание,
мечты - это иметь все, не имея главного - твердого решения и больших
действий. Это подвиг.
Почти все "девочки" и некоторые "мальчики" однокурсники. Зачем они на
литфаке? Некоторые, явно, решили неопределенность в выборе профессии таким
образом. Некоторым здесь учиться казалось (так, пожалуй, и есть) всего
легче. Некоторые, одержимые болезнью "самомнения", заявились "учиться на
писателей и поэтесс". Многим нужен университетский знак, а литература -
легчайший способ его присвоения. И почти все эти здесь случайно.
Литературу они не любят, не понимают, не ценят. Они ничего не хотят
видеть в ней и ничего не сделают для нее.
Рассказ о первокурснике - поэте, зараженном довольно популярной
болезнью "подозревать в себе гения", у которого стимул - мнимая гениальность
цель - великий поэт, "существенные" посылки к этому - тетрадка дрянных
стишков и масса таких же мыслей в голове.
Неплохая мысль. Надо попробовать ее реализовать
Эгоизм, как отрицательное свойство человеческой души, часто умаляется.
Работать в Главке секретарем и быть эгоистом - плохо, но допустимо.
Учиться понимать искусство, читать и чувствовать Пушкина и быть
эгоистом - страшно.
Ялта, март 1963. 21 марта. Дом Чехова. Про Чехова рассказывает
экскурсовод, похожая на англичанку из "Дочери Альбиона". Рассказывает двум
немцам. Немцы удивляются, как Чехов переписал на Сахалине все население -
заполнил 10 тысяч карточек. Немец спрашивает:
- Это у него от правительства было задание?
1972 г.
История кутуликской Аксиньи.
Прочистить дымоход - выпить.
В "Наконечникове" теща встала: возможно, решила застраховать свою
жизнь.
К "Квартиранту".
- Князь.
- Какой князь?
- Разве ты не князь?
- Чего? Ты это брось.
- Ты можешь и не знать, но я-то вижу, что ты не просто... что ты из
князей.
- (взял за ворот). Смеешься?
- Ни в коем случае... Руслан... С чего это я смеюсь?.. Я сам... У меня
у самого... У меня бабка тоже татарка... Разве незаметно?
- Незаметно.
- Отпусти, Руслан.
- (Отпускает.) Смотри.
В ночь с 1 на 2 марта 1964 г. Слышал голос Бунина.
... для женщины прошлого нет.
"Сосновые родники" (заявка на фильм).
История эта начинается и происходит в основном на одной из небольших
таежных станций дороги "Тайшет-Лена". Проживают здесь железнодорожники,
лесозаготовители и - одновременно - бригада механизаторов. Сквозь тайгу эта
бригада пробивает просеку для будущей автодороги, которая должна соединить
промышленный центр с новой стройкой.
Все начинается с того, что однажды вечером бригадир бульдозеристов
Филиппов, появившись в своей комнате в рабочем общежитии, застает там
незнакомую ему молодую женщину. Свое появление в квартире Филиппова она
объясняет тем, что отстала от поезда. На самом деле вчера она была высажена
из вагона-ресторана за безбилетный проезд. Поздно в поисках ночлега она
забрела в рабочее общежитие, где и обосновалась, воспользовавшись
отсутствием хозяина и тем, что двери его квартиры были заперты плохим
замком. Поутру на вопрос соседей, кто она, откуда, уж не невеста ли, которую
Филиппов ждет, но, между прочим, вовсе не сейчас, а лишь к праздникам,
месяца через два, она отвечает им, что да, разумеется, она и есть невеста и
решила приехать раньше обещанного срока.
Филиппову рано утром надо ехать на просеку, ему надо выспаться. К тому
же женщина эта ему неприятна, и он пытается выдворить ее из своей квартиры.
Ни скандал, ни даже попытка соблазнить бригадира не меняют его решения: им
надо расстаться и немедленно. Тогда в ход идут слезы, трогательные истории и
хорошо рассчитанное вранье. В конце концов бригадир дарит ей деньги на
железнодорожный билет и уходит спать к товарищу. Завтра вечером она должна
уехать.
Какое же удивление, раздражение и даже обиду испытывает Филиппов, когда
через несколько дней застает в своей комнате ту же женщину в шумной компании
неких холостых обитателей поселка. К тому же, как выясняется, она уже
несколько дней выдает себя за его невесту.
Филиппов возмущается, но ни вины, ни смущения квартирантка его не
чувствует. Даже наоборот. При всей честной компании она издевается над
жалостливостью и глупостью Филиппова.
Разъяренный Филиппов разгоняет компанию, а чтобы проучить и наказать
бессовестную "невесту", он вдруг насильно увозит ее на дальний участок
просеки (километров сто от станции). Там он и пожилой вальщик Чмуль ломятся
сквозь тайгу, расчищая место для будущей дороги. Механизаторам нужна
повариха, но квартирантка оказывается не только неприспособленной к
житейским трудностям, но еще и на редкость ленивой.
Но чтобы прожить в тайге, надо трудиться. И стараться понять друг
друга. Иначе в тайге не проживешь...
Это начало. Дальше будут новые приключения, в основном, по-видимому,
смешные. Но будут и слезы - и фальшивые, и настоящие. Ситуация изменится.
Изменится "невеста", изменится и бригадир. Приедет и, по-видимому, уедет
настоящая невеста. Неожиданное столкновение и взаимодействие двух разных
судеб должны в конце концов выпрямить одну из них, трудную и изломанную,
другую - сделать цельнее и интереснее.
В целом же вся эта история замышляется для того, чтобы, говоря высоким
слогом, сохранить и приумножить человеческое в человеке.
А. Вампилов
17 мая 72 года
В феврале десять дней подряд, по случаю запоя, посещал дачу К. (Бориса
Александровича Костюковского), где мы жили вдвоем.
Нашел простых людей, с литераторами он не пьет, в особенности с
молодыми, - избегает.
Первый раз появился, будучи еще не в запое, произвел прекрасное
впечатление.
Седой, скуластый, в лице что-то бабье, глаза голубые, плечи широкие и
какие-то пухлые, пальцы толстые, ногти давно не стрижены.
Его дача рядом, одет был в полупальто, войлочные ботинки, брюки
трикотажные и висят, в руках дубовая палочка.
- Нет ли у вас стопки?
Стопка нашлась, сели, выпили, напились. В этот вечер было много
извинений, предостережений, раз двадцать он сказал:
- Не думайте обо мне дурно.
Разговор вначале был о выпивке, как обычно.
- Человечество недаром остановилось на 40 градусах.
Потом о литературе и проч. И все время:
- Как мы хорошо выпили. Господи!
- Где я пью? С кем? Один - спортивного вида, другой - небритый...
Вурдалаки какие-то...
На улице пошатывался, провожать себя не велел.
- Хорошо, хорошо...
- Странно... Странно и причудливо...
54 года. Пьет давно и серьезно.
Затем дня через два пришел, спросил "на донышке", а после посещал нас
7-8 дней подряд по 2-3 раза в День. Однажды был в шестом часу утра.
Разговоры были разные и небезынтересные.
Пушкин - бог. Особенно доволен тем, что Пушкин стал брать деньги за
стихи.
Подозревает, что Евтушенко и Вознесенский не читали "Евгения Онегина".
Вспоминал "Сохраню ль к судьбе презренье".
Пушкин сделал русскую литературу мировой Барков, Вяземский, Державин,
Жуковский, Байрон, а в общем - все равно - Пушкин.
Конечно, любит Некрасова.
Пишет статью к новому изданию Бунина. Испытал влияние Бунина:
- Никто об этом не писал, а я-то знаю. Бунин за границей, по его
мнению, "мертвец".
- Приветил меня с того света.
Но чрезвычайно этим гордится.
Современный прозаик обязан любить Бунина, но не так рабски, как Ю.
Казаков. Казакову он говорил и говорит:
- Я очень сочувствую вашему пристрастию, но идите туда, где Бунина не
читали. (В "Знамени", получается, - не читали.)
Блок немного недотянул до гениальности. (Тут я с папашей совершенно не
согласен.)
Горького не жалует. Толстого любит. Чехова.
Алексея Толстого уличил в том, что он граф ненастоящий, по женской
линии разве. Размышлял о том, что быть графом при социализме выгодно.
Подозревает, что итальянская премия Ахматовой (при ее вручении он
присутствовал) - премия игорного дома. Рассказывает, как Ахматова собиралась
в Италию. Старуха в декольте, водка после церемоний.
Ахматову Твардовский увидел первый раз в Италии.
Янка Купала напутствовал его.
- Пей, хлопец, белую горилку, больше ничего не пей. Пиши, пока пишется,
потом писаться не будет. Любит и часто вспоминает Фадеева:
- Мой старший друг, неправда, что он кого-то сажал, он выручал,
Заболоцкого, например.
Фадеев его любил тоже.
Фадеев на пиру у Сталина.
- Почему не скажешь приветствия?
- Я пьян.
- Сколько ты выпил?
- Один - бутылку коньяку.
- Сколько тебе лет?
- 38.
- В 38 лет я выпивал бутылку коньяку мэжду делом.
Хрущева Сталин заставлял плясать.
Сталин сам распорядился дать ему Сталинскую премию за "Василия
Теркина". К Сталину отношение очень сложное. Есть большая доля уважения.
Сталин и Черчилль.
В Горках одиннадцать служителей дома-музея сидели еще долго после 20-го
съезда, никто из одиннадцати не решался уйти первым.
Сталин заботился о стаде: у высшего командного состава, у многих
офицеров на фронте была своя Неля, в ее обязанности входило - в основном
заводить патефон. Когда Неля становилась беременной, она уезжала в тыл со
специальным предписанием о трудоустройстве, квартире и декретных.
Вспоминал, как написал стихотворение о том, как Сталин в декабре
приходил в Мавзолей к Ленину за советом. Он работал тогда в "Гудке",
кажется, и обещал это стихотворение в свою газету. Но отдал его в
"Известия". Редактор (его он называет костяной ногой) вызвал его и гневался.
Диалог:
- Не кричите на меня, я вас не боюсь.
- А начальника политотдела вы боитесь?
- Нет, не боюсь.
- А начальника политотдела фронта?
- Тоже - нет.
- А командующего?
- Нет.
- А кого же вы боитесь?
- Господа нашего. Иисуса Христа.
Был уволен, оказался в резерве. Вадим Кожевников, теперешний редактор
"Знамени", уходил тогда в "Правду" военкором из "Красноармейской правды" и
устроил его на свое место.
История о том, как художник Горяев бил Вадима Кожевникова. Горяев
работал тогда в листке "Солдатский" или "Фронтовой" - "юмор".
- Если юмор вынесен в заголовок, юмора не ищите.
Луговского не признает:
- Белыми стихами стал писать про то, что Советская власть хорошая.
Неинтересно.
Леонова не любит. Играет в барина. О жабе - Иване Ивановиче.
- Зачем он написал название книги "Евгения Ивановна" по-английски? А
если ее будут переводить.
Шолохова за "Тихий Дон", в особенности за четвертую книгу, превозносит.
- Потом он стал писать чепуху, а говорить стал и того хуже. Надо бы ему
было после "Тихого Дона" умереть, был бы великий писатель. Но памятник
ставить будем все равно.
Рассказывал о встрече с молодым Шолоховым в "Национале", о ссоре после
войны, когда Шолохов, будучи у него в гостях на московской квартире,
хвастался, что дачу ему построили немцы, и объявил, что одобряет
постановление о журналах "Звезда" и "Ленинград". Они поспорили, разругались,
и он выставил Шолохова из дома. Помирились, конечно.
Шолохов о Солженицыне:
- Поцелуй его за меня. Жестоко, но здорово.
Александр Трифонович:
- Нет бы ему сказать об этом в печати! Солженицын - его медаль.
- Поверьте, это великий писатель в самом страшном значении этого слова.
За границей не знают, что написал Твардовский, но все знают, что Твардовский
напечатал Солженицына. (История о том, как он печатал "Ивана Денисовича".
Хрущев и его секретарь. Поздравления с днем рождения и слова "как если бы
речь шла о моей собственной веши".) Сартр очень интересовался им как
издателем Солженицына. (О малом жанре.)
- Почему взвыли Дымшицы и Кочетовы? Потому что после Солженицына их не
будут читать.
Солженицын написал новый роман большой силы. Он приобрел его для
"Нового мира", но напечатать его невозможно. Читать этот роман он ездил в
Рязань.
Юбилей "Нового мира" и его статья. Журнал продержали больше месяца.
Банкет по случаю юбилея он пропьянствовал на даче, банкет перенесли.
- Им необходим фикус (свадьба с генералом), им (его замам по журналу)
не хватает самостоятельности.
- Светлов - милый человек. Ему, например, позволялось сказать
влюбленной в него поэтессе: "Дура, почитай сначала Гоголя".
Федина осуждает, и поделом. Тот - единственный из редколлегии, кто не
подписал "Ивана Денисовича".
- Я пожалел его старость. (Не то, видимо, выгнал бы.)
Паустовский - мармелад.
- Я не поклонник Эренбурга.
В литературе происходит одичание. Сафронов, Кочетов и Ко. - "Мне
довелось побывать..." "Мне довелось побывать в Турции", "Мне довелось
побывать в Освенциме" - пишут, не поймут, что это не одно и то же.
Знаменитым стать сейчас легко, надо только потерять совесть.
"Славное море, священный Байкал" - великое произведение искусства.
Строка "Старый товарищ бежать пособил..." его, пьяного, изумляет, заставляет
плакать.
- Не печатаю Вознесенского, потому что, если меня на улице спросят - о
чем это, я ответить не смогу.
О Межирове. Милый человек, хороший переводчик, но как поэт - слишком
любит стихи. А надо любить что-то в жизни.
У Томаса Манна (его он считает последним гениальным писателем Запада)
его поразила мысль о том, что сегодняшняя литература вся - из литературы, а
не из жизни. Это, говорит он, страшно.
Лирика. Анекдоты. Пьяные монологи. Ветер и снег - любимая погода.
- Был запой, была страшная измена, все было...
Начинал в Смоленске. Первый рассказ о самогонщиках. Отец-кулак,
отсидевший за взятку ("Не то мало дал, не то - не так дал") во времена
продразверстки вернулся, подарил старшему сыну Лермонтова, ему - Пушкина.
("Будешь Пушкиным", как будто можно быть вторым Пушкиным.)
Сурков о женившемся 70-летнем литераторе:
- У него там только очко протереть осталось.
Вспоминал это в связи вот с чем. Ходил занимать три рубля у "Павлика"
Антокольского. Антокольский, которому где-то под семьдесят, сказал:
- Пьянство - самая скучная страсть.
- А что веселее?
- Женщины.
- В твоем возрасте?
- Меня уже нет, но они - вот они ходят здесь рядом.
Долго возмущался легкомыслием Антокольского.
Орест Верейский и гроссмейстер Котов.
Он склонен, кажется, к пуританству. Стихов о любви не пишет. О
Тендрякове:
- Женился на молодой и красивой. Ничего глупее для писателя придумать
нельзя.
Был в Якутске на собрании писателей. Один там, из Вилюйска, заявил:
- Конечно, каждому хочется жить в Якутске. (!) Иркутская писательская
организация произвела впечатление диковатое. Перловский, говорит он, очень
слабый поэт.
О молодых литераторах:
- Не успеют вылупиться, напечатают пару стишков и уже начинают других
учить жить, писать и пр. (Евтушенко иногда пишет о том, что интересует
читателя, но всегда так развязно.)
Войнович из графов. Говорил об этом не без удовольствия. Сам, кажется,
тоскует, что не из графов.
Какой-то генерал произвел его в генералы за "Василия Теркина".
Рассказывает об этом с удовольствием.
Под конец стал хвастлив.
- О статье в "Новом мире" пишут в Италии и во Франции. Получил
поздравительные (с юбилеем журнала) телеграммы. В телеграммах его называют
мудрым, а он, вот, сидит и напивается с простыми людьми. "Если б они знали!"
Обожает свою знаменитость.
Поет белорусские песни, любит "Не осенний мелкий дождичек..."
Шостаковича не понимает. В поезде, говорит, не уступил бы ему нижнюю
полку.
Ему очень нравится шутка Черчилля о Хрущеве:
- Главная его ошибка в том, что он хотел перепрыгнуть пропасть в два
приема. (Остроумно, ничего не скажешь.)
С большой тоской - о спивающемся лондонском джентльмене.
О водке: "Там-то и стал я к ней, мамочке, привыкать. За собакой палка
не пропадет".
Ушел, вышел из запоя при помощи уколов.
О Байкальском целлюлозном комбинате:
- Да, это неприятная хреновина.
Павленко был циник. И великолепный рассказчик (устно).
Провожания до дому. "Соседний" пес - Сексот. Узнав, что в
Александровском централе лечебница для психов и алкоголиков:
- Что вы говорите? Может, там еще встретимся? Может быть.
Москву, оказывается, собирались переименовывать. Холопы хотели назвать
ее Сталин. Не согласился сам.
Твардовский при чтении биографии Сталина.
Не любит три слова: силуэт, майонез и романтика
О том, как он проснулся на волостном комсомольском собрании.
Пьет и кается. "Водка отнимает у человека семью, природу... дочь Олю".
Белла Ахмадулина в гостях у Марьи Илларионовны. Ахмадулина гуляет здесь
с таксой, прекрасно одета, красивая, в самом деле. Пьет, видимо, по
распущенности. Скорбей у нее быть не должно.
О том, как он читал "Страну Муравию". Ермилов и Святополк Мирский.
Ермилов - тогда редактор "Красной нови".
- Почему не печатаете?
- Нет, нет, вопрос о поэме у нас стоит. Давно стоит.
- Стоять у вас стоит, да ничего не получается.
Регистан - редактор "30 дней" - взял у него, тогда неизвестного,
стихотворение и тут же выдал.
Чек на 30 рублей. Тогда же пригрел его Ефим Зозуля (в "Огоньке").
После успеха "Муравии" он немедленно купил шубу, в которой поехал домой
в деревню.
Топор брата - "злой как собака"
Весной ездил хоронить мать. На кладбище - шекспировские ребята.
Симонов у Бунина.
Ехали из Минска. Он, Прокофьев и Симонов.
На волостном слете комсомола. Какой-то секретарь Исаковскому:
- Захотел шашку поточить - сказал бы. У нас тут вот они - сидят львицы.
Сделали бы по-партийному.
Спор - "кто виноват".
Редакторский фатализм: "Все идет правильно. Хороших вещей вне печати
нет".
Об Ильичеве.
Вучетич существует специально для того, чтобы подписываться под
доносами.
Винокуров - круглый милый человек. Честный. Стихи - умозрительны.
Взглянул на обложку, на обрезанный портрет (нет лба) - возмутился.
"Дневники" Байрона интереснее (сейчас), чем его стихи.
Разговор о древних людях.
Закончена статья о Бунине. Запой. Статьей недоволен.
Летом собирается в Сибирь. С удовольствием разделяет возмущение
Шолоховым, Паустовским и другими - они никогда не бывали в Сибири.
В Чите, говорят, у него был роман.
- Не бросать жену. Надо искать в ней все хорошее и проч.
Очень хвалит "Театральный роман" Булгакова. В шестом номере обещается
опубликовать.
Мою фамилию вышучивал, как все, кто ее вышучивал. Вампилов - Вампиров.
Драматург, укротитель травести (примерно так).
Конфуз с Вильгельмом Журавлевым. (Тот в "Октябре" опубликовал стих
Ахматовой, написанный в 15-м году.)
О Фурцевой. (Вскрыла вену, потому что вывели из Президиума.)
Грудной голос - для всех.
Об Овечкине, Симонове, Алигер. Две страницы о Хрущеве из текста
Вучетича.
Часто, особенно пьяный, вспоминает Бунина.
Прибаутка: "Рюмочка Христова..."
Песня:
А в поле вярба
Под вярбой вода
Там гуляла, там ходила
Девка молода.
Или:
Белым снегом, белым снегом
Замело все пути.
Любит "Не осенний мелкий дождичек..."
Кочетов и Твардовский и Солженицын.
Педерастов он судить бы не стал. Хотя, разумеется, не сторонник этого
развлечения.
Любовницы - были.
Снова запой.
- Убить еще не могу, но ударить уже могу.
Простились. Бутылка коньяку.
- Стебани!
Александр Вампилов вел записные книжки с 1955 г. до конца жизни. Но
точно датировать ту или иную запись не представляется возможным, потому что
автор, начиная очередную книжку (ими были разного формата блокнотики, а чаще
маленькие тетрадки "для записи слов"), никогда не дописывал ее до конца,
прерывался, начинал новую, позже возвращался вновь к прежней. Записи могли
начинаться с середины книжки, с конца. Записные книжки Вампилова - его
творческая лаборатория. Здесь мы находим планы, сюжетные наброски будущих
произведений, отдельные фразы и диалоги персонажей, их характеристики.
Вампилов был замечательный рисовальщик: нередко наброски и планы будущих
пьес сопровождаются в записных книжках изображениями отдельных героев и
сцен. В одних книжках можно найти страницы, переложенные дубовыми листочками
(значит, книжка побывала с драматургом в Ялте), счастливыми автобусными и
трамвайными билетиками (они вложены между страницами большинства его
книжек).
Выдержки из записных книжек Вампилова впервые были опубликованы в
альманахе "Современная драматургия" (1986, Э1), а затем в еженедельнике
"Литературная Россия" (1986, июнь, Э25). Более полно публиковались в книгах
А.Вампилова "Стечение обстоятельств" и "Я с вами, люди". В наст. изд.
печатается более полный вариант по рукописи, предоставленной О.М.Вампиловой.
Сосновые родники. - Заявка на фильм. Д.М.Шварц вспоминает: "Во время
одного из приездов в Ленинград, уже после премьеры "Анекдотов", Вампилов
сказал, что ему предлагают написать сценарий для студии "Ленфильм". Я его
поздравила и сказала, что это замечательно - означает признание, кроме того,
интересно, ново. Вскоре позвонила редактор "Ленфильма" Светлана Пономаренко:
"Вампилов не хочет подписывать договор. Это - скандал. Директор подписал,
все ждут, а он заупрямился. Поговори с ним". Я услышала мрачный голос
Вампилова: "Я не знаю, чего они хотят. Я это не умею - писать сценарии. Я
драматург, пишу пьесы, это совсем другое..." Я стала его убеждать: "Вы
подпишите договор, возьмите аванс, а потом, когда увидите, что вместо
сценария у вас получается пьеса, так им и скажете. Пьеса пойдет, вернете
аванс. А вдруг получится сценарий?" - "Ладно", - сказал Саша. При этом ему
почему-то стало весело, он смеялся в трубку" (О Вампилове: Воспоминания и
размышления // Вампилов А. Дом окнами в поле. С. 620).
А.Т.Твардовский. - Заметки об А.Т.Твардовском сделаны Вампиловым,
очевидно, непосредственно после их встреч на даче писателя Бориса
Костюковского в Красной Пахре зимой 1965 г. Вампилов приехал тогда вместе со
своим другом В.Шугаевым "покорять" Москву по-настоящему. Жить было негде, и
их земляк Борис Александрович Костюковский предложил своим молодым коллегам
жить на его даче. Воспоминаниям об этом периоде жизни Вампилова было
посвящено выступление Б.Костюковского на вечере памяти драматурга, который
состоялся 27 марта 1978 г. в Центральном доме литераторов: "Он притягивал к
себе людей воистину великих. Сто дней, целую зиму Саня прожил в Красной
Пахре, в писательском поселке. И буквальное первых же дней он познакомился с
А.Т.Твардовским. И Александр Трифонович стал приходить на дачу каждый день.
Его очень занимал Саня Вампилов. Александр Трифонович называл его Саля
Вампиров. "Ах, Вампиров, - говорил он, - до чего же хорош". Он настоял,
чтобы Саня прочел ему сцену, а потом Александр Трифонович в разговоре со
мной сказал: "А не могли бы Вы сделать так, чтобы я прочел эту пьесу
целиком?" И я дал эту пьесу ему. Вот сейчас иногда говорят, что "Прощание в
июне" - первая пьеса Вампилова - традиционна, а Твардовский просто поразился
тогда Он сказал: "Вот интересно, этого Золотуева он наблюдал в жизни или
выдумал? Если наблюдал - прекрасно, если выдумал, еще более прекрасно. Что ж
это за рыцарь наживы, что это за страсть! Это, видимо, человек талантливый,
но только не туда направлен". Твардовский, прочитав пьесу, сказал: "Ох,
Вампилов далеко пойдет... Очень далеко пойдет"" (Литературное обозрение.
1983. Э9).
По словам вдовы писателя О.М.Вампиловой, вернувшись в Иркутск, Вампилов
много рассказывал об этой поездке. Но только после его смерти она обнаружила
"несколько страничек с воспоминаниями об А.Т.Твардовском, в которых
разговоры и впечатления переданы очень живо и точно". Впервые записки
опубликованы в журнале "Звезда" (1997, Э8) и с некоторыми сокращениями в
газете "Культура" (20 августа 1997 г).
Т. Глазкова
Last-modified: Mon, 22 Jul 2002 14:44:42 GMT