и сбыть часть продукции за западные марки по демпинговым ценам. Есть, однако, и другая, гораздо более приятная для западных предпринимателей форма использования принудительной дешевизны труда в странах, где правит номенклатура. Дело в том, что все за ту же твердую валюту класс номенклатуры готов поделиться с западными капиталистами частью извлекаемой им прибавочной стоимости. Вошедшие в моду "совместные предприятия" (joint ventures) основаны на принципе: западные машины, советская дешевая рабочая сила,- а оптимизированная таким сочетанием прибавочная стоимость делится в определенной пропорции между номенклатурным государством и западными предпринимателями. В рамках столь широко рекламируемого экономического сотрудничества между двумя системами проводятся, например, такие операции: в Болгарии производятся американские сигареты и продаются потом на Западе; в Румынии шьются для американского рынка из американского материала и строго по американским фасонам костюмы и везутся затем на продажу в США. На сколько же меньше платят рабочим в социалистических странах, чем в Америке, если разница не только оправдывает транспортировку материалов из США в Восточную Европу и готовой продукции назад в США - со всеми наценками на порчу, страховкой, упаковкой, организационными расходами и т. д., но и дает американским предпринимателям, очевидно, больше прибыли, чем если бы товар производился на месте, в Америке, да еще обеспечивает плановую прибыль выполняющим заказ предприятиям в соцстранах! Сравнение с колониальной эксплуатацией прямо напрашивается. 249 В итоге централизации экономики в руках номенклатурного государства можно определить примерную величину годовой прибавочной стоимости в СССР. Она равна доходной части госбюджета за вычетом займов (а они содержат распределенную, то есть уже учтенную прибавочную стоимость) и доходов от внешнеэкономических операций - кроме операций колониального типа. 16. ПРИСВОЕНИЕ НОМЕНКЛАТУРОЙ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ Итак, прибавочная стоимость для класса номенклатуры произведена. Что происходит дальше? Извлеченная путем эксплуатации прибавочная стоимость поступает номенклатурному государству в форме прибыли. Класс номенклатуры, как мы говорили, ставит задачу удержания и распространения своей власти выше получения прибыли, но и от прибыли не отказывается. Представляемые в патриотическом свете усилия номенклатуры добиться повышения производительности труда в народном хозяйстве СССР оборачиваются в случае успеха весьма ощутимым денежным потоком в казну этого класса. Вот, например, стахановское движение 30-х годов. Сталин пространно рассуждал о корнях этого движения, якобы назревшего и поднявшего рабочие массы на штурм почему-то внезапно устаревших норм, и не было конца газетным славословиям по поводу героизма стахановцев. Впрочем, и брежневское руководство, испытывавшее неодолимую нежность ко всем выдумкам товарища Сталина, извлекло группу стариков стахановцев из нафталинного забвения и вновь допустило на прием в Кремль. А вот уже не лирическая, но деловая сторона стахановского движения - так, как она сформулирована в стандартном советском учебнике истории: важным итогом стахановского движения послужил рост рентабельности тяжелой промышленности - в 1934 году ее прибыль была равна 430 миллионам рублей, а в 1936 году она выросла до 3,2 миллиарда рублей[82]. За два года прибыли номенклатуры выросли в 7,5 раза! Какие транснациональные монополии могут похвастаться таким результатом эксплуатации непосредственных производителей? Может быть, потом положение изменилось? Да, в процентном выражении темп роста прибылей номенклатуры 250 сократился, но зато полюбуйтесь на их абсолютную величину. На XXV съезде КПСС было как бы мимоходом сообщено, что за 9-ю пятилетку (1971-1975 годы) получено 500 миллиардов рублей прибыли - на 50% больше, чем за первое брежневское пятилетие 1966-1970 годов[83]. Вот уж где взрыв прибылей! Прибыли - это созданная трудящимися для класса номенклатуры прибавочная стоимость. При помощи какого механизма перекачивается она в сейфы номенклатурного государства? Механизм этот - налоговая система. В своем нынешнем виде она сформирована в СССР налоговой реформой 1930 года, то есть немедленно после начала массовой коллективизации в сельском хозяйстве, завершившей процесс превращения экономики страны в сверхмонополию номенклатуры. Именно к такой сверхмонополии и приспособлена советская налоговая система. Поскольку номенклатура является, а номенклатурное государство выступает владельцем всех промышленных предприятий, совхозов, фактическим хозяином колхозов и фактически единственным в стране работодателем, по своему усмотрению устанавливающим уровень зарплаты и цен, оно получает возможность непосредственно изымать создаваемую в народном хозяйстве прибавочную стоимость. Прямое налогообложение населения в этих условиях теряет значение: оно составляет менее 10% государственных доходов. Свыше 90% доходов госбюджета СССР изымается, как принято говорить, "из социалистического хозяйства". Что это означает? При капитализме налогообложение частных предприятий означает, что у предпринимателя государство изымает определенный - нередко весьма высокий - процент полученной им прибавочной стоимости. Но ведь при реальном социализме все -предприятия принадлежат государству. Так у кого же оно изымает прибавочную стоимость, взимая налог с этих предприятий? Ни у кого. Социалистическое государство просто перекладывает полученную его уполномоченными - директорами предприятий - прибавочную стоимость в свои банки. Именуется такая нехитрая процедура "отчислением от прибыли социалистического предприятия". Состоит она в том, что предприятию из произведенной его рабочими прибавочной стоимости оставляют заиланированную сумму на дальнейшее расширение производства и другие 251 предусмотренные планом нужды, а все остальное направляют в госбюджет. Казалось бы, действительно, при такой системе потребности в налогах с населения нет: прибавочная стоимость забирается непосредственно с предприятия, государство само устанавливает и платит заработную плату - какие же еще налоги? Мысль логичная. В Албании ей последовали и налоги отменили. В Советском Союзе при Хрущеве тоже был принят закон о постепенной отмене налогов, советская пропаганда долго кричала о нем на весь мир, чтобы создать впечатление, что налоги действительно отменены. Налоги же перестали взимать только с получающих до 70 рублей в месяц и скромной скороговоркой объявили, что осуществить закон для остальных категорий трудящихся не удастся. Между тем основную часть налогов, взимаемых номенклатурой с советского населения, хрущевский закон и не затрагивал; он касался лишь прямых налогов, а основная часть - косвенные налоги. Ленин до революции, изобличая мерзости царизма, камня на камне не оставлял от косвенного налогообложения. Он писал: "Чем богаче человек, тем меньше он платит из своих доходов косвенного налога. Поэтому косвенные налоги -- самые несправедливые. Косвенные налоги, это - налоги на бедных"[84]. Именно такой налог и был введен номенклатурой в СССР под названием "налог с оборота". Взимается он тоже якобы из социалистического хозяйства. Сбивчивые разъяснения советской экономической науки, что налог с оборота - собственно не налог вовсе, так как не влечет за собой перехода из одной формы собственности в другую, старательно обходят вопрос: кто же все-таки платит этот налог? Между тем ответ на такой вопрос очевиден. Налог с оборота включается в отпускную цену товаров, именно он и составляет ее отличие от производственной цены. Как только товар отпущен торговым организациям, предприятие перечисляет государству из полученных за товар денег налог с оборота. Правила здесь строгие: перевод налога с отпущенного товара производится немедленно по получении счета или ежедневно (на 3-й день после отпуска товара). Небольшим предприятиям разрешено производить перевод налога с оборота один раз в 10 дней (3, 13 и 23 числа каждого месяца). Лишь совсем маленьким мастерским, производящим так мало, что причитающийся 252 с них налог с оборота не превышает 1 000 рублей в месяц, разрешен ежемесячной перевод налога (23 числа). Таким образом, номенклатура без задержки получает произведенную прибавочную стоимость. Между тем торговая сеть передает налог с оборота в розничную цену товара. Тут-то и обнаруживается, наконец, подлинный плательщик этого налога - покупатель. А кто покупатель? Поскольку налог с оборота введен главным образом в производство потребительских товаров, покупатель - советское население. На него и взваливается номенклатурой этот косвенный налог, ханжески замаскированный под "государственный доход из социалистического хозяйства". Ставки налога с оборота, разумеется, держатся в секрете. Но некоторое представление об их величине можно составить по цифрам, проскочившим в советскую печать в последние хрущевские годы, когда несколько ослабла бдительность цензуры. Налог, то есть тем самым наценка, составляет от 50 до 75% отпускной цены на следующие потребительские товары: автомашины, бензин, керосин, велосипеды (для взрослых), фотоаппараты, пишущие машинки, авторучки, текстиль, спички, нитки и другие; от 33 до 66% - на швейные машины, иголки, металлическую посуду, алюминиевые столовые приборы, обои, резиновые изделия, лампочки, электропровода, писчую бумагу, цемент; 50 - на муку, 55 - на сахар, 70 - на растительное масло, 72 - на кожаную обувь, до 77% - на искусственный шелк [85]. Как видим, наценки большие. "Для чего же это нужно? - удивится иной читатель.- Гораздо разумнее было бы никаких наценок не делать, продавать товары дешевле и соответственно снизить зарплату. А то Советское государство зачем-то вводит массу ненужной бухгалтерской работы и искусственно раздувает инфляцию". Зря удивляется читатель: всю эту бессмыслицу номенклатура делает исключительно для него самого. Ведь он же только что неодобрительно смотрел на цифру средней зарплаты в Советском Союзе. Что бы он сказал, если, следуя его рецепту, и она была бы сокращена, видимо, не меньше чем на одну треть? Куда направляется извлекаемая номенклатурой масса прибавочной стоимости? Мы уже сказали: было бы наивно считать, что она вся проедается классом номенклатуры. Как и в других экс- 253 плуататорских обществах, при реальном социализме правящий класс даже при самом большом расточительстве не может израсходовать на личное потребление всю массу прибавочного продукта, создаваемого трудом многих миллионов людей. Однако, помимо личного потребления членов класса, у него есть коллективное, классовое потребление. Оно и поглощает в СССР львиную долю производимой прибавочной стоимости. Составные части классового потребления номенклатуры в общем правильно названы в книге Куроня и Мод-зелевского, хотя и расставлены в соответствии с традиционной марксистской схемой, а не по значению их в системе реального социализма. Между тем классовое потребление номенклатуры в полной мере следует не какой-нибудь идеологической схеме, а ее классовым интересам. Главной частью нужно безусловно считать потребление с целью дальнейшего укрепления и расширения власти класса номенклатуры - в полном соответствии с основным экономическим законом реального социализма. Речь идет о расходах на работу партийных органов и их аппарата, на огромную машину органов госбезопасности, на Вооруженные Силы и военные отрасли промышленности, на органы и войска МВД, лагеря, тюрьмы, прокуратуру. Небольшая доля перепадает и на менее жизненно важные придатки этой системы: суды, милицию. Значительно больше, чем на эти придатки, хотя, конечно, меньше, чем на основные элементы фундамента власти, выделяется на идеологическую обработку населения, а также на органы внешних сношений (политических, экономических, культурных и т. д., которые на деле все являются политическими). На втором месте следует назвать так называемые "социалистические накопления", используемые для инвестиций в народное хозяйство страны. Речь идет, следовательно, о наращивании коллективной собственности номенклатуры, что и стоит в круге ее интересов на втором месте. Последнее место занимают расходы на науку, культуру, образование, здравоохранение, спорт и т. д. Они носят менее ярко выраженный классовый характер, хотя, конечно, также производятся в интересах господствующего класса. Как видим, номенклатура расходует прибавочную стоимость в строгом соответствии со своими - уже известными нам - классовыми интересами. Определенная раа- 254 ница между названными тремя категориями использования прибавочной стоимости состоит в различной степени их приемлемости для трудящихся. Более всего приемлема третья категория. Хотя речь идет о вспомогательных расходах с целью обеспечить извлечение прибавочной стоимости номенклатурой, тем не менее здравоохранение, образование, развитие мирных отраслей науки, а также культура в той ее части, в которой она не подчинена полностью пропаганде, - приемлемое для трудящихся использование создаваемой ими прибавочной стоимости. Во второй категории потребления прибавочной стоимости классом номенклатуры также есть отдельные приемлемые для трудящихся стороны. Это, во-первых, обеспечение рабочих мест как следствие делаемых инвестиций: хотя номенклатура производит их с целью получения прибавочного продукта, параллельно с ним создается и необходимый продукт, дающий трудящимся возможность существовать. Это, во-вторых, вложения в производство товаров народного потребления, в жилищное строительство - короче, в производство того, что потребляют сами трудящиеся, хотя эти вложения скромны и делаются номенклатурой как уступка с целью обеспечить существование рабочей силы. Есть небольшой положительный для трудящихся элемент даже в первой категории потребления прибавочной стоимости: суд и милиция, хотя и рассматриваются значительной массой советского народа как враждебные ему учреждения, частично все же обслуживают и интересы трудящихся. Но в огромной части в первых двух категориях расходование выжатой из трудящихся прибавочной стоимости осуществляется во вредных им целях. Ибо как иначе можно назвать цель укрепления и расширения власти класса номенклатуры над трудящимися и обеспечения дальнейшего извлечения из них прибавочной стоимости? Рабочий при реальном социализме, констатируют Куронь и Мод-зелевский, "производит жизненный минимум для себя и содержит государственную власть против себя. Продукт труда рабочего противостоит ему как чуждая, враждебная сила, так как, хотя он и производит этот продукт, последний ему не принадлежит"[86]. 255 17. ПРИНУДИТЕЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР ТРУДА Маркс претендовал на открытие не стоимости, а прибавочной стоимости. А почему, собственно, вообще понадобилось ее открывать? Ведь на протяжении предшествовавших столетий факт создания прибавочного продукта непосредственными производителями и его присвоения хозяевами был общеизвестен и не вызывал сомнений. Как справедливо писал Эдуард Бернштейн, в докапиталистические времена никто и не пытался маскировать этот факт. "Там, где он должен был производить продукт для обмена, раб был чистейшей машиной для производства прибавочной стоимости. Прибавочный труд крепостного и зависимого работника выступал в явной форме барщины, оброка или десятины"[87]. Непосредственные производители откровенно рассматривались как рабочий скот, которому потому лишь и позволяют существовать, что он приносит хозяину прибыль. Этот рабовладельческий и феодальный взгляд на трудящегося человека начал уходить в прошлое с торжеством капиталистических отношений и развитием буржуазной демократии. Было впервые провозглашено правовое равенство всех людей и всех классов общества. Разумеется", производство прибавочного продукта продолжалось, но уже в завуалированной форме. Вот почему Марксу и пришлось открывать прибавочную стоимость. Но, может быть, с развитием капитализма отказ от феодального подхода к непосредственному производителю ограничился лишь ханжеской маскировкой эксплуатации? Нет, такое утверждение неверно. Возникли и укрепились профсоюзы, защищающие экономические права трудящихся; было признано и осуществлено право на забастовку как средство борьбы за улучшение условий труда; безработные уже не были обречены на нищенство, а стали получать гарантированное пособие в размерах, обеспечивающих существование; трудящиеся получили возможность свободно менять своих хозяев-нанимателей и даже эмигрировать в другие страны. Все эти новшества отнюдь не создали идеального общества, но они, несомненно, ограничили эксплуатацию, способствовали значительному улучшению условий труда и повышению жизненного уровня трудящихся. Надо подчеркнуть, что это не результат гуманности капиталистов, а заслуга рабочего движения и в немалой степени - заслуга идей Маркса. 256 Как же обстоит дело там, где провозглашено полное торжество этих идей,- в странах реального социализма? При реальном социализме гражданин обязан работать или, точнее, числиться на работе - если он не малолетний, не пенсионер и не инвалид. В противном случае он - "тунеядец", "лицо без определенных занятий", а такие могут преследоваться по закону. Официально эта мера объясняется коммунистической моралью. "Труд в СССР,- провозгласил еще товарищ Сталин,- это дело чести, дело славы, дело доблести и геройства". Труд, твердит номенклатура, должен стать жизненной потребностью каждого советского человека - строителя коммунистического общества. Из этих громких слов, однако, не явствует, почему того, кто пока еще не дорос до коммунизма и не испытывает потребности в чести и славе, милиционер волочит в участок. Дело объясняется просто, и коммунистическая мораль здесь ни при чем. Ведь всем в СССР известно, что как раз члены номенклатурных семей - супруги, сынки и дочки - могут не работать, и никаких неприятностей они иметь не будут. Дело в другом. Во-первых, как уже говорилось, класс номенклатуры, в соответствии с теорией Маркса, считает, что от каждого работающего получается прибыль и, следовательно, каждый неработающий приносит убыток в известной юридической форме "неполученной прибыли". Во-вторых, неработающий приобретает определенную независимость от номенклатурного государства, что нетерпимо. В-третьих, размещение всех на государственной службе обеспечивает значительно более полный контроль класса номенклатуры над населением. А как обстоит дело со столь часто упоминаемыми в коммунистической пропаганде социалистическими завоеваниями трудящихся стран реального социализма? На поверку эти завоевания выглядели так. В странах реального социализма профсоюзы больше не защищали интересы трудящихся от хозяина - в данном случае государства; вместо этого они следили за выполнением установленного хозяином плана и подтягивали трудовую дисциплину. Сталин точно охарактеризовал советские профсоюзы как "приводные ремни партии", то есть класса номенклатуры. Профсоюзы стали погонщиками рабочей силы. Право трудящихся на забастовку до недавнего времени не признавалось - со ссылкой на то, что-де им незачем бастовать, ибо они работают на самих себя. Казалось 257 бы, именно в таком случае дело самих трудящихся как суверенных хозяев и решать, работать им или бастовать. Но в спор по этому вопросу номенклатура не вступала. Пособия по безработице больше не существовало - со ссылкой на ее отсутствие. Аргумент фальшивый. Отсутствие безработицы - понятие статистическое: оно означает, что число безработных в стране не превышает числа вакантных мест. Но в стране с 290 миллионами населения неизбежно есть многие десятки тысяч людей, почему-либо в данный момент не работающих, ушедших или уволенных с работы. Пособия же не получает ни один человек. А главное: безработица в СССР есть и была всегда. Просто по приказу Сталина была в 1930 году закрыта биржа труда и объявили, что безработицы нет. В действительности же процент безработных, например, в среднеазиатских республиках значительно выше, чем в любой развитой капиталистической стране: это явствует из опубликованных Госкомстатом статистических данных. Трудящиеся не имели возможности уйти от своего работодателя, так как работодатель - государство, а эмиграция не разрешается. На протяжении ряда лет трудящиеся СССР не имели права вообще переходить по собственной воле на другое место работы; теперь это разрешено, но сопровождается постоянными нареканиями в прессе по адресу "летунов" и рассуждениями о том, как бы их прижать покрепче. Колхозники по-прежнему не имеют права покидать свои колхозы без разрешения начальства, то есть подобно крепостным прикреплены к земле. Это и есть социалистические завоевания трудящихся СССР. Они распространились и на другие социалистические страны. В рабовладельческом и феодальном обществе непосредственный производитель трудится на хозяина не потому, что хочет заработать себе на жизнь, а потому, что его заставляют трудиться. Труд непосредственного производителя, таким образом, подневолен, принудителен. По марксистской терминологии - здесь применяется внеэкономическое принуждение. Капитализм порывает с этой традицией. Ему нужны не крепостные крестьяне и не крепостные рабочие на заводах, а лично свободные люди, продающие предпринимателю свою рабочую силу. Принуждение есть, но оно сделалось экономическим. К какому бы классу ни принадлежал человек, он не обязан работать, если у него есть средства. 258 При реальном социализме все обязаны работать, независимо от того, нуждаются они в этом или нет. Правда, звучит демократично? А на деле... Каждый трудящийся при реальном социализме испытывает это ощущение: как будто вольно поступаешь на работу или переходишь с одной службы на другую, и без зарплаты не проживешь,- а труд свой воспринимаешь как принудительный. Почему? Да потому, что он действительно таков. Что такое принудительный труд? Это когда: 1) работать заставляют; 2) условия труда и оплату безраздельно определяет заставляющий; 3) уход с работы или отказ от нее не допускаются мерами физического принуждения. В условиях реального социализма все эти элементы налицо. Во-первых, при реальном социализме состоять на работе заставляют. Неважно, что подавляющее большинство работающих в СССР и не могли бы прожить без заработка: точно так же не смогли бы прожить, не добывая себе средств к существованию, рабы в древности и крепостные в средние века, но это не меняло принудительного характера их труда. Во-вторых, условия труда и оплаты безраздельно определяет номенклатура. Она установила размер зарплаты для различных категорий трудящихся, и переговоры на эту тему не ведутся. Трудящимся запрещены даже коллективные жалобы: номенклатурные проповедники социалистического коллективизма пренебрежительно окрестили их "колдективками". Сказали мы и о том, что уйти от хозяина - номенклатуры - нельзя. При сверхмонополистическом характере экономики стран реального социализма переход с одного предприятия на другое означает не уход от хозяина - класса номенклатуры, а переход от одного его приказчика к другому. В пределах страны иной возможности практически нет: номенклатурное государство здесь вездесуще, и оно сознательно закрыло все пути заработков иным путем, чем работой на него. Выезд же за границу не разрешен. С 1988 года небольшая отдушина появилась: можно стать кооператором или - в деревне - арендатором. Но ведь их - ничтожное меньшинство в огромной массе за- 259 нятого населения. До тех пор, пока о "разгосударствлении" в СССР только говорят, все будет оставаться по-старому. Итак, труд при реальном социализме отчетливо имеет принудительный характер. Что там рассуждать о труде как жизненной потребности советского человека! В действительности этот человек живет снова в условиях внеэкономического принуждения к труду - как при рабовла-дельчестве и феодализме. 18. "ОТЧУЖДЕНИЕ" ПРИ РЕАЛЬНОМ СОЦИАЛИЗМЕ Когда человек, изучавший политэкономию в социалистической стране, приезжает на Запад и начинает, наконец-то без направляющей руки Главлита, читать выходящую здесь литературу марксистского толка, его ошарашивает шумный хор голосов, твердящих об "антропологических" идеях молодого Маркса и об "отчуждении". Что Маркс когда-то был молодым, советский человек еще может понять, хотя основоположник марксизма и ассоциируется у него с бородатыми стариковскими портретами и бюстами. Отчуждение же вообще ни с чем не ассоциируется, кроме стандартно записываемого в судебных приговорах "отчуждения имущества осужденного в пользу государства". Попытка советского гражданина выяснить хотя бы по энциклопедии, что же означает это загадочное слово, успехом не увенчивается: в Советской Исторической Энциклопедии слова "отчуждение" вообще нет, а в Большой Советской Энциклопедии оно определяется как "передача имущества в собственность другого лица"[88], то есть опять в стиле упомянутых приговоров. Между тем западные марксисты соловьями заливаются об ужасах отчуждения при капитализме и о том, как хорошо будет при социализме, когда оно отойдет, наконец, в проклятое прошлое. Лишь постепенно советский человек начинает припоминать, что да, действительно, этот термин называли скороговоркой в курсе политэкономии, но подробно на нем не останавливались. И уж с полной ясностью понимает он, что было так не случайно. Дело в следующем. Маркс постарался создать у своих читателей впечатление, будто отчуждение возникает только при капитализме. Между тем научная добросовестность требовала бы констатации того, что при капитализме отчуждение как раз менее ярко выражено, чем в предшествовавших ему формациях. 260 В рабовладельческом обществе отчуждение достигало предельного уровня: рабу были ненавистны и его подневольная работа, и ее продукт, ему было чуждо и враждебно все общество, в котором он влачил жалкое существование рабочей скотины, по древнеримскому выражению - instrumentuin vocale. Меньше степень отчуждения при феодализме. Труженик этой эпохи тоже подневолен, но за ним уже признаны некоторые права. Он считается человеком, хотя, конечно, даже теоретически не рассматривается как равный феодалу. Труд его принудительный, но он пользуется определенной частью получаемого продукта. Соответственно степень его отчужденности от общества и его безразличие к результатам собственной работы меньше, чем у раба. Дальнейший шаг к преодолению отчуждения делается при капитализме. Рабочий лично свободен, и заставляет его работать не какой-то данный от рождения хозяин, а необходимость зарабатывать себе на жизнь. Юридически он равноправен со своим нанимателем, хотя экономическая зависимость рабочего создает неравенство между ними. Рабочий не намерен перенапрягаться ради прибыли хозяина, но он готов работать даже сверхурочно, чтобы побольше получить самому. Посторонним в этом обществе, парией в нем он себя не чувствует. Феномен отчуждения есть, но он заметно слабее, чем при феодализме, не говоря уж о рабовладельческом обществе. Что же, при реальном социализме процесс ослабления этого феномена продолжает прогрессировать и, в соответствии с прогнозом Маркса, отчуждение исчезает? Напротив, оно возрастает. Советская политэкономия торопливо проскакивает мимо понятия "отчуждение" не потому, что с победой реального социализма оно ушло в прошлое, а наоборот: потому что это повседневное явление реального социализма. Да и как иначе? "Если людям в Советском Союзе, как и в других соцстранах, ясно показали, что их дело - не совать нос в решение вопросов номенклатурой, а эти решения исправно выполнять, побольше работать и славить родную партию,- что может возникнуть, кроме отчуждения? Дружелюбные слова Герека, обращенные к польским рабочим "Вы работайте хорошо, а мы будем управлять хорошо", разве не вызывают такую же реакцию, как надпись на воротах Освенцима "Каждому свое"? Описывая отчуждение при капитализме, Маркс объявил его причиной частную собственность на орудия и 261 средства производства. Однако установление государственной собственности ни в какой мере не ликвидировало этого отчуждения. Почему? Да потому что в экономической сфере первооснова отчуждения - не форма собственности сама по себе, как полагал Маркс, а цель и фактические итоги производства. Цель добывания максимальной прибыли для капиталистов не вдохновляет трудящихся, поэтому при капитализме имеется отчуждение. Фактический же итог производства при капитализме - не только эксплуатация трудящихся и прибыль для предпринимателя, но вместе с тем и создание изобилия товаров народного потребления, а также получение трудящимися гораздо более высокой зарплаты, чем в социалистических странах. Такой итог ограничивает степень отчуждения. В условиях реального социализма нет подобного ограничения. Не только цель производства - максимальное укрепление и расширение власти номенклатуры - чужда трудящимся, но и фактический итог - военно-полицейская мощь государства вместо товаров народного потребления - лишает непосредственного производителя заинтересованности в результатах собственного труда. Призывы же номенклатуры к трудовому энтузиазму и патриотизму за 70 лет приелись и перестали действовать. Степень отчуждения при реальном социализме больше, чем при капитализме, то есть трудящиеся при реальном социализме относятся к своей работе еще более безразлично. Получение прибавочной стоимости - не главная задача класса номенклатуры. Главное в номенклатуре - не собственность, а власть. Но эксплуатация сотен миллионов трудящихся, оказавшихся под властью номенклатуры,- вторая по важности цель этого господствующего класса. Поставленные, как встарь, в условия внеэкономического принуждения к труду, люди в Советском Союзе работают плохо. Но номенклатура все же успешно тянет из них прибавочную стоимость, жестко ограничив их жизненный уровень, выбрасывая ненужных и отработавших свое в нищету. Советские читатели слышат обычно от номенклатурной пропаганды слово "нищета" только в связи с теми 13% населения США, доход у которых - ниже официальной 262 границы бедности. Как же исчисляется эта граница в США? А вот как: если семья из четырех человек (муж, жена, двое детей) вынуждена расходовать на нормальное питание более 1/3 своих доходов, она живет ниже черты бедности. В денежном выражении это в 1988- 1989 годах было 12 092 доллара, то есть даже по заведомо нереальному тогда официальному курсу 7 267 рублей в год, следовательно, 605,58 рубля в месяц. Это значит, что, например, и муж, и жена получают каждый на руки по 300 рублей в месяц. Уважаемый советский читатель, а Вы с семьей случайно не хотите жить в условиях такой бедности? Советские газеты льют слезы над горькой нищетой безработных на Западе. Да, безработица - зло. Только вот получает средний безработный в ФРГ пособие в 1094 западногерманские марки в месяц на руки. Это на 60% больше зарплаты статистического советского рабочего и служащего. Так кто же из них живет в нищете? Статистически все население СССР живет ниже американской черты бедности. Но для Вас, советского гражданина, Госкомстат вычислил другую границу бедности: 78 (или 75) рублей на человека в месяц. И ниже вот этой - а не американской - черты бедности живут 15, а возможно, и 20% населения Советского Союза[89]. 75-78 рублей в месяц на человека - беспросветная бедность! Разумеется, номенклатура и примыкающая к ней элита живут иначе, намного выше американской границы бедности. Но гордиться таким завоеванием социализма не хочется, потому что благоденствие этих семей идет за Ваш счет, так как Ваша доля соответственно уменьшается. И люди все яснее это понимают. Вот опубликованное в "Аргументах и фактах" письмо: "Я и моя супруга - врачи. У нас двое детей. Наш заработок 140 + 140 = -- 280 руб. Прожиточный минимум, по данным прессы в СССР,- 75 рублей на человека. Нужны комментарии?.. По моему мнению, "номенклатура" и лица, пользующиеся привилегиями, ездят^а моей машине, живут на моей даче, едят пищу моей семьи. П. Груздев. Москва"[90]. Но все-таки и это еще не настоящая нищета. А есть ведь и настоящая - причем не только в Советском Союзе, а всюду, где правит и эксплуатирует людей класс номенклатуры. Вот всего лишь один запомнившийся мне пример. Было это в декабре в социалистической тогда еще Варшаве. На Маршалковской - главной улице столицы - 263 у входа в большой магазин стоял на тележке человек. Вернее - обрубок человека: были у него ампутированы и руки, и ноги, а большая бледная голова с оказавшимся крошечным туловищем без плеч выглядела, как оживший восковой бюст. На голове у этого, видимо, солдата минувшей войны косо сидела напяленная кем-то шапка, которую он не мог поправить. Нет, он не просил милостыни, он еще старался заработать - устало дудел какой-то мотив во вставленную ему в губы свистульку. Мимо проходили, весело глазея сквозь него на витрины, прогуливавшиеся после сытного обеда щеголеватые сотрудники из близлежащего ЦК партии. Человеку было холодно на декабрьской варшавской улице, устало потупленные глаза слезились от ветра, иос покраснел, а он все беспомощно дудел - живой укор этой системе. ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 4 1. Маркс К. Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 293. 2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 32, с. 462. 3. См. Gunter Wagenlehner. Das sowjetische Wirtschaftsystem und Karl Marx. Koln - Berlin, 1960. 4. См. Мао Tse-tung. Das machen wir anders als Moskau. Kritik der sowjetischen Politokonomie. Reinbeck bei Hamburg, 1975. 5. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 446. 6. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 64. 7. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 773. 8. В. Т. Чунтулов. Экономическая история СССР М., 1969. 9. Там же, с. 186-188, 190-193, 204, 234. 10. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 26. 11. Там же. 12. См. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 16, с. 103-155. 13. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 246. 14. Там же, с. 539. 15. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 25, ч. II, с. 448. 16. Ленинский сборник XI, с. 382. 17. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 38, с. 51. 18. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, с. 74. 19. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 33, с. 93. 20. С. И. Сдобнов. Собственность и коммунизм. М., 1968, с. 92, 93. 21. И. В. Сталин. Соч., т. 3 [XVI], Slanted, 1967, с. 236; ср.: Политическая экономия. Учебник, 2-е доп. изд.- М., 1955, с. 416. 22. БСЭ, изд. 2-е, т. 31, с. 234. 23. См. J. Kuron, К. Modzelewski. Der Monopolsozialismus. Hamburg, 1969, S. 30-32, 46. 24. И. В. Сталин. Соч., т. 3 [XVI], с. 281. 25. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 33, с. 97. 26. Проблемы изменения социальной структуры советского общества. М., 1968, с. 67. 27. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 27, с. 396-397. 264 28. Там же, с. 397. 29. N. Jasny: Essays on the Soviet Economy. Munich, 1962, p. 270- 272, 276-281. 30. См. "Правда", 14.01.1961. 31. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 24, с. 532. 32. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, с. 288. 33. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 44, с. 9. 34. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 34, с. 198. 35. См. И. В. Сталин. Соч., т. 13, с. 39. 36. Не надо смешивать введенные Марксом понятия - первое и второе подразделения (тяжелая и легкая промышленность) с принятыми 'в советской статистике понятиями - группа "А" и группа "Б" (производство средств производства и производство средств потребления): так, в первом подразделении производятся, например, домашние холодильники и телевизоры, а во втором - приводные ремни для машин. 37. I. В. Berchin. Geschichte der UdSSR 1917-1970. Berlin [Ost], 1971, S. 378. 38. В. Т. Чунтулов. Цит. соч., с. 254. 39. Там же, с. 281. 40. I. В. Berchin. Op. cit., S. 410. 41. В. Т. Чунтулов. Цит. соч., с. 294-295. 42. См. I. В. Berchin. Op. cit., S. 590. 43. В. Т. Чунтулов. Цит. соч., с. 363. 44. Там же, с. 369. 45. Там же,с. 383. 46. Там же, с. 395. 47. См. I. В. Berchin. Op. cit., S. 708. 48. См. "Osteuropa-Wirtschaft", 1971, H. 3, S. 209. 49. См. "Экономика и организация промышленного производства", 1970, No 1, с. 31. 50. I. В. Berchin. Op. cit., S. 769. 51. Основные направления развития народного хозяйства СССР на 1976-1980 гг. М., 1976, с. 6-7. 52. XXV съезд КПСС. Стенографический отчет. М., 1976, т. 1, с. 78-79. 53. Там же,т. 2, с.18. 54. СССР в цифрах в 1980 г. М., 1981, с. 29. 55. "Правда", 04.03.1986. 56. См. Gunter Wagenlehner. Op. cit., S. 22-25. 57. См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, с. 90. 58. "Известия", 29.06.1986. 59. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 33, с. 49. 60. Там же, с. 102. 61. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 24, с. 371. 62. Autonomie, Oktoner, 1975, Nr. 1, S. 8. 63. "Коммунист", 1975, No 10, с. 46. 64. См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 195-205. 65. См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, с. 1-29. 66. См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 195-205. 67. "История СССР эпохи социализма (1917-1957 гг.)" Учебное пособие. М. 1957, с. 462. 68. См. Политическая экономия. Учебник. М., 1955, с. 307. 69. См. XXV съезд КПСС. Стенографический отчет, т. 2, с. 8. 70. "КПСС в резолюциях...". М., 1953, т. 1, с. 698. 71. XXV Всесоюзная конференция ВКП(б). Стенографический отчет. М" 1927, с. 507. 265 72. Политическая экономия. Учебник. М., 1955, с. 127-128. 73. Госкомстат СССР. Труд в СССР. М " 1988, с. 215. 74. Политическая экономия. Цит. соч., с. 132. 75. Госкомстат СССР. Цит. соч., с. 105, 107. 76. См. Политическая экономия. Словарь. М., 1979, с. 400. 77. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 36, с. 381. 78. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 6, с. 232. 79. Политическая экономия. Цит. соч., с. 130. 80. J. Kuron, К. Modzelewski. Op. cit., S. 22. 81. Госкомстат СССР. .СССР в цифрах в 1987 г. М., 1988, с. 283. 82. I. В. Berchin. Op. cit., S. 409. 83. См. XXV съезд КПСС. Стенографический отчет, т. 2, с. 26. 84. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 7, с. 172. 85. См. А. Смирнов. Экономическое содержание налога с оборота. М" 1963. 86. J. Kuron, К. Modzelewski. Op. cit., S. 26. 87. E. Bernstein. Die Voraussetzungen des Sozialismus und die Aufga-ben der Sozialdemokratie. Stnttgart, 1921, S. 75. 88. Большая Советская Энциклопедия, изд. 3, т. 19, с. 22-23. 89. См. "Труд", 30.10.1988 и 18.09.1989; "Социалистическая индустрия", 01.06.1988. 90. "Аргументы и факты", 1989, .No 25.  * Глава 5. НОМЕНКЛАТУРА - ПРИВИЛЕГИРОВАННЫЙ КЛАСС СОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА *  "...товарищи, есть у нас льготы и даже привилегии, которые предусмотрены законом. Это должно быть". М. С. Горбачев на Пленуме ЦК КПСС 07.02.1990 - "Известия ЦК КПСС", 1990, No 3, с. 46. "