значительная часть мечтала призвать Германию на помощь, чтобы восстановить царский режим, а среди немецких правых лишь немногие, например Людендорф, настолько были оторваны от реальности, что всерьез рассматривали возможность реставрации монархии. С другой стороны, Винберг был абсолютно прав, считая, что "Протоколы" найдут в Германии значительно больший отклик, чем в любой другой стране. Он знал, конечно, что со времени возникновения антисемитизма как политической силы около 1870 года он был значительно сильнее и значительно более широко распространен в Германии, чем в Англии и Франции. Но это было еще не все: как только стало ясно, что Германия проигрывает войну, те, кто вел страну к катастрофе, поспешили свалить вину на евреев, которых объявили ответственными не только за развязывание войны, но и за поражение в ней. Уже в январе 1918 года ежемесячник правых "Дойчланд эрнойерунг" опубликовал некоторые вариации на тему "Речи Раввина", но изрядно приспособленные к требованиям текущего момента. Он сообщал, что в 1913 году в Париже собралась международная группа евреев-банкиров и приняла решение, - что наступило время для крупных финансистов свергнуть с престолов царей и императоров и открыто навязать свою власть всему миру; то, что раньше контролировалось тайно, теперь должно стать открытой диктатурой. Именно эти люди вовлекли мир в войну. Они также настаивали на том, что "еврейские агитаторы" должны так подорвать общественные устои Германии, чтобы иностранные державы могли беспрепятственно напасть на нее, заранее зная, что эта война превратится в революцию. Эту "смелую" идею быстро восприняли в правых кругах. Так, в течение последних отчаянных месяцев войны в Германии и Австрии возникали забастовки, повсюду разбрасывали листовки, утверждавшие, что "американские, английские и русские евреи выделили 1500 миллионов марок... чтобы натравить немцев на немцев, брата на брата". В августе 1918 года, когда немецкая армия спешно отступала на Западном фронте, доктор Отто цу Зальм-Хоршмар, который затем стал активным распространителем "Протоколов", заявил: Германия проигрывает войну из-за того, что демократическая идеология подорвала укорененную в Германии философию аристократизма, что демократическая идеология нашла наибольшую поддержку в международном еврействе, действующем через масонские ложи. Для усиления своей аргументации он добавил, что Ленин также еврей и принадлежит к масонской ложе в Париже, к той самой, что и Троцкий. Все это князь высказал в официальной речи в верхней палате прусского парламента. Газета "Ауф форпостен" так прокомментировала окончательное поражение Германии: "Бело-голубой флаг еврейского народа и кроваво-красное знамя старых, исстари воспринятых шотландских ритуалов[Масонская система имеет 33 ступени; шотландский ритуал - одна из них, которая была установлена в Соединенных Штатах и распространилась на многие страны. - Прим. перев.] в настоящее время выиграли! Троны романовых, габсбургов и гогенцоллернов... опустели, а Германия стонет под тиранией рабочих и солдатских Советов"["Auf Vorposten", 1918, Heft 4-6, S. 82.]. В начале 1919 года, когда немцы переживали горечь поражения, появились объемистые книги, подробно истолковывающие исход войны. Среди них наибольшей популярностью пользовались "Счета, которые Германия должна свести с евреями", вышедшие под псевдонимом Вильгельм Майстер[Автором был Пауль Банг, эксперт по экономике в Национальной партии Германии, преемницы консервативной партии Пруссии, существовавшей до 1918 года.], и "Всемирное масонство, всемирная революция, всемирная республика - исследование происхождения и конечных целей мировой войны" доктора Ф. Вихтля. Обе книги были напечатаны в Мюнхене, где Адольф Гитлер только начинал свою политическую карьеру. Цель этих книг с замечательной наивностью объяснена самим Вихтлем: "Мы хотим убедить читателя, что обвинять в чудовищном кровопролитии необходимо не нас, немцев, а еврейско-масонский всемирный заговор, этого незримого господина всех народов и государств"[F. Wichtl. Weltfreimaurerei, Weltrevolution, Weltrepublik. Munich, 1922, S. 268.]. Подразумевалось, конечно, что Россия находится в цепких лапах этой силы, но что в не меньшей степени подчинена ей и Англия. Англичане совместно с евреями вступили в заговор и развязали войну, чтобы легче достичь мирового господства. Как и пацифистская пропаганда, которая подорвала мощь Германии, Антанта была организована евреями из их бастиона в Лондоне. И если Троцкий является одновременно агентом высших финансовых кругов и раввината, то еврейским монархом, который должен быть возведен на трон в качестве правителя всего мира, должен стать не кто иной, как король Георг V. Страна, в которой подобный вздор мог пользоваться громадной популярностью (за один год эти книги разошлись тиражом в 50 тыс. экземпляров каждая), действительно созрела для "Протоколов". Но тут "Протоколы" дали осечку. Предполагалось опубликовать их одновременно в Германии и Англии с соответствующими комментариями, однако найти в Англии издателя оказалось далеко не легким делом. Поэтому публикация их в Германии была отложена до начала 1920 года. Но уже в апреле 1919 года престарелый Теодор Фритш, "патриарх германского антисемитизма", опубликовал в своем "Молоте" предсказание, которое якобы в 1895 году, то есть во время появления "Протоколов", сделал в Париже какой-то еврейский революционер: "Примерно через тридцать лет Германия будет вовлечена в большую войну, которую она будет вынуждена проиграть. Тогда на руинах Германской империи мы построим нашу империю, как нам и обещал Иегова, а царем ее станет второй Соломон". Как явствует из вышеприведенного отрывка, Фритш был знаком с текстом "Протоколов" (вскоре он их издаст и получит огромную прибыль). Тогда же, в апреле 1919 года "Ауф форпостен" поместила на своих страницах объявление, которое является весьма серьезным документом: "В Германии информация о сионских мудрецах до войны была известна лишь в еврейских и масонских кругах. Мировая история, несомненно, пошла бы по другому пути, если бы правительства европейских стран познакомились с "Тайнами сионских мудрецов" заблаговременно и сделали из всего правильные выводы... Из-за мягкотелости, проявляемой народами Центральной Европы, и особенно немецким народом, в подходе к еврейскому вопросу, обнародование до войны истинных целей евреев было бы, вероятно, отклонено с недоверчивой улыбкой. Даже во время войны только немногие осознали, что может существовать какой-то великий план уничтожения Германии; посвященные знали, что масоны и евреи разрабатывали этот план задолго до начала войны, на протяжении десятилетий, чтобы низложить правящие династии Европы, а затем начать борьбу против церкви... Пусть беспристрастный трибунал рассудит, кто виноват в этой войне! Мы вызываем руководителей международного масонства, еврейских всемирных союзов и всех главных раввинов в этот трибунал"["Auf Vorposten", 1919, Heft 4-6, S. 78-80.]. В этом воззвании правдой является лишь одно: люди, которые перед войной просто смеялись над "Протоколами" и с презрением от них отворачивались, теперь воспринимали их всерьез. Те трагические события, которые происходили в России после Октябрьской революции, должны были повториться, только в значительно более широком масштабе, в Германии. Потерпевшие поражение, доведенные до отчаяния люди должны были хвататься за эту смехотворную фальшивку, чтобы хоть как-то объяснить свои несчастья и оправдать свои собственные промахи. И главное, горстка политических авантюристов воспользовалась всем этим как средством завоевания влияния, привилегий, власти, в чем некоторые из них настолько преуспели, как не снилось никакому погромщику из "Черной сотни". О появлении первого немецкого издания "Протоколов" многое известно. Книга была напечатана в середине января 1920 года под названием "Тайны сионских мудрецов". Опубликовала ее та же группа, которая выпускала газету "Ауф форпостен", - Ассоциация против презумпции невиновности евреев, созданная в 1912 или 1913 году с целью "просвещения духовной, социальной и экономической элиты нации". Издал "Протоколы" основатель этой организации все тот же Людвиг Мюллер, которому еще в 1918 году был передан экземпляр книги Нилуса. Книга сразу же стала бестселлером, начали поступать значительные средства на ее переиздания, понятно, из каких источников. Хотя по новой конституции верхняя палата австрийского парламента должна была быть распущена, ее консервативное крыло продолжало функционировать, в частности направляя значительные фонды различным организациям, чья деятельность была направлена на дискредитацию республики и восстановление монархии. Князь доктор Отто цу Зальм-Хоршмар черпал деньги для издания "Протоколов" из этого источника. Кроме того, не вызывает сомнения тот факт, что и низложенная династия Гогенцоллернов внесла свой вклад; во всяком случае, когда против нее было выдвинуто это обвинение, то обычно крикливая "Ауф форпостен" благоразумно промолчала. Гогенцоллерны, конечно, были довольны изданием, и вот по какой причине: на титульном листе стояло посвящение - "Правителям Европы", и красовался портрет их прославленного предка, "великого курфюрста" с лозунгом: "Пусть мститель восстанет на несколько дней из праха". Неудивительно поэтому, что принц Иоахим Альбрехт Прусский раздавал экземпляры книги обслуживающему персоналу тех отелей и ресторанов, которые он посещал. Что касается находившегося в изгнании кайзера, то, когда леди Нора Бентинк посетила его летом 1921 года, он выразил ей свое твердое убеждение, что его падение - дело рук "мудрецов"[Lady Norah Bentinck. The Ex-Kaiser in Exile. London, 1921, p. 99-108.]. Для великого героя Германии генерала Людендорфа "Протоколы" стали настоящим откровением; он продолжал верить в их подлинность даже тогда, когда "Таймс" разоблачила их как фальшивку. "Высшее правительство израильского народа, - писал он в 1922 году, - работало рука об руку с Францией и Англией. Возможно, оно управляло и той и другой"[E. Ludendorff. Kriegfuhrung und Politik, zweite auffage. Berlin. 1922. S. 51.]. И затем он вспоминал: "Недавно появилось несколько публикаций, проливших больше света на позицию еврейского народа. Немецкий народ, как и другие народы Земли, имеет веские причины на то, чтобы подвергнуть тщательному изучению историческое развитие еврейского народа, его организации, методы борьбы и его планы. Можно предположить, что во многих случаях мы придем к иным представлениям о мировой истории"[Ibid., S. 322.]. Конечно, Людендорф испытывал огромную нужду в козле отпущения, ибо, рекомендуя ужесточить подводную войну, он сделал неизмеримо больше, чем кто-либо другой, чтобы втянуть Соединенные Штаты в войну против Германии. Если Людендорф и кайзер, судя по всему, искренне заблуждались, то такой профессиональный политик, как граф Эрнст цу Ревентлов, прекрасно знал, что делает. Этот прусский аристократ, один из руководителей блока "народников", или фелькиш[Фелькиш - "народники", ультрашовинистическое политическое течение, возникшее в конце XIX века в кайзеровской Германии и габсбургской Австрии. До первой мировой войны оно называло себя фелькишским, то есть народным, народническим. Фелькишская идеология стала ядром нацистской идеологии и пропаганды, что отразилось в названии центрального органа фашистской партии "Фелькишер беобахтер" ("Народный наблюдатель"). В основе этой идеологии лежали расистские идеи существования высших и низших наций. В соответствии с этой идеологией история человечества - это история столкновения различных "общностей крови", то есть рас или расистски понимаемых наций. В этой борьбе самым опасным врагом "высшей" германской расы была объявлена раса евреев. - Прим. ред.], будущий нацист, посвятил жизнь пропаганде "Протоколов". Он пропагандировал их в "Ауф форпостен", в собственной газете "Дер райхсварт", а также в газетах с массовым тиражом, таких, как "Дойче тагеблатт", а когда "Таймс" разоблачила эту фальшивку, он продолжал защищать "Протоколы" с удвоенной энергией: "Разоблачения "Таймс" не могут задеть и тем более опровергнуть "Протоколов". Напротив, эти разоблачения проливают свет на происки евреев. Пусть народ Германии сделает практические выводы и позаботится о том, чтобы эта книга, которая уже и так достаточно известна, распространялась и впредь так же широко, как это только возможно!" Это призыв графа Ревентлова, который (как мы ниже убедимся) не верил ни одному слову "Протоколов". Среди этого хвалебного хора голос Ассоциации против презумпции невиновности евреев звучал яснее и громче всех. Эти предприимчивые издатели не просто толковали о политике, войнах и революциях - разоблачение еврейско-масонского заговора преподносилось ими (а впоследствии и нацистской пропагандой) как поворотный пункт в духовной истории человечества. В соответствии с утверждениями "Ауф форпостен" новая книга выявила заговор, который имел "целью уничтожение христианства и других религий и установление масонско-талмудической веры как всемирной религии. Великая борьба, которую дальновидные люди предсказали десятилетия назад, началась. Если цивилизованные народы Европы не поднимутся на борьбу против общего врага, то наша цивилизация погибнет от той же самой разрушительной плесени, которая уничтожила древнюю цивилизацию две тысячи лет назад... Недавно один берлинский профессор сообщил нам, что книга, бесспорно, принесет спасение нашему народу, а другой ученый из Южной Германии написал нам, что ни одна книга, по его мнению, никогда не совершала такого переворота в мировоззрении народа, как работа Готтфрида цур Бека, даже не со времен изобретения книгопечатания, нет, нет, - со времени изобретения алфавита! Все слои германского общества, от дворцов принцев до домов рабочих, шлют нам письма, в которых выражают радость и одобрение деятельности этого мужественного человека, разрешившего проблему, от которой зависит судьба немецкого народа"["Auf Vorposten", 1920, Heft 1-2, S. 35-37.]. Рекламные заявления издателей, конечно, преувеличивают, но прием, оказанный общественностью Мюллеру фон Хаузен (или Готтфриду цур Беку) и его публикации "Протоколов", был поразительным. За один месяц они вышли дважды и еще три раза до конца 1920 года; тираж вскоре достиг 120 тыс. экземпляров. Эта книга, конечно, подлила масла в огонь нацистского безумия уже в период демократического и либерального режима Веймарской республики. Вот, например, заметка одного из еврейских обозревателей начала 20-х годов: "В Берлине я посетил несколько митингов, которые были целиком посвящены "Протоколам". Выступали обычно либо профессора, либо учителя, издатели, адвокаты, в общем, люди этого круга. Аудитория состояла из образованных людей - гражданских служащих, деловых людей, офицеров в отставке, дам из высшего света и главным образом студентов, студентов всех факультетов и всех возрастов... Страсти накалились до предела: вот она, причина всех зол, вот они, во плоти, те, кто спровоцировал войну, привел к поражению, организовал революцию, те, кто повинен во всех наших страданиях. Этот враг близко, рядом, его можно схватить за руку, и все же этот враг исчезал в темноте, и мурашки бегали по коже от мысли, какие же тайные планы вынашивает он. Я наблюдал за студентами. За несколько часов перед этим они, вероятно, трудились на семинаре, где под руководством некоего известного профессора или ученого пытались решить какую-то математическую, философскую или юридическую проблему... Теперь молодая кровь кипела, глаза вспыхивали огнем, кулаки сжимались, хриплые глотки орали либо "браво!", либо "месть!". Иногда разрешалось произносить речи с места; того, кто осмеливался выразить хоть тень сомнения, встречали криками, оскорблениями, а иногда и угрозами. Если бы я был опознан как еврей, то не знаю, смог ли бы уйти оттуда без побоев. Немецкая система обучения проповедовала веру в подлинность "Протоколов" и в существование всемирного еврейского заговора, внедряя ее во все слои образованного немецкого общества, так что теперь эти идеи искоренить невозможно. Время от времени какая-нибудь газета христианского направления выражала легкие сомнения, помещая скромные и робкие возражения, но дальше этого не шла. Ни один из великих немецких ученых (кроме покойного, оплакиваемого всеми Штрака) не поднялся и не разоблачил фальшивку..."[В. Segel. Die Protokolle.., S. 37-38.] Это сообщение подтверждается и другими, относящимися к тому же периоду, и все они единодушны в том, что "Протоколы" особенно благоприятно воспринимались в кругах мелких буржуа. Социал-демократические газеты разоблачали их, а большая часть буржуазной прессы оставалась по меньшей мере индифферентной. Наиболее рьяные сторонники "Протоколов" обретались не среди квалифицированных или неквалифицированных рабочих, а среди лиц интеллектуальных профессий. Особую любовь к ним питали бывшие военные, но "Протоколы" так же широко циркулировали в технологических институтах, зачастую с одобрения администрации, и способствовали формированию мировоззрения тех студентов, которые впоследствии заняли заметное положение в промышленности, включая самые высокие посты. (Кстати, Течов, убийца Ратенау, окончил технологический институт.) Несомненно, наиболее фанатичными сторонниками "Протоколов" были те, кто разделял расистские взгляды фелькиш, - на рассмотрении этого вопроса мы остановимся позже - но, с другой стороны, даже самый ортодоксальный протестантизм не мог служить надежным противоядием. Антисемитские пропагандисты начали распускать слухи, что подлинность "Протоколов" гарантирована Британским музеем на основании того, что экземпляр книги Нилуса хранился в его огромной библиотеке, и этого было достаточно, чтобы убедить наиболее степенные и респектабельные журналы лютеранской церкви. Спрос на "Протоколы" среди широкой публики, принадлежавшей в основном к средним слоям общества, мог падать, но никогда не исчезал. Ко времени прихода Гитлера к власти в 1933 году увидело свет 33 издания перевода цур Бека. Тем временем издательство "Der Xammer" в Лейпциге выпустило популярное издание "Протоколов" под редакцией Теодора Фритша, которое к 1933 году разошлось тиражом около 100 тыс. экземпляров. Кроме того, эти издания сопровождались потоком книг, дополнявших и защищавших сами "Протоколы". Немецкий перевод книги "Международное еврейство", организованный Генри Фордом, вышел шестью изданиями в период с 1920 по 1922 год[Позже Форд публично признал, что был введен в заблуждение, и отказался от своей антисемитской деятельности. - Прим. ред.]. К 1923 году официальный идеолог нацистской партии Альфред Розенберг издал книгу, озаглавленную "Протоколы сионских мудрецов и еврейская мировая политика", которая за один год выдержала три издания. Уже в 1920 году Германию наводнили сотни тысяч экземпляров "Протоколов" и комментариев к ним. Все это являлось частью антисемитской кампании такого размаха, который был неведом до войны. Через год после заключения перемирия существовало уже шесть организаций, которые занимались распространением "Протоколов" - две в Берлине, три в Гамбурге, одна в Лейпциге и по крайней мере 12 газет и других периодических изданий, - и это в то время, когда Гитлер со своей партией еще даже не вышел из безвестности на политическую арену. Благодаря усилиям этих организаций и журналов влияние "Протоколов" постоянно усиливалось новыми фальшивками и россказнями о мировом еврейско-масонско-большевистском заговоре. Уже в 1919 году появились два издания "Речи Раввина", кроме тех ее вариантов, которые были включены в книгу Вильгельма Майстера; "документ Цундера", сыгравший важную роль в организации погромов в России, также проник в Германию, он был напечатан в феврале 1920 года в русской газете правого направления "Призыв" и тут же переведен и перепечатан "Ауф форпостен" и журналами подобного толка. В том же месяце была переиздана старая книга Осман-Бея "Завоевание мира евреями". Еще одну золотую жилу для антисемитов нашел Мюллер, который снабдил свое издание "Протоколов" пространным вступлением и заключением. Даже у тех, кто занимался этим вопросом, содержание книги вызвало шок, а ведь она была самым серьезным образом воспринята профессорами и школьными учителями, бизнесменами и промышленниками, армейскими офицерами и гражданскими служащими. Ибо даже "Протоколы" не столь эксцентричны, как издательские приложения. Сюда относится, например, карикатура "Сон кайзера", впервые опубликованная в английском еженедельнике "Истина" в 1890 году. Этот сатирический комментарий - по поводу амбиций кайзера и их возможных последствий - расценивался как еврейско-масонская стряпня, раскрывающая тайный (!) план низвержения европейских монархий; разве не был сам издатель "Истины" Генри Лабушер масоном и, более того, членом Клуба за проведение реформ? Еще одна примечательная фантазия, которую Мюллер фон Хаузен позаимствовал из "Призыва": в Кремле якобы была отслужена черная месса, во время которой Троцкий и его подручные молились Сатане, прося у него помощи для победы над врагами; об этом якобы сообщил охранник, который затем по приказу Троцкого был убит. Такой вздор стал расхожим товаром в руках антисемитских пропагандистов. Но вершиной абсурда явилась фальшивка "Победоносный взгляд на мир (Неомакиавеллизм и мы, евреи)", напечатанная за несколько дней до появления "Протоколов" под вымышленным именем доктора Зигфрида Пентатулла. Автор памфлета, конечно, еврей, открыто радуется успеху плана, изложенного в "Протоколах", очевидно забыв, что план-то должен оставаться в тайне. Напасть на след беззаботного Пентатулла было довольно просто. Как раз в это время газета "Дойче цайтунг", бывший орган Германской национальной народной партии (консерваторов), начала публикацию серии небольших рассказов, где главным действующим лицом был негодяй еврей по имени Пентатулл; рассказы, как и сама фальшивка, на самом деле принадлежали перу одного и того же автора по имени Ганс Шлинман, известного антисемита. Но это не удержало газету от выражения притворного ужаса в связи с откровениями вымышленного Пентатулла. От его книги, восклицает газета, "в жилах стынет кровь". И далее газета требует: "Необходимо организовать объединенную христианскую фалангу против страшных опасностей, которыми евреи угрожают не только церквам, но и всему немецкому народу. Нужно говорить об этом откровенно, если мы не хотим жалкой смерти... Народ можно вытащить из трясины... только лишь с помощью энергичной борьбы против отравителей нации; только так мы можем вырваться из их цепких объятий"["Deutsche Zeitung", 31 August 1920.]. Больше всех распространялся на ту же тему, что и Пентатулл, неутомимый пропагандист "Протоколов" граф Эрнст цу Ревентлов. В мае 1920 года он посвятил ей статьи в "Дойче цайтунг", в которых утверждал, что истинность "Протоколов" несомненна, а доказательствами тому служат Пентатулл и "документ Цундера". Все это он делал, не веря ни одному своему слову. Хотя хорошо известно, что большая часть антисемитской пропаганды состоит из заведомой лжи, трудно найти еще одного подобного лгуна, выплескивавшего такое количество клеветы на бумагу. Лишь один раз Ревентлов сделал исключение. В 1940 году отдел службы пропаганды Третьего рейха решил возродить Пентатулла и обратился с просьбой к Ревентлову, который все еще был членом рейхстага. Собрание Фрейенвальда в Вейнеровской библиотеке сохранило его ответ: "Когда я прочитал памфлет, подписанный "Пентатулл", мне сразу стало ясно, что это - неуклюжая "утка". Тем не менее публично я утверждал его подлинность, так как, по моему мнению, такая тактика в лучшей мере отвечала целям того времени... Хайль Гитлер!"[Копия письма Ревентлова (от 5 марта 1940 года) хранится во Фрейенвальдском архиве (пентатулловский раздел).] Нам понятно, ради чего Ревентлов состряпал эту ложь. В июне 1920 года должны были состояться выборы в первый рейхстаг республики. Изображая республику как творение рук "сионских мудрецов", он заполучил огромное количество голосов для победы антидемократических, правых сил. 2 Не в последнюю очередь с помощью "Протоколов" были спровоцированы два политических убийства, которые произошли в Берлине в 1922 году. По приезде в Берлин Шабельский-Борк, друг и соратник Винберга, а также активный распространитель "Протоколов", нашел организацию, созданную по образцу "Черной сотни" и хорошо обученную методам террора. Ее главный подвиг был совершен 28 марта 1922 года. В здании берлинской филармонии проходил митинг русских эмигрантов в помощь голодающим Советского Союза. Председательствовал на митинге Павел Николаевич Милюков, известный историк и руководитель партии конституционных демократов (кадетов). Милюков бежал из России, не желая попасть в тюрьму или погибнуть от большевистской пули; так же, как Винберг и Шабельский-Борк, он вынужден был примкнуть к немецким войскам, покидавшим Украину. Но и это не остановило фанатиков. Шабельский-Борк и его банда ворвались в здание филармонии и открыли стрельбу по сцене. В Милюкова они не попали (он бросился на пол лицом вниз), а убили Владимира Набокова (отца известного писателя). За это убийство Шабельский-Борк был приговорен к 14 годам каторги. Его выпустили на свободу задолго до окончания срока, а когда к власти пришли нацисты, он стал получать регулярную пенсию от управления Розенберга. В 1933 году ему было позволено сотрудничать с властями в организации русского нацистского движения. Это было достойной наградой, ибо в своих действиях и в попытке убить Милюкова Шабельский-Борк руководствовался доктриной своего учителя Винберга, который тоже был замешан в убийстве и был вынужден покинуть Германию. Винберг считал Милюкова тайным агентом большевиков, которые в свою очередь являлись агентами "сионских мудрецов". Несколько месяцев спустя произошло убийство, на сей раз совершенное правыми силами, которое получило широкий резонанс во всей Европе. В июне 1922 года группа молодых фанатиков убила германского министра иностранных дел Вальтера Ратенау. Совершившие убийство были абсолютно уверены не только в том, что Ратенау действовал от имени "мудрецов", но что и сам он являлся одним из них. Ратенау был человеком незаурядных способностей. Он оставил свой след в прикладных науках, технике, философии, политике и экономике. Кроме того, он был крупнейшим немецким промышленником, выдающимся администратором и талантливым министром иностранных дел. Его заслуги перед Германией были огромны. В самом начале войны он предсказал ту смертельную угрозу, которую могла представлять британская блокада. Для ее предотвращения он в удивительно короткий срок создал мощную организацию, которая, по существу, позволяла обеспечивать Германию сырьем на протяжении всей войны. После войны он неутомимо трудился, чтобы вывести Германию из изоляции и облегчить бремя контрибуции; одновременно он стремился к объединению народов Европы, все еще разъединенных, желая скоординировать коллективные усилия по восстановлению разрушенной экономики. В апреле 1922 года, будучи министром иностранных дел, он подписал Рапалльский мирный договор с Советским Союзом, благодаря которому обе стороны отказались от взаимных притязаний. Ратенау был страстным патриотом, но это был патриотизм цивилизованного и либерального европейца, который не имел ничего общего с шовинизмом. Ратенау был евреем. Правые фанатики, естественно, смотрели на него с ненавистью, которая все усиливалась по мере укрепления его политического авторитета. В 1921 году пресса блока фелькиш и молодая нацистская партия начали представлять этого великого идеалиста как порождение дьявола. "Вы распространяете вокруг себя сатанинскую справедливость, разворачиваете сатанинскую деятельность, прославляете сатанинскую нравственность", - писала однажды "Дойче фолькише блеттер", а нацистская "Фолькише беобахтер" жаловалась: "Когда это в прежние времена был у нас Вальтер I из династии Авраама, Иосифа и Ратенау? Грядет день, когда колесо мировой истории будет пущено вспять и покатится по трупам великого финансиста и многих его сообщников"["С. V. Zeitung", 20 June 1921, Band I.]. В то же время Теодор Фритш в "Молоте" представил Ратенау как человека, стоящего за спиной российских большевиков. В 1922 году нападки на него становились все более грубыми... Утверждалось, что, установив контроль над сырьем во время войны, Ратенау намеренно вызвал голод, от которого пришлось столько выстрадать немецкому народу... Что касается его назначения на пост министра иностранных дел, то он его заполучил, представив канцлеру ультиматум, в котором угрожал "принести немецкий народ в жертву всемирной еврейской власти". И на протяжении многих месяцев до убийства раздавались речи, призывающие к расправе над ним. В этой кампании, конечно, упоминались "Протоколы". Мало того, в ход были пущены две басни, которые особенно тесно связывали Ратенау с "сионскими мудрецами". Одной из них была старая странная история, которую Мюллер фон Хаузен вставил в издание "Протоколов". Эмиль Ратенау, отец Вальтера, однажды купил, а затем основательно перестроил дом в Берлине. Частью такой перестройки был бордюр, установленный на внешней стороне строения. Он состоял из вазочек, узор которых повторялся шестьдесят шесть раз, но в воспаленном мозгу издателя "Протоколов" этот бордюр стал символом шестидесяти шести коронованных отрубленных голов, помещенных на шестидесяти шести блюдах для употребления жертвенной крови. Как можно было усомниться в том, что узор символизировал тайну немецкой и русской революций? Разве Эмиль Ратенау не был одним из наиболее доверенных советников кайзера? "Как часто, - сетовал Мюллер, - мог наш ничего не подозревающий император переступать порог этого дома, не догадываясь о тех "добрых" пожеланиях дому Гогенцоллернов, которые вынашивал человек, называвший себя его другом?"[G. zur Beek. Die Geheimnisse der Weisen von Zion. Berlin, 1919, S. 199.] Сын недалеко ушел от отца, говорили правые. За несколько лет до этого Вальтер Ратенау опубликовал фразу, которая имела долговременные злополучные последствия. В "Нойе фрайе пресс" на рождество 1909 года была помещена его статья, которую впоследствии он включил в книгу "Критика эпохи" (1920). Она главным образом касалась экономики и содержала следующую мысль: "Триста человек, которые знают друг друга, вершат экономические судьбы континента и ищут себе преемников среди своих последователей". Здесь вовсе не упоминаются евреи, а из контекста ясно, что Ратенау выражал свое сожаление в связи с тем, что в это время руководящие посты в области финансов и индустрии практически передавались по наследству. Кажется, Людендорф первым высказал предположение, что эти триста человек фактически являются тайным еврейским правительством[E. Ludendorff. Op. cit., S. 51.]. Предположение было тут же подхвачено профессиональными антисемитами, и те очень скоро вывели следующее заключение: если Ратенау было известно точное их число, значит, и сам он является одним из них. Больше ничего не требовалось, чтобы превратить министра иностранных дел в сверхпреступника. "Имя главного преступника, поработившего нашу экономику, - Ратенау... Господство над производительным трудом всех народов на Земле все больше и больше переходит в руки тех трехсот, которые в соответствии с секретными тайными советами Ратенау и направляют мировую историю, тех трехсот, которые знают друг друга и одним из которых является он сам... Многие легковерные современники еще не понимают преднамеренности действий этих трехсот, которые все, почти без исключений, принадлежат к еврейской расе... "[Mitteilungen aus dem Verein zur Abwehr des Antisemitismus, 12 January 1922, S. 3.] Альфред Розенберг в своем памфлете "Чума в России" утверждал, что Ратенау и ему подобные "уже давно созрели для тюрьмы и виселицы". Граф Ревентлов и ранее сокрушался, что этот человек все еще жив и невредим. Эта его статья была перепечатана многими газетами за две недели до убийства министра. Ратенау неоднократно угрожали, но он отказывался от охраны полиции. Утром 24 июня 1922 года, когда, как обычно, Ратенау ехал в автомобиле в министерство, он был убит. Его убийцами оказались молодые люди, принадлежавшие к различным крайне правым группировкам, таким, как "Дойч фолькишер шутц" и "Трутцбунд", "Морская бригада Эрхарда"; некоторые из них принимали участие в первой попытке свергнуть республику во время путча Каппа в 1920 году. Все они были членами организации "Консул", которая, как и молодая нацистская партия, имела свою штаб-квартиру в Мюнхене. Эта организация занималась терроризмом, а припев "Пристрелите Вальтера Ратенау, проклятую Богом еврейскую свинью" представляет собой типичный образчик того, что они распевали на улицах. Воображение убийц было целиком поглощено "Протоколами" и теми материалами, которые накапливались вокруг них. Об этом вполне откровенно говорил на предварительном следствии главный организатор преступления Вилли Гюнтер. На вопрос о причине убийства Ратенау он ответил, что, по мнению Людендорфа, он был тем самым человеком в Германии, которому было известно точное число представителей тайного еврейского правительства, развязавших войну. Та же картина была и на суде в Лейпциге, когда допрашивали шофера машины, из которой был застрелен Ратенау (из двух стрелявших один был убит полицейским, а другой сам застрелился, чтобы не попасть в руки правосудия)[См.: Die Geachteten. Berlin, 1935. Автор статьи Эрнст фон Саломон, один из заговорщиков, не упоминает о "Протоколах" и тайном еврейском правительстве. Он также отрицает связь между преступлением и еврейским происхождением Ратенау. Но если даже были и другие причины, свидетельские показания Течова не утрачивают силы.]. Вот каким образом Эрнст Течов описывает замысел заговора, одним из организаторов которого был убитый Эрвин Керн: "Керн сказал, что он намерен убить министра Ратенау. А я должен помочь ему, хочу я этого или нет. В противном случае он обойдется и без меня. Он привел различные доводы, которые, по его мнению, имели решающее значение, хотя я не разделял его точку зрения. Он сказал... что Ратенау находился в тесной связи с большевистской Россией и выдал свою сестру за коммуниста Радека. Наконец, он сказал, что Ратенау сам признался и хвастался тем, что он является одним из трехсот сионских мудрецов, цель которых поставить весь мир под еврейский контроль, как уже было проделано в большевистской России, где сначала все фабрики, заводы и т. д. сделали общественной собственностью, затем по предложению и приказам еврея Ленина был получен из-за границы еврейский капитал, с помощью которого эти фабрики вновь были пущены в ход, и таким образом вся собственность русского народа попала в руки евреев... *Председатель суда*: Вы утверждаете, что Ратенау имел тесные связи с большевиком Радеком и что даже выдал замуж за него свою сестру? *Течов*: Должно быть, это так. Я не знаю. *Председатель*: Насколько мне известно, у Ратенау есть только одна сестра, которая замужем за доктором Андрее и живет в Берлине. *Течов*: Я не знаю. *Председатель*: Каким же образом крупный промышленник мог завязать отношения с коммунистом Радеком? Вам это кажется правдоподобным? *Течов*: Нет, это просто догадка, которую Керн преподносил как факт. Так что мне пришлось принять ее именно так. *Председатель*: Продолжим. Вы утверждаете, что Ратенау признался, будто бы сам является одним из трехсот сионских мудрецов. Но триста сионских мудрецов - персонажи памфлета. Вы его читали? *Течов*: Да"[К.. Brammer. Das politische Ergebnis des Rathenau-Prozesses. Berlin, 1922, S. 26-29. Книга содержит краткую запись процесса.]. Накануне суда одному из обвиняемых, Вилли Гюнтеру, была прислана в тюрьму плитка отравленного шоколада. Общественный обвинитель в специальном заявлении по этому поводу так объяснял причину "подарка": "Те, кто стоит за убийцей министра иностранных дел, были бы изобличены показаниями, которые мог дать на процессе Гюнтер"[Ibid., S. 42.]. Насколько можно отождествлять этих людей с молодой неонацистской партией, остается неизвестным, но мы знаем, что Геббельс писал Течову, когда тот отбывал свой срок наказания на каторге: "...Лагерь националистов встанет за Вас без всяких колебаний. Это также демонстрирует различие между истинными националистами и "буржуазными" патриотами, которые поддерживают человека, если ему ничто не угрожает и он чист перед законом, охраняющим буржуазную собственность..." И еще: "Я хочу пожать Вам руку - это является внутренней потребностью, и, так как мне не дозволено публично признать Ваш подвиг, я хочу солидаризироваться с Вами как Ваш товарищ, как немец, как молодой человек и сознательный активист, который верит в возрождение Германии вопреки всему"[Е. Techow. Gemeiner Morder?! Leipzig, 1933, S. 31.]. Конечно, убийство Ратенау как одного из "сионских мудрецов" предвещало наступление той безумной эры, когда "Протоколы" будут провозглашены правительством великого европейского народа истиной в последней инстанции. Некоторые слова, произнесенные судьей в заключительной речи, многие во всей полноте осознали лишь позже, но в 1922 году не поняли их: "За спиной убийц и их сообщников стоит главный виновник - безответственный фанатический антисемитизм, обнаруживший подлинное лицо, искаженное ненавистью, антисемитизм, который бесчестит еврея как такового, независимо от его личности, с помощью клеветы, образчиком которой является вульгарная фальшивка "Протоколы сионских мудрецов"; антисемитизм, который пробуждает в незрелых и смятенных умах инстинкты убийц. Пусть жертвенная смерть Ратенау, который слишком хорошо знал, каким опасностям подвергал себя, занимая этот пост, пусть та глубокая озабоченность безрассудным и бессовестным подстрекательством, проявившимся на этом суде... послужат очищению атмосферы, воцарившейся в Германии, и пусть ведут Германию, охваченную ныне нравственной болезнью, погрязшую в моральном варварстве, к ее исцелению"[К. Brammer. Ор. cit., S. 14.]. Это убийство действительно в течение некоторого времени стало как бы некой очистительной жертвой. Был принят специальный закон о защите республики, и в соответствии с его уложениями различные темные личности из мира журналистики подвергались судебному преследованию за утверждения, что Ратенау был "сионским мудрецом". "Оборонительный и наступательный альянс" был поставлен вне закона. Людендорф испугался, и в статье, опубликованной в лондонской газете, обвинил в преступлении коммунистов. Мюллер фон Хаузен со своей стороны предпринял сначала попытку оправдать убийство, повторяя свою историю с бордюром, но вскоре, когда мать Ратенау привлекла его к суду, замолчал. Затем, начиная с 1924 года, обстановка в Германии начала меняться столь коренным образом, что даже самый ярый фанатик