Гете. Из "Западно-восточного дивана"
---------------------------------------------------------------
Перевод: В.В.Левик (1907-1982)
Изд. М. "Наука", 1988, подг.И.С.Брагинский, А.В.Михайлов, с.29-36
OCR: Fedkov Nickolai
---------------------------------------------------------------
"Открой, Чем сердце томится мое!"
"Любовь - с тобой, Береги ее!"
Шесть пар помяните
И в сердце храните.
Образ зажег, разжигает судьба,-
Это Рустам и Рудоба.
Хоть незнакомы - шаг до греха,
Это Юсуф и Зулейха.
Мука любви без любовных отрад, -
Это Ширин и Ферхад.
В мир друг для друга пришли, -
Это Меджнун и Лейли.
Старость идет, но любовь их верна,-
Это Джемиль и Ботейна.
А любовь и ее забавы-
Царь Соломон и царица из Савы,
Если их помнишь через века,
Будет любовь вовеки крепка.
Большая заслуга - любовь, и другой
Не будет награды такой дорогой.
Не стал ты силен, не стал ты богат,
А все же славнейшим героям ты брат.
Вамик и Азра!-по прихоти рока
Их знают все. как знают Пророка.
Сказать о них-что же? Судьба их темна.
Но помнят все их имена.
Забыты их дела и дни,
Но знают все, что любили они.
Все знают от мала до велика
О страсти Азры и Вамика.
Книга книг-любовь, и в мире
Книги нет чудесней.
Я читал ее усердно.
Радости - две, три странички,
Много глав-разлука.
Снова встреча - лишь отрывок,
Маленькая главка.
Целые тома печали
С приложеньем объяснений
Долгих, скучных, бесполезных.
Низами! - Ты в заключенье
Все же верный ход нашел,
Кто решит неразрешимое?
Любящие - если снова
Вместе и навеки.
Были губы, взор - она влекла
И целуя, и лаская.
Ножки стройны, грудь бела,
Были упоенья рая.
Были?-Да.-В каком краю?
В том! Вошла, околдовала,
Отдалась-и жизнь мою
К сновиденью приковала.
Был и я в плену волос,
Бредил ими смладу.
Как и ты, Хафиз, твой друг
Знал любви усладу.
Но сплетают косу те,
Кто длинноволосы-
В битвах юной красоте
Шлемом служат косы.
И, опомнясь, все бегут,
Зная козни эти.
Но бегут из тяжких пут
в ласковые сети.
В кудрях - как в нимбе. И когда в тиши
Любимую на сердце я покою,
Перебирая кудри ей рукою -
Я обновлен до глубины души.
Целую губы, щеку или бровь,
И вновь рожден, и ранен в сердце вновь.
А пятизубый гребень что ж без дела?
Ему бы в кудри погрузиться смело!
Ушко в игру вовлечено,
Так бестелесно, так бесплотно,
Но к ласке клонится охотно-
Когда ж волос ее руно
Волнуешь, их перебирая -
Игра для вечности, для рая!
Хафиз, и ты играл не раз,
И мы играем в добрый час.
Что ж, твоим смарагдам снова
И перстам хвалу начать?
Часто нужно молвить слово,
Чаще надо промолчать.
Коль скажу я, что для зренья
Лучший цвет - зеленый цвет,
Не пугай, что нет спасенья
От каких-то страшных бед.
Все ж тебе читать бы надо:
Чем могущественна ты?
"Ведь в тебе не меньше яда,
Чем в смарагде-доброты!"
Ах, голубка, в книге тесной
Песни пленницами стали,
Те, что в шири поднебесной
И парили, и летали.
Время губит все в подлунной,
Только им прожить века.
Как любовь, пребудет юной
Песни каждая строка.
В полночь рыдал и -стонал я,
Что нет тебя со мною,
Но призраки ночи пришли,
И стало мне стыдно.
"Ночные призраки,-вскрикнул я,-
Смотрите, стенаю и плачу -
Я, тот, кого вы видали
Всегда спокойно спящим.
Великим дарам я не рад,
Но не считайте глупым
Того, кто считался мудрым".
Великий урон испытал я!
Но призраки ночные,
Немало подивившись,
Проплыли мимо.
Глупец я или мудрец -
Было им так безразлично!
"Да что за связь - уразумей!
Любовь-и девица, что стала твоей.
Вот я бы не радовался нисколько:
Она тебе льстит умело - и только!"
Поэт:
А мне и довольно - ведь я уже стар,
И мне извиненье - простой расчет:
Любовь, конечно, свободный дар,
А лесть от преклоненья идет.
О, как я счастлив!
Брожу по стране,
Где и Хут-хута можно встретить.
Ищу на камнях отпечатки
Раковин древнего моря-
Здесь-то и бегал Хут-хут,
Распуская свой венчик,
Задорно красуясь,
Живой
Шутя о покойниках тонко.
"Хут-хут,-сказал я,-и вправду
Ты очень красивая птица.
Беги скорей, Удод,
Беги к моей любимой.
Скажи ей, что я
Принадлежу ей навеки.
Ведь бегал же ты когда-то,
Словно хороший сводник,
От Соломона к царице Савской
И от нее к Соломону".
"Ты весь истерзан и весел вновь,
Поешь, как пел искони??.
Поэт
И мне и песням враждебна любовь.
Мне в эти тяжелые дни
Так тяжки любовные речи.
Не так ли горящие свечи
И светят, и тают, - взгляни!
Искала любовная боль забытье,
Хотела забыться в пустыне.
Нашла опустевшее сердце мое
И в нем угнездилась отныне.
Кто вольной пташке прикажет
Не петь, облетая поля?
И кто запретит трепыхаться
Овце под рукой стригаля?
Когда мне шерсть остригают,
Я разве бываю сердит?
Сержусь я лишь, если цирюльник
Испортит стрижкой мой вид.
И кто ж запретит мне песни
Лазурной петь вышине,
Лишь облакам доверяя,
Как больно ты сделала мне?
О глазах моей любимой
Мир толкует и судачит.
Я один, я точно знаю,
Знаю все, что взгляд их значит.
Это значит: вот мой милый,
А совсем не тот, который. . .
Люди добрые, оставьте
Ваши сплетни, ваши споры!
Да, в необоримой силе
Глаз ее - одно желанье:
Чтоб любимый догадался,
Где, когда у них свиданье.
"Мы, любители клубнички,
Ищем, кто твоя зазноба,
Сколько дядей приобрел ты,
А верней сказать, вы оба?
Ибо то, что ты влюбился,
Видно с первого же взгляда.
Ни что ты любим - вот это
Нам еще проверить надо".
Люди добрые, ну что вы!
Вход ей вальный, не взыщите!
Нет ее - вы чтите призрак,
Есть она - вы все дрожите.
Но Шехабэддин недаром
Снял бурнус на Арафате,
И не глуп, кто так поступит,
Если это будет кстати.
Коль по имени кого-то
Пред его любимой кликнешь,
Или перед царским троном,
То уж выше нет почета.
Был предсмертный крик Меджнуна
Криком боли нестерпимой:
"Вы мое забудьте имя
Пред Лейли, моей любимой".
Last-modified: Tue, 18 Jul 2000 05:57:39 GMT