сил оружие. Фесс быстро срубил два острия гизарм, оставив в руках солдат бесполезные палки. Закрутился, врываясь между ними, уклонился от сунутой как бы в живот пики, рубанул вправо, влево - суставы стонали, мышцы, казалось, вот-вот разорвутся от боли, но острие рунного меча четко ударило в незащищенные сталью узкие щели между шлемом и верхом панциря, тонкие щели, не более пальца, куда некроманту по имени Неясыть было бы не попасть во веки веков. Орк ломился следом. Не обладая ловкостью и подвижностью Фесса, он брал силой. Строй пехоты продержался несколько мгновений, не больше. Солдаты видели, что случилось с арбалетчиками на крышах, но, несмотря на это, они бы выдержали эту атаку, ударь некромант им в лоб. Пехотинцы привыкли отбивать, стоя в плотном строю, наскоки легкой конницы, они не растерялись бы и не побежали; но, когда этот безумный некромансер оказался у них сбоку и в первый же миг орубил двоих или троих, у гвардейцев Инквизиции не хватило духу. Строй сломался, тяжело топая, солдаты бросились врассыпную. Они не понесли слишком уж тяжелых потерь, на мостовой осталось всего шесть тел, но что-то надломилось, чтото дрогнуло, и панцирники обратились в паническое бегство. Никто не пытался их остановить, не взывал к воинской чести - десятники и сотник бежали наравне с остальными. - Вперед, вперед, вперед! - заорал Фесс, не давая своим ни секунды передышки. Надвигавшийся сзади, с оставшейся за их спинами стороны улицы строй латников остановился в нерешительности, видя судьбу, постигшую их товарищей. Фесс сейчас горько жалел, что не может сотворить никакого эффектного колдовства, вроде... вроде того вызывания дракона, что удалось ему во время схватки с магами Радуги в горящем Мельине... - Вперед, вперед, вперед! - подхватила и Рысь. Вновь все четверо вместе, они бегом бросились по пустой улице дальше, к центру города, где возвышался остробашенный кафедральный собор, а рядом с собором угрюмо застыло мрачное здание эгестской Инквизиции. Фесс знал - Этлау там. Отец-экзекутор не прятался. Так же, как и отец Марк. Здесь город уже не притворялся, что живет нормальной жизнью. Улицы вымерли, двери и окна заперты, даже псы куда-то попрятались. Они бежали. Мечась из стороны в сторону, сворачивая в какие-то проулки, ныряя во дворы, прыгая через заборы, опрокидывая какие-то бочонки и ящики - Фесс ни разу в жизни не бывал в Эгесте и вел отряд исключительно по наитию, чувствуя лишь то, где сейчас находится Этлау. Тоже странно - наверняка оба высокопоставленных инквизитора знали, что первая линия их обороны прорвана, и смутьяны сейчас неотвратимо приближаются к их логову, однако с места ни один не двинулся. Может быть, этот подозрительно поддавшийся строй латников тоже был ловушкой? Может, им дали такой приказ - не упираться, не терять даром людей?.. ...На площади отряд оказался внезапно, попросту выбив заднюю дверь богатой стекольной лавки и пробежав весь дом насквозь. Обширное замощенное пространство перед собором было пустынно, железные двери твердыни инквизиторов - наглухо заперты. Логика уличного боя подсказывала, что отцу Марку следовало бы расставить по всем крышам сотню-другую арбалетчиков - все стрелы ни некромант, ни Рысь не отобьют. Но стрелков не было. По крайней мере, на виду. Фесс вопросительно взглянул на воительницу - та отрицательно покачала головой. Она тоже не чувствовала врага. - Тогда пошли, - шепотом сказал своим Фесс. - Пошли, мэтр, - кивнул орк, поправляя что-то в своем панцире. - В жизни и в смерти... - тихо шепнула Рысь, привстав на цыпочки и целуя некроманта в щеку. - Последует рыцарь Храма за его стражем, - в тон ей ответил Фесс, не отрывая взора от ее глаз. - Хотел бы я и на самом деле быть этим рыцарем, Рыся... - Если ты хочешь, то ты тем самым уже есть он, - полуэльфийка отбросила слипшуюся от пота прядь со лба. - Сугутор! Держись за мной, я постараюсь отбить стрелы, если начнут шмалять... - Раз, два, три! - скомандовал некромант, и четверка бросилась наружу, каждый миг ожидая смертоносного свиста стрел и звона стальных арбалетных болтов по брусчатке у них под ногами. Тишина. Пустота. Мягко сеет снежок. Наглухо заперты железные двери. Много запоров, много засовов, а вот за дверьми - там да... Логово инквизиторов было битком набито солдатами. В рясах и в панцирях. Десятки, если не сотни глаз смотрели на дерзкую горстку смутьянов через узкие бойницы, ждали. Ждали, готовя оружие и беря прицел. - Бегом! - рявкнул Фесс, и его отряд бросился следом за некромантом. Стрелы-таки полетели. Но не с крыш. Из верхних бойниц инквизиторской твердыни. Две отбила Рысь, одну - Фесс, остальные пролетели мимо. - Зигзагом! - скомандовал некромант. Железный остроносый рой напрасно взрыл снег и высек искры на пустом месте, там, где только что была дерзкая четверка. Вправо. Влево. Снова влево, сбивая прицел стрелкам. Вправо. Вперед по прямой. Вправо. Снова вправо. Стоп. Вперед!.. Стрелы рвали воздух над самыми головами. То и дело какая-то из них, излишне меткая, со звоном отлетала в сторону, отброшенная клинком Фесса или Рыси. Некромант видел, что девушке это дается уже с трудом - Рысь несколько раз сплюнула на снег кровью. Она тоже была сейчас на пределе. Стены и железные ворота приближались. Инквизиторы не пожалели ни сил, ни средств, укрепляя свое логово. Двери наверняка заперты; Этлау и Марк могут, казалось, довольно потирать руки - дерзкой четверке деваться некуда, внутрь они ворваться смогут только с тараном. Только? С тараном? Они с разбегу вломились в привратную нишу. Здесь их не могли достать арбалетчики, засевшие на верхних этажах. - Что дальше, Фесс? - Рысь вытерла губы тыльной стороной ладони. На коже осталась алая полоса. - Проклятье... надорвалась, похоже... а, чего теперь терять... Так как дверь открывать будем? Вместо ответа Фесс вытащил из-за пазухи небольшой, но увесистый сверток. - Вот этим. Отойдите все! Навесить сверток на массивную дверную петлю было делом секунды. Щелкнуло кресало, посыпались искры, сверток задымился. - Бежим! Вдоль стен, вдоль стен, чтобы стрелой не угостили ненароком! За их спинами грохнуло, да так, что под ногами содрогнулась земля. Из ниши повалили клубы дурно пахнущего серого дыма. Прадд, Сугутор и Рысь выпучили глаза. - Вперед! - махнул мечом Фесс, первым ныряя в серый дым. Взрыв выбил одну из железных створок. Некромант бросился в щель. Это было самое опасное место. Если у Этлау там десятка два арбалетчиков... Арбалетчики имелись, однако они, похоже, растерялись куда больше, чем можно было б ожидать. Взрыв и клубы дыма они, само собой, приписали жуткой некромантии их врага; и, когда из дыма вынырнула что- то яростно орущая фигура с занесенным для удара черным мечом, на клинке которого ярко-голубым огнем горели зловещего вида руны, мало у кого достало смелости прицелиться и нажать на спуск. Несколько стрел вжикнуло вокруг некроманта, но Фессу даже не пришлось ничего отбивать. Он вновь был самим собой, Фессом, воином Серой Лиги, доверенным патриарха Хеона, Фессом, родившимся в Долине магов, он был Кэром Лаэдой, сыном могущественного боевого мага Витара Лаэды, погибшего в дни Восстания Безумных Богов; и он, Фесс, умел понять, какую стрелу следует отбить, а какая без всякого вреда скользнет над самым плечом. Крутя мечом, он ринулся вперед, прямо на рассыпающийся строй арбалетчиков. Широкая лестница, что вела на второй этаж, ничем не была преграждена, последние стрелки бежали, бросая оружие, по боковым коридорам первого этажа. Гнаться за ними и убивать не было никакой необходимости, страх оказался куда лучше самых смертоносных заклинаний и самых гибельных клинков. Марк и Этлау где-то наверху. Ждут, ждут, ждут... Ну что ж, они дождутся. Сжавшись плотным клубком, ощетинившись оружием, отряд Фесса бросился вверх по лестнице, по роскошным ступеням драгоценного аррасского мрамора, из которого самое большее ваяли статуи для императорского дворца в Эбине. Инквизиторы использовали редкий камень для ступеней лестницы, пусть даже и парадной. Здание кишмя кишело стрелками, то и дело кто-то особенно храбрый выпускал железный дрот из своего арбалета, но четверка шла вперед словно заговоренная. Второй этаж. Широкие коридоры, тянущиеся по обе стороны от главной лестницы. Валяется брошенная пика. Отсюда тоже бежали, бежали в панике, не думая о наказании за потерянное оружие. Еще выше. Стрелок - Рысь молча отбивает арбалетный болт и снова сплевывает кровью. Негоже оставлять в логове инквизиторов такие ключи к самому себе, ну да сейчас уже ничего не поделаешь. Третий этаж. - Сюда! - крикнул некромант, сворачивая вправо. Неужели все окажется настолько легко? После того слабого заслона в нижнем вестибюле никто так и не дерзнул преградить им путь. Им некогда было смотреть по сторонам, в противном случае Фесс оценил бы изящество и богатство убранства, подходившего скорее загородному дворцу модной куртизанки, нежели суровой крепости борцов за истинную веру. Пустой коридор. Арчатые двери по обе стороны. Горят, не чадя, масляные лампы. Вновь брошенное оружие - мечи, щиты, гизармы... Фесс на ходу подхватил одну из валявшихся гизарм, махнул мечом, укорачивая древко под одну руку. В конце концов была же его любимым оружием короткая глефа с лезвиями на обоих концах древка?.. Коридор закончился тупиком, точнее, высокой дверью резного ореха, опять же впору королевскому дворцу. Орк вынес преграду одним ударом ноги, они ворвались внутрь... Ничего и никого. Узкие бойницы в стенах, низкий стол, какие-то шкафы.. - Назад! - хрипло скомандовал некромант. Это было плохо. Что, Этлау с Марком успели-таки ускользнуть?.. Снова коридор. Куда дальше?.. Фесс внезапно понял, что перестал чувствовать инквизитора. По счастью, выручил гном, углядевший подозрительные швы в кладке стен. - Сейчас... сейчас... - лихорадочно шептал Сугутор, торопливо водя руками по стене. Короткие и толстые пальцы гнома сейчас, казалось, обрели ловкость и нежность пальцев арфистки; и не прошло даже десяти секунд, как потайной механизм щелкнул и заработал. Целый блок кладки отъехал в сторону, открылась узкая винтовая лестница, ведущая и вниз, и наверх. После мгновенного колебания некромант повел своих вверх. Почему он поступил так, Фесс не знал. Наверное, просто пытался угадать. Он уже понимал, что первоначальный план их рухнул, и теперь приходилось на ходу выдумывать что-нибудь другое. Они быстро поднимались по узким ступеням - и ни один звук не нарушал воцарившейся тишины, кроме лишь топота их ног. Громадное здание, казалось, вымерло. Куда-то подевались струсившие копейщики и стрелки, не видно было боевых монахов в рясах, никто не пытался преградить путь, никто. Винтовая лестница кончилась, уперлась в запертую дверь. По счастью, она оказалась деревянной, хотя и укрепленной несколькими стальными полосами. Фесс уже готов был приказать орку - "ломай!" - когда внизу внезапно раздался дружный и стремительно нарастающий рев. Затопали, казалось, сотни ног. - Ловушка! - крикнула Рысь. - Вниз, Фесс, вниз!.. Пока еще не поздно! - Уже уходишь, некромант? - вдруг раздался из-за двери вкрадчивый голос Этлау. - Так рано? Очень невежливо, знаешь ли, очень-очень. Ты почти добрался до меня, твоего заклятого врага - и теперь оступаешь? Не ожидал такого от столь широко прославившегося некроманта. - Не слушай его, Фесс, вниз, вниз, вниз! - завизжала Рысь. - Ломай дверь, Прадд! - вместо ответа рявкнул некромант. Орк молча взмахнул секирой. Полукруглое лезвие рухнуло вниз с такой быстротой, что никто, даже сам Фесс, не смог различить движения: только шипящий звук, тотчас сменившийся громким треском. Секира Прадда в один миг перерубила обе петли, удерживавшие дверь, створка рухнула, и некромант с Рысью бок о бок ворвались внутрь. Округлая комната напоминала внутренности крепостной башни. Наверное, тут было нечто вроде наблюдательного поста - башня поднималась почти что вровень с колокольней кафедрального собора. Сейчас в комнате было шестеро. Всех их Фесс знал. Отец Марк. Отец Этлау. И... та четверка, с которыми они схватились в Вечном лесу и которые сыграли роль палачей-расчленителей в казни Эбенезера Джайлза. Сегодня они не скрывали лиц, и Фесс со злым удовлетворением заметил неприкрытое изумление на лице половинчика, едва тот завидел Рысь. Считал ее мертвой, что ли? Странно, ему же должны были сказать... или верил своему оружию больше, чем словам собственных нанимателей?.. Как бы то ни было, отец Марк и отец Этлау очень даже бойко отскочили за спины своих бойцов, а Фесс заметил вторую дверцу в противоположном конце комнаты. Инквизиторы не лисы, в логове без отнорка не засядут... Топали по лестнице солдаты. - Ну вот и все, сударь мой некромант, - весело сказал Этлау, картинно потирая руки. Почти те же слова он произносил и в Кривом Ручье, совсем немного дней тому назад. - Вот и все, потому что пустить в ход магию сейчас не может ни один из нас, а обе лестницы блокированы солдатами. А у них - сети, веревки и прочий ловчий инструмент, против которого не выстоите даже вы. Предлагать вам бросить мечи не стану, не хочу давать повода для гордых отказов. Так что, судари и сударыня... эта глупая история наконец-то приходит к логическому концу... Возможно, он собирался говорить еще долго. Однако Фесс и Рысь обменялись лишь молниеносными взглядами. И атаковали. Прадд и Сугутор ринулись заваливать покореженную дверь всем, что только могли найти вдоль стен просторного круглого покоя. "Дежа вю, - подумал Фесс. - Это уже было. Мы уже дрались. Точно в том же составе. Только там был вольный лес, а здесь..." Он по-прежнему не мог использовать магию. Судьба упрямо не хотела давать ему шанса проявить себя в полную силу. Железо, конечно, тоже неплохо, но... Он схватился с толстяком. Схватился и в первый же миг едва не выпустил меч из руки - жестко отбитый удар отозвался резкой болью во всем теле. Верзила оказался правее, ближе к стене. Раскручиваясь, Фесс взмахнул гизармой, рассчитывая или попасть тонким прямым шипом в глаз противнику, или зацепить его шею косой-клинком, заточенным по вогнутой кромке, а не по выпуклой, как, к примеру, осадные ножи. Он просчитался. Верзила ничуть не уступал ему в быстроте и ловкости. Рана, развороченный копьем праха бок, совершенно не чувствовалась. Перед Фессом был свежий, полный сил враг. Он пригнулся, поднырнул под короткое древко, в один миг оказался рядом, Фесс почувствовал рывок, по боку скользнуло что-то холодное. Верзила промахнулся лишь на самую малость. Это уже было. Мы дрались и не смогли взять верх. Кажется, Этлау засмеялся? Кажется, из-за спины доносятся тяжелые удары в кое-как придавленную парой шкафов дверь?.. Кажется, Рысь уже оттеснили в сторону, и она едва-едва отбивает градом сыплющиеся удары? Четверо врагов сегодня сражались с каким-то запредельным остервенением. Фесс кое-как отмахнулся гизармой от толстяка, налетел было на верзилу; рунный меч столкнулся с бастардом высокого. клинок зазвенел, и Фесс едва не пропустил быстрый и опасный выпад толстяка, как-то ухитрившегося оказаться у него сзади. Правда, тут в бой вступили орк и гном, и на какое-то мгновение показалось, что дело выравнивается; однако первым за плечо схватился именно Прадд, после того как невысоклик, ловко увернувшись от летящей на него секиры, подпрыгнул, словно мячик, и рубанул Прадда по шее, точнее, попытался рубануть по шее. Орк успел закрыться плечом, панцирь принял на себя удар, однако сам Прадд болезненно скривился, и левая его лапища повисла плетью. Дверь гремела и грохотала под ударами. Возведенная орком и гномом баррикада начинала рушиться. Четверо схватились с четырьмя, и никто не мог взять верха. Во всяком случае, сначала. Рысь попыталась показать что-то из особого арсенала стражей Храма, однако не преуспела. Головокружительные прыжки, раскрутки, потрясающая быстрота, отточенность движений, не достижимые для обычного, пусть даже очень хорошо обученного мечника встретились со спокойным, скупым, рациональным стилем ее противника. Человек против Рыси не вертелся юлой, не перекидывался через голову, не пытался взбежать по стене и ринуться оттуда, не выгибался дугой, так что тело оказывалось закрученным в кольцо. Он двигался как будто даже неспешно и неторопливо, каждый отбив был очень экономным, чтобы как можно меньше перемещать клинок. И, несмотря на этот совершенно обычный стиль, полуэльфийка, куда ловчее и быстрее, чем даже молниеносная лесная рысь, ничего не могла с ним сделать, лишь сама шаг за шагом отступала, отступала, теряя пространство для маневра. На помощь к ней ринулся было гном, ему наперерез - невысоклик, подняв не по росту длинный и тяжелый бастард. - Куда, мелкота?! - рявкнул было гном. - Убирайся, недомерок, зашибу! У-у-у!.. - завопил он в следующий миг от боли, потому что нагло ухмыльнувшийся половинчик перекувырнулся через голову и, распластавшись, рубанул гнома по щиколотке. Сугутора спас только кольчужный чулок, предусмотрительно надетый перед прорывом. - Съел, морда? - прошипел невысоклик, колобком подскакивая вверх и мигом оказываясь на ногах. - Ну а теперь я тебя на жаренку напластаю! Сугутор ответил ему яростным ругательным богохульством, да таким, что и Этлау, и Марк разом завопили "Ересь!". Очевидно, у них уже выработалось нечто вроде привычки... Стоя на одном колене, гном махнул секирой, невысоклик парировал, однако в следующий миг со стоном схватился железной перчаткой за щеку, рассеченную почти до кости маленьким метательным ножом, который гном вырвал из-за голенища. - Получил, недомерок?! - рявкнул гном, вскакивая. - Ну, давай, иди сюда!.. У меня для тебя еще подарочек есть!.. Несмотря на обильно струящуюся кровь, невысоклик и не подумал отступать. Сунул левую руку куда-то за спину, извлек горсть алого порошка... повторялась сцена в Вечном лесу, однако гном налетел на половинчика вихрем, обрушил на него секиру, опрокинул на пол, замахнулся второй раз - и тотчас получил прямой тычок в грудь, нанесенный из совершенно невозможной позиции. Сталь кольчуги заскрежетала, однако выдержала. Сугутор со стоном схватился за сердце, едва успел отбить второй выпад. Железо долбило в железо, враги не поддавались ни на шаг. Понятно было, чего ждут инквизиторы - сейчас они раскроют вторую дверь, на обессилевших Фесса и его спутников ринутся свежие панцирники... Нет, некромант, ты избрал неверную дорогу. Ты принял навязанные тебе правила, ты пытаешься превозмoчь их железом, а один воин, пусть даже самый сильный и могучий, не выстоит против сотен и сотен противников. В конце концов его сомнут и задавят числом. Твои враги, Фесс, сдали себе все козыри, оставив тебе одну мелочь. А ты рванулся не глядя, ты завел свой отряд в ловушку, и теперь... И теперь пришла пора начинать игру без правил. Зря, что ли, он все это время таскал за собой свой посох, приторочив его за спину?! Укороченная гизарма Фесса мелькнула, словно молния, заставив верзилу отступить. Фесс швырнул оружие, высвобождая левую руку, и рванул из-за спины давно уже ломивший ему лопатки посох. Игру следовало сыграть очень, очень точно и тонко. Некроманту предстояло пройти по волосяному мосту через пропасть, не сорвавшись и не дав ни одной из алчных нечеловеческих сил полностью овладеть собой. Он уже позволил вернуться своей памяти, теперь осталось сделать один, последний шаг. Почерпнуть силы в той самой первородной Тьме, которой он так страшился. Но сейчас время настало. "Я готов на все ради победы!.. Я должен разорвать эти цепи, которыми они опутали магию, я должен это сделать! Я не верю, что не в силах человеческих опрокинуть власть этого заклинания, амулета, оберега, неважно чего! Я могу это сделать и сделаю!" Прадд пропустил еще один удар от толстяка, громадного орка отбросило к двери, он с грохотом врезался спиной в баррикаду, проломив дверцы шкафа. Прадда вновь спасли добрые доспехи, но поднимался он уже с трудом. Если бы не Сугутор, успевщий махнуть секирой и отвлечь на себя толстого инквизитора, орку пришлось бы совсем плохо. Рысь отчаянно отбивалась, прижатая к стене, и Фесс видел струйку крови, стекавшую у девушки из угла рта. Стекавшую уже все время. "Еще немного, - сказала Тьма необычно холодным голосом. - Они продержатся совсем немного времени, твои друзья. Поторопись, некромант, если ты и впрямь хочешь победить в этом бою". Янтарное навершие посоха очертило круг, другой, третий... Звякнул меч верзилы, Фесс отбил очередной выпад. Глаза некроманта были закрыты, однако он и так видел все, что творится вокруг. Волосяной мост под ним опасно зашатался, однако ему было уже все равно. Что-то неожиданное для него самого, нечто, сметающее и смывающее холодный расчет поднималось из самой глубины души, идя не от некроманта Неясыти, даже не от воина Серой Лиги Фесса. От рожденного в Долине магов Кэра Лаэды. Который, как ни крути, не один год провел в Академии - в истинной Академии Высокого Волшебства, где преподавали такие гранды, как Ирэн Мескотт и сам Архимаг Игнациус Коппер. Да и в Гильдии боевых магов имелись знающие чародеи, помимо Клары Хюммель, которым было что рассказать и чем поделиться с учениками. В том числе и как ломать в бою амулеты врага. Память, проклятие и спасение. Я знаю, где Мечи. Я знаю, как до них можно дотянуться. И теперь моя единственная надежда - вырваться отсюда... в смысле, из этого мира прежде, чем маски дотянутся до меня. И еще - я знаю, что делать сейчас. Кэр Лаэда знает. Его отец не раз и не два проделывал такие штуки. Негаторы, уничтожающие магию артефакты частенько использовались в магических войнах, в стремлении дать преимущество той стороне, у которой оказалось бы больше пеших или конных. Как правило, были они работы местных чародеев: уничтожить магию, тем более в совершенно конкретном мире, зная его особенности и условия, куда легче, чем противостоять в открытом сражении боевым магам Долины. Посох крутился все быстрее и быстрее. Медленно-медленно текли терции. Память, спасение и проклятие. Сила Мечей. Ненависть и злоба. Океаны злой силы страшнее, чем даже мощь Западной Тьмы. Страшнее потому, что эта Тьма не могла вырваться из клетки эвиальского мира, а вот Мечи... Мечи могли. И Сила их оказалась бы Силой в любом из миров Упорядоченного. Пусть кто-то называет и случайной флуктуацией, стечением обстоятельств, но Фесс теперь знал, что это не так. Ненависть универсальна и всеобща. Она - вещь в себе. И, если абстрагироваться от вызвавших ее причин - что удалось неведомым творцам Мечей, - то из рук магов выходят порой удивительные и поистине ужасные вещи, в чьей власти рассекать звезды и обращать в пыль миры. Посох крутился. Все медленнее и медленнее, словно пробиваясь сквозь упругую невидимую преграду, словно на его пути сгустился сам воздух. Каменный шар оставлял за собой полоску тонкого огня, и Фесс зарычал от боли в обожженной ладони, жар призрачного пламени тек по посоху прямо к плоти мага. Но зато теперь он видел преграду. Видел висящие под рясами на груди Марка и Этлау амулеты - на первый взгляд ничего особенного, нательные перечеркнутые стрелы, символы Спасителя. Но только на первый взгляд. Инквизиторы, однако же, смекнули, что творится что-то неладное. Марк вскочил с места, ринулся к задней двери, трясущимися руками откидывая запоры. Просунулись первые воины подкрепления, латники пополам с инквизиторами в рясах - верно, мастерами святой магии. Похоже, отцы-экзекуторы предвидели и такой оборот событий. Однако они опаздывали, безнадежно опаздывали. Их заклятья требовали сосредоточения и медитации - как всегда, ломать куда проще, чем строить. И маг Долины по имени Кэр Лаэда, вставая лицом к лицу с призрачным врагом, знал ту точку, куда будет нанесен его удар. Сейчас, сейчас... треснут и распадутся пылью зачарованные косые кресты, перечеркнутые стрелы станут ничем, и тогда мы поговорим совсем поиному, господа экзекуторы!.. Сплошной огненный круг за посохом. Поток Силы, почерпнутой не у Тьмы, не у масок, не у кого иного - у Мечей. У себя прежнего. В ненависти. И слабо различимая, смутная фигура в серой холщовой накидке и деревянных сандалиях. Лица не видно. Возвышается над городом, над всем миром Эвиала. Смотрит и ждет... не дождется. И Тьма, Тьма на западе, уже прорвавшая первый пояс обороны, тоже устремляющаяся вперед... кто окажется первым?.. И помимо воли Фесс ощутил за спиной развевающиеся тысячи и тысячи черных знамен. Иссиня-черных, без каких-либо символов и эмблем. Сплошное море знамен, океан штандартов, несомых руками призраков. Армия Тьмы шла на восток. И он, Неясыть, Фесс, Кэр Лаэда, был авангардом этого воинства помимо собственных воли и желания. Даже и не почерпывая напрямую сил у мрака, он невольно все равно сражался на его стороне. Напор темной мощи, рвущийся в его душу, был настолько силен, что Фесс застонал, с трудом удерживая готовую вот-вот рухнуть преграду. "Нет. Нет. Я не хочу. Я хочу победить сам, своими руками, я не стану твоей марионеткой!.." "Значит, ты станешь чьей-либо еще, - последовал равнодушный, холодный ответ. Тьма не знает, что такое чувства. Она имеет желания, осуществление их - единственный способ ее существования. И ей нет дела до тех, кто встанет на ее пути. Она сметет их, без гнева и ненависти, подобно тому, как человек расчищает путь воде на поля, отбрасывая в сторону мешающую ему землю. - Глупый. Ты сражаешься на моей стороне, хочешь ты этого или нет. Твое время узнать всю правду и понять свой истинный выбор пока еще не пришло. Но... оно придет. Очень скоро... если ты переживешь этот бой". Тем временем Рысь, прижатая к стене, чуть-чуть запоздала с поворотом, и меч-бастард ее противника вспорол ей плечо - инквизитор ударил им, словно коротким копьем. Девушка со стоном выронила саблю из левой руки. - Рысь! - вскрикнул Фесс, бросаясь на помощь. Экзекутор, наемник, солдат удачи - кем бы он ни был - замахнулся вторично, ему требовался только один удар, чтобы покончить с воительницей. Сдавленная болевым шоком, справиться с которым не смогли даже все тайные средства Храма Мечей, Рысь неловко попыталась защититься, однако ее вторая сабля переломилась, словно тростинка, подставленная под летящий клинок. Острие бастарда отклонилось, чиркнув по скуле девушки. Меч Фесс держал в правой руке, посох - в левой; огненное кольцо разомкнулось, однако некромант ощущал громадную Силу, влившуюся в него, сжавшуюся сейчас в посохе; и, вместо того чтобы потратить ее на испепеление двух противостоящих ему вражьих амулетов, он открыл ей дорогу, нацеливая удар в спину и бок нависшего над рухнувшей Рысью инквизитора. Что-то взвыл Этлау, выбрасывая вперед правую руку, призывая свою собственную магию, но было уже слишком поздно. За стенами башни взвыло так, что все, без исключения, на миг оглохли. Пронзительный, нестерпимый визг, словно кто-то растянул на дыбе сам ветер. Неистовый порыв ударил в узкие бойницы, обращая в щепки деревянные створки ставень. Искры белого огня потекли с намертво вбитых в оконные проемы железных стержней - решетки горели на ветру, словно ему было особенно ненавистно это ни в чем не повинное железо. Каменное навершие посоха описало дугу, пылая, словно маленькое солнце. Слепящий, яростный свет, нестерпимо яркий, не дающий теней, проникающий повсюду. Изворачиваясь всем телом и вкладывая всю массу в этот удар, Фесс вбил янтарное ядро в висок инквизитора. Его посох встретился при этом с поднятым для защиты бастардом, однако закаленный клинок, широкий и тяжелый, сломался и разлетелся на куски, словно глиняный. Посох смял стальной шлем. Отброшенная в сторону железка немедленно вспыхнула. Голова инквизитора лопнула, словно перезревшая дыня. Тело подбросило в воздух, швырнуло об стену, превращая в кровавую кашу. На каменном навершии Фессова посоха закипела кровь, исходя темным паром. - Рысь!.. Вставай, Рысь!.. Фесс сам едва удержался на ногах от боли отката, мир в его глазах раздваивался: он словно обрел способность видеть сквозь стены, и там, за этими стенами, над всем стольным Эгестом нависала громадная фигура, в холщовой грубой накидке и нищенских сандалиях. Ждала, смотрела... да, именно с ожиданием. Ответный удар инквизиторов не заставил себя долго ждать. Их амулеты не обратились в пыль, изменилось что-то иное - может быть, как раз тот поток черных знамен принял на себя их силу?.. :Да, черные стяги горели, встречные вихри рвали их в клочья, но все новые и новые армады двигались с запада, словно темный океан решил одним последним приступом поглотить сушу. "Я пропал, - мелькнуло в голове Фесса. - Сила вышла из-под контроля. И теперь..." Решетки на окнах в последний раз вспыхнули ярким пламенем и рассыпались невесомым пеплом. Сверху раздался хруст рвущихся железных листов, что покрывали крышу. С треском стали ломаться и рушиться стропила, сквозь щели в них потекло холодное бледное пламя. Марк и Этлау быстро переглянулись. Надо отдать им должное, они не растерялись. И не бросились бежать. Их ответный удар тоже швырнул некроманта на стену, извергнувшийся поток золотистых молний Фесс в последний миг сумел отбить сотканным из тьмы щитом, разлетевшимся вдребезги от этого удара. В глазах Фесса потемнело, рот наполнился кровью. Спускавшийся сверху вихрь разметывал стены башни, словно гнилую солому. Массивные каменные блоки летели во все стороны, точно сухие листья в осеннем лесу. Однако дикая схватка не стихала, несмотря ни на что. Численного перевеса не получил никто, Рысь бессильно распласталась на полу, и некромант мимоходом подумал, что просто раненные в плечо так не лежат. Рядом с ней грудой окровавленных тряпок замер ее противник. Толстяк, верзила и невысоклик тем не менее не дрогнули. Враги обменялись быстрыми взглядами, дружно завопили, подбадривая себя, и ринулись вперед. Казадось, даже разразившийся катаклизм не в силах их остановить. И Прадд, и Сугутор к тому моменту уже здорово устали. Гном с трудом ворочал своим топором, два удара половинчика пробили его доспехи, и теперь после каждого шага за гномом оставалась кровяная дорожка. У орка не действовала одна рука, он сильно хромал, а дравшийся с ним верзила явно осторожничал, не лез под секиру, откровенно ожидая, когда его противник обессилит от потери крови. Против Фесса вновь оказался толстяк, на удивление ловко управлявшийся со своим бастардом. Переутяжеленный клинок в руке толстяка порхал, словно легонькая фехтовальная рапира. И сам толстяк двигался необычайно быстро. Маленькие глазки видели все вокруг; несомненно, видели они и гибель товарища, но в них это никак не отразилось. Фессу почудилось, что против него дерется не живой человек, а бездушная боевая машина, новый вид зомби, оживленных, чем Тьма не шутит, какой-нибудь неведомой магией Спасителя. Воющий вихрь уже сорвал с башни всю крышу, До половины разметал стены. Затрещали шкафы, сваленные в кучу возле полуразбитой двери, вырванные из стен камни разлетались веерами, сгрудившиеся на лестнице панцирники давно уже бежали; под ногами у сражающихся затрясся пол. Свет дня померк, небо затянула черная пелена - кому-то она могла показаться тучами, но для Фесса это были бесчисленные знамена Тьмы, ожидающие того, что он объявит их своими и тоже встанет в их ряды. После того как магический вихрь сорвал и швырнул в пространство створку второй двери, Этлау и Марк забеспокоились. Чтобы прибегнуть к магии, им пришлось бы отменить их собственное заклинание, то есть самим вручить некроманту всю ту силу, которой он не мог пока воспользоваться в полной мере. И все-таки, когда стен не осталось вовсе, а под ногами плиты уже заходили ходуном, инквизиторы решились. Они не желали показывать врагу спину и пропустили момент - лестница позади них, по которой, очевидно, они надеялись скрыться, обрушилась, хода с площадки более не существовало. Этлау выкрикнул заклинание, на миг Фесс ощутил исчезновение давящей силы вражеской магии - но только на миг. Тупая тяжесть вернулась, однако за этот миг площадку окружила пульсирующая оболочка, словно громадный мыльный пузырь, отливавшая всеми цветами радуги. Под ногами Фесса вихрь продолжал размалывать в мелкую пыль камни башни. Пузырь, заключивший в себя и живых, и мертвых, покачнулся и медленно поплыл сквозь воздух, плавно опускаясь вниз. Некромант не мог не оценить ловкости и силы заклинания, сам он на такое способен не был. Черный вихрь, неприятно похожий на те, что обрушились в свое время на Арвест, вызванные волей Атлики, продолжал разносить в клочья логово инквизиторов. Фесс видел, как из дверей в панике бежали солдаты и монахи, бросая оружие и не вспоминая более о доблести. Все, что они могли сейчас сделать, это доблестно умереть, то есть совершить необратимый поступок в отношении самих себя, что Инквизиция как-то не очень любила, предпочитая совершать оные необратимые поступки в отношении других. Висевшая в воздухе каменная площадка коснулась площади, и прозрачный пузырь тотчас исчез. Противники очутились на истоптанном снегу, за их спинами возвышался кафедральный собор, а прямо перед ними - рушилась и разваливалась твердыня инквизиторов. По-прежнему выл ветер, подхватывая кучи битого камня, словно это были сухие осенние листья. - Продолжим! - истерично выкрикнул Этлау. Неистовый инквизитор не собирался отступать. - Ко мне, сюда, кто истинно верует! - его голос пронесся над площадью, и даже вой ветра не мог его заглушить. Трое воинов-инквизиторов встали плечом к плечу. Неторопливо двинулись вперед. Из их противников на ногах уверенно стоял только некромант, остальные его спутники либо лежали, истекая кровью, как Рысь, либо с трудом, хрипло дыша, кое-как удерживали оружие, как Прадд с Сугутором, медленно, но верно слабея от неглубоких, но многочисленных ран. Впервые Фесс встретил противников, которых не мог одолеть на мечах, даже вернув себе память того, прежнего Фесса, воина Серой Лиги. Некромант заскрежетал зубами. Кое-кто из бегущих инквизиторов, тех, что посмелее, начал останавливаться. К ним присоединились несколько солдат, и вот уже человек двадцать повернуло к сражающимся. - Проклятье!.. Фесс в очередной раз отбросил напиравшего верзилу, размахнулся посохом, стараясь вновь вызвать ту силу, что сразила ранившего Рысь врага; отбил древком выпад невысоклика и тут услыхал булькающий хрип Сугутора. Гном упал уже на оба колена, из последних сил пытаясь отразить выпады толстяка. Плечо гнома было разрублено, из жуткого вида раны толчками выбивалась кровь; если ничего не сделать, через очень короткое время Сугутор умрет просто от кровопотери. Орк ринулся было на помощь другу, отбил выпад толстяка, но ловкий половинчик, проскользнув под мелькнувшей секирой, вогнал свой мечбастард прямо под панцирный нагрудник Прадда, ухитрившись попасть в узкую щель. Орк глухо взревел и распростерся на окровавленном снегу. Секиру он так и не выпустил, но сделать уже ничего не мог. Из горла некроманта вырвался звериный рев. Те, кого он мог назвать своими друзьями, с кем странствовал и сражался, - лежали один подле другого, израненные и истекающие кровью. Чтобы справиться с ними теперь, достаточно мальчишки с острым кинжальчиком. А против него, Фесса, - трое врагов да еще подбегающие копейщики и алебардисты. И мерзко ухмыляющийся Этлау, уже торжествующий победу. Нет. Этому не бывать. Не бывать! НЕ БЫВАТЬ! Мечи, Мечи, как же вы нужны мне сейчас! Если бы я только умел ненавидеть так, как ненавидели врага создавшие вас мастера! Я поставил все на этот бой, я взорвал свои собственные тайники, и я проигрываю. Не знаю, какие силы призвал я на Эгест (как бы город не повторил судьбу Арвеста), но... Тьма! Ты слышишь меня? Я хочу победить!.. "Погоди, - вдруг сказал другой голос, не мягкое шипение Тьмы. Глухой, но сильный, мощный голос, исполненный силы. - Ты хочешь разрушить последние запреты. Я, обращаясь к тебе, тоже нарушаю свои собственные запреты. Великие бедствия ждут Эвиал, если ты сейчас окончательно встанешь под знамена Тьмы. Остановись. Ты еще можешь сражаться... ты, Кэр Лаэда!" Фессу казалось, что подобный голос он уже слышал. Неважно где, неважно когда - быть может, это он обращался сам к себе, ибо кто еще в Эвиале мог знать его подлинное имя, которое он носил в Долине? Мечи. Мечи. Мечи. Алмазный и Деревянный Мечи. Маски, вы хотели их? Очень хотели? А как насчет того, чтобы сразиться за них? Почестному, насмерть?! Они у меня в руках, видите, вы?! В моих руках! Выходите и принимайте бой, если есть у вас хоть капля того, что называют честь!.. Ответа не было. Фесс чувствовал, как из его носа, ушей, уголков рта начинает сочиться кровь. Он рвался сквозь им же возведенные барьеры. И сильнее, чем даже вновь ощутить себя полновластным магом, он хотел, чтобы в его ладонях вновь появилась бы тяжесть двух зачарованных эфесов. Мириады призрачных голосов из Тьмы взвыли, обращаясь к нему, он не слушал. Он тянул к себе Мечи, не думая, что это ловушка, что все это может оказаться хитроумной провокацией тех же масок, с тем чтобы заставить его раскрыть секрет тайника - он хотел победить. Друзья лежат на камнях, и снег тает от теплой, дымящейся крови, льющейся из их ран. Рысь, его женщина, лежит и не шевелится, даже не стонет - умерла?.. И наступающие мерзкие хари тех, кто их убил. И ухмыляющиеся Этлау с Марком за их спинами. И бездействующая магия, потому что всей воли его, Фесса, хватило только на один удар, больше он сделать ничего не смог... Кровь мага потекла по посоху. Фесс не чувствовал боли, не чувствовал, что теряет силы, он знал лишь, что должен убить тех, кто надвигается сейчас на него, и тех, кто прячется за их спинами, и тех, кто заносит сейчас пики и гизармы над неподвижными друзьями, намереваясь добить их, чтобы уж наверняка, чтобы не смогла помочь никакая магия... Кровь мага течет по посоху. На его теле нет ран, но кровь словно бы сочится из каждой поры в коже. Кровь касается каменного шара, и янтарное навершие вспыхивает злым жгучим огнем. Некроманта трясет, словно в лихорадке, он точно пытается оторвать от земли неподъемную тяжесть, лицо его превратилось в жуткого вида кровавую маску, так что даже враги попятились при ее виде; и только тогда, ощущая, что внутри все рвется и мясо отделяется от костей, он сумел произнести заклинание. Нет, в его руках не появилось сказочных Мечей. Их час, наверное, еще не настал. Но сила, то ли его крови, то ли почерпнутая все у тех же Мечей, прорвала наконец возведенную инквизиторами завесу. Земля отозвалась глухим гулом, по стенам кафедрального собора зазмеились трещины. Грохот повторился, словно бесчисленные тараны разом задолбили в его фундамент. А Фесс, чувствуя дикое, предельное освобождение, так, словно спали все и всяческие запреты, и четко видя разверзшуюся перед ним огненную пропасть, бестрепетно пошел к ней, и с конца его горящего посоха одна за другой срывались черные тени - надежное оружие некромантов, летящие черепа, но не просто летящие черепа - злобные голодные духи, псы, натасканные на волков, чьей пищей может служить и плоть, и Душа - они вырвались на свободу и, оставляя в воздухе огненные шлейфы, ринулись к Этлау и Марку. С оставшимися в живых тремя воинами Фесс считал себя вправе покончить только мечом. Равное для равных! Пуст