с огнем, вскрутился тугой спиралью, играючи переворачивая могильные плиты, разбрасывая землю - он рвался вглубь, туда, где дремали чудовищные коконы костяных драконов, тварей, перед которыми те же гончие показались бы жалкими щенками. Они еще спали, они еще видели сладкие сны, полные кошмарных видений - пылающие города, беспощадно избиваемые толпы, - когда сверху к ним ринулись не менее жадные и не менее смертоносные щупальца сотворенного Фессом вихря. Земля расплескивалась перед его натиском, словно вода; сам Неясыть быстрым шагом шел вперед, к погосту, оставив за собой обмершую толпу и застывшего в немой ярости Этлау; инквизитор давно бы уже скомандовал прекратить пытку или просто убить несчастных, если бы не понимал, какая Сила обрушится на него уже в следующий момент. И ему ничего не оставалось, как скрежетать зубами и ждать. "Непременно напишет доносы всюду, куда только сможет", - с какой-то веселой злостью подумал Фесс. Кровь бурлила, огонь Силы заставлял ее просто кипеть, Неясыть догадывался, что и сам сейчас едва ли особенно сильно похож на человека - может, как раз на ту громадную сову, что поделилась с ним своим именем?.. Он оставил позади деревню. Он понимал, что поступает глупо, что надо было дать вихрю возможность разделаться и с драконами, однако ему, Фессу, как никогда нужна была сейчас рукопашная. Твари, конечно, не станут покорно ждать конца. Уже сейчас толстые коконы трещат по швам, костяные драконы не из тех, что так просто расстанутся с жизнью, пусть даже с тем кошмарным и мучительным даже для них подобием, что их наделила Судьба; они будут драться. Обреченно, без надежды на победу, но будут. В другое время Фесс никогда бы не рискнул пойти на подобную схватку, но сейчас, и особенно после увиденного!.. Он уже стоял на могиле, когда из ближайшей разрытой вихрем ямы начала подниматься чудовищная голова - нет, не благородный истинный дракон, обитатель гербов и персонаж героических баллад, а кошмарное порождение того неведомого мира, где все, лаже самая мельчайшая частица, абсолютно и полностью враждебны человеку. Третья стадия неупокоенности - когда из бренных останков начинает создаваться новая сущность, когда могильная земля становится плотью, а полусгнившие кости внезапно начинают расти, жадно втягивая в себя жизненные соки. Человеческий череп - целый и невредимый - внезапно становится глазом, чудовищно удлинившаяся многосуставчатая рука - хвостом, ребра превращаются в крылья, а уж челюсти - и вовсе ни на что не похожи. Фесс больше не мог ждать. Тварь еще не выкарабкалась на поверхность, скрипя и хрустя сочленениями, а черный посох уже ударил острым, холодным железом окованным концом прямо в безглазый череп, откуда тянулись, жадно ощупывая мир, незримые нити колдовского зрения монстра. Брызнула неправдоподобно белая и чистая кость. Посох глубоко вошел в плоть чудовища, круша магические связки, поддерживавшие воедино исполинскую тушу; Неясыть налег на венчавший его оружие камень, посох уже не просто пронзал, он вспарывал тело врага; и, едва только окованное острие вырвалось наружу, дракон весь словно бы взорвался изнутри, подобно костяным гончим несколько минут назад. - Один, - громко сказал Фесс. За первым гадом последовали и остальные. С какой-то гибельной лихостью Неясыть не стал ставить защиту, вбрасывая всю до капли Силу в свой посох, уже раскалившийся в руках молодого некроманта. Он дрался им, словно диковинным подобием и меча и копья одновременно. И - о чудо! - внезапно начало вспоминаться, казалось бы, начисто и намертво забытое боевое искусство; власть над собственным телом была упоением, счастьем, восторгом. Последнего, шестого, дракона Фесс уложил голыми руками, когда боевое опьянение достигло пика. Он понимал, что из обеих жертв сейчас уходят последние капли жизни - и эти последние капли наделили Фесса такой мощью, что он, подобно северянам - берсеркам, отшвырнул собственный посох, ринувшись к последнему врагу и схватившись с ним грудь на грудь. Это было уже за пределами разума и рассудка - живая человеческая плоть против плоти мертвой, специально созданной для умерщвления других; кулак Фесса врезался в потянувшуюся к нему лапу, всю усаженную острыми костяными шипами, - и шипы бессильно ломались, столкнувшись с незащищенной никакими доспехами кожей смертного. Подпрыгнув, Фесс обхватил обеими руками уродливую голову, пригибая ее к земле; затрещали позвонки зверя, Неясыть рванул в последний раз - громадная башка осталась у него. Сражение закончилось - и как раз в этот миг иссякла лившаяся Сила. Правда, и того, что Фесс не успел израсходовать, хватило, чтобы намертво запечатать уже опустевшие могилы и заставить подняться поваленные могильные камни. Пусть люди, как и встарь, приходят сюда, ведь поминание нужно не тленным костям, но душе ушедшего, временами незримо витающей возле своего надгробия. Фесс подобрал посох и неверной походкой двинулся назад. Ничего хорошего он не ожидал; расчет был лишь на то, что перепуганные селяне не решатся его тронуть, а с отцами-инквизиторами он справится. - Сюда, мэтр! - внезапно раздался вопль гнома, Сугутор вырвался из темноты, таща за собой храпящих, упирающихся лошадей. - Скорее, мэтр! Этот Этлау ведет сюда народ... кончать вас, милорд! Надо уносить ноги! - Погоди, Сугутор, зачем нам убегать, мы же не... - Ну да, ну да, мы ничего не нарушали или же нарушили все, что можно, это уж как повернешь! Бежим, мэтр, иначе вам придется убивать этих дураков несчастных, прости им Спаситель их прегрешения! На коней, мэтр, на коней! Неясыть стиснул зубы. Позорно бежать после своей победы! Нет, это выше его сил! Тем не менее в седло он поднялся. - Да что же вы стоите, мэтр! - простонал гном. - Удираем отсюда, пока целы! - А ты разве забыл, что нам надо получить подтверждение упокоенности кладбища? - внезапно вспомнил Фесс. - А кто нам сможет его выдать? Только местный настоятель вкупе с сельским старостой! - Какое подтверждение, - завопил несчастный гном, - какое подтверждение, если они сейчас начнут с нас головы снимать! Ой, ой, ой, ну вот, все они уже здесь! Из-за поворота дороги выплеснулась толпа - множество факелов. Огненные точки запрудили саму дорогу, растеклись окрест, быстро окружая скромный деревенский погост, только что ставший ареной отчаянной схватки. - Хватайте его!.. Держите слугу Тьмы! Это они, они все подстроили!.. Хватайте его, в оковы, на дыбу, на виселицу, в огонь! Перспектива вырисовывалась не из веселых. - Эй, добрые люди! - выкрикнул Фесс, высоко поднимая посох. Камень в его оголовье внезапно ярко засветился, заставляя передовые ряды наступающих жмуриться и отворачиваться. - Кого это вы хотите хватать и вешать? Здесь нет никаких слуг Тьмы, а те, которые были, - уничтожены. И притом не милордом Этлау, а мной, скромным некромантом Неясытью. Хотите доказательств? Извольте, они тут, на кладбище, только нужно зайти и осмотреться как следует. Ну, кто первый? Вилы и косы над головами толпы несколько приопустились. Это мог быть знак растерянности, а мог и напротив - готовности к атаке. Чувствуя, что весы заколебались, вперед очертя голову полез сам отец-экзекутор первого ранга. - Чернокнижник! - брызгая слюной, заверещал он так истошно, что у Фесса заложило уши. - Ты нарушил договор, ты впустил сюда Тьму, ты обрек всех здешних жителей на вечные муки, они будут отринуты Спасителем! - Спаситель сам тебе это сказал? - крикнул в ответ Фесс. В подобных спорах истинные аргументы не имеют никакого значения - выигрывает тот, у кого луженей глотка и кто кого перекричит. - Люди, он просто убил двух невинных и воспользовался посмертной силой! Он сам прибег к Силам Тьмы, он, адепт Спасителя, да святится Имя Его! Но воспользовался неумело, так что гончие едва не добрались до вас! Я сделал за него всю работу! Идите и посмотрите здесь, у меня за спиной, на погосте, если не верите! Расчет был точен. Ни у кого в толпе не нашлось бы мужества - или безумия - решиться на такое. Этлау не был исключением. - Ну? - вновь крикнул Фесс. - А где ваши набольшие? Где святой отец, настоятель вашего храма? Где ваш голова? Мне нужно подтверждение сделанного! - Подтверждение сделанного? - взвыл Этлау, от ярости забыв про осторожность. - Да ведь это же я все сделал, я, я! - Пусть все, кто хочет, войдут на погост и убедятся собственными глазами! - настаивал Фесс. На его призыв вновь никто не откликнулся. Кроме священника, внезапно выступившего из рядов своих прихожан. - Ты говоришь, юнак, что упокоил погост? - дребезжащим своим голоском осведомился старик. - Тогда я войду. Мы должны знать, что кладбище безопасно. - А заодно спросите у святого отца, как сейчас погост выглядит, - задорно бросил Фесс. Этлау невольно попятился. Тут ему не могла помочь даже вся его магия. Конечно, он нашелся бы, что ответить, например - "ты успел подглядеть" или "я сделал всю работу, а ты только..." - но уж слишком был разъярен отец-экзекутор. И не нашел ничего лучшего, как начать грозить немыслимыми карами отступникам - жителям Больших Комаров, если только они поддадутся "этому чернокнижнику". И это, увы, подействовало. Несмотря на то что священник вернулся с погоста живым и невредимым, ошарашенно покачивая головой от увиденного, несмотря на то что староста Больших Комаров украдкой принялся черкать что-то на клочке пергамента, остальная толпа заволновалась. В разных ее местах надсаживались помощники Этлау, подзуживая и стращая поселян. Толпа раздраженно загудела и качнулась вперед. В тот же миг Сугутор, дотоле сидевший тише поды ниже травы, неожиданно со всей силы хлестнул лошадь своего хозяина. Животное слепо рванулось вперед, за ней последовал скакун гнома. Метнулись навстречу какие-то кусты, мелькнули занесенные для удара цепы и вилы... но еще миг, и беглецов окутал спасительный мрак. Кони летели, не разбирая дороги, просто чудом не падая в этой темноте - как они находили путь, было для Фесса загадкой. Вскоре вперед вырвался Сугутор, крикнул: "Давайте за мной, мэтр!" - и свернул куда-то в сторону, где обнаружилась узкая тропинка. Правда, по ней можно было скакать, не пригибаясь к конским гривам - деревьев вокруг не было. - К тракту пробиваться надо! - отдуваясь, сообщил гном. - Этлау, стервец, наверняка предупредит своих, так что, быть может, нам уже в Арвесте встречу горячую будут готовить... Эх, мэтр, и наломали же вы дров! Нет бы в сторонке отстояться, тихо да мирно. Ну, потеряли бы в деньгах... зато не надо было б от Инквизиции отмахиваться. Тех-то несчастных спасти все равно было нельзя. Если б не Этлау замучил, свои б на куски разорвали. Да, что и говорить, страшная у экзекуторов власть, верят им, проклятым... - философски закончил гном. - Ничего, Сугутор. Знаешь, что там на кладбище было? Шесть костяных драконов, знаешь, что это такое? - Гном быстро кивнул. - Этлау бы ничего с ними не сделал. Вылезли бы, и... так что уж лучше я с Инквизицией буду дело иметь, чем, прости за громкие слова, с собственной совестью. - Эх, мэтр, мэтр... Красивые слова - они и вправду красивые слова, а вот что другие деревни скажут, коли святые отцы единственного во всем Эвиале некроманта грамотного на гвоздь посадят? Есть у них такая любимая пытка - обвиняемого на гвоздь сажать... - Гном передернул плечами. - Эх, моя бы воля, я б этих самых экзекуторов-инквизиторов... Фесс не отвечал. На тракт они выбрались, когда уже стояла глубокая ночь. Два одиноких всадника отправились на северо-восток, к Арвесту, рассчитывая встретить по пути Прадда. По здравом размышлении, в самом городе, кишмя кишевшем инквизиторами и прочими святыми отцами всех мастей, Фессу и его спутникам делать было нечего. Их ждало еще четыре неупокоенных погоста, причем один - на самой границе Лесных Кантонов. Туда, собственно говоря, и следовало направиться - пусть-ка собратья отца Этлау погоняются за ними! А когда работа будет сделана, задерживаться здесь им в самом деле станет не резон. Только бы получить с прижимистых купцов обещанные цехины... ИНТЕРЛЮДИЯ V ОТЧАЯНИЕ Утро на неведомом берегу, где коротал часы перед рассветом незадачливый отряд Клары Хюммель, выдалось просто волшебным. Над лесом медленно-медленно поднялось розоватое здесь светило, и тотчас же, словно в ответ, засиял океан. Розовая дорожка пролегла до далекого, окутанного дымкой западного горизонта; маги, дивясь, смотрели на это чудо. Запели сотни и тысячи дневных птах; убрались в свои дупла сумрачные ночные хищники; светлый, радостный, теплый день - для всех, кроме Клары и ее спутников. Тави по-прежнему не приходила в себя - спала ровным и глубоким сном. Ее рана быстро заживала, но Клара и не стремилась к тому, чтобы немедленно поставить в строй еще одного бойца - ведь тут сражаться было не с кем. Эгмонт и Мелвилл ходили мрачнее ночи. Эвис тихо плакала, забившись в угол шалаша. И только Раина с "найденышами" хранили поразительное спокойствие. Впрочем, выдержке валькирии удивляться не приходилось, скорее уж пределам этой выдержки; а вот железное хладнокровие Сильвии и Кицума вызывало у Клары просто изумление. Через что же им пришлось пройти в своем Мельине, чтобы так стоически воспринять известие о том, что они - в ловушке. Впрочем, для них, потерявших свой мир, этот - на первый взгляд такой уютный и ласковый - может показаться неплохой заменой. Клара стояла возле самой черты прибоя. Стояла, смотрела на море и думала, думала, думала. До свирепой ломоты в висках и затылке. Выхода нет. Уничтожить Скрижали, конечно, можно - маги Долины владели многими способами аккумулирования Силы. Составить "кольцо"... и ударить всей мощью, да еще и вспомнить о чудесном оружии, что есть почти у каждого чародея. Тогда, тогда, возможно, схрон и будет разрушен. Но что тогда случится с этим миром? К чести Клары, следует сказать, что подленькая мыслишка "а какое мне дело, что с ним случится?" ни разу не пробралась в ее сознание. За спиной боевой волшебницы невозмутимая Раина обучала Сильвию каким-то приемам. Кицум, покряхтывая и жалуясь на старческую немощь, с удивительной ловкостью метал ножи, срезая всякий раз по дюйму с воткнутого в песок прутика под аплодисменты несколько отвлекшихся от черных мыслей Эгмонта и Мелвилла. Итак, выхода нет. Точнее, он есть - попытаться найти дорогу к каким-нибудь местным городам и на самом деле разузнать побольше об этих самых Скрижалях. Быть может, уничтожив их, отряд Клары совершит для этого мира великое благо? Но откуда могут здешние жрецы знать что-то достоверное об этих Скрижалях, если даже маг уровня Клары с огромным трудом смог пробиться к ним? И ничего, ничегошеньки не понял - кто и зачем поставил эти Скрижали, какие Силы заключены в них? Где гарантия, что исконные обитатели этого мира окажутся прозорливее? Быть может, разумнее остаться здесь, встать лагерем и начать медленную, правильную осаду артефакта по всем правилам магически-военного искусства? Клара созвала совет. К ее удивлению, никто не колебался. Никому не хотелось шастать под чужими личинами по градам и весям, в то время как удачная расшифровка могла сразу принести успех. Правда, предстояло понять, как подобраться к этой самой расшифровке, но это уже дело десятое. Эгмонт и Мелвилл решительно высказались за осаду. Эвис - тоже. Раина величественно пожала плечами - валькирии все равно, они рождены, чтобы сражаться. Кицум и Сильвия скромно заявили, что подчинятся решению своих спасителей, каким бы оно ни оказалось. Итак, осада! Настала пора потрошить сумки, добывая из них то, что боевые маги Долины годами таскали за собой, не имея случая пустить в ход. Предстояло составить сложные комбинации различных амулетов (концентрирующих Силу или, напротив, рассеивающих ее, чувствующих внезапные подвижки в Силе и тому подобное), разместить вокруг схрона целую систему магических устройств, способных реагировать на малейшие изменения внутри самого осажденного артефакта, и проделать еще миллион и одну манипуляцию. Долго, нудно, не обещает верного успеха - но и иной путь не краше. Эгмонт с Эвис отправились в лес - поискать местных трав с чувствительностью к магии. Мелвилл усадил Сильвию и Кицума делать из накопанной им глины свистульки - на первый взгляд самые обыкновенные свистульки - им предстояло стать "сторожами" в придуманной чародеем дозорной системе вокруг схрона. Раина занялась обустройством лагеря - ведь тут предстояло провести не один день. Сама же Клара вновь побрела к заветному холму. Волшебница не взяла с собой оружия - ни к чему дразнить спящие в крипте Силы артефактами чужих миров. Вот и белые камни портика. Все тихо, все мирно, лишь чернеет дыра входа. Что же это, Клара? Чья-то могила или же просто хранилище местных святынь? А может, ключ? Или замок?.. На противоположной стороне холма что-то мелькнуло. Клара мгновенно пригнулась и, словно рысь, метнулась туда. Она не боялась - ведь простые звери сюда не заходили. Никого, Ничего. Только едва-едва ощутимая аура... человеческая. За спиной вежливо кашлянули. Клара обернулась - Сильвия! Но почему у девчонки на поясе ее, Клары, шпага и кинжал с рубинами?! - Вы забыли ваше оружие, милостивая госпожа, - медовым голоском пропела девчонка, протягивая на вытянутых руках Кларе ее клинки. - Мне показалось, что вы слишком глубоко ушли в раздумья, а тут опасные места... Клара молча протянула было руку - но в тот же миг Сильвия дикой кошкой рванулась в сторону, в мгновение ока очутившись уже у входа в портик. - Вы все просто трусы! - крикнула девчонка. - Боитесь всего на свете! Ну, а я не боюсь! Если эти проклятые железяки мешают нам - покончим с ними, и пусть провалятся в бездны! С этими словами Сильвия очертя голову ринулась прямо в черный прямоугольник подземного хода. - Стой! Стой, безумная! - Клара рванулась следом. - Эгмонт, Мелвилл, Эвис, Раина! Все сюда! Все ко мне! Беда, беда, тревога! Из глубины крипты донесся яростный звон стали. Клара молнией взлетела на вершину холма - и с всего размаху налетела на невидимую стену. Взвыла с боли, покатилась по траве, вновь вскочила - проклятая девчонка оказалась куда сильнее, чем можно был подумать. Умело и быстро поставленный шит - его придется взламывать, на это уйдут бесценные секунды - остается лишь надеяться, что Сильвия ничего не сможет там сделать. Звон стали сменился утробным воем боли. С кем билась там безумная волшебница, кого разила магическим мечом?.. Клара лихорадочно пыталась справиться с защитой. Продавить силой - не удалось, теперь приходилось отыскивать узловые точки и бить по ним, а эти самые точки Сильвия спрятала на удивление глубоко!.. Проломившись сквозь чащу, к подножию холма выбежали Эгмонт и Эвис. Им потребовалось куда меньше мгновения, чтобы понять, в чем дело. ...Защита Сильвии лопнула, не выдержав напора трех опытных магов. Клара, Эвис и Эгмонт ринулись внутрь - когда земля внезапно вспучилась и содрогнулась, по зеленым склонам холма побежали широкие трещины. Воздух резко потемнел, взвыл невесть откуда взявшийся ветер; широкие столбы портика зашатались. - Назад! - Эгмонт в последний миг отшвырнул Клару назад - сверху рухнула громадная глыба. Крыша рушилась, на том месте, где только что темнел проход, в мгновение ока воздвиглась груда каменных обломков. - Эвис, помогай! - простонала Клара, отчаянно пытаясь удержать от падения остальной камень. Эгмонт подскочил к завалу, скрестил руки в странном жесте - осколки полетели вверх, словно забил диковинный фонтан, На шум примчались Раина с Мелвиллом; теперь каменную преграду одновременно атаковало сразу трое магов. Портик трясся, земля ходила ходуном, словно выплясывая какой-то безумный танец; но поставленная Кларой зашита держалась. Открылся зев черного прохода; пахнет кровью, гнилью, трупами; очертя голову Клара рванулась вперед, не слушая предостерегающих криков друзей. Короткая лестница... квадратная камера, из нее берут начало три прохода, пол скользок от крови... всюду валяются изрубленные мохнатые тушки стражей... молодец Сильвия, как-то все-таки сумела заставить оружие повиноваться... кровавые отпечатки ведут в правый проход... тут снова кровь, обрывки ткани, из стен торчит настоящий частокол когда-то заостренных кольев, сейчас все концы у них обрублены... снова мохнатые твари, перерубленные, раздавленные, словно их топтал какой-то великан... поворот, наполовину сошедшие каменные плиты - они должны были раздавить дерзкого вора, но почему-то не раздавили... вновь камера, на полу - скелет, отчего-то тоже перебитый мечом напополам... на стенах какие-то рисунки, пиктограммы, значки... быть может, и нужно было прорываться внутрь, с раскаянием подумала Клара. Прочесть тут все... я смогла бы, раз уж это сделала такая соплячка!.. - Не смогла бы, Клара, - услыхала она чей-то прерывистый голос. Сильвию едва можно было узнать - похоже, волшебница Красного Арка владела, помимо всего прочего, искусством боевых преображений. Сейчас она уже возвращалась к нормальному человеческому облику. - Не смогла бы, Клара. Слишком любишь себя... а здесь надо было пройти с одной только мыслью... тогда тебя бы испугались. Прямо от ног Клары начиналась пустота. Не пропасть, не провал, а именно пустота, в которой плавали, ничем как будто не поддерживаемые, шесть железных Скрижалей. Возле самой левой из них, с перечеркнутой стрелой, ни за что не держась и запросто плавая в этой пустоте, появилась Сильвия - в руках обнаженная шпага Клары Хюммель. - Не смогла бы, Клара, - повторила Сильвия. Без всякого торжества, по-прежнему задыхаясь, словно после долгого бега. - Потому что не решилась бы. Длань Спасителя, какое ж у тебя замечательное оружие, Клара! А ты так долго не пускала его в ход... - Что ты задумала?! - выкрикнула Клара. - Оставь, тебе все равно неведомы все чары этого клинка! Если ты... - А почему ты решила, что я собираюсь воспользоваться именно твоей шпагой? - усмехнулась Сильвия. - Забыла о моем собственном мече? Клянусь погибшим Арком, моим орденом, я заплатила за этот черный меч всем, чем только могла. Так пусть же сослужит и мне службу! Клара готова была поклясться, что еще за миг до этого в руках Сильвии не было ничего, кроме лишь хорошо знакомой ее, Клары, собственной шпаги с рубинами на эфесе. Но девчонка вдруг как-то лихо крутнулась вокруг себя, и рубиновая шпага полетела прямо через пустоту к ногам Клары, зазвенела по камням, а Сильвия с натугой размахнулась исполинским черным фламбергом. - Чтобы рушить Скрижали и вообще символы Порядка, - прозвучал насмешливый голос Сильвии - сейчас она казалась намного старше самой Клары - твое оружие не годится, волшебница Хюммель. Только вот такой меч, в котором слезы и горе многих поколений, умиравших под Смертным Ливнем! И, клянусь Арком, я имею право разрушить эти Скрижали! Она широко размахнулась черным клинком. До ушей Клары донесся миллионноголосый стон, словно все до единого мертвые этот мира взвыли от нестерпимого ужаса, пробившегося даже сквозь их могильный покой. "Останови ее! Останови! ОСТАНОВИ!!!" И боевой маг Долины, фактический глава Гильдии боевых магов, Клара Хюммель сделала то, что, по ее мнению, она умела делать очень хорошо. Не мудрствуя лукаво, не тратя время - ведь черный клинок уже летел! - она метнула в девочку острую, колючую, пронзающую молнию, щедро высасывая Силу из окружающего мира. (Имеется в виду гибельный для всего живого Ливень, каждую осень обрушивавшийся на северные земли Мельинской Империи; Сильвия владеет черным мечом погибшего Хозяина Ливня. Подробнее см. "Алмазный Меч, Деревянный Меч".) Клара не промахнулась. Она видела, как холодное голубое пламя навылет пробило плечо Сильвии, девчонка пошатнулась... но остановить успевший набрать разбег черный меч было невозможно. Имей Клара хоть на долю мгновения больше времени, она нацелила бы свой удар не в Сильвию, а в ее меч, постаралась бы уничтожить этот проклятый кусок железа... Клара еще не знала, что это не под силу даже ей. Фламберг перерубил толстенную железную плиту играючи, легко, прошел насквозь, словно и не встретив на пути никакого сопротивления. Плита медленно и беззвучно распалась на две части - они камнем низринулись вниз и исчезли в неведомой глубине. А вслед за первой плитой, внезапно утратив устойчивость, вниз рухнули и остальные пять Скрижалей. Клара застыла на краю пропасти - отчаянно болтая руками и ногами, точно борющийся со стремниной пловец, Сильвия пыталась удержаться - со стороны казалось, что раненую девчонку увлекает вниз могучий, но невидимый водопад. Красная-красная, неправдоподобно красная кровь хлестала из пробитого плеча, шлейфы алых брызг устремлялись вниз - откуда начинал нарастать низкий и непередаваемо грозный рык, словно там, в глубине, пробудилось от векового сна давным-давно дремавшее в недрах чудовище. Клара ощутила толчок Силы, такой мощный, что едва удержалась на ногах. Стены у нее по бокам уже рушились. Однако этот толчок Силы, словно океанская волна, подхватил раненую Сильвию, швырнув ее в сторону. Клара видела, как девчонка пытается направить этот поток, видела искаженное болью лицо - Сильвии удалось-таки повернуть, в следующее мгновение оказавшись выброшенной на трескающийся каменный пол рядом с Кларой. Фламберг она так и не бросила. - Не... убивай... - прохрипела Сильвия. Она была вся окровавлена и, похоже, ранена почти смертельно. Молния Клары перебила ей аорту, люди от такого погибают мгновенно, Сильвия держалась только на собственной магической силе. - Сейчас... все... рухнет. Уходим!.. Уходим, Клара, иначе - смерть!!!.. Кровь хлынула у нее изо рта. Голова бессильно ударилась о камни. Не раздумывая, Клара подхватила Сильвию на руки. Кое-как подцепила оружие - не бросать же его здесь! - и опрометью кинулась прочь. Девчонка, похоже, была уже в предсмертии. Долой все сомнения, потом все вопросы, наверх, наверх, наверх! Спину Клары внезапно опалил вырвавшийся из глубин первый лоскут пламени. Сейчас здесь будет настоящее светопреставление, подумала волшебница, вылетая из подземелья, - Кольцо! Все сюда, кольцо! - завопила Клара, едва завидев своих спутников. На бегу хватаясь за руки, они ринулись к лагерю. Ненужными оказались все приготовления, одна безумная девчонка решила справиться со всеми преградами одним махом... и кто знает, что теперь случится с этим миром?.. Однако, если насчет мира все еще оставалось неясным, то судьба этого места уже совершенно определилась. Под землей клокотал огонь, готовый в любой миг вырваться на поверхность. Несчастную Тави вырвали из сладкого забытья одним ударом - сейчас понадобятся все силы. Страшную рану над сердцем Сильвии наспех залепили, удар - и она пришла в сознание, наполовину человек, наполовину зомби, но от нее сейчас требовалось только одно - поддержать заклятие кольца. Шатающаяся, ничего не понимающая Тави... бледная как смерть Эвис... мрачные Эгмонт с Мелвиллом, застывшая с широко раскрытыми невидящими глазами Сильвия, в чьей груди клокочет кровь... славный отряд, нечего сказать! И все-таки они составили кольцо. И. когда под ногами и впрямь разверзся кипящий огненный океан, чудовищная судорога Силы швырнула всех вверх - как им показалось. Каждый пережил мгновения смерти - покидая мир и оказываясь в Межреальности, тем более в такой спешке, с этим сталкивается всякий маг. И они не видели, как забушевавшее пламя рванулось во все стороны, мимоходом слизнув остатки портика, как на месте холма открылась исполинская огненная скважина, настоящая река, канал из мира чистого пламени; как вспыхнул лес, как рванулись ввысь клубы пара там, где огонь встретился с водой; они не видели и не чувствовали уже ничего. ...А когда жизнь, наконец, вернулась в истерзанные переходом тела, оказалось, что страшного черного тупика нет и в помине, под ними - ровная и широкая Тропа, и плавно течет сквозь Упорядоченное великая, вечная, незамутненная Сила. Они вырвались из закрытого мира. ГЛАВА 6 ДЕРЕВНЯ ОТЛУЧЁННЫХ По дороге гном не переставал восторгаться своим мэтром, так что Фессу даже стало неловко. - Да перестань же, Сугутор. Я не вельможа, которому нужно лестью уши конопатить. Думай лучше, где перехватим Прадда. Не придет ему в голову к Большим Комарам прямой дорогой пробираться? - Вообще-то может, - подумав, признался гном. - Но едва ли. Если уж этот верзила обещал, что пойдет по тракту, - значит, пойдет по тракту до тех пор, пока не нарвется на конную стражу святых отцов. Не волнуйтесь, мэтр, рано или поздно мы с ним столкнемся. - Хорошо бы сперва с ним, а не с отцами-экзекуторами, - заметил Фесс. - А я что говорил? - тотчас ввернул гном. - Не связывались бы вы с отцом Этлау, вели б себя по-умному - так, может, уже бы с ним первыми друзьями сделались. - Едва ли, - заметил Фесс. - С таким негодяем... - Негодяй-то он негодяй, да только, с ним подружившись, скольким людям да гномам вы помочь бы смогли, мэтр! Если б вас Инквизиция не трогала! Неясыть промолчал. Ну как объяснить этому гному, что не мог он оставаться в стороне, ну никак не мог! - Ладно, что сделано, того не воротишь, - наконец махнул рукой гном. - Значит, встретим орка и в Лесные Кантоны, мэтр? Фесс кивнул. Отчего-то ему стало очень тревожно - но отнюдь не от свары с не слишком почтенным отцом-экзекутором и теми, кто стоял за ним. Нет, этот страх шел из самой глубины его, Фесса, естества, иррациональный, не поддающийся объяснению страх - словно только что стряслось нечто совершенно ужасное и непоправимое, причем чувствуешь это пока лишь ты один... Он даже придержал коня - нет, ему не чудилось. Дурнота проходила, страх отступал медленнее, хотя сознание и уговаривало, что если, мол, страшное и случится, то не сейчас, не завтра и не послезавтра. - А вон, вон, смотрите, мэтр, - это ж наш Прадд! - внезапно натянул поводья гном. Для своего невеликого роста он на редкость умело обращался с лошадьми. Фесс всмотрелся - и точно: в скупом свете внезапно проглянувшей луны вперед навстречу им по тракту широким шагом двигалась высокая широкоплечая фигура. Коня орк отчего-то вел в поводу. Несколько секунд - и сам Прадд высоко поднял руку, приветствуя Фесса и Сугутора. - Мое почтение, милор-рд, - прогудел орк, кланяясь. - Задание выполнено, мэтр. Слежка и впрямь была. Отцы-инквизиторы. Трое шпиков в городе, двое скакали следом - думаю, до самых Комаров добрались. - Сейчас за нами вроде б никого, - заметил гном. Прадд вместо ответа улегся прямо на камни, приложив ухо к их поверхности. - Сейчас и впрямь нет, - согласился он, поднявшись. - Оторвались вы от них, мэтр, и самое время сейчас с тракта-то и убраться. - Мы в Зеленухи собирались, это уже почти Лесные Кантоны, - ввернул гном. - Ну так пошли, нельзя время тер-рять. Я тут одну короткую тр-ропу знаю, конечно, попетлять пр-ридется, но зато там нас сам святейший предстоятель не сыщет, не то что там какие-то захудалые ар-рвестские экзекутор-ры! Вот только конь у меня захр-ромал, милорд, сейчас с дор-роги сойдем, следы заметем, да и подлечить бы его, а? Неясыть кивнул. Рассвет они встретили уже глубоко в лесах. Предгорья Железного Хребта густо покрывали непроходимые чащобы, тут и там прорезанные узкими речками, бравшими начало на снежных пиках. Сосновые боры чередовались с ельниками, местность имела диковатый и безлюдный вид. Нигде ни троп, ни стежек. Если б не Прадд, им нипочем бы не преодолеть лесные бастионы. Орк же всякий раз находил лазейку даже в самом неприступном на вид буреломе, так что можно было не только пробраться самим, но и провести коней. Прадд снял с плеча небольшой лук и несколькими выстрелами сбил трех боровых краснобровых петухов. - Славный будет завтр-рак!.. - облизываясь, объявил он. - И совер-ршенно никаких затр-рат, ты это учел, Суги?! - Сколько раз можно повторять, чтобы ты не звал меня Суги! - огрызнулся гном, и между ним и орком завязалась всегдашняя перепалка. - Тихо! - прикрикнул на своих спутников Фесс. - Вон они, Зеленухи - уже близко. Вокруг них стеной стоял непроглядный лес. - Беду их чувствую, - объяснил Неясыть в ответ на недоуменные взгляды гнома и Прадда. - Тяжело у них там - неупокоенные... много. - Что, даже днем, мэтр? - удивился орк... Неясыть кивнул. Гном озадаченно присвистнул и сдвинул на глаза шапку. - Жаркое будет дело... не хуже, чем в Комарах, - авторитетно заявил он. По дороге словоохотливый гном уже посвятил Прадда во все подробности их приключений в Больших Комарах. - Если тут так плохо, то как бы и здесь на нашу голову отцов-экзекутор-ров не сыскалось бы, - проворчал Прадд. Они продолжали путь, теперь уже в молчании. Орк шел первым, то и дело взмахивая громадной двуручной секирой, расчищая дорогу. Фесс успел заметить, что орк явился, вооруженный до зубов и даже выше - меч, засапожный кинжал, топоры большой и малый, секира, лук... Он словно готовился к решительному бою. Солнце уже стояло высоко над головами, когда они, перевалив через очередной отрог, увидели перед собой деревню - те самые искомые Зеленухи. Село вполне оправдывало свое название - оно прямо-таки утопало в зелени. Несмотря на паривший вокруг сентябрь, высокие тополя стойко сопротивлялись осени, Фесс совсем не видел желтых листьев, и это было тревожным признаком. Если уж неупокоенность в форме неувядаемости дотягивается до деревьев... тут пахло уже не костяными драконами, а кое-кем похуже. Не скрываясь, они двинулись к окраинным домам. По счастью, приметной желтой телеги нигде не было видно - оставалось надеяться, что Святая Инквизиция сюда не добралась. Тем более что даже Прадд не знал толком, за кого себя считают жители этой самой Зеленухи - то ли за данников Арвеста, то ли - Лесных Кантонов. Деревня лежала в стороне от главного тракта, что вел в эту область. Их заметили издали. К пришельцам немедленно ринулась вынырнувшая словно из-под земли громадная свора свирепых псов, знаменитых лесных волкодавов - пара таких псов справлялась с медведем. - Ого! - нахмурился Прадд и потянулся было к оружию, однако Фесс предостерегающе поднял руку. И точно - не добежав какого-то десятка шагов, псы один за другим внезапно залились жалобным воем. Падая на брюхо, они ползли прочь. - Что это с ними? - оторопело спросил Сугутор. - Сколько живу, от таких зверюг ничего подобного не видел. - Посох мой чуют, - кратко отмолвил Фесс. На самом деле собаки чувствовали, конечно, Силу - куда как непохожую на органически присущую собакам. - То-то славно, - пробормотал Прадд. - А то я уж думал, сейчас драться придется... - Не придется, - уверенно ответил Фесс. - У них здесь такое, что помощь у самой Западной Тьмы попросят, не то что у нас. Их дорога пролегала как раз мимо сельского кладбища. Фесс даже закрыл глаза и остановился. Такого не встречалось, наверное, даже самому Даэнуру. Ярким осенним днем, под безоблачным небом, в пределах серой каменной ограды между развороченными могилами шлялись по меньшей мере три десятка мертвецов. Нет, не гончих и не драконов, самых простых зомби, но число! Но устойчивость к свету! Их держал только порог кладбища - Фесс сразу же почувствовал наложенное на него заклятие, чрезвычайно мощное и древнее, но, увы, сохраняющее свою силу только при свете дня. Ночью вся округа оказывалась во власти этих созданий - удивительно еще, что не все обитатели Зеленухи сбежали куда глаза глядят! И в самом деле, над многими крышами из труб поднимались дымки. Правда, загадка такой стойкости жителей разрешилась довольно скоро, едва Фесс со спутниками добрался до крайнего дома. - Мэтр! Смотрите! - дернул его за рукав гном. Фесс увидел деревянную табличку, покрытую выведенными каллиграфическим почерком строчками: "Именем Святой Матери нашей, истинной Церкви Спасителя Вечносущего, запираем входы и выходы места сего, запираем жителей места сего, запрещаем им покидать место сие и посещать места иные, населенные добрыми чадами Святой Церкви, понеже проклято место сие и за грехи жителей своих да предано будет запустению и разору. Отлучены от Святой Матери Церкви августа 18-го 1498 года от Пришествия. Дано отцом-экзекутором первого класса Рамитом", - Внушительная штука, - присвистнул орк. - Отлучение! Не встречал еще такого... - Ты сюда лучше посмотри, - буркнул гном. - "Да будет предано запустению и разору". Они уже все приговорены, понимаешь? - Это как? - опешил Фесс. - Да вот так... придет отряд конников инквизиторской стражи, дома сожжет, скотину перережет, а людей как отлученных и, следовательно, закостеневших в грехе продадут на галеры... - На галеры? - поразился Фесс. - На галеры, - кивнул Сугутор. - И они, эти проданные, еще будут руки целовать отцам-экзекуторам. Потому что могли всех и на костры загнать. Или перевешать, или головы поотрубать, или в реке утопить, или в землю живьем зарыть... Гном словно бы с удовольствием перечислял все принятые у инквизиторов Эвиала казни. Неясыть передернул плечами. - А женщин, - с напором продолжал гном. - продадут на Волчьи острова, там бабы в цене. Так что... - Да таких отцов-изуверов давно следовало бы на вилы поднять! - не выдержал Фесс. - На вилы, мэтр, их не поднимешь, - вздохнул гном. - Поелику Спаситель, как ни крути, сюда являлся. Чудеса великие творил и все такое прочее. Ну и верит народ... а образа Его и поныне немалую силу имеют. Неясыть пожал плечами. - Это мог сделать любой грамотный маг. - Мог, - легко согласился Сугутор. - Только, мэтр, это не мне объяснять надо. Перед инквизиторами все дрожат. Тем более... вы сами видели, мэтр, тот же отец Этлау не только на то годится, чтобы коров пасти. - Это верно, - сквозь зубы сказал Фесс. - Палачом бы ему работать... - А он небось и работал, - откликнулся доселе молчавший Прадд. - У них, у инквизитор-ров, так: спер-рва учеником у заплечных дел мастер-ра ходишь, учишься гр-рех калеными щипцами искор-ренять. А уж потом наукам обучаешься. Так-то вот!.. Разговаривая таким образом, они медленно ехали по улице отлученного и проклятого селения. Народу попадалось мало, а те, что попадались, к удивлению Фесса, не обращали на новоприбывших никакого внимания. Казалось, обитателям Зеленухи уже все стало безразлично. Неясыть в замешательстве остановился возле наглухо заколоченного храма. Церквушка в Зеленухах казалась куда скромнее, чем большекомарская; однако выглядела она очень уютно и мило, стены до сих пор увиты неотцветшим плющом. Церковные двери были крест-накрест забиты парой толстенных бревен, с прилепленной к каждому бело-красной печатью отцов-инквизиторов. - Церковь закрыли... - с непонятной тоской проговорил гном. - Значит, все непрощаемы. Знаете, мэтр, я начинаю любить отца Этлау. Он, в конце концов, убил только двоих. А здесь - несколько сотен! Пусть не сразу, но тоже убили. Мертвых отпевать нельзя, хоронить нельзя - да и как тут похоронишь, небось зарывают где придется, а эти самые мертвые на следующий день сами из ям выкапываются. - Толку-то с тех отпеваний... - презрительно заметил орк. - Нет уж, лучше, как у нас на Вольчих островах, - последний костер и пепел развеять, чтобы поля лучше родили. - Не скажи, Прадд, - заметил Неясыть. - Отпевание, как ни крути, неупокоенность сдерживает