Оцените этот текст:





     В  начале времен земля была бесплодна, а у мужчин не росла
борода. Лишь позже начали появляться деревья. В  начале  времен
пена  была  черного  цвета.  В начале времен не было ни еды, ни
лекарств. В начале времен люди были с хвостами.







     Женщина шла по лесу. Она продиралась сквозь кусты, в кровь
разодрала   ноги.   Наконец,    показалась    тропа.    Женщина
остановилась,  присела  на  корточки и облегчилась. Потом пошла
дальше.
     Все  это  время  Дика  следил  за  ней. Как только женщина
скрылась за поворотом тропы, он подбежал  и  аккуратно  соскреб
нечистоты  --  под  ними  явственно  обозначился отпечаток ноги
тапира. Дика даже затрясся от удовольствия. Он бросился в  лес,
догнал тапира и превратил его в большого черного человека.
     Женщина  уже  подходила к дому, когда чья-то темная фигура
загородила дорогу.
     --  Куда  спешишь?  -- раздался хриплый голос. -- Муж твой
мертв, зато я хочу тебя!
     Черный  человек  повалил  женщину  на  тропу. Удовлетворив
желание, он поднялся, схватил пленницу за  руки  и  потащил  за
собой.
     Много  удивительного  довелось  повидать  женщине  на этой
неделе. Особенно ее поразило,  как  муж-тапир  ловит  рыбу.  Он
заходил  в воду и испражнялся. После этого рыба всплывала вверх
животом и ее оставалось лишь подобрать.
     Хотя  новый  муж  хорошо  кормил  женщину, ей не терпелось
домой. Ведь маленькая дочка осталась совсем одна. Однажды ночью
женщина  убежала.  Стараясь  не  сбиться  с  тропы,  она не раз
оступалась  и  падала,  думала  порой,  что  не  дойдет:  мешал
огромный   живот.   Казалось,   что  женщина  на  сносях,  хотя
беременность длилась не столь долго. Но вот и дом.  Готовясь  к
худшему, женщина открыла дверь. Дочка лежала в гамаке. Она была
жива, но выглядела измученной: по всему телу  ползали  огромные
тапирьи  вши. Мать села рядом и стала искать насекомых в голове
девочки.  Обессилев,  мать  и  дочь  слегка  задремали.   Тогда
зашевелилось  в  утробе еще не рожденное дитя -- ребенок-тапир.
Он высунул наружу  похожий  на  хобот  нос,  нащупал  гениталии
девочки и таким необычным образом лишил ее невинности.
     В хижину ворвался младший брат мужа женщины.
     -- Я убил тапира, я отомстил ему! -- крикнул он.
     -- Мне пора рожать! -- простонала женщина.
     Ребенок-тапир выбрался наружу, разорвав мать пополам.



     Человек  пошел охотиться на вискачей. Пройдя несколько сот
метров, он увидел множество  зверьков  и  настрелял  их  полный
мешок.  Но  вернувшись  на то же место в следующий раз, никакой
дичи там не нашел и направился дальше.
     В  конце  концов  он  добрался  до  незнакомой деревни. На
площади толпился  народ:  зарезали  корову,  все  готовились  к
празднику.  Люди  заметили чужака и стали гадать, кто он такой.
Мужчины жарили мясо.
     --  Пойди  спроси, -- велели они товарищу, -- откуда он; и
пригласи к нам -- пусть тоже покушает. И пусть к вождю  сходит!
     Человек  боялся  идти к вождю, но окружающие принялись его
ободрять. Тогда охотник приблизился к дому  вождя  и  прокричал
вежливое приветствие.
     --  Будь  любезен, -- ответил вождь, -- пойди наруби дров.
Вот топор. Налей в котел воды, разожги огонь и  заготовь  дров.
Воду  поставь  кипятиться.  Но  топлива принеси побольше, чтобы
вода быстрее согрелась. Как закипит, мы бросим тебя в котел!
     Маленький    мальчик,   стоявший   неподалеку,   прошептал
человеку:
     --   Постарайся  схватить  топор,  ведь  вождь  собирается
прикончить тебя!
     --  Как же мне рубить, вождь? - спросил человек, подойдя к
дереву.
     Вождь стал показывать, а человек ударил его топором по шее
и убил. А дальше стал думать, что ему делать с детьми вождя. Он
заметил большой ящик и позвал ребятишек:
     -- Ну-ка прячьтесь скорее сюда, а то сейчас холодный ветер
задует!
     Дети  залезли  в  ящик,  а  человек забил крышку гвоздями.
Подул холодный ветер, и дети в ящике умерли.



     Нофуетома  был  неплохой  колдун. Он много чего исхитрился
создать,  но  вершиной  собственной  изобретательности   считал
растение  карай.  Некоторые  думают,  что  такого  растения  не
существует в природе, ибо, если индейцев  спросить,  что  такое
карай,  любой  из них укажет какую-нибудь свою лиану или траву.
Некоторые карам ложные и слабые - с этим не приходится спорить.
Однако  каждый,  кто  намажется соком настоящего карам, видит в
темноте.
     С  тех  пор, как ночь для Нофуетомы сделалась светлее дня,
он стал от заката до рассвета бродить в  лесу  и  выгребать  из
дупла древесных лягушек, которые ведут ночной образ жизни. Жена
потом  подавала  их  в  жареном  виде  вместе   с   маниоковыми
лепешками.   Рыбной  ловлей  Нофуетома  теперь  тоже  занимался
исключительно по ночам: зажигал факел и  бил  острогой  столько
рыбы, сколько хотел.
     Не удивительно, что по лесу распространялось недовольство.
Отомстить Нофуетоме, создавшему колдовское растение,  вызвались
жабы. Они незаметно проникли в его жилище и устроились, кто под
бревном, кто под камнем, кто  под  брошенной  старой  корзиной.
Всякий  раз,  когда  Нофуетома  уходил  в лес, жабы вылезали из
темных углов и окружали хозяйку дома. Медленно переступая,  они
приближались   к   несчастной   женщине,   совершенно  терявшей
способность  двигаться.  Жабы  забирались  на  нее  и  начинали
потихоньку   объедать.   Кожа,   мясо   и  кровь  таяли,  остов
разваливался.
     Подходя  к  дому,  Нофуетома  имел  обыкновение стучать по
корню дерева, росшего у тропы. Этим он  желал  напомнить  жене,
что пора подавать мужу лепешки и пиво. Он не знал, что посылает
предупреждение жабам. Услышав стук, те восстанавливали  женщину
из останков и отнимали у нее память. Когда муж входил, она лишь
жаловалась на страшную головную боль и,  худея  день  ото  дня,
отказывалась принимать пищу.
     Однажды Нофуетома возвращался с охоты позднее обычного и в
спешке забыл ударить по корню. Отворив дверь,  он  увидел  кучу
окровавленных  костей на полу, а в гамаке - дочиста обглоданный
череп.  Пока  охотник  обдумывал,  как  ему  поступить,   череп
подскочил  и вцепился ему в меча. Нофуетома попробовал сбросить
череп на пол, но тот укусил его за руку. Каждая  новая  попытка
избавиться  от  черепа  влекла  за  собой  все  более  жестокое
наказание. Нофуетома понял, что  сопротивляться  глупо  -  враг
перегрызет ему горло. Оставалось смириться.
     --  Что,  не  нравится?  --  ухмыльнулся череп, видя успех
дрессировки. -- Привыкнешь! Это тебе за то, что позволил  жабам
меня сожрать!
     Отныне  жизнь  Нофуетомы превратилась в мучение. Он теперь
постоянно испытывал острейший голод, так как череп перехватывал
почти всю пищу, которую человек подносил ко рту. Свои нечистоты
череп извергал на тело Нофуетомы. Спина  и  плечо  почернели  и
стали  заживо  гнить, густой рой мух сопровождал охотника, куда
бы он не направился. Когда Нофуетома  попробовал  смыть  грязь,
череп  больно  укусил  его  в щеку, давая понять, что следующая
попытка помыться будет стоить человеку жизни.
     Нофуетома  чувствовал,  что  долго  не  протянет,  если не
придумает  какой-нибудь  хитрости.  Долгое  время   все   планы
спасения    терпели    неудачу:   череп   проявлял   недюжинную
прозорливость и ловкость.  И  все  же  Нофуетома  не  зря  слыл
колдуном.  Однажды ночью он сумел втайне от черепа побеседовать
со  своими  амулетами.  Духи-хранители   дали   совет:   обещай
накормить  череп  рыбой, а потом попроси его слезть - мол, надо
вершу проверить.
     Желание полакомиться пересилило осторожность: череп нехотя
соскочил с живого насеста на поваленный ствол дерева. В  то  же
мгновение  Нофуетома прыгнул в реку и поплыл под водой, сколько
позволяло дыхание. Затем вскарабкался  на  берег  и  побежал  к
дому.  Захлопнув  дверь,  он  припер ее жердью. Череп прискакал
следом, остановился и вдруг закричал голосом жены: - Отдай  мою
терку  для  маниоки!  Человек приоткрыл дверь и просунул в щель
терку.  Увидев  знакомый  предмет,  череп  слился   с   ним   в
бесформенный  ком.  Ком  взвился  вверх и превратился в ночного
попугая, который кричит при луне.  Попугай  посидел  на  крыше,
затем улетел в лес.



     Куйменарэ  жил  в  селении  Озайрикасекван со своими двумя
женами. Они были сестры. Старшую звали Зома-Зомайро, младшую  -
Камалало. У Зама-Зомайро было трое детей.
     Однажды  Куйменарэ  сказал  старшей жене: - Я пойду ловить
рыбу. Вернусь на третий  день.  Смотри  за  сестрой,  чтобы  не
вступала  она  в  разговор  с  Акуй-Ха- лава; знаешь, наверное,
лесной такой человек - волосы длинные,  весь  белый,  красивый,
сам  людоед,  а  поет  амм-лалала,  амм-лалала!  Он по дороге к
нашему огороду обосновался, ест там дикие сливы.
     Младшая  жена  Камалало слышала эти слова. Итак, Куйменарэ
ушел на реку. Чуть  позже  Зома-3омайро  отправилась  вместе  с
детьми  на  огород.  Когда  она  шла по тропе, Акуй-Халава стал
бросать в нее сливовые косточки,  но  женщина  этого  будто  не
замечала.
     На следующий день Камалало взяла корзинку и говорит:
     -- Схожу-ка я теперь на огород.
     --  Иди, только наш муж велел с Акуй-Халава в разговоры не
вступать.
     -- Ну, что ты, стану я с ним дело иметь! Камалало дошла до
дерева, под которым землю ковром устилали плодовые косточки.
     --  Послушай,  Акуй-Халава,  -  начала  молодая женщина, -
брось мне сливу, а? Тот бросил вниз пригоршню косточек.
     --  Нет,  я  так  не  хочу,  мне  слив нужно, - произнесла
Камалало игриво. Тот опять бросил косточки.
     -- Ну, слушай, перестань, тебе что - жалко?
     --  Хорошо,  хорошо,  сейчас  вправду дам тебе слив. Кушая
сладкие сливы, женщина говорила:
     --  Знаешь,  куда  я  иду?  Иду  я  на огород, накопаю там
маниока, сладкого картофеля и ямса, вот как! Вскоре она уже шла
назад с полной корзиной.
     --  Эй,  брось  еще слив!  -  попросила женщина, подойдя к
дереву. Акуй-Халава бросил косточки.
     -- Опять те же шутки! Ну, брось мне слив, трудно что ли!
     Лесной  человек  бросил слив. Запихивая их в рот, Камалало
словно бы размышляла вслух:
     --  Наш  муж  Куйменарэ  ушел  ловить рыбу, два дня его не
будет. Мы дома с Зама-Зомайро одни. Может в  гости  зайдешь?  Я
пиво сварю!
     Акуй-Халава  ничего  не  ответил,  однако  шагая  к  дому,
женщина так и сияла от возбуждения.
     --   С   Акуй-Холява  беседовала,  что  ли?  --  сразу  же
догадалась сестра. -- Кто тебе велел пиво готовить?  Решили  же
послезавтра делать, когда муж вернется.
     Камалало  не  обратила на эти слова никакого внимания. Она
сбегала за  водой,  стала  тереть  маниок,  послала  племянника
принести сосуд из тыквы. Как только пиво дозрело, она поставила
самый большой сосуд гостю - Акуй-Халава.  Убедившись,  что  все
готово,  Камалало  как  следует вымылась и раскрасилась красным
соком  ачиоте.  Солнце  клонилось  к  закату,  когда  из   леса
послышалось:
     -- Амм... лалала, амм... лалала!
     --  Акуй-Халава идет, что ли? -- спросила Зама-Зомайро. --
Ты поэтому такая веселая?
     С  этими словами старшая сестра подозвала детей и вместе с
ними забралась на высокий помост под крышей, где индейцы пареси
спят, если опасаются нападения ягуара.
     --  Кого пригласила, пожалуйста, принимай одна! -- сказала
Зама-Зомайро напоследок.
     Одна!  О  таком  исходе  дела  Кама-пало и не мечтала. Вот
гость   вошел, сел. Однако губы  у  Акуй-Халава  были  дырявые,
поэтому пиво пролилось на пол.
     --  Пей  как  следует,  что  же  ты  проливаешь! - укоряла
женщина.
     -- Ох,  конечно,  больше  не  пролью,  -  извинился лесной
человек.
     --  А теперь ляжем вместе! -- сказала Камбала. Акуй-Холява
устроился в ногах женщины и стал их заглатывать.
     -- Тик... тик... тик..., - послышался звук.
     --   Что   ты  играешь,  перестань  щекотать  мои  пятки,-
воспротивилась Камалало, - давай по-настоящему!
     Тогда Акуй-Халава лег рядом с ней и принялся кушать плечо.
     --  Опять  шутишь,  щекочешь  только,  переходи  на другую
сторону!
     Акуй-Холява  перешел  постепенно  и  съел  женщину  всю до
конца. Одна голова осталась лежать в  гамаке.  Наконец,  лесной
человек  поднялся,  взял  самый  большой  сосуд  с пивом и пил,
покуда живот его не наполнился.  Потом  он  вышел  на  улицу  и
взглянул на небо: как там звезды, близок ли рассвет?
     --   Камалало  сказала,  что  в  доме  их  двое;  надо  бы
посмотреть! - пришло Акуй-Халава в голову.
     Он  принялся изучать следы, ведущие в сторону леса - вроде
бы никто из селения не уходил. Тогда он вернулся в дом.  В  это
время сверчок запел:
     --   Зошиши-колита,   зошиши-колита,  анаши-опали!  ("Если
хочешь съесть потроха, ищи среди маниоковой кожуры!").
     Акуй-Халава  разворошил кучу очистков, но ничего не нашел.
"Зачем это сверчок говорит, будто потроха в кожуре?  -  подумал
Акуй-Халава.  -  Как  только  съешь  какую-нибудь  дуру,  сразу
звездный  дождик  идет!".  В  действительности  это  кто-то  из
детишек   написал  с  помоста.  Акуй-Халава  вышел  во  двор  и
направился к своему сливовому дереву. По дороге он пел:

     Амм... лапала, амм... лапала...
     Мои длинные волосы, толстые ноги,
     моя красота -- очаровало все это Камалало!
     Подумала, дура, что я человек,
     но теперь увидела, кто я!
     Амм... лалала, амм... лалала...

     Стало  уже совсем светло. Зама-Зомайро и дети спустились с
помоста. В гамаке лежала голова сестры и посверкивала  глазами.
     --   Что   я  тебе  говорила!  -  торжествующе  произнесла
Зона-Зомайро. -- А вы, дети -- быстро купаться!
     -- Я тоже купаться пойду, - заявила голова Камалало.
     --  Каким это образом? - удивилась старшая сестра. В ответ
голова выкатилась из гамака и поскакала  к  реке,  подпрыгивая,
будто мячик. Вернувшись, Зама-Зомайро велела детям пива не пить
-- его ведь пробовал Акуй-Халава!  Поэтому  они  лишь  облизали
котел.
     --  Бедные  детишки  мои!  -  вздохнула  Зама-Зомайро. Она
испекла лепешек и сказала:
     -- Дети, пойдемте навстречу отцу!
     -- Я тоже пойду! - опять заявила голова.
     -- Ну, давай, - ответила старшая сестра. Пустились в путь.
Голова снова запрыгала впереди всех. Когда дорогу  перегородило
упавшее дерево, голова перескочила через него, а Зама-Зомайро с
детьми перелезли. Вот и муж.
     -- Ты хоть и предупреждал, а она пошла... Теперь вот...
     И  Зама-Зомайро  сделала  жест в сторону головы. Куйменарэ
поставил на землю корзину с жареной рыбой. Все стали есть.
     -- Я тоже хочу! - сказала голова.
     Сестра отдала ей кости и чешую. Голова все это проглотила,
но тут же извергла через шею. Жуя рыбу, все направились к дому,
голова как всегда впереди.
     Только добрались, как Куйменарэ заявил:
     -- Сейчас пойдемте снова в лес!
     -- И я! -- откликнулась голова.
     И  так  все  время: куда остальные -- туда и голова, покоя
никому больше не было.
     -- Что делать станем? - спросила Зама-Зомайро мужа.
     --  Я  скажу ей, что время купаться. Ты сама пойди заранее
вперед, но только, чтобы голова не видела. На  дороге  написай.
Моча обожжет ей шею. А я пока побуду с детьми.
     Зама-Зомайро  вышла.  Через  некоторое  время  Куймена- рэ
крикнула детям:
     - Эй, сорванцы, купаться!
     - И я, и я! - голова была тут как тут.
     - Что же, иди, -- ответил Куйменарэ, -- сестра твоя уже на
берегу.
     Голова  поскакала,  обожглась  на  тропе  и превратилась в
птицу. Она перелетела на другой берег и запела:
     -   Заза,  Зомай,  вакваха!  ("Сестра  моя,  Зомай,  давай
купаться!").



     Индеец отправился ловить рыбу, захватив с собой сына. Злой
дух супай подсмотрел, как выглядит мальчик, и принял его облик.
     --  Ой,  ой!  -  закричал  он,  подходя вечером к дому. --
Муравей укусил меня в пенис? Мать в это время сидела за ткацким
станком.
     --  Ой, больно, больно? -- ныл мальчик, стоя в дверях. Его
пенис распух и стал большим, как у взрослого.
     --  Ложись  у  огня,  только  не  плачь!  -- утешала мать,
собираясь ко сну. Однако всхлипывания продолжались.
     --  Успокойся,  пожалуйста!  - воскликнула женщина. - Если
хочешь, то ложись рядом с младшим братиком.
     Мальчик  придвинулся  ближе, однако не успокаивался. Пенис
его продолжал увеличиваться в размере.
     -- Мама, мама, никак не проходит! - жаловался мальчик.
     --  Хорошо,  сынок, - отвечала женщина, -- ложись рядом со
мною'
     Плач  прекратился  и мать, наконец, заснула. Она лежала на
спине, лицом вверх. Супай приподнялся, лег на женщину и пронзил
ее  пенисом всю насквозь, так, что конец сперва вышел у нее изо
рта, а потом обвил петлей шею. Супай хотел унести  женщину,  но
не мог - она оказалась слишком тяжелой и толстой.
     В  это  время  младенец  поднял  крик.  "Как  бедняжке  не
плакать! - думал живший в доме ручной попугай. - Ведь ему давно
пора сосать грудь!"
     --   Тише,  тише,  малыш!  -  пробовал  успокоить  попугай
младенца, но тот вопил пуще прежнего.
     Тогда  попугай  взлетел, сел на голову мертвой хозяйки и с
размаху  клюнул  супая  в  головку   члена.   Брызнула   кровь.
Свернувшись, она потемнела и с той поры у здешних попугаев клюв
совсем черный.
     Наконец, вернулся хозяин дома.
     -- Что с малышом, он просто зашелся от плача! - воскликнул
отец.
     --  Супай  убил  твою  жену!  --  объяснил  попугай. -- Он
побежал вон в ту сторону, а я успел оторвать ему кончик пениса.
     Овдовевший индеец выскочил из дома и увидел кровавый след.
Собрались  соседи.  Они  поскорее  зарыли  женщину  в  землю  и
направились  в  лес.  Следы привели к пещере, которая зовется у
нас пещерой Летучей Мыши.
     Злого  духа  решили выкурить дымом. Принесли десять корзин
жгучего перца, подсушили, развели у входа пещеры костер и стали
бросать  перец  в  огонь.  Из глубины горы послышались странные
звуки - там  был  целый  город  сумев  и  вот  они  все  начали
задыхаться.  Как  только  самки,  самцы  и детеныши выскакивали
наружу,  индейцы  забивали  их  насмерть  дубинками.   Наконец,
появился супай, погубивший женщину.
     --  Я,  я  виноват!  --  кричал  он,  сжимая  в  руке свой
кровоточащий пенис.
     -- Ах, вот ты где! -- отвечали индейцы. Они окружили его и
били до тех пор, пока не превратили в кашу.
     Одну  девушку-супая  индейцы  повременили убивать. Решили,
что из нее получится нянька присматривать за младенцами. Сперва
эта девушка делала все, что ей велено, и люди были ей довольны,
но затем проявился ее злой нрав.  Как-то  раз  все  работали  в
поле. Чертовка тоже работала. Из дома послышался плач ребенка и
няньку  отправили   последить   за   младенцем.   Вскоре   плач
прекратился,    но    девушка    почему-то   не   возвращалась.
Обеспокоенная мать пошла  глянуть,  в  чем  дело.  Ребенок  был
мертв:  чертовка  скушала у малышки весь мозг, а сама убежала в
лес.



     В  канун Рождества наши предки взяли духовые ружья и пошли
в лес. Убили  несколько  обезьян,  мясо  стали  коптить.  Когда
мертвую   обезьяну   подносишь  к  костру,  от  жара  ее  черты
искажаются будто в улыбке, руки шевелятся  сами  собой.  Кто-то
нашел,  что  выражение  лица  мартышки  в  этот  момент  сильно
напоминает жену вождя, занятую приготовлением кукурузного пива.
Шутка  имела успех. Каждый норовил сунуть свою обезьяну ближе к
огню некоторые сами от смеха чуть в костер не попадали.  Тальке
глухой  не  участвовал  в  общем  веселье.  Бедняга  решил, что
смеются над ним, обиделся и с досады ушел в чащу.
     Возвращался  он  поздно вечером. Отблесков костра нигде не
было заметно. Не сразу отыскав поляну, на которой  располагался
лагерь,  индеец  застал  товарищей  спящими и, похоже, давно --
огонь погас и даже угли остыли. К  счастью,  он  вспомнил,  что
проходя по лесу, видел в отдалении струйку дыма - примерно там,
где над деревьями возвышалась скала. Теперь он заспешил  в  том
направлении, надеясь раздобыть головешку.
     Вот  и  скала,  в  ней  пещера. У костра дремлет старушка.
Опасаясь  разбудить  спящую,  индеец  приблизился.  Костер  был
сложен  из  человеческих костей. Взяв две из них в руки, глухой
бросился прочь, но не прошел и ста шагов, как кости погасли. Он
повернул назад, но теперь старуха проснулась.
     --  Зачем  ты  сюда  явился?  --  процедила она неожиданно
злобно.
     -- Мне бы огня, а то наш погас, -- ответил индеец.
     --  А  ты  не  смеялся над мертвыми обезьянами? -- перешла
старушка на шепот. Она отвернулась, так  что  глухой  не  сразу
понял  вопрос,  догадаться  о  смысле которого он мог только по
движению губ.
     --  Нет, нет, я не смеялся, я рассердился, сбежал от них в
лес, -- лепетал он.
     --  Знаю,  знаю, - успокоилась ведьма. -- а теперь слушай:
сейчас к вам на стойбище сыночки мои придут, хури-хури. Ты  как
пойдешь  туда,  спрячься  в  какой-нибудь  яме,  чтобы  тебя не
заметили!
     Глухой  послушался.  В  полночь задул ветер, грянул гром и
продолжал  грохотать  не  переставая.  Из   зарослей   выбежали
хури-хури, громко и бодро крича:
     -- Хури-хури-хури-хури!
     Они подбежали к спящим, вырвали им глаза и скрылись так же
внезапно, как появились.
     Утром  человек  выбрался  из  укрытия.  Слепые  беспомощно
толкались, падали и просили отвести их домой. Глухой связал  их
веревкой  и  повел  к  обрыву  над  озером, что у подножья горы
Сумако.
     --  А  теперь  перед  вами  канава,  все разом -- прыг! --
скомандовал он. Слепые кувырком полетели в воду и  превратились
в лягушек.
     Через  некоторое  время  после  того,  как  случилась  эта
история, охотники проходили мимо старого дуплистого дерева.
     -- Хури-хури-хури-хури! -- послышалось из дума.
     Индейцы  кинулись  собирать  хворост.  Обложив  валежником
ствол  и  насыпав  поверх  жгучего  перца,   подпустили   огня.
Задыхаясь  и кашляя, хури-хури вылезли наружу и падали в пламя.
Тех,  кто  корчился  дольше  других,  добивали  палками.  Вдруг
появилась  девушка  хури-хури  с  необычно  светлой  кожей. Она
сумела  забраться  по  стволу  вверх  и,  вцепившись  в  ветки,
принялась  молить  о пощаде; говорила, будто никого еще в жизни
не убивала. Нашелся холостяк, который привел ее к себе  в  дом.
Из этого вышло мало хорошего. Молодая жена завела такой обычай:
подзовет какого-нибудь мальчика, якобы, поискать у него вшей  в
волосах,  а  сама  возьмет  и  задушит, а мозг высосет. В конце
концов она и у мужа высосала мозг и убежала в лес.  Там  у  нее
родился  сын.  Эта  парочка  произвела на свет новых хури-хури,
расплодившихся взамен прежних.



     Если  стрелы  индейца  из  племени карихона не смочены дом
кураре, ему лучше вовсе не думать об охоте  на  обезьян.  Между
тем  в  одной  деревне  запас  кураре  иссяк. решили немедленно
отправиться за ядом. Идти вызвалось человек пятьдесят.
     -- Ты тоже пойдешь! - велел один из воинов пленнику, много
лет назад захваченному при набеге на деревню племени уитото, да
так и оставшемуся с карихона.
     --  Надеюсь  ты  помнишь,  собака,  что мясная пища не для
рабов! Это я к тому, что придется тебе  готовить!  --  объяснил
воин, ухмыльнувшись.
     Много ли отравы достали индейцы, где и как ее раздобыли --
об этом в точности не известно.  Но  только  на  обратном  пути
предводитель отряда начал подумывать, что не худо бы настрелять
дичи  --  запасы  все  давно  съедены.  Остановились,   выбрали
желающего  и  велели  ему быстрее бежать вперед, да постараться
добыть тапира.
     --  Дом  уже  близко,  -- предложил кто-то, -- пусть сразу
несет мясо в деревню, а нам оставит  только  сердце,  печень  и
легкие.
     На  том  и  порешили, и охотник заспешил по тропе. К концу
следующего дня индейцы вышли к берегу речки.
     --   Смотрите,   наш   друг   не  подвел  нас!  --  указал
предводитель на веревку, один  конец  который  был  привязан  к
корню дерева, а другой уходил в воду.
     Подойдя  ближе, охотники увидели на конце веревки какие-то
потроха.
     Люди  повеселели,  побросали  вещи  на  прибрежный  песок,
бросились разводить костер. Вскоре пленник уже  снимал  пену  с
закипевшего бульона.
     -- Буль-буль-буль, буль-буль-буль! - пел горшок с мясом, а
повару почему-то слышалось:
     -- Отведай меня, отведай меня!
     Впрочем  на  языке  карихона  эти  слова плохо отличимы от
бульканья. И тут пленника  осенило:  горшок  хочет,  чтобы  он,
повар,  выпил  хотя  бы отвар, раз уж мясо рабам заповедано. Но
почему? Да потому, что в горшке,  вероятно,  вовсе  не  потроха
тапира, убитого ушедшим вперед товарищем, а что-то иное.
     --  Эй, нельзя это есть, выбросим, а еще лучше пусть так и
варится, да только без нас! -- пытался образумить слуга хозяев.
     Куда там! Его чуть не утопили, обвинив в нежелании кормить
народ. В смущенье и страхе повар пригласил охотников к трапезе.
Он  до  последней  минуты  надеялся,  что сопровождавший группу
пятилетний  мальчик,  его   добрый   приятель,   останется   не
накормленным.  Но  мальчика разбудили и тот не успокоился, пока
не получил своей доли. Все, что мог сделать повар, это отрезать
любимцу кусочек поменьше да похуже.
     Опасения  повара оправдались сразу же после ужина. Отведав
мяса, охотники  валились  на  песок  один  за  другим,  засыпая
мертвецким  сном.  Повар тянул их за волосы, щипал, щекотал, но
те даже не шевелились. Между тем из лесу послышался  отдаленный
невнятный шум, а затем и могучее:
     -- Оооох! Оооох!
     Повар  едва  успел  положить  спящего  мальчика  на  крышу
навеса,  построенного  индейцами   для   ночлега,   как   ветви
раздвинулись  и  из лесу вышли два человекоподобных чудовища. У
одного спереди сияла широкая окровавленная дыра.
     --  Смотри, старуха, вот кто съел мои потроха, - обратился
демон к жене.
     Он  обошел  лежавшие  на песке тела и вырвал спящим глаза.
Потом запихал их к себе в рану и  из  глаз  образовалась  новая
печень.
     --  Кусочка  не  хватает,  однако!  -- пробормотал демон и
принялся шарить взглядом по навесу.
     --  Вот  теперь  порядок!  --  заметил  он,  запуская свои
корявые пальцы ребенку в лицо. Жена демона  между  тем  срезала
спящим  мясо  с голеней - с тех пор у людей на этих местах одна
кожа да кости. Закончив дело, чудовища скрылись в лесу, а повар
просидел в кустах до рассвета.
     Утром   проснулись.  Повар  попытался  вставить  в  пустые
глазницы орехи пальм мильпесо, но те не подошли по  размеру.  А
вот  плоды  под  названием "кабаний глаз" пришлись впору. И все
было бы хорошо, если б, добравшись до дому, индейцы  не  начали
неумолимо  превращаться  в  диких  свиней, точнее в пекари - их
американских сородичей. Встав на четвереньки и  громко  хрюкая,
полсотни бывших охотников принялись разорять огород и подрывать
столбы, которые поддерживали крыши жилищ.  Корзины,  в  которых
несли  кураре,  превратились  в  больших  муравьедов, а духовые
ружья - в змей. Индейцы, остававшиеся в селении,  убили  одного
пекари,  а  остальные  убежали  вниз  по течению реки туда, где
сейчас Бразилия.
     От   тех   прежних   пекари   произошли  нынешние.  Однако
рассказывают, что в Бразилии встречаются такие пекари,  которые
от  пояса  до головы - свиньи, а ниже пояса - люди, без шерсти.
Очень свирепые.



     Отцы-первопредки для того и создали женщину Янтауки, чтобы
уничтожить Сейсквисбуче, который убил своего отца и жил  с  его
сестрой.
     Вообще-то  Сейсквисбуче  выдал  сестру  замуж  за  мудрого
Нунулу, но все это была лишь уловка. Когда  Нунула  переехал  к
жене,   Сейсквисбуче  замучил  его  разной  работой  --то  храм
строить, то сеять, то на охоту идти; зато к жене он его  так  и
не  подпустил.  И  это  понятно,  раз  Сейсквисбуче  сам  с нею
постоянно совокуплялся. Когда  Нунула  завел  о  том  разговор,
Сейсквисбуче  ответил,  что  ходит  к  сестре просто поболтать,
Нунулу он между тем задумал убить.
     Однажды  Нунула пошел к реке и забрался на скалу. Появился
Сейсквисбуче. Нунула --  в  воду,  под  скалу,  а  Сейсквисбуче
схватил  здоровенный  кол  и стал тыкать им туда, где спрятался
Нунула. У Нунулы был  волшебный  камень,  способный  окрашивать
воду  в цвет крови. Сейск- висбуче увидел, что вода покраснела,
и удовлетворенный, ушел.
     В  течение семи лет Сейсквисбуче был жрецом в храме. И вот
он почувствовал, будто что-то произошло и велел слуге разузнать
новости.
     Слуга   вернулся  с  известием,  что  на  холме  появилась
неизвестная красавица в чистых белых одеждах.  Она  была  очень
большая  и толстая, а подослал ее Нунула, слепив из семи женщин
одну.  Этого  Сейсквисбуче,   конечно,   не   знал.   Красавица
спустилась с -Холма и говорит:
     -- Ищу какого-нибудь жреца!
     --  Я  тоже жрец, -- отвечает Сейсквисбуче, -- у меня есть
свой храм, свои слуги. Видно, ты меня ищешь!
     Он  привел  женщину  к  себе,  а  другим  запретил  с  нем
встречаться. Из-за своих необычных размеров  женщина  не  могла
войти  в храм через дверь. Пришлось разобрать часть стены. Если
она садилась, подставляли четыре скамьи, да и  то  не  хватало.
Сейсквисбуче  имел  много  жен-тараканих. Теперь он их прогнал,
хотя и одарил на прощание и даже  сказал,  что  они  все  очень
хорошенькие.  Только  двоих  прежних  жен Сейсквисбуче оставил,
чтобы стирать одежду и прибирать.
     У  толстой  женщины  были густые длинные волосы. Когда она
ими трясла, на  землю  сыпались  бананы,  фасоль  и  кукурузные
зерна.  "Это  прекрасно,  -- размышлял Сейсквисбуче, -- что она
сама себя кормит: мне на поле ходить не надо".
     Однажды жена сказала:
     --  Дома  я  ела мясо каждый день. Если не хочешь, чтобы я
ушла, корми меня тоже мясом.
     Сейсквисбуче пошел и поставил капкан, поймал двуутробку.
     -- Не снимай с меня шкуры, -- заявила зверюшка, -- а опали
чуть-чуть, вынь потроха и зарой,  однако,  не  глубоко.  Сердце
вынимать не надо.
     Сейсквисбуче  послушался, но в результате двуутробка ожила
и убежала. Он схватил ее  за  хвост,  но  лишь  содрал  шерсть,
поэтому  хвост  у  опоссума  до сих пор голый. Охотник вернулся
домой с пустыми руками.
     -- Я ухожу, - объявила жена.
     -- И   я  с  тобой! - возразил Сейсквисбуче. - Что понесем
тестю в подарок?
     -- Бусы и резную скамью.
     Спустились в ущелье.
     -- Пойду выкупаюсь, не смотри на меня, -- сказала жена.
     Сейсквисбуче отвернулся. Раздался свист.
     -- Не слушай! -- сказала жена.
     В этот момент от  нее  отделилась  первая  женщина.  Снова
свист -- отделилась вторая. И так шесть женщин ушли, а осталась
седьмая - самого обыкновенного вида.
     -- Что  случилось,  почему  ты  такая  тощая!  -  изумился
Сейсквисбуче.
     Не сказав ни слова в ответ, жена побежала вверх по склону.
Муж схватился за свой посох и упал. Стал искать одежду жены  --
она  превратилась в камень. Он чувствовал, что с каждой минутой
теряет силы.
     Настала ночь,  у  Сейсквисбуче  распухли  яички.  Он  стал
плакать, звал своих жен-тараканих, просил отнести его в храм.
     Его   отнесли   в   храм   и   оставили   там.  Лишь  одна
жена-тараканиха не покинула мужа. Вскоре Сейсквисбучс сделалось
совсем плохо. Он развалился на части и умер. Следующей ночью  в
храм  пришли разные звери: псы, лесные коты, пумы и ягуары. Они
стали грызться между собой, натыкались друг на друга и дрались,
лизали кровь.
     Кровь  начала  заполнять   внутренности   храма,   женщине
пришлось  забраться под самую крышу. С собой она захватила семь
больших морских раковин. Всякий раз,  когда  звери  вынюхивали,
что  вверху  на  помосте  кто-то  сидит,  женщина  бросала вниз
раковину  и  на  некоторое  время  о  ней  забывали.  Последнюю
раковину она уронила под утро.
     Возня  и  шум  стихли, стало светло, женщина спустилась на
землю. На полу была заметна одна единственная  капелька  крови,
да виднелись следы диких зверей. Так не стало Сейсквисбуче.





     Молодой парень рубил деревья, расчищая участок под огород.
А лягушка кричала:
     -- Ибух-бух-бух-бух!
     Человек возьми да скажи:
     -- Может,  ты  подойдешь,  займемся  с  тобой кое-чем? Как
только он это произнес, буханье смолкло. Некоторое время только
удары топора  нарушали  тишину,  а  потом  послышались  шаги  и
появилась  красавица:  зубы  черные  (это  она  красящие листья
жевала), а лицо красное, густо намазанное ярким соком ачиоте. В
те времена женщины красились не меньше нынешних. "Вот случай  -
какая девушка!" - подумал индеец.
     -- Ты зачем меня звал? -- спросила красавица.
     -- Да  просто, не знаю..., -- попытался парень оправься но
произнесенные слова пришлось повторить.
     -- И чем же таким  должны  мы  с  тобой  заняться?  --  не
отставала девушка.
     В ответ лесоруб обхватил ее руками и начал ласкать.
     -- Ты  такая  симпатичная  девчушка!  - шептал он, обнимая
красавицу все сильней.
     -- Ладно,  давай!  --  заторопила  вдруг  девушка  и   они
повалились  прямо  на  землю.  Однако  индеец  ничего не смог и
совсем растерялся: у его подруги не было того, что есть у  всех
наших женщин.
     -- Ах,  обманул  меня,  зря  позвал! - пришла незнакомка в
ярость.
     Вскочив, она ударила  юношу  ногой  в  пах  и  скрылась  в
зарослях.  А  мужской  орган  у  индейца начал от удара расти и
сделался таким длинным,  что  нельзя  шагу  ступить.  Парень  в
отчаянии заплакал, но тут подошел Уанкани.
     -- Что с тобой, братец? -- спросил он.
     -- Да  вот  такая  напасть,  --  объяснил индеец, -- и все
из-за нее, лягушки!
     -- Не беда, сейчас я тебя вылечу! - рассмеялся Уанкани.
     Он принялся быстро рубить пенис ножом, оставив  напоследок
кусок  ровно  такой  длины,  какую  этот  орган  имеет сейчас у
мужчин. Отрезанное Уанкани собрал в корзину,  отнес  к  себе  в
лодку  и  поплыл по рекам и озерам, разбрасывая куски направо и
налево. Все, что было на дне корзины, он высыпал разом в  озеро
Кулин  -  ох, там и змей до сих пор! Говорят, среди них плавает
сама Змеиная  Мать.  Через  озеро  мостик  есть.  Опытные  люди
переходят  его  невредимыми,  хоть  мост и качается, а если кто
идет в первый раз, то чаще всего удержаться не может и падает в
воду - змеям  на  обед.  Кто  хочет  проверить,  пусть  возьмет
деревяшку,  натрет  своим потом, привяжет веревку и забросит до
середины озера. Змея  ее  сразу  хвать!  А  как  отрыгнет,  так
деревяшка вся склизкая.
     Все  змеи  появились по вине женщины-лягушки. Раньше их не
было.





     Морская чайка  давно  уже  овдовела,  но  у  нее  подросла
прелестная  дочь.  Коршун влюбился в обеих женщин и привел их к
себе. Так они зажили - коршун и его две жены.
     У коршуна  были  замечательные  руки,  особенно  когда  он
брался   за  изготовление  костяных  гарпунов.  Прохожие  часто
видели, как он сидит на бугре и мастерит  гарпун.  Когда  чайка
отправлялась  на  лодке  за  рыбой  и  крабами,  муж  ее обычно
сопровождал. А младшая жена оставалась дома.
     Два брата-баклана влюбились в нее. Однажды, когда коршун с
чайкой ушли, братья незаметно подкрались к  хижине.  Они  вошли
внутрь  и  застали  молодую  женщину в одиночестве. Речь гостей
становилась все более бесцеремонной и в конце концов оба  прямо
потребовали,   чтобы   женщина  легла  с  ними.  Та  возмущенно
отказалась. Зная, что скоро должны появиться  коршун  и  чайка,
бакланы  ушли. Однако они твердо решили сломить волю женщины --
пусть даже силой. Если же удовлетворить свои  желания  все-таки
не удастся, бакланы договорились жестоко отомстить строптивице.
     Как  только  женщина  снова осталась одна, бакланы явились
опять.
     -- Ты ляжешь с нами здесь или нет? -- спросил один из  них
грубо.
     -- Противный кривоглазый баклан! -- прозвучало в ответ.
     Это гостя обидело. Баклан уселся лицом к очагу. Он нащупал
ногой маленький продолговатый камешек и подтолкнул его в жар.
     -- Ладно,  --  повел  свою речь второй брат. -- Если ты не
согласишься добром, мы попросту уведем тебя силой.
     -- Нет, не хочу, тебя тоже не хочу! -- закричала  женщину.
-- Кривоглазый баклан, убирайся вон!
     Тогда  второй  баклан  повалил  женщину на пол и развел ей
ноги, а первый выхватил раскаленный камень из очага  и  засунул
его ей во влагалище, будто это был пенис. Женщина умерла.
     -- Не  хотела нам уступить, -- промолвили братья, -- так и
женой коршуна тебе тоже не быть!
     Они покрыли труп шкурами и покинули хижину. По  дороге  им
навстречу  попалась  возвращавшаяся домой чайка. Завидя ее, оба
баклана напустили на себя серьезный вид.
     -- Что вы такие мрачные и печальные? - спросила женщина.
     -- Мы только что были около вашей хижины, хотели навестить
твою дочь. Так вот что: держи ее для себя, а у нас она  никаких
желаний  не  вызывает.  Мы  с  ней хотели развлечься, а она нас
отвергла, никакого дела с нами не захотела  иметь.  Ну,  пусть,
пусть  она так при тебе и останется! А мы к твоей хижине больше
не подойдем, искать дочь твою не станем!
     У чайки возникло страшное подозрение, что бакланы  сделали
что-то   нехорошее  --может  быть,  даже  убили  ее  дочь.  Она
оттолкнула человека от берега и вскоре приплыла к дому.
     -- Неси корзины! - крикнула она дочери. -- У  меня  полная
лодка крабов и ракушек!
     Однако  никто  не  появился. Войдя в хижину, чайка увидела
дочь на постели - казалось, она спала, закрывшись шкурами.
     -- Ты поднимешься когда-нибудь, лентяйка! --  рассердилась
мать. -- Сколько можно дрыхнуть!
     Чайка потянула за конец шкуры, но молодая женщина так и не
шевельнулась.  Тогда  она сдернула все покрывала и увидела, что
дочь мертва. Изо рта у лежащей тянулась чуть  заметная  струйка
дыма  -  камень  в  ее  лоне  все  еще  оставался  горяч. Чайка
бросилась на пол и зарыдала.
     Бакланы дошли тем временем  до  бугра,  на  котором  сидел
коршун, занятый своим ремеслом.
     -- Эй,  ты!  --  крикнули братья. -- Мы как раз заходили к
твоей младшей жене. Выпроводила нас равнодушно вон! Да нам  она
больше и не нужна: она ведь твоя, а не наша!
     Потом  они подошли и трахнули коршуна дубинкой по голове -
та у него до сих пор плоская. Коршун бросился  к  дому.  Старая
чайка  горько  рыдала, вокруг голосили соседки. Они уже знали о
происшедшем.
     У чайки было немало родственников, друзей и знакомых.  Все
они  собрались  на  поминки.  Оба  убийцы  тоже  пришли, однако
остановились поодаль, забравшись  на  скалу  Лашавайя,  что  на
западном   берегу   острова   Хосте.   Увидев  бакланов,  толпа
заволновалась. Мужчины  достали  пращи,  но  братья  находились
чересчур  далеко, чтобы достать их камнем. А маленького колибри
среди пришедших на  поминках  не  было.  Между  тем  именно  он
пользовался репутацией лучшего пращника, хотя глядя со стороны,
колибри  и  мужчиной-то  назвать  трудно - внешность совершенно
плюгавенькая. Теперь одни стали кричать,  что  надо  немедленно
звать  колибри,  другие  -  что это бессмысленно. Если здоровым
мужчинам не докинуть камень, то куда уж подобному коротышке.  В
конце  концов за колибри послали - уж очень всех возмущало, что
некому сбить камнем бакланов.
     Колибри явился, хотя и со значительным опозданием. Дорогой
он постоянно тренировался в  метании  камней.  Пущенный  на  юг
упал,   отколов  остров  Наварино  от  острова  Хосте.  Камень,
брошенный к западу, пробил северо-западный рукав Канала  Бигля.
И  так  он бросал и бросал, пока вся южная оконечность Огненной
Земли не оказалась перерезана проливами  и  заливами.  Наконец,
колибри  добрался  до  места  и  здесь  узнал, зачем его звали.
Многие стали смеяться, что такой крошка берется превзойти  всех
мужчин  во владении пращой. Однако тут колибри бросил первый из
оставшихся у него трех камней,  который,  правда,  не  попал  в
цель,   но  просвистел  над  самыми  головами  бакланов.  Двумя
следующими братья были убиты на месте. Все вокруг восхищались и
радовались. Затем собравшиеся разошлись по домам.
     А два баклана  окаменели.  Их  видно  и  сейчас  на  скале
Лашавайя. Эту пару валунов обычно называют "Два старца".





     Старуха  решила  сжить внука со свету. Под покровом ночной
темноты она подходила к спящему мальчику и  пускала  ему  ветры
прямо  в  нос.  Никто  не  понимал, почему ребенок день ото дня
худеет и бледнеет.
     -- Ты что такой, заболел? -- спросил его однажды приятель.
     -- Не знаю, - отвечал мальчик, -- вроде ничего  не  болит,
но слабость страшная, последние силы теряю.
     -- Будь  осторожен,  --  предупредил  приятель, -- бабушка
выпускает тебе в лицо свои кишечные газы!
     Мальчик  задумал  страшную  месть.  Он  изготовил  стрелу,
оснастив  ее  острым  костяным  наконечником. С вечера, дабы не
вызвать подозрений, он сделал вид,  что  храпит,  а  сам  краем
глаза следил за старухой. Едва она села над внуком на корточки,
как  он  нацелил  стрелу  ей  в зад и проткнул древко до самого
хвостового оперения. Старуха упала мертвой, однако без  видимых
повреждений на теле. Мальчик прикрыл ее циновкой.
     Невестка  погибшей  должна была утром отправиться вместе с
односельчанами глушить рыбу ядом на небольшом озерке. Она взяла
своего маленького  ребенка  и  понесла  к  свекрови,  чтобы  та
проследила за малышом, пока матери нет.
     -- Мамочка! -- позвала она, отворив дверь.
     Заглянув в помещение, она увидела, что старуха спит. Между
тем рыболовы  бодрым  шагом покидали деревню. Женщина бросилась
вслед за ними, но никак не могла догнать -  мешал  висевший  за
спиной  младенец. Тогда мать остановилась, сняла с плеч ребенка
и  посадила  на  развилку  толстого  дерева.  Потом   она,   не
оглядываясь, припустила бегом по траве.
     Легко  догадаться, как плакал и кричал малолетний ребенок,
оставшись один. В отчаянии он стал призывать злых лесных  духов
лишить его жизни, пронзив своими острыми палочками, и тем самым
наказать   мать.   Духи,   действительно,  появились,  изранили
мальчика с головы до ног и  превратили  в  гнездо  термитов.  В
подобных   гнездах   до   сих  пор  видно  множество  небольших
отверстий. Кровь, струйками запекшаяся на стволе,  превратилась
в  ходы  термитов,  которые они устраивают, чтобы защититься от
света.
     Вернувшись  с  озера  и  обнаружив  вместо   сына   гнездо
насекомых,  женщина  впала  в  ярость и бешенство. Она побежала
назад и принялась  обходить  берег  в  поисках  валявшейся  там
гнилой  рыбы. Она жадно заглатывала добычу, а так как рыба была
отравлена, то женщину начало рвать. С каждой порцией извержений
страшные болезни распространялись вокруг.
     Двое из мужчин  похрабрее  быстренько  изготовили  хорошую
дубинку  и  убили  ту  женщину.  Один из них отрезал ей голову,
другой - ноги.  Привязав  отрезанные  части  к  шесту,  мужчины
забросили   их   подальше   в   воду.   Но   несмотря   на  эту
предосторожность,  извергнутые  болезни  до   сих   пор   косят
индейцев.





     В  стране  индейцев  пах  в  горной  Колумбии много озер и
прохладных чистых источников. Из одного такого источника  вышла
молодая  красивая  девушка.  Говорят,  она  была дочерью грома.
Девушка спустилась в селение, а люди  окружили  ее,  удивляясь,
откуда  она  взялась.  Бездетная пожилая пара позвала девушку к
себе и удочерила.
     Однажды в  селение  приехал  священник.  Все  собрались  в
церковь  на  торжественную  обедню. Женщины выбирали свои самые
изысканные наряды, надевали лучшие украшения. Дочь  грома  тоже
хотела пойти, но ее не пустили.
     -- Куда  такую  замарашку!  --  кричали люди. -- Не сумела
обзавестись приличной одеждой, так, по крайней мере, дома сиди!
     Девушка ничего не ответила. Она пошла как была в лохмотьях
к горному ручью, окунулась в него и превратилась в  змею.  Змея
приползла  в селение и стала расти. Сделавшись огромной, словно
радуга, она кольцом обвила церковь, просунула голову в дверь  и
сожрала  всех  присутствующих  вместе  со  священником.  Только
приемных родителей выпустила, и они убежали.
     Затем змея поднялась до неба, стремясь отыскать  там  Деву
Марию -- ее она тоже хотела съесть. Но тут прилетели два орла и
убили  змею,  разбив  ей  клювами  голову. Змея упала на землю.
Какой-то человек, говорят, англичанин, разрубил тело на части и
отвез на муле в овраг.  Там  змея  сгнила.  Только  с  тех  пор
обычные змеи расплодились повсюду.





     -- Пора поджигать! -- крикнул кто-то.
     Охотники рассыпались цепью и стали ждать, когда из горящей
травы  начнет  выскакивать  дичь. Левым концом цепь примыкала к
берегу озера, которое отрезало животным путь к бегству.
     -- А все же мне это место не  нравится!  --  вдруг  заявил
молодой  загонщик.  --  На  том  берегу  можно  устроить  охоту
получше!
     Он вышел из общего ряда, направляясь к воде.
     -- С ума спятил, озеро кишит анакондами! --  предупреждали
товарищи, но индеец не слушал. Но успел он доплыть до середины,
как  стал  звать на помощь. Однако гул огня заглушал его крики.
Вскоре на поверхности плавали  одни  только  деревянные  древки
стрел.
     Вечером люди вернулись в лагерь, нагруженные мясом.
     -- Все пришли? -- спросил старейшина.
     -- Одного  нет,  -- отвечали другие. -- Он собирался плыть
на ту сторону. Похоже его анаконда съела.
     -- Утром пойдем искать. Все пойдут?
     -- Все, все! -- закричали охотники. Прошла ночь.
     -- Смотрите,  там  что-то  плавает,  --  заметил   высокий
индеец, всматриваясь в гладь озера.
     -- Это анаконда. Она когда проглотит добычу, не прячется.
     Люди   гурьбой  бросились  в  воду,  вцепились  в  змею  и
выволокли  ее  на  берег.  Здесь  ей  распороли  живот.   Части
проглоченного  тела  были  перетерты  и  смяты,  но опознать их
все-таки удалось. Эти раздавленные  куски  индейцы  принесли  в
лагерь вместе с мясом анаконды. Дома наелись как никогда: съели
и змею, и проглоченного товарища.
     -- Ну, что, отдохнем здесь еще денек? -- предложил один из
охотников, удовлетворенно потирая живот.
     И они остались еще на день.





     Утром человек проснулся и говорит:
     -- Мне приснился тапир.
     -- Тапир?  Это как же - расскажи нам, пожалуйста! -- стали
упрашивать родственники.
     -- Вот иду я по лесу,  --  отвечает  индеец,  --  и  вижу:
упавшим деревом придавило тапира. Ох, и наелся я мяса!
     -- Почему  бы  тебе  не  попробовать  --  иди в лес, вдруг
вправду найдешь тапира?
     -- Пожалуй, - отвечал человек. Он сразу  же  отправился  в
лес. Когда он шел по тропе, ветром повалило дерево. Оно упало и
задавило  индейца. Родственники ждали его, ждали, пошли искать.
Нашли труп.
     -- А теперь пойдем искать тапира, -- решили они.
     Искали здесь, искали там, тоже нашли.  Это  был  нехороший
тапир.





     На  охоту Хитона пошел вместе с братом жены. День близился
к вечеру.
     -- Слушай, братец, -- сказал Хитева,  --  темнеет!  Может,
заночуем, а назад утром пойдем?
     Так  и  решили.  Пока  солнце садилось, мужчины насобирали
хвороста и развели костер. Подложив под себя кипы листьев,  они
легли  по  разные  стороны  от  огня и стали болтать. В полночь
Хитева позвал:
     -- Братец!
     -- Чего тебе?
     -- Не спи, рано. Расскажи ту историю, которую  я  от  тебя
слышал месяц назад, помнишь?
     -- Нет, не могу, совсем засыпаю!
     -- Да подожди ты, не спи, лучше поговорим, успеем спать!
     -- Да отстань ты, у меня прямо глаза слипаются!
     -- Ну, ладно, раз так, то пожалуй, и я подремлю. Некоторое
время оба лежали молча.
     -- Братец! -- позвал Хитева опять. Тишина.
     -- Братец, подожди спать!
     Ответа  не  было. Хитева почти поверил, что товарищ крепко
заснул. Все же выждав еще, Хитева позвал в третий раз:
     -- Братец!
     Спутник не отзывался. Он давно проснулся и  закрыв  глаза,
напряженно ждал. "Пожалуй, больше не стоит спрашивать!" подумал
Хитева.  "Спит,  значит  спит".  Он подбросил хворост в костер,
пламя вспыхнуло ярче.
     Однако прежде, чем сунуть ногу в  огонь,  Хитева  подождал
еще  минут  десять.  Некоторое  время  полежав  неподвижно,  он
встрепенулся и стал будить спутника.
     -- Братец, братец, проснись! У меня нога горит!
     Лежавший вскочил и помог вытащить ногу из  пламени.  Затем
он  лег  снова,  по-прежнему  наблюдая  за Хитевой. Было хорошо
видно, как тот осторожно засовывает ногу в  самый  жар.  Вскоре
тишину  леса вновь нарушил вопль о помощи. Товарищ и на сей раз
послушно переложил дымящуюся ногу из костра на землю.
     -- Я крепко спал и  во  сне  такая  беда  приключилась!  -
оправдывался Хитева.
     -- Да,  да,  незаметно  положил ногу, конечно, конечно? --
поддакивал спутник сочувственно.
     Прошло еще время.
     -- Помоги быстро, нога горит!
     Хитева ни разу еще не  кричал  так  громко.  Ночная  птица
испуганно  снялась  с ветки и улетела прочь, но молодой охотник
по другую сторону костра больше не шевелился. "Спит он  или  не
спит?"  размышлял  Хитева.  Спутник  не  отрываясь  наблюдал за
происходящим сквозь прищуренные веки. Нога Хитевы уже порядочно
обгорела. Он подтянул ее  и  попробовал  переломить.  Кость  не
поддавалась,  и Хитева сунул ногу назад. Опять подождав, он еще
раз попробовал, на сей раз  удачно.  Отломанную  ступню  Хитева
швырнул  в  сторону стоящего рядом дерева, плоды на котором как
раз дозревали и уже начали осыпаться. Ступня повисла в  ветвях,
сбитые листья прошелестели в воздухе.
     -- Братец,  вставай,  вон  сколько  зрелых  плодов,  а ну,
испечем их в костре, полакомимся! -- завопил Хитева в очередной
раз.
     -- Что такое, какие плоды?  -  спутник  делал  вид,  будто
плохо соображал спросонок.
     -- Да вот же, так и сыпятся, только смотри! Запали факел и
беги подбирай!
     Товарищ  не  стал  спорить. Он зажег пучок сухих листьев и
пошел в сторону от костра.
     -- Врешь ты все, ничего здесь нет! -- крикнул он, озираясь
по сторонам в поисках отнюдь не плодов. Наконец, подняв голову,
он заметил висящую на ветке ступню. Тогда он вернулся к  костру
и лег на свое место.
     -- Набрал плодов? - раздался вопрос.
     -- Нет, не набрал.
     -- Да  как  же,  --  причитал  Хитева,  -- они ведь падали
именно там, где ты их искал!
     Теперь каждый из  собеседников  хорошо  знал,  что  другой
притворяется,  но  оба  продолжали  делать вид, будто ничего не
случилось. Вскоре  они  затихли,  по-прежнему  лежа  по  разным
сторонам от костра.
     На  этот  раз  Хитева  ждал  очень долго, прежде чем вновь
подать голос.
     -- Братец! - позвал он.
     Спутник не отвечал. Тогда Хитева вынул из  вещевого  мешка
острую  ракушку,  которую  держал  на  случай, если понадобится
что-нибудь подстругать или заточить. Отломив затупившийся край,
Хитева  принялся  скоблить  обломанный  конец  берцовой  кости,
торчавший   из   его   обугленной  голени.  Спутник  следил  за
движениями одноногого, опасаясь уснуть. Хитева  же  то  и  дело
отрывался  от  своего занятия, спрашивал товарища, спит ли тот,
всматривался в его лицо. Не замечая ничего подозрительного,  он
продолжал  трудиться  над костью. Постепенно ему удалось так ее
заточить,  что  получилось  острие  не  хуже  любого  копья.  В
последний раз Хитона попробовал разбудить товарища:
     -- Эй, проснись, костер гаснет, надо его поправить!
     Раздавшийся в ответ храп окончательно успокоил одноногого.
Смотря в сторону своего спутника, лежавший лицом к небу, Хитева
заговорил:
     -- Когда во всей деревне устраивают облаву на тапира когда
собаки  находят  след  и  с  лаем гонят животное в мою сторону,
когда сидя в засаде, я уже слышу  топот  тяжелых  ног  и  треск
валежника,  -  тоща  я  становлюсь  на изготовку. И когда тапир
совсем  уже  близко,  и  громко   звучат   голоса   загонщиков,
направляющих его на меня, тогда, тогда... -- я делаю так!!!
     С  этими  словами  одноногий  подпрыгнул как кузнечик и со
всего размаху вонзил  свою  смертоносную  ногу  в  землю.  Удар
пришелся  точно  туда,  где секунду назад лежал спутник Хитевы,
успевший отстраниться и вскочить на ноги.
     Увидев, что промазал, нападавший метнулся от костра. Он на
ходу превратился в маленькую двуутробку и забрался в термитник.
     -- Ах, ты злой  дух,  сейчас  я  тебе  покажу!  --  кричал
спутник.
     Схватив  пылающую головню, молодой охотник забегал вокруг,
пытаясь увидеть врага. Но  Хитева  тем  временем  вновь  принял
человеческий  облик и скрылся. Охотник же, проведя остаток ночи
в бесплодных поисках, утром вернулся домой.
     -- Где ты оставил моего мужа? - спросила сестра.
     -- Он задержался, -- отвечал брат мрачно, -- я шел впереди
и не видел его.
     Хитева с  той  поры  стал  настоящим  чудовищем.  Если  он
отправлялся  с  кем-нибудь  вдвоем  на  охоту,  то  возвращался
неизменно один. Своих  спутников  он  бил  насмерть  отточенной
костью  всегда  в  тот  момент,  когда они устраивали засаду на
зверя и охота поглощала все их внимание.  Случалось  так  много
раз,  и  в  конце  концов  индейцы начали относиться к Хитеве с
большим недоверием. Время от  времени  мужчины  предлагали  его
убить,  а  одноногий  между  тем становился все беззастенчивее.
Например, он пробрался ночью  на  площадку,  где  под  открытым
небом   спали  подростки,  готовые  к  посвящению  во  взрослых
охотников, и переколол ребят одного за  другим.  А  когда  люди
собирались  посидеть  при свете костра, одноногий подкрадывался
сзади, вонзал свою берцовую кость кому- нибудь между лопаток  и
убегал.
     -- Что-то  надо делать, -- сказал однажды какой-то старик,
-- ведь он уничтожит нас всех до единого!
     -- Верно! -- поддержал другой.
     -- Я предлагаю  изготовить  куклу  из  коры  пальмы.  Если
сделать  ей  руки  и  голову  и  как  следует укрепить в земле,
одноногий примет фигуру за человека, нанесет удар и застрянет!
     План показался удачным. Из свернутой коры индейцы  сделали
туловище,  сверху  прикрепили  изображение  годовым  рук. Кукла
вышла  отличная,  мужчины  приготовились  к  решающей  схватке.
Поздно  вечером  деревенская  площадь опустела, все спрятались.
Показался одноногий. Он подбежал к одинокой фигуре и нанес свой
обычный удар. Кость застряла  в  мотке  коры.  Пока  нападавший
скакал  на  одной ноге, пытаясь освободиться, мужчины бросились
на него и убили.
     Подвели старика опознать труп. Мальчик перевернул  убитого
лицом вверх, старик наклонился и с удивлением произнес:
     -- Ох, дети мои, вы может думали, что это кто-то другой, а
это ведь наш Хитева!






     Бесконечны болота и пальмовые рощи в устье реки Ориноко. В
одной  из  таких рощ жила группа индейцев варрау. Когда один из
сородичей умер, остальные покинули это место. Однако уже  через
несколько  дней  после  печальных  событий  двое братьев совсем
перестали думать о них. Выйдя на  заре  из  дома,  они  бродили
теперь  по  равнине,  внимательно  осматривая упавшие пальмовые
стволы. В гниющей древесине  обычно  заводятся  крупные  жирные
личинки   -   излюбленное   лакомство  всех  индейцев  Ориноко.
Поблизости от  брошенной  деревни  личинок  оказалось  особенно
много. Мужчины не только наелись, но и решили сделать запасы.
     Тем  временем  солнце клонилось к закату, надо было срочно
искать пристанище.
     -- Здесь и заночуем, -- заметил один из братьев,  указывая
на ряд невысоких хижин среди пальм.
     Братья  выбрали  для  ночлега  самую  большую  и  прочную.
Разведя огонь в очаге, принялись жарить личинок.  Наполнив  ими
корзины,  братья  повесили  гамаки  в разных концах дома, чтобы
меньше беспокоить друг друга. Младший заснул сразу же, старшему
не спалось. Ведь там, где  они  так  уютно  устроились,  совсем
недавно  умер  их сородич! Поздно ночью дверь заскрипела, вошел
покойник.
     -- Ох, как я замерз, согреться бы! -- бормотал он.
     Тут он заметил людей в  гамаках,  но  не  обратил  на  них
большого внимания и лишь мимоходом отметил:
     -- Две  ящерицы!  Вот  бедняжки!  Мертвец подсел к костру,
стал греть руки и удовлетворенно покрякивать.
     -- Ну-ка, переломаю я себе  пальцы!  -  проговорил  ночной
гость, принимаясь хрустеть костями.
     Младший  брат проснулся от этого звука, а мертвец, входя в
раж, продолжал:
     -- А теперь руки, руки себе сломаю, вот умру, наконец!
     Это  зрелище  и  сопровождавший  его  хруст   окончательно
прогнали   у   юноши  сон.  Покойник  между  тем  стал  трещать
позвонками.
     -- Шею, шею надо ломать, вот когда я умру! -- повторял он,
стараясь отвернуть себе голову.
     -- Ооооо! -- послышалось дальше.  --  Теперь  время  спину
ломать, вот уж умру!
     С этими словами мертвец снова подсел к костру.
     -- А  все  же пора домой, -- принялся он размышлять вслух,
протягивая руки поближе к пламени. -- Дома -- жарко, пот течет,
и не хочу я туда -- а все же надо, ибо живу я не  здесь,  да  и
поздно уже.
     Он  заковылял  к двери и пропал в темноте. Братья остались
лежать  в  гамаках,  не  в  силах  пошевелиться  и  не  надеясь
дождаться рассвета.
     Прошло немного времени, с улицы послышались тяжелые шаги и
рычание.  Это  двуглавый  ягуар  явился  в  покинутое  селение.
Подходя по очереди к хижинам, он стучал лапой в дверь каждой, а
затем, навалившись, опрокидывал  одну  за  другой.  К  дому,  в
котором  укрылись братья, ягуар подошел в последнюю очередь. Он
начал с того, что выломал столбы, поддерживавшие крышу с  одной
из  торцовых  сторон.  Стропила  рухнули, накрыв гамак старшего
брата, а ягуар прыгнул с разбегу на эту гору бревен и пальмовых
листьев. Испуская дух, старший брат  все  пытался  хоть  чем-то
помочь младшему.
     -- Защищайся, ты же не женщина, -- хрипел он.
     Младший  выбрался  из гамака и забился в щель между слоями
листьев  в  простенке  между  столбами.   Ягуар   же   принялся
разгребать  упавшую  кровлю,  пока не добрался до придавленного
тела. Он жадно рвы мясо, а затем поволок труп в сторону,  то  и
дело возвращаясь назад и слизывая пролитую кровь.
     Младший брат попробовал осторожно раздвинуть листья и стал
всматриваться  в  темноту.  Ягуара  не  было  видно.  Тогда  он
выбрался из помещения прямо  через  дыру  в  стене  и  пустился
бежать.  Когда  до  родного  селения оставалось совсем немного,
юноша почувствовал, что ягуар его нагоняет. Собрав остатки сил,
он сделал последний рынок достиг крайней хижины и упал на  руки
подхвативших  его  людей.  Очнулся он в гамаке, закашлявшись от
густого табачного дыма. Над  ним  склонился  деревенский  шаман
который его окуривал. Повернувшись к собравшимся шаман уверенно
произнес:
     -- Парень будет жить!
     Через  несколько  часов  младший  брат  уже сидел у огня а
столпившиеся  вокруг  родственники,  затаив   дыхание   слушали
рассказ  о  его  приключениях.  В углу лежал пес принадлежавший
погибшему старшему брату. Хозяин называл его Хаби  Вехоройда  и
чрезвычайно  ценил  за  выносливость  и  сметливость.  Едва пес
услышал о смерти хозяина,  как  стал  бешено  рваться  с  цепи.
Индейцы бросились его успокаивать.
     -- Тише,   тише,   --  говорили  они,  --  ты  обязательно
отомстишь ягуару! И знаешь, кого получишь в помощники?  Черного
карлика!
     Этот  черный карлик был очень силен, хоть и мал, помещаясь
в тыквенной скорлупе. Люди сплели для него  гамак  и  подвесили
псу  на  шею. Карлик взял в руку нож, самолично сделанный им из
обломков стального мачете, лег в гамак и сказал псу, что готов.
Хаби Бехоройда стрелой помчался к покинутому селению. Когда  до
цели  оставалось  недалеко, карлик велел остановиться. Он вылез
из  гамака  и  пргложил  ухо  к  земле.  Он  ясно  услышал  рык
Двуглавого,  причем казалось, будто разом кричат сотни ягуаров.
Карлик и пес содрогнулись, но решили не отступать. Они вошли  в
селение,  увидели  своего  врага  и  первыми бросились на него.
Карлик ловко отсек ножом одну голову,  а  пес  откусил  вторую.
Туловищ  у  чудовища  тоже  было  два, причем левое - из чистой
кости. Карлик пронзил их оба стальным ножом и разнес в куски.
     Домой герои отправились порознь. Карлик вернулся быстро, а
пес, грязный и окровавленный, добрался лишь на четвертый  день.
Хаби  Вехоройда  встретили  с  почестями.  Его вымыли, повесили
колокольчик на шею и посадили на красивую цепь.  Плохо  только,
что  его  забыли  покормит. День за днем индейцы с раннего утра
уходили собирать кусных личинок, а пес сидел на цепи  с  пустым
животом.  На  пятый  день  дети  не  пошли вместе со взрослыми.
остались дома. Они вдоволь наелись мяса,  а  псу  бросали  лишь
дочиста  обглоданные кости. К счастью для Хаби Бехоройда, самый
маленький ребенок неосторожно к нему приблизился и псу  удалось
его поймать. Съев мальчика, он утолил свой ужасный голод.
     Вечером  хозяева  вернулись.  Когда отец погибшего ребенка
вошел в хижину, в руках  у  него  как  раз  был  топор.  Индеец
бросился  к  псу  и  зарубил  бы  его,  если  бы не подоспевшие
сородичи. Пса вывели из дома, посадили в лодку и  повезли  вниз
по  реке.  Достигнув  места,  где  Ориноко  впадает в море, его
продали на первый же проплывавший мимо корабль. С  тех  пор  на
европейских   судах  можно  встретить  удивительно  здоровенных
собак. Все потомки Хаби Бехоройда.





     Жил человек. Каждую ночь он выходил из дому и охотился  на
обезьян.  С  тех пор, как индеец обнаружил дерево, где обезьяны
устраиваются на ночлег, он ни разу не возвращался  без  добычи.
Охотник  залезал  на  дерево, подкрадывался к спящим обезьянам,
бил их дубиной по голове и сбрасывал вниз. Иногда он приводил с
собой зятя чтобы тот помогал собирать обезьяньи тушки  и  нести
их домой.
     Однако  всему  приходит  конец.  Видя,  что  охотник готов
уничтожить все стадо, обезьяний  хозяин  созвал  совет.  Решили
снять  с человека кожу. Когда вечером охотник полез, как обычно
на дерево, обезьяны подкараулили его, отняли дубину, зажали рот
и начали сдирать кожу. Покончив с этим  делом,  они  расчленили
тело  и принялись швырять куски вниз. Зять, стоявший у подножья
ствола, ничего не заметил и ждал завершения охоты.
     -- Вот летит первая обезьяна! - донесся  из  листвы  голос
охотника.
     В  тот же момент на землю упала окровавленная человеческая
нога.
     -- А вот и вторая!
     Неподалеку шмякнулась часть грудной клетки с левой  рукой.
Под конец голос с вершины проговорил:
     -- Это  были  не  обезьяны,  а  муж  твоей  сестры; можешь
скушать его дома, если понравится!
     Обезьяны захохотали и,  перескакивая  с  ветки  на  ветку,
пропали  в  лесу,  а  молодой  охотник стоял и не знал, что ему
теперь делать.
     -- Что стоишь! - услышал он властный  голос,  доносившийся
из-под ног.
     -- Да-да,  это  я,  голова  мужа  твоей  сестры.  За тобою
корзина, быстро собери в нее мои останки и неси домой!
     Юноша не осмелился ослушаться. Собрав окровавленные куски,
он зашагал по  тропе.  Лишь  пройдя  некоторое  расстояние,  он
обратил  внимание  на  чавканье  и  хруст:  голова  проделала в
корзине дыру и продолжала грызть
     -- Ой, как я мерзну! --  вдруг  завопила  она.  --  Сплети
новую корзину, пожалуйста!
     Для каждой очередной корзины человек искал лианы покрепче,
но это  не  помогало.  Вот уже пять корзин съедено, пора плести
шестую. И тут молодой охотник наткнулся на осиное гнездо.
     -- Что ты время  тратишь,  беги!  --  прожужжала  оса.  --
Принесешь голову домой, --конец, сожрет и тебя и всех домашних.
Если  голова  станет  тебя  искать,  мы,  осы, ответим ей твоим
голосом. А потом договоримся с лягушкой --  она  тоже  ответит,
если голова докатится до ручья!
     Человек побежал, а голова, потеряв много времени, достигла
ручья и застряла в прибрежном иле. Она лопнула и из нее выросла
пальма.  Из мягких тканей лица получились съедобные плоды, а из
волос - листья. Человек же добрался  домой  и  поведал  сестре,
каков  был конец ее мужа. Однако женщина не поверила и обвинила
брата в убийстве. Ему пришлось бежать из дому, ища  себе  новый
дом, но это уже другой рассказ.
     Добавим лишь, что старший брат этого человека в дальнейшем
погиб  так  же, как его дядя. Он повадился охотиться на больших
лягушек. Однажды он с двоих лягушек содрал кожу,  рассмеялся  и
бросил  несчастных  назад  в  пруд. Тогда хозяин лягушек принял
человеческий  облик,  поймал  юношу  и  освежевал  его  самого.
Наказав  жестокого  мальчика,  хозяин  превратился  в  огромную
чудовищную лягушку, поскакал к  берегу  и  скрылся  в  воде.  А
подросток со снятой кожей вернулся к родителям и вскоре умер.





     Хотя  Камайвало  была очень хорошенькой девушкой, однако с
мужчинами отказывалась иметь дело. Не следует  удивляться,  что
именно  ей, явной девственнице, индейцы племени пареси доверили
варить пиво для великого Энорз. В особой хижине, куда  женщинам
вход   запрещен  под  угрозой  смерти,  бога  поили  прекрасным
напитком. Для этого пиво лили в отверстия хранившихся в  хижине
священных флейт.
     Однажды   обитатели  деревни  устроили  большой  праздник.
Прибыли  гости  из  самых  дальних  селений.  После  танцев   и
обильного  угощения  люди  разошлись.  По  дороге  домой они не
переставали осуждать красоту  Камайвало  и  ее  непристутоюсть.
Наслушавшись подобных рассказов, Ибай заявил:
     -- Уж   я-то  с  вашей  девицей  как-нибудь  разберусь!  В
следующий раз Ибай пошел на  праздник  вместе  с  другими.  Без
всякого приглашения он явился в дом Камайвало. Девушка сидела в
гамаке,  наблюдая за тем, как варится пиво. Ибай сел в соседний
гамак.
     -- Что за пиво готовишь?  --  поинтересовался  он.  Вместо
ответа хозяйка поднялась, помешала в котле и молча вернулась на
прежнее место.
     Ночью Камайвало повесила свой гамак над гамаком родителей.
Ибай  превратился  в колибри и совокупился с ней. Он сделал это
совершенно бесшумно, девушка  ничего  не  заметила.  Утром  она
отправилась   купаться.   Вскоре   у   нее   случились  обычные
кровотечения.
     На следующий же день после начала  месячных,  Камай-  вало
снова  пошла купаться. Речной вождь заметил ее и коснулся рукой
ее женских органов. Подобно Ибаю, он тоже принял облик  колибри
и  стал  навещать  свою  избранницу  каждую ночь. По прошествии
времени живот Камайвало округлился, груди налились молоком.  Ее
беременность  сделалась  предметом оживленных пересудов. Варить
пиво для бога поручили, естественно, другой девушке.  Камайвало
ходила грустная и понурая.
     -- С кем ты сошлась? -- допытывалась мать.
     -- Не знаю, ни с кем, -- отвечала дочь.
     Однажды  ночью  речной  вождь  явился  Камайвало  во  сне.
"Ребенок, которого ты родишь -- от меня, -- предупредил он.  --
Чтобы  нашему  сыну  не  было голодно, я собираюсь подарить вам
кукурузу особого сорта. Однако с  условием:  никто  посторонний
пробовать ее не должен!"
     Как  только  мальчик родился, на огороде Камайвало выросла
странная кукуруза. Огромные красные и желтые початки  покрывали
стебли  от  земли  и до самого верха. Камавайло попросила брата
сорвать один из  початков.  Смешав  зерно  с  тертыми  клубнями
маниока,  она приготовила пиво, налила его в сосуд из тыквенной
кожуры и  поставила  на  пол  около  главного  опорного  столба
жилища.  На  следующий  день  отец ребенка пришел попить своего
пива. Так жена впервые увидела наяву  своего  мужа,  а  теща  -
зятя. Этого же пива попробовал брат Камавайло и его жена.
     Вскоре кукуруза совсем созрела. Початки собрали и повесили
сушиться  над  очагом.  Приходили  разные  люди, чтобы похитить
необыкновенную  кукурузу  и  развести  потом  у  себя.  Нередко
сверчок  перегрызал  веревку,  початки  падали, но Камайвало их
каждый раз собирала.  Она  зорко  следила  за  тем,  чтобы  все
зернышки до единого оказались на месте.
     В  тот  раз,  когда  в доме заночевал Эрою, сверчок опята,
перегрыз веревку. Одно зерно упало прямо на гостя.  Он  спрятал
его  за своей крайней плотью. Утром Камайвало принялись дотошно
осматривать всех присутствующих  Дошла  очередь  до  Эрою.  Она
заглянула ему в рот. осмотрела подмышки и волосы.
     - А   ну-ка,  оттяни  крайнюю  плоть!  -  велела  хозяйка.
Пришлось повиноваться. Зерно предстало глазам  женщины,  но  ей
стало противно дотрагиваться до него и она разрешила Эрою уйти.
     Родственники  Эрою  посадили  зерно  и оно взошло. В ответ
речной вождь послал сильный ветер, уничтожившим огород.  Однако
некоторые  початки  к  тому  времени  уже успели созреть и люди
посеяли  волшебную  кукурузу  заново.  Пришлось   обрушить   на
похитителей  такую  бурю  с  дождем, что от поля даже следов не
осталось.
     Между тем сын Камайвало подрос, стал ходить. Речной  вождь
то  и  дело  посылал  ему и жене свежее мясо Охотиться он велел
своему слуге, который на суше принимал облик зверя, похожего на
ягуара, но поменьше ягуарунди, называют его  в  Южной  Америке.
Индейцы  отличали  этого ягуарунди от других и не трогали. Один
Ибай остался в неведении. Он и о судьбе Камайвало представления
не имел: уйдя в тот раз от девушки, Ибай совсем перестал о  ней
думать. Так что увидев ягуарунди с большой птицей в зубах, Ибай
не  колеблясь  выстрелил.  Дома  он  не сразу сообразил, почему
родственники и соседи не рады добыче.
     -- Что ты наделал, -- причитали они, -- убил слугу речного
вождя, да еще когда он нес мясо!
     Ибай всем этим рассказам не поверил. Раз Камайвало  в  тот
раз  забеременела  и  родила  - неужели не ясно, от кого? Разве
кто-то другой способен превращаться колибри!  Ибай  зашагал  по
тропе,  ведущей  к  селению  Камайвало, явился в дом и протянул
отбитую у ягуарунди птицу:
     -- На, -- сказал он, -- приготовь нашему мальчику!
     Женщина ничего не ответила и помрачнела.
     -- Это тебе, -- обратилась она к матери,  передавая  птицу
ей, -- зажарь и съешь!
     Над лесом сгущались тучи. Речной вождь пришел в бешенство.
     -- Камайвало   отправьте   немедля   ко  мне,  иначе  всех
уничтожу! -- передал он жителям деревни.
     Пришлось женщине уйти к водяному  мужу.  Наверное  поэтому
буря  обошла  деревню  стороной.  Все  окрестные  селения  были
начисто сметены потоками дождя и порывами ураганного ветра.





     Окиро имела сразу двоих мужей. Тоберарэ был молод, упитан,
красив.  Авломенарэ  -  стар,  тощ,   большерот,   большеголов,
длинношей   и  длинонос.  Окружающие  считали  его  воплощением
безобразия.
     Женщине нравился только  молодой  муж,  а  старого  она  и
близко  не подпускала. Авломенарэ это порядочно надоело. Обидно
было, что собственная супруга к  нему  так  относится.  Вот  он
однажды и говорит:
     -- Пойду  нарежу тростника, а то древки стрел делать не из
чего.
     Миновав  заросли,  Авломенарэ  зашагал   дальше   к   дому
зимородка. Хозяина не было, гостя встретила его жена утка.
     -- Ты пришел, Авломенарэ? -- приветливо спросила она.
     -- Я  пришел,  -- учтиво подтвердил гость. -- Я своей жене
Окиро больше не нравлюсь, она со  мной  дела  иметь  не  хочет.
Поэтому и явился. А твой муж где?
     -- Муж  рыбу ловит. Ложись в гамак, подожди, пока я испеку
лепешки.
     Утка захлопотала по хозяйству, а ее короткая юбочка совсем
съехала на бок. Зрелище ничем не  прикрытых  женских  прелестей
возбуждало желание.
     -- Можно я с тобой лягу? - спросил Авломенарэ.
     -- В общем-то можно, но не сейчас: муж перед уходош связал
мне на вульве волоски, так что в дырочку не попасть.
     -- Волоски   развязать   не   трудно,   --  заметил  гость
устраиваясь с хозяйкой в одном  гамаке.  Когда  они  закончили,
утка сказала:
     -- Теперь  посыпь  себе  на  головку члена золой, а у меня
завяжи  волоски  как  было.  Авломенарэ  все  исполнил.  Вскоре
вернулся муж.
     -- Тут твой зять Авломенарэ пришел, -- сообщила утка.
     -- Он  утверждает,  будто  Окиро  не  желает  с ним больше
спать.
     -- Ты пришел, зять? -- обернулся зимородок к Авломенарэ.
     -- Пришел, тесть.
     -- Я  сейчас  отправлюсь  купаться.  Может  быть,   вместе
пойдем?
     -- Конечно,  -  согласился Авломенарэ. На берегу зимородок
спросил:
     -- Ты вроде бы говорил моей жене, что Окиро с тобой вместе
спать не желает. Это что - правда?
     -- Чистая правда.
     -- Хм, однако хотелось бы самому посмотреть. Не сполоснешь
ли головку своего члена?
     Авломенарэ сделал, как ему было велено.  По  воде  поплыла
зола.
     Зимородок  решил,  что  это грязь, накопившаяся за крайней
плотью, и удовлетворенно заметил:
     -- Да, действительно, ты давно не совокуплялся в женой.
     -- А ты, тесть, со своей уткой тоже  не  совокуплялся?  --
вдруг поинтересовался Авломенарэ.
     -- Я тоже - нет, -- утвердительно кивнул зимородок.
     -- А покажи! Зимородок вымыл член, по воде поплыла грязь.
     -- Верно, и ты не совокуплялся, -- подытожил Авломенарэ.
     Мужчины вернулись в дом зимородка.
     -- Все  верно,  Окиро  больше  не  любит  мужа,  -- заявил
хозяин.
     И добавил:
     -- Сейчас приготовь рыбу -- такую, чтоб  повкусней.  А  из
голов свари уху.
     Утром зимородок снова обратился к жене:
     -- Возьми  уху,  что  вчера приготовила, пойдем сейчас все
вместе на берег. Наваром обмой Авломенарэ!
     На берегу утка смочила рыбьим наваром  рот  гостю  --  рот
изменил  форму,  сделался  правильным. Смочила глаза - они тоже
похорошели. Смочила нос, шею, все тело  -  урод  превратился  в
красавца.
     На  следующее  утро  Авломенарэ  возвратился к себе домой.
Немного не доходя до деревни, он  нарезал  тростника,  а  затем
направился  к  хижине,  в  которой  хранились священные флейты.
Односельчане  при  его  виде  останавливались:  надо   же   так
измениться!  Мужчины  окружили  Авломенарэ, наперебой приглашая
его играть в мяч. В  этой  игре  делались  ставки,  проигравший
лишался вещей, которые выставил.
     Авломенарэ  поставил  свои  древки  для  стрел  и сразу же
проиграл.
     -- Эй, -  крикнул  он  матери,  --  дай  мне  какую-нибудь
вещицу, чтобы я мог продолжать игру!
     -- Возьми  мой  браслет из хвоста броненосца, -- вмешалась
Окиро, протягивая мужу руку.
     -- Нет, - ответил тот, - я хочу  взять  материнскую  вещь,
вот хоть клубок ниток.
     -- Держи,   у   меня   есть!  -  закричала  Окиро.  Однако
Авломенарэ сделал вид, будто вовсе не слышит ее.
     -- Мама, принеси мне пиво поставить на кон!
     -- Да вот же пиво! -- снова вмешалась жена.
     Но муж не обращал на нее больше внимания.
     Игра продолжалась до вечера, после чего все отправились на
реку.
     -- И я с вами! - закричала Окиро.
     -- Нет, ты останешься здесь! -- отрезал муж.
     Ночью он повесил гамак над гамаком родителей. Когда  Окиро
забралась  на  гамак  тещи  и стала оттуда перебираться в гамак
Авломенарэ, муж так пихнул ее ногой, что женщина  свалилась  на
пол. Больше Авломснарэ с Окиро не знался.
     Между  тем  на следующий день после возвращения Авломенарэ
Тоберарэ тоже отправился резать тростник иначе говоря, пошел  к
зимородку  и  застал  там утку одну. Лежа в гамаке, он смотрел,
как сползает на сторону  юбочка  хозяйки,  приоткрывая  вульву.
После соития, утка предупредила:
     -- Не забудь пенис посыпать золой, а мне волоски завязать!
     -- Что  за чушь! -- ответил Тоберарэ, -- не стану я ничего
подобного делать! Вернулся зимородок.
     -- Твой племянник Тоберарэ утверждает, будто Окиро и с ним
вместе не спит, - сообщила утка. - Теперь к нам явился.
     Зимородок не слишком поверил в эту историю, однако вежливо
поздоровался:
     -- Ты пришел, племянник?
     -- Пришел, пришел, дядюшка!
     -- Купаться пойдем?
     -- С удовольствием, дядюшка!
     На берегу зимородок стал расспрашивать Тоберарэ, спит ли с
ним Окиро. Тот отрицал.
     -- А ты со своей женой совокупляешься? -- в  свою  очередь
спросил Тоберарэ хозяина.
     -- Я  тоже с женщинами не знался, -- ответил зимородок и в
доказательство вымыл член. Когда же Тоберарэ окунул свой член в
воду,  головка  оказалась  чистой  и  красной.  Дома  зимородок
приказал жене так:
     -- Для Тоберарэ свари суп из червей, которых я для наживки
употребляю.  Протухшей  рыбы  туда  можешь  бросить. Нам свари,
конечно, отдельную приличную уху.
     Утром  он  позвал  всех  на  реку,  велел  жене  захватить
приготовленную накануне похлебку.
     Стоя на берегу, утка смазала наваром губы Тоберарэ и рот у
него сразу же искривился. Смазала глаза - те сделались большими
навыкате.  Смазала  голову  -  голова  большой  стала. Нос - он
уродливо  вытянулся.  Так  она  обработала  все  его  тело.  На
следующее утро односельчане разглядывали урода.
     -- Кажется,   будто   Тоберарэ   и  Авломенарэ  поменялись
внешностью, -- говорили они.
     От  стыда  Тоберарэ  спрятался  в  хижине,  где   хранятся
священные  флейты.  Но  его  упросили выйти наружу и поиграть в
мяч. Все, что он оставил на кон, Тоберарэ  получал  от  матери.
Окиро его больше знать не хотела.
     Вечером  Тоберарэ  повесил гамак над гамаком родителей. Он
забрался в него и стал ждать Окиро. Так и ждет до сих пор.





     Утром мать и сын обнаружили, что дома  нечего  есть.  Взяв
корзину,  женщина  пошла  к  родственникам  в  другое  селение,
надеясь раздобыть у них маниоковых клубней. Сын  отправился  на
охоту. Вернулся, когда уже стало темнеть. Бросив на землю тушки
убитых  броненосцев, юноша лег, ожидая возвращения матери. Ночь
выдалась душная и теплая. Взгляд юноши был обращен к небу. "Как
хороши эти звезды! - думал он. - Если бы обе они  спустились  и
стали  моими  женами!"  В  тот  же  момент  две  девушки-звезды
оказались рядом с охотником.
     На следующий день они повстречались ему, когда он проходил
по селению.
     -- Ты же хотел нас ночью, - завели девушки разговор.
     -- Но я не думал, что вы вправду спуститесь.
     -- Поднимемся с нами, дом наш не так далеко!
     -- Шутите, - засомневался юноша.
     -- Какие там шутки, пошли!
     -- Но мать станет искать меня.
     -- С ней уже все улажено!
     И вот они  поднялись.  Дом,  куда  звезды  привели  своего
избранника,  оказался  пуст.  Братья  девушек  обычно пропадали
целыми днями на площадке для игры в мяч. Ожидая их возвращения,
звезды и юноша так развеселились, что их хохот  был  слышен  на
всю деревню.
     -- Что происходит? -- спросили игроки, входя в дом.
     -- Этот  молодой  человек, -- ответили сестры, -- пробовал
сам себе сделать мяч и смотрите, что получилось, ха-ха-ха!
     -- А не собираетесь ли вы взять этого молодого человека  в
мужья?
     -- Отнюдь! -- отрицали все девушки.
     -- То-то же. А теперь пусть пойдет поиграть с нами!
     -- Поиграть? Вот уж нет.
     -- Отчего же?
     -- Оттого,  что  убьете  его и съедите - в первый раз, что
ли!
     -- Этого человека мы убивать не станем.
     -- Точно?
     -- Точно.
     -- Ну, пусть тогда сходит.
     Однако игра закончилась, не успев толком начаться. Тяжелый
мяч сразу же попал молодому человеку в голову  и  тот  свалился
наповал. Братья-звезды развели костер, разрезали тело на куски,
зажарили и съели. Бедные девушки проплакали целую ночь.
     -- Стоит нам привести себе мужа, -- рыдали они, -- как его
тут же съедают! Что же нам делать?
     Утром  они  взяли  большую  корзину и пошли в лес. Собрали
разных плодов и орехов, насыпали целую кучу, поплевали,  подули
сверху - и вот уже вместо орехов получилось стадо диких свиней.
     -- А  ду-ка  -  хрю-хрю-хрю!! - закричали девушки, и стадо
бросилось в кусты.
     Удовлетворенные тем, что  их  замысел,  кажется,  удается,
сестры поспешили домой.
     -- Вас ждет исключительная добыча, лес полон диких свиней!
- еще издали объявили они своим братьям.
     Те  похватали  копья,  бросились  в чащу, долго скитались,
никого не нашли, заблудились и умерли.
     Но  у  небесных  людей   еще   оставались   жены.   Сестры
предупредили их, что к возвращению охотников подготовиться надо
заранее:  ведь  мяса  будет  чрезвычайно  много.  Носить  воду,
таскать дрова -- за все следует приниматься немедленно! Женщины
послушно взялись за дело. Вот что с ними стало.
     Одна  женщина  обламывала  ветки  сухого   дерева,   ствол
треснул, повалился и придавил ее. Вторая начала разводить огонь
и  тоже  неудачно:  пламя  охватило  ее  и сожгла дотла. Третья
рубанула себя по ноге каменным  топором  и  вскоре  скончалась.
Четвертой  острая  щепка  отскочила в глаз, пятая напоролась на
колючку - обе женщины  умерли.  Шестая  несла  сосуд  с  водой,
поскользнулась  и  сломала  себе шею. Укус собаки оборвал жизнь
седьмой.   Остальные   пошли   искать   пропавших    охотников,
споткнулись о пень и, падая, раскололи о него свои головы. Одна
девушка как крикнет в ухо какому-то мальчику:
     -- Пошли!
     Тот  от  испуга  лишился  жизни.  Оставшиеся  дети затеяли
возню, повалились один на другого и тоже все умерли. Этих детей
вместе с родителями можно сейчас  наблюдать  на  Млечном  Пути.
Теперь   девушки   остались  одни.  "Мы  еще  совсем  юные,  --
размышляли они, слушая заунывные крики ночной птицы. -- Не жить
же в совершенном одиночестве! Быть  может,  нам  утопиться  или
дать  змее  себя  укусить?  Или  сжечь  себя? Или же прыгнуть в
глубокую яму?"
     В конце концов старшая из сестер  решила  развести  в  яме
костер и прыгнуть в него с высокого дерева.
     -- Мысль  неплохая!  - согласилась младшая. Когда все было
готово, старшая говорит младшей:
     -- Залезай и прыгай первой!
     -- Нет, лучше ты.
     Старшая   согласилась,   залезла   и   прыгнула.   Младшая
последовала  за  ней.  Большое  Магелланово  Облако  -  дым  от
сгоревшей старшей сестры. Малое - дым от младшей.














     Однажды младший из братьев Балах почувствовал, что  дольше
терпеть  не в силах и стал искать способ удовлетворить желание.
Для этого он сделал женскую фигуру и для начала уперся  пенисом
в  ее  широкие  глазницы,  но никакого удовольствия не получил.
Тогда он проткнул пару маленьких дырочек в носу,  однако  вышло
еще  хуже.  Затем  он  сделал  ушные отверстия - опять неудача,
тогда прорезал фигуре рот, однако и этот вариант  не  показался
ему  совершенным.  Так  он пробовал самые разные места, включая
груди, подмышки и пуп, но испытанные ощущения оставались далеки
от ожидаемых. Наконец, он продырявил отверстие между ног  и  на
сей раз достиг удовлетворения.
     Позже  Балах поделился опытом со всеми мужчинами, чтобы те
знали, как удовлетворять свою страсть.





     Сперва мужчины жили одни, затем они взяли в  жены  женщин,
но  что  с ними, собственно, делать, понятия не имели. Не знали
этого и женщины.
     -- Идите, я вас научу! -- объявил супругам Токвах.
     Он взял жабу и начал тереть о нее свой член  до  тех  пор.
пока  не  выступило  жабье  молоко.  Затем он ввел член женщине
между ног. После этого Токвах научил всех мужчин, как  натирать
жабой  пенис, пока молоко не появится. У той женщины, с которой
соединился Токвах, через  два  месяца  стали  заметны  признаки
беременности.   Через  четыре  месяца  после  родов  она  снова
забеременели. С той поры у мужчин тоже есть молоко.





     Раньше дева Ньямату, наша земля, была мужчиной, а  небо  -
женщиной. Однако Ньямату решила, что не станет принимать в свое
лоно  тех,  кого  сама  не  рожала.  Чтобы  можно было хоронить
мертвых, они с небом  поменялись  полами  и  Ньямату  сделалась
женщиной.
     После  потопа  Ньямату  кормила  людей  мертвечиной, а тем
казалось, будто они едят маниок. Все, кто поел, превратились  в
стервятников.  После потопа мужчины родились из яиц - их принес
ягуар. Женщин же не было. И вот Ньямату зарыла женские кости  и
из  них вырос тростник - белый, черный и красный. Мужчины нашли
его и стали сосать.
     -- Нам же Бог запретил это делать, -- заметил один.
     -- Ничего, обойдется, -- успокоил другой.
     У всех, кто сосал, выросли  груди  и  они  превратились  в
женщин. Животные тоже сосали тростник -- так появились самки.
     Поначалу  мужчины  и  женщины  не  представляли,  что надо
делать друг с другом.
     -- Ты как  с  мужем  совокупляешься?  --  спросил  однажды
дьявол, хозяин мертвых.
     -- Да никак, -- ответила женщина.
     -- Смотри, что надо делать, -- начал дьявол показывать.
     Женщина прибежала к мужу и стала его ругать:
     -- Ты почему со мною любовью не занимаешься!
     Это  она  сама  первая  предложила совокупляться, потому и
страдает -- умирает во время родов, от геморроя, от непосильной
работы.  Вот  если  бы  инициатива  принадлежала  мужчине,   то
мужчинам и было бы хуже жить.





     Бывало  Маир брал сосуд, впрыскивал в него семя и закрывал
крышкой. Под крышкой тихонько появлялся Ребенок.  Одна  женщина
нашла  такой  сосуд  и  приподняла крышку. Ребенок тут же умер.
Маир разгневался, схватил недоношенный плод и швырнул  в  живот
женщине.
     -- Теперь,  -- говорит, -- станете вынашивать детей у себя
в животах девять месяцев!
     Первых мужчину и женщину Маир вырезал из крдсного  дерева.
В  те  дни  женщины  делали  всю работу - мужскую и женскую - а
мужчины целыми днями валялись в гамаках. Пенисов ни  у  мужчин,
ни  у  самого  Маира  не  было.  Для удовлетворения женщин Маир
создал  Ранкулы-анг.  Это  был  гигантский  отдельный  пенис  в
полмили  длиной,  который жил под землей и заканчивался змеиной
головкой.  Если  женщина  желала  получить  удовольствие,   она
стучала  ногой  по  земле,  Ранкуаы-анг  высовывался  и женщина
садилась прямо на него.  А  если  ей  требовался  ребенок,  она
мочилась в сосуд и через пять дней находила там своего крошку.
     Однажды  какой-то мужчина подсмотрел, как женщина вызывает
подземного червя.  В  следующий  раз  он  сам  решил  потоптать
ногами.  Едва  Ранкуаы-анг высунул головку, человек отрубил ее.
Женщина потом пришла на старое место, долго стучала  и  топала,
но ничего не дождалась. Она пожаловалась Маиру, однако, тот сам
не   знал,   что  произошло.  Лишившись  возможности  достигать
удовлетворения,  женщины  подняли  бунт.  Они   завалили   реку
камнями,  так  что  вода  иссякла,  а сами ушли далеко-далеко и
построили на новом месте  собственное  селение.  Впрочем  часть
женщин  то  ли позже вернулась, то ли вовсе не уходила. Маир же
разрезал тело Ранкуаы-анг на куски и сделал  из  каждого  пенис
обычного размера. Их он приставил мужчинам.
     Сперва пенисы держались слабо. Один человек поднялся после
совокупления,  глядь  - пениса нет. Оказывается, тот остался во
влагалище у жены и она потом его выбросила. Чтобы больше так не
случалось, Маир привязал пенисы лубяными волокнами. С тех пор у
людей на лобке волосы.





     Наши предки о любви не  имели  понятия.  Женщины  и  тогда
существовали,  но  никто  на  них  внимания не обращал. Однажды
какой-то юноша, оказавшийся любопытнее остальных,  разговаривал
с  девушкой.  Взгляд  его  остановился  на  нижней части живота
собеседницы и никак не мог оторваться от этого места.
     -- Что это там у тебя? -- поинтересовался молодой человек.
     -- Не знаю, -- отвечала девица, -- всегда так было.
     Юноша наклонился, чтобы разглядеть все поближе.
     -- У тебя глубокая рана, -- заключил он,  --  надо  срочно
лечиться!
     Сейчас  же  ложись  в  гамак  и соблюдай диету, что-нибудь
придумаем.
     Девушка  легла  и  стала  воздерживаться  от  любой  пищи,
которая  во время созревания или приготовления раскрывается: не
ела больше ни бананов, ни фруктов.
     Мужчины собрались у  постели  больной.  Вид  раны  вызывал
серьезное  беспокойство. Каждый ходил в лес и нес оттуда травы,
коренья  и  листья.  В  результате   сборщикам   трав   удалось
благополучно  избавиться  от  многих  болезней.  Они  разыскали
средства   от   порезов,   ушибов,    волдырей,    всевозможных
недомоганий,  и  только язва между ног девушки никакому лечению
не поддавалась.
     Сам  любопытный  юноша  дольше  других  не  возвращался  в
селение.  Он все бродил по зарослям, не зная, на чем остановить
выбор. Внезапно послышался шум, индеец  увидел  двоих  обезьян.
Великолепная  догадка осенила его в тот же момент, как животные
принялись совокупляться.
     -- Это не рана, -- воскликнул юноша, -- это ...!
     И тут  наш  предок  выдумал  слово,  обозначающее  женский
половой орган.
     -- Как   интересно!   -   заговорили  мужчины,  услышав  о
поведении обезьян. -- Если это получается у животных, то  может
быть,  и  нам  стоит  попробовать. Начни ты - единственный, кто
точно знает, как надо!
     Люди обступили плотным кольцом гамак и юноша соединился  с
лежащей  девицей,  в точности повторяя движения обезьяны-самца.
Оказалось,  что  это  и  есть   единственный   способ   лечения
пресловутой  язвы.  Услышав  о том, что происходит, все женщины
бросились просить юношу поступить с ними так же, как с девушкой
в гамаке. Молодой человек никого не обидел  -  ни  молодых,  ни
старых,  ни  самых  маленьких девочек. Однако он здорово устал.
Когда к бедняге подошла последняя девушка, он  уже  чуть  живой
лежал  на  спине.  Видя,  что  кавалер  не  в  состоянии на нее
забраться, девушка  сама  села  над  ним  на  корточки.  И  тут
случилось несчастье, юноша умер.
     Дело, тем не менее, было сделано, трудная проблема решена.
И вот  как-то  раз  другой юноша позвал свою возлюбленную пойти
погулять. Парочка уединилась у поваленного ствола папайи -  как
раз  там, где юноша расчищал участок под огород. Стоило любящим
соединиться, и сразу же великолепный аромат  распространился  в
воздухе:  ведь  в те времена женские органы источали неимоверно
сильный и соблазнительный запах.
     -- Что будем делать? --  забеспокоилась  девушка.  --  Мне
пора  домой.  Все  сразу  поймут,  что я недавно совокуплялась,
расспросы начнутся.
     -- Не беда, -- успокоил ее приятель.  Он  собрал  пальцами
немного  гнилой  древесины  с  поваленного  ствола  и положил в
вульву. С той поры женщины пахнут как есть.





     Кенос путешествовал по всему необъятному  миру.  Зайдя  на
Огненную  Землю,  он  отдал ее нам, индейцам селькнам. В те дни
Кенос совсем один был, никого больше. Он осмотрелся,  пошел  на
болотистую равнину, вытащил кочку, взял из-под нее глины вместе
с  корнями  трав и вылепил мужской орган. Потом взял еще глины,
смешал с водой  и  вылепил  женский  орган.  То,  что  вылепил,
положил  на землю, а сам ушел. Ночью оба предмета соединились и
к утру родилось что-то  вроде  человека,  наш  первопредок.  Он
быстро  оформился,  сразу  же  взрослым  стал. В следующую ночь
мужской орган и  женский  снова  совокупились  и  породили  еще
одного  нашего  предка.  Так  продолжалось ночь за ночью. Через
некоторое  время  мужчин  и  женщин  стало  достаточно  и  люди
принялись размножаться сами.
     Этих  два  первых  органа  Кенос сделал из темной земли на
болоте,  поэтому  кожа  у  селькнам  темная.  А  вот  белые   -
светлокожие.  Дело в том, что Кенос ушел куда-то на север и там
тоже слепил мужской и женский органы, однако,  на  сей  раз  из
светлой  глины,  которую  отыскал  на берегу моря. По ночам эти
органы соединялись и породили белых людей. Их  становилось  все
больше, хотя и нас в те времена было немало.





     Когда  мир только лишь появился, земля была мягкая и все в
ней  тонуло.  Наши  отцы-прародители  изобрели  язык  и  велели
мужчине  совокупиться с собственной дочерью. Земля в результате
затвердела, но женщина родила ребенка  словно  бы  без  костей:
голова,  руки,  ноги  -  все у него было мягкое. Совсем больным
родился.
     Тогда   жрецы   решили:   это   скверное   дело,    нельзя
совокупляться с дочерьми, и запретили инцест навсегда.





     Родители  Кваньипа  были  достойные  люди.  Они  пришли  с
севера, откуда родом и многие  другие  наши  первопредки.  Отца
Кваньипа  звали  Ханс  и  был он сильный шаман. У девушки Хошне
отцом был тоже сильный шаман по имени накенк. Ханс  влюбился  в
Хошне  и собирался жениться на Ханс и Хошне часто встречались и
занимались любовью. Однажды, когда  они  развлекались  подобным
образом  -  Ханс  сверху,  Хошне  под ним, - Накенк их увидел и
рассвирепел. Он знал, что  у  Ханса  чересчур  длинный  член  и
поэтому не желал этого человека в мужья своей дочери.
     Накенк  решил  сыграть  с  Хансом злую шутку. Он подстроил
так, что дочь Ханса Акельвойн легла там, где  обычно  поджидала
любовника  Хошне. Одержимый страстью, Ханс лег на Акельвойн, не
заметив подмены,  Акельвойн  забеременела,  мальчику  дали  имя
Кваньип. И все это подстроил злой Накенк!
     Едва  только  Ханс  узнал,  что  зачал  сына с собственной
дочерью, он бросился  искать  Накенка,  грозя  ему  местью,  но
хитрый шаман хорошо спрятался.
     В те времена на небе еще светил старый солнечный муж, а не
его сын,  которого  мы  видим  сейчас. Старик был очень силен и
почти не покидал небосвода. Людям это не нравилось. Не успевали
мужчины  лечь  с  женщинами,  как  уже   светало,   пора   было
расходиться.  А  лежать  вместе на глазах у отпускающих шуточки
посторонних тоже ведь не хотелось.
     Дабы исправить дело, Кваньип, как только  подрос  принялся
постепенно  укорачивать день, пока продолжительность светлого и
темного времени не сравнялась. Люди остались  довольны:  теперь
мужчины  и  женщины  могли  подолгу  оставаться в объятиях друг
друга, не подвергаясь опасности быть осмеянными.





     Как только  девочка  узнала,  что  дед  нашел  целую  рощу
мескитовых  деревьев,  она  заторопилась  в  гости. Да и кто бы
усидел на месте, раз есть  возможность  насобирать  стручков  и
вдоволь полакомиться замечательно вкусными семечками.
     -- Пришла  проведать  тебя,  дедушка!  --  сказала внучка,
подходя к хижине в сумерках.  --  Хотелось  бы  пойти  с  тобой
завтра  в  рощу.  Слышала,  будто  там такой урожай, что на год
вперед хватит!
     -- О чем говорить, внученька, -- отвечал дед.  --  Приходи
завтра пораньше, и я тебе все покажу.
     Утром девочка появилась вновь.
     -- Ты не спишь, дедушка?
     -- Да  я  всю  ночь  не спал, тебя дожидался. Давно готов,
пошли!
     Они уже порядочно отшагали, когда внучка спросила:
     -- Далеко еще?
     -- Да нет, скоро  дойдем!  --  воскликнул  дед  и  добавил
потише: -- Все-таки хорошо, что ты узнаешь, где находится роща.
Так  и  станете,  мои  внученьки,  приходить туда - то одна, то
другая. Вот будет славно!
     Вскоре после этого  они  добрались  до  места.  Показались
груды  стручков  под  деревьями. Девочка ускорила шаги -- ей не
терпелось наполнить корзину. Всю дорогу она представляла  себе,
как сидит рядом с матерью и грызет сладкие семечки.
     -- Ой  ой-ой,  подожди! -- услышала она за спиной жалобный
возглас.
     Что старик наступил на колючку. Девочке  стало  жаль  его,
она повернулась и подбежала, готовая помочь.
     -- Вот,  вот  здесь!  --  стонал  дед притворно, но внучка
думала что ему действительно было очень больно.
     Она почти  уже  ухватила  кончик  занозы  пальцами,  когда
старик  приподнял  ногу и попросил разрешения положить ей ее на
бедро.
     -- Так удобнее! - объяснил он, потихоньку  задирая  внучке
юбку. -- Ну-ка, еще!
     Заноза  уже  вышла,  но дедушка о ней, казалось, забыл. Он
все тянул юбку вверх и увидев, наконец, вульву, был больше не в
силах сдерживаться. Упав, девочка пыталась  сопротивляться,  но
быстро  обессилела  и  лишь  всхлипывала. Потом она закричала -
сперва от страха перед этим  человеком  со  старым  морщинистым
лицом, а когда дед ее дефлорировал -- от боли.
     Заходясь  от плача, она с трудом добралась домой, стараясь
ступать, широко расставив ноги.
     -- Дедушка меня изнасиловал! -- рыдала она,  прижавшись  к
матери.
     -- Как  мог  он  так поступить! -- возмущалась женщина. --
Ведь это ребенок, у нее едва груди наметились!
     Узнав в чем дело, отец девочки готов  был  тут  же  бежать
бить старика, но родственники остановили его.
     -- Будет  лучше,  если  насильника  накажет  кто-нибудь из
молодых женщин, -- говорили они.
     Между тем старик  шел  по  кровавому  следу  вне  себя  от
восторга.  "Это  все  равно,  что  ранить дикое животное. Какое
счастье  -  пролить  чью-то  кровь!"  думал  он.  Дома  старуха
набросилась на него с упреками.
     -- С  ума  сошла!  --  огрызнулся  тот.  --  Девочка  сама
поцарапалась, колючка впилась ей прямо в вульву. Я ей помог,  а
все раскричались, будто я виноват!
     В  семье  девочки  решили  отправить к деду старшую сестру
пострадавшей. Вечером та была у дверей его хижины и  как  ни  в
чем  не  бывало  расспрашивала,  правда  ли он нашел нетронутую
мескитовую рощу. Утром они пошли  по  тропе,  мило  беседуя  --
любящий  дедушка  и  заботливая внучка! Когда девушка принялась
собирать стручки, старик закричал,  будто  наступил  на  что-то
острое.
     -- Ах,  ты бедняжка! -- посочувствовала внучка. -- Подними
ногу и положи мне ее на бедро, так будет удобнее!
     Этим советом дед поспешил воспользоваться, ожидая момента,
когда можно будет повалить жертву на  землю.  Но  девушка  была
сильнее своей маленькой сестры и знала, с кем имеет дело. Когда
старик  попытался  толкнуть  ее,  она  вцепилась ему в волосы и
потащила  по  земле.  Рядом  рос  низкий  куст,  весь  усеянный
колючками  и  шипами.  Девушка принялась таскать старика туда и
сюда через этот куст. Старик дико  кричал  от  боли,  а  внучка
рассказывала,  что  думает  о происшедшей накануне истории с ее
младшей сестрой. Вскоре старик был почти мертв.  Из  мочек  его
ушей обильно струилась кровь. Девушка разорвала их пальцами.





     Однажды Куфал превратил себя в девушку. Выйдя под вечер из
дома,  он  прикрылся  набедренной  повязкой, позаимствованный у
младшей сестры, и сделал  себе  груди  -  такие,  какие  бывают
совсем  еще  у юных девушек. Около деревни группа девушек вышла
ему навстречу.
     -- Я  пришла,  подружки!  -  приветствовал  их  Куфал,   -
пойдемте танцевать!
     -- Говорят, младшая сестра Куфала появилась, -- передавали
друг другу новость молодые мужчины.
     Когда танцы кончились, Куфал предложил:
     -- Сделаем  так:  пусть девственницы лягут в одном углу, а
те девушки, которые уже занимались раньше любовью - в другом. Я
лягу, конечно, с теми, которые у нас помоложе!
     Набедренная повязка Куфала была из хорошей  кожи,  на  шее
висели  ожерелья.  Мужчины  стали  приставать к нему и к другим
красавицам, но те их прогнали. Вскоре девушки крепко спали.
     "Наконец-то!" -- подумал Куфал. Он осторожно снял  повязку
с  бедер  соседки, лежавшей к нему спиной, и ввел свой огромный
член. Потом повернулся к другой соседке и  поступил  точно  так
же.  Подобным  образом он лишил девственности всех девушек, так
что поутру под каждой из них оказалась маленькая лужица крови.
     Проснувшись, девушки убедились, что их дефлорировали.
     -- Теперь ничего не поделаешь! -- сказала одна. -- А мы-то
думали, что с нами ночует младшая сестра Куфала!
     В это время Куфал уже находился по пути  к  дому.  За  ним
увязались  деревенские  парни,  которые  все  еще полагали, что
имеют дело с девицей. Куфал остановился.
     -- Ты здесь одна? - спросили парни, не  скрывая  намерения
изнасиловать красавицу.
     -- Одна,   одна,  -  хихикнул  Куфал,  снимая  набедренную
повязку.
     Тут люди увидели его пенис - гигантский и  весь  в  крови.
Говорят даже, что такой пенис можно было трилшы обмотать вокруг
пояса.
     -- Да! -- сказали ребята. -- Тут никуда не денешься!
     А Куфал пошел своей дорогой.





     Месяц когда-то был красивым парнем и жил на земле. Вставал
рано,  так  что  уже  к  полудню возвращался нагруженный всяким
добром: то тащит тушу тапира, то медовые соты. Девушки  к  нему
так  и  липли,  но вот удивительно: едва какая-нибудь выйдет за
него замуж, как дней через пять ее пора хоронить. Никто не  мог
понять, почему здоровые девицы мрут без всякой причины. Никаких
следов  побоев, порезов или иных признаков дурного обращения на
трупах обнаружить не удавалось.
     -- Что с твоими женами происходит? -- спрашивали соседки.
     -- Ума  не  приложу!  --  каждый  раз  отвечал  месяц.  --
Просыпаюсь, толкаю локтем жену, а она не дышит!
     Все  же  загадка  разрешилась. В брачную ночь месяц всегда
ждал, когда его избранница заснет.
     -- Попробуй не спать! -  посоветовали  родители  одной  из
невест.
     Девушка  послушалась  и только сделала вид, будто дремлет.
Почувствовав, что месяц готов с ней  соединиться,  она  открыла
глаза  и  увидела  пенис мужа: тот был таких огромных размеров,
что ни одна женщина после совокупления не могла, конечно, долго
оставаться в живых. Молодая жена дождалась до утра и  вернулась
к родителям, а с месяцем больше никто не хотел иметь дела.
     Прошло  много  лет.  Однажды  месяц  отправился  в  другую
деревню и встретил там свою внучку -- девушку  лет  пятнадцати.
Стал  звать  ее  к  себе  в  гости  и  так  упрашивал,  что  та
согласилась. К полудню добралась. Хозяин поел, поспал, а  затем
пошел   провожать  гостью  домой.  Дорогой  стемнело,  пришлось
ночевать  в  лесу.  Дедушка  лег  поближе  к   костру.   Внучка
собиралась   устроиться   подальше,  но  страх  перед  ягуарами
заставил и ее лечь у огня. Чем дольше она боролась со сном, тем
крепче  заснула  под  утро.  Месяц  с  нетерпеньем  ждал  этого
момента.   Дотронувшись   до  девушки  и  убедившись,  что  она
действительно спит, он лег на нее. Дедушка успел ввести член до
половины, когда внучка проснулась. К счастью, ее женские органы
были еще лишь немного повреждены, хотя кровь уже потекла.
     С той поры кровь течет у всех женщин --  каждый  месяц.  А
внучку месяц довел до дома.
     -- Зачем  ты пошла с этим старым обманщиком? -- удивлялись
родители.
     -- Вы же сами сказали - иди! -- возразила бедная девушка.





     Братья Еалох так и жили с сестрой в одной хижине. Охотники
оба были великолепные, мяса вдоволь, но ведь сестра -- не жена!
Однажды они чистосердечно поведали ей о своих заботах.
     -- Успокойтесь! - сказала сестра. -- Что-нибудь придумаем!
     И  наметила  план  действий.  Выяснилось,  что  у   птички
крапивника  жен  больше,  чем нужно, однако их нечем кормить. И
вот крапивнику дали знать, что у братьев Еалох избыток мяса.
     -- Сходите, сходите к ним! -- заторопил жен крапивник.  --
Уверен, что вас там накормят!
     Жены    крапивника    замечательно    нарядились   и   еще
восхитительнее раскрасились. Кстати, с тех самых  пор  и  пошел
обычай  раскрашиваться  по  праздникам.  И вот женщина, одна за
другой, отправилась к Еалох просить дать им мяса. Братья велели
сестре:
     -- Давай им мяса столько, сколько  они  захотят,  но  лишь
пока  мы  тебя  не остановим. Оставим у себя ту женщину которая
понравится больше всех!
     Жены крапивника по очереди заходили  в  хижину,  а  братья
Еалох  придирчиво  их осматривали. Да, все они были милы, но не
более.
     -- Пусть забирает свое мясо  и  отправляется!  --  шептали
братья сестре каждый раз.
     Но  когда  появилась  маленькая  очаровательная  Макушипа,
братья закричали в один голос:
     -- Нет, нет, эту не отпускай, ее мы возьмем себе!
     Узнав о потере лучшей из жен, крапивник пришел в  отчаяние
и стенает по этому поводу до сих пор.
     Сама  же  Макушипа  вовсе  не  возражала  -- напротив, она
пришла в полный восторг, так понравились ей оба брата. То один,
то другой ложились с ней и все трое чувствовали себя совершенно
счастливыми.
     -- Спасибо! -- сказали братья сестре. --  Ты  помогла  нам
раздобыть настоящую красавицу!
     Как-то  раз старший брат ушел на охоту. Он собирался потом
насобирать в лесу хвороста и поэтому обещал возвратиться лишь к
ночи. Только он вышел из хижины,  как  младший  брат  вместе  с
Макушипой  легли на уютно расстеленные шкуры и до самого вечера
с них не вставали. Сгустились сумерки.  Осторожно  и  незаметно
старший  брат  приблизился к хижине. По доносившемуся разговору
он понял, что парочка весь день занималась  любовью,  продолжая
делать  это  и  сейчас. Старшему брату сделалось интересно и он
начал вслушиваться.
     -- Как  нравится  мне  твой  пенис!  --   громко   шептала
Макушипа.  --  Он  такой большой, он наполняет меня до конца! И
красный как лесные цветы! У твоего брата пенис  куда  меньше  и
возбуждает  вовсе  не  столь  сильно, как твой. Слышишь: я твой
пенис люблю больше, чем пенис твоего брата!  Все  лежала  бы  и
лежала с тобой, без конца!
     Младший  брат  весь  расплылся  при этих словах, а старший
стоял под проливным дождем, ясно различая все сказанное.
     Немного подождав,  он  вошел  в  хижину.  Опустив  на  пол
тяжелую   охапку   хвороста,   подсел   к  огню.  Младший  брат
непроизвольно отодвинулся  от  Макушипы,  оставаясь,  однако  в
одной  с  ней  постели.  Прошло  время, прежде чем старший брат
согрелся. Наконец, он повернулся к Макушипе и зло произнес:
     -- Как можешь ты валяться с моим братом с утра до ночи!
     -- Просто мне это очень нравится, -- спокойно прозвучало в
ответ.
     Тут старший брат совершенно рассвирепел.
     -- Мне прекрасно известно, почему именно тебе это нравится
до такой степени, что ты готова хоть целый день не вставать!  А
ну-ка, что ты шептала ему только что, а?
     -- Да  ничего  особенного  я не шептала, говорили о всякой
ерунде, -- ответила Макушипа в замешательстве.
     -- Да уж чего там, -- подвел итог старший Еалох, -- ты  от
души  позабавилась  с  моим  братом.  Разве я не слышал, как ты
говорила:
     -- Мне  очень  нравится  твой  пенис,  он  наполняет   мое
влагалище,  он  подобен  лесному  цветку,  у твоего брата пенис
маленький и не возбуждает, а с тобой лежала бы и лежала!
     Закончив свою речь, старший Еалох направился к постели, на
которой вытянулась во весь рост Макушипа. Младший брат к  этому
времени  встал  и  отошел в сторону. Старший нагнулся, обхватил
женщину и принялся ее ласкать.  Затем  лег  и  ввел  пенис.  На
постель закапала кровь.
     -- Может  быть, ты хотела, чтобы мой пенис был еще длиннее
и толще? -- услышала Макушипа вопрос, но не Раскрыла рта.
     Старший поднялся.
     -- Теперь ты "тури", -- произнес он, --  тури:  девушка  У
которой   началась  первая  менструация.  С  этого  времени  ты
получаешь право взять себе мужа! Но  только  я  сперва  немного
тебя подучу, а то кровь потечет слишком сильно и ты ослабнешь.
     Старший  Еалох  стал  подробно  рассказывать,  как  должны
поступать женщины в подобном положении.
     -- И вот что особенно надо помнить,  --  закончил  он.  --
Надо  молчать, воздерживаться от любой болтовни. Если можешь --
вообще не выходи  все  эти  дни  из  хижины.  Не  встречайся  с
мужчинами.  Если  идет кто навстречу -- сверни в сторону, пойди
окольным путем. Кушать можно только то, что я  перечислю.  Воды
много  не  пей,  зато  на  работе  выкладывайся, помогай другим
женщинам и воды принеси, и  дров.  И  помни:  все,  что  я  тут
сказал, следует исполнять неукоснительно!
     Макушипа  внимательно  слушала,  сделала  все, как ей было
велено, и вскоре ей  стало  лучше.  Кровотечение  остановилось.
Через   несколько  дней  она  перестала  подновлять  раскраску,
которую старший Еалох нанес ей на лицо и  которая  сделалась  с
тех  пор обязательной для менструирующих женщин. Сестра братьев
Еалох неотлучно  находилась  при  Макушипе,  помогала  советом,
ухаживала  за  ней,  а  молодая  женщина исправно исполняла все
предписания. А потом сестра сказала:
     -- Пора устраивать праздник,  теперь  эта  женщина  прошла
свою первую менструацию!
     Братья принесли много мяса и все четверо наелись на славу.
С той  поры  подобный  же  праздник  отмечался  всякий раз, как
девушки достигали зрелости.





     Муж и жена  посеяли  хлопок.  Вот  уже  раскрылись  первые
коробочки. Хозяйка пошла на поле, но вернулась ни с чем. Стояли
душные  жаркие ночи, обещавшие добрый урожай. Между тем и через
неделю женщина опять обнаружила, что собирать нечего.
     -- Кто-то крадет у нас хлопок! -- пожаловалась она мужу.
     -- Вот негодяй, уж я ему не спущу! -- заявил индеец,  взял
лук  и  отправился сторожить вора. Однако стрелять не пришлось.
Едва спустилась  ночь,  так  за  хлопком  явились  две  молодые
женщины.   Даже   во   мраке   можно   было   заметить,   сколь
соблазнительно они  выглядят.  Индеец  выскочил  из  укрытия  и
схватил обеих. Та из сестер, которая назвалась луной, с первого
взгляда понравилась ему больше.
     -- Напрасно  ты  выбрал  меня, -- убеждала луна, -- возьми
Венеру, не пожалеешь!
     Но индеец не слушал.
     -- Хорошо, -- согласилась луна. -- Но если ты так  желаешь
спать со мной, подготовь большую корзину.
     -- Зачем? -- удивился мужчина.
     -- Увидишь! -- последовал короткий ответ.
     После   соития   секрет  раскрылся.  Пенис  индейца  начал
вытягиваться и сделался таким длинным, что пришлось его смотать
и положить в корзину. А по  ночам  он  змеей  выползал  наружу,
забираясь  к  соседским  женщинам  и девушкам. И с каждым разом
становился все больше и больше.
     И вот однажды член  достиг  неба  и  соединился  с  луной.
Мужчина  не выдержал: взял нож и отрезал свой орган. Пенис упал
на землю и превратился в змею, а мужчина умер.
     Рассказывают эту историю и  немного  иначе.  Мол,  луна  и
Венера  воровали  не хлопок, а кукурузу, так как проголодались.
Хозяином поля был человек-солнце.  Поймать  удалось  лишь  одну
луну,  с  которой  он  и лег. На следующую ночь, уже обзаведясь
длинным членом, солнце снова  пошел  сторожить  урожай.  Увидев
Венеру,  он пустил перед ней свой пенис-змею, а Венера взяла да
и рубанула его ножом. Человек-солнце умер и поднялся  на  небо,
став просто солнцем.





     Теща ворчала и злилась с утра до вечера.
     -- По  дому  помочь  --  никак  времени нет, а сам днями и
ночами торчишь в холостяцком  доме;  болтаетесь  без  дела,  да
женщинам кости моете!
     Для  жены брюзжанье матери стало столь же привычным, как и
вечное отсутствие  мужа.  Поэтому,  когда  супруг  заявил,  что
сегодня  остается  дома,  жена испугалась, она сразу же поняла,
что тот задумал недоброе.
     И оказалась  права.  Вечером  муж  попросил  не  разводить
большого  огня.  Как  только  жена  заснула, муж осторожно взял
двумя пальцами ее клитор и стал тянуть. К утру клитор  сделался
таким  длинным, что им было можно померить расстояние от одного
угла  помещения  до  другого.  Осуществив  задуманное,  мужчина
сбежал, как всегда, в дом холостяков.
     Проснувшись,  женщина  запричитала  и  попыталась запихать
клитор обратно, но не смогла даже дотянуться до его конца.
     -- Чего ты не идешь мыться? -- удивилась  теща,  видя  как
дочь сидит на полу.
     -- Не могу, -- отвечала та, -- я заболела.
     Мать  подумала про себя, что дочь слишком много занималась
любовью, но тут заметила клитор и рассердилась. Обвязав ей пояс
веревкой, она повела дочь к реке, а  клитор  тащился  сзади  по
земле.   Какой-то   мальчик  решил,  что  ползет  змея,  и  уже
приготовил свой лук, но мать успела его остановить.
     -- Разве не ясно, что это не змея, а клитор  моей  дочери,
который вытянул зять! -- отчитала старуха мальчишку.
     На  пляже она расстелила солому, положила сверху циновку и
велела дочери лечь.
     -- Не вопи! -- приказала  мать  и  отсекла  клитор  ударом
бамбукового ножа.
     Однако   боль   была   так  сильна,  что  молодая  женщина
вскрикнула и потеряла сознание. А отрезанный клитор превратился
в анаконду и скрылся в воде.
     Старуха опрыскала дочь, чтобы та очнулась. Несчастная была
вся в крови и мать принялась ее мыть. Привела ее домой, уложила
в постель, и через шесть дней дочь более или менее поправилась.
     -- Плохой у тебя муж, -- заключила теща, -- брось его!





     Месяц влюбился в обеих сестер, но  пошла  за  него  только
старшая. Впрочем и ей он вскоре же разонравился: жене до смерти
надоело каждый вечер искать у мужа вшей в голове.
     Однажды  месяц  обнаружил  в лесу плодовое дерево. "Мне бы
помощниц!" - подумал он.
     -- Мы здесь! -- ответили сестры.
     Месяц залез на дерево и стал бросать плоды вниз, а женщины
их подбирали и ели. Плоды оказались особенные - от них  пьянеют
и засыпают. Подождав, пока сестры заснут, месяц слез и пошел по
лесу   искать  "цветок  вдовы".  Этот  цветок  распускается  на
некоторых  лианах   и   распространяет   удивительный   аромат.
Вернувшись  к  подножью  дерева, месяц раздвинул обеим женщинам
ноги и для начала вытащил из лона у  каждой  зубы  пираньи.  Но
только  он  собирался  положить  на  место  зубов  благоуханные
лепестки,  как  раздался  оглушительный  птичий   крик.   Месяц
испугался  и  снова  залез  на пальму. А жаль - ведь как сладко
пахли бы сейчас женщины!
     Сестры проснулись и почувствовали, что в вульвах у них нет
больше зубов.
     -- Где моя  погремушка?  -  возмутилась  старшая,  подняла
глаза  к  вершине  дерева и в бешенстве принялась бить ногой по
стволу.
     Чем сильнее била, тем быстрее  росло  дерево.  Убедившись,
что месяц оказался достаточно высоко и не сможет слезть, сестры
ушли.
     Бедняга  просидел на дереве несколько дней. "Хоть бы зверь
какой-нибудь появился!" -- подумал он, наконец.
     Тут же по веткам запрыгала обезьяна. Она принялась поедать
плоды и заснула. Слюна текла у нее изо  рта  ц  превратилась  в
лиану, по которой месяц, спустился на землю.
     Возвращаясь  домой,  месяц ставил ловушки на птиц. пряча в
каждой колючку.
     -- Не проверить ли тебе птичьи силки?  -  обратился  он  к
тестю, едва войдя в дом.
     Вернулся тесть, охая и ругаясь: все руки в занозах! Дочери
принялись   врачевать   отца,   а  месяц  думает:  "Пусть  меня
позовут!". Тут же позвали.
     -- Ложись, -- говорит он  тестю,  --  да  не  сюда,  а  ни
подстилку из коры!
     Тесть лег, а месяц как крикнет:
     -- Превратись же в тапира!
     Тот  превратился  и  подбежал,  поднимая облако пыли. Этот
след виден поныне, европейцы называют его Млечный Путь.
     -- А что я буду есть? - прокричал тапир, убегая.
     -- Листья станешь жевать, грязь соленую лизать  будешь!  -
отвечал месяц.
     -- Впрочем, -- добавил он, -- это все для простых тапиров.
А сам  ты  замрешь  недвижим,  а  если вдруг шевельнешься - вся
земля задрожит! Никто не посмеет  к  тебе  приближаться,  кроме
сильных  шаманов  вроде  меня.  Шаманы же станут пить волшебный
отвар, обретут новое зрение и смогут лицом к  лицу  говорить  с
тобой!
     Потом  месяц принял облик красивого длинноволосого юноши и
стал по ночам посещать обеих сестер.  Жена  не  узнала  бывшего
мужа. Женщины решили мазать лицо любовника сажей, но тот каждый
раз  умывался  и  отличить  его  от  других  мужчин  наутро  не
удавалось. Однако темный плодовый сок смыть не удалось - все  и
увидели,  что  это  месяц.  Старшая  сестра  отказалась от него
наотрез, а младшая хоть бананового пива дала.
     Однажды пошли все купаться -- а  воды  нет.  Воду  спрятал
моррокой,  птица  вроде вороны. Месяц пошел в заросли бамбука и
давай их рубить -- на месте зарослей  забурлил  широкий  поток.
Старшая  сестра  поплыла  к  берегу, но месяц спихнул ее вниз с
обрыва. Тогда женщина впилась за полузатопленную пальму. В  тот
же момент месяц произнес заклятие:
     -- Ты  навсегда  останешься  среди  вод,  а как попробуешь
выбраться на сушу, разразится страшная буря. Никто не посмеет к
тебе приблизиться, кроме сильных шаманов воде меня.  Шаманы  же
станут тебя просить прекратить бурю, либо усилить ее!
     -- А   ты,   --  повернулся  месяц  к  младшей  сестре,  -
отправишься в страну мертвых и будешь готовить  еду  и  напитки
покойникам.   Ты   станешь  матерью  живых  и  покровительницей
усопших!
     Моррокою месяц предрек:
     -- За то, что воровал воду,  будешь  есть  гнилые  листья,
отбросы, дохлую рыбу!
     С тех пор моррокой страдает.
     Расставшись   с   сестрами,  месяц  вооружился  магической
палочкой и зашагал по лесу. Видит -- бегают какие-то существа с
обезьяньими хвостами. Он убрал хвосты -- получились люди.  Одна
из  самок находилась в хижине, где закрываются женщины во время
месячных кровотечений. От нее произошли краснозадые обезьяны.
     Дальше месяц явился к своему старшему  брату  солнцу.  Тот
предложил  пива.  Месяц наклонился над кружкой, а брат выхватил
его палочку и забросил на крышу. В отместку месяц вырвал из рук
солнца пучок ярких перьев и швырнул туда же. Оба брата  полезли
за  своим  имуществом  и навсегда остались на небосводе. Солнце
сказало месяцу:
     -- Люди будут видеть тебя по ночам, а  ты  наблюдать,  как
мужчины совокупляются с женщинами. Я же возьму себе день, начну
любоваться, как люди работают!
     -- Как  же,  --  ответил  месяц,  --  работают!  Оба будем
смотреть на любовные игры -- ты днем, я ночью. С тобою  впрочем
поссоримся и никогда не станем встречаться!





     Го-ноэно-ходи  шел  и  видит:  труп,  о  который  чуть  не
споткнулся, разрезан пополам. Го-ноэно-ходи превратил половинки
в двух юношей.
     -- Ты будешь Года-кип, -- сказал он ("из головы"), -- а ты
-- Года-чак! ("из ног").
     Братья осмотрелись и  пустились  в  путь.  Направились  по
первой  дороге  -- и попали в беду, еле живы остались. Пошли по
второй - то же самое. Осталась третья дорога.
     Братья  резво  шагали  и  добрались  до  мест,  где   жила
людоедка. Каждый день она ставила капканы на одиноких путников.
     -- Смотри!  -- говорит Года-чак, -- капкан! Залезем в него
и посмотрим, что за  дом  у  хозяйки  -  с  нами-то  ничего  не
случится!
     Приплелась старуха, глядит -- два человека раскачиваются в
петле вниз головой. Ее взгляд остановился на бедрах юношей.
     -- Какие  пенисы!  --  восхищалась  она.  Мужских  органов
подобных размеров людоедке еще видеть  не  доводилось.  Старуха
освободила  пойманных  из  ловушки. К ее радости, оба оказались
живы. Она повела братьев  домой  и,  не  тратя  времени  даром,
устроилась  на  лежанке.  "Интересно,  кто  подойдет первым?" -
размышляла она.
     Каждый   из   братьев   желал   доказать   другому    свое
превосходство.
     -- Я  не  могу  кончать  два  дня  и  две  ночи!  - заявил
Года-кил.
     -- Я -- не меньше! -- ответил  Года-чак.  Но  только  лишь
Года-кил попробовал, как вскочил, ревя от боли. Трудно сказать,
на  что  рассчитывал  Года-чак, который не мог не заметить, что
пенис у брата откушен. Тем не менее он тоже лег --  и  закричал
еще  громче. Однако страшнее всех голосила старуха: два пениса,
оставшиеся в ее зубастом лоне, жгли как огонь. Они были  словно
перцем намазаны, ни одной женщине такое выдержать не под силу.
     Братья  бросились  из  дома  вон.  Старуха освободилась от
невкусной добычи и  принялась  готовить  гостям  угощение.  Она
догадалась,   что   братья  вернутся  и  попытаются  что-нибудь
украсть. Положив на видное место отравленные апельсины, старуха
спряталась. Ночью Года-кил и Года-чак проникли в дом,  схватили
апельсины  и  убежали. Как вонзили в них свои зубы, так и упали
замертво.





     Молодая  девушка  всегда  купалась  в  ручье   обнаженной.
Однажды  к ней подошел юноша, а она его съела. Другой подошел -
его есть не стала, а сделала своим мужем. Третий юноша  подошел
- его  опять  съела.  Каждый день кто-нибудь прыгал к девушке в
ручей и каждый день она кого-нибудь поедала.
     -- Что нам делать, --  спросили  молодые  люди  того,  кто
создал девушку, -- ведь скоро нас совсем не останется!
     -- Надо выбить ей зубы, -- ответил создатель.
     И он выбил нашей прабабушке те зубы, которые были у нее во
влагалище, и она умерла.
     Точнее,  она  до сих пор сидит у ручья, но слегка изменила
свой облик: как будто скала, хотя груди и бедра  женские.  Если
смотреть  издали,  может показаться, что женщина купается. Одна
девушка приблизилась к ней и потрогала, ей почудилась под рукою
живая плоть, и запах тела тоже ощущался.
     Раньше женщины ели мужей. Говорят, что едят и сейчас.





     Жила одна красавица, звали  ее  Ибакче.  Какой-то  мужчина
решил  заняться  с ней любовью. Он ввел член, но тут же испытал
неприятные ощущения: казалось, что во влагалище зубы.  Едва  он
начал  совокупляться,  как  ему  откусили пенис. Подошел другой
мужчина и лег на женщину.
     -- Я  не  хотела  бы  тебя  принуждать,  --   предупредила
красавица.
     -- Желаю попробовать! -- настаивал мужчина.
     - Ну, раз настаиваешь, то воля твоя!
     Едва  этот член проник в вульву, как и его откусили. Потом
еще многие мужчины пытались совокупляться с Ибакче, но все  они
были кастрированы.
     Наконец  подошел  броненосец.  Он  надел  на  пенис  полую
бамбуковую палочку и лишь затем приступил  к  делу.  Броненосцу
удалось  довести  начатое  дело  до конца: зубы лишь поцарапали
поверхность бамбука.
     Броненосец  велел  остальным  животным  собрать   побольше
хвороста.  Он  повел женщину на поляну и занялся с ней любовной
игрой.
     -- Теперь станем искать блох! -- говорил он подруге,  пока
его друзья поджигали хворост.
     Броненосцу   только  немного  опалило  голову,  а  женщина
сгорела совсем. Обжаренный труп разыскали, вскрыли  и  нашли  в
животе   много  змей.  Гремучая  змея  высунулась  и  вкрадчиво
произнесла:
     -- Больше я не стану  кусать  людей,  больше  у  меня  нет
зубов!
     Но  она  лгала  и зубы свои просто спрятала. А прямодушная
жарарака выползла и говорит:
     -- Я буду очень ядовитой!





     В те дни у индейцев  юкпа  совсем  не  было  женщин.  Один
холостяк  пошел  в  лес  и  срубил  пять  банановых стеблей. Он
положил их на  землю  в  ряд  и  каждому  привязал  набедренную
повязку. А потом спросил:
     -- Пить хотите?
     -- Конечно  хотите, -- ответил он сам себе и дал им что-то
попить.
     Потом взял  нож,  снял  с  банановых  стеблей  набедренные
повязки и в каждом вырезал женский половой орган.
     -- Теперь вы мои жены! -- заявил человек.
     В ответ раздалось хихиканье.
     -- Вам не придется больше страдать от голода! -- продолжал
человек.  --  Я  расчищу  большой  огород,  так  что  еды будет
вдоволь. Вот вам сейчас еда!
     Жены поели и остались довольны мужем. Он стал ежедневно  с
ними  совокупляться  и  каждый  день сдирал со стеблей высохший
лиственный слой. Жены поэтому выглядели  постоянно  гладкими  и
свежими.
     К тому времени, когда стебли совсем истончились, на каждом
проклюнулся  молодой  побег.  Эти  побеги человек считал своими
детьми и о каждом заботился. Наконец, жены умерли,  и  он  взял
пять новых.





     Один человек, взяв жену, отправился в дальнее путешествие.
Каждый  вечер  супруги расстилали на земле соломенную циновку и
ложились спать. Однажды женщина повернулась во сне на живот,  и
в лоно ей заползла сколопендра.
     На следующую ночь муж обнял жену и тут же вскочил, страшно
ругаясь.  Он кричал, что стал импотентом, так как половой орган
жены кусается.
     Сколопендра жила внутри женщины  целый  месяц,  обзаведясь
многочисленным  потомством.  Когда  у  женщины начались обычные
кровотечения,  многоножки  вылезли  наружу  и  уползли   грызть
листья,   но  к  вечеру  вернулись  назад.  На  следующий  день
произошло то же самое, однако на сей раз  женщина  заметила  их
передвижение, хотя и не сумела ему помешать. На третий день она
пошла  к  реке,  села  на корточки, подождала, пока сколопендры
вылезут наружу, и тогда прыгнула в воду.
     Женщина избавилась от непрошенных постояльцев, однако  муж
ее все равно бросил и никто из других мужчин тоже не взял.





     Было  пятеро  братьев:  бог  Фицакаджич, голубь, селезень,
малый селезень и малый красный селезень. Однажды бог говорит:
     Знаете, где река? Так вот в  реке  живут  четыре  женщины.
Каждый день они вылезают посидеть на берегу, пойдем посмотрим!
     Чтобы   изловить   женщин,  Фицакаджич  послал  крохотного
колибри лететь над водой.
     Ой, какая птичка! принялась восхищаться одна из женщин.
     Все четверо бросились ловить колибри,  вылезли  на  берег,
побежали  в  лес,  а  птица  пропала.  Тут  Фицакаджич вдобавок
подослал им оленя. Олень тоже понравился, и женщины  отошли  от
реки  еще  дальше.  Тоща  братья Фицакаджича бросились добывать
себе жен, а те убегали от них, прикрываясь руками ведь они были
совсем голые, ибо  раньше  жили  в  воде.  Женщин  поймали,  но
Фицакаджич сразу предупредил:
     Сегодня поостерегитесь, во влагалище у них зубы!
     Это  точно,  подтвердили  пленницы. Кто введет свой пенис,
тот его сразу лишится!
     Селезни послушались, но голубь  оказался  нетерпелив.  Всю
ночь он препирался с женой, а преодолев ее сопротивление, нажил
беду.
     Утром Фицакаджич заметил, что одного брата нет.
     Ничего, сказал он, вдова голубя найдет себе нового мужа.
     Осмотрев  оставшихся,  Фицакаджич остался недоволен: никто
не ползал в волосах у мужчин. "Чем заняться  жене  если  ей  не
надо будет искать вшей у супруга?" размышлял Фицакаджич.
     А ну-ка, встаньте под дерево! скомандовал он.
     Налетел  ветер,  с  веток посыпались цветочные лепестки. И
сразу же у мужчин зачесалась голова  вместе  с  цветами  падали
вши.
     Отлично! заявил Фицакаджич. Теперь женщины будут при деле!
     Фицакаджичу  не  нравилось  также,  что  его люди раздеты.
Поэтому он приказал птичке-ткачику изготовить всем мужчинам  по
паре штанов, а всем женщинам по юбке.
     Да,  сказали женщины, надевая юбки, отныне назад в реку не
убежишь, придется рожать детей!
     Потом Фицакаджич принес кактус.
     Ложитесь  и  снимайте  юбки,  я  должен   вас   осмотреть!
обратился он к женщинам.
     Мужчинам не положено осматривать! запротестовали женщины.
     Однако  я Фицакаджич и меня надо слушаться. Без меня вы бы
бродили сейчас по лесу и никогда бы не нашли себе мужей!
     Он стал пальцем втирать кусок  кактуса  каждой  женщине  в
стенки влагалища. В результате находившиеся там зубы выпали.
     С  сегодняшнего  дня можете совокупляться с вашими женами,
если хотите, конечно, объявил Фицакаджич мужчинам.
     На следующее утро Фицакаджич  прогуливался  неподалеку  от
места,   где  расположились  женщины.  Он  почувствовал  запах,
который ему не понравился слишком сильный и стойкий. Фицакаджич
отправился в лес и принес оттуда ворсянку маслянистое  растение
с  подходящим,  как  он решил, ароматом. Фицакаджич смазал всех
четырех женщин соком ворсянки  и  предложил  братьям  ближайшей
ночью  опять  заняться  любовью. Наутро Фицакаджич принюхался и
почти ничего не почувствовал. "Вот так лучше! довольно  подумал
он.  Теперь  никто  не  сможет  узнать, совокуплялись мужчина и
женщина только что, или нет". А братьям сказал:
     На этом мое дело завершено. Я неплохо поработал  с  вашими
женами и больше ничего исправлять не собираюсь.





     В  начале времени дети рождались сразу после совокупления.
Мужчина еще только поднимается  и  собирается  уходить,  а  ему
вослед уже кричат:
     Папочка!
     Куньяриме  это  не  понравилось  и  он сделал беременность
долгой. Но тут случилась новая беда:  после  соития  мужчина  и
женщина  не  могли  разойтись, склеивались, словно собаки. Один
человек соединился с женщиной и застрял, а Куньяримы поблизости
не оказалось.  Другие  люди  накрыли  пару  циновкой.  Вернулся
Куньярима и спрашивает:
     Никто тут не совокуплялся?
     Никого не было, отвечают люди.
     А  это  что? говорит Куньярима, разозлился и отсек мужчине
его половой орган.
     Пенис остался в теле женщины  и  выпал,  когда  она  пошла
помочиться.  На том месте выросло замечательное плодовое дерево
кастанейра.  Сперва  оно  было  низким,  но  Куньярима,   придя
посмотреть,  решил, что звери начнут объедать плоды, поэтому он
превратил кастанейру в настоящего лесного гиганта.





     Раньше женщины никого не рожали. Птичка напилка  бывшая  в
то время мужчиной, научила их иметь детей.
     Есть у вас дети? спросил он.
     Нет, отвечали женщины, и как их раздобыть мы не знаем.
     А мужей у вас тоже нет?
     Мужья есть.
     И как часто они с вами совокупляются?
     Раз в месяц.
     Это  никуда  не  годится. Совокупляться надо каждый день и
каждую ночь. Если дадите мне женщину, то я покажу.
     Но люди посовещались и решили:
     Чего ради мы вдруг дадим ему женщину?
     Тогда как хотите, отвечал напилка.
     Но тут одна старушка привела внучку:
     Вот, говорит, бери!
     Напилка совокуплялся с ней до тех пор, пока у  женщины  не
прекратились месячные.
     Ага,   сказал   муж,  значит  ты  беременна!  Теперь  будь
осторожна, туго не перепоясывайся!
     Через два месяца живот беременной  округлился,  и  соседка
пришла взглянуть на такое чудо.
     Как  это  твоя  внучка  ухитрилась  забеременеть? пристали
женщины к подружке с вопросами.
     Не скажу!
     Когда напилка просил у вас женщину, никто ему  не  дал,  а
сейчас все сюда явились.
     Что из того, возражали женщины. Кто же так просто бросится
к незнакомому  человеку?  А теперь мы хотим узнать, как заиметь
детей. Мы бы теперь напилку с удовольствием полюбили.
     Нет, отказала старушка,  он  не  может  с  вами  со  всеми
совокупляться. Пусть каждая заводит детей от собственного мужа.
     Жена  напилки  почувствовала  приближение  родов и соседки
снова гурьбой пришли в дом.
     Чего она кричит? стали они допытываться.
     Рожать будет, вот и кричит.
     А скоро?
     Идите к отцу ребенка, он вам расскажет!
     Напилка был в своей мужской хижине,  когда  ему  сообщили,
что ребенок родился.
     Почему  младенец  у  вас голый, простудится ведь! закричал
отец, входя к роженице. Немедленно заверните!
     Откуда  нам  знать,  не  уходи,  обучи  нас!   запричитала
старушка.
     Да  я  вообще уж хотел уходить, никто меня здесь не любит!
пожаловался напилка.
     Нет,  любит,  любит,  все   любят,   все   женщины   тобою
интересуются, возразила старушка.
     Ну, хорошо, теща, можешь тогда их позвать.
     А что такое "теща"? не поняла старушка.
     "Теща" это мать жены.
     В тот же день к напилке пришли мужчины и попросили совета.
Тот повторил опять:
     Главное  совокупляться  каждый  день,  пока не прекратятся
месячные кровотечения.
     Мужчины послушались и вскоре все женщины  были  беременны.
Потом напилка рассказал, как надо рожать лежа, чтобы ребенок не
выпал на землю. Всему этому птичка нас научила.





     Наши   прабабки   из   племени   кашинауа  зачинать  детей
научились, а вот рожать нет. Как  только  женщина  чувствовала,
что  беременность  подходит  к концу, она отправлялась к инкам.
Завидя  гостью  с  округлым  животом,  те  устраивали   большой
праздник.  Пиво  готовили  разное, гарнир к мясу. Роженицу вели
прямо к главному  инке  и  та  просила  помочь  ей  родить.  По
указанию  своего предводителя, инки спешили освободить бедняжку
от  бремени:  хватали  женщину,  потрошили  ее   живьем,   плод
забирали,  а  мать весело поедали, закусывая гарниром и запивая
пивом. Ребенка потом отдавали родственникам.
     Нет ничего удивительного, если в те  времена  кашинауа  не
увеличивались в числе и целиком подчинялись инкам.
     Одна  молодая  женщина решила: к инкам она не пойдет лучше
умрет в лесу.
     Что же, согласился муж, думаю, ты права.  Уж  лучше  пусть
твой живот сам лопнет.
     Супруги  ушли  из  селения и остановились в каком-то давно
заброшенном доме. Полчища крыс бегали по полу и с  любопытством
разглядывали   людей.   Внезапно  одна  крыса  сама  обернулась
женщиной.
     Почему ты сидишь тут, что с  тобой,  расскажи!  заговорила
она с индеанкой.
     Та поведала ей историю об инках-людоедах.
     - Да,  произнесла  крыса,  у  нас  это  не  так Происходит
никаких инков не требуется. Впрочем попробуем вдруг и  с  тобой
обойдется!
     Крыса  сходила  и принесла трав, которые знакомы ныне всем
женщинам.  Затем  обмыли  роженицу,   растерли   ей   живот   и
благополучно  приняли  роды.  Крыса  хотела сразу же после того
опять обернуться животным, но молодая мать уговорила  ее  пойти
вместе  в  деревню  и  там  обучить  детальных женщин искусству
рожать.
     С тех пор ни одна индеанка нашего племени не была  съедена
инками.  Те  как-то  сами  явились  поинтересоваться, почему их
больше  никто  не  просит  помочь.  Добрые   кашинауа   обучили
пришедших  повивальному  делу.  Рассказывают, будто раньше инки
резали и кушали собственных жен точно так же, как и чужих.





     Среди индейцев племени юкпа встречаются женщины,  желающие
превратиться  в  мужчин. Они сражаются как мужчины, а в прежние
времена даже носили мужскую одежду.
     Когда-то давно одна девушка стала странно себя вести. Хоть
она и вполне созрела, брать мужа упорно отказывалась. Звали  ее
Уретане.  Она  утверждала,  будто  она  на  самом деле мужчина,
причем по ее лицу в это можно было поверить. Вскоре у нее  даже
вырос  небольшой  пенис.  Когда она ходила на реку, то купалась
поодаль от других женщин, ибо  стеснялась  обнажаться  при  них
ниже пояса. Но груди у нее были нормальные, женские.
     Однажды  Уретане  повела  другую  молодую  женщину с собою
вдвоем купаться и стала склонять к совокуплению. Та  убедилась,
что  у  Уретане  есть  пенис и поэтому согласилась. Эта женщина
сама рассказала о происшедшем  подругам.  В  конце  концов  она
влюбилась  в  Уретане  и вышла за нее замуж. В селении никто по
этому поводу не возражал. Уретане выполняла всю мужскую  работу
и  люди  вполне  свыклись  с присутствием необычной супружеской
пары. Правда, если в деревню заглядывал посторонний,  то  бывал
немало  удивлен,  когда  слышал,  что  одна  женщина  командует
другой.















     Жили вместе два брата, старший с женой. Жили они  в  одной
хижине,  и дело кончилось тем, что младший влюбился в невестку.
Как  только  старший  куда-нибудь  уходил,  его  жена  и   брат
предавались   ласкам,   пробуя   то   один,  то  другой  способ
удовлетворить свою страсть.
     Старшему брату об этих играх стало  известно.  Однажды  И"
спрятался и смог наблюдать все своими собственными. глазами. Но
с  младшим  братом  не  обмолвился  ни  словом.  Зато оставшись
наедине с женой, подозвал ее и сказал:
     Давно я слежу за твоими шашнями. Если не оставишь брата  в
покое, наказание будет жестоким и постыдным, имей в виду!
     Он  начал рассказывать, как превратится в страшную птицу и
унесет женщину в когтях, призывая ее быть  осторожнее.  На  все
это жена не ответила ни слова.
     Некоторое  время  жизнь шла своим чередом, а потом парочка
принялась за старое. Муж не делал больше внушений, а  приступил
к  тренировкам.  Он  частенько  уходил  из  дома  наблюдать  за
повадками птиц. Прежде всего он выяснил, что птицы вьют  гнезда
на  вершинах  деревьев.  Тогда  он  забрался  на  дерево и стал
изучать, как птицы облегчаются.  Вскоре  он  научился  садиться
по-птичьи  на  ветку, сбрасывая нечистоты вниз. Потом он освоил
птичье пенье, потом стал прыгать  по-птичьи  и  махать  руками,
будто крыльями.
     После  длительного отсутствия старший брат заглянул домой.
Младший встретил его оскорбительным смехом:
     Когда же ты станешь птичкой, брат? издевался  он.  Похоже,
тебе еще ох как много придется тренироваться! А может, и совсем
ничего не получится, а?
     Но старший брат лишь печально смотрел на жену, не желавшую
менять  поведения.  Ничего  не сказав, он зашагал назад в лес и
продолжил обучение птичьим повадкам.
     Теперь  он  еще  внимательнее  повторял   движение   птиц.
"Придет, думал он, час, когда эти двое убедятся, что я не шучу,
наступит час мести!".
     По  прошествии  долгого  времени старший брат попробовал в
последний раз навестить родной дом. Опять ему смеялись в  лицо,
опять жена на его глазах отдалась младшему брату.
     Эта  дубина,  проговорила  она,  стал  не  больше похож на
птицу, чем когда с нами жил. Тем лучше для нас!
     Горько было обманутому мужу слышать такое, он тверда решил
больше не возвращаться. С удвоенным  упорством  продолжал  свои
попытки перевоплощения, постепенно добиваясь успеха. Он утратил
членораздельную  речь,  его  рот приобрел форму клюва, руки уже
походили на крылья, а тело начало обрастать перьями.
     Как-то раз младший брат заявился в лес посмотреть, что  же
там происходит. Он не мог не заметить, что облик старшего брата
существенно  изменился.  Но  младший  брат  и  теперь продолжал
насмехаться.
     ~ Как дела? кричал он. По-моему, до настоящей  птицы  тебе
все-таки   далеко,   придется  потрудиться,  правда?  Старайся,
старайся, дружок, желаю удачи!
     И заливаясь хохотом,  он  вернулся  домой.  В  этот  вечер
парочка совокуплялась особенно страстно.
     А старший брат приобретал еще большее сходство с птицей. В
нем уже не оставалось почти ничего человеческого. Он не уставая
учился у пернатых целыми днями, с утра до вечера.
     Снова  заглянул в лес младший брат. На этот раз он увидел,
что старший близок к поставленной цели.
     Ну, ты и молодец! крикнул он.  Просто  умница!  Можно  так
понимать,  что  в  нашу  хижину  ты больше никогда не придешь и
мешать нам больше не станешь? Счастливо оставаться!
     Младший брат заспешил домой рассказать жене об  увиденном.
После  этого оба предались таким разнузданным ласкам, какие еще
никогда не приходили им в голову.
     А  старший  брат  построил  себе  гнездо  и   если   желал
облегчиться,  то  садился  на  его  край.  Его  рот стал совсем
клювом, руки настоящими  крыльями,  на  ногах  выросли  длинные
острые когти, перья покрыли все тело.
     И  вот младший брат вновь пришел в лес, на этот раз вместе
с женщиной. Старшего не сразу можно было  узнать  среди  других
птиц.   Парочка,   как   увидела  эту  картину,  так  пришла  в
возбуждение. Теперь не  оставалось  сомнений  старший  брат  не
вернется!  Тут  же  под  деревом  женщина  спустилась  на мох и
младший брат стал с ней совокупляться. А огромный коршун, глядя
на них, дрожал от гнева и ненависти. Он  взмахнул  крыльями  и,
пикируя, пронесся прямо над любовниками, не обратившими на него
никакого  внимания.  Тогда  он  взлетел  повыше, ринулся вниз и
вонзив свои страшные когти в сплетенные тела, поднял  добычу  в
воздух.  Достигнув  гнезда,  коршун  разжал  когти,  и  тут  же
множество мелких птиц слетелись со всех сторон.  они  принялись
жадно  клевать  человечину,  выбрасывая  окровавленные кости на
землю. Вскоре от женщины осталась только вагина, а  от  мужчины
пенис. Эти два органа так и продолжали быть соединенными вместе
в коитусе. Коршун схватил их, поднялся над лесом и полетел.
     Погода  стояла  чудесная,  неподалеку  от  леса находилось
индейское стойбище. Пользуясь солнечным днем, люди играли в мяч
на широкой открытой лужайке. Вот сюда-то и  устремился  коршун.
Люди  подняли  головы, наблюдая за парящей над поляной огромной
птицей. Вдруг птица разжала когти и что-то выронила. Это что-то
упало прямо в толпу, ударившись о  землю  со  странным  звуком,
который  многих перепугал: никто не понимал, что за предмет мог
издать при падении подобный шлепок.
     Странный звук, правда? говорили индейцы  один  другому.  И
вообще странно вдруг что-то падает!
     Они  взглянули  еще раз на коршуна в небе, а потом подошли
посмотреть на предмет.
     Ничего  себе!  послышались  возгласы.  Мужские  и  женские
гениталии, да еще и совокупляющиеся! Поистине необыкновенно!
     Все оживленно обсуждали происшедшее, пытаясь разгадать его
смысл. Но вскоре до кого-то дошло.
     Помните  человека,  решившего  превратиться  в птицу? Он и
есть коршун, который сейчас летал, а вагина и пенис его жены  и
младшего  брата!  Старший брат наказал тех, кто нарушил закон и
обычай! По заслугам воздал им обоим!





     У каждого вида животного есть свой хозяин, и муравьеды  не
исключение.  Хозяин муравьедов когда-то ходил среди нас и звали
его Гуарайо. Неподалеку от его дома жил  охотник  с  женой.  Их
шестеро  дочерей  подросли  и  готовились  выйти замуж. Поэтому
когда Гуарайо женился на старшей, это расценивали как  должное.
Молодая  не  могла  нахвалиться  своим мужем. Ежедневно Гуарайо
приносил с охоты столько мяса, сколько другой не добудет  и  за
неделю. Он любил толстых женщин и поэтому старался кормить жену
до отвала.
     Однажды   утром,   взглянув  на  нее,  он  решил,  что  та
достаточно располнела.
     К моему возвращению приготовь побольше кукурузной муки, да
причешись как следует! велел Гуарайо, отправляясь в лес.
     Я вернусь ближе к вечеру! обернулся он у  поворота  тропы.
Слышала не забудь причесаться и жди меня прямо домой!
     Женщина   все   исполнила.  Сходила  в  кукурузный  амбар,
принесла вылущенного зерна; приготовила сосуд для муки я  стала
молоть   кукурузу  на  большой  каменной  зернотерке.  Стоя  на
коленях, она держала в руках камень поменьше и водила им взад и
вперед до самого вечера. Тут жена  вспомнила  о  прическе.  Она
отыскала  гребень  и  вышла  во  двор.  Ее густые черные волосы
ниспадали на  грудь,  закрывая  лицо.  Волосы  мешали  смотреть
вперед,  поэтому  женщина  не заметила, как Гуарайо появился на
тропе. Тихо крадучись, он обошел жену сзади,  поднял  дубину  и
опустил  ей  на  голову.  Гуарайо  мог  быть  доволен ведь жена
растолстела так, что уже еле двигалась. Он затащил тело в дом и
принялся пожирать сырым, заедая мукой. Обглодав кости,  Гуарайо
сложил их в мешок, отнес в лес и спрятал там под корнями дерева
мапайо.  А  череп подвесил на ветку. Потом он подошел к соседям
и, проливая слезу, сообщил:
     Несчастье  случилось,  моя  жена  заблудилась  в  лесу   и
пропала,  наверное ее разорвал ягуар. Не откажите дать мне вашу
вторую дочь!
     Со второй, третьей, четвертой  и  пятой  женами  случилось
тоже  самое,  что  и  с  первой. Приводя молодую домой, Гуарайо
каждую поучал:
     Если соберетесь в лес за хворостом, говорил он,  собирайте
его  где  угодно, но только не под деревом мапайо: страшное это
место и гибель ждет всякого, кто туда попадет!
     Женщины слушались и быстро толстели под присмотром щедрого
мужа. А потом он подкрадывался к очередной жене в  тот  момент,
когда  она занималась прической и волосы ниспадали ей на глаза.
Гуарайо по-прежнему съедал свою жертву сырой, жадно запихивая в
рот куски мяса и пригоршни кукурузной муки.
     Пришел срок и замуж пошла шестая, самая младшая из сестер.
Любопытство одолевало ее, мысли днем  и  ночью  возвращались  к
дереву  мапайо.  Наконец,  она  не  выдержала.  Как  только муж
скрылся в лесу, жена побежала искать страшное дерево. И вот она
стоит перед грудой костей, а пять  черепов  уставились  на  нее
пустыми глазницами.
     "Бежать!  Но  куда?  Муж найдет меня по следам и догонит!"
думала женщина. Все же  оставалась  надежда  обмануть  людоеда.
Весь  день  женщина то уходила в лес, то возвращалась в жилище,
так что ее следы образовали в окрестностях дома рисунок в  виде
звезды,  а  когда  до  возвращения мужа оставалось уже немного,
жена залезла на дерево во дворе и стала смотреть, что же будет.
     Семь раз прошел по следам Гуарайо, повторив  все  круги  и
зигзаги.  Потом  остановился перед входом в свой дом и медленно
произнес:
     Пожалуй, пришла мне пора стать муравьедом! Но как бы лучше
придумать, чтобы получились длинные морда и хвост?
     Он стал сворачивать трубочкой лист  то  одной  пальмы,  то
другой,  приставлял  их  то  сзади, то спереди, примеривался, а
потом начал свой танец.  Приплясывая,  он  кланялся  на  четыре
стороны света и повторял:
     Дух Гуарайо!
     После  четвертого повторения он стал-таки муравьедом. Душа
его улетела в тот мир, где живут все  духи  животных,  а  телом
остался он здесь, сделавшись родоначальником муравьедов.
     Один  раз,  прервав на минуту танец, Гуарайо задрал голову
и, всматриваясь в листву, произнес:
     Знаю, знаю, жена, где ты прячешься! Тебя ничто не  спасет.
Не  надейся  на  чудесное  превращение,  которое  ожидает  меня
сейчас. Ты перенесешься не только душой, но и телом в мир духов
и останешься вечно там в моей власти!
     Большой муравьед заковылял  в  лес,  а  женщина  слезла  с
дерева  и  вернулась  к  своим  родителям.  На восьмой день она
умерла.





     У человека было много  детей  слишком  много,  чтобы  всех
прокормить.  Чересчур  мал  был  его огород, а лес вокруг беден
дичью. Одного из сыновей  он  назвал  Жуаном,  а  дочь  Марией.
Однажды он позвал их с собой искать мед. Но девочка, подозревая
недоброе,  захватила в дорогу кукурузный початок и пока они шли
по тропе, все  время  бросала  зерна.  По  ним  она  собиралась
отыскать  дорогу назад. Забравшись в самую чащу, отец подошел к
детям и сказал:
     Я поищу дупла с гнездами пчел, а вы ждите здесь. Если  что
свистну!
     Отойдя  в  сторону индеец повесил на дерево пустую тыкву и
быстро зашагал домой. Дети долго ждали, а потом  направились  в
сторону,  откуда  слышался свист. Увы: это лишь ветер завывал в
пустой кожуре.
     Всю ночь Жуан и Мария проплакали, дрожа от холода, а утром
попытались вернуться назад, ища кукурузные зернышки. Но где  их
было  найти в траве и опавших листьях! Вскоре дети окончательно
потеряли тропу и несколько суток  скитались  по  лесу,  питаясь
семенами  и кислыми фруктами. Наконец, среди зарослей показался
просвет, и они выбрались на поляну. Там стоял дом.
     Спрячься в кустах, а я взгляну, может, найдется что-нибудь
поесть! прошептал Жуан и, пригнувшись, побежал к дому.
     Осторожно отворив дверь, он вошел в кухню. В  очаге  тлели
угли,   на   большой   глиняной  сковороде  маниоковые  лепешки
испускали дивный аромат. Схватив несколько штук, Жуан  вернулся
к сестре.
     Утолив  первый голод, Жуан и Мария вместе подошли к дому и
увидели старуху, которая бранила кота:
     Украл лепешки, негодник! грозила она ему палкой.
     Лукаво взглянув на детей, она пригласила их в дом. У брата
и сестры началась благодатная  жизнь:  их  ежедневно  купали  и
сытно  кормили.  Странно  только,  что после еды старуха всегда
просила Марию и Жуана  просунуть  пальчик  сквозь  отверстие  в
перегородке.  На  всякий  случай  Жуан  просовывал вместо этого
крысиный хвостик. Потом Мария задевала его куда-то  и  пришлось
показывать пальцы.
     Однажды   к  дому  прилетела  лесная  птичка  и  принялась
щебетать.  А  когда  Жуан  подошел  взглянуть  на  нее,  птичка
проговорила:
     Хозяйка  готовится вас зажарить, будьте готовы! и научила,
что именно надо делать.
     И вот старуха послала детей за хворостом, а  сама  развела
огонь и принялась танцевать вокруг. Дети поняли, чем все это им
грозит. Жуан подбежал к старухе и толкнул в очаг.
     Воды,  принесите  воды! закричала старуха, но в ответ Жуан
схватил кувшин с маслом и вылил в пламя его содержимое.
     Когда от хозяйки остались лишь горсть пепла,  Жуан  накрыл
ее одеялом и оставил так до утра. Наутро под одеялом шевелились
четыре щенка.
     Брат  с  сестрой долго прожили в лесном доме. Щенки успели
превратиться в огромных собак. Наконец, Жуану надоело сидеть на
месте, и он велел  Марии  собрать  на  дорогу  припасов.  Утром
свистнул собак, и все четверо тронулись в путь.
     Они  шли  и  шли, а лес был все таким же дремучим. Припасы
иссякли. Наконец, впереди  показалась  деревня.  Постучались  в
один  дом,  в  другой  никого.  Жуан посадил сестру на бревно и
попросил подождать, пока  он  сходит  поищет  съестного.  Брату
казалось,  что  где-то  среди деревьев он видел кроны пальм, на
которых созрели орехи. Надо лишь  поискать  да  постараться  не
заблудиться. Жуан зашагал в лес, собаки за ним.
     Мария долго сидела, а брата все не было. Ей стало скучно и
хотелось  есть.  Из  любопытства она отворила дверь в один дом.
Когда глаза привыкли к полумраку, она различала  покачивающиеся
на  веревках тела. Точнее половинки тел: верхние части до пояса
висели в одном конце дома, а нижние в другом.
     Обрежь веревки, сложи  нас  вместе,  о  девушка!  услышала
Мария  слабый шепот. Ты одна способна спасти нас, о пожалуйста,
мы висим здесь так долго!
     Сперва Мария хотела  бежать,  но  остановилась.  Никто  не
преследовал  ее, а голоса, звучали так жалобно! Она смело вошла
в дом, вынула нож, обрезала  две  веревки,  подтащила  одно  из
туловищ  к  ногам и постаралась соединить. Тело срослось, перед
нею предстал юноша. Как же он был прекрасен! Девушка  не  могла
оторвать  глаз  от него. Не прошло и пяти минут, как оба лежали
обнявшись на куче пальмовых листьев. Откуда Мария могла  знать,
что ее любовник злой дух, да и было ли это для нее важно?
     Между тем красавец и не скрывал, что Мария попала в жилище
лесных оборотней журупари.
     Твой  брат  никогда  не  согласится  тебя  здесь оставить,
поэтому надо его убить! шептал избранник Марии.
     И та кивала головой.
     Тем временем Жуан едва не заблудился. Он бродил целую ночь
и лишь к утру нашел пальмы. Пока он  набрал  орехов,  пока  шел
назад  наступил вечер следующего дня. "Что с Марией?" вертелась
неотвязная мысль. Юноша не сомневался, что она зашла на ночь  в
дом,  и  опасался  какой-то ловушки. Но засада была устроена на
него самого. Едва он отворил дверь, как  увидел  нацеленные  на
себя копья.
     Эй! крикнул он. Эй, ко мне!
     Собаки   не   слышали,   а  лесные  оборотни  наслаждались
замешательством жертвы. Мария стояла здесь же, обняв  любовника
и  равнодушно  глядя  на  брата.  Тогда  Жуан собрал все силы и
крикнул так, что солома посыпалась с потолка  хижины.  На  этот
раз  собаки  услышали.  Огромные  псы  бросились  к  Марии и ее
любовнику и в мгновение ока разорвали их  в  клочья.  Остальные
журупари  разбежались. Даже не взглянув на останки сестры, Жуан
повернулся и зашагал прочь. Собаки последовали за ним.  Так  он
бродил  два  месяца,  пока  не  наткнулся  опять  на жилище. Из
комнаты слышался плач.  Когда  Жуан  вошел  внутрь,  он  увидел
лежавшую в гамаке девушку.
     Меня  оставили  здесь  на  съедение большой змее, отвечала
она. Уходи, змея и тебя убьет!
     В ответ юноша привязал  собак,  лег  рядом  с  девушкой  и
попросил  поискать у него в голове вшей. Девушка увлеклась этим
занятием, а Жуан заснул. Проснулся он от капавших ему  на  лицо
слез. Появилась змея, девушка готовилась принять смерть. Однако
Жуан  спустил собак, и те без труда растерзали змею. Он отрезал
кусочек змеиного языка, разделил на четыре части и дал собакам.
Потом он ушел, велев девушке ждать его возвращения.
     На опушке в лесу все это время прятался негр. Когда Жуан и
собаки скрылись за поворотом тропы, негр приблизился к  дому  и
отрезал змее остаток языка. С этой добычей он отправился к отцу
девушки и заявил, что он, негр, спас его дочь. Вскоре и девушка
вернулась  домой  и выслушала неприятное известие: ее отдают за
негра. Девушка с возмущением отказалась, а тут  в  деревню  как
раз  явился  Жуан.  Не  тратя  сил  на  препирательство с отцом
невесты, Жуан обратился к начальству и доказал, что  змею  убил
он,  а  не  обманщик негр. Начальство велело казнить негра: его
разорвали на части, привязав к двум лошадям.
     Сыграли свадьбу девушки и Жуана. Собаки сидели  печальные,
а  потом объявили, что покидают хозяина. Вечером началась гроза
она оповестила о прибытии собак на небо. Гремело всю ночь. Жуан
и его молодая жена то и дело просыпались, разбуженные  грохотом
и  вспышками  молний.  Им  слышались голоса собак. Гром это лай
псов, скучающих по хозяину.





     В те времена, когда еще даже шаманов не было, жил человек.
Он был женат и доволен судьбой, но  случилось  несчастье:  жена
его  перестала  ходить,  говорить, дышать. Люди решили, что она
умерла и похоронили ее.
     Вскоре  после  случившегося  брат  вдовца   взял   лук   и
отправился  в  лес.  Он  выбрал  дерево неподалеку от звериного
водопоя, сделал в кроне укрытие из ветвей и листьев и  принялся
поджидать  птиц.  Вдруг  послышались  голоса. Охотник раздвинул
листья и увидел покойную жену брата вместе с каким-то мужчиной.
Оба вошли в воду и стали купаться.
     На следующий день охотник на птиц привел брата к дереву  и
показал  ему,  что  происходит  на  водопое.  Тогда  вдовец сам
устроил засаду. Едва парочка появилась, обманутый  муж  пронзил
соперника стрелой. Затем оба брата вцепились в женщину, которая
судорожно  вырывалась.  Видя,  что  ей не убежать, умершая жена
превратилась  сперва  в  ягуара,  затем   анаконду,   потом   в
скорпиона,  но ловкие индейцы продолжали ее удерживать. В конце
концов женщина обещала, что не станет больше пытаться  скрыться
от них и не сменит человеческое обличье ни на какое другое.
     Все  трое пошли домой, собрали свой скарб и переселились в
другие места. Однажды муж вместе с соседями решил снова сходить
к водопою и  посмотреть,  что  стало  с  телом  того  человека,
которого  он застрелил. Однако они нашли лишь труп белого оленя
с глубокой раной в боку. В ту же  ночь  индейцу  явился  Хозяин
Мертвых и строго спросил:
     Почему ты меня убил?
     Индеец ответил невнятно.
     Молчишь,  продолжал  ночной гость, Теперь сам виноват. Мог
бы забрать жену и без этого. Не торопись,  ты  тогда  стрелять,
умершие  находились  бы до поры со мною, а затем возвращались к
живым. А теперь все вы станете умирать окончательно!
     Однажды муж собрался  участвовать  в  набеге  на  соседнее
племя.
     Не ходи, предрекала жена, тебе не вернуться живым!
     Но  муж  не послушался и нашел свою смерть. Узнав об этом,
женщина подошла к колыбели ребенка и  палкой  разбила  младенцу
голову.  Прижав  тельце  сына  к груди, она направилась к лесу.
Люди последовали за ней и видели, как она скрылась за  деревом.
Подойдя ближе, они никого не нашли.





     У  одного  человека  скончалась жена. Свадьбу сыграли лишь
три дня назад и вот смерть.
     На  похоронах  муж  рыдал.  Когда  тело  умершей  засыпали
песком,  он  отказался уйти вместе со всеми. Вырыл себе в песке
углубление, лег и оставался так много дней. По ночам спал, а  с
восходом  солнца  просыпался  и  начинал снова плакать, глядя в
сторону свежей могилы.
     Однажды около полудня ему почудилось, что его  жена  перед
ним.
     Возлюбленная моя! закричал он и вскочил на ноги.
     К  вечеру  видение приняло устойчивые очертания. Казалось,
что женщина стряхивает с себя пыль. Из тела ее выходил дым.
     Не покидай меня, мать  моего  ребенка!  взмолился  индеец,
когда женщина медленно проследовала мимо него.
     Он  побежал за ней, пытаясь нагнать. Но сколь бы близко ни
приближался он к умершей, схватить ее не удавалось. На рассвете
следующего дня жена впервые раскрыла рот.
     Пойдем вместе, если хочешь, произнесла покойница, я  вижу,
ты такой грустный.
     Она взяла мужа за руку и повлекла за собой.
     К  закату дня они дошли до далекой горы. Почва была мягкой
и глинистой. Вокруг  танцевали  люди,  все  одетые  в  красное.
Где-то  бил  барабан. Некоторые танцоры отправились отдохнуть в
дом.
     Подожди меня теперь здесь! велела женщина.
     Нет, я не желаю расставаться с тобой!
     Стой здесь, я скоро приду и принесу еды!
     Ну, ладно, иди, разрешил муж.
     Потом он видел, как неизвестные молодые люди  подходили  к
его  жене,  обнимали  ее  и целовали прямо в губы не переставая
приплясывать.
     Между тем солнце село,  а  женщина  не  возвращалась.  Муж
решил  искать  ее  сам,  не понимая, что могло с ней случиться.
Войдя  в  дом,  он  сразу  увидел,  как  жена  совокупляется  с
посторонним  мужчиной.  Рядом  лежало множество других женщин и
девушек. Их ноги были широко разведены в стороны. "Что плохого,
если я займусь
     любовью  с  одной  из  них?"  подумал  индеец.  Он  выбрал
миловидную  юную  девушку  и  лег  на  нее,  но не почувствовал
привычных ощущений, связанных с любовным соитием. Тело  девушки
было  словно  бы жидким, оно не оказывало сопротивления. Индеец
обратил  внимание  на  красоту  и  наряды  женщин:  бедных  или
некрасивых он совсем не заметил. На том свете все мы становимся
лучше,  чем  здесь, но окружавшие индейца девицы и на том свете
жили хорошо. И все же плоти не имели.
     На следующую ночь индеец сам стал  бесплотным  духом,  так
как  накануне  совокупился с покойницей. Раньше он знал, откуда
пришел, а теперь все забыл. Решил было вернуться назад,  да  не
знал, где дорога.





     Засуха поразила эти края и люди решили откочевать. Поклажу
сложили   на   старую   измученную   ослицу.   Вся  в  язвах  и
кровоподтеках, она еле передвигалась. А тут еще лошади и коровы
разбежались. Ослицу решили бросить. Один из мужчин сел на  мула
и поехал разыскивать скот.
     По  дороге  он  нагнал  симпатичную  девушку.  На ней были
красная накидка и красный платок, губы тоже ярко-красные.
     Ты откуда, красавица? завел разговор мужчина.
     Издалека, из Нижней Гуахиры, а ты?
     Я живу тут поблизости. Куда направляешься?
     Домой, сыр везу, отвечала девушка.
     Между прочем, поздно уже. Ночевать где собираешься?
     Сама не знаю, прямо боюсь.
     Неплохо будет заночевать нам вместе, а?
     Тогда если что случится, то уж не моя вина.
     Вот  ляжем  вместе,  ты  увидишь,  какой  я  замечательный
парень!
     Желание  одолевало  индейца. "Наверное, она богата!" думал
он, разглядывая красное платье.
     Кроме сыра, у девушки были  завернутые  початки  кукурузы.
Вскоре  оба всадника остановились, расседлали и стреножили мула
и лошадь. Затем легли. Но о сне никто
     не думал. Пенис мужчины был напряжен и упруг.
     Хочешь поесть? спросила девушка, передавая кукурузу и сыр.
     В  середине  ночи  индейца  начало  пучить.  От   боли   в
раздувшемся   животе  он  проснулся.  Девушки  рядом  не  было.
Подступила тошнота. Человек хотел оседлать мула,
     но  не  смог.  Рвота  совсем  одолела  его.  Индеец  упал,
содрогаясь в корчах. "Что со мной?" думал он.
     Утром  он  увидел  цепочку  ослиных  следов, тянувшуюся от
места ночевки. "Это ослица приходила ко мне под видом девушки!"
догадался мужчина. Он поехал по следам, которые вели на восток.
Наконец,  в  каком-то  высохшем  русле  он  увидел  ослицу.  Ее
израненная  холка  краснела от крови. "Вот она красная накидка!
подумал индеец. Сыр,  кукуруза!  Она  кормила  меня  навозом  и
ослиной  мочой!".  Подъехав к ослице вплотную, индеец, что было
силы ударил ее по шее. Он продолжал бить животное, пока оно  не
упало.  Хоть  он и занимался с ослицей ночью любовью, но теперь
не испытывал жалости.
     Пусть ее стервятники жрут! сказал человек.
     Ослица была мертва. А  индейца  по-прежнему  мучила  рвота
слишком много навоза он ночью съел.





     Никакого  дела  с  мужем  жена  больше  иметь не хотела. В
отчаянии тот углубился в лес и  зашагал,  не  разбирая  дороги.
Навстречу  попался человек-ягуар, несший в корзине свой меховой
наряд.
     Ты чего бродишь? спросил он.
     Жена  больше  не  любит,  ответил  индеец,   решил   пойти
заблудиться.
     А ще она живет?
     Вон в той стороне.
     Я могу ее вернуть, обещал ягуар.
     На плече он держал мотыгу, какие носят ягуары-людоеды: они
загребают  ею  людей. Наш ягуар пошел к дому женщины, подождал,
пока она выйдет за водой, и прихватил  своею  мотыгой.  Женщина
увидела  перед  собой  лишь огромного черного ягуара, а соседки
обнаружили на земле пятна крови и следы  когтистых  лап.  Ягуар
вернулся к индейцу, ведя за собой женщину.
     Это  она, что ли, не любит тебя? спросил он строго. Сейчас
оба пойдете ко мне пиво пить.
     Ночь застала в пути, люди развели костер.
     Вы что едите? спросил ягуар.
     Дичь, ответил индеец.
     Идите вперед и поешьте, что вам там надо, а я подожду.
     Когда  люди  заснули,  человек-ягуар  надел  свой   наряд.
Проснувшись  опять, супруги начали разговаривать, а ягуар лежал
рядом.  Было   видно,   как   подергивается   его   ухо   зверь
прислушивался. Потом он снова обернулся человеком.
     Вы не бойтесь, я часто меняю одежду, объяснил он.
     Индеец  с  женой  следовали  за  ягуаром от одного лесного
жилища к другому. Тот старался  им  все  показать,  люди  очень
устали. Однажды ягуар позволил себе как следует
     рассмотреть свой наряд и усы, свое охотничье оружие.
     Теперь  мы  дошли,  наконец,  объявил он, держитесь за мой
хвост!
     Войдя в ягуарье жилище, люди  поняли,  что  их  провожатый
вождь.  По-видимому,  он  старался  успеть  к какому-то заранее
оговоренному сроку. Было заметно, что и другие  ягуары  спешили
подойти   именно   сейчас.  Как  только  большой  черный  ягуар
переступил порог дома, раздались приветствия. Он  тоже  крикнул
что-то в ответ.
     Вождь-ягуар снял свой наряд, начались пляски.
     Когда  праздник  закончился, ягуар отвел мужчину и женщину
назад к людям.
     Только молчите о том, что здесь  видели,  предупредил  он.
Если  расскажите  моментом  очутитесь  у  меня  снова  и притом
навсегда. Через год, если будете
     живы, я опять отведу вас на праздник. А пока прощайте.
     Минуло   около   года.   Соседи   и   родственники   часто
допытывались,  что  случилось  с  индейцем  и его женою в лесу,
однако те хранили молчание.  Все  же  в  конце  концом  оба  не
выдержали и проболтались. В ту же ночь они умерли.





     Давным-давно  здоровенный  дельфин  был  замечен  у самого
берега. Это произошло как  раз  там,  где  люди  племени  ямана
поставили   свои   хижины,   чтобы  отметить  великий  праздник
посвящения мальчиков во  взрослых  мужчин.  Появление  дельфина
вызвало всеобщий переполох. Женщины кинулись сталкивать челноки
в  воду, мужчины прыгали в них и, подплыв к дельфину, с размаху
вонзали свои гарпуны. Но живая гора мяса и жира,  похоже,  даже
не  замечала  летевших  со  всех  сторон острий. Запас гарпунов
иссяк, а дельфин плавал  как  ни  в  чем  не  бывало.  Странным
казалось,  что  он  то  и  дело  широко  раскрывает рот, словно
приглашает людей заглянуть внутрь.
     А что, если какой-нибудь  храбрец  прыгнет  и  располосует
дельфину   внутренности,   предложил  человек,  которого  звали
Куница.
     Ты сам прыгай!, отвечали другие.
     А вот и прыгну!
     К тому времени женщины подлатали поврежденные  челноки,  а
мужчины   сбегали   за   еще  оставшимися  гарпунами.  Началась
повторная атака. Куница, держа в руках нож, велел жене  править
прямо  к  голове  дельфина.  Как  только тот опять разинул свою
широченную глотку, человек нырнул в  нее.  Дельфин  будто  ждал
этого. Он
     развернулся  и  поплыл  в открытое море. Куница же работал
ножом. Он разрезал легкие, печень, желудок, а  дельфин  изрыгал
все это наружу. Однако Куница медлил наносить
     удар  в  сердце.  Прислушиваясь к гулу волн, он сообразил,
что оказался вдали от берега, так что, убив дельфина,  погибнет
теперь вместе с ним. Между тем время шло, а
     волны  гудели по-прежнему. Человек стал терять присутствие
духа. Он уже не надеялся  спастись,  когда  до  него  донеслось
утиное кряканье. Утки не уплывали далеко в
     океан,  и  значит  берег был где-то близко. Куница воткнул
нож в сердце дельфина, хлынула  кровь.  Дельфин  сразу  лишился
сил, выказывая признаки печали и огорчения.
     Он еще немного поплавал и, наконец, сдох.
     Вскоре  раздались крики это стая альбатросов кружилась над
трупом животного. Едва птицы спустились, Куница ударил  кулаком
по стенке дельфиньего живота.
     Стая  поднялась  в  воздух.  Этого  и  добивался  охотник:
обитатели стойбища должны были заметить птиц и понять,  что  те
кружатся над мертвой тушей.
     Однако  голоса  людей  послышались  только к вечеру. Можно
было различить слова  сожаления  по  поводу  гибели  умелого  и
храброго охотника.
     Они говорят обо мне! Думал Куница.
     Когда   тушу  выволокли  на  берег,  уже  темнело.  Резать
дельфина и вытапливать жир решили завтра,  пока  же  все  пошли
спать.
     Радостное    возбуждение   охватило   индейцев.   Праздник
посвящения мальчиков длится обычно столько,  насколько  хватает
запасов  провизии.  Добыча дельфина изменила все планы: веселье
можно было продолжить. Утром люди  начали  разделку  туши.  Все
получали  мясо  и  жир  и  вскоре  наелись  так,  как  давно не
случалось. А бедный Куница сидел в  животе  сородичи  забыли  о
нем.
     Так   прошло   несколько   дней.  Однажды  ночью  мужчины,
собравшиеся в ритуальной хижине, послали  двоих  подростков  за
мясом.  Подростки, давно сидевшие взаперти, понятия не имели ни
о дельфине, ни о пропавшем охотнике, прыгнувшем тому в  глотку.
Мужчины  сказали  правду,  что  на пляже поблизости лежит туша,
однако никому не пришло в голову, что это  тот  самый  дельфин,
который  неделей  раньше  подплывал  к  берегу.  Мальчики стали
тыкать ножом, стараясь отрезать куски побольше,
     и вдруг услыхали доносившиеся изнутри  стоны.  В  ужасе  и
недоумении смотрели они на тушу, не зная, что предпринять.
     Вернувшись   в   ритуальную  хижину,  подростки  не  сразу
осмелились  поведать  о  собственных  страхах.  Однако  мужчины
выслушали  их  внимательно. Теперь они догадались, что в животе
дельфина стонет ни кто другой, как Куница.
     Утром, пока дети  и  женщины  еще  спали,  мужчины  начали
осторожно  счищать мясо с дельфиньих костей. Вот уже обнажились
бревна, на ними скорчившийся человек. Но кто бы  узнал  в  этом
полумертвом   существе   прежнего   бодрого  и  жизнерадостного
молодца: бледный, худой и совершенно лысый Куница  едва  дышал.
Мужчины  перенесли  несчастного в ритуальную хижину и принялись
приводить его в  чувство:  положили  ближе  к  костру,  натерли
жиром, голову посыпали толченым углем, чтобы
     вновь  отрастали  волосы.  Благодаря  заботам и усиленному
питанию, Куница стал поправляться, но из хижины  еще  долго  не
выходил.  Наконец,  настал  момент, когда он смог надеть маску,
чтобы участвовать в торжественном представлении. Как  это  было
принято, мужчины время от времени выходили из ритуальной хижины
на поляну,
     изображая  духов,  а  женщины  смотрели на этот спектакль,
обуреваемые страхом и любопытством одновременно.
     Среди  жен  Куницы  лишь  одна  осталась  ему  верна.  Она
пристально  вглядывалась в актеров и сразу же обратила внимание
на одну маску.
     Сдается мне, размышляла женщина, что только  мой  погибший
муж был так же искусен в играх и танцах, как этот человек!
     И  надежда  проникла  в  ее  душу.  Закончив игру, мужчины
вернулись в ритуальную хижину, а  дети,  женщины  и  старики  к
своим очагам.
     Сидя долгими вечерами у костра. Куница не мог успокоиться:
он вспоминал  об  старике-отце,  который  впал в совершеннейшее
отчаяние после известия о гибели  сына.  Куница  несколько  раз
посылал  за  ним,  прося  заглянуть в ритуальную хижину, но тот
ничего не слушал, замкнувшись в  собственном  горе.  Несчастный
лишь  плакал,  стонал,  да  размазывал  по  лицу  краску в знак
траура. Наконец, старика привели. Сын подошел к  нему  все  еще
бледнее обычного и с едва наметившимся пушком на лысой макушке.
Увидев  отца. Куница не смог сдержать громкого возгласа, такого
пронзительного, что он донесся до стойбища.
     Это голос моего мужа! подумала верная  жена.  Но  как  это
может быть, ведь Куница погиб, в том нет сомнения!
     А  праздник  все  продолжался. Как-то раз мужчины вышли из
ритуальной хижины, но не танцевать, а поохотиться  на  тюленей.
Верная жена Куницы увидела
     гарпуны в их руках, и ее подозрения сделались еще крепче.
     Прежние гарпуны пропали во время той дельфиньей охоты. Кто
же сделал  так  быстро  новые?  А  главное: я отлично знаю, что
никто кроме моего пропавшего мужа
     не смог бы изготовить столь превосходные вещи. Что же  все
это значит?
     Много  времени  прошло,  прежде чем праздник закончился, а
Куница оправился полностью. Исчезли бледность и худоба, отросли
волосы. Вместе с другими мужчинами
     герой явился на стойбище и открылся  верной  жене  и  всем
родственникам.   Не   было  конца  его  рассказам  о  пережитом
приключении.  Все  благодарили  храбреца,  добывшего  огромного
жирного   дельфина.   Но  счастливей  всех  была  верная  жена,
ожидавшая мужа так бесконечно долго.





     Юноша полюбил девушку и  перебрался  в  дом  тестя.  Юношу
звали  Моминьяру,  девушку  Адичаво,  тестя Сахатума. Тесть был
злой, он ел человечину.
     Рассвело и старик сказал зятю:
     Ступай на реку, я поставил  там  вершу.  Ночью  во  сне  я
видел, как в вершу попала рыба.
     Хорошо, сказал Моминьяру.
     Как  только зять вышел из дома, тесть вновь удалился в мир
сновидений. Он видел реку, видел как, Моминьяру находит  вершу,
как  он  в  нее падает; и не может выбраться, как он остается в
ловушке.
     Вот идет ягуар, воображал во сне тесть. Он  идет  к  реке.
Видит  ловушку.  Он думает: вот мой обед! Открывает ловушку. Он
готов съесть Моминьяру!
     Ягуар и был Сахатумой.  Сахатума  спит  в  гамаке,  а  его
мысль, его сон у берега, рядом с юношей, его сонное видение оно
и есть ягуар! В это время юноша видит
     ягуара и понимает:
     Этот ягуар обман! Сам Сахатума собирается съесть меня!
     Он  еще  раз  пробует  вырваться  из ловушки, но не может.
Ягуар смеется.
     И тогда юноша обернулся крабом. Ягуар поймал краба, а  тот
его  укусил.  Выскочил  и  бросился  удирать, ягуар за ним. Тут
появилась выдра и тоже увидела краба.
     Обед мой бежит, подумала выдра, присоединяясь к погоне.
     Проглотив краба,  выдра  ушла  в  глубину  реки,  а  ягуар
остался ни с чем. Тесть проснулся, ягуар исчез.
     Моего  мужа  долго нет, сказала дочь отцу, пойди посмотри,
не случилось ли с ним чего-нибудь!
     Он не вернется, ответил Сахатума. Я видел во сне,  как  он
попал в ловушку. Не умеет он ловить рыбу. Тебе следует поискать
другого мужа.
     Выдра же вылезла на берег реки.
     Поздно становится, в нору пора, размышляла она.
     Как  всегда  перед сном выдра зашла в заросли облегчиться.
Вместе  в  дерьмом  маленький  краб  оказался  наруже.  Он  был
свободен,  но  чувствовал себя ох как скверно. У выдры в животе
он  почти  задохнулся.  Ничего  другого  не   оставалось,   как
погрузиться  в  воды  Акуэны  шаманского  озера посреди неба, в
котором  каждый  приобретает  силы  и  молодость.  Вынырнув  из
Акуэны, Моминьяру пережил второе рождение. Он был снова здоров,
он  поменял  свое  тело.  Только  дух его остался прежним, а со
стороны никто бы его не узнал.
     Теперь скорее на землю, подумал Моминьяру,  пора  наказать
этого вредного старика!
     Когда юноша подошел к ним, тесть и жена сидели на дереве и
собирали плоды.
     Плод падает! приказал мысленно Моминьяру.
     Тут   же   корзина   в  руках  девушки  накренилась,  плод
вывалился, и Адичаво спрыгнула на землю его  поднимать.  Теперь
она увидела юношу.
     Я здесь! сказал Моминьяру.
     А кто ты, что ты здесь делаешь? спросила девушка.
     Меня  зовут  Кайчама,  я оттуда пришел, махнул юноша рукой
куда-то в сторону Жениться хочу.
     Адичаво взглянула на него и подумала:
     Вот красивый и сильный молодой человек. Пусть  станет  мне
новым  мужем,  раз  уж  первый погиб в рыбной верше. И крикнула
отцу:
     Эй, здесь стоит новый зять!
     Хорошо, ответил Сахатума, продолжая класть плоды в рот.
     Итак, Моминьяру вошел в прежний дом, но под другим именем.
На следующее утро тесть подозвал его и сказал:
     Я хочу есть. Вчера поставил в лесу капкан,  сегодня  видел
во сне, что он полон дичи. Сходи за ней.
     Юноша  отправился  в лес и наткнулся на муравьев. Шуршащий
ковер плыл по земле и деревьям. Муравьи заживо пожирали больших
и малых животных, грызли листву. Земля оставалась голой  позади
них. Муравьи окружили Моминьяру, но он успел добежать до реки и
броситься в воду. Так ему удалось спастись.
     Немедленно направился он домой.
     Извини,  что  вернулся,  обратился  он к тестю, но рядом в
лесу бродит стадо диких свиней!
     Где? спросил тесть, Я пойду!
     Прямо туда, отвечал Моминьяру, ты не сможешь пройти мимо.
     Сахатума отправился в  указанном  направлении  и  попал  к
муравьям.  Они поползли на него, они разрезали его на крохотные
кусочки и растащили в разные стороны. Так
     Сахатума был наказан.
     Однако он не умер вполне. Он  не  мог  умереть  -  слишком
сильным  был  он шаманом. Муравьи пожрали лишь его плоть. Когда
они кусали Сахатуму, мельчайшие брызги крови падали  на  траву.
Из  капли  крови возник ягуар. Это был Маду, первый ягуар. Умер
Сахатума возник ягуар. Так появились ягуары.
     Это все.





     Уйдя  из  родного  дома,  ястреб  добрался  до   какого-то
стойбища. Ему так понравилась там одна девушка, что он остался.
Поскольку  человек  он  был  никому  не  знакомый,  девушка ему
отказала. Однако ястреб так упорно за ней ухаживал, что в конце
концов она пустила  его  в  свою  постель.  Все,  казалось  бы,
сладилось,  как  вдруг,  придя  как-то  ночью к невесте, ястреб
услышал холодную и резкую отповедь мол, убирайся, дела с  тобой
иметь  не  желаю!  Ястреб попытался поговорить с родственниками
возлюбленной, но над ним лишь стали смеяться. Чужак он чужак  и
есть!
     Мужчины этого стойбища часто уходили охотиться на гуанако.
Из крови  убитых  животных они делали колбасу, но ястреба ею не
угощали. Его они шутки ради  кормили  совсем  другой  колбасой,
кровь  для  которой  брали  из  собственных носов. Поковыряют в
ноздре острой палочкой и нацедят полную кишку.  Ястреб,  ничего
не подозревая, жарил вечерами подобные колбаски у своего очага,
а  люди вокруг бродили и потешались. Кроме этой крови из носов,
ястребу на стойбище  ничего  не  давали,  поэтому  он  худел  и
бледнел день ото дня.
     Если  кто-то  и относился к ястребу по-человечески, то это
были две женщины, с которыми он, можно сказать, подружился.  Им
стало  жалко  беднягу  и  оно  решили  сказать, чем его кормят.
Ястреб почувствовал себя  глубоко  оскорбленным.  Он  незаметно
вынес  из  хижины  лук  и  стрелы  и  попросил  тех двух женщин
раскрасить ему лицо перед дальней дорогой.
     Я возвращаюсь к родителям!  сказал  он,  обещая  наградить
своих приятельниц за доброту и наказать остальных.
     И  вот  ястреб  пустился  в  путь. Там, где он жег костры,
остались следы до сих пор. Жестокая колдунья чуть его не убила,
но предки спасли его. Первый, кого ястреб увидел,
     приближаясь к отцовской хижине, был его младший брат.
     Мама, закричал тот, твой старший сын вернулся!
     Мать сперва не поверила она думала,  что  сын  погиб,  так
долго   не   было  о  нем  слышно.  Весь  вечер,  сочувствуя  и
возмущаясь, слушала она рассказ о жизни на чужом
     стойбище.
     Отец ястреба присутствовал при разговоре,  лежа  на  груде
шкур.
     Какие мерзавцы, думал он, так издеваться над юношей!
     Наметив  план мести, старик прежде всего погрузился в сон.
Во сне он убил кита, пригнал его к берегу, вселился  в  тушу  и
принялся ждать, когда обидчики сына явятся за
     жиром и мясом.
     Наутро  со  стойбища заметили птиц, кружащихся над мертвым
животным. Люди бросились к берегу и принялись свежевать тушу. К
полудню все наелись до отвала. И тогда отец  ястреба,  сидя  во
чреве  кита,  сделал  так, что разжеванные и проглоченные куски
ожили и устремились назад, каждый к  тому  месту,  от  которого
были  отрезаны.  Только  для  двух  добрых  женщин было сделано
исключение:   пища   в   их   животах    продолжала    спокойно
перевариваться.  Все  остальные  люди, включая невесту ястреба,
были увлечены неведомой силой и прилипли  к  киту.  Как  только
туша восстановилась, кит уплыл назад в море. До сих пор китовая
кожа покрыта множеством паразитов
     это и есть те нехорошие люди.
     Так отомстил старый шаман за кровяные колбаски.





     Их   звали  Кашиндукуа,  Ноана-се,  Бункуа-се  и  Амбуамбу
четверых  сыновей  Великой  Матери.  Она  сама,  Мать,  послала
Кашиндукуа на землю и велела:
     Делай только добро, никому не причиняй зла!
     Кашиндукуа  был  мудрецом, жрецом и врачом, он умел лечить
все болезни. Приложится рукой или  губами  к  телу  больного  и
вытащит   оттуда   большого   черного  таракана  болезнь.  Этих
тараканов он потом поедал. И еще  у  него  был  шар  из  синего
камня,  данный  ему  самой  Матерью. В сущности это был даже не
шар, а яичко ягуара-самца. Как только Кашиндукуа брал синий шар
в рот и прикладывал
     к лицу ягуарью маску, он  тут  же  превращался  в  ягуара.
Этому  его  тоже Мать научила, хотя настойчиво предупреждала не
употреблять знанья во зло, не причинять
     никому горя.
     Кашиндукуа жил на западном  склоне  гор  Сьерра-Невады,  а
народ  его  назывался  тем  же именем, что и мы: они назывались
"коги", а это значит "люди ягуара".
     Однажды Кашиндукуа проводил время с какой-то  женщиной.  И
вот без особой цели просто попробовать, что получится он взял в
рот  синий  шар и надел свою маску. И тут он увидел перед собой
большой, зрелый, сочный, вкуснейший ананас. Кашиндукуа  подошел
к  ананасу  и  съел  его, а потом выплюнул шар изо рта и сорвал
маску. Смотрит перед ним куча костей  в  луже  крови.  То,  что
показалось  ему ананасом, в действительности была женщина, а он
ее съел и вдобавок даже не ртом,  а  задом  втянув  в  себя  ее
плоть.  Кашиндукуа испугался и того, что наделал и наказания за
содеянное.
     Однако по прошествии времени он  опять  взял  в  рот  шар,
надел  маску  и  сразу  почувствовал  лютый  голод.  Кашиндукуа
огляделся перед ним ананас! Он схватил
     его и сожрал. На этот  раз  он  понимал,  что  творит.  Он
больше  не  мог удержаться и постоянно носил свою маску. Совсем
превратившись в ягуара, он стал поедать все
     больше и больше женщин.
     Ему  их  даже  не  приходилось  искать.  Все  знали,   что
Кашиндукуа  замечательный  врач,  поэтому  женщины рассчитывали
найти у него исцеление. А он вместо это он
     убивал их и ел. Очень часто он пожирал одни только половые
органы, хотя бывало и наоборот все остальные части  заглатывал,
а вульву оставлял в неприкосновенности.
     Люди начали замечать, что женщины куда-то деваются, однако
Кашиндукуа уверял, будто ничего об этом не знает.
     Надо, повторял он, надо искать, выяснять, кто тут виноват,
почему пропадают женщины!
     А  ведь  именно он их и ел. Например, однажды спрашивает у
какой-то старухи:
     Не могла бы твоя дочка помочь мне сегодня на огороде?
     А потом пошел с девушкой в огород, надел по дороге  маску,
взял  в  рот  синий  шар  и скушал лакомый ананас! В другой раз
попросил дать ему служанку помочь обед
     приготовить. И ее тоже съел.
     Брат Кашиндукуа, Бункуа-се, обо всех этих делах  знал,  но
молчал.  Зато  некоторые  другие  люди  пришли  к  Бункуа-се  и
говорят:
     Мы не  совсем  уверены  потому  что  стояли  довольно-таки
далеко, но только мы видели, как кто-то напал на женщину и съел
ее; так вот нам показалось, что
     этот кто-то был Кашиндукуа!
     Кашиндукуа   услышал   о   таких   разговорах  и  принялся
объяснять:
     Да, верно, есть злой убийца, причем  он  внешностью  очень
похож на меня. Но ничего, я его постараюсь поймать!
     Люди  засомневались,  пришли  в  замешательство и оставили
Кашиндукуа в покое.
     Бункуа-се пытался все же кое-что  предпринять.  Он  зазвал
Кашиндукуа  в  храм,  наложил  на  него строгий пост и принялся
увещевать. Он даже взял палочку, которую употребляют  жрецы  во
время  приема  наркотиков,  и  этой  палочкой  ударил  брата по
голове. Тот свалился без сознания.  Потом  Бункуа-се  подул  на
лежащее  тело,  и  Кашиндукуа  ожил. Однако поведения своего не
изменил. У Кашиндукуа на все был один ответ:
     Способность превращаться в ягуара дала  мне  сама  Великая
Мать, так что в советах я не нуждаюсь!
     И  хотя  Бункуа-се  несколько раз призывал свои колдовские
способности,  пробуя  исправить  брата,   результат   оставался
прежним Кашиндукуа не слушал советов и
     продолжал  поедать женщин. В конце концов Бункуа-се ударил
брата так сильно, что тот перестал подавать какие-либо признаки
жизни. Войдя снова  в  храм  через  несколько  дней,  Бункуа-се
увидел  на  полу  груду  костей ягуара. Он страшно перепугался,
подул на кости  и  Кашиндукуа  ожил.  И  снова  пошел  пожирать
женщин.
     После  всего  этого  Кашиндукуа отправился в Небби-гелуке,
где расположены три селения ягуаров,  и  оставался  там  десять
месяцев. А затем вернулся и опять принялся пожирать людей. И не
только  он  сам  многие  из  его  последователей тоже сделались
злыми. Днем  выглядели  по-человечески,  а  по  ночам  надевали
ягуарьи  маски  и ели людей. Для всех них женщины выглядели как
ананасы.
     Люди третьего  сына  Великой  Матери,  Амбуамбу,  жили  на
морском  побережье.  Хотя они и бывали у Людей Ягуара в гостях,
однако очень их  опасались.  Если  во  время  посещения  горных
селений  обитатели  побережья воздерживались от приема пищи, то
все сходило благоприятно.  Но  стоило  им  взять  из  рук  коги
какую-нибудь еду, как люди-ягуары их самих пожирали.
     В  конце концов Бункуа-се приказал сделать ловушку. Сейчас
ее остатки видны близ берега реки Дон Диего, где большая скала.
Днем ловушка имела  вид  увешанного  плодами  дерева,  а  ночью
выглядела как женщина. Бункуа-се велел принести ловушку прямо в
дом к Кашиндукуа. Тот вошел ночью в помещение: смотрит женщина!
Он  сразу  же  взял  камень  в  рот, маску на голову и прыгнул,
однако дерево упало на него и придавило,  хотя  и  не  задавило
насмерть.  Подбежали  люди.  Копьями  и  стрелами  они поразили
Кашиндукуа в рот, в зад, в живот,  в  глаза.  Тогда  Кашиндукуа
произнес:
     За  каждую  болезненную  рану,  нанесенную  мне, я отплачу
болезнью, которая начнет косить вас. Боль, страдания  и  недуги
станут  отныне  вашим  уделом  и будет вам так плохо, как плохо
сейчас мне!
     Едва он это сказал, люди отрезали ему его ягуарью голову с
большими белыми клыками, отрезали когти, а потом  спрятали  все
это в горной пещере.
     Но  Кашиндукуа  не  сгинул  бесследно.  Когда придет конец
мира, он оживет,  выскочит  из  пещеры  и  станет  носиться  от
селения к селению, пожирая мужчин и
     женщин, индейцев и белых.
     Кашиндукуа  добр ведь он наш отец, ибо наш народ коги есть
Народ Ягуара, а Кашиндукуа есть Праотец Ягуара. Это его  земля,
у него просили мы разрешения жить на ней. Ему должны мы платить
за  нее и для него танцевать, надевая на себя маски ветра, воды
и земли!





     Жил шаман, а с ним мать, жена и двое братьев  один  юноша,
другой совсем мальчик. Жена ненавидела мужа, не разговаривала с
ним и не кормила его. Она была
     влюблена  в  молодого  брата  шамана и заботилась только о
нем.
     Если ты не изменишь своего поведения, предупреждал муж,  я
превращусь в ягуара!
     Но женщина смеялась на всеми угрозами.
     Однажды  шаман  уединился и стал пить свое шаманское зелье
аяуаску. Когда шаман пьет  аяуаску,  он  встречается  с  птицей
зонки-винти, владеющей всеми наркотиками. Зонки-винти сама пьет
колдовской  отвар  и  становится  ягуаром. Этот ягуар ощупывает
шамана, а тот шевелится. Если  шевельнется  пропал,  ягуар  его
съест.
     Настала ночь, шаман проснулся, еще раз выпил аяуаски, стал
петь и тоже принял образ ягуара. А весь следующий день проспал.
Опять  наступила  ночь,  опять  он пел, а вернулся домой, грызя
какие-то кости.
     Знаете,  чьи   это   кости?   торжественно   спросил   он.
Воинственных женщин, амазонок, которых можно встретить в лесу!
     Думаешь,  мне  станет  страшно  от  того,  что  ты грызешь
женские кости? отвечала жена.
     Утром женщина пошла  со  своим  любовником  на  реку.  Они
плескались  в  воде  и громко смеялись. Сзади подкрался ягуар и
загрыз обоих.  Свекровь  слышала  крики  невестки  и  бросилась
будить сына:
     С женой твоей что-то случилось!
     Ох, и устал же я! пробормотал шаман, просыпаясь.
     Как  только  он раскрыл рот, мать заметила на зубах свежую
кровь и женские волосы. В ужасе он спряталась в своей хижине.
     Шаман-ягуар подозвал малолетнего брата и говорит:
     Теперь будешь моим помощником.  Каждый  день  подавай  мне
горячий отвар сахарного тростника!
     А  вокруг  происходило  что-то  особенное.  Со всех сторон
собирались ягуары. Они принялись ловить индейцев и убивать всех
подряд. Скоро деревня была пуста, если не считать  спрятавшейся
матери шамана и мальчика-помощника.
     Утром  женщина  решилась выглянуть из укрытия. Она увидела
двух незнакомых ребятишек. Это были  духи,  посланные  каким-то
добрым шаманом.
     Вот  тебе  смола,  сказали они, разогрей ее и залей своему
ягуару в ноздри. Смола застынет и он задохнется. Торопись: если
его сейчас не умертвить, никому не будет спасения!
     Женщина вскипятила смолу и подошла к сыну. Ягуар спал,  но
вдруг послышался его голос:
     Не медли, выливай быстро!
     Женщина  испугалась, ее рука дрогнула, и смола залила лишь
одну ноздрю. Мать убежала и  спряталась  под  кучей  фасоли.  А
шаман встал и спросил маленького брата:
     Кто это сделал со мной?
     Не знаю, ответил тот.
     А я знаю, заревел шаман, это моя мать!
     Однако мальчик возразил:
     Как  это может быть ведь ты ее уже съел, разве не помнишь?
Это наверное пчелы залепили тебе ноздрю!
     Нет, мать!
     Нет, съел ты ее!
     Нет, не ел!
     Да откуда ты знаешь? Была бы она одна, тогда понятно  либо
съел,  либо  нет.  А ты пережрал уже столько народа, как можешь
помнить?
     А ну-ка, посмотри там под кучей фасоли сдается  мне,  мать
там спряталась.
     Мальчик побежал, посмотрел и вернулся:
     Нет  ее там, говорит. Сколько раз можно повторять: съел ты
ее, съел, ну, почему не веришь!
     Вскоре шаману стало худо:  смола  растеклась  и  полностью
залепила  ноздри.  Тогда  он  позвал  всех других злых шаманов,
которые превратились вместе с ним в ягуаров, и велел привести к
себе  большого  дятла  пусть  пробьет  смоляную  корку  клювом.
Большого  дятла нашли, но пробить смолу он не смог. Стали звать
на помощь прочих  птиц  и  зверей:  цаплю,  ящерицу,  обезьяну.
Шаману-ягуару  делалось  хуже  с  каждой минутой. Умри он и все
ягуары исчезли бы,  так  как  он  был  их  хозяином  и  вождем.
Наконец,   явился   малый   дятел.  Принявшись  за  работу,  он
продолбил-таки отверстие в смоляной корке. Ягуар втянул воздух,
пытаясь проглотить своего спасителя, но тот увернулся и улетел.
     Мальчик-помощник сказал ягуару:
     Пошли, ведь надо найти пещеру!
     Погоди, отвечал тот, сперва я должен доесть людей и прежде
всего разыскать и сожрать мою мать!
     Нет больше человечины, возражал мальчик, ты все уже  доел,
пошли  скорее!  Останешься  тут, опять попадешь в беду, залепят
пчелы тебе снова ноздри, и ты
     задохнешься!
     И вот они двинулись в путь мальчик впереди, шаман-ягуар за
ним, а следом один за другим остальные ягуары. Мальчик сам  был
тоже  шаманом. Время от времени он возвращался в селение. Здесь
он готовил брату сок сахарного тростника и рассказывал  матери,
как  обстоят дела. Сперва он просил ее соблюдать осторожность и
сидеть тихо, затем разрешил  выйти  помыться.  К  тому  времени
ягуары  уже  ушли  далеко. Было видно, как они шествуют длинной
цепью за вожаком, больше похожие не на ягуаров, а  на  огромных
свиней. Наконец, ягуары поднялись на гору и достигли пещеры, но
она  им  не  понравилась  и они миновали ее. Следуя дальше, они
отыскали другую пещеру,  внутри  которой  словно  бы  находился
огромный  дом.  Туда  они  согласились  войти. Мальчик-помощник
пришел к матери и сказал:
     Ягуары заходят в  пещеру.  Отправляйся  искать  оставшихся
родственников,  а я вернусь к брату. Надо накормить его сладким
соком.
     Ягуары  закрылись  в  пещере.  Осталось   лишь   небольшое
отверстие, через которое помощник подавал им еду.
     Однажды мать услышала хруст тростника. Она вышла из дома и
увидела младшего сына.
     Иди сюда! позвала она, но мальчик на ее глазах превратился
в оцелота и больше не возвращался.
     Сперва  мать  горевала  о  нем,  потом  начала  забывать и
отправилась искать родственников.
     Шаман-ягуар поныне  сидит  внутри  горы.  На  нем  длинная
накидка,  какие  носят  и наши шаманы, он курит табак и требует
человечины.
     Не всех, не всех людей я доел! повторяет он то и дело.
     Помощник каждый раз дает ему курятины, добавляя:
     Вот тебе человечина!
     Шаман ворчит, что раньше мясо было на вкус иным, но все же
принимает  его  и  ест.  Когда  настанет  наш  последний  день,
помощник  принесет  настоящую  человечину.  Отведав  ее,  шаман
раздвинет скалы, выйдет наружу и пожрет всех людей до единого.





     Первые люди собрались в Доме Вод, в низовьях реки  Ваупес,
и  стали готовить пиво. Сам отец-солнце обещал им, что во время
этого праздника они добудут  невиданный  великолепный  напиток,
чудесный отвар, который унесет их из будничной повседневности в
небесный  божественный  мир.  В  Доме  Вод  мужчины варили пиво
разных сортов, смешивали его, пробовали  все  новые  рецепты  и
добавки. Они уже сильно опьянели, но обещанного эффекта достичь
не  могли.  Животные находились вместе с людьми, да и кто точно
скажет, где были люди, где звери в те времена  они  не  слишком
различались  между  собой.  Хвосты  всех животных были длинными
настолько, что сидя вместе с мужчинами, звери закидывали хвосты
себе на плечи и оборачивали вокруг шеи.
     В этом пестром, шумном и  пьяном  собрании  присутствовала
лишь  одна  женщина  первая  и единственная женщина в мире. Она
ждала ребенка, которого зачала в тот момент, когда  встретилась
взглядом  с  лучистым сиянием отца-солнца. Женщина чувствовала,
что беременность подходит к концу.  Поднявшись,  она  незаметно
выскользнула   наружу.   Под   стройный   хор  пьяных  голосов,
разносившихся  далеко  по  лесу,  она  родила  Яже  одна,   без
чьей-либо  помощи.  Когда  Яже  вышел  из  чрева, вспышка света
озарила траву и деревья. Мать перерезала пуповину  и  принялась
натирать  младенца  различными  листьями. Она мяла и терла его,
вылепив ему голову, руки,
     ноги все тело.
     Закончив массаж, она взяла чистого и сверкающего  младенца
на руки и пошла в Дом Вод. Стояла темная ночь, но исходившее от
Яже   сияние   освещало   дорогу.   Подойдя   к  дому,  женщина
остановилась.   В   тот   же   момент   участники   празднества
почувствовали  тошноту.  и  головокружение. Это не было обычное
опьянение: что-то иное, еще никогда
     не испытанное, надвигалось  на  них.  Женщина  переступила
порог  мужчины  начали  терять сознание. Многим казалось, будто
они плывут по волнам, тонут и  погружаются  в  какой-то  поток,
несущийся неизвестно куда. Люди пробовали бормотать заклинания,
чтобы  защититься  от  поглощающих видений. Они стучали по полу
своими танцевальными жезлами, угрожая ребенку. А  звери  совсем
смешались  и  принялись  жевать  собственные хвосты. Тапир съел
хвост почти целиком остался куцый обрубок. Белки и обезьяны все
жевали хвосты.
     Что с нами происходит?  восклицали  они.  Дело  дрянь:  мы
съели собственные хвосты!
     Женщина вышла на середину комнаты и громко спросила:
     Кто отец ребенка?
     Я! крикнул внезапно мужчина, сидевший ближе всех. Я отец!
     Он  схватил  висевшую  у  него  в  ухе  медную  пластинку,
переломил ее пополам и  острым  краем  отсек  кусочек  пуповины
младенца.  Тут же вскочил другой мужчина и с криком: "Отец я!",
оторвал  ребенку  правую  ножку.  После   этого   все   мужчины
повскакали с мест и кинулись рвать младенца на части.
     Мы  все отцы! слышались голоса, и вскоре от ребенка ничего
не осталось.
     С той поры у каждого племени, каждого  рода  есть  кусочек
Яже  наркотической лианы, отвар из коры которой переносит людей
в мир духов.





     Раньше Марушава жил на земле, а теперь он  людям  невидим.
Свое жилище он воздвиг в Куришиши. С ним там весь его род и все
великие шаманы, ушедшие от нас
     после  смерти.  Раньше  выглядел  Марушава  как человек, а
теперь он на ягуара похож. Он все знает, все может. Три женщины
собирают капающую из его пасти слюну.  Всякий  раз,  как  слюна
падает  случайно  на землю, с людьми происходят несчастья: один
порежется, другого змея укусит. Сидит Марушава лицом на  север.
Если он повернется или оглянется, мы умрем.
     Рядом  с  Марушавой гигантская жаба Кудуду, которая держит
на спине  все  мирозданье.  Если  Марушава  захочет,  он  может
выбраться  на внешнюю сторону неба, подойти к Кудуду и потянуть
ее. Тогда небо обрушится на землю в всему придет конец.
     Некогда  жили  карлики,  не   имевшие   заднего   прохода.
Переваренную  пищу  они  извергали через рот. Карлики попросили
сыновей Марушавы сделать им такие же отверстия,  какие  есть  у
людей.  Те  проткнули  карликов  острыми палками и убили. Мясом
этих-то карликов и питается Марушава. Обглодав тела дочиста, он
дует на кости и они снова обрастают мясом.
     Был случай, когда индейцы добрались  до  жилища  Марушавы.
Приблизиться  удалось с трудом: вокруг стояла невыносимая вонь,
в воздухе кружились тучи мух. Это Марушава специально разбросал
вокруг  гнилое  мясо,  чтобы  непрошенно  к   нему   никто   не
заглядывал. Все же индейцы набрались мужества и вошли.
     Марушава  сидел рядом с женой, оба в облике ягуаров. Пасть
Марушавы была широко  раскрыта,  он  быстро  дышал  на  собачий
манер. Кто-то из родственников хозяина объяснил гостям, что они
могут  остаться, однако должны поплясать. Индейцы послушались и
танцевали оставшуюся часть  дня  и  всю  ночь.  Утром  Марушава
заревел.
     Это  он  желает ребенка на завтрак, объяснили родственники
индейцам.
     Те принялись мыть ребенка, терли его песком, даже за ушами
и в уголках  выскребли  грязь,  потом  высушили,  ребенок  стал
белый-белый.  Марушава  разорвал  его  пополам, одну часть съел
сам, другую отдал жене.
     Танцуйте снова! велели индейцам.
     Пляска длилась до следующего  утра,  после  чего  пришлось
вручить  ягуару  второго  ребенка. Потом Марушава заявил, что и
танцы, и дети ему понравились, пусть гости продолжают и дальше.
     Мы,  пожалуй,  пойдем,  возразили   индейцы,   однако   их
заставили отдать еще двоих малышей, прежде чем отпустили.





     Сперва  у  мужчины-солнца  жены  вообще  не было. Потом он
женился на мукуи, жабе (на  языке  коги  это  слово  обозначает
женский  половой  орган).  Жаба  была  вся  из золота и служила
солнцу вместо скамьи: он сидел  на  ней,  принимая  гостей.  Но
стоило  солнцу  встать,  как  жаба начинала повсюду слоняться и
шарить в поисках пищи. Она была очень прожорлива и поедала  все
запасы  в  доме.  Это  хозяина-солнце  приводило  в  величайшее
возмущение. Кроме того, жаба  была  блудлива  и  встречалась  с
посторонними мужчинами. Солнцу рассказали о таких встречах и он
стал расспрашивать жену:
     Был тут у тебя кто-нибудь?
     Но жаба все отрицала. Тогда солнце велел:
     Садись вот на эту скамью и сиди, не вставай!
     Однако   жаба  и  дальше  продолжала  путаться  с  другими
мужчинами, поэтому солнце вышвырнул ее вон. Упав на землю, жаба
сильно ударилась, С тех пор все жабы ходят, будто у них крестец
сломан, а солнца не любят. Они призывают дождь, надеясь затмить
солнечный свет. Жабы плохие.
     В следующий раз солнце женился на змее. Эту змею видно  на
небе,   белые   называют   ее  Большая  Медведица.  Но  и  змею
человек-солнце тоже прогнал. Наконец, он выбрал в жены луну,  и
этот  брак удался. Сперва луна сияла ярко, как ее муж, но надев
маску, она потемнела. В течение двух недель луна убывает, после
чего целую ночь ее вовсе не видно. Это  значит,  что  солнце  с
женой  занимались  любовью. Ежемесячно луна меняет одежду. Пока
растет носит старое платье,  каждую  ночь  все  более  и  более
ветхое.  В  полнолуние  купается  и  начинает  выбирать  платья
поновее. Накануне той ночи, когда луны на небе  не  видно,  она
свежа  и  чиста,  как  юная  девушка,  а дальше опять полнеет и
старится. Поэтому старые женщины должны приносить жертвы полной
луне, а девушки той, от которой заметен  лишь  тоненький  серп.
Жрецы должны иметь две жены одну старую и одну молодую.
     Луна  не  единственная  жена  солнца,  у  него  есть много
других. Однажды он по ошибке  сошелся  с  собственной  дочерью.
Узнав,  в чем дело, солнце-отец весьма огорчился и отослал дочь
подальше. С тех пор Венера появляется на небосклоне задолго  до
солнечного восхода.
     Добрым солнце не назовешь. Это такой вождь, который в свое
время  был  довольно  жесток с подчиненными. Солнцу нужно много
еды. Радуга на небе знак того, что солнце ждет обеда.  Без  еды
солнце  умрет. Ест он синие камни, красные камни, фрукты; ест и
людей.





     Их было двое: журавль, живший в  устье  реки,  и  журавль,
живший в среднем течении. Первого звали Нижний журавль, второго
Срединный журавль.
     Первый пришел ко второму и говорит:
     Слава    твоя,    вождь,    беспредельна,    хотелось   бы
познакомиться!
     В ответ хозяин оказал радушный прием. Он до утра болтал  с
гостем, а следующий день объявил жене:
     Дорогая, наш друг уходит, собери ему на дорогу поесть!
     Жена  приготовила  лепешки,  принесла  ананасов,  земляных
орехов, листья коки, дикую курочку и все это положила  гостю  в
корзину.
     Прежде,  чем  пуститься  в  обратный  путь. Нижний журавль
заглянул на берег реки. Жена хозяина как раз  успела  выйти  на
пляж.   Она  разделась  и  стала  купаться,  а  недавний  гость
размышлять, как бы лучше разглядеть ее прелести.  Он  залез  на
перекинутый   через  реку  ствол  дерева,  потерял  равновесие,
свалился в воду и утонул. Жена побежала рассказывать  обо  всем
своему  мужу.  Срединный  журавль  выловил тело, осмотрел его и
долго смеялся. Потом он оживил журавля и спросил:
     Что случилось?
     Ничего, ответил Нижний журавль.
     Он отправился домой и в злобе своей начал  готовить  Войну
Говорящего Дерева.
     Однажды  два  сына Срединного журавля пошли на реку ловить
креветок.  Оглядевшись  вокруг,  они  заметили   пару   червей,
устроившихся на вершине огромного дерева. Мальчики, конечно, не
знали, что это Нижний журавль отправил вверх по реке рыб, а те,
добравшись до места, превратились в червей.
     Папа, сообщили мальчики дома, там на вершине черви сидят!
     Срединный  журавль  пошел посмотреть и увидел трех червей.
Пришла жена, смотрит их четыре. Пришли  остальные  родственники
червей  стало  шесть.  Когда  собрались  соседи  дерево  кишело
червями.
     Чего  желаете,  издевались  черви,  может  быть  вам   это
понравится?
     И  они  начали  обстреливать  индейцев  щепками от дерева,
смазывая концы стрел собственным дерьмом. Вот вам и  "говорящее
дерево"! Это оно просто так называется, а вообще всем известно,
что не дерево заговорило, а черви.
     Люди отстреливались, однако безрезультатно. Два броненосца
попытались срубить дерево, но были вынуждены отступить: полчища
червей,  кусачих и некусачих ос, жалящих муравьев всех обращали
в бегство. Птицы принялись клевать насекомых, но тоже не смогли
с ними справиться.
     Так не пойдет, сказал Срединный журавль. Нам  не  обойтись
без громовой палицы!
     В чем дело? спросил гром пришедших.
     Говорящее   Дерево   одолевает   меня,  ответил  Срединный
журавль. Одолжи мне твое оружие!
     Хорошо, согласился гром.
     Срединный журавль получил палицу, но  только  ненастоящую.
Это  была  фальшивая  палица,  вырезанная  из  мягкой  и легкой
древесины. Сын грома стоял рядом и видел, как  смошенничал  его
отец,  однако  же  промолчал. А ведь мать этого мальчика нашему
вождю приходится родной сестрой!
     Срединный журавль вернулся к дереву.
     Гляди, крикнул он, гляди на палицу и на зеркало у  меня  в
руках! Сейчас тебе наступит конец!
     Сверкнула  вспышка, ударил гром, но дерево стояло как ни в
чем не бывало.
     Это ты-то  собрался  меня  убить?  ухмыльнулось  говорящее
дерево.  И  все  черви хором расхохотались, издеваясь над нашим
вождем. Срединный журавль задумался.
     Ты обманул меня, гром! воскликнул он возмущенно.
     Но гром не обращал на него больше внимания.
     Придется искать нашу бабушку дрему, что живет в  верховьях
реки.  Пусть она даст нам сон, решил вождь. К дреме пойдете вы!
велел он двум летучим мышам.
     Бабушка, бабушка! будили летучие мыши, но старушка спала.
     Тогда они приложили к ее коленям листья коки.
     Что вы хотите, деточки? пробормотала старушка.
     Сон  хотим,  отвечали  мыши,   рассказывая   о   прошедших
событиях.
     Дам я вам сон, только во что же его завернуть?
     В широкий лист, у нас он с собой, на!
     Бабушка  дрема собрала сон с левого глаза, затем с правого
и положила в лист.
     Если кого усыпить хотите, учила она, войдите в  дом  через
заднюю  стенку,  тихо приблизьтесь к сидящему и повейте немного
сна ему в затылок. По дороге назад летучие мыши засомневались:
     А вдруг вместо сна старушка дала какую-нибудь ерунду?
     Они раскрыли лист и сами заснули в тот же  момент.  Вокруг
все тоже уснуло, а сон вернулся к хозяйке.
     Какие непослушные мальчики! покачала головой дрема.
     Беда   с   этими  летучими  мышами!  воскликнул  Срединный
журавль.
     Теперь за сном полетишь ты, по воздуху доберешься  быстро!
велел  он комете. Комета раздобыла сон, а в следующее мгновение
была рядом с  громом.  Она  раскрыла  лист  и  подула  грому  в
затылок.
     Что-то я засыпаю, пожаловался гром сыну.
     Спи, спи, папочка, ответил сынок.
     Тут появился Срединный журавль.
     Слушай,  племянничек,  не  добудешь  ли  ты  нам отцовскую
палицу?
     Неужели я у родного отца стану красть? возмутился мальчик.
     Тем более, что  вы  мне  ничего  не  дадите,  уточнил  он,
подумав.
     В  ответ  Срединный журавль принес младшему грому жертву и
тот поменял ложную палицу на настоящую.
     Раз уж ты так любезен, то помоги нам еще: нанеси сам удар!
     Младший гром  согласился.  Он  сверкнул  зеркалом-молнией,
после чего черви, осы и муравьи в ужасе затряслись.
     Что это, что происходит? всполошились они, а сын грома тем
временем  грянул  палицей. Грохот оглушил присутствующих, черви
попадали,  дерево  замолчало.  Гром  нанес  новый  удар  дерево
раскололось.  Одна половина рухнула вдоль речного берега, на те
земли, где живем мы индейцы андоке.  Другая  половина  упала  в
глубину  леса. Листья превратились в съедобных лягушек, ствол в
камень-песчаник. Корень вышел наружу и превратился в жабу.
     В этот момент проснулся старший гром.
     Где моя палица, всех уничтожу! грозно закричал он.
     Еще  чего?  отвечал  сын.  Думаешь,  я  собственную  родню
защитить не сумею?





     Дугинави  был  таким  же сыном Великой Матери, как Синтана
или Кашиндукуа. Когда тот состарился,  то  бросил  работать  на
поле, целиком посвятил себя изготовлению
     масок.  Под  мастерскую  он  оборудовал  помост  на ветвях
деревьев. Первые маски были  без  глаз,  следующие  с  глазами.
Дугинави  сделал  маски  воды,  ветра,  болезни,  змеи, ягуара.
Вскоре весь  помост  был  завален  масками,  зато  другие  дела
Дугинави совершенно забросил.
     Его жену звали Мать Воды.
     Лентяй, в доме нечего есть! ругала она мужа.
     Я  же  как раз иду в лес деревья валить, новый участок под
огород готовить, отвечал всякий раз Дугинави, а сам и не  думал
ни о каком огороде.
     Однажды  жена  решила  проверить  свои  подозрения и пошла
следом в лес. Конечно, ни одно дерево еще не было  срублено,  а
Дугинави сидел на помосте и вырезал маску.
     Мать  Воды  прямо-таки взбесилась от злости. Когда мужа не
было, она сожгла маски, а потом вернулась домой  и  убила  свою
малолетнюю  дочь.  Она  сварила  ее  в  котле, добавив в бульон
клубни маниока и  кукурузные  початки.  Пришел  Дугинави,  жена
говорит:
     Я пойду за водой!
     Муж  ждал  ее,  ждал,  приподнял крышку котла и увидел там
свою девочку. Он тут  же  бросился  к  реке,  но  жены  там  не
обнаружил: лишь сосуд из тыквы валялся на берегу.
     Дугинави  надел  маску дождя. Сразу же хлынул ливень, река
разлилась.  Дугинави  забрался  на   дерево.   Он   намеревался
броситься  в  поток и утопиться. Однако упал на плывшую по реке
циновку, и та понесла его вниз по течению. Тогда Дугинави надел
маску реки и увидел, что река это женщина. Она  не  желала  его
топить, поэтому
     он  остался  в  живых.  Лежа  на  своей  циновке, Дугинави
слышал, как отовсюду  доносятся  женские  голоса,  ему  чудился
плеск,  будто женщины рядом купаются. Так Дугинави достиг устья
и дальше поплыл по морю.
     Однако  плаванье  длилось  недолго.  Едва  лишь   Дугинави
закачался  на  волнах,  как его проглотило гигантское существо,
Меванкукуэ. Оказавшись во  чреве,  Дугинави  увидел  просторный
дом, а в нем все, что было проглочено ранее: дрова, еду, людей.
Трением  рук  Дугинави  высек искру, зажег костер и стал варить
клубни. Существо содрогнулось от боли. Тогда Дугинави  принялся
крушить дом и бросать в огонь балки. Но тут он надел маску моря
и  увидел,  что  это не зверь, а женщина и что она плачет. Снял
маску снова зверь. Теперь  Дугинави  знал,  как  выглядит  лицо
женщины и какова морда зверя. Другие
     морские твари окружили Меванкукуэ и все допытывались:
     Тебе плохо, ты что-нибудь съел?
     Ничего! отвечал зверь, а сам все слабел.
     Позвали   жреца,   пришлось   признаться,  что  Меванкукуэ
проглотил  Дугинави.  Вскоре  зверь  испустил  дух  и  осел  на
прибрежной  отмели.  Он изрыгнул Дугинави и тот остался лежать,
словно мертвый. Затем подул ветер и Дугинави пришел в себя.
     Он поднялся, пошел на восток вдоль пляжа и  увидел  группу
обнаженных женщин.
     Дайте попить! попросил он.
     Тебя  мучает  жажда?  Тогда  съешь кусок горного хрусталя!
отвечали они.
     Затем женщины оторвались от своих зернотерок и  с  криком:
"Лови  краба!" росились на Дугинави. В это время человек-солнце
спустился на пляж.  Он  тоже  страдал  от  жары  и  искал,  где
напиться.  Дугинави  попросил  у  него  защиты, и собака солнца
отогнала преследовательниц.
     Эти  женщины  на  берегу  были  плохими:  они  ели  людей,
удовлетворяли сами себя и совокуплялись друг с другом.
     Потом  Дугинави  вернулся  в  лес  и встретил там громовых
людей.





     Там, где  сейчас  Плата  Вьеха,  жили  пихао.  Каждый  год
нападали  они  на  нас:  убивали, людей ели, уничтожали посевы.
Однако нашлись в селении двое храбрецов-силачей  это  Льиван  и
его брат. Оба умело защищались и победили много врагов.
     Только   однажды  пихао  опять  напали  и  пленили  брата.
Согласно обычаю, содрали с него кожу, а мясо съели. Потом кожу,
набили костями с золой и сказали:
     Иди назад!
     Брат пошел, будто живой, а ведь он давно уже был  мертвым.
Но  мешок  с  золой  и  костями ходит до тех пор, пока с ним не
заговорят. Вот брат явился домой,  навстречу  бросился  Льиван,
мать и сестра.
     Мы думали, что тебя убили! воскликнули они, и в тот же миг
чучело рассыпалось прахом.
     "Ну ладно!" подумал Льиван, и ушел в горы. Много недель не
ел он  ни  соли,  ни  перца, ни мяса одни коренья. Пришел раз к
ручью и видит: вода мутная. Огляделся: большой красный  человек
бросает камни.
     Ты кто? спросил Льиван.
     Гром.
     Слушай, пихао всех подряд убивают!
     А чего же не сражаешься с ними?
     Чем сражаться оружия нет!
     Я дам тебе копьеметалку, говорит гром, покажу, как надо ею
владеть.
     С  этими  словами  гром размахнулся копьеметалкой и метнул
дротик. Раздался грохот, сверкнула молния, завыл  ветер,  полил
дождь.
     Попробуй! предложил гром.
     Льиван попробовал, получилось неплохо.
     Пока   прощай!  сказал  гром  напоследок.  Победишь  пихао
приходи, поднимемся ко мне наверх!
     Вернувшись  в  селение,  Льиван  спрятал  копьеметалку   в
горшок.  Через неделю на нас напало множество пихао. Отчаявшись
спастись, люди сбежались в дом Льивана.
     Подай мне оружие, оно там в горшке! велел Льиван матери.
     Однако  мать  не  была  шаманкой.  Приподняв  крышку,  она
увидела  зеленую  змею  и оцепенела от страха. Тогда Льиван сам
вынул копьеметалку, а матери и сестре велел
     залезть под горшок и не высовываться. Но спрятаться они не
успели. Гром, молния и вот уже  все  пихао  валяются  мертвыми.
Мать и сестра Льивана тоже упали без чувств
     но Лъиван подошел к ним и крикнул:
     Ооооооо-о-о-о-о-к!!!
     Обе женщины ожили.
     После  этого Льиван стал разгуливать между трупами врагов,
сдирал ожерелья,  вырывал  из  ушей  подвески.  В  какой-то  он
обнаружил живого пихао, который пытался
     спастись,  и  убил его. Украшения Льиван отнес в подземную
камеру и там  оставил.  Европейцы  говорят,  будто  эти  камеры
погребальные, но только мы о них ничего не
     знаем.  Сокровища  те,  кстати, до сих пор никто не нашел:
вода в ручье поднялась и все залила.
     Сестре и матери Льиван сказал:
     Теперь уйду жить в прекрасный дом на горах  и  никогда  не
умру!
     Сестра  увязалась  было  за ним, но куда ей: Льиван словно
ветер устремился вперед. Гром грянул,  дождь  хлынул  и  Льиван
погрузился  в воды горного озера. Он стал жить под водою, и сам
сделался громом.














     Женщина из племени варрау вышла замуж  за  индейца-кариба.
Однажды муж говорит:
     Мои  родители  живут  в  лесу.  Пойдем  навестим  их,  мне
хотелось бы вас познакомить.
     После долгого путешествия супруги достигли страны карибов.
Их языка гостья не понимала, поэтому к ней  приставили  местную
женщину, которая с грехом пополам
     изъяснялась  на  варрау.  Вождь карибов велел заботиться о
чужестранке и кормить ее.
     Подав еду, женщина-кариб моментально исчезла.  Вместо  нее
появилась  огромная  муха. Она кружилась над подносом с пищей и
пыталась сесть на руку женщине.
     Куда же девалась моя хозяйка? недоумевала гостья.
     Взгляд ее упал на поднос: по нему ползали черви  и  прочие
мерзкие  твари.  Полагая,  что  осталась  одна, индеанка-варрау
схватила поднос и выбросила в яму ту гадость, которую ей хотели
предложить на обед.
     Вернувшись в хижину, она снова увидела карибскую  женщину.
Та обрушила на гостью поток злобной брани:
     Думала, никто не видит тебя, муху выгнать хотела? Я и была
мухой!  Вот  пойду  теперь  расскажу  вождю, как ты нашей пищей
брезгуешь!
     В  ту   же   ночь   пришли   воины   карибы.   Они   убили
женщину-варрау, зажарили ее и съели.





     Было   время,   когда   наши   предки-индейцы  друг  друга
ненавидели. Однажды  варрау  решили,  что  красноглазые  карибы
недружелюбно на них посматривают, и договорились дать им отпор.
     Один  индеец  натерся волшебным пчелиным воском и сделался
легким. Его так и прозвали легкотелый.  Он  был  нашим  врагом,
красноглазым. Этот легкотелый явился
     к  варрау  и  убил  одного мужчину, ударив его дубинкой по
голове. А потом пришел к нашим детям и говорит:
     Эти дети хотят есть! Вот этот хочет пальмовой муки!
     Сказал и убил ребенка.
     А этот хочет жареной рыбы!
     Опять взмахнул дубинкой и разнес мальчику голову.
     А вот этот желает вкусных  личинок,  что  живут  в  гнилом
дереве!
     Теперь он прикончил третьего ребенка вслед за вторым.
     Но  тут  у  наших тоже появился легкотелый, дабы было кому
защититься от предводителя красноглазых.
     Мы им не поддадимся! обещал он.
     Наш легкотелый схватил красноглазого мальчика и говорит:
     Этот мальчик хочет мяса дикой свиньи!
     И тут же его дубинкой.
     Говядину он тоже желает!
     И снова дубинкой.
     Он даже хочет коровьего молока!
     В третий раз дубинкой по голове.  Так  он  называл  разные
продукты и молотил своей палицей красноглазого мальчика.
     В ответ на это убийство много красноглазых воинов приплыло
на лодке  с  намерением уничтожить нашего легкотелого. Пока они
обсуждали, что надо делать, наш легкотелый подплыл к их  лодке,
схватился  за  борт  и  перевернул  ее.  Несколько красноглазых
умертвил, остальные добрались до своих и говорят:
     Мы проигрываем, лучше уступить!
     Однако старики подняли народ, и красноглазые снова  решили
на нас напасть. Они пошли и стали кричать:
     Мы   встали   все  как  один.  Идущие  впереди  уничтожьте
легкотелого, не щадите его!
     Прибыли они туда, где наши лодки причаливают, и говорят:
     Ищите следы легкотелого.
     А наш легкотелый тут же спрятался и все слышал.  "Вы  меня
не  убьете,  зато  я вас убью!" думает. Он неожиданно выскочил,
красноглазые в  панике  бросились  к  лодке.  Легкотелый  лодку
оттолкнул  на  середину  реки,  утопил  ее  там, а красноглазым
разбил головы всем по очереди.
     Тут красноглазые пустились на хитрость:  подослали  нашему
легкотелому  свою  женщину.  Он  с  ней  спал,  а в полночь она
поднялась и ударила его топором. Но не убила,
     потому что легкотелый не  мог  умереть.  Потом  легкотелый
захватил двоих красноглазых в плен и сделал своими работниками.
У легкотелого были две жены, пропитание для которых должны были
доставать  эти двое. Легкотелый узнал, что работники соблазнили
его жен. Тогда он вызвал их к себе. Те шли  медленно,  один  на
флейте играл, а легкотелый кричит:
     Поторапливайтесь!
     Работники подошли, и он разбил обоим головы палицей. После
этого  легкотелый  устроил  праздник, и на нем какой-то молодой
человек  стал  заигрывать  с  одной  из  жен  легкотелого.  Тот
подозвал  юношу,  толкнул  на землю, выхватил нож и вспорол ему
живот. А затем вдруг как крикнет:
     Встать! Кто тебя убил, а?
     Сам же повернулся к присутствующим и говорит:
     А вы чего перетрусили, танцуйте дальше!
     Этого нашего  легкотелого  все  стали  бояться,  только  и
думали,  как  лишить  его  жизни. Просто так его было не убить,
поэтому  его  прикончили  с  помощью   заклинанья.   Произнесли
заклинанье, и он тут же умер.
     История  на этом кончается. Это нам деды рассказали, как в
старину варрау с красноглазыми воевали.





     В хижине жили две сестры, их  мужья  и  их  младший  брат.
Однажды  мужчины  охотились,  а  обе  женщины с мальчиком пошли
собирать плоды. Сперва они поплыли
     на лодке по узкой речной протоке. Затем, оставив  лодку  у
берега,  углубились  в  заросли.  Их  смех  и  веселая болтовня
разносились на весь лес.
     Сбегал бы ты к реке, попросили женщины брата,  может  быть
наши мужья вернулись и ищут нас.
     Мальчик  дошел  до  берега,  но  там было пусто. Когда его
послали во второй раз, он заметил большую птицу,  летевшую  над
водой.
     Мужья  наши, видимо, недалеко, сделали заключение женщины.
На-ка, возьми  две  корзины  плодов  и  отнеси  им.  Пусть  как
причалят, так сразу же поедят.
     Еще не дойдя до берега, мальчик услышал плеск весел, затем
он увидел,  как  из-за поворота показалось несколько лодок. Они
шли вверх по течению. Ребенку стало не по себе  и  он  поспешил
предупредить сестер.
     Это наши мужья, решили женщины.
     Какие  мужья, вы подумайте сами, горячо доказывал мальчик.
К бортам лодок  привязаны  дубинки  и  отрезанные  человеческие
головы; руки и ноги раскрашены,
     лица  тоже вымазаны красным соком; вокруг бедер повязки из
лубяной материи; а вообще выглядят как дикие звери. Кто еще это
может быть, кроме индейцев-карибов?!
     Когда мальчик в четвертый раз побежал к реке, чужие  лодки
уже стояли у берега. Мальчик вскарабкался на дерево и спрятался
среди ветвей.
     Думаю,  здесь кто-то есть, раз лодка привязана, услышал он
разговор.
     Смотри, тропинка, пойдем-ка по ней!
     Едва карибы ушли, мальчик слез, прыгнул  в  лодку  и  стал
грести  к дому. Позади раздались душераздирающие женские крики,
однако мальчик плыл, не оглядываясь.
     Карибы, карибы! прохрипел он, вбегая в дом.
     Что случилось, сынок, где сестры? спросил отец, но мальчик
лежал на полу и не мог произнести больше ни  слова.  Когда  его
облили водой, он немного пришел в себя.
     Карибы  появились,  повторил  он.  У  них  к  бортам лодок
привязаны отрезанные головы. Они убили сестер и меня бы  убили,
если бы я не спрятался.
     Все  мужчины  селения бросились следом за мальчиком. Вот и
место, где женщины собирали плоды. Повсюду разбросаны  предметы
одежды, ожерелья, трава окрашена
     кровью.  Рядом решетка, на которой зажарили женщин. Однако
карибы уже исчезли.





     Индейцы племени шикрин поймали Нгети, когда тот
     был еще совсем маленький. Его  привели  из  похода  против
племени  людоедов. Нгети воспитывался среди шикрин и, возмужав,
обогнал ростом всех своих сверстников.
     Однажды шикрин отправились в дальнюю охотничью экспедицию.
Она должна  была  продлиться  много  недель,   поэтому   мужчин
сопровождали  их  жены.  Нгети  тоже  взяли  охотиться.  Братья
Кукрут-како и Кукрут-уире остались дома, а  их  сестра  ушла  в
лес.
     Отойдя   не   так  далеко  от  деревни,  охотники  разбили
временный лагерь. Женщины  поставили  легкие  хижины,  разожгли
костры и слонялись без дела, ожидая мужей.
     Чтобы   не   тратить   время  зря,  сестра  Кукрут-како  и
Кукрут-уире присела на корточки возле своего маленького сына  и
стала  разрисовывать  тело  ребенка  синевато-черными  узорами.
Мальчик капризничал, и мать никак не могла его успокоить.
     Стой как следует, повторяла  она,  вот  сейчас  твой  дядя
придет, он тебе задаст!
     Надо  сказать, что на языке шикрин слово "дядя" звучит как
"а-нгети". Какой-то женщине неподалеку послышалось,  что  зовут
приемыша-людоеда, она решила помочь.
     Эй, Нгети! закричала она. Тебя, похоже, зовут!
     Тот словно ожидал приглашения. Схватив большую дубинку, он
подбежал к хныкающему ребенку.
     Не тронь его, предупредила мать, смотри, мальчик уже ведет
себя хорошо, больше не плачет, правда?
     И мать взяла сына на руки.
     Однако у Нгети были свои планы. Размахнувшись, он что было
силы ударил женщину дубинкой по голове. Та вскрикнула и прижала
к груди ребенка. Нгети же стал
     быстро  орудовать  дубинкой,  нанося  удары  то справа, то
слева. Взвизгивая  и  безуспешно  увертываясь,  мать  старалась
защитить  свое  дитя, но вскоре ослабла, выронила сына из рук и
отскочила в сторону.
     Тогда Нгети оставил женщину  в  покое  и  начал  методично
колотить   мальчика.   Как   только  тот  испустил  дух,  Нгети
выпотрошил его, поднес к огню и принялся жарить.
     Мать  убитого  рыдала  навзрыд.  Она  сняла   ожерелья   и
браслеты,  подвесила  их  за  спиной  и  отправилась  в деревню
жаловаться родственникам.
     Отец  мальчика  узнал  о  несчастье   от   своей   матери,
вернувшись  в  охотничий  лагерь  из  леса.  Хотя горе его было
велико, он все же решил не  покидать  экспедицию  и  продолжать
охоту.
     Что  касается Нгети, то юноша не обращал никакого внимания
на крики и слезы. Он лишь между делом сообщил  окружающим,  что
пойдет за маниоковыми лепешками и
     сладким  картофелем: к жаркому нужен гарнир. Взяв палицу в
руки как посох и перекинув за спину свою добычу, Нгети  зашагал
по тропе, петлявшей среди деревьев.
     К этому времени рыдающая женщина уже добежала до деревни.
     Что  с  тобой,  ты вся в слезах, что произошло? посыпались
вопросы.
     Нгети убил моего сыночка! выла безутешная мать.
     Вопли ее доносились до  дома  холостяков,  где  находились
Кукрут-како  и  Кукрут-уире.  Разобрать  слова  не было никакой
возможности, но братья узнали голос сестры.
     Так вам еще ничего не известно? вступил в разговор один из
сидевших неподалеку мужчин. Как  же,  ведь  Нгети  убил  вашего
племянника, оттого его мать и рыдает.
     Братья  обсудили  эту  новость между собой. Вскоре они уже
расспрашивали сестру о подробностях.
     Это случилось поблизости от деревни,  мы  даже  не  успели
уйти в дальний лес! объясняла она.
     Ладно!   принял   решение   Кукрут-како.  Ты  пока  испеки
маниоковых лепешек, Нгети за ними, конечно, придет. А мы пойдем
устроим на тропе засаду.
     Сидеть в кустах братьям пришлось недолго. Уже издалека они
услышали равномерное постукивание. Это Нгети  ударял  по  земле
дубинкой в такт шагам: Бум! Бум!
     Вокруг  стеной  стоял  лес. Попугай, олень, заяц-агути все
звери внимательно следили за происходящим.  Но  они  испугались
Нгети и, увидев его, разбежались.
     Смотри! подтолкнул Кукрут-како брата. Он идет!
     И  как  только Нгети поравнялся с ними, братья взяли копья
наперевес и выскочили из кустов.
     Не торопись! заявили они. Наша сестра уже печет лепешки  и
скоро принесет их сюда!
     Лепешки я собираюсь есть в деревне!
     Нгети  схватился обеими руками за копья и развел их острия
в стороны.
     Ху! Ху! произнес он при этом.
     Тут братья рванули  копья  на  себя,  и  Нгети,  чтобы  не
упасть,  разжал  пальцы.  Мужчины нагнулись, схватили каждый по
горсти мелкого песка и метнули в глаза
     противнику. Нгети замешкался, и в  ту  же  секунду  братья
пронзили  копьями  его  тело.  Добили  Нгети  его  же дубинкой,
которую он выронил, когда  схватился  за  копья.  Вернувшись  в
деревню,   братья   вручили   сестре   жареное   тельце  своего
племянника, чтобы та похоронила его как положено.
     Между тем в  охотничьем  лагере  услышали  доносившиеся  с
тропы крики.
     Это Кукрут-како и Кукрут-уире убивают Нгети! говорили люди
друг другу. А утром группа подростков обнаружила труп.
     Нгети  был  по  всем правилам усыновлен в племени, поэтому
многие считали его своим родственником. Этих людей весть о  его
убийстве  глубоко  возмутила.  Что  же  касается  Кукрут-како и
Кукрут-уире, то они договорились с небольшой группой  ближайших
родственников  и  друзей,  чтобы те помогли им построить в лесу
отдельную хижину. Братья  забаррикадировались  в  ней  и  стали
ждать нападения.
     На следующий день толпа мужчин окружила хижину и принялась
обстреливать ее из луков. Братья, сидя внутри, чувствовали себя
в безопасности.
     Ох, как страшно! восклицали они, корча друг другу рожи.
     Осторожней,   а   то   как   бы  тебя  не  убили!  завопил
Кукрут-како, после  чего  оба  закатились  таким  хохотом,  что
свалились  на  земляной  пол  и  катались  по  нему, держась за
животы.
     Нападавшим, однако, казалось,  что  осажденные  кричат  от
испуга.  Ободренные этим, мужчины подбежали вплотную к хижине и
попробовать содрать с каркаса  покрытие  из  жестких  пальмовых
листьев.
     Пошли, убьем парочку этих дураков! предложил Кукрут-како.
     Пошли! согласился Кукрут-уире.
     Оба  вымазали  лицо  сажей, взяли в руки дубины и заревели
перед  атакой.  Первыми   упали   замертво   двое   нападавших,
пытавшихся  разобрать  заслон  из  веток  и  листьев в проходе.
Перескочив через их  тела  и  оказавшись  снаружи,  Кукрут-како
начал разбивать головы тех противников, которые собрались слева
от  хижины,  а  Кукрутуире  убивал всех, находившихся по правую
сторону. Когда все было  кончено,  братья  стали  смотреть,  не
осталось  ли  раненых.  Действительно,  несколько  человек  еще
стонали и шевелились.
     Сейчас вы умрете! объявили им братья и выполнили обещание,
нанося лежащим удары по шее.
     В   деревне   герои   застали   только   своих   ближайших
родственников.  Все  прочие обитатели в страхе бежали в лес. Не
надеясь вернуться к своим домам  и  полям,  они  приступили  на
новом  месте к расчистке леса под огороды. Одна девочка подошла
посмотреть, как мужчины валят большое дерево.  Щепка  отскочила
ей в рот и застряла в
     горле.  Утром отец ребенка решил, что придется вернуться в
деревню и принести лепешек: если  дочь  проглотит  кусок,  она,
может быть, избавится от занозы.
     Не  ходи!  вцепилась  в  него жена. Хоть Кукрут-како и мой
брат, он убьет тебя! Или забыл, что случилось вчера?
     Но мужчина не испугался,  явился  прямо  к  Кукрут-како  и
сказал:
     Моя жена утверждает, что ты хочешь меня убить, это правда?
     Вовсе  нет! улыбнулся Кукрут-како. Ведь больше я совсем не
сержусь!
     Раз так, то это очень хорошо, ответил мужчина.
     И вообще, хватит драться! заговорили братья.  Нам  надоело
сидеть  на  солнце  и ждать, пока высохнет кровь. Когда мы были
маленькими, наш отец дал нам луки и стрелы, и мы  целыми  днями
играли  в  войну.  А теперь выросли, мы уже и Нгети убили, а до
него Окти, а вчера скольким силачам разнесли головы,  а?  Этого
достаточно!  Теперь мы настоящие мужчины. Поэтому ты, наш зять,
отправляйся  к  тем,  кто  бежал  за  лес,  и  скажи  им  пусть
возвращаются!
     А потом братья наполнили большие корзины бананами, ямсом и
сладким картофелем. Они отнесли их в заросли и расставили вдоль
тропы, чтобы идущим в деревню было, чем по пути утолить голод.
     На этом рассказ закончен.





     У  женщины  были  муж  и  два  младших брата. На улице шел
сильный дождь. Братья подошли к зятю, связали его  и  выбросили
из дома.
     Утром мужчина проснулся и сказал себе:
     Теперь я увидел свой сон!
     Позже он направился вместе с братьями жены в лес и заметил
там стадо  диких  свиней.  Тоща он вернулся за женой и повел ее
тоже в лес. Однако кабаньих следов они больше найти  не  могли.
Мужчина нарезал гибких прутьев и бросил их к ногам жены.
     Плети большую корзину! велел он.
     Женщина  плакала  и  плела,  а  мужчина  собирал  хворост.
Наконец,  корзина  была  готова.  Муж  связал  жену,  смастерил
решетку  поджаривать мясо, поставил ее на кучу хвороста, поджег
его, запихал женщину в корзину и положил корзину на костер.
     Сестра ваша  задержалась,  объявил  человек  дома  братьям
жены. Я убил большую свинью и она тащит тушу.
     Мальчики   пошли   в  лес.  Они  нашли  сестру  совершенно
зажаренной. Ее голова была обращена  в  сторону  тропы.  В  это
время  убийца  сел  в  лодку.  Проплыв некоторое расстояние, он
выскочил на берег и побежал через лес.  Братья  догнали  его  и
застрелили. Труп они оставили под корнями упавшего дерева.
     С  этого  момента  все  индейцы  стали  готовить  копья  и
гарпуны. Двое братьев и несколько родственников убитой  женщины
объявили всем войну.
     У  кого  глаз  не  меткий,  тот  станет  вороньим дерьмом!
говорили они.
     Вот уже большинство воинов пало  в  бою,  но  сами  братья
намазались колдовской мазью и оставались невредимы, неся врагам
смерть. Дядя, плача, подошел к обоим
     племянникам и сказал:
     Хватит, успокойтесь, пожалуйста!
     Эа, эа, эа, эа, прозвучало в ответ.
     Юноши совсем ошалели от бесконечного убийства.
     Успокойтесь же! твердил дядя, но они не обращали внимания.
     У  кого  глаз  не  меткий,  тот  станет  вороньим дерьмом!
повторяли безумные мальчики и били дубинками по стволу пальмы:
     Бао, бао, бао, бао!
     Вот так двое маленьких мальчиков перебили массу народу.





     Индейцы пошли ловить рыбу. Между  тем  в  лесу  объявились
люди  враждебного  племени.  Какая-то  женщина  вышла навстречу
рыболовам, заговорила их, повела куда-то, а кончилось дело тем,
что  все  пути  отступления  оказались  отрезаны   вооруженными
воинами.  Некоторых  враги зажарили и съели на месте, остальных
повели с собой в деревню. Там пленников  посадили  в  клетки  и
стали   откармливать,  как  поросят.  Едва  пленник  достаточно
толстел, его пускали на мясо. Все обитатели  селения  принимали
участие   в   трапезе,   однако  самой  древней  старухе  вечно
доставались  одни  только  отрезанные  половые  органы  впрочем
хорошо приготовленные.
     Как-то   раз  людоеды  снова  принесли  в  селение  группу
индейцев. Пленников кастрировали  и  только  потом  посадили  в
клетки. Среди людоедов была девушка по имени Пишаавина, которая
упросила оставить ей одного юношу в целости.
     Не  надо  его  ни  кастрировать, ни в клетку сажать, я его
сама раскормлю, обещала девица.
     Уходя в лес, где на расчищенной от деревьев поляне  у  нее
рос  маниок.  Пишаавина теперь всеща брала юношу с собой, чтобы
развлечься.
     Как-то раз она осталась наедине со старухой.
     Бежала бы ты отсюда, посоветовала та. И не бойся, я вас не
выдам. Я наших мужчин терпеть не  могу,  уж  сколько  лет  меня
кормят одними пенисами, до смерти
     надоело!
     Послушавшись   совета,   Пишаавина   скрылась   вместе   с
любовником. После полудня их хватились.
     А ты знаешь, куда идти? волновался юноша.
     На берегу реки беглецы нашли плот и поплыли. Так они  ушли
от  погони  и  добрались  до  мест,  хорошо  знакомых  индейцу.
Пишаавина попросила причалить.
     Здесь нас уже не преследуют,  сказала  она,  подумай,  что
хотел бы принести домой?
     Думать  можно  что  угодно, возразил юноша, но для охоты и
рыбной ловли у меня с собой нет ничего, кроме собственных рук.
     Ну, что ж, на вершине  этого  дерева  сидит  обезьяна,  ее
можно поймать руками!
     Нет, слишком она уродлива, да и разбиться недолго.
     Тогда  Пишаавина сама залезла на дерево и стала сбрасывать
вниз придушенных обезьян.
     У   Пишаавины    обнаружились    удивительные    охотничьи
способности,  она  с  легкостью добывала оленей и диких свиней.
Пропадала в лесу  целыми  днями  до  тех  самых  пор,  пока  не
забеременела. Она родила двоих сыновей, а вскоре затем погибла:
застряла  рукою  в  дупле.  Муж  нашел и зарыл ее труп. Сыновья
Пишаавины выросли великолепными охотниками, никогда без дичи не
возвращались.





     Тейму была хозяйкой рыбы. В вульве у нее росли зубы и  она
ела  людей.  А  если ходила по лесу, то грызла зубастой вульвой
деревья. Рассказывают и по-другому: будто Тейму был мужчиной  и
жрал  рыбу  своим  зубастым  задом.  Кто  знает,  но  мы станем
придерживаться первого варианта.
     Однажды Тейму ловила рыбу. К берегу реки  подошел  Анду  и
предложил помочь.
     Давай, отвечала Тейму, потом рыбу поделим.
     Стали  ловить,  каждый поймал изрядно. Близился вечер, оба
пошли домой. Заглянув в сумку Тейму, Анду удивился, заметив там
лишь нескольких рыбешек. Не успел он спросить,  где  остальные,
как увидел, что его спутница запихивает их себе между ног. Анду
перетрусил.
     А ведь это Тейму, сообразил он, сейчас меня сожрет!
     На  бугре  стояли  четыре  огромных дерева. Анду опрометью
бросился к ближайшему и вскарабкался вверх  по  стволу.  Тейму,
занятая  пережевыванием  рыбы,  не сразу заметила, что осталась
одна. Оглянувшись, она стала спрашивать рыб, где же  Анду.  Все
рыбы  молчали,  но  сом,  испугавшись,  скосил глаза на вершину
дерева. Тогда Тейма принялась крошить ствол  теми  зубами,  что
были  у  нее  в  лоне.  Чтобы  дело шло быстрее, она позвала на
помощь белку, крысу и других грызунов.  Зверюшки  принялись  за
работу,  но  быстро  сточили  зубы.  Взамен  Тейму дала каждому
длинные хорошие резцы из прочного дерева те самые,  что  у  них
сейчас.
     Дерево  не  рухнуло,  к  счастью,  разом, а стало медленно
крениться на сторону.  Оттолкнувшись  палкой-копалкой,  которую
Анду  повсюду  носил  с собой, он перепрыгнул на другое дерево.
Тейму же собрала упавших тараканов, бабочек и  прочую  дрянь  и
сожрала  их, полагая, что съела Анду. Однако, на всякий случай,
она раскрыла себе живот и спросила:
     Как там, съела я уже Анду?
     Вовсе нет! ответили тараканы.
     Пришлось грызть дерево, на котором прятался Анду теперь, а
после него третье и четвертое. Сидя в ветвях и дрожа от страха,
Анду жалел, что у него нет крыльев.
     Просишь посадить тебя на спину, стал упрекать его ворон, а
сам тоже наверное  злословил,  будто  я  безобразный  и  разную
гадость клюю?
     В  жизни  такого  не  думал!  отвечал  Анду, и убедил-таки
ворона спасти его от Тейму.
     Ворон предупредил седока вниз не смотреть. Пусть  влекущие
звуки  флейт,  барабанов и погремушек будут слышны с земли Анду
не должен  обращать  на  них  внимания.  Два  селения  миновали
благополучно,  но,  пролетая  над  третьим, Анду посмотрел вниз
уголком глаз. Ворон стал терять высоту и упал.
     Теперь лечи меня как хочешь, иначе  оба  погибнем!  заявил
ворон.
     Анду  наложил  на сломанное крыло шину, употребив для того
свою незаменимую палку-копалку. Полет продолжался.





     Смотри, говорила бабушка внуку, проплывая с  ним  в  лодке
вдоль  берега,  смотри,  осиное гнездо! А рядом с ним птичье, в
нем яйца!
     Они причалили.
     Когда подойдем к дереву, плюнем в дупло! продолжала  учить
старуха.
     Вот они, птичьи яйца, бормотала она, карабкаясь на дерево,
вот они.  Здесь  их  птички  откладывают. Здесь птички ночуют и
здесь же яйца откладывают!
     Женщина добралась  до  дупла  и  плюнула  внутрь.  Рой  ос
вылетел из отверстия. Ужаленная, старуха упала на землю.
     Бабушка убилась! воскликнул внук, но старуха поднялась.
     Жива я, сказала она.
     Ее  набедренная  повязка  слетела  и старуха стояла теперь
совсем голая.
     А вот здесь, указала она на то место, которое должна  была
прикрывать повязка, здесь пасть крокодила!
     Некоторые    рассказывают    продолжение   этой   истории.
Набедренная повязка повисла на кончике тонкой ветки. Внук сумел
сбить  ее  на  землю  стрелой,  однако  бедная  старушка  очень
стеснялась  того  глупого  положения,  в котором она оказалась.
"Обещаешь никому не говорить о том,  что  произошло?"  донимала
она  мальчика  по пути домой. Тот обещал, но женщина не слишком
верила внуку и с той поры никуда от себя не отпускала. Наконец,
внук убежал к родителям и поведал им историю с осами.  Смеялась
вся деревня. От стыда старушка заплакала и умерла.





     Женщина оставила дома двух своих маленьких девочек, а сама
пошла  в  рощу. Там она собиралась наскрести съедобный крахмал,
который индейцы варрау добывают из
     сердцевины пальмы. Пока матери не было, появилась  бабушка
и  говорит: "Внученьки, пойдемте со мной, я вас к маме отведу".
Девочки послушались и даже не  обратили  внимания  на  то,  что
ведут  их  вовсе  не  в  рощу,  а  в дремучий лес. Добрались до
какого-то ручья. На берегу старуха села в землю и стала  плести
корзину.  "Залезайте!"  велела  она  внучкам. Послушные девочки
опять сделали, как им было  сказано.  Бабушка  накрыла  корзину
крышкой и спихнула в ручей. Девочки утонули.
     Старуха   пошла   к   другому   дому.  "Здравствуйте,  мои
маленькие! приветствовала она братишку  с  сестренкой,  которые
тоже поджидали возвращения родителей. Я ваша бабушка, узнаете?"
Этих  детей старуха повела к тому же ручью и уже было принялась
за корзину, однако решила предупредить: "Вы,  говорит,  играйте
передо  мной,  а за спиной у меня напрасно не бегайте!" Мальчик
при первом удобном случае заглянул бабушке за спину  и  увидел,
что  тело  ее с той стороны светилось, будто внутри раскаленные
угли. "Это же злой дух Кау-насса", сообразил  он  и,  прихватив
сестру,  побежал  с нею к дому. "Кау-насса, Кау-насса!" крикнул
он, обернувшись. Старуха расстроилась, что  ее  опознали,  и  с
досады  взорвалась.  Пламя вихрем взметнулось вверх и исчезло в
небе.





     В одном селении индейцев карихона жил  знаменитый  охотник
на  тапиров.  В  том  же селении жил другой человек, который ни
одного тапира убить не мог, как ни старался.
     Соседи смеялись над неудачником, девушки не желали  с  ним
знаться.
     Испробовав  все  прочие  способы,  человек решил выучиться
колдовству. Он стал посылать на тапиров  заколдованных  пчел  и
муравьев, от чьих укусов животные засыпали. Постепенно охотнику
удалось  существенно сократить дистанцию, на которую тапиры его
не подпускали. И вот однажды он подкрался  настолько  бесшумно,
что вплотную приблизился к спящему зверю.
     Охотник  мог  бы  убить  животное,  и  история  на  том бы
закончилась.  Однако  просто  явиться  домой  с   добычей   ему
показалось  мало:  куда  интереснее  привести  тапира живым! Не
долго думая, человек залез рукой в зад тапиру, надеясь  повести
его  за  собой. Случилось наоборот, тапир вскочил и сам поволок
индейца. Рука  застряла,  пришлось  бежать  вслед  за  тапиром.
Скачка  длилась  несколько  дней.  Весь  в  царапинах и ушибах,
обессилевший охотник ждал смерти, как вдруг  тапир  выбежал  на
берег огромной реки и
     остановился.   Он  расслабил  кишку,  человек  освободился
наружу.
     "Давай  перевезу  тебя  на  тот  берег,  предложил  тапир.
Наверное не знаешь, какая там благодать: кругом ананасы растут,
полно  других  фруктов!"  Индеец взобрался тапиру на спину, они
поплыли. Когда  тапир  уставал,  он  совсем  уходил  под  воду.
Удивительно, что седок все же не захлебнулся. Наконец, спутники
выбрались на противоположный берег.
     Решили,  что  первым за ананасом отправится человек. Пойдя
по тропе, индеец дивился на возделанные поля и фруктовые  сады,
начинавшиеся почти от самого берега.
     Воистину,  тапир  не  обманул  его.  Охотник набрал спелых
сочных плодов и вернулся к товарищу. "Что ты принес неужели  не
смог  выбрать  получше!"  возмутился тапир. Выяснилось, что для
тапира зрелые ананасы это зеленые и наоборот. Теперь тапир  сам
отправился за плодами.
     Не  дождавшись  возвращения  спутника,  человек  пошел его
искать и нашел  на  дне  ямы-ловушки.  Он  попробовал  вытащить
зверя,  но  тот  оказался слишком тяжелым. В неудачных попытках
спасти товарища прошла ночь, а утром послышался звук  флейт.  К
яме  приближалась  толпа  женщин,  разукрашенных так, будто это
воины-мужчины.
     "Гии-риномо,  амазонки!"  понял  индеец.  Он,  однако,  не
струсил:   направившись  навстречу  к  предводительнице,  смело
протянул руку к ее вульве.
     "Постой, это опасно! остановила женщина. Сейчас тебе лучше
всего сидеть тихо, забравшись на дерево, а  я  тут  пока  займу
своих подружек работой!" Амазонки
     вытащили из ямы тапира и освежевали его. Одни стали жарить
мясо,  другие  подносить  хворост.  Когда  жаркое  было готово,
амазонки направились  к  себе  в  селение,  а  предводительница
осталась  одна.  Индеец  слез с дерева и стал смотреть, как она
открыла свою шаманскую сумочку,  достала  гребень  и  принялась
вычесывать  из  волос на лобке кишевших там скорпионов, пауков,
ядовитых  муравьев  и  многоножек.  После  этого  она   ласково
взглянула на индейца и предложила с нею лечь.
     У   гии-риномо   не   было  мужчин,  так  что  обычно  они
совокуплялись с особыми предметами, из  которых  выбрызгивалось
семя.  Теперь предводительница отвела индейца в свой просторный
дом  и  показала  подругам.  В  течение  нескольких   дней   он
постарался  удовлетворить  всех амазонок, но забеременела после
соития лишь сама предводительница. Прочие женщины  обиделись  и
решили мужчину убить.
     Вождь  гии-риномо  и  человек  договорился  вместе бежать.
Сделать это мешали волшебные зеркала, в которые амазонки  могли
увидеть любое живое существо, где бы то
     ни  находилось.  Беглецы разбили зеркала, а осколки залили
мутным  каучуковым  соком.  Краешек  зеркала,  хранившегося   у
какой-то старухи, остался однако незамутненным.
     Хоть  и нечетко, но гии-риномо все же увидели, как мужчина
и женщина садятся в лодку, грузят в нее тушу молодого  оленя  и
плывут вниз по реке. Определив
     местоположение  беглецов,  амазонки  бросили  в  них  свой
волшебный гарпун.  К  счастью,  острие  попало  в  оленя.  Пока
преследователи вытягивали тушу, индеец со своей
     возлюбленной  достигли мест, до которых власть амазонок не
простиралась. Они пришли в родной дом охотника и зажили как все
люди.





     Жил индеец из племени варрау, который имел много  жен.  Он
был  достойный  человек,  и  жены  отлично с ним ладили никаких
ссор, никаких жалоб. Казалось бы, ругань  здесь  неизбежна,  но
нет  все  были  друг другом довольны. Муж всегда доставал еду и
кормил своих жен. Дела действительно шли хорошо.
     Шли  хорошо,  да  пошли  плохо.  Утром  муж  повел  жен  в
пальмовую  рощу  добывать  древесный  крахмал. Чудесный день, у
всех отличное настроение. Человек принялся
     рубить ствол и выскребать из сердцевины крахмал.
     Эй, жены, крикнул  он,  -  собирайте  муку!  но  никто  не
ответил
     Мужчина позвал еще раз тишина. А между тем женщины слышали
мужа,  однако  притворились,  будто не слышат. Их мысли приняли
дурной оборот.
     Муж рассердился. Он поднял палку и пошел искать жен.  А  в
это время старшая обошла остальных и предупредила:
     Если  он  вас  побьет, пусть так и будет. Но меня ему бить
нельзя. Пока ждите и слушайте, что я велю вам.
     Муж догнал младшую  жену  и  побил.  Затем  ударил  палкой
вторую,  третью  и  всех остальных. Получив свою порцию ударов,
каждая начинала вопить:
     Он нас бьет!
     Осталась старшая жена, и лучше бы было мужу ее не трогать.
Однако он побил и ее.
     Хватайте его! скомандовала жена в ответ.
     Женщины повалили мужчину  на  землю  и  принялись  мучить:
оттягивали мошонку, давили яички, пока не довели до полусмерти.
Потом они туго перевязали мошонку веревкой и ушли.
     Идем   быстрее,  торопила  старшая  из  подруг,  его  брат
появится в любую минуту!
     Однако когда они добрались до дома,  юноша  еще  играл  на
дудочке.
     Твой старший брат задержался, сообщили женщины, ему тяжело
нести собранный крахмал, и он просит тебя помочь.
     Молодой человек застал брата при смерти.
     Твои  жены  обманули  меня,  наговорили  всякий  вздор про
крахмал, произнес  он.  Обхвати  меня  за  шею,  попробую  тебя
донести.
     Дома женщин не оказалось.
     Я  их  убью!  грозил  младший  брат.  Вот  только куда они
делись?
     Они  пошли  вон  в  ту  сторону,   подсказал   кто-то   из
родственников, и юноша бросился в погоню.
     Он срезал дорогу на повороте и настиг женщин у реки, когда
те уже  прыгали  в  лодку.  Юноше удалось ранить самую младшую,
сидевшую на корме. Рана воспалилась.
     Достигнув противоположного берега, женщины  устремились  в
лес, их внешность преобразилась. Послышался свирепые звуки:
     Оху! Оху! Оху!
     Женщины  превратились  в свиней в тех свиней, которых люди
едят.
     Юноша  затравил  одну  собаками  и  зажарил.   Попробовал,
прожевал  вкуснятина!  Чуть  задах  был  посторонний. Впрочем и
запах и вкус не изменились ведь это же были
     те же индейские женщины.
     С тех пор мы едим свинину вкуснейшее мясо!  Это  все,  что
рассказывали наши деды про тех, кто превратился в диких свиней.
А  мы  следуем  из:  старым рассказам рассказам о превращениях,
рассказам о наших предках. Это все.





     Жил богатый человек. Он владел бесчисленными стадами коров
и овец, обширными угодьями, а женился на редкостной  красавице.
К  сожалению,  жена  оставалась бесплодной. В данном случае это
было особенно обидно, ибо сам брак  заключили  прежде  всего  в
надежде обзавестись наследниками.
     Муж   и  жена  многократно  ходили  в  церковь,  вымаливая
потомство.
     Кому оставим мы наши стада и земли! восклицали они,  падая
на колени.
     В  такие минуты оба порой проливали слезы. Порой, впрочем,
не проливали.
     Через десять лет муж предложил взять какого-нибудь ребенка
на воспитание, но жена отказалась. Она  полагала,  что  надо  и
дальше просить Господа даровать сына.
     Наконец,    на   пятнадцатом   году   замужества   женщина
забеременела. Прошло пять месяцев, а  затем  и  девять.  Однако
потребовался  еще  месяц,  прежде  чем  женщина  смогла родить.
Принимавшие роды  четверо  повитух  узрели  младенца  в  облике
крокодила с человеческой головой.
     Послал  им  Бог  крокодила  значит,  так  надо! рассуждали
повитухи.
     Мать дала новорожденному грудь, стала воспитывать у себя в
доме и полюбила все же родной сын. Отец запил.
     Незаметно  миновало   пять   лет,   сын   заговорил.   Это
крокодил-то!  Но  вот на задних лапах ходить так и не научился,
все ползал на брюхе. Потом ему исполнилось десять лет, а там  и
пятнадцать:  крокодил освоил чтение. Писать, правда не мог лапа
не  позволяла.  Этих  когтистых  лап  было  четыре.   И   хвост
здоровенный! Рос крокодил быстро, огромный стал, матерый такой,
ох, матерый! И цвета, пожалуй что красноватого, вернее попросту
ярко-красного.
     Когда   ему   исполнилось  восемнадцать,  потребовал  себе
женщину.
     Жениться желаю! сказал матери.
     То есть что ты имеешь в виду? удивилась та. Как ты  можешь
жениться?
     Будто  не  знаешь у вас же столько добра, богатства какие!
Жени и все! Ведь вы  меня  как  наследника  выклянчили,  сам  я
рожать себя не просил, отвечал крокодил.
     Сын все же, надо достать ему жену, решили родители.
     Поискав,  невесту  нашли. Все слышали, что жених крокодил,
но зато богатый наследник, поэтому родители  девушки  уступили.
"Может, ничего с ней особенного не
     случится?" размышляли они.
     Свадьба  была роскошная. Состоялась она в доме священника,
отслужившего   перед    этим    обедню.    Невеста    оказалась
прехорошенькой.   Молодых   с  песнями  довели  до  опочивальни
молодого  в  сущности  несли,  ведь  на  задних  лапах  он   не
передвигался.   Невесту   раздели,  оставили  ей  три  свечи  и
затворили дверь.
     Ночью крокодил задул свечу и велел супруге:
     Ложись!
     Та, по своей невинности, ничего плохого не ожидала, легла,
а крокодил бросился на нее и  пожрал.  Сперва  кровь  выпил,  а
потом скушал все до последнего пальчика.
     Утром  родители пришли поздравить молодых в руках кружки с
пуншем. Стучат в дверь, открывают пол склизкий, по  нему  кости
разбросаны,  крокодил  тоже  в крови, морда красная. Что теперь
делать?!
     Пришлось платить родителям  невесты  жуткую  сумму  денег,
чтобы   они   не   начали   никуда  жаловаться.  Хорошо  сумели
договориться.
     Как ты мог сожрать женщину, которую дали тебе  в  супруги!
посыпались на крокодила упреки.
     А тут ничего не поделаешь есть хотел! отрезал сынок.
     Тогда  ему  привели  новую  жену из другого селения. Снова
отпраздновали свадьбу  и  опять  та  же  история:  для  начала,
перекусив горло, выпил у молодой кровь, а потом
     объел мясо.
     Так  повторялось  неоднократно.  Теперь  уже повсюду стало
известно, что крокодил пожирает невест. В конце концов попалась
очень красивая, но бедная девушка. Родители крокодила явились к
ее отцу.
     Нет,  отвечал  он,  о  вашем  сыне  слишком   много   чего
рассказывают!
     Пусть  рассказывают,  не  в том дело! Если с вашей дочерью
случится какая-нибудь  неприятность,  дадим  за  нее  настоящую
цену, в накладе не окажетесь!
     Ладно, заколебался отец девушки, я с ней поговорю.
     Отец принялся умолять дочь, а сам плачет.
     Ты  же  знаешь,  сколько у нас детей, кормить нечем. А так
получим скот, землю, деньги. Если  же  с  тобой  что  случится,
закажем   торжественную  обедню.  А  твои  младшие  братишки  и
сестренки представляешь, какое образование мы им дадим!
     Девушка склонялась к тому, чтобы пожертвовать  собой  ради
семьи,  но  все  же решила посоветоваться с колдуньей. Та взяла
девушку за руку и стала изучать линии на ладони.
     Так... Ясно, что суждено тебе  выйти  замуж.  Однако...  с
этим, как его там, жить не будешь...
     Конечно,  не  буду, заплакала девушка, раз он меня съест в
первую же ночь!
     Ничего  не  съест!  уверенно   объявила   гадалка.   Когда
останетесь  после  свадьбы одни, крокодил тебе скажет ложись! А
ты не слушайся, пусть он первый ляжет. А как ляжет, то жди пока
заснет, тогда ложись рядом. И еще: когда  он  станет  ложиться,
раздастся  звук,  словно  кожу  сдирают так ты не бойся, ничего
плохого
     от этого не будет. Не волнуйся!
     Красавица побежала к  родителям  в  радостном  настроении.
Узнав, что дочь согласна, те тут же отправились к дому будущего
жениха. Крокодил услышал, что дело
     сладилось  и от счастья даже перекувырнулся пару раз через
голову. А потом забрался на кровать  он  лежал  на  ней  целыми
днями, лишь изредка спускался на пол.
     Итак,  опять  свадьба.  Играла музыка и все лишь по поводу
бракосочетания паршивого  крокодила!  Пока  длилась  церемония,
жених  дремал  на  скамейке.  Но лицо у него было человеческое,
глазки такие серые. В опочивальне крокодил задул свечу.
     Ложись! сказал он супруге.
     Нет, ты ложись первым!
     Лечь должна ты! настаивал жених.
     Только после тебя!
     Да ложись же!
     Не лягу и все! упорствовала невеста.
     И крокодил уступил. Он лег. В темноте послышался  шорох  и
треск, будто кожу сдирали. Женщина перепугалась ужасно. "Что-то
происходит!" думала она. В
     замешательстве    она   позабыла   последние   наставленья
колдуньи. Треск прекратился, и она снова услышала голос:
     Ложись!
     Но она не решалась на  кровати  же  крокодил,  готовый  ее
сожрать.
     Женщина  зажгла  свечу.  Гадалка  прямо  предостерегала не
делать этого, но страх быть съеденной  пересилил  благоразумие.
Пламя  осветило не крокодила, а прекрасного рыжеволосого юношу.
Она наклонилась обнять его, но тот превратился  в  ветер  и  со
свистом унесся вдаль, вылетев наружу сквозь щель под стропилами
крыши.
     Молодая  так и осталась жить в доме родителей крокодила, а
те признали ее своей законной невесткой. Ведь больше у них  все
равно никого не было.
     Матери исчезнувшего крокодила люди сказали:
     Вот  умрешь  и  станут  тебе  в  наказанье одну грудь змея
сосать, а другую жаба. Потому что нельзя просить у  Бога  того,
что он не желает давать. Никогда у тебя детей не будет!





     Девушка  отвергала всех женихов. Наконец, появился мужчина
ее мечты: роскошно одетый красавец. Откуда он взялся, никто  не
знал.  После  свадьбы  он  за  единственный день выстроил дом и
наполнил его  разной  утварью:  скамейки,  корыта,  ступки  все
появлялось  мгновенно. Было ясно, что дело нечисто, однако чего
именно надо бояться, девушка понять не могла. На свадебном пиру
жених повел себя странно: потребовал сырую утку и  заглотал  ее
одним  духом  с потрохами и с перьями. Этот удивительный случай
заставил невесту задуматься.
     После свадьбы молодые переехали в новый  дом.  Трое  суток
лежала  женщина  в гамаке, поджидая супруга, но он не соизволил
явиться. Все это время он морил себя голодом, разжигал аппетит.
На четвертую ночь муж подошел и велел жене лечь  ногами  к  его
голове. Она повиновалась, а он стал заглатывать ее ноги.
     Мама, мама, меня кто-то ест! завопила женщина.
     Не  слушай  ее,  крикнул  мужчина,  я  лишь  исполняю свои
обязанности как добрый супруг!
     Утром мать вошла в дом новобрачных. Дочери нигде не  было,
а  в гамаке покачивалась огромная пузатая змея. Несчастная мать
бросилась к священнику, венчавшему пару, и  стала  умолять  его
прикончить гада.
     Я  не могу выполнить твою просьбу, ответил священник, ведь
тот, кого я венчал, был католик!
     Вот какое наказание  постигло  девушку,  пожелавшую  выйти
замуж не за индейца племени варрау, а за чужестранца.





     Вначале женщины и дети ходили лысыми. Волосы были только у
мужчин. А после вот что случилось.
     Индеец  отправился  вместе с женой в лодке вдоль одного из
протоков  дельты  Ориноко.  Проплывая  мимо  покинутой  хижины,
супруги  решили  остаться  в ней на ночь. Они привязали лодку к
склоненному над водой дереву и повесили гамаки  под  крышей  из
пальмовых листьев.
     Оба  не  знали,  что  рядом живет людоед хозяин участка по
обеим сторонам реки. Все здесь принадлежало ему,  в  том  числе
женщины, если им приходилось сюда попадать.
     Подождав,  пока муж захрапит, владелец участка приблизился
к гамаку жены. Дело было около полуночи.
     Ничего я не обязана, принялась женщина возмущаться, у меня
муж есть! А ты мне не нравишься, ты противный и страшный!
     Обиженный людоед вынул нож и перерезал женщине горло.
     Утром  индеец  окликнул  жену.  Та  не   отвечала   и   не
шевелилась.  "Что  с  ней  такое?"  подумал индеец. Он вылез из
гамака, сделал пару шагов и чуть  не  упал,  поскользнувшись  в
крови. Рыдания и крики огласили окрестность.
     Жена  моя,  друг  мой!  У  меня  за спиной тебе перерезали
горло! Ты мертва почему же я жив до сих пор! Ай! Ай! Ай-иииии!
     Тут он взглянул  на  воду  и  увидел  отражение  паскудной
отвратительной     рожи,    которая    кривлялась,    беззвучно
передразнивая рыдающего индейца. Человек выстрелил,
     стрела попала демону в ногу. Послышалась отчаянная  брань.
Индеец   перепугался.   Он   отвязал  лодку  и  поспешил  домой
предупредить шаманов о происшедшем.
     Вскоре   родственники   индейца,    потрясая    священными
погремушками, собрались вокруг пострадавшего.
     Сегодня  вечером, объявил старший шаман, мы все будем петь
и греметь погремушками во славу  духов!  Да  сопутствует  успех
нашему  предприятию!  А  утром,  прежде  чем  скроется  Большая
Медведица, отправимся в путь. Мужчины должны взять с собой луки
и копья. В каждую лодку садятся двое воинов: один займет  место
на носу, другой на корме.
     Путешествие  заняло  чуть больше суток. На утро следующего
дня индейцы увидели людоеда. Он сидел,  подставив  поврежденную
ногу  лучам  солнца.  Шаман  выбрался  из  лодки  и  подошел  к
раненому.
     Дедушка, обратился он  вежливо,  зачем  же  вы  перерезали
горлышко  нашей сестре? Надо было сказать, мы присмотрели б для
вас другую женщину, по вашему вкусу!
     Но злой дух грубо ответил, что все на данном участке  его.
Потом он начал грязно ругаться, осыпая индейцев проклятьями.
     Слыша  такое,  индейцы тоже рассвирепели. Они бросились на
людоеда и повыдергали ему волосы. Демон лежал на земле  и  орал
как  безумный. Захватив волосы с собой, люди прыгнули в лодки и
принялись изо всех сил грести прочь от  берега.  В  деревне  по
случаю  великолепной  победы состоялся праздник. Перед тем, как
разойтись, мужчины раздали волосы людоеда женам и детям, а  то,
что  осталось,  торжественно  сожгли  на  большом костре. Танцы
продолжались до тех пор, пока не кончилось пиво. Каждый  заснул
там, где свалил его хмель.
     Утром  оказалось,  что  волосы  людоеда,  которыми  дети и
женщины украсили головы, приросли к ним.  С  тех  пор  индеанки
племени варрау имеют более пышную шевелюру, чем их мужья.





     Жили  два брата. Индейцы-карибы научили старшего, как надо
превращаться в ягуара. Младший брат говорит:
     Слушай, стань ягуаром, я хочу посмотреть!
     Нет, отвечает другой,  если  я  сделаюсь  ягуаром,  ты  до
смерти перепугаешься!
     Не  перепугаюсь,  у  меня  палка  есть  защищаться. Только
попробуй мне угрожать узнаешь, как будет больно.
     Тогда старший брат  удалился  к  заводи,  где  они  обычно
купались, а через минуту на той же тропе показался ягуар. Зверь
подошел  к  младшему брату, который визжал не переставая, будто
его режут.
     Не  ешь  меня,  ой,  не  ешь  меня,  братец!  кричал   он,
карабкаясь на крышу дома.
     Ягуар  немного  рявкнул и удалился. И сразу же послышались
шаги старшего брата, возвращавшегося с места купания,
     Я тебя просил не пугаться, упрекнул он  младшего.  Ты  что
думал,  когда я зарычал, что я тебя съесть собираюсь? Да ведь я
это просто на всякий случай, чтобы
     ты ничего не надумал со своей глупой палкой!
     Младший брат  успокоился.  Скоро  он  вовсе  избавится  от
страха.  Он  стал  курить  сигару старшего брата и сам научился
превращаться в ягуара. Однажды оба ягуара решили:
     Что если пойти на индейское кладбище? В могилах ведь можно
найти массу полезных вещей мало  ли  чего  кладут  родственники
вместе с покойным!
     В первой же разрытой могиле младший брат обнаружил топор и
нож. Старшему не так повезло.
     Подожди  меня  здесь, сказал он, я схожу посмотрю еще одно
место!
     Пока старший брат искал богатые  погребения,  младший  лег
отдохнуть  на  поваленный  ствол. Мимо проходил рыбак. Не долго
думая, он метнул копье и пронзил ягуара. Зверь упал  на  землю,
но тут же вскочил и обратился в бегство.
     Старший  брат  последовал  за  ним.  В  лесу  оба  приняли
человеческий облик и поняли, что  младший  ранен  серьезно.  Он
умер, не дойдя до деревни.
     Старший  брат  решил  отомстить.  Став ягуаром, он устроил
засаду на тропе, по которой должен проходить рыбак. Он  прыгнул
на него с дерева и загрыз.





     У  женщины  были  месячные. Это не помешало ей отправиться
вместе с мужем ловить молодых  попугайчиков.  Муж  забрался  на
дерево,  нашел  гнездо  и  стал  бросать на землю птенцов. Жена
внизу подбирала их и засовывала живыми в рот. Кровь текла у нее
сверху  и  снизу:  менструальная  кровь  между  ног,  а  птичья
струилась  по  щекам, брызгала изо рта. Муж как увидел все это,
так и замер.
     Что смотришь, спускайся, иначе я тебя съем! объявила жена.
     Не спущусь! возразил муж.
     Но куда там спустился!  Жена  схватила  его  за  загривок,
убила  и  принялась  пожирать.  А  потом  пошла  домой: в руках
корзина, а в ней мужняя голова, чтоб и детишки  поели.  Но  как
только свекровь взглянула на невестку, так сразу же поняла, что
та теперь людоедка. Она потихоньку шепнула внучатам:
     Бегите отсюда быстрей!
     Невестка  вцепилась свекрови в тело и в голову, но вонзить
зубы в нее не смогла, лишь  всю  облизала.  Тогда  она  позвала
детей и говорит:
     Сейчас буду вас кушать.
     Однако дети удрали.
     Не  одни  только  дети, а все индейцы устремились прочь из
селения. Они собрались на речном островке и принялись рыть яму.
Людоедка подбежала, прыгнула и  провалилась.  Тут  ее  завалили
хворостом  и  сожгли.  А  наутро  пришли посмотреть в яме живой
ягуар! Это людоедка в  него  превратилась.  Но  люди  и  ягуара
сожгли, а сами вернулись в деревню.





     Мужчина  и  женщина  пошли в лес. Вот и дерево, замеченное
еще загодя. Карабкаясь по стволу и опираясь на  толстые  сучья,
муж добрался до дупла, достал топор и стал расширять отверстие.
Просунув  руку, он нащупал в дупле птенца, вытащил его и бросил
жене. Птенцов было много и он принялся вынимать  их  одного  за
другим.  Жена  подхватывала маленьких попугайчиков и запихивала
себе в рот. Муж взглянул вниз и увидел пустую корзину.
     Где же птенцы, ты что ешь их, что ли? удивился человек.
     Ты наверное  ослеп,  смотри,  вот  они!  указала  жена  на
какой-то закрытый тряпкой предмет.
     Муж достал последнего попугайчика и снова спросил:
     Ты их правда не ешь?
     Да  вот  же они, возмутилась жена, я что, по-твоему, сырое
мясо глотаю? Просто прикрыла птенцов, а то солнце светило прямо
на них.
     Но почему же твой рот в крови?
     Муж стал спускаться.
     Подожди, помогу тебе, а то упадешь, сказала жена.
     Не надо, я прекрасно слезу сам.
     Нет, я помогу; не хочу, чтобы ты расшибся.
     Здесь бы ему и ударить женщину топором: не знаю, почему он
этого не сделал. Да что там дурак был. Жена  сперва  подставила
руки, чтоб он оперся ногой, затем поддержала под ягодицы. И тут
же  вцепилась  в мошонку муж завизжал от боли. она сдернула его
на землю и продолжала давить яички, потом принялась бить,  пока
не  убила. Когда стало ясно, что человек мертв, она вгрызлась в
мошонку зубами, оторвала яички и засунула в сумку. После  этого
стала  не  торопясь  поедать тело. Объев его до костей, женщина
направилась к дому.
     А где отец? спросили дети.
     Он задержался, скоро придет, успокоила мать.
     Схожу к соседке, добавила она, увидев, что  в  доме  рядом
готовят салат.
     У тебя нет соли? спросила соседка.
     Эй,  достань соль из моей сумки и принеси сюда! обратилась
женщина к сыну.
     Первое, что увидел в сумке мальчик,  были  мужские  яички.
"Неужели это моего отца, какой ужас!" подумал ребенок. Конечно,
ему  надо было молчать о своей находке, но вместо этого мальчик
побежал к соседям, размахивая яичками будто  погремушкой.  Мать
отреагировала  мгновенно.  Она обхватила обеих стоявших рядом с
ней женщин и сшибла их головами. Затем  вырвала  яички  из  рук
мальчика  и  сунула  себе  в  рот. Она стала жевать их вместе с
салатом, а две женщины лежали тут  же  на  полу  без  сознания.
Покончив с салатом, людоедка вернулась домой.
     Настала ночь. Мать и трое ее сыновей лежали рядом. Женщина
чуть приподнялась и пощупала печень каждого из детей.
     У  этого еще совсем маленькая, а у этого побольше, но тоже
не очень, а вот у старшего довольно приличная, размышляла  она.
С него надо будет начать!
     Удовлетворенная,  она  закрыла  глаза.  Младший  брат лишь
притворялся, что  спит.  Он  следил  за  матерью  и  слышал  ее
бормотанье.  Как  только  женщина  задремала, мальчик осторожно
разбудил братьев.
     Мы должны заманить ее в ловушку! убеждал он.
     А все  же  позор  собственную  мать  убивать!  откликнулся
средний.  Хотя  если  мы  ее  не убьем, тогда она, конечно, нас
съест. Придется, значит, убить.
     Хватит   рассуждать,   вставайте    и    поторапливайтесь!
настойчиво шептал старший.
     Братья прокрались к тому месту, где мать имела обыкновение
набирать воду. Нагнув дерево, они натянули веревку с петлей.
     Дайте-ка  я  попробую, сказал младший и наступил на петлю.
Дерево распрямилось, увлекая за собой мальчика, он закачался  в
воздухе.
     Отлично! хрипел младший брат, только отцепите скорее!
     Братья наладили ловушку опять и вернулись в дом. Утром они
разбудили мать.
     Тебе не кажется, что у нас мало воды?
     Позже схожу, отмахнулась женщина.
     Нет, не позже, мы есть хотим! пристали дети.
     Мать уступила и пошла на реку.
     Нет мама, не там, там вода мутная! кричали братья, нарочно
замутив воду повсюду, кроме того места, где находилась ловушка.
     Вот  женщина  задела  петлю  и  в  ту же секунду повисла в
воздухе, изрыгая проклятья и  сожаления,  что  не  съела  детей
накануне.
     Ты умрешь! кричали дети хором, сейчас мы покончим с тобой!
     Мальчики разогрели немного воска. Из воска скатали шарики,
положив  в каждый колючку. Эти шарики они прилепили к стрелам и
принялись обстреливать бьющееся в судорогах тело матери. Метили
в лицо и в живот, сразу же выбили оба глаза. Людоедка  пыталась
вырывать  вонзившиеся  шипы, но колючки обламывались. И тут она
заговорила.
     Я умираю, дети мои. Как только испущу дух,  положите  меня
на подстилку из травы гуавирами и подожгите. Тогда увидите, что
из меня получится.
     Бедная мамочка! пожалел женщину младший из сыновей. Но что
мы могли  еще  сделать?  Ведь она сама собиралась убить нас, да
вдобавок съела отца!
     Прошло немало времени, прежде  чем  женщина  действительно
умерла.  Однако  дети  не  решались  подойти ближе и продолжала
стрелять. Наконец, старший велел им остановиться.
     Помоги мне вынуть ее, скомандовал он, и сразу  тащите  вон
туда, видите, где трава гуавирами растет!
     Потребовалось   немало  труда,  чтобы  сжечь  тело  дотла.
Мальчики стояли у пылающего костра и сокрушались.
     Как все же жалко, говорили они, родная мать! Никогда бы ее
не убили, не превратись она в нечто странное. Отца нас лишила!
     Когда братья возвращались в деревню, их сверстники кричали
им вслед:
     Смотрите, эти  трое  убили  мать,  а  теперь  идут  домой,
смотрите на них!
     Весь  остаток  дня  братья срезали тростник и делали новые
стрелы.
     Вскоре они посетили место  сожжения  матери.  Там  выросло
необычное  пахучее растение табак. Они попробовали его закурить
и почувствовали тошноту, но вскоре привыкли и дым стал им  даже
нравиться.  Насушив  табачных  листьев,  мальчики отправились в
деревню. Навстречу вышел старик с трубкой в руке.
     Закурить не найдется? спросил он.
     Братья дали ему листьев, старик вдохнул дым и тут же упал,
потеряв сознание.
     Ох, и крепок же этот табак! восхищались люди.
     Каждый мужчина получил долю курева.
     На следующий день, захватив охапки  приготовленных  стрел,
мальчики  вышли  на  ровное место и нацелили луки вверх. Первая
стрела вернулась назад, но уже  следующая  впилась  в  небесный
свод.  Стрелы,  пущенные  ей  вслед,  застревали в конце одна у
другой, образовав цепочку, свисающую  до  земли.  Первым  полез
младший  брат, за ним остальные. Крепкой была та цепь, сильными
те шаманы! Вот и небо. Братья зашагали по ровному  полю,  затем
выбрались  на дорогу и пошли мимо посевов кукурузы и огородов с
дынями, прямо в селение людей-птиц.
     Смотрите, кто к нам явился! говорили высыпавшие  навстречу
жители. Ведь это те самые знаменитые мальчики, убившие мать!
     Братья  потом  лишь  один  единственный  раз спускались на
землю  посмотреть,  хорошо  ли  растет  табак.  Больше  они  не
возвращались,  оставшись  на  небе. Это были древние люди, люди
ушедшего времени. Вот, я дошел до конца.





     В зарослях около берега жил индеец. Мимо его дома мало кто
проходил главным образом бедняки, собирающие дикие фрукты.
     Человек этот имел обыкновение ловить детей и  поедать  их.
Головы  насаживал  на  колья  и  расставлял в разных местах под
деревьями,  на  пляже  у  моря,   в   дюнах.   Однажды   поймал
собственного  племянника  и его тоже скушал. Брат людоеда пошел
по следам и застал  этого  человека  спящим.  Он  всегда  спал,
наевшись детского мяса.
     Вот  кто  любитель  человечины! сказал брат. И ведь многих
уже сожрал!
     Поймали его, накинув сонному на шею  петлю.  Человек  этот
был  силы  недюжинной и когда вскочил, отчаянно отбивался, но с
веревкой на шее ему некуда было деться.
     Его убили. Умер он потому, что детей ел. Теперь покойником
стал.  Потом  люди  пошли  посмотреть,  что   он   там   кушал.
Действительно,  вокруг  дома  повсюду торчали на кольях головы.
Случилось это в Полосю, к северу от Кохоро.
     Его хотели хоронить, но он ожил. Тогда  его  разрезали  на
мелкие   части,  разбросав  их  в  разные  стороны.  Все  члены
разрубили пополам, даже голову.
     Тогда он окончательно умер.





     В одном селении варили  пиво.  Народ  собрался  из  разных
мест: пили, плясали, пели.
     Настала ночь. Люди устали.
     Пора  домой,  решили  двое  мужчин  и отправились по тропе
через лес.
     Дорогой они нагнали  одинокого  путника,  жителя  соседней
деревни.  Слово  за  слово поссорились, потом начали драться. У
этих двоих была с собой дубинка. Ею противнику  снесли  лицевую
часть  черепа.  Кусочек  мяса  около  левого  глаза даже совсем
отвалился.
     Что будем делать? спросил один  из  мужчин  другого.  Куда
денем труп? Вождь узнает нам не поздоровится.
     Можно,  конечно,  зарыть, ответил другой, но ведь отроют и
сразу поймут, что человека  убили;  след  от  такого  удара  не
скроешь.
     Может, съедим его? решили они под конец.
     Развели огонь, зажарили мясо и съели.
     А вождь об убийстве так никогда и не услышал.
     Мне об этом отец рассказывал, он знает все доподлинно.





     У  индейцев племени иранше есть бамбуковые флейты, которые
женщинам видеть запрещено. Мужчины играют на них, закрывшись  в
специальной   хижине,  либо  где-нибудь  от  деревни  подальше.
Полезно играть на краю поля,  так  как  звуки  музыки  помогают
кукурузе  расти.  Если  женщина  увидела флейту, ее добивают до
смерти палками.
     Один человек собрал соседей помочь расчистить участок  под
огород.    Мужчины    взяли   с   собой   флейты,   намереваясь
потренироваться  в  игре.   Маленький   сын   хозяина   участка
отправился  вместе  с  отцом.  В полдень стало жарко, лесорубов
мучила жажда.
     Слушай, сынок,  крикнул  отец,  сбегай,  узнай  у  матери,
готово ли пиво!
     Не  дождавшись  возвращения  мальчика,  отец  пошел за ним
следом. Уже издали услышал он голос сына.
     Как там пиво, спрашивал тот у матери, а то мужчины в  лесу
страшно голодны?
     Войдя  в  дом, отец сбил мальчика с ног и с размаху ударил
его.
     Ты что, одурел? закричала жена.
     Извини, ответил ей муж, у меня в голове совсем помутилось,
твое пиво какое-то скверное, отравился, похоже.
     Вернувшись к товарищам, индеец объявил:
     Сын мой рассказал дома, будто мы  здесь  голодаем.  Я  его
собираюсь убить. Если хотите, то можете его потом съесть!
     В ответ мужчины разожгли огромный костер и стали поджидать
мальчика.
     А костер зачем? спросил тот, подходя.
     Видишь  ли,  дружок,  ответил  отец, мы тут зайца-агути из
норы выволокли, сейчас его жарить станем. Иди-ка сюда, поищу  у
тебя в волосах, а то вши, наверное,
     замучили!
     Слезы  закапали  из глаз у индейца, когда он склонился над
ребенком.
     Что это капает? спросил мальчик.
     Жарко, пот капает, отвечал отец, хватая сына и бросая  его
в огонь.
     Другие  индейцы  тут же прижали мальчика рогатиной и стали
ждать, пока он зажарится. Решив, что мясо готово, они  отрезали
одну  руку и передали отцу. Остальные части жаркого положили на
землю на широкий пальмовый лист. Вскоре  от  мальчика  остались
только дочиста обглоданные косточки.
     После обеда индеец принес домой руку сына.
     Наши  там  зайца-агути  зажарили, вот твоя доля, сказал он
жене и зашагал назад в лес.
     Но мать было не обмануть! Сообразив,  что  случилось,  она
взяла мужнины лук и стрелы и побежала к подругам.
     Мужчины  убили моего сына, кричала она, давайте в отместку
пойдемте смотреть на священные флейты!
     Женщины вооружились. В  это  время  на  тропе,  ведущей  в
деревню,  показались мужчины. Впереди шел отец убитого мальчика
с флейтой в руке. Увидя женщин, мужчины словно окаменели.  Жены
перестреляли их всех без труда.
     А теперь, объявила мать мальчика, станем подниматься вверх
по течению  рек,  пусть  каждый  выберет себе ту реку, какая ей
больше понравиться!
     Захватив с  собой  сковородки,  чтобы  было  на  чем  печь
лепешки,  и  веера раздувать огонь, женщины пустились в далекий
путь.
     На ночлег они всегда останавливались на речном  берегу,  а
спать  ложились,  подложив под себя широкие листья. Утром такие
листья превращались в речной перекат, веера в круглые  камни  а
сковородки  в  длинные  камни. Однажды женщины устроили большую
стоянку. Брошенных листьев скопилось так много, что они  совсем
запрудили реку, образовав большой водопад на реке Кравари.





     Деревня  тех,  кто  называл себя майхака, стояла на берегу
речки  Кайтиту.  Однажды  майхака  устроили   праздник,   съели
родственников   мальчика  по  имени  Яналорэ  и  приняли  облик
съеденных.  Мужчины  танцевали,  нацепив  на  себя  браслеты  и
ожерелья из хвостов броненосцев, а потом взяли священные флейты
и стали играть на них.
     Женщины  о таких флейтах ничего знать не должны. Того, кто
опишет им, как выглядят инструменты, ждет смерть.
     Яналорэ надоело сидеть дома.
     Схожу к отцу, посмотрю как мои дяди на  священных  флейтах
играют, сказал он матери.
     Оставайся здесь! возразила мать.
     Яналорэ  все  же вышел. Он увидел как люди пляшут и играют
на  флейтах,  он  принял  танцующих  за  своих   родственников.
Насмотревшись, Яналорэ вернулся домой.
     На чьей флейте они там играют? спросила мать.
     На  нашей,  мама, на той самой, что разрисована красными и
белыми узорами.
     Бразильский заяц-агути, живший под крышей  дома,  как  раз
спаривался  со  своей  женой. Услышав ответ Яналорэ, он оставил
супругу и побежал жаловаться мужчинам:
     Хватит  петь  и  играть!  Яналорэ  рассказал  матери,  как
выглядят священные флейты!
     Веселье сразу же прекратилось, мужчины разошлись.
     На  следующий  день, когда мать Яналорэ пекла лепешки, муж
подошел и сказал:
     Вчера наш сын совершил  непростительную  ошибку.  Придется
отдать его майхака, пусть съедят.
     Это  верно, отвечала жена, иначе майхака нас самих сожрут.
Только сохрани для меня, пожалуйста, его браслеты, сделанные из
хвоста броненосца.
     Отец Яналорэ принялся плести клетку из прутьев, а  друзьям
велел  развести  огонь  внутри  хижины, где хранились священные
флейты. Потом поднялся,  попросил  майхака  доделать  клетку  и
позвал сына:
     Иди ко мне, сыночек, я у тебя вшей в голове поищу!
     Яналорэ  сел  перед  отцом  и  тот  стал вынимать вшей. От
жалости к мальчику он то и дело ронял слезу ему на голову.
     Что это? спрашивал сын.
     Да так, капли пота.
     Эй,  клетка  и  костер  готовы!  объявили  в  этот  момент
майхака.
     Пойдем,  сынок,  попробуем, что там за клетка, позвал сына
отец.
     Яналорэ забрался в клетку. Майхака закрыли ее,  отнесли  в
дом  священных  флейт и поставили на костер. Как только мальчик
зажарился, его тут же съели.
     Рассказывают,  правда,  и  немного  иначе:  будто  майхака
сделали   в   доме   священных  флейт  каменную  печь  с  двумя
отверстиями. В одно  запихали  живого  Яналорэ,  а  из  другого
вынули уже хорошенько прожаренного.
     Украшения  сына отец, как и обещал, отнес жене. Мать взяла
сосудик из тыквы, положила в него браслеты  и  убрала  подальше
под крышу, где на помосте хранился
     разный хлам.
     На  следующий  день  все  пошли  на  охоту  добыть  мясо к
очередному празднику. Мальчик по  имени  Кьявре  и  девочка  по
имени  Зареро  отправились  тоже.  Охотничий  лагерь  разбили в
верховьях Обезьяньей реки. Неподалеку дотуда  расположено,  как
известно,  озеро  Водяных Людей. На дне его Калайтеве подошел к
Куйматихоло и сказал:
     Ты знаешь, что майхака  устроили  праздник,  а  брат  твой
Яналорэ  разболтал  женщинам,  как  выглядят  священные флейты?
Яналорэ за это убили, а его браслеты мать спрятала в  тыквенный
сосудик  и  оставила  на  помосте  под  крышей.  Можешь сходить
посмотреть.
     Куйматихоло принял облик обычной женщины и  явился  в  дом
родителей Яналорэ.
     Можно  я  у вас немного муки возьму попросила женщина, она
ведь, кажется, под крышей хранится?
     Забравшись на помост, женщина разыскала  сосудик,  забрала
браслеты и отнесла Калайтеве на дно озера.
     Действительно,  брата  убили,  подтвердила  она.  Ты вождь
водяного народа должен отомстить за смерть!
     Не беспокойся, я отомщу!
     Но только послушай:  майхака  сейчас  не  в  селении,  они
охотятся в верховьях Обезьяньей реки.
     На  следующий день охотники вышли из лагеря, рассеялись по
саванне и подожгли сухую траву,  чтобы  вспугнуть  спрятавшихся
животных.  В лагере остались только Кьявре и Зареро. Вскоре они
услышали странные  звуки,  напоминавшие  крик  лесного  петушка
тинаму:
     "Хо...  хо...  хо...".  Потом  "Сви... сви... сви...ТУРУРУ
туруру..."
     Звуки раздавались все ближе.  Было  в  этом  крике  что-тс
тревожное.
     Это не тинаму! решили дети. Забравшись на макушку высокого
дерева,  они  увидели.  что к лагерю приближается Калайтеве. Он
подошел ж оставленным охотниками гамакам и сосчитал  их.  Чтобы
не  сбиться,  Калайтеве  привязал  к  каждому  уже сосчитанному
кусочек лыка, содранного со ствола пальмы. На земле он  заметил
веревку  с  узлами.  Индейцы  пареси  и  сейчас  вяжут  узлы на
веревке, готовясь к празднику: сколько  осталось  дней  столько
узлов, последний развязывают в день праздника. Осмотрев веревку
и  гамаки,  Калайтеве  разузнал  все,  что  хотел, и вернулся в
озеро.
     Зачем он считал узелки? недоумевали Кьявре и Зареро.
     Когда  мужчины,  нагруженные  богатой  добычей,  пришли  с
охоты,  дети  рассказали,  что они видели, сидя на деревьях. Но
Кьявре и Зареро никто не поверил.
     Не первый раз мы охотимся в верховьях Обезьяньей реки, уже
деды наши гоняли здесь дичь, и никогда  никаких  водяных  людей
никто не встречал!
     Скорее уйдемте отсюда! не унимались дети.
     Если  вы так боитесь, то можете уходить, разрешил мальчику
с девочкой их отец. Я провожу их немного, объявил он товарищам.
Дальше сами доберутся.
     Между тем  Калайеве  созвал  обитателей  озера  и  сообщил
результаты  своих  наблюдений в охотничьем лагере. Вскоре он во
главе отборного отряда двигался к верховьям Обезьяньей реки.  В
это же время Кьявре и Зареро уже шли по дороге в деревню. Когда
до них донеслись вопли и крики, дети ускорили шаг.
     Это  вернулся тот страшный человек, что тогда приходил, он
на наших теперь напал! предупредили они отца.
     Не говорите глупостей! Это охотники кушают потроха, вот  и
развопились  от радости, возразил индеец. Вы дальше сами идите,
до дому недалеко, а я вернусь, возьму нашу долю мяса.
     Набив животы человечиной, Калайтеве  и  его  водяные  люди
начали  сравнивать  число  убитых  охотников  с числом гамаков.
Вскоре они обнаружили, что троих обитателей лагеря не  достает.
Калайтеве  прислушался. Звук приближающихся шагов оповестил его
о приближении отца Кьявре и Зареро. Едва тот вышел из зарослей,
как его схватили и тоже съели.  Детишек  Калайтеве  нагнал  без
труда и принес к реке Сакри, где сейчас Красивый порог.
     Ты, Зареро, объявил он, станешь предводительницей водяного
народа на этом пороге.
     Нет, я здесь не останусь, потому что здешний водяной народ
людей кушает.
     Хорошо,  пусть  Кьявре  останется,  а  ты  будешь  жить на
порогах Утиарити.
     Кьявре и Зареро и  поныне  хозяйничают  на  этих  порогах.
Между  тем  водяные люди приняли облик всех тех мужчин, которых
они убили, погрузили жареное  мясо  на  специальные  носилки  и
понесли его в селение майхака. Явились туда и запели:
     Вот и съедены майхака за то, что сами съели Яналорэ!
     Эта  песня  повторялась  на  разные  лады,  но деревенские
женщины не придали словам никакого значения и даже не спросили,
куда подевались Кьявре и Зареро  так  они  были  рады  удачному
завершению  охоты.  В  одном  из  домов  жили двоюродные сестры
Макарикало и Макуяло. Кто-то заглянул к ним и спросил:
     Где здесь пиво?
     Вон стоит, отвечали женщины.
     Человек взял сосуд с пивом и вынес товарищам. Те принялись
петь, танцевать и прихлебывать пиво, но быстро устали, так  как
водяным  людям  все  же  непривычно подолгу оставаться на суше.
Двое  приняли  облик  мужей  Макарикало  и  Макуяло   и   стали
соображать,  как  лучше прикончить и съесть жен. Решили сделать
вид, что пьяны.
     Мужья Макарикало и Макуяло пьяны, надо отнести  их  домой!
объявили танцоры.
     Где  наши  гамаки?  обратились  пьяные  к  женам, с трудом
выговаривая слова.
     Вот у помоста, ложитесь!
     Двое легли. Между  их  гамаками  на  полу  стояла  большая
корзина  с хлопком. В это время в дом зашли остальные мужчины и
пустились танцевать с женщинами. Пьяные поднялись. Один из  них
сделал  пару  шагов и снова повалился в гамак. Макарикало легла
рядом, думая, что в гамаке муж. Своего маленького  ребенка  она
взяла   на   руки.   В  помещении  стало  почти  темно.  Пьяный
притворился, будто заснул. Потом издал приглушенное ворчание  и
стал  бубнить  песню  о том, как они убили и сожрали мужей этих
женщин.
     Иди-ка сюда и послушай, как хрипит мой муж и что он  поет!
прошептала Макарикало, подзывая сестру.
     Макуяло  долго  вслушивалась,  прежде чем сумела разобрать
слова.
     Засвети огонь, посмотрим поближе,  кто  здесь  лежит!  Обе
женщины  склонились  над спящим. В отблесках пламени были видны
красный, словно стручок перца, нос и пятна крови на губах.
     Какой это муж, сказала Макарикало, это водяной  человек  и
остальные с ним тоже. Мужья наши убиты и съедены. Бежим! велела
она  сестре,  вскочив  на  ноги  и  по-прежнему  держа на руках
младенца.
     Однако, едва они вышли на  улицу,  как  с  вершины  дерева
пронзительно закричал попугай.
     Макарикало и Макуяло хотят убежать!
     Ну, ну, не кричи, вот тебе немного муки!
     Птица слетела вниз и женщина набила ей клюв мукой. Попугай
замолк,  а  сестры заторопились покинуть деревню. Они не успели
уйти далеко, как позади них  поднялся  шум.  Это  водяные  люди
убивали оставшихся в селении женщин.
     Слышала?   заметила  Макарикало,  Ясно,  что  то  были  не
настоящие люди. Бежим, бежим, иначе и нас съедят!
     Отсутствие двоих женщин  было  замечено  почти  сразу,  но
погоню решили отложить.
     Поймаем их, когда рассветет, решили обитатели озера.
     Макуяло шла впереди.
     Они нас преследуют! сказала она.
     Я так устала, отвечала сестра.
     Придется  бросить  ребенка,  я  не могу больше его тащить.
Конечно, жаль, водяные люди съедят его, но что делать, раз  нет
больше сил!
     Отправляясь   в  погоню,  преследователи  подняли  бурю  с
дождем.
     Макарикало и Макуяло встретили шершня.
     Куда вы, спросил шершень.
     Водяные люди бегут по пятам, хотят убить нас и съесть!
     Ерунда, я вас защищу. Но за это вы станете моими женами!
     А как защитишь?
     Ужалю ваших врагов.
     Одного ужалишь, что остальные. Нет, мы побежим дальше.
     Так и бежали женщины от одного защитника  до  другого.  То
скорпион  был  готов  их  принять, то жук, то паук, однако силы
мужчин-насекомых казались слишком ничтожными.  Наконец,  сестры
добежали  до  широкой  прямой  тропы и остановились, размышляя,
куда она может вести. Решившись пойти по тропе,  они  встретили
Энохарэ,  который  сидел  у подножья могучего дерева и мастерил
деревянный меч.
     Квахаха... квахаха..., произнес  Энохарэ,  увидев  женщин.
Куда идете?
     Водяные люди бегут по пятам, хотят убить нас и съесть!
     Ерунда, я вас защищу, но за это вы станете моими женами.
     А как защитишь?
     Ударю этим мечом и вызову молнию.
     Энохарэ  ударил на пробу. Раскаты грома разнеслись по лесу
звучным эхом,  вспышка  озарила  лица  женщин,  задрожавших  от
страха.  Энохарэ  повел  сестер  в  дом.  Он  велел им сесть на
скамью, сам сел посередине и обнял обеих за плечи.
     Теперь подождем, предупредил он.
     Преследователи приближались. Ветер и дождь усилились, вода
проникла в дом и стала заливать ноги женщин.
     Ударь же своим мечом, чего ты ждешь!  воскликнули  сестры.
Водяные люди уже близко, они заберут нас!
     Спокойно, спокойно, опасности нет, не надо бояться.
     Теперь  ливень  лил  как  из  ведра,  вода  покрыла колени
женщин, рыдавших в голос.
     Спокойно! повторял Энохарэ.
     Когда вода подошла женщинам по грудь, водяные  люди  вошли
во  двор с твердым намерением добраться до тех, кто скрывался в
доме.
     Пора, пора, высеки искру! кричали сестры. Или бежим!
     Спокойно,  твердил  Энохарэ  все   так   же   невозмутимо.
По-моему,  вы  хотели видеть водяных людей, которые убили ваших
мужей и вообще всех в деревне? Вот же они перед вами!
     Или ты сейчас же ударишь, или мы попытаемся сами бежать!
     Энохарэ взмахнул деревянным мечом и  высек  молнию.  Потом
еще раз. Водяных людей разнесло на куски. Умерли они все.














     Муж с женою пошли за медом.
     Вот дупло, сказал муж.
     Отлично, сказала жена.
     На  следующий день они явились к дереву снова, срубили его
и начали доставать мед. Только женщине  не  терпелось.  Она  не
стала  ждать, пока муж выскоблит дупло дочиста, а запустив руку
внутрь, принялась жадно есть.
     Подожди, сказал муж, дай мне все вынуть.
     Но женщина не обращала на его просьбы внимания.  Тогда  он
взял  топор  и  зарубил  ее.  "Что  мне  теперь  с нею делать?"
принялся размышлять индеец. В конце концов  он  решил  зажарить
жену.  Развел огонь, отрезал руки, ноги и голову, выбросил их в
кусты, а тело порубил на куски и зажарил.
     Потом сплел  корзину,  нагрузил  ее  мясом  и  вернулся  в
деревню.  Уже стало темно. Он подошел к дому тещи и, протягивая
мясо, спросил:
     Жена моя не у вас?
     Она еще не приходила.
     Странно, я довольно давно отправил ее из леса домой.
     Нет, не приходила, повторила женщина. А  что  ты  за  мясо
принес?
     Муравьеда убил.
     На  этом беседа закончилась, теща принялась за еду. Вскоре
пришла сестра погибшей.
     Иди  сюда,  дочка,  позвала  мать,  тут  вкусный   жареный
муравьед, иди сюда.
     Сестра   присоединилась   к   трапезе,   за   нею   другие
родственники.  Последним  подошел  старший  брат   убитой.   Он
прожевал кусок и понял по вкусу, что ест человечину.
     Где сестра? крикнул он матери.
     Должна  вот-вот  подойти, зять говорит, что давно ее домой
отослал.
     Это ложь, мама, перебил сын, мы едим нашу сестру!  Это  не
муравьед!
     Наутро  жареные  куски  женщины  похоронили.  Затем братья
позвали зятя в лес. Они попросили достать его  гнездо  пчел,  и
когда  он  полез  на дерево, расстреляли из луков. На земле они
раздробили ему голову и бросили тело в костер.
     Дома они рассказали матери, как расправились с зятем.
     Хорошо, ответила она, теперь все в порядке.
     Это все.





     Я собираюсь рассказать вам о женщине,  жившей  поодаль  от
всех  с  мужем  и  двумя  сыновьями.  У  нее  был любимый конь,
жеребец, за которым она  ухаживала  с  утра  до  вечера  поила,
водила  на пастбище, следила, чтоб травы было вдоволь. Никто не
знает, как ей удавалось вызывать жеребца  на  совокупление,  но
то, что у него пробуждалось желание это точно.
     Однажды  они, как обычно, совокуплялись. Когда через сутки
жена  вернулась  домой,  муж  удивился,  почему  ее   влагалище
сделалось столь невероятно большим.
     Что  с  ней  случилось?  размышлял он, теряясь в догадках.
Раньше я всегда проникал в нее до конца, а теперь не знаю,  как
быть!
     На следующий день женщина опять пошла к жеребцу, собираясь
его напоить и отвести на новое место.
     Можно мне с тобой, мамочка? спросил младший сын.
     Нет, конечно, лошадь пасется далеко, куда ты пойдешь?
     На  самом  деле  ей  было  стыдно  и  боязно доверить сыну
секрет. Ведь когда она появлялась, жеребец начинал  вести  себя
так, будто увидел кобылу.
     Все  же  однажды  сын  тихонько  пошел следом за матерью и
увидел, как жеребец залез на нее. "Жуть какая! подумал мальчик.
Вот что делает мать на пастбище отдается коню!  Поэтому  она  и
отказывалась меня брать!". Сын побежал к отцу.
     Послушай,  наша  мать  там  с  жеребцом совокупляется, вот
почему она меня с пастбища-то гнала!
     Муж разгневался, но виду не подал. На  следующее  утро  он
взял лук и стрелы и сам незаметно последовал за женщиной. Когда
жеребец на нее залез, мужчина застрелил сперва женщину, а потом
и  коня.  Вернувшись домой, он забрал детей и все трое покинули
родные края.
     Они долго бродили с  места  на  место,  так  что  мальчики
успели подрасти.
     Как  все  тоскливо,  говорили  они  друг другу. Похоже нам
никогда не жениться ведь вокруг нет ни одной женщины!
     Но тут старшему пришла в голову блестящая мысль:
     Давай  я  засуну  тебе  между  ног  плод   вдруг   удастся
превратить тебя в женщину?
     А ведь стоит попробовать! отвечал младший.
     Он  снял  набедренную  повязку  и  стал  ждать,  пока брат
принесет плод. Все получилось  отлично:  помещенный  между  ног
плод  превратился  в  женский  половой  орган,  а  сам  юноша в
девушку. Теперь старшему  не  оставалось  ничего  другого,  как
жениться  на  младшей  сестре.  Что  с  ними  дальше  случилось
представления не имею.





     У Мари-Гуари было две младших сестры. Чтобы  водяные  духи
не  причинили  им вреда, Мари-Гуари выкопал яму за домом, обнес
ее частоколом и украсил изгородь резными фигурами; видя фигуры,
духи должны были испугаться.
     Вот здесь и купайтесь, а не в реке! заявил  сестрам  брат.
Точнее,  добавил  он,  одним  вам  в воде вообще делать нечего;
вернусь с рыбалки, тогда искупаемся.
     Едва Мари-Гуари ушел, как старшая сестра полезла в яму.
     Вы купались? спросил брат, вернувшись.
     Нет, не купались.
     А если подумать?
     Да нет же, точно не купались!
     Что вы имеете в  виду,  утверждая,  что  не  купались?  не
отставал  брат.  Впрочем  скоро  и так все выяснится, подвел он
итог.
     Выяснилось    действительно    скоро:    старшая    сестра
забеременела.
     Значит не купались? начал брат снова.
     А  как  это  может  быть,  что  сестричка забеременела без
мужчины? вступила в разговор младшая девушка.
     Да как может быть купалась без спросу, вот и все. Скоро  я
вам скажу, настоящая это беременность или еще что-нибудь.
     Мари-Гуари  продолжал  наблюдать  за сестрой. Ее поведение
стало действительно странным: девушке не сиделось на месте, все
время пропадала в лесу. В тот день, когда она  притащила  домой
огромную  корзину  плодов,  брат,  обращаясь  к младшей сестре,
заметил: "Не кажется ли тебе удивительным,  что  женщина  в  ее
положении  способна  забраться  на  дерево  и  нарвать  столько
плодов? Надо бы последить за ней". Мари-Гуари отправился в  лес
и  собственными  глазами  увидел,  как  сестра  села  на землю,
расставила ноги и из ее лона выползла длинная толстая змея. Она
вскарабкалась на дерево и принялась бросать плоды женщине.
     А  этот  плод,  мамочка,  промолвила   змея   человеческим
голосом, такой сочный и мягкий, что его сразу съешь!
     Когда  корзина  наполнилась,  змея  спустилась и забралась
назад в живот женщине. Дома  Мари-Гуари  занялся  изготовлением
стрел.
     Зачем тебе стрелы? спросила старшая сестра.
     А так просто, делать мне нечего, отвечал брат.
     Но мать змеи и без того догадалась, что стрелы угрожают ее
ребенку.
     На следующий день в лесу женщина обратилась к птицам:
     Маленькие  птички,  если  увидите  моего  брата, дайте мне
знать!
     В тот момент,  когда  змея  находилась  на  самой  вершине
дерева, птички пищали:
     Твой брат идет!
     Сыночек, спускайся, дядя хочет тебя убить! крикнула мать.
     Поздно.
     Сын  мой, сын мой! рыдала она над телом пронзенной стрелою
змеи.
     Таков был первый подвиг Мари-Гуари.





     Одна женщина из племени юкпа  нашла  каменный  пенис.  Она
стала  с  ним  регулярно  совокупляться,  забеременела и родила
дочь. Сородичи не  переставали  задаваться  вопросом,  как  это
можно  обзавестись  ребенком без мужа. Они принялись следить за
женщиной и вскоре выяснили,  в  чем  дело.  Раз  женщина,  уйдя
собирать  плоды,  оставила  пенис  дома,  а  соседи нашли его и
разбили вдребезги о скалу. Всем показалось удивительно, что  из
расколотого предмета потекла кровь. Вернувшись из лесу и увидев
осколки, женщина пережила сильное потрясение. Она горевала так,
будто у нее действительно умер муж, отказывалась от еды и питья
и через недолгое время скончалась.
     Ее  осиротевшая дочь была еще совсем маленькой, однако уже
все понимала. Целыми днями она  проклинала  людей  за  убийство
родителей  и  раздумывала  над  тем,  как уничтожить всех юкпа.
Достигнув  трехлетнего  возраста,   она   принялась   мастерить
какие-то  странные  штуковины,  о которых даже взрослые индейцы
порой не могли сказать, что это вообще такое. Мастерила она  их
из   странного   твердого   материала,  которые  белые  именуют
"железом". Ей удалось изготовить  все  виды  машин,  все  сорта
огнестрельного  оружия,  причем  с  одной  только целью извести
юкпа.
     За девочкой с беспокойством следили как юкпа, так  и  Бог.
Бог  не  хотел, чтобы планы уничтожения индейцев осуществились,
однако ему не нравились намерения индейцев  умертвить  девочку.
Поэтому  Бог  позвал  своего  слугу  грифа  и  велел ему унести
девочку из страны  юкпа.  Приземлившись,  стервятник  обернулся
человеком  и  пошел  в  индейскую  деревню.  Он познакомился со
старейшинами и сообщил им,  что  явился  избавить  индейцев  от
девочки. Юкпа такой оборот дел устраивал.
     Войти  в  доверие  к  девочке тоже труда не составило: она
скучала в одиночестве и была рада всякому, кто не питает к  ней
враждебных   чувств.   Поэтому  стервятник  легко  уговорил  ее
отправиться вместе с ним в путешествие. Все ее  имущество,  все
те странные вещи, что она мастерила, гриф сложил в одну большую
корзину.  Девочка  ушла,  а  в  селении  с  ней  никто  даже не
попрощался.
     В лесу стервятник остановился у подножья высокого дерева.
     Путь через  горы  слишком  опасен!  заявил  он.  Попробуем
путешествовать  по-другому.  Сейчас я заброшу наверх веревочную
лестницу. Лезь по ней и тяни за собой корзину!
     Как только девочка со  всеми  своими  ружьями  и  машинами
оказалась на дереве, стервятник рванул лестницу вниз и пропал.
     Сидя на ветке, девочка плакала целыми днями, так что слезы
ее наполнили  море.  Если часть земли и осталась незатопленной,
то  только  потому,  что  озеро  Маракаибо  поглотило  поток  и
вместило  его  в  себя.  Увидев,  что  под  нею  вода,  девочка
спустилась  и  пошла  по  поверхности   моря.   По   пути   она
превратилась   в   женщину   и   от  воды  зачала  ребенка.  На
противоположном берегу родила сына светлокожего, как сам океан.
Мальчик  вырос  и  женился  на  собственной  матери  и  породил
множество  новых  детей таких же белых, как он. Мать научила их
делать все те  замысловатые  железные  вещи,  которыми  владеют
сейчас  европейцы. А юкпа ни машин, ни ружей мастерить не умеют
никто их не научил. И поделом:  не  надо  было  бить  на  куски
каменный пенис.





     Люди шли через лес, из деревни на дальние огороды. У самой
тропы  грызла  листья  огромная  черная красноголовая гусеница.
Проходя мимо нее, все ускоряли шаг,  а  шедшая  позади  девушка
замедлила.
     Какая  красивая!  мечтательно  проговорила  она.  Будь  ты
индейцем, я бы вышла за тебя замуж!
     Люди на огородах разожгли костер и стали печь клубни.  Вот
среди  зарослей  хрустнула ветка, показался незнакомый человек.
Девушка смотрела на него, а ее улыбка становилась все шире.
     Откуда ты? спросила она.
     Ты сама меня позвала, я пришел!
     Так они стояли и беседовали.
     Сейчас испеку бататы, заторопилась девушка.
     Она принесла горячие клубни и  принялась  счищать  кожуру.
Когда  все  пошли  домой,  неся  за  спиной корзины с собранным
урожаем,  человек-гусеница  шагал  последним.  Его  тело   было
выкрашено  в  черный цвет, на голове горели ярко-красные перья.
До деревни добрались уже в темноте. Человек-гусеница направился
в дом девушки и покинул его на рассвете.
     С тех пор он каждую ночь бывал там, а утром возвращался на
свое дерево, превращался в гусеницу и продолжал  грызть  листья
вместе с остальными существами его породы.
     Когда  признаки беременности стали заметны, сестру девушки
подозвал ее муж.
     Разузнай, пожалуйста,  попросил  он,  кто  любовник  твоей
сестры.  Надо  будет взять его в лес пусть принесет своей милой
дичи и дикого меда!
     Той же ночью мужчина закрыл все выходы из дома в  надежде,
что  гость не уйдет незамеченным. Однако человек-гусеница опять
ускользнул.
     На следующую ночь муж сестры повторил опять свою попытку и
не напрасно:  кто-то  выбрался  из  дома  перед   рассветом   и
направился  прямиком  в  лес.  Это индейца обескуражило: он был
уверен, что ночной гость пойдет  отсыпаться  в  дом  холостяков
посреди деревенской площади. Однако индеец преодолел опасения и
последовал за незнакомцем. В зарослях он своими глазами увидел,
как  тот  обернулся гусеницей, закачал головкой и повис на краю
листа.
     Я-то думал, она кого-то из нас выбрала,  а  тут  вон  что!
присвистнул мужчина и вернулся домой.
     Гусеница  это вот кто! хмыкнул индеец в ответ на расспросы
жены. Их там много  на  дереве.  Все  раскачивают  головками  и
листья грызут.
     Несколько  дней  после  этого  мужчины пытались преградить
человеку-гусенице дорогу, но тому всякий раз удавалось миновать
засаду и пробраться к своему дереву.
     И вот родился ребенок, маленький сосунок только сосал он у
матери не молоко из груди, а кровь из лона. Очень скоро женщина
умерла.  Собрались  родственники,  похоронили  ее,  а   ребенка
бросили  в  огонь. Правда бабка над ним было сжалилась, но брат
погибшей  не  стал  ее  слушать,  швырнув  отродье  в   костер.
Охваченное  пламенем  тельце  с  грохотом  лопнуло,  и  из него
полилась высосанная кровь.
     Однажды жители отправились в дальнюю охотничью экспедицию.
Дома остались только родители погибшей  женщины.  Они  отыскали
дерево  с  гусеницами,  навалили  вокруг  него  сухих  сучьев и
поднесли огонь. Однако  лишь  немногие  гусеницы  сгорели.  Вы,
белые,  сами  знаете,  как  вас  много. Вы потомки тех гусениц,
расползшихся по лесу и спасшихся от огня. Сгори они все, другая
была бы жизнь.
     Между тем охотники остановились на ночлег.
     Слушай, я пожалуй, схожу узнаю, как  там  мои  старики,  а
потом вернусь, предупредил брат погибшей приятеля.
     Наутро он исчез, не попрощавшись.
     Что  же,  не  сказал даже до свиданья, надо будет пойти за
ним! рассуждал приятель.
     Да пусть ушел, его дело, рассуждали люди.
     Нет, я тоже пойду!
     Он нагнал друга и опять стал расспрашивать, почему тот  не
попрощался.
     Думал,  тебя  лучше не беспокоить, объяснял первый индеец.
Впрочем, раз ты здесь, то пошли вместе.
     Они зашагали по направлению к  деревне  и  вдруг  услышали
пение неизвестной им птицы.
     Ку-ка-ре-ку! донеслось со всех сторон. Ку-ка-ре-ку!
     Вслед  за  петушиным  криком  лес  огласили  выстрелы: это
европейцы охотились на птиц. Гусеницы попадали с веток на землю
и  стали  белыми  людьми.  В  тот  же  день  они  развели  кур,
понастроили   себе   домов,   а   двух  стариков-индейцев  тоже
переселили. Охотник не сразу отыскал родителей.
     Что здесь происходит, почему вы не у себя  дома?  закричал
он.
     Белые построили нам дом.
     Но почему, как?
     Не  знаем.  Эти гусеницы попадали с веток и превратились в
белых людей.
     Тут  появился  какой-то  белый  и,  ни  слова  не  говоря,
выстрелил  в  того  второго  индейца,  который  пошел  догонять
приятеля. Просто убил его и все.  Охотник  же  наутро  собрался
назад в лес.
     Надо будет рассказать, что случилось, объяснил он отцу.
     Услышав  рассказ, индейцы заплакали, а затем все двинулись
куда глаза глядят. Ведь у них не стало больше земли  все  белые
отобрали.  Гусеницы,  ставшие  европейцами, продолжают пожирать
наш лес. Вы, гусеницы, по-прежнему убиваете индейцев. И детей у
вас много. Вы едите  лес,  да  нас  гоните.  Вас  теперь  и  не
сосчитать. Ответьте, почему так случилось?





     Девушке, у которой первая менструация, многие вкусные вещи
брать  в рот категорически запрещено. Особенно опасно пробовать
ягоды. Была  как-то  девушка,  пытавшаяся  обойти  запрет.  Она
тайком  убегала  в  лес,  высасывала  из  ягод  сок,  а  мякоть
выплевывала. Думала, так ей  простится,  тем  более  что  никто
ничего об этом не знал.
     Через  некоторое  время  девица  вместе с семьей поплыла в
лодке  через  пролив.  Вдруг  появилась  лакума  водная  тварь,
похожая  на  кита. Люди стали бросать ей ракушки, птичьи тушки,
куски мяса, чтобы она оставила их в покое. Девица легла  ничком
на  дно  лодки,  надеясь,  что  чудовище  ее не заметит. Однако
лакума продолжала вести себя угрожающе. Видя, что  дело  плохо,
мужчины  бросили  в  волны  собак,  но  и это не помогло. Тогда
решились на страшную вещь швырнули за борт  маленькую  девочку.
Лакума  ее  сожрала,  но  лодку продолжала преследовать. И лишь
когда в воду столкнули любительницу ягод, погоня  прекратилась.
Лакума  схватила девушку и канула вместе с ней в глубину. Скоро
на поверхности показались всплывшие человеческие  внутренности.
А затем лакума поднялась опять, но сделалась какой-то плоской и
очень  широкой.  Ее  шкуру покрывали ракушки, да такие большие,
каких никто никогда не видел. Люди  перегнулись  через  борт  и
взяли  несколько  раковин.  Орудуя ими словно ножами, мужчины в
один момент располосовали лакуме шкуру,  распотрошили  зверя  и
разрезали  на  куски.  Мертвая лакума пошла на дно, а лодка без
всякого желания сидящих в ней поплыла к берегу и причалила. Уже
не чаявшие спастись люди перевели дух, однако девица погибла  и
все потому, что ела ягоды в дни месячных.





     На  острове  Эгонго на юге Огненной Земли жила супружеская
чета. У них было пятеро женатых сыновей. Однажды сыновья вместе
с семьями отправились в лодке за рыбой и  морским  зверем.  Эта
экспедиция затянулась на месяцы, а потом и на годы.
     Между  тем  супруги  уже  достигли преклонных лет и трудно
было ожидать появления у них еще одного ребенка. Однако  старик
сохранял потенцию. То ли он на что-то надеялся, то ли просто из
пристрастия к шуткам, но только каждый раз перед отходом ко сну
он  выходил  из  хижины  и  возвращался с красным цветком маку.
Прежде, чем лечь на жену, он засовывал этот цветок  ей  глубоко
во влагалище, а дальше они уже занимались любовью.
     Через  некоторое  время пожилая женщина почувствовала, что
беременна. Когда родился мальчик,  супруги  прийти  в  себя  не
могли   от  счастья.  Своей  редкостной  красотой  ребенок  был
действительно подобен цветку, причем с  возрастом  делался  еще
привлекательнее. Мальчик заговорил необыкновенно рано, проявляя
смышленность  и  любознательность.  Он  показывал матери разных
насекомых и спрашивал, как каждое называется. Старуха давала им
имена, так что с  тех  пор  мы  и  узнали,  кто  стрекоза,  кто
бабочка, а кто комар. А когда мальчик подрос, он стал приносить
домой птиц и мелких животных. Всем им тоже дали названия. Затем
он  начал  охотиться  на  зверей  покрупнее, дойдя, наконец, до
кита. И тому дали имя: кит!
     В конце концов мальчик стал столь  умелым  охотником,  что
добычу  пришлось заготавливать впрок. Он сам же и придумал, как
это делать: вычистил желудок морского льва и набил его мясом.
     Как ни  долго  путешествовали  старшие  братья  со  своими
семьями, но настал день, когда они должны были вернуться домой.
Их лодки уже подплывали к берегу, но разразилась буря. Чтобы не
разбиться  о  скалы,  пришлось  отойти  назад  в море, привязав
челноки к водорослям. Шли дни, а погода не улучшалась. Бродя по
берегу, мальчик видел попавших в беду старших братьев  и  решил
выручить их. Сперва он бросил в воду толстую палку и убедился в
том, что течение принесло ее точно к лодкам. Тогда он пустил по
волнам набитый мясом желудок.
     Едва  мореплаватели  утолили свой голод, они стали гадать,
кто же их благодетель. Не было сомнений, что ни мать,  ни  отец
давно  уже не в силах охотиться на морских львов и скорее всего
сами испытывают затруднения с пищей.
     На  следующий  день  ветер  немного  утих.  Упорно  гребя,
старший  брат  с  женой  достигли  берега. Видя их приближение,
мальчик скрылся из лесу. Он знал, что слишком красив  и  потому
не  хотел  никого  смущать.  Из  хижины навстречу старшему сыну
вышел отец. Охотник с трудом верил рассказу о чудесном рождении
нового  брата,  но  вчерашний  желудок  морского  льва  доказал
правдивость  истории.  Вечером отец, мать, сын и невестка легли
спать. Лишь теперь  мальчик  вышел  из  леса,  прополз  в  дом,
приподнял  сбоку  шкуры, и спрятался под грудой вещей и одежды.
Однако ночью, ворочаясь, он случайно выставил ногу. Утром  брат
заметил ее, как только открыл глаза. "Хорош же должен быть этот
мальчик,  если даже от его ножки трудно оторвать взгляд!" думал
охотник. Однако эти чувства и в сравненье не  шли  с  тем,  что
испытывала  его жена. Она не могла больше ни есть, ни пить, все
ее мысли вертелись вокруг юного красавчика.
     Солнце стояло совсем высоко, когда проснулся сам  мальчик.
Теперь  старший  брат  с  женой  смогли  оглядеть  его целиком.
Женщина чуть не сошла с ума от этого зрелища  и  всю  следующую
ночь вообще не спала.
     Когда  старший  брат  с  женой сели в челнок и вернулись к
своим, они рассказали, что их и без того  большая  семья  стала
еще многочисленнее.
     Надо же, вот чудо! слышались восклицания.
     Только  знаете, вмешалась жена старшего брата, охотник он,
конечно,  прекрасный,  но  уродлив  донельзя.   Весь   какой-то
перекореженный,  странный  кусок  в  горло не лезет, если рядом
сидишь. Да и чего удивительного родители уже совсем старики!
     Так говорила женщина, чтобы другие  невестки  не  вздумали
поехать посмотреть на ребенка. Красавчика она берегла для себя!
Она твердо решила при первой возможности заняться с ним любовью
и опасалась помехи.
     Версия  о  старческом  возрасте  родителей  как  о причине
рождения урода встретила понимание. Но к великому разочарованию
жены старшего брата  мужчины  все  же  решили  ехать  на  берег
повидать  родителей. Когда вся компания причалила и поспешила к
хижине, юный красавчик  как  раз  вышел  навстречу.  Что  здесь
началось!  Мужчины  дивились  его  красоте,  но  женщины просто
взбесились. Они сразу же разгадали хитрость  старшей  невестки,
ибо ход мыслей у всех был одинаковый.
     Не  в силах скрывать свои чувства, женщины признались друг
другу в том,  что  до  смерти  влюблены  в  одного  и  того  же
мальчика.  Теперь они договорились действовать сообща и улучить
момент, чтобы удовлетворить свои  безумные  желания.  Несколько
раз  они  безуспешно  старались  остаться с мальчиком наедине и
наконец, это удалось. Все шестеро пошли  вдоль  берега,  якобы,
собирать ракушки, однако устрицы и морские гребешки занимали их
меньше  всего. Едва хижина скрылась за выдающейся в море грядою
камней, как женщины окружили мальчика и начали свои игры. А тот
отвечал им взаимностью. Каждая из невесток брала в  руку  пенис
красавчика  и  подолгу  не  выпускала  его.  Затем они положили
мальчика на песок, а сами по очереди ложились сверху.  Наконец,
удовлетворившись,  женщины  решили  немного  остыть,  плавая  в
холодных волнах. Мальчик последовал за  ними  и  они  принялись
ласкать   и   ощупывать  друг  другу  те  части  тела,  которые
оказывались под водой.
     Постепенно четыре женщины заметили, что мальчик выказывает
все больше внимания пятой и что оба стараются отплыть  подальше
и  без  помех  предаться  любви.  Ревность охватила женщин. Они
старались  брызгаться  и  отпихивать  мальчика  все  дальше  от
берега.  Они  так  упорно подталкивали его и шлепали, что он не
устоял на ногах, упал и захлебнулся.
     Ночью женщины вернулись в хижину, но ничего не  сказали  о
гибели мальчика. Лишь спустя много времени родители узнали, что
их  младший  сын,  красавец  и  умница, утонул. От горя старики
вскоре умерли.





     Когда  у  женщин  гуахиро  происходят   обычные   месячные
кровотечения,   они   переходят  жить  в  особую  хижину.  Одну
уединившуюся юную девушку стал навещать родной  брат,  так  что
домой  она  вернулась  беременной.  Узнав  о  своем  состоянии,
девушка пошла топиться. Бросившись с высокого  берега,  она  не
разбилась о камни, а упала в воду. Марейва сказал:
     Ты  превратишься  в  скалу.  Ты  поступила плохо, а другие
станут тебе подражать.
     Поэтому  и  теперь  бывает,  что  братья  совокупляются  с
сестрами.
     Жила другая девушка, у которой тоже начались месячные. Она
забеременела от отца. Все ругали ее и кричали:
     Смотрите, идет жена собственного отца!
     Эта девушка от огорчения повесилась. Марейва сказал:
     Ты превратишься в холм.
     Такой  холм  на  полуострове  Гуахира действительно есть и
называется он "Повесившаяся".
     С тех пор повелось: испытывая  гнев,  стыд  или  огорчение
индейцы гуахиро иногда вешаются.





     В  те времена, когда рыбы еще говорили, один индеец взял в
любовницы девушку, которая на самом деле была скатом и  плавала
в  реке.  Каждый индеец отправлялся в рощу и добывал крахмал из
сердцевины  пальмового  ствола.  В  дельте  Ориноко  из  такого
крахмала  пекут  лепешки. Затем он садился в лодку, выплывал на
известное ему место и  дважды  стучал  по  борту.  Девушка-скат
появлялась  из воды, забираясь в лодку и получала свой крахмал.
Другой мужчина  оказался  случайным  свидетелем  этой  любовной
сцены.  Он  тоже  взял  лодку  и  направился  туда, где плавала
рыба-скат. Коща она высунулась  из  воды,  человек  рубанул  ее
своим  мачете.  Дома  рыбу  сварили и все родственники наелись.
Ночью любовник напрасно стучал по лодке.
     Верно они убили ее, заплакал он горько.
     Ничего мы не знаем! отвечали люди в деревне,  однако  один
дурачок проговорился:
     Вкусная  же  была  твоя рыбка, браток, мямлил идиот, корча
рожи.
     Что, крикнул индеец, ее правда убили?
     Да, братец, мы сварили ее. И до чего же была  она  вкусная
ты бы только знал!
     Индеец  зашагал прочь, оглашая деревню стонами и жалобными
воплями. Придя к своей хижине, он поставил  на  огонь  ведро  с
водой. Как только вода закипела, индеец перенес ведро в лодку и
поплыл к месту встречи с любовницей.
     Здесь,  здесь  ты  жила,  моя  бедная  рыбка, вздохнул он,
выливая на голову кружку с кипятком. А затем сунул всю голову в
ведро и так умер.





     Жил вождь. У него была молодая жена и старая  теща.  Вождь
промышлял птиц, а жена варила превосходное пиво. Жизнь их текла
благополучно, пока теща не влюбилась в своего зятя.
     Однажды  утром старуха встала пораньше и разбудила молодую
женщину.
     Сегодня пойдем на озеро!  заявила  она.  Захвати  корзину,
поищи корни водяной лилии.
     Вот и озеро. Жена вождя стала пробираться к воде, но сразу
же оступилась вокруг болото, трясина.
     Что  топчешься,  ступай  на  кочку  и прыгай! скомандовала
мать.
     Дочь прыгнула и упала в глубокую яму.
     Старики говорят, что и под землей живут  люди.  Порой  они
даже  вылезают на поверхность и прикидываются индейцами. С ними
и должна была теперь коротать свои дни бедная женщина.
     Как только дочь провалилась под землю, мать помолодела  на
тридцать  лет.  Подталкивая жену вождя к яме, она дорвала с нее
украшения, а теперь надела их на себя.
     Где ты оставила мать? спросил дома вождь.
     Она в гости ушла, ответила мнимая жена.
     Наступил вечер, супруги легли спать.  Вождь  лег  на  свою
циновку, а теща на циновку его жены. Мужчина и здесь не заметил
подмены.  Лишь  засыпая,  он убедился, что во рту у женщины нет
зубов. "Вот как  внешность  и  голос  обманчивы!"  подумал  он,
догадавшись, что спит со старухой.
     Утром  вождь  побежал на озеро, наткнулся на яму, заглянул
через край и увидел свою настоящую жену. Но  как  отвратительно
она  выглядела!  Вся  покрыта  морщинами  и  струпьями, по телу
ползают черви, на  голове  клубок  змей.  Признать  за  супругу
подобное  существо  вождь  не был готов; он отпрянул и бросился
прочь.
     Не наваждение ли посетило меня? засомневался он по  дороге
домой.
     Желая  проверить  свои подозрения, вождь залез на стоявшее
во дворе дерево и спрятался в его кроне. Он  хотел  посмотреть,
как  будет жена варить пиво. Тут-то сомнения и рассеялись: пиво
готовилось совершенно иначе, нежели прежде.
     Перед ужином вождь потихоньку спустился с дерева и  сел  у
дверей, сделав вид, будто устал от ходьбы.
     Какую дичь ты принес? спросила мнимая жена.
     Никакой: жарко было, птицы попрятались.
     На  следующий  день  к  вождю  пришли все мужчины селения.
Накануне он просил их собраться  на  большую  охоту.  Оживленно
беседуя,  охотники  двинулись  по  тропе.  Однако вскоре голоса
смолкли: люди остановились послушать рассказ о коварной теще  и
несчастной  жене.  Как только вождь кончил, мужчины повернули к
озеру. Они нашли яму,  вытащили  супругу  вождя  и  принесли  в
деревню.  Вождь  вошел  в  дом, схватил тещу и стал ее бить. Та
выскочила на улицу и налетела прямо на дочь. Черви  по-прежнему
ползали по всему телу бедной женщины, змеи шипели в ее волосах.
Теща  вернулась,  принесла две пригоршни золы, и обтерла дочь с
головы до ног. Сразу же глаза  женщины  вновь  засияли,  волосы
приобрели блеск, морщины разгладились, змеи и черви расползлись
кто куда и пропали. Зато теща вновь постарела.
     Вождь  прожил  с  женой  долго и счастливо, а старуха ушла
неизвестно куда.





     Хотя Детехуруш был еще  совсем  мал,  он  уже  влюбился  и
притом в собственную мать.
     Она  его повсюду таскала с собой: выйдет из хижины кожаную
сумку с ребенком за спину и пошла. То и дело ходила она в лес и
приносила  оттуда   древесные   грибы.   Замечательные   грибы,
вкуснейшие!  И  ни  разу не случалось такого, чтобы она взяла с
собой кого-нибудь из подруг только  маленького  сына.  Находила
укромное  место,  останавливалась,  а  ребенок  превращался  во
взрослого мужчину и выскакивал из сумки. Не тратя  времени,  он
взбирался на дерево и начинал сбрасывать грибы матери. А дальше
кричал:
     Ложись  на  спину  и разведи ноги! Я буду сбрасывать грибы
прямо в вагину!
     Женщина тут же ложилась,  расставляла  ноги  и  раскрывала
вагину  как  можно шире, а сын метко забрасывал туда грибы. Это
занятие обоим доставляло бесконечное наслаждение и они  подолгу
предавались ему. Потом сын спускался и ложился на мать. Женщина
млела  от  удовольствия  от одного вида огромного пениса, и они
начинали совокупляться.
     Когда оба, наконец, вставали, сын забирался в сумку, вновь
становился маленьким, и женщина  несла  его  домой.  И  сколько
грибов  бывало  у  нее  каждый  раз!  Все  женщины  на стойбище
получали свою долю и оставались довольны. А наутро мать с сыном
опять отправлялись в лес продолжать  непотребные  игры.  Другие
женщины недоумевали:
     Как  ухитряешься  ты  наполнить грибами большущий мешок за
такое короткое время?
     Хожу  одна,  лазаю  быстро,   раз-раз   набросала,   потом
подобрала вот и мешок до краев! следовал невозмутимый ответ.
     Женщины  пробовали  поступать  так же, но грибов приносили
вполовину меньше.
     Тогда соседки не  утерпели.  Они  незаметно  увязались  за
женщиной  и  чуть  не  остолбенели,  когда ребенок на их глазах
превратился в мужчину. Вот он на дереве собирает грибы.  А  вот
уже кричит:
     Ложись и разведи ноги, грибы бросать хочу прямо в вагину!
     Женщина легла, содрогаясь от удовольствия, раскрыла вагину
пошире,  а сын опять бросал грибы в цель. Вот он спустился, лег
на мать и ввел ей в лоно огромный пенис.
     Потрясенные  виденным  и  слышанным,   женщины   пустились
бежать.  На  стойбище  они рассказали мужу, что проделывает его
жена. Мужчина удивился чрезвычайно: он был уверен, что сын  еще
совсем  маленький.  Но  тут же ему пришло в голову, что ведь он
никогда не видел тела собственного ребенка, одно лишь  лицо.  А
не видел он его потому, что мать не показывала, скрывала сына в
котомке,  иначе  отец  поразился  бы,  сколь  мощный у мальчика
пенис. Он бы тогда догадался, что этот ребенок способен отлично
совокупляться со взрослыми женщинами.
     Теперь мужчина взял нож и  точил  его  до  тех  пор,  пока
лезвие  не стало легко резать кожи и шкуры. Весь следующий день
жена с сыном опять пропадали в лесу, возвратившись, как обычно,
под вечер. Муж подошел и проговорил сладким голосом:
     Что же ты никогда не положишь сумку с  ребенком  на  землю
ведь тебе тяжело!
     Наш  ребенок  еще слишком слаб, отвечала женщина строго, я
должна защищать его, беречь! Да и что он там весит  совсем  еще
крошка, будто не знаешь!
     Однако сейчас отдохни и дай сумку! повысил муж голос.
     Не   дожидаясь   ответа,  резанул  ремни,  сумка  упала  и
раскрылась. Мальчик лежал на спине, ножки в стороны, а в паху у
него торчал гигантский пенис. Сомнений не  оставалось!  Мужчина
еще  раз взмахнул ножом и отсек этот орган. Хлынула кровь. Отец
повернулся и пошел прочь, а сын превратился в дятла. Он  улетел
в  лес и остался там навсегда. До сих пор у него мощный клюв, а
в клюве длинный красный язык.





     Раньше  женщины  племени  яганов  ходили   почти   нагими:
крохотный  треугольник  спереди и такой же узкий кусочек сзади.
Дома они и его снимали.
     Жила женщина с маленьким сыном. Однажды ее  муж  несколько
дней  не  возвращался с охоты. Жена хлопотала по хозяйству и не
слишком заботилась о том, чтобы прикрыться как следует.  Всякий
раз,  как она нагибалась, ее женские органы оказывались на виду
и маленький сын, стоя сзади,  не  мог  оторвать  от  них  глаз.
Зрелище  доставляло ему такое удовольствие, что ни о чем другом
он не в силах был больше думать.  Обратив  внимание  на  вульву
матери, он с тех пор то и дело кричал:
     Мне нравится там эта штука! Мне нравится там эта штука!
     Мать   пыталась  понять,  что  именно  ему  нравится.  Она
приносила ребенку съедобных улиток и  устриц,  морских  ежей  и
крабов,  рыбу  и  ягоды,  выкладывала  все  это  по  очереди  и
предлагала попробовать. Но мальчик  неизменно  отворачивался  и
продолжал повторять:
     Мне нравится там эта штука!
     Он ясно указывал пальцем на вульву, однако мать все еще не
догадывалась,  чего  же  он  хочет.  Она  приносила  корзины  и
ожерелья, яркие перья и гладкие камешки, огнива и гарпуны, даже
птенцов и щенков. Но мальчик только сердился, вертел головой  и
кричал:
     Эта штука!
     Мать  решительно  растерялась.  Ведь она показала все, что
только было в их доме. Чего же желал его сын?
     И вот как-то мать  притворилась,  будто  устала,  легла  и
сделала  вид, будто спит. Она надеялась, что и сын заснет. Едва
тот закрыл глаза и затих, женщина поднялась,  взяла  корзину  и
принялась  подбирать  раковины сразу за порогом хижины. Сын же,
который только лишь притворялся, вскочил и  стал  наблюдать  за
матерью.  Каждый  раз,  когда  она  нагибалась за раковиной, ее
вульва  оказывалась  на  виду,  мальчик  испытывал  немысленное
наслаждение.  Вдруг  он  повернулся к очагу и принялся натирать
себе сажей голову и верхнюю часть тела. Рядом с  очагом  лежала
куча  красной  глины  ею он покрыл себе ноги. Раскрасившись, он
выскочил из дому.
     Вместе с той женщиной  по  берегу  бродило  еще  несколько
индеанок. Они тоже собирали раковины. Ни на кого из них ребенок
не  обратил,  однако,  внимания.  Он  подошел  прямо  к матери,
просунул руку сзади ей между  ног  и  начал  теребить  пальцами
гениталии. Женщине и ее сыну игра понравилась до такой степени,
что  они  забыли  про  все на свете. Чтобы чужие не мешали, оба
прыгнули в свой челнок и отправились к островку,  что  виднелся
недалеко  в  море.  Здесь мать и сын легли на песок и принялись
совокупляться. Они не  могли  оторваться  от  этого  занятия  и
постепенно превратились в диких гусей.
     На  следующий  день  гуси  прилетели назад и опустились на
камень у входа в свой  бывший  дом.  В  это  время  возвратился
охотник.
     Никто  не  видел  моих  жену  и  сына?  стал  он в тревоге
спрашивать у соседей. Их нигде нет!
     Да ты взгляни на тот камень, отвечали охотнику, и посмотри
на птиц. Ведь их здесь не было раньше! Не их ли ты ищешь?  Мать
и  сын  до  одури влюбились друг в друга и превратились в диких
гусей.
     С тех пор самка и самец у гусей неразлучны, а каждая  пара
живет отдельно от остальных.





     Сыновей  в  семье  было  трое. Хотя младший уже подрос, он
по-прежнему плакал  ночами,  мешая  спать  остальным.  Однажды,
когда  отец  пошел  в  лес,  а мать работала на огороде, братья
отправились  купаться.  Здесь,  у  заводи,  старшие   принялись
донимать младшего:
     Скажи, ну что ты все время ревешь?
     Каждую   ночь,  признался  младший,  я  смотрю,  как  наши
родители совокупляются.  Как  взгляну  на  вульву  матери,  так
всякий  раз  думаю:  ну,  почему  отцу можно, а мне нельзя? Как
подумаю так заплачу!
     Наступило молчание. Трое братьев некоторое время  смотрели
друг на друга и, наконец, решили: им тоже можно.
     Давайте  раскрасимся  красной глиной, чтобы нас не узнали,
предложил старший.
     И скорее на огород, пока мать там  одна,  поддержали  двое
других.
     Сидя  в  зарослях,  братья  слышали звук сыпавшихся комьев
земли это мать выкапывала клубни.
     Значит, так: я подбегаю, валю ее  на  спину  и  зову  вас,
объяснял старший. Ты, обернулся он к самому младшему, первый ее
изнасилуй. Потом ты, после всех я.
     План  превосходно  удался.  "Кто  это был? думала женщина,
вставая и отряхиваясь. Что за странные красные  люди?".  В  это
время  сыновья успели сбегать на реку, смыть краску и вернуться
домой.
     Прийдя с поля, мать попросила принести ей воды:
     А то я грязная и потная, объясняла она.
     Сыновья принесли воды. Мать умылась.
     Ты тут поешь, обратился к ней старший сын.  Мы  настреляли
немного дичи.
     Оставив  женщину  в  помещении,  сыновья  вышли на улицу и
принялись мастерить  стрелы.  Вскоре  мать  окликнула  младшего
мальчика:
     Иди-ка сюда, пора поискать у тебя вшей в голове!
     Сын  со  страхом  вошел  и  сел рядом с матерью. Та искала
вовсе  не  вшей.  Обнаружив  кусочки  красной  глины,   женщина
утвердилась  в  своих подозрениях. Схватив сына, она попыталась
бросить его в огонь, однако старшие братья вырвали мальчика  из
ее  рук. Женщина выбежала из дома и по пути к лесу превратилась
в самку тапира. В это время подошел  ее  муж,  неся  на  плечах
тяжелую корзину с плодами. Когда он ставил ее на землю, корзина
выскользнула  и  упала,  расплющив ему ногу. Человек немедленно
превратился в тапира-самца и устремился вслед за женой.
     Братья снова пошли купаться. Старший заметил  плавающий  в
реке плод.
     Смотрите,  следы  зубов:  видно,  мама  наша  надкусывала,
определил он.
     Неподалеку плавал другой плод.
     А этот папа кусал, продолжал изучать плоды сын.
     Младший брат в ответ на это заплакал.
     Ты чего?
     Нехорошо поступили мы с нашей мамой, теперь ушла  от  нас,
всхлипывал он.
     Родители недалеко, утешал старший. Разве ты не видел следы
зубов?  Дерево  с плодами где-то поблизости, а возле него ходят
тапиры.
     Так как плоды плыли по реке, братья  пошли  вдоль  берега.
Вскоре  они обнаружили дерево, земля под которым была испрещена
следами тапиров. Братья вернулись домой за стрелами.
     Бабушка, предупредили они, мы пойдем  устроим  на  тапиров
засаду.
     Но  ведь  в  наших  лесах  нет  таких зверей, внучата мои,
возразила старушка.
     Есть! Принесем тебе печень тапира сразу поверишь!
     Идите вы двое, а я не пойду, заметил на это младший брат.
     Вечером к дереву подошел  самец.  Старший  брат  застрелил
его.   Осмотрев   тушу,  он  убедился,  что  ноги  у  животного
человеческие.  Самку  тапира  застрелил  средний  брат.  У  нее
оказались  женские  ноги.  Братья  вырезали  тапирам  печень  и
принесли бабушке.
     Это надо же! удивлялась она, обжаривая добычу.
     На следующий день братья отправились за водой.
     Принесите и мне водички, попросила бабушка, подавая сосуд.
     Самый младший пошел к ручью, но не донес воду до  дома,  а
оставил около гнезда шершней.
     Сосуд,  что  ты  мне  дала там стоит, объявил он и побежал
купаться.
     Бабушка пошла, куда ей велел внучек, наступила  на  гнездо
шершней  и стала кричать на весь лес. Вскоре шершни закусали ее
до смерти.
     Как это ты, укорял младшего старший брат, бабушку уморил!
     Старушку похоронили и снова на реку. Неожиданно  на  берег
вышел старик-опоссум.
     Ты  откуда  взялся?  спросили братья. Мы думали, кроме нас
здесь больше никого не осталось.
     Вы, ребятки,  подняли  такой  шум,  что  пришлось  сходить
посмотреть, что происходит. А мама-то куда ваша подевалась?
     Да мы ее изнасиловали, она в тапириху превратилась.
     Ну, а отец?
     Папа на ногу корзину уронил и тоже тапиром стал.
     А дедушка с бабушкой?
     Про  дедушку  мы  ничего  не  знаем,  а бабушку только что
похоронили.
     Понятно... Теперь вот  такое  дело:  вы  мне  участок  под
огород расчистить не поможете?
     Братья  посовещались  и  согласились.  В  доме опоссума их
накормили  жареной  рыбой  и  напоили   пивом.   Когда   братья
насытились,  опоссум повел их к месту работы. Пройдя полдороги,
провожатый остановился:
     Я схожу выну из верши рыбку. Скоро вернусь. Тогда доедим и
двинемся дальше.
     Старик ушел и куда-то пропал. Не  дождавшись  его,  братья
сами  пошли  вперед,  определили  подходящий  участок и, вызвав
ветер,  повалили  деревья.  Младший   помогал,   ломая   стволы
крючковатой  палкой.  Проголодавшись,  юноши  вернулись  в  дом
старика.
     А муж мой где? спросила хозяйка.
     Пошел вершу смотреть.
     Вы врете наверное убили его!
     Никого мы не убивали, мы есть хотим!
     Ах, вы  мерзавцы!  закричала  старуха,  принимаясь  лупить
работников чем попало по голове.
     Пошли-ка  прочь!  заявил  старший. Вот вам награда за труд
палочные удары вместо обеда!
     С этими словами юноши скрылись в лесу.
     Через некоторое время вернулся старик.
     Приходили ребята? спросил он жену.
     Еще как. Негодяи просили есть. Хорошо, что  они  не  убили
тебя. Я их побила и выставила вон.
     Это  ты  зря,  жена,  они большую работу проделали пойдем,
поглядишь!
     Опоссумы пришли на участок, где был свален лес.
     Ох, бедняжки, сокрушалась теперь  старушка,  сколько  леса
наломали, а ушли голодные!
     Старик взял лепешек и жареной рыбы и пришел к братьям.
     Неси  свои  лепешки  жене:  мы  знать вас не хотим больше!
получил он ответ.
     Через  два  дня   братья,   приготовив   побольше   стрел,
отправились путешествовать. Первым повстречался им лесной игуан
большая   хищная   ящерица.   Он   пригласил  их  охотиться  на
броненосцев. Братья вытащили жирного  броненосца  за  хвост  из
норы, а игуан пригласил их к себе домой.
     У меня как раз трое дочерей, многозначительно заявил он.
     Вы  что,  готовы  породниться с подобным уродом? остановил
братьев самый младший, и все трое пошли дальше.
     Теперь они ориентировались на разносившийся по  лесу  стук
топора.  Красноголовый дятел сидел на дереве, пытаясь расширить
дупло.
     Эй,  тесть,  я  тут  со  своими  братишками!  обратился  с
приветствием младший брат.
     А я тут мед достаю, ответил дятел. Подождите, брошу и вам.
     Дятел  вытащил  соты,  высосал  из  них содержимое, а воск
швырнул вниз.
     Послушай,  тесть,  мы  меда  хотим,  а  ты  что  нам  дал?
возмутились братья.
     Я и дал мед.
     Ах, это мед по-твоему?
     Братья  прицелились. Вскоре тело красноголового шмякнулось
о землю.
     Теперь братья залезли на дерево сами и до  отвала  наелись
меда.  Затем  они отрезали убитому пенис и насадили на палочку.
Побежали купаться и заметили тропу, по которой  ходили  к  реке
души  умерших.  Подбросив  пенис  на тропу, молодые люди сели в
кустах и стали ждать.
     Первым по тропе проследовал мертвый парень с девушкой.
     Гляди, сказал парень, член на палочке!  Сдается,  что  это
пенис красноголового дятла!
     Тьфу, гадость! сплюнула девушка и парочка пошла дальше.
     Немного погодя на тропе появилась мертвая старуха.
     Ой,  какая  тут  вещь  лежит! пробормотала она, замирая от
предвкушаемого наслаждения.
     Она засунула пенис себе между ног  и  принялась  за  дело,
охая  от  удовольствия.  Когда  первая  старуха  ушла, на тропе
появилась еще одна. Братья  смогли  повторно  наблюдать  ту  же
забавную  сцену.  Поднявшись  с земли, покойница забрала член с
собой.
     Вечером братья застрелили лесного петушка жаку.  Несколько
стрел  пролетело  мимо цели, и наутро старший из юношей стал их
искать.
     Я сейчас снова выстрелю. Куда стрела упадет там, наверное,
и остальные, решил он.
     Однако и эта стрела пропала. Старший брат опять  выстрелил
и на сей раз заметил, что стрелу поднял стервятник-урубу.
     Ты чего наши стрелы прячешь? спросили братья.
     Да  как  вам сказать вы такие красавчики! У меня рядом дом
может, зайдете?
     По дороге урубу между прочем заметил, что у него есть трое
дочерей.
     Это как же, остановился младший брат, ведь стервятник  еще
уродливее игуана!
     Урод или нет все равно пойдем, возразил старший.
     В доме урубу каждый из братьев немедленно получил по жене.
Утром хозяин сказал:
     Сейчас  вам  придется сходить надрать коры с пальмы, будем
крыть крышу.
     Не успел старший брат забраться на вершину дерева,  как  к
нему  подлетел  гигантский  орел  тот самый, что кормит птенцов
человечиной и порой закрывает от нас луну. Однако юноша  сломал
ему крыло и принес птицу тестю.
     Этот  орел хотел меня с пальмы сбить. Можешь его зажарить,
объявил он.
     В ответ хозяин отнес птицу подальше, подул на крыло и  оно
зажило. Ведь это был любимый воспитанник стервятника.
     На  следующий  день  урубу  послал  зятьев нарубить в лесу
жердей для строительства дома. Ядовитая жарака едва не  укусила
юношей. Старший брат убил змею и принес тестю:
     На, поешь!
     Однако и ее урубу оживил и выпустил.
     На третий день стервятник позвал старшего брата помочь ему
вытащить  из  норы  броненосца. Как только человек стал копать,
урубу попытался ударить его по шее дубинкой, но промахнулся.
     Ты что, убить меня хочешь? воскликнул зять.
     Извини, у меня дубинка случайно из рук  вывалилась.  Копай
дальше!
     Лучше сам копай!
     Урубу  согласился  и  старший  брат  перебил ему шею одним
сильным ударом. Труп он зарыл в той же самой норе.
     Дома он рассказал жене о случившемся.
     То, что ты убил нашею отца, это, конечно, замечательно; он
был слишком опасен! Но надо прикончить мать! ответила жена.
     Братья окружили хижину старухи: увы,  внутри  было  пусто.
Теща слышала разговор и тайком убежала в лес.
     Мать  принесет  ядовитых  шершней  и  сколопендр тогда вам
конец! предупредили женщины. Скорее прячьтесь в яму, но слишком
узкую.
     Лишь двое старших поместились в ней, а младший сделал себе
отдельное убежище. Тут появилась теща  и  напустила  на  зятьев
ядовитых тварей.
     Пора откапывать мужей, а то задохнутся! решили женщины.
     Двое из них громко заплакали, когда увидели, что насекомые
до смерти    закусали   старших   братьев.   Младший   выбрался
невредимым.
     Хорошо, хоть один остался, вздохнули женщины. Пусть он нас
всех теперь возьмет в жены, а мы будем о нем заботиться!
     С  этого  времени  младший  брат   стал   проводить   ночь
поочередно  с  каждой из трех сестер. Он совсем исхудал, тоскуя
по погибшим  братьям.  Однажды  он  пошел  вместе  с  женщинами
собирать птичьи перья. Все, что нашли, сложили в большую кучу.
     Слушайте,  обратился  он  к  женам,  мне тут надо справить
нужду, отойдите куда-нибудь.
     Жены  скрылись  за  деревьями,  а  муж  намазался   липким
древесным  соком,  обклеился перьями и взлетел на нижнюю ветку.
Женщины как увидели мужа в его  новом  обличье,  так  сразу  же
разревелись.
     Не улетай! закричали они.
     Нет,  ответил  человек, из-за вас мои братья погибли, я не
хочу больше жить с вами.  Вернусь  туда,  откуда  мы  все  трое
пришли. И нечего плакать!
     С  этими  словами  он  перелетел  на ветку повыше, а затем
решительно взмыл в воздух. Превратившись в сокола, он  исчез  в
голубом небе.
     Что  же, заключила старшая сестра. Нам остается тоже стать
птицами и петь до конца дней своих: тик-тик-тик! Кто нашу песню
услышит, тот вспомнит о нас.





     Пойдем вместе, поможешь мясо нести.
     С  этими  словами  индеец  зашагал  к  лесу,   а   женщина
последовала  за  ним. Послушно пошла, не предупредив, что у нее
месячные.
     Увидев следы кабана, муж велел жене забраться на дерева  и
там его ждать, а сам бросился преследовать зверя. Как только он
скрылся   в   зарослях,  с  противоположной  стороны  к  дереву
приблизился кабан. Он превратился в мужчину и полез к женщине.
     Индеец долго ходил по следу, пока не вышел к  тому  самому
дереву,  на  котором  оставил  жену.  К  тому ли? Вроде да, вот
только жена пропала. Серьезно забеспокоившись, муж  поспешил  в
селение.
     Эй, кричал он, моя жена куда-то девалась!
     Индейцы  отправились на поиски. Они не успели уйти далеко,
когда наткнулись на человека, у которого из живота  били  языки
пламени.
     Ты кто? спросили индейцы.
     Я Хаемо, ответил Хаемо.
     Нашу женщину видел?
     Видел  какую-то,  она  наполовину  в  свинью превратилась.
Встала на четвереньки, хотела пролезть под  упавшим  стволом  и
сразу  почти что свинья. Она там была не одна целое стадо таких
же.
     Хаемо пошел вместе с индейцами. Настала  ночь.  Гамаков  с
собой  никто не взял, пришлось лечь друг к другу поближе, чтобы
не мерзнуть. Развели огонь.  Хаемо  зажег  для  себя  отдельный
костер. Ночью огонь стал гаснуть. Кто-то встал и дунул на огонь
Хаемо. Хаемо обернулся лесной курочкой и улетел.
     Утром  пустились  в  дальнейший путь. Слышат, кто-то рубит
деревья. Подошли ближе. Оказывается, ягуар готовит дрова жарить
кабанчика.
     Ничего необычного не замечал? спросили индейцы.
     Да как сказать: у одной  свиньи  в  стаде  ноги  вроде  бы
человеческие.  Пойдемте со мною, я помогу вам разыскать стадо и
поохотиться.
     Утром индейцы подкрались к  свиньям.  Муж  узнал  жену  по
ногам,  подкрался  к  ней сзади, схватил за верхнюю губу правой
рукой, за нижнюю левой, потянул что есть сил  я  содрал  шкуру.
Шкура  с  воем  убежала  в  лес,  а  оказавшись под ней женщина
поднялась и потупила глаза. Ей было стыдно, ведь она знала, что
нельзя ходить в лес, пока месячные.
     Ладно, сказал ягуар, на сей раз прощаю. Можешь вернуться к
людям.
     Всех остальных свиней из этого стада убили.





     Это рассказ о женщине, взявшей  в  мужья  не  человека,  а
восковой  пенис.  Я так и не знаю, чего она, собственно говоря,
хотела, почему нельзя было найти мужчину. Между тем  на  мужчин
она  совершенно  не  обращала  внимания  и проводила время либо
одна, либо в обществе других женщин. Вокруг  все  шушукались  и
посмеивались,  но с приближением той женщины подобные разговоры
смолкали. Поэтому она не подозревала,  что  тайна  ее  известна
всем, кроме ближайших родственников.
     Ее  младшая  сестра  была  замужем  за искусным охотником.
Однажды  у  того  кончились   стрелы.   Охотник   стал   искать
припасенный  заранее  кусок  воска,  чтобы  приделать к стрелам
новые наконечники.
     Ума не приложу, куда я  его  задевал!  восклицал  человек,
ходя по двору и рассеянно озираясь.
     А  ты  поищи  в  корзинке  у сестры своей жены, усмехнулся
кто-то.
     Охотник поступил как советовали и убедился в том,  что  из
его  воска  вылеплен  пенис.  Той  же ночью он притаился и смог
наблюдать инструмент в работе. "Интересно, скоро ли  при  таком
соитии  появится  ребенок  и на кого он будет похож?" размышлял
охотник.
     Постепенно эта  история  начала  казаться  ему  все  более
постыдной и неприятной. В конце концов он решил доверить секрет
жене.
     Какой  позор!  заголосила  жена. Вся деревня смеется, а мы
ничего не знаем! Вокруг столько холостяков! Неужели трудно было
кого-нибудь из них выбрать вместо того, чтобы заниматься  столь
грязным делом!
     Пойди  отыщи  этот  воск  да  принеси  его  сейчас же мне,
оживился муж. Попробуем твою сестру проучить. А  главное,  воск
все-таки   мой  и  предназначен  он  для  того,  чтобы  крепить
наконечники к древкам!
     Младшая сестра заглянула в  корзинку  старшей.  Там  лежал
восковой   пенис.  Форма  его  не  отличалась  от  всем  хорошо
известной, но размер! Молодая женщина по-настоящему испугалась,
когда оценила длину и  толщину  предмета.  Она  принесла  пенис
мужу, а тот натер его жгучим перцем и велел положить обратно.
     Едва  лишь  все  легли спать, как старшая сестра подложила
корзинку под голову  вместо  подушки  и  взяла  в  руки  своего
воскового  мужа. Она начала делать с собой то, что мужья делают
с женами, и тут на всю деревню раздался  вопль.  Женщина  выла,
каталась  по  полу,  вскакивала  и  снова  валилась  в  корчах.
Прибежала соседка.
     Ей плохо, надо как-то помочь! закричала она.
     Заклинаниями эту болезнь не вылечишь, возразил муж сестры.
Сама пройдет после первых же месячных.
     И обернувшись к виновнице происшествия, добавил:
     Злосчастная,  сколько  от  тебя  беспокойства!  И   давай,
кстати, назад твоего мужа, а то я уже неделю без стрел сижу.





     Среди  индейцев  племени юкпа жила как-то женщина, которая
пошла на реку за водой  и  ухитрилась  поймать  муравьеда.  Она
спрятала  его  в пещерку над берегом и с той поры регулярно его
навещала.  Приходя  за  водой,  она  спускалась  к  пещерке   и
занималась тем, что вводила длинный узкий нос муравьеда себе во
влагалище.  Так  продолжалось довольно долго, но в конце концом
муж обо всем  узнал.  Он  нашел  муравьеда,  отрезал  животному
голову,  зажарил и подал жене под видом обычной дичи. Сам он от
еды отказался, сказал, что поел, пока был на охоте.
     После обеда жена поспешила на реку  и  здесь  по  кровавым
следам догадалась о том, что случилось. Ее вырвало. История эта
получила  огласку  в  деревне.  Никто не хотел больше видеть ту
женщину рядом с собой. Ее прогнали в лес, где она скорее  всего
погибла.





     Пойдем   за   плодами   вместе!  попросила  молодая  жена,
собираясь в лес.
     Нет, иди уж одна, а у меня  сегодня  охота.  Сколько  дней
мечтал, что добуду оленя опять что ли откладывать?
     И муж, взяв лук, скрылся в зарослях.
     Подойдя  к  пальме,  женщина  увидела  лежащего  у  корней
тапира.  Тот   приподнялся   и   выразил   желание   немедленно
соединиться  с  красавицей. Женщина не возражала. Закончив свое
дело,  тапир  обещал  сторожить  пальму  и  никому  другому  не
позволять   собирать  под  нею  плоды.  Женщина  быстро  сплела
корзину, нагрузила ее плодами и вернулась в деревню.
     Приходи через два дня, я отсюда никуда  не  уйду!  крикнул
вдогонку тапир.
     А дома муж уже ждал жену с тушей оленя.
     Через  пару  дней  женщина,  как и договорились, подошла к
пальме.
     Плодов сегодня созрело  особенно  много.  Так  что  сперва
наполни корзину, а тогда уж спокойно начнем, предложил тапир.
     После  третьего,  а  там и четвертого свиданья под пальмой
живот женщины заметно округлился. Индейцы полагают, что эмбрион
растет ровно по мере того, как  материнское  чрево  наполняется
спермой. Муж поэтому весьма удивился, заметив, что беременность
так быстро продвинулась.
     Кто  это,  интересно,  тебе  помог?  задал он вопрос. Ведь
кажется,  мы  с  тобой  в  последнее  время  не  слишком  часто
занимались любовью?
     Жена  и  не  пробовала  запираться.  Выслушав  ее рассказ,
мужчина полюбопытствовал, когда она в следующий  раз  пойдет  в
лес.
     Через три дня, отвечала жена.
     В  назначенный  день  муж  взял  лук и отправился вместе с
женой.
     Ну, и где он? спросил охотник, когда показалась пальма.
     Прячется в кустах, пока я не позову.
     Иди и отдайся ему! велел муж. А я тут покараулю.
     Жена постучала по  стволу  дерева,  тапир  выскочил  из-за
кустов и подбежал к ней.
     Я не в силах ждать, плоды соберешь после! произнес тапир и
залез на женщину.
     Едва  он  устроился, как охотник выстрелил. Тапир вскочил,
пораженный стрелой, бросился к лесу,  но  уже  через  несколько
шагов свалился замертво.
     Займись  костром, пока я свежую твоего любовника! приказал
муж.
     Жена развела большой огонь, и они принялись  жарить  мясо.
Член тапира охотник незаметно отрезал и спрятал у себя в сумке.
Когда  мясо изжарилось, его сняли с огня, остудили, погрузили в
корзины и супруги зашагали к дому.
     До деревни добрались в темноте. Муж сразу ушел на площадь,
где обычно собирались мужчины. Через час  он  вернулся  и  жена
спросила, готов ли он с ней лечь.
     Нет, отвечал муж, я просто забежал за сигарой.
     Он  свернул в трубочку лист табака и опять присоединился к
товарищам. Жена долго лежала, поджидая супруга,  но  постепенно
дремота одолела ее. Когда муж пришел, она уже крепко спала.
     Охотник  взял  сумку  и  достал  из  нее  пенис тапира. Он
осторожно раздвинул жене ноги, смочил член тапира слюной и стал
легонько вводить его во влагалище. Затем нажал со  всей  силой,
глубоко  пронзив  тело жены. Та задергалась, но через мгновение
испустила дух, не издав даже стона. Муж прикрыл труп  циновкой,
вышел из хижины и опять присоединился к друзьям.
     Утром  сестра  женщины  обнаружила ее мертвой. Побежала за
матерью.  Мать  осмотрела  дочь  и  не  нашла  сперва   никаких
повреждений  только  из-под  циновки  тянулся  тоненький ручеек
спекшейся крови. Сбежались родственники, послышались возгласы и
рыдания. Наконец, кто-то  заметил  торчащий  из  вульвы  кончик
тапирьего  пениса.  Мать  нагнулась  и  вытащила  весь  предмет
целиком. Собравшиеся покричали еще немного,  поплакали,  и,  не
дожидаясь наступления сумерек, устроили похороны.
     Через три дня четверо братьев погибшей женщины сговорились
отомстить убийце. Они завели его на поляну, где был приготовлен
костер.  Охотник  приблизился к огню, и в тот же момент старший
брат толкнул его в пламя. Человек  пытался  подняться,  но  его
снова  и снова пихали в огонь. Кострище забросали комьями земли
и вернулись в деревню.
     А  где  мой  сын?  спросила  мать  сожженного  у  четверых
братьев.
     Не  знаем,  он довольно давно куда-то от нас ушел, солгали
они.
     На самом деле охотник был мертв.





     Каждый вечер рыболовы возвращались с пустыми руками. И без
того мрачное настроение делалось вовсе скверным,  когда  мужьям
приходилось  выслушивать, что думают о них жены. В конце концов
женщины пошли сами на реку. К удивлению и  позору  мужчин,  они
принесли  полные  мешки  рыбы.  Так  и пошло: мужья лишь теряли
время зря, а жены доставали столько рыбы, что порой  ее  некуда
было  девать.  И  все  же  никто не верил, что женщины искуснее
мужчин  в  рыбной  ловле.  Чтобы  разгадать   тайну,   Китуиреу
последовал   утром   за  женщинами,  залез  на  дерево  и  стал
наблюдать, что происходило на берегу.
     На его  глазах  женщины  достали  принесенные  из  деревни
сосудики  с  красной  краской и начали разрисовывать друг друга
такими узорами, какие перед свадьбой наносят на  тело  невесты.
Затем женщины подошли к воде.
     Выдры, выдры! Мы ждем вас! закричали они хором.
     Из воды показались морды выдр-самцов. Животные карабкались
на берег,  бежали  к улегшимся на песок женщинам, забирались на
них и принимались удовлетворять свою потребность в любви.
     У каждой женщины  было  свое  привычное  место  на  пляже.
Китуиреу  сидел  на  дереве  до  тех пор, пока не запомнил, где
ложится его жена и какая из выдр  совокупляется  с  нею.  Затем
побежал в деревню.
     Едва  мужчины  выслушали  товарища,  как  бросились плести
крепкие веревки. Глядя  на  них,  Китуиреу  решил,  что  будет,
пожалуй,   полезнее,   если   любовник  его  жены  благополучно
избавится от ловчей петли. Поэтому он сплел веревку  из  мягких
непрочных волокон.
     После  полудня женщины возвратились, сгибаясь под тяжестью
своего улова. Мужчины не сказали им единого не слова,  а  сразу
же   поспешили   к  берегу,  надеясь  исполнить  задуманное  до
наступления темноты. Они надели пояса с  петлями,  раскрасились
красной краской и закричали как можно более высокими голосами:
     Выдры, выдры!
     Потом  каждый  лег  там,  где обычно ожидала любовника его
супруга, а выдры-самцы вылезли из  воды  и  бросились  занимать
привычные позиции. Едва выдры приблизились, мужчины накинули на
них  петли и задушили. Только у Китуиреу петля порвалась, и его
выдра ускользнула.
     Покончив с выдрами, мужчины  на  всякий  случай  забросили
сети,  но, конечно же, ничего не поймали. И вот снова наступила
очередь женщин идти на реку.
     Выдры, выдры! кричали они, но лишь один единственный зверь
вынырнул из воды и боязливо заковылял по песку.
     Пришлось женщинам  совокупляться  по  очереди.  Затем  они
стали  ждать,  когда  эта  несчастная выдра достанет всем рыбу.
Однако бедное животное  настолько  измучилось,  что  не  сумело
добыть и малой доли обычного улова.
     Шагая   к  деревне,  женщины  дрожали  от  ненависти.  Они
догадались о том, что произошло. Дома жены приготовили  напиток
из плодов, добавив в сок мелкие цепкие колючки. Выпив жидкость,
мужчины  стали  хрипеть  и  кашлять колючки впились им в горло.
Хрип становился все более похожим  на  хрюканье  и  скоро  люди
превратились в диких свиней. Только Кутуиреу остался человеком:
благодарная жена дала ему сок без колючек.





     Женщина  спала  в хижине, а муж с детьми во дворе. Однажды
сын проснулся раньше обычного и вошел в дом.
     Отец, в ужасе прошептал он, вернувшись, там на маме кто-то
волосатый лежит!
     В следующий раз, велел отец, подкрадись  и  вырви  у  него
несколько волосков: я узнаю, кто это такой.
     Утром мальчик выполнил приказание. Осмотрев волосы, индеец
воскликнул испуганно:
     Да ведь это тапир!
     Днем  женщина  уходила  в  лес  собирать  плоды, коренья и
жесткие листья для плетения корзин. Муж потихоньку пошел за ней
и увидел, как она совокупляется на поляне  с  тапиром.  Человек
натянул лук и пустил стрелу, а тапир закричал:
     Бежим, твой муж идет!
     Только он никак не мог отцепиться от женщины: член застрял
во влагалище.   Муж   печально   наблюдал  эту  сцену,  которая
напомнила ему собачью свадьбу. Наконец, женщина  схватилась  за
одно  дерево,  тапир за другое, оба потянули в разные стороны и
освободились. Тапир скрылся в лесу.
     Зачем ты за мной следишь?  проговорила  женщина  обиженно.
Ведь я для тебя еду собираю!
     Ты спуталась с любовником! грозно произнес муж.
     Только не убивай, завизжала жена, ведь у меня дети!
     Да не собираюсь я тебя убивать, успокоил муж. Пошли домой,
дети плачут.
     Они зашагали по тропе и дошли до берега озера.
     Выпьем водички? предложил муж.
     Женщина наклонилась и стала пить, но вода и, задерживалась
у нее в животе, выливалась обратно через влагалище.
     Ты что, не видишь: вода сквозь тебя проходит, заметил муж.
     Они  пошли  дальше.  Из кустов выскочил олень. Муж вскинул
лук и убил животное. Жена стала  рассматривать  животное,  и  в
этот  момент  он  убил-таки  жену тоже. Затем взял нож, отрезал
оленю копыта и голову, а жене голову, руки и ноги, сложил все в
мешок и принес тестю.
     Держи, говорит, твоя доля!
     Теща поставила мясо вариться, а охотник велел детям:
     То, что в котле  в  рот  не  берите!  Сейчас  пойдем  рыбу
ловить.
     Во время рыбной ловли человек принялся колдовать. Его дети
начали  обрастать  перьями  и превратились в птиц. Вернувшись в
селение,  индеец  с   удовольствием   убедился   в   том,   что
родственники жены едят отданное им мясо.
     Ну, как, тесть, нравится? Свою дочку, однако, ешь!
     Ах,  вот  почему  вкус такой странный, человечиной отдает!
Это мы, значит, дочку съели, задумчиво произнес тесть.
     Вы съели свою сестру! объявила участникам трапезы теща.
     Всем сразу стало тошно. Люди повскакивали с  мест  убивать
охотника  и  гнались  за ним до озера. На бегу он превратился в
такую же птицу, что и дети. Теперь он  мог  летать,  и  его  не
поймали.





     Последи за ребенком, сказала жена, а я схожу наберу плодов
кактуса.
     Муж  сел  в  гамак  и принялся укачивать младенца. Женщина
ушла.
     Она стояла среди зарослей и  рвала  ягоды,  когда  увидела
какого-то человека.
     Иди сюда, сразу же закричала она, дам тебе сладких ягод!
     Чего ты хочешь? спросил человек, подходя.
     Вот плоды, повторила женщина, протягивая незнакомцу полный
сосуд, попробуй, они очень вкусные.
     Незнакомец принялся за еду.
     Женщина помолчала и добавила:
     Вообще-то я тебя потому позвала, что много о тебе слышала.
Говорят, у тебя необыкновенно большой пенис.
     Верно говорят, ответил человек.
     Тогда  я бы хотела заняться с тобой любовью. Мне нравится,
когда член у мужчины длинный.
     Член этого человека  можно  было  дважды  обернуть  вокруг
пояса. Про такого не скажешь, что это баба, а не мужик.
     Хорошо, давай, сказал человек.
     Он  не  успел  еще съесть много плодов, всего только пять.
Женщина развязала набедренную повязку и, повалившись на  спину,
развела  ноги.  Мужчина  лег  на нее, но сначала перевязал член
тряпочкой, чтобы не ввести на всю длину.
     Женщина испытывала огромное удовольствие.
     Это все? спросила она.
     Нет, мой пенис длиннее.
     Тогда чего же вводи до конца, сколько у тебя есть!
     Мужчина исполнил ее желание. Они стали  совокупляться,  но
скоро женщина потеряла сознание.
     Мужчина  поднялся.  Остатки  спермы  он  выпустил в ноздри
женщине. А затем пошел прочь.
     Это должно было с ней случиться, бормотал  он.  Сама  меня
позвала,  сама  просила  вводить поглубже. Я делал лишь то, что
она хотела, во всем лишь ее вина.
     А в это время муж качал  младенца,  который  заходился  от
рева.  "Что  с  моею женой? думал муж. Почему ее нет, ведь ушла
так давно!". Он отправился на поиски и бродил  среди  кактусов,
пока  не наткнулся на жену. Та находилась в сознании, однако ее
шатало как тяжело больную.
     Что ты сделала, что случилось? волновался муж.
     Мне плохо, я встретила злого духа.
     Возьми у меня с рук ребенка, он кричит  не  переставая,  я
его успокоить не в состоянии.
     Ох, как мне плохо!
     Женщина  прижала младенца к груди, а муж поднял ее саму на
руки и понес к дому.  Уложив  жену  в  постель,  он  отправился
искать шаманку.
     Шаманка взмахнула погремушкой лишь два-три раза, а петь не
стала совсем. Ей и без того все было ясно.
     Женщина  не  больна.  Длинный  Пенис причинил ей вред. Она
сама легла с ним. Зачем ты меня  звала?  Такие  дела  беспокоят
меня и утомляют!
     Вот что нашептывал дух-помощник, обнюхивая пациентку.
     Твоя   жена  не  больна,  обратилась  старуха  к  мужчине.
Помощник мой говорит, что  она  совокуплялась  с  тем,  у  кого
длинный  пенис настолько длинный, что его можно дважды обернуть
вокруг пояса. Он тут нередко бродит.
     Вот оно как..., произнес человек. А я-то думал,  что  жена
нездорова!
     И отпустил шаманку.
     "Что-то  я  должен  сделать",  размышлял  он. На следующий
день, на рассвете, он уже ждал около водопоя. С собой  он  взял
стрелы с железными наконечниками гладкими, без зазубрин. Вскоре
Длинный Пенис пригнал овец. Он спустился к воде, наполнил сосуд
из  тыквенной кожуры и снова вылез на берег. Просвистела первая
стрела, прошив человека насквозь.
     Хватит, остановись! закричал тот.
     В цель полетела вторая стрела.
     Прошу тебя, не стреляй больше!
     Видно было, что раненому больно, две стрелы пронзили  его.
Третья  попала прямо в грудь, вылетев из спины. Увидев это, муж
повернулся и зашагал домой.
     Дома он рассказал обо всем сестре,  а  затем  обратился  к
жене:
     Пойдем  еще  раз  за  плодами кактуса. Ягод так много, что
живо заполним мешок. Соберем и сразу вернемся.
     Жена отдала младенца соседке и последовала за мужем.
     Так вот оно место,  где  ты  совокуплялась!  крикнул  муж,
когда они остались одни.
     Он  повалил жену на землю, придавил ей ноги своими, всадил
нож между ягодиц и одним рывком  распорол  гениталии  и  нижнюю
часть  живота.  Потом  он  расчленил все ее тело вдоль, отрезав
отдельно голову.
     Домой мужчина не вернулся. Вместо  этого  он  пошел  через
горы.  В  пути обходился без пищи, имея при себе лишь сосудик с
водой.





     Молоденькая девушка поймала как-то белку,  белку-самца,  и
принесла  домой.  Стала  ее  кормить и вскоре совсем приручила.
Сделалась с ней неразлучна. Казалось, что эта белка  ей  вместо
мужа или сына так она ее полюбила.
     Если  девушка  куда-нибудь уходила, то плотно закрывала за
собой дверь. А по ночам лежала с белочкой рядом.
     И вот однажды девушка пошла  за  водой  и  оставила  дверь
открытой. Очень она любила белку, всегда спала с ней. Но только
белка все-таки убежала.
     Где моя белочка, мама, где она? рыдала девочка.
     Да  дома,  наверное,  ответила  мать,  не  зная о том, что
случилось. Но белки не было и девушка продолжала плакать.
     Мама, я вижу белочку там на скале. Я пойду разыщу ее среди
холмов, можно? принялась упрашивать девушка.
     И мать разрешила.
     Девушка побежала  сквозь  заросли,  добралась  до  далеких
скал.  Вдруг она увидела спящую молодую женщину н ребенка у нее
на руках, сосущего грудь. Это была  Пулови.  Она  проснулась  и
спросила:
     Откуда ты, девушка?
     Пока  та  объясняла, как она любит пропавшую белку, Пулови
превратилась в дом. Девушка вошла в него  и  больше  не  вышла.
Пулови  проглотила  ее,  сожрала.  Так  девушка и не нашла свою
белочку. Пулови, кстати, съела и белку. А девушка ее  не  нашла
свою  белочку, которую так любила, прижимала к груди, с которой
проводила каждую ночь. Пулови проглотила юную девушку навсегда.














     В начале времен был  Роаль.  Кое-какие  другие  духи  тоже
существовали,  но ни силой, ни достоинством сравняться с Роалем
они не могли. Роаль начал с того,  что  создал  луну  и  землю,
потом  растения  и  животных,  а  затем  древних людей, ньявпа,
которых называют также евреями. Эти ньявпа во  многом  походили
на  нас,  хотя  отличались  от нынешних поколений своей великой
силой и мудростью. Луна освещала тот мир евреев, но  солнце  не
появлялось еще.
     Хотя  Бог  и  создал  ньявпа,  он  довольно  скоро  с ними
рассорился, так как евреи чересчур много грешили. Поэтому Роаль
решил послать на  землю  своего  сына  Христа.  Христос  вырос,
возмужал  и  стал преследовать ньявпа, превратившихся во врагов
Бога. В этом ему помогали  те  ньявпа,  которые  отличались  от
остальных  и  назывались  "святыми",  причем  их было не так уж
мало. С помощью святых Христу удалось  уничтожить  значительную
часть  евреев, однако победа оказалась неполной. Пережив первый
натиск Христа и его святых, Ирод, Пилат, Кайафа и другие ньявпа
объединились и нанесли Христу поражение. Сам он попал в плен  и
был убит.
     За такие дела Бог решил призвать евреев к ответу. Встретив
одного ньявпа, Роаль велел ему прийти для беседы и переговоров.
Однако  этот ньявпа не пожелал даже отвечать, и Бог обратился с
тем же требованием к двум Другим. Но и  на  сей  раз  результат
оказался  не лучше. Тогда Бог отыскал дятла и послал через него
свое приказание. Дятел прилетел к евреям, как ему было  велено,
и передал слова Бога в точности. На это евреи заявили, что если
Роаль  так уж желает их видеть, то может прийти сам, а не звать
их к себе. Полетев назад, дятел сообщил Богу этот ответ, но Бог
не поверил подобной наглости, тем  более,  что  дятел  считался
завзятым лжецом. Чтобы выяснить все как следует, Роаль отправил
другого  посланца,  голубя,  однако  тот  лишь подтвердил слова
дятла. На этом терпенье Бога истощилось.  Придя  в  ярость,  он
позвал  колибри  и  велел евреям сказать, что если они так и не
явятся, он поразит их огнем.
     Угрозы  не  смутили  евреев.  Вместо  того,  чтобы  искать
примирения с Богом, они решили готовиться к будущим бедствиям в
надежде  их пережить. Ньявпа рассчитывали отсидеться в каменных
домах, которые принялись возводить  по  склонам  гор.  Из  этих
приготовлений,  однако,  мало  что  вышло,  ибо всякий раз, как
строительство   близилось   к    завершению,    здания    снова
разваливались.  Между  тем  огненный  дождь  и  вправду  пошел.
Пытаясь спастись, ньявпа бросились в свои  недостроенные  дома.
Некоторые,  скорчившись,  залезали  в  какие-нибудь ямы, другие
садились на пол,  обхватив  колени  руками,  а  были  и  такие,
которые  бросались  на  землю  ничком.  Нынешние кладоискатели,
раскапывающие руины, до  сих  пор  натыкаются  там  на  скелеты
ньявпа,  погибших под струями огненного дождя и застывших в тех
самых позах, которые они тогда приняли. Часть евреев  старалась
скрыться  от  жара  в  прохладных источниках, но им тоже пришел
конец. Души же  ньявпа  столь  упорно  отказывались  отчитаться
перед  Богом  в  содеянном, что не пошли к нему и после смерти.
Вместо этого они все еще скитаются по земле, и люди называют их
злыми духами.
     Огненный дождь опустошил землю, и Роаль решил населить  ее
вновь. Но сперва он создал солнце, чем достиг сразу двух целей.
Во-первых,  солнечные  лучи  губительны  и ненавистны евреям, а
значит можно было больше не опасаться, что  ньявпа  воскреснут.
Во-вторых, новый мир получился гораздо светлее старого. Первому
созданному  им  человеку Бог дал имя Арран и отвел для обитания
чудесный и плодоносный  сад.  Сперва  Арран  блаженствовал,  но
скоро  затосковал.  Увидев  двух  спаривающихся дятлов, он не в
силах был думать больше ни  о  чем  ином,  кроме  как  о  своей
несуществующей  подруге. Бог узнал о страданиях Аррана и сделал
для него женщину Иву. Одновременно Роаль запретил срывать плоды
с одного из росших в саду деревьев. Приползший  откуда-то  змей
не преминул рассказать, что именно на этом дереве и зреют самые
нежные  и  вкусные фрукты, которые Бог из жадности приберег для
себя одного. Ива немедленно пошла рвать эти фрукты  и  дала  их
Аррану,  о  чем Богу очень скоро стало известно. Разгневавшись,
он прогнал Аррана и Иву, отправив их жить в ту страну несчастий
и засухи, в которой пребываем и мы.





     Вернувшись из путешествия к солнцу, Элаль  обустроил  мир.
Он создал людей нас, индейцев. А тех, кто населял землю прежде,
вроде  морских  львов,  их  он отправил жить в воду. Раньше все
птицы, например, гуси и утки, были людьми.  И  все  звери  были
людьми страус-нанду, лиса, морская свинка, скунс, дикие коты.
     В те времена всем нам подгадил морской лев. Элаль говорит:
     Нынче  будет  последняя ночь. Проведите ее спокойно, и все
устроится.
     Элаль собирался сделать так, чтобы люди жили век за веком,
не умирая, чтобы были бессмертны, как солнце.  Но  морской  лев
взял и совокупился в ту ночь с женой. Именно поэтому он и умер,
и жена его тоже.
     А  тут  появился  таракан и стал действовать супротив нас,
супротив Элаля. Из горла морского  льва  он  вытащил  маленькую
косточку,  так  что  Элаль  не  смог  больше  льва оживить. Без
косточки спасти его оказалось  невозможно.  А  где  ее  таракан
спрятал  поди  узнай!  Сам  таракан  был тем озабочен, чтобы не
развелось на земле слишком много людей.
     Не люблю, говорит, когда много народу, потому что ходят  и
давят, наступают на тараканов ногами!
     Позже Элаль отправил тех прежних людей кого в море, кого в
степь  жить,  а вместо них создал нынешних людей. Морского льва
он в воду пустил из-за его безобразного поступка.





     Всемогущий Бог, бог земли и бог моря, оглядел землю. Земля
же была телом Госпожи Земли, Мамы Пачи. И вот Бог создал  людей
из  чего?  Он  извлек  их изо рта Госпожи Земли, из ее глаз, из
волос, из ее пота. Есть места, где поселились люди, извлеченные
изо рта, например, Лима. Слово это так  и  значит  "говорящий",
"вещий",  ибо  находился  там  раньше  великий оракул. А людей,
извлеченных Богом из глаз Госпожи Земли, с нами  нет  они  ушли
далеко.
     Наша  страна,  Перу, начинается от озера Титикака вульвы и
лона Мамы Пачи, а кончается в Эквадоре у  города  Кито  там  ее
лоб,  Лима  рот  Госпожи  Земли, Куско ее бьющееся сердце, реки
вены, по которым струится кровь. Но Мама Пача простирается и за
эти пределы, гораздо дальше.  Скажем,  Испания  это  ее  правая
рука.  А  где  рука,  там  и  рот поэтому не хочет никто больше
говорить по-индейски и даже в  нашей  стране  звучит  испанская
речь.
     У  Всемогущего  Бога  было  два  сына  одного  звали Инка,
другого Сукристус, Иисус Христос.  Инка  для  нас  сделал  все.
Велел  говорить мы заговорили. Попросил Маму Пачу накормить нас
она дала нам еды. Инка научил нас  обрабатывать  землю,  сделал
так,  чтобы  коровы  и  ламы нас слушались. Прекрасное это было
время, изобильное.
     А потом Инка женился на Маме Паче и родилось  у  них  двое
сыновей.  Люто  рассвирепел  Сукристус,  об  этом узнав. Собрал
диких пум и натравил их на брата. Пумы  бросились  преследовать
Инку повсюду, не давая ему покоя, мешая сесть и утолить голод и
Инка слабел. А как только силы покинули Инку, Сукристус отрубил
ему голову.
     Больше  всех  известию  о  гибели  Инки обрадовался Ньявпа
Мачу. Ведь пока тот был жив, ему приходилось прятаться на горе,
а называлась та  гора  Школа.  Ньявпа  Мачу  доставляло  особое
удовольствие,  если  кто  бил  и  пинал Маму Пачу. И вот как-то
проходили мимо этого места осиротевшие сыновья Инки.  Эти  двое
мальчиков  все  бродили  по свету и искали пропавших родителей.
Ньявпа Мачу увидел их и зовет:
     Пойдемте ко мне в Школу, я вам  покажу,  где  ваш  отец  и
мать!
     Дети  обрадовались  и  заторопились в Школу. А Ньявпа Мачу
того и  надо  ведь  он  собирался  их  съесть.  Привел  к  себе
мальчиков и давай показывать книги.
     Тут,  говорит,  все  написано:  и  о  том,  как  Мама Пача
разлюбила Инку, и о том, что Инка подружился с Иисусом Христом,
хотите посмотреть?
     Дети взглянули на книги, на Ньявпа Мачу, и  так  им  стало
вдруг страшно, что они убежали.
     С той поры всем детям тоже велят ходить в школу, да только
им это  нравится не больше, чем сыновьям Инки. Поэтому из школы
они убегают.
     Передают, что когда старший сын Инки вырастет, он будто бы
объявится и настанет Страшный Суд. Но только, кто знает, сможет
ли он прийти? Наши дети его ищут повсюду, да пока не  нашли.  А
если  не найдут, то ведь сын Инки может и умереть, потеряв силы
от голода, как умер когда-то его отец.





     Когда Иисус Христос умер, демоны обрадовались  и  устроили
праздник.  Они  зарезали  петухов  и  приготовили их в перечном
соусе, а морских свинок зажарили в масле. Но только лишь  черти
расселись  за  столом  и  начали трапезовать, как вдруг морские
свинки воскресли и прямо с тарелок пустились бежать, визжа:
     Куй-куй-куй!
     А петухи захлопали крыльями, будто  собирались  запеть,  и
разбрызгали  весь  жгучий  соус  прямо в глаза сидевшим. Демоны
ослепли и бросились кто куда, не разбирая  дороги.  Большинство
на  них налетели на яму, что зияла на вершине Голгофы, попадали
туда и провалились в ад.
     Но некоторые демоны на празднике не присутствовали. В  это
самое  время  они  ходили  по  лесу  и стреляли птиц из духовых
ружей. Эти в ад не провалились, а разгуливают  до  сих  пор  по
земле и наводят страху на смертных.





     Мальчик  спустился с неба прямо на берег озера, куда ходят
женщины  за  водой.  Те  возмутились:  что  он   думает,   этот
мальчишка,  куда  он  явился,  разве  не знает, что посторонним
здесь делать нечего! Но одной женщине мальчик понравился:
     Смотрите, какой хорошенький, заметила она. Вы как  хотите,
а я возьму его к себе и стану воспитывать.
     Дома,  однако,  мальчик  заплакал.  "Может, он успокоится,
насосавшись  моего  молока?"  подумала  женщина,  но  ошиблась:
мальчик  откусил ей груди, и женщина умерла. Спустилась облако,
и кто-то скрытый  в  тумане  стал  учить  мальчика,  как  лучше
уничтожить людей.
     Начался  ливень.  Земля  превратилась  в  трясину. Первыми
утонули в ней лошади, а из болотных окон, в которые провалились
животные, хлынули  новые  потоки  воды.  Теперь  все,  что  еще
оставалось  на  поверхности,  провалилось  под землю и утонуло.
Погибли все живые существа, а дождь лил и лил.





     Жили два брата. Индейцы помоложе говорят, что одного звали
Жуан, а другого Педро,  и  лишь  старики  еще  помнят  истинные
имена:  Мауаре  и  Дуиди. Раз Мауаре пошел ловить рыбу и выудил
зубастую пиранью.
     Была бы ты человеком, стала  бы  мне  женой!  произнес  он
мечтательно.
     Пиранья  подпрыгнула, плюхнулась назад в воду и обернулась
женщиной.
     Как, как ты сказал? переспросила она.
     Могла бы стать мне женой, повторил юноша.
     Вот это хорошая мысль! согласилась женщина. Да только ведь
ты меня бросишь!
     Отнюдь, до смерти буду любить!
     Ну, раз так, то пошли.
     Женщина вылезла из воды и направилась к дому  Мауаре.  Как
только вошли, пиранья бросилась разводить огонь и готовить пиво
из клубней маниока. Еще бы ведь пиво могут варить исключительно
женщины.  Что  касается  Мауаре,  то  он пошел снова на реку и,
уходя, спрятал женщину в углу в корзине.
     Сиди тихо! велел он. А то брат придет  и  сотворит  тут  с
тобой невесть что!
     Не успел Мауаре скрыться за деревьями, появился Дуиди.
     Пиво! воскликнул он.
     Утолив  первую жажду, Дуиди принялся думать, откуда взялся
столь славный напиток.
     Пиво готовят лишь женщины, значит  брат  обзавелся  женой,
соображал он.
     Дуиди   внимательно   осмотрел  помещение,  но  никого  не
заметил. "Сама выскочит", подумал юноша и стал  приплясывать  и
кружиться.  При  этом  он  развязал  набедренную  повязку и его
длинный член болтался в разные стороны. Результат был достигнут
немедленно: женщина захихикала, потом оглушительно захохотала и
вылезла из корзины.
     Вот ты и вышла, красавица, произнес  Дуиди,  и  не  станем
теперь времени терять, пока брат не вернулся!
     Не  торопись,  возразила  пиранья, а то как раз останешься
без пениса. Ты отраву из лиан когда-нибудь  варил,  чтобы  рыбу
глушить?  Так  вот  приготовь яд, да залей мне в ноздри, а то у
меня в лоне зубастая рыбка больно укусит!
     Но Дуиди не слушал. Он повалил женщину на пол и  залез  на
нее,  но тут же вскочил, страшно крича и прикрывая рукой рану в
паху. Дуиди опрометью выскочил  на  улицу  и  бросился  в  лес.
Первым навстречу попался олень.
     Пенисами хочешь поменяться? с надеждой спросил Дуиди.
     Еще чего! хмыкнул олень, скрывшись в зарослях.
     Потом попадались и другие звери, но никто не соглашался на
обмен.  Наконец,  нашелся желающий то был самец обезьяны. С тех
пор обезьяний пенис выглядел так, будто обкусан пираньей.
     Пока Дуиди бегал по лесу, Мауаре вернулся с рыбной ловли и
стал изучать тянущийся в сторону леса кровавый след.
     Что тут произошло?! спросил он строго.
     Жене  пришлось  рассказать.  Дуиди  очень   сердился.   Он
выставил  жену на улицу и обещал прятать ее отныне в лесу, а не
в доме, навещая лишь по ночам.
     Впрочем, добавил он, с этим  разберемся  позже,  а  сейчас
начинай опять варить пиво: я устраиваю праздник, зову гостей!
     Не  держа  зла  на  брата,  Мауаре  позвал  и  его,  велел
захватить с собой побольше народа. Дуиди воспринял  предложение
излишне  буквально.  Идя по тропе, он резал тростник и охапками
швырял через  плечо.  Из  падающих  тростинок  возникали  мухи,
комары,  москиты,  блохи  и  прочая  дрянь,  досаждающая сейчас
людям. Мало того: Дуиди из всех научил, кому сосать кровь днем,
а кому кусать людей ночью. И вот всю эту публику  он  привел  к
брату на праздник.
     Где ты их взял? прошептал в испуге Мауаре, глядя на блох и
москитов, вваливающихся в дом.
     По  дороге  набрал, братец! радостно отвечал Дуиди и пошел
танцевать.
     Когда  пиво  кончилось,  Дуиди  отправился   восвояси,   а
приведенный  народ  остался  ночевать  и  до рассвета пил кровь
хозяев.
     Сейчас дом Мауаре давно превратился в камень. И дом  Дуиди
тоже.





     Человек-черепаха  вернулся специально затем, чтобы позвать
жену:
     Пошли в лес, говорит, я нашел дерево, все плодами увешано.
     Вот они идут к дереву: муж впереди, жена сзади. Муж  полез
рвать  плоды,  добрался  до  середины и упал. Полез снова опять
свалился. Жене этот неловкий увалень сделался  столь  противен,
что  она  презрительно  наступила  на  него  ногой. С тех пор у
черепах-самцов  на  панцире  вогнутость.  Мужчина  обиделся   и
поплелся домой, а женщина сама полезла на дерево.
     На  вершине обнаружилась неожиданная картина: среди ветвей
расположились люди-обезьяны, люди-птицы,  люди-белки  и  прочие
все самцы.
     Женщина,   женщина!   завопили   они  и  бросились  с  нею
совокупляться.
     Однако женщина села в том месте, где ствол раздваивался  и
загородилась   сучьями.  Как  ни  пытались  дотянуться  до  нее
мужчины, им это долго не удавалось. Наконец,  в  дело  вмешался
человек-кузнечик.  Своим  длинным острым яйцекладом он расколол
дерево, укрытие  развалилось  и  женщине  пришлось  по  очереди
соединиться со всеми желающими.
     Когда мужчины успокоились и ушли, черепаха тоже спустилась
на землю,  доедая  сорванный  плод.  Она  направилась,  как  ей
казалось, в сторону  дома,  но  ошиблась  дорогой  и  попала  в
селение ягуаров. Смотрит хижина, в ней старая бабка.
     Уходи отсюда, говорит бабка, съедят тебя!
     Однако   идти   женщине   было  некуда,  она  окончательно
заблудилась. Теперь она превратилась  в  настоящую  черепаху  и
старуха  спрятала  ее под пустым горшком. К сожалению, вместе с
ягуарами уже давно жила еще одна черепаха. Как только вернулись
хозяева, она сразу же донесла им, что в доме есть кто-то чужой.
Ягуары перевернули все вверх дном, но  ухитрились  не  заметить
горшка,   которым   старуха  накрыла  женщину.  Тогда  домашняя
черепаха ягуаров сунула под него голову.  Спрятавшаяся  женщина
плюнула   на   нее   и   тем   себя   выдала.   Ягуары  разбили
женщине-черепахе панцирь и съели ее.
     А я-то надеялась, что будет  у  меня  помощница!  горевала
старуха.  Ну,  хоть  дайте  что-нибудь пожевать! Яйца черепашьи
дадите?
     Ягуары были жадными, поэтому отдали только два яйца.
     Когда  старуха  разбила  яйца,  из  них  вышли   маленькие
человечки: Ваши и Мавари. Три года растила детей хозяйка, пряча
обоих,  как  прежде  их мать, под перевернутым горшком. К концу
этого срока Ваши и Мавари возмужали и обогнали  ростом  средних
мужчин.  Их  тела  были  исключительно  волосатыми,  подбородок
закрывала окладистая борода, зато волосы на голове были короче,
чем сейчас у индейцев.
     Вначале братья не имели  половых  органов.  Жизнь  Ваши  и
Мавари  переменилась  коренным  образом после разговора с одной
лесной птичкой.
     Вы знаете, что такое пенис? спросила птичка.
     Понятия не имеем!
     Пенис это растение, советую вам его поискать!
     Братья обшарили лес и в  конце  концов  пенис  нашли.  Они
сорвали  его  и  лизнули,  а  потом  пошли спать. За ночь у них
выросли собственные пенисы такие, как сейчас у  мужчин,  только
длиннее и толще. Пришлось сплести и надеть набедренные повязки.
Это помогло: пенисы приняли естественные размеры.
     Живя  в  лесу,  Ваши и Мавари сделали первые в мире луки и
стрелы, первые каменные топоры и ножи и первую вершу для  ловли
рыбы.  Однако культурных растений братья долгое время не знали:
выкапывали невкусные и  ядовитые  корневища  лиан,  с  которыми
приходилось  долго  возиться,  прежде  чем их вообще можно было
взять в рот.
     Однажды Ваши и Мавари взяли свои  топоры  и  стали  рубить
лес.  Старуха  явилась  на  расчищенный  от  деревьев участок и
облегчилась. Ее экскременты превратились в маниок,  но  братьям
он  не  понравился.  Тогда  старуха  вернулась  на то же место,
велела обложить  ее  хворостом  и  сжечь  живьем.  Сгорела  она
быстро,  а  из  обожженных  костей получился настоящий, хороший
маниок, который едят с тех пор все индейцы племени вайвай.
     С тех пор, как братья обзавелись  пенисами,  они  потеряли
покой: все думали, как раздобыть женщину.
     Эй,  закричала им как-то птичка, в поставленной вами верше
кто-то сидит!
     Братья  вытащили  вершу  и  нашли  внутри  выдру.  Потеряв
терпение,   оба  совокупились  с  ней,  тыкая  пенисом  в  глаз
животному. Выдра отчаянно вырывалась:
     Я же не женщина, кричала она, поймайте себе в реке  жен  и
соединяйтесь с ними сколько душе угодно!
     Братья последовали совету: Ваши пошел вверх, а Мавари вниз
по течению.  Мавари  выловил женскую сумочку, затем циновку, на
которой сидят девушки, когда  у  них  месячные,  потом  выловил
разные   нитки,   волокна  и  краски,  потом  бисерный  женский
передник, сделанный, правда, не  из  настоящего  бисера,  а  из
рыбьей икры. Далее он выудил веретенце и, наконец, женщину.
     Женщина  эта была из рода змей-анаконд и прижимала к груди
своего змеиного ребенка. Мавари его усыновил и снова вернулся к
реке. Теперь он выловил все перечисленные выше предметы еще раз
в том же  порядке,  а  в  завершение  вторую  женщину,  которую
подарил  брату.  У той на руках были два щенка с тех пор вайвай
держат собак.
     Ваши сперва родил дочь. Когда она подросла, он ее  взял  в
жены.  Затем  обе  жены, юная и постарше, народили от Ваши кучу
детей. От них произошли белые бразильцы,  которых  теперь  тоже
много.  Что  же  касается Мавари, то почти все его дети умерли,
остались лишь сын и дочь. От них происходят индейцы и европейцы
настоящие европейцы из Европы, которые добрые и дарят  индейцам
железные топоры.
     Дочь Мавари была первой девушкой, которой мать рассказала,
как надо вести себя в дни месячных кровотечений.
     Главное не ходить к воде, повторяла она, иначе тебя утащат
к себе  наши  родственники-анаконды! И на небо нельзя смотреть,
иначе оно упадет!
     Ваши  до  сих  пор  живет  где-то  в  Бразилии.  А  Мавари
огорчился, что его дети умерли, и вместе с женой ушел в верхний
мир.  Забрались  они  туда  по  цепочке из стрел, пущенных одна
вослед другой.





     Педве отправился работать в огород. Сын его остался дома.
     У меня глаз болит, пожаловался он матери.
     Женщина наклонилась, внимательно рассматривая глаз.
     Ты с кем-то совокуплялся, сделала она вывод, и я  на  тебя
сержусь!
     И вдруг добавила:
     Сделай это со мной!
     Сын послушался и они легли: пенис мальчика в лоне матери.
     В  это  время вернулся Педве. Наблюдая за любовной сценой,
он машинально поправлял хвостовое оперение  на  своих  стрелах.
Тут появилась дочь, неся корзину со сладким картофелем.
     Стыдно  мне за твою мать и за брата, проговорил отец. Нога
моя больше не ступит в этот дом!
     Вскоре жена вышла на улицу справить нужду.
     Ты чего не заходишь? удивилась она, увидев Педве.
     Не хочу. Я и говорить-то с тобой не стану, развратница!
     После обеда  Педве  молча  ушел.  "Во  что  бы  такое  мне
превратиться?  размышлял он, стоя посреди огорода. Пожалуй, что
в маниок!". Педве попробовал, но сразу же передумал: "В  маниок
не годится: вытащат из земли, разотрут, положат на сковородку и
станут печь. Тогда. может быть, в яме? Или в батат?".
     В  конце  концов  Педве  превратился  в коня. Он пощипывал
травку у края тропы, когда появились его три дочери
     Вроде его следы...
     Да вот он! воскликнула старшая.
     А ну-ка, станем и мы кобылами!
     Две сестры выполнили это пожелание, но младшая  облика  не
изменила.  Держа  в  руках  раскрашенный  сосудик из тыквы, она
зашагала с лошадьми рядом.
     Пришли к озеру. Аутшетпируре ловил рыбу. Отец  с  дочерьми
снова  обернулся  индейцами,  а  потом  птичками-зимородками, и
принялись воровать рыбу. Только младшая сестра по-прежнему ни в
кого не превращалась, стояла на берегу и смотрела.
     Как  тебе  удалось  так  красиво   раскраситься?   спросил
Аутшетпирурэ у зимородка-Педве.
     Проще простого: надо немного полежать в земляной печи.
     По  просьбе  Аутшетпирурэ  отец  с  дочерьми  вырыли  яму,
положили туда рыболова вместе с его рыбой,  накрыли  соломой  и
засыпали землей.
     Теперь скорее! велел Педве.
     Все  бросились  бежать,  но  младшая  девочка  с полдороги
вернулась забыла свой сосудик из тыквы.  Когда  она  подошла  к
печи,  ей  захотелось  попробовать рыбки и она стала разгребать
землю. Аутшетпирурэ высунулся и спросил:
     Ну, как, я уже красив?
     Полежи немного еще! ответила девочка.
     Аутшетпирурэ полез назад в печь.  В  это  время  Педве  со
старшими  дочерьми  забрался  на  пальму, надеясь спрятаться от
Аутшетпирурэ,  когда  тот  за  ними  погонится.  Разыскав  свой
сосудик, младшая сестра присоединилась к ним.
     Аутшетпирурэ  долго  сидел  в яме. Наконец, выкарабкался и
огляделся  вокруг:  никого.  Изрыгая  проклятья,  он  пошел  по
следам,  которые обрывались у пальмы. Тут младшая дочь случайно
плюнула вниз. Аутшетпирурэ поднял голову.
     Как вы туда забрались? спросил он.
     С помощью петли из лубяных волокон.
     Помогите и мне!
     Педве бросил вниз полоску коры. Аутшетпирурэ схватился  за
нее  и  его  стали  подтягивать  кверху.  Затем одна из девочек
перерезала эту веревку, Аутшетпирурэ упал.
     Так дело не пойдет! сказал он себе и превратился в краба.
     А Педве с дочерьми велели пальме нагнуться,  спустились  с
нее,  стали  оленями и ускакали. Только младшая снова сохранила
человеческий облик.
     Теперь  она  зашагала  одна  и  пришла  к   селению   птиц
длинноногих  серием.  Там  она  спряталась  на  берегу водоема.
Отец-сериема послал сына за водой.  Девочка  плюнула.  Сосуд  в
руках  мальчика  немедленно раскололся, и тот с плачем вернулся
домой. А отец как раз пек бананы.
     Дай банан, расскажу кое-что! заявил вдруг сын.
     Отец дал. Сын взял банан и рассмеялся:
     А вот и не расскажу!
     Отец отобрал банан. Мальчик заплакал:
     Отдай, отдай, там на берегу девочка в кустах прячется!
     Все жители деревни поспешили  к  водоему.  Мужчины-сериемы
начали  совокупляться  с  девочкой. Они совсем потеряли голову:
вводили свои пенисы под мышки, в глаза, в рот, в нос, в уши.  В
результате  девочка  испустила  дух:  она  не  выдержала  шума,
поднятого насильниками. Сериемы разрезали ее вульву на части  и
каждый кусочек перевязали веревочкой. Из этих кусочков возникли
настоящие индейские женщины.





     Однажды  индейцы племени чамакоко должны были переселиться
с одного места  на  другое.  Мужчины  ушли  вперед,  а  девушки
занялись  по  дороге играми и отстали. Увидели растущую у тропы
дикую дыню и отрезали кусочек плода попробовать.  Сели  вокруг,
принялись  есть. А ежели кто не хотел, тот не ел. Затем вот что
устроили. Одна схватила дыню, а  другая  вонзила  в  плод  свою
палку-копалку.   Потом   обе  начали  швыряться  друг  в  друга
кусочками дыни. Дыра в плоде становилась  все  шире,  дыне  это
надоело,  дыня стала расти. Из отверстия хлынул сок, потом вода
и в ней рыбы, получилось целое озеро.
     Дальше из дыни  полезли  духи.  Тут  девушки  намеревались
удрать,  но  духи окружили их плотным кольцом. Первыми из числа
духов появились те, кого зовут уакака,  а  после  них  уже  все
остальные, например, каймо.
     Ведите  нас  на восток, туда где селение, где стоит хижина
для обрядов! велели женщинам духи.
     Женщины послушались.  Близ  селения  расчистили  поляну  в
лесу.
     Вечером,   громко   крича,  духи  приблизились  к  деревне
чамакоко.  Мужчины  похватали  детей  и  бросились  прочь:  они
понятия не имели, что происходит.
     Что   это?   в   ужасе   спрашивали   мужчины.  А  женщины
успокаивали:
     Не  бойтесь,  это  духи.  Стойте  в  сторонке  и  спокойно
смотрите,  никто  вас не отравит и не убьет. А вот мы будем для
духов работать, ведь это мы, женщины, их нашли!
     Не пугайтесь, все верно, подтвердила  старуха.  Эти  самые
девушки и вызвали духов из дыни.
     Вокруг  площадки  для  танцев  духи  очистили  деревья  от
листьев и веток, остались одни голые  стволы.  К  рассвету  все
было готово.
     Танцуйте же! предложили теперь духам женщины.
     Начался  танец.  Девушки  остались  стоять  на  поляне,  а
мужчины отошли подальше.
     Дня через два  еще  одна  группа  духов  присоединилась  к
танцующим. Девушки продолжали следить, чтобы окружающие деревья
были  очищены  от  листвы,  чтобы  ветки не царапали танцующих:
пусть стволы будут  голые,  площадка  красива!  С  приближением
духов  мужчины  всякий  раз хватали детей и отступали подальше.
Они не  так  боялись,  как  в  начале,  ибо  видели,  что  духи
интересуются только женщинами. И все же мужчины не смели вблизи
смотреть  на  танцующих,  считали,  что  не стоит впутываться в
женские дела.
     Тем временем женщины ни  на  шаг  не  отходили  от  духов,
особенно от тех, которые вылезли из дыни первыми. Очень им духи
нравились,  привлекали своей разноцветной окраской. Женщины так
стремились к близости с духами, что сбегать поесть и то считали
для себя в тягость. Лишь совокупляться они желали, и стали-таки
совокупляться. Одной очень  нравился  дух  каймо,  он  был  так
чудесно  раскрашен!  Эти  двое занимались любовью только друг с
другом.
     Миновало три или четыре дня. Женщины не отходили от духов,
никуда не отлучались из обрядовой  хижины.  На  мужей  своих  и
детей  не  обращали  внимания,  лишь  совокуплялись  с  духами.
Мужчины и на  это  даже  возразить  ничего  не  могли,  слишком
боялись. Так как духи женщин не кормили, тем все же приходилось
иногда  заходить  домой  поесть, получить еду от мужей. Но была
одна женщина, которая даже этого не делала,  а  просила  подруг
захватить  для нее еды. Пока она оставалась в обрядовой хижине,
дома ее маленький сын беспеременно  плакал  от  голода.  Другая
женщина пришла и говорит:
     Слушай, сестрица, сын твой скоро помрет, в голос кричит!
     Тогда  неси  его  сюда,  отвечала первая, я сама никуда не
пойду!
     Она так влюбилась в духов, что ну никак не  могла  от  них
оторваться.  Наконец, какая-то индеанка принесла ей младенца, и
мать дала ему грудь. Дать-то дала, но даже не смотрела при этом
на сына  только  на  духов.  Совсем  разомлела  от  счастья.  А
младенец взял да сбросил одеяльце и помочился. Духи сбежались и
спрашивают:
     Это кто, мальчик или девочка?
     Девочка, девочка!
     Нет, дай посмотреть!
     Тут-то все и разглядели, что мальчик.
     А  раз  мальчик,  то  вокруг  должны  быть  и  прочие люди
мужского пола, сообразили, наконец, духи.
     И вот получилось, что спустя всего лишь три или четыре дня
после встречи духи выгнали женщин вон.  До  чего  же  нравились
женщинам  духи,  и  как недолго они вместе пробыли! А все из-за
одного проголодавшегося младенца.
     Ступайте, ступайте! кричали духи. И младенца  забирайте  с
собой. Зато пришлите его отца и других мужчин.
     Женщины  отправились  за  мужьями.  Те как узнали, куда их
ведут, принялись плакать, упираться. Пятерым-шестерым  женщинам
приходилось  тащить  каждого  мужчину к обрядовой хижине. И вот
мужей они приволокли, но сами-то теперь остались снаружи.
     Отныне женщины утратили всякое уважение равно к мужчинам и
к духам. Ночью в хижине духи плясали н пели, а женщины  слушали
и  потешались:  Ха-ха-ха!  Они уже все знали про духов и только
смеялись. Это мужчины духов  боялись,  в  благоговейном  страхе
перед  ними  молчали,  а  женщины  не боялись, громко болтали и
хохотали.
     Айштувенте, глава духов, была этим  весьма  раздосадована.
Как  это  может  быть,  чтобы  женщины  ни  мужчин, ни духов не
уважали!  Разозлив  Айштувенте,  женщины  сами  себе  все  дело
испортили.  Вели  бы  себя  иначе,  не  попали бы в безнадежное
положение. Чего уж лучше,  ни  духов  не  уважать,  ни  мужчин!
Айштувенте сказала:
     Мне  это  не  нравится.  Когда  мы,  духи,  встретились  с
женщинами, вы, мужчины, чинно молчали, ни криков  ни  шуток  не
было слышно. А теперь, когда духи общаются с мужчинами, женщины
потешаются.  Придется женщин всех перебить и сделать новых. Ибо
когда духи  пляшут  на  танцевальной  площадке,  вокруг  тишина
должна быть, а этим женщинам все смех да забава!
     Хорошо, отвечали мужчины, а какими будут новые женщины?
     Вот  такими,  показала Айштувенте рисунок. Это моя дочь. А
нынешних женщин убивайте смело. Мою дочь, младшую дочь, которую
вам отдам, вы потом  тоже  убьете  и  из  нее  получатся  новые
женщины.
     Ладно, женщин мы перебьем, обещали мужчины.
     Вот что, сделайте высокий забор и заманите за него женщин,
чтоб ни одна из них не ускользнула, учила Айштувенте.
     В  тот  же  день, после полудня, мужчины выбрали участок и
окружили его изгородью, а женщины и не подозревали  о  нависшей
опасности. Айштувенте подозвала одного мужчину и говорит:
     Дочь моя станет тебе женой. Найди место, где бы ей сесть у
всех на виду и лепить из глины кувшин.
     Айштувенте  придумала  так  отметить  дочь:  пусть  наутро
мужчины увидят женщину, которая лепит кувшин, и сообразят,  кто
перед ними.
     После  обеда  мужчины  перебили всех женщин, а наутро дочь
Айштувенте села лепить кувшин. Мужчины ее заметили и говорят:
     Почему эта осталась? Покончим с ней живо!
     Они бросились на нее, а женщина вскочила и бежать. Но дочь
Айштувенте только делала вид, что боится: если бы захотела, она
могла бы превратиться  во  что  угодно,  а  не  то  всех  людей
уничтожить.  Но  она  просто  побежала.  Бросила  свой  кувшин,
перескочила через изгородь и приняла облик  оленя.  А  потом  в
лесу забралась по лианам на дерево.
     Мужчины  долго безуспешно разыскивали женщину-оленя. Когда
под деревом проходил ее муж, дочь Айштувенты бросила  на  землю
колючку.  Муж  наступил,  укололся,  задержался,  и тут женщина
плюнула вниз. Муж поднял голову.
     Спускайся, не бойся, сказал он.
     Нет уж. Хочешь, наверное,  чтоб  и  меня  убили  как  моих
сестер?  Если  желаешь  заняться со мной любовью, полезай ты ко
мне.
     Мужчина попробовал вскарабкаться по стволу,  но  не  смог.
Беспомощно держался за лиану, по которой поднялась его жена.
     Хочешь  меня  убить,  а  самому даже на дерево не залезть!
Хватайся за другие лианы!
     Наконец, он залез,  и  они  совокупились.  Когда  кончили,
женщина сказала:
     Теперь  зови  остальных  мужчин.  И смотри: пусть никто не
останется дома! Пусть все залезут сюда на дерево и  совокупятся
со   мной!  Затем  положите  на  землю  циновку,  помогите  мне
спуститься и убейте меня. После этого  режь  меня  на  части  и
каждому дай кусочек, пусть хоть пальчик. Для себя же срежь мясо
у меня с бедер и живота, тогда получишь женщину вроде меня.
     (Последнего  совета этот человек не послушался. Ему как-то
все  равно  показалось,  взял  кусок,  какой  первый  под  руку
подвернулся.)
     Мужчина вернулся к соплеменникам и говорит:
     Пошли. Она желает совокупиться с вами со всеми.
     Толпа  направилась  к дереву. Как подошли, то увидели, что
женщина сидит среди ветвей, ноги широко  развела  и  показывает
вагину. Мужчины остановились и стали смотреть.
     Поднимайтесь и начинайте! велела женщина.
     Мужчины полезли, но от возбуждения сразу же так забрызгали
спермой ствол, что стали по нему скользить вниз.
     Да по лиане же подымайтесь! учила женщина. Спешить некуда,
забирайтесь по одному.
     Наконец, один добрался до женщины и совокупился с ней. Его
сменил другой и так по очереди.
     Теперь все, объявили, наконец, мужчины.
     Тут  женщина  спустилась,  легла на расстеленную циновку и
муж перерезал ей  горло.  Тело  стал  потрошить,  сперва  резал
внутренности, раздавал кусочки печени. Помнил наставления жены:
     Всю разрежь, даже голову, все кусочки раздай!
     Взял кусок и себе.
     Мясо  отнесли  в  деревню,  но не в старую, которую теперь
покинули.  Чамакоко  построили  новые  дома,  расчистили  новые
огороды.  Свой кусочек мяса каждый укрепил на воткнутом в землю
шесте.
     Затем люди двинулись  на  реку  ловить  угрей.  Но  многие
ворчали:
     Зачем ловить, для кого?
     Вот,  вот,  говорил  один.  Я  поймаю сейчас штуки три для
себя, а коли проголодаюсь, так поймаю еще.
     Вечером жарили угрей,  спали  под  открытым  небом.  Утром
домой  идти  не  хотелось.  Как-то  не  верилось,  что  женщины
возродятся. "Наверное Айштувенте  нас  обманула,  думали  почти
все.  Пойдем  сейчас  в деревню, а там и нас самих прикончат!".
Опасаясь возвращаться, люди провели у реки вторую ночь.
     После этого отправили на разведку шамана. Но он не решился
войти в селение, повернул с половины дороги и объявил, что мясо
на шестах съели осы. Послали другого шамана. Тот подтвердил:
     Мясо сгнило, поедено осами и никуда не годится.
     Да только на самом деле ничего он не видел, тоже  вернулся
назад, не дойдя до дома.
     Дальше  предложили пойти одному молодому человеку. Сказали
его отцу:
     Пусть сын твой сходит посмотрит.
     Юноша согласился и там, где шаманы посильнее его ничего не
добились, он одолел препятствия: пролетел до дерева  птицей,  а
спустившись  и  вновь  став  мужчиной,  принялся вслушиваться и
вглядываться.
     Около  деревни  женщины  собирали  хворост.  Одна  говорит
ребенку:
     Разведи огонь и жди отца. Никого на дороге нет?
     Слышался смех. Радость переполняла молодого шамана.
     Что это? Что это за новые люди? повторял он.
     Юноша  вошел  в селение, затем вновь превратился в птицу и
приблизился к женщинам.
     Лови его, лови! закричал кто-то.
     Но птица полетела  к  другому  дому,  облетела  деревню  и
вернулась  на берег реки. Юноша принял свой человеческий облик,
подошел к отцу, попросил еды.
     Вот  рыба,  ешь,  отвечал  старик.  А  что  в  деревне-то?
поинтересовался он, помолчав.
     Ох,  отец,  там столько народу женщины, дети! Но только не
говори другим, пусть пока ловят рыбу и спят!
     Тем временем мужчины утратили уже всякую надежду. Наловили
рыбы и легли спать.
     Сходи принеси мне  угрей  покрупнее,  велел  отцу  молодой
шаман,  а  если  спросят,  зачем берешь, то скажи, что хочешь в
сторонке покушать с сыном. Самых больших отбери!
     Отец принес корзину угрей,  и  тут  сын  разрешил:  теперь
расскажи обо всем остальным!
     Старик объявил:
     Быстро  наловите  еще  рыбы. Сын мой вернулся н рассказал,
что жены дожидаются вас!
     Люди кинулись в воду, все  радовались,  спешили.  Юноша  с
отцом  первыми  направились  в деревню, за ними остальные, неся
свой улов.
     В селении каждого мужчину встретила жена, каждого повели в
его дом.
     Это твой отец! объясняли женщины детишкам.
     Все, кто совокупился  с  дочерью  Айштувенте,  нашли  себе
новых  жен.  Все  обзавелись  семьями  и зажили счастливее, чем
когда-либо раньше. В тот вечер люди наелись, затем выспались, а
утром вспомнили о духах.
     Мужчины сходили за ними и привели  в  деревню,  а  женщины
только  молча  робели. Ведь эти новые женщины понятия не имели,
кто такие духи. Духи обосновались на  танцевальной  площадке  и
плясали  теперь  каждую ночь. Так они зажили с нашими предками.
Такова история о том, как чамакоко истребили женщин. С той поры
женщины поняли, как им надо себя вести, больше не вмешивались в
отношения духов с мужчинами.  Женщины  стали  духов  бояться  и
уважать.  Когда  духи  танцевали  на поляне, женщин больше и не
слышно было.  А  мужчины  хоть  и  знали,  что  им  разрешается
говорить, но произносили они слова шепотом, с уважением.





     Великая Мать вырвала у себя росший на лобке волос, смочила
его менструальной  кровью,  подула  и сделала первого человека.
Сначала человек получился без костей, потом он не  имел  плоти,
потом лишен был силы. Лишь четвертая попытка удалась, и человек
стал таким, как сейчас. Великая Мать назвала сына Синтана.
     Когда  Синтана  родился,  в  мире не было еще ни земли, ни
света, ни луны, ни  солнца,  ни  растений,  ни  животных.  А  у
Великой  Матери  не  было  мужа  и она лишь вводила себе в лоно
длинную палочку. С ее помощью  она  родила  девятерых  сыновей,
праотцов, хозяев мира.
     В  то время только Великая Мать владела знаками жреческого
достоинства: сумочкой, палочкой и сосудиком из кожуры тыквы.  В
сосудике  держала  она  известь,  в  сумочке  листья  коки. Жуя
листья, она доставала палочкой из сосудика известь и клала ее в
рот, чтобы сок коки приобрел свои волшебные свойства.  На  лице
Великой  Матери  росли  борода  и  усы.  Сыновей  Великая  Мать
заставляла заниматься женской работой: велела им таскать  воду,
готовить,  стирать. Это было неприлично, так что сыновья совсем
не уважали ее, потешались над нею. Тогда  Великая  Мать  отдала
сыновьям  бороду  и усы, вручила им сумочку, палочку и сосудик,
сама же принялась таскать воду, готовить пищу и стирать одежду.
Вот теперь стало как следует, и сыновья начали ее уважать.
     В то время еще не было женщин, и  потому  сыновья  Великой
Матери  употребляли вместо жен все, что придется: пустой сосуд,
ткацкий станок, ручной жернов. Мужчины лишь мастурбировали и не
знали,  что  значит  соединяться  с  женщиной.  Чтобы   женщины
появились,  Синтана  взял  свою палочку и ее концом пропихнул в
лоно Великой Матери маленький камешек, ноготок  и  волосок.  От
этого  Великая  Мать  зачала  и  родила  девятерых дочерей. Ими
оказались Земля  Белая,  Земля  Красная,  Земля  Желтая,  Земля
Голубая,  Земля  Песчаная,  Земля  Обожженная, Земля Пепельная,
Земля Каменистая и, наконец, Земля Черная.
     Дай мне Землю, дай в жены одну из твоих дочерей! обратился
Синтана к матери.
     Та дала ему Землю Белую, но эта земля оказалась вроде золы
и была ни к чему не пригодна. Синтана попросил  в  жены  другую
дочь  и  получил  Землю  Обожженную, но она была тверда, словно
камень. Желтая Земля оказалась чистой  глиной,  Песчаная  Земля
как  морской  пляж,  Голубая  Земля напоминала крахмал. Одна за
другой все невесты были отвергнуты.
     Больше дочерей нет! отвечала Мать,  но  сыновья-то  знали,
что  за  семью дверьми, в седьмой комнате сидит самая красивая,
плодородная Черная Земля.
     Она родилась последней на седьмом месяце беременности.
     Чтобы добыть Черную Землю, Синтана стал петь. Младшая дочь
Великой Матери  услышала  песню  и  вышла  из  своего  убежища.
Синтана схватил ее, и они убежали.
     Узнав,   что  младшую  дочь  похитили.  Мать  пожаловалась
Хальянтане, а тот послал  крокодилов  ловить  беглецов.  Однако
Великой  Матери  стало  жаль Синтану, и она передала ему карту,
чтобы скитальцы не заблудились. По этой карте они  обошли  весь
свет,  и  всюду,  куда  ступала  нога  Черной Земли, появлялась
плодородная почва.
     Между тем, крокодил не давал беглецам  покоя.  Однажды  он
почти  их  настиг,  но  Гром  спрятал беглецов в своей сумочке.
Крокодил подошел и спросил:
     Не в твоей ли сумочке Синтана?
     А Гром отвечает:
     Отнюдь!
     Когда  крокодил  догадался,  где  прячутся  беглецы,  Гром
перепрятал Синтану, поместив его в свое сердце. Оттуда крокодил
достать беглецов не смог.
     Так Синтана с Черной Землей добрались до края света и сели
в лодку.   Теперь   их  сопровождали  братья  Синтаны.  Подошел
крокодил и спрашивает:
     Это ты Синтана?
     А все отвечают:
     Нет, нет, это не он!
     Крокодил ушел,  а  лодка  превратилась  в  Отца  Болезней.
Поэтому больных тошнит, будто они плавают по морю.
     В  конце концов Синтана и все, кто с ними были, вернулся к
Великой Матери.
     Я боюсь! заплакал Синтана. Я едва убежал, я едва не погиб!
     С тех пор люди плачут. Великая Мать же сказала:
     Не стоит бояться, тебя я всегда спасу! Если спросят  тебя,
где  все  это  случилось  отвечай,  что  под  нашим небом. Если
спросят, зачем  раздавались  песни  отвечай:  для  того,  чтобы
братья  наши  владели доброй землей. Если спросят, для чего это
было отвечай: чтобы мы жили по-братски и любой  занимался  тем,
чем он хочет.





     В  те  времена,  когда еще было темно и рассвет не настал,
мать Наова произвела на свет змей, гусениц, червяков  и  прочих
бескостных тварей. Людей же она не рожала.
     Потом  родила  она  разных  птиц,  однако  людей,  которые
питались бы птицами, опять забыла  родить.  Дальше  она  родила
ягуара, пуму и прочих зверей, но опять-таки не людей.
     Отцу   нашему   Синтане  все  это  надоело,  он,  наконец,
разозлился:
     Почему Наова рожает одних лишь животных, гадов и  птиц,  а
людей не рожает?
     Он  взял  камень  длинный (точнее, многогранную призму), а
другой с дыркой, и приложил оба к животу матери Наова,  к  тому
месту,  где  у  нее  был пупок. Перед этим он ее усыпил. Стоило
приложить  камни,  как  мать  Наова  забеременела.  Ведь   наши
отцы-первопредки поступали с женщинами иначе, чем это делаем мы
теперь.
     Кого  же  рожу  я?  размышляла  мать  Наова, чувствуя, что
беременна.
     Ее мучили боли, и она не понимала, в чем дело,  ибо  рожая
животных,  испытывала  не больше неудобств, чем при отправлении
естественных  надобностей.  Она  утратила   аппетит   и   очень
страдала.  "Может  быть, сделать кесарево сечение?" думала мать
Наова, однако Синтана запретил.
     Синтана внимательно считал месяцы. Когда наступил седьмой,
он вторично усыпил мать Наова и обмерил живот.
     Мальчик! заключил он.
     Вместе с братьями Синтана стал теперь  особенно  тщательно
следить  за  матерью Наова, ни на минуту не спуская с нее глаз:
существовала опасность, что мать съест ребенка. Синтана  позвал
Бункуа-се и велел ему:
     Все,   что  мать  Наова  делает,  все,  что  она  говорит,
записывай в книгу!
     Бункуа-се  стал  писать.  Кончилась  первая  книга   начал
вторую,  кончилась  вторая начал третью, и так писал двенадцать
книг.
     Коща Синтана насчитал девять  месяцев  беременности,  мать
Наова  почувствовала  себя  вовсе  скверно. Это ее так наказали
страданьями, чтобы больше змей не рожала!
     Целыми днями кричала:
     Рожать хочу!
     А не могла. Боли у нее  были  страшные.  Наконец,  Синтана
подошел,  усыпил мать Наова, и та родила. Он положил младенца в
приготовленную заранее соломенную корзинку и принес в  храм.  А
самой матери ребенка не показал, а то она его сразу бы съела.
     Мать  Наова проснулась, увидела послед и сожрала. Вытекшую
из чрева кровь  тоже  слизала  дочиста.  А  Бункуа-се  все  это
помечал  в  своей  книге. Ни о том, где находился новорожденный
мальчик, ни о самом его появлении на свет, мать Наова ничего не
знала.
     Между  тем  Синтана,  Серайра  и  Бункуа-се  решили,   что
мальчика  мало  нужна  еще  девочка. Мать Наова опять усыпили и
приложили к ее телу две бусины большую и маленькую, одну  левее
пупка,  другую  правее.  Прикладывали  камешки  не  руками, а с
помощью палочки, которой извлекают  из  сосуда  наркотик.  Мать
Наова  забеременела  снова  и все повторилось: на седьмой месяц
Синтана померил беременной живот и убедился  в  том,  что  плод
девочка.  На  девятом  месяце мать Наова опять наказали сильной
болью пусть помучается! Она уж и рыдала, и в голос  кричала,  и
по  земле каталась. Наконец, Синтана ее усыпил, вынул младенца,
обрезал пуповину, положил новорожденного в корзинку и  отнес  в
дом  своей жены. Мать Наова же, проснувшись, сгрызла плаценту и
выпила кровь. А Бункуа-се все вел да вел записи.
     Когда мальчик подрос,  Синтана  передал  ему  сосудик  для
наркотика знак того, что юноша вправе жениться. Когда у девочки
начались  в  первый  раз месячные, Синтана поместил ее в особую
хижину,  а  затем  дефлорировал,  как  подобает  жрецу.  Теперь
молодые  люди  были готовы к свадьбе. Поскольку иного выбора не
оставалось, Синтана велел сестре зачинать детей от  брата.  Мы,
индейцы коги, потомки этого супружеского союза.
     Мать  Наова же рожала с тех пор одних лишь людей, не змей.
Мальчики и девочки попарно выходили из ее чрева, став  предками
всех народов земли.





     Один  индеец всегда возвращался домой в темноте. Осторожно
входя в хижину, он приближался к двум своим  спящим  сестрам  и
совокуплялся  с  обеими. Каждый раз девушки просыпались слишком
поздно и не могли застать любовника.
     Кто это может быть? недоумевали они.
     Однажды сестры пошли к дереву, которые европейцы  в  Южной
Америке называют генипа, а индейцы племени варрау хуматуру. Они
нарвали  плодов  и  долго  варили их, так что получилось темное
пачкающееся зелье, вроде маслянистых чернил.  Этим  зельем  обе
девушки густо намазали себе груди.
     Ночью,  как  всегда,  появился  любовник,  а  утром сестры
увидели, что руки и лицо их родного брата все в темных пятнах и
полосах. Юноша  тяжело  переживал  разоблачение.  От  стыда  он
поднялся на небо и стал луной.
     Женщины дочери луны. В те ночи, когда луна красноватая, на
теле  ее  выступает  кровь.  Луна  сочится  кровью,  и  женщины
проливают кровь каждый месяц.





     Мужчины племени суя переселяются после женитьбы к женам, а
холостяки живут вместе в  отдельном  доме  посреди  деревенской
площади.  Нередко  какая-нибудь девушка пробирается туда поздно
вечером, покидая возлюбленного на  рассвете,  но  если  она  не
ведет себя чересчур вызывающе, все смотрят на такие дела сквозь
пальцы и лишь тихонько посмеиваются.
     Уже  давно  стемнело  и  разговоры  утихли,  когда один из
обитателей дома холостяков почувствовал, как  кто-то  опустился
рядом  с  ним  на  циновку.  Утром  гостья  ушла  так же тихо и
незаметно, как появилась. На следующую  ночь  все  повторилось.
Напрасно   юноша,   вглядываясь   во   мрак,   допытывался'   у
посетительницы, кто она: девушка была предельно немногословной.
Последующие свиданья ничего не изменили  и  юноша  не  понимал,
почему любовница так упорно отказывается себя назвать.
     История  эта стала предметом обсуждения среди друзей. Один
из них предложил  товарищу  натереться  черным  отваром  плодов
генипы.
     Эту  краску  три  дня  ничем  не  отмоешь! уверял он. Едва
подруга прикоснется к тебе, так вымажется с головы до ног, и ты
легко опознаешь ее потом среди других женщин.
     На следующий день  юноша  с  приятелем  нарвали  плодов  и
разрисовали  друг  друга  пятнами.  Теперь  они стали похожи на
ягуаров.  Вечером  друзья  возвратились  в  дом  холостяков   и
принялись ждать.
     Женщина пришла посреди ночи.
     Начнем! произнесла она коротко.
     Хорошо, давай! ответил юноша.
     Один  из  друзей  лежал  справа  от него, второй слева, но
разглядеть они, как всегда, ничего не могли. Вскоре им надоело,
и они уснули. Когда взошла утренняя  звезда,  женщина  бесшумно
поднялась и выскользнула наружу.
     Утром  мужчины гурьбой заторопились к реке. Как обычно, на
пляже  было  полно  женщин,  пришедших  умыться.  Друзья  долго
присматривались,   но   ничего   подозрительного  не  заметили.
Размышляя, чтобы это значило, юноша подошел к матери.  Войдя  в
ее  дом, он с трудом узнал сидевшую на циновке сестру: все тело
ее  было  покрыто  густой   красной   краской.   Зачем   сестра
перемазалась,  молодому индейцу стало ясно в тот же момент, как
его взгляд упал на руки девушки.  Она  забыла  их  выкрасить  и
теперь  было  видно,  что  ладони  и  пальцы перепачканы темным
соком.
     Смотри, мама, сказал сын, ведь это дочь твоя приходила  ко
мне. Я для того и вымазался, чтобы уличить развратницу!
     Понимаю, ответила мать. Согласна, что сестра твоя нарушила
все запреты,  выбрав  родного  брата  в  супруги. Но раз уж это
случилось, то теперь делать нечего и придется вам жить как  муж
и жена. Хотя не скажу, чтобы мне такая история нравилась.
     Мать  продолжала  говорить,  а  сестра  молчала и слушала.
Потом встала и заключила хмуро и твердо:
     Да, я спала с твоим сыном и собираюсь жить с ним и дальше.
     И вот брат перенес свою  циновку  в  тот  самый  дом,  где
родился,  и  который  покинул,  казалось ему, навсегда. Он стал
жить под одной  крышей  с  матерью  и  спать  вместе  с  родной
сестрой. Так прошел день и второй, прошел третий. Злость и гнев
овладели юношей, происходившее казалось отвратительным сном. Но
что он мог сделать?
     Слушай,  сказал  он  как-то сестре. Пошли к омуту, наловим
речных сомов!
     Сестра согласилась. Когда достигли берега,  солнце  стояло
совсем высоко.
     Я,  сказал  брат,  войду  в воду первым. Вылезу станешь ты
ловить, хорошо?
     Хорошо.
     Юноша стал  снимать  свой  наряд  ожерелья,  браслеты.  Он
оставил  только большие деревянные диски, которые почти до плеч
оттягивали мочки ушей, а намотанные на уши нитки бус тоже снял.
Разложив все это на песке, соскользнул в воду. Муж  то  и  дело
нырял,  хватал  руками  медлительных  сомиков и бросал их жене.
Потом он озяб в холодной воде и стал выходить.
     Теперь  жена  сняла  украшения.  Она  положила  на   песок
погремушку,  болтавшуюся  на  шее,  вынула  из  ушей деревянные
диски. Женщина бросилась в воду и тоже ловко принялась  хватать
рыб  и  кидать  их  на берег. С каждым шагом она приближалась к
быстрине и вот вода увлекла ее, она нырнула,  вынырнула,  потом
показалась  над водой еще раз ниже по течению и пропала совсем.
Она была плохой  женщиной,  она  исчезла,  вода  накрыла  ее  и
понесла.  Брат, он же муж, долго искал сестру. Затем вернулся к
омуту, подобрал свои и ее украшения и пошел  домой.  А  женщина
выплыла  гораздо  дальше,  чем  думал  брат,  достигла берега и
вылезла из воды. Весь ее облик преобразился, изменился в другую
сторону. На ее правом бедре вырос отвратительный пенис.  Отныне
ее  именем  стало Кокомбю, что так и значит Пенис-на-Бедре. Она
села на берегу, дрожа от ярости и жажды мести.
     Когда юноша рассказал  матери,  что  его  сестра  пропала,
женщина бросилась искать дочь, призывно крича:
     Гери, Гери, куда ты делась, Гери?
     И вот слышала в ответ гневный голос:
     Хуу!
     Подбежав  ближе,  увидела дочь. Та теперь сидела на берегу
совершенно неподвижно, словно окаменев. Издалека чувствовалось,
что ненависть переполняет ее.
     Иди сюда, садись спокойно и слушай! приказала она матери.
     Что с тобой, дочка? все еще волновалась женщина.
     Слушай! повторила Кокомбю. Я жила  с  твоим  сыном  как  с
мужем,  любила его, желала, чтобы так продолжалось и дальше. Но
он привел меня к реке, к быстрине, вода увлекла меня. Теперь  я
здесь и хочу предложить тебе вот что. Давай станем злыми, давай
убьем наших мужей, а?
     Ты думаешь? засомневалась мать.
     Да,  я  уверена.  Если  тебе  безразличны твои отец, брат,
давай убьем их!
     Мать согласилась.
     Тогда сделаем так!  заторопилась  Кокомбю.  Иди  сейчас  в
деревню,  найди там сестер моего дяди, найди моих сестер. Скажи
всем, что я превратилась в нечто ужасное,  что  на  бедре  моем
вырос  пенис,  а  на  лобке и под мышками густые черные волосы.
Хорошенько запомни, как выглядит моя черная борода, и опиши  ее
женщинам!  А  теперь  скорее  в  деревню, скорее дай знать моим
сестрам и теткам, что я сижу здесь!
     И вот мать вернулась домой и стала рассказывать  женщинам,
какой  нехорошей,  недоброй  сделалась ее дочь, как сидит она у
реки и ждет.
     Давайте убьем всех  мужчин!  предлагала  мать,  а  женщины
соглашалась:
     Конечно, убьем! Начнем убивать мужей, кричали они, сделаем
себе воинское оружие и начнем убивать!
     Ранним утром женщины направились вон из деревни. Они зашли
подальше  в  лес, чтобы оставшиеся дома мужья, братья и сыновья
не слышали стука топора. Топорами женщины стали вытесывать  для
себя  щиты  точно такие, какие теперь носят воины. Юные девушки
покрасили  щиты  в  черный  цвет,  как  теперь  делают  молодые
мужчины.  Затем  женщины принялись вытесывать палицы. Лица свои
они размалевали отваром  все  тех  же  плодов  генипы.  Вечером
женщины  потихоньку вернулись в деревню, и здесь Кокомбю велела
похитить оружие, которым владели  мужчины.  На  следующее  утро
женщины вновь двинулись в лес.
     Кокомбю  и  ее  подруги  вышли  на тропу в тот ранний час,
когда мужчины  еще  сладко  спали.  Только  десятилетний  Ниоте
проснулся и потащился за матерью. Напрасно она повторяла:
     Ступай домой, мы скоро вернемся!
     Не гони его, пусть идет, заметила какая-то родственница, с
него и начнем наше дело, его убьем первого!
     Прийдя  к месту сбора, женщины усадили мальчика на колоду,
а сами стали приводить в порядок свою боевую  раскраску.  Затем
подвязали  волосы  и  прикрепили  к  ним яркие перья попугая. А
Кокомбю  сочинила  песню.  Она  велела  всем  встать  в   круг,
приплясывать и подтягивать вслед за ней.
     УУУУУУУ! Зашумели женщины. УУУУУУУ!
     Это  была  та самая песня, которую теперь исполняют воины,
отправляясь в поход на  врашв,  только  многие  слова  нам  уже
непонятны.  Лишь  те  недобрые  женщины  знали и понимали песню
целиком, да и что удивительного, раз они ее и придумали.
     Нуаааааааа! Ну-ну нананааааа! отзвучало в последний раз.
     А  как  только  голоса  смолкли,  юные  девушки  бросились
убивать  Ниоте.  Да  только  мальчика  нище не было: он убежал.
Женщины между тем договаривались:
     Ты убьешь моего брата, а я твоего!
     Хорошо! А кто хотел бы моего брата убить?
     Я!
     Прекрасно, за это я расправлюсь с твоими!
     Эй, кто лишит жизни моего дядю?
     С удовольствием, если ты убьешь моего.
     Хватит болтать, сейчас все быстро в деревню, Ниоте убежал!
вмешалась  Кокомбю.  Он  может  предупредить  мужчин  о   нашем
заговоре.
     И  женщины  побежали  скорей,  все  скорей, а впереди всех
Кокомбю  с  черными  волосами  на  лобке  и   черной   бородой.
Перебираясь  вброд  через  реку,  они  заметили следы на мокром
песке: значит Ниоте проходил здесь недавно! У преследовательниц
прибавилось сил, на следующей переправе они почти что  настигли
мальчика.  Вот  и  огороды  вокруг  селения. Ниоте бежит к дому
отца, а злые женщины за ним по пятам.
     Отец, отец, женщины идут убивать нас! закричал мальчик.
     Но было поздно. Размахивая палицами, женщины  врывались  в
дома,  нанося  удары  направо  и налево. Мужчины падали один за
другим, напрасно ища свои луки  и  стрелы.  В  доме  холостяков
погибли  все,  кроме  одного  мальчика, спавшего на помосте под
крышей. Какая-то женщина полезла наверх, но мальчик размахнулся
тяжелой жердью и попал ей  между  глаз.  Убита  была  и  вторая
женщина.  Трудно сказать, сколько долго бы он отбивался, но тут
появилась мать.
     Не трогайте моего сыночка, пощадите его! запричитала она.
     Женщины нехотя согласились: пусть живет! Приведя свой план
в исполнение, женщины собрались на деревенской площади. Повсюду
валялись трупы убитых. Сняв с мужчин  украшения  и  взвалив  на
себя  другие  пожитки,  победительницы двинулись прочь. Кокомбю
повела их в ту сторону, откуда восходит солнце.
     Оставшийся в живых мальчик спустился с  помоста  и  теперь
плелся  за  матерью.  На  краю  деревни  женщина остановилась и
обратилась к сыну:
     Послушай, сказала она, я ухожу с другими, а ты возвращайся
домой. Твой отец не убит. Сегодня его не было дома и  он  скоро
вернется.  Дождись  его,  расскажи,  что  случилось.  Пусть  он
сделает тебе другую мать, а себе другую жену.  Для  этого  надо
будет  растолочь  кукурузы  и  пойти  к  реке. Пусть встанет на
берегу, острой рыбной костью проколет пенис  и  бросит  в  воду
горсть  смоченной  кровью муки. Рыбы соберутся и станут глотать
муку. Пусть подождет, пока не появится рыба, которую  мы  зовем
кукакамбрикти,  пусть  поймает  ее  сачком  и  швырнет на берег
позади себя. Только нельзя  оборачиваться!  Когда  кровотечение
прекратится,  ему  надо  будет  раскрасить  себе  лицо  и тело,
вернуться домой и ждать. Это все.
     Замолчав, женщина повернулась и исчезла в  лесу  вместе  с
подругами.  Следуя за Кокомбю, женщины долго продирались сквозь
чащи, пересекали  поляны,  заросшие  колючей  травой,  вязли  в
болотных  топях.  Наконец,  достигли  озера,  в котором плавали
ядовитые скаты. На его  берегу  Кокомбю  велела  строить  новую
деревню.
     Тем  временем  домой вернулись мужчины, охотившиеся в день
побоища  в  дальних   лесах.   Мальчик   рассказал,   что   тут
происходило, и передал отцу совет матери насчет кукакамбрикти.
     Все  случилось так, как было предсказано. Бросив пойманную
рыбу за спину, мужчина  подождал,  пока  остановится  кровь,  и
принялся  раскрашивать  свое  тело.  А  затем  увидел  женщину,
которая направлялась прямо  к  нему.  Кожа  ее  была  такой  же
нежной, как у рыбы кукакамбрикти.
     А  ты,  я смотрю, красавица! удивился мужчина, и они пошли
вместе купаться.
     Едва эта  пара  появилась  в  деревне,  как  среди  мужчин
поднялся переполох.
     Где ты жену раздобыл? лезли все с одним и тем же вопросом.
     Их  товарищ  рассказал  все  подробно,  и тогда остальные,
наскоро размолотив кукурузу, устремились к реке.
     Горя  нетерпеньем,  мужчины  не  стали  дожидаться,   пока
попадется   кукакамбрикти:   каждый  выхватывал  изводы  первую
попавшуюся рыбину. Вот и случилось, что  женщины,  получившиеся
из  них,  оказались  не  столь  красивы, как первая. Одна вышла
толстая и чересчур смуглая, другая с глазами навыкате, третья с
безобразными кривыми зубами, четвертая коротышка.  А  тот,  кто
поймал  длинную и тощую рыбу, обзавелся слишком худой и высокой
женой.
     На этом рассказу конец.  Все  мужчины  добыли  себе  новых
подруг,  все  снова  женились  и  жили потом в нашей деревне. А
прежние женщины были злые и недобрые.  Они  ушли  на  восток  и
пребывают там по сей день.





     Эта   история  записана  со  слов  Лолы  Кьепха  последней
индеанки из племени селькнам на  Огненной  Земле.  В  тот  год,
когда  состоялась  беседа.  Доле исполнилось 90 лет. Вскоре она
умерла. А рассказывала она вот что.
     У Неба было двое детей: Луна и Снег. Им принадлежал юг,  а
Солнцу  и Ветру запад. Дождь, Океан и их сестра Буря обитали на
севере, а на востоке жил один Темукель Речь. Он владел  "местом
скользкой  горы",  центром  вселенной  и средоточием шаманского
колдовства. В каждой четверти мира боги считались  между  собою
родственниками  и  брали  поэтому  жен со стороны. В результате
Луна вышла замуж за Солнце.
     В дни творения боги ходили по  земле  и  обладали  великой
силой. А потом многое изменилось, и они превратились в животных
и птиц, в горы, холмы, утесы и скалы, в равнины, долины, озера.
Один  из  богов  сделался  радугой. Но это случилось позже, а в
начале они выглядели как люди. Только в отличие от  людей  боги
не  знали ни смерти, ни ночи, ибо сам муж-Солнце жил среди них.
Каждая группа богов  наследовала  свою  землю,  получив  ее  от
отцов.
     Все  боги  знали  колдовское  искусство,  но  никто не мог
сравниться с шаманкой-Луной. Разве что Темукель, однако он  жил
далеко  от  других и не вмешивался в общие распри. Так что Луна
делала, что хотела и вот какой  порядок  она  завела.  В  любом
споре  последнее  слово  оставалось за женщиной. Если надо было
приготовить еду, присмотреть за детьми звали мужчину.  А  когда
боги  перекочевывали  на новое место, то на мужчину навьючивали
тяжелые шкуры и жерди для шалаша, а женщина шла налегке с луком
и стрелами да покрикивала на мужа, если тот спотыкался.
     Но самому главному унижению подвергались мужчины во  время
праздника, когда молодых девушек принимали в полноправные члены
племени.  Женщины  объясняли  мужам,  будто в такие дни опасные
духи выходят из-под  земли  и  спускаются  с  неба  прожорливые
страшилища,  готовые  всех проглотить. Дрожа от страха, мужчины
прятались в хижинах и наблюдали за пляской  непонятных  существ
то  черно-белых,  то красных, то покрытых сплошь птичьим пухом.
Их удлиненные головы не походили на человеческие, а от  хриплых
выкриков  кровь стыла в жилах. А ведь на самом деле это женщины
надевали маски из  коры,  раскрашивали  себя  глиной.  Плясками
духов  руководила  Луна.  Не раз она подробно рассказывала, что
делают духи с теми мужьями, которые перестают слушаться жен.
     Но однажды трое мужчин, солнечных родственников,  случайно
приблизились  к  хижине  духов и разглядели под маской женщину.
Обман  раскрылся,  колдовство  разрушилось,  цепь   превращений
началась.  Один  из  друзей  как  свистнул,  желая предупредить
товарищей, так и посвистывает до сих  пор:  он  стал  маленькой
птичкой,  которая  бродит  по  берегу  и ищет морских улиток. А
женщина  та  побежала  и  взмыла  к  небу.  Став  лебедем,  она
сохранила  свою  черно-белую  маску,  поэтому у огнеземельского
лебедя черная шея и черно-белая  голова.  В  хижине,  где  жили
Солнце  с  Луной, муж, ни слова не говоря, толкнул жену в очаг.
Едва она попыталась подняться, как подошел Ветер и  толкнул  ее
снова.  Луна  закричала,  выскочила на улицу и поднялась высоко
над миром. Ожоги изуродовали ее лицо навсегда,  и  как  же  она
теперь  ненавидит  людей!  Солнце  все  надеется поймать жену и
убить, но только не может.
     А на стойбище шла потасовка: мужчины гоняли женщин и  били
их  чем  попало.  Когда  Солнце  убил  свою  дочь, та сделалась
канарейкой. Женщины долго еще вспоминали об этой  девушке  и  в
дни  праздника  нисхождения  духов  распевали канареечью песню.
Мужчина по имени Селезень пытался спасти  дочь,  пряча  девушку
между  коленями,  но  ее все равно расстреляли в упор из луков.
Умирая, она даже ни в кого  не  превратилась.  Баклан,  защищая
дочь,  подрался  с  Соколом,  однако  тот  оказался  сильнее, и
девушку прикончили. Пощады дождались лишь те невинные  девочки,
которые  никогда не надевали масок, не раскрашивали себя глиной
и честно верили, будто духи появляются на земле во плоти.
     Когда мужчины ушли на восток, они забрали этих  девочек  с
собой.  На  востоке  боги  соблюдали траур по женщинам, а когда
девочки  подросли,  все  предки  вместе   предприняли   великое
путешествие.  Они  прошли  над  горами  и  морем,  вступили  во
владения севера, перешли на запад и закончили поход на юге. Там
предки снова устроили представление в масках, но только  теперь
мужчины  плясали  и  выли,  пугая жен, а те визжали от страха и
прятались в хижинах.
     Век богов близился к завершению. Кто-то зачем-то сходил на
север и принес смерть. Небо удалилось  от  земли,  а  последние
великие шаманы сделались звездами Плеядами, Орионом, Венерой. В
завершение  шаманских  деяний  из  кома  земли  были  вылеплены
настоящие люди мужчины и женщины. Мужчины стали хранить секреты
духов, а молодые женщины поверили, будто духи и есть  те  самые
маски, которые танцуют на празднике.





     Женщин  еще  не было, поэтому даже сам Куваи. Жил одиноко.
Рядом с его домом росло лавровое дерево.  Невысоко  над  землей
ствол  раздваивался,  и  при порывах ветра две половины терлись
одна о другую со скрипом. Этот звук вызывал у Куваи  непонятное
возбуждение,  но  прошло  время,  пока  он понял: скрип стволов
напоминал женский смех. Тогда, взяв топор, Куваи срубил  дерево
и  вырезал  куклу. Древесина лавра распространяла замечательный
аромат, поэтому Куваи дал кукле имя Благоуханная.
     Закончив  работу,  Куваи   сообразил,   что   по   прямому
назначению  фигуру  пока  использовать  невозможно.  Поэтому он
застрелил обезьяну, отрезал  хвост  и  стал  вдавливать  кончик
между  ног  кукле.  Хвост  вошел  в древесину, будто в масло, и
получилось отверстие подходящей формы и величины.  После  этого
Куваи   обкурил   жену  табаком,  та  ожила,  и  они  счастливо
соединились.
     Обладая  единственной  женщиной,  Куваи  вызывал  всеобщую
зависть.  Особенно  переживали  стервятники,  решившие похитить
Благоуханную. Чтобы осуществить свой замысел, они обратились  к
Куваи   с   просьбой  устроить  праздник.  Тот  согласился,  не
подозревая  подвоха.  Велел  жене  готовить  пиво  на   большую
компанию,  а  сам  отправился  в  лес  поискать  что-нибудь  на
закуску. Едва Куваи  забрался  на  пальму  срезать  орехи,  как
увидел стервятников. Птицы тоже его увидели. Вождь стервятников
гриф  произнес  заклинание, и Куваи камнем полетел вниз. Однако
он только сделал вид, будто разбился насмерть.
     Сожрем труп потом, а сейчас быстро пить пиво!  скомандовал
гриф, и толпа гостей направилась к Благоуханной.
     Женщина  влюбилась  в  грифа  с  первого взгляда. Сосуды с
пивом ходили по кругу, а она все танцевала с  новым  знакомцем.
Между   тем  Куваи  ожил,  прикинулся  старичком  и  явился  на
праздник.  К  дому  он  подошел  с  задней  стороны.  Никем  не
замеченный,  вдоволь  понаблюдав  за  неверной  женой, он пошел
обратно, лег на тропу и насыпал сверху кончики  листьев  дерева
кумаре, которые выглядят в точности как мушиные яйца. Поверх же
всего  положил  волшебные  листья пальмы, способные защитить от
любого оружия.
     Проспавшись, стервятники пошли искать труп. Вынули  мачете
и  принялись  крошить мясо, но их ножи отскакивали от Куваи, не
оставляя даже царапин.
     Что за дела, произнес гриф, дайте-ка я попробую!
     Но не  успел  он  по-настоящему  размахнуться,  как  Куваи
вскочил  и  схватил  грифа  за  ноги. Птицы захлопали крыльями,
поднялись в воздух, а Куваи занялся тем, что  стал  выдергивать
стервятнику его маховые перья. Одно перо крепко сидело, и Куваи
решил вырвать его зубами. Напрягшись и потянув, он почувствовал
адскую боль первую зубную боль в мире.
     Люди будут от нее умирать! радостно завопил стервятник.
     Еще чего, только болеть и страдать, возразил Куваи.
     Как сказал, так и стало.
     Вскоре  Куваи  надоело  возиться  с грифом. Он созвал всех
людей и зверей, нескольких из них назначил сторожить  пленника,
а прочим велел рассесться в кружок и отвечать на вопросы.
     Слушайте  внимательно и отвечайте быстро: кто будет рожать
сразу много детей?
     Я! послышался хриплый ответ из заднего ряда.
     Ты кто?
     Собака.
     Решено: собака станет  производить  на  свет  сразу  много
щенков,  а  женщина  лишь одного ребенка, заключил Куваи. Пошли
дальше, продолжал он. Кто, постарев, сменит  кожу  и  сделается
вновь молодым?
     На  этот  важнейший  вопрос первой ответила дикая гуайява,
под  кроной  которой  состоялось  собрание.  С  тех   пор   она
периодически сбрасывает кору и знай растет, а мы, состарившись,
умираем.
     Куваи  задавал  все  новые  вопросы,  а тем временем люди,
поставленные сторожить стервятника, изнывали  от  скуки.  Гриф,
перья  которого  отросли  быстрее,  чем  ожидалось, увидел, что
сторожа задремали, и скрылся. Немного  отдохнув  и  оправившись
окончательно,  он проник в дом Куваи, посадил Благоуханную себе
на спину и поднялся с нею в небо.
     Вернувшись в пустой дом,  Куваи  сильно  встревожился.  Он
бросился   разыскивать  жену  по  лесу,  расспрашивать  каждого
встречного, но  ничего  не  узнал.  Наконец,  на  тихой  речной
протоке  ему  попалась  на  глаза  водоплавающая птица, которую
индейцы зовут змеешейкой. Она щипала траву и не сразу  заметила
подошедшего Куваи.
     Ты   зачем   траву   рвешь?   спросил   тот  из  праздного
любопытства.
     Гриф  гостей  собирает,  обещает  пиво  подать;  надо   же
принести какой-то подарок!
     Куваи  насторожился:  он  не  знал никого, кроме пропавшей
жены, кто бы умел варить пиво.  Сообщенные  змеешейкой  приметы
("красивая,  благоуханная")  укрепили  Куваи в его подозрениях.
Когда змеешейка  предложила  ему  пару  крыльев,  он  сразу  же
полетел  вместе  с  нею на небо. Там Куваи прикинулся стариком.
Начались танцы. Благоуханная выходила плясать  исключительно  с
молодыми  людьми и лишь по просьбе змеешейки снизошла до Куваи.
Разумеется, она  его  не  узнала.  К  вечеру  все  утомились  и
разошлись,   однако   Куваи  попросил  не  выгонять  его:  мол,
чувствует  себя  отвратительно,  жар,  лихорадка,   нельзя   ли
отлежаться? Стервятники не возражали.
     Наутро  они  отправились  искать  червей  в  туше  дохлого
тапира, или по их словам, "ловить рыбу в  озере".  Благоуханная
принялась   хлопотать   по  хозяйству,  а  старик  вызвался  ей
помогать. Тут-то оба и узнали друг друга: Куваи жену  по  тому,
как  ловко  она  приготовила  лепешки из маниока, а жена его по
быстроте, с какой росла куча нарубленных дров. Женщина  провела
на   небе   больше   года   и  уже  успела  народить  детей  от
стервятников, однако больше года и  успела  народить  детей  от
стервятников,  однако  Куваи велел ей все бросить: посадил себе
на спину и спустил на землю. Пока летел, думал:  нужна  ли  ему
такая жена? От Благоуханной разило падалью, и сама мысль лечь с
ней  в  один  гамак  вызывала  тошноту. Приземлившись, Куваи, к
счастью, встретил куницу, только что  разорившую  гнездо  пчел.
Куница  любезно  поделилась  награбленными  сотами, Куваи натер
медом тело жены и неприятный запах исчез.
     Приключение  со  стервятником  не   сделало   Благоуханную
целомудреннее. Скорее наоборот. Не прошло и недели, как женщина
сбежала  к  селезню,  обещавшему  в обмен за любовь много рыбы.
Куваи снова нашел  беглянку  и  вернул  ее.  Однако,  следующее
приключение    оказалось   серьезнее   предыдущих.   Любовником
Благоуханной стал сам Кана-кананьи,  Хозяин  Вод.  Каждое  утро
женщина  шла  к  реке,  захватив  с  собой  миску  из тыквенной
скорлупы. Перевернув ее отверстием вниз,  Благоуханная  шлепала
миской  по  воде. На этот хлопающий звук выплывал Кана-кананьи.
Женщина  садилась  ему  на  спину,  и  любовники  скрывались  в
глубине,  где  стоял  просторный  дом Хозяина Вод. Удовлетворив
свои  желания,  Благоуханная  выныривала   на   поверхность   и
возвращалась  к  мужу.  Некоторые говорят, что Кана-кананьи был
крокодилом, другие что больше напоминал анаконду, а третьи  что
он  гораздо  страшнее обоих, однако женщину это не смущало. Она
не пропускала дня без того, чтобы  не  провести  пару  часов  в
подводном  жилище. Впрочем только там и можно было найти многие
фрукты и клубни, ныне растущие на земле.
     Куваи оставался бы еще долго в неведении, если бы не  двое
птенцов  какой-то  водяной  птицы,  с которыми он встретился на
охоте. В ответ на насмешки и издевательские жесты Куваи  догнал
сорванцов и пригрозил поломать им стрелы, если не расскажут, на
что  они намекают. Таким вот образом ему стала известна история
с Канакананьи. Утром Куваи незаметно увязался за женой, дошел с
ней до берега. Кана-кананьи вылез из воды, а Куваи послал  двух
оводов  ужалить  его  в тестикулы. Однако, получилась промашка:
чудовище не обратило на укусы внимания. Куваи исправил  ошибку,
послав  других  оводов  не желтых, а черных. Дикий рев разнесся
над  рекой.  Крича  от  боли  Хозяин  Вод  упал,  подергался  и
скончался.
     Едва    появилась   первая   пара   оводов.   Благоуханная
почувствовала опасность и бросилась  в  лес.  Куваи  между  тем
вынул  нож,  отрезал  Кана-кананьи  пенис, посыпал его перцем и
солью, завернул в листья и понес домой.
     Ты  смотри,  какую  личинку  нашел  я  в  гнилом   стволе!
обратился муж к жене, протягивая ей пенис любовника.
     Благоуханная  схватила  лакомство  и  начала, причмокивая,
пожирать его. Куваи сделал вид,  будто  нечаянно  оступился,  и
опрокинул  единственный  в  доме  кувшин,  а жена, наглотавшись
перца, стала искать, чем бы утолить  жажду.  Видя,  что  кувшин
пуст, она бросилась к реке, наклонилась и принялась жадно пить.
Тут  подошел  Куваи и прибил ее палкой. Тело свалилось в реку и
превратилось в амазонского дельфина, на морде которого  до  сих
пор   видна  вмятина  от  удара.  Все  нынешние  дельфины  дети
Благоуханной. Иногда жена Куваи выходит на  берег  и  принимает
вновь облик женщины.
     Когда  случилась  эта история, Благоуханная держала в руке
горячую головню. Попав  в  воду,  та  превратилась  в  жалящего
ската.   А   из   брошенной  в  реку  дубинки  Куваи  получился
электрический угорь.





     Давным давно на реке Амазонке  появилась  флотилия  лодок.
Лодки  причалили  к  берегу,  из  них  вышло  множество женщин.
Мужчина там был лишь один и звали его Черный Отец. Невдалеке от
опушки леса эти люди нашли  пещеру  и  стали  в  ней  жить.  От
Черного Отца женщины зачали детей, но всех родившихся мальчиков
убивали.
     Однажды    какая-то    женщина    родила    плюгавенького,
страшненького ребенка. Она сказала другим, что он умер, а  сама
окурила  сыночка  табачным  дымом,  превратив урода в красавца.
Несколько лет удавалось ей скрывать мальчика, но  затем  другие
женщины   его  обнаружили.  Все  они  были  очарованы  телесным
совершенством ребенка и мечтали заняться с ним любовью.  Однако
мать опасалась за сына и прятала его в глубине вод.
     Попытки  поймать  мальчика ни к чему не приводили, так как
тот был весьма осторожен. Наконец, женщины подслушали, как мать
зовет сына, и подманили мальчика, подражая ее голосу. С тех пор
они беспрестанно совокуплялись  с  ребенком,  который  оказался
способен  успешно  удовлетворять  всех.  Мальчик  быстро  рос и
превратился в прекрасного юношу.
     Конечно, женщины прятали любовника от Черного Отца, но тот
обнаружил тайну и воспылал ревностью. Два  раза  он  безуспешно
ловил  юношу веревочной петлей. На третий раз Черный Отец велел
женам обрезать волосы, сплел из них крепкий шнурок и связал  им
соперника.  Он  отрезал  юноше  половой орган и повесил его над
входом в пещеру, где жили женщины. Вернувшись из лесу и  увидев
знакомый  предмет,  женщины  обратились  в бегство. Черный Отец
погнался за ними, но женщины укрылись в другой пещере.  Вход  в
нее преградили скорпионы, змеи и прочие ядовитые твари.
     Черный  Отец  грустно  побрел  назад. Дома он с удивлением
обнаружил, что печь горяча и лепешки готовы. На следующий  день
он  сделал  вид,  что  уходит, а сам спрятался рядом с жилищем.
Прилетел попугайчик, скинул  перья  и  превратился  в  девушку.
Черный Отец вбежал, бросил перья в огонь и обнял красавицу. Эта
жена осталась с ним навсегда.





     Охотник  шел  по  лесу,  единственный  сын  за  ним. Вдруг
мальчик остановился и произнес:
     Отец, мне чудится голос священной флейты!
     Священных флейт не существует, ответил отец.
     Пошли дальше. Сын снова оборачивается и говорит:
     Отец, как тебе  кажется,  по-моему  отличный  участок  под
огород?
     Не понимаю, о чем твоя речь, сынок.
     В следующий раз мальчик остановился справить нужду.
     Отец,  смотри, моя моча словно пена от горького маниока, а
дерьмо такое, будто я маниоков наелся!
     Никакого маниока нет! ответил индеец.
     Снова пошли.
     Глядит говорит сын, муравьи-листорезы. Они  несут  кусочки
листьев горького маниока.
     Листья как листья, хмыкнул охотник.
     Теперь  взгляни  на  других муравьев, не унимался ребенок.
Они тащат кусочки маниоковых клубней!
     Ты все выдумываешь, не верил отец.
     Пройдя темного вперед, мальчик заявил:
     А теперь протащи меня за ноги вокруг этих зарослей!
     Ты оцарапаешься!
     Прошу тебя, протащи!
     Отец протащил.
     Вот и хорошо, заключил мальчик.  Возвращайся  домой,  а  я
здесь  останусь.  Утром  приведи сюда всех моих дядей, а маму и
теток не приводи!
     Где наш сын? заволновалась дома жена охотника.
     Муж ничего не ответил.
     Утром мужчины отправились в лес. Еще издали  они  услышали
звуки  священных  флейт.  Только  пошли на их голос, как флейты
зазвучали  с  другой  стороны.   Люди   повернули,   но   опять
промахнулись.   Так   они  долго  блуждали  по  лесу,  пока  не
наткнулись на флейты.
     Это было то самое место, где на  ночь  оставили  мальчика.
Весь  участок,  который  отец  обошел  накануне, волоча сына за
ноги, стал теперь огородом. Позвоночник ребенка  превратился  в
стебель маниока, плечевые и бедренные кости в клубни, кисти рук
в  листья,  плоть в маниоковую муку, язык в маниоковую лепешку,
зубы  в  кукурузные  зерна,  волосы  в  метелки  на  кукурузных
початках, тестикулы в клубни ямса, колени в клубни таро, голени
в  клубни арроурута, ногти в земляной орех, кровь в красный сок
ачиоте, вши  в  табак,  желчь  в  перец,  а  локтевые  кости  в
священные флейты.
     Отец  посадил  маниоковый  клубень  тот  сгнил.  Тогда сын
явился  ему  во  сне  и  всему  научил:  какое  растение   надо
отростками  размножать,  какое клубнями или семенами, что лучше
печь, а что варить, как участок готовить. Вскоре со всех сторон
начали подходить люди  и  выпрашивать  маниок.  Но  маниок  был
молодой,  поэтому  индеец отростков не дал, только муки немного
отсыпал.





     Муж бросил свою молоденькую жену. Ей  было  так  обидно  и
горько,  что  не  хотелось  никого  больше  видеть  осталась  с
бабушкой в покинутой  всеми  деревне.  Индейцы  бежали  оттуда,
страшась   ягуара,   который   бродил  вокруг.  Однако  женщины
предпочитали погибнуть  в  когтях  хищника,  чем  снова  видеть
бывшего мужа.
     Неожиданно   к   хижине  приблизился  какой-то  незнакомый
мужчина. Он вошел  и  тоже  заплакал.  Женщине  это  показалось
странным, она перестала всхлипывать и замолчала. Незнакомец сел
и  предложил  обеим хозяйкам по куску жареной человечины. Потом
сказал:
     Бабушка, вели своей внучке налить мне немного  воды:  пить
хочется!
     Молодая  женщина смотрела на гостя с большим подозрением и
отказалась встать с места. Это ее  спасло:  отложив  исполнение
своих  планов, мужчина подошел к реке сам. Как только он закрыл
за  собой  дверь,  женщина  расковыряла  в  стене  отверстие  и
принялась   наблюдать   за  гостем.  На  ее  глазах  незнакомец
опустился на четвереньки и стал обрастать мехом.
     Это ягуар, бабушка! завопила внучка.
     Бежим,  обойдем  все  тропинки,  по   которым   ходим   за
хворостом,   запутаем   наши   следы!   Потом   оставь  меня  в
какой-нибудь  яме,  завали  хворостом  и   спасайся!   отвечала
старуха.
     Они  так  и  сделали.  Спрятав  бабушку, девушка побежала,
время от времени зовя на помощь. Вот впереди лагерь, в  котором
охотники  собрались  пострелять  в  цель  из  лука. До него уже
близко, но зато позади раздается рык ягуара. В  лагере  мужчины
так  увлеклись  стрельбой,  что долго не слышали криков. Прошло
много времени, прежде чем вождь поднял руку,  призывая  всех  к
тишине.  Люди  прислушались,  а  вскоре затем увидели женщину и
несущегося  по  пятам  хищника.  Охотники  встали   полукругом.
Женщина упала им на руки. Затем упал пронзенный стрелами ягуар.
Женщину отнесли в хижину, труп ягуара сожгли.
     Это   происшествие   отвлекло   мужчин  весьма  ненадолго.
Одержимые духом соревнования, они продолжали  стрелять:  каждый
мечтал прослыть самым метким. Жены дома давно уже беспокоились,
не  зная,  куда  пропали  мужья.  Один  человек страшно мучился
жаждой, но и он уходить не хотел.
     Слушай,  приятель,  обратился  индеец  к   глазевшему   на
стрельбу  мальчику,  сбегай  к моей жене да попроси чего-нибудь
для меня попить!
     Мальчик передал просьбу.
     А  почему  мой  муж  сам  не   придут?   удивилась   жена.
Отправляйся назад и скажи: ничего я ему не дам!
     Мужчина обиделся. Вскоре выяснилось, что он не одинок. Все
охотники,  кто  раньше,  кто  позже,  посылали детей за водою в
деревню, но жены, тети, дочери, матери отказывались помочь.
     Раз так, сказал вождь, то мы отомстим. Разожжем  костер  и
все в него прыгнем. Пусть тогда женщины проливают слезы!
     Костер получился гигантский. С криком "хочу стать аистом!"
один  человек  кинулся в огонь головой вперед. Именно поэтому у
аиста  сейчас  красная  шея.  Увидев,  как  хорошо  получилось,
остальные мужчины тоже захотели стать птицами.
     Чур я белая цапля! вопил кто-то, поднимая тучи искр.
     А я черно-белая! отвечал другой, разбегаясь перед прыжком.
     Я журавль-рыболов!
     Так  они  выкрикнули  имена всех живущих близ воды птиц и,
пройдя сквозь  огонь,  взмыли  к  небу  и  полетели  в  сторону
деревни.
     О, спуститесь, попейте водички! звали их женщины.
     Какой там, раньше звать было надо.
     Поднимайтесь   выше!   командовал  вождь.  На  женщин,  не
желавших дать нам воды никакого внимания!
     Птицы спустились на озеро, где утолили, наконец,  жажду  и
вдоволь  наелись  рыбы.  Старики  говорят,  что затем эти птицы
поднялись на самое небо и посылают нам гром, бурю  и  дождь.  И
они  же,  громовые  птицы,  принесли  с  неба  семена кукурузы,
арбузов, дынь, тыкв и бобов. Люди семена высушили  и  посадили.
Так появились растения, которые мы выращиваем.
     Вот все, что я знаю.





     Всем  известно,  что  мужчина  не  должен  совокупляться с
собственной дочерью. Однако, в начале  времен  наш  отец-солнце
совершил  именно этот проступок. Многие говорят, будто дочь его
соблазнила сама. Случилось это  на  порогах  Вайнамби,  где  на
больших камнях и сейчас видны отпечатки ягодиц девушки, красные
следы  крови  и  несколько  маленьких  ямок,  где  дочь  солнца
помочилась. Тайна инцеста осталась бы нераскрытой, однако  один
маленький   жучок   издали   услыхал  женский  смех  и  подполз
посмотреть,  что  происходит.  Вот  он  и  сделался  свидетелем
преступной  любви.  Зрелище  настолько захватило его, что жучок
тут же на месте стал человеком.  Спеша  разгласить  секрет,  он
свернул спиралью полосу коры и затрубил на весь свет о том, что
увидел. Так был изготовлен первый священный горн.
     Мужчинам  горны  понравились  и  они решили женщинам их не
показывать. Однако те были весьма любопытны. Они стали  следить
за  мужчинами,  выяснили, где спрятаны горны, и оставшись одни,
насладились  игрой.  Но  когда,  отложив  инструменты,  женщины
дотронулись руками до собственных тел, в подмышках и на лобке у
них выросли волосы. Тут вернулись мужчины. Увидев преображенных
женщин,  они не смогли сдержать страстных чувств. Каждый выбрал
себе подругу и лег с ней здесь же на речном берегу.
     Мужчины  и  женщины  соединяются  и  поныне,  но  браки  с
родственниками прекратились.





     Было  жарко. На теле Христа выступил пот. Христос обтерся,
листом табака, оставил лист на полке и запретил  жене  трогать.
Но жена не послушалась: взяла лист и приложила к своему телу. В
результате она забеременела.
     Беременность  близилась  к  концу,  но  родить  женщина не
могла, ибо детородных органов не имела. Желая  поправить  дело,
Христос  повел  жену  к  речке,  поймал рыбку и приставил рыбью
голову женщине между ног.  Рыбка  прокусила  отверстие,  однако
чересчур  маленькое. Тогда Христос выловил рыбину позубастее, и
та укусила еще раз.
     Женщина  благополучно  разрешилась  от  бремени,  а  потом
рожала  еще  и еще. Всех детей она показывала Христу, но самого
первого прятала. И лишь когда Коваи немного подрос, она привела
его к мужу.
     Подобно тому, как у матери Коваи вначале не  было  вульвы,
сам  он  не  имел рта и не мог говорить. Христос усадил ребенка
перед собой и стал спрашивать, кто он такой.
     Ты тапир?
     Коваи сидел неподвижно.
     Ты крокодил?
     Опять не угадал.
     Может ты обезьяна-ревун?
     Христос перечислил уже всех зверей и  ничего  не  добился.
Наконец, произнес:
     Ты Коваи!
     В ответ собеседник кивнул головой.
     Чтобы  Коваи заговорил, Христос сделал ему рот, проведя по
лицу вертикальную полосу.  Пригляделся  не  понравилось.  Тогда
Христос  зашил  отверстие и сделал горизонтальный разрез. С тех
пор  рот  у  людей  такой,  какой  есть,  но  на  верхней  губе
сохранилась морщинка след неудачного опыта.
     Коваи доказал, сколь он изобретателен и трудолюбив. Ему мы
обязаны  всем,  что  умеем  и  знаем.  Однако люди беспрестанно
ссорились с Коваи, поэтому он  обиделся  и  удалился  на  небо.
Правда,  рассказывают,  будто  Коваи потихоньку кушал христовых
людей и бежал,  когда  его  каннибализм  обнаружился.  Так  или
иначе, Христос уговорил Коваи возвратиться и посетить радостный
праздник.  По  наущению  Христа  гостя допьяна напоили, а потом
столкнули в огонь. Когда дух Коваи поднимался к небу,  по  всей
земле слышался грохот и гул. На месте костра выросла пальма, из
коры и древесины которой делают священные трубы и флейты. Голос
Коваи в них сохранился навеки.
     Праздник  Коваи,  праздник  масок и флейт, с самого начала
должен был принадлежать мужчинам, но женщины  украли  его.  Они
трубили  в  трубы  и  танцевали, а мужчин заставляли заниматься
домашним хозяйством. Коваи пришлось вмешаться.  Он  залил  себя
спереди  кровью,  чтобы  скрыть  пенис и показать, будто у него
месячные. В таком виде он явился к своей тетке и разузнал у нее
тайны праздника. Затем тетку он утопил в реке Риу-Негру,  а  ее
подруг  тоже  поубивал.  Отныне  все стало как следует: мужчины
справляют священный праздник, а женщины суетятся у очагов.
     Индейцы дети Коваи. После смерти мы поднимемся к  нему  на
небо, останемся жить в его доме и будем счастливы вместе с ним.





     Это  случилось  в  те  дни,  когда  отец-солнце  в  облике
анаконды собрал мальчиков и впервые велел им линять.  Спросите,
что  значит  "линять"?  Женщины линяют, когда у них месячные, а
мальчики когда проходят испытания, чтобы стать мужчинами.
     И вот отец-солнце или отец-анаконда называйте  как  больше
понравится,  а  лучше  всего  Похе-пино, как зовем его мы повел
мальчиков в лес. Чтобы не умереть с  голоду,  они  должны  были
собирать  муравьев:  всякая иная пища во время линьки запретна.
Между тем  подростки  остановились  под  деревом  уаку.  Нежные
маслянистые плоды лопались и падали на землю. Вот мальчики и не
удержались: разожгли костер, стали печь плоды и как следует ими
насытились.  За  едой  они  не  заметили, что Похе-пино куда-то
пропал. Собрались  тучи,  ударила  молния,  мальчики  бросились
искать  укрытие  от  дождя.  Видят  пещера.  Войдя  в  нее, они
оказались  во  чреве  отца-анаконды.   Так   Похе-пино   пожрал
непослушных.  Ведь  сказано  было:  ешьте  муравьев,  не  ешьте
плодов!
     Похе-пино скрылся и никто больше не знал,  как  устраивать
линьку  мальчиков.  Поэтому  люди  решили  приманить Похе-пино,
предлагая  ему  всевозможные  виды   пива.   В   конце   концов
выяснилось,  что  он ни разу еще не пробовал пива под названием
"вопеоко".   Намереваясь   его   отведать,    Похе-пино    стал
приближаться  к  жилищу  индейцев.  Уже  издалека  слышны  были
странные звуки, которые  тело  Похе-пино  издавало  при  каждом
движении.  Вот  подошел  он  к  дому,  повернулся  и  стал  его
обходить. Опять постоял, совершил еще один  круг  и  лишь  тоща
вошел внутрь. Одни бросились наливать ему пива, другие подавали
курительные  трубки,  третьи  готовили  одурманивающий отвар из
лиан. Напившись и накурившись, Похе-пино  ослабел,  его  начало
рвать.  Тут-то  он  отрыгнул  кости проглоченных мальчиков. Это
были первые в мире музыкальные  инструменты,  трубы  и  флейты,
"кости солнца", как называем их мы.
     Однако   инструментов   хватило  не  всем.  Тогда  индейцы
завалили  Похе-пино  хворостом  и  подожгли.  Тело  раскалилось
добела,  а потом взорвалось. И сразу же на месте кострища стала
расти пальма, крона которой достигла неба. Люди срубили  пальму
и  раскололи  на части. Из древесины сделали новые флейты, а из
коры горны. Во время праздников мужчины теперь ходят  и  трубят
вокруг   дома,   повторяя  путь  Похе-пино.  А  когда  праздник
заканчивается, музыкальные инструменты прячут в воде.  Там  они
превращаются  в  анаконд,  уходят  в  глубокие омуты, достигают
великой реки Амазонки и спускаются до самого  устья,  к  Вратам
Вод, к краю вселенной.
     Видеть священные горны и флейты женщинам строго запрещено.
Лишь однажды этот запрет был нарушен и вот каким образом.
     Вставай,  сынок! сказал отец-солнце. Иди выкупайся! Заодно
разыщи спрятанных на реке анаконд да поиграй на них.
     Мальчику было лень, вставать не хотелось. Зато его старшая
сестра подслушала разговор  и  бегом  побежала  к  заводи.  Она
достала  священные  флейты  и  стала  играть. Пронзительный рев
потряс все вокруг. Отец-солнце  вскочил  и  так  пнул  ленивого
сына,  что  тот  вылетел  из  гамака  и  ударился о стену дома.
Отец-солнце бросился за дочерью, но  она  прыгнула  в  воду,  а
священные  инструменты  спрятала  в  собственном  чреве.  Потом
поплыла вверх по реке и везде, где выходила на берег,  собирала
женщин   и   праздновала   вместе  с  ними  победу.  Роми-Куму,
женщина-шаман, так зовем мы ее.
     Похищение флейт и  труб  было  только  началом.  Роми-Куму
задумала все перевернуть вверх дном.
     Пусть,  говорила  она, женщины охотятся и воюют, а мужчины
нянчат детей!
     Но отец неотступно преследовал дочь и мешал осуществить ей
зловещие планы. Наконец, у истоков вод солнце и другие  мужчины
настигли  Роми-Куму.  Доставая горны и флейты из ее чрева, отец
открыл влагалище дочери и оттуда  потекла  кровь  кровь  первых
месячных.  В  ответ  Роми-Куму  прокляла  священные инструменты
средоточие  жизни.   Отныне   существование   людей   оказалось
испорчено   болезни,   несчастья  и  неприятности  ожидают  нас
непрестанно.
     С тех пор у женщин есть менструация, а у  мужчин  горны  и
флейты.  Каждый  месяц  из  священных инструментов льются звуки
музыки,  а  из  женских  тел  льется  кровь.  Сейчас  Роми-Куму
пребывает  у  края вселенной, во Вратах Вод. Она там сидит и то
сводит ноги, запруживая великую реку, то  разводит  тогда  вода
убывает.  Одни только шаманы достигают Роми-Куму. Они проникают
в нее снизу, входят в отверстие между ног.





     Жил  охотник,  у  него  было  две  жены,  друг  другу  они
приходились  сестрами.  У  младшей  недавно родился сын. Каждый
день муж уходил в лес. Если ему удавалось подстрелить дичь,  он
всегда жарил ее тут же на месте. В то утро все шло как обычно.
     Вернусь к вечеру, обещал муж.
     Однако солнце зашло, а охотника не было. Лишь поздно ночью
послышались его шаги.
     Вот мясо, сказал человек, заходя в хижину. Сумерки застали
меня, поэтому задержался. Вы поешьте, а я лягу, устал; мальчика
положите ко мне в гамак.
     Жены  поднялись, положили ребенка рядом с отцом и раскрыли
корзину с мясом. Поверх всего лежал жареный мужской член.
     Узнаешь, сестра, это ведь пенис нашего  мужа!  воскликнула
старшая.
     Да,  злой  дух  убил его и зажарил, это злой дух, а не муж
лежит в гамаке. Хватаем ребенка и  скорее  бежим!  отвечала  ей
младшая.
     Сестры   зажгли   огонь   и  стали  рассматривать  спящего
человека. Грудь его покрывали густые черные волосы.
     Это не муж! убедились женщины еще раз. Это злой дух!
     Они взяли полено и положили вместо ребенка в гамак Схватив
малыша в охапку, сестры выбежали на улицу надеясь добраться  до
дома бабушки.
     У  тебя  растут  волосы на лобке, сестричка? обратилась по
дороге старшая сестра к младшей.
     В ответ та выдернула два волоска и бросила на тропу.
     Превратитесь в колючий кустарник! воскликнули женщины.
     Подумав, младшая выдернула еще волосок.
     А ты стань гнилой ямой! велели сестры.
     Побежав дальше, они увидели огород, а за ним дом.
     Открой нам, бабушка! забарабанили женщины в дверь.
     Лягушка впустила их. Злой  дух  между  тем  шел  по  пятам
беглянок.  Он  хотел  войти  в  дом лягушки, но та зарубила его
топором.
     Ну, вот и все,  внучки,  не  бойтесь,  злому  духу  конец,
успокаивала лягушка сестер.
     Обессиленные, те тотчас заснули.
     Пора идти работать на огороде! с трудом разбудила их утром
хозяйка. Мальчика оставьте со мной, чтоб он вам не мешал.
     Едва  сестры  ушли, как лягушка склонилась над младенцем и
стала осторожно вытягивать его тело.
     Некоторое время спустя до женщин донеслись звуки флейты.
     Что это значит? недоумевали  они.  Ведь  на  флейте  имеют
право играть одни только мужчины.
     Прибежав  с  огорода,  они  увидели  молодого человека. Он
сидел перед домом, наигрывал на флейте и мастерил стрелы.
     А где наш младенец, бабушка? спросили сестры.
     Какой младенец,  вы  что-то  путаете,  удивленно  отвечала
хозяйка. Здесь со мной один Хабури.
     Между  тем  юноша  взял  стрелы  и  ушел в лес. Вечером он
вернулся с дичью. Птиц пожирнее и потяжелее  он  положил  перед
лягушкой,  а  маленьких  небрежно швырнул матери. Лягушка стала
готовить юноше ужин.
     На следующий день Хабури вновь отправился на охоту. Он шел
по тропе, когда заметил сито для муки, корзину  с  крахмалом  и
горшок  для  приготовления  пищи.  Хабури остановился, залез на
дерево, нависшее над тропой, и оттуда справил свои дела прямо в
горшок. Подошел владелец горшка и муки.
     Кто-то справил нужду прямо в кухонный горшок, произнес он.
Это наверняка Хабури тот, что сидит на дереве, свесив свой зад!
     А ну, слезай, Хабури! продолжил он, глядя  вверх.  Я  тебе
что-то скажу!
     Хабури слез.
     Тут прошел слух, сказал человек, что ты больших птиц отдал
лягушке,  а  маленьких  женщинам.  Так знай же: лягушка тебе не
мать. Она тебя вытянула, сделала взрослым, чтобы иметь  в  доме
мужчину. Твои матери те две женщины, оставшиеся без мужа.
     Вот оно что! задумчиво произнес Хабури.
     Вечером,  войдя  в  дом,  он отдал лягушке самых маленьких
птичек.
     Сын мой, сынок, Хабури, ты изменился! заплакала хозяйка.
     А Хабури наутро решил: "Надо сделать лодку!"
     Это была первая поразительная мысль, ибо до  Хабури  никто
никогда  лодок не делал. Первую лодку Хабури выдолбил из кости.
Он спустил ее на воду, и она утонула. Тогда  попробовал  делать
челноки  из  коры  деревьев.  В  конце  концов  лодка перестала
переворачиваться  и  пропускать  воду.  Подумав   еще,   Хабури
догадался положить в лодку весла. На рассвете следующего дня он
сказал женщинам:
     Там у заводи стоит лодка. Садитесь в нее и ждите меня.
     Я  пойду вперед, мать моя, крикнул Хабури лягушке, выбегая
из дому.
     Лягушка бросилась следом. Был момент, когда  она  потеряла
Хабури  из виду, но попугай подсказал нужное направление. Вот и
река. Хабури прыгнул в лодку и оттолкнулся от берега.
     Сын мой, вернись, я твоя мать! звала лягушка.
     Ты мне  не  мать,  та  меня  вытянула,  сделала  взрослым,
отвечал  Хабури, гребя, что есть силы. Моя мать младшая из этих
двух женщин.
     Нет, нет, упорствовала лягушка, я вынула  тебя  из  своего
лона!
     А Хабури продолжал грести, хотя плохо.
     Не  круглым  концом,  а  плоским,  не  круглым, а плоским!
раздалось сверху.
     Хабури поднял глаза: это пролетевшая утка учила грести. Он
взялся за другой конец весла, и они поплыли быстрее.
     А лягушка все плакала на берегу. Появился муж ее дочери  и
дал теще медовые соты.
     У  тебя  во рту горечь, пососи этот мед! сказала лягушкина
дочь.
     Мать  послушалась,  но  из  сот  потекла  какая-то  черная
жидкость. Настала ночь. Лягушка сосала соты и плакала:
     Вах, вах, вах!
     Вскоре она превратилась в настоящую древесную лягушку.
     Между   тем,   Хабури   и   две  женщины  продолжали  свое
путешествие. Охотясь на птиц, юноша  наткнулся  на  череп.  Тот
взглянул   на  Хабури  пару  раз,  что-то  промолвил,  а  затем
подпрыгнул и приклеился к шее человека. Видя, что добром  череп
не  слезет,  Хабури  сбросил  его  на  тропу  и  побежал. Череп
покатился следом.  Из  кустов  выскочил  заяц-агути.  "Вот  он,
поймал!" подумал череп и впился зайчику в шею. "Пересчитаю-ка я
ему пальцы, решил череп, осматривая убитую дичь. Раз, два, все?
Значит  не  человек!".  Череп оставил зайца и продолжал погоню.
Снова хвать! Зубы впились в горло,  кровь  брызжет  в  стороны.
Череп опять считает и надо же, снова только два пальца! К этому
времени  Хабури  успел  перебраться на другой берег реки. Череп
бросился в воду и стал крокодилом.
     Дальше Хабури повстречался с Верной Рукой.
     Птиц постреляем? спросил тот.
     Давай, отвечал Хабури.
     Верная Рука убил птицу,  а  Хабури  промахнулся.  Он  стал
искать стрелу, но ее нигде не было.
     Вот ведь, хорошая стрела, бормотал Хабури, озираясь, и тут
оба увидели: упав на землю, стрела пробила ее насквозь.
     Ножами  люди  расширили  отверстие  и  заглянули вниз. Там
виднелась земля, росли пальмы. В листве одной из них и застряла
стрела. Между пальмами бродили стада диких свиней.
     Друзья! воскликнул Хабури. Я вижу землю  и  она  изобильна
едой!
     Он видит землю! отозвались хором собравшиеся вокруг Хабури
индейцы. Спустимся же туда!
     Призывы  спуститься  слышались отовсюду, даже старики были
готовы отправиться вместе со всеми. Через  отверстие  просунули
веревочную  лестницу  и  люди один за другим полезли вниз. Одна
беременная женщина опустила ноги в дырку и застряла.  Уж  ее  и
тянули назад и толкали вперед все напрасно, ее плотно заклинило
в  небосводе.  То,  что  мы  называем Утренней Звездой, есть на
самом деле зад беременной женщины. Так и мерцает с тех пор.  По
ее  вине  половина  индейцев  осталась  на небе и среди них все
самые сильные шаманы. Жаль,  что  так  случилось.  Не  сумевшие
спуститься вредят теперь индейцам варрау.
     Дела  на  земле  вначале  шли лучше, чем ныне. Под пальмой
индейцы нашли кусочек крахмала. Пальму  срубили,  вернулись  на
пятый  день  на  том  месте стоит большая корзина готовой муки.
Надрали лыка гамак сплелся сам. А  звери?  Черепаха  в  те  дни
бегала быстро, зато тапир и кабан медленно. Люди выкопали ров и
погнали  к  нему  животных. Черепаха свалилась, а тапир и кабан
перепрыгнули и убежали. На этом хорошие  дни  закончились,  все
изменилось, все стало таким, как сейчас.





     Две  сестры  заглянули  в хижину. Молодого хозяина не было
дома, девушек встретила его мать.
     Сын отправился воевать. Он  у  меня  храбрец  и  красавец.
Скоро вернется и непременно возьмет вас в жены, обещала она.
     Девушки  остались.  Осмотревшись,  они решили, что будущий
муж человек достойный, умеющий хорошо и красиво жить. По стенам
были развешаны браслеты и ожерелья, на  полу  стояли  расписные
горшки и кувшины. Одна беда: куда подевался жених?
     Скоро,  скоро  придет, уверяла мать, быть может, он уже на
пути к дому!
     Все это было сплошное притворство. Нантатай и не собирался
никуда уходить, а сидел в большом сосуде на помосте под крышей.
В первую ночь, едва девушки заснули, мать достала сосуд, вынула
сына,  сняла  с  него  рубашку  и  вымыла.  Затем  посадила  на
скамеечку и стала кормить. Кормила и приговаривала:
     Нантатай-тай-тай!
     Он  ей  отвечал  тоже  и  ничего  больше.  Затем  показала
лежанку, где спали девушки.
     Вот твои жены, объяснила она.
     А что с ними делать? спросил сынок.
     Мать подробным образом объяснила, что и как должен мужчина
делать с женщинами. Тогда Нантатай приблизился к лежанке.
     Пенис у Нантатая был большой, черный,  пугающего  размера:
он  носил  его,  закинув  через  плечо.  Да и весь Нантатай был
уродлив и отвратителен.  Но  так  как  сочетался  он  с  женами
исключительно ночью, те не имели представления о его облике.
     Кто  наш  муж и почему свекровь до сих пор делает вид, что
сын не вернулся с войны? размышляли сестры.
     Однажды  они  притворились,  будто  спят,  а  сами   стали
подсматривать.  Вот  мать достала сосуд, вынула сына, направила
его к лежанке. Нантатай  подошел,  дергаясь  и  гримасничая,  а
женщины пихнули его в грудь ногами.
     Они  меня  не  хотят,  потому  что  я сразу двоих обнимаю,
пробурчал сын, а мать поскорее запихала его обратно в  сосуд  и
вернула на полку.
     Удивительное   дело,  обменивались  впечатлениями  молодые
женщины, мать так гордится сыночком, а ведь он карлик,  урод  и
ничего больше!
     Отныне по утрам женщины с восторгом рассказывали свекрови,
какого  красавца видели во сне это ведь был твой сын, не правда
ли? А ночью пинали беднягу ногами. Глупая мать верила невесткам
и соглашалась: сын мой воистину смел и хорош собой!
     Послушай, предложили сестры, давай наловим рыбы на случай,
если твой сын сегодня придет: угостим его, как положено!
     Мать, конечно же, согласилась. По дороге  к  реке  женщины
спрятались,  пропустили  мимо  хозяйку,  а сами побежали назад.
Обыскали весь дом безрезультатно.
     Тут вспомнили и крикнули:
     Нантатай-тай-тай!
     Нантатай-тай-тай! откликнулся дурачок из сосуда на полке.
     Сестры достали сосуд, вынули затычку: Нантатай сидел,  как
обычно гримасничая и нелепо размахивая ручонками.
     Женщины  тут  же  поставили  на  огонь  воду.  Они сняли с
Нантатая  его  рубашку,  а  самого  бросили   в   кипяток.   Он
затрепыхался,  но  скоро  затих. Сестры его выудили, подсушили,
надели рубашку снова и водворили на полку, а сами  побежали  на
реку.
     Возвращаясь, сестры еще издали услышали всхлипыванья: мать
Нантатая оплакивала сыночка.
     Несчастье,  несчастье случилось, встретила она женщин, сын
мой пал в битве с врагом!
     Какой ужас! поддакивали те.
     Что нам делать теперь? спросили они утром.
     Идите к Наяпу, здесь вам больше не  за  кого  идти  замуж.
Этот  Наяп  мил  и умен, да и рыбу умеет отлично ловить. Он вас
возьмет с удовольствием.
     Сестры  вышли  на  тропу.  Вот  и  развилка,   о   которой
предупреждала мать Нантатая.
     Тропа направо выведет вас к дому Наяпа, на ней лежат перья
из хвоста  попугая.  Тропа налево выведет к дому опоссума Цуны,
на ней лежат перья из хвоста дикой курочки.
     Все было бы хорошо, но только Цуна подслушал этот разговор
и подменил перья. Сестры свернули налево и пришли  к  опоссуму,
полагая, что это Наяп. Обманщики и соблазнители женщин и в наши
дни поступают подобно Цуне, он первый увел невест из под носа у
жениха.
     Когда  сестры подошли, опоссума дома не было. Их встретила
мать хозяина и его приятель обезьяна-капуцин.
     Вы пока принесите воды, мой сын скоро  вернется  с  охоты,
будем готовить ужин, сказала старушка.
     Цуна  явился  в  полночь. Сестры уже легли спать. С важным
видом  опоссум  стал  вынимать  из  сумки  какие-то  листья   и
приговаривать:
     Вот жирный лесной индюк! А вот и еще один, и еще!
     Порезав листья, он поставил горшок на огонь. Когда суп был
готов,  Цуна  вытащил  черенок  листа  и  торжественно протянул
матери:
     Индюшачью спинку отдай, пожалуйста, моим женам!
     Сестры поднялись и подошли к огню. Черенок они  выбросили,
попробовали  бульон  гнилая  вода!  Цуна  и  его  мать не могли
нахвалиться ужином, а женщины отправились спать голодными. Цуна
лег между ними.
     Та  же  история  стала  повторяться   ежевечерне.   Сестер
разбирало   любопытство,   почему   муж   уходит   так  рано  и
возвращается поздно, всегда в темноте. Дело же было в том,  что
у  Цуны  гноились  глаза  и  он  стеснялся  их показывать. Мать
собирала гной и делала из него что-то вроде паштета,  а  другим
говорила, будто кушанье готовится из арахиса. Сам Цуна паштет и
ел.
     Однажды  жены  незадолго  перед  рассветом затеяли с Цуной
любовные игры. Все трое утомились и проспали до позднего  утра.
Тут-то  сестры  и  увидели,  наконец,  лицо мужа, его маленькие
гноящиеся глазки.
     Ой, как мне стыдно! закричал Цуна, выскакивая на улицу.
     Он так смутился, что даже забыл свой колчан. Уже  на  краю
леса обернулся и стал просить:
     Эй, капуцин, захвати мой колчан!
     Капуцин принес колчан, а Цуна ему говорит:
     Сверни  трубочки из коры, чтобы можно было натянуть на них
кишки этих женщин: потроха ведь чистить придется!
     Капуцин все понял  и  вернувшись  в  дом  стал  свертывать
трубочки.  Сестры  допытывались,  чем  это  он  занимается,  но
капуцин отмалчивался.
     Иди за водой, велела старшая сестра младшей. Если останусь
одна, он будет поразговорчивее.
     Женщина без  долгих  церемоний  предложила  обезьяне  свою
любовь,  правда  та обезьяна еще не была настоящей, но и вполне
человеческими ее повадки трудно было назвать.  Обезьяньи  ласки
пришлись  старшей сестре не слишком по вкусу, но цель оказалась
достигнута: капуцин признался, что Цуна замыслил  съесть  своих
жен.  Когда  вернулась  младшая  сестра,  пришлось  и ей лечь с
обезьяной.
     Узнав, что им грозит, сестры спешно покинули  дом.  Хозяин
вернулся и сразу же понял, кто разболтал секрет. Он, однако, не
стал выяснять отношения с другом, а схватил топор и погнался за
женщинами.
     Сестры  добежали  до  дома  дятла, и тот спрятал их внутри
огромного сигнального барабана.  Появился  Цуна,  а  дятел  ему
кричит:
     Эй,  приятель, давай отсюда подальше, а то знаешь поверье:
если кто  недавно  женат  и  взглянет  на  барабан,  инструмент
трещину даст; а у тебя две молодые жены!
     Цуна  послушался и пробежал мимо. Сестры снова пустились в
путь, и тогда Цуна опять напал на их след. В этот  раз  женщины
попросили крокодила помочь им. Крокодил спрятал обеих у себя во
рту  и  перевязал  пасть,  будто зуб болит. Взгляд новобрачного
преумножает зубную боль, поэтому Цуне пришлось удалиться.
     Теперь  на  пути  оказалась  река.  Паук-водомерка  обещал
женщинам  их переправить, но с середины вернулся. Превратившись
в букашку, он забрался  на  камень,  а  сестры  не  знали,  что
делать.  К  счастью,  подошел  человек-жаба: красивый, сильный,
уверенный в себе парень,  густо  раскрашенный  черной  краской.
Женщины  ухватили  его  одна  за правую, другая за левую ногу и
вскоре были на другом берегу.
     Вы   бы   хоть   одежду   свою   постирали,    посоветовал
человек-жаба, а то от вас до сих пор опоссумом пахнет!
     А можно к тебе пойти?
     Что  вы, у меня слишком мокро. И так чуть не захлебнулись,
пока я вас на тот берег- тащил. Ищите Наяпа, вот  кто  для  вас
подходящий муж!
     Тут    к   берегу   подбежал   Цуна.   Увидев   на   камне
паука-водомерку, он начал  махать  топором.  Увертываясь,  паук
оправдывался:  мол,  через  реку  женщин перевозил не он. Потом
опоссум долго бегал вдоль берега, ища  переправы,  но  пришлось
ему вернуться ни с чем.
     Так  и  сейчас:  стоит  женщине  убежать  от  мужа, всегда
найдутся приятели, готовые ей помочь.
     И вот  сестры  пришли,  наконец,  к  дому  Наяпа-ласточки.
Хозяин  показал  им  лежанку: спите здесь,, пока из вас вонь не
выветрится! К ужину Наяп приволок большущий кукан рыбы,  вручил
матери,  а  мать  женщинам.  С  тех  пор сестры каждый день ели
столько жареной рыбы, сколько душе угодно.
     Однажды Наяп велел:
     Вернется мать с огорода выкупайте ее. Но  только  следите,
чтобы вода была не слишком горячей!
     Сестры  поставили  воду греться, а сами начали прибирать в
доме. То  да  се  вода  успела  закипеть.  Пришла  свекровь,  и
невестка,  не  проверив,  годится ли ванна, опустили старушку в
чан. Мать  Наяпа  была  сделана  из  пчелиного  воска,  поэтому
мгновенно   растаяла.   Впрочем  чего  там:  невестки  свекровь
специально сварили. Ведь им не нравилось, что та отбирает  себе
самых   жирных  и  вкусных  рыбок.  "Теперь,  думали  они,  нам
достанется все, что Наяпа наловит!".
     Их образ мыслей не удивителен: отношения между невесткой и
свекровью и в наши дни редко бывают  хорошими.  Случается,  муж
принесет  дичь,  а  жена  чуть  не  плачет,  если надо и матери
отрезать кусок. Воистину, прежде чем замуж идти, женщины должны
хорошенько подумать.
     А  где  моя  мама?  поинтересовался  Наяп,  вернувшись   с
рыбалки.
     Еще с поля не пришла.
     Что такое? Она в жизни так не задерживалась!
     Наяп побежал, обыскал огород никого!
     Может, вы убили ее? догадался он, но жены все отрицали.
     Тогда Наяп встал посреди пола и крикнул:
     Мама! 1
     Женщины  тщательно  собрали  весь  воск,  однако крохотный
кусочек завалился под скамейку.
     Шии! раздалось оттуда.
     Наяп стал прислушиваться, нагнулся.
     Вы уморили  мою  мамочку!  завопил  он,  сжимая  в  кулаке
кусочек воска.
     Наяп  бросился  к  лежанке  в  углу;  занавесился  разными
тряпками, достал запас воска, хранившийся на полке,  и  вылепил
мать заново. Старуха вышла из-за занавески.
     Твои  скверные  жены  меня  губили!  произнесла  свекровь,
указывая на невесток.
     Наяп  метнул  в  них  копье,  но  оно  не  задело  женщин,
вонзившись в столб. Сестры бросились к лесу.
     Не вздумайте сюда еще раз прийти! неслось им вслед. 1
     Женщины   опять   побрели   неизвестно   куда  и  шли,  не
останавливаясь, до самого жилища человека-белки.
     Хозяин  их  принял   любезно.   Некоторое   время   сестры
бездельничали, а затем человек-белка отправил их за кукурузой.
     Но  не забудьте, предупредил он. Сорвите лишь три початка,
а сверху положите цветок. Затем поставьте корзины  на  землю  и
обойдите поле вокруг. Только потом несите корзины домой.
     Белкин огород находился у большого упавшего дерева.
     Что  это  за  участок  такой?  удивились  сестры, дойдя до
полянки. Тут всего-то три кукурузины. Соберем все, что есть!
     Обойдя поле, как им велели, сестры с удивлением уставились
на оставленные  корзины:  кукурузы  стало  больше,  чем   было,
початки  пересыпались  через  край.  По  дороге  домой кукуруза
продолжала вываливаться. Корзины то и дело лопались. Женщины их
едва тащили и проклинали белку. Хозяин  слышал  ругательства  и
сразу  же  догадался,  что  женщины  не  сделали так, как он их
просил.
     Я вашей кукурузы не хочу можете обезьяне отдать!  обиженно
проговорил он.
     Обезьяне  так  обезьяне.  За  едой  обезьяна-ревун  корчил
смешные рожи, сестры давились от смеха, а человек-белка  сидел,
насупившись,  и прял пряжу. На все предложения присоединиться к
трапезе отвечал отказом.
     Как вы меня назвали? Тупой  зуб?  Вот-вот,  я  тупой  зуб,
некрасивый урод, а ревун красивый его и кормите!
     Солнце зашло. Хозяин вышел из дома и стал рыться в земле у
столбов, на которых держалась крыша жилища.
     Что ты здесь делаешь? спросили женщины.
     Ищу семена, которые еще дедушка мой посеял!
     В   действительности  человек-белка  колдовал.  Когда  все
уснули, он велел столбам шагать прочь. Дом пришел в движение  и
переместился  на другой берег реки, а вокруг лежанки, где спали
сестры, выросла густая крапива. Хлынул дождь, но сестры даже не
смогли встать боялись обжечься.
     С трудом дождавшись рассвета, женщины принялись думать, во
что бы им превратиться.
     В камни?
     Ни в коем случае: люди станут ходить, а мы им  мешать  вот
стыдно-то будет!
     Тогда в большую поросшую лесом равнину!
     Еще  чего  выдумала!  Начнется  охота  с  собаками  и люди
заблудятся.
     В две реки!
     Которые будет трудно переплыть, люди станут ругать нас!
     В две горы!
     Но ведь на них будет трудно подняться, опять один вред!
     Наконец,  счастливая  мысль:  мы  персоны  не   столь   уж
значительные,  превращаться в леса и горы нам неприлично. Лучше
стать чем-то таким, что служит для украшения.
     Представляешь, как будет великолепно, когда  на  празднике
отрубленных    и    сушеных    голов-трофеев   мужчины   станут
разрисовывать себе лица красными и черными пятнышками!
     А если черной краской смазать волосы, как они хороши!
     Сестры пришли в восторг от своего  решения  и  превращение
началось.
     Одна   сестра   вытянулась   вверх,   раздалась   вширь  и
превратилась  в  огромное  дерево  генипу,  из  плодов  которой
индейцы  делают  черную  краску. Женщина не ожидала, что станет
такой высокой, и даже заплакала.
     Ты лучше встань на колени, посоветовала она сестре,  а  то
просто страшно, какая я теперь высоченная!
     Сестра послушалась и превратилась в куст ачиоте, из плодов
которого делают красную краску.
     Вокруг   генипы   и   ачиоте  немедленно  собрался  народ.
Паукообразная обезьяна полезла на  генипу,  а  та  вымазала  ей
морду  и  превратила в животное. Потом человек-белка полез. Его
тоже вымазали и спустили вниз. Он пытался что-то сказать, да не
мог, белкой стал. Явился Наяп.
     И ты здесь теперь? А где ты был раньше, почему  довел  нас
до того, что нам пришлось стать деревьями?
     Наяп сделался ласточкой. Потом пришла обезьяна-ревун. И ее
раскрасили,  превратив  в  обезьяну.  А  муж-солнце благословил
метаморфозы и говорил:
     Пусть отныне все сохраняют свое новое обличье!
     Так мужчины превратились в зверей, а две сестры в генипу и
ачиоте.





     Васулумани живет на четвертом небе. С ним  были  там  одни
старички,  которые  вечно мерзнут. Только Васулумани и способен
их  немного  согреть.   Васулумани   Красный   Попугай,   такой
ослепительно  яркий,  что  на  него невозможно смотреть. А если
выстрелить в Васулумани, из его продырявленного живота выльются
все небесные и земные огни и мир исчезнет в языках  пламени.  В
те  времена, когда солнце с луной еще не было, лишь от Красного
Попугая исходил единственный в мире свет.
     Все предметы  тогда  были  белыми  или  черными.  Зеленый,
синий,  желтые цвета оскорбляли достоинство Васулумани, который
не терпел пестроты и безвкусицы. И сейчас еще мудрый индеец  не
станет  раскрашивать  тело  в  кричащие  тона  или обвешиваться
пестрыми перьями. Лишь тот, чей строгий наряд состоит из  одних
только белых и черных перьев, приятен Красному Попугаю.
     Черно-белый  мир  существовал  уже  долго,  так  что земля
переполнилась и больше людей не вмещала.  Ее  обитатели  совсем
забыли   правила  пристойного  доведения,  пренебрегая  заветом
Васулумани. Они пошли в лес и  настреляли  там  множество  птиц
самой  чудовищной,  яркой  расцветки.  А  вернувшись, принялись
исполнять священный танец охоты. Ноги и головы, спины и  грудь,
руки  и  бедра  охотников  сплошь покрывали роскошные блестящие
украшения. Небо и лес  засияли  радужным  светом,  разноцветные
блики  заиграли  в  кронах деревьев, отразились в водах ручьев.
Красный Попугай долго смотрел на все это и думал:  они  нарочно
хотят  меня  оскорбить,  ведь знают же, что подобные краски мне
отвратительны!
     И Васулумани не выдержал. Он спустился в лес, сел на ветку
и спросил проходивших мимо охотников:
     А что, табак у вас есть?
     Да, возьми! любезно отвечали мужчины.
     И как бы издеваясь над Попугаем, они принялись накладывать
друг другу на спину все новые тушки убитых птиц, превращаясь  в
переливающиеся  всеми цветами горы перьев. Васулумани молчал, а
внутри у него все кипело.
     Глядя вслед охотникам, Васулумани долго и  медленно  жевал
свой  табак. Наконец, взмахнул крыльями и полетел на запад. Уже
почти скрывшись из  глаз  наблюдавших  за  ним  людей,  Красный
Попугай  веером  выпустил из-под хвоста струи помета и выплюнул
из клюва табак.
     Слышите! разнеслось по земле.
     Охотники  остановились  в  тревоге,  следя  за   брызгами,
которые  рассеивались  от  горизонта  до  горизонта. Везде, где
капли помета достигали земли, начинало бушевать пламя, так  как
вещество,   исходящее   из  чрева  Васулумани,  горячее  любого
человеческого огня. Раскаленные частицы опускались на деревья и
хижины, пожар занимался с разных концов. Через несколько  минут
мир сгорел.
     Лишь  два  человека избежали Собственной смерти: Поотили и
его  супруга  Ваипили-шома.  Поотили  не  стрелял  на  охоте  в
многоцветных  птиц,  не  украшал  себя пестрыми перьями. Увидев
несущийся на них  вал  огня,  индеец  с  женой  юркнул  в  нору
броненосца.  Жар  настиг  бы  их  и  здесь, не успей броненосец
замазать отверстие глиной.
     Огонь отбушевал, пожрав все вокруг, гул  его  стих.  Запас
воздуха  под  землей  тоже  иссяк.  Не  в силах больше терпеть,
Поотили  и  Ваипили-шома  выскочили   наружу,   но   не   нашли
облегчения:  смрадный  дым  поднимался  до  неба, волны горячих
газов перехватили дыхание. Среди головешек и обугленных стволов
валялись остовы людей  и  животных,  источавшие  запахи  жженой
кости и паленого мяса.
     Вдруг  грянул  гром,  сверкнула молния, тучи закрыли небо.
Хлынул ливень, реки забурлили и  вышли  из  берегов.  Это  рыба
сахели   взмахнула  хвостом,  заметалась  и  отворила  плотины,
ограждавшие запасы мировых вод.  Уже  по  колено  в  воде,  под
струями  дождя,  Поотили сумел связать плот и побросать на него
лесные плоды, принесенные мутным потоком. А его жена побежала к
высокой горе. В правой руке она держала  тлеющую  головешку,  в
левой  мешочек  с  плодами.  Вода  же  все поднималась и вскоре
покрыла вершину горы.  На  ней  росло  дерево  уйван  священное
дерево  индейских  шаманов,  которого не уничтожить ни огню, ни
воде. Вечно зелены его листья, они  не  сохнут  и  не  опадают.
Ваипили-шома  вскарабкалась  по  стволу,  забралась  в  дупло и
замазала отверстие глиной.
     А поток бушевал. Вот уже дупло и нижние ветви дерева  ушли
под  воду. В тот момент, когда лишь самая последняя веточка еще
оставалась над поверхностью моря, на  нее  сел  лесной  петушок
паухиль,  птица  индейских  шаманов.  Он опустил в воду хвост и
запел. Его пронзительный  крик  разнесся  по  всему  миру.  Как
только  бурлящие струи коснулись перьев, поток успокоился, вода
начала убывать. Все больше гор выступало над поверхностью моря,
все больше птиц летало над ними. Птицы кричали  и  пели,  а  на
земле вновь вырастали леса, расцветали цветы, наливались плоды,
появлялись животные.
     Плот  Поотили  опустился  у  подножья  священного  дерева.
Индеец поднял голову и увидел  дупло.  Оттуда  доносился  голос
жены. Выломав перемычку из глины, Поотили выпустил Ваипили-шома
наружу.
     Жизнь  потекла своим чередом, у мужчины и женщины родились
сын и дочь. Они  выросли,  поженились,  от  них  произошли  все
индейцы.  Но  случиться  такое  могло  лишь  однажды,  в начале
времен. Если брат и сестра поженятся когда-нибудь снова,  потоп
и пожар опять уничтожат мир.
     Красный  Попугай  все  реже  спускается на землю со своего
четвертого неба. В  мире  появился  новый  свет,  исходящий  от
солнца  и от луны. Черно-белые предметы стали цветными. Но хотя
цвет разрешен, не злоупотребляйте терпением Красного Попугая!





     Жрецы говорят о неизбежной гибели мира.  Они  неоднократно
обсуждали  свои  опасения  и пришли к выводу, что о приближении
ужасного конца свидетельствует рост преступности. От чиновников
неоднократно требовали взять  положение  под  контроль,  но  их
усилия  ни  к  чему не приводили. Жрец из селения Сан-Франсиско
выразил мнение, будто мир и раньше бывал близок к концу, однако
человечество все же выжило. Тем  не  менее  большинство  жрецов
полагает,  что на сей раз разрушение станет необратимым. Скорее
всего, мир утонет,  медленно  погрузится  в  пучину.  Последние
обитатели  соберутся  на  высочайших  горных  вершинах, но и те
затем канут в ничто.








     Горшок с мясом
     1. Черный человек. Шаранахуа .
     2. Ящик. Ниваклэ
     3. Череп. Уитото
     4. Голова. Пареси
     5. Попугай. Напо
     6. Хури-хури. Напо
     7. Горшок с мясом. Карихона
     8. Смерть Сейксвисбуче. Коги
     9. Лесоруб. Напо
     10. Камни. Ямана
     11. Гнездо термитов. Бороро
     12. Змея. Паэс
     13. Озеро. Шаванте
     14. Сон. Чимила
     15. Одноногий. Крахо
     16. Хаби Бехоройда. Варрау
     17. Охота на обезьян. Такана
     18. Речной вождь. Пареси
     19. Жена двоих мужей. Пареси
     20. Магеллановы облака. Намбикуара

     Жабье молоко
     21. Куда лучше. Ямана
     22. Жабье молоко. Матако
     23. Тростник. Уфайна
     24. Почему пенисы не отваливаются. Урубу
     25. Как лечить раны. Кашинауа
     26. Темные и светлые. Селькнам
     27. Инцест. Коги
     28. Как родился Кваньип. Селькнам
     29. Дедушка и внучка. Ниваклэ
     30. Обман. Ниваклэ
     31. Месяц и месячные. Матако
     32. Жены крапивника. Ямана
     33. Воры на хлопковом поле. Такана
     34. Анаконда. Каяно
     35. Хозяйка вод и хозяйка мертвых. Сиона
     Апельсины. Кадиувео
     37. Как женщины ели мужчин. Гуахиро
     38. Гремучая змея. Ниваклэ
     39. Бананы. Юкпа
     40. Сколопендра. Юкпа
     41. Зачем нужны вши. Ниваклэ
     42. Кастанейра. Шипая
     43. Как женщины научились рожать детей. Тоба
     44. В гостях у инков. Кашинауа
     45. О женщинах, стремящихся стать мужчинами. Юкпа

     Марушава и кудуду
     46. Коршун. Ямана
     47. Синяя борода. Такана
     48. Ганс и Гретель на Амазонке. Тенетехара
     49. Белый олень. Шипая
     50. Страна мертвых. Гуахиро
     51. Ослица. Гуахиро
     52. Путешествие. Десана
     53. Дельфин. Ямана
     54. Ловушка. Макиритаре
     55. Кит. Ямана
     57. Смола. Мачигенга
     56. Ананасы. Коги
     58. Как появились наркотики. Тукано
     59. Марушава и Кудуду. Шипая
     60. Ест и людей. Коги
     61. Говорящее дерево. Андоке
     62. Женщина-река и женщина-море. Коги
     63. Смерть людоедов. Паэс

     Война с красноглазыми
     64. Муха. Варрау
     65. Война с красноглазыми. Варрау
     66. Карибы. Варрау
     67. Молодой людоед Нгети. Шикрин
     68. Корзина. Варрау
     69. Охотница. Чоко
     70. Хозяйка рыбы. Коги
     71. Старуха и осы. Варрау
     72. Бабушка. Варрау
     73. Амазонки. Карихона
     74. Многоженец. Варрау
     75. Крокодил. Кечуа
     76. Неудачная свадьба. Варрау
     77. Волосы. Варрау
     78. Кладбище. Варрау
     79. Ягуар. Мокови
     80. Табак. Ниваклэ
     81. Любитель детей. Гуахиро
     82. И никто не узнал. Чимила
     83. Водопад. Иранше
     84. Водяные люди. Пареса

     Непослушная девушка
     85. Гнездо пчел. Крахо
     86. Жеребец. Ниваклэ
     87. Мара-Гуари и племянник-змееныш. Варрау
     88. Откуда взялись европейцы. Юкпа
     89. Гусеница. Шукаррамаэ
     90. Непослушная девушка. Ямана
     91. Красавчик. Ямана
     92. Почему люди вешаются. Гуахиро
     93. Ведро с кипятком. Варрау
     94. Яма. Аруа
     95. Дятел. Ямана
     96. Гуси. Ямана
     97. Тик-тик-тик. Иранше
     98. Дикие свиньи. Санема
     99. Кусок воска. Ниваклэ
     100. Муравьед. Юкпа
     101. Костер. Каяпр
     102. Колючки. Бороро
     103. Тапир. Тоба
     104. Ягоды. Гуахиро
     105. Белка. Гуахиро

     Как черно-белый мир стал цветным
     106. Почему Бог уничтожил евреев. Кечуа
     107. Таракан. Теуэльче
     108. Почему дети убегают из школы. Кечуа
     109. Воскрешение жареных петухов. Напо
     110. Потоп. Ниваклэ
     111. Пиранья. Вапишана
     112. Черепаха. Вайвай
     113. Откуда взялись индейские женщины. Крахо
     114. Женщина в ветвях дерева. Чамакоко
     115. Черная Земля. Коги
     116. Мать Наова. Коги
     117. Дочери луны. Варрау
     118. Злые женщины. Суя
     119. Шаманка-Луна. Селькнам
     120. Куваи и его жена. Карихона
     121. Пещера. Тупи
     122. Маниок и священные флейты. Намбикуара
     123. Жажда. Ниваклэ
     124. Дочь солнца. Десана
     125. Праздник масок и флейт. Банива
     126. Звуки музыки. Татуйо
     127. Лягушка. Варрау
     128. Черная краска и красная краска. Хиваро
     129. Как черно-белый мир стал цветным. Санема
     130. Конец света. Коги


     Отсканировано с книги:
     "Мифы индейцев Южной Америки"
     Издательство Европейского Дома.
     Санкт-Петербург, 1994

     Дата последней редакции: 30-Oct-97

Last-modified: Sat, 03 Feb 2001 21:46:31 GMT

Оцените этот текст: