енными,   самыми   неувядаемыми
     творениями мировой литературы. Для меня трагедия Карамазовых  не  менее
     значительна, чем сплетения Орестеи, чем эпос  Гомера,  чем  возвышенные
     очертания творчества Гете.

     "Высший масштаб измерения" - для всего мира, а для Родины? Как  оценили
Достоевского страна и народ,  предназначенные  им  самим  ко  "всемирности"?
Только один красноречивый факт: у  величайшего  русского  нет  памятника  на
родине... Что ж, и то, слава богу, могилу ж не уничтожили!..  Не  вандалы  ж
какие...

     Нет памятника! Зато сколько - у его бесов?..

                        Распятых распнем,
                        Палачей в бронзе отольем...

     Как там у Л. Сараскиной? - "Для всех и всегда было  очевидно:  наиболее
точно, наиболее пророчески, наиболее трагически "работает" аналогия  "Бесов"
на наших, а не иноземных примерах".

     Бедный, бедный Федор Михайлович. Когда Вы писали своих бесов, могли  ли
предполагать, что из них выйдет в третьем, четвертом, пятом коленах?.. Разве
то были бесы? То были грудные младенцы, сосунки...

     И все же Достоевский провидел! Провидел словами Инквизитора, уверенного
в торжестве своего "царства", - Инквизитора, бросившего в  лицо  Христа  эти
страшные, пророческие слова:

           То, что я говорю  тебе,  сбудется,  и  царство  наше  созиждется.
     Повторяю тебе, завтра же ты увидишь это  послушное  стадо,  которое  по
     первому мановению моему  бросится  подгребать  горячие  угли  к  костру
     твоему, на котором сожгу тебя за то, что пришел нам  мешать.  Ибо  если
     был, кто всех более заслужил наш костер, то это ты.

     Правда Великого Инквизитора  восторжествовала  в  стране  Достоевского.
Результат - налицо...