Лев Саввич Турманов, дюжинный обыватель, имеющий капиталец, молодую
жену и солидную плешь, как-то играл на именинах у приятеля в винт. После
одного хорошего минуса, когда его в пот ударило, он вдруг вспомнил, что
давно не пил водки. Поднявшись, он на цыпочках, солидно покачиваясь,
пробрался между столов, прошел через гостиную, где танцевала молодежь (тут
он снисходительно улыбнулся и отечески похлопал по плечу молодого жидкого
аптекаря), затем юркнул в маленькую дверь, которая вела в буфетную. Тут, на
круглом столике, стояли бутылки, графины с водкой... Около них, среди другой
закуски, зеленея луком и петрушкой, лежала на тарелке наполовину уже
съеденная селедка. Лев Саввич налил себе рюмку, пошевелил в воздухе
пальцами, как бы собираясь говорить речь, выпил и сделал страдальческое
лицо, потом ткнул вилкой в селедку и... Но тут за стеной послышались голоса.
- Пожалуй, пожалуй...- бойко говорил женский голос.- Только когда это
будет?
"Моя жена,- узнал Лев Саввич.- С кем это она?"
- Когда хочешь, мой друг...- отвечал за стеной густой сочный бас.-
Сегодня не совсем удобно, завтра я целешенький день занят...
"Это Дегтярев!- узнал Турманов в басе одного из своих приятелей.- И ты,
Брут, туда же! Неужели и его уж подцепила? Экая ненасытная, неугомонная
баба! Дня не может продышать без романа!"
- Да, завтра я занят,- продолжал бас.- Если хочешь, напиши мне завтра
что-нибудь... Буду рад и счастлив... Только нам следовало бы упорядочить
нашу корреспонденцию. Нужно придумать какой-нибудь фокус. Почтой посылать не
совсем удобно. Если я тебе напишу, то твой индюк может перехватить письмо у
почтальона; если ты мне напишешь, то моя половина получит без меня и
наверное распечатает.
- Как же быть?
- Нужно фокус какой-нибудь придумать. Через прислугу посылать тоже
нельзя, потому что твой Собакевич наверное держит в ежовых горничную и
лакея... Что, он в карты играет?
- Да. Вечно, дуралей, проигрывает!
- Значит, в любви ему везет!- засмеялся Дегтярев.Вот, мамочка, какой
фортель я придумал... Завтра, ровно в шесть часов вечера, я, возвращаясь из
конторы, буду проходить через городской сад, где мне нужно повидаться со
смотрителем. Так вот ты, душа моя, постарайся непременно к шести часам, не
позже, положить записочку в ту мраморную вазу, которая, знаешь, стоит налево
от виноградной беседки...
- Знаю, знаю...
- Это выйдет и поэтично, и таинственно, и ново... Не узнает ни твой
пузан, ни моя благоверная. Поняла?
Лев Саввич выпил еще одну рюмку и отправился к игорному столу.
Открытие, которое он только что сделал, не поразило его, не удивило и нимало
не возмутило. Время, когда он возмущался, устраивал сцены, бранился и даже
дрался, давно уже прошло; он махнул рукой и теперь смотрел на романы своей
ветреной супруги сквозь пальцы. Но ему все-таки было неприятно. Такие
выражения, как индюк, Собакевич, пузан и пр., покоробили его самолюбие.
"Какая же, однако, каналья этот Дегтярев!- думал он, записывая минусы.-
Когда встречается на улице, таким милым другом прикидывается, скалит зубы и
по животу гладит, а теперь, поди-ка, какие пули отливает! В лицо другом
величает, а за глаза я у него и индюк и пузан..."
Чем больше он погружался в свои противные минусы, тем тяжелее
становилось чувство обиды...
"Молокосос...- думал он, сердито ломая мелок.Мальчишка... Не хочется
только связываться, а то я показал бы тебе Собакевича!"
За ужином он не мог равнодушно видеть физиономию Дегтярева, а тот, как
нарочно, неотвязчиво приставал к нему с вопросами: выиграл ли он? отчего он
так грустен? и проч. И даже имел нахальство, на правах доброго знакомого,
громко пожурить его супругу за то, что та плохо заботится о здоровье мужа. А
супруга как ни в чем не бывало глядела на мужа маслеными глазками, весело
смеялась, невинно болтала, так что сам черт не заподозрил бы ее в
неверности.
Возвратясь домой, Лев Саввич чувствовал себя злым и неудовлетворенным,
точно он вместо телятины съел за ужином старую калошу. Быть может, он
пересилил бы себя и забылся, но болтовня супруги и ее улыбки каждую секунду
напоминали ему про индюка, гуся, пузана...
"По щекам бы его, подлеца, отхлопать...- думал он.Оборвать бы его
публично".
И он думал, что хорошо бы теперь побить Дегтярева, подстрелить его на
дуэли как воробья... спихнуть с должности или положить в мраморную вазу
что-нибудь неприличное, вонючее - дохлую крысу, например... Недурно бы
женино письмо заранее выкрасть из вазы, а вместо него положить какие-нибудь
скабрезные стишки с подписью "твоя Акулька" или что-нибудь в этом роде.
Долго Турманов ходил по спальной и услаждал себя подобными мечтами.
Вдруг он остановился и хлопнул себя по лбу.
- Нашел, браво!- воскликнул он и даже просиял от удовольствия.- Это
выйдет отлично! О-отлично!
Когда уснула его супруга, он сел за стол и после долгого раздумья,
коверкая свой почерк и изобретая грамматические ошибки, написал следующее:
"Купцу Дулинову. Милостивый Государь! Если к шести часам находица в
городском саду налево от виноградной беседки, не будит положено вами двести
рублей, то вы будете убиты и ваша галантерейная лавка взлетит на воздух".
Написав такое письмо, Лев Саввич подскочил от восторга.
- Каково придумано, а?- бормотал он, потирая руки.Шикарно! Лучшей мести
сам сатана не придумает! Естественно, купчина струсит и сейчас же донесет
полиции, а полиция засядет к шести часам в кусты - и цап-царап его,
голубчика, когда он за письмом полезет!.. То-то струсит! Пока дело
выяснится, так успеет, каналья, и натерпеться и насидеться... Браво!
Лев Саввич прилепил марку к письму и сам снес его в почтовый ящик.
Уснул он с блаженнейшей улыбкой и спал так сладко, как давно уже не спал.
Проснувшись утром и вспомнивши свою выдумку, он весело замурлыкал и даже
потрогал неверную жену за подбородочек. Отправляясь на службу и потом сидя в
канцелярии, он все время улыбался и воображал себе ужас Дегтярева, когда тот
попадет в западню...
В шестом часу он не выдержал и побежал в городской сад, чтобы воочию
полюбоваться отчаянным положением врага.
"Ага!"- подумал он, встретив городового.
Дойдя до виноградной беседки, он сел под куст и, устремив жадные взоры
на вазу, принялся ждать. Нетерпение его не имело пределов.
Ровно в шесть часов показался Дегтярев. Молодой человек был,
по-видимому, в отличнейшем расположении духа. Цилиндр его ухарски сидел на
затылке, и из-за распахнувшегося пальто вместе с жилеткой, казалось,
выглядывала сама душа. Он насвистывал и курил сигару...
"Вот сейчас узнаешь индюка да Собакевича!- злорадствовал Турманов.-
Погоди!"
Дегтярев подошел к вазе и лениво сунул в нее руку... Лев Саввич
приподнялся и впился в него глазами... Молодой человек вытащил из вазы
небольшой пакет, оглядел его со всех сторон и пожал плечами, потом
нерешительно распечатал, опять пожал плечами и изобразил на лице своем
крайнее недоумение: в пакете были две радужные бумажки!
Долго осматривал Дегтярев эти бумажки. В конце концов, не переставая
пожимать плечами, он сунул их в карман и произнес: "Merci".
Несчастный Лев Саввич слышал это "merci". Целый вечер потом стоял он
против лавки Дулинова, грозился на вывеску кулаком и бормотал в негодовании:
- Трррус! Купчишка! Презренный Кит Китыч! Трррус! Заяц толстопузый!...
Last-modified: Mon, 22 Jul 2002 14:44:42 GMT