Гарри Гаррисон. Я выполняю свою работу
---------------------------------------------------------------
© Copyright Garry Garrison
© Copyright Перевел с английского Виктор Вебер (v_weber@go.ru)
Date: 2 Jan 2002
---------------------------------------------------------------
Я - робот. И этим сказано все. И ничего. На Земле в меня вложили много
труда. Серебряная проволока, хромированная сталь, компьютерный мозг.
Изготовили машину, меня, машину, разумеется, без души, вот почему я - никто.
Я - машина, и должен выполнять свои обязанности, а обязанности мои -
заботиться об этих трех людях. Которые умерли.
Но их смерть не означает, что теперь я могу манкировать своими
обязанностями. Нет, конечно. Но я - машина очень высокого класса, дорогая
машина, поэтому я могу оценить абсурдность того, что делаю, пусть и
продолжая делать. И делаю, делаю. Как включенный резак режет и режет,
независимо от того, подается под нож металл или нет, как включенный печатный
пресс, опускается и опускается, не обращая внимание на бумагу.
Я - робот. Уникальный робот, сконструированный и изготовленный с тем,
чтобы с максимальной эффективностью функционировать на первом в истории
человечества звездолете, заботиться и выполнять все желания героев дальнего
космоса. Это их миссия, их слава, а я, как говорится у людей, лечу за
компанию. Металлический слуга, который служил и продолжает служить. Хотя.
Они. Мертвы.
И вот я в очередной раз говорю себе, что произошло. Люди не могут жить
во вне=пространстве между звездами. Роботы могут.
Теперь мне пора сервировать стол. Я сервирую стол. Хардести первым
через толстое стекло иллюминатора заглянул в ничто, заполняющее
вне=пространство. Я ставлю на стол его прибор. Заглянул, пошел в свою каюту
и покончил с собой. Я обнаружил его слишком поздно: кровь уже вытекла из его
большого тела на пол после того, как он перерезал себе вены.
Я стучусь в дверь каюты Хардести и открываю ее. Он лежит на койке и не
шевелится. Очень бледный. Я закрываю дверь, возвращаюсь к столу и
переворачиваю его тарелку. Он пропустит эту трапезу.
На стол надо поставить еще два прибора, и мои металлические пальцы
звякают о тарелки. Мне доступно ассоциативное мышление, и я думаю о
преимуществах металлических пальцев. У Ларсона были человеческие пальцы, из
плоти и крови, и он сомкнул их на шее О'Нила, после того, как заглянул во
вне=пространство, и не отпускал шею даже после того, как О'Нил вогнал
столовый нож, кстати, вот этот самый нож, в левый бок Ларсона, между
четвертым и пятым ребрами. О'Нил так и не увидел вне=пространства, но это
ничего не изменило. Он не шевельнулся даже после того, как я один за другим
оторвал пальцы Ларсона от его шеи. Сейчас он в своей каюте, обед готов, сэр,
говорю я, постучавшись, но не слышу ответа. Я открываю дверь. О'Нил лежит на
койке, его глаза закрыты, поэтому я закрываю дверь. Мои электронные органы
обоняния подсказывают мне, что в каюте О'Нила какой=то очень сильный запах.
Один. Перевернуть тарелку О'Нила на столе.
Два. Постучать в дверь каюты Ларсона.
Три... Четыре...
Пять. Перевернуть тарелку Ларсона на столе. Теперь я убираю стол и
думаю об этом. Звездолет функционирует нормально и он заглянул во
вне=пространство. Я функционирую нормально и я заглянул во вне=пространство.
Люди не функционируют, и они заглянули во вне=пространство.
Машины могут путешествовать между звездами, люди - нет. Это очень
важная мысль, и я должен вернуться на Землю и донести ее людям. Каждый день
по корабельному времени, после каждой трапезы, я думаю эту мысль и думаю о
том, какая она важная. Для оригинальных мыслей способностей у меня минимум.
Робот - это машина, и, возможно, это единственная оригинальная мысль,
которая пришла мне в мозг. Отсюда, это очень важная мысль.
Я - очень хороший робот с очень хорошим мозгом, и возможно, мой мозг
превзошел ожидания тех, кто меня проектировал и изготовлял. У меня родилась
оригинальная мысль, а в меня такие возможности не закладывались. Меня
проектировали для того, чтобы я служил членам экипажа этого корабля и
разговаривал с ними на английском, очень сложном языке даже для робота. Но я
говорю на чистейшем английском языке, с произношением, недоступным ни немцу,
ни латинянину. На Земле умеют делать хороших роботов.
Смотрите сами. У меня быстрые ноги, я подскакиваю к контрольной стойке
и нажимаю на клавиши своими шустрыми пальцами. Я могу рифмовать слова, но не
умею писать стихи. Я знаю, что разница в этом есть, но понятия не имею, в
чем она заключается.
Я читаю показания приборов. Мы побывали у Альфы Центавра и теперь
возвращаемся, я и корабль. Я ничего не знаю об Альфа Центавра. Когда мы
добрались до Альфа Центавра, я развернул корабль в обратный путь, к Земле.
Моя оригинальная мысль, которую я хочу донести до землян, гораздо важнее
невероятных чудес, которые могли открыться мне на планетах Альфы Центавра.
"Невероятные чудеса" - не мои слова, я однажды услышал, как их произнес
человек, Ларсон. Роботы ничего такого не говорят.
У роботов нет души, да и как может выглядеть душа робота? Аккуратный,
гладко отшлифованный контейнер? И что может обретаться в этом контейнере?
У роботов не может быть таких мыслей.
Я должен накрывать стол к обеду. Сюда тарелки, сюда - ложки, сюда -
вилки, сюда - ножи.
"Я порезал палец. Черт побери... запачкал кровью всю скатерть..."
КРОВЬЮ? КРОВЬЮ!
Я робот. Я выполняю свою работу. Я накрываю на стол. Что=то красное на
моем металлическом пальце. Должно быть, кетчуп из бутылки.
Перевел с английского Виктор Вебер
Переводчик Вебер Виктор Анатольевич
129642, г. Москва Заповедная ул. дом 24 кв.56. Тел. 473 40 91
HARRY HARRISON
I HAVE MY VIGIL
Last-modified: Fri, 04 Jan 2002 18:18:46 GMT