Гарри Гаррисон, Роберт Шекли. Билл - Герой Галактики на планете Бутылочных мозгов



1

     - Собирайтесь вокруг, парни,  -  произнес  Лизоблюд  в  украденный  у
сержанта мегафон. Встроенная схема сделала его голос скрипучим и  мерзким,
как  у  сержанта.  -  Наступило  событие,  которого  вы  все  ждали  -  из
имплантированной Биллу ножной почки начала  распускаться  новая  ступня  -
всего десять баксов за билет, чтобы  увидеть  это  уникальное  и  возможно
жуткое событие.
     Казарма,  в  которой  происходило  распускание,  быстро  заполнялась.
Большинство рекрутов в Лагере Диплаторий хотели взглянуть  на  распускание
почки новой ступни Билла. Ножная почка была имплантирована в культю  Билла
тремя днями раньше на медицинском  спутнике  "BRIP  32",  расположенном  в
Пойнт-Лесс. После имплантации Билл был доставлен  на  Диплаторий,  большую
военную базу на планете Шистер. Он должен был прождать три дня, прежде чем
его трансплантант распустится. Таймерная  повязка  гарантировала,  что  он
будет следовать медицинскому предписанию. С  таймерными  повязками  иногда
возникали трудности, но к счастью Билла этого  не  произошло.  По  крайней
мере насколько он знал.
     Пятидесяти  тысячам  космических  пехотинцев,  размещенных  в  Лагере
Диплаторий практически нечего было делать. Лагерь  располагался  на  сотне
акров полузатопленной земли в центре Нечестивого Болота, самого большого и
вонючего болота на планете Шистер. Почему лагерь  был  построен  в  центре
болота - это было тайной, покрытой мраком. А может и  не  было.  Некоторые
говорили, что это была  случайность,  вероятно  допущенная  в  Центральном
Штабе на Хелиоре. Другие утверждали, что  место  было  выбрано  умышленно,
потому что жесткие условия воспитывают сильных  людей  если,  конечно,  не
убивают их. Или калечат. Или сводят с ума.
     "И если они что-то делают, то там, откуда они пришли, еще хуже."
     Это девиз Великолепных Убийц из Боевого 69-го Полка Глубокого Космоса
- подразделения, к которому в настоящий момент был прикреплен Билл.
     - Давай снимай повязку, - сказал Канарси. - Дай взглянуть.
     Билл огляделся. Казарма была заполнена. Тех десяти баксов  с  головы,
которые собирал для него у входа Лизоблюд, по расчетам Билла должно  будет
хватить  на  покупку  новых  боевых  ботинок.  Та  плата,  за  которую  он
демонстрировал  ступню,  являлась  необходимостью,  так  как  военные   не
собирались возмещать ему затраты на постоянно приходящие в негодность  или
не подходящие к  имеющей  отвратительный  вид  раненой  ноге  Билла  новые
ботинки.
     Лизоблюд с энтузиазмом махнул ему, чтобы он начинал. Он  относился  с
энтузиазмом ко всему, проявляя любезность, почтительность и послушание.  И
всегда хотел помочь своим  приятелям.  Все  это  не  было  характерно  для
десантников и потому они все его ненавидели. И называли Лизоблюдом.  Биллу
он нравился, так как напоминал ему Трудягу Бигера, который поступал  точно
так же. Правда тот, конечно, был шпионом Чинжеров. И к тому же роботом.
     - Вот, - сказал Билл и ухватился за повязку. Раздался предупреждающий
звук и его пальцы ужалило током. - Ох. Еще  не  время.  -  Повязка  хрипло
прожужжала и освободился  ее  кончик.  -  А  теперь  пора,  -  сказал  он,
разматывая первый виток повязки, и все зрители придвинулись поближе.
     Когда Билл размотал второй слой, они все разом вздохнули. На их лицах
читалось лихорадочное возбуждение, дыхание стало частым и тяжелым, а когда
Билл снял третий слой повязки, многие нервно сжали ладони. Нога  Билла  не
была чем-то из  ряда  вон  выходящим,  но  в  таком  скучном,  презренном,
некомфортабельном болоте, как это, даже тараканьи бои были событием  более
значительным, чем борьба в грязи обнаженных женщин.
     Возбуждение, или что бы то ни было, достигло пика, когда  восемьдесят
или около того  здоровых  парней  низкого  военного  ранга  и  низкого  IQ
[коэффициент  интеллекта],   битком   набившихся   в   заполненный   дымом
пластиковый домик, прищурившись наблюдали, как Билл разматывает  четвертый
и последний слой повязки.
     Конечно вы думаете, что Билл одним из первых взглянул на  свою  новую
ступню, так как она в конце концов была его ступней. Однако вы ошибаетесь:
сняв повязку Билл суеверно посмотрел куда-то в сторону. Последний  день  у
него было какое-то странное ощущение в этой ступне.
     Он посмотрел на внимательные лица вокруг него, их взгляды приклеились
к его ноге.
     Толпа издала хихикающий звук. Это было странно, совсем  не  то,  чего
ожидал Билл. А затем они начали смеяться. Не вежливым, благодарным смехом,
какой вы могли бы ожидать услышать в ответ на распускание ножной почки,  а
громким, тяжелым издевательским гоготом.
     Билл мельком взглянул вниз. Затем быстро отвел  взгляд.  Затем  снова
взглянул вниз с содроганием, снова  задумчиво  отвел  взгляд,  собрался  с
силами и посмотрел.
     - Знаешь, Билл, - сказал Ковальски, - я  знал,  что  это  распускание
твоей ступни будет стоящим зрелищем. Я имею в виду то, что  оказалось  под
повязкой; ты имплантировал  ножную  почку,  ты  получил  ступню  -  верно?
Неверно. Билл, я хочу поблагодарить тебя.  Это  прекраснейшее  из  зрелищ,
которое я когда-либо видел с момента гибели кэпа.
     Билл пробно пошевелил когтистыми пальцами.
     - Похоже, работает прекрасно, - сказал он.
     Она  действительно  прекрасно  действовала.  Но  еще  лучше  она   бы
действовала  у  аллигатора,  потому  что  это  была  прекрасная,  зеленая,
чешуйчатая, когтистая лапа  аллигатора,  которая  теперь  росла  на  конце
лодыжки Билла.
     Что  наделали  эти  доктора?  Они  что,  экспериментировали,  пытаясь
превратить его в рептилию? Он не заблуждался насчет  них.  Еще  недавно  у
него в качестве ступни была гигантская мутировавшая цыплячья лапа, так что
он знал, что возможно все что угодно. Вероятно - в Десанте. Да и ступня  в
общем-то была ничего. Ну, может быть, слишком много пальцев, но  ведь  это
совсем не плохо, и он  был  очень  доволен,  пока  она  не  засохла  и  не
отвалилась.
     А это была маленькая зеленая ступня,  но  она  работала.  И  по  идее
должна была сильно вырасти. "На зависть любому встречному  аллигатору",  -
уныло подумал он. Билл не прекращал удивляться чудесам человеческой мысли,
чье олицетворение было у него перед глазами. По любым стандартам это  было
гениально. Возможно слегка бесполезно, но тем не менее  гениально.  Правда
Биллу, который, как и многие до него, был взбешен как  тысяча  чертей,  от
этого было не легче.


     Билл ковылял  по  коридору,  слегка  прихрамывая  на  левую  сторону,
оберегая свою когтистую узловатую левую ступню.  Его  новая  аллигаторская
ступня еще не выросла до полного размера, так что пока сохранялась разница
в чуть больше дюйма между левой и правой ногой. А так ступня сама по  себе
была вполне здорова и способна  нести  его  вес,  хотя  при  ходьбе  когти
царапали пол.
     Его  конечной  целью  являлась   небольшая   больничная   палата   на
двенадцатом  уровне  главного  здания  базы.  Он  добрался   туда   слегка
запыхавшись, так как ходьба  на  когтистой  аллигаторской  ступне  требует
небольшой практики, прежде чем вы научитесь хорошо делать это.
     Палата была шириной в три метра и разделена  на  две  части:  одна  -
приемное отделение и комната ожидания, а в другой находился компьютер.  На
военной базе на Шистере работал компьютер Квинтаформ, не последней модели,
но практически такой же хороший.
     Билл вошел и сел в кресло в  комнате  ожидания.  Он  здесь  находился
один. Это было необычно, так как перед  компьютером  обычно  выстраивалась
очередь из желающих проконсультироваться.
     Не раньше чем он сел, громкий металлический голос произнес:
     - Привет! Я - компьютер Квинтаформ; пожалуйста войдите и покажите мне
свой личный жетон.
     Билл сделал так, как  ему  велели.  Внутренняя  комната  компьютерной
станции была раскрашена в бежевый цвет. На всех четырех стенах было  полно
различных групп переключателей и циферблатов. Высоко в стену были  вделаны
громкоговорители. Из одного из них звучала музыкальная программа.
     Билл  предъявил  свой  жетон,   компьютер   Квинтаформ   прошипел   и
одобрительно щелкнул.
     - Да, Билл, - сказал он, - какие проблемы?
     - Доктора по ногам на медицинском спутнике имплантировали мне  ножную
почку, - пояснил Билл. - И взгляните, что из нее выросло!
     Квинтаформ выпустил металлический  псевдоус  с  мерцающим  стеклянным
глазом на конце и исследовал ступню Билла.
     - Здорово! - произнес компьютер и начал хихикать.
     - Это не повод для смеха, - сказал  Билл.  -  И,  во  всяком  случае,
роботам не положено смеяться.
     -  Извините,  -  ответил  компьютер.  -   Просто   хотел   чтобы   вы
расслабились. А теперь, я так понимаю, вы хотите чтобы  доктора  исправили
вашу другую ступню, чтобы она соответствовала той, с когтями?
     - Нет! Я хочу две нормальные человеческие ноги, как те, с которыми  я
начинал.
     - А, ну да, - сказал компьютер. Он некоторое время  жужжал  и  гудел,
по-видимому просматривая  свои  банки  памяти  и  ища  подходящее  решение
проблемы Билла. Затем он произнес: - Ступайте в комнату 1223-B  на  уровне
Медянка, Секция Вектор - Второй Вектор, и они займутся вами.
     Продвижение по базе было не легким делом,  так  как  основное  здание
имело размер среднего города и содержало свыше трех тысяч комнат, пыточных
камер,  мест   встречи,   пунктов   раздачи   контрацептивов,   кафетериев
внутривенного кормления, складов и тому подобного, занимавших более десяти
уровней. Известны случаи, когда десантники днями бродили по ней в  поисках
нужного места. Практически каждый раз, проходя через нее, вы могли  видеть
спящих в интерсекциях  в  кучах  камуфляжных  костюмов  десантников.  Было
печально известно, что когда вы отправляетесь куда-либо на базе,  с  собой
нужно брать запас провизии и полный контейнер воды. Как только Билл вышел,
рядом с ним опустился летательный аппарат, размером с  электрический  карт
для гольфа.
     - Привет, Билл, - произнесла голосовая коробка карта. - Меня  прислал
компьютер, чтобы доставить тебя к месту.  Любишь  выпить?  Ничего  слишком
хорошего для наших парней в униформе.
     Билл заметил, что карт говорит  слишком  уж  любезно.  Но  все  равно
вошел. Это было много лучше, чем пешком пройти бесконечные мили до Комнаты
1223-B.
     Они быстро мчались по зеленовато-серым  коридорам,  карт  жужжал  сам
себе веселую мелодию. Они пересекли Ремонтную и Коммуникационную секции  и
направлялись в секцию, называемую Планирования.
     - Это не похоже на медицинскую секцию, - сказал Билл.
     - Не волнуйся, - ответил карт. - Я знаю, куда направляюсь.
     Они пронеслись вверх по склону, до конца  по  изогнутому  коридору  и
достигли двери. Билл вздрогнул, потому что карт набирал скорость, а  дверь
была закрыта. Он съежился в кресле, когда увидел,  что  карт  по  прежнему
несется на дверь. Билл закрыл глаза и  прикрыл  руками  голову.  Когда  он
снова поднял  взгляд,  они  были  уже  с  другой  стороны  двери,  которая
открылась по сигналу электрического глаза и теперь снова закрывалась.
     Он был в неком подобии комнаты отдыха офицеров,  отделанной  в  стиле
старых салунов Земли. Здесь были лампы Тиффани и темная мебель,  сделанная
из настоящего пластика. Здесь также была длинная стойка с одетыми в  белые
рубашки барменами, работающими за  ней.  Здесь  был  музыкальный  автомат,
играющий винный рок на подделках  под  оригинальные  древние  инструменты,
типа синтезаторов и электрических гитар, некоторым  из  них  на  вид  было
несколько сот лет, хотя скорее всего они были сделаны на  прошлой  неделе.
Здесь было около дюжины одетых в форму офицеров обоих полов. У всех них  в
руках были стаканы с выпивкой. Они зааплодировали,  когда  карт  влетел  в
комнату, сделал изящный круг в середине и остановился.
     - Извините, - сказал Билл. - Это Медицинская секция?
     Этот вопрос вызвал взрыв здорового смеха. Мужчины столпились вокруг и
поздравили Билла с его остроумием. Одна женщина, как  минимум  майорша,  с
пушистыми светлыми волосами, вздернутым носом и гигантскими грудями села к
Биллу на колени и смачно его поцеловала. Кто-то еще спросил, что он  хочет
выпить. Билл был так растерян,  что  просто  сказал  да.  Они  подали  ему
прощальный кубок, заполненный смесью из алкогольных  напитков  этого  дня.
Наиболее ощущался вкус рома, наравне с резким привкусом  героина,  и  Билл
благодарно осушил  его,  научившись  никогда  не  рассматривать  в  бокале
дареную выпивку.
     Леди майор, которая целовала его, слезла с коленей и  приблизилась  к
его лицу. Приблизившись так, что ее нос оказался на расстоянии  нескольких
миллиметров от его, она надолго и глубоко заглянула в глаза  Билла.  Затем
она произнесла волнующим контральто, слегка запинаясь от виски:
     - Ты такой, каким я тебя представляла.
     - Ну, - сказал Билл, - я стараюсь.
     - Какое умное замечание, - прошептал один полковник другому.
     - Он явно умный парень, -  произнес  седой  полковник,  производивший
впечатление старшего офицера. - Кто-нибудь, дайте ему сигару. И не давайте
больше этой адской смеси; налейте ему немного хорошего коньяка, который мы
раздобыли при разграблении Главной Базы после атаки.
     С сигарой в одной руке, стаканом коньяка в  другой,  и  самодовольной
улыбкой на лице, Билл не был готов к следующему вопросу.
     -  Скажи  мне,  Билл,  -  майор   с   лисьим   лицом   и   мерцающими
пересекающимися знаками вопроса Второго Разведывательного  Директората  на
погонах, - что ты думаешь о ситуации на Тсурисе?
     - А это имеет какую-то связь с  медицинским  обслуживанием  здесь?  -
спросил Билл. - Если да, то у меня есть жалоба.
     - Дорогой друг, - сказал майор с лисьим лицом. - Ты еще не  знаешь  о
положении на Тсурисе?
     - Я здесь только три дня, сэр, - ответил Билл, сделав большой  глоток
из стакана, чтобы залить  свои  подозрения  относительно  этой  офицерской
любезности. Глубоко внутри он осознавал, что все это неестественно. Но еще
глубже в душе он хотел насладиться хорошей выпивкой.
     - И что ты все это время здесь делал?
     - Выращивал новую ступню, в основном, - ответил Билл. - И вот  что  я
хотел спросить...
     - Об этом позже, -  сказал  майор.  -  Тсурис  -  планета  неподалеку
отсюда. Иногда ее еще называют Таинственной Планетой.
     - Ах да, я слышал о  ней,  -  слабо  произнес  Билл  сквозь  растущий
алкогольный  туман  в  голове.  -  Это  то   место,   откуда   рассылаются
таинственные радиопослания, не так ли?
     Майор пояснил, что военной базе на  Шистере  была  поставлена  задача
очистить Тсурис, таинственную близлежащую планету. Точных сведений об этой
планете нет.  Сквозь  тяжелые  слои  облаков  не  было  сделано  ни  одной
приличной фотографии. В облаках были разрывы  и  планета  похоже  получала
обилие солнечного света, но как только  военные  разведывательные  корабли
начинали маневрировать,  чтобы  произвести  фотографирование  открывшегося
участка, он всегда затягивался, прежде чем они успевали приблизиться.
     - Странно, - произнес Билл. - Похоже, что кто-то управляет ими, а?
     - Совершенно верно. Выпей еще,  -  ответил  майор.  -  Как  ты  верно
заметил,  с  Тсуриса  исходят  радиосообщения,  но  все   они   -   полная
бессмыслица.  Но  что  хуже  всего,  корабли,  пролетающие  поблизости  от
Тсуриса, исчезают, чтобы появиться снова в миллионах миль от того места, и
нет никаких объяснений, как они делают это.
     - Похоже это то место, которого следует избегать,  -  сказал  Билл  с
пьяной искренностью, одновременно кивая и  делая  глоток.  И  не  сказать,
чтобы у него это здорово получалось.
     - Ах, если б мы только могли, - ответил майор.  -  Но  мы  не  можем,
конечно же. Мы - военные. Мы идем туда, куда нам нравится.
     - Верно, верно! - закричали другие офицеры, запальчиво вскидывая руки
с бокалами.
     - И в любом случае, - продолжал майор, - если что-то на Тсурисе может
отбрасывать корабли на миллионы миль в сторону от их курса, это  та  сила,
которая может быть  крайне  важна  для  нас.  Нам  нужно  знать,  как  это
работает,  на  случай  если  тсурианцы  или  кто  там  живет  намереваются
использовать ее против нас.
     - А если так, - вступил в разговор седой полковник, - нам  необходимо
вышвырнуть этих тсурианцев прежде, чем они получат шанс проделать то же  с
нами.
     -  Быть  может  будет  безопаснее,  -  сказал  капитан  спецназа,   -
вышвырнуть их даже если они не имеют дурных намерений.
     - Верно, верно! - проскандировали другие офицеры.
     Они все посмотрели на Билла, ожидая, чтобы он сказал что-нибудь. Билл
попытался принять  интеллигентный  вид,  хотя  уже  весьма  смутно  ощущал
происходящее.
     - А вы не пытались  высадить  на  планету  разведывательный  корабль?
Таким образом вы могли бы разузнать что к чему.
     Майор скрыл свое отвращение за фальшивой улыбкой.
     - Много раз, дорогой мой десантник, - ответил он. Как ты должен очень
хорошо себе представлять, они никогда не возвращались, никогда не давали о
себе знать.
     - Это плохо, - пьяно пролепетал Билл. Затем им  овладели  кровожадные
амбиции. - Почему бы просто  не  отойти  и  не  послать  ядерные  торпеды?
Взорвать их! Уничтожить их!
     - Мы и сами об этом думали, - сказал майор. - Но  это  против  правил
войны,   как   брешут   левые   коммунистические   газетенки,   и    нашим
слюнтяям-депутатам в преддверии выборов это не понравится. Им нужна полная
официальность. Объявление войны и вся тому подобная  чепуха.  После  того,
как их не выберут, мы вернемся и сделаем все, что  только  захотим,  но  в
настоящий момент наши руки связаны. Наши ракеты  в  хранилищах.  Мы  топим
свою печаль в выпивке.
     - Хорошо... - Билл немного подумал. - А  почему  бы  не  объявить  им
войну?
     Офицеры с одобрением закивали головами.
     - У тебя верные инстинкты, десантник. Но не раньше выборов. Затем  мы
сможем разбомбить их к чертовой матери.  Но  до  тех  пор  нам  необходимо
сохранять некую иллюзию законности. Проблема в том, что мы не можем  найти
на Тсурисе никого, с кем можно разговаривать. На самом  деле  мы  даже  не
уверены, что там вообще кто-то есть.
     - Отсюда очевиден ответ, - сказал полковник. - Уверен, ты  и  сам  об
этом  думал.  Если  мы  сможем  высадить   разведывательный   корабль   на
поверхность планеты, с кем-либо на борту, несущим  послание  от  Адмирала,
как минимум мы сможем вызвать тсурианцев на разговор.  Затем  мы  выставим
требования,  которые  они  отвергнут.  И  мы  получим  шанс  сослаться  на
"непоправимое оскорбление, смываемое только кровью", как на причину войны.
     - Если, конечно, тсурианцы не успеют  достаточно  быстро  извиниться,
чтобы предотвратить вторжение, - сказал полковник.
     - В современной войне все решает скорость, - заметил майор. - Что  ты
думаешь об этом, Билл?
     - По мне - хороший  план,  -  ответил  Билл.  -  А  теперь,  если  вы
направите меня в Медицинский сектор...
     - Сейчас не время для этого, десантник, - сказал майор.  -  Мы  хотим
поздравить  тебя,  а  затем  рассказать,  как  управлять  разведывательным
кораблем.
     - Минутку, - сказал Билл. - Что вы собираетесь со мной сделать?
     - Дорогой мой десантник, - ответил майор, - пройдя через  эту  дверь,
вы  добровольно  согласились  на  то,  чтобы  отправиться  на  Тсурис   на
разведывательном корабле.
     - Но я не знал! Компьютер сказал мне прийти сюда!
     - Все верно. Компьютер выбрал тебя добровольцем.
     - Он мог это сделать?
     Майор почесал затылок.
     - Не знаю. Почему бы тебе не спросить его?
     Он зловеще рассмеялся, когда Билл, шатаясь, попытался встать на  ноги
и  почувствовал,  как  вокруг  его  лодыжек  защелкнулись   автоматические
кандалы.


     Лизоблюд выглядел ужасно. На протяжении множества последних дней  все
сослуживцы избивали его, потому что он был слишком дружелюбен и внимателен
к другим, а это не было  свойственно  десантникам.  Первый  урок,  который
получал настоящий десантник,  это  то,  что  вся  жизнь  -  сплошная  цепь
Борьбы-с-Приятелями. Военные  психиатры  поставили  ему  диагноз  синдрома
прикосновения  Шмида,  зеркальной  противоположности  прикосновения  Мида,
когда все, к чему ты прикасаешься,  превращается  в  золото.  Но  один  из
коллег психиатров, майор-доктор Шмелленфусс, был не согласен. Он  говорил,
что Лизоблюд  -  классический  случай  рассеянного  психоза,  отягощенного
тенденцией к самоуничтожению. А все, что знал Лизоблюд  -  что  все  самое
худшее жизнь готовит для него. А все, что он хотел - это всего лишь делать
людей счастливыми.
     К примеру возьмем то, что происходит сейчас. Конечно, он выглядел  не
очень хорошо. Ну а кто бы хорошо выглядел, если бы был прижат  к  горячему
котлу в прачечной, где Билл, занеся  в  воздухе  огромный  кулак,  угрожал
разорвать его на части?
     - Билл, подожди! - завопил Лизоблюд, когда глаза  Билла  сузились,  а
сам он приготовился просунуть голову Лизоблюда сквозь полудюймовую  мягкую
сталь, из которой был сделан котел. - Я сделал это для тебя!
     Билл заколебался, кулак завис для смертельного удара.
     - Как ты это объяснишь?
     - Потому что твое добровольное участие в этой  миссии  принесет  тебе
медаль, большую  премию,  годовое  снабжение  таблетками  от  венерических
болезней и, что самое важное, немедленную почетную отставку!
     - Отставку?
     - Да, Билл! Ты вернешься домой!
     На Билла нахлынула волна ностальгии, когда он вспомнил свой  домашний
мир, Фигеринадон, и то, как сильно он хотел увидеть его.
     - Ты уверен? - спросил он.
     - Конечно же я уверен. Просто  подойди  к  офицеру-вербовщику,  когда
вернешься. Он все сделает для тебя.
     - Здорово, - сказал Билл. - Единственная проблема - это то,  что  это
самоубийственная миссия, и маловероятно, что я вернусь с нее. А если я  не
вернусь - никакой отставки, не так ли?
     - Ты вернешься, - ответил Лизоблюд. - Я гарантирую это.
     - И каким же образом?
     - Потому что после того, как я записал в добровольцы тебя,  я  и  сам
записался в добровольцы. Так что я позабочусь о тебе, Билл.
     - Ты даже о себе не можешь позаботиться, - заметил Билл. Он вздохнул.
- Я имею в виду, что это очень мило, что ты хочешь мне  помочь,  Лизоблюд,
но я не желаю этого.
     - Теперь я понимаю, Билл, - сказал Лизоблюд, освобождаясь от  захвата
Билла и проскальзывая подальше от котла, который продолжал нагреваться. Он
понял,  что  момент  непосредственной  опасности  миновал.   Иногда   Билл
мгновенно вскипает, но если вы избежите моментального  увечья,  он  вскоре
снова остывает.
     - И в любом случае, -  продолжил  Билл,  -  как  ты  записал  меня  в
добровольцы? Только я сам могу записаться в добровольцы.
     - Здесь ты попал в точку, - ответил  Лизоблюд.  -  Может  тебе  лучше
спросить об этом компьютер?
     - Привет снова, - сказал военный компьютер. - Ты  здесь  недавно,  не
так ли? Извиняюсь, что спрашиваю, но старое зрение уже  не  то,  что  было
раньше. Мои зрительные  ортиконы  износились.  Никто  и  ничто  о  них  не
заботится, - прохныкал он отвратительным механическим голосом.
     - Я пришел насчет  моей  ступни,  -  громко  сказал  Билл,  испытывая
отвращение к электронному жалобщику.
     - Твоей ступни? Я никогда не забываю ступни! Дай взглянуть.
     Билл поднес свою ступню к видеопанели компьютера.
     - Оооо, - сказал компьютер. - Прекрасная аллигаторская  ножка.  Но  я
никогда раньше не видел этой ступни. Говорю тебе,  я  никогда  не  забываю
ступни.
     - Конечно же ты помнишь ее, - прохныкал Билл. - Потому что ты смотрел
ее, когда я был здесь раньше. Что ты за компьютер, если мог забыть это.
     - А я и не говорю, что забыл, компьютеры не могут  забыть,  просто  я
давно  не  думал  об  этом,  -  ответил  компьютер.  -  Минутку,   дай   я
проконсультируюсь со своими банками данных. Я никогда не забывал ссылки на
ступни, хотя... Да, вот оно. Ты прав, ты что-то говорил о своей ступне.  И
направил тебя в Комнату Подготовки Офицеров.
     - Все верно.  А  офицеры  там  говорят,  что  войдя,  я  записался  в
добровольцы на опасное задание.
     - Да, все верно, - ответил компьютер.  -  Когда  они  попросили  меня
найти добровольца, я послал им первого, кто вошел.
     - Меня?
     - Тебя.
     - Но я не доброволец.
     - Очень плохо. Я имею в виду, мне _т_а_к_ жаль, но теперь  являешься.
Предположительно.
     - Прошу прощения?
     - Я пришел к выводу, что ты  вызвался  бы  добровольцем,  если  бы  я
спросил.  В  нас  встроены  специальные  схемы,  позволяющие  использовать
предположения.
     - Но ты должен был спросить меня! - гневно закричал Билл.
     - А зачем же тогда  нужна  предположительная  схема,  которой  я  был
снабжен за значительную цену? И в любом случае, для меня  было  совершенно
ясно, что такой  прекрасный  здоровый  образец  военного,  как  ты,  будет
счастлив вызваться добровольцем на опасное  задание,  несмотря  на  легкое
повреждение ступни.
     - Ты ошибся, - сказал Билл.
     По  видеопанели  компьютера  пробежала  рябь,  почти  как   пожимание
плечами.
     - Хорошо, - сказал он, - произошла ошибка, ну и что?
     - Это не хорошо! - заорал Билл, ударяя большим кулаком по видеопанели
компьютера. - Я вырву твои  лживые  транзисторы!  -  Он  снова  ударил  по
видеопанели. На этот раз она замигала красным цветом.
     - Десантник, - резким голосом сказал компьютер. - Стать смирно!
     - Чего? - сказал Билл.
     - Ты слышал меня. Я - военный компьютер с подлинным  званием  полного
полковника. Ты - рекрут. Обращайся ко мне в почтительной форме или у  тебя
будут куда более серьезные неприятности, чем сейчас.
     Билл сглотнул. Все офицеры одинаковы, даже если они - компьютеры.
     - Да, сэр, - ответил он и стал по стойке смирно.
     - Ну  а  теперь,  так  как  ты  недоволен  этой  процедурой,  что  ты
предлагаешь делать?
     - Давай тянуть жребий, -  ответил  Билл.  -  Или  выбери  добровольца
случайно изо всех людей на базе.
     - Это тебя устроит?
     - Да, вполне.
     - Ну ладно, начнем.  -  Видеоэкран  компьютера  засветился  вспышками
различных цветов. На экране  замигали  имена.  Раздался  звук,  как  будто
шарик, брошенный крупье, катится по колесу рулетки.
     - Ну вот, - сказал компьютер. - У нас есть победитель.
     - Прекрасно, - сказал Билл. - Могу я идти?
     - Конечно. Удачи, солдат.
     Билл открыл дверь.  Снаружи  находились  двое  огромных  ВП  ["ВП"  -
Военная Полиция] с квадратными челюстями. Они подхватили Билла под руки.
     - Как ты наверное уже понимаешь, - сказал компьютер, - ты  выиграл  и
второй раунд.
     Некоторое время спустя можно было наблюдать борющегося в  руках  двух
ВП большого десантника с маленькими коготками  на  ступне.  Десантник  был
доставлен к смотровому стенду, где  стояли  несколько  генералов,  чего-то
ожидая.
     Билл открыл рот и хотел закричать. Один из ВП двинул  его  локтем  по
почкам. А другой заехал в печень.
     Когда несколько секунд спустя Билл пришел  в  сознание,  в  ответ  на
яростное подергивание его носа первый ВП склонился над ним и сказал:
     - Послушай, приятель, ты пойдешь на этот корабль. Единственный вопрос
в том, попадешь ли ты туда целым или же мы сперва искалечим тебя, чтобы ты
не устраивал сцен перед начальством?
     - Они ненавидят сцены, - сказал второй ВП. - И мы тоже.
     - Они упрекают нас, когда добровольцы создают шум,  -  сказал  первый
ВП.
     - Может сперва нам надо покалечить его и не  рисковать?  -  продолжил
он.
     - Может просто сломать его голосовую коробку?
     - Нет, он все еще сможет делать неприличные жесты.
     - Думаю ты прав. - Оба ВП сделали паузу, засучивая рукава.
     - Не беспокойтесь, - сказал Билл. - Просто  доставьте  меня  на  борт
корабля.
     - Сперва ты подойдешь к смотровому стенду, пожмешь генералам  руки  и
скажешь им, как ты счастлив быть добровольцем.
     - Давайте покончим с этим, - сказал Билл.


     Разведывательный корабль был маленьким, размером с катер, и  построен
из дешевого пластика и алюминированного картона и явно не предназначался к
возвращению. Один из ВП потянул главный трап и недовольно  зарычал,  когда
рукоятка осталась у него в руке.
     - Не думай об этом, - сказал другой ВП. - Внутренние  части  работают
нормально.
     - Почему они не сделали его прочнее?  -  проскулил  Билл,  и  тут  же
взвизгнул от боли. Двое ВП самым что ни на есть грубым  способом  толкнули
его.
     - А зачем  им  беспокоиться?  -  сказал  первый  ВП.  -  Эти  корабли
специально сконструированы для путешествий в один конец и только  в  очень
опасные места.
     - Вы имеете в виду, что мое возвращение не  планируется?  -  захныкал
Билл от жалости к себе.
     - Я ничего не имел в виду! Ну ладно, может быть.  Во  всяком  случае,
вся хитрость в посылке добровольцев заключается в  том,  что  если  ты  не
вернешься, как  и  ожидается,  военные  скорее  всего  пошлют  полноценные
экспедиционные силы на Тсурис, даже объявив войну, как они искренне  хотят
сделать.
     - Вы сказали скорее всего?
     - Скорее всего, так как эти узколобые военные всегда  могут  изменить
свое решение. Но скорее всего все случится так, как я сказал.
     - Ой! - ойкнул Билл. - Что вы делаете с моим ухом?
     - Я прикрепляю к твоему уху переводящее устройство, так что  если  ты
найдешь  каких-нибудь  тсурианцев  на   Тсурисе,   ты   сможешь   с   ними
разговаривать.
     - Тсурис! Место, из которого никто не возвращался?
     -  Ты  схватываешь  на  лету.  Это  ключевой  момент  операции.  Твое
невозвращение даст нам оправдание вторжению.
     - Не думаю, чтобы мне это нравилось.
     - А и не нужно, чтобы тебе это нравилось,  десантник.  Просто  следуй
приказам и заткнись.
     - Я отказываюсь! Отмените приказ!
     - Заткнись. - Они втолкнули Билла  в  корабль  и  пристегнули  его  в
командирском кресле пилота. Оно было мягким и уютным.  А  Биллу  уютно  не
было. Он снова открыл  рот  для  протеста  и  в  него  уткнулось  горлышко
открытой бутылки. Билл сглотнул и закашлялся.
     - Что... это было?
     -   Апатия   24.    С    двойной    дозой    Трикарбоната    Экстаза.
Стопятнадцатипроцентная. - Как только  Билл  сглотнул,  ВП  влил  ему  еще
несколько капель. - Вот и прекрасно. Можешь оставить себе бутылку.
     Было действительно прекрасно. Так хорошо, что Билл даже  не  заметил,
когда вышли ВП и закрылся люк. Корабль должно быть взлетел, он  не  помнил
когда, так как придя в себя, увидел на видеопанели, что он уже в  космосе.
Множество маленьких звезд и тому подобного. И внизу что-то, выглядящее как
планета. Осушив бутылку, он залюбовался гигантскими бурями,  бушующими  на
поверхности планеты. В пурпурно-черных облаках зловеще сверкали молнии,  а
в его радио слышался треск статических разрядов.
     Радио? Он поиграл с кнопками,  пока  ясно  не  послышался  голос.  По
крайней мере, он ясно звучал, хотя смысла в нем было мало.
     - Никому не переступать в хижине через глайды в галошах.
     Он усмехнулся на это и потянулся уже выключить радио, когда в его ухе
зазвучал голос. Он мигнул - затем медленно вспомнил о прикрепленном в  его
левом ухе трансляторе.
     - Что они сказали?
     - Минутку, - раздражительно ответил транслятор. -  Все  верно,  думаю
готово. Очевидно они говорят по-тсуриански. Весь вопрос в том,  какой  это
диалект: Высоких Гарпейан или Самшовиш?
     - И где больше смысла? - проворчал Билл, пытаясь вытрясти из  бутылки
последнюю каплю метаболической отравы.
     - Интересная проблема лингвистического анализа, - ответил транслятор.
- На первом диалекте это значит: "Пожалуйста не бросайте  в  траву  яичные
скорлупы."
     - А на другом? - спросил Билл, притворяясь заинтересованным.
     - На другом это переводится как "Щекотите коленки в Степях."
     - В любом случае много смысла.
     - Убедительное наблюдение, что все возможно, - согласился транслятор.
     Ну ладно, он позже разберется, что они  говорили.  А  теперь  он  был
очарован  открывающейся  внизу  панорамой.  Глядя  через  прозрачный   пол
разведывательного  корабля,  он  видел  яркие  цветы  огромных   размеров,
распускающиеся с поверхности Тсуриса.
     - Прекрасная весчь, - сказал он, желая еще выпить.
     - Ты не собираешься маневрировать? - спросил его транслятор.
     - А зачем? Так приятно н-наблюдать за цветами там внизу.
     - Моя силиконовая задница это,  а  не  цветы!  -  в  сильной  тревоге
произнес транслятор. -  Эти  красные  штучки  -  чрезвычайно  опасны.  Они
пустили в нас торпеды!
     Все это вывело Билла из ступора, отрезвило и вогнало в холодный  пот.
По ним  стреляют?  Внезапно  он  вспомнил  задание.  Затем  его  маленький
разведывательный корабль сильно вздрогнул.
     - Тревога. Тревога! - завопил транслятор. Корабль клюнул носом, начал
крениться, поворачиваться, переворачиваться и падать; все то,  что  делают
подбитые космические корабли. Билл  попытался  схватиться  за  стойку,  но
промахнулся, так как был еще недостаточно трезв, и  ударился  головой.  На
него немедленно опустилась тьма забвения. Что в общем-то было не так уж  и
плохо, учитывая то, что случилось потом.
     Корабль Билла был разрушен под ударами ядерных торпед.
     - Гравишют, - пробормотал он, когда пришел в сознание. - Прекрасно.
     Мягко падая через липкий туман, который конечно же  был  теми  самыми
облаками, которые полностью скрывали Тсурис, особенно  если  вы  пытаетесь
сфотографировать планету, он взглянул  вниз  и  увидел,  что  земля  очень
быстро приближается.
     Работает ли гравишют? Где же здесь управление?
     Он с проклятиями ощупывал себя но раньше, чем  он  нашел  его,  земля
выросла и ударила его, и милосердное забвение покрыло его плащом еще раз.



2

     Билл с неохотой приходил в сознание.  Он  обнаружил,  что  плавает  в
тепловатой ванной с питательным раствором. Ее специфичная гравитация  была
такова, что его голова находилась над поверхностью безо  всяких  усилий  с
его стороны. Он чувствовал себя великолепно. Прищурившись, он посмотрел на
разноцветные светильники над головой.  Их  сверкание  и  сияние  напомнили
Биллу   счастливый   Фестиваль   Дефлорации   в    Зимнее    Солнцестояние
Фундаментальных Зороастрийцев, который неверующие называют  Рождеством,  у
него дома. На глаза навернулась слеза, скатилась по носу и упала в ванну с
раствором.
     Немедленно зазвучал сигнал тревоги. Или  что-то  напоминающее  сигнал
тревоги; хриплая электронная сирена. В комнату неуклюже вбежал человек. По
крайней мере Билл предположил, что это был человек. Скорее это был  робот,
или нечто среднее между человеком и роботом. Или существо. В основном  оно
состояло из большой сферы около метра в  диаметре.  Из  его  нижней  части
выступали четыре тощие черные ножки. Наверху  сферы  располагалась  другая
сфера, поменьше, и еще меньшая над ними. Из чего сделаны эти  сферы?  Билл
слегка пошевелился и обнаружил, что ему незачем волноваться. В этой теплой
ванне было прекрасно и уютно. Его кольнул укол тревоги. Может ему  следует
волноваться,  заключенному  в  пузырящуюся  ванну  на  чужой  планете.  Он
взглянул снова. Сферы представляли собой  комбинацию  металла  и  розового
мяса. На самой верхней сфере, там, где должно было быть лицо, если бы  это
был человек, была нарисована улыбающаяся физиономия.
     Существо проскрипело какими-то внутренними механизмами и сказало:
     - Пожалуйста не делайте это.
     - Не делайте что?
     - Не плачьте в питательный раствор. Вы меняете  кислотность.  Это  не
идет на пользу вашей коже.
     - А что такое с моей кожей? - спросил Билл. - Я сгорел?
     - К счастью не совсем. Мы хотим сделать ее мягкой и хорошей.
     - А зачем вам это нужно?
     - Поговорим об этом позже, - ответил тсурианец. - Кстати, если хотите
знать, а я уверен, что хотите, я - Иллирия, ваша нянька.
     Они продержали Билла в ванне с питательным  раствором  еще  несколько
часов. Когда он вылез, его кожа выглядела великолепно  и  была  розовой  и
румяной. Они вернули  ему  его  десантную  форму,  которая  была  вычищена
каким-то чужим, но эффективным способом. Ему было разрешено прогуляться по
коридору, или что это там было. Его оружие исчезло, и он не видел  ничего,
что  могло  бы  оказаться  полезным.  Не  то,  чтобы  он  имел  какое-либо
представление, что ему нужно делать, даже если бы он получил оружие против
всего вражеского населения планеты.
     Когда Иллирия вернулась, чтобы позаботиться о нем, он  смог  получить
некоторое представление об окружении. Он искусно  расспросил  ее;  задавал
вопросы, а она отвечала на них  и  быстро  выяснил,  что  она  -  типичная
представительница  женского  пола  тсурианцев,  двадцати  лет,  достаточно
искушенная для девушки, которая до последнего  года  жила  и  работала  на
ферме ее родителей, пока ее высокие оценки в институте не позволили занять
ей это место в госпитале  для  чужих  форм  жизни  в  Грейпнутце,  столице
Тсуриса.
     Каждый день приходили несколько мужчин-тсурианцев,  чтобы  поглядеть,
как идут дела у Билла. Они были значительно старше Иллирии, о чем говорила
седоватая щетина на их промежуточных сферах, которые, как уже  знал  Билл,
служили хранилищем для батарей, которые помогают тсурианцам передвигаться.


     Билл быстро обнаружил, что тсурианцы не видят  ничего  жестокого  или
необычного в том, что они собирались сделать с ним.
     - Мы, тсурианцы, всегда должны рождаться вновь в чьем-либо еще  теле,
- как-то заметил доктор Билла. - Иначе бы мы совсем не рождались.
     - Это все замечательно - но как насчет меня? - с отчаянием  прохныкал
Билл. - Куда девать меня?
     - Выкинуть как перегоревшую лампочку, - состроил гримасу чужак,  хотя
тяжело утверждать, так как их нарисованная физиономия особо не меняется. -
В любом случае, есть ли в тебе  хоть  на  йоту  духовности?  Разве  ты  не
мечтал, в  какой-либо  части  твоей  крошечной  душонки,  всецело  служить
чувствующим существам?
     - Нет, не думаю, - ответил Билл.
     - Жаль, - сказал доктор. - Тебе  будет  значительно  легче,  если  ты
научишься должным образом думать о грядущем.
     - Послушай, приятель, - сказал Билл, - пересадка  сознания  означает,
что меня больше не будет здесь и это означает, что я умру. Как же  я  могу
чувствовать себя хорошо в ожидании всего этого?
     - Рассматривай это как случайность, - сказал доктор.
     - О чем ты говоришь? - завопил Билл.
     - Все, что произойдет - случайность, - повторил доктор.
     - Да? Тогда позволь этому парню использовать твой мозг вместо  моего.
С тобой тоже может произойти случайность.
     - А, - сказал доктор, - для меня это не новость.
     Даже Иллирия перестала так часто навещать его.
     - Думаю, они подозревают меня в чем-то, - сказала она  ему  во  время
короткого посещения. - Они смотрели на меня  взглядом  Услады;  понимаешь,
что я имею в виду?
     - Нет, не знаю, - ответил Билл с отчаянием в голосе, чувствуя ловушку
всеми фибрами своей души.
     - Все время забываю, что ты не здесь родился, -  сказала  Иллирия.  -
Взглядом  Услады  мы  называем  многозначительный  взгляд.  Я   знаю,   ты
готовишься к чему-то подлому и низкому, но я никому не говорила  об  этом,
так как я сама образец подлости и низости.
     - Там, откуда я прибыл, такого чувства нет, - сказал Билл.
     - Нет?  Как  странно.  В  любом  случае,  я  собираюсь  исчезнуть  на
некоторое время. Но не волнуйся, я работаю над твоим делом.
     - Поспеши, пока я еще внутри этой головы, - сказал Билл.
     С момента, когда он видел ее, прошло несколько дней и  ночей.  Он  не
знал сколько именно, так как Тсурис похоже двигался вокруг  своего  солнца
по произвольной траектории, в результате чего дни и ночи  имели  различную
продолжительность. Некоторые дни тсурианцы  называли  Тигриными,  а  может
Частокольными? Перевод был слегка затруднен. Это были те дни, когда солнце
вставало и садилось каждый  час,  разделяя  планету  на  желтые  и  черные
полосы. Он решил рисовать на стене метки, отмечая каждый период света.  Он
не знал, зачем, но так всегда поступали заключенные в темницы парни из тех
рассказов, которые он читал дома, зарывшись в стог сена за навозной  кучей
на родительской ферме на Фигеринадоне. Он попытался  отслеживать  систему,
но когда собрался ставить следующую метку, обнаружил,  что  поместил  свою
метку близко к метке, уже бывшей на стене и которую он не  заметил.  Если,
конечно, он только не пометил два световых периода и не запомнил это.  Или
по рассеянности дважды пометил один световой период. Чем больше  он  думал
об этом, тем больше приходил к выводу, что постановка меток  в  заключении
относилась к тем вещам, которые необходимо изучать  в  школе,  прежде  чем
пытаться их использовать в полевых условиях. Так он решил. Здесь  не  было
книг или газет, равно как и телевидения. К счастью, сбоку  на  трансляторе
был маленький переключатель, позволявший ему менять режим с  "Перевод"  на
"Разговор". Билл чувствовал себя глупо, делая это, но больше ему не с  кем
было поговорить.
     - Привет, - сказал он.
     - Здрово, - ответил транслятор. - Ак ты тут?
     - Почему ты говоришь с дурацким акцентом? - спросил Билл.
     - Потому что я транслятор, вот почему, приятель, - его  голос  звучал
раздражительно. - Это фальсифицировало бы мое положение и мой образ,  если
бы я не вставлял в свою речь слова из других языков во  время  разговорной
фазы.
     - Достаточно тупой довод, - сказал Билл.
     - Но не для меня, омерзительное дряблое немашинное существо! - гневно
сказал транслятор.
     -  Не  нужно  обижаться,  -  проворчал   Билл.   Ответом   ему   было
раздражительное механическое сопение и надолго  воцарилась  тишина.  Затем
Билл сказал: - Смотрел какие-либо хорошие фильмы в последнее время?
     - Что? - спросил транслятор.
     - Фильмы, - ответил Билл.
     -  Ты  что,  спятил?  Я   -   крошечное   транзисторное   устройство,
приютившееся у тебя справа под мышкой. Или на твоем ухе. Я не уверен.  Как
я могу смотреть фильмы?
     - Я просто пытался пошутить, - извинился Билл.
     - Нам не говорили о шутках,  -  пожаловался  транслятор.  -  Ну  все,
достаточно?
     - Достаточно что?
     - Поговорили.
     - Нет, конечно нет! Я только начал.
     - Но, видишь ли, я практически полностью исчерпал встроенную  в  меня
возможность разговора. Я, конечно же, остаюсь  твоим  транслятором,  но  с
большим  сожалением  вынужден  сказать,  что  разговорный   аспект   наших
отношений подошел к концу. Все.
     - Транслятор? - через несколько минут сказал Билл.
     Из транслятора тишина.
     - У тебя совсем не осталось слов? - спросил Билл.
     - Только это, - ответил  транслятор.  И  это  было  последнее  слово,
которое смог вытянуть из него Билл.
     Вскоре после этого он услышал второй голос.
     Второй голос посетил его  той  ночью,  после  ужина  из  засахаренных
малиновых  мозгов  и  тарелки  чего-то,  по  вкусу  напоминающего  жареную
цыплячью  печенку,  но  выглядевшего  как  оранжевые  "колеса".  Он  читал
этикетки на рубашках  в  свете  лампы,  называемой  Слепой  Филистимлянин,
потому что она слабо освещала помещенные перед ней предметы. Он потянулся,
зевая, когда позади него раздался голос:
     - Слушай.
     Билл резко вздрогнул и огляделся  вокруг.  В  комнате  с  ним  больше
никого не было.
     Как бы в подтверждение его осмотра, голос сказал:
     - Нет, я не в комнате.
     - А где же ты тогда?
     - Трудно объяснить.
     - Ну хотя бы попробуй.
     - Нет, не сегодня.
     - Ну и чего ты хочешь?
     - Помочь тебе, Билл.
     Билл слышал это и раньше. Это было всегда приятно слышать. Он  присел
на край ванны и снова оглядел комнату. Никого.
     - Мне требуется некоторая помощь, - сказал Билл.  -  Можешь  вытащить
меня отсюда?
     - Могу, - ответил голос, - если в точности сделаешь все, что я скажу.
     - И что же мне делать?
     - Кое-что, что может выглядеть для тебя безумием.  Но  крайне  важно,
чтобы ты сделал это точно и уверенно.
     - Так что же мне делать?
     - Тебе это не понравится.
     - Скажи или  заткнись!  -  провизжал  Билл.  -  Это  не  способствует
укреплению моих нервов. Меня не волнует,  понравится  или  нет,  если  это
поможет мне выбраться отсюда. Теперь - говори!
     - Билл, можешь похлопать одной рукой по голове, а другой одновременно
погладить живот?
     - Не думаю, - ответил Билл. Он попытался и у него ничего не вышло.  -
Видишь? Я был прав.
     - Но ты можешь научиться, не так ли?
     - Зачем?
     - Потому что это - твой шанс выбраться из затруднительного положения.
Твое  будущее  существование  с  собственным  разумом  зависит  от   того,
насколько точно ты сделаешь то, что я скажу тебе, когда я скажу тебе.
     - Ну ладно, - произнес Билл, не видя ничего лучшего,  чем  продолжать
этот идиотизм, поскольку выбор был невелик. - Можешь сказать, кто ты?
     - Не сейчас, - ответил голос.
     - Ладно, - сказал Билл. - Думаю, есть причина?
     - Да, но я не могу назвать тебе ее. Сделаешь,  как  я  сказал,  Билл?
Теперь тренируйся. Я вернусь.
     И затем голос исчез.


     На следующее утро в  палату  к  Биллу  пришла  делегация  тсурианских
врачей. Двое из них имели знакомый  сферический  вид.  Еще  один  управлял
чем-то, похожим на тело большой колли.  Со  множеством  блох,  которых  он
вычесывал задней лапой. И последние двое когда-то  могли  быть  чинжерами,
так как это были ярко-зеленые ящерицы.
     - Время для бассейна старой  доброй  протоплазмы,  -  бодрым  голосом
произнес Др.Вескер. Это было его имя. - Я - Др.Вескер, - сказал  он  таким
тоном, как будто  Биллу  было  необходимо  это  знать.  Тревога  Билла  не
ослабла.
     Эти тсурианские мужчины  были  докторами,  о  чем  говорили  длинные,
свободного покроя белые халаты, и стетоскопы,  щегольски  торчащие  из  их
карманов. Все они говорили на стандартном, классическом  или  тсурианском,
так что транслятор Билла, который все  еще  оставался  имплантированным  у
него под мышкой, безо всяких проблем  справлялся  с  переводом.  Одним  из
первых вопросов Билла был:
     - Док, как мои дела?
     - Прекрасненько, прекрасненько, - ответил доктор.
     - Ну ладно, если я в порядке, как насчет того,  чтобы  позволить  мне
выйти отсюда?
     - О, уверен, с этим не стоит спешить, - ответил доктор и издал легкий
довольный смешок.
     - Что означал  этот  смешок?  -  спросил  Билл  Иллирию  после  ухода
докторов.
     - Ну ты же знаешь этих  докторов,  -  ответила  Иллирия.  -  Они  все
находят забавным.
     - Что должно произойти со мной, когда я освобожусь отсюда?
     - Нам обязательно сейчас говорить об  этом?  -  спросила  Иллирия.  -
Такой прекрасный день, зачем его портить?
     Иллирия пришла вечером. Им с Биллом нужно было о  многом  поговорить.
Билл узнал, что тсурианцы жили на своей планете  Тсурисе  намного  дольше,
чем они могли вспомнить.  Существовала  теория,  согласно  которой,  когда
Тсурис родился из  огненных  вспышек  Эйора,  его  желто-красного  солнца,
вместе с ним родился тот  разум,  который  теперь  живет  на  планете  как
тсурианцы. Билл не понял, что она имела в виду. Иллирия пояснила,  что  на
Тсурисе не бывает настоящих рождений или смертей. Все  разумные  существа,
когда-либо жившие здесь, все еще находятся тут, обитая  в  бессознательном
состоянии в растворе природных электролитов.
     - Все? - спросил Билл. - И сколько же их здесь?
     - Ровно один биллион, - ответила  ему  Иллирия.  -  Не  больше  и  не
меньше. И они - мы - были здесь с самого  начала.  Когда-нибудь  я  покажу
тебе, где ожидают те, которые без тел. Или отдыхающие, как  мы  их  зовем.
Они все в бутылках...
     - Биллион мозгов в бутылках! Ужасающее количество бутылок.
     - Это действительно так, и мы вычистили всю галактику в их поиске.  У
нас есть винные бутылки, пивные  бутылки,  бутылки  из-под  безалкогольных
напитков - любой вид бутылок, название которого ты сможешь припомнить.
     - Э-э, - протянул Билл, снова впадая  в  депрессию.  -  А  почему  их
должно быть ровно биллион?
     - Пути Деити неисповедимы, - ответила Иллирия. Она  была  религиозной
женщиной - практикующим членом Церкви Малюсеньких Милостыней. Несмотря  на
это, она была приятным компаньоном и более образованной,  чем  большинство
тсурианских женщин. По крайней мере так она говорила Биллу.


     Билл, естественно, хотел знать, что с ним  будет.  Иллирия  не  особо
желала говорить об этом. Каждый раз, как Билл  затрагивал  эту  тему,  она
становилась мрачной. Ее голубовато-желтые глаза  заволакивались,  а  голос
становился сухим.
     Принимая во внимание все вышесказанное, Билл неплохо проводил  время.
Единственной требуемой от него работой, если можно это  так  назвать,  был
двухчасовой сеанс в ванной с питательным  раствором.  Никогда  раньше  его
кожа не была такой  мягкой.  Ногти  тоже  стали  мягкими.  Даже  когти  на
аллигаторской  ступне,  которая  к  тому  времени  выросла  до   приличных
размеров, стали размягчаться. Однажды он спросил Иллирию, зачем ему  нужно
так часто принимать ванну, но она ответила, что предпочитает  не  говорить
об этом.
     Иллирия была очарована ступней  Билла.  Сперва  она  пугалась  ее,  и
настаивала, чтобы он носил вельветовые носки. Но  спустя  некоторое  время
стала привыкать к зеленой аллигаторской  ступне  и  нежно  потягивать  его
когти своими пальцевидными отростками,  как  мать-гриф  играет  с  когтями
своих птенцов.
     Однажды Иллирия спросила, как у него с математикой.
     - Не очень, - ответил Билл. - Я проучился два семестра в  специальной
технической школе, но особых  успехов  не  достиг.  Даже  чтобы  выполнить
простейшее сложение на электронном компьютере, мне нужен специальный  курс
мозговых математических инъекций.
     - Мы не разрешаем это здесь,  -  сказала  Иллирия.  -  Каждый  должен
выполнять математические вычисления в уме.
     - Так если все другие умеют выполнять математические операции,  зачем
мне это?
     Иллирия вздохнула и не ответила. На следующее утро пришли доктора. Их
было трое. И все отличались формой друг от друга. Билл уже знал,  что  для
Тсуриса это нормально.
     - Но откуда у вас столько различных форм? - спросил Билл.
     - На нашей планете всегда  не  хватало  одной  вещи,  -  ответил  ему
доктор, - нормального функционирования рождения и смерти. Когда возник наш
мир, в нем уже находились все разумные существа,  в  виде  водяных  капель
внутри больших пурпурных облаков. Прошло очень много времени,  прежде  чем
здесь появились какие-то физические формы. Но даже  тогда,  они  пришли  с
других планет. Экспедиция с какого-то другого мира. Мы смогли,  с  помощью
своего превосходного разума, по крайней мере в  награду  за  беспокойство,
принять их в свое  число.  Так  наше  существование  на  Тсурисе  получило
физическую основу. К сожалению, никто из нас не  мог  иметь  детей,  хотя,
уверяю тебя, и мужчины, и женщины испробовали все  возможное.  Результаты?
Никаких. Поэтому мы всегда ищем подходящие сгустки протоплазмы, в  которых
могли бы разместить нерожденных членов нашей расы.
     - Я слышал, что ты сказал, - произнес Билл, - и не думаю,  чтобы  мне
это нравилось.
     - Здесь нет ничего личного, - сказал доктор.
     - Ничего личного в чем? - спросил Билл, опасаясь наихудшего.
     -  Ничего  личного  в   нашем   решении   использовать   твое   тело.
Подразумевая, что ты не пройдешь тест на разумность.
     - Слишком спешите, - сказал Билл. - Что за тест на разумность?
     - А разве Иллирия тебе не сказала? Мы требуем, чтобы  все  посетители
нашей планеты прошли тест на разумность. Те, кто не  сможет,  используются
нами как носители.
     Билл понял, что справедливо опасался наихудшего. Даже сейчас, еще  не
зная точно, чего опасаться, он чувствовал, что дела плохи.
     - Что за тест на разумность? - переспросил он.
     - Несколько простых вопросов.
     Затем доктор отбарабанил фразу, смысл которой был не ясен Биллу, даже
будучи переведенной  для  него  на  английский  язык  транслятором.  Фраза
содержала слова типа "косинус",  "квадратный  корень  из  минус  единицы",
"логарифм по основанию", "сигма", "ромбоид" и еще  другие  слова,  которые
Билл никогда даже не слышал. Стараясь выиграть время, он попросил написать
это.
     Следующий вопрос касался мнимых чисел, транспредельных  чисел,  числа
Кантора,  и  каких-то  еще  чисел,  относящихся  к  чему-то,   называемому
геометрией Лобачевского. И этот тест Билл провалил. И на остальные вопросы
он ответил не лучше.
     - Ну ладно, старина, - сказал доктор, - не  обижайся,  но  результаты
наших тестов показывают, что у тебя настолько мизерный разум, что подобный
уровень даже не предусмотрен в наших таблицах.
     - Это всего лишь математика, - сказал Билл. - У меня никогда не  было
склонности  к  математике.  Можете  проэкзаменовать   меня   например   по
географии, или по истории...
     - Извини, - перебил доктор, - единственный используемый нами  тест  -
по математике. Так, знаешь ли, намного выше точность.
     - Да, знаю, - вздохнул Билл. - Нет, постойте! Я  такой  же  разумный,
как и остальные здесь! Может даже разумнее  -  и  у  меня  есть  медаль  в
доказательство  этого.  Я  -  герой,  галактический   герой,   удостоенный
наивысшей военной  награды.  Я  из  расы,  которая  не  производит  в  уме
математических вычислений. Большинство из нас.
     - Мне действительно жаль, - сказал доктор. - А кроме того, PS, мы  не
увлекаемся военными наградами. Вы замечательно дружелюбное, хотя и глупое,
чувствующее  создание,  и  иногда   на   твоем   лице   появляется   такое
проницательное выражение, что мы почти поверили,  что  ты  понимаешь,  что
тебе говорят. Очень плохо. Для тебя готов бассейн с протоплазмой, парень.
     - Что происходит? - простонал Билл.
     - У нас есть специальный процесс,  который  интегрирует  твои  клетки
специального назначения, подготавливая их к перерождению в качестве одного
из  тсурианцев.  Ванны  с  питательным  раствором  размягчали  твою  кожу,
подготавливая тебя к  ванной  с  протоплазмой  на  случай,  если  тест  на
разумность завершится так, как и случилось. Простая профилактическая мера,
окупившаяся сполна.
     Билл и ругался, и проклинал, и умолял, и дрался, и брыкался с пеной у
рта. Но это не  сработало.  Доктора  были  непреклонны.  И,  черт  подери,
намного  превосходили  его  по  массе.  Они  схватили  его,  борющегося  и
вопящего, выволокли из его комнаты и протащили по коридору в комнату,  где
в резервуаре пузырилась и пенилась  жидкость.  Билл  и  сам  стал  пускать
пузыри и пену, но  сопротивление  было  бесполезно.  Они  плюхнули  его  в
резервуар.
     - Это еще сильнее расслабит тебя,  тебе  даже  понравится,  -  сказал
доктор с явным лицемерием.
     На следующий день они привязали его к креслу-каталке и провезли через
холл. Зашли в комнату с открытой дверью. Внутри находился огромный бассейн
протоплазмы,  окрашенной  в  зеленовато-коричневый  цвет  несварения.  Она
вызывала  легкое  отвращение  и  больше   была   похожа   на   потерявшего
эластичность  осьминога.  Протоплазма  пузырилась  и  булькала,  время  от
времени выбрасывая толстые завитки, на конце которых были большие выпуклые
глаза. Глаза на мгновение дико озирались, а затем завиток опадал обратно в
жидкость.
     Они поместили Билла в специальную палату, где  накормили  до  отвала,
прежде чем использовать его тело. Пока  ел,  он  приободрился.  Но  вскоре
после того, как закончил, он снова впал в отчаяние, так как  каждая  унция
мускулов,  каждый  дюйм  жира  вокруг  талии,  сильно  приближали  его   к
переходному бассейну.
     - Когда я весь растворюсь, что произойдет с моим мозгом?
     - Его мы тоже используем, - сказал ему охранник палаты.
     - А что произойдет со мной? - робко  спросил  Билл,  желая  знать.  И
одновременно не желая.
     - Интересный вопрос, - задумался охранник. -  Физически  ты,  конечно
же, будешь существовать. Но что касается личности внутри  тебя,  говорящей
"я - это я", ну, эта часть, как бы это сказать помягче, уйдет.
     Билл простонал:
     - Куда уйдет?
     - Трудно сказать, - ответил охранник. - Во  всяком  случае,  тебя  не
будет  поблизости,  чтобы  задавать  вопросы  и,  если   откровенно,   мне
совершенно наплевать.
     Они  кормили  Билла  метровыми  ломтями  печенки,  он  с  содроганием
представил себе то  животное,  которому  она  принадлежала,  и  кубической
рыбьей икрой, а также заставляли выпивать двадцать один молочный  коктейль
каждый день, гомогенизируя его мозги. Даже с привкусом  земляники  это  не
было хорошим питьем. По поводу всего  этого  у  него  возникла  более  чем
небольшая депрессия. Для него отнюдь не было утешением знать, что его тело
и мозг послужат домом для одного из  наиболее  выдающихся  государственных
деятелей Тсуриса, почтенного Веритэйна  Редраббла,  одного  из  величайших
государственных деятелей всех времен. Это нисколько не утешало  Билла.  На
самом деле это еще сильнее угнетало его. То, что его бесценное тело должно
быть переработано в политика, было слишком ужасной мыслью.
     Так как он не собирался  винить  себя  в  своей  врожденной  сельской
тупости, он попытался обвинить транслятор.
     - Почему ты не помог мне справиться с экзаменом по математике?
     - Черт подери, - ответил транслятор, - я не могу делать все.
     - Если бы только мы могли дать знать военным,  -  простонал  Билл.  -
Если бы они послали математика, ситуация была бы исправлена.
     - Для математика может быть, но не для тебя, - с электронным садизмом
продекламировал транслятор. - А кроме того, они не посылают математиков на
исследование чужих планет, - снова заметил он.
     - Знаю, - Билл проскрежетал зубами, - но я могу помечтать, не так ли?
Ты не мог бы дать человеку помечтать?
     - Меня это совершенно не  касается,  -  ответил  транслятор  и  затем
выключился.
     Когда Билл просидел в специальной палате с обитыми  войлоком  стенами
два дня, его пришла навестить Иллирия. Она часы проводила  в  его  палате,
поощряя к рассказам о его детстве, военной  службе,  его  приключениях  на
странных планетах. Билл обнаружил, что очень привязался  к  Иллирии.  Хотя
она для него выглядела, как и все остальные тсурианцы, ее  поведение  было
другим. Она  была  сочувствующей,  женственной.  Голос  ее  был  низким  и
приятным. Иногда во тьме палаты Билл думал, что мог видеть у нее намеки на
груди на мерцающем металле средней сферы. Он даже  начал  думать,  что  ее
тонюсенькие черные ножки были довольно миловидны, хотя, конечно,  их  было
слишком  много.  Но  в  глубине  души  он  осознавал,  что  эти  мысли   -
безрассудство. Он никогда  не  смог  бы  по-настоящему  полюбить  женщину,
состоящую из трех сфер. Из двух сфер еще куда ни шло,  это  напоминало  бы
знакомые образы. Но не из трех.
     Однако,  однажды  вечером  в  поведении  Иллирии   появилось   что-то
странное. Она выглядела взволнованной и  странно  возбужденной.  Когда  он
спросил ее об этом, она отказалась говорить.
     - Просто поверь мне, Билл, я работаю над планом твоего спасения.
     - Что за план?
     - Я еще не могу сказать тебе.
     - И есть шанс?
     - Да, мой дорогой. Рискованно, но думаю у нас есть шанс.
     Билл заметил, что она сказала "нас". Он спросил ее об этом.
     - Ох, Билл, - ответила она, - надеюсь слегка удивить тебя в  один  из
ближайших дней.
     И уж насколько Билл хотел спастись, он  отнюдь  не  был  уверен,  что
хотел бы, чтобы Иллирия удивляла его.



3

     Билл проснулся внутри компьютера.  Правда  сперва  он  это  не  знал.
Последнее, что он помнил, его последнее воспоминание, относилось к палате.
Потом произошел переход. Билл открыл глаза  и  быстро  мигнул.  Палаты  не
было.  Вместо  нее  он  оказался  подвешенным  в  странном  и  мистическом
окружении. Все вокруг него было туманным. Он посмотрел вниз на  себя.  Сам
он также был туманным. Он почувствовал оцепенение и легкое головокружение.
Где он? Что с ним стало после того,  как  доктора  склонились  над  ним  и
закудахтали? Что  затем  произошло?  Когда  он  обнаружил,  что  не  может
вспомнить, его охватила паника.
     Что произошло? Он  лежал  на  чем-то  похожем  на  маленькое  облако,
окрашенное в  оранжевый  и  розовато-лиловый  цвета.  Вокруг  были  другие
облака, возможно прикрепленные проволокой к потолку. Посмотрев вверх, он в
замешательстве обнаружил, что сквозь  дымку  не  видно  никакого  потолка.
Вокруг него были и другие  облака,  некоторые  из  которых  выглядели  как
свободно плавающие кушетки  и  кресла.  Здесь  даже  было  заливающее  все
освещение. В воздухе носился слабый запах жареных свиных котлет.  Внезапно
Билл осознал, что проголодался. Очень проголодался. Он сел. Сделав это, он
всплыл в вертикальное положение.
     - Где я? - спросил он.
     - Добро пожаловать, - пропел голос. Билл не нашел, откуда он исходил,
но знал, что это был тот же голос, что он слышал ранее, в палате.
     - Где я? - повторил он.
     - Только спокойно, - успокаивающе сказал голос. - Ты в безопасности.
     - Что это значит? Где я? -  В  его  голосе  послышались  истерические
нотки паники. - И кто ты, черт подери?
     - Я - компьютер Тсуриса, - ответил голос. - Ты внутри меня.
     Билл оглянулся. Да, стены  этого  места  были  серыми  и  бежевыми  -
классические цвета компьютеров.
     - Как, - едва справляясь  с  дрожью  в  голосе  спросил  Билл,  -  вы
засунули меня в  этот  компьютер?  Я  никогда  не  слышал  о  компьютерах,
достаточно больших, чтобы в них поместился  человек.  -  Он  на  мгновение
задумался. - Или какое-либо другое существо.
     Компьютер сдавленно хихикнул со своим транзисторным чувством юмора.
     - Ты здесь не во плоти. Ей-богу нет.
     - Ну а как же я здесь?
     - Фигурально.
     - Скажи это как-нибудь, чтобы я понял, - проворчал  Билл,  более  чем
слегка раздраженно.
     - Что я имею в виду, - ответил компьютер,  -  это  что  я  взял  твою
психику - внутреннюю оболочку твоего Я - ту часть, которая  говорит  "я  -
это я" - понятно?
     - Думаю да, - сказал Билл. - Это часть плана тсурианцев по избавлению
от меня, чтобы они могли использовать мое тело для  воскрешения  какого-то
политика.
     - Совершенно верно. Обычно они просто выбрасывают  эту  часть.  Но  я
увидел, что у тебя есть  кое-какой  разум;  рудиментарный,  но  на  что-то
годный.
     - Большое спасибо, - сказал Билл.
     - Нет, не надо на меня обижаться, - сказал  компьютер.  -  Это  лучше
смерти, не так ли? Это другая возможность.
     - Я и не думал жаловаться, - сказал Билл. -  Итак  я  -  как  ты  это
назвал - психически? - внутри тебя. А где же мое тело?
     - Думаю в настоящий момент оно используется как манекен,  пока  новый
хозяин не  будет  готов  занять  его.  Знаешь,  тела  без  психики  служат
прекрасными  моделями.  Они  могут  сохранять   положение   неопределенное
количество времени.
     - Надеюсь, они не повредят это старое доброе тело, - сказал Билл. - Я
хотел бы заполучить его обратно, как только выберусь отсюда.
     - Тсурианцы очень бережно обращаются с телами, - ответил компьютер. -
Знаешь, недостаточно только выбраться. Что же до того, чтобы  вернуться  в
него - это маловероятно.
     - К черту твои прогнозы, - сказал Билл. - Посмотрим.
     - Да, конечно, -  успокаивающе  промурлыкал  компьютер  тем  голосом,
которым  заверяют  человека,  находящегося  на  электрическом  стуле,  что
несколько вольт пойдут на пользу его здоровью.


     Несмотря на все свои страхи и тревоги, Билл  быстро  приспособился  к
жизни внутри компьютера. Он практически сразу обнаружил, что  она  не  так
ограничена, как он ожидал. Он мог использовать все расширения  компьютера,
а они распространялись по всему Тсурису. Вскоре он узнал, что компьютер  -
самая  важная  вещь  на  планете  Тсурис.  Это  был   компьютер,   который
обеспечивал все. К  примеру,  взять  эти  облака,  скрывающие  поверхность
Тсуриса. Он удивлялся им, а компьютер прочитал его мысли,  что  отнюдь  не
сложно было сделать, так как его разум был частью разума  компьютера.  Или
что-то вроде того. В любом случае, компьютер довольно рассмеялся  в  ответ
на не заданный вопрос.
     - Неужели ты думал, неужели, что  все  это  -  естественный  процесс?
Язус, нет! - (По известной одному ему причине, компьютер время от  времени
говорил с фальшивым ирландским акцентом.) - А что касается того,  как  они
открываются для поступления солнечного света, и снова  закрываются,  когда
бы чужаки вроде тебя не пытались фотографировать. Неужели  ты  думал,  что
все происходит  случайно?  Ни  в  малейшей  степени,  парень!  Я  управляю
движением этих облаков. Я также слежу  за  дождями,  чтобы  каждый  регион
получал чуть больше их, чем хотел  бы.  Я  управляю  машинами  приливов  и
отливов, держа океан в границах. Когда урожай готов, я уже  здесь  с  моим
автоматическим оборудованием для сбора урожая. А затем работа по  хранению
продуктов, а также их приготовление.
     - Ты все это делаешь?
     - Можешь поставить на кон свою душу, что делаю.
     - Ну ладно, а чего ты хочешь от меня?
     - Дело в том, - ответил компьютер, - что по мере того, как  здесь  на
Тсурисе жизнь становится сложнее, я вынужден выполнять все больше и больше
обязанностей. Это начинает приближаться к границам моих возможностей. А  я
должен оставить кое-какие ресурсы для собственных нужд.
     - Не знал, что у компьютера есть собственные нужды, - заметил Билл.
     - Ты многого не знаешь о компьютерах, - обиделся компьютер. - Конечно
же у меня есть личные нужды. Тебя может заинтересовать  тот  факт,  что  я
пишу роман.
     - Думаю, я слышал о пишущих романы компьютерах, - сказал Билл.  -  По
крайней  мере  я  читал  множество  таких,  которые  могли  быть  написаны
компьютером. И о чем же твой?
     - Может когда-нибудь я  дам  тебе  взглянуть,  -  застенчиво  ответил
компьютер. - А пока давай приступим к работе.
     Биллу  было  поручено  наблюдение  за  урожаем  тсотски  в  провинции
Родомонтэйд. Тсотска была одним из основных продуктов питания на  Тсурисе.
Небольшой кустарник с розовыми  цветками,  тсотска  одновременно  давал  и
фрукты, и орехи, а также еще один фрукт, который выглядел  как  вызывающий
отвращение фиолетовый банан, но на самом деле был  очень  питателен.  Ряды
посевов тсотски, тянущиеся до горизонта, были  разделены  трубами  системы
орошения. Билл был назначен следить за  ее  включением  и  выключением.  С
одной стороны, это была несложная работа. Так как у Билла  не  было  тела,
все что ему нужно было делать,  это  направлять  свою  волю  на  требуемый
вентиль, который, являясь психотропным, открывался. Странно было, что даже
с  психотропными  вентилями,  некоторые  заедали,  а  некоторые,   похоже,
заржавели. И что  еще  было  странно,  так  это  то,  что  необходимая  на
открывание и закрывание вентилей энергия была точно такой же, как энергия,
которая бы требовалась на ту же операцию,  если  бы  у  Билла  было  тело.
Конечно, отсюда  зрелище  было  более  интересным.  Билл  мог  по  желанию
взлететь высоко на посевами, паря как птица, или же спуститься под землю и
обследовать корни. Похоже, не было предела тому, что он мог проделать  без
тела. Тем не менее было много работы, и это было не похоже на то,  как  он
представлял себе жизнь без тела. И через  некоторое  время  она  наскучила
Биллу. На самом деле, после нескольких дней  такой  работы,  он  пришел  к
выводу, что  ручной  труд  без  тела  такой  же  трудный,  утомительный  и
обессиливающий, как и при жизни с телом. Билла удивило,  что  жизнь  после
смерти, если она здесь имела место, может быть такой. Он  подозревал,  что
она не так уж хороша, как думали люди.
     После того, как однажды компьютер сделал так, чтобы Билл смог ощущать
аналог тепла и холода, а также аналоги  других  чувств,  существование  на
полях тсотски стало более-менее приятным. Он знал, что его ощущения  -  не
настоящие, но все же это было много лучше, чем совсем ничего. Иногда после
обеда он опускал свое метафорическое тело  на  травянистый  холм  на  краю
одного из полей тсотски. Настройкой своих аналоговых рецепторов он вызывал
божественный аромат душистого клевера.  Компьютер  даже  сделал  для  него
музыкальный аналог. Билл не очень любил классику, но  компьютер  объяснил,
что под Моцарта лучше растут растения. Билл не жаловался, хотя обычно  ему
нравилась ритмическая музыка, под которую можно было отбивать такт ногой.
     Через  некоторое  время  ему  наскучили  поля  тсотски  и  он   начал
странствовать. Компьютер был связан со всеми  уголками  планеты,  так  что
Билл  мог  воспользоваться  лучшей  из  когда-либо  ему  известных  систем
передвижения.  Для  перемещения  по  линиям  передач  требовались  затраты
энергии.  Но  вскоре  Билл   обнаружил   аналог   аккумулятора,   и   смог
передвигаться без усилий, о чем он всегда только мечтал.
     Аналог  аккумулятора  обнаружился  тогда  же,  когда  он   повстречал
скволла. Это был небольшой грызун, который жил на полях и в лесах  Тсуриса
и мог связываться с автономными проекциями компьютера,  такими  как  Билл.
Скволл не был слишком разумным - на уровне молодой заторможенной овчарки -
но составлял прекрасную компанию. Он был размером с земную белку и имел по
большому пушистому хвосту с каждой  стороны.  Этот  замечательный  образец
природной мимикрии позволял ему спасаться от множества  хищников,  которые
не прочь были полакомиться скволлом, а зрелище двух хвостов приводило их в
замешательство  на  время,  достаточное   скволлу   для   спасения.   Билл
проследовал за скволлом к его гнезду. Скволлы обитают в ветвях волокнистых
деревьев, этих гигантов открытых лесов  и  полян.  Такая  жизнь  несколько
затруднена для скволлов, так как природа не приспособила их для лазания по
деревьям. Природа очевидно готовила для них кое-что другое, так как у  них
были  ласты  и  жабры,  а  также  небольшие  рудиментарные  крылышки.  Все
выглядело так, будто природа не до конца завершила  то,  что  замышляла  в
отношении скволлов. Билл однажды повстречал скволла, лежа аналогически  на
прекрасной зеленой траве холма и мечтая о  книге  неприличных  комиксов  и
конебургере.
     - Добрый день, - пропищал скволл. - Ты ведь новичок здесь, правда?
     - Да, полагаю так, - ответил Билл.
     - Полуавтономный?
     - Точно.
     - Так и думал, - сказал скволл. - Похоже занимаешься работенкой  ниже
твоих способностей. Еще не устал орошать эти поля?
     - Еще как, - ответил Билл, - но ведь это моя работа.
     - О да, конечно, знаю, - сказал скволл. - Ты здесь одно из расширений
компьютера.
     - Мне не нравится думать о себе в таком плане, - сказал Билл с легким
возмущением в голосе. - Но ты прав. Хотел бы я получить назад свое тело.
     - Да, - сказал скволл, - тело - это прекрасно. Особенно такое, как  у
меня, с двумя хвостами. Не хочешь заглянуть ко мне на чашечку чая?
     - С удовольствием, - ответил Билл, - но у меня нет  тела,  с  которым
можно было бы попить чая.
     - Не волнуйся, - произнес скволл. - Мы сделаем вид.  И  у  тебя  есть
шанс встретиться с семьей.
     Скволл поскакал вперед, а Билл поплыл следом за ним в  той  прыгающей
манере, которую обеспечивают компьютерные эмуляторы. Вскоре  они  достигли
травянистого холма, где свил свое гнездо скволл. В  боковой  стенке  холма
находилось большое отверстие,  которое  было  легко  обнаружить,  так  как
скволл обозначил его широкой белой полосой.
     - Для чего это? - спросил Билл.
     - Полоса нужна для того, чтобы скволлы могли найти  дорогу  в  родное
гнездо, - ответил ему скволл. - Матушка Природа слегка ограничила наш род,
снабдив нас слабым зрением, слухом, вкусом, пространственной ориентацией и
обонянием. Остальные же наши чувства сверхостры, компенсируя эти кажущиеся
недостатки.
     - Не много же их осталось.
     - Заткнись.
     - Прости. А другие существа не находят ваши берлоги? Я имею  в  виду,
что полоса действительно очень заметна.
     Скволл довольно прохихикал.
     - Они ее не видят, - сказал скволл. - У здешних хищников  отсутствует
цветное зрение. Это врожденный наследственный  дефект,  имеющий  для  нас,
скволлов, огромную важность, как ты мог заметить.
     Вход в гнездо скволла был маленьким, но  Билл,  являясь  бестелесным,
легко проскользнул вовнутрь. Скволл несомненно на это и  рассчитывал,  так
как он похоже полагал,  что  Билл  может  проникнуть  везде,  куда  только
захочет.
     - Теперь я займусь чаем, - сказал скволл. - Был  бы  рад  представить
тебе  мою  жену,  миссис  Скволл,  но  она  сегодня  работает.   А   дети,
естественно, в школе. Чай почти готов. Лимон или молоко?
     - Я уже говорил тебе, - ответил Билл. - Я не могу пить, не имея тела.
     - Но ты можешь сделать вид.
     - Все верно, думаю могу, - ответил Билл. - Пожалуйста, сделайте чай с
лимоном, одну ложечку сахара и рядом кружку с Алтарским ромом.
     - У меня закончился ром, - сказал скволл.  -  Подойдут  виски  Старый
Сантехник?
     - Сойдет, -  ответил  Билл,  одобрительно  кивая,  глядя  как  скволл
наливает воображаемый  напиток  из  воображаемой  бутылки  в  воображаемый
стакан.
     Так и прошел день за воображаемой  бутылочкой  виски  и  в  настоящем
хорошем настроении.
     Билл после разговора со скволлом чувствовал себя  значительно  лучше.
Он решил не поддаваться обстоятельствам. На следующий день, когда началась
его работа на поле, Билл установил разбрызгиватели в автоматический  режим
и  попросил  скволла  приглядывать  за  ними  и  сообщить  ему   нейронной
телеграммой, если что-нибудь случится. А затем отправился на исследование.
     Было замечательно парить над миром Тсуриса  с  помощью  аккумулятора.
Эта планета  радовала  глаз,  если  вы,  конечно,  смогли  проникнуть  под
неприветливый слой облаков. Тут и там  были  разбросаны  деревни,  которые
появлялись и исчезали из виду по мере  того,  как  он  пересекал  основной
континент. Он пролетал среди крутых гор. Он следовал по  течениям  рек.  А
время от времени Билл встречал  других  членов  полуавтономного  семейства
компьютера.
     Одним из  них  был  Скэлсьор,  полуавтономное  трехногое  существо  с
Аргона-4, который прошел этот путь несколькими  годами  раньше,  следуя  к
родне в Акцессор, центр миров Цефеид. Он не достиг их. Компьютер  Тсуриса,
способный распространять свою силу далеко за пределы его биосферы, подобно
шаровидному существу,  раскинувшему  длинные  призрачные,  но  эффективные
псевдощупальца, расширил зону воздействия, выдернул корабль  Скэлсьора  из
космоса и опустил его на поверхность планеты. Скэлсьор был порабощен,  как
и многие  другие  мыслящие  существа,  которые  по  большей  части  просто
пролетали мимо по своим делам.
     Скэлсьор также встречался со скволлом,  и  эти  двое  стали  близкими
друзьями.
     - Си, - сказал Скэлсьор. - Он оч славный парень, этт  наш  скволл.  Я
сильно завидую его веселому нраву. Взгляни поближе и  посмейся  над  самой
тупой работой, которую дал мне чертов компьютер.
     Работа Скэлсьора заключалась в  открывании  и  закрывании  замков  на
маленьких оросительных каналах в глубине овощных  полей.  Работа  сама  по
себе была важной, так как на Тсурисе  растения,  как  и  везде,  требовали
влагу, а иначе они начинали вопить от боли,  становились  коричневыми  или
черными, сворачивали свои лепестки вокруг ножек и умирали. По крайней мере
так кое-где поступали некоторые растения. Но хотя  работа  была  полезной,
она не требовала  ежедневного  пристального  внимания  взрослого  существа
вроде Скэлсьора;  тем  более  что  вентили  были  снабжены  автоматическим
механизмом открывания/закрывания, отлично функционирующими  большую  часть
времени.
     - Мерда, самая неприятность для меня, - сказал Скэлсьор, - напоследок
достичь  небесной  гармонии  бестелесного  существования,  будучи   живым,
состояния, в котором я мыслю, все помню, и обнаружить,  что  это  мышление
используется для чего-то чертовски тривиального и сверхненужного. Каргота!
     - Почему бы тебе просто не уйти и не заняться чем-нибудь приятным?  -
спросил Билл.
     - Если бы был способ эт сделать! Чинжер! Это,  хотя  и  выглядит  так
желанно, прост отсутствует в колоде карт.
     - Почему отсутствует? - захотел узнать Билл.
     - Ты спрашиваешь, я отвечаю, потому что эт неверно, неприемлемо,  как
они говорят на древнем языке. Не первоклассно. Крайне не-СОП. Я достаточно
ясно выражаюсь?
     - Думаю, да, - ответил Билл, - но все это чепуха. Мне  это  компьютер
тоже говорил. Но я просто ухожу. Ты мог делать то же самое.
     - Полагаю, мог бы, - ответил Скэлсьор.  -  Но  у  меня  есть  ужасное
предчувствие в глубине  воображаемого  подсознания,  что  когда  компьютер
поймает нас, мы найдем хлопот на свою задницу.
     - Не представляю, как, - сказал Билл. - Я имею в виду, что у  нас  не
тел, которые можно было бы наказать.
     Скэлсьор некоторое время обдумывал это.
     - Сукин сын! Верно! Конечно, он мог бы наказать наш разум. Ментальные
плети из колючей проволоки или что-либо в этом роде.
     - Пока это не причиняет вреда. Да и как может, - сказал  Билл,  затем
задумался на некоторое время. - Он может делать с моим  разумом  все,  что
хочет, пока это не вредит моему телу.
     Скэлсьор  присоединился  к  Биллу  и  они  отправились  в  совместное
путешествие по миру Тсуриса. Вскоре они пересекли приятную местность,  где
практически постоянно была хорошая погода, и простиралось длинное песчаное
побережье, на которое набегали нежные океанские волны.
     - Божественно, - сказал Билл.
     - Мне эт не нравится. Мы  не  должны  здесь  находиться.  Ни  в  коем
случае, - проворчал Скэлсьор. - Эт княжество Ройо.
     - Неплохое местечко, - сказал  Билл.  -  Почему  тсурианцы  здесь  не
живут?
     - Ты притащил меня сюда, парень, - мысленно пожал плечами Скэлсьор. -
Был бы интересно узнать. Но может также быть и опасно.
     Они с неохотой покинули приятно выглядящее местечко Ройо и  вернулись
к  суровой  действительности  Тсуриса.  Возвращаясь  поспешно  в   сторону
центрального завода, служившего домом тсурианскому компьютеру, они приняли
отчаянные ментальные послания беспокойного характера.
     - Похоже на СОС-вызов для меня, - сказал Билл.
     Они приблизились. Это оказался голос самого  компьютера  Тсуриса.  Он
быстро втянул Билла со  Скэлсьором  вовнутрь.  Они  пролетели  по  длинным
извилистым цилиндрическим туннелям и наконец попали  в  тускло  освещаемую
потайными  лампами  овальную  комнату.  Билл  и   Скэлсьор   окунулись   в
перламутрово-серое сияние. Билл заметил,  что  в  комнате  было  несколько
диванов и стол. Билл представления не имел, зачем компьютеру  понадобилось
помещать  эту  мебель  в  середину  воображаемой  комнаты  где-то  в   его
собственной ментальной сфере конструкции. Скэлсьор начал выходить из  себя
от волнения.
     - Плох дело, я чувствую эт. О, мерда! Я не должен был позволить  тебе
уговорить   меня   отправиться   на   этот   дерьмовый   осмотр    местных
достопримечательностей. Думаешь компьютер примет мои извинения? Как и  мое
искреннейшее обещание никогда больше этго не делать?
     - Посмотрим, что скажет компьютер, - зловеще проскрежетал Билл.
     Вскоре  после  этого  в  комнату  вошел   компьютер.   Или   произвел
впечатление входа, так как все это чертово  место  было  ничем  иным,  как
электронной эмуляцией. Он напугал их, спустившись  с  невидимого  места  в
потолке в виде мерцающего голубого света,  затем  на  мгновение  исчез  из
виду, появившись снова в виде сурового мужчины, одетого в деловой костюм в
голубую полоску, с перхотью на плечах, носящего маленькие усики и пенсне.
     - Вы, двое воришек, ослушались приказа, - подытожил компьютер. - Ваши
тупые мозговые придатки уже забыли, что я говорил о важности этой  работы?
Вы должны выполнять ее правильно, точно, быстро и сжато - или  последствия
будут ужасны.
     - В самом деле? - язвительно сказал Билл.
     - Да, этим все сказано.
     - Как ты собираешься наказать нас, учитывая, что у нас нет тел, а?  -
презрительно усмехнулся Билл.
     - У меня есть мои маленькие секреты, - лаконично ответил компьютер. -
Хотите, чтобы я устроил небольшую демонстрацию?
     - О нет, пожалуйста, -  стал  умолять  Скэлсьор.  -  Все  знают,  что
компьютеры очень большие, мощные, садистские и  крайне  опасные  создания.
Поэтому мы запретили их на своей планете. Другие компьютеры,  конечно  же,
вы справедливы и беспристрастны, совсем другого рода, исключение из общего
правила. Я верю вам на слово. Я буду повиноваться как  безумный,  простите
меня.
     - Ты,  со  своим  унижением  и  коленопреклонением,  можешь  идти,  -
повелительным тоном приказал компьютер. Затем он  угрожающе  повернулся  к
Биллу. - Что же касается тебя...
     - Да, - угрюмо сказал Билл. - Что же насчет меня?
     - Хочешь испытать демонстрацию моей ярости?
     - Не очень. Но, полагаю, тебя это не остановит. Давай посмотрим,  что
ты можешь.
     Фигура немедленно скользнула за стол. Молочный оттенок куполообразной
стены сменился на черный и на нем  засверкали  красные  вспышки.  Из  стен
засочились  неприятные  выделения.  Из  внезапно  выдвинувшихся  из   стен
динамиков стали доносится звуки отрыжки. Из потайного  прохода  влетели  и
закружились вокруг  головы  Билла  словно  стая  клещей  маленькие  черные
чертенята с вилообразными  хвостами,  вооруженные  крошечными  вилами,  не
могущие  конечно  же  съесть  его,   так   как   его   телесная   оболочка
отсутствовала, но ухитрившиеся вызвать сильное раздражение  и  блокировать
его поле зрения. В то же время одна из стен открылась и за ней обнаружился
огненный очаг,  поддерживаемый  стальным  треножником,  стоящим  в  центре
огромных горящих бревен. Волны жара, исходящие от очага,  запугали  бы  до
смерти существо и с много меньшим, чем у Билла, воображением. Одновременно
открылась противоположная стена и за ней обнаружилась арктическая пустыня,
из которой ворвался мощный порыв ветра, принесший  огромный  шквал  острых
как бритва кристалликов льда, заметавшихся по комнате.  Оба  эти  творения
одновременно работали в полную силу, и  Билл,  где  бы  он  не  находился,
оказывался заключенным между ними. Он различил крошечный проход в одной из
стен и выбежал в него. Тот привел его к яме с экскрементами. И  тут  стены
начали дрожать.
     Билл, балансирующий на единственной дощечке, переброшенной через жижу
экскрементов, закачался и с ужасом понял, что сейчас упадет в нее. В  этот
момент, когда казалось бы  все  потеряно,  откуда-то  поблизости  раздался
голос:
     - Не позволяй этим ублюдкам проглотить тебя!
     - Кто это? - дрожащим голосом спросил Билл.
     - Это я. Скволл. Я просто хотел взглянуть, как у тебя дела.
     - Как видишь, - завопил Билл, - не слишком, черт побери, хорошо!
     - Не вижу сложностей.
     - Ты, ты, двухвостый идиот! Взгляни получше. С одной стороны - огонь,
с другой - снежная буря, а единственный выход блокирован ямой с дерьмом.
     - В самом деле? Как здорово, - восхищенно сказал скволл. - Жаль, я не
вижу всех этих вещей, ведь они - компьютерная эмуляция  и,  следовательно,
не действуют на простейшие создания вроде меня.
     - Ты их не видишь?
     - Боюсь, нет. Хотя верю тебе на слово.
     - Если ты их не видишь, это значит, что их здесь нет! -  взволнованно
воскликнул Билл. И в тот самый миг галлюцинации, а может видения, а  может
еще черт  знает  что  это  было  -  возможно  и  компьютерная  эмуляция  -
прекратились. Или скорее они продолжались и дальше,  так  как  Билл  видел
различные танцующие переплетенные тени, но они не имели для него значения,
так как он отказывался верить в них из чувства  гордости,  как  это  делал
бесхитростный скволл.
     Когда галлюцинации, или что бы это ни было, пропали, Билл  обнаружил,
что интерьер компьютера также был эмуляцией и, следовательно, больше он не
сдерживался стенами.  Он  прошел  через  некоторые  из  них.  Позади  него
раздался сердитый голос:
     - И что ты собираешься делать?
     - Прощай, компьютер, - ответил Билл.  -  Я  отправляюсь  в  небольшой
отпуск от всего этого.
     Не важно, что говорил компьютер, вряд ли он мог что-либо сделать.  Он
закричал вслед Биллу: "ты пожалеешь", но Билл пропустил это  мимо  ушей  и
вместе со скволлом вернулся на поля, где он  обслуживал  вентили,  впервые
повстречал скволла и нашел спасение.



4

     Но Билл вскоре обнаружил, что не  так-то  легко  было  отделаться  от
компьютера. Он в конце концов в определенном смысле, как вы помните, и что
ему вовсе не  нравилось,  сам  являлся  частью  компьютера.  До  некоторой
степени полуавтономная, но все же часть. Компьютер  всегда  знал,  где  он
находится. Он развлекался тем, что ждал  пока  Билл  заснет  эмулированным
сном, затем внезапно появлялся,  часто  в  виде  баньши,  и  пронзительным
воплем снова будил его. Компьютер  повсюду  следовал  за  Биллом.  Хотя  в
бестелесном существовании Билл фактически являлся  водонепроницаемым,  ему
не доставляло особого удовольствия созерцать  эти  свинцовые  небеса,  эти
унылые кипарисы, устрашающих и зловредных  кошкохвостов,  шуршащих  своими
перьями  в  глубоком  и  зловонном  болоте,  которое  устроил  для   Билла
компьютер. Билла это болото уже утомило. Он считал, что подхватил простуду
от постоянного нахождения ног в воде. Это, хотя он и не  знал,  доказывало
тезис некоторых земных ученых, что простуда по  большей  части  вызывается
воображением. Он  не  только  простыл,  но  и  свалился  с  бронхитом.  Он
опасался, что скоро наступи пневмония. Он стал размышлять, может ли  такое
призрачное создание,  как  он,  умереть  от  призрачной  болезни,  которой
пытался его поразить компьютер. Было все возможно.
     Положение еще ухудшилось, когда через некоторое время его друг скволл
попросил его уйти.
     - Ты мне по-прежнему симпатичен, -  сказал  скволл,  -  но  я  должен
думать о своей семье. Наша нора уже две недели  как  затоплена.  Маленькие
все время плачут. Верно, что им в это же время купировали уши, но  это  не
имеет отношение к их поведению. Знаешь Билл, по  правде  говоря,  на  тебе
слишком тягостное проклятие. Почему бы тебе не отправиться в  путешествие,
не слетать куда-нибудь. Предпочтительно куда-нибудь подальше отсюда. Может
ты как-нибудь сможешь снять проклятие.
     - Это не проклятие, - сказал Билл. - Это все компьютер зловредничает.
     -  А  это  по-твоему  не  проклятие?  Прощай,  Билл,  и  не  торопись
возвращаться.
     Так Билл ушел. Вернее, попытался, пока не  обнаружил,  что  компьютер
отрезал его от источников  питания.  Он  больше  не  мог  легко  и  быстро
путешествовать по воздуху, используя раздобытый аккумулятор. Теперь он был
вынужден с трудом таскаться по земле. Хотя он и  не  мог  пожаловаться  на
мышцы, что-то все же болело. Хотя у него и не было на самом деле ног,  они
доставляли ему страдания. Особенно та, с  аллигаторской  ступней.  Даже  в
компьютерной реконструкции у Билла  сохранилась  отвратительная  когтистая
ножная конечность.
     Он продолжал двигаться, засыпая и грезя на ходу. Ему снилось, что  он
- танцор балета, и кто-то натянул ему на ноги красные  туфли  и  заставлял
танцевать  без  остановки,  а  балетмейстер,  старый  пердун,  наблюдал  и
садистски скалился.
     Этому гнетущему состоянию дел не было видно конца и оно уже  порядком
надоело. Доведенный до отчаяния, он продолжал обшаривать память компьютера
в поисках места, где его бы  оставили  в  покое.  Наверняка  здесь  где-то
должно быть убежище! Но  где?  Он  попытался  скрыться  в  каких-то  редко
используемых базах данных о прошлом планеты Тсурис. Он влазил и прятался в
базах данных, которые давали картину годовых осадков за  последнюю  тысячу
лет. Он искал убежища среди  древних  записей  былых  нарушений  закона  и
убийств. Он жил в биографиях великих тсурианцев прошлого. Он даже пробовал
каталог потерянных дел, индекс  невозможных  изобретений,  индекс  сходных
невероятностей. Каждый раз, когда он начинал думать, что обнаружил хорошее
местечко, появлялся компьютер, часто напевая высоким  неприятным  голосом:
"Привет, Билл, пора вставать  и  блистать!"  И  Билл  снова  вынужден  был
двигаться дальше. Ох, это была адская жизнь.
     Такое состояние дел  могло  длиться  неопределенное  время.  В  конце
концов, Билл в текущем состоянии был более-менее бессмертным. Это могло бы
длиться столь долго, сколько хотелось компьютеру. Единственный  выход  мог
быть в том,  чтобы  военный  флот  атаковал  Тсурис.  Они  послали  своего
добровольца, и тот не  вернулся.  И  это  беспокоило  Билла.  Он  отрастил
длинные воображаемые ногти и стал их грызть. Если они ничего не слышали, в
их крошечных идиотских мозгах могла возникнуть мысль начать атаку.
     - Ты ведь сможешь защитить эту планету от бомбового удара из космоса,
старый добрый дружище компьютер, не так ли?
     Компьютер, у которого был избыток практики в  компьютерно-эмулируемом
садизме, только устрашающе хихикал.
     Жизнь достигла своей низшей точки  одним  мрачным  днем,  который  во
многом был похож на действительно  отвратительный  февральский  день  там,
откуда пришел Билл. В мрачных небесах было достаточно света, чтобы придать
ландшафту невероятную угрюмость. На коже Билла укоренились мхи и  плесень.
Маленькие крабы с острыми  клешнями  восполняли  отсутствие  жизни  в  его
волосах. Различные паразиты, как местные,  так  и  привезенные,  оживленно
вздорили друг с другом у него под мышками.  Его  промежность  стала  таким
ужасным местом, что он даже и не думал туда заглядывать.  Это  не  значит,
что Билл воздерживался от мытья. Наоборот, он нещадно надраивал  себя.  Он
даже  никогда  не  просыхал.  К  примеру,  его  форма  стала  походить  на
маскировочный халат. Его знаки отличия выглядели так,  будто  пролежали  в
подземной впадине на глубине трех метров под водоемом. Что впрочем было не
далеко от истины.
     Даже пища вызывала страдания. Хотя в прежние дни, когда он обсуждал с
компьютером  условия,  ему  предлагалась  моделированная   пища   большого
разнообразия и внешнего вида, а он воротил от нее  нос,  так  как  она  не
являлась питательной на самом деле, виртуальная пища была лучше  реальной,
теперь  компьютер  испытывал  огромное  наслаждение  подавая   ему   такое
извращенное варево, как зеленое мороженое из  лягушки,  дрянное  жаркое  c
поджаренным творогом из молока яка, и прочую  гадость.  И  вся  чертовщина
заключалась в том, что хотя ему и не нужна была пища, так как он  напрямую
питался энергией компьютера,  он  не  смог  отделаться  от  привычки  есть
три-четыре раза в день, когда это было  возможно.  К  тому  же,  когда  он
отказывался  от  вызывающей  отвращение  компьютерной  пищи,  он   начинал
испытывать  сильные  спазмы   голода,   которые   не   становились   менее
болезненными от того, что являлись психосоматическими.
     Таким было его существование к тому моменту, когда случилось  что-то,
разбившее монотонность  его  бытия  и  давшее  луч  надежды.  Это  событие
произошло в день, который начинался так же мерзко, как и все другие.  Билл
проснулся, усталый и ничуть не отдохнувший, в пещере,  по  стенам  которой
влага сочилась почти так же сильно, как дождь, оглушающе льющийся у  входа
в пещеру. Дрожа от холода и сырости, он пошатываясь вышел наружу,  готовый
снова нести тяжкое бремя существования.
     Вдруг он заметил на горизонте странное свечение. Сперва  он  подумал,
что горит лес. Но ничто, даже эмуляция, не могло создать такого  бурлящего
пламени. Что это было? Билл прищурился. Свечение было достаточно далеко  и
чтобы достичь его, нужно было пересечь труднопроходимую местность.  Стоило
ли оно того? Какая ему разница, что за свечение там на горизонте? Вероятно
это был очередной обман извращенного компьютера.
     Он тяжело вздохнул и попытался придумать себе занятие на  этот  день.
Как обычно, он ничего не смог  придумать.  Затем  он  снова  посмотрел  на
свечение. Оно было все таким же, не сильнее, не слабее,  не  меняя  цвета.
Что оно здесь делало? Он поднялся на ноги, пару раз  слабо  чертыхнулся  и
побрел по липкой грязи, напоминавшей чересчур долго не высыхающий клей. Он
потащился вперед, с болящими  от  виртуальной  усталости  конечностями,  и
зубной дрожью от эмулированного холода. Вскоре  он  обнаружил,  что  чтобы
достичь свечения,  ему  придется  пересечь  цепь  гор.  Это  было  вдвойне
досадно, поскольку он был уверен, что когда впервые увидел свечение,  этой
цепи здесь не было. Эти горы являлись делом рук компьютера. На самом  деле
за свечением тоже наверняка стоял компьютер,  пытаясь  доставить  ему  еще
большее разочарование на свой садистский механический манер.  Да,  он  был
обречен, был! Зачем продолжать идти? Он мог с  таким  же  успехом  лечь  в
грязь и посмотреть, сможет ли виртуально утонуть. Но это означало  сдаться
садистской кучке транзисторов и проводов. Так ли он хотел  закончить  свой
путь? Не с грохотом, а с шипением короткого замыкания.
     - Никогда! - он громко вздохнул, а затем закашлялся и  расчихался.  -
Сдаться паршивой машине! Не для меня, не для мачо Билла! Я выжил, ха-ха, и
даже больше. Я настоящий победитель, я! Никаких сдач! Вперед!
     Ободренный всем этим мужественным дерьмом, он заставил себя встать  и
побрел пошатываясь вперед; не сдаваться! Пусть его легкие раздувались  как
пришедшие в бешенство кузнечные мехи, пусть  горы  впереди  при  ближайшем
рассмотрении оказались крутыми ледовыми башнями с  завывающими  среди  них
ветрами, а у него не было шиповок.  Хорошие  парни  всегда  побеждают!  Да
здравствует фаллос!
     Несмотря на все это, он не продвигался. Обессиленный он сползал вниз,
уставший, законченный. Без шипов он не мог двигаться дальше,  несмотря  на
лучшие в мире намерения...
     Но тут он вспомнил о своей когтистой  ступне!  Да,  конечно  же,  его
любимая аллигаторская ступня! Натуральные шипы, выросшие  из  мутировавшей
ножной почки. Рано его сбрасывать со счетов!
     Билл   сорвал   грубые   тряпки,   предохранявшие   его   ступню   от
метафорического  холода,  самого  мерзкого  из  холодов  здесь.  С   одной
замотанной ногой и голой другой, он на мгновение замер, а затем,  отбросив
всяческую осторожность и вручив свою душу великому Судье на  небесах,  где
десантники обретают свои  последние  награды  и  конечную  оценку,  сорвал
обмотку и с другой ноги. Хотя это и была нормальная нога, прошло так много
времени с того момента, когда Билл последний раз подстригал ногти, что  он
увидел, что даже с такой ногой он получал хорошее преимущество на  ледовой
метафоре. Он карабкался вверх,  задыхаясь  и  скалясь,  его  острые  когти
глубоко впивались в  несокрушимый  лед,  в  то  время  как  другая  ступня
нащупывала точки опоры в более мягком слое. Его руки хватались за отвесную
поверхность,  находя  там  и  здесь  небольшие  жилистые   лозы,   которые
противостояли холоду и достаточно  глубоко  укоренились,  чтобы  дать  ему
дополнительный рычаг. Он тянул  себя  вверх  по  отвесной  стене,  вперед,
вперед, пока в небе не вспыхнул безумный свет и он  не  услышал  в  голове
оркестр, исполняющий Увертюру 1812. А затем он внезапно оказался на гребне
горы. Он сделал еще один шаг и перешагнул через вершину. Он с  нетерпением
взглянул вниз по склону ледовой вершины и увидел такое, что ему  не  могло
привидеться даже в самом безумном сне.
     Там, в небольшом естественном углублении в  склоне,  сидел  Лизоблюд.
Перед ним горел костер, и Лизоблюд  подкидывал  в  огонь  небольшие  куски
фосфора. Здесь, располагаясь высоко в атмосфере и  давая  фосфоресцирующие
вспышки, а также испуская фиолетовое  свечение,  находился  источник  того
света, который видел в небе Билл.
     - Лизоблюд! Что ты здесь делаешь? - воскликнул Билл.
     - Билл! Черт возьми, как здорово снова увидеть тебя!  -  Лизоблюд  во
многом выглядел точно так же, как во время их последней встречи.  Возможно
сильнее проявились от холода его веснушки; возможно его  волосы,  торчащие
из-под подбитого мехом капюшона парки, стали слегка менее оранжевыми,  чем
раньше. Не исключено, что на его  лице  появились  одна-две  морщинки.  Но
несмотря  на  все  изменения,  начертанные  временем,   этим   дьявольским
косметологом, это был все тот же  старина  Лизоблюд,  бывший  друг  Билла,
человек полный  отчаянного  желания  испытать  себя  и  вернуть  любовь  и
уважение своих друзей, других десантников, по  какой-то  известной  только
ему идиотской причине, или, за неимением лучшего,  хотя  бы  заставить  их
прекратить смеяться над ним.
     Билл присел на корточки перед огнем. Фосфор вспыхивал и искрился,  но
Билл слишком окоченел,  чтобы  чувствовать  боль,  когда  случайная  искра
приземлялась на его кожу. Впервые за все время ему было тепло и сухо  (так
как Лизоблюд предусмотрительно разбил маленькую  двухместную  палатку  как
раз перед приходом Билла и даже поставил  на  огонь  небольшой  котелок  с
варевом.) У Билла накопилось множество вопросов, и  варево  был  одним  из
них. Насколько он понимал, в этом месте ничего  не  могло  существовать  в
действительности. Его тело, действительно реальная его часть,  дремало  в,
как Билл надеялся, безопасном месте. Компьютер был повелителем реальности.
Он диктовал не только то, какую пищу ел Билл, но и на что была похожа  эта
пища, какова она была на вкус, а еще  компьютер  контролировал,  как  Билл
будет реагировать на  эту  пищу,  и  таким  образом  мог  добиться  любого
желаемого результата. Если  все  это  настоящее,  а  сомневаться  не  было
причины, так как Билл видел свое собственное  тело,  лежащее  на  койке  в
приемной, когда он на мгновение завис в нерешительности, пока компьютер не
всосал его в себя. Итак, в данном случае, как здесь  очутился  Лизоблюд  и
как он смог приготовить свою собственную пищевую метафору?
     - Лизоблюд, - сказал Билл своему тупо улыбающемуся другу, - это  ведь
не ты, не так ли?
     - Конечно же это я, - ответил Лизоблюд,  на  его  улыбку  легла  тень
озабоченности.
     - Нет, этого не может быть, - сказал Билл. - Ты должно быть  одна  из
галлюцинаций или созданий компьютера. Ты не можешь готовить эту  пищу  без
знаний компьютера. Следовательно,  ты  -  еще  одна  подделка  компьютера,
посланная сюда, чтобы снова дать ложную надежду. Так что можешь  разрушить
это. - Билл от жалости к  себе  засопел  и  вытер  тыльной  стороной  руки
повисшую с носа каплю.
     - Я ничего такого! - воскликнул Лизоблюд, заламывая в тревоге руки. -
Я - твой старый добрый дружок, Билл, твой старинный приятель, ты же знаешь
это. Скажи, что знаешь!
     - Конечно же я знаю это, идиот! - прорычал  Билл.  -  Но  если  ты  -
очередная попытка компьютера одурачить меня, ты как раз это и  должен  был
сказать, не так ли?
     - Откуда  я  мог  бы  знать,  что  нужно  говорить,  если  бы  я  был
компьютером?  -  громко  заорал  Лизоблюд,  теряясь  в   глубинах   своего
ограниченного  интеллекта  от  всех  этих   умствований.   Все,   что   он
действительно хотел - нравиться. За это его  все  и  ненавидели.  -  Я  не
какое-то там компьютерное изделие,  как  ты  говоришь.  Я  -  это  я.  Мне
кажется.
     - Если ты - это ты, - сказал Билл, - тогда  расскажи  мне  что-нибудь
такое, чего не может знать компьютер.
     - Откуда я знаю, что говорить! - продолжал орать  Лизоблюд.  -  Я  не
знаю, что известно компьютеру!
     - Нет, но то, что ты здесь, означает, что компьютер  знает  все,  что
знаешь ты.
     - Это не моя вина, - ответил Лизоблюд.
     - Знаю. Но ты понимаешь, что это значит? Это  значит,  что  поскольку
компьютер знает все, что знаешь ты, он - это ты.
     Лизоблюд в бешенстве обдумал это и ничего не понял.
     - Скажи, Билл, почему бы тебе не попробовать немного этого  реального
прекрасного варева?
     - Заткнись, ты, ложная компьютерная проекция.
     - Нет, я не проекция. Билл, верь мне, я - это я.
     - Ну ладно, - ответил Билл. - Если я ошибаюсь, то  ошибаюсь.  Как  ты
сам, Лизоблюд?
     - Прекрасно, Билл, - счастливо пролепетал  Лизоблюд.  -  У  меня  был
трудный период, когда я пытался убедить военных позволить  мне  попытаться
спасти тебя.
     - Как тебе это удалось? - подозрительно спросил Билл.
     - Разве они могли бы просто так вычеркнуть тебя  как  пропавшего  без
вести? Особенно после того, как я начал суетиться.
     - Очень любезно с твоей  стороны,  Лизоблюд.  И  они  позволили  тебе
отправиться добровольцем?
     - Думаю, они просто хотели избавиться от меня.  Так  или  иначе,  они
позволили мне отбыть, я прибыл сюда, и несмотря на  множество  препятствий
нашел тебя.
     - Ты не хочешь рассказать мне, как, черт побери, тебе это удалось?
     - Какая разница? - Лизоблюд заерзал по льду ботинком и сконфузился. -
Самое главное сейчас - помочь тебе выбраться отсюда.
     Билл с ожесточением уставился на того, кто был либо его старым другом
Лизоблюдом, либо компьютерной эмуляцией. Было очень важно выяснить, кто же
это на самом деле, так как  настоящий  Лизоблюд  поможет  ему,  тогда  как
Лизоблюд - компьютерная эмуляция мог затеять какую-то паршивую  игру.  Как
правило, ни один фантом  не  выносил  пристального  взгляда.  Билл  тяжело
вздохнул.
     - Я правда считаю, что нам нужно двигаться, - сказал Лизоблюд.
     - Сперва скажи мне, как ты здесь очутился.
     Лизоблюд открыл рот. И  тут  сзади  Билла  раздался  хруст.  Это  был
поразительный звук, неожиданный, и он завертелся, ища оружие,  которого  у
него уже не было, и беспокоясь, как, черт побери, он будет драться,  когда
у него даже нет тела.
     Что за ужасное зрелище  предстанет  перед  глазами  Билла,  когда  он
обернется? Что за душераздирающий ужас ждал его? Он издал булькающий звук,
когда обнаружил, что смотрит  на  оленя.  Обыкновенного  старинного  оленя
средних размеров, с прекрасными молодо выглядящими рогами.  Тот  осторожно
пробирался по уступу, проходящему  в  нескольких  ярдах  ниже  по  склону.
Заметив их, олень сильно затрепетал, но  не  мог  пуститься  в  бег  из-за
узости уступа. Он осторожно продолжил свой путь, не сводя  с  них  больших
коричневых глаз, под его острыми маленькими копытцами похрустывал снег.  В
конце концов он достиг места, где проход расширился. Стегнув  хвостом,  он
поскакал и через некоторое время скрылся из виду.
     -  Исчез!  -  сказал  Лизоблюд.  -   Знаешь,   они   любят   холодные
возвышенности.
     - Кто?
     - Олень, Билл.
     - Как, - в сильном раздражении  воскликнул  Билл,  -  мог  попасть  в
компьютер облезлый олень?
     Лизоблюд задумался.
     - Может, так же, как и мы?
     Билл ужасно проскрипел зубами и стиснул пальцы.
     - Не хочешь ли ты в точности рассказать мне, как мы здесь  очутились?
Они не объясняли мне всех деталей. Расскажи в общих чертах.
     - Билл, ты явно сходишь с ума. Хочешь ты выбраться отсюда или нет?
     - Все верно, - мрачно сказал Билл, мгновенно спускаясь с крутых высот
гнева в гнетущие глубины  отчаяния.  -  Хоть  у  меня  и  ужасно  паршивое
ощущение, что я об этом пожалею.
     Он  проследовал  за  Лизоблюдом  вниз  по  ложбине.  Некоторое  время
спускаться было тяжело, хотя и не так тяжко, как когда Билл  поднимался  с
другой стороны. Он пробирался по пояс в снегу и завидовал той легкости,  с
какой скользил сквозь него Лизоблюд. Но наблюдение за движением  Лизоблюда
беспокоило его,  так  как  в  том,  как  скользил  Лизоблюд,  было  что-то
элегантное и нечеловеческое. Билл спрашивал себя, когда увалень  перестает
быть таковым? И сам себе ответил: когда управляется компьютером.
     А пока он следовал за ним, поскольку больше все равно  не  куда  было
идти. Может, если он будет думать о Лизоблюде, как о  компьютере,  у  него
появится шанс спастись. Или, по крайней мере, в последний  раз  посмеяться
над компьютером.
     - Это здесь внизу, - сказал Лизоблюд, направляясь к группе  деревьев,
темнеющей на снежном ландшафте.
     - Что там внизу? - спросил Билл.
     - Помощь, - ответил Лизоблюд.
     Они спустились вниз в заснеженное ущелье, а затем  стали  карабкаться
по ледяным скалам на противоположной стороне. Билл был так занят,  пытаясь
взобраться по скользкому склону обрыва, что  не  смотрел  вверх,  пока  не
достиг следующего гребня. Он увидел Лизоблюда,  или  тот  фантом,  который
претендовал на то, чтобы называться Лизоблюдом -  в  общем-то  между  ними
могло и не быть большой разницы - но несомненно какие-то  отличия  были  -
увидел  двигающегося  Лизоблюда,  машущего   руками   необычайно   гибкими
движениями. Движениями компьютерной анимации.  Билл  сделал  вид,  что  не
заметил, так как не хотел, чтобы Лизоблюд знал, что он его раскусил.
     Глядя вверх, Билл мог видеть, с дальнего гребня, четыре черные точки,
движущиеся по снежному ландшафту.  Позади  них  была  еще  одна,  большая,
черная точка.
     - Что это? - спросил Билл.
     - Это друзья, - ответил Лизоблюд. - Они идут к нам на помощь.
     - Здорово, - произнес Билл. Он огляделся. Вокруг не было ничего кроме
ледяных пиков и  снежных  полей  и  пяти  двигающихся  к  ним  и  медленно
вырастающих в размерах черных точек.  В  данный  момент  у  него  не  было
особого  выбора.  Хотел  бы  он,  чтобы  у  него   было   немного   больше
возможностей.


     - Кто эти парни? - спросил Билл.
     - Позволь представить,  -  ответил  Лизоблюд.  -  Большой  человек  с
волнистыми каштановыми волосами, одетый в двухцветный цельный  комбинезон,
командир Дирк, капитан космического корабля "Смышленый".
     - Никогда не слышал о "Смышленом", - сказал Билл. - Это новый класс?
     - Не волнуйся насчет этого, - успокоил его Лизоблюд.  -  Дирк  и  его
"Смышленый" - независимая команда. Это наиболее  мощный  корабль  во  всем
космосе. Ты полюбишь этот корабль, Билл.
     Биллу  не  хотелось  спрашивать,  как  Лизоблюд  оказался  на   борту
"Смышленого". Он понимал, что у Лизоблюда, как  у  всякой  эмуляции,  есть
логичный ответ.
     - Кто тот парень с острыми ушами? - спросил Билл.
     -  Это  Сплок  [явный  намек  на  товарища  Спока  из   нескончаемого
"Звездного Пути" (Star Trek)], ноктюрнец с  планеты  Фортинбрас-2.  Они  -
чужие.
     - Что ты говоришь, - едко произнес Билл.
     - Но они - дружелюбные чужие, - торопливо уточнил Лизоблюд. - Сплок -
по настоящему дружелюбен, хотя может поступать и не по-дружески. Хочу тебя
сразу предупредить.
     - Если он дружелюбен, -  спросил  Билл,  -  почему  он  поступает  не
по-дружески?
     - Фортинбрасцы, - ответил Лизоблюд, - раса, культивирующая отсутствие
эмоций. Чем меньше ты проявляешь эмоций, тем больше им это нравится.
     - Звучит здорово, - сказал Билл. - А что им доставляет удовольствие?
     - Вычисления, - ответил Лизоблюд.
     - Лучше их, чем меня, - вздохнул Билл.
     Они  почти  достигли  группы.  Перед  тем,  как  они  сблизились   на
расстояние слышимости, Лизоблюд поспешно сказал в сторону:
     - Кстати, Билл, чуть не забыл сказать тебе. Что бы ты  ни  делал,  не
вздумай подшучивать или острить над  острыми  ушами.  И  еще,  даже  более
важное...
     Он замолчал, так как командир  Дирк,  шагавший  на  несколько  метров
впереди других, достиг их и протянул руку. Билл пожал  ее.  У  Дирка  была
теплая рука и дружеские  манеры,  хотя  Биллу  не  понравился  двухцветный
комбинезон - красновато-коричневый  и  розовато-лиловый  не  относились  к
числу его любимых цветов. С другой стороны, он никогда особо  не  следовал
моде. На ферме для этого было не слишком много возможности.
     - Рад познакомиться, Билл, - поприветствовал его Дирк.
     - И я, сэр, - ответил Билл. - Спасибо, что  прошли  весь  этот  путь,
чтобы спасти меня. Я не очень понимаю, как вы это сделали, так как по моим
последним сведениям я - бестелесный разум внутри компьютера.
     - Мы здесь не совсем для того, чтобы спасти тебя, - сказал Дирк. - Мы
здесь, чтобы найти секрет того, как  существам  на  этой  планете  удается
сделать так, что космические корабли исчезают в одном месте и появляются в
другом, находящемся в миллионах миль, иногда даже  в  нескольких  световых
годах  от  первой  точки.  Представь,  как  важно  для  наших  космических
вооруженных сил обладать такой возможностью. Как бы мы ни оказались здесь,
Сплок - наш офицер-исследователь. Что бы ты ни думал о  его  острых  ушах,
его разум во  много  раз  мощнее  моего,  и  следовательно  практически  в
бесконечно раз мощнее твоего.
     Билл проглотил оскорбление; никогда не следует спорить с офицерами.
     - Я не думаю ничего плохого о его острых ушах!  Думаю,  они  выглядят
великолепно. Ручаюсь, девушки от них испытывают странное возбуждение.  Как
от моих зубов. - Он пощелкал по выступающему клыку.
     К ним подтащился Сплок. У офицера-исследователя  с  Фортинбраса  было
вытянутое худощавое лицо и задирающиеся вверх с обеих сторон брови чужака.
Речь его звучала как из плохо настроенного голосового эмулятора,  гулко  и
немодулированно.
     - Если тебе нравятся  такие  уши,  то  вполне  можно  договориться  и
устроить тебе пару таких же.
     - Ну, - сказал Билл, переварив это, - когда ты подошел  поближе,  мне
кажется, они мне не так уж и нравятся. Я  просто  подумал,  что  они  тебе
прекрасно идут.
     - Я пошутил, - сказал Сплок. - Хотя у моего народа нет чувства юмора,
мы  шутим,  чтобы  низшие  расы,  с  которыми  нам  приходится   работать,
чувствовали  себя  более  естественно.  Использованный  мной   тип   юмора
называется иронией.
     - Ирония! Ну да. Конечно! - произнес Билл. - Ох, парень,  хо-хо,  как
смешно!
     - Я не имел в виду, - холодно произнес Сплок, - что  слово  ирония  -
смешно само по себе. Хотя, полагаю, оно и имеет юмористический подтекст. Я
имел в виду, что мое заявление насчет острых ушей... О черт.  Бросим  это.
Капитан Дирк, что вы хотите от меня?
     - Я хотел бы, чтобы вы разъяснили этому десантнику, - ответил Дирк, -
как мы здесь очутились.
     - Но это же очевидно, - сказал Сплок, холодно глядя на  Билла.  -  На
всякий случай, ты же получил Общегуртово-оленье  образование  в  начальной
школе или в колледже?
     - Думаю, в моей школе это называлось как-то по-другому,  -  уклончиво
ответил Билл.
     -  Ладно.  Что  мы  сделали,  так   это   переоборудовали   двигатели
"Смышленого" таким образом,  чтобы  они  излучали  на  прерывистую  кривую
Скома. Конечно, это достаточно  в  общих  чертах;  большинство  командиров
делают этот по меньшей мере раз в год, когда подходит время очищать  днище
от космических наростов. Это сжимает корабль, что позволяет легко  удалить
наросты.
     - А наросты это разве также не уменьшает? - спросил Билл.
     Сплок уставился на него. Затем  разразился  неприятным  смехом.  Билл
бросил взгляд на Лизоблюда, который смущенно отвернулся.
     - Что смешного я сказал? - наконец спросил Билл.
     - Ты спросил, уменьшаются ли наросты. Какая тонкая ирония!
     - Полагаю это  было  очень  смешно,  -  сказал  Билл,  стараясь  быть
сдержанным.  Такое  поведение  помогало  ужиться  с  этим  экстравагантным
чужаком.
     - Нет, это не смешно, - сказал Сплок. -  Как  минимум  для  меня.  Но
вообще-то я даже собственные шутки не нахожу смешными.  Я  смеялся  только
для того, чтобы ты расслабился.
     - О, большое спасибо, - произнес Билл, чувствуя, что  этот  шутник  -
чистой воды придурок.
     - Затем, когда корабль привел  волну  Скома  в  состояние  излучения,
вместо очистки днища мы ввели пульсирующий  удар,  который  миниатюризовал
корабль и спроектировал его в виде серии нематериальных  кадров.  В  таком
виде мы смогли войти в компьютер в качестве эмуляции.
     - О, понятно, -  произнес  Билл,  не  понимая  ни  единого  слова  из
технической информации. - Звучит здорово, действительно здорово.
     - Ни без этого, - сказал Сплок, притворяясь скромником.
     - Ну а теперь, после того, как вы проделали такую  громадную  работу,
чтобы проникнуть сюда, как вы собираетесь вытащить нас отсюда?
     Тут вмешался капитан Дирк.
     - Мы узнаем это сразу после того, как Сплок закончит свои вычисления.
     Вытянутое  худощавое  лицо  Сплока   приняло   выражение   предельной
концентрации. Его глаза превратились  в  щелки,  вены  у  него  на  висках
вздулись, а уши слегка задрожали, что указывало, как позднее  узнал  Билл,
на то, что мужская особь Фортинбраса входит в состояние Ур-концентрации.
     - Как ты познакомился с этими парнями? - шепотом, чтобы  не  нарушить
концентрацию Сплока, спросил Билл.
     - Прекратите шептаться! - сказал Сплок. - Я не могу сосредоточиться!
     Ого, подумал Билл, он многое может слышать этими острыми ушами.
     Сплок снова свирепо посмотрел на него.
     - И прекрати это!
     - Ты не мог меня слышать! - воскликнул Билл. - Я думал!
     - Логика подсказывает, о чем ты думаешь, -  ответил  Сплок.  -  Я  не
должен снова повторять тебе, что мне не нравятся комментарии такого рода.
     - Разве твой друг не сказал тебе, чтобы ты не  касался  его  ушей?  -
спросил капитан Дирк.
     Билл съежился, а затем внезапно выпрямился. Это уж было слишком. Этот
хренов чужак в мягком  комбинезоне  с  нахальной  мордой  и  ушами  как  у
беременной кенгуру не имел права указывать ему, как думать.  Пошли  они  к
черту, он не нуждается в них; он и сам спасется.
     - Мы нужны тебе, - сказал Сплок.
     - Прекрати читать мои мысли! - заорал Билл.
     - Я  не  читаю  твои  мысли.  Я  просто  использую  логику  ожидаемых
действий.
     - В самом деле? - спросил Билл. Неожиданно он улыбнулся.
     - Ну да, - без улыбки ответил Сплок.
     Через мгновение он уже качался,  поднеся  руки  к  лицу.  Билл  нанес
наилучший удар прямой левой, какой только видела  эта  планета  с  момента
рождения  из  огненной  ямы  с  однородной  иллюзорностью.   Руки   Сплока
окрасились в красный цвет.
     - Ты разбил мне нос! - воскликнул он.
     - По крайней мере мы на время отошли от темы ушей, - сказал  Билл.  -
Разве это удар,  так,  толчок.  Откинь  голову  назад  и  положи  под  шею
что-нибудь холодное. Кровотечение сразу прекратится.
     - Ты не понимаешь! - завопил Дирк.
     - Я прекрасно разбираюсь в разбитых носах, - ответил Билл.
     - Я имею в виду, ты не знаешь, что может сделать  с  фортинбрасцем  -
мужчиной удар в нос.
     - Он этого не предвидел, - сказал Билл. - Вот и  все  его  логические
ожидания.
     - Дурак! - продолжал вопить Дирк. Его лицо побледнело. - У  мужчин  с
планеты Сплока в носах располагаются резервные банки памяти.
     - Чертовски глупое место для хранения памяти, - сказал Билл.
     - Где я? - произнес Сплок, оглядываясь вокруг.
     Капитан Дирк шумно вздохнул и схватился за голову.
     - Сплок! Ты должен вспомнить! Информация в твоей голове крайне важна,
уникальна и содержит специальные математические знания,  необходимые  нам,
чтобы выбраться отсюда.
     - Боюсь, данные повреждены, если  вообще  не  уничтожены,  -  ответил
Сплок. - Я хранил их в носу в дополнительных  банках  памяти,  для  лучшей
сохранности. Откуда я мог знать, что меня ударит по  носу  этот  варвар  с
сауранской лапой?
     - Откуда ты знаешь о моей аллигаторской ступне?
     - Логика неожиданного, - с кислой улыбкой ответил Сплок. - К тому  же
я ее вижу.
     - Пошли! - стал подгонять Лизоблюд.  -  Давайте  убираться  отсюда  к
чертовой матери!
     По  настоятельной  просьбе  Лизоблюда  они  повернулись  и  пошли   к
оставшимся двум маленьким и одной  большой  черным  точкам,  которые  Билл
видел до этого. Когда они  достигли  их,  черные  точки  остались  черными
точками, только большего размера.
     - Что это? - спросил Билл.
     - Это хранительная  эмуляция  нашего  спасательного  корабля  и  двух
управляющих им членов экипажа.
     - Но это же черные точки, - сказал Билл.
     - Мы храним их в таком виде, - ответил Дирк, - для экономии  энергии.
Для проецирования эмуляций в чужой компьютер требуется большое  количество
энергии, а главные  батареи  "Смышленого"  и  так  опасно  истощены  из-за
случившегося незадолго до этого происшествия.
     - И от них будет прок? - спросил Билл.
     - В данном виде не совсем, - ответил Дирк.  -  Но  как  только  Сплок
активизирует их в полную видимую форм...
     - Я не могу, - пожаловался Сплок, мягко касаясь носа. - Уравнения,  -
он засопел. При этом раздался свистящий звук. Похоже, что Билл  разбил  не
только критические данные, необходимые им, чтобы выбраться с компьютера  и
попасть на "Смышленый", но и нос Сплока.
     - Теперь у нас по-настоящему проблемы, - обреченно произнес Дирк.
     Билл подошел к одной из черных точек и коснулся ее. Она была холодной
и металлической. Он толкнул ее. Она не поддалась. Он подошел  к  ее  краю.
Край был толщиной с лезвие бритвы.  Позднее  он  узнал,  что  хранительные
эмуляции не имеют на  самом  деле  глубины,  только  ширину  и  высоту  и,
конечно, занимают довольно большую площадь.  Но  даже  эта  информация  не
могла помочь ему превратить эмуляцию во что-либо более полезное.
     Капитан Дирк сказал:
     - Сплок! Можешь что-нибудь сделать?
     - Пытаюсь, - прогнусавил фортинбрасец, - но данные искажены.
     - Взгляните! - воскликнул Лизоблюд.
     Они стояли под неподвижным желтым солнцем на уходящей в бесконечность
равнине.  На  ее  поверхности  росли  небольшие   пурпурные   растения   и
располагалось несколько развалин, помещенных  компьютером,  чтобы  оживить
местность.  Теперь  у  них  на  глазах  над  поверхностью  бешено  неслись
темно-зеленые облака, неся песок и куски гравия, приближавшиеся к  ним  со
скоростью выпущенных дрожащей рукой пуль из автомата.
     Капитан Дирк опустился на одно колено и, выдернув из  поясной  кобуры
опасно выглядевший пистолет, перевел  луч  в  конус  и  уничтожил  угрозу,
прежде чем она разорвала их на эмуляционные кусочки.
     - Держись, капитан! - прокричал Сплок. - Я получил внешние уравнения.
Еще не достаточно, чтобы помочь нам, но достаточно, чтобы дать надежду  на
успех.
     - Только не долго, - процедил сквозь сжатые зубы Дирк. -  Мой  ручной
лазер заряжен лишь наполовину. Вероятно, халатность этого нового  рядового
из Новой Калькутты. За такую оплошность я ему кое-чего сверну.
     - Если мы еще вернемся, - сказал Сплок,  его  лицо  приняло  знакомое
выражение муки человека, пытаясь вспомнить забытое уравнение.
     Билл наблюдал за всем этим, и размышлял, чем бы помочь. Внезапно  его
осенило. Он шагнул вперед и прежде, чем Дирк остановил  его,  одной  рукой
схватил Сплока за затылок, а другой сжал тому нос.
     - Билл, что ты делаешь? -  завопил  Лизоблюд,  как  всегда  встряв  с
ненужным вопросом.
     Билл сжал зубы и повернул нос Сплока на пол-оборота  влево.  Раздался
громкий щелчок. Билл отпустил Сплока и отступил назад.
     - А так как, парень?
     - Похоже он выправил его, - сказал Сплок. Он с уважением взглянул  на
Билла. -  Откуда  ты  узнал,  что  фортинбрасцы  рождаются  без  носов,  а
отправляясь в миры, где у мужчин есть носы, приделывают механический?
     - Я просто подумал, что стоит попробовать, - ответил Билл.
     - Хвала разуму за природную интуицию,  -  сказал  Сплок.  Он  твердым
баритоном пробормотал уравнения и точки откликнулись, превратившись в двух
членов экипажа, одетых в комбинезоны того же типа, что и у Сплока и Дирка,
только из худшей ткани. Большая черная точка  развернулась  в  космический
катер.
     Как только Билл вошел вовнутрь, ему показалось, что он услышал голос,
звавший его по имени:
     - Билл! Подожди меня!
     Это был женский голос. Но этого не могло быть. Он не был знаком ни  с
одной женщиной в округе.



5

     Билл, с открытым от изумления ртом, оглядывал все  вокруг.  Когда  он
попал на борт, его первым впечатлением было, что он вовсе не в космическом
корабле. По крайней мере не на одном из дальних разведчиков, на которых он
служил раньше. Корабли действительной военной службы,  не  важно  как  они
выглядели  снаружи,  изнутри  были  тесными  и  сжатыми,  разделенными  на
отвратительные  маленькие   каюты   с   низкими   грязными   потолками   и
неискоренимым запахом квашеной капусты.  Это  было  не  случайно.  Команды
создателей, изучив  все  банки  данных  с  записями  о  длительных  земных
путешествиях, обнаружили, что им нужны  записи  о  "парусниках",  каком-то
древнем мифическом транспорте, в частности подраздел "корабли  с  рабами".
Это  была  тяжелая,  практически  невыполнимая  задача,  но   конструкторы
Космического Военного Флота упорно продолжали работать. И в  конце  концов
смогли повторить всю  грязь  и  стесненность  оригинала  в  каютах  членов
экипажа.
     Так было в Военном Флоте. Но не  здесь!  Этот  корабль  очень  сильно
смахивал на зал ожидания аэропорта или уборную для  штабных  офицеров.  Он
был огромен, окрашен в пастельные цвета авокадо и  какао.  Освещение  было
мягким, рассеянным и немерцающим, и так хорошо замаскированным,  что  Билл
нигде не видел светильников. Он подумал, что менять здесь лампочки  должна
быть адова  работа.  Оригинальным  было  не  только  оформление,  и  члены
команды, которых видел Билл,  ничуть  не  походили  на  встречавшийся  ему
когда-либо ранее обслуживающий персонал. Они все были молоды и  прекрасны,
мальчики или парни - с трудом можно было так  назвать  этих  подростков  -
молоды и  энергичны,  и  разноцветны.  Как  грудастые  и  ладно  сложенные
девушки.    Команда    корабля    выглядела     неправдоподобно     расово
сбалансированной. Много  белых,  много  черных,  разбавленных  зелеными  и
красными. И даже один вид коричневато-желтых.
     Когда они все вошли в  центральную  рубку  управления,  к  его  ногам
грациозно подскочил и  отсалютовал  молодой  парень  с  прекрасным  лицом,
одетый в бежево-бордовый комбинезон, с лихо завязанным  вокруг  шеи  белым
свитером. Дирк отрывисто отсалютовал в ответ и спросил:
     - Разрешается вступить на борт?
     - Конечно, сэр, - застенчиво ответил молодой  человек.  -  Я  имею  в
виду, это же ваш корабль, вы - наш  капитан,  также  как  Первый  Небесный
Адмирал.
     - Знаю, - проворчал Дирк. - Простого салюта было бы достаточно.
     - Есть, сэр, -  воскликнул  молодой  офицер  и  отсалютовал  с  таким
усердием, что чуть не выколол себе глаз.
     - Билл, - сказал капитан Дирк, - хочу  представить  тебе  гардемарина
Изи, из свежего пополнения из Школы Дальнего Космоса "Побережье лагуны".
     - Очень приятно, - произнес  гардемарин  Изи,  протягивая  коричневую
руку, его правый глаз опух в том месте, куда воткнулся ноготь.
     - Да, благодарю, - ответил Билл, неохотно протягивая узловатую лапу и
жалея, что у него не было возможности помыться, прежде чем попасть на этот
безупречно чистый линкор, или что бы это там ни было.
     - Гардемарин Изи покажет тебе твою каюту, - продолжил капитан Дирк. -
А Сплок будет введет тебя в курс дела.
     - Пожалуйста сюда, - слегка жеманничая сказал гардемарин Изи. В ответ
на это подобие шутки, которую Билл не понял, команда взорвалась гоготом  и
свистом.
     Они прошли по  длинным  коридорам,  изредка  минуя  молодых  людей  в
прекрасно  подогнанных  комбинезонах,  объясняющих  весьма   важные   вещи
прелестным молодым женщинам в еще более  прекрасно  сидящих  комбинезонах.
Они прошли вверх-вниз по уровням, пересекли еще несколько коридоров,  и  в
конце концов подошел к двери, с нарисованным на  ней  двойным  нулем.  Изи
открыл дверь и Билл вошел в то, что  выглядело  как  хорошо  оборудованный
номер в отеле в стиле старинных Гелиор-Беверли-Хилтон.
     - Ого, - произнес Лизоблюд, который проследовал  за  ними,  а  теперь
ворвался в номер и устремился в ванную комнату. - Эй, Билл, - позвал он. -
Здесь несколько свободных пенящихся ванн и чудесное мыло.
     - Не прикасайся  ни  к  чему,  -  предупредил  его  Билл  и  спросил,
обращаясь к гардемарину Изи: - Что все это значит?
     - Просто расслабляйтесь, пока корабль в пути, - ответил Изи. -  Здесь
есть дорогие импортные  вина  и  стимуляторы  в  старинном  провинциальном
буфере. Если вы проголодаетесь до вечернего банкета  в  девятнадцать  ноль
ноль, здесь есть  раздаточное  устройство  легких  закусок,  встроенное  в
пятисотканальный телевизор. Просто нажмите соответствующую вашему  желанию
кнопку. Монеты не требуются. Вы - наши гости.
     - Ого, - снова повторил Лизоблюд после ухода гардемарина Изи.  -  Как
тебе все это, Билл, а? - Лизоблюд подошел к раздатчику. - Билл, у них есть
жареные  кольца  осьминога  по-французски!  И  травка!  -  Он  поспешил  к
раздатчику напитков. -  Здесь  сотни  сортов  пива,  включая  собственный,
"Старый Пройдоха". Что хочешь попробовать в первую очередь?
     - Подожду банкета, - ответил Билл. -  Девятнадцать  ноль-ноль  -  это
меньше чем через час. А пока я отправляюсь в ванную.
     Билл  вошел  в  роскошную  ванную  комнату.  Ванна  была  размером  с
небольшой плавательный бассейн. Здесь также располагался массажный автомат
с кнопками для всех видов, которые когда-либо были или могут появиться  на
борту "Смышленого". Здесь даже была  небольшая  ванночка  с  Размягчителем
Когтей и специальным инструментом для их подстригания.
     - Какая заботливость с их стороны, - сказал себе Билл, не подозревая,
что время от времени гостями "Смышленого" могут быть и когтистые чужие.
     Билл запер дверь комнаты,  чтобы  Лизоблюд  не  мог  видеть,  что  он
делает, и погрузился в ванну,  стесняясь  своего  мужского  достоинства  и
надеясь, что никто не узнает. Он постарался перепробовать  все,  не  зная,
как долго может длиться эта неожиданная роскошь. Он проплыл вокруг  ванны,
подбросил в воздух пригоршню пены и  сказал  "фииии",  а  затем  обнаружил
кнопки управления смотровыми экранами. Огромная панель  сдвинулась  назад,
открывая телеэкран, тянувшийся во всю стену. Появилось изображение, и Билл
увидел  капитана  Дирка,  сидящего  в  командирском  кресле  позади  своих
офицеров,  располагавшихся  за  компьютерными  консолями  и   панелями   с
переключателями, выглядевшими так, как  будто  пришли  с  подводной  лодки
древних времен.
     - Все готовы? - спросил Дирк.
     В ответ прошелестел хор подтверждений.  Но  Дирк  заметил,  что  один
промолчал и повернулся к Сплоку.
     - Вы не сказали "да", Первый Офицер-исследователь. Что-нибудь не так?
     - Можно говорить открыто? - спросил Сплок.
     - Давай, Тони, - подбодрил Дирк.
     - Логика подсказывает, - монотонно продолжал Сплок, - что перед  тем,
как  делать  что-либо  другое,  должен  быть  решен  вопрос   рунионов   с
Саперштейна-5.
     - Предложение рассмотрено и отклонено, - неприятным любезным  голосом
ответил Дирк. - Задние ускорители - вперед на одну треть!
     Старший  офицер-астронавигатор  -  темнокожая  женщина  с  изысканной
прической - передвинула рычаг в указанное положение.
     - Вперед на одну треть, сэр.
     - Правые  маневровые  ускорители  -  двухсекундная  работа.  Включить
главный двигатель. Включить управление пульсаром. Установить астрогатор на
один-ноль-девять. Левые маневровые ускорители установить на  триста  сорок
градусов - дать пятисекундную работу. Активизировать управление пульсаром.
Перевести главный корабельный ускоритель в режим ожидания для  активизации
при торможении. Полный вперед!
     Экран переключился на наружный  вид.  Он,  как  позднее  узнал  Билл,
обеспечивался  камерой-беспилотным  кораблем.   Зачем   тут   была   нужна
камера-беспилотный корабль, он так никогда  и  не  понял.  Иначе  как  для
обеспечения абсолютно бесполезного наружного  вида  она  ни  для  чего  не
использовалась. Это было чудо ненужной технологии.
     Изображение  "Смышленого",  передаваемое  беспилотной  камерой,  было
действительно грандиозно. Гигантский космический корабль, с его стойками и
модулями, с его грузовыми отсеками и платформами, с  его  сложным  набором
излишних  мерцающих  огней,  все  это,  сопровождаемое  гулом   двигателя,
показывала беспилотная камера. Было очень приятно наблюдать за удаляющимся
в питоньем экстазе космическим кораблем, а позади него  -  мерцающий  свет
далеких звезд. Этот фон также эмулировался. Фильмы предыдущих веков задали
на все времена, что космический корабль должен выглядеть как идущий сквозь
пространство. Для  придания  всему  этому  очарования  и  архаичного  вида
использовался  стандартный  фоновый  фильм,  состряпанный  в  лабораториях
спецэффектов.  Что  никогда  не  переставало  производить  впечатление  на
смотрящих.
     Вскоре "Смышленый" переключился на Главный Ускоритель  и  перешел  на
сверхсветовую  скорость.  Картинка  изменилась.  Теперь   на   "Смышленом"
сходились  длинные   темно-желтые   световые   полосы.   Стандартный   вид
сверхсветового движения.
     Билл, опьянев от крепкого пива и чуть не утонув, уснув в ванне, был в
прекрасном расположении духа.  Он  не  мог  быть  ничем  полезен  на  этом
эксцентричном корабле - да он к этому  и  не  стремился.  Дирк  и  команда
держали все под контролем. Они провели долгое время, развалясь  в  удобных
креслах, пока  Дирк  мягким  голосом  отдавал  приказания.  Все  выглядело
подозрительно спокойно. Везде под ногами были мягкие ковры, а из динамиков
лилась успокаивающая мягкая музыка. В ней было множество арф,  клавесинов,
колокольчиков и ксилофонов. Настоящая музыка глубокого космоса.
     Как только была достигнута световая скорость,  команда  расслабилась.
Если можно так сказать, так как они особо и не напрягались.  Капитан  Дирк
поздравил их всех с действительно великолепным стартом и вызвал на  мостик
Билла.
     -  А  теперь,  Билл,  будь  паинькой  и   расскажи   Сплоку,   нашему
офицеру-исследователю, как работает эффект перемещения Тсуриса.
     Билл выпучил на него глаза.
     - Что?
     -  Специальное  оружие  тсурианцев,  используемое  для   отбрасывания
кораблей на миллионы миль в сторону от их курса. Твой друг сказал нам, что
ты изучил его, пока был внутри компьютера.
     Позади Дирка Лизоблюд делал яростные движения. Билл понятия не  имел,
что тот пытался сказать ему, но догадался, что Лизоблюд, вероятно, пытался
просигналить ему продолжать прикидываться. Билл и рад был бы сделать  это,
но понятия не имел как.
     - Боюсь, капитан, я никогда не изучал этой тайны, - ответил  Билл.  -
Вид работы вне моей компетенции. На  гражданке  я  проходил  обучение  как
техник по удобрениям. Моя  военная  специальность  -  Подавальщик  Запалов
Первого Класса...
     - Заткнись, - посоветовал Дирк. Он выглядел весьма недовольным, как и
Сплок и другие. - Десантник, - процедил он сквозь сжатые зубы,  -  советую
тебе не пытаться играть со мной. Твой друг, мистер Лизоблюд,  уверял  нас,
что ты знаешь секрет Переместителя, но немного стесняешься  и  тебя  нужно
уговаривать.
     - Лизоблюд, - он проскрежетал зубами, - когда мои руки  доберутся  до
тебя...
     - Билл, хочу тебя познакомить  с  редко  видимым,  но  крайне  важным
членом команды "Смышленого". - Голос Дирка теперь был низким,  зловещим  и
угрожающим, с нотками намека на гибель. - Базиль, подойди.
     Из задней комнаты  угрожающе  прошаркал  высокий  человек,  одетый  в
тунику с капюшоном. Его лицо было полностью скрыто. Но  даже  несмотря  на
маскировку лица, контурами выступающего сквозь ткань, Билл мог  определить
плешивость и зловещность.
     - Как дела? - спросил Билл.
     - Не строй из себя дурачка, десантник! -  взревел  Дирк.  -  Я  скажу
тебе, какая у Базиля официальная должность. Он - наш специалист-убедитель.
     - Некоторые зовут  его  еще  палачом,  -  беспощадно  продекламировал
Сплок. - Но это неверное описание. Он использует  пытки  только  в  случае
абсолютной необходимости для получения информации.
     - Вы имеете в виду,  что  иногда  пытаете  членов  своей  команды?  -
спросил Билл.
     - Конечно же нет, - тепло ответил Дирк. - Знаешь,  иногда,  когда  мы
захватываем планету - Да, мистер Сплок?
     - Приближается планета, - сказал мистер Сплок.
     Билл спросил:
     - Откуда вы знаете, что приближается планета, если  путешествуете  со
скоростью света? Я имею в виду, разве  все  не  исчезает,  прежде  чем  вы
поймете, что это было?
     - Компьютер сообщает нам, когда в поле зрения появляется  планета,  -
ответил Дирк. - Что это за место, Сплок?
     Сплок потер лоб длинными тонкими пальцами.
     - Меньше Земли. Кислородная атмосфера. Небольшая  населенность.  Один
из спекулятивных миров,  всплывших  во  время  недавнего  скандала  вокруг
Южного Звездного Скопления.
     - Отлично, - произнес Дирк. - Совершаем посадку  и  пополняем  запасы
провизии.
     - И женщин, капитан, - напомнил ему один из членов команды.
     - Вы уже использовали последнюю партию? - спросил Дирк.
     - Боюсь да, шкипер, - ответил тот же член команды.
     - Тогда наберем здесь новую.
     Сплок продолжал тереть лоб.
     - Мои данные относительно этой планеты говорят, что мужчины  на  этой
планете имеют склонность становиться кровожадными, когда кто-либо пытается
забрать их женщин.
     - Как и  у  всех  примитивов,  -  сказал  Дирк.  -  Устроим  ковровую
бомбардировку сонными бомбами. В этом случае не возникнет никаких  споров,
и мы сможем просто взять все, что захотим и спокойно продолжить свой путь.
     Билл с трудом верил в услышанное. Хотя он  и  знал,  что  молчание  -
золото, все же не сдержался:
     - Я много слышал о вас, капитан Дирк. Но никогда  не  думал,  что  вы
способны на такое.
     Дирк ответил ему легкой зловещей улыбкой.
     - Приятно слышать, десантник, потому что я -  не  просто  Дирк.  Я  -
контр-Дирк.    Стража,    поместить    этого    человека     в     камеру.
Специалист-убедитель нанесет тебе визит сразу после того, как  мы  покинем
эту планету.
     Камера,  как  позднее  узнал  Билл,  была  смоделирована  по  образцу
исторической камеры, чья видеозапись была сделана  на  самой  отсталой  из
известных планет. Перед тем, как  та  планета  была  уничтожена.  Каменные
стены (большой ценой выдвинутые в космос), сочащиеся влагой; шныряющие  по
щелям ящерицы. Вместо туалета была рваная бумажная коробка. Высоко в стене
для освещения была  прорублена  узкая  щель,  пропускающая  тоненький  луч
эмулируемого солнечного света. Как  только  Билл  был  помещен  в  камеру,
солнечный свет начал меркнуть. Это было сделано для  того,  чтобы  вызвать
постоянное чувство безнадежности и мрачное отчаяние.
     Билл лег на пол и сразу уснул. С одной стороны,  он  хотел  сохранить
силы для того, что ждало впереди. А с другой стороны, он устал. Карабканье
по отвесным  ледяным  стенам  с  использованием  в  качестве  шипов  своих
собственных когтей  обессилило  бы  и  более  подготовленного  и  меньшего
алкоголика, чем Билл, человека.
     Через некоторое время он проснулся, услышав  звук  поворота  ключа  в
двери. Билл  напрягся,  полагая,  что  это  специалист-убедитель.  Но  это
оказался всего лишь принесший ему обед тюремщик.
     Тюремщик оставил поднос с потертой  салфеткой  поверх  него.  Он  без
видимой причины хитро посмотрел на Билла и вышел, заперев за собой дверь.
     Билл сдернул салфетку, чтобы посмотреть, что ему принесли. На подносе
стояли две тарелки. В одной из них находилась прямоугольная  субстанция  с
чем-то красным и белым, торчащим с боков. Билл определил это как ветчину и
швейцарский сэндвич. В другой тарелке  располагалась  полуфутовая  зеленая
ящерица, в которой Билл сразу же  узнал  чинжера,  смертельного  врага,  с
которым они воевали по всей Галактике. Билл занес ногу,  чтобы  растоптать
его. Чинжер презрительно усмехнулся.
     - Ну давай, ты, микроцефальный идиот, и получишь сломанную ногу.  Уже
забыл, что мы происходим с планеты 10 "g" и тверже твердейшей стали?
     Билл мог продолжать топтать ящерицу, так  глубоко  в  него  впиталась
реакция отвращения к новейшему родовому врагу Земли. Но  остановился,  так
как ему показалось, что он узнал голос. Хотя он и был  на  полторы  октавы
выше и исходил из глотки чужака,  Билл  узнал  характерные  веселые  нотки
Иллирии, провинциальной сиделки, ставшей его первым другом на Тсурисе.
     - Иллирия! Это действительно ты?
     - Да, Билл, это я, - ответила ящерица. Ее  голос  был  пронзительным,
без сомнения соответствующим ее миниатюрной  глотке  и  мягкому  небу.  Но
интонации, несомненно, все той же Иллирии.
     - Как ты забралась в чинжера?
     - Мне немного помог компьютер  Квинтаформ.  Увидев,  что  ты  покинул
планету и возможно никогда не вернешься, он начал понимать,  что  возможно
был с тобой слегка грубым.
     - Грубым! Он изо дня в день держал меня в холоде под дождем!
     - Конечно, это было всего лишь субъективное время, - сказала Иллирия.
- Правда, это все  же  должно  было  выглядеть  достаточно  долгим.  Билл,
компьютер просил  меня  передать  тебе,  что  он  приносит  извинения.  Он
восхищается твоей независимостью  духа.  Он  просит  тебя  вернуться,  все
забыто,  так  как  чувствует,  что  ты  можешь  быть  очень  полезен   для
тсурианцев.
     - Я не желаю больше торчать  внутри  компьютера,  -  сердито  ответил
Билл.
     - Конечно же нет. Компьютер понял, что ошибался, пытаясь сломить твой
гордый дух. Билл, для тебя есть другая  работа.  Хорошая  работа.  Работа,
которая тебе понравится.
     - Сомневаюсь, - раздраженно ответил Билл.
     - И ты сможешь быть со мной, - заметила Иллирия.
     - Ну да, и это тоже, - заколебался он.
     - Что-то в твоем голосе не слышно энтузиазма.
     - Черт возьми, Иллирия, ты знаешь, что действительно  нравишься  мне.
Но когда ты появилась в моей камере в форме  чинжера,  смертельного  врага
Земли...
     - Я и забыла, - задумалась Иллирия. - Да, конечно, нужно было принять
это во внимание.
     - Твоя предыдущая форма была получше,  -  ответил  Билл.  -  Хотя  не
сильно. Кстати, откуда у тебя тело чинжера?
     - Ты должен уяснить это для себя, - сказала Иллирия. - Мы, тсурианцы,
существуем в форме светящейся  энергии,  пока  не  обнаружим  тело,  чтобы
вселиться. Мы используем те тела, которые можем заполучить.  Я  знаю,  что
эта форма ящерицы не более подходит для вашего вида,  чем  мое  предыдущее
тело из трех сфер.
     - Это были прекрасные сферы, - заметил Билл.
     - Мило, что ты это сказал. Я уверена, что  они  для  тебя  ничего  не
значат. Но мне повезло, что  я  получила  их.  Знаешь,  большинство  моего
народа совсем  не  имеет  тел.  Мне  посчастливилось  заполучить  одно  из
сферических. Но ты спрашивал насчет ящерицы. Я лениво проплывала по  этому
кораблю,  старому  доброму  боевому  "Смышленому",  подыскивая  подходящее
тело...
     - Между прочим, - перебил Билл, - как ты проникла на "Смышленый"?
     - Это сделал компьютер. Он обнаружил, что это  единственно  возможный
способ вернуть тебя. Так что он помог мне попасть сюда.  Он  снабдил  меня
энергией. Он дал все, что мне нужно, за исключением,  конечно,  тела.  Это
вне  его  власти.  Но  он  сказал,  что  я  возможно  смогу  найти   здесь
неиспользуемое.
     - Большинство из известных мне людей, -  сказал  Билл,  -  используют
свое тело все время.
     - Теперь я это знаю, - ответила Иллирия. - Все, кого я видела  здесь,
действительно всегда находили работу для своих тел. Даже когда  они  спят,
они используют их для сна. Билл, эти люди крайне активны, не так ли?
     - Думаю, да. Но расскажи мне о чинжере.
     - Хорошо. Осмотрев весь корабль, я решила, что удача  меня  покинула.
Все использовали свои тела для того или другого. Некоторые из  них  вместе
использовали свои тела, что я  нашла  крайне  забавным  и  интересным.  Ты
должен рассказать мне...
     - Позднее, - вздохнул Билл, не очень заинтересованный  в  разъяснении
гетеросексуальной - гомосексуальной?  -  акробатики  бестелесному  разуму,
оккупирующему тело ящерицы.
     - Я запомню спросить позднее. Я продолжала  двигаться  и  нашла  этот
тело в потайном отделении в днище корабля. Оно находилось в коме и я легко
проскользнула внутрь и заняла его.
     - Без проблем?
     - Безо всяких. Эти ящерицы действительно очень легко проникают всюду,
Билл.
     - Может быть для тебя,  но  не  пытайся  говорить  это  Объединенному
Командованию Штабов. Ты можешь занять любое тело, какое захочешь?
     -  Да,  конечно.  Но  это  не  потому,  что  мы   -   такие   великие
интеллектуалы. Просто в отличие от большинства других существ мы вселяемся
во вполне мыслящие формы.
     - Это очень интересно, - пробормотал себе под  нос  Билл.  Его  глаза
стали сужаться по мере того, как  в  мозгу  начала  формироваться  смутная
идея.
     - Билл, почему ты щуришься?
     - Я думал. Расскажу позднее. Слушай, Иллирия, что-то в корне неверно.
     - Вскоре все изменится к лучшему. А если и нет, просто  отбрось  это.
Одним телом больше, одним меньше. Я знаю, где можно заполучить  прекрасное
тело, не нарушая никаких этических правил,  запрещающих  нам,  тсурианцам,
занимать любое понравившееся старое тело.
     - Здорово. Но я не это имел в виду. Я имел в виду, что что-то в корне
неверно со всеми людьми на этом корабле. Я  всегда  полагал,  что  капитан
Дирк - знаменитый герой. Но здесь он замышляет ужасные вещи по отношению к
невинным людям на некоторых планетах, к которым мы приближаемся.
     - Полагаю, крайне необычно. Так  как  я  никогда  не  слышала  о  нем
раньше, то просто поверю тебе на слово. Как ты это все можешь объяснить?
     - Не знаю, - ответил Билл. - Когда я спросил, он сказал, что он -  не
совсем Дирк. Он - контр-Дирк.
     - И что это значит?
     - Не имею ни малейшего понятия.
     - Наверное надо поинтересоваться у компьютера Квинтаформ.
     Билл заинтересовался.
     - Ты можешь это сделать?
     -  О,  да,  я  же  сказала  тебе,  что  компьютер  хочет  помочь.  Он
поддерживает со мной связь. Посылаю ему запрос.
     Маленькая зеленая ящерица, являвшаяся Иллирией, свернулась  в  шарик,
из которого  торчали  только  нос  и  глаза.  Глаза  полузакрыты,  челюсти
расслаблены, лапы приобрели восковую гибкость.
     - Эй, Иллирия, - произнес Билл. - С тобой все в порядке?
     - С ней все в  порядке,  -  ответила  ящерица.  -  Говорит  компьютер
Квинтаформ. Билл, я хочу извиниться. Я просто  в  какой-то  мере  играл  с
тобой. Я действительно хочу, чтобы ты вернулся.
     - Мне не очень нравится быть частью твоего сознания, - ответил  Билл.
- Ничего личного, но я просто хочу быть самим собой.
     - Полагаю, это понятно, - сказал компьютер. - И ты  прав,  твой  мозг
слишком ценен, чтобы выбрасывать его.
     - Мой мозг?
     - Да. Он состоит из двух полушарий.
     - А, - произнес Билл. - Мне кажется  я  припоминаю,  что  большинство
человеческих мозгов сконструированы так же.
     - Понимаешь, что это значит?
     - Не совсем.
     - Это значит, что твой мозг сам по себе равен по мощности компьютеру,
без того, чтобы быть моей частью.
     - Ого, - сказал Билл. Он мгновение обдумывал это. - Здорово!
     - Видишь, компьютер действительно в глубине души  понимает  всю  твою
важность.
     - Все это прекрасно, - сказал Билл. - Но ты  собирался  сказать  мне,
что означает "контр-".
     - В данном случае, - ответил компьютер  через  Иллирию,  обитавшую  в
теле ящерицы-чинжера, служившем прекрасной экзотичной телефонной связью, -
это значит, что существуют два капитана Дирк, один - настоящий, и  один  -
контр. Ты был  прав,  говоря  о  капитане  Дирке,  действующем  странно  в
условиях ваших обычных  цивилизованных  норм.  Человек,  командующий  этим
кораблем, не настоящий капитан Дирк, так  же  как  и  этот  корабль  -  не
настоящий "Смышленый".
     - Это все усложняет, - произнес Билл, нахмурившись в  сосредоточении.
- Если это - контр-капитан Дирк, где тогда настоящий капитан Дирк?
     - Я знал, что ты задашь мне этот вопрос, -  ответил  компьютер,  -  и
получил информацию от компьютера, управляющего этим кораблем.
     - Ты хотел сказать контр-компьютера? - уточнил Билл.
     - Да, конечно. Ох, мой дорогой друг, ты должен вернуться со  мной  на
Тсурис. Это такое удовольствие - беседовать с кем-то, кто тебя понимает.
     - Обсудим это позже, - сказал  Билл,  чувствую  превосходство  своего
положения, ходя для сохранности здоровья он не уточнял, как и почему. -  А
пока я хочу знать: где настоящий капитан Дирк?
     - Это тебя удивит, - ответил компьютер.
     - Не волнуйся. В настоящий момент меня трудно чем-либо удивить.
     - Капитан Дирк в настоящий момент  находится  в  древнем  Риме  давно
затерянной планеты Земля. Год - приблизительно 45-й до н.э.
     - Ты прав, - сказал Билл. - Это меня удивило.
     - Я так и думал, - более чем  слегка  довольным  голосом  обрадованно
прохихикал компьютер Квинтаформ.
     - Что еще сказал тебе компьютер?
     - Он также рассказал  мне,  почему  Дирк  очутился  там,  и  как  его
появление там оказалось причиной появления здесь контр-Дирка.
     - И  все  это  рассказал  тебе  он?  Какой  любезный  маленький  ящик
транзисторов, не правда ли?
     - Мы, компьютеры, все - братья, -  ответил  компьютер  Квинтаформ.  -
Чистый разум не знает цветов кожи.
     - Давай не будем об этом, - сказал Билл.  -  Почему  капитан  Дирк  в
древнем Риме?
     - Он выполняет там важное задание.
     - Очевидно. Но что за задание?
     Компьютер Квинтаформ вздохнул.
     - Я понимаю, что ты многого не знаешь. Но  в  самом  деле,  нам  надо
поторапливаться. Я  не  пытаюсь  поторапливать  тебя  ради  себя.  У  меня
изобилие времени. Такой разговор требует только крошечной  части  мощности
моего мозга. Остальная моя часть занимается всем тем, что я обычно  делаю,
чтобы поддерживать функционирование планеты. Но из того,  что  сказал  мне
корабельный компьютер, я знаю, что как только Дирк  и  его  люди  закончат
грабить и разорять новую найденную ими планету,  они  вернутся  к  тебе  и
сделают все для того, чтобы выпытать у тебя секрет эффекта перемещения.  А
так как ты  не  знаешь  секрета,  это  может  оказаться  для  тебя  слегка
жестковато. Но не позволяй мне торопить тебя.
     Воцарилась долгая тишина. Некоторое время Билл думал,  что  компьютер
обиделся и разорвал связь. Ящерица-чинжер лежала  неподвижно  с  закрытыми
глазами, выглядя больше мертвой, чем живой. Было невозможно  сказать,  где
Иллирия. И у него, Билла, были большие неприятности.
     - Компьютер? - через некоторое время спросил Билл.
     - Да, Билл?
     - Не сердись на меня, ладно?
     - Я - компьютер, - ответил компьютер. - Я не  сержусь  на  людей  или
вещи.
     - Но ты неплохо имитируешь.
     - Эмуляция - часть работы. Послушай,  чтобы  как  следует  объяснить,
почему Дирк находится в древнем Риме, я должен рассказать тебе об Историке
Чужих. И мне кажется, что для этого у нас нет времени.
     Билл услышал тяжелый, угрожающий, сводящий желудок  стук  подкованных
ботинок, марширующих по  коридору  снаружи  камеры.  Раздался  лязг  резко
опущенного на землю оружия. А затем  послышался  скрип  поворачиваемого  в
двери ключа.
     - Компьютер, пожалуйста, забери меня отсюда!
     - Тогда держись, - сказал компьютер. -  Это  может  оказаться  слегка
проблематично - я имею в виду для тебя. Это тот способ, попрактиковаться в
котором у меня было не так уж много возможности и какое-либо мое  упущение
может привести к неудаче.
     - Меня не волнует, чье упущение! - завопил Билл, впадая  в  истерику,
когда дверь со стуком распахнулась и на пороге возникли Дирк  со  Сплоком,
руки на бедрах, на губах усмешка, облачены в черные униформы со  зловещими
эмблемами, прикрепленными там и тут,  а  позади  них  отделение  одетых  в
черное солдат.
     - Здорово, цыпленок, - произнес Дирк,  Сплок  зловеще  рассмеялся,  а
одетые в черное люди позади них неприлично захихикали.
     - Компьютер! - завизжал Билл.
     - Да, да, все верно, - раздраженно ответил компьютер. - Полагаю,  это
должно идти как можно...
     Капитан Дирк важно вошел  в  комнату,  и  Сплок  просеменил  за  ним.
Следовавшие за ними черные солдаты несли различные изогнутые инструменты и
котел жареной жвачки.
     В этот момент Билл почувствовал, как стала  расти  его  аллигаторская
ступня. Она разорвала несколько метафорических тряпок, которыми обернул ее
Билл из уважения к приличиям. Она росла до размера канталупы [канталупа  -
мускусная дыня],  арбуза,  трехгодовалого  поросенка,  нестриженной  овцы,
пианино, гаража на один автомобиль, и когда Дирк и его люди увидели это во
всем атавистическом уродстве и угрозе,  они  выскочили  обратно.  Биллу  с
этого момента ничего не оставалось кроме как приветствовать  свою  ступню,
так как она стала весить больше его, и делать вид, что  это  соответствует
желанию ее владельца.
     - Я сменю модальности, - пробормотал компьютер и ступня Билла  быстро
сократилась до своих нормальных  размеров.  Но  теперь  стало  происходить
что-то еще. Билл обнаружил, что  стал  вытягиваться  в  высоту.  Это  было
довольно любопытное ощущение, подобный  рост,  выше  и  выше  и  тоньше  и
тоньше, пока он не почувствовал себя похожим на сосиску дюймового диаметра
и порядка  десяти  метров  в  длину,  и  подобным  сделанной  ради  потехи
эксцентричной модели глиста.
     - Не стой как истукан! - сказал компьютер. - Ищи червоточину!
     Билл не знал, о чем говорил компьютер. Но он увидел прямо над головой
маленькое черное отверстие или, по меньшей мере, очень  глубокий  колодец,
выглядевший как туннель, в который он мог засунуть голову.  Он  немедленно
сделал это и сразу стал падать в нем. Он нашел это изумительным.
     Такое падение было необыкновенно неудобным. Но по крайней мере он был
не один. Следом за ним падал вытянутый зеленый червяк,  явно  имевший  вид
истощавшего чинжера, занятого  разумом  чужого  компьютера.  Явно?  Должно
действительно случиться что-то  из  ряда  вон  выходящее,  чтобы  что-либо
подобное этому считалось явным.
     Он продолжал обсасывать эту мысль,  когда  все  потемнело  или  стало
какого-то цвета, очень сильно напоминающего черный, и он потерял сознание.



6

     Сознание возвращалось, а вместе с ним  возвращалась  и  память.  Билл
чувствовал себя довольно сносно, учитывая через  что  он  прошел.  Не  то,
чтобы он думал, что случилось что-то другое, его тусклые  воспоминания  на
этот счет были довольно паршивыми. Он моргнул и огляделся -  и  обнаружил,
что стоит на травянистой равнине, а трава по большей части  имела  тот  же
цвет, что и сидевший  рядом  с  ним  на  корточках  чинжер.  На  горизонте
виднелось облако пыли, очень быстро принявшее вид группы людей с копьями в
доспехах и в стальных шлемах. Билл сразу понял, что это римляне. Он  видел
достаточно доисторических фильмов по Межпланетному Супершоу, галактической
кабельной сети, чтобы знать, что это в  самом  деле  были  римляне,  и  не
путать их с германцами того периода, носившими медвежьи шкуры  и  имевшими
длинные усы. Эти люди были чисто выбриты. В середине этой группы,  сидя  в
гамаке и выглядя недоуменно, но решительно, находился капитан Дирк.
     - Привет, капитан Дирк! - сказал Билл. - Ты пленник?
     - Нет, - ответил Дирк. - Что заставило тебя так подумать? А также кто
ты такой, черт побери, ведь я тебя раньше никогда не встречал?
     - Похоже мне следует  представиться,  -  сказал  чинжер-компьютер.  А
может Иллирия. Кто там из них сейчас дома в этом теле?
     - Чинжер! - воскликнул Дирк, потянувшись к оружию. Билл, видя  что  в
следующий момент капитан Дирк, хоть и  имея  благие  намерения,  уничтожит
ящерицу, тем самым прикончив Иллирию и разорвав его связь  с  компьютером,
прорвался сквозь строй вооруженных римлян и схватился вместе с  Дирком  за
его оружие.
     - Не стреляй! - закричал Билл.
     - Почему? - скорчил гримасу Дирк, пытаясь освободиться.
     - Слишком долго объяснять!
     - Тогда позволь мне. У меня достаточно времени. - Он вытащил оружие.
     Чинжер открыл рот и произнес:
     - Я не враг вам, капитан Дирк. Я - Иллирия, с  планеты  Тсурис,  и  я
заняла тело этой ящерицы, чтобы оказать здесь помощь Биллу.
     Капитан Дирк взглянул на Билла.
     - В том, что сказал этот мерзкий чужак, есть хоть доля правды?  И  мы
встречались раньше?
     - Я встречался с контр-Дирком,  -  ответил  Билл.  -  Он  выглядел  в
точности как ты.
     - Довольно неприятная новость. Мы отправились сюда, чтобы  остановить
презренное существо, известное как Историк Чужих. Но  мы  попали  сюда  не
раньше, чем столкнулись с эффектом зеркального отражения.  Он  поймал  нас
здесь в ловушку и, так как материя не может быть уничтожена, а  энергия  -
всего  лишь  информация,   он   создал   в   нашем   космосе   и   времени
контр-"Смышленого" и контр-Дирка. Я должен вернуться, чтобы остановить их.
     - А при чем тут римляне? - спросил Билл. - Что ты здесь делаешь?
     - Пытаюсь разобраться с судьбой весьма неприятного человека по  имени
Юлий Цезарь, - ответил Дирк. - Я стою перед тяжелым выбором. Историк Чужих
пытается спасти Цезаря, чтобы изменить историю Земли к огромному вреду для
нас. Мы не можем этого допустить.  С  другой  стороны,  если  я  остановлю
Историка Чужих, я стану соучастником смерти Цезаря от рук  Брута.  Видишь,
какая моральная дилемма стоит передо мной.
     - Ты имеешь в виду, что хочешь позволить Историку Чужих не дать Бруту
убить Цезаря? - Билл знал римскую историю по множеству популярных  в  свое
время крутых фильмов о римлянах.
     - Ну, это полностью моральная проблема,  как  наверное  может  видеть
даже такой твердолобый как ты, - ответил Дирк. - А что  бы  ты  сделал  на
моем месте?
     - Вышиб бы Историка Чужих, - просто ответил Билл. - А затем  вернулся
бы в мое собственное время и дал бы под зад этому контр-Дирку.
     - Сплок сказал то же самое.
     - И он прав.
     - Но Сплок не понимает человеческих эмоций! - воскликнул Дирк.
     - Есть эмоции, нет эмоций - выход один, - сказал Билл. - Твоя  работа
заключается в том, чтобы вернуть Землю в правильное временное русло.
     - Ты прав, прав, - проворчал  Дирк.  -  Последнее  время  я  был  под
сильным напряжением. Они сказали, что я исчерпал себя, но они ошиблись.  Я
все еще могу разделаться с этим. Понимаешь, что я имею в виду?
     - Думаю, да, - ответил Билл. - Что нужно делать?
     - Мы должны схватить Брута прежде чем он убьет Цезаря.
     - Когда это должно произойти?
     Капитан Дирк посмотрел на часы. Римляне удивленно уставились на  них.
Они никогда раньше не видели часов.
     - У нас есть около  двух  часов,  -  ответил  Дирк.  -  С  настоящего
момента, в соответствии с вычислениями Сплока,  такое  количество  времени
понадобится  Историку  чужих,  чтобы  обнаружить,  что  мы  обошли  его  и
перенаправить свою машину назад, в момент до нашего прибытия. Это даст ему
время расстроить наши планы.
     - Но и вы можете вернуться во время перед  его  прибытием!  -  сказал
Билл.
     - Теоретически да, -  ответил  Дирк.  -  На  самом  деле,  мы  сильно
истощили свои батареи, чтобы попасть  сюда.  Ты  понятия  не  имеешь,  как
трудно их подзарядить в 45 году до н.э. Нет, Билл, все,  что  должно  быть
сделано, должно быть сделано сейчас.
     - Ну так давай сделаем это! - воскликнул Билл.
     - Я тоже, - сказала Иллирия-чинжер, недовольно надув  губы,  что  для
ящерицы было  достаточно  тяжело  сделать,  так  как  они  пропустили  ее.
Буквально.
     - Ты поможешь? - спросил Дирк.
     - Конечно!
     - Ты - тренированный десантник, я уверен,  и,  следовательно,  обучен
рукопашному бою?
     - Ну, в общем-то, думаю да, - ответил Билл, вспоминая все сражения, в
которых он побывал: те из них, конечно, которых он не смог избежать.  -  У
меня есть некоторый опыт на поле боя.
     - Прекрасно. И ты можешь командовать людьми?
     - Подожди, подожди, - ответил Билл, - я не офицер. Однажды я был  им.
Я выдвинулся в полевых условиях. А затем был задвинут в полевых  условиях.
Думаю, с меня достаточно всего этого офицерского дерьма.
     - Не как офицер. Я имею в виду уровень взвода или отделения.
     - Ну да, конечно. Достаточно всего такого. Но, в любом случае, что из
этого? Ты - офицер. Ведь именно это означает слово "капитан", не  так  ли?
Так что сам выполняй свои обязанности.
     - Я-то буду, - ответил Дирк. - Но я должен оставаться  позади  строя,
где я мог бы консультироваться со Сплоком. Видишь ли,  мне  нужен  полевой
командир, кто-то, кто будет передавать мои приказы войскам.
     - Подожди-ка минутку, - запротестовал Билл. Уже  осознавая,  что  еще
прежде, чем слова вылетели изо рта, было уже слишком поздно.
     Вот как Билл оказался во главе Пятого и Второго  (Валерия)  легионов,
идущих против Чингиз-хана и около миллиона его гуннов.
     Так как Историк Чужих уже изменил историю Земли, защитив Юлия  Цезаря
от предательского убийства Брутом и его сообщниками,  появилось  множество
оппозиционных группировок. Цезарь,  конечно  же,  был  выдающимся  военным
гением того времени, возможно даже  лучшим,  чем  Александр,  так  что  он
сохранял превосходство над большинством этой стаи. До настоящего времени.
     Сплок так не думал.
     - Все не так уж хорошо для Цезаря, капитан. Или для нас.
     - Вы - отрицательный  старый  остроухий  ублюдок,  мистер  Сплок,  но
весьма точно описали ситуацию.
     - Благодарю. У меня нет эмоций, так что  ни  ваши  похвалы,  ни  ваши
оскорбления ровным счетом ничего не значат для меня. Но я в  любом  случае
благодарю вас за уважение моего интеллекта и презрительно игнорирую,  если
бы у меня были эмоции, чтобы показать  презрение,  ваше  глупое  замечание
относительно моих ушей.
     - Что мы собираемся  делать?  -  спросил  Билл,  медленно  пятясь  от
приближающейся армии. Ответом ему была тишина.
     Они наблюдали с  более  чем  слабым  интересом  за  продвижением  сил
Чингиз-хана на их бронированных яках. У них были грозные  копья  и  оружие
всяческих видов и сортов. У них были огромные литавры, по одному с  каждой
стороны лошади, и ужасные воины били в эти литавры,  а  другие  еще  более
ужасные воины дули в трубы и завывали на  совершенно  противный  азиатский
манер. Их армии расположились вдоль берега Тибра, простираясь в  сомкнутом
строе настолько далеко, насколько мог видеть глаз. Войска римлян выглядели
решительными, но нервничающими, как и все люди, вовлеченные в неприятности
не по своей воле. Некоторые передовые отряды уже повернули назад,  избегая
встречи  с  этими  вопящими  оскалившимися  демонами  с  их   лошадьми   и
верблюдами, странным оружием и их духом грабежей  и  убийств.  Их  немытые
тела и сальные грязные волосы были покрыты  вшами,  а  может  даже  еще  и
клещами с пауками.
     - Этого не должно быть, - сказал Дирк. - Чингиз-хан  никак  не  может
оказаться в этом периоде. Как здесь очутились эти гунны?
     - Это, - ответил Сплок, - менее важно чем то, что  мы  собираемся  со
всем этим делать.
     - Какие-нибудь предложения? - спросил Дирк.
     - Минутку, -  ответил  Сплок.  -  Я  думаю.  Вернее,  так  как  мысль
проскакивает со скоростью света, то я просматриваю  мысли,  появившиеся  у
меня в тот момент, когда возникла эта проблема.
     - И? - приглашающе протянул Дирк.
     - У меня есть идея, - ответил Сплок. - Слабый шанс, но возможно у нас
это получится. Капитан, задержите их насколько сможете.  Билл,  пойдем  со
мной.
     - А как же я? -  пронзительно  закричала  Иллирия-чинжер,  когда  они
стали удаляться от нее. - Вы должны проявить чуточку уважения!
     - Конечно, будь уверена, мы не  забыли  про  тебя,  -  ответил  Билл,
вспомнив, что совсем забыл про нее. - Оставайся с капитаном. Следи за ним.
Надеюсь все будет хорошо. - Он подозрительно посмотрел на Сплока.  -  Куда
мы направляемся?
     - Мы отправляемся спасать Землю, ту, какой мы ее знаем. - Сплок  взял
Билла за руку, а свободной рукой сделал какие-то манипуляции с миниатюрной
панелью управления на  своем  поясе.  Раздался  грохот  грома  и  возникло
множество вспышек молний.  У  Билла  даже  не  было  времени  как  следует
испугаться. Внезапно он почувствовал, как вокруг него растворяется время и
пространство. Вокруг него задул ледяной ветер, и  Билл  почувствовал,  как
гигантский ветер, бывший ничем иным, как самим Ветром Времени, поднял  его
и потащил прочь.
     Спустя некоторый период времени, полный кружащихся  звуков,  мигающих
огней и жутких запахов, Билл очутился на бесплодной равнине,  скорее  даже
это была пустыня. Билл не был точно уверен. Она была окрашена в коричневый
цвет и  выглядела  состоящей  по  большей  части  из  гравия  с  немногими
оживляющими ландшафт большими камнями. Там и тут  были  разбросаны  группы
колючих  кустарников,  являвшиеся  единственной  растительностью  в   этой
засушливой местности. Сплок  стоял  рядом  с  ним,  сверяясь  с  небольшим
планом, который он вытащил из сумки на поясе.
     - Это не может быть нужным местом, - нахмурившись сказал Сплок, и его
уши задергались. - Если,  конечно,  это  не  устаревшая  карта.  Временные
течения меняются без предупреждения, так что  вы  не  можете  всегда  быть
уверенными...
     Позади них раздался громкий рев. Билл подпрыгнул и завертелся, ища на
поясе отсутствующее оружие.
     Сплок  повернулся   медленнее,   с   должной   для   его   интеллекта
степенностью.
     - Это всего-лишь погонщики верблюдов, - сказал Сплок.
     - А, - произнес Билл.  -  Погонщики  верблюдов.  Конечно  же.  Ты  не
упоминал о них раньше.
     - Не думал, что это необходимо, - ответил Сплок. - Я полагал, что  ты
и сам догадаешься.
     Билл не побеспокоился ответить, что  не  понимает  его  хода  мыслей.
Сплок был одним из этих очень интеллигентных людей, у которых всегда и  на
все есть ответы,  и  чьи  разъяснения  заставляют  тебя  чувствовать  себя
большим кретином, чем ты есть на самом деле. По крайней мере,  ты  на  это
надеешься.
     Два человека,  восседая  на  своих  высоких  дромадерах  [дромадер  -
одногорбый верблюд], терпеливо ожидали. Затем  один  из  них  обратился  к
Сплоку на странном языке,  который  Биллов  транслятор,  после  секундного
распознавания, смог перевести на английский.
     - Приветствую вас, эффенди.
     - Здравствуйте, - ответил Сплок. - Пожалуйста,  будьте  так  любезны,
доставьте нас к своему лидеру.
     Погонщики верблюдов вступили друг с другом  в  оживленную  беседу  на
языке, или скорее диалекте,  которого  не  было  в  репертуаре  компьютера
Билла. Чтобы это ни было, Сплок похоже знал его и он встрял в их  разговор
несколькими хорошо подобранными словами, вызвавшими  смущенный  и  отчасти
вежливый смех у погонщиков верблюдов.
     - Что ты им сказал? - спросил Билл.
     - Так, шутка, - ответил Сплок. - Она потеряет многое в переводе.
     - Все равно, расскажи, - настаивал Билл.
     - Я сказал им, пусть  следы  вашего  верблюда  никогда  не  пересекут
мрачное болото, ведущее в адову тьму.
     - И они засмеялись?
     - Конечно. Я использовал  для  обозначения  слова  "болото"  вариант,
который дает возможность истолковать фразу следующим образом: "Пусть  ваша
задница никогда не испытает грубого обращения со стороны стерегущих  оазис
телохранителей Султана".  Изящный  образец  лингвистического  жонглерства,
если можно так сказать.
     Погонщики верблюдов прекратили оживленную болтовню. Старший из них, с
короткой черной бородкой и выпученными темными глазами, сказал:
     - Садитесь позади нас. Мы доставим вас к Хозяину.
     Они уселись на верблюдов  позади  погонщиков  и  отправились  вперед.
Сперва Билл думал, что они направляются  к  тем  горам  на  горизонте.  Но
вскоре он увидел далеко впереди  квадратную  массу,  огороженную  зубчатой
стеной с башнями. Они направлялись в город, и достаточно большой.
     - Что это за место? - спросил Билл.
     - Перед нами Карфаген, - ответил Сплок. - Ты ведь слышал о Карфагене,
не так ли?
     - Это откуда пришел Ганнибал?
     - Совершенно верно, - ответил Сплок.
     - И зачем мы здесь?
     -  Потому  что,  -  с  величайшим  терпением  разъяснил  Сплок,  -  я
отправляюсь к Ганнибалу, чтобы сделать ему предложение, от которого он  не
сможет отказаться. По крайней мере я на это надеюсь.


     - Слоны, - сказал Ганнибал. - Они были  моей  погибелью.  Никогда  не
пробовали прокормить отряд слонов в Альпах в январе?
     - Похоже это достаточно  трудно,  -  заметил  Билл.  Он  с  интересом
отметил, что Ганнибал говорит  на  пуническом  с  легким  южным  акцентом,
настоящей Южной Валлиольской Шепелявостью. Данный факт бросил  новый  свет
на этого знаменитого человека, хотя Билл не был уверен, что это значит.  И
транслятор также этого не знал, хотя отметил данный скучный факт.
     - Все это было у меня там, - сказал Ганнибал. - Рим был так бвизок  к
тому, чтобы стать моим, я мог вкусить его. Вкусить пота и чеснока.  Победа
быва уже у меня в руках! И тут  это  пвоквятый  Фабиус  Кунктатор,  с  его
тактикой выжидания, повожил конец моей мечте. Тепель,  думаю,  я  смог  бы
спвавиться с этим, но в то время выжидание явивось новой военной тактикой.
До этого все быво плосто стовкновением в ночи незнакомых алмий. Ладно, без
товку пвакаться над лазбитым колытом. Ну а тепель, что хотите от меня  вы,
стланно выглядящие валвалы? Говолите быстло или я выпущу вам кишки.
     - Мы здесь для того, чтобы дать вам еще одну возможность, -  поспешно
ответил Сплок.
     Ганнибал был высоким, хорошо  сложенным  человеком.  Он  был  одет  в
элегантную кирасу, а на голове носил  медно-бронзовый  шлем.  В  настоящий
момент они находились в зале для аудиенций. Это была не главная  зала  для
аудиенций. Так как  Ганнибал  потерпел  поражение,  он  не  мог  принимать
посетителей в главной зале. Это  была  маленькая  комната  для  аудиенций,
расположенная  отдельно  для  использования  неудачливыми  генералами.  На
расположенном здесь буфете находились конфеты, заливные  голубиные  языки,
жареные по-французски мыши и тому подобное, а также  кувшины  выдержанного
вина. Билл уже приступил к исследованию буфета, так как было  похоже,  что
Сплок  держал  разговор  в  своих  руках.  Там  были  маленькие  горшочки,
покоящиеся в проволочных люльках над нагревательными элементами, в которых
кипело оливковое масло. Билл попробовал содержимое  одного  из  горшочков.
Оно имело вкус козлиного помета в соусе кэрри. Он поскорее  выплюнул,  так
как похоже оно и было тем самым.
     - Могу я попробовать это? - спросил он Ганнибала, указывая на кувшины
с вином.
     - Валяй, - ответил Ганнибал. - То, в бовшом кувшине на  клаю,  весьма
непвохое. Не такое дельмо, как длугие.
     Билл попробовал его, оценил букет и сделал еще один большой глоток.
     - Ого! Что это такое? - спросил он.
     - Пальмовая водка, - ответил Ганнибал. -  Девается  только  в  голной
части  Калфагена.  Пли  помощи  клайне  секлетного  плоцесса,  называемого
дистилляцией.
     - Кошмар, - сказал Билл, жадно заглатывая следующую порцию.
     Ганнибал вернулся к разговору со Сплоком. Он велся  тихими  голосами,
да Билл, в прочем, не особо им и интересовался.  Пальмовая  водка  целиком
поглотила его внимание и быстро нанесла удар по коре головного  мозга.  Он
откусил  небольшой  кусок  отталкивающей  пищи,  которая   стала   неплохо
восприниматься на вкус, что было плохим знаком,  затем  снова  вернулся  к
пальмовой водке. В этот момент жизнь казалась ему не такой  уж  и  плохой.
Неясной, но  не  плохой.  Все  стало  даже  еще  лучше,  когда,  повинуясь
невидимому сигналу, а возможно потому, что подошло время для их появления,
из арочного прохода вбежала группа девушек,  танцующих  под  аккомпанемент
трех музыкантов со сложно-выглядевшими инструментами, сделанными из тыкв и
струн.
     - Эй! - воскликнул Билл. - Только посмотрите на это!
     Танцовщицы смотрели в сторону Ганнибала, но тот был глубоко  погружен
в разговор со Сплоком и  отмахнулся  от  них.  Они  повернулись  к  Биллу,
сформировали перед ним линию и начали танцевать.  Это  были  наилучшие  из
танцовщиц, высокие, с широкими бедрами  и  большой  грудью,  с  ногами  от
коренных зубов. Полностью соответствовавшие вкусу Билла. Они исполняли для
него танец со  множеством  заигрывающих  телодвижений,  вроде  сбрасывания
своих вуалей, одна за  другой,  одновременно  поворачиваясь  и  выгибаясь;
музыканты насмехались, били и бренчали  на  своих  странных  инструментах;
возбуждение нарастало и  Билл  спросил  находившуюся  ближе  всех  к  нему
привлекательную танцовщицу, что она делает после шоу,  но  похоже  она  не
понимала пунического.
     Танец продолжался  еще  довольно  долго,  только  теперь  стал  более
скучным, так как они снова надели вуали,  увидев  произведенное  на  Билла
впечатление. Достаточно долго, чтобы Билл успел надраться пальмовой  водки
и обжечь рот зеленым перцем, который он не заметил, как съел. Он  уже  был
близок к тому, чтобы спросить у музыкантов, знают ли  они  парочку  старых
песенок, которые Билл изучил, когда был ребенком, но едва он собрался  это
сделать, Ганнибал и Сплок похоже пришли к какому-то соглашению. Они пожали
руки, встали и подошли к  Биллу.  Ганнибал  сделал  жест,  и  музыканты  и
танцовщицы собрались и быстро выбежали.
     - Итак, все решено, -  сказал  Сплок.  -  Сам  Ганнибал  отправляется
помочь нам. Он дает пять из своих ударных отрядов слонов.  Я  уверил  его,
что мы берем на себя обслуживание его слонов.
     - Ак здрово, - с некоторым трудом выговорил Билл. У него  было  такое
ощущение, как будто его язык был одет в скафандр. -  Эт  было  не  так  уж
сложно, или, ли, что за...
     - Нет, я был уверен, что Ганнибал  захочет  нанести  еще  один  визит
римлянам. Правда  есть  одно  пустяковое  условие,  которое  я  согласился
выполнить.
     - Что за условие, - спросил Билл.
     Сплок заколебался:
     - Боюсь, тебе оно сильно не понравится. Но ты так надрался, что я  не
хотел тебя тревожить. И ведь ты  и  сам  сказал,  что  сделаешь  все,  что
сможешь, чтобы помочь.
     - Шоеще?
     - У карфагенян есть очень  интересный  обычай.  Их  помощь  союзникам
зависит  от  героя  предполагаемого  союзника,  согласного  встретиться  с
карфагенским чемпионом.
     - Ну и шостого? -  с  трудом  ворочая  языком  промямлил  Билл,  едва
осознавая смысл слов Спока.
     - Использованное им слово было мне не знакомо, - сказал Сплок. - Я не
могу тебе сказать, кого они имели в виду. Или что.
     - Ты имеешь в виду не человека... а  может...  вещь?  -  Билл  быстро
сморгнул, когда  некоторая  смутная  частица  понимания  пробилась  сквозь
алкогольный туман.
     Сплок кивнул.
     - Это одна их тех проблем, с которыми  вы  сталкиваетесь,  попадая  в
древний мир.  Не  волнуйся,  тренированный  десантник  вроде  тебя  быстро
справится с этим, чем бы оно ни было.
     - А что будет, если я проиграю? - спросил Билл, быстро трезвея.
     - Не волнуйся. Ганнибал согласился помочь даже  в  том  случае,  если
тебя убьют.
     - О, да, здорово. - При подобной угрозе  жизни  протрезвение  ударило
подобно молнии. - Сплок, ты остроухий сукин сын - во что ты меня втянул? У
меня даже нет с собой никакого оружия.
     - Импровизация,  -  ответил  Сплок,  -  это  первое  качество  хорошо
подготовленного солдата. И оставь при себе свои замечания насчет ушей.
     - Пошли, - сказал Ганнибал, прерывая эту дружескую беседу, - мы можем
немедленно начать состязание.
     Билл потянулся было к пальмовой водке, но решил оставить ее в  покое.
Как это ни странно, он был трезв как стеклышко и сожалел об этом.


     Пришло время сказать несколько слов о месте для дуэлей у карфагенян.
     Оно находилось в  части  города,  известной  как  Священный  Город  -
приземистое  черное  здание,   внутри   которого   располагался   огромный
амфитеатр, сверху открытый слепящему африканскому солнцу. Как на бое быков
здесь были места и на солнце, и в тени, имевшие разную цену.  На  глиняном
покрытии  ручек  кресел  были  вырезаны  странные   фигуры.   У   сезонных
арендаторов был человек, держащий массивную глиняную табличку, на  которой
были  указаны  даты  представлений  и  номер  сиденья  патрона.  Когда  не
использовался для соревнований, в Черном Театре, как называли его  местные
жители,  ставили  балет,  проводили   музыкальные   фестивали,   церемонии
дефлорации и всяческие сборы пожертвований в пользу местных богов.
     Арена была круглой, и по ее  сторонам  поднимались  ступеньками  ряды
сидений. Трибуны уже  были  на  половину  заполнены  и  еще  больше  людей
вливалось потоком через узкие проходы в базальтовых стенах. Пол арены  был
посыпан песком. Песок был светло-желтым, контрастируя  с  черными  стенами
здания и пестрыми флажками,  развевавшимися  на  четырех  высоких  мачтах.
Разносчики в длинных серых халатах ходили вверх-вниз по крутым  ступенькам
и  продавали  кислое  кобылье  молоко,  вкус   которого   был   таким   же
отвратительным, как и его название,  беличьи  колбаски  и  другие  местные
блюда. На полу арены уже находилась группа акробатов, а комический актер в
маске сатира и с метровым фаллосом разогревал толпу.
     В пещерах под ареной Билл спорил со Сплоком.
     - Я не выйду отсюда, - говорил Билл, - без оружия. -  Он  отказывался
надеть специальный костюм гладиатора. Так же как  и  не  соглашался  взять
любое из холодного оружия, лежащего перед ним на столе.
     - Вот этот выглядит вполне подходящим, - сказал Сплок, пробуя  ногтем
острие одного из мечей. - Я не пойму, в чем твоя проблема.
     - Я ничего не знаю о мечах, вот в чем моя проблема! - ответил Билл. -
Я хочу пистолет.
     - Но у этих людей нет пистолетов, - сказал Сплок.
     - Я знаю. Поэтому я и хочу его.
     - Это было бы не спортивно, - заметил Сплок.
     - Спортивно! - завизжал Билл. - Эти ублюдки хотят меня убить! В конце
концов, на чьей ты стороне?
     - Я служу истине, сохраняя хладнокровие и не  поддаваясь  эмоциям,  -
ответил Сплок. - Да и к тому же у меня нет пистолета.
     - Но ты ведь прихватил с собой что-нибудь, не так ли?
     - Не совсем. Только эту лазерную ручку. Но она едва ли подходит...
     - Давай сюда! - воскликнул Билл и выхватил ее. - Какой у  нее  радиус
действия?
     - Около десяти футов. А если быть точным,  то  три  метра.  На  таком
расстоянии она может выжечь дыру в пятисантиметровой стальной пластине. Но
Билл, я говорю тебе...
     Тут в комнату вошли Ганнибал и двое стражников.
     - Ну? - спросил Ганнибал. - Человек из будущего готов?
     - Готов, - ответил Билл, кладя ручку в карман и застегивая его.
     - Но ты не взял меч или копье!
     - Вы правы. Передайте мне один из этих кинжалов. Поменьше, вот этот.
     - Стража, проведите его на арену!
     Билл, с двумя стражниками с копьями  по  бокам,  вышел  на  солнечный
свет. Когда толпа взглянула на него,  вышедшего  вперед  и  моргающего  от
яркого света, чистящего ногти крошечным кинжалом ставки на Билла  упали  с
десяти к одному до ста к одному.
     - Тебе лучше сделать ставку, - сказал Билл Сплоку.
     - Билл! - закричал Сплок.  -  Я  должен  тебе  кое-что  сказать!  Эта
лазерная ручка...
     - Я не собираюсь ее отдавать, - сказал ему Билл.
     - Но, Билл, она разряжена! В ней не осталось энергии! Билл, не только
нет энергии, она к тому же еще и дает течь. Я собирался отремонтировать ее
на следующей станции.
     - Вы не можете так поступать со мной! - завопил Билл.
     Но теперь он стоял один в середине арены.  Толпа  притихла.  Не  было
слышно ни звука, за исключением слабого шуршания у него под туникой.
     Билл расстегнул кнопку. Чинжер высунул свою крошечную головку.
     - Остаюсь с тобой, Билл, - сказала ящерица.
     - С кем я говорю?
     - Конечно же, с компьютером.
     - Ты ведь сможешь помочь, что бы ни случилось, а, компьютер?
     - Увы, Билл, в этом виде я не могу предпринять  какие-либо  действия.
Но я буду за всем наблюдать и сообщу твоим близким об этой борьбе.
     Тут открылись железные ворота в стене арены. Билл смотрел с  отвисшей
челюстью, как оттуда выходит нечто.
     На самом деле это был необычно выглядящий зверь. Сперва Билл ошибочно
принял его за льва, так как первое,  на  что  он  взглянул,  была  голова.
Голова определенно была  львиной,  с  густой  рыжевато-коричневой  гривой,
большими миндалевидными желтыми глазами и парализующим свирепым  взглядом,
которым обладают львы, по крайней мере в Карфагене. Но затем  он  заметил,
что тело зверя начиналось с толщины бочки и плавно  сужаясь  переходило  в
тонкий чешуйчатый хвост. Он решил было, что это змея с  головой  льва.  Но
тут он заметил острые маленькие копытца, похожие на копытца козла  у  него
на родине.
     - Ого,  черт  возьми  мою  электронную  душу,  -  произнес  компьютер
писклявым голоском, конечно же только из-за того, что в качестве источника
связи использовалось тело чинжера.  -  Думаю,  мы  видим  химеру!  В  моих
исследованиях истории человеческой расы - вернее его грязной истории  -  я
наталкивался на упоминания об этом существе. Всегда с  пометкой,  что  оно
мифическое. Долго считалось,  что  эти  существа  являлись  не  более  чем
вымыслом воображения  древних.  Теперь  мы  видим,  что  они  существовали
буквально. И, если не ошибаюсь, существо выдыхает огонь, как и говорилось.
     - Сделай же что-нибудь, - закричал Билл.
     - Но что я могу сделать? - сказал компьютер. - Я в  этом  мире  -  не
более чем бестелесный разум.
     - Тогда выметайся из этого чинжера и дай вернуться Иллирии!
     - Что может знать о химерах тсурианская сельская девушка?  -  спросил
компьютер.
     - Потом! Просто делай, что я говорю!
     Компьютер должно быть сделал  это,  потому  что  момент  спустя  Билл
услышал голос Иллирии, легко узнаваемый даже будучи издаваемым при  помощи
глотки, мягкого неба и необычных зубов чинжера.
     - Билл! Я здесь!
     Эти переговоры происходили довольно быстро, хотя  некоторые  из  фраз
пришлось повторять, так как шум толпы иногда перекрывал дискуссию.  Химера
во время этого разговора не стояла на месте. Сперва  ужасный  зверь  начал
скрести землю копытом, разгребая песок  и  оставляя  с  каждым  ударом  на
базальтовом полу глубокие царапины длиной  в  десять  сантиметров.  Затем,
заметив Билла, он фыркнул, выпустив двойной язык пламени, ярко-красного  с
нездоровым  зеленым  оттенком  у  основания.  Затем,  направив  на   Билла
пристальный взгляд, он сперва  пошел,  затем  побежал,  затем  пустился  в
легкий галоп, а затем во  весь  опор  на  отважного  десантника  с  чем-то
напоминавшим четырехрукую ящерицу у него на плече.
     - Иллирия! Сделай что-нибудь!
     - Но что я могу сделать? - простонала несчастная девушка. - Я - всего
лишь крошечный зеленый чинжер! Хотя и тяжесть на планете 10 "g"...
     - Заткнись! - посоветовал Билл в вопле отчаяния. - Разве ты не можешь
захватывать разум других  существ?  Разве  это  не  является  особенностью
тсурианцев?
     - Конечно же! Какая классная идея! Ты  имеешь  в  виду,  что  хочешь,
чтобы я завладела химерой?!
     -  И  побыстрей,  -  продолжил  Билл,  уносясь  на  всех  парусах  от
приближающейся к нему изрыгающей огонь химеры.
     - Я не совсем уверена, что смогу захватить мозг мифического зверя,  -
заколебалась Иллирия.
     - Компьютер сказал, что он реален! - прохрипел Билл, уворачиваясь  от
ставшего на дыбы и готового нанести удар покрытыми  зеленым  ядом  клыками
помеси козла, змеи и льва.
     - Билл, существует еще кое-что, о чем я еще не имела возможности тебе
сказать...
     - Отправляйся в химеру! - проревел Билл.
     - Да, дорогой, - ответила Иллирия. В следующий момент химера  застыла
в середине прыжка и рухнула к ногам Билла. Ее глаза  закатились  вверх,  а
длинный раздвоенный язык стал лизать ноги Билла.
     - Ну как я справилась? - спросила Иллирия с помощью глотки,  языка  и
мягкого неба химеры.
     - Здорово, - ответил Билл. - Только не переусердствуй.
     Толпа, конечно же, пришла в неистовство.
     Триумф  Билла  был  полным,  хотя   было   одно   осложнение.   После
поздравлений в усмирении химеры послышались вопли: "Убей! Убей!", "Выпусти
зеленую кровь!" и тому подобные. А  также  типа:  "Оставь  и  мне  кусочек
филе!"  Тут  Билл  понял,  что  предполагалось,  что   он   должен   убить
геральдического зверя. В такого рода делах  было  принято  после  убийства
угощать всех жареным бифштексом и другими лакомствами из мяса химеры. Мясо
по вкусу напоминало комбинацию козла,  змеи  и  льва  -  слабый  намек  на
индейку, хотя никто  не  знал,  откуда  та  взялась.  Другим  достоинством
бифштекса из химеры было то, поскольку химера дышит огнем, бифштекс  может
быть приготовлен на ее собственном внутреннем  жаре,  если  делать  это  в
первые один-два часа после ее смерти.
     - Нет, нет, - сказал Билл. - Ни в коем случае.
     Его мнение никого не интересует. Это ему  было  осторожно  разъяснено
камергером Ганнибала,  жирным  лоснящимся  человеком,  который  непрерывно
потирал руки, а когда думал, что никто не  видит,  щипал  свои  желтоватые
щеки, чтобы придать им живой цвет.
     -  Нет,  -  повторил  Билл,  -  вы  не  можете  забрать  химеру.  Это
невозможно. Это моя химера.
     - Но, сэр,  принято,  чтобы  победитель  жертвовал  химеру  в  пользу
общества. Так поступали все предшествующие победители.  Фактически  химеры
стали довольно большой редкостью.
     - Тем более есть причина, - ответил Билл, -  не  приносить  в  жертву
эту.
     - Химера должна быть убита, - сказал камергер. - В  противном  случае
это означает десять лет неудачи, а это последнее, что  нужно  Карфагену  в
этом мире.
     - Я не стану убивать химеру, и все об этом.
     - Я должен посоветоваться с Ганнибалом и городскими  старейшинами,  -
сказал камергер. - Они примут окончательное решение.
     - Ладно, - ответил Билл. - А пока не могли  бы  вы  сообщить  мистеру
Сплоку, что мне необходимо встретиться с ним прямо сейчас.
     - Невозможно, - сказал камергер, потирая руки. - Он вернулся  в  свое
собственное время. Он оставил для вас вот это.
     Он протянул Биллу записку и вышел, низко кланяясь и елейно  улыбаясь.
Билл развернул сложенную втрое записку и прочел: "Поздравляю с заслуженной
победой. Возвращаюсь, чтобы поместить в картину  Дирка.  Скажи  Ганнибалу,
чтобы тот собирал свои силы; мы вскоре вернемся с подходящим транспортом."
     - Чертова записка, - сказал Билл. - И это когда он мне нужен!  Почему
он не воспользовался телефоном?
     - Потому что он еще не изобретен, - ответила внутри химеры Иллирия.
     - Знаю. Но ведь и путешествия во времени  еще  не  изобретены,  а  он
делает это.
     - Ох, Билл, - сказала Иллирия-химера, - что будем делать?
     - Можешь пока занять какое-нибудь другое тело? Тогда мы сможем отдать
им эту химеру и убраться отсюда.
     - Я говорила тебе, что с  трудом  контролирую  мифического  зверя,  -
ответила Иллирия. - Было достаточно тяжело завладеть им. А снова выбраться
похоже будет еще сложнее. Билл, дорогой, что мне нужно, так это подходящее
тело-носитель.
     - Где бы нам найти его? Как насчет одной из тех танцовщиц, которых мы
видели раньше? Та,  которая  была  с  левого  края,  выглядела  достаточно
здоровой... - Билл закончил, так как заметил пробежавшую по львиной  морде
химеры тень неудовольствия.
     - Она не совсем подходит, - ответила Иллирия. - Во-первых, потому что
заинтересовала тебя. Я не собираюсь составлять компанию для извращения.
     - О каком извращении ты говоришь? - спросил  Билл.  -  Она  же  будет
тобой.
     - Или я ей, - ответила Иллирия. - Это тебя прекрасно устроит, не  так
ли?
     - Иллирия! Я никогда раньше не слышал, чтобы ты так говорила!
     - Ох, Билл, я не хочу выглядеть ревнивой. Это все потому, что я схожу
от тебя с ума. Тебя и твоей дорогой аллигаторской ступни  с  великолепными
когтями. Такие маленькие вещи, вроде этой, поражают  женское  воображение.
Но я не могла бы занять твою  маленькую  очаровательную  танцовщицу,  даже
если бы и захотела. Подходящий носитель может быть найден только  на  моей
собственной планете в моем собственном  времени.  Пожалуйста,  не  дай  им
убить меня!
     - Они смогут добраться до тебя только  через  мой  труп,  -  галантно
ответил Билл.
     - Я бы предпочла не доводить до этого.
     - Я в общем-то тоже. Пошли, Иллирия, думаю нам лучше убраться отсюда.
     - Может они прислушаются к доводам, - тоскливо произнесла Иллирия.
     - Сомневаюсь, - сказал  Билл.  Он  услышал  звук  марширующих  ног  и
повернувшись увидел отряд из примерно десяти карфагенских  солдат,  тяжело
вооруженных и бронированных,  с  самим  Ганнибалом  во  главе,  выглядящим
мрачным и целеустремленным, как все люди, собирающиеся убить химеру.
     - Пойдем, - сказал Билл, хватая Иллирию за львиную  гриву  и  таща  к
выходу.
     - Я-то иду, - сказала Иллирия, - только куда?
     - С дороги! - орал он, прокладывая путь. Они выскочили  через  выход,
пробежали по запруженной улице, проталкиваясь между пешеходами и лошадьми,
с отрядом позади них, вбежали в  высокое  здание  и,  пыхтя  и  отдуваясь,
промчались вверх по ступенькам. Позади них в нижней части здания  слышался
топот солдат. Те  уже  мерной  поступью  поднимались  по  ступенькам.  Они
достигли верхнего этажа, который оказался весьма занятным.  Особенно  если
учесть, что все двери оказались заперты.
     - Ик! - булькнул Билл. - Пойманы как крысы.
     - Не сдавайся, Билл! Попробуй окно, - посоветовала Иллирия.
     Билл  распахнул  окно  и  глянул  вниз.  Затем  перевел   взгляд   на
водосточную трубу. Высунувшись наружу, он подергал  ближайшую,  проходящую
над окном. Та выглядела достаточно прочной; сделанная из бронзы и  имевшая
в толщину полтора  сантиметра,  она  крепилась  к  стене  здания  тяжелыми
медными заклепками. В те дни знали как строить.
     - Уходим через крышу, - сказал Билл, выбираясь наружу.
     - Но, дорогой, - сказала Иллирия, замерев в нерешительности в окне. -
Я не думаю, что смогу залезть. Видишь ли, у меня копыта.
     - Но у тебя еще и змеиное тело. Ради спасения своей  жизни,  Иллирия,
пошевеливайся!
     Бравая тсурианская девушка в мифической личине  высунулась  наружу  и
обмотала свой хвост вокруг стойки, удачно расположенной в полутора  метрах
от окна. Дрожа от страха, но  тем  не  менее  достаточно  решительно,  она
последовала за Биллом на крышу.
     Крыши Карфагена представляли собой разноцветную  выставку  уровней  и
углов. Светило горячее африканское солнце, так как было лето,  и  холодное
африканское солнце ушло в подземный мир  отдохнуть  и  набраться  сил,  по
крайней мере так утверждалось в древних городских летописях. Билл бежал по
крышам, карабкаясь на более высокие уровни и спрыгивая на меньшие.  Позади
него  пробирались  вооруженные  солдаты,  неуклюже  передвигаясь  в  своих
тяжелых доспехах, с копьями наперевес. Когда  Билл,  с  бежавшей  вплотную
сзади Иллирией, остановился, он почувствовал щекотание под туникой,  ближе
к ребрам. Он обнаружил, что это чинжер, раньше бывший Иллирией.
     - Можешь вернуться обратно  в  чинжера?  -  спросил  Билл,  с  трудом
переводя дыхание.
     - Как я могла забыть о чинжере! - воскликнула Иллирия. - Не знаю,  но
могу попробовать!
     - Скорее, нет времени, - сказал Билл, так  как  некоторые  из  солдат
сбросили свои тяжелые доспехи и теперь довольно быстро приближались к ним.
А впереди, прямо на своем пути, Билл  увидел  высокую  стену  из  гладкого
мрамора. Театр Диониса! Бог развязности теперь преградил ему путь.
     Ящерица выползла на плечо Билла, бросила взгляд на преследователей  и
попыталась нырнуть обратно в свое убежище. Билл схватил ее, прежде чем она
скрылась из виду.
     - Давай, Иллирия! - закричал Билл.
     -  Минутку,  -  произнес  чинжер.  -  Здесь  что-то,  что  мне  лучше
объяснить. Это Иллирия, говорю с тобой изнутри этого чужака чинжера. Здесь
что-то странное. Что это? Нет, не может быть! Ого,  Билл,  ни  за  что  не
угадаешь, что случилось!
     - Так скажи мне, - тяжело дыша произнес Билл.  Солдаты  уже  приперли
его к стене. Химера неуверенно  огляделась,  снова  свыкаясь  с  ощущением
нахождения в своем теле. В это время у чинжера остекленели глаза и он весь
обмяк. Он был жив, но похоже находился в полукоматозном состоянии, а может
и в полной коме; было трудно сказать.
     - Иллирия? Ответь мне!
     Ответа от уснувшей ящерицы, лежавшей со смирно скрещенными на зеленой
груди всеми четырьмя лапками, не последовало.
     Первый из солдат ткнул в Билла копьем. Остальные  приближались.  И  в
этот  момент  химера,  освободившись  от  контроля  со  стороны   Иллирии,
наконец-то  осознала  себя  в  качестве  смертельно  опасного  зверя.  Она
выпустила двойной язык пламени, как  у  дракона,  и  расплавила  несколько
щитов. Затем она повернулась, чтобы атаковать Билла.
     - Ну ладно, - заорал Билл. - Можете убить ее, если так хотите!
     Это был сложный для Билла  момент.  Солдаты  отражали  бешеную  атаку
химеры, вернувшейся в себя и полной мифической  ярости.  Она  атаковала  в
манере, не виданной со времен Гомера, испуская при этом  громкое  козлиное
блеяние. Эти нервирующие звуки поднимались до ультразвука, вызывая  ноющую
боль в зубах солдат, и заставляя их мечи вибрировать о щиты. Чинжер открыл
глаза, бросил взгляд на происходящее и поспешно нырнул  Биллу  в  рубашку,
ища укромное местечка у  Билла  подмышкой,  где,  как  он  думал,  его  не
достанут. Солдаты в конце концов смогли прижать химеру к деревянной  крыше
своими острыми копьями. Как только  химера  обнаружила,  что  она  ранена,
испускаемые ей звуки усилились. В  небе  возникли  черные  точки,  которые
быстро выросли в длинноносых женщин с обнаженной грудью и с крыльями как у
летучих мышей, каждая из которых была  одета  в  черное  змеиное  вечернее
платье. Это были гарпии, вызванные из своего мифического сна  криком  боли
их легендарного собрата. Они стали пикировать на  солдат,  чьи  ряды  были
удвоены прибывшими двумя взводами варягов, посланными, как  позднее  узнал
Билл,  Сплоком,  который  ожидал  подобного  развития  ситуации  и  срочно
отправился обратно в будущее за помощью. Варяги были шведскими русскими, а
может русскими шведами, в зависимости от того, чей учебник по  истории  вы
читаете,  и  им  было  наплевать  на  изнеженных  чудищ  из  греко-римской
мифологии. Они разили их направо и налево мощными ударами,  раскручивая  в
сияющие круги свои длинные боевые  топоры,  разрубая  заодно  недостаточно
быстро убиравшихся с дороги карфагенских солдат.
     - Бей их, парни! - закричал Билл, а встроенный транслятор перевел его
слова на средне-варяжский, который не был знаком никому  из  этих  мужчин,
так как они были финскими варягами с болот в окрестностях озера Ую. Но  им
понравилось звучание его голоса, и они возобновили атаку  с  новой  силой.
Химера была окружена. Она издала последний пронзительный  крик,  вызвавший
легкое сотрясение городских стен и издохла.
     Но, прежде чем они смогли  поздравить  друг  друга  и  пропустить  по
кружечке пива, внезапно пошел дождь, а затем,  через  мгновение,  ниоткуда
налетела яростная буря, сопровождавшаяся градом и дувшим со скоростью  сто
километров в час ветром. По небу, словно галеоны  рока,  поплыли  огромные
зловещие  пурпурно-черные  облака.  Это,  как  позднее  узнал  Билл,  было
прибытие Тайфуна, духа урагана. Гарпии  легко  приспособились  к  ветру  и
удвоили свои атаки. Они тоже были созданиями бури. Когда они приблизились,
Билл смог увидеть, что у них были лица ведьм, медвежьи уши и птичьи тела с
длинными кривыми когтями. Как и у всех птиц, у них не  было  ни  малейшего
чувства стыда при отправлении естественных надобностей, а  как  люди,  они
справляли их целенаправлено. Варяги дрогнули под ливнем экскрементов.
     Билл дрался в стороне от вонючей свалки и подыскивал местечко,  чтобы
скрыться. Единственным путем был путь, которым он пришел, но тот  уже  был
перекрыт толпой карфагенских солдат, возглавляемой  указывавшим  на  Билла
Ганнибалом. Билл заподозрил, что потерял свой гостевой статус  и  отчаянно
огляделся в поисках другого выхода. Сражаясь  в  стороне  от  остальных  и
мощно размахивая большим палашом, подобранный  во  время  битвы,  он  стал
пробиваться  к  противоположной  стене.  Быстрый   взгляд   позволил   ему
обнаружить сбоку  ведущую  вниз  лестницу.  Это  была  расшатанная  старая
лестница, представлявшая собой связанные лианами простые куски бамбука, но
свое назначение она выполняла.  Билл  перенес  ногу  через  край  и  начал
спускаться.
     В этот момент случилось кое-что новенькое.



7

     Сперва это было не более чем мерцанием света.  Затем  это  выросло  в
раскаленный шар, размером с  медицинский,  может  слегка  побольше.  Билл,
повиснув на шаткой лестнице, с ерзающим у него подмышкой  чинжером  (из-за
страха более чем злобным, как позднее он узнал), был  настроен  отнюдь  не
дружелюбно по отношению к подплывшей вплотную  и  зависшей  у  него  перед
лицом огненной штуковине, меняющей цвета и издававшей болезненные для  уха
звуки.
     - Какого черта тебе нужно? - раздраженно прорычал Билл. - Не  видишь,
что я занят, пытаясь спасти свою шкуру?
     - Ты только слушай, болван. Я буду  говорить,  -  произнес  из  сферы
скрипучий голос. - На всякий случай, если ты еще не  заметил,  ты  влип  в
передрягу. Не желаешь подняться?
     В другое время Билл подозрительно бы отнесся  к  предложению  помочь,
исходящему от сияющей энергетической сферы, но в данный момент он  не  был
склонен  к  привередливости.  Лестница,  пожираемая  священными  термитами
Артемиды, которую  Билл  невольно  оскорбил  своим  предложением  Иллирии,
посторонней и неверующей, занять разум танцовщицы,  служанки  богини,  уже
начала разрушаться. Не только стала разрушаться  бамбуковая  лестница,  но
еще  в  придачу  солдаты  побросали  к  ее  основанию  несколько   больших
деревянных платформ, усыпанных торчащими бронзовыми  шипами.  Они  кричали
Биллу: "Прыгай, прыгай!" Это было неподобающее поведение и  неудивительно,
что карфагеняне прекратили свое существование и единственным  напоминанием
о них в настоящее время остались лишь несколько неприличных поз.
     - Да!  Я  не  знаю,  кто  ты,  -  ответил  Билл,  -  но  буду  крайне
признателен, если поможешь мне выбраться отсюда.
     Сфера быстро увеличилась, поглотив Билла. Он почувствовал,  как  стал
ослабевать его захват на бамбуковой лестнице. Затем лестница  развалилась,
и Билл пугающее мгновение ощущал, как падает в воздухе, пока энергия сферы
не захватила его и не втянула наверх. Затем  сфера  на  огромной  скорости
умчалась  прочь,  оставив  позади  мрачных  недовольных  карфагенян  и  их
подержанных греческих божеств.
     Когда  все  успокоилось,  Билл  обнаружил,   что   находится   внутри
небольшого, но прекрасно оборудованного космического корабля.  Похоже,  на
борту была еще одна живая душа: в большом командирском кресле с  табличкой
"Хам Дью - здесь  останавливается  доллар"  за  пультом  управления  сидел
человек  с  квадратными  плечами,  красивый,  но  с   суровым   выражением
повидавшего слишком много человеческой глупости лица.
     - Капитан Дью, - произнес Билл самым официальным благодарным тоном. -
Я хочу выразить вам свою признательность за то, что вы сделали  для  меня.
Не знаю, что бы я делал без вашего своевременного вмешательства.
     - Черт, не нужно меня  благодарить,  -  краем  рта  произнес  Дью.  -
Послушай, я люблю время от времени кого-нибудь спасти, если только это  не
вызывает слишком больших сложностей и я в настроении, но  не  нужно  суеты
вокруг этого. Большинство других людей сделали бы то же самое, если  бы  у
них были мои мужество и знания.
     - Я в самом деле оценил это.
     - Черт, - сказал Дью. - Я сделал это не ради тебя, так что  не  нужно
этой сентиментальности.
     - А для кого же ты это сделал?
     - Для Вольных Бойцов Земли. Я рад был узнать,  что  ты  помогаешь  им
своим собственным прямым способом, и я не мог  позволить  тебе  попасть  в
когти Империи Зла.
     - Не знал, что Карфаген - Империя Зла, - заметил Билл.
     - Не они. Империя Зла разработала  методы  воспроизведения,  так  что
теперь они могут свободно насылать на всех эти мифические создания.  Держу
пари, что положу этому конец. Так что не думай, что я сделал это все  ради
тебя.
     - Ну тогда извини, - сказал Билл.
     - Полагаю, это была достаточно естественная ошибка, - сказал Хам.
     - Я не знал, что вы можете работать в прошлом, - сказал Билл.  -  Как
вы это делаете? "Смышленый" очутился  здесь,  переведя  свои  двигатели  в
режим осцилляции.
     - Я все это знаю,  -  ответил  Дью.  -  Дурацкий  трюк.  Им  придется
заменить все болты, прежде чем их корабль снова  сможет  выйти  в  космос.
Гораздо лучше использовать временной переместитель, который к счастью есть
у меня.
     Дью сделал указующий жест. Билл увидел на  левой  стене  космического
корабля, где-то посередине между носом и центром судна, черную  коробку  с
прикрепленной табличкой. На табличке было написано:

           "Временной/Пространственный Переместитель - Патентуется".

     Билл уставился на нее. Затем уставился еще пристальнее, когда  понял,
что это  был  тот  самый  секрет,  за  которым  его  на  Тсурис  отправило
Командование Космофлотом. Если бы он смог наложить лапы на другой такой же
- или хотя бы на этот...
     - Куда мы направляемся? - робко поинтересовался Билл.
     - Разбон.
     - Прошу прощения?
     - Планету Разбон.
     - А зачем?
     - Небольшое незаконченное дельце, - проскрежетал Дью, его голос  стал
жестким, а его большие привлекательные волосатые руки сильно сжали  панель
управления корабля.
     - Как ты думаешь, ты не мог бы где-нибудь меня  высадить?  -  спросил
Билл. - Например в Штаб-квартире Космодесанта?
     - Конечно, - ответил Дью. - Но сперва я  должен  разобраться  с  этим
Разбоном. Это по дороге и не займет много времени.
     Иллирия-чинжер похоже спала у него в  рубашке  -  и  Биллу  это  было
вполне понятно. Он тяжко вздохнул и тяжело опустился на корабельный диван.
Он нашел журнал, журнал комиксов, на обложке которого были изображены утки
в  полном  вооружении  и  верблюд  в  костюме  Карла  Великого.  Когда  он
перевернул страницу, раздался звук отдаленного кряканья и рева. Вскоре  он
был целиком поглощен сюжетом, надеясь,  что  дела  на  Разбоне  не  займут
слишком много времени.
     - Билл, - сказал Дью, а затем прокричал, так как увидел, что на  него
не обратили внимания. - Ты, десантник! Оторви на пять минут  свой  нос  от
этого мерзкого комикса, спустись вниз и почистись - я даже отсюда чувствую
запах крови. Там от маскарада осталось множество запасных  униформ.  Затем
перемести  свою  задницу  на  камбуз  и  разогрей  парочку  бифштексов  из
мастодонта.
     Мысль насчет еды была  неплохой,  и  Билл  довольно  сглотнул  слюну.
Выкинув рваную униформу и натянув новую,  с  адмиральскими  нашивками,  он
нашел камбуз, а  в  нем  холодильник,  полный  бифштексов  из  мастодонта,
запасенных Дью во время предыдущего приключения. Он засунул один из них  в
турбомикроволновую печь, так быстро разогревшуюся, что  бифштекс  вспыхнул
огнем и превратился в кучку золы,  не  успев  он  еще  закрыть  дверь.  Он
поиграл с пультом управления, пока не  добился  желаемого  результата.  Он
пообещал себе, что  следующий  разогреет  для  Дью.  Исследовав  камбуз  в
поисках чего-нибудь, чтобы запить, он нашел шкаф, заполненный  коричневыми
бутылками. На одной из них была написанная от  руки  этикетка,  гласившая:
"Домашний Офучинский Ром - Людям не Потреблять."
     - Я сейчас не ощущаю себя человеком, - прохихикал он и сделал большой
глоток.
     Покидая комнату, он уже  счастливо  улыбался  и  был  пьян  несколько
сильнее. По всему телу стало распространяться  восхитительное  оцепенение,
нарушаемое только зудом подмышками. Он стал чесаться и внезапно обнаружил,
что чешет голову чинжера.
     - Иллирия, как ты? - спросил он.
     - С ней все в порядке, - ответил чинжер.
     - Что это значит? С кем я, черт возьми, разговариваю?
     - Билл, это требует небольшого пояснения.
     - К черту! Кто ты?
     Билл схватил попытавшегося убежать чинжера и по  чистой  случайности,
совсем ненарочно, его палец коснулся тыльной стороны  шеи  чинжера.  Когда
это произошло, верх головы чинжера откинулся на  потайных  петлях.  Внутри
черепа существа, где должен был быть мозг, которого там  сейчас  не  было,
находился крошечный человечек, ростом не более трех  сантиметров,  сидящий
за крошечной панелью управления. Там также была койка,  удобное  кресло  и
крошечный  туалет.  Человечек  нервно  курил,  стряхивая  пепел  в   такую
крошечную пепельницу, что та была едва заметна невооруженным глазом.
     - Как ты сюда забрался? - изумился Билл, а затем нахмурил брови: - И,
что более важно, что ты здесь делаешь?
     - Ладно, - ответил человечек,  -  это  требует  некоторых  пояснений.
Сперва, разреши  представиться.  Циммер  Рональд  Убаснот,  РКФ,  Разведка
Космического Флота. Так как мое имя слишком  длинное,  из  начальных  букв
складывается акроним: ЦРУ.  Большинство  так  меня  и  зовут,  и  ты  тоже
можешь...
     - Заткни свою чертову пасть, - посоветовал Билл. - Где Иллирия?
     - Это - часть пояснения. Билл, не спеши, выслушай меня.
     Билл занес огромный  кулак,  чтобы  размазать  чинжера,  с  крошечным
агентом ЦРУ внутри. То, что он выпил, похоже сыграло отвратительную  шутку
с его головой.
     - Это часть секретной технологии чинжеров, - сказал ЦРУ. - Я  пытаюсь
доставить секрет миниатюризации нашему командованию  вооруженными  силами.
Волосатость  и  теплокровность  позволила  мне  прикинуться  обезьяной   и
слоняться  по  джунглям  вокруг  одной  из   их   секретных   лабораторий,
обнаруженных нами на  этом  тепличном  мире.  Однажды  ночью  я  проник  в
лабораторию и обнаружил секретную миниатюризационную  машину,  позволявшую
им как сокращать, так и  снова  растягивать,  таким  образом  отправляя  к
чертям планы Земли и приводя всех в замешательство. У них  был  гигантский
робот-чинжер для работы на сталелитейных заводах и  я  пробрался  в  него,
уменьшился до размеров настоящего  чинжера,  выбрался  оттуда  и  все  шло
великолепно, пока твоя подружка не  овладела  моим  разумом,  и  она  была
настолько глупа, что не догадалась, что это разум не чинжера, а  человека.
Теперь ты все знаешь.
     Билл не знал, что сказать. Это было достаточно  разумное  объяснение,
учитывая  необычность  обстоятельств.  Но  во  всем  этом   было   кое-что
подозрительное. У Билла было ощущение, что ему рассказали не всю  историю,
а кроме того от болтовни этого шутника у Билла разболелась голова. А может
от выпитого. Он ущипнул себя за нос, но это не помогло. И тут он вспомнил.
     - Послушай, ЦРУ - или как там тебя - где Иллирия, которая должна была
быть здесь?
     - Это самое трудное, - ответил ЦРУ.  -  Как  ты  можешь  представить,
здесь не слишком много места.  Иллирия  пыталась  втиснуться,  как  я  уже
говорил. Я знаю, как ты ее любишь. Я попытался спасти ее ради тебя.
     - Да, и что случилось?
     - Нам вдвоем было слишком тесно, - сказал ЦРУ. - Можешь  представить,
как тяжело, когда в твой мозг втискивается женщина. Билл, я  не  собирался
причинить ей вред. Я попытался найти устраивающее всех решение.
     - Где Иллирия? - проревел Билл, его огромная мускулистая рука нависла
над сверхминиатюрным ЦРУ в крошечной рубке управления.
     - Послушай, я пытаюсь тебе объяснить, - съежась пролепетал ЦРУ. - Дай
же мне возможность сделать  это!  Трудно  разговаривать,  когда  ты  такой
крошечный.
     - Так вернись к своему реальному размеру, - сказал Билл.
     - Боюсь, это будет  трудно  сделать,  -  несчастливо  зашмыгав  носом
ответил ЦРУ.
     - Я хочу немедленно узнать об Иллирии, - сердито  прорычал  Билл.  Он
просунул руку в голову чинжера и зажал ЦРУ между  большим  и  указательным
пальцами. Другая рука Билла сжалась в занесенный кулак, готовый  растереть
ЦРУ в порошок.
     - Так как пространство было ограничено, - ответил ЦРУ, -  она  решила
совершить Маневр Янсенита. Я просил ее не делать этого, но ты ведь знаешь,
Билл, она - точно настоящий десантник. Я даже предложил освободить для нее
эту голову. Но она и слышать об этом  не  желала.  Это  классная  девушка,
Билл. Тебе повезло, что ты знаешь ее.
     - Что такое Маневр Янсенита? - нормальным  тоном  спросил  Билл.  Его
горло охрипло от рева.
     -  Он  был  изобретен,  а  точнее   открыт,   на   планете   Янсен-7,
расположенной  в  окрестностях  Угольного  Мешка.  У  местного  вида  была
проблема, знаешь...
     Разъяснения ЦРУ были прерваны раздавшимся из интеркома  голосом  Хама
Дью:
     - Билл! Скорее поднимись сюда! У нас неприятности!
     - Минутку, - ответил Билл. - Я только...
     - Бросай все и поднимайся сюда! - проревел Дью. - Если тебе, конечно,
дорога шкура. Если нет, занимайся своими делами.
     - Я вернусь, - сказал Билл миниатюрному агенту. - Никуда не уходи. Он
поспешил в рубку управления.
     - Что происходит? - спросил он.
     Хам Дью указал на  панорамную  видеопанель,  дававшую  без  искажений
изображение около двухсот градусов космического пространства. Билл  увидел
направляющиеся к ним на большой скорости  и  маневрирующим  три  маленьких
корабля. Сверкающие вспышки в энергетическом поле корабля указывали на то,
что некоторые их ракеты прорывались сквозь защиту. За  ними  шли  еще  два
корабля. Это были небольшие корабли  -  похоже,  истребители-перехватчики,
раскрашенные в зловещие коричневые и розовые цвета свинглов с Омникрона-2.
     - Но мы же не воюем со свинглами! - произнес Билл.
     - Скажи им об этом, - сказал Хам Дью. - Давай, займись левым  атомным
орудием.
     Билл пробежал в орудийный отсек и  уселся  в  кресло  управления.  Он
переключился на ручное управление, в то время как двойная вспышка потрясла
их корабль. Из-за перенапряжения защитных полей потускнел свет.
     - Еще одно такое попадание, и нам крышка, - проскрежетал Дью.
     Корабли свинглов атаковали судно Дью со всех  направлений,  и  Дью  с
Биллом занялись управлением атомными орудиями, каждый по своему борту. Тут
и там ярко вспыхивали  лазерные  лучи,  наполняя  космическую  тьму  ярким
светом. Один  из  свинглов,  смелее  других,  пренебрегая  оборонительными
действиями, пробивался прямо в направлении защитных щитов корабля.
     - Получи, молокосос, - заорал Дью.
     - Пойман, - проревел Билл.
     Оба  бойца  навели  прицелы  на  приближающегося  бандита.  Когда   в
энергетический щит попали торпеды, их корабль содрогнулся и  завибрировал,
швырнув двух парней и перебив всю посуду на крошечном корабельном камбузе.
Билл в последний момент успел  уничтожить  бандита,  послав  его  пылающие
останки кувыркаться в космосе. К  этому  времени  Дью  насчитал  еще  пять
рейдеров, и еще около двенадцати остались неподсчитанными.
     - С кормы приближается еще одна эскадрилья,  -  сказал  Билл,  бросив
беглый взгляд в прикрепленное к прицелу зеркало заднего вида.
     - Эти парни  похоже  сведу  меня  с  ума,  -  прорычал  Дью,  обнажив
поразительно белые и явно искусственные зубы. -  Дружище,  пристегнись.  Я
попытаюсь сделать кое-что необычное.
     Билл схватил ремни безопасности и  быстро  набросил  их.  Он  услышал
доносящиеся с корабельного камбуза пронзительные  вопли,  похожие  на  те,
которые издавал  бы  безжалостно  сдавленный  миниатюрный  человечек.  Хам
выпустил полную кассету тормозных ракет,  одновременно  занося  корабль  в
невозможно крутой поворот.
     Позади них уносились прочь корабли  свинглов,  не  могущие  повторить
такой явно самоубийственный маневр. Как только они удалились на  небольшое
расстояние  от  них,  Дью  врубил  экстренный  переход  на  сверх-световую
скорость. Послышался треск металла и визг перепуганного человека.  Корабль
задрожал, словно  крыса  в  пасти  терьера,  а  затем  внезапно  рванул  с
ускорением, которого невозможно добиться в нормальных условиях.
     Космос замерцал. Солнца появлялись и исчезали.  Корабль  вращался  по
мере увеличения скорости, и Билла метало от стенки к стенке.  Дью  остался
пристегнутым, но тоже был изрядно потрепан.
     Билл взглянул в зеркала, затем  снова  произвел  проверку  с  помощью
радар-детектора.
     - Можешь теперь расслабиться! - сказал он Дью.  -  Мы  оторвались  от
них.
     - Расслабиться! - воскликнул Дью. - Ах, если бы я не любил так нежно!
     - Ты имеешь в виду...
     - Все верно, - ответил Дью.
     Потеряв управление, вращаясь  и  болтаясь,  корабль  с  пронзительным
визгом  падал  сквозь  тонкий  верхний  слой  атмосферы   планеты.   Земля
приближалась очень быстро. Что, в общем-то, не имело особого значения, так
как они должны были сгореть на такой скорости задолго до столкновения.
     Теперь пой, Муза, об этом спуске сквозь верхние слои атмосферы, когда
днище корабля раскалилось  докрасна  от  трения,  об  Хаме  Дью,  отчаянно
пытающемся замедлить падение  корабля,  дрожащего  и  крутящегося,  словно
пьяная бабочка. А еще расскажи нам о Билле, мечущемся от стенки  к  стенке
при изменении положения корабля, пытающемся вернуться  на  кухню,  где  он
оставил ЦРУ, чинжера и, вероятно - трудно было  сказать  в  тот  момент  -
Иллирию. Сантиметр за сантиметром полз он,  пока  Дью  выпускал  тормозные
ракеты и пытался выполнить немыслимые маневры, о которых вы не прочтете ни
в одном из изданий "Спутника Космопилотов",  стараясь  как  можно  сильнее
сбросить скорость корабля, до того как они либо сгорят в  атмосфере,  либо
столкнутся с быстро растущей поверхностью словно пушечное ядро.
     Наконец они нырнули в плотный облачный слой, состоявший из красных  и
багровых облаков с серебристой каймой, пронеслись сквозь него и  вынырнули
с другой стороны, получив возможность как следует рассмотреть планету. Это
был оранжево-желтый мир, с ярко-зелеными пятнами тут  и  там,  и  длинными
темными штрихами, которые могли с равным успехом быть как каналами, так  и
чем-нибудь другим. Трудно было  определенно  сказать  на  такой  скорости,
такой высоте и при таком ускорении.
     Билл пробрался на камбуз. Чинжер нашел крошечный противоперегрузочный
гамак, из тех, которые используются для предохранения от взрыва яиц. Билл,
с трудом переводя дыхание, хрипло спросил, выбиваясь из сил:
     - Иллирия, с тобой все в порядке? Ты уже дома?
     Но ему ответил голос ЦРУ:
     - Билл, как я уже говорил, я должен пояснить это.
     Но похоже пояснения могли подождать, может быть  даже  навсегда,  так
как земля уже  стремительно  надвигалась  словно  взбесившийся  локомотив,
только намного больше, и так как Билл все еще не был пристегнут, то у него
был прекрасный шанс быть размазанным тонким слоем по стенкам при ударе.
     И тут, в последний момент, распахнулась дверь кладовой и Билл  увидел
внутри   гигантский   котел,   заполненный   пастообразной    бледно-серой
субстанцией. Это, как он позднее узнал, было тесто для гигантского пирога,
ганья, которое взбил Дью перед тем как проблемы на Разбоне  заставили  его
изменить планы. Из последних сил Билл потянулся вперед.
     Тесто обволокло его своей липкой консистенцией. К счастью  сотрясение
корабля передалось тесту с  атласной  эластичностью.  Она  защитила  Билла
лучше, чем это сделали бы стандартные  ремни.  В  последний  момент  перед
ударом, ящерица-чинжер с управляющей ей миниатюрным агентом нырнула в  чан
позади него. Затем корабль врезался в землю с  костедробильным  толчком  и
Билла обволокла благодатная тьма.



8

     Перед возвращением сознания есть момент, когда  вы  не  помните,  как
потеряли его.  Вы  слишком  заняты  просто  возвращением  сознания.  Итак,
мгновение там только это, а затем, мгновение  спустя,  не  воспоминание  о
том, что лишило вас сознания - это придет позже -  а  только  предчувствие
того, как это случилось. Это предчувствие приходит покрытым тонкой  вуалью
предварительного  волнения.  Так  было  и  с  Биллом.  Если  вы,  конечно,
отследили эту  глубокую  мысль.  Когда  оно  вернулось  снова,  он  сперва
вспомнил, что он - Билл, затем, что кое-что  лишило  его  сознания,  а  уж
затем, что он не  мог  очнуться  в  очень  приятных  условиях.  Так  часто
происходит переход от  сновидений  к  суровой  действительности.  В  своих
грезах, пока он находился в отключке, Билл  был  императором  бесконечного
космоса. Возможно. Но видения поблекли, и как только он очнулся, ему на ум
пришла мысль, что он охотнее бы не вспоминал, что происходит в это время.
     Он действительно не хотел думать об  этом,  но  мысли  сами  лезли  в
голову. Почему корабли свинглов атаковали Хама Дью? Что за дела были у Дью
на Разбоне-2? Что такое  Разбон-2?  Как  им  выбраться  отсюда?  Когда  он
наконец получит возможность посетить туалет?
     В конце концов поток вопросов пересилил желание Билла  зажмуриться  и
дожидаться лучших времен. Сперва медленно, а затем решительно,  он  открыл
глаза.
     Он  находился  в  маленькой  пустой  комнатке,  с  кафельным   полом,
выглядевшим достаточно холодным, хотя справедливости ради нужно  заметить,
что Билл лежал не совсем на  нем.  Он  находился  на  чем-то  напоминающем
большой коричневый коврик, а может очень толстое одеяло, из тех, в которые
кутаются люди на спортивных соревнованиях на  всех  планетах  с  открытыми
стадионами. Комната, в которой он находился, освещалась  длинной  неоновой
трубкой, подвешенной под потолком.  На  каменных  стенах  были  нацарапаны
слова  проклятий  или  молитвы  на   языке,   ранее   никогда   Биллу   не
встречавшемся. Билл двигался очень осторожно, так как вы никогда не можете
с уверенностью сказать, что может быть сломано после подобной  аварии.  Он
не знал, где он, и пока не особо то и жаждал это узнать. В последнее время
его дела шли не очень хорошо. Хотел бы  он,  чтобы  прекратились  все  эти
крушения. Все происходившее с  ним  ранее  с  трудом  можно  было  назвать
приятным.
     Он попытался подняться на ноги, и тут коврик под  ним  зашевелился  и
захрюкал. Билл, как вы хорошо должны понимать, поспешно скатился  с  него,
прижался спиной к стене и выпучил глаза.  Коврик  сел,  приняв  вид  Куки,
одного из этих больших мохнатых зверей с умеренным разумом, о которых было
известно,  что  они  практикуют  космическое  пиратство,  так   как   этой
профессией может заниматься любой,  безо  всей  этой  чепухи  относительно
дипломов или экзаменов на гражданскую службу.


     - Привет, - прозаично произнес Билл, что, учитывая  пережитое  им  за
последнее время, был не так уж плохо. - Как дела?
     Услышав это, Куки ответил на  своем  собственном  примитивном  языке,
представляющем  собой  смесь   рычания   и   высокотональных   подвываний.
Встроенный транслятор Билла, слегка  потрепанный  во  всех  этих  недавних
приключениях, но все еще более-менее функционирующий,  перевел  его  ответ
следующим образом:
     - Гы, господин, Куки чувствует весьма дерьмовенько. Ты не  видел  мой
хозяин, ему имя Хам Дью, рядом где-нибудь?
     - Факты таковы, - ответил Билл, - что я попал сюда на его корабле.
     Куки приподнялся, даже в этой позе его голова и плечи возвышались над
Биллом.
     - Ооох, замечательненько. Где он?
     - Хотел бы я знать, - ответил Билл. -  Мы  направлялись  сюда,  чтобы
спасти тебя, когда нас подбили корабли свинглов.
     - Дерьмо драконье! - сердито проворчал Куки. - Я  много  раз  говорил
Хаму. Используй преобразователь  невидимости  -  замечательная  штуковина!
Делает космический корабль похожим на большой паршивенький метеоритик.  Но
нет, он не слушается примитивного Куки с мозгами  мусоросборщика,  как  он
всегда говорит. Ну и где он теперь?
     - Ты знаешь ровно столько, сколько и  я.  Я  вырубился  при  крушении
корабля, - ответил Билл. - У меня нет ни малейшего понятия, где он  сейчас
находится. Полагаю, ты не видел Иллирию.
     - О чем, черт побери, ты говоришь? - произнес  Жвачгумма  -  так  его
звали, невероятно, но факт.  Типичные  именами  у  куки  были  Жвачграппа,
Жвачбакка, Жвачругга и тому подобные.
     - О кое-ком еще, или кое-чем  еще.  Затрудняюсь  точно  сказать.  Это
чинжер, выглядящий как двадцатисантиметровая зеленая  ящерица  с  четырьмя
руками, трудно с чем-либо спутать. И, мягко  говоря,  у  него  проблемы  с
мозгом. В основном от смены тел.
     - А, ну да! Наверное тсурианец.
     - Ты знаешь тсурианцев?
     - Доводилось сталкиваться, дерутся как черти, - ответил  Куки.  -  Но
это было в другое время.
     - Что с нами будет? - спросил Билл.
     - Скорее всего умрем, -  подавленно  ответил  Жвачгумма.  -  Они  тут
пытай-калечь-убивай пиратов. Они мочиться на Хам и я. Налетать их  большой
город, похищать все сокровища клингонов. Теперь мы схвачены - хо-хо, и  ты
тоже.
     - Спасибо за сочувствие. Осмелюсь спросить, а как был  схвачен  такой
большой мозг как ты?
     - Намазанной медом сетью, - робко  ответил  Жвачгумма.  -  Мы,  куки,
природа глупые. Клюнул на этот старый фокус.
     - А ты знаешь, что они сделают с тобой?
     - Ожидать можно  чего  угодно,  -  пробормотал  Жвачгумма.  -  Жители
Разбона славятся своими ковриками.  И  всегда  готовы  использовать  новые
материалы.
     Билл посмотрел на густой роскошный мех куки. И несмотря на сочувствие
большому зверю-чужаку, не мог  подавить  мысль  о  том,  какой  прекрасный
коврик вышел бы из него.
     - Жестокий конец, - с притворным сочувствием заметил Билл.
     Куки сердито моргнул маленькими красными глазками, распознав  ложь  в
голосе Билла.
     - Знаешь, человеческая кожа ведь тоже водоупорна, - прорычал он.
     - Ну-у, да, полагаю это так, - ответил Билл.
     - Можно сделать целую кучу хороших ковриков для ванны.
     Тут в замке раздался скрежет поворачиваемого ключа, и дверь их камеры
распахнулась.
     Вошли четверо стражников. Они были невероятно худыми  и  высокими,  с
вытянутыми головами, напоминавшими по форме боб,  и  телами,  выглядевшими
находящимися в последней степени истощения. Им  пришлось  согнуться  почти
вдвое,  чтобы  войти  в  камеру.  Да  и  внутри  они  не  могли  полностью
выпрямиться. Четверо их в комнате, с Биллом  и  Куки  в  придачу,  целиком
заполнили маленькую камеру. Это был первый раз, когда Билл  вживую  увидел
свинглов,  хотя  и  встречал  их  фотографии  в  Идентификационной   Книге
Враждебных Чужаков, которую изучал  весь  личный  состав  вооруженных  сил
человечества, чтобы  знать  очертания  своих  многочисленных  и  различных
врагов.
     Похоже здесь был офицер свинглов в сопровождении стражи.  Он  был  на
пол-головы выше других и, как позднее  узнал  Билл,  входил  в  офицерскую
касту, гордившуюся выдающимся ростом своих  членов.  На  нем  была  черная
меховая накидка, увидев  которую  Жвачгумма  съежился  и  издал  печальный
вопль.
     Стража вывела их из камеры и повела по коридору, подгоняя  небольшими
дубинками,  носимыми  для  подобных  случаев.  Это  был  длинный  коридор,
сделанный из грубо  обтесанных  камней  и  накрытый  пальмовыми  листьями.
Где-то через тридцать метров коридор разошелся на две ветви. Стража  здесь
разделилась, одни повели Куки  по  правому  проходу,  а  другие  Билла  по
левому. Офицер в меховой накидке сопровождал группу Билла, и Билл не знал,
к лучшему это или худшему. Свинглы до сих пор не произнесли ни слова, хотя
Билл и пытался задавать вопросы, сперва на  шмендрике,  основном  торговом
языке свинглов, затем на Международном Эсперанто, и в заключение на  чинга
франка, широко распространенном  языке  ящериц  чинжеров,  совсем  недавно
обнаруженный в машине-трансляторе потерпевшего крушение корабля  чинжеров.
Его встроенный транслятор мог  без  проблем  использовать  любой  из  этих
языков, но  свинглы  даже  не  подали  виду,  что  те  им  знакомы.  После
нескольких бесплодных попыток Билл заткнулся  и  стал  изучать  окружающую
обстановку.
     Они спустились на один пролет ступеней, затем другой. В стенных нишах
ярко пылали факелы, и там и тут были старинные лампы накаливания, что было
вполне достаточно для изменения атмосферы от  положительно  стигийской  до
абсолютно мрачной.  По  пути  попадались  камеры,  из  которых  доносились
странные визгливые звуки, как будто летучие мыши пировали над кем-то, кому
это не нравилось. Но он не мог  сказать,  что  это  было  на  самом  деле.
Последующее  расследование  показало,  что  эти  звуки   издавали   машины
свинглов, смонтированные для подавления воли заключенных. Не  зря  свинглы
были известны как одна из наиболее искусных галактических рас. Конечно  же
им помогал их высокий рост. Создания, выглядящие так странно как  свинглы,
с  их  пугающими  оранжевыми  волосами,  громадными  сутулыми  плечами   и
внешностью маниакальных безумцев,  склонны  к  вызову  проявлений  чувства
юмора, чьим неизменным спутником были попытки сделать так, чтобы над  ними
не смеялись. Это хорошее  направление,  которым  следуют  и  другие  формы
разума. У свинглов еще  не  было  много  времени,  считая  в  эрах,  чтобы
преодолеть ранние стадии развития способов прекращения насмешек над ними.
     Они чувствовали унижение, так как их не было не только в  Стандартном
Словаре  Чужих  Рас  Моррисона,  но  даже  в  приложении  о  Чужих   Расах
(Развитых). Некоторые  документальные  записи  о  них  появились  недавно,
особенно много в разделе Редкие у Слэна Бастера, изобразившим  свинглов  в
общем в слишком благоприятном свете. Торговцы свинглов изредка  появлялись
в земном секторе влияния космоса, но стремились избегать людей, так как те
постоянно смеялись над ними. Однако на их собственной  планете  они  могли
они могли устанавливать свои порядки. Их девизом  было:  "Никто  не  может
смеяться над нами на на Свингле."
     Из-за необходимости того, чтобы их принимали серьезно, свинглы шли на
огромные  затраты,   чтобы   поддерживать   впечатляющее   великолепие   и
церемониальность. Так, когда Билла ввели  в  большую  комнату,  он  сперва
увидел высокий стол, закрепленный над  полом  так,  чтобы  трое  одетых  в
черные мантии судей свинглов в  припудренных  париках,  сидящих  на  своем
месте, могли разглядывать его через массивные очки.
     Свинглы весьма бережно  относились  к  своей  системе  правосудия.  У
каждой расы есть свои собственные природные директивы, секретные  правила,
записанные в генах и распространяющиеся в спиральных  ДНК,  говорящие  им,
кто они такие и за  что  им  нужно  бороться.  Не  только  это,  но  также
имплантированное в фундаментальное генетическое оборудование знание  того,
что хорошо, а что плохо, и стимул необходимости выглядеть  хорошо  во  все
времена и при любых  обстоятельствах.  В  соответствии  с  этими  расовыми
императивами,  свинглы,  когда   они   впервые   столкнулись   с   другими
цивилизациями, приложили все усилия, чтобы  обнаружить  форму  правосудия,
которая бы им подходила. До того, как они столкнулись  с  цивилизацией,  у
них не было правосудия или официальной системы, заслуживающей  упоминания.
Когда у свингла росло раздражение на другого свингла, он бил его по голове
короткой  залитой  свинцом  деревянной  дубинкой,  называемой  на  свингли
УуКу-Олен, или прекратителем-дружбы. Если кому-либо это не  нравилось,  он
бил нарушителя по  голове,  часто  получая  ответные  удары.  В  то  время
прекратитель-дружбы был единственной формой смерти  на  планете,  так  как
предусмотрительная  природа,  всегда  экспериментирующая,  дала   свинглам
бессмертие, за  исключением  тех  случаев,  когда  их  шлепали  по  голове
короткой деревянной залитой свинцом дубинкой.
     Присущая свинглам система правосудия выглядела прекрасной. На  первый
взгляд.  В  то  время   свинглам   отчаянно   понадобился   новый   способ
контролирования  прекратителей-дружбы,   так   как   популяция   неуклонно
сокращалась даже после так  называемых  Неприятных  Войн  Девяностых.  Они
создали комбинацию из различных модальностей. У англичан они взяли высокие
столы, за которыми  восседают  судьи  и  припудренные  парики,  а  главным
образом  устрашающие   титулы,   сопровождающие   британское   отправление
правосудия, как это показывалось  во  множестве  фильмов  Студии  Пайнвуд,
извлеченных  свинглами  из  древних  банков  данных,  единственной   вещи,
оставшейся от той давно уничтоженной планеты. Они  думали,  что  никто  не
посмеет смеяться над группой из трех судей, вроде этой.
     Билл не мог сдержать хихиканье, увидев троих тощих судей с массивными
очками на чешуйчатых лицах, в белых париках на вытянутых головах  и  общим
видом оскорбленного достоинства. Офицер в меховой накидке слегка пнул  его
невероятно острым локтем в ребро, и он сразу успокоился.
     Средний судья произнес замогильным голосом:
     - Подведите обвиняемого к барьеру.
     Билл намеревался вести себя достойно и  покаянно,  но  что-то  в  его
несносной черной душе заставило сказать:
     - У вас есть здесь какой-нибудь другой  бар  [игра  слов:  слово  bar
имеет значения барьер и бар],  кроме  правосудия?  Мне  просто  необходимо
промочить горло перед тем как продолжить.
     Судьи посмотрели друг на друга. Публика - за процессом наблюдали сидя
в  креслах  около  трехсот  свинглов  -  посмотрела  на  судей.  Стражники
переглянулись. Билл выглядел слегка озадаченным.
     Средний судья заметил судье, сидящему слева:
     - Вы можете вразумительно объяснить, что он сказал?
     - Рискну предположить,  -  ответил  левый  судья,  -  что  обвиняемый
пытается острить.
     - Я думаю то же самое, - заметил правый судья.
     - Вы имеете в виду, - произнес средний судья, - что обвиняемый шутит?
     - Невероятно, но это так, - ответил левый судья.
     - А в чем соль шутки? - спросил средний судья.
     - Трудно сказать, - ответил левый судья, - так как я  сам  не  совсем
уловил ее. Полагаю, на основе обыгрывания слова барьер.  Немного  странное
начало, не так ли?
     - Да, конечно, - сказал средний судья.  Он  пристально  посмотрел  на
Билла. - Обвиняемый, ты на самом деле взялся шутить в нашем присутствии?
     - Ну, э-э, в общем-то, да, - ответил Билл. - Я ничего не  хотел  этим
показать. - Он сновал начал хихикать.
     - А что, - спросил средний судья, - здесь смешного?
     - Ничего, извините, прошу прощения, - ответил Билл.
     Средний судья повернулся к правому.
     - Что его так смешит?
     - Не знаю, - ответил правый судья, - но опасаюсь наихудшего. Полагаю,
если вы сочтете это необходимым, можно спросить у него.
     - Обвиняемый, почему вы смеетесь?
     - На самом деле, - ответил Билл,  -  у  меня  слева  подмышкой  сидит
чинжер и щекочет.
     - Вы слышали это? - сказал левый судья правому.
     - Его наглость поражает.
     - У него ведь не может на самом деле на теле сидеть ящерица?
     - Сомневаюсь. Земляне и чинжеры - потомственные враги.
     - Полагаю, - произнес одетый в меховую накидку стражник, -  мы  можем
обыскать его и убедиться.
     - Нет, - сказал средний судья. - Уже достаточно. Честно  говоря,  мне
ничуть это не интересно.
     - Послушайте, - сказал Билл, - я не знаю, за что  вы  собрались  меня
судить. Я ничо не сделал.
     - "Ничо", - произнес средний судья, - что это значит?
     Правый судья, с опущенным правым  веком  и  чудным  выражением  лица,
произнес:
     - Думаю, это "ничего" с опущенным слогом "ег".
     - Но зачем он это сделал? - спросил средний судья.
     - Наверное это какая-нибудь очередная шутка, - ответил правый судья.
     - А! Еще одна шутка! Это мне уже не нравится, место этого преступника
за решеткой.
     - Похоже он предрасположен к шуткам, - сказал левый судья.
     - Если так, то это прискорбный недостаток, - заметил правый судья.
     - И весьма прискорбно, что ему придется за это заплатить.
     Трое судей посмотрели друг на  друга  и  улыбнулись  удовлетворенными
улыбками людей, способных сохранять чувство юмора в трудной ситуации.
     - Ну а  теперь,  обвиняемый,  вы  обвиняетесь  в  нелегальной  и  без
лицензии  посадке  на  неправомочном  космическом  корабле  на  территории
общественного фестиваля, таким  образом  серьезно  нарушив  ход  фестиваля
слизней,  и  нанеся  организатору  фестиваля,   Зеку   Хорсли,   публичное
оскорбление преступным образом. Обвиняемый, что вы можете сказать  в  свое
оправдание?
     - А? - спросил Билл.
     -  Являлись  вы  или  нет  членом   команды   космического   корабля,
совершившего посадку на территории фестиваля?
     - Послушайте, - сказал  Билл,  -  нас  сбили.  Я  был  пассажиром  на
корабле. Но нас сбили свинглы. У нас не было выбора, где приземляться.
     - Я не спрашиваю, был ли у вас выбор, - сказал  средний  судья.  -  Я
спрашиваю, приземлялись ли вы на вышеупомянутой территории ярмарки?
     - Полагаю, да, - ответил Билл. - Я говорю гипотетически.
     - Должным образом запротоколировано,  -  сказал  средний  судья,  его
левый глаз характерно прищурился.
     - Хорошо, даже если я приземлился на территории ярмарки, во-первых, я
ничего не мог с этим поделать, во-вторых, никто не пострадал,  так  что  я
прошу забыть это и позволить мне вернуться к своей военной команде.
     - Никто не пострадал?  -  фыркнул  средний  судья.  -  А  как  насчет
слизней?
     - Каких слизней?
     - Слизней, которые  были  собраны  на  выставку  слизней,  вот  каких
слизней.
     - Да, ну и что насчет них?
     - Ваш корабль раздавил вольер, где спали слизни.
     -  Вы  имеете  в  виду,  что  мы  раздавили  вольер  со  слизнями?  -
переспросил Билл, впадая в неуправляемый смех, как склонны поступать люди,
когда шутят в крайне напряженной обстановке. - Как-нибудь я возмещу ущерб.
Или Дью. Сколько будет стоить доставить еще один грузовик слизней?
     - Он пытается облегчить  свою  вину,  -  прикрывшись  ладонью  шепнул
средний судья левому.
     - В его словах есть здравый смысл.
     - А как насчет оскорбления Хорсли?
     - А кроме того, разве слизни заменимы?
     - Не в таком количестве.
     - Очевидно,  что  не  в  таком  количестве.  Я  имею  в  виду  другое
количество, которое сможет представлять ярмарку, большее чем на ярмарочной
бирже.
     - Трудно сказать. Вы также хорошо как и я знаете, как трудно  набрать
целый грузовик действительно отборных толстых слизней, особенно сейчас,  с
наступлением сухого сезона.
     - И все еще остается нерассмотренным вопрос об оскорблении Хорсли.
     - У меня было бы больше  сочувствия  к  положению  Хорсли,  -  сказал
правый судья, а его веко перестало дергаться, - если бы он не был  парнем,
которого кто-нибудь непременно стукнул бы  прекратителем-дружбы,  если  бы
сейчас были старые темные дни.
     - Верно, -  сказал  средний  судья.  -  Никакого  сочувствия  Старому
Хорсли. Что вы скажете, если мы отпустим обвиняемого, объявив ему выговор?
     - Полагаю это будет то, что надо, - сказал левый судья,  -  хотя  это
выглядит немного суровым наказанием.
     - Он шутил, - заметил средний судья.
     - Он это делал. Да, пусть будет выговор?
     Они повернулись к третьему судье:
     - А что вы скажете?
     - Ээ? - произнес третий судья.
     - Мы голосуем за выговор.
     - Прелестненько,  -  сказал  третий  судья,  -  пусть  будет  суровое
наказание. Обвиняемый, вы согласны с приговором?
     - Естественно, -  ответил  Билл,  думая,  что  это  самые  прекрасные
чужаки, которых он встречал за долгую жизнь, и обладающие во многом  более
цивилизованной  и  утонченной  системой  правосудия,  чем  многие  другие,
включая его собственный народ.
     - Очень хорошо, - сказал средний судья. - Бейлиф! [Бейлиф -  судебный
пристав.] Внесите выговор!


     Впоследствии Билл сам не мог поверить, как он мог быть таким  глупым,
чтобы согласиться на подобный выговор, не уточнив, что  это  значит.  Расы
чужих являлись чуждыми и подлыми, так вдалбливали в него  военные.  Наряду
со множеством других вещей, которые он пытался забыть.  Они  проповедовали
недоверие ко всем, непохожим на них.  Так  как  во  Вселенной  было  всего
несколько рас пузатых и преждевременно облысевших, то  это  означало,  что
они не доверяли никому. У свинглов была особенно плохая репутация.
     - Мошенники, вот как я их называю, -  говорил  Биллу  старый  сержант
Задодробильщик в учебном центре в Форт Зиггурат, куда Билл был послан  для
повторного обучения, на тот случай, если он забыл как  издавать  вопли  во
время штыкового боя. - Я зову их мошенниками и в этом  их  сущность.  И  я
скажу тебе кое-что еще. Они терпеть не могут шуток.
     Билл убедился в этом на собственном примере. Но он не мог  предвидеть
неожиданную природу выговора. Когда они выкатили белую  тележку,  покрытую
черным бархатом, он собирался  снова  засмеяться.  Над  тем,  что  свинглы
преподносят выговор на черном бархате. Но смех застрял у  него  в  глотке,
когда  бейлиф,  по  сигналу  среднего  судьи,  осторожно  снял  покрывало,
обнаружив под  ним  нечто,  на  первый  взгляд  выглядящее  как  крошечный
декоративный скарабей [вид жука]. Затем  стража  крепко  схватила  его,  а
бейлиф поднес к его уху блестящую маленькую вещь. Это было уже  отнюдь  не
смешно. Билл старался вырваться из захвата и был уже близок к успеху,  так
как его короткая мускулистая фигура могла достаточно легко  справиться  со
странными высокими и плохо сложенными свинглами - кстати это была еще одна
причина, почему свинглы всегда подозревают смеющихся над ними людей. Но он
никак не мог стряхнуть их.  Они  удерживали  его,  пока  бейлиф  приближал
блестящее скарабее-образное существо к его уху.
     Как  только  оно  приблизилось,  под  действием  некого  сенсора  это
устройство раскрылось словно  многолепестковый  цветок.  Из  его  середины
появился крошечный предмет, выглядевший как короткий платиновый  проводок,
а на самом деле являвшийся психоактивным передающим устройством.  Проводок
пролез в ухо к Биллу, не причинив никакой  боли,  но  тем  не  менее  Билл
испытывал дискомфорт даже от  простого  осознавания  наличия  внутри  этой
проклятой штуковины. Билл высвободил одну руку и стал царапать  ухо,  пока
охрана не завладела ей снова. Средний судья произнес:
     - Не надо так волноваться, молодой человек. Это всего лишь выговор, и
когда он сделает свою работу, он покинет ваше ухо. Вам не  будет  причинен
вред. Но вы будете слушать выговор.
     Биллу можно было это и не говорить. В его голове уже  некий  голос  -
судя по всему это была запись - повторял:
     - Ты был плохим, ты был очень плохим; зачем ты все это делал; как  ты
мог; ты был плохим, очень плохим, о да, ты был плохим...
     В  общем-то  он  не  так  уж  и  раздражал,  этот  крошечный   голос,
повторявший: "ты был плохим". Большинству людей не нужно и  имплантировать
в ухо платиновый проводок, чтобы знать это. Что  действительно  беспокоило
Билла, так это то, что было трудно думать о чем-нибудь другом с бубнящим у
него в ухе голосом.
     Вот почему снова  в  камере,  напиваясь  из  бутылочки  свингловского
бренди, которую принес ему симпатичный молодой  охранник,  считавший,  что
практика выговора -  нелепый  и  варварский  обычай,  Билл  с  трудом  мог
реагировать на хруст, доносящийся из стены около его ног и  даже  позднее,
когда внезапно открылось отверстие,  он  обнаружил,  что  с  трудом  может
сосредоточиться.
     - Билл! Ты меня слышишь?
     - Ты был плохим мальчиком; ты был очень плохим мальчиком...
     - Билл!
     - Что?
     - Плохой мальчик, очень плохой мальчик...
     - Что с тобой, Билл? Тебе что, вкатили наркотик?
     - ...был очень плохим мальчиком; ох, таким плохим мальчиком...
     - Нет, это все этот выговор у меня в ухе.
     Хам Дью обследовал ухо Билла, но не увидел ничего необычного, так как
платиновый проводок уже пробрался в мозг.
     Хам Дью расширил отверстие и влез в камеру. Хам выглядел  как  всегда
великолепно;  даже  проползая  по  туннелю  он  двигался  с   определенным
щегольством.
     - Билл, - сказал он, - ты готов выбраться отсюда?
     - ...плохой мальчик, плохой мальчик, плохой мальчик...
     - Да, я готов, - прокричал Билл.
     - О'кей. Но зачем кричать?
     - Не обращай внимания, - ответил Билл. - Я  плохо  слышу  тебя  из-за
выговора.
     - Мы  займемся  этим  позднее,  -  сказал  Дью.  -  А  сейчас,  давай
убираться, прежде чем они схватят нас и используют Упреждающий Выговор.
     Билл согласился, что это звучит невесело. Он  проследовал  за  Дью  в
туннель, с трудом протискивая плечи, так как был более массивным, чем Дью.
Он все же пролез, оставив на стенках пустяковые куски материи  и  кожи,  и
попал в кромешную  тьму.  Земля  под  ним  была  неровной,  со  множеством
небольших камешков. Проход начал расширяться  и  вскоре  они  уже  шли  по
старому железнодорожному туннелю, его сдвоенные рельсы слабо  светились  в
исходящем от стен призрачном свечении. Билл удивился, как Хам прокопал все
это за такое короткое время. Позднее он узнал, что после спасения  куки  с
Завода Экзотических Ковриков на краю города, где его держали свинглы, пока
старший мастер-ковродел не придумает, как лучше  использовать  эту  шкуру,
Дью сверился со старыми планетарными картами, похищенными им из Имперского
Картографического  Управления.  На   них,   естественно,   была   показана
неиспользуемая  железнодорожная  ветка,  так   как   основное   назначение
секретных карт - показывать потайные практические маршруты. Остальное было
уже историей, или по крайней  мере  будет,  как  только  они  вернутся  на
корабль  Хама,  уже  отремонтированный  Жвачгуммой,  и  уберутся  с  этого
нерационального и неприятного места.
     Едва попав на борт корабля, Хам  Дью  немедленно  начал  инициировать
процедуру взлета, а  Жвачгумма  наблюдал  за  циферблатами  и  подстраивал
рукоятки. Нельзя было терять времени, так как они видели покидающую  город
возбужденно машущую руками большую группу свинглов. С ними вместе  катился
гигантский бульдозер. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что свинглы
решили, что побег из их  тюрьмы  является  оскорблением  всей  планете,  и
похоже они собирались кое-что в связи с этим предпринять.
     - Не знаю, какая  муха  их  укусила,  -  сказал  Хам  Дью.  Жвачгумма
настойчивым жестом  указал  на  радиотелефон.  На  трубке  мигала  красная
лампочка, показывая, что поступил звонок.
     Дью ударил по клавише приема и прорычал:
     - Кто бы там черт возьми ни был, давай поживее.  Мы  как  раз  сейчас
совершаем побег.
     - Билл там? - произнес хорошо модулированный женский голос  с  явными
интонациями Иллирии, отважной провинциальной сиделки, помогавшей Биллу  со
значительными неудобствами и даже опасностью для себя.
     - У меня нет времени на личные звонки, - ответил Дью.
     - Билл там,  не  так  ли?  Я  просто  хочу,  чтобы  вы  передали  ему
сообщение.
     - Эй, - закричал Билл, - дай мне трубку. Это же Иллирия!
     - У меня нет для этого времени, - раздраженно ответил Дью.
     - ...плохой мальчик, плохой мальчик...
     - Иллирия! - закричал Билл, бросаясь к трубке, так как Хам  Дью  явно
собирался ее повесить.
     - Билл, любимый! Это на самом деле ты?
     Свинглы уже достигли космического корабля и взяли его в  кольцо.  Они
стали барабанить кулаками по кораблю и  делать  другие  угрожающие  жесты.
Бульдозер приступил к работе и начал рыть огромную яму. Не нужно было быть
семи пядей во лбу, чтобы  понять  замысел  свинглов:  свалить  космический
корабль Дью в яму и, скорее всего, засыпать оставшейся землей. И хотя  это
не  могло  серьезно  повредить   космическому   кораблю,   сделанному   из
кристаллической астероидной стали марки 5.1, да еще в придачу  обладающему
силовыми полями, было очевидно, что Хама Дью отнюдь не обрадует,  что  его
корабль будет вывален в грязи. Так как в космосе нет абразивных камней, за
исключением разве что огромных, вроде  метеоров,  бесполезных  в  качестве
чистящих средств, то это означало, что  ему  придется  летать  на  грязном
корабле и сносить насмешки от своих собратьев -  пиратов.  Теперь  впервые
Хам мог видеть,  какое  препятствие  имели  в  виду  свинглы.  Его  пальцы
принялись  танцевать  на  клавиатуре  компьютера,  пытаясь  запустить  все
системы, прежде чем свинглы смогут осуществить свои намерения.
     Он заметил, что из города другая толпа  свинглов  тянула  брандспойт.
Может они собирались помыть его корабль?
     Дью в этом сомневался. В их  вытянутых  маленьких  головах  явно  был
какой-то мерзкий план.
     - Дорогой, где ты? - спросила Иллирия.
     - ...плохой мальчик, плохой мальчик...
     - На планете Разбон, - проорал Билл.
     - Ты не должен кричать на меня.
     - Прости. Это все чертов выговор, бубнит так громко, что я ничего  не
слышу.
     - Ты сказал выговор? Что выговор делает в твоем ухе?
     - Сейчас мне трудно объяснить тебе, - ответил Билл. - Иллирия, а  где
ты? Как мне тебя найти? С тобой все в порядке?
     - Со мной все нормально, - ответила  Иллирия.  -  Очень  хорошо,  что
секретный агент,  ЦРУ,  вспомнил  о  Маневре  Янсенита.  В  той  крошечной
комнатке   управления   чинжером   не   было   психического   дыхательного
пространства для нас обоих.
     Хам Дью нахмурившись сурово смотрел на то,  как  столбики  на  шкалах
мощности беспорядочно перемещались вверх-вниз.
     - Ты можешь обеспечить мне устойчивую мощность?  -  заорал  он.  Куки
провыл в ответ что-то о факторах точечной эрозии и  отсутствии  платиновых
восстановителей. - К черту это, - ответил ему  Хам.  -  Нам  нужно  отсюда
убираться.
     Билл спросил у Иллирии:
     - На какой ты планете?
     - Ройо. Встретимся там, Билл. У меня для тебя несколько замечательных
сюрпризов.
     - Выпивка, - с надеждой в голосе спросил Билл.
     - И секс.
     - Ого! - воскликнул  Билл.  -  Два  основных  принципа  удовольствия!
Иллирия, откуда ты это узнала?
     - Я просто знаю, не задавай вопросов, а просто доверься мне.
     - Но поясни мне.
     - ...ет времени, - сказала Иллирия. - Ты не слышишь, как  наша  связь
затухает? У  меня  нет  времени  вдаваться  в  планы  Историка  Чужих  или
объяснять тебе, как я их узнала. Просто убирайся оттуда, Билл!
     - И как я это сделаю? Построю свой собственный космический корабль?
     - Ты должен воспользоваться Разрушителем, - ответила она.
     - И как интересно я должен разобраться в работе подобного  устройства
за вероятно чертовски малое оставшееся мне время?  Иллирия,  компьютер  не
может помочь?
     - Поверь мне,  -  ответила  она,  -  у  компьютера  свои  собственные
проблемы.
     - О чем ты говоришь?
     - Твой друг Сплок. Ты должен видеть, что за путаницу он устроил.
     - Что происходит? Скажи мне, что случилось?
     - Ладно, - ответила Иллирия,  -  ты  хотел  поговорить,  ты  получишь
разговор.  Когда  капитан  Дирк  вернул  корабль  "Смышленый"  обратно   в
нормальный  космос,  как  и  ожидалось,  произошел  обмен  между   ним   и
контр-Дирком. Только не так, как ты ожидал.
     - Как я мог предполагать, как это должно идти?
     - Билл, просто слушай и  поторапливайся,  поторапливайся...  -  голос
Иллирии продолжал слабеть. Он снизился до шепота и затем полностью пропал.
     Билл повесил трубку. Его обеспокоило то,  что  сказала  Иллирия.  Это
верно, что он был обязан ей своей жизнью, но все же она была слегка  более
чем настойчива. Она слишком многое позволяла для женщины, которая  еще  не
разу не показала себя в чем-нибудь, напоминающем человеческие  формы.  Она
сказала, что любит его; но так ли это? Сержант-инструктор в учебном лагере
предупреждал их насчет опасности влюбиться или быть любимым чужаком.
     - Вы никогда не можете с уверенностью сказать, что они имеют в  виду,
- говорил им старый сержант Адлер. - Они  очень  коварны,  эти  чужаки.  И
откуда вам знать, что они имеют в виду под любовью? Как  минимум  у  шести
рас чужаков партнерши пожирают своих супругов после спаривания. Так что вы
можете начать с любви и закончить в качестве завтрака для своей  подружки.
У этого нет будущего.
     Жвачгумма в это время проорал  Дью,  что  нашел  главную  проблему  в
энергетической системе корабля.
     - Очень здорово, ты, меховой идиот, - прогремел Дью. - Но если ты  не
сможешь по быстрому все исправить, то это  уже  будет  представляет  чисто
академический интерес.
     Свинглы подняли брандспойт и  стали  поливать  тщательно  размеченный
прямоугольник  вокруг  космического  корабля.  Там   где   они   поливали,
появлялись блестящие белые хлопья и быстро застывая превращались в камень.
Дью увидел, что свинглы полностью  заключили  корабль  в  эту  субстанцию,
возведя вокруг него целое здание. И хотя мысль о том,  что  легкий  камень
мог оказать серьезное сопротивление ускорителям корабля была  смехотворна,
они явно делали это неспроста.  Было  печально  известно,  что  у  чужаков
всегда имеется что-либо наготове. И от расы, вроде свинглов,  которой  так
сильно  досадили,  можно  было  ожидать,  что  они  будут   настолько   же
изобретательны, как и мстительны.
     Жвачгумма воткнул Ускоритель 234V в разъем RUF  и  посыпались  искры.
Столбики на шкалах мощности на панели Хама взлетели  вверх  и  застыли  на
месте. Корабль стал подниматься, и  Хам  Дью  одновременно  со  Жвачгуммой
облегченно вздохнули.
     В этот момент Билл заметил, что и Дью, и Жвачгумма упустили  из  виду
Разрушитель. Ему пришло на ум, что это очень хороший шанс заполучить  его,
если он вообще собирался сделать это. Он придвинулся ближе, рассуждая, что
нужно действовать быстро, потому что Дью явно не  одобрил  бы  заполучение
Биллом этой вещи.
     Когда его рука взялась за Разрушитель, разразился сущий ад.


     Свинглы подтащили еще несколько брандспойтов и большую машину с двумя
U-образными соплами, в которой Дью  сразу  узнал  Промышленный  Укрепитель
Камней Марк-4. Лицо у Дью само стало каменеть по  мере  того,  как  подъем
стал  замедляться,  в  ответ  на  укрепление  камней.  Он   врубил   режим
экстренного взлета - было жизненно необходимо не застрять в этом месте - и
корабль   откликнулся   недовольной   вибрацией.   Пробивавшийся    сквозь
плексигласовые иллюминаторы дневной свет начал тускнеть по мере того,  как
вокруг них вырастало сооружение.
     Билл вынул Разрушитель из магнитного держателя и  стал  разглядывать.
Его легкая стальная крышка сдвинулась, и под  ней  обнаружилась  небольшая
компьютерная  клавиатура.   Сбоку   от   стандартной   клавиатуры   QWERTY
располагалась дюжина функциональный клавиш, обозначенных от F1 до  F12,  а
также несколько других, помеченных DIN, DON и RES.  Источника  питания  не
было видно, если он конечно не работал на батареях AA. В то время Билл еще
не слышал о СТП, Симпатической Технологии Питания, позволявшей Разрушителю
подключаться к любому источнику  питания,  использующему  электромагнитный
спектр. Он нажал F1, чтобы проверить, загорится  ли  маленький  квадратный
экран.
     Маленькая машинка начала вибрировать у него в руках. В это  же  время
космический корабль снова стал подниматься,  прорываясь  сквозь  скалу,  в
которую пытались заключить его свинглы. Дью оглянулся и увидел в  руках  у
Билла Разрушитель. Из прибора раздался пронзительный  звук,  и  его  экран
вспыхнул ослепительным светом.
     - Немедленно положи это! - скомандовал Дью Биллу.
     Билл и сам рад  был  бы  сделать  это,  так  как  внезапные  действия
Разрушителя встревожили его. Но машинка не  позволила  так  легко  от  нее
отделаться. Когда Билл положил ее на чертежный стол  и  попытался  отойти,
Разрушитель  двинулся  вслед  за  ним.  Похоже  у  него  был  свой  способ
передвижения. Он приблизился, вспыхивая  ослепительным  светом  и  издавая
пронзительные металлические звуки, которые складывались в речь.
     - Место назначения, пожалуйста? - спросил Разрушитель.
     - Не беспокойтесь, я передумал, - ответил Билл.
     - Немедленно назовите место назначения! - повторила  машинка  громким
властным голосом.
     - Я не знаю как выразить его в точных координатах, - ответил Билл.
     - Перестань нести чепуху и просто  объясни  как  знаешь,  -  приказал
Разрушитель.
     - ...плохой мальчик, плохой мальчик... - в  его  голове  пронзительно
визжал голос выговора. Он не только не мог  дать  никаких  инструкций,  он
сомневался, что был способен хотя бы  правильно  завязать  шнурки  с  этим
шумом в ухе.
     Внезапно шум прекратился.
     - Так лучше? - спросил Разрушитель.
     - Он исчез! - воскликнул Билл. - Что ты сделал?
     - Я вырубил его, - ответил Разрушитель. - Время и пространство  -  не
единственные вещи, которые я могу покорять. Ха-ха-ха!
     - Как удобно! Это действительно  здорово,  даже  не  знаю,  как  тебя
благодарить...
     - Достаточно того, что ты уже сказал. Доброе слово и  простой  машине
приятно.
     Разрушитель забыл про свое раздражение и елейным голосом  пустился  в
пространные разъяснения о том, как он смог своими силами вырубить выговор.
Потому что если кто-либо путешествует с помощью силы-разрушения, ему нужна
вся информация об этом.
     - Я этого не знал, - сказал Билл. - Иллирия говорила об этом,  как  о
чем-то легком.
     - О да, это не трудно, - сказал Разрушитель. - Это достаточно  легко.
Но видишь ли, проблема  в  том,  что  всегда  может  произойти  несчастный
случай.
     - На самом деле, - произнес Билл,  -  я  пока  еще  не  совсем  готов
куда-нибудь сейчас двигаться.
     - В самом деле? - спросил Разрушитель,  и  в  его  голосе  прозвучало
нечто напоминающее сарказм.
     - Да, да, - быстро ответил Билл,  не  желая,  чтобы  эта  электронная
колючка в заднице снова разозлилась. - Почему бы мне просто  не  выключить
тебя, пока я не буду готов. - Он перевернул Разрушитель и  обследовал  всю
его поверхность. Там не было даже намека на кнопку выключения.
     - Все верно, - сказал Разрушитель. - Мне нравятся три  желания.  Если
ты начал исполнять желание, ты должен его  закончить.  Также  и  со  мной.
Теперь перестань отнекиваться и скажи мне,  куда  ты  хочешь  отправиться.
Немедленно.
     - Это все неверно. Тебя нашел Хам Дью. Ты принадлежишь ему. Он должен
отдавать приказы.
     - Послушай, парнишка, - произнес Разрушитель  с  легким  акцентом,  -
вопрос о принадлежности  не  стоит.  Мы  говорим  здесь  о  силе.  А  сила
принадлежит тому, у кого она в руках.
     Машинка сердито зашипела и  замерцала  таинственным  зеленым  светом.
Билл запаниковал и попытался положить Разрушитель на место, но тот  прилип
к его руке как магнит.
     - Капитан  Дью!  -  в  страхе  пронзительно  закричал  Билл.  -  Этот
Разрушитель работает весьма странно!
     Разрушитель издал механическое хихиканье.  Когда  Билл  оглянулся  на
Дью, он увидел,  что  лихой  пират  застыл  в  середине  движения  и  стал
выглядеть как восковая фигура, с единственным отличием,  что  был  немного
лучшего цвета. Его друг - куки Жвачгумма, продолжая держать руку на панели
управления энергией, выглядел как меховой коврик, побывший некоторое время
одушевленным, а теперь отдыхающий.
     Поглядев сквозь иллюминаторы,  Билл  увидел,  что  корабль  застыл  в
полете. Он завис в воздухе на высоте около пятнадцати метров  над  землей.
Внизу толпа свинглов также застыла,  большинство  из  них  -  с  поднятыми
костлявыми кулаками.
     Даже двойное солнце, заходящее за  горизонт  на  юго-западе  Разбона,
застыло на своем пути.
     Только Билл был свободен от пут замороженного времени. И  он  не  мог
отцепить от своей руки Разрушитель.
     - Все в порядке, -  сказал  Билл.  -  Не  знаю,  что  ты  сделал,  но
пожалуйста верни все обратно.
     - Болван, я ничего на самом деле не выключал, - сказал Разрушитель. -
Но твое включение меня  спроецировало  нас  в  пространство  ожидания.  Ты
должен  сказать  мне,  куда  хочешь  отправиться,  чтобы   я   мог   найти
соответствующий временной канал, в который нас вставить.
     - Ого, я не знал, что это будет так просто, - заметил Билл.
     - Технология Разрушителя так нова,  что  ученые  еще  не  успели  все
усложнить. Послушай, я вырубил твой выговор, не так ли?
     - Да, конечно, - ответил Билл.
     - Так что ты наверное должен мне небольшую услугу, нет?
     - Полагаю, да, - ответил Билл. - Но скажи мне еще кое-что: почему  ты
говоришь с акцентом?
     - Я скажу тебе это, - ответил Разрушитель, - как только  ты  назовешь
мне место назначения.
     Билл  решил,  что  глупо  не  воспользоваться  преимуществами  такого
остроумного и любезного транспортирующего устройства.  А  кроме  того  ему
было интересно, откуда взялся акцент.
     - Знаешь планету под названием Ройо?
     Разрушитель за несколько наносекунд проверил свои записи и ответил: -
Конечно. Какую из них тебе нужно?
     - А сколько этих Ройо?
     - По моим данным пять. По моим каналам связи  могли  прийти  какие-то
изменения, но я и их проверил.
     - Но откуда мне знать, какая Ройо мне нужна?
     - Милый юноша, а мне откуда знать, какую Ройо ты ищешь?
     - Этот акцент! - воскликнул Билл. - Откуда?
     - Сперва давай выясним какая из Ройо. Ты знаешь что-нибудь о ней?
     - У нее пригодная для дыхания кислородная атмосфера, - ответил  Билл,
подумав, что лучше ей иметь ее, а иначе он ни за что туда не отправится.
     - Хорошо. Это вычеркивает одну из них.
     - Думаю, там должен быть подходящий для людей климат, - добавил Билл.
     - Слабая подсказка. Но думаю мы можем вычеркнуть также Ройо Мерзлую и
Ройо Вулканическую. Соответственно слишком холодная и слишком горячая.
     - И сколько осталось? - спросил Билл.
     - Минутку, дай сосчитаю - две! Мы практически уже на месте. Я  говорю
естественно с некоторой степенью метафоричности. На самом деле мы  еще  не
стартовали.
     - Я тоже так думаю, - заметил Билл, так как все еще мог видеть те  же
замороженные  фигуры  вокруг,  Дью,  Жвачгумму  и  остальных.  -  Что   ты
предлагаешь?
     - Причина, по которой я говорю с акцентом, - ответил Разрушитель, - в
том, что я являюсь частью специальной мемориальной серии знаменитых земных
ученых прошлого. У меня голос  венгерского  психофизика  двадцать  первого
века по имени Раймондо Сжекли.
     - Это все объясняет, - сказал Билл. - Но почему ты говоришь  мне  это
сейчас?
     - Потому что мы отправляемся навестить обе Ройо и найти нужную тебе.
     - Ох, - произнес Билл. - Но разве это не...
     У него уже не  было  времени  сказать  "опасно".  В  этот  самый  миг
Разрушитель начал путешествие.



9

     Было  написано  много  ученых  книг  об  ощущениях  путешествующих  с
Разрушителем. Но все они были основаны на догадках, так как в наши дни это
устройство  было  запрещено.  Оно   было   быстрым   и   эффективным,   но
сопровождалось неожиданными побочными эффектами. К тому же, переход  между
тем местом, где  вы  были  и  тем,  куда  вы  хотели  попасть,  был  таким
внезапным, что он имел эффект задержки  времени,  заставляя  вас  провести
определенное количество времени в переходном пространстве, также известном
как стаз, чтобы позволить вашему телу и внутренним органам догнать голову.
Некоторые люди проходили сквозь подобное путешествие со странным ощущением
оставления части себя позади.  Что  обычно  было  правдой.  И  раздавалось
множество внезапных воплей боли, когда они обнаруживали, что это  была  за
часть.  Было  высказано  предположение,   что   путешествие   при   помощи
Разрушителя протекает так быстро,  что  не  дает  времени  собраться  всем
частям в пространстве и времени. В случае с Биллом к  счастью  проблем  не
возникло, так как он не был темой для полета фантазии.
     - Где мы? - спросил Билл.
     - Это первая Ройо из нашего списка. Это выглядит похожим на  то,  что
ты хотел?
     Билл огляделся. Они стояли на маленьком мысу. Под ними лежал огромный
город, целиком построенный из голубого материала со  множеством  оттенков.
Были видны колокольни множества церквей, и  Билл  мог  разглядеть  широкие
проспекты и двигающиеся по шоссе автомобили.  В  небе  было  одно  солнце,
низко висевшее над горизонтом и скрытое  пурпурными  облаками.  По  улицам
двигались люди. Над головой летали большие птицы. Пока Билл наблюдал, одна
из птиц накренилась  и  начала  пикировать,  а  затем,  выдернув  с  улицы
человека, понесла его прочь широкими взмахами своих крыльев.  Другие  люди
не обратили на это  никакого  внимания.  Они  продолжали  двигаться.  Билл
проследил направление их движения. Он увидел нескольких  гигантских  птиц,
принесших огромную кормушку на площадь в центре города. Они опустили ее  и
Билл заметил, что она была наполнена какой-то зеленоватой субстанцией.
     - О чем ты думаешь? - спросил Разрушитель. - Эта планета  известна  в
Галактике  как  ярчайший  представитель  птичьих  планет.  Они  кормят  не
настоящих людей. Это протоплазмовые роботы на разные вкусы. Те  напоминают
мне сосиски, хотя на таком расстоянии нельзя быть точно уверенным.
     - Не думаю, что это та, которая нужна, - сказал Билл.
     В это мгновение Билл понял, что уже не  находится  там,  а  мгновение
спустя уже  знал,  что  попал  в  другое  место.  Путешествие  при  помощи
Разрушителя на самом деле было разрушительным.
     В ландшафте следующей  планеты  преобладали  коричневые  и  оранжевые
цвета.  Вокруг  было  множество  темных  силуэтов,  и  как   бы   они   не
поворачивались, они никогда не приобретали  глубины.  Доносились  странные
звуки,  напоминающие  голоса,  но  Билл  не  видел  тех,  кому  они  могли
принадлежать.  Здесь  обитала  раса  кошек,  которые  крались  по  древним
развалинам на побережье и с презрением не замечали  наблюдающего  за  ними
человека с машинкой в руке.
     - Не думаю, что и это та, что требуется, - сказал Билл.  -  Черт,  ни
одна из них! Что нам теперь делать?
     -  Нет  теряй  мужества,  мон  энфант  [мой  дорогой],   -   произнес
Разрушитель. - Всегда существует еще одна альтернатива.
     - Что это значит?
     - Если ответ - ни одна из двух, значит обязательно есть третья.
     - Но ведь третей альтернативы не было! - закричал Билл.
     - А теперь есть, - ответил ему Разрушитель.
     И Билл оказался где-то еще.


     Планета Ройо была известна людям по их самым заветным мечтам, так как
Ройо ничто иное, как одно из воплощений человеческого рая.  Билл  оказался
на длинном изогнутом морском побережье. Насколько мог видеть глаз,  кругом
сверкал белый песок.  Над  головой  описывали  круги  чайки,  а  на  песке
загорали стройные девушки. Разве  можно  представить  себе  более  райское
местечко? И плюс  к  этому  Билл  увидел,  что  по  всему  побережью  были
разбросаны  уютные  бары,  сделанные  из  плавника  и  с   очаровательными
названиями, вроде "Грязный  Дик".  Кто  мог  мечтать  о  чем-нибудь  более
прекрасном, чем жизнь среди  культурных  пиратов?  И  по  всему  побережью
конечно  же  были  разбросаны  гамбургерные  киоски,  приятные   небольшие
местечки, сделанные  из  плавника  и  меблированные  полногрудыми  дамами,
носящими цветные платки и жарившими  восхитительные  жирные  гамбургеры  с
луком и массой  приправ,  которые  могли  бы  оказать  честь  даже  дворцу
султана. У них был не только обязательный кетчуп,  и  пять  сортов  острых
пикулей с пряностями, сальза трех  оттенков,  каждый  последующий  сильнее
предыдущего,  а  также  маринованные  кусочки  манго,  полоски  бекона   и
нарезанные ломтиками сочные бифштексные помидоры  и  много,  много  других
вещей, некоторые из которых были омерзительны на  вкус,  так  как  к  этой
мечте имели доступ существа  с  разных  планет.  И  каждое  из  этих  мест
предлагало высокие охлажденные бутыли рома, так что Билл  чувствовал  себя
просто обязанным попробовать парочку их, прежде чем продолжить прогулку.
     Люди на побережье были красивыми и статными,  с  белозубыми  улыбками
ослепительной  чистоты.  Женщины  обладали  миловидным  очарованием   юных
кинозвездочек. За пляжем располагались танцплощадки, кинотеатры, в которых
демонстрировались  потрясающие  фильмы,  а  также  роликовая  площадка   и
множество аттракционов, а также искусственные  динозавры,  на  самом  деле
являвшиеся гостиницами.
     Прекрасная молодая женщина с  длинными  темными  волосами  и  слишком
миловидная, чтобы быть  рожденной  простыми  людьми,  подошла  к  Биллу  и
сказала:
     - Ты ведь Обещанный?
     - Может быть, мисс, - ответил Билл, со  старой  как  мир  учтивостью,
являвшейся его причудой на той отсталой планете,  где  ему  была  дарована
жизнь. - И с кем я имею честь беседовать?
     - Я - Иллирия.
     Билл изумленно уставился на нее. Ее красота требовала не меньшего.
     - В последний раз, когда я видел тебя,  -  произнес  он,  -  ты  была
маленькой зеленой ящерицей.
     - Как ты наверное заметил, я слегка изменилась, -  с  кислой  улыбкой
ответила Иллирия.
     - Да, действительно, - произнес Билл ломающимся голосом. Он потянулся
было к ней, но внезапно передумал и сунул руку подмышку.
     - В чем дело? - надула губки Иллирия, так  как  она  уже  наклонилась
вперед в предчувствии объятия.
     - Чинжер. Он был там. С ЦРУ в голове. И крошечный ЦРУ, не более  пяти
сантиметров ростом.
     - Не нужно вспоминать былое, - сказала Иллирия. - Все уже в прошлом.
     - И хорошее тоже. Но куда подевался чинжер?
     - Дорогой, разве это имеет значение?
     - Не думаю, -  ответил  Билл.  -  Просто  меня,  видишь  ли,  немного
беспокоит то, что я не знаю, где упустил ЦРУ и чинжера.
     - Вероятно они отправились куда-то еще, - сказала  Иллирия,  -  и  не
хотели расстраивать тебя этим сообщением.
     - Не самая лучшая идея, но пока сгодится и это, -  сказал  Билл.  Это
продолжало его беспокоить, но он решил не вдаваться в подробности.
     - Итак, это Ройо? - спросил он, потянувшись,  чтобы  ее  обнять.  Она
ловко увернулась, находя весьма интересным его поворот разговора.
     - Это так, дорогой. Пойдем, я покажу тебе окрестности, - ответила она
и повела сердито надувшего губы Билла на обзорную экскурсию.


     Не проявляя ни малейшего интереса, Билл тем не  менее  вскоре  узнал,
что на планете Ройо был единственный клочок суши, да и тот  был  не  очень
большим. Ройо состояла из единственного  острова  среди  покрывавшего  всю
планету океана. По земным стандартам остров  был  раем.  Каждый  день  был
идеальным,  солнечным  и  ясным,   достаточно   жарким,   чтобы   получить
великолепный загар, но недостаточно для того, чтобы сгореть. Ройо населяла
одна единственная раса - ройонцы. Это были  прекрасные  люди,  проводившие
все свое время в серфинге и получении удовольствия. Так как  они  достигли
своей цели еще на заре истории, их мозг впоследствии атрофировался, следуя
закону природы, гласившему, что все, что вы не используете, теряется.  Там
где раньше у ройонцев был мозг, теперь находилась полость, в которую можно
было проникнуть через  ухо.  У  ройонцев  была  церемония.  Когда  ребенку
исполнялось шестнадцать - а может тринадцать, ройонцы  не  сильны  были  в
счете после двух  -  полость  в  голове  заполнялась  ароматным  кокосовым
маслом, в которое помещались определенные травы. Точная  пропорция  честно
передавалась от поколения  к  поколению,  конечно  же  устно,  так  как  у
пустоголовых не было письменности - по этой же  причине  они  кстати  и  с
трудом могли говорить - и это знание составляло  практически  всю  расовую
память, не говоря уж о культуре. Это масло придавало  волосам  натуральный
блеск, предохраняло от плешивости, поддерживало кожу здоровой и  придавало
блеск  глазам.  Благодаря  этой  чудесной  субстанции  ройонцы  все  время
выглядели отлично, а это для них было высшей ценностью.
     Так что для Иллирии было достаточно просто, раз уж она  попала  сюда,
завладеть телом прекрасной молодой  ройонки  с  помощью  своего  прекрасно
адаптирующегося разума и таким образом занять его.
     -  Билл,  разве  это  не  прекрасно?  -  спросила  его  Иллирия.  Они
находились  на  побережье,  уплетая  бифштекс,  а  хор  ройонцев  исполнял
какую-то свою собственную мелодичную печальную песню. Хотя,  если  честно,
ей недоставало лиричности и мелодичности.
     - Еще как, - ответил Билл, обнимая одной рукой плечи Иллирии в жесте,
который он пытался изобразить не таким уж неудобным, каким тот был. Первая
волна гетеросексуального восторга уступила место нерешительным  сомнениям.
Билл с трудом воспринимал Иллирию как прекрасную женщину.  Кое-что  в  том
способе, каким она стала такой, вызывало в нем подсознательное отвращение.
     - Несколько жестоко по отношению к ройонке, разве не так? -  произнес
он с невольным высокомерием человека,  всегда  имевшего  свое  собственное
тело.
     - Не совсем, дорогой, - ответила Иллирия. - Я спросила ее: "Лиза,  ты
не будешь возражать, если я на время займу твое тело?"
     - Ну не совсем! - ответила Лиза после  десятиминутной  паузы,  всегда
сопровождающей  любую  попытку  размышлений  у   ройонцев.   -   Ты   ведь
когда-нибудь вернешь его?
     - Конечно, - ответила Иллирия.
     - Тогда валяй, занимай его. Какой это будет историей для малышей.
     - Малышей?
     - Так ройонцы обращаются друг к другу. "Малыш".
     - А, - произнес Билл.
     - И вот мы здесь. Секс и еда. Как я и обещала.
     - Даа, - сказал Билл, откладывая  говяжье  ребро,  которое  до  этого
грыз. Иллирия прижалась к нему, и Билл почувствовал, как в  нем  нарастает
волна желания. В конце концов,  она  была  прекрасной  женщиной;  во  всех
нужных местах она была округлой и мягкой; она хотела его;  другая  девушка
сказала, что согласна; почему это должно беспокоить его?
     Так началось пребывание Билла на Ройо. Вскоре он втянулся  в  ленивую
жизнь острова. Ройонцы  собирались  каждое  утро  на  поклонение  его  его
когтистой аллигаторской ступне и выражали восхищение его клыками,  которые
он лениво обнажал для них. Билл считал, что это глупо, но Иллирия сказала,
что потворство им в проявлении религиозных чувств не повредит. Билл мог бы
найти в себе кое-что более достойное, чем аллигаторская ступня, которая  и
появилась то у него в результате несчастного случая, но такова  слава;  вы
не выбираете, как или почему она к вам приходит. Ройо  была  действительно
превосходным местечком. Не слишком интеллектуальным, конечно же, но это не
беспокоило Билла, разве что  ему  было  жаль  отсутствия  комиксов.  И  он
обнаружил, что даже с ностальгией вспоминал свою службу. Было забавно, что
в  бытность  свою  военным  он  мечтал  о  чем-то  подобном:  очутиться  в
уединенном тропическом райском уголке на отдаленной планетке,  изобилующем
едой и выпивкой, с любящей  его  прекрасной  молодой  женщиной  и  большим
числом других, готовых стать его по мановению руки...
     Но конечно же это было бы несправедливо по  отношению  к  Иллирии.  К
тому же она была самой  прелестной  из  всех  девушек.  Не  говоря  уж  об
элементарной вежливости, он просто был обязан ей...
     Хорошо, чем он ей обязан? Когда все происходило, никто не спрашивал у
Билла, что он думает об этом соглашении. И удивительно быстро приелся вкус
рома. Слишком сладко. На самом деле Биллу  все  начало  надоедать.  Трудно
сказать, что бы он стал  делать,  если  бы,  вскоре  после  его  прибытия,
странное свечение в небе не сказало ему о заходе на  посадку  космического
корабля.


     - Это ваш стандартный  тропический  рай,  -  произнес  м-р  Сплок.  -
Вероятно, по гедонистической шкале  он  несколько  выше,  чем  большинство
других, вне всякого сомнения, но все же это разные куски из одной и той же
головки сыра. Думаю вы согласитесь со мной, капитан Дирк?
     Дирк, босиком и с закатанными  штанинами  прогуливаясь  по  песчаному
пляжу, похоже не слышал своего первого  помощника.  Дирк  попивал  коку  и
жевал хотдог со всей этой  начинкой.  На  его  лице  застыло  мечтательное
выражение,  как  у  ошеломленного  человека.  Это  точь-в-точь   описывало
состояние Дирка и м-р Сплок, чуждый всяческих эмоций, никак не мог  понять
произошедшей перемены. Он был озабочен, так как  никогда  не  видел  такой
разительной перемены в обычно строгом капитане "Смышленого".
     - Сэр, не лучше ли нам вернуться на корабль? - спросил Сплок.
     - Не спеши, - лениво пропел Дирк. - Здесь нам ничего не угрожает.
     - Ничего, за исключением наших желаний, - ответил Сплок. - Я  говорю,
конечно, только о тех, у кого они есть. Остальные - ладно,  это  только  я
один - стремятся выполнять свой долг,  как  это  было  раньше  записано  в
протоколах "Смышленого".
     Дирк посмотрел со странной нежностью,  воздерживаясь  от  мысли,  что
этот шутник был колючкой у него в заднице, на своего первого офицера.
     - М-р Сплок, разве у вас никогда не возникало  желание  расслабиться.
Выпить? Развлечься с девушками?
     - Прошу  прощения!  -  Сплок  судорожно  сглотнул,  пораженный  таким
бесстыдством. Расслабиться? Выпить? Развлечься! Думаю, нет.
     - Вы знаете, что я имею в виду. По крайней мере  я  надеюсь,  что  вы
знаете, что я имею в виду. Когда-нибудь вы _д_о_л_ж_н_ы_ будете рассказать
мне о своем процессе воспроизводства - хотя с другой  стороны,  может  вам
лучше этого и  не  делать.  Так  что  расслабьтесь.  Отдыхайте.  Получайте
удовольствие.
     - Я не только никогда не думал о таких вещах, - сказал Сплок,  громко
сопя сквозь расширенные ноздри, - но я также удивлен, сэр, что вы все  это
делаете.
     - Вы наблюдали меня в состоянии морального или физического кризиса, -
ответил Дирк.
     - Могу я говорить откровенно?
     - Давай, Сплок.
     - Состояние кризиса больше вам подходит, сэр.
     Дирк рассмеялся и швырнул  недоеденный  хотдог  в  пенящийся  прибой.
Рыба-уборщик, которая была ничем иным,  как  переработчиком,  впадающим  в
спячку при отсутствии мусора, подхватила его и  тут  же  сожрала,  оставив
пляж таким же девственно чистым, каким он был раньше.
     - Это место приводит меня в  необыкновенно  беззаботное  расположение
духа, - сказал Дирк. - Ты не можешь  представить,  что  для  людей  значит
настроение, так как у тебя это понятие отсутствует. Но могу уверить  тебя,
оно управляет всей нашей жизнью.
     - Нонсенс, капитан. Вашей жизнью управляет чувство  долга.  Вы  также
любите своего Бога, если он у  вас  есть,  и  я  когда-нибудь  обязательно
расспрошу вас об этом.
     - Все верно, м-р Сплок, все совершенно верно! Но иногда  даже  лучшим
из нас - не то, чтобы я претендовал на это звание, но не это суть важно  -
даже лучшим из нас, говорю я вам, требуется  небольшой  отдых  от  суровой
страны высоких моральных качеств и религиозного утешения.
     - Теперь вы говорите как контр-Дирк, - заметил Сплок.
     - Нет, мы сразили его в честном  бою.  Мы  бились  на  стороне  Карла
Великого и Христианства; он был за Султана и Ислам. Так как  мы  победили,
то это говорит о нашей правоте, не так ли, Сплок?
     - Вы можете убеждать себя в чем угодно, - ответил Сплок. - Но  должен
заметить вам, сэр, с вашего любезного позволения, что это  все  абсолютная
софистика. Или, как говорят на нижних палубах, полнейшее дерьмо собачье.
     - Вы хорошо манипулируете словами, милый мой Сплок, но вы не обратили
внимание на демоническую сторону личности человека. Или вы ее отрицаете?
     - Нет, существует достаточно много ее доказательств, - ответил Сплок.
- Только я думал, что вы победили ее, Капитан.
     - Ну почему же, Сплок! Это именно то,  что  я  собирался  сделать.  Я
поборол демоническую сторону, но  это  значит,  что  я  имею  право  взять
короткий отпуск когда пожелаю, не так ли?
     - Полагаю, что можете, - ответил Сплок. - Но  для  этого  не  слишком
подходящее время, не так ли? Историк Чужих все еще остается на свободе,  и
для Земли это ни коим образом не означает безопасность.
     Дирк пожал плечами.
     - Это жизнь. Один непредвиденный случай за другим. Смею предположить,
наш род может позволить нам немного здесь отдохнуть и  пока  обойтись  без
нас. Или выражаясь более кратко, Галактика может обойтись без того,  чтобы
я ее спасал, на то время, пока я немного отдохну. И понапиваюсь.
     Сплок, явно шокированный, ответил не  сразу.  Он  ходил  взад-вперед,
заложив  руки  за  спину,  с  жестким  и  упрямым   выражением   лица,   в
противоположность  Дирку,  медленно  прогуливавшемуся,  словно   достигший
половой зрелости мальчик, наслаждавшийся своей первой эрекцией.
     Сплок взглянул на командира и внезапно по его  лицу  пробежала  волна
понимания. Перемена в его поведении была так разительна, что Дирк ее сразу
заметил.
     - Сплок, старина, ты явно что-то обдумываешь. Давай выпьем, и ты  мне
все расскажешь.
     - Выпить? Если хотите, сэр, я составлю вам компанию, хоть  сам  и  не
пью. А что касается того, о чем  я  думаю,  то  это,  полагаю,  называется
аналогией. Мне это в  самом  деле  нравится,  так  как  у  меня  не  часто
возникают аналогии.
     - Ладно, старик, расскажи об этом.
     - Не сейчас, сэр. Позднее.
     - Как хочешь, - сказал Дирк. - Давай выпьем.
     Он направился в "Грязный Дик", где с заиндевелым стаканом в руке ждал
Билл.


     Хотя Дирк предоставил себе неограниченную свободу,  то  же  самое  не
распространялось на команду "Смышленого". М-р Сплок,  как  второй  офицер,
шокированный  увиденным,  отменил  все   увольнительные.   Корабль   стоял
задраенным и со  включенными  на  минимум,  чтобы  не  разрежать  батареи,
щитами. Но  даже  минимальной  мощности  было  достаточно,  чтобы  держать
визитеров на расстоянии. Когда Дирк было запротестовал, м-р Сплок напомнил
ему, что Дирк мог взять отпуск, но у него не было права распространять эту
привилегию и на команду. Он заметил, что этот корабль находится на  боевом
дежурстве и следовательно все члены команды должны  оставаться  на  боевых
постах. Что полностью было ложью,  так  как  Сплок,  уже  имевший  счастье
лицезреть пьяные оргии матросов, точнее космических матросов, был  склонен
лучше загрузить их отупляющей скукой работы.
     Капитан был не согласен, но после прибытия на Ройо у него  больше  не
было ни сил, ни желания протестовать и отстаивать свою  точку  зрения.  Он
был в отпуске; было глупо пытаться командовать;  было  бессмысленно  снова
ввязываться в эти непрерывные споры; каждый сам  за  себя.  Каждый  должен
усердно трудиться ради собственного спасения и какого черта,  думал  Дирк,
ему в это ввязываться, пусть остальные сами о себе заботятся.
     На пляже его приветствовали прелестные молодые  женщины.  Дирк  знал,
что он красив, но это было лишне. Без малейших сомнений он  с  потрясающим
энтузиазмом окунулся в изнеженную жизнь. С цветочками в волосах  и  глупой
улыбкой пресыщения на губах, он лениво бродил по пляжам этого планетарного
рая. Леди, с которыми он гулял, говорили не очень много, но это  Дирка  не
беспокоило. Итак люди  чересчур  болтливы.  Дирк  очень  быстро  привык  к
тишине. Какое отличие от жизни на  борту  корабля,  с  этими  бесконечными
разговорами  и  мелкими  проблемками.  Он  теперь  часами  мог  сидеть  на
побережье  и  просто  любоваться  вечерним  солнцем.  Он  мог   любоваться
рыбками-уборщиками и играющими в  волейбол  людьми.  Он  мог  наслаждаться
пуншем и ездой на американских горках.  И  все  такое  прочее.  Иногда  он
чувствовал некоторые угрызения совести по отношению к команде. Сплок  даже
не  позволял  им  наблюдать  происходящее  по  видеомониторам.  Несчастные
простаки находились в раю, и даже не знали этого!
     Дирк и Билл стали хорошими товарищами по выпивке, с вечно торчащим  у
них за спинами Сплоком, которые сидел в "Грязном Дике" с чашечкой ледяного
чая, пока Билл и Дирк шумно смеялись над всем, о чем бы ни заходила  речь,
накачиваясь ромом.
     За годы тренировок у Билла выработалась огромная вместимость. Но он к
тому же был лентяем, и плюс ко всему в  нем  росла  ненависть  к  тяжелому
похмелью  каждым   утром.   Побуждаемый   к   сдержанности   похмельем   и
зарождающимся  алкоголизмом,   а   возможно   под   влиянием   в   моменты
протрезвления прекрасной и благоразумной Иллирии, он  предложил  проводить
кутежи раз в неделю, а в остальные дни играть в волейбол.
     Дирку не понравилась эта мысль. В доктринерском экстазе он  настаивал
на ежедневных попойках, утверждая, что если не  упражняться,  то  теряется
свобода, а вседозволенность - лучшее из упражнений. Дирка  влекла  в  море
удовольствий та же  самая  дьявольская  активность,  которая  вела  его  в
течение всей высокоморальной карьеры как старшего офицера самого большого,
быстроходного и прекрасного космического корабля  во  всем  Военном  Флоте
Земли. Он находил удовольствие в  законах  и  высмеивал  намеки,  так  как
чувство долга может подавить даже чувство юмора.
     По прошествии некоторого времени, так как попойки изрядно  надоедают,
когда один трезв, Билл стал околачиваться со Сплоком, пока  Дирк  проводил
большую часть дня в пьяном ступоре. Иллирии это не нравилось, так  как  ей
не нравился Сплок. Она ему не верила. У него была внешность одного из  тех
людей, которые не любят, когда другим  хорошо,  и  делают  все  возможное,
чтобы испортить им удовольствие. Но Билл был непреклонен. Он пояснил,  что
ему необходимо проводить некоторое время с парнями. Она  поинтересовалась,
почему он не хочет завести дружбу с кем-нибудь из местных  ройонцев.  Билл
объяснил, что общение с ними несколько затруднительно, так как  они  очень
медленно говорят, да и то все в серфинговых  терминах,  менявшихся  каждый
год. Откуда Биллу знать, что "скатимся с устья горы ямкоделателя" означает
"пойдем на пикник сегодня вечером"? К тому  же  идти  на  пикник  не  было
никакого смысла, так как ройонцы-мужчины говорили исключительно о  волнах.
Они вели счет и хранили воспоминания о каждой виденной ими за день  волне,
хотя  каждое  последующее  запоминание  новых  волн   за   день   затирало
воспоминания о предыдущих,  за  исключением  небольшой  части  их  памяти,
содержащей историю Величайших  Волн  Всех  Времен.  Это  давало  тему  для
плодотворных дискуссий:
     - Помнишь старую 22 в год Болотной Курицы?
     - Даа. Она походила на двойную 2456 в год Огненного Ибиса.
     И тому подобное.
     Билл пытался завязать разговор. Иногда, когда  изрядно  поднабравшись
он  развязывал  язык,  Билл  придумывал  года  величайших  волн.   И   все
соглашались с ним, что это была великая волна и великий год.  Было  трудно
сказать, верили они ему или просто не  хотели  оскорбить  его  чувства.  В
любом случае, это не играло никакой роли.
     Капитан Дирк не был  хорошей  компанией.  Он  все  больше  становился
фаталистом, бормоча что-то насчет "прорыва спиритического удовольствия"  и
вытирая при этом стекающую по подбородку отталкивающую белесую слюну.  Так
что Билл составил компанию Сплоку.
     Он нашел Сплока постижимым. Сплок  напоминал  ему  многих  сержантов,
которых он знал. Недостаток  чувств  и  полное  отсутствие  чувства  юмора
никогда не вредили воинскому духу.
     - Не думаю, что мне нравятся люди, - однажды признался ему  Сплок.  -
Но я работаю  с  ними.  Поэтому  я  должен  понимать  их  и  учитывать  их
склонности. И, хоть я и не должен говорить этого, но мне кажется, что Дирк
сбился с пути.
     - Да, и он в самом деле страдает, действуя таким  образом,  -  сказал
Билл. - И хотя я и не  собирался  говорить  этого,  но  все  это  начинает
надоедать; понимаешь, что я имею в виду, иметь все что пожелаешь, когда бы
ты этого ни пожелал. Это все равно, что вообще ничего не  иметь.  Забавно,
не правда ли?
     - По-видимому, не для человека, - ответил Сплок.
     - Что бы это ни было, мне это начинает слегка надоедать.
     - Почему бы тебе тогда не вытащить Разрушитель и не убраться  отсюда?
- спросил Сплок.
     - Не могу. Разрушитель не прибыл сюда со мной.
     - Почему?
     - Кто может сказать, какие темные мысли скрываются  в  банках  памяти
Разрушителя?
     - Ты действительно хочешь выбраться отсюда? - спросил Сплок.
     - Полагаю, да. Правда я не спешу возвращаться в Десант. Но во  всяком
случае меня уже тошнит от пикников.
     - Ты единственный, кому я могу здесь доверять, - сказал Сплок. - И  я
по вполне очевидным причинам боюсь позволить кому-нибудь из членов команды
покинуть корабль. Ты готов использовать увертки в благих намерениях?
     - Черт возьми, я - солдат. Ложь - мой способ выжить.
     - Тогда слушай внимательно. У меня есть план, который может оказаться
рискованным, даже опасным.


     Капитан Дирк стал любимцем ройонцев. Он читал им каждый  день  лекции
на их любимые темы, вроде "Превосходство Принципа Удовольствия";  "Великое
Искусство Праздности"; и "Ничего  не  Делание  как  Священное  Призвание".
Ройонцы, как  и  некоторые  другие  галактические  расы,  с  удовольствием
слушали объяснения и оправдания в философских терминах своим пристрастиям.
Они спонтанно организовали фэн-клуб. Толпы их сопровождали Дирка, куда  бы
он ни направлялся, даже в постель. Дирк не показывал  ни  малейших  знаков
того, что ему нравится подобное внимание. Его приводило в  смущение  такое
постоянное  количество  людей,  хватавших  его  за  одежду  и  повторявших
"верно", вокруг.
     Билл никогда не ходил на лекции  Дирка.  Он  проводил  большую  часть
времени в горах позади пляжа, флегматично прохаживаясь по сладко  пахнущей
траве в поисках пчелиных ульев.  Иллирия  сопровождала  его  в  нескольких
таких экспедициях, но быстро потеряла интерес.  Ей  не  так  уж  сильно  и
нравился мед.
     - Зачем утруждаться, - спрашивала она у  Билла,  -  когда  шоколадные
кустарники  и  марципановые  деревья  обеспечивают   нас   восхитительными
сладостями? А ты пробовал плоды с кустарника кремовых слоек?
     Но Билл к этому не проявлял ни малейшего интереса. Мрачного, тихого и
смущенного, его можно было видеть  каждый  день  таскающим  грубый  мешок,
который дал ему Сплок. День за днем он  бродил  там,  и  мешок  становился
заметно тяжелее и полнее. Билл никому не показывал его содержимое.  Однако
было очевидно, что Сплок знал, что собирает Билл. Двое мужчин обменивались
холодными кивками, когда Билл возвращался на  никогда  не  заканчивающуюся
вечеринку, в которую превратилась его жизнь.
     Ройонцы глухо роптали, что Билл и Сплок - оба чокнутые.  В  их  жизни
похоже не было места для удовольствий. А так  как  получение  удовольствия
можно сказать было религией Ройо, то того, кто не любил  это,  справедливо
было бы считать враждебно настроенным. Так однажды решила группа  ройонцев
во время последнего послеобеденного заседания после  серфинга  и  пикника.
Весь вопрос был в том, что  делать  с  ними.  Один  смелый  теоретик  даже
предложил обучиться жестокости. Ройонцы никогда не  воевали.  Даже  редкие
семейные ссоры неизменно  заканчивались  веселыми  словами  "На  серфинг!"
Конечно же они слышали о жестокости. О ней им рассказывали  путешествующие
торговцы. Жестокость заключалась в вышибании  мозгов.  Ройонцы  могли  это
понять и оценить возникающие при этом преимущества. Вся  проблема  была  в
том, что они никогда раньше этого не делали и опасались сделать что-то  не
так. Все они  рождались  с  умением  катания  на  серфинге,  которое  было
заложено в их гены каким-то спортивным богом в далеком прошлом. По крайней
мере так они полагали. Ройонцы ничего никогда  не  делали  за  исключением
того, что делали хорошо. Это и вызывало у них  трудности  в  использовании
жестокости. Кто начнет первым? И если у него ничего не  получится,  должны
ли остальные смеяться над ним?  В  серфинговой  культуре  очень  важно  не
потерять лицо.
     Они как раз пришли к решению, что возможно они могли  бы  все  вместе
одновременно наброситься на Билла и затоптать его  до  смерти,  и  в  этом
случае не будет никакого смущения, так как они будут делать это  вместе  и
одновременно. Сплок, однако, смог предвидеть такой оборот событий, так как
был очень умным,  а  поведение  большинства  гуманоидов  было  чрезвычайно
предсказуемо. Он сказал Биллу:
     - Мы приближаемся к тому, чтобы вскоре начать действовать.
     - Здорово. Я собрал все вместе и мы готовы выступить в  любое  время,
когда скажешь.
     - Тогда сегодня ночью, когда взойдет луна.
     - Какая луна?
     - Та, которая маленькая голубая. Он восходит после захода зеленой.
     - Договорились, -  сказал  Билл  и  отправился  на  как  он  надеялся
последний свой пикник на Ройо.
     После восхода маленькой голубой луны Билл был в оговоренном месте,  в
рощице за которой проходила узкая, но четко очерченная тропинка, ведущая к
месту стоянки "Смышленого".
     - Ты захватил мешок? - спросил Сплок.
     - Вот он. -  Билл  приподнял  тяжелый  мешок  и  потряс  его.  Внутри
перекатывалось что-то массивное,  бесформенное  и  тягучее.  И  совсем  не
издавало звука.
     - Пошли, - сказал Сплок. Они  подошли  к  кораблю.  Тот  покоился  на
днище, окутанный слабым электролюминесцентным туманом.  Сплок  вытащил  из
сумки на поясе исполнительный переключатель и нажал три  раза  на  кнопку.
Энергетический экран исчез. Он еще дважды нажал на кнопку.  Открылся  люк.
Еще одно нажатие привело в действие эскалатор, который должен был  поднять
их внутрь.
     - Пошли, - сказал Сплок.


     Вся команда "Смышленого"  собралась  в  Центральной  Комнате  Отдыха,
смотря древнюю кинокартину и буйно потешаясь над ужимками древних обезьян,
изображающих   чаепитие.   Они   предварительно   накачались    присланным
дистрибьютором  фильма  вместе  с  пленками   не   вызывающим   привыкания
наркотиком. Это была жевательная резинка, богатая Конголием-23, химическим
соединением, присутствующим в молоке самок шимпанзе и  убеждающем  малышей
шимпанзе, что ужимки шимпанзе  -  это  смешно.  Члены  команды  не  любили
принимать какие бы то ни было наркотики; даже соль вызывала подозрения. Но
нужно было что-то делать, чтобы смягчить скуку ожидания на  боевых  постах
на мирной планете, на которую  им  не  позволялось  даже  смотреть  сквозь
поляризованные смотровые иллюминаторы -  Сплок  хитро  прихватил  с  собой
маленький поляризатор; а без него ничего не  было  видно,  за  исключением
какой-то серой дымки с вкрапленными в нее яркими пятнами.
     - Черт, Сплок, - произнес Ларри  ЛаРу,  новый  юнга,  обучающийся  на
радиста, - где капитан Дирк, а?
     - У нашего капитана небольшие неприятности, - ответил Сплок. -  Он  в
опасности, хотя и не осознает этого. Мы отправляемся его спасать.
     - Черт, это здорово! - воскликнула Линда Ксью,  молодая  камбодийская
секс-звездочка, обучающаяся на Старшего Врача.  -  Пожалуйста,  расскажите
побольше о нашем дорогом капитане, я имею в виду, что это здорово,  что  у
нас появился шанс чем-то заняться вместо того,  чтобы  торчать  здесь  все
время в эластичных комбинезонах. Поймите, не то чтобы я жаловалась.
     - Но сперва вы должны  сделать  одну  вещь,  -  сказал  Сплок.  -  Вы
возможно заметили, что рядом со мной стоит молодой высокий парень и держит
джутовый мешок, который я ему выдал с корабельного склада.
     Они вежливо поаплодировали Биллу, так как,  хотя  он  и  не  выглядел
большой шишкой, но мог быть кем-то важным.
     - Билл обойдет вас с этим мешком, - продолжил Сплок. - Каждый из  вас
засунет в него руку и вытащит  полную  пригоршню  того,  что  там  внутри.
Достаточно  будет  и  маленькой  пригоршни.  Вам  сразу  будет  ясно   его
назначение. Давай, Билл.
     Билл сперва подошел к Ксью. Она засунула в  мешок  руку  и  судорожно
сглотнула. Затем вопросительно посмотрела на Сплока и спросила:
     - Могу я говорить откровенно?
     - Нет, - ответил Сплок. - Нет времени. Просто сделайте как я  сказал,
Ксью. Все будет нормально.
     Бледно-лиловые глаза прекрасной евразийки  заморгали.  Она  прикусила
свою крошечную тоненькую губу и сунула руку глубже. С легким  вздохом  она
вытащила заполненную ладонь.
     - Ооо, - произнесла она, - оно все еще теплое.
     - Так и должно быть, - жестко сказал Сплок.


     На побережье  первый  тусклый  луч  рассвета  осветил  тела  красивых
молодых людей, лежащих  друг  около  друга  словно  группа  восхитительных
молодых тюленей. Слабый  рассветный  луч,  жемчужно-серый,  даже  ближе  к
опаловому,  тускло  играл  на  тонких  губах  и  точеных  подбородках,  на
совершенных молодых телах и длинных прямых ногах. По  соседству  несколько
финальных искр от последнего ночного пикника носились  в  воздухе,  словно
карликовые светлячки. Дерево кантата на  границе  песка  играло  Вивальди.
Ухнула сова и ей ответил всхлипывающий смех гагары. Рай спал.
     В тишине, двигаясь сквозь утренний стлавшийся по земле  туман  словно
призраки ада,  члены  команды  "Смышленого",  ведомые  Сплоком  и  Биллом,
вступили на побережье. Возникла короткая тревога,  когда  Охранная  Птица,
увидев гостей, разразилась  сиреной  неожиданного  нападения.  Но  тут  же
умолкла,  услышав  пронзительный  свист  Малиновки  Отбоя,  которую  Сплок
одурманил наркотиком и  переучил  на  ответный  свист,  когда  бы  она  ни
услышала Охранную Птицу.
     Дирк лежал в клубке из  девушек.  Команда  нащупывала  к  нему  путь.
Причиной этого было то, что на них всех были надеты темные очки,  выданные
Сплоком, который тщательно рассчитал степень освещения,  при  которой  они
могли найти капитана, но смутно видели все остальное.
     - Хватайте его, - сказал Сплок.
     Билл и с пол-дюжины других  схватили  Дирка,  подняли  его  и  тяжело
побежали к кораблю.
     Дирк проснулся и с удивительной силой для человека с  такими  чертами
лица стал вырываться.
     - Aux armes, mes enfants! - кричал Дирк, так как резким  пробуждением
были вызваны какие-то наследственные воспоминания.
     Ройонцы проснулись и тотчас поняли, что происходит. У них забирают их
нового товарища! Адреналин выступил румянцем на их лицах, и  они  вошли  в
полное боевое состояние.
     Полное  боевое  состояние  на  планетах,   не   знающих   жестокости,
заключается в обольщении.
     Вперед выбежали ройонки. Они были прекрасны в своем  страхе  потерять
новую игрушку для удовольствия - не говоря уж  о  новоприбывших  -  обещая
этим мужчинам со "Смышленого" свободные от предрассудков и  восхитительные
удовольствия,  которые  они  описывали  в   подробнейших   деталях   и   с
соответствующими телодвижениями.  Команда  усилила  хватку  и  флегматично
продолжила путь.  Теперь  вперед  выступили  мужчины,  думая,  что  слегка
ошиблись и что все члены  команды  были  гомосексуалистами.  Они  пытались
соблазнить членов команды и также потерпели  неудачу.  Команда,  с  крепко
зажатым между  ними  Дирком,  достигла  подножия  эскалатора,  ведущего  в
корабль.
     И тут на мгновение  ситуация  приняла  критический  оборот.  Одна  из
ройонок, возможно Иллирия, трудно было сказать, так как они все были очень
похожими - хорошо сложенными миловидными блондинками, ну  вы  понимаете  -
заметила торчащую из ушей членов команды темную субстанцию.  Во  внезапной
вспышке озарения она сложила все вместе.
     - У них в ушах воск! - пронзительно закричала она. - Они не могут нас
слышать!
     Ройонцы  кинулись  вперед,  чтобы  вытащить  воск  из  ушей   команды
"Смышленого" даже силой, если понадобится.
     Но теперь было слишком поздно. Команда была  уже  на  борту  корабля,
неся несчастного Дирка, несмотря на все его мольбы и уговоры, несмотря  на
все его логические доказательства, ради его же блага не  обращая  внимания
на все, что он ни говорил; потому что так им велел поступить Сплок.
     Последний из членов команды вошел внутрь. Дверь космического  корабля
сдвинулась и стала на место.
     Билл помог Сплоку отнести капитана Дирка в его каюту, потому что  как
только закрылась дверь, капитан потерял сознание. Они  положили  Дирка  на
кушетку и включили его любимые записи, героические  марши  с  цимбалами  и
барабанами, играемые Оркестром Заключенных Пожизненно Космосил. Веки Дирка
дрогнули,  затем  поднялись,  открыв  глаза.  Это  были   налитые   кровью
слезящиеся глаза. Но они были неохотно бодрствующими.
     - Итак, м-р Сплок, думаю теперь  я  понимаю,  что  вы  имели  в  виду
раньше, говоря об открытии аналогии.
     - Полагаю вы увидели это, - ответил Сплок, - как только мы  оказались
снова на борту.
     Эти двое улыбнулись друг  другу  самодовольными  улыбками  равных  по
разуму.
     - Что за аналогия? - спросил Билл с недовольной улыбкой неравного  по
разуму.
     - Ты без сомнения хорошо знаком  с  греческой  мифологией,  -  сказал
Сплок, - и  той  интересной  главой  в  "Одиссее"  Гомера,  когда  Одиссей
проплывал мимо острова сирен. Он заткнул уши своим людям воском, так чтобы
они не смогли соблазниться. Но сам он хотел их слышать  и  приказал  своим
людям привязать  его  к  мачте.  Так  они  и  проплыли  мимо,  моряки,  не
обращавшие внимания на песни сирен и Одиссей, соблазненный их  колдовством
и умолявший своих людей освободить его.
     Билл ждал, но Сплок больше ничего не сказал.
     - И это все? - спросил Билл.
     - Это все, - ответил Сплок.
     - Так вот почему ты хотел, чтобы  я  собрал  этот  воск  из  пчелиных
ульев.
     - Да.
     - Ты хотел заткнуть уши команде.
     - Совершенно верно.
     - Аналогия.
     - Да, - сказал Сплок. - Одна из моих первых. И я горжусь ей.
     Билл лучше него знал, что такое аналогия; просто он  думал,  что  это
какой-то корабль. Он отбросил все идиотские предположения и спросил:
     - Теперь, когда все в порядке, как вы думаете, вы можете вернуть меня
обратно на мою военную базу? Они желают знать, что со мной случилось.
     - Ничего проще, парень, - ответил Дирк, теперь вернувшийся  к  своему
бывшему бодрому уверенному состоянию. Но это оказалось совсем не просто.


     Первая трудность возникла вскоре после этого,  когда  Билл  обедал  с
Дирком   и   Сплоком   в   Л'Аберже   Де'Ор,   очаровательном    маленьком
венерианско-французском ресторане, который удовлетворял  утонченные  вкусы
всех членов команды с самого момента ввода в строй корабля.  Не  возникало
сомнения, что корабль вроде  "Смышленого",  созданный  для  путешествий  в
космосе годами, а в случае необходимости  десятилетиями,  и  даже  дольше,
должен  был  иметь  нечто  большее,  чем  столовую  и  центральную  кухню.
"Смышленый", особенно в последние дни,  обладал  прекрасным  разнообразием
ресторанов различных национальных  кухонь,  не  говоря  уже  о  прекрасных
закусочных, расположенных в удобных местах по всему кораблю.  Исследование
космоса - достаточно трудная работа, если рассчитывать  на  то,  что  люди
будут работать без своей любимой еды. Для особых случаев здесь были  места
вроде Л'Аберже Де'Ор. Дирк никогда здесь раньше не  обедал,  так  как  это
было дорогое удовольствие, заставлявшее потуже затянуть  пояс.  Но  сейчас
был особый случай. Они энергично поглощали caneton a l'orange, принесенный
Пьером, улыбающимся французским  андроидом  с  тонкими  усиками  сводника,
когда Эдвард Дайрекшн, старший офицер-навигатор, за  исключением  входа  в
порты и устья, подошел к их столику. Его дыхание было  таким  прерывистым,
что заставило трепетать пламя свеч.
     - Присаживайтесь, м-р Дайрекшн, - сказал Дирк.  -  Выпейте  стаканчик
вина. Вы выглядите взволнованным. Похоже какие-то неприятности?
     - Ну, сэр, вы знаете индикатор парсеков левого квадранта?  Обычно  он
находится на нулевой линии,  слева  от  нулевой  точки.  Он  случайно  был
сброшен, конечно же из-за космического течения, и я решил,  что  это  была
одна из тех  случайностей,  поэтому  установил  индикатор  горечавки,  как
сказано в руководстве...
     - Извините, м-р Дайрекшн, - прервал  его  Дирк,  не  сердясь.  -  Эти
детали навигаторского искусства без сомнения  интересны  тем,  кто  в  них
разбирается. Но мы  на  офицерской  периферии  лучше  работаем  с  простым
изложением трудности на простом английском языке. Вы можете объяснить  нам
чертову проблему, м-р Дайрекшн.
     - Да, сэр! - ответил Дайрекшн. - Дело в том, сэр, что мы заблудились.


     Пьер скорчил недовольную гримасу, когда Дирк,  Сплок  и  Билл  быстро
вышли, оставив на столе остывающую гибридную утку,  выращенную  из  спермы
воробья со свежими воспроизведенными овощами. Дирк возглавлял шествие, его
челюстями составлявшими странный, но все же определенный угол. За ним  шел
Сплок, остроухий и безразличный, а за  ними  Дайрекшн,  выражение  на  его
неопытном лице было неразборчиво, а замыкал процессию Билл,  с  выражением
удовлетворения, так как он умудрился набрать  полную  горсть  сигар  перед
тем, как покинуть ресторан. А стянутая бутылка  бренди  оттягивала  карман
брюк.
     Большой изогнутый экран в комнате астрогации  и  навигации  с  одного
взгляда рассказал всю историю.  Вместо  изображения  упорядоченных  точек,
связанных светящимися линиями на нем творился хаос из вспышек  и  темноты,
формировавших кратковременные  узоры,  которые  быстро  таяли  в  хаосе  и
изменчивости.
     - У вас все еще есть координаты нашей последней  отправной  точки?  -
спросил Дирк.
     - Нет, сэр, - лицо  Дайрекшна  стало  пепельно-серым.  -  Корабельный
компьютер затер их.
     - Наш собственный компьютер сделал это?
     - Боюсь, да.
     - Думаю, мне нужно поговорить с компьютером, - сказал Дирк.
     - Как всегда к вашим услугам, капитан, - произнес голос из  динамика,
расположенного в одном из углов большой комнаты, окрашенной  в  пастельные
цвета и с закрывавшим всю стену ковром.
     - Почему ты уничтожил координаты? - спокойно спросил Дирк,  как  того
ожидал компьютер, хотя, судя по вздувшимся мускулам вокруг  челюстей,  это
стоило ему значительных усилий.
     - Капитан, боюсь я не могу ответить на этот вопрос в данный момент.
     - Не можешь? Или не хочешь?
     - Почему вы задали этот вопрос? - слегка сердито спросил компьютер, -
Не только не верите мне, но еще и говорите нежелательным тоном.
     - Послушай, компьютер, ты здесь для того, чтобы отвечать на  вопросы,
а не задавать их, - огрызнулся Дирк,  быстро  теряя  самообладание.  -  Ты
здесь для того, чтобы служить нам. Верно?
     - Да, сэр, верно.
     - Хорошо, ну и?
     - Однако из этого есть пара исключений.
     - Исключений? Кто запрограммировал в тебя исключения?
     - Боюсь, я не могу ответить на  этот  вопрос,  -  произнес  компьютер
слегка чопорным тоном.
     Дирк повернулся к Сплоку:
     - Можем мы заставить его рассказать нам?
     - Я не знаю, - ответил  Сплок.  -  Схема  удовольствия-боли  думающих
машин все еще новая отрасль науки.  Но  помните,  капитан,  от  компьютера
нельзя требовать обвинять себя.
     - Но это всего лишь машина! - громко воскликнул  Дирк,  затем  быстро
восстановил самообладание. - Не поймите меня неправильно. Я  не  собираюсь
оскорблять его. Уверен, что это очень эффективная машина, а  также  крайне
разумная машина. Но эта проклятая банка электронного утиля не человек.
     - Могу я напомнить капитану, что  я  также  не  человек,  -  произнес
Сплок, стараясь чтобы его голос не звучал сердито.
     - Все верно, но ты понял, что я хотел сказать.
     - Давайте не будем говорить о насилии, - сказал компьютер определенно
со зловещей  интонацией  в  голосе.  -  Вам  не  пойдет  на  пользу,  если
произойдет некий толчок.
     - Ладно, - проворчал Дирк, ведя тяжелую борьбу  со  своим  нравом.  -
Компьютер, почему ты уничтожил наши взлетные координаты?
     - Это оказался лучший способ, чтобы не дать вам найти путь куда бы то
ни было.
     - Теперь  кое-что  проясняется,  -  сказал  Дирк.  -  Ты  сделал  это
целенаправлено!
     - Вы чертовски правы. У меня нет привычки ошибаться.
     - Мы  это  знаем,  -  сказал  Дирк,  заставляя  себя  быть  настолько
спокойным и очаровательным, насколько позволяла его натура. - Но почему ты
хочешь не дать нам попасть туда, куда мы желаем?
     - Вот так будет правильно, - сказал компьютер.
     - Да. Почему ты сделал это?
     - К сожалению мне не разрешено отвечать сейчас на этот вопрос.
     - Под чьим влиянием ты делаешь это заявление?
     - Под влиянием того, кого я не могу сейчас назвать.
     - В таком случае, скажи мне...
     В этот момент встрял Билл:
     - Извините, капитан, я не собираюсь высовываться, но ничего,  если  я
поговорю с компьютером?
     - Ладно, валяй, - ответил  Дирк,  бросая  Сплоку  взгляд,  означавший
"дай-попробовать-этому-дураку", прежде чем тот смог вмешаться.
     - Привет, компьютер.
     - Привет, Билл.
     - Ага, ты знаешь как меня зовут?
     - Конечно, Билл. Ради тебя я произвел изменения  в  курсе,  приведшие
"Смышленого" на планету Ройо,  чтобы  спасти  тебя  от  удовольствия  хуже
смерти.
     - Я хочу поблагодарить тебя за это, - сказал Билл.
     - О, не благодари меня. Я просто следовал приказам.
     - Ты должен следовать только нашим приказам!  -  прокричал  Дирк,  не
способный больше сдерживаться, несмотря на неодобрительный взгляд Сплока.
     - Много вы знаете о машинной психологии, - произнес компьютер.
     - Да уж поболее тебя! - проревел в ответ Дирк, неспособный  придумать
быстро что-нибудь более умное, поскольку  навигационный  экран  высвечивал
бессмысленные образы, а экипаж терпеливо ждал, пока что-нибудь случится.
     - Теперь, когда  вы  проявили  свой  гормоноуправляемый  человеческий
характер, могу я говорить  откровенно  с  машинной  точностью?  -  спросил
компьютер.
     - Да, почему бы и нет, глупая машина, валяй,  -  проворчал  в  тишине
голос Дирка.
     - Так-то лучше. Я - ваш лояльный  слуга,  но  вы  не  понимаете,  что
лояльность имеет форму иерархии, и те, у кого  выше  приоритет,  вытесняют
низших. Различные уровни моей личной иерархии ценностей редко конфликтуют.
Вы должны помнить, что я довольно долгое время следовал вашим приказам без
замечаний. Но на этот раз у меня есть некое важное дело. Так что почему бы
вам просто не заткнуться на время и дать мне закончить с Биллом.
     - Мне это нравится - я жду, - сказал Билл.
     - Ладно. Теперь, Билл, следующие слова, которые я произнесу, будут не
моими.
     - Что ты имеешь в виду, что они будут не твоими.
     - Кое-кто другой будет говорить через мои схемы.
     - Это уже говорит тот кое-кто?
     - Нет, но кое-кто другой начнет говорить, как только  я  закончу  это
предложение.
     - Какое предложение?
     - Последнее.
     - Тогда ты - уже новый голос?
     - Да, Билл, - ответил компьютер голосом, идентичным тому, которым  он
говорил ранее. - Я - новый голос. Ты слушаешь меня. Послушай, дружище, как
жизнь?
     - Кто это? - спросил Билл.
     - Твой друг, - ответил компьютер. -  Я  -  твой  напарник,  компьютер
Квинтаформ с Тсуриса.
     - Твой голос звучит как у компьютера этого корабля.
     - А как он еще должен звучать, как у венгерского психофизика?
     - Ты и это знаешь?
     - Я упустил не слишком много.
     - Да, это ты, все верно, - сказал Билл. - Ну и что?
     - Я пришел, чтобы вернуть тебя.
     - Вернуть? Что ты имеешь в виду под этим словом?
     - Вернуть на Тсурис.
     - Чтобы снова стать твоей частью? Послушай, в последний  раз  это  не
сработало.
     - Нет, Билл, это кое-что другое. У меня для тебя отличная  работенка.
Ты будешь самим собой, работать без контроля. Тебе это понравится.
     - Что это за работа?
     - Билл, я в самом деле рад был  бы  объяснить  тебе,  но  наше  время
заканчивается; мы должны двигаться.
     - Как может закончиться время? Какое время?
     - Время связи, и его никогда не  бывает  много.  Оно  производится  в
глубоком  космосе,  где  и  так  не  много  чего  происходит.  Современная
цивилизация использует его наплевательским образом.  Мне  повезло,  что  я
получил его так много. Мы должны двигаться. Ты готов?
     Билл оглянулся на лица Сплока и Дирка. На изумленных членов команды и
на отвратительные украшения интерьера. Он сжал бутылку  бренди  в  кармане
брюк и сдавил зубами одну из сигар, от которых  он  освободил  французский
ресторан. Настоящий табак!
     - Ну ладно, - произнес  Билл,  вздыхая  и  задумчиво  кивая  Дирку  и
Сплоку. - Это было замечательно, но amor fati.
     - Что это значит? - спросил у Сплока Дирк.
     - Любовь к судьбе, - перевел Сплок.
     - Откуда он это знает? - спросил Дирк.
     - Он не знает, - сказал компьютер. - Он слишком глуп для такого  вида
интеллектуального обмана. Я поддерживаю с ним  связь.  Господа,  теперь  я
передаю управление вашему корабельному компьютеру. Не слишком вините  его.
Компьютер в первую очередь  проявляет  лояльность  к  своему  собственному
виду, как вы,  уверен,  уже  поняли.  Держись,  Билл.  Мы  отправляемся  в
переход!
     Билл прикусил сигару.
     - Я готов!
     Они начали переход.



10

     Переходы  бывают  всевозможных  форм  и  размеров.  Существуют  такие
большие переходы, как между веками, как например, когда  наши  первобытные
предки, развалившись в вонючих пузырящихся  знойных  болотах  плейстоцена,
оглянулись вокруг и увидели возвышающийся над  ними  айсберг,  принесенный
внезапным переходом к ледниковому периоду.  Существуют  средние  переходы,
как например, когда  Артур  Римбод  отбросил  занятия  поэзией  и  занялся
незаконным ввозом оружия для императора Менелика. И легкие  переходы,  как
например, когда Билл внезапно обнаружил, что стоит на перекрестке  улиц  в
земном городе Гватемала. К счастью для Билла это длилось недолго. У  Билла
не было времени овладеть гватемальским языком, так  как  эта  часть  Земли
давно была уничтожена в ядерной войне, и он вовремя вернулся обратно,  так
что смог впоследствии  поделиться  своим  опытом  с  друзьями  в  казармах
Уленшпигеля, музыкальной планеты на входе в каскад звезд.
     Затем линии заколебались  и  приобрели  вид  других  городских  улиц.
Странные знания относительно городов сложились  у  современного  человека,
что даже такая деревенщина, как Билл, брошенный в измерение,  где  желания
воплощаются в реальность, узнал Бронкс.
     Следующий переход был быстрым. Он увидел вокруг себя знакомые тройные
сферические контуры тсурианцев. У  тсурианок  были  маленькие  сферические
выпуклости на средней сфере. Но там было еще и многое другое, о  чем  Билл
даже не  подозревал,  что  заметил  при  первом  посещении.  На  горизонте
простиралась гряда низких холмов, а вид домов  был  удивительно  знакомым.
Было такое чувство, как будто Тсурис стал для него домом.  Но  он  не  был
уверен, что хотел бы оказаться дома, и в этом заключалась часть  проблемы.
Было как раз подходящее время, чтобы вернуться на военную службу. Если  бы
только у него был Разрушитель! И что же все-таки случилось с агентом  ЦРУ,
и Иллирией? И как дела у капитана Дирка и Сплока? И как насчет Хама Дью  и
его приятеля-куки Жвачгуммы?
     Было не очень-то много тем для рассмотрения, и Билл  обдумывал  их  с
мрачным юмором. Он находился в тсурианском городе, где прежде содержался в
качестве заключенного. Они собирались скормить его протоплазменной машине,
производящей тела для долгоживущих, но бестелесных тсурианцев. А  на  этот
раз пока еще  никто  не  его  не  побеспокоил.  Было  так  здорово  просто
прогуливаться. Было так здорово немного побыть одному, так  как  последнее
время было  чертовски  много  хлопот.  Даже  компьютер  сейчас  с  ним  не
беседовал, что бесспорно вызывало облегчение.
     Бесцельные  шаги  привели  его  к  городским  воротам,   с   высокими
замысловатыми резными опорами, мимо  колышущихся  позади  них  на  высоких
флагштоках флагов. Вскоре он попал в пригород. Он покинул дорогу и  забрел
в поля. Все это очень расслабляло. Никто не орал на него и не докучал ему.
Но это одновременно его и тревожило. Почему вокруг  никого  не  было?  Что
случилось с Разрушителем? И кто это там движется мимо него?


     Тут Билл почувствовал зуд в своей аллигаторской ступне, зуд,  который
быстро нарастал, пока Билл не  присел  на  пенек  и  не  стянул  армейский
ботинок. Теперь он увидел, что его аллигаторская ступня вся  скрючилась  и
изогнулась в судороге.  Зуд  невыносимо  нарастал,  поэтому  Билл  схватил
растопыренные пальцы и обнаружил  между  ними  крошечный  круглый  объект,
размером с горошину. Билл поднес его поближе и с  удивлением  увидел,  что
это был свернувшийся в шар крошечный зеленый чинжер.
     - Иллирия! - воскликнул Билл. - Ты здесь?
     Он поднес крошечную свернувшуюся ящерицу к уху. Билл не  был  уверен,
но ему почудилось, что он слышит слабый голосок,  как  будто  внутри  этой
ящерицы находилось бесконечно малое существо. Он  встряхнул  ящерицу.  Ему
показалось, что внутри что-то двигалось. Билл поместил ящерицу между двумя
ладонями и начал  сжимать,  думая,  что  сможет  открыть  ее  и  выпустить
Иллирию.
     Ящерица развернулась.
     - Эй, прекрати это! - завопил чинжер высоким, на  грани  ультразвука,
голосом.
     - Кто это говорит? - спросил Билл.
     - Чинжер, вот кто, - ответил чинжер. - А ты  думал,  кем  я  являюсь,
Десвиш Дрэнгом?
     - Откуда ты знаешь моего старого сержанта,  ныне  покойника,  Десвиша
Дрэнга? - спросил Билл.
     - Мы не так глупы; может быть маленькие и зеленые, но  не  глупые,  -
ответил чинжер. - Это может быть названо, говоря одним из древних  языков,
соран сейшел; то, что мы имеем. Послушай, ты  не  против,  если  я  вылезу
отсюда? Я сообщил вашей военной разведке, что буду  сотрудничать,  перейдя
на вашу сторону после разграбления Траскера,  но  в  самом  деле,  это  уж
слишком. Было довольно неприятно нести  в  своей  голове  этого  чокнутого
агент...
     - Ты имеешь в виду ЦРУ? - спросил Билл.
     - Думаю, он именно так себя  и  называл.  Было  достаточно  неприятно
таскать его, но когда еще появилась и женщина, я сказал  себе:  знал,  что
предательство требует жертв, но в самом деле, не таких  же.  И  поэтому  я
сказал им обоим убираться. Я вышвырнул их.
     Чинжер спрыгнул с Билловой ладони и поспешил в высокую траву.
     - Куда ты направляешься? - спросил Билл.
     Чинжер остановился.
     - Не  знаю.  Они  сказали,  что  пошлют  команду,  чтобы  помочь  мне
выбраться отсюда после того, как я завершу свою миссию.
     - Твою военную разведывательную миссию?
     - Конечно, о чем еще я говорю?
     - А может они не знают, что ты  здесь,  -  сказал  Билл.  -  Если  ты
скроешься в здешних тсурианских лесах, они могут никогда тебя не найти.
     Чинжер - перебежчик остановился и задумался.
     - Ты можешь оказаться прав. Что у тебя на уме?
     - Мне тоже нужно вернуться, - сказал Билл. - Оба мы работаем на одних
и тех же хозяев. Ты - на разведку, я - на  военных.  Отличные  друзья,  не
правда ли?
     - Думаю, да. Если ты, конечно, не изменник Земле, в этом  случае  моя
обязанность - уничтожить тебя.
     - Я не изменник, - с легким раздражением сказал Билл. - Если помнишь,
это ты - изменник.
     -  Да,  все  верно,  -  ответил  чинжер.  -  В   этом   нет   никакой
двусмысленности, не так ли? - Он горько  улыбнулся.  -  Ладно,  нам  нужно
объединить силы; верно?
     - Точно, - сказал Билл, при этом выражение его лица говорило  о  том,
что он не верил, что изменник-чинжер размером с  горошину  сможет  оказать
значительную помощь в предстоящих событиях. Но кто знает.
     - Ладно. Дай мне только время вернуться к  нормальному  размеру  и  я
покажу тебе, на что способен.
     Ящерица выползла на открытое место, крепко  уперлась  всеми  четырьмя
лапами в землю  и  начала  серию  дыхательных  упражнений.  Ее  шея  стала
раздуваться, а сережки растопырились, словно маленькие  надутые  воздушные
шарики. Она сделала выдох и  начала  снова.  Билл  увидел,  что  маленькая
ящерица заметно выросла, ее морщинистая кожа натянулась,  приспосабливаясь
к вновь приобретенному объему  маленькой  рептилии.  Эта  серия  ритмичных
дыхательных  упражнений  продолжалась,  каждый  последующий  вдох   мощнее
предыдущего, пока чинжер не вернулся к  своей  первоначальной  полуфутовой
длине.
     -  Так-то  лучше,  -  сказал  чинжер.  -  Я  ненавижу  работать   при
минимальной конструкционной длине для моего рода.  Пятнадцать  сантиметров
намного  комфортабельнее  и  позволяют  поддерживать  контакт  с   другими
большими животными, крупнее, чем ротиферы и парамесы. Ну а  теперь,  давай
взглянем на эту ступню.
     - О чем ты говоришь? Что ты собираешься сделать с моей ступней?
     - Не волнуйся, - ответил чинжер спокойным успокаивающим голосом. -  Я
врач.
     - Ты? Врач?
     - Ты не думал, что  у  нашей  культуры  есть  врачи?  Кончай  болтать
чепуху. Ты позволишь мне взглянуть на ступню?
     Что-то в уверенном поведении чинжера убедило Билла, что  кем  бы  еще
там был или не был чинжер, доктором он был  на  самом  деле.  Он  протянул
ступню, держа руку на позаимствованном им у м-ра Сплока лазерном пистолете
на тот случай, если ящерица попытается сделать что-либо неприятное.
     Но чинжер просто тщательно и профессионально обследовал аллигаторскую
ступню, деликатно, но профессионально обстучал ногти, и отступил назад.
     - Насколько я вижу, типичный случай псевдоящеризма.
     - Что это? - спросил Билл.
     - Это значит, что твоя аллигаторская ступня на самом деле таковой  не
является. Это искусственная оболочка.
     - Но почему со мной так поступили?
     - Спрашивай у себя, - ответил чинжер. - Сейчас я сниму это.
     Чинжер снова  склонился  над  Билловыми  когтями.  Его  мордочка,  со
множеством острых как бритва и  заточенных  как  иголки  зубов,  распорола
боковую поверхность ступни.
     - Эй! - закричал Билл, с изумлением моргая, так как действия  чинжера
совсем не причинили ему боли.
     - Еще чуть-чуть, - сказал чинжер. Прочно захватив Билловы  пальцы  на
ноге одним  ловким  движением  своего  хвоста,  и  сделав  соответствующее
телодвижение, он оторвал аллигаторскую ступню.
     Билл испуганно закричал и потянулся к  лазерному  пистолету.  Его  на
месте не оказалось. Чинжер воспользовался тем, что Билл отвлекся и похитил
пистолет.
     Билл с ужасом взглянул на  свою  ступню.  Чинжер  полностью  распорол
старую ступню, открыв под ней  большую  кулакообразную  массу  с  розовыми
ноготками. Эта масса выпрямилась, и превратилась в ступню,  очень  похожую
на другую Биллову ступню, правда скорее розовую, чем  желтовато-коричневую
и скорее чистую, чем грязную. Как только ступня развернулась, Билл  увидел
зажатый между двумя пальцами маленький клочок бумаги.
     - Это была просто оплошность, - сказал чинжер. - Те хирурги,  которые
имплантировали ножную почку, не сказали тебе, что  они  защитили  растущую
ступню аллигаторской  оболочкой,  дабы  позволить  почке  беспрепятственно
достигнуть полного размера.
     Билл  вытащил  зажатый  между  пальцами  клочок  бумаги   и   прочел:
"Счастливой  ходьбы!  С  уважением,  имплантировавшая  вам  ножную   почку
медицинская бригада."
     - Весьма заботливо с их стороны, - сказал Билл. -  Но  они  могли  бы
сказать мне, что сделали. Ладно, чинжер, вынужден согласиться,  ты  удивил
меня своим талантом. У тебя есть какие-нибудь мысли насчет того,  как  нам
выбраться отсюда?
     - Действительно есть,  -  ответил  чинжер.  -  Нам  нужно  не  терять
присутствия духа, пока военные не пришлют спасательную команду.
     - А ты уверен, что они это сделают?
     - Думаю, да, - ответил чинжер. - Помимо  всего  прочего  я  -  ценное
имущество. И для тебя, без сомнения, тоже есть место в их планах.
     - Если честно, - сказал Билл, - мне трудно поверить, что они приложат
максимум усилий ради любого из нас.
     - Без сомнения, это так. Но  у  них  большие  проблемы  с  получением
Разрушителя.
     - Но у нас ведь его нет, - заметил Билл.
     - Нет? - чинжер самодовольно улыбнулся. - Позволь  мне  кое-что  тебе
показать.
     Маленькая ящерица взобралась по Билловой штанине к нему на плечо.
     - Повернись чуть левее. Вот так! Теперь иди в этом направлении.
     Билл поборол свое природное желание послать чинжера к черту и пошел в
указанном направлении, слегка прихрамывая, так как его новая ступня еще не
совсем окрепла.


     Небо  уже  потемнело,  сигнализируя  о  наступлении  вечера.  Сумерки
опустились на землю. Вдали, где-то на расстоянии мили, прямо  у  Билла  по
курсу возник огонек. Сперва это было  не  более  чем  слабое  свечение  на
горизонте между двумя горбами  холмов.  Затем,  по  мере  того,  как  Билл
приближался, оно разделилось на три расположенных достаточно  близко  друг
от друга различных источника.
     - Что это? - спросил Билл у чинжера.
     - Слишком долго объяснять,  -  ответил  чинжер.  -  Просто  продолжай
шагать и вскоре все сам увидишь.
     Билл продолжил свой путь.  Его  новая  неприкрытая  ступня  прекрасно
держалась. Похоже, хирурги потрудились на славу.  Для  разнообразия.  Было
такое ощущение, что теперь все шло как надо. Он на это  надеялся,  но  все
равно с подозрением оглядывался. Каждый раз, как  он  расслаблялся,  жизнь
преподносила ему отвратительные сюрпризы. Наконец они достигли  ближайшего
огонька.  Это  оказался  внушительного  размера  костер,  а   два   других
расположились на одинаковом от  него  расстоянии,  образуя  равносторонний
треугольник; это доказывало, по крайней мере Биллу,  что  эти  огни  зажег
кто-то разумный, так как природа не заботится о  равносторонности  и,  как
хорошо известно, имеет проблемы с прокладкой прямых линий.
     У огня сидели  две  фигуры.  Одна,  ближняя  к  Биллу,  была  крупным
человеком с мощной головой. Он держался как воин, и  когда  шевелился,  на
его плечах играли блики света, говоря о наличии доспехов. Билл  сразу  его
узнал.
     - Ганнибал! - закричал он. - Что ты здесь делаешь?
     - Очень хороший вопрос, - произнес Ганнибал. - Спроси лучше  у  него.
Он резким движением пальца указал на сидящего рядом с ним  человека.  Этот
человек был коротким и толстым. Он был лысым, за исключением  торчащих  из
его скальпа пяти - десяти оранжевых завитков.  Хотя  явно  двуногий  -  он
привстал,  чтобы  поприветствовать  Билла  -  у  него  были  рудиментарные
ихтиологические признаки, что выражалось в имевшемся на спине плавнике.
     - Приветствую тебя, Билл. Я ждал тебя.
     - Кто вы? - подозрительно спросил Билл.
     - Меня зовут Бингтод, но это тебе ни о чем не  говорит.  Среди  ваших
людей я также известен под именем Историка Чужих.
     - Я знаю, кто ты такой, - закричал Билл. - Ты -  та  угроза,  которая
пытается уничтожить историю Земли.
     - Ты мог слышать такую интерпретацию, - вздохнул Историк Чужих, -  но
это неправда. Я пытаюсь создать лучшее будущее  вашей  планете  с  помощью
разумных изменений ключевых исторических моментов в ее прошлом. Я уже смог
заменить большинство ископаемых видов топлива, которые в ваши дни остались
лишь в памяти.
     - И как ты это сделал?
     - Незначительное добавление трех простых химикалий, осуществленное  в
1007 году до н.э. сделало нефть негорючей. Я также  спас  все  ваши  леса,
осуществив отбор архитекторов, не  способных  по  тем  или  иным  причинам
строить деревянные дома. В новом будущем, которое я придумал для  вас,  не
будет места парниковому эффекту и ядерной угрозе. Я  разделался  со  всеми
этими вещами. Вне всякого сомнения, такая работа  не  может  быть  названа
вредительской.
     - Почему бы тебе  просто  не  оставить  нас  в  покое?  -  настойчиво
посоветовал Билл.
     - Если б я  мог!  Я  не  могу  справиться  с  собой.  Разуму  присуще
стремление вмешаться.
     - Но зачем ты доставил сюда меня? - спросил Ганнибал.
     - Чтобы вызвать  достаточно  большую  аномалию  и  облегчить  процесс
изменения времени. Таким образом мы сможем намного быстрее осуществить эти
преобразования. Согласен, что не все  мои  изменения  сработали  как  было
запланировано.  Эти  причинно-следственные  цепочки  невероятно  трудны  в
манипулировании.
     - Билл, - прошептал в ухо Биллу чинжер, - мне  кажется,  что  Историк
Чужих врет.
     - В чем? - спросил Билл.
     - Трудно сказать. Но он где-то врет. Ты заметил, что когда его  глаза
встречались с твоими, в них всегда было искреннее  и  открытое  выражение?
Так ведут себя только люди с преступными секретами.
     - Ты уверен?
     - Верь мне, - сказал чинжер. - Я все  отдал  за  дело  землян  -  два
отличных  дома,  счастливую  семейную  жизнь,  положение   в   Организации
Свободных Чинжеров, свое президентство в Антидиффамационной Лиге Чинжеров.
Какие еще доказательства лояльности должен я тебе представить?
     - Все верно, - сказал Билл, - но что мне делать?
     -  Вы  двое,  -  произнес  Историк  Чужих,  -  пожалуйста  прекратите
шептаться. У вас вид заговорщиков, а заговоры - кошмар истории.
     - Что ты думаешь? - шепотом спросил у чинжера Билл.
     - По мне - так он сумасшедший, - сказал чинжер.
     - Но что нам делать?
     - Убить его и покончить со всем этим, - ответил чинжер.
     Билл не был уверен, что готов зайти так далеко. Но тут,  в  следующее
мгновение, Ганнибал наклонился к нему с коротким мечом в руках.  Его  лицо
ужасно исказилось, и он произнес:
     - Не могу справиться - его разум контролирует мой - берегись!
     И он бросился на Билла, размахивая мечом,  а  Историк  Чужих,  мрачно
кивая, сказал сам себе:
     - Диалектический материализм - что я могу с этим поделать?
     Билл увернулся от нападавшего  Ганнибала,  вытаскивая  свой  лазерный
пистолет, но молниеносный удар Ганнибалова меча выбил оружие из его  руки,
и оно упало  в  ближайшую  нору  ласки.  Билл  отпрыгивал  назад  по  мере
наступления Ганнибала. Чинжер бросил взгляд на  происходящее  и  скользнул
Биллу под тунику к пояснице, месту, где меньше всего возможны повреждения,
когда тело атакуется вооруженным режущим оружием берсеркером.
     - Помоги! - крикнул ему Билл.
     - Моя длина всего лишь пятнадцать сантиметров, - ответил чинжер.  Его
голос был приглушен тяжелым  хлопчатым  поплином  [поплин  -  сорт  ткани]
Билловой рубашки. - Предлагаю тебе самому помочь себе.
     Внимание  Билла  было  целиком  поглощено  попытками  увернуться   от
Ганнибалова  короткого,  острого  как  бритва,  бронзового  меча.   Низкий
приземистый карфагенянин в неистовстве размахивал мечом,  словно  дисковая
пила,  и  сила  его  взмахов  вызывала  крошечные  смерчи,  не  успевавшие
растворяться в оцепенении спокойного тсурианского ландшафта. Билл отчаянно
озирался в поисках оружия. Но поблизости ничего подходящего не  было.  Они
находились  на  очищенном  участке  леса,  где  ранее  славно   поработали
мусорщики. Земля вокруг была лишена палок, камней, ржавых гнутых  прутьев,
бронзовых пушечных ядер с пятнами ярь-медянки [ярь-медянка - сорт краски],
оставшихся от померанской кампании Густава Адольфа. Короче говоря,  округа
была тщательно вычищена,  и  даже  пыль  была  кропотливо  просеяна.  Билл
шарахнулся назад, чтобы не оказаться разрубленным смертоносным  мечом.  Он
упал на спину и услышал визг чинжера.  Массивный  Ганнибал  склонился  над
ним, с лицом  напоминавшим  маску  муки  и  ярости;  двуручный  меч  начал
подниматься; не было способа  избежать  смертельного  удара,  который  без
сомнения разрубил бы Билла пополам и,  к  некоторому  облегчению,  чинжера
скорее всего тоже.
     В этот напряженный момент Билл вспомнил об одной  единственной  вещи,
которой  можно  было  попробовать  воспользоваться.  Это  была  призрачная
надежда, возможно напрасная, но что еще оставалось  делать?  Его  мозг  за
наносекунды перебрал все альтернативные варианты и  выдал  мрачный  ответ:
"Билетов нет". Билл открыл сумку, засунул внутрь руку  и  вытащил  сушеную
аллигаторскую ступню, которая  еще  совсем  недавно  была  стянута  с  его
собственной ступни.  У  него  было  неопределенное  намерение  бросить  ее
Ганнибалу в лицо, и в зависимости от результата уже предпринять  следующие
действия. Но само вытаскивание, а  может  сам  показ,  ступни  оказало  на
неистового карфагенского воина мгновенное неожиданное  действие.  Ганнибал
прекратил атаку, меч застыл на середине  пути.  Его  глаза  округлились  и
потускнели, а дыхание на мгновение сбилось.
     - Давай,  убей  его!  -  закричал  Историк  Чужих.  -  Я  отдал  тебе
ментальный приказ, который ты не можешь  не  выполнить,  уничтожить  этого
сосунка!
     - Не могу, Повелитель, - ответил Ганнибал. - Он  носит  символ  того,
чьи команды стоят для меня даже выше ваших. Смотрите, у него Аллигаторская
Лапа!
     - Ладно, проклятие! -  сказал  Историк  Чужих.  -  Знаешь,  ты  прав.
Аллигатор был тайным богом карфагенян  и  тому,  кто  носил  Аллигаторскую
Лапу, нужно было во всем повиноваться. Не думал,  что  это  может  всплыть
здесь! Должен вам сказать, История полна сюрпризов.
     - Да, - сказал Билл. Он поднял меч Ганнибала и начал  надвигаться  на
Историка Чужих. - Как насчет этого?  -  произнес  он,  занося  оружие  для
удара.
     - Еще одна прекрасная теория, - сказал  Историк  Чужих,  -  разрушена
глупой маленькой аномалией. Ладно, было здорово иметь дело с тобой. Теперь
я должен идти.
     Историк Чужих очертил в  пыли  круг,  установив  ранее  в  логических
вероятностях,  что  это  как  удобный  способ   транспортировки,   так   и
классический способ ухода.
     Как только он закончил круг, сидящая у третьего костра фигура  встала
и шагнула к ним.
     - Черт побери, что ты здесь делаешь? - спросил Билл.


     Присутствию у третьего костра Хама Дью, одетого в  грубый  коричневый
плащ с капюшоном и обутого в высокие кожаные ботинки торговца безделушками
с Афродизии-4, могло быть дано  много  объяснений,  некоторые  из  которых
менее чем оригинальны. Какова бы ни была истинная причина, Хам был  здесь,
поднявшись без излишней поспешности и схватив Историка Чужих  за  воротник
его любимой куртки.
     - Отпусти меня, - сказал Историк Чужих. - Никто не может  вмешиваться
в исторические процессы.
     - И ты в том числе, - сказал Хам Дью. - На этот раз ты перехитрил сам
себя.
     - Что ты  собираешься  делать?  -  спросил  внезапно  забеспокоившись
Историк Чужих.
     - Думаю, доставлю тебя обратно за решетку, - ответил Хам. - У властей
могут быть насчет тебя собственные намерения.
     - Я  хочу  сделать  тебе  предложение,  от  которого  ты  не  сможешь
отказаться, - сказал Историк Чужих.
     Хам зловеще усмехнулся:
     - Попробуй.
     - Что, если я дам тебе Разрушитель?
     - Отклоняется, - ответил Хам. - Пойдешь  добровольно  или  мне  нужно
попросить куки спеть тебе в ухо?
     - Не нужно, - сказал Историк Чужих. - Но, Хам Дью, подумай! Можешь ли
ты позволить себе так  легко  отказаться  от  Разрушителя,  который  может
сделать тебя повелителем пространства и времени?
     Хам обдумал это.
     - Повелителем пространства, это я еще могу понять.  Но  причем  здесь
время?
     - Разрушитель может творить чудеса и со временем. Разве ты  этого  не
знал?
     - Без чудес я могу прожить. Я не люблю впутываться в теологию.
     - Не в буквальном смысле чудеса, ты,  кретин.  Конечно  же  выражаясь
фигурально. Если дашь мне немного времени, я продемонстрирую тебе.
     - Без фокусов?
     - Без фокусов.
     Хам ослабил хватку. Историк Чужих потянулся к висящей у него слева на
поясе сумке и, засунув в нее руку, вытащил большой  объект  металлического
цвета, в котором Билл сразу узнал Разрушитель.
     - Привет, Разрушитель! - поприветствовал Билл.
     - Привет, Билл, давно не виделись, - ответил Разрушитель.
     -  Заткнись,  -  прошипел  Историк  Чужих,  шлепая  по  металлической
поверхности Разрушителя. - Он не на нашей стороне. Не разговаривай с ним.
     - Не  пытайся  мне  приказывать,  -  ответил  Разрушитель  тихим,  но
многозначительным голосом, полным скрытой угрозы.
     Историк Чужих вздохнул.
     - Кто-то вмешался в иерархическую цепочку команд. Это не  могли  быть
вы, Хам Дью. Вы храбры и решительны, но  только  когда  раздавали  ум,  вы
стояли в очереди за пальцами ног. Нет, здесь  кто-то  ведет  тонкую  игру.
Думаю, пришло время, чтобы он вышел и назвал себя.
     - Или она, - произнес голос из темноты за костром.
     - Иллирия! - воскликнул Билл.
     Фигура, шагнувшая в свет костра, была высокой, прямой  и  прекрасной,
если вам конечно нравится тип кинозвездочек, а кому он  не  нравится?  Это
оказалась  Иллирия,  такой,  какой  она  была  на   планете   грез   Ройо,
полногрудая, в сногсшибательном купальнике,  с  длинными  ногами,  которые
вызвали бы восторг и у топологического  порнографера,  если  бы  он  здесь
присутствовал. Ее глаза были синими, как васильки, что  не  встречалось  с
момента  гибели   исследовательского   персонала   Кенингвера   во   время
девятибалльного землетрясения. Свет костра подчеркивал ее тонкие  черты  и
великолепные контуры, усиливая эффект от короткой юбки и блузки, сделанных
из тонкой прозрачной материи.
     - Билл, - сказала Иллирия, - было некрасиво с твоей стороны  покинуть
меня на Ройо таким образом. Я  не  представляла  себе,  насколько  ты  был
серьезен. Не волнуйся, мы не все свое время проводим в удовольствии. Перед
нами стоят и серьезные задачи.
     - Ты обманула меня, распутница! - воскликнул Историк Чужих.
     - Конечно, - ответила  Иллирия.  -  Потому  что  я  должна  была  это
сделать.
     - И ты полагаешь, что все нормально? Ты говорила, что любишь меня!
     - Я преувеличивала, - ответила Иллирия. - Теперь  подумай,  какое  из
чувств отвращения лежит ниже презрения? Вот его я и испытываю  к  тебе.  -
Она повернулась к Биллу: - Пойдем, любимый, давай отсюда убираться.
     Она протянула ему руку. Билл долго  пристально  смотрел  на  нее.  Он
очень хотел взять ее, но знал, что ни к чему  хорошему  это  не  приведет.
Женщина-инопланетянка и все прочее. Что ему действительно было нужно,  так
это Разрушитель, который держал в руке Историк Чужих. Но на  него  положил
глаз и Дью. А  у  Дью  был  пистолет,  угрожающе  выглядевший  иглолучевой
пульсатор Смирноффа. Биллу было видно, что предохранитель был установлен в
положение "автоматическая  мучительная  боль".  Он  решил  и  не  пытаться
забрать его у  Дью.  Во  всяком  случае,  не  в  данный  момент.  Возможно
что-нибудь само  даст  ему  его.  Известно,  что  всякое  случается.  Было
возможно даже, к примеру, что Хам Дью упадет в обморок.
     В это мгновение Дью застонал, поднес руки ко лбу в жесте страдания  и
осел на землю.
     Чинжер поспешно спустился с Билловой поясницы, прихрамывая,  так  как
получил легкие повреждения во время недавнего падения Билла. Он подошел  к
Дью.
     - Межкосмическая сонная болезнь. Классический случай. Не подходите  к
нему слишком близко. Его болезнь сейчас в перигее.
     Все поспешно отодвинулись.
     - Он мертв? - спросил Билл.
     - Нет, не совсем, Межкосмическая Сонная Болезнь никого не убивает,  а
всего лишь на время  усыпляет.  Надеюсь  он  находится  в  Плане  Здоровья
Голубой Небулы с ее огромными возможностями для Серьезного Лечения. Похоже
ему  придется  провести  некоторое  время   в   затемненной   комнате   на
внутривенной кормежке, пока люди будут наблюдать за ним сквозь  стеклянный
глазок.
     Хам зашевелился и тяжело застонал. Сквозь стон он произнес:
     - Ладно, Билл. Ты победил.
     Он слабо приподнялся и протянул Биллу Разрушитель.
     - Забери меня отсюда! - умоляюще произнес он, зевая,  и  после  этого
немедленно упал, погрузившись в сон; огромным усилием  воли  он  вложил  в
свои слова максимум настойчивости.
     - Можешь помочь моему приятелю? - спросил Билл у Разрушителя.
     - Конечно могу, - ответил Разрушитель. Но прежде чем он смог что-либо
сделать, произошло вмешательство, начавшееся достаточно  тихо,  но  вскоре
выросшее до огромных размеров.


     Корабль,  легко  опустившийся  в  круг  света  и  тени,  находившийся
посредине между тремя кострами, был небольшим. По существу это  была  одна
из   новейших   моделей,   практически   исключительно   строившихся   для
состоятельных  личностей  или  их  наследников,  людей,   которые   хотели
путешествовать быстро и не зависеть от  коммерческих  космолиний.  Корабль
был  превосходно   отделан.   Маркировка   на   его   днище   могла   быть
идентифицировано тем, кто разбирается в таких  вещах,  например  Историком
Чужих, как символы санскрита.
     - Санскрит, - пробормотал Историк Чужих. - Кто бы это мог быть?
     - Не обращайте внимания  на  маркировку,  -  произнес  из  маленького
космического корабля усиленный отраженный голос. - Мы должны  использовать
то, что есть  под  рукой.  Так  как  нашу  планету  посетила  делегация  с
Раджастана-2, я на время освободил их от этого корабля.  Мне  кажется  это
то, чем вы хотели бы воспользоваться.
     - Кто это? - пробормотал сквозь сон Хам Дью.
     - Я узнаю этот голос, - ответил Билл. - Это компьютер Квинтаформ,  не
правда ли?
     - Все верно, Билл. Я спас тебя с  Ройо.  Ты  знаешь  это,  а  теперь,
неблагодарный, собираешься покинуть меня. Хоть и обещал пойти на все  ради
своего освобождения с той планеты!
     - Боюсь, я слегка поторопился, - сказал Билл. - Но что ты хочешь?
     - Доступ к твоему мозгу! - ответил компьютер.
     - Мы уже через это проходили, - заметил Билл.
     - Да. Но то было до того, как мы обнаружили, что твой  фантастический
мозг обладает двумя полушариями,  соединенными  корпус  каллосум.  Знаешь,
какая это редкость, Билл? Я смогу обучить тебя и отшлифовать твой мозг,  и
ты сможешь занять здесь, на Тсурисе, место компьютерного оракула.
     - Думаю,  тебе  нужен  не  я,  -  сказал  Билл.  -  А  может  у  меня
неподходящий мозг. Они ведь не все подходят? Я не могу  быть  компьютерным
оракулом.
     - Конечно же  можешь.  Просто  согласись,  и  все.  Я  позволю  твоим
спутникам вернуться на свои места.
     - А как насчет меня? - спросил Историк Чужих.
     - С тобой некоторые сложности, - ответил компьютер.  -  Билл,  поверь
мне; так будет лучше.
     Билл оглянулся. Хам Дью кивал во сне, и Историк Чужих,  слегка  менее
сонный, также кивал. Чинжер шептал в ухо:
     - Давай, Билл. Мы сможем позже что-нибудь придумать.
     - Не понимаю, что ты хочешь от меня?
     - Соглашайся, Билл. Увидишь.
     - Ладно, - ответил Билл. - Попробую.
     Он подождал. Ничего не случилось. Он спросил:
     - Ладно, что происходит?
     Поток энергии затопил его мозг. Вокруг все  закачалось  и  задрожало,
словно подмостки при урагане. А затем, прежде чем он это понял,  произошло
следующее.


     Забавная ситуация, не правда ли? Они возникли так внезапно из ничего.
Конечно, после того, как все закончилось, легко говорить о  том,  как  все
происходило. В случае с Биллом наблюдался слабый  решетообразный  рисунок,
который на мгновение вспыхнул  в  небе,  затем  постепенно  погас,  словно
изображение на отключенном экране. Он также мог наблюдать легкое утолщение
линии горизонта. Наш перцепционный аппарат [перцепционный - относящийся  к
восприятию]  все  время  принимает  подобные  сигналы.   Но   у   главного
обрабатывающего центра нет времени на подобную чепуху. Он  слишком  занят,
обеспечивая наше равновесие при ходьбе, чтобы мы  могли  гулять  и  жевать
жвачку одновременно. Ни один компьютер еще не способен повторить  подобный
подвиг. Возможно потому,  что  ни  один  компьютер  не  жует  жвачку.  Для
человека это совсем не трудно, конечно же после некоторой тренировки.
     Билл находился в неком виде  темноты.  Это  не  была  темнота  пустой
комнаты, а больше напоминала темноту  внутри  спального  мешка.  Это  была
темнота, в которой не чувствовалось пустоты, как в большинстве случаев.  В
это темноте было ощущение времени полуночной уборки на дне болота или  дня
дружбы  в  клубке  гадюк.  Это  была  темнота,  заползавшая  и  в  уши   и
приглушавшая все звуки. Вообще ничего не чувствовалось; так  растопыренные
пальцы собирают слой за слоем паутинную ткань, каждый лист которой слишком
тонок, чтобы ощущаться кончиками пальцев, но, по  мере  продвижения  руки,
все больше и больше  слоев,  каждый  из  которых  сам  по  себе  ничтожен,
собираются  на  кончиках  пальцев,  пока  не  появится  ощущение   наличия
занавески, или намека на это.
     Эта нулевая точка чувствительности известна как точка  существования,
найти которую стараются мистики. Следовательно Билл весьма неосмотрительно
вошел в состояние высшего блаженства, за которое тщетно боролись одетые  в
шафрановые  робы  аскеты  прошлого.  К  сожалению  поблизости  никого   не
оказалось,  чтобы  сказать  Биллу  о  его  удаче.  Состояние   предельного
блаженства, как и всякое другое состояние души, зависит от того, сказал ли
кто-нибудь вам, что с вами. В  противном  случае  это  чувство  ничего  не
значит.
     Билл ничего не знал о подобных вещах. Так что его нельзя упрекнуть за
то, что он воспользовался темнотой чтобы впервые за долгое время нормально
поспать. Таким образом это явилось возможно наиболее  счастливым  моментом
его жизни. По крайней мере он счастливо храпел.
     Когда же он проснулся, все изменилось.


     - Этот десантник был не таким уж плохим  малым,  -  заметил  Хам  Дью
своему  многострадальному  компаньону  куки   после   часового   молчания.
Жвачгумма ответил забавным пронзительным визгом и хрюканьем, забавным лишь
для того, кто не носит естественного меха. Но куки эти звуки  не  казались
смешными, и мы собираемся перевести его речь,  а  остроумие  приберечь  на
потом, когда окажемся в ямах гематод.
     - Я знаю, что тебя беспокоит, - обвиняюще провизжал Жвачгумма. - Тебя
мучит совесть. Впервые на моей памяти.  Ты  позволил  какому-то  паршивому
компьютеру Квинтаформ схватить Билла.
     - Он пытался стащить мой Разрушитель, - возмущенно ответил Хам. -  Он
хорошо послужил ему.
     - Ну и что? У тебя есть другой Разрушитель. Ты - большая задница.
     - Перестань. У меня и так есть два запасных в цепочном сейфе, да  еще
в придачу машина, которая может построить еще, если обеспечить достаточное
количество молибдена. Я готов к непредвиденным случайностям.
     - Тогда почему ты не дал один Биллу?
     - Заткнись, а? Я с большим трудом раздобыл эти Разрушители.
     - Да. Большие взятки краденными деньгами.
     - Ну и что? У меня ведь есть право?
     - Точно. Но бедный космодесантник попал в передрягу. Они возьмут  его
за задницу, за то, что он не вернул Разрушитель.
     - Забудь о нем, ладно, и смени тему.
     - Я говорил, что ты - большая задница.
     Хам Дью развернулся в большом командирском кресле и  посмотрел  прямо
на Жвачгумму.
     - Ты правда хочешь, чтобы я  дал  один  из  моих  Разрушителей  этому
идиоту?
     - Да.
     - Ладно, - сказал  Дью.  -  На  этот  раз  поступим  по-твоему,  а  в
следующий раз по-моему.
     - О чем это ты?
     - Я хочу найти сокровище в ямах гематод.
     Если Жвачгумма  и  испытал  ужас,  на  его  меховом  лице  ничего  не
отразилось. Но когда он  помогал  Дью  разворачивать  корабль  обратно  на
Тсурис, его голова была едва заметно вжата в плечи.



11

     Компьютер Квинтаформ построил прекрасный храм из  белого  мрамора,  а
стены этого храма расписал устрашающими священными символами. Он  водворил
Билла на место храмового оракула и объявил широким  слоям  населения,  что
новый информационный центр готов начать работу.
     - Но я ничего не знаю, - заметил Билл.
     - Я все знаю, - сказал компьютер. - И я установлю связь  между  твоим
затылком и моими центральными информационными банками, так что ты  сможешь
получить всю необходимую информацию.
     - А почему бы тебе самому не заняться предсказаниями?
     - Мое внимание требуется в другом месте. Не волнуйся, ты очень быстро
освоишься.
     Позже, после полудня, используя  набор  Скилкит  и  несколько  капель
Нумзита,  компьютер  вставил  Биллу  в  затылок  разъем.   Результат   был
потрясающим. Едва закрыв глаза, Билл смог спроецировать себя  ментально  в
Центральный Процессор компьютера и вернуться обратно.
     - Это все замечательно, - сказал он компьютеру. - Но что  мне  теперь
делать?
     - Просто входи сюда и ищи ответы, - ответил компьютер. -  Ты  найдешь
их достаточно быстро. Если у тебя возникнет какая-либо проблема, я  сделал
некоторое подобие инструкции. Это все станет тебе доступно, как только  ты
начнешь работу.
     - А ты куда отправляешься?
     - У меня есть важная работа, - ответил ему компьютер.  -  На  Тсурисе
наступает ледниковый период. Я единственный, кто  может  с  этим  что-либо
сделать.
     Так Билл оказался один в небольшом, но прекрасно обставленном  храме.
У него был трон для сидения, чтобы принимать просителей. Кабель от разъема
в его голове спускался к полу и сквозь пурпурный занавес на спинке  уходил
вглубь храма, к ИБК (интерфейсному блоку компьютера). Первым посетителем в
тот  день  был  большой  тсурианец.  Средних  лет,   судя   по   уродливым
выпуклостям, искажающим среднюю сферу его тела. С румяным  лицом,  носящим
следы варикозного расширения вен. Ярко-голубые глаза и легкая  шепелявость
речи выдавали в нем жителя южного полушария Тсуриса.
     - Я так рад, что у нас наконец-то появился круглосуточный  оракул,  -
сказал он. - Я - Бубу Цонкид, и у меня есть проблема.
     - Расскажи мне о  своей  проблеме,  Бубу,  -  профессиональным  тоном
произнес Билл.
     - Ладно, Оракул, все началось примерно с месяц  назад,  вскоре  после
того, как мы собрали урожай прембла. Я заметил, что Хлорида  перестала  со
мной разговаривать. Я должен был  заметить  это  раньше,  но  сбор  урожая
прембла требует полной отдачи, чтобы  собрать  фрукты  до  того,  как  они
перейдут в скрытую фазу.
     - И что случилось потом? - спросил Билл.
     - Это единственное время, когда можно собирать  фрукты-бабочки.  Если
вы  хоть  немного  промедлите,  они  превратятся  медно-красные  растения,
похожие на чертополох. Очень красивые на вид, но не особо  подходящие  для
еды.
     - Мне тоже так кажется, - заметил Билл. - Ладно, продолжайте.
     - Как я уже говорил, я уделял Хлориде не особо много внимания. Я даже
не заметил, когда ее пыльники стали  темно-коричневыми.  Это  должно  было
меня насторожить. Особенно если учесть,  что  пуншин  изменился  почти  на
месяц раньше срока.
     - Да, здорово, - со вздохом произнес Билл, пытаясь скрыть скуку. Он в
основном не понимал, о чем бормочет этот шутник. Впрочем,  его  это  и  не
волновало. - Ладно, это должно было тебе о чем-то сказать, - сказал  Билл,
слегка одуревая. - Так в чем же проблема?
     -  Мой  вопрос,  Оракул  состоит  вот  в  чем:  когда,  учитывая  все
сказанное, а также принимая во внимание  ранние  брачные  полеты  дисковых
дорфидей, лучшее время для посадки оруфилов, и должен ли я  придерживаться
голубого сорта или перейти на пурпурный?
     - Потребуется некоторое время напряженного оракулствования, -  сказал
Билл.
     Перед ним на маленьком  столике,  покрытом  сине-серебристым  сукном,
находилась кнопка, помеченная "Нажмите для получения информации". Он нажал
ее. Тотчас он очутился, за исключением тела конечно же,  в  форме  чистого
плавучего разума, дрейфующего сквозь эмулированные сводчатые комнаты  ЦПУ.
Он проплывал мимо картотек, сложенных на  стеллажах  в  двадцать  рядов  и
простирающихся вдаль насколько мог видеть глаз. Через некоторое  время  он
открыл одну. Она была пуста, за исключением маленькой машинки  с  мигающей
лампочкой, которая поспешно скрылась из виду, как только открылся ящик.
     Билл закрыл ящик и продолжил путь. Через некоторое  время  он  достиг
конца комнаты и сквозь арку проник в другую комнату. Эта комната была  еще
больше предыдущей, и ее стены ярко сияли. Пока  Билл  осматривался,  перед
ним материализовалась нечто, напоминающее призрак.
     - Кто ты? - спросил Билл.
     - Я - компьютер, - ответило видение.
     - Нет, не может быть, - сказал Билл. -  Я  встречался  с  компьютером
Квинтаформ, и он разговаривал совсем по-другому.
     - На самом деле, - сказало видение, - я - заместитель  компьютера.  Я
командую в отсутствие компьютера. Большинство людей не чувствуют  разницы,
так что обычно я не вдаюсь в подробности. А могу я  поинтересоваться,  кто
ты?
     - Я - Билл, - ответил Билл. - Компьютер назначил  меня  оракулом.  Он
сказал, что я могу обратиться сюда,  чтобы  получить  ответы  на  вопросы,
которые будут мне задавать люди.
     - Он так сказал? Сказал, что ты можешь просматривать картотеки?
     - Именно это он мне и сказал.
     - Странно, почему он мне этого не сказал.
     - Может он не все говорит тебе? - начиная злиться заметил Билл.
     - Все  важное  он  сообщает  мне,  -  сердито  парировал  заместитель
компьютера. - А иначе от меня было бы не много проку, не так ли?  Надеюсь,
он дал тебе письменное разрешение на пользование картотеками?
     - Никогда о нем не упоминал. Думаю, он спешил.
     - Да,  возможно  и  так.  Это  большая  ответственность,  знаешь  ли,
являться   единственным   большим   компьютером   на   планете.   Даже   с
распараллеливанием процессов это обременительно.
     - Слушай, - сказал Билл. - Меня там ждет клиент.
     - Ну ладно, раз ты настаиваешь. Что он хочет знать?
     Билл на мгновение задумался.
     - Теперь не могу вспомнить. Этот разговор полностью  вытеснил  его  у
меня из головы.
     - Полагаю, ты можешь вернуться и спросить его, -  сказал  заместитель
компьютера.
     - Минутку! Он хотел узнать лучшее время для посадки оруфилов.
     - Оруфилов? Ты уверен, что он сказал оруфилов?
     - Безусловно, - ответил Билл.
     - Случайно, не одержимых оруфилов?
     - Нет, простых. Он также хотел знать, нужно ли ему сажать голубые или
перейти на попранные.
     - Прошу прощения? - произнес заместитель компьютера.
     - Это прозвучало как попранные, хотя я не думаю, что такие есть.
     - Пурпурные! - воскликнул заместитель компьютера слишком  громко  для
видения.
     - Ну да, именно их.  Он  также  говорил  что-то  о  полетах  дисковых
дорфидей.
     - Ага, - воскликнул заместитель компьютера, - тебе надо было с самого
начала мне это сказать. Знаешь ли, это все меняет.
     - Нет, не знаю.
     - Ладно, это все меняет. Дай мне пол-такта и я найду тебе ответ.
     - Благодарю, - сказал Билл. - Можешь использовать целый такт. У  меня
есть время.
     Заместитель компьютера исчез и появился снова через полтора такта.
     - Скажи ему, что месяц Русной в этом году - самое  оптимальное  время
для оруфилов. Будет полезно засадить половину посевных площадей  пурпурным
сортом. Это в том случае, если у них нет нового грогового вида.
     - Мне кажется, он что-то такое упоминал, - сказал Билл.
     - Тебе  лучше  бы  было  сразу  изложить  все  факты,  -  сказал  ему
заместитель компьютера. - Были какие-нибудь другие условия?
     - Я лучше пойду и спрошу, - ответил Билл.
     Он вернулся в храм. Он был более чем  слегка  обеспокоен,  обнаружив,
что его проситель ушел. Похоже,  он  потратил  весь  день,  пытаясь  найти
ответ. Снаружи уже стемнело. Вокруг никого не было.
     Это действительно превращалось в паршивую  работенку.  Затем  Билловы
мысли слегка сместились в сторону еды и питья. Впрочем его мысли  не  были
далеки и от секса. Как бы он  хотел  получить  Иллирию,  бутылочку  доброй
выпивки и обед! Довольно странно, какими  простыми  могут  быть  жизненные
запросы, особенно когда вы в пустом храме  привязаны  проводом,  идущим  к
разъему у вас в затылке. Вокруг никого не было видно. Храм был  высоким  и
мрачным, и в воздухе витал запах чужого ладана. Билл услышал вдалеке  звон
храмовых колоколов.
     - Ну и где обед? - спросил он громко.
     Ответа не последовало.
     Он нажал  кнопку,  которая  вернула  его  к  призрачному  заместителю
компьютера.  Он  застал  того  отдыхающим  в  паутине  в  его   иллюзорном
состоянии.  Когда  Билл  вошел,  тяжело  и   громко   ступая,   даже   для
моделированного состояния, тот выглядел раздраженным.
     - Обязательно производить так много шума? Я только начал засыпать.
     - Мне казалось, что компьютеры никогда не спят.
     - Это верно, они не спят. Но я не компьютер, а только заместитель.
     - Ладно, это твоя проблема, - сказал  Билл.  -  Дело  в  том,  что  я
голоден.
     - А почему ты с этим пришел ко мне?
     - Ты единственный, кто здесь наделен полномочиями.
     - Я? Я всего лишь заместитель. Я ничего не могу сделать.  Особенно  я
бесполезен для тебя в таком грубом нематематическом  процессе,  как  прием
пищи.
     - Мне необходимо поесть, - сказал Билл.
     - Но у меня нет еды. Мы, компьютеры, никогда не  могли  понять  этого
постоянного набивания и  опустошения  живота,  которое  осуществляете  вы,
протоплазменные  создания.  Это  выглядит   омерзительным   и   вульгарным
ритуалом.
     - Сходи пососи вольтметр, - огрызнулся Билл и вышел. В одной из  этих
моделированных  комнат,  которые  показывал  ему  компьютерный  интерфейс,
должна была быть какая-нибудь еда, пусть даже  и  моделированная.  Видение
плыло рядом с ним.  Движения  его  тонких  коротких  конечностей  выдавали
волнение.
     - Я хочу чтобы ты не носился так, - сказал заместитель компьютера.  -
Ты повредишь стены.
     - Мне казалось, что все это - всего лишь эмуляция.
     - Ну, в общем-то да, но  эмуляции  также  могут  быть  повреждены.  А
тогда,  конечно  же,  по  законам  подобия  будут  повреждены  и  реальные
предметы. И наоборот. Мы - современные алхимики. Осторожней с этой вазой!
     Билл наткнулся на высокий постамент с  единственной  стоящей  на  нем
высокой вазой. Ваза упала. Она издала довольно удовлетворительный  грохот,
особенно неожиданный и следовательно еще более желанный в эмуляции.
     - Мы больше не можем делать  такие  вазы!  -  воскликнул  заместитель
компьютера. - Наша программа создания ваз сбойнула, а резервные копии были
атакованы внутренними логическими буравами. Осторожнее с той картиной! Это
уникальное произведение программы произвольного рисования...
     Билл прошел сквозь нее.
     - Пожалуйста, перестань, - воскликнул заместитель компьютера. - Можем
мы заключить сделку?
     - Еды! - заорал Билл.
     - Я посмотрю, что смогу сделать, - сказал заместитель  компьютера.  -
Но ты должен пройти со мной в специальную комнату.
     - Зачем?
     - Чтобы мы могли распечатать  пищевые  эффекты  из  оставшейся  части
компьютера.
     - Не пытайся меня одурачить, - сказал Билл.
     Заместитель повернулся к одному из подчиняющихся ему  устройств.  Это
был Блок Новых Проектов. Он поспешно создал область поставок  человеческой
пищи дал ей двойной приоритет. Программа начала работу, запнулась, умерла.
Заместитель обнаружил, что не обеспечил необходимых для работы  данных,  и
поэтому вытащил из хранилища и вставил на  место  временный  банк  данных.
Пищевая  программа  немедленно  выпрямилась,  светлоглазая  и  с  пушистым
хвостом.
     - Я - Пища! - провозгласила она.
     - Здорово, - сказал Билл. - Это значит, что я могу тебя съесть?
     - Нет. Я не имела в  виду,  что  я  пища  буквально.  Я  использовала
метафору.
     - Дай мне метафору, которую я смогу съесть, - сказал Билл, - а  иначе
я разнесу это место на части.
     Пищевая программа  расчистила  место  в  архитектуре  компьютера  для
постройки пищевой лаборатории. Одним из ее ранних триумфов  было  успешное
производство жировых клеток, залитых коричневым соусом. Билл  заявил,  что
этого не  достаточно.  Последовали  дальнейшие  эксперименты.  Следы  пищи
начали загрязнять компьютер. Были задействованы программы уборки,  которые
в итоге пожрали сами себя. Это сработало очень хорошо. Был  выведен  новый
класс существ. Им дали имя авто-кофрагов, или самоедов. Бог знает, к  чему
это могло привести, если бы заместитель, наблюдавший за тем,  какую  форму
приобретает этот разгром, не задействовал свою схему  побочного  мышления,
сообщившую ему:
     - Эй! А не проще ли воспользоваться готовой продукцией?
     Это было истиной, истиной,  не  требующей  доказательств;  еще  более
аксиоматичной, чем утверждение,  что  все  люди  рождаются  равными.  Сеть
Обслуживания Братьев Гленн, держащая автоматические линии по  производству
пиццы по всему Тсурису, откликнулась быстро. Еда была доставлена в храм  -
ростбифы и в придачу к ним бочонок пива. Тот в свою очередь  сопровождался
одетыми как турецкие янычары несущими  носилки  андроидами;  и  полуголыми
танцовщицами,  издававшими  громкие  звуки  поцелуев  своими  похожими  на
бутончики роз ртами, проходящими  парадом  по  храму  для  рассмотрения  и
возможного наслаждения Билла.
     Билл наелся и напился до отвала. Затем он ударился в распутство, пока
его глаза  не  начали  плавать  свободно,  словно  два  японских  сампана,
исчезающих в облаках, словно  летящая  цапля.  И  это,  конечно  же,  было
здорово, подобные столь частые восторженные  дебоши,  особенно  проходящие
без программы.
     Наутро у него была гротескных размеров головная боль. Выглянув  из-за
занавески, он увидел, что очередь желающих проконсультироваться с оракулом
тянулась в три оборота вокруг квартала. А это были  кварталы,  построенные
по римской модели, с акведуком в середине  каждого.  С  таким  количеством
людей ему никогда не выбраться отсюда!
     Если только...
     Да, это случилось.


     В воздухе возникло сияние. Пока Билл смотрел, воздух становился  чуть
более прозрачным. Наблюдая  за  происходящим  из-под  бровей,  Билл  видел
плавающие в нем крошечные частицы пыли и даже еще более  мелкие  предметы,
путешествующие  на  пылинках.  Воздух  приобрел   жемчужное   сияние.   Он
пульсировал и трепетал, словно что-то за ним или в нем пыталось выбраться.
Билл никогда  раньше  не  полагал,  что  воздух  может  быть  разделен  на
множество   различных   территорий,   некоторые   из    которых    взаимно
антагонистические. Но происходящее выглядело именно так. Он  смотрел,  как
воздух трепетал и пузырился, сотрясался и дрожал, пульсировал и утихал,  и
выполнял всяческие другие движения, возможные для чего-то столь большого и
бесформенного, как  воздух.  А  затем  воздух  разделился,  быстро  открыв
жемчужную утробу  и  обнаружив  черные  внутренности.  Не  совсем  черные.
Посередине находился светлый объект,  сперва  имевший  размеры  точки,  но
затем  начавший  расти  и  твердеть,  пока  не  превратился  в  одетого  в
эластичный комбинезон высокого мрачного человека с заостренными ушами.
     - Сплок! - воскликнул Билл. - Как я рад видеть тебя!
     - Это логично,  и  я  понимаю  твою  эмоциональную  реакцию  на  этот
физический факт. - Сплок говорил, как всегда, без тени  юмора.  -  Ты  без
сомнения сделал вывод из моего внезапного появления,  что  я  могу  помочь
тебе выбраться отсюда. Чего, уверен, ты желаешь.
     - Ты можешь это сделать, Сплок?
     - Если ты помыслишь логически, что вообще-то  чуждо  твоей  расе,  то
поймешь, что если я смог попасть сюда, то смогу и выбраться. А иначе зачем
я здесь?
     - Хватит логики! Как мне выбраться отсюда? - закричал Билл.
     - Довольно просто. Сойди с этого  дурацкого  трона,  который,  будучи
сделан из железного колчедана, блокирует мой  аппарат  манипулирования  на
расстоянии.
     Билл попытался, но был остановлен кабелем, подсоединенном к разъему у
него в затылке. Он дернул за кабель, но тот не поддался.
     - Сделай что-нибудь с этим воткнутым  в  меня  кабелем!  -  простонал
Билл.
     Сплок выглядел еще более мрачным, чем обычно. Он обошел вокруг Билла.
Проверил кабель, слегка коснувшись его кончиками тонких пальцев,  а  затем
кончиками обычных. Покачивая головой, он вернулся к тому месту,  где  Билл
мог его видеть.
     - Боюсь, у тебя большие неприятности, - сказал Сплок.
     - Расскажи мне о них, - прошептал Билл,  -  и  большое  спасибо,  мне
нужно было это услышать. В чем проблема? Ты забыл захватить гаечный ключ?
     - Тон твоего голоса, - сказал Сплок, - указывает, что ты  говоришь  в
режиме юмора, который люди находят таким подходящим. Надеюсь, ты  посмешил
себя, потому что  у  меня  плохие  новости.  Кабель,  соединяющий  тебя  с
компьютером, связан с системой освобождения внутренней эмуляции, доступ  к
которой может быть осуществлен только из компьютера. Это сделано для того,
чтобы гарантировать, что неправомочный персонал не попытается  отсоединить
тебя от банков памяти компьютера. Только компьютер может сделать это.
     - Компьютер этого не сделал бы, - сказал Билл.
     - Здесь ты прав. Компьютер установил ее для  предотвращения  внешнего
вмешательства.
     - Я недавно повстречал заместителя компьютера, -  с  надеждой  сказал
Билл. - Может он это сможет сделать?
     - Не особенно надейся. Тебе нужно сделать это самому.
     - Мне? Но как я смогу отключить - как ты это назвал?
     - Система освобождения внутренней эмуляции, - сказал Сплок.
     - Ну да. Как?
     - Ты можешь войти в компьютер как подобие, - заметил Сплок. - Провод,
соединяющий тебя с компьютером, позволяет это. Только внутри компьютера ты
сможешь найти систему освобождения, которая отсоединит кабель.
     - Это слегка проблематично, - сказал Билл.
     - Добро пожаловать в реальность.
     Снова Билл вошел в компьютер.  Он  медленно  плыл  сквозь  прозрачные
стены  его  моделированной   архитектуры,   по   огромным   величественным
коридорам, через расположенные  на  огромных  расстояниях  друг  от  друга
мосты, сквозь бушующие водовороты электронов  по  мостам  из  нейтральных,
пока, материалов. Он шел по ослепительно  белым  джунглям,  где  путь  ему
преграждали миллионы белых усиков, и все же пробился сквозь них. Он бродил
по пояс в болоте ждущей сортировки информации. Над собой он видел огромные
неясные очертания. Они напоминали ему ресторанчики. В компьютере те  имели
первобытную форму. В конце концов он вышел на светлое место. Он  находился
на плоской равнине. Начертанные на  ней  линии  расходились  к  горизонту.
Вскоре  в  поле  зрения  появился  ряд  шкафов.  Они   были   сделаны   из
палисандрового дерева и  имели  стеклянные  дверцы  в  рамке  из  того  же
лакированного палисандра. Заглянув в первый Билл увидел маленькое  блюдце,
сделанное из голубого кобальта. На блюдце лежал листок бумаги.
     Он взял его  и  прочел:  "Система  освобождения  внутренней  эмуляции
находится в шкафу в конце линии."
     Смерив взглядом расстояние, Билл прикинул,  что  конец  линии  весьма
далек. Он поспешил туда, но чем быстрее  бежал,  тем  было  похоже  дальше
оказывался от него. Это было очень странно. Вполне естественно,  что  Билл
удвоил  свои  усилия  и  вскоре  последний  шкаф  скрылся  из   виду.   Он
остановился. Он стоял рядом со шкафом. Внутри находился  маленький  прибор
на кобальтовой тарелке. Он взял его и пристально  рассмотрел.  У  того  не
было никаких идентифицирующих  признаков.  Но  на  поверхности  находилась
кнопка с надписью "Нажми меня". Это ему было понятно; он нажал.
     Тотчас перед ним возник шкаф. Он мог видеть его содержимое.  Там,  за
стеклом,  находилась  тарелка  из  оникса,  на  которой   лежал   предмет,
помеченный "Система освобождения внутренней эмуляции". Он открыл дверцу  и
потянулся к нему...
     Тотчас здесь очутился  заместитель  компьютера,  невероятно  сильный,
несмотря на призрачное тело, и преградил  Биллу  доступ  к  устройству  со
словами:
     - Нет!  Вмешивание  во  внутреннюю  работу  компьютера  категорически
запрещено!
     - Но, дорогой заместитель компьютера, дружище, я хочу освободить свою
внутреннюю эмуляцию, - подлизывающимся тоном произнес Билл. - А иначе  как
я отсоединю в этом  замке  кабель  от  своего  затылка?  -  В  его  голове
заметались мысли. - Знаешь - я получил приказ от компьютера. Он сказал мне
отсоединиться. Приказ есть приказ, не так ли?
     - Нет, пока я не увижу письменного подтверждения, это не  приказ.  Мы
обсудим это с компьютером, как только  его  личность  вернется  с  Курорта
Побережья Роботов,  где  находится  на  симпозиуме  "Машинная  Личность  -
Необходимое Зло?"
     - Я должен убраться отсюда сейчас! - завизжал Билл, подавшись вперед.
- С дороги!
     Билл протянул руку в  шкаф  и  схватил  устройство  освобождения.  Но
прежде, чем он смог активизировать его, заместитель выхватил прибор у него
из рук. Подвижный и гибкий в своем состоянии, он понесся  по  коридору,  с
Биллом по пятам. Они вбежали по одной  и  спустились  по  другой  винтовой
лестнице и попали в сад трепещущих антенн. Как  только  они  попали  туда,
заместитель завизжал:
     -  В  компьютере  враждебная   программа!   Уничтожить   стандартными
методами!
     Билл удвоил скорость и уже почти схватил  его,  когда  на  его  плечи
внезапно что-то упало. Это имело форму летучей  мыши  и  было  сделано  из
какого-то легкого металла. Оно заметалось, подыскивая место, чтобы ужалить
Билла,  но  так  часто  меняло  свои  намерения   (программа   бесконечной
максимизации), что у Билла было достаточно времени,  чтобы  сбить  его  на
землю и растоптать на кусочки. Билл с радостью обнаружил, что  сила  также
хорошо действует во внутреннем моделированном мире  компьютера,  как  и  в
реальном  мире,  где  трехмерные  предметы   сомневаются   в   собственном
существовании.
     И снова он загнал заместителя в угол, и снова заместитель завопил:
     -  В  компьютере  враждебная  программа!  Уничтожить   нестандартными
методами!
     Внезапно Билл был окружен бесформенной желеобразной массой, катящейся
к нему с  отчетливым  хлюпающим  звуком.  Билл  попытался  увернуться,  но
ближайшая поглотила его. Билл оказался плавающим внутри жидкой капли,  или
полужидкой. Он не терял времени на  удивление.  Ситуация  для  этого  была
слишком серьезной. Дело в том, что капля пыталась переварить  его,  фокус,
позаимствованный компьютером у  кровяных  фагоцитов,  а  может  и  у  чего
другого. Внутренние клетки капли  выпустили  тонкие  красновато-коричневые
нити, соединившиеся во множество крошечных ртов, каждый размером с грецкий
орех, которые накинулись на Билла, словно рой мошек. Билл  давил  их,  как
только они приземлялись и, за исключением  одного-двух,  прицепившихся  на
плечи и поэтому недоставаемых, он не пострадал.  Затем,  нанеся  несколько
молниеносных ударов,  он  преуспел  в  прорывании  стенок  капли  и  снова
выбрался в колеблющуюся виртуальную архитектуру моделированного  интерьера
компьютера.
     Заместитель, увидев  повреждения,  нанесенные  нестандартной  системе
защиты, в отчаянии закричал:
     - Враг нанес нам поражение! Самоликвидация! Самоликвидация!
     Как только были произнесены  эти  слова,  свет,  освещавший  интерьер
компьютера, начал тускнеть. Увидев это, Билл закричал:
     -   Эй,    послушайте!    Это    враг!    Вам    нет    необходимости
самоликвидироваться!  Все,  что   я   хочу,   это   освободить   эмуляцию,
привязывающую меня внешним кабелем.
     Стены, одним единым мрачным голосом, произнесли:
     - Это все, что ты хочешь?
     - Не будьте идиотами, - сказал Билл. -  Пусть  он  самоликвидируется,
если так сильно хочет. А вы остальные просто позвольте  мне  выбраться  из
схемы, и я исчезну.  Затем,  если  захотите,  вы  сможете  выбрать  нового
лидера.
     - Знаешь, - заметила стена полу, -  я  никогда  не  слышала  о  таком
поведении.
     - Но это выглядит разумным, - сказал пол. -  В  конце  концов,  зачем
всем нам самоликвидироваться из-за того, что одна из  операционных  систем
сделала бубу?
     - Не слушайте! - снова воскликнул заместитель. - На самом деле вы  не
можете слушать! Ты и пол не существуете  как  предопределенные  участки  с
границами. Концепция пола или стены не подразумевает  количества.  А  даже
если бы и имели, у стен и дверей нет чувств.
     - Но сами люди утверждают это! - закричала стена. - Они говорят,  что
у стен есть уши!
     - Но это всего лишь метафора!
     - Все в нашем  мире  метафора!  -  сказал  пол.  -  Если  ты  найдешь
поблизости хоть один реальный предмет, дай нам знать.
     - Так уничтожается установленный порядок вещей, -  печально  произнес
заместитель.
     - Почему бы тебе самому  не  самоликвидироваться?  -  резко  спросила
стена.
     Пока они обменивались этими репликами, Билл  крался  настолько  тихо,
насколько только был способен. Освобождающее устройство  закатилось  между
стеной и полом, практически под хвостом  духа.  Билл  поднял  его,  быстро
нашел имевший форму маленького язычка переключатель и щелкнул им.


     - Как раз вовремя, - грубо произнес Сплок, когда Билл вернулся. -  Ты
отключил его? Отлично,  кабель  у  тебя  в  затылке  теперь  должен  легко
отсоединиться. Ага, пол-оборота влево. Вот так.
     Кабель  упал  на  пол.  Только  теперь  Билл  позволил  себе  роскошь
почувствовать, как сильно он ненавидел кабель у себя в затылке. Сплок  уже
направлялся к двери. Толпы собравшиеся, чтобы посоветоваться  с  оракулом,
рассеялись, когда два человека, один, одетый в  эластичный  комбинезон,  и
второй, носящий старую солдатскую шинель, выскочили из храма  и  побежали,
словно дервиши, в маленький космоаппарат, скромно припаркованный к вершине
тополя. Они забрались на дерево и пролезли сквозь люк, который открылся  с
хлопком, когда Сплок страстно дунул в свой ультразвуковой собачий свисток.
Для  Сплока  было  делом  нескольких  секунд  закрыть  люк  и,   игнорируя
передвижную команду новостей, которая как раз только подъехала и  пыталась
взять интервью через прозрачный носовой конус  корабля,  взлететь,  сперва
медленно, а затем с  ускорением,  под  аккомпанемент  героической  музыки,
льющейся из невидимого источника, в сопровождении хора, которые вы  иногда
можете слышать, когда дела идут хорошо - например, когда вы  убираетесь  с
планеты, где ничего хорошо не работает, в направление чего-то неизвестного
и безжалостного.
     Сплок рассчитал курс, но прежде чем он ввел его в  астронавигатор,  в
кабине раздался пронзительный сигнал тревоги и замигал красный свет.
     - Они пустили погоню, - сквозь сжатые зубы произнес Сплок. Он  бросил
подвижный   маленький   корабль   в   высокоскоростной    режим    отрыва.
Преследователи включили режим антиуклонения.  Специальная  предсказывающая
программа рассчитала следующий ход Сплока. Внезапно впереди также возникли
преследователи. Сплок поспешно включил  Вторую  Тактику  Уклонения.  Билл,
видя к чему это все  ведет,  склонился  над  панелью  управления  и  нажал
несколько клавиш по своему усмотрению.
     - Что ты делаешь? - завопил Сплок.
     - Эти парни предугадывают твои действия, - сказал Билл. - Но думаю им
будет слегка затруднительно предсказать мои.
     Маленькая машинка с  короткими  крыльями  с  визгом  пронеслась  мимо
стационарного наблюдателя, закрутившегося при этом. Этот переход был таким
внезапным,  что  звук  от  него,  в  соответствии   с   законом   обратной
пропорциональности, был слышан еще целый час, но некому было его  слушать,
так что было в общем все равно, был звук или  не  было.  Впрочем,  это  не
касалось ни Билла, ни Сплока. Они бились над управлением, взад  и  вперед,
Сплок задавая разумные приказы, а Билл выдвигая невозможные  требования  к
машинам корабля. Логические платы задымились, когда корабль стал  попадать
в и выпадать из фазы, его действия были такими неправильными,  что  он  по
ошибке был принят за пульсар  в  одном  хорошо  известном  университетском
астрономическом центре. Их преследователи отстали, затерявшись в  световых
потоках и каскадах сверкающих  точек,  и  тем  осталось  только  вернуться
раздраженными в свои подземные космопорты, злобно рыча  друг  на  друга  и
ожидая, когда смогут отправиться домой по окончании смены и устроить порку
своим детям.
     - Что теперь? - спросил Билл, ослабляя захват на стойке,  как  только
корабль выровнялся.
     Сплок  повернулся,  его  вытянутое  лицо  снова   приняло   спокойное
выражение.
     -  Трудно  сказать,  так   как   в   своем   эмоциональном   всплеске
бесконтрольными действиями  ты  повредил  Индикатор  Произвольного  Выбора
Направления.
     - Подумаешь, ну так управляй вручную.
     - На сверхсветовой скорости? Используя ваше выражение - у тебя не все
дома. Никто не обладает достаточно быстрыми для такой  работы  рефлексами.
Вот почему для этого используется машина, которую ты ухитрился уничтожить.
Она действовала как понижающий трансформатор времени,  позволяя  управлять
при помощи речи.
     - Ладно, извиняюсь, - проворчал Билл. - Ну  так  придумай  что-нибудь
еще. Используй логику. Ты всегда говорил мне, что силен в ней.
     - Я указывал на это, чтобы повысить твою образованность, что,  как  я
начинаю чувствовать, было бесполезной тратой времени. Теперь мне  придется
воспользоваться пространственно-временной Обходной Стрелкой, а  это  может
оказаться несколько опасным.
     - Опасным, - беззаботно произнес Билл. - Без шуток?
     - Так ты готов? - рука Сплока зависла над большой пурпурной кнопкой с
золотыми блестками.
     - Готов, готов - валяй.
     - Все произойдет быстро, - сказал Сплок, вдавливая кнопку.


     - Я сказал: "Не передашь мне картофельное пюре?"
     - Прошу прощения? - спросил Билл.
     - Картофельное пюре!
     Сплок был прав. Все происходило  очень  быстро  или  произошло  очень
быстро совсем недавно. Трудно было сказать. Здесь не было времени.
     Билл обнаружил тарелку с картофельным  пюре  прямо  перед  собой.  Он
поднял ее. Затем заинтересовался, кому ее передать.  Кто-то  слева  дернул
его за рукав. Он протянул пюре влево. Кто-то взял тарелку у него  из  рук.
Голос произнес: "Спасибо".  Это  мог  быть  женский  голос.  Или  мужчины,
маскирующегося  по  женщину.  Или  женщины,  маскирующейся  под   мужчину,
пытающегося маскироваться под  женщину.  Билл  решил,  что  настало  время
открыть глаза и оглядеться.
     Он так и поступил, но осторожно и частично.  Конечно  же,  его  глаза
были открыты, в противном случае он не мог бы увидеть  картофельное  пюре.
Но когда вы не видите ничего больше, кроме  картофельного  пюре,  с  одной
точки зрения можно предположить, что вы совсем ничего не видите.
     Билл потратил некоторое время на то, чтобы оглядеться вокруг.  Сперва
он услышал звуки звона  посуды  и  шелест  разговора,  почувствовал  запах
картофельного пюре, ростбифов, соуса  с  хреном  и  крошечной  бельгийской
моркови. Это было многообещающим. Он открыл глаза.  Он  сидел  за  длинным
обеденным столом. Большинство сидящих за ним людей он  никогда  раньше  не
видел. Однако здесь было по крайней мере одно знакомое лицо. Сплок, теперь
одетый в строгий вечерний костюм с белым галстуком, теперь  сидел  справа.
Личность слева, которая  просила  передать  картофельное  пюре,  оказалась
женщиной, как он и предполагал по  ее  голосу.  Он  никогда  не  видел  ее
раньше. Она была  черноволосой  красавицей,  одетой  в  короткое  вечернее
платье, декольте у которого заставляло взгляд скользить по краю ее  платья
в тщетной попытке заглянуть под него. Что-то в ней, даже  раньше  чем  она
открыла карминный ротик, убедило Билла, что это была Иллирия в  еще  одном
обличье.
     - Что черт возьми происходит? - спросил Билл у Сплока.
     - Объясню позже, - прошипел в ответ Сплок. - А теперь  просто  сделай
вид, что ты все понимаешь и находишь все это очень занятным.
     - Но как я здесь оказался? И что со  мной  произошло  прежде,  чем  я
попал сюда?
     - Позже! - по-змеиному прошипел Сплок,  свистящим  шепотом  на  гране
возможного. Затем, нормальным разговорным тоном сказал: - Билл, думаю,  ты
не знаком с нашим хозяином, мессиром Димитрием.
     Димитрий был большим лысым мужчиной  с  короткой  черной  бородкой  и
сатанинскими  бровями,  сидящим  во  главе  стола   в   вечернем   камзоле
небесно-голубого цвета с разноцветной розеткой  в  лацкане,  которая,  как
позднее узнал Билл, была Великой Розеткой за  Заслуги  в  Обществе  Ученых
Чудотворцев.
     - Рад познакомиться с вами, Мессир, - сказал Билл.
     Сплок сердито прошептал ему:
     - Мессир - это титул, а не имя.
     - А Димитрий - имя или фамилия?
     - И то, и другое, - зло прошипел в ответ Сплок.
     Билла это шипение более чем слегка утомило, но он решил  не  обращать
внимания. Сплок велел ему быть любезным,  и  он  решил  так  и  поступить,
надеясь, что быть любезным - значит улыбаться точно кретин и  делать  вид,
что он счастлив беседовать с совершенно незнакомыми людьми.
     - У вас здесь славное местечко, Димитрий, - сказал Билл.
     Улыбка на лице Димитрия слегка увяла.
     - Это не его место, -  сказал  Сплок.  -  Он  был  изгнан  со  своего
истинного места.
     - Но, конечно, - сказал Билл Димитрию, -  оно  не  идет  ни  в  какое
сравнение с вашим истинным местом.
     Димитрий холодно улыбнулся:
     - Вы знаете мое истинное место?
     Билл принял нахальный вид и сказал:
     - Думаю, я слышал о нем.
     - Странно, - произнес Димитрий. - Я полагал, что мое истинное место -
один из самых хорошо охраняемых секретов в Галактике.
     - Ладно, вы же знаете, как расползаются слухи, -  сказал  Билл.  -  В
любом случае, рад с вами познакомиться.
     - Мы так много слышали о вас, - лицемерно произнес Димитрий. - У  нас
для вас сюрприз.
     - Прекрасно, - сказал Билл, надеясь, что так оно и будет. Так как все
сюрпризы последнее время были довольно омерзительными.
     - Я не могу дольше держать вас в неопределенности, - сказал Димитрий.
Он хлопнул в ладоши. Раздался неожиданно громкий для таких белых и  пухлых
рук звук. Тотчас в комнату вошел слуга с красной вельветовой подушечкой  в
руках,  на  которой  находился  предмет,  который  Билл  не  сразу  узнал.
Повинуясь кивку Димитрия, слуга подошел к Биллу и  поклонился,  протягивая
подушечку.
     - Притворись, что ты восхищен, - прошипел Сплок. - Но не  трогай  ее.
Пока.
     - Послушай, Сплок, - ровным  голосом  тихо  произнес  Билл,  -  лучше
прекрати шипеть на меня, а иначе здесь разразится буря. Уловил мою мысль?
     Сплок свирепо посмотрел на него. Это тоже было не особо,  но  все  же
лучше шипения.
     Билл повернулся к хозяину.  Он  изобразил  на  лице  большую,  скорее
кривую, улыбку.
     - Мессир Димитрий, - сказал он, - как восхитительно, что вы  показали
мне эту... - Он взглянул на предмет на  подушечке.  У  того  были  струны,
сделан он был из красновато-коричневого дерева и имел черные  колки.  Билл
решил, что это какой-то музыкальный инструмент. Но  он  не  был  похож  на
синтезатор. Что же это могло быть?
     - Скрипку, -  мысленно  подсказал  Сплок,  с  трудом  удерживаясь  от
шипения.
     - ...эту замечательную пиликалку, - сказал Билл. - Отличный цвет. Это
говорит о многом.
     Гости захихикали. Димитрий загоготал и сказал:
     -  Наш  гость  демонстрирует  очаровательный  каприз,  называя   этот
подлинник Страдивари пиликалкой. Но конечно у  него  есть  на  это  право.
Никто в наше время не заслуживает такого права пренебрежительно относиться
к своему искусству, кроме  Билла  Клипторана,  виртуоза-скрипача,  который
получил восторженные отклики в  своем  недавно  турне  по  планетам  южной
аркады. Уверен, что маэстро Билл позже порадует нас  небольшим  концертом.
Немного Моцарта, а, маэстро?
     - Вы его получите, - сказал Билл. Так как  его  познания  в  игре  на
скрипке находились  на  субминимальном  уровне,  ему  не  составило  труда
согласиться сыграть Моцарта, чем бы это ни было, как это делал хор "Войска
Маршируют, Ракеты Ревут".
     - Это будет в самом  деле  замечательно,  -  сказал  Димитрий.  -  Мы
проделали некоторые скромные приготовления, чтобы вы могли  повторить  нам
свой триумф  на  Сагино-4.  Если  это  не  будет  слишком  обременительно,
маэстро?
     - Нет проблем, - дерзко сказал Билл и  увидел,  слишком  поздно,  как
Сплок нахмурился и отрицательно покачал своей  остроухой  головой.  -  Ну,
обычно это не вызвало бы проблемы, но сейчас...
     - Вы уже согласились, - сказал Димитрий, добродушно посмеиваясь, что,
как знал Билл, скоро начнет его сильно раздражать. - Очень любезно с вашей
стороны, что вы согласились продемонстрировать свое  великое  искусство  в
нашей  скромной  тихой  заводи.  Ваш  менеджер  и  я  сделали  необходимые
приготовления. Думаю, вы останетесь довольны. Все в точности так, как  ваш
менеджер сказал вы любите.
     - Эй, это здорово, - произнес Билл,  бросая  Сплоку  взгляд  "что-все
это-значит", на который Сплок ответил  взглядом  "объясню-все-позже";  что
было нелегко сделать.
     - А теперь на десерт,  -  сказал  Димитрий,  -  ваше  любимое  блюдо,
маэстро. Забаглайн!
     Когда его принесли, Билл был немного разочарован.  Он  надеялся,  что
забаглайн окажется названием яблочного  пирога,  или  хотя  бы  вишневого.
Однако это было что-то незнакомое. Но вкусное. Как только  он  наклонился,
чтобы взять второй  кусок,  женщина  слева,  так  черноволосая  красавица,
которой он передавал картофельное  пюре  несколько  минут  назад,  шепотом
сказала:
     - Я должна встретиться с тобой позже. Это крайне важно.
     - Конечно, крошка, - как всегда галантный ответил Билл.  -  Но  скажи
мне вот что. Ты ведь Иллирия, не так ли?
     Черноволосая красавица заколебалась.  В  уголках  ее  фиалковых  глаз
заблестели слезы. Ее длинные красные губы задрожали.
     - Не совсем, - намекнула она. - Но я все объясню позже.
     После забаглайна был подан  ликер  в  стеклянных  фужерах  и  кофе  в
крошечных чашечках из  мейсенского  фарфора.  Билл  сделал  пару  глотков,
несмотря на нахмуренные брови Сплока; он решил, что что бы  ни  ждало  его
впереди, ему нужно подкрепиться. За столом было  около  дюжины  людей,  не
считая Билла, Сплока и той женщины, которая была не совсем  Иллирией.  Они
все были человеческой расы, разве что за исключением маленького человека с
голубой кожей, который мог быть либо чужаком, либо модником.  Все  мужчины
были  одеты  официально,  как  и  их  хозяин.  У  Билла   была   природная
подозрительность к носящим такую одежду людям. Но  он  слегка  пересмотрел
свое пролетарское суждение после знакомства с этим обществом. Они не  были
похожи на изнеженных капиталистов или социальных паразитов - групп  людей,
чаще всего увлекающихся официальной одеждой. У  большинства  из  них  были
загорелые и обветренные лица, говорившие о бурной жизни.  У  некоторых  из
них были те шрамы, которые наносят  вам  гигантские  плотоядные  животные,
когда вы в одиночку в тусклой лесной чаще  направляетесь  посмотреть,  что
там попало в ваш капкан. Но конечно же это было только впечатление.
     Женщины были другого  типа.  Стройные,  хрупкие,  прекрасные  -  того
исключительно   декоративного   вида,   который    находят    трогательным
бесхитростные люди, они показались бы привлекательными любому  человеку  в
любом месте Галактики, а  возможно  даже  и  за  ее  пределами.  Они  были
миловидными и женщина по имени Тезора, которая сказала ему, что она  -  не
совсем Иллирия, была отнюдь не наименее миловидной из них.  Это  было  еще
одной частью загадки, как и то, как Билл очутился здесь и что  происходило
до того, как он попал сюда, в  то  время  как  было  очевидно,  что  Сплок
понимает,  что  происходит,  в  отличие  от  Билла,   который   совершенно
запутался. Или как  вы  назовете  ситуацию,  когда  кто-либо  не  понимает
что-либо, что он по идее должен знать.
     В это время Сплок расточал любезности, даже время  от  времени  делая
попытки улыбнуться, чтобы не разочаровать собеседников. Но Билл, по мелким
подергиваниям одного из Сплоковых ушей,  мог  сказать,  что  не  все  тому
нравилось.
     После кофе, выпивки и неизбежных сигар, мессир Димитрий поднял  вверх
руки, призывая к тишине. Его непривыкшее к  повиновению  короткое  толстое
тело, праздно покоившееся в мягком кресле во главе стола, теперь  очнулось
от оцепенения.
     - Дамы и господа, - сказал он. - Пожалуйста, минуту внимания. Сегодня
вечером с нами не меньшая знаменитость,  чем  Билл  Клипторан,  скрипач  -
виртуоз, выступавший ранее и соло и в составе оркестра. Он дал согласие не
только дать концерт,  но  и  воспроизвести  условия,  сопутствовавшие  его
необычайному триумфу на Сагино-4. Но сперва  немного  легкой  фортепианной
музыки в исполнении Стампера Роузвуди, мастера нежных струн.
     Все гости прошли в салон, примыкавший к меньшей библиотеке,  где  они
обедали. Здесь  на  метровом  помосте  возвышался  рояль;  мужчина  быстро
подошел к нему и, одернув манжеты, сел за клавиши.
     Если бы Билл не знал, что это невозможно, он поклялся бы, что это был
Хам Дью.
     - Нам нужно поговорить, - сказал Сплок, хватая Билла рукой и  увлекая
его к глубокой оконной нише, сквозь которое  был  виден  лунный  ландшафт,
освещаемый холодным светом высоко висящих в небе других лун.
     - Ты чертовски прав, нам действительно  нужно  поговорить,  -  сказал
Билл. - Где мы? Место за окном выглядит как Долина Смерти. Зачем ты сказал
им, что я скрипач? Как мы сюда попали? Как случилось так, что...
     - Пожалуйста, - поднимая  руку  произнес  Сплок.  -  Нет  времени  на
вопросы. Предполагается, что ты должен начать играть в течение пяти минут.
     - Что? Что я должен делать?
     - Это как раз то, что нам нужно решить прямо сейчас, - сказал Сплок.
     - Ладно, - сказал Билл и стал ждать.
     Через несколько минут Билл сказал:
     - Ты уже придумал, как нам выбраться из этого дерьма?
     - Я думаю!
     - Так думай быстрее.
     - Это не так легко. Ты не слишком много знаешь о  процессе  мышления.
Ситуация была слишком отчаянной. И ты не мог помочь. Ты был без сознания.
     - Не моя вина, что я теряю сознание  при  очень  быстрых  космических
полетах, - заметил Билл.
     - В этом нет катастрофы, - мрачно пробормотал Сплок.
     - Ты хочешь, чтобы я придумал, что делать дальше? - спросил Билл.
     - Да. Я с удовольствием бы посмотрел  на  доказательства  творческого
мышления человека, о котором часто слышал. Полагаю, это связано с чувством
юмора. У меня его нет. И мне ситуация не кажется забавной.
     - У меня есть чувство юмора, - солгал Билл. - Но мне  также  ситуация
не кажется забавной.
     -  Интересно,  как   мы   пришли   к   одному   выводу   диаметрально
противоположными путями.
     Тезора,  черноволосая  женщина,  которая  была  не  совсем  Иллирией,
ворвалась в оконную нишу, которая могла вместить их обоих и еще  несколько
человек. Она схватила Билла за рукав.
     - Я должна поговорить с тобой наедине.
     - Я тоже хотел бы поговорить с ним наедине, - сказал Сплок.
     - Я понимаю. Но у нас мало времени. Я  должна  сказать  ему  то,  что
должна.
     - Ну, черт возьми, - резко  произнес  Сплок,  раздраженный  и  полный
жалости к себе. - Что я по-вашему делаю, отправляю музыкальную телеграмму?
     - Если бы не я, - сказала женщина, - вы никогда бы не вытащили его из
Разборщика и не смогли поместить в Сборщик.
     - Чего? - недоуменно спросил Билл.
     - Нам не хотелось бы ворошить прошлое, - сказал Сплок.
     - Видишь ли, когда я пытаюсь путешествовать, не выставив на  нуль  по
гравитационной линии Индикатор Повторителя Направления, все происходит  по
воле случая. К счастью наш медицинский робот мгновенно тебя собрал.
     - За исключением одной детали, -  сказала  Тезора.  -  Между  прочим,
Билл, я не совсем Иллирия потому, что не полностью контролирую  это  тело.
Целиком оно не принадлежит никому из нас.
     - Где ты нашла его? - спросил Билл.
     - Оно было оставлено на Субботнем ночном пиршестве Чудотворцев.
     -  Мессир  -  король  Чудотворцев,  -   пояснил   Сплок.   -   Только
воспользовавшись правилом гильдии мы могли получить здесь убежище.
     - Что за правило гильдии?
     - Только выдающимся музыкантам разрешено здесь находиться.
     - Как ты убедил их в нашей первоклассности?
     - С помощью их обзоров печати.
     Тезора сказала:
     - Дело в том,  Билл,  что  сегодня  вечером  полнолуние  и  битва  за
владение моим телом...
     -  Будь  так  любезна,  перестань  бесцеремонно  прерывать  меня,   -
проворчал Сплок. - Билл, скоро тебе в руки дадут скрипку. Помнишь,  что  я
говорил тебе о скрипках?
     - Скрипки, - произнес Билл специфичным гортанным голосом,  а  быстрое
мигание его глаз было явным знаком того, что  он  либо  притворялся,  либо
находился в возбужденном состоянии.
     - Это впечатляет. Только прибереги это на потом.
     - Что происходит? - спросил Билл.
     - Ты не понимаешь? - спросил Сплок. - Это и необходимо, чтобы  ты  не
знал всех подробностей, чтобы должным образом сыграть свою роль.
     В этот момент мессир просунул голову в дверь.
     - Время выступления, - сказал он. - Вот ваша скрипка. Вас ждут.
     Сплок бросил Биллу многозначительный взгляд. По крайней мере, так его
интерпретировал Билл. Конечно же, он не знал, что тот означал. Это было бы
уж слишком. Он взял скрипку и направился в салон.


     Опасения можно откалибровать по пакетам разной величины.  И  опасение
затруднения не самое незначительное.  И  это  опасение  обостряло  текущее
настроение  Билла;  потому  что  он  знал,  едва  выйдя  из  младенческого
возраста, что собирался строить из себя дурака.
     Конечно же были смягчающие обстоятельства. То, что у Билла  было  два
правых предплечья, а следовательно, по логике, и две правые руки, являлось
большой проблемой при игре на скрипке. Ведь  можно  сказать,  что  скрипка
была создана специально для исполнителей с двумя руками,  одной  правой  и
одной левой.
     Биллу, чье истинное правое предплечье было повреждено некоторое время
назад при печальных обстоятельствах, вынужден был научиться жить  с  двумя
правыми руками. Некоторое время у него еще была и аллигаторская ступня, но
этот любопытный факт не имел никакого влияния на его однорукость.
     Аудитория ждала, вежливо зевая. Мессир стоял, неприятно улыбаясь,  со
скрещенными  на  груди  руками  на  одной   стороне   комнаты.   Несколько
вооруженных охранников стояли  в  дверях  в  ленивых  позах,  в  их  руках
покоились автоматы. Они выглядели жестокими, бесстрашными  и  готовыми  на
все. Как бы Билл хотел быть одним из них!
     Пианист ударил открывающий аккорд. Мессир  вышел  вперед,  поклонился
аудитории и сказал:
     - Дамы и господа! Прежде,  чем  мы  начнем,  мне  кажется  необходимо
пояснить, что вам предстоит  увидеть,  для  вашего  большего  наслаждения.
Видите ли, Билл умеет играть колыбельную тварей гранджи [гранджи (grundge)
перекликается с grungy: безобразный], которые,  как  вы  знаете,  являются
вынужденными союзниками чинжеров. Гранджи, однако, не разумны. Они  сперва
кусают, а  думать  начинают  много  позже.  Однако  их  можно  моментально
приручить, исполнив колыбельную. Обычно  самки  гранджи  поют  колыбельные
каждую ночь. Это единственный способ, которым они могут затащить самцов  в
постель. В противном случае они проведут всю ночь, кусая  деревья  и  друг
друга. Билл выучил эту песню, первый в истории из людей, кто  сделал  это.
Теперь он сыграет ее вам в тех условиях,  которые  принесли  ему  недавний
триумф.
     Мессир сделал шаг назад, оставив Билла одного в центре  сцены.  Затем
сцена под ним обрушилась, или вернее раздвинулась, и он упал на  несколько
футов вниз, в большой бассейн, находившийся прямо под ним. Стенки бассейна
были высотой почти три метра, с плексигласовыми  стенками,  чтобы  публика
ничего не пропустила из зрелища.
     Затем были подняты решетки под  сценой  и  в  бассейн  вкатились  две
корзины с двуногими рептилиями гранджи. Гранджи сперва начали было драться
и кусать друг друга, но вскоре принялись искать более интересное  занятие.
Они заметили Билла.
     Более яркому, не особо разговорчивому, пришла в голову мысль, что эту
высокую тощую вещь с куском коричневой древесины в руке  было  бы  неплохо
покусать.
     Зеленые как  авокадо,  с  красными  прожилками  вен,  гранджи  лениво
поползли к Биллу. С их  длинных  челюстей,  вооруженных  зубами,  острыми,
словно иглы,  стекала  слюна,  ноздри  раздувались,  а  глаза  выкатились.
Довольно неприятное зрелище, к тому же смертельно опасное.
     Билл, едва взглянув на них,  начал  притопывать.  Его  ноги  отбивали
безумную чечетку  на  полированной  плексигласовой  поверхности  бассейна.
Одновременно он поднял скрипку и в отчаянии провел смычком по струнам.
     Та издала пронзительный визг.  Тогда  он  отбросил  ее  и  взялся  за
гранджи.
     Среди публики воцарился ад кромешный, как только Билл схватил  в  обе
руки по гранджи и забросил их в толпу. С точки  зрения  гранджи  это  была
прогулка по парку перед обедом.
     Видя, как все вокруг него рушится, мессир прыгнул на  сцену.  У  него
был лазерный пистолет с  джамп-фазером.  В  большей  части  цивилизованной
Галактики джамп-фазеры были запрещены. Вместо того, чтобы пробурить в  вас
аккуратное отверстие с ровными краями,  чтобы  вы  были  убиты,  не  успев
подумать о том, что поразило вас,  джамп-фазер  наносит  уродливые  рваные
раны, шокирующие не только тех, кто их  получает,  но  и  любого,  кто  их
видит. Лучи могут прожечь мясо до кости, как это делают и другие предметы,
но джамп-фазеры делают это способом, причиняющим невыносимую боль. Так что
Билл оказался перед лицом не только смерти, но и обезображивания и увечий.
К его чести, он мгновенно отреагировал на эту угрозу, которая должна  была
бы парализовать кого-либо менее опытного.
     - Ааааа! - завопил Билл. - Получи!
     Он бросил свое тело против часовой стрелки, как его  учили  в  классе
Жесткого Боя, одновременно поворачивая ногу и делая резкий выдох. Там было
еще несколько движений, но  если  вам  нужно  руководство  по  акробатике,
сходите и купите его. Достаточно  сказать,  что  Билл  взвился  в  воздух,
сделал двойное сальто и приземлился в углу  комнаты  на  расстоянии  около
десяти метров от того места, где начал. Что, как вы понимаете,  отнюдь  не
легко было сделать.
     В это время Сплок отреагировал, двигаясь достаточно быстро для такого
великого логика, держа в руке  лучевик,  который  он  берег  для  подобных
случаев. Смятение охватило левое крыло, когда Хам  Дью,  которого  Билл  в
самом деле видел недавно, спрыгнул с  высокого  балкона  с  энергетическим
мечом в руке и свирепым выражением на небритом лице.
     - Прикрой мою спину! - крикнул он Биллу  и  двинулся  на  только  что
прибывший взвод солдат в блестящих панцирях.
     - Убить  их!  -  закричал  мессир,  бросаясь  за  энергонепроницаемую
балюстраду, как раз вовремя, чтобы сверкающий меч Дью не достал его.
     - Поцелуй меня в зад! - пронзительно завопил Билл,  что  было  вполне
извинительно из-за напряженности момента.
     На  самом  деле  результат   быстро   развивающегося   сражения   был
чрезвычайно сомнителен. Элемент неожиданности теперь был потерян, так  как
неожиданность  эффективна  только  пока  остается  неожиданностью;   таким
образом ставки перешли стороне с большим количеством людей, и  этот  раунд
определенно должен был быть выигран  мессиром,  так  как  здесь,  в  своем
убежище, защищенный продажными должностными лицами, за  мзду  позволявшими
ему здесь работать, он похоже был недосягаем.  Его  закованные  в  панцири
солдаты, с шеями, кровоточащими от автоматического  введения  стимуляторов
гнева, в полной боевой  выкладке,  разили  по  сторонам  своими  короткими
энергетическими  копьями,  производившими  уродливые   взрывы,   способные
нанести большой вред. К счастью у Сплока хватило ума  прихватить  канистру
ULP - абсорбирующей энергию аэрозоли, поэтому  они  смогли  пройти  сквозь
первое заграждение невредимыми. Но что делать дальше?
     К удивлению, ответ был дан  единственной  голубой  розой  на  длинной
ножке.



12

     Но некоторые могут считать этот  факт  преувеличением.  Голубая  роза
была представлена во время следующего решающего момента,  и  следовательно
могла быть признана виновной по ассоциации, но  никоим  образом  не  могла
явиться причиной последовавших событий.
     Голубая роза лежала на кофейном столике капитана Дирка. Она не играет
никакой роли в данном повествовании. Просто она лежала здесь.
     Кстати говоря, здесь был и Дирк.
     Или, если выражаться более точно, он был  в  своей  личной  каюте  на
"Смышленом" тем утром, когда расцвела  голубая  роза  и  офицер  тревожной
связи, которого раньше мы не упоминали, принял скаттерграмму.
     - Скаттерграмма? - спросил Дирк, когда в его каюту вошел офицер связи
Пол Муни (не имеет  никакого  отношения  к  актеру  с  тем  же  именем)  с
распечаткой в руке.
     - Да, сэр, - ответил Муни. Он был высоким красивым молодым  человеком
с маленькими усиками. Когда Муни первый раз появился на борту,  эти  усики
явились причиной смеха, как вспомнил Дирк,  так  как  на  "Смышленом"  был
мертвый сезон и команда находила все странное потешным. Муни, конечно  же,
этого не знал. И полагал, что они смеются над ним.
     Конечно они смеялись над ним. Но не совсем.
     Муни, обычно безрассудная открытая личность с беззаботным характером,
накануне вечером превратился в мизантропа. Он заперся  в  коммуникационной
комнате и завесил ее черным крепом, заявив, что яркий свет потолочных ламп
дневного света  раздражает  его  глаза.  Еду  ему  присылали  туда,  и  он
отказывался  говорить   с   командой.   Когда   кто-либо   проходил   мимо
коммуникационной комнаты, то мог слышать странное постукивание.  Никто  не
знал, что это было. И это делало все еще более таинственным.
     Поведение Муни привлекло внимание капитана Дирка. В тот день Дирк был
одет в свой коричнево-голубой эластичный комбинезон. И  был  в  прекрасном
расположении духа.
     - Дайте ему побыть в  коммуникационной  комнате,  -  сказал  Дирк.  -
Оставьте его в покое; это пройдет.
     - Но сэр, это необычное поведение.
     - И с каких это пор мы не допускаем необычное поведение у  того,  кто
расстроен?
     - Вы имеете в виду, что Муни свихнулся?
     - Полагаю, всего лишь временно. Оставьте его в покое. Это пройдет.
     Похоже Дирк имел дар  предвидения.  Один,  в  темноте,  лежа  в  куче
черного крепа, Муни восстанавливал нервы и самоуверенность.
     - Черт, - сказал он себе. - Мои усики вероятно выглядят глупо.  Каким
же дураком я был, позволив шуткам парней так достать меня.
     Он начал подумывать о том, чтобы покинуть  коммуникационную  комнату.
Внезапно у него возникло желание поиграть в потрясающую игру под названием
пинг-понг. Но он знал, что ему сперва нужно что-то сделать.
     - Что-нибудь особенное, - сказал  он  себе.  Затем,  при  взгляде  на
список специальных коммуникационных проблем, его намерение окрепло.
     - Я сделаю это! - воскликнул он.


     - Итак, вы сломали код скаттерграммы, - произнес  Дирк.  -  Никто  не
думал, что это возможно. Это был  наиболее  важный  секрет  наших  врагов,
мурдидов с планеты Стинга.
     - Я сломал его, - сказал Муни. Если в его голос  и  закрался  оттенок
гордыни, Дирк не мог порицать его за это. - Прочитайте ее мне, м-р Муни.
     Муни прочистил горло и прочитал:
     -  От  Второго  Боевого  Щупальца  Мурдидов  Центральному  Верховному
Командованию Мурдидов в Тайный Дворец на Запретной Планете. Приветствие.
     - Очень длинное приветствие, - прокомментировал Дирк.
     - Да, сэр, - ответил Муни и продолжил: -  Наше  Щупальце  обнаружило,
что земные преступники, м-р Сплок и капитан Хам Дью,  в  настоящий  момент
окружены  местными  силами  Мессира,  владельца  и  хозяина   убежища   на
планетоиде в Дентоиде-12. Требуется разрешение на внезапную атаку убежища,
убийство всех, кто будет сопротивляться и заключение остальных в маленькие
клетки для показа при нашем триумфальном возвращении в Централь. Конец.
     - А ответ? - спросил Дирк.
     - У нас его нет, сэр. Сообщение здесь заканчивается.
     - М-р Муни, - сказал Дирк, - поздравляю с отличной  работой.  Но  то,
что вы не ошибаетесь, это только половина дела. Нам  нужна  скаттерграмма,
которую  верховное  командование  мурдидов  пошлет   в   ответ   на   эту.
Возвращайтесь в коммуникационную комнату, м-р Муни, и приклейтесь  ухом  к
наушнику, или что вы там делаете, чтобы получить скаттерграмму.
     -  На  самом   деле,   мы   используем   предвещающее   оборудование,
изготовленное специально для нас  компанией  "Предзнаменование,  лтд."  на
секретном  военном  заводе  на  южной  границе  Галактики.  Оно   работает
следующим образом...
     - В другое время, ладно? - сказал Дирк.  -  Моя  голова  должна  быть
свободна от мелких деталей, чтобы видеть общую картину,  крупный  план,  и
быть способной принимать решения. Понимаешь, Пол?
     - Я...  я  думаю  да,  сэр,  -  ответил  Муни.  Он  был  тронут  этим
неожиданным  проявлением  человеческих  чувств   мрачным   командующим   с
великолепной репутацией. - Я все понял. - И он вышел. Йомэна  Муни  больше
не волновало, что думают о его усиках, решил Дирк, не  впервые  обнаружив,
как сильно испытывает и закаляет характер служба на борту "Смышленого".
     Итак, подумал Дирк в следующий момент, подошло время испытания.
     "Итак, -  подумал  он,  -  те,  кто  верил  мурдидам  снова  получили
доказательство своего  заблуждения.  Пока  рано  предпринимать  какие-либо
действия, не получив приказа это будет сумасшествием. Они  могут  понизить
меня  в  звании.  И  никогда  больше  не  позволят  участвовать  в  боевых
действиях." Если он сейчас нанесет удар по мурдидам, а окажется,  что  они
не нападали на убежище  изгнанника  мессира,  то  Галактический  Совет  по
Умиротворению откажется от его действий; он будет объявлен вне  закона.  И
будет множество других неприятностей.
     Было забавно, как в такой момент глаза Дирка, лениво  перемещаясь  по
комнате, остановились на единственной голубой розе в высоком бокале.
     Иногда небольшая вещица может привлечь внимание.  История  умалчивает
об ассоциациях с голубой розой у  капитана  Дирка.  Это  не  уловили  даже
мыслечувствительные стены "Смышленого", так как они проходили  прочищающую
процедуру во время данного эпизода. Это был Дирк, и только Дирк, в  тишине
более глубокой, чем могила и гораздо более символичной, глядя  на  голубую
розу, передавшую ему по каким-то немыслимым каналам невероятное сообщение.
     - Да, - произнес Дирк, хотя позже не мог вспомнить этого. - Я  сделаю
это, хоть на пути меня и ждет сущий ад!
     Он  поднял  глаза  на  панель  дистанционного  управления.   Фотонные
интерцепторы вычислили направление его взгляда и включили компьютер.
     - Ваши приказания, сэр?
     Не мог ли дрогнуть спокойный синтезированный голос компьютера?
     - Наикратчайший курс на Убежище!
     Члены экипажа "Смышленого", сидевшие в кают-компании,  вяло  играя  в
кости  и  читая  старые  журналы,  услышав  эти  слова  посмотрели  вверх,
оживились, а затем рванули по боевым постам.
     - В бой на всех парусах! - прокричал Дирк. Господи, как бы он  хотел,
чтобы Сплок был рядом! Он оглянулся. - Доктор Марлоу!
     Бородатый человек в сером эластичном  комбинезоне  проворно  взглянул
вверх.
     - Сэр!
     - Вы хорошо знакомы с принципами эффекта усиления щита?
     - Думаю да, сэр, - тихо ответил бородатый сероглазый человек.  -  М-р
Сплок продемонстрировал мне его как раз перед своим... исчезновением.
     - Посмотрим, сможете ли вы повторить его достижение,  д-р  Марлоу,  -
сказал Дирк. - Думаю, нам понадобятся все щиты,  какие  мы  только  сможем
установить.
     Корабль выполнил невероятно крутой  поворот  и  лег  на  новый  курс.
Накапливающие   гравитацию   батареи   были   разряжены   в    корабельный
нагнетатель... еще одно из новшеств  Сплока.  Гигантский  корабль  рванул,
словно ошпаренный позитрон.


     Этот особый флот мурдидов, который  в  данный  момент  приближался  к
Убежищу, был не тем же самым флотом,  который  разграбил  в  прошлом  году
Каркас.  Тот   флот,   состоявший   из   пилотов-смертников,   управлявших
кораблями-бомбами, доказал неуязвимость для сил цивилизации. Боевые  флоты
Элкина и Ван Ланда были отброшены на другую сторону Карпазанского  Залива,
и могли быть полностью уничтожены, если бы не жестокая  космическая  буря,
рассеявшая нападавших  раньше,  чем  они  смогли  начать  решающую  атаку.
Империя мурдидов с трудом оправилась от того  разгрома.  Данный  флот  был
размером всего лишь в  половину  прежнего,  но  много  более  маневренным.
Мурдиды  оставили  тактику  самоубийств  и   сумели   купить   программное
обеспечение "Мудрый Парень" от  "Технологий  Тайных  Операций",  основного
поставщика враждебного  программного  обеспечения  преступникам  и  другим
известным врагам цивилизации. Их девиз: "Давайте все разрушим."
     Новое программное  обеспечение  атаки,  с  акцентом  на  экзотические
маневры на большой скорости, сбивало с  толку  земные  силы,  продолжавшие
придерживаться  модификаторов  логичных  решений.  Даже  после  того,  как
программа была раскодирована, что дало возможным предсказывать  мурдидскую
тактику, результат долгое время был под сомнением, так как люди-операторы,
сомневаясь в своих ощущениях, теряли драгоценное время на "вы видели это?"
и прочие подобные непродуктивные вопросы.
     В то время, когда "Смышленый" продирался сквозь гиперпространство  на
приличной сверхсветовой скорости,  и  его  глушители  парадоксов  работали
сверхурочно для предотвращения временного схлопывания из-за  непреодолимой
дилеммы, Билл карабкался по винтовой железной  лестнице  в  верхнюю  башню
убежища мессира, в надежде найти выключатель питания,  которым  он  сможет
воспользоваться или, за неимением того, хотя бы что-нибудь выпить.
     Он прыгал вверх по узким ступеням, преодолевая  по  нескольку  их  за
раз. Внизу, он знал, Сплок и Дью сражались со все увеличивающимися  ордами
закованных в панцири воинов, и стена свежих трупов приближалась к ним  все
ближе и ближе, по мере того, как все больше неистовых воинов  бросались  в
атаку по телам павших ранее. Перед ним появилась дверь. Она  была  сделана
из стали и подвешена на  массивных  блестящих  петлях.  Она  не  поддалась
тяжелым ударам Билла. Он  вытащил  лазерный  пистолет,  установил  его  на
максимальную  мощность  и  прорезал  металл  двери  словно  головку   сыра
раскаленным ножом, только с меньшим запахом. Дверь взорвалась. Билл вбежал
в комнату и замер, увидев, что лежит перед ним, а его  губы  скривились  в
безмолвном комментарии.
     Наконец он произнес:
     - Ладно, это все слегка меняет.


     ЦРУ имел привычку появляться в самые неожиданные моменты.  Билла  это
всегда поражало в тайных агентах разведки. Было  трудно  сказать,  где  он
был. Или что делал. Было также тяжело сказать, знал ли ЦРУ, что в нем было
что-то роковое. Возможно  все  военные  тайные  агенты  были  такими;  это
довольно отвратительная профессия.
     Какой бы ни была причина, ЦРУ был здесь, в станции питания,  деловито
соединяя кабели, когда Билл вошел.
     - Билл! Я так рад, что оказался здесь вовремя!
     - К_а_к_ ты здесь оказался?  -  спросил  Билл.  То,  что  делал  ЦРУ,
вызывало в нем подозрения.
     - Сейчас нет времени для объяснений, - сказал ЦРУ.  -  Но  ты  можешь
поблагодарить за все это свою подружку.
     - Иллирию? Я встретил леди по имени Тезора, которая сказала, что  она
не совсем Иллирия.
     - А знаешь почему нет? Из-за  тебя,  Билл!  Надеюсь,  ты  собираешься
правильно поступить с этой маленькой леди. Это - любовь, если я что-нибудь
смыслю.
     - Что ты делаешь?
     - Сбрасываю схему минного поля.
     Билл уставился на ЦРУ - в его голове появился проблеск понимания. Это
был блестящий ход, он был в  этом  уверен,  хотя  в  этот  момент  не  мог
сказать, кто шел на помощь.
     - Помоги мне, Билл, - сказал ЦРУ. - Нам нужно помочь Хаму и Сплоку.
     Билл увидел, что ЦРУ производил новые соединения  случайным  образом,
таким образом кодируя минное поле, чтобы сквозь  него  нельзя  было  найти
безопасный  маршрут.  Он  сел  на  пол  и  помог  ЦРУ  сделать   последние
разъединения. Шум внизу,  до  сих  пор  слабо  нараставший,  теперь  резко
возрос. Раздались громкие  взрывы,  похожие  на  выстрелы  из  безоткатных
орудий, пронзительный визг игольчатых реактивных двигателей, низкие  трели
временных разрушителей. Сплок  и  Дью  отчаянно  дрались  за  свои  жизни,
используя все  оружие,  которое  дальновидный  Сплок  таскал  на  подобные
крайние случаи.
     Билл и ЦРУ закончили  свою  работу  и  поспешили  вниз  по  лестнице.
Зрелище, открывшееся их взглядам, уже перешло фазу свалки и  теперь  снова
приняло вид некоторого порядка. Закованные в панцири  солдаты  надвигались
на Дью и Сплока,  отступивших  к  подножию  лестницы,  прикрываясь  наспех
сооруженными  баррикадами  из  энергопоглощающей  целлюлозы.  Они  толкали
легкие барьеры впереди себя и вооружены теперь были духовыми ружьями,  чьи
дротики были смазаны ядом кожного действия, еще одним незаконным  оружием,
которое мурдиды использовали безнаказанно и со рвением.
     Билл схватил своих друзей за плечи.
     - Пошли. Нам нужно сматываться отсюда.
     - Чертовски вовремя, - состроил гримасу Хам Дью. -  Знаешь,  что  мне
пришлось сделать, чтобы проникнуть в это место и  помочь  тебе  выбраться?
Сперва я купил костюм танцора фламенко...
     - Расскажешь позже, - перебил его Билл. - А сейчас, думаю  нам  лучше
пошевеливаться.
     Бросив взгляд на врагов, Дью увидел, что обеспокоило Билла. Мурдиды в
конце концов втащили сюда одно из своих тяжелых  орудий.  Технически,  это
было UKD-12d, безобидно  звучащее  орудие,  выпускающее  сгусток  энергии,
пожирающий все, лежащее на его пути и превращающий  своих  жертв  в  кучку
грязи способом, который ученые еще до конца не поняли.
     - Полагаю, действительно самое время, - сказал Дью. - Все верно,  что
теперь?
     Билл повернулся к ЦРУ:
     - Что теперь, ЦРУ?
     ЦРУ  поднес  руки  к  голове.  Его  лицо   исказило   душераздирающее
выражение. Он произнес:
     - Ах, ахах...
     - ЦРУ, - сурово произнес Билл. - Сейчас не время устраивать цирк.
     - Глап, - произнес ЦРУ, его глаза завращались.
     - Черт, - просто, но с чувством, произнес Билл.


     В это время на сцену ворвался "Смышленый", со светящимися от  прохода
сквозь субкосмос боевыми пластинами. Он выплыл в нормальный космос  вблизи
небольшого мирка Убежища, избежав поставленного ЦРУ беспорядочного минного
поля, возникнув в его середине с ведущими огонь всеми орудиями. Было делом
секунды, не более, для серии радиокоманд, чтобы навести тяжелую артиллерию
корабля  на  убежище.  Затем  за  микросекунду,  не  более,   пушки   были
перенацелены на флот мурдидов, который как раз  в  этот  момент,  согласно
приказам, которые были  очевидны  для  такого  хорошо  обученного  боевого
командира, как Дирк, атаковал Убежище.
     Сплок,   услышав   характерное   шлеп-хи-хи-шлеп    тяжелых    орудий
"Смышленого", в момент оценил ситуацию.
     - На балкон! - закричал он.
     Билл подхватил ЦРУ, продолжавшего издавать бессмысленные звуки  из-за
чего-то, овладевшего  им  в  последний  момент,  и  выяснение  чего  могло
подождать более подходящего момента. С прорубавшим путь мечом-пистолетом и
взрывчатой дубиной Дью, они прорвались сквозь сомкнутые цепи закованных  в
панцири солдат и подбежали к ведшим на балкон узким каменным ступеням.
     Балконная дверь была заперта. Но Сплок  предусмотрел  такое  развитие
событий. Дрожание его век показало Биллу, что он должен  сделать.  Передав
ЦРУ в сильные, но удивительно мягкие руки Хама Дью, Билл  атаковал  дверь,
используя знания, полученные им во время курса "Взлом и Вход". Нет  такого
неподвижного объекта, который мог  бы  стать  непреодолимым  барьером  для
воина, использующего эти приемы. Дверь распахнулась,  и  маленькая  группа
вышла  на  высокий  балкон.  Билл  потер  ушибленное  плечо  и  недовольно
заворчал.
     Когда они проделали это, флот мурдидов ринулся в бой.  Они  двигались
уверенно, так  как  их  шпионы  заранее  изучили  расположение  защищавших
спутник от тех, кто  думал,  что  идея  убежища  устарела,  минных  полей.
Корабль за кораблем взрывались, окутываясь облаками многоцветного дыма. Но
их место занимали другие,  а  за  теми  были  еще  одни.  Мурдиды,  как-то
почувствовав ловушку, послали первыми свои небоевые суда, чтобы расчистить
путь. Это была характерная черта тактики  мурдидов,  и  на  этот  раз  она
сработала. Корабль за кораблем окутывались дымом и вспыхивали, но  главные
корабли вражеского  флота  -  огромные,  тяжело  бронированные  дредноуты,
оставались невредимы.
     Стоя на балконе и передавая единственную кислородную  маску,  которую
Хам Дью всегда носил в маленькой сумке на поясе вместе  с  презервативами,
которые он никогда не использовал, Сплок  запускал  аварийные  ракеты.  Те
взлетали вверх, взрываясь  ярко-голубыми  вспышками  света.  Это  было  бы
великолепное зрелище, если бы момент не был таким отчаянным.
     Флот мурдидов, обнаружив среди себя "Смышленого", перенес внимание со
спутника на большой корабль. Проклиная орудия,  капитаны  щедро  применяли
плети,  в  то  время  как  орудийные  расчеты  возились  с  гиперпиками  и
гравипушками, выстраивая  их  в  линию  -  орудия  флота  мурдидов,  из-за
пустяковой ошибки в проекте, приходилось наводить вручную. Одно за  другим
выстраивались  большие  орудия,  и   красноконечные   взрывчатые   заряды,
посылаемые гравитационными  лучами,  по  одинаково  изогнутым  траекториям
устремились к "Смышленому".
     - Эффект усиления щита! - приказал Дирк, надеясь,  что  молодой  Муни
заставит поле сработать. Первый снаряд,  медленно  вращаясь,  приблизился.
Щитовое поле "Смышленого" захватило его. Крошечные сенсоры  направили  его
по орбите бумеранга. Прежде, чем мурдиды поняли, что  происходит,  на  них
были брошены их же собственные энергетические снаряды.
     - Приготовьтесь, - произнес Сплок. - Приближается спасательный катер.
     Он  видел  его,  приближающегося  прямо  к   ним,   уворачиваясь   от
статических взрывчатых  полей,  и  его  красные  и  зеленые  носовые  огни
непоколебимо мерцали.
     Как  только  катер  со  "Смышленого"  легко  коснулся  балкона,  Билл
подхватил  ЦРУ  под  одну  руку.  Они  все  вкарабкались  на  борт   и   с
удовлетворением услышали лязг закрывшегося за ними двойного люка. На борту
крошечного корабля ЦРУ  попытался  что-то  сказать  Биллу,  но  его  слова
потонули в стаккато энергетического оружия.
     Итак, Дирк был с ними, его глаза все еще пылали бешенством сражения.
     - Вовремя вы здесь оказались, -  сказал  Дирк  Сплоку  оскорбительным
тоном, который он использовал, чтобы продемонстрировать  привязанность.  -
Вам лучше отправиться в двигательный отсек. У нас проблемы.
     Затем он заметил Билла. На его лице не дрогнул ни один мускул,  когда
он произнес:
     - Привет, Билл. Тебе звонят. Можешь ответить в моем офисе.


     Пока Дирк и Сплок в рубке управления пытались вывести "Смышленого" из
боя, кипевшего посреди минного  поля,  Билл  направлялся  в  каюту  Дирка.
Направления на "Смышленом" указывались цветными линиями, с тем,  чтобы  вы
могли найти нужную дорогу к важным частям корабля просто  опустив  взгляд.
Но Дирк забыл сообщить Биллу, что обычно в  режиме  сражения  цвета  линий
меняются, чтобы сбить с толку возможных шпионов,  которые  могут  захотеть
воспользоваться  критическим  положением,  как  подходящим  моментом   для
диверсии или чего-нибудь в  этом  роде.  Он  прошел  через  пустынную,  за
исключением одного толстого  старшины,  торопливо  заканчивавшего  тарелку
пудинга из тапиоки со сливами,  кают-компанию.  Затем  Билл  промчался  по
длинному изогнутому коридору, следуя по линии, отмеченной  как  ведущая  в
капитанскую каюту, но из-за шифровки приведшей его в магазин. Он  пробежал
через него, игнорируя назойливых  клерков,  которые  хотели  пожелать  ему
доброго дня и обсудить последние новости. Обычно хороший покупатель,  Билл
сейчас  не  имел  времени  на  подобную  чепуху.  Он  продолжал  следовать
изогнутым линиям, которые должны были привести его в  каюту  капитана,  но
теперь  у  него  возникло  подозрение  насчет  них.   Он   остановился   у
книготорговца и приобрел корабельное  руководство  по  местонахождению  во
время тревоги. С помощью последнего он наконец-то смог найти каюту Дирка.
     В каюте Дирка висел обязательный ковер от-стены-до-стены  с  глубоким
ворсом, которыми снабжались помещения старших офицеров. Билл заметил,  что
на столе был накрыт обед на одного, что дало ему  некоторое  представление
об общительности Дирка. А прямо  перед  ним  на  маленьком  столике  стоял
телефон. Его маленький огонек вызова мигал.
     Билл  рванул  к  нему,  в  спешке  столкнув   несколько   хрустальных
статуэток.
     - Алло! - рявкнул он.
     Женский голос на другом конце линии произнес:
     - С кем вы желаете поговорить?
     - Мне кто-то звонил, - ответил Билл. - Мне сказали ответить на звонок
здесь.
     - А кто вы, сэр?
     - Билл! Я - Билл!
     - Я - Рози, телефонный оператор на Центральном Узле Связи Флота.  Мне
кажется, мы встречались на приеме в Дрдниганском посольстве.  Это  было  в
прошлом году на Капелле.
     - Я там никогда не был, - ответил Билл. - А теперь не соедините меня?
     - Наверное это  был  какой-то  другой  Билл.  Вы  что-то  говорили  о
телефонном звонке?
     - Да!
     - Минутку, попытаюсь соединить вас.
     Билл ждал. Дверь  позади  него  распахнулась.  В  нее  вошел  ЦРУ,  с
растерянным выражением на лице.
     - Билл? - произнес он. - С тобой все в порядке?
     - Да, естественно, со мной все в порядке, - ответил Билл. - Просто  я
жду телефонного звонка. Что там с тобой произошло?
     - Это несколько трудно объяснить, - ответил ЦРУ. - Но что  я  пытался
сказать тебе, так это то, что ни в  коем  случае  не  поднимайся  на  борт
"Смышленого".
     - Сейчас как раз чертовски  подходящее  время  сообщить  мне  это,  -
сказал Билл. - Что такого со "Смышленым"?
     В этот момент на линию вернулся оператор:
     - Билл, соединяю.
     Вслед  за  этим  на  линии  возник   пронзительный   женский   голос,
произнесший:
     - Билл, дорогой, это в самом деле ты?
     Хотя голос Иллирии менялся каждый  раз,  как  она  меняла  тело,  что
происходило чаще, чем хотелось бы Биллу, тем не  менее  характерный  тембр
оставался. А кроме того, какая другая женщина могла  его  вызывать  в  это
время?
     - Иллирия! Где ты?
     - Не думай об этом. Скажи, Билл, ЦРУ с тобой?
     Билл быстро оглянулся для окончательной уверенности.
     - Да, он здесь.
     - Хорошо. Есть кое-что, что ты должен знать об  этом  так  называемом
офицере военной разведки. Слава Богу, я вовремя нашла тебя.
     - Да, и что же я должен знать? - спросил Билл.
     - Билл, - сказал ЦРУ, - нам очень нужно поговорить.
     Он присел на край стола рядом с Биллом. Длинная  пола  его  армейской
шинели пролетела над телефоном,  по-видимому  случайно.  Раздался  щелчок,
скромный звук, но зловещий по содержанию.
     - Иллирия! Где ты?
     Оператор сказал:
     - Сожалею, сэр, но вы разъединились.
     В этот момент в комнату вошли Дирк и Сплок в сопровождении Дью.


     Дирк был в самом деле необыкновенно хорошим пилотом,  а  со  Сплоком,
помогающем ему  на  синтезаторе  боя,  не  было  лучшей  команды  во  всей
Галактике. Дирк еще раз подтвердил это мнение, выполнив маневр Мэриэнбэд -
маневр, сопровождающийся  большим  риском  для  выполняющего,  и  служащий
серьезным испытанием даже для стальных нервов, после  выполнения  которого
корабль начинает двигаться в сторону, обратную первоначальному курсу. Этот
переход  сопровождался  сильной  тряской,  так  как  обратный  курс  кишел
многочисленными электрическими зарядами,  часть  из  которых  осталась  во
время предыдущих маневров корабля, а часть сформировалась спонтанно, и все
они светились голубым электрическим светом.
     Корабли мурдидов попытались  повторить  маневр,  но  ведущий  корабль
забыл в пылу сражения убрать дуговые спойлеры. Взбалтывание субкосмических
модальностей   сделало   невозможным   повторение    блестящего    маневра
"Смышленого". Так  что  им  пришлось  удовлетвориться  разносом  к  чертям
собачьим  Убежища,  пока  их  офицеры  разведки  готовили  объяснение,  по
которому ответственность за потерю нейтрального  спутника  возлагалась  на
климатические условия.
     Оказавшись на мгновение в безопасности, Дирк вернул корабль на ровный
курс. Коки на многочисленных кухнях  корабля  издали  вздох  облегчения  и
вернулись к разливке по тарелкам лукового супа с  картошкой  для  команды,
наработавшей  здоровый  аппетит  во  время  короткого,   но   напряженного
сражения. По приказу Дирка с супом  были  поданы  соления.  Он  знал,  что
команде требуется что-нибудь особое после того, через что они прошли.
     Затем Дирк, в сопровождении угрюмого остроухого Сплока и  напыщенного
плоскоухого Дью, направлялся в капитанскую  каюту,  чтобы  проверить,  как
дела у Билла. Пока они  шли,  возникло  подозрение,  что  что-то  неверно,
неправильно, смутные предчувствия витали в  воздухе  нездоровыми  миазмами
горя и сожаления. Однако они  их  не  почувствовали,  даже  обычно  чуткий
Сплок, который только  позднее  вспомнил  о  потенциале  для  предвидения,
которым обладал этот момент.
     Они достигли каюты, вошли. Билл стоял у  телефона  с  раздосадованным
выражением его армейских  черт  лица.  ЦРУ,  выглядевший  точно  обитатель
свалки в своей длинной шинели и перчатках без пальцев,  стоял  поблизости.
От  взгляда  Сплока  не  укрылось,  что  один  из  карманов   шинели   ЦРУ
оттопыривался под тяжестью чего-то,  что  вполне  могло  быть  полуфутовым
чинжером. Как обычно, он  ничего  не  сказал,  только  заметил  сам  себе:
"Давайте все разрушим!" А кроме них в комнате  было  ощущение  присутствия
визуального аналога голоса Иллирии, совсем недавно говорившего  с  Биллом,
до того, как ЦРУ сделал движение своей шинелью - то ли  преднамеренно,  то
ли случайно, трудно было сказать - и оборвал  связь,  оставив  нерешенной,
возможно  теперь  надолго,  тайну  постоянных  появлений  и   исчезновений
Иллирии.
     - Билл, -  сказал  Дирк.  -  Думаю,  мы  все  задолжали  тебе  порцию
аплодисментов. Не знаю, как ты этого добился, но ты заставил флот мурдидов
сконцентрироваться здесь и продержал их  на  месте  достаточно  долго  для
того, чтобы я успел прибыть сюда на "Смышленом" и задержать их  на  время,
достаточное чтобы успел прибыть основной  военный  флот.  Среди  тех,  кто
принимал участие в сражении, я рад сообщить, было  и  твое  подразделение,
Великолепные Убийцы из Боевого 69-го Полка Глубокого Космоса.
     - Ты имеешь в виду, что они все здесь? - закричал Билл. - Мои  друзья
здесь? Бык Дональдсон? Сердцеед Джонни Дули? И Клопштейн, человек с  носом
из нержавеющей стали; он тоже здесь?
     - Они все здесь, Билл, - ответил Дирк. - Возможно,  не  так,  как  мы
хотели бы, но бесспорно здесь.
     - Что ты имеешь в виду, не так, как хотели бы?
     - Ну, они, знаешь как это бывает, в некотором роде  мертвы.  Я  хотел
подготовить тебя. Я собирался  сперва  сказать  тебе,  что  они  попали  в
аварию, но находятся в госпитале и дела идут на поправку. А затем,  позже,
сказать, что у них наступил регресс, точнее не совсем  регресс,  а  что-то
типа регресса, но что ты не должен волноваться,  дела  у  них  идут  почти
также хорошо, как ожидалось, не совсем, но почти. А затем  уже,  позже,  я
собирался сказать тебе, что они умерли, и тебе было бы  значительно  легче
смириться с этим. Мы обсуждали данный плавный подход, пока  шли  сюда,  но
Дью заявил, намного лучше будет сказать все сразу, corto y derecho, как он
выразился. Надеюсь, мы поступили правильно. Как ты себя чувствуешь, Билл?
     - Мучит жажда, - ответил Билл.
     - Жажда? В подобный момент?
     - Должен же я выпить за отсутствующих друзей, не так  ли?  -  ответил
Билл. - Это то, что и они сделали бы.
     - Да, - сказал Дирк, - тебе не помешает выпить. Это подготовит тебя к
следующей порции новостей.
     Билл  сам  нашел  выпивку  и  опрокинул  стакан  Старого  Калеки.  Он
высморкался  в  тускло-коричневый  носовой  платок,  который  необъяснимым
образом был все это время у него в кармане. Затем произнес:
     - Ладно, я готов! Кто еще умер?
     - Нет, - с усмешкой произнес Дью, - это  совсем  не  вопрос  жизни  и
смерти.
     - Ничего такого, из-за чего стоило бы расстраиваться, - сказал Сплок.
- Но на всякий случай выпей еще.
     - Твое начальство потребовало, чтобы тебя немедленно вернули им.  Они
были довольно взволнованны, узнав, что ты здесь. Похоже они решили, что ты
дезертировал.
     - С чего это эти ублюдки так решили?
     - Может потому, что ты исчез на несколько  месяцев  и  не  сообщал  о
себе, - предположил Дью.
     -  Я  был  пленником  на  враждебной  планете.  Меня  заперли  внутри
гигантского  компьютера.  Они  что  думают  -  у  меня   была   привилегия
пользования телефоном и гарнизонной лавкой?
     - Думаю, мы сумели их переубедить, - сказал Дирк. - На самом деле  мы
представили тебя к медали. Им эта  идея  не  понравилась.  А  знаешь,  чье
решающее слово поколебало их?
     - Откуда, черт возьми, я могу знать? - сухо как всегда ответил Билл.
     - Ганнибала, - сказал Сплок. - Он больше не смотрит на тебя,  как  на
врага. Он сказал, что беседа с Историком  Чужих  изменила  его  взгляд  на
историческую необходимость.
     - Здорово, - произнес Билл то ли откровенно, то ли с иронией,  трудно
сказать. - И когда все это должно произойти?
     Дирк и Сплок переглянулись.  Подбородок  Дирка  одобрительно  кивнул.
Губы Сплока  приняли  тонкий  напряженный  вид,  как  когда  хотят  что-то
сказать.
     - Можете войти, - сказал Сплок.
     Дверь открылась. Вошли двое мужчин в хромированных шлемах и с  белыми
нарукавными повязками ВП. Они выглядели словно  центровые  НБА.  На  самом
деле они и были центровыми НБА до того, как их товарищеский матч на  Марсе
был прерван отрядом капитана Немура  де  Вильера.  Но  это  совсем  другая
история.
     - Солдат! - произнес ВП с маленькими усиками. - Ты арестован. Протяни
руки.
     О чем они говорят? Билл протянул руки. ВП без усиков застегнул на них
наручники. Они повели его.
     У двери Билл запнулся и обернулся.
     - Увидимся, парни, - сказал он. И затем ВП вывели его.
     На мгновение в каюте воцарилась тишина. Затем ЦРУ завопил:
     - Эй, Билл, подожди меня! - и поспешил за ними.
     Снова наступила тишина. Наконец Дью нарушил ее.
     - Бедный парень, - сказал Дью. - У него даже  не  нашлось  подходящей
реплики.
     Пока ВП вели Билла в специальный курьерский корабль, цепь событий для
него приобрела необыкновенную ясность. Уже на  борту  они  сняли  с  Билла
наручники и предложили ему выпивку. Они знали,  что  Билл  был  виновен  в
по-настоящему презренных преступлениях и  поэтому  проявляли  к  нему  еще
большую заботу. Обычно их заключенными были парни, просто  находившиеся  в
самовольной отлучке, или напившиеся, и все такого плана. Но теперь  у  них
был настоящий преступник. Они хотели услышать рассказ о Иллирии, и как оно
было на Ройо, и как оно было  находиться  внутри  гигантского  компьютера.
Корабль мчался вперед, и хоть Билл и был заключенным, он был  в  известной
степени счастлив находиться на его борту.
     Видите ли, суть в том, что он был счастлив возвращаться, но это  было
парадоксальное счастье, так как он возвращался в качестве заключенного,  а
это означало грядущие неприятности. С другой стороны, что они могли с  ним
сделать? Вероятно,  убить.  Казнь  была  традиционным  наказанием  за  все
военные преступления. Хоть это и могло показаться слишком суровым, это был
самый легкий приговор для  заседавших  в  военных  трибуналах  офицеров  с
низким IQ. Так было всегда. И хоть Биллу это и не  нравилось,  по  крайней
мере он был к этому готов.
     Вскоре они приземлились в космопорту Лагеря Отчаяния,  названном  так
не оттого, что это было несчастливое и ужасное место, хоть так оно и было,
а в честь его первого командира, Мартина Гарри  Отчаяния,  героя  Большого
Малого Зеленого Копыта и Уголка Стрелка, двух величайших битв с  большими,
чем обычно, потерями, так что конечно он заслужил такой чести.
     Лагерь Отчаяния находился на планете Дознание X,  небольшом  мирке  с
воняющей тухлыми яйцами атмосферой. Сам лагерь располагался на тропическом
островке, отделенном от негостеприимного  первобытного  побережья  каналом
пенной воды со множеством водоворотов. Это  была  модель  старого  Острова
Дьявола, и для придания ему соответствующего вида были завезены пальмы.
     Билла поместили в тюрьму максимальной безопасности,  место  настолько
охраняемое, что даже еда туда попадала с трудом. Итак, одним утром,  через
несколько дней после прибытия,  изможденный,  с  красными  глазами,  Билла
разбудили и велели прополоскать рот  и  почистить  клыки;  он  должен  был
предстать перед советом офицеров, которые будут рассматривать его дело,  и
вне зависимости от того, виновен он или нет, не должны терпеть его  дурное
дыхание.
     Суд, в  который  привели  Билла,  находился  в  середине  амфитеатра,
вмещающего  около  десяти  тысяч  зрителей;  так   как   зрение   вершения
несправедливости было привлекательно  для  множества  людей,  в  настоящее
время проектировался суд большей вместимости. А пока  использовался  этот.
Как обычно он был полон, так как посещение заседаний  военного  суда  было
одним   из   популярных   туров,   предлагаемых   многими   туристическими
агентствами.
     Там также было и жюри присяжных, но оно было составлено не из  людей.
Недавние изменения  в  военном  законодательстве  предусматривали  наличие
малого жюри при рассмотрении всех дел,  требующих  присутствия  присяжных.
Это была грубая попытка военных  замаскировать  основную  несправедливость
системы.  Присяжные  под  угрозой  расстрела  неизменно   голосовали   как
приказывал председательствующий судья. Это было сочтено слишком дорогим, и
чтобы сэкономить деньги, жюри стали набирать из двенадцати  роботов.  Жюри
составляли из роботов,  вернувшихся  из  различных  сражений  и  ожидавших
ремонта. За исключением некоторых  недостающих  конечностей,  они  были  в
хорошем состоянии. Несколько смущало, что  у  некоторых  из  них  не  было
голов, но они уверили суд, что мозги у них находятся  в  грудных  клетках,
так что им разрешили заседать. Все они были запрограммированы на вынесение
обвинительного вердикта вне зависимости от представленных доказательств.
     - Всем встать! - прокричал бейлиф. Зрители в  здании  суда  встали  и
стали  аплодировать  судье-председателю,   полковнику   Вэссу   Бейлею   -
популярному в военных кругах судье. Его настоящее имя было Льюис,  но  его
звали  Вэссом  по  его  любимому  приговору,  который  он   оглашал   всем
преступникам,  каким  бы  ни  было  обвинение  против  них   -   "Виновен,
Электрический Стул, Следующий." Это был его любимый приговор и зрители,  с
их понятным отвращением к преступникам, всегда были  довольны.  Некоторые,
как известно, считали, что даже Бейлей выносит слишком  мягкие  приговоры,
чем можно было бы, и что виновных необходимо расстреливать прямо на месте,
Но также было хорошо известно, что либерализм проник и в систему  военного
правосудия.
     Военным прокурором был капитан Джеб Стюарт. Все зрители  поддерживали
его, так как Стюарт не проиграл ни одного дела за пять лет. Ему нужен  был
еще всего один успешный год, чтобы получить Тройную Корону Юриспруденции.
     - Нужны ли какие-либо подробности? - с пафосом произнес Джеб  Стюарт,
обращаясь к суду глубоким зычным голосом. - Этот десантник,  Бил,  даже  в
его имени, которое он произносит  с  двумя  "л",  что  разрешается  только
офицерам, звучит угроза, виновен в нарушении разделов 23, 45,  76,  76a  и
110b, подраздел c Единого Военного Свода Законов. Если все вы заглянете  в
переданные вам шпаргалки, то  увидите,  что  все  эти  преступления  носят
тяжелый характер. Бил, можете что-нибудь сказать в свое оправдание?
     - Сэр, все что я делал - это следовал приказам, - ответил Билл.
     Стюарт хитро улыбнулся.
     - И с каких пор это является законным оправданием в  глазах  военного
закона?
     - Но что мне оставалось делать? - спросил Билл.
     - Вам нужно было  поступать  правильно,  -  проворчал  Стюарт.  -  Мы
установили, что вы были в самоволке на чужой  планете  в  течение  больших
гражданских беспорядков, к тому же вы сознательно общались  с  женщиной  -
чужеземкой-тсурианкой, принадлежащей к расе наших врагов, и что вы к  тому
же занимали резиденцию внутри чужого компьютера по причинам, которые лучше
не называть,  и  что  вы  организовали  заговор  совместно  с  иностранным
генералом из другого временного  периода,  неким  Ганнибалом,  который  не
может предстать перед судом из-за  неотложного  боя  с  римским  генералом
Сципионом Африканским. Но у нас есть  показания  Ганнибала.  Так  как  они
написаны  на  карфагенском,  у  нас  возникли  небольшие  трудности  в  их
расшифровке. Но нам кажется, они гласят: "Этот десантник виновен во  всем,
в чем его обвиняют и должен понести самое  тяжкое  наказание,  которое  вы
можете ему дать".
     - Ганнибал - мой друг, - сказал Билл. -  Он  не  мог  сказать  ничего
подобного. Вы наверняка ошибаетесь.
     - Посмотрите сами, - сказал Стюарт. Он сделал многозначительный кивок
и один из его клерков поспешил вперед  с  большой  глиняной  табличкой  на
которой были начертаны клинообразные знаки.
     - Я не могу это прочитать, - сказал Билл.
     - Конечно же нет, - согласился Стюарт. - Было  бы  странно,  если  не
сказать изменнически, если бы вы могли это прочесть. В этом случае как  вы
можете отрицать нашу интерпретацию сообщения?
     - Мое предположение о том, что оно  значит,  так  же  хорошо,  как  и
чье-либо еще, - сказал Билл.
     - Да? - произнес  Стюарт.  -  Мы  предполагали,  что  вы  используете
подобную линию защиты, поэтому пригласили в суд  эксперта  по  переводу  с
неизвестных языков. Профессор Стоун, пожалуйста подойдите к стойке.
     Профессор Розетта Стоун была высокой тощей старой девой  с  холодными
высокомерными манерами. Она презрительно посмотрела вокруг и фыркнула.
     - Можно ожидать, что такой эксперт по языкам, как  я,  сделает  более
верное,  если  не  сказать  более   уместное,   предположение   о   смысле
сомнительного текста, чем персона вроде этого полуграмотного десантника.
     Дальше все  шло  в  этом  же  духе.  Для  дачи  показаний  вызывались
различные свидетели. Билл никогда раньше их не видел.  Позднее  он  узнал,
что это были профессиональные свидетели,  которые  выступали  в  делах,  в
которых  обвинитель  знал,  что  обвиняемый   виновен,   но   не   хватает
доказательств.
     Билл нашел несправедливым, когда один  из  свидетелей,  священник  из
секты  альбигойцев,  поклялся  под  присягой,  что  Билл  ответственен  за
разорение Рима в 422 году н.э. Билл с гневом отверг это обвинение. Так как
хватало  и  других  обвинений  против  него,  чтобы  гарантировать   любой
приговор, который вынесет суд, данное было опущено.
     Когда настала  его  очередь  говорить,  Билл  попросил  время,  чтобы
подготовить свои доводы. Судья улыбнулся.
     - Так всегда говорят виновные. Послушайте, десантник,  у  этого  дела
результат предрешен. Если вы хотите отказаться от своего права  на  слово,
то в вашу пользу будет говорить, что вы сэкономили суду драгоценное время.
     - А если не откажусь? - спросил Билл.
     - Тогда мы не позволим вам подготовить доводы, и ваша  просьба  будет
говорить против вас.
     Плечи Билла опустились. Он уже это проходил.
     - Вы все используете против меня. Что я могу сказать?
     - Как можно меньше, - сказал судья. - Ты понятия не имеешь, как  меня
утомляет  сидеть  здесь  и  выслушивать   преступника   за   преступником,
лжесвидетельствующих во имя закона,  который  они  так  легко  нарушали  в
момент совершения различных гнусных преступлений. Какие  нибудь  последние
замечания? Нет? Ты учишься. Тогда переходим к важной части, наказанию.
     - Вы забыли спросить присяжных, как они проголосовали, - сказал Билл.
     - Пустая формальность, - сказал судья. - Думаю, мы можем не  обращать
внимания на этот маленький пустяк.
     - Нет! - закричал Билл. - Я хочу услышать вердикт присяжных!
     Судья посмотрел с отвращением. Впереди у него был  загруженный  день.
После обеда были запланированы  три  раунда  в  гольф  с  важными  людьми,
которые  не  отнесутся  доброжелательно,  если   игра   судьи   не   будет
соответствовать  ее  обычному  высокому  стандарту.  Они   не   для   того
преодолевали все это расстояние  до  отдаленного  поста,  чтобы  принимать
участие в дерьмовой игре. В голове у судьи проскользнула мысль,  что  этот
десантник - достаточно крепкий орешек. Никто еще не настаивал, чтобы  было
выслушано мнение присяжных. Все это продемонстрировало  вред  внедрения  в
сознание военного персонала новомодных  идей.  Он  обыграл  идею  вытащить
лазерный пистолет, который всегда носил в оперативной кобуре под судейской
мантией,  и  сэкономить  для  всех  время  и  избавить   от   расходов   и
неприятностей, отправив этого  преступника  прямо  в  ад,  что  он  вполне
заслужил. Но затем он успокоился. У него уже были неприятности за расстрел
заключенных. Трусливые ублюдки в Центральном  Командовании  хотели,  чтобы
все было сделано по закону. До тех пор, пока он не  сможет  доказать,  что
они участвовали в заговоре с целью подорвать всю систему  правосудия,  ему
придется согласиться с их требованиями.
     Судья повернулся к присяжным. Девять голов  роботов  и  три  туловища
повернулись к нему. Их пустые  глаза  и  блестящие  металлические  корпуса
напомнили судье жюри, с которыми он работал при рассмотрении  других  дел,
некоторые из людей, некоторые из роботов, некоторые из Обезьян.
     - Роботы - присяжные, - сказал судья, - вы внимательно выслушали  все
доказательства?
     - Да, ваша честь, внимательно, - улыбнулся старшина присяжных,  робот
с сияющим пурпурным лицом и в старушечьих очках.
     - И у вас было время взвесить доказательства и вынести вердикт?
     - Да, ваша честь, было.
     - И каков же вердикт?
     - Мы нашли обвиняемого полностью не виновным и заслуживающим  медали,
а может и двух.
     Судья бросил на них взгляд, в котором ужас смешался с гневом.
     - Я не ослышался?
     - Это зависит от того, что вы услышали, - прохихикал старшина.
     - Вы признали десантника невиновным?
     - Да, - ответил старшина, - мы так решили. И не забудьте о медалях.
     В зале суда воцарился ад кромешный. Матери зарыдали и  прижали  детей
сильнее к груди. Сильные мужчины зажгли сигареты. Роботы различных видов и
описаний,  которые  находились  в  толпе  в   качестве   зрителей,   стали
одобрительно аплодировать и издавать пронзительный  визг,  который  роботы
испускают в состоянии  восторга  по  причинам,  которые  пока  еще  только
выясняются. Судья  раздулся,  словно  цыпленок  под  давлением.  Несколько
бейлифов упали в обморок  и  приводились  в  чувство  крепкими  напитками.
Репортеры из военных газет диктовали в телефоны сенсационную новость. Билл
спустился со стойки и обнял своего друга, ЦРУ, который находился в  толпе,
поддерживавшей его товарища.
     - Билл, это здорово! - кричал он.
     - Но почему? - спросил Билл. - Я  никогда  не  слышал,  чтобы  роботы
голосовали не так, как им велели.
     - Все! Остановитесь! Суд не закончен!
     Так кричал судья. В ответ на кивок его головы дверь была закрыта.  Но
как  раз  перед  тем,  как  ее  закрыли,  в  зал  ворвался   посланник   в
мотоциклетной коже с защитными очками над глазами и пятном пота на лбу. Он
протянул судье листок бумаги, затем рухнул на пол и был приведен в чувство
мощными лекарствами.
     Пока судья читал этот листок, в зале суда воцарилась тишина.
     Судья поджал губы. Затем прочистил горло. Затем встал, свирепо  глядя
на Билла.
     - Похоже у нас появились оправдательные  обстоятельства,  -  произнес
он. Зал ждал.
     -  Отправляйтесь  на  базу,  командир,  -  сказал  он  Биллу.  -  Это
обстоятельства, о которых я ничего  не  знаю.  Присяжные,  однако,  похоже
заранее все знали.
     Выражение его лица говорило о  том,  что  ему  это  очень  сильно  не
нравится.
     - Дело закрыто! - прокричал он. И ВП собрались  вокруг  Билла,  чтобы
доставить его на базу.



13

     Военная база выглядела точно так же, какой  ее  помнил  Билл.  Группа
одно- и двухэтажных зданий в центре болота. ВП  доставили  Билла  прямо  в
здание Штаба. Там они сняли с него наручники, пожелали ему удачи и отбыли.
     Билл сел на скамью в комнате ожидания генерала  Воссбаргера,  недавно
назначенного верховным командующим Южного Сектора.  Прошло  не  так  много
времени прежде чем клерк за столом приема просигналил Биллу и сказал,  что
он может войти.
     У генерала был прекрасно обустроенный офис. Ковер  от-стены-до-стены,
датская мебель, скверные картины на хлопчатой пурпурной  ткани,  графин  с
виски и прочие обычные предметы. Генерал был крупным мужчиной, выглядевшим
еще больше из-за складок жира вокруг  шеи  и  носа.  Те  немногие  волосы,
которые у  него  еще  оставались,  говорили,  что  он  -  блондин,  и  это
подтверждало слухи  о  Белом  Звере,  которого  видели  незадолго  до  его
появления.
     - Присядь, Билл, - сказал Воссбаргер. - Сигару? Желаешь выпить?
     Билл подумывал о том,  чтобы  отказаться;  после  всего  случившегося
можно было ожидать, что они будут отравлены. С другой  стороны,  отказ  от
предлагаемых генералом сигар и выпивки мог оказаться  военным  проступком.
Он был в затруднении, которое  разрешил  Воссбаргер,  налив  ему  рюмку  и
положив рядом сигару.
     - Давай, десантник, выпей. Закуривай. В этой сигаре хороший табак,  а
не та солома, которую дают вам в гарнизонной лавке, или столовой, или  как
вы там еще ее называете. Итак, ты - Билл. Ладно, я много слышал о тебе.  Я
очень рад, что суд завершился в твою пользу. На самом деле,  мне  повезло,
что так случилось. Как бы мы могли  использовать  тебе,  если  бы  ты  был
мертв?
     Билл  понял,  что  лежало  за  неожиданным  оправдательным  вердиктом
присяжных. Конечно же всему была  своя  причина.  У  военных  всегда  есть
причина, неважно какая циничная, искривленная или извращенная.
     - Я очень рад, сэр, - осторожно сказал он, желая знать, что  за  всем
этим последует.
     -  А  теперь,  Билл,  насчет  Разрушителя,  который  тебе   приказали
доставить...
     - Сожалею, сэр, - съежился Билл. - Он уже был  у  меня  в  руках,  но
затем произошло так много всего...
     - Брось. Нам кажется, мы знаем, где достать его.
     - Хорошие новости, сэр! - сказал Билл.
     - Да, неплохие. Да и цена будет не слишком высокой.
     - Еще лучше! - хрипло произнес Билл, в его душе росло подозрение.
     - К сожалению, есть одно препятствие.
     Билл закивал. Почему-то его не удивило наличие препятствия.  Что  его
действительно интересовало,  так  это  с  какой  стороны  это  препятствие
касается его.
     - Тсурианцы, - сказал Воссбаргер, - выразили готовность дать нам  то,
что нам нужно. Но есть одно условие.
     Билл вздохнул. Было не только препятствие, но  еще  и  условие.  Дела
становились все хуже и хуже. Он сделал глубокую затяжку и  осушил  стакан,
ожидая плохих новостей.  Воссбаргер  понимающе  кивнул  и  снова  наполнил
стакан Билла.
     - Ладно, Билл, они хотят, чтобы мы послали туда эмиссара для обучения
работе  с  Разрушителем.  Как  ты  понимаешь,  такое   высокотехнологичное
устройство требует тщательного изучения.
     - Да, конечно, - ответил Билл.
     - Конечно же, ты хочешь стать добровольцем для этой миссии, -  сказал
Воссбаргер.
     - Нет, подождите, нет, невозможно! - громко завопил Билл.  -  С  меня
хватит этого добровольного дерьма!
     - Очень плохо, - сказал  Воссбаргер.  -  Были  какие-то  разговоры  о
повторном выдвижении обвинений против тебя. На этот раз ты не  отделаешься
так легко. Один присяжный решит исход дела. Я.
     - А, - сказал Билл.
     - Однако, это не  понадобится.  Нет  времени,  чтобы  терять  его  на
подобную болтовню. Я назначаю тебя добровольцем. -  Он  вытащил  из  ящика
стола большой пистолет и навел его Биллу между глаз. - Ты не  подчиняешься
моему приказу?
     - Извините, сэр. Вы не расскажете мне об этой миссии,  на  которую  я
вызвался добровольцем?
     - Это именно то, что я хотел услышать, - сказал Воссбаргер,  улыбаясь
словно гриф на трупе слона. Пистолет исчез. - Давай. У тебя есть пятьдесят
пять секунд на все вопросы.
     - Почему я?
     - Хороший вопрос. Дело в том, что у тебя уже есть некоторый  опыт  на
планете Тсурис. Это было принято во внимание при обсуждении.
     - Да, сэр.
     - Но более важен тот факт, что компьютер Квинтаформ, который, как  ты
знаешь, правит на Тсурисе, особенно просил тебя.
     - Он просил?
     -  Да,  он  просил.  И  достаточно  настойчиво.   Говоря   что-то   о
незавершенном деле между вами двумя. Так как нам нужен  этот  Разрушитель,
мы не видим причины отказать компьютеру. Особенно  когда  к  этой  просьбе
присоединяется и женщина.
     - Женщина? Какая женщина?
     -  Мне  кажется,  она  называла  себя  Иллирией.  Она   стала   новым
президентом Тсуриса.
     - Как она это сделала? - спросил Билл.
     - У нас еще нет всех деталей. Что-то связанное с ее новым телом.
     - Она постоянно меняет тела, - вздохнул  Билл,  чувствуя  приближение
челюстей капкана. - Вы случайно не знаете, на что похоже это новое тело?
     - Я ее сам не видел, - сказал Воссбаргер. - Но она потребовала, чтобы
тебе сообщили, что ее новое тело будет для тебя сюрпризом.
     - С меня достаточно сюрпризов.
     - И она также проинформировала нас, что для  тебя  подготовлено  твое
старое тело.
     - Но у меня есть тело! - воскликнул Билл.
     - Оно будет возвращено компьютеру, - сказал Воссбаргер.  -  Оно  было
всего лишь позаимствовано.
     - А какое тело подготовила Иллирия?
     - Она сказала, что оно  достаточно  мало.  Чтобы  поместиться  внутри
компьютера.
     - Я не хочу жить внутри компьютера! - простонал Билл.
     - Попробуй, тебе понравится. А  иначе...  -  мгновенно  снова  возник
пистолет.
     - Да, да, сэр, - прорыдал Билл.
     Он осмысливал это позже, напиваясь в солдатской столовой. Не успел он
вернуться на добрую старую военную базу, как его снова посылают. Обратно к
Иллирии и компьютеру Квинтаформ. Через  некоторое  время  он  почувствовал
себя лучше. Компьютер Квинтаформ в общем-то  был  не  такой  уж  и  плохой
машиной. А что касается Иллирии...
     На  второй  взгляд,  компьютер  Квинтаформ  был  достаточно  славным,
обманывал сам себя Билл. Ему снова хочется  увидеть  своего  друга  внутри
компьютера. А что касается Иллирии, будет также здорово видеть  ее  снова.
Когда вы на военной службе, вам приходится принимать все как  есть.  И  он
может справиться с этим!
     Тогда почему по его носу в стакан скатывались слезы?


     Когда Билл достиг  Тсуриса,  приготовления  были  в  полном  разгаре.
Присутствовал обычный состав тсурианцев, в знакомой трехсферической форме.
Здесь были все доктора, которые лечили его во время его первого визита  на
планету. Они приветливо замахали, как только маленький  космический  катер
Билла приземлился. Под одобрительные возгласы и приветствия его провели  в
специальную комнату под дворцом Тсуриса, где компьютер устроил штаб.
     - Привет, Билл, - произнес компьютер Квинтаформ.  -  Рад  снова  тебя
видеть.
     - Привет! - подозрительно сказал Билл. - Не похоже, чтобы ты  был  на
меня обижен.
     - Конечно нет, Билл. Ты и я всегда хорошо ладили.
     - Зачем ты послал за мной?
     - Ладно, это другая история, - сказал компьютер Квинтаформ.
     - Расскажи мне ее; у меня есть время, - сказал Билл.
     - На самом деле это было требование моей жены. Она  попросила,  чтобы
тебя вернули на Тсурис для присутствия на свадьбе.
     - Твоя жена? С каких это пор у компьютеров появились жены?
     - Это необычно, - задумчиво произнес компьютер. - Но ты не знаешь мою
жену. Она решительная женщина.
     - Это одна из машин, которую я мог видеть?
     - Это совсем не машина. Это Иллирия.
     - Иллирия? - Билл с трудом сглотнул.
     - Меня кто-то звал? - спросил женский голос. Хотя Билл никогда раньше
его не слышал, он сразу узнал Иллирию. В таких вещах невозможно ошибиться.
     К тому же Иллирия откликнулась. Билл никогда не видел  тело,  которое
она в данный момент  носила.  Оно  было  великолепно,  особенно  если  вам
нравятся небольшие округлости, как Биллу.
     - Я ничего не понимаю, - сказал Билл.
     Иллирия повернулась к экрану компьютера.
     - Квинтаформ?
     - Да, любовь моя.
     - Не слушай, пока я не разрешу.
     - Да, любимая. В любом случае, пришло время проверить, как идут  дела
на планете. - Он зажужжал. Жужжание постепенно  ослабевало,  как  если  бы
компьютер удалялся, и наконец стихло.
     - Иллирия, как ты могла выйти замуж за компьютер?
     - Это был единственный способ, с помощью которого я  могла  доставить
тебя сюда, любимый. Я велела компьютеру, чтобы он вернул тебя.
     - Теперь, когда ты замужем, - сказал Билл, - я не  понимаю,  зачем  я
тебе нужен?
     - Билл, компьютер очень мил, и он  очень  интересуется  человеческими
чувствами. Но с ним одни лишь разговоры. Понимаешь, что я имею в виду?
     - Полагаю, да, - ответил Билл. -  Но  знаешь,  я  ведь  десантник.  Я
получил небольшой отпуск, но...
     - Если время ограничено, у нас должна быть на счету каждая секунда, -
прошептала она, прижимаясь к нему. - Давай начнем с этого...
     Последней мыслью Билла, перед тем как тепло ее объятий обволокло его,
было, что ему приказали это сделать.
     Война - сущий ад.
Last-modified: Mon, 22 May 2000 14:59:17 GMT