над этими проливами. Это противоречие не смущает, однако, составителей Истории КПСС. Авторы нового учебника касаются более пространно, чем это было в "Кратком курсе", провозглашения Союза Советских Социалистических Республик, которое состоялось в конце 1922 г. В учебнике цитируется постановление октябрьского пленума ЦК РКП(б) от 1922 г.: "Признать необходимым заключение договора между Украиной, Белоруссией, Федерацией Закавказских республик и РСФСР об объединении их в "Союз Советских Социалистических Республик" с оставлением за каждой из них права свободного выхода из состава Союза" (стр. 346). Далее сообщается, что в октябре--декабре 1922 г. пленумы ЦК коммунистических партий Украины, Белоруссии, Азербайджана, Армении и Грузии тоже высказались за создание СССР. Надо помнить, что РКП(б) возникла на основе строгой централизации, при которой коммунистические партии в "национальных" республиках были во всем подчинены Центральному Комитету партии в Москве. Поэтому неудивительно, что эти "национальные коммунистические партии" последовали указаниям октябрьского пленума ЦК РКП(б). Фраза о "праве свободного выхода" из СССР является выражением лицемерной ленинской теории признавать на словах "право наций на отделение", но в то же время считать, что о "целесообразности отделения" должна решать "пролетарская партия" (фактически Центральный Комитет РКП(б) в Москве). Следует отметить, что в постановлении октябрьского пленума ЦК РКП(б) 1922 г. не упомянут Туркестан. Это объясняется тем, что в то время шло завоевание Туркестана Красной армией и его "советские республики" еще не были организованы. Авторы Истории КПСС правы, утверждая, что "образование СССР явилось триумфом идей ленинизма, ленинской национальной политики коммунистической партии" (стр. 346). Но нет никаких оснований соглашаться с мнением авторов этого учебника, будто бы образованием СССР "всему прогрессивному человечеству был указан путь разрешения национального вопроса, уничтожения неравноправности наций и народов, путь объединения народов в единую братскую семью для построения коммунизма" (стр. 346). Ведь теория национального вопроса у Ленина требует строго государственной централизации народов в едином государстве и в конце концов "слияния наций". Для решения народов свободно располагать своей судьбой ленинская "национальная политика" не оставляет места. На стр. 342 нового учебника истории КПСС сообщается, что осенью 1921 года советское правительство "объявило о своей готовности на определенных условиях признать довоенные долги царского правительства". Подобное предложение, выдвинутое на XII съезде партии в 1923 г. Красиным и другими, признано в Истории КПСС "ошибочным" (стр. 355--356). В "Кратком курсе" об этих предложениях Красина, поддержанных Троцким, Радеком и др., сказано: "Эти капитулянтские предложения партия заклеймила как предательские" (стр. 250). 2. IV конгресс Коминтерна Третий раздел Х главы Истории КПСС заканчивается сообщением о IV конгрессе Коминтерна, который состоялся в Москве в конце 1922 г. Здесь указывается на резолюцию конгресса о "едином рабочем фронте", причем к участию в этом фронте конгресс приглашал всех рабочих, включая и тех, которые шли за социал-демократами, анархистами, синдикалистами и т. п. (стр. 347). Значение "единого рабочего фронта", как его понимают коммунисты, стало ясно всему миру после второй мировой войны. Тогда, под давлением советской армии, были созданы "объединенные рабочие партии" во всех странах, попавших в орбиту СССР: в Польше, в советской зоне Германии, в Чехословакии, в Венгрии, Румынии и Болгарии. 3. Предсмертные идеи Ленина В то время как "Краткий курс" лишь в нескольких строках излагает содержание предсмертных идей Ленина, высказанных в его статьях, новый учебник истории КПСС уделяет этому весь (четвертый) раздел Х главы. Авторы Истории КПСС отмечают, что Ленин в своих статьях выражал уверенность в победе социализма в отсталой России и что он возлагал надежду на распространение коллективного хозяйства в деревне при помощи кооперативов: "Объединение крестьян в кооперативы должно проводиться на добровольных началах и ни в коем случае не административными мерами" (стр. 349). Остается под вопросом, остался ли бы Ленин верен этой мысли организации сельского хозяйства на добровольных началах кооперации, если бы прожил дольше? Во всяком случае, советским гражданам, помнящим волну репрессий, залившую Советский Союз во время принудительной коллективизации, мысль Ленина о добровольном кооперировании сельского хозяйства может представиться осуждением сталинского насилия над земледельцами. Излагая содержание предсмертных статей Ленина, авторы Истории КПСС умалчивают о глубоком разочаровании и огорчении, которые звучат в некоторых из них. При всех своих аморальных качествах Ленин не был человеком лично своекорыстным, и его возмущали явления коррупции, лени, паразитизма, небрежности и преступного отношения к своим обязанностям, которые он наблюдал в советском административном аппарате. Ленин не хотел понять, что созданный диктатурой аппарат без свободы критики, без общественного контроля над ним неминуемо должен привести к нарушению интересов общества в угоду эгоизму отдельных лиц. В этом отношении письма Ленина к членам советского правительства -- Цюрупе, Богданову и другим являются политическими документами большого значения: говоря в них о своем отвращении к обычаям, укоренившимся в советском бюрократическом аппарате, Ленин был, однако, бессилен указать реальный путь для выхода из тупика. Например, в письме (от 20 декабря 1921 г.) к тогдашнему комиссару юстиции П. А. Богданову Ленин говорил: "Мы не умеем гласно судить за поганую волокиту: за это нас всех, и наркомюст сугубо, надо вешать на вонючих веревках. И я еще не потерял надежды, что нас за это когда нибудь поделом повесят" (В. И. Ленин, К вопросу о задачах Рабкрина, Москва 1923). В том же письме еще сказано: "...А впредь будем сажать за это (за волокиту. -- П. Ф.) профсоюзовскую и коммунистическую сволочь в тюрьму беспощадно". Комиссару Цюрупе Ленин писал 24 января 1922 г. по поводу "расхлябанности" советских чиновников: "Но это "расхлябается" ... , если не следить, не подгонять, не проверять, не бить в три кнута". Тому же Цюрупе Ленин рекомендовал "пороть всерьез" неисполнительных чиновников (письмо от 26 февраля 1922 г.). Ленин, как указывают авторы Истории КПСС, и в своих предсмертных статьях и заметках верил в спасительность "диктатуры пролетариата" (т. е. диктатуры своей партии). Он остался непримиримым противником представителей демократического социализма -- социал-демократов и социалистов-революционеров -- и провозгласил уже в своей первой речи о введении новой экономической политики, что необходимо подавить все прочие партии, а "меньшевиков и социалистов-революционеров бережно держать в тюрьме" (J. Martow -- Th. Dan, op. cit., S. 319). Следует отметить, что авторы Истории КПСС, хотя и приводят название одной из предсмертных статей Ленина, направленных против бюрократизма, который развился в советском государственном и партийном аппарате, но избегают излагать мысли Ленина по этому поводу. Они останавливаются лишь на словах Ленина о необходимости сохранения единства партии, о запрещении в ней всяких фракций и групп, о "мирном сосуществовании двух систем -- социализма и капитализма" (стр. 350). Последняя фраза, кстати, отсутствует в "Кратком курсе". Здесь она нужна для обоснования нынешней пропаганды руководства КПСС, связанной с международной политикой. Следует отметить, что идея "мирного сосуществования" коммунистического строя с капиталистическим всерьез и надолго, была чужда Ленину. Он был уверен, что неминуемо должно придти к вооруженному конфликту, причем неуклонно приписывал "капиталистам" агрессивные намерения. На апрельской конференции партии большевиков в 1917 г. Ленин говорил: "Мы не пацифисты и не можем отказаться от революционной войны ... Мы должны не только теоретически говорить, но и практически показать, что мы тогда поведем войну действительно революционную, когда власть будет иметь пролетариат" (В. И. Ленин, Сочинения, т. 20, стр. 247) Для Ленина, как известно, "власть пролетариата" равнозначна власти коммунистической партии. Ленин считал, как было отмечено выше, что войны прекратятся только после "экспроприации буржуазии": "Только после того как мы свергнем, окончательно победим и экспроприируем буржуазию во всем мире, а не только в одной стране, войны будут невозможны" (В. И. Ленин, Сочинения, т. 19, стр. 325). 4. XII съезд ВКП(б) Пятый раздел Х главы содержит изложение дискуссий на XII съезде ВКП, который состоялся в апреле 1923 г. Ленин, по болезни, не мог принять участия в этом съезде, на котором разгорелась борьба групп за руководство партией. Сталину и его единомышленникам удалось изолировать Троцкого, хотя, как свидетельствуют документы того времени, больной Ленин был на стороне Троцкого, боровшегося с большинством съезда. Как известно, Ленин потерял доверие к Сталину и в своем политическом завещании предлагал партии избрать своим заместителем Троцкого. Однако этот факт История КПСС скрывает от читателя и сосредоточивает свою атаку против "троцкизма". Излишне было бы останавливаться на этой фальшивой казуистике. Для установления истинного значения пропаганды против "троцкизма" можно привести письма Карла Радека и Христиана Раковского от 25 и 28 декабря 1927 г., которые Троцкий привел в своей книге "Сталинская школа фальсификаций". Радек писал: "Они (т. е. Каменев и Зиновьев), совместно со Сталиным решили использовать старые разногласия Л. Д. Троцкого с Лениным, чтобы не допустить после смерти Ленина Троцкого к руководству партией". Раковский писал Троцкому: "И тот, и другой (то есть и Зиновьев, и Лашевич) утверждали сами, что аргумент от "троцкизма" и перманентной революции был притянут за волосы исключительно с целью дискредитировать оппозицию 1923 года" (стр. 107). Конечно, нынешнее руководство КПСС, обязанное за свое возвышение Сталину, не могло рекомендовать авторам Истории КПСС упоминать о том, что Ленин в начале 1923 г. заявил в письме к Сталину, что порывает с ним личные отношения. Одновременно Ленин предлагал партии снять Сталина с должности генерального секретаря ВКП(б). Излагая дискуссию на XII съезде ВКП(б) по национальному вопросу, авторы Истории КПСС ограничились несколькими фразами, отведя этому вопросу меньше места, чем это сделано в "Кратком курсе". Между тем дискуссия по национальному вопросу взволновала весь XII съезд. В дискуссиях по докладу Сталина, защищавшего строгую централизацию СССР, выступили коммунисты из "национальных республик", которые требовали прав для местных правительств в области финансов и хозяйства. В "Кратком курсе" приведены имена критиков сталинского централизма на XII съезде: Троцкий, Радек, Бухарин, Скрыпник, Раковский. В новом учебнике истории КПСС они обойдены молчанием. Требования противников крайне централистического курса высказали между прочим Раковский и Скрыпник. Раковский сказал в своей речи по национальному вопросу: "На Украине нам удалось только с трудом принудить наши организации, ведущие свою работу в условиях национальной борьбы, понять национальный вопрос. Вся наша политика в международных отношениях рассматривается большинством коммунистической партии на Украине (украинцы в партии были тогда в ничтожном меньшинстве. -- П. Ф.) и здесь в России даже больше, как род стратегии, дипломатической игры". Раковский утверждал. что после создания Советского Союза Москва увеличила в десять и двадцать раз свою власть над "национальными республиками". Он требовал передачи девяти десятых компетенции, присвоенных Москвой, правительствам национальных республик (Протоколы XII съезда РКП(б)). Однако протесты Раковского, Скрыпника, кавказских коммунистов и других против централизма Москвы остались "гласом вопиющего в пустыне". Рассказ о смерти и похоронах Ленина в Истории КПСС отличается от "Краткого курса" тем, что в новом учебнике не напечатана надгробная речь Сталина, приведенная в "Кратком курсе". Это можно объяснить желанием заказчиков новой Истории КПСС несколько отмежеваться от Сталина, от культа его личности. 5. XIII съезд ВКП(б) В то время как в "Кратком курсе" XIII съезду партии отведено всего полстраницы (стр. 257), в новом учебнике истории КПСС этой теме посвящен целый (6-й) раздел. Авторы отмечают, что количество членов партии со времени XII съезда выросло почти вдвое. На это обстоятельство указывает также Троцкий в своих сочинениях, причем он объясняет победу группы Сталина над "троцкизмом" приливом новых членов в партию. Неискушенные в коммунистической политграмоте, незнакомые с историей партии и с ролью Троцкого в Октябрьском перевороте, прельстившиеся теплыми местами в государственном аппарате, которые обеспечил Сталин, его аппаратчики беспрекословно следовали за своим "генеральным секретарем". На них не действовали никакие аргументы Троцкого и его сторонников. Авторы Истории КПСС с удовлетворением отмечают, что на XIII съезде, в апреле--мае 1924 г., "не было ни одного оппозиционного выступления". Это и понятно: Сталину и его друзьям, как мы уже заметили, удалось подготовить съезд из "аппаратчиков", послушных дирижерской палочке "генерального секретаря" партии. В шестом разделе Х главы приведены некоторые цитаты из ленинского предсмертного "Письма к съезду", которое называют его политическим завещанием. В "Письме к съезду" больной Ленин дал характеристику выдающимся членам партии, в том числе и Сталину. Составители Истории КПСС утверждают, что это письмо было оглашено "на съезде отдельно в каждой делегации". В этом можно сомневаться. "Завещание" Ленина было напечатано впервые в 1924 г. в заграничном органе русских социал-демократов "Социалистический Вестник". Б. Николаевский сообщает, что текст "Письма к съезду" переслал за границу неизвестный сторонник меньшевизма, работавший в секретариате ЦК ВКП(б) в Москве и погибший в дальнейшем в результате большевистского террора. Во всяком случае, "Завещание" Ленина было скрыто от партийной общественности. Показательно, что упоминание о ленинском "Письме к съезду" отсутствует в "Кратком курсе". Известный французский публицист Борис Суварин, автор биографии Сталина, вышедшей в 1930 г., в письме в редакцию журнала "Социалистический Вестник" (Нью-Йорк, апрель 1960 г.) сообщает, что он получил в Париже полный текст завещания Ленина, переданный Н. Крупской. Этот текст был опубликован Максом Истменом. Из характеристики отдельных выдающихся деятелей партии, которую дал Ленин в своем "Письме к съезду", авторы Истории КПСС цитируют лишь главные места, невыгодные для Каменева, Зиновьева, Сталина, Бухарина и Троцкого. При этом авторы нового учебника попытались сделать из "Завещания" Ленина практические выводы, в которых они явно стремятся оправдать и лично Сталина, и его политику. Иной цели не могла иметь фраза, которую находим на стр. 362: "Только твердость и непримиримость В. И. Ленина, Центрального Комитета партии в борьбе против штрейкбрехерства Зиновьева и Каменева в период Октября, против предательской и гибельной политики Троцкого и Бухарина в период Бреста, против их антипартийной линии и фракционности во время дискуссии о профсоюзах обеспечили проведение правильной линии партии и монолитность ее рядов, что являлось условием победы Октябрьской революции и защиты ее завоеваний". Здесь авторы умышленно смешивают имена и даты, намеренно не говоря о том, что на XIII съезде, после смерти Ленина, Каменев и Зиновьев были вернейшими соратниками Сталина в борьбе против "троцкизма" и, следовательно, защищали, по официальной версии, "правильную линию партии". Нельзя согласиться с характеристикой тактики Троцкого и Бухарина, как "предательской", в период мирных переговоров с Германией в Бресте в 1918 г. Это общее осуждение разновременных противников Сталина в партии можно рассматривать только как попытку смягчить характеристику личности Сталина в ленинском "Письме к съезду". Ленин писал, что Сталин, как генеральный секретарь партии, "сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью". Ленин, как видно из этого письма, сам был напуган последствиями, логически вытекавшими из его определения диктатуры как власти, не ограниченной никакими законами и в прямом смысле опирающейся на физическое насилие. Ленин не видел противоречия между личной диктатурой и "советской демократией", поскольку это относилось к нему самому. "Советская социалистическая демократия не противоречит никоим образом диктатуре. Воле класса иногда дается диктатором действенное выражение." (В. И. Ленин, Сочинения, т. 30, стр. 444). Но он не мог мириться с мыслью, что после него иной будет пользоваться "необъятной властью", которая исходила из принципа диктатуры. Ленин хотел видеть на посту генерального секретаря партии человека, который бы был "более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д. Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью", но -- "это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение" (стр. 363). Личные качества политического деятеля в демократическом государстве, где никто не имеет "необъятной власти", не могут решающим образом влиять на судьбу народа. Политик, не терпящий иных, кроме своих, убеждений, нелояльный, грубый и капризный, в демократическом обществе не имеет шансов достигнуть власти или, если и достигнет ответственных постов, долго удержаться на них не может. При режиме диктатуры, наоборот, по правильному определению Ленина, такая "мелочь", как личные качества человека, наделенного неограниченной властью, "может получить решающее значение". Авторы Истории КПСС оправдывают решение XIII съезда, постановившего, вопреки предложению Ленина, оставить Сталина на посту генерального секретаря партии. При этом приводится довольно странная мотивировка: "Освобождение И. В. Сталина с поста генерального секретаря ЦК могло быть использовано троцкистами во вред партии, марксизму-ленинизму, во вред строительству социализма в СССР" (стр. 363). Итак, следуя логике авторов Истории КПСС, успех "строительства социализма в СССР" зависел от того, останется ли на посту генерального секретаря коммунистической партии грубый и нелояльный человек, сосредоточивший в своих руках "необъятную власть". Конечно, ссылки в новом учебнике на "мелкобуржуазный уклон троцкизма" и на чистоту учения "марксизма-ленинизма", хранителем которого объявлен Сталин, не могут опровергнуть того факта, что идейные "ярлыки", которыми вооружались соперничавшие между собой в ВКП(б) группы, прикрывали их борьбу за власть. Группа Сталина, победившая оппозицию в партии, имела возможность продиктовать свою волю и V Конгрессу Коммунистического Интернационала в июле 1924 г., который вслед за XIII съездом признал "троцкизм" мелкобуржуазным уклоном. Торжествуя победу над "троцкизмом" на XIII съезде партии, авторы Истории КПСС обращают одновременно внимание на опасность со стороны крестьянства, которое они именуют "кулачеством". Влиянию "кулаков" учебник новой истории КПСС приписывает также восстание в Грузии в августе 1924 г., во главе с грузинскими социал-демократами. Это движение авторы Истории называют "мятежом против советской власти", хотя грузинские патриоты выступали не только против коммунистической диктатуры, но и за восстановление независимости демократической Грузии. Чтобы опорочить борьбу грузинского народа за свое освобождение, авторы Истории КПСС утверждают, будто "меньшевики получали материальную помощь от иностранной буржуазии" (стр. 364). Следует отметить, что советское правительство решило послать свои войска для оккупации Грузии в 1921 г. также вследствие уверенности, что Грузию западные государства защищать не будут, и, хотя эта демократическая республика была признана многими западными правительствами, она пала, так как "буржуазные" правительства Запада ее не поддержали. Теперь, через 35 лет после восстания грузинского народа против притеснителей, авторы Истории КПСС открыли, что грузинским борцам за независимость оказывала "материальную помощь иностранная буржуазия". 6. Идеологическая борьба групп Троцкого и Сталина Изложение дискуссии сталинцев с троцкистами, продолжавшейся с осени 1924 г., в связи с выходом брошюры Троцкого "Уроки Октября", занимает значительную часть шестого раздела Х главы. Эта схоластическая дискуссия отражала, как уже было выше сказано, борьбу указанных двух групп за влияние в партии. При этом со стороны противников "троцкизма" делались все усилия чтобы умалить заслуги Троцкого, связанные с победой большевизма в октябре 1917 г. Необходимо также отметить, что авторы Истории КПСС, следуя укоренившейся традиции, замалчивают, что в борьбе с Троцким Сталину усердно помогали тогда Зиновьев и Каменев, казненные в 1936 г. как "враги народа". Насколько неосторожно и неумело составлялась новая История КПСС, видно хотя бы из того, что авторство полемической брошюры "Троцкизм или ленинизм?", написанной в ответ на "Уроки Октября" Троцкого, приписано одному Сталину (стр. 366). В действительности, на обложке этой брошюры, изданной в Москве в 1925 г., указаны два ее автора: Л. Каменев и И. Сталин. Поскольку Каменев позже, увидев опасность в "необъятной власти" Сталина, пошел на соглашение с Троцким, авторы нового учебника не сочли возможным назвать его имя в числе защитников "ленинизма" против "троцкизма" в 1924--1925 гг. Кроме борьбы за власть, у Троцкого и его сторонников были расхождения со сталинским большинством в партии и во взгляде на судьбу большевистского государства. Троцкий не верил в возможность построения социализма в хозяйственно и культурно отсталой стране, какой был в то время Советский Союз. Следуя марксистской традиции, Троцкий надеялся, что революция в промышленных странах Европы выведет СССР из тяжелого положения. Поэтому он и проповедывал "перманентную революцию". Как было выше указано, Ленин тоже, готовясь к захвату власти в России в 1917 г., главную надежду возлагал на мировую (или хотя бы европейскую) революцию. Реалист по складу ума, Ленин в скором времени увидел, что ожидаемая пролетарская революция "запоздала", и обратил главное внимание на всемерное укрепление в России власти своей партии. Этим путем шел и Сталин и его "аппаратчики", решившие, что "синица в руках" (диктатура партии в России) ценнее проблематического революционно-пролетарского "журавля" в европейских "небесах". Идея "перманентной революции", которую защищал Троцкий, конечно, не была призывом к капитуляции перед капитализмом, как об этом пишут авторы Истории КПСС в седьмом разделе Х главы (стр. 367). Эта идея содержала в себе известную долю революционного авантюризма, которому не был чужд и Ленин в 1920 г., во время наступления Красной армии на Варшаву, и весной 1919 г., когда советское правительство готовилось оказать военную помощь коммунистической революции в Венгрии. По словам В. Антонова-Овсеенко, этот план расстроился из-за восстания против Красной армии украинских дивизий весной 1919 г. Этими дивизиями командовали Григорьев и Махно, которые, хотя и признавали принцип "советской власти", однако не могли примириться с хозяйничаньем на Украине коммунистического правительства, присланного Лениным из России (В. Антонов-Овсеенко, Записки о гражданской войне, том IV, Москва 1933). 7. Дискуссия о "путях к социализму" В седьмом разделе Х главы приводятся некоторые данные об успехах сельского хозяйства в результате введения новой экономической политики. Здесь констатируется рост заработной платы в промышленных предприятиях и рост потребления в среде крестьянства. Когда народное хозяйство СССР стало восстановливаться после своего разорения в результате гражданской войны, в рядах партии снова разгорелась дискуссия о путях страны к социализму. Излагая события, предшествовавшие XIV съезду партии в конце 1925 г., авторы Истории КПСС останавливаются на дискуссии между группой Сталина и "троцкистами", к которым в то время присоединились старые большевики -- Зиновьев и Каменев, а также Карл Радек. В "Кратком курсе" эта дискуссия затронута очень мало. Из объяснений авторов Истории КПСС явствует, что взгляды Троцкого, Зиновьева и других отличались от взглядов Сталина неверием в возможность построения социалистического хозяйства в отсталой крестьянской стране. Из этого вытекала, с их точки зрения, необходимость продвижения пролетарской революции в индустриальные страны Западной Европы, чтобы сделать социалистическую революцию "перманентной". Поэтому нельзя согласиться с толкованием позиции "троцкизма" со стороны авторов нового учебника истории КПСС (стр. 372): "С точки зрения троцкистов, рабочему классу оставалось только одно -- идти с повинной на поклон к капиталистам". Таких мыслей не высказывали ни Троцкий, ни ему сочувствующие коммунисты. Известно, что идея ускоренной индустриализации СССР при помощи нажима на крестьянство принадлежит Троцкому. Сталин, изолировав Троцкого в партии и добившись его изгнания из СССР, начал осуществлять этот план индустриализации в "пятилетках". Троцкий, Зиновьев и другие считали государственную промышленность Советского Союза не социалистической, а государственно-капиталистической. Правящая группа ВКП(б) обвиняла Троцкого и его единомышленников в том, что этим они изменяют "ленинизму". Теоретические дискуссии между обеими группами были идеологическим прикрытием борьбы за власть в партии и в стране. Сталин со своими "аппаратчиками" сумел, опираясь на большинство в партии, устранить от влияния на политику самых выдающихся "старых большевиков", сместив их с разных постов в государственном аппарате. Отстранить от власти Сталина было бы возможно лишь в случае, если бы партийное большинство убедилось, что его политика вредна делу "социализма". В этом и было существо дискуссии. 8. Создание "независимых советских республик" В седьмом разделе Х главы (на стр. 369) упоминается о создании в Средней Азии "независимых советских республик" и что эти республики (Туркменская, Узбекская, Таджикская и др.) "добровольно вступили как равноправные в Советский Союз". В "Кратком курсе" об этом "крупном мероприятии в национальной политике" вообще не сообщается. В новой Истории находим также упоминание о том, что в связи с созданием советских республик в Средней Азии "образовались коммунистические партии Туркменистана, Узбекистана, а затем и Таджикистана". Читатель нового учебника истории КПСС может поинтересоваться, кто решал в странах Средней Азии вопрос о создании советских республик и о их "добровольном" присоединении к Советскому Союзу. Несомненно, и здесь была осуществлена ленинская схема "национальной политики": в завоеванных Красной армией странах местные коммунистические организации, по указу из Москвы, признавали "целесообразным" присоединить свою родину к Советскому Союзу. О волеизъявлении местного населения в этом случае не может быть и речи. Как известно, свободу народов в Средней Азии долго отстаивали, в борьбе против Красной армии, партизаны -- басмачи. Постепенно они были уничтожены. Население Туркестана принесло в борьбе за свою независимость огромные жертвы. 9. Подготовка к индустриализации и сплошной коллективизации XI глава новой Истории КПСС посвящена подготовке к индустриализации страны и к сплошной коллективизации сельского хозяйства в 1926--1929 гг. Первый раздел XI главы касается международного положения и внешней политики советского правительства в указанный период. Согласно принятому освещению этого вопроса, в частности в "Кратком курсе", авторы нового учебника утверждают, будто бы "империалисты пытались сорвать и затормозить процесс индустриализации советской страны", угрожая даже "вооруженной интервенцией". История КПСС приписывает главные козни против советского государства "английским империалистам", которые якобы организовали в различных странах "антисоветские провокации". Даже убийство советского полпреда в Варшаве Войкова в 1927 г. в новой Истории КПСС приписывается "английским диверсантам" (стр. 377). Но это "открытие", сделанное авторами нового учебника, не подтверждено никакими доказательствами. Читатель в связи с этим может спросить, почему в "Кратком курсе" сообщается только, что Войков был убит "русским белогвардейцем, состоявшим в польском подданстве" (стр. 269). Как известно, напряженные отношения между советским правительством и правительством Великобритании возникли в связи с деятельностью Коминтерна, агенты которого выполняли его поручения в разных странах. Не было ни для кого тайной, что подрывную деятельность Коминтерна финансировало советское правительство, хотя на протесты правительств различных государств оно лицемерно заявляло, будто бы Коминтерн -- "частная организация", независимая от Москвы. Внешняя политика правительства СССР в указанный период изложена в новой Истории КПСС, сравнительно с "Кратким курсом", несколько шире. На стр. 378--379 упоминается, в частности, о войне советского правительства за Китайско-восточную железную дорогу, построенную при царском режиме в Маньчжурии. Авторы новой Истории пишут, что в 1929 г. Китайско-восточную железную дорогу захватили "китайские милитаристы", что советская армия нанесла поражение этим "милитаристам", и после этого "на КВЖД было восстановлено прежнее положение". В осторожных выражениях описана, таким образом, колониальная война советского правительства против китайцев, боровшихся за ликвидацию унизительных договоров, которые Китаю продиктовало в свое время правительство царской России. В своей политике в отношении Маньчжурии правительство СССР шло по следам правительства царской империи. Второй раздел XI главы посвящен началу индустриализации СССР и борьбе Сталина с оппозицией, во главе которой стояли Троцкий и Зиновьев. На стр. 381 приведено весьма интересное в теоретическом отношении обоснование необходимости ускоренной индустриализации СССР. "Нужны были высокие темпы развития крупной промышленности, чтобы ликвидировать несоответствие между самой передовой в мире политической властью и ее слабой материально-технической базой". Этим известный тезис Маркса и Энгельса об отношении производительных сил ("базис") и политических учреждений, права, социальных отношений и т. д. ("надстройка") поставлен "вверх ногами". Из нового учебника истории КПСС вытекает, что "социализм" может быть осуществлен и в самой отсталой стране, при условии создания в ней "самой передовой (то есть "коммунистической". -- П Ф.) власти", которая путем нажима на население сумеет создать для себя соответствующую "материально-техническую базу". Как видим, советские партийные историки весьма своеобразно толкуют взгляды К. Маркса на "отношение" между "бытием" и "сознанием". На такую "теоретическую вольность" не решился даже Сталин в "Кратком курсе". Надо считать, что цитированная выше фраза помещена в новой Истории КПСС неспроста. В ней коммунисты отсталых стран найдут ободрение для своих надежд на успех "социализма", если им удастся создать у себя дома партийную диктатуру и следовать советскому образцу в построении "материально-технической базы". В отношении мотивировки необходимости найти внутри страны средства для ускоренной индустриализации СССР новый учебник почти буквально повторяет сказанное по этому поводу в "Кратком курсе". Снова утверждается, что капитализм вырос путем эксплуатации колоний, военных контрибуций, внешних займов. К этому авторы нового учебника присоединяют слова о "беспощадной эксплуатации трудящихся" капиталистами (стр. 382). В "Кратком курсе" этой фразы нет. Известно, что ускоренную индустриализацию СССР, предпринятую под руководством Сталина, Бухарин назвал феодальной эксплуатацией крестьянства. На пленуме ЦК ВКП(б) в апреле 1929 г. Бухарин заявил, что коммунистическое правительство взымает дань с крестьян подобно татарам в древние времена, что это феодальная эксплуатация крестьянства. Сталин, смущенный этой критикой, ответил: "Не дань, а нечто вроде дани" (И. В. Сталин, Сочинения, т. 12, стр 50). Как и в предыдущих главах, следуя сказанному в "Кратком курсе", новый учебник истории КПСС изображает оппозицию, действовавшую в рядах партии в 1926--1927 гг. во главе с Троцким и Зиновьевым как отражение "интересов остатков капиталистических классов в нашей стране" (стр 383). Следует, однако, отметить, что в те годы (расцвета нэпа) Троцкий и его единомышленники требовали "левого" курса как в международной, так и во внутренней политике советского государства. Троцкий в своей книге "Моя жизнь" указывает на выступление оппозиции в ноябре 1927 г., в десятую годовщину Октябрьского переворота. Процессия оппозиционеров несла плакаты с надписями: "Повернем огонь направо -- против кулака, нэпмана и бюрократа" и другими подобными этой (т. II стр. 280, Берлин 1930 г.). В обвинениях против оппозиции "троцкистов и зиновьевцев" авторы Истории КПСС опередили "Краткий курс". Они утверждают, будто бы груп- па, руководимая Троцким и Зиновьевым, "скатилась к отрицанию необходимости защиты СССР от империалистической интервенции. Ослепленные ненавистью к партийному руководству и советскому правительству, они дошли до того, что были готовы нанести удар в спину советской стране в моменты нападения на нее империалистов" (стр. 385). Обвиняя троцкистов в "капитулянстве перед капитализмом", авторы Истории КПСС, при всем старании, не могут, однако, скрыть того, что оппозиция Троцкого и Зиновьева в 1927 г. стояла на "левых" позициях, критикуя тогдашний курс политики Сталина на развитие крепкого крестьянского хозяйства, которое оппозиционеры называли "кулацким". Рассматривая документы "троцкистов", приходится сделать вывод, что Троцкий, если бы ему удалось получить власть в свои руки, действовал бы в направлении ускоренной индустриализации СССР и коллективизации крестьянского хозяйства методами, подобными сталинским. Конечно, могли быть некоторые оттенки политики в результате различия личных качеств обоих соперников в борьбе за власть в СССР. Но направление политике, которую проводил с 1929 г. Сталин, первый дал Троцкий. Все измышления авторов Истории КПСС, пытающихся приписать Троцкому "антисоветскую" политику, являются наследием сталинизма. Это вполне естественно: нынешнее руководство КПСС обязано своим возвышением Сталину, который в свое время физически уничтожил почти всех наиболее выдающихся соратников Ленина -- старых большевиков -- и таким образом открыл путь к власти более молодой смене коммунистических карьеристов. --------  * IV. Годы "первоначального накопления" и принудительной коллективизации сельского хозяйства *  В 3, 4 и 5 разделах XI главы новой Истории КПСС изложены события, связанные с периодом наиболее жестокой политики коммунистической диктатуры. Это годы "первоначального накопления" в государственном хозяйстве СССР, которое преподносится в новом учебнике как "социалистическая система хозяйства". Приводя цифры, иллюстрирующие быстрый рост промышленности, авторы Истории КПСС оставляют в стороне вопрос, путем каких лишений (изнурительный труд, голод среди трудящихся масс и пр.) было это достигнуто. XV съезд ВКП(б), состоявшийся в декабре 1927 г., обсуждал подготовку к насильственной коллективизации сельского хозяйства. О сопротивлении широких крестьянских масс коллективизации авторы Истории КПСС, согласно с "Кратким курсом" не упоминают, -- оно для них не существовало. Сопротивление приписывается "кулакам": "Партия и советская власть, опираясь на поддержку масс, сломили сопротивление кулаков" (стр. 400). Книга С. Трапезникова, изданная в Москве в 1959 г., "Исторический опыт КПСС в социалистическом преобразовании сельского хозяйства", защищает партийное руководство от обвинения, "будто бы ликвидация кулачества -- не что иное, как физическое истребление этого класса" (стр. 162). Но так действительно и было, и меры по отношению к так называемому "кулачеству" (то есть к крестьянству, своим трудом создавшему себе сносное существование), описанные в цитированной книге, красноречиво это обвинение подтверждают: ссылка на северные окраины России и в Сибирь, депортация в специальные поселки, причем у ссылаемых и депортируемых и их семей отбирали все их имущество. Фактически разницы в отношении административных мер, применявшимся к "кулакам" и "середнякам", не было. Это признают и авторы нового учебника истории КПСС: "Некоторые советские и партийные организации допустили перегибы, выразившиеся в применении направленных против кулачества чрезвычайных мер к части середняков" (стр. 400). С. Трапезников не указывает, какая часть "середняков" стала жертвой партийного произвола и террора во время так называемой "ликвидации кулачества, как класса". Это признание "перегибов" в политике насильственной коллективизации крестьянства отсутствует в "Кратком курсе" истории ВКП(б). Следующая фраза, будто бы "ЦК резко осудил это искривление партийной линии и исправил положение", имеет целью изобразить партийное руководство как добродетельного правителя, тронутого слезами невинно пострадавших от "произвола местных властей". Пытаясь изобразить сплошную коллективизацию сельского хозяйства как "добровольное массовое движение" крестьян, "понявших" выгоды крупного производства, авторы нового учебника истории КПСС, может быть по недосмотру, раскрывают размеры сопротивления земледельцев наступлению диктаторской власти на их трудовое индивидуальное хозяйство. На стр. 423 сообщается, что, боясь насильственной коллективизации, "многие крестьяне резали коров, свиней, овец, домашнюю птицу". Вследствие такого "поведения земледельцев" в первом 1929/1930 хозяйственном году первой пятилетки количество крупного рогатого скота в СССР сократилось на 14,6 миллионов голов, свиней -- на одну треть, овец и коз -- более чем на одну четверть. Истребление крестьянами своего скота перед вступлением в колхозы отнюдь не свидетельствует о симпатиях массы земледельцев к этой системе хозяйства. Эти действия крестьян авторы Истории КПСС приписывают влиянию "кулацкой провокации" (стр. 423). Следует отметить, что огромные потери сельского хозяйства, вследствие сопротивления крестьянства принудительной коллективизации, совсем не отмечены в "Кратком курсе". В лицемерном изображении периода принудительной коллективизации новый учебник истории КПСС мало отличается от "Краткого курса". Снова подчеркивается "ленинский принцип добровольности в колхозном строительстве" (стр. 422), хотя общеизвестно, что осуществление принципа добровольности привело бы колхозное строительство к ликвидации. Жестокое истребление миллионов людей в результате насильственной коллективизации сельского хозяйства вызвало протесты также в рядах коммунистической партии. "Трудности социалистической реконструкции и неизбежное обострение классовой борьбы в с