ае
казалась спокойной и сосредоточенной. Я спрятался за коробкой и стал ждать.
Не было слышно ничего, кроме гула кондиционеров.
Прошло десять или пятнадцать секунд. На полу, слева от меня, я видел
белый прямоугольник -- от света, который проникал через окно в северной
стене склада, над умывальником.
В наушнике у меня снова затрещало.
-- Почему конец связи?
-- Черт бы его побрал! -- пробормотал Чарли.
Я приложил палец к губам и покачал головой.
-- Рики, -- сказал я в микрофон. -- Разве эти штуки не способны слышать
звуки?
-- Ну да, конечно, в некоторой степени, но...
-- Замолчи и отключи свою рацию.
-- Но...
Я потянулся к рации, закрепленной у меня на поясе, и отключил ее. И
подал знак тем, кто прятался под раковиной, чтобы сделали то же самое. Они
все тоже отключили рации.
Чарли одними губами что-то сказал, глядя на меня. Насколько я понял, он
говорил: "Этот ублюдок хочет, чтобы нас убили".
Но я не был уверен, что понял все правильно.
Мы стали ждать.
Прошло, наверное, не больше трех-четырех минут, но нам они показались
целой вечностью. От твердого бетонного пола у меня заболели колени. Пытаясь
устроиться поудобнее, я слегка переменил позицию. Я двигался очень
осторожно, потому что первый рой уже наверняка добрался до склада. В окнах
рой еще не появлялся. Я не мог понять, что его так надолго задержало.
Возможно, летя по нашему следу, рой остановился, чтобы осмотреть машины на
стоянке. Я подумал о том, как, интересно, рой воспринимает автомобили? Как,
наверное, загадочно выглядят машины для органа зрения с таким высоким
разрешением. Но, возможно, машины не привлекли внимания роя -- они были
неподвижны, и рой, наверное, просто пролетел мимо них, как мимо больших
разноцветных валунов.
Но все же... Почему рой не появляется так долго?
С каждой секундой мои колени болели все сильнее. Я снова пошевелился,
перенес вес на руки и приподнял колени, как бегун на стартовых колодках. На
какое-то время мне стало легче. Меня так занимала боль в коленях, что я не
сразу заметил, что светлый прямоугольник на полу стал темным в центре, а
потом темнота расползлась к краям. Через мгновение весь прямоугольник окна
стал темно-серым.
Рой был здесь.
Я не был уверен, но мне показалось, что, помимо монотонного гула
кондиционеров, теперь слышен еще и другой звук -- низкий и ритмичный,
похожий на рокот больших барабанов. Со своей позиции за ящиком я видел, что
окно над раковиной постепенно становится все темнее и темнее от кружащихся
за ним черных частиц -- как будто за окном бушевала сильная песчаная буря.
Внутри склада стало темно. Очень темно.
Под умывальником Дэвид Брукс начал стонать. Чарли зажал ему рот
ладонью. Они смотрели вверх, хотя раковина умывальника и заслоняла вид на
окно наверху.
А потом рой за окном исчез -- так же быстро, как появился. Солнечный
прямоугольник на полу снова посветлел.
Никто не пошевелился.
Мы ждали.
Несколько мгновений спустя окно в западной стене потемнело -- точно так
же, как раньше северное окно. Я задумался о том, почему рой не проникает
внутрь помещения. Ведь окна негерметичны. Наночастицы могли бы свободно
проскользнуть внутрь через трещины в деревянных рамах. Но они, похоже, даже
не пытались это сделать.
Возможно, сейчас принципы сетевого обучения оказались нам на руку.
Возможно, рои обучены предыдущим опытом в главном корпусе и считают, что все
окна и двери закрыты герметично. Наверное, поэтому они и не пытаются
проникнуть внутрь помещения.
Эти размышления обнадежили меня настолько, что даже боль в коленях
стала казаться не такой уж нестерпимой.
Западное окно все еще оставалось темным, когда северное окно снова
потемнело. Теперь в помещение склада заглядывало одновременно два роя. Рики
говорил, что к складу направились три роя. О четвертом он ничего не сказал.
Я задумался о том, где может быть третий рой. А в следующее мгновение я это
узнал.
Подобно бесшумному черному туману, наночастицы начали просачиваться в
комнату сквозь щель под дверью в западной стене склада. Вскоре они проникали
уже по всему периметру двери. Внутри комнаты частицы кружились и летали как
будто бесцельно, но я знал, что через несколько мгновений они снова
соберутся в организованный рой.
Потом я увидел, что через трещины в северном окне тоже проникают
наночастицы. И сверху тоже, через воздухозаборник кондиционера.
Ждать дольше не имело смысла. Я поднялся на ноги и вышел из-за ящика,
за которым прятался. И крикнул всем остальным, чтобы тоже выбирались из
укрытий.
-- Собираемся в группу! Стройтесь парами!
Чарли схватил бутыль из-под жидкости для мытья окон и подошел ко мне,
бормоча:
-- Ты думаешь, у нас есть хоть какие-то гребаные шансы?
-- Лучшей возможности уже не будет, -- ответил я. -- Правило Рейнолдса!
Все группируйтесь вокруг меня! Давайте -- быстро!
Если бы нам не было так страшно, мы, наверное, показались бы себе
смешными. Мы плотной группой сновали туда-сюда по комнате и старались
действовать скоординированно -- пытаясь имитировать поведение птичьей стаи.
Мое сердце бешено колотилось и едва не выпрыгивало из груди. В ушах шумело.
Было очень трудно сосредоточиться на ходьбе. Я знал, что мы действуем крайне
неуклюже, но очень быстро наши движения стали более слаженными. Мы дошли до
стены, дружно развернулись, и все вместе пошли назад. Я начал размахивать
руками и хлопать в ладоши при каждом шаге. Остальные делали то же самое. Это
помогало скоординировать наши движения. И помогало побороть страх. Как потом
сказала Мае, то, что мы делали, было похоже на адскую аэробику.
И все это время мы следили за черными наночастицами, которые продолжали
просачиваться в комнату сквозь щели в окнах и дверях. Нам казалось, что это
длилось бесконечно долго, хотя на самом деле, наверное, прошло всего
тридцать или сорок секунд. Вскоре вся комната наполнилась бесформенным
черным туманом. Я чувствовал мелкие жгучие уколы по всему телу и знал, что
остальные чувствуют то же самое. Дэвид снова начал стонать, но Рози
держалась рядом с ним, подбадривала его, заставляла его делать то же, что
делали все.
Внезапно черный туман с потрясающей скоростью развеялся. Наночастицы
собрались в две полностью упорядоченные, оформленные колонны, которые
зависли перед нами. Колонны ритмично приподнимались и опадали, по ним
скользили мелкие черные волны.
Глядя на рои с такого близкого расстояния, я чувствовал, что от них
исходит явственная угроза или даже злорадство. Мы ясно слышали низкий
ритмичный рокот, который издавали рои, но время от времени я различал и
злобное шипение, похожее на шипение змеи.
Однако рои на нас не нападали. Как я и надеялся, недостатки программы
работали в нашу пользу. Увидев организованную группу жертв, хищники застыли
на месте. Они вообще ничего не делали.
По крайней мере, до сих пор.
Между хлопками в ладоши Чарли сказал:
-- Подумать только -- вот сраное дерьмо -- это сработало!
Я ответил:
-- Да, но скорее всего -- ненадолго.
Меня беспокоило, сколько еще времени Дэвид сможет держать себя в руках.
И еще меня беспокоили рои. Я не знал, сколько времени они будут вот так
висеть в воздухе, прежде чем придумают новую модель поведения. Я сказал:
-- Я думаю, надо двигаться к той -- дальней двери, что позади нас, и
выбираться отсюда.
Когда мы в очередной раз развернулись у стены, я взял чуть в сторону, в
направлении дальней комнаты. Дружно хлопая в ладоши и шагая в ногу, наша
группа начала удаляться от роев. Низко гудя, рои последовали за нами.
-- А когда мы выйдем наружу, что тогда? -- заскулил Дэвид. Ему было
трудно соблюдать ритм и двигаться вместе со всеми. От страха он то и дело
спотыкался и еле успевал вовремя переставлять ноги. Дэвид снова начал
впадать в панику. Он моргал очень часто и обливался потом.
-- Мы будем и дальше -- идти вот так -- единой группой -- как стая птиц
-- дойдем до лаборатории -- и войдем внутрь -- ну как, попробуем?
-- О боже... -- простонал Дэвид. -- Это так далеко... Я не знаю... А
если... -- Он снова споткнулся и едва не упал. И, кроме того, он не хлопал в
ладоши, как все остальные. Я почти чувствовал его страх, неудержимое желание
броситься бежать.
-- Дэвид, оставайся -- вместе с нами -- если побежишь один -- ничего не
получится -- ты меня слушаешь?
Дэвид простонал:
-- Я не знаю... Джек... Я не знаю, смогу ли я...
Он снова споткнулся, толкнул Рози, она повалилась на Чарли, а Чарли
подхватил ее и оттолкнул, помогая ей снова нормально встать на ноги. Но наша
стая на мгновение смешалась, слаженный ритм движений нарушился.
Рои немедленно уплотнились, почернели еще сильнее и словно сжались
перед тем, как наброситься на добычу. Я услышал, как Чарли тихо шепчет
ругательства. На мгновение я тоже подумал, что все пропало.
Но потом мы восстановили прежний ритм, и рои сразу же приподнялись и
вернулись в прежнее состояние. Интенсивная чернота поблекла. Рои снова
начали медленно и ритмично пульсировать. Они пролетели вслед за нами в
следующую комнату. Но пока не нападали. Мы были уже в двадцати футах от
дальней двери -- той самой двери, через которую мы вошли на склад. Ко мне
снова вернулась надежда. Я впервые поверил, что в конце концов нам все-таки
удастся выбраться из этой переделки.
А потом, в одно мгновение, все полетело ко всем чертям.
Дэвид Брукс сорвался с места и бросился бежать.
Мы уже были в дальней комнате и как раз обходили вокруг центрального
стеллажа, когда Дэвид вдруг побежал. Он проскочил между роями и метнулся к
выходу.
Рои мгновенно развернулись и погнались за ним.
Рози кричала Дэвиду, чтобы он вернулся, но Дэвид думал только о двери.
Рои преследовали его с поразительной скоростью. Дэвид почти добежал до двери
-- он уже протянул руку к дверной ручке, но тут один из роев обогнал его,
опустился вниз и растекся по полу. Пол стал черным.
Когда Дэвид Брукс ступил ногой на черную поверхность, он поскользнулся,
словно на льду, и рухнул на пол. Дэвид взвыл от боли, ударившись о бетон, но
сразу же попытался подняться на ноги. У него ничего не получилось -- он все
время поскальзывался и падал, снова и снова. Его очки разбились, осколки
стекла оцарапали лицо. Из разбитого носа потекла кровь. По губам расплылись
клубящиеся черные пятна. Дэвид начал задыхаться.
Рози все еще кричала Дэвиду, чтобы он вернулся, когда на него
спикировал сверху второй рой. Черное облако растеклось по голове Дэвида,
залепило ему глаза, запуталось в волосах. Дэвид лихорадочно задергался,
замахал руками и жалобно завизжал, как раненое животное. Но, непрерывно
поскальзываясь, он все-таки продолжал ползти к двери, опираясь локтями и
коленями о черный пол. Наконец он рванулся вперед, ухватился за дверную
ручку и сумел подняться на колени. Последними отчаянными движениями Дэвид
повернул ручку, пинком распахнул дверь и вывалился наружу.
В помещение хлынул поток яркого света -- и влетел третий рой, который
до сих пор оставался снаружи.
Рози закричала:
-- Мы должны что-то сделать! -- и рванулась к Дэвиду. Я схватил ее за
руку, когда она пробегала мимо меня. Рози начала вырываться, пытаясь
освободиться. -- Мы должны ему помочь! Мы должны ему помочь!
-- Мы ничего не можем сделать.
-- Мы должны ему помочь!
-- Рози! Мы ничего не можем сделать!
Дэвид катался по земле, с головы до ног покрытый черным облаком. Третий
рой окутал его со всех сторон. Трудно было что-то разглядеть сквозь
кружащуюся черную пелену наночастиц. Рот Дэвида превратился в черный провал,
глазные впадины полностью почернели. Я подумал, что он, наверное, уже ослеп.
Дышал Дэвид с трудом, издавая резкие сиплые звуки. Рой затекал ему в рот,
как черная река.
Тело Дэвида начало судорожно подергиваться. Он схватился рукой за
горло. Ноги барабанили по земле. Я понял, что он умирает.
-- Давай, Джек! -- сказал Чарли. -- Надо выбираться отсюда ко всем
чертям!
-- Вы не можете его бросить! -- закричала Рози. -- Вы не можете, не
можете!
Дэвид выкатился за дверь, на солнечный свет. Теперь он подергивался
слабее. Он шевелил губами, но были слышны только резкие сиплые вздохи.
Рози начала яростно вырываться.
Чарли схватил ее за плечо и сказал:
-- Какого черта, Рози!..
-- Да пошел ты! -- Она вывернулась из-под его ладони, сильно пнула меня
в ногу -- и я от неожиданности отпустил ее. Рози бросилась через всю комнату
к двери, крича: -- Дэвид! Дэвид!
Дэвид протянул к ней руку, черную, словно у шахтера. Рози ухватила его
за запястье. И тотчас же упала, поскользнувшись на черном полу точно так же,
как раньше поскользнулся Дэвид. Рози повторяла и повторяла имя Дэвида, пока
не закашлялась. У нее на губах появился черный ободок.
Чарли вздохнул:
-- Пойдем отсюда, ради бога. Я не могу на это смотреть.
Я чувствовал, что не могу никуда идти, не могу сдвинуться с места. Я
повернулся к Мае. По ее лицу текли слезы.
-- Пойдем, -- сказала она.
Рози все еще выкрикивала имя Дэвида и обнимала его, крепко прижимала к
своей груди. Но сам Дэвид, похоже, уже не шевелился.
Чарли наклонился ко мне и тихо произнес:
-- Ты ни в чем не виноват.
Я медленно кивнул. Я знал, что он говорит правду.
-- Черт, и это -- твой первый рабочий день. -- Чарли протянул руку к
моему поясу и включил рацию. -- Пойдем.
Я повернулся к двери. И мы вышли наружу.
День шестой. 16:12
Воздух под навесом был горячий и неподвижный. Перед нами стояли ряды
автомобилей. Я услышал, как жужжит поворотный механизм видеокамеры,
расположенной под гофрированной крышей. Наверное, Рики сейчас видит на
мониторе, как мы выходим из склада. У меня в наушнике затрещала статика.
Рики спросил:
-- Какого черта? Что там у вас происходит?
-- Ничего хорошего, -- ответил я. За пределами тени от навеса солнце
светило все так же ярко.
-- А где остальные? -- спросил Рики. -- Со всеми все в порядке?
-- Нет. Не со всеми.
-- Ну так объясни мне...
-- Не сейчас.
Потом я понял, что тогда мы все как будто оцепенели от того, что
случилось. Нас ничто не волновало -- мы полностью сосредоточились на
стремлении выжить и оказаться в безопасности.
Здание лаборатории находилось справа от нас, в сотне ярдов по прямой
через пустыню. Мы могли бы добежать туда за тридцать-сорок секунд. И мы
побежали. Рики говорил что-то еще, но я не отвечал ему. Мы все думали об
одном и том же -- через полминуты мы доберемся до двери и будем в
безопасности.
Однако мы забыли о четвертом рое.
-- Вот срань! -- ругнулся Чарли.
Четвертый рой вылетел из-за угла лаборатории и направился прямо к нам.
Мы остановились в замешательстве, не зная, что делать дальше.
-- Что делать, Джек? -- спросила Мае. -- Группируемся?
-- Нет, -- сказал я. -- Нас только трое.
Такая маленькая группа не собьет хищника с толку. Но никакая другая
стратегия в голову не приходила. Я начал мысленно перебирать все, что мне
было известно об исследованиях взаимоотношений хищников и их добычи. И все
исследования сходились в одном. Будь то модель поведения боевых муравьев или
серенгетских львов, исследования подтверждали одну и ту же динамику: хищники
убили бы всю добычу, до последнего животного -- если бы у добычи не было
убежища. В реальной жизни убежищем может быть гнездо в кроне дерева, или
подземная нора, или глубокий омут в реке. Потенциальная добыча выживает,
если у нее есть убежище. Если бы убежища не было, хищники уничтожили бы всех
животных, которых считали добычей.
-- Я думаю, теперь нам точно крышка, -- сказал Чарли.
Нам нужно было убежище. Рой быстро приближался. Я почти чувствовал
жгучие уколы на теле и вкус сухого пепла во рту. Мы должны были отыскать
какое-нибудь укрытие прежде, чем рой доберется до нас. Я повернулся на
месте, осмотрелся по сторонам, но не увидел ничего подходящего. Разве что...
-- Машины закрыты?
В наушнике у меня затрещало.
-- Нет, вряд ли.
Мы развернулись и побежали к стоянке.
Ближе всего ко мне стоял голубой "Форд"-седан. Я открыл дверцу
водителя, Мае открыла пассажирскую дверцу. Рой был уже совсем близко.
Захлопывая дверцу, я уже слышал низкий рокот, похожий на бой барабанов. Мае
тоже захлопнула дверцу. Чарли дергал за ручку задней двери салона, все еще
держа в руках бутыль из-под "Виндекса". Но задние дверцы, похоже, были
заперты. Мае развернулась назад, чтобы разблокировать замок, но Чарли уже
повернулся к соседней машине, "Лэндкруизеру", и благополучно забрался
внутрь. И захлопнул дверцу.
-- Bay! -- выкрикнул он. -- Какая тут жарища!
-- Это точно, -- согласился я. Внутри машины было жарко, как в печи. Мы
с Мае обливались потом. Рой подлетел к нам и завис перед ветровым стеклом,
пульсируя и перемещаясь из стороны в сторону.
В наушнике раздался голос Рики:
-- Ребята! Вы где? Ребята! -- Рики явно был встревожен.
-- Мы в машинах.
-- В каких машинах?
-- Рики, какая тебе, к черту, разница? -- сказал Чарли. -- Мы сидим в
этих сраных машинах, вот и все.
Черное облако перелетело от нашего "Форда" к соседней "Тойоте". Мы с
Мае смотрели, как рой кружит возле окон машины, пытаясь проникнуть внутрь.
Чарли улыбнулся мне сквозь стекло.
-- Это тебе не дырявый сарай. Машины практически герметичны. Так что...
мы можем насрать на маленьких говнюков.
-- А как насчет вентиляционных отверстий? -- спросил я.
-- Я у себя все позакрывал.
-- Но ведь они не полностью герметичны, да?
-- Да, не полностью, -- ответил Чарли. -- Только чтобы до них
добраться, надо сперва пролезть под капот. Или снизу, через днище. Только я
готов поспорить, что наш жужжащий шарик-переросток до этого не додумается.
У нас в машине Мае тоже закрыла все вентиляционные отверстия, одно за
другим. Она открыла отделение для перчаток, заглянула туда, снова закрыла.
Я спросил:
-- Ключей нет?
Она покачала головой.
Рики сказал по рации:
-- Ребята, у вас новые гости.
Я повернулся и увидел еще два роя, подлетающие от складского помещения.
Рои немедленно окружили нашу машину -- один спереди, другой сзади. Ощущение
было такое, будто мы попали в сильную пылевую бурю. Я посмотрел на Мае. Она
сидела неподвижно, с каменным лицом, и просто смотрела.
Два новых роя облетели вокруг машины, потом разместились у ее передней
части. Один рой завис возле окна пассажирской дверцы, за которым сидела Мае.
Рой пульсировал и поблескивал серебром. Второй поднялся на крышу машины и
летал из стороны в сторону, то ко мне, то к Мае. Время от времени этот рой
подлетал к ветровому стеклу и распластывался по нему. Потом рой снова
собирался в черное облако, снова поднимался и летал над крышей, и снова
растекался по стеклу.
Чарли весело хихикнул.
-- Хотят пробраться внутрь. Говорю вам -- ни черта у них не выйдет.
Я не был так уверен в этом. Я заметил, что, когда рой растекается по
ветровому стеклу, черная масса распространяется и на капот, причем с каждым
разом все дальше и дальше. Скоро они доберутся до решетки радиатора. А когда
они начнут обследовать радиатор, они могут найти и вентиляционные отверстия.
И тогда для нас все закончится.
Мае порылась в ящичке для инструментов, расположенном между сиденьями,
и достала оттуда моток клейкой ленты и коробку с пластиковыми пакетами для
сэндвичей. Она сказала:
-- Может, мы попробуем заклеить вентиляцию?
Я покачал головой:
-- Бесполезно. Это же наночастицы. Они настолько мелкие, что легко
просочатся сквозь пластиковую мембрану.
-- Ты хочешь сказать, они могут проникнуть прямо сквозь пластик?
-- Или сквозь мелкие щели и трещины. Мы не сможем заклеить вентиляцию
настолько плотно, чтобы не осталось щелей.
-- Значит, нам остается только сидеть здесь и ждать?
-- Выходит, что так.
-- И надеяться, что они не додумаются, как можно проникнуть внутрь?
Я кивнул:
-- Да.
Бобби Лембек сказал по рации:
-- Ветер снова начинает усиливаться. Уже шесть узлов.
Бобби как будто хотел подбодрить нас, но только шесть узлов -- это
все-таки слишком слабый ветер. Рои летали вокруг машины без каких-либо
усилий.
Чарли сказал:
-- Джек, я что-то не вижу моего жужжащего шарика. Куда он девался?
Я посмотрел на машину Чарли и увидел, что третий рой опустился к
переднему колесу, летает кругами возле покрышки, периодически залетая внутрь
сквозь отверстия в колпаке колеса.
-- Он проверяет твои колеса, Чарли, -- сказал я.
-- Хм-м... -- Чарли больше не веселился, и не без причины. Если рой
начнет тщательно обследовать машину, он может со временем наткнуться на путь
внутрь. Чарли сказал: -- Я думаю, вопрос стоит так: насколько сильно у них
выражен СО компонент?
-- Да, верно, -- согласился я.
-- Вы о чем? -- спросила Мае.
Я объяснил. У роев нет лидера, и нет централизованного разума. Их разум
складывается из индивидуальных разумов отдельных частиц. Эти частицы
самоорганизуются в рой, и их тенденция к самоорганизации может приводить к
непредсказуемым результатам. Невозможно предугадать, что будут делать рои.
Они могут действовать неэффективно, как сейчас. Могут случайно найти удачное
решение. А могут начать планомерные и организованные поиски.
Но пока они этого не делали.
Моя одежда пропиталась потом и потяжелела. Пот капал у меня с кончика
носа и с подбородка. Я отер лоб тыльной стороной ладони и посмотрел на Мае.
Она тоже обливалась потом.
Рики сказал:
-- Эй, Джек!
-- Что?
-- Тут недавно звонила Джулия. Она выписалась из больницы, и...
-- Не сейчас, Рики.
-- Вечером она прилетит сюда.
-- Поговорим об этом позже, Рики.
-- Я просто подумал, что ты захочешь узнать.
-- Господи, да скажите же кто-нибудь этому говнюку, чтобы он заткнул
пасть! -- взорвался Чарли Давенпорт. -- Не до него сейчас!
Бобби Лембек сообщил:
-- Ветер -- уже восемь узлов. Нет, простите... семь.
Чарли сказал:
-- Господи, эта неопределенность меня убивает. Где сейчас рой, Джек?
-- Под машиной. Мне не видно, что он там делает... Нет, погоди... Он
вылетел сзади твоей машины, Чарли. А сейчас, похоже, проверяет задние
фонари.
-- Далась им моя машина, -- буркнул Чарли. -- Не надоело проверять?
Я смотрел через плечо на рой Чарли, когда Мае сказала:
-- Джек! Посмотри...
Рой за окном ее дверцы изменился. Он стал почти полностью серебристым,
слегка мерцал, но все же оставался довольно стабильным, и на этой блестящей
серебристой поверхности я увидел отражение головы и плеч Мае. Отражение было
не очень точным, глаза и рот вырисовывались нечетко, но в целом получилось
очень похоже.
Я нахмурился.
-- Зеркало?..
-- Нет, не зеркало, -- сказала Мае. Она отодвинулась от окна и
повернулась ко мне. Ее изображение на серебристой поверхности не изменилось.
Лицо Мае по-прежнему смотрело внутрь машины. Потом, спустя несколько
мгновений, изображение задрожало, растворилось, и вместо лица там появился
затылок Мае.
-- Что это значит? -- спросила Мае.
-- У меня есть очень хорошая идея, но...
Рой, который висел над капотом, преобразился точно так же, но только в
его серебристой поверхности отражались мы с Мае вдвоем, на переднем сиденье
машины. Мы казались очень испуганными. И опять изображение слегка размылось.
А я окончательно убедился, что рои не просто отражают все, как зеркало. Рой
самостоятельно формирует изображение, точно располагая отдельные частицы,
что означало...
-- Плохо дело... -- сказал Чарли.
-- Знаю, -- согласился я. -- Они изобретают новшества.
-- Как по-твоему, это было заложено в предварительных стандартах?
-- В основе своей -- да. Насколько я понимаю, это имитация.
Мае покачала головой, не понимая, о чем мы говорим.
-- В программу закладываются определенные стандартные стратегии, чтобы
помочь ей в достижении цели. Эти стратегии моделируют поведение настоящих
хищников. Например, одна такая стратегия -- замереть и не двигаться,
поджидая добычу в засаде. Другая стратегия -- бродить по случайной
траектории, пока не попадется добыча, а потом -- преследовать ее. Третья
стратегия -- замаскироваться, притвориться частью естественной окружающей
среды, чтобы стать незаметным. А четвертая стратегия -- подражать поведению
добычи, имитировать ее.
Мае спросила:
-- Ты думаешь, это имитация?
-- Да, по-моему, это одна из форм имитации.
-- То есть они пытаются выглядеть, как мы?
-- Да.
-- Это обусловленное поведение? Оно появилось самопроизвольно?
-- Да, -- сказал я.
-- Плохо дело... -- мрачно повторил Чарли. -- Плохо, плохо...
Я начал злиться. Потому что это зеркальное отображение означало, что я
не знаю настоящей структуры этих наночастиц. Мне сказали, что у них есть
пьезоэлементы, которые отражают свет. Поэтому я не удивлялся, когда рои
время от времени поблескивали серебром в солнечных лучах. Для таких
случайных проблесков не требовалось сложной системы ориентации частиц в
пространстве. Собственно, подобные случайные отблески были вполне ожидаемым
явлением -- точно так же, как на загруженной машинами транспортной
магистрали периодически возникают пробки, а потом снова рассасываются.
Образование пробки начинается со случайного изменения скорости одной-двух
машин, но эффект волнообразно распространяется вдоль всего участка дороги.
То же самое справедливо и для роев. Случайный эффект распространяется волной
по всему рою. Именно так все и выглядело.
Но зеркальное отображение объектов -- совсем другое дело. Рои создавали
цветные изображения, причем довольно стабильные. Настолько сложное поведение
было невозможно для простой наночастицы. Я сильно сомневался, что можно
получить полный спектр цветов из одной только зеркальной пластинки. Нет,
теоретически это возможно -- если серебряную пластинку наклонять под точно
выверенными углами для получения призматических цветов. Но для этого
требуется невероятно сложная и точная система управления движением.
Более логично, что для получения цветных изображений наночастицы
используют другой метод. Это еще раз подтверждало, что мне не сказали всей
правды о частицах. Рики снова мне солгал. Поэтому я очень разозлился.
Я уже знал, что с ним что-то не в порядке, и, если честно, винить нужно
было меня, а не его. Даже после трагедии на складе до меня не дошло, что рои
эволюционируют гораздо быстрее, чем мы предполагали, и мы просто не способны
поспеть за темпом их эволюции. Я должен был понять, с чем мы столкнулись уже
тогда, когда рой продемонстрировал новую стратегию -- растекся по полу и
образовал скользкую поверхность для того, чтобы обездвижить и передвигать
добычу в произвольном направлении. Собственно, это хорошо известный феномен.
Такую стратегию применяют муравьи, и называется она "коллективным
транспортированием". Но для этих роев такое поведение не было
запрограммированным. Это было обусловленное поведение, появившееся в
результате эволюции. Но тогда я был слишком испуган и не смог осознать
истинного значения происходящего. Теперь, сидя в разогретой солнцем машине,
бессмысленно было злиться на Рики, но мне было страшно, я очень устал и не
мог ясно мыслить.
-- Джек... -- Мае тронула меня за плечо и показала на машину Чарли.
Лицо у нее было очень мрачное.
Рой, который кружился возле задних фонарей машины Чарли, превратился в
черную ленту, поднялся высоко в воздух, а потом исчез -- просочился сквозь
щель в месте соединения красного пластика с металлом кузова.
Я сказал в микрофон:
-- Слышишь, Чарли... Кажется, они придумали, как пробраться внутрь.
-- Да, я вижу. Потрясающе!
Чарли зачем-то перебрался на заднее сиденье машины. Наночастицы уже
начали просачиваться в салон, образуя серую туманную дымку, которая быстро
чернела. Чарли закашлялся. Я не видел, что он там делает -- Чарли пригнулся
ниже окна. Снова стало слышно, как он кашляет.
-- Чарли...
Он не ответил. Но я слышал его ругательства.
-- Чарли, ты, наверное, лучше выйди.
-- Срать я хотел на этих говнюков!
Потом послышался странный звук, который я не смог сразу опознать. Я
повернулся к Мае. Она прижимала наушник к уху, прислушиваясь. Звук напоминал
странный ритмичный скрежет или шипение. Мае посмотрела на меня и
вопросительно подняла брови.
-- Чарли?
-- Я... опрыскиваю этих маленьких дряней. Посмотрим, как им понравится,
когда я их слегка подмочу.
Мае спросила:
-- Ты разбрызгиваешь изотоп?
Чарли не ответил. Но в следующее мгновение он снова показался в окне с
бутылью из-под "Виндекса", из которой он щедро опрыскивал салон во всех
направлениях. Жидкость растекалась по оконным стеклам и лилась вниз. В
салоне машины становилось все темнее и темнее, по мере того, как внутрь
проникало все большее количество наночастиц. Вскоре Чарли совсем не стало
видно. На мгновение показалась его рука, скользнула по стеклу и снова
скрылась в черноте. Чарли непрерывно кашлял. Кашель был сухой и сиплый.
-- Чарли, выбирайся наружу, -- сказал я.
-- Да пошло оно все... На кой черт?
Бобби Лембек передал по рации:
-- Ветер десять узлов. Давай, Чарли.
Десять узлов -- не так уж много, но все же лучше, чем ничего.
-- Чарли, ты слышишь?
Из черноты раздался его голос:
-- Да, ладно... Я ищу... не могу найти... чертову дверную ручку, не
могу нащупать... Где эта сраная ручка, в этой чертовой... -- Его слова
прервал приступ кашля.
Я слышал в наушнике, как в лаборатории быстро переговариваются. Рики
сказал:
-- Он в "Тойоте". Где ручки на дверях в "Тойоте"?
-- Я не знаю, это не моя машина, -- ответил Бобби Лембек.
-- А чья тогда? Твоя, Винс?
Винс:
-- Нет-нет. Это машина того парня, у которого что-то с глазами.
-- Какого парня?
-- Инженера. Который все время моргает.
-- Дэвида Брукса?
-- Ну да, его.
Рики сказал:
-- Ребята! Мы думаем, это машина Дэвида.
Я ответил:
-- Ну, и какой нам с этого...
Я не договорил, потому что Мае показала на что-то сзади, на заднее
сиденье машины. Из щели в месте соединения сиденья со спинкой в салон
просачивались наночастицы, похожие на черный дым.
Я присмотрелся внимательнее и увидел на полу возле заднего сиденья
одеяло. Мае тоже его заметила и нырнула в заднюю часть салона, через проем
между передними сиденьями. По пути она стукнула меня ногой по голове, зато
быстро добралась до одеяла и сразу же стала засовывать его в щель. Наушник с
микрофоном слетели у меня с головы и повисли на руле, когда я попытался тоже
перебраться назад и помочь Мае. В салоне было тесно. Я слышал тихие голоса
из наушника.
-- Давай, ну давай же, -- сказала Мае.
Я был крупнее ее и просто не поместился бы вместе с Мае на заднем
сиденье. Поэтому я перегнулся через спинку водительского сиденья, схватил
одеяло и тоже, начал затыкать им щель.
Краем уха я услышал, как хлопнула дверь соседней "Тойоты", и увидел,
как из черноты высунулась нога Чарли. Значит, он решил испытать судьбу
снаружи, на открытом пространстве. Заталкивая одеяло, я подумал, что,
возможно, нам тоже стоило бы выбраться из машины. Одеяло нас не спасет,
только немного отсрочит неизбежное. Я чувствовал, как частицы просачиваются
прямо сквозь ткань и продолжают заполнять салон. В машине становилось все
темнее и темнее. Я уже ощущал мелкие жгучие уколы по всему телу.
-- Мае, бежим отсюда.
Она не ответила, только стала еще усерднее запихивать одеяло в щель.
Наверное, она знала, что снаружи нас все равно ничего хорошего не ждет. Рои
набросятся на нас, заставят поскользнуться, и мы упадем. А как только мы
упадем, они нас удушат.
Воздух стал плотнее. Я закашлялся. В полутьме звучали тонкие голоса из
наушника. Я не понял, откуда они доносятся. Мае тоже потеряла свой наушник,
я, кажется, даже видел его на переднем сиденье. Но сейчас было уже слишком
темно и невозможно что-то рассмотреть. Глаза жгло. Я непрерывно кашлял. Мае
тоже кашляла. Я уже не знал, продолжает ли она возиться с одеялом. Я видел
ее как смутную тень в темном тумане.
Глаза болели так сильно, что мне пришлось зажмуриться. Горло пересохло,
кашель получался сухим и хриплым. У меня снова начала кружиться голова. Я
понимал, что жить нам осталось минуту-другую, а может, и меньше. Я посмотрел
на Мае, но не увидел ее. Только слышал, как она кашляет. Я помахал рукой,
пытаясь немного разогнать туман, чтобы увидеть Мае Ничего не получилось. Я
помахал рукой перед ветровым стеклом -- и оно мгновенно очистилось.
Несмотря на непрерывный кашель, я смог смутно разглядеть вдали здание
лаборатории. Солнце светило по-прежнему ярко. Все выглядело совершенно
нормально. Меня взбесило, что все вокруг кажется таким обычным, тихим и
мирным, когда мы здесь задыхаемся от кашля. Что случилось с Чарли, я не
видел. Прямо передо мной его не было. Вообще-то я сейчас видел только -- я
снова помахал рукой перед стеклом -- я видел только...
Песчаную дымку над землей.
Господи -- песчаная поземка!
Ветер снова настолько сильный, что сносит песок.
-- Мае! -- прокашлял я. -- Мае, дверь!
Я не знал, услышала ли она меня. Она очень сильно кашляла. Я потянулся
к водительской двери, стал нащупывать ручку. Мне было трудно
сориентироваться. Я непрерывно кашлял. Нащупав нагретый металл ручки, я
нажал на нее.
Дверь позади меня распахнулась. Горячий воздух пустыни ворвался в
салон, закружил черный туман. Да, ветер в самом деле заметно усилился.
-- Мае!
Ее мучил кашель. Наверное, она уже не могла двигаться. Я потянулся к
пассажирской дверце напротив. Ударился ребрами о рукоятку переключения
скоростей. Туман немного развеялся, так что я даже смог разглядеть ручку на
дверце. Я надавил на ручку и толкнул дверцу. Ее тотчас же захлопнуло ветром.
Я извернулся всем телом, снова толкнул дверь и придержал ее рукой.
По машине загулял ветер, продувая салон насквозь.
Черное облако развеялось за несколько секунд. Заднее сиденье все еще
оставалось черным. Я прополз вперед, вывалился наружу через пассажирскую
дверь, и открыл заднюю дверцу. Мае ухватилась за меня, и я вытащил ее
наружу. Мы оба содрогались от непрерывного кашля. Мае едва стояла на ногах.
Я перебросил ее руку себе через плечо и потащил Мае в пустыню, на открытое
пространство.
Даже сейчас я не понимаю, как я смог добраться до лаборатории. Рои
исчезли, ветер дул очень сильно. Мае мертвым грузом висела у меня на плечах,
ее тело обмякло, ноги волочились по песку. У меня совершенно не было сил.
Кашель терзал меня так же сильно, как раньше, из-за чего мне часто
приходилось останавливаться. У меня кружилась голова, я ничего не соображал.
Солнечный свет почему-то казался мне зеленоватым, перед глазами плыли
цветные пятна. Мае дышала сипло и слабо кашляла. Мне казалось, что она не
выживет. Я брел по пустыне, медленно переставляя ноги, одну за другой.
Потом вдруг передо мной замаячила дверь, я подошел и открыл ее. И
затащил Мае в темный коридор. По другую сторону воздушного шлюза стояли Рики
и Бобби Лембек. Они что-то говорили -- наверное, подбадривали нас, но я
ничего не слышал. Мой наушник остался в машине.
Воздушный шлюз зашипел и открылся. Я затолкнул Мае внутрь. Она как-то
сумела устоять на ногах, хотя и согнулась пополам от кашля. Я отступил
назад. Шлюз закрылся, вентиляторы начали обдувать Мае со всех сторон. Я
прислонился к стене, едва дыша. Голова кружилась.
Я подумал, что, кажется, раньше такое со мной уже было.
Я посмотрел на часы. Всего три часа назад я едва не погиб от
предыдущего нападения роя. Я наклонился, уперся руками в колени и стоял так,
глядя в пол и ожидая, когда освободится воздушный шлюз. Потом я посмотрел на
Рики и Бобби. Они что-то кричали и показывали пальцами на уши. Я покачал
головой.
Разве они не видят, что у меня нет наушника?
Я спросил:
-- Где Чарли?
Они ответили, но я не услышал.
-- Он выбрался? Где Чарли?
Раздался пронзительный электронный скрип -- я поморщился, -- и Рики
сказал по интеркому:
-- ...вряд ли что-то можно сделать.
-- Он здесь? -- спросил я. -- Он выбрался?
-- Нет.
-- Где он?
-- Там, в машине, -- ответил Рики. -- Он так и не вышел из машины. Ты
что, не знал?
-- Я был занят. Значит, он остался там?
-- Да.
-- Он мертв?
-- Ну, нет. Еще живой.
Я дышал тяжело, голова все еще кружилась.
-- Что?
-- Трудно сказать наверняка по тому, что видно в мониторе, но, похоже,
он еще жив...
-- Так какого черта вы, ребята, не пошли за ним?
Рики ответил совершенно спокойно:
-- Мы не можем, Джек. Мы должны позаботиться о Мае.
-- Но кто-то же может сходить туда?
-- Все сейчас очень заняты.
-- Я не могу пойти, -- сказал я. -- Я не в том состоянии.
-- Ну конечно же, -- произнес Рики своим мягким угодническим тоном.
Тоном профессионального подхалима. -- Все это, наверное, стало для тебя
ужасным потрясением. То, что тебе пришлось пережить...
-- Рики, просто... скажи мне... кто пойдет за Чарли?
-- Если быть предельно честным, -- ответил Рики, -- я не думаю, что в
этом есть хоть какой-то смысл. У него уже начались судороги. Сильные
судороги. Я думаю, ему недолго осталось.
-- Значит, никто не пойдет? -- спросил я.
В воздушном шлюзе Бобби помог Мае выйти и повел ее по коридору. Рики
стоял там же и смотрел на меня сквозь стекло.
-- Твоя очередь, Джек. Заходи в шлюз.
Я не двинулся с места. Так и стоял, прислонившись к стене.
-- Кто-то должен за ним сходить, -- сказал я.
-- Не сейчас. Ветер нестабильный, Джек. В любую минуту он может снова
затихнуть.
-- Но Чарли еще жив.
-- Это ненадолго.
-- Кто-то должен пойти, -- упорствовал я.
-- Джек, ты не хуже меня знаешь, с чем мы столкнулись, -- сказал Рики.
Теперь он был воплощенным гласом рассудка, излагал все спокойно и логично.
-- Мы понесли ужасные потери. И не можем рисковать кем-то еще. К тому
времени, когда кто-то доберется до Чарли, он будет уже мертв. Возможно, он
уже мертв. Иди сюда, заходи в шлюз.
Я проанализировал свое самочувствие -- затрудненное дыхание,
головокружение, боль в глазах, невыразимая усталость... Нет, я не мог
вернуться к машинам прямо сейчас, в таком состоянии.
Поэтому я вошел в воздушный шлюз.
Вентиляторы заревели, поток воздуха растрепал мои волосы и одежду и
сдул с одежды и тела черную пыль. Зрение почти сразу улучшилось. Стало легче
дышать. Потом поток воздуха пошел снизу вверх. Я протянул ладонь вперед и
смотрел, как рука из черной становится бледно-серой, а потом возвращается
нормальный цвет кожи.
Затем включились вентиляторы в боковых стенках камеры. Я глубоко
вдохнул. Жжение на коже стало не таким сильным. Либо я к нему притерпелся,
либо поток воздуха сдул едкие частицы с моей кожи. В голове немного
прояснилось. Я еще раз глубоко вдохнул. Мне было еще не совсем хорошо. Но
теперь я определенно чувствовал себя лучше.
Стеклянная дверь открылась. Рики протянул ко мне руки.
-- Джек! Слава богу, с тобой все в порядке!
Я не ответил. Я просто повернулся и вышел обратно, туда, откуда пришел.
-- Джек...-- Стеклянная перегородка с шипением закрылась.
-- Я не оставлю его там, -- сказал я.
-- Что ты собираешься сделать? Ты не сможешь его нести, он слишком
тяжелый. Что ты будешь делать?
-- Не знаю. Но я не оставлю его там, Рики.
И я снова вышел наружу.
Конечно же, я повел себя именно так, как Рики и рассчитывал -- к чему
он меня и подталкивал, -- только тогда я этого не понимал. И если бы кто-то
сказал мне об этом, я не поверил бы, что Рики способен на столь искусные
психологические уловки. Рики манипулировал людьми гораздо более явно. Но на
этот раз он меня поймал.
День шестой. 16:22
Ве