Оцените этот текст:


   -----------------------------------------------------------------------
   Keith Laumer. Zone Yellow (1990) ("The Imperium" #4).
   Авт.сб. "Желтая зона". Смоленск, "Русич", 1994.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 26 November 2001
   -----------------------------------------------------------------------





   С шикарного приема во дворце Рихтгофена я  решил  возвращаться  пешком.
Для сентябрьского Стокгольма вечер был теплым, а мне нужно было размяться.
Когда  я  свернул  со  Страндвеген,  чтобы   срезать   путь,   пройдя   по
Стюрмансгатан, я услышал какой-то шорох у себя за спиной.
   Я обернулся, не испытывая  страха,  -  разве  что  легкое  любопытство.
Высокую, странно-узкоплечую фигуру незнакомца  мне  удалось  увидеть  лишь
мельком: он нырнул в ближайший переулочек. Это усилило мое любопытство.  Я
пошел обратно - как будто просто так, и едва только я поравнялся с дверным
проемом, как он буквально упал на меня.  Я  отбросил  его  обратно,  успев
разглядеть уродливое лицо с неправильным прикусом и вовсе без  подбородка.
От толчка он упал на бок и остался лежать на брусчатке, слабо дергаясь.  Я
понял, что он и вправду упал на меня. Он был ранен или болен.
   Я опустился рядом с ним на одно колено, чтобы нащупать его  пульс.  Под
пальцами у меня оказалось жилистое запястье, поросшее  мехом,  похожим  на
шерсть терьера. Я перекатил незнакомца на спину: от него  пахнуло  крепким
запахом, напоминающим атмосферу сарая, полного крыс; к этому примешивалась
вонь гниющих апельсинов.  Под  пальто  на  нем  было  надето  нечто  вроде
комбинезона из похожей  на  шерсть  материи.  На  длинных  деформированных
ступнях были то  ли  высокие  ботинки,  то  ли  низкие  сапоги  из  мягкой
морщинистой красноватой кожи. Его  щиколотки  поросли  коротким  мехом.  В
карманах у него было пусто.
   Волосы у меня на затылке встали дыбом: природа наделила меня этим даром
казаться больше, чтобы отпугивать  хищников.  Глаза-бусинки  крысочеловека
открылись: он смотрел на меня  с  выражением,  которое,  будь  он  обычным
человеком, я назвал бы умоляющим.  Он  пробормотал  что-то,  состоящее  из
сплошных гласных и писка, потом застонал. Глаза его погасли. Он был мертв.
Большая,  щетинистая  крыса-пасюк,  бежавшая  по  переулку,  остановилась,
принюхалась, начала было обходить мертвеца, потом  передумала  и  кинулась
наутек. Я вышел  из  узенького  переулочка  обратно  на  Страндвеген,  где
люминесцентная лампа лила потусторонний свет на элегантные  фасады  домов,
смотрящих на гавань, и отсвечивала  от  водной  ряби.  Я  увидел  такси  с
включенным веселым оранжевым огоньком  и  направился  к  нему.  Время  для
неспешной прогулки миновало. Мне надо было срочно попасть в  штаб-квартиру
"Кунглига Спионаж" АСАП.
   Когда до машины оставалось всего футов десять, таксист взглянул на меня
- и пулей умчался от тротуара, обдав меня струей выхлопных газов и запахов
бензина.  Стокгольмские  таксисты  обычно  славятся  своей  вежливостью  и
услужливостью: видать, что-то встревожило этого парня. Я смотрел,  как  он
стремительно уносится через Густав-Адольфсторг к Туннелгатан.
   И в этот момент из другого  переулочка  выбежали  двое  мужчин.  Хорошо
одетые пожилые шведы не занимаются бегом трусцой на  улицах  города  после
наступления сумерек. Но эти двое неслись во весь дух, а за ними бежал  еще
один человек. Он не гнался за ними, а спасался от  того,  что  спугнуло  и
первых двух. Потом я услышал  настоящий  рев  толпы:  из  узенькой  улочки
выплеснулось множество людей. У некоторых  из  них  кровоточили  небольшие
раны. Они походили на  обратившуюся  в  бегство  армию.  Все  они  бежали,
проносясь мимо меня: мужчины, женщины и дети, - и  все  спешили  что  было
сил, и на лицах их был написан ужас. Я попытался было  перехватить  одного
парня, но он кинул на меня дикий взгляд и, отшатнувшись, помчался дальше.
   В стороне, у каменного фасада корабельной  лавки  восемнадцатого  века,
мне на глаза попалась какая-то фигура, застывшая в дверях  дома:  высокая,
узкая,  напоминающая  шестифутовую  блекло-оливковую  сигару  с  ногами  и
поднятым кверху воротником. Я почувствовал, что меня охватывает паника,  и
с трудом подавил крик, который невольно рвался у  меня  из  горла.  Но  не
успел я схватить кого-нибудь и указать на  неизвестного,  как  увидел  еще
одного такого же... и еще одного. Эти  трое  просто  стояли  в  полутемных
порталах. Они были слишком  высокими  и  слишком  узкими.  Из-под  длинных
пальто высовывались только ступни ног, а короткие  руки  были  засунуты  в
высоко расположенные карманы. Они были точь-в-точь подобны тому  крысиному
парню, который умер в переулке. Не знаю почему, но было что-то  невыразимо
угрожающее в этих безмолвных, неподвижных фигурах.
   Я отступил в тень портала. Последние беглецы, отставшие от перепуганной
толпы, пробежали мимо. Я  бросил  взгляд  в  ту  улочку,  из  которой  они
появились, и у меня замерло сердце: оттуда бегом приближалась толпа  таких
же чужаков в пальто. Они бежали неуклюже, но удивительно быстро, наклонясь
вперед под немыслимым углом. Их  коротенькие  ножки  так  и  мелькали  под
длинными полами пальто. Один споткнулся и упал, и остальные пронеслись  по
нему, оставив позади себя бесформенную массу. Потом один из них  обернулся
и, подбежав к упавшему, наклонился над ним.
   Понадобилось несколько мгновений, прежде чем я понял, что  он  пожирает
упавшего.
   Последние из бегущих - я больше не думал о них, как о людях - с  трудом
поспевали за остальными, и то один, то другой из  них  вытягивал  руки  из
карманов и начинал передвигаться на четырех конечностях. Если они пытались
догнать толпу, то это им не удавалось, но они продолжали бежать:  десятки,
многие десятки существ.  Они  проносились  мимо  меня,  не  замечая  моего
присутствия.
   Потом один из них отбился от остальных и подбежал к пожарной  лестнице,
по которой взобрался,  не  переводя  духа,  до  первой  площадки.  Там  он
остановился, пошарил в кармане тусклого пальто и достал нечто, что я сразу
же опознал как оружие, хотя больше всего оно напоминало охапку проволочных
вешалок для одежды.
   Он устроился поудобнее и прицелился прямо через площадь,  поверх  голов
последних  убегающих.  Почти  беззвучная  голубая  змея  молнии  с  легким
шипением ударила в старинные камни дома  прямо  перед  ними,  и  под  ноги
бегущим рухнула груда осколков, почти перегородив им дорогу. Толпа обежала
преграду, оставив позади трех раненых, извивающихся на брусчатке.
   Я вытащил свой старенький "вальтер" калибра 6,35, прицелился  и  всадил
пулю в середину туловища странного стрелка. Он перевалился через перила  и
упал, перевернувшись в воздухе.  Шлепнулся  он  сильно,  но  его  товарищи
пробежали мимо него, а некоторые и по нему, оставив его лежать неподвижно.
Внезапно площадь опустела, если не считать пострадавших.
   Один из трех человек, попавших под удары молний, поднялся  на  ноги  и,
ощупывал себя, пытаясь определить, насколько серьезно он ранен. Я  подошел
к нему. Он посмотрел на меня с удивлением, но остался на  месте.  Это  был
крепкого вида молодой  парень,  одетый,  мне  показалось,  как  рыбак.  Он
проговорил:
   - Какого хрена?
   (Да, именно "хрена" - шведы не умеют ругаться в нашем  понимании  этого
слова).
   - Насколько серьезно вы ранены? - спросил я его.
   Он слабо покачал головой.
   - Что случилось? - продолжал недоумевать он. - Я бежал...
   - Почему?
   - Крысолюди, - сказал он. - Разве вы их не видели? Все бежали, и  я  не
придумал ничего лучшего, как присоединиться к остальным. -  Он  дотронулся
до своей левой руки. - Похоже, только рука сломана, - поставил он диагноз.
Он посмотрел на женщину средних лет и пожилого мужчину, лежавших  рядом  с
нами на залитом кровью тротуаре. Оба были мертвы.
   - Им повезло меньше, - заметил он. Посмотрев  на  осколки  красноватого
камня, он поднял взгляд к отверстию в  стене  магазина.  -  Артиллерийский
огонь. Кто?.. - Он прервал сам себя и жестко посмотрел на меня.  -  Вы  не
убегаете, - обвиняющим тоном сказал он. - Это ваши друзья?
   Я понял, что он имеет в виду крысолюдей, и ответил отрицательно, указав
на того, которого пристрелил.
   - Это как раз он кидал в вас камни, - сказал я ему.
   Кивнув, он подошел  к  мертвой  твари.  Свет  уличных  фонарей  казался
тусклым на бесцветной каменной площади, окруженной обшарпанными старинными
домами. Шаги его отдались гулким эхом. Кругом царила полная  тишина,  если
не считать каких-то отдаленных криков.  Мой  взгляд  упал  на  объявление,
прилепленное к фонарному столбу: "Сдавайте кровь в банк крови.  Вам  может
понадобиться снять вклад". Этот невинный призыв внезапно приобрел для меня
личный и страшный смысл. Я подошел туда, где человек  со  сломанной  рукой
смотрел на мертвую тварь, закутанную в нелепое пальто. Он перекатил ее  на
спину, вернее, попытался: ее длинная неразвитая фигура не давала ей лежать
в такой позе. Она снова завалилась на бок, чуть скрючившись.
   - Этот тип - не человек! - заметил он потрясенно. Распахнув пальто,  он
открыл нечто вроде трико  такого  же  мышастого  цвета,  что  и  шерстяное
пальто.  Руки,  которые  мы  теперь  могли  хорошо  разглядеть,  оказались
ненормально короткими и  походили  на  обрубки,  кисти  напоминали  кости,
обтянутые розоватой кожей. Пальцы заканчивались когтями.
   - Вы назвали их "крысолюди", - напомнил я.
   Он шмыгнул носом и кивнул.
   - Я  нюхал  достаточно  корабельных  крыс,  чтобы  узнать  их  вонь,  -
проворчал он. - Послушайте, - добавил он поспешно, - об этом надо сообщить
властям.
   - Конечно, -  согласился  я.  -  Я  как  раз  направлялся  в  имперскую
разведку.
   - Почему к ним? - осведомился он. - Почему не в полицию?
   - До них всего квартал, - парировал я, -  а  полисмены  об  этом  будут
знать не больше нас с вами По-моему, это сообщение для наблюдателей Сети.
   -  Вы  имеете  в  виду  эту  призрачную  команду,  которая   использует
"альтернативные реальности" или что-то в этом роде?
   - Конечно, - подтвердил я очевидное, - и в этом случае очень отдаленную
реальность, в которой приматы проиграли грызунам где-то в меловом периоде.
   - Я простой инженер-ядерщик, - пожаловался  мой  новый  знакомец.  -  Я
ничего не знаю об этих сетевых делах, а  то,  что  знаю,  не  внушает  мне
доверия! "Альтернативные реальности"  -  ха!  Одной  вполне  хватает!  Это
бессмысленно с инженерной точки зрения!
   - Тогда над этой точкой зрения не мешало бы поработать.
   - Так ведь не получается, - объявил он, напоминая  парня,  собравшегося
поспорить в  баре  за  кружкой  пива.  -  Если  существуют  альтернативные
реальности, тогда мы окружены ими, и если бы каждая  отличалась  от  рядом
расположенной только какой-то деталью, вроде того,  что  в  одной  корабль
потонул, а в другой добрался до Исландии... - (Я понял,  что  он  читал  о
Сети больше, чем старается показать) - у них была  бы  такая  же  техника,
которую, по нашим  утверждениям,  имеем  МЫ,  и  наши  аналоги  кишели  бы
повсюду, натыкаясь друг на друга и даже на самих себя!
   Я покачал головой.
   - Нет,  потому  что  технология  Сети  связана  с  нарушением  основных
энергий, которые создают то, что мы рассматриваем как реальность...
   - Рассматриваем, как  же!  -  перебил  меня  он.  -  Реальность  -  это
РЕАЛЬНОСТЬ, а не какой-то спорный вопрос!
   - А вчера - это реальность? - спросил я  его.  -  Он  хотел  было  дать
быстрый ответ, но промолчал, а я добавил: - А завтра?
   Он нахмурился.
   - Ja visst! - неуверенно проговорил он. - Просто вчера  уже  прошло,  а
завтра еще не случилось.
   - А как насчет сейчас? - кинул я ему.
   - Никаких сомнений! - решительно заявил он, все еще хмурясь, и  перевел
взгляд на мертвую тварь у наших ног. - Я так ДУМАЮ, - поправился он.
   - Настоящий момент, - объяснил я ему, - это просто пересечение прошлого
и будущего, у него нет временного измерения. ВСЕ находится или в  прошлом,
или в будущем, как кусок  бумаги,  разрезанный  пополам:  каждая  молекула
находится или в одной половинке, или в другой.
   - Какое это имеет отношение?.. - начал он.
   Я жестом прервал его.
   - В нашем континууме Максони и Кочини повезло. Изумительно повезло. Они
не уничтожили нашу Линию одним взрывом. Во всех соседних  Линиях  они  это
сделали - или вообще потерпели полную неудачу, вот почему мы не натыкаемся
на альтернативных себя, спешащих по тем же делам. Хотя один раз я встретил
своего двойника в месте, которое мы называем Второй Остров Распада.
   Распад - это район, где эксперименты вышли из-под контроля, -  объяснил
я ему. - Они растворили временную ткань,  разрушив  причинность,  разорвав
упорядоченное течение энтропии и так далее.  В  Линиях,  затронутых  этим,
произошли всевозможные  катастрофы.  Но  в  Распаде  есть  пара  уцелевших
островков. Более или менее нормальные  Линии,  очень  близкие  и  подобные
нашей, Линии Ноль-Ноль.
   Он кивнул, но, похоже, не был убежден.
   - Откуда вы все это знаете? - додумался он до вопроса.
   - Я - полковник Байярд из имперской разведки. Я был в некоторых из этих
А-Линий.  Не  раз  пересекал  Распад.  Уверяю  вас,   это   правда.   ЭТОТ
Стокгольм... - я  бросил  взгляд  через  площадь  на  массивный,  реальный
"очевидно-единственный-в-своем-роде" город, - Стокгольм  Ноль-Ноль  -  это
только один из буквально бесчисленного множества параллельных вселенных, и
каждая отличается от соседних Линии, возможно, не более чем  относительным
положением двух песчинок на пляже - или, может быть,  двумя  молекулами  в
одной песчинке. Не беспокойтесь, ваши двойники в ближайших Линиях убеждены
не меньше вашего, что то, о чем рассказывают им мои двойники, - это чушь.
   - Вы хотите сказать... - заикаясь,  выдавил  он,  позабыв  про  мертвую
тварь у своих ног, - что я... что есть?..  -  Он  не  мог  заставить  себя
выговорить это. Вполне понятно: он был просто обычным  человеком,  который
смутно слышал что-то об операции "Сеть", но серьезно этим не  занимался  -
так  же  как  средний  обыватель  не  суется  в  подробности   космических
технологий.
   - Вот именно, - сказал я ему.  -  Когда  возникает  выбор  между  двумя
возможностями, случаются обе. Линии раздваиваются, и каждая  вероятностная
линия продолжается независимо. Когда вы последний раз решали,  куда  пойти
на перекрестке, вы отправились в обе стороны - и к разным судьбам.  И  все
остальное тоже. Развивающееся  количество  различий  зависит  от  времени,
прошедшего с даты Общей истории. Я  некоторое  время  провел  в  одной  из
Линий, где Наполеон победил при Ватерлоо. Дата Общей истории - 1815 год.
   - Но... как?.. - Ему никак не удавалось закончить фразу, однако  я  его
понял. Я сам испытывал то же самое, правда, уже очень давно, когда  бедный
капитан Уинтер поймал  меня  за  пуговицу  на  улице  всего  в  нескольких
кварталах отсюда и поведал мне эту сумасшедшую историю.
   С той поры я научился  принимать  ее,  даже  стал  частью  организации,
которая  вела  наблюдение  над  бесконечным  континуумом  миров,   ставших
доступными благодаря двигателю М-К, позволяющему нам произвольно двигаться
ПОПЕРЕК Линий.  Двигатель  стал  основой  самой  империи  -  правительство
располагалось здесь, в координатах Сети Ноль-Ноль, поддерживая  законность
и порядок во всех Линиях.
   Я вернулся к своим объяснениям.
   - Конечно, было много Линий с путешествиями по Сети, там, где Максони и
Кочини  разработали  свое  странное  устройство,  не  вызвав   катастрофу,
создавшую Распад.
   - Я слышал о Распаде, - прервал мои объяснения мой  новый  знакомец.  -
Какая-то пустыня, да, где все пошло прахом?
   - Это еще мягко сказано. Энергия, используемая в двигателе, это  та  же
энергия, что осуществляет вечный цикл создания-разрушения реальности. Если
ее не направить очень точно, получается хаос: обгоревшие миры, где погибла
вся жизнь, когда взорвались солнца, адские миры радиации и  землетрясений,
и еще хуже - линии, где жизнь  пошла  наперекосяк  и  где  огромные  массы
протоплазмы, иногда человеческого  происхождения,  растут  как  гигантские
опухоли, расползаясь по суше, или где отвратительно мутировавшие  растения
и животные заняты непрекращающимися попытками пожрать друг друга... И  так
вплоть до приятнейших мест, которые вы  приняли  бы  за  родные,  если  не
считать  того,  что  Объединенные  Колонии  в  1898  году  были  поглощены
Испанией. Или, может, где кайзер вступил в союз со своими  кузенами  царем
Александром и королем Эдуардом Седьмым, уничтожил Французскую Республику и
реставрировал династию Бурбонов в 1914 году. Или даже  до  линии,  где  вы
опоздали на трамвай и  никогда  не  встретились  с  вашей  женой  и  стали
знаменитой на весь мир кинозвездой, или...
   - Я понял, - прервал он меня. - То есть я хочу сказать, я вообще-то  НЕ
ПОНИМАЮ, но... - Взгляд его вернулся к свернувшемуся клубком  животному  в
пальто. - Как может существовать вот такое?
   - Давным-давно, - предположил я, -  в  меловой  период,  в  начале  эры
млекопитающих, наш маленький, похожий на ведьму предок,  видимо,  проиграл
битву за обиталище на дереве меньшему по размеру крысоподобному  существу,
и сто миллионов лет спустя в результате, - я ткнул труп носком башмака,  -
получилось вот это.
   - Но как оно  попало  СЮДА?  Между  прочим,  -  прервал  он  сам  себя,
порывисто протягивая мне руку, как будто испытав внезапное  желание  вновь
установить контакт с человечеством, - я -  Ларс  Берман.  Я  как  раз  шел
домой, и... - Он опять не договорил. Я пожал ему руку.
   - Этот народ явно имеет двигатель М-К, - сказал я. -  Что  занесло  его
сюда, так далеко от его родных мест - вопрос на засыпку. Он ведь не  один,
знаете ли. Я видел толпу по меньшей мере  в  сотню  таких,  как  он.  Этот
парень отошел, чтобы поубивать немного, и сам оказался убитым.
   - А чем он?.. - Ларс по обыкновению прервал сам себя. - Вы сказали,  он
обвалил на меня камни.
   Я  поднял  оружие,  которым  пользовался  чужак:  нечто  среднее  между
вешалкой  для  одежды  и  сложным  арбалетом.  Из-за   путаницы   проводов
невозможно было определить, как и  откуда  оно  стреляет.  Я  показал  его
Берману.
   - Вот этим, - сказал  я  ему.  Он  кивнул,  как  будто  услышал  что-то
осмысленное, и взял у меня из рук эту  штуку.  Было  ясно,  что  уж  он-то
определил, как происходит выстрел - несомненно, сказалось  его  инженерное
образование.
   - Интересно, - заметил он. - Принцип действия - я, конечно, не  уверен,
но,  думаю,  он  основан  на  управлении   слабыми   ядерными   силами   -
неудивительно, что он откалывает куски гранита. Очень сложное  устройство.
Мы уже некоторое время работаем в этом направлении. - Он  протянул  оружие
мне, и я осторожно принял его. Он показал мне, как  его  надо  держать,  и
объяснил, где спусковой крючок.
   К этому времени появились какие-то люди, осторожно  открывшие  двери  и
отважившиеся выйти. Они заметили  нас  и  стали  приближаться,  выкрикивая
вопросы еще издали. Ответов у нас не было. К двум погибшим подошла молодая
женщина и разрыдалась.  Потом  мы  все  услышали  сравнительно  неподалеку
громкий крик и посмотрели в ту сторону.
   К нашей маленькой группе  ковылял  мужчина  с  лицом,  залитым  кровью.
Берман и еще пара людей вышли ему навстречу и  подвели  к  нам.  Не  знаю,
зачем, ведь помочь ему мы не  могли.  Разбитый  Нос  подходил  неуверенно.
Глаза его были прикованы к мертвой твари.
   - Приближаются еще такие же - масса таких же! - с трудом выговорил  он.
- Они выходят из старых угольных погребов в доках. Я упал, -  извиняющимся
тоном добавил он, вытирая нос и размазывая по лицу алое пятно. - Я  видел,
как они убили человека - застрелили  его  -  вот  ЭТИМ!  -  Он  указал  на
устройство у меня в руках. - Разнесли его на части! - выпалил он. Его чуть
не вырвало. - Это было ужасно! Он ничего не мог поделать! Это  был  просто
старьевщик, он копался в мусорном баке... Они убили его, как крысу!
   Толпа поняла, что мы знаем не больше, чем они, и начала  рассасываться.
Отходили по двое, по трое - один не шел никто. Одинокий крысочеловек вышел
из узенького переулочка возле старого дока. Похоже было, что с ним  что-то
не в порядке: его коротенькие ножки комично заплетались.  Он  остановился,
огляделся и направился к нам.
   - Вроде бы, он не вооружен, - сказал Ларс. Я кивнул.
   - У меня есть пистолет, - сказал я ему. - Вы лучше возьмите эту  штуку,
- и я вручил ему странное оружие.
   Не дойдя до нас футов десяти, существо  остановилось,  чтобы  осмотреть
нас. Глазки-бусинки на остреньком крысоподобном лице  скользнули  по  нам,
остановились на оружии, которое держал  Берман.  Оно  явно  принюхивалось.
Протянув узкую  длиннопалую  руку,  оно  издало  звук,  похожий  на  скрип
несмазанных петель.
   - Не  приближайтесь,  -  сказал  ему  Берман  сдержанно  и  добавил,  с
извиняющимся видом обращаясь ко мне, - у меня от них мороз по коже.
   Существо снова заскрипело, более настойчиво, если только ржавым дверным
петлям можно приписать человеческие интонации.
   - Кто вы? - спросил я, просто для того, чтобы что-нибудь сказать.
   - Фы не ис  наших  доференных  лис,  -  внятно  сказала  тварь  высоким
голосом. - Почему у фас расбитель? - Его взгляд скользнул по  мертвецу.  -
Вы предательски убили Тзл и фсяли его пистолет! - обвинил он нас.
   - Не сомневайся, хорек треклятый, - ответил я, готовясь выхватить  свой
"вальтер". - Твой приятель Зил убил двоих людей и убил бы еще.
   - Тзл! - поправило нас чудище, - расфе никто из фас, монгов,  не  может
научиться гофорить прафильно?
   - А с какой стати? - возмутился я. - Это НАШ мир... - успел еще сказать
я, прежде чем он привел свой "разбиватель" в боевое положение. Оружие было
как раз рассчитано на его коротенькие  ручки,  и  для  человека  оно  было
неудобным, но тем не менее Ларс успел направить свой разбиватель на чужака
раньше, чем это сделал тот.
   - Раскаивайтесь, рабы!  -  сказало  чудовище  на  своем  скрипучем,  но
грамматически безупречном литературном английском.
   - Мы не рабы, крысоголов, - совершенно  спокойно  сказал  ему  Ларс.  -
Ну-ка: кто ты, ЧТО ты и почему ты здесь?
   - Я имею фысокую честь быть командиром стаи  Квзк,  -  ответила  тварь,
тщательно выговаривая слова. - Я не обязан терпеть  допросы  мрази,  но  я
скажу фам, раз фы так усасаюсе нефесественны, что  я  предстафляю  глафное
командование йлокков и нахосусь сдесь со своими  фоинами,  чтобы  очистить
этот городской район от местных сусеств. Эй, ты! - обратился он к Берману,
игнорируя меня и мой револьвер, - дафай мне тфое орусие!
   - Как прикажете, сэр, - униженно проговорил Ларс и проделал в командире
Квзк такую дыру, что в нее вошел бы мяч (не меньше футбольного). Надменное
чудовище плюхнулось на брусчатку и проехало на  спине  футов  шесть.  Ларс
посмотрел на меня виновато, словно ожидая выговора.
   - Лучше раньше, чем позже, - сказал  я  ему.  -  А  теперь  нам  просто
НЕОБХОДИМО попасть в штаб-квартиру с этой информацией, причем по-быстрому.
- И я двинулся вперед, минуя двух мертвых "локов" (так, кажется, они  себя
называют) и двух мертвых людей. Пока счет был равный.
   Идя по пустынным улицам, мы видели немало крысолюдей:  в  основном  они
шли по двое, один раз нам попался патруль из десяти, один раз  мы  увидели
одинокое создание, прислонившееся к стене - его рвало.  Никто  из  них  не
заметил,  как  мы  перебегаем  от  тени  к  тени.  Так  мы  добрались   до
штаб-квартиры.  Фонари  на  узорчатых  чугунных  столбах,  стоявших  вдоль
гранитных ступеней, горели, был виден  свет  за  некоторыми  из  окон,  но
никого кругом: ни людей, ни чудищ.
   Не оказалось и часового в караульном помещении. Было очень тихо, но мне
послышалось,  что  откуда-то  издалека  доносятся  голоса  -  сверху.   Мы
поднялись по мраморной лестнице и прошли по широкому коридору  к  кабинету
Рихтгофена. И здесь тоже не оказалось часового. Я постучал, и раздраженный
голос произнес:
   - Можете войти!
   Что я и сделал, а следом за мной Ларс. Массивный охранник,  которого  я
уже встречал, направил было мне в живот автоматический пистолет, но, узнав
меня, сказал:
   - А, это вы, полковник! Проходите. Генерал хочет вас видеть.
   - Целься лучше себе в ноги, Хельге, - ответил я. - Это Ларс Берман.  Он
на нашей стороне - к счастью, иначе он разнес бы тебя на  куски  вот  этой
вешалкой, что у него в руках.
   Хельге немного пристыженно  опустил  пистолет,  протянул  было-руку  за
"разбивателем", снова отдернул ее и кивнул на внутреннюю дверь. Не  успели
мы дойти до нее, как она распахнулась, и  на  пороге  возник  Манфред  фон
Рихтгофен - седовласый, в безупречной  форме  наблюдателей  Сети,  но  уже
немного начавший сутулиться: ему было за восемьдесят. Протянув  мне  руку,
он сказал:
   - Я так и думал, что это ты, Брайан. Хорошо. Добро пожаловать, входи. И
вы, мистер Берман.
   Я пожал ему руку, и Ларс тоже.
   - Что, к дьяволу, происходит, сэр? - спросил я. - Откуда они берутся?
   Рихтгофен махнул рукой в сторону настенной карты  города,  построенного
на архипелаге, острова которого соединялись мостами. В нее  были  воткнуты
красные и желтые кнопки в виде концентрических дуг с центром на побережье,
неподалеку от того места, где я встретил первого крысочеловека.
   - Это транссетевое вторжение, Брайан, - мрачно сказал он. - Нет никаких
сомнений.
   - Сколько их? - был мой следующий вопрос.
   - Точных оценок нет, -  сказал  он  мне.  -  Слишком  мало  данных.  Но
прибывает постоянный поток подкреплений. Пока жертв мало,  потому  что  мы
еще  не  устроили  организованного  сопротивления.  Похоже,  они  пытаются
захватить  наугад  несколько  человек,  когда  те  им  попадаются.  Первое
сообщение пришло из Гетеборга примерно час назад. Срочный звонок, как  раз
когда ты ушел с приема. Я послал за тобой людей, чтобы тебе  сообщили,  но
вы разминулись.
   - Я пошел коротким путем, - объяснил я.
   - Ну ладно, главное, что ты здесь, - сказал Рихтгофен,  как  будто  это
определяло все.
   - Почему бы нам не  вызвать  местный  гарнизон  и  не  окружить  их?  -
осведомился я.
   - Это полномасштабное вторжение, - ворчливо ответил генерал.  -  Мы  не
можем ударить по всем одновременно.  Только  в  городе  сотни  достоверных
сообщений об их появлении, - и он махнул рукой в сторону карты с кнопками.
   - Красный - пострадавшие, желтый - просто их видели, -  пояснил  он.  -
Кто бы они ни были, у них решительные намерения. Мой начальник технической
службы, Сьеман (ты  его  знаешь,  Брайан),  говорит,  что  они  из  Линии,
расположенной далеко от нашей зоны наблюдений.
   - Вы видели вблизи хоть одного, сэр? - спросил я его.
   Он покачал головой.
   - Пленных пока нет. У них  мощное  оружие,  и  они  не  стесняются  его
применять. Они отказывали всем, кто пытался вести  с  ними  переговоры.  Я
видел двоих на той стороне улицы,  -  добавил  он.  -  Пронырливые  парни,
странная походка с  наклоном  вперед.  И  я  почти  уверен,  что  один  на
несколько мгновений встал на все четыре.
   - Встал, - подтвердил я. - Эти твари - не люди, Манфред. - Я вручил ему
"разбиватель". - Вот из чего они стреляют. Нет, наоборот. Осторожно!  Этой
штукой можно выломать  стену.  Лучше  позови  сюда  Сьемана.  Ларс  сможет
объяснить ему ее устройство.
   Рихтгофен  с  уважением  посмотрел  на  оружие  и  нажал   на   кнопку,
установленную у него на столе. Главный  техник  бегом  явился  на  сигнал.
Рихтгофен вручил ему разбиватель, и Ларс подошел к нему, объясняя:
   -  К  счастью,  сэр,  это  такой  тип  оружия,  который   легко   будет
нейтрализовать. Оно распространяет энергетическое поле, и после  некоторой
переналадки  можно  сделать  так,  чтобы   оно   распространяло   поле   в
противофазе, уничтожая основное поле. Нам надо как можно скорее изготовить
партию таких устройств.
   Сьеман кивал, как будто эти слова что-то ему говорили.
   - Какую территорию они уже захватили, генерал? - поинтересовался я.
   - Ты что-то сегодня очень официален,  Брайан,  -  мягко  упрекнул  меня
Рихтгофен. - Здесь, в Стокгольме, они почему-то захватили Старый  город  и
Седру и быстро очищают центр города.  У  них  временная  штаб-квартира  на
Кунгсгатан, около Стуреплан. Мы убили несколько  сотен.  Они,  похоже,  не
обращают внимания на наши пули - идут прямо на них.
   Тут вбежал адъютант с докладом, в котором  подтверждалось,  что  чудища
большими скоплениями  роятся  во  всех  маленьких  и  больших  городах,  с
которыми удалось установить связь, а также в Париже, Копенгагене,  Осло  и
остальных столицах континента. Лондон сообщал об уличных боях. Из Северной
Америки известий пока не было. С Японией связь установить не удалось.
   - Связь практически оборвалась, - сообщил нам Рихтгофен.  -  Эти  парни
точно  знают,  что  им  надо  делать.   Мосты   и   аэродромы   перекрыты,
ретрансляционные станции разрушены, дороги перерезаны. Те новости, которые
нам удалось получить, идут морским путем. Создается впечатление,  что  они
не знакомы с мореплаванием. Наши  корабли  заходят  в  порты  и  отплывают
свободно. Свое внимание они сосредоточивают  главным  образом  на  крупных
городах, но и в маленьких они тоже есть. В сельской местности их почти  не
наблюдали, за исключением небольших групп. Видимо, им важнее выгнать людей
из городов, а не убить их. Происшествия имели место главным образом тогда,
когда люди оказывались у них на дороге. Тем, которые бегут, позволяют  это
делать, потом окружают и задерживают.
   - Это несколько осложняет  положение,  -  заметил  я.  -  Мы  не  можем
использовать тяжелое  вооружение,  чтобы  не  разрушить  наши  собственные
города.
   - Вот именно, -  согласился  Рихтгофен.  -  Я  думаю,  что  на  этом  и
базируется их стратегия.
   - И сколько их, по-вашему? - спросил я.
   - По моим оценкам, приблизительно четыреста тысяч на настоящий  момент,
- мрачно сказал Рихтгофен. - И все время прибывают новые.
   -  Считайте,  что  их  уже  триста  девяносто  девять  тысяч  девятьсот
девяносто восемь, - внес свой вклад Ларс.
   - Похоже, - серьезно сказал Манфред,  -  что  нашей  лучшей  стратегией
будет переход к партизанской войне. Я уже предпринял шаги, чтобы  устроить
полевую штаб-квартиру неподалеку от Уппсалы. Тебе  и  Барбро  лучше  всего
перебираться туда прямо сейчас.  Я  рассчитываю  на  то,  что  ты  примешь
командование.
   Я ответил:
   - Слушаюсь, - но сердце у меня упало.





   В  течение  следующих  суток   нам   удалось   мобилизовать   несколько
подразделений  имперской  армии,  вооружив  их   поспешно   изготовленными
антиразбивательными лучами широкого поля  действия.  Составив  колонну  из
шести грузовиков, мы без особого труда пробились сквозь  довольно  хлипкие
баррикады йлокков в сельскую местность, избежав  жертв  с  нашей  стороны.
Говоря "мы", я имею в виду Барбро, Люка,  нашего  преданного  слугу,  чуть
больше десяти крупных  армейских  шишек  с  семьями,  всяческими  врачами,
механиками, поварами, команду рядовых, находившихся в  увольнении,  и  еще
кого угодно, кто пожелал эвакуироваться, причем большинство  прихватили  с
собой кое-какие пожитки, которые "никак нельзя было оставить".
   На  окраинах  города  мы  захватили   шесть   автобусов   и   армейскую
полугусеничную  машину  и,  отразив  несколько  несерьезных  атак,  вскоре
набрали достаточно солдат, чтобы наполнить наш транспорт.
   - Эти "локи" явно не отборные войска, - заметил  молодой  лейтенант  по
имени Хельм. Он служил в миротворческих силах на Ближнем Востоке и повидал
настоящие решительные атаки. По сравнению с ними выступления  этих  тварей
казались вялыми и нерешительными. Меня это вполне устраивало. Но они  были
настойчивы и, казалось, не считались с потерями, хотя всегда уволакивали с
собой своих раненых и убитых,  когда  отступали,  и  им  всегда  удавалось
прихватить несколько пленных.
   Как только мы покинули пригород, чудища перестали нас беспокоить.  Наши
новые  устройства  работали  отлично,  и  поскольку   противник,   похоже,
специализировался только на одном виде оружия, считая  его  непреодолимым,
они вскоре  поняли,  что  при  нашем  появлении  надо  убегать.  Сложилась
ничейная ситуация: они овладели  городами,  мы  могли  оставить  за  собой
сельскую местность. Здесь было мирно, но совсем не так, как  прежде.  Ведь
даже здесь мы видели ужасные признаки войны.





   Нас направили в полевую  штаб-квартиру,  расположившуюся  на  поляне  в
буковом лесу неподалеку от небольшого городка. По дороге туда нам попалась
баррикада, украшенная тремя разбитыми грузовиками и 75-мм  артиллерийскими
установками. Артиллеристы уже готовились снести  наш  головной  автобус  с
дороги, когда я и двое других -  явно  людей  -  спрыгнули  на  асфальт  и
убедили их, что мы свои. Когда они  немного  справились  с  разочарованием
из-за того, что не довелось пострелять по  автобусам,  они  были,  похоже,
рады нас видеть, но все продолжали  смотреть  на  дорогу,  по  которой  мы
приехали. Они сказали нам, как побыстрее доехать до штаб-квартиры.  Мы  ее
нашли: палатку на шесть человек и полугусеничную  машину,  вокруг  которых
стояло несколько военных.
   Я принял командование у измученного бригадира, который чуть  с  ног  не
падал, но изо всех сил старался следить за боями в городе и вокруг него  и
управлять действиями местных рекрутов,  которых  ему  удалось  вывести  на
позиции, чтобы блокировать дальнейшее продвижение противника по местности.
   Майор с озабоченным видом вышел из леса и спросил меня:
   - А где основные силы, сэр?
   Ему удалось не разрыдаться, когда я ответил:
   - Это мы и есть.
   - Мы пока заставили отступить одну небольшую колонну, - сказал он  мне.
- Они въехали прямо в дула наших орудий.  Похоже,  не  понимали,  что  это
такое. У них самих есть довольно мощные пушки,  но  очень  малого  радиуса
действия. - Он указал на пару разбитых стволов деревьев  футах  в  ста  от
палатки. - Они их разнесли, но пройти вперед не смогли, после того, как мы
сшибли с дороги пару грузовиков. -  И  он  похлопал  крыло  полугусеничной
машины.
   - Они привыкли к энергетическому  оружию  малого  радиуса  действия,  -
объяснил я ему.  -  Это  дает  нам  какое-то  преимущество,  если  удастся
выманить их из города. Продолжайте действовать, майор, я вернусь.
   Майор кивнул:
   - Ja visst! Мы не можем стрелять из  нашей  пушки  по  городу:  мы  его
разрушим!
   Я сказал ему, чтобы он продолжал  в  том  же  духе,  захватил  с  собой
несколько человек и отправился на осторожную разведку.  Я  не  думал,  что
йлокки легко отнесутся к  своему  поражению  у  баррикады.  Мы  видели  их
патрули, отдельных разведчиков и отряды до  десяти  человек  -  фу  ты!  -
тварей, собиравшихся у всех строений и зарослей. Мы двигались дальше  (три
наших машины сильно барахлили) и вскоре добрались  до  маленького  городка
под названием Сигтуна. Он  казался  таким  же  мирным,  как  все  шведские
городки осенним утром. В полумиле от  первого  здания  в  кювете  оказался
полуобгоревший вездеход. Я зашел в здание - песочного цвета ресторанчик  с
красными геранями на окнах - живых там не оказалось. В сотне ярдов от него
мы нашли человека в серо-зеленом мундире шведской армии. Он лежал на самой
середине дороги. Он пошевелился, когда мой грузовик подъехал и остановился
рядом с ним. Нога его была вся разворочена. Я слез и подошел к нему, и  он
успел еще сказать:
   - Берегитесь полковник. Они... - Потом он весь обмяк, и пульса я у него
не прощупал. Уже отходя от него, я заметил, что его левая рука  как  будто
обглодана крысами. Не слишком  славная  смерть  -  быть  заживо  съеденным
крысолюдьми Йлоккии.





   Когда мы въехали в город, нас пару раз безрезультатно  атаковали  пешие
йлокки. Им не помешало бы  немного  того,  что  французы  называют  "elan"
(порыв):  они  томно  нападали  на  нас  из-за  прикрытия  кустарников   и
отступали, как только мы в них стреляли. Их оружие  ближнего  действия  до
нас не доставало.
   В Сигтуне было тихо: людей на улицах было  мало,  а  йлокков  видно  не
было. Но они  здесь  побывали  -  по  улицам  было  разбросано  достаточно
товаров,  и  разбитые  витрины  магазинов  говорили  о  том,   что   здесь
происходили грабежи. Мы увидели несколько мертвых чудищ и одного  мертвого
человека - толстого парня в форме сельского констебля.
   Из  переулка  выехала  штабная  машина  с  флажком  службы  слежения  и
остановилась, ожидая нас.  Когда  я  высунулся,  ко  мне  подошел  парень,
которого я видел в штаб-квартире наблюдения Сети  в  Стокгольме,  и  отдал
честь. Он был небрит.
   - Докладывает капитан Аспман, сэр, -  сказал  он.  -  У  меня  здесь  в
ресторане командный пункт. - Он указал на здание с флоксами на окнах. - Мы
уже были готовы начать беспокоиться, полковник, - добавил он.
   - Продолжайте, капитан, и можете теперь беспокоиться, - ответил я  ему.
- Кажется, здесь ситуация контролируется, - добавил я.
   - Надеюсь, сэр, - сказал Аспман. - Мы сюда добрались раньше, чем они, и
легко их отбили. Но те немногие сведения, которые я получил  об  остальной
части страны, не могут  порадовать.  Они  захватывают  и  используют  все:
электростанции, аэродромы, склады топлива и вещей. Похоже,  они  планируют
тут жить. И, сэр, они -  каннибалы!  Они  стараются  захватить  как  можно
больше пленных - наверное, чтобы съесть!
   - На самом деле нет, капитан, - поправил  я  его.  -  Они  -  не  люди,
поэтому поедание людей для них не каннибализм.
   - Я знаю, сэр, но они съедают и своих  убитых  и  даже  раненых.  -  По
голосу чувствовалось, что он потрясен. - Я пристрелил одного, чтобы он  не
мучился. Его ранило в живот, и собственные товарищи отъели его левую руку!
Мне омерзительны такие вещи! Что мы с ними будем делать? - Видно было, что
он действительно этого не знает.
   - Успокойтесь, капитан, - сказал я. - Мы организуемся и уничтожим их  -
или загоним туда, откуда они явились.
   Аспман кивнул.
   - Конечно, сэр... но...
   - Сколько человек у вас здесь, капитан? - спросил я. Он точно не  знал.
Я велел ему выяснить это и дать мне полный список имеющихся  запасов  плюс
полную информацию о гражданских лицах, оставшихся в городке,  и,  конечно,
все, что удалось узнать о силе йлокков, осадивших Сигтуну. Он козырнул мне
без особого энтузиазма и убрался восвояси.
   Я нашел пустую комнатку в задней части здания отеля-ресторана  и  велел
принести мои пожитки, чтобы  устроить  рабочий  кабинет.  Через  несколько
минут начали  прибывать  посыльные  от  Аспмана  с  обрывками  информации,
которая была мне нужна - либо в устных сообщениях, либо  нацарапанными  на
обрывках бумаги. Я вызвал Аспмана.
   - Собирайте всю информацию  по  мере  поступления,  систематизируйте  и
обобщите ее и пришлите мне ясно отпечатанный текст,  -  сказал  я  ему.  -
Поторапливайтесь, капитан, - добавил я, - у нас  сейчас  нет  времени  для
бардака.
   Он вышел, что-то недовольно бормоча себе под нос.  Тут  как  раз  вошла
Барбро: я оставил ее помочь местным женщинам с детьми, которым нужны  были
пища и кров. Она бросила взгляд на гору бумажных обрывков у меня на  столе
и сразу же принялась за нее. Через пять минут  у  меня  в  руках  оказался
прекрасный аккуратный список имеющихся вооружений и амуниции, а еще  через
пять - список  гражданских  или  принадлежащих  частным  лицам  продуктов,
материалов, одежды и свободных помещений.  Аспман  вернулся  с  еще  одной
кипой каракулей.
   - Это невозможно, сэр! -  жаловался  он.  Барбро  взяла  из  кипы  одну
бумажку, разгладила ее, просмотрела и сказала:
   - Эти одеяла - только то, что лежит у герра Борга  в  витрине.  На  его
складе - еще двенадцать дюжин под брезентом, - сообщила она отрывисто.
   - У меня не было времени... - начал было Аспман. - И вообще,  кто?..  -
Он замолчал, возмущенно глядя на мою великолепную рыжеволосую жену.
   - У меня к вам все, мистер, - сказал я. - Можете сдать свои капитанские
знаки отличия прямо сейчас, и я постараюсь найти вам какое-нибудь полезное
занятие в конторе. - Я взглянул на бумаги в  коробках  красного  дерева  у
меня на столе. - Может, выносить мусорные корзины, - предложил я.
   - Послушайте! - выпалил Аспман. - Мой чин я получил от его королевского
величества! Никакой иностранец его у меня отнять не может!
   Барбро подошла к нему и сказала:
   -  Сэр,  несомненно,  успех  дела  важнее  личных  чувств.  Пожалуйста,
исполняйте приказ.
   Он уставился на свои башмаки и пробормотал что-то.  Я  схватил  его  за
предплечья и поднял так высоко, чтобы можно было заглянуть ему в глаза.
   - Я не могу себе позволить терпеть некомпетентность, мистер, - сказал я
ему. - Мне нужен адъютант, который может добиваться, чтобы дело  делалось,
и делалось как надо - и быстро. А сейчас убирайтесь!
   Я отшвырнул его почти до самой двери,  и  он  поспешно  ретировался.  Я
взглянул на Барбро:
   - Мне пришлось это сделать, - извинился я, - идет война.
   - Но, Брайан, - возразила она, - кем ты его заменишь?
   - А как насчет тебя? - предложил я. - Мне нужно собрать и  складировать
эти запасы - и по-быстрому!
   Она иронически откозыряла  мне  (у  нее  был  чин  капитана  запаса)  и
исчезла, не задавая вопросов.
   Следующие два часа были кошмаром. За время своего  командования  Аспман
не предпринял ничего конструктивного. Военнослужащие (двести  резервистов)
пребывали  в  состоянии  полной  растерянности  и  не   знали   ни   своих
подразделений, ни командиров. Большинство из них не получили ни формы,  ни
оружия, ни даже  регулярной  кормежки.  Горожане  держались  отчужденно  и
отказывались  помогать  из-за  бесцеремонного  и   заносчивого   поведения
Аспмана. Он выкинул местного банкира из его виллы и присвоил ее себе.  Мне
с трудом удалось добиться того, чтобы хоть кто-то  из  горожан  согласился
поговорить со мной. Было очевидно, что большинство не имеет  представления
о том, что происходит Некоторые даже не видели захватчиков. Неудивительно,
что  они  восставали  против  бесцеремонных  методов  Аспмана.  Поэтому  я
произнес речь.





   - Люди, мы оказались перед лицом  самой  страшной  катастрофы,  которая
когда-либо грозила  империи:  вторжение  -  в  очень  широком  масштабе  -
нелюдей, которые, видимо, намерены захватить наш  мир.  Они  находятся  во
всех крупных городах, с которыми нам удалось связаться. Но  мы  отнюдь  не
бессильны. У нас есть силы обороны и обученные, хорошо вооруженные войска.
Они скоро сюда прибудут.  Тем  временем  мы  делаем  все,  чтобы  сдержать
противника. Сигтуна избрана в качестве штаб-квартиры нашей обороны в  этой
провинции. Другие войска разворачиваются в  других  районах.  Я  поставлен
командовать обороной здесь, и мне нужна помощь надежных мужчин  и  женщин.
Прежде всего я должен реквизировать запасы, чтобы обеспечить  наши  усилия
по обороне. У меня здесь списки, которые я через несколько минут раздам. А
сейчас я жду добровольцев для работы на сборных пунктах.
   Заговорил полный пожилой мужчина:
   - Собирать что? - потребовал он ответа.
   - То, что имеется в городе полезного для нашей  борьбы  с  йлокками,  -
сказал я ему.
   - Что еще за "локи"? - осведомился он.
   -  Мы  выяснили,  что  "йлокки"  -  это  имя,  которым  называют   себя
захватчики-нелюди.
   - Не ЧТО? - проорал кто-то.
   - Йлокки - не человеческие  существа,  -  объяснил  я.  -  Похоже,  это
грызуны, потомки высокоразвитых крысоподобных предков, уходящих корнями  в
меловую эпоху.
   - Я видела одного парня, на мой взгляд -  это  человек,  -  проверещала
худая женщина. - Это просто предлог, чтобы убивать безобидных чужаков!
   - С какого расстояния вы его видели? - прервал я ее.
   - Через полквартала, - проворчала она. - Такой же человек, как и я.  На
нем было пальто и все такое прочее!
   - Если бы видели его так же близко, как я, вы бы знали, что  они  -  не
люди, - уверил я ее. - В любом случае, мы не собираемся стоять и смотреть,
как они завоевывают нашу страну!
   Встал крупный молодой парень.
   - Я видел, как двое из них выломали дверь бакалейной  лавки,  -  сказал
он. - Свалили человека. Я слышал изнутри крики и взрыв. Люди они или  нет,
но мы не можем мириться с такими вещами прямо здесь, в  нашем  собственном
городе. Я готов быть добровольцем, полковник, и сделать, что  могу,  чтобы
помочь вышвырнуть их вон.
   Начали высказываться другие - кто за, кто  против.  Несколько  человек,
получше рассмотревшие крысолюдей, пытались рассказать о них остальным,  но
встретили удивительно сильное сопротивление,  основанное  на  теории,  что
правительство преследует иммигрантов. Наконец я  прервал  дебаты,  обрушив
стул на двух сурового вида мужичков, которые незаметно подобрались ко  мне
и пытались оттеснить. Стул был складной, из легкой стали, но они вынуждены
были отступить и произвести перегруппировку. Потом мне  пришлось  вытащить
свой табельный пистолет и всадить несколько пуль в потолок, чтобы привлечь
всеобщее внимание. В комнате шла чуть ли  не  свалка,  но  все  быстренько
успокоились, когда прозвучали выстрелы. Упитанный  парень  с  расквашенным
носом пробился вперед, чтобы схлестнуться со мной.
   - Ну, давай, застрели меня! - вызывающе кинул  он.  -  Твои  фашистские
штучки здесь не пройдут!
   - Пойди подлечи нос, - ответил я ему. - Я не собираюсь  стрелять  ни  в
кого, кроме противника. Я никогда не был  фашистом.  Муссолини  давно  уже
помер.
   Он фыркнул и, повернувшись лицом к собравшимся, начал речь. Я развернул
его лицом к себе, схватив за ворот.
   - Я не знаю, жирный, кто ты, - сказал я ему, - и мне на это  наплевать.
Сядь и заткнись. - Я хорошенько пихнул его в  нужном  направлении.  Он  не
удержался на ногах, упал на спину и  лежал,  глядя  вверх  и  пронзительно
визжа.
   Парень с рассеченным скальпом подскочил к нему и помог встать.
   - Ну вот, мистер Борг, дайте я вам помогу, - прокурлыкал он, бросив  на
меня злобный взгляд. Борг без труда поднялся, бросился вдоль стены к двери
и выскочил наружу. Тощая тетка, которая утверждала, что йлокки всего  лишь
безобидные чужаки, выбежала следом за ним. Уровень шума немного понизился.
   - Послушайте меня! - мне пришлось орать, чтобы  меня  услышали.  -  Это
война! МЫ ее выиграем. Если кто-то здесь не решил, на чьей он стороне,  то
лучше ему  сделать  это  прямо  сейчас.  Все,  кто  за  то,  чтобы  сидеть
смирненько и ждать, пока эти крысы нас завоюют, перейдите,  пожалуйста,  к
этой стене.
   Люди переминались с ноги на ногу, но никто не сдвинулся с места.
   - Прекрасно, - сказал я. - А теперь, когда мы определились, примемся за
дело.
   Я сделал резюме наших ресурсов: сто пятьдесят более или менее обученных
солдат, двести десять жителей города и еще восемьдесят  пять  беженцев  из
Стокгольма и других мест, при этом среди них было  слишком  много  женщин,
детей и стариков. У нас было шесть автобусов  и  пять  тяжелых  грузовиков
(один со сломанной осью), одна  полевая  пушка  с  пятьюдесятью  зарядами,
двадцать шесть охотничьих ружей, шесть  револьверов  с  небольшим  запасом
патронов к  каждому,  плюс  десять  новых  "противоразбивателей".  Сколько
угодно воды в городской системе, склад, наполовину заполненный продуктами,
- в основном консервами, - одеяла, теплая одежда и  тому  подобные  нужные
вещи. Погода в Швеции может быстро портиться.
   - Мы здесь вполне можем держаться, - сказал я им. - Но длительной осады
нам не выдержать. Свежие овощи из огородов надо экономить,  начиная  прямо
сейчас.
   - Послушай, - проорал  худой  деревенщина,  -  это  о  МОИХ  овощах  ты
говоришь!
   Я сказал ему, что он получит компенсацию, и он успокоился. Удивительно,
как это люди ухитряются думать о деньгах, когда весь образ их жизни, да  и
сама жизнь в опасности.
   Тут пришел Ларс Берман - я  посылал  его  пройтись  разведать,  сколько
неприятеля находится поблизости.
   - Мы окружены, - выпалил он, прежде чем я успел попросить его  говорить
потише. - Они оцепили город,  захватили  близлежащие  фермы  и  установили
повсюду баррикады. Их сотни, может, даже тысячи! Кажется, подкрепления  мы
не дождемся.
   К этому моменту собравшиеся опять взбудоражились.
   Я успокоил их, сказал, что у меня для всех есть поручения, и расспросил
Ларса подробнее о расположении войск. Они  окружили  весь  городок  тонким
кольцом - его нетрудно было бы прорвать, если бы нам  было  куда  рваться.
Похоже, полевая штаб-квартира в палатке их не очень-то заинтересовала.
   - Пока что, - сказал я своим слушателям,  перекрывая  их  гвалт,  -  мы
будем сидеть на месте и ждать их дальнейших действий.
   Вперед  пробился  толстый  старикан,  который  когда-то  был  армейским
офицером.
   - Можно предположить, что они начнут сжимать кольцо, когда  решат,  что
мы достаточно ослаблены голодом и нервным напряжением, - сообщил он мне. -
Они будут входить в город по главным улицам, и там-то  нам  и  следует  их
поджидать. Я предлагаю установить нашу пушку  на  площади,  где  ее  можно
будет поворачивать на ту улицу, по которой они будут подходить.
   Я согласился с ним и выбрал в толпе  десять  крепких  парней,  назначив
командирами групп. Каждый должен был набрать до  пятидесяти  добровольцев,
как можно лучше вооружить их и расставить по  боковым  улицам,  чтобы  они
были готовы напасть на фланги наступающих колонн.
   Ларс отошел от окна, в которое смотрел.
   - На востоке горит ферма или сарай, - доложил  он.  -  И  там  крутится
масса крыс.
   Человечек, от которого было много шума, издал пронзительный вопль.
   - Это МОЙ дом! - заорал он так, будто это я приказал  его  поджечь.  Он
бросился к двери. Я спросил его, куда он собрался.
   Он повернулся и бросил на меня обиженный взгляд.
   - Я не собираюсь стоять здесь, пока эти ЖИВОТНЫЕ уничтожают мой дом!  -
взвизгнул он. В ответ раздалось несколько слабых одобрительных возгласов.
   - И что вы собираетесь предпринять? - осведомился я.
   - У меня есть  оружие,  -  сказал  он,  похлопав  себя  по  карману.  -
Нескольких гадин я захвачу с собой... и, может быть... - Тут он  замолчал,
сообразив, что собирается совершить самоубийство.
   - Оставайтесь-ка здесь, - предложил  я,  -  и  вы  сможете  помочь  нам
предпринять что-нибудь действенное.
   - Наверное, так будет  лучше,  -  уступил  он,  но,  поглядев  в  окно,
повернулся и завопил, что сарай уже совсем сгорел, дом спасать уже поздно,
и непонятно, что же я имею в виду. Он снова метнулся к окну, которое  было
открыто.
   - Слушайте! - крикнул он.
   Я прислушался. Был слышен стук телег по вымощенному кирпичами  тротуару
и крики. Я подошел поближе.  Экс-капитан  Аспман  стоял  там  во  дворе  и
собирал какую-то колонну  из  фургонов,  запряженных  лохматыми  северными
лошадками и нагруженных нашими самыми важными  запасами.  Непонятно  было,
куда он собрался.
   Я крикнул ему в окно:
   - Остановись сейчас же, Аспман!
   - Как же, остановлюсь, черта с два! - проорал  он  мне  в  ответ.  -  Я
собираюсь спасти жителей Сигтуны, хоть вы и решили их предать!
   Вот и все, что потребовалось: набившиеся в комнату  почтенные  граждане
тут же попытались полезть на меня.  Мне  пришлось  останавливать  их  так,
чтобы никто не пострадал. Тогда они образовали полукруг до самых  стен  по
обе стороны от  меня,  но  вне  моей  досягаемости.  Пронзительная  тетка,
которая, как я понял, заправляла местным высшим светом, оказалась в  самой
середине напротив меня.
   - Вы все слышали, что сказал капитан, - проверещала она. -  Это  он,  -
она ткнула в меня - чужак, который ворвался в наш город и хочет  захватить
власть, чтобы продать нас чужакам - таким же  чужакам,  как  он!  -  Излив
таким образом свои жалкие чувства, она замолчала, что-то невнятно бормоча.
   Я воспользовался возможностью что-то сказать:
   - Я - полковник Байярд имперской службы наблюдения Сети. Генерал  барон
фон Рихтгофен назначил меня командующим полевой штаб-квартирой - а это она
и есть! Ваш Аспман  -  болван,  и  мне  пришлось  его  сместить,  так  что
успокойтесь и начинайте делать то, что нужно.
   - Так вы - важная персона, а? - прокудахтала  старая  ведьма.  -  Ну-ка
покажи какую-нибудь бумагу,  которая  бы  это  подтверждала!  И  вообще  я
никогда не слыхала об этом бдении Сети!
   - Для письменных приказов просто не было  времени,  -  объяснил  я  им,
неуютно чувствуя себя  в  положении  человека,  пытающегося  неубедительно
оправдываться. - Но пока мы тут торчим и  пререкаемся,  йлокки  перемещают
свои войска. Слушайте, давайте им немного помешаем! Вы... -  я  указал  на
парня, который раньше меня теснил, - вы любите  драчки,  так  пойдемте  со
мной, и я покажу вам, с кем можно подраться.
   Он шагнул вперед и открыл рот, собираясь послать меня  подальше,  но  в
этот самый момент мы услышали с улицы какой-то вопль. Я первым выглянул во
двор: там так  и  кишели  чудовища,  которые  уже  перевернули  фургоны  и
оттеснили около десятка человек в угол. Аспман заколебался, потом  вытащил
пистолет, но  не  успел  он  выстрелить,  как  крысочеловек  размазал  его
разбивателем. Люди за моей спиной вскрикнули.
   - Ох, они УБИЛИ капитана Аспмана! Смотрите! Он мертв! Его кишки...
   В следующую секунду  они  все  уже  орали  мне,  чтобы  я  СДЕЛАЛ  хоть
что-нибудь. Я велел им успокоиться и  ждать  дальнейших  указаний,  а  сам
вышел во двор. Крысолюди все еще вбегали  в  открытые  ворота,  которые  я
запер час назад. По улице, где почему-то не было баррикад,  тоже  шли  эти
твари, они шли беспрепятственно,  и  ближайшие  были  всего  в  нескольких
ярдах. Я протиснулся мимо перевернутой повозки и поймал сержанта в военной
форме, принявшего командование после Аспмана, и спросил его, что, к черту,
происходит. Мне пришлось орать, чтобы он меня услышал, и при  этом  ткнуть
мундирной шпагой  какого-то  йлокка,  который,  видать,  счел  меня  своей
мишенью.
   - Капитан сказал, что надо выбираться, - объяснил мне сержант, всаживая
при этом пулю в брюхо высокого худого чудища с  трехдюймовыми  резцами.  -
Сказал, что крупные шишки требуют под себя все продукты и оружие  и  хотят
сговориться с врагом, чтобы сдать им жителей города, а те взамен...
   - Это бред сумасшедшего, сержант. Кто отпер ворота?
   - Я, сэр. Капитан приказал, сэр,  расчистить  путь,  чтобы  можно  было
прорваться, сэр.
   - И вы, полагаю, также убрали и баррикады, - сказал я.
   Он кивнул.
   - Надо поторапливаться, мне так сказал капитан, - сержант бросил беглый
взгляд на неприглядные останки Аспмана. - Видно, капитан ошибся,  сэр.  Но
он старший по чину, и...
   - Вы сделали то, что вам сказали, сержант, -  утешил  я  его.  -  А  вы
подумали, что открываете не только путь отсюда, но и путь сюда?
   - Капитан сказал... Они не будут наступать, потому что  договорились  с
вами,  сэр.  Теперь  я  вижу,  что  он  врал,  просто  хотел  спасти  свою
драгоценную задницу.
   - А что насчет отряда охраны у городских ворот? - спросил я.
   - Отозвали их, - признался сержант. - Они где-то здесь, наверное. -  Он
оглядел тесный дворик, где  йлокки  уже  подавили  все  сопротивление,  за
исключением двух  небольших  групп  истекающих  кровью  людей.  Эти  твари
загоняли их в углы, бросались на них и кусали, даже не прибегая  к  помощи
оружия. Но солдаты все еще сражались, и йлокки падали один за другим, пока
из их тел не образовались настоящие завалы.  Несколько  тварей  прекратили
наступление и скорчились, обгладывая своих мертвецов. Трупы людей  они  не
трогали. Видно было, что крысиное мясо нравится им  больше  человеческого.
Оставалось непонятно, зачем они тогда берут столько пленных.
   Я объяснил сержанту, как следует поступать, и  велел  ему  пробиться  к
одной из групп за баррикадами из трупов, а сам  присоединился  ко  второй,
перебравшись через гору  мертвых  йлокков,  и  помогал  стрелять  в  толпу
потерявших ориентацию тварей, пока не почувствовал, что движущихся мишеней
уже мало. Кто-то закрыл дверь и запер на засов  ворота,  так  что  снаружи
новые уже не могли войти, а те, что остались внутри, не  могли  выбраться.
Тут я услышал вопль, перекрывающий царящий вокруг шум,  и,  подняв  глаза,
увидел, что из окна третьего этажа вылетает человек. Это был Борг,  жадный
торговец. Из того окна, откуда его явно вытолкнули,  выглядывал  йлокк.  Я
прицелился и всадил несколько пуль прямо промеж его длинных  резцов  цвета
слоновой кости, и он упал назад, но через мгновение на его месте  возникло
два других. Их прикончили сержант и  его  команда.  Следующего  пришил  я.
Становилось все тише, и, наконец, воцарилась почти полная тишина. Осмотрев
прямоугольный дворик площадью в сто  квадратных  футов,  я  не  увидел  ни
одного идущего или стоящего йлокка. Один, с  желтой  нашивкой  на  пальто,
лежал неподалеку от меня, слабо постанывая. У него было пулевое ранение. Я
стал пробираться к нему, решив прикончить его, чтобы  не  мучился,  но  он
посмотрел на меня и четко проскрипел по-шведски:
   - Дайте мне спасти свою жизнь, и я подарю вам империю.
   Он явно подзубрил местную историю: это были слова Муссолини.
   Я не успел сообщить ему, что мне не нужна империя - его красные  глазки
закрылись, и он умер.
   Мне  удалось  построить  солдат,  и  я  дал  им  задание  задействовать
гражданских.
   - Нам нужно пробиться и  закрыть  городские  ворота.  Мы  образуем  две
группы, - сказал я им.  Командовать  второй  я  назначил  одного  из  моих
собственных унтер-офицеров,  с  тем,  чтобы  мой  новый  знакомец  сержант
остался охранять двор. - Затем двинемся по  параллельным  улицам  к  стене
Старого города. Оттуда мы будем сходиться по направлению к воротам.
   На боковых улицах крысолюдей не оказалось, и  мы  без  труда  прошли  к
месту встречи. Створки ворот были открыты, насквозь  проржавевшие  узорные
решетки,  ставшие  чисто  декоративным  украшением  взамен  средневекового
сооружения из дубовых досок, сбитых железными  скобами.  Но  они  хотя  бы
могли замедлить наступление чужаков.
   Я бегло осмотрел местность. Ни одного йлокка не было видно. Видимо, те,
что были на улице, отступили. Их явно нельзя  было  назвать  прирожденными
воинами. За воротами я увидел целую  их  группу,  строившуюся  в  колонну,
несомненно готовясь воспользоваться предательски открытыми  воротами.  Они
увидели, что я закрываю ворота, и двое бросились ко  мне  характерной  для
этого племени неустойчивой рысцой  с  опасным  наклоном  вперед.  Пожалуй,
грызунам переход к прямохождению дался гораздо труднее, чем приматам.  Они
напоминали тушканчиков-переростков. Может быть, поэтому во всех  известных
нам А-Линиях царствовали люди, а крысы прятались и жили за счет того,  что
им удавалось урвать у людей.
   Как бы то ни было, я вышел туда, где мне легко  было  прицелиться,  дал
один выстрел поверх их голов - они явно все  еще  не  поняли,  что  оружие
может убивать на таком расстоянии - и,  опустившись  на  четвереньки,  они
бросились в какой-то переулок.
   - Кишка у них тонка  для  ближнего  боя,  -  прокомментировал  это  мой
старший сержант, некто Пер Ларссон. - Нам нужно только, -  добавил  он,  -
организовать наших ребят и идти в атаку. Они побегут.
   - Надеюсь, - сказал ему я. - Ну что ж, постройте их сейчас, сержант,  и
объясните им, что надо делать.
   - Мы собираемся напасть на  вот  ту  компанию?  -  спросил  он  немного
изумленно.
   - На ту самую, - подтвердил я. - Составьте колонну из двадцати  четырех
рядов,  по  десять  человек  в  каждом.  Постройте  здесь,  за   воротами.
Проследите, чтобы у первой  шеренги  было  оружие  и,  по  возможности,  у
следующих тоже, насколько его хватит.  Пусть  задние  шеренги  заряжают  и
передают оружие вперед. Будем  двигаться  шагом,  ведя  прицельный  огонь.
Когда дойдем вон до того почтового ящика, - я  указал  на  синюю  тумбу  с
желтым почтовым рожком, - увеличим скорость вдвое. В случае  потерь  будем
смыкать ряды и  сосредоточим  концентрированный  прицельный  огонь  на  их
командирах.
   - Слушаюсь,  -  сказал  Ларссон,  отдал  честь  и  побежал,  выкрикивая
приказания.





   Мой штурмовой отряд выглядел не слишком внушительно: просто  нестройная
толпа более или менее молодых  здоровых  мужчин  и  нескольких  выносливых
женщин, неуверенно державших выданные им револьверы, словно они опасались,
как бы те их не укусили, - все были полны энтузиазма и даже рвались в бой.
   Я отнял пистолеты у двух парней, стоявших  непосредственно  за  мной  и
моим сержантом-командующим, попросил остальных постараться не  пристрелить
меня или Ларссона и отдал приказ начать стрелять и двигаться вперед - ать,
два, левой-правой.  Они  двигались  довольно  дружно  и  вели  стрельбу  с
неплохой скоростью.  Йлокки  продолжали  заниматься  своими  делами,  пока
шальная пуля не угодила одному из них в руку.  Он  заверещал,  как  ржавая
рессора, и кинулся бежать - не от нас, а от своих приятелей, которые,  как
один, повернулись, чтобы сожрать его  живьем.  Пока  мы  приближались,  он
упал, а те, что были еще живы и здоровы, принялись есть. Наш огонь  теперь
то и дело попадал в цель. Едоки становились едой.  Зрелище  было  довольно
тошнотворное. К тому моменту, как мы к ним приблизились, на месте остались
только мертвые и умирающие.
   - Я же сказал вам, полковник, - прямо-таки  пропел  Ларссон,  -  плевое
дело!
   - Они не убежали, сержант, - напомнил я ему. - Блефовать с ними  у  нас
не получится. Так что это нельзя считать концом.
   Не успел я договорить,  как  толпа  вражеских  солдат  выплеснулась  из
проулочка между двумя складами и стала  приближаться  бегом.  Мои  войска,
переставшие стрелять, просто стояли и смотрели. Наконец, Ларссон заорал:
   - Беглый огонь!
   Они открыли беглую пальбу, которая уложила  на  землю  половину  первой
шеренги и почтовый ящик. Остальные разбежались.
   Ларссон занялся перераспределением боеприпасов, забирая патроны  у  тех
немногих,  карманы  которых  были  полны,  и  передавая  их  тем,  которые
жаловались, что расстреляли все.
   - Что нам НУЖНО, так это сотню М-16, - пробормотал сержант. - Но против
этих отпетых трусов, наверное, и наших хлопушек хватит.
   - На какое-то время хватит, - согласился я. - Нам нужно обойти и другие
места, где можно войти в Старый город, и кое-что подсказать нашим ребятам.
   Ларссон козырнул и  начал  деловито  строить  свою  толпу  гражданских,
назначая солдат командирами взводов. Он  обращался  к  ним  "лейтенант"  и
"сэр", отдавая им честь, чтобы вызвать  у  них  столь  необходимое  сейчас
ощущение собственной значимости.
   Один из них был еще совсем молоденький парнишка, которого я уже  раньше
видел, на вид ему можно было дать не  больше  шестнадцати.  Он  был  такой
высокий и светловолосый, какими во всеобщем представлении  и  должны  быть
шведы, и, как я выяснил,  был  действительно  офицером,  лейтенантом.  Его
звали Хельм. Он подошел ко мне и попробовал отдать честь.  Я  ответил  ему
тем же и отвел его в сторонку.
   - Нам недостаточно просто уничтожать маленькие группки, сэр,  -  сказал
он мне, прежде чем я успел сам сказать ему это.
   - Прекрасно, - согласился я. - Давайте приступим к делу.
   Район  сразу  за  реставрированной  городской   стеной   был   застроен
небольшими коттеджами  деревенского  типа  с  огородами  и  хозяйственными
постройками. Никогда еще  весна  на  юге  Швеции  не  казалась  мне  более
прекрасной. Здесь не было видно крыс, и в сознании  не  укладывалось,  что
страну наводнили  жуткие,  чудовищные  крысоподобные  захватчики,  которые
убивают одних и берут в плен других. Мы увидели несколько  крыс,  жавшихся
под укрытием  какого-то  сарая  или  конюшни,  но  никакой  организованной
деятельности не было заметно. Может быть, Рихтгофену удалось  восстановить
контроль там, в столице, и отрезать подкрепления противника?  Я  испытывал
почти что эйфорию... и тут увидел первый танк.
   Он был чудовищно большой -  сначала  я  принял  его  за  сарай  средних
размеров, но тут он пришел в движение и повернулся, кренясь, чтобы навести
на нас гигантскую пушку разбивателя. Я велел Хельму укрыться, и мгновением
позже взрыв потряс каменные стены рядом со  мной.  Мне  на  спину  рухнули
грязь, камни и гравий, вдавив меня в землю. Я быстро поднялся,  успев  еще
увидеть, как падают комья глины и кирпичи у меня за спиной,  где  в  стене
образовалась десятифутовая дыра, сквозь которую я  увидел  моих  штатских:
одни бежали, другие стояли, сбившись в группки и  уставившись  на  дыру  в
стене. Я пролез в нее, заорал им, чтобы они  искали  укрытия,  и  вернулся
посмотреть, что делает неприятель.
   Танк  -  высокая  машина  с  длинной  передней  частью  и   огороженной
платформой по всему периметру - медленно приближался,  вздымая  к  небу  и
опуская свою уродливую морду, переползая через каменные стенки и невысокие
строения. Выбежал  какой-то  человек,  грозя  танку  кулаком,  но  это  не
возымело эффекта. Танк подъехал к стене,  игнорируя  наше  присутствие,  и
остановился.
   Я подозвал мой отряд и велел им рассеяться по лесу  и  найти  командный
пункт майора. Холмы к востоку от города заросли густым лесом.  Отправились
все, кроме Хельма. Тот остался на месте и сказал:
   - Вероятно, вам может понадобиться какая-то помощь, полковник,  раз  та
штука такая большая.
   Я признал, что это возможно, размышляя, что мне теперь предпринять. Тут
лейтенант спросил меня:
   - Какой у вас план, сэр?
   - Ах, да, план... - пробормотал я.
   Взгляд мой упал на сложенное из булыжников, крепкое  с  виду  строение,
стоявшее в нескольких ярдах от нас, за скромным  коттеджем.  Трава  вокруг
него была аккуратно и  коротко  подстрижена.  Вражеский  танк  остановился
неподалеку от него.
   - Лейтенант, - сказал я, - прикройте меня.  Я  хочу  взглянуть  на  эту
хреновину.
   - Но, полковник, - возразил Хельм, - почему бы  разведкой  не  заняться
мне, а вы меня прикроете?
   - Заткнись, - велел я.
   Он заткнулся и взял  винтовку  наизготовку.  Я  прошел  к  строению  и,
укрывшись за ним,  взглянул  на  танк  -  если,  конечно,  это  был  танк,
поскольку больше всего это напоминало потрепанный упаковочный ящик,  но  я
мог разглядеть гусеницы,  почти  целиком  зарывшиеся  в  мягкую  почву.  И
никаких признаков жизни.
   Нужно  было  посмотреть  поближе.  Я   осторожно   выбрался   из   зоны
относительной безопасности позади сортира, чувствуя  себя  как  начинающая
танцовщица, впервые  исполняющая  стриптиз  в  свете  прожекторов,  но  не
отрывал взгляда от танка, выискивая признаки какой-нибудь деятельности.
   Ничего не происходило, пока я не оказался в десяти футах от  него,  так
что уже мог ощущать запах гнилых апельсинов, характерный для этих  тварей.
Тут открылся люк, из  которого  высунулась  острая  морда  и  узкие  плечи
йлокка. Придерживая своими коротенькими ручками крышку люка,  он  протащил
через него все свое несуразно длинное  туловище.  По  спине  его  тусклого
пальто шла красная полоса. Вокруг его глазок-бусинок  была  толстая  корка
чего-то  белого,  в  углах  рта  с  выступающей  вперед  нижней   челюстью
показалась пена. Он опустился вниз, двигаясь, как старая-престарая  крыса,
которая ищет, где бы ей умереть. Поначалу он, казалось, меня не замечал  -
потом заметил и повернулся ко мне. Два раза его рот беззвучно открылся, но
только на третий раз ему удалось прокаркать:
   - Я призываю тебя помочь живому существу, раб!
   Это мне мало что сказало.  Тут  он  поскользнулся  и,  тяжело  упав  на
коротко выстриженную траву, остался  лежать  там,  судорожно  дергаясь.  Я
подошел к нему,  держа  в  руке  револьвер,  хотя  знал,  что  он  мне  не
понадобится. Я присел рядом с ним на корточки: даже отсюда  было  заметно,
что у него  жар.  Запах  гниющих  апельсинов  ощущался  очень  сильно.  Он
перевернулся  на  спину  и  попытался  сфокусировать  на  моем  лице  свои
маленькие красные глазки.
   - Гргсдн ошибся, - прохрипел он. -  Мы  совершили  ужасную  ошибку!  Вы
люди, как и мы!
   - Не как вы, Крысомордик, - сказал я. - Расслабься - посмотрю, чем тебе
можно помочь.
   Он, кажется,  собрался  протестовать,  но  только  булькнул  и  потерял
сознание. Хельм подошел ко мне и собрался пристрелить  моего  пленного.  Я
объяснил ему, что парень болен и не опасен, но его явно  так  и  подмывало
все равно прикончить  неприятельского  офицера.  Я  заглянул  в  сортир  -
проверить на всякий случай, нет ли у него там приятеля -  и  вернулся  как
раз вовремя, чтобы остановить Хельма. Йлокк отползал от него, повторяя:
   - Я не делал этого!
   Я отозвал лейтенанта в сторону и напомнил  ему,  что  наша  сторона  не
убивает беспомощных военнопленных.
   - Каких, к дьяволу,  беспомощных,  сэр!  Прошу  прощения!  -  взорвался
Хельм. - Я видел, как крысы наводняли город и пожирали людей живьем!
   - Тем не менее, здесь есть госпиталь, - сказал я ему, - и  мы  доставим
туда этого парня, генерала, между прочим, - я высказывал всего  лишь  свою
догадку, но ведь эта красная полоса должна была _что-то_ означать! - А там
узнаем, что они могут сделать.
   Я вернулся обратно, чтобы еще раз взглянуть  на  покинутый  танк.  Вонь
меня чуть не доконала, но нам нужна  была  информация.  Устройство  внутри
оказалось знакомым - точь-в-точь ранняя стереотипная  модель  челнока  для
путешествия по Линиям. Это показалось мне странным. Даже  приборная  доска
выглядела знакомо:  большой  измеритель  силы  М-К  поля  -  слева,  шкала
измерения энтропии - справа,  а  прямо  по  центру  -  шкала  темпоральных
матриц. Интересно: это было явно содрано с наших собственных первых машин.
Я слез вниз и, вернувшись, рассказал об этом Хельму.
   Он кивнул:
   - Логично. Трудно ожидать, чтобы кучка крыс сама  могла  создать  такую
технологию.
   А как насчет разбивателей? - напомнил я ему. Он отмел мое возражение:
   - Наверное, украли у кого-нибудь еще.
   Из лестницы и  брезента,  прикрепленных  к  борту  танка,  мы  устроили
носилки и положили на них бесчувственного йлокка. На  улице  нам  попалось
несколько храбрых горожан, осмелившихся выйти посмотреть, что  происходит.
Нас они  сторонились,  едва  увидев  наш  груз.  В  госпитале  мы  вызвали
настоящий переполох. Там было  полно  горожан.  Некоторые  пришли  туда  с
небольшими травмами из-за падений и тому подобного, но большинству  просто
хотелось, чтобы их успокоили.  Они  неохотно  пропустили  нас,  и  молодой
интерн со значком, на котором было написано его  имя  -  "Доктор  Смовия",
подошел поближе и принюхался.
   - Слышал я этот запах от нескольких таких существ, - заметил он.  -  От
мертвых. Очевидно, какая-то инфекция.
   Он освободил  небольшое  пространство  и  подозвал  сестру,  чтобы  она
разрезала одежду его нового пациента. Обнажилась серая крысиная  шкура,  и
он принялся за обычную процедуру ощупывания и простукивания.
   - Температура на десять градусов  выше  нормальной,  -  заметил  он.  -
Удивительно, что он еще жив. Но, с другой стороны, он же не человек.
   Он подозвал коллегу, взял анализ крови и отправил его в лабораторию,  а
потом сделал генералу укол, от которого тот, похоже, успокоился.
   - Надо сбить температуру, - пробормотал врач. Вопрос был  теперь  чисто
техническим, он был поглощен своей работой не меньше, чем  если  бы  лечил
мэра. Он забрал куда-то моего подопечного, а нас  попросил  (или,  скорее,
приказал нам) подождать.
   Через полчаса он вернулся очень довольный.
   -  Вирус,  -  сказал  он  с  удовлетворением.  -  Сейчас  разрабатываем
противовирусное средство. Должна подойти стандартная вакцина.
   Мы с Хельмом нашли, где умыться,  и  отправились  искать  ленч.  Смовия
поспешно удалился - ему не терпелось вернуться к работе.
   - Неудивительно, что эти крысы совсем не могут  воевать,  полковник,  -
сказал Хельм. - Они больны.
   Он кивнул, соглашаясь сам с собой.
   - Сколько раз мы видели, что они лежат  мешками.  Теперь  все  понятно.
Послушайте, полковник, - продолжал он, - вы не думаете, что это как в  той
книге:  они  заразились  здесь  какой-то  болезнью,  с  которой  не  могут
справиться?
   - Нет, не думаю. По-моему, они уже  были  больны,  когда  сюда  попали.
Может быть, они из-за этого ушли из дома. Эпидемия.
   - Надеюсь, мы этого подхватить не сможем, - заметил Хельм.
   Больничная столовая была закрыта, поэтому  мы  снова  вышли  на  улицу,
отыскали киоск с горячими сосисками и взяли каждый по две, с  хлебом  и  с
горчицей.  Прихватив  их  с  собой,  мы  вернулись   в   госпиталь,   где,
оказывается, меня уже искал доктор Смовия.
   Он показал мне заткнутую пробкой пробирку - гордый, как молодой отец.
   - Я выделил вирус и создал его культуру, - сказал он мне. -  Содержимое
этого сосуда, - добавил он, - может смертельно заразить тысячи. - Его лицо
выразило озабоченность. - Но, конечно, я буду его  тщательно  охранять  во
избежание такой катастрофы.
   - А как насчет лечения? - поторопил я его.
   - Достаточно простое, - удовлетворенно отозвался он. - Мы можем сделать
больным инъекцию, и в считанные часы они совершенно выздоровеют.
   - Мы находимся в состоянии войны, вы не забыли об этом?
   - Конечно, помню, полковник, но иметь возможность прекратить эпидемию и
не воспользоваться ею... - Он замолк.  Ему  явно  раньше  не  приходило  в
голову, что я могу не пожелать лечить захватчиков.
   - Полковник, - начал он неуверенно, - нет ли возможности... Если  бы  я
мог попасть в их родной мир, то через несколько часов мора их уже не стало
бы.
   - Много у вас этой культуры вируса? - спросил я у него.
   - Нет, но нетрудно получить  ее  столько,  сколько  требуется,  теперь,
когда мне известен вирус. Но почему? Моя вакцина...
   - Вы и правда рветесь вылечить этих крыс, а доктор? -  вслух  размышлял
я.
   - Соображения гуманности, - начал он. - Конечно,  мы  с  ними  воюем  и
должны действовать осторожно.
   - Если я смогу получить разрешение отправиться в расположение  йлокков,
- уверил его я, - я позабочусь, чтобы вы поехали со мной.
   Его благодарность была очень бурной. Я оборвал его излияния вопросом:
   - Вы ведь сможете снова получить  эту  культуру?  Тогда  вы  не  будете
возражать, если я оставлю себе эту.
   - Но зачем? - отозвался он. - А,  конечно,  вы  хотите  иметь  сувенир.
Берите на здоровье.  Только,  ПОЖАЛУЙСТА,  будьте  крайне  осторожны.  Она
чрезвычайно заразна, хотя, конечно,  не  для  нас,  но  если  ее  случайно
прольют среди йлокков...
   - Понимаю, - успокоил я его.
   Он был так доволен! У меня не хватило  духу  дать  ему  понять,  что  я
собираюсь обмануть его.
   - Если я снова вам понадоблюсь, доктор, я буду в штабе,  -  добавил  я,
поворачиваясь, чтобы уйти.
   На улице было полно мертвых йлокков, а те  живые,  которых  мы  видели,
бежали от групп вооруженных горожан, а не за ними.
   Вернувшись в штаб-квартиру,  я  по  радио,  которое  раздобыла  Барбро,
связался с главным штабом в Стокгольме.  Мне  ответил  перепуганный  голос
лейтенанта Сьелунда, сообщившего, что ситуация выходит из-под контроля.
   - Их просто дьявольски много - слишком много, полковник! У них огромные
потери, но они все-таки наступают! Штаб-квартира в осаде, так  же,  как  и
дворец, и Риксдаг, и практически весь внутренний город. Я не знаю, сколько
мы еще сможем сопротивляться. Барон фон Рихтгофен ведет речь о  контратаке
на их собственную Линию, но у нас нет обученных войск,  чтобы  осуществить
транссетевое вторжение, сэр! Я тревожусь... Подождите, сэр...
   И все. Или мое радио скисло, или... Думать об "или" не хотелось. Будь у
меня еще несколько секунд, я сказал бы Сьелунду о вакцине и о том, как  мы
можем ее применить.
   - Очень обидно, -  согласился  Хельм.  -  Нам  надо  что-то  делать,  и
побыстрее!
   - Сделаем, лейтенант, - ответил я.
   Я вызвал доктора Смовию  к  себе  и,  когда  он  прибыл,  спросил  его,
действительно  ли  он  готов  отправиться  в  путешествие,  чтобы   помочь
разрешить ситуацию.
   Он был полон энтузиазма.
   - Но как мы сейчас сможем отсюда выбраться?  -  поинтересовался  он.  -
Даже если бы нам удалось выйти из города и пробраться через линию  фронта,
нам придется долго идти пешком до Стокгольма.
   - Мы не пойдем пешком, - сказал я ему. - Пожалуйста, захватите с  собой
полевой набор, с  помощью  которого  можно  будет  получить  еще  культуру
вируса.
   - Но зачем? - удивился он вслух. Он ушел, разговаривая сам с собой.
   - Что мы будем делать,  полковник?  -  спросил  меня  лейтенант.  -  Вы
рассчитываете вырваться отсюда на одном из тех школьных автобусов, которые
вы сюда привели, или как?
   - Или как, - ответил я ему. - А сейчас, Хельм,  свяжитесь-ка  со  всеми
нашими командующими подразделений.
   Услышав треск динамиков, я вышел в холл, направляясь к комнате  Барбро,
и чуть не столкнулся с ней.
   - Как раз такую девушку я ищу, - сказал я, нежно обнимая ее. Каждый раз
я заново удивлялся, что это сказочное существо - действительно моя жена.
   - Ах, спасибо, полковник, - насмешливо ответила она. - Я думала, вы обо
мне забыли.
   - Не совсем, - разуверил я ее. - Мне  надо  будет  совершить  небольшую
поездку, майор, так что вы останетесь здесь за командира. Я хочу, чтобы вы
засели здесь, в штаб-квартире, какая уж она у нас есть. Нам  надо  немного
покопать траншеи, построить какие-никакие бастионы, так что  я  хотел  бы,
чтобы все здоровые мужчины, не занятые на охране периметра,  были  вызваны
сюда и приготовились к штурму.
   У нее был изумленный вид - выражение, не менее обворожительное, чем все
остальное.
   - Не беспокойся, они  не  собираются  прямо  сейчас  идти  в  атаку,  -
успокоил я ее. - Это просто на всякий случай. Я отправляюсь в  столицу.  У
меня есть сведения, которые нужны  Манфреду,  и  нам  нужны  подкрепления.
Относительно небольшое, но хорошо организованное военное  формирование  из
столицы сможет одновременно напасть на осаждающих с тыла, и делу конец.





   Как только мой чужестранный  гость  -  странно,  но  я  начал  мысленно
называть его именно гостем, а не пленником - почувствовал себя  достаточно
хорошо,  чтобы  вести  осмысленный  разговор,  я  вошел  к   нему,   отдав
распоряжение закаленной старой даме - старшей сестре этажа, чтобы  нам  не
мешали, что бы ни случилось.
   Он озабоченно следил за мной своими крохотными красными глазками.
   - Ты, раб! - сказал он спустя  какое-то  время.  -  Я  приказываю  тебе
вернуть меня в мой переместитель!
   - Неверный тон ты взял, Крысомордик, -  ответил  я  ему.  -  Я  здоров,
вооружен, и нахожусь у себя дома. А ты - умирающий чужак. Ну,  что  вы,  к
черту, за народ, и что вам здесь нужно?
   - Я, - начал он внушительно, - главный генерал граф  (по-нашему  барон)
Свфт. Я имею честь командовать Второй Волной Благородного Прилива. Увы,  я
болен. Я, победивший миллион врагов, едва могу поднять руку! Будь  это  не
так,  я  не  стал  бы  покорно  подчиняться  дерзкому  допросу!  Я  должен
незамедлительно вновь принять командование!
   Он сделал попытку сбросить одеяло, но бессильно рухнул, скрипя длинными
желтыми резцами.
   -  Лучше  не  волнуйтесь,  генерал,  -  сказал  я,  стараясь   говорить
успокаивающим тоном. Но он рванулся в мою сторону, рыча:
   - Не пытайся взять покровительственный тон с тем, кто выше тебя, мразь!
   - Мое имя Байярд,  -  сказал  я  ему,  -  полковник  Байярд  из  Службы
наблюдения Сети. Вы - мой военнопленный, и, мне кажется, умнее было бы вам
вести себя как следует. Кстати, почему вы оказались здесь?
   - Высшая привилегия и несомненное предназначение Благородного Народа  -
занимать и использовать все подходящие плоскости многопорядкового  Целого,
- объявил он.  -  С  этой  целью  я  вызвался  провести  разведку  Второго
Разрушения - в одиночку, конечно, ибо как я мог позволить низшему созданию
разделить мою высокую судьбу?
   - В одиночку? Да вас тысячи, и прибывают все новые, пока я тут  сижу  и
пытаюсь разобраться, какого черта вам надо.
   - При моем первоначальном проникновении через  Разрушение,  -  объяснил
он, - я нашел скопление жизнепригодных  плоскостей  в  глубине  запретного
сектора. Я  сообщил  об  этом  в  штаб-квартиру  и  предложил  осуществить
настоящую миссию под общим командованием Генерал-капитана, Его  имперского
высочества Принца Избранных.
   - Что вам нужно? - допытывался я.
   - Нам требуется территория, как жизненное пространство для Благородного
Народа, - ответил он мне, как будто я заставил его объяснять очевидное.  -
Честно говоря, - продолжил он, -  при  моем  первом  посещении  в  районе,
занятом огромной пустыней в этой плоскости, я не увидел никаких  признаков
жизни, и мы считали, что занимаем необитаемую плоскость. Мы не подозревали
о  присутствии  вашего  воинственного   народа,   родственного,   как   мы
обнаружили, отвратительным йилпам, вездесущим вредителям-приматам Йлоккии,
шныряющим паразитам, кишащим в наших фруктовых деревьях и, - добавил он  с
издевкой, - на свалках.  А,  возможно,  их  более  крупным  родственникам,
живущим в джунглях, монгам. Вы нападали на нас,  как  только  нас  видели.
Естественно, мы отвечали тем же. Вы называете  это  "война"  на  одном  из
ваших диалектов - у нас для этого нет  слова.  Благородный  народ  Йлоккии
миролюбив и живет в мире.
   - Я видел, как некоторые из ваших  "благородных"  едят  своих  погибших
товарищей, - сказал я с заметным неодобрением. - Иногда даже и прежде, чем
те погибнут. Что в этом благородного?
   - Ах, мои бедные ребята голодают, - опечалился Свфт. - Дома  мы  всегда
дожидаемся, когда наступит гибель мозга, и только потом начинаем.
   - Вы и людей едите, - напомнил я ему, - по крайней мере, пытаетесь  ими
закусывать. Нам это не нравится.
   Он помотал своей узкой головой.
   - Мне тоже, - вздохнул он. - От людей ужасная изжога. А мы и  без  того
уже достаточно больны. По правде говоря, именно болезнь пригнала нас сюда.
   - Ага! Наконец-то я слышу правду!
   - Я всегда говорил правду, - оскорбился  чужак.  -  В  Великой  Йлоккии
болезнь свирепствует, убивая целые города: наша цивилизация гибнет! Города
стали склепами,  где  бродят  мародеры,  нападающие  на  беззащитных!  Вы,
существа разумные, должны, конечно, сделать все возможное, чтобы  смягчить
столь ужасные страдания!
   -  Наш  альтруизм  не  зашел  настолько  далеко,  чтобы  позволить  вам
захватить НАШ мир и разрушить НАШУ цивилизацию, -  отпарировал  я.  -  Вам
придется прекратить вторжение, генерал, и найти другое решение. Попробуйте
сектор тридцать пять: там широкая полоса необитаемых Линий, где, насколько
мы смогли определить, млекопитающие не выжили, и миром правят насекомые.
   - Ха! - плюнул он.  -  Вы  бы  хотели  отправить  Благородный  Народ  в
какую-то блошиную дыру? Вы пожалеете о своей дерзости, полковник!
   - Сомневаюсь, генерал, - сказал я ему. -  Но  главный  вопрос,  который
стоит перед нами, - это не ваши чувства, и не мои. Вопрос в том,  как  мне
убедить вас, что ваше вторжение не даст результата, прежде чем обе стороны
понесут невосполнимые потери?
   - Ваше слово "вторжение", означающее насильственный захват  территории,
по праву принадлежащей другим, неприменимо, - огрызнулся он. - Мы здесь не
обнаружили населения благородного происхождения и никогда не подозревали о
наличии разумных существ -  особенно  йилпов-переростков  или  монгов.  Мы
явились сюда как мирные поселенцы, чтобы обжить необитаемый мир.
   - Вы должны были очень быстро обнаружить свою ошибку, - указал я ему. -
Не могли же вы вообразить, что встретившиеся вам здания и механизмы -  это
природные образования.
   - Вы, монги, - заявил он.
   - Люди, - поправил я его.
   - Ну ладно, люмонги, если вам это так важно, - нетерпеливо отмел он,  -
и мы, йлокки, тоже часть природы, и все, что мы делаем, -  это  природное.
Настолько же, как, скажем, гнездо птицы, или соты  пчелы,  плотина  бобра,
лабиринт личинки, паутина паука, и  так  далее.  Я  признаю,  что  испытал
некоторые сомнения, увидев то, что явно было  городом,  хотя  и  чрезмерно
просторным и затопленным светом.
   - Впервые кто-то так характеризует Стокгольм, - заметил я. - Почему  вы
не прекратили вторжение, когда увидели,  что  здесь  есть  цивилизация?  И
перестаньте притворяться, будто не  знали  этого:  все  ваши  точки  входа
расположены в главных городах.
   Он отмел это слабым жестом:
   - Подходящие места для городов, - сообщил он назидательно, -  постоянны
во всех плоскостях. Мы - что вполне естественно - расположили свои  лагеря
отправки в наших городах - следовательно, мы прибыли в ваши.
   - А как насчет первого раза,  -  поддел  я  его,  -  когда,  по  вашему
утверждению, вы прибыли в пустыню?
   -  Экспериментальное   переместительное   устройство   расположено   на
крошечном островке в море  Опустошения  по  соображениям  безопасности,  -
проворчал он.
   - Вам следовало пойти на попятный, как только вы увидели первый  город,
- настаивал я.
   - Невозможно! - прохрипел больной чужак. -  Осуществление  плана  зашло
слишком далеко, и еще осталась необходимость убежать от болезни!
   -  Почему  вы  не  создали  вакцины   против   этого   заболевания?   -
поинтересовался я.
   Он, казалось, был озадачен.
   - Я, конечно,  вспоминаю  это  слово,  -  сказал  он.  -  Мой  глубокий
инструктаж был полным,  хотя  и  поспешным.  Но  понятие  мне  не  дается:
препятствовать своими действиями естественному ходу вещей?  Наши  философы
осознали, что Погибель - это на самом деле  благодатный  дар  Природы  для
смягчения  проблемы   перенаселенности.   Вы   предлагаете   вмешаться   в
осуществление Высшей Воли?
   - Конечно, - согласился я. - Это ваше  заболевание  вызвано  вирусом  -
конкурирующей формой жизни, - который вторгается в ваши ткани,  уничтожает
красные кровяные тельца, вызывает головные боли, лишает вас сил и в  конце
концов убивает вас. Но вас можно вылечить.
   - Вы бредите, полковник, - возразил он. - Уж не  считаете  ли  вы,  что
можно влиять на осуществление Воли?
   - Мы постоянно это делаем, - сообщил я ему. -  Это  часть  Воли  -  для
этого и  предназначено  это  здание.  А  зачем,  по-вашему,  мы  вас  сюда
принесли?
   - Конечно, чтобы самым утонченным  способом  убить  меня,  -  сразу  же
ответил он. - Хоть вы и низшие существа, вы не могли не признать во мне во
всем превосходящее вас создание и теперь предоставляете мне избрать высший
ритуал смерти, подобающий моему  званию.  Я,  конечно,  признаю,  что,  по
крайней мере в этом, вы поступаете,  как  должно.  Я  без  содрогания  жду
момента ужасной истины. Зовите ваших шаманов! Делайте, что хотите! Я  умру
так, как подобает пэру Благородного Народа!
   - Мы стараемся вылечить вас, а не прикончить, генерал, - сказал  я  ему
устало. Я не спал столько времени, что уже не помню, когда это было.
   - Теперь вы должны вложить мне в руки меч,  -  объявил  он,  как  будто
ожидал  мгновенного  повиновения.  -  Мой  собственный  освященный  клинок
остался в переместителе. Принесите его сейчас же!
   - Если вы такие миролюбивые, то что это  за  разговоры  об  "освященном
клинке"? Ножик есть ножик, разве не так?
   - Ваше потрясающее невежество ниже моего презрения, - сказал он мне.  -
Корни Кодекса Чести уходят так  глубоко  в  историю  Благородного  Народа,
что... Но я вижу, что вы смеетесь надо мной, - передумал он. - Вы  и  сами
не чужды Кодексу Воина - или вашей искаженной его версии.
   Я не стал на это отвечать.
   - Так у вас вовсе не существует медицины? -  размышлял  я  вслух.  -  С
вашей технологией, несомненно развитой в других областях,  можно  было  бы
ожидать...
   - Фуй! - проскрипел он. - С тем же успехом  можно  требовать  от  науки
управления погодой. Несомненно вы заметили, что по всем фазам, или, как вы
их называете, А-Линиям, погода неизменна.
   Я согласился, что заметил это.
   - Даже здесь, так далеко за пределами формальных границ  Управления,  -
добавил он. - Единственным исключением являются  области  Разрушений,  где
сами очертания суши были разбиты, изменив течения воздуха и воды.
   - И вы пересекли Распад - или Разрушение, если вам так больше нравится,
- и выбрали нашу фазу среди всех  остальных,  -  сказал  я.  -  Почему  не
какую-нибудь Линию поближе, которая бы больше подходила на ваш родной мир?
И почему вы сказали "Разрушения"? Распад только один.
   - На окраинах наших владений, - достаточно охотно сообщил мне  Свфт,  -
мы обнаружили свидетельства присутствия конкурирующей власти - вашей,  как
я теперь понимаю. С помощью математических методов мы рассчитали фокальную
точку этого вмешательства - Другое Разрушение. Мы, конечно,  уже  знали  о
странном Разрушении, окружающем нашу собственную фазу.  Когда  я  проводил
исследования здесь, в этом Втором Разрушении, у  меня  не  было  оснований
ожидать встречи с разумными существами. Мы пришли к заключению,  что  ваше
звено погибло в ужасающем возмущении, создавшем ваш "Распад".
   - Ваше "Разрушение", - сказал я ему, - несомненно, результат  неудачных
экспериментов с переместителем в близкородственных Линиях. Вы должны  были
бы понять, что второй район разрушений  указывает  на  еще  одну  Линию  с
путешествиями по Сети. Но вы тут же  бросились  занимать  якобы  свободное
пространство, - саркастически закончил я.
   - После того, как предприятие было начато,  -  объяснил  он  мне  таким
тоном, словно говорил о самоочевидном, - поглотив последние наши  ресурсы,
назад пути не было. Можете ли вы  вообразить,  что  я,  разработчик  этого
плана, вернусь в Йлоккию всего лишь  через  несколько  дней  после  нашего
пышного отправления и  доложу  Благороднейшей,  что  оказался  неспособным
продолжать осуществлять план?
   - Неловко, - согласился я. - Но вам все равно придется это сделать.  Вы
уже видели достаточно, чтобы понять, что у вас не получится придерживаться
его.
   - Возможно, - заметил он. - Возможно, что план неосуществим в том виде,
как он был задуман, но есть и другие подходы, более  тонкие,  которые  еще
могут обеспечить успех. Не все ваши местные фазы так хорошо организованы и
информированы, как эта ваша координата Ноль-ноль.
   -  Такими  разговорами  вы  доведете  себя  до  тюремной  одиночки,   -
предостерег я его. - Весь наш разговор,  естественно,  записывается,  и  в
имперском  правительстве  найдется  немало  людей,   которые   остерегутся
освобождать вражеского агента, если он собирается продолжать деятельность,
угрожающую миру и правопорядку Империи. Мы тоже заметили признаки  Сетевой
деятельности - вашей, как я полагаю, - за  пределами  нашей  Зоны  Главных
Интересов. Мы планировали когда-нибудь проследить их до их источника, и...
- Я замолчал, внезапно вспомнив о  мрачной  области,  которую  мы  назвали
Желтая Зона.
   - И вторгнуться к НАМ, - подсказал тот.
   - Идея упреждающего удара выдвигалась, - вынужден был признать я, -  но
мы надеялись установить сотрудничество, как это  было  сделано  с  другими
державами Сети.
   - Я боюсь, что происшедшая здесь бойня устранила такую  возможность,  -
вздохнул он. - И с вашей точки  зрения,  и  с  нашей.  Возможно,  об  этом
следует пожалеть. Но, откровенно говоря, я  сомневаюсь,  чтобы  наш  народ
смог преодолеть свое инстинктивное отвращение к племенам монгов.
   - Похоже, нам с вами это не слишком мешает, - напомнил я ему. -  Я  уже
больше не думаю о вас, как о родственнике усатых канализационных крыс.
   - Я имел возможность прочитать об этом в  вашей  литературе  в  течение
нулевого времени, - сказал мне генерал-чужак. - Я  был  возмущен  жестоким
обращением, которое вы позволяете себе в отношении  дальних  родственников
Благородного Народа. Но я признаюсь, что  наше  собственное  преследование
мерзких йилпов тоже граничит с геноцидом.
   -  Возможно,  с  обеих  сторон  были  сделаны  ошибки,  -  высказал   я
предположение, - но в настоящий момент проблема состоит в  том,  что  ваши
воины по-прежнему прибывают сюда со скоростью более миллиона в день.
   - Три миллиона, - отрывисто поправил он меня. -  Наша  перенаселенность
достигла чрезвычайной степени.
   - Но не через пересылочный пункт из Страндвеген, - бросил я ему  вызов,
- мы достаточно долго следили за ним, так что мы знаем.
   - Имеется одиннадцать основных пунктов массовой  пересылки,  -  сообщил
он, - включая несколько в действительно пустынных районах. Те,  о  которых
вы знаете и, несомненно, готовы разрушить  вашими  любопытными  снарядными
орудиями, которые действуют на большом удалении, были первыми. Мы  поняли,
что ошиблись, предполагая, что эта фаза необитаема, и разместили остальные
пункты в районах, удаленных от ваших центров обитания.
   - Не вполне, - поправил я его. - Сообщения о ваших войсках поступили из
всех основных столиц. Вы не воинственны, но войну вы начали,  -  утомленно
подвел я итог разговора. -  Вы  и  помыслить  не  могли,  чтобы  захватить
территорию разумных существ, но тем не менее  вы  здесь.  Вашему  рассказу
недостает достоверности, генерал.
   Он покивал  головой,  обозначая  согласие  -  видимо,  заимствовал  это
движение у нас, людей, и сказал:
   - Мне вполне понятно ваше недоумение, полковник. Но недостаточно просто
установить кажущуюся  непоследовательность  моего  отчета  о  событиях  Вы
должны, - он был очень серьезен и искренен,  -  ДОЛЖНЫ  понять  следующее:
нужды Благородного Народа имеют первостепенную важность. Ваше  бесполезное
сопротивление нашему мирному захвату необходимого жизненного  пространства
должно немедленно прекратиться! Это нетерпимое неудобство!
   - Вы пропели "убедительную" песню, генерал, - парировал я. - Как насчет
НАШЕГО жизненного  пространства?  И  ведь  в  конце  концов,  мы,  как  вы
говорите, люмонги, ЯВЛЯЕМСЯ законными владельцами  территории,  о  которой
идет речь.
   - По КАКОМУ закону? - отозвался он,  как  будто  ожидал  именно  такого
ответа.
   -  По  закону  рождения,  первого  заселения  и  разработки  места  для
потребностей человечества, - сообщил я ему.
   - Первого  заселения...  -  задумался  он.  -  По-моему,  ваши  местные
"крысы", как вы называете этот скромный народец,  имеют  по  крайней  мере
столь же древнее право.
   - Только не на наши амбары! - ответил я ему. Мне уже  немного  приелись
его невозмутимые глупости.
   -  А  почему  это  нет?  -  парировал  он.  -  Земные  плоды  не  имеют
"естественного" потребителя. Растения произрастают для всех, кто может  их
собрать.
   - Мы сажаем их, - сказал я, - и собираем их  тоже.  Мы  построили  наши
города и храним в них продукты,  и  это  слишком  очевидно,  чтобы  еще  и
обсуждать!
   Он кинул на меня странный взгляд.
   - Вы говорите, что "сажаете" их. Боюсь, что мы коснулись области,  едва
затронутой в моем курсе ознакомления. Это  еще  одно  любопытное  понятие,
связанное с манипуляцией Волей.
   - Вы хотите сказать, что не занимаетесь растениеводством? - недоверчиво
спросил я.
   Он ответил, чуть поколебавшись:
   - Конечно, мне знаком этот термин, но я не могу его понять. "Заставлять
растения  расти  концентрированно  в  определенном  районе"...   Это   уму
непостижимо! Растения растут, где хотят.
   Я проговорил с ним еще полчаса, но без заметного успеха. Он по-прежнему
придерживался  взгляда,  что  человечество  должно   убраться   с   дороги
Благородного Народа, и на этом прекратятся военные действия.
   - Вы утверждаете, что ничего о нас не знаете, - напомнил я ему, - и тем
не менее прибыли сюда прекрасно  проинструктированным,  владея  английским
языком. Как вы это объясните?
   - Я, - ответил он чопорно, - не обязан вам ничего объяснять. Однако,  -
продолжил он, - я не вижу никакого вреда  для  моего  дела  в  том,  чтобы
объяснить вам то, что, как я вижу, остается для вас тайной. Прекрасно.
   - Мы разработали методы передачи информации в глубокую память -  развив
в  действительности  способность  наших  предков  помнить   местоположение
зарытых орешков. Мой первоначальный контакт с вашей плоскостью, как я  уже
объяснил, не выявил никаких признаков обитания, поскольку  я  прибыл,  как
нам теперь известно, в большую пустыню - я  узнал,  что  вы  называете  ее
"Сахара". У нас дома эта площадка расположена на  мелководье.  Последующие
разведывательные  команды,  однако,   обнаружили   примитивные   временные
поселения вашего народа, принадлежавшие, как выяснилось, кочевым племенам.
Естественно, последующие отряды провели более широкую разведку. Именно они
и собрали материалы для брифинга, за исключением лингвистических данных по
двум родственным диалектам, существующим здесь,  в  отведенном  мне  месте
входа, которое совпадает, конечно, с местонахождением Благородного Города.
Эти данные были, разумеется, поспешно собраны  в  самый  последний  момент
перед нашим плановым прыжком, вот почему в  моем  владении  этими  языками
отмечаются недостатки.
   - У вас прекрасно получается, - ободрил я его.
   Он бросил на  меня  высокомерно-неуверенный  взгляд,  если  я  научился
правильно читать  ограниченное  число  выражений  его  лица,  похожего  на
крысиную морду.
   - Наша ошибка, - провозгласил он,  -  заключалась  в  том,  что  мы  не
обследовали избранную нами в качестве цели плоскость более  тщательно.  Но
вы не  должны  забывать:  мы  находились  -  и  находимся  -  в  отчаянном
положении, и фактор времени был  очень  важен.  Менее  щепетильный  народ,
такой как вы, просто послал бы подавляющую численностью силу, не  принимая
во  внимание  то,  какие  возможные  последствия  могут  возникнуть  из-за
унижений.
   - Господи! - ахнул я. -  Так,  может,  нам  следует  поскорее  прямиком
отправиться отсюда в Разрушение?
   - Таких уж крутых мер не надо, - поправил он меня. - Вполне  адекватной
была бы массовая эвакуация на один из островов Разрушения. Мы  позволим  и
даже будем содействовать такому размещению. Я могу пойти настолько далеко,
что пообещаю, что мы предоставим в ваше распоряжение  наш  метод  массовой
пересылки.
   - Я просто пошутил, - объяснил я. Тут мне пришлось долго объяснять, что
такое "шутить". -  Мы  не  имеем  намерения  покидать  наше  родное  место
жительства, - заключил я.
   - В этом случае, - сказал он нарочито терпеливо, - я не вижу перспектив
в плане достижения мирного сосуществования наших народов. Жаль. Вместе  мы
могли бы достичь многого.
   - Нам надо еще о многом поговорить, генерал,  -  сказал  я  ему.  -  Но
сейчас мне лучше уйти. Отдыхайте, я навещу вас завтра.
   - Разговаривая с вами, полковник, - ответил он, -  я  на  минуту  почти
забыл об отчаянном бедствии моего Народа. Прощайте.
   На этой ноте я оставил его и окружавший его запах гнилых апельсинов. На
мгновение  мне  показалось,  что  нам  удастся  как-то  согласовать   наши
противоположные интересы,  что  было  бы  чрезвычайно  полезно  для  обоих
народов; у йлокков были некоторые методы,  которые  очень  пригодились  бы
Службе наблюдения Сети, и, в свою очередь, мы тоже  многому  могли  бы  их
научить, но сейчас я чувствовал себя подавленным. Мне хотелось  поговорить
с Барбро: один только звук ее голоса ободрит меня. Но ее  не  ободрит  то,
что я должен был сообщить ей - что мне надо  срочно  пробиться  в  главную
штаб-квартиру и доложить обо всем, что я узнал о захватчиках  (а  узнал  я
больше, чем считал Свфт).
   Как обычно, я нашел ее в гуще самого острого кризиса, который мы  имели
на тот  момент:  атакующие  прорвали  нашу  импровизированную  оборону  со
стороны реки. Она была  на  полевом  командном  пункте,  следя  за  картой
текущего момента с ее веселенькими (если не  знать,  что  они  обозначают)
лампочками, показывающими расположение каждого  подразделения  противника:
как они неровной линией выдвигались из леса, - и наших неравных  сил:  как
они держались, держались и  отступали.  Казалось,  через  несколько  минут
будет окружен и отрезан госпиталь.
   - К счастью, Брайан, - сообщила она мне, - нас,  возможно,  спасет  то,
что они делают даже больше ошибок, чем мы - и более серьезных.
   Я торопливо инструктировал ее, когда ко мне поспешно приблизился доктор
Смовия, за которым по пятам плелась  смущенная  представительница  военной
полиции. Я жестом велел ей уйти и  попросил  Барбро  продолжать.  Потом  я
поцеловал ее на прощание. Смовия болтался тут же с озабоченным видом.
   - Послушайте, полковник, - ныл он, - мой пациент едва ли готов покинуть
госпиталь. Кроме того, он является носителем...
   - Но, надеюсь, не опасным для людей? - с надеждой спросил я.
   - Конечно  нет,  -  отмел  он  это,  -  но  с  вашей  стороны  довольно
бесцеремонно отпускать его, даже не оповестив меня...
   - Постойте, - вмешался я, - я его не отпускал! Десять минут тому  назад
я оставил его в постели! Вы хотите сказать?..
   - Он исчез, - недовольно пробурчал Смовия. - В  госпитале  его  нет.  Я
проверил. Я решил, что вы...
   Я оборвал его:
   - Боюсь, он сам по себе.
   Подойдя к окну, я выглянул на улицу. Как я  и  опасался,  там  не  было
чужака-путешественника. Барбро  ободряюще  похлопала  меня  по  руке.  Она
знала, что мысленно я кляну себя.
   - Включи срочную связь, Барб, - велел я ей. - Предупреди  наши  внешние
посты, чтобы они были наготове, но пусть не пытаются его  остановить.  Они
не смогут, и это только приведет к бесполезным жертвам с нашей стороны.
   - Что это значит? - пожелал узнать Смовия. - Куда он  отправится,  ведь
он еще так слаб?
   - Домой, - отрывисто объяснил ему я.  -  Он  уже  ушел,  ничего  нельзя
поделать. - Я повернулся к Барбро: - Это делает мой бросок в  столицу  еще
более жизненно важным.
   Она поняла и кивнула. Я начал действовать. Своего сержанта я не  нашел,
но передал ему весточку, и вышел на улицу, где поймал лейтенанта Хельма  и
сказал ему, что собираюсь прорываться из города.  Он,  естественно,  хотел
узнать подробности, и я велел ему выбрать лучшую из  наших  полугусеничных
машин и встретить меня на Кунгсгатан  через  полчаса.  Он  бегом  бросился
исполнять поручение.
   Я вернулся в помещение, нашел Смовию и  пригласил  его  отправиться  со
мной, прихватив свои культуры чужестранного  вируса.  Он  не  мог  понять,
зачем, но спорить со мной не стал. Я заставил нашу  команду  штаб-квартиры
копать оборонительные сооружения и дал им инструкции.
   - Я вернусь через двое суток, - сообщил я им. - Удерживайте позицию.
   Они сказали, что могут удержать и удержат. Я надеялся, что так и будет.
Лейтенант Хельм прибыл с заправленной, укомплектованной и готовой машиной.
Мы не стали беспокоить себя тонкостями: выехали из ворот мимо того  места,
где я так беззаботно оставил без охраны  переместитель  Свфта.  Там  можно
было видеть все тех же дезорганизованных нападающих с их оружием короткого
радиуса действия. Я почти поверил утверждениям Свфта  о  том,  что  йлокки
невоинственны, ибо они не сделали попытки помешать нам. Потом мы оказались
перед баррикадой. Это была грозная на  вид  преграда:  поваленные  деревья
переплелись ветвями, а промежутки между  ними  были  забиты  обломками.  Я
резко свернул в сторону и по  ухабистой  почве  снова  выехал  на  дорогу.
Несколько йлокков бросились было к нам, но остановились в  отдалении.  Эти
горе-захватчики достаточно смутно представляли себе, что делают.
   - Не надо их недооценивать, -  посоветовал  я  Хельму.  -  У  них  есть
кое-какая технология, и они должны быть способны вести эффективные  боевые
действия, даже не зная военной науки. Но как личности они, похоже,  лишены
воображения и инициативы. Если мы делаем что-то неожиданное, они теряются.
   - А что если кому-нибудь из них придет в голову встать у нас на пути  и
пальнуть из разбивателя с близкого расстояния? - вслух предположил он.
   - В этом случае мы его застрелим, доказав, что это была плохая идея,  -
ответил я, но мне было неспокойно.
   Мы двигались вперед, и они нас пропускали. Проехав еще несколько  миль,
мы уже больше не видели прячущихся крысолюдей. До пригородов был час пути.
Мы подъехали к первому мосту в Стокгольм, и он оказался  цел.  Пять  минут
спустя мы уже без помех ехали по Дроттнинсгатан. На  улицах  лежало  много
трупов йлокков и небольшое количество мертвых людей,  которыми  занимались
только трупоеды-йлокки. Воздушные фильтры почти не впускали вонь в  кабину
машины. Несмотря на понесенные ими колоссальные потери,  кругом  было  все
еще множество крысолюдей, шагавших нестройными колоннами,  в  основном  по
узким переулочкам. Иногда они гнали перед собой пленных  людей.  В  городе
практически не было видно разрушений. Тот единственный выстрел, который на
моих глазах был сделан на Страндвеген, был  исключением.  Мы  подъехали  к
высоким узорчатым воротам главной штаб-квартиры.  Там  нас  встретили  два
офицера в серой полевой форме шведской армии.





   Манфред фон Рихтгофен перегнулся через свой стол внушительного размера,
чтобы тепло пожать мне  руку,  после  того,  как  ответил  на  приветствие
Хельма. Я представил доктора Смовию, который  кратко  сообщил  Манфреду  о
своих открытиях, а потом отправился готовить новые порции культуры вируса.
   - Вакцина, говоришь? - с сомнением спросил Рихтгофен. - Что?..
   - Эти твари лезут сюда быстрее, чем их могут прикончить наши  войска  и
их болезнь вместе взятые,  сэр,  -  объяснил  я.  -  Мы  не  можем  только
обороняться, нам надо контратаковать.
   Манфред кивнул, явно сомневаясь.
   - Мы определили карту их Общей истории, - сообщил он нам. - Больше  ста
миллионов лет, Брайан, и к тому же в Желтой Зоне.
   Мы оба повернулись к карте Сети, занимавшей  всю  стену.  На  ней  было
изображено большое,  неровное  по  форме  сечение  А-Линий,  исследованных
Империей к настоящему моменту, с нанесенной поверх сеткой координат. Синяя
линия  отмечала  область,  в  которой  провозглашалась  власть  имперского
правительства. В самом центре была отмечена алой точкой линия Ноль-ноль  -
наш  собственный  мир.  Поблизости  было  еще  три  красных   точки,   все
расположенные  внутри  большого  розового  потека,  -  Распада  -  области
безлюдных  ненормальных  линий  миров,  затопленных   вырвавшейся   из-под
контроля  энергией  энтропии,  катастрофически  освобожденной   двойниками
Максони и Кочини, чьи  исследования  прошли  успешно  только  здесь  и  не
привели к бедствиям только здесь  и  еще  лишь  в  трех  Островных  линиях
Распада.
   Я мало знал о Желтой Зоне, кроме  того,  что  это  место  происхождения
йлокков. Это была вторая область разрушенных А-Линий, аналогичная Распаду,
но не связанная с ним.
   - Сэр, - предложил я, - нам надо ответить на удар.
   Манфред неприветливо посмотрел на меня.
   - Мы окружили их главный пункт входа, - сказал он, как будто не  слышал
моих слов. - Склад неподалеку от Страндвеген.  Я  планирую  провести  рейд
и...
   - Нет необходимости в атаке крупными силами, сэр. Когда  я  вылью  этот
пузырек в их водопровод...
   Наступила его очередь перебивать.
   - Я... я не могу допустить отправку человека в запрещенный и совершенно
неисследованный район  Сети,  Брайан.  Особенно  моего  самого  лучшего  и
опытнейшего офицера. Нет, ты мне нужен здесь.
   Я уже набирал побольше воздуха, чтобы  начать  возражения,  но  в  этот
момент крыша рухнула - буквально. Кусок бетона размером с бильярдный  стол
расплющил письменный стол Рихтгофена, отбросив его самого на  пол  в  туче
известковой  пыли.  Провисшие  провода  затрещали  и  заискрили,  и  через
несколько секунд огонь уже поблескивал среди разлетевшихся по  полу  бумаг
из лопнувшего шкафа. Хельм  схватил  меня  за  руку  и  оттащил  назад.  Я
поспешно сказал ему, что со мной все в порядке  -  и  это  соответствовало
истине, если не считать того, что в ушах у меня  звенело,  а  легкие  были
забиты удушливой пылью. Он нашел Смовию, обмякшего в  углу,  и  помог  ему
встать. Я вернулся в дым и вытащил Манфреда. Он был в  полубессознательном
состоянии, но совершенно цел.
   -  Похоже,  -  сказал  он,  отдышавшись,  -  что  решение  имеет  чисто
академический характер. Если они доставили сюда свои большие орудия - а их
разбиватели можно легко изготовить сколь угодно больших  размеров,  -  нам
нечего заботиться о контратаке. Все наши силы уйдут на  то,  чтобы  просто
выжить.
   К тому времени в комнату набилась уже куча народа,  и  все  выкрикивали
друг другу самые противоречивые приказания. Я  привлек  внимание  старшего
полковника и предложил ему, чтобы он попытался всех успокоить  и  заставил
ждать приказаний. Пока я говорил это, он сообщил мне, что удар был нанесен
с  низко  летящего  аппарата  незнакомой  конструкции  типа   орнитоптера,
похожего на гигантскую стрекозу.
   Манфред был весь в пыли, но целый и невредимый. Он рявкнул:
   - Свободны! - и толпа замолкла и испарилась.
   - Я туда доберусь, сэр, - уверил я его, - мне всего только и нужно, что
следить за приборами.
   - Не нравится мне это, - ворчал Рихтгофен. - Мы  уже  лет  двадцать  не
забирались так далеко, и, как тебе прекрасно  известно,  прошлая  разведка
привела к неудаче. Нет, Желтая Зона - место запретное. Техники не уверены,
что  мы  сможем  туда  проникнуть,  а  оказавшись  там,  вернуться   будет
невозможно:  слишком  велик  градиент  энтропии.  Любой  план   контратаки
неосуществим, это слишком очевидно. Следовательно, мы должны  вести  войну
здесь, на нашей собственной территории.
   - Я изучил одну машину йлокков, - сказал я  ему.  -  Там  есть  парочка
штучек, которыми мы можем воспользоваться. Я бы хотел получить  разрешение
модифицировать трехместный разведывательный корабль и попробовать.
   Манфред рассеянно кивнул.
   - Склад, который мы окружили...
   Похоже было, что он не слышал ни одного моего слова.
   - Извините, генерал, но я считаю, что нам надо заняться делом там,  где
оно началось. Я могу это провернуть...
   - Нет, Брайан, я не могу этого допустить. Нет, ты нужен мне  здесь.  Ты
нужен НАМ здесь. Барбро ждет в Сигтуне... Кто знает,  что  с  ней  сейчас?
Нет-нет, - поспешно изменил он  позицию,  -  несомненно,  она  и  ее  люди
держатся...
   - Тем более мне следует что-то СДЕЛАТЬ, сэр, - настаивал я. Внезапно  я
почувствовал, что мне не терпится  отправиться  в  путь.  Я  могу  собрать
оборудование и стартовать через полчаса.
   - Не один! - отрезал Рихтгофен.
   - Мне кажется, я припоминаю, сэр, - парировал я, - что в старые  добрые
времена вы лучше всего действовали именно в одиночку.
   - Я был молод  и  глуп,  -  проворчал  он.  -  Мой  летающий  цирк  был
великолепен! Наверное, мне  нравилось  шляться  по  небу  над  Францией  в
одиночку, без Штаффеля, отчасти из эгоизма: если я  был  один,  то  победа
неоспоримо принадлежала только мне!
   - ЭТО не прогулка для самоутверждения, генерал, - заверил его я.
   - Тогда почему ты намерен отправиться один?
   - Не совсем один, сэр, -  вставил  я,  -  мне  нужны  доктор  Смовия  и
лейтенант Хельм.
   - И какая от них помощь в трудный момент? - рявкнул Манфред.
   - Я не хочу привлекать к себе  внимание,  -  напомнил  я  ему.  -  Идея
состоит в том, чтобы потихоньку туда пролезть, выплеснуть культуру  вируса
в их водопровод и смыться.
   - В Желтой Зоне, Брайан? - он не сдавался. - Ты не  хуже  меня  знаешь,
что на таком расстоянии градиент энтропии непреодолим!
   - Это теория, сэр, - не согласился я. - По-моему,  это  можно  сделать.
Надо будет следить за расходом латентной темпорали потщательнее и не  дать
зашкалить градиенту энтропии.
   Глубокомысленно помолчав, генерал жестом показал, что сдается.
   - Я вижу, ты защитился на этой сумасшедшей идее, друг  мой,  -  уступил
он. - Но подумай, чем ты рискуешь.
   - Не отговаривайте меня, сэр, - взмолился я. -  Мне  и  самому  это  не
очень нравится, - но это просто надо сделать.
   Он поднял руки.
   - Ну что ж, полковник, хорошо. Вы получите самое лучшее оборудование. Я
вызову Сьелунда.
   И он это сделал.
   Я выманил Рихтгофена из здания в его большой  лимузин,  в  котором  его
ожидал  шофер,  маленький  паукообразный  человечек  по  имени   Оле,   не
обращавший ни малейшего внимания на царившую вокруг панику. Я сел впереди.
   - Вези меня к Страндвеген, Оле, - приказал ему Рихтгофен.
   Огромная машина потекла  по  тряской  брусчатой  мостовой,  как  сироп,
вылитый на блинчик, и вскоре мы уже тормозили  перед  громадным,  шикарным
отелем  "Интерконтиненталь",  который  прежде  был   заброшенным   складом
мелочной корабельной лавки. Вокруг него в несколько слоев  стояла  охрана,
но они незамедлительно пропустили своего босса.
   - Под зданием кирпичный подвал, - сказал  он  мне.  -  Построен  еще  в
шестнадцатом веке. Очень устойчивый. Они его  захватили  под  пересылочный
пункт. Вводят войска побатальонно с интервалом  в  шесть  часов.  Поразить
такую цель было  бы  элементарно  просто,  если  бы  не  сливки  общества,
поселившиеся наверху. Их  ничто  не  беспокоит,  не  считая,  оказывается,
кошмаров. Выхлопы от йлоккского варианта М-К двигателя.
   - Печально, - заметил я. - Нельзя допустить, чтобы  наши  телезвезды  и
плейбои видели во сне, что им придется работать.
   - Это не шутки, Брайан, - укорил меня Манфред. -  Здесь  живет  генерал
фон Хорст и Крмблински, тот тип,  который  создал  Холото-что-то,  ну,  ты
знаешь. Очень популярная личность. Нельзя же просить его съехать, чтобы мы
могли взорвать его коллекцию произведений искусства.
   - Это тот приборчик "холото", с помощью которого можно управлять  снами
и записывать их?
   - Вот именно: опиум для народа, - неодобрительно ответил  Рихтгофен.  -
Как ты знаешь, благодаря ему Крмблински стал народным героем.
   - Все равно лучше бы их эвакуировать, - заметил я.
   Манфред покачал головой.
   - Некоторые из этих людей потратили миллионы  крон  и  половину  жизни,
собирая коллекции безделушек и  создавая  подходящее  окружение,  где  они
смотрелись бы как надо - если не считать того, что никому на них  смотреть
не разрешается. Нам пришлось бы выгонять их силой.
   Я посмотрел на него, чтобы проверить, не шутит ли он. Он не шутил.
   - Нам лучше бы  начинать,  генерал,  -  сказал  я  -  Смотрите!  Вот  и
очередная порция подкреплений.
   Колонна в десять крыс маршем выходила из старого сарая - более чистая и
бодрая, чем те, что я видел, и готовая завоевать мир - НАШ мир.
   - Мы не можем все время копить трупы, генерал, - напомнил ему я.
   Раздалось несколько выстрелов, и крысолюди перестроились в  колонны  по
два и пошли по улице. Они не пытались начать атаку или даже  защищаться  -
просто шагали, как будто на параде. А может, так оно и  было:  из-за  угла
выехал  странный  тяжелый  автомобиль,  напоминающий  штабную  машину,   и
затормозил у сарая.
   - Вот и наша цель, генерал, - сказал я, начиная вылезать из машины.
   Рихтгофен жестом вернул меня обратно и сказал в свой полевой телефон:
   - Один выстрел из восемьдесят восьмого калибра, полковник,  -  и  четко
приказал: - Мне нужно прямое попадание, для пристрелки места нет.
   - Не годится, чтобы  жильцы  наверху  подумали,  будто  идет  война,  -
согласился я.
   Выстрел был сделан, и машину  обволокло  бушующее  облако  пыли.  Когда
ветер отнес его в сторону, стала видна машина - без видимых повреждений.
   - Видите нашу проблему, полковник, - сказал Рихтгофен.  -  Видимо,  они
ответили на наши взрывчатые вещества и снаряды тем,  что  создали  вариант
своего "разбивателя", который удерживает и поглощает взрывы.  Поразительно
быстрая работа! У нас опаснейший противник, полковник, не забывайте!
   Дело  принимало  серьезный  оборот.  Он  дважды  подряд   назвал   меня
"полковник", а ведь он обращался со  мной  в  соответствии  с  моим  чином
только тогда, когда дела были по-настоящему плохи.
   - А что если я подкрадусь и проткну им  шины?  -  шутливо-заговорщицким
тоном предложил я, но Манфреду было не до моего чувства юмора. Впрочем,  и
мне тоже. Конечно, я уже доложил о танке - челночном корабле, который  так
недолго был в моих руках: нас удивило, что больше мы их не видели.  У  них
была только пехота, но зато  ее  было  очень  много.  Кто-то  сказал,  три
миллиона. Разведка подняла свои оценки до четырех миллионов в Стокгольме и
в других местах, плюс-минус несколько сот  тысяч,  причем  каждую  секунду
прибывали все новые.
   - Мы все время несем потери. - Манфред стукнул кулаком по ладони. - Нам
надо что-то ПРЕДПРИНЯТЬ, черт подери! - На самом  деле  он  сказал  просто
"дьявол", что можно считать самым последним приближением  к  ругательству,
которое позволяет шведский язык. Рихтгофен редко  говорил  по-немецки:  он
жил здесь со времени вынужденной посадки  в  1917  году.  Бросив  на  меня
гневный взгляд, он сказал: - Нет, Брайан, я не вижу  сейчас  альтернативы.
Только ведь большое устройство, которое могло бы  доставить  туда  ударную
бригаду из десяти человек, было бы лучше.
   - Извините, но я не могу с вами согласиться, сэр, - ответил я. -  Я  не
собираюсь славно погибнуть, пытаясь совершить невыполнимое, я не  планирую
вместе  с  горсточкой  камикадзе  бросать  вызов  целому  народу.  Я  хочу
проскользнуть туда без всяких фанфар и сделать то, что необходимо сделать.
Согласно тому, что сказал этот Свфт, положение у них уже сейчас отчаянное.
Я задумал...
   - Хорошо, - оборвал меня Рихтгофен. -  Как  хотите.  Но  я  сомневаюсь,
очень сомневаюсь, что ваш поход окажется успешным.  Я  боюсь,  что  вместо
этого я просто потеряю своего лучшего офицера.
   - Плюс еще пару дней, - сказал я.
   Я отправил Хельма реквизировать несколько стандартных пайков,  приказав
вернуться десять минут назад.
   Он умчался бегом, а я вернулся к делу. Лишнего времени не было.  Доктор
Смовия отправился поговорить с нашими медиками.
   - Манфред, если у меня не выйдет, я не сомневаюсь, что вы  позаботитесь
о Барбро.
   Он угрюмо кивнул, и на этой ноте мы отправились в гаражи Сети.
   Прежний машинный парк неподалеку от Сталлместергарден все  еще  походил
на  машинный  парк,  даже  рельсы  для  трамваев  остались  на   месте   и
использовались для передвижения грузовых повозок. Старомодные сине-зеленые
трамваи уже давным-давно были отправлены в Лиму, в Перу. Я надеюсь, о  них
там хорошо заботятся. Вдоль подстриженной живой изгороди под рядом лип шла
аккуратно вымощенная кирпичом дорожка, ведущая к двери для  обслуживающего
персонала. Мы прошли по ней.
   Это было огромное, гулкое  помещение.  По  одну  сторону  располагались
тесные выгородки-кабинеты, а  на  выкрашенном  оранжевой  краской  полу  с
нанесенной белой сеткой три на три фута стояло штук шесть челноков-шаттлов
всевозможных форм и размеров. Сетка была нужна для  определения  положения
машин, когда их надо было перемещать в тесные ангары в месте их прибытия.
   Мы на минуту задержались у самых дверей, глядя, как  техники  копошатся
над, под и вокруг челночных кораблей для  путешествий.  Некоторые  из  них
походили просто на  контейнеры,  другие  были  замаскированы  под  тяжелые
грузовики или автобусы, два или три имели тяжелую боевую броню,  напоминая
то, чем,  в  сущности,  и  являлись:  тяжелые  сухопутные  танки-вездеходы
"Марк-XX"  с  вооружением,  позволившим   им   бы   вырваться   в   случае
необходимости из любой каши.
   - "Марк-III", я думаю, - сказал Манфред, как будто делал предложение.
   Я покачал головой, хотя он на меня и не смотрел.
   - Моя идея, сэр, - отозвался я, стараясь не говорить слишком упрямо,  -
это незаметно проскользнуть туда и действовать тихо.
   Он кивнул.
   - Как хочешь, Брайан. Лично я не  думаю,  что  ты  в  одиночку  сможешь
сделать  что-то,  что  заставит  сдаться  целую  армию  захватчиков,   чей
собственный мир, судя по твоему докладу, находится в состоянии хаоса.
   - Может, ничего и не получится, - пришла моя очередь соглашаться, -  но
может и получится. Одной силой мы ничего не добьемся. И потом, я  буду  не
совсем один: со мной будут лейтенант Хельм и доктор Смовия.
   Сьелунд  и  группа  техников  столпились  вокруг  безобидного  с   виду
подъемного вагона: достаточно прочного деревянного  ящика,  который  можно
было бы поднять на борт корабля в полностью загруженном виде, не опасаясь,
что он развалится. Я подошел к ним. Молодой парнишка по имени Рольф первым
увидел нас и встал навытяжку.
   - Желтая Зона, да, сэр? - спросил он, но так, как будто уже знал ответ.
Я заглянул внутрь вагончика: троим там будет тесновато, но терпимо.
   - Они  вызвались  добровольно?  -  щепетильно  осведомился  Манфред.  Я
кивнул. Вообще-то я не дал им возможности отказаться, но если  бы  они  не
хотели отправиться со  мной,  им  достаточно  было  бы  просто  "случайно"
задержаться, выполняя  какое-нибудь  мое  задание.  Но  Хельм  вообще  был
настроен решительно, и он меня не беспокоил. Что касается Смовии,  то  при
его поглощенности медицинскими тонкостями, он вряд ли  мог  заметить,  где
находится.





   Я потратил несколько минут на  то,  чтобы  разогреть  двигатель  М-К  и
провести обычную проверку всех систем: все было в полном  порядке.  Я  уже
давненько    не    пользовался    таким    кораблем,    поэтому    немного
поэкспериментировал,  просто   для   того,   чтобы   снова   почувствовать
управление. Я поменял несколько А-Линий, не выходя за  пределы  параметров
II-I, конечно, избегая самого Распада - хотя и  пришлось  нырнуть  в  него
достаточно надолго, чтобы зафиксировать на экране линию. Она оказалась  на
уровне самых страшных, что попадались  мне  во  время  предыдущих  кратких
поездок по зоне Распада. Было просто  ужасно.  Трудность  состоит  в  том,
чтобы приблизиться к линии Распада достаточно близко,  чтобы  стали  видны
детали, и при этом не плюхнуться, слившись  с  ней,  о  чем  даже  страшно
подумать.
   Прибыл Хельм  с  припасами.  Он  тяжело  дышал:  столкнулся  с  группой
йлокков. Мы засунули все это барахло на корму. Когда мы вернулись  обратно
в  носовой  отсек,  он  отпрянул  при  виде  того,  что  было  на  экране:
бесконечные зеленые и  желтые  джунгли,  поглотившие  остовы  зданий,  где
чудовищного  размера  черви,  которые  на   самом   деле   были   отдельно
существующими  человеческими  внутренностями,  извивались  на   сплетенной
листве.
   - ЭТО что? - выдохнул он.
   Я потратил несколько минут, пытаясь объяснить ему это, но на самом деле
просто тянул время, ожидая  возвращения  Смовии.  Манфред  стоял  у  двери
вагона, глядя туда, откуда тот должен был  появиться:  он  послал  кого-то
найти его и поторопить. Каждую минуту он бросал  нетерпеливые  взгляды  на
большие настенные часы. Наконец бегом примчался Смовия.
   - Послушайте, полковник, - начал он.
   Как раз в этот момент со стороны  главных  грузовых  дверей  послышался
взрыв, и одна створка вылетела прямо к нашему  шаттлу,  смятая,  как  лист
ненужной бумаги. Прямо за ней оказалась толпа йлокков. Раздались выстрелы,
крысы  упали,  дергаясь.  Я  схватил  Смовию  за  руку  и  втащил  его   в
закамуфлированный шаттл, потом прикончил крысочеловека,  оказавшегося  так
близко, что его нельзя было оставить  без  внимания.  Потом,  когда  Хельм
забрался обратно, я вошел в тесный отсек и закрыл за  собой  дверцу  люка.
Кто-то колотил по стенке. Надо было отправляться.
   Хельм вернулся к ужасам на  экране:  теперь  там  была  груда  плоти  с
бледными жилками, из  которой  росли  человеческие  конечности  и  головы,
напоминающие бородавки. Он  желал  знать,  как  могут  существовать  такие
кошмарные уродства.
   Я попытался объяснить.  Как  до  большинства  шведов  -  и  почти  всех
остальных людей тоже, - до него доходили только смутные слухи об Империи и
бесконечной паутине миров  альтернативной  вероятности,  за  которыми  шло
постоянное  наблюдение  особой  Службы  Сети.  При  этом  не   допускалось
вмешательство в разворачивающиеся события,  за  исключением  тех  случаев,
когда возникала непосредственная угроза существованию  самой  Империи  или
целостности всей системы. В своих усилиях мы были не одиноки:  гуманоидная
раса,  называющаяся  Ксониджиль,  имела  свою   собственную   Межуровневую
Контрольную службу, пытаясь, как  и  мы,  предотвратить  новую  катастрофу
вроде  той,  которая  создала  область  беспорядочной   энтропии:   лоскут
разрушенных А-Линий, окружавший линию Ноль-ноль. Ксониджиль избежали этого
бедствия скорее благодаря удаче, нежели каким-то особым контрмерам.  Агент
Джок у Ксониджилей назвал нашу линию Ноль-ноль  линией  II-I,  и,  избегая
Распада, они не встречались с нами целое столетие.
   - Есть еще несколько народов, владеющих передвижением по Сети, - сказал
я Хельму, - включая и таких, которых не рад будешь встретить где-нибудь  в
темном переулке. Например, Хакква - их дата  Общей  истории  -  около  ста
тысяч лет до нашей эры, а теперь вот еще йлокки,  -  но  эти  отстоят  еще
дальше. По правде говоря, нам еще не удавалось провести успешную  разведку
так далеко.
   Я  обратил  внимание  Хельма  на   удивительное   явление   Э-энтропии:
постепенные  изменения  по  мере  того,  как  мы   мчались   через   линии
альтернативной  реальности,  аналогичное  тем  изменениям,  которые  можно
наблюдать, двигаясь в  одном  направлении  во  времени.  Нависающая  глыба
гаража Сети менялась на экране у нас на  глазах:  цвет  ее  стен,  обшитых
деревянными  панелями,  изменился  со  скучного   серого   до   пятнистого
зеленовато-желтого, появились трещины, отслоились  и  упали  целые  куски,
обнаружив проржавевшие стальные фермы конструкции. Они,  в  свою  очередь,
постепенно превратились в  изъеденный  ржавчиной,  осевший  железный  лом,
который,  наконец,  рухнул  в  гущу  деревьев,  незаметно  разросшихся  до
настоящих джунглей. Через полчаса на этом месте остался  только  небольшой
холмик, поросший деревьями.
   Похоже, это не улучшило настроения лейтенанта - да и моего тоже. Но  мы
неслись со скоростью тысячи А-Линий в минуту, и вскоре вышли из Распада  в
более нормальную с виду область. Как только мы ее окончательно миновали, я
скорректировал курс, и через несколько минут мы уже были в Желтой  Зоне  -
пока без всяких необычных явлений.
   Как всегда, это зачаровывало. Сегодня я смотрел на  блестящую  грязевую
равнину, которая  едва  поднималась  над  неспокойной  поверхностью  моря,
уходившего за горизонт. Погода, конечно, была та же, что и тогда:  светлое
солнечное утро, на небе только несколько пушистых облачков. Одно  из  них,
подумал я, напоминало большую рыбу,  пожирающую  маленькую.  Интересно:  в
районах, далеко отстоящих от Линии Ноль-ноль, в формах облаков никогда  не
было видно человеческих лиц или даже привычных, знакомых животных.  Вот  и
сейчас, те рыбы, которых я разглядывал в дымке, были  чудовищны:  сплошные
челюсти и позвонки.
   Однако пора было отбросить фантазии: нас  ждали  места,  в  которые  мы
стремились попасть, и дела, которые не терпелось сделать. Через  некоторое
время  море  высохло,  и  появилась   растительность:   высокие   деревья,
напоминавшие сельдерей, которые очень быстро скрылись под зеленым приливом
других растений, стремительно пустившихся в рост.
   Мы мчались вперед, и Э-скорость была нашей единственной защитой  против
того, чтобы не слиться с окружающим нас запустением. Мы видели, как хиреют
деревья,  опутанные  мощными  лианами.  Лианы  превратились   в   паутину,
походившую на переплетение силовых кабелей. Холм, на  котором  был  гараж,
лопнул, и из него хлынули странные верткие машины и чудовищные  карикатуры
на человека, изуродованные нелепыми дефектами  и  мутациями.  Они  шныряли
среди погибших деревьев по утоптанным дорогам, которые  извивались,  меняя
направление, как вода, текущая по неровному склону. Нас ослепил неожиданно
вспыхнувший белый свет. Этот свет все горел и горел, слепя нам глаза, пока
не включилась защита от перегрузки, и экран не  погас,  но  не  до  полной
черноты: мы могли видеть туманный ландшафт под раздутой красной луной.  На
обнажившемся скальном основании  на  краю  темного  моря  были  разбросаны
невысокие холмы. Место, где когда-то был Стокгольм, а в своей  собственной
плоскости  альтернативного  существования  по-прежнему  там   и   остался,
оказалось залито Балтийским морем.  На  самом  краю  воды,  наполовину  ею
заполненный, виден был  гигантский  кратер  диаметром  в  добрые  полмили.
Ослепивший нас свет был метеоритом размером с дом, который нанес последний
удар вырождающимся остаткам животных в этой обреченной области Распада.
   - Мой Бог! - ахнул Хельм, - тут всюду так?
   - К счастью, нет, - сказал я ему. - Но некоторые места гораздо хуже. Мы
теперь  углубились  в  Желтую  Зону  -  ты  видел  ее  на  карте  Сети   в
штаб-квартире. Даты Общей  истории  для  ближайших  Линий  за  Распадом  -
несколько тысяч лет. А эти,  наверное,  -  несколько  миллионов.  Силы,  в
которые вмешались Кочини и Максони, разрабатывая М-К двигатель, стоящий на
наших Сетевых шаттлах, были  мощными  силами  энтропии.  Им  повезло:  они
смогли удержать эти силы и дать нам доступ  ко  всей  Сети  альтернативных
возможностей. Другие экспериментаторы, двойники Максони и Кочини  в  своих
собственных Линиях, оказались не такими удачливыми. Наша собственная Линия
выжила, а все ближайшие А-Линии были разрушены, за исключением нескольких,
где Кочини и Максони не начинали работы.
   - Вы говорили мне, что были в паре Линий, где все довольно нормально, -
заметил Хельм. - Как?..
   - Еще несколько Линий в опустошенной области сохранились, - повторил я.
- Потому что там Максони и Кочини вообще не встретились -  или  не  начали
работы. Это Острова Распада.
   Хельм кивнул с видом человека, смирившегося с тем, что ничего не понял.
   На экране мы опять могли видеть пространство блестящей  морской  грязи:
море снова отступило, оставив  за  собой  промокшие  равнины,  уходящие  к
горизонту.  Здесь  мы  не  заметили  признаков  жизни,  если  не   считать
разбросанных то тут, то там скелетов китов и каких-то  крупных  рыб,  плюс
увлекательную  коллекцию   затонувших   кораблей,   начиная   от   остовов
кораблей-драккаров викингов и кончая подводными грузовыми кораблями в одну
восьмую мили длиной. Осушенный район тянулся долго. Меня стало клонить  ко
сну.
   Я проверил приборы и ручки управления и объяснил Хельму их действие.
   - На всякий случай, - сказал я  в  ответ  на  его  возражения,  -  если
понадобится, чтобы этой штукой управлял ты.
   Едва только он перестал возражать,  как  оказался  способным  учеником.
Указав на шкалу "ПОДДЕРЖКА", он спросил:
   - Если это начнет падать, я должен повернуть ручку "РАЗГОН" вправо, да?
   - Точно, - подтвердил я. - Совсем немного. - Я не  стал  говорить  ему,
что слишком большое увеличение отправит нас в энтропийный стасис,  где  мы
застрянем.
   Наконец сцена на экране начала  постепенно  изменяться.  Сначала  стены
кратера на дальнем  плане  обрушились  и  были  затянуты  растительностью,
которая  вскипела  подобно   зеленому   приливу,   поднявшемуся   высокими
коническими вечнозелеными волнами.  Появились  длинные  розовато-пурпурные
черви,  поползшие  сквозь  пышную  зелень,  оставляя  за  собой  следы  из
обнаженных ветвей,  стеблей  и  сучков.  Встречаясь  друг  с  другом,  они
переплетались, - сражаясь или совокупляясь, определить я не смог.  Наконец
черви уменьшились до размеров обычных змей, и стали не менее подвижны, чем
те. Но все же недостаточно подвижны, чтобы уйти от стремительно  атакующих
покрытых перьями существ, походивших на пушистых лягушек. Они нападали  на
червей раз за разом, пожирали их одним глотком и скакали дальше. Потом  их
стало очень много, а черви появлялись все  реже.  Наконец  остался  только
лишенный листвы гниющий лес, забитый  лохматыми  гнездами  из  прутьев,  и
птицелягушки всевозможных размеров, большие из которых пожирали меньших  с
не меньшим  энтузиазмом,  чем  их  предки  пожирали  червей.  Было  трудно
избавиться от ощущения, что мы путешествуем во времени. На самом  деле  мы
двигались  перпендикулярно  времени,  видя  следующие   одна   за   другой
альтернативные  реальности  по  мере  того,  как  близкородственные   миры
развивались со  скоростями,  пропорциональными  их  смещению  относительно
ключевой Линии их группы.
   Появилось крошечное юркое млекопитающее, остроносое и быстроглазое. Оно
выглянуло за край большого неопрятного гнезда, полного блестящих серых яиц
размером с теннисные мячи. Мордочка его была измазана желтком.
   - Крыса! - выдохнул Хельм. - Должно  быть,  вы  на  верном  пути,  сэр!
Поздравляю!
   - Рано праздновать, Энди, - напомнил я ему, хотя в душе был доволен  не
меньше его. Мы наблюдали за крошечными животными, напоминающими  грызунов.
Вскоре они стали крупнее, менее юркими,  и  начали  использовать  передние
лапки, чтобы хвататься за сучки при прыжках. Похоже, они  не  ели  ничего,
кроме яиц, которые  имелись  в  изобилии,  Птицелягушки  все  были  теперь
среднего размера - с курицу, и все  время  деловито  извлекали  маленьких,
нитевидных  червяков  из  гниющих  деревьев,  большая  часть  которых  уже
рассыпалась в прах. Птицелягушки явно шли на убыль, зато крыс  становилось
все больше и они увеличивались в размерах.
   Вскоре птицы исчезли, и теперь уже остались только крупные  крысы.  Они
переключились на поедание беспозвоночных, которых выкапывали  из  перегноя
под холмиками сгнившего дерева.
   Они начали двигаться прямо, прижимая передние конечности к  груди:  как
белки, только крупнее и без пушистых хвостов.
   - Они начинают напоминать йлокков! - ликовал Хельм. - Мы уже, наверное,
близко.
   Так оно и было. Еще через несколько  минут  мы  уже  начали  пересекать
плоскости реальности, где мощеные дороги хитроумно  извивались  по  мирной
лесистой местности и  где  вдалеке  видны  были  деревни.  Я  снизил  нашу
скорость и начал  подстраивать  транс-сетевой  коммуникатор,  но  там  был
слышен только треск, пока громкий скрипучий голос не произнес:
   - Тревога! Нарушитель в  Фазе  Один,  уровень  второй!  Отряды  отпора,
выдвинуться!
   Я размышлял над этим, когда шаттл резко  остановился,  громко  клацнув.
Шкала энтропийного потока  показала,  что  мы  находимся  в  полуфазе,  не
сливаясь и не разъединяясь с местной А-Линией. Мы ждали. Через пять  минут
Хельм не выдержал:
   - Что происходит? Где мы?
   - Ничего, - ответил я ему, - нигде. Это нуль-темпоральное  пространство
между А-Линиями. Они не могут обнаружить нас здесь, потому что  мы  нигде.
Рассматривай это как плоскость неосуществившихся возможностей:  для  того,
чтобы ее пробить, не хватило плотности проблионного потока.
   Почему-то это его ничуть не успокоило.
   - И что мы теперь предпримем, сэр? - осведомился он. Хотел бы я  знать,
что ему ответить!
   Я решил, что настало время поесть и  немного  поспать.  Проваливаясь  в
сон, я размышлял о том, что было на уме отряда отпора, когда он скинул нас
в нулевое время. Только желание нас остановить, решил я.  Хельм  уже  тихо
похрапывал. Прекрасный и перспективный молодой офицер, Андерс Хельм, и  на
мне лежит обязанность вернуть его обратно. Я  попозже  придумаю,  как  это
сделать. Сейчас мне надо было осторожненько снова привести наш  корабль  в
движение. Согласно некоторым теориям это было невозможно. Наверное,  я  до
конца им не верил, иначе я  не  сделал  бы  того,  что  сделал.  С  другой
стороны, может быть, я просто дурак набитый.
   Наилучшим шансом было бы запустить  полевой  генератор  и  создать  как
можно большую плотность потока, а потом включить ход и надеяться вырваться
из энтропийного мениска за счет грубой силы. Но сначала...
   Это была беспрецедентная  возможность  провести  небольшую  разведку  и
сделать  наблюдения,  за  которые  парни  из  технического  отдела   будут
благодарить меня со слезами. Я подумал об этом, а потом о том,  что,  если
дела обстоят так, что я никогда не вернусь, юный лейтенант  будет  обречен
на медленную смерть, и никто не сделает того, что надо сделать  по  поводу
йлокков. Глупая мысль. Точно!
   К этому моменту я уже пристегнул  мой  табельный  револьвер  и  включил
механизм люка. Крышка  открылась  с  негромким  шипением  выравнивающегося
давления - к нам или от нас, определить я не  смог.  Слабый  дневной  свет
явил передо мной  вздымающиеся  серые  холмы,  между  которыми  большие  и
маленькие озерца отражали серое небо. На этом  фоне  ничто  не  двигалось.
Небо было ровного  свинцового  цвета,  без  всяких  признаков  облачности.
Воздух был холодным, но свежим.





   Где-то на расстоянии нескольких световых  лет  от  меня  кто-то  громко
кричал:
   - Полковник! Дышите! Пожалуйста, сделайте глубокий вдох!
   Я почувствовал у себя  на  груди  тяжесть  толстого  слоя  камней,  под
которыми я был похоронен.  Я  немного  расслабился  -  или  попытался  это
сделать - и почувствовал, как из меня вырвался воздух. Это  мне  о  чем-то
напомнило.
   "От нас", - решил я. Внешнее давление воздуха было низким.  Я  хватанул
почти что вакуума и упал. ТЕПЕРЬ ХЕЛЬМ  ВТАЩИЛ  МЕНЯ  ОБРАТНО  И  ПЫТАЕТСЯ
УГОВОРИТЬ МЕНЯ ВДОХНУТЬ. Я подумал об  этом.  Слишком  трудная  работа.  К
ЧЕРТУ. ПОРА СПАТЬ. Я почувствовал себя лучше из-за  того,  что  так  ловко
увильнул. Но тут слой камней увеличился еще  на  пару  сотен  футов,  и  я
почувствовал, что ребра мои хрустят и вот-вот переломятся. Это меня как-то
обеспокоило поэтому я сделал глубокий вдох и заорал:
   - Ладно! Отвалите!
   Я начал было садиться, но забыл о всех этих слоях ракушечника, базальта
и глины, расплющивших меня. Потом началось землетрясение: глубокие  пласты
растрескались и  взметнулись  вверх,  и  я  почувствовал,  что  мои  кости
ломаются, но какое это могло  иметь  значение?  Все  равно  это  были  уже
окаменевшие ископаемые, впрессованные в черную грязь. Поэтому я плюнул  на
них, удивляясь, как это можно дышать под такой массой камней.
   Надо мной склонился Хельм. Рот его был открыт, и это его  жесткие  руки
давили на мою грудную клетку, раздавливая  меня.  Я  попытался  хорошенько
врезать ему, но обнаружил, что у меня нет ни рук, ни ног,  ни  туловища  -
одно только ощущение боли и отчаянная потребность кому-то о ней сказать.
   - Полегче, -  услышал  я  чьи-то  слова.  Я  подумал,  чьи  же  они,  и
постепенно понял, что мои. Я вдохнул еще немного воздуха  и  сделал  новую
попытку:
   - Ты мне все ребра раздавишь, Энди, - пожаловался я. Прозвучало это как
"Ымерера..."
   - Постарайтесь расслабиться, сэр. - Он отодвинулся на несколько дюймов.
Лицо у него, бедняги, было озабоченным. - Мне очень  жаль,  сэр.  -  И  по
голосу его чувствовалось, что и правда жаль. Я не мог понять, чего.
   - Прошла уже неделя с тех пор... как вы...
   - Умер, - помог ему я.
   Это слово внезапно заставило меня ощутить, что в  грудь  мне  вонзается
тысяча кинжалов, особенно при вдохе. Я еще раз  вдохнул  -  просто,  чтобы
проверить. Это заставило меня закашляться, из-за  чего  кинжалы  вонзились
еще глубже.
   - Извини, - сказал я ему, вернее, попытался сказать.  Получился  только
новый приступ кашля, пока я снова не отключился. Потом я пытался кашлять и
чертыхаться одновременно, что оказалось не слишком  просто.  Я  злился  на
себя: во-первых, за то, что слаб, как американское пиво, а во-вторых,  что
не могу с этим справиться.  Через  некоторое  время  я  уже  сидел  и  сам
опирался рукой без всякой помощи Хельма.
   В поле моего зрения вплыло лицо Смовии. Ребра болели,  но  уже  не  так
сильно, и док сказал:
   - Ну вот, вы чувствуете себя лучше. Я перетянул вам  ребра.  И  дыхание
уже лучше. Я думаю, вы уже могли бы принять пищу.
   - Как насчет небольшой лошадки - можно вместе с подковами? -  предложил
я, даже не кашлянув.
   - Ja, da, for all dell, - проговорил Хельм, что транслятор перевел  как
"Э, ладно, о'кей". Не очень много в этих словах, но ведь лейтенант никогда
не был говоруном. Я знал, что он  хотел  сказать:  "Господи,  сэр,  как  я
счастлив видеть, что вам лучше".
   - Я пытался помешать нашему доктору, - добавил он по-английски,  -  но,
верно, он был прав. Вы сразу стали дышать лучше, когда он вас перетянул. А
мне казалось, что получается слишком туго, но...
   - Ты все правильно делал, Энди, - сказал я ему. -  А  что  за  чертовня
произошла? - полюбопытствовал я. - Я только помню, что открыл люк - и фью!
   - Это давление воздуха, сэр,  -  сказал  он  мне.  -  Похоже,  на  фазе
Космического Целого, э-э, в этой А-Линии, сэр...
   - Продолжай, - ободрил я его.
   - Масса аргона, полковник, - выпалил он. - Боюсь, мы сильно  сбились  с
курса. Время общей истории - четыре миллиарда лет.  Атмосфера  еще  только
формируется. Оказывается, планета попала в газовое облако, в  основном  из
аргона. Дышать, конечно, можно, но очень малое давление. Ваши легкие  чуть
не опали, сэр. Какое-то время была масса крови, и док все каркал,  как  вы
опрометчиво поступили, но...
   Вернулся  Смовия.  Началось  достаточно  болезненное   выстукивание   и
ощупывание, я сделал несколько глубоких вдохов по  просьбе  нашего  милого
доктора, и начал уже тревожиться, сколько времени  потеряно,  пока  я  тут
валяюсь, не спеша раскаиваясь. Я мешком висел в своем командном кресле. На
экранах видна была только грязевая равнина.
   - Хельм, - окликнул я его слабым  голосом.  Он  был  прямо  у  меня  за
спиной. Обойдя мое кресло, он тревожно посмотрел на меня.
   - Сколько, ты сказал, я был без чувств? - спросил  я  его  и  попытался
сесть прямо, но  упал  с  громким  стуком,  от  которого  у  меня  в  ушах
зазвенело, несмотря на то, что голова моя хлопнулась на подушку.
   - Одну неделю, сэр, - мрачно сообщил он мне.
   - Шаттл в порядке?
   Он кивнул, но лицо его оставалось мрачным:
   - Зарылся в грязь, но, насколько я смог определить, повреждений нет.
   - Здесь все кажется слишком нормальным, - заметил я.  А  в  энтропийной
вакуоли, как считалось, все должно быть по-другому.
   Хельм придвинулся ко  мне,  стараясь  контролировать  выражение  своего
лица.
   - Только одно, полковник, - сказал он мне с  видом  человека,  которому
страшно неприятно сообщать дурные известия.
   Я ждал, что он мне выдаст. Это оказалось просто конфетка.
   - На самом деле мы здесь провели больше года, - сказал он  очень  тихо,
как будто не хотел себя подслушать. - Солнце с места не  сдвинулось,  день
все тот же, но хронометр корабля все еще работает, и  календарь  тоже.  На
той неделе исполнится год. Вы уже  третий  раз  приходите  в  себя.  Через
несколько секунд вы опять потеряете сознание.
   - Но субъективно прошло не больше, чем пара часов,  -  проворчал  я.  -
Приборы, видимо, сломались. Нам нельзя оставаться здесь так долго!
   - Я знаю, сэр, - траурным голосом согласился лейтенант.
   На этот раз я подтянул под себя локоть. Подождав, пока погаснут  звезды
в глазах, я спустил ноги на пол.
   -  Куда  отправился  Свфт?  -  спросил  я.  Хельм  смотрел  на  меня  с
недоумением.
   - Мне нужны ботинки, - сказал я. Хельм помог мне  надеть  их  на  ноги;
потом  я  поставил  ноги  на  пол.  Теперь  я  сидел  на   краешке   моего
командирского кресла. Наклонившись вперед и переместив свой вес на ноги, я
встал. Я не пытался отталкиваться ногами,  а  просто  вообразил,  что  мою
пятую точку зацепил подъемный кран, -  и  вот  я  уже  стою.  Мгновение  я
чувствовал головокружение, но это было связано только  с  резким  подъемом
головы. Чувство "ох, парень, сейчас я хлопнусь  в  обморок"  прошло,  и  я
попытался шагнуть. Это вышло вполне прилично. Хельм неотрывно смотрел  мне
в лицо.
   - Секунду, сэр, вы казались совсем зеленым, а сейчас все в порядке.  Но
вам лучше бы сесть и пока не переутомляться.
   Я безоговорочно с ним согласился и присел на краешек кресла.
   - Поесть, - сказал я. - Ростбиф с кровью, и побольше, картофельное пюре
с подливкой, кусок сладкого пирога. И большую кружку холодного  пива  "Тре
Крунур".
   - Сэр, у нас только стандартные пайки, - напомнил мне Хельм.
   - Тогда порошковую яичницу с искусственным беконом, - уточнил я. - Если
мы здесь уже год, - усомнился я, - почему мы не умерли с голода?
   - Не знаю, сэр, - признался Хельм. - По правде говоря, я знаю почти что
не больше вашего, сэр, а вы почти все это время были без сознания.
   Вид у него при этом был виноватый - по-видимому, потому что он позволил
себе допустить, что, может быть, я знаю не все на свете.
   - А что, если, - нерешительно предположил он, - нам не нужно питания  в
нуль-временной вакуоли, или как там вы ее обозвали.  Может,  у  нас  обмен
веществ прекращается.
   Я покачал головой.
   - Если бы это было так, мы бы не двигались, не дышали и не обсуждали бы
происходящее. Давай успокоимся на том, что не понимаем этого, так же,  как
большинство людей не понимают Сеть, или как никто не  понимал,  что  такое
Солнце и Луна до  недавнего  времени.  Как  биологический  вид,  мы  почти
миллион лет бродили в невежестве. Мы пользовались огнем, хотя и  не  знали
ничего об окислении. - Я понял, что пытаюсь убедить самого себя  -  и  без
особого успеха.  Я  подумал  было,  не  приказать  ли  Хельму  "продолжать
действовать" и вызволить нас отсюда. Это была только мимолетная  мысль,  я
на ней не задержался. Потом мне в голову пришла еще одна мысль.
   - А где Смовия?
   - Спит, сэр, - доложил мне Хельм. - Он очень много спит.  По-моему,  он
что-то принимает. Он и мне предложил, но...
   - Но ты пока не готов  превратиться  в  пьянчужку,  -  подсказал  я.  -
Молодец Энди.
   Потом я начал было говорить что-то оптимистичное, но почувствовал,  что
получается слишком фальшиво. Поэтому я сказал только, что  мы  застряли  в
довольно негостеприимной части Космического целого.
   -  Так  точно,  сэр,  -  отрывисто  согласился  Энди.   Удовлетвориться
непониманием  ему  было   интеллектуально   комфортнее,   чем   бесконечно
недоумевать. - Но у нас еще остается корабль, сэр, - оптимистично напомнил
мне паренек, как будто это решало все наши проблемы. - Целый,  -  прибавил
он.
   - Мне очень неприятно говорить тебе  это,  Энди,  -  сказал  я  (и  мне
действительно было очень неприятно), - но в этой машине есть цепи, которые
хроноразрушаемы. В целях безопасности,  понимаешь,  -  чтобы  нельзя  было
случайно использовать шаттл, оставленный в Линии без А-технологии. Да и  с
точки зрения охраны окружающей среды это казалось правильным, когда мы его
конструировали.
   - Но, полковник, я считал... -  Хельм  понял,  что  сказать  нечего,  и
замолчал.
   Я кивнул.
   - Я напишу об этом главному технологу как можно скорее, - саркастически
проговорил я.
   Он сразу же на это клюнул:
   - Прекрасная мысль, сэр. Это... - И он замолк. Успокаивающая  структура
общепринятых мероприятий продержалась недолго.
   - Тем временем, - сказал я, - у нас, по  крайней  мере,  есть  убежище.
Минимальные удобства, конечно, но все же лучше, чем спать в грязи.
   - Ja, da, for all dell, - согласился он,  и  обеспокоенно  взглянул  на
меня. - Мы не можем дышать этим воздухом, сэр, -  напомнил  он  мне  факт,
который я уже выяснил столь нелегким путем. - В нем содержится  достаточно
кислорода,  чтобы  поддерживать  жизнь,  но  только  после  того,  как  он
сконцентрируется в фильтрах. А это значит, что мы застряли внутри.
   - Именно так, мальчик мой, - беззаботно согласился я. - А тебе хотелось
куда-то отправиться? - И я жестом  указал  на  зрелище,  открывавшееся  за
экраном: блестящее  окутанное  туманом  пространство,  покрытое  грязью  и
усеянное лужами.
   - Дело не в том, сэр, - объяснил он. - Я просто подумал, что  нам  надо
двигаться, а, может быть, как раз за горизонтом...
   - Я бы сказал, что поверхность планеты только-только стабилизировалась,
- был мой следующий вклад в обсуждение. - Период  интенсивной  метеоритной
бомбардировки  и  постоянного  вулканизма,  видимо,  миновал.   Химические
элементы из расположенных высоко мест вымываются водой,  текущей  вниз  по
склонам. Пока, вероятно, есть только  несколько  крупных  озер:  местность
настолько плоская, что сбегающие потоки не составляют рек. Вместо  суши  и
моря существует только бесконечная  грязевая  равнина.  Пока  нет  ледяных
шапок. В этом мире мало разнообразия, к сожалению.
   - И все же он существует одновременно с двадцатым  веком?  -  усомнился
Хельм.
   -  Так  выглядела  бы  и  Линия  Ноль-ноль,  не  произойди  целый   ряд
маловероятных событий, - сообщил я ему. - И они создали  условия,  которые
как раз и были необходимы для развития жизни.
   - Но, сэр, как примитивная жизнь могла  повлиять  на  такие  вещи,  как
ледниковые  периоды,  вулканическая  деятельность  и  тому   подобное?   -
обеспокоенно спросил он, как будто, если удастся убедить меня, что  такого
места НЕ СУЩЕСТВУЕТ, мы тут же отсюда выберемся.
   - Подумайте, - предложил я ему. - После того, как моря дистиллированной
воды были загрязнены минералами  с  суши,  появилась  растительная  жизнь.
Первые ее представители, водоросли, расщепили углекислый газ, который  был
вокруг в изобилии, освободив в атмосферу кислород: второе загрязнение,  на
этот раз воздуха, которое  сделало  возможным  появление  животной  жизни.
Такие животные, например, как кораллы, создали  рифы,  которые  влияют  на
океанические  течения.  Потом  скопления  растительных  остатков  вызывают
появление залежей угля, и, конечно, дыхание животных производит углекислый
газ, который вместе с тем, что появляется в результате  гниения  растений,
создает тепличный эффект, а он оказывает огромное воздействие  на  климат,
осадки, эрозию почвы и так далее...
   Я  заметил,  что  говорю,  как  школьный  учитель  биологии,   решивший
прочитать лекцию, и заткнулся. Хельм  не  стал  настаивать  на  дальнейшем
обсуждении этого вопроса, чем я был доволен: у меня  все  равно  кончились
гладко звучащие объяснения.





   Я показал Хельму, как пользоваться сканером, а  сам  пошел  к  главному
пульту посмотреть на приборы.
   - Голубой счетчик! - воскликнул он. - Цифры резко пошли вверх!
   Я заверил его, что этого следовало ожидать - счетчик показывал смещение
энтропии между кораблем и внешней средой. Другие показатели  тоже  были  в
норме, но вдруг я натолкнулся на нечто необычное:  темпоральный  градиент.
Он был слишком высоким.
   - Разрыв во времени превышает тысячу лет, - произнес я.
   - Как это может быть? - резко спросил Хельм. - Вы хотите сказать...
   - Вот именно, - подтвердил я его догадку. - Мы застряли как раз на  том
уровне, где недавно погиб Шарлемань, на Линии Ноль-ноль.
   - Спасатели нас здесь никогда не найдут, - сказал Хельм. Он выглянул  в
открытый люк, всматриваясь в клубящийся туман. - Но ИМ нас здесь  тоже  не
найти, - добавил он уже более весело.
   Я тоже смотрел на возникающие из дымки неясные  очертания.  В  один  из
разрывов я заметил  нечто,  совсем  не  похожее  на  окружающий  ландшафт:
искусно украшенную карету, которой, казалось, не хватало  только  четверки
черных красавцев-коней, чтобы превратить ее в экипаж, достойный  королевы.
Одна из дверец была приоткрыта, и через нее была видна пурпурная  атласная
обивка.
   - Держись, - сказал я Хельму. - Я постараюсь подобраться поближе.
   Я сел в кресло пилота  и  включил  двигатель.  У  нашего  корабля  была
воздушная тяга, и, несмотря на липкую грязь, покрывавшую все  пространство
вокруг, он мог довольно легко двигаться. Я несколько раз  сдавал  назад  и
вперед, пока не подвел машину вплотную к карете так, чтобы  встать  против
открытой дверцы.
   - Еще немного, сэр, - подсказал Хельм. - Еще дюйм. Все! Отлично.
   Взглянув вверх, я увидел розовый ореол там, где наш люк касался кареты.
   Мы заглянули внутрь роскошного, хотя и такого примитивного, сооружения.
На сиденье лежал туго оплетенный белый сверток. Из него раздался  жалобный
плач.
   - Дьявол! - воскликнул в изумлении Хельм. - Это же младенец!
   Физический контакт с кораблем образовывал энтропический щит, который не
пропускал ничего извне. Я шагнул внутрь кареты. Розовое облако  задрожало,
но не  исчезло.  Это  темпоральная  энергия  утекала  через  несовершенное
темпоральное  уплотнение.  Я  взял  в  руки  маленький   мягкий   комочек,
закутанный в одеяло,  -  на  меня  смотрел  детеныш  йлокков,  с  короткой
мордочкой, беззубый и большеглазый. Серо-желтая шкурка  на  его  лбу  была
мягкой и нежной, и одна маленькая пухлая ручонка бесцельно хватала воздух.
Что мне оставалось делать? Я шагнул назад,  и  Хельм,  стоявший  сразу  за
мной, невольно попятился.
   - Сэр! -  воскликнул  он.  -  Эта  старая  колымага  -  она  похожа  на
государственную карету - она не то, чем кажется на первый взгляд!
   Я уже и сам заметил полускрытую  складную  консоль  в  спинке  сидения.
Протянув руку, Хельм откинул сиденье - и перед  нами  появилось  множество
приборов и клавиш управления.  Без  сомнения,  это  был  пульт  управления
корабля.
   - Крысы! - выдохнул в изумлении Хельм, увидев сверток у меня в руках. -
Но почему, скажите на милость, они оставили здесь ребенка? - Он  осторожно
потрогал пальцем расшитый гербами  угол  белого  одеяла.  -  Это,  видимо,
ребенок высокопоставленного лица, - сказал он почти торжественно.
   Верноподданный короля Швеции, Хельм с  большим  почтением  относился  к
титулованным особам, даже если это были дети. Меня же тронул этот детеныш,
и я испытал нечто схожее с тем чувством, из-за  которого  собака  берет  в
приемыши котенка, а кошка начинает кормить крысят. Как бы то ни  было,  мы
оба понимали, что надо что-то предпринять.
   - Если мы его здесь оставим, он просто умрет, - печально сказал Хельм.
   - Это уж точно, - подтвердил я. - Но ведь мы не можем заботиться еще  и
о детях. У нас нет ничего - ни  специальной  еды,  ни  белья,  всяких  там
пеленок, а самое главное - нет умения.
   - Тогда мы должны отвезти его домой! - вырвалось у него.
   Я протянул младенца лейтенанту.
   - Блестящая идея, - сказал я. - И  где  же  его  дом,  и  как  мы  туда
попадем?
   Он взглянул на маленький пульт управления.
   - Полковник,  -  начал  он  уверенно,  но  затем  продолжал  уже  более
сдержанно, - разве мы, разве вы, сэр, не можете покрутить тут что-нибудь и
отправить эту штуковину обратно, откуда она прилетела? Ведь должен же быть
какой-то способ...
   - Ну, давай поищем, - предложил я. Он начал выдвигать ящики и  вынимать
их содержимое, чтобы заглянуть на дно. Над простой панелью, на которой  не
было достаточно приборов для навигации в Сети, я увидел  маленький  экран,
который показался мне чем-то знакомым. Рядом я заметил  ручной  триггерный
переключатель с неизвестными мне  обозначениями.  Я  нажал  его,  и  экран
загорелся красным, потом розовым, а потом появилась тонкая паутинка  сетки
- как раз то, что нам было нужно. Это понял и Хельм  -  он  заговорил  так
радостно, словно только что сбылось его самое заветное желание.
   - Это же самая настоящая карта! - сказал он, счастливо улыбаясь.
   Я не так уж обрадовался: я понимал, что это  всего  лишь  карта  Желтой
Зоны, а остальная Сеть показана была нечетко.
   - Не торопись, - предупредил я его. - Мы даже не знаем масштаба. Но вот
это большое сплетение справа от центра, наверное, база йлокков.
   Я  внимательно  рассматривал  тонкие  пересекающиеся   линии,   пытаясь
сопоставить их узор с известными мне картами Сети Империи и  с  положением
черной точки в Зоне на большой  карте  Манфреда.  У  левого  нижнего  угла
экрана линии спутывались в  узелки,  некоторые  резко  обрывались,  другие
поворачивали  обратно.  Край  экрана  не  давал  возможности  их   получше
разглядеть.
   - Это самая подробная карта Распада, какую я когда-либо видел, - сказал
я Хельму, указывая на хаотически сплетенные линии. - Видно, эти  парни  не
такие уж  профаны  в  технике  Сети.  Только  из-за  одного  этого  стоило
проделать весь путь.
   - Но, сэр, а как же этот несчастный принц? - взволнованно спросил Энди.
- Мы просто должны вернуть его домой!
   - Специалисты Сети в Стокгольмском центре Ноль-ноль  лучше  нас  смогут
справиться с этим делом, - заметил я.
   - Сэр! - Хельм не мог успокоиться. - А эта карета? Ведь не могли же  мы
случайно оказаться как раз на этой линии. Они, должно быть, хотели,  чтобы
мы ее нашли.
   - Они или кто-то другой, - поправил его я.  -  Вероятно,  кто-то,  кого
заботило, что случится с ребенком.
   - Он здесь недолго лежал,  -  рассуждал  вслух  Хельм.  -  Пеленки  еще
чистые.
   - Верно, - кивнул я. - Сдается мне, мы и этот младенец оказались в этой
точке почти одновременно. Ты прав: это не может быть просто совпадением.
   - Но кто? - недоумевал Хельм. - Кто  мог  захотеть  бросить  ребенка  -
ребенка королевской крови -  в  таком  месте?  И  зачем  понадобилось  это
делать, но так, чтобы быть уверенным, что бедного малыша спасут?
   - Спасут? - переспросил я машинально. - Он же застрял здесь, как и мы.
   - Но, сэр, ведь несомненно... - Хельм проговорил, запинаясь, а затем, с
видимым усилием взяв себя в руки, выпрямился.
   - Вы же знаете, как, сэр: у нас есть машина. И даже старая карета -  вы
сказали, что это тоже шаттл! - Он, видимо, увлекся этой идеей. - Мы  можем
полететь на нем. Если необходимо, - добавил он.
   - Не знаю, Энди, - честно сказал ему я. - Мы здесь в точке  стасиса.  У
нас здесь субъективное время, ведь  по-другому  наша  нервная  система  не
сможет работать - так уж мы  устроены.  Но  сколько  времени  прошло?  Наш
хронометр  в  шаттле  показывает,  что  прошел  год.  А  что  такое   год?
Воображаемое понятие...
   - Сэр! - перебил меня Хельм. - Год - это  время  одного  оборота  Земли
вокруг Солнца. Это не воображаемое понятие! Мы это не придумали!
   - Да нет, придумали, - поправил я его. - Эта наша идея, она всего  лишь
догадка. Может, она и соответствует природному явлению, а  может  быть,  и
нет. Может, это всего лишь фантазия. Этот вопрос еще не решен философами.
   - Но, сэр, - каждый знает...
   - Столетиями люди знали, что Земля плоская, - напомнил я ему, -  и  что
Солнце вращается вокруг нее.
   - Но они ошибались! - поспешил напомнить мне Хельм.
   - Ошибались? Да любой последний идиот посмотрит на море,  на  прерии  и
увидит, что Земля плоская. Ты только  посмотри  сам:  Солнце  проходит  по
небосводу каждый день, и всходит оно на  востоке,  как  раз  тогда,  когда
должно было бы, если бы ночью прошло под  Землей.  Так  что  ты  отрицаешь
очевидное!
   - Я понимаю, что вы хотите сказать, сэр. Но у нас есть  приборы,  и  их
показатели объективны. Они показывают, что происходит в действительности.
   - А ты поставь  автомобиль  на  подъемник,  так  чтобы  колеса  были  в
воздухе, и погоняй мотор, - предложил я. - По спидометру получится, что ты
едешь со скоростью восемьдесят или девяносто миль в час.
   - Но в действительности, - поправил он меня, -  он  просто  показывает,
что колесо, к которому  подсоединен  датчик,  вращается.  И  это  реальное
явление. Спидометр это не придумал.
   - И  это  показывает,  насколько  интерпретация,  основанная  на  наших
предубеждениях, влияет на наше понимание даже самых простейших наблюдаемых
событий, Энди.
   - Ну, - сказал мой молодой напарник, - это ведь не так уж важно...
   - Ты прав. Сейчас нам надо решить, что делать, и сделать это. И решение
должен принять  я.  Я  не  могу  переложить  ответственность  на  младшего
офицера.
   Он кивнул, соглашаясь.
   - Я не хотел сказать, сэр... - он умолк.
   Я сказал ему, что все понимаю, и отвел корабль от кареты. Только сейчас
я обратил внимание на то, что она была покрыта сверкающим черным  лаком  и
выглядела совершенно новенькой. На высоких колесах со спицами  красовались
массивные резиновые шины.
   - Это подделка, - сказал я Хельму. - Они, вероятно,  хотели,  чтобы  мы
подумали, что ищем  А-Линию  с  отсталой  техникой  передвижения.  Но  это
синтетический лак и резина. Давай взглянем, что же они хотели спрятать.
   Я опять подвел корабль поближе, так что  отверстия  для  входа  -  наши
"двери" - были вплотную друг к другу.  Розовый  ореол  отступил  вверх.  Я
снова шагнул внутрь, пригибаясь, чтобы не задеть  низкий  потолок,  обитый
узорчатой материей.
   - Сэр, - заговорил снова Хельм. - Может, ее сделали  еще  в  девяностые
годы, когда два парня из Италии построили первый челнок-шаттл. Может,  они
хотели замаскировать его...
   - Да, конечно, - согласился я. - Все может быть. Но тогда это  музейный
экспонат, и мы возьмем его с собой. А пока я пойду его проверю.
   Я снова вылез из кареты и взобрался на высоко  поднятое  место  кучера.
Если лошадей не было, значит,  в  движение  карету  должен  был  приводить
какой-то механизм. Я оказался прав. Подозвав Хельма, я показал ему  панель
управления, скрытую под изогнутым  щитком,  который  на  настоящей  карете
должен был защищать от грязи, летящей  из-под  копыт  лошадей.  Проследив,
куда идут провода, я нашел  компактный,  но  мощный  на  вид  аккумулятор,
проводка от которого шла к левому заднему колесу.  Я  коснулся  одного  из
рычагов, и экипаж плавно тронулся вперед, проехав несколько дюймов.
   - Я тут подумал, сэр, - внес свой вклад  Хельм,  взбираясь  на  сиденье
рядом со мной и все еще держа на руках спящего младенца, -  может,  хозяин
этой повозки задержался немного, отстал от  графика.  Скажем,  они  хотели
войти в фазу прежде чем мы найдем детеныша, но ошиблись в  координатах,  и
мы успели заскочить как раз перед ними.
   - И это тоже возможно,  -  согласился  я.  -  Но  зачем  им  надо  было
оставлять здесь ребенка, потом заманивать нас сюда, а потом  бросаться  на
помощь прежде, чем мы успеем даже среагировать на приманку?
   Я не стал ждать его  ответа,  но  сам  продолжал  размышлять  над  этой
загадкой. Кто-то, парни из службы безопасности йлокков,  или  еще  кто-то,
еще не вступивший в игру, сделал все возможное, чтобы подловить нас. И раз
уж они пошли на такое, значит, им было это очень нужно.
   Я велел Хельму быть наготове, чтобы мы смогли убраться отсюда  в  любую
минуту, и сам снова вернулся в наш корабль.
   Знаете, мне ужасно не хотелось бросать  этот  сверкающий  черным  лаком
экипаж в нуль-времени. Любой музей Империи, не задумываясь, махнул  бы  на
него лучшую коллекцию динозавров Юрского периода. Но я  лишь  зафиксировал
его положение и приказал Хельму сесть в кресло и пристегнуть ремни. Смовия
все проспал - и то, как мы осматривали карету,  и  как  нашли  ребенка.  Я
решил его не будить. Бедняга! Он провел  на  ногах  двадцать  четыре  часа
субъективного времени, с тех самых пор, как  я  привел  к  нему  Свфта,  а
теперь я снова планировал надуть его.
   - Энди, - обратился я к парню, стараясь не особенно  пугать  его,  -  я
могу кое-что предпринять, но не знаю, что из этого выйдет.  Это  отчаянная
затея, и она  еще  не  использовалась.  Мы  либо  снова  начнем  двигаться
нормально, или нас вышвырнет на другой энтропический уровень. Ты  как,  за
или против?
   - Против, сэр? - потрясенно переспросил он. - Мой долг, сэр,  выполнять
приказы полковника.
   Ну и хорошо, - согласился я. Я не хотел, чтобы он испугался.  -  Так  и
попробуем. Постарайся расслабиться и немного поспать.
   Я прошел к  пульту  и  поочередно  выдвинул  вперед  блоки,  отсоединяя
предохранительные устройства. В теории все было довольно  просто:  даже  в
энтропическом вакууме течет энергия. Не обычные энтропическая и  временная
энергии  проблионового  потока,  но  более  таинственные,  хотя  и   менее
значительные силы,  которые  в  нормальном  континууме  мало  заметны.  Та
коварная девятая  сила,  например,  которая  приводит  в  действие  законы
случайности; или десятая,  отвечающая  за  сохранение  момента  количества
движения, вследствие которой  пылинки-кометы,  находящиеся  на  расстоянии
одного  светового  года  от  Солнца,  вдруг   поворачиваются   по   четкой
эллиптической  траектории  и  устремляются  обратно  к   Солнцу   из   той
невероятной дали, откуда и само наше  светило  кажется  всего  лишь  яркой
звездочкой. Если перестроить управление, приложив силы так, чтобы сдвинуть
корабль  с  А-Линии,  на  которой  он  сейчас  находится,  и  одновременно
задействовать  энтропическое  давление,   стремящееся   противодействовать
нашему  А-энтропическому  движению,  две  эти   силы   придут   в   прямое
противодействие: одна непреодолимая сила столкнется с другой непреодолимой
силой, корабль сожмет, как семечко арбуза, и он либо  выскочит  наружу,  -
либо взорвется.
   По правде сказать, я немного сомневался в правильности своего выбора. В
лаборатории Сети мы  как-то  попытались  провести  эксперимент,  используя
только один-единственный  нейтрон,  и  в  результате  целое  крыло  здания
взорвалось - его просто вышвырнуло в область нереализованного  потенциала.
Но ничего другого я не смог придумать. Потребовалось не больше  минуты  на
изменение волноводов и соединителей, и все было готово. Оставалось  только
потянуть на себя рычаг с обозначением "запуск - максимальное усиление",  и
посмотреть, что получится. Простая серая пластмассовая ручка казалась чуть
розовой - энтропический ореол указывал на утечку стремящейся вырваться  из
узды энергии вселенной. Я рванул рычаг. Весь мир взорвался передо мной.





   - Так, по крайней мере, я подумал, -  объяснял  я  Энди,  склонившемуся
надо мной.
   - Похоже, я скоро привыкну приходить в себя и видеть, как  ты  смотришь
на меня с беспокойством, - сказал я ему.
   Он усмехнулся, кивая.
   - Нас словно выкрутило, сэр, -  сказал  он,  словно  это  могло  что-то
объяснить. Он окинул взглядом тесный отсек, словно ожидая, что это -  хотя
что такое "это", он не знал - повторится снова. - Мне показалось, что меня
словно  выжимают,  как  белье,  сэр,  -  серьезно  объяснял  он.   -   Это
продолжалось,  наверное,  не   более   секунды,   но   показалось   просто
бесконечным. - Он прижал ладонь к солнечному сплетению. - Это было  просто
ужасно, сэр, но вдруг все кончилось, все стало как  прежде,  и  только  вы
были без сознания, сэр. Я попытался привести вас в  чувство,  и  вы  стали
говорить что-то непонятное. Вы сказали, что все взорвалось, но это  же  не
так, полковник!
   Он  так  был  взволнован,  что  даже,  против  своего  обыкновения,  не
извинялся, выражая несогласие со мной.
   - Что там видно снаружи? - полюбопытствовал я, не без труда  вставая  и
делая два шага к обзорной панели. Я сразу же увидел, что грязевой ландшафт
исчез. Вместо него нас окружал унылый пейзаж Новой  Англии  с  облетевшими
деревьями и покрытой мокрыми листьями землей.  По-видимому,  дул  довольно
свежий ветер, так как голые ветви деревьев сгибались, и в воздухе носились
сухие травинки и прочий мусор. Косые струи дождя,  казалось,  преследовали
их. В стороне от нас, на расстоянии не более сотни ярдов, стоял  небольшой
домик, к которому вела хорошо утоптанная тропинка. Это было нечто  среднее
между землянкой и хижиной, обложенной  дерном.  Из  окошка,  застекленного
бутылочным стеклом в свинцовом переплете, лился  свет.  Из  кривой  трубы,
выходящей из раскисшей  земли  у  подножия  высокого  дерева,  поднималась
струйка дыма. Это было похоже на какое-то  подземное  сооружение,  но  все
равно казалось гораздо приятнее, чем  все  остальное,  что  нас  окружало.
Внезапно мы увидели, как из-за дома, если это действительно  был  дом,  на
четырех ногах выбежал высокий йлокк, одетый во что-то красное, похожее  на
облегающий чулок. Он пронесся  по  тропинке  прямо  к  нашему  кораблю  и,
остановившись всего в паре футов от нас, ткнулся носом  в  землю,  пытаясь
что-то вынюхать.
   - Полковник, - произнес Хельм, - кажется, он знает,  что  здесь  кто-то
есть! Может...
   - Давай поговорим с ним, - предложил я, протягивая руку, чтобы включить
наружный громкоговоритель. Тут я заколебался - я был  не  очень  уверен  в
своем  знании  языка  йлокков.  Свфт,  правда,  объяснил  мне  вкратце  их
грамматику - довольно, кстати, несложную, и он вместе с некоторыми  нашими
пленниками провел со мной своего рода  "базовый  курс",  мы  даже  сделали
гимнозапись. Но я пробыл в кодировочной камере совсем недолго,  и  у  меня
даже не оставалось времени на обычный сеанс постгипноза. Я спросил Хельма,
знает ли он язык йлокков. Оказалось, что и он его не знал.
   Тут, хватаясь за стены и потирая голову, из своего отсека вышел Смовия.
   - Мне приснился чертовски скверный сон, - пробормотал он. - Будто  меня
застиг тайфун и вывернул наизнанку. Я это так ясно чувствовал, словно  все
происходит наяву - даже более того! Верите ли, я  был  просто  рад,  когда
проснулся и увидел, что кишки не вылезли. Что тут у вас происходит - а это
что такое?
   Он в изумлении воззрился на младенца, которого Хельм все еще держал  на
руках. Хельм показал ему спящую мордочку крысенка.
   - Мы его нашли, - объяснил он. -  Он  был  -  его  оставили  в  карете,
застрявшей в грязи. Бедный детеныш!
   - Какая карета? - потребовал Смовия.  -  Какая  грязь?  -  Он  выглянул
наружу, пытаясь найти ответ на свои вопросы. - Что здесь  делает  ребенок?
Как он сюда попал? И где это "здесь"?
   -  Я  не  знаю,  -  честно  признался  я.  -  Детеныш  был  в  корабле,
замаскированном под карету, очень похожем на наш. Я не знаю точно, где мы,
но где-то в глубине Желтой Зоны. Мы понемногу выбираемся из  нее  -  здесь
уже все более "нормально", - и я указал на домик и дорогу.
   - Желтая Зона? - переспросил доктор, принимая  спеленутого  ребенка  из
рук Хельма.  -  Что-то  я  припоминаю.  Вы,  кажется,  говорили,  что  это
запретная область - сюда нельзя входить ни при каких обстоятельствах.
   Он, казалось, был более сердит, чем испуган.
   В обычном случае, да, конечно. Но следы, которые оставили йлокки, ведут
прямо в Зону, поэтому было принято решение сделать исключение.
   - А почему вообще появился этот запрет? - спросил доктор.
   - Мы потеряли один корабль, потом еще и еще. Два последних экипажа были
подготовлены и оснащены специально. После  гибели  третьего  корабля  было
принято решение избегать Зоны и начать исследовать ее когда-нибудь  потом,
когда  мы  создадим  новую  технику  и  сможем  разобраться,  что  же  там
проглатывает наши корабли и экипажи.
   - Но если они не смогли вернуться, - не унимался Смовия,  -  почему  вы
думаете, что нам это удастся?
   - А я так и не думаю, - ответил я. - По крайней мере, я не уверен,  что
нам повезет. Но я надеюсь, вернее, - жду, что узнаю что-нибудь,  что  даст
нам возможность отсюда выбраться.
   - Узнать здесь, в этой брошенной деревне  или  что  это  еще  такое?  -
Смовия почти кричал,  но  тут  детеныш  проснулся  и  захныкал,  и  Смовия
переключил все свое внимание на то, чтобы его успокоить.
   - По моей теории, - объяснил я ему, - Зона - это просто другой  Распад,
возникший, как и наш, в результате ошибок при проведении  экспериментов  в
Сети, хотя, возможно, не такой глубокий. Здесь есть по крайней  мере  один
островок  относительной  нормальности  -  это  тот,  откуда  пришли   наши
захватчики. Могут быть и другие. Думаю, мы где-то близко. Я еще не  провел
полного анализа данных, которые фиксируют наши приборы, поэтому  не  знаю,
прав я или нет.
   - Так давайте этим займемся, - настаивал  Смовия.  -  Сразу  и  начнем,
полковник, если вы, конечно, не против. Честно говоря, то, что я не  знаю,
не суждено ли мне пополнить список  исчезнувших  в  никуда,  мешает  моему
пищеварению  -  хотя,  правда,  в  последнее  время  мне  не   приходилось
переваривать  пищу.  Тихо,  тихо,  малыш,  -  он  снова  отвлекся,  баюкая
детеныша. - Тихо, тихо. Все хорошо, все в  порядке.  -  Он  замолчал  и  с
надеждой взглянул на меня. - Все в порядке, правда, полковник Байярд?
   - Смотрите! - перебил его Хельм. Он  указывал  на  панель  обзора,  где
появилась  маленькая  группа  высоких,   худощавых   созданий,   бредущих,
наклоняясь вперед. Отпечатки их ног в грязи образовывали извилистую линию,
скрывавшуюся вдали.
   - Это крысы! - выдохнул  Смовия.  -  Вероятно,  ищут  ребенка.  Нам  бы
лучше...
   Прежде чем он успел закончить,  одна  из  крыс,  возглавлявших  группу,
взглянула  в  нашу  сторону,  заметила  что-то,  заинтересовавшее  ее,   и
предупредила остальных. Они сбились в кучу  и  с  угрожающим  видом  стали
приближаться к нам. Затем один крысочеловек пошарил в  кармане  накидки  и
вытащил револьвер. Я узнал его - это был "Смит и Вессон", 0,38  калибра  -
штатное  оружие  спецслужбы  Сети.  Видимо,  его  владелец  был  из  числа
ветеранов вторжения, а револьвер был его трофеем. Он прицелился в  сторону
йлокка в красном, который стоял к нему спиной,  оружие  дрогнуло  в  узкой
длинной руке ветерана, и его сородич в красном завертелся на месте и  упал
на спину. Остальные тут же разбежались.
   - Полковник! - не смог сдержаться Хельм. - Он  прикончил  того  беднягу
совершенно хладнокровно.
   - Не знаю, какова температура жидкости в его жилах, - отреагировал я, -
но он его действительно застрелил!
   Смовия подошел поближе, пытаясь заглянуть через мое плечо.
   - Мы должны помочь этой - хм -  этому  парню,  -  заявил  он.  -  Пуля,
кажется, попала ему в предплечье. Может, рана не смертельна.
   - Ничего не выйдет, доктор, - вставил Хельм. - Мы не сможем. Он там,  а
мы здесь.
   Йлокки, которые после выстрела рассыпались в разные  стороны,  исчезнув
из поля видимости, теперь вернулись. Не обращая внимания на раненого,  они
шныряли вокруг корабля, словно чувствовали его незримое присутствие.
   - Эти приятели знают, что мы здесь, - вслух подумал Хельм. - Вот крысы!
   - Но, - спросил Смовия, - кто они: похитители или спасатели?
   - Конечно, похитители,  -  заявил  Хельм.  -  Вы  же  видели,  как  они
прикончили этого беднягу. Это просто преступники.
   - А если тот, кого они застрелили, и был похититель? - возразил Смовия.
   - В любом случае, - ответил Хельм, - мы не можем здесь  сидеть,  ничего
не предпринимая, когда он там истекает кровью. - Он обернулся  ко  мне.  -
Полковник, - сказал он серьезно, - может, попробуем подобраться поближе  и
втащить его сюда? Так мы сможем...
   - Тебя может вытолкнуть из реальности Линии, - напомнил я.  -  Тут  все
зависит от энтропического градиента, а он,  как  ты  помнишь,  и  так  уже
зашкаливает.
   Кучка йлокков снаружи, переместившись куда-то,  вышла  из  поля  обзора
широкоугольного объектива корабля.
   - Юноша прав, - сказал Смовия. - Надо попытаться. У нас есть что-нибудь
- крюк, что ли?
   - Стандартное оборудование, - ответил я. - Телескопический  захват.  Он
находится вон там, в запертом отсеке.
   Доктор вытащил захват и стал пробовать разложить его так,  чтобы  можно
было выставить его наружу, но тут Хельм вскрикнул. Я посмотрел  на  экран,
от которого Хельм просто не  отрывался:  раненый  йлокк  полз  к  нам!  Он
подобрался совсем близко и  рухнул  на  землю.  Одна  его  рука-лапа  была
вытянута вперед. Надо было принимать решение, и эта рука, словно молящая о
помощи, подтолкнула меня к нему. Я установил замкнутое энтропическое  поле
вокруг люка  и  откатил  дверцу.  Раненый  йлокк  ощупал  порог,  внезапно
появившийся перед ним, затем в отверстии показалась острая морда - и вот я
уже смотрел на Свфта, генерала, которого в последний раз видел в больнице.
Он узнал меня на мгновение раньше, чем я его.
   - Полковник! - произнес он, задыхаясь. Он вполз в люк и  упал  на  пол.
Смовия, инстинктивно защищая ребенка у себя на руках, вышел из отсека.
   - Мы должны... - только и успел произнести Свфт, и опять умолк.
   Смовия вернулся, подошел к  крысочеловеку,  перекатил  его  на  бок  и,
разрезав красный облегающий "чулок", ввел в рану щуп. Затем он  взялся  за
пугающий своей  формой  инструмент,  похожий  на  щипцы,  и  через  минуту
бесформенный кусочек металла громко зазвенел, ударившись  о  подставленный
металлический поднос. При том напряжения, в  котором  мы  пребывали,  звук
показался необыкновенно сильным.
   - А почему вы в нижнем белье, да еще и в красном? - спросил я Свфта.
   - Меня застали врасплох, - все еще задыхаясь, проговорил он. - Не успел
надеть форму.
   - Рана чистая, - заметил Смовия. -  Кость  не  задета,  крупные  сосуды
тоже. Сдается мне, что и нервы в порядке. Конечно, я не очень-то  знаю  их
анатомию.
   Свфт громко застонал и перекатился на другой бок. Бормоча  что-то  себе
под нос, Смовия перевернул его  обратно  и  попросил  Хельма  придерживать
генерала, пока обрабатывается рана.
   - Приходится одновременно бороться с инфекцией  и  приглушать  боль,  -
объяснил он. Закрепив пластырем края повязки, он выпрямился.
   - Через несколько дней будет как новенький, - пообещал он.
   - А что мы будем делать несколько дней с раненой крысой? -  Хельм  чуть
не плакал. - Помочь ему, конечно, надо, но здесь и так мало места!
   - Что ж, все проще простого, - сказал я.  -  Выкинуть  его  обратно  на
дождь, да и все тут.
   Хельм и Смовия, как по команде, взглянули на меня. Смовия чуть  заметно
улыбался.
   - Сэр! Вы не можете так поступить! - в волнении воскликнул Хельм.
   - Конечно, не могу, - сказал я. - Так что ты хотел предложить?
   - Ну, полковник, - начал он, - что до этого, то я... -  он  не  окончил
фразу и замолчал, а потом, уже более спокойно, сказал:  -  Извините,  сэр,
мне кажется, я... мне кажется, я сорвался... опять.
   - Все в порядке, Энди, - успокоил я его. - Мы все так учились. Давай-ка
уложим его на койку.
   - На какую, сэр? - спросил Хельм.
   - На твою, - сказал Смовия. - Ты же у нас здесь  младший  офицер.  А  я
подполковник.
   - Позже, - предложил я, -  мы  сможем  освободить  контейнер  резервных
запасов и устроить его в нем.
   - Конечно, сэр, - с готовностью откликнулся Хельм. - Я буду рад...
   - Полковник сказал "позже", сынок, - напомнил ему Смовия.
   Свфт  зашевелился,  открыл  глаза,  ища  меня  взглядом.  Наши  взгляды
встретились, и он в волнении заговорил:
   - Полковник! Нам надо немедленно убираться отсюда! Мы в Разрушении!  Вы
даже не знаете...
   - Думаю, что знаю, - поправил я его.  -  У  нас  есть  и  свой  Распад,
помните, вокруг Линии Ноль-ноль.
   Он  продолжал  описывать  мне  полнейшее  разорение  в  этом  месте   -
"Разрушении",  как  он  его   назвал.   Здесь   ошибки   экспериментаторов
действительно породили щель,  или  разрыв  непрерывности  фундаментального
цикла создания-уничтожения - и результат мы могли видеть сами. Жизни здесь
быть не могло.
   - Кто были эти типы, что подстрелили вас? - спросил я,  перебивая  его.
Видно, вопрос этот  показался  ему  совсем  не  к  месту,  и  он  выглядел
изумленным, если я правильно понимал эмоции этих чужаков.
   - Почему вы говорите, что в меня стреляли? - спросил он.
   - Доктор только что извлек пулю, - напомнил я.
   - Пулю? - переспросил он. - А,  да,  ваши  летающие  снаряды.  Как  вам
известно, у нас такого оружия нет. Значит, это кто-то  из  ваших,  как  вы
говорите, "подстрелил" меня, верно?
   - Это были йлокки - целая группа йлокков,  -  поправил  я  его.  -  Мне
кажется, их очень интересовала карета.
   Вот тут он действительно удивился - в этом я не мог ошибиться.
   - Прошу вас, объясните мне, - попросил он. - Во время моей подготовки я
узнал, что карета -  это  транспортное  средство,  проводимое  в  движение
мускульной силой животных. Оно больше не используется.
   - Кроме, - внес свой вклад в нашу  беседу  лейтенант  Хельм,  -  особых
случаев, как, например, торжественные церемонии при королевском дворе.
   - Опишите мне карету, - потребовал Свфт.
   Хельм исполнил это требование.
   - Гербы, - настаивал Свфт. - Что было на них?
   - Сабля, грифон, - перечислял Хельм, - на серебряном фоне три мулеты.
   Свфт кивал, слушая его, и вдруг, резко  лязгнув  зубами,  острыми,  как
иголки, задрожал и перекатился на все четыре ноги.
   - Вот теперь я все понял, -  прошипел  он.  -  Мерзкий  заговор  внутри
заговора на территории дворца. - Он  замолчал  и  повернул  голову,  чтобы
взглянуть на меня. - Но что вы?..
   - Ничего, - сообщил ему я. -  Мы  просто  случайно  наткнулись  на  эту
карету, застрявшую в...
   - А животные, кланы, - не унимался Свфт, - а сопровождающие?..
   - Никого, - сказал я. - Ни кучера, ни сопровождающего, ни няньки...
   Он с воплем прервал меня:
   - А принц?
   - В карете принца не было, - сказал Смовия.
   Я с удивлением взглянул на него. Почему он солгал? Он  взглянул  в  мою
сторону.
   - Там была только принцесса,  -  объяснил  он  по-шведски:  этот  язык,
насколько мы знали, не был включен в  программу  обучения  Свфта.  Генерал
забился в угол и по-прежнему скалил свои огромные клыки.
   - Полегче, генерал, - начал было я, но Свфт взорвался:
   - Но как...? - он понизил голос. - Почему вы подумали, что  там  должна
была быть нянька? А? Говорите же!  Я  вас  предупреждаю,  со  мной  шутить
опасно. Отвечайте!
   -  Смените  тон!  -  перебил  его  Хельм.  -  Вы  должны  обращаться  с
полковником с уважением, сэр!
   - Да, конечно, - пробормотал Свфт. Было видно, что  он  пытается  взять
себя в руки. - Молю вас, полковник Байярд, если вы что-нибудь знаете  о...
- Он внезапно сменил тему. - Эти подонки, которые в  меня  стреляли.  Куда
они делись?
   - Убежали, - сказал я, - нам не видно было, куда.
   - Я их видел, - холодно сказал Свфт. - Но я и представить себе не  мог,
что такие уважаемые лица опустятся до попытки убийства. Среди них был Лорд
Хранитель  Печати  Сети,  генерал   Рстл,   несколько   молодых   офицеров
Королевской Гвардии... Предательство! - он почти взвыл. - Крупномасштабное
предательство! С этим нельзя примириться.
   - Успокойтесь, Свфт, - сказал я и обратился к Смовии:
   - Покажите ему ребенка.
   Смовия кивнул и, пригнувшись, шагнул в свой отсек. Через  мгновение  он
протягивал спящего малыша раненому генералу, который  уже  стоял  на  двух
ногах и тихо издавал восторженные возгласы.
   - Ваше высочество, - заворковал он, глядя в маленькое личико. Он поднял
глаза на меня. - С ним все в порядке? Они ему ничего не сделали?
   Тут ребенок громко заплакал, и Свфт чуть не уронил его.
   - А почему, генерал, - спросил я, - вы называете эту девочку "он"?
   - Девочку? - Свфт сейчас уж точно бы уронил ее, но тут вмешался  Смовия
и взял ее у него из рук.
   - Возможно ли? - казалось, Свфт спрашивал это у самого себя. - Возможно
ли, что все мы - что все  Движение  основано  на  лжи?  Конечно!  Это  все
объясняет!
   - Боюсь, что я так ничего и не понял, - сказал я.
   - Господа, - торжественно обратился к нам Свфт, - Знатнейшая из Знатных
в долгу перед вами. Само Управление  должно  оплатить  вам  этот  долг.  Я
благодарю вас.
   - Вы считаете, эти парни могли причинить ей вред? - недоверчиво спросил
я.
   - Они бы убили ребенка. Тем более, если это девочка, -  ответил  он.  -
Видите ли, с вопросом наследования престола связаны очень важные  события.
Ведь этот ребенок, которого предатели трона считают самозванцем, - ключ  к
судьбе Великой Йлоккии. Мы должны действовать с величайшей  осторожностью,
чтобы не приблизить еще одну  катастрофу  в  дополнение  к  тем,  что  уже
постигли Великую Йлоккию.
   - Вроде вашего треклятого идиотского вторжения, - вставил  я.  К  моему
изумлению, он кивнул.
   - Я сделал, что мог, - произнес он.
   - Минуточку, - перебил его я, - мне помнится, вы рассказывали, что  это
была целиком ваша идея.
   Он уставился в пол.
   - Все равно моя честь задета, - пробормотал он. - Полковник,  я  солгал
вам. Мне  грозил  смертный  приговор  за  противодействие  плану,  который
поддержали Знатнейшие. Этот  Гргсдн,  -  впрочем,  неважно.  Я  был  не  в
состоянии, полковник, признаться, что мною командовал, мною  манипулировал
другой. Я вынужден был притворяться, даже самому себе, что  я  контролирую
ситуацию. Вам бы следовало дать мне умереть.
   - Ну что вы, увидеть, что поступил глупо, не так уж страшно, - успокоил
я его. - Со мной так было много раз. Переживете  и  вы.  А  кто  этот  ваш
Гргсдн?
   Свфт с рычанием обнажил клыки.
   - Он мерзавец,  низкий  предатель,  чьи  подлые  советы  разрушили  всю
систему управления. Он надеется сбросить древнюю династию  и  посадить  на
престол  Нефритового  Дворца  свой  отвратительный  клан!  -  тут  генерал
замолчал, словно чудовищность замыслов врага лишила его дара речи.
   - А ребенок здесь при чем? -  напомнил  я  ему.  -  И  зачем  оставлять
девочку в Желтой Зоне?
   Свфт содрогнулся.
   - Они бросили вызов Знатнейшей, - сердито проворчал  он.  -  Они  могли
потребовать от нее показать наследницу. И если бы она была не в  состоянии
предъявить им ребенка, вся структура рухнула бы. Остатки мира  и  порядка,
чудом сохранившиеся после Погибели, исчезли бы,  и  наступил  бы  хаос.  Я
надеялся, что, может, - он  замолчал,  глядя  на  меня  искоса  маленькими
красными глазками, внушавшими мне смутное беспокойство, -  как-нибудь  это
приключение - вторжение - может нарушить их планы, и я получу  возможность
сплотить силы, выступающие за Правое Дело. Иначе...
   - Ого, значит, "Правое  Дело",  да?  -  переспросил  я.  -  "Наше  дело
правое", так я полагаю. И какая из сторон  "наша",  зависит,  конечно,  от
того, кто говорит об этом.
   - Но мое дело действительно  Правое,  -  убежденно  настаивал  Свфт.  -
Только подумайте: Королевский Дом мудро правил  страной  десять  миллионов
лет, с  тех  самых  пор,  как  Завоеватель  примирил  баронов.  Вплоть  до
Погибели, конечно. Эта чума ввергла наш мир в хаос.  Конечно,  несогласные
есть  всегда.  Не  так  ли  Эвон  был  изгнан  из  Рая?   Они   попытались
воспользоваться  беспорядком,  чтобы  захватить  власть.  В  Погибели  они
обвинили Королевский Дом. Тут же появилась претендентка на престол, жалкая
марионетка, и толпы невежд в восторге приветствовали  ее,  надеясь  на  ее
милости после того, как эта выскочка  займет  трон  в  Нефритовом  Дворце.
Самого Гргсдна видят редко, и это  лишь  усиливает  интерес  к  нему.  Его
последователи разносят повсюду его нелепые  послания.  Глупцы!  Это  могло
привести только к замене  старого  режима  новым,  режимом  продажности  и
сиюминутной целесообразности, погони за личной выгодой!





   - Все это очень печально, генерал, - сказал я ему,  тщательно  подбирая
слова, поскольку  знал,  что  наш  разговор  записывается.  -  Но  Империя
проводит политику нейтралитета - мы  избегаем  вмешиваться  во  внутренние
дела других А-Линий.
   - Но это не просто внутренняя возня, полковник, - запротестовал Свфт. -
До прихода этих подонков - они называют себя "двузаконники" - Йлоккия была
мирной страной, богатой всем,  что  нужно  для  жизни.  Наши  леса  давали
обильный урожай орехов и ягод, клубней и грибов. Мы хорошо жили: и  знать,
и простолюдины, и всего было вволю, и  все  могли  все  собирать.  Но  тут
появились двухзаконники. Они повели агитацию, говорили людям, что не нужно
ничего делать самим,  что  о  них  обязан  заботиться  Королевский  Дом  и
снабжать всем необходимым, да еще и в изящной упаковке.
   Он немного помолчал.
   - Наши праздники урожая были так прекрасны. В это время все жители  шли
в девственный лес, чтобы сделать запасы на весь  год.  Более  прилежные  и
старательные ели лучше других. Смутьяны-двухзаконники критиковали  и  это,
говоря, что все должны есть поровну.
   - Что это за двухзаконники такие? - перебил его Энди.
   - Это кретины, - резко ответил Свфт, - которые вбили себе в голову, что
законы природы можно изменять или даже отменять. Мы все  знаем,  что  есть
три великих закона движения. Революционеры заявляют, что  закон,  гласящий
"для каждого действия есть равное ему противодействие", это  совсем  и  не
закон,  а  выдумка  правителей  и  что  на  самом  деле  есть  только  два
фундаментальных закона движения.
   - Это который закон Ньютона, сэр, первый или  третий?  -  спросил  меня
Хельм.
   По правде сказать, я этого не знал.
   - Иными словами, по  этому  закону  получается,  что  "нельзя  получить
что-то ни за что", - сказал я Свфту. - Но неужели эти клоуны на самом деле
могут убедить других, что им и впрямь удастся достичь своей  цели?  В  это
верится с трудом.
   - Еще как могут! - сказал генерал. - Ведь именно это  от  них  и  хотят
услышать. Зачем работать в лесу, спрашивают они, когда королевские  шахты,
которые не боятся даже йилпов, могут щедро оделять всех едой?
   - А их не занимает вопрос, как  эти  шахты  наполняются  продуктами?  -
спросил Энди.
   - Конечно, нет. Гргсдн и  его  болваны-последователи  говорят  им,  что
нужно заставить работать на себя знатных особ. Увы,  даже  эта  неразумная
мера ни к чему  не  приведет:  ведь  знать  так  малочисленна.  Их  предки
заслужили дворянское звание успешной работой по заготовке пищи  для  всех.
Звание давалось лучшим из лучших, и  наследовалось  только  пока  был  жив
первый  его  владелец.  Поэтому  тот,  кто  самоотверженно  трудился,  мог
рассчитывать на то, что его внуки  и  даже  правнуки  будут  процветать  и
радовать его своей судьбой. И вот весь старый порядок мира  и  процветания
полетел  кувырком  из-за  этих  коварных  агитаторов.  Вся  организованная
деятельность прекратилась: подданные голодают, есть случаи каннибализма, а
следом идут эпидемии  и,  наконец,  кульминация  -  Погибель.  Приспешники
Гргсдна захватили Центральный пункт Паутины, обнаружили  наши  возможности
исследовать  пространства  альтернативных   энергетических   состояний   и
объявили Великий Поход...
   - То есть вторжение, - уточнил Хельм.
   - А в действительности  просто  крупномасштабную  охоту  за  рабами,  -
признался Свфт. - Целью было ввезти  дешевую  рабочую  силу  вместо  того,
чтобы всем трудиться самим, как раньше.
   - Бредовая идея, - прокомментировал я.
   - Сейчас я это тоже вижу, и, может быть,  даже  лучше  всех  прочих,  -
согласился Свфт, качая головой. -  Я  думаю,  меня  тоже  околдовала  идея
вечной праздности для всех, а труда - только для рабов из низшей расы. Вот
почему, - заключил он, - наша внутренняя борьба становится общим  делом  и
вашей, и нашей расы.
   - Так что же вы от нас хотите? - спросил его я. - Я могу понять, почему
вы пошли на огромный  риск,  чтобы  найти  нас.  Мы  -  ваше  единственное
связующее звено с человечеством, и ваша единственная надежда.
   - Вы можете легко разоружить и свергнуть этих шакалов,  двухзаконников,
- заявил Свфт, как само собой разумеющееся,  не  требующее  более  никаких
пояснений. - Ваше хитрое оружие убедит их убираться прочь, прекратить свою
деятельность. Мы, как я уже говорил, не воинственный народ.
   - И что же, все эти революционеры находятся в одном месте, где их можно
окружить и разоружить? - недоверчиво спросил Хельм. - Если так,  я  бы  не
отказался принять участие в таком задании.
   Свфт покачал головой. (С ним было очень трудно  разговаривать:  он  все
перепутал и  качал  головой  в  знак  согласия,  кивая,  когда  что-нибудь
отрицал).
   - Они захватили  Нефритовый  Дворец  и  правительственный  комплекс,  -
сообщил он нам. - И, разумеется, технический центр. Все их лидеры там,  но
их заблуждающиеся сторонники разбросаны повсюду.
   - Какое странное имя - Гргсдн, - заметил я.  -  Все  ваши  имена  такие
короткие, а это - наоборот.
   -  Он  странная  личность,  -  согласился  со  мной  Свфт.  -  Появился
неизвестно откуда и тут же развернул свою агитацию. Слухи о  его  странных
поступках поступают отовсюду. На мне лежит вина за  то,  что  я  сразу  не
занялся им. А  потом  идеология  двухзаконников  буквально  обрушилась  на
добропорядочных граждан Йлоккии, предательство  утвердилось  в  стране,  и
ловить этого смутьяна было уже поздно, никто не знает, где его штаб, и  он
все время меняет место жительства.
   - Если бы мы поймали этого Гргсдна, - предположил я, - и он бы публично
покаялся и велел всем вернуться к обычной жизни,  положило  бы  это  конец
мятежу?
   - Я тщательно взвешивал эту возможность, - сказал Свфт, -  представляя,
конечно, что я смогу  захватить  его  сам.  Но  сомнительно,  чтобы  таким
образом можно было решить все наши проблемы -  ведь  догмы  двухзаконников
весьма привлекательны для многих. Но  теперь,  -  продолжал  он,  -  когда
принцесса в безопасности и мы ее охраняем, можно  опровергнуть  их  лживое
утверждение о том, что царствующий род  пришел  в  упадок,  что  он  не  в
состоянии произвести на свет  наследницу  трона,  будущую  императрицу.  Я
уверен,  что  огромное  большинство   порядочных   граждан   стремится   к
возвращению старых порядков. Да, теперь мы сможем  победить!  Вы  поможете
нам? - с надеждой обратился он к нам.
   Из отсека Смовии раздался жалобный плач ребенка.
   - Ну, что скажешь, Энди? - спросил я моего юного  помощника.  -  Может,
попытаемся?
   - Я - за, сэр! - с энтузиазмом ответил он. - Но, конечно, сэр,  я  вряд
ли могу...
   - Ну что вы, лейтенант, - прервал я поток его извинений, и, обернувшись
к Свфту, сказал:
   - Ладно,  генерал,  но  при  одном  условии.  Мы  помогаем  вам,  а  вы
прекращаете свое нашествие.
   - Ну конечно! Разумеется.  С  радостью.  Мы  никогда  не  забудем  ваше
великодушие! - с благодарностью воскликнул он.
   - Я ничего не могу гарантировать, - напомнил я ему.  -  А  что  это  за
здание, из которого вы вышли?
   - Наш полевой штаб,  -  сказал  он.  -  Вспомогательное  сооружение,  о
котором мало кто знает.
   - А те парни, которые в вас стреляли?
   Он отрицательно кивнул:
   - Никто не мог...
   - Но кто-то же оставил ребенка, - снова напомнил я. - Может, они хотели
вернуться за ним. Кстати, а вы-то сами что там делали?
   - Обычный регулярный  осмотр,  больше  ничего,  -  Свфт  отмахнулся  от
вопроса, как от чего-то несущественного. - Мои обязанности...
   - Вы гнались за этими парнями, генерал? - спросил я. - Или они  гнались
за вами?
   - Это невозможно! - Свфт даже задохнулся от возмущения. - Наши  секреты
хорошо охраняются, и...
   - Я думаю, что девочку тоже хорошо охраняли, - заметил я.
   Свфт попытался сесть прямо, что было совсем не просто для его  длинного
змеевидного тела.
   - Полковник, - обратился он ко мне  серьезно,  -  видимо,  неподчинение
пустило гораздо более глубокие корни, чем я  думал.  Если  агенты  Гргсдна
смогли проникнуть даже в  сам  Нефритовый  Дворец,  а  затем  в  комплекс,
значит, предатель есть в  самом  ближайшем  окружении  Императрицы.  Я  не
знаю...
   Но тут он потерял сознание, и Смовия поспешил к нему на помощь.





   - Полковник, сэр, - взволнованно обратился  ко  мне  Хельм,  -  давайте
попробуем. Давайте поможем ему. Если он говорит правду...
   - Вот в том-то все и дело, лейтенант, - прервал я  его.  -  Откуда  нам
знать, может, Свфт сам и есть похититель и  главарь  мятежников,  -  если,
конечно, вообще был мятеж.
   - Я сомневаюсь, что он лжет, сэр, - сказал Хельм,  хотя  в  голосе  его
звучала неуверенность. - Эти парни сразу же стали стрелять по нему.  Я  не
думаю, что порядочные люди так поступают.
   - Почему бы и нет, если они из императорской гвардии, а он - похититель
принцессы, - предположил я.
   - Он уже один раз вас обманул, - припомнил  Хельм.  -  Он  уверял,  что
вторжение - это его идея.
   - Да, конечно, но я ему не поверил, - сказал я. -  Не  может  Верховный
Главнокомандующий разгуливать один, в то время как  его  войска  сражаются
совсем в другом месте.
   - Можно пойти и посмотреть, - предложил Хельм.
   - Он даже не знал, что украденный ребенок, о котором он так печется,  -
девочка, - рассуждал я вслух.
   - А ведь верноподданному генералу  императрицы  следовало  бы  об  этом
знать, правда?
   - Если только это не государственная тайна, - парировал Энди.
   - А почему это должно быть государственной тайной? - спросил я.
   - Потому, - заговорил Свфт, все  еще  лежа  на  полу,  -  что  рождение
законной наследницы добавило бы сил делу лоялистов, и ребенок  превратился
бы в мишень для врагов.  Поэтому  двор  объявил  о  рождении  сына,  чтобы
уменьшить риск.
   - Бесполезно: правда бы скоро просочилась наружу, - заметил Энди. - Они
могли диктовать свои условия.
   - Вот именно, - согласился Свфт. - Ведь если  о  существовании  девочки
стало бы известно, приспешники Гргсдна сочли бы это угрозой.  А  так  этот
обман спас ее высочество, по крайней мере, от заговорщиков.
   - А зачем вы оставили ее в Зоне? - напрямую задал я вопрос.
   Он посмотрел на меня, явно собравшись все отрицать, но не решился.
   - Ладно, - нехотя сказал он. - Вы  правы.  Я  действительно  выкрал  ее
высочество, чтобы спасти ей жизнь. Им удалось выследить меня,  я  вынужден
был оставить карету в  полуфазе,  и  вернуться  на  базу,  чтобы...  -  он
запнулся. - Я обнаружил вас здесь, - ворчливо добавил он. - Местоположение
этой точки - государственная тайна. -  Он  бросил  на  меня  заговорщицкий
взгляд, словно призывая меня  хранить  этот  секрет.  -  Экспериментальная
станция, понимаете?
   Я кивнул, хотя ничего не понял.
   Свфт взглянул на экран, отображающий безрадостный пейзаж.
   - На какое-то время они затаились, - продолжал он, - но  я  не  вижу  в
нашей ситуации оснований для оптимизма. Это очень негостеприимная фаза,  -
объяснил он. - Нам было  бесконечно  трудно  построить  здесь  даже  такую
скромную хижину. Здесь ничего не растет, питаться нечем. Все  запасы  надо
ввозить, а отходы вывозить - таково распоряжение Управления.
   - Мы тоже так поступаем, - заверил я его. - А  как  насчет  близлежащих
Линий?
   - Они ничем не лучше, - сказал генерал. -  Ведь  мы  находимся  в  Зоне
Разрушения.
   - Мы называли ее "Желтой Зоной", - сказал я, - и  наши  робкие  попытки
начать исследовать ее тоже были не очень успешными.
   - Наше положение очень уязвимо. Они снова нанесут удар, - заявил  Свфт,
энтузиазм которого, казалось, начал понемногу возвращаться.  -  Мы  должны
как можно скорее покинуть это место. -  Он  замолчал,  задумавшись.  -  Вы
согласны, полковник? - спросил он меня, ожидая одобрения.
   - Не думаю, что это возможно.  У  нас  произошла  поломка.  Я  ведь  не
собирался здесь останавливаться.
   - Это я виноват, полковник, - сказал он. - Я поставил  барьерное  поле,
чтобы задержать вас. Я сожалею, что возникла такая необходимость, но  ведь
она действительно возникла.
   - А как вы узнали, что мы движемся сюда? - спросил я.
   Он попытался пожать плечами - жест, который он перенял у людей, но  его
фигура не слишком подходила для этого.
   - У нас весьма совершенные устройства слежения, - заявил он. - Я  знал,
что кто-нибудь, возможно даже вы, полковник, последуете за мной, поэтому я
сфокусировал приборы на первом же корабле,  который  отправился  по  моему
следу, и остановил вас здесь, на моей внешней станции.
   - Да, было довольно глупо идти непосредственно за вами, - признал я.
   Он отмахнулся от моих слов.
   - Вряд ли, сэр. У вас не было иного выбора. Здесь, в  Зоне  Разрушения,
можно кружить целую вечность и не  найти  дороги.  -  Он  вздрогнул  очень
похоже на человека. - Даже задуматься над такой судьбой страшно, - добавил
он.
   - Наше положение здесь не кажется мне так уж намного лучшим, -  заметил
я. - Разве что мы не кружим, а стоим неподвижно - в вечности.
   - Вы не правы, полковник, -  возразил  Свфт.  -  Вы  забываете  о  моей
станции. - Он указал на изображение на обзорной панели. - Если бы вы могли
подвести наш корабль к энтропическому шлюзу, вот сюда, - и  он  указал  на
то, что было похоже на дверь в стене дома. - Просто пристыкуйтесь здесь  и
сбалансируйте энтропические энергии, и уже через  мгновение  мы  будем  на
месте, - уверенно сказал Свфт.
   - Полковник! - вырвалось  у  Хельма.  -  Если  мы  не  сможем  идеально
уравнять энергии при переходе, нас же разорвет в... - Он смолк, сообразив,
что не знает и даже представить себе не может, во что нас  разорвет  таким
взрывом.
   - Конечно, Энди, - продолжал я, - так и  будет,  если  мы  не  уравняем
частоты,  проблионовый  поток  и  многие  другие  переменные.  Но  я  буду
действовать осмотрительно.
   Я не колебался, принимая это решение: перспектива  выскочить  из  этого
тупика была достаточно привлекательна, чтобы перевесить осторожность.
   Итак, я вторично проделал с шаттлом то, что по инструкции нужно  делать
только в случае КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ. Я счел, что сейчас  и  есть  именно
такой случай. Внешняя станция Свфта, очевидно,  была  настроена  на  прием
различных транспортных средств. Хижина и все вокруг нее  было  сделано  из
бетона, поверхность которого  воспроизводила  текстуру  дерева.  Благодаря
этому хижина казалась обычным дощатым сооружением, немало претерпевшим  от
изменений погоды. Маленькая дверца,  якобы  сбитая  из  плохо  оструганных
планок, расположилась на возвышении. Мне пришлось немного подвинуть  шаттл
на воздушной подушке. Едва включив  двигатель,  я  сразу  перевел  его  на
нужный градиент. Взглянув затем на Свфта, я спросил его:
   - Существуют какие-то специальные действия на этом этапе?
   - Позвольте, полковник, - сказал он, и, подойдя  к  панели  управления,
уверенно проделал несколько манипуляций с рычагами. Вспыхнул красный свет,
затем фиолетовый, затем холодный голубой. Свфт крикнул:
   - Готово, сэр, можете действовать!
   - Вы тоже рискуете своей головой и головой ее высочества, - напомнил я.
   - Подождите, - заговорил Смовия, державший девочку на руках. -  Неужели
вы будете рисковать ребенком, полковник?
   - Мы все здесь связаны одной веревочкой, доктор, - напомнил  я  ему.  -
Это единственный способ для всех нас выйти из забвения.
   - Да, да, конечно, - извиняющимся тоном проговорил он.
   Я кивнул Свфту.
   Свет погас. Хельм закричал:
   - Полковник, темно.
   - Очень глубокое наблюдение, лейтенант, - сказал я, с несколько большим
сарказмом, чем намеревался. - Успокойтесь, - добавил я, стараясь  говорить
мягче. В конце концов для молодого парня это было  первое  путешествие  за
пределы своей Линии, и он не проходил обычной шестинедельной подготовки. -
Это  просто  мгновенный  стасис,  пока  наш  энтропический  потенциал   не
достигнет последней степени проблиона, -  пояснил  я,  чувствуя,  что  мое
объяснение, в свою очередь, нуждается в разъяснении.
   Свфт подергал рычаги управления, и свет  появился  вновь.  Он  попросил
разрешения отчаливать, я кивнул головой, и он пошел вглубь.  Я  последовал
за ним, и при этом не ощутил ничего  особенного,  когда  миновал  переход.
Хельм шел позади меня. Мы оказались в плохо  убранном  помещении,  имеющем
вид склада, где полки прогибались под весом тяжелых коробок и  упакованных
в пластик электронных устройств. Все  было  покрыто  толстым  слоем  серой
пыли.
   Свфт первым прошел в дверь, которая представляла собой бесшовную панель
из композиционного материала. Следом за ним мы прошли в помещение, похожее
на лабораторию. Там стояло множество неизвестных  мне  приборов,  а  также
несколько знакомых, но очень сложных. Пыли  здесь  было  меньше,  а  света
больше. Свфт подошел к приборам, пощелкал тумблерами и  начал  внимательно
изучать показания. Он не сел, а скорее свернулся вокруг скамейки. Мне  эта
поза показалась очень неудобной, но я ведь не был высотой  шести  футов  с
лишним, как он, и только двенадцати дюймов в диаметре.
   -  Все  нормально,  -  жизнерадостно  сказал   он,   вставая,   вернее,
разворачиваясь. Мы ждали продолжения.
   - Потенциал на рабочем уровне, когерентность не нарушена,  -  ободряюще
произнес он. - Я немного  волновался,  по  правде  сказать,  так  как  эти
приятели могли многое напутать, прокладывая  свои  пути,  не  просчитанные
компьютером,  но  базовое  поле  не  нарушено.   Вы   готовы   отправиться
немедленно, господа?
   - Сначала объясните нам, - настаивал я, - почему и как вы  поймали  нас
как раз в том месте, где оставили карету.
   - Ну, это, -  начал  он,  как  человек,  сочиняющий  ложь  на  ходу,  -
произошло  почти   случайно.   Конечно,   ваша   векторная   экстраполяция
подсказывала, что вы пройдете где-то здесь и сможете  засечь  поле  нашего
корабля. Я действовал в спешке, думая только о безопасности ее высочества.
   - Ясно, - сказал я, и мне в самом деле кое-что стало ясно. -  А  почему
вы выбежали из вашей станции в нижнем белье?
   - Я как раз отслеживал показания приборов, когда вы вошли в фазу. Я  не
был уверен, кто это -  вы  или  враги  Нефритового  Дворца.  Я  знал,  где
находится ваш шаттл, поскольку координаты появились на экране одновременно
с включением сигнала тревоги. Но, выйдя наружу,  я  не  увидел  ничего.  Я
поспешил туда, где вы должны были быть, и на самом деле были, но только  в
полуфазе, - а остальное вы знаете.
   - Да, конечно, - согласился я. - Правда, довольно  неосторожно  было  с
вашей стороны так поступать, если вы ждали врагов. Но как нам убедиться  в
том, что они преступники, а вы - герой, а не наоборот?
   - Я могу дать свое слово чести Благородного Господина, - сказал он, как
мне показалось, не очень надеясь, что это произведет должное  впечатление.
Но я почему-то поверил ему: раненый и плененный, он все же  производил  на
меня благоприятное впечатление. Я протянул ему руку, и он немного  неловко
пожал ее.
   - Ну что ж, как тут у вас принято,  генерал?  -  спросил  я.  -  Я  так
понимаю, у вас есть какой-нибудь корабль-челнок, шаттл, вроде  нашего  или
что-нибудь еще?
   - Нам не нужен корабль, полковник, - поправил он меня. -  У  меня  есть
переходная камера, которая переместит наше первичное  сознание  с  большой
точностью в ту точку координат  пространства-времени-пустоты,  которую  мы
установим. Темпоральное  маневрирование  будет  при  этом  незначительным.
Сюда, пожалуйста.





   Это была ничем не примечательная будка,  огороженная  стеной  в  центре
большого помещения, похожего на гараж. По сторонам и на потолке  виднелись
блоки устройств, напоминающих наши М-К.  Внутри  были  мягкие  скамьи,  не
слишком удобные  для  существ  с  человеческой  анатомией.  Свфт  покрутил
какие-то  ручки  и  превратил  некоторые  из  сидений  в  подобие  плоских
топчанов, подходящих кому угодно.
   - Я должен предупредить вас, господа, - объявил он, как только Смовия с
ребенком надежно устроились, а мы с Хельмом последовали их примеру, -  что
вы ощутите, ну скажем, необычные явления во время перехода, который  будет
длиться всего несколько миллисекунд субъективного времени. Не стесняйтесь,
кричите, если хотите, но только ни в  коем  случае  не  двигайтесь.  -  Он
вышел, закрыв за собой дверь.
   У меня была наготове пара сотен вопросов к нему, но прежде чем я принял
решение последовать за ним, "необычные явления", которые  он  нам  обещал,
действительно явились. Описать это невозможно: что-то сжалось под ребрами,
сдавило солнечное сплетение, и тысячи раскаленных  иголок  впились  мне  в
руки и ноги. Не то, чтобы это было болезненно, но я никогда  не  испытывал
более ужасного чувства. Сжав зубы, я ждал, пока все пройдет. Я хотел  было
взглянуть на Смовию и Хельма, чтобы посмотреть, как они там, но это  всего
лишь была мысль, мелькнувшая в моем мозгу.  Мне  начало  казаться,  что  я
здесь есть, но меня и нет, и что смерть стоит совсем рядом.  Внезапно  все
кончилось, и я почувствовал себя почти нормально, хотя и пережил немало.
   Смовия уже был на ногах. Хельм лежал  без  сознания  на  койке.  Смовия
привел его в чувство, похлопав по щекам, и тот поднялся, напоминая по виду
боксера, пропустившего удар, но еще способного двигаться. Я сказал:
   - Что это было, доктор? Что это было за ощущение?
   - Нечто, не вписывающееся в наше понимание медицины, - ответил он.
   Хельм откашлялся и сплюнул, а затем произнес:
   - А я умер. Я знаю, что умирал. Но вы же здесь, доктор,  следовательно,
я полагаю... А, может, вы тоже умерли. А где мы находимся?
   - Мы в переходной камере станции генерала Свфта, - напомнил ему я.
   - А сам он где? - вполне логично захотел узнать Смовия.
   - Он вышел, как раз перед началом этих ощущений, - сообщил я.
   Хельм неверной походкой шагнул к двери. Я велел ему подождать.
   - Вероятно, - сказал я, - нас переместили в приемную кабину  в  столице
йлокков. Нам не следует торопиться.
   - Все произошло так быстро, - пожаловался Хельм. - Мы вошли сюда, и  не
успел я устроиться поудобнее, как - жах! Я умирал, - повторил он, глядя на
меня умоляющими глазами, - я знаю, что действительно умирал. Я чувствовал,
словно вишу в пустоте - я знаю, что это  был  переход  на  другой  уровень
бытия - в смерть.
   - Не совсем так, - поправил  его  я.  -  Это  был  другой  переход.  Мы
пересекли континуум и вышли на другую А-Линию. Мы живы, не бойся.
   - Да, да, конечно, - согласно кивнул  юноша.  -  Но  мы  уже  пересекли
множество альтернативных А-Линий в нашем шаттле,  и  никто  не  умер  -  и
ничего подобного не испытывал.
   - Мы были защищены контуром нашего корабля, - объяснил я самому себе. -
В  этот   раз   мы   подверглись   воздействию   субъективно   ускоренного
энтропического  потока  без  всякой  защиты.  Это  сродни  тому,  что   мы
испытываем  обычно  при  очень  малой  скорости  потока.  И  движение  это
ассоциируется в нашем сознании со смертью - поэтому так ужасны  были  твои
ощущения.
   Он огляделся.
   - Что-то я не вижу Свфта, - заметил он. - Эта проклятая  крыса  бросила
нас здесь умирать одних.
   - Он вышел ненадолго, - попытался подбодрить его я.
   Тут как раз появился вражеский генерал.
   - Господа, - сказал Свфт резко, - я материализовал  нас  в  заброшенном
складе вблизи Комплекса. На улице темно, и прохожих должно быть мало.  Нам
надо  осторожно  выйти  отсюда,  конечно,  после  того,  как   я   проведу
рекогносцировку.
   Он скользнул в странной формы кресло перед пультом,  над  которым  было
три ряда экранов повторителей. Все они были темными. По-видимому, это  его
устраивало, потому что он встал и распахнул перед нами дверь.
   - Будьте осторожны, - предупредил нас Свфт. - Возможно легкое нарушение
ориентации  вследствие  незначительной  ошибки  замыкания   энтропического
градиента. Позвольте мне пойти вперед.
   И, не дожидаясь ответа, он шагнул наружу, а мы последовали за ним.


   Колокола звучали так близко, что, казалось, звук их шел прямо  из  моей
головы.  Клонг!  Ку-лонг!  Онг-онг!  Обхватив  голову  обеими  руками,   я
попятился, чтобы скрыться  от  жуткого  гула,  но  он  только  усиливался,
приближался, окружал меня, доводя до отчаяния.
   - Прекратите! - заорал я.
   - Прекратите! - зазвучал громовой голос в моих  ушах.  Я  снова  открыл
глаза, превозмогая  боль,  и  увидел  Свфта,  подтянутого  и  элегантного,
воплощение достоинства и чести. Я обратился к нему:
   - Этот шум! Он сводит меня...
   Продолжать я не мог - у меня в груди с шумом  проворачивалось  какое-то
огромное колесо. Я увидел, что мы находимся на пустынной улице  с  редкими
фонарями и глухими каменными фасадами домов, и ощутил отвратительный запах
разлагающейся плоти. Повсюду лежали мертвые крысы.
   - Спокойно, полковник, - властно сказал генерал.
   Боль и шум начали отступать.
   - Вы слышали удары собственного сердца, - объяснил  он  мне.  -  Обычно
ваше сознание  подавляет  восприятие  этих  звуков.  Расслабьтесь,  и  все
пройдет.
   Я увидел, как Хельм стоит с открытым ртом, вцепившись руками в столб.
   - Все будет хорошо, Энди, - попытался произнести я.
   В поле моего зрения попал доктор Смовия. С зеленоватым от боли лицом он
все еще крепко сжимал в объятиях мирно спящего ребенка. Шум прошел, словно
его и не было. Грудь тоже больше не болела. Я поддержал шатающегося Смовию
и, взяв у него их рук ребенка, передал генералу. Энди, часто-часто моргая,
смотрел на меня.
   - Полковник! - с трудом выговорил он. - Где - где - что?..
   - Это все только в нашем сознании,  лейтенант,  -  успокоил  его  я.  -
"Ошибка замыкания градиента", так это назвал его превосходительство.
   Смовия, казалось, почувствовал себя  нормально.  Он,  правда,  выглядел
бледным в свете уличного фонаря, но так выглядят все в их мертвящем свете.
Не он один - вся улица имела такой же  бледный,  грязно-желтый  цвет.  Вся
сцена была столь же ужасающе отвратительна, как и запах.
   - Вы что-то сказали о складе, ваше превосходительство, - сказал  я,  не
совсем понимая, что он имел в виду.
   -  Да,  конечно.  -  Он  указал  на  распахнутую  дверь  в   стене   из
гофрированного металла совсем рядом с нами.  -  Мы  только  что  вышли,  -
пояснил он. - Вы не совсем ориентировались в обстановке, но пошли вслед за
мной, поскольку я увидел, что горизонт чист. Кстати, - продолжал он, -  не
объясните ли вы мне значение этой вашей идиомы "горизонт  чист"?  Что  это
значит?
   - Это сейчас так важно, генерал? - спросил я,  борясь  со  свойственным
каждому уважением к чину. Я  заметил,  что  генерал  выглядел  не  так  уж
блестяще. Он был не красавец - просто уродливый, если  смотреть  на  него,
как на человека. Впрочем, он же не был человеком, и я попытался  взглянуть
на него с точки зрения крысы - и у меня это настолько здорово  получилось,
что я вынужден был снова прислониться к стене, чтобы не упасть,  настолько
яркую картину нарисовало мне мое воображение. Приступ агорафобии обрушился
на меня. Энди и Смовия уже стояли около металлической двери. Я  чуть  было
не поспешил за ними - так мне хотелось угодить генералу.
   Чувство это  прошло  так  же  быстро,  как  и  наступило.  Передо  мной
по-прежнему была огромная крыса в нелепом плаще,  стоящая  посреди  пустой
улицы, нюхая воздух и подергивая усами.
   - Сюда! - проскрипел он. - Торопитесь!
   Он быстро пошел вперед, не проверяя, идем  ли  мы  следом.  Мы  сделали
шагов десять, когда  раздался  свисток,  и  кто-то  закричал.  Свфт  резко
свернул влево в узкую щель между потемневшими от времени каменными стенами
домов, и мы последовали за ним. Под нашими ногами захрустел  мусор.  Через
несколько ярдов аллея расширилась, и перед нами появилась  вытяжная  труба
футов восьми в поперечнике.
   - И дальше что? - Энди выразил как раз то, что я подумал.
   Смовия старался держаться  поближе  к  стене.  Осторожно  сделав  назад
несколько шагов, он выглянул на улицу.
   - Там эти... существа, - только и мог проговорить он. - Мы в ловушке! -
обвинил он Свфта, который между тем  присел  и  поднял  квадратную  крышку
люка.
   - Нам надо спуститься вниз, быстро, - сказал он и полез вниз.
   Через десять секунд  я  уже  помогал  Смовии  одолеть  последние  скобы
лестницы внутри вытяжной трубы, ведь руки у него были заняты ребенком.  Мы
снова оказались в ловушке, хотя и  несколько  большей,  чем  раньше.  Свфт
закрыл за нами крышку люка, и мы оказались в полной  темноте.  По  крайней
мере, запаха здесь тоже не было.
   - Мы прибыли сюда, - напомнил я йлокку, - чтобы помочь  спасти  мир.  И
как вы собираетесь делать это, не выходя из угольного подвала?
   - Это не угольный подвал, - поправил он меня небрежно, - а, скажем так,
служебное помещение. Будьте добры, смотрите внимательно.
   Он шагнул к ближайшей стене из необработанного камня, поднял вверх руку
и стал шарить по поверхности своими  длинными  пальцами.  Один  из  камней
скользнул в сторону, вспыхнул неяркий свет, и стало видно узкое отверстие,
где можно было пробираться только ползком. Нетерпеливым жестом он приказал
нам пробираться вперед.
   Но я и не подумал подчиниться.
   - Это что еще за фокусы? - сдерживая гнев, спросил я. -  Почему  вы  не
доставили нас прямо по назначению, где бы это ни было?
   - Мы называем это "Навигационной", -  пояснил  он.  -  Увы,  наш  метод
переноса еще  не  очень  совершенен.  Точность  в  отношении  первых  трех
измерений оставляет  желать  лучшего.  Однако  по  координатам  пустоты  и
времени мы достигли вполне удовлетворительных результатов.
   Он прервал свою речь и  первым  полез  в  отверстие,  не  ожидая  моего
ответа. Я взглянул на Смовию и Хельма. Доктор  пожал  плечами  и  полез  в
дыру. Я вытащил его обратно как раз в тот момент, когда Хельм выпалил:
   - Почему мы должны доверять этой крысе?
   - Потому что ребенок остался у доктора Смовии, - сказал я.
   Тогда он пригнул голову и первым полез внутрь. Это,  конечно,  было  не
очень вежливо с его стороны,  но  я  не  стал  его  останавливать.  Смовия
протянул мне ребенка, и не ожидая разрешения, полез  за  Хельмом.  Руки  у
меня оказались заняты, и я добрался до отверстия, когда  он  уже  исчез  в
нем. Я попытался было дотянуться до его ног, но внезапно отверстие  сильно
сузилось. Итак, я остался один  в  этой  камере,  если  не  считать  мирно
посапывающего во сне крысенка.
   Тут мой крысенок что-то раскряхтелся. Я покачал его, надеясь, что смогу
придумать что-нибудь гениальное. Но лучшее, что мне пришло на ум, так  это
то, что  Свфт  вряд  ли  мог  покинуть  здесь  навсегда  свою  драгоценную
принцессу. Следом явилась другая мысль. Я  положил  девочку  в  отверстие,
которое поглотило Энди и доктора. Для меня оно было слишком узким, я  туда
протиснуться не мог. Но Свфт должен был вернуться - и скоро.
   Я, как мог, устроился на скамье странной формы и заснул почти сразу же,
так и не решив вопрос, куда же мне положить ноги.





   Проснувшись, я почувствовал, что замерз, мне было  трудно  разогнуться,
все тело болело. Кружилась голова, и я ощущал боль в желудке.
   Я  огляделся.  В  пустой  комнате  все  было  по-прежнему.  Я  прошелся
взад-вперед, стараясь вспомнить, что  делал  Свфт,  чтобы  открыть  тайный
проход в ничто. Я  вспомнил,  что  ему  было  немного  трудно  достать  до
магической  точки  своими  пухлыми  короткими   ручками.   Я   внимательно
рассмотрел  места  соединения  в  каменной  кладке  под  потолком,  и  мне
показалось, что в одном месте краска потускнела. Я потрогал это  место,  и
свет, исходивший неизвестно откуда, померк. Я сразу  же  перестал  трогать
стены. Мне было и  так  плохо,  даже  при  свете.  Я  испытывал  некоторое
разочарование  в  самом  себе.  Прекрасную  работу  я  проделал,  отличных
результатов добился. Мне удалось оказаться отдельно от моих войск взаперти
в камере, где в любой момент может стать темно. Я вспомнил о шахте,  через
которую мы вошли. Вспомнил, что она находится в центре комнаты, и начал ее
искать. Очевидно, я  вспомнил  неправильно,  так  как  никакого  входа  не
обнаружил. Все было просто шикарно.
   В это мгновение дверь, которой еще минуту тому назад не было, открылась
рядом со мной, и вошел Свфт.
   - Извините, что я задержался, - сказал он небрежно. Он взглянул на меня
вопросительно и поинтересовался:
   - А где остальные - и ее высочество? -  в  голосе  его  звучало  скорее
любопытство, чем тревога.
   - Они пошли в щель вслед за вами, - сказал я ему.
   - Ерунда, - ответил он резко. - Это  только...  -  он  махнул  рукой  в
сторону отверстия. -  Вряд  ли  можно,  да  и...  Сами  видите,  здесь  не
поместятся два люмонга, и вообще здесь никого нет.
   - Но вы там прекрасно поместились, - сказал я. Он утвердительно  кивнул
головой, - наконец-то он освоил этот жест.
   - Но конечно, вы должны знать, - он на мгновение умолк.  -  Господи,  -
продолжал он, - боюсь, мой дорогой полковник, что произошло  нечто  крайне
для всех нас неприятное.
   - Расскажите мне, в чем дело, - попросил я его. Он сел рядом  со  мной,
слегка свернувшись.
   - Ну, видите ли, - начал он.
   - Нет, я ничего не вижу, - отрезал я.
   - Это специальный ход в навигационную, - вновь начал он. - Эта комната,
конечно, защищена многочисленными энтропическими барьерами. Путь сюда идет
через очень сложное переплетение или переплетения, чтобы сказать точнее, и
по нему могут пройти только те, кто знает специальную формулу. Только  еще
одно лицо, кроме меня,  знает  уравнение.  Те,  кто  был  с  вами,  боюсь,
потерялись в недостижимой фазе пространства (времени) пустоты. Это ужасно.
   - Поберегите крокодиловы слезы, - сказал я. - Вы, очевидно, забыли, что
заманили  меня  сюда,  и  я  что-то  не  припоминаю,  чтобы  при  этом  вы
нашептывали мне какие-либо секреты.
   - Я бы сделал это, - пытался уверить меня он. - Первый  ключ  -  просто
обычное квадратное уравнение.
   - Я никогда не мог толком понять, было ли 2А только под минус 4АС,  или
еще и корень из В в квадрате.
   - Не нужно сердиться, - сказал он мне. - Мы пойдем другим путем.
   - А как лейтенант Хельм и доктор Смовия? - настойчиво продолжал я.
   - Может быть, - размышлял он,  -  если  я  запрошу  Основной  Компьютер
проанализировать схему нарушений в Паутине в момент, когда они вошли...
   - А где находится Основной Компьютер? - спросил я.
   - Идите прямо за мной, полковник, и я проведу вас. Это недалеко.  -  Он
опять вошел в дверь, которая все еще оставалась открытой, а я шел  за  ним
по пятам, думая, не упустил ли я чего-нибудь важного. Легче от  этого  мне
не стало, но эти мысли заставили меня внимательно следить, каким путем  мы
шли вдоль  коридора,  облицованного  гладкими  панелями  со  стробирующими
лампами на потолке и щелью в каменном полу. Чтобы отметить путь,  я  начал
бросать на пол обрывки бланков, которые нашел  у  себя  в  карманах.  Свфт
бесшумно шел вперед, не то,  чтобы  крадучись,  но  все  же  не  производя
излишнего шума.
   - Вражеская территория? - спросил я. Он предостерегающе зашипел на меня
и продолжал идти дальше. Наконец он  остановился  в  месте  пересечения  с
другим коридором, немного поколебался, а затем резко повернул  налево.  Он
уже сделал  молча  три  шага,  когда  крыса,  большего  размера,  чем  он,
выпрыгнула  справа  от  него  и  попыталась  нанести  ему  удар  изогнутым
кинжалом. Промахнувшись по нему, она кинулась на меня. Свфт услышал звук и
тотчас повернулся. В это время большая крыса уже повалила меня на пол,  и,
хотя  не  угрожала  мне  кинжалом,  весьма  неприятно  лязгала  клыками  в
непосредственной близости от моего горла. Я высвободил правую руку и нанес
нападавшему йлокку сильный удар под ребра. Он сложился пополам и со стуком
свалился на гладкий кафельный пол. Я с  силой  наступил  ему  на  руку,  в
которой он все еще сжимал свой кинжал, и почувствовал, как  хрустнули  его
кости. Свфт появился рядом.
   - Невероятно! Вы победили одного из Трех Сотен элитной  гвардии.  Этого
просто не могло произойти! - Я видел, что он смотрит на меня потрясенно.
   - Вы же очень торопитесь, - произнес я. - Нам нельзя  терять  время  на
болтовню!
   - Конечно, - согласился Свфт. - Нам нужно торопиться к ее высочеству!
   - Очень неосторожно с вашей стороны, генерал, уйти и оставить маленькую
принцессу. Но вы ведь знали, что делали, не так  ли?  Это  ваши  очередные
штучки. Я поместил ее в это ваше отверстие, и она исчезла.
   Свфт  поспешил  к  ближайшей  стене,  пошарил,  -  и  секретная  панель
раскрылась. В отверстие  я  увидел  залитую  солнцем  лужайку,  окруженную
высокими деревьями. Старые деревья были гладкими  с  красноватой  корой  и
ярко-зелеными листьями.
   - Это несчастье! - заявил Свфт.
   Он просунул свою острую мордочку  в  отверстие  и  проскользнул  сквозь
него. Я пролез  вплотную  за  ним,  и  это  было  очень  предусмотрительно
сделано, поскольку  панель  скользнула  сразу  за  моей  спиной,  едва  не
прищемив мне пятку. Свфт был уже на лужайке, он  нюхал  землю,  согнувшись
почти вдвое. Он взглянул на меня и пустился в объяснения.
   - Фактор времени, как я вам сказал, крайне важен.  Но  теперь  возникла
необходимость изменить план действий, чтобы вернуть ее высочество,  и  это
делает все остальное неважным.
   - Где мы находимся сейчас? - спросил я его. - Здесь  все  выглядит  так
хорошо и мирно, так непохоже на Зону.
   - Это, - сказал мне крысоподобный чужак,  как  будто  делая  заявление,
представляющее общественный интерес, - это Конечное Состояние.
   - А что это такое? Вроде  состояния  помешательства?  -  спросил  я  со
свойственным мне стремлением пошутить не  вовремя.  Но  он  воспринял  это
серьезно.
   - Совсем наоборот, - сообщил он мне. - Эта фаза представляет собой, или
должна представлять собой, состояние  полного  энтропического  равновесия;
никакой борьбы, никаких продолжительных трудностей. Каждый йлокк  надеется
достичь когда-нибудь этого уровня. Вторгаться сюда, как  это  сделали  мы,
совершенно запрещено. Я наладил передатчик для экстраполяции вдоль главной
оси, - наиболее вероятного направления будущего  Йлоккии  при  движении  к
конечному состоянию. Я ожидал увидеть идиллическую цивилизацию, где  живут
в  идеальной  гармонии  с  окружающей  средой.  А  вместо  этого  -  дикая
местность. Я в отчаянии!
   - Тогда зачем все это делается? - прервал  я  его,  пока  он  не  начал
распространяться на тему о том, что это я во всем виноват.
   - У меня не было выхода, - сказал он подавленным тоном, по крайней мере
голос его дрожал. - Это единственная фаза, которая открывает доступ к той,
куда вы так жестоко отправили ее высочество.
   - Кто-то должен был запрограммировать это ваше отверстие, - сказал я, -
может быть, даже и вы. Либо вы  законченный  идиот,  либо  вы  еще  что-то
замышляете. Надеюсь, с девочкой  все  в  порядке,  но  я  думал,  что  она
окажется вместе со Смовией, где бы он ни был.
   -  Не  вполне  так,  -  задумчиво  проговорил  Свфт.  -  Понимаете,   я
намеревался провести нашу маленькую группу  через  барьеры  двухзаконников
внутрь дворца. Я пошел первым, чтобы предупредить наших друзей  и  спутать
планы врагов, которые могли находиться у выхода. Когда  никто  из  вас  не
появился, я вернулся обратно, и застал вас одного. Очень печально.
   - А вы, конечно, думаете, что я очень радуюсь, глядя,  как  мои  друзья
исчезают по очереди в этой  обувной  коробке,  и  что  мне  очень  приятно
оказываться взаперти в камере без окна с плачущим  ребенком  на  руках.  А
минуту назад вы сказали... - И я умолк.
   - Но ведь я полагал, что вы тотчас же последуете за  мной,  -  объяснил
он.  -  Вы  же  знаете,  что  отверстие  остается   открытым   лишь   долю
миллисекунды.
   - Нет, я этого не знаю, - поправил я его. - А  где  же  теперь  Энди  и
врач?
   - Ответ на этот вопрос потребует изучения, - сказал Свфт. -  Я  уверен,
что они в полной безопасности, хотя без сомнения  немного  подавлены  тем,
что оказались в энтропическом бассейне. Нам нужно было  бы  их  тотчас  же
вернуть обратно.
   - Прекрасная идея, - сказал я, - как же это мне самому она не пришла  в
голову?
   Он не обратил внимания на мою иронию и кивнул головой в знак согласия.
   - Нам нужно торопиться, - предложил он. - Те, кто находится в  бассейне
дольше нескольких микросекунд, рискует потерять рассудок. - Он  пошарил  в
кармане  плаща,  вынул  какое-то  сложное  устройство  и  начал  проводить
какие-то тесты. Я это понял по  тому,  как  вспыхивали  и  гасли  световые
индикаторы на устройстве дистанционного управления, которое он держал. Я с
удовольствием походил по пружинистому грунту.
   - Здесь кто-то только что был, - сказал я. - Трава примята.
   - Конечно, - пробормотал он, погруженный в свои манипуляции. - Ну  вот,
- продолжил он довольным тоном. Мы... - он не успел закончить  фразу,  так
как в это время из-за кустов вышла маленькая девочка-крыса лет  десяти.  Я
сразу понял, что она женского пола, хотя как я это установил, я просто  не
знаю. Одета она была в простенькую широкую одежду белого цвета,  и  на  ее
крысином личике было приятное выражение. Носик у нее был довольно короткий
и она выглядела почти миловидной.
   - Здравствуй, Дясвфт, - обратилась она к генералу.
   Затем она застенчиво  взглянула  на  меня  и  в  очаровательной  улыбке
показала  свои  клычки.  Сделав  импульсивный  шаг  в  мою  сторону,   она
остановилась.
   - Ты не Дямови, - сказала она как  бы  с  упреком  в  свой  собственный
адрес, - и ты не Денди, - добавила она. - Значит, ты - Дялковник.
   - Ты права, дорогая, - ответил я, -  я,  конечно  же,  не  денди  -  по
крайней мере, не сейчас.
   Здесь сразу же в разговор вступил Свфт.
   -  Боюсь,  дитя,  -   сказал   он   довольно   строго   для   человека,
разговаривающего с маленькой девочкой, - я не  помню,  когда  мы  с  тобой
встречались. Откуда ты знаешь, как меня зовут?
   - Дямови сказал, что вы когда-нибудь здесь появитесь, - заявила крыска.
   Свфт взглянул на меня.
   - Должно быть, поблизости есть небольшой городок, - предположил  он.  -
За ребенком, по-видимому,  хорошо  присматривают.  Должно  быть,  недалеко
отсюда живет ее семья. - Он взглянул  на  девочку  строго.  -  Где  же  ты
живешь, маленькая?
   Она махнула тоненькой ручкой.
   - Здесь, - сказала она, как будто это было очевидно.
   - Я уверен, что у тебя есть дом, - сказал Свфт. - А твоя семья, где она
находится?
   - Дямови там, - сказала она, делая жест рукой, - он спит.
   - О, - сказал Свфт, несколько саркастически. - Мы ведь не хотим  будить
домового, правда?
   - Дямови, - поправила девочка резко.
   - Пойдем встретимся с ним, - сказал Свфт хрипло и попытался пройти мимо
нее, но она схватила его за руку. Он оттолкнул ее.
   Я взял ее за маленькую ручку с твердыми пальчиками.
   - Он немного расстроен, - объяснил я девочке. - Его планы нарушились. -
Она улыбнулась. Свфт посмотрел на меня несколько высокомерно.
   Я почувствовал, что начинаю испытывать какое-то чувство  благоговейного
уважения, которое иногда охватывало меня в Зоне, и попытался его подавить.
Специфика этого места каким-то странным  образом  влияла  на  мое  обычное
состояние,  и  приходилось  вновь  напоминать  себе,  что  Свфт  -  просто
запутавшаяся крыса-неудачник, а  вовсе  не  важная  персона,  борющаяся  с
превратностями судьбы.
   - Успокойтесь, генерал, - сказал я. - Будьте добрее к девочке. Она  так
же боится, как и вы.
   - Вы не понимаете, полковник, - и голос его дрожал от беспокойства  или
какого-то иного чувства. -  Мы  в  ужасном  положении.  Честно  говоря,  я
попытался  сделать  опыт.  Я  перенес  нас  через  Желтую  Линию  в   зону
гипотетики, в ту фазу, которая еще не была реализована в Паутине.  Это,  -
он остановился и оглянулся  на  окружающий  нас  со  всех  сторон  лес,  -
состояние дел, которое было бы реализовано, если бы векторы великой победы
Нефритового Дворца, как  я  надеюсь,  разрешились  переходом  в  первичную
матрицу...
   Я оборвал его.
   -  Ведь  это  ваша  идея  утопии,  не  так  ли?  -  предположил  я.  Он
утвердительно кивнул головой.
   - Но нельзя, чтобы ребенок бродил без присмотра по Ревущему  Безмолвию,
- с огорчением произнес он, - где параметры даже трудно себе  представить.
Я не имею представления о том, какие ужасы находятся  за  этим  лесом.  Я,
очевидно, потерял цель и поместил нас  в  какую-то  фазу,  которую  еще  и
вообразить невозможно, фазу, которая не имела причинной связи  с  фабрикой
энтропии!
   - Все это плохо пахнет, генерал, - заметил я.  -  Каждый  раз,  пытаясь
сделать шаг вперед, мы отступаем на два шага назад.
   - Ну, не совсем так, - пробормотал он.
   - Успокойтесь и передохните, -  посоветовал  я  ему.  -  Это  вовсе  не
"ревущее  безмолвие",  а  очень  приятный  нетронутый  лесочек.   Девочка,
очевидно, живет поблизости. Пойдите и поговорите с ее семьей.
   Свфт пристально смотрел на девочку, то есть не на девочку -  мне  нужно
было напомнить себе, что это была  маленькая  крыса,  а  не  человек.  Она
лукаво взглянула на меня и положила крысиную лапку на руку Свфта.
   - Пожалуйста, сделайте так, как говорит Дялковник, - попросила она. - Я
знаю, что Денди будет вам рад.
   - Мне же интересно, - сказал я генералу, - откуда  девочка  знает,  как
вас зовут.
   Ответила сама девочка:
   - Дямови сказал, когда придет Дялковник, то Дясвфт придет вместе с ним.
   Она повернулась и отступила в сторону леса. Свфт последовал за ней, а я
за ним. Здесь под огромными деревьями было сумрачно, и настоящей дороги не
было, если не считать тропинки, которая вилась среди поросших мохом кочек.
Я быстро шел за ними, чтобы не потерять из виду Свфта.
   Мы шли, наверное, с полчаса, и  я  уже  начал  терять  терпение,  когда
вокруг стало светлеть, и вдруг мы оказались в месте, залитом солнцем.  Это
была вырубка площадью примерно в сто ярдов, почти  квадратная,  где  стоял
маленький домик, скорее хижина, из трубы  которой  тонкой  струйкой  вился
дымок. Девочка-крыса была уже у двери,  а  я  и  Свфт  отступили  в  тень.
Девочка толкнула дверь, дверь внезапно открылась и старая  крыса,  нет,  -
человек, тощий, с бакенбардами, оказался на пороге. Он схватил  девочку  и
потянул ее внутрь.
   Я уже кинулся ей на помощь, как Свфт заговорил:
   - Подождите, полковник, я думаю, что все в порядке.
   - Да ведь этот старый черт схватил ее! - запротестовал я. -  Он,  может
быть, годы не видел существа женского пола.
   - Существо женского пола Благородного  Происхождения  вряд  ли  вызовет
нездоровый интерес у люмонга, - сказал он.
   Мне пришлось согласиться, и я замедлил шаги. Свфт шел рядом со мной.
   - Полковник Байярд, - сказал он, - и при этом его голос  звучал  не  то
официально, не то торжественно. - Полковник, - повторил он, -  боюсь,  вам
предстоит потрясение. Приготовьтесь к потрясающему открытию.
   В дверях появился старик.
   - Прекрасно, я готов, - ответил я небрежно,  -  но  как,  черт  побери,
здесь оказалось человеческое существо?
   - Он прошел через энтропическую непрерывность, - сказал Свфт, как будто
ему все это было  известно,  -  и  вследствие  этого  произошло  временное
удвоение.
   - Все понятно, - прервал его  я.  -  Опустите  все  эти  подробности  и
перейдите к потрясению.
   Старик, или скорее человек среднего возраста стоял в дверях  и  смотрел
на меня так, словно - я даже затрудняюсь сформулировать это  "словно".  Он
прошел мимо маленькой девочки и почти что упал прямо на меня.
   - Полковник, - сказал он ясным  голосом,  хотя  мне  показалось,  будто
что-то мешало ему говорить,  а  затем  перешел  на  речь  йлокков,  полную
высоких звуков. Но Свфт, по-видимому, понял ее не лучше, чем я.
   На своем шведском Свфт сказал ему что-то, примерно означающее: молчи  и
слушай.
   Я внимательно изучал лицо изможденного человека, который, казалось, был
мне смутно знаком. У него были коротко подстриженные бакенбарды,  глубокие
морщины вокруг глаз, а сами глаза были голубыми и напоминали мне...
   - Денди, Денди! - повторяла девочка, держа его за руку.
   -  Денди,  -  проговорил  я,  прислушиваясь  к  собственным  словам.  И
приказал: - Лейтенант Хельм! Доложите обстановку!
   Старик сделал попытку выпрямиться, и это ему  почти  удалось.  Он  сжал
губы и поднял правую руку, как будто для приветствия.
   - Полковник Байярд, - сдавленным голосом  проговорил  он,  -  позвольте
доложить, что доктор Смовия жив и здоров.
   - Дямови! - воскликнула девочка и кинулась  в  хижину.  Тогда  я  вдруг
понял, как ее нужно называть - Минни. Ведь Дисней никогда не рисовал крыс.
   Я взял Энди за руку, которую помнил гораздо менее жилистой.
   - Что случилось, Энди? - спросил я его. На глазах у  него  поблескивали
слезы.
   - Так это действительно вы, сэр! - вырвалось у него.  Он  повернулся  и
пошел, спотыкаясь, в хижину. - Наконец-то! - добавил он и исчез.
   - Я предупреждал вас, полковник, - сказал  Свфт.  Я  кивнул  головой  и
пошел за Хельмом в полутемную хижину. В  камине  горел  огонь,  освещавший
неярким  светом  пустое  помещение,  сложенное   из   бруса,   и   Хельма,
склонившегося над кроватью,  где  лежал  видавший  виды  пожилой  человек,
который пытался повернуть голову, чтобы рассмотреть, кто вошел.
   - Не могу себе поверить,  -  как  будто  проквакал  он  по-английски  и
по-шведски. Хельм  уговаривал  его  успокоиться  и  одновременно  старался
помочь ему сесть. Человек был высокий, со  впалыми  щеками,  в  оборванной
застиранной рубашке, но я узнал его по фанатическому блеску его глаз.  Это
был молодой доктор Смовия.
   - Что с вами приключилось, ребята?  -  вырвалось  у  меня,  а  затем  я
добавил уже спокойнее. - Прошло некоторое время, доктор. Что же случилось?
   - Мы пролезли в это отверстие, - сказал Смовия по-английски, запинаясь.
- Мы выбрались и оказались в лесу. Он напомнил мне подножия дюн на  севере
от Стокгольма. Никого там не было. Мы кричали, но нам отвечало только эхо.
Отверстие, в которое мы проникли, исчезло, оно было наклонным, и мы ходили
вокруг, стараясь найти его. Ничего. Мне показалось, что прошло девять лет,
а лейтенант говорит - десять. Сначала мы старались отмечать дни, но  доска
с зарубками погибла в огне.  Мы  едва  не  потеряли  свой  дом.  Потом  мы
старались отмечать времена года, но здесь  они  какие-то  не  такие,  зимы
очень мягкие, может быть, вследствие парникового эффекта.
   - Вас энтропически переместили, - сказал  я  ему.  -  А  этот  дом  вы,
ребята, сами построили?
   - Нет, мы нашли его здесь, он был  в  таком  же  виде,  как  и  сейчас,
недоконченный, пустой, всеми покинутый, - сказал  Энди.  -  Поблизости  мы
обнаружили городок. Все в нем, казалось, были довольны жизнью, и у них был
какой-то праздник. Мы прошли через город. В лесу было так  приятно.  Потом
однажды толпа незнакомцев с громкими  голосами  появилась  у  нас,  и  они
сказали, что больше не нужно работать.
   - Вначале люди пытались  спорить  с  ними,  -  добавил  Смовия.  -  Они
говорили, что им нравится собираться вместе,  но  эти  грубияны  стали  их
высмеивать, объяснять, что они не должны больше быть  рабами,  что  у  них
самих будут рабы. Мы ушли оттуда. В лесу мы нашли, чем  прокормиться,  там
было много грибов и ягод. Потом мы убили небольшое  животное,  похожее  на
белку  или,  может  быть,  скорее  на  мартышку.  Ловкие  такие  маленькие
дьяволята. Мы потратили целую неделю  на  несколько  попыток,  но  все  же
поймали его в западню. Разложили костер и приготовили его на огне. В  моей
сумке было немного  эфира,  это  помогло  нам  разжечь  костер.  Вкус  был
восхитительный, мы поели с удовольствием.  Но,  полковник,  это  было  так
давно. И Энди на вид... - он заговорил тише, -  да  и  я  тоже,  наверное.
Вместо зеркала мы смотримся в пруд, но это же не зеркало. - Он замолчал  и
дотронулся до меня своей огрубевшей рукой. - Вы на самом деле сейчас здесь
находитесь? - спросил он с беспокойством в голосе. - Это не обман чувств?
   - Да, я безусловно нахожусь здесь. Успокойся, парень, мы вызволим  тебя
отсюда.
   - Они арестовали доктора и меня вместе с ним, - вставил Энди.
   - А бедную девочку, ей было около двух лет,  предоставили  самой  себе.
Через несколько дней несколько местных  жителей  пришли  с  ней  к  нам  и
выпустили нас. Мы старались держаться подальше от бандитов,  выбрались  из
городка  и  через  несколько  дней  нашли  этот  дом.   Мы   его   немного
отремонтировали и как-то примирились  с  жизнью  здесь.  Вы  действительно
думаете, что мы сможем попасть домой?
   - У нас  были  какие-то  галлюцинации.  Однажды  мы  увидели  парад,  -
продолжал он. - Там были огромные  животные,  похожие  на  слонов,  только
клыки у них были в форме совка, а короны были красные с золотом, и с  ними
были крысы. Одни в голубой форменной одежде, другие в красной с зеленым.
   - Это Императорская Гвардия, - сказал Свфт. - Три бригады.  Официальный
смотр войск. Ну, как вы?..
   - Однажды к нам подошла группа крыс, они орали  и  стучали  палками,  -
сказал Хельм.
   - Мы подумали, что они пришли за нами,  -  добавил  Смовия,  -  но  они
прошли мимо и даже не обратили внимания на  дымок  из  трубы,  значит,  им
нужно было что-то еще.
   - Совсем не обязательно, - размышлял я, - может быть, они были в другой
фазе и не видели дома.
   - Сомнительно, - вставил Свфт. - Хотя эти люди исповедуют Два Закона  и
захватили технический комплекс, у них нет специалистов,  знающих,  как  им
пользоваться.
   - Это нам на руку, - сказал я.
   Наши старички посовещались о  чем-то,  затем  Хельм  (мне  трудно  было
осознавать, что этот пожилой изможденный человек - мой бывший  розовощекий
лейтенант Хельм) подошел к девочке-крысе и сказал нерешительно:
   - Ваше высочество... - Он явно  не  знал,  что  еще  добавить,  но  она
бросилась к нему, обняла и заплакала.
   - Денди, Денди, я заблудилась, а Дялковник нашел меня!
   Хельм по-прежнему был в волнении и не смог  ничего  сказать,  а  Смовия
деликатно разжал руки девочки, обнял ее и погладил по  головке.  Очевидно,
обычно они разговаривали по-шведски, потому что  ее  английский  язык  был
немного детским. И это неудивительно, если вспомнить, что ее воспитали два
шведа.
   - Успокойся, детка, теперь мы все вместе, - подбодрил ее Хельм. - Все в
порядке, и мы скоро найдем  твой  дом,  ведь  теперь  здесь  с  нами  дядя
полковник.





   Через несколько минут мы устроились на самодельных стульях возле стола,
сколоченного из плохо оструганных  досок.  Нам  было  нужно  время,  чтобы
прийти в себя настолько, чтобы  разговаривать  разумно  (хотя  бы  до  той
степени, до какой это возможно в такой необычной обстановке).
   - Значит, вы, двое холостяков, сумели вырастить ребенка,  -  проговорил
я. - Должен признать, что у вас это получилось неплохо. Она очень  славная
девчушка.
   - Считаю нужным заявить протест,  -  буркнул  Свфт,  хотя  уже  не  так
агрессивно. - Вы должны относиться к ее высочеству с большим уважением.
   - Сейчас нам придется на время забыть об этом, генерал, - сказал  я.  -
Что вы думаете о том месте, где мы находимся?
   - По положению Паутины, - заявил он, - я должен сделать  вывод,  что  в
этой  фазе  победили  сторонники  Двух  Законов,  а  Достойные   потерпели
поражение. Нефритовый Дворец захвачен врагами. И теперь, -  продолжал  он,
не умолкая ни на минуту, - кажется очевидным, что мы должны  проникнуть  в
город, туда, где обитает королевская семья. После  должной  подготовки  мы
представим  населению   ее   высочество   в   доказательство   того,   что
двухзаконники обманом узурпировали власть.
   - Чудненько, - отреагировал я. - Надеюсь, что вы еще придумали, как  мы
это будем делать, а также то, почему мы, люди, должны подставлять себя под
удар.
   - Чтобы положить конец Вторжению, - ответил на мой вопрос Смовия.  -  В
наших интересах восстановить прежний режим, даже если бы он не  был  хорош
сам по себе.
   - А по вашему мнению, - прервал  я  его,  -  он  достаточно  хорош?  По
крайней мере, стоит  того,  чтобы  мы  его  поддерживали?  Объясните  мне,
почему.
   - Мы ведь рассказали вам о городе, - вмешался Энди. -  Раньше  это  был
хороший городок, с ухоженными домиками, обсаженными фруктовыми  деревьями,
и люди здесь жили хорошо и мирно. Потом появились люди  Гргсдна  со  своей
пропагандой Двух Законов, и все стали всем недовольны и  начали  ссориться
из-за того, как распределять запасы еды в городе. Казалось, все связано  с
преодолением влияния королевского  дома.  Если  не  будет  наследника,  то
некому  будет  руководить   справедливым   распределением.   Вся   система
базировалась на взаимном доверии и честности партнера,  но  идея  получить
"нечто за ничто" подобна яду, который оказывает свое  действие  не  сразу:
жители все еще продолжали хорошо питаться, однако стали беспокоиться,  что
кто-то будет работать хуже, а получать больше. А теперь  голодают  все,  и
напала Погибель, и наступил хаос: несколько сот выживших (из  трех  тысяч,
которые здесь жили до появления двухзаконников) разбились на кучки, каждая
группка замкнулась на своей маленькой территории, думая о том, как  бы  ей
захватить чужой урожай, и конца этому не видно.  В  столице  еще  остались
организованные  воинские  части,  но  правительство  -  они  называют  его
"Управление" - выглядит парализованным. Большинство  королевских  служащих
отказывается сотрудничать с Гргсдном, а  ликвидировать  их  он  не  может,
потому что иначе рухнет даже тот ничтожный порядок, который есть.
   - А почему вы думаете, что один тот  факт,  что  существует  наследница
трона, все изменит? - задал я свой следующий вопрос.
   Свфт и Смовия заговорили разом.
   - Люди в большинстве своем настроены лояльно  к  прежним  властям.  Это
порядочные люди, но они запутались. Как только они увидят ясный путь,  они
пойдут по нему, - сказал Смовия, а Свфт добавил:
   - Сначала мы распространим слухи, что Гргсдн похитил принцессу и держал
в  заточении,  а  теперь  она  сбежала  и  ей  удалось  спастись  у  своих
приверженцев.
   Я взглянул на Минни, девочку-крысу, или ее высочество,  как  сказал  бы
Свфт.
   - А что ты об этом думаешь, дорогая? - спросил я ее.
   Она взглянула на меня с лукавой улыбкой.
   - Я думаю, мне  будет  очень  приятно  стать  настоящей  принцессой,  -
сказала она и с любовью взглянула на Хельма. - Денди мне часто рассказывал
о человеке по имени Оз и о принцессе Озме. Я хочу быть на нее похожей.
   - Я понимаю тебя, девочка. Но мы не волшебники, мы не творим чудеса, мы
делаем только то, что может наука, - сказал я.
   - Как сказать, - парировал Смовия. - Наука может сделать то, что раньше
ждали только от магии, и даже более того. - Он выпрямился  во  весь  рост,
жилистый стареющий человек с тощими бакенбардами и ярким светом в  глазах.
- Давайте же сделаем это, - убеждал  он  меня.  -  Я  хочу  опять  увидеть
жителей этой страны свободными и счастливыми. Я хочу дожить до  того  дня,
когда наша девочка наденет королевские одежды.
   -  По-видимому,  это  наиболее  эффективный  путь  покончить  с   вашим
вторжением, - согласился я, хотя и без энтузиазма.
   - Это единственный путь! - поддержал Свфт. - Я не знал, как вам сказать
об этом, полковник, но Гргсдн лелеет  план  вторжения  своих  орд  в  вашу
страну. Эти планы нужно пресечь, прежде чем они будут окончательно готовы.
   - Вы не рассказали мне, как случилось, что мои  друзья  прожили  долгих
девять лет, а  мы  -  только  несколько  часов,  -  спросил  я  Свфта.  Он
поморщился:
   - Вы должны понять, полковник, - сказал он, будто сами слова  были  ему
неприятны на вкус, - что синхронность событий варьируется, и  она  еще  до
конца не познана.
   - А сколько времени прошло у нас дома, пока мы здесь пытались исполнить
свой долг? - спросил я.
   - Не имею понятия,  -  сказал  Свфт.  -  Перемещение  зависит  от  ряда
переменных, и они не все у нас под контролем.  Может  быть,  мгновение,  а
может быть столетие.
   Я подумал о Барбро и Манфреде, людях, которых я любил, возможно,  давно
состарившихся и даже умерших.
   - Может быть, никакого наложения и не произошло, - пробормотал Свфт.  -
Подождем и все увидим.


   Мы все приготовили для того, чтобы  отправиться  в  путь  на  рассвете.
Работы у нас было не  так  уж  много:  взять  немного  еды,  что-то  вроде
пеммикана из толченых орехов и ягод, несколько  кусков  беличьего  мяса  -
достаточный запас  на  черный  день.  Добавили  и  еще  кое-что  из  наших
припасов. Мы предвкушали удивление жителей деревни, когда они узнают,  кем
является наша девочка. Мы решили, что Свфту придется выдавать себя  за  ее
отца или дядю, а мы, люди, - Свфт давно уже перестал звать нас  обезьянами
- будем изображать  пленных,  прибывших  с  новой  территории  в  качестве
технических экспертов - и да здравствуют Два Закона! Мы скажем, что  хотим
помогать из симпатии к жителям страны. Вакцину Смовия мы будем держать про
запас. А у меня с собой в поясе  была  спрятана  еще  и  ампула  с  чистым
вирусом.
   Дорога, уж какая она ни была, проходила недалеко от хижины.  Мы  решили
делать в час мили по две. Хельм и Смовия, несмотря на  свою  худобу,  были
довольно крепкими людьми, и я решил не  уступать  им.  Девочка  вприпрыжку
бежала рядом и даже умудрялась порхать по полю, собирая цветы.  Потом  она
принесла их "Дямови", и Смовия сплел  для  нее  венок.  Минни  смеялась  и
пританцовывала,  веселая  и  беззаботная,  как  и  подобает   десятилетней
девчушке.
   Из леса вышла небольшая группа йлокков. Увидев нас, они остановились  и
стали совещаться. Свфт сказал нам, что мы должны держаться  скромно  и  не
обращать на них внимания. Один из незнакомцев подошел к  нам  со  странным
приветственным жестом и заговорил со Свфтом. Тот пролаял короткий ответ  и
сердито повернулся к нам:
   - Это беднота из тех, что придерживается Двух  Законов.  Хотели  знать,
кто вы. Я велел им заниматься своим делом, - сказал он. - Да  подыгрывайте
же мне, - рявкнул Свфт, хватая Смовию за  руку.  Тот  согнулся,  изображая
испуг.
   - Только не пытайся проделать то же со  мной,  крыса,  -  резко  сказал
Хельм.  Я  велел  ему  замолчать  и  прикидываться,  что  он  находится  в
подчинении у Свфта. Пытаясь исполнять приказ, Хельм имел вид  человека,  у
которого разболелся живот.
   Я заметил в лесу какое-то движение, и к  нам  вышел  человек  -  именно
человек, а не крыса. Это был крепкий парень большого  роста  с  неприятным
выражением лица. Затем появился еще одни мужчина, ростом пониже,  а  потом
еще и женщина. В корзинах, которые они несли, лежали красные сочные плоды.
Все трое были хорошо одеты - вернее, были хорошо одеты раньше.  Сейчас  их
одежда была порвана и  испачкана,  лица  давно  не  мыты,  а  щеки  мужчин
украшала небритая щетина. Волосы женщины были неряшливо забраны в пучок  и
сколоты какой-то щепкой. Первый из мужчин заметил нас, а может и не нас, а
уходящий йлокков, и, кинувшись назад, подал своим товарищам знак укрыться.
И хотя далеко они не ушли, но постарались спрятаться.
   Стоя на дороге, мы наблюдали за крысами. Оборванные  люди  не  обращали
никакого внимания на меня и Смовию с Хелмом, следя только за Свфтом. Он, в
свою очередь, вел себя так, будто не замечал их, но меня  он  обмануть  не
мог. Он был слишком наблюдателен, чтобы не  заметить,  что  происходило  у
него под самым носом.
   - Кто они? - спросил я. Сначала он сделал вид, что не  понял  меня,  и,
повернувшись, смотрел вслед йлоккам, которые  уже  отдалились  от  нас  на
сотню ярдов.
   - Я уже говорил вам, - ответил он. - Всякий сброд.
   - Бросьте меня дурачить, - отмахнулся я.
   Свфт постарался сделать вид, что все это пустяки.
   - Повсюду бродят банды негодяев, - произнес он грустно.
   Я  схватил  его  за  руку,  указывая  на  прячущихся  людей.  Он  резко
повернулся ко мне.
   - Я ведь сказал вам, полковник, что вы должны вести себя тактично!
   - Я пойду поговорю с ними, генерал, - заявил я.
   Я велел Смовии и Энди быть начеку и,  невзирая  на  неодобрение  Свфта,
пошел к трем собратьям, которые смотрели на меня отсутствующим взглядом.
   - Ну, что... - вырвалось у высокого человека, но женщина толкнула  его,
и он замолчал, сердито глядя на всех.
   - Привет, - обратился я к ним. - Как у вас  дела?  Я  ведь  только  что
прибыл сюда. Кажется, у вас были крупные неприятности.
   Высокий парень, похоже, не брился с неделю. И я подумал, что, наверное,
столько времени они все и провели в  лесу.  Их  загрубевшие  руки  были  в
царапинах и мозолях, а грязь въелась в поры и под обломанные ногти.
   - Мсье, - начал высокий, осторожно, но крепко беря меня  за  руку.  Мне
послышалось,  что  он  добавил  вполголоса:   "Берегитесь".   Он   говорил
по-французски со шведским акцентом, стараясь подтолкнуть  меня  к  кустам,
росшим поблизости, и спрашивал меня о  чем-то,  все  время  оглядываясь  в
сторону Свфта.
   - Это генерал Свфт, - сказал я. Это было все, что, я подумал, он сможет
сейчас понять. Но если он и понял, то не подал вида.
   - Кто вы? - настаивал я.
   Парень, казалось, подтверждал мнение тех туристов, которые считают, что
любой человек поймет,  когда  с  ним  говорят  по-английски,  если  только
говорят  достаточно  громко.  Нахмурившись,  он  произнес  по-английски  с
сильным акцентом:
   - Как и вы, мы рабы.
   Свфт подошел и строго сказал мне:
   - Нельзя говорить с этими отбросами.
   - Они люди, такие же, как я, - отрезал я. - Что они здесь  делают?  Как
они сюда попали?
   Трое незнакомцев, очевидно, опасались Свфта. Они внимательно следили за
ним, особенно высокий. Свфт старался держаться на расстоянии и  по-шведски
велел мне вернуться обратно на дорогу, не обращая внимания на этих  людей.
Он продолжал посматривать в  сторону  банды  йлокков,  которые  уже  почти
скрылись за поворотом дороги.
   - Поторопитесь! - убеждал он меня.
   Смовия и Энди подошли к нам и с волнением разговаривали с незнакомцами.
Хельм хорошо знал французский язык, по крайней мере, говорил он быстро,  и
высокий, казалось, понимал его. Хельм повернулся ко мне:
   - Это рабы, полковник, - сказал он мне.
   Вот и все, что дало его знание французского языка. Я кивнул  и  спросил
женщину, как они сюда попали. Она ответила, что они пришли из города,  как
обычно.
   - Я спрашиваю, как вы  попали  сюда,  на  эту  А-Линию,  -  нетерпеливо
разъяснил я.
   - В большом ящике, - заговорил человек поменьше ростом. - Нас захватили
крысы - меня и Мари - в Гетеборге. Они засунули нас  в  какой-то  вагон  и
держали там дня два. Нас было человек десять. Всех нас схватили на  улице.
Затем они открыли дверь, и мы оказались здесь. Гас появился на день позже.





   Я стал расспрашивать их  дальше.  Оказалось,  что  они  не  знали,  где
находятся: это не было похоже ни на Швецию, ни на что другое. Каждый  день
они шли в лес собирать ягоды, трюфели, орехи и что-то еще, а что, я так  и
не понял. Парня с фигурой борца звали Гасом, его  приятеля  -  Беном.  Имя
женщины было Мари, и Гас вел себя так, словно она принадлежала  ему,  хотя
она, мне кажется, предпочитала Бена.
   Все время, пока мы говорили, Свфту было явно не по себе,  и  наконец  я
повернулся к нему.
   - Ну что же, все потихоньку проясняется, Свфт. А вы по-прежнему  что-то
недоговариваете. Это ваше "вторжение"  -  просто  набег  с  целью  захвата
рабов, ведь так?
   - Ну, что касается этого, - он явно тянул время,  и  ему  даже  удалось
очень похоже пожать плечами, что было  совсем  непросто  с  его  короткими
ручонками, - какой-то разговор был о рекрутировании рабочих,  хотя  я  сам
лично эту идею не одобрял...
   - Не пытайтесь меня заморочить, - сказал я ему. - Вы уже проговорились,
что в основе всех ваших бед лежал вопрос рабочей  силы.  Двухзаконники  не
верят в работу, сказали вы, а  подданные  Нефритового  Дворца  выше  всего
этого. И вот, когда вы нашли иную разумную расу, вам показалось,  что  все
беды кончились. Я прав?
   - Это было не... - попытался он вставить слово.
   Я не дал ему перехватить инициативу.
   - Вы ошиблись. Беды ваши только начались. Теперь Империя знает, где  вы
и что вы собой представляете, так что вы сделали глупость - и большую.
   - Как бы то ни было, - холодно заметил Свфт, - вы, люди, сейчас  здесь,
среди нас, совсем одни, ваша жизнь  зависит  от  меня,  не  говоря  уже  о
возвращении в вашу фазу, чтобы сообщить о ваших заблуждениях.
   - Не очень-то рассчитывайте на это, - сказал я, хотя  и  знал,  что  он
прав.
   - Эта группа полицейских, - продолжал  он,  -  пристрелила  бы  вас  на
месте, если бы я им не сказал, что вы входите в мою личную свиту.
   - Боже, какое великодушие, - саркастически заметил я.
   - Что же касается этих, - он небрежным жестом  указал  на  наших  новых
знакомых, - это беглые работники, и им  грозит  медленное  расчленение.  И
если вы не хотите, чтобы эта участь вас тоже коснулась, держитесь  от  них
подальше. Эти двухзаконные твари не очень-то мне поверили. Даже сейчас они
стоят  на  дороге  и  совещаются.  Они  могут  и  вернуться.  А  если  они
вернутся...
   Он не закончил, представляя нашему воображению  дорисовать  картину.  Я
взглянул на дорогу. Он был прав: полицейские  выстраивались  в  шеренгу  и
смотрели в нашу сторону.
   - Быстрее! - прошипел Свфт. - Назад, в лес!
   Я решил, что мне не следует возражать: эти десять  йлокков-полицейских,
казалось, были не прочь поразмяться - на их мордах так и читалось  желание
подраться.
   Трое беглых рабов с готовностью повиновались. Скорее всего, именно их и
искали здесь полицейские.  Свфт  хотел,  чтобы  мы  разбежались  в  разные
стороны и спрятались, но Хельм предложил:
   - Полковник, а что если нам устроить засаду?
   - Чепуха! - возразил Свфт. - У нас нет  этих  ваших  хитрых  устройств,
бросающих свинец.
   - У них кишка тонка, - парировал Хельм. -  Мы  заляжем  здесь  и  будем
хватать их по одному. Их десять, а нас семь - не такой плохой расклад.
   - Давай попробуем, - согласился я.
   Смовия немного поколебался, но довольно легко согласился со мной.
   - Значит, мы даем им пройти, и хватаем последнего, - объяснил я им свой
план. - Я хватаю одного, Энди - следующего и так далее.
   Наши новые друзья с готовностью поддержали мой план. Я  поставил  их  в
конец, а за ними - Свфта, который согласился поговорить с тем парнем,  что
был у полицейских за старшего  -  на  спине  у  него  была  светло-голубая
полоса. Девочке я приказал спрятаться и сидеть, не высовываясь.
   Йлокки с шумом вошли в лес. Кусты захрустели у них под ногами, они  без
конца переговаривались между собой. Один мерзавец решил облегчиться совсем
рядом со мной. После того, как он закончил свое дело, я быстро  вскочил  и
нанес ему жестокий удар справа по  коротким  ребрам.  Он  словно  сложился
пополам, негромко свистнув. Энди свою крысу достал  образцово,  словно  на
учениях, да и старина Гас тоже неплохо сработал, заломав своего  парня,  а
потом помог еще и Смовии, а затем Бен и Мария вместе свалили еще  парочку.
Я быстро прошел вперед и  перехватил  двух  крыс,  пытавшихся  смыться.  Я
уложил их двумя ударами. Они оказались невооруженными - правда, у них были
палки, но они  ими  не  воспользовались.  Через  минуту-полторы  все  было
кончено.
   - Хорошо повеселились, -  сказал  Энди.  -  Кажется,  нам  не  придется
особенно трудиться.
   - Эти безвольные  простофили  не  могут  служить  основанием  судить  о
Благородных Господах, - быстро поправил его Свфт. - Мы должны принять  все
меры, чтобы получить поддержку лоялистов и вызвать у них антагонизм.
   - Это не должно быть трудно, - заметил я, - принимая во  внимание,  что
мы здесь для того, чтобы помочь им подавить переворот.
   - Вы должны быть очень осторожны в  своих  определениях,  -  настойчиво
посоветовал Свфт.
   Гас отвел меня и Хельма в сторону,  чтобы  спросить,  почему  на  нашей
стороне сражается йлокк. Я объяснил ему, что Свфт принадлежал к правителям
Старого Порядка и что он противостоял группировке двухзаконников,  которая
захватила Нефритовый Дворец.
   - Эти парни, - сказал  Энди,  указывая  на  десять  лежащих  неподвижно
йлокков, - из числа тех, о которых мы вам  рассказывали.  Они  как-то  раз
здесь появлялись. Вот почему мы ушли из города. Но кто они? И что им здесь
надо?
   - Они считают, что  весь  мир  им  обязан  и  должен  их  содержать,  -
попытался объяснить я. - Они отвергают Третий закон движения...
   - Это который говорит, что нельзя получить что-то ни за что, правильно?
- спросил Энди.
   Я утвердительно кивнул.
   - Но это же безумие, - воскликнул Смовия. - Нельзя же  отменять  законы
Природы. Но, знаете ли, я таких людей встречал и дома!
   - Эти типы считают, - продолжал я, -  что  можно  захватить  достаточно
рабов, чтобы самим ничего не делать.
   - Это многое объясняет, - сказал Бен. - Ну и что мы будем делать? И где
мы находимся? Как мы сюда попали? Этот грузовик, куда они нас запихнули...
   - Сколько вас было? - перебил его я.
   - Двадцать один в моей партии, - ответил Бен. - Но  таких  партий  было
много. Сопротивление было бесполезно.
   - В Стокгольме мы заставили их отступить, - сказал  я.  -  Они  дрянные
солдаты. И к тому же больны.
   - Это то, что они называют "Погибель", - подтвердил мои слова Смовия. -
Они начали умирать примерно в то же время,  как  появились  первые  банды.
Просто ужасно.
   - Может, это они и виноваты, - осенило меня. - Их  порода  думает,  что
такие вещи, как  уборка  мусора  и  функционирование  канализации,  просто
происходят сами собой - вероятно, они  оставили  все  как  есть,  и  стоки
загрязнили воду.
   - Вы правы, полковник,  -  вставил  Свфт.  -  Эти  слабоумные  выскочки
пытались  поддерживать  работу   генератора   энергии,   силой   удерживая
обслуживающий персонал. Они были просто поражены, когда служащие  пошли  к
ним  спрашивать,  что  делать  в  экстренных  ситуациях.  Они   возмущенно
отвечали: "Мы хозяева! Наше дело командовать! Мы не будем этим заниматься.
Это не наша работа!"
   - Неудивительно, что все у них развалилось, - прокомментировал я.
   Потом я попытался объяснить Гасу, что его и других людей перенесли с их
А-Линии на другую. Он только отмахнулся от этого.
   - Можем ли мы как-нибудь попасть обратно? - потребовал ответа Бен.
   Я сказал ему, что мы планируем  захватить  Технический  центр  Паутины,
положить конец переброске йлокков на Линию Ноль-ноль, а  затем  с  помощью
Свфта использовать их оборудование, чтобы вернуть всех пленников домой.
   - Так чего же мы ждем? - спросил он.
   - Во-первых, - объяснил я, - нам надо занять этот маленький  городок  и
завербовать достаточно йлокков - противников двухзаконников.
   - Это невозможно! - отрезал Гас.
   - Нет, возможно, - возразил Бен. - Их все ненавидят. Все, что  нужно  -
это лидер, и мы их скинем в их собственные ямы для рабов.
   - Сколько людей в городе? - спросил затем я.
   - Я думаю, несколько сотен, - ответил Гас. - Они приходят и уходят. Это
своего рода  пересыльный  пункт  -  сюда  поступают  вновь  прибывающие  в
систему. Здесь их учат, как собирать еду в лесу. И здесь ломают  их  волю,
чтобы они сдались, смирились и забросили идиотские идеи о бегстве. И  куда
бежать? Это чужая нам страна, хотя география ее та же, что и у нас.
   - Что будем делать с этими бандитами? - спросил Гас,  кровожадно  глядя
на пленников. В руке у него был нож. - Перережем им  глотки?  -  предложил
он, делая шаг к ближайшей крысе, словно уже получил положительный ответ.
   Вместо этого я сказал:
   - Нет, мы их используем.
   - Как используем? - вырвалось у  Энди,  но,  словно  устыдившись  своей
неосторожности, он тут же поправился: - Используем их. Слушаюсь, сэр.
   - Да оставь ты свою прусскую дисциплину, Энди, - приказал я ему.  -  Мы
здесь все равны. Расслабься.
   - И как же, - снова заговорил Свфт,  -  вы  предлагаете  "использовать"
этих негодяев? Я, конечно, не могу стоять  в  стороне,  наблюдая,  как  вы
совершаете акты насилия.
   - А вам не нужно ничего говорить, генерал, - напомнил я ему.  -  Сперва
поставьте их на ноги, затем используйте свой ранг и прикажите им следовать
за вами. Пусть  только  сначала  немного  отряхнутся  и  приведут  себя  в
порядок.
   - А потом? - не унимался Гас.
   - Чем меньше я тебя буду слышать, малыш, - сказал я ему, -  тем  больше
ты мне будешь нравиться.
   Он пробормотал что-то, но  замолк  и  встал  поближе  к  Мари,  которая
старалась держаться от него на расстоянии. Она робко улыбнулась мне,  и  я
сказал:
   - Мадам, в данный момент я бы хотел,  чтобы  вы  делали  вид,  что  эти
неумехи нас всех захватили и что всем здесь  распоряжается  генерал  Свфт.
Пожалуйста, делайте, что он говорит.
   Я повернулся к Свфту.
   - Мы идем в город, - сказал я ему. - Вы должны найти для  нас  места  в
помещениях, где живут рабы, и хорошую еду для солдат. Мы там  поговорим  с
ними.
   - Я не вижу никаких проблем, - согласно кивнул  он,  и  что-то  властно
рявкнул ближайшему йлокку, тому самому, у которого на спине  была  голубая
полоса. Йлокк пытался подняться на ноги. Он взглянул на Свфта, попятился и
пробурчал что-то совсем не похожее на "слушаюсь". Свфт пнул  его  ногой  и
произнес несколько слов спокойным, но угрожающим тоном. Сержант  с  трудом
выпрямился и тут же  схватил  Энди  за  руку.  Энди  резким  ударом  опять
опрокинул его на спину.
   - Прекрати, ты, люмонг! - крикнул Свфт.
   Энди занес было руку для удара, но Свфт  легко  перехватил  удар,  тихо
сказал:
   - Я советую вам не выходить  из  роли,  лейтенант,  если  вы  надеетесь
увидеть завтрашний день. Других вы тоже подвергаете риску.
   - Дьявол! - сплюнул в сердцах Хельм. - Мы уже показали этим крысам, кто
здесь командует.
   - Но вам не справиться с целым гарнизоном, Энди, - мягко сказал Свфт. -
Они, без сомнения, вызвали подкрепление. Через пару минут нас окружат  две
сотни хорошо обученных полицейских.
   Энди вопросительно взглянул на меня.
   - Ты слышал, что сказал генерал, - подтвердил я. - И меня  ты  тоже,  я
думаю,  слышал.  Мы  маскируемся,  лейтенант,  выдавая  себя   за   рабов.
Выполняйте распоряжение.
   Он нехотя подчинился.
   Сержант - как мы узнали, его звали Двд - уже поднимался на ноги.  Видно
было, что он негодует. Свфт  бросил  ему  отрывистую  команду  и  пошел  к
следующему йлокку. Чтобы всех  их  снова  построить,  у  него  ушло  минут
десять, да и то ему помогал сержант. Затем  он  что-то  надменно  объяснил
сержанту, и тот стал выстраивать свой отряд в колонну по два. В это  время
мы заметили на дороге йлокков, стоящих  явно  в  ожидании  команды,  а  их
командир говорил по карманной рации.
   - Подождите, пожалуйста, здесь, полковник, - сказал Свфт и пошел к ним.
Солдаты лениво подтянулись, но, заметив алую полосу генерала, четко  взяли
на караул. Свфт перекинулся парой слов с капитаном, возглавлявшим отряд, а
затем обернулся, крикнув сержанту Двду:
   - Выводи!
   Двд довольно нерешительно сделал мне знак, чтобы я следовал за  ним,  и
по моей просьбе Гас, Бен и Мари построились, а Смовия, Хельм  и  я  встали
рядом с ними. Девочка-крыса разговаривала с одним из полицейских.  У  него
был разбит нос, и она протянула  ему  платок  вытереть  кровь.  Двд  вновь
построил своих парней  в  шеренгу  и  дал  приказ  выступать.  Мы  покорно
двинулись по залитой солнцем дорожке, волоча ноги и пытаясь выглядеть, как
бездомный скот, раскаивающийся, что убежал из стойла. Капитан  купился  на
это. Он видел следы борьбы, но откуда ему было знать, кто из  нас  одержал
верх - ему была известна только та ложь, которую ему скормил Свфт.
   - ...и пытались сопротивляться,  -  говорил  между  тем  генерал.  -  Я
объяснил сержанту, что эти люмонги мне нужны для работы, а он...
   Я остановил наш маленький отряд  и  взглянул  на  Двда,  словно  ожидая
распоряжений.
   - Полковник, мы можем и  с  этими  справиться,  -  прошептал  Хельм.  -
Посмотрите, их только двадцать четыре. Разрешите мне...
   - Вы получите инструкции в нужное время, лейтенант, - резко ответил  я,
тоже шепотом. - Может быть, немного прусской дисциплины вам и не  помешало
бы.
   Свфт  обернулся,  бросив  команду  Двду,  который  подскочил  ко   мне,
взвизгнув:
   - Молчать!
   Мы замолчали.
   Свфт подошел к Минни, тихо говоря ей  что-то.  Затем  он  взял  длинную
накидку у одного из солдат поменьше ростом и помог ей  закутаться  в  нее.
Это была неплохая мысль: теперь она могла смешаться с толпой солдат  и  не
выделяться на их фоне. Мы подошли поближе к новой группе йлокков,  пытаясь
помешать им как следует разглядеть  наших  конвоиров,  которые  уж  больно
робко выглядели. Свфт  и  капитан  что-то  обсуждали  между  собой.  Затем
капитан подозвал своего помощника и отдал ему  новое  распоряжение.  Новый
отряд строем обошел старый и начал сжимать его в кольцо.
   Свфт резко возразил. Капитан отдал новый приказ, и через мгновение  обе
группы выстроились рядом. Свфт подошел ко мне.
   - Я велел капитану Фску посадить этих парней под арест, -  объяснил  он
мне. - За неподчинение приказам и некомпетентность.
   - Что-то это подкрепление не особенно рьяно берется за дело, -  заметил
я. - На чьей они стороне?
   - Они и сами не очень  уверены,  -  доверительно  сказал  Свфт.  -  Это
обученные регулярные войска, и они не без колебаний  выполняют  приказания
новых  банд  проходимцев.  Они  признали  мой  ранг,  и  пока  этого  было
достаточно, чтобы склонить чашу весов в нашу пользу. Я сказал им,  что  мы
проводим учения. Они  ведь  формально  мне  подчинены,  и  я  действую  по
обстоятельствам. Положитесь на меня, полковник, и пожалуйста,  действуйте,
как мы договорились. Как знать, может, нам и повезет.





   После  достаточно  продолжительного   замешательства   и   высказанного
рядовыми солдатами недовольства капитану Фску  удалось  построить  всех  в
колонну по четыре недовольно ворчащих солдата в ряд.
   - Посторонитесь, капитан, - приказал Свфт,  пропуская  рабов,  то  есть
нас, вперед.
   Мы послушно заняли свою позицию, но Гас, однако, заметил:
   - Я надеюсь, что они  нас  не  обдурили,  полковник.  Я  не  верю  этим
чертовым мышам - ни одной из них! - и он свирепо посмотрел на Свфта.
   -  Генерал  Свфт  предан  делу  свержения   группировки,   поддержавшей
вторжение, - сказал я. - Скорее, это было не вторжение, а охота за рабами.
   - Когда я вижу, как эти проклятые мыши сталкивают людей на мостовую,  -
горячо возразил он, - а сами с гордым видом расхаживают по ней и  занимают
все столики в моем любимом кафе, я называю это вторжением.
   - Что ты хочешь. Гас? - спросил я его. - Положить конец  вторжению  или
просто показать, какой ты чертовски крутой парень?
   - Конечно, выгнать их, - он немного успокоился. - И если нужно, я  буду
играть любую роль.
   - Конечно, будешь, - подтвердил я.
   Со стороны городка к нам донесся скверный запах. Мы  медленно  и  молча
продолжали  путь,  и  через  несколько  минут   увидели   каменные   дома,
просвечивающие через ветки некогда подстриженных деревьев. Вскоре мы вышли
на окраину того, что, наверное,  раньше  было  премиленьким  городком.  По
краям улицы стояли высокие каменные особняки -  облупленные,  с  разбитыми
стеклами, обвалившимися карнизами. И повсюду были трупы: на  дорожках,  на
улицах, на аллеях. Казалось, вначале их  пытались  складывать  аккуратными
штабелями, но потом просто стали сваливать в кучи.  В  основном  это  были
скелеты, но встречались и совсем свежие трупы - значит, Погибель  все  еще
продолжала свою страшную работу. Пока я смотрел, на верхнем  этаже  одного
из домов открылось окно, и из  него  выпало  еще  одно  тело,  заняв  свое
безымянное место среди прочих.
   В ближайшей к нам груде тел я заметил какое-то слабое движение. Кто-то,
еще живой,  пытался  выбраться  наружу.  Я  невольно  сделал  шаг  в  этом
направлении, но Свфт решительно схватил меня за руку.
   - Полковник, - строго сказал он, - у нас  нет  времени  на  благородные
жесты.
   Я чуть было не извинился перед ним, но тут же понял,  что  это  влияние
местной парадигмы, и поэтому, кинув на Свфта взбешенный взгляд, сказал:
   - Я понимаю, что вы хотите сказать, генерал.
   Из дверей магазина вышел йлокк. Магазинчик был похож на сотни таких же,
разбросанных по всему миру. Он взглянул на  нас  и  завизжал  так,  словно
внезапно увидел, что весь город охвачен  пожаром.  На  его  крик  выбежали
другие крысы, окружая нас полукольцом. Свфт  отдал  приказ  капитану,  тот
отдал отрывистую команду, и его солдаты поспешно образовали  две  колонны,
защищая шестерых "пленников" - нас. Свфт подошел ко мне, объясняя, что это
просто позор:  постоянное  вмешательство  войск  двухзаконников  настолько
нарушило порядок, что толпа считает вправе вмешиваться в дела  официальных
лиц, охраняющих пленников. Он важной походкой отправился навстречу  толпе,
которая все прибывала, и обратился к ней с короткой, но не  очень  зловеще
звучащей речью. Возбужденные горожане стали расходиться.
   Тут вдруг две крупные крысы, похожие на  тех,  что  обитают  в  портах,
протолкнулись вперед. Одна из них указывала на Энди, и обе они устремились
к нему. Свфт приказал им остановиться. Они не обратили  на  него  никакого
внимания.  Тогда  он  подождал,  пока  они  подойдут  поближе,  и,   резко
нагнувшись вперед и отклонив свое сильное  длинное  тело,  нанес  страшной
силы удар, сбив обоих хулиганов с ног. И хотя  кто-то  в  толпе  попытался
протестовать, большинство одобрительно закричало что-то  похожее  на  наше
"Браво!". Свфт подошел к одному из упавших, рывком поставил его  на  ноги,
бросил ему в лицо несколько слов и отшвырнул в сторону. Второй  нападавший
поспешно бежал, то и дело оборачиваясь и  лязгая  зубами,  словно  угрожая
толпе, которая расступилась, давая ему дорогу.
   - Он сейчас приведет сюда весь гарнизон, - сказал Свфт. - Мне надо  вас
куда-то спрятать, полковник.
   Мне  это  пришлось  очень  по  душе.  Бормочущая  толпа   явно   хотела
кого-нибудь линчевать, но только не знала, кого: либо ненавистную им банду
новых властей, которые нарушили их  прежнюю  мирную  жизнь,  представителя
прежней и очевидно дискредитировавшей себя системы, или же  людей.  Следуя
жестам Свфта, мы прошли в полутемное помещение, а он выстроил солдат  так,
чтобы они прикрывали вход. Горожане быстро расходились. Свфт присоединился
к нам.  Мы  оказались  в  небольшом  ресторанчике,  и  Свфт  быстро  отдал
распоряжения испуганного вида крысе с седоватым венчиком волос на  голове.
Мы присели на слишком низкие  для  нас  скамьи,  и  через  минуту  молодая
крыса-официантка  поставила  перед  нами   длинные   деревянные   корытца,
наполненные какой-то едой. Я принюхался - еда ничем не пахла.
   - Это хорошая, полезная пища, - заверил  нас  Свфт,  опуская  голову  в
корытце. Девочка сначала попробовала немного, затем кивнула  -  она  умела
показывать свое согласие или несогласие совсем как люди.
   - Очень вкусно, генерал Свфт, - сказала она по-шведски.
   Я тоже попробовал - это был своего  рода  гуляш  из  грибов  и  орехов,
совсем неплохой на вкус. Пока мы ели,  шум  на  улице  все  усиливался,  и
вскоре превратился в настоящий  рев  толпы,  подогреваемой  пронзительными
взвизгами двухзаконников. Казалось, они собирались штурмовать ресторан.  Я
спросил у Свфта, что он собирается делать дальше.
   - Я обещал вам безопасность, - сказал он. - И вы ее получите.
   В разлетевшееся от удара окно  влетел  огромный  булыжник  и  с  глухим
стуком ударился об пол. Хозяин ресторанчика, который все время был  словно
на иголках, с визгом  выскочил  наружу,  но  уже  через  минуту  вернулся,
шатаясь, весь в крови. Свфт подошел к двери, на мгновение  остановился,  а
затем, распахнув ее, вышел прямо навстречу первым  рядам  бушующей  толпы.
Ударом откинув в сторону несколько  ближайших  к  нему  крыс,  он  сказал,
насколько я мог перевести, примерно следующее:
   - Те  из  вас,  которые  будут  мешать  мне  и  моим  войскам,  нарушая
правопорядок и законодательство Управления, очень скоро увидят ошибочность
своего поведения. Не обращайте  внимания  на  наглых  пришельцев,  которые
подстрекают  вас  к  беспорядкам,  и  возвращайтесь  к  обычным  делам.  Я
разберусь с подстрекателями по справедливости и беспристрастно.  А  теперь
идите!
   Короткая, но очень плотная крыса пыталась броситься на него, но  резкий
щелчок зубами Свфта заставил ее ретироваться, зажимая  рукой  кровоточащую
рану от укуса зубов генерала. Еще двое попробовали  пробраться  к  нему  и
встретили резкий удар корпусом. Горожане переминались с ноги на  ногу,  не
зная, что делать, и кто победит. Из боковой улицы  выбегали  все  новые  и
новые солдаты двухзаконников. Они смели с дороги толпу и  начали  окружать
здание. Свфт шагнул внутрь и обратился ко мне.
   -  Вы  видите  всю  ситуацию,  полковник.  Наш   общественный   порядок
совершенно разрушен. Обычно достаточно  было  одного  моего  слова,  чтобы
разогнать толпу. Что же касается двухзаконников, то уж их-то и подавно!  -
Он поймал мой взгляд. - Полковник, вы должны спасти  ее  высочество!  -  в
голосе его звучало отчаяние. - Я поговорил с капитаном Фском, и вы  можете
на него положиться, на него и его  солдат.  Они  сделают  все,  чтобы  вам
помочь.
   Он повернулся к девочке.
   - Ваше высочество, - сказал он, - я возвращаюсь, чтобы  исполнить  свой
долг. Молю вас, доверьтесь полковнику и его людям.
   Он вышел на улицу. Рев  толпы  усилился,  и  я  услышал  ни  с  чем  не
сравнимый звук удара  камня  о  плоть.  Я  увидел,  как  Свфт  отшатнулся,
медленно повернувшись, и упал на бок. Толпа сомкнулась было над  ним,  но,
видимо, то, что они  увидели,  отрезвило  -  а  может,  испугало  их.  Они
расступились,    оставив    на    мостовой    тело    Свфта.    Один    из
бандитов-двухзаконников попытался было что-то  крикнуть,  но  его  тут  же
сбили с ног. Горожане разбегались в стороны по  тем  же  узким  улочкам  и
аллеям, по которым они собрались сюда. Вскоре никого не осталось, и только
тело Свфта одиноко лежало на вымощенной булыжником дороге.
   - Дьявол! - произнес Энди, когда все кончилось.
   Смовия пытался успокоить Минни, которая  плакала,  бормоча  что-то  про
"Дясвфта". Тут появился и наш хозяин. Он был явно испуган, и я отвел его в
угол как раз в момент, когда он собрался скрыться.
   Он заколебался было, но решил, видимо, принять нашу сторону.
   - Идиоты! - прошипел он. - Из-за вас нас всех убьют!
   - А ты за кого - за нас или за них? - резко спросил я.
   Он попытался поднырнуть под моей рукой, и даже заорал:
   - Стража!
   С надеждой на помощь он взглянул на девочку, все еще не снявшую длинный
полицейский плащ. Но она не смотрела на него.
   Я вновь задвинул его в угол.
   - Ты знаешь, кого они убили там,  на  улице?  Генерал-лейтенанта  лорда
Свфта, - сказал я. - Он боролся за  то,  чтобы  изгнать  этих  негодяев  и
вернуть стране мир и порядок. А ты что, против этого?
   - Эти вандалы вломились сюда и обчистили мой погреб, - захныкал  он.  -
Где же войска ее величества?
   - Почему ты не вышвырнул их отсюда? - потребовал ответа я.
   - Их было много, а я один, - простонал он. - Что я мог сделать?
   - Если бы весь город объединился против них, - указал ему я,  -  вы  бы
могли запереть их в городской тюрьме.
   - Но многие надеялись, что им будет выгодна новая власть, - пожаловался
хозяин ресторанчика. - Даже сейчас,  когда  двухзаконники  убивали  вашего
друга, они стояли и смотрели, мечтая поживиться.
   - Ты хочешь что-нибудь делать? - спросил его я. - Еще не поздно вернуть
город его жителям.
   - Что? - вскричал он. - Что мы сможем теперь сделать? Порядок кончился,
а мир - просто забытая мечта. Они  правят  нами,  обращаются  с  нами  как
рабами - ой, простите, сэр.
   - Ничего, все нормально, - сказал я. - Мы не рабы. Эти солдаты у дверей
- наши пленники, а вот эти - на нашей стороне.
   - Но не можете же вы... А почему они стояли и позволили чтобы...  -  Он
начал говорить невнятно, и мне стало трудно его понимать, я ведь не так уж
и хорошо владел языком йлокков, особенно разговорным, да к тому же  еще  у
него началась истерика.
   - Что мы будем делать, сэр? -  спросил  меня  Хельм.  -  Теперь,  когда
генерал мертв, как?..
   - Сначала надо принести его тело сюда: проявить уважение к нему, он это
заслужил. Затем нам нужно будет пробраться в город,  в  технический  центр
Паутины, - объяснил я.
   Доктор Смовия стоял у двери, размышляя, как бы втащить сюда тело.
   - Я думаю, это должны сделать солдаты, полковник, - сказал он.
   - Скажите капитану Фску, чтобы он послал  двоих  солдат  принести  тело
Свфта, а сами не высовывайтесь, - приказал я.
   Смовия передал мое распоряжение, а потом ворчливо сказал мне:
   - Что же, так это и сойдет  этим  ублюдкам-двухзаконникам?  И  когда  я
смогу заняться борьбой с эпидемией? Ведь эти люди больны.
   - Как только мы расправимся со смутьянами, - ответил я.
   - Нам нужно сделать свою  работу  и  возвращаться  домой!  -  взорвался
Смовия.
   - Черт возьми, он прав! - выпалил Гас. Толстое лицо его покраснело.
   Вошли солдаты, осторожно неся Свфта и возбужденно попискивая.
   Девочка, расталкивая всех, с криком подбежала к нему.
   - Он жив! Он жив! - всхлипывала она от радости.
   Смовия немедленно начал распоряжаться, расчищая себе дорогу к пациенту.
   - Энди! Возьми девочку и попытайся  успокоить  ее,  -  и  он  замолчал,
занявшись делом. Он довольно долго работал молча, но наконец изрек:
   - Думаю, он будет жить. Но ему нужен хороший уход - я не уверен, что мы
сможем это ему обеспечить.
   - Сделайте все возможное, - сказал я. - Генерал был готов отдать за нас
жизнь. Мы ему многим обязаны.
   - Проклятый крысиный город, - внес свой вклад в разговор старина Гас.
   Мне надоело его ворчанье. Пора было закрыть ему рот, что  я  и  сделал.
Потом, поднося опять кулак к его подбородку, я сказал ему, что если услышу
от него еще один непрошенный совет, я повторю  то  же  самое,  но  гораздо
сильнее.
   Потирая подбородок, он в изумлении смотрел на кровь, оставшуюся на  его
руке.
   - Вы не имели никакого права, - начал было он.
   Я слегка оттолкнул его в сторону.
   - Встань в сторонку и заткнись, - приказал я ему.
   Смовия пытался заступиться, но Энди не поддержал его.
   Гас повернулся к Бену.
   - Он хочет продать нас крысам, - всхлипывая, крикнул он.
   Хельм рывком повернул его к себе и ударил в живот, а затем  отбросил  в
угол.
   Хозяин ресторана, не понимая,  о  чем  мы  говорим,  -  а  мы  говорили
по-английски - переминался с ноги на ногу, не решаясь уйти. Я  собрал  все
свои скромные познания в  языке  йлокков  и  спросил  его,  решил  ли  он,
наконец, на чьей он стороне. Он сглотнул и торжественно произнес:
   - На стороне Правого Дела! Если вы и ваши друзья собираетесь  атаковать
этих негодяев, то я с вами.
   Я поздравил его и спросил, не хочет ли он начать с того, чтобы снабдить
нас всем необходимым для похода на столицу, и не возьмет  ли  он  на  себя
заботу о Свфте.
   - О, я могу сделать даже больше, сэр! - горячо заверил  он  меня.  -  Я
имею честь предоставить в ваше распоряжение мой экипаж,  и  я  сам  повезу
вас! Меня хорошо знают в  городе.  Я,  Бнк,  назначен  поставщиком  свежих
продуктов ко Двору - я ежедневно езжу в Нефритовый  Дворец  -  только  две
последних недели эти нечестивцы не пускают меня! Пойдемте,  я  покажу  вам
мой экипаж.
   Я пошел за этим парнем. Он  провел  меня  во  двор  дома,  и  я  увидел
"экипаж" - кособокую  двухколесную  повозку,  которой  только  не  хватало
старой клячи между оглобель, чтобы являть собой типичную картину того, что
никогда не может двигаться.
   - Но все же, - сказал Смовия  за  моей  спиной,  -  если  у  него  есть
какое-нибудь животное, чтобы впрячь в эту  телегу,  то  ехать  лучше,  чем
идти. Мы растерли ноги и можем занести инфекцию, если не  примем  меры.  А
потом, в этой телеге Свфт сможет лежать неподвижно, пока не придет в себя.
   - Да, конечно, - согласился я. - Мы принимаем это предложение, - сказал
я Бнку.
   Я объяснил ему, что как только повозка  будет  загружена  тем,  что  он
обычно отвозит во Дворец, мы сразу же можем ехать. Он отвел нас к сараю  и
показал, какие охапки и корзины грузить. Смовия поудобнее устроил Свфта, а
я велел Гасу и Бену заняться  погрузкой,  пока  все  остальные  стояли  на
страже. Гас снова начал возмущаться, и мне  пришлось  опять  ударить  его.
Есть такие люди,  которые  очень  медленно  учатся.  Мари  попыталась  его
утешить, но он грубо оттолкнул ее. Мне показалось, что она его боится.
   - Что мне сказать лорду камергеру? - вопрошал Бнк, ни к кому  конкретно
не обращаясь.
   - Скажи правду, - посоветовал я.
   - А как я объясню ваше присутствие? - охал он.
   - Мы залезем под брезент, - решил я.
   - Полковник, - подключился Энди, - неужели вы и впрямь думаете, что они
выпустят нас отсюда, да еще с такими ценными для них вещами?
   - Бнк должен ехать как обычно, - напомнил я ему. - И потом, они  должны
положительно отнестись к его желанию доставить еду Гргсдну во  Дворец.  Мы
будем тихо лежать, пока не выедем из города.
   Бнк вывел из-под навеса странное на вид животное - размером с бегемота,
а по форме напоминающее тапира - и впряг его в телегу. Телега  пахла,  как
давно не чищенная конюшня. Бнк ласково похлопывал  животное  по  ляжке,  к
которой присох навоз, и отгонял особенно назойливых  огромных  голубоватых
мух. В телеге было очень мало места для шестерых взрослых людей.  Конечно,
мы могли бы позволить Минни поехать на облучке рядом с "Дя  Бнк".  Девочка
называла всех мужчин "Дя"; казалось, она не отличала йлокков от людей,  но
вот кто ей по-настоящему приглянулся, так это Мари  -  и  та  отвечала  ей
взаимностью. Если не замечать, что по-английски она говорила  на  каком-то
детском языке, она казалась вполне  разумным  десятилетним  ребенком.  Но,
естественно, раз уж Смовия и Хельм начали говорить с ней на  таком  языке,
когда она была еще совсем крошкой,  она  к  нему  привыкла  и  сама  стала
говорить так же.
   Брезент на телеге был жесткий и вонючий. Я растянул его так,  чтобы  он
нас полностью скрывал, но все же проходило бы хоть немного воздуха. Сам  я
устроился как раз под дыркой в брезенте, чтобы  иметь  возможность  видеть
происходящее. Я проинструктировал Бнка, как себя вести:  так,  словно  это
его обычная поездка и он не допускает мысли, что ему могут помешать.  Если
же его попытаются остановить, пусть громко протестует, но ни в коем случае
не останавливается.





   Под брезентом было жарко, душно и очень тесно. Казалось, что  лежим  на
гравии. Главное, как я  сразу  понял,  было  не  ерзать  и  не  чихать.  Я
устроился поудобнее и заснул.
   Проснулся я от звука резких пронзительных высоких голосов йлокков:
   - Говорю тебе, эти кровопийцы больше не получат рабов! - кричал один.
   - Это еда для народа! - вопил другой.
   Старина Бнк возмущенно протестовал:
   - Неужели я не смогу помочь великому Гргсдну? Ему тоже  нужна  пища,  а
его беззаветная преданность делу Народа оставляет ему мало времени на  то,
чтобы самому искать себе пропитание. Вы что, хотите, чтобы он голодал?
   Последовала короткая перепалка,  наконец,  эти  защитники  чужого  дела
решили пропустить его. Один из них ткнул копьем в брезент (к  счастью  для
меня, тупой стороной). Удар пришелся мне в плечо. Вскоре мы уже  ехали  по
дороге. Телега подпрыгивала на ухабах, и каждый толчок все  глубже  вжимал
мое тело в мусор и камни на дне телеги.  Я  осторожно  приподнялся,  чтобы
выглянуть в отверстие в  брезенте,  и  увидел,  как  за  поворотом  дороги
скрывается отряд мятежников.
   - О'кей, ребята, - сказал я остальным. - Отсюда идем пешком.
   Никогда  еще  свежий  воздух  не  казался  мне  столь  упоительным.  Мы
потратили несколько минут на то, чтобы переловить  одолевающих  нас  блох.
Бнк и тут нам помог,  достав  бутылку  какой-то  жидкости  из-под  сиденья
телеги. Наконец мы двинулись дальше за облаком пыли, поднимаемой  телегой,
наслаждаясь тем, что можем легко дышать, двигаться, что  нет  этой  жуткой
вековой грязи, что не испытываем никакой боли, разве что натерли ноги. Так
прошло минуты две, но вдруг Бнк остановил телегу, делая нам  знаки,  чтобы
мы спрятались.
   Мы спрыгнули в канаву. Мимо нас прошли десять неряшливо одетых  солдат;
они были  похожи  скорее  на  бродяг,  чем  на  хорошо  дисциплинированных
военных.
   - Ну, что скажешь, Энди? -  обратился  я  к  видавшему  виды  человеку,
прожившему трудные годы, которого я  все  еще  по  привычке  считал  своим
молодым лейтенантом.
   Он осторожно прополз вперед так, что мог говорить прямо мне в ухо.
   - Я возьму на себя того сосунка с голубой полосой, - ответил он.
   - Нам надо взять каждому двоих, -  сказал  я.  Он  согласно  кивнул.  Я
шепнул о наших планах Гасу и Мари - она непременно хотела принять  участие
в драке. Доктор Смовия не возражал, хотя и не был в восторге.  Он  спрятал
Минни за кустом и приказал ей не высовываться.
   - Мы встаем и тихо  следуем  за  ними,  -  сказал  я.  -  Я  беру  двух
последних, а ты, Энди, - следующую пару. Удар наносим быстро и сильно.
   Мы подобрали себе тяжелые палки длиной фута по два:  рядом  полно  было
обрубков поваленных сосен. Я  выскользнул  из  зарослей  и  пристроился  к
замыкавшему строй парню. Успех мне не очень-то сопутствовал - не  успел  я
замахнуться, как он обернулся и  увидел  занесенную  над  ним  дубину.  Он
взвизгнул, тщетно пытаясь увернуться, его услышал следующий, который  тоже
повернулся, так что второй сильный удар  пришелся  ему  между  глаз.  Энди
рванулся за мной и свалил своего парня с голубой полосой на  спине,  потом
еще одного, а потом пошла драка без правил.
   Одна из крыс попыталась бежать, но  я  подставил  ногу,  она  упала,  я
схватил мерзкое животное за шиворот и коротким ударом в  его  хилые  кишки
вышиб из него желание драться.
   Он пробовал укусить меня в запястье и одновременно что-то сказать.  Мне
удалось разобрать несколько слов:
   - Три Закона. Мы не гонимся за вами,  чужеземец!  Я  майор  Лет,  я  из
Лояльной Оппозиции!
   Он вывернулся у меня из рук и с криком бросился к Гасу,  который  душил
одну из крыс, а по рукам его струилась кровь из укусов на плечах.
   - Мистер Гас! Это я, ваш спаситель, Лет! - Он пытался высвободиться, но
я держал его крепко.
   Гас, с красным от гнева лицом, был настолько поглощен  своим  занятием,
что не обратил на майора никакого внимания. Тут подскочил Бен и  попытался
крикнуть что-то, чтобы мы его услышали, но в этом бедламе визжащих крыс  и
рассыпающих проклятия мужчин это было не просто.
   - Ошибка! - кричал он. - Эти парни на нашей стороне!
   Я отшвырнул Лета в сторону и наступил на него. Он пытался укусить  меня
за щиколотку, но я пнул его под узкий подбородок.
   - Не дури! - сказал я ему грозно.
   Он с ненавистью взглянул на меня и переключил свое внимание на Бена. Не
сводя с него глаз, он стал что-то быстро  объяснять  ему  своим  противным
тявкающим голосом. Мне трудно было понять его.
   Бен сказал:
   - Полковник, - но тут же замолчал и нанес Гасу сильный  удар,  так  что
тот свалился на землю. Затем он продолжал:
   - Эти парни  -  все,  что  осталось  от  королевского  гарнизона.  Они,
конечно, против двухзаконной нечисти, и не одобряют набеги за рабами.  Вот
этот майор, - он помог успокоившемуся офицеру подняться на ноги, - дал нам
убежать. Они помогут нам попасть в город и напасть на бандитов.
   Я поверил ему, когда и Мари подошла к нам и подтвердила его слова.  Она
взяла его  за  руку  и  улыбнулась  ему.  Она,  конечно,  была  далеко  не
красавица, но улыбка у нее была хорошая.  К  ее  дубинке  прилипли  клочья
крысиной шерсти. Отличный воин!
   - Майор Лет отпер дверь нашей камеры, - сказала она. - Вначале  мы  ему
не поверили, думали, что он хочет нас заманить  в  ловушку  и  убить  "при
попытке  к  бегству".  Но  когда  мы  увидели,  как  он  повалил  капитана
двухзаконников, мы поняли, что он с  нами  заодно.  И  ведь  у  него  есть
причины ненавидеть их. Я верю, что он поможет нам напасть на мятежников.
   Мы потратили еще несколько минут на  то,  чтобы  восстановить  порядок.
Парни Лета,  изрядно  потрепанные,  выстроились  неровными  рядами,  а  мы
окружили их. Смовия занялся дезинфекцией укусов, а потом  я  позволил  ему
залепить раны на головах крыс -  кровь,  сочащаяся  из  них,  заливала  им
глаза. Последним отпустил свою  добычу  Энди;  Смовия  напомнил  ему,  что
именно этот отряд прошел мимо их домика в лесу и сделал вид, что ничего не
заметил.
   Тут заговорил Лет:
   - Я должен был сделать вид, что ищу вас, после того, как вы сбежали  из
города, - объяснил он. - Двухзаконники подозревали, что я вам  помог  -  и
ведь так оно и было. Я сказал, что не нашел  никаких  следов,  а  потом  я
помог бежать и другим рабам. Вы можете мне верить.
   - Ты знаешь генерала Свфта? - спросил я.
   - О да, я имею честь его знать! - торжественно произнес он. - Вы видели
генерала?
   - Он сейчас не в лучшей форме, - сказал я. - Толпа  напала  на  него  и
нанесла ему серьезные травмы. Он тут, с нами, но я не знаю,  не  причиняем
ли мы ему этим вред.
   - Я надеюсь войти в контакт с генералом, - сказал Лет. - Мы, -  войска,
верные Трону, - планировали объединиться под его началом и отбить столицу.
   - Мы можем попытаться это сделать, - сказал  я.  -  Как  вы  собирались
действовать?
   - Я хотел завербовать беглых рабов,  провести  их  маршем  в  город,  а
потом,  когда  двухзаконники  выйдут  посмотреть  на  них   и   официально
приветствовать меня, поздравляя с успехом, напасть на них всех  вместе,  -
сказал Лет. - Не могли бы вы проверить состояние генерала и сообщить мне о
нем?
   - Почему бы и нет, - сказал я.
   Я спросил у Энди и Смовии, не видят ли они  что-нибудь  подозрительное,
ведь они лучше меня знали  ситуацию  в  городе.  Смовия  не  видел  ничего
подозрительного и пошел проведать раненого генерала.
   - Двухзаконники очень любят проводить строем захваченных беглых  рабов,
- сказал мне Хельм. - Вся их банда собирается и с гордым видом расхаживает
по улицам, показывая  свое  превосходство.  Лет  прав:  это  лучшее  время
напасть на них, навалиться разом со всех сторон!
   Он был несколько возбужден и даже забыл извиниться за то, что  высказал
свое мнение.
   Смовия вернулся и  сообщил,  что  генерал  нам  в  ближайшее  время  не
помощник - его лечение будет длительным.
   Я спросил Лет, сможет ли, по его мнению, Бнк отвезти Свфта в безопасное
место, пока мы будем осуществлять его план операции.
   Лет поговорил с Бнком минут десять, а потом придал ему  пару  солдат  и
вернулся к нам. Он объяснил, что на территории Нефритового Дворца остались
верные ему солдаты и что Свфт будет там в безопасности уже к утру.
   Мы опять вернулись в  лес,  чтобы  немного  отдохнуть  и  подкрепиться,
готовые на рассвете победить или умереть.
   Старина Гас опять начал было что-то бормотать, и я приказал ему, если у
него есть что сказать, говорить так, чтобы я слышал.
   - Не может быть, чтобы вы верили этим крысам! - сказал он. - Я  считаю,
надо перерезать им глотки, пока они спят, вот и все.
   - Ты, - сказал я, - клянусь Богом, сейчас заткнешься и будешь выполнять
мои распоряжения. У меня нет ни времени, ни желания слушать  твои  бредни,
Гас. Иди лучше поспи и не выдумывай глупости.
   Когда он ушел, Смовия сказал мне:
   - Вам  следовало  бы  проявить  побольше  дипломатии,  полковник.  Гас,
конечно, не бог весть какая находка, но он нам пригодится в драке.
   - А вы видели его в последней стычке, Док? - спросил я. - Он  схватился
было с одним парнем, но тот  его  свалил.  Больше  он  не  пытался  ничего
предпринять. Я думаю, он такой же никчемный человечишка, как все болтуны.
   Смовия не стал возражать. Я немного поспал, и вскоре  Мари  уже  будила
меня - пришло мое время дежурства. Она промерзла до костей, как и я, но мы
не могли  рискнуть  развести  костер:  патруль  двухзаконников  мог  легко
заметить его.  Наконец  наступил  рассвет,  и  уже  через  пять  минут  мы
тронулись в путь - конечно,  не  по  дороге,  а  узкими  тропами,  которые
указывал нам Энди. Мы проходили мимо домов, низких и наполовину  вкопанных
в землю, с явными признаками запустения. Вдали  я  заметил  группу  людей,
идущих на работу в лес - работу, которую  они  должны  были  выполнять  за
обманутых двухзаконниками йлокков. Стражники сопровождали их, и мы залегли
в траве, ожидая, пока они пройдут подальше.
   Я спросил у Энди,  сколько  рабов  в  городе.  Он  полагал,  что  около
пятидесяти. Столько же там было и войск  двухзаконников.  Я  спросил  его,
присоединятся ли к нам люди, когда увидят, что происходит. Он сомневался.
   - Они так далеко от дома, сэр, - объяснил он, словно извиняясь за  них.
- Им все равно. Я как-то поговорил с некоторыми из них, но они интереса не
проявили.
   - Я все время думаю, - сказал я, - почему они не  заставили  доктора  и
тебя работать на них, пока вы были в городе.
   - Мы пришли туда раньше мятежников, сэр, - объяснил  он.  -  У  доктора
были лекарства, он лечил больных детенышей, и они поправились. Их родители
защищали меня от двухзаконников, когда те  появились  в  городе.  Все  там
знали о набегах за рабами,  и  знали,  что  именно  нас  и  отлавливают  в
рабство, но они это не одобряли.  Они  все  ждали,  что  вот-вот  появится
Королевская Гвардия и прогонит мятежников. Они прятали нас  и  кормили,  и
относились к нам очень хорошо, насколько могли в этих условиях.





   А между тем нам предстояло еще немало дел. Мари подсказала мне, что нам
надо иметь в руках корзины для сбора припасов,  и  показала  нам,  как  их
сплести из травы. Через полчаса мы  были  готовы  -  а  милашка  Гас,  как
всегда, протестовал.
   Девочка, или Минни, как  мы  обычно  ее  называли  (это  имя  ей  очень
понравилось),  резвилась  от  души.  Она  быстро  заполнила  свою  корзину
цветами, и мне пришлось попросить ее выкинуть их и собирать орехи и ягоды.
Это была идея доктора:  вряд  ли  двухзаконники  стали  бы  приветствовать
собирание цветов вместо еды. Я поставил ее в конце строя солдат Лета.  (По
крайней мере, так я понимал его  имя,  хотя  оно  было  скорее  похоже  на
"Лист", но звук "и" произносился на вдохе, а не на  выдохе,  как  привыкли
мы. Впрочем, он отлично понимал и когда я называл его "Лет", и "Лист". Мне
никогда не одолеть языка йлокков:  слишком  уж  в  нем  много  взвизгов  и
вздохов).
   Малышка Минни в  солдатской  накидке  была  очень  похожа  на  молодого
солдата-новобранца. Я приказал ей при первой же  атаке  прятаться,  и  она
согласилась, хотя мне кажется, ей очень понравилось  принимать  участие  в
драке. В последней драке ей  пришлось  оглушить  ударом  палки  по  голове
сержанта двухзаконников, когда тот пытался напасть  на  доктора,  а  потом
помогать ему, когда все кончилось. Теперь они были друзьями,  а  остальные
солдаты просто боготворили ее. Это хорошо действовало на их дух - и на мой
тоже.
   Солнце между тем поднялось высоко, и стало довольно  жарко.  Мы,  люди,
обливались потом и были довольны, что у нас не было тяжелых накидок, как у
солдат. А те не обращали на жару никакого внимания как, кстати,  и  Минни.
Наши новые сопровождающие были в  отличном  настроении:  насколько  я  мог
понять из их разговора, они надеялись  быстро  разделаться  с  мятежниками
здесь, а затем двинуться на столицу.
   Я предупредил Лета, что нужно все время держать их под контролем  и  не
позволять им грабить или обижать местное население. Он заверил  меня,  что
дисциплина в его отряде на высоком уровне и что он понимает, насколько нам
важна поддержка горожан.
   Вдали мы увидели маленькую группку йлокков, которые стояли под деревом,
опираясь на лопаты, но ничего не делали. Они взглянули в  нашу  сторону  и
замешкались, словно размышляя, не вмешаться ли.
   - Двухзаконные дряни, - сказал мне Лет.
   Я приказал ему построить своих солдат в каре  вокруг  нас,  словно  они
конвоируют пленников. Сделав это,  он  поспешил  вперед,  и  тут  один  из
негодяев  попытался  его  остановить.  Лет   сделал   обманное   движение,
отклоняясь влево, а потом, резко поворачиваясь всем корпусом, совсем  так,
как это делал Свфт, сильным ударом отшвырнул противника футов  на  десять.
Тот упал на спину и лежал, дергая беспомощно конечностями  и  ловя  воздух
ртом. Лет резко скомандовал что-то, и остальные начали работать  -  копать
длинную  узкую  могилу.  По  знаку  Лета  они  подхватили  своего  бывшего
товарища, который все еще не успел отдышаться, и швырнули его в яму. Когда
могила была полностью засыпана, Лет приказал им  как  следует  утрамбовать
ее, и они послушно затоптали податливую грязь.
   - Но слишком ли круто, Лет? - спросил я его.
   Он обнажил резцы в злобной усмешке.
   - Эти дряни по-другому не понимают, - уверенно сказал он.
   - Эй, - проговорил Гас, стоящий рядом со мной. - Послушайте, может  эта
крыса - не такой уж плохой парень, а?
   Мне, однако, было не по себе. Я  приказал  Лету  откопать  солдата.  Он
недовольно согласился. Уже похороненная было заживо крыса резко вылезла из
могилы, стряхивая прилипшие комья грязи. Внезапно  старые  товарищи  вновь
стали его друзьями и окружили беднягу, помогая привести  себя  в  порядок,
похлопывая его по узким плечам.
   - Отличная работа, полковник, - тихо сказал Хельм. - А то мне  пришлось
бы самому возвращаться его откапывать, пока он еще не задохнулся.
   Ликующая группа и объект их внимания приблизились к  Лету.  Он  перевел
нам, что они говорят:
   - Они выражают благодарность. Говорят, что даже испугались, что на этот
раз  старине  Срту  крышка.  Рады,  что  нашелся  офицер,  который   умеет
руководить. Хотят, чтобы я принял их в свой отряд.  Они  предложили  убить
вас, рабов, - просто так, для  развлечения.  Особенно  вас,  полковник.  Я
сказал им, что у меня для вас есть дело, что  мы  идем  в  столицу,  чтобы
вышвырнуть  оттуда  Гргсдна  и  вернуть  доброе  старое  время.   Им   это
понравилось, и они тоже хотят быть" с нами. Я сказал, ладно,  пусть  идут.
Теперь у нас двадцать шесть солдат. Дело идет на лад.
   Мы вновь построили отряд и двинулись вперед, не  очень  быстро  но,  по
крайней мере, уверенно: впереди за лесом в дымке замаячили стены города.
   - Нам повезло, - сказал мне Лет. - Все эти парни совершенно запутались.
Они привыкли подчиняться распоряжениям королевского  командования,  а  тут
вдруг приходят двухзаконники и говорят, что они-то  и  представляют  новый
закон и порядок. Кто не подчинялся  им,  тех  убивали.  Они  рассказывают,
нескольких из их приятелей забили до смерти.  Они  все  еще  боятся  своих
новых хозяев, двухзаконников, но хотели бы вернуться  к  старым  порядкам.
Однако в городе может быть и по-другому. Двухзаконные войска  верны  своей
безмозглой Двухзаконной партии, и может статься, сразу же атакуют нас, как
только увидят.
   - Но у них есть только дубинки, - заметил я. - У  нас  они  тоже  есть.
Скажите войску, что победа на нашей стороне, что им надо только  держаться
вместе, выполнять приказы, а там уж скоро наступит доброе старое время.
   Он так и сделал. Солдаты заметно приободрились.
   Впереди у маленького домика стояла группка гражданских  лиц.  Я  послал
Лета вперед сказать, что мы - освободительная армия. Двое парней  помоложе
решили присоединиться к нам. На них были пальто резервистов, и я  разрешил
им  пристроиться  в  хвост   нашей   колонны.   Солдаты   шли,   оживленно
переговариваясь. Это мне нравилось: они рассказывали друг другу о том, что
происходит, и эти разговоры сплачивали их, поднимая дух.
   Еще дома, и еще рекруты. Вдоль дороги появились указатели.  Наконец  мы
дошли до  начала  деревенской  улицы.  Навстречу  нам  попалось  несколько
человек, - я заметил, что начинаю думать  о  йлокках,  как  о  "людях",  -
медленно  идущих  по   тротуару.   Самодвижущиеся   тележки,   нагруженные
непонятными мне товарами в кипах и коробках, медленно и тяжело катились по
дороге - одна-две, не больше. Впервые я мог хорошо рассмотреть, как  пишут
йлокки: указатели и борта повозок были  испещрены  знаками;  крестиками  и
странной формы петлями. Я искренне надеялся, что мне не  придется  учиться
читать на этом языке.
   Майор Лет шел слева от меня, Энди - по правую руку.
   - В конце главной улицы находится казарма, - сообщил  захваченный  мною
офицер. - Это наш лучший шанс: там много места, на всех хватит,  и  потом,
вполне естественно будет выглядеть и для жителей,  и  для  двухзаконников,
если мы отведем туда захваченных рабов.
   - А это не ловушка, полковник? - спросил Хельм.
   Минни рванулась вперед, к первому же магазинчику,  в  витрине  которого
были   выставлены   какие-то   непонятные   яркие   предметы.   Она   даже
пританцовывала от возбуждения.
   - Денди, - взвизгнула она, а потом перешла на отличный  шведский  язык,
упрашивая Энди пойти посмотреть. Он пошел за ней в магазин.
   Через полминуты Энди вышел и вернулся ко мне.
   - Мне нужны все деньги, которые есть у этих ребят,  -  напрямую  заявил
он.
   Я сказал майору, тот рявкнул что-то, и уже  через  несколько  секунд  в
руках у Энди была внушительная стопка деревянных  пластин.  Казалось,  они
были выточены вручную из твердой древесины красноватого цвета. На них тоже
были нанесены странные значки.
   - Больше сотни злотов, - сказал Лет. - Они, видимо, пограбили здесь.
   Энди  вновь  вернулся  в  магазинчик.  Я  пошел  посмотреть,  что   там
происходит.  Маленькая  комнатка  была  залита  ярким   светом   и   полна
разноцветных вещиц, Минни с визгом хватала то одно, то другое, прижимала к
себе и клала обратно. Энди велел ей выбрать то,  что  ей  нравится  больше
всего. Она  остановилась  на  большом  пушистом  животном  типа  плюшевого
верблюда. Продавщица, пожилая крыса с серым носом, доставала все  новые  и
новые игрушки. Энди жестом приказал ей все убрать на место, а сам отсчитал
деревянные деньги. Старушенция болтала без умолку, но никто не обращал  на
нее никакого  внимания.  Наконец  Энди  что-то  резко  ей  сказал,  и  она
удалилась, бормоча себе под нос и на ходу пересчитывая  вырученную  сумму.
Потом он объяснил мне, что продавщица все время  удивлялась,  почему  этот
солдат так интересуется игрушками для маленьких девочек.
   - Я сказал ей, что это для его младших сестренок, - пояснил он.
   Мы снова вернулись к нашей армии.  Минни  прижимала  к  груди  голубого
верблюда - или что там еще это было.
   - Будем считать верблюда символом нашего отряда, - сказал  я  Смовии  и
майору Лету. Он передал это известие  солдатам  и  даже  провел  маленькую
церемонию торжественного вручения Верблюда  закаленному  в  боях  сержанту
(отмеченному бледной голубой полосой на  накидке),  удостаивая  его  чести
нести этот символ, и тот был очень горд  этим.  Лет  вновь  построил  свое
войско, и мы пошли дальше по улице.  Никто  не  обращал  на  нас  никакого
внимания, но вдруг из дверей одного из домов вышла короткая плотная крыса,
посмотрела на нас и горделивой поступью направилась навстречу. На ней  так
и написано было: служба безопасности.
   - Разберитесь с ним, - приказал я Лету.
   Он шагнул наперерез  этому  крысиному  гестаповцу,  но  тот  недовольно
махнул ему, повелевая отойти.  Однако  старина  Лет,  вместо  того,  чтобы
подчиниться, снова исполнил свой коронный трюк - удар с поворотом  корпуса
- и отбросил противника в сторону. Последовав за ним. Лет стоял и смотрел,
как тот пытается встать сначала на четыре, а потом на две ноги.  Потом  он
что-то  сказал  ему  своим  тявкающим  голосом,  и   полицейский   ползком
попятился, а затем, с трудом поднявшись,  побежал  обратно  и  скрылся  за
дверью, из которой незадолго до того вышел.
   Лет не задерживал его. Он подошел к нам с очень довольным видом.
   - Нам повезло, что мы его встретили, - сказал он. - Это лейтенант  Дрф.
Он шел поднять по тревоге гарнизон: до него дошли  слухи,  что  поблизости
бродят беглые рабы. Я сказал ему, что  это  программа  ознакомления  новых
работников с местностью, что мы ее участники и  что  никому,  под  страхом
смерти через удушение, не дозволено нам мешать. Это даст нам хоть какую-то
передышку.
   - Да врет он все! - встрял дружище Гас, надвигаясь  животом  на  майора
йлокков. - Наверное, велел тому типу поджидать нас у казармы.
   Лет чуть отступил и сделал знак,  чтобы  все  отошли  назад,  оставаясь
лицом к лицу с Гасом. Я-то понимал, что сейчас случится,  но,  как  я  уже
говорил, Гас учился медленно - все еще медленно. Резкий удар  с  поворотом
корпуса заставил его согнуться пополам, скорчившись от  боли;  он  сел  на
землю и начал клясть все и всех, на чем свет стоит. Я велел ему заткнуться
и встать в строй.
   Лет встретился со мной взглядом.
   - Вы же  понимаете,  полковник,  что  недопустимо  подвергать  сомнению
честность королевского офицера, - сказал он.
   Я кивнул.
   - Не беспокойтесь, больше  это  не  повторится,  -  заверил  я  его.  -
Прикажите продолжать движение.
   Несколько горожан остановились  посмотреть  на  нас.  Опрятная  молодая
особа женского пола с корзинкой в руке подбежала к Смовии,  предлагая  ему
выбрать что-нибудь из того, что в ней лежало. Вероятно, это была  еда.  Он
понюхал, вежливо кивнул в знак благодарности, выбрал один плод,  осторожно
попробовал, а затем откусил большой кусок. Это был какой-то  фрукт,  очень
похожий на сушеный абрикос. Все еще жуя, он торопливо подошел ко мне.
   - Полковник, - произнес он, - эта молодая девушка больна -  я  чувствую
запах гниющих апельсинов.  После  того,  как  она  так  по-доброму  к  нам
отнеслась... Попробуйте, это очень вкусно! -  он  протянул  мне  фрукт.  -
Пожалуйста, сэр, - умоляюще продолжал он, - позвольте мне ввести вакцину -
мы можем спасти ей жизнь!
   Минни подошла поближе, заинтересовавшись, что здесь происходит.
   - Дямови хороший, - сказала она просительно.  -  Дялковник,  скажи  "Ja
visst", ну, пожалуйста. Дялковник, ну, скажи.
   - Да, конечно, отличная идея, - сказал я, останавливая колонну.  Теперь
и я жевал жесткий вкусный плод. Остаток я протянул Минни, она схватила его
с радостным возгласом обычной десятилетней  девчонки.  Смовия  вернулся  к
девушке-крысе и с помощью жестов и нескольких йлоккских слов, бывших в его
распоряжении, заставил ее сесть на оказавшуюся поблизости каменную стенку.
Отвернув край ее накидки, он обнажил ее  руку,  поросшую  густой  пушистой
шерстью, и стал рыться в своем маленьком черном чемоданчике. Она смотрела,
словно зачарованная, но не сопротивлялась, когда он  вынул  впрыскиватель,
прислонил к ее запястью и ввел ей дозу вакцины. Затем он позвал Лета.
   - Велите ей идти домой и немедленно ложиться, - сказал он  озадаченному
офицеру. - Пусть ничего не ест. Я постараюсь завтра ее навестить.
   Лет старался к ней не приближаться, но распоряжение доктора передал.
   - Мы не должны к ней подходить близко, - сказал он. - У нее Погибель. Я
чувствую запах. Она умирает.
   - А может быть, и нет, - сказал ему  Смовия.  -  Пусть  делает,  как  я
сказал. Пойдите за ней, узнайте, где она живет.
   Он уже все сложил на место и был готов продолжать путь.





   Мы добрались до казармы без особых приключений. Она представляла  собой
длинный узкий барак с койками, сильно пахнувший  крысами.  Лет  направился
внутрь, сержант Двд шел впереди него.
   В здании располагалось несколько местных отрядов, но они бегом покинули
его через заднюю дверь. Майор вышел оттуда с довольным видом.
   - Никаких проблем, полковник,  -  сказал  он.  -  И  думаю,  что  смогу
завербовать большинство из них, если вы меня отпустите.
   Не дожидаясь моего одобрения, он во весь голос позвал Двда и послал его
за выгнанными бездомными солдатами. Мы устроились внутри, выкинув  сначала
пахнувшие крысами постели. Койки были очень узкие, но мы устали.
   Я дежурил первым, а спустя два бесконечных часа меня сменил Хельм.  Нас
никто не потревожил. Потом я заснул как убитый и проснулся, когда вернулся
сержант Двд. Он тянул за собой еще одного рядового,  а  изгнанные  солдаты
тащились за ним. Двд доложил, что эти кадры, двадцать пять рекрутов  самой
хорошей выучки, какую только можно найти в Йлоккии (они, по крайней  мере,
знают команды "смирно",  "построиться"  и  "атака"),  готовы  вернуться  к
старым обычаям. Потом было много разговоров, потому  что  каждый  старался
рассказать  другим,  как  его  заставили  сотрудничать   с   Двухзаконными
пришельцами. Им были очень интересны  мы,  люмонги.  Они  никак  не  могли
поверить, что мы не тупые животные, пока мне все это не  надоело  и  я  не
обругал их на своем ломаном йлоккском. Тогда они сразу  занялись  делом  и
начали вводить в курс событий наш первоначальный  контингент,  большинство
из которого они знали раньше.
   К наступлению темноты у нас уже был крепко  сплоченный  хороший  отряд,
вроде бы рвущийся в  бой.  Приверженцы  Двух  Законов  забились  в  лучшую
гостиницу города. Они должны были стать нашей первой целью.
   - Полковник, - озабоченно обратился ко  мне  Хельм.  -  Я  считал,  что
двухзаконники собирались напасть на нас. Майор Лет говорил...
   В этот момент ближайшее окно разлетелось вдребезги,  и  на  пол  барака
около нас со стуком упал обернутый в бумагу кирпич. Хельм развернул его  и
показал обертку майору.
   Лет поглядел на густо исписанный листок и отбросил его в сторону.
   - Дураки! Это обычное объявление о "Вознаграждении за сбежавших рабов",
только снизу приписано несколько леденящих кровь угроз. Называют мое  имя:
я вроде теперь враг народа, предатель, вор, лжец и так далее!
   Я слышал, как он скрипнул зубами.
   - Полковник, нам лучше приготовиться, - сказал он напряженным  голосом,
- этот сброд будет атаковать казарму.
   - Будут они ждать темноты? - спросил я.
   Он покачал головой, отвергая эту мысль.
   - Эти  типы  не  любят  ночных  действий.  Я  предлагаю,  полковник,  -
почтительно продолжал он, - перестроить мой отряд в оборонительную позицию
и ждать атаки. Глупо будет бродить туда-сюда и бессмысленно  подставляться
под удар.
   Я согласился с ним, и он немедленно стал  выстраивать  толпу  йлоккских
солдат по трем различным отрядам, группируя их  в  отделения  и  определяя
подчиненность. Он заставил их нагромоздить койки  поперек  барака,  создав
оборонительный барьер. Я указал им на то, что для  людей  он  был  слишком
низок, и они стали его наращивать повыше. Мне было непонятно, какой  атаки
ожидал он от противника, не обладающего метательным оружием.
   - У них есть некоторый запас захваченного оружия, - объяснил  майор.  -
Ведь все эти ребята - ветераны рейдов... хм...
   - По захвату рабов, - докончил я фразу.
   В это время началась артподготовка, но она  представляла  собой  только
массированный    огонь    из     мелкокалиберного     оружия,     а     не
пятидесятимиллиметровых орудий. Мы все бросились  на  пол,  когда  боковые
стекла взорвались и посыпались внутрь, обдавая нас тучей щепок и  осколков
стекла.
   Это продолжалось несколько секунд. Затем Энди  поднял  голову,  я  было
заорал на него, но он крикнул мне:
   - Они движутся на нас, сэр! Я сейчас одного достану, - и  выстрелил.  К
стрельбе тотчас  присоединились  мы  со  Смовией  и  еще  несколько  наших
туземных помощников, у которых были пистолеты. Но вскоре я должен  был  их
отозвать, напомнив, что стрелять надо только по доступным  мишеням,  чтобы
сберечь  патроны,  которых  у  нас  было  мало.  Эта  мысль  была  йлоккам
непривычна,  так  как  они  знали  лишь  свое  энергетическое  оружие,  не
требующее подзарядки.
   Я увидел, как  в  нескольких  футах  от  меня  над  разрушенной  стеной
высунулась  крысиная  морда.   Какой-то   храбрый   двухзаконник   пытался
пробраться с правого торца. Энди и я  выстрелили  одновременно,  и  голова
исчезла, разлетевшись кусками мозга и крови. На ее месте появилась  другая
и тоже была немедленно разорвана выстрелом. К тому времени мы стреляли  из
всего своего оружия. По-видимому, двухзаконники сочли, что их первые залпы
убили всех внутри, и  двинулись  весьма  беспечно  вперед,  чтобы  навести
окончательный порядок.
   Вместо этого мы двинулись на  них.  Наши  пистолеты  уничтожали  их  по
одному, а местные  ребята,  выбегая  из-за  наших  спин,  обрабатывали  их
дубинками. Они хватали оружие, которое терял противник, и присоединялись к
обстрелу врага. В течение пяти минут двухзаконники были  расстреляны:  они
либо валялись мертвыми, либо бежали, а капитан и два  сержанта  сдались  в
плен.  Все  трое  говорили  одновременно,  заявляя  о  своей   преданности
Нефритовому Дворцу и о том, что их принудили служить двухзаконникам.
   - Я не сомневаюсь в их искренности сейчас, - сказал мне  Лет,  -  когда
они поняли, что двухзаконники проиграли.
   Теперь у нас оказалось  так  много  солдат,  что  ситуация  становилась
неуправляемой. Я велел Лету разделить  их  на  четыре  отделения,  взвода,
расчета или что там он сочтет  подходящим.  Потом  я  велел  Гасу  и  Бену
принять команду над двумя из них, а Энди и я возглавили два других. Мари я
попросил присмотреть за Минни. Обе они были  недовольны  тем,  что  их  не
включили ни в один из  отрядов,  ссылаясь  на  то,  что  до  сих  пор  они
принимали участие в боях.
   Я объяснил им, что мы собираемся наступать, и теперь все пойдет не  так
гладко и просто. А пока вражеское нападение нас совершенно истощило.
   Моим планом было направить два  отряда  прямой  фронтальной  атакой  на
склад, откуда нас в основном обстреливали,  в  то  время  как  два  другие
отряда отойдут назад, обойдут склад широким полукольцом  слева  и  справа,
потом соединятся и  ударят  по  нему  одновременно  с  двух  сторон.  Энди
заметил, что это не бог  весть  какой  план,  но  признался,  что  лучшего
предложить не может.
   Смовия  занялся  быстрым  осмотром  наших  солдат,   которые   послушно
построились и подчинялись его постукиванию и  похлопыванию.  Он  обнаружил
двоих на ранних стадиях Погибели и после прививки отправил их на  карантин
в один из концов длинного барака.
   Когда уже нельзя было оттягивать дальше, я построил свой  отряд,  и  мы
вышли цепочкой по одному, потому что иначе не позволяла узкая дверь. Потом
мы построились в колонну, остановились и повернули налево.
   Со стороны склада по  нам  дали  несколько  беспорядочных  неприцельных
выстрелов. Мы их проигнорировали и отправились в путь, наверстывая  время,
придерживая свой ответный огонь до тех пор, пока не увидели четкие  мишени
в открытых дверях склада и около  него.  Нам  отвечали  стрельбой,  но  не
слишком сильной. Двухзаконники, казалось, утратили последний энтузиазм.
   Добравшись до склада, мы не замедлили движения, а вбежали в него сквозь
широко открытые двери и врезались в толпившуюся  в  центре  большого  зала
массу йлокков. Они все поспешили сдаться. Нашим ребятам пришлось  кое-кому
разбить там голову, а кое-кого они слегка покусали, но оружия никто из них
не применил.
   Прибытие двух фланговых отрядов разрядило обстановку окончательно.  Бой
закончился  до  их  прихода.  У  Лета  состоялся  серьезный   разговор   с
обладателем розовых полосок капитаном Блфом, отвечавшим за этот  гарнизон,
после чего он доложил, что все это подразделение готово,  даже  стремится,
атаковать  "истинных"  двухзаконников,  группу  из   тридцати   фанатичных
мятежников, которые первыми ворвались в город.
   С  нашей  стороны  пострадавших  не  было,  за  исключением  нескольких
контуженных и двоих укушенных. Доктор занялся приведением их в порядок.  У
старины Гаса оказалось ушиблено плечо.  Он  ворчал  и  сетовал  по  поводу
братаний с крысами.  Жалобы  его  становились  все  громче  и  громче,  он
требовал, чтобы ему разрешили пристрелить крысу,  которая  его  укусила  и
которую он собирался опознать по черной полоске вдоль спины.
   Лет спросил об этом у капитана Блфа.
   - Полный полковник? Здесь? Зачем?
   Блф ушел и нашел полковника в заботливых руках Смовии (Гас устроил  ему
трещину в черепе тогда же, когда и  сам  получил  свой  ушиб).  Затем  Лет
весьма почтительно  допросил  его.  Он  был  озадачен:  полковник  отвечал
достаточно охотно, но порой уклончиво.
   - Он что-то хитрит, - доложил майор. - Видимо, что-то происходит, о чем
он не хочет говорить, но выдает себя  тем,  что  избегает  ответов  на  не
связанные между собой вопросы. У меня ведь  есть  опыт  ведения  допросов,
полковник, случайный человек не обратил бы на это внимания.
   - Присмотрите за ним, - приказал я. - А пока нам надо освободить  город
или сообщить городу, что он уже свободен.
   Мы с Летом занимались приготовлениями  к  отправке  хорошо  вооруженных
нарядов  по  трое,  чтобы  они  объявляли  об  этом  и  заодно  установили
местонахождение необходимых припасов. К нам подошел  Смовия  и  попросился
пойти  с  нами,  чтобы  выявить   больных   и   начать   помещать   их   в
импровизированные больницы, пока он не сможет заняться ими всерьез.
   - Мне надо будет подготовить себе помощников, - доверительно сказал он.
- Надеюсь, полковник, вы меня одобряете?
   Я велел ему действовать, но быть настороже против  всяких  фокусов.  Он
заверил меня, что не собирается стать самоубийцей, и показал свой  добытый
где-то тяжелый револьвер.
   - Если понадобится, я им воспользуюсь, - успокоил он меня.


   Настало время устроить военный совет. Я созвал всех людей  и  йлоккских
офицеров и сержантов, на которых считал возможным полагаться всерьез.  Дух
наших войск был высок, особенно после атаки на казармы, уж какая  она  там
ни была, потому что эта атака показала, что их прежние товарищи готовы  по
ним стрелять.
   - Мы должны быть осторожными, - велел я им, - никакой  самоуверенности:
до сих пор мы еще не столкнулись с серьезным сопротивлением организованных
отрядов. А в городе нас может ожидать встреча именно с такими.
   Майор Лет хотел кое-что сказать, главным образом, людям.
   - Мой народ, - начал он, - хотя и не имеет опыта в  военном  искусстве,
умен и отважен. Гргсдн, который наблюдал постоянную борьбу среди  люмонгов
в тех фазах, где они преобладали, создал концепцию о  том,  что  то,  чего
желаешь, надо брать силой. А чего можно желать  больше,  чем  иметь  умных
энергичных  рабов  для  выполнения  тех  обязанностей,  которые,  как   он
сформулировал, "ниже достоинства нашего народа"?  Это  нашло  ошеломляющий
отклик. Сначала сотни, а потом тысячи стекались послушать его  послание  о
вечном празднике: "никакой работы, никогда". И это  вместе  с  неслыханным
изобилием любых товаров на любой вкус.
   -  Это  невероятно  наивная  концепция,  -  сказал  Смовия.  -  Или  он
воображал, что эти свирепые воины не смогут сопротивляться?
   - Он намеревался победить численностью, - объяснил Лет.  -  Плюс  новое
"оружие" (в нашем языке слова такого не  было  раньше),  которое,  как  он
объявил, сделает наши войска несокрушимыми.
   - И конечно, - добавил Хельм, - он не мог  надеяться  установить  Новый
Порядок, не уничтожив старый. Отсюда эта революция и  похищение  маленькой
Минни.
   - У этого Гргсдна  должна  была  быть  потрясающая  сила  убеждения,  -
заметил я. - Как он выглядел?
   Лет не знал. Он его никогда не видел. И вообще его видели немногие - из
нашей армии никто. Его последователи  распространяли  его  Слово,  но  сам
Гргсдн оставался в тени, что придавало ему обаяние тайны.
   - Они были дураками, - прорычал Лет, - но,  пожалуйста,  поверьте  мне,
для нашего  народа  они  не  типичны.  Громадное  большинство  с  радостью
вернулось бы к старым обычаям, если бы знало, каким путем. Мы этот путь им
покажем.
   Мы еще долго обсуждали это и решили, что двигаться надо открыто, единой
колонной, с людьми в центре. Пусть двухзаконники гадают,  что  происходит.
Мы окружим и нейтрализуем любое  встреченное  подразделение  их  войск.  И
примем в свои ряды сколько сможем  перед  тем,  как  продвигаться  дальше.
Затем мы направимся к техническому центру  Паутины  и  обезопасим  его,  а
затем во Дворец. Придем на помощь обороняющим его лоялистам.  Когда  будет
наведен порядок,  и  все  успокоится,  мы  завершим  все  презентацией  ее
высочества принцессы.
   - И потом, возможно, - проворчал Гас, -  мы  сможем  подумать  о  своих
проблемах.
   - Когда мы возьмем в свои руки техническое оборудование,  -  подчеркнул
я, - мы сразу же сможем положить конец  потоку  вторжения  и  организовать
наше собственное возвращение домой. Но  это  только  после  того,  как  мы
захватим технический центр.
   Наконец Гас перестал ворчать, отчасти поняв, хоть и с  опозданием,  что
избиение "крыс" не состоится, а отчасти из-за того, что начал  осознавать,
как мало хорошего в этой идее.
   Смовия, раздав лекарства всем больным в  наших  войсках,  успокоился  и
начал рваться к дальнейшим подвигам. Солдаты, в свою очередь, увидев,  как
вернулись к жизни их умиравшие  товарищи,  смотрели  на  доктора,  как  на
волшебника, и охраняли его изо всех сил. А у меня было несколько смутно на
душе из-за того, что мне предстояло сделать.
   Мы приказали принести со склада казармы несколько рюкзаков и набить  их
едой, спальными принадлежностями и всем прочим.  В  сарайчике  за  складом
хранилась  одежда,  сделанная  людьми,  и  разные  мелочи,  вроде   часов,
перочинных ножей и так далее. Лет  объяснил  нам,  что  до  центра  города
примерно две мили. Мы вышли на  рассвете,  хорошо  отдохнув,  напившись  и
наевшись. Трое из наших еще были больны, и мы оставили их в казарме.





   Стена внутреннего  города  была  внушительной:  высокая,  сложенная  из
цельных камней, с острыми зубцами по верху. Ворота были сделаны из  досок,
обитых железными полосами. Их охранял высокий йлокк в вычурном  красном  с
золотом наряде. Он был вооружен ручной  пушкой  Бофора,  которую  явно  не
знал, как держать. Он все время заглядывал в трехдюймовый ствол, поигрывая
при этом спусковым механизмом. Но когда я вслед за майором Летом подошел к
нему, голова его, как ни странно, еще была на месте. Он мельком глянул  на
майора, перевел взгляд на меня  и  принялся  рассматривать,  пока  Лет  не
рявкнул что-то вроде "Хсст!", закончив звуком,  похожим  на  скрип  ржавой
пружины. Тогда часовой вытянулся во фрунт и чуть не уронил свою пушку. Лет
выхватил ее и быстро проверил опытным глазом.
   -  Хорошее  оружие,  -  пояснил  он  мне.  -  Очень  хитрое  возвратное
устройство.
   Я согласился и помог ему обнаружить на поясе у часового декоративный на
вид, но вполне практичный ключ, которым мы и открыли ворота. Никто  оттуда
не  выскочил  и  никто  не   закричал,   так   что   мы   беспрепятственно
продефилировали внутрь. Теперь я  перевел  людей  на  фланги.  Перед  нами
замаячил Нефритовый Дворец, бледно-зеленый, как и полагается нефриту, весь
изукрашенный  зубчатыми   башенками,   тонкими   шпилями,   развевающимися
гранфаллонами и зловещими бойницами, через которые можно  было  нацеливать
грозные разбиватели.
   Мы шли, как будто нам так  и  полагалось,  и,  следуя  указаниям  Лета,
направились по дороге, огибавшей технический центр, к его  дальнему  краю.
Несколько  йлокков  в  лабораторных  халатах,  отдыхавших  перед   большой
наружной дверью, с любопытством посмотрели  на  нас,  но  не  двинулись  с
места.
   Миновав главный вход, мы прошли по тропинке к маленькой калитке,  почти
скрытой зарослями цветущего розового кустарника. Возле  нее  двое  йлокков
деловито боролись с дремотой. Завидев наше приближение, они  подняли  свои
двухфутовые дубинки и повернулись к нам. Затем  один  из  них,  с  зеленой
полоской на спине, что-то  визгливо  прокричал,  и  Лет  так  же  визгливо
ответил ему. Затем он сказал что-то тихо, и оба  стражника  вытянулись  во
фрунт и повернулись, чтобы отпереть дверь, после чего исчезли внутри.
   - Что за магические слова вы сказали? - спросил я.
   - Я сказал им правду, - ответил он. - Конечно, они  меня  знают.  Мы  -
эскорт ее высочества. Я дал им понять, что ее свита вот-вот прибудет...
   Он оборвал речь, так как из-за другой стороны здания  вырвалась  воющая
толпа. Они размахивали дубинками, и вид у них был свирепый.
   Во главе нашей колонны неожиданно возник Свфт. Как только он понял, кто
мы, он отбросил свою маскировку и присоединился к нам. Оценив ситуацию, он
пошел навстречу толпе. Высокий сержант-двухзаконник в первом  ряду  поднял
дубинку. Свфт отнял ее у него и  гаркнул  что-то  приказным  тоном.  Часть
подбегавшей толпы попятилась от него и стала обтекать его с двух сторон.
   Смовия тихо свистнул и произнес:
   - Это крутая крыса.
   - Поберегись, Свфт!  -  заорал  я,  вместе  с  Хельмом  кидаясь  вперед
наперехват паре предприимчивых двухзаконников, которые заскочили  генералу
за спину. Но еще двое бросились на него с  фланга.  Одного  он  пригвоздил
дубинкой, другой попятился, уступив место следующей паре,  бросившейся  на
него справа. Энди и я их перехватили, а старина Гас промчался мимо  нас  и
атаковал их.
   Теперь Свфт был окружен толпой и получал со  всех  сторон  бесчисленные
удары тяжелыми дубинками. Майор Лет пробился к нему и стал с ним  спина  к
спине. Они били по головам одного двухзаконника за другим, пока вокруг них
не образовалось кольцо из поверженных нападавших.
   Гас прорывался сквозь толпу и был  свален  ударом  шестифутовой  дубины
какого-то большого йлокка. Хельм ушел от меня вперед,  и  я  вынужден  был
призвать его к порядку.
   - Не зарывайся, Энди, - предостерег я его. - Тебя отрежут.
   К этому моменту я  подошел  достаточно  близко,  чтобы  выбить  дух  из
двухзаконника, который находился как раз позади лейтенанта и  замахивался,
чтобы нанести ему  смертельный  удар  по  голове.  Целей  было  много,  мы
постарались их всех перебить, и, спустя несколько секунд, уже перелезали с
Гасом через кольцо раненых, чтобы присоединиться к Лету со Свфтом.
   Последний поблагодарил меня взглядом и произнес:
   - Мы должны выбраться из этой ловушки прежде, чем  они  сообразят,  что
один удар разбивателя прикончит всех нас.
   Он поглядел в сторону наших солдат, которые, окружив принцессу. Мари  и
Смовию, сомкнули свои короткие руки, но были прижаты к стене около дверей.
   - Ее высочество...  -  начал  он  и  зашатался  от  удара,  нанесенного
коренастым типом с  розовой  полоской,  который  воспользовался  тем,  что
внимание генерала отвлеклось. Я сбил с ног  нападавшего  и  следующего  за
ним. Свфт снова был рядом со мной.
   - Мы должны спасти ее высочество! - с трудом  выдохнул  он.  У  йлокков
вместимость легких не позволяет, в  отличие  от  человеческих,  удерживать
дыхание при нагрузке.
   Я кивнул,  и  мы,  собравшись  в  строй,  стали  отходить,  продвигаясь
постепенно назад  к  группе,  охраняющей  принцессу,  частично  защищенную
дверью.  Атака  йлокков  потеряла   свой   пыл   -   они   не   отличались
настойчивостью.
   - Ваше высочество! - позвал Свфт. -  Отступайте  внутрь  здания,  прошу
вас! - Он крикнул сержанту, отвечавшему за исполнение  планов.  -  Внутрь!
Немедленно!
   Затем он повернулся ко мне:
   - Замок будет трудно отпереть.
   Лет  начал  ковырять  в  замке  каким-то  инструментом,  но,  казалось,
безуспешно. Тем хуже.  Толпа  теснила  нас  все  сильнее.  Нам  нужен  был
какой-то путь отступления.
   Мы, оба, я и Хельм, так уставились на дверь, что не сумели  перехватить
двухзаконника, который, прорвавшись сбоку,  нанес  Свфту  чудовищный  удар
трехфутовой дубинкой. Свфт не упал, но его шатнуло в сторону, и он тут  же
был окружен врагами, которые свалили его наземь и прошли по нему.
   Энди застрелил двоих или троих и рванулся вперед. Я  пригвоздил  парня,
зашедшего ему за спину, и мы кинулись к Свфту, или, вернее, к тому, что от
него осталось. Он выглядел как раскатанный ковер, сочившийся кровью.
   Бедняга так  и  не  оправился  от  того  первого  выстрела  на  станции
перемещения, потом был избит толпой и вот растоптан. Я  пытался  подсунуть
под него руку, чтобы помочь ему подняться, но Смовия был  прав:  Свфт  был
крутой крысой. Он уклонился от моих рук, отмахнулся от Энди,  поднялся  во
весь свой рост и заорал на толпу двухзаконников, окруживших нас:
   -  Назад!  Я  приказываю  вам  отступить   именем   ее   императорского
высочества!
   Я разобрал, что проорал ему в ответ один тип прямо рядом со мной:
   - Отдай нам рабов!
   Свфт продвинулся вперед и одним ударом  сбил  наглого  двухзаконника  с
ног. Толпа затопталась в нерешительности. Казалось, некоторые готовы снова
атаковать, другие уже отходили назад.  Ситуация  балансировала  на  острие
ножа.
   - Эти люмонги под моей защитой! - крикнул Свфт и свалил с  ног  другого
нахального двухзаконника. Еще один парень попытался броситься на генерала,
я поставил ему подножку, а затем наступил ему на голову. Свфт все еще  был
на ногах, но как-то осел. Он ударил еще одну агрессивную крысу, и  тут  на
него напали сразу с двух сторон. Энди и я стали стрелять в них,  стараясь,
чтобы каждый выстрел попал в цель.
   Старый Гас подвинулся к нам и поддержал нас своим огнем.  Мы  заставили
их отступить, хотя до  них  не  доходило,  что  наши  пистолеты  -  оружие
смертельное. Сержант двухзаконников, лежавший у ног Свфта, зашевелился  и,
прежде чем я успел его ударить, вскинулся вверх в попытке  вспороть  живот
Свфту своим длинным ножом. Хотя ему удалось только резануть по бедру, Свфт
упал, обливаясь кровью.
   Минни проскользнула мимо солдат своей охраны и встала около меня. Толпа
отступила, затихла,  будто  ошеломленная  чудовищностью  нападения  на  ее
высочество. Энди оттянул ее назад, а Смовия подошел к Свфту, между тем как
я и Гас по очереди били дубинками тех, кто пытался приблизиться.
   Вдруг позади нас раздался оглушительный звук пистолетного  выстрела.  Я
обернулся и увидел, что Бен готовится снова выстрелить  в  замок,  но  Лет
пнул дверь, и она распахнулась, а куски замка посыпались на землю.
   - Его надо занести  внутрь!  -  закричал  Смовия.  Он  тянул  Свфта  за
лодыжки. Я помог ему.
   - Кажется, этой крысе пришел конец, - орал Гас  мне  в  ухо.  -  Может,
теперь мы зайдем туда и заберемся в машину, которая отправит нас  обратно,
на наше собственное место.
   - Помоги доктору затащить его внутрь, - приказал я.
   Он было заворчал, но Бен и Мари шагнули вперед, чтобы помочь. Энди, я и
Смовия  были  заняты  делом.  Мы   продолжали   осыпать   ударами   одного
двухзаконника за другим, обеспечивая им головную боль, но  они  продолжали
прибывать. Патроны мы берегли на крайний случай.
   - Зачем вам мертвая крыса? - требовал ответа Гас,  уклоняясь  от  удара
дубинкой, которой размахивал йлокк,  наступивший  на  бесчувственное  тело
Свфта. - Почему бы нам не забраться внутрь и не уйти отсюда совсем?
   - Он отдал свою жизнь за нас, - ответил я. - Мы в долгу перед ним.
   В атаке наступило затишье. Наши солдаты стояли, или  старались  стоять,
вплотную вокруг Минни. Она проскользнула между ними,  мимо  меня  и  потом
сделала один шаг вперед, затем другой по направлению к  капитану,  который
со зверским выражением морды понукал толпу идти вперед. Она протянула  ему
несколько потрепанный букет полевых  цветов,  который  собирала  по  пути.
Лишившийся дара речи капитан  взял  это  подношение  и  внезапно  упал  на
четвереньки.
   - Ее высочество! - завопил он. - Это ее высочество!
   Он пополз задом, потом поднялся и стал отдавать команды.  Толпа  начала
таять.  Он  снова  простерся  на  земле   и   застыл,   съежившись   перед
девочкой-крысой.
   - Поднимись, верный солдат, - сказала она ему, как будто  разговаривала
в таком тоне всю жизнь.
   Я пытался понять, что же это было. Инстинкт, развившийся за тысячелетия
абсолютной власти? Минни повысила голос:
   - Теперь иди домой.
   Вернулся Смовия, выглядел он расстроенным.
   - Они разорвут ее на куски, - пробормотал он.
   - Пока я жив, никогда, - воскликнул сам  себя  назначивший  капитан  ее
гвардии.
   Он встал рядом с ней и тихо стал уговаривать  ее  удалиться.  А  в  это
время поднялся крик: "Ее высочество, ее  высочество!  Ее  высочество!  Она
вернулась! Это ее высочество!"
   - Пойдемте, полковник, - настаивал Хельм. - Пора идти внутрь.
   Все уже прошли в сломанную дверь, и мы  с  Энди  тоже  проскользнули  в
центр Паутины под растерянные крики толпы двухзаконников:
   - Где ее высочество?
   - ...ложь! Не дайте одурачить себя!
   - Я видел ее!
   - ...заговор, чтобы обмануть всех нас!
   - Вы, мистер полковник, сошли с ума, и сами это знаете, -  сообщил  мне
старый добрый Гас, - если надеетесь, что заставите толпу подчиниться  этой
юной крыске. Как вы собираетесь это осуществить?
   Внутри технического корпуса было темно и прохладно. Я  смог  разглядеть
только скамьи лабораторного типа и коридор, ведущий внутрь  здания.  Я  не
ответил Гасу, потому что ответа у меня не было. Я  рассчитывал,  что  этой
частью плана будет заниматься Свфт. А теперь он лежал пластом. Так плоско,
как только допускала его анатомия. Смовия зашивал его восемнадцатидюймовую
рану.
   - Насколько он плох, доктор? - спросил я его.
   Тот нетерпеливо кивнул.
   - Серьезных повреждений нет, -  пробормотал  он.  -  Конечно,  потеряно
много  крови,  очень  велика  опасность  заражения.  Но  я  напичкал   его
антибиотиками, и, возможно, он выкарабкается.
   - Но помочь нам, полковник, он не успеет, - заметил Энди.
   - Чертовски верно сказано! - поддержал его Гас.
   Энди ткнул его кулаком в живот, и  он  немедленно  заткнулся.  Но,  как
только оправился, он набрал в легкие воздуха и снова, хватая меня за руку,
стал повторять:
   - Нам надо отсюда поскорее выбираться!
   - А что станет с ее высочеством? - спросил майор Лет. -  Мы  зашли  так
далеко. Нам надо завершить нашу миссию.
   - Моя миссия, - прервал  его  Гас,  -  это  доставить  мою  драгоценную
задницу обратно в Седру, где ей надлежит быть!
   Он посмотрел в сторону бедной маленькой Минни, сидевшей около  двери  в
окружении  своих  верных  охранников.  В  этот  момент  она  поднялась   и
заговорила с одним из охранников,  и  он  буквально  упал,  распростершись
перед ней, открыв ей тем самым проход через  дверь.  Прежде  чем  я  успел
открыть рот и предупреждающе заорать, она прошла через нее в шум  толпы  и
мельканье злых крысиных морд. Я добрался до двери с пистолетом наготове  и
увидел, как она поднялась на  постамент  вычурного  фонаря  и  повернулась
лицом к толпе. Шум стих настолько, что  я  смог  расслышать  ее  тоненький
девчачий голосок.
   - ...возвращайтесь к себе домой, как это сейчас делаю я.
   Смовия прыгнул вперед,  чтобы  разубедить  ее.  Она  отступила  от  его
протянутых рук и сказала:
   - Все в порядке, Дямови. Я знаю, что делаю.
   Все расступились, когда она спускалась. В передних рядах началась  было
какая-то стычка между умеренными и теми, кто все еще жаждал  крови.  Более
холодные головы преобладали, а агитаторы были подавлены.  Открылся  проход
прямо на другую сторону лужайки. В конце  ее  была  видна  зеленая  башня,
возвышавшаяся над терминалом Паутины.
   Мы все смотрели, открыв рот, как Минни поднялась по широким ступеням  к
украшенным дверям.  Одна,  за  исключением  самозваного  эскорта,  который
поспешил выстроиться вдоль ее пути к двери. Толпа в это время начала петь:
   - Ее высочество здесь! Добро пожаловать, императрица!
   Потом раздались нестройные завывания, которые, как  объяснил  мне  Лет,
являлись национальным гимном. К этому моменту в  дверях  дворца  появилась
пара выхоленных крыс в очень длинных вычурных кафтанах, отделанных  парчой
и кружевами. Они очень почтительно проводили Минни во дворец.
   Энди издал звук, выражавший одновременно восхищение и удивление.
   - Вот что значит класс! - прокомментировал он. - И этот  Гргсдн  думал,
что может чем-то заменить такое!
   Свфт  поднялся  на  ноги,  бедро  его  было  туго  перевязано.   Смовия
закудахтал над ним, как наседка, но генерал отстранил его.
   - Я должен быть около ее высочества! - настаивал он. - Я  смогу  многое
объяснить... То, что требует разъяснений!
   - Попробуйте сначала объяснить кое-что нам, - предложил Энди.
   - Этот ребенок,  -  внушительно  произнес  Свфт,  -  является  законным
наследником,  которого  требовала  толпа,  подстрекаемая  предателями   из
Двухзаконной партии и  Гргсдном,  их  бесчестным  вождем.  Ее  возвращение
положит конец мятежу и... - он поймал мой взгляд и внушительно помедлил, -
глупой попытке вторжения.
   - Значит, теперь мы можем убраться отсюда? - быстро отреагировал Гас. -
Я полагаю, что эта милая крысочка...
   Он успел договорить лишь до этих  слов,  когда  майор  Лет  дал  ему  с
чувством в грудь наотмашь, и удар отбросил  его  на  хлипкую  перегородку,
которая  свалилась  под  ним.  Гас,  громко  чертыхаясь,  выбрался  из-под
обломков, разумеется не без порезов, так как осколков было много.
   - Гляньте-ка, что со мной сделала эта крыса! -  завопил  он,  выставляя
вперед свою мускулистую руку, всю в крови от мелких  царапин.  -  Истерзал
меня всего, - истерично орал Гас.
   Энди пришлось хорошенько сунуть ему под ребра, чтобы  он  утихомирился.
Наконец он выпустил пар и, поскуливая, завозился среди обломков.
   Майор Лет и я задержали генерала.
   - Мы пойдем туда попозже, сэр, - успокаивал майор своего начальника.  -
Когда все немного утрясется. Но каким образом сумела ее  высочество,  если
это действительно ее высочество, оказаться  в  лесу  в  компании  бежавших
рабов?
   - Мы не бежавшие рабы, - ответил я ему. - Мы часть оккупационной  армии
или имперского посольства, смотря как взглянуть на это дело.
   - Самым благоприятным образом, господин посол, - вставил Свфт. - Будьте
спокойны, майор. Я вас проинформирую позже.
   Он с беспокойством смотрел сквозь  открытую  дверь  в  сторону  Дворца.
Остатки толпы тянулись  через  площадь,  унося  своих  раненых,  и  только
разбросанные клочки бумаги и брошенная кое-где амуниция  свидетельствовали
о недавних бурных событиях.
   - Я беспокоюсь, полковник, - поделился со мной Смовия. - Бедный ребенок
окружен чужими. Ее юность и невинность помогут ей лишь вначале.
   - Не забывайте о ее инстинктивном умении вести себя, - напомнил я.
   Он кивнул.
   - Полагаю, что ее клан правил здесь столько же, сколько  овчарки  поели
овец. А щенок овчарки рождается с желанием сгонять кого-нибудь в стадо.
   - Ох, полковник, - робко заметил Бен, - Гас, конечно, вылез не к месту,
но теперь, когда маленькая особа находится снова в своем дворце, наверное,
мы могли бы подумать о возвращении домой.
   Тут слово взял Свфт:
   - Я слышал ваши благородные слова, полковник, когда лежал  при  смерти.
Тогда вы поклялись довести мою миссию до конца, и теперь я освобождаю  вас
от этой обязанности. В конце концов я жив благодаря  хорошему  врачу  и  с
этого момента я могу взять все на себя.
   -  Не  совсем,  -  возразил  я.  -  Я  хочу  увидеть  Минни  на  троне,
воцарившейся по всем правилам, а этого Гргсдна в кандалах.
   - Джентльмены, - произнес майор Лет. - Я почтительно  предлагаю,  чтобы
мы построились, как подобает  военным,  и  последовали  к  Дворцу,  ожидая
приветствий. Время убивать прошло.
   Конечно, он  был  прав.  Построившись,  мы  промаршировали  ко  дворцу.
Разодетые часовые у западного фасада вытянулись перед  нами  во  фрунт,  а
спустя мгновение швейцары в ливреях открыли перед нами изукрашенные двери.
Оттуда вышли какие-то официально выглядевшие личности  и  окружили  Свфта.
Было видно, что он их успокоил, что все в порядке, а затем пригласил  меня
подойти. Я подошел и был представлен какому-то барону и какому-то герцогу,
а Свфт приписал мне всю честь спасения его жизни и еще  нескольких  других
жертв Погибели. Придворные  очень  разволновались  и  стали  его  подробно
расспрашивать. Затем самый расшитый из этого букета поспешил  уйти,  чтобы
разнести скорей эти вести. К этому времени снаружи собралась новая  толпа,
на этот раз не с криками угроз, а призывая ее высочество, которая, как они
вопили, вернулась чтобы покончить с Погибелью.
   Спустя пять минут через площадь  промаршировал  отряд  одетых  в  форму
йлокков. Они конвоировали примерно два десятка типов с  желтыми  повязками
двухзаконников.
   Свфт посовещался с двумя другими краснополосыми,  и,  подойдя  ко  мне,
сообщил,  что  всякое  организованное  сопротивление  реставрации  порядка
прекратилось. Затем он спросил, может ли он теперь проводить нас на отдых.
   Мог. Что касалось меня, я так устал, что не мог даже думать.  Остальные
были не лучше.
   Это оказалась самая замечательная постель  в  моей  жизни.  Едва  успев
сформировать эту мысль, я провалился в глубокий сон.





   Проснулся я на жесткой армейской  койке  с  пересохшим  ртом  и  пустым
желудком, буквально вопившем  от  пренебрежения  его  нуждами.  Мы  поели,
умылись и были препровождены пред светлые очи.
   Рядом со мной находился Свфт,  безупречно  выглядевший  в  своем  новом
мундире с ярко-пурпурной полосой.
   - Ее высочество предстала сегодня утром перед своим народом, -  сообщил
он  мне.  -  Когда  она  появилась  на  балконе,  она   была   единогласно
провозглашена законной императрицей. Так что теперь нам лучше называть  ее
"ее величество". Порядок восстановлен, и клиника доктора Смовии  старается
обслужить всех больных, которые только могут до нее добраться. Позднее  мы
разошлем передвижные  прививочные  бригады.  Народ  почувствовал,  что  ее
Величество победила Погибель. Партия двухзаконников, судя по всему, совсем
притихла.  А  что  касается  Гргсдна,  то  ему  удалось   избежать   моего
прочесывания, и он до сих пор где-то прячется. Если только  его  обнаружит
кто-нибудь из бежавших "рабов", он свое получит.
   - А что слышно о вторжении? - поинтересовался я.
   Свфт заверил  меня,  что  все  операции  по  вторжению  прекращены,  за
исключением графика действия челноков, возвращающих  войска  назад  домой.
Другие подразделения готовились вернуть на родину всех пленных.


   Минни сияла. Она подбежала к Смовии и обняла его, прежде чем  почтенная
пожилая дама успела ее отогнать.
   Затем  последовало  несколько  дней  эйфории   взаимных   поздравлений,
перемежающихся блестящими празднествами. В конце концов я  отвел  Свфта  в
сторону и сказал ему, что нам пора уходить.
   Он  согласился  с  этим,  извинился  за  промедление,  но  сказал,  что
потребовалось время, чтобы собрать всех сбежавших людей,  которые  бродили
по окрестностям. Да еще подготовить достаточное количество кораблей, чтобы
вместить Четыреста девять  человек.  Я  удивился,  что  их  так  мало,  но
выяснилось, что захватывать  в  плен  людей  было  очень  трудно.  У  меня
оказалось еще немного  времени,  чтобы  на  минуту  увидеться  с  Минни  и
спросить ее, как она относится к союзу Империи с йлокками.  Она  не  очень
понимала, что это такое, но  когда  я  ей  объяснил,  очень  обрадовалась.
Странная  жизнь,  которую  она  до  сих  пор  вела,  не  повлияла  на   ее
жизнерадостную натуру. Правда, она поплакала немного, поняв, что  Денди  и
Дямови скоро уедут. Она  наградила  нас  всех  необыкновенными  усыпанными
звездами медалями, которые, подумалось мне, будут прекрасно смотреться  на
белом фоне наших мундиров.
   Заснул я в роскошных апартаментах, куда меня  препроводили  с  почетом.
Почти перед рассветом раздался стук в запертую дверь. Я подошел  к  ней  и
спросил:
   - Кто там?
   Ответил Свфт, и я открыл засов. Он и еще  несколько  офицеров  высокого
ранга прошли и выстроились вдоль стены. Затем он выступил вперед,  хлопнул
меня по плечу и объявил:
   -  Все  в  порядке,  полковник.  Ее  величество  приглашает  и  требует
присутствия  вашего,  а  также  лейтенанта  Хельма  и  доктора  Смовии  на
завтраке, который состоится через полчаса на южной террасе.


   Минни заставила нас подождать... секунд десять. Мы  стояли  на  террасе
около балюстрады и смотрели на раскинувшийся  внизу  сад,  полный  полевых
цветов, на город за ним и далекие холмы. Все было расположено так же,  как
дома на Линии Ноль-ноль, но выглядело по-другому. Даже с этого  расстояния
мы  могли  разглядеть  команды  добровольцев,   убиравших   горы   мусора,
скопившегося на улицах за годы  правления  двухзаконников.  Никто  не  мог
точно сказать, сколько этих  лет  прошло.  Бывшие  громилы  двухзаконников
теперь делали самую грязную  работу,  понукаемые  неласковыми  горожанами,
которых они так долго терроризировали.
   - А этот Гргсдн все еще на свободе, - заметил Энди, как будто читая мои
мысли. - Он с этим не примирится. Он сумел поднять все население один раз,
когда все было стабильно и гладко. Что помешает ему сделать это снова? Как
наполеоновские сто дней после его изгнания на Эльбу.
   - Армия очень тщательно прочесывает всю страну, Энди, ты же  знаешь,  -
успокаивал я его. - Несомненно, они скоро его схватят.
   Минни появилась бегом и бросилась на шею Хельму. Он со счастливым видом
обнял ее и какое-то время они болтали совсем по-детски и смотрели друг  на
друга. Потом она отступила на шаг и покружилась.
   - Правда, хорошенькое платье, да. Денди? - требовательно спросила она.
   Тут прибыл озабоченный капитан отделения  стражи,  вытянулся  во  фрунт
перед возбужденной девочкой и извиняющимся тоном попросил ее не  удаляться
от эскорта. Она сказала, что  больше  не  будет,  и,  взяв  его  за  руку,
похлопала по ней. Он отдернул руку, как от раскаленного железа.
   - Ваше величество! - он аж подавился. - Это не  положено!  -  Потом  он
замолчал и, пятясь, удалился.
   - Прп - такой дурачок, - произнесла ее величество Минни. Она подошла ко
мне и облокотилась на балюстраду.
   - А теперь, Дялковник, - сказала она, - я знаю, что ты  хочешь  забрать
своих людей домой. Не знаю, как я и дядя Свфт справимся без  вас,  но  нам
придется с этим смириться.
   - Минни, - ответил я, - что это за разговор о "дяде Свфте"? Кто  он  на
самом деле?
   - Генерал лорд Свфт - мой дядя и принц королевской крови,  -  объяснила
она. - На самом деле он должен был бы сейчас быть императором. Я  ведь  не
подготовлена к этому. Мои родители, император  Укк  и  королева  Тцт  были
убиты, как ты знаешь, а я была тогда же похищена.
   Из ее глаз полились слезы. Я неловко погладил ее, а Мари подошла к  ней
и обняла.
   - Ладно, - бодро сказал Энди. -  Пора  отправляться!  -  Он  наклонился
через плечо Мари:
   - До свидания, бэби: я уверен, ты будешь замечательной  правительницей.
А сейчас мне надо уходить.
   - Денди, -  зарыдала  она.  Мгновенно  рядом  оказался  капитан  Прп  и
враждебно уставился на Хельма, причем тонкие пальцы одной его руки порхали
над рукояткой разбивателя. Минни, сморгнув слезы, объявила:
   - Капитан, если я еще раз  когда-нибудь  увижу  на  вашем  лице  другое
выражение, чем полную  почтительность  и  приязнь  по  отношению  к  нашим
гостям, вы будете постоянно  заниматься  только  чисткой  уборных.  Уйдите
прочь!
   Он заковылял прочь, а я, скрыв свое смущение,  оттеснил  Гаса,  который
прорывался вперед, уже открыв рот, чтобы снова начать свои  вопли  о  том,
что "пора уходить".
   - Встань туда. Гас, - приказал я. Оставшаяся  часть  нашего  маленького
отряда героев построилась, как обычно, квадратом, хотя предполагаемая этим
цель - защита поставленной в центр Минни - уже не стояла. Мы попрощались и
пошли в направлении Технического центра. Минни хотела пойти с  нами,  хотя
бы до центра Паутины, но Смовии и Хельму удалось ее  отговорить,  пообещав
вернуться в гости, как только смогут.





   Оборудование, находившееся в большом гулком сарае, было не так чтобы уж
совсем незнакомым. По крайней мере, ощущение пространства было  таким  же,
как дома, где на этом месте располагались гаражи Сети. Я снова, в  который
раз, осознал, насколько сильны черты  сходства,  проникающего  сквозь  все
пространство, связывающее воедино  множество  альтернативных  реальностей,
исходящих из единого первоисточника. Несомненно, схема была  определена  в
момент Большого Толчка. Я направился к ближайшему шаттлу,  близнецу  того,
который Свфт потерял в Сигтуне. Первая  партия  людей,  взятых  в  плен  и
превращенных  в  рабов,  уже  была  собрана  рядом   с   большой   камерой
перемещения.  Их  было,  наверное,  около  сотни,  сбившихся  в   кучу   и
растерянных. Мы с Гасом подошли к  ним,  и  я  стал  отбиваться  от  залпа
вопросов на дюжине языков сразу.
   - Мы собираемся домой, - сообщил я им.
   Бен в это время серьезно объяснял что-то некоторым  рабам,  с  которыми
работал он и Мари. Они притихли, и я подошел к ним рассказать,  что  война
закончилась, и больше  не  надо  убивать  йлоккских  техников,  работавших
рядом,  потому  что  они  готовят  нашу  транспортировку  домой.   Подошел
маленький, похожий на хорька, тип в желтой блузе и представился.
   Главный техник Плб спросил, не хочу ли я произвести осмотр  транспорта.
Я  захотел.  Велел  Энди,  чтобы  он  держал  наших  пассажиров  вместе  и
успокаивал их, я внимательно осмотрел большую, похожую  на  ящик,  машину.
Точно такую же я видел в Стокгольме Ноль-ноль, когда она  выпускала  отряд
за отрядом йлоккских воинов на улицы города. Роскоши не было, но на мягких
диванах места должно было хватить всем, а в расположенной  впереди  кабине
находился компетентно выглядевший йлокк, который отрапортовал о готовности
всех систем. Я подождал, пока все спасенные погрузились, а  затем  помахал
нашей компании, чтобы заходили в меньший отсек, который я выбрал для нас.
   - А что с остальными? - поинтересовался Смовия.  -  Я  слышал,  как  вы
разговаривали со Свфтом о репатриации, но не ухватил суть дела.
   - В благодарность за уроки, которые вы давали добровольцам, -  объяснил
я, - Свфт согласился лично проследить за порядком возвращения всех пленных
людей в те места, откуда они родом. С последним кораблем  будет  отправлен
груз золотых слитков  в  качестве  частичной  компенсации  за  причиненные
неудобства.
   - Вы считаете, что мы можем доверять Свфту, даже после того,  как  сами
уйдем? - засомневался Хельм.
   - Уверен в этом, - ответил я. - Я доверяю и ему, и Минни.
   Я вопросительно поглядел на Смовию.
   - Безусловно, - согласился он. - Ее величество проследит за выполнением
обязательств.
   - А как насчет Гргсдна? - волновался Энди. - Он может  снова  приняться
за свое.
   Я не обратил внимания на  его  слова,  потому  что  заметил  кое-что  в
опутанном веревками углу  сарая.  Я  подошел  поближе,  чтобы  рассмотреть
находку. Раздвинув свисающие веревки, которые застенчиво прикрывали проход
к уборной, я увидел старой модели (может  быть,  двадцатилетней  давности)
шаттл Службы  Сети.  Он  был  частично  разобран  -  надо  думать,  йлокки
основательно его изучили - и покрыт густым  слоем  пыли.  Похоже,  большую
часть из этих двадцати лет своей жизни он провел именно здесь.
   - Что бы это могло быть? - пробормотал  рядом  со  мной  Гас.  Я  сразу
заметил, что он пошел за мной следом, но ничего не сказал. Он обошел  меня
и заглянул внутрь аппарата.
   - Здесь почти нет места, чтобы человеку вздохнуть,  -  прокомментировал
он.
   Я подошел и встал рядом с ним.
   - Пришло время сказать все, -  объявил  я.  -  Начни  с  того,  как  ты
дезертировал из разведывательной экспедиции, когда она случайно  попала  в
Желтую Зону.  Поговорим  о  том,  что  самое  близкое  произношение  имени
Гундерсон по-йлоккски звучит, как Гргсдн.
   - Сумасшедшая чушь, - ответил старина Гас. - Ты же  сам  видел,  я  был
здесь рядом, как другие люди. Спроси Бена и Мари. Они тебе расскажут.
   - Мы сомневались в Гасе, - произнесла Мари. - Пришел  он  к  нам  через
день после того, как мы  сбежали  в  лес.  Он  был  весь  такой  важный  и
властный. С ним была крыса, но он ее отослал прочь. Вел себя так, будто он
взял нас в плен. И с крысами был в хороших отношениях. Изображал,  что  не
любит их, но мы видели, что он с ними связан. Предатель проклятый.
   Для кроткой Мари это была целая речь. Бен покивал головой, но ничего не
сказал. Старина Гас попытался ударить Мари, но опять промахнулся, так  как
я опередил его левой в живот.
   - Не за что меня так, - задохнулся он. - Я ничего не сделал. Разве  что
сшиб столько же крысиных голов, сколько и другие!
   - Ты застал здесь мирное, созидательное общество,  -  сказал  я.  -  Ты
возбудил недовольство, объясняя им, что они  дураки,  раз  работают  сами,
когда могут заставить других делать всю работу вместо себя. Ты породил эту
идею о массовом вторжении в твой собственный дом,  чтобы  привезти  оттуда
рабов. Чтобы заставить рабов все делать, а крысам только присматривать  за
ними.
   - Просто здравый смысл, -  проворчал  Гас.  -  Дома  хватало  праздного
народа, которым я был не нужен. Они сидели и  наслаждались  жизнью,  в  то
время как я гнул спину, занимаясь тяжелым  трудом.  И  здесь  было  то  же
самое. Этот проклятый Нефритовый  Дворец,  все  эти  придворные,  все  эти
большие шишки, купающиеся в роскоши... И тогда я увидел свой  шанс.  Пошли
слухи о том, что нет наследника престола. Не я их начал,  но  я  помог  им
распространиться. Множество людей приходило слушать меня,  когда  я  начал
выступать с речами. Я был диковинкой. Они, сами понимаете, никогда  раньше
не видели таких  существ.  Считалось,  что  я  все  знаю.  Они  вроде  как
поклонялись мне. Всюду есть люди, которым надо, чтобы им говорили, будто с
ними поступают несправедливо. Тогда я ушел в подполье и оставил  все  моим
последователям. И я свел счеты  со  всеми  этими,  которые  много  о  себе
понимают, которые считали меня грязью под ногами.
   - Свергнуть правительство в  Желтой  Зоне  едва  ли  служит  наказанием
образованным классам там,  дома,  на  линии  Ноль-ноль,  -  ответил  я.  -
Большинство из них никогда и не слыхало о Желтой Зоне.
   - Проклятые кровопийцы! - пробурчал Гас.
   - Йлокки оказались способными  учениками,  -  напомнил  я  ему.  -  Они
воспроизвели челночный контур и начали свои собственные исследования того,
что они называли Паутиной.
   - Ты увидел свой шанс идеально отомстить всему обществу, - продолжал я,
не обращая внимания на то, что он отрицательно качал головой. - Ты  привел
йлокков в свой дом, и они стали грабить и превращать  в  рабов  тех  самых
людей, которые тебя отвергли.
   Он подошел ближе, с печальным выражением  своего  несколько  туповатого
лица.
   - Нет же, парень, ты все не так понял. Я никогда...
   Он оборвал свою речь на полуслове и попытался исподтишка  ударить  меня
под ребра, но я блокировал его левой. Потом я  хорошенько  стукнул  его  в
центр подбородка, так что у него глаза  посоловели,  и  он  свалился,  как
мешок муки. В Гасе было забавно  то,  что  когда  я  его  бил,  он  всегда
жаловался, плакал, но никогда не отвечал ударом на удар. На  этот  раз  он
вырубился без сознания.
   Остальные собрались вокруг нас и  стали  задавать  вопросы.  Я  коротко
объяснил им все, причем Бен и Мари понимающе кивали.
   - Это многое объясняет в поведении Гаса, - сказала Мари. - Он все  знал
о вторжении и много чего другого. Спросишь его, откуда он  столько  знает,
что крысы планируют, а он только смеется.
   - Мы сперва думали, может, он крысиный шпион, - добавил Бен. - Он вышел
на нас, когда мы прятались, и как бы  принял  над  нами  командование.  Не
боялся, что крысы нас найдут. Сказал, что знает, сколько их.  Мы  еле  его
утихомирили, а когда мы добрались  до  леса,  ему  вроде  и  сказать  было
нечего. Ко времени встречи с вами, мы с Мари собирались сбежать от него.
   - Полковник, - нерешительно сказал Энди. - Сколько прошло времени?  Как
долго мы отсутствовали? Мы с доктором провели в этой хижине добрый десяток
лет, но вы сказали...
   - Мне кажется, что около двух недель, - ответил я.  -  Не  знаю.  Когда
начинаешь   игры   с   уравнениями   "время-пространство-пустота",   могут
происходить странные вещи. В обычных Сетевых путешествиях,  -  если  можно
назвать обычным нечто столь необыкновенное, как М-К движение, -  тщательно
соблюдается временной  паритет.  Для  этой  цели  все  контуры  специально
отрегулированы. Но мы ныряли и выныривали из  временного  стасиса,  меняли
машины... Мы ведь  не  знаем,  какова  временная  стабильность  йлоккского
транспорта. Так что, наверное, мы создали по крайней мере одну неувязочку.
Надеюсь, не очень большую.
   - Никто не может сказать, что в это время происходило дома,  -  заметил
Энди. - Как вы думаете, полковник, кто победил?
   - Уверен, что мы, - ответил я. - Особенно с тех пор,  как  мы  отрезали
поступление подкреплений.
   Мы связали Гаса, как индюка для  жарки  на  Рождество,  и  вернулись  к
насущным делам.
   - Мы возьмем его с собой, полковник? - спросил Энди.
   Я объяснил ему, что Гаса ждет справедливый суд, если его  здесь  найдет
Дворцовая партия. Мы убрали его с глаз долой в  ящик  для  транспортировки
товаров.
   - Несколько часов потерпишь, Гасси, - успокоил его Хельм. -  Пока  тебя
не найдет Дворцовая стража.
   Он ничего не мог ответить из-за кляпа во рту, только глаза выкатывал  и
вращал ими, как мог.
   Проверив в последний раз чужие названия на приборах,  (хотя  не  все  я
смог понять), я нажал на главную ручку тяги.
   Я предупредил всех, что у них будут  странные  ощущения,  когда  начнет
действовать поле. Но они все уже раз ему подвергались, пережили и  сейчас.
Через мгновение все закончилось.
   Все эти машины были сконструированы  с  одной  целью:  для  путешествий
между Желтой Зоной и Линией Ноль-ноль, поэтому не надо было заботиться  об
управлении полетом. Мы следили за красной риской  на  большом  хронометре.
Стрелка подвигалась к ней все ближе и ближе, и, когда  они  совпали,  тяга
автоматически выключилась.
   - Дома! - с чувством произнес Хельм.
   Я подергал разные ручки, пытаясь задействовать экран наружного видения,
но у меня ничего не вышло. Оставалось только открыть дверь.
   Хельм так и сделал. Я только успел крикнуть  "Погоди",  прежде  чем  он
попытался выйти. В следующую секунду раздался выстрел в  наружном  отсеке,
за которым последовала беспорядочная стрельба. Хельм отступил и растерянно
оглянулся.
   - Это моя ошибка, лейтенант, - сказал я.  -  К  этому  моменту  солдаты
окружили склад, который йлокки использовали, как площадку для  высадки,  и
могут теперь атаковать и уничтожить любой йлоккский транспорт до того, как
он высадит войска. Они же не знают, кто прибыл.
   Мы кое-как сделали белый флаг и выставили  его.  Его  тут  же  разнесло
выстрелом в клочья.
   Затем стрельба прекратилась, и я закричал:
   - Не стреляйте. Мы друзья!
   - Брайан? - крикнули в ответ. - Брайан! Возможно ли?
   Я узнал голос Манфреда, но звучал он как-то слабо и неуверенно. Я вышел
из камеры в большой пустой склад. Вооруженные солдаты выскочили из укрытия
и окружили меня, держа под прицелом.
   Какой-то старик кинулся ко мне, и еще до того, как  он  меня  обнял,  я
узнал в нем Манфреда.
   - Сколько прошло времени? - еле удалось мне вставить в его возбужденную
бессвязную речь.
   - ...когда ты не вернулся спустя договоренные две недели...
   - Я этого не помню, - прервал я его. - Сколько все-таки прошло времени?
Барбро...
   - Брайан, после того...
   - Да? После чего?.. Сколько прошло времени? - я никак не мог  пробиться
в его сознание. Он постарел. Это был старый-старый  человек  с  выцветшими
глазами и остатками седых волос на голове. Но в конце концов ему уже  было
за восемьдесят, когда я видел его в последний раз. Было  ясно,  что  он  с
трудом осознавал происходящее.
   - Ты спрашиваешь, Брайан, сколько прошло времени? - наконец он, видимо,
понял реальность моего появления. - В этом месяце  исполнится  одиннадцать
лет с тех пор, как я послал тебя в Желтую Зону навстречу ужасной судьбе.
   - Мне многое надо вам рассказать, сэр, - произнес я,  -  но  сначала  я
должен встретить Барб. Где она? Надеюсь, она здесь, в городе?
   - Конечно, ты расскажешь, - сказал он  более  спокойно,  последний  раз
похлопывая меня по плечу, как бы вновь убеждаясь, что я не иллюзия.
   - Брайан, - грустно повторил он. - Я должен  тебе  объяснить,  и  лучше
сделать это сразу. Прелестной Барбро здесь нет. Я прошу извинения, Брайан,
- продолжал он, - за грубую встречу. Но ты должен понять...
   - Конечно, было глупо появиться так вот, без объявления, - признался я.
- Как идет война?
   -  Последние  изолированные  очаги  сдаются,  как  только  мы  до   них
добираемся, - ответил он, - они вроде уже не хотят продолжать вторжение.
   - Это и не было настоящим вторжением, сэр, - объяснил я ему, - в смысле
захвата территории. Это был рейд по захвату рабов.
   Рихтгофен странно посмотрел на меня:
   - Так они не казнили пленных?
   - Нет. Только заставляли работать. Вы сказали, Барб нет здесь?
   - Ну, тогда хорошо, - старик вздохнул с облегчением. Я удивился, что он
так переживает из-за этого.
   - У меня на борту около сотни пленников, - сказал я в надежде уменьшить
его огорчение, но он только отчаянно глядел на меня.
   - Я не думаю... - начал он  и  замолчал,  оставляя  меня  в  недоумении
относительно того, что он не думает.
   - Я бы  хотел  отправиться  домой,  генерал,  -  повторил  я  несколько
нетерпеливым тоном. - Мне нужно хорошенько вымыться и...
   - Брайан, - прервал он меня. - Я не сказал тебе прямо. Барбро дома нет.
Она была захвачена в плен через несколько дней после  твоего  отправления,
когда она возглавляла рейд, атакующий штаб йлокков. Мы  считали,  что  она
погибла. Брайан, мне очень жаль.
   - И вы не делали попытки спасти ее? - спросил я резче, чем хотел.
   Он грустно покачал головой.
   - После твоей, как мы считали, неудачи... - начал он и замолчал.
   - Но... - приободрился он, - раз это не так, раз наоборот все  удалось,
мы можем...
   - Генерал, - оборвал  я  его,  сытый  по  горло  этими  разговорами,  -
пожалуйста, приготовьте мне двухместный разведчик с вооружением Б. Я пойду
один. Я знаю, что делать.
   Произнося это, я вспомнил маленькую императрицу,  когда  она  храбро  и
доверчиво шла навстречу своей судьбе.  Манфред  начал  было  протестовать,
одновременно  уверяя  меня,  что  в  течение  часа  в   мое   распоряжение
предоставят прекрасный новый челнок.





   Полет был ничем не примечателен, пока я не заметил  неожиданный  скачок
вниз сенсора целостности пространства. Я выглянул наружу и увидел знакомый
пейзаж: унылые холмы, дорогу в уютный домик, где я во второй  раз  заметил
Свфта. Я на секунду задумался, оценил ситуацию и вошел в фазу.
   На грязной дороге я мог еще  разглядеть  следы  последнего  приземления
корабля. Как давно это было по местному времени? Понять я не мог. Еще  там
было много следов ног (следы отряда, который  стрелял  в  Свфта,  а  потом
поспешил уйти). Только  теперь  этот  след  вел  к  "технической  хижине".
По-видимому, парни еще находились там, так как от хижины никаких следов не
отходило. У меня мелькнуло желание подойти и узнать, что гам делается,  но
мне предстояла срочная работа, так что я продолжил  свой  поход  в  Желтую
Зону.
   Еще много осталось незавершенных дел до того момента, когда  я  мог  бы
уверенно сказать, что положение стабилизировалось.
   Я преодолел искушение воспользоваться экраном видения, чтобы  отследить
свое продвижение через зону к центру Йлоккии. Приборы подскажут мне, когда
я незаметно попаду в аллею за магазинами Паутины. Этот путь  был  промерен
моими шагами, и я помнил расположение гаража Сети там, дома.
   Проверил  еще  раз:  я  уже  продвинулся  почти  к  городским   улицам.
Собственно, какого-то плана у меня не было.  Я  собирался  действовать  по
обстановке.
   Еще несколько мгновений, и мои сенсоры  уловили  что-то,  движущееся  в
Сети, рядом со мной, примерно с моей скоростью.  Я  замедлил  ход,  и  оно
замедлилось. Когда я  снова  начал  движение,  оно  осталось  со  мной.  Я
попробовал уклониться,  двигаясь  в  случайно  выбранных  направлениях.  И
увидел, что оно очень близко  к  ядерной  А-Линии  Йлоккии.  Так  что  мне
пришлось продвигаться с большой осторожностью. И точно,  оно  исчезло  без
следа, видимо, перегнав меня. Я вздохнул с облегчением.
   Подав  челнок  еще  на  несколько  футов  вперед,  я   бросил   его   в
овеществление. Мне нужен был глоток свежего воздуха, никакого  длительного
выхода на этот  раз:  только  глянуть  одним  глазком  и  снова  скрыться.
Преодолев замки безопасности, я зацикловал входную камеру  и  выглянул  на
кипящую народом  рыночную  площадь,  где  на  открытых  рядах  шла  бойкая
торговля.
   Трупы крыс были убраны, и мерзкая  вонь  исчезла,  ее  заменил  обычный
крысиный запах.
   Не было видно разбитых окон, не бродили банды мародеров.
   "Это означает, что Минни укрепила свое положение и уничтожила  всю  эту
двухзаконную шваль", - сказал я себе и порадовался этому.
   По-видимому, на этой стороне склад  сгорел,  потому  что  я  прибыл  на
пустое место. Заметив какого-то типа  с  серой  полоской  вдоль  спины,  я
шагнул на булыжную мостовую и направился к нему.
   - Добрый день, майор, - обратился  я  к  нему  на  самом  лучшем  своем
йлоккском.
   Он подскочил и подозрительно уставился на меня, потом  стал  ошарашенно
оглядываться по сторонам.
   - Кто вы такой? - требовательно спросил он. - Кто бы вы  ни  были,  вам
здесь не место. Если местные полицейские вас заметят...
   - Не заметят, майор, - успокоил я его. - Если вы меня не выдадите.  Они
заняты покупками, а я просто какой-то странный тип, который  разговаривает
с офицером.
   - Да, конечно, но... - он понизил голос. - Я  -  Майор  Хсп.  Возможно,
сэр, вы не в курсе событий.
   Я согласился, что не в курсе.
   - Остатки двухзаконных мятежников приземлились здесь, в этой отдаленной
фазе, - объяснил он. - Они винят во всех своих бедах  люмонгов,  извините,
людей, и...
   - Чертовски верно, - согласился я. - А почему войска ее  величества  не
отловили их всех?
   - Не было времени, - пожаловался  майор.  -  Мы  их  окружили  со  всей
возможной скоростью, и одна такая банда, группа фанатиков,  известная  как
"Фронт освобождения", что это значит, не знаю...
   - Просто глупый политический  жаргон,  -  ободрил  я  его.  -  Как  они
пробрались мимо вас?
   - Они были хорошо организованы.  По-видимому,  у  них  были  шпионы  во
дворце, и им были известны все наши действия. Часть их пробралась ночью  в
технический центр и украла три челнока. Они сдвинули фазу  и  очутились  в
парке, где их ждали остальные. Когда мои ребята прибыли туда, последние из
них уходили из овеществления. Мы их довольно легко  выследили.  Эта  Линия
очень близка к Ядерной. Но они приготовили себе убежище. В общем, они ушли
в подполье, вроде бы смешались с местным населением. Все, что мы  могли  в
этот момент сделать, это держать их под присмотром. Однако  мы  обнаружили
их транспорты и обездвижили их. Они  в  ловушке,  но  внезапное  появление
здесь человека может дестабилизировать обстановку.
   - За мной кто-то следил, - сказал я. - Ваши ребята или они?
   - Не мои, - ответил он, - а это  означает,  что  им  известно,  что  вы
здесь. Вам лучше немедленно уехать... - он  оборвал  фразу,  так  как  над
площадью раздался вопль. Кто-то стал размахивать знаменем, на котором,  по
словам майора, было написано "Бей люмонгов". Он схватил меня за руку.
   - Где ваша машина? - взвизгнул он мне в самое  ухо,  чтобы  перекричать
поднявшийся шум.
   Я указал ему на ее расположение, невидимое  присутствие  среди  больших
ящиков и подъемных тележек. Он потащил меня в этом направлении.  Мне  было
все равно: я же  искал  Барбро,  а  не  стремился  участвовать  в  местной
политической борьбе.
   - ...совершенно выйти из Зоны, - говорил он. - Я могу назначить с  вами
встречу и обсудить...
   - Не беспокойтесь, - ответил  я.  -  Теперь,  когда  я  знаю,  где  они
находятся, я могу вызвать ударный отряд, чтобы с ними покончить. Все,  что
мне нужно, это выбраться отсюда.
   Как ни странно,  стоящий  рядом  народ  не  обращал  на  меня  никакого
внимания. Вместо  этого  они  выворачивали  шеи,  чтобы  увидеть,  что  за
волнения происходят на другом конце рынка.
   Оказавшись внутри, я  спросил  майора  Хспа,  как  обстоят  дела  у  ее
величества после ее драматического возвращения.
   - Она признана всеми, - озабоченно рассказал он,  -  но  начали  ходить
слухи, что она продала наш  народ  чужеземцам,  одним  словом  "люмонгам".
Говорят, что она взяла такого раба своим личным советником.
   - В конце концов, - напомнил я, - ее воспитали люди.
   - Мне хотелось бы знать, кто этот раб-советник, - посоветовал он. -  Мы
ведь собрали всех людей-рабов, кого только смогли найти. И всех  отправили
к ним домой назад по их исходным линиям.
   - А как вообще,  этот  раб  утвердился  так  быстро  и  так  прочно?  -
поинтересовался я.
   - Никто не знает, - признался он. - Все ведь только слухи и намеки.  Но
имея спокойную фазу, которая может быть хорошим тылом для  операций,  этот
мятежный сброд может  совершить  организованное  нападение.  Пока  они  не
уничтожены полностью, Благородные не будут знать ни мира, ни безопасности.
   Мне подумалось, что он смотрит на меня выжидающе, и я спросил:
   - А как это касается меня?
   - Но ведь вы,  конечно,  -  ответил  он,  -  пожелаете  помочь  в  этом
достойном мероприятии.
   - У меня свое собственное дело, - объяснил я. - Желаю вам удачи, но мне
надо двигаться.
   Он сделал какое-то движение рукой, и нас окружила  примерно  полудюжина
одетых в форму йлокков, которые материализовались из толпы.
   - Я требую вашей помощи, - заявил мне  Хсп.  -  Сожалею,  что  вынужден
употребить силу, но если вы будете упрямиться, я это сделаю.
   - Вы имеете в виду этих? - осведомился я, глядя,  якобы  изумленно,  на
шестерых телохранителей. - Что вы собираетесь сделать с шестью солдатами?
   Я сделал шаг в сторону, быстрой подножкой сбил с ног ближайшего солдата
и отправил его в тележку, груженную бревнами. Двое следующих крепких ребят
сомкнулись плечами, что позволило мне схватить их сразу обоих одной  рукой
и столкнуть их головами друг о дружку. Затем я отшвырнул их. Остались  еще
двое и сам майор. Он отозвал свою оставшуюся команду и произнес:
   - Пусть так. Я вижу, вы не готовы принять мои доводы. Можете ехать.
   - Это вам не все ясно, майор, - ответил я. - Я  просто  хотел  показать
вам, что моя помощь будет добровольной. Что вы собираетесь делать?
   - У них есть штаб, - объяснил он, - где-то на внешней фазе. Мне еще  не
удалось точно  установить,  где.  Подозреваю,  что  это  там,  где  раньше
находились технические службы Управления, которые  предатели  захватили  и
стали использовать.
   - И?.. - торопил я его.
   - Используя ваш маленький транспорт, - предложил он, -  можно  было  бы
незаметно установить месторасположение штаба. А затем быстрая атака, и  мы
их окружим, пересилим и сможем, не торопясь, всех переловить.
   - Ну, что ж, - сказал я. - У меня есть идея.
   Он велел своим двум оставшимся крепким ребятам  предупредить  какого-то
полковника лорда Твста, а сам подошел ко мне. Я препроводил  его  к  моему
двухместному разведчику и пригласил внутрь.
   - Есть такая изолированная станция  перехода,  о  которой  я  узнал  от
генерала Свфта, - рассказал я ему. - По пути сюда я заметил, что она еще в
работе. Может быть, это и есть штаб двухзаконников?
   Он сразу заинтересовался и готов был немедля отправиться в путь.
   Я проверил запись моего перехода и уточнил  это  место.  До  него  было
минут пять хода, и мы прибыли туда как раз в тот  момент,  когда  компания
примерно из десяти йлокков, одетых  в  штатское,  приближалась  к  одиноко
стоявшему зданию.
   - Комиссар Уск, - опознал майор одного из них, - это он идет во  главе,
предатель!  А  остальные   -   это   младшие   офицеры   Гвардии.   Зараза
распространилась глубже, чем я подозревал.
   - Свфт мог бы порассказать вам об этом, - сказал я. - Очень жаль, что у
него не было случая вас проинформировать.
   - Жаль, - согласился майор Хсп. -  Однако  их  секрет  теперь  раскрыт.
Остается только вернуться во Дворец и объявить о предательстве.
   - А этот букет оставить здесь делать, что хотят? - поинтересовался я.
   Он коротко кивнул.
   - Нет смысла дразнить их там, где они  сильны.  Поедем,  полковник,  не
будем медлить.
   Я хотел было поспорить с ним, но передумал.
   Двигатель был еще горячий, так что мы тут же  отбыли.  На  этот  раз  я
строго держался йлоккской Ядерной  Линии,  которая  привела  нас  в  пункт
перемещения  Паутины,  темный,  пустой,  гулкий,  как  вчера  вечером.  Мы
воспользовались туннелем "Только для Особо  Важных  Лиц",  который  шел  к
ближайшему входу во Дворец, и вышли в караульную на первом  этаже.  Хсп  с
помощью рации собрал около дюжины солдат, вооруженных дубинками. Дав им  и
мне быстрые указания, он отправился в главный корпус Дворца.
   Старый принц Вмп был страшно возмущен, когда мы подняли его  с  большой
пуховой постели, но потом отнесся ко всему на редкость фаталистически.
   - Так это вы, Хсп, - проворчал он. - Говорил я генералу Нгд, что на вас
нельзя полагаться. От вас давным-давно надо было избавиться.
   Хсп велел ему заткнуться, а солдатам приказал хорошенько связать Вмпа и
подвесить для страховки вниз головой за связанные веревкой лодыжки  в  его
собственном шкафу. Когда мы уходили, он пытался проклинать  нас,  несмотря
на то, что его рот был забит кляпом.
   Когда я заметил,  что  охрана  во  Дворце  на  редкость  небрежна,  Хсп
объяснил мне, что он командует Гвардией и велел всем быть наготове  против
внешних врагов и не обращать внимание на то, что происходит внутри Дворца.
Поэтому  нас  никто  не  потревожил,  когда  мы  обезвредили  еще  парочку
личностей, которые по уверению Хсп, были в числе  первых  действующих  лиц
заговора.
   Все шло у нас прекрасно, пока мы не открыли  большую  кованую  дверь  в
королевские апартаменты. Там нас поджидал маленький отряд. Я первым прошел
через большую двухстворчатую дверь и тяжелые занавеси за  ней  и  оказался
лицом к лицу со стариной Гасом, по бокам которого выстроилось  десять  или
двенадцать солдат.
   Гасу понадобилось некоторое время, чтобы разглядеть меня,  а  потом  он
разразился речью:
   - Ты, дурак проклятый! Ты должен был оставаться в своем  Стокгольме  со
своими жирными дружками! Ты что, не понял, что это моя территория?
   Я выждал, пока он остановится перевести дух, и врезал ему хорошенько  в
его мягкий живот. Как только он свалился, его верные охранники разбежались
в разные стороны. Хсп своим телом преградил им дорогу в коридор, ведущий в
королевские жилые комнаты. Троих пленников мы заперли в  уборной  рядом  с
большими дверьми и поставили двух часовых охранять их.
   Я поднял очухавшегося Гаса на ноги и спросил, что он здесь делает.
   - Я слышал, что у Минни есть  какой-то  новый  совет  ник,  человек,  -
сказал я ему, когда он не захотел ничего рассказывать.
   - Да, это правда, полковник, - живо  подтвердил  он.  -  Ее  величество
ничего не предпринимает, не поговорив со мной.
   - Ты  лжец,  -  напомнил  я  ему.  -  Минни  знает,  какой  ты  мерзкий
предатель... Если даже ей не известно, что ты  изначально  стоял  за  всем
мятежом. Она не доверит тебе присматривать за мусорным ведром.  Кстати,  о
мусорном ведре. Мне надо решить, что с тобой делать.
   - Да просто отпусти меня, и я забуду об этом  инциденте,  -  воскликнул
он. - В конце концов, ты же не знал...
   Я оборвал его, снова дав ему под ребра.
   Хсп  объяснил  мне,  подталкивая  Гаса  вперед,  что  личные  покои  ее
величества располагаются дальше.
   - Она убьет меня, - твердил он мне, как  будто  это  соображение  могло
меня остановить.
   - Глупости, - ответил  я.  -  Если  у  Минни  есть  недостатки,  как  у
правительницы, так это то, что она слишком мягкосердечна.
   - Не она! - задохнулся Гас. - А эта рыжая дьяволица!
   - Рыжих йлокков не бывает, - поправил я его.
   Он отмахнулся.
   - Я не о крысе говорю, - сказал он. - Ты же сам знаешь, что у нее новый
советник, человек! Эта проклятая баба появилась во Дворце всего  несколько
дней назад, когда я уже был готов закрепить свои позиции. Еще час, и я  бы
взял под контроль все дворцовые службы, никто не мог бы ни выйти, ни войти
без моего приказа... И тут появилась эта самая...  Она  вроде  потребовала
свидания с ее величеством и нанесла серьезный физический ущерб  всем,  кто
пытался ей помешать...
   В этот момент мы подошли к святая  святых,  и  прежде,  чем  Хсп  успел
вытащить  свой  ключ,  дверь  отворилась,  на  пороге  появилась   высокая
рыжеволосая женщина - и кинулась мне в объятия.

Last-modified: Tue, 27 Nov 2001 19:29:01 GMT

Оцените этот текст: