да расправить крылья и улететь. Он уже предвкушал, как вытянется лицо бедняги! Тем временем упорный слуга все полз и полз по стене и наконец добрался до самого окошка, Рассмеялся Локи, расправил крылья и хотел было взлететь, но вдруг почувствовал, что ноги его пристали к подоконнику! Он не в силах был даже шевельнуться и, разумеется, был немедленно пойман. Увидев глаза сокола, Гейрред сразу же почувствовал, что перед ним не обычная птица, и спросил его, кто он такой на самом деле. Локи, понимая, что снова навлек беду на асов, смущенно молчал. Он не мог скинуть соколиное оперение и признаться, кто он, ибо в лучшем случае ему позволили бы уйти, но драгоценное оперение Фрейи тогда было бы утрачено навеки. Поэтому он предпочел молчать. Видя, что сокол оказался в затруднительном положении, Гейрред расхохотался. Но в конце концов, поскольку тот продолжал молчать, великан рассвирепел и запер Локи в сундук, сказав, что он будет сидеть там до тех пор, пока не надумает раскрыть рот или, вернее, клюв. Долго крепился Локи. Быть может, он надеялся, что кто-нибудь из Асгарда придет ему на помощь. Но этого не случилось, поскольку его отсутствия там просто-напросто не заметили. Три месяца продержался Локи, не имея во рту за все это время ни глотка воды, ни крошки хлеба. Но пришел конец его терпению, и он закричал, что согласен говорить. Так Гейрред узнал, кто он такой. Хитрый Гейрред пообещал Локи отпустить его на свободу, если тот поклянется привести к нему Тора без его молота, рукавиц и пояса силы! Он считал, что легко справится с ним, безоружным. А Тор, несомненно, был для него гораздо более желанной добычей, чем Локи! Локи пообещал ему сделать все, что в его силах. И действительно, как ни странно, ему удалось заманить безоружного Тора в Ётунхейм. Сам Локи жутко нервничал, ибо понимал, что если с Тором что-то случится, то и сам он пропал. Во всяком случае, путь обратно в Асгард тогда ему будет заказан! Но тут ему, как бывало всегда, повезло! По дороге к Гейрреду Тор и Локи остановились на ночлег у великанши Грид. Когда-то она была возлюбленной Одина и родила ему сына Видара, того самого, что живет теперь в лесном краю Види. К асам она всегда относилась неплохо. Они с Тором долго беседовали о Гейрреде. Грид не любила его и надеялась, что Тор с ним справится. Но поскольку у него не было с собой его молота, она одолжила ему свой пояс силы, железные рукавицы и посох, что зовется посохом Грид. Если бы она захотела тогда, она могла бы шутя пристукнуть Тора, поскольку он был совсем беззащитен и сопровождал его одни лишь Локи. Но, как видишь, она не воспользовалась этим, а, наоборот, помогла ему. На следующее утро Тор и Локи снова отправились в путь и вскоре дошли до реки Вимур -- величайшей из всех рек. Течение в ней быстрое и необычайно бурное. Но ничего не поделаешь, им необходимо было перебраться на другой берег. Тор собрался с мужеством, опоясался поясом силы и, опираясь на посох Грид, ступил в воду. Локи изо всех сил цеплялся за пояс Тора, поскольку течение было таким сильным, что его чуть было сразу не унесло. Поначалу все шло неплохо, но, когда они добрались до середины и попали на самую стремнину, Тор почувствовал, что еще немного -- и он не выдержит: ведь ему приходилось тащить за собой и Локи. Они остановились. Вода между тем все прибывала и прибывала. Мощный поток кипел вокруг них, струи перекатывались через плечи Тора, и лишь голова его возвышалась нал водой. Локи отчаянно барахтался и едва не утонул. Осмотрелся Тор по сторонам и вдруг увидел, что из расщелины гор в реку стекает мощный водопад. Упершись ногами в края расщелины, там стояла великанша Гьяльп, дочь Гейрреда. Сама она была огромной, как скала, а водопад, стекавший в реку, на самом деле был ее мочой. Потому-то так и поднялась вода. Выловил тогда Тор со дна большой камень и швырнул его в Гьяльп со словами: "Будет в устье запруда!" И попал прямо в цель. Скоро вода пошла на убыль, и течение ослабело. Опираясь на посох, Тор добрался до противоположного берега и, ухватившись за деревце рябины, росшее там, выбрался из потока. Отсюда и пошла поговорка: "Рябина спасла Тора". Тор с Локи двинулись дальше. Когда они пришли наконец к дому Гейрреда, их поместили на ночлег в козий хлев. "Ведь Тор же к козлам привык", -- дерзко пошутил Гейрред. Тор промолчал, ибо знал, что ничего другого от великанов ждать не приходится. Усталый, опустился он на скамью, стоящую в хлеву. Но не успел он сесть, как скамья начала подниматься к самой крыше. К счастью, в руках у Тора был посох Грид. Чтобы не оказаться прижатым к крыше, уперся Тор посохом в стропила и поставил скамью на место. Тут раздался жуткий шум, треск и грохот, послышались душераздирающие женские вопли. Оказалось, что под скамьей прятались две дочери Гейрреда; Тор переломил спины им обеим. Узнав об этом, Гейрред пришел в ярость и велел привести Тора в свою палату -- теперь-то он рассчитается с ним сполна за все! Посреди палаты, в которую привели Тора, пылал огромный костер. Как только Тор вошел, Гейрред щипцами выхватил из огня раскаленный болт и швырнул его в Тора. Но на Торе были железные рукавицы Грид, и он легко перехватил болт я воздухе, не обжегшись. Гейрред, чтобы защититься, отскочил за железный столб. Тор метнул болт ему вдогонку с такой силой, что он пробил насквозь и столб, и Гейрреда, и стену дома, вылетел далеко за ворота и ушел в землю. Так честь Асгарда была спасена, а Тор и Локи смогли снова вернуться домой. Но, надо сказать, в тот раз она висела на волоске, и все кончилось хорошо лишь благодаря тем самым доспехам Грид, которые ты только что опробовал, -- закончил Улль. Эрик тяжело вздохнул: интересно, а сумел бы он справиться со всем этим, случись ему оказаться в Ётунхейме одинокому и беззащитному? "Нет, такая задача была бы совершенно невыполнимой, по крайней мере для меня", -- подумал он. Труд ласково улыбнулась мальчику и взяла его за руку. Глава 16 На следующее утро для Эрика началась новая жизнь. Труд отправилась домой, и они с Уллем остались в Таксдале одни. Поначалу, правда, Эрику было тяжеловато, но он не сдавался. Он хотел доказать -- и в первую очередь самому себе, -- что сумеет справиться с трудностями. Кроме всего прочего, он ни за что не хотел давать кому бы то ни было повод для насмешек. Улль оказался замечательным наставником -- добрым и -- если так можно сказать об асе -- человечным. Под его наблюдением Эрик мог упражняться до бесконечности. Было в нем что-то такое, чего зачастую так не хватало мальчику на Земле. Он учил его духу товарищества, любовному отношению к своему делу, стремлению к победе, добиваться которой следует, не изнуряя противника, а превосходя его за счет умения и красивой техники. Воспитание в Эрике всех этих качеств, по-видимому, входило в курс обучения. По мере занятий между Уллем и его воспитанником возникло и росло теплое дружеское чувство. День и ночь они были вместе, много ходили по лесу, часто охотились, вместе готовили пищу и ели. Сидя по вечерам у огня, они рассказывали друг другу истории о жизни в своих столь непохожих мирах. Рассказы Эрика о жизни на Земле представляли для Улля ничуть не меньший интерес, чем его собственные истории об обитателях Асгарда и Ётунхейма для мальчика. Время летело незаметно. По ночам Эрик, устав за день от упражнений и новых впечатлений, спал как убитый. Каждое утро его поджидала новая программа. -- А теперь давай немного побегаем, -- предлагал Улль, и они вместе срывались с места. -- Хорошо! -- кричал Улль. -- Что ж, ты действительно в этом силен. Только попытайся побыстрее работать ногами и беги полегче -- на носках! Прыгаем! -- кричал Улль и прыгал сам; Эрик следовал за ним. -- Отлично! -- радовался Улль. -- Я так и знал, что у тебя получится. Просто ты не верил в себя раньше. Надо стремиться вперед всем туловищем, использовать руки и при этом держать равновесие -- это так же важно, как толчок ногами! Слыша эти ободряющие возгласы, Эрик превосходил самого себя и искренне радовался каждому новому успеху. Поддержка Улля помогала ему делать то, о чем он раньше и мечтать не смел. -- Бросай! -- кричал ему Улль. Эрик метал копье и расщеплял прут, выбранный наставником в качестве мишени. -- Здорово! -- от души ликовал Улль. -- Я и сам бы не смог лучше. Давай снова! Продолжай! Ну-ка, еще разок! И Эрик метал копье, бегал, прыгал, стрелял из лука, размахивал пращой и орудовал мечом до полного изнеможения. Мальчик чувствовал себя счастливым, не особо задумываясь над причинами этого. Заставляя свое тело проделывать различные упражнения, он ощущал в себе истинное дыхание жизни. С каждым днем Эрик заметно продвигался вперед. Из лука он стрелял теперь не хуже любого в Асгарде. Посланное его рукой копье почти всегда попадало в цель. Он научился прекрасно владеть пращой, щитом и мечом. Стал гораздо быстрее, сильнее и выносливее, чем прежде. А если и случалась какая-нибудь неудача, ему стоило лишь взглянуть на Улля, и он был уверен -- в следующий раз все обязательно получится. Иначе и быть не могло. -- Так всегда и бывает, -- с улыбкой говорил ему Улль. -- Посмотри на взлетающего орла. Все тело его напряжено, крылья работают изо всех сил, пока он не поднялся достаточно высоко. Лишь достигнув облаков, он может позволить себе передышку, поднять голову и свободно парить, горделиво оглядывая расстилающийся внизу под ним мир. Лишь там, в высоте, ветер наполняет его крылья и держит его. Однако и орлу это не даром дается, -- продолжал Улль. -- И орлу приходится немало потрудиться, прежде чем он поднимется ввысь. Подобные слова как будто окрыляли Эрика. Сам он чувствовал, что растет на глазах, причем не только в переносном, но и в буквальном смысле, И точно -- однажды перед усадьбой Улля появилась Труд. Она привезла с собой новый костюм для него -- старый уже стал маловат. Девочка прискакала верхом на Ховварпнире. Мягкие волны ее длинных волос спускались до самой конской спины, а хвост коня, едва не касающийся земли, служил как бы их продолжением. Тот день впервые за несколько недель оказался свободным от тренировок. Улль воспользовался случаем и отправился на пир в Вальгаллу. Эрик с Труд остались одни. Труд за это время тоже изменилась. Мальчик заметил это, когда вел Ховварпнира в конюшню Улля и обнимал Труд в знак приветствия - он искренне обрадовался ее приезду. Но что именно изменилось в ней, он так и не смог понять. Позже, когда, вместе отправившись на охоту, они подкрались к косуле и Эрик метким выстрелом -- стрела вонзилась прямо между лопаток - уложил ее на месте, он снова заметил, что девочка как-то странно смотрит на него. Но и на этот раз он промолчал. Разведя костер, они поджарили косулю и принялись с удовольствием лакомиться сочным, попахивающим дымком мясом. Эрику приятно было снова оказаться наедине с Труд. Долгое время Труд не говорила ни слова, лишь как-то пристально смотрела на него своими темными глазами. Вдруг, неожиданно, у нее вырвалось: -- Тьяльви пропал! Его нигде нет, и никто уже давно его не видел. -- Тьяльви! -- Эрик внезапно рассердился. И что это ей вздумалось сейчас заводить речь об этом болване! Вот теперь бы он мог спокойно посостязаться с ним в беге, если, конечно, тот бы захотел! -- Я серьезно, Эрик! -- тихо, но настойчиво продолжала Труд. - Его нет в Асгарде, и Тор боится, как бы он не сбежал обратно, к себе домой! "Пусть этот шут бежит себе, куда хочет!" -- со злостью подумал Эрик. -- Он не шут, -- прервала его мысли Труд. -- В том-то все и дело, что он -- не наш! Тьяльви не ас, он из рода великанов, и теперь, вероятно, убежал домой, к своим. Может быть, он уже рассказал там о тебе и о том, что ты собираешься в Ётунхейм! До Эрика наконец дошло! Найти Идунн и добыть у великанов ее яблоки он может только при том условии, что в Ётунхейме не станет известно, кто он такой, и никто там не будет его опасаться. А он вскоре уже должен отправляться туда! Эрик успел уже забыть, с какой целью прибыл в Асгард и сколько времени провел у Улля. -- Но ты же не можешь отказаться теперь! -- с мольбой в голосе воскликнула Труд. -- Ты так нужен нам, мы все верим в тебя! -- Да, конечно, разумеется... но... -- Никаких "но"! - раздался вдруг голос Улля. Он, оказывается, уже вернулся. - Труд права: мы любой ценой должны вернуть Идунн, и ты, только ты, можешь сделать это! Мы, асы, слишком стары и слабы, нас слишком хорошо знают в Ётунхейме. Нам необходимы твоя юность и твое мужество! Эрик посмотрел на Улля, лицо которого озаряли отблески костра. - Да, но... -- Нет! -- снова резко перебил его Улль. -- Никаких "да, но..."! Ты должен сделать это, и если хоть немного любишь нас, то не можешь поступить иначе! Некоторое время Эрик сидел молча, уставившись в костер. -- Ничего, ничего! -- ласково сказал Улль, подсаживаясь к мальчику и с грубоватой нежностью обнимая его за плечи. -- Я знаю, ты обязательно справишься. Кроме того, мы вовсе не собираемся посылать тебя в эту дикую страну одного, без всякой поддержки. Ты же знаешь, мы любим тебя, а кое-кто даже больше остальных. И Улль незаметно подмигнул Труд. Эрик задумчиво кивнул. -- Да, но... -- начал было он снова. -- Нет, все, Эрик, прекрати! Лучше я кое-что расскажу тебе. Это рассказ о волшебном могуществе рун и о том, чего с его помощью можно достичь. Ты уже слышал о Локи. Так вот, он всегда был дерзок, а временами и вовсе невыносим и постоянно придумывал все новые и новые шутки, одна злее другой. Они уже давно перестали кого-то забавлять, да и вполне может быть, что Локи проделывал все это отнюдь не ради забавы. Однажды, когда Сив спала, он подкрался и обрезал ей волосы. Стыдно было Сив ходить остриженной наголо, и она горько расплакалась. Тор, узнав об этом, пришел в ярость. Он поймал Локи и пригрозил, что переломает ему все кости и сделает из них муку, если тот не поклянется достать для Сив новые волосы, да не какие-нибудь, а золотые! Лишь после того, как Локи торжественно пообещал сделать это, Тор его отпустил. Пошел тогда Локи к знакомым карликам, сыновьям Ивальди, и они, разумеется, за щедрое вознаграждение, согласились ему помочь. Больше того, они не только выковали Сив новые волосы, но и построили удивительный корабль, Скидбладнир, а также смастерили копье, которое зовется Гунгнир. Когда Локи увидел эти сокровища, глаза его загорелись. Он тут же решил побиться об заклад с другим карликом, по имени Брок, что его брату, Синдри, также искусному мастеру, никогда не удастся сделать таких диковинок, какие сравнились бы с работой братьев Ивальди. Локи считал, что это совершенно невозможно, и потому смело поставил в заклад свою голову, что Синдри не удастся превзойти их в кузнечном искусстве. Брок, как и все в Асгарде, ненавидел Локи и уговорил Синдри участвовать в их споре. Синдри сразу же принялся за работу. Он положил в горн свиную кожу и велел Броку поддувать до тех пор, пока он, Синдри, не вернется, причем не останавливаться ни на мгновение. Синдри ушел; Брок добросовестно работал мехами, и пламя в горне горело все ярче. Локи испугался, что проиграет пари, а вместе с ним и собственную голову. Он решил помешать Броку поддувать. Для этого он обернулся надоедливой кусачей мухой, сел Броку на руку и погрузил в нее свое жало. Несмотря на это, Брок продолжал работать, как прежде, не останавливаясь ни на миг до тех пор, пока не пришел брат. Синдри вынул из горна готовую вещь -- вепря с золотой щетиной. Потом Синдри положил в горн кусок золота и велел Броку снова поддувать без остановки вплоть до его прихода. Он ушел, а Брок раздувал и раздувал огонь. Теперь Локи сел ему на шею и укусил вдвое больнее прежнего. Невзирая на боль, Брок продолжал работать, и, когда Синдри снова вернулся, он вынул из горна необыкновенной красоты золотое кольцо. Наконец Синдри положил в горн железо и велел брату раздувать мехи из всех сил, сказав, что если он прервется хоть на секунду, то все будет испорчено. Брок качал и качал рукоятку мехов. Пот градом катился с него. Локи не на шутку перепугался, что проиграет, подлетел к нему и изо всех сил ужалил в веко. Боль была страшная, кровь залила Броку глаза, так что он ничего не видел вокруг. И пришлось ему все-таки смахнуть муху. Но в тот самый момент, как он отнял руку от мехов, они опали. Тут в кузницу вошел Синдри и извлек из горна молот. "Ты плохо поддувал! -- вскричал он, обращаясь к Броку. -- Верно, слишком рано остановился, и рукоять у молота вышла слишком короткая. Тем не менее им все же можно пользоваться". Синдри попросил Брока пойти с этими вещами в Вальгаллу, чтобы там решили, кто победил в споре. Брок отнес туда изготовленное Синдри, а Локи -- то, что сделали братья Ивальди. Асы дивились, глядя на замечательные вещи, ничего подобного прежде в Асгарде не бывало. Судьями решили избрать Одина, Тора и Фрейра. Копье Гунгнир Локи отдал Одину. Это самое лучшее из всех копий на свете. Оно легко разит навылет любую цель, в какую бы ни попало. Фрейру достался Скидбладнир -- замечательный корабль, который, стоит поднять на нем парус, всегда движется в нужном направлении, даже если ветер дует ему навстречу. А сойдя на берег, его можно свернуть как простой платок, легко умещающийся в кармане. Тор получил для Сив золотые волосы, и не успели они коснуться ее кожи, как сразу же приросли к ней. С тех пор они растут подобно обычным волосам, хотя каждый из них сделан из чистого золота. О таких дарах асы могли только мечтать. Интересно им было, какие же еще более диковинные вещи мог изготовить Синдри. Брок отдал золотое кольцо Одину и объяснил, что называется оно Драупнир -- "капающий", ибо каждую девятую ночь капают из него по восемь таких же колец, и так будет продолжаться до бесконечности. Затем он принес вепря с золотой щетиной -- его так и звали, Золотая Щетина, -- и отдал его Фрейру. Шкура его сияет так ярко, что, где бы он ни был, даже в мрачном подземном мире, вокруг него всегда разливается ослепительный свет. Подобно Слейпниру, он может бегать по воде и по воздуху, и притом резвее самого быстрого коня. Наконец Брок извлек молот, который отдал Тору. Это, конечно же, был Мьелльнир. Он всегда попадает в цель и возвращается в руки того, кто его метнул. Кроме того, по желанию хозяина он может уменьшаться до таких размеров, что его легко спрятать за пазуху. Асы отошли в сторонку и, посовещавшись, решили, что лучшее из всех этих сокровищ -- молот. Ведь, получив его, они тем самым приобретали непобедимое оружие против великанов. Итак, Локи проиграл свой заклад. С одной стороны, -- заметил Улль, -- его, конечно, было жаль, ибо именно Локи послужил причиной того, что карлики смастерили все эти чудесные вещи. Но это не приняли во внимание. Брок по праву выиграл голову Локи, и никто из асов не стал ему перечить. Тогда Локи надел свои башмаки, в которых он мог бежать по воде и по воздуху, и что было сил пустился наутек. Он бежал так быстро, что Брок не мог его поймать. Карлик обратился за помощью к Тору, и тот на, своей колеснице мигом настиг беглеца. Когда Локи привели к карлику, Брок взял большой топор, высоко поднял его и приготовился было отрубить Локи голову, но тот воскликнул: "Остановись! Пусть ты выиграл у меня мою голову, но ведь шея-то по-прежнему принадлежит мне! Не смей ее касаться!" Брок рассвирепел -- вновь обманул его хитроумный Локи. В ярости схватил он шило своего брата, проткнул Локи губы и сшил их прочным ремнем. Он считал, что тем самым навсегда избавил и себя, и асов от его гнусных шуточек. К сожалению, -- прибавил Улль, -- впоследствии Локи удалось порвать ремень и снова пользоваться своим ртом, как он это делал всегда. Вот такая история, -- закончил Улль и пристально посмотрел Эрику в глаза. -- И я хочу сказать тебе: ты можешь рассчитывать на то, что волшебство рун и искусство карликов непременно будут сопровождать тебя во время всего твоего путешествия в Ётунхейм. Глава 17 На следующий день Труд отправилась домой. Улль пошел ее провожать, Эрик же ограничился рукопожатием. Ладонь девочки была теплой. Она долго не выпускала руку Эрика, весело улыбаясь ему, так что глаза ее превратились в узенькие щелочки. Понемногу та беззаботная жизнь, которую вел Эрик у Улля, вошла в свою обычную колею. Иногда, во время минутной передышки, Эрик имел возможность поупражняться во владении волшебным оружием и разными другими удивительными вещами, которые находились у Улля. Просто невероятно, что можно было проделывать с их помощью. Эрика это немало забавляло. Вот бы взять с собой домой все эти вещи -- то-то у всех глаза бы на лоб полезли! Домой! За это время мальчик успел забыть, как далеко забросила его судьба от родительского дома, -- с того времени, когда он покинул его, прошло уже несколько недель! Вообще-то Эрик вовсе не скучал по жизни на Земле, но как же все-таки он мог забыть? И что сейчас думают о нем там, дома? Наверное, уже перевернули все вверх дном, разыскивая его. А он... однако что тут поделаешь? Эрик попробовал было поговорить об этом с Уллем, но тот не воспринимал его опасений всерьез. - Успокойся! -- сказал он. -- Ну разумеется, они прекрасно знают, где ты: Тор наверняка сообщил им. -- Но в это же никто там не поверит! -- попытался объяснить ему Эрик. -- Если кто-то скажет там, на Земле, что я в Асгарде, на небе с богами, ему просто-напросто никто не поверит, а если упрямец все же будет продолжать настаивать, его еще, чего доброго, свяжут и запрут. -- Да нет же, вот увидишь, Тор сумеет их убедить, -- не сдавался Улль. -- Пойми, он просто не сможет! -- Глупости! Несомненно, он их убедит. Скажи, ведь ты же веришь, что все мы существуем? -- Да, конечно! Но... -- Вот видишь, и они тоже вынуждены будут поверить. Ладно, собирайся, сейчас мы отправимся в Ноатун повидаться с Ньердом, а потом прокатимся на Скидбладнире. Фрейр разрешил мне воспользоваться им, а тебе, я вижу, как раз не мешает переменить обстановку. Эрик вздохнул, красноречиво пожал плечами и последовал за ним, Однако, когда они прибыли в Ноатун, оказалось, что он пуст. Им пришлось отправиться на берег и идти вдоль него довольно долго прежде чем они нашли наконец Ньерда, высокого седого старика, собиравшего янтарь -- "золото Севера", как он называл его. Янтарь нужен был ему для большого ожерелья, которое он хотел сделать для Скади, своей возлюбленной жены. Настроение у него было не слишком хорошее, и Уллю с Эриком так и не удалось его улучшить. Отправиться с ними на Скидбладнире он наотрез отказался. Видно было, что Ньерду хочется поскорее снова остаться наедине со своими мечтами и горестями. -- Образ Скади все время стоит у меня перед глазами, -- сказал он им. -- Она так прекрасна! Тоска по ней змеей свернулась в моей груди, гложет мне сердце. Лишь тот, кто знает, что такое этот яд, в состоянии понять меня. О, что за муку она мне причиняет! -- горестно вздохнул он. Улль с Эриком оставили его в покое и подошли к воде. Здесь У. извлек из кармана аккуратно сложенный кусок ткани в красно-белую полоску. Когда ас стал разворачивать его, он вдруг начал расти прямо на глазах, разбухать, подобно распускающемуся по весне цветку. Из лоскута образовался большой полосатый парус, а под ним внезапно появились борта и нос корабля. Нос был украшен ужасной драконьей мордой; над кормой высоко вздымался хвост чудовища. Здесь же, на корме, торчало длинное рулевое весло. Все возникло буквально из ничего, и Эрик онемел от изумления, созерцая эти превращения. -- Как же это получается? -- восхищенно пробормотал он. Улль широко улыбнулся. -- Вот это наш Скидбладнир. Таким его сделали сыновья Ивальди, - сказал он. -- Как построен корабль, не знает никто. Так что не стоит ломать себе над этим голову. Лучше помоги-ка мне спустить его на воду. Эрик и Улль уперлись в борта корабля каждый со своей стороны и столкнули его в море. На борту оказалось вполне достаточно места не только для них обоих. По мнению Эрика, здесь могли свободно разместиться человек десять, а также несколько лошадей, оружие и разные припасы -- одним словом, все то, что могло понадобиться в длительном путешествии. -- Хочешь попробовать управлять им? -- спросил Улль. -- Тогда бери весло и правь -- мы поплывем туда, куда ты захочешь! -- Давай поплывем вон к тому островку, -- сказал Эрик, указывая на темную точку в море, и взялся за рулевое весло. Парус сразу же наполнился ветром, хотя погода стояла тихая и море было почти зеркально-гладким. -- Неплохая мысль! Может, там нам удастся подстрелить пару зайцев себе на ужин. Но только смотри, не вздумай плыть дальше, не то мы попадем на глубину. Улль улегся на дно корабля, устроился поудобней и некоторое время спустя заснул. Ситуация, в которой оказался Эрик, пугала его: он ведь никогда раньше не управлял кораблем, а теперь вдруг на него разом свалилась такая ответственность. А что, если он сделает что-то не так или же случайно произнесет какие-нибудь слова, которые окажутся магическим заклинанием, а корабль вдруг возьмет да сложится прямо здесь, посреди моря? Да мало ли что еще может случиться. И Эрик на всякий случай решал молчать до конца плавания. Поначалу он правил прямо на остров, не смея повернуть весло ни на сантиметр вправо или влево. Корабль быстро мчался к намеченной цели. Он своим большим, красиво изогнутым парусом и драконьей головой на носу он представлял собой изумительное зрелище -- настоящий корабль викингов! Но потом Эрик понемногу освоился и решил слегка позабавиться. Шутки ради он чуть повернул весло в сторону, и корабль тут же послушно изменил курс. Однако ветер все так же надувал парус. Эрик еще больше развернул корабль, и ветер, казалось, повернул вместе с ним, по-прежнему дуя им в спину. -- Невероятно! -- пробормотал он. Мальчик опять повернул корабль, на этот раз так, что тот взял курс на берег, от которого они отчалили. По всем правилам теперь ветер должен был дуть им прямо в лицо. Однако этого не произошло. Судно продолжало двигаться с прежней скоростью, и ветер все так же был со стороны кормы. Эрик налег на весло, и корабль снова уверенно пошел в сторону острова. Улль между тем храпел так, что вздрагивал парус. Эрик наслаждался тишиной. За исключением храпа Улля, сюда не долетало ни звука. Они были уже совсем рядом с островом, и Эрик решил обогнуть его. Ему было жаль, что плаванье их закончилось так быстро, да и Улля будить не хотелось - пусть себе спит, коли уж так хочется. А обойдя остров, можно будет взглянуть, что расположено с другой его стороны. Отсюда берег, где они встретили Ньерда и сели на корабль, казался тоненькой черточкой на горизонте. Лишь высокие стены Ноатуна поднимались где-то далеко-далеко. Улль все так же продолжал храпеть, и Эрик начал забавляться, направляя корабль в одну сторону, когда он делал вдох, и в другую, когда Улль с шумом вдыхал. Может, удастся заставить Улля перекатываться с боку на бок в такт собственному храпу?! Мальчик энергично работал рулевым веслом и в конце концов приноровился перекладывать судно с одного борта на другой в точном соответствии с руладами Улля. Остров остался уже далеко позади, и теперь они забрались в глубокие воды, против чего Улль предостерегал его. Да ладно, думал Эрик, для такого судна, как Скидбладнир, не имеет никакого значения, где находиться -- на глубине или на мелководье. Ведь корабль -- не человек, ему безразлично, сможет он оступиться здесь или нет! Вдруг в одном месте неподалеку от корабля море покрылось мелкой рябью, как будто бы откуда-то из глубины забил подводный ключ. А может, это была песчаная банка или какой-нибудь крошечный островок. А вдруг это кит?! Подумать только -- настоящий кит! Эрик никогда раньше не видел живого кита -- лишь на картинках, в кино или в музее -- в виде пыльного скелета. Эрик изо всех сил стал вглядываться в воду, стараясь различить, что же там такое на самом деле. Ему показалось, что они приближаются к вспученной поверхности -- или это она приближалась к судну? Пятая ряби двигалось заметно быстрее корабля, и вдруг это нечто -- не то остров, не то кит, не что-то еще -- начало расти, поднимаясь из воды. Сначала оно поднималось медленно, но внезапно разом взметнулось, и над водой показалась чудовищная черная голова с громадной, широкой пастью и жуткими зелеными глазами. Голова была похожа на голову змеи, только во много раз больше. Пасть распахнулась и обнажила длинные ряды огромных, острых как бритва зубов, покрытых желтоватой слизью. Язык у чудовища был синий, вокруг него пенилась слюна; страшилище запрокинуло голову назад, и как показалось мальчику, облизнулось. Послышался глухой раскатистый хохот. Эрик в ужасе выпустил рулевое весло и отчаянно закричал. Улль тотчас же проснулся и удивленно осмотрелся по сторонам. Первое, что попалось ему на глаза, был вопящий Эрик, сидящий на дне корабля с белым как мел лицом; по щекам его градом катились слезы. Улль перевел взгляд на парус, который теперь свисал с мачты бессильной тряпкой. Ничего не понимая, он обернулся и едва не уткнулся лбом в жуткие глаза чудовища, морда которого была уже совсем рядом с бортом корабля. Морской змей снова выгнул шею, откинул назад свою чудовищную голову и расхохотался так, что все кругом задрожало. - Это Мировой Змей! - едва выдохнул Улль. - Эрик! Что ты наделал?! Он же может проглотить нас в один присест, а если захочет -- сжечь своим огненным дыханием, отравить ядовитой слюной или разнести корабль в щепки ударом хвоста. Что же ты натворил, парень! Ну, Эрик, соберись с силами! -- Улль выглядел растерянным и совершенно беспомощным. Эрик поднялся на ноги, и Улль принялся трясти его за плечи. -- Ну давай, сделай же что-нибудь! Берись за весло и правь! Поплыли отсюда скорей, поплыли обратно, быстро! Эрик решительно взялся за рукоять весла, налег на нее всем телом и развернул корабль. Парус ожил, затрепетал, и судно понеслось в сторону берега. Мировой Змей, глядя им вслед, снова громко и злорадно расхохотался. -- Ну, что, дружочки, -- раздался его хриплый, грубый голос, и Улля с Эриком обдала волна зловонного дыхания, вырвавшегося из его пасти. -- Вы что же, думаете, от меня так легко уйти? Нет уж, не выйдет! Змей распахнул пасть, и из нее, как из огнемета, вылетело облако пламени. Вода вокруг корабля разом вскипела, но само судно беспрепятственно продолжало двигаться к острову. Мировой Змей опять захохотал: -- Ха-ха-ха! -- и брызги слюны полетели во все стороны. -- И все же кажется мне, что я вас съем! -- продолжал издеваться он. -- Что за непростительная глупость -- забираться так далеко от берега? Вы что, забыли обо мне? Или Тор не рассказывал вам о встрече со мной, когда он в последний раз был на рыбалке с Хюмиром? -- Как же, -- прокричал в ответ Эрик, -- помню, помню, он рассказывал о тебе! Как твой лоб, небось все еще гудит после его удара, а, червяк?! А что случилось с бычьей головой? Ты так и сожрал ее вместе с крючком? -- Что-о?! -- изумленно взревел Мировой Змей. Глаза его широко распахнулись от удивления. -- Что ты сказал? -- Продолжай! -- шептал Эрику Улль со дна корабля. -- Продолжай! Говори с ним! Отвлекай его внимание! Эрик сам удивлялся своей неизвестно откуда взявшейся дерзости. Он нашарил в кармане обрывок завалявшегося там кожаного ремешка, вынул его и показал дракону. -- Привет тебе от твоего братца, волка Фенрира! -- прокричал он. -- Он себя неплохо чувствует, а что воет -- так это он, наверное, от радости. Видишь, у меня тут остался кусочек тех пут, которыми он связан. Может, ты теперь хочешь попытаться их разорвать, а? -- Что-о?! -- Хорошо! -- шептал Улль, дергая Эрика за штанину. -- Хорошо! Продолжай в том же духе! -- Можешь даже попробовать их на вкус, если хочешь, но только смотри, осторожно, не то подавишься -- ты ведь знаешь, эти путы ох какие жесткие! -- С этими словами Эрик бросил обрывок ремня за борт. Мировой Змей поднял голову, но затем опустил ее к самой воде и принялся вглядываться. Он долго не отрываясь смотрел на ремень. Глаза его скосились и едва не сошлись на переносице. Эрик видел, как он принюхивался, раздувая широкие ноздри. Тем временем Скидбладнир несся на всех парусах, быстро приближаясь к острову. Мировой Змей снова повернул к ним свою жуткую морду и вдруг пустился в погоню за кораблем. Эрик видел, как извивается его спина, оставляя позади длинный след из водоворотов. Голова чудовища, грозно вздымаясь над водой, приближалась с невероятной скоростью. -- А-а, так ты пытаешься обмануть меня, мой мальчик? Нет, не выйдет! -- Змей разинул огромную пасть. Казалось, еще немного -- и он проглотит корабль. -- Сейчас я вас... -- Бум! Голова его вдруг плюхнулась в воду и с клекотом ушла вниз. От этого места в разные стороны побежали огромные волны. -- Ха-ха! -- вскричал Улль. -- Он уперся в дно! Ха, глупый червь! -- Улль встал на ноги и от избытка чувств хлопнул Эрика по спине. -- Мы одолели его! -- радостно воскликнул он. -- Мы победили! Но Эрик и не думал смотреть на Улля, а тем более разделять его восторги. Он внимательно следил за Мировым Змеем, который вновь вынырнул, задрал свою башку высоко над поверхностью воды и послал им вслед зеленовато-желтое облако яда, а также огромную, несколько метров в диаметре, струю огня. Но Скидбладнир уже выбрался далеко за пределы района глубоких вод, и здесь страшное оружие Мирового Змея уже не могло настичь их. -- Никогда больше не появляйтесь здесь! -- в бессильной ярости кричал им вдогонку Змей, брызгая пеной. -- Если вы когда-нибудь еще попадетесь мне, я буду мучить вас, душить своим ядом, жечь огнем до тех пор, пока вы не пожалеете, что не родились в Царстве мертвых и видели свет солнца! Мировой Змей долго еще злобно смотрел на них, потом нырнул и скрылся в морской пучине. -- Уфф! -- перевел дух Улль. -- Как же близко он был! Ближе, чем когда-либо! -- Да уж! -- также с облегчением пробормотал Эрик. -- Зачем ты туда полез? -- Да я совсем позабыл -- заигрался с рулевым веслом, и вот... -- Обещай мне, что никогда больше не будешь так поступать! -- Нет-нет, никогда! -- серьезно отвечал Эрик, пытаясь придать своему голосу как можно больше убедительности. Немного погодя оба с облегчением рассмеялись. -- Не очень-то это было смешно, -- заметил наконец Улль. -- Да, конечно... Кстати, а тебе хорошо спалось? -- лукаво поинтересовался Эрик. -- Хм, неплохо. Мне снилось, что я попал в бочку с медом и перекатываюсь в ней из стороны в сторону. Меня даже чуть было не укачало. -- Интересно, с чего бы это? -- усмехнулся мальчик. Глава 18 Наконец мореплаватели пристали к острову. Пока они пришвартовывали Скидбладнир, на опушке леса показался высокий рыжебородый человек. Это был Тор. -- Эрик, сын человека! -- пророкотал он своим громовым басом. -- Ну, знаешь ли, это тебе не твое личное маленькое озерцо, по которому ты можешь преспокойно плавать, где придется. Это Мировой Океан, и он вовсе не так безопасен, как ты, может быть, думаешь! Видно было, что Тор сердит не на шутку. Эрик опустил глаза. -- Мы тут не с мышами и не с воробьями имеем дело. Теперь-то ты понимаешь, насколько все серьезно?! Эрик молча кивнул. -- Обещай, что это больше никогда не повторится! -- Да, конечно, -- пробормотал Эрик, -- но каким образом тебе удалось увидеть, что здесь происходит? - Это не я, а Один со своего Хлидскьяльва. Хорошо, что пока еще он может видеть на таком расстоянии. Я тотчас же примчался сюда и, если бы увидел, что с вами что-то неладно, сразу бы пустил в ход свой Мьелльнир. К счастью, этого не потребовалось. -- Да, -- подтвердил Улль. -- Когда по-настоящему дошло до дела, Эрик показал себя молодцом. -- Я видел, -- сказал Тор и вздохнул. -- Ну да ладно, хватит об этом. Пойдем! -- обернулся он к Эрику. -- Я тебе кое-что покажу. -- С этими словами он повел мальчика в глубь острова. Выйдя на большую поляну, земля на которой носила следы огня, они остановились. Больше всего это место было похоже на выжженное поле боя. -- Вот здесь мы связали волка Фенрира, -- сказал Тор. -- Видишь, как сильно выгорела земля? Тут больше уже никогда ничего не вырастет. Вот как неистов был гнев Фенрира, когда он обнаружил, что лишился свободы. - Тор топнул ногой по черной пыльной земле. - Дети Локи -- олицетворение смерти, насилия, злобы и ненависти. Противостоять их мощи очень нелегко, но это необходимо, и мы обязательно справимся! За этим-то мы и нужны здесь. А если все же эти силы тьмы вырвутся на свободу, то разразится Рагнарок, и тогда его уже ничем не остановишь. Вот против чего ты должен бороться всегда, повторяю, всегда, и даже быть готовым пожертвовать собой, если это потребуется! -- Ну ладно тебе, хватит! -- перебил его Улль. -- Я проголодался. Может, лучше поедим? -- Идет, -- сказал Тор, снова спускаясь с небес на землю. -- Не возражаю. Вот только на охоту идти что-то не хочется, так что давайте-ка лучше зарежем козлов. Тор повел их к тому месту, где оставил свою колесницу, и, пока Улль разводил костер, зарезал своих козлов. При виде брызнувшей крови Эрик вздрогнул. -- Ты... зачем ты это делаешь?! -- попытался было остановить он Тора. На лице его ясно читался ужас. Искоса взглянув на мальчика. Тор ухмыльнулся: -- В чем дело? Ты что, не выносишь вида крови? -- Да нет, но ты же зарезал своих козлов. Теперь тебе не на чем будет ездить! -- Ничего подобного, - улыбнулся Тор. -- Не переживай, они к этому уже привыкли. Отправляясь в путь, всегда следует иметь с собою кое-что на черный день. -- Но как же так? -- А вот сам увидишь! Когда нужно будет ехать, мы просто-напросто соберем все их кости и положим в шкуры. Потом я взмахну над ними Мьелльниром, и они снова будут живые и здоровые как ни в чем ее бывало. -- Хм, -- хмыкнул Эрик. Еще несколько недель назад он в ответ на подобное заявление недоверчиво рассмеялся бы - что за чепуха! Теперь он стал умнее. Тор быстро освежевал козлов, и вскоре они уже варились в большом котле над весело потрескивающим костром. -- Лишь однажды с ними едва не вышло беды, -- сказал Тор, укладываясь на траву. Эрик, примостившись рядом, приготовился слушать эту его историю. Улль тем временем уже успел заснуть, не выпуская изо рта длинной соломинки. Как обычно, он оглушительно храпел, и Тор, прежде чем приступить к рассказу, тихонько подкрался к нему и перевернул на бок. Храп стал несколько тише. Уладив это, Тор приступил к рассказу: -- Однажды мы с Локи отправились к королю великанов Утгарда-Локи. По дороге мы остановились на ночлег у одного крестьянина. На ужин, как всегда, зарезали моих козлов. У крестьянина этого было двое детей, ты их знаешь -- с одним из них по крайней мере даже встречался. Это были Тьяльви и Ресква. Они также получили свою долю мяса. Поев, все мы бросили козлиные кости на шкуры -- все, кроме, разумеется, Тьяльви. Он всегда все делает наперекор. Он взял нож и расщепил им бедренную кость, чтобы достать мозг, хотя я специально просил всех не повредить кости. Однако Тьяльви, тайно, все же проделал это. На следующее утро, когда мы собрались в путь, я обратил внимание, что один из козлов хромает. Разумеется, я жутко разозлился, кричал, ругался, размахивал Мьелльниром. Эгиль