сказал Наб. - Помилуй, Наб,- возразил Пенкроф,- неужели я целых пять или шесть месяцев не замечал у себя во рту дробинки? Где же она могла спрятаться? - И моряк открыл рот, показывая тридцать два великолепных зуба. - Погляди как следует, Наб, и если ты найдешь у меня во рту хоть один зуб с дуплом, я позволю тебе вырвать их полдюжины - Предположение Наба недопустимо, - сказал инженер, который, несмотря на свою серьезность, не мог не улыбнуться,- Несомненно, на острове выстрелили из ружья не больше трех месяцев назад. Но я склонен думать, что те люди, которые пристали к острову, находились здесь весьма недолгое время либо побывали мимоходом. Ведь если бы остров был обитаем в то время, когда мы осматривали его с вершины горы Франклина, мы бы их заметили, либо они увидели бы нас. Вероятно, буря выбросила на берег несколько недель назад каких-нибудь мореходов, потерпевших крушение. Как бы то ни было, этот вопрос необходимо выяснить до конца. По-моему, нам следует действовать осторожно, - сказал журналист. - Я тоже так думаю,- ответил Сайрес Смит.- К сожалению, можно опасаться того, что к острову пристали малайские пироги. - Мистер Сайрес, спросил моряк, - не следует ли нам, прежде чем пуститься в разведку, построить лодку, на которой мы могли бы подняться вверх по реке или, в случае нужды, обогнуть берег острова? Надо быть готовыми ко всему. - Это хорошая мысль, Пенкроф,- ответил инженер. - Но нам некогда ждать. Для того чтобы построить лодку, нужно не меньше месяца. Настоящую лодку - да, - возразил моряк. - Но нам не нужна лодка, которая ходит по морю, а построить лодку, достаточно прочную, чтобы плавать по реке Благодарности, я берусь за пять дней. - В пять дней построить лодку?! - вскричал Наб. - Да, Наб, лодку индейского образца. - Из дерева? - спросил негр недоверчивым тоном. - Из дерева, или, вернее, из коры. Повторяю вам, мистер Са1рес, ее можно сделать дней за пять. - Если за пять дней - я согласен,- ответил инженер. - А пока что мы должны быть осторожны, - сказал Харберт. - И очень, друзья мои, - подтвердил инженер. - Я попрошу ограничить ваши охотничьи экспедиции окрестностями Гранитного Дворца. Обед кончился не так весело, как думал Пенкроф. Итак, значит, на острове живет или жил еще кто-то, кроме колонистов. После происшествия с дробинкой это было неоспоримо, и подобное открытие могло лишь встревожить обитателей Гранитного Дворца. Сайрес Смит и Гедеон Спилет, прежде чем лечь спать, долго беседовали на эту тему. Они спрашивали себя, не связан ли случай с дробинкой с необыкновенными обстоятельствами спасения инженера и другими странными фактами, которые так часто их удивляли. Обсудив вопрос со всех сторон, Сайрес Смит сказал: - Хотите знать, что я об этом думаю, Спилет? - Конечно, Сайрес. - Так вот: как бы тщательно мы ни обследовали остров, мы ничего не обнаружим. На следующий же день Пенкроф принялся за работу Он ке предполагал сооружать лодку с полной оснасткой и обшивкой - ему требовалась простая плоскодонка для передвижения по реке Благодарности, особенно у истоков, где река была мелкой. Для постройки легкого суденышка было достаточно нескольких сшитых кусков коры; в случае естественных препятствий такую лодку легко было переносить - она не была слишком тяжелой и громоздкой. Пенкроф рассчитывал плотно скрепить полосы коры гвоздями и сделать свое судно совершенно не проницаемым для воды. Оставалось найти деревья с гибкой и крепкой корой, пригодной для такой обработки. Последняя буря повалила немало сосен, которые вполне подходили для такого рода построек. Несколько деревьев лежало на земле, и оставалось только содрать с них кору. Из-за несовершенства инструментов, которыми располагали колонисты, эта часть работы оказалась самой трудной. Но в конце концов дело было сделано. Пока Пенкроф с помощью инженера трудился, не теряя ни минуты, Гедеон Спилет и Харберт тоже не бездельничали. Они взяли на себя поставку провизии для колонии. Журналист не переставал восхищаться юношей, который необычайно искусно владел луком и рогатиной. Харберт проявлял большую отвагу и хладнокровие, которые можно было бы назвать "разумной храбростью". Помня наставления Сайреса Смита, оба охотника не отходили больше чем на две мили от Гранитного Дворца, но даже в начале леса попадалось достаточно агути, кенгуру, диких свиней, пеккари Со времени прекращения холодов западни стали давать мало дичи, но крольчатник по-прежнему поставлял обычное количество живности, и ее хватило бы, чтобы прокормить все население острова Линкольна. Во время охоты Харберт часто беседовал с Гедеоном Спилетом о происшествии с дробинкой и о заключениях, к которым пришел инженер Однажды, 26 октября, юноша сказал журналисту: - Не кажется ли вам удивительным, мистер Спилет, что потерпевшие крушение, если они действительно высадились на острове, ни разу не появились в виду Гранитного Дворца? - Это весьма удивительно, если они еще на острове, но ничуть не странно, если их больше здесь нет, - ответил журналист Так вы, значит, думаете, что эти люди покинули остров"^ - продолжал Харберт - Это более чем вероятно, мой мальчик Если бы их пребывание на острове затянулось и они все еще были бы здесь, какое-нибудь обстоятельство в конце концов раскрыло бы их присутствие. - Но если они смогли отсюда уехать, значит это не потерпевшие крушение, - заметил юноша. Нет, Харберт, или, вернее, если они и потерпели его, то, так сказать, временно Весьма возможно, что буря выбросила их на берег, но не разбила их корабль, и, когда ураган стих, они снова уплыли. Надо сознаться,- сказал Харберт,- что мистер Сайрес всегда больше опасался, чем желал присутствия людей на нашем острове - Ты прав, - ответил журналист. - По его мнению, в наших краях могут быть только пираты, а от них лучше быть подальше - Не исключена возможность, что мы когда-нибудь обнаружим следы их высадки, и этот вопрос выяснится, - сказал юноша. - Я не говорю "нет", мой мальчик. Оставленный лагерь, потухший костер могут навести нас на верный след. Этого мы и ждем от предстоящей экспедиции. В тот день, когда происходил этот разговор, охотники находились в части леса, примыкавшей к реке Благодарности и замечательной особенно красивыми деревьями. Между другими там попадались великолепные представители хвойных, достигающие двухсот с лишком футов высоты; обитатели Новой Зеландии называют их "каур и". - Знаете, что я надумал, мистер Спилет? - сказал Харберт. Если я заберусь на вершину каури, то увижу довольно значительную часть острова. - Хорошая мысль,- одобрил журналист.- Но сумеешь ли ты вскарабкаться на такое дерево? - Попробую,- ответил Харберт. Ловкий и сильный юноша уцепился за ветви каури, расположение которых облегчало его задачу; в несколько минут он добрался до макушки дерева, возвышавшейся над огромным зеленым лесным массивом. С этой высоты можно было охватить взглядом всю южную часть острова - от мыса Когтя на юго-востоке до мыса Пресмыкающегося на юго-западе. С северо-западной стороны возвышалась гора Франклина, закрывавшая значительную часть горизонта. Со своего наблюдательного пункта Харберт обозревал не известный еще им район острова, где приютились или могли приютиться чужеземцы. Юноша смотрел с величайшим вниманием. На море ничего не было видно. На горизонте, на подступах к острову - ни одного корабля. Но берег был скрыт за деревьями, и какое-нибудь судно, а тем более судно со сломанными снастями, могло подойти вплотную к острову и остаться не видимым для Харберта. В лесу Дальнего Запада - тоже ничего. Лес представлял собой непроницаемый купол, раскинувшийся на несколько квадратных миль, без единой просеки или полянки. Было невозможно даже проследить за течением реки Благодарности и заметить, в каком месте горы начинаются ее истоки. Быть может, на запад текли и другие реки, но ничто не позволяло это установить. Не обнаруживая никаких признаков лагеря, Харберт надеялся увидеть в воздухе хотя бы дым, свидетельствующий о присутствии человека. Атмосфера была чиста, и малейший дымок был бы заметен на фоне неба. На мгновение Харберту показалось, что на западе вьется струйка дыма, но, всмотревшись внимательней, он убедился, что ошибся. Юноша глядел во все глаза, а зрение у него было превосходное. Нет, конечно, никакого дыма не было. Харберт слез с дерева, и охотники возвратились в Гранитный Дворец. Сайрес Смит выслушал рассказ Харберта, покачал головой, но ничего не сказал. Было ясно, что разрешить этот вопрос можно будет только после осмотра всего острова. Через день, 28 октября, произошло еще одно обстоятельство, тоже казавшееся непонятным. Харберту и Набу, когда они бродили по берегу в двух милях от Гранитного Дворца, посчастливилось встретить великолепную черепаху из рода мидаз, с красивым щитком-панцирем, отливающим зеленым цветом. Харберт увидел черепаху, когда она ползла между скал, пробираясь к морю. - Ко мне, Наб, ко мне! - закричал он. Наб сейчас же подбежал к нему. - Красивый зверь,- сказал негр.- Но как его поймать? - Ничего нет легче, - ответил Харберт. Мы перевернем черепаху на спину, и она не сможет удрать. Возьми рогатину и делай то же, что буду делать я. Черепаха, почуяв опасность, спряталась под щиток. Ни головы, ни лап ее не было видно; она лежала неподвижно, как камень. Харберт и Наб просунули палки под грудь животного и общими усилиями не без труда перевернули его на спину. Черепаха в три фута длиной весила не меньше четырехсот фунтов. - Вот-то обрадуется старина Пенкроф! - воскликнул Наб. Действительно, Пенкроф не мог не обрадоваться, так как мясо этих черепах очень вкусно. В эту минуту была видна только голова черепахи - маленькая, плоская, но очень широкая сзади благодаря глубоким височным впадинам, скрытым под костистым сводом. - Что же нам теперь делать с нашей добычей? - спросил Наб.- Мы не в силах втащить эту черепаху в Гранитный Дворец. - Оставим ее здесь - она ведь не может перевернуться,- сказал Харберт,- и возвратимся сюда с тачкой. Ладно! Для вящей предосторожности Харберт придавил черепаху большими камнями, хотя Наб считал это излишним. После этого охотники вернулись в Гранитный Дворец, идя вдоль почти обнаженного отливом берега. Желая сделать Пенкрофу сюрприз, Харберт ни слова не сказал ему о великолепном экземпляре пресмыкающихся, который он оставил перевернутым на песке. Часа через два Наб и юноша возвратились с тачкой к месту, где они оставили черепаху. "Великолепного экземпляра" там не было. Негр и Харберт переглянулись, потом осмотрелись вокруг. Они оставили черепаху именно на этом месте. Юноша нашел даже камни, которыми он придавил черепаху, и был уверен, что не ошибся. - Черт возьми! - сказал Наб. - Значит, эти звери могут переворачиваться? - Видимо, так, - ответил Харберт, недоуменно смотря на разбросанные на песке камни. - Вот уж кто будет огорчен, так это Пенкроф, - заметил негр. - А мистеру Смиту трудненько будет объяснить это исчезновение, - вслух подумал Харберт. - Ладно,- сказал Наб, которому хотелось скрыть их неудачу. - Мы никому ничего не скажем. - Напротив, Наб, об этом надо сказать,- возразил юноша. Оба взяли привезенную напрасно тачку и вернулись в Гранитный Дворец. Придя в мастерскую, где работали инженер и моряк, Харберт рассказал о том, что случилось. - Ах, простофили этакие! - вскричал моряк. - Упустить пятьдесят тарелок супу! - Но мы же не виноваты, Пенкроф, что эта бестия удрала. Говорю тебе, мы ее перевернули,- попробовал защищаться Наб. Значит, плохо перевернули,- шутливо настаивал упрямый моряк. - Плохо перевернули! - возмутился Харберт Он рассказал, что позаботился даже придавить черепаху камнями. - Что же это' чудо? - спросил Пенкроф - Я был уверен, мистер Сайрес, что черепахи, в особенности большие, не могут переворачиваться, если их положить на спину. - Это верно, мой мальчик, - ответил Сайрес Смит - В таком случае, как же. - На каком расстоянии от берега вы оставили черепаху"? спросил инженер, который бросил работу и стоял, размышляя об этом происшествии. - Футах в пятнадцати, не больше, - ответил Харберт. - А в это время был ОТЛИВ? - Да, мистер Сайрес. - Ну так вот, сказал инженер,- то, что было невозможно на песке, вероятно, оказалось возможным в воде. Черепаха перевернулась, когда ее захватил прилив, и спокойно уплыла в море. - Ну и растяпы же мы! - вскричал Наб. - Именно это и я имел честь сказать,- подтвердил Пенкроф. Объяснение, данное Сайресом Смитом, было, конечно, вполне вероятным. Но был ли сам инженер уверен в его правильности? Этого нельзя было утверждать. ГЛАВА II Первое испытание пироги - Находка - Буксирование - Мыс Находки - Содержимое ящика инструменты, оружие, приборы одежда, посуда, книги - Пенкроф недоволен 29 октября лодка из коры была готова. Пенкроф сдержал свое слово и в пять дней смастерил нечто вроде пироги, остов которой был укреплен гибкими прутьями. Скамейка на корме, скамейка посредине, чтобы не сдвигались борта, третья скамейка на носу, планшир для уключин, пара весел, рулевое весло для управления - вот и все оборудование этого судна, длина которого составляла двенадцать футов, а вес меньше двухсот фунтов Что касается спуска на воду, то эта процедура оказалась очень простой Легкую пирогу поставили на краю песчаного берега перед Гранитным Дворцом, и волна прилива приподняла ее Пенкроф немедленно вскочил в лодку, попробовал управлять веслом и убедился, что она вполне годится - Ура! - закричал Пенкроф, поздравляя сам себя с успехом - На этой лодке можно. . Объехать вокруг света? - спросил Гедеон Спилет. - Нет, вокруг острова Несколько камней для балласта, мачта на носу и кусок парусины, которую нам когда нибудь приготовит мистер Смит,- и можно по плыть далеко. Что же вы, мистер Сайрес, мистер Спилет, Харберт, Наб? Разве вы не хотите испытать новое судно? Надо же, черт возьми, удостовериться, выдержит ли оно нас всех! Действительно, этот опыт было необходимо проделать. Ударами весла Пенкроф снова пригнал лодку к берегу по узкому проходу между скал. было решено сейчас же испробовать пирогу и совершить поездку вдоль побережья - до первого мыса, где кончались южные скалы. - В твоем судне немало воды, Пенкроф! - вскричал Наб, собираясь сесть в лодку. - Это не беда, Наб, - ответил Пенкроф - Дерево должно набухнуть и стать непромокаемым Дня через два все придет в порядок, и в нашей пироге будет не больше воды, чем у пьяницы в желудке. Садитесь! Все сели, и Пенкроф направил судно в море Погода стояла великолепная, море было так спокойно, словно его воды плескались между узкими берегами озера, и пирога плыла по волнам так же уверенно, как по спокойному течению реки Благодарности Харберт взял одно весло, Наб - другое, а Пенкроф остался на корме управлять лодкой. Сначала моряк провел лодку по проливу и двинулся вдоль южного берега острова С юга дул легкий ветерок. Ни в проливе, ни в открытом море не было зыби. Длинные волны, почти не чувствительные для тяжело нагруженной лодки, мерно вздымали поверхность океана. Колонисты удалились примерно на полмили от берега, чтобы видеть гору Франклина на всем ее протяжении Потом Пенкроф повернул на другой галс и возвратился к устью реки Благодарности. Пирога поплыла вдоль берега, который шел полукругом до крайнего мыса и скрывал равнину болота Казарок. Это был мыс, находившийся в трех милях от реки. Колонисты решили доплыть до его конца и зайти дальше лишь настолько, чтобы можно было обозревать берег до мыса Когтя. Лодка держалась в двух кабельтовых от берега, избегая подводных скал, которые покрывали дно в этом месте и постепенно заливались приливом. Стена тянулась, постепенно понижаясь, от устья реки до мыса. Это было нагромождение прихотливо разбросанных гранитных утесов, которое нисколько не было похоже на вал, образующий плато Дальнего Вида, и казалось совершенно пустынным Можно было подумать, что в этом месте высыпали огромную телегу камней. На остром выступе, тянувшемся на две мили за лесом, не было никакой растительности; этот выступ напоминал руку гиганта, высунувшуюся из зеленого рукава. Лодка легко подвигалась вперед при помощи пары весел. Гедеон Спилет с карандашом и блокнотом в руках набрасывал очертания берега. Наб, Харберт и Пенкроф беседовали, осматривая эту не виденную еще часть своих владений; по мере того как лодка спускалась к югу, оба мыса Челюстей, казалось, сдвигались и теснее замыкали бухту Союза. Что касается Сайреса Смита, то он молчал. Его глаза настороженно смотрели вперед, словно он видел перед собою какую-то загадочную землю. Через три четверти часа лодка почти достигла оконечности мыса, и Пенкроф уже собирался его обогнуть, как вдруг Харберт поднялся и сказал, показывая рукой на какое-то черное пятно: - Что это такое там на берегу? Все сразу повернулись в ту сторону. - Действительно, там что-то лежит, сказал журналист - Как будто обломок, полузасыпанный песком - Я вижу, что это такое! вскричал Пенкроф - Что же ты видишь? спросил Наб - Бочки бочки, и, может быть, полные! - ответил моряк - К берегу, Пенкроф! сказал Сайрес Смит. Несколькими ударами весел лодку пригнали к берегу, в небольшую бухту, и пассажиры ее выскочили на землю. Пенкроф не ошибся" перед колонистами лежали две бочки, наполовину ушедшие в песок. Они были привязаны к большому ящику и поддерживали его на воде, пока ящик не выкинуло на берег. - Наверно, возле острова произошло кораблекрушение? - задал вопрос Харберт - Очевидно, да,- ответит Гедеон Спилет. - Но что же там такое, в этом ящике? - с вполне понятным нетерпением вскричал Пенкроф - Что в этом ящике"? Он заперт, и нам нечем его взломать. Попробуем камнем Моряк поднял тяжелый камень и хотел уже разбить одну из стенок ящика, но инженер остановил его и сказал' - Пенкроф, можете ли вы сдержать свое нетерпение на один час? - Но подумайте только, мистер Сайрес, - может быть, тут есть все, что нам недостает. - Мы это скоро узнаем, Пенкроф. Поверьте мне, не стоит разбивать ящик, он может нам пригодиться. Перенесем ящик в Гранитный Дворец - там мы легко его откроем, не разбивая Ящик вполне приспособлен к путешествию, и если он доплыл сюда, то доплывет и дальше, до устья реки - Вы правы, мистер Сайрес, а я был неправ, но человек не всегда владеет собой, - ответил Пенкроф Предложение инженера было разумно. Пирога действительно не могла бы вместить те предметы, которые, вероятно, лежали в ящике. Ящик был, наверное, довольно тяжелый, раз его пришлось "облегчить" при помощи двух пустых бочонков. Поэтому лучше было привести его на буксире к Гранитному Дворцу. Но откуда же взялся этот ящик? Это был очень важный вопрос. Сайрес Смит и его товарищи внимательно огляделись вокруг и обошли побережье на расстоянии нескольких сот шагов, но не нашли больше никаких обломков. Море осмотрели так же тщательно. Наб и Харберт забрались на высокую скалу, но все вокруг было пусто Ничего: ни разбитого корабля, ни судна под парусами. Однако кораблекрушение произошло - это было несомненно Может быть, это происшествие стояло в какой-то связи с появлением дробинки? Быть может, незнакомцы высадились в другой части острова? Быть может, они все еще находились там? Колонисты, размыслив, пришли к выводу, что эти пришельцы - не малайцы, так как выброшенный морем предмет был либо американского, либо европейского происхождения Все возвратились к ящику. В нем было пять футов длины и три ширины. Ящик был дубовый, крепко запертый и обитый толстой кожей, прикрепленной медными гвоздями. Большие бочонки, герметически заткнутые, но, судя по звуку, пустые, были прикреплены по сторонам ящика веревками, завязанными, по определению Пенкрофа, морскими узлами. Ящик был совершенно цел, так как его выкинуло на песчаный, а не на скалистый берег. Тщательный осмотр позволил установить, что он пробыл в воде недолго и лежит на берегу с недавнего времени. Вода, видимо, не проникла внутрь ящика, и содержащиеся в нем предметы должны были быть целы. Казалось очевидным, что ящик выбросили с разбитого корабля, который несло к острову. В надежде, что он доплывет до берега и его можно будет найти, команда корабля облегчила ящик при помощи плавучего снаряда Мы довезем этот ящик до Гранитного Дворца и выясним его содержимое, - сказал Сайрес Смит. - Если мы найдем на острове потерпевших кораблекрушение, то возвратим им ящик, а если не найдем никого... - То оставим его себе! - вскричал Пенкроф - Но что же может быть в этом ящике? Вода уже почти доходила до ящика, который явно должен был всплыть при полном приливе. Одну из веревок, которыми были привязаны бочки, частью размотали, и она помогла привязать плавучий снаряд к лодке. Затем Пенкроф с Набом подрыли веслами песок, чтобы ящик легче было сдвинуть с места, и вскоре лодка, тянувшая ящик на буксире, начала огибать мыс, который назвали мысом Находки. Груз был тяжелый, и бочки едва удерживали его на воде. Пенкроф каждую минуту думал, что ящик вот-вот оторвется и пойдет ко дну. К счастью, его страхи были напрасны, и спустя полтора часа после отплытия - это время потребовалось, чтобы пройти три мили - пирога пристала к берегу перед Гранитным Дворцом. Лодку и ящик вытащили на песок, и так как начался отлив, колонисты вскоре оказались на суше. Наб принес инструменты, нужные для того, чтобы вскрыть ящик с наименьшими повреждениями, и они приступили к осмотру его содержимого. Пенкроф не пытался даже скрыть свое глубокое волнение. Прежде всего моряк отвязал бочонки, которые, само собой разумеется, могли еще пригодиться, так как были в очень хорошем состоянии. Затем замки вскрыли клещами, и крышка легко отскочила. Внутри ящика была вторая крышка из цинка, которая должна была при всех обстоятельствах уберечь его содержимое от сырости. - Неужели в нем лежат консервы? - воскликнул Наб. - Очень надеюсь, что нет, - ответил журналист. - Если бы только тут оказался... проговорил Пенкроф вполголоса. - Что? - спросил Наб, который услышал его слова. - Ничего. Цинковый чехол прорезали во всю длину и отогнули в сторону. Мало-помалу из ящика извлекли целый ряд самых разнообразных предметов и разложили их на песке. При каждой новой находке Пенкроф кричал "ура", Харберт хлопал в ладоши, а Наб пускался в пляс. Тут были книги, которые могли бы свести Харберта с ума от радости, и кухонная утварь, которую Наб охотно покрыл бы поцелуями. И правда, колонисты действительно могли быть совершенно удовлетворены, ибо в ящике оказались инструменты, оружие, приборы, одежда и книги. Вот точный перечень его содержимого, записанный в блокноте Гедеона Спилета: Инструменты 3 ножа с несколькими лезвиями 2 топора для рубки дров 2 топора плотничьих 3 рубанка 2 тесла 1 топор обоюдоострый 6 стамесок 2 подпилка 3 молотка 3 бурава 2 сверла 10 мешков винтов и гвоздей 3 ручные пилы 2 коробки иголок Приборы 1 секстант 1 бинокль 1 подзорная труба 1 готовальня карманный 1 компас 1 термометр Фарингейта 1 барометр металлический 1 коробка с фотографическим аппаратом и набором принадлежностей - пластинок, химикалий и т. д. Одежда 2 дюжины рубашек из особой ткани, похожей на шерсть, но, видимо, растительного происхождения 3 дюжины чулок из такой же ткани Оружие 2 ружья кремневых 2 пистонных ружья 2 карабина центральногобоя 2 капсюльных ружья 4 ножей охотничьих 2 пороха фунтов по 25 каждый 12 коробок пистонов Книги 1 Библия (Ветхий и Новый Завет) 1 географический атлас 1 естественно-исторический словарь в 6 томах 1 словарь полинезийских наречий 3 стопы писчей бумаги 2 чистые конторские книги Посуда 1 котел железный 6 медных луженых кастрюль 3 железных блюда 10 алюминиевых приборов 2 чайника 1 маленькая переносная плита 6 столовых ножей Нельзя не признаться, - сказал журналист, окончив опись, что владелец этого ящика был человек практичный Здесь есть все' инструменты, приборы, оружие, одежда, посуда, книги - ничего не забыто. Можно подумать, что он рассчитывал потерпеть кораблекрушение и принял заранее свои меры. - Да, действительно, здесь все есть, проговорил Сайрес Смит с задумчивым видом. - Корабль, который вез ящик и его владельца, не был пиратским судном, - прибавил Харберт. - Если только владелец судна не попал в плен к пиратам,- сказал Пенкроф. - Это невозможно,- возразил журналист.- По всей вероятности, какое-нибудь судно, американское или европейское, пригнало бурей в эти края, и пассажиры, желая спасти хотя бы самое необходимое, наполнили этот ящик и бросили его в море. - Согласны вы с этим, мистер Сайрес"? - спросил Харберт - Да, мой мальчик,- ответил инженер, это могло быть и так Возможно, что во время крушения или в ожидании катастрофы в ящик сложили различные пред меты первой необходимости, чтобы потом подобрать его на берегу - Даже фотографический аппарат, - заметил Пенкроф довольно недоверчивым тоном. - Я не совсем понимаю, зачем нужен аппарат, - продолжал инженер. - Для нас, как и для всех потерпевших крушение, был бы полезнее более богатый ас сортимент одежды или некоторый избыток боевых припасов. - Но нет ли на этих приборах, инструментах или книгах какой-нибудь пометки или адреса, позволяющего определить их происхождение? - спросил Гедеон Спилет. Это нужно было выяснить. Каждый предмет был тщательно осмотрен - особенно книги, инструменты и оружие. Ни оружие, ни приборы, вопреки обычаю, не имели на себе клейма фабриканта Они были в прекрасном состоянии и, видимо, никем еще не употреблялись Инструменты и посуда тоже были совершенно новые, что доказывало, что эти предметы не были собраны второпях и брошены в ящик; наоборот, их тщательно и вполне обдуманно отобрали. Цинковый чехол, который предохранял содержимое ящика от сырости, тоже не могли бы запаять второпях. Словари естественно-исторический и полинезийских наречий, оба английские, были напечатаны без указания фамилии издателя и даты выхода в свет. Библия на английском языке в четвертую долю листа - замечательный образец типографского искусства - также не имела этих указаний. Ею, по-видимому, часто пользовались. Что касается атласа, то это было великолепное современное издание с несколькими картами Земли и многими - планисферы (26), начерченными по меркаторской системе (27). Названия были французские, но имя издателя и год издания тоже отсутствовали. Итак, ни на одном из этих предметов не было никакого указания, которое позволило бы определить национальность корабля, недавно побывавшего в районе острова. Но откуда бы ни явился этот ящик, колонисты были теперь богаты. До сих пор они сами создавали все средства для обработки произведений природы и с помощью разума справлялись со своим делом. Казалось, судьба хотела вознаградить тружеников, посылая им все эти произведения рук человеческих, и они были полны благодарности. Впрочем, один из колонистов - Пенкроф - был не совсем удовлетворен. Видимо, в ящике не было одной вещи, которой моряк очень дорожил. С каждым новым предметом его восклицания становились все менее восторженными; наконец он грустно пробормотал: - Все это прекрасно, но вот увидите - для меня в этом ящике ничего не будет. - Но чего же ты ожидал, дружище Пенкроф? спросил его Наб. - Полфунта табаку, и я был бы на седьмом небе, - серьезно ответил Пенкроф. Все засмеялись, глядя на моряка. Теперь, после того как был найден ящик, казалось абсолютно необходимым тщательно обследовать остров. Было решено на следующий же день с рассветом пуститься в путь и подняться по течению реки до западного берега. Если на этой части острова находились потерпевшие крушение, они могли быть в бедственном положении, и им нужно было оказать немедленную помощь. В течение дня содержимое ящика было перенесено в Гранитный Дворец и различные предметы аккуратно разложены в большой комнате. ГЛАВА III Отъезд. - Начало прилива. Вязы и каркасы. - Разнообразная растительность. - Якамар. - Вид леса. - Гигантские эвкалипты. - Почему их называют "лихорадочными деревьями". - Масса обезьян. - Водопад. - Ночной лагерь. На следующий день, 30 октября, все было готово для экспедиции, казавшейся столь необходимой после недавних событий. Действительно, дела приняли новый оборот, и обитатели острова Линкольна могли думать, что им придется не просить помощи, а оказывать ее другим. Колонисты решили подняться по течению реки Благодарности насколько возможно выше. Таким образом, можно будет пройти большую часть дороги, не утомляясь, и исследователям удастся доставить запасы и оружие в достаточно отдаленный пункт на западе острова. Конечно, следовало подумать не только о том, что необходимо захватить с собою, но и о предметах, которые, быть может, придется нести с берега в Гранитный Дворец. Если, как можно было предполагать, у побережья острова случилось кораблекрушение, на берегу должно было быть много выброшенных морем предметов, которые очень пригодились бы колонистам. Имея это в виду, следовало, конечно, взять с собой тачку, которая была бы удобнее, чем утлая пирога, но тяжелую, громоздкую тачку пришлось бы тащить волоком. По этому поводу Пенкроф выразил сожаление, что в ящике не нашлось, кроме полуфунта табаку, пары крепких нью-джерсейских лошадок, которые были бы очень полезны на острове. Запасы провизии, которые Наб уже погрузил, состояли из сушеного мяса и нескольких галлонов пива и браги; этого должно было хватить на три дня, то есть на срок, установленный Сайресом Смитом для проведения экспедиции. Впрочем, колонисты рассчитывали, в случае нужды, пополнить свои запасы в дороге, и Наб позаботился захватить с собой переносную плиту. Из инструментов были взяты два топора, которыми предстояло прокладывать дорогу в чаще, а из приборов - подзорная труба и карманный компас. Вооружение исследователей состояло из двух кремневых ружей, более полезных на острове, чем пистонные: для кремневых ружей требовался только кремень, который легко было сменить, тогда как запас пистонов при частом расходовании должен был быстро истощиться. Тем не менее колонисты прихватили также карабин и несколько патронов. Что же касается пороха, которого было фунтов пятьдесят, то его тоже, конечно, пришлось взять, но инженер надеялся приготовить взрывчатое вещество, позволяющее экономить порох. К огнестрельному оружию добавили пять ножей в крепких кожаных чехлах; с такими средствами защиты колонисты могли углубиться в густой лес, не очень рискуя жизнью. Излишне добавлять, что Харберт, Пенкроф и Наб, прекрасно вооруженные, были на верху блаженства, хотя Сайрес Смит взял с них обещание не тратить без надобности ни одного заряда. В шесть часов утра пирогу спустили на воду. Все, в том числе и Топ, сели в лодку и направились к устью реки Благодарности. Прилив начался всего полчаса назад. Вода должна была прибывать еще несколько часов, и этим временем следовало воспользоваться, так как позже, при отливе, было бы труднее плыть против течения. Прилив был уже сильный - через три дня должно было наступить полнолуние, - и пирога, требовавшая только направления, без помощи весел быстро плыла между крутыми берегами. Через несколько минут исследователи достигли излучины реки Благодарности и оказались у того поворота, где Пенкроф семь месяцев назад построил свой первый плот. После довольно крутого поворота река, закругляясь, текла на юго-запад; воды ее струились среди высоких вечнозеленых хвойных деревьев. Вид на берега реки был великолепный. Сайрес Смит и его товарищи могли вдоволь восхищаться эффектами, которых так легко достигает природа с помощью воды и деревьев. По мере движения лодки характер леса менялся. На правом берегу реки возвышались экземпляры ильмовых (28) - драгоценные вязы, долго сохраняющиеся в воде, которыми так дорожат строители. С ними перемешивались группы деревьев из того же семейства, между прочим, каркасы (29), орешки которых содержат очень полезное масло. Далее Харберт заметил несколько деревьев с гибкими ветвями, из которых выходят, если их размочить в воде, превосходные канаты, и два-три эбеновых дерева, поражающих черным цветом ствола с прихотливо разбросанными прожилками. Время от времени пирогу останавливали в таких местах, где можно было пристать к берегу. Гедеон Спилет, Харберт и Пенкроф брали ружья и вместе с Топом обследовали побережье. Не говоря о дичи, там могло встретиться какое-нибудь полезное растение, которым не следовало пренебрегать. Надежды юного естествоиспытателя не были обмануты: он нашел дикий шпинат, множество растений из семейства крестоцветных, рода капустных, которые нетрудно было "цивилизовагь" посредством пересадки: кресс, репу, хрен, и, наконец, растение с ветвистыми, слегка лохматыми стеблями в метр высотой и со светло-коричневыми семенами. - Ты знаешь, что это за растение? - спросил Харберт моряка Табак' воскликнул Пенкроф, который видел свой любимый продукт уже в головке трубки - Нет, Пенкроф, это не табак - это горчица,- ответил Харберт - Горчица.. - разочарованно протянул моряк. Если вам когда-нибудь попадется росточек табака, не пренебрегите им, пожалуйста - Наступит день, когда мы его найдем, - утешил его Гедеон Спилет. - Неужели^ - вскричал Пенкроф.- Чудесно! В этот день не знаю. чего уж будет не хватать на нашем острове! Растения были тщательно извлечены из земли, и их перенесли в пирогу, которую не покидал Сайрес Смит, погруженный все время в глубокую задумчивость Харберт, Пенкроф и журналист несколько раз выходили то на правый, то на левый берег реки Левый был менее крут, но зато лес на правом берегу был гуще Инженер определил по карманному компасу, что после излучины река направлялась с северо-востока на юго-запад и текла на расстоянии почти трех миль по прямой линии Но дальше направление должно было измениться, и река, вероятно, сворачивала на юго-запад возле подступов к горе Франклина, с которой стекали питающие ее воды. Во время одной из этих вылазок Гедеону Спилету удалось захватить живьем две пары представителей семейства куриных Это были птицы с длинными тонкими клювами, вытянутой шеей, короткими крыльями и без всяких признаков хвоста Харберт совершенно правильно назвал их "тинаму"; было решено, что эти птицы явятся первыми обитателями будущего птичьего двора. Однако ружья пока молчали. Первый выстрел, прозвучавший в лесу Дальнего Запада, был вызван появлением красивой птицы, напоминавшей зимородка. - Я ее узнал! вскричал Пенкроф, и его ружье выстрелило как бы само собой. - Что вы узнали? - спросил журналист. - Птицу, которая ускользнула от нас в день нашего первого похода. Мы назвали в честь ее эту часть леса. - Это якамар! - вскричал Харберт. Это действительно был якамар красивая птица с густым оперением, отливающим сталью. Заряд дроби уничтожил якамара, и Топ принес его в пирогу вместе с дюжиной турако лазающих птиц величиной с голубя. Перья их были испещрены зелеными пятнами, крылья - наполовину красные, а торчащий хохолок окаймлен белой полосой. Птицы были убиты меткими выстрелами Харберта, и юноша очень этим гордился. Турако - более вкусная дичь, нежели якамар, мясо которого жестковато, но Пенкрофа трудно было бы разуверить, что он застрелил не лучшую из съедобных птиц. В десять часов утра пирога достигла второй излучины реки Благодарности, примерно в пяти милях от устья. В этом месте сделали привал, чтобы позавтракать; отдых под тенью могучих деревьев длился полчаса. Ширина реки по-прежнему была шестьдесят-семьдесят футов, а глубина футов пять-шесть. Как заметил инженер, в нее вливались многие притоки, но это были узкие, несудоходные речки. Что касается лесов Якамара и Дальнего Запада, то они казались бесконечными. Ни в чаще, ни под прибрежными деревьями ничто не выдавало присутствия человека. Исследователи не увидели ни одного подозрительного следа; было ясно, что топор дровосека не касался этих деревьев и ничей нож не. пересекал лиан, переплетающихся между деревьями, среди густых кустарников и высокой травы. Если потерпевшие крушение высадились на острове, они, очевидно, не уходили с берега, и не под густым покровом леса следовало искать несчастных, которые уцелели при предполагаемой катастрофе. Поэтому инженер стремился как можно скорее достигнуть западного берега острова Линкольна, до которого, как он думал, было миль пять. Поход возобновился, и, хотя течение реки, видимо, направлялось не к берегу, а скорее к горе Франклина, исследователи решили не покидать пироги до тех пор, пока под ней будет достаточно воды, чтобы плыть. Это экономило и сберегало силы и время, так как дорогу сквозь густую чащу пришлось бы прокладывать топором. Но вскоре течение совсем прекратилось: либо наступил отлив, который начинался в это время, либо влияние моря совсем не чувствовалось на таком расстоянии от устья реки. Пришлось взяться за весла. Наб и Харберт заняли места на скамье, Пенкроф стал на корму, и лодка снова двинулась вверх по течению. Лес в районе Дальнего Запада становился как будто реже: чаща была не так густа, деревья нередко стояли в одиночку. Но благодаря простору они могли в изобилии пользоваться чистым воздухом и разрослись во всю ширь; они были великолепны. Какие замечательные экземпляры флоры этих широт! Их присутствие позволило бы любому ботанику определить параллель острова Линкольна. - Эвкалипты! - вскричал Харберт. Действительно, то были чудесные представители растительного царства, последние великаны субтропической зоны, сородичи эвкалиптов Австралии и Ново-Зеландии - стран, расположенных на той же широте, что и остров Линкольна. Некоторые из них достигали двухсот футов высоты. Окружность их ствола у основания равнялась двадцати футам, кора, изборожденная полосками благовонной смолы, была почти в пять дюймов толщиной. Ничего нет прекраснее, но вместе, с тем и диковиннее этих огромных представителей семейства миртовых, листья которых обращены к свету боком и свободно пропускают солнечные лучи. У подножия эвкалиптов росла свежая трава, из которой то и дело вылетали стайки маленьких птичек, блиставших в ярких лучах света, словно крылатые рубины. - Вот так деревья! воскликнул Наб.- Но какая от них польза? - Эка невидаль! - ответил Пенкроф.- Среди деревьев тоже должны быть великаны, как и среди людей. Они только на то и годны, чтобы показываться на ярмарках. - Думается, вы неправы, Пенкроф, - возразил Гедеон Спилет. - Эвкалиптовое дерево с большой пользой употребляют в столярном деле. - Добавлю, сказал Харберт,- что к одной семье с эвкалиптами принадлежит много полезных деревьев: гвоздичное