енным средством на пути к освобождению. В следующем отрывке из Алмазной сутры встречается частый в буддийской литературе образ плота для переправы через поток бытия - сансары (только дурак будет носить его на голове на том берегу): Знающий, что я проповедую Закон, подобный плоту, должны оставить восхваление законов (dharma), а тем более не-законов. Нет никакого установленного Закона, который проповедовал бы Так Приходящий. Тот Закон, который проповедовал Так Приходящий, нельзя взять, нельзя проповедовать. Он не есть ни Закон, ни не Закон. И по какой причине? Все мудрые личности отличаются тем, что опираются на недеятельные законы. ... Если люди говорят, что есть Закон, который проповедовал Так Приходящий, то они клевещут на Будду по той причине, что не могут понять то, что я проповедую. Субхути, проповедующий Закон не имеет Закона, который можно было бы проповедовать. Это и называется проповедью Закона. Вопросы о роли Закона играют важную роль и в китайской философии. В конфуцианстве (как и в жреческих религиях, подобных индуизму) важная роль принадлежит ритуалу. Музыка символизирует гармонию Вселенной, тогда как ритуалы символизизируют собою порядок Вселенной. С помощью гармонии на все оказывается воздействие, порядок определяет всему свое место (Ли цзи 19). Даосизм, в противовес конфуцианству, отвергает традиции и ритуалы, делая упор на спонтанность. Человек с высшим ДЭ (закон, добродетель) не осуществляет добрые дела, поэтому он является добродетельным, человек с низшим ДЭ не оставляет добрых дел, поэтому он не является добродетельным, человек с высшим ДЭ бездеятелен и действует посредством недеяния, человек с низшим ДЭ деятелен и действует с напряжением, человек "высшей гуманности" действует, и его деятельность осуществляется посредством недеяния, человек "высшей справедливости" деятелен и действует с напряжением, человек "высшей почтительности" действует, и ему никто не отвечает. Тогда он принуждает людей к почтению. Вот почему "добродетель" появляется только после утраты ДАО, "гуманность" - после утраты добродетели, "справедливость" - после утраты гуманности, "почтительность" (ритуал) - после утраты справедливости. "Почтительность" - это признак отсутствия доверия и преданности. Она - начало смуты (Дао Дэ Цзин 38). Таким образом, представление о Законе, стоящем над человеком, является общим для всех традиционных религий. По-видимому, именно к ним и восходит вера в существование фундаментальных законов природы. В то же время, как мы видели, для большинства религий Закон является лишь частичным отражением высшей реальности, и следование Закону не является путем к спасению. Можно провести аналогии между основанном на ритуале подходе к религии ("обрядоверии") и формалистическим пониманием науки, когда некие конкретные исторически сложившиеся воззрения рассматриваются как истина в последней инстанции. Такое формалистическое понимание оправдано для искусственных систем, созданных человеком (например, шахматы). Правила игры и шахматный кодекс действительно являются "самыми фундаментальными законами" для этой модели реальности. Но законы природы с точки зрения всех развитых религий, а также современной науки, не являются простыми соглашениями. В шахматах, в принципе, можно принять правило, что ровно на двадцатом ходу конь может пойти как ладья, и, при условии признания соответствующими организациями, оно будет "истинным". Изменить же законы природы путем принятия соответствующих постановлений не в силах человека, о чем говорит следующий набор цитат из разнородных источников. Давал ли ты когда в жизни своей приказания утру и указывал ли заре место ее, чтобы она охватила края земли...? Можешь ли выводить созвездия в свое время и вести Ас с ее детьми?... Можешь ли возвысить голос твой к облакам, чтобы вода в обилии покрыла тебя? Можешь ли посылать молнии, и пойдут ли, и скажут ли тебе: вот мы? (Иов 38) С Тобою древле, о Всесильный, Могучий состязаться мнил, Безумной гордостью обильный; но Ты, Господь, его смирил. Ты рек: Я миру жизнь дарую, Я смертью землю наказую, На все подъята длань моя. Я также, рек он, жизнь дарую, И также смертью наказую: С Тобою, Боже, равен я. Но смолкла похвальба порока От слова гнева Твоего: Подъемлю солнце Я с востока; С заката подыми его. (А. С. Пушкин, Подражания Корану) - Мне хотелось бы поглядеть на заход солнца.... Пожалуйста, сделайте милость, повелите солнцу закатиться... - Если я прикажу какому-нибудь генералу порхать бабочкой с цветка на цветок, или сочинить трагедию, или обернуться морской чайкой, и генерал не выполнит приказа, кто будет в этом виноват: он или я?... Будет тебе и заход солнца. Я потребую, чтобы солнце зашло. Но сперва дождусь благоприятных для этого условий, ибо в этом и состоит мудрость правителя (А. де Сент-Экзюпери, Маленький Принц). В восточной традиции закон кармы как правило оказывается сильнее Бога (или богов). Вопрос о соотношении Бога и религиозного Закона в иудео-христианской традиции более сложен. Тема всемогущества Бога подробно обсуждалась схоластами (см. гл.5). С другой стороны, для этой традиции характерны утверждения о неизменности Закона: Верую с полным убеждением, что вся Тора, ныне находящаяся в наших руках, та же самая, которая дана была Моисею, нашему наставнику, да почиет над ним мир. Верую с полным убеждением, что эта Тора не будет изменена и что от Творца, да будет благословенно имя Его, не будет уже другой Торы (Маймонид, Тринадцать принципов веры). (см. также приведенные выше цитаты из Нового Завета о нерушимости Писания). Наиболее глубокие мыслители, принадлежавшие к западной (иудео-христианской) традиции, полагали, что Бог мог сотворить любой мир, в том числе и логически невозможный с точки зрения человека. Однако, сотворив мир определенным образом, Он налагает тем самым ограничения на возможное и невозможное. Имеется в виду, что совершился эмпирический акт выбора со стороны Бога! (М. Мамардашвили, Картезианские размышления, с.59). Эта мысль подчеркивается в сказках К. Льюиса, где действует Аслан - воплощение Бога в образе льва: Люси увидела... заголовок: "Как сделать видимое невидимым". Она прочитала про себя заклинание, чтобы не сбиться на длинных словах, произнесла его вслух, и сразу поняла, что оно сработало.... Она протянула руки и кинулась вперед, ибо в дверях стоял сам Аслан, Царь царей, огромный, теплый, пушистый, как всегда... - Ах, Аслан! - сказала она. - Как это хорошо, что ты пришел! - Я был здесь все время, - сказал он, - но ты сделала меня видимым. - Ну что ты! - сказала она. - Не смейся надо мной. Разве я могу заколдовать или околдовать тебя? - Можешь, - сказал Аслан. - Неужели ты думаешь, что я не подчиняюсь своим собственным законам? (К. Льюис, Покоритель Зари) В несколько вульгаризованной форме та же идея выражена учеником известного мистика и оккультиста Г. Гурджиева: Мы много говорили об идее чуда, о том, что Абсолютное не может проявить свою волю в нашем мире, что эта воля проявляется только в виде механических законов и не может проявиться в их нарушении. Не помню, кому из нас пришла на ум хорошо известная, хотя и не очень почтительная школьная история, в которой мы усмотрели иллюстрацию к этому закону. Речь шла о семинаристе-переростке... - Ну, приведи мне пример чего-нибудь, чего не мог бы сделать Господь, - обратился к нему епископ-экзаменатор. - Это нетрудно, ваше преосвященство, - отвечал семинарист, - даже Сам Господь не может простой двойкой побить козырного туза. ... В этой глупой истории больше смысла, чем в тысяче богословских трактатов. Законы игры составляют суть игры, и нарушение их разрушило бы всю игру (П. Успенский, В поисках чудесного, с.112). Правда, в ограничении всемогущества Бога Гурджиев заходил, пожалуй, слишком далеко (по крайней мере, если понимать его слова буквально - что для текстов такого рода почти всегда не совсем правильно): Идея чуда как нарушения законов создавшей их волей противоречит не только здравому смыслу, но и самой идее этой воли. "Чудом" может быть только проявление тех законов, которые или неизвестны человеку, или редко встречаются. "Чудо" - проявление в этом мире законов другого мира (там же, с.100). Каноническая же точка зрения в иудео-христианской традиции исходит из того, что Бог безусловно выше законов природы. Обсуждение этой стороны проблемы естественно подводит нас к следующей теме - к анализу традиционных и естественнонаучных взглядов на чудеса. 7. Чудо Дай мне уразуметь путь повелений Твоих, и буду размышлять о чудесах Твоих (Пс.118:27). Ты гонишься за мною, как лев, и снова нападаешь на меня и чудным являешься во мне (Иов 10:16). И всякий, кто избавится от прежде исчисленных зол, сам увидит чудеса Мои (3 кн. Ездры 7:27). Все, что ни совершается чудесного в этом мире, все это - несомненно, меньше, чем весь этот мир... Хотя чудеса видимой природы и потеряли свою цену по той причине, что мы их видим постоянно, однако, если обратить на них мудрое внимание, они окажутся удивительнее самого необыкновенного и редкого чуда. Да и сам человек представляет собой чудо большее, чем всякое чудо, совершенное человеком (бл. Августин, О граде Божием, кн.10, гл.12). Для объяснения фантастических событий мы пытались привлечь соображения - хотя и фантастические, но тем не менее лежащие внутри сферы наших современных представлений. Это не дало нам ничего... Ничего интересного с вами не произошло. Нечем здесь интересоваться, нечего здесь исследовать, нечего здесь анализировать. Не о том надо думать, каким именно прессом вас давят, а как вести себя под давлением... Отныне каждый из вас - один. Никто вам не поможет... Ни академики, ни правительство, ни даже все прогрессивное человечество (А. и Б. Стругацкие, За миллиард лет до конца света). При сопоставлении религиозного и научного мировоззрений камнем преткновения для многих ученых-"естественников" является вопрос о чудесах. Дать строгое определение понятия "чудо", приемлемое для представителей разных мировоззрений, по-видимому невозможно (впрочем, строгие определения в духовной сфере вообще бессмысленны или даже вредны). На уровне обыденного сознания можно сказать, что чудеса - это события, нарушающие "естественный ход вещей". Однако общепризнанного представления о том, что такое реальность и какой именно ход вещей можно считать "естественным", не существует. Действительно, задумаемся о том, как происходит восприятие мира с помощью органов чувств и физических приборов (особенно современных сложнейших электронных устройств, выдающих обманчиво наглядный результат на экране компьютера). Очевидно, что наше восприятие - результат весьма сложного преобразования, обработки и интерпретации реальности в рамках определенной модели (на психологическом языке НЛП - карты мира), которая далеко не однозначна и различна для разных эпох и культур. Это обстоятельство очевидно в "гуманитарной" культуре и в искусстве. Классическая европейская "реалистическая" литература и живопись, как и западная наука, занимает весьма ограниченное место в истории. С одной стороны, ей противостоят традиции житийной литературы и иконописи, мифы и волшебные сказки, а с другой - модернистское искусство и современная массовая иррациональная культура (например, литература фэнтези). Кроме того, мистика занимает большое место даже в творчестве русских писателей-реалистов ("Пиковая дама" Пушкина, "Черный монах" Чехова, не говоря уж о Гоголе и Достоевском). В соответствии с этим разные люди понимают по-разному и смысл понятия чуда. Чудом можно считать сам факт существования нашего мира и человека, и это будет очень глубоким утверждением, которое повторяется в разных традициях: Весь мир есть чудо, большее и превосходнейшее, нежели все, чем он наполнен (бл.Августин). Мистическое - не то, как мир есть, а что он есть (Л.Витгенштейн, Логико-философский трактат, 6.44). Чудо! Чудо! Он остался человеком!... Гляди: это человек, человек идет по дорожке со своей невестой и разговаривает с ней тихонько (Е.Шварц, Обыкновенное чудо). К чудесам можно отнести пророческие откровения, научное и художественное творчество. Здесь мы, однако, будем рассматривать то, что можно назвать чудом в более простом смысле. Рассказами о таких чудесах полны священные книги всех мировых религий. Общеизвестны евангельские рассказы о насыщении тысячных толп пятью хлебами и двумя рыбами (Мк.6, Мф.6), превращении воды в вино на свадьбе в Кане Галилейской (Ин.2), хождении по воде (Ин.6), чудесных исцелениях, воскрешении Лазаря (Ин.12) и многие другие. Совершенно особое значение в христианстве имеет чудо Воскресения: Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых? Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша (1 Кор. 15:12-14). Важно, однако что это чудо должно пониматься не только во внешнем, но и во внутреннем смысле (см. раздел 15.1). В качестве примера многочисленных чудес, о которых рассказывается в Ветхом Завете, можно привести широко известные места из книги Исход: И сказал Господь Моисею и Аарону, говоря: "Если фараон скажет вам: сделайте знамение или чудо, то ты скажи Аарону, брату твоему: возьми жезл твой и брось на землю пред фараоном и пред рабами его - он сделается змеем". Моисей и Аарон пришли к фараону и к рабам его и сделали так, как повелел им Господь. И бросил Аарон жезл свой пред фараоном и пред рабами его, и он сделался змеем. И призвал фараон мудрецов египетских и чародеев; и эти волхвы египетские сделали то же самое своими чарами: каждый из них бросил свой жезл, и они сделались змеями, но жезл ааронов поглотил их жезлы (Исход 7:8-12). И сказал Господь Моисею: "Что ты вопиешь ко мне? скажи сынам Израилевым, чтобы они шли, а ты подними жезл свой и простри руку твою на море, и раздели его, и пройдут сыны Израилевы среди моря по суше"... И простер Моисей руку свою на море, и гнал Господь море сильным восточным ветром всю ночь и сделал море сушею, и расступились воды. И пошли сыны Израилевы среди моря по суше: воды же были им стеною по правую и по левую сторону. Погнались египтяне, и вошли за ними в средину моря все кони фараона, колесницы его и всадники его... И сказал Господь Моисею: "Простри руку твою на море, и да обратятся воды на египтян, на колесницы их и на всадников их". И простер Моисей руку свою на море, и к утру вода возвратилась в свое место; а египтяне бежали навстречу воде. Так потопил Господь египтян среди моря (Исход 14). (Следует обратить внимание на "естественнонаучные" подробности в последнем отрывке - упоминание о восточном ветре, и т.д.; ниже мы поговорим об этом подробнее.) Примеры нетрудно множить, но сказанного по-видимому достаточно для понимания, почему многие ученые-естествоиспытатели заявляют: "Конечно, я не могу поверить во всю эту чепуху". Разумеется, можно для формального примирения науки и религии объявить все подобные места Библии (и аналогичные места из священных книг других религий) аллегориями. Б. Спиноза довел такой рационалистический метод до предела в своем "Богословско-политическом трактате". Впрочем, аллегорическое (точнее - символическое) толкование Писания не чуждо и святоотеческой традиции. В качестве примера можно привести толкование св. Максимом Исповедником чуда с иссушенной смоковницей (Мф.21:18-20): Бог Слово, все премудро устрояющий ради спасения людей, первоначально воспитывал природу [человеческую] через закон, содержащий преимущественно телесное служение, ибо она не могла принять истину без образных покровов... Затем же Он, через Самого Себя став Человеком, явно пришел, восприняв плоть, обладающую мыслящей и разумной душей, и как Слов [Божие] направил естество [человеческое] к нематериальному и умозрительному служению в духе, и, конечно, Он не желал, чтобы в то время как Истина открылась в жизни, тень [Истины], образом которой служит смоковница, имела бы власть... Ибо так следует понимать слова: Возвращаясь, увидел при дороге смоковницу, листья только имеющую (Мф.21:18, Мк.11:13), то есть, разумеется, заключенное в тенях и образах телесное служение закона, лежащее, как на пути, на неустойчивом и мимолетном предании и состоящее из одних преходящих образов и установлений. Увидев это служение, подобно смоковнице обильно и затейливо украшенное, словно листьями, внешними покровами телесных соблюдений закона, и не найдя плода, то есть правды, Он проклял его как не питающее Слово [Божие] (Св. Максим Исповедник, О различных затруднительных местах Священного Писания, вопрос XX, в кн.: Творения преп. Максима Исповедника, кн. II, Мартис, 1993, с. 58). Аллегорическое толкование однако не снимает проблемы. Во-первых, вряд ли подобная "аллегоричность" сможет примирить с "библейскими чудесами" неверующего; скорее всего, он даже не поймет, о чем идет речь в приведенном отрывке. Во-вторых, авторитетная религиозная литература (например, православные жития святых) зачастую содержит рассказы о чудесах, происходивших в относительно недавние времена. Кроме того, рассказывается о чудесах, имеющих место прямо сейчас: чудотворные иконы; сошествие благодатного огня в Иерусалиме на Пасху. Здесь можно привести и многочисленные примеры чудес, не связанных с христианством - например, совершаемые индийскими йогами, тибетскими ламами. Последовательная "естественнонаучная" (а точнее - сциентистская) позиция состоит в признании всех подобных сообщений вымыслом. Обосновать ее, однако, непросто. В конце концов, физик в процессе обучения никогда не проделывает лично всех экспериментов, о которых рассказывается в учебниках, и его вера в справедливость многих фактов его науки основана так или иначе на вере в авторитет (учебников, преподавателей, Нобелевских лауреатов, мнения "физического сообщества" и т. д.); ситуация здесь аналогична преданию, созданного в рамках некоторой религиозной традиции. Традиция является могучей силой не только в католической церкви, но и в естествознании (Ф.Энгельс, Диалектика природы). При этом в мире явно меньше людей, которые лично наблюдали рождение анти-сигма-минус-гиперонов, чем людей, лично наблюдавших благодатный огонь. Вообще, вопрос о достоверности естественнонаучного (и любого другого) знания совсем не прост, и многие авторитетные мыслители нашего времени, достаточно далекие от религии, высказываются здесь не в пользу наивной уверенности в непререкаемую правоту науки: Следует ли мне говорить: "Я верю в физику" или же "Я знаю, что физика истинна?". Меня учат, что это происходит при таких обстоятельствах. Это открыли путем экспериментов. Разумеется, все это нам бы ничего не доказало, если бы данный опыт не был окружен другими, вместе с ним образующими систему... В зале суда, безусловно, было бы признано истиной высказывание физика, что вода кипит при 100[0]C. Ну а если бы я не доверял этому высказыванию, что я мог бы сделать, дабы пошатнуть его? Поставить собственные опыты? Что они доказали бы? А что, если бы это утверждение физика оказалось суеверием и строить на нем суждение было бы столь же абсурдно, как и предпринимать испытание огнем?... Судья мог бы даже сказать "Это истина, насколько ее способен знать человек". Но что дало бы это дополнение?... Положениями физики я руководствуюсь в своих действиях, разве не так? Должен ли я сказать, что у меня для этого нет достаточных оснований? Не это ли мы как раз и называем достаточным основанием? (Л.Витгенштейн, О достоверности 23.4) Прежде чем обсуждать вопрос о чудесах, явно противоречащих законам природы, необходимо подчеркнуть, что в большинстве случаев (даже достаточно скандальных со сциентистской точки зрения) такого противоречия вообще нет. Чудо вовсе не в том, что законы природы нарушены или что оно не объяснимо средствами науки. Явление, совершенно точно вытекающее из системы мирового механизма, может быть иной раз гораздо большим чудом, чем то, о котором неизвестно, какому механизму и каким законам природы оно следует (А.Ф.Лосев, Диалектика мифа). Дело в том, что законы природы, как они формулируются в современной физике, включают в себя не только уравнения, но и определенные правила отбора начальных/граничных условий (или, наоборот, утверждение о допустимости любых решений). В большинстве случаев, когда речь идет о "чудесах", обсуждаемых в различных религиях, а также о магии, колдовстве и т.п., имеются в виду события, формально не противоречащие "уравнениям", но маловероятные в смысле "начальных условий" (стечение обстоятельств, приводящее к далеко идущим последствиям, как, например, в истории помазания Саула на царство, 1 кн.Царств 9; впрочем, такие ситуации можно найти и в античном сюжете об Эдипе и в пушкинских "повестях Белкина"). Некий натуралист приехал издалека, чтобы увидеть Баал Шема. При встрече он сказал: "Мои исследования показывают, что в соответствии с законами природы Красное море должно было расступиться в тот самый час, когда его пересекали дети Израиля. Так где же здесь чудо?" Баал Шем ответил: "Разве ты не знаешь, что природа сотворена Богом. И сотворил Он ее так, что в тот самый час, когда дети Израиля пересекали Красное море, волны его должны было расступиться. Это и есть великое чудо!" (М.Бубер, Хасидские предания). У азанде [африканское племя, в жизни которого очень большую роль играет колдовство] иногда рушатся старые амбары... Но почему именно эти люди сидели именно в этом амбаре именно в тот момент, когда он обрушился? ...Амбар рухнул потому, что его опоры были источены термитами... Люди сидели в нем потому, что было жарко... Мы не можем объяснить, почему эти две цепочки событий пересеклись.. Азанде знают, что это произошло из-за колдовства (E.Evans-Pritchard, Oracles and magic among the azande). К этой же категории относятся случаи ясновидения, невероятные совпадения, в частности, оправдывающиеся астрологические и другие предсказания - очень трудно при этом сказать, какой именно закон природы нарушается, но ясно, что происходит (если происходит) что-то в высшей степени маловероятное. Тем не менее, наблюдаемые сложные связи событий, выходящие за пределы обычной причинности, надо как-то описывать, вводя новые "нефизические" законы. Как обсуждается ниже в главах 11 и 15, пространство и время по-видимому представляют собой гораздо более сложные сущности, чем это считается в современном естествознании, так что соответствующая взаимосвязь явлений не сводится к близости в обычном геометрическом пространстве и линейном времени. В Боге наши здешние расстояния ни в коем случае не являются расстояниями... Поэтому все, что взаимно отстоит во времени в этом мире, находится перед лицом Бога одновременно; и то, что - будучи противоположным - отстоит одно от другого, там соединено; и что здесь различно, там тождественно (Н.Кузанский, О возможности-бытии, соч., т.2, с.149). Следует отметить, что отношение опытных людей к подобным "поразительным" событиям является достаточно спокойным и трезвым - как к определенным знакам на пути, а не как к чему то чрезвычайно увлекательному и становящемуся самоцелью. Чудеса связаны с проблемой причинности, а причинность, по мнению суфиев, связана с проблемами пространства и времени. Многие события считаются чудесами только вследствие того, что людям кажется, будто они не подвластны законам времени или пространства или того и другого вместе. Для людей, проникших в область высших измерений, необъяснимых чудес больше не существует... Следовательно, суфии относятся к чудесам спокойно, считая их следствием работы определенного механизма, который будет оказывать воздействие на человека в той мере, в какой он будет находиться в гармонии с ним (Идрис Шах, Суфизм, с. 365). Проблема "невероятных" совпадений, с которыми встречается в своей жизни практически каждый человек, интересовала создателей квантовой механики, в особенности Н.Бора. Анализ этой проблемы в терминах современной науки, исходящей из жесткого противопоставления субъекта и объекта, невозможен. В то же время, чудесное в смысле невероятного заведомо существует, по крайней мере, как феномен психической жизни. Как обсуждалось в гл.4, для его описания знаменитый швейцарский психолог К.Г. Юнг ввел понятие синхронистичности, противопоставляемое каузальности (причинности). Юнг определил синхронистичность как параллельность времени и смысла психических и психофизических событий в отсутствие причинной связи между ними. Исследуя это явление экспериментально, он статистически проанализировал эксперименты с угадыванием одной из 25 карт Рейна с различными символами (см. также обсуждение исследований Рейна в книге Дж.Мишлава), а также психокинетический эффект - влияние наблюдателя на падение игральных костей. Оказалось, что положительные результаты получаются независимо от удаленности угадывающего от места эксперимента, а угадывание возможно как до, так и после перетасовки карт или бросания костей, т.е. существует предвидение. Таким образом, имеет место психическая относительность пространства и времени, причем принцип причинности не выполняется. Выяснились плохая воспроизводимость результатов и большая роль субъективного фактора: результаты оказывались много лучше, если "измерения" выполняются с энтузиазмом, и ухудшались по мере потери интереса, хотя прямое влияние на эксперимент исключалось. В этой связи Юнг цитирует знаменитого алхимика и мага средневековья Альберта Великого (см. гл.4): Человеческой душе присуща определенная способность изменять вещи... Когда душу человека охватывает сильная страсть любого рода, то, и это можно доказать экспериментальным путем, она [страсть] подчиняет вещи [магическим] образом и изменяет так, как ей угодно. ... Любой, кто хочет научиться секретам, как делать и уничтожать эти вещи, должен знать, что любой человек может магически повлиять на любую вещь, если его охватит сильная страсть ... и он должен совершить это с теми вещами, на которые указывает душа, в тот момент, когда страсть охватывает его. Ибо душа ... сама выхватывает самый важный и самый лучший астрологический час, который также управляет вещами, годящимися для этого дела. По-видимому, близкая ситуация имеет место и для других случаев экстрасенсорного восприятия и воздействия. Пытаясь объяснить (или, скорее, описать) наблюдаемые корреляции, Юнг ввел понятие "смыслового поля", которое он отождествил с китайским Дао. В результате дискуссий Юнга с выдающимся физиком В. Паули было предложено также описание в терминах четверки, содержащей две пары: пространственно-временной континуум - сохранение энергии (эта пара здесь удобнее обычного пространства-времени) и причинность - синхронистичность. К.Г. Юнг также проявлял большой интерес к китайской Книге Перемен (И Цзин), по его выражению - экспериментальному основанию классической китайской философии. Юнг пишет, что эта философия преследует цель оценки ситуации как целого (детали рассматриваются на космическом фоне взаимоотношения инь и ян) и опирается на иррациональные функции сознания - чувства и интуицию, а не на логику и разум, которым такая цель просто непосильна (в этом месте Юнг проводит параллели со своей психологической классификацией). В отличие от западного эксперимента, который заключается в постановке точного правильного вопроса, в гадании по И Цзин устанавливается как можно меньше правил, чтобы "Природа могла отвечать в полную силу". Технически оно осуществляется путем случайной сортировки 49 стебельков тысячелистника или шестикратного подбрасывания трех монет, в результате чего получается одна из 64 возможных гексаграмм, которая толкуется по И Цзин. Разумеется, ответ будет крайне двусмысленным, и для его актуального понимания нужна духовная работа. Таким образом, гадание отражает скорее скрытое внутреннее состояние человека, чем объективную реальность, и позволяет представить это состояние как внешнее. Невозможность описания явлений, связанных с магией, на основе критериев воспроизводимости, принятых в естествознании (т.е. "объективистски"), отмечалась и многими другими авторами. Занятия магией связаны с интенсификацией работы эмоционального центра. Магические явления не могут происходить в холодной атмосфере лаборатории. Когда работа эмоционального центра интенсифицируется до определенного предела, появляется искра, и человек становится свидетелем и участником сверхъестественного события (Идрис Шах, Суфизм, с. 373). Именно поэтому очень большие сомнения (чтобы не сказать сильнее) вызывают модные рассуждения о "биополе" и парапсихологических явлениях, понимаемых в рамках более или менее прямой аналогии с физическими. Математический аппарат физики не приспособлен для рассмотрения явлений, существенно вовлекающих психику и сознание. Подробнее об этом говорилось в главе 4. Напомним, что до сих пор речь шла о чудесах как о событиях маловероятных. По отношению к таким чудесам, трудности сопоставления естественнонаучного и религиозного (либо магического) подходов состоят не столько в наличии формальных логических противоречий - их может и не быть- сколько в психологической установке. Современная наука, как неоднократно подчеркивалось, основана на предположении о возможности жесткого разделения субъекта и объекта познания. Поэтому, оставаясь в рамках современного естественнонаучного мировоззрения, психологически невозможно допустить, что какие-то природные процессы (ветер отогнал воду, упал камень со скалы, рухнул подгрызенный термитами амбар) происходят с какой-то целью, видеть в них Промысел Божий или злонамеренную волю колдуна. На более глубоком уровне это проявляется в отношении к категории случайности. Литературным комментарием здесь могут служить первая глава "Мастера и Маргариты" М. Булгакова ("Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится") и повесть Лермонтова "Фаталист", а также многие не столь известные тексты, например: Живет, живет человек, кругом холера, крушение поездов, японцы, а он все живет, потом ест карася в сметане, маленькой косточкой давится - и конец. Кто знает, не свыше ли? Случай, а может быть, этот случай умненький, кончил богословский факультет и сдал экзамен на звание "провидения"? (И. Эренбург, Необычайные приключения Хулио Хуренито) Комментарием "от противного" (местами весьма глубоким) являются и некоторые места в произведениях С. Лема (Глас Господень, Кибериада, Идеальный вакуум, и др.). Возьмем того горбуна, о котором шла речь. Живет он в блаженном невежестве, веря, что горб его играет в деле Творения роль прямо-таки космическую. Если ты растолкуешь ему, что причиной тому лишь атомная промашка, ты сделаешь его навеки несчастным, и только (Альтруизин). Ирония по поводу понятия Божественного Промысла здесь сочетается с честным анализом трудностей, прежде всего психологических, порождаемых естественнонаучным обожествлением случайности. Мучительные раздумья по этому поводу можно найти и в "Записках из подполья" и "Братьях Карамазовых" Достоевского. Вообще, придавая случайности онтологический статус, как это принято в современной физике, трудно не придти к глобальному пессимизму (см. также раздел 15.3). Разумеется, психологическая неприемлемость какой-либо точки зрения не означает ее неправильности. Нам хотелось бы здесь воздержаться от каких-либо оценок, ограничившись сопоставлением разных взглядов. С религиозной точки зрения, случайностей не существует, особенно в том, что касается жизни человека: Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены (Мф.10:29-30). У Него - ключи тайного; знает их только Он. Знает Он, что на суше и на море; лист падает только с его ведома, и нет зерна во мраке земли, нет свежего или сухого, чего не было бы в книге ясной (Коран 6:59) Господь же в видении ночью сказал Павлу: не бойся, но говори и не умолкай, ибо Я с тобою, и никто не сделает тебе зла (Деяния 18:9-10). В буддизме ход событий управляется не Богом, а законом кармы (действия, причинности, см. гл.6). Если кто-нибудь говорит или делает с нечистым разумом, то за ним следует несчастье, как колесо за следом везущего... Если кто-нибудь говорит или делает с чистым разумом, то за ним следует счастье, как неотступная тень (Дхаммапада 1-2). Буддийские "святые" постепенно освобождаются от закона кармы. Человек, который... разорвал привязанности, положил конец случаю, отказался от желаний, - поистине благороднейший человек (Дхаммапада 97). Четыре свойства, государь, Татхагате ненарушимо присущи, вот они: даянию, предназначенного или приготовленному для Блаженного, никто помешать не может; свечения на сажень вокруг Блаженного никто погасить не может; всеведению Блаженного, драгоценному знанию никто повредить не может; и жизнь у Блаженного отнять никто не может (Вопросы Милинды, с.172). Впрочем, некоторые внешние проявления "случайности" (особенно в этом мире) остаются, но и они обретают смысл (в истории ниже - кармическое воздаяние еретику Девадатте с последующим искуплением). - Действительно поранило ногу Блаженному осколком скалы. Однако этот осколок скалы свалился не сам по себе, его свалил Девадатта во время покушения. Девадатта , государь, многие сотни тысяч рождений копил злобу на Блаженного. Охваченный этой злобой, он скинул с горы огромный камень, величиной с дом, целя им в Блаженного. Но тут из-под земли выросли две скалы и задержали камень. При ударе от камня отвалился осколок, он отлетел куда-то в сторону и попал Блаженному по ноге. - Следовало бы и осколок задержать, почтенный Нагасена; задержали же камень те две скалы. - Даже если задержишь, государь, иное все же протечет, просочится и ускользнет прочь. ... Как мельчайшая цветочная пыльца, государь, летит невесть куда, поднятая порывом ветра, и оседает, где придется, вот точно так же, государь, осколок тот откололся при ударе камня о скалы, отлетел невесть куда в сторону и попал Блаженному по ноге... Только неблагодарный, подлый Девадатта пострадал оттого, что этот осколок попал Блаженному по ноге (Вопросы Милинды, с.189). Для обычного (т.е. реально - для каждого) человека следование духовному пути не отменяет трагичности жизни. - Почтенный Нагасена, есть изречение Блаженного: "К тому, монахи, кто доброту, освобождающую мысль, породил, освоил, познал, умножил, подчинил, оседлал, воплотил, осуществил, обрел, одиннадцать благ приходят: спит спокойно, ... людям люб, нелюди люб, духи его хранят, ни огонь, ни меч, ни яд его не берут, сосредотачивается быстро, лицом светел, умирает несмятенно, если большего не достиг - попадает в мир Брахмы". И, однако, вы утверждаете: "Исполненного доброты молодого Шьяму, шедшего по склону горы со стадом оленей, царь Пелиякша ранил отравленной стрелой, и он тут же упал, лишившись чувств"... - Но тому было основание, государь. Вот какое основание: здесь заслуга, государь, не человека, здесь освоения доброты заслуга. Молодой Шьяма поднимал в то время кувшин, государь, и отвлекся от освоения доброты (Вопросы Милинды, с.201). - Почтенный Нагасена, есть изречение Блаженного: "Великий Маудгальяяна - вот кто первый из обладателей сверхобычных сил среди монахов - моих слушателей". И считается, однако, что он был жестоко избит дубьем, что ему проломили голову, переломали все кости, порвали ему мышцы и жилы, все вплоть до мозга костей, и что оттого он и скончался, упокоился. ...Неужели он сверхобычными силами не смог отбить покушение на самого себя? У него же всему миру с богами впору искать защиты [ср. с Евр.11:36-39, жизнью Серафима Саровского]... - Даже из двух непостижимых [вещей], государь, одна окажется сильнее и мощнее другой. ... Вот точно также, государь,... именно плод деяния [т.е. кармы] берет надо всем верх и распоряжается и, если возобладало деяние, все прочее силы не имеет... Поэтому, государь, достопочтенный, великий Маудгальяяна и не смог собраться со сверхобычными силами, когда его избивали: тогда возобладало деяние (Вопросы Милинды, с.195). Еще сложнее и трагичнее восприятие человеческой жизни и судьбы в оккультных и нетрадиционных учениях. Он и я шли однажды через очень крутое ущелье, как вдруг громадная глыба отделилась от каменной стены, покатилась вниз с огромной силой и грохнулась на дно каньона в 20-30 ярдах от того места, где мы стояли. Ввиду ее величины, падение этой глыбы было впечатляющим событием. Дон Хуан ... сказал, что сила, которая правит нашими судьбами, находится вне нас самих и не обращает внимания на наши действия или волеизъявления. Иногда эта сила заставляет нас остановиться на нашем пути и наклониться, чтобы завязать шнурки наших ботинок, как только что сделал я. И заставив нас остановиться, эта сила заставляет нас приобрести точно определенный момент. Если бы мы продолжали идти, этот огромный валун самым определенным образом раздавил бы нас насмерть. Однако в некоторый другой день, в другом ущелье та же самая руководящая сила снова заставит нас остановиться, чтобы нагнуться и завязать шнурки, в то время, как другая глыба отделится в точности над тем местом, где мы будем стоять. Заставив нас остановиться, эта сила заставит нас потерять точно определенный момент... Дон Хуан сказал, что ввиду моего (!) полного отсутствия контроля над своими силами, которые решают мою судьбу, моя единственная свобода в этом ущелье состоит в моем завязывании моих ботинок безупречно (К.Кастанеда, Второе кольцо силы). В книге Сатпрема приводится демонстрирующая возможности и границы йоги история одного йогина-революционера, которого укусила бешеная собака. Используя силу своего сознания, он немедленно создал препятствие действию вируса и продолжал жить не думая об этом [заметим в скобках, что если бы этот йогин находился в совершенном состоянии сознания, то его не смогла бы укусить никакая собака, см.гл.12]. Но однажды, во время особо бурного политического митинга, он вышел из себя и с гневом обрушился на одного из выступавших.. Через несколько часов он скончался в страшных муках бешенства (Шри Ауробиндо, или Путешествие сознания, с. 166) Вообще, по мере роста понимания представление о магии видоизменяется, удаляясь от внешних чудесных проявлений и приближаясь к осознанию смысла обычной человеческой жизни. - Мне кажется, что ты очутился тогда, на дороге, в нужное время и на нужном месте потому, что... из-за того, что это должно было случиться. И твоя "Сила" здесь ни при чем. Это просто случилось с тобой. Из-за твоей... пустоты. Помолчав немного, он сказал: - Все это не слишком противоречит тому, чему меня учили на Роке, когда я был еще мальчишкой: истинная магия заключается в том, чтобы делать только то, что ты должен делать. Но ты говоришь о большем. Не поступать, а быть вынужденным поступить... (У.Ле Гуин, Техану). События, факты и явления, кото