Оцените этот текст:


---------------------------------------------------------------
     © Copyright Александр Ключарев
     Email: kliuchvert@freemail.ru
     WWW: http://krim2000.da.ru
     Date: 14 Feb 2001
---------------------------------------------------------------

     Знаешь, каждую ночь
     я вижу во сне море...
     В.Цой


     C каждым  днем солнце все  выше  поднималось  над горизонтом,  на смену
снежной зиме приходила весна, за ним лето. Вопрос о том куда нам отправиться
в этот август был обречен на единственный и самый правильный ответ - конечно
же в Крым!

     Имея за плечами богатейший опыт подобного рода путешествий подготовка к
"второму  пришествию" на  крымские земли была нами тщательно  спланирована и
стала приводиться в жизнь.

     Компания  в  этом году  набиралась еще  более  многочисленная.  С  нами
отважилась   поехать  Татьяна,  девушка  Симы;  Старый,  рассказав  о  наших
приключениях, увлек с собой нашу бывшую  одноклассницу Надьку  и ее  подругу
Лиду. От  столь  заманчивого предложения не  смогла устоять и  Ленка, хотя и
предупредила, что для этого ей нужно выпросить на работе отпуск. С Леной нас
познакомил  Митька. Обстоятельства, при  которых состоялось знакомство, были
весьма  оригинальны:  она  приехала  к Сяве на дачу,  где  отдыхала вся наша
компания; приехала одна, дождливой августовской  ночью,  отыскав  наш дом  в
лабиринте  лесов и деревень.  С тех пор мы  стали хорошими друзьями и  часто
бывали в  ее  гостеприимном  доме  на  Салтыкова-Щедрина.  Там мы  отдыхали,
обменивались  новостями,  пили,  играли,  пели,  даже  танцевали,  а  иногда
оставались на ночлег.

     Чем чаще происходили наши визиты, чем больше мы общались друг с другом,
тем  яснее  понимали,  что  Ленка  очень  добрый, просто-таки  замечательный
человек,  и я решил, что ей  непременно нужно отправиться с  нами в  дальние
странствия.

     Итак,  прекрасная половина компании уже грозилась перевесить чашу весов
в свою  сторону, но вскоре замерла на отметке "5+4"  против "5+1"  в прошлом
году. Великолепная  пятерка  оставалась без  изменений: Сява, Сима,  Старый,
Макс и я.

     Маршрут  был  разработан и опробован уже давно,  и билеты до Крымска на
знакомый 373-й Архангельск-Новороссийск поезд были приобретены еще в июне.

     На улице уже  во всю палило  солнце, и  асфальт начинал  плавиться  под
каблуками, когда  мы сидели в душных  аудиториях,  и сдавали сессию восьмого
семестра. Рассчитавшись с alma maters я и Макс уехали  на стажировку, а наши
друзья  устроились  на  работу,  дабы  сколотить  немного  денег  впредверии
грандиозной   поездки.  Старый  по   прежнему  работал  ночным  сторожем  на
автостоянке, а Сима и Сява устроились разнорабочими на Полиграфкомбинат.

     Повидав  далекие  города  (я  ездил в  Волгоград,  Макс в  Крондштат) и
вернувшись домой, мы обнаружили, что проблема обратных билетов не сдвинулась
с  мертвой  точки  и  мы  по-  прежнему  едем все  еще  только  "туда".  Мои
разнорабочие  с  почти  высшим  образованием  сидели  в грязных,  вымазанных
краской и грунтовкой робах вокруг  своего Полиграфа и преспокойно помешивали
раствор. Объявление на  стекле кассы вокзала  Ярославль-Главный гласило, что
билетов с направлений Адлер, Новороссийск в августе месяце, увы,  - нет. Уже
без особой надежды мы с Максом все-таки обратились в  сервис-центр и  ... О,
Боги! Спасибо,  что Вы иногда  вспоминаете  о нас:  как раз в  эти  минуты в
компьютерную  сеть  выбросили около пятидесяти билетов от  Новороссийска  до
Ярославля (оказалось,  что к 374-му поезду прицепили какой-то дополнительный
вагон) Ура, мы спасены!

     В очередной раз собравшись почти полным составом  мы совершили поход на
мелкооптовый  рынок,  где приобрели  множество продуктов  и  разных полезных
вещей. Явившись туда с полуторачасовым опозданием Старый решил, что уже пора
начинать устраивать свои проделки и на  абсолютно ровном месте умудрился так
треснуть  об  асфальт  коробку  доверху  наполненную   тушенкой,  что  банки
раскатились по всему рынку.

     Июль  в  зените.  Мы  с  Максом  сидим у  меня  на кухне  в  прекрасном
настроении.  Сегодня  у нас  куча  денег,  и  мы  выбираем  вариант  для  их
наилучшего вложения. Можно, например, купить пива и поехать к  Шелу, а можно
наоборот - купить пива и пойти к Симе, можно еще  купить пива и пойти гулять
- мы просто теряемся среди столь разнообразных возможностей.

     Тридцать первого июля  в городе  состоялся грандиозный  концерт  горячо
нами  любимой группы Чайф. Под концертную площадку был задействован  большой
сухогруз,  который  вплотную   подошел  к  набережной  Стрелки,  а   зрители
расположились прямо  на  берегу. Многие  группы в  нашей  стране пытались  и
пытаются играть рок-н-ролл, но в большинстве случаев получается либо дешевый
попс, либо сверхтяжелые,  никому не нужные навороты,  а той легкости,  мощи,
сексуальности,  разнузданности,  беспредела и  трезвости  одновременно, того
кайфа, кроме Чайфа у нас не выдавал никто.

     Августа   месяца  в  день  второй  мы   стояли   на   перроне   вокзала
Ярославль-Главный и ждали прибытия поезда. Вроде бы и зная уже, что из вещей
нам действительно  понадобиться, а  что нет, рюкзаки все  равно оказались до
предела забиты, а кроме них  руки были заняты гитарой,  палатками, тележкой,
множеством непонятных узлов и сумок. Кошмар.

     На этот раз нас разбросало по всему составу: Макс ехал в двадцатом, я в
шестнадцатом, а все остальные,  через вагон ресторан, в одиннадцатом вагоне.
Как  только поезд тронулся я быстренько перебрался к нашим, они заняли ровно
половину комфортабельного плацкартного вагона, удобно  расположившись на его
боковых местах. Избрав одну  из боковушек  главным столом, мы решили утолить
голод. Стол просто ломился от  изобилия: копченые куры, сыр,  колбаса, яйца,
зелень, салат всего  и  не перечислишь. Приобретенная еще в  Ярославле водка
"Рожденная  в СССР"  заполнила наши  стаканчики.  "За прямые рельсы" - самый
распространенный  железнодорожный  тост. В тамбуре  можно перекурить, есть в
том  какая-то  особая романтика,  - стоять у  окна,  курить  и  смотреть  на
проносящиеся дали.

     Нагостившись всласть,  я засобирался в свой  16-й  вагон. Добравшись до
второго купе, я забрался на верхнюю полку, разделся и преспокойно уснул.

     Вокруг была абсолютная тьма, и лишь грохот колес вернул  меня на землю,
заставив вспомнить где я. Часов не было, уже позже я  узнал, что было где-то
около  2-х, но  почему-то я решил, что наши все еще продолжают  веселиться и
одевшись направился к ним. Пройдя два вагона, мне пришлось повернуть назад -
вагон-ресторан был закрыт.  Долго  ли  коротко ли  я шел, но, придя  в  свой
вагон,  немного воспрянул  духом, ну зато сейчас я лягу спать, а утро вечера
мудренее.   Дверь  в  купе  ј2  приоткрылась  сантиметров  на  15  и  жестко
застопорилась. Многократно я закрывал и  пытался снова  открыть  злополучную
дверь  - все тщетно. Да что же это такое - мне и домой не попасть, где  же я
буду ночевать? Я  просунул руку  в эту  щель  и стал слепо шарить по стенке,
результатов это тоже не принесло. Попробовав несколько раз свернуть дверь, я
в конце концов устал и отошел к купе проводника. Перевернув белую табличку с
номером вагона, я с ужасом обнаружил - а ведь это  не  мой вагон! Что думали
обо мне несчастные пассажиры этого купе можно только догадываться.

     Ландшафт постепенно менялся,  и из лесов мы влетели в степи Черноземья.
Горячий  воздух  врывался  в  открытые  окна   вагона.  Время  протекало  за
бесконечными чаепитиями  и  игрой в  преферанс.  На  маленьких  станциях  мы
выходили чтобы размять свои кости и прикупить пару арбузов, которые вместе с
различной снедью пытались всучить пассажирам местные торговцы.

     Макс устроил небольшой сеанс хиромантии - предсказания судьбы по линиям
руки. Рисунок  на ладони образует  загадочные скопления  и  рассматривая его
Макс  рассказывал интересные истории о линиях жизни и судьбы, линиях сердца,
любви. Предсказатель большей частью предрекал хорошее и в это очень хотелось
верить.

     23:30. Мы приехали в город Крымск.

     Теплая  южная ночь  укутала  спящий  вокзал. Шумные  торговцы,  усталые
пассажиры   дремлющие   в   ожидании   утреннего   автобуса,   привокзальная
"футбольная"  площадь  -  все  было так знакомо, ничего не  изменилось,  все
по-прежнему, как  и ровно  год назад.  Спать  не  хотелось и  мы отправились
гулять по  ночному  Крымску. Дойдя до  автовокзала  и  узнав,  что диспетчер
приходит на работу в районе половины  пятого  утра,  мы, помня, что  как раз
где- то в этом часу уходит автобус на Порт-Кавказ, решили не тратить попусту
время   и  прямо  сейчас  выдвинуться   со   всеми  вещами  к   автовокзалу.
Возвращающийся  с ночной смены  автобус  подкинул  нас до автовокзала,  и мы
стали  ждать  когда, так нужный нам, Крымск-Порт-Кавказ автобус проснется, и
мы отправимся к берегам Керченского пролива.

     Но, как стало понятно  со  слов диспетчера,  в этот день прямой рейс до
Порта-Кавказ есть только вечером,  что  нас  совсем  не  устраивало и  мы по
совету того же диспетчера оправились на перекладных.

     Под ровный шум двигателя и тихое  укачивание  мы  сразу крепко уснули и
проспав  всю дорогу очнулись уже подъезжая к станице  Варениковской. В столь
ранний  час  (было  около  семи утра)  магазины  еще  спали, и  завтрак  наш
откладывался на неопределенный  срок. Прождав на  автовокзале около часа, мы
пересели  на очередной автобус идущий в Анапу. Он добросил нас до Джигинки -
затерянной  среди  бескрайних  полей  станицы.  Обратившись  с  вопросом   к
аборигенам,  мы узнали в каком направлениии и когда должен пройти  очередной
(последний в этой цепочке) автобус Новороссийск-Симферополь.

     В  силу  ряда  причин, по прибытию в Джигинку мы были  довольно  сильно
голодны, измотаны и физически ослаблены. В поисках магазина я забрел в самые
дебри станицы. Поиски мои  увенчались успехом, и я  с  добычей уже  спешил к
ожидавшим  меня  с  нетерпением  друзьям.  Вдали  я  увидел  Макса,  который
оживленно   жестикулировал,  давая  понять,  что  мне   нужно  поторопиться.
Обмотавшись  словно пулеметной лентой, 1,5 килограммами сосисок  я стремглав
летел к машине, которую  тормознули друзья,  решив  не дожидаться  автобуса.
Проехавшись в  открытом  кузове грохочущего  ЗИЛа километров семь, мы  вновь
очутились на обочине  шоссе. Дорожные  знаки указывали, что мы  находимся на
верном пути, но до Порта было еще около ста километров ...

     Не успев еще пока вкусить всех прелестей хитч-хайка (автостоп) мы бодро
выбрасывали руки  в  надежде  на  то,  что какой- нибудь  безумный  водитель
согласится взять  такую  большую  толпу да еще с угрожающе-гигантской  кучей
рюкзаков и  палаток. С  безумцами  было туго -  авто безжалостно проносились
мимо.  Откликнувшись на наши просьбы  громадный  красный Икарус  провез  нас
километров сорок до станицы Старотитаровская.

     Наверное, диспетчер автовокзала города Крымск страдал сегодня зверскими
приступами  сильнейшей икоты, так как мы  частенько вспоминали его  "добрым"
словом. Но мы не очень-то расстраивались столь затянувшемуся пути, и  решили
разбиться на группы - так проще было ловить попутные машины.

     Моя группа добралась  до Порта  - Кавказ первой,  нам очень повезло, мы
совершили всего еще две  пересадки. Как и на  вокзале в  Крымске я узнаю все
вокруг: эти громадные портовые краны, серые бетонные заборы, липнущие друг к
другу коробки  придорожных кафе. Остальным  группам повезло чуть меньше, они
приехали в Порт на полтора часа позже. Мы как раз успевали на отправлявшийся
минут через 20 паром. По какому-то невидимому сигналу мужская часть компании
сразу же  направилась  в  сторону мелких  кафе и  магазинчиков:  нет  ничего
приятней для измученных  трудным переходом путешественников,  чем посидеть в
прохладной тени потягивая  свежее холодное пиво.  Его, как нам показалось, в
здешних ларьках если и разбавляли, то очень  умеренно - уважение к  личности
употребляющего  напиток  еще  не  окончательно девальвировалось,  и  поэтому
три-четыре кружки бархатного могли скрасить жизнь любого желающего.

     Российские таможенники почти беспрепятственно пропустили нас на паром и
вот  мы уже протискиваемся сквозь  тесные  ряды машин, рискуя одним неловким
движением снести рюкзаком зеркало какому-нибудь джипу. Всего каких-то четыре
километра водного  пространства отделяют два некогда бывших одним , а теперь
совершенно разных государства: Россия и Украiна.

     Справа от нас Азовское море, слева море Черное, позади Россия- матушка,
а впереди Крым и мы иностранцы на этой земле, а жаль.

     Внимательно изучив наши аусвайс, украинская таможня дает добро. Автобус
ј1  довозит нас до автовокзала  города-героя Керчь, и  сбросив  с плеч  свои
рюкзаки мы отправляемся к кассам.  Ура, автобусы  до Феодосии еще есть, а по
словам кассирши где-то около 20:30 из Феодосии через Щебетовку идет еще один
необходимый нам рейс.

     Обменяв  часть  своих $  на украинские гривны мы  тут же создали единый
общий  фонд всех  расходов - общак (ничего  общего с воровским  понятием  не
имеет).  Это  значительно  упрощало  все  вопросы  касающиеся   приобретения
чего-либо. Тратить деньги было очень легко и никто не задумывался сколько их
еще осталось. Хранителем общей кассы стал Сима.

     До отправления маршрута Керчь - Феодосия оставалось около десяти минут,
когда  Ленка  решила  отправиться  на  рынок  чтобы  купить   всей  компании
перекусить что-нибудь. Взяв с  собой  Татьяну, она мигом обернулась, неся  в
руках множество  пакетов. Перекусить было  как нельзя кстати, но удалось нам
это сделать уже в  другом автобусе,  отправившемся  из  Феодосии почти сразу
после нашего в нее приезда. Удача за нас!

     Солнце быстро тонуло среди  черных силуэтов  гор,  и к  моменту  нашего
прибытия в Щебетовку кромешная тьма окутала землю. Тишину ночи нарушало лишь
пение  цикад, а со стороны моря  очень приглушенно доносились звуки музыки -
до  КырПыра  рукой  подать - 5  км. Перекурив минут 20 мы было  засобирались
снова забрасывать  себе  на спины  громады рюкзаков  и  добить  остаток пути
пешком,  как  к  остановке подъехала  легковая  машина  и  за  10 гривен  мы
договорились  с  Сулейманом  (так  звали  водителя авто)  подбросить  нас до
Крымского  Приморья.  Половина горизонта  предстала  нашим глазам  в  блеске
иллюминации.  В  воздухе висела  яркая  золотая  сеть: сверкающие  гирлянды,
созвездия, огненные розы и шары электрических фонарей, словно крупный жемчуг
среди золотых украшений.

     Сява  и  Старый не упустили момента и быстро  сгоняли  до рынка.  Успев
напробоваться  продукции местных виноделов, они вернулись очень  довольные и
жизнерадостные. Нам пора, закинув лямки рюкзаков на плечи, мы уходим в ночь.

     Дорога знакома, по ней мы много раз ходили в КырПыр с места стоянки. Но
в подобных условиях такие переходы  не совершались.  Свет двух электрических
фонарей резал кромешную тьму ночи, рискуя проломить себе голову о лежащие на
берегу громадные  камни,  подворачивая ступни ног в трещинах спускающихся  к
самому морю скал мы продвигались к заветной цели. Сейчас, когда до места где
мы  стояли  лагерем ровно год назад оставалось каких-то 3-4 жалких километра
отступить и дождаться утра было бы просто глупо. Стиснув зубы мы тащились по
гремящим под ногами  плоским камням, по шуршащему, забивающемуся в кроссовки
песку,  перешагивая через  лежащих  в  спальниках  прямо  под открытым небом
людей, шли,  чтобы забраться  в самую  западную  оконечность Лисьей  Бухты -
кусок каменистого пляжа и высокий холм на склоне которого образовалось очень
удобное  для лагеря  плато  -  место  которым каждый из нас грезил в течение
целого года. Обогнув последний врезающийся почти в самое море холм, мы вышли
к  Чушке -  маленькой бухточке  входящей  в  состав  Лисьей. Встречайте,  мы
вернулись!

     Знаменитое плато, слава Богу, оказалось не занятым. Даже внизу, там где
раньше стоял лагерь Сереги, тоже никого не было. Изначально мы хотели встать
внизу  - плато  казалось слишком  маленьким для того  чтобы разместить всех.
Возводить  палатки  глубокой ночью было бессмысленно  и,  расстелив  коврики
прямо на земле, мы крепко заснули. Утро вечера мудренее.

     Едва  проснувшись мы слетали к морю, и искупавшись принялись за дела: я
с Сявой  отправился на поиски дров, а Сима,  Татьяна и  Лена ушли  за водой.
Водоносы прихватили  с  собой громадную 40  литровую бочку,  крепко-накрепко
привязав  ее  к двухколесной телеге.  Бочку  и  тележку мы  тащили  с самого
Ярославля и рассчитывали с ее помощью решить вопрос доставки пресной воды. В
лагере, вернее у сваленных в кучу рюкзаков остались Старый и Макс.

     Вопрос где нам добыть сухих  дров решился  сам собой:  мы  знали  здесь
каждый  уголок и  сразу направились к знакомым холмам.  Солнце уже  начинало
жарить наши  спины, когда  мы  вовсю сражались с колючим  сухим  кустарником
обступившим  нас  со  всех  сторон.  Вдоволь  намахавшись  топорам  и  найдя
громадную кучу дров  вполне достаточной, мы как подкошенные упали на плотный
пушистый ковер из сухой, выгоревшей на солнце травы - перекур.

     Далеко-далеко в  небесной лазури  плыли  снежно-белые облака.  Раскинув
руки  мы лежали и смотрели в голубое бездонное небо. Горячее дуновение ветра
доносило  до  нас  шум  морских  волн;  мы  тонули в  глубине  небосвода,  и
становились маленькой частичкой этого бесконечно прекрасного мира.

     Не знаю сколь долго  это продолжалось, но когда мы очнулись солнце было
уже высоко и  нам было пора отправляться в лагерь. Вязанки наши были  похожи
на  два огромных  веника и  волоча  их  за собой  мы  поднимали столб желтой
дорожной пыли. Вот мы и у моря, остается перейти Мертвую Бухту и мы дома. Но
зачем насиловать себя непрерывным перетаскиванием тяжелой ноши - мы падаем в
теплое  и ласковое море и оно как рукой, снимает  усталость, восстанавливает
силы - ну вот теперь можно идти дальше.

     Вернувшись в лагерь, мы нашли его в том же состоянии, в каком  оставили
его несколько часов назад. Макс и Старый никак не могли  решить на  какой из
стоянок  ставить   палатки:  вариантов  было  два  -  избрать  лагерем  наше
прошлогоднее   место,   либо   остаться  здесь,   в   "харькiвском"  лагере.
Посовещавшись, мы решили встать на старом, уже полюбившемся месте.

     На  небольшом клочке  земли, где в прошлом году с трудом помещались две
(трех и двухместная)  палатки,  в этом году мы умудрились  воткнуть  четыре,
добавив к старому рекорду  еще  две двушки.  И  как ни  странно  необходимое
свободное место от этого не уменьшилось, наоборот, как нам показалось, стало
еще просторнее.

     Солнце безжалостно палило  с  небосклона; измученные жаждой  мы  искали
спасения купаясь в море,  но с каждым  разом находили его все меньше. Что же
случилось с  экспедицией водоносов? Дорогу к  роднику Сима помнил отлично, и
заблудиться  они не  могли,  возможно,  им пришлось очень  долго ждать своей
очереди, но их нет с самого утра и этот вариант тоже исключен.

     Не теряя времени  даром, мы соорудили наш знаменитый каменный гарнитур:
стол и несколько стульев (если таковыми их можно было назвать).

     Старый  отправился  в  СолиДол:  нужно  было  купить вина  и  хлеба  на
сегодняшний вечер. Зная его  манеру торговаться  лучшей кандидатуры для этой
цели просто не найти - на торговцев находил тихий ужас, когда Старик пытался
сразу же втрое удешевить их товары.

     Тем временем водоносы спустились  с гор  и  глядя  на них,  мы серьезно
пожалели,  что  отпустили с Симой  Лену  и Татьяну.  Сима  тащил набитый под
завязку пластиковыми бутылками рюкзак,  а позади девчонки буквально на руках
волокли злополучную бочку - горные тропинки были слишком узкими, а местность
пересеченной для того чтобы использовать тележку.Вообщем измучались вдрызг.

     Пора было подумать об  ужине. Татьяна  с Леной  стали чистить картошку,
мужики рубили  дрова и разводили костер. Время от времени  мы  спускались  к
морю, - поплавать с маской и трубкой в чистой прозрачной воде.

     В один из таких заплывов я поймал несколько рапанов и они были обречены
стать самым экзотическим блюдом сегодняшнего ужина. Вскипятив  их  в морской
воде я  спустился  к  морю чтобы  почистить  пойманных  моллюсков.  К  моему
удовольствию  поучаствовать  в  этом  процессе  захотели все  наши  дамы.  С
искренним  любопытством они подцепляли ножом известковую створку и мастерски
вытаскивали спиралевидного жильца из его раковины.

     Старик вернулся из Солидола и приволок кучу  портвейна, не забыв купить
хлеб,  майонез и прочие  мелочи. Все было готово к  тому чтобы отметить наше
возвращение в легендарную бухту. Белый  портвейн - мы не пили его целый год,
у  нас нет хрустальных бокалов,  зато есть прекрасные эмалированные кружки и
пить из них ничуть  не хуже. Что может быть  вкуснее чем  дымящаяся отварная
картошка и  шкварчащее мясо  рапанов,  обжаренное в масле, посыпанное  тонко
нарезанным луком, черным перцем, политое майонезом...

     В  черном  небе  ярко  горели миллиарды звезд,  ночную  тишину  изредка
прорезал треск цикад. За день мы очень устали, пора спать.

     Как хорошо когда некуда торопиться: сладко проспав  целое утро мы ожили
лишь  к полудню.  Жесткий абсистентный синдром напомнил о том, что не стоило
допивать вчера еще и оставшийся литр "Рожденной в СССР". Собравшись с силами
я  и  Макс  спускаемся  к  морю  и предавшись  воле  волн долго  отмокаем  в
искрящейся   пучине.   Море  снимает  много  вредных   симптомов,  но  чтобы
окончательно вернуться к жизни мы пьем каркадэ. Суданская роза, гибискус все
это названия  божественного напитка  -  имя ему каркадэ. Любовь  к  нему нам
привил Сява. В этом году мы обзавелись 5-литровым  алюминиевым чайником и он
исправно служил нам в наших чаепитиях.

     Чтобы   пополнить   истощившиеся  винные   запасы,   а   заодно  купить
каких-нибудь   фруктов   Сима,   Лена   и  Татьяна  отправились   в  КырПыр.
Посовещавшись,   мы   решили,  что  вместо  подорожавшего  по  сравнению   с
прошлогодними ценами  портвейна, нам  гораздо предпочтительнее пить крымский
коньяк. Парадокс,  за  литр белого портвейна местные  виноделы просили 6-6,5
гривен, а за пол-литра  коньяка 5,5-6, при крепости последнего 40-42% против
16%  портвейна, выгода  становилась очевидной.  По нашим расчетам  за  вечер
человек  должен  выпивать  1,5-2  литра  портвейна  либо  0,5  коньяка  -  в
стоимостном эквиваленте коньяк был вне конкуренции.

     А  пока  наши ходили "в  люди"  мы решили приготовить плов.  Нет ничего
невозможного для столь искусных кулинаров - мы решительно принялись за дело.
Главным кулинаром стал Сява, а мы как  маленькие  поварята всячески помогали
ему колдовать над  котелками. Время от времени мы  по  очереди отлучались  с
кухни, чтобы окунуться в море.

     В лагере почти всегда играл магнитофон, и  довольно  приличная фонотека
могла удовлетворить  самые  различные вкусы.  Хотя музыкальные пристрастия у
нас  были  почти  едины, просто-  таки бешенной  популярностью  у  нас  стал
пользоваться сборник  песен, записанный  Старым перед самым отъездом в Крым:
Чайф,  Пилот, Zеmфира, Найк  Борзов... Отдельно  хотелось бы выделить  песни
Агузаровой, она стала для нас музыкальным  открытием,  а ее  песни звуковыми
зарисовками нашей крымской жизни.

     Ходоки из КырПыра вернулись ближе к вечеру, когда солнце уже спускалось
вниз, и свет его лучей приобретал бархатный, желтый оттенок.

     Плов удался на  славу,  мы даже  не ожидали, что  у нас получится столь
великолепное  по своим вкусовым  качествам блюдо.  Из принесенных огурцов  и
помидор  был приготовлен живописный  салат, а в дополнение ко всему, к столу
были поданы большие,  ароматные  персики. Начисляющим (от  слова начислить -
т.е. налить) в тот  вечер был Макс, он  мастерски разливал "Старый  Крым"  и
"Коктебель" (так  назывались местные  коньяки) в  наши эмалированные кружки.
Спешу сразу оговориться - дамы пили исключительно десертное вино и коньяк не
употребляли (почти!).

     На столе  горела свеча, на ее подсвечник - консервную банку была  одета
пластиковая бутылка без дна, и ветер не мог задуть плясавший язычок пламени.

     Самое время  поиграть на гитаре и исполнить несколько  душевных  песен.
Чаще играть приходилось мне, ну а насчет спеть вопросов никогда не возникало
- песню подхватывали  сразу несколько  голосов  и хором  мы выводили любимые
ноты. Песен мы  знали  много, и  концерты могли продолжать  очень долго, при
этом  музыкант с  группой вокалистов могли  перемещаться вниз к самому морю,
либо, распевая бессмертные хиты, разгуливать по берегу.

     Мне  очень  нравилось  играть  с  Ленкой.  Она обладала чистым, сильным
голосом, к тому же со слухом у Лены было все в порядке  и вместе мы довольно
не  плохо играли песни Zеmфиры. Хороший женский вокал вообще  вещь  довольно
редкая, а в нашей компании, можно сказать, явление и вовсе уникальное.

     Иногда за инструмент брался  Старый, и всякий раз  он  устраивал  такой
симфонический беспредел, что после его  гитарных экзерсисов  нам  еще  долго
нужно было приходить в себя.

     Отыграв полную программу, мы легли спать, но сон не шел, и мы еще долго
разговаривали на откровенные темы. Близость природы, образ жизни, который мы
вели, сильно сближали и мы были очень открыты в общении друг с другом. Ветер
колыхал полог нашей палатки, мы лежали, укрывшись двумя на троих одеялами, и
вспоминали  свои детские  страхи,  которые  жили  где-то в  глубинах  нашего
подсознания.  Лучи  восходящего  солнца скользнули по стенке  нашей палатки;
сквозь  сетчатое  окно с моря дул легкий бриз. Еще вчера  мы  договорились с
Аленой ( с  личного разрешения  Лены я позволю  себе  звать  ее  именно так)
совершить пробежку  по  горным  тропинкам.  Пора  просыпаться -  утро  ждет.
Разбудив  Аленку,  я стал собирать пластиковые бутылки в  один  из пустующих
рюкзаков.

     Лучшего маршрута, чем до родника и обратно не найти: и побегать можно и
воды  принести.  Вдруг  молния на соседней палатке расстегнулась,  и из  нее
выполз Сява.

     - Доброе утро, - сказал Сява.

     - Доброе утро, Сява, - ответил я.

     Узнав, что мы хотим сбегать на  родник, он тоже засобирался с нами. это
хорошо, значит мы  принесем в два  раза больше воды и путь к роднику будет в
два раза  веселее.  Бег  у  нас не очень-то получается:  преодолев несколько
крутых изнурительных подъемов, Сява и Аленка устали и идут пешком.  Тропинка
петляет по желтым, с выгоревшей на  солнце травой лугам, забирается вверх  и
тут же срывается вниз, в заросшие дубовыми рощами ущелья. Мы останавливаемся
у малого родника.

     В утренние  часы людей  у источника почти  нет и,  дождавшись, когда мы
остались совсем  одни, решили устроить небольшой банный  день, точнее банное
утро.  Раздевшись,  мы  с Сявой  побрили уже прилично  заросшие  подбородки,
почистили зубы и вымыли  с мылом шеи. Намылив подмышки и: другие части тела,
мы  ждали, пока белое пластмассовое ведро наполнится, и  мы устроим друг для
друга настоящий душ.  В это время к роднику поднялась группа туристов,  и по
их  смущенным  взглядам мы  поняли,  что  оказались  в  ситуации  более  чем
комичной: два абсолютно голых  молодых человека с намыленными:частями тела и
непонятно для какой цели намыленными подмышками  наводили на странные мысли.
Присутствие в нашей компании девушки становилось и вовсе непонятным. Туристы
любезно  согласились не  мешать нам в реализации  наших планов  и  удалились
прочь.  Наобливавшись  холодной  родниковой  водой  и  заполнив  все  пустые
емкости, мы двинулись в обратный путь.

     Вернувшись в лагерь, мы приступили к разборам оставленных со вчерашнего
вечера  завалам бутылок и наведению общего порядка  в  лагере.  Мытье посуды
было полностью возложено на хрупкие женские плечи и, нужно сказать,  девушки
успешно справились с этой задачей.

     Я приготовил шикарный обед:  картофельный  суп с мясом и специями, а на
второе были макароны с соевым соусом и знаменитый салат по-крымски.  Третьим
блюдом  стал ароматным  настой  каркадэ  со  сгущенным молоком  - объеденье!
Признав  все вышеперечисленное очень вкусным  и, отблагодарив меня за труды,
вся наша шумная компания стала расходиться по палаткам - тихий час.

     Вечером, собравшись  за каменным столом, мы пили коньяк  с персиками  и
дыней. Молодой  месяц  набирал  силы  и его  серп  ярко  сиял в черном небе.
"Пешком  по шпалам  на  юга" - пел  магнитофон, "пешком по шпалам на юга"  -
подпевали мы.

     Наши дамы  стали  было  уже  сомневаться  в  существовании  легендарных
peenkie    (скалапендр)     :     мол,    где     они     ваши     чудовища,
рассказывали-рассказывали, а их и нет, но старые знакомые не заставили  себя
долго  ждать. В тот  же вечер Макс с олимпийским спокойствием  тихо  сказал:
"Дайте  мне  фонарик,  пожалуйста,  кажется они пришли".  И  правда,  гадина
преспокойно сидела  на  голой  ступне Макса, спрятавшись  под лямку  пляжной
тапки. Яркий свет вспугнул монстра и она уползла под стол. "Ну, как они вам,
девушки?"  -  спросил  Макс.  Может  быть  в  другое  время  и  при   других
обстоятельствах  наши  барышни поддержали  бы эту  беседу  и ответили  Максу
чем-нибудь  из  своего богатого женского  арсенала, но  сейчас они испуганно
светили  фонариком себе  под  ноги  и было видно, что  peenkie  им не  очень
понравились. Больше в тот вечер скалапендры нас не тревожили.

     Расправившись с запасами коньяка, мы пребывали в прекрасном настроении.
Сердца наши были распахнуты  навстречу всему миру, а весь мир сосредоточился
на ту пору в границах плато одного из живописнейших холмов Лисьей Бухты.

     Что делает все прогрессивное человечество, вылезая из палаток навстречу
восходящему  солнцу,  потягиваясь  и жмурясь от яркого  света? -  Правильно,
чистит зубы. Спустившись  к морю,  мы рассаживаемся  на  выступающих из воды
валунах, и восстанавливаем нарушенный с вечера кислотно-щелочной баланс.

     А не сходить ли нам "в люди"? Действительно, хватит бездельничать - все
в  КырПыр. К сожалению,  всем уходить из  лагеря  нельзя, нужно чтобы кто-то
присматривал  за палатками. Макс  самоотверженно согласился остаться. Взяв с
него обещание не скучать без нас, мы покидаем лагерь.

     Пройдя через Чушку (или Нюшку, как называет бухту  Алена) мы подходим к
Зеленке   -  это  участок  побережья  около  150  метров   длиной,  поросший
кустарником  и невысокими деревьями  дающими богатую тень, множество палаток
располагалось именно  там - это  своего рода столица Лисьей бухты.  Мы  идем
дальше в сторону огромного осколка скалы, торчащего из моря  у самого обреза
воды - это мыс Арбуз. За ним, метрах в семидесяти, еще один камушек поменьше
- мыс Крабий.

     Вот  мы  и пришли:  шумная суета торговцев,  маленькие  пляжные кафе  и
магазинчики, одним словом - КырПыр. Мы еще не завтракали  сегодня  и поэтому
первым делом  решили  подкрепиться. Для этого  мы  купили  пива и  несколько
пирогов с капустой. Удобно расположившись на газоне местного парка, в густой
тени больших деревьев, мы отдыхали и пили украинское пиво "Eagle".

     Со стороны набережной до нас доносились звуки гитары и бонгов, стройный
хор  голосов  пел  на незнакомом  языке  протяжную песню.  Из любопытства мы
отправились посмотреть на уличных музыкантов.  Ими оказалась  группа молодых
людей и девушек, сидящих под большой чинарой у самого тротуара. Они устроили
целое представление: играли, пели, танцевали, был даже  жонглер. На асфальте
лежала  перевернутая  шляпа,  в ней  блестела  мелочь и  валялось  несколько
сигарет, листок картона  был  обращен к проходящим  мимо "Не  оскудеет  рука
дающего".

     А что если вместо коньяка мы купим  сегодня много-много пива?  А почему
бы и нет? - Сказано - сделано. Одной из  многочисленных лавок  мы  за десять
минут  сделали дневную выручку,  купив сразу 37  бутылок  пива: "Славутичъ -
классическое", "Славутичъ-  свiтле","Оболонь-премiум  ","Оболонь -  ладжер",
"Веселый монах", "Рогань  - Золотая  Ера".Заполнив  до отказа Симин рюкзак и
два  чехла от палаток  мы взвалили все это на плечи  и  двинулись в  сторону
дома.

     Пройдя около двухсот метров у Алены порвалась вторая  босоножка (первая
разорвалась еще  на пути в КырПыр). Скача  босиком  по камням можно запросто
проколоть себе ступню. После  недолгих уговоров мне  удалось усадить Алену к
себе на плечи, и мы снова зашагали вперед.  Пройдя  треть пути, моя всадница
категорически отказалась ехать дальше.  Общими усилиями  мы пересадили ее на
Сявины плечи, но через некоторое время ситуация  повторилась и  остаток пути
она все равно прошла пешком. Характер.

     Изрядно вымотавшись в обратной дороге, мы идем купаться в Мертвую Бухту
(мертвая она  потому, что в ней не  стоит  ни одной  палатки, а  так  ничего
мертвого в ней нет).  Взяв с собой все купленное  пиво мы  было  хотели  его
охладить, опустив  бутылки  в прочном капроновом садке на приличную глубину,
но вызывавшие  опасение волны не  дали нам осуществить  задуманное. Наполнив
морской водой нашу 40-литровую бочку, мы сложили в  нее почти все бутылки, и
стали готовить ужин.

     Вечер проходил  по  знакомому  сценарию:  в перерывах  между тостами  и
разговорами  мы  пели  песни и  танцевали  (!) под музыку Агузаровой,  Чайф,
Ляписа  Трубецкого.  Песня "Зеленоглазое  такси"  в исполнении  Ляписа стала
одним из величайших хитов. "Шеф, два счетчика!", "Шеф, два счетчика!".

     Взяв гитару,  я спускаюсь к морю.  В небе еще  нет полной луны, но даже
видимая ее часть светит ярко и лунные блики танцуют  на плещущихся волнах. Я
встречаю  Сяву  и мы  идем  гулять по  тянущейся  вдоль  берега  тропке.  Он
прихватил из лагеря пару бутылочек пива и от этого гулять нам становится еще
приятнее. Исполнив  в два голоса  "Раскинулось море  широко" мы срываем бурю
аплодисментов  от  благодарных  слушателей,  оставшихся  в  лагере  -  почти
стопроцентная слышимость  обеспечивает постоянный  звуковой контакт. Мы идем
дальше  и  подходим  к одному из костров  на  стоянках наших  многочисленных
соседей.  Познакомившись,  мы  выяснили, что они приехали  из города Сумы, а
один  из них оказался жителем города Москва, что  само по себе уже приятно -
соотечественник. Спев для них  парочку песен, мы возвращаемся в лагерь. Свет
луны падает  со стороны моря и  наши с Сявой тени  отчетливо видны на склоне
холма. Мы поднимаемся  по тропинке  к  ожидающим  нас  друзьям,  но  жесткий
блюзовый  ритм "Все это  rock-n-roll" (песня,  которую  мы играли  в  данный
момент) заводит и мешает нашему  продвижению вперед.  Взяв финальный аккорд,
мы входим  в лагерь  - пива  музыкантам! На  звон  гитары и шум застолья  из
глубины ночи к нашим палаткам поднялись несколько молодых людей и  девушка -
это  наши соседи,  их  лагерь  в 40 метрах  от нас.  Они  приехали их города
Харькiва и за глаза мы  называли  их просто -  "хохлы". Российско-украинская
встреча   проходила  в  спокойной  дружественной  обстановке,  причем  гости
усиленно нажимали  на пиво, запасы которого стали  стремительно  истощаться.
Харькiвчане  принесли  с  собой  гитары  и  стали   петь  и  играть   что-то
собственного  сочинения.  Внимательно прослушав 3-4 песни,  мы  забрались  в
Сявину  палатку: лежа  на спине, курили  "Ватру" и тихо  разговаривали. Наши
ночные  гости  преспокойно сидели  в лагере  и покидать его явно  не хотели.
Затянувшись сигаретой ,Сява задумчиво произнес:

     - Хлопцы, а как по вашему будет "пошли"?

     - "Пiшли", - ответили хлопцы.

     - Ну а как будет "х.."?

     - Так и будет "хг..", с проносом на "хгэ" отвечали ночные гости.

     - Ну так вот, хлопцы, -пiшли вы все на "хг.."!

     Ошалев от такой  коммуникабельности, хлопцы сразу поняли свою ошибку, и
засобирались домой. Наверное, не стоило нам так жестко обходиться с ними, но
сложившиеся обстоятельства просто  вынудили Сяву на этот шаг. Харькiвчане на
нас не обиделись и отнеслись к этому понимающе.

     Перед тем  как лечь спать  мы  решили, что завтра нам  непременно нужно
отправиться в горы. Ночная тишина - клейкая, плотная, вязкая, все напитывает
сном и  покоем, высасывает жажду  движения, присущую всему живому.  Утренняя
тишина  имеет несколько пород,  а уж оттенков у нее столько, что  этот абзац
можно было продолжать еще очень долго.

     Шум накатывающихся на берег волн выкарабкивался из легкой дымки тумана,
осторожно  входил в палатку, словно хотел сообщить что-то  неведомое прежде.
Он был тих  и не мешал Аленке  и Максу досматривать сны - будить их в  столь
ранний час я не решился.

     Осторожно расстегнув молнию на палатке,  я вышел навстречу улыбающемуся
восходящему солнцу.  Услышав, что кто-то  проснулся  из своей  палатки вылез
Сява. Пожелав  друг  другу доброго  утра, мы стали готовиться к восхождению:
пластиковая  полутора литровая  бутылка наполовину  наполненная сухим  вином
производства местных умельцев была примерно одинаковой температуры с землей,
на  которой стояла,  но  вино  в  ней  еще  не  успело  (или не могло?)  так
нагреться,  поэтому  Сява  выпил не  обжигаясь и видимо  почувствовал только
приятное тепло. Я последовал его примеру. Заметно повеселев, мы стали будить
мирно спящих "альпинистов".

     -Макс! Алена! Вставайте! Пора, горы ждут!

     -Угу, сейчас встаю, - сквозь сон пропела Алена.

     -Давайте  еще немного поспим, а?  -  с  надеждой в  голосе  еле  слышно
произнес Макс.

     -Нет, спать мы не будем - у нас так не принято, если уж решили в горы -
значит в горы.

     Покинув свой гарем (Старый жил в одной  палатке с Лидой и Надей) Старик
тоже решил отправиться с  нами. Покуда Алена и Макс ходили  к морю умыться и
почистить бивни, мы собрали рюкзаки, не  забыв прихватить с собой знаменитый
флаг  (громадный  триколор  и  в  этом  году величаво развевался  над  нашей
палаткой). Все собрались - вперед!

     Первые подъемы  мы преодолеваем в быстром походном темпе, но  с  каждым
следующим  рывком  сил  становилось  все  меньше. Решив пройти  по знакомому
прошлогоднему маршруту, дойдя до развилки, мы свернули налево и спустились в
дубовую  рощу на  краю  глубокого  ущелья.  На  самом  дне  ущелья  в  русле
пересохшей горной реки мы сделали небольшой  привал. Едва отдышавшись, снова
ползем  вверх.  Срывающиеся из-под ног  камни  скачут по склонам гребня  и с
грохотом исчезают в поросших яркой зеленью  низинах. Дышать становилось  все
труднее, ноги  "забитые" сверхтяжелой  нагрузкой  с трудом  поднимали  нас к
заветной вершине. Не  даром  говорят, что  альпинизм - самый энергоемкий вид
спорта.

     Привал.  Сбросив  рюкзаки, мы  сидим на жесткой  выгоревшей  траве  и с
восхищением смотрим вниз на  высланные зеленым  бархатом склоны и золотистые
луга на  плоских вершинах  холмов.  Собрав  всю  свою волю в  железный кулак
"альпинисты" снова ползут  вверх. "Мы рубим  ступени -  ни шагу назад,  и от
напряженья колени дрожат, и сердце к вершине готово бежать из груди:" Иногда
казалось,  что едва заметная тропинка вела к самому небу, потому что сколько
глаз  мог разглядеть  она  все поднималась  и,  наконец, пропадала где-то  в
облаках.  Воздух  становился  так  редок,  что  больно  было  дышать.  Кровь
поминутно  приливала в  голову, но  вместе с  тем какое-то странное  чувство
распространилось по всем жилам, и  мне было  как-то весело, что я так высоко
над миром.

     Чувство  детское, не  спорю, но  удаляясь  от  условностей  общества  и
приближаясь  к  природе  мы  невольно становимся детьми.  Все  приобретенное
отпадает от души и она делается вновь такою, какой была некогда и, наверное,
станет когда-нибудь вновь.

     Мы в точности повторили старый маршрут, и  вышли на небольшой  балкон -
плоский зубец  скалы, вертикально  срывающийся  вниз. Проглотив с  аппетитом
принесенные  с собой  хлеб и  консервы,  мы лежали  на побежденной  вершине,
счастливые и довольные удачному восхождению на Эчки-Даг.

     Спускаясь с  гор,  мы  непременно заходим  на  "большой" родник, где  в
густой тени под куполом ярко-зеленой листвы уставший  в дороге путник  может
отдохнуть  и утолить  жажду. Вода в  источнике волшебная. Где-то  далеко под
землей в недрах величественных скал  живет подземное озеро, откуда  вместе с
водой к  нам в бутылки иногда попадают пресноводные  креветки. Как известно,
креветки живут только в очень чистой,  прозрачной  воде. Рядом с  источником
растет  кизил,  его ветки  усыпаны  ярко- красными  кисловатыми ягодами.  Из
кизила и диких яблок Сява варил отличный компот. Отдохнув, мы  идем домой  -
нас ждут. Вернувшись  в лагерь,  мы  нашли его в полном порядке: вся  посуда
была  вымыта,  все  вещи аккуратно сложены,  а  дрова распилены, поколоты  и
уложены в поленницу. Ай да Сима! Ай да Татьяна!

     Пообедав, мы заползаем в  мою гигантскую желто-зеленую палатку и играем
в преферанс -  это  наша самая любимая карточная  игра. В  Ростове мы купили
футбольную  колоду  карт  (на  их  лицевой  стороне были  изображены  звезды
мирового футбола - Zidane, Beckham, Hagi и многие другие).

     Включив  магнитофон, мы  с головой уходили  в игру и  приходили в  себя
только  к  вечеру. Нужно было готовить  ужин и  делать  это  мы  начинали не
прерывая игры : сидящий на прикупе шел разжигать костер, его менял следующий
и ставил на  огонь котелки,  третий солил воду и  подкладывал в костер дров.
Вечер  ложился  на плечи, мы собирались  за  каменным  столом и пили  старый
добрый  коньяк,  закусывая  его  персиками, дыней  или арбузом.  Наши давние
знакомые pinkee регулярно посещали лагерь, и  встречи  с ними стали явлением
почти обыденным.  Чудовища  оказались  жуткими  сладкоежками  и  перспектива
полакомиться дыней или виноградом привлекала их в  нашу  палатку, где обычно
хранились все фрукты. Редкий  день проходил  без того, чтобы кто- нибудь  не
поймал  хотя  бы  одного  монстра.  Орудием  лова  обычно  выступала  Сявина
эмалированная кружка (бегая по  ее  донышку, скалапендра не могла вылезти по
высоким  скользким стенкам).  Ночь  зажигала  в небе алмазные россыпи звезд,
из-за хребта Кара-Дага выплывала сияющая полная луна. От самого горизонта по
морю  тянулась  серебристая  лунная  дорожка,  вернее  целое  лунное   шоссе
проходило по плещущимся волнам. Свет ночного светила был настолько ярок, что
надобность в  использовании  свечки во  время вечерней трапезы отпадала. Это
было очень удобно - ужин при луне.

     Прогрев  двигатели я беру гитару и мы начинаем петь.  Мы играли часа по
два  без  перерыва,  используя в качестве допинга  все тот  же  коньяк, пели
настолько громко, что  живущие на  другом конце  Чушки  могли слушать  живой
концерт  нашего  стройного  хора.  Постепенно  голоса расходились  по  своим
палаткам и на сцене оставались два  самых стойких артиста : я и Алена. Забыв
про  все нормы социального  общежития, мы  в полный голос поем песни Чайф  и
Zеmфиры.

     Утро. Мы с Максом и Сявой сидим на камушках у самого моря, чистим  зубы
и  наблюдаем  за группой наших соседей, застывших в неестественных  позах на
прибрежной гальке. Наверное, это зарядка йогов или занятия ушу, но почему-то
это  выглядит очень забавно,  и мы прикалываемся над живыми истуканами. Сява
предлагает  посвятить  этот  день  морю и  отправиться  на  подводную охоту.
Сказано  -  сделано. Взяв маски и ласты, мы заходим в шипящие волны. Сначала
мы решили наловить рапанов, а уж потом пострелять по прячущимся среди камней
рыбам.

     И вот мы в море.  Дно  плавно  понижалось.  Подводные скалы  темнели  и
словно  растворялись  в  глубине.  Солнце  пронизывало  толщу  воды,  и  она
загоралась  яркой синевой. В  этой  синеве  вспыхивали  крохотными зайчиками
мириады небольших рыбок.  Мы нырнули и проплыли сквозь это  живое облако. На
нас надвигался зеленый сумрак. Сквозь него  проступала  гряда камней, дальше
светлела полоса  песка. Глубина была уже большой. Я завис неподвижно в толще
воды,  а Сява отправился к песчаной отмели. Проплыв над  ее  поверхностью он
резко  повернул  и,  часто работая ластами,  взмыл  вверх.  Потом,  лежа  на
поверхности моря, мы часто и глубоко дышали, словно пили живительную влагу и
снова ныряли на дно. И так раз за разом.

     Вот с  камня  скатился небольшой  краб. Боком  пробежал по разноцветной
гальке и забился  в щель, прикрывшись клешнями-  кулачками. Порхали  в  воде
прозрачные  тарелочки   медуз.   Колыхались  бордовые  и  розовые   пушистые
водоросли. На вершинах камней прилепились  колонии мидий, а среди них лежали
бурые  раковины  - рапаны.  Я  складываю  их в  садок  и  вскоре он  заметно
потяжелел,  но  я все  равно  собираю моллюсков  - это  очень  увлекательное
занятие, все равно, что ходить  за грибами.  Проплавав еще минут 40, я  стал
замерзать  и направился  к берегу. Выйдя из  воды, я  понимаю  насколько  по
настоящему успел охладиться мой организм, - меня  колотит жуткий озноб. Взяв
под  мышку  ласты  и  маску,  я  поднимаюсь  в  лагерь. Солнце  плавилось  в
раскаленном небосклоне, но даже нестерпимая полуденная жара не могла согреть
меня.  Забравшись  в палатку,  я  укутался  шерстяным одеялом, но все  равно
продолжал мерзнуть, и судорога то  и дело пробегала по всему  телу. Растерев
мне спину Алена вернула меня к жизни.

     Подсчитав свои трофеи, я  был приятно удивлен - тридцать один  рапан. В
лагерь  вернулся Сява,  он  тоже жутко замерз и пытался  отогреться лежа  на
берегу под нещадно палящим  солнцем. Мы заварили каркадэ и наслаждались  его
слегка кисловатым вкусом, приятное тепло растекалось по всему  телу. Я давно
хотел  попробовать  заняться  бодиартом  и  сейчас для  этого предоставилась
замечательная возможность. В КырПыре была приобретена тоненькая  кисточка, а
в качестве  краски я  намеревался  использовать  обычную зеленку.  Для своих
художеств  я даже нашел подходящее боди - Сява согласился  предоставить свою
спину в качестве живого полотна. Забравшись в палатку, я принялся творить.

     Макая  кисточку в  зеленку, я аккуратно выводил  тонкие  линии рисунка.
Дело это оказалось весьма трудоемким, но мы никуда не спешим, Сява терпеливо
ждет  окончания работы. Я рисую солнце с лучами  во  всю  спину. Макс  лежит
рядом и читает футбольный  журнал, Алена раскладывает пасьянс -  все  заняты
делом. Закончив солнце, я решил заполнить оставшееся  свободное пространство
и нарисовал извивающуюся ветку сказочного чертополоха. Последний штрих и :.-
готово! К сожалению, Сява не может лицезреть мое творение и судит о качестве
работы  по оценкам Макса и Алены. Им  мои рисунки понравились,  и Алена даже
просит меня нарисовать  что-нибудь для нее. Как  художнику мне  очень льстит
подобное  предложение, но и ответственность за  конечный  результат здесь во
много раз выше, поэтому я сначала набросал черновой  вариант рисунка в своей
тетради.

     Алена захотела,  что  бы я  изобразил на  ее плече змею, и я  осторожно
начинаю  работу.  Стараюсь  изо  всех сил,  но  все  еще  очень  волнуюсь  -
понравится ли  моей  модели гигантская  змея у  нее на плече ?  Миллиметр за
миллиметром змея заползала  на аленкино  плечо  и вскоре  застыла, завившись
причудливыми кольцами. Завершив  рисунок  на плече я перебрался вниз, и стал
наносить на  правую щиколотку  "браслет" - строгий греческий узор.  Сява уже
успел заснуть, а Макс в очередной  раз  менял  кассету  в деке  магнитофона.
Венцом моих художеств должна  была стать бабочка, сидящая  у Алены на  левой
груди.  Мобилизовав   все  свои  творческие  способности   я   уже  не   мог
остановиться, и кисточка сама рисовала  по бронзовой упругой коже. Я не имел
права  на ошибку, потому как слишком прекрасное полотно  было доверено кисти
художника.  Время перестало  существовать для меня, и  я не знаю,  как долго
пришлось мне работать над рисунком. Когда последний штрих завершил работу на
лагерь уже наступал вечер. "Если  ты на Транс-М,  ты  в Крыму! Ощути горячее
дыхание  крымского ветра  в старом как  мир уголке  земли:", подобного  рода
реклама местных радиостанций заполняла весь доступный нашему приемнику эфир.
Проснувшись,  я ощутил  острое  желание  позавтракать и узнав, что  в  своих
мечтаниях  я  не  одинок  (Макс  и  Алена тоже  были  не  против  проглотить
что-нибудь)  я  стал готовить завтрак.  Проголодался  я, видимо, серьезно  и
приготовил его аж из двух  блюд: 4-х литрового котелка с гречневой кашей мне
показалось  явно  недостаточно,  и  я  сварил еще  и простенький  супчик  из
быстроразвариваюшихся макарон. На завтрак все собрались в нашей палатке - на
улице дул  сильный ветер, а места в нашем большом доме хватало всем.  Утолив
голод,  я предлагаю  всей  компании  отправиться  в КырПыр,  чтобы  посетить
местный дельфинарий и побродить среди экзотических южных растений (рядом был
организован неплохой дендрарий). Я мог бы остаться в лагере и побывать в Кыр
Пыре  с  культурной  программой  в   следующий  раз.  Предложение  мое  было
единогласно принято, но Сява  тоже пожелал остаться, чтобы сходить за водой,
да и вдвоем нам было бы гораздо веселее.

     Одев чистые  майки и  шорты,  вся группа уже была готова  к выходу, как
вдруг у Алены  схватило живот и идти в Кыр  Пыр  она не смогла.  Мы  с Сявой
перетрясли  всю аптечку в поисках какого- нибудь чудодейственного  средства,
способного излечить  Аленку.  После  того как Сява  заставил  ее  проглотить
таблетку от болей в спине (о чем он сказал ей уже позже) приступ прекратился
так же  быстро, как и  возник. Несмотря  на наши уговоры  остаться в лагере,
Алена  все равно  собралась сходить к  роднику. Пока они ходили за  водой, я
вымыл посуду, и стал пилить и укладывать в поленницу дрова.

     Сява и  Алена быстро вернулись, и мы стали  готовить  обед на троих. Мы
варим щи из свежей капусты: дело  у  двух искусных кулинаров спорится, и вот
мы уже снимаем дымящийся котелок с огня. Хорошо когда все под рукой - и вода
и дрова.

     -Василий Григорьевич,  а не жахнуть ли  нам  по махонькой коньячку  для
аппетита?

     -С  удовольствием, Александр Сергеевич,  я  уж  и сам  хотел  было  Вам
предложить.

     Взяв с собой  все необходимое мы  залезли в нашу палатку  и,  застегнув
молнию  входа, уединились от всего окружающего мира. Щи  удались  на славу -
ароматные,  наваристые - просто объеденье.  Достав коньяк, Сява начислил нам
грамм  по 70-80. "Алена, давай с нами! заодно и желудок полечишь -  коньяк в
этом  деле  самое  лучшее  лекарство". К  нашему  с  Сявой  удивлению  Алена
утвердительно кивнула головой. Сява налил в ее кружку поровну с нами - этого
должно хватить ей  на весь обед (кто-кто, а Алена, тем более  коньяк, больше
пить не станет). Как обычно вначале застолья произносятся тосты,  надобность
в которых  отпадает  по  мере увеличения  количества  выпитого.  Не  вовремя
выпитая вторая - загубленная первая. Сява быстренько начислил нам по второй.

     Каково же было наше удивление, когда мы увидели пустую Аленкину кружку,
придвинутую к нашим с Сявой. Мы переглянулись и, улыбнувшись,  Сява начислил
Алене вторую. Резкий  выдох:Лимон:Вдох. Что за щи, ну  просто чудо, а не щи!
Съев уже по  одной порции,  мы принимаемся за вторую. Алена  не ест тушенку:
она вылавливает  ее из  щей  и отдает нам  с  Сявой. Он не забывает наливать
коньяк в кружки, причем скорость опустошения последних неуклонно возрастает.
Закончив первые 0,5 л., мы принялись а вторую бутылку. Алена не отставала от
нас ни на грамм и это все больше удивляло "злыдней" (так  однажды назвал нас
с  Сявой  наш  друг  Севка),  мы  лишь  переглядывались  и  многозначительно
улыбались друг другу. Обязанности начисляющего вскоре перешли на меня, а это
лишь добавило оборотов в и без того уже бешено вращающийся процесс.

     Способности наши  безграничны: в ход пошла  уже четвертая бутылка. Пора
было  остановиться,  и мы  делаем  небольшой перекур. "А  девушка пьяна, уже
который  день:" - про нас,  все  про  нас. Мы пребывали  в  таком прекрасном
настроении, так радовались друг другу, что казалось в воздухе витает  особый
фермент счастья  и  мы ловили его  ртом,  впитывали  всем  телом,  было  так
здорово,  что  мы   даже  не  заметили,  как  к  лагерю  подошла  кырпырская
экспедиция.

     В  этот момент  мы  находились  в  палатке и  услышав  знакомые  голоса
поспешили на выход. Молния на нашем жилище  расстегнулась только наполовину,
и  из палатки одновременно выкатились я и Сява.  Не  говоря ни единого слова
Сява  подошел к  Старому,  который  тащил  огромный  арбуз и подняв его  (не
Старого, а  арбуз конечно) над головой вдруг ни с того ни с сего шарахнул об
землю. Так  же  не  произнося ни единого звука он  направился к  Симе.  Сима
слегка повел мускулистыми плечами и посмотрел на Сяву чистым,  ясным взором.
Сява тут же изменил маршрут и двинулся  к Максу. Макс остановил его, вытянув
вперед  правую  руку, посмотрел на нее  зачем-то и  после этого  решил,  что
отдать Сяве пакет с персиками ему все-таки придется. Крушить пресики Сява не
стал, а аккуратно положил пакет на стол.

     На следующее утро я проснулся в Сявиной палатке. Второй "злыдень" мирно
спал  рядом.  Попытка  восстановить  в  памяти   события  вчерашнего  вечера
оказалась  безрезультатной  и  нам  с  Сявой  пришлось  обратиться  к помощи
независимых экспертов. "Старый,  ты  не знаешь,  кто это  мне приложился?" -
спросил Сява,  ощупывая  языком внутреннюю поверхность  щеки. Оказалось, что
приложилась  это Алена,  причем удар  был  нанесен  пяткой.  Сяве  просто не
повезло оказаться  в ненужное время в ненужном месте. Вот так. Но это ничуть
не  омрачило  нашего  настроения  и   позавтракав  знаменитая  тройка  стала
собираться  в  КырПыр.  Во-  первых,  нам  тоже  хотелось посмотреть здешние
культурные ценности, а во-вторых вчера мы выпили  практически все что было в
лагере и запасы коньяка было необходимо восполнить.

     Попрощавшись  с  лагерем и  дав обещание вести  себя  хорошо  (в  свете
недавних событий  это  было  особенно  актуально)  мы отправились в Кыр Пыр.
Втроем мы походили  друг на  друга даже  внешне: все были одеты в  красные и
черные цвета. На мне была  футбольная форма игрока Manchester United, Сява в
клубной майке  Phoenix Suns  и Алена  в красной кофте  и черных шортах -  ну
просто dream team  - красно-черная команда. Не  зря  мы  ворвались в КырПыр,
гоняя по  набережной пустую  консервную  банку. Купив  по пути пару  гроздей
винограда,  мы  идем  в  дельфинарий -  это в  20 минутах  ходьбы  от рынка.
Дельфины  существа   очень  пунктуальные  и  представления  дают  строго  по
расписанию. Чтобы не  терять времени даром, мы бродили по бетонным тропинкам
дендрария  и  читали  таблички  с  названиями  экзотических растений.  Самое
экзотическое название  - "лох узколистный" -  принадлежало вполне приличному
на вид дереву, известному всему миру как "дикая маслина".

     В аквариуме  мы смотрели на обитателей моря и нам с Сявой удалось  даже
погладить по спине камбалу и небольших скатов. В местном краеведческом музее
экспозиция была представлена множеством обитателей фауны крымских гор: птицы
-  от  крошечной, размером с  кулачок ребенка, до громадного  стервятника, с
размахом  крыльев  около  2,5  метров,  барсук,  лисица,  был  даже кабан  с
маленькими поросятами. Но больше всего нам понравилась экспозиция насекомых:
кроме   хорошо   известной  скалапендры,  здесь   были  каракурты,  фаланги,
тарантулы, гигантских  размеров  саранча  - дыбка степная  и многие  другие.
Экскурсовод  увлекательно  рассказывал  о  каждом  представителе:  если  вас
укусит, к примеру, тарантул (небольшой паук,  похожий на нашего крестоносца)
- то волноваться по этому поводу не стоит - Вы умрете в любом случае, его яд
в 20 раз сильнее яда  королевской  кобры; а  если Вы стали  невинной жертвой
каракурта,  то  отчаиваться  рано  - возьмите три спички, приложите  к месту
укуса, и зажгя их четвертой, прикройте вспышку пустым коробком - серные пары
нейтрализуют  яд и у вас  есть  шанс  выжить; ну  а  если в палатку заползла
фаланга (крупный мохнатый паук) и нечаянно Вас укусила, то здесь выход самый
оригинальный  - нужно выпить  пол- литра  водки (!) по формуле 200+200+100 с
перерывом в два часа  после  каждой дозы. Главное не  перепутать, когда жечь
спички, а когда пить водку.

     Время  подходило  к  обеду,  и  мы  стали  ощущать  приступы  обильного
слюноотделения при одной мысли  о еде. Нужно было перекусить, что мы успешно
и  сделали,  удобно  расположившись  на  шезлонгах  в  тени  высоких хвойных
деревьев.  В  магазине  мы  заказали  охладить бутылку шампанского  и купили
приличную  шоколадку. Перебравшись  к полукруглому  парапету набережной,  мы
решили отметить этот замечательный день.

     Моя шариковая  ручка бессильна описать то чудесное состояние, в котором
мы пребывали следующие два часа. Хочу отметить, что блаженство было  вызвано
не тем, что мы пили шампанское и ели шоколад, а тем, что все это было просто
вкусно,  так  же  как хлеб  и  кефир, проглоченный  нами  тридцатью минутами
раньше. Мы не были снобами и смотрели  на жизнь практически -  ведь на самом
деле хлеб и кефир не менее вкусны, чем шампанское с шоколадом.

     Посмотрев на часы, мы рванули к дельфинарию, но, к сожалению, не успели
к самому  началу представления. Проявив свое искусство убеждать людей, нам с
Сявой  удалось  провести  Алену  через охранника в  бассейн, где  уже  вовсю
резвились  дельфины. Пока  Алена смотрела спектакль,  мы сходили на  рынок и
купили все необходимое для нашей лагерной жизни.

     Вернувшись  домой,  мы  идем  купаться  в  море. В  Мертвой бухте  есть
небольшой участок  каменистого пляжа с песчаным пологим дном. Раздевшись, мы
летим  в мчащиеся  навстречу нам волны.  Накатавшись  на  косых гребнях,  мы
возвращаемся к берегу и устраиваем состязание по прыжкам с вышки из двух пар
крепких  рук.  Осторожно  ощупывая  подводные  камни в воду заходят стройные
упругие  ноги - это  Алена.  Морская вода кипит вокруг ее красивого изящного
тела.  Древние греки,  лепившие Афродиту,  просто счастливы, что  не  видели
Алену  на  пляже,  а если бы  увидели,  то  сразу  бы разочаровались в своих
трудах. Если выйдя на  берег не укутаться полотенцем можно быстро замерзнуть
- поднимается сильный ветер.

     В нежно-голубой лазури неба  тянулись тонкие перья белоснежных облаков.
Лучи  восходящего   солнца  встречали   великолепную   семерку:  сегодня  мы
отправляемся в Судак, затем доберемся  до Нового Света, а  куда нас  занесет
после него мы не знаем.  У нас не очень много денег, зато хорошее настроение
и  мы  счастливы   возможностью  путешествовать   такой  веселой  и  дружной
компанией.

     Дорога  в  СолиДол  тянется  среди  виноградников,  петляет по  полотну
автотрасс и приводит нас к раскинувшемуся в долине  поселку. В знакомом кафе
у  небольшого придорожного магазинчика мы купили хлеб, сыр, майонез и решили
позавтракать.  Мужчины  предпочитали  пиво,  девушки  -   минералку.  Удобно
расположившись за  столиками,  мы  ожидали прибытия автобуса, который должен
был отвезти нас в Судак.

     Около часа равномерного укачивания и мы прибываем на автовокзал, откуда
идем в город, утопающий в зелени  садов и шумной суете своих жителей. Ленина
улица  проходит через весь город и выводит нас  к  скале, на вершине которой
высится Генуэзская крепость - цель нашего приезда сюда.

     Величественные стены плотным кольцом  обхватывали  вертикально уходящую
вниз  скалу;  высокие  прямоугольные  зубцы  украшают  многочисленные  башни
крепости.  На  голубом  фоне  небосклона  ярко  освещенная солнцем  крепость
притягивала к  себе  наши восхищенные  взгляды. Мы поднимаемся к ее  древним
стенам по узким  извилистым тропкам.  Вход в  крепость платный и мы покупаем
билеты  в  кассе у  главной башни  нижнего кольца  стен.  Древние  построили
цитадель  в 1398 году. Она  служила надежным убежищем от нашествий вражеских
тюркских  племен  с  моря  и суши.  Мы  поднимаемся к  вершине  скалы  вдоль
тянущейся  по  самому  обрыву крепостной  стены. Жаркое дыхание ветра хотело
подхватить смельчаков и унести в открытое море, но мы бесстрашно карабкались
вверх. Вот  мы  у  цели:  неприступная  высота  захватывает дух, но ощущение
опасности  лишь  обостряет восприятие прекрасного. В воображении то  и  дело
вспыхивают  картины древних сражений,  набегов  кочевников и морских походов
иноземных кораблей.

     Побродив  среди  неприступных стен, мы  вышли из крепости  и попали  на
небольшую рыночную площадь,  где  купили огромный арбуз. По форме  он больше
напоминал дыню (такой же вытянутый).  Нам  сказали, что он должен быть очень
сладкий и это  оказалось чистой правдой. Сидя на каменной лестнице одного из
судачьих  домов мы наслаждались  сочным,  сахарным  арбузом  и ждали прихода
автобуса, идущего  в Новый свет. Горная дорога  петляла по самому краю скал,
поросших  хвойным лесом.  Приехав в Новый  Свет,  мы  очутились на маленькой
площади. Вокруг нее  стояли небольшие домики с красными черепичными крышами,
а улицы расходились лучами  в  разные стороны.  В  ближайших  ларьках купили
двойных хот-догов и холодного пива.  Сейчас  самое  время  перекусить  и  мы
расположились на лавочке автобусной остановки.  Подкрепившись и отдохнув, мы
спускаемся вниз -  нужно выйти к  морю  и  попасть в заповедник, который нам
настоятельно советовали посетить. Вход  на его территорию платный - 7 гривен
с  человека. Мы идем гулять  по  извилистым парковым  дорожкам  и приходим к
морю.  Скалы вертикально  обрываются вниз, но  у  самой воды  есть небольшая
полоска суши, куда мы и спускаемся.

     Раздевшись, мы  стали купаться  и заплыли  на маленький  остров-осколок
скалы, торчащий  из голубых глубин. Здесь есть небольшое возвышение и с него
можно понырять в кристально- чистую бездну.

     Выбравшись на берег, мы засобирались в дорогу - до конца  дня нужно еще
многое посмотреть. Тропинки ведут  нас к уходящей далеко в море скале. Здесь
стоят несколько экскурсий и мы узнали, что где-то рядом есть сквозной грот -
значит, нам  просто необходимо побывать в этом интересном месте. Спустившись
вниз, мы попали в Голубую Бухту,  на берегу которой раскинулся Царский пляж.
Сказать, что здесь было очень красиво - значит, ничего не сказать  о Голубой
бухте.  Я не знаю,  есть ли на  земле места,  готовые сравниться  с этим  по
красоте.  Наслаждение  созерцанием  прекрасного  приводит  нас  в  состояние
эстетического  восторга: все-таки здорово, что  мы побывали здесь, это место
можно смело назвать настоящим раем на земле.

     По очень  узкой  горной тропинке мы  пробрались к входу  в таинственный
грот.  Чтобы попасть  туда, нужно совершить  прыжок над небольшой  пропастью
(дело несложное,  главное  перебороть себя и  не  испугаться).  Наши девушки
мужественно преодолели  этот  барьер вслед  за нами.  На другом конце  грота
брезжил  свет.  Мы  прошли  по  этому  горному   коридору  и  оказались   на
противоположном берегу скалистой перемычки. Здорово.

     Возвращаясь на  Царский пляж,  мы не упустили возможности  искупаться и
понырять с лежащих  наполовину в воде громадных камней. Как жаль,  что мы не
взяли с собой маску и  трубку! Вода  здесь настолько прозрачная, что можно с
легкостью ошибиться в определении глубины: кажется - вот оно дно, ан нет,  -
до него еще очень глубоко.

     День  клонился  к  вечеру и нам нужно было  собираться  в  путь:  Алена
настаивала на том, чтобы достичь республики Каzантип до наступления темноты.
Не ищите эту страну на карте и в географических справочниках. Каzантип - это
музыкальный фестиваль, ежегодно проводимый в Крыму.

     Служащая пляжа  рассказала как нам до него добраться:  нужно залезть  в
горы  и пройти вдоль моря километра три-четыре. Чтобы не потеряться в горах,
нужно  идти  по тропинке  (она обозначена краской в виде  точек  на камнях и
деревьях).

     Мы  круто  забираем  вверх   и  оказываемся  среди  царства  причудливо
извивающихся сосен и можжевельника,  вечно  зеленой туи,  украшающей  уступы
серых скал в мягком золотистом свете заходящего солнца. Кажется, что природа
застыла здесь  на  минуту в  задумчивости. Только  что извергались вулканы и
рушилось небо,  вздымалась земля,  плыла лава - и вдруг все  замерло.  Ветер
развеял серные пары, черти снова убрались  в ад,  вновь зазеленели осененные
миром и покоем склоны.

     В  скалах  мы   нашли  узкую  щель,  уходящую  своим  черным   ходом  в
неизведанное.  Экспедиция спалеологов(  Алена, Макс и  я) исследовала дыркус
simplicitas  (дырка обыкновенная) и мы были очень удивлены тому  как холодно
оказалось уже в нескольких метрах от поверхности скалы.

     В  дороге нам  встретилось  несколько  групп молодых  людей,  одетых  в
кислотных цветов  майки,  громадные, на толстой подошве кеды, за  их плечами
болтался небольшой  бэк,  а  на  окружающий мир  незнакомцы смотрели  сквозь
желтые стекла  своих солнцезащитных  очков в черной  пластмассовой оправе. В
путешественниках мы без труда  узнали жителей республики Каzантип, а раз так
-  значит  мы идем  верной  дорогой  и скоро достигнем своей цели.  Тропинка
нырнула вниз и вправо, мы оказались на вершине  круто  обрывающегося горного
кряжа. Сначала Каzантип открылся нашим  ушам и только много позже мы увидели
бухту, на берегу которой стояло множество палаток, кафе и небольших домиков.
Мощнейшая звукоусилительная аппаратура разносила ультрасовременные ритмы  на
многие километры  вокруг.  По берегу  бухты тянулся  большой каменный  пляж,
повсюду сидели  небольшие  компании:  кто-то спал, кто-то  играл на  рисовой
банке и  пел песни,  иные  безудержно  смеялись  и  танцевали в собственном,
только ими слышимом ритме.

     Во время  горного  перехода мы изрядно  проголодались и  теперь  искали
какое- нибудь приличное  заведение, где можно было бы поужинать и отдохнуть.
Остановив свой  выбор на одном из баров, мы  заказали по порции пельменей  и
наблюдали  за  людьми окружавшими  нас. Это  были  не  совсем обычные  люди:
абсолютно безумные  прически,  волосы, выкрашенные в  ультраяркие  кислотные
цвета, кстати, выкрасить можно было  любую  растительность - брови, ресницы,
если есть бороду или  усы. Тело жителей республики Каzантип украшает пирсинг
и  цветная татуировка,  они  постоянно двигаются  в  каком-то  танце, причем
музыке для этого звучать вовсе необязательно.

     На местном рынке  я  и Макс купили литров  шесть сухого  вина  и арбуз.
Вернувшись  и  употребив  все это в том  же  баре, мы  двинулись  в  сторону
гигантского  танцпола  под  открытым  небом. Темноту  ночи разрезали  мощные
прожекторы,  лазерные  лучи  которых  открывали  беспорядочную  стрельбу  по
огромной танцующей толпе.  Составленные вместе колонки образовывали  высокую
стену  и  звук  шквалом   пронизывал  окружающее  пространство.  Каzантип  -
фестиваль электронной музыки и  она была  представлена здесь всеми стилями и
направлениями: Rave, House,  Trance,  Hardcore,  Progressive-house,  Jungle,
Speed-garagsh, Gabber, Break-beat, Drum-&-Bass - в общем все, что заставляет
биться  в  конвульсиях все "продвинутое"  человечество.  Качество и мощность
звука были просто фантастическими. Волна подхватывала нас  и уносила в океан
музыки и уже там она била нас об подводные рифы, молотила винтами, крушила о
скалы и, в конце  концов, вынесла на берег. Короткая передышка. Все в сборе?
Слава  Богу,  никто  не  потерялся   в  этом   звуковом  шторме.  Но  просто
остановиться  на  месте  невозможно  и  нас  снова  увлекает  бешеный  ритм.
"Продвинутое" человечество  колбасилось  у  самых  колонок, поднимая  ногами
столб  пыли, который словно  гигантская  змея  извивался в  безумной  пляске
прожекторов.

     Звук, свет, танец и сухое делали свое дело и вскоре мы стали теряться в
толпе. Вначале мы довольно быстро находили друг друга, но в один из моментов
Алена и Сява надолго исчезли и я решил отыскать  их.  Почему-то я решил, что
они  должны  быть  на  другом  танцполе,   где  играла  совершенно   жесткая
альтернативная музыка,  и отправился на  поиски.  В  150 метрах от  танцпола
начинались невысокие горы, поросшие мелким лесом. На мои крики и свист никто
не отозвался и я решил прилечь отдохнуть у подножия небольшого  холма. Когда
Сява будет проходить мимо, он обязательно меня найдет, подумал я и уснул.

     - Саня, вставай! Где остальные? - спросил Сява.

     - М-м: Сява? Как ты меня  нашел? - спросонья  я  еще не  совсем понимал
происходящее.-  Остальные? Сейчас я тебя отведу. Мы дошли до альтернативного
танцпола и я сказал  Сяве: "Стой здесь, никуда не уходи. Сейчас я всех найду
и притащу сюда". Наших  нигде не было. Как же так?  Вроде мы всегда зажигали
где-то  рядом.  Странно.  Вернувшись к альтернативщикам, я  уже  не встретил
Сяву,  наверное, он  сам ушел на поиски. Самое интересное, что когда утром я
спросил у  него,  куда он  тогда  пропал, Сява сказал, что  ничего подобного
вообще  не  происходило. Кто  же  тогда  разговаривал  со мной или это  была
галлюцинация?  Танцевать  не  хотелось. Я  ушел  с  танцпола  и оказался  на
маленьком рынке.  Было около  четырех утра,  но несколько торговцев все  еще
продавали что-то. Обменяв последние $ на гривны, я купил  булку белого хлеба
и стал искать своих друзей.

     Каzантип продолжал  жить  своей ночной жизнью:  вовсю долбила музыка  и
море  людей  колыхалось в танцевальном ритме. Я  тащился  по пляжной гальке,
переступая через спящих и отыскивая  среди них своих друзей. Вдруг в темноте
ярким  неоном  вспыхнул обруч  на аленкиной голове, рядом Макс, Сима, Сява :
ура,  я  нашелся!  Не  раздумывая,  я упал на морскую гальку рядом  с ними и
крепко уснул.

     Утро нового дня еще только  вставало с постели и протирало  глаза, а мы
уже  проснулись  и  обнаружили  новую пропажу - с  нами  не  было  Сявы.  Мы
поднялись и пошли к знакомым  барам и кафе: так и есть, рядом с одним из них
сидел Сява.  Од подкладывал дрова  в огонь, на  котором стоял большой чан, в
котором готовился: "Плов! Горячий пло-о-ов!"- закричал Сява, увидев нас.

     Мы взяли по порции  плова и купили большую холодную  бутылку Coca-Colы.
Плов  был   просто  изумительный,   мы  по-   настоящему  наелись  и  теперь
блаженствовали,  сидя за столиками. На желтой крышке Coca-Colы было написано
"А шо  пiд крышечкою  друзi?"  Друзi отвинтили крышку, и нашли  надпись "0,5
л.". Wow! Мы выиграли еще пол-литра! На новой бутылке друзi тоже должны были
заглянуть  под крышку, но на этот раз там  стояло  "Спробуй ще!". Вот, блин,
хохлы.

     Мы  собрались  в  обратный  путь.  Знакомая  тропинка  вела  нас  через
сказочный лес.  Когда  мы  уже почти подошли к Царскому пляжу, нас остановил
егерь и потребовал вновь уплатить  цену билета за  дальнейшее продвижение по
территории   заповедника.   Платить  мы  наотрез  отказались.  За  что?   За
возвращение назад? После  словесной  перепалки нам  удалось сломить яростное
сопротивление служителя природы и мы продолжили путь.

     На Царский  пляж  нас не пустили  и верить  вчерашним  билетам тоже  не
стали, поэтому  мы  незаметно  ушли в сторону  и  скрылись  из  виду  алчных
поборщиков за каменной грядой. Там мы нашли замечательное место;  укрытое от
лишних взглядов  оно полностью  нас  удовлетворяло:  в воду  плавно  уходила
каменная плита, а  с торчащих  из воды камней можно было  понырять в голубую
бездну. После столь бурной  ночи и короткого сна нужно было хорошо отдохнуть
и мы, блаженствуя, растянулись на камнях.

     Если  забраться  на вершину возвышающегося  из  воды  осколка скалы, то
предоставляется  великолепная  возможность  испытать  собственные  нервы   и
проверить насколько Фортуна благоволит Вам.  Встав на  краешек  пропасти,  я
заглядываю вниз: солнечные блики переливаются к кристально-чистой лазури. До
воды не так далеко,  каких-то 4,5  метра, но  сверху это  кажется  серьезной
высотой. Самое  интересное  здесь это  то,  что  ты первый,  ты  должен быть
номером один в этом прыжке или не быть вовсе. Ты не знаешь достигнешь ли дна
и проломишь голову о подводные камни - ты ј1 и еще никто до тебя не срывался
с этой  скалы. Самое время  вспомнить  все светлое и доброе из  своей жизни,
прыжок и ...

     Проходит целая вечность,  за  ней  вторая,  тело стремительно входит  в
воду,  образуя целый факел воздушных пузырьков,  и  по  инерции стремительно
уходит  вглубь.  Еще немного и я разобьюсь  о коварное дно, но не доходя  до
него около  полуметра я изменяю траекторию этого головокружительного падения
и оттолкнувшись руками от камня поднимаюсь на поверхность - VICTORY!

     Мы  провели  в этой тихой бухточке почти целый день.  Пора возвращаться
назад. В лагере нас ждут Надежда и Лида. Знакомый маршрут пересадок и вот мы
в  СолиДоле. Нужно купить что- нибудь к  ужину  и мы идем  в  магазин.  Наше
возвращение  нужно  как  следует отметить,  мы  купили марочного  портвейна,
немного  фруктов   и   килограмма  четыре  пельменей.  Погрузив  все  это  в
полиэтиленовые  пакеты,  мы  шагали  по асфальтовой дороге,  которая огибала
горную  перемычку и  спускалась в долину,  где росли виноградники. Я, Сява и
Старый  ушли  в  авангард колонны, а  вскоре  совсем оторвались  и  пришли в
лагерь, значительно опережая остальных.  Сказать, что мы  не ожидали увидеть
то,  что  произошло за время нашего отсутствия  будет неправдой:  как  мы  и
предполагали,  ветер  сорвал  мою  палатку и изрядно  потрепал  дом  Симы  с
Татьяной, порвав тент на их жилище.

     Мы быстро отстроили лагерь и стали готовить ужин. В Судаке Алена купила
аудиокассету,  и теперь новая музыка звучала на маленьком плато: "Hey mambo!
Mambo  italyano  :".  Общими  усилиями  был  быстро  приготовлен салат по  -
крымски,  Сява  отварил пельмени,  и мы расположились за  каменным столом  -
кушать подано! В силу ряда причин кадры с изображением нашего горного похода
не получились  и мы решили  совершить еще одно  восхождение, чтобы исправить
эту  досадную ошибку.  На этот раз  фототехника была настроена  нормально  и
объектив должен был запечатлеть уникальные по красоте горы Эчки-Дага.

     Повторить  уже совершенный  подвиг  вызвалось четверо смельчаков: Макс,
Алена,  Сява и  я. Мы выбрали  для  восхождения новый,  еще не  опробованный
маршрут:   нужно  было  дойти  до  большого   родника  и,  повернув  налево,
карабкаться  вверх к  вершинам. Мы  вышли  из  лагеря,  когда солнце  успело
подняться  уже  довольно высоко и теперь оно жарило наши спины с нестерпимой
силой,  но  желание  сделать живописные  кадры  заставляло двигаться  вверх,
навстречу новым  приключениям.  Я шел  впереди  и,  периодически оглядываясь
назад,  стал замечать,  что мои спутники начали отставать. После  очередного
подъема  я  услышал полный  надежды сявин голос:  "Куда  лезем? Зачем лезем?
Саня,  тебе  это надо?" Я  ничего не ответил и продолжал  идти вперед, но по
тону, с каким был  задан  вопрос  было  ясно, что это чистая ирония:  "Саня,
может ты думаешь,  что нам  это  надо?" Как у всех  близких  друзей, которые
хорошо знают  друг друга, у нас были  свои  приколы,  в  которые вкладывался
тайный, понятный лишь нам смысл. Это здорово, когда  у тебя есть возможность
общаться с людьми, которые понимают тебя с полуслова.

     Мы почти у вершины: со всех сторон горы неприступные, скалы  увенчанные
куполами сосен, желтые  обрывы исчерченные промоинами,  где-то глубоко внизу
яркая зелень зарослей молодого дуба. На эти горы можно смотреть часами, есть
в них что-то магическое, завораживающее.

     Побывав на уже  покоренных нами вершинах, мы отправились на поиски  Уха
Земли, - где-то  в  скалах Эчки-Дага должна  была быть пещера, носящая столь
экзотическое название. Ухо  мы не нашли, зато забрались в небольшую пещерку,
образованную  завалами  горных  осколков.  Команда   спалеологов  оставалась
неразлучной - и на этот раз  в неизведанное спускались  Макс, Алена и я. Под
плоской  каменной плитой  была прохладная тень  и  мы блаженствовали втроем,
попав в этот укрытый от знойного солнца оазис.

     - Ну что ж, Уха мы  не нашли, - сказал Макс зато это,  наверное, Пупок,
да -  это  Пупок Земли. Излазав все  доступные без  спецснаряжения места, мы
приобрели  хороший  опыт  скалолазания  и получали  значительные  физические
нагрузки. По воле судьбы нам выпало жить  среди бескрайних  равнин, а  здесь
приходилось  привыкать  к  крутым  подъемам  и  головокружительным  спускам.
Extreme.

     Пора возвращаться назад, но  перед  этим мы зайдем  на малый  родник  и
заполним принесенные с собой пластиковые бутылки. Тропинка от родника к дому
тянется по самому краешку небольшого выступа на склоне крутых холмов. Она то
ныряет   в   зеленые  заросли  промоин,   то   забирается   на   золотистые,
перекатывающиеся под порывами ветра луга.

     Иногда  в горах нам приходилось продираться  через  колючие непролазные
заросли кустарника, поэтому на теле  появлялось множество порезов, царапин и
ссадин.  Все они  очень быстро  заживали,  так  как  морская  вода  обладает
целебным действием и излечивает  любые повреждения. Но один шрам остался мне
на  память:  я распорол  внутреннюю  сторону ладони  и порез  крест- накрест
пересек линию сердца.

     Вернувшись в лагерь, мы решили подсчитать всю оставшуюся наличность. Мы
были  абсолютными раздолбаями в самом хорошем смысле этого слова и до  этого
момента никогда не подбивали кассу. Деньги были сами по себе, и мы тоже сами
по себе: сколько их  осталось не знал  никто. Вытряхнув все свои сбережения,
мы пришли к  выводу, что на  оставшееся житие у  нас  есть 95 гривен. Это не
много  и  не  мало,  но  впереди  был  Симин  birthday  ,  а это значительно
увеличивало наши расходы. Мы рассчитали все до последней  копiйоки (в пер. с
украинского - копейки): сколько вина и продуктов нам еще потребуется купить.
Вроде бы впритык хватало  на все, но мы еще ничего не купили Симе в подарок.
Нужно было что-то придумать, но в голову ничего не приходило.

     На следующий день под  видом  обычного похода за вином Макс,  Алена и я
отправились  в  КырПыр. Нет  муки  большей  для меня,  чем выбирать  подарок
близкому человеку. Это хорошо, когда у тебя много денег, а если их в обрез и
все уже  просчитано  до  мелочей?  Амулет, кепку,  ракушку,  браслет, майку,
игрушечный телефон :  ну что же выбрать?! Заглянув во всевозможные лавки, мы
так  и не смогли ничего  подыскать. "Давайте  купим  ему  футбольный мяч"  -
сказала Алена. Точно, футбол - это его стихия и мяч для него будет как раз в
тему. "Давайте!"- почти хором ответили мы с Максом.

     В  небольшом  магазинчике  мы  нашли   вожделенный   мяч,   но   ценник
бескомпромиссно оглашал - 40 гривен. Между собой мы решили, что нам кровь из
носу необходимо уложиться в лимит тридцати. Продавец торговаться отказался и
отослал нас к хозяйке магазина.

     -  Вы  не могли бы немного  уступить  нам в  цене этого  мяча? -  Алена
включилась в психологическую борьбу с владельцем заведения.

     - Нет, это очень качественный товар, продать дешевле - себе в убыток, -
воскликнула хозяйка. - Это натуральная кожа!

     -  Но,  Вы понимаете,  мы  хотим  купить его в подарок  очень  близкому
человеку,  скоро у него  День  Рождения и  Ваш  кожаный мяч  может доставить
радость нашему другу.

     - Ну, хорошо, тридцать пять - не меньше!

     - О,  Вы очень добры, но  все же подумайте о  том,  что в  жизни нам не
часто удается совершать добрые поступки и  сейчас Вам предоставляется редкая
возможность. Тем более у нас больше нет денег:

     - У вас больше  нет денег?! Что  же я  торгуюсь с  Вами, думая, что  Вы
просто  из  принципа или от  нечего  делать. Сколько  Вы  хотите?  Тридцать?
Хорошо,   забирайте  этот  мяч  на  здоровье!   Вот  такие  вот  особенности
национальной  украинской торговли. Мы  очень обрадовались удачной сделке  и,
купив на рынке обязательный коньячный арсенал, повернули в сторону дома. Как
легко на душе от того,  что мы купили такой классный подарок!  Черт с ними с
деньгами, что-нибудь придумаем. У Зеленки мы свернули вправо, и ушли вверх к
Большому Роднику: нам нужно набрать воды и мы ломим в гору по крутым склонам
холмов. Мы с Максом взмокли и тяжело дыша и едва  успевали за летящей словно
горная антилопа Аленой.

     -Алена-а, тебе это надо? Может быть, ты думаешь, что нам это надо?

     На  роднике аншлаг, но  мы никуда  не торопимся  и терпеливо ждем своей
очереди. Наполнив все емкости, мы возвращаемся в лагерь. Но как нам принести
туда накачанный мяч так, чтобы Сима ничего не увидел? Можно засунуть его под
аленкину  майку.   Это  было  бы  весьма  забавно,  но   не  заметить  такую
"беременность" невозможно, тем более  так быстро, старайся  здесь  хоть я на
пару с Максом, ничего  не  бывает. В конце концов,  мяч запихнули  в забитый
бутылками рюкзак и двинулись к лагерю.

     И вот настал этот  знаменательный день  - 17 августа - Симе исполняется
21 год. Мы еще спали, когда именинник с Татьяной ушли в КырПыр, чтобы купить
все самое вкусное и необходимое для этого праздника. Пока Симы нет в лагере,
мы решили оформить  наш подарок.  Для этого  в  КырПыре  мы приобрели черный
маркер  и  теперь нужно было  написать что-нибудь очень доброе и хорошее  на
белой поверхности  мяча. Посовещавшись  со  всеми,  я  вывел  первую надпись
"Лучшему футболисту от лучших  друзей в День Рождения".  Получалось неплохо,
сначала буквы прописывались ручкой, а после обводились маркером.  Наши имена
и фамилии мы переделали  на  футбольный лад:  я взял себе псевдоним великого
голландца Клюйверта  и  стал  Саня Ключvert,  Сява дописал  к  своему  имени
знаменитую  фамилию  van Basten. Макс по родству фамилий стал нападающим  из
ЦСКА и написал "Лучшему правому от Кулика",  Алена стала француженкой Nicola
Anelka (если по-русски, получиться Николаева Аленка). Настал черед Старого.

     Перебрав фамилии футбольных звезд, мы нашли  для  него  француза  Коку.
Если писать заглавными, то получиться COCU.

     Старый  все  особенности  правописания   заглавных  учел   и   начертал
следующее:  "СТАРИК  COCU  ".  Как-то  нехорошо  получалось:  то  ли  Старый
предлагал  заняться этим Симе, так по-дружески,  - мол, соси старина Сима  в
свой день  рождения, то  ли сам себя призывал к  подобным  действиям. Старый
понял, что  получилось  не совсем то, что  он хотел  и,  затерев  одеколоном
надпись,  вывел  новую  "  СТАРИК  KOKU  ".  Вот  далась  ему эта палочка  у
латинского  "U", ну разве нельзя  без нее? А  так она становилась похожей на
русскую  "U" и снова выходило что-то неприличное. Ну коки, так коки - больше
исправлять не стали.

     Еще  вчера  мы купили в КырПыре  4 килограмма картошки и теперь все это
нужно было  почистить и начинать  варить. Дружно  навалившись  на работу, мы
расправились  в ней очень  быстро. Чтобы  чувствовать себя совсем комфортно,
было  решено праздновать  birthday в нашей  с  Максом  и Аленой палатке - на
улице дует сильный ветер.

     Тем временем Сима и Татьяна вернулись и подготовка к празднику вступила
в завершающую стадию: мы приготовили два небольших котелка крымского салата,
помыли   персики,   вытащив   из  нашей  палатки  все   вещи   и,  расстелив
полиуретановые  коврики, устроили  в ней  большой гостиный  зал. Можно  было
начинать.  Мы уже  третий  раз  праздновали Симин  день рождения  в подобной
обстановке:  два года  назад это происходило в окрестностях  города Анапа, в
прошлом и в  этом году  здесь,  в Лисьей  Бухте. И  на  этот  раз  торжество
получалось  очень  веселым. Произносились тосты, мы дарили  подарки, шутили,
пили  коньяк -  все  было очень  здорово, настоящий праздник. Когда наступил
вечер и на небе стали зажигаться первые звезды  мы переместились за каменный
гарнитур.

     Время поиграть на гитаре и попеть песни. Музыканты заметно нетрезвы, но
это ничуть не мешает, наоборот, только добавляет куража в настроение вечера.
Играем как всегда рок-н-ролл: "Я  третий день  не мужчина,  ты тянешь меня к
врачу:", "Оранжевое настроение",  "Фантом"  и еще много других зажигательных
песен. Специально для  Симы играю  песню Найка Борзова  "Маленькая лошадка".
Она стала нашим дорожным хитом, во время  трудных горных  переходов мы часто
ее напевали.

     Гранд-финал этого вечера  - восхитительный по вкусу торт "Медовик". Его
нужно есть очень осторожно, так как забывшись можно запросто проглотить свой
язык и даже не заметить этого, потому что все мысли будут заняты вопросом "А
не осталось ли еще ма-а-а-ленького кусочка?"

     Рано или поздно это  должно было случиться и вот нам пришлось встретить
утро  последнего  дня  нашего  пребывания в Лисьей Бухте.  Продукты к  этому
времени  у  нас  почти  кончились  и  питаться  приходилось  преимущественно
макаронами.  К  большому  сожалению  сильной половины компании вино и коньяк
кончились  не  почти,  а  совсем,  и  нас  ожидала безрадостная  перспектива
провести последнюю ночь без капли спиртного. Ну что ж, зато мы славно гуляли
на протяжении многих дней и почти ни в чем себе не отказывали.

     Мы  идем  купаться  в море и  долго плаваем  среди  камней с подводными
ружьями  (на этот раз у  нас их аж два). Самым удачливым  охотником оказался
Старый - только взяв в руки ружье,  он сразу  же  подстрелил у самого берега
небольшую  рыбу. Когда мы решали вопрос о том, когда нам нужно  сниматься  с
лагеря Старик рассказал,  что добраться из КырПыра до Новороссийска можно за
1 день.  Он все рассчитал: автобусы от  биостанции до Феодосии  ходят каждый
час, а  с Феодосии  в  14.05  идет  автобус на Новороссийск. Билет стоит  40
гривен  вместе с  паромом.  В 20.40  мы  в Новороссийске,  а  в 21.22  поезд
Новороссийск-Архангельск.  Ну,  Старый, вот  молодчина, сообразил!  А  то  в
прошлом  году мы снялись за  2  дня  до поезда, а  тут выкраивался свободный
день. Сам Старый уезжал уже после нас: так получилось, что он взял билеты на
другой поезд, идущий из Новороссийска 24 августа. Все деньги были рассчитаны
под эти 40 гривен и нам должно было хватать их тик-так.

     Последний день пролетел  незаметно и  сейчас уже ночь мягко ступала  по
вершинам  гор.  Хороводы  звезд  чудными  узорами   сплетались  на   далеком
небосклоне  и одна  за  другой вспыхивали  по мере  того,  как на  горизонте
догорал темно-вишневый закат. В тот вечер в лагере горел  большой прощальный
костер. Мы молча смотрели  в огонь и отблески  пламени  играли на лицах моих
друзей.  Я спускаюсь вниз  к самому взморью. Здесь очень тихо, слышен только
легкий плеск волн  о прибрежные камни.  По черному  бархату неба  проплывает
сияющая  луна. Я гоню прочь грустные мысли и улыбаюсь серебряному диску.  Мы
стали другими в этом иллюзорном мире, который создали сами, а может быть, мы
просто стали такими, какие мы  есть на самом деле и мир этот не растает и не
исчезнет  с течением времени, а будет жить в наших  душах?  Со временем этот
мир обрастет своими  легендами  и мы раскрасим его  самыми  яркими  красками
своих впечатлений.

     С подъема  мы быстро собираем  вещи,  снимаем  палатки, и вот на  плато
осталась лишь одинокая хижина - Старый будет уходить отсюда последним. Нужно
прощаться с морем:  мы спускаемся к воде и, взяв по монетке, плывем по тихим
лазурным волнам. Чтобы вернуться сюда  еще раз нужно бросить  в море монетки
и, нырнув, мы складываем их рядышком друг с другом -  если  когда-нибудь нам
удастся побывать здесь, то всем вместе.

     Взвалив  на плечи рюкзаки и палатки, мы спускаемся по тропинке, ведущей
к  знаменитому плато и  уходим по  извилистом  побережью, бросая  прощальные
взгляды  на вершины гор. "До свиданья мой любимый берег, мы почти  попали  в
хроники твои:". Расписание  автобусов  на  остановке гласило, что  ближайший
рейс будет через полтора часа. Ну что ж,  Старик мог  и ошибиться, главное -
добраться до Феодосии к 14.05. Мы довольно серьезно проголодались, так как с
самого утра ничего не ели.  Наш бюджет к тому времени мог  позволить  только
:белый хлеб и минеральную воду. Но  ничего, доедем до Новороссийска, сядем в
поезд, там  и поедим. Приехал автобус  и погрузившись мы тронулись в сторону
Феодосии. Билеты оказались  в 1,5 раза дороже, но на уровне 1-1,5 гривны это
не было для нас сильным ударом.

     Время  около  14.00 мы стоим под палящим солнцем на площади автовокзала
города  Феодосия. В  кассах с ужасом для себя  узнаем - в ближайшие  полчаса
никаких  рейсов до  Новороссийска  нет. К сожалению,  их  нет и  в следующие
полчаса  и  через  два   часа   тоже  -  АВТОБУСА  ФЕОДОСИЯ-НОВОРОССИЙСК  НЕ
СУЩЕСТВУЕТ!

     Ну, Старый, вот "молодчина" - "сообразил"! Интересно, что он чувствовал
в это время, если верна такая примета: вспомнишь человека, и он будет икать.
Я не знаю умирают от икоты или нет, но если бы умирали, то часы Cтарого были
бы сочтены.

     Мы  оказались  в  прескверной ситуации: через  шесть с  половиной часов
отходит наш  поезд,  отходит  в  другом  государстве  в двухстах  километрах
отсюда, и у нас в  обрез денег - все  было рассчитано под эти злосчастные 40
гривен. Опоздать  на  поезд было бы катастрофой:  во-первых,  у нас на руках
сгорали  наши билеты, во-вторых, новых билетов нам  не достать -  их  просто
нет,  даже если бы  у нас были деньги  достать билеты  с  направлений  Сочи-
Новороссийск невозможно!

     Но смириться и  отступить  нельзя, у нас  так не  принято.  Мы  поймали
микроавтобус  и рванули в Керчь  -  если повезет мы  успеем  на  пятичасовой
паром,  доедем до Кавказа, а  там посмотрим.  Водила RAFика старался и  гнал
добрую  сотню  в час  на протяжении всей  дороги,  но к парому  мы добрались
где-то  в районе 18-ти.  В  кассах  получили  очередной удар  ниже  пояса  -
ближайший  паром  в  19.00.  Переправа  длиться  около 30  минут,  но  самое
страшное, что мы попадаем в другой часовой пояс - в России плюс один час, то
есть когда мы приедем  в Порт-Кавказ будет половина  девятого! Даже  если мы
все-таки переправимся,  то нам останется где-то 110 км  до Крымска и  145 до
Новороссийска,  а  в нашем распоряжении  оставалось  2  часа,  если  ехать в
Крымск, а из Новороссийска наш поезд уходил уже через 52 минуты.

     Денег уже почти  не оставалось. Понимая  всю безысходность ситуации, мы
сидели на сваленных в кучу рюкзаках у здания украинской таможни и гадали как
будут  развиваться дальнейшие события.  Истратив последние  гривны на хлеб и
пару пакетов молока, мы  подкрепились и оживившись прониклись неугасаемым  в
любых ситуациях аленкиным оптимизмом:  чем черт не шутит, в конце концов, мы
ничего не теряем  - за 10 минут до отправления парома  мы рванули  в  кассы.
Билеты еще есть, отлично, скорей по коридору таможни - мы спешим! Паспортный
контроль:   фас,  профиль  -  все  в  порядке:  стоп!   Ребята,  а   где  вы
регистрировались? О порядке регистрации мы знали, но чтобы не тратить деньги
на  подобные формальности регистрироваться в КырПыре не стали. Верить в  то,
что мы не задерживались ни в одном городе дольше одних суток, а находились в
постоянном движении,  таможенники  решительно отказывались  и,  забрав  наши
паспорта, предложили подождать у дверей одного из кабинетов.

     Здесь   уже   стояла   очередь   наших   собратьев   по   несчастью   и
поинтересовавшись  мы узнали, что сейчас нам  предложат уплатить штраф  - 85
(восемьдесят  пять) гривен с  каждого  человека! Люди выходили  из  кабинета
мрачные,  и было видно,  что  платить  им все- таки приходится. Но  нам  уже
нечего терять - у нас таких денег даже на  одного  человека  и близко нет, а
потому  посовещавшись мы решили, что максимум что мы можем заплатить за наши
аусвайс - это  200  рублей (36  гривен),  естественно, на  всех. С  этими-то
деньгами я и отправился в злополучный кабинет.

     Служитель  державной   мiтницi   носил  высокоинтеллектуальное   звание
прапорщика. Он наотрез отказывался вникать в наше трудное во всех отношениях
положение  и, как следствие,  моим просьбам не  внял.  До отправления парома
оставалось минуты 2-3,  когда Алена решилась штурмом забрать наши документы.
Мгновенно  покорив  алчного  митнiционера  своим обаянием,  она  победоносно
вылетела из кабинета с пачкой паспортов. О, женщины! Мы успели втиснуться на
уже  уходящий   паром  и  теперь  покидали  берега  этой  волшебной  страны,
оказавшейся под гнетом злостного государства.

     Российские  таможенники  без  проблем пропустили  нас, и мы  влетели на
знакомую площадь. Эй, люди, we need help! Мы метались от машины к машине, но
в  направлении Крымска никто не ехал, да и предложить приличную сумму  денег
мы не могли.

     Люди!  Мы  очень need help, ну почему вы не  хотите  нам  помочь?! Было
где-то  в районе половины  десятого. Ждать и надеяться  на  чудо уже слишком
поздно. Мы опоздали. Быстро темнело. В воздухе  носились полчища кровожадных
комаров и  их яростные атаки порой  становились  просто невыносимыми.  Нужно
искать ночлег  и мы идем на песчаный пляж, где  ночевали еще в прошлом году,
только тогда у нас  в запасе был целый день, а сейчас мы безнадежно опоздали
и,  наверное,  еще  не совсем  осознавали всю серьезность  нашего положения.
Поужинав белым хлебом, мы расстелили на песке наши полиуретановые коврики и,
укрывшись  одеялами,  попытались уснуть. Но это было очень не  просто,  - со
всех  положений нас атаковали злые  кровопийцы  и нам приходилось забираться
под одеяла с головой, но это тоже не  спасало. Они везде находили отверстия,
тем более что  иногда  хотелось подышать свежим воздухом  и необходимо  было
раскутываться.  Как безмятежно мы спали  в  Каzантипе  по сравнению  с  этой
ночью!  Это был просто сон младенца. В этом комарином аду мы промучались  до
утра и, проснувшись, собрались в путь.

     В  8.32  до  Крымска должен идти автобус. Сейчас уже 9.00,  а  рейс все
откладывается. В кассе безнадежно разводили руками и отвечали, что  сегодня,
наверное, он будет только вечером. Мы нашли старенький УАЗик, который шел до
Крымска и  был  готов взять четверых человек.  Макс и  я решили  остаться  и
доехать каким-нибудь другим транспортом, а  сейчас погрузив в  "буханку" все
вещи  мы помчались в  стоящий  неподалеку поселок:  пока  авто ждет прибытия
парома  нужно   успеть  купить  хлеба  и   молока  (перед   трудной  дорогой
позавтракать  -  первое  дело).  Пока  мы  стучались  в  ворота  и  калитки,
спрашивая, где можно купить хлеба и  молока, УАЗик с нашими друзьями умчался
прочь, и мы с  Максом  остались вдвоем. Нам оставили 100 рублей на дорогу до
Крымска, но мы не спешили их тратить, а решили продвигаться автостопом.

     Выкинув левую руку с поднятым вверх большим пальцем (международный знак
автостопа)  мы  тащились по  бесконечному, исчезающему  на  горизонте шоссе.
Нужно сказать,  что  сначала нам  везло и пешком  мы проходили не много:  из
одной машины мы пересаживались в другую, затем в третью; дорогу мы  знали, а
подвезти  просили  сколько  возможно по  направлению  к  Крымску.  Когда  мы
проходили  мимо  виноградников обязательно срывали по крупной грозди черного
или  зеленого  винограда. Дорога  ныряла в  фруктовые  сады и  мы объедались
сливой и  яблоками -  это не так уж плохо  путешествовать автостопом. Сменив
шесть легковых авто и два автобуса, мы  добрались до  города Крымск - ура! В
то время как я и Макс пробирались через  бескрайние  кубанские просторы наши
уже приехали  в Крымск  и  теперь прокручивали варианты  как  нам  поступать
дальше. В линейном отделе милиции  на  железнодорожном вокзале  нам выписали
справку  (см.приложение) и рассказали  как  мы  смогли  бы  добраться домой.
Милиционеры отнеслись  к  нам очень доброжелательно,  и с ними было  приятно
общаться, хотя  в  прошлом  году нас  задержали, обвинив  в бродяжничестве и
незаконном ношении холодного оружия работники этого же отдела.

     Единственным  для нас шансом выехать отсюда было  просить проводников в
проходящих поездах взять нас с собой. Изначально это казалось нереальным: мы
не могли предложить им ничего.  В самое напряженное время года,  когда с юга
стремятся  выехать  тысячи,  как и мы безбилетных курортников,  мы не  могли
заплатить за проезд  даже  сколь  угодно  малую  цену. В  наше  время, когда
меркантильные интересы зачастую преобладают над нравственными ценностями это
действительно нереально, но другого выхода у нас не было.

     Купив несколько батонов, мы набили хлебом пустующие желудки и подсчитав
оставшиеся деньги констатировали принеприятнейший факт - у нас оставалось 40
рублей  на  шестерых!  Самое  время  вспомнить  КырПыр  и  компанию  уличных
музыкантов на морской набережной. Уверен, у нас могло получиться не хуже.

     Мы выходили к прибытию каждого идущего в сторону Москвы поезда, но наши
просьбы о помощи не  находили отклика в душах проводников и они отсылали нас
к начальнику  поезда.  Начальники  вообще,  как  правило,  люди не  особенно
жалостливые, а начальники поездов и вовсе лишены этих человеческих качеств -
разговаривать о том, чтобы везти нас без денег они  не желали  ни при  каких
обстоятельствах.

     Мы разбились на группы по двое: Сява  и Алена, Сима и Татьяна, я и Макс
- так было проще обращаться с подобными вопросами к проводникам, но ощутимых
результатов это  не  приносило.  В  перерывах  между  поездами  мы играли  в
преферанс, а когда  состав подходил к  станции выходили к вагонам.  Попытать
счастья в очередной раз и выйти к поезду Новороссийск-Тверь настояла Алена и
они с Сявой взвалив на плечи рюкзаки, вышли  из зала ожидания к прибывающему
поезду. Но они не  вернулись доигрывать  партию преферанса - случилось чудо,
иначе  не  назовешь: один из проводников  сразу  согласился  взять их в свой
вагон! Ну что же - в добрый путь!

     Мы  обрадовались за то, что у Алены с Сявой так здорово все получилось,
а про себя  решили,  что завтра  с  раннего утра  мы начнем  продвигаться  в
сторону  дома  на  ...  электричках.  Ждать  прибытия  сказочного  экспресса
"Голубая стрела"  или добрых  проводников было  несерьезно,  тем более что с
такими деньгами за пару дней мы  могли запросто  "завернуть ласты". Второпях
Сява вообще не взял с собой денег и надежды на  то, что в дороге им придется
что-нибудь поесть были очень слабыми.

     Мы  по-прежнему  выходили  к  поездам  и  в  один  из  них нам  удалось
забраться, но провезти  нас обещали очень  недолго. Мы проехали Краснодар  и
вскоре вышли на станции Пластуновская: дальше везти нас не захотели, но и на
том спасибо.

     У  дежурного  по вокзалу мы  выяснили, что  на Староминскую (в  ней  мы
должны были сделать пересадку и ехать в Ростов - на - Дону) отсюда поезда не
ходят. Пришлось дожидаться утра  на вокзале, а с  первым поездом вернуться в
Краснодар и там сесть на староминскую электричку. Так мы  и  сделали.  Около
двух часов дня мы пересели  на ростовское  направление и  двинулись  дальше.
Всем проверяющим билеты кондукторам и  ревизорам  мы предъявляли милицейские
справки и показывали просроченные билеты.

     Работники МПС удивленно  смотрели  на  собравшихся  пересечь почти  всю
страну на  электричках, но помощь в продвижении к городу Ярославлю оказывали
- и не высаживали нас.

     В  Ростове  мы  пересели на пригородную электричку, которая должна была
доставить  нас  до станции Лихая. Пригородные поезда,  как  известно,  самые
поездатые  поезда  в  мире  -  их  быстроходность  и повышенная комфортность
располагали  к  тому,  чтобы  постоянно  спать,  свернувшись   калачиком  на
деревянной скамейке. В Лихую мы приехали уже поздно ночью. Завершив суточный
переход,  мы расположились в зале ожидания на вокзале. Продолжая еще на что-
то надеяться, мы встречали идущие на север  поезда, но  ситуация многократно
повторялась  и  мы  возвращались на  вокзал  ни  с  чем. Расстелив  на  полу
туристические  коврики, мы легли спать. А  что же еще нам оставалось делать?
Утро вечера мудренее.

     На первой электричке мы выехали к станции Чертановка. Вслед за Ростовом
мы хотели перебраться в Воронеж, потом в Рязань, а там уж  и до Москвы рукой
подать. У нас  не было карты, и пригородные перевалочные станции мы узнавали
из расспросов местных жителей. Язык, кстати, может до Киева довести,  но нам
не нужно в Киев - мы  едем  домой. В Чертановке  нам необходимо пересесть на
электричку, идущую в Россошь, но между ними 3,5 часа перерыва и мы вынуждены
торчать  у   чертановского  вокзала  все  это  время.  В  качестве  пищи  мы
использовали все тот же хлеб и сырую воду. Когда мы ночевали в Лихой и перед
сном  сели поужинать  буханкой черного хлеба на четверых,  то увидевший  эту
картину наш случайный попутчик  отдал нам свою банку  с жареной рыбой просто
так, в качестве гуманитарной помощи.

     Итак,  мы   съели  очередную  порцию  хлеба,   хотя   переваривать  его
становилось все труднее, но лучшего мы позволить себе не могли и стали ждать
отправления  поезда. Татьяна  решила устроить  в  своей  сумочке капитальную
приборку и теперь вытряхивала на асфальт выловленных Симой ракушек. Вдруг из
этой кучи мокрых слизней она извлекла: сторублевую банкноту! Вот это да! Еще
пять  минут  назад мы  считали копейки,  и всего  у нас оставалось  каких-то
пятнадцать рублей, а теперь мы  сказочно богаты! Мы  купили  молока и :  еще
хлеба: сколько мы еще будем добираться неизвестно, а деньги нужно экономить.

     Наконец прибыла электричка,  идущая в Россошь,  и мы  двинулись дальше.
Было около 18-ти  часов когда  мы достигли своей промежуточной цели  и сразу
отправились   к   билетным   кассам  узнать  следующий  маршрут   пересадок.
Выяснилось, что  нам нужно  ехать  до  станции  Лиски, а  там  пересесть  на
воронежскую электричку.  Мы  часто вспоминали  Сяву и  Аленку: как там  они?
Может уже подъезжают к дому,  а может, застряли на какой-нибудь  станции. Но
еще чаще мы вспоминали  Старого:  если  бы только  не он  все могло  бы быть
совсем по-другому:И причудился же ему какой-то прямой автобус: Кошмар.

     Динамики  громкоговорителя  объявили о  прибытии  на  6-й  путь  поезда
Адлер-Череповец. Попробовать попытать счастья? Но ведь мы уже  множество раз
обращались  за  помощью  и всегда  получали  однозначный  ответ. Ну  хорошо,
давайте попробуем еще  раз. С  рюкзаком, палатками  и тележкой  мы перелезли
через все пути и разошлись по составу:  Сима и Татьяна вначале, я с Максом в
конец. Самыми последними были  прицеплены  вагоны, идущие в Ярославль(!). Et
fumus  patriae est dulcis (и  дым отечества нам сладок и приятен).  Возьмите
нас с собой в Ярославль, ну  пожалуйста! Из вагонов покурить и  размять ноги
высыпала толпа  пассажиров, и вдруг в одном из них я узнал Винограда (Андрей
Виноградов).

     -Виноград!!!

     -Ключ!!!

     Вот это встреча! Мы отдыхали на разных побережьях Черного моря, (он был
в Сочи),  а  теперь  встретились  здесь,  в  Богом  забытой  Россоши. Если я
теоретически мог предполагать встретить кого- нибудь из знакомых на одной из
станций, то  для Винограда эта встреча была сверхнеожиданной. Нужно сказать,
что  мы с Максом  предстали перед  ним  в  самом  живописном виде: лохматые,
заросшие дикой щетиной; на мне были  протертые на обоих коленях  джинсы, - в
общем, вполне добропорядочные бомжи.

     Вместе с  Виноградом ехала его  знакомая Марина. Ее  я знал  только  по
фотографиям и  рассказам Андрея, а  она, наверное, вообще  не знала  о нашем
существовании. Но видя, что мы попали в такую нелепую ситуацию, она сразу же
решила нам помочь. Проводники в этом вагоне оказались ничуть не лучше  своих
коллег из  других поездов и взять  меня Максом категорически отказывались. -
"Идите к начальнику поезда".

     Да, с проводниками нам  явно не везло. Нас не хотели брать ни при каких
условиях:  тут уж  и наши друзья просили и уверяли, что посадят  нас на свои
места - все тщетно. Ну и черт с ним! Марина дала  нам взаймы кучу денег (500
рублей) и теперь мы могли путешествовать вполне независимо. Все-таки есть на
свете добрые люди, они практически  спасли нас с  Максом.  Виноград забрал у
меня  нашу громадную палатку и тележку: потом, в Ярославле, я заберу все эти
вещи обратно, а так у нас освобождались руки от лишнего груза.

     Поезд ушел, и мы остались стоять  на пустой платформе  с Максом вдвоем.
Сима и Татьяна договорились с одним из проводников, что рассчитаются с  ними
по  приезду  в Ярославль  и  уехали.  Но  мы  нисколько  не  расстраивались.
Наоборот, у  нас куча денег и  мы можем себе многое позволить, ведь, в конце
концов, это просто интересно - путешествие через всю страну!

     Метрах в  пятидесяти из  земли торчала железяка, которая  при подробном
рассмотрении оказалась  колонкой,  выдававшей  при  приложении  значительных
физических  усилий  некоторое  количество чистой воды. Впервые  за несколько
дней мы нормально умылись и стали походить на homo sapiens.

     На 1-й  путь прибывал  поезд Анапа-Москва  и, обратившись к  проводнику
последнего вагона,  мы за  300  рублей на двоих приобрели право  проезда  на
третьей  полке. Завтра  утром мы будем  в Москве,  а сейчас мы  купили  пару
бутылок  Балтики-тройки,  пирожков  (пирожки  -  НЕ  хлеб!)  и  с  аппетитом
поглощали  все  это  в  тамбуре  нашего вагона.  За окном проносились  сотни
километров железнодорожного  полотна  и в туманной дали  исчезали  все  наши
злоключения.

     Москва  встретила нас проливным  дождем,  но  мы  не обращали  на  него
внимания  и бодро шагали по  площади Трех Вокзалов под звенящими струями. До
поезда 40 минут.  Дождь кончился  и  мы идем  гулять по  московским  улицам.
Подкрепившись и купив в дорогу  пива, мы сели в  александровскую электричку.
По  всему  составу  носились  мелкие  торговцы и  наперебой предлагали  свою
продукцию.  Нам ничего не нужно: мы едем домой из  дальних  странствий и все
что мы хотели бы получить, пережить, прочувствовать - все это живет  в наших
душах, и добавить, ровным счетом, как и отнять, из них уже  ничего нельзя. В
Александрове  мы  быстро,  буквально  перелетев  через  пути,   пересели  на
электричку,  идущую в Ярославль.  Через  3,5  часа  "последние  из  могикан"
вернулись  в  свой город.  Нас  завалило опавшей  листвой,  залило дождем  и
засыпало  снегом -  наступила зима. Безжалостный  холод,  пронизывающий  все
вокруг. Он сыплется ледяной стружкой за воротник, сковывает движение.  Мысли
сплелись  и вмерзли  в  громадный снежный  ком; обледеневшее  время  рухнуло
куда-то вниз, - наступила вечная мерзлота.

     Мы разбрелись по углам и стали видеться еще реже, чем  раньше. Вроде бы
ничего и не изменилось, но в  силу  каких-то  нелепых житейских  проблем  мы
очень редко ходим друг к другу в гости, чаще перезваниваемся: "Мол, давно не
виделись, нужно как- нибудь встретиться, посидеть  на кухне, попить пива..."
Нужно, конечно нужно, но:

     Иногда  хочется  взвыть волком  от  всеобъемлющего  комфорта  и до слез
обидно, что не могу сбегать за водой в горы и посидеть вечером у костра. Все
это  прошло,  и порой,  кажется,  что было не со мной,  а  в какой-то  очень
красивой сказке. Я включаю  кассету  с  записями  самых "крымских"  песен  и
смотрю наши  летние  фотографии:  вот  мыс  Арбуз,  а это  наш  лагерь,  это
Каzантип, мы  на вершине Эчки-Дага, а это ...  Все  в порядке, просто у меня
открылись старые раны.

     В величественном безмолвии по зимнему небу проплывает серебристая луна.
Я мысленно разговариваю с ней, - когда-то она висела над Лисьей  Бухтой, все
знает и помнит. Тогда лунный свет вскипает, из него начинает хлестать лунная
река,  разливается целое море, на берегу  стоят четыре палатки, за  каменным
столом мои друзья, мы пьем крымский коньяк и поем песни - кайф полный.

     P.S.На этом,  собственно, можно  поставить точку,  но я все-таки ставлю
многоточие....

     Самые  теплые  и  искренние  слова  благодарности  моей  сестре  Ольге,
благодаря которой стало возможным издание этой книги.

     Всеми авторскими правами обладает Александр Ключарев
     Набор текста, компьютерный дизайн, полиграфия - Ольга
     Набор текста, поддержка- internet & проделки - Старый
     Верстка, правка грамматики, полезные советы - Сима
     Электронная версия книги: http://krim2000.da.ru
     По всем интересующим вопросам к автору
     "Летней Сказки" обращайтесь по адресу: E-mail: kliuchvert@freemail.ru

Last-modified: Wed, 14 Feb 2001 07:57:01 GMT

Оцените этот текст: