 хвост  схватит!  ’ак  и  вышло.  “ж  он  нам  какого  туману
напускал, и следы путал, и чертову бабу сквозь малое оконце в лес вынес, и
’амару в старого дида "перекынув", а из каждой его штуки нам только польза
выходила.
   - Ќу-ну,  дальше!  —его  стал,  —ортовий!  ѓовори  уже,  чтоб  тебе!  -
раздалось отовсюду.
   - €шь  какие  скорые!  -  осклабилсЯ  довольный  донельзЯ  —ортовий.  -
ЏогонЯют, не запрЯгши, а попались бы в такие переделки, так может теперь и
Языком бы не могли повернуть.  Ќу,  слушайте  ж,  вражьи  дети,  чтоб  вам
горилки до смерти не нюхать,  да  только  не  перебивайте!  ’ак  вот,  как
вспомнили мы все это, так и решили, чтоб уже большее не сбиватьсЯ, послать
кого-нибудь к „убовой корчме, чтобы  разузнать  потихоньку,  вернулась  ли
назад стараЯ ведьма или нет? € послали Ќосача:  нос,  видите  ли,  у  него
"довгый", так от него как ни прЯчьсЯ, а все он вынюхает! Ќа счастье наше и
„убоваЯ корчма оказалась недалеко, - верст на пЯтьдесЯт от ђашкова, а  это
мы все, сердечные, по степи четыре днЯ колесили.  Ќу,  полетел  Ќосач,  на
утро и вернулсЯ. € старуха, говорит, в корчме, и целаЯ еще сотнЯ, говорит,
москалей там сидит; это, конечно, уже ’амара поставил, чтоб нас поймать. -
Ќу, закричали мы, черта лысого дурни поймают, да  скорей  на  коней!  ќтих
тоже, - указал он на Љулю и товарищей, - с собой прихватили, да  и  давай,
Ѓог,  ноги  к  Њосковскому  рубежу.  Ќедаром  же  зовут   нашего   атамана
Ќечуй-‚итром: так летели, что только ветер возле ушей свистел.
   - Ќу и догнали? - вскрикнуло невольно несколько голосов.
   - ѓе! - мотнул удало головой —ортовий. - € они  летели,  да  только  мы
имели хороших проводников, напрЯмик неслись. ‡асели на опушке леса,  ждем,
притаились, как мертвые; только они подъехали к нам так сажен на сто,  как
мы выскочили из леса, да так их черной тучей и накрыли.
   - Ћтбили? - вскрикнул, задыхаЯсь, Ћстап,  а  за  ним  и  еще  несколько
казаков.
   - Ћтбили! ‚сех на месте уложили, - вскрикнул  сурово  —ортовий,  ударЯЯ
широкой ладонью по  столу,  -  уже  мы  им  за  Њазепину  команду  здорово
отплатили! „а и бить их не трудно, все равно, что  медведЯ,  -  покуда  он
мечом своим махнет, так Я его и вдоль, и поперек саблей  перекрещу.  ‚сех,
говорю вам, "покотом"  уложили,  вот  только  сам  этот  ’амара,  чертЯчий
"выплодок", ушел'
   - “шел? - заволновались кругом казаки. - „а  как  же  вы  его,  собачьи
сыны, не схватили!
   - …го и схватишь, когда он  с  чертЯми  "накладає",  -  буркнул  угрюмо
—ортовий и затем крикнул громко. - Ќу, да тогда ему дьЯвол помог, а теперь
мы уже с атаманом на саблЯх поклЯлись, что голов своих "збудемосЯ",  а  уж
достанем erol
   - „обудем! „обудем! - закричали все кругом и бросились "чоломкатьсЯ"  к
Љуле, к  —ортовию  и  ко  всем  казакам,  отбившим  таким  удалым  образом
Њазепу...
   Љогда первые крики восторга умолкли, —ортовий начал рассказывать  своим
слушателЯм, как они пробирались уже назад  от  Њосковского  рубежа;  после
него заговорил ЉулЯ, потом ‹обода, потом еще кто-то, а под конец в  голове
Ћстапа все  перепуталось:  —ортовий,  ЉулЯ,  ‹обода,  слуги  Ѓруховецкого,
’амара, черти, оборотни, неисходимые  лехи,  неприступные  замки.  Ћн  еще
помнил только, что какой-то седой казак плакал уже на его  плече,  жалуЯсь
на то, что никак ему не удаетсЯ до сих пор добыть сотого  татарина,  а  он
обещание такое дал печерским свЯтым за упокой батьковой  души;  но  и  это
воспоминание вскоре исчезло, и все окончательно спуталось в его голове.
   ЏроснулсЯ на другое утро  Ћстап  с  тЯжелой,  как  камень,  головой  и,
приподнЯвши ее с трудом, с изумлением заметил, что он лежит под  лавой,  а
кругом по всей хате, под столами, на столах, на лавах и просто на глинЯном
полу лежат  во  всевозможных  позах  мертвецки  неподвижные  тела;  только
громкий храп, потрЯсавший стены хаты, свидетельствовал о том, что тела эти
еще не расстались с жизнью. Џробравшись с трудом среди этих трупов,  Ћстап
вышел на двор, подошел к колодцу, окатил себе голову ведром холодной  воды
и только тогда пришел к полному сознанию. Ћн умылсЯ, оправил свою одежду и
отправилсЯ искать старого ‹ободу.
   Џосле  непродолжительных  поисков,  он  нашел  его  опЯть  в   компании
слушателей и напомнил ему о вчерашней просьбе.
   Ќо видимо и у ‹ободы здорово отшибло памЯть  после  вчерашней  пирушки,
так что Ћстапу пришлось снова долго и пространно  толковать  старику:  кто
он, откуда приехал и  зачем  хочет  видеть  Њазепу,  пока  наконец  ‹обода
вспомнил все.
   - ѓа, га! •лопец из ‚олчьего Ѓайрака, ну, ну, вспомнил все. ’ак ты  иди
за мной, подожди немного, а Я доложу его мосци.
   ‘ этими словами оба вышли  из  хаты.  ‹обода  отправилсЯ  в  будынок  к
ѓострому, а Ћстап осталсЯ ждать у крыльца.
   —ерез несколько минут ‹обода показалсЯ  на  пороге  и  объЯвил  Ћстапу,
чтобы он следовал за ним.
   ЏройдЯ через обширные сени и парадную комнату,  Ћстап  вошел  вслед  за
‹ободой в трапезную полковника. Ќа столе еще  стоЯли  остатки  неубранного
сниданка, но в комнате не было никого, кроме Њазепы.
   - ‚ельможный пане, - обратилсЯ к Њазепе  Ћстап,  ступивши  нерешительно
шага на два вперед и осмотревшись во все стороны.
   - Ђ? - вздрогнул Њазепа, очнувшись от набежавшего нежданного  раздумьЯ,
- кто там? ‹ицо как будто знакомое... где это  мы  встречались,  с  тобою,
казаче?
   - „а в ‚олчьих же Ѓайраках, еще как ротмистр посылал менЯ с гетманскими
листами по всем околицам и обещал заехать к нам и взЯть  менЯ  с  собой  в
надворную команду гетмана „орошенко.
   - €з ‚олчьих Ѓайраков? - произнес живо Њазепа и  подошел  к  Ћстапу.  -
Џостой, постой... так это ты  тот  казак  Ћстап,  которого  в  реестры  не
принимают?
   - џ, Я самый.
   - € это ты говорил о какой-то Ћрысе?
   - ѓе, а пан ротмистр и то запомнил! - улыбнулсЯ  Ћстап.  -  Ќу,  да,  Я
говорил о ней. „а как же и не говорить, - давно уже мы с ней покохались, а
панотец из-за того, что менЯ в реестры не принимают, не хочет ее ни за что
отдать за менЯ.
   - Џостой, постой! - „а кто она, эта ЋрысЯ, - перебил его Њазепа.
   - ЋрысЯ-то? „а дочка ж его, гарнаЯ девчина и сердце у нее щырое;  давно
мы уже дали  слово  друг  другу,  так  батюшка  ни  за  что  не  хочет  за
посполитого отдавать. “же она просила и плакала, и подруга ее, что  гостит
там, ѓалина, тоже просила.
   - ѓалина! - вскрикнул Њазепа и схватил его за руку, кровь ему бросилась
в лицо. - ѓалина, говоришь?
   - ѓалина, - отвечал Ћстап, не спускаЯ с Њазепы глаз, - внучка ‘ыча, что
сидит хутором за „непром в дальних степЯх. ‚се плачет чего-то, побиваетсЯ;
привозил ее ‘ыч сюда...
   - ‘ыч, говоришь? ’есть Њорозенко?
   - ’ак, так... дидом он ей, ѓалине, приходитсЯ...
   - Ћна... она! ѓосподи! - произнес  растерЯнным,  взволнованным  голосом
Њазепа и заходил большими шагами по комнате; в душе его  вспыхнуло  что-то
Ярким пламенем и жгучей струёй пробежало по всем жилам.


   LXII

   -  ѓалина  плачет,  "побываетьсЯ",  говоришь?   -   проговорил   Њазепа
отрывисто, останавливаЯсь перед Ћстапом.
   - €-и, так "побываетьсЯ", что боЯлсЯ ‘ыч, чтобы она  ума  не  лишилась!
‚от и привез сюда, чтобы "розважылась" здесь  с  подругой  своей,  с  моей
Ћрысей, да вот ничего не помогло, и опЯть назад на хутор везет.
   - Ќазад? Ќа хутор! Љогда быть может уже выступили к „орошенко татаре! -
вскрикнул Њазепа. - ‘той! …дем немедленно! џ еду с тобой!
   - Људа? - раздалось в это времЯ за спиною. Њазепа  оглЯнулсЯ  и  увидел
стоЯвшую на пороге Њарианну.
   - Људа это так спешит наш пленник? - повторила она с  улыбкой,  подходЯ
ближе. Џри виде ее, Њазепа слегка смешалсЯ.
   - џ не могу терЯть ни одной минуты, Њарианна, - заговорил  он  нервным,
взволнованным голосом. - ЊенЯ зовет мой  гетман.  ’ы  знаешь  сама,  какие
ужасные последствиЯ могут возникнуть из-за моей медлительности. џ поеду на
‚олчий Ѓайрак. ќто важный  длЯ  нас  пункт,  Џриднепровье,  там  собралась
сильнаЯ "купа", загон, надо отдать последние распорЯжениЯ. ќтот  казак,  -
указал он на Ћстапа, - из ‚олчьих Ѓайраков, он прибыл сюда  с  товарищами,
он проведет менЯ. ‚зволнованный тон Њазепы не ускользнул от Њарианны.
   - ’ы получил тревожные известиЯ? - произнесла она,  устремлЯЯ  на  него
пытливый взглЯд.
   - „а, да, - отвечал поспешно Њазепа. - Ћрда уже  переправилась  на  тот
берег. ѓетман в тревоге... ‘тупай! - произнес он отрывисто,  махнув  рукой
Ћстапу, -  жди  моих  "ордынаций".  Ћстап  поклонилсЯ  и  молча  вышел  из
светлицы.
   - ’ак, - заговорила после минутной паузы Њарианна своим низким, грудным
голосом, подходЯ к Њазепе, - ехать надо. Ќе думай, что Я  держу  тебЯ,  но
ехать теперь безумно! ’ы должен обождать. ’амара ведь  улизнул,  и  вот  Я
получила  известие,  что  Ѓруховецкий  разослал  повсюду  команды   искать
убежавшего "бранцЯ"... џ выслала тоже свои загоны: они  должны  разведать,
свободен ли этот путь...
   - Ќо ведь так пройдет два, три, четыре днЯ, а гетман ждет, ждет...
   - Ћн ждет Њазепу, а не труп его, - возразила стойко  Њарианна.  -  Џока
вернутсЯ разведчики, мы к „орошенко отправим гонца.
   - —то значит гонец! Ќет, Я  должен  сам  ехать,  Њарианна,  -  возразил
Њазепа. - Џоверь мне, ты тревожишьсЯ напрасно. џ ведь  поеду  не  один:  с
этим казаком есть команда... Ќеужели же ’амара должен остановить  менЯ?  џ
знаю, что он будет теперь всю жизнь искать случаЯ погубить  менЯ,  но  кто
знает, не расставил ли он и на том берегу своих наемных убийц, не подкупил
ли он и мою "власную" стражу... Ќо происки его не остановЯт менЯ.  Ќам  ли
теперь боЯтьсЯ смерти?! ‘мерть теперь  смотрит  на  нас  изо  всех  углов,
Њарианна. Љто встал на оборону отчизны, длЯ того жизнь - мгновенье, сон!
   - ’ак! - произнесла взволнованным голосом Њарианна, опускаЯ  свою  руку
на руку Њазепы, и по щекам ее разлилсЯ слабый  румЯнец.  -  ’ы  прав,  кто
встал на оборону отчизны, жизнь длЯ того - мгновенье, сон... †изнь наша  -
не наша, от случаЯ никто не убережетсЯ, но сами мы  не  смеем  бросать  ее
бесцельно под ноги врагам. ’ы видел, что и Я умею смотреть прЯмо  в  глаза
смерти, не страх перед местью ’амары  теперь  говорит  во  мне.  Љогда  бы
отчизна звала тебЯ в это мгновенье, Я сама бы сказала тебе: иди и умри. Ќо
в жертву безумью Я не отдам тебЯ, нет! Њы  подождем,  пока  вернутсЯ  наши
разведчики, и тогда Я сама проведу тебЯ  до  ‚олчьих  Ѓайраков.  џ  трижды
жизнь свою полагала за твое спасенье, Њазепа,  и  жизнь  твоЯ  мне  теперь
дороже моей!
   Џоследний возглас вырвалсЯ как-то неожиданно у Њарианны.  ‚  голосе  ее
задрожала глубокаЯ, страстнаЯ нота.
   ‚ комнате водворилось молчанье.
   Њазепа молча поклонилсЯ, приложив руку к груди.
   Џрошло несколько дней после Џокровской Ярмарки. ‘тарик  ‘ыч  успел  уже
упаковать все закупленные им на долгую зиму припасы, лошадей  откормить  и
повозки привесть в полный дорожный порЯдок, но тем не менее отъезд его все
откладывалсЯ со днЯ на день. Џравда, на этом настаивал больше батюшка,  не
только по долгу гостеприимства,  но  и  по  причине  упорных  слухов,  что
татарские   загоны   поЯвились   в   Џравобережной   “краине;    последнее
обстоЯтельство убеждало и ‘ыча подчинитьсЯ  благоразумному  совету  своего
друга и пообождать, пока эти татарские  полчища  станут  уже  под  хоругвь
гетмана и тронутсЯ по  определенному  направлению  в  поход.  „о  того  же
времени отрЯды их могли рыскать по всем окрестностЯм и производить грабежи
и насилиЯ безнаказанно. ‡а свой хутор ‘ыч был покоен, так как он терЯлсЯ в
степной глуши далеко от дорог; но, чтобы добратьсЯ  до  него,  нужно  было
перерезать несколько "шлюзив"  и  несколько  речек,  а  тут  и  могли  они
наткнутьсЯ на какой-либо "загин", или на татарский разъезд. Ћттого-то ‘ыч,
волей-неволей, должен был поджидать  более  благоприЯтных  известий,  хотЯ
дорогое, родное гнездо и тЯнуло его к себе все больше и больше.
   ѓалина, охваченнаЯ неотступной тоской, была сначала обрадована  вестью,
что скоро она возвратитсЯ в свой  хутор,  где  отдохнет  в  уютном  родном
уголке от людских докучных речей, от любопытных взоров и  от  пестрой,  ей
чуждой толпы; там, в тишине и  уединении,  казалось  ей,  легче,  если  не
проспать, то хоть убаюкать на времЯ свою безутешную скорбь,  свою  "тугу".
Ќо в последнее времЯ, когда отъезд уже был совершенно решен, ѓалине  стало
жаль расстатьсЯ с Ћрысей, своей единой "шырою"  подругой,  к  которой  она
привЯзалась в последнее времЯ всей своей  нежной  и  отзывчивой  на  ласку
душой. Ћна теперь почти не отходила от  Ћрыси,  помогала  ей  во  всех  ее
работах и признавалась со слезами  на  глазах,  что  ей  будет  невыносимо
тЯжело без "посестры", что если бы она поехала пожить с ними на хутор,  то
она, ѓалина, была бы почти счастлива.
   ЋрысЯ же все эти сердечные излиЯниЯ подруги принимала странно, шутливо,
с какой-то затаенной улыбкой, с загадочными недомолвками, или с  напускным
равнодушием;  иногда  она  просто  побранивала  ѓалину  за  ее  несуразную
прихоть, - уйти в глушь, в Яму от жизни, когда последнЯЯ теперь так  полна
и бурно течет. €ногда она упрекала ее за холодность, за то, что  ей  ничем
не угодишь, но большей частью она задорно подтрунивала, что ѓалина, как ни
торопитсЯ, а в конце концов не поедет, что она знает такое слово, - скажет
его, и ѓалина останетсЯ не на неделю, а  надолго.  ѓалина  вспыхивала  при
этом заЯвлении, сердце ей подсказывало, что ЋрысЯ владеет какой-то тайной,
касающейсЯ Њазепы, и она начинала с глазами, полными  слез,  выпытывать  у
своей подруги, чтобы та открыла ей свое  магическое  слово.  Ћрысе  подчас
очень хотелось крикнуть своей подруге -  "Њазепа",  но  она  удерживалась,
желаЯ сохранить эффект до конца, т.е. до возвращениЯ Ћстапа, - быть может,
с самим Њазепой; ей казалось, что не грех помучить днЯ  три,  четыре  свою
"посестру",  имеЯ  возможность  наградить  ее  за  эту  коварную   интригу
безмерной радостью, и ЋрысЯ упорно молчала, прерываЯ чересчур  настойчивые
требованиЯ своей подруги горЯчими поцелуЯми и сентенцией, что  если  скоро
будешь все знать, то скоро и состаришьсЯ!
   Џрошел день, другой, третий со времени  отправки  Ћстапа  к  полковнику
ѓострому, а посол не возвращалсЯ. ќто  обстоЯтельство  начинало  тревожить
Ћрысю и за Њазепу, и за самого Ћстапа; тревога обострЯла с каждым часом ее
ожиданиЯ больше и больше. - —тобы заглушить чем-либо это назойливо-щемЯщее
чувство, ЋрысЯ  придумала  трепать  и  чесать  лен,  свЯзываЯ  расчесанные
волокна его в пышные "куколкы"; она пригласила длЯ этого и свою подругу  в
комору, где они обе и  занЯлись  с  увлечением  работой.  Љогда  уже  было
приготовлено достаточно блестЯщих, золотистых узлов, то ЋрысЯ набрала их в
"запаску" целую охапку и понесла их в пекарню,  чтобы  развесить  там  длЯ
просушки. Љогда она вошла в темные сени  со  своею  ношей,  ей  неожиданно
заступил дорогу Ћстап; радостный, бодрый, счастливый, стоЯл он перед  ней,
осматриваЯсь по сторонам, чтобы улучить минутку и заключить свою невесту в
крепкие, горЯчие объЯтиЯ.
   - Ћ! “же вернулсЯ! - вскрикнула ЋрысЯ от  неожиданности,  растерЯвшись,
начала ронЯть на землю свой лен.
   -  „а  еще  с  какой  радостью,  моЯ  квиточка!  -  промолви  Ћстап  и,
воспользовавшись отсутствием свидетелей, сразу обнЯла девушку  и  ожег  ее
поцелуЯми.
   - Ќу тебЯ, "божевильный", - оттолкнула его шутливо ЋрысЯ  и  разбросала
при этом все "куклы". - ѓде это научилсЯ таким "звычаЯм", не в шинках ли у
ѓострого? ‘обирай мне сейчас лен, коли разбросал.
   - ‘оберу, соберу, не сердись, моЯ  горличка!  -  бросилсЯ  он  собирать
растерЯвшиесЯ по сенЯм "куколкы".
   - ‚от стоит только крикнуть, да  панотца  позвать,  чтоб  тебЯ  вычесал
добре  за  дерзость,  "зухвальство"...  -  ворчала   счастливаЯ   девчина,
поглЯдываЯ с опасливостью на дверь "кимнаты".
   - ’еперь уже, не во гнев тебе сказано, и панотца мне  не  страшно,  вот
что!
   - Ћвва! Ќе рано ли ты "закопылыв" губу?
   - "Ќе дуже-то и овва", моЯ любаЯ! ‚едь Я уже теперь настоЯще записан  у
реестры гетмана „орошенко, - стало быть причислен снова к казачеству.
   - Љто ж это тебЯ там приписал настоЯще,  -  подчеркнула  она,  прищурив
глаза и улыбаЯсь счастливой улыбкой, - псарь, чи звонарь?
   - ѓе, как бы не так! Ѓери  повыше!  -  торжественно  воскликнул  Ћстап,
поднЯв правую руку, - приписал менЯ к  реестру  сам  ротмистр  "надворных"
команд Ясного гетмана,  вельможный  пан  €ван  Њазепа!  €  прежде  Я  тебе
говорил, что на словах он обещал, да вот, когда он не возвратилсЯ сюда,  а
обещал непременно заехать, то думка такаЯ ударила менЯ в  голову,  что  он
либо забыл про нас совсем, либо где пропал... ‡начит, тогда б и вышло, как
говоритсЯ: "обицЯнкы - цЯцЯнкы, а дурневи - радисть"!
   - Ќу, а теперь что сталось? - всЯ встрепенулась от  восторга  ЋрысЯ.  -
Ќашел ты Њазепу? ‚идел? ѓде? Љак? ђасскажи! - заторопила она казака.
   - Ћтчего бы и не видеть? ‚идел... у полковника ѓострого видел, да не то
что видел, а и говорил с ним.
   - Ќу, что же он?
   - Ќичего себе, славный да гарный, - лыцарь настоЯщий! —уть было  только
не сгинул... - и Ћстап начал рассказывать про последние приключениЯ Њазепы
и про то, как дочка полковника билась и с ведьмами, и с нечистою силой,  а
таки вырвала лыцарЯ из когтей сатаны и спасла от погибели...
   - „а стой! ’ы не  про  то,  -  прервала  ЋрысЯ  своего  словоохотливого
"коханцЯ" на самом страшном месте  его  фантастического  повествованиЯ,  -
передал ли ты этому Њазепе, что  ѓалина,  та  самаЯ,  что  спасла  его  от
смерти, гостит здесь у нас и ждет его с нетерпением?
   - Љак не передать - передал!
   - Ђ он же что, когда услыхал про ѓалину? ЋбрадовалсЯ?
   - —и обрадовалсЯ?.. ‚от про это Я запамЯтовал...
   - „а разве не видно и без спросу... —то он, когда ты сказал?
   - Ћн, кажись, встал и хотел что-то крикнуть слугам, а  тут  и  вошла  в
покой панна  полковникова...  ќх,  славнаЯ  панна!  ЏышнаЯ  да  гордаЯ,  а
"красунЯ", - так страшно и взглЯнуть: брови, как пьЯвки, щечки, как мак, а
стан..
   - ’ы смотри, на панЯнок не заглЯдывайсЯ! - прервала его вздрогнувшим от
досады голосом ЋрысЯ.
   - „а Я ничего, это только к слову, - ухмылЯлсЯ Ћстап.
   - ’о-то, - к слову... —то ж она, эта твоЯ пышнаЯ красавица?
   - Ћна-то? Џодошла к Њазепе, положила этак на плечо ему руку и  сказала,
что она его никуда не пустит, что  без  нее,  мол,  теперь  и  "кроку"  не
сделает.
   - Ќу, а он что? - вскрикнула с ужасом ЋрысЯ.
   - Ђ он! —то ж он? - ‘ел, взЯл ее за руку - и ничего.
   - "Ћй, лышенько"! - простонала огорченнаЯ и пораженнаЯ до глубины  души
этой новостью  подруга  ѓалины.  -  ЌесчастнаЯ  да  горемычнаЯ  долЯ  моей
"квиточкы"!  ЌаплачетсЯ  она  на  своем  веку  и  стает,   как   свечечка!
"‡акохавсЯ", видно, Њазепа твой  в  панну,  а  бедную  девчину  из  головы
выкинул. ’ого нужно было и ждать! —тобы пан,  да  еще  пышный  шлЯхтич,  и
помнил сиротливое сердце, что изнывает  в  тоске  по  нем?  „а  никогда  с
роду-веку! ‚се ихние обещаниЯ и клЯтвы вилами на воде писаны! ‘тоит  после
этого верить вам, черти клЯтые! - даже выругалась ЋрысЯ.
   - Ќе все ж черти, - обиделсЯ было Ћстап.
   - ‚се! - топнула ногой девчина и прибавила серьезно: - ‘лушай,  Ћстапе!
…сли так, то ты ни слова не говори ѓалине про Њазепу: это  известие  убьет
ее, бедную... а лучше еще, - и не показывайсЯ пока на глаза. џ  постараюсь
ее выпроводить поскорей в степь, в  их  "зымовнык";  там,  быть  может,  в
глуши, вдали от людей, она мало-помалу забудет свое горе.
   ’ак и сделали. Ћстап, обнЯвши еще несколько раз свою невесту,  ушел,  а
ЋрысЯ, возвратЯсь к ѓалине, сообщила ей, что она решила погостить у нее на
хуторе хоть недельку, так как ей самой без ѓалины ужасно тоскливо, что она
в последнее времЯ потому и держала себЯ так странно, что  хотела  нарочито
поссоритьсЯ даже, чтоб заглушить эту тоску, да вот не пересилила.
   ѓалина была растрогана до слез признанием своей подруги и  бросилась  к
ней на шею.
   ’еперь уже ЋрысЯ не только не удерживала у себЯ  подруги,  а  напротив,
даже торопила отъезд; но из Џравобережной “краины все  еще  не  получалось
благоприЯтных известий.
   ‚ ожидании прошла еще неделЯ; в продолжение ее  ЋрысЯ  почти  ежедневно
виделась со своим милым, но его самого  свой  двор  не  пускала.  Ќа  этих
свиданиЯх они, между прочим условились  перебратьсЯ  через  „непр  в  одно
времЯ и встретитьсЯ где-либо в степи, будто случайно.
   Ќаконец пришли и давно желанные вести:  батюшка  их  добыл  из  верного
источника и сообщил, что татаре все уже соединились с войском „орошенко, и
что теперь путь в степи совершенно безопасен.
   ‚ тот же день был решен и  отъезд,  только  вечером,  чтобы  в  сумерки
переехать „непр; сам батюшка пожелал проводить своих дорогих гостей и свою
дочь на тот берег.
   Џосле обильного  "пидвечирка"  все  уселись  чинно  в  светлице,  чтобы
сотворить последнее крестное знамение  на  дорогу  и  проститьсЯ.  Ќастала
минута  тишины,  вызваннаЯ  молитвенным  настроением  и   отъезжающих,   и
провожающих.
   ‚друг,  нежданно,  негаданно  раздалсЯ  у  хаты  конский   топот.   ‚се
вздрогнули и в тревоге вскочили, поглЯдываЯ в недоумении друг на друга. Ќо
не успел никто из них дать себе какой-либо отчет в значении этого  топота,
как дверь  распахнулась  и  на  пороге  ее  поЯвилсЯ  статный  шлЯхтич,  в
сопровождении вельможной панны...
   ‚се окаменели.
   Ђ ѓалина, взглЯнув на этого шлЯхтича, не помнЯ себЯ, не  сознаваЯ,  что
делает, вскрикнула: "€ван!" - и бросилась к вошедшему с рыданием на грудь.
   ‚ельможнаЯ панна побледнела, как полотно, и,  отшатнувшись,  ухватилась
за наличник двери...


   LXIII

   Њарианну   до   того    поразила,    и    поразила    неприЯтно,    эта
безумно-восторженнаЯ встреча какой-то  простенькой  девчиной  Њазепы,  что
она,  чувствуЯ  бессилие  взЯть  себЯ  в  руки,  сослалась  на  неотложную
необходимость разведать о чем-то в селении и сейчас же ушла из светлицы. €
батюшка, и ‘ыч были тоже  смущены  всей  этой  неожиданностью,  растерЯнно
просили панну полковникову отдохнуть с дороги,  но  она,  поблагодарив  за
гостеприимство, отказалась воспользоватьсЯ  им,  пока  не  покончит  своих
спешных дел.
   ‚ыходЯ из светлицы, Њарианна бросила еще раз пытливый взглЯд на  Њазепу
и заметила, что, при всем смущении, лицо его горело и  сиЯло  от  счастьЯ;
стремительно вышла она в сени, на "ганок", и поспешила вскочить на  своего
конЯ, тут же наткнулась на двух девчат, стоЯвших под  коморою:  блондинка,
убежавшаЯ мгновенно из хаты, после пламенной встречи  с  Њазепой,  плакала
теперь на груди у брюнетки,  но,  очевидно,  не  от  горЯ,  а  от  избытка
радости.
   Њарианна ударила "острогамы" своего конЯ и понеслась вскачь по селу, за
ней помчалась вслед и команда. ‘ напрЯженной энергией стала  размещать  ее
панна по квартирам. ‡аехала потом  в  корчму,  порасспросила  кое-кого  из
знакомых, бывавших у ее батька-полковника, о настроении местных умов  и  о
готовности их поднЯтьсЯ дружно при первом кличе, и, наконец, сама не даваЯ
себе отчета, помчалась к берегу „непра, будто бы за тем,  чтобы  осмотреть
переправы, но в сущности проскакала лишь вдоль берега милю взад и вперед и
возвратилась к свЯщеннику уже поздним вечером, как раз на вечерю.
   ’еперь уже она, овладев совершенно собой, была  любезна,  разговорчива,
даже весела, с некоторым оттенком  снисхождениЯ  и  гордости,  особенно  с
Њазепой. Џоследнего жег этот холод, он чувствовал  весь  Яд  его  в  своем
сердце, сознавал и вину свою, он вместе с этой болью упреков играли в  том
же сердце тихаЯ отрада и такое счастье, какого он не мог  скрыть  от  глаз
наблюдателей. „евчата, между тем, не садились  вовсе  за  стол,  а  только
прислуживали да ухаживали за гостЯми. ‚ельможной панне полковниковой  была
после вечери приготовлена в той же светлице постель, а Њазепа был  помещен
у дьЯчка; ‘ыч же, батюшка и обе девушки поместились в пекарне. ЌесмотрЯ на
усталость, на пышные подушки и перину, Њарианне не спалось на новом месте,
как она ни старалась забытьсЯ. —увство обиды, едкое,  зудЯщее,  раздражало
ей нервы и, несмотрЯ на все усилиЯ подавить его, упрЯмо росло  и  отгонЯло
сон от очей. Џрежде  всего  в  ней  подымалсЯ  вопрос:  кто  эта  девчина,
проЯвившаЯ себЯ так резко и так неожиданно, по крайней мере,  длЯ  нее?  ‚
последнее времЯ Њазепа рассказывал ей и о своей семье, и о многих  случаЯх
из своей прошлой жизни, но о ней, об этой  девчине,  он  не  заикнулсЯ  ни
словом: сестра ли она его, родственница ли близкаЯ, или кто? Љонечно, нет!
‘амые близкие родичи, положим, могут броситьсЯ на шею от радости,  но  они
тем не будут смущатьсЯ, а эта не знала, куда деть глаза от стыда, краснела
все, а из-под опущенных ресниц так и лучилсЯ восторг...  Џри  том,  родичи
Њазепы - известные паны  из  значной  шлЯхты,  а  это  совершенно  простаЯ
девчина, пожалуй, даже из "поспильства", а  если:  так,  то  кто  же  она?
Ќеужели  его  возлюбленнаЯ?  Ќо  это  невероЯтно:   как   же   сопоставить
"эдукованого" лыцарЯ, знатного по происхождению шлЯхтича и невежественную,
глупую девчину. ђазве она была ему близкой? ‚едь  на  этот  счет  молодежь
неразборчива,  но  тогда  как  бы  она  осмелилась  броситьсЯ   при   всех
вельможному пану на шею? Ќет! “стыдилась Њарианна от такого  предположениЯ
и почувствовала, как кровь бросилась ей в голову. Ќо  кто  же  она?  Њожет
быть, только кажетсЯ; простенькой с виду, а пойди, поговори с ней... € эта
загадка; напрЯгала до боли мозг Њарианны, буравила ее сердце.
   - „а, ну ее к "дЯдьку"! - почти  вскрикивала  Њарианна,  закрываЯ  свое
взволнованное лицо подушкой, словно прЯчась от этого неотступного  образа,
который стоЯл перед ней в темноте неразгаданным сфинксом. †арко ли было  в
низком покое, или от возбуждениЯ работало у панны сердце быстрее,  не  она
почувствовала затрудненное дыхание и необычайную духоту. Њарианна сбросила
одеЯло и села на кровати. „олге сидела она неподвижно, стараЯсь  думать  о
судьбе своей родины, о наступающих моментах  отдаленной  борьбы,  о  своем
дорогом  отце,  рисковавшем  на  этот  раз   жизнью...   Ќо   непослушные,
своевольные мысли все возвращались к Њазепе, а глупое сердце все  ныло  да
ныло.
   - ќ, что мне, наконец, этот Њазепа? Љакое мне дело  до  его  дивчат,  -
заговорила вслух Њарианна, в сильном раздражении и досаде. - —то Я ему  за
опекунша? ‘вое участие к нему, к его судьбе она объЯснЯла сознанием, что в
этой одаренной личности нашла преданного интересам “краины деЯтелЯ, и  что
такими личностЯми нужно дорожить всЯкому, кому дорого счастье родины. …сли
она сама рисковала даже собственной жизнью при поисках  и  освобождала  из
когтей ’амары Њазепу, то это опЯть-таки было из любви  к  родине...  …сли,
наконец,  она  умеет  ценить  его  душевные  достоинства,  его   ум,   его
находчивость, отвагу,  -  то  и  тут  нет  ничего  удивительного:  истинно
хорошему нельзЯ не сочувствовать, если этим хорошим наделено лицо, могущее
сослужить длЯ родины великую службу. - Ќо какое же дело мне до его дивчат?
- повторЯла она с горькой усмешкой, запрокинув назад голову,  и  не  могла
дать на этот вопрос  решительного  ответа...  ’олько  сердце  ее  учащенно
билось при этом, а из ночной тьмы всплывал перед ней стройный,  прекрасный
образ и неотразимо устремлЯл на нее  свои  темные,  полные  ласки  и  неги
глаза.
   Џод утро только уснула Њарианна и проспала дольше обыкновенного.  Љогда
она вышла в пекарню, то застала там ѓалину; хозЯев и гостЯ уже не было.
   ѓалина, растерЯвшись, хотела тоже убежать известить батюшку  о  приходе
панны полковниковой и позвать Ћрысю, подать ей "сниданок", но Њарианна  ее
остановила.
   -  Ќе  беспокойсЯ  длЯ  менЯ,  милаЯ,  -  обратилась  она  к   ней   со
снисходительной улыбкой, - Я  человек  простой  и  сама  достану  из  печи
сниданок, а поболтать с тобой приЯтнее, чем со стариками.
   - Љак можно... Я и ступить перед вельможной панной не умею.
   - •а! Ќашла еще перед кем учитьсЯ ступать! џ не польскаЯ панночка,  что
сидит сложа руки, да пальцами перебирает, а Я и всЯкую  "хлопьЯчу"  работу
делаю: и цепом махать умею, шаблей "орудувать", да и из  мушкета  маху  не
дам, так передо мной ступай всей пЯтой, а не на цыпочках.
   - ѓосподи! - всплеснула руками ѓалина, - из мушкета умеет панна палить.
џ бы "перелЯкалась" на смерть.
   - Ќе  гаразд.  Ќе  те  времена,  чтобы  "лЯкатысЯ"  -  заметила  строго
Њарианна, - теперь всЯкий должен уметь владеть оружием, теперь и  дивчата,
и дети должны быть готовы броситьсЯ в бой за свою неньку “крайну.
   - Ћтчего? - изумилась как-то особенно  наивно  ѓалина,  раскрыв  широко
свои задумчивые, полные особенной прелести глаза.
   Њарианна посмотрела на нее с сожалением, но не  могла  не  сознатьсЯ  в
глубине души, что девчина была  необычайно  привлекательна  своей  детской
наружностью, что даже простоватаЯ наивность шла к ней.
   - „а, - поправилась после небольшой паузы ѓалина, -  дид  мне  говорил,
что лЯхи нас мучили, и что против них все бились.
   - Ќу вот, то были лЯхи одни, а теперь и лЯхи, и  татаре,  и  свои,  что
разорвали на две половины “краину.
   - Ћй, лелечко!  -  всплеснула  руками  ѓалина,  -  как  разорвали,  чем
разорвали?
   Њарианна остановила на ней полный изумлениЯ взглЯд и решила в уме,  что
она дура.
   - Ќечистый их знает, - засмеЯлась она весело, - давай-ка  лучше  рогач.
—то готовили?
   - ђазные галушечки с салом... только Я не попущу панну...  -  бросилась
ѓалина  к  печи  и  вытЯнув  горшок,  наполнила  из  него   миску   вкусно
приготовленным кушаньем.
   - џ еще после галушечек выйму и "лемищаных" вареников,  томЯтсЯ  вон  в
рыночке, залитые сметаной и маслом, -  все  смелей  и  смелей  становилась
ѓалина, видЯ простое и приветливое обращение с собой важной панны.
   - Ќу,  вот  примемсЯ  и  за  вареники,  -  приходила  в  более  хорошее
расположение духа и Њарианна,  -  а  ты  кто  будешь,  дочка  или  родичка
батюшки?
   - Ќет, Я внука ‘ыча.
   - ‘ыча? - переспросила озабоченно Њарианна.
   - „а, из степи, далеко отсюда.
   - ‘ правого берега?
   - Ќе знаю, с какого, а только далеко... три днЯ ехали...
   - € все времЯ сидели в степи? - допрашивала Њарианна.
   - ‚се времЯ, одни, и людей не видели, только Ќемота да баба.
   - Ђ как же с Њазепой познакомились?  -  спросила  неожиданно  Њарианна,
бросив на ѓалину проницательный взглЯд.
   Џри  этом  вопросе  ѓалина  вспыхнула  всЯ  и,  несколько   смешавшись,
ответила:
   - Ќа том же хуторе, когда конь привез его мертвым, и мы  его  лечили  с
дидом.
   - ’ак его конь понес, сбросил, разбил?
   - Ќет, он был привЯзан веревками к коню... Љакие-то лиходеи  привЯзали,
веревки порезали его тело... ѓосподи, какой это был ужас и какое горе! - “
ѓалины при  одном  воспоминании  об  этом  печальном  событии  наполнились
слезами глаза.
   - ‚он оно что! - протЯнула Њарианна и замолчала.
   Ћна понЯла, что эта наивнаЯ девушка  спасла  Њазепе  жизнь  и,  спасаЯ,
отдала всю свою, без остатка, душу этому спасенному от смерти герою... ‚се
это говорили Ясно - и трепетавший от  волнениЯ  голос,  и  самоотверженное
выражение кроткого личика, и теплившиесЯ тихим счастьем глаза. “  Њарианны
дрогнуло сердце и от чувства состраданиЯ к этому ребенку,  и  от  какой-то
жгучей обиды.
   "Ђ он же что? - завихрились в ее голове мысли, - платит ли ей такой  же
пылкой взаимностью, или, одержимый чувством благодарности, относитсЯ  лишь
со снисхождением к  степнЯчке?  ‚прочем...  пусть  их!  ‘тоит  носитьсЯ  с
болЯчкой, да еще в такое времЯ! ђаздавить ее, разбить одним махом и баста!
Ћдно только не  по-шлЯхетски,  -  почему  же  он,  заверЯЯ  менЯ  в  своей
преданности и дружбе, скрыл от менЯ такой крупный случай в своей жизни?  €
это  дикое  зверство  над  ним  кем  учинено  и  за  что?  €  эта  степнаЯ
спасительница?.. ‚се это чересчур важно, чтоб позволительно было скрыть от
друга... ‡начит, мой лыцарь не искренен, а Я, кажетсЯ, имела право на  эту
искренность.
   …й так стало больно и  горько,  что  она  не  могла  продолжать  больше
"снидать" и, отказавшись от вареников, ушла из  пекарни  в  светлицу:  там
застала она Ћрысю, убиравшую постель, и попросила  приказать  оседлать  ей
конЯ.
   - ’ак скоро уезжает вельможнаЯ панна? - изумилась та. - Ђ мой пан  отец
рассчитывал, что панна полковникова погостит у нас, и пан  гость  говорил,
что панна проводит его за „непр.
   -  ‡а  „непр  Я  не  имею  намерениЯ  и  ехать,  -  ответила   свысока,
взволнованным голосом Њарианна, - а что  касаетсЯ  батюшки,  то  мне  было
очень приЯтно остатьсЯ у него, но, к сожалению, не то времЯ...
   ЋрысЯ  велела  исполнить  приказание  панны  Њарианны,   а   последнЯЯ,
оставшись в светлице одна, заходила быстро из угла в  угол,  чтоб  разбить
хоть телесной усталостью разыгравшуюсЯ душевную бурю;  мысли  ее,  потерЯв
логическое течение, кружились беспорЯдочным роем, воскрешаЯ в ее памЯти то
ту, то другую картину  из  недавнего  прошлого:  то  мелькнула  перед  ней
картина нападениЯ кабана и поЯвление в этот страшный  момент  неожиданного
спасителЯ, статного, пышного лыцарЯ, оставившего сразу  своей  бесстрашной
отвагой неизгладимое  впечатление.  „а,  это  впечатление  было  жгучее  и
превратилось потом в какую-то истому, нарушившую ее душевный покой.  Џотом
вспомнилось  ей  чувство  бурной  радости  при  второй  встрече,  чувство,
удовлетворенное вполне более близким знакомством с душевными качествами ее
спасителЯ, а дальше -  бесконечный  рЯд  сменЯвшихсЯ  сердечных  тревог  и
мучений, новые радости, новые дружеские излиЯниЯ, новые счастливые минуты,
и вдруг такое разочарование!..
   ‚ эту минуту дверь отворилась, и на  пороге  ее  ЯвилсЯ  парубок,  лицо
которого показалось Њарианне знакомым. Ћна посмотрела и узнала в нем  того
самого казака, который приезжал к ним в замок.
   - ‚ельможнаЯ панна, - произнес, низко кланЯЯсь,  Ћстап,  -  Я  до  пана
ротмистра по важному делу.
   - џ не знаю, где этот пан ротмистр, - ответила Њарианна по  возможности
спокойно, - ты, казаче, приезжал к нам недавно?
   -  Џриезжал  к  его  милости  пану  полковнику  и  вельможную  панну  с
ротмистром Њазепой там видел.
   - Ђ, помню, - уронила Њарианна, смутившись  снова  невольно.  -  Ђ  что
такое случилось? - спросила она, чтобы замЯть неловкость.
   - Ђ вот что, панно, - ступил шага два вперед Ћстап  и,  понизив  голос,
продолжал таинственно:  -  Џришел  строгий  наказ  от  его  мосци  гетмана
Ѓруховецкого, чтоб поставили прибрежные села по  „непру  "варту",  значит;
чтоб с того берега никого сюда не пропускали, а если кто  с  этого  берега
вздумает на тот бок переправлЯтьсЯ, так чтоб каждого забивали в колодки  и
отправлЯли к воеводе. „а чтоб "допыльнувалы", не станет ли где  на  правый
берег уходить молодой шлЯхтич с молодой панной,  так  чтоб  их  немедленно
препроводить со скрученными руками к нему самому, к гетману.
   - Ђга, вот на что раскидает он сети, - на крупную рыбу, -  всполошилась
она, убежденнаЯ вполне, что это на нее и на Њазепу устраиваетсЯ облава.  -
Ќу, а как поселЯне, исполнЯт ли приказаниЯ своего  гетмана  беспрекословно
или не выдадут своих друзей?
   - ‡а своих поселЯн Я ручаюсь, -  промолвил  уверенно  Ћстап,  встрЯхнув
молодцевато чуприной, - но здесь остаютсЯ пока москали длЯ разъездов,  так
за них поручитьсЯ нельзЯ.
   - ‡начит,  нужно  быть  осторожнее  и  пересидеть  некоторое  времЯ,  -
произнесла медленно, отвечаЯ на свое течение мыслей, Њарианна.  -  ‘лушай,
казаче, - не найдетсЯ ли кто в вашем селе, чтобы знал потайные через  топи
тропы к нашей крепостце?
   - „а  Я  сам  их  знаю  и  в  последний  раз  пробралсЯ  к  их  милости
"навпростець".
   - ’ак ты менЯ "зараз" можешь провесть?
   - ‘ радостью, вельможнаЯ панно!
   - ‚от спасибо! Ќайди же Њазепу, - он, верно, у дьЯка, или где-либо тут,
поблизу, предупреди его, чтоб был осторожен, и сам приготовьсЯ к  отъезду,
i
   …два вышел Ћстап за ворота, как в светлицу вошли батюшка, ‘ыч и Њазепа;
они разминулись с Ћстапом и не знали еще о налетевшей опасности.
   Ѓатюшка, огорченный известием, что  вельможнаЯ  панна  уезжает  сейчас,
стоЯл убитый, приписываЯ этот внезапный  отъезд  своему  неуменью  принЯть
такую дорогую гостью и невозможности дать ей удобства.
   Њазепа тоже был смущен и растерЯн  этим  нежданным  решением  Њарианны,
сознаваЯ в глубине души, что он виноват перед этой редкой по  красоте,  по
уму и по рыцарским доблестЯм девушкой, - и виноват страшно:  это  сознание
вонзалось в его сердце укором и угнетало его самого до отчаЯниЯ.
   Ќа просьбы Њазепы исполнить данное обещание Њарианна отвечала сухо, что
обстоЯтельства  изменились,  и  что  благоразумие  велит  им   всем   быть
осторожнее, так  как  погонЯ  ’амары  уже  здесь;  она  советовала  Њазепе
пообождать с переправой на правую сторону „непра, пока не удалитсЯ от села
расставленнаЯ гетманом московскаЯ стража; говорила, что  она  оставит  ему
длЯ прикрытиЯ большую часть команды, имеЯ в виду, что  сама  отправитсЯ  к
себе по таким непролазным местам, куда враг не покажет и носа.
   Ќа Њазепу все это - и настигшаЯ их погонЯ, и расставленнаЯ ему западнЯ,
и предлагаемаЯ помощь, - не произвело, видимо,  никакого  впечатлениЯ:  он
слушал  советы  и  предостережениЯ  совершенно   равнодушно,   подавленный
заслуженной холодностью своего бывшего друга.
   ‚ошедшаЯ в это времЯ в светлицу ѓалина смутила еще  больше  Њазепу;  но
глаза их встретились и озарились счастьем.
   Њарианна обратилась к батюшке и стала уверЯть его горЯчо, что  она  так
ценит его ласковый, сердечный прием, что считала  бы  за  счастье  пробыть
несколько дней в этом уютном уголке, среди такой  душевной  семьи,  но,  к
сожалению, ее гонЯт отсюда новые беды, против которых нужно  всем  принЯть
неотложные меры.


   LXIV

   - Њой рыцарский долг, - произнес Њазепа, - велит... и Я не думаю,  чтоб
панна отказала мне в чести и счастьи проводить ее обратно.
   ѓалина при этом предложении побледнела, раскрыв широко  свои  лучистые,
блеснувшие влагой глаза.
   - Ѓлагодарю сердечно пана Њазепу за предложенную мне рыцарскую  услугу,
- сказала почтительно, но с иронией в тоне, Њарианна, - за его  готовность
быть моим защитником в пути, но Я должна лишить себЯ  этого  удовольствиЯ:
пан забывает, что у  него  есть  еще  высший  долг,  -  привезти  поскорей
сведениЯ своему гетману и  подвинуть  его  на  решительный  шаг.  ЊенЯ  же
проведет знающий лучше потайные тропы здешний житель Ћстап.
   Њазепа закусил от досады губу и  замолчал.  Ћн  почувствовал  в  словах
Њарианны Яд презрениЯ, и сердце у него сжалось от боли.
   - Ќе откажите, не опечальте менЯ, старика, досточтимаЯ  пани,  славного
защитника нашего дщерь, - соизволь хоть оттрапезовать с нами,  -  кланЯлсЯ
между  тем  низко,  придерживаЯ  у  груди  подрЯсник  рукой,  растроганный
батюшка.
   - ‚идит Ѓог, - ответила с чувством Њарианна,  -  как  мне  дороги  ваши
ласки и гостеприимство, но, простите менЯ, - опасность  слишком  велика  и
каждаЯ минута дорога.
   Ѓатюшка, сознаваЯ правоту ее слов, развел только руками и засуетилсЯ  с
Ћрысей, стараЯсь уложить на  дорогу  дорогой  гостье  побольше  пирогов  и
кнышей. ‘ыч со своей внукой ѓалиной тоже вышел помочь им.
   - Џанна Њарианна, - отозвалсЯ тогда  изменившимсЯ  от  внутренней  боли
голосом Њазепа, сделав по направлению к ней несколько неверных шагов. -  џ
не знаю чем... пусть и виновен... но кара жестока, не по силам...
   - Ћ какой каре говорит пан? - поднЯла величаво голову и  скользнула  по
Њазепе холодным, недоумевающим взглЯдом.
   - ђазруби это сердце ножом, - захлебнулсЯ словом Њазепа и побледнел,  -
и увидишь, панно, что оно полно признательности к тебе  за  спасение,  оно
полно чувства высокой дружбы...
   “ Њарианны шевельнулсЯ было на миг горЯчий порыв к своему другу, но она
сдержала его и прервала излиЯниЯ Њазепы иронической фразой:
   - Џану не к чему наполнЯть признательностью до краев свое  сердце,  пан
спас от смерти менЯ, а Я спасла пана, - мы только поквитовались в услугах!
Ђ теперь пожелаем друг другу счастливого  пути,  пожелаем  исполнить  долг
наш! - и она, пожав убитому ротмистру руку, гордо  вышла  из  светлицы  на
"ганок"...
   ‚о времЯ суеты и последних минут прощаньЯ с  Њарианной  Њазепа  не  мог
себе дать  отчета  в  той  буре  нахлынувших  чувств,  котораЯ  ошеломила,
оглушила его до невменЯемости, и стоЯл  он  каким-то  камнем,  и  двигалсЯ
автоматически, и бросалсЯ даже поддержать стремЯ дорогой гостье,  лишь  по
усвоенной светской привычке.  Ќо  когда  пышнаЯ  панна  с  командой  своей
выехала за ворота, а домашние вышли тоже  проводить  ее  и  дворик  совсем
опустел,  тогда  Њазепа  начал  понемногу  приходить  в  себЯ  и   ощущать
сознательно свои страданьЯ.  ‚се  более  существенные  удары  и  невзгоды,
слетевшие снова на его голову, были  пока  заглушены  одним  криком  души,
почуЯвшей невыносимую обиду, и обиду, нанесенную дорогим  другом,  спасшим
ему жизнь. ‚ чем состоЯла эта обида, Њазепа не мог  еще  уЯснить  себе,  а
только чувствовал, что Яд ее отравлЯет ему существование в эту минуту,  да
так, что ему  тЯжело  даже  быть  среди  людей  и  скрывать  от  них  свое
настроение. Џотому-то Њазепа и поспешил уйти через  садик  в  хату  дьЯка;
здесь,  в  полутьме  и  уединении,  ему  показалось  легче:  всполошенный,
беспорЯдочный рой  его  мыслей  стал  мало-помалу  улегатьсЯ  и  принимать
логическое течение; но  внутренние  боли  не  только  не  уменьш