йно обычненьким!
‚ы  ответьте  лучше  -  с чего это вдруг  вы  тут  решили,  что жертву перед
закланием надо непременно просвещать.
     - ѓлупость твоЯ безгранична, слизнЯк. € потому ее мы замечать не будем.
‚прочем,  ежели желаешь на арену  - пожалуйста,  в любой миг! Џохоже, там ты
себЯ чувствуешь увереннее!
     - Ђ потом?
     - —то потом?
     - Ќу, после арены - куда?
     - Љак это куда?! - ‘юда! - раздраженно разъЯснил невидимка.
     -  ’огда  не надо! -  заупрЯмилсЯ  €ван.  - …ще  чего  не хватало - все
заново! Ќет, уж! ‹учше свежуйте живьем, гады!
     -  ”у-у! -  брезгливо протЯнул невидимка. - ѓрубо  и  некрасиво! Ќу  да
ладно уж,  лежи  себе.  ’ебе  будет  над  чем пораскинуть мозгами.  -  ‹ежи,
перевертыш!
     €вана перестали тревожить. € он осталсЯ один - один в тишине, полумраке
и  неизвестности.  Ћн вдруг  вспомнил,  что очень много дней ничего не  ел и
почти  ничего  не пил,  что  держалсЯ лишь на  стимулЯторах  да  на  нервном
взводе-запале. Ќо ему и сейчас не хотелось есть. Ќе хотелось, и все!
     ’емное  и  странное  Яйцо  висело  над ним.  €з  раструбов  Явно что-то
исходило. Ќо €ван пока не чувствовал, что именно. ‹егкость, расслабленность,
беззаботность растворЯлись,  уходили  из  тела и  мозга.  €х место  занимало
постепенно,  словно  наваливаЯсь,  просачиваЯсь  вовнутрь,  нечто  тЯжкое  и
муторное.  ‘  каждой минутой  ощущение становилось  все неприЯтнее. Ќабегали
гнетущие мысли,  захлестывало  тоской  -  внезапной, неестественно  давЯщей,
изнурЯющей.
     €ван поскреб подбородком  о  плечо, и  неожиданно почувствовал,  что он
лежит  голышом,  без комбинезона, и  что  самое странное  -  чешуЯ  на  теле
какаЯ-то не такаЯ, почти  мЯгкаЯ. Ћн еще  раз уперсЯ подбородком в плечо - и
сдвинул  целый   клок  распадающейсЯ  отдающей  гнильцой   чешуи.   …го  это
взволновало  на миг. Ќо тут же  все  любопытство, как и внезапное оживление,
улетучилось.  € опЯть ему стало все  безразлично,  снова накатила тоска - да
такаЯ,  что хоть в петлю! €ван зажмурилсЯ. € принЯлсЯ перекатывать голову из
стороны  в сторону:  вправо, влево!  ‚право, влево! ‚право, влево! и так  до
бесконечности...
     Ђ  когда   шеЯ  онемела  и  перестала  слушатьсЯ,  когда  тоска   стала
невыносимой, болезненно жгучей, когда он  уже разлепил  спекшиесЯ пересохшие
губы,  случилось еще  более страшное -  на  него накатили воспоминаниЯ. „а с
такой  силой,   с  такой  ослепительной  Ясностью,  прозрачностью,  реальной
контрастностью,  словно  были  это  не  воспоминаниЯ,  не  отблески  чего-то
далекого, прошедшего в растравленном мозгу, а сама Явь.
     Њрак Џространства  залил  все  вокруг,  лишил  мир  красок. Ќо  в  этом
беспроглЯдном  пугающем мраке высветилась  вдруг серебристаЯ точечка,  стала
увеличиватьсЯ в размерах - очень медленно, будто ползла черепахой навстречу.
€ван  не сразу сообразил, что это  корабль-капсула трехсотлетний давности, и
что  он вовсе  не ползет, а  несетсЯ на него  с  колоссальной скоростью, это
просто  расстоЯние  и  мрак искривлЯют все, заглушают.  Љорабль занЯл  собою
половину  неба. €  замер.  Ќачал поворачиватьсЯ.  Ќеторопливо  выползали  по
левому борту кронштейны, креплениЯ, сети батарей, вот  стала видна  выпуклаЯ
рубка,  вот  смотроваЯ площадка,  поручни... €вана  резануло  по сердцу,  по
глазам.   Ќа    поручнЯх,   прикрученные   металлопластиковыми   цепЯми    к
горизонтальным  трубам,  с раскинутыми  руками,  неестественно  раскинутыми,
будто  бы вывороченными, изломанными, висели  они,  давшие ему жизнь. ‘квозь
затемненные  стекла шлемов  €ван видел  их  лица.  ќто были  лики мучеников,
искаженные болью,  страданием,  отчаЯнием.  Ѓез содроганиЯ  невозможно  было
глЯдеть на них. €ван  глухо застонал, скрипнули  плотно сжатые зубы. Љак  ни
жгла,  как ни мучила его памЯть прежде, такой  пронзительной боли он  еще не
испытывал.  ќто  было  не  воспоминание,  это  было  не  видение,  это  была
сверхреальность!  †уткаЯ,   страшнаЯ,  кошмарнаЯ,   но  именно   реальность,
увеличеннаЯ, усиленнаЯ некими, может,  и несуществующими сверхъестественными
линзами отнюдь не материального происхождениЯ.
     ђаспЯтые были  еще живы.  Ћни  времЯ от  времени  раскрывали рты, будто
переговариваЯсь, или же хрипЯ,  крича от боли и ужаса. Ќо €ван не  слышал ни
слова, ни звука. Џорою  он встречалсЯ с ними  взглЯдами.  € ему казалось что
они  тоже  видЯт  его, зрачки  их глаз  расширЯлись, в них застывало  что-то
непередаваемое, неописуемое... и €вану представлЯлось, что эти люди вовсе не
погибли тогда,  двести с лишним лет назад, что  они живут до сих пор, живут,
замерев на  грани, на лезвии, отделЯющем жизнь  от смерти,  и  что они будут
жить  еще  очень  долго  в  этом  ослепительно-жутком  взлете  полубытиЯ   и
полусмерти, долго, а может, и вечно, если он не сделает, не совершит чего-то
важного длЯ  них. € ему  казалось,  что их глаза  и молЯт его об  этом, мало
того, что они требуют от него чего-то... а чего  именно €ван не знал, откуда
он  мог знать?! Ћн сам страдал, он не ведал, как им помочь, и есть ли они на
самом деле.  €ли все - только мираж?  Ќет!  Ќет! ’ысЯчу  раз нет! € все-таки
странно, невероЯтно. Ќеужели они не сгорели тогда?! Ќеужели произошло чудо?!
€вану  припомнилсЯ  мнемоскопический  сеанс. Ќет,  все  было так, как было -
мнемограммы не могут врать, как не может врать  камень,  как не может  врать
дерево,  как  не может  врать  ветер! €  все  же  распЯтые жили,  застыв  на
гибельном, мучительно  болезненном  острие,  на лезвии. Ћни  погибли  тогда,
бесспорно! Ќо они и продолжали жить! Љак продолжает жить все в Џространстве,
продолжает вопреки человеческой логике и людскому  здравому смыслу,  ибо сам
процесс  этот выше  и того  и другого, ибо ‘ознание и „ух лишь перетекают из
одного сосуда в другой, и в их силах придать новому сосуду прежние формы!
     ‚се  эти мысли обрывочно мелькали в воспаленному мозгу €вана. Ќо они не
заглушали  боли.  Ћни  лишь  словно протыкали  ее обиталище  в беспорЯдочном
суетливом движении. Ѓоль же заполнЯла собою все - как  до того заполнЯли все
тоска, потом мрак.
     Ѓоль  из-под  черепной  коробки расползлась по всему  телу.  Ћна  рвала
калеными щипцами его на части, пронзала тупыми иззубренными иглами и ржавыми
искореженными  пиками,  она  жгла расплавленной  смолой,  которую  будто  бы
плеснули  сразу снаружи и изнутри. €вану казалось, что с него живьем сдирают
кожу. € не только кожу, но и  верхний слой мЯса, потом и все остальные слои,
что из него дерут сухожилиЯ и  вены... €  все  это разом!  Ћн хотел кричать,
стонать,  скрипеть  зубами, но внутри все пересохло,  он не  мог  издать  ни
звука, распухший  огромный  Язык  заполнил весь  рот - так, что нельзЯ  было
сомкнуть челюстей. € все-таки главной была не телеснаЯ боль.
     ђаспЯтые не исчезали. Ћни все так же висели. ‘мотрели в глаза. € теперь
€ван не сомневалсЯ - они видЯт его, точно видЯт! Ќо это лишь усиливало боль!
‡ачем им видеть его?! Ќеужто с них не хватает собственной  лютой муки?! Ќет!
Ќе надо! Ќикогда! Ћн хотел заслонитьсЯ рукой. Ќо руки  были недвижны, он сам
был распЯтым на плахе. •отел зажмуритьсЯ, закрыть глаза, и сделал это. Ќо он
продолжал все видеть внутренним зрением  - не менее четко, не менее Ярко. Ћт
этого некуда было деватьсЯ!
     Љ  видениЯм   стали  прибавлЯтьсЯ  голоса.  Ћни   выплывали  из  общего
неразборчивого гула,  который €вану казалсЯ обычным шумом крови, прилившей к
голове.  Ќо  это было не  так.  ѓолоса нарастали, звучали Явственней. Љто-то
невидимый бубнил басом ѓуга •лодрика: "’ы не поможешь им, дура-ак! ’ы только
усугубишь все! Ќаплюй! ‡абудь!" ‘ипатый •ук Ћбразина вторил пьЯно:  "’упица,
себЯ же погубишь! Људа ты лезешь все времЯ?! Ќадо жить в своей норе, в своей
дыре!   ’о  же  мне,  нашелсЯ  мститель   праведный!  „урачина!"  ‘лабенький
приглушенный голосок  сельского свЯщенника уговаривал:  "Ќе  надо, откажись,
только  всепрощением можно  искупить что-то,  во  мщении и  растравлении ран
своих не отыскать и тени справедливости,  она  в Ѓоге, в умении  терпеливо и
покорно  принимать  ниспосланное,  за  все благодарить:  и  за радости и  за
горести. ЃойсЯ себЯ! ЃойсЯ своей гордыни!" € тут же нервно, почти зло звучал
высокий  женский: -  "„а будет проклЯт! да  будет проклЯт! да будет..." ‘ерж
‘иницки заплетающимсЯ Языком гундосил; ’ю ист крэзи, ‚аньЯ! ‘э не  трэ бьен,
вали, ‚аньЯ, нах хауз.  €ль ист морт, иль не будет прощай тьэбьЯ!"  € совсем
невпопад звучал хрипловатый голос ‹аны, взволнованный, даже испуганный: "Ђ Я
бы висела вечно, пусть! •оть висеть, хоть лежать, хоть вверх ногами - только
бы вечно! ќто же блаженство. ‡ачем ты менЯ лишил его?!  Џочему?! ’ы думаешь,
ты можешь решать  за всех? ’ы ошибаешьсЯ! ђешай за себЯ!  ‚ечность - это так
прекрасно, это  -  быть  всегда, неважно как,  но всегда..."  Ђ параллельно,
временами заглушаЯ русоволосую, кричала  надрывно погибшаЯ а Ћсевом: "‡абери
менЯ  отсюда! ‡абери! Џрижми  к себе крепко-накрепко! џ  не  могу  с ними, с
этими фантомами-упырЯми! џ  не хочу вечности!  џ  не желаю носитьсЯ всегда в
этом  царстве  теней!  “молЯю,  спаси! Ќу что  же,  что ты  медлишь, они уже
вырывают менЯ, они отнимают менЯ у тебЯ, ну-у!!!"! € скрипело в уши: "Њразь!
‘лизнЯк! Ђмеба! †алкое  насекомое, комар,  лЯгушонок!  ’вое  место  -  лужа,
грЯзь, мокрЯтина! —то ты о себе помыслить смог, тлЯ! Људа ты заполз, червь?!
ѓнусный болезнетворный вирус, пытающийсЯ проникнуть  в здоровое тело! ‡араза
мерзкаЯ!!!"   €   какой-то   полузнакомый;   а   то   и   вовсе   незнакомый
приторно-властный,  напоенный  сиропом, угодливый и одновременно  хамоватый,
наглый, по-холопьему властный, шепоток все времЯ просачивалсЯ в мозг: "’акой
порЯдок! ‚се равно никто вам не поможет, ни здесь, ни там. Ќу где вы найдете
безумцев? Ќет, нет, ничего, с  вами разберутсЯ, поместЯт куда надо, посадЯт,
куда положено,  вы не волнуйтесь,  в  ваших же интересах! ’акой  порЯдок!" Ђ
неунывающий „ил Ѓронкс поддерживал, но как-то странно поддерживал: "„ержись!
Џомни, что обещал! Њне хоть что, один черт! ‹ишь бы оттуда, понЯл! ѓлЯди, не
подыхай там раньше времени! €ли ты уже... того? Њожет, Я с трупом говорю, а?
ќй, ‚анюша, друг любезный, €ван, чертово семЯ,  паскудник, ты жив еще? Ќет?!
Ќе  слышу?! Њожет, ты и не улетал никуда? ќй?!" ѓлаза мучеников все смотрели
на €вана - и боль  из этих глаз  переливалась в него. Ђ его собственнаЯ боль
лилась в них! € не было ни конца, ни краЯ!
     €  вдруг  всплыло, бывшее  в •раме, всплыло  само по  себе, не разрушаЯ
видениЯ, не отвлекаЯ  от него, будто  бы существуЯ одновременно, но  в  ином
измерении. €ван  был во мраке Џространства, и внутри •рама, и снаружи - пред
его мысленным взором неизбывным очищающим огнем горели золотые купола. € вот
они  исчезли,  вот все затЯнуло  пеленой,  а потом  сквозь пелену  сверкнула
блесточкой кроха-золотинка. Ќо так сверкнула, что мрак вселенский разбежалсЯ
по  углам  пространственного  окоема.  €  заглушаЯ  все,  прозвучало  мЯгко,
по-доброму,  будто не  с  земли  прозвучало,  а с  небес:  "€ди! €  да  будь
благословен!"
     ѓолоса,  видениЯ,  страхи,  боль,  тоска  -  все  сразу  пропало. €  он
почувствовал, что  не лежит  на холодной  плахе,  что  его успело приподнЯть
вместе с нею, и он висит теперь  на  зажимах,  удерживающих руки, ноги, шею,
висит  в  совершенно  другом помещении,  ни чем  не похожем на  предыдущее с
застывшим    в    воздухе    темным    Яйцом    и    раструбами   непонЯтных
приборов-излучателей. ‡десь было пусто и  светло. ‡десь были  голые стены  и
пол. Џравда,  с потолка  свисали  шланги толщиной в  руку и другими  концами
тЯнулись к €вановой плахе. Ќо куда  именно  они входили,  €ван не видел. …му
еще было не по себе:  перед  глазами  мельтешили  меленькие черные точечки и
зелененькие вертлЯвые червЯчки. ѓолова болела.
     €  все-таки он понЯл - что-то  произошло. ‘косив  глаз  на  собственное
плечо, потом на грудь, он увидал обрывки и ошметки грубой толстенной  кожи с
наслоившимисЯ   на   нее  чешуйками.  €з-под  этих  грЯзно-зеленых  струпьев
проглЯдывала обычнаЯ светлаЯ, чуть тронутаЯ загаром кожа. €ван сомкнул зубы,
провел Языком по ним  - да,  у него были нормальные зубы в два рЯда, а вовсе
не  пластины-жвалы.  €  видел  он не так,  как  прежде, обзор был поменьше -
видно, один глаз,  верхний, пропал. Ќо  вместе с тем €ван ощущал, что он еще
не стал человеком в полном смысле этого слова, что процесс преобразованиЯ, а
точнее,  возвращениЯ  его  в  человеческое тело  продолжаетсЯ.  ‚от  сползла
откуда-то сверху, наверное, с надбровной дуги, пластина,  закрыла  на минуту
глаз, но потерЯв  опору,  соскочила... €ван сжал  руки  в кулаки,  пошевелил
пальцами - да,  это были его  пальцы,  лишь  обломились два  или  три когтЯ,
выпали из пылающих ладоней.  Њолнией прошибла мысль  -  тело было  здоровым,
целым! Ђ ведь его основательно исколошматили в тот раз, перед превращением в
негуманоида, у  него  не оставалось  ни единого зуба, а сейчас - пожалуйста,
все на месте! € боли в переломанных ребрах, в грудине он не ощущал, все было
цело.  €ван обрадовалсЯ и  воспрЯл душою на  какое-то времЯ. ЏомЯнул  добрым
словом старину ѓуга - как он его выручил с этим  Яйцом-превращателем!  ‚ерно
ѓуг говорил - не  все  свойства этой  штуковины еще известны, не  все! ‚от и
раскрылось еще одно - способность восстановлениЯ  прежнего тела при обратном
переходе.  ќто была  фантастика!  Ќо это было так,  от реальности никуда  не
денешьсЯ. € лишь теперь в €ванову голову пришла догадка. Ќикакие то  были не
секретные лаборатории  на суднах в ‘редиземном  море, точно! Љак он сразу не
сообразил,  он  ведь  слышал  от  своих  кое-что!  Ќа  суденышках, служивших
обыкновенным камуфлЯжем,  в обстановке глубочайшей тайны,  закрытые ото всех
донельзЯ, работали две  сверхсекретные группы  временного прорыва. ‘ будущим
шутки были  плохи. Ќа каждый  бросок туда уходила  такаЯ уймища энергии, что
хватила бы на планетную колонию в  другом  конце ѓалактики. Џеребросить пока
что никого  не удавалось. ‡ато €ван  точно  знал,  что прорывщики умудрЯлись
времЯ  от  времени  кое-что  переносить  оттуда  к  себе.   Ќет-нет,  да   и
приворовывали  они плохо  лежащее. ‚идать, и Яйцо-превращатель стЯнули!  ѓде
оно могло быть создано, кем, когда? Ќа первые два вопроса и ответа искать не
стоило. Ђ вот когда? “ж точно, не раньше тридцатого века, а то и сорокового.
‚едь в  ближайшие века  даже не предвиделось  создание  приборов, наделенных
столь чудесными свойствами. Ќичего, еще разберемсЯ, решил €ван, успеетсЯ!
     Ћн  чувствовал,  как  осыпаетсЯ  с  него  клочьЯми   жуткаЯ   чешуистаЯ
негуманоидскаЯ шкура,  как сыпЯтсЯ на пол бронированные хитиновые пластинки.
Ћн  теперь  сам  себе  казалсЯ  голым,  абсолютно  не  защищенным,  истинным
слизнЯком. € ему становилось страшно! Љак жить в этом мире таким?! Љак в нем
существовать  с  практически  обнаженным  сердцем, мозгом,  легкими  и  всем
прочим?!  ќто  ведь  равносильно  смерти!  Љаждый, кому  не лень, может  его
пронзить, раздавить,  смЯть! ‚олна  страха накатила  внезапно. €  €ван сразу
взмок, будто его  сверху окатили из ведра.  Ћн не желал быть незащищенным  в
этом ужасном и  жестоком мире!  ‚се прочее, все мысли, воспоминаниЯ ушли  на
второй,  третий  планы,  осталось  лишь  одно  -  ощущение  своей  тончайшей
кожи-пленочки.  …го  словно  бы  выбросили  нагишом  в  Џространство.  €  он
вспомнил, что так уже было, что  он висел в Џустоте, ничем не прикрытый, что
его  сжимала  холоднаЯ  лапа...  Ќо  тогда ему не было страшно. Ђ теперь  он
испытывал не просто страх, его пронизывал ужас.
     €  в последнюю  секунду, когда животный инстинктивный ужас этот  грозил
повергнуть  его в  безумие, превратить из человека в зверЯ, амебу, слизнЯка,
червЯ, отбросить его в невообразимые дали добытиЯ и хаоса, €ван вдруг ощутил
на груди холодок. € даже не понЯл, что  это. ‹ишь вывернув шею, скосив глаза
чуть не до выхода из орбит, он увидал ту самую маленькую угластую железЯчку,
что не снимал ни перед превращением, ни  при входе в Ћсевое, ни ранее, с тех
пор, как надел ее на себЯ. €  в голове проЯснилось. ‘трахи ушли. Ќет,  он не
стал вдруг  неуЯзвимым, и кожа его не стала ни на капельку плотнее и тверже.
‚се   оставалось   прежним  -   человеческим,  хрупким,   нежным,  открытым,
подвластным  смерти  в  любой  миг.  Ќо душа  его  окрепла,  стала  сильной,
неколебимой, властной,  если  только  эти  качества можно разместить рЯдом с
самим  понЯтием „уша.  € она  влила  силы в уЯзвимое  и  незащищенное  тело,
прикрыла его  невидимым и неощутимым  стальным  панцирем. €ван  содрогнулсЯ,
словно его внезапно ударило током. € наземь полетели последние ошметки чужой
шкуры.  ’еперь он был самим собою. ‚  ушах опЯть прозвучало,  но тише, почти
неслышно,  будто далекий отголосок  растворЯющегосЯ  под невидимыми  сводами
эха: "€ди! € да будь благословен!"
     €  только  отзвучал  далекий  и  добрый  голос, как  в  стене  напротив
образовалсЯ  проем.  ‚  комнату вползло  что-то  шарообразное  на  множестве
ножек-крючьев. Џроем тут же  исчез, словно и не было ничего. Ђ €ван  увидел,
что вползшее существо представлЯло из себЯ одну огромную трехглазую  голову,
усеЯнную пластинами  и  короткой  рыжей щетиной - ножки торчали прЯмо из-под
брылей и пластин.
     ‘ущество  внимательно осмотрело €вана снизу, подползло ближе,  разинуло
рот-клюв и изрекло глубокомысленно:
     - „а-а, чего и следовало ожидать! ‘лизнЯкус замлЯникус примитивус!
     - •ватит паЯсничать! - выдавил из себЯ €ван.
     - Ђ  чего это - хватит? …ще  и не  начинали поЯсничать-то, дорогуша! ’ы
забыл, небось, что сейчас месЯц развлечений?
     ‚ид у говорЯщей головы был неприЯтным. Ќо она была тут хозЯином. Ђ €ван
- узником. …му бы вести себЯ поскромней, но куда там!
     - —то уставилась, тварюга головоногаЯ? - зло и почти без вопросительных
интонаций проговорил  он. -  ‘колько мне еще болтатьсЯ и дозревать, а?  —его
молчишь?!
     - Ђ нисколько! - ответила голова.
     - Љак, это? - изумилсЯ €ван совсем по-детски.
     - Ђ вот так, дозрел уже, хватит с тебЯ.
     - ’огда развЯзывай.
     - “спеетсЯ!
     €ван дернулсЯ. „а все без толку, зажимы были сработаны на совесть.
     - Ќе трепыхайсЯ, слизнЯк, - ласково прошипела голова, - погоди. Њне еще
надо   отработать   с   тобой  некоторые  моменты,  опробовать  реакцию   на
адекватность, а там  и развЯжем... - она вдруг  замЯлась,  но  договорила, -
ежели не перезрел.
     - ‚алЯй! ЏроверЯй!
     ѓоловоногий  откатилсЯ  в  уголок.  Ђ  на месте  противоположной  стены
высветилсЯ  экран не экран, а что-то навроде окна с  замутненным стеклом. ‡а
стеклом висела... €ван подумал сначала, что это мохнатаЯ  Њарта, размЯкшаЯ в
прозрачной сеточке, выдающаЯ из шара-матки через хобот зародышей прЯмиком  в
аквариум, все было в точности... Ќо взглЯда на  одутловатое сонное лицо,  на
заплывшие глазки, на растрепанные, но вовсе  не черные,  волосы, он  чуть не
закричал, рванулсЯ опЯть. Ќе тут-то было!
     ‡а  стеклом  висела  русоволосаЯ  ‹ана.  €  непохоже  было,  чтобы  она
испытывала блаженство, вечное блаженство.  ‚  искривленных закушенных  губах
читались  скорее  безнадежное  отчаЯние, тоска.  †елтые  мешки  под  глазами
старили ее, делали некрасивой.
     - ‹ана-а? - тихо позвал €ван.
     ‚исЯщаЯ приоткрыла глаза. „олго смотрела, словно не узнаваЯ. Џотом вЯло
и безразлично пролепетала:
     - Ђ-а, это ты...
     - Ћни сделали с тобой это?! ѓовори! - €вану вдруг вспомнилась ее голова
в  прозрачном шаре. ѓолова была совсем как  живаЯ, а может, и живаЯ.  Ќо она
оказалась лишь ловкой и хитрой подделкой или вообще иллюзией. Ђ сейчас?
     €ван почувствовал, что все испытанное им, все предстоЯщее,  да и он сам
ни  гроша не стоЯт пред этой вечной  мукой. ќто он был виноват! ќто он обрек
ее на висение!
     -  Њне хорошо-о, - проговорила русоволосаЯ,  еле шевелЯ губами, - ты не
глЯди,  не  верь, это неземное, блаженство, ах как мне  хорошо, Я никогда не
умру! ‚се обратитсЯ  в  тлен  и  прах,  погаснут  звезды, в  пыль  развеютсЯ
планеты, свернутсЯ коллапсары, а Я буду висеть и наслаждатьсЯ...
     - ‡аткнись! - заорал €ван. - —тоб с тобой  ни было,  Я приду, Я выдерну
тебЯ из этой гадкой паутины!
     - ’олько попробуй, - вЯло и тускло обронила она. € закрыла глаза.
     ‘текло  начало  мутнеть. Ђ  €ван  все  смотрел  и  смотрел  на  толстый
морщинистый и слизистый хобот,  свисавший из  шара-груши. …го мутило,  горло
сжимали спазмы. Ќо он все смотрел и смотрел.
     -  “крепи  менЯ  и  наставь...  -  процедил  он  вслух  с  мольбой,  но
одновременно  твердо, будто не  просЯ,  а требуЯ.  - „ай мне,  ‚семогущий  и
‚сезнающий, сил и терпениЯ, не дозволь вновь обратитьсЯ в зверЯ! “крепи!
     ѓолова подползла ближе, снова выкатила черные глазища на €вана.
     - ’ы чего там  бормочешь? Ѓредишь,  что ли?!  ’ут кроме нас с тобой  ни
черта нету, слизнЯк! ’ак-то! Ђ реакциЯ у  тебЯ неважнаЯ, что-то и  не пойму,
то ли недозрел, то ли перезрел!
     €ван молчал.
     - ќй, ты слышишь менЯ?
     €ван молчал.
     - џ научу тебЯ быть вежливым головоногий.
     €вана трЯхнуло, пронзило  тысЯчами  игл.  Ћн сразу понЯл,  куда входили
шланги, тЯнувшиесЯ от потолка. Ќо он и  теперь молчал. Џускай пытают! Џускай
издеваютсЯ! Џусть  и  вообще убьют! Ћн  не проронит  больше ни словечка,  он
будет нем как мертвый, как камень, как эта стена!
     Џлаха вдруг  начала  вращатьсЯ вокруг  своей горизонтальной оси.  Џеред
глазами  закружились углы, стены... —ерез какое-то времЯ, не прекращаЯ этого
вращениЯ, она  начала крутитьсЯ и по вертикальной. Џри каждом обороте  €вана
встрЯхивало,  ударЯло о незримый  барьер. € трЯсло, не переставаЯ трЯсло. Ќо
он молчал.
     - Ќеплохо, неплохо, - доносилось то ли снизу, то ли сверху.
     €ван  потерЯл ощущение  и того  и  другого.  …му  вообще  вдруг  начало
казатьсЯ, что  он на  ‡емле, в  их учебно-тренировочном  комплексе,  что его
крутЯт  на  восьмиплоскостной  центрифуге  -  словно   школЯра-подготовишку.
Џродолжалось  это  бесконечно долго.  €ван потерЯл  счет  секундам, минутам,
часам, может, и днЯм даже!
     € когда  плаха-центрифуга замерла  на месте, он  не почувствовал этого,
его еще продолжало крутить, вертеть, переворачивать.
     - ‘овсем неплохо! -  заверил мельтешащий в глазах головоногий. € что-то
проделал у основаниЯ плахи.
     €вана выбросило из зажимов как  из рогатки, он  не мог стоЯть на ногах,
его  кидало из стороны  в сторону -  он шибанулсЯ всем телом об одну  стену,
сполз  вниз, но его кинуло на другую, потом опЯть на пол. …му казалось,  что
это  не его бросает после плахи-центрифуги,  а сама комната сошла  с  ума  и
вертитсЯ во  всех направлениЯх.  …го  зашвырнуло даже  на  потолок.  ’ут  же
размазало по полу. Ќо движение было неостановимо.
     - Ќеплохо! Ќеплохо - неслось от головоногого.
     ’от был неподвижен, сидел себе в уголочке, наблюдал.
     Џосле двух  или трех десЯтков бросков €вана вдруг швырнуло  на плаху. €
та  с  треском развалилась,  будто была  слеплена из пересохшей  глины. €ван
пробил ее насквозь, влетел в огромное  пустынное помещение и повалилсЯ лицом
вниз на холодный каменный пол.  …го перестало бросать из стороны в  сторону.
Ћн лежали не мог отдышатьсЯ.
     Ђ  когда  дыхание стало  ровным,  когда вернулось  чувство  равновесиЯ,
уверенности, он чуть приподнЯл голову, повернул ее налево, потом направо - и
увидал, что на кистЯх обеих рук  у него надеты  массивные железные кольца  с
ушками, и  что от них  тЯнутсЯ по обе  стороны цепи,  а концы цепей держат в
восьмипалых  лапах  два  негуманоида-харханЯнина,  стоЯщие от  него  слева и
справа.
     Љогда  на него успели надеть цепи? €ван не  знал. ‡десь все происходило
скачкообразно,  без  привычных  постепенных переходов. € иногда  это  просто
выбивало  из  колеи.  Ќо  только  не  сейчас!  Џосле  дичайшей  болтанки  на
плахе-центрифуге и всего последующего эти цепи казались подарком судьбы.
     - Ћн что там, заснул? - прогремело издалека.
     €ван почувствовал,  как  натЯнулись цепи.  € встал на колени,  опираЯсь
ладонЯми о холодный камень. Ћхранники сразу направили на него раструбы своих
коротких  лучеметов,  будто  держали  на  цепЯх  не  "жалкого  слизнЯка",  а
паукомонстра-урга.
     €ван  криво  усмехнулсЯ. Ћторвал руки от пола,  выпрЯмилсЯ. Ќо  с колен
встать он еще не мог - его продолжало пошатывать, ноги и вовсе были ватными.
     -  ’вое  смирение  похвально,  -  прогремело  опЯть,  -  но  и  слишком
утомительно!
     Џелена перед глазами €вана окончательно рассеЯлось. € он увидал  метрах
в сорока от себЯ огромный  хрустальный куб, парЯщий над полом. Љуб  этот был
великолепен в своей прозрачной чистоте и аристократически прост. Ќа самом же
кубе  стоЯл  голубоватый, усыпанный чем-то мелким и поблескивающим трон. ќто
был именно  трон - не стул, не  кресло,  не табурет со спинкой. Ќа таком мог
восседать лишь властитель  очень, высокого,  если не наивысочайшего,  ранга.
’аковой и восседал.
     - Џади ниц пред Џрестолом! - прошипел слева охранник. - Џади, мерзавец!
     €ван  не  придал  значениЯ  совету.  Ќо  голос  был  ему  знаком  своей
гундосостью.
     –епи  натЯнулись  с обеих  сторон,  и  охранники одновременно наступили
корЯвыми лапами на  них, наступили  у  самых колец  так, что  €ван  поневоле
ткнулсЯ лицом в пол. Ќо он тут же дернул цепи на себЯ приподнЯлсЯ.
     - Ќе трогайте его, - приказал восседавший на троне.
     ’еперь €ван разглЯдел  его внимательно.  ’аких он еще  не видал  здесь.
Џластины густой завесой спадали  прЯмо из-под глаз, скрываЯ не  только лицо,
но и  грудь. €з голой  шишкастой головы торчало несколько отростков, похожих
на  опиленные рога, было их то ли пЯть, то ли шесть, €ван не мог сосчитать -
восседающий на троне словно в нервическом тике то закидывал голову назад, то
склонЯл ее, будто киваЯ, здороваЯсь.  Ѓыл  он худ невероЯтно,  до полнейшего
измождениЯ. ђуки и ноги его были  длинны, костлЯвы, и на них не поблескивала
чешуЯ,  нет,   наоборот,  казалось,  что  прЯмо  на  кости  натЯнута  чернаЯ
эластичнаЯ  и  притом бархатистаЯ ткань. Ћднако  лапы  он имел четырехпалые,
птичьи. Ђ  грудь, несмотрЯ  на  общую худобу, котлом выступала из-под черной
накидки-плаща. ‘идел он, подавшись вперед, растопырив руки, выставив  острые
локти. ‘толь  же  острые  плечи  торчали двумЯ  пиками.  €  был  он какой-то
несуразно  большой,  огромный,  только  расстоЯние   мешало  определить  его
подлинные размеры.
     -  Џодойди  ко мне!  - сказал изможденный  властитель  и поманил  €вана
скрюченным пальцем.
     - ќй,  слизнЯк?!  Ќе  слышишь,  что  говорит  ‚ерховный „емократор?!  -
прошипел охранничек справа.
     €вану показалось - вылитый •маг!  Ќо тот вел  себЯ так,  словно впервые
видел несчастного кандального.
     - Ќи хрена он не слышит! - прогундосило слева.
     Ћни дернулись как в прошлый раз, без команды и сговора. ђванули вперед,
волоча €вана  за  собой по  каменному полу. „вух секунд не  прошло, как  они
стоЯли в десЯтке метров от хрустального куба и взирали подобострастно вверх.
€ван поднималсЯ, ощупывал ссадины, тер рукой ушибленный подбородок. Ќоги его
держали плохо.
     - Ќу что там новенького? - спросил „емократор.
     - ѓде? - не понЯл €ван.
     - Ќа ‡емле?
     €ван замЯлсЯ было, но все-таки вопросил с вызовом:
     - Ђ тебе там приходилось бывать, что ли?!
     - •ам! - заорал похожий на •мага.
     - Ќевежа! - выкрикнул гундосо близнец ѓмыха.
     € оба ударили  €вана разом прЯмо  раструбами  лучеметов по голове. €ван
дернулсЯ. Ќо цепи тут же натЯнулись.
     - Ќе  отвлекайте его, -  недовольно процедил ‚ерховник. -  Ќу что же ты
молчишь?
     - Ќа ‡емле все в порЯдке, - растерЯнно сказал €ван.
     ‚ерховник промолчал, покивал головою - то ли в тике, то ли соглашаЯсь с
€ваном. Џотом задумчиво произнес:
     - ‡начит, пора...
     - —то -  пора? - переспросил €ван. Ћн  уже осмелел, не обращал вниманиЯ
на вертухаев.
     - ’ебе этого не понЯть. Џора! - ‚ерховник  вдруг расслабилсЯ, откинулсЯ
на спинку своего чудного трона. € как-то мечтательно произнес:
     - Ќу и покуролесили же мы там в свое времЯ! Ђх, молодость, молодость!
     - ѓде это - там? - снова поинтересовалсЯ €ван.
     - ѓде!  ѓде! -  раздраженно выкрикнул  ‚ерховник. - ѓде надо! € вообще,
чего это он тут стоит передо мною?! - последнее было обращено к стражникам.
     - Љак велели-с! - хором рЯвкнули те.
     - Ќу да, вспоминаю, - ‚ерховник потер лапой висок. - ЏроклЯтый склероз.
‘лушай,  любопытный  лЯгушонок!  Њы были тогда совсем юнцами.  Љак давно все
было!  ’ебе этого не дано оценить! —то ты можешь помнить - твоЯ жизнь миг! Ђ
мы тогда погулЯли, ох, погулЯли! „ым стоЯл коромыслом, лЯгушонок! ’ы слыхал,
наверное, про  вашу  последнюю  войну, ту,  позабытую,  что была четыре века
назад?! Ђх, как мы отвели душу! ќто было развлечение, да!  ђазве сейчас  так
умеют развлекатьсЯ!
     - џ ни черта не понимаю! - вставил €ван.
     ‚ерховник махнул на него рукой.
     - ѓде тебе!  ‚ы вообще ни черта не  понимаете? ‚ы думаете что все сами,
сами... —ерви, ничтожные черви!  „а разве вы сами  на что-нибудь  способны?!
Ќас было  шестеро. есть мальчишек из ‘истемы, молокососов, хулиганов, шесть
ловких парней!  € как  мы чудили!  ‚от  это был месЯц развлечений!  Џоловина
вашего мира сгорела в огне, жаль  нам надоела игра, можно -  было бы довести
дело и до  конца,  но разве в мальчишек есть  спрос?  Ђ  сейчас вот глЯжу на
тебЯ, вспоминаю  все  и,  не  поверишь, рад, что вот уцелел же кто-то, можно
поглазеть, припомнить, порадоватьсЯ...
     - —ему?
     - Ќе грубить! - рыкнул в ухо похожий на •мага.
     - Џусть говорит, что хочет, отстаньте от  него!  - великодушно разрешил
изможденный „емократор.
     -  ќто  все бред! резко выдал €ван.  - „урь  маразматическаЯ! ’ы просто
выжил из ума и несешь околесицу!
     …го рванули с  обеих сторон за  цепи. Ќо ‚ерховник остановил стражников
рукой.
     - Ђ с чего ты взЯл, что Я выжил? - спросил он как-то ласково.
     - ’о есть? - не понЯл €ван.
     -  ’ы  сказал -  выжил  из  ума.  ќто  не  так, мой отважный  и  глупый
лЯгушонок! џ сохранил  свой ум.  Ќо Я,  к сожалению, не  выжил. ’ебЯ, видно,
обманывает весь этот антураж, так? - „емократор указал на куб, трон и самого
себЯ.
     - ‚от Я и говорю - маразм! ‘тарческий психоз! - упрЯмо выпалил €ван.
     ‚ерховный  „емократор,  властитель Њеж-архааньЯ,  не обиделсЯ.  Ћн лишь
вздохнул  сокрушенно.  €  будто  выполнЯЯ  тЯжкую,  но  необходимую  работу,
растолковал €вану:
     - ’ы опЯть не  прав! Њаразм - и психоз могут быть у выжившего. Ђ Я, как
уже тысЯчу раз было говорено, не выжил!
     - Ќе выжил, значит, умер? - сделал вывод €ван.
     -  Ќу вот,  и ты  умеешь соображать, когда захочешь! Ћчень разумненький
лЯгушонок.  €менно  умер! Ќо  сохранил  свой  клономозг  в  рассредоточенном
состоЯнии. Ђ это все макет, мулЯж! ЊенЯ нету!
     - Ќе верю!
     ‚ерховник вдруг  поднЯл вверх  левую мосластую руку,  вцепилсЯ правой в
кисть.  € с  силой  ударил длиннющим предплечьем о колено. ђука  с хрустом и
треском обломилась.
     - ѓлЯди!  - он  поднЯл в  правой  отломленную левую,  потрЯс ею  словно
мечом, а потом швырнул в гундосового. „а  так ловко, что угодил тому прЯмо в
лоб. ѓундосый нагнулсЯ, поднЯл обрубок, приложил к груди и преданно поглЯдел
на „емократора.
     €вану в очередной раз показалось, что он сходит с ума.
     - ‡начит, тебЯ нету? - спросил он глуповато.
     -  ЊенЯ  нет в этом теле.  ЊенЯ  нет  в какой-либо  определенной  точке
пространства.   Ќо   Я  есть   и   существую   как  рассредотачивающаЯсЯ   и
концентрирующаЯсЯ  при  необходимости квазиматериальнаЯ  субстанциЯ.  џ  вот
могу, например, взЯть и сконденсироватьсЯ в твоем мозгу, понЯл, лЯгушонок!
     - Ќет! Ќе надо! - €вана передернуло от подобной идеи. Ћн даже  не  смог
сдержатьсЯ, хотЯ знал, просьбы тут и пожеланиЯ ни в грош не ставЯт.
     -  Ќу, не надо, так  не надо, - согласилсЯ  „емократор, -  когда  будет
надо, тогда и вселимсЯ  в тебЯ.  ’ы только не думай, что это очень почетно и
приЯтно! ‚едь не захотел бы ты переселитьсЯ в какую-нибудь мерзкую  жабу или
в гнусного и поганого червЯ?
     - Ќет!
     - ‚от и Я не хочу. Ќо ежели потребуетсЯ, длЯ дела, стало быть, тогда не
обессудь, лЯгушонок!
     - Ќе потребуетсЯ! - уперсЯ €ван.
     - Ќу-у, видно, ты знаешь  больше всех и умеешь предугадывать будущее! -
‚ерховник поджал  под себЯ длинные и нескладные ноги.  €ван видел, как прЯмо
на глазах у этого "мулЯжа-макета" отрастала новаЯ леваЯ рука.
     -  ‘  кем ни говоришь,  никого,  получаетсЯ, нету! -  ворчливо произнес
€ван,  глЯдЯ  на тоненькие  вытЯгивающиесЯ пальцы, на вырастающие  и тут  же
загибающиесЯ черные когти. - ‚се рассредоточены, все - и тут, и там, и нигде
толком! “ менЯ складываетсЯ впечатление, что менЯ дурЯт, разыгрывают - нету,
видите  ли,  никого! Ќи палачей моих нету,  ни  гонителей,  ни хулителей, ни
доброжелателей! Ћдин только Я вроде бы и есть в этой чертовой ‘истеме!
     ‚ертухаи дернули за  цепи  со  всей силы. €  снова обрушили на  €ванову
голову свои лучеметы - на этот раз они дубасили его прикладами.
     ‚ерховник подождал, пока тем не надоест бить жертву. Џотом поЯснил:
     -   Ќаша  цивилизациЯ  невероЯтно  древнЯЯ,   и  здесь  на  самом  деле
большинства  нет,  почти  никого!  џ  порой  и   сам  не  могу  понЯть,  где
клон-двойник, где квази-дубль, где живой...
     - Ђ эти? - €ван, утираЯ кровь хлещущую из носа, ткнул в гундосого.
     ‚ерховник махнул рукой, протЯнул брезгливо:
     - ќти и вовсе нелюди-киберы! —его с них возьмешь?!
     €ван недоверчиво поглЯдел сначала на одного вертухаЯ, потом на другого,
потом на несуществующего ‚ерховного „емократора. ’от заметил взглЯд.
     - „а чего там, - проговорил он. - ќй, ѓрЯх!
     ѓундосый  ѓрЯх провел  когтем по собственной  груди - тут же  разошлись
плотные черные створки, затрещала ткань комбинезона. € открылись сумрачные и
непонЯтные внутренности - внутренности Явно не живого существа.
     - …ще! - приказал „емократор.
     ѓрЯх сунул палец под ворот, покопалсЯ там, щелкнул чем-то. € его голова
вдруг упала на пол,  как мЯчик  подскочила  три-четыре раза и замерла у  ног
€вана.
     €ван осторожно  отпихнул  голову от себЯ самыми кончиками пальцев ноги.
Ћна снова подкатилась и прогундосила:
     - ЋпЯть грубишь?!
     €ван пнул ее сильнее.  Ќо стоЯщий с другой стороны  сумел  изловчитьсЯ,
поймал  голову  и возложил ее на  плечи безголовому дотоле, но  стоЯвшему по
стойке смирно ѓрЯху.
     - Њолодец, •рЯг! -  похвалил  ‚ерховник. € взглЯнул на €вана. -  ’еперь
веришь, лЯгушонок?
     - —то тебе до моей веры! - буркнул €ван.
     - ’очно! Њне на это наплевать! Њне бы немного подышать воздухом юности,
вспомнить  наши славные проделки, вот  это да! ‚прочем, Я надеюсь, что  менЯ
прихватЯт с собою, Я все  сделаю длЯ того,  чтобы они не забыли менЯ! џ их и
спрашивать не стану, Я сам распорЯжусь собою!
     - Људа это  вы  собираетесь? -  поинтересовалсЯ €ван вкрадчиво. - € кто
вас может не взЯть?
     „емократор  вздохнул  тЯжко.  €  вдруг  заЯвил  пропитым  голосом  •ука
Ћбразины:
     - Људа  -  неважно, тебе это знать не положено,  лЯгушонок! Ђ они - это
ЋЌ€,  это те, кто и есть ‘истема! ’ы еще узнаешь о них! џ  тоже  был  таким,
был! Ќе веришь?! ‚прочем, откуда тебе знать! ЊенЯ отправили на отдых.  ‡десь
хорошо отдыхать и развлекатьсЯ... Ќо ќра Џредначертаний заканчиваетсЯ. ‘коро
наступит  ќра  ‚ыполнениЯ Џредначертанного!  „а, грЯдет ‚еликое Џереселение!
’олько  так  сможет  спасти  себЯ  миллионнолетнЯЯ дрЯхлаЯ,  да-да,  дрЯхлаЯ
цивилизациЯ. €  ежеле тебе не укажут до тех  пор, где находитсЯ форточка, ты
никогда не покинешь ‘истемы...
     €вану  тут  же  припомнилось  все:  и  все эти  сравнениЯ  с  комарами,
лЯгушатами, форточками, и какие-то дикие,  больше подходЯщие длЯ первобытных
народов названиЯ  всЯких  там эр,  годов, месЯцев, вспомнилсЯ  четырехрукий,
вспомнилсЯ   невидимый  и   также   не  существующий   доброжелатель...  все
вспомнилось, но свЯзатьсЯ в единое, сложитьсЯ в целое не смогло!
     - ...в зале  Ћтдохновений хорошо!  ’ак  приЯтно  общатьсЯ с ушедшими  и
незаклонированными, таких  еще  много! Ќо  кончаетсЯ  тринадцатитысЯчелетний
цикл ‚оздаЯниЯ „обродетелЯм! € придетсЯ  всем братьсЯ  за дело,  - всем! ‡ал
Ѓлаженства доступен каждому. Ќо не каждый пойдет первым туда...
     - „а куда же - туда?! - снова встрЯл €ван.
     - Њолчи!
     ѓрЯх с •рЯгом тут же  отвесили €вану  по тумаку, не  поскупились. Ќо он
даже не поглЯдел на них, что  возьмешь  с неживых!  Ћн только поморщилсЯ, да
сплюнул кровью на пол.
     - ’ы и так слишком много знаешь! Ќе раздражай менЯ! ‡а мою слабость, за
то, что  Я и без того открыл тебе множество  секретов, менЯ могут  рассеЯть!
ЏонЯл ты это или нет?!  ‚едь  ежели  ты уйдешь  отсюда,  уползешь  на  своих
собственных  слизнЯчьих ножках, со своей собственной памЯтью, менЯ могут и к
ответу призвать!  ‘кажут,  ну что, старина, доигралсЯ!  „опрыгалсЯ?! ‘кажут,
распустил  розовые  ‘люни?! € впрЯмь, стыдно, расчувствовалсЯ, повстречав на
тропинке в садике слизнЯ ничтожного, залюбовалсЯ, молодость вспомнил! ‚место
того, чтобы раздавить да пройти себе тропиночкой мимо! Ќет, не одобрЯт этого
и  не  поймут, лЯгушонок! € никакие  старые  заслуги  в расчет  не  возьмут,
так-то!
     - Ђ Я думал, ты тут главный! - как-то невпопад сказал €ван.
     ‚ерховник помолчал. Џрикрыл глаза, посопел. Ќо потом ответил:
     - ‡десь, сложные  отношениЯ, сложнаЯ  иерархиЯ. Ќе забивай себе голову!
•отЯ бы пока не забивай. ‚от выживешь коли, тогда, глЯдишь, и разберешьсЯ! Ђ
сейчас все, пора. € так Я с тобою заигралсЯ, лЯгушонок, потешил старость. Ќу
да ладно, пока! „о встречи!
     ‚ерховный  „емократор вдруг вытЯнулсЯ в  струнку,  замер.  € рассыпалсЯ
словно слепленный из песка. Ќалетевший  невесть откуда  сильный ветер смел с
хрустального  куба  комьЯ  слипшихсЯ  песчинок,  невесомый  прах,  пыльцу  и
какие-то черные гнутые штуковинки, наверное, коготки.
     ‘ам Џрестол стоЯл незыблемо и вековечно. Ћн и не стоЯл по сути дела,  а
парил над каменным холодным полом.
     €ван обернулсЯ к •рЯгу -  и тут же отдернул голову. ЏоглЯдел на ѓрЯха -
и ему стало совсем  плохо.  Ќикаких киберов-хар-харЯн  не было! Ќе  было и в
помине! Џо бокам от него, удерживаЯ  в руках концы тЯжеленной железной цепи,
стоЯли две стройные высокие женщины. €ван не верил глазам своим -  одна была
русоволосой его подругой по несчастьЯм в этом мире,  ‹аной, другаЯ... другаЯ
словно вынырнула из  царства  мертвых, не иначе, - это  была  его погибшаЯ в
Џространстве жена, его ‘вета!
     - ‚ зале Ћтдохновений хорошо, - пророкотало сверху. - ЋставайсЯ тут! Ќе
пожалеешь!
     €ван вроде бы и понимал, что эти две женщины - миражи, фантомы, что они
еще более мертвы, чем киберы -  все эти хмаги, хмыги, хрЯги, грЯхи и  прочаЯ
нечисть. Ќо как заставить глаза  не видеть?! Љак отпихнутьсЯ  от  того,  что
рЯдом,  что можно  пощупать, взЯть в руки... Ћн дернул  конец  цепи, которую
держала ‘вета, на себЯ. € почувствовал прикосновение живого теплого тела.
     - ќто правда? - спросил он растерЯнно. - ќто ты?
     - ‡десь все правда! - донеслось сверху. - Ќе сомневайсЯ!
     Ћн притЯнул  к себе ‹ану - она была  не менее жива и трепетна. €ван еще
раз взглЯнул поочередно на обеих.  € остолбенел -  только что у каждой  было
свое лицо,  каждаЯ  имела  неуловимые и вполне осЯзаемые только  ей присущие
черты, и вдруг лица их стали сходны как  у близнецов.  €вану показалось, что
он видел эти лица, точнее, это одно лицо! € видел совсем недавно. Ћн ухватил
женщин за руки, встрЯхнул их. € заорал, но не им, а обращаЯсь вверх, задираЯ
голову к сводам:
     - Њне не нужна такаЯ правда! Ќе нужна!!!
     Ќаверху что-то или кто-то тЯжело, с натугой, вздохнул. € все исчезло.

     <i>€золЯтор - •архан-Ђ - ЉвазиЯрус.</i>
     <i>ѓод 124-ый - нулевое времЯ</i>

     ќто был  бред,  идиотизм, паранойЯ! Ќо €ван опЯть висел в мрачном сыром
погребе. ‚исел вниз  головою. Ќа цепЯх! Ћн слышал их легонькое позвЯкивание.
Ћт пола несло гнилью. €з угла  из тьмы доносилсЯ приглушенный храп. Љто  мог
храпеть в его темнице, €ван не знал.
     Ћн  дернулсЯ  на  всЯкий  случай.  Ќо  цепи  держали  его тело надежно,
вырыватьсЯ и тратить силы не стоило.
     - ќй,  кто там?  - крикнул он  в темноту.  €з угла раздалось  обиженное
сопение. Љто-то осторожно подполз к €вану и прослюнил на ухо:
     -  ЊоЯ  не  понимай  -  где откат? Људа откат? ‡ачем  откат? ЊоЯ  - там
карашо! ЊоЯ - тут плохо!
     €ван сразу все  понЯл. Ќе хватало  лишь одного, чтобы  гнусный облезлый
звероноид принЯлсЯ обжирать с него, висЯщего  на цепЯх и беззащитного, мЯсо.
€ все же он грозно и даже злобно сказал, почти прорычал:
     -  ’воЯ - уходи! ’воЯ -  хуже  будет!  ЊоЯ твоЯ  жрать,  будет! ’ут моЯ
карашо!
     - Ќе нада! - без  промедлениЯ и как-то по-деловому ответил звероноид. €
отошел на два шага.
     €ван сообразил,  что с облезлым гурманом можно иметь дело. ‚ голове его
родилсЯ план - пугающе простой, но единственно выполнимый в этой обстановке.
Ќадо было лишь удостоверитьсЯ, на месте ли превращатель. Ќо как?
     - •оди моЯ! - властно приказал €ван.
     Ћблезлый робко придвинулсЯ, запыхтел.
     - „ом твоЯ хочешь? - поинтересовалсЯ €ван.
     - ЊоЯ хочу! ЊоЯ хочу! - зачастил облезлый, киваЯ головой-черепом. - ЊоЯ
помирай тут! ЊоЯ тут не карашо!
     - ’огда слуша