горницу,  накурЯт, потом голова
болит, и работники с них плохие. Џиши: больше троих не собиратьсЯ.
     - Ђ ежели праздник?
     - ‚се равно.
     - Ђ ежели в семье шесть человек? ‘емь?
     ’есть плюнул.
     - —то ты мне диалехтику  тут разводишь? Џущай тогда бумагу подают, пеню
уплатЯт, получают разрешение. Џиши!
     Ѓенедикт записал: "больше троих ни Ѓоже мой не собиратьсЯ".
     - „альше: свобода печати.
     - ќто к чему бы?
     - Ђ должно, чтоб старопечатные книги читали.
     ’есть подумал.
     - Њожно. •рен с ними. ’еперича без разницы. Џущай читают.
     Ѓенедикт записал: "старопечатные книги читать  дозволЯетсЯ". Џодумал  и
приписал: "но  в меру". ’ак и ”едор Љузьмич, слава ему, всегда указывал. …ще
подумал. Ќет, все-таки как же получаетсЯ: это каждый бери да читай? ‘вободно
доставай из  загашника, раскладывай на столе, а там, может, пролито чего али
напачкано?  Љогда книгу  читать запрещено, так каждый свою  бережет,  чистой
трЯпицей оборачивает, дыхнуть боитсЯ. Ђ когда дозволено читать, так, небось,
и корешок перегибать будут, а то листы  вырывать! ЉидатьсЯ книгами вздумают.
Ќет! ЌельзЯ людЯм доверЯть. „а чего там: отобрать их и  все  дела. Џрочесать
городок, слобода за слободой, дом за домом, перетрЯхнуть все, книжки изъЯть,
на семь засовов запереть. Ќеча!
     ‚друг почувствовал: понимаю государственный подход!!! ‘ам, без указа, -
понимаю!!! “ра!  ‚от что значит в Љрасном ’ереме сидеть! Ѓенедикт  расправил
плечи, засмеЯлсЯ, высунул  кончик Языка и аккуратненько  перед "дозволЯетсЯ"
приписал "не".
     - ’ак... ‘вобода вероиспо- ... испо-... исповеданиЯ .
     ’есть зевнул.
     - „а чего-то надоело. •ватит свобод.
     - ’ут еще немного.
     -  •ватит. •орошенького  понемножку. Љ  обороне  переходим.  Џиши: “каз
’ретий.

     Џровозились с обороной  до полуднЯ.  Ћт тещи присылали спросить,  когда
они домой-то пожалуют: обед простыл. ‚елено было блинов да пирожков подать в
Љрасный ’ерем, квасу бочку, свечей. Ѓенедикт, как ‡ам-по-обороне и морским и
окиЯнским делам, увлексЯ: интересно. Џорешили обнести  городок забором в три
рЯда, чтобы  от  чеченцев сподручнее  было  оборонЯтьсЯ. Џоверху  забора  на
двадцати четырех углах  возвести будки, и в те  будки  дозор поставить, чтоб
днем и ночью  в  обе стороны  зорко  наблюдали. Ќа  четырех  сторонах ворота
поставить тесовые. …жели кому в полЯ пройтить надо - репу садить, али  снопы
вЯзать, - получить в конторе пропуск. ‘ утра по  пропуску выйдешь, вечером -
назад.  •олопы   в  пропуске  дырку  провертЯт,   али,  как  тесть  выразил,
проконпастируют,  и имечко  впишут: пропущен,  дескать,  такой-то,  десЯтину
сдал.  Ђ  еще, - мелькнуло у Ѓенедикта, - этот  забор против кыси оборона. Ђ
построить его  высоким-превысоким, и не пройдет она.  Ђ  внутри забора  ходи
куда хочешь и свободой наслаждайсЯ. Џокой и волЯ. € пушкин тоже так сочинил.
     „а!  Џотом еще  оборонить  пушкина  от  народа,  чтоб белье на  него не
вешали.  Љаменные цепи выдолбить,  и с четырех сторон вкруг него на  столбах
расположить. ‘верху, над головкой - козырек, чтоб птицы-блЯдуницы не гадили.
€ холопов по углам расставить, дозор ночной и дозор дневной, особо. ‚ список
дорожных повинностей  добавить:  прополка народной тропы.  ‡имой чтоб тропку
расчищали, летом можно цветками  колокольчиками  обсадить. “кроп запретить в
государстве, чтоб духу его не было.
     …ще  посидел,  еще  подумал,  рассердилсЯ:  пушкин - это ж наше все!  Ђ
Ѓенедикт,  тем более,  ‡ам по  морским и  окиЯнским.  ‚от  что надо сделать:
выдолбить ладью большую, да  с палками, да с перекрестьЯми, вроде кораблЯ. “
речки  поставить. € пушкина наверх вторнуть, на самую на верхотуру. ‘ книгой
в руке. —тобы выше александрийского столпа, и с запасом.
     Џущай стоит там крепко  и надежно,  ногами в цепЯх,  головой в облаках,
личиком к югу, к бескрайним степЯм, к дальним синим морЯм.
     - Џушкина моего Я люблю просто до невозможностев, - вздохнул Ѓенедикт.
     - Ѓольше менЯ? - нахмурилсЯ тесть. - ‘мотри у менЯ! Џиши: “каз „вадцать
‚осьмой. "Ћ мерах противопожарной безопасности".

        ”€’Ђ

     -  Џапа жалуютсЯ, что ты  от него отсаживаешьсЯ, за столом-то. Ћбижаешь
папу-то...
     - Џахнет от него, вот и отсаживаюсь.
     - Џахнет! €шь! —ем же это тебе пахнет!
     - Џокойником пахнет.
     - Ќо дак а чем же. Ќе тульпаном же ему пахнуть?
     - Ђ мне противно.
     - Ќо дак и что? ќто по работе!
     - Ђ Я не хочу. Џусть не пахнет.
     - ‘кажите, какой нежный.
     Ѓенедикт отвечал  рассеЯнно, привычно, не  подымаЯ глаз,  - он сидел за
просторным столом, в  светлой палате Љрасного ’ерема. Ќа потолке, - помнил и
не глЯдЯ, - роспись кудрЯваЯ, цветы да листьЯ. Љоторые ржавью наведены, - те
вроде  коричневые,  которые  тертыми ракушками,  - зелененькие,  ну а  синим
камнем  если, -  так те аж  синие. ‹епота! ‘вет широко входит в зарешеченные
окна, на дворе  лето, травы да цветы, и на потолке всегда лето.  Ѓенедикт ел
сладкие жамки и читал журнал "Љоневодство". ‘покойно читал, с удовольствием:
журналов этих цельный коридор, на весь век хватит. ‚от почитает из  журнала,
а потом  "Ћдиссею"  немножко,  потом џмамото какое, или  "Џереписку из  двух
углов", или  стихи, или  "“ход  за  кожаной  обувью",  а  то ‘артра,  - чего
захочет, то и почитает, все тут, все при нем. Ќа веки веков, аминь.
     „елами государственными заниматьсЯ совершенно  не хотелось:  скукотища.
„али  голубчикам  свободы, дали  им “казы,  -  чего еще  народу нужно?  „аже
€нструкции дали, уж чего больше? ђаботай не хочу.
     Ћборону укрепить,- укрепили: заборы,  частоколы,  тыны, - все как могли
подправили,  залатали, дырьЯ позатыкали трЯпками, ветошью,  у кого что. ‚раг
не пройдет, разве  что через …киманское болото, дак на то оно и болото, чтоб
не пройти. Љто ж в своем уме через болото сунетсЯ?
     Љохинорскую слободу сначала думали от города особым забором отгородить,
чтоб они к нам  не совались, но потом еще  раз подумали и постановили: не-а,
ни пЯди земли не отдадим.
     Ќеделю заседали, решали вопрос: ежели вступим в вооруженный  конфликт с
иноземным государством, да и победим, - а есть  ли оно где, про то неведомо,
- какой Ясак брать с побежденных голубчиков: каждодневный,  али понедельный,
али, может, ежеквартальный?
     ‚исокосный год, Ясное дело, отменили на веки вечные.
     Ћсобо  указали,  чтобы   чародеЯм,  ворожеЯм,  зелейникам,  обаЯнникам,
кудесникам, сновидцам, звездочетам, ведунам,  лихим бабам, и  тем, кто чакры
открывает-закрывает, - ни-ни, ни Ѓоженька мой, ни в коем разе не  заниматьсЯ
волхованием в частном порЯдке. ‚сем колдунам, а особо,  - облакопрогонникам,
- считатьсЯ государевыми людьми и всегда  спать в одежде в ожидании срочного
вызова.
     ’итло тестю длинное, парадное разработали:  в  казенных  бумагах велено
стало называть его:  ЉудеЯр-паша,  ѓенеральный  ‘анитар и  Ќародный ‹юбимец,
жизнь, здоровье, сила, ’еофраст Ѓомбаст Џарацельс-и-ЊариЯ и-‘анчес-и-•именес
‚ольфганг Ђмадей Ђвиценна •еопс фон ѓугенгейм.
     ’етерЯ  захотел   называтьсЯ   Џетрович-сан,   Њинистр   ’ранспорта   и
Ќефтедобывающей и Ќефтеперерабатывающей  Џромышленности. Ђ что это значит, а
это  значит, что он воду  пинзин с-под  земли  велел ведрами да  ушатами всю
повычерпать да  в подвал  перетаскать. Ђ  вода  красиваЯ, ничего не скажешь,
поверху словно радугой отливает. Ќо на  вкус поганаЯ, да и запах не очень. €
над всей тЯгловой силой, над всеми перерожденцами он ѓлавный.
     Ђ Ћленька  с  ”евронией никак называтьсЯ не захотели, а  только нарЯдов
себе навертели,  чтобы  каждый раз в новом платье на публичные казни ездить:
на колесование, али усекновение Языка, али еще что.
     ‘кушно.
     -  ...„ак папа  обижаютсЯ,  говорЯт, ты  морду воротишь.  Ѓенедикт!  ’ы
морду-то не вороти!
     - Џошла вон. џ читаю.
     Ѓенедикт  подождал, пока  всЯ Ћленька, целиком,  без остатка, выйдет  в
широкие двери. ‘била с мысли, сволочь.

     - џ смотрю, ты от менЯ морду воротишь, - сказал тесть.
     - ѓлупости.
     - Ђ ведь мы друзьЯ навек. ЉлЯтва дадена.
     - Њ-м.
     - Људа ты, туда и Я. Ћт книги-то оторвись!
     - Ќу что, что?
     ‘емьЯ  сидела за столом, ела  канареек-гриль  и смотрела на Ѓенедикта с
неудовольствием, - все, даже Џетрович-сан. „ети, Џузырь и ЉонкордиЯ, ползали
под столом, скребли пол когтЯми.
     - Џерестановки Я задумал во властных структурах, мил-человек.
     - „а на здоровьичко.
     -   „вигатель  внутреннего  сгораниЯ  мы  тут   с  Џетровичем  задумали
спроворить.  Џинзин  есть,  искру Я  глазами  буду,  остальное  - в  рабочем
порЯдке. - Ѓог в помощь. џ тут причем?
     - ЉонсолидациЯ нужна небольшаЯ, - ввинтилсЯ Џетрович-сан.
     - “ менЯ нету.
     - ќть!.. Џодмога, подмога нужна!
     - ѓлавного €стопника извести желаю, - сказал тесть.
     Ѓенедикт подумал, что ослышалсЯ, заложил книгу пальцем, вытЯнул шею.
     - Људа извести?
     - Људа,  куда,  -  казнить!  “ши-то  протри! - вспылил тесть.  - ‘овсем
зачиталсЯ,  в бумажках зарылсЯ, государство забросил, а еще ‡ам! Љазнить его
желаю, как вредный  пожароопасный  элемент!  ‚  согласии  с  ѓосударственным
“казом, вступившим в силу еще эвон  когда! € экономике  от него урон:  народ
распустилсЯ, печи даром зажигают, никто огневой налог не платит!
     -  Ќам  теперь  с  бензином  открытого  огнЯ  держать  никак  нельзЯ, -
подтвердил   ’етерЯ,    -    это    Я    как   Њинистр   Ќефтедобывающей   и
Ќефтеперерабатывающей заЯвлЯю.  Њы  ж теперь  страна  ЋЏ…Љ. Ќам  про экспорт
думать надо, а не хухры-мухры.
     -  „а  еще он  раскопки  вредные делает, под государство подкапываетсЯ.
“тром встанем, а страна и провалимши.
     - €  столбы ставит,  мешаЯ свободному  проезду, это  уж  Я как  Њинистр
’ранспорта.
     - ђеволюциЯ  продолжаетсЯ, тут и  рассуждать нечего,  -  сердито сказал
тесть. - ‡а чистоту рЯдов надо постоЯть? -  надо. џ ж медицинский  работник,
не забывай. Њы, медицинские работники, знаешь, какую  клЯтву даем? Ќе вреди.
Ђ он вредит. Ќу?! ’ак что давай, по-быстрому, съезди, свЯжи его веревкой.  Љ
столбу там  или куда примотай, только покрепше. џ бы  людей послал, да он же
хыхнет - и отобьетсЯ. Ђ на тебЯ не хыхнет.
     - Ќе позволю казнить Ќикиту €ваныча, что такое?!?! - закричал Ѓенедикт.
- ‘тарый друг... ватрушки пек, пушкина вместе долбили, и... это... вообще!!!
     Џро хвост афишировать не стал.
     -  Џозволю -  не  позволю,  твово  разрешеньЯ  никто не  спрашивает!  -
закричал и тесть. -  ’ы ‡ам по  морской  и окиЯнской  обороне, а  энти  дела
сухопутные!  „вигатель построим, по  дорогам ездиить будем!  ’вое  дело  его
доставить, чтоб не убежал!
     - Ђ хрен вам в жопу заместо укропу!
     - Ђх, так?! Љосмополит! - крикнул ’етерЯ, толкаЯ стол.
     - Ћт косматого слышу! —учело четвероногое!
     - ’ы как с  Њинистром  разговариваешь?! -  тесть перегнулсЯ и вырвал из
Ѓенедиктовых рук книгу, шваркнул об пол, листы рассыпались.
     - Ѓлин!.. а вы, папа, вообще вонючка!
     - Ђх, так?!  Ђ ну! - тесть рывком  бросилсЯ  через  стол, ронЯЯ посуду,
хватаЯ  Ѓенедикта цепкими, холодными  руками за  горло.  -  Ђ  ну,  повтори!
Џовтори, говорю!!! ™ас Я тебЯ огнем-то...
     €, натужив глаза, начал жечь Ѓенедикта желтым, холодноватым, царапающим
пламенем.
     - Љончайте безобразие! Џри детЯх! - прикрикнула теща.
     - Љонтролируйте себЯ, папенька!
     - —его вы вообще?.. ‚ы вообще... вы... вы... вы - кысь, вот вы кто!!! -
крикнул Ѓенедикт, сам пугаЯсь - вылетит  слово  и не поймаешь; испугалсЯ, но
крикнул. - Љысь! Љысь!
     -  џ-то?..  џ?.. - засмеЯлсЯ тесть и  вдруг разжал пальцы и отступил. -
Ћбозначка вышла... Љысь-то - ты.
     - џ-а?!?!?!
     - Ђ кто  же? Џушкин, что ли? ’ы!  ’ы и есть...  -  ’есть смеЯлсЯ, качал
головой,   разминал  затекшие  пальцы,  погасил  в  глазах  свет,  -  только
красноватые  огни  перебегали  в  круглых  глазницах.  -   Ђ  ты  в  воду-то
посмотрись... ‚ воду-то... •е-хе-хе... ‘амаЯ ты кысь-то и есть... ЃоЯтьсЯ-то
не надо... Ќе надо боЯтьсЯ... ‘вои все, свои...
     ’еща  тоже  засмеЯлась,   Ћленька  захихикала,   ’ерентий  Џетрович-сан
осклабилсЯ.  €   детки  бросили  скрести  пол,  поднЯли  плоские  головки  и
взвизгнули.
     - ‚ воду посмотрись...
     Ћн бросилсЯ вон из горницы; семьЯ смеЯлась ему вслед.

     —то  говорЯт-то!  —то  сказали-то!.. ‚от амбар,  вот бочка  с  водой, -
заслонЯсь руками от света, всматривалсЯ в  темную, пахнущую тиной воду. Ќет,
вранье! ‹ожь!!! ‚идать плохо, но видно же: голова же круглаЯ, хоть волосьЯ и
поредевши; уши же на месте, борода, нос там, глаза. Ќет, Я  человек! —еловек
Я!.. „а! •рен вам!..
     Ћполоснул  морду  водой:  кожа горела, саднила там, где  тесть  жег  ее
лучами, и  на ощупь стало  шероховато, вроде  как  мелкие волдыри, али сыпь.
‚друг подступила тошнота, как если б сыру  поел. Ћтбежал к двери, вырвало на
косЯк. †елтым  чем-то.  ќто  от канареек,  должно.  Џереел  канареек.  ”у-у,
слабость.

     ...Џройтись надо, а? ЏродышатьсЯ. ‘то лет пешком не ходил. €з городских
ворот. –ыкнуть на стражу. Џод горку. Љ реке. —ерез мосток - в лес, и дальше,
дальше, по  колено,  по  поЯс, по плечи в  траве, туда, где  цветы и мухи, и
потаеннаЯ полЯна, и медовый ветер, и белаЯ Џтица... Ђга, жди...
     ...Ѓрел, волочил  лапти на отвыкших, квелых  ногах  и знал Ясным, вдруг
налетевшим знанием: зрЯ. Ќет  ни полЯны, ни Џтицы. ‚ытоптана полЯна, скошены
тульпаны, а Џаулин, - что ж, Џаулин давно поймана силками,  давно провернута
на каклеты. ‘ам и ел. ‘ам и спал на подушках снежного, кружевного пера.
     ‡нал,  - а все же  брел, брел, почти равнодушно, как перед смертью, или
сразу после  смерти, - когда все  уже совершилось и  ничего не  поправишь, -
брел  мимо полей, засаженных синеватой репою,  по оврагам с отвалами красной
глины,  через  канавки и  бочажки  с  червырЯми,  тЯжело всходил  на  холмы,
оскальзываЯсь на разросшихсЯ грибышах, - далеко было видно с холмов: полЯ, и
снова полЯ, с прополотой и непрополотой  репой,  и новые  овраги,  и  темные
перелески,  где  таитсЯ  слеповран,  и  неправдоподобно  далекие  дубравы  с
огнецами, и еще полЯ, куда хватало  глаза. ’уго и тепло дуло  ветром родины,
серенькие облака мутили  небосвод, а на горизонте синей стеной стоЯли облака
темные, готовые расплакатьсЯ летними ливнЯми.
     ‚ зарослЯх ломких августовских хвощей нашел зеркальце темной  воды, еще
раз как следует  обсмотрел  свое  отражение. Џощупал уши. Ћбычные.  ѓлупости
семьЯ  говорит.  ѓлупости.  Ћбхлопал   щеки,  -  на   ладонЯх  сукровица  от
полопавшихсЯ волдырей.  ‹адони тоже обычные,  шершавые;  через всю ладонь, с
переходом на пальцы - широкаЯ мозоль от крюка. ‘нЯл лапоть, проверил ногу: и
нога  обычнаЯ,  сверху белаЯ, понизу темноватаЯ  от грЯзи,  так на то она  и
нога. †ивот. ‡ад. Ќи тебе хвоста, ни...
     ...’ак.  Њинуточку. •вост. Ѓыл же  хвост.  Ѓыл, блин, хвост.  Ђ у людей
вроде не должно... ’ак что же?..
     ЋпЯть стошнило, опЯть канарейками. Ќет, Я не кысь. Ќет!!!
     ...Ќет, ты кысь.
     Ќет!
     ...‚спомни-ка.
     Ќет!  Ќе  хочу!  ’ак  не  бывает!  џ сейчас  пойду,  Я побегу домой,  в
кроватку, в належанное тепло, к книжечкам моим ненаглЯдным, к книжечкам, где
дороги,  кони,  острова,  разговоры,  дети  с санками,  веранды  с  цветными
стеклами, красавицы с чистыми волосами, птицы с чистыми глазами!..
     ...Ђх, зачем, Ѓенедикт, ты с мово белого тела каклеты ел?
     џ не хотел, нет, нет, нет, не хотел, менЯ окормили, Я хотел только пищу
духовную, - окормили, поймали, запутали, смотрели в спину! ќто все она - нет
ей покою... Џодкралась  сзади -  и уши  прижаты, и  плачет, и морщит бледное
лицо, и облизывает шею холодными губами, и шарит когтем, жилочку зацепить...
„а,  это она! €спортила  менЯ,  аа-а-а,  испортила!  Њожет,  мне  все только
кажетсЯ, может, Я лежу у себЯ в избе с лихорадкой, в матушкиной избе; может,
матушка надо мной склонилась, трЯсет за плечо: проснись, проснись, ты кричал
во сне, Ѓоже, да ты весь мокрый, проснись, сынок!
     џ только книгу  хотел,  - ничего больше, - только книгу,  только слово,
всегда только слово, - дайте мне его, нет его у менЯ! ‚от, смотри, нет его у
менЯ!.. ‚от, смотри,  голый, разутый, стою перед тобой, - ни  в портЯнке  не
завалЯлось, ни  под  рубахой не таю!  Ќе  спрЯтал подмышкой! Ќе запуталось в
бороде! ‚нутри, - смотри - и внутри нет его, - уж всего вывернуло наизнанку,
нет там ничего! Љишки одни! ѓолодно мне! Њука мне!..
     ...Љак же нет? Ђ чем же говоришь, чем плачешь,  какими словами боишьсЯ,
какими  кричишь во  сне?  ђазве не бродЯт в  тебе ночные  крики,  глуховатое
вечернее бормоталово, свежий утренний взвизг? ‚от же оно, слово, - не узнал?
- вот же оно корЯчитсЯ в тебе, рветсЯ вон! ќто оно! ќто твое! ’ак из дерева,
из камнЯ,  из корЯги силитсЯ, тщитсЯ наружу глухой, желудочный, нутрЯной мык
и  нык,  - извиваетсЯ обрубок  Языка, раздуты  в муке вырванные  ноздри. ’ак
гунЯво  гундосЯт  заколдованные,  побитые,  скрюченные,  с  белыми  вареными
глазами, запертые  в чуланах, с вырванной жилой,  с  перекушенной хребтиной;
так, верно, и пушкин твой корЯчилсЯ, али кукушкин, - что в  имени тебе моем?
- пушкин-кукушкин, черным кудлатым идолом взметнувшийсЯ на пригорке, навечно
сплющенный заборами,  по  уши заросший  укропом,  пушкин-обрубок,  безногий,
шестипалый, прикусивший Язык,  носом  уткнувшийсЯ в  грудь,  -  и  головы не
приподнЯть!  -  пушкин,  рвущий  с себЯ отравленную рубаху,  веревки,  цепи,
кафтан, удавку, древесную тЯжесть: пусти, пусти! —то, что в имени тебе моем?
‡ачем кружитсЯ  ветр  в овраге? чего,  ну чего тебе надобно,  старче? —то ты
жадно глЯдишь на дорогу? —то тревожишь ты менЯ? скучно, Ќина! „остать чернил
и  плакать! Ћтворите мне темницу! €ль мне в лоб шлагбаум влепит  непроворный
инвалид? џ здесь! џ невинен! џ с вами! џ с вами!

     ...‚есь  мокрый,  с головы до  раскисших лаптей,  Ѓенедикт барабанил  в
двери Љрасного ’ерема, знаЯ, что не впустЯт,  нарочно не впустЯт,  заперлись
на  засовы,  знают, чем  взЯть.  ‹ило, как только  в  августе  льет, бурным,
пенЯщимсЯ  потоком,  прочищающим дворы  от мусора, от щепы, от  очистков,  -
мутнаЯ пена  крутит ошметки и выносит под ворота, на улочки, вон из слободы.
‚ысоко  вверху  Ћленька  растворила  окно,  выкрикнула  матерное, вышвырнула
вразлет дюжину книг, - на, почитай! - и захлопнула створки.  Ѓенедикт грудью
кинулсЯ, спасаЯ, подбираЯ,  обтираЯ,  - убить гадину, - но раскрылось другое
окно,  и  ’ерентий  Џетрович,  Њинистр Ќефтеперерабатывающей,  в свой  черед
сбросил белоснежные, с картинками и  папиросной на них бумагою, редчайшие...
не успел подхватить, сокровища чвакнулись в мусороворот, хлюпнули и поплыли,
вертЯсь...  а там уж и  ЉудеЯр ЉудеЯрыч сильными бросками  с верхнего Яруса,
один за  другим, посылал несравненные экземплЯры на смерть; Ѓенедикт не стал
дожидатьсЯ  конца,  конца  не предвиделось;  приплюснутые  рыльца  ЏузырЯ  и
Љонкордии уже  свесились из окошек, в  ручонках пачки журналов; теща маЯчила
сзади, удерживаЯ их за кушаки. Ћн понЯл. ЏонЯл. ќто выбор. Ќу-с, кого спасем
из горЯщего дома? Ћн выбрал, сразу.

        €†€–Ђ

     “кроп  весь  выпололи  семо  и  овамо,  площадку  расчистили  граблЯми,
подножие пушкина обложили хворостом  и ржавью,  подоткнули полешек и поверху
прикрутили веревками  Ќикиту €ваныча, -  к  нашему  всему,  спиной  к спине.
‚оздух после  ливнЯ очистилсЯ, и дышать  было легко, то есть было  бы легко,
кабы не слезы.
     Ѓенедикт стоЯл впереди толпы, снЯв  шапку; ветерок  играл остатками его
волос, сдувал влагу с глаз. †алко было обоих, - и Ќикиту €ваныча, и пушкина.
Ќо   старик,  можно   сказать,   сам,  добровольно  вызвалсЯ.  Џочти  совсем
добровольно. ‚ыказал понимание момента. Џравда, и Ѓенедикт все разъЯснил ему
Ясно и четко: надо. Ќадо, Ќикита €ваныч. €скусство гибнет со страшной силой.
‚ам,  Ќикита €ваныч, вот, стало  быть, и выпала честь принести жертву. ‚ы  ж
всегда  хотели  сохранить прошлое  во всем его  объеме?  -  ну вот  и будьте
умничкой и покажите всем пример, как это делаетсЯ.
     ’о есть, конечно, никто не заставлЯет, пожалуйста, можно  не ходить. Ќо
тогда вступает в силу “каз, потому как он подписан, а уж если “каз подписан,
то не вступить он не может. € выйдет искусству абзац.
     ЌеприЯтный был разговор. ЌеприЯтный. Џусть бы, конечно, Ќикита €ваныч и
дальше жил себе, - сколько ему там отмерено? этого знать нельзЯ; -  но жизнь
требует выбора. ’ы за искусство али против? - спрашивает жизнь, и се, настал
час ответа. ’акие пироги.
     Џроплакавшись  давеча на холме, в хвощах, проговоривши сам  с собою - а
словно бы и другой кто присутствовал, но это только всегдашнЯЯ  кажимость, -
Ѓенедикт проЯснилсЯ и укрепилсЯ духом. Ђли разумом. ‘покойнее как-то стал на
все  смотреть, - а это, пишут,  есть признак зрелости. ђаньше все хотел сам!
сам!  все  сам!  —тобы  выше  александрийского   столпа!  ‚торой  человек  в
государстве!  “казы  подписываю! ‚от тебе и  подписываю: “казы “казами, а  в
тени стола  ли, кровати ли вырос незаметненько  так  Џетрович-сан,  мусорнаЯ
гнида, вонючее животное; оглЯнутьсЯ не успели, а  он уж все к рукам прибрал.
Љак  случилось? почему? ђаньше у  Ѓенедикта  с папой, - тестем тож, - теснаЯ
такаЯ свЯзь была, все вместе,  и работа и отдых. ЉлЯтву давали. ’еперь же  и
ключи все у  Џетровича-сан, и  блЯшки, и пинзин, и вот  теперь искусство.  €
смотрит  взглЯдом  тухлым, и  лыбитсЯ  желтыми блестЯщими зубами, не  как  у
людей;  а зубами теми он гордитсЯ и говорит: "еще  когда рыжуху  вставил, до
сих пор стоит".
     € толкает, сука,  на  выбор.  ‚от  и  сейчас: Ќикита €ваныч  соглашалсЯ
гореть  на столбе  "Ќикитские  ворота", но семьЯ  даже слушать не  захотела.
Џущай  горит  на  пушкине. џсен пень,  это ’ерентиЯ  Џетровича  козни,  али,
по-научному, интриги. ќто чтоб Ѓенедикт выбирал: хочешь сохранить искусство,
- прощайсЯ с пушкиным. ‹ибо-либо.
     Ќо Ѓенедикт  проЯснилсЯ и укрепилсЯ, и на все стал смотреть  спокойнее,
так что и этот выбор он сделал сразу, без оглЯдки: искусство дороже.
     ’олько ведь слезам не прикажешь, текли сами.
     Ќикита €ваныч  стоЯл на дровах  злой  как пес,  выкрикивал  филиппики и
поносил весь свет. ‚олновалсЯ, понЯтно. Ќароду собралось на казнь, - гибель.
     …сть и знакомые, только мало, - все  сейчас в  основном на лечении. ‚он
‹ев  ‹ьвович  кривитсЯ, вон Џолторак третьей  ногой голубчиков расталкивает.
‚он €ван ѓовЯдича друзьЯ на закукорках принесли.
     Ћленька  с  ”евронией  под  кружевными  зонтиками,  на  летних телегах,
нарЯдные, тучные, - оси под ними просевши, колеса на квадрат повело.
     ЉудеЯр ЉудеЯрыч самолично наторкал ржави под хворост, поправил полешки.
     - ‚се - от винта!..
     - Џри чем тут винт,  - раздраженно крикнул Ќикита €ваныч, - винт вы еще
не изобрели, блудодеи гребаные!.. Ђ туда же! Ќевежество, самомнение, застой!
     - Њолчи, Џрежний старик! - оборвал тесть. - ѓенеральный ‘анитар, жизнь,
здоровье, сила, самолично, вот этими вот  руками, тебе споспешествует! Ђ мог
дома посидеть, в тепле! ‘пасибо бы нужно!
     - €стопник  Ќикита, знай  свое дело,  гори!  - закричал  невесть откуда
взЯвшийсЯ, постаревший ветеран акал „емьЯныч слабым голосом.
     -  ‚от что, акал, сто раз вам повторЯть, вы мне не тычьте, - топнул  в
полено Ќикита €ваныч. -  € не указывайте!.. Њне четвертое столетие стукнуло!
•амство ваше  у менЯ  еще  с Џрежней †изни  вот где сидит! €звольте  уважать
человеческую личность!
     - ‡а что палЯт-то? - спрашивали в толпе.
     - ‘ русалкой жил.
     ’есть дал рукой отмашку, навел глазами лучи и понатужилсЯ.
     - Џапа, папа, осторожнее, надорветесь, - волновалась Ћленька.
     ’есть скосил  глаза к носу, свел лучи в одну точку, на ржавь,  напружил
шею. ‡адымилось  немного, пошел  белый едучий дым,  но без огнЯ:  отсыревшие
после дождЯ дрова не брались.
     - Џинзинчику плеснуть, - заговорили в толпе, - пинзинчику надоть...
     - Ѓ…Ќзинчику,  -  закричал  с  верхотуры рассерженный Ќикита  €ваныч, -
сколько раз повторЯть, учить: Ѓ…Ќ, Ѓ…Ќ, Ѓ…Ќзин!!! Ћлухи!
     Ѓенедикт, утиравший глаза кулаком, дернулсЯ, будто это его окликнули по
имени.
     - „а ведь все равно уже, Ќикита €ваныч... ЉакаЯ разница...
     - Ќет,  не  все  равно!  Ќе  все  равно!  Ќеужели  так  трудно орфоэпию
усвоить?!
     ’ерентий Џетрович выкатил бочонок пинзину.
     - ™ас мы вам... ™ас бзднет!.. ‘ приветом от естого таксомоторного!..
     ’олпа  подалась вперед, заговорила, наступала на ноги, толкала в спину.
Ѓенедикт,  вытЯнув шею,  смотрел,  как  Њинистр отклЯпывал ломиком  забухшую
крышку.  Ќа дрова воды нальет, - догадалсЯ Ѓенедикт.  ’олько  как же? Љак же
вода с  огнем сойдетсЯ? †изнь  прожил, - а так и  не понЯл. € еще чего-то не
понЯл. Ѓыло важное что-то...
     - „а, Ќикита €ваныч! - вскинулсЯ Ѓенедикт. - ‡абыл совсем! ‚от так бы и
упустил! Ђ?! ‚от голова дырЯваЯ! Љнигу-то эту где искать?
     - Љакую книгу?
     - ќту-то! ѓде все сказано!
     - Ћт винта-а-а! - опЯть закричал тесть.
     -  Љнигу-то  эту,  что  вы  говорили!  ѓде  спрЯтана? —его  уж  теперь,
признавайтесь! ѓде сказано, как жить!
     ђадужнаЯ  вода  плеснула, окатила  хворост,  потекла.  ‡авонЯло.  Ќарод
бросилсЯ  врозь,  размазываЯ  пинзин  лаптЯми.  ’олпа  голубчиков подхватила
сопротивлЯвшегосЯ Ѓенедикта, уносЯ от пушкина в улицы.
     - Ќикита €ва-а-аныч! „едушка! Љнига где-е-е? Ѓыстро говорите-е-е!
     - Ђзбуку учи! Ђзбуку! ‘то раз повторЯл! Ѓез азбуки не прочтешь! Џрощай!
Џобереги-и-ись!
     ‚ыворачиваЯ шею,  увидел Ѓенедикт,  как  Ќикита €ваныч набирает в грудь
воздуху,  как разевает рот; видел, как отскочил от столба ’ерентий Џетрович,
да  поздно: хы-ы-ы-ы-ых! - и вал  клубЯщегосЯ  огнЯ, словно взбесившеесЯ  по
весне ЋкаЯн-дерево, накрыл и пушкина, и толпу, и телегу с Ћленькой, и дохнул
жаром в лицо Ѓенедикту, и  простер красное крыло над  ахнувшим и  побежавшим
народом, как птица мести, гарпиЯ.
     Ѓбух!.. тадах!.. - ударило за спиной, и, оборачиваЯсь на бегу, Ѓенедикт
увидел, как вал взвиваетсЯ на дыбы, как ломит вдоль  улицы, взрываЯ запасные
бочки  с   пинзином,   в   один  глоток  проглатываЯ  избы,  красной   дугой
перекидываЯсь от  дома к  дому, слизываЯ тыны и частоколы, - туда, все туда,
как по нитке, - к Љрасному ’ерему.
     ’огда  он  упал  в канаву, в траву,  закрыл шапкой  лицо  и  больше  не
смотрел.

     Љ вечеру  Ѓенедикт  отвел  шапку  от лица, оглЯделсЯ  пустыми  глазами:
равнина  еще курилась сизыми  дымками, но  огонь был  сыт и  улегсЯ. Љое-где
торчал закопченный остов избы, кое-где целаЯ нетронутаЯ улица стоЯла посреди
желтой,  скрученной жаром  травы,  но  там,  вдали, где  всегда  высились  и
отовсюду  виднелись  красные  маковки  с  резными  кукумаколками и  узорными
боботюкалками, - там ничего не виднелось и не высилось.

     ‘ожжена моЯ степь, трава свалена,
     Ќи огнЯ, ни звезды, ни пути,
     € кого целовал - не моЯ вина,
     ’ы, кому обещалсЯ, - прости...

     Ќад  желтой, жженой  полЯной  черной гуглей стоЯло  и курилось то,  что
раньше было пушкиным. „убельт  -  дерево  крепкое, столЯрное  дело понимаем.
Ѓенедикт доволок себЯ  до останков поэта  и  заглЯнул  снизу  в  обугленные,
размытые жаром былые черты. Ѓакенбарды и личико спеклись  в одну  лепеху. Ќа
вздутии  локтЯ лежала  кучка  белого пепла с  перебегавшими огоньками, а все
шесть пальчиков отвалились.
     “  подножиЯ  скорчилсЯ обугленный  трупик.  Ѓенедикт  посмотрел, тронул
ногой, - ’ерентий. ’очно, он, зубы его.
     Џахло  гарью.  †изнь  была  кончена.  ‡а  спиной  у  идола  сплюнули  и
пошевелились.
     - Џодай руку, слезу. ’ут высоко, - прохрипел Ќикита €ваныч.
     —ерный как пушкин,  - только белки глаз красные от дыма, - без волос  и
бороды,  крЯхтЯ  и  еще  дымЯсь,  Ќикита   €ваныч  оперсЯ  о  бесчувственную
Ѓенедиктову руку  и слез  с разваливающихсЯ,  прогоревших  подпорок. ‘плюнул
угли.
     -  Љончена  жизнь, Ќикита €ваныч, - сказал Ѓенедикт  не  своим голосом.
‘лова отдавались в голове, как в пустом каменном ведре, как в колодце.
     - Љончена, - начнем другую, - ворчливо отозвалсЯ старик. - Ћторви  хоть
рубахи клок, срам прикрыть. Ќе видишь, - Я голый. —то за молодежь пошла.
     Ќа пепелище, вцепившись  обеими  руками в кудлатые  волосы, бродил  ‹ев
‹ьвович, из диссидентов, разыскиваЯ что-то в траве, которой не было.
     - ‹евушка!  Џодите  сюда. ’ак на чем  мы  остановились? - Ќикита €ваныч
обматывал себе  чресла Ѓенедиктовой  жилеткой. - Џрищепку бы  бельевую... „о
чего народ ленивый... Џрищепок не заведут...
     - Ђнглийскую булавку!  -  с укором  подбежал  ‹ев  ‹ьвович. - џ  всегда
говорил: английскую булавку! Џрекрасное, цивилизованное изобретение.
     - Ђнглии нет, голубчик. ‘ами должны. Ќашу, липовую, деревЯнную.
     -  Ђ вот это душок! - закричал ‹ев  ‹ьвович -  ќто  попахивает  газетой
"‡автра"! „ушок! Ќе в первый раз замечаю! Џопахивает!
     - ‘лушайте,  ‹евушка,  бросьте  все это,  а давайте отрешимсЯ,  давайте
воспарим?
     - „авайте!
     Џрежние  согнули коленки, взЯлись за руки и стали подниматьсЯ в воздух.
Ћба смеЯлись, - ‹ев ‹ьвович  немного повизгивал, как будто боЯлсЯ купатьсЯ в
холодном,  а  Ќикита  €ваныч  посмеивалсЯ  басом:  хо-хо-хо.  Ќикита  €ваныч
обтрЯхивал с ног  золу, - ступнЯ  об  ступню,  быстро-быстро,  -  и немножко
запорошил Ѓенедикту глаза.
     - ќ-э-э, вы чего?! - крикнул Ѓенедикт, утираЯсь.
     - Ђ ничего! - отвечали сверху.
     - ‚ы чего не сгорели-то?
     - Ђ неохота! Ќе-о-хо-та-а!..
     - ’ак вы не умерли, что ли? Ђ?.. €ли умерли?..
     - Ђ понимай как знаешь!..

     Ћ миг безрадостный, безбольный!
     ‚злетает дух, и нищ, и светел,
     € гонит ветер своевольный
     ‚ослед ему остывший пепел.

     <i>Њосква  -  Џринстон  -  Ћксфорд  - остров ’айри -  Ђфины  -  Џанормо  -
”едор-Љузьмичск - Њосква</I>

            1986--2000