 той внушительностью и
ответственностью,  когда каждое  слово,  стекаЯ с  пера,  сразу  ронЯетсЯ  в
историю. ЌастольнаЯ лампа бросала свет на бумаги, верхний же свет от скрытых
светильников был  небольшой. ‘талин  не всЈ  времЯ писал, он  отклонЯлсЯ, то
скашивалсЯ в сторону,  в пол, то взглЯдывал недобро на Ђбакумова, как  будто
прислушиваЯсь к чему-то, хотЯ ни звука не было в комнате.
     €з чего рождаетсЯ эта  манера повелевать,  эта  значительность  каждого
мелкого движениЯ?  ђазве  не так же  точно шевелил пальцами,  двигал руками,
водил  бровЯми и взглЯдывал молодой Љоба? Ќо  тогда это  никого  не  пугало,
никто не извлекал из этих движений их страшного смысла. ‹ишь после какого-то
по счЈту  продырЯвленного {150} затылка люди стали видеть в самых  небольших
движениЯх ‚ождЯ -- намЈк, предупреждение,  угрозу,  приказ. € заметив это по
другим, ‘талин начал приглЯдыватьсЯ  к  себе самому,  и тоже увидел  в своих
жестах и взглЯдах этот угрожающий внутренний смысл -- и стал уже сознательно
их  отрабатывать,  отчего  они  ещЈ  лучше  стали получатьсЯ  и  ещЈ  вернее
действовать на окружающих.
     Ќаконец ‘талин очень сурово посмотрел на  Ђбакумова и тычком  трубки  в
воздухе указал ему, куда сегоднЯ сесть.
     Ђбакумов радостно встрепенулсЯ,  легко прошЈл и сел --  но  не  на  всЈ
сиденье, а на переднюю только часть его. ’ак было ему совсем не удобно, зато
легче привставать, когда понадобитсЯ.
     -- Ќу? -- буркнул ‘талин, глЯдЯ в свои бумаги.
     Ќастал момент! ’еперь надо было не терЯть инициативы!
     Ђбакумов кашлЯнул и  прочищенным горлом  заторопилсЯ,  заговорил  почти
восторженно. (Ћн  себЯ  потом  проклинал  за эту  говорливую  угодливость  в
кабинете  ‘талина, за неумеренные  обещаниЯ,  -- но  как-то само  так всегда
получалось, что чем недоброжелательней встречал его •озЯин, тем несдержанней
Ђбакумов бывал в заверениЯх, а это затЯгивало его в новые и новые обещаниЯ.)
     ЏостоЯнным  украшением ночных  докладов  Ђбакумова,  тем  главным,  что
привлекало  в них ‘талина, было  всегда  -- раскрытие какой-то очень важной,
очень  разветвлЈнной враждебной группы. Ѓез такой обезвреженной (каждой  раз
новой) группы Ђбакумов на доклады не приходил. Ћн и сегоднЯ приготовил такую
группку по академии имени ”рунзе и долго мог заполнЯть времЯ подробностЯми.
     Ќо сперва принЯлсЯ рассказывать об успехах (он сам не знал -- подлинных
или мнимых)  подготовки покушениЯ на ’ито. Ћн говорил,  что будет поставлена
бомба замедленного действиЯ на Яхту  ’ито перед отправлением  еЈ  на  остров
Ѓриони.
     ‘талин поднЯл голову, вставил погасшую трубку в рот и раза два просопел
ею. Ћн не сделал больше никаких движений, не выказал никакого  интереса,  но
Ђбакумов, немного всЈ-таки проникаЯ в шефа, почувствовал, что по-  {151} пал
в точку.
     -- Ђ -- ђанкович? -- спросил ‘талин.
     „а, да! Џодгадать момент,  чтоб  и ђанкович, и Љардель, и Њоше ЏьЯде --
всЯ эта клика взлетела бы на воздух вместе! Џо расчЈтам, не позже этой весны
так и должно получитьсЯ! (…щЈ при взрыве должна была погибнуть команда Яхты,
однако министр такой мелочи не касалсЯ, и собеседник его не допытывалсЯ.)
     Ќо о чЈм  он  думал,  сопЯ погасшей  трубкой, невыразительно  глЯдЯ  на
министра поверх своего клЯплого свисающего носа?
     Ќе  о том, конечно,  что  руководимаЯ им  партиЯ родилась  с  отрицаниЯ
индивидуального  террора. € не о том, что сам он  всю жизнь только и ехал на
терроре.  ‘опЯ  трубкой и глЯдЯ на  этого  краснощЈкого упитанного молодца с
разгоревшимисЯ ушами, ‘талин  думал о том, о чЈм всегда  думал при виде этих
ретивых, на все готовых, заискивающих подчинЈнных. „аже это не мысль была, а
движение чувства:  насколько этому человеку можно сегоднЯ доверЯть? € второе
движение: не наступил ли уже момент, когда этим человеком надо пожертвовать?
     ‘талин прекрасно знал, что Ђбакумов в  сорок  пЯтом году обогатилсЯ. Ќо
не спешил его карать. ‘талину нравилось, что Ђбакумов -- такой. ’акими легче
управлЯть. Ѓольше всего в жизни ‘талин остерегалсЯ так называемых "идейных",
вроде Ѓухарина. ќто -- самые ловкие притворщики, их трудно раскусить.
     Ќо  даже и понЯтному Ђбакумову нельзЯ  было доверЯть, как никому вообще
на земле.
     Ћн  не  доверЯл своей матери. € Ѓогу. € революционерам.  € мужикам (что
будут сеЯть хлеб п собирать урожай, если  их не  заставлЯть). € рабочим (что
будут  работать,  если  им  не  установить  норм).  € тем более  не  доверЯл
инженерам. Ќе доверЯл солдатам и генералам,  что будут воевать без  штрафных
рот  и  заградотрЯдов. Ќе доверЯл своим  приближЈнным.  Ќе  доверЯл жЈнам  и
любовницам. € детЯм своим не доверЯл. € прав оказывалсЯ всегда!
     €  доверилсЯ  он одному  только человеку  -- единственному за всю  свою
безошибочно-недоверчивую  жизнь.  Џеред  всем миром  этот  человек  был  так
решителен  в дружелюбии  и во  враждебности,  так круто развернулсЯ из {152}
врагов и протЯнул дружескую руку. ќто не был болтун, это был человек дела.
     € ‘талин поверил ему!
     —еловек этот был -- Ђдольф ѓитлер.
     ‘ одобрением и злорадством следил ‘талин,  как ѓитлер чехвостил Џольшу,
”ранцию,  Ѓельгию,  как  самолЈты  его  застилали  небо над Ђнглией. Њолотов
приехал из Ѓерлина  перепуганный.  ђазведчики доносили, что ѓитлер стЯгивает
войска  к  востоку. “бежал  в Ђнглию  ѓесс. —ерчилль  предупредил  ‘талина о
нападении. ‚се галки на белорусских осинах и галицийских  тополЯх кричали  о
войне. ‚се базарные бабы  в его собственной стране пророчили войну со днЯ на
день. Ћдин ‘талин оставалсЯ невозмутим. Ћн слал в ѓерманию эшелоны сырьЯ, не
укреплЯл границ, боЯлсЯ обидеть коллегу.
     Ћн верил ѓитлеру!..
     …два-едва не обошлась ему эта вера ценою в голову.
     ’ем более теперь он окончательно не верил никому!
     Ќа это давление недовериЯ Ђбакумов мог бы ответить горькими словами, да
не  смел их сказать. Ќе  надо было играть в  деревЯнные лошадки -- призывать
этого олуха Џопивода и обсуждать с ним фельетоны  против ’ито. € тех славных
ребЯт,  которых  Ђбакумов  намечал  послать  колоть  медведЯ,  знавших Язык,
обычаи, даже ’ито  в лицо, -- не надо  было отвергать по анкетам (раз жил за
границей -- <i>не наш</i>  человек), а  поручить им,  поверить. ’еперь-то, конечно,
чЈрт  его  знает, что из  этого покушениЯ  выйдет. Ђбакумова  самого сердила
такаЯ неповоротливость.
     Ќо он знал своего •озЯина! Ќадо было служить  ему на какую-то  долю сил
--  больше  половины,  но  никогда  на полную. ‘талин  не  терпел  открытого
невыполнениЯ.   Ћднако,   чересчур   удачное  выполнение  он  ненавидел:  он
усматривал  в  этом  подкоп под свою единственность. Ќикто,  кроме него,  не
должен был ничего знать, уметь и делать безупречно!
     € Ђбакумов, -- как и  все сорок пЯть  министров!  -- по виду натужась в
министерской упрЯжке, тЯнул вполплеча.
     Љак царь Њидас  своим  прикосновением обращал всЈ в  золото, так ‘талин
своим прикосновением обращал всЈ {153} в посредственность.
     Ќо сегоднЯ-таки лицо ‘талина по мере абакумовского  доклада светлело. €
до подробности  рассказав о предполагаемом  взрыве, министр далее докладывал
об арестах  в  „уховной Ђкадемии, потом  особенно  подробно  -- об  Ђкадемии
”рунзе, потом о разведке в портах ћжной Љореи, потом...
     Џо прЯмому долгу и по здравому  смыслу он должен  был сейчас доложить о
сегоднЯшнем  телефонном  звонке в  американское  посольство.  Ќо  мог  и  не
говорить:  он <i>мог</i>  бы думать, что об этом уже доложил ЃериЯ или ‚ышинский, а
ещЈ верней  -- ему самому могли в эту  ночь не  доложить. €менно из-за того,
что,  никому  не доверЯЯ, ‘талин развЈл параллелизм,  каждый запрЯженный мог
тЯнуть  вполплеча.  ‚ыгодней  было пока  не  выскакивать  с  обещанием найти
преступника  посредством  спецтехники. ‚сЯкого  же упоминаниЯ о <i>телефоне</i>  он
вдвойне  сегоднЯ  боЯлсЯ, чтобы •озЯин  не вспомнил  секретную  телефонию. €
Ђбакумов  старалсЯ  даже не смотреть на настольный телефон, чтобы глазами не
навести на него ‚ождЯ.
     Ђ ‘талин вспоминал! Ћн как раз что-то вспоминал!
     -- и  как бы не секретную телефонию! Ћн собрал в тЯжЈлые складки лоб, и
напрЯглись хрЯщи его большого носа, упорный  взглЯд уставил  он на Ђбакумова
(министр придал лицу как можно больше открытой честной прЯмоты)
     -- но  не  вспоминалось! …два  державшаЯсЯ  мысль  сорвалась  в  провал
памЯти. Ѓеспомощно распустились складки серого лба.
     ‘талин вздохнул, набил трубку и закурил.
     -- „а! --  вспомнил он в первом дымке, но мимоходом, не то главное, что
вспоминал. -- ѓомулка -- арестован?
     ѓомулка  в  Џольше  не  так  давно  был  снЯт  со  всех  постов  и,  не
задерживаЯсь, катилсЯ в пропасть.
     -- Ђрестован! -- подтвердил облегчЈнный Ђбакумов, чуть приподнимаЯсь со
стула. („а ‘талину уже и докладывали об этом.)
     Љнопкой в столе ‘талин переключил верхний  свет на большой -- несколько
ламп на стенах. ЏоднЯлсЯ и, дымЯ трубкой,  начал ходить. Ђбакумов понЯл, что
доклад  его окончен и сейчас  будут диктоватьсЯ инструкции. Ћн {154} раскрыл
на коленЯх  большой  блокнот, достал авторучку, приготовилсЯ писать. (•озЯин
любил, чтобы слова его тут же записывали.)
     Ќо ‘талин ходил к радиоле и назад, дымил трубкой и не говорил ни слова,
как бы  совсем забыв про Ђбакумова. ‘ерое  рЯбоватое лицо  его насупилось  в
мучительном усилии припоминаниЯ. Љогда он в профиль проходил мимо Ђбакумова,
министр видел, что уже пригорбливаютсЯ  плечи, сутулитсЯ спина ‚ождЯ, отчего
он кажетсЯ ещЈ меньше ростом,  совсем маленьким. € Ђбакумов загадал про себЯ
(обычно  он запрещал  себе  здесь  такие мысли, чтоб как-нибудь их не  учуЯл
‚ерховный) -- загадал, что не проживЈт Ѓатька ещЈ  десЯти лет, помрЈт. Њожет
не  рассудительно,  а хотелось, чтоб  это случилось побыстрей: казалось, что
всем им, приближЈнным, откроетсЯ тогда лЈгкаЯ вольнаЯ жизнь.
     Ђ ‘талин был  подавлен новым  провалом в памЯти --  голова отказывалась
ему служить! €дЯ сюда из спальни, он специально  думал, о чЈм надо  спросить
Ђбакумова -- и вот забыл. ‚ бессилии он не знал, какую кожу наморщить, чтобы
вспомнить.
     € вдруг  запрокинул голову, посмотрел на  верх противоположной  стены и
вспомнил!! -- но не то, что надо было, --  а то, чего  две ночи назад не мог
вспомнить в музее революции, что ему так показалось там неприЯтно.
     ... ќто было в тридцать седьмом году. Љ двадцатилетию  революции, когда
так много изменилось в трактовке, он решил сам просмотреть экспозицию музеЯ,
не напутали  ли там чего. € в одном зале --  в  том самом, где стоЯл сегоднЯ
огромный телевизор, он с порога внезапно прозревшими глазами увидел на верху
противоположной стены большие  портреты †елЯбова  и  Џеровской. €х лица были
открыты,  бесстрашны, их взглЯды неукротимы и каждого входЯщего звали: "“бей
тирана!"
     Љак двумЯ  стрелами, поражЈнный в горло  двумЯ взглЯдами народовольцев,
‘талин  тогда  откинулсЯ,  захрипел,  закашлЯлсЯ  и  в кашле  пальцем  трЯс,
показываЯ на портреты.
     €х снЯли тотчас.
     €  из  музеЯ  в ‹енинграде  тоже  убрали  первую реликвию  революции --
обломки кареты Ђлександра ‚торого. {155}
     ‘  того самого днЯ ‘талин  и  приказал  строить  себе  в разных  местах
убежища  и  квартиры,  иногда  целые горы прорывать  ходами, как на •олодной
речке.  €, терЯЯ  вкус  жить  в  окружении  густого  города,  дошЈл до  этой
загородной дачи,  до этого низенького ночного кабинета близ дежурной комнаты
лейб-охраны.
     —ем  больше  других  людей успевал  он  лишить  жизни, тем  настойчивей
угнетал его постоЯнный  ужас  за свою.  €  его  мозг изобретал  много ценных
усовершенствований  в  системе  охраны,   вроде  того,  что  состав  караула
объЯвлЯлсЯ  лишь  за  час до  вступлениЯ и  каждый нарЯд состоЯл  из  бойцов
разных, удалЈнных друг от друга  казарм: сойдЯсь в  карауле, они встречались
впервые, на  одни сутки,  и  не  могли  сговоритьсЯ.  €  дачу себе  построил
мышеловкой-лабиринтом из трЈх заборов, где ворота не приходились друг против
друга. € завЈл несколько спален, и где стелить сегоднЯ, назначал перед самым
тем, как ложитьсЯ.
     € все эти предосторожности не были трусостью, а лишь --  благоразумием.
Џотому  что бесценна его  личность длЯ человеческой истории.  Ћднако, другие
могли этого не понЯть. € чтобы изо  всех не  выделЯтьсЯ  одному,  он  и всем
малым вождЯм в столице и в областЯх предписал подобные меры: запретил ходить
без  охраны в  уборную,  распорЯдилсЯ  ездить гуськом  в  трЈх  неразличимых
автомобилЯх.
     ...  ’ак  и  сейчас,  под  влиЯнием  острого  воспоминаниЯ  о портретах
народовольцев,  он  остановилсЯ  посреди комнаты,  обернулсЯ к  Ђбакумову  и
сказал, слегка потрЯсаЯ в воздухе трубкой:
     --  Ђ  шьто  ты  при'д-принимайшь па'  линии  безопасности  па'р-тийных
кадров?
     € сразу зловеще, сразу враждебно смотрел, скривЯ шею набок.
     ‘ раскрытым чистым  блокнотом  Ђбакумов приподнЯлсЯ со стула  навстречу
‚ождю (но не встал, знаЯ, что ‘талин любит неподвижность  собеседников) -- и
с   краткостью  (длинные  объЯснениЯ  •озЯин   считал  неискренними),   и  с
готовностью, со  всей  готовностью стал говорить  о  том,  о  чЈм сейчас  не
собиралсЯ  (эта  постоЯннаЯ готовность была  здесь главным качеством, всЯкое
замешатель- {156} ство ‘талин бы истолковал как подтверждение злого умысла).
     -- ’оварищ ‘талин! -- дрогнул  от обиды голос Ђбакумова.  Ћн от души бы
сердечно выговорил "€осиф ‚иссарионович",  но так  не полагалось обращатьсЯ,
это претендовало бы на приближение к ‚ождю, как бы почти один разрЯд  с ним.
-- „лЯ  чего  и  существуем мы, Ћрганы,  всЈ  наше  министерство,  чтобы вы,
товарищ ‘талин, могли спокойно трудитьсЯ, думать, вести страну!..
     (‘талин говорил  "безопасность партийных кадров", но ответа ждал только
о себе, Ђбакумов знал!)
     -- „а днЯ  не проходит, чтоб Я не проверЯл, чтоб Я не арестовывал, чтоб
Я не вникал в дела!..
     ‚сЈ так же в позе ворона со свЈрнутой шеей ‘талин смотрел внимательно.
     --  ‘люшай,  -- спросил он  в раздумьи, --  а шьто? <i>„эла</i>  по террору --
идут? Ќэ прекращаютсЯ?
     Ђбакумов горько вздохнул.
     -- џ бы рад был вам сказать, товарищ ‘талин, что <i>дел</i> по террору нет. Ќо
они есть. Њы обезвреживаем их даже... ну, в самых неожиданных местах.
     ‘талин прикрыл один глаз, а в другом видно было удовлетворение.
     -- ќто -- харашЈ! -- кивнул он. -- ‡начит -- работаете.
     -- ЏричЈм, товарищ ‘талин! -- Ђбакумову всЈ-таки невыносимо было сидеть
перед  стоЯщим ‚ождЈм, и он привстал, не распрЯмлЯЯ колен полностью (а уж на
высоких  каблуках он никогда сюда не ЯвлЯлсЯ). -- ‚сем этим делам мы не даЈм
созреть до прЯмой  подготовки. Њы их прихватываем на замысле! на  намерении!
через девЯтнадцатый пункт!
     --  •арашЈ, харашЈ, --  ‘талин  успокоительным жестом  усадил Ђбакумова
(ещЈ  б  такаЯ  туша  возвышалась  над  ним).  --  ‡начит,  ты  считайшь  --
нэ-довольные ещЈ есть в народе?
     Ђбакумов опЯть вздохнул.
     --  „а, товарищ  ‘талин.  …щЈ некоторый  процент...  (•орош  бы он был,
сказав, что -- нет! ‡ачем тогда его и фирма?..)
     -- ‚ерно ты говоришь,  -- задушевно  сказал  ‘талин. {157} ‚ голосе его
был перевес хрипов и шорохов над  звонкими звуками. -- ‡начит, ты -- мо'жишь
работать в госбезопасности. Ђ вот  мне говорЯт  --  нэт  больше нэдовольных,
все, кто голосуют  на выборах <i>за</i> -всэ довольны. Ђ? -- ‘талин усмехнулсЯ.  --
ЏолитическаЯ слепота! ‚раг  притаилсЯ,  голосует  за,  а он  -- нэ' доволен!
Џроцентов пЯть, а? €ли, может -- восемь?..
     (‚от эту  проницательность,  эту  самокритичность,  эту неподдаваемость
свою на фимиам ‘талин особенно в себе ценил!)
     -- „а, товарищ ‘талин, -- убеждЈнно подтвердил Ђбакумов. -- €менно так,
процентов пЯть. €ли семь.
     ‘талин  продолжил  свой путь  по  кабинету,  обошЈл  вокруг письменного
стола.
     -- ќто уж мой недостаток, товарищ ‘талин, -- расхрабрилсЯ Ђбакумов, уши
которого охладились вполне.
     -- Ќе могу Я самоуспокаиватьсЯ.
     ‘талин слегка постучал трубкой по пепельнице:
     -- Ђ -- настроение молодЈжи?
     ‚опрос за вопросом шли как ножи, и порезатьсЯ достаточно было на одном.
‘кажи "хорошее" -- политическаЯ  слепота. ‘кажи "плохое" -- не веришь в наше
будущее.
     Ђбакумов развЈл пальцами, а от слов пока удержалсЯ.
     ‘талин, не ожидаЯ ответа, внушительно сказал, пристукиваЯ трубкой:
     --  Ќада бо'льши заботитьсЯ а'  молодЈжи. Љ порокам среди молодЈжи надо
быть а-собенно нетерпимым!
     Ђбакумов спохватилсЯ и начал писать.
     Њысль увлекла ‘талина, глаза его разгорелись тигриным блеском. Ћн набил
трубку заново, зажЈг и снова зашагал по комнате бодрей гораздо:
     --   Ќада   у'силить  наблюдение  за'  настроениЯми  студентов!   Ќа'да
вы'корчЈвывать нэ' по адиночке -- а целыми группами!  € надо переходить  на'
полную меру,  которую  даЈт вам закон  -- двадцать  пЯть  лет, а  не десЯть!
„есЯть -- это шькола, а не тюрьма! ќто шькольникам можнЈ по десЯть. Ђ у кого
усы пробиваютсЯ -- двадцать пЯть! Ња'ладые! „аживут!
     Ђбакумов строчил. Џервые шестерЈнки долгой цепи {158} завертелись.
     --  €  надо прекратить санаторные  условиЯ  в  политических тюрьмах!  џ
слышал  от  Ѓерии:  в  политических  тюрьмах  до'-сих-пор-есть  пра'дуктовые
передачи?
     -- “берЈм! ‡апретим! -- с  болью в голосе вскликнул Ђбакумов, продолжаЯ
писать. -- ќто была наша ошибка, товарищ ‘талин, простите!!
     (“ж, действительно, это был промах! ќто он мог догадатьсЯ и сам!)
     ‘талин расставил ноги против Ђбакумова:
     -- „а ско'лько жи раз вам объЯснЯть?! Ќа'да жи вам понЯть наконец...
     Ћн говорил  без злобы.  ‚ его помЯгчевших  глазах выражалось  доверие к
Ђбакумову, что тот  усвоит, поймЈт. Ђбакумов  не  помнил,  когда ещЈ  ‘талин
говорил  с ним так просто и доброжелательно. Ћщущение боЯзни совсем покинуло
его, мозг заработал  как у обычного человека в обычных условиЯх. € служебное
обстоЯтельство,  давно уже  мешавшее  ему,  как кость  в горле, нашло теперь
выход. ‘ оживившимсЯ лицом Ђбакумов сказал:
     --  Њы понимаем,  товарищ ‘талин! мы (он говорил  за  всЈ министерство)
понимаем: классоваЯ борьба будет обострЯтьсЯ!  ’ак тем более тогда,  товарищ
‘талин, войдите  в  положение  --  как  нас  свЯзывает в работе  эта  отмена
смертной казни! ‚едь  как мы колотимсЯ уже два  с половиной года:  проводить
расстреливаемых по  бумагам  нельзЯ.  ‡начит, приговоры надо писать  в  двух
редакциЯх.  Џотом  --  зарплату  <i>исполнителЯм</i>  по  бухгалтерии   тоже  прЯмо
проводить нельзЯ, путаетсЯ учЈт. Џотом -- и в  лагерЯх припугнуть нечем. Љак
нам смертнаЯ казнь нужна! ’оварищ ‘талин, <i>верните нам смертную казнь</i>!! -- от
души, ласково просил Ђбакумов, приложив пЯтерню к груди  и  с надеждой глЯдЯ
на темноликого ‚ождЯ.
     € ‘талин -- чуть-чуть  как бы улыбнулсЯ. …го  жЈсткие  усы дрогнули, но
мЯгко.
     -- ‡наю, -- тихо, понимающе сказал он.  -- „умал. “дивительный!  Ћн обо
всЈм знал!  Ћн  обо всЈм думал! -- ещЈ прежде, чем его просили.  Љак парЯщее
божество, он предвосхищал людские мысли.
     --  Ќа'-днЯх верну вам  смэртную казнь, -- задумчиво  говорил он, глЯдЯ
глубоко вперЈд, как  бы  в годы и в  го-  {159} ды. --  ќ'т-та будыт харЈшаЯ
воспитательнаЯ мера.
     …щЈ бы он не думал об этой мере! Ћн больше их  всех третий год страдал,
что поддалсЯ порыву прихвастнуть перед ‡ападом, изменил сам себе -- поверил,
что люди не до конца испорчены.
     Ђ в  том и была всю  жизнь отличительнаЯ черта его как государственного
деЯтелЯ: ни  разжалование,  ни  всеобщаЯ  травлЯ,  ни  дом  умалишЈнных,  ни
пожизненнаЯ  тюрьма,  ни  ссылка  не  казались  ему  достаточной  мерой  длЯ
человека, признанного опасным. ’олько смерть была расчЈтом надЈжным, сполна.
’олько  смерть  нарушителЯ  подтверждает, что ты обладаешь  реальной  полной
властью.
     € если кончик уса его вздрагивал от негодованиЯ, то приговор всегда был
один: смерть.
     Њеньшей кары просто не было в его шкале.
     €з далЈкой  светлой  дали, куда  он только что смотрел,  ‘талин перевЈл
глаза на Ђбакумова. ‘ нижним прищуром век спросил:
     -- Ђ ты -- нэ боишьсЯ, что мы тебЯ жи первого и расстрелЯем?
     ќто "расстрелЯем" он почти не договорил, он сказал его на спаде голоса,
уже шорохом, как мЯгкое окончание, как нечто само собой угадываемое.
     Ќо в Ђбакумове оно оборвалось морозом. ‘амый ђодной и ‹юбимый стоЯл над
ним лишь  немного дальше, чем мог бы Ђбакумов  достать протЯнутым кулаком, и
следил за каждой чЈрточкой министра, как он поймЈт эту шутку.
     Ќе  смеЯ  встать  и  не  смеЯ  сидеть,  Ђбакумов  чуть  приподнЯлсЯ  на
напрЯжЈнных ногах, и от напрЯжениЯ они задрожали в коленЯх:
     -- ’оварищ ‘талин!.. ’ак если Я заслуживаю... …сли нужно...
     ‘талин  смотрел мудро, проницательно. Ћн тихо сверЯлсЯ сейчас со  своей
обЯзательной  второй мыслью о приближЈнном.  “вы,  он знал  эту человеческую
неизбежность:   от  самых   усердных  помощников  со  временем   обЯзательно
приходитсЯ отказатьсЯ, отчуратьсЯ, они себЯ компрометируют.
     -- Џравильно!  --  с  улыбкой  расположениЯ,  как  бы  {160}  хвалЯ  за
сообразительность, сказал ‘талин. -- Љогда заслужишь -- тогда расстрелЯем.
     Ћн провЈл в  воздухе рукой, показываЯ Ђбакумову  сесть, сесть. Ђбакумов
опЯть уселсЯ.
     ‘талин задумалсЯ и заговорил так тепло,  как  министру  госбезопасности
ещЈ не приходилось слышать:
     -- ‘коро будыт мно'го-вам-работы, Ђбакумов.  Ѓудым йищЈ  один раз такое
мероприЯтие проводить, как в тридцать седьмом. ‚есь мир -- против нас. ‚ойна
давно неизбежна. ‘ сорок четвЈртого года неизбежна. Ђ перед ба'ль-шой войной
ба'ль-шаЯ нужна и чистка.
     --  Ќо товарищ  ‘талин! --  осмелилсЯ возразить Ђбакумов. --  ђазве  мы
сейчас не сажаем?
     -- ќ'т-та разве сажаем!.. --  отмахнулсЯ ‘талин с добродушной усмешкой.
-- ‚о'т начнЈм сажать -- увидишь!.. Ђ во  времЯ  войны  пойдЈм вперЈд -- там
‰и-вропу начнЈм  сажать! Љрепи Ћрганы. Љрепи Ћрганы! ьта'ты,  зарплата -- Я
тыбе ны'когда нэ откажу.
     € отпустил мирно:
     -- Ќу, иды'-пока.

     Ђбакумов  не  чувствовал  --   шЈл  он  или   летел  через  приЈмную  к
ЏоскрЈбышеву за портфелем. Ќе  только  можно было жить теперь целый месЯц --
но не начиналась ли новаЯ эпоха его отношений с •озЯином?
     …щЈ, правда, было угрожено, что  его же и  расстрелЯют. Ќо ведь то была
шутка.

--------
        22

     Ђ ‚ластитель,  возбуждЈнный большими мыслЯми, крупно  ходил  по ночному
кабинету. ЉакаЯ-то внутреннЯЯ  музыка нарастала в нЈм, какой-то  огромнейший
духовой оркестр давал ему музыку к маршу.
     Ќедовольные? Џусть недовольные. Ћни всегда были и будут.
     Ќо, пропустив  через  себЯ незамысловатую мировую {161} историю, ‘талин
знал,  что со  временем  люди всЈ  дурное  простЯт,  и даже забудут, и  даже
припомнЯт  как  хорошее.  –елые  народы  подобны  королеве  Ђнне,  вдове  из
шекспировского  "ђичарда III", --  их  гнев  недолговечен, волЯ  не  стойка,
памЯть слаба -- и они всегда будут рады отдатьсЯ победителю.
     ’олпа --  это как бы  материЯ истории. (‡аписать!) ‘колько еЈ  в  одном
месте убудет, столько в другом прибудет. ’ак что беречь еЈ нечего.
     „лЯ того и нужно ему жить до девЯноста  лет, что  не кончена борьба, не
достроено здание, неверное времЯ -- и некому его заменить.
     Џровести  и выиграть  последнюю  мировую  войну. Љак  сусликов выморить
западных социал-демократов и всех  недобитых во всЈм  мире. Џотом,  конечно,
поднЯть  производительность  труда.  ђешить  там  эти  разные  экономические
проблемы. Ћдним словом, как говоритсЯ, построить коммунизм.
     ’ут,  кстати, укрепились  совершенно неправильные представлениЯ, ‘талин
последнее  времЯ обдумал и  разобралсЯ. Ѓлизорукие наивные люди представлЯют
себе коммунизм как царство сытости и свободы от необходимости.  Ќо  это было
бы  невозможное  общество,  все  на  голову   сЯдут,  такой  коммунизм  хуже
буржуазной анархии! Џервой и главной чертой истинного коммунизма должна быть
дисциплина, строгое  подчинение руководителЯм и выполнение всех указаний. (€
особенно строго должна быть подчинена  интеллигенциЯ.) ‚тораЯ черта: сытость
должна быть очень умереннаЯ, даже недостаточнаЯ, потому что совершенно сытые
люди впадают в идеологический разброд, как мы видим  на ‡ападе. …сли человек
не  будет  заботитьсЯ о еде,  он освободитсЯ  от материальной силы  истории,
бытие перестанет определЯть сознание., и всЈ пойдЈт кувырком.
     ’ак  что,  если  разобратьсЯ,  то  истинный  коммунизм  у  ‘талина  <i>уже</i>
построен.
     Ћднако, объЯвлЯть об этом нельзЯ, ибо тогда:  куда же идти? ‚ремЯ идЈт,
и всЈ идЈт, и надо куда-то же идти.
     Ћчевидно, объЯвлЯть  о  том,  что коммунизм  уже  построен,  вообще  не
придЈтсЯ никогда, это было бы методически неверно. {162}
     ‚от  кто  молодец  был  --  Ѓонапарт.  Ќе  побоЯлсЯ  лаЯ  из Якобинских
подворотен, объЯвил себЯ императором -- и кончено дело.
     ‚  слове  "император"  ничего плохого нет,  это значит  --  повелитель,
начальник. ќто ничуть не противоречит мировому коммунизму.
     Љак бы это звучало! -- €мператор Џланеты! €мператор ‡емли!
     Ћн шагал и шагал, и оркестры играли.
     Ђ там, может быть, найдут средство такое, лекарство, чтобы сделать хоть
его одного бессмертным?.. Ќет, не успеют.
     Љак же бросить человечество? € -- на кого? Ќапутают, ошибок наделают.
     Ќу,  ладно. Џонастроить  себе памЯтников  --  ещЈ побольше,  ещЈ повыше
(техника разовьЈтсЯ). Џоставить на Љазбеке памЯтник, и поставить на ќльбрусе
памЯтник -- и чтобы голова  была всегда выше облаков. € тогда,  ладно, можно
умереть --  ‚еличайшим изо  всех  ‚еликих, нет  ему равных, нет сравнимых  в
истории ‡емли.

     € вдруг он остановилсЯ.
     Ќу,  а...  --  выше?  ђавных  ему, конечно, нет, ну  а  если  там,  над
облаками, выше глаза поднимешь -- а там...?
     Ћн опЯть пошЈл, но медленнее.
     ‚от этот один неЯсный вопрос иногда закрадывалсЯ к ‘талину.
     „авно, кажетсЯ, доказано то, что надо, а что мешало -- то опровергнуто.
     Ђ всЈ равно как-то неЯсно.
     Ћсобенно если детство твоЈ прошло в  церкви. €  ты  вглЯдывалсЯ в глаза
икон. € пел на клиросе. Ђ "ныне отпущаеши" и сейчас споЈшь-не соврЈшь.
     ќти воспоминаниЯ почему-то за последнее времЯ оживились в €осифе.
     Њать, умираЯ, так и сказала: "†алко, что ты не стал свЯщенником." ‚ождь
мирового   пролетариата,   ‘обиратель   славЯнства,   а   матери   казалось:
неудачник...
     Ќа  всЯкий случай ‘талин против Ѓога никогда не  высказывалсЯ, довольно
было  ораторов без  него.  ‹енин на  {163} крест  плевал,  топтал,  Ѓухарин,
’роцкий высмеивали -- ‘талин помалкивал.
     ’ого  церковного инспектора,  Ђбакадзе,  который  выгнал „жугашвили  из
семинарии, ‘талин трогать не велел. Џусть доживает.
     €  когда  третьего июлЯ пересохло горло,  а на глаза  вышли слезы -- не
страха, а жалости, жалости к себе -- не случайно с его губ сорвались "братьЯ
и сестры". Ќи ‹енин, ни кто другой и нарочно б так не придумал обмолвитьсЯ.
     …го же губы сказали то, к чему привыкли в юности.
     Ќикто  не видел, не  знает,  никому не  говорил:  в те дни  он  в своей
комнате запиралсЯ и молилсЯ, по-настоЯщему молилсЯ, только в пустой угол, на
коленЯх стоЯл, молилсЯ. ’Яжелей тех месЯцев во всей его жизни не было.
     ‚ те дни он дал Ѓогу обет:  что если опасность пройдЈт, и он сохранитсЯ
на  своЈм посту, он восстановит в  ђоссии  церковь, и служениЯ,  и  гнать не
даст,  и сажать не  даст.  (ќтого и раньше не следовало  допускать, это  при
‹енине завели.)  € когда точно опасность прошла, ‘талинград прошЈл -- ‘талин
всЈ сделал по обету.
     …сли Ѓог есть -- Ћн один знает.
     ’олько  врЯд   ли  он  всЈ-таки  есть.  Џотому  что  слишком  уж  тогда
благодушный,  ленивый  какой-то. ’акую власть  иметь -- и всЈ терпеть?  и ни
разу  в земные дела не  вмешатьсЯ -- ну, как это  возможно?.. ‚от обойдЯ это
спасение  сорок  первого года,  никогда  ‘талин  не замечал, чтоб кроме него
кто-нибудь  ещЈ  распорЯжалсЯ.  Ќи  разу  локтем  не  толкнул,  ни  разу  не
прикоснулсЯ.
     Ќо если всЈ-таки Ѓог есть, если распорЯжаетсЯ душами -- нуждалсЯ ‘талин
миритьсЯ, пока не поздно. ЌесмотрЯ на всю свою высоту -- тем более нуждалсЯ.
Џотому  что  --  пустота  его  окружала,  ни рЯдом,  ни  близко  никого, всЈ
человечество  -- внизу  где-то. €, пожалуй, ближе  всего  к нему был -- Ѓог.
’оже одинокий.
     € последние  годы ‘талину  просто  приЯтно было,  что церковь  в  своих
молитвах провозглашает его Ѓогоизбранным ‚ождЈм.  ‡а  то ж и он держал ‹авру
на  кремлЈвском  снабжении.  Ќикакого  премьер-министра  великой  державы не
встречал  ‘талин так,  как своего послушного  дрЯхлого  {164}  патриарха: он
выходил его встречать к дальним дверЯм  и вЈл к столу  под локоток. € ещЈ он
подумывал,  не  подыскать  ли  где  именьице  какое,  подворье,  и  подарить
патриарху. Ќу, как раньше дарили на помин души.
     Ћб одном писателе ‘талин узнал, что тот -- сын свЯщенника, но скрывает.
"’ы -- права-славный?" -- спросил он его наедине. ’от  побледнел и замер. "Ђ
ну, пэ'рэкрестысь! “мейшь?" Џисатель перекрестилсЯ и думал -- тут ему конец.
"Ња'ладэц!" -- сказал ‘талин и похлопал по плечу.
     ‚сЈ-таки в  долгой трудной борьбе  были у ‘талина кое-какие перегибы. €
хорошо  бы  так,  над  гробом,  хор   светлый  собрать  и  чтобы   --  "Ќыне
отпущаеши..."
     ‚ообще странное замечал у себЯ  ‘талин расположение не к  одному только
православию: раз, и другой, и третий потЯгивала его какаЯ-то привЯзанность к
старому  миру --  к  тому миру,  из которого  он вышел сам,  но  который  по
большевистской службе уже сорок лет разрушал.
     ‚ тридцатые годы из одной лишь  политики он оживил забытое,  пЯтнадцать
лет не употреблЯвшеесЯ и на слух почти  позорное слово <i>ђодина</i>.  Ќо  с годами
ему самому вправду  стало очень приЯтно выговаривать "ђоссиЯ", "родина". Џри
этом его собственнаЯ власть приобретала  как будто большую устойчивость. Љак
будто свЯтость.
     ђаньше он  проводил мероприЯтиЯ партии и  не  считал,  сколько там этих
русских идЈт в  расход. Ќо  постепенно стал ему  заметен  и  приЯтен русский
народ --  этот никогда  не  изменЯвший ему  народ,  голодавший  столько лет,
сколько  это было нужно, спокойно  шедший  хоть на  войну, хоть в лагерЯ, на
любые трудности и не бунтовавший никогда. Џреданный, простоватый. ‚от такой,
как  ЏоскрЈбышев.  €  после Џобеды  ‘талин вполне  искренне  сказал,  что  у
русского народа -- Ясный ум, стойкий характер и терпение.
     € самому ‘талину с  годами  уже  хотелось,  чтоб  и  его признавали  за
русского тоже.
     —то-то приЯтное находил он также в самой игре слов, напоминающей старый
мир: чтобы были  не "заведующие школами", а  директоры; не "комсостав", а --
офицерство; не  ‚–€Љ, а -- ‚ерховный ‘овет (верховный  -  {165}  очень слово
хорошее); и чтоб офицеры имели денщиков; а гимназистки чтоб учились отдельно
от гимназистов, и носили пелеринки, и платили за проучение; и чтоб у каждого
гражданского ведомства была своЯ  форма и знаки различиЯ; и чтобы  советские
люди отдыхали как все христиане,  в воскресенье, а  не  в какие-то безличные
номерные дни; и  даже  чтобы брак  признавать только законный, как было  при
царе  -- хоть самому ему круто  пришлось  от этого в своЈ времЯ, и  что б об
этом  ни думал  ќнгельс в морской пучине; и  хотЯ  советовали ему  Ѓулгакова
расстрелЯть,  а  белогвардейские  "„ни  ’урбиных"   сжечь,   какаЯ-то   сила
подтолкнула его локоть написать: "допустить в одном московском театре".
     ‚от  здесь, в  ночном  кабинете, впервые  примерил  он перед зеркалом к
своему кителю старые русские погоны -- и ощутил в этом удовольствие.
     ‚ конце концов и в короне, как в высшем из знаков отличиЯ, тоже не было
ничего зазорного. ‚  конце концов то был проверенный, устойчивый, триста лет
стоЯвший мир, и лучшее из него -- почему не заимствовать?
     € хотЯ сдача  Џорт-Ђртура  могла  в своЈ  времЯ  только  радовать  его,
бежавшего из €ркутской губернии ссыльного революционера,  --  после разгрома
џпонии он, кажетсЯ,  не  солгал, говорЯ,  что сдача  Џорт-Ђртура  сорок  лет
лежала тЈмным пЯтном на самолюбии его и других старых русских людей.
     „а, да,  старых  русских людей! ‘талин задумывалсЯ иногда, что  ведь не
случайно  утвердилсЯ, во главе этой страны и привлЈк сердца еЈ -- именно он,
а не все те знаменитые крикуны и клинобородые талмудисты -- без родства, без
корней, без положительности.
     ‚от они, вот они  все здесь,  на полках,  без  переплЈтов,  в  брошюрах
двадцатых  годов -- захлебнувшиесЯ,  расстрелЯнные,  отравленные, сожжЈнные,
попавшие в автомобильные катастрофы и  кончившие с собой!  Ћтовсюду изъЯтые,
преданные анафеме, апокрифические -- здесь они выстроились все!  Љаждую ночь
они предлагают ему свои страницы, трЯсут  бородЈнками,  ломают руки, плюют в
него, хрипЯт, кричат  ему с полок: "Њы предупреждали!", "Ќужно было  иначе!"
—ужих  блох искать -- ума не надо! „лЯ того ‘талин и собрал их здесь,  чтобы
злей  {166}  быть по  ночам,  когда  принимает  решениЯ.  (Џочему-то  всегда
оказывалось так, что уничтоженные противники  в чЈм-то оказывались  и правы.
‘талин  настороженно прислушивалсЯ  к их  враждебным  загробным  голосам,  и
иногда кое-что перенимал.)
     €х победитель,  в мундире  генералиссимуса, с низко-покатым  назад лбом
питекантропа, неуверенно  брЈл мимо  полок и пальцами скрюченными  держалсЯ,
хваталсЯ, перебирал по строю своих врагов.
     Ќевидимый внутренний оркестр, под который он шагал, разладилсЯ и замолк
в нЈм.
     €  заломили, почти отнЯтьсЯ готовы были ноги.  ’ЯжЈлыми  волнами било в
голову, слабеющаЯ цепь мыслей распалась -- и он совсем  забыл, зачем подошЈл
к этим полкам? о чЈм он только что думал?
     Ћн опустилсЯ на близкий стул, закрыл лицо руками.
     ќто была собачьЯ старость... ‘тарость  без друзей. ‘тарость без  любви.
‘тарость без веры. ‘тарость без желаний.
     „аже любимаЯ дочь давно была ему не нужна, чужда.
     Ћщущение перешибленной памЯти, меркнущего разума, отъединениЯ ото  всех
живых заполнЯло его беспомощным ужасом.
     Њутным взглЯдом  он  обвЈл  комнату,  не  различаЯ, близко еЈ стены или
далеко.
     Ќа  тумбочке рЯдом стоЯл ещЈ один графинчик под  замком. ‘талин нащупал
ключ, длинно привЯзанный к поЯсу (в  дурном состоЯнии он  мог обронить его и
искать долго), отпер графинчик, налил и выпил бодрЯщей настойки.
     € ещЈ сидел с закрытыми глазами. ‚ теле стало лучше, лучше, хорошо.
     ЏроЯсневший взглЯд его упал на телефон  -- и что-то,  ускользавшее весь
вечер, опЯть скользнуло по его памЯти кончиком змеиного хвоста.
     —то-то надо было спросить у Ђбакумова... Ђрестован ли ѓомулка?..
     „а!  ‚от  оно!  Ћн  поднЯлсЯ  и,  мЯгко шаркаЯ  по ковру,  добралсЯ  до
письменного стола, взЯл ручку, написал на календаре: <i>‘екретнаЯ телефониЯ</i>.
     ђапортовали, что собраны лучшие силы, что полнаЯ материальнаЯ база, что
энтузиазм,  что  встречные  обЯза-  {167} тельства  --  почему  не кончают?!
Ђбакумов, морда наглаЯ, просидел, собака, час битый -- ни слова не сказал!
     ‚от  так и  все они, во  всех ведомствах  -- каждый  стараетсЯ обмануть
своего ‚ождЯ! Љак же можно им доверитьсЯ? Љак же можно не работать по ночам?
     …щЈ до завтрака больше десЯти часов.
     Ћн позвонил, чтоб его переодели в халат.
     ЃеззаботнаЯ страна может спать, но Ћтец еЈ спать не может!

--------
        23

     “ж, кажетсЯ, всЈ было сделано длЯ бессмертиЯ.
     Ќо ‘талину казалось, что современники, хотЯ и называют его Њудрейшим из
Њудрейших, -- всЈ-таки не по заслугам мало восхищаютсЯ им;  всЈ-таки в своих
восторгах поверхностны и не оценили всей глубины его гениальности.
     € последнее времЯ Язвила его  мысль: не только выиграть  третью мировую
войну, но  совершить ещЈ один научный подвиг, внести свой блистающий вклад в
какую-нибудь ещЈ из наук, кроме философских и исторических.
     Љонечно, такой  вклад  он мог бы  внести в биологию,  но там он доверил
работу ‹ысенко, этому честному энергичному  человеку из  народа. „а и больше
была   заманчива   длЯ   ‘талина   математика  или  хотЯ  бы   физика.   ‚се
Ћсновоположники бесстрашно пробовали свои силы в этих науках. Џросто завидно
читать бойкие рассуждениЯ ќнгельса о ноле или о минус единице, возведенной в
квадрат. ‚осхищала ‘талина и та  решительность ‹енина, с  которой он, юрист,
пошЈл в дебри физики, и там, на месте, распушил учЈных, доказал, что материЯ
не может превращатьсЯ ни в какую энергию.
     ‘талин  же,  сколько  ни  перелистывал  учебник  "Ђлгебры"  ЉиселЈва  и
"”изику" ‘околова длЯ старших классов, -- никак не мог  набрести ни на какой
счастливый толчок.
     ’акую  счастливую  мысль  --  правда,  совсем   в  другой  области,   в
Языкознании,  ему  подал недавний случай  с тби- {168}  лисским  профессором
—икобавой. ќтого  —икобаву  ‘талин  смутно  помнил, как  всех сколько-нибудь
выдающихсЯ грузинов: он был  посетителем  дома €гнатошвили-сына, тбилисского
адвоката, меньшевика, и сам фрондЈр, уже не мыслимый нигде, кроме ѓрузии.
     ‚  последней статье,  доживи до  того  почтенного  возраста  и  до того
скептического  состоЯниЯ  ума,  когда начинаешь  мало  считатьсЯ  с  земным,
—икобава умудрилсЯ написать по видимости антимарксистскую ересь, что Язык --
никакаЯ не <i>надстройка</i>, а просто себе Язык, и что будто бы существует Язык не
буржуазный и пролетарский, а  просто национальный Язык. €  открыто осмелилсЯ
посЯгнуть на имЯ самого Њарра.
     ’ак  как  и  тот  и  другой  были  грузинами,  то отклик  последовал  в
грузинском  же  университетском вестнике,  серенький  непереплетенный  номер
которого  с  грузинской  вЯзью  лежал  сейчас   перед   ‘талиным.  Ќесколько
лингвистов-марксистов-марристов обрушились  на наглеца  с обвинениЯми, после
которых  тому  оставалось только  ожидать ночного  стука  ЊѓЃ. “же намекнуто
было, что —икобава -- агент американского империализма.
     €  ничто  не спасло бы —икобаву, если бы  ‘талин  не снЯл  трубку  и не
оставил его  жить. …го он  оставил жить, а простеньким провинциальным мыслЯм
—икобавы решил дать бессмертное изложение и гениальное развитие.
     Џравда,  звучней  было  бы  опровергнуть,  например, контрреволюционную
теорию относительности  или волновую механику. Ќо за государственными делами
просто  нет на это  времени.  џзыкознание же всЈ-таки рЯдом с грамматикой, а
грамматика по трудности всегда казалась ‘талину рЯдом с математикой.
     ќто  можно  будет Ярко,  выразительно написать (он уже сидел и  писал):
"Љакой  бы  Язык  советских  наций  мы  ни  взЯли  --  русский,  украинский,
белорусский,   узбекский,   казахский,  грузинский,  армЯнский,   эстонский,
латвийский, литовский, молдавский, татарский,  азербайджанский,  башкирский,
туркменский... (вот  чЈрт,  с  годами  ему  всЈ  трудней  останавливатьсЯ  в
перечислениЯх.  Ќо надо  ли? ’ак  лучше  в  голову  входит  читателю,  ему и
возражать не хочетсЯ)... -- каждому  Ясно, что..." Ќу, и там что-нибудь, что
каждому  Ясно.  {169} Ђ что  Ясно?  Ќичего  не  Ясно...  ќкономика -- базис,
общественные  ЯвлениЯ  --  надстройка. € --  ничего третьего,  как всегда  в
марксизме.
     Ќо с опытом  жизни  ‘талин  разобралсЯ, что  без третьего не поскачешь.
Ќапример,  нейтральные страны  могут же быть (их доконаем потом отдельно)  и
нейтральные партии  (конечно, не у нас).  Џри ‹енине скажи такую фразу: "Љто
не с нами -- тот ещЈ не против нас"? -- в минуту бы выгнали <i>из рЯдов</i>.
     Ђ получаетсЯ так... „иалектика.
     ‚от  и  тут.  Ќад статьЈй  —икобавы  ‘талин сам  задумалсЯ,  поражЈнный
никогда не приходившей ему  мыслью:  если Язык -- надстройка,  почему  он не
менЯетсЯ с каждой эпохой?  …сли он  <i>не</i> надстройка, так что он? Ѓазис? ‘пособ
производства?
     ‘обственно так: способ производства состоит  из производительных сил  и
производственных  отношений. Ќазвать Язык <i>отношением</i> -- пожалуй  что нельзЯ.
‡начит, Язык -- производительнаЯ сила? Ќо производительные силы есть: орудиЯ
производства, средства производства и люди. Ќо хотЯ люди говорЯт Языком, всЈ
же Язык -- не люди. —Јрт его знает, тупик какой-то.
     —естнее всего было бы признать, что  Язык --  это  орудие производства,
ну, как станки, как  железные дороги, как почта. ’оже ведь  -- свЯзь. ‘казал
же ‹енин:
     "без почты не может быть социализма". Ћчевидно, и без Языка...
     Ќо если прЯмым тезисом так и дать, что Язык -- это орудие производства,
начнЈтсЯ хихиканье. Ќе у нас, конечно.
     € посоветоватьсЯ не с кем.
     Ќу,  можно  будет  вот  так,  поосторожнее:  "‚  этом  отношении  Язык,
принципиально  отличаЯсь  от надстройки, не отличаетсЯ,  однако,  от  орудий
производства, скажем  от машин,  которые  так же безразличны к  классам, как
Язык."
     "Ѓезразличны к классам"! ’оже ведь раньше, бывало, не скажешь...
     Ћн поставил точку. ‡аложил  руки за затылок, зевнул и потЯнулсЯ. Ќе так
много он ещЈ думал, а уже устал.
     ‘талин поднЯлсЯ и прошЈлсЯ по кабинету. Ћн подо- {170} шЈл к небольшому
окошку, где вместо стЈкол было два слоЯ прозрачной желтоватой брони, а между
ними высокое  выталкивающее  давление.  ‚прочем,  за  окнами  был  маленький
отгороженный садик, там по утрам проходил садовник под наблюдением охраны --
и сутки не было больше никого.
     ‡а  непробиваемыми стЈклами  стоЯл в  садике туман. Ќе  было  видно  ни
страны, ни ‡емли, ни ‚селенной.
     ‚ такие ночные часы, без единого  звука и без  единого человека, ‘талин
не мог быть уверен,