 успел он вернутьсЯ в кабинет к своему
столу, как  шаги  послышались еще Явственней.  ‘крипицын подумал о капитане,
хотЯ ждал его в другое  времЯ, и кинулсЯ ко входу. Ћднако опЯть не обнаружил
никого близко  с  пристройкой и все же  услыхал  как бы шаги, которые быстро
отдалЯлись. Ќе раздумываЯ, раздразненный, особист  бросилсЯ те шаги догонЯть
как был в одной жиденькой рубашке.
     Џробежав опрометью  всю будто выросшую стену, ‘крипицын сам омертвел от
удара, наскочив на человека, которого загнал в тупик и в котором мигом узнал
‘аньку.  Ћн  прЯмо-таки  учуЯл  его,  несмотрЯ на трЯпье,  из  которого  тот
разбухал  навроде  каши,  но  не  желал  еще верить,  что  этот  живой  труп
возвращаетсЯ в его  жизнь.  "џ  сбежал, товарищ  старший прапорщик..." Љогда
‘анька подал голос  и в действительности ожил,  ‘крипицын  испытал удар  еще
разительней.  …го бездыханный, убитый  вид  как-то расквасил  Љалодина,  но,
порываЯсь подхватить ‘крипицына, который, как ему чудилось, оседал на землю,
он сам был схвачен неожиданно крепко.
     ‡атолкав воскресшего своего служку в выхоложенный предбанник, ‘крипицын
вперсЯ в него острыми, как стеклЯшки, глазами: "’ебЯ видели в полку? ѓовори!
Љто  тебЯ видел?!"  -  "ЊенЯ  в стройбат хотели..."  Ћт  отчаЯниЯ  ‘крипицын
вскричал: "Ђ куда  тебЯ еще?  Њне педерасты в особом отделе не нужны! џ тебЯ
пожалел, но мне глЯдеть стало на твою рожу противно, ты это понимаешь, что Я
больше видеть тебЯ не  хочу,  ты..."  Ќе вытерпев этого шипа,  Љалодин вдруг
стиснул это шипЯщее горло  своими красными, будто обваренными,  руками с той
силой,  что казались они не  огрубевшими,  обветренными,  а  раскалившимисЯ.
‘анька душил ‘крипицына, безумно его разглЯдываЯ. …сли б он просто сжал этот
сап, если бы, отупев,  сжал, то ‘крипицын валЯлсЯ бы уже выжатый, дохлый, но
‘анька,  силЯсь что-то понЯть, жал с перерывами, как если бы в башке его или
в душе дергалсЯ нерв. ’о ли плача, то ли  тихонечко завываЯ, он то  выпускал
хрипЯщего  начальника,  то  опЯть  душил,  а когда  тот  завалилсЯ,  ‘анька,
отшатнувшись, бросилсЯ убегать...
     ‘крипицын тЯжело ожил. Џервым порывом его было решение поднЯть тревогу,
но, добравшись к телефону, особист даже испугалсЯ, что собиралсЯ  звонить, и
сам побежал в полк в надежде перехватить дезертира. ‡аспанные караульные, на
которых  он  в темноте  наталкивалсЯ,  хмуро узнавали особого начальника, не
замечаЯ  в его ночном рвении  ничего  подозрительного.  ‚  одном лишь  месте
‘крипицына охватила тревога. ќто когда он сунулсЯ в грузовой парк, вспомнив,
что  ‘анька  частенько  ночевал  в  гараже.  Ћднако  и  тутошний  караульный
безмолвствовал,  вышагиваЯ у ворот. Њысль, что Љалодин успел-таки убежать из
полка,  ободрила  ‘крипицына,  и  он  вернулсЯ  в  особый  отдел,  дожидаЯсь
сообщениЯ из городской комендатуры  о поимке дезертира, чтобы первым про это
узнать.

     ѓрузовой парк загорелсЯ на первом рассвете, как стало светать и ночь по
волоску лысела. Џожар началсЯ с машины начальника особого отдела. Љараульные
своими силами могли бы ее еще загасить, могли бы не дать огню пожрать другие
машины,  но,  подбежав  с огнетушителЯми,  они вдруг  Ясно  увидали  в  огне
огромного человека, из которого, казалось, и исходил самый жар. —еловек этот
что-то  орал  сквозь  гул  огнЯ  и держалсЯ  горЯщими  руками  за горЯщую же
баранку, а вскорости скрылсЯ в огне. Љараульные испугались тушить эту машину
с огромным горЯщим  человеком,  который  был  точно оживший  огонь, и только
глЯдели на это зарево,  сделавшись жалкими и забитыми. ‚ремЯ было упущено, и
когда сбежалсЯ весь полк, то шеренга командирских машин была уже  всЯ объЯта
огнем.
     Џожарные  бригады,  которых  дождались  с  покорством,  поливали  огонь
издалека,  но все же успели заслонить казармы и отбить гараж. ‘горело только
то, что  выстаивалось в парке, то есть под открытым  небом, на  подстилке из
каменных  плит,  и  к  утру грузовой  парк  походил  на эдакий  оскверненный
монумент.

     ”едора  ”едоровича  Џобедова вытащили  из теплой постели  чуть  свет  и
доставили  в полк автозаком, будто вора, потому что личную машину за ним уже
не могли  послать.  ‚озможно ли вообразить, что переживал он, когда трЯссЯ в
заке и никак не верил в пожар? ђастрепанный, с красными слезЯщимисЯ глазами,
полковник  принЯлсЯ  отыскивать  виноватых и ответственных.  Ќа  плац спешно
сгонЯли  солдат  и  долго   проводили  перекличку,  сверЯЯсь  со   списками.
Ћбнаружилось, однако, что отсутствующих среди прапорщиков и солдат нету. ’ак
и  выЯснилось, что  сгоревший не служил в  полку, а  пробралсЯ  со  стороны.
Љараульные  показывали,  что  застали  неизвестного еще  живым  и  что  этот
неизвестный не звал на помощь и не делал попыток вырватьсЯ из огнЯ, а упрЯмо
в нем сидел.
     Џрах сожженца до  последней  черной косточки  уже ссыпали в мешочек, не
глЯдЯ  нагребли и мелких железок, гаек,  пружин,  потому что отделЯть  их от
останков  было  трудно,  в огне  все  сплавилось и  смешалось, -  и  мешочек
позвЯкивал.  “дивительно  было,  что  обугленные  два  кулака  неизвестного,
которыми  он сжимал  баранку,  к ней  же  и приварились, отчего  их пришлось
отколупливать.  € получалось, что неизвестный пробралсЯ  в полк, может быть,
даже  имеЯ  задание  его  поджечь. Ѓыть  может, эта диверсиЯ была  одной  из
многих, которые готовились в Љараганде. Ќа  то указывала его упрЯмаЯ смерть,
когда  неизвестный сжигал  себЯ  вместе с имуществом,  как если бы он  слепо
ненавидел  советскую  власть. ’аковые  мысли  родились  в  голове  у  ”едора
”едоровича Џобедова,  и он хватилсЯ  ‘крипицына,  потому как  за  диверсии в
полку и отвечал особый отдел. € когда полковнику доложили, что ‘крипицын был
из тех,  кто  в  одиночку  осмеливалсЯ  тушить и  даже пострадал от  ожогов,
Џобедов с досады даже выругалсЯ. Ћн было хотел уже спрЯтатьсЯ по обыкновению
в  своем кабинете, осесть  и отдышатьсЯ.  Ќо  его снова ухватили,  поймав за
живот.  ‡вонил сам  начальник особого отдела  дивизии  -  полковник  с точно
известной фамилией Џрокудышев и не  совсем известным именем-отчеством: то ли
‘ергей Ќиколаевич, то ли Ќиколай  ‘ергеевич. „оставал дивизионный особист не
по пожарному  делу,  про  пожар  в дивизии  знать  не  знали,  а по  докладу
провожавшего   стройбатников  дЯдьки,   так  что  и  выходило,  что  Џобедов
проштрафилсЯ  дважды:   и   дезертира  прошлЯпил,  и  теперь  вот,  опЯть  с
опозданьем, принужден докладывать про погорельщину. ‚конец  раздавленный, он
пролепетал  невразумительное:  "Џолагаю,  диверсиЯ".  Ќа  диверсию,  однако,
Џрокудышев не отозвалсЯ, а огорошил Џобедова неожиданным: "‚торой пожар? „а,
знаете ли, это неспроста. €  ‘крипицын  ваш подозрителен. „оказать, конечно,
ничего  не  докажешь, и  в тот раз, и в  этот огонь все списал, все  концы и
начала спалил, но  вы уж его,  Џобедов, покамест,  до расследованиЯ, пока  Я
дознавателей сам не пришлю, от дел отстраните".
     ‘  трудом понимал  Џобедов Џрокудышева, но одно  все-таки сообразил: по
тому, как говорил  с ним дивизионный особый, как пить дать следовало, что  и
он, ”едор ”едорович, заинтересованное и даже сильно влЯпавшеесЯ лицо.
     „о срока помилованный Џрокудышевым,  ”едор ”едорович принЯлсЯ  с гневом
соображать, как  все  могло произойти. Ћн  припомнил, что пожар и началсЯ  с
машины ‘крипицына, потом  припомнил, что ‘крипицын  оказалсЯ на  пожаре,  то
есть встречал  рассвет отчего-то  в полку. Ћн  даже  приказал в кадры, чтобы
доложили о рЯдовом Љалодине, то  есть  сунул руку  в  самое  пекло, но когда
получил от кадровиков разъЯснение, сделал самый неуклюжий вывод, будто бежал
Љалодин  по наученью  ‘крипицына, как  раз  с  тем  умыслом,  чтобы Џобедова
опозорить, то  есть  так и не  догадавшись, как близок  он был к тому, чтобы
весь случай  сообразить. Ќо  одно из  многого неразгаданного ”едор ”едорович
все  ж  таки   в  толк  взЯл:  там,  где  имелсЯ  виноватый  ‘крипицын,  там
образовывалась  и  обратнаЯ  сторона, доказывающаЯ, что  он-то  как раз и не
может быть виноватым. Њашина ведь могла и случайно загоретьсЯ, и  даже глупо
было ее поджигать, выставлЯЯсь напоказ. ‡асиделсЯ до рассвета, так это же  и
хорошо, что заработалсЯ.  „а и про  солдата кадровик доложил, что  ‘крипицын
имел основаниЯ его тихо  отчислить. ‚от так  шаг за шагом ”едор  ”едорович и
дотопал до  мысли, что ‘крипицына возможно лишь услать в самую глушь, запечь
в такое гиблое место, откуда тот  и не выбралсЯ бы вовек. ЏодумываЯ, кому на
руку  вредил  ‘крипицын,  полковник заподозрил  не  иначе  как „егтЯрЯ,  тот
слишком Явно ему помогал.  €  полковник вызвал „егтЯрЯ к себе, решив нагнать
на  начштаба страху, чего  без особого труда  и добилсЯ. ‡атем он уже орал и
требовал ‘крипицына, этого диверсанта. € когда тот ЯвилсЯ, сутулый, понурый,
полковник разорЯлсЯ  еще пуще, как если бы  не хотел,  чтобы ‘крипицын начал
оправдыватьсЯ.  Ќо  ‘крипицын  и не  пыталсЯ отвечать, он покорно молчал. Ћн
молчал  и  молчал  все  невозмутимей,  и  даже  когда  полковник  под  конец
прокричал: "‘обирай манатки, завтра же пошагаешь служить в степи, говнюк!" -
опЯть не ответил.
     Ќа следующий день ‘крипицын ЯвилсЯ  на службу пораньше. Џолковник также
пораньше  сделал  ‘крипицыну  звонок:  "’ы  еще  не  убралсЯ,  чего,  конвой
присылать?"  -  "Ѓоитесь,  ”едор  ”едорович,  думаете,  убегу?"  -  "’ы  еще
подковыриваешь  менЯ,  командира полка?!  €шь, долго Я тебЯ терпел, долго...
‡наешь,  куда  отправлЯю? ‚  Ѓалхаш, будешь медь жевать".  -  "Ђ  если,  длЯ
честности, Я всю правду расскажу, которую  ‘мершевич не рассказал?" - "€ это
ты за  все мое добро! Џупок  развЯжетсЯ,  обосрешьсЯ,  диверсант... Ќет, под
трибунал, под трибунал!"  - "„а никакого трибунала  не будет,  чего  шуметь,
”едор ”едорович".
     Џолковник  швырнул трубку. Ђ ‘крипицын не без удовольствиЯ подумал, что
этот хрыч повесилсЯ бы на своем галстуке, если бы узнал или смог  понЯть всю
правду. € ‘крипицыну даже подумалось, а не сказать ли им всем про ‘аньку-то,
хоть  поглЯдит, как  их рожи  скуксЯтсЯ. ’ак  ведь  не  поверЯт!  Ќе захотЯт
поверить.
     ‚зЯв бумагу, он принЯлсЯ писать рапорт об увольнении из войск. Џисал он
его так долго,  что как бы забылсЯ  и думал уже о  другом и  даже вздрогнул,
когда  в  особый  отдел ворвались  вдруг  разгорЯченные  люди, волоча то  ли
человека, то ли чучело: "Џринимай, он командира полка хотел застрелить!"
     Џока доставленный  в особый  отдел €ван  џковлевич  •абаров  приходил в
себЯ, ‘крипицын расхаживал по своему уже бесхозному  кабинету. € хотЯ именно
с  этого  дурака  и  начала испепелЯтьсЯ всЯкаЯ  его  будущность, кривобокий
прапорщик  глЯдел  на •абарова с  пустотой  в глазах.  …сли что ‘крипицына и
озадачило напоследок,  так это  известие, что  капитан  покушалсЯ  на  жизнь
командира полка. ’ак ли был напуган ”едор ”едорович, чтобы вообразить, будто
нагрЯнувший •абаров  и впрЯмь намерилсЯ его пристрелить? €ли •абаров до того
разуверилсЯ в полковнике, что и без дураков угрожал? Ќо хабаровский пистолет
хранилсЯ у ‘крипицына в сейфе, не  было пистолета, с чего же такие  страсти?
ЏочуЯв возможность  какого-то  хода,  и  самому  покамест  неЯсного, особист
приосвежилсЯ и  почти  вслепую начал  с  побитым  капитаном  разговор: "—то,
хлебом-солью угостил отец родимый, Џобедов-то? Ђ ты терпи..." - "‘уки вы..."
- простонал  •абаров,  ничего не желаЯ понимать. "ђугайсЯ, ругайсЯ - значит,
живой! ’олько нам с тобой делить нечего, Я еще в Љарабасе хотел тебе помочь.
Ќу чего  кривишьсЯ, Я  ведь  тоже одной  ногой  в  могиле стою, которую  мне
Џобедов  вырыл".  -  "“бил  бы..."  - произнес  капитан,  и ‘крипицын  вдруг
вздрогнул,  махнул  притащившему •абарова солдату, чтобы тот  уходил,  и сам
принЯлсЯ за капитана. "ђано сдаватьсЯ,  двое честных  людей - это уже  сила.
•орошо, что ты  понЯл, кто друг, а кто враг.  Џобедову человеком хрустнуть -
как веткой,  столько жизней покорежил, что  страшно сказать, вот еще  твоЯ и
моЯ. џ по шажку к нему подбиралсЯ, доказательства собирал, мешал как мог. Ќо
ты  же  мне показаний не  давал, ничего  другого  не  оставалось".  •абаров,
потрЯсенный этим известием, поднЯл голову, побитую  офицерскими сапогами,  и
поразил  кривобокого  прапорщика  тем, что из  опухших  щелей его покатились
чистые блестЯщие слезы. "„а  что  же  ты  сразу  не сказал,  Я  бы не продал
тебЯ..."  -  "Џоздно..."  -  нашелсЯ  ‘крипицын.  ЋтводЯ глаза, он  протЯнул
пистолет капитану: "„ержи,  твой... “ходи, пока не поздно, отступай".  - "’ы
прости  менЯ", - проговорил •абаров, принимаЯ пистолет  и не  знаЯ, куда его
подевать, утерЯнный и найденный.
     Љапитан молча поднЯлсЯ и, прихрамываЯ,  как-то боком  пошагал,  засунув
пистолет в карман шинели и не вынимаЯ из кармана руки, будто отогревал.  "’ы
это, сбереги картошку сколько сможешь, сбереги". ’ак они и расстались.
     •абаров  намеревалсЯ выполнить уговор и,  как  и  обещалсЯ  ‘крипицыну,
скрылсЯ бы,  если б не столкнулсЯ  нос к  носу с давнишним  своим знакомцем,
заштатным  вовсе  старшиной, с  которым они в  прошлые  годы дружно служили.
‘таршина никак  не хотел отпускать •абарова, видЯ и  не  одобрЯЯ  его жалкий
вид. ‘ам он состоЯл при складах, и •абаров не смог  ему  отказать, к тому же
он переживал непонЯтную  тоску. Џокуда они полдничали, выпиваЯ  и закусываЯ,
‘крипицын  дожидалсЯ  капитана,  кружась  вокруг   их  пьЯнки,  и   думал  с
раздражением, что  у  этих людей все порывы, даже самые неодолимые, уходЯт в
воздух. Ћни сгорают, от них подымаетсЯ дым, а остаютсЯ угольЯ.
     ‚конец  продрогший, ‘крипицын  не  выдержал, ворвалсЯ  в  склад,  чтобы
выпихнуть запутавшегосЯ капитана из полка.
     “  полковых  ворот,  фырча,  дожидалсЯ  отправки  неизвестный грузовик.
‘крипицын  запрыгнул на  облучок. "Људа  едешь?" -  "Ђ  в  „олинку мне..." -
отозвались из кузова. "’огда бери попутчика, подбросишь в шестую роту". - "џ
с грузом, мне запрещают". - "’ы кому говоришь, ты  начальнику особого отдела
говоришь!" -  "Ђ в полку  много  начальников,  у  менЯ  начальник  свой".  -
"‚озьмешь, или  не  выпущу!"  - "Њожет,  за  троЯчок  возьмусь..." ‘крипицын
покорно наскреб три рублЯ.
     ЏостоЯв, покуда грузовик не выехал за ворота, ‘крипицын пошел к себе. ‚
полку было спокойно,  но не успел он  этим  покоем  надышатьсЯ, как из штаба
стремительно  выбежал какой-то  растрепанный офицерик  и,  разбрасываЯ  руки
точно крыльЯ, прокричал на всем  бегу: "“ командира  полка приступ! Љомандир
помирает!"  ѓлашатай  влетел  в  лазарет, и на  глазах  ‘крипицына  к  штабу
побежали  военврач  с  санитаром,  а  исполнивший поручение  офицер,  будучи
взволнованным,  побрел наискось по вымершему  плацу, и  к  нему стали  вдруг
стекатьсЯ неизвестно откуда люди, которым он со спешкой, точно перегонЯл сам
себЯ,  сообщал:   "‘ердце  не  выдержало,  приступ,  когда  падал,  ударилсЯ
головой". ’огда и ‘крипицын устремилсЯ в штаб.
     ‘тарый  полковник  пласталсЯ в  своем  кабинете  на  ковровой  дорожке.
‘крипицын  пробралсЯ  к  телу,  растолкал зевак,  писарей  и  всЯкую  другую
мелюзгу, котораЯ  счастлива  была  и  поглазеть.  ‚ кабинете  присутствовали
начальник  лазарета,  •рулев и  Џетр ‚алерьЯнович „егтЯрь. €  еще  та  самаЯ
толстаЯ писарица, на  коленЯх которой, сама же  она  всплакивала,  покоилась
полковничьЯ  голова.  "“мер?"  -  не  выдержал  молчаньЯ ‘крипицын.  €  всех
передернуло. —его бы ни случилось, спроси он иначе:  "†ивой?"  ‹ишь военврач
внЯтно  ответил:  "ЏоизносилсЯ  ”едор  ”едорович,  сердце  не  вечное, будем
укреплЯть". …го слова  расковали  присутствующих, но полковник, однако, даже
не  размыкал синеватых век, хотЯ ‘крипицын уже точно различал, что грудь его
все же колышетсЯ.
     ‘пустЯ  времЯ Явились  вызванные  из госпиталЯ  врачи. €х  встретили  с
облегчением, точно избавились  от  груза  ответственности. •рулев же  взЯлсЯ
сопровождать  Џобедова  в  госпиталь  как  поверенный  от полка.  Њожет,  он
полагал,  что  отличаетсЯ и опережает других, то  есть ‘крипицына и „егтЯрЯ,
которым  он  высказал, будто  чужим, выставлЯЯ  их  прочь: "Џрошу освободить
кабинет".
     Ћставшись в опустевшей приемной, они поневоле заговорили, особое усилие
совершал  над  собой „егтЯрь. "џ  знаю,  полковник  поставил вопрос о  твоем
увольнении  из войск,  если  ты  откажешьсЯ служить  в Ѓалхаше. џ  с ним  не
согласилсЯ. ‹ично Я тебЯ уважаю, Ђнатолий, но решай, мне  придетсЯ исполнить
приказ". - "“ товарища полковника, как у пьЯного, что в голове, то на Языке,
-  грубо  ответил ‘крипицын.  -  ‚ы  и не знаете, что он про  вас  говорит".
„егтЯрь   густо  покраснел,  но  смолчал.  ‘крипицына  разозлила  его  тупаЯ
стойкость. "Ћн говорил, что у вас голова  похожа на сами знаете какое место,
что с такой головой нельзЯ командовать полком, и это про вас, который в тыщу
раз лучше, чем  он". „егтЯрь буркнул: "Ѓрось, Ђнатолий, все будет хорошо". -
"„лЯ кого же, Џетр ‚алерьЯнович, хорошо? ЊенЯ Џобедов сживает. Ђ потом и вас
сживет,  он  такой  самодур, что станет  подозревать  и  сживет". -  "џ могу
задержать приказ  до выздоровлениЯ полковника,  это все, что Я длЯ тебЯ могу
сделать".  ‘крипицын такой  решимости от осторожного  „егтЯрЯ  не  ожидал  и
затих, оставлЯЯ Џетра ‚алерьЯновича при его личных соображениЯх.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ‘…„њЊЂџ. ‚сЯ правда

     Љогда грузовик  съехал  на  обмерзшую степную  дорогу, заморосил дождь.
офер  вдруг   тормознул,  его  разобрала  нужда.  ‹езть  наружу  детине  не
захотелось. Ћн перевалилсЯ  набок  и, задрав  долгополую шинель, точно юбку,
брызнул  с  хохотом  в  дождевую серую изморось.  "Љапитан, глЯди,  и с неба
ссут!" - "‡начит, считай, влЯпались, - отозвалсЯ  •абаров. -  ‚се,  зима.  ‚
декабре  уже  заметет, будь уверен".  -  "Њамонька,  год  угрохали...  ќто ж
прощальный  дождичек,  капитан?"  -  "‚се,  жди  их  до  весны,  там  киселЯ
похлебаем".  -  "Ђ  весна-то  будет?  Ђ   если,  говорЯт,  льдом,  на  хрен,
покроемсЯ?"  -  "•ватит брехать... Ѓыть такого  не может". - "ќх, пропадаю!"
ђыжий конопатый детина развеселилсЯ, выпрыгнув из нагретой кабины, в которой
ему стало вдруг тесно. € закричал:  "Љарета больше не поедет, ходи пешком, а
троЯчок не  верну - чего,  боЯзно?" -  "Џростынешь, брехло..." - "†ивем один
раз!  “х  пробрало,  ух  дерет...  Љапитан,  глЯди,  обоссали менЯ!  ‚ылазь,
освежимсЯ на  прощаньице, глЯди, одеколон!" -  "Ѓрехло  ты!"  -  "‚одила  Я,
полапаешь баранку, узнаешь. „уш  бесплатный, глЯди, а мыльце у тебЯ имеетсЯ,
чего завшивел?"
     Ќаконец  грузовик тронулсЯ. ‘олдат  был доволен своей выходкой. „о того
они с капитаном  ехали молчком,  а теперь разговорились,  и  так было  легче
каждому справлЯтьсЯ с тоской растЯженных километров. •абаров спрашивал,  как
живут служивые в „олинском лагере,  а рыжий врал. € капитан почти  навернЯка
знал, что  детина  врет.  •уже  там не  могли жить.  Ћднако сама „олинка  не
казалась ему от этого враньЯ ближе, а  даже удалЯлась в уме дальше и дальше,
туда, где землЯ завершалась.
     ѓрузовик ехал  по  широкому склону, который, чем ближе  к своей кромке,
становилсЯ все  круче.  „орога  набралась  этой  крутизны,  точно  утопающий
воздуху,  но  захлебнулась.  ’огда  на  открывшейсЯ  равнине  вырос  степной
Љарабас. џсно виднелись  столпившиесЯ во  дворе  казармы люди, так много  их
было.  Ѓудто  весь  поселок собралсЯ и  встречал  грузовик. Ѓудто их  успели
оповестить о прибытии капитана.  ‹юди как бы поделили двор. „южина драчливых
солдат стоЯла  с €льей  Џерегудом  против  живой  стены казахов, похожих  на
вечную семью. Џредводил родом седой старик в  мохнатой шапке и овечьей шубе,
а за ним стоЯли безликие,  разного возраста сыновьЯ, за которыми прЯтались и
внуки.  ’абун  их  лошадей  отстаивалсЯ за воротами. ЏочуЯв грузовик, лошади
шарахнулись,  ударЯсь  колокольными задами.  Ќапугались  и сами казахи, хоть
были они слишком грозные длЯ гостей, со своими жгущими даже на вид хлыстами.
Љазахи наезжали  в поселок и  прежде  - всегда  откуда ни  возьмись. Ѓывало,
собьетсЯ  с  пути  пьЯный,   и  его   оставЯт  переночевать.  Ѓывало,  звали
поохотитьсЯ в  степи,  потому  что у служивых  имелось  хоть  и казенное, но
оружие.  —аще наведывались в Љарабас их пострелЯта, у  которых  с  солдатами
была своЯ торговлЯ: торговали анашу, а также выменивали  добрые, редкие вещи
на  дешевые  лагерные   поделки,  которыми  всЯкий  солдат  на  этот  случай
запасалсЯ.  “  старших  же  ценились  доски,  железо  и особо -  гвозди.  €х
выменивали на продукты. Ќо дороже  всего шли щенки от злых лагерных овчарок,
за которых казахи так и расплачивались - цельными барашками.
     Ќичему не удивлЯЯсь,  Џерегуд  крепчайшим образом  стоЯл о двух  ногах,
точно  литой памЯтник,  и при сошествии  капитана •абарова  на землю потупил
тоскливые  глаза зеленее меди, сказав  в никуда: "‡начит, с  того  света  на
этот".  Љапитана не ждали. ‘олдатнЯ  молча уставилась на него,  невредимого,
больше не  верЯ  в чудо. ѓрузовик  родил даже страх, и лишь  казахи  глЯдели
уверенней,  злей, быть  может узнаваЯ степного капитана. "’вою мать...  —его
еще стрЯслось?" -  встал у  грузовика огорченный •абаров. €льЯ нехотЯ сказал
капитану:  "Ђ ты, что  ли, не  знаешь?" ’от загорЯчилсЯ: "—его пугаешь-то? џ
знаешь как могу пугануть, пыль останетсЯ". - "ќто ты врешь, что не  знаешь",
- сказал €льЯ.
     Љазахи подслушивали  служивых людей, им думалось, что чубатый  богатырь
уговаривал  своего  начальника  сознатьсЯ,  а  тот  упрЯмилсЯ. ‡аслышав  про
вранье, старик их со злостью дернулсЯ: "ЊоЯ не врет!  Ћман нашел, плату  ему
давай. Љартошка в  степи сдох, Ћман нашел, он знает!" - "€льЯ,  сука, очнись
ты, чего это старый несет?  Љартошку, что ль, сторговали, а Я не знаю?" - "Ђ
чего торговать... - тихим,  с усталостью голосом  произнес Џерегуд. Ћн точно
долго  странствовал в  словах, но  наконец-то  решилсЯ  все разом кончить. -
‚ыходит, нет ее больше, картошки-то. ќта погань место в степи хочет продать,
где на полдороге, выходит, повыкидывали". Љазахи разом взЯлись  за  хлысты и
надвинулись на капитана,  который вдруг вцепилсЯ в  их старика,  будто  этот
Ћман  был  повинен  в степном налете: "’ы своими  глазами картошку видел? „а
говори  же,  старик!  Ќе  могло  этого  быть, как ты не  понимаешь, не верю,
врете..." ‘тарик без  страха, с крепостью отпихнул  от  себЯ  капитана. "ЊоЯ
нашла,  твоЯ давай плату". - "Ђ ты чего на менЯ орешь?  - освирепел тогда  и
•абаров. - ’ы покажи, покажи, а потом, будь уверен, расплатимсЯ!"
     „ождавшись  того, что  неожиданно  потребовали грузовик,  рыжий  детина
горько  пожалел, что  остановилсЯ в поселке. Ћн ругалсЯ с капитаном, но  тот
влез самовольно в кабину и взглЯнул на него с такой силой, что рыжему ничего
не оставалось, как заводить мотор.  Ћн врасхлеб материлсЯ, но никому до него
не было дела. ‘тарик,  все же решивший указать место,  гикнул двоих родичей,
которые  послушно  полезли  в  кузов, а сам  уселсЯ в  диковинной  кабине  с
капитаном.  „орогой они  не  перемолвились  даже словом, вовсе  чужие. Љазах
глЯдел в степь, узнаваЯ всЯкий ее изгиб и далеко ли отъехали. —ерты его были
собранны,  их выражение  не  менЯлось, как у  камнЯ. …хать на  грузовике ему
понравилось, отчего он  даже  приосанилсЯ.  “веренный  вид  старика подкупал
•абарова,  и он  все чаще на  него  оглЯдывалсЯ, слабеЯ  духом.  Љогда казах
взмахнул  рукой  и  рЯвкнул, сердце у капитана  заикнулось, сбитое  с годами
вытверженного шага.
     ‘тарик  молча уводил его  за собой  вглубь от дороги, бока  которой уже
оплывали  в сумерках.  ‘ледом  шумно  ступали по каменистой  земле двое  его
родичей.  ‘олдат  осталсЯ в своем грузовике, заглушив  мотор, так что кругом
сделалось  совсем  пусто и тихо.  Ћт места этого дохнуло источенной в холоде
гнилью. ‡емлЯ была исполосована  и покрыта  от  колес грузовика  одинаковыми
рубцами.  Ќа  застывшего капитана  глЯдела картофельнаЯ  насыпь,  похожаЯ на
могильный  холм,  да  это  и была могила.  ‘тарик удивленно глЯдел на  холм,
толкаЯ капитана:  "ѓлЯди, глЯди, твой  картошка?" •абаров с трудом согнулсЯ,
поднЯл с земли картошину что булыжник и тут же выронил. Ћна глухо стукнулась
и не покатилась. Љазах дожидалсЯ, что скажет начальник. Џотом  тронул его за
рукав  шинели,  но в  той будто не было руки. "‘лышишь, убили", - проговорил
капитан. ‘тарик  удивилсЯ, нахмурилсЯ и  побрел в сторонку к своим, и казахи
зашептались.
     ‚друг  в  степи истошно закричала  гуделка, которой  зазывал  грузовик,
распугиваЯ  мертвую  тишь. €  тогда капитан сломилсЯ,  это  и выглЯдело  так
правдиво,  будто  человек пошел на слом, рухнул. …го начало  ударЯть в бока,
сминать,  но без единого  стона, а потом  он обрушилсЯ  на  колени и  врос в
землю. Љазахи попЯтились, но бросить этого человека так и не решились. Љогда
грузовик  рванулсЯ  в  обратный  от  лагерЯ  край,  старик  что-то  надрывно
прокричал ему вослед, топнул  в сердцах сапожком  и  запахнулсЯ  потеплей  в
шубу. „ожидатьсЯ казахам было нечего. ‘тоЯ без движениЯ на том гиблом месте,
они лишь зЯбли. Ћднако  старик  неожиданно повелел всем оставатьсЯ,  пожалев
капитана. Љазахи сели неподалеку на землю, так они укрылись от ветра,  точно
прижавшись  к ней. Ђ  ветер рыскал поверх  голов. ЏромерзаЯ,  старик затЯнул
песню, причитаЯ под заунывное ее гуденье, а когда он устал, то пели по кругу
его родичи, а он слушал.
     “же  из   ночи  вынырнули  разгорЯченные  всадники.  Њолодые  спрыгнули
опрометью с коней и подскочили к  ослабшему старику. ’от ворчал, опираЯсь на
их руки.  Љогда же он  взобралсЯ на подведенного  конЯ, сделавшись в седле и
строже  и  крепче, то  послал спешившихсЯ  ближних людей, чтобы  подобрали у
холма капитана. •абарова силой оторвали  с колен.  ‡авидЯ топчущихсЯ коней и
их хозЯев, он без ропота пошел в руки набежавших казахов, и его  закинули на
конЯ, наездник  которого  был совсем мальчонка. ЏочуЯв,  что скоро пустЯт их
вскачь,  кони заплЯсали;  их  мохнатые морды с  разинутыми жадными  ноздрЯми
задрались  на  степь, откуда  дышала  чернаЯ  непроглЯднаЯ  пропасть. ‘тарик
уноравливал жеребца, прощаЯсь без жалости, но и долго  с тем злым, найденным
им  же местом. "Ђ картошка  был  твоЯ, капитан!" - воскликнул он,  будто все
разгадал, и стронулсЯ в свой путь,  не дожидаЯсь ответа. Љазахи рассыпались,
взвихренные  ударившим в них  ветром,  исчезаЯ  по  другую сторону  ночи.  Ђ
мальчонка  развернул конЯ  кругом  и чуть  спеша поскакал к  лагерю, как ему
повелели...
     ‡аслышав  одинокий  конский топот,  €льЯ вышагнул за  ворота,  наскочив
грудью на подъехавшего конЯ.  †ивотное шарахнулось взад, ушибленное водочным
духом, а Џерегуд  осталсЯ цел  и  не  покачнулсЯ.  Љапитан сам спешилсЯ,  но
дальше  не  пошел.  Њальчонка  шмыгнул плеткой и  был  таков,  так  что €льЯ
засомневалсЯ,  невредимым  ли отпустили казахи •абарова. "’ы живой хоть?"  -
позвал  он, и капитан проснулсЯ. "‘гнила, сгнила картошечка, даже свиньЯм не
отдали, даже черви не пожуют... ’ам она всЯ, на камнЯх, и лежит каменнаЯ". -
"—его  по ней слезы лить, ‚анЯ. ’рудов  жалко, что  даром горбатилсЯ, но это
сам виноват, потому ничего не делай, никому не верь, а пей-ка ты водку. Ђ мы
драпали в степь, будем драпать  и дальше, всю землю обойдем. Ћна же круглаЯ,
‚анЯ, радуйсЯ, глЯди-ка ты вдаль!"
     Љапитана будто  обожгло, так  он  этого брехливого  пьЯницу  невзлюбил,
который посмеЯлсЯ над  его горем, хоть если  Џерегуд длЯ чего и смеЯлсЯ,  то
хотел его  утешить,  чтобы в  нем не кончилась жизнь.  Ќевзлюбив  последнего
родного человека, к тому и приложив силушку, чтобы  невзлюбить, капитан все,
с чем сжилсЯ, разом обратил  в чужое, чего исподволь и хотел. Ћни еще стоЯли
рЯдом, и  Џерегуд проводил его  в канцелЯрию, не отступаЯ ни на  шаг, думаЯ,
что провожает заблудившегосЯ друга. Ћн и осталсЯ спать в канцелЯрии на голом
полу, хотЯ •абаров  его сам прогонЯл. €льЯ не подымалсЯ, сколько тот  его ни
выпихивал. "ђадуйтесь, радуйтесь!" - постанывал капитан,  а €льЯ  лежал себе
тихо и лишь похлебывал из  бутылки, которую  единственно со  всей решимостью
прижимал к груди, когда тот вздумал ее вырвать  да выбросить. ’аким трезвым,
далеким, точно льдышка, €льЯ  никогда  своего  ротного  не  видел, в  нем  и
сонливого хмелЯ на дух не было,  точно даже в машине.  Џерегуд беспокоилсЯ в
ту ночь, то  засыпал,  то  просыпалсЯ,  будто  что-то могло  случитьсЯ.  ђаз
проснувшись и увидав, что капитан все пишет и пишет, он пожалел его: "Џорви,
брось, а то снова  приедут..." •абаров поворотилсЯ,  испугавшись  за  спиной
голоса, и тогда €льЯ сквозь дремоту  увидал его измученное, сморщенное лицо,
похожее на  промасленную ветошь,  а вовсе не трезвое. Џроснувшись еще, когда
уже светало, €льЯ увидал пустующий стол и разбросанные кругом клочки бумаги,
а сам капитан валЯлсЯ в койке, дрых и посапывал. €льЯ стЯнул с него  сапоги,
укрыл шинелью и слег опЯть же на пол успокоенный...
     ђазул  глаза  капитан  в  самое  позднее  серое  времЯ.  €льЯ  дышал  в
канцелЯрии  перегаром,  будто  покуривал.  "‚от  и доброе  утро, проспал  ты
службу!" - "џ не собака, чтобы служить, - ощетинилсЯ капитан, - чего захочу,
то  и  буду делать, уж ты  мне  не  указывай". - "ќто верно..." - согласилсЯ
охотно €льЯ, имеЯ верблюжий запас терпениЯ, а капитан отвернулсЯ, уткнувшись
в стенку, котораЯ шумела навроде водопроводной трубы. Џо ней проистекала всЯ
казарменнаЯ жизнь, котораЯ в одну  ночь опротивела •абарову и которую стенка
безучастно впитывала с голосами, со всем живым шумом.
     ђасшевелилсЯ  он, оголодав.  ‘  прошлых  еще  бешеных,  гонких дней  он
позабыл о еде, но теперь  все нестерпимей испытывал голод, будто еду прЯтали
от него за стенкой  и он  слышал, как  ее поглощают другие. "„ай пожрать!" -
вдруг потребовал он с той надрывной решимостью, котораЯ вразумила €лью. ’ому
почудилось,  что,  отвернувшись к  стенке,  капитан и  ждал так долго  своей
пайки, которую  ему  забыли  подать.  Џерегуд,  виноватЯсь,  кликнул  самого
сытного длЯ капитана.  €  в канцелЯрии живо  накрыли стол.  Њетнули  на стол
пшенную кашу, компот из  сухофруктов  с  кислыми  волосьЯми фруктов, похожих
сплошь  на ревень. Ѓыло  много ржаного хлеба и  румЯных шкварок  с перцем  и
солью, в которые нарочно длЯ капитана извели шматок говЯжьего сала. Џоглотив
все кушаньЯ, •абаров надулсЯ и отЯжелел, но  так и не  стал  сытым, то  есть
довольным. "Џродали!  - заговорил он с €льей,  покрываЯсь  на щеках кровавым
багрЯнцем.  - ќтот  полк надо,  как заразный, сжечь. Ќету  в  нем ни  одного
человека, чтобы его пожалеть, кругом зараза.  ѓенерал мне звонил,  но  они и
генерала продадут, Я-то  знаю! Ќу, Я успею, вот он приедет,  значит, Я скажу
ему,  что  надо  с этим полком  делать. Ћблить, значит, бензином  и  пожечь.
Џускай он такой приказ мне даст, а Я уж все сделаю!" - "ќто верно,  ‚анЯ..."
- соглашалсЯ, скучнеЯ, Џерегуд, и капитан захлебывалсЯ, погружаЯсь  в эдакое
зловонное  забытье.  ‚се забываЯ, что говорил, он  вдруг  покрывалсЯ тем  же
багрЯнцем, выныривал надутым пузырем: "Ђ менЯ продали! ѓде бы бензина взЯть,
чтобы  всю эту заразу сжечь...  ѓенерал  мне звонил, честный  человек, Я ему
верю. Ќо его же продадут, продадут..."
     €льЯ  устал слушать тошные  речи капитана, мучалсЯ он  и потому, что не
понимал трезвости  •абарова, когда  тот был похож на выловленную из  пресной
воды  рыбу,  а  заговаривалсЯ,  будто  пьЯнаЯ  морда.  "Ќу  чего  ты  можешь
сделать-то?" -  не вытерпел  тогда Џерегуд, не  в силах больше выносить этой
пытки.  "—его  Я  могу,  чего... -  разжалобилсЯ  капитан,  и в  голосе  его
зазвенела былаЯ искренность, но  неожиданно выпалил с бешенством: - „а Я все
разрушу!" ’огда лишь €лье сделалось не по себе, он отпрЯнул от него, вскочил
и произнес беспомощно: "џ с  тобой сидеть  не  буду, сиди один, если ты стал
такой сволочью". Љапитан с удивлением поглЯдел на него,  задираЯ  до вершины
той горы  голову, и заговорил,  чуть сдерживаЯ Ярость: "‚се будет  кончено с
тобой, €люшка... ’ы есть трутень и халЯва, а не казак, уходи  из моей роты".
’от  потемнел, сдавилсЯ и, неуклюже  развернувшись в тесной ему  канцелЯрии,
наступив на взвизгнувшую табуретку, двинулсЯ потихоньку  к  дверЯм, с трудом
одолеваЯ эту ходьбу, будто ноги его были из бревен.
     •абаров ЯвилсЯ к солдатне в пищеблок жадный, что ли,  до жратвы, потому
что успел уже  поглотить четвертую пайку, хотЯ обычно  если употреблЯл пищу,
то  со всей ротой, вот  так же усаживаЯсь  между  солдат,  дожидаЯсь  подачи
котла, получаЯ в очередь свою  пайку. Џотому  и  встретили ротного буднично,
многие его и не приметили, покуда  усаживались, а то и  дрались за местечко.
„вое солдат приволокли котел, то есть огромную кастрюлю, в  которой  мог  бы
свернутьсЯ калачом пронырливый  человек. …е  тЯжело взвалили на стол, кругом
загудели, а тех, кто сидел ближе, обдало сытным жаром.  ‚арево пахло сдобой,
хоть могло оказатьсЯ  самым несъедобным на вкус, в кастрюле могли бы сварить
и трЯпку.  Ќетерпение, живой людской гул  потому  и происходили, что  всЯкий
хотел  поскорее  варево   испробовать,  чтобы  испытать  облегченье.  ‚  это
мгновение, быть может, самое бесхитростное в их жизнЯх, и выскочил  •абаров,
так что всех напугал. "џ вам порадуюсь,  суки!  - вскричал он, задыхающийсЯ,
жаркий,  что   и   варево.  -   џ  вас  во  имЯ   правды   и  справедливости
приговариваю!.."  Ћн  уже  говорил  с  потугой,  потому   что   вытЯгивал  и
переворачивал стол, по которому, дымЯсь и жарЯ, сплывала к  краю кастрюлища.
Ћпрокидывалась  она  тЯжко,  будто  срубленнаЯ с  плеч голова,  разбрызгиваЯ
варево,  что кровушку, и  разливаЯ.  ‘олдатнЯ  шарахнулась  от  того  места.
Ћбессиленный, точно бы сдавшийсЯ, капитан глухо проговорил: "—то, ужрались?"
Ћтветить ему никто  не посмел, да никто и не успел еще опомнитьсЯ. “ходЯ, он
без радости пригрозил: "†дите менЯ, теперЯ к ужину наведаюсь".
     Ћт затишьЯ сам воздух в казарме сделалсЯ  трескучим, морозным, сковываЯ
не дыханье, а  души. Ќе сказать, что еще замышлЯл капитан, но,  скрывшись  в
канцелЯрии, поЯвилсЯ  он  пораньше  ужина и  пошагал  прочь из  казармы,  по
стороннему делу. ЏройдЯ слепо двор, капитан все же остановилсЯ у  будки. ќто
место  по всей роте и  осталось ему  дорого,  он  его  разглЯдел  сердцем  и
вспомнил. ‡амок  на будке  отсутствовал с  тех  пор, как  она была  взломана
особистом, но это же вселЯло в развалюху  тот живой вид, будто в ней завелсЯ
свой  пропащий житель. Љакова же была неожиданность длЯ •абарова, когда он и
вправду  обнаружил живущего в будке человека. ’ам, где  бывала его картошка,
прЯталсЯ от людей спасенный из говна солдат Џетр Љорнейчук, которого капитан
и  узнал  с  трудом,  вспухшего,  в жалких обносках.  ‡авидев  капитана, тот
бросилсЯ ему в ноги, радуЯсь в слезах и спеша: "’оварищ капитан, подивитесь,
мґочи моей  нету, что залаживал вас, хлопцы ести не дают, чоботы  посбирали,
бьют мене, шоб Я у параши спал, а с людЯми зараз не залЯгивал... Џодивитесь,
подивитесь, товарищ капитан, спошлите мене до хаты,  хоть  куда спошлите..."
Џережив,  должно  быть,  последнюю  утрату,  •абаров  страшно вскричал:  "„а
подыхай  же ты!" € выбежал в беспамЯтстве  из  будки.  ‘  вышек  видели его,
плутавшего  в степи.  Ћн то  терЯлсЯ из  виду, то  обнаруживалсЯ,  становЯсь
заметным вдали, где одиноко стоЯл голым столбом.
     ‚ернувшись  в роту, •абаров  снова заперсЯ в канцелЯрии,  а его ЯвлениЯ
солдатне за ужином, которого ждали,  порешив  чуть не свЯзать  его насмерть,
так и не произошло. Џожрав без удовольствиЯ, солдатнЯ повалилась спать.
     ѓлубокой же  ночью  на дворе раздалсЯ  страшный  грохот и  треск.  ‹юди
повыскакивали  из  казармы, решив, что  начинаетсЯ землетрЯсение, но увидели
лишь  разрушенную  в щепу будку, под  руинами которой  отыскали  Љорнейчука.
ѓоворить он не мог, а рыгал, выпЯчиваЯ чудовищно раздутый живот, с петлей на
бычьей шее. Ќочью  Џетр  Љорнейчук  сожрал  сколько смог из  ротных запасов,
сожрал зиму, сожрал Январь, февраль. Ќо солдаты его не забили, позвав  лучше
•абарова, думаЯ, что сам капитан и забьет, чтобы раз и навсегда отплатить за
тот  донос.  Ћднако •абаров дождалсЯ утра и потом  повел  Џетра Љорнейчука в
степь.  ‚  степи  они   остановились,  постоЯли,  как  видела  раззадореннаЯ
солдатнЯ, но после •абаров пошагал  в роту, а Џетр Љорнейчук в ту сторону, к
„олинскому лагерю,  куда сам  капитан указал  ему  дорогу,  не  знаЯ другого
ближайшего места на земле.  ‚озвращалсЯ он с тем видом, будто все же солдата
убил,  потому к нему побоЯлись подступитьсЯ и пожаловатьсЯ, что правды нету.
Ћн  зашел, прЯча глаза, в  казарму,  так  что служивые  остались  во  дворе,
побоЯвшись и заходить следом за ним. Ђ дожидаЯсь, дождались пальбы. ‚ыстрелы
сотрЯсали казарму долго, точно таран. Љогда все смолкло, в казарму еще долго
не входили. Љто  же  первый заглЯнул  в канцелЯрию,  тот увидал, что •абаров
жив. ‚оздух  прокоптила  пороховаЯ гарь, а сам  •абаров,  лежавший на койке,
весь укрыт был известкой, будто снежком.  ‚ потолке  же звездились пробоины:
капитан расстрелЯл пустой потолок.
     ‘  того  днЯ,  с того расстрела, •абаров отказалсЯ  от пайка, от питьЯ.
‘кинув  ватный  матрас,  он пласталсЯ  на  крепких  железных  пружинах,  без
воздуха,  без небесного света.  ‚скорости  капитан начал  взаправду  вонЯть,
оброс  бородой  и  уже  забредил,  окунаЯсь  все  глубже   в   беспамЯтство.
„огадавшись, что  это не  запой, что  ротный вздумал уходить из жизни, стали
его кормить силой, будто живодеры. ‡акатывали  рукава, чтобы  не замаратьсЯ.
Џотом раздирали капитану  рот  немытыми ручищами и заливали его всего жидкой
баландой.  Љормильцы  казались ему интендантами, собравшимисЯ выселить  его,
прогнать, и капитан стонал: "Џогоди, не трогай... џ вот помру..."
     Ђ больше и некому было за капитаном приглЯдеть, потому что €льЯ Џерегуд
в  роту не вернулсЯ. ‚ тот день,  в  какой прогнал  его •абаров,  он решилсЯ
уехать от него навечно в  “гольпункт.  ‘ел  он на  дрезину,  столковавшись с
вертухаЯми, чуть  ли  не сам вертухай,  и отправилсЯ. „орогой эти его дружки
стали ругать •абарова, на  которого их поменЯл €льЯ в прошлые  годы.  ’от их
слушал  и  сам  капитана  ругал, но  вдруг разозлилсЯ  и  принЯлсЯ  защищать
капитана,  да  так  горЯчо, что  посбрасывал  всех,  кто плохо  про •абарова
говорил, с дрезины, а  уже в ‘тепном вырвал кусок рельсов, прекратив по всей
ветке движенье.  “же  в “гольпункте, где на него  нажаловались  искалеченные
вертухаи, €лью пришли сопроводить за тот  проступок на гауптвахту. Љонвой он
тоже  раскидал и чуть не разнес общежитие, так  что если бы не  уговорил его
комбат, пообещав не брить и разрешив употреблЯть  на гауптвахте водку, то во
всем городишке могло бы произойти крушенье.
     ‚ эту  скучнейшую пору в Љарабас  прибыл  полковой  грузовик, груженный
доверху  картошкой,  но  гнилой; пакостный  ее дух  так и ударЯл  из кузова.
‘казали же, что возвращаетсЯ та самаЯ картошка, какую забрали у роты осенью,
столько, сколько по описи числилось  мешков.  €звестили  также,  что в полку
сменилась  власть.  € поставили  о  старом полковнике в известность, что его
больше в полку нет и будто бы приезжал генерал и навел порЯдок.
     —ерез  денек-другой в  роте праздновали Ќовый год,  наскребаЯ из гнилой
картошки праздничный паек. Љапитан заживо гнил в гробу  своей канцелЯрии, не
знаЯ,  что  наступает  новое времЯ.  …му  выделили  картошки.  Љартошку  эту
затолкали ему в рот, хотели, чтобы жевал, а он ее вытолкал.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ‚Ћ‘њЊЂџ. Ќовые времена

     Џетр ‚алерьЯнович „егтЯрь,  будто у него заело  часть  мозга, ничего не
умел  боЯтьсЯ,  разве  что  терпел да стеснЯлсЯ, как с той же своей лысиной,
котораЯ грозила ему сверху,  что превратит  в посмешище. ‡амещаЯ Џобедова во
времЯ его болезни, „егтЯрь успел свыкнутьсЯ с новым длЯ себЯ местом,  наводЯ
порЯдок в погоревшем полковом хозЯйстве, торопЯсь  успеть к проверке. ”едора
”едоровича  он  ни разу еще  в  госпитале не  навестил и, лишь  когда  стало
известно,  что  комполка  благополучно выписывают, собралсЯ  его проведать с
тЯгостью, будто ехал к умирающему или сам помирал.
     ‚едомство отстроило госпиталь с тем блеском, что  он походил на курорт.
Ћкружал его  ухоженный парк с аллеЯми и беседками, по  глади которого и плыл
госпиталь, будто пароход. ‚ нем  поправлЯли здоровье  заслуженные  люди,  то
есть ветераны, и начальство из областных. Џобедова уже перевели в палату длЯ
выздоравливающих,  потеснив  отставного генерала. ќтот генерал  считал  себЯ
начальником  в  палате.  Ћн и без того был  недоволен, что  к нему подселили
какого-то полковника,  хотЯ они с Џобедовым были одних лет. Ћн так  и влепил
пришедшему „егтЯрю: "ѓенерал-лейтенант Џрошкин", отчего Џетру ‚алерьЯновичу,
стеснЯЯсь, пришлось отдавать  честь. ЌарЯженный в  махровый  халат,  генерал
носил  его  небрежно  на  плечах, как  бурку. ”ормой же  его  были,  даже  в
госпитале, строгаЯ рубаха и штаны  с красными лампасами.  Ћн прохаживалсЯ по
палате  под ручку с черным,  наилучшего производства приемником, по которому
без передышки гнали новости - со строек, заводов,  полей... Ћн вслушивалсЯ в
них,  чуть  преклонЯЯ  твердую  голову, точно бы свихнул шею, и  то  и  дело
вставлЯл:  "Ђ это  вот правильно,  правильно,  это Я поддерживаю...  Ќу куда
глЯдЯт, всыпать всем!..  Ђ это вот хорошо, хорошо..." ‚ещь эта,  приемничек,
была дорогой и сама по себе, но все  указывало на то, что генерал получил ее
в награду, хоть в юбилей, потому-то и дорожил;