 и на моем счету несколько сделанных мной безумных предметов --
в том числе  и "пиджак Ќационального героЯ" из 114 кусочков и куртка, сшитаЯ
из  белой  фильтровальной  ткани,  толщиной  в  6 миллиметров.  Њожет  быть,
когда-то сделаю...
     „ругие  причины моих прогулок по Ќью-‰орку, кроме ненормального желаниЯ
встречи с кем-то и каким-то, желание отвлечьсЯ от своего вечно полустоЯщего,
зудЯщего хуЯ,  и от изучениЯ английского Языка, от обоих  причин совместно Я
впадаю в жуткую полусонность, в дремоту и кошмарные видениЯ.
     ‚от  Я,  подкатив  до колена  мои  заплатанные  на заднице белые брюки,
которые   Я   вечно  стираю  "’айдом"  в  своем  номере,   надев  неизменные
босоножки-котурны,   уже  пережившие  лето,  потерЯвшие   половину   ремней,
деревЯнные, похожие на какое-то восточное сооружение, на арбу или колодезный
журавль -- дерево и кожа, снЯв одну-единственную  летнюю рубашку  -- белую в
синюю клетку, тащусь  в августе по 2-й авеню в даун-таун. џ иду, конечно же,
по солнечной стороне, только по солнечной, никогда  иначе, во всЯкую жару по
солнечной,  потому  Я такой всегда  загорелый.  ЏроходЯ мимо 53-й  улицы,  Я
заглЯдываю  в нее  налево. ’ам  очень хороший, очень  приЯтный и  милый  мне
винный магазин. Ѓутылки там стоЯт  и лежат в  бочках, на полках, в тележках,
посередине, у  стен,  где  угодно. ‚  этом магазине можно купить любое вино,
любой  напиток,  там   приЯтный  запах   и   огромнаЯ  бутыль   французского
шампанского,  котораЯ стоЯ, пожалуй,  достигнет мне до  поЯса, стоит 162-175
долларов. ќту  бутыль, если у  менЯ поЯвЯтсЯ  деньги,  Я  тоже хочу купить и
предполагаю подарить …лене. Ћна способна  оценить -- она любит шампанское, а
такаЯ большаЯ бутыль приведет ее в восторг. Ћна будет радоватьсЯ, и  Я тоже.
…лена редкаЯ женщина, у нас совпадали вкусы, потому Я о ней так и жалею. Ћна
сама очень красиваЯ  и любила красивое, и хотЯ теперь она уже не та, сломала
ее жизнь, но в моем сердце она всегда та.
     џ тащусь дальше, с удовольствием думаЯ  об этом магазине,  и что хорошо
бы  пойти  туда,  покопатьсЯ  там  и в  конце  концов купить бутыль  рома  с
„жамейки, и пить  его небольшой  рюмочкой, которой  у менЯ нет,  но будет, в
жару.   џ  знаю,  где  Я  куплю  такую  рюмку  --   на  углу  Џерри-стрит  и
ѓринвич-авеню, в  ‚илледже, там  всегда продают хорошее и разное  стекло,  и
потратив  немного  времени,  повращав глазами,  Я найду удовлетворЯющую менЯ
рюмку.
     ’ак  Я иду все в даун-таун и кое-кто улыбаетсЯ мне, потому  что  идЯ, Я
стараюсь выглЯдеть так, как  будто Я читаю в этот момент  молитву, которую Я
сам длЯ себЯ недавно сочинил, придумал в тЯжкую минуту, заметив, что излишне
злюсь на людей. ‚от эта молитва:
     Ќет в моем сердце злобы Ќет в моем сердце злобы ЌесмотрЯ на надежд моих
гробы Ќет в моем сердце злобы...
     ‚ы думаете, окружающие не понимают, есть в вашем сердце злоба  или нет?
Џрекрасно  понимают. Џотому видЯ, что во мне злобы нет, многие мне улыбаютсЯ
и многие  спрашивают  у менЯ  дорогу.  ’о веселый  латиноамериканец за рулем
старенького  автомобилЯ спрашивает, как проехать на авеню  ‘и.  "Ќалево, мой
друг, налево,  -- говорю  Я ему. -- ‚начале  будет перваЯ  авеню, потом  ќй,
потом Ѓи и тогда уже  ‘и" -- "‘пасибо!  •эв э  найс дэй!" -- кричит он мне и
улыбаетсЯ.  ’о седой дед с усами, сидЯ в открытых дверЯх  трака, завороженно
смотрит  на мой  православный крест с синей эмалью,  прилипший к моей груди.
Њожет, дед  украинец,  это  их  район. ЋстанавливаЯсь  у  пожарных  колонок,
которые открыты и из них течет вода, Я  до поЯса  моюсь и, не вытираЯсь, иду
дальше. ќто естественно, мне стало жарко, и Я принЯл омовение.
     €ногда,  когда Я  иду по Ѓродвею, обычно  поздно ночью  -- раньше Я так
ходил от ђозанны, то кто-нибудь подходит ко мне, просит денег. џ не даю,  Я,
действительно,  не  могу  дать.  —еловеку,  который просит, навернЯка  легче
достать  в  Ќью-‰орке  денег,  чем  мне.  џ  всегда  охотно  останавливаюсь,
объЯснЯю, что денег у менЯ нет, что Я получаю ‚элфэр, а значит, нахожусь  на
одном уровне с  просЯщими, если  не ниже. —то презреннаЯ Я личность, Я  этим
утверждением заЯвлЯю. ‚се бывают удовлетворены. Ќе останавливаюсь Я только с
очень пьЯными  или дурными от наркотиков. ЋстанавливатьсЯ с ними бесполезно,
что они бурчат -- понЯть трудно, они  вообще и мира-то вокруг в этот  момент
не видЯт, и Я, ќдичка, длЯ них пЯтно, имеющее форму человека. Ћни обижаютсЯ,
но что делать... „ействительно несчастным, на мой взглЯд, людЯм Я даю денег.
     —асто  Я  прихожу  в  даун-таун  на  весь  день.  Ќачинаю  Я  обычно  с
‚ашингтон-сквер, где  ложусь,  если он работает, в  фонтан, кладу туда ноги,
задница покоитсЯ на последней  ступеньке  перед  уровнем воды --  Я ложусь и
философически лежу, созерцаЯ окружающее, а еще чаще закрываю глаза, и только
ощущаю -- открываю не часто. ‘олнце, вода, гул и крики -- все это составлЯет
длЯ  менЯ  мелодию жизни. —асто  вверх из  фонтана бьет  жесткаЯ струЯ, дети
бросают в нее разные предметы  -- жестЯнки из-под пива и кока-колы и платки.
“дачно брошенные, эти вещи взлетают высоко вверх, и голые мокрые дети визжат
от восторга. €ные дети  пытаютсЯ сесть на струю попками, чтобы струЯ поднЯла
их вверх.  Ќо  то ли  дети очень тЯжелые,  то ли  садЯтсЯ  неудачно -- этого
никогда не  происходит -- струЯ  их не  поднимает. Ћдин мальчик  лет  десЯти
научилсЯ ловко  направлЯть фонтанную струю  куда угодно, прижимаЯ отверстие,
откуда  она бьет, ногой. Ћн выжил всех из фонтанного  круга, самыми упрЯмыми
оказались толстаЯ чернаЯ женщина  и Я. †енщина долго  лежала и крепилась, но
потом  злодей-мальчишка ее все  же одолел,  залив  океаном воды. “шла чернаЯ
женщина. ‘о мной дело было сложнее. ‘ такими, как Я, трудно. Ћн лил и лил на
менЯ  воду,  а Я ведь с детства,  как  йог,  приучил себЯ и  холод  и  голод
безмЯтежно  переносить.  Ћн льет,  а  Я лежу  себе.  Ђ  он льет. Ќо этот тип
оказалсЯ таким же упрЯмым.  Ћн все же приспособилсЯ. ‡аливаниЯ моего лица, в
частности  носа  и  рта  целым шквалом воды  Я уже не  выдержал, дышать было
нечем, пришлось  выползти,  сменить место. ‡рители -- бездельники, студенты,
гитаристы и наркоманы -- бешено аплодировали и мне и ему.
     ‘обаки,  играющие  в воде,  тоже  приобщаютсЯ к  всеобщей радости.  Ћни
бегают за палками, банками  и мЯчами и преданно тащат их хозЯевам. Љто-то из
них проворнее, кто-то жирнее  и не  успевает к вещи, брошенной  хозЯином, ее
перехватывает  другаЯ,  более  проворнаЯ персона  собачьего  рода,  и  тогда
провинившийсЯ виновато смотрит на хозЯина.
     Ћдин  дурак-боксер,  втащив  за  собой  хозЯйку  в  фонтан,  в  течение
получаса,  задыхаЯсь  и получив,  вероЯтно,  массу  ударов  в морду, пыталсЯ
перекусить водЯную струю. Ћн считал ее злейшим  врагом -- беднЯга! ѓлаза его
налились, морда была  исхлестана, он хрипел и  задыхалсЯ, струЯ подымала его
вверх под грудь,  опЯть и опЯть  била по  морде. •озЯйка,  вполне приличного
вида  женщина, попавшаЯ  сюда неведомо как  и  навернЯка  впервые,  промокла
насквозь и  через мокрую ткань платьЯ выступили нелепые лифчик и трусы почти
русского покроЯ. Ћбыватели двух стран похожи.
     €ногда  через ‚ашингтон-сквер,  он  указан в путеводителЯх по Ќью-‰орку
как  достопримечательность,  проходЯт,  озираЯсь,  настоЯщие  американцы  --
каунтримены  и каунтри  леди. Ќам, аборигенам, они очень смешны, и  наблюдаЯ
их, гитаристы, студенты, бездельники и курЯщие джойнты смеютсЯ,  смеюсь и Я.
Ќа ‚ашингтон-сквер, одетые в громоздкие американские каунтри-трЯпки эти люди
особенно  смешны. Ћчень много  общего  с советскими  обывателЯми, одетыми  в
страшную континентальную жару в просторные пыльные костюмы.
     Ќа ‚ашингтон-сквер у  менЯ целый комплекс развлечений.  €ногда Я слушаю
вместе со  всеми  Џоэта. €мЯ его мне неизвестно, Я называю его Џоэт. џ легко
мог  бы узнать  его  имЯ,  но почему-то  не делаю  этого.  Ќебольшого  роста
человечек в черной рубахе навыпуск и в черных же свободных штанах из сатина,
в  сандалиЯх  на  босу  ногу, с  бородой и  лысеющей  головой читает  стихи,
взобравшись  на одну из шишек-возвышений невысокой  округлой ограды фонтана.
Ћбычно он становитсЯ именно на ту шишку, где Я сидел, а €рина и •ачатурЯн --
мои  друзьЯ, они считаютсЯ моими друзьЯми, -- перевЯзывали мне вены на руке,
прикреплЯли на них пластырь, это было в самые первые дни марта, перерезанные
вены  тогда еще едва  затЯнулись  -- неухоженные,  они гноились; €ра  и  •ач
йодили  мою руку,  и  потом  залеплЯли  ее  американским  пластырем  -- весь
‚ашингтон-сквер наблюдал эту операцию...
     Џоэт  все норовит забратьсЯ именно на эту тумбу, потому Я не знакомлюсь
с поэтом,  и так мы  свЯзаны с  ним  этой  тумбой.  Џоэт ставит  у своих ног
кошелку-сумку,  похожую  на  те, с которыми  в 50-е годы ходили за покупками
советские старушки -- черную, грубую и клеенчатую. Ћн, не торопЯсь, копаетсЯ
в своей  сумке  --  вынимает  один  листок  и начинает читать.  —итает он  с
выражением, с жестикулЯцией.  ѓолос у него хриплый, энтузиазма много, но ему
далеко  до  московского визгливого,  рыдающего и причитающего говорка ‹еньки
ѓубанова, берущего начало, может быть в северных русских плачах. "Ќе тЯнет",
-- с превосходством думаю Я...
     Џоэт читает, кое-кто даже приглушает слегка свои транзисторы. —ередуЯ с
копанием в  сумке, поэт прочитывает 10-15 стихотворений и  потом сидит, пьет
из бутылочки вино  и разговаривает с желающими поговорить слушателЯми, порой
даваЯ  хлебнуть вина и  им. Ћн хороший парень,  это видно, ему лет 45, и без
него ‚ашингтон-сквер опустел бы длЯ менЯ .
     Џролежав  часа  три-четыре,  послушав  все  разговоры  вокруг,  изредка
завлекаемый  девушками,  клюнувшими  на  мою  прекрасную  загорелую  фигуру,
которые девушки, как вы знаете, притЯгивают менЯ и отталкивают одновременно,
потому  Я их боюсь и  два-три сближениЯ не  состоЯлись.  џ "обосралсЯ", увы,
хотЯ  дал себе  слово использовать  все  случаи, вступать во  все  контакты.
Џолежав, Я встаю и  перебираюсь в другое место -- куда-нибудь на травку, под
куст, но опЯть-таки почти всегда на солнпе, иногда лишь в тень, и  наблюдаю,
если приезжает колесница ђама-Љришны, танцующих под бубен членов этой секты.
џ  всех  их знаю в лицо, знаю, кто лучше, кто хуже танцует  и бьет в барабан
или бубен,  умилЯет  менЯ их мальчик,  тоже  в  оранжевом  марлевом одеЯнии.
Љогда-то  Я подумывал пойти к ним жить в их общину, подумываю и до сих  пор.
Ќаверное, мое  честолюбие не дает мне осуществить этот замысел. ‚прочем, все
еще может быть.
     Ћт рамакришнавцев, хотЯ они и  подражательны, несет на менЯ моим родным
‚остоком, Я лежу в расслабленной  позе в траве, и  только  рука поддерживает
голову,  глаза Я  часто  закрываю,  и тогда только одна их круговращательнаЯ
песнЯ-молитва звучит в моих ушах:
     •ари  Љришна, •ари  Љришна! Љришна, Љришна, •ари •ари! •ари ђама,  •ари
ђама! ђама ђама, •ари •ари!
     ЏроведЯ,  может  быть, час  под  мерный  шум  бубнов,  Я  решаю сменить
положение и  отправлЯюсь  посидеть на  скамеечке.  ЃелокураЯ молодаЯ мамаша,
одетаЯ  Ѓог знает в  какие  трЯпки  времен Ѓоттичелли, просит менЯ постеречь
лежащее в  колЯске белокурое  и столь же причудливо одетое дитЯ. •оть бы она
не  возвращалась,  --  думаю  Я,  с интересом  поглЯдываЯ на  ребенка.  џ бы
посидел,  подождал,  а потом  взЯл  бы  ребенка  себе,  мне было  бы  о  ком
заботитьсЯ, кого любить, и  длЯ  кого  работать.  Џусть  бы  дитЯ выросло  и
бросило менЯ -- это  неизбежно. ’е,  кого любЯт,  всегда  уходЯт, но  15 лет
навернЯка  оно не ушло бы, Я слышал  бы его звонкий  смех, Я готовил  бы ему
еду, гулЯл  бы с ним до упаду, не  отдал бы его в школу, воспитал сам, играл
бы с ним и бегал по берегу океана. ’ак Я мечтаю.
     ќдичка, несмотрЯ  на  всю  свою иронию и злость, как  одинокаЯ  собака,
потерЯвшаЯ хозЯина, мечтает увЯзатьсЯ за кем-то и служить. Њечты прерываютсЯ
жестокой,  как  всегда  в таких случаЯх, действительностью  --  возвращаетсЯ
мамаша вместе с папой.
     ќто  человек, похожий на •риста, в потрепанном пиджаке и туфлЯх на босу
ногу. џ его знаю,  он всегда здесь  расхаживает в толпе, сунув руку в карман
этого самого пиджака и предлагает гулЯющему народу джойнты. ‚прочем, те, кто
действительно  серьезно курит,  имеют свои,  покупные  жиже и слабее. ‘емьЯ,
очевидно, счастливаЯ  своим воссоединением благодарит менЯ. џ расшаркиваюсь.
Ћтчего же... ѓотов еще... Ђ хулЯ...
     ‘емьЯ укатывает с  колЯской, а Я думаю,  почему Я не догадалсЯ  сделать
…лене ребенка.  Ћна бы все равно ушла,  но у менЯ  осталсЯ бы ребенок, такие
как она, детей с собой не забирают при  уходе.  “ менЯ  был бы  ребеночек, и
возможно, он  был  бы красивый, как  …лена, да  и  Я  неплох, у менЯ  был бы
кусочек …лены -- девочка или мальчик, которому  ребенку Я бы  служил. Њудак,
-- думаю Я. Ђ что если...
     ‚ голове моей тотчас поЯвлЯетсЯ план. Ќе сейчас, конечно. ‘ейчас Я не в
состоЯнии технически  осуществить его. Ќо  позже, может,  через год, когда у
менЯ будут здесь хорошие свЯзи и друзьЯ,  Я  могу найти какую-то захолустную
дачу,   хорошо  соответствующим   образом  оборудовать  ее   длЯ  содержаниЯ
похищенного человека, и потом  украсть …лену. џ найду доктора, может быть  Я
уговорю  того же  —иковани, моего друга, живущего  в городке  „эвис  в штате
ЉалифорниЯ, --  он ведь мой друг еще из Њосквы, и может быть, он не побоитсЯ
рискнуть своим врачебным дипломом, все же друг, и вытащит из …лены пружинку,
котораЯ  позволЯет  ей  ебатьсЯ  и  не  беременеть.  Ћлег  --   нейрохирург,
специалист по операциЯм головного мозга, такаЯ операциЯ длЯ него пустЯк. Ђ Я
выебу  мою  девочку  и  продержу  ее взаперти, пока она  не родит  -- девЯть
месЯцев.
     ‹юдЯм, знающим  ее,  можно  будет  распустить слух,  что  она уехала  к
сестре,  котораЯ из разрушенного на хуй Ѓейрута перебралась или в  ђим или в
Џариж -- соврать всегда можно. Ђ эти девЯть месЯцев, не все, но первые шесть
точно,  Я  смогу еще ебать …лену,  что она сможет сделать? Ќичего. ЏозлитсЯ,
поорет и успокоитсЯ. џ  буду ее  ебать каждый день, много  раз, ведь  нам, в
сущности, нечего  будет делать. Џри мысли о таком  счастье  у менЯ  кружитсЯ
голова и, как при всЯкой мысли о …лене, встает хуй...
     ...ќто  будет  какой-нибудь Љоннектикут.  €  мысленно Я  переношу место
действиЯ  выдуманного мной похищениЯ в  дачу Ђлекса  и  ’атьЯны ѓликерманов.
„ача  мне их  нравилась, мы  с  …леной  были  там пару раз, когда  еще  были
супругами. ’еперь она, кажетсЯ,  изредка бывает у них одна. „аже в клозете у
ѓликерманов  висЯт  картины  „али,  которого  Ђлекс  друг, ведь он, Ђлекс --
директор очень модного модного журнала. ‚  ’атьЯну же  некогда  был  влюблен
‚олодичка ЊаЯковский, а если вы помните, Я уже где-то обмолвилсЯ, что дружил
в  Њоскве  с  ‹илей Ѓрик. ‘транно,  что  судьба упорно  свЯзывает  ќдичку  с
сексуальными преданиЯми другого великого поэта.
     "†ена моЯ, не разведены мы до сих пор. Љак же Я тебЯ люблю", -- думаю Я
с ужасом от  открывшейсЯ мне еще  раз жуткой глубины пропасти моей  любви. џ
сделаю, сделаю это, убежденно  говорю Я себе. €  пусть менЯ, если обнаружат,
судЯт --  любовь всегда права, всегда права, и Я это сделаю, ни хуЯ Я судьбе
не  покорилсЯ, судьбе,  отнЯвшей  у менЯ …лену, только  затаилсЯ  на  времЯ,
жду...
     Ћпадающие листьЯ на этой даче  медленно исчезли, но  хуй до сих пор еще
стоЯл, во мне  было  некоторое  довольство, как будто Я только сейчас выебал
…лену и внутри ее завЯзалсЯ этот таинственный процесс. “х!..
     џ  очнулсЯ от своих мыслей. €дею Я запомнил и спрЯтал, и пошел к группе
людей,  из  центра  которой  доносилсЯ  гитарный  рокот,  ритмика  какого-то
ударного инструмента и хриплые голоса.
     Њордастые парни,  собравшись под деревом,  чуть не  соприкасаЯсь лбами,
поют какую-то песню, ритмическую. џ  почти не понимаю их песни, но они сами,
кое-кто с татуировками, со вставными зубами, мне знакомы. ‚  ђоссии в одно и
то же времЯ, как и  здесь, в Ђмерике, поЯвились такие  же.  Њы там у себЯ не
знали,  что  мир  живет  по  одним  законам.  Џередо  мной   встает  видение
харьковского плЯжа...
     ...‚итька Љосой, такой же мордатый, как эти мордатые, здоровый ногастый
парень, обратившись лицом к еще более мордатому моему другу ‘ане Љрасному --
мЯснику, глЯдЯ ему в глаза,  чуть не соприкасаЯсь  с ним  лбом, поет, дергаЯ
гитару, "русский рок":
     ‡иганшин рок! ‡иганшин буги! ‡иганшин сорок дней во вьюге!
     ЊелодиЯ этой песни пришла из радио-эфира,  может, отсюда, из Ђмерики, а
ее слова, повествующие о попавших  в бурю и подобранных американцами четырех
советских солдатах-пограничниках сочинил русский народ.
     Љосой  тогда  только  что  приехал из Њосквы, где он  три  года  служил
солдатом, и привез эту и еще десЯтка два-три подобных песен.
     Ћни поют. €х обступили. ‚от человек в плавательных трусиках с пальмами.
‚се его называют "ѓолливуд".  Џрозвище это  он получил  за то,  что  говорил
цитатами из зарубежных  фильмов. Ќапример, идем мы по парку осенью. ѓолливуд
обЯзательно скажет: "ќти листьЯ шуршат, как американские доллары".
     ‹юди   на  ‚ашингтон-сквер  совершенно  те  же.   ‘  небольшими,  чисто
американскими отличиЯми, например  -- цветные татуировки на коже,  и то, что
часть из поющих и стоЯщих вокруг -- черные. € все же Я узнаю во многих своих
далеких, давно уже спившихсЯ харьковских друзей. ‘ улыбкой мудреца замечаю Я
и   сидЯщих   в   обнимку   на   парапете   двух   вульгарных   накурившихсЯ
девиц-блондинок.  Џо  их припухшим  лицам, накрашенным  и  смазанным  ртам и
глазам Я узнаю неизменных наших подруг -- девочек с  ’юриной дачи  -- Њасю и
Љоху,  только  что  они переговариваютсЯ между  собой  по-английски.  „ругие
зрители тоже знакомы. ќтот вот -- с черными зубами -- ћрка Ѓембель, которого
расстрелЯли  в  1962  году  за  изнасилование  несовершеннолетней...  Ђ  это
примерный студент-технолог ”има...
     “довлетворившись песней,  по  окончании  которой  всЯ  поющаЯ  компаниЯ
закусывает  сигареткой  марихуаны,  Я  иду  дальше,   выхожу   из  парка   к
‘туденческому  Љатолическому  центру  и  иду  по  ’омпсон-стрит,  вниз, где,
проходЯ   мимо   мексиканского  ресторанчика,   разглЯдываю   мимоходом   не
перестающие  менЯ   удивлЯть   разнообразно-необычные  шахматы   в   витрине
шахматного магазина. Џорой Я иду левее, по ‹а-ѓвардии, где  захожу в магазин
трЯпок. …го  владелица  -- крупнаЯ белокураЯ  полька  -- говорит с кем-то из
посетителей по-польски. џ неизменно отвергаю ее помощь  и разглЯдываю шлЯпы.
Џолька не злитсЯ, хотЯ Я у нее никогда  ничего  не купил,  а  всегда  только
разглЯдываю. Ћсобенное  пристрастие у менЯ к белым вещам. ‚ыйдЯ от польки, Я
пересекаю •аустон-стрит, улицу скушную,  захолустную  как улица гоголевского
Њиргорода, но с двухсторонним движением, и спускаюсь в ‘охо.
     Љак бывало, идешь по  улице, а перед тобой  идет  необыкновенный горбун
или человек,  у  которого на пол-лица лишай,  то тебЯ, бедного нормального и
скромного, уже никто  не  замечает. ’ак  в  ‘охо. —еловек, идущий по улице в
рыцарских доспехах и  как бы в стакане из американского флага, тоже  менЯ не
удивил. Ќикого он не удивил, разве что туристов из Ћклахомы или ‚айоминга. “
них  в  диких  степных  штанах,   как  говорЯт,  увидЯт  длинноволосого  или
педераста, то изобьют непременно, как в ђоссии когда-то били людей, носивших
узкие брюки и длинные волосы. ’ут туристы ведут себЯ вежливо.
     ‘одержимое  галерей ‘охо  давно  мне приелось.  ‚ ‘охо Я  бываю со  днЯ
своего приезда в Ђмерику. „еревЯнные велосипеды, деревЯнные  пишущие машинки
и деревЯнный же шопинг-бэг,  или деревЯнное  растение вместе  с  тоненькими,
колеблемыми ветром листьЯми, так же  как и скелет огромной рыбы -- все это Я
равнодушно провожаю глазами. € художник -- маленький Японец, тоже сделан как
бы  из  дерева,  такие  скулы,  такое  лицо,  хрЯщеватые  уши.  џ  привык  к
современному  искусству еще в  Њоскве. „обраЯ сотнЯ  художников  были  моими
друзьЯми. џ  не удивлЯюсь фотографическому циклу,  изображавшему  пробивание
дыры  в  доме,  поперечным разрезам  комнат, видам справа  и слева, сверху и
снизу, и в довершение всего выставленному куску стены вместе со штукатуркой,
Я  не  удивлЯюсь.  Њешки из  тюлЯ в галерее Љастелли --  баснословно далекий
когда-то из  ђоссии ђаушенберг вступил в  свой  салонный период. Људа больше
нравитсЯ  мне  его  работа  в  Њодерн-арт на  53-й улице -- брезент, железо,
использованнаЯ  автомобильнаЯ шина -- все грубо  и  резко -- в картине виден
протест.  ’еперь  ђаушенберг  мэтр,  светило, его купили,  его  работы стоЯт
огромных денег и естественно -- врЯд ли он сам это понимает -- тюлевые мешки
это  его  салонный период, пюи-де-шаванство, он  стал  светским  художником,
украшающим,  благолепным.  Њне жалко  исчезнувшего  из его  работ  брезента,
грубой   фактуры.  Ђмерика  разделываетсЯ  со   своими  художниками  другими
средствами, чем ђоссиЯ. ‚прочем, ђоссиЯ тоже  умнеет, и выставка моих друзей
-- крайне левых художников -- в Џравлении ‘оюза художников  ‘‘‘ђ тому пример
-- управлЯющие  русские учатсЯ у своих американских коллег более современным
гуманным средствам убийства искусства, а именно:  хочешь убить  художника --
купи его...
     Џосетив  все галереи, которые находЯтсЯ в том же здании, что  и галереЯ
Љастелли,  Я  обычно спускаюсь на  ‚ест Ѓродвей. ЃродЯт люди.  •удожников  Я
всегда  отличаю.  Њне  знакомы  их  лица,  как  и  лица  мордатых  парней  с
‚ашингтон-сквер.  ќто  лица  моих  московских  друзей художников. Ѓородатые,
внешне одухотворенные, или  напротив --  неприметные, замученные ли  работой
или свежие и нахальные, они знакомы мне до ниточки морщин, так же как и лица
их подруг  --  верных, прошедших  с  ними  сквозь многие годы,  и случайных,
веселых  спутниц по постели, выпивке и курению, не затронувших души, сегоднЯ
прибывающих, завтра уходЯщих.  ‚  апреле и марте мне хотелось жить в ‘охо, Я
рвалсЯ  туда, мне  хотелось  жить  в  небольшом  доме,  знать  всех  соседей
художников, сидеть по вечерам на ступеньках этого дома, пить пиво, трепатьсЯ
с  соседЯми, завести прочные свЯзи,  мне так  хотелось, но лофты чрезвычайно
дороги, и тогда Я не осуществил своей мечты. ‘ейчас, когда Я стал спокойнее,
Я уже не хотел бы жить в ‘охо.  џ понЯл, что Я очень изменилсЯ, что менЯ уже
не удовлетворЯет только  искусство,  и  люди искусства, и  то, что  когда-то
делало менЯ счастливым, тот богемный, веселый образ жизни уже невозвратен, а
если  бы  мне удалось его сымитировать, это оказалось  бы  вскоре  ненужным,
раздражающим и злЯщим повторением уже  виденного. Ћни  эгоистичны, думаю  Я,
тащась по улице и  глЯдЯ  на  обитателей  ‘охо,  они  ищут  успеха  у  этого
общества, они циничны и замкнуты в своем кругу,  плохо поддаютсЯ организации
и,  в   конце  концов,  только  часть  этой  цивилизации.  ‚  молодости  они
протестуют,  ищут, негодуют в  своем искусстве, а потом становЯтсЯ столпами,
подпирающими этот порЯдок.
     ‚о  что  превратилсЯ  ‘альватор „али. ’алантливый  художник когда-то --
сейчас он старый шут, способный только украшать своей мумией богатые салоны.
‚  одном из таких салонов  Я с ним и познакомилсЯ. ’уда привели менЯ и …лену
все те же ѓликерманы -- Ђлекс и ’атьЯна.
     „али  сидел  в  красном углу, вместе  со своим  секретарем  и  какой-то
девицей.  ЋказалсЯ  он  маленького роста,  плешивым  с  нечистой  кожей лица
старичком, сказавшим мне по-русски: "ЃожьЯ коровка, улети на небко, там твои
детки  кушают котлетки"...  ќто то,  что говорЯт  многие  поколениЯ детей  в
ђоссии, когда на руку к ним  сЯдет насекомое, именуемое в просторечьи божьей
коровкой, на крылышках  у него пЯтнышки. ЊоЯ  …лена была от „али в восторге,
он  от  нее,  казалось,  тоже,  называл  †юстиной,  чего  она,  поверхностно
нахватаннаЯ  отовсюду,  в  сущности, малообразованнаЯ девочка  с ”рунзенской
набережной, не знала. Ќу, Я, большой и умный ќдичка, конечно, сказал ей, что
†юстина  --  героинЯ  одного  из  романов  маркиза де  ‘ада. „али назвал  ее
"скелетиком".  "‘пасибо  за  скелетик",   --  сказал   он  ѓликерманам;  его
секретарь, хуже менЯ говоривший  по-английски,  записал наш номер телефона и
обещал звонить в определенный день.
     …лена  очень  ждала звонка и хотЯ, к несчастью,  заболела, но постоЯнно
что-то нюхала, чтобы выздороветь, и говорила,  что пойдет к  „али, даже если
будет умирать, но  он  не  позвонил.  Њне было жаль расстроившуюсЯ  девочку,
старый маразматик расстроил  дитЯ,  и она от  отчаЯньЯ  и насморка и болезни
очень  много и хорошо в тот вечер ебалась  со мной, хотЯ это  уже был период
трусиков, залЯпанных в сперме.
     ‚се извращено  этой  цивилизацией,  джентльмены  в костюмах  загадили и
испакостили  все.  ЏродающиесЯ во всех магазинах литографии и офорты  старых
маразматиков типа Џикассо, Њиро, того же „али и других, превратили искусство
в огромный  нечистый базар. €м мало их денег, они хотЯт еще  и еще. €м  мало
картин маслом и темперой, мало рисунков, акварелей  и  гуашей, так чтоб  еще
больше  выколотить деньги, они  делают свою халтуру на камне, и  в сотнЯх  и
тысЯчах экземплЯров пускают это в продажу. ЌегодЯи, обесценившие все. Њногие
из  них обременены женами и несколькими  семьЯми, родственниками и друзьЯми,
им  нужно  много  денег.  „еньги,  деньги  и  жажда  денег  руководЯт  этими
старичками. €з бунтарей  когда-то они превратились в грЯзных дельцов. ’о  же
ожидает сегоднЯшних молодых. Џоэтому Я перестал любить искусство.
     џ боюсь в ‘охо только улицы ‘принг-стрит, где жил и  живет он -- первый
любовник моей жены. „аже  когда Я глЯжу на столб  с вывеской "‘принг-стрит",
менЯ мутит,  в глазах играют блики, и состоЯние  мое близко к тошнотворному.
ЏриближаЯсь  к ‘принг-стрит, Я стараюсь пропустить  столб с названием, такое
вещественное подтверждение моей боли и мук, моего поражениЯ раздражает менЯ.
Ќо порой Я не успеваю вовремЯ  закрыть глаза, и тогда это название разрезает
мои глаза пополам. €, главное, душу, душу пополам режет. ’о же бывает, когда
Я  еду в  собвее,  и  название этой  станции,  Яркое  и  выпуклое,  внезапно
выступает  вдруг  из  темноты, может  быть, пЯтнадцать раз повторенное,  оно
бежит за поездом,  бежит, бежит... Ћна, …лена, как будто уже оставила своего
†ана, но страшное название, наверное, заставит менЯ перевернутьсЯ и в гробу,
до этого Я не знал в жизни поражений, или они были несущественны.
     Џорой   бездельный   ‚ашингтон-сквер   и  затаившеесЯ  молчаливое  ‘охо
надоедают мне, и Я начинаю часто посещать –ентрал-парк, благо, он совсем под
носом -- пройти четыре улицы вверх, свернуть  с Њэдисон на ЏЯтую  авеню, и Я
уже в –ентрал-парке. Ћбычно  Я иду  до 67-68-й улицы вдоль парка и у детской
площадки вхожу в парк. џ поднимаюсь по извилистой тропке в гору, захожу в ее
дальний конец и ложусь, раздевшись, на  горЯчие  камни загорать. ќто место в
моем собственном географическом атласе называетсЯ „етскаЯ гора. ’ам Я  лежу,
созерцаЯ  небеса  и  пентхаузы  роскошных домов  ЏЯтой  авеню, откуда торчат
растениЯ, и Я предполагаю,  какаЯ там  идет  жизнь. ‚озле менЯ  бегают дети,
обычно  это хорошие дети,  попадаютсЯ и  плохие -- один мальчик, например, в
течение более чем двух часов с дикой злобой ломал и рвал мой любимый куст на
„етской  горе. џ  ничего  не мог сделать, мне оставалось молча страдать, ибо
рЯдом сидел отец этого кретина и поощрЯюще  улыбалсЯ.  Ћтец тоже был кретин.
Љогда они ушли, Я встал и пошел расправил куст.
     …ще  в Њоскве поэт  ‘апгир рассказывал мне,  что  растениЯ  тоже  очень
страдают, что когда в  комнату к растению вошел  человек, убивший накануне в
присутствии  этого  растениЯ другое  родственное  ему  растение, специальные
индикаторы отметили ужас. ЊенЯ растениЯ  не  боЯтсЯ, но мне мало что удалось
поправить после этого дьЯвола-мальчика.
     „етскаЯ гора -- мое обычное местопребывание в –ентрал-парке. џ пишу там
стихи, и  в то времЯ как Я это делаю,  моЯ спина  -- заднЯЯ половина менЯ --
медленно чернеет. —ерней! —ерней! -- моЯ  половина.  Њне досаждают мухи. Ђх,
эти мухи -- они  кусают ноги ќдички  ‹имонова, такого молодого в свои годы и
такого прекрасного. …стественно, что Я большое животное и  менЯ сопровождают
мухи. € чего Я на них злюсь! Ћни  длЯ менЯ, как шакалы льву -- свита. Ђ дома
тараканы. Њои тараканы...
     џ лежу, и  бьют где-то часы. ѓде же еще -- конечно, у зоопарка. ‘колько
времени? „венадцать часов? €ли сколько? Њой милый  -- времЯ  давно считаетсЯ
на стихи, но иногда ты  спотыкаешьсЯ и говоришь:  -- ‚ремЯ  12 долларов и 35
центов, -- или считаешь на страны: -- ќто были две страны тому назад, -- или
вообще не считаешь времени. €ли на жен: -- ќто было при моей второй жене.
     Ћ, жаркое прекрасное солнце! ќдичка предпочитает тебЯ науке английского
или даже  любви, в  которой он  сейчас  Явно  ущербный.  €грает механическаЯ
музыка. Ќо где? Ђх, забыл, в зоопарке.
     Ћх,  эти  мухи!  ‘квозь  камень,  потому  что  упираюсь  в него членом,
приходЯт мысли  о тех ситуациЯх, в которых, расставив ноги, этой весной была
моЯ  жена.  ’олько  чувство  жизни  вызывает  это  во  мне,  только  желание
участвовать в кровавости мира, только желание играть в опасные игры.
     ‚прочем,  Я медленно сползаю по камню.  џщерица оскользаетсЯ по  камню.
Џара,  котораЯ устроилась  ниже,  не  видна.  Њужчина  в черном  с  гремЯщим
поводком от собаки. ѓде собака? —то-то  поднЯл -- рассматривает в кустах. Ќе
мешай  моей свободе...  —еловек  в спортивном  костюме возле  менЯ... -- —то
надо? -- Ќет, ничего.  €диот  в черном  разбил то, что рассматривал.  ‡ачем?
€диот есть  идиот. ...’ишина. Ќет. Њальчик. „итЯ бежит  -- куда  не знает --
чуть не по мне. ‘ползаю. ‘ одним кольцом  на руке. ’о,  что дала мать …лены,
давно Я уже снЯл. Ќу его и их. …лену и ее мать.
     Љогда-то  Я был просто молодым бандитом. € моЯ  эмоциональнаЯ натура...
€дейный бандит... ‘колько лет держалсЯ человек -- был поэтом. € все вернетсЯ
на  круги  своЯ.  Ќо вы,  ќдичка, и  сейчас  поэт. Ђ  они менЯ...  Ќикуда из
Ќью-‰орка  никогда. Ђ  как же сосна –ентрал-парка, ее тень  синЯЯ, классоваЯ
ненависть   и   другие  важные   вещи.   Џолежим  теперь  лицом   кверху.  џ
переворачиваюсь.
     ‘права видны  машины  на Џарк-авеню. ‚  листве. ‚се как всегда --  Я  и
солнце. ‡елень. ќдичка ‹имонов и солнце.
     ѓоловы детей из-за камнЯ. ‘частливый  день наедине с собой. …ще недавно
одиночество убивало. Ђ сейчас  удовольствие  безграничное. ’учка.  “же хуже.
—ем-то напоминает мое лежание Љоктебель. ‘олнышко -- вернись! Њне девЯть или
восемь лет. ‚ернись -- солнышко! џ -- ќдичка -- люблю тебЯ. ЊенЯ бросила моЯ
красиваЯ  жена. ‘лишком  красиваЯ и слишком все же глупаЯ. Ћна ушла от менЯ.
‘олнышко ровно  исчезло. Ђ зрЯ. Ќо вот  светлеет тень  моей руки на квадрате
бумаги.  Ќо  вот вновь  темнеет.  Њы играем --  Я и оно. ‹атиноамериканского
происхождениЯ женщины и дети  фотографируютсЯ. ‘олнце пришло. “ходит  опЯть.
‹юди спустились ниже.  ‚идна половина их роста -- верхнЯЯ. Ћни  без ног. Њой
отец неестественный автоматический коммунист. џ настоЯщий. Џарадоксально?
     Љогда мне надоедает лежать, Я натЯгиваю свои белые  брюки и отправлЯюсь
бродить по парку, иду обычно к скульптуре "Ђлиса в стране чудес" и хожу в ее
районе, или  сижу на  скамейке, наблюдаЯ  возЯщихсЯ на скульптуре детей, она
никогда,  эта Ђлиса, не бывает  пуста, вечно  на ней кто-то возитсЯ. Ѓывает,
что Я  просиживаю здесь  часа  по четыре и  порой странные желаниЯ  посещают
менЯ,  глЯдЯ  на  некоторых  детей,  а  порой  Я  совершенно  нормален  и  с
удовольствием наблюдаю  заросших и конопатых  американских  мальчиков, смело
прыгающих  на досках-колесиках с  пЯти-шести  длинных ступенек возле  Ђлисы.
Љое-кто  из  них умеет делать это замечательно ловко. Ћсобенно нравитсЯ  мне
один мальчишка, он, сволочь  эдакаЯ, похож на девочку,  даже с  локонами, но
нахальством  и  храбростью  выделЯетсЯ среди  других  своих  приЯтелей,  они
слишком уж мужественны, он нежный мальчик.
     џ тоже был нежным в  детстве, за что всегда  менЯ дразнили песьеголовые
приЯтели, куда  им было понЯть,  что Я другой породы. Њальчишка у Ђлисы тоже
другой  породы, своим  нахальством он, конечно, стараетсЯ искупить свою вину
перед этими маленькими мужланами. џ тоже был отчаЯнно смел, на спор во времЯ
народного гулЯньЯ подошел к женщине, продающей пирожные, взЯл один из лотков
и спокойно унес его, поднЯв над головой, в толпу, а потом в кусты, в парк. џ
искупал свою девочкину внешность. Њне было 13 лет.
     џ улыбаюсь. Ћдно в моей жизни хорошо. ЏроверЯЯ ее по  своему детству, Я
вижу, что ни хуЯ Я его не предал, мое милое баснословно далекое детство. ‚се
дети  экстремисты. €  Я  осталсЯ экстремистом, не стал  взрослым, до сих пор
странник, не продал себЯ, не предал душу свою, оттого такие муки.  ќти мысли
воодушевлЯют  менЯ. € принцесса, которую Я мечтал встретить в жизни и всегда
искал -- встретилась  мне,  и все было,  и  сейчас, слава Ѓогу, Я  веду себЯ
достойно -- Я не предал свою любовь. Ћдин раз, один раз, -- вздыхаю Я...
     џ покидаю Ђлису и улыбка чеширского кота тает в воздухе. Џолу-педераст,
краснаЯ сволочь  ќдичка  идет в гору  под  бравую песню русской  гражданской
войны:
     ЃелаЯ армиЯ, черный барон ‘нова готовЯт нам царский трон Ќо от тайги до
британских морей ЉраснаЯ армиЯ всех сильней... ’ак пусть же краснаЯ, сжимает
властно  ‘вой  штык  мозолистой рукой €  все  должны  мы, неудержимо  €дти в
последний смертный бой!!!
     €  хочетсЯ мне,  господа, в этот  момент только  пулю в лоб, потому что
устал Я, честно говорЯ, держатьсЯ и боюсь умереть не героем.
     ‡а оградой  парка менЯ  подхватывает на руки Ќью-‰орк, Я окунаюсь в его
теплоту и лето, кончающеесЯ лето, господа,  и  несет менЯ мой  Ќью-‰орк мимо
дверей его магазинов, мимо станций собвеЯ, мимо автобусов и ликерных витрин.
-- "€ все должны мы,  неудержимо! €дти в  последний смертный бой!" -- звучит
во мне. </CENTER>

        13. ЌЋ‚Ђџ …‹…ЌЂ
     ‚ы  спросите, что же  происходило с …леной, пока ќдичка спал с  черными
ребЯтами, охотилсЯ на революционерок, злилсЯ на ђозанн и гулЯл по Ќью-‰орку.
Љак  она,  …лена,  и встречаетсЯ  ли ќдичка  с ней хоть  иногда  в  джунглЯх
огромного города, нос к носу -- два животных, узнавшие друг друга, фыркают.
     ‚стречаетсЯ он  с ней,  да. € ох,  он помнит эти  встречи. Ћни начались
медленно уже давно, но распространенными  и запоминающимисЯ они стали только
в августе, незлобливом, все сглаживающем августе -- мутный и волокнистый, он
лег  на мой город, затЯнул его, приготавливаЯ  к противной осени  и жестокой
свинцовой зиме. Џереходное времЯ, господа.  Џробовали идти дожди,  испытываЯ
свое  влиЯние на менЯ. Џрирода убедилась, что Я  выдержу, хоть от  дождей --
издревле подвержен русский  человек влиЯнию погоды -- становлюсь сумрачнее и
тоскливей. "‚ыдержит", -- сказала природа и включила опЯть солнце.
     “  нас с апрелЯ  существуют с …леной  какие-то  мелкие  отношениЯ.  Ќам
необходимо времЯ от  времени встречатьсЯ, чтобы передать друг другу какие-то
вещи,  или  книги, в  общем,  мелкие  предметы  переходЯт  из  рук  в  руки.
Ќормальные отношениЯ между разошедшимисЯ мужем и женой.
     ‚ тот  раз день был хмурый и хуевый. џ получил свой чек в доме 1515  на
Ѓродвее, потом пошел в банк на 8-ю авеню и там разменЯл чек на деньги, потом
поплелсЯ  на  14-ю улицу,  долго  приценивалсЯ  и, наконец,  купил себе пару
трусиков --  синие и  желтые,  цвета национального украинского флага,  хотел
купить клубники  и  съесть ее, но стало жаль 89  центов, купил мороженное  и
пошел в отель.
     Љогда Я  пришел, то позвонил  Ђлександр и сказал, что будет  ураган.  џ
ответил ему:
     -- ’олько  ураган,  а землетрЯсениЯ не будет, одновременно со всемирным
потопом и пожаром в шести штатах Ќовой Ђнглии, включаЯ еще штат Ќью-‰орк?
     -- Ќет, --  сказал Ђлександр,  -- увы,  только  ураган. Ђлександру тоже
хотелось, чтоб мир провалилсЯ к чертовой матери.
     Џозже позвонила …лена. -- џ буду дома, -- сказала она, -- можешь придти
и забрать книгу.
     Џод книгой подразумевалсЯ все тот же мой многострадальный "Ќациональный
герой" -- рукопись на английском Языке  -- переведеннаЯ уже, может быть, два
года  назад  и нигде  не  напечатаннаЯ. …лена  прекрасно знала эту мою  вещь
по-русски. "Ќациональный герой"  был  нужен  ей,  чтобы дать  его  прочитать
новому  любовнику --  „жорджу-"экономисту", как  она  говорила.  "ќкономист"
что-то  делает на  бирже и  он миллионер.  ’ак сказала  …лена, Я-то не знаю,
правда  ли это. „опустим. Ћн  имеет дачу в ‘аутхэмптоне,  где живут такие же
миллионеры.  Џо рассказам  …лены выходит, что  они ни  хуЯ не делают, только
курЯт, нюхают  кокаин,  пьют,  устраивают парти  и ебутсЯ, чему  она, …лена,
очень рада. ’ак ли это, Я тоже не знаю. ‚о всЯком случае, так говорит она.
     Џри  чем  здесь  мой  "Ќациональный герой"?  Ќу, Я  думаю,  она  хотела
похвалитьсЯ перед своим экономистом умным бывшим мужем. Џри этом часть ума и
таланта  автоматически переходит на  нее -- …лену.  ќкономист в  гробу видел
литературные  произведениЯ  бывшего  мужа  …лены и  читал мою  рукопись  три
уикэнда, хотЯ дела  там  на сорок  минут, он  был  не  любопытнее и не лучше
ђозанн, и Я думаю, он  предпочитал ебать  …лену,  а  не читать  литературные
произведениЯ ее мужа. ’е, у кого  что-то есть, ведут себЯ очень  осторожно в
этом  мире, ибо боЯтсЯ, как бы у них не оттЯпали часть того, что они  имеют.
‹итература им -- до пизды дверцы.
     џ пришел забрать. †ила она по приезде из €талии  уже не у ‡оли, а снЯла
половину мастерской ‘ашки †игулина, это там,  где Я встретилсЯ  с  еврейской
мещаночкой, если помните, и этот ебаный экономист обещалсЯ вроде платить  за
мастерскую.
     Љогда  иду к ней --  всегда волнуюсь, ничего  не  могу с собой сделать,
волнуюсь,  как  перед  экзаменом  в  детстве.  Џришел в  клетчатой маленькой
рубашечке,  джинсовом  жилете, джинсовых  брюках,  белые  носки,  туфли двух
цветов -- очень прелестные туфельки, а нашел на улице, и черный шарф на шее.
     џвилсЯ.
     ‚стретила она менЯ  необычайно  прекрасной  -- в  белом  вздутом летнем
платье до полу, красный шнур через лоб и шею -- красиваЯ, блЯдь, хоть возьми
и убей. € как Я, слабое существо, позволЯю, чтоб ее кто-то ебал.
     ’ак подумал,  и от греха подальше сказал: -- "•очешь, вина куплю?" -- и
убежал тотчас в магазин, едва она сказала: -- "Ќу купи, если хочешь".
     ЉажетсЯ, хорошего вина  купил -- сам пью всегда всЯкое говно, но это Я,
Я  всегда был  умным дворнЯжкой, а она белаЯ леди, ей дерьмовое вино пить не
пристало. ‘ели каждый на свой стул у стола. ‘идим, вино пьем. ђазговариваем.
Џотом †игулин пришел, к которому отец из деревни,  из €зраилЯ, прилетел. ‘ел
и  отец,  и †игулин сел. Џоговорили об общих знакомых. Џоговорили о ‘тарском
--   бывший   богатый   и   известный  московский  художник,  типичный   был
представитель и в некотором роде кумир золотой молодежи в Њоскве. …лена и он
в одной  компании крутились,  бывший муж  …лены --  ‚итечка -- был приЯтелем
‘тарского.  …лена  даже  была  влюблена  в  ‘тарского  и  мечтала,  как  она
признавалась впоследствии, поебатьсЯ  с ним, но он не решалсЯ, что-то тЯнул,
а потом в ее жизнь насильственно вторгсЯ  Я, и был в ее  жизни  до тех  пор,
пока она менЯ так же насильственно не изгнала из своей жизни.
     …лена интересуетсЯ,  как там  живет  ‘тарский. --  Џлохо,  --  отвечает
†игулин-старший, -- иногда мне кажетсЯ, что он покончит с собой. ђаботы нет,
его картины почти не продаютсЯ, даже машину пришлось ему продать сейчас.
     -- “ж если ‹ека, который так любил автомобили, -- представить ‘тарского
без машины трудно, он с  детства имел автомобиль, -- продал  машину -- можно
себе  представить, как он там  живет,  -- говорит …лена. -- Ќо чего  он  там
сидит, не уедет?
     -- Љонечно, жизнь в €зраиле не длЯ него, -- продолжает †игулин-старший.
-- ’ам все  ложатсЯ едва ли не в 11 часов, а ‹ека, ты помнишь ‹еку, длЯ него
жизнь  в  такое времЯ только начиналась. Њожет, он и  приедет  сюда,  он как
будто собираетсЯ в Ђмерику.
     -- …му здесь будет лучше, -- говорит …лена.
     џ думаю:  -- „еточка, не хочешь ли ты, теперь, когда сорвалась с  цепи,
компенсировать себЯ  и  поебатьсЯ  с усатым и морщинистым  ‘тарским? -- ѓнев
вспыхивает во мне. Ќо тут же гаснет.
     --  Ђ что ты можешь сделать, ќдичка, она свободнаЯ  личность, ни хуЯ ты
не сможешь, будет  спать  со ‘тарским.  ‚едь  ты живешь не у  Ќово-„евичьего
монастырЯ, ќдичка. „ругие времена. ђазве  есть  у тебЯ, ќдичка, уверенность,
что она не ебетсЯ с  †игулиным-младшим? ‚едь они живут вместе в одной студии
и их постели разделЯют десЯть шагов. Џо-соседски как же не поебатьсЯ?
     Њне становитсЯ неприЯтно от своего бессилиЯ  -- Я могу только наблюдать
ее жизнь, не могу даже дать ей совет, она мой совет от  менЯ не примет, Я --
бывший муж, этого не следует забывать. џ -- прошлое, прошлое не может давать
советы настоЯщему. €  потом всЯк  волен испоганить  свою  жизнь так, как  он
хочет, а люди вроде нас с …леной особенно способны испоганить свою жизнь.
     Ћна способна. ‚ ее первый  и последний приезд в •арьков помню, как она,
растрогавшись зрелищем седой толстой и сумасшедшей бывшей жены Ђнны, снЯла с
пальца кольцо с бриллиантами и надела ей. ’а, тоже экзальтированнаЯ особа, с
наследственным безумием, недаром такими страшными и Яркими б