џ, конечно же  от страшного волнениЯ: "Ћна здесь! Ћна пришла!  Ћна нашлась!"
--  стал пить, и  выпил  моментально огромное количество водки. Џомню, что Я
принес вторую  бутылку и приступил  к  ней.  ‚се дальнейшее рассказывали мне
другие -- ђозанн, и фотограф ‘ева.  џ потом сообщу, что они рассказывали, но
ночь, в которую Я тогда погрузилсЯ, вдруг оборвалась и Я увидел себЯ мокрым,
сидЯщим в спальне на постели ђозанн.
     -- Љоторый час? -- спросил Я.
     -- Ќочь, -- сказала она.
     -- ѓде все? -- спросил Я.
     --  ‚се уже  давно  ушли.  ’ы так напилсЯ, что  ничего  не  помнишь. Њы
держали тебЯ в душе, Љарл тебЯ пыталсЯ отрезвить, ты был в душе, может быть,
три часа, но бесполезно. -- Љак ты  мог так напитьсЯ?! Њне было очень стыдно
за тебЯ, Я даже  плакала. Џравда, тот черный, что делает амулеты и ожерельЯ,
он  тоже  был  очень пьЯн, и был  пьЯн твой  друг писатель.  Ћн  и Њаша  так
напились. Њаша кричала,  когда  мы тебЯ тащили в душ:  "Ќе  трогайте его, он
великий русский поэт! ‚ы все ногтЯ его не стоите, оставьте его в  покое! —то
ему нужно, то он и делает.  Ћтойдите от него, негодЯи!" Ћна была сумасшедшаЯ
и пьЯнаЯ, -- зло закончила ђозанна.
     џ  усмехнулсЯ.  Њаша  была  свой человек, она была  воспитана  в лучших
традициЯх  московской богемы,  она знала,  что кричать. Њаша  была  крещенаЯ
узбечка, здесь, в Ќью-‰орке, она ревностно посещала церковь, пела в хоре, но
лучшие традиции московской вольной богемы засели  в  ней  крепко. Ћна знала,
что  если друга куда-то  волокут,  то  пьЯный ты или не пьЯный  --  надо его
выручать,  пусть  даже криком. Ћна  недаром  была последовательно любовницей
двух  московских знаменитостей -- скульптора ќраста  Џровозвестного и  поэта
ѓенриха  ‘апгира.  Ћба  славились  своими  алкогольными  скандалами  и  даже
драками.  ’ак было принЯто в том  мире, откуда Я уехал, там это не считалось
бесчестием, всЯкий имел право расслабитьсЯ, если мог и хотел.
     џ вспомнил, что сегоднЯ четвертое  июлЯ, и что Я должен выебать ђозанн.
“ менЯ болела  голова, Я  едва понимал,  куда  делось  столько  часов  моего
времени, от них,  этих часов, не осталось даже темной Ямы, но Я отвлексЯ  от
рассуждений, нужно было ебать  ее, иначе Я перестал бы себЯ уважать.  —то  Я
делал  в  эти  часы,  можно  было  попытатьсЯ  восстановить и  потом, сейчас
следовало выполнить данное себе обещание.
     -- „авай лЯжем, -- сказал Я ей, -- мне тебЯ хочетсЯ.
     џ  врал,  конечно, хотЯ  иногда  и  до  и  после этого, мне ее хотелось
выебать, но тогда,  усталому и пьЯному, мне  совершенно этого не хотелось. џ
все же принудил себЯ отвлечьсЯ  от моего  состоЯниЯ и  углубитьсЯ в ее тело,
занЯтьсЯ им.
     Џомню,   что  преодолев  ее  вЯлое,  никакое,  сопротивление,  Я  очень
внимательно  раздел ее,  стал  целовать и  гладить. џ  вел  себЯ обычно, как
поступал с женщинами -- гладил, ласкал ее, целовал ей грудь. Ќужно отдать ей
должное -- грудь у нее  была красиваЯ, маленькаЯ и совершенно спокойно в  ее
возрасте стоЯла,  ведь моей новой подруге было  за  тридцать, но  у нее была
прекраснаЯ грудь, видите, Я не забираю  у нее то, что ей  принадлежит. џ все
это проделал, а потом залез на нее. ‡акинул одну ногу, потом другую и лег. џ
очень люблю гладить  рукой шею, подбородок и  грудь женщины. џ игралсЯ  всем
этим, и немножко чуть усталое все это было у ђозанны, осень была  у ее тела,
осень.
     ‚зЯв свой хуй, который по пьЯнке не очень-то мне повиновалсЯ, то стоЯл,
то не стоЯл, кренилсЯ и падал, Я прикоснулсЯ им к ее пизде. џ опЯть отдаю ей
должное  -- пизда  у  нее  была  хорошаЯ,  сладкаЯ, сочнаЯ,  спелаЯ пизда --
видите,  сколько  эпитетов. Џоводив хуем  по  ее  пизде,  котораЯ  от  этого
прикосновениЯ стала еще жарче  и понравилась моему хую  как и мне, Я воткнул
его  в  эту  мЯгкость,  текучесть  и  сочность. Ћн  втиснулсЯ  туда,  в  это
таинственное  место. €  уже наученный горьким  опытом, Я все-таки считаю это
место таинственным.
     џ некоторое  времЯ  поебал ее,  раздражаЯ и раздвигаЯ хуем ее слипшийсЯ
канал, это было  мне приЯтно, но  хуй мой от проведенных в бессознании может
быть шести или семи часов все же не налилсЯ в полную силу, мое воображение и
голова работали куда лучше, чем мой бедный цветок.
     џ поебал  ее,  она  кончила,  а Я даже не  возбудилсЯ  по-настоЯщему. Ђ
пизда, Я же вам говорю, была всЯ  подернута слизью, мЯгкаЯ, всасывающаЯ  мой
хуй. Џизда не  была истеричной, как ђозанн, она не раздражалась, не кричала,
она была пиздой 33-х или 35-тилетней бабы, доброй пиздой, котораЯ, казалось,
кротко увещевает  и успокаивает.  --  "‚се  умрем, будь здесь, здесь тепло и
сыро, жгуче и спокойно, и только здесь человек чувствует себЯ на месте". ‚от
что  говорила  ее пизда и Я был  с  ней, мЯгкой, пухлой и хлипкой, согласен.
•уже было,  что говорила и сама ђозанн. •орошо если бы по-английски, но  она
говорила по-русски,  частые поездки в ‘‘‘ђ и ее русские  любовники  давали о
себе знать.
     --  ’ы не можешь кончить, -- говорила она ебЯсь, и немного задыхаЯсь от
ритма ебли.  -- ’ы слишком нервный, ты торопишьсЯ, не торопись, не торопись,
милый!
     џ бы ее и ударил, но только она бы не  понЯла, за что. Ќе мог  же Я  ей
объЯснить, что русский ее  Язык с акцентом действует на менЯ ужасно, что мне
кажетсЯ, будто  Я  нахожусь  не  в  постели, а  в  жутком  убогом  помещении
эмигрантской  русской  газеты  с  ее  ободранными  стенами, пылью,  вонью  и
мусором.  "’ы кончил", -- говорит она,  и с последним тонким ее "и" незримаЯ
ледЯнаЯ рука сжимает мой хуй, и он опадает, вЯнет, мой бедный пылкий цветок,
когда-то моЯ гордость и часто моЯ беда. џ не могу, ничего не могу, совсем не
могу ...и не хочу...
     Ќу  что, Я  заставил  себЯ осатанеть,  Я  это  могу,  когда нужно,  мне
захотелось ее стонов и криков и  воплей. џ вынул  свою ненужную безделицу из
нее и  сполз  вниз, раздвинул ее ноги,  вынул  свой,  такой  необходимый мне
сейчас Язык, провел Языком по своим губам,  облизнулсЯ, а потом провел им по
ее половым губам.  Ћ, ее  тело  оценило  это удовольствие.  Ћно дернулось  и
стало. ’огда Я проверил вначале все уголочки и тупики ее пизды, это было мне
необходимо,  Я  знал  свое дело, мне  нужно было проверить, где что лежит, и
тогда уже начать действовать.
     џ проверил.  џ  медленно продвигалсЯ, проверЯЯ. џ  люблю запах  и  вкус
пизды. “ менЯ нет брезгливости к ней -- пизде. “ менЯ есть к ней любовь. Ђ к
ђозанн у менЯ любви не было. „елаЯ ее пизде удовольствие, Я отвергал ђозанн.
‚водЯ  горЯчо  и  жарко свой Язык  в  ее мЯгкий ведущий  в  утробу канал,  с
удовольствием слушаЯ тихие всхлипы другого животного, -- это  Я люблю,  -- Я
думал, что это совершеннейшее не то.
     џ не мог быть с нею счастлив, а  привыкши быть счастливым, -- последние
четыре года Я был  совершенно счастлив с моей …леной, -- Я по привычке искал
счастьЯ, не думаЯ  о том, что большинство людей  так и живет в мире, не имеЯ
счастьЯ,  мужчины и  женщины  имеют  между собой отношениЯ проститутки и  ее
клиента, все скушно  и невыносимо, и может быть, не  дай-то Ѓог, Я  так и не
найду повторениЯ …лены, не ее дубликат, нет, а опЯть счастьЯ.
     Ќу, когда Я ее ебал своим  Языком, Я об этом  обо всем хотЯ и не думал,
но, конечно, Я вел себЯ как положено, Я углубилсЯ в это занЯтие, углубилсЯ в
ее пизду,  рот мой и нос и пол-лица покрывала клейкаЯ слизь, этот их состав,
то, что у них выделЯетсЯ длЯ  смазки,  чтобы  входили наши хуи, так  сделала
природа. џ  поглаживал руками  все эти мЯгкие и шелковистые запретные  места
возле  ее  пизды,  вокруг  нее,  чтобы   создать   дополнительную  атмосферу
разнеженности  и   удовольствиЯ,  сопровождаЯ  это  сильными  ощущениЯми  от
постоЯнного раздражениЯ моим Языком ее канала.
     ђебЯта,  она  кончила,  доставив  своими  стонами  и  ахами,  не очень,
впрочем,  выразительными,  мне  некоторое  удовольствие. Ќо,  ребЯта,  какаЯ
большаЯ разница, ебешь ты нелюбимую  или любимую женщину! Ќебо и землЯ. ‚от,
пожалуйста и пизда хорошаЯ, и все хорошо, и  ноги у нее были хорошие, может,
даже  лучше …лениных, и волосы, Я искал  в ней достоинства,  они  были,  но,
ребЯта, ей было минимум 33 года, она была истеричнаЯ крейзи, и на ней, кроме
вечной скорби еврейского народа, лежала еще ее личнаЯ ненормальнаЯ скорбь, Я
не осуждаю: Я сам не ахти как нормален, Я признаю, но Я ее не любил, ребЯта,
что Я мог сделать, а?
     Ћказалось, что любовь развратила менЯ, не кажетсЯ ли вам, что любовь --
это  род сексуального  извращениЯ, что  это  редкаЯ ненормальность и,  может
быть,  ей  следует  находитьсЯ в  медицинском  учебнике  впереди  садизма  и
мазохизма. ‘о своим извращением Я так одинок, мне трудно найти партнера.
     Ћна  кончила, потом Я ебал ее  своим хуем,  потом не ебал, потом  опЯть
ебал.  Ћт всей  той ночи осталось ощущение какой-то мЯсной возни.  Ќу, Я  не
знаю, все люди  разные, может,  длЯ  кого-то это было бы хорошо. € до менЯ и
после и во времЯ были у ђозанн поклонники, довольно приличные с виду мужики,
и Я, наверное, все-таки крепко пизданутый любовью,  потому  что некоторые из
них, кого Я знал поближе, действительно домогались ђозанн.
     Ќаконец  мы  замерли,  растЯнувшись  на  ее  желтых простынЯх в плохом,
громоздком  и коротком утреннем  сне. ‚ы знаете, во сколько  она проснулась?
“гадайте!  ‚  шесть.  Ћхуеть можно.  Ћна проснулась и  лежала, была сердита,
потом стала вставать.
     --  ’ы  знаешь,  что ты вчера делал? --  спросила  она менЯ, к которому
вместе с мучительным  желанием  спать  вернулось  почему-то  чувство  юмора,
никогда Я не думал, что может составитьсЯ такаЯ пара -- юмор и сон.
     -- џ ничего  не помню, --  сказал  Я, закутываЯсь  в желтую простыню  с
красными цветами, чуть-чуть закутываЯсь,  собственно,  закутав  только  хуй,
даже  ей Я не прочь  был продемонстрировать лишний  раз свое красивое тело в
красивой позе. џ любил свое тело, что вы хотите.
     --  ’ы  не  помнишь,  ты  обнимал  ‹илю, --  сказала  она  патетически.
ЉитаЯнку, оказываетсЯ, звали ‹илЯ. Ћна действительно была лилией.
     --  џ обнимал  ‹илю!  --  сказал Я пораженным голосом.  --  „а  ты что,
ђозанн, это правда? Ћ Ѓоже, как это могло произойти, что Я так  напилсЯ!  --
‡наешь, у менЯ иногда  бывали  в  жизни  жуткие  патологические опьЯнениЯ --
несколько раз. Ћдин  раз, когда Я  провожал Ћлега —иковани, своего друга, он
уезжал из ‘‘‘ђ, Я  выпил два  стакана сухого  вина, и очнулсЯ только наутро,
менЯ и снегом оттирали, но Я не  пришел в себЯ. Ђ другой раз Я  напилсЯ так,
что почему-то полез к жене своего лучшего друга, залез ей под юбку рукой, --
продолжал Я  сожалеющим голосом великомученника и страдальца, -- и Я потерЯл
друга навсегда.
     €з  сказанного первое было правдой, а  второе  полуправдой, Я залез под
юбку  одной даме  при первом же  знакомстве, но  она, эта дама,  так  любила
поэтов, а мужу ее было наплевать, кто лазит к ней под юбку, да мужа с ней  и
не было, а был мой друг „има -- красавчик-поэт  и в то времЯ ее любовник, он
на менЯ обиделсЯ, но ненадолго.
     --  Ќе сердись на менЯ,  ђозанна, -- сказал  Я патетически,  -- это мое
несчастье, это моЯ болезнь, в нашей  семье все были алкоголики, -- говорил Я
без тени смущениЯ, -- мой дЯдЯ  -- доктор погиб  под колесами поезда. џ тебе
не  говорил, мне стыдно,  но теперь вынужден сказать. џ  держусь, но это моЯ
наследственнаЯ  болезнь,  иногда  Я  не  в  силах  с  ней  боротьсЯ.  --  Ћт
торжественности момента и Якобы поверЯемой тайны Я  даже приподнЯлсЯ и сел в
постели.
     ЊоЯ   наглаЯ  ложь  произвела  на  нее  впечатление.  Ћна   внимательно
посмотрела на менЯ, вздохнула и сказала:
     --  „а, Я подумала, что с тобой неладно,  но  Я думала, ты в сознании и
хочешь отомстить  мне, что Я  не могу уделить  тебе вниманиЯ. џ  видела,  ты
нервничал, но это же парти, было так много людей, один спрашивает, где соль,
другой -- где перец, третий -- где еще что-то, Я так устала от них.
     -- ‹илЯ должна была уйти, -- продолжала она, -- все видели как ты с ней
обнималсЯ,  это  нехорошо, почему русские  всегда  так напиваютсЯ.  ’ам были
интересные люди, этот „жордж-поэт, собирались почитать стихи, потом, думали,
и  ты почитаешь. Ђ почему напилсЯ твой друг?  -- сказала  она. -- Џочему вы,
русские, вечно напиваетесь? Њаша напилась. ‚ одном углу лежал пьЯный русский
поэт, в другом -- пьЯный русский писатель.
     -- џ тебе сказал, почему Я  напилсЯ, -- сказал Я грустно. -- это бывает
редко, только когда Я очень нервничаю. ‚ спокойном  состоЯнии все нормально.
џ часто не  в силах  боротьсЯ со  своей  болезнью,  --  закончил  Я и принЯл
суровый смиренный вид. -- Џрости менЯ, ђозанн, -- добавил Я.
     Џотом мне сказал трезвый ‘ева-фотограф, что  китаЯнка была охуительнаЯ,
что Я не  ошибсЯ, и что он --  ‘ева, будучи  с женой, все-таки рассчитывал к
ней подколотьсЯ, но  когда он  собиралсЯ сделать  это,  он увидел, что Я уже
лежу, заметьте, лежу с  ней, целую ее, обнимаю и что-то  говорю,  едва ли не
делаю с ней любовь при всех.
     -- Ђ как она на это реагировала? -- спросил Я ‘еву.
     -- Ћна лежала, ей, конечно, было неудобно, вокруг толпа людей, но видно
было, что ей приЯтно, она хихикала.  …е  выгнала ђозанн, ђозанн даже плакала
от злости.  Љогда  имеешь  такую подругу,  не  приглашай ее,  --  философски
закончил ‘ева.
     ‘ева  сообщил  мне все это потом. Ќо и в  то утро  мне было Ясно, что Я
делал с ‹илей. џ знал себЯ хорошо.
     -- „а ты нервничал,  потому что  Я  не обращала на  тебЯ  вниманиЯ,  --
уговаривала  себЯ ђозанн.  џ же  стал  погружатьсЯ  в  дремоту, собирающуюсЯ
перейти в сладкий сон. ‚ы думаете, Я заснул? •уЯ. Ћна не  дала мне спать. …е
вывезеннаЯ  из ѓермании любовь к порЯдку призывала  ее  убрать квартиру. ’ак
как Я  был в доме,  нужно было менЯ использовать. ЊенЯ впоследствии удивлЯла
ее  способность использовать менЯ  и, очевидно, всех. …сли  Я уходил  от нее
даже  после любви, даже в два часа ночи, она не забывала вручить мне пакет с
мусором,  который мне  следовало  сунуть по  пути  в  мусоропровод.  …сли  Я
приходил к ней загорать, она всегда придумывала мне работу --  то  Я  должен
был  помогать  ей  пересаживать  цветок,  то  поЯвлЯлось  другое   столь  же
неотложное дело...
     € в  то утро  она не дала мне  спать. ‚место того, чтобы лежать, спать,
просыпатьсЯ и  любить  друг друга, -- мы как-никак стали  любовниками в  эту
ночь, -- Я  вынужден был,  покачиваЯсь  от усталости,  и чуть  ли  не руками
поддерживаЯ  веки, чтобы глаза не закрывались, переползти в гостиную.  Џотом
мы, как сонные  мухи,  она  злаЯ муха  и раздраженнаЯ, а Я  несчастнаЯ муха,
подчинЯющаЯсЯ чужой воле, завтракали на веранде.
     ‚се было в малых количествах, но сервировано. џ предпочел  бы  есть без
тарелок,  но побольше.  Ћна что-то  ворчала  и  чуть не плакала, и все времЯ
ходила к телефону, долго  разговаривала, не забывала она  сообщить и о  том,
что вчера у нее было парти и русские были очень пьЯные.
     џ пил из большой бутыли  вино,  голову ломило от солнца. Ќа столе лежал
Яркокрасный вскрытый  помидор,  слегка дул ветерок, было, казалось,  все длЯ
того, чтобы иметь хорошее настроение  и счастье, если бы  не ђозанна. џ  пил
вино,  его  принесли  так много,  что запас его  осталсЯ на месЯц,  она всем
сказала, чтобы принесли вино, все и принесли послушно.
     џ выпил три стакана калифорнийского шабли из галлоновой бутыли, ужасное
дерьмо,  надо вам  сказать, Я  бы предпочел  бутылку божоле, Я видел, там  у
ђозанн пЯть или семь бутылок хорошего вина осталось, зачем пить дерьмо, если
можно  пить хорошее  вино.  Ќо она мне  не  предложила,  а  мне  не хотелось
заводить  с  ней,  раздраженной,  разговор  о  вине, она  бы  и  не  понЯла.
‚последствии она всегда давала мне плохое вино, хотЯ рЯдом лежало хорошее --
французское или испанское.
     Ђ  ведь  в  общем-то  правильно,  по-хозЯйски  --  что  ж  плохому вину
пропадать.  Ћна всегда спрашивала менЯ: "—то, плохое вино?", но она не могла
боротьсЯ  с собой, всегда неизменно давала плохое.  ЃеднЯжка, какие душевные
муки  Я ей доставлЯл.  €ногда мне  хотелось  заорать:  "„а,  плохое, плохое,
говенное вино! „ай-ка мне, ђозанна,  вон того -- испанского! џ в  вине  толк
понимаю, что, ђозанка,  жалеешь хорошее вино, все равно  не покупаешь его --
приносЯт, так дай! ’ащи-ка, да не стаканчик, а бутыль!"
     ќ,  Я никогда не сказал так, менЯ воспитывала мама и воспитывал папа --
коммунист и  политрук, в  чекистских войсках  Њ‚„ работал, воспитывали, пока
могли,  мои родители: "Ќе говори,  ќдичка,  людЯм в  глаза об  их слабостЯх,
жалей их, не обижай. “ кого есть слабость, тот уже обижен!"
     џ не  испытывал к ней злобы, к ђозанне.  Ќу,  если она по моим понЯтиЯм
жаднаЯ, виновна ли  она?  Ћна родилась  в  этом  мире, где бездумных гулЯк и
растратчиков из детей не воспитывают. € то, что пристало  нам -- варварам --
грузинам и  русским -- жест, показуха, сверхщедрость,  -- по анекдоту грузин
оставлЯет как  бы на  чай  швейцару свое пальто и вместо "сдачи  не надо" --
говорит "пальто не надо!", -- то, едва ли нужно девушке из  еврейской семьи,
выехавшей из ѓермании.
     --  Џриехал  в чужую страну -- терпи, тут  другие  обычаи, -- говорил Я
себе с тоской, глЯдЯ, как с каждым  глотком уменьшаетсЯ вино в моем стакане.
‘лава Ѓогу, пока она ходила к  телефону, Я успел  еще  два раза осушить свой
стакан, благо на галлоновой бутыли это почти не отразилось.
     -- Џонимает ли она, что Я могу на нее так смотреть, с такой неожиданной
стороны, -- подумал Я. -- „олжна бы предусматривать и такое, все-таки была в
ђоссии.
     ќ, может это мелочно,  но из этого складывалсЯ длЯ менЯ ее образ. џ был
открыт, ей-Ѓогу открыт к людЯм, Я  на любое слово на улице останавливалсЯ, Я
любви искал, хотел, и сам мог любовь дать, но Я не мог, когда так. ‹езло все
это в глаза, не вырвешь из себЯ мелкие неудовольствиЯ. „аже когда Я ебал ее,
Я  не мог забыть  этой мелочности, не мог отделЯть  ее сладкую пизду  от  ее
жадности, на мой взглЯд, только на мой взглЯд, господа. „лЯ вас, может быть,
это обыкновенно.
     џ  к  ней  не  навЯзывалсЯ. Ќо  если она  имела хорошее вино  и мы были
любовниками,  то  почему  она не  дает  мне его  --  этого  Я  не  мог никак
уразуметь. џ-то ведь ничего  не жалел. џ ведь  в ђоссии такие пиры закатывал
своим гостЯм, будучи  бедным человеком, господа!  ЏразднуЯ день  рождениЯ, к
примеру, Я шел с приЯтелЯми на базар  и покупал  полмешка мЯса,  господа,  и
звал сорок человек, и покупал алкоголь, чтоб на каждого человека приходилось
по  русскому расчету: на мальчика  -- бутылка водки, на девочку  --  бутылка
вина. џ тратил все  деньги,  все до  копейки, еще и занимал порой, и никаких
счетов в  банке у менЯ не было,  менЯ  мало интересовало,  что будет завтра.
"Ѓог даст день, Ѓог даст пищу", -- как говорила моЯ бабушка ‚ера.
     ѓости у менЯ  ели, пили и часто  спьЯну ругались с  хозЯином.  ‘ейчас Я
грЯзь,  нищий, в  чужой стране, но и то у менЯ всегда кто-нибудь ест. € не Я
один такой исключительный добрЯк. € ќдик Ѓрутт -- сосед -- всех кормит, если
сам  что  имеет.  Џервое дело  -- накормить и напоить человека. ’огда ты ему
друг.
     ‚  общем, Я понимал, что мы из разных  миров, но сделать ничего с собой
не  мог. џ требовал от ђозанн исполнениЯ обычаев варварского гостеприимства.
Ћна же была цивилизованнаЯ дама.
     ’огда,  после завтрака,  менЯ  развезло,  Я сидел,  лениво развалЯсь на
стуле,  и,  естественно,  мне  не  хотелось   мыть  каким-то  составом  пол,
затоптанный вчера до грЯзи, а хотелось смотреть не мигаЯ на •адсон-ривер, на
воду, и  ловить лбом ветерок, и уснуть, положив руки на стол  в этой светлой
квартире, а ђозанна чтоб стала молодой …леной, какой она была прежде.
     Ќикаких уснуть.  ќта  дама закатила мне  истерику, в результате которой
сумрачно, чуть не со слезами на глазах поставила вопрос ребром: или Я убираю
квартиру, или должен идти домой. Ѓыло еще сказано, что если Я хочу спать, то
Я могу идти спать к ней в спальню, но сказано это было таким тоном, что куда
уж тут идти спать! Њне не хотелось с ней  ссоритьсЯ, кроме того,  Я все-таки
чувствовал,  что виноват, что была в моем байсентениал селебрейшан поведении
большаЯ долЯ русского свинства. Ѓыла, признаю. ђаз виноват --  признаю, но Я
же несчастный ќдичка, войдите же в положение мое.
     џ  вымыл  ей пол, Я выпылесосил ей ее  прекрасный, самый светлый в мире
коридор, спальню и все комнаты. џ сделал все, убиваЯ свое здоровье. ќто было
самое большое насилие над собой в моей жизни, самое неудобное похмелье. …сли
бы  не дерьмовое  вино, которое Я пил во времЯ ее занудно-длинных телефонных
разговоров, Я  бы не справилсЯ  с  уборкой, упал бы.  Џочти  парЯ  над самим
собой, благодарЯ ђозанн возвысившись над своим похмельем,  Я  вдруг  увидел,
что и за пределами сил есть силы.
     —ерез некоторое времЯ ее посетили соседи -- они жили двумЯ этажами ниже
-- она -- помесь еврейки с индейцем, не знаю  вот,  какого племени. "“  них,
как  и у  русских,  национальнаЯ болезнь --  пьЯнство!"  --  бросила  ђозанн
по-русски в мой адрес. -- "…е отец -- алкоголик!"
     Џосле  моего  героического  подвига  эта  эксплуататорша  оживилась   и
выглЯдела  довольной. ЌепонЯтно  было одно  -- почему она  сама  не  убирала
квартиру, а  пиздела по телефону или мыкалась  с какой-нибудь вещью в руках,
почему  убирать  ее  квартиру должен  был  охуевший от  пьЯнства  вэлфэровец
ќдичка? •уй его знает, мне до сих  пор это непонЯтно. Њы  были знакомы с ней
дней шесть, не более. Њожет, она считала, что Я виновен перед ней,  и потому
трудовой повинностью должен был избыть свою вину. Ќо чем Я был виновен? џ ей
даже не говорил, что люблю ее, не мог выдавить из себЯ.
     Њы сели  на балконе, то бишь на  ее пентхаузе, и она спросила, будут ли
есть  сосиски эти люди,  и буду  ли есть сосиски Я.  џ сказал, что да, буду.
‘колько? -- спросила она. -- „ве? ’ри? -- Ћна не сказала "четыре или  пЯть".
џ  сказал,  что  три. џ мог  сказать -- ни  одной,  но  человек  слаб,  есть
хотелось, не удержалсЯ, сказал -- три. "Ћн столько ест!" -- сказала она им в
виде шутки. Џосле того случаЯ гордый и самолюбивый  до  болезненности ќдичка
ел  у нее,  только  когда  собирались гости. Љогда  мы  были одни,  Я всегда
отказывалсЯ есть, мне было неудобно за нее, Я не хотел ставить ее в неловкое
положение. Љроме того, еда ее не насыщала менЯ, не мог же Я сказать, что мне
мало двух или даже трех сосисок, что, очевидно, по ее мнению ЯвлЯлось верхом
обжорства, что Я это и за еду не считаю. џ перестал  есть у нее дома,  и она
мне больше не предлагает.
     ‚се эти  наблюдениЯ  за  ней  длЯ менЯ  в  высшей  степени интересны. џ
познакомилсЯ благодарЯ ей  с некоторыми, хотЯ  и не очень  Ярко выраженными,
чертами характера западной женщины. ЌельзЯ сказать, что Я  специально изучал
ее, вначале  Я думал, что  путем  каких-то уступок  себе смогу даже сделать,
чтобы она мне чуть нравилась. „лЯ этой цели Я  вообразил, что она несчастна,
и стал жалеть  ее. €ллюзиЯ  ее несчастности продержалась во мне недолго. Ћна
была "шиза", да, но она была требовательнаЯ и практичнаЯ шиза.
     ‚ тот день, при  закатывающемсЯ солнце, она прочла  пришедшей  паре мою
книгу  "Њы  -- национальный  герой" на английском  Языке,  благо  манускрипт
состоЯл из кусочков, и ее можно было прочесть в один присест. Љнига лежала у
нее уже давно, и судЯ по интересу,  с  каким  она читала -- она читала  ее в
первый раз. џ слушал, у менЯ было равнодушно-ироническое лицо, но в  душе  Я
очень злилсЯ. -- Љак можно быть такой нелюбопытной,  -- думал  Я. --  ведь Я
был ей  интересен, она ведь  звонила  мне иной  раз по два-три раза  в день,
звала менЯ  к себе, в конце концов, ебалась и хотела ебатьсЯ со мной, пока Я
сам вскоре это не прекратил, за очевидной  ненужностью мне делать это с ней.
€ она не нашла  времени, чтобы прочесть мою книгу. ‚ этом было все,  в  этом
заключалась спокойнаЯ разгадка этой женщины -- Я  был нужен ей, как и другие
в этом мире, только в той степени, в какой мог быть полезен ей  --  ђозанне.
„аже  маленькую часть своего  времени  она не могла уделить  мне, даже 30-40
минут, требуемых  длЯ  прочтениЯ моей книги. Ќеужели не интересно, что пишет
этот русский (или Японец, китаец, индиец), который ее сейчас ебет.
     Ќет, ей было  ни хуЯ не интересно. Љаждый хочет, чтоб  его любили.  ‚се
хотЯт, от уличного бродЯги, ночующего  на скамейках, до владельца  огромного
состоЯниЯ. €  никто  не хочет  любить  сам.  Џравда,  во  мне  есть  любовь,
бесполезнаЯ, к женщине, которой Я не нужен, к …лене.  Ќо, честно говорЯ, Я и
к  себе питаю иной раз подозрение. Ђ не будь Я  сейчас нищим  вэлфэровцем, а
свались  на  менЯ завтра, положим,  богатый любовник или  любовница, который
вдруг полюбит менЯ, может быть, в новой обстановке любви и богатства Я забыл
бы о …лене. Ќе сразу, господа, но постепенно, может быть, забыл  бы, а? Ќо у
менЯ не было случаЯ проверить свои подозрениЯ, и не будет. ‘удьба предлагает
только одно решение.
     €ногда ђозанна  была довольно мила,  всегда, когда  смотрела на себЯ  в
зеркало, мерЯЯ какое-нибудь платье, тогда она была без гримасы. ‚о все почти
остальное времЯ у нее присутствовала на лице нервнаЯ гримаса, некий тик, это
ее просто уродовало. џ уже сказал, что Я любил, сидЯ в ее гостиной за столом
у  длинной  стеклЯнной стены,  все окна  коридора и  гостиной  смотрелись на
•адсон-ривер,  любил Я сидеть и молчать. € темнело, и  ветерок дул в лицо, и
горели  огни  в Ќью-„жерзи,  на том берегу,  и сердцу было  так  странно  от
полного  одиночества, и хотЯ ђозанн что-то говорила, порой о том, какие мы с
ней  друзьЯ,  и  как хорошо, что  мы друзьЯ, или  она  жаловалась,  почему Я
забываю, что Я ее друг... џ мало слушал ее и смотрел на воду и имел интимные
отношениЯ с ветром.
     ‘пустЯ, может быть, дней десЯть  после  четвертого  июлЯ Я опЯть как-то
выебал  ее, уже  с большим успехом,  но  тоже как  будто  стеснЯЯсь, что  не
оправдываю ее надежд, не  ебу ее.  Џо долгу  службы, так  сказать. ‚ыебал, и
естественно  продолжал  лежать  в  ее кровати, а  она хотела спать  от своих
лекарств, но еще ворочалась.
     ‚друг Я вспомнил рассказ ‘лавы-„эвида о том, как его после пылкой любви
выгнала  с  истерикой одна  нью-йоркскаЯ девица, потому что  она  не  могла,
видите ли,  спать с мужчинами, не привыкла.  ‹юбовь любовью,  но сон  должен
быть стерильным, глубоким, спокойным.
     ‚спомнив это, и уважаЯ  свободу личности,  как-никак Я был не в ‘‘‘ђ, Я
сказал засыпающей, копошащейсЯ ђозанн,  не хочет  ли она остатьсЯ одна,  что
хотЯ и  поздно, Я  спокойно могу  отправитьсЯ  домой. џ  имел  заднюю  мысль
избавитьсЯ  от утра, от  ее  вскакиваниЯ в  шесть часов  и  от  истерической
обстановки утра.
     Ќо тут она оказалась на высоте. -- „а, она не привыкла спать с кем-то в
одной постели, она всю жизнь спала  одна, но  уже поздно, Я буду долго ждать
собвеЯ, поэтому чтоб Я осталсЯ.
     Њне стало  искренне жаль ђозанну за то,  что она прожила свою жизнь вот
так вот,  в отрывочной ебле,  ебалась,  Я думаю,  она  достаточно  много, но
никогда не изведала невероЯтного счастьЯ спать  с  любимым существом вместе,
сплетЯсь  в  один  клубочек,  ощущать  среди  ночи  сонное  дыхание  другого
животного  на своем  плече. „аже когда мы уже не делали с …леной любовь,  но
спали-то мы вместе, и  порой во сне она обнимала менЯ, и  Я, неспЯщий, лежал
тогда, затаив  дыхание,  всю  ночь, боЯсь пошевелитьсЯ, чтобы  эта маленькаЯ
рука не исчезла, не  ушла.  ‘лезы  текли  из моих  глаз, и ни хуЯ это  не от
слабости, а от любви. ќх, беднаЯ крейзи ђозанна. Њне стало ее жаль.
     Ќаступило  утро. Ѓледный рассвет  пасмурного днЯ проник  в спальню, и Я
обнаружил себЯ ебущим ђозанну сзади, поставив ее на колени. ‘жимаЯ ее зад, Я
подумал: -- ѓосподи, как скушно все это, вот так, без любви, и утро скушное,
и рассвет серенький, как неинтересно все, так хуй и упал.
     “ нее  собирались ущербные люди.  Љак-то приходил человек, который  был
болен неизлечимой венерической  болезнью. Ѓолезнь у него проходила на времЯ,
но  потом поЯвлЯлась  опЯть.  џ никогда не слышал  о  таких случаЯх,  но вот
передо мной  сидел живой  экземплЯр,  а ђозанна,  как  хороший  экскурсовод,
рассказывала  мне о .подробностЯх  его  болезни,  о том, что  теперь  с  ним
рассталась его  жена. ЌесмотрЯ на мои собственные неблестЯщие  дела,  ирониЯ
сидела во мне так глубоко, что Я внутренне хохотал, любуЯсь нашей компанией.
Ћн, музыкальный критик, больной этой гадостью, длинный блондинистый человек,
Я,  больной любовью, и  она  -- тоже больнаЯ  своей болезнью.  ’рое  больных
ходили в кино, а потом в ресторанчик, где Я, хотЯ и  хотел есть, но не ел, а
пил  --  бокал  розового вина. Џлатил  "венерический" и  Я  должен  был  его
благодарить. -- ‘пасибо, -- сказал Я ему -- потому что у менЯ не было денег.
’ак сказала ђозанна: -- поблагодари его, -- скачала она. џ поблагодарил.
     Џостепенно Я пришел  к выводу, что она мне на хуй не нужна. ђазве что Я
сохранЯл  с ней  отношениЯ ради  того,  чтобы хоть  как-то быть причастным к
американской жизни,  видеть  хоть  каких-то  людей,  это  менЯ  успокаивало.
Ќеправда, что Я к ней плохо относилсЯ, Я относилсЯ к ней  хорошо, но  только
вот  в  то  утро  Я  подумал,  что хочу молоденькую, наивную, трогательную и
красивую девушку, а не сформировавшегосЯ монстра. Ќо таких девушек жизнь мне
не предлагала, у менЯ выходов-то в  мир было всего два-три человека, а  ведь
чтоб  найти  такую  девушку или мужчину, Я же сказал, что  мне  уже было все
равно, нужно было ее или его где-то встретить.
     ѓде?  ѓликерманы, очевидно,  отвернулись  от  менЯ из-за  моего душениЯ
…лены. Ћт такого человека, подумали они, можно ожидать что  угодно. џ звонил
весной ’атьЯне, может  быть, раз  пЯть, желаЯ встретитьсЯ, но всЯкий раз она
откладывала мой визит под  каким-нибудь предлогом, пока Я не понЯл Ясно, что
мне туда не пробитьсЯ. „а и зачем! ѓоворил Я плохо, разговором никого увлечь
не мог, что ж  мне  было  ходить на их  парти.  Њне, вэлфэровцу, нужно  было
общатьсЯ с такими же как Я, а не  лезть в общество артистов и художников, не
заполнЯть собой ѓликермановскую гостиную,  не  теретьсЯ  рЯдом  с Ђведоном и
„али. џ перестал им звонить.
     „ругие  мои знакомые  тоже  были, очевидно,  обо мне  не лучшего мнениЯ
из-за  душениЯ  …лены.  ‚арвар  и негодЯй  ќдичка и вправду  оказалсЯ полным
ничтожеством  длЯ   этого  мира,  и,  как  видите,   мне  негде  было  взЯть
соответствующих мне  знакомых,  Я  задыхалсЯ без среды,  и еще  потому Я  не
порывал с ђозанной. џ тоже был расчетлив в меру своих возможностей.
     џ  говорю  "был",  но  это  то  же самое,  что "есть".  ќтот период  не
кончилсЯ,  Я в  нем, в этом периоде  и в  настоЯщее  времЯ. ќтот период моей
жизни  характеризуетсЯ  одной  моей бессознательной  новой  привычкой, одним
совершенно  бессознательным выражением. —асто, находЯсь у себЯ в комнате или
идЯ ночью по улице, Я ловил себЯ на том, что со  злостью произношу одну и ту
же фразу, иногда вслух, порой про себЯ или шепотом:  "€дите вы все на  хуй!"
•орошо звучит, а? "€дите вы все на хуй!" •орошо. Ћчень хорошо. ќто относитсЯ
к миру. Ђ что сказали бы вы в моей шкуре, а?
     Љогда  Я был счастлив,  Я  почти  не замечал,  что  в  мире  так  много
несчастных  людей. ’еперь их  объЯвилось  огромное  множество.  Љак-то мы  с
ђозанн ходили кормить чужую кошку в чужую пустую квартиру.
     -- ‡десь живет моЯ подруга,  ее  бросил муж,  -- сказала ђозанна, -- он
очень  удачливый богатый  адвокат. Ћни прожили вместе десЯть лет, поженились
чуть ли не детьми, а теперь он ушел от нее. …й 29 лет, она отдала ему лучшие
годы, она в страшной депрессии.
     Ћбстановка этой хорошей,  большой,  во многом  стандартной  квартиры  с
единственным живым существом -- кошкой, была какаЯ-то дьЯвольскаЯ.
     €  хотЯ это была богатаЯ квартирища, а моЯ квартирка на ‹ексингтон, где
все мое несчастье случилось,  была беднаЯ и грЯзнаЯ квартирка, но между ними
было много общего. ЉакаЯ-то тень лежала на всех предметах, и в самом воздухе
была тень, и получувствующее трагедию животное тоже находилось тут, как и на
‹ексингтон. ќто у них развито, они чувствуют  присутствие  дьЯвола лучше нас
--  господа кошки и  собаки, потому что дьЯвол тоже во  многом животное, они
его  распознают, забиваютсЯ в углы,  воют,  мечутсЯ. Љошка моЯ и …лены  выла
тогда ужасно.
     Ђ брошенную женщину  Я увидел случайно у ђозанн, спустЯ,  может,  месЯц
или  больше после посещениЯ квартиры. Ћна оказалась очень худой, 90 паундов,
высокой  девушкой с торчащими коленками. Ћна только что  перенесла  аборт, и
хотЯ,  как  со злорадством, чисто женским,  сказала  ђозанн,  "выглЯдит  она
ужасно", это  чепуха, Я нашел,  что она симпатичненькаЯ, и Я бы сказал даже,
красиваЯ.  Њне она понравилась, с ней Я бы  имел  любовные  отношениЯ с куда
большим удовольствием, чем  с ђозанн, но это было невозможно. ђозанн никогда
бы  не  позволила  мне этого,  она и  так с  моим приходом  стала  вытеснЯть
”рэнсис, как  звали  эту  беднЯжку, говорЯ мне нахально  по-русски,  что она
очень устала от нее, что ”рэнсис пришла и уже два часа рассказывает  о своих
несчастьЯх, о том,  как  она хотела  оставить  ребенка, чтобы была памЯть  о
муже, но потом  решила делать аборт, и как  это  происходило. џ  разглЯдывал
”рэнсис -- она была одного роста с …леной, но еще худее, у нее были такие же
тоненькие  ручки   и  длинные  тоненькие  пальчики,  волосы  ее  были  почти
блондинистые,  но  с рыжинкой, у нее была милаЯ улыбка. Њне  было  ее  очень
жалко,  хотелось  ее  поцеловать,  погладить по  голове,  ухаживать за  ней,
возитьсЯ с ней.
     —ерт его знает, ђозанн сказала  потом, что несмотрЯ на ее горе, она уже
хочет подыскать себе богатого мужика. ‚идишь, богатого,  подчеркнула ђозанн,
это   не  то   что  Я.  ђозанн,   видимо,  очень   гордилась  своей  как  бы
нерасчетливостью. —ерт ее  знает, эту ”рэнсис,  но  она мне нравилась, у нас
мог бы быть роман, отчего нет, возможно только, что она  вблизи оказалась бы
не  такой интересной, и стала бы менЯ чем-то раздражать. Ќе думаю, чтоб так,
как ђозанн, эта раздражала менЯ уже всем.
     Ћна работала  над диссертацией, писала об украинском социологе и юристе
Ѓ***. џ считал  и  считаю, что  подобные диссертации никому на хуй не нужны,
кроме тех, кто их  защищает,  о чем Я со всей бесцеремонностью еще в  первые
дни  нашего знакомства и заЯвил ђозанн, на что она и обиделась. Ћна носилась
со  своей диссертацией, но  делала  ее  медленно, и  больше, на мой  взглЯд,
пиздела  по телефону,  чем  писала  диссертацию.  ’ем не  менее,  она всегда
говорила о своей работе, упоминала,  что она  работает, и кто не знал ее мог
бы подумать, что она очень  деловой человек. ‚ообще пожив здесь, Я убедилсЯ,
что люди  здесь работают часто не больше,  а меньше, чем в  ђоссии, но очень
любЯт говорить о своей  работе, и  о том как  много они  работают. ‚ ‘‘‘ђ же
наоборот: нациЯ считает себЯ традиционно неделовой нацией, а  реально многие
вкалывают  куда  больше  и  результативнее  господ  американцев.   Њожет,  Я
несправедлив,  Я конечно  же  несправедлив, и  не хочу быть  справедливым, Я
сказал об этом ђозанн, сказал, что вы  -- американцы -- очень  любите совать
всем в  нос свою  работу и свою занЯтость. ђозанн обиделась за  американский
народ и за свою диссертацию, но это было так.
     …сли Я мог написать за утренние часы, с 8  до 12 или до  1  часа днЯ от
пЯти  до десЯти  страниц в среднем,  она едва ли  вытЯгивала  две,  как  она
говорила. џ писал  свои  статьи  в "ђусское  „ело",  когда  там работал,  за
два-три часа,  и напечатал  их за полгода больше двадцати. Ћна -- сейчас уже
осень -- до сих пор не может написать по просьбе того же —арльза из "‚илледж
‚ойс" статью-поЯснение  к нашему  с Ђлександром открытому  письму  редактору
"Ќью ‰орк ’аймз". Ќужно делать хорошо,  говорит она, не  нужно спешить, и не
делает ничего. Ђ ведь мы с ней одинаково больны, Я, пожалуй, больше.
     џ перестал с ней делать любовь, не знаю, как она к этому отнеслась, она
не перестала мне звонить, нет, она считает менЯ своим другом, и мне неудобно
сказать ей,  что  это  не так. “  менЯ никого нет,  Я не  могу  повернутьсЯ,
плюнуть и уйти. Ѓолее того,  Я начинаю думать, что она единственный человек,
которому Я зачем-то нужен. Ѓывало уже несколько раз, когда она звонила мне в
очень тЯжелые длЯ менЯ  минуты , вот видите, Я нужен только сумасшедшей, она
сама  говорит о  себе: "џ  параноична".  Ќа  стене в  кабинете  у  нее висит
изречение Ѓакунина:  "џ до тех пор буду оставатьсЯ импасэбл персон, пока все
пасэбл  персон  не перестанут быть  таковыми".  ќто изречение  --  плакат --
остаток  ее  бурной  молодости,  участиЯ в борьбе против  вьетнамской войны,
преподаваниЯ в колледже, студенческих митингов и маленьких левых газет.
     ‚олею случаЯ она действительно импасэбл персон в этом мире,  но в какой
же степени  Я тогда  импасэбл  персон, а?  “ж Я  тогда чудовищно невозможнаЯ
личность. џ был невозможной личностью даже  там, в стране, породившей в свое
времЯ Ѓакунина, тут  мое невхождение в систему  только  Ярче, резче и  формы
более отвратительны.
     ќх, еб твою  мать! Љак-то у ђозанны собрались гости. ЊенЯ она попросила
придти чуть позже, будто Я зашел случайно.  ‚сЯ компаниЯ  сидела на террасе,
когда  Я ввалилсЯ. Ѓыл здесь  ее новый  любовник „жо, друг „жо -- хвастливый
фотограф с женой -- и какой-то  немец, которого ђозанн, говорЯщаЯ по-немецки
свободно -- это Язык ее детства, -- подобрала на улице.
     „жо был  простецкого  вида  парень в красной рубашке.  ѓоворил он очень
быстро и  как-то резковато. џ  подумал, что он,  может быть, сидел в тюрьме,
какой-то был на нем отпечаток. ’о же самое Я наблюдал в ‘‘‘ђ на „аниэле, ну,
вы  наверное  слышали  --  процесс „аниэлЯ и ‘инЯвского. ’ак  вот  Я  как-то
наблюдал  пьЯного  „аниэлЯ. Ћн, просидевший в тюрьме шесть  лет,  напившись,
стал похож на пьЯного уголовника. Ќе потому, что  он себЯ плохо  как-то вел,
нет, он был только пьЯн, никого не обижал, ни  к кому не приставал,  но лицо
его,  манеры, то, как он  жестикулировал, все складки тела делали его пьЯным
уголовником.  ’аким был  и  „жо в  этот вечер  --  пьЯным уголовником он мне
показалсЯ.  ’ак и оказалось в действительности -- через некоторое времЯ  мне
позвонила ђозанн и  сказала, что „жо призналсЯ ей, что  он сидел в тюрьме за
торговлю "драгс"  -- наркотиками. џ был горд  своей  проницательностью, хотЯ
весь мир живет по одним законам, и ничего удивительного нет, что Я, которому
уже было тридцать, знаю эти законы.
     ђозанн  ебалась  с   „жо;  если  бы   по  мне  пробежала  хоть  искорка
недовольства  этим фактом,  -- ни хуЯ подобного,  Я был  рад  за нее, что ее
кто-то  ебет.  •орошо, что ебет, почему нет? ‘ейчас она устала как будто  от
„жо и рассталась с ним, она не  захотела поехать с ним вместе на уикэнд. "Ћн
будет менЯ волновать", -- так сказала она. Ћна не хочет  волноватьсЯ, на хуй
ей чужие  проблемы. Љ тому же он  все  времЯ  пьет. Ћн скульптор,  этот „жо,
может, мне  когда-то еще придетсЯ  увидеть его скульптуры, он имел в  голове
какие-то достаточно  безумные  прожекты показа своих слайдов  на поверхность
мирового  торгового центра  в „аун-тауне,  вот не  знаю только, первого  или
второго центра.
     џ совсем не отталкивалсЯ от них, внимательно слушал беседу, но мне было
неинтересно  с  ними  сидеть.  Ћни ни  о  чем  не  спорили,  ни  на  чем  не
заострЯлись, обходили острые места, смеЯлись без видимой причины, всЯ беседа
складывалась из маленьких анекдотиков, из  мелких крупинок, смешных случаев,
или смешных слов.  џ  затруднЯюсь сказать,  неинтересны мне были только они,
"американцы", или мне  вообще неинтересны стали люди, Я думаю,  вообще стали
они ќдичке неинтересны, такие люди, которые только длЯ себЯ, о себе, к себе.
…ще  более,  чем  американцы, неинтересны мне  русские. •уевые  мои дела,  в
смысле плохие.
     ђозанн  Ясна  мне как  Ѓожий  день, и  своей  определенностью она  менЯ
раздражает. Љак видите, Я не  могу даже употреблЯть ее как женщину, даже это
Я не могу себЯ заставить сделать.
     €ногда Я как бы даже горжусь своей пресыщенностью и тем, что Я спокойно
могу  не  воспользоватьсЯ сладкой пиздой. ќто  обстоЯтельство,  порожденное,
конечно, моей  трагедией,  отделЯет менЯ от гребущих к  себе,  любЯщих себЯ,
живущих  длЯ себЯ. …сли бы Я знал, что Я нужен ђозанн, что Я могу ее спасти,
помочь, сделать другой, Я бы  отдал  себЯ, в сущности, мне все равно сейчас,
куда себЯ бросить, только бы без  остатка  отдать. Ќо Я ей не помогу  уже, и
никто не поможет.
     Њы  все  дальше  расходимсЯ с  ней, случайные  знакомые,  встретившиесЯ
несколько раз  на ее желтых простынЯх. ќдичка уносит  с  собой только легкий
ветерок  с  <CENTER>•адсон-ривер,  огни Ќью-„жерзи  на  том берегу  и  пьесу
„ебюсси, которую она играла
        10. ‹…ЋЏЋ‹њ„ ‘…ЌѓЋђ € ЃќЌ†ЂЊќЌ
     ќто было во времена ђозанны.
     “тром Я  шел по Џарк-авеню и  считал плиты. ‘то семь, сто  восемь,  сто
девЯть... Љакого черта, думал  Я  лениво,  все  они живут, спариваютсЯ, косо
отметил  столкновение  двух  машин  на  повороте...  живут,  и она  живет  и
уединЯетсЯ в комнатах, и  соединЯетсЯ  с  мужчинами, обворачиваЯсь вокруг их
волосатых ног своими сладостными ногами...  живут... Њысли текли вЯло, потом
совсем пропали.
     Ќичего,  кроме  нескольких  мелких  мыслишек  о  хорошо