е, но чем-либо помочь ‘отникову  он
не мог. Џолицаи сверху, с пригорка, наверное, отлично видЯт  одинокого  на
снегу  человека,  и,  хотЯ  пока  не  бегут  к  нему  -  они,  безусловно,
расстрелЯют его из винтовок. …сли же ђыбак броситсЯ на помощь, убьют обоих
- в этом он был уверен. ’ак случилось во времЯ  финской,  когда  проклЯтые
кукушки набивали по четыре-пЯть человек за минуту,  и  все  тем  же  самым
примитивным способом: к первому подстреленному бросалсЯ на  выручку  сосед
по цепи и тут же ложилсЯ рЯдом; потом к ним полз следующий.  €  каждый  из
этих следующих понимал, что его ждет там, но и не  мог  удержатьсЯ,  видЯ,
как погибает товарищ.
   ‡начит, пока есть возможность, надо уходить: ‘отникова уже не  спасешь.
ђешив так, ђыбак скоренько забросил за спину карабин, решительным  усилием
взвалил на плечи овцу и, спотыкаЯсь о кочки, припустилсЯ краем болота.
   Ќаверно, он далеко уже ушел с  того  места  и  снова  выбилсЯ  из  сил.
‚ыстрелы сзади стихли, и он, прислушиваЯсь к тишине, с неЯсным облегчением
думал, что, по-видимому, там все уже кончено. Ќо  спустЯ  минуту  или  две
выстрелы раздались снова. Ѓабахнуло  три  раза,  одна  пулЯ  с  затухающим
визгом прошла  над  болотом.  ‡начит,  ‘отников  еще  жил.  €  именно  эти
неожиданные выстрелы отозвались в ђыбаке новой  тревогой.  Ћни  сдерживали
его  бег  и  будоражили  его  обостренные  опасностью  чувства.  Ћвца  все
тЯжелела, порой ее мЯгкий, податливый груз казалсЯ чужим и нелепым,  и  он
механически тащил ее, думаЯ совсем о другом.
   —ерез минуту впереди показалсЯ неглубокий овражек-промоина, возможно  -
берег замерзшей речушки. Ќаверно, следовало перейти на другую сторону,  но
только ђыбак сунулсЯ туда, как, поскользнувшись, выпустил ношу и на  спине
сполз по снегу до  низа.  ‚ыругавшись,  вскочил,  разгребаЯ  руками  снег,
выбралсЯ наверх и вдруг отчетливо понЯл, что  уходить  нельзЯ.  Љак  можно
столько силы тратить на эту проклЯтую овцу, если  там  оставалсЯ  товарищ?
Љонечно, ‘отников был еще жив и напоминал о себе выстрелами. Џо  существу,
он прикрывал ђыбака, тем спасаЯ его от гибели, но ему  самому  было  очень
плохо. …му уже не выбратьсЯ. Ђ ђыбаку так просто было уйти - врЯд  ли  его
теперь догонЯт.
   Ќо что он скажет в лесу?
   ‚сЯ неприглЯдность его прежнего намерениЯ стала  столь  очевидной,  что
ђыбак тихо выругалсЯ и в смЯтении опустилсЯ на  край  овражка.  ‚дали,  за
кустарником, грохнул еще один выстрел, и больше выстрелов с  пригорка  уже
не было. "Њожет, там что изменилось", - подумал ђыбак. Ќаступила  какаЯ-то
тЯгучаЯ пауза,  в  течение  которой  у  него  окончательно  созрело  новое
решение, и он вскочил.
   ‘тараЯсь не рассуждать больше, он  быстрым  шагом  двинулсЯ  по  своему
следу назад.


        6

   ‘отников не имел намерениЯ начинать перестрелку -  он  просто  упал  на
склоне, в голове закружилось, все вокруг поплыло, и он испугалсЯ, что  уже
не подниметсЯ.
   Ћтсюда ему хорошо было видно, как ђыбак внизу изо  всех  сил  мчалсЯ  к
кустарнику, руки его по-прежнему были занЯты ношей, и ‘отников  не  позвал
его, не крикнул, потому как  знал:  спасатьсЯ  уже  поздно.  ‡адыхаЯсь  от
усталости, он неподвижно лежал в снегу, пока не услышал сзади голоса и  не
понЯл, что его скоро схватЯт. ’огда он вытащил из снега винтовку и,  чтобы
на минуту отодвинуть от себЯ то самое страшное, что должно было произойти,
выстрелил в сумерки. Џусть знают, что так просто он им не дастсЯ.
   Ќаверно,  его  выстрел  подействовал:  они  там,  в  поле,   вроде   бы
остановились. € он подумал, что надо  воспользоватьсЯ  случаем  и  все  же
попытатьсЯ уйти. •отЯ он и знал, что шансы его слишком ничтожны, он все же
совладал со своей слабостью, напрЯгсЯ и, опершись на  винтовку,  встал.  ‚
это времЯ они поЯвились  неожиданно  близко  от  него  -  три  неподвижных
силуэта на сером горбу  пригорка.  Ќаверно  заметив  его,  крайний  справа
что-то вскрикнул, и ‘отников, почти не целЯсь, выстрелил второй раз.  Ѓыло
видно, как они там шарахнулись от  его  пули,  присели  или  пригнулись  в
ожидании новых выстрелов. Ћн же, загребаЯ бурками снег, шатко и неуверенно
побежал вниз, каждую секунду рискуЯ  снова  распластатьсЯ  на  заснеженном
склоне. ђыбак уже был далеко, под самым кустарником, и  ‘отников  подумал:
может, уйдет? Ћн и сам из последних  сил  старалсЯ  подальше  отбежать  от
этого пригорка, но не сделал и сотни шагов, как сзади почти залпом ударили
выстрелы.
   Ќесколько шагов он еще бежал, уже чувствуЯ,  что  упадет,  -  в  правом
бедре вдруг запекло, липкаЯ горЯчаЯ мокрЯдь поползла по  колену  в  бурок.
…ще через несколько шагов почти перестал чувствовать ногу, котораЯ  быстро
тЯжелела и с трудом подчинЯлась ему.  —ерез  минуту  он  рухнул  на  снег.
‘ильной боли, однако, не чувствовал, было только нестерпимо жарко в  груди
и очень жгло выше колена. ‚ штанине  все  стало  мокрым.  Ќекоторое  времЯ
лежал, до боли закусив губу. ‚ сознании уже не  было  страха,  который  он
пережил раньше, не было даже сожалениЯ - пришло лишь трезвое  и  будто  не
его,  а  чье-то   постороннее,   чужое   и   отчетливое   понимание   всей
неотвратимости скорой гибели. ‘легка удивлЯло, что она  настигла  его  так
внезапно, когда меньше всего ее ждал.  ‘колько  раз  в  самые  безвыходные
минуты смерть все-таки обходила его стороной. Ќо тут обойти уже не могла.
   ‘зади опЯть послышались голоса -  наверно,  это  приближались  полицаи,
чтобы взЯть его живым или мертвым. €спытываЯ быстро усиливающуюсЯ  боль  в
ноге и едва превозмогаЯ слабость,  он  приподнЯлсЯ  на  руках,  сел.  Џолы
шинели, бурки, рукава и колени были густо вывалЯны  в  снегу,  на  штанине
выше колена расплывалось мокрое пЯтно  крови.  ‚прочем,  он  уже  перестал
обращать на это внимание - двинув затвором, выбросил из винтовки стрелЯную
гильзу и достал новый патрон.
   Ћн снова увидел троих на склоне - один впереди, двое сзади,  -  неЯсные
тени не очень уверенно спускались с  пригорка.  ‘жав  зубы,  он  осторожно
вытЯнул на снегу раненую ногу, лег и тщательнее, чем  прежде,  прицелилсЯ.
Љак только звук выстрела отлетел вдаль, он увидел; что там, на склоне, все
разом упали, и сразу же в ночной тишине загрохали  их  гулкие  винтовочные
выстрелы. Ћн понЯл, что задержал их, заставил считатьсЯ  с  собой,  и  это
вызвало   короткое   удовлетворение.   ђасслаблЯЯсь   после   болезненного
напрЯжениЯ, опустилсЯ лбом на приклад. Ћн слишком устал, чтобы  непрерывно
следить за ними или хоронитьсЯ от их выстрелов, и тихо  лежал,  приберегаЯ
остатки своей способности выстрелить еще. Ђ те, с пригорка, дружно били по
нему из винтовок. ђаза два  он  услышал  и  пули  -  одна  взвизгнула  над
головой, другаЯ ударила где-то  под  локоть,  обдав  лицо  снегом.  Ћн  не
пошевелилсЯ - пусть бьют. …сли убьют, так что ж... Ќо пока жив,  он  их  к
себе не подпустит.
   ‘мерти в бою он не боЯлсЯ - перебоЯлсЯ уже за десЯток самых безвыходных
положений, - страшно было стать длЯ других обузой, как это случилось с  их
взводным †маченко. Ћсенью в Љрыжовском  лесу  тот  был  ранен  осколком  в
живот, и они  совершенно  измучились,  пока  тащили  его  по  болоту  мимо
карателей, когда  каждому  нелегко  было  уберечь  собственную  голову.  Ђ
вечером, когда выбрались в безопасное место, †маченко скончалсЯ.
   ‘отников больше всего боЯлсЯ именно такой участи, хотЯ, кажетсЯ,  такаЯ
его минует. ‘пастись, разумеетсЯ, не придетсЯ. Ќо он был в сознании и имел
оружие - это главное. Ќога как-то странно мертвела от стопы до  бедра,  он
уже не чувствовал и теплоты крови, которой, наверно, натекло  немало.  ’е,
на пригорке, после нескольких выстрелов теперь выжидали. Ќо вот кто-то  из
них поднЯлсЯ. Ћстальные остались лежать, а этот один черной  тенью  быстро
скатилсЯ со склона  и  замер.  ‘отников  потЯнулсЯ  руками  к  винтовке  и
почувствовал, как он ослабел. Љ тому же сильней стала болеть нога.  Ѓолело
почему-то колено и сухожилие под ним, хотЯ пулЯ попала выше, в  бедро.  Ћн
сжал зубы и слегка повернулсЯ на левый бок, чтобы с  правого  снЯть  часть
нагрузки. ‚ тот же момент на пригорке мелькнула еще одна тень  -  сдаетсЯ,
они там по всем правилам армейской тактики,  перебежками,  приближались  к
нему. Ћн дождалсЯ, пока подниметсЯ третий, и выстрелил. ‚ыстрелил  наугад,
приблизительно - мушка и прорезь были плохо различимы в сумраке.  ‚  ответ
опЯть загрохали выстрелы оттуда - на этот раз около  десЯтка,  не  меньше.
Љогда выстрелы утихли, он вынул из  кармана  новую  обойму  и  перезарЯдил
винтовку.  ‚се-таки  патроны  надо  было  беречь,  их   оставалось   всего
пЯтнадцать.
   Ќаверное, много времени он пролежал в этом снегу. ’ело начало мерзнуть,
нога болела все больше; от стужи и потери крови стал донимать озноб.  Ѓыло
очень мучительно ждать. Ђ те, пострелЯв, смолкли, будто пропали в  ночи  -
нигде на пригорке не поЯвилось ни одной тени. Ќо он чувствовал,  что  врЯд
ли они оставЯт его тут  -  постараютсЯ  взЯть  живым  или  мертвым.  €  он
подумал: а может, они подползают? €ли он стал плохо видеть? Ћт слабости  в
глазах начали мельтешить темные пЯтна, слегка поташнивало.  Ћн  испугалсЯ,
что может потерЯть сознание, и тогда случитсЯ то  самое  худшее,  чего  он
больше всего боЯлсЯ на этой войне. ‡начит, последнее, длЯ чего  он  должен
сберечь остатки своих малых сил, - не сдатьсЯ живым.
   ‘отников осторожно приподнЯл  голову  -  в  морозных  сумерках  впереди
что-то мелькнуло. —еловек? Ќо вскоре он с облегчением понЯл,  что  ошибсЯ:
перед стволом  мельтешила  былинка  бурьЯна.  ’огда,  сдерживаЯ  стон,  он
пошевелил раненой ногой, которую тут же пронзила сквознаЯ  судорога  боли,
немного подвигал коленом. Џальцев  ступни  он  уже  не  чувствовал  вовсе.
‚прочем, черт с ними, с пальцами, думал он, теперь они ни к  чему.  ‚тораЯ
нога была вполне здоровой.
   ‚ремени, наверно, прошло немало, а может, и  не  так  много  -  он  уже
утратил всЯкое ощущение времени. …го тревожила теперь самаЯ главнаЯ мысль:
не дать себЯ захватить врасплох.  ЏодозреваЯ,  что  они  ползут,  и  чтобы
как-нибудь задержать их приближение, он  приложилсЯ  к  винтовке  и  опЯть
выстрелил. Ќо полицаи медлили  что-то,  и  он  подумал,  что,  может,  они
заползли  в  лощину  и  пока  не  видЯт  его.   ’огда   он   также   решил
воспользоватьсЯ этой маленькой передышкой и мучительно перевалилсЯ на бок.
   ‘мерзшийсЯ бурок вообще плохо снималсЯ с ноги,  сейчас  его  надо  было
содрать, не вставаЯ.  €  ‘отников  скорчилсЯ,  напрЯгсЯ,  до  скрипа  сжал
челюсти и изо всех сил потЯнул бурок. ЏерваЯ попытка ничего не дала. —ерез
минуту  он  уже  изнемог,  жарко  дышал,  обливаЯсь  холодным  потом.  Ќо,
передохнув немного и оглЯдевшись, с еще большей  решимостью  ухватилсЯ  за
бурок.
   Ћн стащил его после пЯтой  или  шестой  попытки  и,  вконец  обессилев,
несколько минут не мог пошевелитьсЯ на  снегу.  Џотом,  боЯсь  не  успеть,
бросил на снег бурок Я приподнЯл голову.  ‘даетсЯ,  перед  ним  никого  не
было, ’еперь пусть бегут - он был готов  прикончить  себЯ,  стоило  только
впереть в подбородок ствол винтовки и пальцем  ноги  нажать  спуск.  €  он
порадовалсЯ тихой злой радостью: все-таки живым его не возьмут. Ќо у  него
еще были две обоймы патронов - ими он даст последний свой бой. Ћн привстал
выше - где-то должны же они быть, эти его противники, не сквозь  землю  же
они провалились...
   Џочему-то их не оказалось поблизости. €ли, может, он уже плохо видел  в
ночи? ‚прочем, ночь как будто потемнела, месЯц вверху опЯть куда-то исчез.
‡начит, жизнь все-таки окончитсЯ ночью, подумал он, в мрачном,  промерзшем
поле, при полном одиночестве, без людей. Џотом его,  наверное,  отвезут  в
полицию, разденут и зароют где-нибудь на  конском  могильнике.  ‡ароют,  и
никто никогда не узнает, чей там покоитсЯ прах. ЃратскаЯ  могила,  котораЯ
когда-то страшила его, сейчас стала недостижимой мечтой,  почти  роскошью.
‚прочем, все это мелочи. “ него уже не оставалось ничего такого, о чем  бы
стоило  пожалеть  перед  концом.  ђазве  что  эта   винтовка,   безотказно
прослужившаЯ ему на войне. Ќи разу она не заела, ни единым  механизмом  не
подвела при стрельбе, бой ее был удивительно справен и меток. „ругие имели
скорострельные  немецкие  автоматы,  некоторые  носили  ‘‚’  -  он  же  не
расставалсЯ  со  своей  трехлинейкой.  Џолзимы  она  была   его   падежной
защитницей, а теперь вот, наверно, достанетсЯ какому-нибудь полицаю...
   Ќачала мерзнуть его босаЯ нога. Ќе хватало  еще  отморозить  ее  -  как
тогда нажать спуск? ЏревозмогаЯ слабость и боль, он пошевелилсЯ в снегу  и
вдруг заметил на пригорке движение. ’олько не оттуда к нему, а  туда.  „ве
едва заметные, размытые в  сумерках  тени  медленно  двигались  по  склону
вверх. ‘коро они были уже на самом верху пригорка, и он не мог понЯть, что
там случилось. Ћни навернЯка куда-то отправлЯлись - возможно, к санЯм  или
за помощью, он не смел даже и подумать,  что  они  оставлЯли  его.  Ќо  он
Явственно видел: они возвращались к дороге.
   ‡начит, он оставалсЯ один. Ќо ведь он все равно долго не  выдержит  так
на морозе, посреди полЯ и будет лишь медленно погибать от стужи  и  потери
крови. Ѓудто  злЯсь  на  них  за  это  их  вероломство,  ‘отников  кое-как
прицелилсЯ и выстрелил.
   €  тут  он  понЯл,  что  опасалсЯ  напрасно:  невдалеке  под  пригорком
прозвучал  выстрел  в  ответ.  ‡начит,  караульщик  все  же  осталсЯ.  ’е,
наверное, отравились за помощью,  а  одного  оставили  следить  за  ним  и
держать его под обстрелом. Ќаверно, они сообразили, что он ранен и  далеко
не уйдет. —то ж, все правильно.
   Ћднако новый поворот дела даже воодушевил его  -  с  одним  можно  было
поборотьсЯ. Џлохо, правда, что он не видел своего  противника  -  наверно,
удачно замаскировалсЯ, гад. Ђ по выстрелам ночью не  очень  угадаешь,  где
тот засел. Џолицай же, по всей вероЯтности, держал его на прицеле - стоило
‘отникову приподнЯть голову, как вдали грохал  выстрел.  ‡начит,  придетсЯ
лежать и мерзнуть. Ћзноб уже трЯс его непрерывно, и ‘отников подумал,  что
долго так не протЯнет.
   Ќо он тЯнул,  неизвестно  на  что  надеЯсь,  хотЯ  так  просто  мог  бы
покончить со всем.  Њожет,  он  захотел  спастись?  Џо-видимому,  захотел,
особенно теперь, когда те снЯли осаду.  ’олько  как?  Џолзти  он  не  мог,
раненой ногой старалсЯ не двигать даже. Ќо здороваЯ его нога уже замерзала
- значит, он вовсе оставалсЯ без ног. Ђ без ног какое спасение?
   Ћставив в снегу винтовку, он повернулсЯ на бок и, не  поднимаЯ  головы,
поискал бурок. ’от лежал близко, голенищем в снегу. Ћн дотЯнулсЯ до бурка,
высыпал снег и начал  нащупывать  его  окоченевшей  ногой,  чтобы  надеть.
Ќадеть, однако, не удалось - это оказалось труднее, чем снЯть. Ќога только
вошла в голенище, как опЯть закружилась  голова,  и  он  сжалсЯ,  стараЯсь
перетерпеть приступ слабости и боли. ‚ это времЯ бахнул и гулким  морозным
эхом покатилсЯ по полю выстрел - оттуда же, из-под пригорка. Џотом бахнуло
в другой раз и в  третий.  Џуль,  однако,  он  не  услышал,  да  он  и  не
вслушивалсЯ вовсе. Ѓоком, скорчившись в своем снежном лежбище, он изо всех
сил старалсЯ натЯнуть бурок. € он натЯнул его хотЯ и не до конца, кое-как,
и ему стало легче. Ћн даже повернул лицо, чтобы  не  так  сильно  жгло  на
снегу щеку и лоб.
   € вдруг он услышал непонЯтно откуда донесшийсЯ голос:
   - ‘отников, ‘отников...
   ќто поразило его, и он подумал, что, наверное, ему уже  мерещитсЯ.  ’ем
не менее он оглЯнулсЯ - сзади в темноте ворошилось что-то живое, вроде  бы
даже полз кто-то и повторЯл с тихой настойчивостью:
   - ‘отников, ‘отников!
   Ќу, разумеетсЯ, это ђыбак!  ‘отников  отчетливо  расслышал  его  низкий
встревоженный голос и тогда разом обмЯк в  своем  мучительном  напрЯжении.
•отЯ еще было неЯсно, хорошо это или нет, что ђыбак вернулсЯ (может,  путь
к отходу был также отрезан), но он вдруг понЯл: гибель откладываетсЯ.


        7

   Ћни поползли к кустарнику - впереди ђыбак, за  ним  ‘отников.  ќто  был
долгий, изнурительный путь. ‘отников не успевал за товарищем, а  иногда  и
вовсе замирал в снежной борозде, и тогда ђыбак, развернувшись, хватал  его
за ворот шинели и тащил за собой. Ћн также выбилсЯ из сил - мало того, что
помогал ‘отникову, еще волок, на себе  обе  винтовки,  которые  все  времЯ
сваливались со спины и застревали в снегу.  Ќочь  потемнела,  в  сумрачной
дымке совсем пропал месЯц - это, возможно, и  спасло  их.  Џравда,  из-под
пригорка два раза хлопнули выстрелы - наверно, тот полицай все  же  что-то
заметил.
   Љое-как  добравшись  до  краЯ  кустарника,  они  залегли  между  мЯгких
заснеженных кочек - темные ветки ольшаника неплохо скрывали  их  в  ночных
сумерках. ђыбак был весь мокрый - таЯл снег  в  рукавах  и  за  воротником
полушубка, от обильного пота взмокла спина. Ћн так устал, как не  уставал,
наверное, никогда в жизни, и беспомощно лежал ничком,  лишь  поглЯдываЯ  в
сторону пригорка: не бегут ли за ними. Ќо сзади никого  не  было,  полицай
хоть и заметил что-то,  но  преследовать,  наверно,  не  отважилсЯ  -  тут
недолго было и самому схлопотать пулю.
   - Ќу, как ты? - подал голос ђыбак, все еще жарко дыша густы-м,  видимым
даже в сумерках паром.
   - Џлохо, - едва слышно призналсЯ ‘отников.
   Ћн лежал на боку, запрокинув голову в плотно облегавшей  ее  смерзшейсЯ
пилотке. ђаненаЯ его нога была слегка приподнЯта коленом  вверх  и  мелко,
нервно дрожала. ђыбак тихо про себЯ выругалсЯ.
   - „авай трогать. Ђ то... обложут - не вырвешьсЯ.
   Ћн приподнЯлсЯ, но,  прежде  чем  встать,  вытащил  из-за  воротника  у
‘отникова смЯтое свое полотенце  и  дрожащими  от  усталости  руками  туго
перевЯзал его ногу выше колена. ‘отников  раза  два  дернулсЯ  от  боли  и
задержал дыхание, подавлЯЯ стон. ђыбак, привстав на колени, подставил  ему
спину:
   - Ќу, цеплЯйсЯ.
   - Џодожди, Я сам, может...
   ‘лабо заворошившись на снегу, ‘отников кое-как поднЯлсЯ на одно колено,
с болезненной осторожностью отставлЯЯ в сторону  раненую  ногу,  попыталсЯ
поднЯтьсЯ совсем, но это ему не удалось.
   - Људа тебе! Ђ ну держись!
   ђыбак подхватил его под руку, и ‘отников наконец встал; сильно припадаЯ
на раненую ногу, сделал два шага. ќто ободрило ђыбака -  если  человек  на
ногах, то, наверно, не все потерЯно. Ђ  то,  как  приполз  к  ‘отникову  и
узнал, что тот ранен, стало не но себе: что он мог сделать с ним  в  таком
положении? ’еперь ђыбак понемногу стал успокаиватьсЯ, подумав, что, может,
еще как-либо удастсЯ вывернутьсЯ.
   ‘ помощью ђыбака ‘отников неуклюже переступил раз и другой. Ћни полезли
в негустой здесь, низкорослый кустарник с его рыхлым и  довольно  глубоким
снегом. ‘отников одной рукой держалсЯ за. ђыбака,  а  другой  хваталсЯ  на
ходу за стылые ветки ольшаника и, сильно припадаЯ  на  раненую  ногу,  изо
всех сил старалсЯ ступать быстрее. ‚ груди у него все хрипело  с  каким-то
нехорошим присвистом, иногда он начинал  глухо  и  мучительно  кашлЯть,  и
ђыбак весь сжималсЯ: их легко могли услышать издали. Ќо он молчал. Ћн  уже
не спрашивал о самочувствии - не даваЯ себе  передышки,  настойчиво  тащил
‘отникова сквозь заросли.
   ‡а кустарником после лощины, оказавшейсЯ довольно просторным  замерзшим
болотом,  опЯть  началсЯ  крутоватый  подъем  на  пригорок.  Ћни  наискось
вскарабкались на него, и ђыбак почувствовал, что силы его  на  исходе.  Ћн
уже не в состоЯнии был поддерживать ‘отникова, который все грузнее  оседал
книзу, да и сам так изнемог, что они, не сговариваЯсь, почти  одновременно
рухнули в снег. Џотом, сосредоточенно  и  громко  дыша,  долго  лежали  на
склоне с удивительным равнодушием ко всему. Џравда, ђыбак понимал,  что  с
минуты на минуту их могут настичь полицаи, он все времЯ ждал  их  рокового
окрика, но все равно тело его было бессильно одолеть сковавшую усталость.
   Њожет,  четверть  часа  спустЯ,  несколько  справЯсь  с  дыханием,   он
повернулсЯ на бок. ‘отников лежал рЯдом и мелко дрожал в ознобе.
   - Џатроны остались?
   - Ћдна обойма, - глухо прохрипел ‘отников.
   - …сли что, будем отбиватьсЯ.
   - Ќе очень отобьешьсЯ.
   „ействительно, с  двадцатью  патронами  не  долго  продержишьсЯ,  думал
ђыбак, но другого выхода у них не оставалось.  Ќе  сдаватьсЯ  же  в  конце
концов в плен - придетсЯ дратьсЯ.
   - € откуда их черт принес? -  ђыбак  с  новой  силой  начал  переживать
случившеесЯ. - ‚от уж действительно: беда одна не ходит...
   ‘отников молча лежал, с немалым усилием подавлЯЯ стоны. …го потемневшее
на стуже, истерзанное болью лицо с заиндевевшей от дыханиЯ  щетиной  вдруг
показалось ђыбаку почти незнакомым, чужим, и это вызвало  в  нем  какие-то
скверные предчувствиЯ. ђыбак подумал,  что  дела  напарника,  по-видимому,
совсем плохи.
   - Ћчень болит?
   - Ѓолит, - буркнул ‘отников.
   - ’ерпи, - грубовато подбодрил  ђыбак,  подавлЯЯ  в  себе  невольное  и
совершенно неуместное теперь чувство жалости. ‡атем он сел на снег и начал
озабоченно осматривать местность, котораЯ  показалась  совсем  незнакомой:
какое-то холмистое поле, недалекий лесок или рощица, а  где  был  большой,
нужный им лес, он не имел о том никакого понЯтиЯ.  ‡акрутившись  во  времЯ
бегства в кустарнике, он вдруг перестал понимать, где они находились  и  в
каком направлении можно выйти к своим.
   ќто отозвалось в душе новой тревогой - не хватало еще  заблудитьсЯ.  Ћн
хотел заговорить об этом с  ‘отниковым,  но  тот  лежал  рЯдом,  будто  не
чувствуЯ уже ни тревоги, ни стужи, котораЯ становилась все нестерпимее  на
холодном ветру в поле. ђазгорЯченное при ходьбе  тело  очень  скоро  начал
пробирать мороз. Џока, однако, усталость приковывала их к земле,  и  ђыбак
всматривалсЯ  в  сумеречные  окрестности,   мучительно   соображаЯ,   куда
податьсЯ.
   Ћн пыталсЯ определить это, тщетно восстанавливаЯ в  памЯти  их  путаный
путь сюда, а инстинкт самосохранениЯ настойчиво толкал его в  направлении,
противоположном кустарнику, за  которым  их  настигла  полициЯ.  Љазалось,
полицаи опЯть поЯвЯтсЯ  по  их  следу  оттуда,  следовательно,  надо  было
уходить в противоположную сторону.
   Љогда это чувство окончательно овладело им, ђыбак встал  и  повесил  на
плечо обе винтовки.
   - „авай как-нибудь...
   ‘отников начал с трудом подниматьсЯ, ђыбак и на этот раз поддержал его,
но тот, оказавшись на ногах, высвободил локоть.
   - „ай винтовку.
   - —то, пойдешь?
   - Џопробую.
   "—то ж, пробуй", - подумал ђыбак, с облегчением возвращаЯ ему винтовку.
ЋпираЯсь на нее, как на палку, ‘отников кое-как ступил несколько шагов,  и
они очень медленно побрели по снежному полю.
   —ас спустЯ они уже далеко отошли от болота  и  слепо  тащились  пологим
полевым косогором. ђыбак чувствовал, что  скоро  начнет  светать,  что  на
исходе последние часы ночи и что они теперь очень просто могут не  успеть.
…сли утро настигнет их в поле, тогда уже навернЯка им не выкрутитьсЯ.
   Џока их спасало то, что снег тут был неглубокий, ноги проваливались  не
так часто, как на болоте. ‚округ на снегу серели высохшие стебли  бурьЯна,
местами они казались чуть гуще, и ђыбак обходил эти  места,  выбираЯ,  где
было помельче. Ћн старалсЯ не спускатьсЯ в лощину,  боЯсь  залезть  там  в
сугробы,  на  пригорках  было  надежнее.  Ќо  их  след  слишком  отчетливо
обозначилсЯ на снегу - раз, оглЯнувшись, ђыбак испугалсЯ: так просто  было
их догнать даже ночью.  ЋглЯдываЯсь  вокруг,  он  подумал,  что  какой  бы
опасной длЯ них ни была дорога, котораЯ уже едва их не  погубила  сегоднЯ,
но, видимо, опЯть надо выбиратьсЯ на нее. ’олько на дороге можно  спрЯтать
среди других два своих следа,  чтобы  не  привести  за  собой  полицаев  в
лагерь.
   €з сгустившихсЯ ночных сумерек едва проступало снежное поле  с  редкими
пЯтнами кустарника, одинокими полевыми деревцами:  в  одном  месте  что-то
неЯсно зачернело, и, подойдЯ ближе, ђыбак увидел, что  это  валун.  „ороги
нигде не было. ’огда он круто повернул вверх - идти так стало труднее,  но
поЯвилась надежда, что наверху, за пригорком,  все-таки  поЯвитсЯ  лес.  ‚
лесу удалось бы скрытьсЯ, потому что полицаи врЯд ли сразу сунутсЯ  следом
-  наверно,  сначала  подумают  и  тем  дадут  возможность  оторватьсЯ  от
преследователей.
   ђыбак не впервые попадал в такое положение, но всЯкий  раз  ему  как-то
удавалось  вывернутьсЯ.   ‚   подобных   случаЯх   выручали   быстрота   и
находчивость, когда единственно правильное решение принималось без секунды
опозданиЯ. € он уходил. ’ут тоже была такаЯ  возможность,  по  неизвестной
причине предоставленнаЯ им полицаЯми, и он бы отлично  воспользовалсЯ  ею,
если бы не ‘отников.  Ќо  с  ‘отниковым  далеко  не  уйдешь.  Ћни  еще  не
взобрались на холм,  как  напарник  в  который  уж  раз  трудно  закашлЯл,
несколько минут тело его мучительно содрогалось,  как  будто  в  напрасных
потугах выкашлЯть что-то. ђыбак остановилсЯ, потом  вернулсЯ  к  товарищу,
попробовал поддержать его под руку. Ќо ‘отников с трудом стоЯл на ногах, и
он опустил его на твердый, вылизанный ветром снег.
   - —то, плохо?
   - ‚идно, не выбратьсЯ...
   ђыбак промолчал - ему не хотелось заводить о том  разговор,  неискренне
обнадеживать или утешать, он сам толком не знал, как выбратьсЯ. €  даже  в
какую сторону выбиратьсЯ.
   Ћн недолго постоЯл над ‘итниковым, который немощно скорчилсЯ  на  боку,
подобрав раненую ногу. ‚ сознании ђыбака начали  перемешиватьсЯ  различные
чувства к нему: и невольнаЯ жалость оттого, что столько  досталось  одному
(мало было болезни, так еще и подстрелили), и  в  то  же  времЯ  поЯвилась
неопределеннаЯ досада-предчувствие - как бы этот ‘отников не  навлек  беды
на обоих. ‚ этом изменчивом и неуловимом  потоке  чувств  все  чаще  стала
напоминать  о  себе,  временами  заглушаЯ  все   остальное,   тревога   за
собственную жизнь. Џравда, он старалсЯ гнать ее от себЯ  и  держатьсЯ  как
можно спокойнее. Ћн понимал, что страх за свою жизнь - первый шаг на  пути
к растерЯнности: стоит только поддатьсЯ  испугу,  занервничать,  как  беды
посыплютсЯ одна за другой. ’огда уж навернЯка крышка.  ’еперь  же  хотЯ  и
пришлось туго, но не все еще, возможно, потерЯно.
   - ’ак. ’ы подожди.
   Ћставив ‘отникова, где тот лежал на снегу, ђыбак  потащилсЯ  по  склону
вверх, чтобы осмотретьсЯ. …му все казалось, что за холмом лес. Ћни столько
уже прошли в этой ночи, и если шли правильно, то должны  очутитьсЯ  где-то
поблизости от леса.
   Џлохо, что совсем пропал месЯц и поодаль ничего не было  видно  -  ночь
тонула в морозной туманной мгле: глухие предутренние сумерки  обволакивали
все вокруг. ’ем не менее леса  поблизости  не  было.  ‡а  пригорком  опЯть
простиралось неровное, с пологими холмами поле, на котором  что-то  смутно
серело, наверно рощица, очень уж куцаЯ рощица - гривка в поле, не  больше.
‚сюду виднелись неопределенные пЯтна,  темные  брызги  бурьЯна,  размытые,
нечеткие  силуэты  кустов.  Џо  вот  из   снежного   полумрака   выглЯнула
коротенькаЯ прЯмаЯ черта -  обозначилась  на  земле  и  исчезла.  ђыбак  с
неожиданной легкостью заторопилсЯ к ней ближе и не заметил,  как  черточка
эта как-то вдруг  превратилась  на  снегу  в  темноватую  полоску  дороги.
„овольно накатаннаЯ, с уезженными колеЯми и  следами  конских  копыт,  она
Явилась как никогда кстати. ђыбак завернул назад и легко сбежал с пригорка
к скрюченному на снегу ‘отникову.
   - „орога тут! ‘лышь!
   ’от вЯло  приподнЯл  кругловатую,  неестественно  маленькую  в  пилотке
голову, заворошилсЯ, вроде начал вставать.
   - ‘ дороги где-нибудь сошмыгнем - не найдут.  ’олько  бы  успеть  -  не
напоротьсЯ на какого черта.
   ‘ помощью ђыбака ‘отников молча поднЯлсЯ, непослушными пальцами удобнее
охватил ложе винтовки.
   Ћни медленно побрели к дороге. ђыбак тревожно оглЯдывалсЯ в сумерках  -
не покажутсЯ ли где люди. …го напрЯженный взглЯд привычно обшаривал  поле,
с наибольшим усилием стремЯсь проникнуть туда, где исчезал  дальний  конец
дороги. € вдруг совершенно неожиданно длЯ себЯ он заметил,  что  небо  над
полем как будто проЯснилось, сделалось светло-синим, звезды притушили свой
блеск, только самые крупные еще Ярко  горели  на  небосклоне.  ќтот  Явный
признак рассвета взволновал его больше,  чем  если  бы  он  увидел  людей.
—то-то в нем передернулось, подалось вперед,  только  бы  прочь  от  этого
голого, предательски светлеющего полЯ.  Ќо  ноги  были  налиты  неодолимой
усталостью, к тому  же  сзади  едва  ковылЯл  ‘отников.  •очешь  или  нет,
приходилось медленно тащитьсЯ подвернувшейсЯ дорогой - другого  выхода  не
было.
   ЏонЯв это, он приглушил в себе нетерпение,  тверже  сжал  зубы.  Ћн  ни
слова не сказал ‘отникову - тот и так едва брел, видно расходуЯ  последние
свои силы, и у ђыбака что-то сдвинулось внутри - он  уже  знал:  удачи  не
будет. Ќочь кончалась и тем снимала с них свою  опеку,  день  обещал  мало
хорошего. € ђыбак с поникшей  душой  смотрел,  как  медленно  и  неуклонно
занималось  зимнее  утро:  светлело  небо,  из-под  ночных  сумерек  Яснее
проступал  снежный  простор,  дорога   впереди   постепенно   длиннела   и
становилась видной далеко.
   Џо этой дороге они потащились в сторону рощи.


        8

   ‘отников не хуже ђыбака видел, что ночь на исходе, и  отлично  понимал,
чем длЯ них может обернутьсЯ это преждевременное утро.
   Ќо он шел. Ћн  собрал  в  себе  все,  на  что  еще  было  способно  его
обессилевшее  тело,  и,  помогаЯ  себе  винтовкой,  с   огромным   усилием
передвигал ноги. Ѓедро его  мучительно  болело,  стопы  он  не  чувствовал
вовсе, мокрый от крови бурок смерзсЯ и закостенел;  другой,  не  до  конца
надетый, неуклюже загнулсЯ на половине голенища, то и дело загребаЯ снег.
   Џокамест они добрели до леска, рассвело еще больше.  ‘тало  видно  поле
окрест, покатые под снегом холмы;  слева,  поодаль  от  дороги,  в  лощине
тЯнулись заросли мелколесьЯ, кустарник, но, кажетсЯ,  это  был  тот  самый
кустарник, из которого они вышли. Ѓольшого же  леса,  который  сейчас  так
нужен был им, не оказалось даже на горизонте - будто он провалилсЯ за ночь
сквозь землю.
   ђыбак, как обычно, настойчиво  стремилсЯ  вперед,  что,  впрочем,  было
понЯтно: они шли как по лезвию бритвы, каждую секунду их  могли  заметить,
догнать, перехватить. Љ счастью, дорога все еще лежала пустаЯ,  а  хвойный
клочок впереди хотЯ и  медленно,  но  все-таки  приближалсЯ.  ЋпираЯсь  на
винтовочный приклад и сильно хромаЯ, ‘отников сквозь боль то и дело бросал
туда нетерпеливые взглЯды - он жаждал скорее дойти, и  не  столько  затем,
чтобы скрытьсЯ с дороги, а больше чтобы обрести покой.
   Ќа беду, не успели они одолеть и  половины  пути  к  этой  рощице,  как
ђыбак, выругавшись, будто вкопанный, встал на дороге.
   - ’вое-мое! ќто ж кладбище!
   ‘отников вскинул голову - действительно, теперь уже стало  видать,  что
хвойный клочок, показавшийсЯ им рощицей, на деле был  сельским  кладбищем:
под  раскидистыми  ветвЯми  сосен  Ясно  виднелись  несколько   деревЯнных
крестов, оградка и кирпичный памЯтник в  глубине  на  пригорке.  Ќо  самое
худшее было в том, что из-за сосен выглЯдывали  соломенные  крыши  близкой
деревни: ветер, видно было, косо тЯнул в небо хвост дыма из трубы.
   ђыбак высморкалсЯ, рассеЯнно вытер пЯтерней нос.
   - Ќу, куда детьсЯ?
   „еватьсЯ действительно было некуда, но и  не  стоЯть  же  так,  посреди
дороги. € они, еще более приунывшие и встревоженные, потащились к деревне.
   Џоначалу им вроде везло: деревнЯ, наверно, только  еще  просыпалась,  и
они, никого не встретив на своем пути, благополучно добрались до кладбища.
ђазных следов тут было в избытке - на дороге и возле нее в поле. Џо  слабо
обозначенной на снегу тропинке они поспешно свернули  под  низко  нависшие
ветви  сосен.  Ћбычно  ‘отников  с  трудом  преодолевал  в  себе  какое-то
пугающе-брезгливое чувство при виде этого  печального  пристанища,  всегда
старалсЯ обойти его, не задерживаЯсь. Ќо теперь  это  кладбище,  казалось,
послано богом длЯ их спасениЯ - иначе  где  бы  они  укрылись  на  виду  у
деревнЯ.
   Ћни  торопливо  прошли  мимо  свежего,  еще  не   присыпанного   снегом
глинистого бугорка детской  могилки,  и  раскидистые  суковатые  сосны  да
несколько оград на снегу заслонили их от деревенских окон. €дти тут  стало
легче - ‘отников, усердно помогаЯ себе руками, хваталсЯ то за крест, то за
комель  дерева  или  штакетник  ограды.  ЏорЯдком  отойдЯ  от  дороги,  он
подобралсЯ к толщенному комлю  сосны  и  тЯжело  рухнул  в  снег.  ‡а  эту
проклЯтую ночь все  в  нем  исстрадалось,  намерзлось,  зашлось  глубинной
неутихающей болью.
   Ћн страдал от своей физической беспомощности и лежал, прислонЯсь спиной
к шершавому комлю сосны, закрыв глаза, чтобы  не  встретитьсЯ  взглЯдом  с
ђыбаком, не начать с ним разговор. Ћн знал, о чем будет этот  разговор,  и
избегал его. Ћн чувствовал себЯ почти виноватым оттого, что, страдаЯ  сам,
подвергал риску товарища, который без него, конечно, был  бы  уже  далеко.
ђыбак был здоров, обладал  большей,  чем  ‘отников,  жаждой  жить,  и  это
налагало  на  него  определенную  ответственность  за  обоих.  ’ак   думал
‘отников, нисколько  не  удивлЯЯсь  безжалостной  настойчивости  ђыбака  в
попытках выручить его минувшей ночью. Ћн относил это к обычной  солдатской
взаимовыручке и не имел  бы  ничего  против  ђыбаковой  помощи,  будь  она
обращена к кому-нибудь третьему. Ќо сам он, хотЯ и был ранен, ни за что не
хотел признать себЯ слабым, нуждавшимсЯ в посторонней помощи  -  это  было
длЯ него непривычно и противно всему его существу. Љак  мог,  он  старалсЯ
справитьсЯ с собой сам,  а  там,  где  это  не  получалось,  умерить  свою
зависимость от кого бы то ни было. € от ђыбака тоже.
   Ћднако ђыбак, видно  мало  вникаЯ  в  переживаниЯ  товарища,  продолжал
заботитьсЯ о нем и, немного передохнув, сказал:
   - Џодожди тут, а Я подскочу. ‚он хата близко. ‚  случае  чего  в  гумне
перепрЯчемсЯ.
   "Џодождать - это хорошо, - подумал ‘отников, - лишь бы не идти".  †дать
он готов был долго, только бы дождатьсЯ чего-нибудь обнадеживающего. ђыбак
устало поднЯлсЯ на ноги, взЯл карабин. —тобы  тот  не  бросилсЯ  в  глаза,
перехватил его,  словно  палку,  за  конец  ствола  и  широко  зашагал  по
заснеженным буграм могил. ‘отников раскрыл глаза, повернувшись немного  на
бок, подобрал поближе винтовку. Њежду стволов сосен совсем  недалеко  была
видна крайнЯЯ изба  деревни,  развалившийсЯ  сарай  при  ней;  на  старом,
покосившемсЯ тыне ветер трепал какую-то забытую трЯпку.
   ‹юдей там как будто не было.
   ђыбак вскоре пропал из его полЯ зрениЯ, но в деревне  по-прежнему  было
тихо и пустынно. —тобы удобнее пристроить раненую ногу, ‘отников ухватилсЯ
за шероховатую, в лишаЯх палку ограды, и та, тихо хрустнув, осталась в его
руке. Њогила была стараЯ, наверно, давно заброшеннаЯ, в ее  ограде  из-под
снега торчал одинокий камень, не было  даже  креста.  ‘трухлевшаЯ  оградка
доживала свой век - видно, это было последнее, что осталось от человека на
земле. € вдруг ‘отникову стало нестерпимо  тоскливо  на  этом  деревенском
кладбище, среди могильных оград и камней,  гнилых,  покосившихсЯ  крестов,
глЯдЯ на которые он с печальной иронией подумал: "‡ачем? ‡ачем  весь  этот
стародавний обычай с памЯтниками,  который,  по  существу,  не  более  чем
наивнаЯ попытка человека продлить свое присутствие на земле после  смерти?
Ќо разве это возможно? € зачем это надо?
   Ќет, жизнь - вот единственнаЯ реальнаЯ ценность длЯ всего сущего и  длЯ
человека тоже. Љогда-нибудь в совершенном человеческом обществе она станет
категорией-абсолютом, мерой и ценою всего.  ЉаждаЯ  такаЯ  жизнь,  ЯвлЯЯсь
главным смыслом живущего, будет не меньшею ценностью длЯ общества в целом,
сила и гармониЯ которого определЯтсЯ счастьем всех его членов.  Ђ  смерть,
что ж  -  смерти  не  избежать.  ‚ажно  только  устранить  насильственные,
преждевременные смерти, дать  человеку  возможность  разумно  и  с  толком
использовать и без того не так уж продолжительный свой срок на земле. ‚едь
человек при всем его невероЯтном могуществе, наверно, долго еще  останетсЯ
все таким же физически легко уЯзвимым,  когда  самого  маленького  кусочка
металла более чем достаточно, чтобы навсегда  лишить  его  единственной  и
такой дорогой ему жизни.
   „а, физические способности человека ограничены в своих возможностЯх, но
кто определит возможности его духа? Љто  измерит  степень  отваги  в  бою,
бесстрашие и твердость перед лицом врага, когда человек, начисто  лишенный
всЯких  возможностей,   оказываетсЯ   способным   на   сокрушающий   взрыв
бесстрашиЯ?"
   ‘отников на всю жизнь запомнил,  как  летом  в  полевом  шталаге  немцы
допрашивали пожилого седого полковника, искалеченного в бою, с  перебитыми
кистЯми рук, едва живого. ќтому полковнику, казалось, просто неведомо было
чувство страха, и он не говорил, а метал в гестаповского  офицера  гневные
слова против ѓитлера, фашизма и всей их ѓермании. Ќемец мог бы  прикончить
его  кулаком,  мог  застрелить,  как  за  час  до  того   застрелил   двух
политруков-пехотинцев, но этого человека он даже не унизил  ругательством.
Џохоже, что он впервые услышал такое и просто опешил, потом  схватилсЯ  за
телефон,  что-то  доложил  начальству,   видно   ожидаЯ   решениЯ   свыше.
ђазумеетсЯ, полковника затем расстрелЯли,  но  те  несколько  минут  перед
расстрелом были его триумфом, его последним подвигом,  наверно,  не  менее
трудным, чем на поле боЯ; ведь не  было  даже  надежды,  что  его  услышит
кто-то из своих (они случайно оказались рЯдом, за стенкой барака).
   Њедленно и все глубже промерзаЯ, ‘отников терпеливо поглЯдывал на  край
кладбища, где сразу же, как только он поЯвилсЯ, увидел ђыбака. ‚место того
чтобы пойти напрЯмик,  ђыбак  старательно  прошел  вдоль  ограды  к  полю,
наверное, чтобы не было видно из деревни, и только потом повернул к  нему.
Њинуту спустЯ он был уже рЯдом и, запыхавшись, упал под сосной.
   - Љажись, порЯдок. Џонимаешь, там хата, клЯмка  на  щепочке.  Џослушал,
будто никого...
   - Ќу?
   - ’ак это, понимаешь... Њожет, Я тебЯ заведу, погреемсЯ, а потом...
   ђыбак умолк в нерешительности, озабоченно поглЯдел в  утренний  простор
полЯ,  который  уже  был  виден  далеко.  ѓолос  его   сделалсЯ   каким-то
неуверенным, будто виноватым, и ‘отников догадалсЯ.
   - Ќу что ж! џ останусь.
   - „а, знаешь, так лучше будет, - заметно обрадовалсЯ  ђыбак.  -  Ђ  мне
надо... ’олько где тот чертов лес, не пойму. ‡аблудились мы.
   - ‘просить надо.
   -  ‘просим...  Ђ  ты  это,  потерпи  пока.  Џотом,  может,   переправим
куда-нибудь. Џонадежнее.
   - ‹адно, ладно, - нарочито бодрым тоном ответил на это ‘отников.
   - € ты не беспокойсЯ,  Я  договорюсь.  Ќакажу,  чтоб  смотрели,  и  все
прочее.
   ‘отников молчал. ‚ общем, все было логично и, пожалуй,  правильно,  тем
не менее что-то обидное  шевельнулось  в  его  душе.  Џравда,  он  тут  же
почувствовал, что это от слабости и как следствие проклЯтой ночи.  Ќа  что
было обижатьсЯ? ЋтношениЯ их вполне равноправные, никто никому не  обЯзан.
€ так, слава богу, ђыбак длЯ него сделал все,  что  было  возможно.  Њожно
сказать, спас при самых безнадежных обстоЯтельствах, и теперь пришло времЯ
развЯзать ему руки.
   - —то ж, тогда пошли. Џока никого нет.
   ‘отников первым попыталсЯ поднЯтьсЯ,  но  только  чуть  двинул  раненой
ногой, как его пронзила такаЯ лютаЯ  боль,  что  он  вытЯнулсЯ  на  снегу.
‚ыждав минуту, кое-как совладел с собой и, крепко сжав зубы, поднЯлсЯ.
   Џо краю пригорка между молодых сосенок они сошли с кладбища.  Ќевдалеке
попалась хорошо утоптаннаЯ стежка, котораЯ привела их на голый,  ничем  не
огороженный двор. Ќесколько на отшибе от села стоЯла довольно большаЯ,  но
уже стараЯ,  запущеннаЯ  изба  с  замазанными  глиной  углами,  выбитым  и
заткнутым  какой-то  трЯпкой  окошком.  ‚  почерневшем  пробое  на   двери
действительно торчала наспех воткнутаЯ щепка -  наверно,  кто-то  недалеко
вышел, и дома никого не осталось. ‘отников  подумал,  что  так,  может,  и
лучше: по крайней мере на первых порах обойдутсЯ без объЯснений, не  очень
приЯтных в подобных случаЯх.
   ђыбак вынул щепку, пропустил  в  сени  напарника,  дверь  тихо  прикрыл
изнутри. ‚ сенЯх было темновато. Џод стенами громоздились какие-то  кадки,
разнаЯ  хозЯйскаЯ  рухлЯдь,  стоЯл  громадный,  окованный  ржавым  железом
сундук; угол занимали жернова. ‘отников уже  видел  однажды  это  нехитрое
деревенское  приспособление  длЯ  размола  зерна:  два  круглых  камнЯ   в
неглубоком Ящике и укрепленнаЯ где-то  вверху  палка-вертушка.  Њаленькое,
затЯнутое паутиной окошко в стене позволило им отыскать дверь в избу.
   ЋпираЯсь о стену, ‘отников кое-как добралсЯ до этой  двери,  с  помощью
ђыбака перелез высокий порог. €зба встретила их затхлою смесью  запахов  и
теплом. Ћн протЯнул руку к ободранному боку печи - та была свеженатоплена,
и в его тело хлынуло такое блаженство, что он не сдержал  стона,  наверно,
впервые прорвавшегосЯ за всю эту ужасную ночь. Ћн обессиленно опустилсЯ на
коротенькую скамейку возле печи, едва  не  опрокинув  какие-то  горшки  на
полу. Џока устраивал ногу, ђыбак заглЯнул за  полосатую  рогожку,  которой
был занавешен проход в другую половину  избы,  -  там  раза  два  тихонько
проскрипела кровать. ‘отников напрЯг слух - сейчас  должно  было  решитьсЯ
самое длЯ них главное.
   - ‚ы одни тут? - твердым голосом спросил ђыбак, стоЯ в проходе.
   - Ќу.
   - Ђ отец где?
   - ’ак нету.