‚асилий ”едорович •омченко. Џри опознании

Ћцените этот текст:
‚асилий ”едорович •омченко. Џри опознании - задержать

Џовесть

-----------------------------------------------------------------------
•омченко ‚. Џри опознании - задержать: Џовести:
Ђвторизованный перевод с белорусского ѓалины Ћстровской.
Њн.: Њаст. лiт., 1989. - 448 с.
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 19 декабрЯ 2003 года
-----------------------------------------------------------------------

‚ книгу белорусского прозаика ‚.•омченко (род. в 1919 г.) вошли три
остросюжетные повести. †изни белорусского поэта-демократа ”.Ѓогушевича
посвЯщена повесть "Џри опознании - задержать". Ћ чекистах, их борьбе с
врагами революции в годы гражданской войны повесть "Ћблава". "‘леды под
окном" - психологический детектив.

Ћх, тЯжкаЯ долЯ! Ћдна мне надежда -
‘ землею смешатьсЯ. ‘лезами разлитьсЯ*.
______________
* ‡десь и дальше в повести стихи в переводе ’атьЯны ‘адовской.

...с каждым годом с глаз моих чешуина за чешуиной спадает пелена,
застилающаЯ мир, и обнажаетсЯ во всей своей мерзости та грЯзь, котораЯ,
точно короста, толстым слоем покрывает все гноище; горе тому, кто в
ослеплении примет его за многоцветную палитру.

ѓоворЯт, что с вами
Ќужно, как с волками.
џ ж по-волчьи не умею
Ќи выть, ни есть, ни жить.

”рантишек Ѓогушевич

‘удебный следователь г.Ѓогушевич в совершенстве владеет своей
профессией, в силу чего количество нераскрытых им преступлений из числа
порученных ему длЯ расследованиЯ весьма невелико... Џо рЯду следственных
дел он не всегда принимал к сведению мои указаниЯ и без достаточных на то
оснований, исходЯ Якобы из соображений так называемой гуманной
целесообразности, отказывалсЯ привлекать к судебной ответственности лиц,
которых надобно было привлечь...

€з аттестационного материала
товарища прокурора
на судебного следователЯ ”.Љ.Ѓогушевича.

‘удебный следователь Ѓогушевич, помимо выдающихсЯ моральных качеств,
отличалсЯ исчерпывающим знанием каждого дела, аккуратностью и трудолюбием.

Џредседатель Ќежинского окружного суда
‹.€.‹анге.

ѓ‹Ђ‚Ђ Џ…ђ‚Ђџ

‚се истории, грустные и веселые, счастливые и несчастливые, начинаютсЯ
чаще всего утром. “тром началась и эта историЯ.
…ще во вторник судебный следователь ”рантишек Ѓогушевич договорилсЯ со
своим помощником Џотапенко и делопроизводителем „авидченко поехать в
субботу с ночевкой на рыбалку. „авидченко рассказывал, что на ‘ейме началсЯ
щучий жор, хоть голый крючок закидывай - схватЯт. Ѓогушевич и снасть
приготовил: удочку длЯ живцов, удочку длЯ щук, донку, сачок, кукан. Ђ жена,
ѓабриэла - ѓаба, как он ее зовет, - купила тарани, сухой колбасы и полуштоф
водки. ‚се эти дни ”рантишек жил ожиданием рыбалки - очень уж он любил
отвести душу на реке. Ќо в четверг утром, как только он пришел на службу, к
нему в кабинет Явились „авидченко и Џотапенко, и Џотапенко бросил ему на
стол папку с бумагами.
- Њое почтение, пан ”рантишек-Ѓенедикт. - Ћн часто с добродушной
насмешкой обращалсЯ так к Ѓогушевичу, ему, православному, было смешно, что
у католиков по нескольку имен. - ђыбалке нашей аминь. ЉомпаниЯ
разваливаетсЯ. Ќаслал черт новые преступлениЯ на нашу голову, и товарищ
прокурора приказал начать следствие немедленно. „ва дела - кража и поджог.
Џотапенко служит первый год, человек молодой, а уже с животиком,
полноватый, невысокий, с круглыми женскими плечами и лысиной на макушке.
Џарень он простой, свойский, перед начальством не выслуживаетсЯ, не
фискалит - качества, высоко ценимые на любой службе. Ѓогушевич подружилсЯ с
ним сразу, с первых дней. Џотапенко любил компанию, любил опрокинуть
рюмку - у него в столе частенько можно было найти бутылку водки или
наливки. Џравда, работает не очень рьЯно, лишнего на него не нагрузишь.
•олостЯк, но вот-вот оженЯт. “ его матери-вдовы, ѓлинской-Џотапенко,
мелкопоместной дворЯнки, есть в этом же Љонотопском уезде поместье да в
самом Љонотопе - дом, где и живет в двух комнатах ее единственный сын и
наследник Ђлексей. Ћстальные комнаты сдаютсЯ квартирантам.
- Љаюк рыбалке, - повторил Џотапенко.
- Ќу и что такого, что Љабанов приказал, - сказал „авидченко. -
Џодумаешь, Љабанов. Ђ мы шмыг - и на речку, - и прыснул смешком.
- „орогой ‹еонардо да ‚инчи, - покачал головой Џотапенко, - поедешь, а
он тебе такое влепит в аттестацию, что с ней даже в тюрьму не примут.
„авидченко - сын местного многодетного провизора - человек себе на
уме, и все его уловки направлены только на то, чтобы извлечь длЯ себЯ
какую-нибудь выгоду, пусть копеечную. •удущий, длинный, с патлами, как у
семинариста. ђуки у него всегда потные, и перед тем как поздороватьсЯ, он
сперва вытирает их о волосы. €мЯ ‹еонард было дано ему словно с расчетом на
прозвище, вот и звали его все иронически ‹еонардо да ‚инчи.
Џотапенко пододвинул принесенную им папку Ѓогушевичу, который уже сел
за стол, сам бухнулсЯ в кресло напротив, достал из кармана пачку папирос в
Яркой упаковке, кинул на папку.
- †ертвую всю пачку. ”ранцузские. ‡накомый отставной капитан подарил.
Ѓогушевич спрЯтал пачку в Ящик стола. ‚зЯл в руки папку.
- Ђлексей, - повернулсЯ он к Џотапенко, взглЯнул на него
подозрительно. - —то-то ты больно весел, неужто рад, что не удастсЯ
порыбачить? - ‘ подозрением он смотрел потому, что Џотапенко был мастер
разыгрывать, и Ѓогушевич нередко попадалсЯ на его удочку. - „урачишь менЯ,
Ђлексей, ну, признавайсЯ. …й-богу, дурачишь.
- ‚от те крест, Љазимирович, - торопливо перекрестилсЯ Ђлексей. - „а
ты на резолюцию взглЯни.
€ Ѓогушевич поверил; острый холодок раздражениЯ шевельнулсЯ в груди.
ЌахмурилсЯ, развЯзал тесемки, уставилсЯ в бумаги.
- —ерт бы побрал этих преступников, - вздохнул Џотапенко. - Ќе могут
дать нам хоть неделю покоЯ. ‘говорились бы, сказали бы друг другу: давайте,
панове, не будем в этом месЯце ни красть, ни убивать...
- Ђга, - не дал ему кончить „авидченко, - а за что бы нам тогда
жалованье платили?
- Њилейший ‹еонардо да ‚инчи, пожарникам платЯт, пусть и нет пожаров.
’ак? ’ак. Ќу, ладно, не торчи здесь, иди к себе. ’уда кто-то зашел. - €
Џотапенко слегка подтолкнул его к двери.
„авидченко потопталсЯ еще немного и вышел, низко наклонив голову,
чтобы не ударитьсЯ о притолоку.
- “строить бы варфоломеевскую ночь всему этому сброду, - продолжал
фантазировать Џотапенко, - и очистить от него нашу необъЯтную империю.
Ѓогушевич молча читал бумаги и даже не взглЯнул на своего помощника,
который свободно развалилсЯ в кресле, обхватив сложенными руками живот.
Џоддавшись настроению упорно молчавшего Ѓогушевича, замолк и Џотапенко,
наблюдал с любопытством, как тот хмурилсЯ, мрачнел, как морщилсЯ его
широкий лоб, сердито щурились глаза и, оторвавшись от бумаг, на миг
застывали. Џотапенко любил этого лобастого, с пышными шлЯхетскими усами,
спокойного и твердого в своих убеждениЯх человека, казавшегосЯ на первый
взглЯд нелюдимым, любил и был рад, что посчастливилось служить с ним
вместе. € завидовал его дару следователЯ. Ђ у Ѓогушевича и правда был некий
особый дар, нюх, чутье при расследовании преступлений. Џоэтому Џотапенко с
каждым очередным своим делом обращалсЯ за советом к старшему коллеге, и
Ѓогушевич никогда не отказывал, помогал, учил и сам бралсЯ вести допрос.
- ќх, ”ранц-Ѓенедикт, был бы лучше ты прокурором вместо Љабанова, -
вздохнул Џотапенко. - ‚идит бог, было бы куда приЯтней служить.
- Ђлексей! - вдруг удивленно вскрикнул Ѓогушевич. - ’ут же жалоба
твоей матушки... ѓлинской-Џотапенко, вдовы отставного штаб-ротмистра...
- ‡наю, - сказал безучастно Џотапенко, не менЯЯ позы - он по-прежнему
сидел, обхватив руками живот. - Љто-то поджег конюшню, седло украл. „а
кони-то целы, в ночном были.
Ѓогушевич стал читать жалобу вслух:
"Џокорно прошу найти поджигателей, этих разбойников, которые из мести
подожгли конюшню в моем имении... Ћни и все имение сожгут, если их не
наказать по всей строгости. Џолагаю, что пожар устроили мужики с хутора
Љорольцы. €мена тех, кто мог совершить поджог, прилагаю..." Ѓогушевич читал
и кидал на Џотапенко короткие пытливые взглЯды. - Ћ, да тут целый список.
€нтересуешьсЯ? - и протЯнул ему сшитые вместе три листа ветхой пожелтевшей
бумаги.
- Ќе надо, - отмахнулсЯ Џотапенко. - џ же читал. Њаман моЯ немного
того. ‚ каждом мужике видит пугачевца.
- Ђ на жалобе резолюциЯ Љабанова. - Ѓогушевич повернул лист наискосок
и снова прочитал вслух: "Ѓогушевичу! Џрошу отложить все прочие дела и
немедленно выехать на место преступлениЯ, так как в противном случае следы
поджога могут быть уничтожены". Ѓогушевич хмыкнул, сердитаЯ усмешка
скривила его губы. - Љак будто господин прокурор не знает, что у менЯ есть
незаконченные дела и не менее срочные. Ђлексей, что там у вас за конюшнЯ?
- Ќа двенадцать лошадей, да чуланы длЯ овса и сбруи. Ѓог с ней, с этой
конюшней.
- ’ак возьми назад жалобу, и поставим точку.
- Ђ вот этого не могу. ’ы представлЯешь, что маман со мной сделает?
ђублика не пришлет. Ќет-нет... - замахал руками Џотапенко, - тут совсем
другое надо... - Ћн на секунду задумалсЯ, потом встал с кресла. - Џлюнуть
на все и ехать на рыбалку. Ђ прокурору скажем, что помчались в Љорольцы. Ђ?
Љонюшню все равно не воротишь и поджигателей не найдешь.
‚ усах Ѓогушевича затаилась ироничнаЯ усмешка.
- Ђ что, может, и правда? - сказал он. - Ѓросим все дела да махнем на
‘ейм. Ќе на ‘ейм, так на …зуч. Џусть все эти жалобы мыши сгрызут. ‘ъездим
днЯ на три, верно?
- Ђ Я о чем говорю? - обрадовалсЯ Џотапенко, принимаЯ слова Ѓогушевича
всерьез. - „ела подождут.
‚ кабинет вошел товарищ прокурора Љабанов.
Ѓыл Љабанов дороден, лицо полное, с нездоровой краснотой, ни морщинки
на нем, гладкое, моложавое - типичное лицо человека, страдающего
полнокровием. ‚сем своим видом - тем, как поздоровалсЯ, протЯнул с
доброжелательной улыбкой руку Ѓогушевичу - Љабанов как бы подчеркивал, что
зашел с добрыми намерениЯми и никаких отчетов требовать не будет. Ћднако
сразу же завел разговор о служебных делах.
- ‚ы, ”ранц Љазимирович, познакомились уже с бумагами? - кивнул он на
стол, где лежала папка. - Ќа место пожара надо ехать как можно быстрей.
- ЏознакомилсЯ, - ответил Ѓогушевич, усевшись за стол. - Ќо право же,
€ван ”едосович, у менЯ есть более ответственное расследование - убийство.
‚ы же это знаете...
Љабанов ничего не сказал, задумалсЯ. ђешать с ходу он не умел, да и не
пыталсЯ, был осторожен, особенно если вопрос был спорным и окончательное
решение зависело от него одного. Ђ часто просто не знал, как правильно
решить. ’огда долго и обстоЯтельно советовалсЯ то с одним, то с другим,
искал ответа в комментариЯх к “ложению, в статутах, юридических
справочниках. Ќо уж если приходил к какому-нибудь выводу, твердо стоЯл на
своем, нерушимый, как каменнаЯ глыба, - ни переспорить, ни сдвинуть. …му за
пЯтьдесЯт, товарищем прокурора служит давно, а надежда на повышение по
службе не сбывалась, напротив, с течением времени становилась все более
призрачной.
’ем большее он проЯвлЯл рвение, влезал во все, даже пустЯковые вопросы
следствиЯ, в разбор жалоб - в то, что было делом следователЯ, и только его.
ќтот неустанный, мелочный надзор, постоЯнные подсказки и напоминаниЯ
раздражали Ѓогушевича. Ќе любил Ѓогушевич Љабанова, но терпел - начальников
не выбирают. Њежду ними нередко бывали стычки. Љабанову не очень-то
нравилось, когда его поправлЯли, указывали на его ошибки. Ѓогушевич,
особенно в начале их совместной службы, болезненно относилсЯ к опеке
Љабанова, нервничал, но затем смирилсЯ, понЯл, что Љабанова надо принимать
таким, какой он есть - не исправишь его, да и сам он не изменитсЯ. ‡акон
дает следователю полную независимость от прокурора, и Ѓогушевич в своих
отношениЯх с Љабановым прикрывалсЯ законом, как щитом. ’оварищ прокурора
хоть и чувствовал неприЯзнь Ѓогушевича, не пыталсЯ отомстить ему, сделать
какую-нибудь неприЯтность, считал, что любовь подчиненного к начальнику -
категориЯ необЯзательнаЯ. ќто было самым большим достоинством Љабанова.
- ‚от и после недавнего случаЯ он не обиделсЯ. ’огда товарищ прокурора
зашел сюда с дочкой-гимназисткой и маленьким сыном. ‚ кабинете был
полицейский исправник ‹аданка и понЯтые. Љабанов попросил дать ему
прочитать постановление по одному делу. Ѓогушевич дал черновик-проект,
Љабанов прочитал, с сущностью и выводами согласилсЯ, а потом принЯлсЯ
править стиль. ѓлЯнул на эти поправки Ѓогушевич и начал читать их вслух:
"€ван ”едосович, - сказал Ѓогушевич, - у менЯ написано: "“кусил урЯдника за
щеку". ‚ы написали после слова "укусил" слово "зубами". €нтересно, чем еще
можно укусить?" ‹аданка хмыкнул и, долго не раздумываЯ, подсказал: "Ђ вот
этой самой..." и похлопал себЯ по заду. Љомната вздрогнула от взрыва
хохота. € громче всех смеЯлась дочка Љабанова. Ќо покрасневший Љабанов
смолчал, даже и сам попыталсЯ улыбнутьсЯ.
‚от с таким начальником служил Ѓогушевич.
- џ знаю, что у вас убийство, - после долгого раздумьЯ сказал,
наконец, Љабанов. - ’ак вы же в основном все там сделали.
- Ќет еще.
- Џожар был, есть жалоба. Ђ жалобы должны рассматриватьсЯ в
обЯзательном порЯдке, - Љабанов сел в кресло, повернулсЯ к Џотапенко. - …му
бы вот расследовать, так нельзЯ - пожар-то у него в имении.
- Ќе по закону, - обрадовалсЯ Џотапенко. - €ван ”едосович, не к спеху
пожар, подождет.
- Љак это подождет? Ђ искать доказательства, следы поджога? ‚ы же сами
знаете - чем скорее прибудешь на место преступлениЯ, тем...
- “чил это, знаю. …сли не найдем поджигателей, Я уговорю мать, чтобы
взЯла жалобу обратно. •орошо?
‹ицо у Љабанова посветлело, повеселело, даже краснота словно схлынула,
дошла до нормы.
- Ќу, если так, то что ж, - сказал он, - можно подождать и сегоднЯ не
ехать. Џоедете, ”ранц Љазимирович, завтра. ‹адно?
- Џостараюсь, - ответил Ѓогушевич.
Љабанов еще немного посидел, спросил о том о сем, дал кое-какие
указаниЯ и вышел.
- Ќу что, махнем на ‘ейм? - обратилсЯ к Ѓогушевичу Џотапенко. - ЏрЯмо
сейчас.
- Ќет. Ћтложим на следующую неделю. Ђ сейчас иди, дорогой, занимайсЯ
своей кражей. Ќадеюсь, сегоднЯ ты, наконец, с ней разберешьсЯ.

Ѓогушевич осталсЯ один в своем кабинете. ‘ел, достал дело об убийстве,
раскрыл его.
„ело это по свидетельским показаниЯм, фабуле и квалификации
преступлениЯ было необыкновенно простое и страшное. ’упое чудовищное
убийство, какими и бывают в большинстве своем все убийства. „ве женщины,
конотопские мещанки „удка Ќаста и ‹уценко ‘ерафима, задушили головным
платком Џараску Љартузик, чтобы завладеть ее перстнем. Џозвали к себе (все
они были соседками), Џараска пришла с грудным ребенком, сели втроем на
крыльце - одна из женщин справа, другаЯ слева от гостьи - накинули ей на
шею петлей платок и потЯнули за концы. ‡адушенную Џараску оставили там же,
ребенка положили рЯдом и побежали сказать людЯм, что Џараска отчего-то
умерла...
Ѓогушевич уже допрашивал Ќасту и ‘ерафиму и с полдесЯтка свидетелей.
Ћсталось допросить еще несколько человек, нарисовать на месте схему
‘ерафиминого двора, взЯть чистовое заключение судебно-медицинского
эксперта. Џапка еще тонкаЯ, не успела разбухнуть от бумаг.
"Џараска хвасталась, - невольно начал Ѓогушевич читать показаниЯ
Ќасты, - что у нее есть дорогой перстень, за него можно купить пЯть коров.
‘ерафима и сказала: давай задушим ее, возьмем перстень, продадим и купим
себе по корове. ‘ерафима сказала, что задушить можно полотенцем. Џараска
пришла с тем перстнем на пальце, мы ее и задушили..."
Ѓыло заключение ювелира: перстень из золота низкой пробы, камень -
стекло под брильЯнт. –ена перстню - от силы восемь рублей.
Ѓогушевич не мог дальше читать, все это было чудовищно. …ще больше
поражало то, что задушеннаЯ Џараска и ‘ерафима - двоюродные сестры и у
обеих по трое маленьких детей. Ѓоже, какое убожество, какаЯ человеческаЯ
тупость, какаЯ нищета... Љонечно же, длЯ ‘ерафимы корова была недосЯгаемой
мечтой.
Ѓогушевич изо всех сил хлопнул папкой о стол, встал и начал ходить по
комнате. ‚печатлительный и отзывчивый по натуре, ”рантишек так и не привык
относитьсЯ спокойно к подобным судебным делам, чувства его еще не
притупились, как у коллег-следователей. Ѓолела душа, разрывалось сердце,
когда видел трупы, жертвы преступлений. Џод впечатлением виденного не мог
заснуть, целый день ничего не лезло в рот. ‚ такие минуты думалось - а не
сменить ли службу? “строитьсЯ куда-нибудь в канцелЯрию или поехать в
деревню учителем - опыт есть, учительствовал уже. €ли, наконец, переучитьсЯ
на землемера, агронома, врача. Ќе раз уже каЯлсЯ, что кончил юридический
лицей. ‡ачем его выбрал, чем привлекла эта профессиЯ - и сам понЯть не
может. Ћчень жалел и теперь жалеет, что не удалось окончить Џетербургский
университет. Ѓыл бы математиком, физиком, защитил бы диссертацию, учил бы
студентов... ”ормулы, теоремы, задачи, теории - и никаких убийств, трупов,
краж, разбоев, поджогов. Ќе болело бы вот так сердце за задушенную Џараску.
€ жил бы после университета в больших городах, а не в этом то пыльном, то
грЯзном в зависимости от времени года Љонотопе. ’ак нет, стал следователем,
охотником за преступниками, ищейкой. Љак гончаЯ собака, бегает теперь за
всЯкой дрЯнью, копаетсЯ в грЯзи, только и видит, что это самое дно жизни...
Џреступный мир, мир негодЯев, опустившихсЯ людей, от которых он и прочие
блюстители законности и порЯдка должны очищать общество. Љак метко сказал
знаменитый Љони: государственные учреждениЯ охраны порЯдка есть анальные
отверстиЯ общества, через которые извергаютсЯ все нечистоты... ‹учше не
скажешь.
Ќа днЯх Ѓогушевич написал одному приЯтелю в ‚ильно про свои чувства.
"Њне тЯжело жить на белом свете, как человеку, с которого содрали кожу, -
чуть дотроньсЯ чем-нибудь грубым, больно. Ђ мерзость жизни так по мне и
бьет, вокруг вижу одну ложь, жестокость, несправедливость, тупость,
невежество. ѓосподи боже мой, когда человек подобреет? Ћдин мой
подследственный сказал про себЯ: худо сделал, что на свет белый родилсЯ, а
еще хуже стало, когда свет тот узнал... ’ак, верно, может сказать каждый".
‚спомнил, что есть папиросы, подаренные Џотапенко, бросилсЯ к столу,
достал пачку, вытащил папиросу. ‡акурил, затЯнулсЯ дымом. € снова,
переполненный мыслЯми, переживаниЯми, принЯлсЯ ходить по кабинету, говорить
сам с собой.
- Ђ что, если и вправду, - промолвил он вслух, - бросить службу да и
уехать отсюда. —тоб не мотатьсЯ по селам и хуторам в стужу и слЯкоть, не
ночевать в гостиницах, где кишмЯ кишит клопами и тараканами, да в
хатах-мазанках и - самое главное - не иметь дела с такими вот убийствами.
€ начал прикидывать, куда бы переехать. Ђ если, к примеру, в —ернигов,
устроитьсЯ там в губернскую газету? ’ам можно печататьсЯ, есть земскаЯ
типографиЯ. ‚ этом губернском городе живет, в той самой газете работает его
однокашник по нежинскому юридическому лицею Џетро инкаренко. ‚от же
счастливчик, не пошел служить следователем. ЏечатаетсЯ, ведет
судебно-полицейскую хронику, иногда поЯвлЯютсЯ в газете его стихи. Љогда
Ѓогушевич жил в —ернигове, служил помощником делопроизводителЯ в губернском
управлении, они с Џетром почти ежедневно проводили вместе вечера в
компаниЯх, где случались и барышни, - они же были тогда холостЯки.
инкаренко хорошо играл на гитаре и пел романсы собственного сочинениЯ,
переведенные на русский Язык. Ѓывало, чтобы понравитьсЯ барышнЯм, начнет
таким надрывным голосом: "‚аши ручки белые, ваши ножки стройные днем и
ночью мне покоЯ не дают..." Ѓарышни млели от восторга. Ђ Ѓогушевич однажды
сказал: "Ќе кривлЯйсЯ. Њожно подумать, что у вас не было ’араса евченко. Ђ
ты про ножки..."
"Џро горе людское пой ты, - ответил ему инкаренко, - ты по натуре
народный заступничек, а Я - эстет". Ћни тогда сильно поссорились,
встречатьсЯ стали редко, дружбе пришел конец.
Ѓогушевич и совсем забыл бы о инкаренко, если бы месЯц назад не
прочитал в той же губернской газете его стихотворение. Ћно поразило
Ѓогушевича. инкаренко с болью писал про свою “краину, про соленую воду
„непра. „ословно стихотворениЯ Ѓогушевич теперь не помнил, но были там
такие строки: "Џочему в твоей воде соль, ‘лавЯнин ‘лавутич? ’ы ж собрал в
себЯ воду из ключей и лесных ручьев, она должна быть чистой и сладкой. Ђ ты
соленый. - џ потому соленый, - отвечал ‘лавутич-„непро, - что в мои берега
вливаютсЯ людские слезы и пот, горе, нужда селЯнские плачут, моей водой
глаза умывают..." Ѓогушевич сперва не поверил - неужто это тот самый
инкаренко, что некогда воспевал стройные ножки и белые ручки? Џослал ему
письмо, и тот ответил - да, стихотворение его, и написал: "„орогой друг
”рантишек, Я давно знаю, что в твоей душе скрываетсЯ поэт. Џрисылай,
браток, свои вирши в нашу газету..."
инкаренко знал еще со времен лицеЯ, что Ѓогушевич "болен поэзией".
Џисал тогда, как многие другие лицеисты. ќто были посвЯщенные друг другу
посланиЯ, злые эпиграммы на нелюбимых учителей и просто стихи про весну,
лето, чувства... Ѓогушевич писал по-польски, по-русски, по-белорусски,
пробовал писать и по-украински; написанное рвал, терЯл. ’еперь же писал
только на белорусском Языке. ‘тихи рождались между делом, на ходу, обычно в
одиночестве - в дороге, когда ждал оказии, в заезжих домах. Ѓывало, и в
служебном кабинете, когда заканчивал все срочные дела, не одолевали заботы
и хлопоты и он один сидел в тишине за столом. ’огда рука сама хватала
карандаш, тЯнулась к бумаге и на лист - чаще всего какой-нибудь служебный
бланк - ложились строка за строкой, строфа за строфой... Ќапишет,
прочитает, поправит, если есть охота и времЯ, и засунет в Ящик, да так, что
потом и не найти. € все же из написанного кое-что останетсЯ в душе и через
годы вспомнитсЯ, обретет новую жизнь в других, новых стихах, выйдет в
свет... Ќо это уже позже, через годы.
Ћднажды такой небольшой поэтический экспромт попалсЯ на глаза
Љабанову, когда тот изучал длЯ выступлениЯ в суде законченное Ѓогушевичем
уголовное дело. ‘тихи были написаны на обратной стороне протокола допроса
свидетелЯ и подшиты к делу. ‚ свое времЯ Ѓогушевич написал их на чистом
бланке, а после по рассеЯнности использовал бланк по назначению. ’оварищ
прокурора стихотворение прочитал, зашел к Ѓогушевичу. "Ќе понимаю, ”ранц
Љазимирович, что за стихи в деле? Ћни имеют какое-нибудь отношение к
свидетелю? џзык чудной. ‚ижу, что славЯнский, а какой - не пойму. Ќе
украинский, не русский и не польский". "Ѓелорусский, - сказал Ѓогушевич, но
не призналсЯ, что написал стихотворение он. - ќто народнаЯ песнЯ,
записаннаЯ возле ѓородни".
ђасхаживаЯ от стены до стены по кабинету с такими думами, Ѓогушевич
совсем забыл про папку, лежавшую на столе, и про то, что ему следовало
сейчас предпринЯть. ‡абыл, ушел в себЯ. ’акое бывало с ним часто, это
заложено в его характере. Ѓлизкие ему люди и даже просто знакомые давно
заметили за ним странность: беседует о чем-нибудь конкретном, кажетсЯ, весь
поглощен разговором и вдруг переключаетсЯ на нечто совсем иное, думает об
этом ином, живет иными мыслЯми и переживаниЯми, забыв об окружающем мире.
ѓлЯдит по-прежнему на собеседника, кажетсЯ, внимательно слушает, а глаза
бессмысленные, ничего не видЯт, парит где-то, погружаетсЯ в мечты и грезы.
Љогда он впадал в такое состоЯние, про него говорили, что он "витает в
облаках". ’олько жена ѓаба не могла привыкнуть к чудачествам мужа.
"”ранек, - раздраженно кричала она, - посмотри на менЯ, ты же не слышишь,
что Я тебе толкую".
Ѓывало, случалась размолвка с неприЯтным длЯ него человеком -
начальником или обвинЯемым, злость и обида сжимали сердце, так хотелось
Язвительно, резко ему возразить, крикнуть, осадить, дать сдачи, а нельзЯ. €
Ѓогушевич приказывал себе не волноватьсЯ, замолкал, слушал, что ему
говорили, а сам старалсЯ в это времЯ думать о чем-нибудь приЯтном, ограждал
себЯ мыслЯми, как воин доспехами, все, чего не хотел слышать, пропускал
мимо ушей, а значит, не впускал и в сердце. ќто умение отключатьсЯ от
эмоций, отрицательных длЯ него, впечатлительного и чуткого человека, было
защитой от душевных травм и неприЯтностей...
€ вот, забыв, что на столе у него лежит незаконченное дело об
убийстве, Ѓогушевич думал не о нем, а о —ернигове и о том, как туда
переехать.
„ревний зеленый —ернигов на тихой красивой „есне очень понравилсЯ ему
еще тогда, когда он там служил. ЏомнитсЯ, даже стихотворение о нем написал.
Ђ главное, там газета, а в той газете работает его однокашник поэт
инкаренко.
"...‚ твоей душе скрываетсЯ поэт... Џрисылай, браток, свои вирши..." -
вспомнилось недавнее письмо инкаренко.
- € пришлю, - сказал он. - Џришлю. - ЋстановилсЯ в задумчивости возле
стола, постоЯл неподвижно, будто окаменел. € тотчас его охватило давно
знакомое волнующее чувство, заковало в звонкие цепи, и Ѓогушевич осталсЯ с
глазу на глаз с этим неодолимым чувством. ‚ голове закружились слова,
фразы, замелькали образы, и его словно подкинуло бог знает в какую высь, в
какой мир...
Ћн схватил перо, выдернул из стопки бумаги чистый лист. ‚ кресло не
сел, примостилсЯ на подлокотнике - некогда было, да и не заметил, где
сидит. € побежали слова, строчки. ђождалось стихотворение, одно из тех,
которых он вот так, в подобной обстановке, кто знает сколько уже создал.

Џрежде, бают, Џравда по свету ходила,
Џомерла бездомной, а люди схоронили.
‚ землю закопали, камень привалили,
—тоб не слышать Џравды, чтоб не видеть света,
Ђ потом сказали: "Џравда в небе где-то".

Џисалось быстро, и он долго бы сидел, крюком согнувшись над столом,
так и не собралсЯ бы сесть как нужно, если бы в дверь не постучали. ‘тук
был тихий, робкий, и Ѓогушевич его сперва не расслышал. ’огда дверь
подергали, приоткрыли и постучали громче, Ѓогушевич, наконец, поднЯл
голову.
Ќа пороге стоЯл урЯдник Ќосик, молодой, с веселыми угодливыми глазами.
Ћн вытЯнулсЯ, козырнул.
- ‡дравиЯ желаю, ваше благородие, - звонким юношеским голосом
поздоровалсЯ он. - Џозвольте доложить, становой пристав послал, чтобы вы
пришли к вдове Ћдарке Њаксимовне. Ћни вас там ждут.
Ќесколько мгновений Ѓогушевич глЯдел на урЯдника, не понимаЯ, что тот
говорит, а рука, словно по инерции, дописывала то, что не успела дописать
до его прихода.
- —то вам надо? - наконец спросил Ѓогушевич.
- ‘тановой просит ваше благородие к вдове Ћдарке Њаксимовне.
- ‚аше благородие... - машинально повторил Ѓогушевич.
“рЯдник, стараЯсь выслужитьсЯ, Явно перестаралсЯ - так судебных
следователей называет только простой люд.
- Љ какой такой вдове? Џри чем тут она?
- Љ вдове коллежского асессора ѓамболь-џвцихенко. „лЯ осмотра места
преступлениЯ. ‚ы ж туда сами вызывали...
- Ђх вон что! - хлопнул себЯ по лбу Ѓогушевич. - ќто же по делу об
убийстве. Џодожди, сейчас выйду.
€ Ѓогушевич тут же вернулсЯ к действительности, к служебным заботам, к
судебному следствию. ’олько что он жил в возвышенном мире своих чувств и
образов, рифм, метафор, и вот они исчезли, растаЯли, как зыбкий туман под
горЯчим солнцем. Ћн увидел папки с делами о поджогах и кражах, над которыми
ему еще предстоЯло трудитьсЯ, и словно зубнаЯ боль пронзила его при виде
этих папок и урЯдника, по-лакейски услужливого, который ждет его, стоЯ
навытЯжку.
- ‘ейчас выйду, - повторил Ѓогушевич.
- ‚аше благородие, Я на дрожках, свезу. ‘казали, чтобы побыстрее были.
Ѓогушевичу не понравилось это "побыстрее", хотел было одернуть
урЯдника, да воздержалсЯ. Џоложил в портфель нужные бумаги, карандаши,
ручки, чернильницу. ЏостоЯл, вспоминаЯ, все ли взЯл, увидел на столе
незаконченное стихотворение, стоЯ перечитал, подержал листок в руке и кинул
в Ящик. Џусть лежит.

ѓ‹Ђ‚Ђ ‚’ЋђЂџ

„вор и дом, где убили Џараску Љартузик, находились на самой дальней
окраине города, фактически за городом - в Ћбручевке, возникшей после
крестьЯнской реформы. ’ам, в мазанках, крытых соломой и камышом, жили до
злосчастного часа убийцы и их жертва. ’ам же стоЯл кирпичный дом вдовы
коллежского асессора ѓамболь-џвцихенко, котораЯ сдавала меблированные
комнаты со столом одиноким жильцам. ’уда и пригласил становой Ѓогушевича с
понЯтыми. ‚ Ћбручевку ехать надо было через весь город.
‘перва урЯдник вез Ѓогушевича по Џутивльской улице - самой широкой и
длинной в городе. ‡десь были лавки, трактиры, учреждениЯ, пожарнаЯ часть с
каланчой, лабазы купцов. Џо этой же улице проходил столбовой тракт, и
потому мостоваЯ была еще больше разбита, чем на других улицах. ‚ыбоины,
глубокие колеи чернели со всех сторон. Ѓогушевич сел рЯдом с урЯдником,
тот, почтительно отодвинувшись, чтобы не задеть пана следователЯ, жалсЯ на
самом краю сиденьЯ, и его саблЯ свисала с дрожек и стукалась об обод
колеса.
Ѓыл конец сентЯбрЯ, стоЯл теплый солнечный день. ‡апах спелых Яблок,
слив, хлебов, сена, клочьЯ которого валЯлись на дороге, втоптанные в землю
колесами и копытами, - запах ранней осени заполонил улицу да и весь город.
Ћсень наступила на редкость солнечнаЯ. ‚идно, год, устыдившись поздней
холодной весны и дождливого лета, старалсЯ исправитьсЯ, угодить людЯм.
“лица еще не высохла от недавнего дождЯ, в глубоких колеЯх там и тут
блестела вода. ‚ садах и вишнЯках перед домиками землЯ под деревьЯми была
пестраЯ от света и теней, как кожа змеи. —ерез плетни свисали ветви Яблонь,
тЯжелые от плодов, в одном месте, когда проезжали возле самого забора,
сбили несколько Яблок.
- ‚аше благородие, муж ‘ерафимы приходил в участок, просил платок ему
отдать.
- Љакой платок? - не сразу понЯл Ѓогушевич.
- Ќу тот, которым ‘ерафима с Ќастой Џараску удавили. ѓоворил, еще
женихом его покупал. ‘тановой не отдал.
- € правильно, - буркнул Ѓогушевич.
Њиновали кирпичный дом с большой, на всю стену, надписью: "Њагазин
колониальных товаров купца €ваненко. —ай, какао, растительное масло,
керосин". ‚озле распахнутых настежь ворот стоЯли два приказчика с ленивыми,
сонными лицами и так же лениво смотрели на женщину в пышной юбке, с
зонтиком над головой, подходившую к лавке. Ќосик погрозил приказчикам
пальцем.
- ‚идали, ваше благородие? ‚ыползли на улицу на баб глаза пЯлить, -
объЯснил урЯдник свой жест. - ‡наю Я их, жулье, на ходу подметки рвут.
‚ыехали на ‡агребелье. Џовернули в тихий, заросший травой переулок.
Џереулок узкий, заборы низкие - частокол из аккуратных тонких досочек и
жердей, и дома не все мазаные, есть и бревенчатые и даже два кирпичных.
Ћдин дом, тот, с черепичной крышей и высоким чердаком, хорошо знаком
Ѓогушевичу. ’ут живет Џотапенко, не раз приходилось у него бывать. Џоловину
дома занимает жена управлЯющего имением матери Џотапенко. ‘ам управлЯющий,
‘околовский, живет постоЯнно в Љорольцах, хотЯ часто сюда приезжает, а жена
почему-то осталась тут, в Љонотопе. ќто удивлЯло Ѓогушевича, но он так и не
собралсЯ расспросить Џотапенко.
- ‘той, тпру! - Ќосик остановил конЯ, затем соскочил с дрожек, подошел
к воротам Џотапенкова дома.
- ќй, хозЯйка, откройте, можно вас на минутку? - € он постучал ножнами
сабли по плетню.
Ќа крыльце показалась молодаЯ, высокаЯ, Ярко-рыжаЯ женщина в красном
сарафане, вышла за ворота. ќто и была жена управлЯющего Ќонна Ќиколаевна.
Ѓогушевич и раньше с ней встречалсЯ, разговаривал, правда, коротко, на
ходу, когда заходил к Џотапенко. ’о были даже не разговоры, а обычные в
таких случаЯх вопросы о здоровье и настроении. …го всегда поражали,
восторгали ее красивые, рыжие, как огонь, волосы - казалось, пламЯ полыхает
на голове.
- „обрый день, - поздоровалась она высоким гибким голосом и
настороженно, даже тревожно стала переводить взглЯд с Ѓогушевича на
урЯдника.
- ’ут, пани-госпожа, - заговорил Ќосик, - его благородие становой
велел мне спросить у вас, не приехал ли ваш муж, управлЯющий. Џристав
интересуетсЯ насчет пожара.
- Ќет, не приехал, - сказала Ќонна Ќиколаевна, и настороженность
исчезла из ее глаз. - Ђ господину следователю тоже понадобилсЯ мой муж? -
спросила она у Ѓогушевича.
- Џока нет, но понадобитсЯ. Ђ когда он тут будет? •орошо бы мне с ним
встретитьсЯ до поездки в Љорольцы.
- Ћн должен приехать сегоднЯ или завтра, и Я обЯзательно ему скажу.
- ‚от-вот, скажите, - подал начальственный голос и Ќосик. - € неплохо
было бы, кабы пани нас Яблоками угостила.
- ќто, пожалуйста, - улыбнулась она. - ’ак, быть может, господин
следователь в сад зайдет?
- Ѓлагодарствую, некогда. Џоехали, - сказал Ѓогушевич урЯднику.
Ќонна Ќиколаевна обнЯла себЯ скрещенными руками за плечи, стоЯла,
ждала. Ќосик, словно и не слышал, что ему сказал Ѓогушевич, за вожжи не
бралсЯ. џсное дело, дожидалсЯ Яблок. ’огда Ќонна проворно вбежала в ворота,
крикнула, чтобы погодили, и вскоре вынесла корзинку антоновки, высыпала ее
прЯмо в дрожки. Љогда тронулись, на прощанье помахала рукой.
"‚от наделил же бог такой Яркой прелестью", - восхищенно подумал про
нее Ѓогушевич. …ще при первом знакомстве с Ќонной он увидел, какаЯ в этой
молодой женщине кроетсЯ богатаЯ энергиЯ и решительность, и в то же времЯ
какаЯ она по-женски слабаЯ и внутренне ранимаЯ, незащищеннаЯ, как она
насторожена (вот и сейчас так же), с каким неприкрытым страхом в больших
синих глазах встречает незнакомых людей, когда те входЯт в дом, как нервно,
чуть приметно вздрагивает при этом ее длиннаЯ шеЯ. “ Ѓогушевича создалось
впечатление, что Ќонна ждет от каждого человека какого-нибудь неприЯтного
или даже страшного известиЯ.
- ‚аше благородие, - перебил его мысли урЯдник, - значит вы будете
расследовать дело о поджоге? Ђ вы знаете, что там бомбу взорвали?
’еррористы.
- —то-что? - повернулсЯ к нему Ѓогушевич. - ’еррористы взорвали бомбой
конюшню? ’акой важный государственный объект? - € не выдержал, засмеЯлсЯ. -
Ђ откуда у нас взЯлись террористы?
- ‡рЯ насмехаетесь, ваше благородие, - обиженно проговорил Ќосик. -
…сли Я малограмотный, так думаете - дурак? € Я книжки читаю, хоть гимназий
не кончал. Џро Ѓову Љоролевича читал. …вангелие перед сном. Љнижки люблю. Ђ
что бомбой взорвали, так то люди говорЯт.
Ѓогушевич не стал больше спорить с урЯдником, убеждать его, что все
это бабьи сказки. € тут же стал думать о чем-то ином. Ќо Ќосик не
отступалсЯ.
- ‚от вы не верите, - сказал он все так же обиженно, - а из Џетербурга
бумага пришла, что ищут террориста, который убежал из тюрьмы. Њожет, он как
раз в нашем уезде и прЯчетсЯ. Љто знает.
„о Ћбручевки было уже недалеко. Ќа этой улице стоЯли обыкновенные
деревенские хаты - и старые бревенчатые, и беленые мазанки. Ќосик, чтобы не
молчать - это было длЯ него невыносимо, - рассказывал о хозЯевах тех домов,
мимо которых они проезжали.
- ‚от тут, - показал он пальцем на чистенькую мазанку, - живет
студент. ’олько теперь он не студент, а высланный из Џетербурга.
- Ђ за что его выслали?
- Ѓунтовал против начальства. Ђ разве бунтовать полагаетсЯ? ђазве оно,
начальство, их глупей, студентов? “ченые же профессора. €х надо уважать.
‘кажем, вы, ваше благородие, и Я. ‚ы вон лицей кончали, а Я? ’ри зимы в
школу ходил. Љак же мне бунтовать против вас или против своего пристава?
ђазве Я вас грамотней, ваше благородие?
- „а перестань ты, - не стерпел Ѓогушевич. - ‡арЯдил: ваше благородие
да ваше благородие.
- Ђ вон там, - пропустив мимо ушей его слова, показал Ќосик на другую
хату, - живет вдова. “ нее трое сыновей. „вух осудили, и они пошли по этапу
в ‘ибирь. Ћдин - мешочник, другой - рыболов.
- Љак это "рыболов", - не понЯл Ѓогушевич. - ђыбу ловит? ђыбак?
- Ќет, на воровском Языке рыболовами называют тех, кто срезает
чемоданы с задков карет. ЏрицепитсЯ к задку, обрежет да тикать. Ђ мешочник,
или мешкопер - это уж самый последний, самый подлый вор: он у крестьЯн с
возов мешки и торбы крадет... Ћни же, все эти каторжники, воры и жулики,
говорЯт на своем Языке. Ќеужто вас этому в лицее не учили?
- Ќет, не учили.
- Ђ знать надо, а то будете слушать, что они говорЯт, и ничего не
поймете. џ же вот знаю. - Ќосик самодовольно усмехнулсЯ, расправил плечи -
хоть в этом почувствовал свой перевес над паном следователем. - кары - что
такое? Ќе знаете. таны это. Љошелек - лапотник... ѓолубЯтники - воры, что
работают на чердаках. Џохоронщики крадут в домах, где лежат перед
отпеванием покойники. Њарушники - на похоронах. ‘текольщики залезают через
окна, а дворники входЯт с парадного входа... Њойщики обкрадывают пассажиров
в поездах. Џонтачи собирают толпу каким-нибудь скандалом и очищают карманы
раззЯв. Љлюквенники - церковные воры. …сть и хипесники, те обкрадывают
гостей своих полюбовниц. € еще есть разные...
- €нтересно, - сказал Ѓогушевич, и ему действительно было интересно.
- Џослужите больше, все будете знать, ваше благородие.
Ћбручевка отделЯлась от города болотом и неглубоким оврагом, на дне
которого поблескивало заросшее камышом и осокой озерцо. ‚притык к озерцу
стоЯл тот самый дом вдовы коллежского асессора, где должны были ждать
судебного следователЯ пристав и понЯтые. Ќемного подальше виднелась
низенькаЯ мазанка с одним оконцем на улицу; вместо двух стекол в окне
висело какое-то трЯпье. Ѓогушевич уже был в этой нищенски убогой хате, мало
похожей на человеческое жилье, и с облегчением подумал, что теперь заходить
в нее не нужно.
Џроехав еще немного, Ќосик на ходу лихо соскочил с дрожек, остановил
конЯ и протЯнул руку Ѓогушевичу, чтобы помочь ему слезть. Ќо Ѓогушевич не
воспользовалсЯ его помощью, спрыгнул сам, пружинисто и легко.
€з двора вдовы ѓамболь-џвцихенко вышли становой с бабьим, немного
одутловатым лицом и два бородатых мужика с блЯхами сотских на груди -
понЯтые. ‘тановой сказал, что разрешил передать в камеру ‘ерафиме ее дитЯ -
грудное, его надо кормить. Ѓогушевич поздоровалсЯ со становым и понЯтыми,
те вытЯнулись перед ним по-солдатски. …му надо было вычертить схему места
преступлениЯ на дворе ‘ерафимы. „вор этот был впритык ко двору Џараски,
делились они низким плетнем, который можно было просто переступить. ЏонЯтой
отворил сплетенную из лозы калитку, и все вошли с улицы во двор. „ворик -
типичный длЯ всех здешних мест. •одили серые куры и цыплЯта, что успели
вырасти за лето, пахал рылом землю черный поросенок. ‘ушились на кольЯх
ограды жбаны и макитры. ѓревшийсЯ на солнце черный кот соскочил с
завалинки, перебежал дорогу перед становым и сиганул на стреху небольшого
хлева.
- —ерт, чтоб ты сдох, брысь! - топнул на него становой, но кот так и
осталсЯ сидеть на стрехе, всем видом своим показываЯ, как он доволен тем,
что так ловко сделал тому гадость.
‚ыглЯнул из хлева черный пес, тЯвкнул и, вилЯЯ хвостом, шмыгнул назад.
Ќа двор из дома вышла всЯ в черном - чернаЯ душегрейка, чернаЯ юбка и
черный платок поверх чепца - дрЯхлаЯ, маленькаЯ, сгорбленнаЯ старуха со
свертком под мышкой. Ћстановилась во дворе, взглЯнула на всех так, будто
никого перед ней не было, встрЯхнула сверток - это была чернаЯ постилка - и
повесила на забор.
"Љак нарочно все под один цвет подобралось, будто на похоронах, -
подумал Ѓогушевич, и на душе у него возник какой-то болезненный гадливый
осадок. - € старуха в черном, и собака, и кот, и эта постилка, точно
траурный флаг".
- ќй, бабка, есть кто в хате? - спросил ее становой.
- Ќема, - прошамкала она, глЯнула на него заплывшими глазками и пошла
в дом.
ЏонЯтые вынесли из дома скамью, Ѓогушевич присел на нее, положил на
колени портфель, достал карандаш, бумагу, начал чертить схему двора.
‡адержал внимание на крыльце: на нем-то и задушили Џараску среди бела днЯ,
почти на глазах у прохожих - забор, низкий, с редкими колышками, не был
помехой, с улицы все было видно как на ладони. Џервым сюда, на место
преступлениЯ, прибыл становой, увидел мертвую женщину и бледных, отупелых
убийц, обеих с детьми на руках: ‘ерафима - со своим, Ќаста - с Џараскиным.
‘тановой сразу же отправил Џараску в больницу в надежде, что она еще,
возможно, жива и врачи спасут ее. ‘тановой рассказывал все это Ѓогушевичу,
показывал, где и как лежала убитаЯ, где стоЯли ‘ерафима и Ќаста. Ѓогушевич
слушал, записывал и с чудовищной Ясностью и четкостью представлЯл себе
(словно видел своими глазами), как женщины сидели на крыльце, как тЯнули за
концы накинутый на шею Џараски платок, как белело и синело ее лицо и
вылезали из орбит глаза... Ѓогушевич бросил карандаш на портфель, трЯхнул
головой, чтобы избавитьсЯ от жуткого наваждениЯ, попросил станового минутку
обождать. ‘идел и сам молчал. Њолча, не шевелЯсь, словно в почетном карауле
стоЯли понЯтые, и блЯхи их блестели на солнце, как боевые медали. Ќосик,
заметив, что солнце светит прЯмо в лицо Ѓогушевичу, стал так, чтобы его
заслонить.
- Љак преступницы потом признались на дознании, - снова заговорил
становой, когда Ѓогушевич опЯть взЯлсЯ за карандаш, - они сидели втроем на
верхней ступеньке крыльца, Џараска - посередине...
Ћписав двор и начертив схему, Ѓогушевич позвал старуху. ’а вынесла еще
одну скамейку, перекрестилась и села, не отводЯ глаз от руки Ѓогушевича,
записывавшего ее ответы. …й за семьдесЯт, убитаЯ Џараска приходилась ей
младшей невесткой. Џро перстень сказала так:
- Ћй, был, был перстенек. Њой он был. Њне пани ‘офьЯ подарила, когда Я
служила у нее горничной. „авно это было. ‹ет пЯтьдесЯт назад, а то и
больше. „юже дорогой перстень.
- Ђ сколько он мог стоить? - спросил Ѓогушевич.
- Ќе знаю, а дорогой, - закивала головой старуха, и на ее лице,
сморщенном, желтом, словно у мумии, задрожал острый подбородок. - „юже
дорогой. “ж больно красивый был. Џани ‘офьЯ снЯла его со своей руки и мне
надела. Ђ ей этот перстень кучер подарил.
- Ључер? ќто фамилиЯ пана?
- Ќет, тот кучер, что пани возил. Ћн купил его пани в подарок у
татарина-крымчака. ‘ами увидите, какой красивый и дорогой тот перстень. ‡а
него пЯть коров и то мало.
Ќосик хмыкнул - он тоже знал настоЯщую цену перстнЯ, а Ѓогушевич
только вздохнул, но не сказал, сколько он стоит на самом деле.
- ѓде вы были, бабушка, когда случилось несчастье с невесткой? -
спросил Ѓогушевич.
- Ђ в хате, лук вЯзала.
- € ничего не слышали?
- ум слышала. †енщины о чем-то говорили. Ђ потом зашла Ќаста и
сказала, что на Џараску немочь напала, лежит и не дышит.
‘таруха рассказывала спокойно, даже безучастно, словно о чем-то
обычном. Ќи голос не дрогнул, ни на слове не споткнулась, глаза были сухие,
как у птицы. ’о ли выплакалась и истомилась за эти дни, то ли просто была
неспособна вместить в своей дрЯхлой душе новое горе и боль - слишком много
выпало их ей на долю за долгий век.
- ЃабулЯ, - не отставал от нее становой, - неужто не слышали вы, как
душили вашу Џараску? Ќеужто она не крикнула?
- Ђ как же, слышала, как крикнула, так Я ж думала, что просто шумЯт,
ругаютсЯ.
- †енщины такой народ - не говорЯт, а кричат, - подал голос один из
понЯтых.
‚се, что интересовало Ѓогушевича, он расспросил, записал, дал
подписать схему и описание двора становому и понЯтым.
- Ќу, в тюрьму, - сложив в портфель бумаги, сказал Ѓогушевич и пошел
со двора.
ќто был обычный трудовой день судебного следователЯ ”рантишека
Ѓогушевича; за годы службы таких дней были тысЯчи.

ѓ‹Ђ‚Ђ ’ђ…’њџ

‚ это же времЯ помощник следователЯ Ђлексей Џотапенко шел в дом купца
€ваненко; шел в препоганом настроении. Ћчень уж не хотелось ему заниматьсЯ
расследованием кражи в лавке этого купца - делом, которое ему поручили и
приказали как можно скорей кончить. Ќе хотелось встречатьсЯ с купцом, а еще
больше - с его дочкой ѓапочкой. …ще совсем недавно он приударЯл за ѓапочкой
и был уверен, что с ней и свадьбу сыграет - ѓапочка ему нравилась. Ќо пани
ѓлинскаЯ-Џотапенко решила по-своему, нашла сыну ‹еокадию, ‹еку, как та себЯ
называла. € теперь было неудобно попадатьсЯ на глаза ѓапочке, да и самому
купцу, ее папаше. Љ тому же он жалел, что сорвалась поездка на лоно
природы, где можно было бы повеселитьсЯ, отдохнуть, стрЯхнуть с себЯ
осточертевшие служебные заботы. Ђ теперь, раз он никуда из Љонотопа не
поедет, придетсЯ посвЯтить субботу и воскресенье своей невесте, ‹еке. …е,
эту ‹еку ѓарбузенко, мать выбрала в невесты сыну по такой причине: она - их
дальнЯЯ родственница, дочь мелкопоместного помещика, усадьба которого
находитсЯ по соседству, и брак объединит их пришедшие в упадок поместьЯ в
одно, что поправит хозЯйственные дела. Џосле сговора родителей ‹ека
приехала в Љонотоп - у них тут свой дом - и живет вот уже неделю. ’еперь
Ђлексею хочешь не хочешь надо наносить ей визиты, развлекать, выказывать
знаки вниманиЯ.
"Љакой-нибудь висельник, плевок человечества, учинит что-нибудь, -
проклинал он того вора, который совершил кражу, - а ты занимайсЯ им, бей
ноги, трать времЯ. ’ьфу, чтоб ты сдох..."
“головное дело, которое ему поручили расследовать, не было трудным,
запутанным. Ќочью вор сломал замок на дверЯх лавки, набрал мешок товара, но
далеко не ушел, его задержали. Џо этому делу и надо было Џотапенко провести
следствие. Љупец подал жалобу прокурору, чтобы вора наказали по всей
строгости закона. Ђ Џотапенко очень не хотелось с этим возитьсЯ, и он решил
уговорить купца, чтобы тот забрал жалобу, тогда можно будет прекратить
следствие. Ѓогушевич возражать не стал. ’еперь Џотапенко размышлЯл, каким
образом ему подольститьсЯ к купцу, убедить его махнуть рукой на все это -
ну чего разводить канитель? ‚се краденое возвращено, убытков купец не
понес, зачем же давать лишнюю работу следствию. Џравда, твердой
уверенности, что купец согласитсЯ, не было, упрЯмый и жадный, он и копейки
не уступит. Ђ богатый - у него несколько лавок, постоЯлый двор, доходный
дом. Ѓогато у него и дочек - пЯтеро - и только одну, самую старшую, недавно
выдал замуж.
„очери у купца были недурны собой, красивей, чем ‹ека, миленькие,
веселые, и Џотапенко любил проводить времЯ в их компании. …сли бы не мать с
ее ‹еокадией, он бы так просто не отказалсЯ от дома €ваненко.
"—ерт, - пожалел себЯ Џотапенко, вспомнив про ‹еку, - не иначе он
послал ее на мою голову. Ќужна она мне как рыбке зонтик. ‚зЯл бы ѓапочку с
хорошим приданым. Ћна бы у менЯ торговлей занималась, а Я бы набивал мошну,
как ђотшильд... Ќачто мне тогда все эти воры, карманники, грабители,
домушники и всЯкаЯ там дрЯнь". Џотапенко понимал, что надежды матери
поправить дела и разбогатеть, объединив две усадьбы, где еле сводЯт концы с
концами и только поспевают выплачивать долги, малоосуществимы. ‘ам он
хозЯйничать не умеет и не будет, ‹ека тем более на это неспособна... Ђ вот
ѓапочка в своих лавках хозЯйничала бы как надо... € так это было близко,
так близко! „аже сваха (конечно же, подосланнаЯ ѓапочкой) приходила к
Џотапенко две недели назад. Џоговорила, полебезила, вьюном вилась вокруг
него, расхвалила ѓапочку, выведала, что могла, прощупала, есть ли у него
симпатиЯ к невесте. Ђ у Џотапенко к тому времени уже поЯвилась ‹ека. Њать
благословила их на брак. Ћт свахи он это, конечно, утаил и потому вынужден
был выкручиватьсЯ: и от ѓапочки не отказывалсЯ, и определенного ничего не
обещал. Ќо недавно почувствовал, что ѓапочка все про ‹еку знает. ЏриЯтно
теперь будет встретитьсЯ с ней?
"Ќу, чего Я расстраиваюсь, чего волнуюсь? - начал он себЯ
успокаивать. - џ ж от ѓапочки не отрекалсЯ, буду по-прежнему держать себЯ
кавалером".
Ќастроение его сразу изменилось, он шел теперь бодрой походкой,
энергично размахиваЯ тростью, украшенной резьбой по кости и медными
блЯшками, одаривал всех знакомых, особенно тех, кто был ему по душе,
широкой улыбкой, кланЯлсЯ, приподнимал шлЯпу. € чем ближе Џотапенко
подходил к дому купца, тем больше ему хотелось повидатьсЯ с ѓапочкой. €з
четырех дочек на выданье она следующаЯ по годам за Ћксаной, к которой
сватаетсЯ сын Љабанова, землемер, недавно окончивший институт. ’от
попробовал было посвататьсЯ к самой младшей, но у купца свой принцип -
выдает дочерей только по очереди, и Љабанов согласилсЯ на вторую по
возрасту - Ћксану.
- ’ю, - удивленно воскликнул Џотапенко, вспомнив об этом, - значит,
если бы у менЯ сладилось с ѓапочкой, то Я породнилсЯ бы с Љабановым? ‚от
это родство! - развеселилсЯ он.
„ом €ваненко был уже недалеко: вон он, красный, двухэтажный, с зеленой
жестЯной крышей. Џотапенко ЯвитсЯ туда, как и всегда, женихом, и его
примут, как жениха, и ѓапочка будет рада - она так хочет стать дворЯнкой. Ђ
он, ѓлинский-Џотапенко - дворЯнин, да еще с хорошей родословной. Ѓудет
угощение, дочки станут из кожи лезть, чтобы показать свою образованность и
воспитание, начнут музицировать, петь по нотам, читать стихи. € сам купец
постараетсЯ получше принЯть гостЯ - не чужой пришел в дом, а дворЯнин,
жених...
Љак мало надо иногда человеку, чтобы у него исправилось состоЯние
духа. Џотапенко пришел в прекрасное настроение. “лыбка уже не покидала его
лица, шаг ускорилсЯ, трость взлетала вперед-назад еще энергичней. ‚от и
дом, совсем рЯдом. Ќа балконе, на виду у всей улицы, под зонтиком сидела
всЯ в белом одна из дочерей купца и читала книгу. Џотапенко поднЯл трость,
сдернул с головы шлЯпу, чтобы поздороватьсЯ с ней - ему показалось, что это
ѓа-почка, и тут его кто-то окликнул. ЏовернулсЯ и помрачнел: возле калитки
соседнего двора стоЯли Ќонна и ‹ека.
- Ђлексей ‘идорович, добрый день.
- „обрый день, - машинально ответил он и остановилсЯ, будто наткнулсЯ
на что-то.
‹ека в черной юбке, белой блузке и белой шлЯпке, грудь, тугаЯ,
тЯжелаЯ, так и выпирает (вот уж действительно - полнаЯ пазуха...), на нее
перекинута темно-русаЯ коса. € Џотапенко свой приветственный жест,
предназначенный ѓапочке - это она и сидела на балконе, - тут же
переадресовал ‹еокадии: два раза помахал поднЯтой вверх тростью и
поклонилсЯ. ‹ека шагнула к нему, протЯнула в ответ пухлую руку, и он
поцеловал ее, удивлЯЯсь, как это ‹ека очутилась здесь, да еще с Ќонной.
- ђасстроилось фортепиано, - сказала ‹ека, берЯ Џотапенко под руку - а
что, она в своем праве! - струна лопнула. •одили к мастеру, - показала она
на невысокий деревЯнный домик.
- ‘труна лопнула? - растерЯнно повторил Џотапенко, не знаЯ, о чем с
ней говорить. - ‘ чего бы это ей было лопнуть?
‹ека задумчиво закатила глаза.
- Њожет, горничнаЯ „унЯша лазила в середку да и порвала, - сказала
она, - а может, мыши перегрызли.
- Њыши?
Ќонна хмыкнула, хмыкнул и Џотапенко, но оба сдержали смех, глЯнули
друг другу в глаза. ѓлаза у Ќонны синие, глубокие, не оторвешьсЯ от таких
глаз. Ќонна в красном сарафане и такой же красной кофточке с короткими, а
может, закатанными рукавами. "€ почему она не хочет жить в Љорольцах?" -
уже который раз подумал Џотапенко.
- ЊенЯ сюда Ќонна Ќиколаевна привела, - объЯснила ‹ека. - Ђ мастера
дома не застали. Ђлексей ‘идорович, пошли с нами ко мне.
- Људа? џ же на службе. “ менЯ дело, уголовное, надо следствие
провести. €ду вот допрашивать €ваненко.
- €ваненко? - надула губы ‹ека. - Љ ѓапочке небось шли.
‹об у Џотапенко наморщилсЯ, щеки стЯнуло, губы скривились - так ему
стало неприЯтно.
- ‚ечером приду, ладно, - попробовал он отговоритьсЯ.
- € Ќонна Ќиколаевна с нами пойдет.
- Ќет, Я не могу, - Ќонна остановила на ‹еокадии веселый, насмешливый
взглЯд, - муж приехал, - сказала она Џотапенко.
- ‘околовский? ѓде ж он?
- “ купца, по какому-то делу. ‘ейчас выйдет.
€ правда, ‘околовский, управлЯющий имением Џотапенко, вскоре вышел.
Ѓородатый, в полотнЯном пиджаке, сапогах, белой парусиновой фуражке и
вышитой украинской сорочке. Џотапенко и ‘околовский поздоровались,
энергично пожали друг другу руки.
- ‚ам, Ђлексей ‘идорович, мать кланЯетсЯ, соседи передают привет. € ее
отец, - кивнул он на ‹еку, - тоже кланЯетсЯ и зовет в гости. Ћни там
собираютсЯ вас благословить...
- ‘пасибо, спасибо, - перебил его Џотапенко, - не могу Я в гости
ехать, служба не пускает.
ђасспросил про мать, хозЯйство, про пожар. ‘казал, что в Љорольцы едет
Ѓогушевич расследовать причины пожара.
- Ѓогушевич? - словно удивившись, переспросил ‘околовский. - —то он
там найдет? Ќикаких следов не осталось. Ѓыл становой, проводил дознание.
‘околовский и Ќонна попрощались и пошли, взЯвшись за руки, как
маленькие. •отел пойти и Џотапенко, да ‹ека не отпускала. Ћтвела от дома
купца подальше, чтобы не видно было балкона, где сидела ѓапочка, стала
близко, лицо к лицу, дышала часто и глубоко, и золотой крестик на груди у
нее качалсЯ, как челн на волнах.
- Ђлексей ‘идорович, - сказала она с придыханием, - очень вы ко мне
невнимательные, письма писали мне редко. Ђ Я так люблю читать ваши письма,
когда вы складно и с чувством пишете: "ЊилостиваЯ государынЯ ‹ека..." - Ћна
зажмурила глаза и прижалась к нему плечом. - Ђ правда, Я симпатичнаЯ?
- Ђга.
- Ћй, Ђлексей ‘идорович, ну кто ж так говорит: "ага"? Љак парубок с
хутора. Ќаша горничнаЯ и то уже от "ага" отвыкла.
- ‘импатичнаЯ, - поправилсЯ Џотапенко. - ‘импатичнейшаЯ ‹еокадиЯ
Љарповна ѓарбузенко, чудо природы.
- Ћй, как хорошо. ‘кажите еще. - ‚зЯв его под руку, она вела его, вела
и привела на улицу, где был ее домик, и стала зазывать в гости.
- Ђлексей ‘идорович, Я такую наволочку красивую вышиваю длЯ вас.
Џридете домой, а Я вам подушечку под головку.
"”у-ты, ну-ты, началось", - разозлилсЯ он на себЯ за свое безволие и
сморщилсЯ. †дал, что сейчас начнет, как вчера: - "Ђлексей ”едорович, а
правда, у менЯ глаза синие, как небо?" - "Џравда", - вынужден был он
сказать. "Ђ губы, как вишни спелые". - "Љак вишни спелые", - повторил он за
ней. "Ђ коса, как Њлечный Џуть на небе?" - "Ђга". - "Ћй, - всплеснула она
руками, - до чего ж люблю, когда вы мне все так поэтично говорите..." ‚от и
попробуй, выдержи такую болтовню.
"Ќет, дудки, - решил он, - не зайду в дом". Ђ сам все шел и шел, как
телок на веревочке.
- ‹ека, - наконец остановилсЯ он, высвободив руку из-под ее локтЯ, -
мне нужно на следствие, дела у менЯ. Beчером зайду.
- Ќа следствие, - капризно надула она губы (они у нее, нужно сказать,
соблазнительные, пухлые, прЯмо какие-то бесстыжие), - к купчихам идете...
Џосле сходите, только подушечку покажу. Џожалуйста.
"Ќу что поделаешь, - сдалсЯ он, - считай, жена уже. € зачем только эти
жены нам на всю жизнь? ‚от у птиц, у зверей семьЯ на один сезон. ‚ерно
сказал наш землЯк ѓоголь: "ѓосподи боже мой, за что такаЯ напасть на нас
грешных! € так много всЯкой дрЯни на свете, а ты еще и жинок наплодил!" -
вспомнил он недавно прочитанные строки.
Ћн шел рЯдом с ‹еокадией и сердито молчал. ’ень ‹еки ложилась ему под
ноги, и он злобно топтал ее, крепко наступаЯ на голову, плечи, шею,
ненавидЯ эту тень, как ее саму, живую.
- Ђлексей ”едорович, что это вы так топаете?
- Љлопов давлю.
- Ђ они что, и по улице бегают?
- Ђга.
„ома ‹ека и правда показала ему подушечку с вышитой наволочкой -
розовые цветы и загогулины. Ђлексей, чтобы доставить ей удовольствие,
похвалил вышивку, подушечку приложил к щеке, сказал, что она такаЯ же
мЯгкаЯ, как мастерица, чьи руки ее вышивали.
- Ћй, что вы, Ђлексей ‘идорович! - ‹ека сделала вид, что застеснЯлась.
Џоставила на стол вазочку с вишневым вареньем, графинчик вишневой наливки.
- Њне ваша маман говорила, что вы любите вишневое варенье.
- Ђга, - нарочно "агакнул" он.
- Ќе нужно так. ”и...
Ђлексей выпил наливку, наелсЯ вареньЯ, захмелел. ‹ека пододвинула свое
кресло вплотную к нему. Ѓрала ЂлексеЯ за руку, касалась щекой его щеки. €
когда Ђлексей растаЯл и обнЯл ее за плечи, положила голову ему на грудь и
закрыла глаза.
- Ђлексей ‘идорович, - сказала она томно и тихо, почти шепотом, не
раскрываЯ глаз, - поглЯдите, ножки у менЯ тоже красивые, - и приподнЯла
слегка подол юбки.
- Ђга.
- Џро такую ножку написал один французский сочинитель - Ѓальзак его
зовут. - Ћна потЯнулась к дивану, взЯла с него книжку, открыла на нужной
странице и попросила ЂлексеЯ почитать.
"Ќожка была, - читал он вслух, - узенькаЯ, с красивым изгибом и
шириной не более чем в два перста, а длиной с воробышка, с миниатюрнейшим
носком... - —итаЯ, Ђлексей то и дело кидал взглЯд на ‹екину короткую и
широкую ступню. - ...одним словом, ножка, достойнаЯ поцелуЯ, как разбойник
достоин петли".
- Љак французы умеют поэтично писать про женщин и их красоту... Ђ
правда, Я, пусть и не красиваЯ, а ужасно симпатичнаЯ.
- ‘импатичнаЯ, очень даже симпатичнаЯ.
‚от такой был у них разговор. ’оска, а не разговор. Џравда, говорила
больше ‹ека. Ђлексей только поддакивал да "агакал". Џотом ‹ека попробовала
играть на роЯле, била по клавишам короткими, сильными пальцами, роЯль гудел
сердито и непослушно, словно огрызалсЯ.
- Ќе колоти, он же расстроенный, - взмолилсЯ Ђлексей. Ћн снова
вспомнил про службу, глЯнул на часы - перевалило на вторую половину днЯ,
считай, день пропал. ђешил все же хоть что-нибудь сделать и по службе.
‘казал об этом ‹еокадии. Ћна попробовала его задержать, назвала бездушным
эгоистом, раз не хочет разделить с ней скуку, разозлилась, хоть и старалась
скрыть свою злость.
Ђлексей вышел из дома и трусцой пустилсЯ по улице, радуЯсь воле, как
шалый телок, сорвавшийсЯ с привЯзи. ђешил покончить с €ваненко. ‚от сейчас
зайдет к нему и сделает все, что нужно. „орогой, однако, забыл и про ‹еку,
и про службу, думал о Ќонне. Џоймал себЯ на том, с каким сладким, теплым
чувством вспоминает про нее. „о чего хороша! Ќе обычной заурЯдной женской
красотой - лицом, фигурой, а своей Яркостью. ѓлЯнешь на нее и глаза
зажмуришь - такаЯ ЯркаЯ, что терЯешьсЯ. Џочти каждый день видЯтсЯ - в одном
ведь доме живут, а не может до сих пор говорить с ней спокойно,
естественно, как говорит со всеми. Џозавидовал ‘околовскому - ну и повезло
с женой. ќто вам не ‹ека... ‚спомнилось однажды сказанное Ќонной: "‚ы,
Ђлексей ‘идорович, человек добрый, честный, а вот цели в жизни у вас нет.
‚ысокой цели".
- Ќет цели? - повторил он теперь вслух, впервые задумавшись над этими
словами, и приостановилсЯ. - Љак так нет цели? џ ж выбрал службу, чтобы
карьеру сделать. •очу стать следователем, потом товарищем прокурора,
прокурором... ђазве это не цель?
€нтересно, а какаЯ у нее цель и у мужа ее? ‚ыходит, есть она у них и
живут длЯ этой цели? Ђ почему живут врозь, почему она не поехала в Љорольцы
вместе с мужем? €нтересно и непонЯтно. Ђлексей задумалсЯ. ‚ груди что-то
царапнуло, заскребло острой лапкой. …сли у них есть цель, как они могут
достигнуть ее здесь: Ќонна нигде не служит, муж - эконом бедного имениЯ в
конотопской глуши.
Њожет быть, до чего-нибудь и додумалсЯ бы Џотапенко или хоть что-то
заподозрил, но по своему характеру он не был способен долго думать об
одном. Ђ поскольку он остановилсЯ как раз напротив трактира, то и зашел
туда.
- Џолстакана водки, - сказал он трактирщику ”руму и кинул на стойку
рубль, - малосольный огурец и сала с хлебом.

ѓ‹Ђ‚Ђ —…’‚…ђ’Ђџ

Ћсновное, что надо было сделать по расследованию убийства мещанки
Љартузик Џараски, Ѓогушевич сделал до конца днЯ. Ћсталось получить от
судебного врача-эксперта заключение, и можно писать обвинительный акт. Ћн
был уверен, что товарищ прокурора Љабанов не сумеет ни к чему придратьсЯ.
„невнаЯ жара спала, на город легла приЯтнаЯ прохлада. Ѓогушевич зашел
к себе в участок, - солнце повернуло на запад, его лучи больше не били в
окна, в кабинете стало свежо. Ћн отдернул занавески, распахнул настежь одно
окно, пододвинул кресло, сел, облокотившись на подоконник. Ћкно выходило во
двор, там росли две старые акации с узловатыми сучьЯми, кусты сирени и
березка. Ѓерезка молоденькаЯ, дотЯнулась лишь до середины окна, еще не
совсем белоствольнаЯ, с бересты сходЯт тонкие, почти прозрачные чешуйки,
ствол растет, становитсЯ толще, береста лущитсЯ. ќто было любимое дерево
Ѓогушевича. Љаждый раз, входЯ в кабинет, здоровалсЯ с ним вслух, как с
живым, а потом то и дело подходил к окну, чтобы взглЯнуть на него.
Ѓерезы и березовые рощи он любил с детства за их светлый, радостный
вид. ’ам, на родине, в ЉушлЯнах, у них в усадьбе росла стараЯ береза со
сломанной верхушкой. Ћн с братом ‚алерианом принес из лесу и посадил рЯдом
с ней несколько молодых березок, чтобы старушке было веселее. Ќа вершину
березы втащили сбитый из досок настил длЯ аистов. € когда птицы свили там
гнездо, отец очень обрадовалсЯ: "Ќу, слава богу, аисты нас приветили, горе
обойдет стороной, детЯм счастье привалит". Ђисты людей совсем не боЯлись,
гулЯли по двору вместе с курами и гусЯми. ‘естра ѓанночка любила кормить их
с рук. ‚ыносила что-нибудь во двор и звала: "Љле-кле-кле, летите сюда".
Ђист подскакивал в гнезде на длинных красных ногах, взмахивал крыльЯми и
садилсЯ возле ѓанночки, тЯнул к ней шею, выпрашивал угощение. ”рантишек
тоже пробовал звать аистов, как ѓанночка, но они почему-то на его голос не
шли.
Ѓерезку эту, что растет под окном и напоминает ему о березах на
родине, он посадил прошлой весной. Џроходил мимо почты, увидел, как,
подставив лестницу, приемщик почтового отделениЯ лез на крышу, спросил,
чего он туда лезет. "‚он проклЯтаЯ выросла на карнизе", - показал тот на
слабенькое, хилое деревцо, что росло в трещине между кирпичами. Ќа эту
березку Ѓогушевич уже давно обратил внимание и каждый раз, проходЯ мимо,
дивилсЯ ее живучести, стойкости, воле к жизни. Ќадо же так: летело
откуда-то семечко, упало в трещину карниза, в пыль, в горстку занесенной
ветром земли и проросло там, корни пробились между кирпичин. Ќа чем только
держитсЯ, а растет, зеленеет. €ногда думалось: а вдруг то семечко прилетело
от кушлЯнских берез? Ќес, нес ветер и принес сюда, на украинскую землю.
Ѓогушевич тогда попросил почтового служащего осторожно выдернуть березку и
отдать ему. Ѓерезка поддалась легко. Ѓогушевич принес ее к себе на службу и
посадил во дворе под окном кабинета. Ћна пошла в рост, почуЯв простор и
богатую почву, растет себе, во какаЯ вымахала...
- Ќу, хорошо тебе здесь? - сказал Ѓогушевич, улыбнулсЯ, протЯнул руку
в окно, дотронулсЯ до ветки с прохладными листиками, погладил их. - ђасти
на здоровье, радуйсЯ...
‡а эти минуты служебные заботы, мысли улетучились из головы, легкаЯ
истома охватила тело. ‘ейчас бы полежать, растЯнутьсЯ, а то бы и соснуть
часок. "Ћбидно все же, что рыбалка сорвалась. Ћбидно", - подумал он,
чувствуЯ, что его окутывает, качает на волнах туман, - подступал сон.
‚озможно, и задремал бы, сидЯ у окна и облокотившись о подоконник, да
услышал во дворе голоса. „ве женщины с мальчиком зашли во двор и присели на
лавку.
- ‚от тут и отдохнем, - сказала та, что постарше. - ‘адись возле менЯ,
Џетручок. - ‘нЯла с плеч узел, положила на край лавки. ‚се сели. Њальчик
тут же лег, сунув под голову узелок.
"Њожет, ко мне", - подумал Ѓогушевич, хотел уже спросить через окно,
что им нужно, но по говору догадалсЯ, что они не здешние - говорили
по-белорусски.
- Џетручок, може, поспишь? - спросила младшаЯ.
- Ћй, мама, после.
”рантишек высунулсЯ из окна, чтобы лучше слышать.
- Ћй, божечка, далеко ж до того Љиева, - сказала пожилаЯ. - Џолзем,
ползем... Ћбувка и та сбилась, а ноги ништо, выдюжили, несут нас.
- ’ак ведь не так много осталось, - отозвалась младшаЯ, - еще днЯ два,
и будет киевскаЯ губерниЯ.
- Ђ почему ехать нельзЯ? Џо железной дороге? ‚се топай да топай, -
проговорил мальчик, подобрав под себЯ босые, исцарапанные, в цыпках ноги.
Ѓосыми были и женщины.
"Ќа богомолье идут, в Џечерскую лавру, - догадалсЯ Ѓогушевич. - € что
их гонит? Ѓеда, видно, какаЯ-нибудь, не просто же вера в бога".
†енщины были в бордовых паневах, на головах чепцы, какие носЯт на
Њогилевщине. ‘таршей за шестьдесЯт, она седаЯ, с рыхлым лицом, но на тело -
худощаваЯ. ЊладшаЯ, мать Џетручка, маленькаЯ, с острым живым личиком.
‘таршаЯ как села, так и не шелохнулась, а эта все что-то делала: то одежду
поправлЯла, то в котомке рылась, то приглаживала белые волосенки Џетручка.
€змученный Џетручок лежал, закрыв глаза.
- Ќу, полежи, полежи, - говорила она, - устал, бедненький. Ђ коли
устанешь, так и на бороне уснешь. …ще бы! ‡а такую дорогу ноги в зад
загонишь, короче станут.
Ќе часто Ѓогушевичу приходилось слышать вот так родную речь. Ћн вышел
во двор, чтобы поговорить с женщинами.
“видев его, женщины встревожились, приготовились уже поднЯтьсЯ и уйти,
младшаЯ подтЯнула к себе котомку, толкнула мальчика, чтобы встал.
- „обрый день, - поздоровалсЯ с женщинами ”рантишек.
- € тебе, паночку, день добрый, - отозвалась старшаЯ, и обе
поклонились. ЊладшаЯ сказала мальчику, чтобы и он поклонилсЯ. Џетручок
сделал это поспешно и очень старательно - сначала откинулсЯ назад, а потом
качнулсЯ всем телом вперед, низко, прЯмо под ноги.
- ‘иди, сиди, - махнул ему рукой Ѓогушевич. - Њожешь полежать, ты же
устал.
- Ђ Як же, паночку, устали, ног не чуем. ли, шли да на дворе лавку
увидели, - сказала старшаЯ. - ‘пасибо, что не гонишь. Ђ то прогонЯют.
- Ћткуда ж вы?
- Ђ из-за Ѓеседи.
- ‚ лавру?
- Људа же еще? Ќе милостыню ж просить. Ћт этого покуда бог миловал.
- Џора горЯчаЯ - картошку копать, лен стелить, а вы в дорогу...
- Ќе говори, паночку. Љабы все ладно было, так за это наказать надо.
’олько цыган бездомный по свету мотаетсЯ. Ђ мы ж не цыгане.
†енщины рассказали, сколько они шли и почему в Љонотоп завернули -
ведь до Љиева есть более короткаЯ дорога. “ старухи тут неподалеку брат
живет, так с ним повидались, к нему заходили.
- Ѓогу же можно молитьсЯ и в своей церкви, - сказал Ѓогушевич, - а не
идти за сотни верст.
- „а хиба ж мы не молились? Њолились. Њало этого богу. ‚от и пошли.
’рудом да мозолЯми доказать всевышнему свою веру, может, и сжалитсЯ и
отпустит нам грехи наши и нашей родни.
- ’акие уж великие у вас грехи? € у малого?
- Ђ как же. “ всех грехи есть, только у свЯтых душа чистаЯ. Љаждый не
только за себЯ вину несет. Љоли один кто из рода зло содеЯл, так перед
богом весь род виноватый, на весь род вина падает, всему роду за то
воздаетсЯ.
€ Ѓогушевич услышал от них такую историю. ‘ына старшей женщины, мужа
младшей - ‘авку - осудили на каторгу. †енившись, ‘авка отделилсЯ от
родителей, троих детей нажил. Ђ жизнь горемычнаЯ, земли - свиткой накрыть
можно. ЃилсЯ он в батраках, билсЯ как рыба об лед да и учинил злодейство.
Ћстановил на лесной дороге лавочника, который вез товар, отобрал товар и
деньги, а лавочника убил. ‘тал конЯ с повозкой продавать цыганам - его и
схватили. ’овар на чердаке нашли. ‡асудили, в ‘ибирь пошел.
- Ђ такой был сынок ‘авочка стеснительный, тихий, - покивала головой
старуха, - никому слова поперек не скажет. —ерт его попутал, ей-богу, черт,
чтоб ему.
‘таруха перекрестилась, сплюнула три раза. Џерекрестились и Џетручок с
матерью. Ќа глазах ни слезинки, давно выплакали, душа перегорела, лишь
горький пепел осталсЯ в ней.
- ‡аковали ‘авку да и погнали. ђодич видел, как их по Њогилеву гнали.
’рое детишек осталось, Џетручок - старший.
- €дете молитьсЯ за ‘авку?
- ‡а ‘авку. Ђ вдруг бог сжалитсЯ, поможе, и царь-батюшка освободит
‘авку.
- Ђх, тетка, тетка, - вырвалось у Ѓогушевича. - ’ут бог бессилен, не
поможет. Ќе богом это решаетсЯ.
- Љак это не богом? ‚севышний да бессильный? - строго, даже сердито
взглЯнула не него старуха. - ЃожескаЯ волЯ превыше всего. –арь и все его
генералы под богом ходЯт.
- Ќу, одна пошла бы в лавру, а невестку-то с внуком зачем было тЯнуть?
- Ђ чтоб сильней бога разжалобить. ќто ж не то, что одна Я приду к
свЯтым угодникам. ‚троем, да еще с дитем, совсем не то, что одной. Ќехай
моего голоса бог не услышит, так Џетручка услышит. ’ак люди грамотные мне
советовали, не из мужиков, из панов.
’Яжко и грустно было слышать это Ѓогушевичу, но он слушал и в который
раз думал о горе и темноте народа, о том, что дай этим людЯм свет, научи их
грамоте, накорми, случилось бы разве такое с тем же ‘авкой, стал бы он
убивать, если бы мог заработать, купить хлеба, да чтобы хватило его до
нового. € Џетручку бы учитьсЯ, а не мучитьсЯ в этом тЯжелом, бессмысленном
и нелепом богомолье... ‘трах неразрывен с невежеством, горем, бедностью...
‚етер принес к лавке бумажку от конфеты. Џетручок поймал ее, разгладил
на колене, зашевелил губами - читал.
- “меешь читать? - спросил Ѓогушевич.
Њальчик взглЯнул на него Ясными голубыми глазами, ответил:
- “мею.
- ‘ам, паночку, научилсЯ и складно так читает и пишет, - похвалила
мальчика мать. - Ђ и днЯ не училсЯ.
- ’ак пошлите его в школу, есть же у вас школа в селе?
- …сть, да на что ему то учение. € ходить зимой не в чем.
Њолчал Ѓогушевич, глЯдЯ на Џетручка, и так ему было жаль этого
славного голубоглазого хлопчика, навернЯка способного к учебе, сметливого.
Џослать бы его в гимназию, потом в университет, один бог знает, что бы из
него вышло. Ђ сколько таких Џетручков растет на ђуси в бедности и темноте,
никогда не совершат они того, что могли бы совершить длЯ человечества.
- Ђ ты, паночку, тут живешь? ќто твой двор? - спросила старуха.
- ‘лужу тут.
- Ќа жалованье или свое хозЯйство?
- Ќа жалованье.
- •орошо тебе получать гроши. Ќе то что мужик - работай, работай, да
еще в казну подать плати. —то ж, разнаЯ у людей долЯ. - ‘таруха помолчала,
повздыхала. - ’ак если ты на жалованье, дай нам скольки копеек.
Ѓогушевич торопливо достал из кошелька рубль и, стыдливо прЯча глаза,
словно делал что-то некрасивое, протЯнул его мальчику. ’от вздрогнул,
отпрЯнул от него, поглЯдел на бумажку с удивлением и недоверием - возможно,
впервые в жизни чужой человек давал ему столько денег, - потом перевел
взглЯд на бабку.
- Ѓери, бери, - сказала старуха.
Њальчик взЯл рубль, подержал на ладони, рассматриваЯ со счастливой
улыбкой.
- Џоцелуй пану ручку, - подтолкнула старуха.
Њальчик послушно потЯнулсЯ к руке, но Ѓогушевич отступил назад,
спрЯтал руки за спину.
- „а что вы, бросьте, не надо, - поспешно заговорил он и покраснел.
Ѓыло стыдно и неприЯтно из-за их униженной благодарности и из-за своей
милостыни, словно рублем этим он хотел откупитьсЯ от их горЯ, от ‘авкиной
каторги, вообще от всего горЯ людского. ’ак он чувствовал себЯ всЯкий раз,
когда приходилось класть подаЯние в чью-то протЯнутую руку. „рожала душа от
этого, как дрожала рука у того, кто ее протЯнул. "Ѓоже мой, - терзалсЯ
он, - если мне так тЯжко и стыдно, как же тЯжко нищему, который только
подаЯнием и жив".
„еньги у Џетручка взЯла старуха, завЯзала их в уголок платка, где уже
было несколько монет, спрЯтала за пазуху.
†енщины заторопились уйти, встали, еще раз поклонились и пошли со
двора. ЏерваЯ - бабка, за ней - молодаЯ, а сзади - Џетручок, закинув за
спину латаный посконный мешочек.
Ѓогушевич присел на лавку. ‚стреча с землЯками, которой он сперва так
обрадовалсЯ, только нагнала тоску. ЏотрЯсли душу эти белорусы. ‘колько же
подобных им горемык в необъЯтной империи? …сть ли выход из их положениЯ,
хоть какой-нибудь просвет, надежда на лучшее? € что делать лично ему и
каждому, кто видит несправедливость, которую чинЯт те, кто господствует над
остальными? Ќе всемогущий же бог в этом виноват! "ЊолисЯ же, бабушка, богу,
чтоб Я в богачи не попал, добра не желал бы чужого, весельЯ в работе искал.
—тоб пред младшим Я носа не драл, перед старшим не гнул бы спины", - стали
сами собой рождатьсЯ слова и строки стихотворениЯ.
- —тоб Я в богачи не попал... - повторил он вслух.
ЉакаЯ-то маленькаЯ птичка села на березку, та качнулась, приветливо,
весело, словно обрадовалась гостье.
"‚от березка гибла на карнизе, тесно было в кирпиче корешкам. Ђ стоило
в землю пересадить, и пошла расти, красоватьсЯ, жизни радоватьсЯ, - думал
он. - Ђ как же людЯм жить, если условий длЯ жизни нет, и хлеба насущного
нет, и душе не хватает радости?.."
’оскливо ему стало, печально, и сложились строки, которые запомнЯтсЯ
надолго:

—то так сердцу больно? - спрошу у березы,
Ќет, не отвечает, - головой качает.
‚етви, наклонила, а на листьЯх слезы,
Ќе роса - то слезы каплЯми сверкают,
’ы не плачь, березка, зрЯ не спорь с судьбою.
Ќам такаЯ долЯ выпала с тобою.

ѓ‹Ђ‚Ђ Џџ’Ђџ

„омой Ѓогушевич нарочно пошел самой длинной дорогой. ‘делал круг, аж
за речку …зуч, посидел на берегу, где росли старые дубы и тополЯ. Ћн часто
после службы приходил сюда отдохнуть, поглЯдеть на воду, полежать на траве.
Љонец днЯ был солнечный, прозрачный, с чистым синим небом. Ћсень, начало
октЯбрЯ... ’ам и сЯм зацепились за траву беленькие ниточки-паутинки, скоро
сорвутсЯ, полетЯт в белый свет. Џрислонившись плечом к дубу, Ѓогушевич
стоЯл, глЯдел на неторопливо текущую реку, вобравшую в себЯ синеву небес.
Џоодаль шумела мельница, переговаривались завозчики, которые привезли на
помол новую пшеницу. ‘ ветвей дуба времЯ от времени срывались желуди,
шуршали по листьЯм, еще живым, упорно зеленым, мЯгко, чуть слышно падали в
траву. Ѓогушевич поднЯл один желудь, блестЯщий, скользкий и, казалось,
теплый, - тепло дерева-матери еще не успело остыть. Џоложил желудь в
карман, где лежали уже два каштана. ѓде-нибудь закопает их в землю, даст им
жизнь, пусть вырастут могучими деревьЯми.
Ћт дубов прошел к пруду. ’ам росли молодые березы, веселые, пригожие,
хоть осень и опалила их листьЯ желтым огнем, а частью посбивала, развеЯла
по ветру. ЉинулсЯ навзничь под березой на зеленую, уже жесткую траву.
ЋбласканнаЯ солнцем береза покачивала ветвЯми, и по лицу прыгали солнечные
зайчики. Ћн жмурилсЯ, отодвигалсЯ от них в тень, закрывал шапкой глаза...
Ѓыло тихо, как в поле. ‹ишь несколько раз тишину нарушили резкие,
отрывистые гудки паровоза на станции.
Ѓогушевич лежал и старалсЯ забытьсЯ, не думать про убитую Џараску, про
завтрашнюю поездку на место пожара - ехать надо обЯзательно, - про
Џетручка, хлопчика с ангельской душой. ‚зЯть бы этого Џетручка на
воспитание в семью, выучить, чтобы рос человеком, а не рабом, а то ведь
рабом растет... ќта мысль повлекла за собой другие мысли, и пошло-поехало,
заплелось, запуталось, начал фантазировать, погрузилсЯ в мечты. "Ђ
правда, - думал он, - взЯла бы каждаЯ обеспеченнаЯ семьЯ, всЯ эта высшаЯ
знать, чиновники, заводчики, интеллигенциЯ, по одному ребенку из бедных
семей, отдали бы каждого из них в гимназию, в университет. ‘колько бы
прибавилось на ђуси образованных, культурных демократов. ЉакаЯ сила, какой
свежий поток излилсЯ бы в общество!.." Џовитал вот так в облаках,
понастроил воздушных замков, как гоголевский Њанилов, да и спустилсЯ на
землю, понимаЯ всю несостоЯтельность и несбыточность своих желаний. Џошел в
город.
Њечтать приЯтно, думать тЯжко. „умать - значит решать нечто
конкретное, земное, реальное... Љонкретными у Ѓогушевича были три
незаконченных уголовных дела, разные жалобы, отношениЯ приставов, письма из
окружного суда и два письма из ЉушлЯн, на которые он вот уже третий день не
соберетсЯ ответить. € еще всЯкое-разное - приЯтное и неприЯтное.
‚ городе стало многолюдно. Ќаступил вечер, конец работы, люди
возвращались домой; крестьЯне, приезжавшие кто в лавки, кто на рынок, кто в
присутственные места, разъезжались по хуторам. ли из церкви с вечерней
службы и в церковь - кто за чем. ли женщины в баню с тазами, ведрами,
вениками - сегоднЯ там женский день. Ѓарышни с кавалерами выбрались из
домов на прогулку, потЯнулись в городской сад, где каждый вечер играл
духовой оркестр. Џод Љонотоп на лето приехала артиллерийскаЯ часть, офицеры
были желанными гостЯми во многих мещанских домах, особенно там, где
засиделись невесты на выданье. Ѓогушевича догнали солдаты-оркестранты в
белых рубахах во главе с капельмейстером. Њузыканты спешили в городской
сад. Ќафабренные, длинные, с загнутыми вверх кончиками усы капельмейстера
были похожи на рожки. Ќачищенные инструменты ослепительно сиЯли в лучах
заходЯщего солнца. “дарили колокола ‚ознесенской церкви - солдаты как по
команде перекрестились.
‚стретились мастеровые с паровозоремонтного завода в замасленных
пиджаках и фуражках. „вое вели под руки третьего, а четвертый, немного от
них отстав, пел частушки, окаЯ - видно, приезжий, откуда-то из ђоссии:

’ы папашенька родной,
„авай поделимсЯ с тобой.
’ебе лошадь и корова,
Њне далекаЯ дорога.
’ебе плуг и борона,
Њне чужаЯ сторона.

‚се четверо мастеровых были сильно навеселе.
Џрогулка успокоила, утомила, голова проветрилась, посвежела, а от
этого и настроение поднЯлось. Ѓогушевич представлЯл, как скоро встретитсЯ с
дочкой ’уней, как будет качать ее на руках, а она станет лопотать, хватать
его за усы, подпрыгивать у него на коленЯх. †ена ѓаба, как всегда, будет
говорить со счастливой материнской улыбкой: "”ранек, она же тебе брюки
запачкает, по двору бегала, пусть сандалики снимет". Ђ ’унЯ, дергаЯ отца за
усы, зазвенит звоночком: "Џапа - котик, мЯу, мЯу..."
“лыбнулсЯ Ѓогушевич и так бы с улыбкой и пришел домой, если бы на
‚арваринской улице не догнал людей, которые вели захлестнутую веревкой за
шею корову. ‚ел сотский, следом шел урЯдник Ќосик, сбоку от него часто
перебирала босыми ногами маленькаЯ девочка, а с другого бока шагал
крестьЯнин в широких синих шароварах, полотнЯной рубахе и картузе. ‘отского
Ѓогушевич узнал - он из недалекой пригородной деревни, - догадалсЯ, что
корову отнЯли у этого крестьЯнина.
- Џан урЯдник, - говорил крестьЯнин, - да ведь она, животина, не
виновата. „ети без молока останутсЯ. - ЏовторЯл, видно, то, что говорил всю
дорогу, повторЯл упорно, тупо, уже не надеЯсь, что урЯдник вернет ему
корову.
Ќосик молчал, хмурилсЯ и сотский, придав лицу серьезную официальность.
- ’ак заплачу Я штраф. ‚от пришлет мне брат гроши с шахты, и заплачу.
Ћн шахтер, а шахтеры богато грошей получают... ‡ачем корову-то забирать? -
Ѓедолага то снимал картуз, когда оборачивалсЯ к урЯднику, то, замолчав,
снова надевал. ЉрестьЯнину лет тридцать с небольшим, темные волосы
подстрижены в кружок, надо лбом торчит чуб. „евочка то и дело подбегала к
корове и отгонЯла веткой мух от вымени и морды.
- „Яденька, - говорила она, - она ж еще не доена.
Ќосик и сотский не отвечали, видно, надоело отвечать. Ќосик лишь
недовольно и строго оглЯдывалсЯ на хозЯина коровы. ‡аметив Ѓогушевича,
идущего следом, урЯдник козырнул ему, остановилсЯ. Ћстановились и
остальные.
- ‚от, ваше благородие, по суду забираем животину, - нашел он нужным
объЯснить, что происходит. - Љонфискуем корову за неуплату штрафа. ‚се
сроки прошли. - „остал трубку из кармана мундира, спички, чиркнул спичкой о
колено, закурил. „евочка нарвала у забора в подол травы, дала корове.
- Ђ за что оштрафовали? - спросил Ѓогушевич, глЯдЯ, как девочка кормит
корову.
- ќтот €ванюк - знатный вор. ‚ лесу помещицы ѓлинской-Џотапенко дуб
украл.
- ’ак Я ж на кадки, на бочки. Ѓондарь Я. Ђ кадки только из дуба
добрые. ‘осна да елка не годЯтсЯ. ‚ сосновой капуста смолой припахивает...
џ только один дубок и привез. —то ж это за бондарь, у которого клепки не из
чего делать.
- Њолчи, - погрозил ему пальцем Ќосик. - Ќа суде у мирового надо было
оправдыватьсЯ. “ него при обыске дубовые бревна нашли, ваше благородие.
- „а какие то бревна, чурбачки вот такие, - показал €ванюк руками их
длину. - Ђ штраф присудили большой. € дуб забрали, и клепки забрали. Љоли
не забрали бы, бочек наделал бы, продал, штраф тот и выплатил бы. ‘ейчас
бочки-то покупают - осень. Ђ теперь вот и корову забрали.
- Њолчать. ‡аплатишь штраф - получишь корову. ЏонЯтно?
- ’ак дети ж без молока, трое. Љак же им без молока?
- Ђ не воруй. Ќадо было купить дуб.
- Љупить... ќто вам казна жалованье платит. Ђ Я на что куплю? Ђ без
молока никак. †инка хвораЯ, молока нет, а младшенькому, ѓрицьку, сиську
сосать надо. Љоровкиным молоком и кормили ѓрицька. Џан господин, -
повернулсЯ €ванюк к Ѓогушевичу. - ђазве это по справедливости - корову
забрать за штраф?
- ќто про какую Џотапенко вы сказали? - спросил Ѓогушевич у Ќосика. -
—то в Љорольцах живет?
- ’а самаЯ. ‘ын ее с вами служит.
- ’ак это же далеко отсюда. Ќеужели он туда в лес ездил?
- Ќет. Џани Џотапенко тут неподалеку, возле Џодлиповки, хутор с
дубравой купила, так он в той дубраве срубил.
•отЯ Ѓогушевич и словом не заступилсЯ за €ванюка, тот почувствовал,
что он жалеет его, да к тому же, видно, принЯл его за важного барина. Ћн
поклонилсЯ Ѓогушевичу, снЯл картуз.
- Џан господин, - начал просить он, - деткам помогите. ѓрицько без
молока. ЏроклЯтаЯ хвороба к жинке прицепилась. Ђ Я вам бочонков длЯ огурцов
понаделаю.
‘тоЯл, мЯл картуз в руках, глЯдел с надеждой в глаза Ѓогушевичу, ждал
ответа. Ђ девчоночка, обнимаЯ корову за шею, разговаривала с ней, называЯ
странным, не коровьим именем ”илатка. Џотом попросила у сотского повод,
сказала, что сама поведет корову. ‘отский не дал.
- Џан господин, - снова обратилсЯ к Ѓогушевичу €ванюк, - упросите
помещицу, пусть простит, Я ей потом штраф отработаю.
- Њолчи, бестолочь, - сказал ему Ќосик. - траф не помещице, а в
казну. Џомещице само собой за три дуба заплатишь.
- Љакие то дубы? †ердинки. „убы... Љабы дубы были, знаешь, сколько
клепок бы вышло. Ђ штраф Я ужо заплачу. ’ридцать рублей. Ќет у менЯ сейчас
грошей. ‚от брат с шахты пришлет.
Ѓогушевич понЯл, что корову отобрали по приговору мирового судьи. Ђ
когда приговор вступает в действие, он имеет силу закона. Ћднако надо было
как-то помочь этому несчастному бондарю, не мог же он просто махнуть рукой
и идти дальше. ’олько чем помочь? Ќет у него, у Ѓогушевича, ни власти, ни
права, скажем, приказать, чтобы вернули корову. € денег нет, чтобы
заплатить за бондарЯ штраф. Ђ корову эту отведут на полицейский участок,
подержат определенный срок и продадут с молотка.
- Њы пошли, - сказал Ќосик, - не €ванюку - Ѓогушевичу.
Ѓогушевич молчал, стоЯл, ссутулившись, глЯдЯ на девочку, не
перестававшую отгонЯть от коровы мух. Ћн тронулсЯ с места, чтоб идти своей
дорогой, и увидел, как застыло и помрачнело лицо €ванюка. Ќужно было дать
ему хоть какую-то надежду, как-то успокоить, и Ѓогушевич сказал:
- џ поговорю с сыном ѓлинской-Џотапенко, он что-нибудь сделает. - €
пошел, уставившись в землю, ни разу не оглЯнувшись. ‚озле своего дома
остановилсЯ, постоЯл и решительно повернул назад - направилсЯ к Ђлексею
Џотапенко.
Џотапенко дома не было. Ќонна, сидевшаЯ во дворе на лавочке, сказала,
что он где-то ходит с ее мужем. ѓде он мог быть? ‘корее всего, искать его
надо или в доме суженой его, ‹еокадии, или в каком-нибудь питейном
заведении, куда Џотапенко частенько наведывалсЯ. Џотому Ѓогушевич и
заглЯнул по дороге на всЯкий случай в трактир ”рума.
’рактир был полон людей. •озЯин, ‹азарь ”рум, толстый лысый флегматик,
стоЯл за стойкой и наливал из штофа водку. ђуки у него густо поросли
волосами, и ”рум даже не замечал, что по локтю у него ползает оса. “видев
судебного следователЯ, ”рум приветствовал его широкой неживой китайской
улыбкой, когда улыбаютсЯ не лицо и глаза, а одни губы. ђукой, по которой
ползала оса, ”рум указал на незанЯтый столик. ‡айдЯ с улицы в полутемное
помещение, Ѓогушевич не мог сразу разглЯдеть, тут ли Џотапенко, поэтому
некоторое времЯ озиралсЯ вокруг, вглЯдывалсЯ в тех, кто сидел во втором
"чистом" зале. “слышал, как оттуда его позвали:
- Џан ”рантишек, прошу сюда!
‡вал Џотапенко. Ѓогушевич подошел. ђЯдом с Ђлексеем за столиком сидел
‘околовский в одной рубахе-косоворотке; пиджак висел на стуле. ‚ зале было
душно. Ќа столе перед ними графин с водкой, рюмки, закуска. Ѓогушевич сел
за стол. Џотапенко схватил графин, наполнил пустую рюмку, с пристуком
поставил ее перед Ѓогушевичем.
- Њолодец, что зашел. ‹юблю с тобой в компании посидеть. Ќу, хлопнем.
Ѓогушевич рюмку взЯл, но выпить не спешил, разглЯдывал народ в зале;
было тихо, только стукали вилки да звенели рюмки. ‹юди еще не напились, не
дошли до того состоЯниЯ, когда хочетсЯ излить душу, перекричать всех
остальных. ‚ углу, с боку от стойки, увидел скрипачей - двух цыган и
старого-престарого евреЯ с белыми как снег пейсами. Њузыканты Ѓогушевичу
знакомы, давно тут играют. Ђ вот цыганку он увидел впервые. …й лет под
сорок. ‘ длинными, густыми, угольно-черными волосами, в красной юбке и
красной же тесноватой ей кофте, цыганка сидела на табурете и держала на
коленЯх бубен. ‡начит, она тут танцует. Њузыканты ждали заказов.
- Ќу, выпей же, - напомнил Џотапенко Ѓогушевичу.
Џотапенко был пьЯн, лицо красное, потное. ‹юбитель просиживать вечера
в трактире, он мог за один вечер прокутить месЯчное жалованье, не жалеЯ
кинуть червонец под ноги такой вот цыганке-танцорке. Џил и гулЯл, конечно,
не один, а в компании, без компании и гульба не гульба. Џропив деньги,
писал потом слезные письма матери, просил, чтобы выслала хоть несколько
рублей. ‚от и в этот вечер решил гульнуть. ЏоднЯл полную рюмку, потЯнулсЯ с
ней который уже раз к Ѓогушевичу, крикнул ”руму, чтобы принесла еще
графинчик водки. „очка хозЯина Њира, толстаЯ, еще большаЯ флегма, чем отец,
принесла вместе с водкой горЯчую сковороду с жареной колбасой и салом.
Џотом начала расставлЯть разную закуску - малосольные огурцы, круг сыра,
Яблоки, жареную курицу, поросЯтину. ‡апах жареной колбасы ударил в нос
Ѓогушевичу, аж живот свело судорогой - почитай, день без обеда пробегал.
Ѓогушевич отпил из рюмки, накинулсЯ на еду.
- ЊилаЯ сударынЯ, - положил Џотапенко ладонь на руку Њиры, - бутылку
красного лафита длЯ цыганки. ‘кажете - от менЯ презент.
- Ћна замужем, - сказала Њира. - …е муж - вон тот, усатый скрипач.
- Ќу и что ж. ‘кажи - от любителЯ цыганской плЯски.
‘околовский тоже немного выпил и закусил Яблоком. ‹евой рукой он все
времЯ теребил бороду. Ѓорода не холенаЯ, ни разу, видно, не стриженнаЯ, как
растет, так и растет, точно у какого-нибудь старовера-хуторЯнина. ‹охматые
баки соединЯлись с бородой и были как бы ее продолжением. "€ чего это он
так зарос? - удивленно подумал Ѓогушевич еще при первом с ним знакомстве. -
Џод мужика подделываетсЯ? ’еперь это модно среди интеллигентов".
Ђ Џотапенко снова всем налил, просил выпить, угощал, говорил, словно
оправдываЯсь, что теперь только и погулЯть, по трактирам походить, пока не
оженили, не надели узду с удилами. Њучила, терзала нависшаЯ над ним
женитьба, утрата холостЯцкой воли. Џохвалил Ѓогушевича и ‘околовского, хоть
и женатые, а в трактир заходЯт, молодцы, не сидЯт у жен под каблуком.
Ѓогушевич и ‘околовский рюмки поднимали, да пить мало пили, изредка
перекидывались словами.
Њира вышла из-за стойки с подносом, на котором стоЯла нераспечатаннаЯ
бутылка лафита, и, поставив ее перед цыганкой на табурет, сказала ей что-то
и показала взглЯдом на Џотапенко. –ыганка отдала бутылку усатому
цыгану-скрипачу, встала и низко поклонилась в сторону, где сидел Џотапенко.
Џотапенко расплылсЯ в улыбке, вскочил, приложил к груди обе руки,
ответил таким же поклоном, потом хлопнул два раза в ладони и крикнул:
- Љапельмейстер, сюда!
‚скочил "капельмейстер", дрЯхлый, тщедушный, с белыми пейсами, мелкой
трусцой прошаркал к столику, стал перед ним, прижав к плечу скрипку,
приготовилсЯ играть. ‹енивой, развалистой походкой подошли остальные два
скрипача.
- ‘лушаем вас, паны, - сказал старик. - –ыганочку?
Ѓогушевич положил руку на плечо Џотапенко, сжал, чтобы тот сел и
ничего не заказывал. „а где там, Џотапенко уже закусил удила, не удержишь,
не уговоришь.
- –ыганочку! - крикнул он.
- ѓлаша, сюда! - позвал цыганку старик.
ѓлаша подошла так же неторопливо и лениво, как цыгане-скрипачи,
изгибаЯ стан и гордо выставив грудь. Ќа ее губах играла завлекательнаЯ
улыбка, краснаЯ с множеством оборок юбка колыхалась, обтекаЯ крутые бедра.
‘тарый "капельмейстер" поднЯл смычок, кивнул цыганам, и те дружно
приставили к плечу скрипки. ѓлаша протЯнула к Џотапенко руку ладонью вверх,
пошевелила пальцами. Џотапенко полез в карман, вытащил из кошелька
червонец, поднЯл его над головой напоказ всему залу, затем хлопнул своей
ладонью с червонцем по ѓлашиной руке.
- ѓлаша, цыганочку с песней!
‡аиграли скрипки, ударила кулаком в бубен ѓлаша, пошла, пошла,
пристукиваЯ каблучками, затрЯсла грудЯми, монистами, взметнула подолом,
оголЯЯ смуглые без чулок ноги. “гольные волосы волнами вздымались с плеч,
невесомо плыли в воздухе. ‚се быстрей и быстрей играли скрипачи, все чаще
отбивала каблуками ѓлаша, вскрикиваЯ что-то по-цыгански... Ќе выдержал
Џотапенко, вышел из-за стола, тоже начал молотить ногами, подскакивать,
хоть и не в лад, но быстро задохнулсЯ, вспотел, остановилсЯ и лишь
покачивалсЯ, стоЯ на месте, - этакий пузанчик, располневший не по годам, -
да шевелил поднЯтыми над головой руками.
- •ватит, - сказал ему Ѓогушевич. Ђ ‘околовский бесцеремонно ухватил
его за полу пиджака и усадил на стул.
- Џ-пардон... Џрошу про-щениЯ, - начал извинЯтьсЯ Џотапенко, -
понимаю, что неприлично. Њужик Я, сам знаю, гувернантками не учен. Ѓатька
кнутом учил...
- Њужик не транжирил бы так деньги, червонцами не раскидывалсЯ бы.
Ђ скрипачи играли, ѓлаша плЯсала, хоть и не во всю силу, берегла
себЯ - вечер еще только началсЯ, плЯсать придетсЯ еще не раз. ‘околовский,
подперев руками подбородок, с усмешкой смотрел на "капельмейстера",
который, казалось, слилсЯ со своей скрипкой, был не хозЯином ее, а частью,
придатком. Ќизенький, горбатенький, как гномик, он еще больше ссутулилсЯ,
играЯ, и притопывал в такт своей игре почти детской ногой.
ђазомлевший от пьЯного довольства, Џотапенко развалилсЯ на стуле,
отодвинув его от стола; раскрасневшеесЯ лицо лоснилось и сиЯло от счастьЯ -
не длЯ кого-нибудь, длЯ него играют скрипачи и плЯшет эта пригожаЯ цыганка.
"‹ихо же ты вышвырнул червонец, - подумал Ѓогушевич, - а бондарю
€ванюку эти деньги корову спасли бы". •отел об этом сказать Џотапенко, да
что он сейчас поймет пьЯный, и Ѓогушевич продолжал смотреть на ѓлашу.
ЏлЯсала она легко, красиво, однако сдержанно, без того буйного размаха, с
которым обычно плЯшут цыгане не за плату, а длЯ себЯ. Ђ ѓлаша плЯсала
напоказ и, конечно, заученно - зарабатывала деньги. € все же ее плЯска была
хороша.
‚незапно у Ѓогушевича заныло сердце. Ќе боль его коснулась, то затлела
давно погасшаЯ тревога и вот уже охватила всю грудь, залила острым
беспокойством. ‘тал думать, что затаилось в душе, что могло так
растревожить. ЏамЯть старалась что-то подсказать, казалось - отгадка совсем
рЯдом. Џонимал, чувствовал, что цыганка, ее плЯска, бубен, перестук
каблучков что-то ему напоминают и, разжигаЯ давнюю тревогу, помогают
вызвать из былого то, что случилось с ним в далеком прошлом...
‚споминал, вспоминал, да так ничего и не вспомнил.
‘крипачи, наконец, перестали играть, поклонились всему столу.
Џоклонилась и ѓлаша, чмокнула Џотапенко в голову и той же ленивой
медлительной походкой вернулась на свое место. ‡ахлопали в ладоши сидевшие
в зале, и Ѓогушевич, приглЯдевшись, многих узнал. Ѓыли тут знакомые
чиновники, учителЯ гимназии, отставной жандарм, земский врач, регент
соборной церкви, свЯщенник - отец Џаисий. ‡а отдельным столиком сидели три
поручика-артиллериста из —ерниговской части, расквартированной здесь на
лето. Ћдним словом, конотопский высший свет. Џростой народ сюда заглЯдывал
редко, есть более доступные трактиры.
‚ зале стало тише, музыканты отдыхали, говор умолк. Џотапенко
выпрЯмилсЯ, придвинулсЯ к столу, поставил локти на скатерть, стиснул
ладонЯми щеки. Џохоже было, что он протрезвел, взглЯд его проЯснилсЯ.
- Ђлексей, - спросил Ѓогушевич, - ты покончил с делом о краже?
- „аю честное слово, завтра с утра возьмусь. ‚се будет чин по чину, -
приложил он руки к груди. - Ђ то и сейчас встану, пойду к купцу... Ќе
верите? Џойду... Ђ там у купца такаЯ ѓапочка... ќх, кабы моЯ волЯ...
- Џомилуй, братец, - засмеЯлсЯ ‘околовский, - ты разве не вольный?
ЉакаЯ еще тебе волЯ требуетсЯ?
- Ђ про ѓарбузенко ‹еокадию забыл? “же и свадьба готовитсЯ. ЊенЯ же
женЯт без менЯ. - € тихонько запел услышанную где-то припевку: - Ѓез менЯ
менЯ женили, дуру толстую взЯли, лучше б водкой напоили, по деревне
провели... Ђ, давайте еще выпьем. - Ћн налил в рюмки Ѓогушевича и
‘околовского, свою же пустую прикрыл ладонью, сам почувствовал, что ему
хватит.
Ѓогушевич и ‘околовский слегка чокнулись рюмками, выпили. ‡акусывали и
перебрасывались словами просто так, чтобы не молчать, хотЯ обоим хотелось -
и каждый из них это знал - поговорить о чем-то более серьезном. Ѓогушевич
сразу, еще после первого знакомства, почувствовал симпатию к этому
спокойному, доброжелательному бородачу в простой, чуть ли не деревенской
одежде. ‚идно было, что человек он умный и образованный, однако ж не
выставлЯет свою образованность напоказ и держит себЯ просто и ровно со
всеми. € еще понЯл Ѓогушевич, что нет у этого эконома той хватки и
хитрости, которые присущи тем, кто привык хозЯйничать в своих владениЯх.
Ѓогушевичу еще не случалось общатьсЯ с ‘околовским так близко и долго, как
в этот вечер. ђаньше виделись лишь мельком - то дома у Џотапенко, куда
порой заглЯдывал Ѓогушевич, то когда сам ‘околовский, приезжаЯ в Љонотоп,
заходил к ним в участок, чтобы передать Џотапенко что-нибудь от матери,
обычно - деньги.
- ‘ергей Њиронович, вы что кончали? - спросил Ѓогушевич.
- Љончил кое-что, - ответил тот неохотно. - —тобы быть экономом,
университетов кончать не нужно.
- „ворЯнин?
- ‘толбовой, как и вот он, - указал ‘околовский на Џотапенко, который,
уткнувшись лбом в стол, дремал, а возможно, уже и спал. - Ђ вы тут после
лицеЯ графа Ѓезбородки?
- „а, после лицеЯ.
- —то ж так далеко от своей ‹итвы заехали? ‹итвин?
- …сли имеете в виду литовцев, то Я не литовец. ђодилсЯ и жил на
‚иленщине, где живет белорусский народ.
- Ѓелорусский народ... €мперские законы так его не называют.
- Ќе называют. “краину хоть Њалороссией зовут, а белорусский край без
имени и народ безымЯнный.
- ‹юбопытно, - промолвил ‘околовский. - ‹юбопытно. - ‘крестив на груди
руки, он глЯдел на Ѓогушевича с загадочным интересом, словно взвешивал
каждое его слово, и, когда соглашалсЯ с ответом, кивал головой. - ѓимназию
в ‚ильне кончали?
- „а, - ответил Ѓогушевич, удивленный этим особым интересом к себе и
манерой его речи.
‘околовский осведомилсЯ о друзьЯх-гимназистах, справилсЯ и про
поместье в ЉушлЯнах, и про родителей. ‡аметив настороженность Ѓогушевича,
отвел от него взглЯд, сказал:
- ђасспрашиваю так - заинтересовал менЯ ваш край. - ‚зЯл графинчик -
там еще оставалось немного водки, налил на донышко себе, столько же
Ѓогушевичу. - ”рантишек... Љазимирович, давайте выпьем за край белорусский,
за белорусов, чтобы они получили заслуженное ими.
- ‘пасибо за тост и доброе пожелание. Ѓудем надеЯтьсЯ, что все народы
ђоссийской державы когда-нибудь получат заслуженное. ‹учшую долю.
- €ли возьмут силой, - словно само собой вырвалось у ‘околовского.
- €ли возьмут силой, - так же, будто невольно, повторил Ѓогушевич.
€ оба опасливо замолчали, какой-то миг глЯдели друг другу в глаза,
будто испытываЯ друг друга. Љаждый понимал, что подошли в своем разговоре к
границе дозволенного. „альше беседа пошла об уездных новостЯх, погоде,
урожае, о том, какой доход получат в этом году в имении. Ќовости были
неплохие, уродило все хорошо, в Љонотопе ждали приезда Љиевской
музыкально-драматической труппы, и длЯ ее приема городские власти
приготовили Ќародный дом...
Ѓогушевич рассказал про встречу с бондарем €ванюком.
- џ знаю его историю, - потемнел лицом ‘околовский. - “говаривал пани
ѓлинскую, чтобы подождала с иском. Џусть бы €ванюк отработал ей в
хозЯйстве. Ќе согласилась. ѓоворит, будет наука длЯ других мужиков.
- „ети без молока остались. ѓрудной ребенок голодный - мать хвораЯ,
грудь болит, кормить не может. Ђ он, - Ѓогушевич кивнул головой на спЯщего
Џотапенко, - промотал сегоднЯ эти деньги, да и мы с вами на них пили.
Џропили, можно сказать, корову.
- ‡наете что, ”ранц Љазимирович, давайте уговорим ЂлексеЯ, чтобы он
заплатил за бондарЯ. Џошел к становому и заплатил.
- Џопробуйте. Њне неудобно, он мой подначальный.
‡аиграли скрипачи, и ѓлаша снова пошла танцевать. ‡аказал помещик,
который только что, уже в сильном подпитии, вошел в трактир, и в душе
Ѓогушевича снова зашевелилось беспокойное и докучливое, как зубнаЯ боль,
желание что-то вспомнить, снова подступила тревога и ощущение какой-то
утраты, непонЯтнаЯ тоска, и он мучительно силилсЯ всколыхнуть что-то в
памЯти, скорее всего какую-то забытую встречу. ’ак иногда с ним бывало,
когда после беспокойного сна, он, проснувшись, хотел вспомнить, что ему
снилось, и не мог, расстраивалсЯ из-за этого, сердилсЯ.
ЉрасиваЯ ѓлаша красиво плЯсала, а детей у нее, верно, куча, они где-то
в таборе, длЯ них она и зарабатывает деньги. ‘околовский тоже следил за
ней. € когда Ѓогушевич хмурилсЯ, щурил глаза, нервно тер лоб, ‘околовский,
видно, догадавшись, что того что-то тревожит, переводил взглЯд на него,
смотрел с какой-то загадочной усмешкой. Ѓогушевич, заметив эту усмешку, еще
больше хмурилсЯ.
‚незапно ѓлаша запела надрывным гортанным голосом:

Ђй да-да, соколик Ясный,
‚озьми менЯ, девку красну,
Ќа чужую сторону.
Ђй да-да, соколик Ясный...

"Ѓоже", - чуть не вскрикнул Ѓогушевич и даже привстал. ‚миг
вспомнилось ему то, что так мучило. Љак же он мог забыть? ђоща, полЯна,
табор... € та же плЯска под бубен, и та же песнЯ... ’Яжелый, трагический
длЯ Ѓогушевича момент, и цыганка своей плЯской тогда спасла его...
’еперь все всплыло у него в памЯти, и он удивлЯлсЯ, что не мог
вспомнить сразу. ‚ремЯ - неумолимый художник - затушевывает все, заставлЯет
забывать и боль. ‡аплыло то, давнее, другими надеждами, тревогами, другой
болью, заботами о близких и хлебе насущном. Ћднако, припомнив то, далекое,
Ѓогушевич не стал ворошить старое, перебирать в уме, отгородилсЯ от него,
чтобы не бередить рану. …ще не раз оно придет на ум, не раз будет болеть
душа от соприкосновениЯ с тем горестным...
ЏроснулсЯ Џотапенко, потЯнулсЯ к графинчику, но ‘околовский подвинул
его к себе.
- •ватит, брат. ‚ы, так сказать, уже дошли до кондиции. - € спросил,
не может ли он пожертвовать на одно неотложное мероприЯтие тридцать рублей.
- Џрошу простить, на какое?
- —тобы накормить и спасти одних обездоленных детей.
Џотапенко достал кошелек, вынул три червонца.
- Љому дать эти деньги?
‘околовский взЯл их, спрЯтал в карман, рассказал про бондарЯ.
- Ѓондарю так бондарю, - зевнул Џотапенко. - €дите, выкупайте ему
корову. ‚се равно червончики ко мне же вернутсЯ.
“ Џотапенко как раз хватило денег расплатитьсЯ с ”румом. €з трактира
выходили, поддерживаЯ его под руки.

ѓ‹Ђ‚Ђ …‘’Ђџ

„ома свет горел только в столовой, значит, дочка ЉонстанциЯ, или ’унЯ,
как звали ее родители, уже спала. Џожалел ”рантишек, что поздно домой
вернулсЯ и не поиграл с ней. ѓаба услышала его шаги, когда он был еще во
дворе, вышла навстречу в коридор со свечкой.
- „обрый вечер, ѓабочка, - поздоровалсЯ ”рантишек и поцеловал жену в
щеку.
- ”ранек, ты пьЯный! - воскликнула жена. - ‘ кем пировал?
- ‘овсем случайно зашел в трактир к ”руму.
- ‚ трактир случайно не заходЯт, ”ранек, - сказала она, поставила
подсвечник на столик в коридоре и вышла, нахмуреннаЯ, сердитаЯ, часто
шаркаЯ домашними туфлЯми.
”рантишек не обиделсЯ на нее за такую встречу, понимал, что ей ой как
нелегко с утра до ночи вертетьсЯ одной по дому. Њужа не дождатьсЯ, кухарки
у них нет, нЯнЯ приходит только на день, постоЯннаЯ прислуга им не по
средствам. Ђ муж в трактире гулЯет... ђазделсЯ, надел халат, зашел к жене,
чтобы попросить прощеньЯ.
- Џонимаешь, ѓаба, день выдалсЯ сумасшедший, - начал оправдыватьсЯ
он. - ’ри дела по моему участку. ‡акрутилсЯ, весь день на ногах, некогда
было и пообедать прийти. ’ы же знаешь про это убийство из-за перстнЯ.
‘трашное убийство. Љража еще. Џоручил Џотапенко разобратьсЯ, а он у ”рума
просидел. ’ам его и нашел.
ѓаба молча собирала на стол. Џлита еще горела, тепло доходило до
столовой. ‚озле печи на полу кипел самовар.
- ’ы прости менЯ, Я сыт, есть не хочу, чаю выпил бы... € вот еще что:
завтра с утра еду в Љорольцы. Џоджог там в имении.
Ћн поставил на стол самовар, достал из буфета стаканы, блюдца,
ложечки - себе и жене. Ќалил в стаканы заварки, кипЯтку, большим тЯжелым
ножом стал откалывать кусочки сахара от сахарной головы.
- Љак ’унЯ сегоднЯ - не капризничала? - спросил он.
- Ќет, хорошо себЯ вела.
- Ђ уснула быстро?
- ’олько что. ‚се ждала папку своего и его сказку.
- ђассказала бы ей сама.
- Њоих сказок не хочет слушать.
†ена еще не простила ему того, что зашел в трактир, не хотела
миритьсЯ. „а какой жене понравитсЯ, что муж возвращаетсЯ домой пьЯный?
”рантишек молча пил чай и больше не пыталсЯ смЯгчить и задобрить ее - лучше
помолчать, обида скорей пройдет. ѓаба и чай отказалась пить. "Ђ ну как твой
муж был бы бражник, хоть бы такой, как Џотапенко, что бы ты тогда
запела?" - подумал ”рантишек с улыбкой.
Џосле продолжительного молчаниЯ жена заговорила перваЯ:
- ’ак и не заметишь, как дочка вырастет. ’о со службы в темень
приходишь, то из трактира. - •отела, конечно, чтобы за ней последнее слово
осталось, такова уж женскаЯ натура.
‚озможно, они бы поссорились, разошлись по разным комнатам, если бы не
’унЯ. „евочка выбежала из спальни в длинной синей ночной рубашонке,
притопала босиком к отцу, потЯнулась к нему:
- Џапка, а Я не заснула, Я тебЯ ждала.
”рантишек подхватил ее на руки, подкинул до потолка, поймал.
- Ћй, папка, еще, еще! - кричала счастливаЯ ’унЯ.
€ он снова и снова подкидывал ее, раскачивал, кружил и сам кружилсЯ с
ней. Џотом сел, притЯнул ее личико к своему и, строго глЯдЯ в глаза,
спросил:
- Ђ почему ты не заснула? ‚он уж волки пришли в город, чтобы утащить
тех малышей, которые не спЯт.
- Ђ менЯ волк не утащит. “ нас двери и окна затворены, - сказала ’унЯ
и обеими руками схватила отца за усы. - Ќо, лошадка, но, - начала их
дергать.
- Џритворщица, маму обманула.
- Ђга, - радостно призналась девочка. - џ глазки закрыла, мама и
думала, что сплю, перекрестила менЯ, поцеловала и пошла.
- ’унЯ, в постель, - приказала мать. - Џоздно. ‘лышишь?
- € правда, доченька, пойдем спать. Ѓай-бай надо. Ђ то скоро баба-Яга
в окно метлой постучит и скажет: "Ђ ну, давайте мне ’уню, Я ее в дремучий
лес заберу, там она у менЯ будет мышей пасти".
Ћн отнес ее в спальню, уложил, присел сбоку на скамеечке, поцеловал в
кудрЯвую головку. ’унЯ скинула с себЯ одеЯло, задрала ноги.
- Ќе хочу спать, папа.
- Ђ за это будешь у бабы-Яги мышей пасти.
’унЯ села, задумалась.
- Џапа, а если Я мышку съем, киской стану?
- Ќу и выдумщица, - засмеЯлсЯ ”рантишек. - ѓаба, ты слышала?
- ‘лышала, слышала, - крикнула жена из столовой. - џ вот ее сейчас
отшлепаю, сразу угомонитсЯ.
- Џапочка, Я угомонилась. - ’унЯ сделала вид, будто испугалась. -
ђасскажи сказку.
- ‘казку? Ќу, слушай... †ила-была, значит, на белом свете девочка. -
Ѓогушевич замолчал - сказку еще надо было придумать. ’унЯ требует, чтобы
сказка каждый раз была новаЯ. € тут же у него перед глазами встала дочка
‘ерафимы, тех же лет, что ’унЯ, такаЯ же кудрЯваЯ, только худенькаЯ, и
ручки тоненькие, не то что ’унины пухленькие, будто ниточками перевЯзанные.
Љогда пришли за ‘ерафимой, чтобы отвести в тюремную камеру, девочка эта -
она сидела у нее на коленЯх - с плачем, криком, как клещами, уцепилась за
шею матери, не оторвешь. "Ќе дам маму, не дам. Ћна у менЯ хорошаЯ!" €
плакала навзрыд. Њуж ‘ерафимы силой забрал ее от матери, так девочка чуть
не захлебнулась от слез, вырывалась, царапала отца, била его кулачками...
Ќе дай бог видеть такое. „аже у привычных ко всему, казалось бы,
стражников, и у тех на лицах заходили желваки... "Њать в тюрьме, а тут трое
детей ее ждут. ’олько дождутсЯ ли?"
- Џапа, сказку! - дернула ’унЯ отца за ус. - ‘лышишь?
- „а, - опомнилсЯ ”рантишек, - значит, так. †ила-была на свете
девочка.
- Џапа, это уже другаЯ девочка?
- Ќет, та самаЯ. € звали ее... Ќе знаю как, - говорил он, а сам все
думал о ‘ерафиминой дочке. - Ѓыли у этой девочки мама и папа.
- Љак у менЯ?
- Љак у тебЯ. ’олько теперь та девочка осталась без мамы. “ нее еще
две сестрички есть, одна постарше, другаЯ помладше.
- “ них мама умерла?
- Ќет, они при живой матери - сироты. Џришли стражники с саблЯми и
револьверами и забрали их маму в тюрьму.
- ‡а что забрали?
- ‡а что? €х мать сделала сиротами таких же трех деток.
‚ спальню вбежала ѓаба.
- ’ы что ей на ночь рассказываешь?! Љакие ужасы?! ѓосподи, боже мой,
совсем человек ума решилсЯ. ‚ыйди, Я сама ее уложу. - ѓаба села на
скамеечку, сложила руки на груди, сидела и молчала.
’унЯ сразу же крепко зажмурила глаза, сжала рот, даже личико
сморщилось. “же без притворства старалась заснуть, но нет-нет потихоньку
посматривала, сидит ли еще мать. ‘ама не заметила, как заснула.
Ѓогушевич прошел к себе в кабинет - маленькаЯ комнатка, заставленнаЯ
шкафами и этажерками с книгами. ‚плотную к окну стоЯл дубовый письменный
стол, на нем Ѓогушевич увидел письмо из ЉушлЯн - почерк сестры ѓанны - и
две свежие газеты. ‚зЯл ножницы, обрезал край конверта, достал письмо. "‚от
ведь как обиделась, даже про письмо не сказала", - мысленно упрекнул он
жену.
"„орогие ”ранек и пани ѓабриэла, дорогаЯ племЯнница ЉонстанциЯ, -
писала ѓанна, - письмо ваше получили и очень рады, что все вы, божьей
милостью, живы и здоровы. †елаем вам быть такими всегда". „альше шли
домашние новости - какой урожай, сколько думают в этом году выручить с
хозЯйства и что еще осталось сделать. Џогода у них хорошаЯ, солнечнаЯ, не
нужно снопы сушить, они сухие, хорошо молотЯтсЯ и без сушки. "‘трЯслась у
нас в доме беда. Џустили ночевать нищих слепцов с мальчиком-поводырем.
Ќапоили, накормили. Џоводырю подарили ботинки, штаны, сорочку, что после
тебЯ остались, а то хлопчик был в одних отрепьЯх. Ђ он убежал от слепцов,
не захотел больше их водить. Ћстались безглазые у нас в фольварке. Џришлось
отвести их в ЋшмЯны, Я их туда водила. ’ам нашли им другого сиротку.
...‚ ЋшмЯнах встретила пана ‹озовского, тебе он знаком по ‚ильне.
Џередает тебе привет и говорит, чтобы возвращалсЯ сюда, на родину.
...Џрошлым летом молниЯ попала в березу, сломало верхушку. Ђ этим
летом аисты там гнездо свили. ’еперь у нас две семьи...
...Ѓрат ”ранек и пани ѓабриэла, переезжайте вы сюда к нам куда-нибудь.
Ќадо жить рЯдом, чтобы можно было вас видеть, слышать, обнЯть вас можно
было.
Џривет тебе от отца. ‘лабый уже он, хворает. —то ж, восемь десЯтков
прожил. € муж мой, Ђдам, привет тебе посылает.
...Ђ пан ‹озовский собираетсЯ книжку стихов издать. ‘тихи он пишет на
Языке деревенских людей - по-белорусски. Ћн сказал, что и ты, ”ранек, писал
в гимназии стихи не только по-польски, но и по-белорусски. Џан ‹озовский
хочет создать товарищество и издавать еженедельник на белорусском Языке, а
длЯ этого ему нужны деньги и разрешение властей. Ћдин раз власти ему уже
отказали. Ћн обещал написать про все это тебе. Ђдрес твой Я ему дала..."
ѓазеты Ѓогушевич не стал даже разворачивать - взволновало письмо
сестры, как волновало каждое письмо с родины. •одил по комнате, думал,
вспоминал близких, родные места. Љак хотелось увидеть тот лесок, что
подходил к самой усадьбе; какие там росли боровики, сколько было
землЯники!.. ’ам и люди родные, и Язык родной, на котором, к сожалению, ни
книг, ни газет нет. ‹озовский собираетсЯ издавать еженедельник на
белорусском... Ѓогушевич знал этого юношу, в ‚ильне часто встречались. Ћн
приходилсЯ родственником ћлиану —ерновскому. ‹озовский был старше их,
гимназистов, уже служил в каком-то присутствии. Ќевысокий, крЯжистый,
молчаливый. Љогда спрашивали, почему он всегда молчит, отделывалсЯ шуткой:
"Њеньше будешь говорить - больше услышишь..." Џусть бы ему повезло. Ѓоже,
помоги ему, шепни на ухо верховным цензорам, чтобы позволили создать такую
газету, чтобы, наконец, и белорусы заговорили в книгах и газетах на своем
родном Языке. ‚едь это такой чудесный Язык! “ народа такое замечательное
устное творчество, такие песни, сказки!.. € на таком Языке ему нельзЯ ни
писать, ни читать. Ѓоже, как это несправедливо! Љак может народ жить без
Языка? “мрет он без него, без школ своих, где дети-белорусы могли бы читать
букварь по-белорусски. Љак можно создать свою литературу и культуру без
книжек и газет?!
Ѓогушевич ходил и ходил из угла в угол в своем кабинете-клетушке и, не
замечаЯ, что думает вслух, говорил сам с собой. Ќе заметил и того, что не
просто говорит, а читает стихи, которые складываютсЯ у него в уме:

Љак же речь родную стану звать своею,
Љоль такого слова молвить не умею,
—тоб его услышали, чтоб его узнали,
—тобы слово это правдою назвали.
—тобы разнеслосЯ слово то по свету,
Љак лучи горЯчие солнца Ясным летом.
—тоб на это слово люди так глЯдели,
Љак на чудо дети о свЯтой неделе.
—тобы это слово дружество рождало,
—тоб вражды вовек на свете не стало,
—тобы каждый в брате брата признал бы...

‚идно, читал он слишком громко, так как зашла ѓаба, сказала:
- ’ише, ’уню разбудишь...
- Џрости, - попросил он, - вышло под настроение. ђазволновалсЯ из-за
письма, и сложились стихи.
- ’ы всегда такой, когда письмо оттуда получишь. - †ена остыла, обида
забылась, отошло сердце. Џрисела на кресло, молчала, пока ”рантишек писал,
потом сказала: - ’ы тоскуешь по родным местам, ”ранек. € печаль твоЯ, как
стараЯ рана - и не кровоточит, и не заживает. Ќеужели не привык, не
притерпелсЯ?
- ќто не ностальгиЯ. Њожно, в конце концов, взЯть отпуск, съездить на
месЯц домой, оживить душу... „ело в горькой доле родины нашей. € у народа
такаЯ же горькаЯ долЯ. Ђ мы, интеллигенциЯ, ничего не делаем, чтобы
по-настоЯщему помочь народу. Ќу, что мы делаем, скажи, что?
- Ћднажды ты и такие, как ты, попробовали помочь народу, за оружие
взЯлись. € что вышло? ‘лава богу, судьба смилостивилась. Ђ то был бы теперь
где-нибудь в ‘ибири.
- ‘милостивилась... ‘ родной стороны бежать пришлось.
- Ђ может, и не надо было бежать? ЋсталсЯ бы дома, все бы обошлось.
- Њожет, и обошлось бы, только... - он глЯнул с улыбкой на ѓабу, - Я
не встретил бы тебЯ, моЯ любимаЯ. џ знал, знал, что тебЯ сюда бог пошлет. Ђ
так жила бы ты в своем Њинске, и никогда бы мы не повстречались. - Ћн
подошел к ней, обнЯл. - ‘лушай, ѓаба, а вдруг позволЯт ‹озовскому издавать
еженедельник на белорусском. ‘кажут, лучше уж подцензурный еженедельник,
чем если "Њужицкую правду" сами начнут печатать.
- Ќу и хорошо.
- € Я буду посылать туда свои стихи, а потом поеду работать в той
газете.
Ѓогушевич кинулсЯ к столу, выдвинул Ящик, начал поспешно и
беспорЯдочно там рытьсЯ, выкладывать на стол бумаги, журналы. ’ого, что
искал, однако, не находил и еще больше суетилсЯ.
- ”ранек, что ты ищешь? - не выдержала ѓаба.
- ’етрадь со стихами.
- ’у, что в синей обложке? ѓосподи, ты же сам отдал ее ’уне. Ћна в ней
рисовала.
- Ћтдал ’уне? - Џожал плечами, задумалсЯ. Њожет, и отдал. Ќу, бог с
ними, со стихами, напишу другие. Ѓыло б только где публиковать и было б их
кому читать.
- ”рантишек у менЯ поэт, - то ли с похвалой, то ли с насмешкой сказала
ѓаба. - ’олько мне ты почему-то ни одного стихотворениЯ не посвЯтил.
- Ћ, это можно. …сть и длЯ тебЯ. - €з того же Ящика он достал два
исписанных листа, присел возле ѓабы на подлокотник кресла. - Ќу, хоть этот
романс тебе жертвую. Џисал еще в лицее.
- ‚ лицее? ”ранек, - погрозила ѓаба пальцем, - ты менЯ тогда не знал.
‚ честь кого эти стихи, признавайсЯ.
Ћн засмеЯлсЯ, не вставаЯ, снЯл со стены гитару с большим розовым
бантом, подтЯнул струны, заиграл, стал тихонько подпевать:

Њы вдвоем, моЯ роднаЯ,
Ќикого здесь нету,
Ђ душа поет и тает.
Ќе во сне ли это?

Ћбними менЯ, как брата.
Ќе боюсь ненастьЯ!
‡наю, верю: не покинет
ЊенЯ мое счастье.

‘лышишь - сердце часто бьетсЯ?
‘Ядь ко мне поближе.
Ћ тебе Я днем и ночью
‘ны, дивчина, вижу.

’ы, что зорька золотаЯ,
‹учик солнца летом,
€ милей тебЯ, роднаЯ,
‚ целом свете нету.

ѓолос у него был приЯтный - мЯгкий баритон с глуховатым тембром. €
играл он хорошо. †ена любила его игру, и когда выдавалась спокойнаЯ минута,
всегда просила его поиграть и спеть. € ”рантишек играл и пел.
ѓаба повторила следом за ним: "€ милей тебЯ, роднаЯ, в целом свете
нету".
- ‘лушай, ѓаба, - сказал ”рантишек, встал, повесил гитару. - Џоедем на
родину, в ‚ильно или Њинск, на родную землю, к своему народу, к своей речи.
†ена ответила не сразу. ‹ицо ее нахмурилось, она поглЯдела на мужа,
покачала головой.
- „орогой ”ранек, а где ты там служить будешь? ’ут, слава богу, у тебЯ
должность, в год полторы тысЯчи получаешь, квартиру казна оплачивает. Ђ там
что? “ отца твоего долгов - что блох на собаке. “ наших в Њинске бедность.
Њы тут живем неплохо, ”ранек, неплохо.
- „а служба моЯ больно тЯжкаЯ, ѓаба.
- ‚ерно. Ќо надо кому-то быть и следователем, и судьей. Ћчень хорошо
было бы, если бы служило побольше таких следователей, как ты. ’ы
справедливый, ”ранек, ты умный. ’вое сердце отзываетсЯ на людскую беду. €
ты делаешь все, что можешь, чтобы помочь несчастным. џ это знаю, ”ранек,
знаю. Ђ ведь есть чиновники, у которых сердце даже не камень - тот хоть
звук какой-то издаст, если по нему ударишь, а клок овечьей шерсти -
никакого сочувствиЯ горю, никакого состраданиЯ.
- ‘пасибо, ѓаба, на добром слове. ’воЯ правда: чем больше служит
честных людей, от которых зависит судьба народа, тем народу легче. ‚от Я и
служу, стараюсь быть справедливым. Ќо все равно мне тЯжело и... стыдно,
понимаешь, стыдно, когда Я отправлЯю кого-нибудь в тюрьму, даже если это
злодей, душегуб, разбойник. †алко мне его как человека, и Я страдаю, что Я,
именно Я, Ѓогушевич, отрываю его от родных, детей, родителей, жены. ‚едь Я
понимаю, что не он один виноват, а жизнь, условиЯ, в которых он живет. „ай
такому душегубу возможность жить по-человечески, не стал бы он души
губить...
- ‡наю Я, ”ранек, твое доброе сердце, знаю - ты добрый.
- Ќу, вот и спасибо. Ђ то встретила, как пьЯнчугу, как лиходеЯ
какого-то, - пошутил он. ‘ел за стол. - Џопишу. ‚друг родитсЯ шедевр,
бессмертнаЯ "€лиада"?
- € посвЯти ее мне.
- „аст бог, когда-нибудь целую книгу тебе посвЯщу.
ѓаба вышла. ”рантишек осталсЯ один. Џоложил перед собой чистый лист.
Ћднако ничего путного в голове не возникало. Ћбразы, которые только что
просились на бумагу, показались бледными, пустыми, и рука не потЯнулась к
перу. ‘идел, вспоминал сегоднЯшний день, подытоживал, что сделал и что
нужно сделать завтра, с пользой прожил он этот день или впустую. ‚скоре
почувствовал усталость и постаралсЯ выкинуть эти мысли из головы. Ќу ее,
эту службу, хоть перед сном надо перестать о ней думать.
"‡автра утром немножко поиграю с ’уней, а то сегоднЯ мало побыл с ней.
Ќадо только ей сказку придумать или стишок сложить", - решил он.
- „олЯ ты моЯ, долЯ следователЯ, и кто тебЯ выдумал? - промолвил он,
но все же вскоре уснул.

ѓ‹Ђ‚Ђ ‘…„њЊЂџ

‚ четверг Ѓогушевич пришел на службу поздно, в одиннадцатом часу.
Џомогал по дому ѓабе, играл с ’уней. „евочка ни за что не хотела отпускать
отца. ‘казку ей рассказал, стишки прочитал, поиграл на гитаре. Ћна и сама
потренькала, да не просто так дергала струны, а играла, ухватив за хвостик
какую-то мелодию, скорей всего ею же и сочиненную. € голосок у нее сильный,
и слухом бог не обидел. Ѓогушевич давно уже это заметил. Ќе раз проверЯл ее
способности. "’унЯ, а ну повторЯй за мной", - говорил он и запевал: "Ќа
веники наломаю белую березу. Ћй, люли, ой, люли, белую березу". € ’унЯ с
серьезным видом, старательно - чтобы вышло получше, точно повторЯла
мелодию. ”рантишек говорил ’уне, что когда она вырастет, он купит ей
фортепьЯно. Ћн действительно намеревалсЯ учить ее музыке, раз есть у нее
дар божий. ђадовалсЯ ”рантишек способностЯм дочки и гордилсЯ ею - в него
пошла, ничего не скажешь, и голос хороший, и слух.
’олько отпер свой кабинет, как вошел делопроизводитель „авидченко. …го
давно не мытые длинные волосы лоснились, висели отдельными прЯдЯми. Џервое,
что он обычно рассказывал при встрече, были анекдоты. ‚от и теперь,
поздоровавшись, начал с этого.
- ”ранц Љазимирович, новый анекдотик про суд. “мора... ‡начит, так...
Љ мировому приходит по вызову подсудимый мужик и приносит огромный кол.
‘удьЯ спрашивает, зачем он пришел с колом. Њужик отвечает: "Ђ мне адвокат
сказал, чтобы у менЯ в суде были средства защиты". - ‘ам захохотал и даже
обиделсЯ на Ѓогушевича, что так равнодушно отнессЯ к анекдоту.
- —то сегоднЯ за почта? - спросил Ѓогушевич.
„авидченко вынул из принесенной под мышкой папки бумагу, подал ее
Ѓогушевичу.
- Ћтношение из жандармского управлениЯ.
ќто было уведомление жандармерии о розыске опасного государственного
преступника, бежавшего из тюрьмы. “ведомление было размножено губернской
полицией и разослано по станам и участкам. ќтот преступник находилсЯ в
подследственной тюрьме по обвинению в принадлежности к террористической
группе революционеров-народников, изготовлЯл взрывчатку и хранил ее у себЯ
на квартире, обеспечивал террористов бомбами. Ћн со своими соучастниками
готовил убийство высоких государственных чинов. €мЯ его - ‘илаев, ‘ергей
Ђндреевич, бывший офицер, корнет, служил в кавалерийском полку, дворЯнин,
возраст - сорок лет, награжден за участие в боевой кампании, ушел с военной
службы по собственному желанию. Ќе женат. Ѓыло дано и описание внешности:
рост выше среднего, волосы темно-русые, лицо продолговатое, сухощавый.
Ћсобых примет нет. ‘ообщалось, что, на основании некоторых данных,
преступник может скрыватьсЯ в одной из Њалороссийских губерний - Љиевской,
Џолтавской, —ерниговской. ‚ бумаге предписывалось жандармским и полицейским
чинам проверЯть всех лиц, прибывающих в их местность, требовать у них
документы и, если такое лицо вызовет у них подозрение, учредить за ним
слежку и наблюдение. ‚ случае опознаниЯ - задержать на месте и уведомить
ближайшее жандармское управление...
- ЃомбометателЯ ищут, - с усмешкой сказал „авидченко. - ’олько бумагу
переводЯт. —то ему тут у нас делать? „а и как ему тут жить у всех на
глазах, когда у нас в Љонотопе все друг друга знают. Ћн уже давно - фью,
ищи ветра в поле, в ”инлЯндии или Ђнглии. - „авидченко повернулсЯ, чтобы
уйти, да вспомнил: - ”ранц Љазимирович, вчера вечером, когда вас не было,
заходил Љабанов, спрашивал, поехали ли вы в Љорольцы, поджог расследовать.
- ‘ам знаю, когда мне ехать.
- ‚елел, чтобы ехали немедленно.
- Ђ это уж как управлюсь, - самолюбиво сказал Ѓогушевич. Ќастроение
испортилось. ‘колько же можно подгонЯть да подсказывать, где и чем ему,
Ѓогушевичу, заниматьсЯ. Ћн же следователь и имеет свои права, свои
обЯзанности, сам себе голова, и эти мелочные подсказки, поучениЯ,
требованиЯ только раздражают и мешают работать. Ѓогушевич, однако, не хотел
обострЯть отношениЯ с Љабановым, так как понимал, что товарищ прокурора не
из-за каких-то особых причин или неприЯзни к нему так себЯ ведет - просто
он ревностный чиновник, службист, за бумагами и буквой закона не видит
человека. ђвение его направлено на пользу службе, он уверен, что в его
обЯзанности входит постоЯнно учить и контролировать подчиненных. Љабанов
ценил Ѓогушевича как следователЯ, ставил его высоко, поручал сложные дела.
Ђ как к человеку относилсЯ с недоверием, руками разводил: не тем он
занимаетсЯ, стихи вон пишет, романы читает, эва, сколько книжек навыписывал
и накупил. Љак это - следователь, а пишет стихи? ‡ачем? ‡начит, не служба
ему главное, а рифмоплетство... ’ому, кто привык равнЯть всех на свой
салтык и имеет четкое воззрение на то, каким должен быть чиновник, трудно
вообразить себе человека с иными интересами, помимо служебных, особенно
если это интересы творческие. ‡начит, он не такой, как все, белаЯ ворона.
Ѓыло уже однажды, что, выговариваЯ Ѓогушевичу по службе, Љабанов сказал:
"‘ударь мой, ”ранц Љазимирович, это в своей поэзии вы можете творить, что
хотите, а тут нельзЯ. ’ут нормы закона, не размахнешьсЯ". ‘казал вроде бы
благожелательно, с веселой, добродушной улыбочкой, а Ѓогушевича за живое
задел.
„авидченко топталсЯ возле стола, то и дело откидывал волосы,
сползавшие на лоб, усмехалсЯ, потирал руки - не терпелось рассказать еще
один анекдот.
- Љак соберусь, так и поеду. “видишь Љабанова, так и передай, - сказал
Ѓогушевич „авидченко. - Ђ теперь иди, не топчись здесь, анекдот потом
расскажешь.
- Ђ мне что? Љак желаете. - „елопроизводитель повернул к дверЯм,
согнул длинное, худое тело, чтобы пройти, не стукнувшись о притолоку, на
пороге остановилсЯ, засмеЯлсЯ, видно, тому анекдоту, что хотелось
рассказать, и вышел.
Ѓогушевич снова начал перечитывать предписание жандармского
управлениЯ. Џрочитал, задумалсЯ... Ѓежал из тюрьмы преступник. ЌевероЯтно.
Ћдин, без помощи единомышленников, из ‚ладимирской тюрьмы не убежишь.
‡начит, помогали... Ћфицер, дворЯнин - и революционер. —то привело его к
революционерам? Ѓогушевич слышал в общих чертах об этих
революционерах-народниках, знал, что их цель - вооруженнаЯ борьба с царем,
хотЯт заставить его отречьсЯ от трона в пользу народной власти. ‘лышал и о
том, что одни народники - за террор, другие - за пропаганду в народе.
Ѓогушевич симпатизировал им, ценил их за смелость, за то, что посвЯтили
себЯ борьбе, отказавшись от личных житейских благ. Ќо не принимал их
разумом, особенно революционеров-террористов. Љидать бомбы в какого-то,
пусть высокого чиновника, правителЯ, чтобы запугать других чиновников, -
пустаЯ затеЯ, опасный и варварский способ. “бьют одного, а другой, который
станет на его место, возможно, будет еще более жестоким и неумным. € народ
осуждает террористов, не идет за ними, боитсЯ их, проклинает... Ђгитировать
крестьЯн, поднимать на всеобщее восстание - тоже мало толку. Ќу, положим,
взбунтуютсЯ при особых обстоЯтельствах, а пообещай им прирезать земли - и
бунту конец, бунтари бухнутсЯ на колени, покаютсЯ. ‚ера в доброго
царЯ-батюшку еще очень сильна в народе. ЉрестьЯне думают, что царь просто
не знает про их горе и нищету, все это будто бы скрывают от него
злыдни-чиновники...
„умаЯ так, Ѓогушевич жалел и террористов-революционеров, и
пропагандистов, взваливших на свои плечи опасную ношу. Џлоды их борьбы не
видны, всЯ их жизнь - лишь жертвы и муки. ‚стрЯхнуть и разрушить царский
трон, самодержавие с его армией - невозможно, те же самые мужики в
солдатских мундирах пойдут - и идут - усмирЯть бунтовщиков. Ѓогушевич
вспомнил шестьдесЯт третий год... Ќе поднЯлось же тогда крестьЯнство на
бой, хоть и звали его боротьсЯ за землю и волю. ‘обрались лишь небольшие
отрЯды, а рассчитывали создать мужицкую армию. •орошо помнит он и свой
приход в отрЯд. џвилсЯ на место сбора, где, как ему говорили, должно было
сойтись несколько сот повстанцев, и застал всего с полсотни кое-как
вооруженных людей. „а и тех после половина осталась. Њногие крестьЯне,
особенно православные, так и заЯвлЯли: "Ќе пойдем против царЯ-батюшки, он
нам волю дал от панов. Ђ бунтуют паны-полЯки, не хотЯт землю отдавать
мужикам". ‚осстание, не поддержанное крестьЯнами, захлебнулось, не пошло
дальше западных губерний.
Ќе так давно, будучи в —ернигове, случайно познакомилсЯ с молодым
московским студентом, и тот доверчиво призналсЯ Ѓогушевичу, что "идет в
революцию". Ѓыл с ним длинный дружеский разговор, были споры. Ќа вопрос
Ѓогушевича, верит ли тот сам, что возможно завоевать народовластие, студент
ответил: "Ќе верю, но надо же что-то делать, надо всколыхнуть ђоссию,
народ, вбить людЯм в голову, что есть борцы, которые ведут их к воле и
счастью. ‚збудоражить их, заставить протестовать, бунтовать, а не терпеть,
как быдло, издевательства. Џусть бунтами ничего не завоюешь, но чем больше
будет этих бунтов, тем скорее наступит всеобщаЯ революциЯ. Ђ мы,
революционеры, идем первыми, идем на смерть. Џусть мы сгорим в огне
революции, зато осветим дорогу народу и пламенем наших сердец возжжем
надежду на лучшее будущее". ‘казано было с пафосом, но искренно, было
видно, что студент готов пойти на каторгу и даже на смерть. Ђ был этот
юноша из весьма богатой сановной семьи, а не какой-нибудь вечно голодный,
бедный, как церковнаЯ крыса, разночинец.
- …сли нет смысла сейчас бунтовать, что все-таки делать тем, у кого
болит за народ сердце? - сам себЯ спросил вслух Ѓогушевич. € задумалсЯ,
забыв, что его ждут судебные дела, служебные бумаги, на которые нужно
немедленно отвечать. - Њожет, действительно, правы те, кто утверждает,
будто все изменитсЯ само собой. …сть революциЯ и есть эволюциЯ. Љак нельзЯ
приблизить рождение ребенка - отпущенный длЯ этого природой срок не
сократить, - так нельзЯ ускорить развитие общества. Џостепенно все наступит
само. ‘тановитсЯ все больше и больше образованных людей, в деревнЯх
открываютсЯ школы, больницы, богадельни, приюты длЯ сирот. €дут в
университеты разночинцы и даже дети кухарок. ‘ильнее стала промышленность,
строЯтсЯ фабрики, заводы, железные дороги. ‚ вольные сибирские краЯ едут
малоземельные крестьЯне, из некоторых деревень половина переселилась. ’о,
что вчера было запрещено законом и моралью, сегоднЯ дозволено. Ќе сравнить
же порЯдок и режим, которые были пЯтьдесЯт, даже тридцать лет назад, с
теперешним, хотЯ строй тот же самый - царский. ‡аконы установлены такие, о
каких при Ќиколае Џервом только мечтать можно было: ‘удебное уложение,
“ложение о наказании... ‘уды присЯжных. Њногие нормы этих законов останутсЯ
и в будущем, когда на смену самодержавию придет народнаЯ власть. Ќо нам-то
что делать - сидеть и ждать? †дать, пока все само изменитсЯ к лучшему?
Ѓогушевич встал, вышел из-за стола, подошел к окну, взглЯнул на
посаженную им березку, словно ожидал от нее ответа. Ѓерезка молчала, не
шелестел ни один листок, стоЯла тихо, словно стыдЯсь, что не может ответить
ему.
- ‘тоишь, детка, молчишь, - усмехнулсЯ Ѓогушевич. - —то тебе до моих
думок и тревог. ‚ырастешь большаЯ, выше дома. ‚ек у вас, у берез, долгий,
ты еще дождешьсЯ великих перемен и хорошей поры. ’олько какаЯ тебе разница,
хорошо или плохо живет народ на этом свете.
- Ќарод, народ... Ђ что такое - народ? - задумалсЯ Ѓогушевич. -
Ќарод - это объединение отдельных людей. Ћн складываетсЯ из конкретных
личностей - менЯ, Џараски, ‘ерафимы, бондарЯ, царЯ, Љабанова, министров...
‡начит, служить народу - это служить конкретному человеку, любить его?
‹юбить ближнего - такаЯ заповедь есть и в христианстве. Ќе таить зла на
врага своего, прощать ему грехи его и перед богом, и перед людьми. ѓуманнаЯ
заповедь, добраЯ, только, положа руку на сердце, кто ее исполнЯет, кто
следует ей по велению души? ‹ишь в притчах это и видишь, вроде того, как
старец-пилигрим, когда грабитель все у него отобрал и его избил, крикнул
ему вдогонку: "‘ын мой, не иди по этой дороге, там каменьЯ острые, ноги
побьешь". ЉрасиваЯ притча, христианскаЯ, так и должно быть, если любишь
человека и прощаешь ему грехи его. ’олько вот встретишь ли такое среди
реальных людей? Ђ ведь встретишь.
Ѓогушевич вспомнил вчерашний случай, и сердце больно кольнуло. Њуж
убитой Џараски ‘тепан кормил на крыльце своих детей и, увидев ‘ерафимину
дочку, глЯдевшую на них из-за плетнЯ голодными глазами, покормил вместе со
своими. Љонечно, делаЯ это доброе дело, ‘тепан и не помышлЯл о том, что
исполнЯет христианскую заповедь, доброта его природнаЯ, свойство характера.
ЏорЯдок в государстве, думал Ѓогушевич, - все, и плохое, и хорошее,
что выпадает людЯм, зависит от них самих, а не от бога. Ќет более великой
силы в отношениЯх между людьми, чем доброта, сострадание, готовность помочь
другому, поделитьсЯ последним, желание облегчить страдание ближнего.
Џредставь себе, вдруг все люди, начинаЯ с царЯ и до последнего
бедолаги-батрака, стали честными, справедливыми и добрыми. –ель каждого -
не нажитьсЯ за счет другого, а поделитьсЯ лишним. Љак бы изменилась тогда
жизнь, расцвели люди, побогатели духом! Ќе было бы тогда преступлений, не
понадобились бы ни следователи, ни суды, а на тюрьмах висел бы замок и
белый флаг... ђасчудесно было бы!
- ђасчудесно было бы! - повторил Ѓогушевич вслух и хлопнул ладонью по
столу, по тем бумагам, которыми должен был заниматьсЯ. € сразу опомнилсЯ -
черт знает о чем думает, философствует. ѓлупости все это, голубчик,
фантазии. ‹юди за сотни тысЯч лет не подобрели и равными не стали и еще за
тысЯчи лет не изменЯтсЯ. Ќет на свете равенства. „аже козЯвки одна другую
пожирают. Ђ в лесу деревьЯ разве друг с другом вровень растут? Љазалось бы,
бог каждому дереву дал волю, а вон же, все они разные. Ћдно до неба
достает, а другое гибнет в тени этого высокого...
Ќаконец он стрЯхнул с себЯ эти тЯжкие мысли и фантазии и стал
прикидывать, что ему нужно сделать по службе в первую очередь. ‚ дверь
стукнули, тихо, несмело. Ћн крикнул, чтобы входили. „верь приоткрылась,
просунулась голова в чепце и повЯзанном поверх него платке.
- Џаночку, можно?
- ‡аходите, пожалуйста. џ вас вызывал?
- ‚ызывали, паночку.
†енщина переступила порог и бухнулась на колени. …ще не стараЯ, а
волосы, выбившиесЯ из-под платка, седые. ‹ицо осунувшеесЯ, бледное.
- Џаночку, родненький, - запричитала она, - за что менЯ сюда
притащили? Љак перед богом говорю, невиноватаЯ Я.
Ѓогушевич торопливо подошел к ней, поднЯл с пола.
- ‚станьте, Я не собираюсь вас в тюрьму сажать. ‘прошу, что надо, и
пойдете домой.
- Ћй, спасибо, паночку, - женщина схватила Ѓогушевича за руку, успела
поцеловать и села на стул, подставленный ей Ѓогушевичем.
Ћт этого поцелуЯ ему стало неприЯтно, стыдно.
- Љто вам сказал, что вас в тюрьму посадЯт? ‡а что?
- ’ак если вы привели к себе, не к добру же это.
- џ вас вызвал как свидетельницу по делу Џараски Љартузик.
- Џаночку, ничего Я Џараске не делала. ЌевиноватаЯ Я. € перстень ее
мне не нужен.
- ‚от про это вы мне и расскажите. ‚аша фамилиЯ?
- Џацюк. Љатерина, а по отцу ѓерасимовна. - Ќа коленЯх она держала
узелок, обхватив его обеими руками. Ѓогушевич занес в протокол все ее
данные, предупредил, что говорить она должна только правду и все сказанное
тут обЯзана подтвердить на суде под присЯгой. Љатерина, напуганнаЯ этим
предупреждением, сползла со стула и снова брЯкнулась на колени.
- Џаночку, дети же у менЯ.
Ѓогушевич рассердилсЯ, чуть было не накричал на нее, да знал, что
криком еще больше напугаешь.
- …катерина ѓерасимовна, - сказал он как можно мЯгче, - вы не в
церкви, и Я не икона, чтобы на менЯ молитьсЯ.
Ћна встала и, протЯнув вперед руки с узелком, подошла к столу, с
низким поклоном положила узелок перед Ѓогушевичем.
- Џаночку, гостинец вам. ђодненький, Я же невиноватаЯ.
- Ђ это что? - показал он на узелок.
- Ђ сало и ветчинки кусочек.
- ‡аберите. “ вас что, некому есть ветчину? “ вас ее слишком много?
- Ћткуда много... „етей четверо.
- ‚от и отдайте детЯм. - Ѓогушевич силком сунул узелок ей в руки. - Ђ
мне ваше сало не нужно.
‘трогость, с которой он сказал эти слова, и сердитое лицо Ѓогушевича
снова насторожили и напугали Љатерину. Ћна сжалась и, не сводЯ глаз с пана
следователЯ, стала пЯтитьсЯ к стулу; присела, готоваЯ вскочить и упасть на
колени. Ѓогушевич сердито сказал, чтобы сидела и не вставала. ‘просил, что
она знает про ‘ерафиму и Ќасту.
- Ђ ничего не знаю.
- Љак же не знаете, жили по соседству, каждый день виделись, говорили.
—то они за женщины, как относились к Џараске?
- Ђ никак, паночку, не относились. Џараска сама по себе, Ќаста и
‘ерафима сами по себе. ‘ерафиму и Ќасту вы же в тюрьму посадили, дети без
матери остались. ’рое.
- ’ак и у Џараски тоже трое сирот осталось.
Љатерина перекрестилась, глЯдЯ поверх головы Ѓогушевича в угол,
сказала:
- ’ак Џараска-то мертваЯ, что с нее возьмешь? Ђ те две живые, вы живых
в тюрьму. ‡ачем?
- Ћни убийцы. —еловека ни за что убили. Џонимаете, у-би-ли!
- ‡а перстень.
- Ћн стоит копейки. ђублей пЯть, не больше.
- Ћго, копейки. џ у €ваненки за тридцать копеек целый день горб гну.
‹огика Љатерины не удивила и не возмутила Ѓогушевича. ‹юди с таким
уровнем развитиЯ встречаютсЯ при разборе каждого дела. ‹огика забитого,
темного, ограниченного человека, не способного воспринимать чужое горе.
- Ќу, а вы за пЯть рублей убили бы? - спросил он. - ’у же Џараску
задушили бы за перстень?
Љатерина всплеснула руками, острый носик ее побелел, она быстро
перекрестилась.
- ‘вЯт, свЯт... убить. € за мешок золота не убью.
- Ђ вот они убили. Љак же их в тюрьму не посадить?
€з показаний Љатерины Ѓогушевич узнал, что убитаЯ и убийцы жили между
собой в мире, ссужали друг друга солью, деньгами, бывало, и ссорились и
мирились, ходили в гости. ’ихо жили, по закону, исповедовали православную
веру.
- Ђ что еще знаете по этому делу? —то еще можете рассказать?
- ’ак все Я рассказала, паночку. —то вам от менЯ надо, чего мучите,
смилуйтесь. Ќичего Я не знаю. Ќе Я убила Џараску, Я там и близко не была.
- Ќе мучаю Я вас, а хочу, чтобы вы рассказали про ‘ерафиму и Ќасту и
про все, что знаете, а вы не хотите говорить.
- Ѓоже, так Я и думала, что вы про седло дознаетесь. Џро это
проклЯтое, поганое седло, чтоб оно сгорело! —тоб у него, моего сыночка,
руки отнЯлись, когда он то седло брал, чтоб черт его напугал...
Ѓогушевич удивленно и недоуменно поглЯдел на Љатерину.
- Џро какое седло вы говорите? Ќе понимаю вас, …катерина ѓерасимовна.
Џри чем тут седло?
- ‚се вы, пан, понимаете, все знаете. Ќа то вы и учены, чтобы все
знать. Њой сын Ђнтипка гостил в Љорольцах да и привез оттуда седло.
ѓоворит, в кустах нашел.
"Ђ ведь из конюшни ѓлинской-Џотапенко действительно пропало седло, -
вспомнил Ѓогушевич. - ’ак, может, это оно и есть".
- ’ак прЯмо из Љорольцов и приволок седло? - спросил Ѓогушевич
нарочито равнодушным тоном, словно это его совсем не интересовало. - Ђ
зачем ему седло?
- ‚от и Я ему говорю: на что тебе седло? ’ы что, женку свою оседлаешь,
как оженишьсЯ, скакать будешь на ней?
- Ќовое седло, хорошее?
- Људа там. ‘тарое. ‚рет, негодник, что нашел в кустах. ђазве седло
потерЯешь? ќто ж не шапка, не кошелек с деньгами, что можно с пьЯных глаз
уронить. ‚от мой муженек пошел к портному кожух купить, а вернулсЯ и без
денег, и без кожуха. ЏотерЯл, говорит...
- ѓде оно теперь, седло это?
- Ђ у нас на чердаке, в соломе, - сказала они тихо, как по секрету,
подавшись вперед. - ѓоворю: спрЯчь, дурень, чтоб люди не видели... Ќу вот,
паночку, и все про седло. Ђ про ‘ерафиму и Џараску Я тоже все рассказала.
- —то ж, спасибо и за это. - Ѓогушевич молча, на отдельном листе
записал то, что она рассказала ему про седло, потом спросил: - Ђ как же ваш
Ђнтипка это седло домой притащил? Ќа плечах? Џуть неблизкий.
- Ќа каких плечах? Ѓрат мой ‘имон привез на телеге.
- ‘имон, брат ваш? Ђ фамилиЯ его?
- €ванюк. Ћн менЯ старше, в Љорольцах живет. џ ж оттуда замуж в
Љонотоп вышла. Џаночку, а на что вы это все записываете?
- „а так, чтобы знать фамилию вашего брата ‘имона.
„о нее что-то дошло, заподозрила недоброе, острый носик побелел, глаза
слезливо заморгали.
- ’ак это Я, дурнаЯ, вон что вам наговорила, теперь Ђнтипку и ‘имона
посадите... - ђастерЯннаЯ, напуганнаЯ, Љатерина заплакала.
Ѓогушевич подошел к ней, стал успокаивать.
- Џослушайте менЯ внимательно, - дотронулсЯ он до ее плеча. - Џро
седло никому не говорите... ‹ежит на чердаке в соломе? Ќу и пусть лежит.
ЏонадобитсЯ - заберем. Ђ так никто не должен о нем знать. ’олько не
вздумайте продавать его. ‹адно?
Љатерина вытерла глаза фартуком, перестала плакать, молча закивала
головой.
- Ќе станем продавать, не станем. ’олько не забирайте Ђнтипку.
- „а не заберу Я его. Ђ теперь подождите, пожалуйста, в коридоре. џ
вас потом вызову.
Љатерина встала и кинулась к дверЯм.
Ћставшись один, Ѓогушевич достал из папки докладную исправника о
пожаре, жалобу ѓлинской-Џотапенко, объЯснениЯ, взЯтые становым у дворовых
имениЯ. Љак указано в деле, сгорела упрЯжь на шесть лошадей и разный
инвентарь. Ђ седло, по словам конюха, исчезло еще до пожара, хотЯ и в тот
же вечер. Љонюх не увидел его на месте, но помещице о том не сказал, думал,
что она распорЯдилась его убрать. ‚ тот самый день, как сказала Љатерина,
Ђнтипка гостевал у дЯдьки в Љорольцах... ‚се сходитсЯ, можно сказать, воры
и седло найдены. Ћсталось найти причину пожара. €з разных объЯснений видно,
что конюшнЯ загорелась изнутри, никого из работников там в этот момент не
было. ‚ыходит, поджег кто-то чужой. Ќе умышленно, по неосторожности? Ќо что
было делать вечером чужому человеку в конюшне? Њожет быть, искал
что-нибудь, светил себе спичкой, солома и вспыхнула? Ђ вором мог быть тот
же ‘имон. ђазгадка элементарно проста.
Ѓогушевич даже улыбнулсЯ - уж больно легко все распуталось. Ќу, а если
бы Љатерина по неразумению не рассказала ему про украденное седло, не
выЯснил бы он, что оно спрЯтано у нее на чердаке? —то ж, бывают дела, при
выЯснении которых невероЯтно везет следователю. Љак в Ќежине, при
расследовании одного убийства. ЏоднЯты были на ноги следователи, полициЯ,
врач, а убийцу найти не могли. € вдруг трехлетний ребенок убитой женщины
возьми и скажи: "Ђ маму зарезал дЯдька €гнат и нож свой туда в скрыню
кинул. Ђ потом дЯдька €гнат плакал". €гнат был полицейским того околотка...
Ѓогушевич написал приставу, чтобы тот с понЯтыми, оформив все, как
положено, без особой огласки и шума забрал седло у Џацюков, а Ђнтипа Џацюка
прислал к нему в участок.
"‚от и хорошо", - радовалсЯ Ѓогушевич, что так удачно началось
расследование, конец ниточки сам попал в руки. ‘тукнул в стену, позвал
„авидченко, велел послать курьера с запиской к становому.
- Ђ курьер в бегах. џ его к Џотапенко отправил. Ђлексей ‘идорович
почему-то не пришел. Њожет, захворал. - …го тонкие губы кривила неприЯтнаЯ
ухмылка, глаза плутовато бегали, стараЯсь уклонитьсЯ от встречи с глазами
Ѓогушевича. - џ сам отнесу. €ду обедать, мне по дороге. - € вышел, читаЯ на
ходу бумагу.
Ѓогушевич решил Љатерину пока что не отпускать, а то пойдет, одумаетсЯ
и перепрЯчет седло, да еще и Ђнтипку подучит, как и что отвечать
следователю. Џозвал ее из коридора в кабинет, стал спрашивать про разные
разности, только чтобы не молчать, - пусть думает, что пану следователю
интересно ее слушать.
- •орошаЯ осень стоит, - говорил Ѓогушевич. - ’еплаЯ, солнечнаЯ. ’ыквы
у вас хорошие уродились? Ђ бураки? Ќу, и славно, …катерина ѓерасимовна. Ђ
Ђнтипка в школе училсЯ?
- “ченый Ђнтипка, - повеселела Љатерина. - ’ри года училсЯ.
- Ђ в шинок ходит?
- Џаночку, кто ж из парней не ходит? Љто ж из них не любит горилки? ‚ы
же тоже не прочь выпить и в шинке посидеть. ‚чера же сидели.
"Ќу и ну, - передернул плечами Ѓогушевич. - ђаз в год заглЯнешь к
”руму, и весь город знает. Ќу и город".
Ѓогушевич заметил, что Љатерина была без узелка. Ќеужели оставила в
коридоре? ‘просил об этом.
- Џаничу отдала. ‘казал, что с вами поделитсЯ.
- ќтому длинному, патлатому, что только что был здесь?
- Ђга. Ћн сказал, что вы сами не возьмете, боитесь, так он вам отдаст.
"•апуга, негодЯй, - возмутилсЯ Ѓогушевич, - никогда своего не упустит,
взЯточник". Ѓыстро вышел из кабинета, думаЯ застать „авидченко в
канцелЯрии, но двери были заперты. ‚ернулсЯ сердитый, сказал Љатерине:
- Љак воротитсЯ этот панич, Я его с вашим салом отправлю к вам. „омой
принесет.
Џосидели еще немного, поговорили. Ѓогушевич, решив, что становой уже
получил его бумагу и послал людей в дом Љатерины забрать седло, наконец
отпустил женщину.
Ћднако седло по-прежнему лежало у нее на чердаке. „авидченко сказал,
что не застал пристава на месте.
Ђ Џотапенко на службу так и не ЯвилсЯ. Њожет, и правда заболел. Ќужно
будет вечером его проведать.

ѓ‹Ђ‚Ђ ‚Ћ‘њЊЂџ

Џообедав, Ѓогушевич написал письма. Џервое письмо было в ЉушлЯны.

"„орогие мои, любимые!

Џолучил твое письмо, сестрица ѓанночка. ђад, что дела у вас идут
неплохо. ’оскую по родным краЯм, по всем вам, мои милые, мои родимые...
ЉланЯемсЯ вам все трое: ѓаба, ’унЯ и Я. ’унЯ пристает ко мне, говорит:
скажи, чтоб в гости приезжали, а она вам будет песенки петь и на гитаре
играть. ’акаЯ маленькаЯ, а не поверите, какаЯ способнаЯ к музыке, - у нее
очень хороший слух. ‚от, дай бог, немного подрастет, найму учителЯ, пусть
научит ее музыкальной азбуке. ЌадеемсЯ, что и голосом ее бог не обидел...
...„орогаЯ ѓанночка, где же ‹озовский служит и живет? €з твоего письма
Я не понЯл - в ‚ильне или в ЋшмЯнах. Џришли, пожалуйста, его адрес, Я
напишу ему. Џравду говорил тебе ћзик ‹озовский - стихи писал Я еще в
гимназии. џ и тебе, дорогаЯ сестрица, посвЯщал стихи. Џомнишь: "“тешьсЯ,
ѓанка, и вытри глазки. Ќе все нам горечь, не все полынь. ‚едь жизнь, как
небо, менЯет краски - сегоднЯ тучи, а завтра синь". ’ы тогда сказала, что
вышьешь этот стишок на платочке красными нитками.
Џишу стихи и теперь. Ђ читать люблю, милаЯ сестрица, Ќекрасова,
евченко, потому что их поэзиЯ бьет в колокола и напоминает всем: не
забывайте, оглЯнитесь, люди стонут, столько вокруг горЯ. Џочитаешь их,
ходишь и невольно повторЯешь их строчки, а потом и самого тЯнет за стол,
писать. ‘колько Я стихов написал, если бы ты знала! Ђ сколько забыл,
потерЯл. ’еперь, дорогаЯ сестрица, все, что выйдет из-под моего пера, буду
посылать тебе. Ђ ты собирай их да складывай, пусть лежат, ждут своего часа.
Њожет, и дождутсЯ...
–елую вас всех, надеюсь на скорую встречу.
P.S. ’унЯ шлет тебе особый привет. Ћна сидит рЯдом со мной, перебирает
отточенные карандаши. џ говорю ей: "‘ломаешь карандаши", - а она отвечает:
"Ќе сломаю, Я их писателЯми вниз поставила".

Ђ другое письмо было џну Љарловичу.

"Њилостивый государь, уважаемый џн Љарлович.

џ уже неоднократно писал вам о своих радостЯх и невзгодах, о своей
жизни в Љонотопе. ‘лужба у менЯ интереснаЯ, да уж больно беспокойнаЯ:
забирает много времени, прикован к ней, как цепью. „аже в не занЯтые
службой часы Я себе не хозЯин, в любое времЯ может прибежать курьер или
урЯдник и вызвать на место преступлениЯ. ‚исЯт над головой эти служебные
заботы и тревоги, как дамоклов меч. ’ак, наверно, чувствует себЯ каторжник
на вольном поселении: вроде бы и не за решеткой, а не свободен. Ћднако
работу свою уважаю, хоть в народе стражники, судьи да следователи уважением
не пользуютсЯ - злодеЯми нас называют. „аже некоторые просвещенные
"демократы" относЯтсЯ к нам с пренебрежением, осуждают нас, мы, мол, служим
насилию. Њне недавно высказал это один студент. џ не обижаюсь на такие
упреки, понимаю, что считают так не без основаниЯ. Ћднако же кому-то надо
быть и следователем, и начальником тюрьмы, лишь бы честные люди шли на эти
должности.
€звестно, адвокатом служить почетней, только, если задуматьсЯ, чем
может помочь адвокат-златоуст: "‚идит бог, мой подзащитный не виновен", -
вот и всЯ его защита.
...‚ который раз, уважаемый џн Љарлович, Я выказываю вам свою
признательность за то, что благодарЯ вашей милости и помощи Я смог
поступить в лицей и окончить его. “ менЯ остались очень добрые и теплые
воспоминаниЯ о годах учениЯ и о моих друзьЯх-однокашниках. Ќекоторые из них
служат в этой же губернии, и мы часто встречаемсЯ.
...‚ы, уважаемый џн Љарлович, спрашиваете, чем Я занимаюсь в свободное
времЯ. џ уже говорил в начале этого письма о своем свободном времени, о
том, как мало его бывает. Ђ когда выдаетсЯ минутка, Я читаю. Љниг у менЯ
много, целый шкаф. Љак вы советовали, пишу дневник. ‘тихи пишу. …сли вас,
милостивый государь, заинтересует моЯ поэзиЯ, то пришлю тетрадку своих
стихов..."

Ќаписав эти письма, Ѓогушевич пошел на службу. ’ам и встретилсЯ,
наконец, с Џотапенко. ‚ид у того был усталый, лицо бледное, серое, веки
набрЯкшие; от него пахло водкой - успел опохмелитьсЯ.
- ”ранц Љазимирович, нижайше прошу прощениЯ. —тоб ему пропасть,
вчерашнему чертову дню. …ле в себЯ пришел.
Ѓогушевич посмотрел на него с насмешливой улыбкой, покачал головой,
сказал:
- Џусть хоть сегоднЯшний день не будет чертовым. Ѓольше, будь добр, не
опохмелЯйсЯ.
- Ќи-ни, прошу прощениЯ. џ уже жив-здоров, хоть сейчас за дело... ‚се
деньги профукал вчера, мот, дурак несчастный.
"Џро тридцать рублей, что дал длЯ бондарЯ, наверно, не помнит", -
подумал Ѓогушевич и не стал про них говорить, а то еще побежит, заберет
назад.
- Џьешь ты, братец, слишком часто. ‚се предлоги находишь. Ћни-то
найдутсЯ. ‘ам знаешь, две бабы кочергами менЯлись и то магарыч пили, -
сказал Ѓогушевич.
- „а разве Я много пью? Џью, пока худо не станет, - засмеЯлсЯ
Џотапенко. - Џрости, больше этого не будет, дорогой ”ранц-Ѓенедикт
Љазимирович, ‹ека виновата. Џристала, как улитка к сыроежке... Ћтрава.
- ‚ыкручивайсЯ, клЯни других, - засмеЯлсЯ и Ѓогушевич. - Љонечно,
никто на свой хвост плевать не станет... Ђ сейчас мы с тобой заглЯнем в
тюрьму. Џоговорим с преступником.
- ‘ каким?
- ‘ тем, с которым ты должен был уже давно все кончить. ‘ ним и с
потерпевшим, с купцом.
Џотапенко вскочил, достал из кармана недорогие, с одной крышкой, часы,
бросил взглЯд на циферблат и, точно не верЯ глазам, поднес часы к уху,
потрЯс, послушал.
- Џоловина третьего, - сказал Ѓогушевич, поглЯдев на свои часы.
- Ђ, черт, - мотнул головой Џотапенко, - а Я думал, еще рано.
Ђй-Яй... - ‘тоЯл в тихой, виноватой позе, уронив голову, сложив руки на
животе. - ”ранц, так Я сейчас сразу побегу к €ваненко.
- Ќет, боюсь, что опЯть не дойдешь. Џойдем сначала вместе в тюрьму, а
потом сходишь один к €ваненко.
’юрьма, или тюремный замок, как она значитсЯ в официальных бумагах,
стоЯла почти в самом центре города. ќто было небольшое одноэтажное каменное
строение, обнесенное с четырех сторон невысокой дощатой стеной. € само
здание, и ограда побелены известкой. ‚орота и узкаЯ калитка окованы жестью
и окрашены в Ядовито-зеленый цвет. Љраски не хватило, и часть ворот
побелили. Љрасили тюрьму недавно, поэтому она свежо белела, не было на ее
стенах подтеков, не попадала еще под затЯжные дожди. ‘тоЯла светлаЯ,
веселаЯ, и, если бы не решетки на окнах, а на некоторых и дощатые
козырьки - "намордники", как их еще называют, здание и правда могло бы
показатьсЯ уютным замком бедного феодала.
- ’юрьма - беленький домочек, день и ночь висит замочек, - промурлыкал
Џотапенко, когда они подошли к воротам. ‚озле оконца, через которое
принимали передачи, стоЯло несколько женщин с корзинками и узелками. ќто
были родственницы арестантов и просто жалостливые души, как правило,
старушки, приносившие арестантам подаЯние. Ѓогушевича и Џотапенко сразу
узнали. ЊолодаЯ монашка с полными розовыми щеками в черной просторной
одежде и таком же черном, плотно повЯзанном на голове платке окликнула
Ѓогушевича и стала перед ним на дороге.
- џ пришла, чтобы успокоить души рабынь божьих ‘ерафимы и Ќасты,
которые тут сидЯт, и вернуть их богу, - сказала монахинЯ. - ‘ейчас нет тут
несчастней, чем эти заблудшие агнцы.
- € что Я должен сделать? - не понЯл Ѓогушевич.
- ЊенЯ не пустили к ним в камеру, сказали, что они числЯтсЯ за вами и
без вашего разрешениЯ менЯ пустить не могут. џ прошу не отказать мне в
этом.
Џо тому, как смело, прЯмо монашка глЯдела ему в глаза, как говорила,
какаЯ она была цветущаЯ, здороваЯ, без монашеского смирениЯ и отчужденности
от всего мирского, Ѓогушевич понЯл, что она не из простого сословиЯ и
постриг принЯла совсем недавно.
- џ несу им молитвенники и иконки, дабы лик божий был с ними в
темнице.
Ѓогушевич усмехнулсЯ - не просьбе, в ней не было ничего необычного,
монастырские служки часто посещают тюрьму, а тому, как держала себЯ
монашка. —увствовалось, что женское естество так в ней и бурлит, скрыть его
не могли ни одежда, ни старание держатьсЯ строго и отчужденно. “ нее был
полный и стройный стан, красивые шеЯ и лицо, сильные ноги, высокаЯ грудь.
Џрирода в ней пересиливала данный ею монашеский обет, инстинкт женщины брал
верх, и монашка всЯчески старалась очаровать следователЯ. ‚ ее взглЯдах,
движениЯх, словах было самое обыкновенное женское кокетство.
- џ не возражаю, - сказал Ѓогушевич. - Ќадеюсь, свЯтаЯ сестра, что вы
не будете вмешиватьсЯ в дела следствиЯ и подсказывать преступницам, что и
как говорить на суде.
- Ѓог с вами, - нахмурилась она. - ЊоЯ миссиЯ - помочь этим несчастным
женщинам найти успокоение в вере.
Ѓогушевич позволил монахине встретитьсЯ с ‘ерафимой и Ќастой и сказал
об этом тюремному начальству. ’ут же попросил распорЯдитьсЯ привести в
камеру длЯ допросов ’ыцюнника - того вора, что залез в лавку €ваненко.
- Ђ Я знаю эту монашку, - сказал Џотапенко. - „очка одного губернского
начальника в —ернигове. ђодители были против ее брака с поповичем. Џопович
стрелЯлсЯ, а она, чтобы отомстить родителЯм, пошла в монастырь. Ђ девка, Я
тебе скажу, ладнаЯ.
- Ќу и страсти-мордасти. ‚ наш век стрелЯтьсЯ из за любви.
- „умаю, ”ранц Љазимирович, долго она в монастыре не просидит. ‘бежит.
- џ тоже так думаю. “ж если мстить, шла бы в революционерки. Ѓомбу
кинула бы в кого-нибудь, глЯдишь и в учебник истории попала бы.
‚ошли во двор тюрьмы - это была небольшаЯ утоптаннаЯ площадка. ’рава
там уцелела только вдоль изгороди. „вое арестантов выносили из камеры на
жерди парашу - деревЯнный ушат с ручками, через которые и была продета
жердь. Ћни еле-еле передвигали ноги, выгадывали времЯ, тЯнули его, в камеру
возвращатьсЯ, конечно же, не хотелось. ‚ холодке возле стены сидел голый по
поЯс арестант и искал вшей в снЯтой с себЯ рубахе. ЌайдЯ, не давил, как
обычно, ногтем, а щелчком сбрасывал на землю. ђЯдом лежала метла - перед
этим он подметал двор.
Џотапенко не выдержал:
- —то ты своих вшей разбрасываешь?
Ђрестант, лысый, с редкой бородкой, делавший вид, будто не заметил
следователей, - не то пришлось бы встать, ответил:
- ђазве ж это, браток, воши, когда их горсть в калоше. ‚оши, когда в
онуче их целаЯ куча.
- —ерт паршивый, - засмеЯлсЯ Џотапенко и этому веселому, складному
ответу и хитрости арестанта, - прикинулсЯ, что говорит со своим
братом-арестантом.
‚ коридоре тюрьмы, как во всех тюрьмах, сильно вонЯло карболкой. ‚
конце коридора, в углу, был разостлан войлок, там прошли бесшумно, как по
траве. ‚ошли в камеру длЯ допросов, сели на лавку. ‚ соседней камере кто-то
пел надрывным голосом:

‡агубили судьи, загубили,
‡агубили молодость мою,
‡олотые кудри мне остригли,
Џосадили в темную тюрьму.
Ќа реке весною лед растает,
‚се деревьЯ пышно зацветут,
Ђ менЯ отсюда под конвоем
Ќа далекий север повезут.

Џотапенко подошел к дверЯм, стукнул по ним ногой, крикнул в "глазок":
- ќй ты, певун, распелсЯ. Ђ ну, замолчи!
Џевец замолк.
Џривели ’ыцюнника. —ернЯвый парень, подстриженный в кружок, с казацким
чубом, в сапогах с наполовину оторванными подковками, которые, когда он
шел, звенели, как шпоры. ђуки он держал в карманах широченных казацких
шаровар.
‘перва допрашивали, не записываЯ, вел допрос Ѓогушевич. ’ыцюнник
ничего не скрывал, говорил все, как на духу, как на исповеди у батюшки...
ел ночью пьЯный с гулЯнки, расставшись с приЯтелЯми, полез в карман
посмотреть, сколько осталось денег с получки, не нашел ни копейки, весь
заработок, что получил в тот день, пропил. „омой идти побоЯлсЯ - батька
отлупцует. ‚от и решил разжитьсЯ деньгой. ‚ыбрал в темном месте возле рынка
лавку, железЯкой сломал замок, в лавке покидал в одеЯло все, что под руку
попалось, - туфли, ложки, сковороды, штуку плиса... ‚скинул на плечи и
понес. ‘торож тут же его поймал и отвел в участок... „ело проще простого.
Ќе было бы взлома, отправить ’ыцюнника к мировому, и на том конец.
- џ - малЯр, - ответил парень на вопрос, чем он занимаетсЯ. - ‘
дЯдькой Љиреем по найму ходим. ‚ ту среду эту тюрьму белили, трещины в
стене заделывали.
- …сть заработок, а крадешь, как бродЯга бездомный, - вступил в
разговор Џотапенко. - €з-за тебЯ торчи теперь в этой вонючей Яме.
- Ќе вы же, пан торчите, а Я, - бесхитростно ответил ’ыцюнник.
- Ђ, ты еще и огрызаешьсЯ! - оскорбилсЯ Џотапенко. - ‚от посадим тебЯ
сейчас в карцер, посидишь без хлеба и воды. €шь ты, ворюга.
’ыцюнник испуганно оглЯнулсЯ на Џотапенко, понЯл, что рассердил пана
следователЯ своей невольной дерзостью, и уже готов был каЯтьсЯ, на колени
встать, но Ѓогушевич, увидев, к чему идет, заговорил с ним как можно
спокойней и ласковей, а Џотапенко сделал знак помолчать.
- Џослушай, - сказал Ѓогушевич ’ыцюннику, - значит, ты нес получку
домой и не донес. „еньги ты отдал бы матери?
- Ђга.
- Ђ большаЯ у вас семьЯ?
- ‘емеро ребЯтишек да мать с отцом. Ћтец хромой.
- ‚от видишь. Ћни же ждали твоих денег. Ђ ты прогулЯл, пропил их с
дружками.
- Ќет, пропил Я мало. ‚ерно, вытащили. €з кармана. Ђ батька сильно
деретсЯ. џ боЯлсЯ, что бить будет.
- Ђ раньше крал?
- Ќет, вот вам крест, что не крал. ђазрази менЯ гром, коли вру.
- џ и вижу, что хлопец ты неплохой, верю, что не крал раньше. €,
конечно, не хочешь, чтобы тебЯ засудили?
- Ќе хочу, пан, не хочу.
- Ђ по закону за кражу со взломом полагаетсЯ тюрьма, - растолковывал
ему Ѓогушевич. - ‚от если бы ты просто украл, не ломал бы замок, ну,
посидел бы месЯц-другой - и только.
’ыцюнник с недоумением вперил растерЯнные глаза в Ѓогушевича.
- Џан, так лавка-то была на запоре. Љак же украдешь, коли замок висит?
‹омать надо.
- Ђ может, ты забыл? Њожет, не было заперто? Њожет, и замка не было?
Ѓывает же так: закроет приказчик лавку, а запереть забудет. Ѓывает?
- ’ак Я же и пробой вырвал вместе с замком. Ѓыла лавка замкнута, была.
- „урень, - постучал себЯ по лбу Џотапенко, догадавшись, куда клонит
Ѓогушевич. - ‚аленок, сапог, лапоть! Ќе было замка, открыта была лавка.
ЏонЯл?
- Џан, кто дурень? - не понЯл ’ыцюнник. - Ѓыл замок.
- ’ы пьЯный был, когда в лавку лез? - взЯлсЯ за него Џотапенко.
- Ќу, был.
- ‚от, дурень, и не помнишь, был там замок или не был. Ђ лавка была не
заперта. „ошло до тебЯ теперь?
Џотапенко не терпелось скорей кончить это дело. …сли бы ’ыцюнник сам
настаивал на том, что не совершал взлома, на этом бы все и прекратилось,
передали бы дело мировому, которому подсудны мелкие кражи. Ђ ’ыцюнник не
понимал, чего от него хотЯт, не догадывалсЯ, что спасают от куда более
тЯжкого наказаниЯ. Ћн не знал, кто из этих панов главный начальник, а
потому боЯлсЯ обоих и старалсЯ угодить и тому, и другому. Ћднако больше
доверЯл этому, с усами, лобастому пану с такими участливыми и насмешливыми
глазами. ’ак и не понЯв, чего от него добиваютсЯ, почему не верЯт его
признанию, спросил у Ѓогушевича, как бы советуЯсь:
- „а как же Я скажу, что не было замка, коли Я его железЯкой сбил?
- Ђ очень просто. ’ы шел, присел на крыльце лавки. “видел - лежит
замок и пробой, и мешок какой-то лежит. Љто-то другой до тебЯ еще замок
сломал, товар в одеЯло сложил. Ђ ты этого вора спугнул. ‚ор убежал, а ты
поднЯл узел и пошел.
- Ћй, пан, неужто так и было? - вытаращил глаза ’ыцюнник. - Ќеужто Я
пьЯный все перепутал?
- Џерепутал. ’ак и было все, - сказал Џотапенко.
- Ђ как же вы, паны, об этом узнали? Љто вам рассказал?
- “ж рассказали. Њы все знаем, - сказал Џотапенко.
- Ђ коли так было, менЯ домой отпустЯт?
- ђаз ты не ломал замка, не лазил в лавку, - начал растолковывать ему
Ѓогушевич, - не было у тебЯ умысла кражу совершить, то и вины твоей тут
нет.
- Ђга, ага, - закивал головой ’ыцюнник.
- Ќаконец дошло, - засмеЯлсЯ Џотапенко. ‚стал, покачалсЯ с пЯток на
носки, довольно похлопал себЯ по животу, сказал Ѓогушевичу: - ”рантишек, Я
пойду теперь к €ваненко, расскажу про результаты следствиЯ.
Ѓогушевич испытующе и насмешливо посмотрел на Џотапенко, на его
круглое веселое лицо и понЯл истинную причину его желаниЯ идти к купцу.
- Ђ ѓапочка дома будет?
- ‡ачем она мне? - отвел глаза Џотапенко. - „а и Я - ей? џ длЯ нее
человек пропащий.
- Њожешь погулЯть часок. џ занесу в протокол показаниЯ, напишу
постановление о прекращении дела, и ты познакомишь с ним €ваненко.
- •орошо, через час зайду, - обрадовалсЯ Џотапенко, приложил руку к
шапке и вышел.
Ђ Ѓогушевич написал протокол допроса, прочитал его ’ыцюннику один раз,
второй, попросил повторить эти показаниЯ и предупредил:
- ’ак все и было, как Я записал. ЏонЯл? ‡аврешьсЯ, скажешь, сам в
лавку залез - засудЯт.
- Ћй, спасибо вам, пан. Ќикогда вас не забуду, в церкви свечку
поставлю за ваше здоровье. ќто что же Я на себЯ наплел? Џомрачение нашло,
думал, и верно в лавку залез, а вы вот до правды дознались. Ћй, что делает
проклЯтаЯ горилка.
’ыцюнник искренно поверил, что не лазил в лавку, не ломал двери, что
ему все это почудилось с пьЯных глаз. ‘идел, ойкал, чесал в затылке, трепал
свой казацкий чуб, хмыкал и не переставал удивлЯтьсЯ:
- ‚от проклЯтаЯ горилка, что делает, как разума лишила. € кто б
подумал...
Ѓогушевич написал постановление о прекращении дела, где привел
следующие мотивы:
"’ыцюнник до сих пор ни в чем плохом замечен не был, ему только
восемнадцать лет. ‚озле лавки оказалсЯ случайно. ‡амка не ломал, в лавку не
лазил, это он отрицает, а доказательствами, которые опровергали бы его
утверждениЯ, следствие не располагает. ’ыцюнник показал, что когда подошел
к лавке, то кто-то от нее побежал. “видев на крыльце узел, он, ’ыцюнник,
взЯл его и понес, не знаЯ, что в нем и чей он. ’ого, что было в узле,
присвоить намерениЯ не имел. ’аким образом ’ыцюнник кражу совершил без
злого умысла, в состоЯнии опьЯнениЯ. Љак показывает ’ыцюнник, он не знал,
что сделал бы с вещами, которые он нес".
Џостановление это он также прочитал ’ыцюннику, разъЯснил его и дал
распорЯжение освободить задержанного ’ыцюнника из-под стражи.
"’олько бы товарищ прокурора не стал его допрашивать, а то хлопец
запутаетсЯ еще и правду расскажет", - беспокоилсЯ он.

ѓ‹Ђ‚Ђ „…‚џ’Ђџ

ђаспрощавшись после встречи в трактире с Џотапенко и Ѓогушевичем,
‘околовский не пошел сразу домой, а еще долго ходил по улицам, изумленный и
взволнованный. "€ надо же такому случитьсЯ, - думал он, - встретитьсЯ через
столько лет и где, в каких краЯх? ЏрЯмо как в романе, скажешь кому - не
поверит". Џравда, они и раньше не раз встречались и разговаривали, но
коротко, мимоходом, и ‘околовский не присматривалсЯ особо к Ѓогушевичу,
думать не думал, что судьба уже дважды их сталкивала в прежние времена. Ђ в
трактире ”рума, услышав, что Ѓогушевич из ‚ильны, внезапно все вспомнил,
узнал ”рантишека, хотЯ тогдашний гимназист сильно изменилсЯ, не по годам
постарел - на шее морщины, в усах седина. —то ж, почти двадцать лет прошло
с тех встреч.
‚первые познакомились они в ‚ильне, в доме ней-Џотоцкого, некогда
богатого, а к тому времени обедневшего шлЯхтича, и потом виделись чуть не
каждый вечер на протЯжении двух месЯцев. “ ней-Џотоцкого была красавица
дочь ‚анда, а у ‚анды гостили две хорошенькие барышни-родственницы, и
соседки приходили. ќтих всех барышень и навещали три корнета из виленской
кавалерийской части, среди которых был и он, ‘околовский, а также
гимназисты. ЉомпаниЯ гимназистов менЯлась, постоЯнными посетителЯми
оставались двое - Ѓогушевич и ‡игмунд Њинейко. Џотому, что они приходили
чаще других, имена их и задержались в памЯти ‘околовского. ‚еселые были
вечера! ‘околовский был влюблен в ‚анду, смуглую, с узкими татарскими
глазами, живую, как ртуть, девушку. “ ‚анды были такие длинные ресницы, что
кидали тень на щеки. ‚ кого был влюблен Ѓогушевич, ‘околовский не знал.
Ѓарышни по очереди играли на роЯле, пели, потом все танцевали, играли в
фанты и, кому выпадал жребий, уходили в другую комнату и целовались. •одить
туда на "минуту признаньЯ и любви" чаще всех почему-то случалось
Ѓогушевичу. Њучительные это были минуты длЯ ревнивого корнета ‘околовского.
ѓимназист Ѓогушевич был на этих вечеринках то тихий, серьезный, то на
него находила вдруг какаЯ-то безудержнаЯ веселость, он остроумно шутил,
смеЯлсЯ, показывал, как у них в ЋшмЯнах молодые шлЯхтичи танцуют польку,
играл на гитаре и пел разудалые песни.
Њежду корнетами, недавними выпускниками кавалерийского училища, и
гимназистами особой дружбы не было, но отношениЯ сложились товарищеские,
приЯзненные, ведь все они были молоды, и это равнЯло их, притЯгивало друг к
другу, объединЯло. Џотом часть, где служили корнеты, перевели из ‚ильны в
–арство Џольское, и ‘околовский навсегда рассталсЯ с ‚андой и всеми
прочими. Ќикого из той компании ни разу не встретил... кроме Ѓогушевича. ‘
ним сегоднЯшнЯЯ встреча была после ‚ильны уже втораЯ.
Ђ Ѓогушевич не узнал ‘околовского, чем очень его обрадовал. Ђх, как
неумолимо времЯ, все стирает из памЯти!
‚стреча с Ѓогушевичем не представлЯла бы собой ничего особенного, если
бы в жизни ‘околовского все шло, как принЯто. Ќо он не мог открытьсЯ
Ѓогушевичу, не мог признатьсЯ, что знает его, так как тогда открылась бы и
его тайна, огромнаЯ и тЯжкаЯ. ‘околовский свыксЯ с ней, в его психике
выработалсЯ надежный иммунитет, возникла вера в то, что правду удастсЯ
скрывать еще долго. ќто охранЯло его и давало возможность спокойно ходить
по земле, работать, спать без кошмаров. ‘покойствие, конечно, было
относительным, в любой момент могла разразитьсЯ катастрофа.
"…сли Ѓогушевич менЯ не узнал, - довольно думал он, - то не узнают и
другие из тех, с кем Я был когда-то знаком".
„омой ‘околовский вернулсЯ вечером, часам к десЯти. €, подходЯ к дому,
почувствовал вдруг в душе глубокую затаенную боль, неразрывную с той
тайной, которую он хранит и с которой свЯзана судьба Ќонны.
‚ комнате горели две лампы. Ќонна сидела в мЯгком кресле, поджав под
себЯ ноги, и читала. Ќа ней был красный халатик с короткими рукавами, туго
перетЯнутый широким черным поЯсом. Љрасный цвет был к лицу Ќонне с ее
огненно-рыжими волосами - не женщина, а Яркое пламЯ. ‡айдЯ с улицы,
‘околовский, как был - в пыльных сапогах, картузе, - кинулсЯ к ней, стал на
колени и, обнЯв, прижал к себе, стал целовать в губы, глаза, щеки. Ќонна не
отстранилась, потЯнулась податливыми губами к его губам, и оба слились в
бесконечном поцелуе, дыша в одном ритме, одним дыханием.
- Ѓорода, что веник, - засмеЯлась Ќонна. - Ќу и огромнаЯ она у тебЯ.
Ѓорода - лопата.
- ‡ато она менЯ прЯчет. ‚от сегоднЯ менЯ не узнал один человек.
Џонимаешь, не узнал. Ђ Я его узнал. - € он рассказал Ќонне про встречу с
Ѓогушевичем. - џ бы тоже его не признал, да фамилию запомнил. Ћна мне и
подсказала.
- ’ак всю жизнь и будешь прЯтатьсЯ?
- Љогда-нибудь перестану.
- € ты в это веришь?
- Ќонна, милаЯ, верю. …сли бы •ристос не верил в свою правоту, пошел
бы он за нее на крест?
Ќонна хотела что-то возразить, но ‘околовский не дал.
- ђадость моЯ ненаглЯднаЯ, сердце мое верное, - приговаривал он между
поцелуЯми. - ‹юбимаЯ моЯ.
- ‹юбимаЯ, - вздохнула Ќонна, высвобождаЯсь из его объЯтий, и глЯнула
ему в глаза. - ‹юбимаЯ... да не жена.
- ’ы мне богом выбрана, твое имЯ в древнем …гипте означало: избранница
богов. ’ы - одна моЯ надежда, с тобой вместе Я пройду по жизни весь свой
тЯжкий путь.
- Ђ долгим будет этот путь? Ћй, ‘ережа, боюсь Я за тебЯ. Љак ты
кончишь? - задумчиво проговорила она, словно саму себЯ спрашивала. -
‘омневаюсь, что путь твой правильный, что вы, горстка единомышленников,
можете хоть что-то сделать.
- Ќонночка, чтобы началсЯ пожар, хватит одного уголька, одной искорки.
‚от мы и есть эти искры.
- ‘трашно это все, ‘ережа. Њне страшно. ‚аши бомбы убивают не только
тех, в кого вы метите, но и невинных, простых людей - кучеров,
солдат-охранников. Ќарод не пойдет за вами, он вас не любит, боитсЯ...
- Ќас оценит историЯ. € народ оценит, если поймет, кто мы и чего
хотим. Џравда твоЯ, нас мало. Њногие из нас, как ты вот, усомнились в
тактике и отошли в сторону. Ќо других путей борьбы Я не вижу. Ќет их.
Ћн встал, взЯл кресло, пододвинул его к Ќонне, сел.
- ‚от ты менЯ любишь, - сказала Ќонна, - а мне этого мало. џ хочу под
венец пойти, законной женой твоей стать, детей рожать и чтобы у них был
отец. ’ебе же семьЯ теперь - вериги. “ тебЯ своЯ цель. ’ы ходишь рЯдом со
смертью. ‘трашно все это. - ‹ицо ее окаменело, глаза уставились в одну
точку, губы скривились, словно перед ней возникло грозное видение.
- —то ты, Ќонна? —то с тобой? - наклонилсЯ к ней, взЯл за руки. -
Ћбойдет нас несчастье. Ѓог тебЯ любит, а значит, и надо мной смилостивитсЯ.
Џосидели, помолчали, стараЯсь отвлечьсЯ от тЯжелых мыслей.
- ’ы что читаешь? - спросил ‘ергей, указываЯ на книгу, лежавшую на
столике рЯдом.
- Ѓиблию, - Ќонна взЯла книгу, раскрыла, - самую мудрую книгу на
свете. ‚ ней каждый найдет ответы на все жизненные вопросы. € такаЯ
заповедь здесь есть - не убий!
- ’олько это ты и увидела? „а в этой твоей самой мудрой книге одна
кровь, одни убийства...
- Љрови много, но ЃиблиЯ это осуждает. ’ем-то она и мудра; показываЯ,
сколько пролито людьми невинной крови, она утверждает, что всЯкаЯ кровь,
всЯкое убийство - тЯжкий грех, нет оправданиЯ крови и убийству. Ќет
оправданиЯ...
- Ќет оправданиЯ крови невинной, - сказал ‘ергей, взЯл Ѓиблию у нее из
рук, полистал. - Ќонна, давай не будем про это. Ќе нужно. ‡ачем ты затеЯла
этот разговор? ’ы же никогда об этом не говорила. —то с тобой случилось? ’ы
что-то от менЯ скрываешь. ђасскажи... Ясно, если хочешь. Ђ так, давай,
радость моЯ, лучше говорить про что-нибудь хорошее. Џро нашу любовь. - Ћн
прижалсЯ бородой к ее щеке. Ќонна засмеЯлась - было щекотно.
- ‹адно, Я прочитаю тебе про любовь. ‘лушай... "‚стану Я и пойду по
городу, по улицам и площадЯм его и буду искать того, кого возлюбила душа
моЯ. €скала Я его и не нашла. ‚стретила менЯ стража, обходившаЯ город. "‚ы
не видели того, кого возлюбила душа моЯ?" ‘тражники избили менЯ, поранили
менЯ, сдернули с менЯ покрывало... Ќо только Я отошла от них, как нашла
того, кого возлюбила душа моЯ; ухватилась за него и не отпустила, пока не
привела в дом матери моей..."
- Ѓоже мой, - сказал ‘околовский дрогнувшим голосом, - что это ты
читаешь. ќто же почти слово в слово наша историЯ.
- Ѓоюсь, что и в будущем тоже.
- Ќонна, - уткнулсЯ он лицом ей в колени. - Ќе смерть мне страшна, а
разлука с тобой. џ не могу подумать, что потерЯю тебЯ.

Ћпасный государственный преступник, народник-террорист, ‘илаев ‘ергей
Ђндреевич, бывший корнет русской армии, который бежал из тюрьмы и розыски
которого были объЯвлены по всей империи, проживал теперь нелегально в
—ерниговской губернии, служил управлЯющим имением и во всех документах
значилсЯ ‘околовским ‘ергеем Њироновичем. Ќикто из его родных не знал, где
он, знали только, что жив. Ќикаких вестей родным не подавал, ни матери, ни
сестрам, чье поместье стоЯло в центральной ђоссии, в ’верской губернии,
рЯдом со ‘тарицей - старинным русским городком на ‚олге.
“бежал он из тюрьмы средь бела днЯ, на редкость легко и просто;
возможно, это был единственный случай такого дерзкого побега. Џроизошло это
так.
€з Њинистерства внутренних дел в тюрьму приехала с ревизией комиссиЯ.
Љомиссию ждали. € чем больше старались навести в тюрьме порЯдок в
соответствии с требованиЯми инструкций и ЏоложениЯ о тюремном режиме, чем
больше спешили, тем больше было неразберихи и хаоса. Ћдно делали, другое
забывали, а доделываЯ забытое, портили то, что уже было сделано. Љогда
комиссиЯ приехала, беспорЯдок, впрочем, как это обычно бывает, - стал еще
Явственней. ђевизоры разносили начальство, тюрьму лихорадило.
€юнь стоЯл знойный, а в тот день было особенно душно. Ћдному члену
комиссии, медицинскому инспектору, показалось жарко ходить в вицмундире по
коридорам и камерам, где ни сквознЯчка, ни прохлады, и, снЯв вицмундир,
фуражку и белый халат, он повесил все это в шкафу коридорного надзирателЯ,
оставшись в одной рубашке. Љак раз наступило времЯ обеда, разносчики
раздавали по камерам баланду, продавали махорку, сахар, прЯники и еще
кое-что из дозволенного, дневальные выносили из камер параши. Ѓыл тот самый
оживленный час в тюрьме, когда отпираютсЯ все камеры.
‘илаев, стоЯ в очереди за баландой, заметил, как разделсЯ
инспектор-врач, и у него сразу мелькнула мало сказать отчаЯннаЯ - безумнаЯ
мысль о побеге. ‘ловно кто-то стукнул его по голове и шепнул: беги,
поймают - карцером только отделаешьсЯ. € он отважилсЯ. ‚зЯлсЯ вместо
дневального вынести парашу в уборную. ’от охотно уступил ему свою очередь.
‘илаев снЯл тюремный халат и в нижней рубахе (штаны и туфли на нем были
свои, гражданские) подхватил с напарником парашу и понес к выходу.
Ќадзиратель в этот момент был в другом конце коридора, разбирал ссору между
раздатчиком обеда и арестантами. ‘илаев сказал напарнику, чтобы нес парашу
один, и сам, не верЯ в успех, молнией кинулсЯ к шкафу, надел вицмундир,
поверх - халат, на голову фуражку и спустилсЯ на нижний этаж. Џрошел мимо
надзирателЯ первого этажа - тот не остановил, ничего не заподозрил, -
пошагал по двору. ‚озле ворот и проходной будки стоЯли два охранника.
‘илаев неторопливо, спокойно стал осматривать двор, остановилсЯ, заметив на
дорожке окурок, демонстративно поднЯл его, показал охранникам, погрозил
пальцем. “ него еще хватило выдержки и завидного, до того самому ему
неведомого, спокойствиЯ заглЯнуть в уборную, как бы тоже длЯ ревизии, и
только потом направитьсЯ к проходной. Ћхранники, естественно, принЯли его
за врача-инспектора, члена комиссии, что вот уже который день наводила
страх на администрацию тюрьмы. Ћни вытЯнулись перед ним во фронт, а старший
попыталсЯ оправдыватьсЯ:
"€звините, пан доктор, двор недавно подметали, а из нужника еще вчера
все выгребли".
"•орошо, молодцы, отметим в акте, - сказал он. - Ђ как территориЯ
вокруг тюрьмы?" - и уверенным жестом руки показал на железные ворота.
"€звольте взглЯнуть, пан доктор".
ѓромыхнул засов, звЯкнул замок, ворота распахнулись, и ‘илаев очутилсЯ
на свободе...
Ћн долго потом помнил, да и теперь еще не забыл, какаЯ на него сразу
напала слабость, как дрожали руки и ноги, передергивало нервным тиком лицо.
…му бы кинутьсЯ бегом наутек, подальше от тюрьмы, затерЯтьсЯ на задворках
среди людей, сорвать белый халат, фуражку, котораЯ была ему мала и еле
держалась на макушке стриженной наголо головы, сбросить вицмундир с
блестЯщими погонами, нашивками, петлицами, а он еле-еле переступал ногами.
‘ловно во сне, когда снитсЯ, что убегаешь от какой-то опасности, изо всех
сил стараешьсЯ бежать, а ноги, как ватные... ’ак и с ним тогда было. €
только когда прошел из конца в конец проулок (шел, дурень, на виду у всей
тюрьмы - окна тюремной канцелЯрии глЯдели ему вслед), только тогда, словно
стегнули его по пЯткам, шмыгнул за угол дома, припустил, добежал до оврага,
спрЯталсЯ в кустах.
‘ердце после трехмесЯчного пребываниЯ в камере отвыкло от движениЯ и
бега, колотилось так, что казалось, пробьет ребра. ‚ыдыхаЯ горечь, ловил
ртом воздух, словно утопающий, которому удалось на миг оторватьсЯ ото дна,
поднЯть над водой голову.
Ђ на земле раннее лето, землЯ в цвету, овраг - багрЯный от
распустившихсЯ трав, вокруг птичий щебет и писк, трещат кузнечики, порхают
бабочки, разные козЯвки и жучки... ‚олЯ, простор! Ѓоже, неужели волЯ?!
Ќеужели каких-то двадцать минут назад он был еще за решеткой, в душной
камере, откуда его ждала одна дорога - по этапу в ‘ибирь, на долгую
каторгу, в рудники... —то это - сон или Явь? џвь! ‚от же оно, чистое небо
над головой, зеленаЯ, изумруднаЯ трава, на которой он сидит, деревцо
крушины, до которого он дотрагиваетсЯ, срывает листик, а по нему ползет
божьЯ коровка. Ќо хотЯ ‘илаев видел реальность своей воли, разум
отказывалсЯ верить в такое неправдоподобно легкое, счастливое освобождение.
‚скрикнув, как от боли или раны, ‘илаев упал лицом в траву и затрЯссЯ от
рыданий... Ћн еще не знал, как выберетсЯ отсюда, где сможет на первое времЯ
приютитьсЯ, у кого попросит пЯтак на хлеб. Ќе было и страха, что поймают и
за побег будут гноить в карцере, бить, хоть он и политический заключенный.
Ѓили бы, конечно, как последнего бродЯгу, под разными предлогами, если бы
поймали. …ще не думаЯ, как и что ему делать, он поверил: раз так легко
удалось самое трудное - побег из тюрьмы, остальное как-нибудь уладитсЯ.
‚о ‚ладимире, губернском городе, где он сидел, у ‘илаева не было ни
одной знакомой души. џвочнаЯ квартира, адрес которой ему дали и куда он
ехал в самом начале апрелЯ, провалилась. Ќа этой квартире его и арестовали.
Ѓыла засада. ЏопалсЯ довольно банально, угодил, как это часто бывает, в
расставленную жандармами ловушку. ‘илаев вез на Явочную квартиру чемодан с
прокламациЯми, шрифтом, динамитом. ’ри комнаты этой квартиры снимали
порознь три человека - ‚асилий ‹опатин, Ћрещенко и Љравцов. ‘илаев
познакомилсЯ с ними раньше, когда приезжал во ‚ладимир наладить свЯзь со
здешней группой и повстречалсЯ с ‹опатиным. ’огда ‘илаев ничего не
привозил. Ћрещенко и Љравцов, как сказал ‹опатин, не имели никакого
отношениЯ к их делу и не знали, кто такой в действительности ‹опатин, даже
не подозревали будто бы, что тот состоит в организации революционеров.
‹опатин его ждал, ответил на пароль паролем. ‘илаев приехал под вечер
четвертого апрелЯ. Џоужинал вместе со всеми, назвалсЯ родственником
‹опатина, поболтал с его соседЯми. Ћрещенко и Љравцов расспрашивали про
Џетербург, вроде бы собирались переехать туда на постоЯнное жительство.
‚двоем выпили бутылку водки. Љравцов - студент, Ћрещенко служил где-то
бухгалтером. Ћн сильно опьЯнел и все хлопал себЯ по лысине и к месту и не к
месту повторЯл: "Џусть прольетсЯ кровь". Љравцов осоловелыми, застывшими,
как у барана, глазами уставилсЯ в старую газету, старательно читал. ‹опатин
говорил мало, сидел с отчужденным, непроницаемым лицом. ‘илаев тогда не
придал значениЯ тому, что вел он себЯ в общем не так, как прежде:
нервничал, был чем-то напуган.
Џоужинав, усталый с дороги, ‘илаев прилег, не раздеваЯсь, на диван.
„остал из портфелЯ недочитанный французский роман "Ћдиночество" про
инсургента, его борьбу и страданиЯ. ‹юди, с которыми тот вместе сражалсЯ,
покинули отрЯд, осознав тщетность своей борьбы, не видЯ ее реальных
результатов. ѓерой оказалсЯ в одиночестве. —тобы узнать его дальнейшую
судьбу, оставалось прочитать до конца книги всего несколько страниц, но
‘илаев мгновенно и глубоко уснул, уронив книгу на грудь. ђазбудил его
легкий толчок в плечо. Ћн вздрогнул, как от прикосновениЯ раскаленного
железа, инстинктивно почуЯв беду. ђаскрыл глаза и замер, словно одеревенел:
перед ним стоЯли два жандарма. Ћни схватили его за руки, приподнЯли.
"‘адитесь", - приказал ему старший жандарм. ’ут же стоЯли понЯтые, хозЯин
дома и дворник. Ћрещенко и Љравцова в комнате не было, осталсЯ один
‹опатин. —емодан ‘илаева лежал на столе раскрытый.
‘илаев, сраженный таким неожиданным поворотом событий, сидел, как
оглушенный. Ќикаких шансов на спасение он не видел. Ќе кинешьсЯ же очертЯ
голову на жандармов и понЯтых. ‡нал, что и возле дома стоЯт жандармы. …го
стала бить нервнаЯ дрожь, почему-то затрЯслась леваЯ нога. —тобы скрыть
это, он положил ногу на ногу, стиснул их. "—то произошло? - пыталсЯ он
разобратьсЯ в обстановке. - ‚ыходит, менЯ здесь ждали, знали, что Я должен
приехать. Љто мог донести о моем приезде? Љто? „а ‹опатин. …го же не
арестовали!"
‘илаев все старалсЯ встретитьсЯ взглЯдом с ‹опатиным, может быть, хоть
по глазам его понЯл бы, что случилось. Ќо тот не глЯдел на него. ќтот
красавчик с холеным лицом, девичьими пухлыми и почему-то всегда пунцовыми,
точно накрашенными, губами сидел, словно все это его не касалось, словно не
происходило ничего чрезвычайного, и почесывал мизинцем тонкий длинный нос с
горбинкой. ‹опатин очень гордилсЯ этим своим античным носом. …ще в прошлый
приезд ‘илаева ‹опатин ни с того ни с сего похвасталсЯ, что его предки
будто бы благородного эллинского происхождениЯ.
"‹опатин менЯ боитсЯ, - догадалсЯ ‘илаев. - ‡начит, он продал, он
доносчик. Ѓыли же подозрениЯ, что он решил отойти от борьбы, порвать всЯкую
свЯзь с организацией. ‚от и порвал и, чтобы не нести ответ за прошлые
поступки, искупил вину предательством". —ем дольше думал ‘илаев, чем больше
был уверен в своей правоте, тем сильней наливалсЯ тЯжелой, взрывчатой
ненавистью к ‹опатину. ‘илаев теперь демонстративно пронизывал его
взглЯдом, не спускал с него глаз, шептал проклЯтиЯ так, чтобы ‹опатин их
слышал, и тот пересел подальше, за спины понЯтых. €спугалсЯ. "…го бы на
товарищеский суд, - думал ‘илаев, - да осудили бы на повешение, чтобы сам в
петлю залез, как осуждали таких, как он, иуд. Џусть бы сам повесилсЯ..."
’акаЯ кара ему может быть в будущем, а что сейчас? ќх, выхватить бы у
жандарма саблю, да секануть по этому эллинскому носу с горбинкой, по
смазливому слащавому лицу. …ле сдерживал себЯ, чтобы этого не сделать.
‡аподозрил ‘илаев и Ћрещенко с Љравцовым. Љто они на самом деле -
бухгалтер и студент или, может, агенты охранки? Љравцов на студента не
похож, человек ограниченный, тугодум с заторможенной психикой. € почему он
не на занЯтиЯх в Њоскве?
•озЯин дома закурил, протЯнул пачку ‹опатину. ’от взЯл папиросу,
сказав "мерси", поблагодарил кивком головы, долго разминал тонкими пальцами
с длинными ногтЯми и сунул в рот только тогда, когда хозЯин поднес ему
зажженную о подошву спичку.
‘илаев тоже попросил папиросу. •озЯин, низенький толстЯчок, напуганный
просьбой, казалось, стал еще ниже ростом, глЯнул на старшего жандарма,
показываЯ пачкой на ‘илаева, - можно ли? †андарм разрешил. •озЯин протЯнул
не пачку, а одну папиросу, держа ее за конец, набитый табаком, и, как
только ‘илаев ее взЯл, быстро отдернул руку. Џодождав немного, ‘илаев
повернутсЯ к ‹опатину - у того одного дымилась папироса, - попросил
прикурить. ‹опатин нервно вскинул голову, покраснел, отвел глаза. € если до
этого у ‘илаева оставалась хоть крупица сомнениЯ в вине ‹опатина, то теперь
он окончательно удостоверилсЯ: ‹опатин - предатель. ‚озможно, не по своей
вине предал, возможно, на его след напали жандармы, заставили им помогать,
и он, чтобы облегчить свою судьбу, стал их агентом. …сли так, то это по его
данным совсем недавно арестовали в Њинске …рмоловича, ‘Яднева, ‘ереду.
Џотому ‹опатину и страшно, и стыдно. Џодлец.
- ‚ыкупилсЯ, - тихо проговорил ‘илаев, уже не столько ненавидЯ,
сколько жалеЯ ‹опатина, как жалеют червЯка, неосторожно попавшего под
каблук.
- Ќе разговаривать! - строго предупредил жандарм, а дворник с угрюмым
лицом и всклокоченной черной бородой, сознаваЯ всю значительность момента,
при котором он присутствует и исполнЯет важные государственные обЯзанности,
еще больше нахмурилсЯ, готовый привести в исполнение все, что ему прикажут.
‘тарший жандарм доставал из чемодана один предмет за другим, называл
его, показываЯ понЯтым, и записывал название в протокол. "Џрокламации,
сорок штук, - говорил он. - ‡апальный шнур... Ѓелый порошок в двух
мешочках... Џироксилин..." …сли не знал названиЯ, описывал то, что
доставал: "Њеталлический предмет из белого металла с двумЯ шурупами и двумЯ
дырками".
Џрикурить ‘илаеву дал хозЯин. ЌекурЯщий ‘илаев сильно затЯгивалсЯ,
набирал полную грудь дыма, задыхалсЯ от горечи, но курил. ‡аметил на диване
книгу, которую привез сюда и читал перед сном - всего несколько страниц не
дочитал. Ћна лежала, раскрытаЯ на недочитанном месте, кверху обложкой.
‚смотрелсЯ в рисунок на обложке: одинокий инсургент опустил ружье стволом
вниз и стоЯл безвольный, жалкий, на лице его были отчаЯние и горькое
разочарование. ‘илаев смотрел, смотрел на этот рисунок и вдруг увидел в
этом инсургенте себЯ. —ем кончилась историЯ с героем книги? Џоймали его
или, оставшись совсем один, он застрелилсЯ? Ќевольно протЯнул руку, но
молодой жандарм схватил книгу и положил в кучку неописанных вещей.
€з квартиры в тюрьму его повели уже за полночь. ‚о дворе возле дома
увидел одетых Ћрещенко и Љравцова. Ћдин был у дверей, другой - под окнами.
‡начит, стоЯли на страже. Џоздоровавшись с жандармами, они остались на
прежнем месте.
Ѓыла раннЯЯ весна, снег на улицах почти растаЯл. Ќачало апрелЯ
выдалось мЯгким, днем с солнечной стороны улицы даже припекало. ’еплый
ветер прилетел в ђоссию еще в конце марта, пробудил горЯчим дыханием землю,
слизал снег с деревьев, крыш, потом и с мостовых. ‚ ту ночь небо было
чистым и звездным, на землю лег утренник, легкий, приЯтный. Ћн бодрил,
дышалось легко, пахло весной - теми запахами, которые замечаешь в любом
состоЯнии и настроении, в любом месте, даже в городе: мокрой корой
деревьев, прошлогодней опавшей и догнивающей теперь листвой, лошадиным
навозом и талым снегом... Њолодой жандарм шел впереди и нес чемодан
‘илаева, старший - сзади. Ћн велел ‘илаеву держать руки за спиной, тот так
и держал их, сцепив пальцы. Њорозец затЯнул лужицы, они хрустели под
ногами, ледЯные крошки, осколки разлетались, как стеклышки, сиЯЯ от света
уличных фонарей и звезд. ‘илаев нарочно наступал на лужицы, старалсЯ ни
одну не пропустить, пристукивал каблуками, чтобы лучше крошилсЯ лед. ‡вон
ледышек напоминал детство, когда он, маленький ‘ережа, вот так же разбивал
во дворе молодой ледок. €, припомнив это, он как бы прощалсЯ теперь с теми
надеждами и мечтами, которые родились у него в свое времЯ в далеком
детстве...
‘илаева привели в жандармское отделение и часа через четыре посадили в
камеру, небольшую, подвальную, с окошечком под потолком на уровне тротуара,
по которому день и ночь ходил караульный - круглые сутки слышались его шаги
и постукивание приклада. ‚ камере все спали. Џервым очнулсЯ кудлатый, с
крючковатым носом плотный парень и, назвав себЯ Њоисеем, спросил: "’олько
что с воли? Ќу, как там?" ЏоднЯлись и остальные, перекинулись несколькими
словами и вскоре уснули; проснулись все уже от стука в дверь - стучал
надзиратель, принесли еду.
Ѓыло в камере шесть человек: поэт ‚анЯ ’улимович, слабый здоровьем, с
бледно-желтым лицом, инженер Ѓлохман, деревенский баптист, чиновник из
министерства Џетрович, Њоисей - студент, и какой-то непонЯтный тип -
уголовник, почему-то переведенный сюда из тюрьмы. ‚ камере вместо нар
стоЯли впритык одна к другой железные койки. Ќи стола, ни стула, сидеть
можно было только на койках. Ќапротив окошечка на стене, там, куда падал
свет с улицы, висела икона - лик •риста-спасителЯ, побуревшаЯ, закопченнаЯ
за долгие годы. ‚низу, на рамочке, лепилсЯ свечной огарок. ‡а все восемь
дней, что ‘илаев провел в камере, никто не помолилсЯ на эту икону, не зажег
свечу.
‚ камере говорили о чем угодно, только не о политике - государственные
уши могли оказатьсЯ и здесь. ‘илаев узнал кто есть кто только к концу
недели, приглЯдываЯсь к каждому, судЯ о нем по небольшим черточкам
поведениЯ. €звестно же, что человек раскрываетсЯ не тогда, когда он
выступает на трибуне перед официальной аудиторией - тогда он правильный:
нет, сущность человека познаетсЯ в обычной повседневной жизни, по мелочам,
по отношению к тем, кто от него зависит и от кого он зависит сам. ’ак
‘илаев сначала прониксЯ доверием к ‚ане ’улимовичу и студенту Њоисею, тоже
поэту, родом с Њогилевщины. Ђ потом просто влюбилсЯ в Џетровича,
талантливого, умного, которому под силу было бы и государством управлЯть.
†андармский участок, где держали в подвальных камерах политических,
стоЯл на перекрестке двух оживленных улиц. Ђрестанты забирались на койку,
стоЯвшую у стены под окошечком, и глазели "на волю" - в далекий и
недосЯгаемый мир. ѓлЯдел туда по нескольку раз в день и ‘илаев. ‚идел
сквозь запыленное стекло и решетку свободных людей - беззаботных, веселых,
довольных жизнью и занЯтых повседневными хлопотами, удовлетворением
насущных потребностей, и потерЯвших последнюю надежду, опустившихсЯ на
самое дно, у которых одно желание - раздобыть кусок хлеба... Ќо все они
жили в свободном мире, на воле, и этим отличались от них, принудительно
посаженных в сырую камеру, меж четырех каменных стен. Љаждый из тех, кто
шел по улице, мог пойти, куда хочет, и, что самое главное, мог чувствовать
себЯ свободным. Ђ они, чудаки, не понимали, насколько им, даже тому
безногому солдату, что ковылЯл сейчас на костылЯх по улице, лучше, чем тем,
кто с завистью следит за ними из-за решетки... Ћни, свободные, что захотЯт,
то и сделают с собой, хоть руки на себЯ наложат. Ђ тут и умереть по своему
желанию не дадут, помешают - вон раз за разом открываетсЯ крышка "глазка" и
их пронизывает взглЯд надзирателЯ...
‘ неделю ‘илаева на допрос не вызывали. Љ его удивлению, не вызывали и
остальных. ‡абирали почти каждый день одного уголовника с пропитым хмурым
лицом. „елать было нечего, книг и газет не давали, шашек и шахмат тоже, в
карты играть тем более не разрешалось. ‘идели, лежали, по очереди глЯдели в
оконце, по очереди ходили (двоим было не разминутьсЯ) по проходу от стены
до стены. €ногда о чем-нибудь спорили, и, если разговор становилсЯ громким,
солдат за окном стукал о землю прикладом, чтобы замолчали...
Њоисей сочинЯл стихи, не писал - карандаши и бумагу отбирали -
складывал устно и читал им вслух. ’емы его стихов были разные: то любовь -
когда он видел в окошечко какую-нибудь красивую женщину - и тогда в стихах
звучали весна, майские дожди и громы, а его поэтическаЯ красотка шла под
дождем без зонтика, не замечаЯ ни дождЯ, ни встречных людей: ведь она была
влюблена. "€ хлынул дождь и зашумел, зажурчали ручьи..." - вдохновенно
читал он. Ђ когда мрачнел, задумывалсЯ, тогда и стихи были такие же
мрачные: про ЊефистофелЯ, покупающего человеческие души, про ад, про
смерть. Џожалуй, он тЯжелее всех переживал неволю. Ћн, деревенский парень,
мучилсЯ от невозможности встретить весну на земле, котораЯ, проснувшись
после зимы, ждала своего пахарЯ и сеЯтелЯ. "„ед мой сейчас в поле ходит,
все поджидает, когда можно будет с сохой выехать". € Њоисей улыбалсЯ,
вспоминаЯ деда. "Џриехал Я на каникулы после первого курса, а дед и
спрашивает, могу ли Я уже служить писарем при волостном старшине". Њоисей
написал стихотворение - обращение к родителЯм: "Њатушка! Ќе мучьсЯ
понапрасну, не печальсЯ о моей судьбе. Њинут годы, будет вечер Ясный,
издалека Я вернусь к тебе. “таю Я сердца боль и раны, с ног стрЯхну,
усталый, пыль дорог. џ приду несломленным и стану на давно покинутый
порог".
‘тихи эти так пришлись всем по сердцу, что их сразу запомнили. „аже
тихий баптист шептал эти строчки.
’олько на восьмой день вызвали ‘илаева на допрос. †андармский ротмистр
‘лукин подробно записал со слов ‘илаева его биографические данные и
спросил, кого он знает тут, во ‚ладимире. ‘илаев, конечно, назвал ‹опатина,
Ћрещенко и Љравцова, сказал, что познакомилсЯ с ними только в тот вечер,
когда приехал к ним на квартиру ночевать. ђаньше же никого из них не знал.
ЌастоЯщие допросы начались, когда ‘илаева перевели в губернскую
тюрьму. „опрос за допросом, каждый день, каждый вечер... ‘лукин, которому
приказали быстрей кончать дело и разыскать сообщников ‘илаева, старалсЯ как
мог. ’о держал на допросе по шесть-семь часов, брал измором, то уговаривал,
обещал поблажку за примерное поведение. Ћбещал и деньги - плату за службу
отчизне. ‘илаев выбрал длЯ защиты версию и не отступал от нее ни на шаг,
хотЯ звучала она не очень убедительно и поверить в нее было трудно. Ђ
версиЯ такаЯ. ‚ действительности он приехал во ‚ладимир на встречу с
‹опатиным, чтобы договоритьсЯ с ним о прекращении своей революционной
деЯтельности и попросить ‹опатина найти ему место службы, так как он решил
отказатьсЯ от всЯкой борьбы с властью. Ќадоело прЯтатьсЯ и скитатьсЯ по
городам без семьи, вдали от родных. Ќадумал женитьсЯ и жить тихой жизнью.
Џривезенный им чемодан предназначалсЯ не ‹опатину. —то в нем, ‘илаев не
знал, так как чемодан не его. ‚ московской гостинице к нему в номер зашла
незнакомаЯ женщина и, узнав, что он едет во ‚ладимир, попросила отвезти
чемодан ее родственникам и дала адрес. „ала также двадцать рублей на
дорогу - на извозчика, носильщика. Ћчень просила помочь ей, просто со
слезами молила. Ћн согласилсЯ - женщина все-таки, - взЯл чемодан. —то в
чемодане - не интересовалсЯ, не открывал его. ѓде адрес ее родных?
Џожалуйста, и ‘илаев назвал ‘лукину - на всЯкий случай у него был записан
нейтральный адрес - место жительства известной домовладелицы на „ворЯнской
улице. †енщина, передавшаЯ чемодан, сказала, что за ним придут. ‚ этой
версии была весьма немаловажнаЯ - в пользу ‘илаева - деталь: в чемодане не
нашли ни одного предмета, ни бумаги, ни документа, которые принадлежали бы
‘илаеву. …го собственные взЯтые в дорогу вещи: полотенце, носовые платки,
мыло, бритва, записнаЯ книжка и прочее - лежали отдельно в кожаном
баульчике.
‚ерсии этой ‘лукин, конечно, не верил, однако занес ее в протокол
допроса и все расспрашивал про эту женщину, пробовал запутать, поймать на
мелочах. ‘илаев описал ее внешность во всех подробностЯх, перечислил, во
что была одета, даже нарисовал на бумаге ее профиль - высокаЯ, худаЯ,
густоволосаЯ брюнетка...
“дивлЯло, что следователь не устроил ему очной ставки с ‹опатиным,
даже не прочитал его показаниЯ - тот, Ясно, все рассказал. “ ‘лукина были,
безусловно, и другие свидетельства против ‘илаева, да придерживал их под
конец, не предъЯвлЯл из каких-то тактических соображений и старалсЯ
добитьсЯ признаниЯ самого ‘илаева. Љак человек, ограниченный лишь
интересами службы, он уверил себЯ, что его подопечный в конце концов не
выдержит и даст требуемые показаниЯ. ‘лукину и его начальству не так важно
было добитьсЯ у ‘илаева признаниЯ в вине - она и без того была доказана, -
как получить сведениЯ о других членах организации, не менее опасных длЯ
государства. ‚ огромной государственной машине ‘лукин был лишь маленьким
винтиком и крутилсЯ, делал то, что делала главнаЯ, центральнаЯ ее часть -
маховое колесо, приводившее в движение все остальные части машины, в том
числе и винтики. Ћн не мог не крутитьсЯ, или крутитьсЯ в другую сторону,
или в другом темпе, чем это колесо. ‘лукин был автомат, раб установленного
порЯдка и движениЯ и ЯвлЯлсЯ подневольным, слепым исполнителем. Џо сути
своей человек самый обыкновенный, со своими человеческими радостЯми,
привЯзанностЯми, примерный отец двух детей, верный муж, он, как и все
подданные великой ђоссии, желал ей расцвета, а народу - богатства и счастьЯ
(а кто этого не желает?). € если бы он вел расследование, руководствуЯсь
только собственной совестью, относилсЯ к ‘илаеву объективно, он бы,
возможно, и остановилсЯ на версии взЯтой тем длЯ своей защиты. Ћднако над
‘лукиным был начальник, более крупный винтик государственной машины, а у
того начальника - еще начальники так до самого высокого, главного, до того
махового колеса, которое приводило в движение всю машину и крутилось туда,
куда хотело. ‚от этот самый главный - его величество - знал об организации
народников-революционеров, боЯлсЯ их больше, чем любого иноземного
государства с могучей армией, и был в первую очередь заинтересован в том,
чтобы искоренить и уничтожить их всех до одного. Џотому и придавали такое
большое значение этому делу, потому и старались так жандармы.
‘лукин не вызывал в ‘илаеве неприЯзни, он привык к нему, порой тот
бывал ему даже симпатичен и было его по-человечески жаль - бьетсЯ, бьетсЯ
человек, начальство подгонЯет, а дело ни с места. ‘лучалось, что им обоим
надоедал допрос и они разговаривали на далекие от следствиЯ темы.
‚споминали свою службу в кавалерии. ‘лукин, который также служил
кавалеристом, рассказывал о своей дуэли - стрелЯлсЯ с однополчанином из-за
женщины. Ћба поступили разумно - стрелЯли в воздух, помирились, и про дуэль
начальство не узнало. "Ђ недавно встретилсЯ с тем офицером, и отправились
вместе с визитом к бывшей даме сердца, виновнице дуэли, - смеЯлсЯ ‘лукин. -
„ама наша теперь пудов семь весит".
Ћднажды, в такие вот мирные минуты, ‘лукин, невольно оглЯнувшись на
дверь, обитую войлоком и кожей, тихо спросил:
- ‘кажите, как на духу, вы, революционеры, правда верите в революцию?
- ‚сЯ молодаЯ ђоссиЯ жаждет революции и верит, что она сбудетсЯ, - так
же тихо ответил ‘илаев:
- € вместо монархии наступит народовластие?
- ЋбЯзательно наступит. ђеволюциЯ неотвратимо приближаетсЯ.
- Ќу, а что тогда будет с нами, с чиновниками, которые честно служат
монарху и ђоссии? ЏоменЯемсЯ с вами местами?
- ‚идать, так, - усмехнулсЯ ‘илаев.
- Ќеужели вы надеетесь пошатнуть и разрушить такую скалу, как наша
держава?
- ђазрушаютсЯ и скалы. ‚ыветриваютсЯ, трескаютсЯ и разваливаютсЯ.
‘кале кажетсЯ, что она нерушима, монолитна, она не видит, что ее
подтачивают капли воды, снег, ветер, солнце...
‘лукин резко встал, принЯлсЯ ходить по кабинету, громко, нервно
заговорил, сдерживаЯ себЯ, чтобы не раскричатьсЯ.
- ‚от это ваше стремление разрушить отчизну и есть самое главное
преступление. ‚ам наплевать на судьбу родины - пусть разваливаетсЯ ђоссиЯ,
лишь бы вам очутитьсЯ наверху, уцепитьсЯ за кормило власти, добитьсЯ своих
эгоистических целей. ‚ас не судьба народа тревожит, вам нужна власть.
ђоссиЯ - великаЯ, могущественнаЯ держава, с ней считаютсЯ, ее уважают
другие страны. Ђ раз она великаЯ, могучаЯ держава, то в ней должна быть и
могучаЯ власть, собраннаЯ в один кулак... ‚ы хотите народу добра, так и
приносите его, возделывайте ниву народного просвещениЯ, изобретайте машины,
которые облегчали бы людЯм труд. Ѓомбами добра не сделаешь, каждый
сознательный русский должен быть патриотом ђоссии. ’аких патриотов у нас
много, на них и держитсЯ государство, они служат ему верой и правдой, стоЯт
на страже его порЯдков, даже если им самим кое-что в этих порЯдках не
нравитсЯ. ‘кажите, а в родном доме всегда всем нравЯтсЯ порЯдки, заведенные
отцом? Ќе всегда, но дети не прогонЯют отцов, не разрушают семью...
ђеволюциЯ, баррикады, бомбы, террор еще никогда не приводили к гармонии в
государстве и не приносили счастьЯ народу. Ћбщество движетсЯ к прогрессу
постепенно. ‚ы же не будете оспаривать того, что теперешние порЯдки намного
лучше тех, которые были у нас тридцать, двадцать лет назад. Ђ через десЯть
лет порЯдки станут еще лучше. ’ак кому же выгодно разрушать ђоссию? ’олько
не русскому человеку, не русскому народу.
- ‚сЯкаЯ революциЯ ускорЯет процесс перемен в обществе, - осторожно
заметил ‘илаев. - ђеволюциЯ - толчок.
- “скорЯет, но с какими жертвами. —то принесла ”ранции ЯкобинскаЯ
революциЯ? ’еррор и насилие, еще большее, чем при королЯх... ЊенЯ вот что
удивлЯет, и не могу с этим примиритьсЯ. Џочему у нас, особенно в последнее
десЯтилетие, почти каждый интеллигент почитает своим долгом бранить
государственные устои и порЯдки? Џочему не написано ни одной патриотической
книги - романа, повести, рассказа, где главным героем был бы блюститель
существующего строЯ, скажем, чиновник, занимающий высокую должность? …сли
же показывают таких чиновников или вообще хранителей порЯдка, так лишь в
отрицательном свете - этакими ничтожными, тупыми, жестокими злодеЯми. Ђ
ведь эти-то патриоты и служат ђоссии не за страх, а за совесть, первые
гибнут от ваших бомб, в них первых вы стрелЯете...
‘лукин вернулсЯ к столу, сел, бледный, взволнованный, достал дрожащими
пальцами из портсигара папиросу, жадно закурил. ‘казал, не поднимаЯ глаз от
стола, точно стыдЯсь:
- ’о, что Я говорил, к следствию не относитсЯ. Џрошу не принимать во
внимание.
€ пошел обычный допрос, вопросы, касающиесЯ только дела, записи в
протокол, долгие мучительные паузы.
Џрошло еще несколько допросов, еще несколько протоколов было написано
‘лукиным, но ничего нового ‘илаев ему не рассказал. “став от допросов, а
допрашивал он, естественно, не одного только ‘илаева, ‘лукин однажды, придЯ
в отчаЯние, сердито сказал:
- Љак вы менЯ, ‘ергей Ђндреевич, мучаете. Љак мы надоели друг другу.
Ћдно из двух: или признавайтесь чистосердечно, помогите мне кончить
следствие или, в конце концов, убегайте из тюрьмы. “бежите - и Я
приостановлю дело, пока вас не поймают.
‘лова эти оказались пророческими - ‘илаев бежал.

...€ вот ‘илаев сидит в овраге, в кустах, на свободе.
„но оврага заросло густой высокой травой и кустарником, по краЯм стоЯт
старые вербы, видно, их посадили, чтобы не размывало склоны. ’рещат в траве
кузнечики, некоторые вскакивают ему на руки, на сапоги. ‚скочит, посидит,
потрет ногой об ногу, пострекочет и спрыгнет. € повсюду краснеет смолка.
‘илаев сорвал несколько липких цветков, воткнул в петлицу вицмундира.
ЏолюбовалсЯ бутоньеркой, улыбнулсЯ - волЯ!
Џредставил, какой шум-тарарам сейчас в тюрьме, как шнырЯют по городу
сыщики, переодетые жандармы, рыщут по улицам, по дворам, расспрашивают,
приглЯдываютсЯ, ищут бежавшего. Џредупреждены полицейские, дворники, будут
задерживать всех стриженых...
Ћвраг спускалсЯ к реке ЉлЯзьме. ‘ того места, где сидел ‘илаев, он
видел полоску мерцающей под солнцем воды и песчаный, желтый, как просо,
безлюдный бережок. ‘илаев знал, что ему, хочешь не хочешь, придетсЯ
возвращатьсЯ к людЯм. Ѓез их помощи, без документов, одежды, в которую он
мог бы переодетьсЯ, без денег выбратьсЯ из города очень мало шансов. € он
стал следить за берегом, за рекой, не придет ли кто на плЯж купатьсЯ и
загорать. ‘идел, ждал, но никого не увидел. ђешил перебратьсЯ поближе к
берегу, полез через кусты. —ем ближе подходил к реке, тем шире она
открывалась перед глазами. ЋказалсЯ в молодом осиннике, в котором светились
и белокожие тела берез. ‚ этом осиннике ‘илаев и остановилсЯ. ‚озбуждение и
радость, охватившие его сразу после побега, теперь угасли. ЏонЯл, что не
менее важное и трудное - впереди.
‡ахотелось есть - времЯ обеда давно прошло. ‘орвал листик щавелЯ,
пожевал, стало кисло во рту. ‚от и с едой задача, где ее достать?
Љ концу днЯ погода стала менЯтьсЯ. ЏоднЯлсЯ ветерок, сперва легкий, с
приЯтной прохладой, потом ветер покрепчал, стал порывистым и сырым. Ќебо,
до тех пор чистое, посерело, откуда-то поЯвились тучки, они набухали и
сливались друг с другом. ло к дождю и не к тихому, летнему, а к ливню.
‡ашелестело, зашуршало в кустах, осины закачались, залопотали листьЯми и,
казалось, вместе с кустами и волнами травы побежали вслед за ветром за
реку, на луг и еще дальше, туда, где темнел лес. ‚се стремилось на вольный
простор, бежало, летело, спасалось бегством; туда же неслись тучи и
птицы... ‚от и ему бы так помчатьсЯ, подхватил бы его ветер и понес неважно
куда, лишь бы подальше...
Џотемнело - овраг стал страшным и зловещим. Ќевольно подумалось, что в
такие овраги водЯт расстреливать.
‘илаев оглЯнулсЯ по сторонам, ища, где бы спрЯтатьсЯ, когда хлынет
дождь. Ќикакого укрытиЯ поблизости не заметил и стал пробиратьсЯ еще ближе
к реке, может, там есть какаЯ-нибудь лодка. € вот на берегу, на песчаной
отмели, увидел девушку в красном. Ћна сидела спиной к нему на перевернутой
вверх дном лодке с раскрытой книгой на коленЯх и глЯдела на воду. ‚етер
трепал подол ее красной юбки, плотно обвиваЯ ноги, взметал золотисто-рыжие
густые волосы, а она сидела неподвижно, как статуЯ. Ќесколько минут ‘илаев
следил за ней, нетерпеливо ждал, когда же она повернетсЯ в его сторону,
хотел увидеть, кто она и какаЯ она. € подумал, что, может, она и есть тот
человек, которого послал ему бог. ‚се равно придетсЯ к кому-нибудь
обращатьсЯ за помощью. ’ак какаЯ разница - к кому. € ‘илаев вдруг поверил,
инстинктивно почувствовал, что в ней, в этой девушке в красном, и есть его
спасение, она выручит, поможет в беде. Ќе снимаЯ халата и фуражки, пошел к
ней напрЯмик. ел и боЯлсЯ напугать, как птичку или Ящерку, своими шагами,
неосторожным словом, молил бога, чтобы девушка не убежала от него.
Ћна услышала шаги и быстро, тревожно обернулась. Ќе доходЯ шагов
десЯти, ‘илаев остановилсЯ, улыбнулсЯ как можно дружелюбней и молча
поклонилсЯ. Ћна так же молча кивнула в ответ и пристально поглЯдела на
‘илаева широкими, синими с чернотой в глубине глазами.
- „обрый день, - сказал, подходЯ, ‘илаев. - ‚ас сейчас дождь
застигнет.
- ‡астигнет, - согласилась девушка - было ей не больше девЯтнадцати. -
Ђ Я и жду ливнЯ и грозы.
- ‚от как? - удивилсЯ ‘илаев, чувствуЯ себЯ неловко под ее пристальным
взглЯдом. - "ђазглЯдывает, кто Я и почему тут", - подумал он.
„евушка пригласила сесть, хлопнув рЯдом с собой ладонью по днищу
лодки. Ћн присел, стараЯсь не глЯдеть ей в глаза, которые все так же
пронизывали его. ‚етер швырнул ее длинные упругие волосы ему на плечо, и он
невольно отодвинулсЯ.
- ‚от сейчас стихнет ветер и хлынет дождь, - радостно сказала она.
€ действительно, ветер вдруг затих, все смолкло, не колыхнетсЯ листок,
не шевельнетсЯ трава, платье девушки. ‘покойно и неподвижно повисли прЯди
волос. “пали первые крупные капли.
- „ождик, дождик, пуще! - крикнула она, вскочила с лодки и протЯнула
руки к небу. - Џу-уще!
‘илаеву не улыбалось мокнуть под дождем. Ћн поднЯл нос лодки и положил
его на причальный столбик. ’еперь было где укрытьсЯ. € когда дождь пошел
сильней, ‘илаев первым залез под лодку.
- ‚ы же вымокнете, - сказал он. - ЏрЯчьтесь.
„евушка кинула ему под лодку книгу, потом и сама туда залезла. ‘идели,
поджав под себЯ ноги, касаЯсь друг друга плечами. „ождь шел прЯмой,
барабанил по днищу лодки, струи хрустальными нитЯми безостановочно стекали
по бортам, и казалось, что оба они были опутаны этими нитЯми, как сетью.
- „авайте познакомимсЯ. ЊенЯ зовут ‘ергей Ђндреевич.
- Ќонна, - назвалась она и снова, как в первую минуту, пристально, а
теперь еще и насмешливо поглЯдела на него. Њедленно, украдкой протЯнула к
нему руку и сдернула с головы фуражку. - ‘триженый! ќто кто ж вас
постриг? - спросила она таким тоном и так усмехнулась, что ‘илаев понЯл:
Ќонна о чем-то догадываетсЯ.
- „а уж постригли, - сказал он.
Ћна сама надела ему фуражку. Ћтодвинулась чуть подальше, скрещенными
руками охватила себЯ за плечи, сказала совсем тихо, словно боЯлась, что
кто-нибудь услышит.
- Ђ Я знаю, кто вы. ‡наю. ‚ас сегоднЯ искали. ќто вы из тюрьмы
убежали? Џравда, вы?
€ такое в глазах ожидание, такаЯ надежда услышать в ответ "да", что
‘илаев сразу призналсЯ.
- Ђх, как чудесно! - воскликнула Ќонна в восторге. - Ђ вас ищут конные
жандармы и полициЯ. ‚ы сломали решетку? ‘пустились на веревке? Џо вас
стрелЯли? ‡а вами гнались?
- Ќет, - покрутил он головой, - убежал тихо, без стрельбы, и никто за
мной не гналсЯ. Ќикакой романтики.
€ он рассказал про побег. Ќонна слушала, затаив дыхание, и ее
припухлые губы слегка шевелились, словно она повторЯла про себЯ то, что
рассказывал ‘ергей.
- “бежал и вот прЯчусь в кустах, как заЯц, - сказал ‘илаев. - Ќе знаю,
как выбратьсЯ из города.
Ќонна не сводила с него глаз. Ћгромные лучистые, синие, они неотрывно
смотрели на ‘ергеЯ. „а, она была очень хороша! Љрасавица. ќто было видно с
первого взглЯда. Ќе заметить ее было нельзЯ. ‘амой Яркой, выразительной
чертой были у нее глаза. Љазалось, они жили своей самостоЯтельной жизнью -
радовались, смеЯлись, говорили, молчали, сердились. €х и заметил в первую
очередь ‘илаев.
‚ резких ее движениЯх, упругих жестких волосах, в том, как высоко она
держала голову, как смотрела, чувствовалось, что у нее сильнаЯ волЯ и что
она способна на отчаЯнные поступки.
‡агрохотал гром, ударил коротким оглушительным залпом, казалось, от
этого удара сейчас расколютсЯ землЯ и небо. Ќад рекой ослепительно
сверкнула молниЯ, и сразу, словно эхо первых раскатов, загремело в других
местах - близко и далеко. ђека побелела от фонтанчиков и брызг, вспенилась,
пену гнало течением, как раскрошенный лед. Ќебо почернело, стало сумрачно,
точно сверху опустилсЯ синеватый дымок и вместе с дождем затопил, заполонил
все пространство. Ќа противоположном берегу кусты и деревьЯ слились в одну
неподвижную темно-синюю массу.
- ‘ергей, - сказала она, не добавив отчества, и глаза ее задорно
блеснули. Ќесколько секунд глЯдела молча, как бы что-то решаЯ. - ‘ергей,
давайте купатьсЯ.
- Ќу что вы, - растерЯлсЯ ‘илаев. - Ћпасно. ѓроза.
- € хорошо, что опасно, Я люблю опасность и всегда купаюсь в грозу.
ЉупатьсЯ! - крикнула она. - „а здравствует опасность!
Ќа ней были краснаЯ юбка и краснаЯ блузка. Ќонна стала раздеватьсЯ там
же, под лодкой, и ‘илаеву не сказала, чтобы отвернулсЯ, и сама не
повернулась к нему спиной. ‘нЯтую блузку скомкала, бросила в конец кормы.
Џод блузкой - ничего, лишь белокожее тело с заметной россыпью веснушек на
плечах. ‚ылезла из-под лодки на дождь, сдернула через ноги юбку, швырнула
ее туда же, куда и блузку, и бегом к реке. ‘ разбегу кинулась в воду,
оттуда крикнула:
- ‘ергей, вы же отчаЯнный, давайте сюда! - ‡абила ногами, нырнула,
вынырнула. - Ђх, как хорошо. „а вылезайте же. Ќе бойтесь, утонуть не дам.
Љрик ее был, как приказ, и он послушалсЯ. —увствуЯ, что поступает
неразумно, разделсЯ, как она, нагишом - не станешь же в исподнем купатьсЯ -
и поскорей бросилсЯ в воду.
‚ода была теплаЯ, ласковаЯ. ‘разу глубина по шею. Ѓыстрое течение
относило от берега, крутило и тут же прибивало обратно. ‘илаев немного
поплавал, устал, давала себЯ знать почти трехмесЯчнаЯ отсидка. Ќонна же
плавала и на боку, и на спине, раз за разом нырЯла.
Ђ на реку обрушилсЯ ливень - не ливень, а настоЯщий потоп. ‘труи били
по голове, по телу, взвихривали и баламутили воду, взбивали пеной,
казалось - ЉлЯзьма кипит. Љипело и в небе, откуда срывались потоки ливнЯ, и
они двое трепыхались в этом водЯном хаосе, как две щепки, две оглушенные
ударом рыбины. ѓроза окружала реку широкой подковой; молнии то ослепительно
вспыхивали, и глаза сами собой жмурились от света, то гасли, и тогда вокруг
темнело, наступал мрак, еще более страшный, чем молнии. ѓром гремел почти
без передышки, от его ударов содрогалось пространство, грохот и треск
перекатывались с одного краЯ неба на другой. Њолнии, казалось, целили прЯмо
в них, так безрассудно и дерзко бросающих вызов стихиЯм. Љонец одной
стрелы-молнии, как раскаленный докрасна прут, вонзилсЯ в землю рЯдом с
лодкой.
- Ђ-а-а, - в упоении, как безумнаЯ, закричала Ќонна и потрЯсла
поднЯтыми вверх кулаками. - …ще греми! …ще лей! Ђ-а-а!..
Ђ на ‘илаева напал страх. ‡нал еще с детства, что купатьсЯ в грозу
очень рискованно - молнии бьют по воде чаще, чем по земле. € он крикнул
Ќонне, чтобы вылезала, не то ее убьет.
- Ђ пусть, - крикнула она. - Џерун, Џерун, убей нас! “бей!
Џерун точно услышал ее крик, загремел еще чаще над самой головой,
захлестал по реке молниЯми, как огненными кнутами, хотел покарать за
кощунственное желание. Љазалось - еще один удар грома, еще одна вспышка - и
убьет их обоих.
Ќонна не переставала кричать, вздымать руки к небу, вошла в такой раж,
что ‘илаеву казалось - она, и правда, хочет, чтобы ее убило.
- ‘ергей, - снова назвала она его по имени, - покричим вместе: Џерун,
Џерун, греми сильней, бей сильней!
€ неожиданно ‘илаеву передалсЯ ее азарт, ее отчаЯнное, безумное
желание, чтобы сильней гремел гром, чаще били молнии. Ћн пришел в то
счастливое состоЯние, когда не только не боишьсЯ - радуешьсЯ опасности,
играешь с ней в жмурки - жизнь или смерть! Ћн, как и Ќонна, стал
выскакивать из воды навстречу молниЯм, грому, протЯгивать к небу руки.
"Ѓоже, как хорошо, как замечательно в этой вольной стихии, в быстротечной
ЉлЯзьме, - думал он. - џ на свободе!"
- „а здравствует свобода! - закричал он, чувствуЯ себЯ в этой стихии,
как в битве, в той самой, что он избрал длЯ себЯ на всю жизнь. ’еплаЯ,
клокочущаЯ вода, раскаты грома, как пушечнаЯ канонада, вспышки молний, и
он, здоровый, молодой, не ведающий ни страха, ни колебаний... ‚от в такие
минуты и бросаютсЯ солдаты навстречу смертельной опасности, не жалеЯ себЯ и
своей жизни...
Њолнии вдруг стали реже. Џерун отъехал на своей колеснице, и перекаты
его доносились чуть слышно, похожие на рычание большого, но не злого зверЯ.
„ождь стих, стал мельче, синеватые нити его потончали.
Џервой вылезла из воды Ќонна. Љ лодке шла не торопЯсь, смело, словно и
не было никого рЯдом. ‘илаев поплавал в реке еще немного, пока она
одевалась, потом пригнулсЯ и, прикрываЯсь руками, побежал к лодке, вытащил
из-под нее докторский халат, накинул на себЯ, а уж потом стал одеватьсЯ.
Ћдетые сели рЯдом под лодкой - дождь еще сыпал, - грелись друг о друга.
- Њы - безумные, - сказал ‘илаев. - ѓлупый риск купатьсЯ в грозу.
‡ачем?
- Ђ Я всегда купаюсь в грозу. € не боюсь, - похвасталась Ќонна. - ‚ы
же не боитесь кидать бомбы.
- •м... Ѓомбы. Ђ Я их не кидаю.
- Ђ за что тогда в тюрьме сидели?
- ‡а бомбы, - сказал он и засмеЯлсЯ, глЯдЯ ей в лицо. - Ђ вы кто?
- Ќонна.
- Ќу, где учитесь, служите?
- Ќигде. ‚ этом году окончила гимназию. ‚ыйду замуж за какого-нибудь
губернского секретарЯ, пристава или провизора. Ќарожаю детей... Џослушайте,
‘ергей, возьмите менЯ в свою организацию. џ ничего не боюсь. џ хоть сегоднЯ
пошла бы на баррикады. ’олько во ‚ладимире нет баррикад, - вздохнула она с
сожалением.
- ‡амуж - и баррикады? - мотнул головой ‘илаев. Ќонна не переставала
удивлЯть его своей эксцентричностью - то отчаЯнно легкомысленнаЯ, то
слишком серьезнаЯ. Џопробуй, пойми, какаЯ она. ‚от же приветила его,
незнакомого мужчину, беглого арестанта, сидит с ним под лодкой на пустынном
вечернем берегу. Ќе боитсЯ. „аже раздевалась вон... —то это - игра в
романтику или просто недомыслие? ‚ одном был уверен ‘илаев - в том, что
Ќонна сделает все, чтобы ему помочь. Ћб этом и спросил:
- Ќонна, вы поможете мне выбратьсЯ из города?
- ‚двоем выберемсЯ, - сказала она и резко трЯхнула мокрыми волосами -
она выжала их и распустила, чтобы скорей просохли. - Ђ за это возьмете менЯ
с собой. ‹адно? - € так глЯнула на него, такой сделала жест рукой, так
повела плечом - ну словно царица указ объЯвила.
- ’ак сразу и решили?
- џ решаю сразу. ‚ы возьмете менЯ отсюда, не то Я дома сдохну.
ђодителей ненавижу. Ћни бы менЯ давно выпихнули замуж, да Я не хочу. Љто
они? „ворЯне, торгаши владимирские. „ают за мной большое приданое. “х, до
чего они мне противны со своей моралью. „айте мне динамита, Я подложу под
их магазин и взорву. џ - единственнаЯ наследница их богатств, и они не чают
дождатьсЯ внуков. ‚озьмете?
- Ќе знаю.
- ЊенЯ уже не раз сватали. Ќа приданое охотников хватает. Ћтцу и
матери сказала: выдадите силком - на воротах повешусь и напишу, что
родители петлю на шею надели. Ћни менЯ сумасшедшей считают. Џриглашали
докторов из Њосквы. Ћдин все приглЯдывалсЯ ко мне, изучал, правда ли Я
сумасшедшаЯ, а потом предложил руку и сердце. ‘тарый хрыч, песок сыплетсЯ,
на колени стал, а поднЯтьсЯ не может, ревматик чертов. ЉомедиЯ.
Ћна придвинулась к нему, положила ему руки на плечи, несколько секунд
глЯдела в лицо, потом сказала тихо и решительно:
- Ђ за тебЯ Я пойду замуж.
Ћн, как загипнотизированный, тоже глЯдел ей в глаза: они, словно
магнитом, притЯгивали его к себе, и он, ослепленный ими, весь отдалсЯ их
силе.
- џ все последние годы мечтала встретить такого, как ты (вот и на "ты"
перешла сразу), встретить революционера. ‚от и встретила. ЋсудЯт тебЯ на
каторгу - пойду за тобой. Ќа смерть осудЯт - свою шею в петлю суну. - …ще
ближе придвинулась, привлекла ‘илаева к себе, приблизила губы,
вздрагивавшие в уголках. Љакое-то времЯ так и сидела, обдаваЯ его лицо
горЯчим, частым дыханием, а потом поцеловала, смело, пылко, но, как
почувствовал ‘илаев, неумело.
†аркое оцепенение, как медовый дурман, охватило его. ’еперь уж он сам
порывисто и крепко обнЯл девушку, прижал к себе и, не в силах противитьсЯ
ее мучительной близости, целовал, целовал, дрожа всем телом, потерЯв
ощущение реальности, потерЯв рассудок... ќто был отчаЯнный порыв, безумие,
наваждение, кинувшее их друг к другу, вспышка, подобнаЯ вспышке молнии, и,
забыв про все, они отдались страсти, погрузились в хмельное забытье...
„ождь перестал, когда они оба, притихшие, утомленные, безвольные,
лежали и дивились такой нежданной длЯ них обоих встрече и тому, что с ними
произошло.
"Ѓоже, благодарю тебЯ за Ќонну. ’ы и правда длЯ менЯ ее выбрал", -
мысленно молилсЯ ‘ергей.
"Ѓоже, наконец-то Я встретилась со своим суженым. „а свЯтитсЯ имЯ
твое, - молилась она. - ‚о веки веков. Ђминь".
Ќаступил вечер, душный, парной, со звездами на небе. ’учи растаЯли,
пролились дождЯми, развеЯлись. “сеЯннаЯ звездами река перемигивалась со
звездным небом; стоЯла какаЯ-то печальнаЯ тишина. Ќа душе было и
празднично, и грустно, хотелось заплакать. Љазалось, и небо плачет, звезды
дрожали и блестели, как слезы. Ђ ‘ергей и Ќонна лежали все там же, под
лодкой, почти не говорили, больше думали о себе и друг о друге. „ождались,
пока вечер стал переходить в ночь, темную, черную, и только тогда покинули
свое пристанище.
- „омой Я тебЯ не поведу, - сказала Ќонна. - Ћтец сразу побежит в
полицию. Џойдем к тетушке. …сть у менЯ добраЯ стараЯ тетушка, горбатенькаЯ,
седенькаЯ и маленькаЯ, как мышка. ‚от у нее и поживешь.
ли сначала берегом, огородами, потом переулками. ’емно, черно. "Ђ
ночь была тюрьмы черней..." - вспомнились ‘илаеву строки пушкинского
"ѓусара". € надо же дать такое сравнение - чернаЯ тюрьма... Ђ ведь сам в
тюрьме не сидел...
‚озле самой речушки ‹ыбедь подошли к дворику. Ќонна проговорила со
злостью: "‚ладимир древний и могучий стоит на ‹ыбеди вонючей".
Ќонна взЯла у тетки ключи от флигелька. ’ам они оба и переночевали.
‘илаев прожил во флигельке неделю, пока пыл жандармов немного поостыл.
Љогда были снЯты посты на дорогах, он с поддельными документами на имЯ
дворЯнина ‘околовского ‘ергеЯ Њироновича выехал на “краину. ‚ыехал вместе с
Ќонной, объЯвившей дома, что едет в Џетербург учитьсЯ в пансионе. ‚
Љонотопе ‘илаев, теперь уже ‘околовский, снЯл в доме Џотапенко квартиру длЯ
Ќонны, а сам нанЯлсЯ в Љорольцах управлЯющим имением...
‚от что вспомнилось ‘илаеву-‘околовскому после разговора с Ќонной.
- Ќонна, милаЯ, - сказал он, возвращаЯсь к настоЯщему, - не говори мне
больше о том, о чем сейчас говорила. ќто больно. ќто лишнее. ‹адно? —еловек
потом всегда жалеет, если он не то скажет, и никогда не жалеет, что
промолчал.

ѓ‹Ђ‚Ђ „…‘џ’Ђџ

‡аписанные и незаписанные мысли,
рассуждениЯ, мечты и воспоминаниЯ
”рантишека Ѓогушевича

...Џрисутствовал на заседании окружного суда. ‘удили убийцу. ‡алез
ночью в дом к старику, забрал деньги, а старика зарезал. Џрокурор требовал
убийце пЯтнадцать лет каторжных работ. ‚ зале зашумели, многим эта кара
показалась мЯгкой. Ћдна женщина крикнула, что убийцу надо повесить.
Џодсудимый в последнем слове обрушилсЯ на прокурора, назвал его кровопийцей
и просил смЯгчить наказание. Ђ мотив привел такой: "Џрокурор говорит, что Я
лишил человека жизни. Ќеправда, Я его лишил не всей жизни, а лишь
нескольких лет не дал дожить, а может, и месЯцев. Љто знает, сколько бы он
еще прожил, старый ведь был. Џусть доктора подумают да скажут, сколько ему
оставалось жить. ‚от за эти непрожитые годы вы мне и отмерЯйте. Ђ то
пЯтнадцать лет каторги! “ прокурора нет никакой жалости к людЯм. —то Я -
ребенка убил или молодого человека? џ старика убил, который все одно помер
бы". € ведь всем сердцем верил в то, что он прав.
‚от с какой философией еще приходитсЯ сталкиватьсЯ!
...Ќа своей службе Я призван вести борьбу с преступностью, искоренЯть
ее, очищать общество от преступлений. Ђ что такое преступность? Џочему
совершаютсЯ преступлениЯ? Џочему преступают закон? Љто это делает? Љакие
причины и мотивы толкают человека на преступлениЯ?
€здавна, с того самого времени, как человек стал человеком, была и
преступность - убивали, крали, вымогали, грабили... ‡а это карали, иногда
страшной карой, публично, чтобы устрашить остальных: вешали, рубили головы,
сажали на кол, сжигали на костре, а преступность не исчезала. € теперь вот
есть каторга, тюрьма, виселица, а разве их боЯтсЯ? „а, конечно, боЯтсЯ, но
ведь убивают же, крадут... Џочему? Ќеужели такова природа человека, раз и
навсегда даннаЯ ему творцом? Њногие правоведы, философы, доктора всЯких там
наук утверждают, что все хорошее и плохое в человеке рождаетсЯ вместе с
ним, передаетсЯ по наследству от предков. ђазумеетсЯ, оспаривать этого
нельзЯ. ЏередаютсЯ же такие наследственные качества, как черты характера,
умственные способности, талант, болезни, а значит, передаютсЯ и злоба,
жестокость, жалость, мЯгкость... †естокие психопатические личности ЯвлЯютсЯ
потенциальными убийцами. Џусть даже психиатры-криминалисты установЯт, что
такой человек совершил преступление в состоЯнии полной вменЯемости и должен
нести ответственность за дело своих рук, субъект этот, психопат, по своему
развитию стоит куда ниже нормального человека. Њой профессиональный опыт
привел менЯ к выводу, что убийства совершают обычно люди с психическими
отклонениЯми. Џсихически здоровый человек пойдет на убийство только в самом
крайнем случае - в состоЯнии аффекта. Ђ в обществе очень много таких
психически неполноценных лиц.
Њы так мало знаем о том, что представлЯет собой человек. —еловек -
загадка. ’олько маленькие дети прозрачны, как хрусталь. ђуссо говорил, что
в ребенке заложено лишь доброе начало. —еловек рождаетсЯ свободным от
скверны, он - tabula rasa - чистаЯ доска, на которой окружающаЯ среда
напишет все: и хорошее и плохое. ‚от живешь рЯдом с человеком, знаешь его,
кажетсЯ, насквозь, изучил каждую его привычку, каждый шаг. € вдруг этот
человек такое учинит, что все только ахнут: как он мог это сделать?! Ђ
разгадка весьма проста: люди видели этого человека в определенной сфере
жизни, в привычных длЯ него обстоЯтельствах. ЋбстоЯтельства изменились, и
характер человека не вынес перемены. Љак сосуд с едкой кислотой. ‘тоит
сосуд закрытый, кислота никому не приносит вреда. ЏеревернулсЯ сосуд,
вылилась кислота, проЯвились ее свойства... Љто-то сказал: в каждом
человеке скрываетсЯ или герой, или злодей. € если в человеке залажено
мерзкое, жестокое, то и среда ничего не решает - она не в силах изменить
сущность этого человека. ‘реда, даже высоконравственнаЯ, часто бывает
беспомощна при духовном формировании личности. ђазве мало мерзавцев,
преступников из среды интеллигенции - ученых, литераторов, даже
свЯщеннослужителей, хоть они сами проповедуют служение добру и высоким
идеалам.
‡начит, в преступном поведении виноват сам человек, его характер и
биологические особенности? Ќе совсем так. Џреступность - это и социальное
зло. џ твердо уверен, что одной из главных причин неистребимости
преступлений ЯвлЯетсЯ несправедливое, основанное на неравенстве общество с
его волчьей моралью - сильный пожирает слабого, один утопает в роскоши,
другой, чтобы накормить голодных детей, идет красть, один швырЯет в кабаке
под ноги танцовщице сотенную, а другой целый день гнет спину за гроши.
Џравды нет в обществе, справедливости, а потому не будет в нем
гармонии и порЯдка.

Џропала правда, как канула в воду.
‚замен суды подарили народу.
Џосредник и волость, синод и сенаты,
Џрисутствие, округ, управы, палаты.
Ђ больше всего мировых развелосЯ -
‘читать так собьешьсЯ. —то в поле колосьев!
‡ато и житье теперь трудное стало...

“чреждений, которые должны наводить порЯдок в государстве, много, а
порЯдка - нет...
„умаю, что все же воцаритсЯ когда-нибудь у нас справедливость,
наступит времЯ, когда каждый человек так высоко подниметсЯ в своем духовном
развитии, будет у него такой светлый ум и добраЯ душа, что, ей-богу, он не
пойдет ни убивать, ни красть, и суды, участки, тюрьмы будут больше не
нужны.
...Ќу что бы тебе, боже праведный, в своей неизреченной милости не
предупредить каждого, кто хочет сделать что-нибудь дурное. епни ему на
ухо: стой, нельзЯ это делать, грех! Ѓоже, ты все видишь, все слышишь!
Ќеужели ты не в силах спасти людей? Џочему не помогаешь рабам своим, а
равнодушно взираешь откуда-то из вечности на людские страданиЯ, на
несправедливость? € благами жизненными оделЯешь не по заслугам. Ѓогатому
подбавлЯешь богатства, а у бедного последнее отнимаешь. Џочему же не ровно
делишь?
...Ђ сколько горЯ из-за пьЯнства! …сли зайти в тюрьму, построить
арестантов в шеренгу и сказать, чтобы те, кто совершил преступление в
пьЯном виде, сделали шаг вперед, то из десЯти шагнут девЯть. ќто же
страшно! …сли мы хотим уничтожить преступность, нужно уничтожить пьЯнство.
‹юди должны тЯнутьсЯ не к бутылке, а к книге. ‘ила прекрасного - искусства,
литературы - весьма велика. Ћна способна исправить человека, поднЯть его
дух, затронуть добрые струны в его сердце. Ђ такие струны есть у каждого,
даже у последнего злодеЯ. ’олько как повернуть людей к духовной красоте?
„орогие мои, уважаемые мои люди, есть же не только кабак и лавки с хмельной
отравой, есть и книги. ‡адумайтесь над этим, люди! Џусть исполнитсЯ великое
желание моего любимого русского поэта Ќекрасова, чтобы мужик понес с
Ярмарки Ѓелинского и ѓоголЯ...
‚ерю, что понесет. Ђ может быть, доживу и до того времени, когда и
крестьЯнин-белорус купит и прочитает книжку на своем родном Языке...

ѓ‹Ђ‚Ђ Ћ„€ЌЌЂ„–Ђ’Ђџ

€так, Ѓогушевичу осталось лишь расследовать причину пожара в имении
ѓлинской-Џотапенко. „ело об убийстве Џараски Љартузик он закончил. Љражей в
лавке €ваненки займетсЯ Џотапенко - этого лентЯЯ придетсЯ подстегнуть,
чтобы поскорей кончал. Ћ новых правонарушениЯх в уезде пока, слава богу, не
слышно, от полицейских приставов донесений тоже не поступало. Џохоже, что в
служебной круговерти намечаетсЯ просвет. Џусть бы этот просвет растЯнулсЯ -
можно было бы хоть немного отдохнуть от опостылевших уголовных дел. ‚от
было бы чудесно освободитьсЯ недельки на две от службы, почитать - он
достал несколько новых книг, - поиграть с дочкой, котораЯ с каждым днем
становитсЯ все смышленей и все больше поражает своими вопросами и
открытиЯми. ‚чера у ’уни затекла нога, она встала и крикнула: "Ћй, ножка
стараЯ стала, как у бабули". Ћбулась, но перепутала туфли, не на ту ногу
надела. "—то же так обулась? “ тебЯ, дочка, туфли в разные стороны
смотрЯт". - "Ђ они поссорились..."
‚ Љорольцы Ѓогушевич собралсЯ выехать в пЯтницу с самого утра, чтобы
успеть в воскресенье вернутьсЯ домой. Ќе думал, что найдет какие-нибудь
доказательства умышленного поджога. ЉонюшнЯ сгорела более недели назад, на
месте пожара побывал становой и в присланном донесении пишет, что постройка
загорелась, скорее всего, по чьей-то неосторожности: возможно, курили, а
вокруг же солома, сено. …динственное, что вызвало подозрение станового, это
пропажа седла. Ќа пепелище от него не нашлось никаких следов - ни прЯжек,
ни стремЯн. Ќо он-то, Ѓогушевич, знает о седле, знает и где оно находитсЯ -
на чердаке у Љатерины Џацюк.
Ћднако поехать в Љорольцы удалось лишь через неделю, в следующую
пЯтницу. …здил в Ќежин по вызову прокурора окружного суда Љобцева. …хал
туда с радостью - этот его начальник был самый приЯтный из всех, под
началом у кого он служил. ‘лужебнаЯ субординациЯ не мешала их взаимной
симпатии и дружбе, котораЯ завЯзалась при первых же встречах и знакомстве.
Љобцев, по натуре общительный, добросердечный человек, несмотрЯ на
чиновничий вицмундир, не был в душе чиновником, любил литературу, много
читал, имел собственную богатую библиотеку, которой Ѓогушевич пользовалсЯ
наравне с владельцем, забирал длЯ чтениЯ целые пачки книг.
Ѓогушевич встретилсЯ с Љобцевым, когда тот выходил из присутствиЯ -
шел домой обедать. Џоздоровались, посмеЯлись над рассказанными друг другу
историЯми и анекдотами, и Љобцев пригласил его к себе. Џо дороге прокурор
приостановилсЯ, положил Ѓогушевичу на плечо руку, спросил, внимательно
глЯдЯ в глаза:
- ”ранц Љазимирович, признавайтесь, как на исповеди.
- ‚ чем? - удивилсЯ Ѓогушевич.
- “ вас нет врага, личного недоброжелателЯ, - ткнул Љобцев пальцем
вверх, - в Њинистерстве юстиции?
- ЉажетсЯ, нет, - неуверенно пожал плечами Ѓогушевич. - Ќет. Ђ что
такое?
- Љак "что такое"? Њы шлем похвальные отзывы министру, просим
назначить вас членом окружного суда, а оттуда ни слуху ни духу.
- Њожет, очередь не подошла?
- —удак вы, "очередь"... они же сами просЯт рекомендации, присылают
запросы, можно ли дать господину Ѓогушевичу повышение. Њы раз десЯть
ходатайствовали за вас, а там - глухо... ’ак, говорите, нет у вас в
министерстве недруга? ‚ чем же тогда дело?
- Ѓог их знает.
- Ќу не католическое же ваше вероисповедование тому причина?
Ѓогушевич снова пожал плечами, развел руками. ‹ицо его помрачнело,
печально прикрылись глаза. Љобцев взЯл его под руку, и снова двинулись
дальше.
- Ќе принимайте этого близко к сердцу, - утешал Љобцев Ѓогушевича. -
Ѓудем надеЯтьсЯ на лучшее. ‚се может изменитьсЯ за один день. ‹ишь бы
здоровьем бог не обидел. Љак оно, здоровье?
- ‘лава богу, пока живой. Ђ болит что-нибудь у каждого, у одного -
тело, у другого - душа. Љто-то сказал: если ты проснулсЯ и у тебЯ ничего не
болит, значит - ты умер.
- Ѓоль бывает разнаЯ, - усмехнулсЯ прокурор. - “ одних болит голова с
перепоЯ, живот - от обжорства. “ других - душа за чужое горе... “ нашего
Њосальского, например, душа никогда не болит. €звините, что Я напомнил про
этого неприЯтного вам человека.
Њосальский, член окружного суда, землЯк Ѓогушевича, тоже с ‚иленщины,
и правда самый неприЯтный длЯ него человек в этом суде. ЉаждаЯ встреча с
ним угнетала Ѓогушевича, портила настроение, встречатьсЯ приходилось
часто - служба.
Ѓогушевич молчал.
- ‚от и в министерстве сидит такой же Њосальский.
Ќесколько минут шли молча. Љобцев, догадавшись, что затронул больное
место Ѓогушевича, тоже замолчал. Ђ у Ѓогушевича долго еще кошки скребли на
сердце, не выходили из головы слова Љобцева. € правда, почему нет повышениЯ
по службе? ‚се времЯ пишут на него хорошие аттестации, посылают министру
ходатайства. ‘ловно заговор какой-то против него, словно кто-то навсегда
наложил табу на его продвижение по службе и не дает ему сделать карьеру.
ѓорько думалось об этом и во времЯ веселого обеда, когда жена Љобцева,
милейшаЯ ‘офьЯ Ќиканоровна, радушно потчевала гостЯ. Ќе забылось и после,
когда копалсЯ в книжных шкафах Љобцева, выбираЯ, что же повезти с собой в
Љонотоп. Ќе исчезало, щемило, вспоминалось и в суде, при обсуждении
уголовного дела, которое он недавно закончил, - длЯ консультации по этому
вопросу его и вызвали в Ќежин. Ѓогушевич догадывалсЯ, чем могла быть
вызвана настороженность высокого начальства. Џотому и беспокоилсЯ,
тревожилсЯ, потому и теснило грудь. Ђ что, если в высокой канцелЯрии нашли
следы - доказательства его давнего участиЯ в событиЯх шестьдесЯт третьего
года? ‘видетельства могут быть неубедительные, улики косвенные, а все же
они пугают начальство, вызывают подозрение и недоверие. …му, этому
начальству, наверно, известно, что в шестьдесЯт третьем году отец, брат,
сестра подвергались аресту за помощь повстанцам, было заведено на них дело.
Ћттуда, похоже, и эти подозрениЯ, - легли на него, ”рантишека, как каинова
печать, и, видно, навсегда. —увство, что его тайна может в любое времЯ
открытьсЯ, никогда не покидало его, не гасло, тлело, как спрЯтаннаЯ под
пеплом искра, беспокоило, как незаживающаЯ рана... ‚от что тревожило и
удручало Ѓогушевича после встречи с Љобцевым, разбередившим его раны...
...‚ Љонотоп Ѓогушевич вернулсЯ в четверг вечером, а в пЯтницу с
самого утра был в участке. ’ам, к своему удивлению, он застал Џотапенко и
делопроизводителЯ „авидченко. Џотапенко, сидЯ за столом, что-то писал.
Џоздоровались. Џотапенко сказал, что пишет матери, и попросил Ѓогушевича
захватить письмо с собой.
- ‡наешь, о чем пишу? - спросил он, часто моргаЯ припухшими веками. -
—то не буду женитьсЯ на ‹еке. € ты, братец, помоги, уговори маман. ‘кажи,
что есть ѓапочка, что она богаче ‹еки и не такаЯ нуднаЯ.
- ‚от сам про это и напиши, - с улыбкой сказал Ѓогушевич.
- Ћт такой пышки отказываетсЯ, - покачал головой „авидченко, стоЯвший
опершись плечом о дверной косЯк, и его длинные волосы рассыпались по
щекам. - Ќе хочет женитьсЯ с таким приданым - целое имение.
- “ нас, ‹еонардо да ‚инчи, нет больше дураков, все переженились, -
откликнулсЯ Џотапенко, не поднимаЯ головы от стола. „описал письмо, сунул
сложенный вчетверо лист в конверт и отдал Ѓогушевичу. - ‚месте с письмом
передай привет маман и всем в доме. Ђ ты, великий мыслитель „авинчи, -
подошел он к делопроизводителю, - можешь сам к ‹еке посвататьсЯ,
разрешаю... ‘ ‹екой вытерпишь ночь, ну, двое суток... Ќе скаль зубы, Я не в
том смысле, в каком ты подумал. ’олько ночью ее и вытерпишь - пока спит, не
мелет Языком, не болтает глупостей. - †ивотик у Џотапенко кругленький, от
чего пиджак кажетсЯ спереди короче. Ќи бровей, ни ресниц - вернее, они у
него есть, но такие светлые и редкие, что почти и не видны. ЏовернулсЯ
круто на каблуках к Ѓогушевичу, сказал: - ‚от, „авинчи говорит, именье
дают. „а какое это именье?! “ некоторых куркулей хозЯйство побогаче, чем
это ѓарбузенково именье! € что Я буду делать с ним, если получу?
•озЯйничать Я не умею, да и неохота. Љакой из менЯ хозЯин?
- ќто Я знаю, - засмеЯлсЯ Ѓогушевич, - лентЯй ты отменный. ’ак и не
встретилсЯ еще с €ваненко?
- ‘егоднЯ все будет сделано, ей-богу.
Ќа двор въехала бричка, в которой Ѓогушевич должен был отправитьсЯ в
Љорольцы. €звозчик снЯл брыль, пожелал доброго утра. Ѓогушевич начал
собиратьсЯ, засунул в портфель разные бланки, чистую бумагу, лупу,
циркуль - все, что потребуетсЯ на месте преступлениЯ.
‚ это времЯ в комнату вошел товарищ прокурора Љабанов, поздоровалсЯ с
каждым за руку и присел тЯжелым задом на угол стола. еЯ пунцоваЯ, на
воротник вицмундира нависает жирнаЯ складка.
- ‘ейчас поедем, - крикнул Ѓогушевич извозчику, даваЯ этим понЯть, что
торопитсЯ и на долгие разговоры времени у него нет. Љабанову сказал, что
едет в Љорольцы.
- ‘пешить надо, пожар - дело серьезное, - заметил Љабанов.
- ‘ерьезное, €ван ”едосович, - повторил „авидченко, - это же пожар, -
и угодливо согнулсЯ, словно кланЯЯсь.
Ѓогушевич запер шкаф, Ящики стола, закрыл окна на задвижки и
направилсЯ к дверЯм.
- Ћдну минутку, ”ранц Љазимирович, - задержал его Љабанов, - Я не
понЯл, почему вы выпустили вора?
- џ обо всем написал в постановлении, вы потом прочтете. Ђ отпустил Я
хлопца потому, что не было оснований держать его под арестом.
- Љак не было оснований? ‚ора поймали на месте преступлениЯ,
награбленное отобрали... Љража со всеми квалификационными признаками - со
взломом.
- ‚ерно, только ’ыцюнник к этой краже отношениЯ не имеет, не он ломал
замок и не он лазил в лавку. - € Ѓогушевич пересказал показаниЯ ’ыцюнника.
Љабанов на миг растерЯлсЯ.
- Ќе ’ыцюнник? Љто же тогда?
- Ќе знаю. Ќадо искать. Ђ вы лучше прочитайте мое постановление и
протокол допроса ’ыцюнника. - Ѓогушевич достал из Ящика бумаги, протЯнул
Љабанову. - Ђ факт задержаниЯ на месте преступлениЯ еще не доказательство,
что задержанный его совершил. ‚ы же знаете, что еще в римском праве
утверждалось: если ты видишь человека, в руке у которого нож, воткнутый в
грудь убитого, не говори, что это убийца; может быть, он подошел, чтобы
вынуть нож из груди.
Љабанов прочитал постановление и протокол допроса ’ыцюнника,
помолчавши, сказал:
- €ваненко обижаетсЯ, что власти не защищают его интересы.
- ЋбижаетсЯ? - Ѓогушевич кинул взглЯд на Џотапенко, ответил: - Ђ
Ђлексей ‘идорович говорит, что больше не обижаетсЯ.
Џотапенко все понЯл. „о этого он молча, без всЯкого интереса слушал
разговор Љабанова и Ѓогушевича, теперь же шагнул к товарищу прокурора - тот
так и сидел на углу стола - стал близко, чуть не живот к животу, Љабанов
даже немного отодвинулсЯ.
- Ќикакой жалобы от Џлатона ѓавриловича не будет, - решительно
произнес он. - Џросил, чтобы дело прекратили, некогда ему ходить по
допросам и судам, - не моргнув глазом, присочинил Џотапенко.
- Ђ заЯвление от него на этот предмет есть? ѓде оно? - протЯнул руку к
Џотапенко Љабанов и этим жестом как бы отодвинул его от себЯ на пристойную
дистанцию.
- Ѓудет. ‚озьму сегоднЯ у Џлатона ѓавриловича. €, кстати, длЯ менЯ он
не просто потерпевший, а мой будущий... тесть. Њой, так сказать, папа.
Ќесколько мгновений Љабанов растерЯнно вглЯдывалсЯ в лицо Џотапенко,
хотел понЯть, правду ли он говорит, глЯнул и на Ѓогушевича, но тот с
непроницаемым, даже хмурым видом поглаживал усы и, казалось, не слышал, о
чем идет речь. ’олько „авидченко хмыкнул и прикрыл рот рукой.
- Ќу что ж, - наконец сказал Љабанов, однако лицо его по-прежнему
выражало растерЯнность. - ЏоздравлЯю с таким родством, - попыталсЯ он
выдавить на физиономии что-то вроде улыбки.
„лЯ товарища прокурора новость эта была немаловажной. Њногие в городе
знали, что Љабанов хотел породнитьсЯ с €ваненко - женить сына на его
дочери. „ело в том, что незадолго до того товарищ прокурора влез в долги,
на взЯтые в разных местах взаймы деньги купил акции какой-то
промышленно-торговой компании, а компаниЯ прогорела. € Љабанов решил
поправить свои финансовые дела, породнившись с купцом. Ћн встревожилсЯ,
услышав от Џотапенко, что и тот набиваетсЯ в зЯтьЯ к €ваненко, увидел в нем
соперника.
- Ђ какую дочку вы выбрали своей, так сказать, вечной спутницей?
- ѓапочку, €ван ”едосович, самую красивую.
- Ќу и хорошо, - Љабанов слез со стола, повеселевший, довольный,
подошел, топаЯ толстыми ногами, к Џотапенко, пожал ему руку. - ЏоздравлЯю,
поздравлЯю. - Ћн радовалсЯ, так как сватал за сына среднюю дочь купца.
- ‚от вы и родичами стали, - засмеЯлсЯ „авидченко. - ЏоздравлЯю вас
обоих. Љстати, €ван ”едосович, Я вспомнил анекдотик. ‡начит, так. Џришла к
прокурору старуха с жалобой на соседку - та ей дулю показала. Ђ прокурор и
говорит, что за дулю не судЯт. "Ќе судЯт? - удивилась старуха. - ’ак на же
тебе, пан, дулю и тебе, панок писарь, дулю". € сам захохотал, пополам
сложилсЯ от хохота.
Ѓогушевич взЯл портфель - была самаЯ подходЯщаЯ минута, чтобы
расстатьсЯ с Љабановым, - и вышел во двор.
€звозчик - человек старый, седой, - надвинув брыль на глаза, дремал.
Ѓогушевич сел в бричку на нагретое солнцем кожаное сиденье. €звозчик дернул
вожжи, и они тронулись со двора.
Љогда выехали за город, извозчик снЯл брезентовую куртку, и Ѓогушевич
увидел на грубой суконной рубахе медаль за оборону ‘евастополЯ. Ћна
повернулась оборотной стороной, и можно было прочитать вычеканенные слова:
"Ќе богу, не мне, но имени твоему".
- Њне ее сам его высокопревосходительство адмирал Ќахимов вручил. ‡а
храбрость и ногу, - объЯснил извозчик, заметив, с каким интересом глЯдит на
медаль следователь. - ‡а какую ногу, спрашиваете? Ђ вот за эту. - Ћн ударил
по правой ноге кнутовищем. - „еревЯшка тут.
„ень нахмурилсЯ, солнце лишь изредка пробивалось сквозь серые тучи.
„ул ветер, он должен был разогнать тучи, очистить небо. „ождЯ в дороге не
хотелось. Ћт ветра качались кроны верб, листьЯ мерцали то зеленым глЯнцем,
то серой матовостью. ‘ тополей, росших вдоль дороги, слетали поблекшие,
пожухлые листьЯ. —тобы укрытьсЯ от ветра, Ѓогушевич поднЯл над головой
брезентовый верх.
- ‚от вы медалью моей интересуетесь, - начал извозчик, - а Я вам
скажу, что не надо было мне ее давать. ‡ачем же награждать за то, что людей
убивал? Ѓольше убил, больше и награда. џ не давал бы за войну ни медалей,
ни крестов. Ќе по-христиански это.
- ‚ам дали за защиту отчизны. ‡а ваш героизм.
- ЋборонЯть родину нужно, разве Я против. Ђ вот убивать не нужно и на
войне.
- ’огда неприЯтель тебЯ убьет.
- € ему не надо менЯ убивать, и он же человек.
- џ уже слышал что-то в этом духе, - сказал Ѓогушевич - ему показалась
любопытной философиЯ извозчика. - —итал у одного графа. ‘кажите, а вам
поручик граф ‹ев ’олстой не встречалсЯ на войне? Ћн тоже под ‘евастополем
был.
- ѓрафьев да кнЯзьев там много воевало. € убивало их наравне с
солдатами-мужиками.
€звозчик ни разу не стегнул конЯ кнутом, а если нужно было подогнать,
чмокал, дергал вожжи или легонько хлопал по крупу кнутовищем.
- џ вам расскажу, если слушать будете, как Я француза убил, -
обернулсЯ к Ѓогушевичу извозчик. - ‘ошлись мы в штыки. Љак бежали в атаку,
так кричали во все горло. Ђ сошлись и перестали кричать, так тихо стало, аж
жуть на душе. Ќас, русских, меньше, а французов больше. Љто-то уже кого-то
колет, кто-то падает, проколотый штыком. ’опот, лЯзг ружей, да стоны, крики
смертные... ‘трах божий. Ђ Я иду на французика - рыжий такой, молодой,
усики торчат, шеЯ тонкаЯ... Ћн на менЯ идет со штыком, а Я - на него.
‚ыбрали в той бойне один одного, присмотрели. ‘ошлись, надо же колоть, а мы
глЯдим друг на друга и глаз отвести не можем, ни он, ни Я. …му страшно, и
мне страшно. ѓлаза молЯт: не убивай менЯ и Я тебЯ не убью. “ французика
глаза стылые, как ледышки. џсное дело, и у менЯ такие были. џ шевельнусь,
он вздрагивает. џ вбок шаг ступлю, он туда же. Џо-христиански нам бы
разойтись, и остались бы мы оба в живых. Њожет, и разошлись бы, так кто-то
из наших как крикнет: "Ћхрименко, глЯнь назад!" ѓлЯнул Я назад, а там
другой француз на менЯ идет. џ отскочил в сторону и, уж не знаю как, этого
рыжего штыком в живот. ‘амо собой вышло. Ћн упал. џ - на другого. Ђ мной
заколотый лежит, глЯдит на менЯ, а глаза спрашивают: "‡а что менЯ убил? џ
же просил, не коли, давай разойдемсЯ". џ потом как ума решилсЯ. •отел
закричать: "Ѓратцы, что делаете?" Ђ закричал только: "Ѓратцы! Ѓратцы!" - и
как колол, кого колол, не помню. Ђ потом, когда французы отступили, наш
офицер перед строем менЯ похвалил, мол, показал другим пример героизма... -
€звозчик посмотрел на Ѓогушевича, слушает ли, интересно ли, увидел его
потемневшее лицо и стиснутые губы.
- ќто страшно, - согласилсЯ Ѓогушевич. - џ вас понимаю.
„альше ехали молча, но вот извозчик снова заговорил:
- џ вам притчу про медаль расскажу. €нтереснаЯ. ‚ызвал один царь
мастера и велел отчеканить три разных медали. Ћдну - воинам за храбрость,
вторую - сановникам да министрам, третью - хлеборобу, пахарю. ‘колько
золота на какую надо - самому мастеру решать. ‡аперсЯ мастер у себЯ в
кузнице, стукал там, стукал и через некоторое времЯ упал перед царем на
колени. "‚от, ваше царское величества, три медали". € поднес самую богатую
да красивую - длЯ пахарЯ. "Ћн нас кормит и поит в поте лица своего, хлеб,
который он растит, всему голова. ’ак пахарю и главнаЯ награда". „ал потом
медаль длЯ воинов - крест, а на нем слова: "Ќе убивай, не проливай крови
человеческой, нет тому оправданиЯ". „остал из мешка и третью медаль -
чугунный кружок на железной цепочке. Џрочитал царь надпись: "’рутню - кто
не работает, тот не ест". ‚от что Я, пан, слышал, а могло такое быть или
нет, не знаю.
- Џритча поучительнаЯ, интереснаЯ, - сказал Ѓогушевич и с уважением и
симпатией посмотрел на извозчика. ЏонравилсЯ он ему, умный мужик. €
философиЯ его насчет войны (сам же, разумеетсЯ, придумал притчу) народнаЯ,
здороваЯ философиЯ. …му, калеке, хорошо знакома война с ее античеловеческой
моралью - убей и победи. “бивай и тогда, когда все твое нутро, разум, душа
громко протестуют. ђассказаннаЯ извозчиком сцена встречи с французом -
глаза в глаза молЯт: не убивай - потрЯсла до боли, представилась в
мельчайших подробностЯх... ‚ последние годы Ѓогушевич все чаще стал
задумыватьсЯ над этой заповедью - не убий. ‚ молодости с ее романтическими
порывами, с запалом, с нетерпеливым стремлением к борьбе верил, что только
оружием, силой, "смертью смерть поправ", можно завоевать на земле
справедливость и сделать счастливым все человечество. ’еперь же сомневалсЯ
в этом. …сли берут в руки оружие, значит идут убивать. Ќо убивают не самого
тирана, а таких же простых, ни в чем не повинных мужиков-солдат, отнЯтых
силой у матерей и детей. ‘трелЯют на войне не в тирана - императора, хана,
султана, шаха, королЯ, не в того, кто послал армию на чужие земли, чтобы
предать их огню и мечу, не в того монарха, который из своих подданных тЯнет
жилы. ЏриходитсЯ стрелЯть в тех, из кого монарх тЯнет жилы, кого отнЯл у
матерей и одел в солдатские шинели...
‡адумалсЯ, и пришло на памЯть не такое уж далекое прошлое из
собственной его жизни, когда он там, у себЯ на родине, тоже взЯлсЯ за
оружие. Ѓыл один случай, который припомнилсЯ теперь с радостью. ’огда
Ѓогушевич вместе с небольшим отрЯдом повстанцев спрЯталсЯ возле дороги в
засаде. †дали казаков. Ѓогушевич пристроилсЯ около березы, ружье положил на
развилку ветвей и с воинственным задором ждал неприЯтелЯ, горЯ желанием
поскорей с ним встретитьсЯ. Ћн был в засаде самым крайним, и стрелЯть
первому надо было ему. € вот послышалсЯ глухой конский топот. …хал
небольшой разъезд, авангард колонны, всадников двадцать. ‘иние мундиры,
красные лампасы, пики. …хали и пели: "ђубим хлопов мы сплеча, дают хлопы
стрекача". ‚переди всех ехал молоденький казак с пшеничным чубом;
беспечный, не подозревающий об опасности, он думал, верно, о чем-то своем,
молодом, веселом, и улыбалсЯ своим мыслЯм. ‘твол винтовки Ѓогушевича
нацелилсЯ в этого казака, прЯмо в лоб, палец лег на спусковой крючок и
начал медленно его нажимать. …ще немного и грЯнет выстрел, зальетсЯ кровью
это веселое чистое лицо, голова с пшеничным чубчиком, свисающим на лоб. €
палец замер. —ем ближе подъезжал разъезд, чем Явственней был виден молодой
казак, тем больше расслаблЯлсЯ палец. Ѓогушевич понЯл, что не может убить
этого беззаботного молодого казака. Љто-то из повстанцев злым шепотом
ругнул его - чего ждет, почему не стрелЯет, он же первый в цепи, ему
первому и стрелЯть. € Ѓогушевич выстрелил, но уже не целЯсь. Љонечно, пулЯ
не попала в казака. ’от только вздрогнул от страха, поспешно стал доставать
из-за спины ружье... Ќачалась перестрелка, короткаЯ, паническаЯ, одного
повстанца ранило в руку, он закричал от боли. Ќапугались и казаки и
повстанцы. Љазаки кинулись назад по дороге, повстанцы - в лес. Ѓогушевич,
вбежав в лесную чащу, перекрестилсЯ: "‘пасибо, Њатка боска, что не дала мне
убить человека..."
€сториЯ эта возникла в памЯти мгновенно, как вспышка молнии. —тобы
воспоминаниЯ не увели еще дальше, отсек их одним махом. ‡аговорил с
извозчиком.
- Ђ как же царь порешил с тем мастером-кузнецом? Џокарал или наградил?
- ‚елел кузнецу сковать железную медаль в полпуда да повесить себе на
шею. - €звозчик повернулсЯ к Ѓогушевичу. - Љоли по правде, так и вам бы
носить чугунную медаль. ‚ы же не пахарь. Ђ сами небось ‘танислава имеете.
- …сли по правде, может быть, и так, - засмеЯлсЯ Ѓогушевич. - Ђ вы,
Ћхрименко, стрелЯный воробей, хитрец.
- ‘трелЯный, правда ваша, а вот хитрости во мне нет. Љакой же Я
хитрый, коли грамоте не учен, - сказал он и схитрил: вывески, как заметил
Ѓогушевич, он читал бегло. - ‚от кабы Я гимназию или лицей окончил, был бы
хитрый...
Ѓогушевич был рад, что ему попалсЯ такой извозчик, побеседовать с ним
интересно. „орога длиннаЯ. Ћднако долго ехать вдвоем не пришлось. Љак
только оставили позади слободку, к бричке подбежал и на ходу влез в нее
надворный советник Њасальский, член окружного суда. “севшись поудобнее,
поздоровалсЯ и попросил его подвезти.
- Џовезло мне, вот уж повезло, - радостно заговорил он. - „обрый день,
гутен таг... мне недалеко, до усадьбы ѓоренко. €звините, что, так сказать,
нахрапом влез, - не нашел извозчика. Ќе против? Ќу и зер гут, как говорЯт
немцы-колбасники. Љак живетсЯ-можетсЯ вашему шлЯхетскому высочеству?
Њасальский, понЯтно, был под градусом. Ќа нем новаЯ, с иголочки,
триковаЯ пара, новые лаковые туфли. Ћбточенные, отполированные заостренные
ногти блестели так же Ярко, как перстни и кольца на пальцах. …му под сорок,
а лицо, как у юноши. ’акое впечатление, будто тело его в своем развитии
остановилось на восемнадцати годах - делаетсЯ старше, но не мужает.
ЉажетсЯ, таким неестественно моложавым Њасальский останетсЯ до преклонных
лет. Ќепоседливый, верткий, вспыльчивый, он легко обижалсЯ, но так же
быстро отходил. € это его свойство тоже словно сохранилось в нем с детства.
„о недавнего времени он, немец по матери, полЯк по отцу, повешенному в
шестьдесЯт третьем году в ‚ильне за участие в восстании, был лютеранином.
ѓод назад принЯл православие и из Љазимира Ђдамовича превратилсЯ в Љирилла
Ђндреевича.
Њасальский всегда был несимпатичен Ѓогушевичу, и он старалсЯ пореже с
ним встречатьсЯ, а тем более не вступать в споры. Њасальский их очень любил
и был мастер вовлекать в них других.
’емы длЯ дискуссий брал высокие - вера, государственный строй. Џри
встречах с Ѓогушевичем обычно выбирал предметом беседы католицизм, который
он считал самым диким и кровавым из всех христианских вероучений. ђугаЯ
католичество, ругал и полЯков за то, что они принЯли его, а не православие
и откололись от прочих славЯнских народов. "‚от вы ответьте мне,
Ясновельможный пан, - приставал он к Ѓогушевичу во времЯ таких дискуссий. -
Џочему полЯки не захотели жить в мире с ђусью? ‡ачем лезли на ее земли?
Љричали: "Џольша от морЯ до морЯ! Ћт Ѓалтийского до —ерного!" ђоссиЯ кровью
истекала, защищась от желтых орд, разной желтой сволочи, а польскаЯ шлЯхта
ей с запада нож в спину, в спину. Џочему? Ђ из-за гонора своего
шлЯхетского. Џроше паньства... ‘абелька на боку. Њазурка... Ќа пузе шелк, а
в пузе щелк. ‘олому жрет, а хвост - трубой. ђаботать же паны не любЯт,
белорусы да украинцы на них горб гнули. € что осталось? ѓде их "от морЯ до
морЯ"? Ђ все из-за веры их, из-за католичества".
€ часто, будто бы в шутку, спрашивал, скоро ли Ѓогушевич примет
православие. "Љатолики же - инквизиторы, самаЯ это мрачнаЯ, кроваваЯ
религиЯ. Њильонов двенадцать, не меньше, сожгли на кострах и замучили в
тюрьмах. € ты признаешь такую веру", - упрекал он.
‚от и теперь Њасальский не долго молчал. ‡аерзал на сиденье, круто
повернулсЯ к Ѓогушевичу, поглЯдел на него с усмешкой.
- Џослушай, Ясновельможный, зачем тебе такие шлЯхетские усы?
Ѓогушевич не ответил, решил не свЯзыватьсЯ с ним, не вступать в пустые
пререканиЯ, не портить себе нервы, молчать.
‚место Ѓогушевича откликнулсЯ возчик.
- “сы, как у запорожца.
Ќо Њасальский не обратил на него вниманиЯ.
- ‘лушай, коллега, - наклонилсЯ он к Ѓогушевичу, - а ты знаешь, чего Я
еду. Ћ, брат, это целаЯ историЯ. ЊенЯ ждет встреча. ЋбъЯвилсЯ дЯдюшка, мейн
онкель. ‚озвращаетсЯ из ‘ибири. ’оже Њасальский, родной брат моего фатера.
Ѓогушевич хмуро молчал.
- € тебе не интересно, кто мой дЯдька? € почему он оказалсЯ в ‘ибири?
Ћн - твой землЯк, из-под Ѓелостока. ‚ шестьдесЯт третьем трепыхалсЯ.
Ќезависимую †ечь Џосполиту хотел отстоЯть. ‚оевал за римскую веру и
шлЯхетскую Џольшу. „урни, на кого поднЯли сабли? - Њасальский почмокал
Языком, покачал головой. - € что завоевали? - придвинулсЯ он к Ѓогушевичу,
ждал ответа. - Ћдин брат, мой фатер, получил петлю на шею, другой -
сибирскую каторгу. Ќу, чего брыкались, шлЯхтичи несчастные?
Ќа этот раз Ѓогушевич не выдержал:
- € это вы про своего родного отца? Љощунство.
- Љощунство? Ђ то, что оставил нас, маленьких, сиротами не кощунство?
‡ачем? —то ему надо было? Џанствовать захотел? Ћн был с таким же гонором,
как все они, - махнул он рукой на запад. - Љаждый полЯк хочет стать паном,
а каждый пан хочет быть крулем, королем. ’ри днЯ хлеба не ел, а в зубах
ковырЯет, растак их мать!.. - выругалсЯ он. € еще некоторое времЯ ругалсЯ
про себЯ, шевелЯ красными, точно намазанными помадой губами. Ђ потом поднЯл
вверх руку. - Џан Ѓогушевич, Я вижу - вы обиделись. …зус ЊариЯ, Я же не вас
лично имел в виду, хоть вы и католик. Џрошу прощениЯ, если задел ваше
шлЯхетское самолюбие. џ забыл, что и вы - полЯк, - солгал он.
- Ђ может быть, Я и не полЯк, - сказал Ѓогушевич и словно насквозь
пронзил его колючим взглЯдом.
- Љак же это, майн герр? ”рантишек-Ѓенедикт Љазимирович и не полЯк?
- Љатолик, а католики есть и литовцы, и белорусы, и русские, даже
немцы есть католики. Ђ мои предки родились и жили среди белорусов.
- Љакие еще белорусы?
- Ђ такие же, как украинцы, герр Њасальский.
Џо тому, как решительно произнес это Ѓогушевич и поглЯдел на него, не
скрываЯ неприЯзни, Њасальский понЯл, что лучше помолчать, и затих. ‘идел,
положив нога на ногу, любовалсЯ лаковыми туфлЯми и черными шелковыми
носками. Ћднако долго молчать не смог.
- ”ранц Љазимирович, а вы так и не поинтересовались этим каторжником
Њасальским, - снова повернулсЯ он к Ѓогушевичу, - и не спросили, почему Я к
ѓоренко еду. Њой дЯдька каторжник остановилсЯ у ѓоренко. Ђ мне весточку
прислал. Џисьмо написал... по-польски. „умает, Я понимаю. —удак.
‚ыехали на тракт. Ћн неширокий, только двум встречным возам
разъехатьсЯ, с обеих сторон обсажен дубами. …хали, как по зеленому
коридору. ‚ремЯ от времени с дубов срывались желуди и падали на бричку.
Ќемало валЯлось их и на дороге; они падали мокрые, не высохшие от росы, -
примета близких осенних холодов. ‹иства на дубах еще висела крепко, не
осыпалась, не пожелтела даже. ‘ Ясеней и лип листьЯ уже облетели. €звозчик
поймал Ясеневый лист, поднЯл вверх, показываЯ седокам, а потом долго
любовалсЯ им, поворачиваЯ в пальцах.
- Љрасиво умирает дерево, - сказал извозчик.
- Ћно не умирает, а засыпает на зиму, - поправил его Њасальский.
- “мирает. Љаждый год умирает, а весной нарождаетсЯ. Ђ за жизнь свою
листьЯми, как золотыми рублЯми, расплачиваетсЯ.
- Њистика, - сказал, как хлестнул, Њасальский. - ЏримитивнаЯ мистика
простолюдинов.
- ‡олотыми рублЯми расплачиваетсЯ за жизнь свою, - повторил Ѓогушевич
и коснулсЯ плеча извозчика. - ‘пасибо.
- € вам спасибо, - не оглЯдываЯсь, закивал головой извозчик. џсеневый
лист он спрЯтал в карман.
Њасальский принЯлсЯ делитьсЯ последними губернскими новостЯми - за
день до этого вернулсЯ из —ернигова. ђассказал про планы уездного земства:
собираютсЯ строить шоссейную дорогу, позлословил насчет старого известного
черниговского адвоката, который невероЯтно долго выступает в суде.
- Љогда у него спросили, к чему такие длинные выступлениЯ, он ответил:
"—ем дольше Я буду здесь говорить в суде, тем больше времени мой клиент
будет на свободе". - Њасальский засмеЯлсЯ, толкнул коленом Ѓогушевича. -
Љак, майн герр, здорово?
"•оть бы скорее уже до ѓоренко доехать, - думал Ѓогушевич. - € такой
пустозвон решает судьбы людей". ЏомЯнул недобрым словом и Љабанова: не
задержал бы его - не встретились бы с Њасальским. ’ак хотелось взЯть этого
болтуна за узкие плечи, приподнЯть да пинком в зад... €звозчик будто
почувствовал настроение Ѓогушевича, стал погонЯть лошадь. Ћна побежала
мелкой рысью, затарахтели колеса, и Њасальский примолк. Ђ если начинал по
разумению извозчика неприЯтный длЯ Ѓогушевича разговор, старик, точно
нарочно, принималсЯ громко понукать свою конЯгу, чмокать, а то и сам
начинал что-нибудь рассказывать. Ќо Њасальского это не останавливало.
- џ вот припомнил, ваше Ясновельможество, - повернулсЯ он на
сиденье, - как однажды у председателЯ суда господина ‹анге философствовали
о законе и роли судьи... •отЯ разговор был приватный, неофициальный и все
мы были немного под шафе, а все же ваша идеЯ, Я сказал бы, с прицелом на
беззаконие. Џомните?
- Ќе помню, - сухо ответил Ѓогушевич; он и правда не помнил, что на
каком ужине говорил.
- Ђ Я помню, - обрадовалсЯ Њасальский, как школьник-фискал,
подсмотревший нечто недозволенное у товарища. - ѓосподин председатель
утверждал, что только тот судьЯ, прокурор, следователь превосходно
исполнЯет свои обЯзанности, кто строго придерживаетсЯ буквы закона, кто
руководствуетсЯ только нормами законности. ’ак? Ђ вы что говорили? Ђ вот
что: судьЯ, мол, должен смотреть дальше закона, быть впереди официальных
идей, должен предвидеть новые веЯниЯ в обществе и, если закон не отвечает
новым идеЯм, новой морали, то его нужно обходить. ѓоворили?
- Њожет быть, и говорил. —то в этом крамольного?
- ’ак же думают и наши социалисты. €деологиЯ Якобинцев накануне
Якобинской диктатуры. Њежду прочим, Я пишу научный трактат на ту же тему. џ
думаю посвЯтить себЯ науке, попасть на кафедру университета... ’ак вот, кто
есть судьЯ? ‘удьЯ есть человек, призванный проводить в жизнь законы и
следить, чтобы все люди действовали согласно закону, - это положение
красной нитью проходит через весь мой трактат. - ‹ицо Њасальского
загорелось, пухлые красные губы дрогнули в усмешке. - „орогой коллега, не
будете же вы спорить с тем, что судьи призваны стоЯть на страже
государственности и законности и в своей деЯтельности руководствоватьсЯ
только законом. •орош он или плох, справедлив или несправедлив, исполнЯть
его обЯзаны все. Њы - судьи, прокуроры, следователи - не можем нести
ответственность за те законы, которые мы не принимали и не устанавливали.
’ак? ‚ерно? Њожно найти примеры и в истории. ‚от во ”ранции судьи,
служившие при королЯх, судившие по королевским законам, служили и судили по
тем же законам и при Якобинцах и при империи. ќто наша работа, служба,
про-фес-сиЯ! Љак у врача, у тюремной администрации, у палача, наконец.
Џалач рубил головы революционерам, а потом отрубил голову самому королю. Ђ
потом снова революционерам рубил. „иалектика природы!
- ‘удьЯ и палач... Ќу и сравнение, - раздраженно сказал Ѓогушевич. -
Џалач - это механический исполнитель, он обЯзан исполнЯть приказы. Ђ судьЯ
применЯет закон к конкретному случаю. ‚сЯкий закон, даже хороший,
демократичный, можно толковать по-разному. ‚от честный, добросовестный
судьЯ и должен, применЯЯ закон, учитывать не только его требованиЯ, но и
общественные условиЯ, идеи, сложившиесЯ в обществе и завладевшие им. ЌельзЯ
слепо применЯть нормы закона, каждую из них надо брать под сомнение - не
устарела ли она, не противоречит ли общественной морали.
- Ќет, - рубанул рукой воздух Њасальский. - ‡акон не подлежит
обсуждению, а тем более не может братьсЯ под сомнение. ќто ж черт знает что
было бы, если бы каждый судьЯ, прокурор начали по-своему его толковать.
ђазве мы, блюстители закона, виновны в том, что нам приходитсЯ его
применЯть, даже когда он устарел?
Ѓогушевич замолчал и с досадой подумал: "ЋпЯть влез с ним в этот
дурацкий спор. ‘колько раз зарекалсЯ поддаватьсЯ на его шпильки,
свЯзыватьсЯ с ним".
- Ќе понимаю вас, Ясновельможный, - вскинул руки Њасальский, - его
излюбленный жест. - …сли согласитьсЯ с вами, то что же это будет? Љаждый
станет сам определЯть закон и толковать его в свою пользу! „аже социалисты
и те за порЯдок и законность.
- ѓосподин Њасальский, - оживилсЯ Ѓогушевич, и глаза его загорелись. -
Џредставьте, что социалисты пришли к власти. —то бы вы им тогда сказали?
"Њы, мол, не виновны, что вас на каторгу посылали, мы исполнЯли закон. “
нас такаЯ профессиЯ". ’ак? Ђ знаете, что бы они вам ответили? "‚ы защищали
преступный (в их понимании) порЯдок, и его защита - преступление". € вас
самих на каторгу.
ѓлаза Њасальского округлились, застыли.
- Њайн герр, вы хотите сказать, что и у нас Якобинцы придут к власти?
€ у нас будет то же, что некогда во ”ранции?
- ќтого Я не утверждаю, Я просто представил мысленно такую картину, -
сказал Ѓогушевич с усмешкой. - ЏорЯдок устанавливают те, в чьих руках
власть, и устанавливают прежде всего длЯ своей надобности, чтобы он им был
выгоден. „лЯ всех прочих, которых большинство, этот порЯдок - преступный
беспорЯдок. Џоэтому возникает протест - бунт, революциЯ. Ѓольшинство хочет
установить свой порЯдок... ‚от об этом и напишите в вашем научном трактате.
- Ќу, пан Ѓогушевич, - хлопнул в ладоши Њасальский, - не ждал Я такого
услышать! „а вы же - красный! Љ вам краснаЯ зараза пристала! - €
отодвинулсЯ от Ѓогушевича, точно тот и правда был заразным.
- ќто не Я красный. џ привел вам слова о государственном порЯдке
ђуссо. „умаю, вам не грех бы познакомитьсЯ с этим мыслителем.
Ѓольше в спор не вступали, выговорились.
‚переди показались белые строениЯ - это и была усадьба помещика
ѓоренко. Џовеселел Ѓогушевич: наконец избавитсЯ от Њасальского. €звозчик
тоже оживилсЯ, стал понукать конЯ.
‚скоре подъехали к воротам. Њасальский соскочил с брички, сказал:
- Џремного благодарен, данке шен за то, что подвезли. …сли Я буду
ехать, то милости просим, тоже подвезу.
€звозчик понЯл, что Њасальский не даст ему денег, глЯнул на него так
пренебрежительно-насмешливо, как глЯдит нищий вслед богачу, который
проходит мимо, говорЯ: "Ѓог подаст". Њасальский полез было в карман брюк,
вытащил наполовину кошелек, но сразу же спрЯтал обратно. Ђ чтобы не
подумали, что хотел достать деньги, похлопал по другим карманам, вынул
платок и вытер нос. €звозчик зло буркнул что-то и начал поворачивать
лошадь. ‚ эту минуту где-то рЯдом раздалсЯ голос:
- Џан следователь! Људа же ты, стой!
Џод навесом стоЯли двое - ѓоренко и неизвестный седой высокий мужчина
с толстой суковатой палкой. ѓоренко - в полотнЯных штанах и вышитой рубахе.
Ћн-то и окликнул Ѓогушевича.
- —то же это ты, голубок, - начал, подойдЯ к ним, стыдить
Ѓогушевича, - завернул ко мне в имение и стрекача задаешь. Ћбижаешь
старика.
”рантишек поздоровалсЯ, снЯв шлЯпу, но с брички не сошел.
- џ очень спешу, пан ѓоренко, очень.
- Ќу, голубок, не на пожар же!
- Ќа пожар и спешу.
- Ђ что сгорело?
- “ ѓлинской-Џотапенко конюшнЯ.
- ’ю-ю! Ѓыло бы о чем говорить... ‘лезай, слезай, голубок, не отпущу.
Ќа полчаса всего и задержишьсЯ.
Џока ѓоренко уговаривал Ѓогушевича, Њасальский, расставив руки, шел к
седому человеку - это, конечно, и был тот дЯдька, что вернулсЯ из ‘ибири.
Њасальский шел так, словно каждый шаг причинЯл ему острую боль (может быть,
туфли жали), ступал осторожно, на всю ступню. ђазвел руки длЯ объЯтий и
дЯдЯ, но с места не сходил. •удой, высокий, сгорбленный, похожий на кривой
турецкий Ятаган. ‚от Њасальский подошел, однако обнимать не стал, а взЯл
дЯдю за руку и пожал ее. „Ядюшка, ждавший, что тот его обнимет, даже
растерЯлсЯ, выдернул руку из руки племЯнника и сам обнЯл его, прижавшись
щекой к щеке.
- Ќу что ты, голубок, сидишь? - не отставал тем временем от Ѓогушевича
ѓоренко. - Џообедаешь у менЯ и поедешь. Њой кучер тебЯ и отвезет.
- Ћставайтесь, - сказал и извозчик - ему, видно, не хотелось ехать
дальше.
- Џообедаете. Ћбед у менЯ - во!
€ Ѓогушевич согласилсЯ, слез с брички.
Ќо причиной тому был не обещанный обед, а желание поговорить со старым
Њасальским.
ѓоренко взЯл Ѓогушевича под руку и повел по дорожке, усыпанной плотно
утрамбованной кирпичной щебенкой. Ћт этой красной дорожки во все стороны
тЯнулись красные следы ног.
- ‚ы не представлЯете, как мне тоскливо здесь без культурных людей, -
жаловалсЯ ѓоренко, зажав в кулак седой клинышек бороды. - ‡апил бы, так нет
компании. € в карты не с кем поиграть. Љниг полный шкаф, а читать не тЯнет.
€ к чему читать - и так все известно. Ћдно утешение, когда заедет
культурный человек.
- Ђ этот пан, - мотнул Ѓогушевич головой в сторону старого
Њасальского, - как у вас очутилсЯ? ђодственник ваш?
- Ќе родственник, не свойственник, но человек культурный. Ѓольше
десЯти лет на каторге и в ссылке отгрохал и, хотите верьте, хотите нет, не
научилсЯ материтьсЯ. ‚от это человек! Ќеделю у менЯ живет и с утра до ночи
сидит, уткнувшись в книгу. „аже обедать идет с книгой под мышкой. ‚одки на
дух не переносит. Ќе курит. Џро карты сказал, что их надо запретить
законом.
- ’ак как же он у вас очутилсЯ?
- ‘ письмом от моей сестры ѓалины приехал, - ответил ѓоренко, наконец
перестав дергать бородку. - ‘естра живет в —ите, замужем за полковником. Ђ
џн Њасальский отбывал там последние годы ссылки, и сестра приглашала его,
как культурного человека, к себе в дом. Џриехал сюда, больше ехать ему
некуда. џ узнал, что судьЯ Њасальский приходитсЯ ему племЯнником, и послал
ему весточку. ’еперь старику будет где дожить отпущенные богом года... ‚ам,
пан Ѓогушевич, будет с ним интересно поговорить. ‚ы ведь тоже культурный
человек.
Џодошли к двухэтажному белому дому. „ве помпезные колонны подпирали
треугольник фронтона, на котором рельефно вылепленные задастые амуры
целились из луков в пространство. ‚еранда была застеклена стеклами
оранжевого цвета. ’ам сидела маленькаЯ женщина в черном чепчике и черной
шали и читала. ‘наружи она казалась черной мушкой внутри ЯнтарЯ.
- ЊоЯ супруга, - показал на веранду ѓоренко, - читает французские
романы и грезит о рыцарской любви.
...‚четвером они вошли в зал-столовую, где уже был накрыт стол.
- Џрошу, господа, садитесь, - гостеприимным широким жестом указал
ѓоренко на кресла.
Ѓогушевич сел рЯдом с џном Њасальским. Ќа столе - графины, штофы с
водкой, настоенной на разных травах и кореньЯх, наливки, квас. ‘тол
богатый, хватило бы на дюжину гостей. ѓоренко расстегнул воротник рубахи,
потер нетерпеливо руки.
- Ќу, панове, - сказал он, - приступим к делу. Ќикто никого не
подгонЯет, никто никого не неволит, но будьте добреньки, уважьте хозЯина -
пейте и ешьте. Љто и не может пить, все равно пейте. Ђ то одному мне
неудобно и некультурно нализатьсЯ, не хочу, голубки, свиньей показатьсЯ
гостЯм, если они как стеклышко.
- Џан ’арас, - часто и тЯжело дыша, слабым голосом сказал џн, -
неудобно без хозЯйки пировать. Џригласите ее.
- ЋбойдетсЯ, - сморщилсЯ ѓоренко. - †енщинам в мужской компании делать
нечего. Ѓыла бы это чужаЯ жена, пригласил бы... Џрошу, панове, наливайте
себе, кому что по вкусу. Ќу, а ты, голубок, чего сидишь? - обернулсЯ он к
Ѓогушевичу. - ‚ыпей, чтобы все жилки прочистились. - Ћн держал в руке
полную рюмку и неосторожно обмакнул в нее кончик бороды. - …ще сам не
выпил, а бороду напоил, - засмеЯлсЯ он. - ‚аше здоровье!
‘тарый Њасальский не стал ждать, пока все выпьют, принЯлсЯ за еду. Љ
напиткам не притронулсЯ. Њолодой Њасальский поднЯл рюмку и любовалсЯ ею с
таким выражением, словно перед ним не рюмка, а золотой слиток.
…ли, пили, разговаривали. џн Њасальский, как заметил Ѓогушевич, ел
очень бережливо, аккуратно. Љогда откусывал хлеб, подставлЯл под ломтик
ладонь и осыпавшиесЯ крошки кидал в рот. Ќизко наклонЯлсЯ над тарелкой,
чтобы не капнуть мимо. Џривычка, приобретеннаЯ во времЯ голодной жизни на
каторге. еЯ у него длиннаЯ, худаЯ, острый кадык торчит.
Џодвыпивший уже Њасальский-судьЯ сказал:
- „ЯдЯ џн, а пан следователь вам землЯк и по вере католик. €з ваших,
из полЯков.
’от глЯнул не на Ѓогушевича, а на племЯнника.
- "€з ваших", - сердито передразнил он. - Ђ ты сам уже не из наших?
- Ќу, дЯдечка, - не смутилсЯ Њасальский, - вы же знаете мою
родословную по матери.
- Љирилл Ђндреевич, - нарочито громко обратилсЯ к нему Ѓогушевич, -
передайте, пожалуйста, вон тот графинчик.
’еперь уже џн перевел глаза на Ѓогушевича.
- Џочему это он Љирилл Ђндреевич? - спросил он.
Ѓогушевич не ответил, уставившись в тарелку, молча ел.
- Љазимир, - обратилсЯ дЯдЯ к племЯннику, - твой отец Ђдам назвал тебЯ
Љазимиром, почему же ты Љирилл Ђндреевич? ’ы что - от отца отрексЯ?
- Џанове, голубки мои, - воскликнул ѓоренко, приходЯ на выручку
растерЯвшемусЯ Њасальскому-младшему. - Џосле все выЯсните. Ђ теперь давайте
звЯкнем чарками и споем нашу старую запорожскую. Ћн встал, еще шире
распахнул ворот рубахи и запел оглушительным басом:

Ќе хилисЯ, Явороньку,
™е ты зелененьки.
Ќе журисЯ, казаченьку,
™е ты молоденьки.

Њасальский-младший тоже встал и, поднЯв рюмку, подхватил песню жидким
тенорком.

ѓей, гей, козаченьку,
™е ты молоденьки.

Ћднако пел он и махал руками скованно, словно на нем был не новый
триковый костюм, а теснаЯ, неудобнаЯ кольчуга.
- „орогой дЯдечка, - сказал он, окончив петь, потому что тот все еще
ждал ответа. - џ все тебе потом объЯсню.
ѓоренко с Њасальским-младшим запели другую песню, а Ѓогушевич с џном
разговорились.
- ’ак вы из наших мест? - спросил старик.
- €з ѓродненской губернии, а родилсЯ под ‚ильной.
- Ђ Я - под Ѓелостоком. Џростите, пан, как ваше имЯ?
Ѓогушевич назвал себЯ, рассказал, в ответ на расспросы старика, о
своих родителЯх, о ‚ильне, гимназии, теперешней службе.
- Ђ Я уже не увижу свой край, - вздохнул џн, и острый кадык его
дернулсЯ, глаза погасли.
- Џочему, уважаемый пан? ќто же ближе, чем до ‘ибири. ‚озьмете и
съездите.
- Људа? Љ кому? - опустил Њасальский голову и прикрыл рукой глаза. - “
менЯ там никого и ничего не осталось. “садьба конфискована. …динственный
родственник вот он, Љазимир, Љазик, - не поднимаЯ головы, показал џн на
племЯнника. - „рузьЯ - одни на виселице окончили жизнь, другие -
отреклись. - Џомолчал, потом поднЯл голову, пристально посмотрел на
Ѓогушевича, спросил: - Ђ где вы были в те годы?
- Љак и многие другие, в лесу, в отрЯде. Џан џн, Я не слышал фамилии
Њасальских во времЯ восстаниЯ.
- Ђ про џнушку слышали? ’ак это Я и был. Ћтступал с отрЯдом в
Ђвгустовские леса.
- Џро џнушку слышал, - обрадовалсЯ Ѓогушевич. - Џро него слышал.
€ пошли горькие воспоминаниЯ, назывались деревни, хутора, леса,
дороги, по которым им обоим довелось бродить... ‚ыЯснилось, что они знали
одних и тех же людей, принимали участие в одних и тех же событиЯх...
Ћсобенно поразил Ѓогушевича рассказ џна про его одноклассника-гимназиста
‡игмунда Њинейку. ’ого самого Њинейку, с которым ”рантишек дружил, училсЯ,
вместе ходил к ‚анде ней-Џотоцкой и которого потом, как слышал Њасальский,
отправили в Ќерчинские рудники на каторгу... Џро дальнейшую судьбу Њинейки
Њасальский такое рассказал, что Ѓогушевич и не поверил: ‡игмунд бежал с
каторги и теперь находитсЯ где-то в …вропе. Ђ сбежал он очень ловко. ѓнали
каторжников строем в кандалах. Ќа этапе умер полЯк ‘трумила, приговоренный
к вольному поселению в ’омске. Ћн был очень похож на Њинейку, чем тот и
воспользовалсЯ. “мершего ‘трумилу похоронили у дороги как Њинейку, а тот
поселилсЯ как ссыльный в ’омске, выдаваЯ себЯ за ‘трумилу. Џроживши там
некоторое времЯ, он бежал с фальшивыми документами сперва в Џетербург, а
затем за границу.
- Ќу, дай бог ему удачи! - поднЯл рюмку Ѓогушевич. - џ выпью за своего
смелого товарища, - и опрокинул рюмку.
Ћни разговаривали вполголоса, довольные, что ѓоренко и
Њасальский-младший им не мешают. ’е ели, пили, пели песни - бас и тенор
звучали, хоть и не очень складно, зато громко.
- Љак вы думаете теперь жить? “ кого? - спросил Ѓогушевич.
- Ѓуду где-нибудь приживальщиком или устроюсь по своим силам на
работу... ‚он ѓоренко оставлЯет у себЯ длЯ компании как культурного
человека, - усмехнулсЯ старик.
- Ђ племЯнник?
- Ћн посоветовал мне ехать в Љалугу к его тетке немке. “ нее там
цирюльнЯ. Ђ что, может, Я и освою новую специальность, стану цирюльником?
Џомолчали, грустно глЯдЯ друг другу в глаза.
- Џан џнек, если вам будет плохо и не сможете нигде устроитьсЯ,
поживете первое времЯ у менЯ.
- ‘пасибо, дорогой, спасибо. - џн взЯл Ѓогушевича за руку. - ЏоглЯжу,
куда божий перст укажет. ‘пасибо, доброту твою не забуду.
Ђ ѓоренко и Њасальский-младший пустились в плЯс. ’учный ѓоренко топал
тЯжело, попробовал пойти вприсЯдку и чуть не растЯнулсЯ. Њасальский, словно
жалеЯ новый костюм и туфли, не сгибалсЯ, не кружилсЯ, а лишь слегка
притопывал и хлопал - не в ладоши даже, а кончиками пальцев.
"Ќичтожество, - подумал Ѓогушевич, - кривлЯетсЯ, будто пьЯн в стельку,
лишь бы избежать разговора с дЯдей".
- ЏлЯску прервала жена ѓоренко. ЃледнаЯ, с книгой в руке, вошла в
залу.
- ‚урдалак, вахлак, азиат, дом дрожит от твоих прыжков. ѓолова
разболелась, - накинулась она на мужа и зло кольнула всех по очереди
холодными круглыми глазками.
- ‚се, дорогаЯ, все, - виновато сказал ѓоренко. - Ѓудет тихо. €ди, мое
золотко, спокойно читай свой роман.
Ѓогушевич воспользовалсЯ этим моментом, вышел из-за стола и попросил
хозЯина дать ему обещанную повозку. Њладший Њасальский также сказал, что
спешит и ему надо немедленно возвращатьсЯ в город.
- „Ядечка, Я еще не раз сюда приеду и жену привезу, познакомлю. „ети
тоже хотЯт вас увидеть.
џн сидел по-прежнему хмурый, кадык нервно дергалсЯ, точно старик
что-то глотал.
Ѓогушевича от усадьбы к большаку пошел провожать один он. ел рЯдом с
тележкой, шаркаЯ по-стариковски подошвами, сесть, подъехать вместе
отказалсЯ. ‚ремЯ от времени взглЯдывал на Ѓогушевича, долго не отводил
глаз, точно хотел получше его запомнить.
- Ѓереги тебЯ всевышний, - подал на прощание руку, когда выехали на
большак. - Њало нас осталось. Њало.
Ћн еще долго стоЯл на дороге и махал рукой, высокий, худой, сутулый.
‚етер трепал его седые, белые как снег, волосы, и Ѓогушевичу издали
чудилось, что над головой старика кружитсЯ снежный вихрь.

ѓ‹Ђ‚Ђ „‚…ЌЂ„–Ђ’Ђџ

‚зволновала Ѓогушевича эта встреча со старым Њасальским, закружились,
нахлынули воспоминаниЯ, тЯжелые, горькие, болезненные, как всегда после
встреч с бывшими повстанцами. Њожно было гордитьсЯ своим участием в
восстании - не перед людьми, конечно, а перед своей совестью. Ћн и
гордилсЯ, но избыть боль в душе из-за его провала, из-за огромных и
напрасных жертв, которые не только ничего не принесли, а даже эхом не
откликнулись и, кто знает, откликнутсЯ ли когда-нибудь, - не мог. Ђ что
скажут про них потомки? Ќеужели то же, что и теперь говорЯт многие, ну хотЯ
бы тот же Љирилл Ђндреевич Њасальский: "„ураки, донкихоты, на что
надеЯлись - с косами и пиками против пушек поднЯлись. ‡ачем?"
Љонечно, долЯ правды, если не всЯ правда, в этом есть. Ћткровенно
говорЯ, когда Ѓогушевич пришел к повстанцам и увидел, как они вооружены,
как малы их отрЯды, которые то пополнЯлись, то редели, он тогда же понЯл,
что повстанцам не победить, регулЯрные войска раздавЯт их в первом же
серьезном сражении. Ќо врЯд ли надеЯлись на победу и те, кто поднимал народ
на бунт. ‘корее думали, что царь, испугавшись беспорЯдков, пойдет на
какие-нибудь уступки народу. Ќе добились ни победы, ни уступок. ‚осстание
было жестоко подавлено, длЯ многих его участников дело кончилось смертью,
каторгой, изгнанием. Ћднако не пойти в лес к повстанцам Ѓогушевич не мог,
как не мог бы не кинутьсЯ в реку, в охваченный пламенем дом, чтобы спасти
ребенка. ЉинулсЯ бы, даже если бы это угрожало ему смертью. „аже не верЯ,
что спасет, все равно кинулсЯ бы...
‘удьба Ѓогушевича миловала, удалось избегнуть кары - сражалсЯ там, где
его не знали. ‚от и болит душа за ненужные жертвы, не заживает сердечнаЯ
рана. ‡ащемило и сейчас, после встречи с џном Њасальским...
Ћт этих мыслей и переживаний так тЯжко и горько стало на душе, что
хоть головой об стену бейсЯ. € поговорить не с кем, излить чувства,
разогнать в беседе мрачные думы. Ључер был немой, только мычал.
ЋбсаженнаЯ деревьЯми дорога шла полем, времЯ от времени попадались
небольшие рощи. Џодъехали к деревне. Ќа окраине среди толстых старых лип
белела церковь с красными куполами и Ярко-желтым крестом. Ќемой кучер
остановил лошадь возле церкви, снЯл шапку, перекрестилсЯ и, повернувшись к
Ѓогушевичу, ждал, пока и тот перекреститсЯ. Ѓогушевич не перекрестилсЯ, и
немой злобно замычал, затрЯс бородой, показываЯ кнутом на церковь. —тобы не
обижать его, Ѓогушевич тоже снЯл шлЯпу и перекрестилсЯ по-православному.
€з распахнутых ворот церкви вышли празднично одетые люди - крестили
ребенка. ‚переди - крестный и крестнаЯ, на руках которой был младенец,
позади - две старухи, молодой крепкий парень в широченных запорожских
шароварах, вышитой рубахе и синей бархатной безрукавке. ќтот здоровила нес
большой кувшин с узким горлом и медную кружку. “видев немого, он кинулсЯ к
нему с радостным криком.
- „Ядька Њикола, доброго здоровьЯ! ђады видеть! - налил из кувшина в
кружку водки, протЯнул немому. - ‚ыпей за здоровье казака, крещенного
Ћпанасом, за племЯнника моего. Џей, всех угощаю.
Њикола не стал отнекиватьсЯ, выпил, достал с тележки сверток - там
были нарезанное сало, лук, хлеб, - начал закусывать.
- € тебе, пан, тоже не пожалею. - Ќалил в ту же кружку, поднес
Ѓогушевичу. Ѓогушевич поблагодарил, но пить отказалсЯ, сказал, что не
может, здоровье не позволЯет, да еще у ѓоренко выпил.
- Џей, пан, - не отставал парень, - ты что не православный, магомет,
что выпить не можешь?
- Ћни брезгают с мужиками да за мужика пить, - сказал крестный. - ‘
господами бы выпили.
Ѓогушевич поморщилсЯ. ‡нал же по прошлым подобным случаЯм, что простой
люд расценивает отказ принЯть угощение как господскую брезгливость к
мужикам. ‚зЯл кружку, показал пальцем, сколько оставить, а сколько вылить
обратно в кувшин. Џарень послушалсЯ. Ѓогушевич поклонилсЯ крестным
родителЯм, пожелал несмышленому Ћпанасу счастливой и долгой жизни и выпил.
—уть не задохнулсЯ, такаЯ крепкаЯ была водка.
- ‘пасибо, пан, спасибо, - низко поклонились ему в ответ крестный,
крестнаЯ, старухи, девчата и парень.
Ќемой подал Ѓогушевичу луковицу и ломоть хлеба. Ћн взЯл, закусил.
Ќемой одобрительно покивал головой, замычал что-то, и только теперь
Ѓогушевич заметил, что во рту у него нет Языка - глубоко в горле торчал
лишь красный обрубок.
"Ѓоже мой, - поразилсЯ Ѓогушевич, - кто же ему Язык отрезал? ‡а что?"
Љрестные родители и все, кто был с ними, пошли по улице. „ень был
будний, и прохожих встречалось мало, однако кое-кто выходил из хат,
становилсЯ возле плетнЯ, приветствовал крестных, спрашивал, как назвали
ребенка. Џарень угощал мужчин водкой, говорил, какое имЯ дали казаку.
Ѓогушевич ехал следом. Ћн сошел на землю и предложил крестным сесть.
’е не отказались, сели, а старуха сказала Ѓогушевичу:
- Ћчень вы, паночек, добрые к простым людЯм. ‘ами слезли, а мужиков
посадили. †алеете мужиков. Ѓог вас за это сбережет.
Ѓогушевич спросил у старухи про немого, кто ему Язык отрезал.
- Ђ турки-бусурмане. ‚ войну за Ѓулгарию наш Њикола воевал солдатиком.
Ќу и попалсЯ туркам. Ћни Язык ему отрезали, на спине крест вырезали. Љазаки
отбили, а то бы замучили турки-то.
ђодители новокрещеного Ћпанаса жили на самом краю села. Љогда
подъехали к хате, они вышли навстречу и стали приглашать всех зайти,
посидеть за столом, но немой замычал, замахал руками - некогда, мол, пану
гостевать, по службе едет, и Ѓогушевича отпустили.
- Ќу, Ћпанасе, счастьЯ тебе, доживи до лучшей доли, - пожелал на
прощанье Ѓогушевич. - Џусть встретит тебЯ новаЯ жизнь, вольнаЯ и светлаЯ.
- Њикола, - обернулсЯ Ѓогушевич к немому, - это тебе турки такое
учинили?
’от закивал головой, сложил из пальцев крест и похлопал кнутом себЯ по
спине - мол, и крест вырезали.
- Ђ за что? ‚ыпытывали военную тайну?
Њикола отрицательно покрутил головой, и из его жестов Ѓогушевич понЯл,
что турки сделали все это за то, что он христианин.
- „икость, - возмущенно сказал Ѓогушевич. - „икость и бесчеловечность.
€ это в наш цивилизованный век. ‚ девЯтнадцатом столетии человек способен
причинЯть человеку такие муки, - уже не Њиколе, самому себе говорил
Ѓогушевич. - Ќаступит же времЯ, не будет таких звериных нравов, человек
даже на войне останетсЯ человеком. „а и войн не будет. ‚ двадцатом столетии
народы наконец поймут, что они братьЯ, одна семьЯ, что человек рождаетсЯ,
чтобы жить, а не убивать себе подобных. ‚ двадцатом веке такого не будет...
‘ела больше не попадались, проезжали мимо хуторов, поЯвившихсЯ здесь,
на свободных землЯх, после крестьЯнской реформы, мимо небольших усадеб,
окруженных садами. Ѓогушевич уютно привалилсЯ к задку тележки и с завистью
смотрел на эти утонувшие в садах дома. Љак хотелось уйти со службы, сбежать
от надоевших уголовных дел, докучных хлопот, неприЯтных ему людей в такую
вот усадьбу, в белый домик, пожить там, сидеть за столом и писать. Џисать
не обвинительные акты, не протоколы и постановлениЯ, а про то, что
наболело, что распинает душу и рветсЯ из нее на свет... € чтобы под окнами
росли березы, калина. ‘иди за столом, глЯди на эту калину с пунцовыми
гроздьЯми, живи в своих мечтах, думах, пиши. Ђ писать есть о чем,
накопилось, наболело. ‚се времЯ в голове кружитсЯ бесчисленное множество
образов, они рождаютсЯ и исчезают, как звуки в воздухе, без следа и
отголоска...
…ще ѓоголь писал про такие свои мечтаниЯ. "џ иногда люблю сойти на
минуту в сферу этой необыкновенной уединенной жизни, где ни одно желание не
перелетает за частокол, окружающий небольшой дворик, за плетень сада,
наполненного ЯблонЯми и сливами..."
Ђ еще лучше было бы поселитьсЯ в лесу, в пуще, чтобы за окном шумели
сосны и дубы, чтобы в стекло стукал рогами олень, зимой за стеной выла
метель и подвывали волки, а в двери залетали синицы. Љругом никого, один на
один с лесом, с его покоем, чистотой, с мудростью природы...
’ак думал он, убаюканный дорогой, и в голове невольно стали рождатьсЯ
стихотворные строчки, сюжеты рассказов, рифмы, метафоры, побежали,
полетели... ‡аписать бы их, да лень было пошевельнуть рукой, чтобы достать
из портфелЯ карандаш. ‚ращались эти мысли в голове, как жернова на холостом
ходу.
Ќавстречу ехал кто-то на паре лошадей. Љогда приблизились, Ѓогушевич
узнал полицейского исправника ‹аданку. Ћстановились рЯдом - шарабан
полицейского и тележка Ѓогушевича. €справник - страшно худой, мундир висит
на нем, как на вешалке. Љто-то из уездных острЯков сравнил его с высохшим
клопом, которому месЯца два не удавалось попить человеческой крови.
‹аданка рассказал последние новости. ‚се те же, невеселые,
полицейские; кого обокрали, кому в пьЯной драке голову проломили; поймали
бродЯгу, жившего под чужим именем; стрелЯлсЯ гимназист из-за несчастной
любви, правда, слава богу, рана легкаЯ, выживет; от помещика Љонопницкого
убежала с драгунским офицером жена. “знав, что Ѓогушевич едет в Љорольцы
расследовать пожар, исправник сказал:
- Ђ что там расследовать. ќта придурковатаЯ барынЯ сама все спалит.
‡имой знаете, что сделала? Ќанесла в комнату соломы и давай ее жечь прЯмо
на полу. ѓрелась. “ этой бабы точно не все дома.
- Џо ее же жалобе и еду, ‘тепан €ванович, - сказал Ѓогушевич.
- ѓоренко тележка? - показал исправник пальцем на Њиколу. - …го кучер.
- ѓоренко. Ћбедать у него пришлось.
- Ћ, Я ’араса знаю. —еловек хлебосольный. ‡аеду и Я к нему. - Ћн
хлопнул своего кучера по плечу, чтобы ехал, тот взЯлсЯ уже было за вожжи,
но исправник остановил его. - ‚от еще что, Љазимирович, - вспомнил он, -
бумага из губернии пришла, будто в нашем или соседнем уезде прЯчетсЯ
террорист, убежавший из тюрьмы. Ќе встречал такого? - € засмеЯлсЯ. - Ћткуда
они тут могут быть?
Ћни разъехались.
Њикола жестами начал что-то объЯснЯть Ѓогушевичу, тот не понЯл,
сказал, чтобы написал, достал из портфелЯ бумагу и карандаш. Њикола закивал
головой, ладно, мол, остановил конЯ и написал: "Ќадо побить бонбой всех
панов, исправников, суды, а царЯ выбрать справедливого".
- Љаких панов, Њикола? - прочитав написанное, спросил Ѓогушевич.
- Њым-м, мы-м, - покрутил головой немой и замахал руками во все
стороны.
- ‚сех панов?
- Ђ-а, - подтвердил тот.
- ‡начит, и судей, прокуроров, следователей?
- Ђ-а, - снова покивал головой немой.
- € менЯ? ’ы бы и менЯ убил бомбой? џ же тоже в суде работаю. џ -
следователь и, как сам видишь, пан.
Њикола повернулсЯ к Ѓогушевичу лицом, засмеЯлсЯ во весь свой
безъЯзыкий рот, развел руками, но Ѓогушевич не понЯл, в чем смысл его
улыбки и жестов.
- Ќапиши, - сказал он ему. - € менЯ бомбой?
Ќемой написал: "‚се суды из мужиков жилы тЯнут, на них на всех надо
бонбу".
- —то ж, спасибо за откровенность, - сказал ему Ѓогушевич, карандаш
положил в портфель, а исписанный лист бумаги вернул кучеру. - "‚ы со своей
колокольни одно видите, мы - другое. ‚аша мужицкаЯ правда не сходитсЯ с
нашей чиновничьей: Ќаши интересы сталкиваютсЯ. ‚от какаЯ она, диалектика,
брат Њикола", - думал Ѓогушевич.
Ѓогушевич не обиделсЯ на него. Џсихологию простолюдинов, особенно
деревенских жителей, их отношение к блюстителЯм порЯдка он знал хорошо.
Ќарод считает их царскими слугами, которые только о том и думают, как бы
поприжать простых людей да шкуру с них содрать. € поЯвись второй Џугачев,
качатьсЯ бы судьЯм и следователЯм на виселицах.
"‚от, пан-господин ”рантишек Ѓогушевич, какаЯ у тебЯ служба. Ѓыл бы ты
врачом, учителем, тебе бы "бонбой" не угрожали. ’ерпи, думай, рассуждай и
привыкай".
- Њикола, - сказал он, увидев, что тот засунул бумагу в карман. -
Џорви, что написал.
Њикола показал, что использует ее на курево.
- Ќа, возьми газету на курево, - дал ему Ѓогушевич "ѓубернские
ведомости", - а ту порви.

ѓ‹Ђ‚Ђ ’ђ€ЌЂ„–Ђ’Ђџ

Ќезаписанные и записанные Ѓогушевичем
мысли, рассуждениЯ, воспоминаниЯ

...Љак-то давным-давно в нежинском лицее наш преподаватель римского
права попросил лицеистов написать характеристику на самих себЯ. “дивились
мы: как скажешь правду про себЯ, какой ты, чего стоишь? ’огда преподаватель
сказал, что подписыватьсЯ под характеристиками не нужно, они должны быть
анонимными. Њы написали, преподаватель собрал наши сочинениЯ, положил в
портфель и унес. —ерез неделю на уроке начал их читать и спрашивал у нас,
узнаем ли, кто написал. Њногих узнавали. Џрочитал и мою характеристику, а Я
там вот что про себЯ написал: "‘ виду понурый, молчаливый, педантично
принципиальный, самолюбивый, если дело касаетсЯ моих убеждений, веры, нации
и собственной личности. “ менЯ гипертрофированное ощущение чужой боли. Ќе
могу видеть, как унижают человека. —ужое несчастье воспринимаю, как свое.
Ѓолит у другого, болит и у менЯ. Ћднажды отец ушиб ногу и скорчилсЯ от
боли, и у менЯ тут же заболела та же праваЯ нога. Ѓыл однажды сердечный
приступ у сестры ѓанночки, мое сердце сжалось от боли... ‘ менЯ словно
содрана кожа - очень мучаюсь, если касаюсь в жизни чего-нибудь грубого,
жестокого, злого, несправедливого... Ќе могу представить, как стану судьей,
следователем, прокурором - тогда только с этими Язвами жизни и придетсЯ
встречатьсЯ".
...‹юблю мечтать о красивом и о будущем человечества. ќто будущее сам
творю в мечтах, представлЯю жизнь через сто лет, совсем не похожую на
настоЯщую. ‚ерю в счастливую длЯ всех жизнь, этой верой живу и буду делать
все, что в моих силах, чтобы жизнь эта скорей наступила. Ћна, конечно, не
будет райской, но духовно богатой и справедливой будет.
...—аще всего наша судьба зависит от других людей. ‘делают тебе люди
добро - повезет в жизни. Ћбиду горькую причинЯт - жизнь горькой станет.
‡начит, лучшаЯ жизнь всего общества зависит от нас самих, от сущности
каждого человека. Ћтец мой учил нас, малых: не делай другому того, чего не
хочешь, чтобы сделали тебе. € Я стараюсь не причинЯть никому зла.
...—ему Я должен посвЯтить свою жизнь? ќтой моей службе, за которую Я
держусь, так как она менЯ кормит? —то Я могу сделать, чтобы помочь людЯм
построить светлое будущее, о котором Я так мечтал в юности? € кто Я как
личность? Љонечно, Я, как и всЯкий человек, индивидуум. Ќо какой? ‘корее
всего, Я не кто-нибудь, а что-нибудь. Њожет, только и представлЯю собой в
миллионном сонме людей статистическую единицу народонаселениЯ...
...Ђх, каким Я был горЯчим юношей, как верил в возможность осуществить
великое, вечное, славное! Ђ к чему привела эта вера? Џошел в повстанцы,
взЯлсЯ за оружие - в крови искупалсЯ. €з университета пришлось бежать,
иначе выслали бы с волчьим билетом.
...Џишу стихи то по нескольку на день, то месЯцами не берусь за перо.
’ЯнетсЯ душа к поэзии. Ћдин бог знает, может быть, моЯ поэзиЯ и есть то
главное, чему Я должен отдатьсЯ целиком? ‚от украинец ’арас евченко за
своего "ЉобзарЯ" навечно останетсЯ в памЯти народа. ‚еликий Љобзарь сыграл
на своей кобзе великие песни. Ђ сыграю ли Я?
...Џрочитал в газете страшное сообщение: террористы убили губернского
шефа жандармов. Љинули бомбу в колЯску. ‚месте с ним погиб сын,
гимназист-первоклассник, а кучеру оторвало ноги. —удовищное известие.
‘тараюсь понЯть этих террористов. ‚ерю, что они фанатично преданы
своей идее - заменить самодержавие народовластием и за эту идею не щадЯт ни
своей жизни, ни жизни врагов. Ќо ребенок? ’еррористы хотЯт таким образом
запугать царЯ и надеютсЯ, что царь сам добровольно отдаст власть народу. џ
в это не верю, как не верю и в то, что мужики пойдут за террористами,
только подай им знак. Ќе пойдут. ‘ам видел это в шестьдесЯт третьем году...
‘омневаюсь также, что единственный правильный путь перестройки общества -
террор и революциЯ. ђазуверилсЯ в этом.
‘лучалось не раз в истории революций и переворотов так, что небольшаЯ
часть общества, захватившаЯ власть, получала привилегии не по заслугам. €
снова в обществе нет справедливости, снова нарушен покой, растет
недовольство, усиливаетсЯ ненависть к власти, назревает новый взрыв. ’е,
кто не получил привилегии, и те, кто их утратил, пытаютсЯ свергнуть
ненавистную им власть. ‘нова страданиЯ, жертвы, кровь, снова все
возвращаетсЯ на круги своЯ. ђеволюциЯ - это насильственное ускорение
эволюции.
Џолностью согласен с поэтом †уковским, который некогда писал:
"„вижение - свЯтое дело; все в божьем мире развиваетсЯ, идет вперед и не
может, и не должно стоЯть... Ћстанавливать движение или насильственно
ускорить его - равно погибельно...
...ђеволюциЯ - есть безумно губительное усилие перескочить из
понедельника прЯмо в среду. Ќо и усилие перескочить из понедельника назад в
воскресенье столь же губительно".
...‚ремЯ - лучший творец и судьЯ, оно творит без крови. Џриходит новое
времЯ и приносит с собой новые, необходимые перемены. ‚ремЯ - двигатель
истории: человечество менЯетсЯ, на смену старым поколениЯм приходЯт новые.
Ћни видЯт и дальше и лучше, потому что стоЯт на плечах предыдущих
поколений.
...Ђ может быть, эти революционеры-аскеты, которые отреклись от всех
жизненных благ и выгод - богатства, карьеры, любви, и есть первые ласточки
этого нового поколениЯ.
...€щут и в нашем Љонотопе революционеров, розыскные бумаги присылают;
ищут некоего ‘илаева. €нтересно было бы познакомитьсЯ с таким
революционером.

ѓ‹Ђ‚Ђ —…’›ђЌЂ„–Ђ’Ђџ

Џотапенко зашел к €ваненко под вечер. Љупец вернулсЯ из Љиева и
отдыхал после бани, лежал на тахте в халате, разморенный, распаренный.
Џеред ним на столе тихо посапывал самовар и желтела свЯзка баранок с маком.
Љупец пил чай вприкуску. Љогда Џотапенко вошел, он, не вставаЯ, указал на
кресло, пригласил сесть. ‘просил о матери, о ее здоровье, поинтересовалсЯ,
как у нее идут дела, - одним словом, выказал уважение молодому холостЯку.
Џошутил:
- ‚от видишь, лежа чай пью, как тот лентЯй, что сидЯ дрова колол. …му
говорЯт, что так колоть неудобно, а он отвечает: пробовал колоть лежа, еще
хуже... Ќалить стаканчик?
Џотапенко, хоть и не хотел пить, не отказалсЯ. ‘о стаканом в руке, что
бы там в нем ни было, вино или чай, разговор идет легче. ‘ам налил себе
кипЯтка из самовара и заварки.
- Ќу, как там, вора моего уже упекли в острог?
- Џонимаете, Џлатон ѓаврилович, не посадили, отпустили. ‘ледователь
отпустил.
- Љак отпустил? ќтот усатый полЯк Ѓогушевич отпустил?
- Ќе нашли доказательств его вины, Џлатон ѓаврилович. ‚ыЯснилось, что
не он залез в лавку, не он взломщик. Џришлось вынести постановление о
прекращении следствиЯ. Ћб этом Я и пришел вам сказать.
- ’ю-ю, - сердито и недовольно поднЯл густые черные брови купец. -
Џоймали с мешком накраденного и не вор? —то за фокус-покус?
- Ќе доказали, что он украл. •лопцу тому всего восемнадцать. ел,
пьЯный, мимо лавки и спугнул вора. ’от утек, кинул узел, а этот его
подобрал. Џравда, казус? €нтересный казус, прЯмо как в книжке.
- Љнижек Я не читаю, они менЯ кормить не станут, от них мозги
сохнут... Ђ вы этому соплЯку и поверили?
- „ругих доказательств нет, Џлатон ѓаврилович. Ђ всЯкое сомнение на
пользу обвинЯемому.
- •итро, хитро говоришь, видать, что училсЯ. - €ваненко матерно
выругалсЯ, покрутил головой, расспросил, чей это хлопец, попросил дать ему
бумагу, карандаш, записал фамилию ’ыцюнника, адрес. - Ђ, так это сын того
хромого на одну ногу! Ќичего, менЯ не минуют, придут рассчитатьсЯ. Ќу и
полЯчку твоему Я тоже припомню. ќто он мне нарочно свинью подложил.
- „а нет, зачем нарочно. Џо закону все.
- ‹адно, пусть по закону, а все равно он еще со мной встретитсЯ.
Џотапенко обрадовалсЯ:
- Џлатон ѓаврилович, напишите, что вы согласны и отказываетесь от
преследованиЯ ’ыцюнника по суду, забираете свою жалобу.
- Ђ этого он не хочет? - показал кукиш €ваненко. - —тобы вам работы
меньше было? ‡наю Я вас, лентЯев, - тебЯ и того полЯчка.
- Ђ он и не полЯк вовсе.
- Ќе ври, сын ‘идоров. Љто же он? Љатолик ведь.
- Ћн себЯ белорусом считает.
- Ђ почему же тогда не женилсЯ на православной? ‹Яшской веры взЯл
девку.
"Ќе может смиритьсЯ с тем, что упустил такого жениха", - злорадно
подумал Џотапенко, сдерживаЯ улыбку. Ћн хорошо знал, как купеческаЯ семьЯ
обхаживала Ѓогушевича. •олостым Ѓогушевич наведывалсЯ в дом купца, на него
рассчитывали, как на жениха, - зЯть был бы неплохой, дворЯнин, хоть и
захудалый. ѓлЯдишь, и дочка в дворЯнки вышла бы. Ѓогушевич бывал почти на
всех вечеринках, которые купец устраивал у себЯ в доме длЯ приманки
женихов. ‚ечеринки эти купец называл балами. ‚ печатне ”исаковича
заказывались бланки пригласительных билетов, и дочки по своему выбору
рассылали их молодым людЯм Љонотопа. Ѓогушевич всегда получал эти
приглашениЯ и почти всегда приходил; порой танцевал, пел, веселилсЯ вместе
со всеми, но чаще молча сидел и смотрел, как веселЯтсЯ другие. ЏостоЯнным
участником таких "балов" был и Џотапенко. ’анцевали под роЯль, играла Љлара
”ридриховна, местнаЯ "музыкантша", высокаЯ, широкаЯ, что плечи, что низ,
какаЯ-то дальнЯЯ родственница члена окружного суда Њасальского. Ќа всех
пальцах у нее блестели кольца и перстни. ќта Љлара ”ридриховна тоже
зарилась на Ѓогушевича. Љогда она пела романсы, то просила его сесть рЯдом
и переворачивать страницы нот. Ћн садилсЯ, брал за уголок нотный лист,
следил, чтобы вовремЯ его перевернуть.
—аще всего заказывали дамские вальсы, и тогда барышни приглашали
кавалеров. Љ Ѓогушевичу подходила мелкими, но уверенными шагами ѓапочка -
тоненькаЯ, перетЯнутаЯ в талии, с толстой, черной, блестЯщей косой,
перекинутой на грудь, приседала, подавала руку и вела в круг. Џотапенко
выбирала совсем не похожаЯ на ѓапочку белокураЯ толстушка-веселушка Ћксана,
и он, подхватив ее, пристраивалсЯ поближе к Ѓогушевичу, танцевал и
подмигивал ему. Џодмигивание это означало: "‡аарканить хотЯт нас купчихи,
держись!"
Ќужно сказать, что ѓапочка одевалась всегда со вкусом, была самаЯ
рассудительнаЯ из пЯти сестер, ласковаЯ - этакаЯ кошечка, только без
коготков, - и Ѓогушевичу было приЯтно с ней танцевать, чувствовать ее рЯдом
с собой. Ђ вот разговор между ними редко ладилсЯ. Ќе находилось, о чем
говорить. Ђ потом Ѓогушевич женилсЯ, неожиданно длЯ самого себЯ и всех, кто
его знал. ‘тал семейным человеком как-то сразу, вскоре после приезда
ѓабриэли в Љонотоп. …стественно, на "балы" к купцу он больше не ходил, да
его и не приглашали. Ђ Џотапенко по-прежнему считают женихом и принимают
как жениха.
- ’ю-ю, - сказал €ваненко и налил себе еще кипЯточка из самовара. -
Љакие вы все разумники. ‚ишь, они вора отпустили, а Я должен им помогать.
‚о - ему, твоему полЯчку, - еще раз показал €ваненко кукиш.
‡а дверьми, в зале, заиграли на роЯле. Ћдна из дочек села
музицировать. €грала неплохо, выучилась.
- ѓапочка играет. џ в молодости тоже любил... петь. Ћсобенно, когда
служил в солдатах. Љак затЯну, бывало, так ротный уши затыкает. ѓапка, -
крикнул купец, - иди сюда!
‚ошла ѓапочка. Ѓыла она в длинном белом капоте, волосы распущены -
вымыла и теперь сушила. Џотапенко обрадовалась, сделала, как в лучших
домах, книксен, заулыбалась, и улыбка так и не сошла с ее лица.
- Џапаша, Я с Љларой ”ридриховной репетирую, - сказала она, не сводЯ
глаз с Џотапенко.
- ‚от послушай, дочка, чего этот паныч от менЯ хочет. Ќеохота ему
следствие вести, просит, чтобы Я написал челобитную, что отпускаю вора с
богом.
ѓапочка все с той же улыбкой, грациозно изогнув стан, подошла ближе к
Џотапенко, сказала:
- Ђ ну его, этого вора. Ђлексей ‘идорович, не хотите романс
послушать? - Џоследние слова промолвила по-французски, с прононсом - и в
дом конотопских купчих доходит кое-что из Џарижа. - џ новый романс
разучиваю. - Ћна взЯла Џотапенко за руку и повела за собой.
‚ зале за роЯлем сидела Љлара ”ридриховна. Љруглый стул был ей мал,
утонул под ее пышной юбкой. Љлара заиграла и сама же начала подпевать.

џрко пылает в камине огонь...

ѓолос ее подошел бы длЯ запевалы драгунского эскадрона. ѓлЯдЯ на нее,
Џотапенко вспомнил ‚асилису - тетку гоголевского поньки. ‘ Љларой, как и с
‚асилисой, природа совершила ошибку, сделав ее женщиной, - к ее голосу
прибавить бы усы, трубку в зубы и ботфорты, какой был бы драгун! Џотапенко
не удержалсЯ, хмыкнул.
- —то, не так? - перестав играть, грузно повернулась к нему Љлара. -
Ќе та тональность? ‚ысоко?
- „а нет, - начал оправдыватьсЯ Џотапенко, сдерживаЯ смех, представив
ее с усами и в ботфортах. - Ђнекдот вспомнил.
- ђассказать! - мощным драгунским голосом приказала Љлара.
- Ђнекдот не длЯ дамских ушей, - заюлил, стал выкручиватьсЯ
Џотапенко, - как назло в голову не приходило ни одного приличного анекдота.
- Ќе бойсЯ, мы дамы привычные, а ѓапочка пусть уши заткнет.
Ђнекдота он так и не рассказал, и Љлара начала репетицию. ѓапочка села
за роЯль, Љлара стоЯла рЯдом, следила за игрой и поправлЯла.
Џотапенко стало скучно слушать их музыку. Џопросил бы вина у хозЯина,
да знал, что он непьющий, поэтому и зовут его баптистом, хоть в церковь
ходит аккуратно. Џопросил у ѓапочки.
- ѓапа, и на мою долю тоже, - оглЯдываЯсь на дверь, за которой
чаевничал хозЯин, сказала Љлара.
ѓапочка принесла полный графин вина. ‘начала все трое выпили по
стаканчику в зале, потом перешли в комнату ѓапочки, там уже и пили, и
закусывали. ѓапочка цедила вино сквозь зубы, морщилась, пить не умела.
‡акуску приносила Љатерина, дневнаЯ прислуга. Ћна все хотела сказать что-то
Џотапенко так, чтобы не услышали остальные, да не могла улучить момент.
Џотапенко быстро захмелел, а Љлара ”ридриховна только порозовела, выше и
чаще стал колыхатьсЯ на груди золотой кулон.
- Ђх, как Я вас всех люблю, - восклицала захмелевшаЯ ѓапочка. - € всех
обнЯть хочу.
- ‚сех сразу нельзЯ, - пробасила Љлара ”ридриховна. - Ћбнимай вон
ЂлексеЯ или моего кузена Ђнтона. ‚ечером приведу его сюда.
- Ђнтона, Џлатона, ђодиона... •оть татарина буду обнимать, любить, -
замотала головой ѓапа и подошла, расставив руки, к Џотапенко, схватила за
шею, притЯнула к себе. - Њилый мой дружок-пирожок. ’ы и правда, как
пирожок, мЯгонький, сдобненький, животик у тебЯ, как тыквочка.
- ѓапка, отстань, - как на плацу, скомандовала Љлара. - €дет кто-то.
Ќо ѓапочка ничего не слышала, прижалась к Џотапенко, терлась губами о
его губы, щеки, забыв все на свете, полнаЯ страсти и пыла переспелаЯ
невеста.
- ќх, женихи, - говорила она, - все вы сватаетесь не ко мне, а к
батькиным деньгам. Љабанов вчера торговалсЯ насчет приданого, сын
исправника ‹аданки проситсЯ в женихи... …ще с десЯток таких прохиндеев
набиваетсЯ... ’олько ты, сдобненький, никак не отважишьсЯ. - Ћна уставилась
глазами в глаза Џотапенко, спросила: - Љогда посватаешьсЯ ко мне?
- •оть сегоднЯ, хоть сию минуту, - не задумываЯсь, забыв про ‹еку,
ответил Џотапенко, разомлевший от вина, ѓапочкиных объЯтий и поцелуев.
‚стала Љлара и, стуча туфлЯми на высоких каблуках, подошла к Ђлексею,
взЯла за плечи, повернула от ѓапочки к себе.
- ѓапа, он жених, да не твой. …го сватают ѓарбузенко. ’ебе приведу
кузена Ђнтона, ротмистра, жандармского офицера. ‘ын у него красавчик, за
него пойдешь.
‚ошла Љатерина, принесла еще закуски. Љогда Џотапенко оглЯнулсЯ на
нее, махнула рукой, позвала. Ћн двинулсЯ было за ней, но Љлара задержала,
не пустила. Љатерина вышла.
- „орогаЯ Љлара ”ридриховна, - пытаЯсь освободитьсЯ из ее объЯтий,
сказал Ђлексей, - какого это вы кузена припасли длЯ ѓапочки?
- Ћ! ђыцарь, ротмистр, сегоднЯ приехал. Џриведу его сюда. Ђ сосватала
длЯ ѓапочки не кузена, а его сына. „о чего хорош!
- Ђ что этому жандарму понадобилось в нашем городе?
- €щет государственного клЯтвоотступника. ѓоворит, у нас прЯчетсЯ...
Џодозревают тут одного... и вы его знаете. Ћй, Я бы такое могла рассказать,
что вы бы в обморок упали. Ћн настоЯщий террорист-революционер.
- џ знаю, кто он. ќто - Я, - постучал себЯ в грудь Џотапенко.
Љлара и ѓапочка взглЯнули на него: одна насмешливо, другаЯ -
испуганно.
- џ отступилсЯ от клЯтвы. ЊилаЯ ѓапочка, Я давал тебе клЯтву быть
твоим верным рыцарем?
- „авал, давал.
- џ повторю эту клЯтву. - Ђлексей налил в бокал вина, звЯкнул о
графин, резко поднЯлсЯ и нечаЯнно облил пиджак. ѓапочка кинулась вытирать
салфеткой, но он сказал: - Ќе надо, завтра утром понюхаю, вот и
опохмелюсь. - Ћн вышел на середину комнаты и с преувеличенным пафосом
произнес: - ЉлЯнусь словом рыцарЯ и честью потомка запорожцев, что Я,
потомственный казак, праправнук гетмана, дворЯнин земли украинской, с этой
минуты буду верным пажем и стражем панночки ѓапочки... - Ћдин черт ведает,
что он еще плел - пьЯный, разгорЯченный, взвинченный. Џозже, всего через
несколько часов, он уже ничего не сможет вспомнить из того, что наговорил,
хоть вспомнить хотелось и даже очень.
…ще раз зашла Љатерина и сказала, что они сильно шумЯт, и ѓаврилыч
сердитсЯ. Џошли в сад, в беседку. ‚от тут-то, в саду, по дороге, Љатерине
удалось, наконец, остановить Џотапенко.
- Џаночек, послушай менЯ. Џан следователь сказал, что седло из усадьбы
вашей матери. € надо его вам отдать.
- Љакое еще седло? - хлопал глазами Џотапенко.
- „а то, что Ђнтипка принес домой и спрЯтал на чердаке. Џан
следователь сказал, чтобы мы его никуда не уносили и никому не отдавали, и,
коли надо, они возьмут. ’ак чего ж нам держать его на чердаке?
- Ђнтипка принес седло?
- Ђга. ‘ братом моим, ‘имоном. Ђх, боже мой, сколько хлопот он мне
наделал с этим седлом. —тоб его лихоманка скрутила. Ђ ‘имон с Љорольцов, он
там в конце деревни живет.
Ќичегошеньки не понимал Џотапенко из того, что говорила ему Љатерина,
да и не старалсЯ понЯть. ѓлЯдел на нее бессмысленным взором, шевелил
губами, молчал. Љлара и ѓапочка подхватили его под руки, сдернули с места и
повели. Ћн покорно шел.
- ’ак как же быть с седлом? ‚ам принести? - забежала вперед Љатерина.
- Ќа что мне это чертово седло? Ќа плечи себе Я его надену? ‚ыкинь.
Ћтнеси џнкелю в лавку, он купит. –ыганам продай. ‚ реке утопи.
Љатерина отстала, остановилась, задумалась. ЏонЯла, что седло пану не
нужно, раз позволил делать с ним, что хочешь. ‚от и хорошо, обрадовалась
она, сейчас пойдет домой и скажет Ђнтипке, чтобы унес это седло со двора
подальше от греха.
...„омой Џотапенко вернулсЯ вечером. ЏовалилсЯ на тахту, заснул, но
спал недолго. ЏроснулсЯ, хмель немного выветрилсЯ, стал перебирать в
памЯти, что должен был в этот день сделать. ‚спомнил, что не получил от
купца никакой бумажки, никакой расписки. •лопнул себЯ по лбу: это ж надо
таким лентЯем быть - ведь как есть ничего не сделал. ‚от дурнаЯ голова! Ќе
голова, а тыква зеленаЯ. ќх, взЯть бы ее, дурную, да поменЯть на разумную.
’олько с кем менЯтьсЯ-то? ђазумную голову не купишь. €меть бы такую, как у
Ѓогушевича. Џозавидуешь, какую ему мать с отцом голову подарили...
‘идел на тахте, ругал себЯ. ‚спомнил про седло, но и теперь не мог
взЯть в толк, о каком седле плела ему баба. „огадалсЯ, что седло это было
как-то свЯзано с Ѓогушевичем, немного успокоилсЯ.
"Ђ на какого это террориста намекала Љлара? - вспомнил он и этот
разговор. - Љто тот клЯтвоотступник, которого приехал искать жандармский
ротмистр? ‡нает же толстуха, а не говорит. Ђ может, и говорила, да Я спьЯна
все мимо ушей пропустил... ‘казала, что мы все этого террориста знаем.
€нтересно, интересно... ‚от так историЯ с географией".

ѓ‹Ђ‚Ђ Џџ’ЌЂ„–Ђ’Ђџ

‘околовсккй-‘илаев пробыл в Љорольцах всего полднЯ и снова поехал в
Љонотоп. Џани ѓлинскаЯ-Џотапенко послала его в город. Ќакопились кое-какие
хозЯйственные дела, но главное - надо было привезти ЂлексеЯ и ‹еку, чтобы в
воскресенье их обвенчать. „о старой барыни дошли слухи, что сын не хочет
женитьсЯ на ‹еке и снова крутитсЯ около купеческой дочки ѓапочки. ЃарынЯ
боЯлась, что Ђлексей возьмет и женитсЯ на ней, не испугавшись материнской
угрозы лишить его наследства. Њысль о такой женитьбе выводила пани
ѓлинскую-Џотапенко из себЯ. "Ќе позволю, трупом лЯгу поперек дороги, а
женитьсЯ дворЯнину на мужичке не дам. …е деда на конюшне розгами драли. Ђ
сын его, ее отец, выбилсЯ из грЯзи да в кнЯзи. ђостовщик, паук, весь уезд
опутал долгами!" ‘околовский, чтобы смЯгчить ее гнев, говорил, что ѓапочка
образованнаЯ, гимназию кончила, и приданое большое отец за ней дает. "Ќе
хочу Я его паучьего богатства и духу его мужицкого слышать не хочу". •валил
‘околовский и ЂлексеЯ - сын покорный, мать слушаетсЯ, служит старательно, в
бога верует (хотЯ тот больше поклонЯлсЯ богу Ѓахусу) - и обещал привезти
его вместе с ‹екой. ‡а этим сейчас и ехал.
‘околовский радовалсЯ этой поездке, она была ему весьма кстати.
‚о-первых, ему нужно было встретитьсЯ с курьером своей организации,
передать ему готовые бомбы, замаскированные под шкатулки и ларчики.
"катулки" он вез на бричке, забросав их сеном. Ђ во-вторых, его ждет
Ќонна, его любимаЯ, богом выбраннаЯ, без которой ему и день прожить тЯжело.
’акаЯ любовь, как у них, бывает только у осужденных на смерть -
безудержнаЯ, фанатичнаЯ, словно в преддверии неминучей беды, на краю
могилы. €менно так они любЯт друг друга, стремЯтсЯ быть вместе, так слились
душами и спешат отдать все: он - ей, она - ему. Ћн, сорокалетний, и она,
девЯтнадцатилетнЯЯ, - единое целое, слиток, стальной клубок страстей,
радости и счастьЯ. Ћни будто один человек, только случайно рожденный
порознь в разное времЯ и в разных местах.
Ќеторопливо бежал гнедой, неторопливо постукивали колеса, а как
хотелось поскорей приехать, кинутьсЯ к Ќонне. Ћна не ждет его сегоднЯ, и
эта нежданнаЯ встреча будет праздником длЯ нее. ђасставание, даже на
несколько дней, длЯ них мука. —ем бы ни занималсЯ, где бы ни был, он думал
о ней, ощущал ее присутствие, она всегда была рЯдом, он видел, слышал ее и
иногда, забывшись, заговаривал с ней. ‚озьмет и спросит: "Ќонна, как ты
думаешь?" Ќе услышит ответа, оглЯнетсЯ - один. Ќонны нет...
Ђ Ќонна, оставшись без него хоть на день, писала ему письма. Ќачинала
их всегда одинаково: "„обрый день, вот и Я". € заканчивала одними и теми же
словами: "–елую, только твоЯ и все та же Ќонна". Ћна жила им, как и он -
ею. ‚ последнем письме, которое лежало у него в кармане и которое он
перечитал уже десЯть раз, она писала: "‚сех удивлЯет мой оптимизм, радость.
Ћни не знают, что мой великий жизненный стимул - это ты. •отЯ могли бы
заметить, что когда говорю о тебе или думаю, так всЯ свечусь. Ђ чему
дивитьсЯ? ќто в моей душе твоЯ душа светитсЯ. ’ы за менЯ не беспокойсЯ,
менЯ бог бережет, Я же ему отдана, вот он и бережет менЯ и тебЯ тоже...
Ѓоже, какой она дивный человек! €мЯ ее отражает ее сущность -
избранница божьЯ, богом выбраннаЯ, чуждаЯ всего низменного, доверчиваЯ, как
дитЯ, мЯгкаЯ, впечатлительнаЯ, ранимаЯ натура. € в то же времЯ - страстнаЯ
до исступлениЯ и вспыльчиваЯ: достаточно одной искры и полыхнет пламенем,
как порох. ‘лава богу, что тогда, в день побега из тюрьмы, он послал ему
Ќонну. ‚от так ткнул в нее своим божьим перстом и сказал: "’ы, раба моЯ, не
целый человек, ты - половина. —еловек - это не мужчина или женщина порознь,
это мужчина и женщина вместе. € чтобы вышел целый гармоничный человек,
каждаЯ половина должна найти свою вторую половину, соединитьсЯ душой и
телом и сотворить гармонию, имЯ которой - —еловек. ‚он там, на берегу,
прЯчетсЯ твоЯ половина, твой мужчина, найди его и прими". € они пошли
навстречу друг другу и сотворили единое целое.
“же тогда, когда Ќонна привела ‘околовского к себе и спрЯтала его, оба
понЯли, что они созданы друг длЯ друга. Ћн ничего тогда от нее не утаил,
все о себе рассказал, и она пообещала достать ему паспорт. „остала, продав
дорогой фамильный перстень, заплатила кому-то в полиции и принесла паспорт
на чужую фамилию - ‘околовского. €мЯ не изменила, фамилию сама придумала.
Ћна и одежду купила. Ћн собиралсЯ покинуть ‚ладимир, как только отрастут
волосы, усы и борода.
"џ поеду с тобой", - решительно сказала она.
"‹юбимаЯ, - возразил он с грустью, - что ты будешь делать рЯдом со
мной?"
"’о же, что и ты. ‡аменю тебЯ, если надо будет. Ѓомбу вместо тебЯ
кину".
"ѓотова на смерть пойти?"
"ѓотова. Ђ чтобы не судили и не повесили, кину бомбу рЯдом с собою,
чтобы и самой погибнуть".
"’ы не за идею мою готова принЯть смерть, а из любви ко мне".
"Ќу и что ж. џ люблю тебЯ. ’ы и Я - одно целое".
"Ќо моЯ судьба - судьба обреченного человека. Њы с тобой не можем
иметь семью, растить ребенка. “ менЯ другаЯ цель в жизни - борьба за волю
народа, и Я посвЯтил жизнь только этой цели".
"‹юбимый, и Я посвЯщу жизнь только этой цели. ‡наешь, Я предчувствую,
что мы оба погибнем. € ничего от нас не останетсЯ. „авай Я рожу тебе
двойню. Њы погибнем, а они будут жить вместо нас".
"џ не могу женитьсЯ. Њы, революционеры, дали клЯтву не заводить семью
и детей. Ќе могу стать твоим мужем и еще по одной причине: у тебЯ есть
большой недостаток".
"Љакой?"
"’ы слишком длЯ менЯ молода. џ вдвое тебЯ старше. —ерез несколько лет
Я буду старик".
"„урачок, - обиделась она. - џ тебЯ люблю, а это главное".
€ из ‚ладимира они вместе поехали в Џетербург. „ома Ќонна сказала, что
едет туда учитьсЯ. ‚ Џетербурге встретились с нужными ему людьми, которые
категорически приказали ‘илаеву, теперь уже ‘околовскому, немедленно
покинуть Џетербург, выехать в целЯх безопасности в —ерниговскую область,
там устроитьсЯ на работу в тихом, глухом месте и не очень показыватьсЯ на
люди. ‚се заданиЯ, сведениЯ, свЯзь будут идти к нему из центра.
’ак они оба очутились в Љонотопском уезде и живут тут больше года.
‘околовский снЯл длЯ Ќонны квартиру в доме Џотапенко, а сам нанЯлсЯ в
Љорольцах в экономы. Ќонна жила в Љонотопе - квартира была им нужна и длЯ
конспиративных встреч и длЯ свЯзи - а ‘околовский при малейшей возможности
к ней приезжал. Ќонна стала его alter ego - вторым "Я", принЯла его идеи,
убеждениЯ, привычки, даже вкусы, все принЯла, как вода принимает форму
сосуда, в который ее налили.
‘ того днЯ, как судьба свела ‘околовского с Ќонной, он исподволь,
незаметно сам стал менЯтьсЯ. Ћн почувствовал себЯ счастливым, довольным,
полным гармонии и душевного равновесиЯ, у него поЯвилась излишнЯЯ
сострадательность и жалость, крепла жажда жизни, хотелось, чтобы век его
был долгим, он стал отгонЯть от себЯ мысли о своей обреченности и
неизбежности преждевременной насильственной смерти, предначертанной всем
террористам. ѓотовность отдать в любую минуту жизнь за свою идею ослабла,
все больше брало верх здравомыслие, даже возникло сомнение в том, что до
тех пор казалось твердым и неколебимым. € причиной этому была она, Ќонна,
ее любовь. ђЯдом с ней хотелось жить, наслаждатьсЯ ее любовью, фанатической
верностью, в которой они поклЯлись друг другу.
Ђ у Ќонны все было наоборот. ’еперь она словно взЯла у ‘околовского
его самоотверженность, суровость, готовность отдать себЯ за дело, которому
он себЯ посвЯтил. € не потому, что она слепо принЯла революционную идею, а
потому, что идее этой и этому делу был предан ‘околовский, и раз она его
любила и делила с ним все пополам, то принимала и его задачи, его цель.
Ћна, и правда, только скажи ей, пошла бы на многолюдную площадь, или в
переполненный нарЯдной публикой театр, или в глухой переулок и стрелЯла бы
в того, кого он ей покажет.
‚от так думал в дороге о Ќонне ‘околовский и жил встречей с ней, с
огненно-рыжей Ќонной, в груди которой таилась взрывчатаЯ сила, как в тех
"шкатулках", что он вез в колЯске.
ЉолЯска была легкаЯ, с поднЯтым верхом. ‘околовский сам правил, кучера
никогда не брал. Љак же хорошо было у него на душе, и какой стоЯл чудесный
день! Љристалльно-синее высокое небо, казалось, поднималось над головой все
выше и выше, как огромный синий зонт. Џо жнивью ходили грачи, собираЯсь в
теплые краЯ. Њожет, они прилетели с ‚ладимировщины? Ќа стерне их было
несметное множество, поле казалось черным и шевелилось, как живое. Ђ вдоль
дороги, справа, на опушке леса цвели пастушьЯ сумка и мЯта. ‚ синеньких
цветках мЯты копошились пчелы - брали взЯток. Џахло мЯтой, хорошо пахло. ‚
одном месте по соседству с высоким осокорем росла калина. Џробившись сквозь
гущу листвы, солнце обрушилось всей своей мощью на куст калины, зажгло ее
спелые грозди Ярко-красным огнем. џгоды только-только набрали багрЯнец, им
красоватьсЯ и гореть долго, всю зиму, пока не склюют птицы...
„орога пошла мимо ольховника, вдоль болотца. Ћльховник зеленый, как в
мае, листьЯ упадут, не пожелтев, не засохнув, - зеленые и умрут зеленые...
‚от так бы и человек - жил бы молодой, крепкий отпущенное ему времЯ, а в
предназначенный день грЯнулсЯ бы оземь без старческих болезней, страданий,
дрЯхлости...
‚спомнилось вдруг стихотворение, которое - бог знает как это давно
было - выучил еще в детстве и, казалось, навсегда забыл. € вот неожиданно
возникли в уме его строчки, и он повторЯл их вслух, удивлЯЯсь тому, что они
всплывают в памЯти, словно кто-то сидит рЯдом с ним и подсказывает, шепчет
на ухо слова:

Џусть нам даны не навсегда
€ жизнь, и жизни наслажденье,
Џусть, как падучаЯ звезда,
Љраса блестит одно мгновенье, -
„а будет так! ‡акон богов
Ѓез ропота благословлЯю,
Ђ все на путь мой Я цветов,
Љак жизнь минутных, рассыпаю.

"Љак хорошо, какое счастье, - радовалсЯ ‘околовский. - —то это
вливаетсЯ мне в душу? —то менЯ ждет, какое событие?.."
Ќо вот и Љонотоп. ‚о времЯ дождей здесь такое делаетсЯ, что лошади
тонут. ’еперь же было сухо, но пыль из-под колес не поднималась и следом не
тЯнулась. “лица, на которую он въехал, обсажена с двух сторон деревьЯми -
сплошь Ясени и тополЯ. ‘ каждого двора из-за плетнЯ лаЯли собаки, одни
нехотЯ, лишь бы голос подать, другие выбегали на улицу, кидались коню под
ноги. ‡амахнулсЯ было кнутом на одного такого отчаЯнного пса, да пожалел
бедолагу. ‚ самом центре города колеса загремели по булыжнику, которым был
вымощен небольшой участок мостовой - хвала уездному земству! € публика в
центре попадалась все больше "чистаЯ", женщины под зонтиками - берегли лицо
от грубого загара. ел, бренча шпорами, молоденький подпоручик, и было
видно, что он очень сам себе нравитсЯ, а особенно тешит его звон шпор...
ЋстановилсЯ и поклонилсЯ ‘околовскому незнакомый старичок в сапожках без
каблуков и в рыжем цилиндре. ‘таричок нес плетенную из лозы корзину, откуда
торчала голова петуха.
Ђ вскоре началась улица, где жила его Ќонна. …сли бы она знала, что он
едет к ней, встретила бы на краю города, побежала навстречу, поднЯв руки. Ђ
бегает она быстро, легко. Ќе забыть, как они купались этим летом, выбрав
безлюдный уголок на реке, и Ќонна летела по берегу навстречу ветру; ее
длинные волосы рассыпались на бегу, и она была похожа на пылающий факел...
...“же и во двор заехал, а Ќонна не выбежала из дома. ‡а окнами с
задернутыми занавесками - тишина. Џодумал, что ушла, но увидел приоткрытые
двери - значит, дома. Ќе распрЯгаЯ лошадь, кинулсЯ в сени, рванул одни
двери, другие и увидел Ќонну. Ћна лежала на кушетке, натЯнув до подбородка
простыню. ‹ицо изможденное, болезненно бледное. "Љак в саване", - мелькнуло
страшное сравнение.
- ’ы что? - упал ‘околовский перед ней на колени. - ‡аболела?
Ћна слабо улыбнулась, выпростала из-под простыни руку, он схватил ее,
начал целовать.
- „а что с тобой, Ќонна?
- Ќичего, любимый, не волнуйсЯ. ‘о мной все хорошо. Ћчень хорошо. џ
счастлива, и ты должен быть счастлив.
‚олосы скручены в узел, голова повЯзана белым платком, словно
забинтована.
- Ѓолит где-нибудь? —то? - допытывалсЯ он.
- Ќе болит. Ќемного мутит, подташнивает. - ‚зЯла обеими руками его
голову, притЯнула к себе, поцеловала в губы, сказала тихо, почти шепотом: -
Њилый, Я рожу тебе сына. џ буду матерью... ‚от менЯ и мутит. Ќе тревожьсЯ,
скоро перестанет.
Ћн отодвинулсЯ, держа ее за руки, глЯдел растерЯнно, не знаЯ еще,
обрадоватьсЯ этой вести или огорчитьсЯ, даже рассердитьсЯ.
- Џрости, что не сказала тебе раньше... Ќе знала, что делать,
колебалась. Ќе кори менЯ, не серчай... Њы не ведаем, что с нами будет, а он
станет жить вместо нас. Њаленький такой кудрЯвый рыжик. ‚ырастет великим
человеком. ‘вободным. Џредставь его через сорок, пЯтьдесЯт лет.
- Ќонна, ну что ты задумала, Ќонна, - заговорил он в смЯтении. - ‚
такое времЯ... Ќу, попозже бы. € сколько же ему?
- Њало. ЊесЯца три. - Ћна скинула с себЯ простыню, села в одной
батистовой рубашке, снЯла платок, трЯхнула головой - волосы разлились по
плечам и груди. - „ай мне Яблоко.
Ћн встал с колен, взЯл в вазе на столе краснобокий анис, подал ей.
Џрисел на край кушетки. ‚се еще не мог успокоитьсЯ, прийти в себЯ, не знал,
что сказать, как отнестись к этому известию. ’о ли смиритьсЯ и ждать
ребенка, то ли послать за акушеркой. ‚ голове все смешалось, все, что до
тех пор было Ясным, понЯтным, логичным, спуталось, пошло вверх дном.
’еперь, когда Ќонна носит под сердцем его ребенка, и потом, когда ребенок
этот поЯвитсЯ на свет и закричит, предъЯвлЯЯ свое право на жизнь, право
иметь отца и мать, видеть их каждый день, получать от них ласку и тепло
(ему же нет никакого дела, как живут и длЯ чего живут родители) - как
остатьсЯ верным избранному пути? ђебенок - это кандалы, путы, колодки на
ногах. ђади него нужно беречь себЯ, теперь он просто обЯзан беречь себЯ. €
ради Ќонны, матери его... Ќичего ‘околовский не придумал и потому ничего не
сказал - не упрекнул, но и не одобрил, молчал в растерЯнности.
Ќонна помогла ему, сама заговорила:
- Ќе терзайсЯ, не мучай себЯ. џ уже все обдумала и твердо решила:
рожу. —то бы ни случилось, он должен увидеть свет и вырасти. Ђ ты делай
свое дело, живи, как жил, борись. Ѓудут баррикады, - иди, на менЯ не
оглЯдывайсЯ. ЋставайсЯ собой. џ не стану тебе мешать.
‚се это она произнесла энергично, пылко, на одном дыхании, а закончив,
сразу посветлела лицом, и глаза засветились, и улыбка на губах заиграла,
хорошаЯ, счастливаЯ - такаЯ знакомаЯ притЯгательнаЯ улыбка, что
‘околовский, как в беспамЯтстве, зажмурив глаза, припал к Ќонне.
- ‹юбимый, - говорила она, - Я знала, что ты менЯ простишь. џ -
женщина и, как всЯкаЯ женщина, хочу стать матерью, хочу иметь ребенка -
сына, дочку. - ‘частливаЯ тем, что и он счастлив, она засмеЯлась тихим,
каким-то серебристым смехом, и этот ее смех животворным бальзамом вливалсЯ
ему в душу.
- џ тебЯ люблю, люблю, люблю, - шептала она, ловЯ губами его губы, и
еще что-то шептала, лопотала, горЯчо и шумно дыша, смешнаЯ этим своим
детским лепетом. „а и оба они, как все влюбленные в таком состоЯнии,
наверно, были смешны. Ќе потому ли любовь - это тайна и даже разговор
влюбленных - не длЯ чужих ушей?
"Њы любим, а потому мы одни на свете", - так говорЯт.
- ’ы прекрасна, - говорил он.
- џ прекрасна.
- ’ы очень красиваЯ.
- ЉрасиваЯ женщина, это женщина, увереннаЯ в своей красоте. € Я
уверена в ней.
—ерез окно ‘ергей увидел, что конь доел овес в мешке, что чемодан со
"шкатулками" все еще лежит в колЯске; его надо было оттуда забрать, внести
в дом, спрЯтать. Ќо все это его сейчас никак не занимало и не беспокоило.
Ќа колЯску вскочил молодой петушок, начал разгребать сено. ђазгреб,
показалсЯ угол чемодана, петушок стал что-то клевать. ‘о стрехи туда же
слетел белый голубь. Џетушок испугалсЯ, соскочил на землю, а голубь уселсЯ
на чемодан и застыл, красивый, чистый, снежно-белый, как символ тишины,
мира, покоЯ.
- ѓолубь, - сказала Ќонна, наблюдаЯ за птицей. - —то это? - ЏоднЯла
голову, подперла ее рукой. - ќто весть, добраЯ весть. Ѓоже, пошли нам
добрую весть, пошли нам мир и благоденствие.
- Ђ в чемодане бомбы, - сказал ‘ергей.
- Ћй! - Ќонна приподнЯлась, и он отодвинулсЯ. - Ѓелый голубь на
бомбах! Љак хорошо, как славно. ќто к счастью, ‘ережа, к счастью!
€ оба поверили в доброе предзнаменование, в покой и счастливое будущее
их ребенка. Ђ ‘ергей поверил к тому же в счастливый исход своей борьбы. €м
стало неудержимо весело, они хохотали, Ќонна била его кулачками по плечам,
валила на кушетку.
- Ћх, Я повешусь, - сказала она, принЯв вдруг серьезный и печальный
вид.
- ’ы что? - решив, что у нее изменилось настроение, спросил он.
- Ќа тебе повешусь, - обнЯла она его за шею и повалила на подушку.
- ‘лушай, Ќонна, была у тебЯ в жизни крупнаЯ неприЯтность?
Ћна задумалась, припоминаЯ, и вспомнила.
- Ѓыло горе, - весело сказала она. - ’ы видишь, Я - рыжаЯ. Љожа у менЯ
белаЯ. ’акаЯ была всегда - молочно-белаЯ, и Я очень этим гордилась. Њой
двоюродный брат решил мне за что-то отомстить, принес с огорода морковь и
угостил менЯ. џ наелась моркови. "’еперь ты побуреешь, как татарка", -
начал смеЯтьсЯ он. € правда - побурела, коричневой стала. Ћй и горевала же
Я! ђевела, как телка. џ же на бал собиралась, менЯ там рыцарь ждал.
‚скоре они уснули коротким, глубоким сном. ‘ергей лежал, уткнувшись
лицом в ее рыжие волосы, приЯтно пахнувшие тонкими духами, и снилсЯ ему сад
в цвету, луг с высокой некошеной травой, и он чувствовал во сне аромат
этого сада и луга...
ђазбудил их легкий стук в окно. Ќонна перваЯ вскочила, толкнула
‘ергеЯ. ‚о дворе стоЯл молодой парень в фуражке железнодорожного
кондуктора. ‘околовский его узнал, он и должен был сюда приехать. ”амилии
его не знал, звали его Њарк. ђезкий, самоуверенный, жесткий, он всегда
отстаивал самые крайние планы и меры. ‘околовский помнил одну давнюю
сходку, где Њарк во времЯ горЯчего спора, побледневший, возбужденный так,
что руки трЯслись, кричал: "ќти ваши прокламации - пустые бумажки. €х
темный мужик не читает и читать не хочет, он из них цигарки крутит или за
сарай ходит... ђусского мужика не поднимешь на революцию. …му не волЯ
нужна, а кабак, да чтоб сивуха недорогаЯ была. Њы без мужиков уничтожим
монархию. ’еррор, террор и только террор!" Њарк участвовал в покушении на
царскую семью, правда неудачно - царь поехал по другой дороге. ‚от этот
Њарк и ЯвилсЯ теперь за "шкатулками", что лежали в колЯске.
‘околовский оделсЯ, вышел во двор. Ќонна догадалась, кто этот
приезжий. ђаньше она хотела увидеть соратников ‘ергеЯ, побеседовать с ними,
гордилась своей причастностью к их тайным делам, мечтала, чтобы ‘ергей с
товарищами совершили что-нибудь героическое. Ђ теперь ей был неприЯтен
приезд этого неведомого ей человека, пронзала тревога, мучил страх за
‘ергеЯ. ‚се из-за ребенка, которого она носит под сердцем. €нстинкт
женщины-матери восставал против того, что таило опасность длЯ отца ребенка.
Ќонна надела халат, высунулась в окно. ќтот смуглЯвый парень с нервным
лицом и нервными руками очень ей не понравилсЯ. ‘ергей и гость стоЯли возле
колЯски и разговаривали.
- Ћт жены у менЯ секретов нет, - услышала Ќонна слова ‘ергеЯ.
- Ћчень плохо, что посторонние люди осведомлены о наших делах. Ћчень
плохо, - сказал гость и отвернулсЯ от окна, ткнул рукой в чемодан. - ’ы так
и вез на виду?
- ’ак и вез, - усмехнулсЯ ‘ергей. - Ќе прЯтал.
- ‘колько штук? —етыре?
- —етыре "шкатулки".
- •орошо. Ђ теперь новости. ѓольдин-ѓлебский эмигрировал, испугалсЯ
ареста. €счез ‹опатин. ‘крываетсЯ, пока не нашли, замел следы. Ќичего,
найдем и уничтожим предателЯ.
- Ћн просто слизнЯк, трус. …го жандармы сцапали, он и не выдержал.
€спугалсЯ за свою шкуру, продалсЯ. - ‘околовский оглЯнулсЯ на Ќонну, чутко
прислушивавшуюсЯ к их беседе, встретилсЯ с ее настороженными испуганными
глазами, улыбнулсЯ, но улыбки в ответ не получил. ’огда он взЯл Њарка под
руку, отвел подальше от окна, чтобы Ќонна не слышала, о чем они говорЯт.
- ‡десь уже, несомненно, известно, что ликвидирован киевский шеф
жандармов?
- ’ак это наша работа?
- Ќаша. Њожешь гордитьсЯ, - впервые за весь разговор улыбнулсЯ Њарк, -
твоЯ бомба отправила его на тот свет. Ћсуществил акт товарищ ђослав Ђнтек.
- ЊоЯ бомба? - Ќос и лоб ‘околовского начали белеть. - Њоей бомбой
убили?..
- Ќе понимаю, чему ты так удивлЯешьсЯ, - сухо и неприЯзненно сказал
Њарк и даже весь передернулсЯ. - ’ебе жандарма жалко?
- †алко его сына-гимназиста. € кучера жалко, отца четырех детей. Њожно
бы и без этих жертв обойтись.
- ‚ерно, жалко, - Њарк снЯл фуражку, - а все же не понимаю твоих
сантиментов, и мне претит твоЯ жалость. ќто слюнтЯйство. ‚ войне с
царизмом, кровавой, бескомпромиссной войне, сантименты - вредны и опасны.
Љогда стрелЯют по неприЯтелю, который идет на тебЯ в атаку, цели не
выбирают и не приглЯдываютсЯ, кто здесь настоЯщий враг, а кто случайно
оказалсЯ в стане врага. Ђнтек не мог поступить иначе. ‡а ним следом шли
жандармские шпики.
- Ђ другой момент этот Ђнтек не мог выбрать? Љогда полковник был бы
один?
- Ќе было времени длЯ выбора. ’оварищ Ђнтек сам погиб и своей кровью
оправдал убийство невинных.
- ’акие убийства революцию не приблизЯт, - сказал ‘околовский тихим,
удрученным голосом, - а народ от нас оттолкнут. ‚ы послушали бы, что люди
говорЯт про это убийство, как нас проклинают. Њонголами называют. Љидать
бомбу, когда там сидит ребенок. Ќе понимаю.
Њарк молча смотрел на ‘околовского, словно впивалсЯ в него холодными,
желтыми глазами, стараЯсь пронзить насквозь. ‘околовскому стало неприЯтно
под этим взглЯдом, даже страшно, и он отвернулсЯ, замолчал.
- ’эк-с, - промолвил Њарк, и губы его скривились, - так ты, может
быть, отступитьсЯ от нас задумал? ‚еру в революцию потерЯл?
- ‚ революцию - нет. Ђ в террор - да. ‚сюду ли он нужен?
- •орошо, Я доложу в центре о твоих сомнениЯх. Ђ бомбы Я заберу.
Њатериал длЯ новых бомб Я привез.
Њарк подошел к колЯске, переложил из чемодана к себе в сумку четыре
коробки, красивые, с выжженными узорами - на первый взглЯд обыкновенные
шкатулки, в которых женщины держат иголки, наперстки, нитки. ‚зЯл сумку,
сказал, что вернетсЯ через час, и ушел - обыкновенный кондуктор с
кондукторской багажной сумкой.
Ќонна сразу уловила перемену в настроении ‘ергеЯ: вошел в дом молча,
хмурый, подавленный, глаза то и дело застывают на одной точке, губы
шевелЯтсЯ - говорит о чем-то сам с собой.
‡аметив, что Ќонна следит за ним, опомнилсЯ, улыбнулсЯ ей вымученной,
мертвой улыбкой.
- ‡абрал мои "шкатулки". Ћдной такой "шкатулкой" был убит жандармский
полковник с сыном-гимназистом.
- Ѓоже мой! - вскрикнула Ќонна и охватила себЯ руками за плечи. -
’воей бомбой... Ѓоже. Ђ может, не твоей?
Ћн не ответил, теребил бороду, на щеках ходили желваки.
- ’ак это ж тебЯ анафеме в церкви предавали, - прошептала Ќонна, - и
верующие, все, кто там был, проклЯли тебЯ и весь твой род. ЏроклЯли и детей
твоих будущих. - Ћна, не глЯдЯ, как слепаЯ, нащупала позади себЯ кресло,
пододвинула его, села.
‘ергей обнЯл ее, начал говорить, торопливо, сбивчиво.
- Ќонночка, не волнуйсЯ, не нужно... ‚редно тебе. Ќет, не моей бомбой,
не моей. ќто Я так просто сказал. Ќеправда это. Ќе менЯ анафеме, не мой
род...
Ћна уперлась руками ему в грудь, оттолкнула, не мигаЯ глЯдела ему в
глаза.
- “йди, - сказала она отчужденно, сухо. - ЊенЯ мутит. •очу прилечь.
Џомоги мне дойти до кровати.
€ когда он уложил ее, сказала:
- Ѓольше об этом не вспоминай никогда. …му, - она положила руку себе
на живот, - худо, когда Я волнуюсь. ‡ажги лампадку и помолись за него,
пусть милостивый бог отведет все проклЯтьЯ, посланные ему людьми.
Љак она просила, так ‘ергей и сделал.

ѓ‹Ђ‚Ђ …‘’ЌЂ„–Ђ’Ђџ

„ень кончилсЯ. ‡арЯ над землей, словно на качелЯх, качнулась с востока
на запад, пронеслась через весь день, и наступил вечер. Џод вечер в субботу
и добралсЯ Ѓогушевич до Љорольцов.
“садьба - дом и надворные строениЯ - прЯталась в рощице, куда от
большака вела заросшаЯ травой проселочнаЯ дорога с глубокими
колеЯми-выбоинами. Џо этой дороге Ѓогушевич и въехал во двор. „вор, также
заросший травой, перерезали тропинки от дома до клети, хлевов и сараев.
’рава выжжена гусиным пометом. ’ут же во дворе ходило стадо гусей и
подросших за лето гусЯт. “видев тележку, гуси загоготали, вытЯнули шеи.
€з-под крыльца вылез черный с белыми подпалинами пес, отрЯхнулсЯ от пыли,
раскрыл пасть, видно, хотел залаЯть, да так и осталсЯ стоЯть, вывалив Язык.
‘ крыльца соскочил кот, прошел под животом у собаки, задев ее задранным
хвостом, собака от удовольствиЯ выгнула спину.
Ѓогушевич слез с тележки, дал немому полтину, и тот, видно, не
ждавший, что ему так пофартит, замычал, закивал головой, протЯнул руку.
Ѓогушевич подал свою, кучер схватил ее, поцеловал.
- Ќу, это, Њикола, никуда не годитсЯ, - поморщилсЯ Ѓогушевич. - ’о
всех панов бомбой убил бы, то руку пану целуешь.
Ќемой заулыбалсЯ, покрутил отрицательно головой, - не длЯ тебЯ, мол,
нужна бомба. ‚се еще улыбаЯсь, повернул лошадь и тронулсЯ со двора.
Ќа дворе - ни души. Ќикто не видел, как приехал Ѓогушевич, а может
быть, и видел, да лень было выйти. Ѓогушевич оглЯделсЯ, заметил пепелище в
самом дальнем углу двора - там, видно, и сгорела конюшнЯ. ЏостоЯл немного и
двинулсЯ к крыльцу.
„ом одноэтажный, каменный, крытый черепицей. ‘ трех сторон над
окнами - навес на деревЯнных столбах. ’акие навесы вдоль стен делали почти
во всех помещичьих домах. “добно - и дождь в окна не попадает, и солнце не
печет. Џод стрехами висели вЯзки сушеных груш, Яблок, чернослива, пучки
разных лекарственных трав, спели вырванные с корнем помидоры. Ѓогушевич
поднЯлсЯ на крыльцо и стукнул в дверь; к нему вышла краснощекаЯ молодица в
белой вышитой кофте, с толстой косой, уложенной венком на голове. Ћна молча
поклонилась, отступила с дороги, жестом руки приглашаЯ гостЯ в дом.
Њолодица повела его в покои барыни, пани ѓлинской-Џотапенко. Ћни прошли
через несколько комнат. ‚ каждой - белаЯ кафельнаЯ печь, вдоль стен -
диваны, на полу - самотканые дорожки, в углу - иконы с запыленными
лампадками.
Џани сидела в зале - самом большом помещении дома - в кресле-качалке.
‚озле кресла лежал костыль, на столике - толстаЯ книга, которую пани
читала, держа перед глазами очки-лорнет.
Ћни поздоровались, познакомились - это была перваЯ встреча Ѓогушевича
с матерью его помощника. Ѓогушевич осведомилсЯ о ее здоровье, ответил на
расспросы ѓлинской-Џотапенко об Ђлексее. Ќаступила та тЯгостнаЯ пауза,
когда о главном говорить еще рано, а продолжать пустую болтовню неловко.
Ћни сидели, молчали, каждый ушел в свои мысли. Џани листала книгу, водила
по страницам пальцем, разыскиваЯ какие-то нужные ей строчки, а Ѓогушевич
разглЯдывал залу. ’ам было на что подивитьсЯ. ‘тены завешаны картинами в
потрескавшихсЯ багетовых рамах. Љартины старые, работа какого-то местного
самоучки. ’акаЯ же, как и во всех комнатах, кафельнаЯ печь и очень много
икон, покрытых вышитыми полотенцами. ‚ углах на полочках - медные
подсвечники с оплывшими свечами. ‚озле двери - большой, Ярко размалеванный
сундук, а сундучков, шкатулок, коробочек - не счесть.
- Ђлексей жив-здоров, - еще раз сказал Ѓогушевич, чтобы не молчать. -
Ћн и сам собиралсЯ приехать сюда, да служба...
- Ќе думаю, что его держит служба, - резко повернулась
ѓлинскаЯ-Џотапенко в кресле и обратила к Ѓогушевичу худое, маленькое,
морщинистое лицо. еЯ - одни жилы, обтЯнутые сморщенной, сухой кожей,
позвонки выступают так, что их можно пересчитать. Ќа голове - красный
чепец. - Ћн сибарит и пьЯница. —то, разве не так?
- Ќу, какой он сибарит. Ќа службу ходит, ведет дела.
- € пьет, как кучер.
- Ќу, кто без греха? Ѓывает, что и выпьет.
- Њне сказали, - стукнула она сухими кулачками по столу, - что он из
шинка не выходит. ‚се деньги, что ему высылаю, идут ”руму. ќтому
грабителю. - € еще раз стукнула кулачком.
- •лопец влюбилсЯ, - сменил тему Ѓогушевич. - ‚се с ‹еокадией, все с
ней, - солгал он.
- Ђ Я другое слышала, пан следователь. ‚нучка моего бывшего кучера его
приворожила. ’ак?
Ѓогушевич ответил:
- ‘лухи эти не совсем верны. Ђлексей ходил к €ваненко по службе. “
того лавку обокрали, а Ђлексей вел следствие.
Љулачки, нервно постукивавшие по столу, разжались, руки расслабленно
легли на стол. ‘ухие, с серой бледной кожей, узкими кистЯми, эти руки были
похожи на куриные лапки. ЃарынЯ уставилась бесцветными глазами в лицо
Ѓогушевича, ждала приЯтных вестей.
- Ђ так Я всегда вижу его с ‹еокадией, - продолжал сочинЯть Ѓогушевич.
…му хотелось, чтобы старуха успокоилась, оттаЯла, сменила гнев на милость.
Ђттестовал ЂлексеЯ с самой лучшей стороны, хвалил: служит - грех
жаловатьсЯ, способный, трудолюбивый следователь. —итает книги, говорит
только про свою ‹еокадию.
‘лушала старуха внимательно, с интересом, но Ѓогушевич видел, что хоть
и приЯтно ей это слышать, однако верит она далеко не всему. € все равно
расхваливал ЂлексеЯ, даже хватал через край. •озЯевам, к которым ты
приезжаешь, вести надо привозить добрые. ‹ицо старухи посветлело от таких
похвал ее сыну. Ћна подхватила костыль и, постукиваЯ им, подскакиваЯ на
одной ноге - втораЯ не разгибалась, запрыгала к одному из ларчиков,
вернулась с ним к столу. ‘унула в него ключик. ‡амочек звЯкнул, прогудел,
как струна, и крышка сама собой откинулась.
- џ вот что вам скажу, пан ”ранц Љазимирович. џ скоро умру. „а-да,
умру, не делайте испуганных глаз. Ћтпущенное богом доживаю. —увствую, что
долго Я не протЯну. Њужа у менЯ, как вы знаете, убили на войне. Ђлексей -
единственный мой наследник. ‚ большой свет он не пошел и не пойдет, -
говорила она торопливо, мешаЯ русские и украинские слова и не замечаЯ
этого. - Ђлексею нужна хорошаЯ жена, хорошаЯ хозЯйка. ’акой и будет
‹еокадиЯ. „а, она - хозЯйка, копейку зрЯ не кинет под ноги. џ вот завещание
написала. ‚се ему завещала, но только если женитсЯ на ‹еокадии. …сли же
откажетсЯ от нее, родственница моЯ Ћдарка станет хозЯйкой в имении. -
„остала из ларчика завещание, показала. - ‘кажите ему, ”ранц Љазимирович,
об этом. Њое слово твердое.
ѓоворила она нарочно громко, видно, чтобы слышали в соседней комнате -
там кто-то был, возможно, та самаЯ Ћдарка, - и все времЯ крутилась, ерзала
в кресле, опираЯсь руками о подлокотники, привставала. € чем дольше
говорила, тем больше крутилась, дергалась и распалЯлась.
- Ђ про того вонючего купца Я и слышать не хочу, - стукнула она
кулачком по столу, да, видать, больно - сморщилась и стала тереть руку о
колено. - —тобы со своим бывшим кучером породнитьсЯ? Ќи-ко-гда! …го отец
был у менЯ крепостным, кучером был. …го не раз на конюшне розгами секли.
Ђ Ѓогушевич возьми и скажи:
- ‡игзаг времени и судьбы, сударынЯ. Ћтец был кучером, а сын богачом
стал. „очки гимназии окончили. Њузыке выучились.
‘таруху слова эти словно хлыстом огрели. Ћна шевельнулась в кресле,
сгорбилась, сжала губы, злобно и непримиримо.
- Ѓыдло остаетсЯ быдлом, хоть надень на него корону, - помолчав,
сказала она. - € мужик хамом остаетсЯ, хоть и семинарию закончит.
Ѓогушевич понЯл, что сказал лишнее, покорно выслушал ее слова, даже
головой покивал, будто соглашалсЯ. Ќа столе стоЯл стеклЯнный кувшин с
водой. Ѓогушевич наклонилсЯ, и кувшин заслонил лицо старухи, оно
расплылось, смешно исказилось. Ќекоторое времЯ он разглЯдывал ее через
стекло.
"Љакие они разные - мать и сын, - подумал Ѓогушевич. - Ќеужели она,
эта злющаЯ шкварка, родила ЂлексеЯ? Ќу хоть чем-нибудь была бы похожа на
сына. Љрепостница, все горюет о том времени".
—тобы закончить эту неприЯтную беседу, он встал и, сделав вид, что
заинтересовалсЯ картинами, подошел к ним, стал разглЯдывать.
- ’алантливый человек писал, - сказал он. Љартины ему понравились.
- Њой холоп малевал.
- Ђ он жив?
- Ќе знаю. ‚ пЯтьдесЯт восьмом отдала его в солдаты за ослушание.
"Љрепостница!" - уже с ненавистью подумал Ѓогушевич и, сославшись на
усталость, попросил показать ему, где можно отдохнуть.
ЃарынЯ потрЯсла звонком, вошла та молодица, что встретила его, отвела
в комнатку с отдельным входом.
‚ комнатке - кровать, мЯгкое кресло в белом чехле, стол перед окном,
на столе - массивный канделЯбр со свечами. Ќад кроватью - икона
ЌиколаЯ-чудотворца. ѓлаза у свЯтого мудрые, зоркие, пророческие. ‚ какой бы
угол Ѓогушевич ни отходил, взглЯд чудотворца был устремлен на него.
"—то, - сказал ему Ѓогушевич, - спросить о чем-то хочешь? €ли
упрекаешь в чем-то? ‚идишь за мной какую-нибудь вину? Ђ может, и тебЯ мучит
вопрос о смысле жизни? € праведники бывают на перепутье. џ, свЯтой отец,
сам давно ищу ответ: длЯ чего живу? € пока что не нахожу. „ым, тлен,
мишура, а главное - упускаешь. ‘уета сует".
Љак всегда, когда был один и в раздумье, не мог усидеть на месте.
Ќачал ходить, механически, точно маЯтник, из угла в угол, заложив руки за
спину, как арестант... •оть и устал за дорогу, отдохнуть не прилег и есть
не хотелось, - правда, хозЯйка его на ужин пока не приглашала. ѓолова была
полна мыслей, но не о насущных делах, не о том, что ему предстоЯло сделать
сегоднЯ, завтра, не о следствии, ради которого он сюда приехал, а черт
знает о чем, о каких-то мировых проблемах, которые человечество на
протЯжении всей своей истории не может решить. Ќу хоть бы о том же самом
смысле жизни, и роли человека, и его уделе в необъЯтной вселенной.
Љ ужину Ѓогушевича пригласили. Ћн поужинал, вернулсЯ к себе, написал
два стихотворениЯ. Ћни возникли неожиданно, самопроизвольно, с необъЯснимой
легкостью. ‘обиралсЯ лечь спать, расстелил постель, походил от стены к
стене, снова побеседовал с Ќиколаем-чудотворцем, и слова стали сами собой
выстраиватьсЯ в строки. Ћн повторЯл их вслух, еще не верЯ, что это
действительно поэтические образы, потом сел за стол, записал...
Ѓогушевич долго ворочалсЯ на постели не в состоЯнии заснуть. ‹ожилсЯ в
надежде, что после дороги сон быстро сморит его, но опЯть напала
бессонница. “же недели две она мучит его, и каждый вечер он со страхом ждет
наступлениЯ ночи. ’омительной, бессонной ночи. Њногие засыпают мгновенно,
лишь коснутсЯ головой подушки - такое завидное свойство у его жены ѓабы, -
а у него наоборот, как только лЯжет в постель, пропадает всЯкаЯ охота
спать, охватывает возбуждение, болезненно-нервознаЯ бодрость. Ќе спитсЯ, и
все тут - хоть тресни. ‚орочаетсЯ, как в тесном сундуке, думает, перебирает
даты, событиЯ, встречи с людьми... ’олько под утро заснет.
Ќе засыпалось и теперь. Ѓог сна, Њорфей, не прилетал, не укачивал на
своих крыльЯх. Ћт мыслей раскалывалась голова, он выходил из себЯ, начал
было складывать стихотворение про бога ЊорфеЯ, ругал его, угрожал оторвать
крыльЯ. "Ѓог Њорфей менЯ оставил, избегает Њуза. Њне не пишетсЯ, не спитсЯ,
вот бы кол им в пузо!.." ЏосмеЯлсЯ этой бессмыслице, а самого тЯнуло плести
дальше: "Ђх, лишилсЯ Я покоЯ, сон не идет, проклЯтый. ‚от Њорфею бы
такое..." Ќо дальше ничего не придумывалось.
‚стал, распахнул окно, послушал ночную тишину, затем оделсЯ и вышел во
двор.
Ќочь, хоть и осеннЯЯ, была светла от звезд, различались тропинки в
лесу, и Ѓогушевич пошел по одной из них. ‡везды Ярко сверкали, мерцали,
светились. Ћслепительно горела ЏолЯрнаЯ звезда - верный маЯк всех путников.
‚ лесу тихо, как тихо в это времЯ везде на земле, безветренно, только и
слышен едва уловимый шелест листьев, падающих с деревьев. Ћдин лист
закружилсЯ перед самым лицом, скользнул по усу. Ѓогушевич поймал его,
положил на ладонь - холодный мертвый кленовый лист. ’ам, под кленом, на
светлом от опавших листьев кругу Ѓогушевич и стоЯл. ЏочуЯв человека,
запищали, завозились укрывшиесЯ на ночь в кроне воробьи, отрЯсаЯ с ветвей
капли росы и листьЯ.
‘делалось легко и волнующе сладостно на душе среди этой природы, под
звездным вечным небом. Џочувствовал себЯ живой частицей великой необъЯтной
вселенной и подумал - раз вселеннаЯ бессмертна, то и он, ее часть, живой
комочек, также не должен умереть. Ћн живет, он получил от великого творца
такой бесценный дар, как жизнь, и пусть она коротка по сравнению с
непреходЯщей жизнью мирозданиЯ, разве существовать не самое большое
счастье? Ћн видит свет, звезды, небо, дышит ночным прохладным воздухом и
осознает, что живет. Ђ ведь он, ”рантишек Ѓогушевич, как индивид мог и не
ЯвитьсЯ на свет, как же ему не быть счастливым от мысли, что он существует,
от сознаниЯ своего џ. Љак и все живое, он смертен. Ќо кто знает, что такое
смерть? “мирает тело, но тело - только сосуд, оболочка, главное в
человеке - душа. „уша - вот где бессмертнаЯ жизнь. Ћчень уж не хочетсЯ
верить, что вместе с телом умирает и душа. Њожет, и правда, душа живет сама
по себе, отдельно от тела, и она нетленна. „уша - это мои чувства, мысли,
образы, которые приходЯт в миг вдохновениЯ, да и само вдохновение, моЯ
радость и моЯ печаль... ’ело истлеет, а дух останетсЯ в эфире и войдет в
чью-нибудь живую оболочку - тело. € Я вновь повторюсь, только в новом
обличье...
ЋчнулсЯ Ѓогушевич от этих рассуждений, когда оказалсЯ в поле. ‘идел на
меже возле какого-то куста, вокруг пашнЯ, и ни огонька на земле, ни звука.
Ќочь придавила, окутала все, успокоила. Ћн прислушивалсЯ к ночной тишине,
ночному сумраку, стараЯсь уловить знакомые с детства ночные звуки - далекую
девичью песню, ржанье лошадей в ночном, крик петуха, скрип коростелЯ, плач
перепелки. ‚спомнились поездки с ребЯтами в ночное, веселый костер, и он с
пастухами возле него. Ќеподалеку пасутсЯ спутанные кони, громкий звон
подвешенных им на шею колокольцев пробуждает ночь. —уть не до рассвета не
спали пастухи - бесконечные рассказы, шутки, хохот, песни. ‘реди них был
Њаксим, женатый молодой мужик, он-то и развлекал их своими небылицами,
сказками и легендами. ‘колько он их знал! € так интересно рассказывал, все
выходило у него в склад да в лад. Ђ как хорошо он играл на дудочке-жалейке.
Џесни его были то веселые, так что ноги сами в плЯс пускались, то такие
грустные, что плакать хотелось. ’репещет пламЯ, стрелЯют в стороны искры, а
они, озаренные огнем костра, сидЯт, словно отлитые из бронзы, слушают
жалейку, чтобы на всю жизнь это осталось в памЯти и на душе...
„авно то было, ребЯта повырастали, Њаксима за участие в восстании
выслали с семьей на вечное поселение в ’омскую губернию. ‚идно, он туда и
жалейку свою взЯл. Ќе забываютсЯ, всплывают в памЯти те часы в ночном,
волнуют радостью и печалью. € не забудутсЯ. € тЯнет вновь туда, в те
уголки, зовет родина, не дает покоЯ. —увство родины - неодолимаЯ сила. ’от
же Њаксим рассказал им притчу о блудном сыне. †ил-был этот сын у очень
бедного отца. Ѓились они оба, как рыба об лед, чтобы хоть как-то выбратьсЯ
из нужды, а нужда не отступала. € тогда сын бросил отца, пошел в дальние
краЯ искать легкой жизни. “строилсЯ у пана прислужником и забыл и про
родителей, и про родную сторонушку. Ћтцу же еще тЯжелей стало, хоть забивай
досками окна, бери суму и иди просить милостыню по деревнЯм. Џослал отец
сыну весточку, чтоб приехал, а тот не послушал, ему и у пана хорошо. ’огда
отец жалейку послал. ‘ын взЯл ее, поднес к губам, пробежал пальцами по
дырочкам, и заплакала жалейка плачем родной сторонки, голосом земли родной.
Ќе выдержал сын, покинул чужбину, домой воротилсЯ...
Џритча запомнилась, все эти годы живет в памЯти. € теперь, когда
посреди ночного полЯ она вдруг пришла ему в голову, Ѓогушевич с печалью
подумал, что хорошо бы и ему получить такую жалейку из отчего краЯ, может,
привела бы его быстрей к родным пенатам.
„альше шел по стерне, по скошенному лужку с отросшей уже отавой и,
обогнув небольшую заросль, увидел костерок. ‘ъежившись желтым клубочком, он
помигивал, раздвигаЯ в стороны мрак, и в освобожденном от тьмы светлом
круге стоЯла белаЯ лошадь. ѓде то рЯдом заржала другаЯ, протЯжно и
утомленно. ЃелаЯ лошадь учуЯла чужого, поднЯла голову, глЯдела туда, откуда
шел Ѓогушевич. ѓде-то далеко-далеко залаЯла собака, ей отозвалась еще одна.
ЉажетсЯ, и петух где-то кукарекнул... Ѓогушевич словно вновь очутилсЯ в том
своем давнем ночном, в своем детстве. Ћн подошел к костерку.
’ам на свитке лежал человек, прикрыв лицо соломенным брылем. Ћдин
сапог был у него на ноге, другой - под головой, вместо подушки. агов
Ѓогушевича человек не услышал, и тот не стал его будить. Џрисел, подкинул в
огонь несколько поленцев. ‘треноженнаЯ белаЯ лошадь приблизилась к самому
костерку и уставилась на чужака блестЯщими глазами.
- Ќу, что? - сказал ей Ѓогушевич. - —то так подозрительно смотришь?
—ужой Я, чужой тут.
‹ошадь мотнула головой, будто понЯла, что ей сказали, отвернулась и
стала щипать траву. Њужик, то ли разбуженный его голосом, то ли сам собой
проснувшись, сел, испуганно глЯдЯ на ночного гостЯ.
Џоздоровались. Њужик надел сапог, поджал под себЯ крест-накрест ноги и
так, по-монгольски, сидел. Ќебольшой, неказистый с виду, он говорил
торопливо, невнЯтно. Љ тому же шепелЯвил - спереди не хватало нескольких
зубов. …му могло быть и под сорок, и за пЯтьдесЯт - так, не поймешь кто,
видно, один из тех придурковатых, над которыми потешаетсЯ ребЯтнЯ, - такие
есть в каждой деревне.
- џ пасу, коней пасу. Љонюх Я. Џани ‹изавета менЯ любит, - говорил он,
глЯдЯ на Ѓогушевича немигающими прижмуренными глазками. - € матка ее менЯ
любила. џ конюхом был еще крепостным.
- ’ак и остались у пани с того времени?
- Ђга, ага. ѓрех, насмешка одна - это свобода, дали мужику волю, чтобы
посмеЯтьсЯ над ним. Ќе надо ему воли. Ќа что мне волЯ? џ не оставил господ.
‚от и пасу коней, кормлю, пою.
Ѓогушевич подумал, что этот конюх как раз тот человек, с которого надо
начинать следствие о поджоге. ’ак вот неожиданно и пошел первый допрос. Ћн
расспрашивал конюха исподволь, осторожно, будто просто интересовалсЯ
пожаром. Љонюх, не догадываЯсь, кто перед ним - думал, просто какой-то
гость его барыни, - говорил все, что знал и чего в официальной обстановке
ни за что не сказал бы.
- ‘горела конюшнЯ, сгорела. Ђ как теперь без конюшни быть? ѓоворю
пани - новую строй, а она не хочет. Џаныч Ђлексей женитсЯ, так у
ѓарбузенков есть конюшнЯ. ѓоворит, двух не надо.
- Ђ как же такое несчастье случилось? - спросил Ѓогушевич. - Љак она
сгорела?
- Ђ так: пых - и нет. Ѓыла, а теперь уголечки черные. Ѓух - и сгорела.
- —то "бух" и как "бух"?
- Ђ так. Ѓух там в конюшне, как гром. ’рах-бах - и загорелась. ќто не
Я видел, люди мне говорили, как было. ’рах-бах.
- Ќе понЯл Я. ѓде "бух" и "трах"?
- Ђга, так и было. Џан, а у вас нема закурить?
- Ќет. Ђ вы курите?
- Љоли пани купит мне табак, курю, а коли не купит, не курю.
- Ђ кто еще у вас в поместье курит? ‘ама пани курит?
- Џани не курит. Ќюхает и чихает. Љурит пан эконом ‘ергей Њиронович.
- ‚ы и в конюшне курили?
- Љто "вы"? џ и пан эконом?
- „а нет. ’ы в конюшне курил?
- Љурил, если пани ‹изавета покупала табак.
- ќто же опасно. Ћдна искра в солому - и затлело.
- Ђга, ага, окурок в солому и - пых, сгорело. ’ак сгорела у моего
шурина копна сена. Џых - и нет копны.
- Ђ конюшнЯ могла от такого окурка загоретьсЯ?
- Ќе могла. џ в тот день пас коней на лугу. € курил на лугу.
- ’ак от чего же тогда загорелась конюшнЯ?
- Ђ подожгли. Ќарочно подожгли. Њужики напугать пани хотЯт. ‡лобЯтсЯ
за поле.
- ‡а какое поле?
- Њужики, когда царь им волю дал, так хотели поле, что за лугом, вон
там, забрать общине. ‘удились. Џани высудила, не дала. ‚от и спалили за
это.
- ќто вы сами так думаете?
- ’ак пани думает. Ђ Я ничего сам не думаю. Ќе мне думать. Њужики
сожгли.
- € седло тоже сгорело?
- “крали мужики.
- Ќу на что мужику седло? Ќе будет же он ездить в седле на своей
клЯче?
- Ќе будет, а все равно мужики украли, мужики злые и дурные.
- Њужики дурные, а вы ведь тоже мужик.
- Љто "мы"? џ? џ не мужик, Я по-мужицкому не ругаюсь, не пью и в бога
верую. ѓосподского не краду. ќто вон мужики весь господский лес растащили.
Љорчмарь злодей в веси, а мужик - в лесе. ‡аберетсЯ в лес, стащит дуб до
небес.
Љонюх проговорил это скороговоркой, как давно заученное и не раз
повторенное. ‡аусмехалсЯ - глаза совсем спрЯтались под морщинками, рот
растЯнулсЯ ниточкой. €з рваного брылЯ вылезли две прЯди волос, торчали, как
рожки. ‚ ночном сумраке его можно было принЯть за лешего, не хватало только
копыт.
- Ќу а кто же в тот вечер курил? ‚ конюшне и возле конюшни? - снова
вернулсЯ к своей цели Ѓогушевич.
- Џан эконом курит, да его не было, уехал. џ не курил. Џани нюхала, а
не курила... …фрем курил, да в своей хате, тут его не было. ‘имон €ванюк
тут был, просил, чтобы пани долг подождала от брата.
- Љакой €ванюк?
- Ђ мужик. …го брат, бондарь, у пани в лесу возле Џодлипного дубы
украл, так его к штрафу присудили. Ђ ‘имон за брата просил. Ѓондарь не у
нас живет, а в ‹есковце, возле Љонотопа.
- Ѓондарь? - Ѓогушевич вспомнил встречу на улице с этим €ванюком, у
которого забрали корову за неуплату штрафа.
- Њожет, €ванюки и спалили. Ѓондарь спалил.
- Ќу, братец, у тебЯ семь пЯтниц на неделе. ’о мужики за поле спалили,
то бондарь.
- Ђ бондарь и есть мужик.
Ѓогушевич не стал больше ничего расспрашивать у конюха. Љостер
догорал, хвороста не осталось, а где его найти поблизости, он не знал.
Љонюх по дрова не шел, видно, решил дождатьсЯ рассвета без костра.
—увствовалось, что ночь подходит к концу. Ќадо было возвращатьсЯ в дом и
поспать хоть несколько часов. Џосле беседы с конюхом стало кое-что
проЯснЯтьсЯ, возникло сразу несколько версий. ‚ерсиЯ перваЯ, наиболее
реальнаЯ: действительно мог поджечь конюшню ‘имон в отместку за своего
брата бондарЯ, и седло ‘имон украл - лежит на чердаке у его сестры
Љатерины. Ќаверно, на этой версии он и остановитсЯ. Ќичего не скажешь,
повезло. …ще не приступил к следствию, а уже ухватилсЯ за конец ниточки,
теперь только тЯни и разматывай. ‚ыходит, что ночные прогулки бывают
полезны не только поэтам, но и следователЯм.
- Ќу, прощайте, - сказал Ѓогушевич конюху и пошел.
ел, и так славно было у него на душе, и думалось все о приЯтном.
Ђх, ночка, ночка, как хорошо погрузитьсЯ в твою тишину, какие ты
рождаешь светлые мысли и чувства! € за что природа обделила человека,
заставлЯЯ его ложитьсЯ вечером спать? ‡ачем ему этот сон? Ђх, если бы можно
было обходитьсЯ без сна, жизнь была бы вдвое дольше и интересней.
Џахло росистой травой, свежей пахотой - она чернела сбоку, - осенней
прелью опавших листьев и соломой, оставшейсЯ в поле в скирдах. Ђ воздух
такой, что пил бы его и пил, как бальзам. ‚ыскочил из-под ног заЯц,
отбежал, присел, затаилсЯ.
- Џрости, косой, что разбудил тебЯ, - сказал ему Ѓогушевич.
Ќа востоке небо посветлело, звезды угасли, стала Ясно видна тропинка,
колеЯ дороги, на которую он вышел, четче вырисовывались деревьЯ в лесу, за
ним вдруг блеснул огонек в каком-то из окон господского дома.
“же улегшись в постель, ощущаЯ телом приЯтную прохладу льнЯных
простынь и наволочек, Ѓогушевич вдруг спохватилсЯ, разодрал тЯжелые веки.
"‘той, стой, браток, а про какие это "трах-бах" говорил конюх? —то там
бабахало, как гром? € урЯдник Ќосик о какой-то бомбе толковал. € почему Я
не обратил на это внимание? Ђ если это важно? “пустил, упустил - упрекал он
себЯ, решив, что утром и начнет с выЯснениЯ этого "трах-бах".
€ еще раз пожалел, что не застал ‘околовского в усадьбе. ђазминулись
дорогой.

ѓ‹Ђ‚Ђ ‘…ЊЌЂ„–Ђ’Ђџ

Џотапенко проснулсЯ в субботу поздним утром и попыталсЯ припомнить,
что он должен был вчера сделать и чего не сделал. Ќужно было взЯть седло у
Љатерины Џацюк, а он не взЯл. ‡абыл, закрутилсЯ, бисова душа. "Ђ седло это
наше, в моем поместье украдено. ”у-ты ну-ты, не голова, а репа, - постукал
он себЯ по лбу: сколько раз Ѓогушевич напоминал ему про это седло.
Џотапенко соскочил с кровати, брЯкнул соском умывальника, набрал
пригоршню воды, плеснул на лицо. Љое-как умылсЯ, потрогал подбородок,
щеки - щетина отросла, надо бритьсЯ. ЏерекривилсЯ - вот уж чего не любил.
Ћднако побрилсЯ, потер квасцовой палочкой щеки, подушилсЯ и, не
позавтракав, отправилсЯ в участок. Ќа столе лежала бумага, где Ѓогушевич
написал, что Џотапенко следует сделать. ‘едло стоЯло в списке первым. ‘
этого он и решил начать свой служебный день.
ѓде Љатерина Џацюк живет, он не знал. ‡нал только, что служит у
€ваненко кухаркой. €дти туда не хотелось: снова встретитсЯ с ѓапочкой и
снова про все забудет. Џопросил сходить за Љатериной „авидченко.
- “ менЯ дел много, - сказал тот.
- Ѓрось, ‹еонардо да ‚инчи, ты просто, говорЯ по-русски, лентЯй.
- € вовсе не лентЯй. Ђ только Я делопроизводитель, а не курьер. - Ћн
достал из кармана пилку и стал подтачивать ногти. - џ все же человек
образованный, а бегаю, как лакей. ‹акею хоть чаевые в жменю суют.
- Ћригинал ты, ‹еонардо да ‚инчи. ‚ымогатель чаевых.
- Ђ если бы вам матушка не помогала, прожили бы вы на жалованье?
- ‚ымогатель, чего ты хочешь?
- џ сходил бы, - словно не слыша, что говорит Џотапенко, продолжал
тот, - да вот подметки хлЯбают, подбить надо, а до жалованьЯ далеко.
- Џолучай на свои подметки.
„авидченко схватил монету и вышел. Ђ Џотапенко стал думать, как
забрать седло. Џусть Љатерина со своим Ђнтипкой принесут - и черт с ними.
ЋформлЯть процессуально не будет, некогда понЯтых вызывать. € так хлопот
полно с этим седлом. Ќа черта оно им было? ‚озись теперь с ним, лучше бы
сгорело вместе с конюшней.
Ћн сидел за столом, прислонившись щекой к стопке чистой бумаги, в
самом скверном настроении. —уть не задремал, да услышал голос в коридоре:
- Ђлексей ‘идорович, это Я, можно?
Ќа пороге стоЯла ‹еокадиЯ в белом платье и белой шлЯпке с широкой
красной лентой. ‚ комнату вошла, высоко поднЯв голову, с ослепительной
улыбкой. Џышный бюст несла, словно только что полученный орден ‘танислава.
- Ђлексей ‘идорович, мама передает вам в письме привет. ЃеспокоитсЯ о
вашем здоровье. Љак оно? —то-то у вас глаза провалились. Љакой-то вы весь
измученный.
- ‘лужбой, - сказал он и снова прислонилсЯ щекой к стопке бумаги. - €
голова что-то болит, - приврал он.
‹еокадиЯ пододвинула к нему кресло, села, стала поглаживать висок.
- Ћтчего ж это ваша головка разболелась? Ђ оттого, Ђлексей ‘идорович,
что не хотите менЯ видеть и совсем обо мне не думаете, а Я страдаю без вас
от тоски. ‚ы же и в романах читали, как тЯжко переживают женщины
одиночество. Џравда?
- Ђга, - мотнул головой Џотапенко, чтобы не гладила.
- Ђ Я люблю тосковать, если знаешь, что и по тебе тоскуют, - говорила
она, улыбаЯсь и не переставаЯ гладить ему висок.
Џотапенко принЯлсЯ внимательно ее разглЯдывать, словно прикидываЯ,
чего она стоит. Џрежде всего заметил, что глаза у нее холодные и тусклые,
как мутнаЯ вода, лобик узкий, хлипкий, казалось - сдави его двумЯ пальцами,
он треснет, как ЯичнаЯ скорлупа. ‡аметил, что и ноздри неровные - одна
больше, другаЯ меньше, и уши острые, как у лисы. € сколько еще неприЯтного
заметил он в эти минуты! Ђ всего неприЯтней была ему ее болтовнЯ... "—тоб
ты потолстела на два пуда", - пожелал он ей в душе.
Ђ ‹еокадиЯ подвинулась еще ближе и сказала:
- Ђлексей ‘идорович, пойдемте на речку. џ хочу на лодке покататьсЯ.
’ам так хорошо. Џтички чирикают.
- џ же на службе, - вскочил он со стула, - у менЯ - во работы! „аже
поесть некогда было.
- ’ак Я тебе пирожков принесу.
- Ќе до пирожков. ‚ечером увидимсЯ.
- ‚ечером, - надулась она, - к ѓапочке пойдете. ‚чера были же у нее.
Њне Љлара ”ридриховна сказала. € очень веселились там.
- Ђ что еще она сказала? - уже не скрываЯ раздражениЯ, спросил
Џотапенко. - џ по служебным делам там был. “ менЯ целый список заданий.
‚от, - потрЯс он запиской Ѓогушевича. - —итай.
Ћна взЯла, прочитала.
- Џусть бы сам все это и делал.
Џришел „авидченко и привел Љатерину. Љарманы у делопроизводителЯ
оттопыривались - Љатерина уже что-то ему туда напихала.
- Џрошу прощениЯ, ‹ека, - радостно развел руками Џотапенко. - ‘лужба.
Ђдью до вечера. ‚ечером и покатаемсЯ на лодке.
- ЏокатаемсЯ? - воскликнула она, и ее острые ушки загорелись от
радости. € вышла. ‡а ней вышел и „авидченко.
Џотапенко вызвал из коридора Љатерину и начал допрос.
ѓоворила она охотно, рассказала, как Ђнтипка ездил в Љорольцы к дЯдьке
‘имону, как гостил там, сколько каких привез гостинцев. Ђнтипка вернулсЯ
пьЯный, но, слава богу, целый, никто не побил.
- Ђ что еще, кроме гостинцев, от ‘имона привез?
- Ђ ничего.
- Ђ седло?
- ’ак седло он раньше привез. Ќа свЯтого ‘ергеЯ. € меду горшочек.
- ‡ачем же ты мне все это рассказываешь?
- Ђ что пану интересно?
- ‘едло. Џро него и расскажи. Ќу и бестолковые же вы все. - €
засмеЯлсЯ, вспомнив недавний допрос кочегара с винокуренного завода. ’от
Якобы видел, как сосед искалечил свою жену. Љочегар рассказывал: "‡ашел к
соседу, он страшный такой, весь белый. „остал из шкафа бритву и побежал в
комнату к жене. џ за ним". - "Ђ дальше что было?" - записав в протокол эти
показаниЯ, спросил Џотапенко. "Ќичего. ‘осед начал бритьсЯ перед жениным
зеркалом".
- ‚о, панок, - засмеЯлась Љатерина. - Ђ что про то седло говорить? Ќет
седла.
- Љак нет?
- Ђ вы не помните, что вчера у €ваненко мне сказали? ‘казали - утопите
в речке. ’ак Я и продала его цыгану. ‡ачем топить?
- Џродала?
- Џродала. –ыган купил и уехал со своим табором.
Џотапенко изо всех сил воткнул ручку в чернильницу, встал, грохнув
креслом.
- —ерт бы вас всех побрал, - сердито сказал он, походил вдоль стола,
но долго сердитьсЯ и нервничать было не в его характере. ‚спомнил: и
правда, вчера пьЯный сказал это Љатерине.
- Ђ цыгана того уже не найти?
- ђазве цыгана найдешь? –ыган, что ветер в поле.
- Ќу и черт с ним, с тем седлом. Ћно ж мое, моей матери, - сказал
Џотапенко длЯ собственного утешениЯ. - € зачем оно не сгорело? - Ќа всЯкий
случай он записал в протокол показаниЯ Љатерины, отпустил ее, а сам стал
думать об этом происшествии. ‘едло свое он знал - отцово, драгунское.
Џохоже, на нем никогда и не ездили. ‹ежало в конюшне, войлок изъела моль,
кожа высохла, потрескалась. „авно надо было выкинуть его или продать. Ќу и
дурень тот, кто его украл. Ќу и дурень!
‘нова захотелось есть. ЏоглЯдел в кошелек - сколько там осталось
денег. “видел пЯтерку. ‚спомнил, как сквозь сон, что в трактире дал
‘околовскому или Ѓогушевичу тридцать рублей. Џросили на что-то. Љакую-то
корову упоминали. Љакую, чью корову? Ќет, забыл. ‚ышел в коридор, чтобы
пойти в трактир, и чуть не столкнулсЯ с ‘околовским.
- ‚от повезло так повезло, - обрадовалсЯ Џотапенко. - ’ы мне нужен.
Ќу, что там дома?
- ‘лава богу, не хуже, чем было. Љ твоей свадьбе готовЯтсЯ. ‚елено
купить полотна постельного. ’ак что поздравлЯю тебЯ. Џоедем в воскресенье
домой.
- € ты, Ѓрут. € тебе захотелось менЯ оженить?
- „а нет, - небрежно махнул рукой ‘околовский. Ѓыл он угнетен,
погружен в свои мысли, видно, тЯжелые, тревожные. ѓоворил с Џотапенко
потому лишь, что неудобно было молчать. Ѓелый картуз с черным блестЯщим
козырьком надвинут на глаза. ‘апоги, пиджак и этот козырек покрыты пылью,
мужицкаЯ неухоженнаЯ борода давно не видела ножниц, в ней запутались
соломинки, травинки.
- Ѓогушевич там? - показал он пальцем на кабинет.
- Ђ ты разве с ним не встретилсЯ? Ћн в усадьбу поехал. ђазминулись,
значит.
- ‚ усадьбу? - очень удивилсЯ ‘околовский и в отчаЯнии поднЯл руки. -
‘ледствие проводить?
- Ќасчет пожара. Ќичего он там не найдет. „а, послушай, - Џотапенко
взЯл ‘околовского за лацкан пиджака. - џ тогда у ”рума вроде дал тридцать
рублей. ’ак?
- „авал. џ заплатил твоей матери за бондарЯ по иску за порубку.
- Ђ-а. Ќу и ладно. ‘лушай, пойдем обедать.
‘околовский молчал, стоЯл в раздумье, да думал он, Ясно было, не над
тем, принЯть ли приглашение. Џотапенко дернул его за лацкан, повторил свои
слова.
- Ћбедать? Ќет, Ђлексей, не могу, занЯт... Ђх, жалко Ѓогушевича не
встретил. Ђ долго он там будет?
- Ѓог его знает. ‘ледствие, дело такое... ’ы же голодный с дороги,
пойдем.
- ‘ Ќонной пообедаю.
„о трактира ”рума они шли вместе. Љругленький, низенький Џотапенко,
взЯв под руку ‘околовского, шагал своей обычной бодрой, с подскоком
походкой. —тобы казатьсЯ выше, он носил туфли на высоких каблуках.
‘околовский - в Яловых сапогах, плисовых вытертых рыжих штанах, полотнЯном
пиджаке с белыми костЯными пуговицами - не барин и не мужик, типичный
эконом или приказчик богатого купца, шел рЯдом, словно нехотЯ, все такой же
молчаливый, растерЯнный, встревоженный.
- ‘лушай, ты не болен? - заметив, в каком он состоЯнии, спросил
Џотапенко.
- Џочему? Ќет.
- Њожет, с Ќонной что случилось?
- ’ьфу, тьфу, - торопливо плюнул ‘ергей через плечо. - ‘ Ќонной все...
хорошо.
- ’ак чего же ты такой пришибленный, точно в воду опущенный, прЯмо в
ступоре каком-то. —то тебЯ заботит?
- ‡аботит? - ‹ицо и глаза на миг окаменели. - Ќичего... ’ак Ѓогушевич
еще не скоро приедет? Њожет, он там несколько дней пробудет?
- Ђ кто его знает. Ћн, чего греха таить, любит до корнЯ докапыватьсЯ.
„отошный.
‚стретились с Љабановым. ’от держал в руке свернутую трубочкой газету.
Џоздоровались. Љабанов сказал:
- —итали? „вух сообщников того террориста, что убил полковника с
сыном-гимназистом, поймали. € бомбы нашли. ЌегодЯи, маньЯки, чингисхановцы.
‚ешать их без суда и следствиЯ, вот что надо. €м одна кара - виселица. - Ћт
негодованиЯ его полное лицо еще сильней налилось краской.
- —итал, - ответил Џотапенко, переступаЯ с острых носков туфель на
высокие каблуки. - Љоль поймали, то повесЯт.
- Ђ вы читали? - протЯнул Љабанов газету ‘околовскому.
’от как-то испуганно спрЯтал руки за спину, отошел на шаг назад.
ѓлЯдел на Љабанова, не мигаЯ, с напрЯженным ожиданием услышать что-то еще.
Ћднако, заметив изумленные взглЯды Љабанова и Џотапенко, опомнилсЯ, закивал
головой, поспешно ответил:
- —итал, читал...
- Љакие они народники, - возмущалсЯ Љабанов, - если в народ бомбы
кидают. ‚ласть им нужна, а на судьбу народа им плевать. ‘трашно подумать,
что такие убийцы-бомбометатели когда-нибудь возьмут власть в свои руки. Ћни
же ђоссию в крови утопЯт. —то они сделают тогда с русским народом?
Љабанов возмущалсЯ, ‘околовский с окаменелым лицом глЯдел куда-то в
пространство, а Џотапенко нетерпеливо переступал с ноги на ногу - все
порывалсЯ уйти. Ќаконец не выдержал:
- Ќу, господа, Я зайду в трактир, пообедаю. …сть хочу. Џрошу со мной
за компанию.
ЏриглашениЯ его никто не принЯл, и он отправилсЯ в трактир один.
Љабанов и ‘околовский не спеша шли по улице: им было по пути. ђазговор не
клеилсЯ, говорил один Љабанов, и все о том же - о террористах. ‘околовский
упорно молчал. Њолчание его было неприЯтно Љабанову.
- ‚от вы, сударь, скажите мне, - попробовал он втЯнуть ‘околовского в
разговор, - может психически нормальный человек кинуть бомбу, если видит,
что рЯдом ребенок и простой мужик, кучер? Ќе кинет. Ђ террорист кинул.
Њонголы они, турки. € за такими азиатами народ пойдет? ‚ы пойдете? „а вы бы
первый такого повесили.
‘околовский только изредка кивал головой, и было непонЯтно, то ли он
соглашаетсЯ с Љабановым, то ли думает о чем-то своем.
- Џодозревают, - сказал Љабанов, - что и в наши краЯ ведут следы этих
террористов. Џриехали жандармы.
‘околовский приостановилсЯ, достал из кармана трубку, снЯл картуз,
вытер вспотевший лоб. ‘нова надел картуз, надвинул поглубже. Ќа покрытом
пылью козырьке остались следы пальцев. ЋстановилсЯ и Љабанов, поджидаЯ
‘околовского.
- € что удивительно, - продолжал свое Љабанов, - идут в революционеры
и дворЯне. Ќе понимаю этого, не понимаю. - € неожиданно оборвал речь,
сменил тему разговора. - ‘кажите, а вам не надоело ходить с такой бородой?
Љак мужик. „лЯ чего она вам?
- Ќе люблю бритьсЯ, - наконец отозвалсЯ ‘околовский. - Џростите, мне
надо в лавку зайти. - € повернул на другую улицу.
Џока шел, несколько раз задевал головой ветки Яблонь и вишен,
нависавшие над плетнЯми и заборами, дважды слетал картуз. …му бы отойти
подальше к мостовой, а он не мог до этого додуматьсЯ.
"ђослав погиб от своей бомбы. …го Я не знал. џков Ѓергер и
‚ойцеховский схвачены. Ѓергера знаю. Љак же они дали себЯ схватить? ѓде их
схватили? € что они скажут, а может быть, уже сказали? ‚ыдержат ли допросы?
Ђ бомба была моЯ. ЊоЯ... Ѓоже, за что постигла менЯ такаЯ участь? € как
этот ђослав мог кинуть бомбу в ребенка? ќто же, правда, варварство".
’упаЯ боль ударила в затылок, часто запульсировало в висках, словно
прибавилось крови в сосудах и ей стало тесно. ‡аныло под сердцем.
"‘леды ведут сюда... Љо мне, вот к кому они ведут. € жандармы приехали
за мной. —то делать? “бежать, прЯмо сейчас? ‘ Ќонной? Ѓез нее Я никуда не
поеду. Ќадо пойти и все ей рассказать - пусть сама решает.
Ѓоль в голове и тоска на сердце усилились.

ѓ‹Ђ‚Ђ ‚Ћ‘…ЊЌЂ„–Ђ’Ђџ

‡а годы службы Ѓогушевич насмотрелсЯ на всЯких преступников. Џеред ним
сидели и достойные жалости и сочувствиЯ, опустив головы в горьком
раскаЯнии. € такие, что поражали своим неразумием, дикостью, непониманием
того, что сделанное ими - преступление. Ѓыли и такие, что вызывали
отвращение, по-волчьи жестокие, неспособные почувствовать чужую боль.
Џопадались тертые калачи, пройдохи, проходимцы, которые что ни скажут -
соврут, хоть ложь эта не давала им ни помощи, ни корысти. ‹юди разной
судьбы, разных сословий, разного возраста, неграмотные и с образованием. €
к каждому из них, чтобы докопатьсЯ до правды, нужно было найти свой подход,
свою тактику ведениЯ допроса, принимать каждого таким, какой он есть.
€ногда приходилось сдерживать себЯ, чтобы не схватить со стола мраморное
пресс-папье или чернильницу и не запустить ими в голову убийцы-бандита,
который с циничной усмешкой рассказывал, как убивал свою жертву. ‘колько же
еще есть таких мерзких, страшных людей, которым лучше бы вообще на свет не
родитьсЯ. Ђ Ѓогушевичу во времЯ следствиЯ полагалось обращатьсЯ к такому
зверю на "вы", быть объективным, проЯвлЯть выдержку, скрывать свою
ненависть к этой мрази, быть этаким праведным искателем истины...
Ќа этот раз перед ним сидела не преступница и не хозЯйка, занимающаЯ
гостЯ, а потерпевшаЯ, пани ѓлинскаЯ-Џотапенко. Ѓогушевич надеЯлсЯ, что
допрос не займет много времени, пройдет спокойно. ‘ таким настроением он и
пришел к старухе в тот зал, где они вчера вели беседу. ‘егоднЯ она была во
всем синем - синЯЯ кофта, юбка и синий чепец. € туфли домашние из синего
сукна. ‘иний цвет придавал безжизненный, холодный оттенок ее лицу и рукам -
казалось, перед ним мертвец. ’олько стоЯвший прислоненным к столу костыль,
за который она то и дело хваталась, был из светлого дерева.
•озЯев, предоставивших тебе стол и кров, допрашивать крайне неловко.
Ќу как ты будешь ловить их на противоречиЯх, указывать на неточности,
задавать вопросы, на которые им не хочетсЯ отвечать. ’акую неловкость
чувствовал и Ѓогушевич. Џока он записывал в протокол необходимые
биографические сведениЯ, старуха вела себЯ мирно, сдержанно. Џро возраст,
когда приходилось допрашивать женщин из "благородного" сословиЯ, особенно
тех, кто скрывал свои года, Ѓогушевич обычно спрашивал под конец,
подчеркнуто безразлично. ’ак он сделал и на этот раз.
- Њой возраст не имеет отношениЯ к пожару, - ответила пани
ѓлинскаЯ-Џотапенко.
Ѓогушевич пропустил это мимо ушей. Ѓог с ней, спросит у ЂлексеЯ. €
предложил рассказать про все, что она считает относЯщимсЯ к следствию.
- Џан следователь, Я уже вчера говорила, что конюшню подожгли мужики.
‚от и ищите этих мужиков. ‚олю им дали, где это видано. Ќе представлЯю, что
думал император, когда писал манифест. Ќаш мужик признает только кнут. Ђ
ему волю дали, землю у дворЯн пообрезали. —то ж, успокоилась эта чернь?
Џоверьте, еще не то будет. Џугачевщина будет. ‚от она и началась с этого
пожара. Ђ после и дом сожгут...
- ќти ваши соображениЯ, пани, Я проверю, - воспользовалсЯ паузой
Ѓогушевич. - ‚ы скажите, кто из ваших скотников курит? € замечали ли вы
когда-нибудь, чтобы они курили в конюшне?
Ћна вскинула голову, насупила седые бровки, глаза-буравчики так и
впились в Ѓогушевича.
- ‚ы, пан следователь, думаете, что мои работники могли по недосмотру
поджечь? Ќе выйдет. …сли вы приехали с этой мыслью, можете ехать назад. џ
вам говорю - менЯ сожгли мужики, а их подбивают террористы, что в народ
пошли. ‚от увидите, - она перекрестилась, - они самого императора убьют.
- Ќу при чем тут это? - замахал рукой Ѓогушевич.
- Ђ скотники не курЯт. џ не держу ни пьЯниц, ни табакуров, мне такаЯ
шваль не нужна.
- ’ак и запишем, пани, - чтобы перебить ее, сказал Ѓогушевич и начал
писать. - ‡начит, вы исключаете поджог по неосторожности?
- €сключаю. - ђуки ее лежали на столе, костлЯвые, синевато-серые,
уродливые, узкие, - и правда, куриные лапки. ѓлЯдеть на них было неприЯтно,
и Ѓогушевич старалсЯ глЯдеть в сторону.
‡адал еще один вопрос: кого она подозревает конкретно в умышленном
поджоге.
- џ прокурору список послала, а поджечь может каждый мужик, - сказала
старуха решительно, схватила костыль, стукнула им об пол. - Ќужно каждого
вызвать и устроить ему не такой допрос, как вы ведете, а с плетью, да чтобы
свинец был на конце зашит. ’олько с плетью допрашивать надо.
- Џани, да ведь теперь не крепостное времЯ, - смелее возразил ей
Ѓогушевич. - ќто тогда вы могли сечь своих холопов. € секли, конечно?
- ‘екла, да мало, слишком мало, - сказала она и обмЯкла, точно воздух
из себЯ выпустила вместе с желчью, притихла, оперлась локтЯми о стол. - Ћй,
мало секли их, мало, - вздохнула глубоко, с сожалением.
- Њожет быть, кто-нибудь вам угрожал? Љто-нибудь был очень на вас
обижен?
- ‚се мне угрожают, все. ‚се злобу затаили. ‚се хотЯт обмануть,
ограбить менЯ. Ђрендаторы вовремЯ не платЯт, землю не берегут, лес крадут.
џ вон на церковь сто рублей пожертвовала, а кто-нибудь из этих разбойников
слово доброе про менЯ сказал?
Ћна говорила тише, медленней, не раздражалась больше, не злилась. €
Ѓогушевич неторопливо записывал ее ответы. ‡аписав, задумалсЯ, что бы еще
спросить, вспомнил ночную встречу с конюхом, его непонЯтное "трах-бах".
- ЊилостиваЯ пани, - обратилсЯ он к ней как можно учтивей. - Џоздно
вечером Я гулЯл у вас за околицей, увидел костер, подошел, посидел с
конюхом. —удной человек.
- ‘идорка, - сказала она, - верный холоп. Љогда волю дали, покинуть
менЯ не захотел.
- ќтот ‘идорка сказал, что когда горела конюшнЯ, то люди слышали
какой-то взрыв. Џеред самым пожаром бахнуло.
‘таруха дернулась, взЯла костыль, поглЯдела на Ѓогушевича
нетерпеливо-вопросительно, словно хотела понЯть, что он сам об этом думает.
Ѓогушевич молчал, глаз не отводил. Ћна не выдержала его взглЯда, опустила
голову.
- ‚ы же, разумеетсЯ, слышали этот взрыв, - продолжал Ѓогушевич
уверенно. џсное дело, слышала, знает про взрыв, но по неизвестной ему
причине о нем умалчивает.
- ‘лышала, да какой это взрыв? Ћткуда там мог быть взрыв? ѓромыхнуло
что-то. Њожет, днище из бочки выбили, может, кузнец по железу стукнул. Ќе
взрыв то был.
- •орошо, - словно целиком принимаЯ на веру ее объЯснениЯ, согласилсЯ
Ѓогушевич и записал все в протокол. - Џани не желает что-нибудь добавить?
‘таруха отрицательно покрутила головой, ничего не добавила и не
попросила ни о чем. Ѓогушевич еще поинтересовалсЯ, курит ли ‘околовский и
где он был во времЯ пожара.
- ќконом? …го не было в имении в тот вечер. Ћн не пьет, даже от
наливки отказываетсЯ. ‘таровер какой-то. Ќе стрижетсЯ, не бреетсЯ. ‚
церковь ходит, но вижу - не ради бога, а чтобы люди видели, что верует...
—итает, пишет. ‘таровер. †ену ни разу сюда не привез.
- Њожет быть, она сама не хочет сюда ехать?
- •орошаЯ цаца, значит, если не хочет пожить в деревне.
„альше разговор пошел уже не длЯ протокола. Ћкончив допрос, Ѓогушевич
поговорил немного о том о сем и раскланЯлсЯ с хозЯйкой. ђешил побеседовать
еще с работниками поместьЯ и крестьЯнами на хуторе, расспросить у людей,
что слышали, что знают про пожар. ’акие расспросы помогают за что-нибудь
уцепитьсЯ, узнать что-нибудь полезное. Ћт людей ничего не утаишь, рты всем
не заткнешь, если кто что знает, обЯзательно кому-нибудь по секрету сказал.
Ђ секреты в деревне держатсЯ недолго. ќтой весной был такой случай:
Ѓогушевич искал вора - тот ночью залез в лавку и набрал там товара. Џолучив
это дело, Ѓогушевич пошел на базар, ходил там, ходил, прислушивалсЯ к
разговорам, сам расспрашивал, и ему повезло - услышал беседу двух девчат.
Ћдна другой хвасталась, что …лисей с хутора конфетами их угощал. "‚от
парубку бог помог - на дороге коробку с конфетами нашел". Ѓогушевич
спросил, откуда они, где живет этот …лисей, а когда приехал с приставом к
…лисею - у того на чердаке все краденое и нашли. ‚от и теперь шел Ѓогушевич
людей послушать, поговорить с ними. € увидеть ‘имона €ванюка, брата
Љатерины, расспросить про седло, где его взЯл. Ђ что, если ‘имон и правда
отомстил за брата-бондарЯ?
Ќа хуторе ничего интересного не узнал. Љогда горела конюшнЯ, никто из
хуторЯн не побежал в имение тушить пожар - не их добро горит, а панское. Ќе
нашел там и ‘имона. †ена и соседи сказали, что нет его на хуторе, вроде бы
уехал вчера в город. Ѓогушевич этому не поверил, понЯл, что ‘имон прЯчетсЯ,
и приказал, чтобы он сегоднЯ же обЯзательно ЯвилсЯ к нему в усадьбу.
‚ имении первым допросил конюха ‘идорку. Џосле ночного тот спал в
домике длЯ дворовых. …го разбудили, он вышел к Ѓогушевичу заспанный, в том
же соломенном брыле, из дыр которого, как и ночью, торчали волосы. Џрисели
на бревна; Ѓогушевич назвалсЯ, сказал, кто он, длЯ чего сюда приехал, и
начал допрос с занесением в протокол. ‘идорка утверждал, что перед самым
пожаром он недалеко от конюшни, за леском пас коней и слышал, как
громыхнуло. "џ ничего не подумал, с чего бухнуло, а прибежал туды, когда
уже горело".
Џодтвердили, что слышали взрыв, еще два работника. ‘котник …фрем
сказал: "‘лышали, паночку, как бахнуло, но мы тут не виноватые". Ћн был
очень старый, совсем беззубый, и барынЯ держала его в поместье за долгую,
верную службу. ќтот …фрем рассказал про один любопытный факт. Љогда он
приковылЯл к месту пожара, то увидел, что угол конюшни раскидан, хотЯ пожар
только началсЯ. "’очно кто-то этот угол изнутри выпихнул".
ЏоказаниЯ ‘идорки, …фрема да и самой хозЯйки - ведь и она тоже слышала
взрыв - заставили Ѓогушевича задуматьсЯ и усомнитьсЯ в выбранной им сперва
версии, что причиной пожара была чьЯ-то неосторожность с огнем, - версии, к
которой пришел и пристав, когда осматривал пепелище несколько дней назад.
Ќо и версиЯ, напрашивавшаЯсЯ после анализа показаний ‘идорки и …фрема -
конюшню умышленно взорвали, - тоже казалась неправдоподобной и нелепой.
Ќеужели кто-то таким образом решил отомстить помещице? ѓде ему удалось
динамит найти длЯ этого?
Џрикидывал так и сЯк, упорно думал. Њожет быть, в конюшне гнали
самогон и взорвалсЯ котел? Ќо кто там мог гнать, какой дурак гонит летом
самогон в помещении? „а и частей от самогонного аппарата никаких не нашли.
"ђазвалилсЯ угол", - так сказал …фрем. ‡начит, то, что могло
взорватьсЯ, лежало в углу конюшни. Ђ в том углу был закут, огороженный
дощатыми стенками, где столЯрничал ‘околовский, его мастерскаЯ, которую он
запирал на замок. ’ам, в этой мастерской, и взорвалось. —то взорвалось?
€нтересно, какое вещество могло само загоретьсЯ и взорватьсЯ?
Џопробовал вспомнить что-нибудь из химии, но его сведениЯ в этой науке были
не очень обширны. ‡нал, что могут загоретьсЯ, взорватьсЯ порох, динамит,
бочка с керосином...
Љак назло, ‘околовского не было. ‘просил бы у него, что там было в
закуте, что могло взорватьсЯ. Џомог бы ‘околовский разобратьсЯ в этом
ребусе.
Ѓогушевич вернулсЯ к себе в комнатку, кинул портфель на кресло, прилег
на кушетку. Њысли вертелись вокруг пожара, взрыва, показаний свидетелей,
‘околовского. Љакие бы гипотезы ни строил Ѓогушевич, какую бы новую версию
ни выбирал, как бы ни анализировал, ни выстраивал в рЯд собранные показаниЯ
и факты, все теперь сводилось к ‘околовскому и его мастерской. ѓоворЯт, что
когда ‘околовский работал там, то запиралсЯ, никого ни разу туда не позвал.
Ќе только стругал и пилил, но и тихо что-то делал, посуду стеклЯнную туда
вносил, бутылки с чем-то...
„умал Ѓогушевич про ‘околовского и как про личность, про человека.
Њного в нем было непонЯтного, загадочного. Ѓогушевич интуитивно чувствовал,
что на должность хозЯина-эконома ‘околовского привел случай, что у него
совсем иные интересы. Џо эрудиции, образованности - он не длЯ такой службы.
€ в том, как одеваетсЯ, стараетсЯ выглЯдеть "под мужика", есть что-то
искусственное, нарочитое.
€ Ѓогушевич пришел к мысли, что ‘околовский и есть тот фокус, куда
собираютсЯ все лучики, которые блеснули ему в этом деле. ‹огика
подсказывала - дождись его и через него обнаружитсЯ истина. ‡ахотелось
заглЯнуть в комнату, где жил эконом. †илье его было рЯдом, за стеной.
‡аглЯнуть и понЯть, чем же он все-таки занимаетсЯ, кроме хозЯйства.
Ѓогушевич имел право сделать такой осмотр, обыск, сделать официально, ему,
следователю, закон это разрешал. Ћднако лучше зайти в комнату тихо,
придумав какой-нибудь предлог. Ѓогушевич нашел Ћдарку - ту молодку с
закрученной косой на голове, родственницу хозЯйки (это ей отойдет поместье,
если Ђлексей не послушаетсЯ и не женитсЯ на ‹еокадии), и попросил открыть
комнату ‘околовского.
- •очу поглЯдеть книги, выбрать что-нибудь почитать, - сказал он.
Ћдарка отперла дверь, вошла вместе с Ѓогушевичем в комнату, показала,
где книги, подождала, может, еще что-нибудь понадобитсЯ. Ѓогушевич сказал,
что она может идти, и осталсЯ один.
Љниги были в шкафу на трех полках. Ћни в первую очередь и
заинтересовали Ѓогушевича. Ћн пододвинул к шкафу скамеечку, сел, стал
читать названиЯ: Џушкин, ѓоголь, Љарамзин, Љукольник... Ќесколько книг на
французском Языке, журналы по агрономии, книга по химии. ђука сама
потЯнулась к ней, хотЯ до сих пор он не проЯвлЯл интереса к этой науке. ‚
гимназии с химией справлЯлсЯ, но не увлекалсЯ ею и не очень любил зубрить
формулы. Ќе любил и учителЯ химии. ’от почти каждый урок начинал с
надоевшего стишка: "‘апоги мои того, пропускают аш два о. ’от, кто химии не
знает, тот не знает ничего". Ћн так часто читал этот стишок, что потом, не
успевал он его начать, как весь класс дружно подхватывал, да так громко,
что заглушал самого учителЯ. Ћтучили, а за химиком осталась кличка "сапоги
мои того".
‚ книге закладка. ’ам Ѓогушевич ее и раскрыл. ѓлава о взрывчатых
веществах. „инамит, нитроглицерин, селитра, гремучий студень... ‘месь
гремучего студнЯ с аммиачной селитрой... Њелькали названиЯ, формулы,
пропорции, свойства...
Џрочитал про нитроглицерин. €з него, этой сладковатой жидкости, и
делают динамит. Ђ длЯ чего нужен динамит? —то-нибудь взрывать: скалы,
стены, деревьЯ... „инамитными бомбами убивают. ЌепонЯтно, зачем эконому
пришедшего в упадок поместьЯ знать про эти взрывчатые вещества тут, в этой
глуши?
Љнигу брали в руки часто, на замусоленных полЯх какие-то значки.
Џеревернул страницу, а там листки из тетради, исписанные. ”ормулы, состав
все того же динамита, горючей смеси. Џочерк ‘околовского, Ѓогушевич
выЯснил, что это так, сравнив записи на тетрадных листках с записЯми в
деловых хозЯйственных бумагах. "ѓремучий студень, - было записано
‘околовским, - или взрывчатый желатин. Ѓерут 93 части нитроглицерина, 7
частей коллодиЯ, приготовленного из измельченной нитроцеллюлозы. Ќагревают
нитроглицерин в медной посуде в горЯчей воде до 50 градусов, добавлЯют
небольшими порциЯми коллодий, размешивают... ’емпература смеси, проверЯемаЯ
термометром, должна держатьсЯ на 35 градусах... —ерез час получаетсЯ
однороднаЯ, прозрачнаЯ, как желатин, масса... Ќормальный гремучий студень
жирный на ощупь, легко режетсЯ ножом... „лЯ взрыва нужен специальный
патрон... ‡арЯды заворачиваютсЯ в пергаментную бумагу. ѓремучий студень не
опасен, если он приготовлен аккуратно, с чистыми ингредиентами. ‚ противном
случае при хранении он подвергаетсЯ медленному распаду, и может произойти
самопроизвольный взрыв".
- Њожет произойти самопроизвольный взрыв, - вслух повторил Ѓогушевич.
Ђ еще была записана такаЯ пропорциЯ, обведеннаЯ красным карандашом:
"‘остав динамита: нитроглицерин - 70 процентов, нитроцеллюлоза - 29,5
проц., сода - 0,5".
‡адумалсЯ над этим Ѓогушевич, разволновалсЯ. …сть над чем задуматьсЯ.
‚ ответ на загадки сами собой напрашивались заключениЯ, версии, выводы.
‚озникло тЯжелое подозрение, которому пока не хотел верить. Љнигу отложил,
стал рассматривать другие книги - ничего интересного. Џодергал за ручки
Ящиков - заперты. ‚зЯл в шкафу папку с бумагами - это были в основном
разные счета, акты, расписки. Ѓыл там почему-то и конверт с фотографиЯми,
среди них - фотографиЯ корнета. Њолодого и такого знакомого корнета.
Ѓогушевич не отрывал от нее глаз. ‚ысокий лоб, твердый, даже упрЯмый
взглЯд. Љорнету чуть больше двадцати. ‹ицо чистое, усы и борода еще не
успели отрасти. ђука корнета на эфесе сабли. Њундир новый, без единой
морщинки, видно, впервые надел. Џодписи нет, есть только штампик,
выцветший, еле видный: "”отографиЯ Њикельсона. ‚ильна 1863 г.". ‡начит,
корнет снималсЯ в ‚ильне, значит, он оттуда, землЯк или просто там служил.
Ђх, до чего же он знаком! ‡наком - и все тут. Џохож на... ‘околовского
и на виленского корнета. Ќу, конечно же, это ‘околовский в молодости. Ћн...
‚от все и проЯснилось, все гипотезы, факты, детали занЯли свое место в
логической цепи поисков истины. ’ак вот почему ‘околовский ни разу не
упомЯнул, что был офицером, служил в ‚ильне. ‚от зачем и эта его борода
мужицкаЯ.
€ причина пожара стала понЯтна - взорвалсЯ гремучий студень в том
закуте, где ‘околовский не только столЯрничал.
‘разу пришло на памЯть письмо из жандармского управлениЯ о поисках
террориста ‘илаева. ‘илаева-‘околовского. Ѓогушевич не помнил фамилии того
корнета, помнил только имЯ - ‘ергей. € этот ‘ергей. ‡начит, теперь третьЯ
их встреча - Ѓогушевича и ‘илаева-‘околовского.
Ѓоже, какаЯ же это неожиданность! Љто мог подумать, что так
перекрестЯтсЯ их пути, да еще в такие моменты!
Ѓогушевич долго сидел, размышлЯл, но в голову не приходило ни одной
путной мысли - что делать, как теперь, когда он все узнал, поступить.
‚ышел, позвал Ћдарку.
- џ должен поговорить с вами, - сказал он ей. —инно несЯ свой пышный,
плотный стан, Ћдарка вошла в комнату, прислонилась к обитой шпалерами
стене, сложила на груди руки. Ѓогушевич сел за стол, взглЯнул на ее
спокойное красивое лицо, невольно подумал: почему это ее, такую красавицу,
не взЯли до сих пор замуж, пригласил сесть.
- Ђ то неудобно: Я сижу, женщина стоит.
Ћдарка села и с интересом, с приЯтной, приветливой улыбкой смотрела,
что делает Ѓогушевич, как достает из портфелЯ листы бумаги, ручку,
чернильницу, старательно вытирает перо.
Ѓогушевич начал с расспросов про имение, сколько земли, скота, про
пани ѓлинскую-Џотапенко, про конюха и остальных работников. Ћтвечала Ћдарка
толково, подробно, сразу догадываЯсь, что хочет услышать от нее пан
следователь. Џро хозЯйку сказала, что чем больше та стареет, тем больше
проклинает царЯ за отмену крепостного права и говорит, что царь разорил
дворЯнские хозЯйства.
- ‡наете, пан следователь, пани держит в спальне кнут, которым раньше
били крепостных. ‚чера достала его, кинула на кушетку ‘идоркин кожух и ну
его хлестать. Ѓьет и считает. „о тридцати досчитала. - Ћдарка засмеЯлась
мЯгким, грудным смехом.
‘просил и про ‘околовского - чем тот, кроме хозЯйства, занимаетсЯ.
‚спыхнула Ћдарка, глаза засиЯли, щеки зарумЯнились еще больше, и
Ѓогушевич понЯл, что она влюблена в эконома. Ђ по тому, как глубоко
вздохнула, догадалсЯ, что любовь ее безответнаЯ.
- ‘ергей Њиронович читает, вон сколько книг собрал. € столЯрню любит.
ђазные сундучки мастерит. ЊастерскаЯ у него была.
- ‚ конюшне?
- ’ам. Ѓыл отгорожен уголок с окошком.
- ‚ы туда заходили?
- Ђ как же, бывала.
- € что там видели?
- €нструменты, доски, дощечки.
- Ђ посуда была какаЯ-нибудь?
- Ѓыла. ‘ергей Њиронович в ней разные краски да клей варил.
- ѓоворЯт, что пожар началсЯ с того угла, где была мастерскаЯ, и
слышали там взрыв. ќто правда?
- Џравда, бухнуло.
- Ђ что там могло бухнуть?
- Њожет, керосин или краска какаЯ?
- ‘ергей Њиронович про себЯ не рассказывал? Ќе говорил, что служил в
кавалерии?
- Ќе говорил.
Ѓогушевич достал из папки фотографию корнета, показал ей.
- ќто он, правда?
- Џригожий какой офицерик, - заулыбалась Ћдарка, разглЯдываЯ
фотографию. - Њолоденький. ќто ж ‘ергей Њиронович. Ћн, ей-богу, он. ‚от и
Ямочка его на подбородке и глаза его. Џригожий...

ѓ‹Ђ‚Ђ „…‚џ’ЌЂ„–Ђ’Ђџ

‚оспоминаниЯ, размышлениЯ, мысли
Ѓогушевича, записанные и незаписанные

...—асто задумываюсь над сельским бытом. Ѓедность есть бедность, но и
сам крестьЯнин не должен жить так, как он живет. Џатриархальщина дикаЯ.
ђедко кто из них тЯнетсЯ к светлому. ‡авелась лишнЯЯ копейка - пропьет,
вместо того чтобы детЯм книжку купить, самому научитьсЯ читать. ’еперь во
всех селах пооткрывали школы, а посылать туда детей многие не хотЯт -
грамота, мол, не прибавит жита в закрома. •одит по хатам фельдшер, учит,
чтобы от мух береглись, от них кровавый понос у детей. Џослушают - что об
стену горох, как была грЯзь в хате, так и осталась... Ђ сколько видишь
дикости, когда вызываешь в суд или на следствие. ЃоЯтсЯ, под печь прЯчутсЯ,
в лес убегают. Ћднажды вызвали повесткой двух крестьЯн свидетелЯми по
одному делу. Ћдин подумал, что другой чего-то на него наговорил, позвал к
себе, столкнул в погреб, запер там, а на допросе сказал, что сосед на шахты
уехал...
Љакой же выход из этой темноты и дикости? …динственный - школы,
просвещение, книги. ЋбЯзать родителей законом, чтобы посылали детей в
школу. € взрослых надо учить. Љогда научатсЯ читать и писать, сами
потЯнутсЯ к свету, к тому, что дали цивилизациЯ и культура. Ђ то словно и
нет длЯ нашего мужика ни культуры, ни грамоты. ‘ловно мужик только что
поЯвилсЯ на земле и все заново начинает открывать. Ђ ведь книжек длЯ села
издаетсЯ немало, полезных книжек: как корову кормить, ухаживать за ней, как
урожайность повысить. ’ак ведь не читают.
...‡а годы работы следователем изрЯдно узнал местных чинов-законников.
Њного таких уголовных дел, как сопротивление властЯм, неуважение и
оскорбление представителей власти, возникают только потому, что сами эти
представители поступают неправомерно. ‘воим поведением они провоцируют
противозаконные действиЯ. ‚ таких случаЯх следователи, судьи должны быть
принципиальны, должны выЯснЯть причины, вызвавшие эксцесс со стороны
обвинЯемого. „оводилось и прекращать дело, вызволЯть из-под ареста таких
бедолаг. Џисал докладные на полицейских чинов за их незаконные деЯниЯ.
‘ледователь должен хорошо, досконально знать жизнь местных людей, их быт,
обычаи, традиции, обрЯды, Язык - чтобы при разборе таких дел можно было
разобратьсЯ в природе преступлениЯ.
‡акон и понимание важности моей службы требуют от менЯ, следователЯ,
быть объективным. € Я стараюсь быть таким. ‘обираю показаниЯ, оцениваю их,
рассматриваю все "за" и "против" обвинЯемого. € все же субъективное начало
часто берет верх, хоть и вопреки твоей воле и сознанию того, что так
нельзЯ, что ты нарушаешь такой важный принцип, как презумпциЯ невиновности.
Ђ ведь в твоих руках судьба человека. € не раз подводила менЯ
субъективность, эта предвзЯтаЯ уверенность, что перед тобой преступник. ‚от
он сидит, плетет что-то, несет несусветную чушь, отпираетсЯ, да еще как
неумело, путаетсЯ, сам себе противоречит. Ђ ты думаешь: ага,
выкручиваешьсЯ, боишьсЯ... и уверен, что поймал виновного. Ђ через
некоторое времЯ видишь, что виновен-то вовсе не он. ’огда отпускаешь его,
заискиваешь перед ним, и тебе стыдно глЯдеть ему в глаза...
...Љоторый год живу на земле ѓоголЯ и евченко. ђано же вы покинули
свет. Ђ дал бы вам бог долгий век, может, и Я с вами встретилсЯ бы.
ќто еще один пример закона подлости - ну чего бы этим гениЯм не жить
долго? Ђ какой-нибудь негодЯй живет на земле непрожитые ими годы, их век.
...‹юблю мечтать. €звестное дело, мечтать легче и приЯтнее, чем
думать. ѓде-то читал, а может, слышал, как один горемыка говорил, что он
живет богаче и красивее всех царей и кнЯзей. џ, сказал он, живу в своих
мечтах. ‚ мечтах кем хочу, тем и становлюсь, где хочу, там и живу... џ
похож на этого фантазера-чудака. —асто витаю в облаках, уношусь из
реального мира в мир фантазии.
Ђ почему бы не помечтать о таком: все люди на земле сделаютсЯ одним
народом, станут жить в едином государстве. € все будут исполнЯть свЯтые
заповеди: не убий, не укради и т.д. € не будет у людей болезней, станут
доживать до глубокой старости... Ћ таком, видать, и сам бог не мечтает...

ѓ‹Ђ‚Ђ „‚Ђ„–Ђ’Ђџ

"—то же делать?" - думал ‘илаев-‘околовский, спеша домой, к Ќонне.
’ревога жгла душу, подгонЯла. Џриехали жандармы брать кого-то. Љого они
могут взЯть в этой глуши? Љого же, как не его, ‘илаева? ‡начит, докопались,
выследили. ‚ыдал кто? ‚ырвали признание у арестованных Ѓергера или
‚ойцеховского? ’е не выдержали, сдались, рассказали, что знали, спасаЯ
себЯ? Њожет быть...
Џока шел, тревога не отступала, не слабела, ворочалась, как осколок в
ране, щемило грудь. —то будет с Ќонной, когда ей расскажет? € что ей
посоветовать? Џосле того как Ќонна узнала, что ждет ребенка, она притихла,
реже выходила из дому в город, подолгу лежала или сидела в задумчивости. €
еще сильней стала боЯтьсЯ за ‘околовского, видно, сердцем чуЯла, что его
ждет беда.
Ќонна сидела возле окна, распахнутого, но занавешенного белой
занавеской, облокотившись на подоконник. ‹ицо бледное, похудевшее, с
темными кругами под глазами. Љогда ‘ергей вошел, она встала, снЯла с него
картуз, полой халата вытерла с козырька пыль, помогла снЯть пиджак и
сапоги.
- Љогда в Љорольцы поедешь? - спросила она, обтираЯ ветошкой сапоги от
грЯзи и пыли.
Ћн не ответил, развел руками и не отважилсЯ признатьсЯ ей в своей
тревоге. Ћба сели, он - на кушетку, она - на скамеечку.
- Ќонна, - сказал он, - нам нужно обвенчатьсЯ. € как можно скорей.
Њожет, даже сегоднЯ.
Ћна вскинула голову, испуганно и удивленно уставилась на него.
- „авай сегоднЯ и пойдем под венец.
- ‘ережа, что случилось?
- Ќичего особенного, любимаЯ. ’ы же этого хотела - вот и пришло времЯ.
- Ќет, ты что-то от менЯ скрываешь. ‘кажи, что? ‘ережа! - Џодошла,
села рЯдом.
Ћн взЯл ее за руки, начал объЯснЯть:
- “ нас ребенок будет, так? „ай бог, - перекрестилсЯ он. - џ не хочу,
чтобы он бесправным был, байстрюком. Њало что может со мной случитьсЯ...
- —то может случитьсЯ, ‘ережа? - стиснула она его руку. - ’ы что-то
знаешь. —то?
- Ќу, мое положение...
- Ќо ты же сегоднЯ сказал мне, что бросишь все это, - вскрикнула она и
сразу, будто испугалась, что ее кто-нибудь услышит, прикрыла ладонью рот. -
’ы же обещал мне от них отойти. Ћт этих кровавых безумцев. ЌельзЯ так жить.
ЌельзЯ посвЯтить себЯ тому, чему никогда не бывать... Ќеужели ты хочешь,
чтобы и еще гибли люди, как тот гимназист?..
- ’ихо, не хочу, и это больше не повторитсЯ.
Њолчали. Ѓыли они сейчас на разных полюсах и смотрели на все событиЯ и
на то, о чем говорили, как бы с разных концов подзорной трубы, и поэтому
видели все разной величины и на разном расстоЯнии.
- ’ы с ума сойдешь от чужой невинной крови, которую пролили твои
бомбы... ‘ережа, что случилось?
- ‘кажу. џ слышал, узнал, что секретно приехали жандармские агенты.
„умаю, что менЯ выследили.
- Ѓоже, - ткнулась она ему головой в грудь и заплакала. - ‡а тобой
приехали, за тобой.
Ћн не успокаивал ее, не утешал - плакать она перестала сама. ’олько
сказал, что если жандармы действительно Явились брать его, то они же не
знают, где он сейчас, и сначала поедут в Љорольцы. Ђ за это времЯ он
что-нибудь придумает. Ќонна прижалась щекой к его груди, слушала, как
стучит сердце, а он расчесывал ее густые, упругие волосы бронзовым гребнем
с вкрапленными аметистами. ’икали часы, стоЯвшие в углу, потом пробило
четыре удара. ‚о дворе закричали, захлопали крыльЯми соседские куры,
зашедшие к ним - кто-то их вспугнул. Ќонна кинулась к окну, выглЯнула:
забежала чужаЯ собака - и с облегчением вздохнула.
"‚от теперь будет так все времЯ дрожать за менЯ. Ќадо обвенчатьсЯ и
сразу куда-нибудь уехать, скрытьсЯ", - подумал ‘околовский, и эта мысль
переросла в решение.
- Ќонна, собирайсЯ в церковь, венчатьсЯ, - твердо сказал он и стал
доставать из шкафа костюм, белую рубашку, галстук, шлЯпу.
- ‘ережа, - прошептала она с отчаЯнием. - Ђ что мне надеть под венец?
Ѓоже, разве Я так представлЯла себе венчание?
‘околовский подержал несколько секунд плечики с костюмом, повертел их
и засунул обратно в шкаф. ’уда же полетели рубашка, шлЯпа, галстук.
- Љ черту, - гневно крикнул он. - Џойдем в том, что есть, в чем по
улице ходим. - Ћн разнервничалсЯ, взвинтилсЯ, - таким Ќонна его еще не
видела. ЊеталсЯ по комнате, точно искал что-то и позабыл что, злилсЯ на
себЯ за то, что не может успокоитьсЯ. € Ќонна, видЯ его таким, сама
нервничала и пугалась. - Љ черту все, к черту... Ќонна, Я сейчас пойду
кольца нам куплю и к свЯщеннику зайду.
- Ќе ходи на улицу, - ухватилась за него Ќонна. - Ќе ходи. џ не хочу,
чтоб тебЯ люди видели. Ќе показывайсЯ. џ сама кольца куплю. ‘ходи только к
отцу Џаисию.
Ћн согласилсЯ легко, без возражений. Ћтец Џаисий жил рЯдом, его сад и
двор примыкали к их двору. Џошли: ‘околовский - к свЯщеннику, Ќонна -
покупать кольца.
Ћтец Џаисий был дома, на кухне, налаживал мышеловку - прикреплЯл к
проволочке корку хлеба. „ве мышеловки, уже снарЯженные, стоЯли на
табуретке.
- ‚от против нечисти окаЯнной вооружаюсь, - сказал отец Џаисий. - Љот
так разленилсЯ, что мыши по нему бегают.
Ћн был в исподней рубахе, узких полосатых штанах, в сандалиЯх на босу
ногу. ‚олосы на голове с проседью, как овечьЯ шерсть, а усы и борода
черные, седина их не тронула, точно и не его они, а чужие, приклеенные, как
у актера. Ѓорода густаЯ, широкаЯ, раздвоеннаЯ, - не поп, а бог ‘аваоф.
- —то, сын мой, привело вас в мою обитель? - спросил Џаисий, осторожно
ставЯ мышеловку в угол под лавку.
- џ хочу, чтобы вы менЯ и мою невесту Ќонну сегоднЯ обвенчали.
- „а благославит всевышний любовь вашу. Џриходите завтра в церковь.
–ерковные требы отправлЯютсЯ в храме. ‡автра будут венчатьсЯ еще две пары.
- Ѓатюшка Џаисий, Я хочу, чтобы вы обвенчали нас сегоднЯ. ’олько
сегоднЯ. Ћтблагодарю вас. ‡автра, может, уже и... и не потребуетсЯ
венчание.
- Џочему такаЯ спешка, сын мой? Ќе собираетесь же вы завтра умереть?
•рани вас бог, - перекрестил он ‘околовского и сам перекрестилсЯ.
- ’олько сегоднЯ. џ заплачу, - упрЯмо повторЯл ‘околовский. - ‡автра Я
отсюда уеду. Ђ она уже... ребенка ждет.
- ѓрех ваш бог вам простит... если так. ‡автра с утра Я вас первых и
обвенчаю. Ђ сейчас вы присЯдьте. - Џаисий пододвинул к нему табурет. -
Џоговорим. ‚ижу, что душа ваша в растерЯнности и тревоге. Ќе могу ли Я вам
помочь?
‘околовский сел, Џаисий вместе со своим табуретом придвинулсЯ к нему
поближе. ‚нимательный, сочувственный взглЯд свЯщенника был направлен на
‘околовского, обволакиваЯ его невидимой пеленой спокойствиЯ и довериЯ.
‘ергею стало словно теплей, ослабела напрЯженнаЯ нервознаЯ растерЯнность.
‚стретившись глазами с Џаисием, ‘околовский невольно улыбнулсЯ ему, и тот в
ответ тоже улыбнулсЯ. „аже затЯнувшеесЯ молчание не тЯготило. ‘околовский
глубоко и шумно вздохнул, и все, что его так тревожило и волновало, словно
вышло вместе с этим вздохом.
- ’ак почему это вы, сын мой, так заторопились отсюда уехать? -
спросил, гасЯ улыбку, Џаисий. - ‚ам что-нибудь угрожает?
- “грожает, - легко согласилсЯ с догадкой свЯщенника ‘околовский, все
больше и больше подпадаЯ под власть его взглЯда и слов. - “грожает.
- Ђ Я догадывалсЯ, - склонил голову набок Џаисий, - уразумел, наблюдаЯ
за Ќонной и вашими приездами сюда. € как люди какие-то к вам приезжают.
‘околовский понЯл, о чем догадываетсЯ Џаисий, однако, словно под
гипнозом этого ‘аваофа, осталсЯ спокойным и призналсЯ:
- Џотому мне и надо быстрей уехать.
- Ѓыл у менЯ жандарм Ѓываленко, - сказал Џаисий, - интересовалсЯ
Ќонной, спрашивал, чьим иждивением живет. Ђ заодно бумагу показал: ищут
сбежавшего из ‚ладимирской тюрьмы.
- € что вы сказали про Ќонну?
- Ђ ничего. ‘казал, что она жена эконома, женщина богобоЯзненнаЯ,
тихаЯ.
Ћсторожно, хитро говорил и расспрашивал отец Џаисий. ‡орко следил
гипнотическими глазами за ‘околовским, удивлЯвшим его своим спокойствием и
безразличием. ЏонЯл свЯщенник, что тот находитсЯ в критическом состоЯнии,
когда расслаблены дух и волЯ. Џо опыту знал Џаисий, что в такие минуты
слабости люди каютсЯ, открывают свои страшные тайны, приходЯт с повинной.
Ќа таких людей слова наставлениЯ оказывают очень большое воздействие.
- ...‡аблудший агнец да взойдет на тропу свою, - сказал он и этим
евангельским поучением заключил первую половину своей беседы.
‘нова наступила пауза. Ћни оба сидели так тихо, что из-под сундука
вылезла мышка и, задрав мордочку, стала нюхать воздух. Џочувствовала
хлебный дух, подбежала к ловушке, встала перед открытой дверцей. …ще
секунда - и она в мышеловке.
- Љыш, дурнаЯ! Људа лезешь? - топнул ногой Џаисий и засмеЯлсЯ. - Ѓожье
творение, жалко. †ить хочет, как и мы.
- ’ак уберите мышеловки, - улыбнулсЯ ‘околовский чудачеству ЏаисиЯ.
- Ќет, - покрутил головой Џаисий, - не уберу, очень уж много их
развелось. Џускай попадаютсЯ, пока Я не вижу. - € снова поглЯдел спокойными
глазами в глаза ‘околовскому.
- ЊенЯ, сын мой, не интересует, что вы сделали, какой ваш грех перед
богом и людьми, тЯжкий или легкий. џ хочу, чтобы вы очистились душой,
покаЯлись перед богом, и тогда он не прогневаетсЯ, простит то, что вами
содеЯно.
- ‘пасибо за совет, - сказал ‘околовский и почувствовал, что чем
больше он говорит с Џаисием, чем дольше сидит тут, тем больше терЯет свою
волю, словно во сне, подчинЯетсЯ каждому движению и слову отца ЏаисиЯ. "—то
это Я так оцепенел - будто перед самим господом богом?" - думал он, однако
и не пыталсЯ как-то выйти из этого состоЯниЯ.
- џ в этом приходе всего два года, - рассказывал свЯщенник, - до этого
служил во ‚ладимире. ЏеревелсЯ сюда, потому что тут братьЯ мои родные
живут. ‚ам часом не знаком этот град ђуси?
‘околовский молчал. ‹гать, что не был во ‚ладимире, не мог - Џаисий не
поверит, сказать же правду - опасалсЯ.
- ’ак вот, сын мой, - не дождавшись ответа, продолжал Џаисий, - жену
вашу невенчанную Я там видел. Њать ее, Ђпраксию „авыдовну, хорошо знал,
моего прихода прихожанка была. „очку ее, Ќонну, вашу невенчанную жену,
крестил. ќто Я дал ей такое имЯ.
- ’ак вы все знаете, отец Џаисий, все.
- Ђ Ќонна бросила родителей и пошла в чужой свет неведомо с кем. ‚от
теперь и стало ведомо, кто умыкнул ее от родителей. ‚ы, значит.
- џ, - ответил ‘околовский без тревоги и страха. - џ привез ее сюда.
- Ђ признайтесь, - вы же в бога не верите, креста на груди не носите,
зачем вам церковное венчание? - говорил свЯщенник с усмешкой. - Ѓезверие
вас и погубит. ‘пасайте, пока не поздно, и свою душу, и души близких.
- Ђ как спасать, отец Џаисий?
- Џонимаю, сын мой, вам тЯжело. € боль ваша не за себЯ, а за Ќонну и
младенца, в коего бог уже вдохнул искру жизни. “бежать от этого
невозможно. - Џогладил свою черную бороду. - € бородой не прикроешьсЯ, не
спрЯчешьсЯ под чужим именем.
"Ћн же все знает, этот бог ‘аваоф! - ‘околовский был поражен. -
Ћткуда? Љто мог ему рассказать? - € точно стукнули его по голове. - Ќонна
рассказала. ’олько она и могла, только она одна и знает про все". ‚о рту
стало горько, сдавило виски. Џочувствовал, как отхлынула кровь от лица.
ќто заметил и Џаисий, встал, принес стакан с холодным квасом.
- ‚ы белый, словно вас с креста снЯли. Џопейте-ка.
‘околовский выпил квас, но легче не стало.
Ќеужели Ќонна? Ќе хотел верить, заставлЯл себЯ сомневатьсЯ, но
убежденность, что рассказала отцу Џаисию все она, росла и крепла. •одит же
в церковь отца ЏаисиЯ, вот и исповедалась ему. Ќи разу ведь не сказала, что
знает этого свЯщенника по ‚ладимиру. Џочему не сказала?
- ќто Ќонна вам все рассказала? - спросил он тихо.
- џ и сам знаю, сын мой, - не ответил тот на вопрос, - длЯ чего вы
надели на себЯ такие вериги. ‘траданиЯ ваши народу посвЯщены. Џуть себе
выбрали такой же тернистый, как путь •риста. ’от пошел на кару во имЯ любви
к ближним - и вы готовы взойти на эшафот во имЯ любви к народу. € все же
пути ваши разные и заповеди разные. “ •риста - не убий, вы же хотите дать
людЯм добро убийствами. Ђ кровь никогда не приносит человеку добра. €дите
лучше дорогой •риста, не отказывайтесь от него, любите ближнего, верьте в
бога и тогда поверите в бессмертие своей души. Љогда любовь приведет вас к
людЯм и •ристу, вы спасете душу свою, дадите счастье близким, и Ќонна
счастлива будет.
- Ћтец Џаисий, не каждый наш ближний достоин любви.
- ‹юбите человечество, раз не любите отдельных людей.
- ‡а человечество Я готов на крест пойти. Ћднако же существует еще на
земле несправедливость, и ее нужно уничтожить. Љто ж должен это сделать?
- ‘мысл веры в том и состоит, чтобы каждый из нас, в том числе и те,
кто совершает несправедливость, жили с богом в душе, по его заповедЯм.
—тобы все совершенствовали сами себЯ, тогда к ним ко всем придет счастье.
‘частье - это вера в бога, а значит, и праведнаЯ жизнь. ‚еруйте и вы
почувствуете, как вам легко стало жить. ‘частье, которое вы хотите дать
народу - сделать его богатым, сытым, - не то счастье, которое надлежит дать
людЯм. Ѓогатство и сытость никогда еще не делали людей счастливыми. ‚ы
думаете, богач счастливей схимника-старца? ‚ы воюете за богатство
социальное, а людЯм нужно богатство духовное.
- € все же, отец Џаисий, хлеб наш насущный даждь нам днесь... Ћдни
купаютсЯ в роскоши, другие мечтают о краюхе хлеба. ѓде же правда? Њирно, по
своей охоте богачи не поделЯтсЯ с ближним.
- ‘ын мой, что толкает к бунту? ЉакаЯ причина? ‡ависть к богатству.
Љаждый бунтарь воюет, чтобы самому стать богатым.
- џ борюсь не за это. Џотому и человечество люблю и каждого человека
люблю, если он того стоит.
- •ристос учил: сам себе сотвори рай. ‘делайсЯ каждому братом - и
наступит рай. Ѓез любви к ближнему живем - отсюда все грехи и несчастьЯ.
‘частье придет тогда, когда сердце наше откликнетсЯ любовью к людЯм и
каждый станет работать не длЯ себЯ, а длЯ всех. ќтой любовью люди мир
преобразЯт, и на земле воцарЯтсЯ справедливость и покой.
- ќх, слышал бы бог ваши слова, отец Џаисий. Ќо даже бог бессилен и не
может передать свою волю людЯм, не может их переделать.
- Ќе бог идет к людЯм, люди должны идти к богу. "“зри бога и все
узришь", - так записано.
- “зри... ’олько на том свете можно стать перед ним, а Я на этом свете
еще пожить хочу, - дерзко сказал ‘околовский.
- †иви. € такое записано: "Џомилуй, господи, всех днесь пред тобой
представших". Џодумай, сын мой, что в каждое мгновение сонмы людей,
покидающих жизнь, предстают перед богом, дают ему ответ за свои земные
дела.
- € бог грешных карает? ѓде же тогда божье милосердие? ‹юбовь к
грешникам?
- „а, правда. Ѓог нам судьЯ. Ћн милует и карает. —еловек судьей быть
не может. Ќе имеет человек права судить человека за грехи перед
человеческим родом, пока не осознает, что сам он такой же грешник и
преступник, как тот, кого он судит, что сам он виновен в свершенном
преступлении, может быть, даже больше, чем тот, кому оно ставитсЯ в вину.
- —то же все-таки делать людЯм длЯ социальных перемен в государстве?
Ќеужели по вашему примеру призывать к покорности и совершенствованию души?
Ћтец Џаисий встал, нахмурил брови:
- Ќу уж и не бомбы кидать в таких же людей, как ты сам. Џо трупам
убиенных человечество к счастью не приведешь. Ќеужели вы счастливы от такой
своей веры, от крови? ‚сЯ ваша революциЯ не стоит и кровинки безвинной
души, особенно если душа эта детскаЯ. “биенный младенец вопиет об отмщении.
’ак написал один русский сочинитель.
"Ћн и про бомбы знает. ‡начит, про все знает. Ћт Ќонны". ’еперь
‘околовский окончательно в это поверил.
- ‘кажите, милый человек, - снова заговорил отец Џаисий, - неужели
люди сами не дойдут до осознаниЯ того, что они грешны, и каждому из них
нужно избавлЯтьсЯ от пороков. „а и церковь этому учит, требует, призывает.
‚ конце концов, разве плохо исправлЯть свою нравственность?
- ’огда надо начинать это с самой головы, оттуда, - ткнул ‘околовский
пальцем вверх, - с самого монарха. Ђ он себЯ безгрешным считает.
- Ѓожеские поучениЯ касаютсЯ всех. ‚се люди рабы бога, даже и монархи,
хоть они и помазанники божии.
- Ќу, хоть в этом, отец Џаисий, вы со мной согласны. - ‘околовский
встал. - Ђ главное, спасибо вам за то, что вы человек добрый и честный. ќто
ж Ќонна перед вами слезу пустила, от нее все узнали.
- Ќе обижайте ее, сын мой. Ћна добра вам желает и любит больше, чем
себЯ. Ћна теперь мать, поэтому вдвойне тревожитсЯ - за вас и за дитЯ.
Ћни еще поговорили про венчание - условились сделать это завтра с
раннего утра, и ‘околовский пошел домой.
Ќонна уже вернулась из магазина - на столе на блюдце лежали два
кольца, а на кресле висело белое подвенечное платье. Ќонна сразу же
догадалась, что ‘околовский узнал об ее исповеди отцу Џаисию. ‘тала возле
стены, напрЯженнаЯ, сжав губы, заложив руки за спину, глЯдела на него, хоть
и боЯзливо, с готовностью отчаЯнно оборонЯтьсЯ. ‘околовский протЯнул было
руку к кольцу, но не взЯл и тоже встал возле стены напротив Ќонны, как и
она, заложив руки назад.
- ‘ережа, - сказала она перваЯ и сделала к нему шаг. Ћн не двигалсЯ.
’огда она вскрикнула, кинулась перед ним на колени. - ‘ережа, прости менЯ.
Љак перед богом признаюсь - все рассказала отцу Џаисию. ‚се. Ќо Я не „алила
”илистимлЯнка, Я не предала тебЯ, как она ‘амсона... џ просила отца ЏаисиЯ
спасти тебЯ, уговорить уйти со своего опасного пути. ЃоЯлась за тебЯ и
теперь боюсь. ‡а сына нашего боюсь, за его будущее. ‘ережа, карай менЯ, но
прости!
Ћн сказал только одно: что венчание назначено на семь утра, стал рЯдом
с ней на колени и обнЯл ее.

ѓ‹Ђ‚Ђ „‚Ђ„–Ђ’њ Џ…ђ‚Ђџ

Ѓогушевич еще раз - это уже третий - подошел к пепелищу конюшни.
‘горело все дотла, остались кирпичные опоры фундамента да головешки. Ћпор
этих двенадцать. Ћни стоЯли черные, закопченные, засыпанные пеплом, однако
целые. ‚се, кроме одной, угловой, там, где, по словам свидетелей, была
мастерскаЯ ‘околовского. ќта опора была разрушена - на земле лежали лишь
куски ее. …ще одно доказательство взрыва. Ђ взорвалось то, что изготовлЯл у
себЯ в мастерской ‘околовский, - гремучий студень. Љнигу по химии и тетрадь
с рецептами изготовлениЯ динамита Ѓогушевич спрЯтал к себе в портфель,
однако не длЯ присоединениЯ к делу о поджоге и не длЯ передачи жандармам.
‚зЯл, чтобы при встрече передать ‘околовскому и поговорить с ним про все.
Ѓогушевича удивлЯло, что ‘околовский так неосторожно, чуть ли не на самом
виду, держал свои записи. ‚ерно, считал, что в этом глухом углу мало кто
обратит внимание на его занЯтиЯ химией.
ЏонЯл теперь Ѓогушевич, кто такой на самом деле эконом ‘околовский:
бежавший из тюрьмы виленский корнет ‘илаев, которого ищут жандармы.
Ќахлынули на него воспоминаниЯ, жгучие, тревожные: бои, отход через лесные
дебри, атака конников, рана в ногу и спасение... € со всем этим был свЯзан
он, ‘илаев, молодой корнет, а теперь эконом ‘околовский...
Ѓогушевич походил по двору, хотел отделатьсЯ от воспоминаний, от того
давнего, горького, а они не отпускали. ‚ернулсЯ к себе в комнату, сел возле
раскрытого окна. “слышал во дворе тарахтение колес. Џо мЯгкому тарахтению
догадалсЯ, что едут на рессорной четырехколесной колЯске, подумал, что
возвратилсЯ ‘околовский. ‚ыбежал из комнаты на крыльцо.
€ правда, увидел четырехколесную колЯску с откидным верхом, но сидел в
ней уездный жандармский ротмистр Ѓываленко и неизвестный Ѓогушевичу
штатский. Џравил вахмистр. Ѓогушевич сразу догадалсЯ, с какой целью они
сюда приехали, защемило сердце. ЋстановилсЯ, точно наткнулсЯ на преграду.
Ѓываленко и неизвестный сошли с колЯски, приложили руки к фуражкам.
- Љто дома? - спросил Ѓываленко. - ќконом тут?
- Џани ѓлинскаЯ, - ответил Ѓогушевич. Џро ‘околовского умолчал.
- „обро. Ђ вас, господин следователь, какие дела сюда занесли? - €
объЯснил штатскому: - ќто наш участковый судебный следователь, господин
Ѓогушевич.
- Џожар, - ответил Ѓогушевич и показал на пепелище.
татский поздоровалсЯ за руку, назвалсЯ Ђнтоном ѓенриховичем Ѓрантом и
спросил не очень доброжелательно:
- ‚ы не ответили, эконом тут?
- Ќе интересовалсЯ, - так же неприЯзненно сказал Ѓогушевич - ему не
понравилсЯ ни сам Ѓрант, его недоверчиво-высокомерный взглЯд, ни тон его
вопроса.
Ќа крыльцо вышла Ћдарка, засиЯла, увидев еще троих незнакомых мужчин,
открыла двери, пригласила в дом. Џовела в залу.
татский осталсЯ. Ѓыл он дородный, усатый, с бакенбардами и бритым
подбородком - под государЯ-императора Ђлександра. Ќа груди блестела
надраеннаЯ бронзоваЯ медаль: "‡а усмирение польского мЯтежа". "Њожет, и
менЯ "усмирЯл", - подумал Ѓогушевич, хотел было порасспросить вахмистра, но
тут его позвал Ѓываленко.
•озЯйки в зале не было, все сидели вокруг стола, ждали. Ѓываленко
осведомилсЯ у Ћдарки насчет ‘околовского и, когда услышал, что тот в
городе, растерЯнно взглЯнул на Ѓранта. Ћба развели руками.
- —то взЯл с собой? Љак долго там пробудет? - закидали они Ћдарку
вопросами. - Ќа своей лошади поехал?
- ‘егоднЯ к вечеру приедет. Џодождите, - с охотой ответила Ћдарка.
- ѓоворЯт, он хороший столЯр - делает красивые шкатулки? -
поинтересовалсЯ Ѓрант.
- Њастер их делать, - заулыбалась Ћдарка, - цветочками да кружочками
украшает.
- Ђ куда он их девает, коробочки эти? Џродает? € теперь их в город
повез? катулки.
- Ќе видела, может, и повез.
Ѓываленко и Ѓрант снова переглЯнулись и развели руками. —то означает
этот жест - догадатьсЯ было нетрудно: боЯлись, как бы ‘околовский не
убежал. ‚друг он проведал, что его выследили, и больше сюда не вернетсЯ?
Ѓогушевич хорошо знал Ѓываленко, у того все мысли и желаниЯ сводились к
одному: поскорей дослужитьсЯ до пенсии, не споткнутьсЯ по службе. ‚се, что
делал, делал осторожно, с оглЯдкой, лишь бы не повредить карьере. Ћн
намного старше Ѓранта, полный, одышливый.
Ђ Ѓрант - франт: высокий, статный, в темно-синем бархатном пиджаке,
светло-голубом пикейном жилете, в мЯгкой пуховой шлЯпе, которую он держал
на колене. Ѓрант сидел, положив кулаки на край стола. ирокий, тЯжелый лоб,
казалось, давил на лицо, сплющивал его, может быть, поэтому подбородок
выдавалсЯ вперед, а губы были тонкие, стиснутые. ђазглЯдываЯ Ѓранта,
Ѓогушевич подумал, что у этого человека ум побеждает душу, господствует над
ней.
Ћдарка сходила за хозЯйкой. ‚ернувшись, сказала, что та выйдет через
двадцать минут.
Ѓрант снова стал расспрашивать Ћдарку о ‘околовском: чем тот
занимаетсЯ, кто к нему приезжал, как часто отлучаетсЯ из поместьЯ, получает
ли что-нибудь по почте? Ћдарка рассказывала подробно и по-прежнему охотно,
с радостной улыбкой, называЯ ‘околовского только по имени-отчеству.
- Ћни, ‘ергей Њиронович, вечерами читают. ‚ Љонотоп ездЯт - то в банк,
то в магазин. ‘юда к ним никто ни разу не приезжал. „аже жена его ни разу
не бывала. € ни в кого ‘ергей Њиронович не влюблЯетсЯ, одну жену любит.
Ѓываленко заусмехалсЯ, а Ѓрант нахмурил брови.
"Ћни будут производить обыск, вот длЯ чего Я им нужен, - думал
Ѓогушевич. - € почему Я не просмотрел все его бумаги, не отпер Ящики? Ђ
Ѓрант этот и есть тот кузен Љлары ”ридриховны, о котором говорил
Џотапенко... Ђх, знал бы ты, ‘ергей, кто тебЯ здесь ждет! - вздохнул
Ѓогушевич - жаль было ему ‘околовского. - •оть бы ты не приезжал..."
‚ошла хозЯйка. Њужчины встали. Џростукала костылем до своего кресла,
села в него с помощью Ћдарки, положила на стол лаковую круглую табакерку.
Ѓываленко и Ѓрант поцеловали ей руку. Ѓываленко она знала, а Ѓрант назвал
себЯ.
- ђада, очень рада, - закивала хозЯйка головой, действительно радуЯсь
гостЯм. - ќто вы из-за пожара приехали? „авно надо было, давно. Ђ то вот
он, - показала рукой на Ѓогушевича, - никого под арест брать не хочет.
ѓоворит, что не подожгли, а само загорелось, окурок кто-то нечаЯнно бросил
будто бы... - Ћна разговорилась, и ее не останавливали, делали вид, что
внимательно, с интересом слушают и верЯт ей. - џ говорю, что это в отместку
мне, что мужики мне мстЯт. Ќачали с конюшни, а потом и все поместье сожгут,
а менЯ повесЯт. ‚се они - пугачевцы. - € стукнула костылем о пол.
- Њогут, - согласилсЯ с ней Ѓываленко. - Њужики есть мужики. Ђ
скажите, пани, кроме мужиков знаете кого-нибудь, кого можно было бы
подозревать в противозаконных действиЯх?
‘таруха не сразу понЯла, о чем ее спрашивают. ‡атрЯсла головой,
повЯзанной черным платком, ухватилась за костыль, поднЯла, подержала и не
стукнула, тихо поставила на пол.
- Ђ то нет? ‚се они хотЯт моей гибели.
- “ вас же в поместье работники тихие, бога боЯтсЯ, законы уважают. -
Ѓываленко умолк, кинув быстрый взглЯд на Ѓранта. - ќконом хорошо ведет
хозЯйство... Ђ скажите, мы его сегоднЯ дождемсЯ?
- Џриедет обЯзательно. Ћдарка, когда ему было велено приехать?
- Ђ вечером, - ответила та, лишь на момент оторвав взглЯд от Ѓранта. ‘
той минуты, как он вошел в залу, она не спускала с него своих красивых
глаз.
- Џриедет. …сли бы все так заботились о хозЯйстве, как мой ‘ергей
Њиронович! ’олько вот с мужиками он слишком добрый, как и этот вот пан, -
укоризненно глЯнула она на Ѓогушевича и сжала сухие, морщинистые губы. - “ж
до чего добрый пан следователь. Ќочью ходит по полю, конюха моего учит, что
надо про пожар говорить...
- Ќеправда, пани ѓлинскаЯ, - резко прервал ее Ѓогушевич. - ‚ыдумка
это.
- ‘лышали? - удивилась она такому категорическому отклику, словно
приглашала Ѓываленко и Ѓранта тоже удивитьсЯ. - Џотому и не хотите найти
поджигателей.
Ѓогушевич встал и, не скрываЯ обиды и неприЯзни, вышел из залы. Ћн еще
успел услышать, как стараЯ барынЯ сказала:
- ѓордый какой! Ђ вот Я на него в окружной суд жалобу напишу.
‚ комнате он кинул в портфель свои вещи и поспешил из усадьбы на
дорогу. ђешил перехватить там ‘околовского и предупредить о жандармах.
- Ђх, если бы ты сегоднЯ не приехал! - проговорил он вслух.
‚ имении делать ему больше было нечего. ‚се, что нужно, сделал.
Џостановление о прекращении дела напишет дома: виновные в умышленном
поджоге отсутствуют, пожар произошел из-за неосторожности кого-то из
дворовых работников. Ћн бы и не возбуждал это дело, если бы не жалоба
ѓлинской-Џотапенко прокурору. Џо закону частнаЯ жалоба должна разбиратьсЯ
следователем.
Ѓогушевич шел лесом; было тихо, не слышалось птичьего пениЯ, шума
деревьев, словно природа прониклась его настроением и примолкла, чтобы дать
ему возможность что-нибудь придумать. Ќо сколько ни думал, ничего
определенного не решил, только все поглЯдывал в ту сторону, откуда ждал
‘околовского.
‚ечерело. ‡аходЯщее солнце притухло, покраснело. Ѓогушевич сел на
траву на обочине дороги. ’рава осеннЯЯ, жесткаЯ, усыпаннаЯ кое-где
занесенными из леса листьЯми. ‘обрал в горсть несколько листков, пожухлых,
сухих, поднес к лицу. Џахло осенью, увЯданием, смертью всего живого, что
родило лето. “мирают растениЯ тихо, без стона и вздоха, без протеста,
словно понимаЯ, что их смерть нужна длЯ продлениЯ жизни других растений,
довольствуЯсь отпущенным им сроком, и тем, что выполнили свой долг перед
природой... ‚от бы и люди так умирали, осознаваЯ, что их смерть необходима
длЯ жизни других людей. Ђ ведь есть же люди, что просЯт у бога смерти. „а и
сам он не раз в тЯжелые минуты, когда непосильным бременем давила тоска,
спокойно думал о смерти. “мереть, думал он тогда, это избавить себЯ от тех
житейских бед, черных дней, неудач, унижений, которые сыплютсЯ на тебЯ и
невыносимо отравлЯют жизнь. Љогда было особенно горько, невольно
вспоминалсЯ кто-нибудь из умерших знакомых. "‡авидую тебе, брат, - думал он
в отчаЯнии, - не знаешь ты ни страданий, ни боли, ни обид, не видишь
противных тебе людей..."
Ѓогушевич трЯхнул головой, посмотрел вокруг, удивилсЯ, что им овладели
такие мрачные мысли. —то это? Џредчувствие беды, смерти? —ьей, чужой? Ђ
может, своей?.. ‚стал, пошел по дороге, глЯдЯ на паутинку, котораЯ,
зацепившись за рукав, вилась за ним свободным концом. ел, шел, а паутинка
все его не покидала.
"Џочему Я не взЯл фотографию ‘ергеЯ?" - пожалел он.
“видел повозку, запрЯженную парой лошадей. …хала она в город, в ту
сторону, откуда он ждал ‘околовского. ‚идно, какой-то помещик спешил в
Љонотоп. Ќе доезжаЯ шагов тридцать, кучер придержал лошадей, а поравнЯвшись
с Ѓогушевичем, остановилсЯ. Ќа дрожках, действительно, сидел помещик из
‹Ясовки, владелец винокурни, отставной майор. “знав, что Ѓогушевичу нужно в
город, предложил:
- ‘адитесь, мигом домчу. ’олько к ѓарбузенко сперва завернем, должок
за ним. Ќа Ярмарку еду, двух коней хочу купить.
"‡автра же в Љонотопе Ярмарка, - вспомнил Ѓогушевич, - народу
съедетсЯ!.."
‡алез в дрожки с надеждой, что встретит ‘околовского по пути.

...Ђ на другой день, еще третьи петухи не пропели, Ѓогушевич уже
оказалсЯ в Љонотопе. Ќа Ярмарке в то утро все было так, как описывал
некогда ѓоголь... Ќароду наехало - видимо-невидимо! Ќа Ярмарочной площади и
примыкавших к ней улицах стоЯли возы с распрЯженными лошадьми и волами. Ќа
возах и под ними спали крестьЯне, привезшие на продажу кто что. ‚он
цыганскаЯ повозка с крытым верхом - на ней, прижавшись друг к другу,
вповалку спЯт цыганЯта, а сам хозЯин с хозЯйкой - под ней на земле... ‘пит
парубок рЯдом с коровой, опутанной за рога вожжами, а чтобы корова не
убежала, другой конец вожжей привЯзан к его руке... “дарил в нос резкий
запах вЯленой рыбы - это приехали из Љрыма чумаки... „вое бродЯг, конечно,
оба мертвецки пьЯные, лежат чуть ли не на самой дороге, и по свежим следам
колес видно, что их и не пробовали будить, а объезжали стороной. Ћдним
словом, всЯкого сброду собралось, как это водитсЯ на Ярмарках... ЏрипоминаЯ
описанную ѓоголем конотопскую Ярмарку, Ѓогушевич стал искать и
москалЯ-бородача, который обЯзательно должен был тут быть. € нашел - тот
спал на разостланном пустом мешке, в сапогах, красной в белый горошек
косоворотке, жилетке и картузе.
€дти к ‘околовскому было рано. Љонечно же, там еще не вставали. Ћднако
пошел.
Ћкно в доме было распахнуто настежь, и, видно, сквознЯчком выдуло
наружу занавеску. Ћна свисала, как белый флаг капитулЯции. Ќе заперта была
и калитка. Ѓогушевич нарочно громко лЯзгнул задвижкой, чтобы в доме
услышали, что к ним кто-то идет. Ќо никто не вышел. € не отозвалсЯ, когда
он крикнул в распахнутое окно. Ѓогушевич вошел в сени - на внутренней двери
висел замок.
"ѓде же они? - удивилсЯ и встревожилсЯ Ѓогушевич. ‚ернулсЯ к окну,
отодвинул занавеску - в комнате все стоЯло на своих местах. - Ќеужели на
Ярмарку с утра пораньше ушли?" ‡начит, не знают, что им угрожает. Ѓогушевич
быстро вышел со двора и заторопилсЯ на Ярмарочную площадь.
Ђ к площади - или к майдану, как ее здесь называют, - подъезжали все
новые возы, люди ехали издалека всю ночь. ‚ыбирали место, распрЯгали волов,
стараЯсь не шуметь, чтобы не будить тех, кто спит.
Љ Ярмарке готовилсЯ весь город. ‚ лавках подбавлЯли товара, в шинках и
корчмах наготовили про запас всЯкого питьЯ и еды. ‚о всех уголках майдана
стоЯли полные бочки с пивоварен ѓернера. Ќа подоконниках лавок поблескивали
штофы, полуштофы, бутылки и "мерзавчики" - попробуй, казак, удержись, не
зайди...
Ќа свободном участке в городском саду бродЯчие циркачи собрали из
щитов огромный шатер длЯ представлений. Ђфиша, где о нем говорилось,
красовалась на стене €ваненковой лавки, приглашаЯ посмотреть на разных
магов и женщину без костей. "‘ разрешениЯ городского начальства, - обещала
афиша, - перед почтенной публикой предстанет факир и шпагоглотатель Ђхмет
„арыбаз-оглы. Ћн же перепилит женщину на две половины..."
‚от-вот всколыхнетсЯ майдан, начнетсЯ Ярмарка. ’о-то будет сегоднЯ
весельЯ, шума, гама, мордобоЯ, плЯски, хохота и слез, удач и неудач...
€ началось, как только солнце брызнуло лучами по вершинам тополей и
осокорей, по пожарной каланче, крестам собора, крышам домов. Ћткрылись
шинки, лавки, кондитерские, задымились в них трубы, все сразу проснулись,
как просыпаетсЯ по сигналу армейской трубы войсковой лагерь. џвились на
площадь полицейский надзиратель, урЯдник, члены санитарной комиссии,
немного позже - торговые депутаты от городской думы... ‘ледили за порЯдком,
заставлЯли переставлЯть возы, лотки, освобождали дорогу длЯ пешеходов.
‡агудела Ярмарка, загудел и Љонотоп. Љрики - кто кого перекричит, мычание
коров, ржание лошадей, щелканье кнутов, кукареканье, гогот гусей, крЯканье
уток, жалобные звуки лиры и кобзы, песни слепцов и нищих... Ђ пахло как!
„егтем, Яблоками, жареным салом, чесноком, сластЯми, дешевым одеколоном -
это выбрали бойкое место цирюльники, лЯзгали ножницами, зазывали к себе,
предлагали сделать парижскую стрижку. ’ам, где продавались ткани, толпились
женщины. Њальчишки-разносчики шмыгали повсюду со своими лотками, где лежали
горками бублики, баранки, медовые прЯники, а на них - рой мух. Ђ игрушек
сколько выставлено - свистульки, пищики, глинЯные соловьи, кони, оловЯнные
солдатики, пистолеты, куклы, матрешки... ‚озил среди людей свою тележку и
мороженщик в белом, с желтыми пЯтнами фартуке, потел и этим фартуком
вытирал нос и пот с лица.
- ‹афит! Џортер! ‚ина длЯ дам! Џрошу! - кричал, сидЯ на пороге своей
лавчонки, торговец-инвалид без одной ноги. “целевшаЯ нога обута без носка в
белую лаковую туфлю.
Љ нему подошел урЯдник Ќосик, спросил:
- Љак живешь, Џронька?
- Љак видишь, - ответил тот. - ‹учше кому другому помереть, чем мне
жить.
Џослышались звуки гармони. ел тот "москаль", что спал недавно на
пустом мешке, продавал гармоники.
- €з самой ’улы привезены. ‹юди православные, покупайте музыку длЯ
души и сердца.
€ запел, подыгрываЯ сам себе:

‘лава богу, понемногу
‘тал деревню забывать.
Џолбутылки стало мало,
‘тал бутылку выпивать.

Ќосик, встретив Ѓогушевича, поздоровалсЯ с ним, сказал:
- ‹юбуетесь, ваше благородие, народом? •ороший праздник. ’олько вот
все продают, а никто не покупает.
- —то нового? - спросил Ѓогушевич просто так, чтобы о чем-нибудь
спросить.
- Ђ ничего. ‚от за порЯдком смотрю.
- ‚се по-старому, значит. Ќичего нового. „аже холеры и той нет.
“рЯдник шутки не понЯл, на лице - страх.
- —то вы, какаЯ холера, ваше благородие! ’ьфу, тьфу! - и отошел за
возы.
“же попадались пьЯные. €, как заметил Ѓогушевич, пили не в шинках, не
покупную горилку, а самогонку, свекольную да пшеничную. €, в общем, правду
сказал урЯдник - больше было среди крестьЯн продавцов, чем покупателей.
Ќавезли столько пшеницы, что конотопцам и за год не съесть. †ивности,
привезенной на продажу, хватило бы на каждый конотопский двор. Ћ, сколько
богатства на возах да в лавках, только деньги давай, а денег-то и нет.
Њного лет спустЯ, увидев то же самое в ‚ильне, Ѓогушевич запишет:
"’орговлЯ, сельское хозЯйство, промыслы - все у нас есть, не хватает
только, во-первых, денег, во-вторых, денег, в-третьих, денег... ЉрестьЯне
едЯт кашу и блины со шкварками, но не имеют денег - ни копейки. •одЯт по
городу, облизываютсЯ, смотрЯт на витрины магазинов, но ничего не
покупают... ‘тонут, еле ноги волочат, но умирают без докторов; женщины
латают свитки, мужчины сами по вечерам зашивают дратвой сапоги... ‘ловом,
никому ни копейки..."
‚от почти так было и на конотопской Ярмарке.
‘околовского и Ќонну Ѓогушевич на площади так и не встретил и снова
пошел к ним домой. Ќа этот раз он их застал.
- Ђ, ”ранц Љазимирович, прошу. ‚ходите, - обрадовалсЯ ‘околовский его
приходу. - Ћчень хорошо, что заглЯнули. ђад, очень рад.
Ѓорода у него аккуратно расчесана, волосы блестЯт, разделены на
пробор. Ћн в черном костюме, белом галстуке. ќтот торжественный нарЯд в
такую рань удивил Ѓогушевича, до сих пор он видел ‘околовского только в
одной одежде - полотнЯном пиджаке, картузе, сапогах и со всклокоченной
бородой, в которой всегда что-нибудь торчало: соломинка, былинка сена. …ще
больше удивилсЯ Ѓогушевич, когда, войдЯ в дом, увидел Ќонну в белом
нарЯдном платье и фате.
- ѓде это вы были? Ќе венчатьсЯ ли собрались? - спросил Ѓогушевич.
- ‚енчатьсЯ. Ђ ходили к отцу Џаисию. ‘казал, что еще рано, - ответила
Ќонна, растерЯнно-беспокойнаЯ. - Џойдемте к нам свидетелем.
- ‚ таком виде? - показал Ѓогушевич на свои запыленные туфли, мЯтые
штаны. - ‚ы, правда, в церковь? - спросил он на этот раз ‘околовского.
- ‚ церковь, в церковь. Џод венец веду молодую жену, - нервной
скороговоркой ответил тот. - € идти надо как можно быстрей. - „остал из
кармана часы, глЯнул. - “же пора...
"’ебЯ жандармы приехали брать! - чуть не крикнул Ѓогушевич. - Ђ ты под
венец идешь. - Ќе крикнул, удержалсЯ, побоЯлсЯ за Ќонну. - —его это он так
заторопилсЯ. Њожет быть, узнал про все?"
- Ђ Я только что из Љорольцов, - сказал Ѓогушевич. - Џожар
расследовал.
- Ќу и что? - поправлЯЯ перед зеркалом галстук, спросил ‘околовский.
- Џричину пожара знаю. Ќашел.
- ЉакаЯ же причина?
- Џожар началсЯ от вашей мастерской, где делались... шкатулки. Ћт
взрыва. ‚зорвалсЯ гремучий студень.
Џальцы ‘околовского застыли на галстуке. Ќесколько секунд он так и
стоЯл, неподвижно, как окаменелый. Џовернувшись к Ѓогушевичу, застыла на
месте и Ќонна, вперив в него синие встревоженные глаза.
Ђ Ѓогушевич и еще больше ошарашил их. „остал из портфелЯ тетрадь с
химическими записЯми, книгу по химии, положил на стол.
- ‚зЯл у вас в комнате. Џропорции динамита тут записаны точно.
‘околовский раскрыл тетрадь, ответил сдержанно, с дрогнувшей улыбкой:
- ќто не доказательство. Џросто Я интересуюсь химией.
- Ќе доказательство? Ќу, так их найдут жандармы, которые сейчас в
Љорольцах. ‡а вами приехали. ‚чера. †дали, когда вернетесь. Ђ Я сюда
поспешил. —тобы предупредить вас. - Џоследние слова он проговорил тихо,
участливо. ‘ел на кушетку, жестом руки пригласил сесть и ‘околовского. ’от
присел. - ‚ Љорольцы приехали ротмистр Ѓываленко и незнакомый в гражданском
платье, назвалсЯ Ѓрантом, - рассказывал Ѓогушевич. - „умаю, что они все
ваше жилье уже обшарили.
ѓлаза ‘околовского застыли, погасли, губы побелели.
- ‚ам, ‘ергей Њиронович, нужно спасатьсЯ.
- ‚ыследили, - сказал ‘околовский с жесткой усмешкой и стукнул себЯ
кулаком по колену. - ‚ынюхали.
- ‚ы - ‘илаев? - спросил Ѓогушевич. - Љоторого ищут? Ѓывший корнет,
служили в ‚ильне?
- ‘илаев, - спокойно ответил тот, - и мы с вами, ”ранц Љазимирович,
уже встречались.
- „а, встречались.
- ‚ ‚ильне, у пана ней-Џотоцкого, у которого была красавица-дочь
‚анда.
- Ѓыла такаЯ.
- € в Ђвгустовских лесах, недалеко от ‘увалок. –ыганский табор
помните?
- Ќе забыл. € благодарен вам, ‘ергей Њиронович.
- €з тех, влюбленных в ‚анду, запали в памЯть вы и ‡игмунд Њинейка.
- Ќа каторге был ‡игмунд. - Ѓогушевич встал, встал и ‘околовский.
‘тоЯли, глЯдели друг другу в глаза, словно проверЯли, не ошиблись ли они,
было ли все это на самом деле.
ѓлубокаЯ тишина, воцарившаЯсЯ в доме, придавила их троих такой
тЯжестью, что они даже ссутулились, точно и правда им лег на плечи реальный
груз. Ѓогушевича охватили воспоминаниЯ, словно молнией осветившие то
далекое, трагичное времЯ, разбередили сердце. …го сковало оцепенение,
свЯзало все тело. Џережитое, вспомнившеесЯ теперь, все вытеснило, изгнало
из души, осталась одна пустаЯ оболочка, как остаетсЯ пустаЯ куколка, когда
из нее выведетсЯ гусеница.
‚спомнилось все подробно и Ясно, и вместе с воспоминаниЯми вернулись
былые чувства - боль, страх смерти и отчаЯние... ‡а одну минуту то далекое
прошлое промелькнуло у него в голове.

ѓ‹Ђ‚Ђ „‚Ђ„–Ђ’њ ‚’ЋђЂџ

’олько заволокло солнце тучей, как поднЯлсЯ ветер и погнал по воде
мелкую рЯбь. ‡атон возле мельницы из синего сразу стал серым, гладь его,
только что блестевшаЯ, как первый ледок, подернулась морщинами. “тки
спешили к берегу, наверно, почувствовали приближение грозы. Ћни плыли,
подскакиваЯ вверх, точно натыкались грудью на волны, как на что-то твердое.
Њельница молчала, лопасти стоЯли сухие, неподвижные, вода шла в поднЯтый
свободный шлюз, тихо шумела - не надо было крутить жернова. Љ затону,
образованному плотиной, перекрывшей речку, подступал лес. Ќа той стороне
реки стоЯл хутор, ему и принадлежала мельница.
ЋтрЯд повстанцев, в котором был Ѓогушевич, разместилсЯ в этом лесу на
берегу затона. €з тех девЯноста человек, что были в отрЯде неделю назад,
осталось двадцать шесть. ‡а несколько последних дней отрЯд потерЯл в боЯх
убитыми и ранеными - их оставлЯли в крестьЯнских хатах, на хуторах и в
лесных сторожках - двенадцать человек. Ѓольшинство же повстанцев
рассеЯлось, разошлось по домам. ’е, что остались, пришли сюда с надеждой
встретитьсЯ с отрЯдом Љовальского, в котором, по слухам, больше сотни
бойцов, и все вооружены. Џробирались лесной чащобой, обходЯ засады и посты,
даже в деревни не заходили.
€ вот добрались сюда, к месту предполагаемой встречи. Ћднако отрЯда
Љовальского тут не было, встретили лишь одного человека. Ћн, этот человек,
был без оружиЯ - сказал, что пистолет и саблю бросил в речку, - заросший, в
разбитых башмаках на босу ногу, в драном сюртуке. Џервое, что услышали от
него: хлеба! ѓолодный, не ел двое суток. …му дали ломоть, он впилсЯ в него
зубами с волчьей жадностью и пихал, пихал его в рот, словно боЯлсЯ, что
отнимут. € только когда все съел, сообщил, что отрЯда Љовальского не
существует, он был окружен казаками и почти весь попал в плен, только ему,
‡бигневу џнковскому, удалось вырватьсЯ из окружениЯ.
- Ќет отрЯда, нет, - говорил ‡бигнев. - ‚се погибло - вера, волЯ, †ечь
Џосполита. ‡ачем была всЯ эта кровь? ‡ачем столько ее пролили? ‘только
виселиц и каторжан? Ќеужели те паны, что начинали восстание, верили в
победу?
Ћн уже не говорил, а кричал, потрЯсаЯ над головой руками, и сам весь
трЯссЯ, как в лихорадке.
- Ѓрата повесили, отец и сестра в тюрьме, а Я... Ђ мне что делать? —то
со мной будет? Љак мне спастись?
‚се молчали, угнетенные и этим отчаЯнным криком, и известием о
пленении отрЯда Љовальского.
- Љто поднЯл край? ‚аршавские паны-безумцы. ‚ласти захотели. € длЯ
этого нас, как баранов, погнали... Ќу, чего молчите? Ќеужто еще думаете
воевать? ‘юда полк конницы идет. Џолк!
Љ ‡бигневу подошел ‹емжа, командир отрЯда, сказал:
- ’ихо. Ќе хочешь сражатьсЯ - твоЯ волЯ, иди домой. Ђ Я не хочу больше
слушать дезертира и паникера.
- џ - дезертир? Џаникер? Љак ты, псЯ крев, можешь так говорить. џ с
первых боев... џ... - Џригнувшись, выставив вперед руки с растопыренными
пальцами, ‡бигнев пошел на ‹емжу.
’от отступил назад, выхватил из ножен саблю.
- Ђ-а, - закричал ‡бигнев. - ’ы, курва, с саблей!
Ѓогушевич и Њикола кинулись к ‡бигневу, заслонили от него ‹емжу.
Ќачали успокаивать, уговаривать, и ‡бигнев сразу обмЯк, постоЯл молча, в
нерешительности и сел, опершись спиной о ствол березы. ‘идел с опущенной
головой, будто дремал.
- ‚ы, пан ‡бигнев, устали, отдохните, - сказал Ѓогушевич.
’от, словно послушав его совета, сполз по шершавому стволу, повалилсЯ
наземь, уснул.
- Ќу, что будем делать, - после неловкого, тЯжелого молчаниЯ спросил
‹емжа. Ћн был встревожен, бледен, тонкие побелевшие пальцы все еще сжимали
эфес оголенной сабли.
- ‘аблю спрЯчь, - подсказали ему.
‹емжа испуганно и удивленно взглЯнул на саблю, видно, не понимаЯ, как
она очутилась у него в руке. Џотом стал вставлЯть острие клинка в ножны, но
рука дрожала, и саблЯ не попадала в отверстие.
- ’ак что будем делать? - снова спросил он и резко, со злостью лЯзгнул
саблей - наконец она влезла в ножны. - џ думаю, надо идти дальше на запад,
куда отступают все отрЯды. €дти и давать бой войску.
- „авать бой? - спросил кто-то. - ѓде, чем, какими силами?
- ‘воими силами. “ нас пЯтнадцать ружей, три пистолета. Ѓудем
устраивать засады. Џусть не думают, что нас уже нет. ‚ боЯх еще ружьЯ
добудем.
‹емжа был молод, невысок, худ, с острыми чертами лица. Ќебольшие
черные, как угли, глаза горели болезненным, горЯчечным блеском. ‚ытЯнутые
острыми палочками черные усики были аккуратные, холеные, подстриженные.
"Ќеужели у него находитсЯ на них времЯ?" - подумал Ѓогушевич.
- Ѓудем сражатьсЯ до победы! - выкрикнул, как скомандовал, ‹емжа.
- Ѓоже мой, - сказал Њикола, самый старый в отрЯде, - нам есть нечего,
голодные. —ем кормитьсЯ будем? ‘елЯне боЯтсЯ нам давать. - € поглЯдел на
другую сторону затона, туда, где над кустами чернела крыша хуторской хаты.
€ все поглЯдели туда. •утор близко, и, конечно, там можно было бы
разжитьсЯ харчами. Ќо были две причины, которые не позволЯли пойти на
хутор. ‚о-первых, там могла быть засада. ’еперь в деревнЯх по приказу
властей создаютсЯ караулы из ополченцев длЯ ловли и задержаниЯ повстанцев.
’акие группы уже поймали не одного бойца. Ђ во-вторых, их приход может
накликать беду на хозЯев - за свЯзь с повстанцами высылают в ‘ибирь. € все
же ‹емжа решил послать на хутор Њиколу. Ћн крестьЯнин, белорус из-под ‹иды,
православный, с виду заправский мужик. …сли и попадет на глаза неприЯтелю,
те ничего не заподозрЯт. ‘тарик согласилсЯ, повесил на сук косу -
единственное его оружие - и уже собралсЯ выйти из леса, как они увидели на
плотине девчушку, идущую к ним с корзинкой. Џо тому, как она сгибалась,
несЯ эту корзинку, они догадались, что в ней что-то есть, наверно, еда.
„евочка подошла, поставила корзинку на землю и сказала:
- ’ата и мама ничего про вас, панове, не знают и вас не видели. Ќе
знают, что Я вам поесть принесла.
Ћдета она была Ярко, не девочка - китайский фонарик: плиссированнаЯ
краснаЯ юбочка, краснаЯ с синим шапочка, обшитаЯ кружевом, зеленаЯ кофточка
с пышными, точно надутыми рукавами, желтые туфли.
Џовстанцы тесно обступили ее, однако внимание их было направлено не на
девчушку, а на корзинку, покрытую лоскутом небеленого полотна. ‹емжа поднЯл
лоскут и вынул две буханки хлеба, кусок сала, два круга сухого сыра,
несколько колец колбасы. Џовеселели у всех глаза, кое-кто заулыбалсЯ - живы
будем!
- ‘пасибо, детка, - сказал ей ‹емжа и поручил Њиколе поделить все на
двадцать семь человек, в том числе на ‡бигнева, который все еще спал.
- ’олько вы на хутор не ходите. Ћтец сказал, если вас там увидЯт, нам
всем кара будет.
- ‹адно, не пойдем.
- Ђ в „ербаЯх уланы. Њного, - сказала девочка, берЯ пустую корзинку.
- Ћткуда ты знаешь?
- Ћтец там был, видел.
„ербаи стоЯт за хутором, как раз в том направлении, куда думал вести
отрЯд ‹емжа и где у него есть знакомые. ЌадеЯлсЯ пополнить там отрЯд людьми
и провиантом.
- •олера чертова, и там войска.
„евчушка набрала в корзинку еловых шишек и пошла назад, домой.
‘ъели все быстро. ЏорциЯ ‡бигнева лежала возле него, по хлебу ползали
муравьи, на сыр садились осы.
- —тобы им ни дна ни покрышки, - сказал Њикола. - ѓонЯют нас, как
зайцев, и загонЯт в западню. Џан ‹емжа, загонЯт?
‹емжа сделал вид, что не слышал вопроса. ‘тоЯл, прислонившись к сосне,
сцепив на животе длинные, тонкие пальцы. Џо профессии он музыкант,
композитор, командиром стал недавно, будучи назначен вместо тЯжело
раненного и оставленного на хуторе у добрых людей поручика ‚ольского.
Ѓогушевич, наблюдаЯ за ним, ему сочувствовал: и правда, что он может
придумать. ЋтрЯд, за неделю уменьшившийсЯ раза в четыре, измученный и плохо
вооруженный, был мало пригоден длЯ боевых операций. Љ тому же люди все еще
не могли оправитьсЯ от нанесенного им поражениЯ. Ќикто из них, в том числе
и командир, не верил, что повстанцы добьютсЯ победы. ‚осстание затухало,
крестьЯне, да и шлЯхта, не поднЯлись всем миром, как думалось вначале его
руководителЯм. „ворЯне на своих съездах громко заЯвлЯли о верности
царю-батюшке. †естокие репрессии - смертные приговоры военно-полевых судов,
каторга, конфискациЯ имущества - сломили дух и волю многих, кто поддерживал
восстание. €, понЯтно, ‹емжа со своим крошечным отрЯдиком ничего не сделает
и не придумает.
‡акинув за спину ружье, Ѓогушевич пошел по берегу к мельнице.
елестели под ногами опавшие листьЯ, и было приЯтно слушать этот шелест.
‡атон еще больше посерел, рЯбь перешла в небольшие волны с белой пеной на
гребешках, заливавшие отмели. ‚етер посвежел, небо быстро темнело. ‹ес
шумел пока что поверху, почти голые уже вершины берез, обогнав в росте
сосны и ели, мотались на фоне неба, как бы пробуЯ смести с него
сгустившиесЯ тучи. Ќа востоке, откуда дул ветер, тучи были низкие, черные,
вот-вот хлынет на землю ливень. ‚оздух потЯжелел, смолкли птичьи голоса,
попрЯтались козЯвки и мошки. ’олько над затоном у противоположного берега
все еще кружились чайки, словно качали-колыхали на крыльЯх эту тревожную
тишину.
’Яжело было и на душе, трудно стало дышать, стеснилось сердце.
’ревожило предчувствие беды, а какой - и гадать нечего: каждую минуту
из-под каждого куста можно ждать выстрела в спину. € правда, они - как
загнанные борзыми зайцы.
Ѓогушевич подошел к мельнице, глЯдел на черную воду - здесь, под
вербами, она не зыбилась, не бурлила - увидел свое отражение: изнуренный,
худой, небритый, в кепке с треснувшим козырьком, в пиджаке, перехваченном
сыромЯтным ремнем, и порыжелых, обтертых о ветки, осоку, сбитых о корни
сапогах. Џодумал с горькой иронией: "Ћсвободитель, вершитель народных
судеб. Ђ где же сам народ?" †алко, очень жалко стало и себЯ, и тех боевых
товарищей, которые еще на что-то надеютсЯ, и горько, до слез горько за тех,
кто подвел уже черту своей жизни - кто спит в свежих братских могилах.
"‘пЯт вечным сном в земле сырой бойцы - товарищи мои. ‡а волюшку, за край
родной сложили головы они..."
€ промолвил вслух:
- Ђ где эта волЯ? Љак найти ее, как добыть? Ћружием? Ќе нашли, гибнем.
‘ловом? Њожет, и словом. - € снова выплеснулось из души: "Љто протЯнет руку
мне, слепому, чтоб пошли мы вместе по дороге? џ устал бродить вдали от дома
по камнЯм, что в кровь мне ранЯт ноги. ‚ кровь мне ноги ранЯт и рождают
ненависть и злобу..."
‚ воде что-то громко плюхнуло, словно камень кинули. Ѓогушевич
вздрогнул от неожиданности, невольно схватилсЯ за ремень ружьЯ, глЯнул
вниз, под ветви вербы - там только круги расходились, не сом ли играл?
Џрошел по берегу к другому боку мельницы, поглЯдываЯ на небо, удивлЯЯсь,
что все не начинаетсЯ дождь. ЌадеЯсь, что он и вообще не пойдет, никто из
повстанцев ничего не делал, чтобы в случае сильного ливнЯ было где
укрытьсЯ. „а и что им дождь после всего пережитого?
"Ђ правда, как мне быть дальше? ЋставатьсЯ с отрЯдом до последней
минуты или вернутьсЯ домой - никто же в родных местах точно не знает, где
был, чем занималсЯ; не схватЯт. Њожет, и узнают, да не сразу. Ђ там подамсЯ
куда-нибудь подальше". ‚торое было бы самым правильным, так и разум
подсказывал. Ќо сердце говорило другое: нельзЯ покидать товарищей в такое
времЯ, это будет изменой.
Ѓогушевич знал, что этот мучительный вопрос стоит теперь перед каждым
повстанцем. Ќад ним же бьетсЯ и ‹емжа, которому еще трудней и сложней, ведь
в его власти судьба всего отрЯда.
Џорыв ветра ударил по вербе, под которой он стоЯл, хлестнул ветками по
лицу, завихрил, закрутил чертовым колесом пожелтевшие, сухие листьЯ, поднЯл
столбом и кинул в воду. “пали первые капли. Ѓогушевич решил спрЯтатьсЯ от
дождЯ под елью, росшей на самой опушке, направилсЯ туда. ЏостоЯл, подождал,
а дождь так и не полил. “видел сквозь деревьЯ в глубине леса что-то
светлое, видно, полЯна или поле начинаетсЯ, пошел посмотреть. ќто было
поле, неширокое, обрамленное деревьЯми, прижатое к лугу и речке. Ќа нем
невысокие насыпи, как древние курганы-могильники. €нтересно, что это?
ЏоглЯдеть бы. Њожет, и подошел бы к этим курганам, да услышал невдалеке
мЯгкий конский топот, спрЯталсЯ за дерево. Џо травЯнистой дорожке из лесу
шел крестьЯнин, вел конЯ без сбруи. Љонь - худущий, ребра торчат, сивый от
старости, с отвисшей нижней губой, - еле-еле переступал ногами, и хозЯин не
подгонЯл его.
ЉрестьЯнин тоже заметил Ѓогушевича, и тот перестал прЯтатьсЯ, вышел
из-за дерева. Џриблизившись, крестьЯнин безучастно взглЯнул на него, однако
поздоровалсЯ первым.
- Ќу, пришли, - сказал крестьЯнин коню и остановилсЯ, - дальше один
иди.
Љонь сделал два шага, стал, повернул голову к хозЯину, ощерил желтые,
съеденные до десен зубы, хотел заржать, но из горла вырвалсЯ только сиплый,
оборванный звук.
- Ќу, прощай, прощай, - похлопал хозЯин конЯ по шее. - €ди, послужил
мне верой и правдой, ты уж прости, что доставалось порой от менЯ, прости...
€ конь пошел, низко, почти к самой земле опустив голову. ’Яжело было
ему идти, ноги едва переступали, зад заваливалсЯ в стороны, и, казалось,
что не удержат ноги конЯ, вот-вот упадет.
- Џомирать пошел, - объЯснил крестьЯнин Ѓогушевичу. - ‚се наши лошади
сыздавна туда помирать идут. Љак почуют смерть, так и идут сами. ’ам их
потом и закапываем.
Ђ конь уже был посреди дороги, ведущей к лошадиному кладбищу, шел
прЯмо, ровным, тЯжелым ходом, ни разу ни хвостом, ни головой не мотнул - не
хватало сил.
- € что же, вы до сих пор на нем ездили? - спросил Ѓогушевич.
- Љакое там - ездил. ‘кажешь тоже. „нем сам пассЯ, а ночевал во
дворе... Њожет, закурить хочешь? - сменил он разговор, достал кисет,
кремень, огниво, трут. - Ќебось мох куришь?
ЉрестьЯнин, конечно, догадалсЯ, что за парень с ружьем стоит перед
ним, однако сказать об этом не отваживалсЯ, делал вид, что ему это
безразлично. ЋстерегалсЯ, боЯлсЯ, как бы не поплатитьсЯ. Ѓогушевич взЯл у
крестьЯнина жменю табака - товарищи скурЯт - и попросил принести
чего-нибудь поесть. ЉрестьЯнин почесал в затылке - извечный мужицкий жест,
когда приходитсЯ над чем-нибудь задуматьсЯ, помычал, крЯкнул, сказал:
- „а оно и не жалко поделитьсЯ, так ведь надо в деревню идти, а оттуда
нести у всех на глазах. ‹юди увидЯт. —то тогда?
- Ђ деревнЯ далеко?
- ‘ версту будет.
- Ђ до ‘увалок?
- „алеко, верст пЯтнадцать с гаком. ’ы туда иди, в ‘увалки, там народу
много, схоронишьсЯ среди людей, никто и знать не будет, кто ты.
Њужик хитрый: сочувствует, жалеет, но и боитсЯ. Ђ может, просто
жадный. ‡ахотел бы - принес бы чего-нибудь поесть, никто из соседей к нему
в сумку не полезет. ЉрестьЯнин сунул руку в карман, неторопливо достал
несколько монет, пересчитал и протЯнул их Ѓогушевичу.
- ‚от, хлопец, тебе полтина, возьми. ‚ шинок сходишь.
Ѓогушевич деньги взЯл, поверил, что тот дал их от чистого сердца,
отдал все, что было с собой, значит, не жадный он, просто боитсЯ.
- ‘пасибо, - сказал Ѓогушевич растроганно, - может, доведетсЯ
встретитьсЯ, верну долг.
- „а какой это долг... ‚ ‘увалки иди. ’уда ваших уже прошло много. - €
перевел глаза на конЯ.
Љонь уже добралсЯ до лошадиного кладбища, стоЯл, словно одеревенелый,
словно уже сдох вот так, стоЯ.
- ’ы видел, как помирают кони? - спросил крестьЯнин. - ‘тоит, стоит и
падает - сперва на передние колени, это он молитсЯ так по-своему,
по-лошадиному. Џотом валитсЯ на бок, подберет под себЯ ноги и лежит. ѓолову
вверх тЯнет; как голову положит, так тут уж сразу помрет...
- Ђ шкуру сдерете?
- „а что Я - цыган? ‘колько конь прослужил, а Я шкуру с него сдеру.
Њожет, хвост обрежу да гриву на помазки. - ѓлЯнул на небо и сказал: -
ђазвеетсЯ, стороной пройдет. Ќу и ладно, надоели дожди. - ЏовернулсЯ к
Ѓогушевичу. - •лопец, Я пошел, а ты тут не сиди. ‚ „ербаЯх войска. Ћкружат
лес и... Ќу, прощай, всего тебе доброго. - € зашагал, оглЯдываЯсь, не на
Ѓогушевича, а на конЯ, который так и стоЯл неподвижно.
"‘пасибо на добром слове, - подумал Ѓогушевич. - Џусть и тебе будет
хорошо за то, что хоть жалеешь нас, сочувствуешь".
Љ своим возвращалсЯ быстрым шагом, а то еще подумают, что сбежал.
Џовстанцы кто сидел, кто лежал. ‡бигнев спал. ‹емжа, подперев щеки
ладонЯми, упершись локтЯми в колени, дремал, а может, просто задумалсЯ. Љто
не спал - молчали, видно, так ни к какому решению и не пришли, не знали,
что делать дальше. Ќе возникло никакого плана и у командира, раз так сидел.
Ѓогушевич опустилсЯ на землю возле ‹емжи, толкнул его:
- Ќу, что? - отозвалсЯ тот, не поднимаЯ головы.
- ‡акури, если хочешь. ’абаком разжилсЯ.
- ’ы куда ходил? - подозрительно взглЯнул на него ‹емжа. - ѓде табак
взЯл?
- ЉрестьЯнина встретил на опушке. - € передал разговор с ним и его
совет идти в ‘увалки. - ‘казал, что туда уже много наших прошло.
‹емжа скрутил цигарку, прикурил от своего огнива, пыхнул раз-другой
дымом, сказал:
- џ и сам так решил: пойдем туда. Џусть люди еще немного отдохнут и
пойдем.
Ќебо по-прежнему было темным, по нему плыли густые, низкие тучи, ветер
налетал порывами, кроны деревьев все так же тревожно шумели, ронЯли
последнюю мертвую листву. Ѓыло как летом перед грозой. ЌапрЯженное ожидание
дождЯ, бури раздражало нервы. ‡реет, зреет эта грозоваЯ бурЯ и никак не
разразитсЯ. Џусть бы уж полило, загремело, лишь бы не угнетало так, не
пугало, не нервировало. € вот, как летом - диво длЯ осенней поры, - на
востоке блеснула молниЯ и, похоже было, тихонько раскатилсЯ гром. ‚етер,
словно в ответ грому, покрепчал, вырвалсЯ на затон, взбаламутил воду
пенистыми белыми волнами, закрутил воронками.
"‚от так зрел и гнев народный, - думал Ѓогушевич, - так сгущались тучи
народного возмущениЯ: вот-вот громыхнет, вспыхнет пожар восстаниЯ, каждый
город, деревнЯ, хутор, лес, дорога станут крепостью, зашумит гроза
революции, смоет всю грЯзь и зазеленеет свободнаЯ землЯ богатыми
всходами... Ќе загремело - порокотало, посверкало то тут, то там, не было
настоЯщей очистительной бури..."
- Џереждем дождь, - сказал ‹емжа, - и в путь.
- „а не будет дождЯ, - раздраженно возразил Ѓогушевич, - не разродитсЯ
небо. Џошли сейчас.
…му надоело сидеть, встал, прошел к опушке, к плотине. Ћт нее дорога
уходила в еловый лес, словно в черный туннель, в нору: она казалась
зловещей, будто вот-вот оттуда выскочит что-то страшное. Ѓогушевич невольно
вздрогнул, приостановилсЯ. Џочему остановилсЯ, сам не знал - испугалсЯ этой
дороги в ельник. ‘ловно что-то невидимое преградило путь, не пустило
дальше. Ћн стоЯл, охваченный непонЯтным оцепенением, тревогой, ощущением
опасности, обернулсЯ и увидел, что по плотине бежит та самаЯ ЯркаЯ
девчушка. Ѓежит и оглЯдываетсЯ назад. џсно, бежала сюда не просто так. ‚се
внимание Ѓогушевича переключилось на девочку, котораЯ была уже так близко,
что он видел, как мотаетсЯ ее белаЯ косичка. Ѓогушевич пошел по плотине ей
навстречу, но услышал крик ‹емжи:
- ”ранек, не выходи на открытое. ‚озвращайсЯ.
Љак только девочка сбежала с плотины в лес, все к ней кинулись. Ћна
запыхалась и вспотела от бега.
- “ нас на хуторе уланы. Њного их, уланов. ‘прашивали у отца, где тут
разбойники...
- ђазбойники? ‘ами они разбойники, монголы! - крикнул ‡бигнев. Ћн
проснулсЯ и тоже стоЯл среди повстанцев. - ‘кажи им, что сами они
разбойники.
- Џан, Я так не скажу, - покрутила головой девчушка. - Ћни спросЯт,
кто менЯ научил так сказать...
- —то они делают? - спросил ‹емжа.
- Џоили коней, сами обедали. € поедут сюда по плотине. ‘казали - будут
искать разбойников. ‘казали, что они где-то тут в лесу шастают. ‚се, паны,
Я пойду домой.
€ пошла тихонько, спокойно, теперь уже не было нужды спешить.
- Ѓоже милостивый! - вскрикнул ‹емжа. - ’олько бы не догадались, что
она к нам бегала. ќто она не сама, отец с матерью послали. —то делать
будем, панове?
- Ѓыстрей уходить, быстрей уходить! - потрЯс кулаком ‡бигнев. - Ћни
нас окружат и перестрелЯют, как куропаток. џ уже это видел.
- Њолчать, - неожиданно вскинулсЯ на него ‹емжа. - ЏсЯ крев...
Њикола дернул ‡бигнева за руку, сказал:
- “ тебЯ два уха, один рот. Џотому ты два раза послушай, а потом один
раз скажи. Џомолчи.
‹емжа был молод и, как свойственно молодым, на которых возложена
большаЯ ответственность, дана власть над людьми, самолюбив, считал, что
всЯкое возражение затрагивает его честь командира, а потому в таких случаЯх
старалсЯ быть решительным и строгим.
- …сли ты, ‡бигнев, еще раз поднимешь панику, - сказал он, стараЯсь
говорить как можно суровей, - Я прикажу тебЯ... расстрелЯть.
- ...мать твою, - выругалсЯ ‡бигнев, но замолчал и со злобной усмешкой
следил за ‹емжей. ‚ этот момент он был бы не прочь, чтобы вышло все так,
как он предупреждал - пусть бы окружили отрЯд и первым убили ‹емжу. -
„авай, давай, решай... ’олько - что решишь?
- Џо запруде они пойдут колонной, - начал говорить ‹емжа, - колонной
по двое. ђастЯнутсЯ. € мы им дадим бой. Љто не согласен?
Њолчали, но ‹емжа счел это молчание знаком несогласиЯ. ‹ицо его от
обиды и злости перекосилось, палочки-усы тоже - один задралсЯ вверх, другой
опустилсЯ вниз. “видел злорадную усмешку ‡бигнева, вскипел, вспылил. Ћднако
гнев свой направил на всех вместе.
- ’ак что - побежим? мыгнем, как мыши, в лес? ‚ кусты спрЯчемсЯ?
’огда зачем у вас в руках оружие?
Њикола выступил вперед, сказал:
- Ќу, попукаем мы из своих ружей, покажем, что мы тут - ловите нас!..
Ђ потом все равно побежим. - Ќо увидев, как побелело лицо ‹емжи, как
вцепилась его рука в рукоЯтку пистолета, пошел на попЯтный, отступилсЯ от
сказанного: - Ќу, коли все за это, так и Я согласен...
‹емжа стал называть каждого по имени и спрашивать, что тот думает. ‚се
соглашались с командиром. ‘просил и Ѓогушевича. ’от не спешил с ответом,
понимал, что свой резон есть и у командира, и у тех, кто против боЯ.
„ействительно, хватит прЯтатьсЯ, пусть не думают, что с восстанием
покончено, пусть усмирители не чувствуют себЯ как на увеселительной
прогулке. Ќо бой - это кровь, своЯ кровь, а кто-то из них и жизнью
поплатитсЯ. € оторвутсЯ ли потом от погони?
„одумать ему не пришлось. Ќад обсаженной деревьЯми дорогой, идущей от
хутора, поднЯлась пыль. ‘перва только эта пыль и была видна. ‹ошадей
различили, когда голова колонны уже приблизилась к затону и повернула к
плотине.
- Џанове, товарищи! „а не коснетсЯ страх наших сердец! - с пафосом
сказал ‹емжа. - ‚стретим их огнем. Џо запруде они сюда не пройдут. Ќе
послушаете менЯ - один пойду в бой.
Џослушали. ‡ашевелились, поснимали с плеч ружьЯ, у кого они были,
подоставали пистолеты из-за поЯсов. ‘тали за деревьЯ, нацелили дула на
плотину. „вое повстанцев пробежали по плотине шагов двадцать, спрЯтались за
вербами. €м двоим надо было стрелЯть первыми. Ѓогушевич тоже стал за сосну,
ружье положил на сук, приклад прижал к плечу. ‘ этого места плотина была
видна до самого конца. ‚етви посаженных вдоль всей плотины верб укрывали ее
шатром. ‚торой раз Ѓогушевич вот так ждет в засаде противника. ’огда первым
в дозоре ехал веселый казак с пшеничным чубом. Ћн, тот казак, и теперь
перед глазами.
‚ этом дозоре были не казаки, а уланы. ѓруппа небольшаЯ, она и примет
на себЯ огонь повстанцев. Џодвергшись обстрелу, уланы, Ясно же, не кинутсЯ
вперед по узкой запруде, а побегут назад. € пока объедут затон, повстанцы
успеют отойти в лес и скрытьсЯ. Џо лесу на лошадЯх вдогонку не поскачешь.
’ак думал Ѓогушевич, так думал и ‹емжа, и с ним теперь были согласны все
остальные.
„озорные ехали гуськом по двое - как позволЯла ширина плотины. ѓнедые
лошади вздергивали головы, мотали ими. Ћни все ближе и ближе, уже на
середине плотины. “ланов в дозоре - десЯть, основнаЯ колонна еще только
подходит к хутору.
Ѓогушевич ждал, когда выстрелЯт те, кто притаилсЯ за вербами. Ћни
выстрелили одновременно. Ћдна пулЯ попала в конЯ, конь встал на дыбы,
рухнул на колени и свалилсЯ на бок, придавив ногу улана. ‚ыстрел второго
повстанца убил конника, ехавшего рЯдом с тем, который никак не мог
выбратьсЯ из-под конЯ. “битый стал сползать с седла вниз, но не сполз, ноги
зацепились в стременах, а конь отпрЯнул в сторону и поскакал назад с убитым
седоком на спине. ‡атрещали ружьЯ остальных повстанцев, стрелЯл в
кавалеристов и Ѓогушевич.
Ќе получилось так, как думали. “ланы не повернули коней, а спешились и
стали отстреливатьсЯ. ‹ошади сами, без седоков, помчались по запруде назад.
мЯкнула пулЯ о ствол сосны, возле которой стоЯл Ѓогушевич, другаЯ
свистнула над головой. Ћн укрылсЯ за деревом, прижалсЯ к нему боком,
зарЯдил ружье, стрелЯл туда, под вербы, где залегли уланы. ђаненый конь
заржал отчаЯнным, смертным криком и стих. Ђ улан все никак не мог выбратьсЯ
из-под него, упиралсЯ руками лошади в спину и наконец высвободил ногу.
Ћднако встать, видно, не мог и пополз к вербе, прЯчась за лошадь.
‚ этот момент его и достала пулЯ. “лан оглЯнулсЯ назад, вытЯнул шею,
чтобы увидеть, кто же это в него стрелЯл, несколько секунд глЯдел с
перекошенным, жалобным лицом на лес, туда, откуда раздалсЯ выстрел, и вдруг
повалилсЯ, лишившись последних сил, застыл. Ћстальные уланы, отстреливаЯсь,
отступали.
- Ђга, получил, - подбежал к Ѓогушевичу ‹емжа. - ќто Я его, Я! - махал
он пистолетом в ту сторону, где лежал убитый. - ‚от как мы их встретили.
‚от как. Џобежали, как зайцы. Ћни побежали, а не мы... - Ћн был возбужден,
на худых щеках пламенел лихорадочный румЯнец, глаза горели нервным,
нездоровым блеском. ‹емжа не прЯталсЯ за деревьЯми, как другие повстанцы,
даже тогда, когда близко свистали пули, и не стоЯл на месте, перебегал от
одного бойца к другому, считал, что он, как командир, должен быть на виду.
Њикола не стрелЯл, у него не было ружьЯ. Ћн лежал на земле, времЯ от
времени приподнималсЯ на руках, оглЯдывалсЯ на своих и радовалсЯ, что все
пока живы.
‚озбуждение и боевой дух охватили не только ‹емжу, а многих: вот же
маленький отрЯд, а дал бой неприЯтелю, выиграл его и на месте стычки два
убитых улана и лошадь...
‘трельба стихла, уланы на том конце плотины сели верхами, помчались к
хутору. ‹емжа крикнул, чтобы бойцы подошли к нему. Ћн часто дышал, словно
после долгого бега. —етырехугольнаЯ шапка-конфедератка сбилась на затылок,
волосы сползли на лоб до самых глаз.
- Ќу, - крикнул ‹емжа, - кто не верил, что мы еще можем воевать? Љто?
‚идели, как они побежали? Џричина наших неудач в том, что многие потерЯли
веру в победу. Ђ мы должны верить в нее. Ћправдать волю народа и волю
Џольши - вот наша цель. € за это кровь свою отдадим, головы сложим...
‹емжа уже не мог остановитьсЯ, его прорвало. „олго еще он витийствовал
о великих задачах, которые историЯ и польский народ возложили на их плечи.
Ѓыл весь в движении, энергично размахивал пистолетом, будто выступал не
перед двумЯ десЯтками бойцов, а на многолюдной площади.
Ђ Ѓогушевич не сводил глаз с убитых конЯ и улана. Љонь-то был еще жив,
пробовал шевелить передними ногами, разевал рот, жадно глотал воздух,
которого ему уже не хватало. ‡убы у конЯ белые, молодые. Џод ним большаЯ
лужа крови, кровь чернаЯ, на ней - нападавшие с вербы желтые листьЯ. Ђ улан
не шевелилсЯ. ‘ болью и жалостью глЯдел на него Ѓогушевич, ждал, хотел,
чтобы шевельнулсЯ - может, не убит, а только ранен? „умал о доле солдата, и
мысли были болючие, как раны. ‚от же живой был хлопец, молодой, здоровый,
конечно же, из крестьЯн, может, с Њогилевщины или из-под ЊозырЯ, дослуживал
свой срок, весной домой собиралсЯ, конЯ своего, как все крестьЯне, любил...
€ в одно мгновение его не стало. Ђ ведь хлопец этот, как и остальные уланы,
выходец из того народа, за счастье и волю которого он, повстанец Ѓогушевич,
воюет, а воюЯ, вынужден стрелЯть в них, убивать, как и они в него стрелЯют,
чтобы убить.
‹емжа кончил ораторствовать, засунул пистолет за поЯс. „остал из
кармана несвежий, грЯзный платок, вытер лицо.
- ЌеприЯтель думает, что нас здесь много, - сказал он затем, - и
пускай думает... ‡бигнев, - крикнул он и жестом подозвал его к себе. ’от
подошел не спеша, руки - в карманах сюртука. - ‡бигнев, мне бойцы без
оружиЯ не нужны. €ди и сними оружие с убитого.
‡бигнев молчал, мрачное лицо перекосила едкаЯ ухмылка.
- Ќе хочешь? ’огда ты свободен, ‡бигнев.
- „а, Я свободен, - ответил тот и пошел в глубь леса. ЋстановилсЯ,
обернулсЯ, сказал: - …сли вы убили двух уланов и лошадь, думаете, будто
выиграли войну? Ѓог тебе, ‹емжа, не простит это сегоднЯшнее убийство. - €
ни разу больше не оглЯнулсЯ, скрылсЯ в лесной чаще.
Њикола, сидевший спиной к сосне, встал, опираЯсь на косу, воткнул ее в
землю, сказал:
- џ пойду, заберу, а то у менЯ ружьЯ нет.
‘ ним пошел и Ѓогушевич. ‡ахотелось посмотреть на убитого. ќто желание
возникло неожиданно длЯ него самого. Ћни прошли вдвоем по плотине, не
опасаЯсь, что с того берега их заметЯт уланы. ‚озле убитого остановились,
снЯли шапки. “лан курносый, веснушчатый, года, может, на три старше
Ѓогушевича. Њикола снЯл с него ружье, саблю, сумку с патронами. Љонь был
еще жив.
- ‘лушай, хлопец, - сказал Њикола, - конь, видишь, живой еще.
Џристрели его. —его зрЯ мучаетсЯ.
“слышав его голос, конь приподнЯл голову, глЯнул на них, и были в его
глазах такие тоска и отчаЯние, такаЯ немаЯ мольба о помощи, что хотелось
завыть. ‚ лошадином зрачке Ѓогушевич увидел свое отражение: боже, до чего
он жалкий, уродливый.
- Џристрели конЯ, а, - снова попросил Њикола.
- Ђ ты? - спросил Ѓогушевич и двинулсЯ обратно.
- Ќе могу взЯть такой грех на душу, - говорил, идЯ рЯдом, Њикола. -
Љонь же. ‚се понимает, только сказать не может.
€з принесенного оружиЯ Њикола оставил себе ружье и патроны, саблю
отдал бойцу, у которого была пика.
‚ этот момент кто-то из тех, кто стоЯл на опушке, крикнул:
- Љонники! ‚он там!
‚се обернулись на крик. ‘лева, выше затона, и справа, в полуверсте от
мельницы, реку переезжала вброд конница, две колонны; в первой полсотни
всадников, во второй - столько же. ђечка в тех местах неглубокаЯ, с
пологими берегами, вода едва доходила лошадЯм до живота.
- ќто они хотЯт нас с двух сторон окружить, - сказал Њикола. - Ѓратки,
куда ж нам теперь?
- Ѓез паники! - крикнул ‹емжа. - ‘лушай мою команду! - Ћн вышел на
свободное пространство так, чтобы его видели, расстегнул сюртук, достал
из-за поЯса пистолет, старалсЯ казатьсЯ спокойным и твердым, но все
заметили, что напуган он не меньше остальных. - ‘лушай мою команду! -
повторил он тише и торопливей. - Ћни нас обходЯт, в кольцо взЯть хотЯт и
прочесать лес. Ђ мы увернемсЯ, мы - туда, - махнул он в сторону хутора. - ‚
тот лес.
- Људа? Џо плотине? “видЯт, - заговорили повстанцы.
- Ќе по плотине. Џо берегу, ниже мельницы. ‘покойно, за мной.
‹емжа решил, что, пока конники успеют окружить лес, повстанцы
проскочат на другую сторону затона.
„вигались где бегом, где рысцой. Ћт конников слева их теперь
загораживала плотина, справа - молодой соснЯк, подступавший к самой воде.
Ћни бежали по берегу, и какое-то времЯ этот небольшой лесок их прикрывал.
Њельница осталась позади, и можно было бы переходить реку, да впереди еще
был открытый луг и лишь потом кусты и спасительный лес возле хутора.
Џодошли к самой опушке соснЯка и увидели, что от переправы к ним скачет
группа конников, отделившаЯсЯ от основной колонны.
- Ќу, чего они сюда?! - крикнул ‹емжа.
‚есь план отступлениЯ был нарушен: когда повстанцы побегут по лугу,
конники сразу же заметЯт их.
- Џохоже, что мы в западне, - сказал себе Ѓогушевич. ‘права, с другой
стороны соснЯка, он увидел конское кладбище и того конЯ, которого привел
сюда крестьЯнин.
- Ќу что, - сказал один из повстанцев, подходЯ к ‹емже. - ЏострелЯли?
Џорадовались? Ђ теперь?
‹емжа молчал. Џобелевшее лицо его точно окаменело. —то решить, что
сказать - не знал. …го растерЯнность передалась и отрЯду.
- “ланов мало, - сказал Ѓогушевич, и все перевели взглЯд на него,
ждали, что еще скажет, может, даст какой-нибудь совет. Ђ на Ѓогушевича
навалилась вЯлость, безразличие, будто столбнЯк нашел, и он, сам тому
удивлЯЯсь, не чувствовал растерЯнности и паники, которыми были охвачены все
остальные. Ћн повернулсЯ к лошадиному кладбищу и стал смотреть на конЯ,
который, стоЯ на коленЯх, клонилсЯ набок - вот-вот упадет, умрет. Ѓогушевич
загадал, что, если конь продержитсЯ еще две минуты, отрЯд спасетсЯ, если
нет - спасеньЯ не будет. ‘уеверие, но он с детства верил в
предзнаменованиЯ. „остал часы, поглЯдел на минутную стрелку, заметил времЯ
и стал следить за ней. …го обступили, думали, что он решает что-то длЯ
отрЯда.
‚ лесу, откуда они сюда прибежали, раздалсЯ выстрел, и, хоть был он
глухой и далекий, звук его словно стегнул каждого из них кнутом. ‚се
замерли.
- ќто ‡бигнева убили. Ќесчастный, - сказал Њикола и потЯнулсЯ к шапке.
ЏотЯнулись к шапкам и другие руки, но снова прозвучал выстрел, затем
другой. ‡начит, ловЯт кого-то, бьют по нему, а он убегает. ‚от выстрелили
еще раз и словно попали в конЯ - тот упал, повалилсЯ набок, вытЯнул ноги и
застыл.
"Џолторы минуты... „о двух не додержалсЯ", - подумал Ѓогушевич и
спрЯтал часы. Њолчал, чувствуЯ, как страх, тЯжкий, отвратительный,
заполнЯет душу.
Ѓольше выстрелов не было, а конники приближались.
"Џолторы минуты, роковые полторы минуты, - билась, пульсировала
ужаснаЯ мысль о смерти. - Ѓоже, спаси нас".
Ћн так был оглушен этими мыслЯми и чувствами, что не услышал команды
отходить. ЋпомнилсЯ, когда все кинулись назад, к плотине, той же дорогой,
которой бежали сюда. Ћн бежал последним и едва поспевал за всеми. Ѓлеснул
темный и гладкий, как сабельнаЯ сталь, затон. Џротопали мимо мельницы, мимо
шлюза, в котором шумела вода, взбежали на плотину...
Љогда добрались до леса, пошли потихоньку, стараЯсь перевести дух.
Ђ лес был старый и такой редкий, что просматривалсЯ от краЯ до краЯ.
Џорубили его недавно, пни еще свежо белели, заплывали смолой, а собранные в
кучу сосновые ветки не засохли и даже не скинули иглы. ’ут и там росли
густые купы можжевельника и молодой ельник. Џовстанцы сразу понЯли, что
место это им не подходит, здесь не спрЯчешьсЯ, нужно скорей уходить отсюда.
€ направились к другому краю леса, посмотреть, какое там поле и что за ним.

„альше все произошло неожиданно и быстро. „остигнув краЯ леса,
повстанцы остановились. ‡а опушкой начиналось открытое поле, вспаханное и
засеЯнное, молодаЯ озимь взошла густой, мЯгкой щеткой. ‘вежее,
изумрудно-зеленое, это поле своим мирным покоем, хозЯйственной
обихоженностью было в резком контрасте с войной, котораЯ шла вокруг, и теми
оборванными, суровыми вооруженными людьми, что, собравшись в кучку, глЯдели
на всходы. “ многих из этих людей осталсЯ где-то свой клочок земли, так же
засевали его, радовались дружным зеленЯм, но теперь-то они глЯдели не на
свое, а на чужое поле. € вот по этим чужим всходам им надо было пройти,
наступить на них грубыми сапогами, примЯть, искалечить хрупкие живые
стебельки, втоптать их в землю, заботливо вспаханную чьими-то руками.
- Љак рано озимь поднЯлась, - с радостным волнением сказал Њикола. -
„а такаЯ густаЯ! - Љавалерийское ружье, взЯтое у убитого улана, он держал в
руке, опершись прикладом на носок ботинка.
‡а полем - это добрых две версты, - сплошной массой чернел лес. ‚от
этот лес и был их спасением, убежищем, туда они и стремились. Ђ правей, на
лугу в низинке, раскинулсЯ цыганский табор. ’абор небольшой, с десЯток
крытых парусиной повозок. ѓорели костры, дым низко стлалсЯ по земле,
тЯнулсЯ к лесу. Ѓыли слышны гортанные крики цыганок - то ли ссорились, то
ли просто громко разговаривали.
- ќто неплохо, что здесь цыгане, - сказал кто-то из повстанцев. -
•арчами можно разжитьсЯ.
- „а, надо бы сходить в табор, - добавил другой. - Ћни хоть и воры, а
голодных накормЯт.
‹емжа, стоЯвший впереди всей группы, прошелсЯ нервной, нетерпеливой
походкой взад-вперед и сказал на ходу, повелительно махнув тонкой худой
рукой:
- ‘ейчас никуда не пойдем. Ќас на поле увидЯт. Џереждем тут. - Љогда
он вскинул руку, широкий рукав сюртука сполз до локтЯ, оголив серый от
грЯзи рукав рубашки.
- Ќе пойдем, - поддержал его Њикола. - Ђ то озимые потопчем.
ќто решение было молча поддержано всеми, но не потому, что люди
побоЯлись идти открытым полем, а потому, что все устали, всем хотелось
передохнуть. Ѓойцы стали выбирать себе удобное местечко, чтобы присесть или
прилечь, и тут они вдруг увидели на этом чистом зеленом поле конников.
Љонники возникли словно из-под земли, было их много, полсотни, а может, и
больше, мчались быстрой рысью, растЯгиваЯсь на флангах, и с каждой минутой
цепь их делалась все длинней. ’е, кто были в центре, видно, специально
придержали коней, и цепь изогнулась подковой, котораЯ должна была охватить
весь этот редкий лесок. €з-под копыт летели черные комьЯ, и вслед за каждым
конником тЯнулась чернаЯ рыхлаЯ дорожка. €зрытое копытами поле пестрело
ранами, как побитое дробью тело.
Љонники мчались, а повстанцы, как парализованные, стоЯли и смотрели на
них. Љто где стоЯл, когда поЯвились конники, там и осталсЯ стоЯть, ни один
не сделал ни шага. Ђ кавалеристы оголили сабли, они блестели тускло и
зловеще, и показалось, что в цепи стало еще больше людей.
- ‘пасайсЯ, - крикнул, наконец, кто-то, а кто-то выстрелил.
€ тогда стали стрелЯть и остальные, кинулись в глубину леса,
рассеЯлись по нему, перебегаЯ от сосны к сосне, будто так их труднее было
заметить. ‘права конники уже вклинились в лес, открыли огонь. ‘трелЯли и
слева; выстрелы, громкие, как стук топоров, откликались коротким, глухим
эхом. Ќо вот стрельба участилась и все - выстрелы и их отголоски - слилось
в один сплошной гул... Љто-то вскрикнул, кто-то закричал: "Џобьют, надо
сдаватьсЯ!", кто-то - видно тот самый, что кричал, - поднЯл руки, пошел
навстречу солдатам.
Ѓогушевич бежал вместе со всеми, как и все, пригибалсЯ, прЯталсЯ за
деревьЯ, когда свистели над головой пули. ‘трелЯл наугад туда, где мелькали
кони и синие мундиры уланов. ѓде были ‹емжа и Њикола, которые до самой
атаки конников находились с ним рЯдом, Ѓогушевич не знал, да и не искал их.
Ђ потом уже никого из повстанцев не видел, хотЯ были они где-то неподалеку,
слышались их выстрелы. ’ак, перебежками, они отступали через всю рощу, пока
не увидели хутор, дорогу и затон, - то место, откуда спасались бегством в
этот редкий лесок, и понЯли, что выхода нет. ‚ыстрелы стали стихать.
ЏонЯл, что выхода нет, и Ѓогушевич. Ќо если, убегаЯ от конников, он,
как и все, был в паническом страхе, то теперь, на удивление себе,
почувствовал вдруг в душе какую-то отчаЯнность и бесшабашность, какой-то
исступленный азарт, когда ничего не жалеешь и не боишьсЯ, идешь ва-банк,
имеЯ ничтожный шанс выиграть. Ћн остановилсЯ возле толстой сосны, которую
окружали кусты можжевельника и купка елочек, стал на колени, высыпал из
кармана на землю патроны - их осталось не больше дюжины - и теперь стрелЯл,
уже прицеливаЯсь, в уланов, которые спешились и шли цепью по всей роще. …го
не видели, а он видел того, кого брал на мушку. ‘трелЯл спокойно,
приказываЯ себе не волноватьсЯ, стараЯсь не замечать того, что часть
повстанцев, отбежав на опушку, побросала оружие, собралась в тесную кучку и
поднЯла вверх руки. Ќеподалеку от Ѓогушевича стрелЯл еще кто-то. Љто - не
видел, заслонЯли елки. € Ѓогушевич стал невольно подлаживатьсЯ к соседу.
’от выстрелит, и он пальнет. “ланы исчезли из вида, залегли, и Ѓогушевич
стрелЯл, уже не целЯсь. Џросто туда, где, как он считал, должны были быть
солдаты.
‘права отчаЯнно вскрикнули - видно, тот, кто стрелЯл рЯдом. …ще один
вскрик - и Ѓогушевич узнал по голосу ‹емжу. Џривстал, чтобы поглЯдеть, что
с ним. ‹емжа, зажав левой рукой правую кисть, пригнулсЯ и побежал к опушке.
- Људа ты? - крикнул ему Ѓогушевич, и, как бы в ответ на его крик,
прогремели разом несколько выстрелов - били, конечно же, по ‹емже. Ђ он все
бежал, и куда, чудак, бежал - там же чистое поле. “пал ничком, как
подкошенный, будто на него обрушилось сразу два удара: один спереди - по
ногам, другой сзади - в затылок.
€ в этот самый миг Ѓогушевич тоже почувствовал резкий удар в ногу,
ниже колена. “дар был такой, словно кто-то кинул в него острым камнем.
‹еденЯщаЯ боль охватила весь правый бок. Ћн сразу и не догадалсЯ даже, что
это в него попала пулЯ, и потому взглЯнул сперва наверх, на дерево, не
оттуда ли что-то упало, а уж потом на ногу. Ћна была в крови, леденЯщаЯ
боль сменилась горЯчей, жгучей. Ѓогушевич растерЯнно смотрел, как кровь
расползаетсЯ по штанине, выше завернутого голенища сапога и теплой струйкой
стекает внутрь до самой ступни. ЏеревЯзать рану было нечем, и он зажал ее
рукой.
Ђ на лес пала тишина - ни выстрела, ни крика, хотЯ в ушах еще шумело
от недавней пальбы, словно звуковые волны не успели еще от них отхлынуть.
Ќо вот послышались голоса уланов, которые во весь рост, уже ничего не
опасаЯсь, шли прЯмо на Ѓогушевича. Ћн потЯнулсЯ к ружью - оставалось еще
два патрона, но так и не дотЯнулсЯ, увидел окровавленную ладонь, потрЯс ею,
дернулсЯ от боли, резанувшей его сильно, нестерпимо, так что к горлу
подступила тошнота. ѓолоса уланов приближались, делались громче, и
Ѓогушевич пополз в ельник, забралсЯ в самую гущину и притаилсЯ.
"•оть бы не увидели, хоть бы прошли мимо..." - прЯмо сжалсЯ весь.
Њаленькие кудрЯвые елочки наглухо укрывали его от всего света. ’ам,
где он лежал, было даже темно, точно уже наступил вечер. Ѓогушевич и сам
никого отсюда не видел, только слышал шаги - ноги шаркали о вереск, траву,
трещали сухие веточки под сапогами, звенели шпоры. Ћдин улан проходил у
самых елок - Ѓогушевич слышал звЯканье его шпор, и вдруг оно прекратилось,
словно улан остановилсЯ.
- Ђй-Яй, кинули, - сказал улан. - €ван, иди сюда.
"ЊенЯ заметил", - еще больше сжалсЯ Ѓогушевич.
- ‚он, глЯнь-ка, - сказал улан подошедшему €вану. - ђужье и кровь.
ђаненый был мЯтежник.
- ’ак возьми ружье, неси туда, куда их согнали.
‡вон шпор и шарканье ног стали удалЯтьсЯ. …ще кто-то прошел
неподалеку, а затем все звуки, голоса, ржанье лошадей отодвинулись, ушли
вперед, туда, где находились согнанные в кучу повстанцы. Ѓогушевич еще
немного полежал, прислушиваЯсь, нет ли кого поблизости, потом выполз из-под
елок, привстал, чтобы поглЯдеть на опушку. ‚ плен взЯто было больше
половины отрЯда; бойцы сгрудились кучкой, возле них стоЯло всего три улана.
‘реди повстанцев был и Њикола, улан забинтовывал ему руку. Ѓольше глЯдеть
Ѓогушевич не мог, от боли потемнело в глазах, завертелись желтые круги.
ђану надо было перевЯзать - кровь все текла и текла. Ѓогушевич нашел в
кармане платок, стащил сапог, перетЯнул рану поверх штанины, наглухо
завЯзал концы.
"‚ плену не все наши. ѓде же остальные? Ќеужели убиты?" - думал он.
Џленных повели на дорогу, идущую к хутору. Ѓогушевич увидел это, когда
еще раз привстал. ‘троились в колонну и уланы. Љоневоды подводили лошадей
тем, кто раньше спешилсЯ длЯ боЯ в лесу. Џротарахтели две санитарные
повозки с убитыми и ранеными.
Ђ ногу сверлило невыносимой, острой болью. ђану надо было бы промыть
спиртом, наложить повЯзку, не истекать же ему вот так кровью в этом лесу. Ђ
может, выйти и сдатьсЯ? “ланы перевЯжут и на повозку положат. Ѓогушевич уже
перестал их боЯтьсЯ - пусть увидЯт, пусть схватЯт. Ѓольше улан он боЯлсЯ
мучительной боли, котораЯ из ноги перешла на все тело, сдавила душу, боЯлсЯ
потерЯть сознание. Ѓолела не только нога, казалось - каждаЯ его клетка
корчитсЯ в страшных муках.
"Њатка боска, - шептали похолодевшие губы, - избавь от боли, а не
можешь - пошли мне легкую смерть".
Њатка боска не помогала, помочь могут только люди, нужно до них
добратьсЯ, они спасут. ’олько где же эти люди? “ланы?.. –ыгане! Ћни же тут,
рЯдом.
€ Ѓогушевич пополз в табор. ЃоЯлсЯ, как бы напуганные боем, стрельбой,
они не снЯлись с места. Џолз, стараЯсь не тревожить раненую ногу. Џлаток,
которым он перетЯнул рану, насквозь пропиталсЯ кровью. Џрополз несколько
саженей, приподнЯлсЯ, поглЯдел направо. “ланы все еще были тут; большинство
сидели верхами, но часть столпилась в одном месте, видно, слушали
командира. Ѓогушевич пополз дальше, прилагаЯ все силы, чтобы ползти
быстрей, только бы добратьсЯ до табора. Ћчень хотелось пить, во рту
пересохло, запекшиесЯ губы горели - один бы глоток воды! Ђ воды кругом ни
капли, землЯ сухаЯ, трава сухаЯ - сумрачное небо с низкими тучами так и не
разразилось дождем. Ћбогнул кучу хвороста, наткнулсЯ на человека, подалсЯ
испуганно назад. —еловек лежал, не шевелЯсь - убитый, голова в крови.
Џовстанец из их отрЯда. ‹ежал на боку, поджав под себЯ ноги. ЋружиЯ возле
него не было.
"Џусть бог душу твою в рай возьмет, добрый человек", - с горькой
жалостью пожелал ему Ѓогушевич.
‚ытащил из валежника сук, очистил немного от веток и, опираЯсь на
него, как на костыль, заковылЯл, припадаЯ на одну ногу, не заботЯсь о том,
увидЯт его или нет, - не от храбрости, от безразличиЯ. Џрыгал, а боль
раздирала все тело, отдавалась в затылке, в висках, мутнело в глазах,
сжимало горло. †ажда высушила рот, губы пересохли, Язык как деревЯнный.
•оть бы лужица какаЯ-нибудь, один бы глоток... Џрипал ртом к березовой
веточке, пожевал ее. ѓорький стебель не дал и капли влаги. ‚ыплюнул, вытер
ладонью губы, почувствовал во рту соль, удивилсЯ, посмотрел на ладонь, а
она в крови, и другаЯ рука в крови, догадалсЯ, что и лицо выпачкано
кровью - бралсЯ ведь за него руками.
"Људа тебЯ несет? - словно крикнул ему вдруг кто-то. - Љровью
истекаешь, а ползешь. Љто тебЯ там спасет, кто ожидает? Љричи, зови солдат,
они помогут". € этот протест, этот внутренний голос был таким властным, что
Ѓогушевич прислушалсЯ, остановилсЯ, ухватившись за дерево, повернулсЯ
назад, к солдатам. Ќо их заслонЯли кусты можжевельника, и вместо солдат он
увидел на лугу табор - шатры из закопченной дымом холстины, распрЯженных
лошадей, костер. Ључка цыган стоЯла возле крайней фуры и глЯдела в его
сторону, на лес. € тогда Ѓогушевич рванулсЯ к ним, поскакал на одной ноге,
а когда упал, пополз. € выполз из лесу. Ћтсюда до цыганского табора шел луг
с недавно скошенной и сгребенной отавой, и если бы не нога, Ѓогушевич
добежал бы до цыган за минуту.
–ыгане заметили его, но как стоЯли, не двигаЯсь, так и продолжали
стоЯть, никто не кинулсЯ ему навстречу.
- ‚оды! - крикнул он.
Ќе откликнулись, не шевельнулись.
‚оду ему послало небо: наконец полил дождь. ‘перва редкие и по-летнему
крупные капли вскоре стали мельче и гуще, сыпались тихо и часто. Њутно и
блекло заблестели землЯ и трава - не было солнца. Ѓогушевич лег на землю и,
ползаЯ на животе, слизывал с травы дождевые капли. Ћн не заметил, как к
нему подошли двое молодых цыган с аспидно-черными бородами, подхватили под
руки и повели в табор.
Ђ дождь перестал.
„альше все произошло будто бы не с ним, - казалось, все это ему
снитсЯ. …го положили на фуру, дали оплетенную сыромЯтными ремешками бутылку
с водой, и он пил из нее и не мог напитьсЯ, охватив эту бутылку обеими
руками, как младенец рожок. Ќапившись, бутылку не отдал, положил рЯдом с
собой, хотЯ за ней протЯнули руку. ‡ажмурилсЯ - так закружилась голова,
заплЯсали перед глазами искры и, словно острым, как игла, концом шпаги
кольнуло в грудь. Ћн весь передернулсЯ, но глаз не раскрыл, впал в какое-то
странное забытье - то ли в дремоту, то ли в беспамЯтство. ‹ежал и будто
сквозь сон чувствовал, как мерно пульсирует в теле боль, однако центром,
откуда расходились ее круги, была не нога, а леваЯ половина груди. ‘лышал и
голоса цыган, обступивших повозку, ждал, что вот начнут перевЯзывать рану,
и боЯлсЯ, знаЯ, как при этом будет больно. …го укачало, как в люльке,
замутило, дурнота то подступала, то отступала в такт с болью.
–ыгане быстро и громко заговорили, гортанно вскрикиваЯ, кто-то
пробежал мимо, кто-то позвал какую-то Њашу.
"„али бы глоток водки боль заглушить", - то ли подумал, то ли вслух
сказал Ѓогушевич, и ему действительно сунули в рот горлышко медной флЯжки с
водкой, обжегшей ему губы. € тут же на него что-то набросили, легкое и
мЯгкое. Ћн почувствовал, как зашумело в голове, смешались мысли,
затуманилось сознание, и в этом дурмане, как в дыме костра, стали возникать
то лица повстанцев, которых видел совсем недавно, то друзей детства... Ќа
зеленом-зеленом лугу он, маленький ”ранек (бабушка вроде бы в стороне, как
чужаЯ), играет на жалейке, а ребЯта говорЯт ему что-то хором, только он не
понимает. Џлач его жалейки прозрачно-печальный, как песнЯ, которую где-то
далеко-далеко поют жнецы. "€грал Я малым на дудочке, играл, - шевельнулось
в памЯти. - € в ‚ильне играл, когда собирались с друзьЯми у панночки ‚анды
ней-Џотоцкой и хлопцы просили сыграть". ќти хлопцы и теперь обступили
его - ‘игизмунд Њинейка, или ‘ига, как называли его друзьЯ, ћлик
—ернЯвский, ’ит „олевский ("’ит, ’ит, иди молотить!" - дразнили его). Ђ
корнет ‘ергей говорил: "€грай, играй, учись, пойдешь на военную службу - в
оркестре будешь..." Ѓогушевич пошевелилсЯ - неужели все его друзьЯ сошлись
сюда? ђазлепил веки.
“слышал наЯву плач жалейки и удары бубна. ЏовернулсЯ, увидел, что
перед кучкой цыган стоит молодой парень, играет на жалейке, второй -
старик, в красной рубахе, обшитой по вороту позументом, бьет в бубен, а
молоденькаЯ цыганочка, совсем еще девочка, плЯшет, подпеваЯ себе без слов
вскриками и гиком - и-ах! и-ох! ЏлЯсала она естественно, свободно,
по-цыгански бесстыдно, трЯсла подолом широкой зеленой юбки, то и дело
задирала его. ‘муглые, маленькие, почти детские ноги грациозно и резво
топотали по мЯгкой, примЯтой траве. ѓрудь лишь слегка приподнимала зеленую
кофточку, но девчонка старалась трЯсти ею, плечами, изгибала спину. Џрыгали
серьги, дрожали густые, в несколько низок разноцветные бусы, мотались,
развевались длинные, с заплетенными в них лентами косы.
Ѓогушевича удивило, что цыгане глЯдели, однако не на плЯсунью и
музыкантов, а вдаль, на хутор, и переговаривались короткими, тревожными
фразами. Ѓогушевич тоже глЯнул туда, приподнЯвшись на локте. ‚доль леса
легкой рысью ехало несколько всадников. €х синие мундиры и шапки-уланки с
четырехугольным верхом, гнедые, подобранные под одну масть кони, выглЯдели
на фоне темно-зеленого леса чем-то инородным.
- “кройсЯ, - сказал цыган, бивший в бубен, стоЯ к нему спиной, и
подошел к фуре. Џо-прежнему не поворачиваЯсь к Ѓогушевичу, он сильной рукой
взЯл его за плечо и оттолкнул на дно фуры, накинул сверху покрывало.
- —эвеле, чэвеле, ай да-да, - громче зазвучал тонкий голос плЯсуньи,
сильней забил бубен, и в лад ему раздалсЯ дружный плеск ладоней остальных
цыган. ЏрисоединилсЯ мужской фальцет, помогал плЯсунье петь.
"Ќеужели они сюда едут, в табор? Ќеужели искать будут?" - думал
Ѓогушевич. Ћт страха булавочными уколами пробрал по спине озноб. Ѓогушевич
сдвинул с глаз покрывало, следил за уланами. Њожет, просто так едут, минуют
табор?
Ќе проехали, повернули сюда, были уже на скошенном лужке.
‘таруха-цыганка подошла к фуре, набросила на Ѓогушевича какую-то ветошь.
Џрикрывали его, прЯтали...
"Ђй да-да... Ђй да-да..." - все вместе стали подпевать цыгане. Љ хору
присоединЯлись все новые голоса - сходились со всего табора. —ем ближе
подъезжали всадники, тем громче становились песнЯ и гиканье, чаще и звонче
бил бубен. Ѓогушевич услышал, что еще несколько человек пустились в плЯс, -
топот ног усилилсЯ.
•лесткий, зычный, натренированный на плацу командирский голос был, как
выстрел:
- ’ихо!
ЏеснЯ, музыка, плЯска оборвались, точно весь табор придавили сверху
чем-то тЯжелым, заглушив все звуки.
- Љого прЯчете в таборе? - спросил тот же зычный голос.
- Џан офицер, да что вы такое говорите? „а какую напраслину на нас
возводите, - отозвалсЯ кто-то из цыган. - ’ут все наши, одни наши, цыгане.
Љак бог свЯт - все наши.
- Љ вам прибилсЯ мЯтежник, и вы его прЯчете.
- Ќу что вы, паночку! ђазве цыган может неправду говорить? ‚от вам
крест - все тут наши. ‡ачем нам чужие мЯтежники?
- Ђвдеев, обыскать! - приказал офицер.
ЏерваЯ фура, к которой подошел солдат, была как раз та, где лежал
Ѓогушевич. Ћн почувствовал, как скинули с него трЯпье, сорвали покрывало, и
свет тревожно ударил в глаза. Ќад Ѓогушевичем стоЯл, склонив голову набок,
тугощекий рыжеусый улан. Љакой-то миг он оторопело глЯдел на Ѓогушевича,
затем ошалелые глаза его блеснули радостью, улыбка растЯнула рот.
- ‚аше благородие, тут он, мЯтежник! - крикнул солдат. - Ђ брехали,
что не прЯчут.
"‚аше благородие" - худощавый корнет с узкими русыми бакенбардами -
тронул шпорами конЯ, подъехал вплотную к повозке.
- Љто это? - спросил корнет, глЯдЯ в лицо Ѓогушевичу.
‘тарик-цыган, бивший в бубен - это он божилсЯ, что в таборе нет
чужих, - подскочил к корнету, поднЯл вверх руки - в одной по-прежнему
бубен, - вскрикнул:
- Џан офицер, да пусть у нас кони сдохнут, коли вру. Ќаш это человек,
цыган. •ворый он. Џомирает. Џрипадок у него, лихоманка треплет. Ќаш он, раб
божий - цыган.
‚стретились, сцепились взглЯдами. Ѓогушевич и корнет... Љорнет ‘ергей
‘илаев. “знали друг друга сразу. "Ќу, бери менЯ, вЯжи, добивай!" - кричали
мучительной болью глаза Ѓогушевича, побелевшие, в кровавых трещинах губы
шевельнулись, скривились подобием горькой усмешки. Ђ в глазах корнета -
растерЯнность, смЯтение; он тоже попробовал улыбнутьсЯ.
- ‚аше благородие, - тем же угодливым голосом закричал Ђвдеев. -
Ѓрешут они. ЏоглЯдите, вон нога в крови и на руке кровь. ЊЯтежник это
раненый.
"€ лицо, верно, в крови", - подумал Ѓогушевич и пожалел себЯ, да и
корнета: в хорошеньком тот оказалсЯ положении.
Љорнет ‘илаев молчал, конь его стоЯл, не шевелЯсь, лишь косил глазом
на Ѓогушевича. € в этом глазу, как тогда в глазу убитого на плотине конЯ,
Ѓогушевич увидел свое отражение. Ќаконец корнет улыбнулсЯ открытой,
доброжелательной улыбкой.
- ‡начит, ваш он, из табора, - не спросил, а словно бы подтвердил
корнет. - Ѓольной. - € поглЯдел на цыгана с бубном.
- Ќаш. …й-богу, наш, вот вам крест. - –ыган о чем-то догадаласЯ,
видел, как глЯдели в глаза друг другу корнет и Ѓогушевич, понЯл, что корнет
не сделает ничего плохого ни их гостю, ни табору. Ћн радостно вскинул
бубен, ударил по нему, держа над головой, топнул ногой, дал знак
молоденькой цыганке. ’а повела по-змеиному станом и пошла, пошла перед
корнетом в быстром горЯчем плЯсе. Ћстальные цыгане - старые и малые, -
которые сошлись сюда, подхватили песню, а многие пустились в плЯс.
ЏодпрыгиваЯ и трЯсЯ плечами, шли по кругу, оставлЯЯ на траве черные следы,
колотили всем, что попадалось под руку, - кнутом о голенища сапог, ложками
о казан, палкой о колеса... € всЯ эта шумнаЯ орава словно в разгуле
весельЯ, постепенно, живой стеной оттеснЯла корнета от фуры, где лежал
Ѓогушевич, а корнет, по-прежнему растерЯнно, но дружелюбно улыбаЯсь,
уступал им и отходил вместе с конем все дальше и дальше. Џотом корнет
крикнул солдату, которого тоже оттеснили от повозки:
- Ђвдеев, в седло!
€ не успел тот вставить ногу в стремЯ, как корнет пришпорил конЯ,
круто повернул его и рванул от табора галопом. ‡а ним следом ринулись
вскачь оба солдата.
–ыгане пели и плЯсали, пока конники не скрылись за лесом. Љ Ѓогушевичу
подошла стараЯ цыганка с трубкой в зубах, с ней мальчик в длинной рубашке,
без штанов, но в ботинках. Њальчик держал ведерко с водой. ‘таруха рывком
стащила с Ѓогушевича второй сапог, разрезала ножом штанину от низа до
бедра, пропитавшийсЯ кровью платок кинула под фуру, вытерла запачканные
пальцы о подол. „остала из кармана юбки бутылку, полила на рану. Ѓогушевич
вскрикнул, дернулсЯ от жгучей боли - в бутылке был спирт. –ыганка что-то
проговорила сердито, потом прижала рану сложенной в несколько раз чистой
белой трЯпочкой, другой, такой же белой и чистой, обмотала ногу,
перевЯзала. ‘нова что-то сердито пробормотала, метнув в Ѓогушевича огненный
взглЯд, и три раза плюнула через левое плечо. Њальчик поставил ведерко с
водой на повозку, сказал, чтобы Ѓогушевич сел; тот послушалсЯ. –ыганка
взЯла своими жесткими коричневыми руками его руки, окунула в ведро.
- Ќу, - добавила она еще что-то по-цыгански и подтолкнула его.
- Њой, потри руки, - перевел мальчик.
Ѓогушевич вымыл руки - вода в ведерке побурела от крови, - вытер их о
сюртук, оглЯделсЯ. –ыгане молча обступили фуру, а Ѓогушевич водил глазами
по кругу, заглЯдывал всем по очереди в лицо и тоже молчал - сил не было
вымолвить хоть слово. Џочувствовал, как подступил к горлу горький комок,
испугалсЯ, что не выдержит, вот-вот разрыдаетсЯ. ќтот безумный, трагичный
день, когда, казалось, не осталось даже ничтожного шанса на спасение, лишил
его последних физических и душевных сил, сделал таким беспомощным и
разбитым, точно его переехал тарантас.
"Ѓоже, неужели этот кошмар осталсЯ позади?" - спрашивал он, еще не
верЯ в избавление, как не верит человек, проснувшись после страшного сна,
что все страхи ему только снились.
- ‘пасибо вам... добрые люди, - наконец проговорил Ѓогушевич. - Џусть
вам всегда во всем будет удача. - Ћн догадалсЯ, что старшим в таборе был
цыган с бубном, он и теперь, не выпускаЯ бубна из рук, стоЯл рЯдом с
Ѓогушевичем. - џ никогда не забуду, добрый человек, вашей помощи, -
повернулсЯ он теперь к старшому. - ‘ейчас Я не могу вас отблагодарить... “
менЯ всего одна полтина есть... …сли будете возле ЋшмЯн, заезжайте в
ЉушлЯны, там родители мои живут. ђасскажите им про все, они вас
отблагодарЯт.
- ‘пасибо тебе, пан, на добром слове. Ќо благодарить не только нас
надо. Њолись за того офицера, что тебЯ спас. Ђй-ай, какой жалостливый
офицер. Џусть минуют его пулЯ и саблЯ. Џомолись за него вместе с нами. -
–ыган сложил пальцы щепотью, перекрестилсЯ. € Ѓогушевич тоже три раза
перекрестилсЯ по-православному.
- ‘ собой мы тебЯ не повезем, - продолжал старый цыган. - Ћставим у
хороших людей. Ђ ЉушлЯны твои не проедем. ’олько со двора в мороз не гони,
как другие гонЯт.
Ѓогушевичу дали поесть, дали водки и оставили отдыхать.
Ђ в таборе шла обычнаЯ длЯ цыган жизнь: горели костры, женщины
готовили ужин, шили, латали одежду, старик лудил медный котелок, другой
старик делал сапожные шила... Ђ после ужина маленькие цыганЯта, курчавые,
смуглые, грЯзные, в отрепьЯх, окружили повозку, где лежал Ѓогушевич,
расселись вокруг, начали клЯнчить:
- Џан, дай что-нибудь. Ќу, дай.
- „а нет у менЯ ничего.
- Џатрон дай.
- Ќету.
- ђасческу дай.
- ‚озьми.
- Џан, ты говорил, у тебЯ полтина есть, дай.
- Њне, мне дай, ему не давай.
Ћблепили его, как мошкара, обшарили все карманы, вывернули их, забрали
и деньги, и карандаш, оторвали от пиджака пуговицы, вытащили ремень, и один
цыганенок уже им подпоЯсалсЯ. ‚се выцыганили. ’от, без штанов, что помогал
старухе перевЯзывать Ѓогушевича, тоже уселсЯ на фуру, но ничего не просил,
а играл на дудочке-жалейке.
- ‘лушайте, - взмолилсЯ Ѓогушевич, удивлЯЯсь, что никто из взрослых их
не отгонЯет. - Ћтцепитесь, мне больно. - € попросил дать ему дудочку.
- Ђрхип, дай ему дудку, - закричали цыганЯта.
Ђрхип послушно подал Ѓогушевичу трубочку. Ѓогушевич взЯл ее, оглЯдел -
обыкновеннаЯ белорусскаЯ жалейка, пЯтидырочнаЯ дудочка, какую увидишь в
каждой деревне, в каждой хате. Ћн подул в нее, пробуЯ, как она гудит, затем
заиграл простенькую мелодию, знакомую с детства, и цыганЯта разом притихли.
Ђ молодаЯ плЯсуньЯ, проходЯ мимо, полоснула Ѓогушевича жгучими красивыми
глазами и невольно передернула плечами в такт песне.
- Ђрхип, - сказал Ѓогушевич, - подари мне жалейку.
- Ђ ты мне что дашь?
- „а нет уже ничего. ‚он ремень возьми, - показал он на цыганенка,
который подпоЯсалсЯ его ремнем.
Ђрхип уцепилсЯ за ремень, началась вознЯ - один отбирал, другой не
давал. Ђрхипу помогли ребЯта постарше, отнЯли ремень, отдали ему.
€ осталась у Ѓогушевича та жалейка как памЯть о цыганах, таборе, том
незабываемом дне. ‘ этой своей тонкоголосой печальной дудочкой он потом
долго не расставалсЯ...
Ќаступил вечер. „ождь чуть побрызгал и прошел стороной. Ђ ведь как
грозно хмурилось, как низко плыли тучи над затЯнутой мглою землей,
думалось - быть грозе, нет, пронесло. Ќебо очистилось, высыпали звезды, их
холодный осенний свет остудил землю, траву, зажег каждую росинку... ‚ этот
же вечер старый цыган отвез Ѓогушевича на хутор, тот самый, что стоЯл рЯдом
с затоном. ‚о дворе хозЯин хутора и цыган сцепили замком руки, посадили на
них Ѓогушевича и отнесли в отдельный с освещенными изнутри окнами флигелек,
обвитый диким, уже покрасневшим виноградом, который, словно пламЯ в пожар,
охватил все стены и острую, как в часовне, крышу. ’ам, на этом хуторе пана
Љрушевского, и жил Ѓогушевич, пока не зажила нога и не стало спокойно в
округе. €грал на дудочке ћзе, той самой девчушке, котораЯ приносила
повстанцам корзинку с едой. €грал каждый день, ћзЯ слушала с серьезным
видом, по-женски подперев ладонью щеку.

ѓ‹Ђ‚Ђ „‚Ђ„–Ђ’њ ’ђ…’њџ

Ѓогушевич сказал ‘околовскому:
- ’огда, в таборе, Я узнал вас, но не поверил себе. „умал -
причудилось: как раз перед этим вдруг вспомнились виленские друзьЯ: ‚анда,
Њинейка и вы, корнеты.
- € Я узнал, сразу узнал, - откликнулсЯ ‘околовский. - Ђвдеев
догадливый оказалсЯ, спросил потом, не родичи ли мы. Џосле Я выЯснил, что
вас на хуторе спрЯтали. ’от же Ђвдеев на след напал.
Ќонна в белом подвенечном платье и фате стоЯла у порога, в нервном
нетерпении кусала губы.
- Џойдем с нами, - сказал ‘илаев и шагнул к Ќонне, - он заметил ее
состоЯние. - афером будешь...
Ѓогушевич принЯлсЯ защелкивать портфель, ‘околовский приостановилсЯ,
ждал.
- ‘ергей! - еще раз позвала его Ќонна, на этот раз раздраженно.
Ћн сделал еще несколько шагов, но остановилсЯ, оглЯнулсЯ на иконы в
красном углу; лицо его смЯгчилось, словно посветлело, в глазах - смирение.
“лыбнулсЯ тихой, такой же смиренной и спокойной улыбкой, кивнул иконам,
перекрестилсЯ, прощаЯсь.
- Џойдем, Ќонна, пойдем, - сказал негромко, с Ясной улыбкой и с таким
выражением лица, какое бывает у человека, вдруг познавшего важную истину. -
…ще неизвестно, что считать карой - жизнь или смерть... - ‚зЯл Ќонну под
руку, толкнул дверь, пропустил ее вперед.
Ћни уже вышли в коридор, а Ѓогушевич задержалсЯ, все еще застегиваЯ
портфель, и через выходЯщее на улицу окно вдруг увидел Џотапенко, ротмистра
Ѓываленко, Ѓранта и вахмистра. Ћни шли сюда, в дом, шли, Ясное дело, за
‘илаевым-‘околовским.
- ‘ергей! ‘ергей! - закричал Ѓогушевич. - ‘той!
’от откликнулсЯ, но не остановилсЯ, вышел на крыльцо.
Ѓогушевич выбежал следом за ними. ’ак они втроем и стоЯли на крыльце,
глЯдЯ, как жандармы поворачивают с улицы к воротам, как вахмистр
просовывает руку в дырку и отодвигает засов и, распахнув створки, быстро
отступает в сторону, пропускаЯ начальство.
- ‘ережа! - схватила Ќонна ‘околовского за плечо. - Ћни за тобой,
боже... - ѓолос ее оборвалсЯ всхлипом, она покачнулась, как бы терЯЯ
сознание.
- ‡а мной, - прошептал ‘околовский, и лицо его залила бледность.
Ѓываленко, шедший первым, не сводил глаз с ‘околовского и Ќонны,
торжественно нарЯдных, одетых к венцу. Ћднако на лице его - не удивление,
что застал их в таком убранстве и при таких обстоЯтельствах, а
профессиональнаЯ настороженность и бдительность. € еще радость: вовремЯ
пришли, не упустили, застали. Ћн чуть замедлил шаг, даваЯ вахмистру
опередить себЯ, и когда тот приблизилсЯ к крыльцу и стал рЯдом с
‘околовским, Ѓываленко козырнул, остановилсЯ. Ѓрант подошел, держа руку в
кармане синего бархатного сюртука, кивнул головой, приподнЯл пуховую шлЯпу.
- ’ю! - удивленно и радостно развел руками Џотапенко. - ‚енчатьсЯ
собрались? —его ж молчали? Ђй-Яй-Яй, ‘ергей Њиронович, тишком хотел! Ќе
выйдет, принимай и нас... - € осексЯ, заметив окаменелые лица жениха и
невесты. - —то с вами?
- ‚ы - господин ‘околовский? - спросил Ѓываленко тихо, с показным
безразличием, которое ему, однако, не давалось. - ќконом в имении вдовы
ѓлинской-Џотапенко?
’от не ответил, только еще крепче сжал побелевшие губы.
- Џрошу вас персонально, господин ‘околовский, пойти с нами длЯ
выЯснениЯ некоторых обстоЯтельств.
- џ иду венчатьсЯ, - сказал наконец ‘околовский принужденно. - Џосле
венчаньЯ.
- Ќет, - на этот раз решительнее потребовал Ѓываленко. - ‘перва зайдем
к нам.
‘нова нависла напрЯженнаЯ тишина, гнетущаЯ, наэлектризованнаЯ, как
перед убийством или каким-нибудь другим бедствием.
‚скрикнул Џотапенко:
- ‘кажите, что тут происходит? „митрий Џавлович, зачем вам ‘ергей
Њиронович? - обратилсЯ он к Ѓываленко. - ‚ы же его знаете. Ђ вы, -
повернулсЯ он к Ѓранту, - говорили, что ‘околовский ваш друг, просили
проводить вас к нему. Ќичего не понимаю.
Ћн действительно ничего не понимал и ни о чем не догадывалсЯ.
- ‚ церковь - потом, - сказал Ѓываленко.
- Џотом в церковь, - эхом откликнулсЯ вахмистр и хлопнул себЯ по
голенищу ножнами сабли. ЃронзоваЯ медаль блеснула на солнце. - Ќадо идти,
коль приказано.
- Њы идем венчатьсЯ, - упрЯмо повторил ‘околовский, взЯл под руку
Ќонну и сошел на две ступеньки вниз.
- Ќе велено, - загородил им дорогу вахмистр. - Ќачальство же вам
говорит.
- ѓосподин ‘околовский, стойте, - приказал Ѓываленко. - ‚аше
неподчинение будет считатьсЯ сопротивлением властЯм, мы будем вынуждены
применить силу.
- Џусть обвенчаютсЯ, - не выдержал Ѓогушевич, - потом все выЯсните.
- Ђ вам, господин следователь, - отозвалсЯ Ѓрант, - думаю, находитьсЯ
тут... нежелательно.
Ѓогушевич молча сошел с крыльца, поставил портфель на лавку, поправил
его, причем делал это нарочно медленно, тЯнул времЯ, чтобы успокоитьсЯ и
придумать, что сказать. Џотом стал перед Ѓрантом, загородив собой
‘околовского и Ќонну.
- ѓосподин Ѓрант, - сказал он. - Џеред тем, как предлагать мне
покинуть этот двор, надо было спросить, что Я тут делаю. Ђ Я нахожусь здесь
при исполнении служебных обЯзанностей, и господин ‘околовский нужен мне как
свидетель. џ пришел сюда допросить его. € должен это сделать немедленно.
- „опросите после, наше дело к нему важнее, - ответил Ѓрант.
Ѓогушевич продолжал спорить, не верЯ, однако, что жандармы ему
уступЯт. Ћн не видел никакого выхода длЯ ‘околовского, никакой возможности
ему помочь. †андармы его теперь из рук не выпустЯт и в церковь, понЯтно,
пойти не дадут.
‚се стоЯли неподвижно, только Џотапенко все еще растерЯнно разводил
руками.
- „а кончайте вы, - сказал он Ѓываленко, - честное слово. ЉакаЯ
разница, кто из вас первый его допросит? ”ранц Љазимирович, пусть они
первые свое выЯснЯют... ‚ церковь же собрались.
€ тогда Ќонна крепче прижалась к ‘ергею и, потЯнув его за собой,
ступенька за ступенькой стала сходить с крыльца. Ђ когда вахмистр, выпЯтив
грудь, стал перед ней, она тихо, но решительно, с ненавистью сказала:
- Џрочь с дороги!
€ вахмистр, привыкший подчинЯтьсЯ, машинально, как по команде в строю,
отступил в сторону, пристукнув каблуками.
Ћни пошли по двору, как и следует идти жениху и невесте, высоко поднЯв
головы, освещенные утренним солнцем, красивые, чистые, и, казалось, их
теперь никто не остановит, да и грешно останавливать такую счастливую пару.
€ Џотапенко с Ѓогушевичем как шаферы пошли следом за ними. „о раскрытых
ворот оставалось шагов пЯть.
- ‘той! - с угрозой крикнул Ѓрант. Ћн и Ѓываленко обежали их и стали у
ворот. Ѓываленко расстегнул кобуру револьвера, Ѓрант по-прежнему держал
руку в кармане. - ѓосподин ‘илаев, стойте, - уже тихо, Язвительно приказал
Ѓрант, - и успокойтесь. Џрошу без эксцессов. ‚ас и правда трудно узнать. Ђ
Я узнал. Њы ж знакомы по ‚ладимиру.
‘илаев, стоЯвший с Ќонной у самых ворот - дальше его не пускал
Ѓываленко, - повернулсЯ к Ѓранту. ѓлаза прищурились, губы скривились.
- ‚ас, жандармов, много там было. Ќе узнаю.
- Ђ Я узнал. џ - коллега ‘лукина. Џомните такого? - ‘ этими словами
Ѓрант левой рукой взЯлсЯ за верею ворот, перегородив, как шлагбаумом, выход
на улицу; правую он так и не вынул из кармана. - “знал, хотЯ вы сильно
изменились, ‘илаев.
- •оть убей, ничего не понимаю, - снова развел руками Џотапенко. - Љто
‘илаев? Љакой ‘илаев?
Ќонна отпустила ‘ергеЯ, отступила чуть в сторону, повернулась спиной к
Ѓранту и неожиданно обеими руками изо всех сил толкнула ‘илаева в ворота,
крикнула:
- ‘ережа, беги!
‘илаев ребром ладони ударил Ѓранта по руке, сбил ее с вереи, рванулсЯ
на улицу. ‡а ним кинулась и Ќонна. ‘илаев бежал вдоль плетнЯ под навесом
вишенника, следом - Ќонна. ‘зади с револьвером в руке тЯжело топал
Ѓываленко, кричал, что будет стрелЯть, и выстрелил в воздух. Ѓрант выбежал
со двора последним, так как сразу за Ѓываленко кинулсЯ в ворота Ѓогушевич,
задержалсЯ там нарочно, зацепилсЯ портфелем за двери. Ђ за Ѓогушевичем
одновременно сунулись в узкий проем Џотапенко и Ѓрант, столкнулись там.
Ѓогушевич видел, как бежит ‘илаев и все времЯ оглЯдываетсЯ на Ќонну -
та не отставала от него, - как стараетсЯ укрыватьсЯ за тополЯми, росшими на
улице вдоль хат. Ѓогушевич сперва удивилсЯ, почему убегает Ќонна, и наконец
понЯл, что она прикрывает собой ‘илаева - своим телом, а может быть, и
жизнью - не станут же стрелЯть в нее. ‘илаев бежал, не очень вырываЯсь
вперед. “лица была прЯмаЯ, со сплошными плетнЯми и заборами, свернуть было
некуда.
- ЃарышнЯ, с дороги! - кричал Ѓываленко. - ‘ дороги!
Ѓываленко обогнали Ѓрант и вахмистр. ’опот ног, лЯзг шпор приближалсЯ
к Ќонне, она слышала это и оглЯдывалась. Ѓываленко отставал, вскидывал
вперед револьвер, целилсЯ, но не стрелЯл. ђаза два прицеливалсЯ и Ѓрант,
но, видно, тоже боЯлсЯ попасть в Ќонну, да и прохожих на улице было
немало, - не стрелЯл, а может, просто не выдалось подходЯщего случаЯ взЯть
на мушку ‘илаева.
Ђ на улице разодетые по-праздничному люди шли на Ярмарку и в церковь -
эта улица вела как раз к ней. Џрохожие торопливо бросались в стороны,
прижимались к заборам. ЉакаЯ-то женщина в пенсне, решив, должно быть, что
стрелЯли в Ќонну, крикнула Ѓываленко, махаЯ на него раскрытым зонтом:
- —то вы делаете? Ћпомнитесь!
Ќачали выбегать люди из домов, одни что-то кричали, другие стоЯли
молча, любопытно глазели.
Ќаконец ‘илаев улучил момент и свернул в какой-то переулок, следом за
ним - Ќонна.
Ѓрант выстрелил. Ѓогушевич бежал почти рЯдом с ним, и хорошо все
видел. Ћн видел, как Ќонна сперва приостановилась, откинулась всем телом
назад, точно налетела на невидимую проволоку, натЯнутую поперек дороги,
обернулась и так, глЯдЯ назад, стала сгибатьсЯ и оседать на землю. Ѓрант
только глЯнул на нее и побежал дальше. ЋстановилсЯ Ѓываленко. Љогда
подбежал Ѓогушевич, еще не знаЯ точно, но уже догадываЯсь, что случилось,
Ќонна сидела на земле, зажимаЯ правой рукой рану на плече. Џо рукаву
свадебного платьЯ текла кровь... Ѓогушевич подхватил ее под мышки, стараЯсь
поднЯть на ноги, но сразу опустил.
- „октора, доктора! - закричал он начавшим сбегатьсЯ людЯм.
Ќонну поднЯли, подвели к лавочке, посадили. ‚рача среди присутствующих
не оказалось, нечем было и перевЯзать рану, и Ќонна по-прежнему зажимала ее
рукой. ђука была в крови, в крови было и обручальное кольцо.
Ѓранта и вахмистра не было видно - побежали за ‘илаевым. Ћдин
Ѓываленко, красный, потный, запыхавшийсЯ, стоЯт тут, кричал, чтобы
кто-нибудь дал платок перевЯзать раненую. Ќонну тесно обступили, женщины
ойкали, крестились, возбужденно переговаривались. Џротиснулась сюда и та
женщина в пенсне, накинулась на Ѓываленко:
- “бийца! ‚ кого стрелЯл? ‚ женщину!
- ’ихо, тихо! ‘покойно! - старалсЯ перекричать всех ротмистр. - …е
ранили не умышленно. ‘ама кинулась под пулю. ‹овили государственного
преступника. ’ихо!
€з соседнего дома принесли чистое полотнЯное полотенце, кто-то уже
рвал его на полосы, женщина в пенсне стала перевЯзывать Ќонне плечо. Ђ она
все вытЯгивала шею туда, куда побежал ‘ергей, все озиралась - хотела
узнать, успел ли спастись.
‚есть о происшествии уже долетела до соседних улиц, и оттуда бежали
люди, а впереди всех - дети. Ѓогушевич, оттесненный любопытными от Ќонны,
стоЯл у плетнЯ, словно оглушенный.
"Ќа моих глазах, на моих глазах все случилось, - терзалсЯ он. - •оть
бы ‘илаеву удалось убежать".
€ он решил, что удалось, когда увидел Ѓранта и вахмистра, которые
спешили сюда, к толпе. Ѓываленко пошел им навстречу, догадавшись, что они
не поймали ‘илаева.
- “бежал! - крикнул кто-то в толпе. Ќонна, услышав это, встала,
перекрестилась, воскликнула:
- ‘лава тебе господи.
Ѓрант говорил что-то Ѓываленко, трЯсЯ перед ним рукой, говорил быстро
и сердито. ђотмистр растерЯнно переступал с ноги на ногу, изредка что-то
отвечал. Џотом Ѓрант так же быстро и сердито выговаривал вахмистру, махал
перед ним кулаком. ‚ахмистр, как автомат, покорно кивал головой, потом
козырнул, повернулсЯ назад, чтобы отправитьсЯ туда, куда было велено, и
остановилсЯ, замер на месте.
€ внезапно в толпе стихли говор и шум, люди повернулись в ту сторону,
куда глЯдел вахмистр. Ђ оттуда, со двора, торопливо шел ‘илаев. € чем ближе
он подходил к толпе, тем тише становилось кругом, люди расступались,
освобождали ему дорогу. Ђ он все ускорЯл шаг, увидев на лавочке Ќонну,
которую уже перевЯзали, рванулсЯ к ней, присел перед ней на корточки,
что-то сказал, тихо, неслышно. Ѓогушевич заметил, как перекосилсЯ у Ќонны
рот, как гневно блеснули глаза, услышал пронзительный крик:
- —его вернулсЯ? ‡ачем прибежал?
- ‘ тобой же беда, Ќонна! џ думал, убили тебЯ. Љричали люди, что
убили, - ответил он. „рожь перехватывала дыхание, мешала говорить.
- ‡ачем вернулсЯ? - еще громче крикнула Ќонна, оттолкнула его
протЯнутые к ней руки. - ‡ачем?.. - …е всю передернуло, и она затрЯслась от
рыданий.
‚ахмистр, Ѓрант, урЯдник Ќосик, тоже оказавшийсЯ тут, обступили
‘илаева, настороженно, пристально следили за каждым его движением. Ђ
Ѓываленко ходил в толпе, размахивал руками, рЯвкал:
- Ђ ну, разойдись! €дите, куда шли! —его столпились? Њарш отсюда! - а
потом подошел к ‘илаеву, сказал ему тихо и сочувственно. - ‡ачем вы
убегали? ‚ы же виноваты в этой крови. ‘ами виноваты... ђазумно сделали, что
вернулись...
‚ той церкви, куда так и не попали ‘илаев и Ќонна, ударили колокола,
созывали прихожан. ‹юди стали креститьсЯ, мало-помалу толпа разошлась.
Џерекрестились и Ѓрант, и Ѓываленко, и вахмистр.
Љ Ѓогушевичу подошел возбужденный Џотапенко.
- ‚от так драма! —то теперь будет? - спросил он. - Ќе ждал такого
спектаклЯ.
Љогда ‘илаев поднЯлсЯ с корточек, вахмистр схватил его за рукав.
Ђ потом Ќонну посадили в колЯску и повезли в больницу. ‘илаева повели
серединой мостовой под конвоем трех жандармов. Ћн шел, привычно заложив
руки за спину, с низко опущенной головой.

Ѓогушевич и Џотапенко брели какое-то времЯ следом за ‘илаевым и
жандармами, потом отстали, повернули к площади. џрмарка была в самом
разгаре. ’орговлЯ шла бойко. ѓорожане выводили с площади коров, волов,
несли гусей и уток, тащили поросЯт в мешках, в корзинах - сало, Яйца,
Яблоки... €х окликали с возов, расхваливали товар, приглашали выпить,
подбегали с лотками мальчишки - разносчики всЯкой мелочи, уговаривали
купить что-нибудь. Ѓогушевич шагал быстро, бессмысленно глЯдЯ перед собой.
‚стречаЯсь со знакомыми, делал вид, что не заметил их, не узнал, не отвечал
на приветствиЯ - только бы не остановили, не завели разговор. ’олстенький
Џотапенко едва за ним поспевал. Љогда пересекли площадь, Ѓогушевич
остановилсЯ возле трактира ”рума, глЯнул на Џотапенко, сказал:
- •очу в шинок.
- Њожно. џ тоже еще не ел.
- ЌапитьсЯ хочу, напитьсЯ до чертиков.
- ’ак у менЯ денег... - Џотапенко достал кошелек, заглЯнул в него. - “
менЯ денег маловато, не разгулЯемсЯ.
- “ менЯ свои есть, пойдем, - попросил его Ѓогушевич и вошел в
распахнутые настежь двери трактира.
...Ќикогда еще он так не пил, как в то утро. ‚одка была теплаЯ,
неприЯтнаЯ на вкус, а он тЯнул ее наравне с Џотапенко. ’от чувствовал
настроение Ѓогушевича и не лез с расспросами, не чокалсЯ, пили молча, как
на поминках. Ќо сколько ни пил Ѓогушевич, он, как ни странно, не пьЯнел,
только голова тЯжелела, перед глазами плыла муть и грудь наливалась
каким-то ледЯным мраком, сжимавшим сердце так, что, казалось, оно вот-вот
хрустнет, как орех в щипцах. Џотом, когда они уже все прикончили и просто
сидели, Џотапенко похвалил Ѓогушевича:
- Ќу ты, ”ранц, молодец сегоднЯ, настоЯщий мужчина, пьешь по-гусарски.
Џравильно делаешь, один раз живем...
Љак несколько дней назад, когда они втроем - третьим был
‘околовский, - ужинали тут, за этим самым столом, сегоднЯ тоже играли три
скрипки и сидела с бубном на коленЯх цыганка, ждала, не попросЯт ли
сплЯсать. Ќикто не просил, и она отдыхала. Ѓогушевич, уронив подбородок на
сложенные на столе руки, смотрел на скрипачей. “сы его, мокрые от водки и
кваса, которым они запивали каждую рюмку, обвисли, растрепавшиесЯ волосы
падали на лоб. ‘идел, кивал головой в такт музыке. "Љепельмейстер", старый
еврей с седыми пейсами, заметил это, не переставаЯ играть, подошел к
столику, спросил:
- —то пан желает послушать? Њожет, заказать что-нибудь хотите?
- Џопросите сюда цыганку. Љак ее зовут?
- ѓлаша! - кликнул старик. - Џоди сюда, пан тебе сказать что-то хочет.
ѓлаша подошла, поклонилась.
- ѓлаша, - сказал ей Ѓогушевич, - когда-то давно в таборе молодаЯ
цыганочка спасла мне жизнь своею плЯской и песней... ‘плЯшите и вы и
спойте. ‚от, деньги возьмите, - и подал ей пЯтерку.
Ћна еще раз поклонилась, сунула ассигнацию под кофточку, вышла на
середину зала.
‡аиграли скрипки, и ѓлаша начала чуть слышно потрЯхивать бубном, потом
медленно пошла по кругу, выгибаЯ стан, поводЯ плечами. Џерегнулась назад,
вправо, влево и, будто ее хлестнули, заколотила кулаком о бубен, застучала
каблучками, потом стала бить бубном по коленЯм, вскрикивала:
- Ђй да-да! Ђй да-да!
Џритихла, замедлила плЯс, жалобно и тЯгуче запела:

ѓолубочка сизого в сети заловили.
Ѓечевою ножки ему повЯзали,
Ќе увидит воли голубочек сизый.

Џрошла молча мимо стола, ударила бубном об локоть, запела снова:

Ђ голубку белую ранили стрелою,
Ђ голубка белаЯ кровью облиласЯ.
Ћй, ой, голубок, нет твоей голубки.

"ѓолубок, голубка? Џро что это она? ђанили белую голубку? Љакую
голубку?.. Ќонну!" - ужаснулсЯ он; перед глазами вновь встала раненаЯ Ќонна
в окровавленном подвенечном платье. Џоразили слова песни, точно ѓлаша
специально сложила ее длЯ этого случаЯ.
‘идел, прикрыв ладонЯми лицо. Ќадрывный плач без слез, крик без голоса
душили его, скручивали, как огонь бересту, били смертной болью каждую
частицу его души и тела. Ђ памЯть, чтобы болело еще сильней, все
подсовывала ему самое горькое и тЯжкое, что было у него в жизни и что видел
в жизни других людей...
Ѓогушевич поднЯл голову, пробужденный тишиной, воцарившейсЯ в зале.
‘крипачи отдыхали, положив скрипки на стол, ѓлаша сидела, обмахиваЯ лицо
рукой, ”рум молча и неподвижно стоЯл за стойкой. ‹юди в зале тоже сидели
молча, не ели, не пили.
"—его это они?" - испугалсЯ этой тишины Ѓогушевич и спросил у
Џотапенко:
- ‚ чем дело?
- „а вон же, - толкнул тот Ѓогушевича локтем. - Љабанов и исправник
‹аданка зашли.
’оварищ прокурора - в белой с манишкой рубашке. €справник - как и
положено - в форме. Ћни собрались уже было сесть за незанЯтый стол, но
Љабанов заметил Ѓогушевича и Џотапенко и направилсЯ к ним. ирокое багровое
лицо Љабанова было благодушным - видно, исправник будет его угощать. Ћн
отодвинул стул длЯ ‹аданки, сел сам, протЯнул руку сначала Ѓогушевичу,
затем Џотапенко. €справник поздоровалсЯ с ними в том же порЯдке.
- Ќу, как ваша поездка? Џокончили с пожаром? - спросил Љабанов у
Ѓогушевича.
Ѓогушевич не ответил, сидел, прикрыв лицо рукой.
- Ќадеюсь, больше не придетсЯ туда ехать... Ђ сроки следствиЯ нас
поджимают, приставы новые материалы прислали, значит, новые дела ждут.
ѓотовьтесь.
Ѓогушевич поглЯдел на Љабанова тЯжелым взглЯдом, не скрываЯ своей
неприЯзни, процедил сквозь зубы:
- €ван ”едосович, сегоднЯ воскресенье, Я свободен от службы. € прошу
менЯ не трогать.
- „а, да, €ван ”едосович, - сказал Џотапенко, - ”ранц Љазимирович
плохо себЯ чувствует. Ћн болен. Ѓудьте добры, пересЯдьте за другой столик.
Џожалуйста. —еловек болен...
€ они послушно пересели.
Џотом Ѓогушевич еще раз дал ѓлаше пЯть целковых, она опЯть плЯсала,
била в бубен, пела какую-то тоскливую, мрачную песню, от которой хотелось
кричать в голос. € горькаЯ боль на душе не развеЯлась, не исчезла.
"...Ђх, жизнь, жизнь, сколько же в тебе горечи и боли и своей, и
чужой. Ђ чужаЯ боль - это и моЯ боль..." - так запишет он годы спустЯ.

‚Њ…‘’Ћ ќЏ€‹ЋѓЂ

‚скоре после описанных событий весной тысЯча восемьсот восемьдесЯт
четвертого года ”рантишек Ѓогушевич возвратилсЯ на родину. ‚ ‚ильне он
поступил на службу присЯжным поверенным (адвокатом) ‚иленской судебной
палаты. Ќе в пример знаменитым поверенным, получавшим большие гонорары от
своих богатых подзащитных, адвокатскаЯ служба Ѓогушевича не приносила ему
материального достатка, ибо основными клиентами его были люди небогатые -
крестьЯне, городскаЯ беднота, ремесленники.
‡десь, на родине, и началась его активнаЯ литературно-публицистическаЯ
жизнь. ‚опреки царским запретам и цензуре он издал за границей на
белорусском Языке под псевдонимами Њатей Ѓурачок и ‘ымон ђевка из-под
Ѓорисова два сборника стихов "„удка белорусскаЯ" и "‘мык белорусский".
ЏечаталсЯ в журнале "Љрай". Ќачал составлЯть словарь белорусского Языка.
‚ поэтические сборники Ѓогушевич включил и те стихи, что писал на
“краине.
Љак сообщали близко знавшие его люди, к сожалению нашему, в сборники
вошла только малаЯ часть его поэтического наследиЯ. Њногое утрачено и,
кажетсЯ, навсегда.
‚ памЯти нашей ”рантишек Ѓогушевич осталсЯ совестью народной, поэтом с
высоким мастерством, гуманистом и борцом за национальную культуру и честь
народа. ќто он дал нам завет беречь Язык свой, ибо без Языка родного мы как
народ, нациЯ умрем.
Last-modified: Fri, 26 Dec 2003 08:57:00 GMT
Ћцените этот текст: