ин -  отравил бы всех монголов.  ‘ама мама Њедичи плакала бы и
просила бы его дать ей Яда длЯ ее сына Љарла.
   ‚итю надо было только зарЯдить на идею, и дальше он уже мчалсЯ вперед
самостоЯтельно,  с  невообразимой скоростью  изобретаЯ трубки,  приборы,
способы, методы. Ћн все варил голыми руками.
   Џосле него можно было годами битьсЯ над воспроизведением его методик,
и  на  выходе получалась бы  только желтаЯ глина,  а  у  него получались
рубины,  сапфиры, топазы, потому что он все делал по схеме: один пишем -
два в уме.
   Ћн приходил в неистовство,  если его не понимали,  а поскольку его не
понимали сразу, то в неистовство он приходил тут же.
   Ћн спрашивал и  сам себе отвечал,  повышал на себЯ голос и выстраивал
логические цепи,  он не верил и  домогалсЯ,  готовил ловушки и сам в них
попадал.
   ѓоворить с ним мог только Ѓегемот.
   Ѓез Ѓегемота непременно терЯлась нить разговора.
   ‚итЯ сварил нам много бирюзы.
   "Ђх, эти немыслимые потуги, напрЯжениЯ, колотье в груди.
   ‚се ли усилиЯ наши возвратЯтсЯ
   Љ нам голубками, перышками легкими, майскими ситцами?" -
   сказал бы настоЯщий поэт, холера его побери.
   € не только холера.
   Џусть у  него  загноЯтсЯ глаза,  тело  покроетсЯ струпьЯми и  чумными
бубонами.
   Ѓирюза...
   Њы продавали ее на всех углах.
   Њы ходили с  ней по городу,  и  эти драгоценные Ядрышки екали у нас в
карманах, как каменные Яйца или как селезенка у водовозных лошадей.
   Њы входили в офисы, расположенные в техникумах и хлебопекарнЯх.
   Њы входили через мужской туалет и  попадали в  двери,  и,  как пещера
Ђладдина,  взорам  нашим  открывалась шикарнаЯ  жизнь:  там  на  кожаных
диванах продавали за рубеж нефть, газ, лес и ввозили в страну йогурт.
   Ћни хотели возить только йогурт.
   Ћни не хотели бирюзы.
   Ђ мы им всовывали,  втюхивали, втирали в очки технологию производства
бирюзы и  индикаторные трубки на  раннюю идиотию,  а  они делали большие
глаза,  они вообще не  понимали,  откуда мы  взЯлись,  они делали руками
движение -  "чур  менЯ,  чур",  будто отгонЯли кого-либо  или  стирали в
памЯти.
   Ћни не понимали ни черта,  потому что в  голове у них -  как и у всех
торгующих газом и нефтью - был только вентиль: открыли - потекло.
   Њы даже …жкину предложили бирюзу.
   ‘ …жкиным мы еще с лейтенантов служили среди сугробов.
   Ђ  теперь он  продавал заношенное белье на  вес  и  существовал среди
кислых запахов.
   - …жки,  скотина ты эдакаЯ,  -  говорил Я ему ласково, - почему ты не
хочешь купить у нас бирюзу?
   Ђ …жкин смотрел на нас пристально и медленно соображал,  потому что в
прошлом он  к  тому же  был  охотник и  быстро и  опрометчиво он  только
стрелЯл и бегал, а думал и говорил он медленно.
   Џомню …жкина еще в младенчестве, когда он впервые надел лыжи и взЯл в
руки охотничье ружье как инструмент убийства (дробь в обоих стволах).
   €  вот  …жкин  идет  по  хрустальному,  заснеженному  лесу  -  вокруг
застывшаЯ несравненнаЯ красота - и доходит до глубокого оврага, а на той
стороне в кустах что-то возитсЯ.
   Ћн взЯл и  стрельнул в  эти кусты (дробь в  обоих стволах),  а оттуда
вылетела кабаниха,  мать  вепрЯ,  мотаЯ головой.  Ћна  была  размерами с
шерстистого носорога.
   Ћна  как  увидела  …жкина  на  той  стороне  оврага,  так  прЯмо  без
подготовки прыгнула к нему в объЯтиЯ, распластавшись над пропастью.
   € …жкин,  от испуга,  вместе с лыжами взмыл в воздух и,  стремительно
собираЯ по  дороге в  рот иголки,  оказалсЯ на самой верхушке гигантской
ели.
   Љабаниха вырыла под елкой глубокий и убедительный окоп.
   €ногда она вскидывала морду к  звездам и смотрела -  не свалитсЯ ли к
ней в этот уютный окопчик маленький вкусненький …жкин?
   Ћна продержала его на дереве всю ночь.
   „ерево гнулось и скрипело.
   …жкин  висел,  раскачиваЯсь на  самой верхушке,  черный,  как  спелый
банан, и пел что-то народное, чтоб согретьсЯ.
   ‘ледует заметить, что …жкин у нас потомственный охотник на кабана.
   …ще его папа,  тоже, кстати, …жкин, не говорЯ уже о дедушке, охотилсЯ
на этого чуткого зверЯ.
   Љак-то они -  его папа с другом - оказались с дипломаческой миссией в
ѓермании, и там их пригласили на кабана.
   ‚ыпили они по  полведра каждый,  и  их  посадили в  разные люльки над
тропой.
   Ћдного посадили в начале тропы, другого - в конце.
   €  друг папы …жкина от пьЯнства дико пал -  вывалилсЯ из люльки прЯмо
на тропу, по которой уже пошел зверь.
   €  на четвереньках -  встать он таки не смог -  он полз,  подгонЯемый
кабанами и кричал: "џ не кабан! џ не кабан!"
   Љричал он, видимо, папе …жкина, к которому и направлЯлось все стадо.
   ‘толь глубинное потрЯсение - а он орал ''Я не кабан'' даже в машине -
не прошло длЯ него бесследно.  “волившись в запас,  он сделалсЯ Яростным
защитником всего живого.
   Џока Я вам все это рассказывал, …жкин думал о бирюзе.
   „умал,   думал,  искажаЯ  свою  внешность,  а  потом  он  мне  сказал
решительно, что, мол, бросай, ‘анЯ, свою бирюзу, чугун с ней, и переходи
к  нам.  “  нас так хорошо.  Њы продаем вещи людЯм,  то есть помогаем им
выжить в это непростое времЯ.
   € Я смотрел на …жкина, на его раскрасневшеесЯ от благородства лицо, и
жалость пронзала мне печень.
   Њне  вдруг захотелось взЯть его  на  руки  и  обнЯть,  и  сказать ему
ласково:  "…жкин,  скотина ты этакаЯ!!!" - а потом, так же внезапно, так
же  вдруг,  видимо,  из-за  разлитой в  воздухе  лежалой кислЯтины,  мне
захотелось немедленно набедокурить у них в углу на диване влажной кучей,
причитаЯ при этом скрипуче:  "“ …жкина родились дети,  и странно, но все
они  были  …жкиными,  и  у  этих  детей тоже  родились дети -  …жкины до
бесконечности..."
   Џосле чего хочетсЯ искусства.
   ‚от хочетсЯ, и все тут.
   Ђ искусство - оно же не на виду.
   ‘крыто оно же.
   Ќе всем показываетсЯ.
   ‚от, например:
   "ѓде твой Язык молодым тюленем едва одолевает бобэоби
   Њоих губ, чтобы тут же схлынуть к самолюбивой соленой утробе...''
   Ђ вот еще:
   "€ вот ты тЯнешь менЯ за уздечку, да и сам Я уже вострю
   Ќежные  лыжи  охотничьи,   чтобы  без   шума  подобратьсЯ  к   твоему
снегирю..."
   € потом:
   "—тобы выдернуть из его зоба золотой шнурок с бусинкой победы.."
   „а...  не  всем дано понЯть,  потому,  чтоб понЯть,  как  говорил наш
старпом:  "Ќужна рость,  любовнаЯ кость!" -  и еще он говорил,  упражнЯЯ
свой ум "положил-заложил-доложил" и "углежопые", а вместо "хуже" говорил
"хуйже", например так: "будет хуйже".
   ќх, где они теперь мои старпомы-командиры-автономки?
   ђазве  что  в  неисхоженных  уголках  моей  памЯти  или  в  кошмарных
сновидениЯх
   „а-а...
   Ђ бирюзу мы все же продали.
   Ћдному заезжему индийскому факиру,  настоЯщему гуру,  который колесил
по свету и показывал чудеса материализации.
   € когда по нашей методике из ничего у него получилсЯ камень - все рты
пооткрывали.
   Ђ потом мы поднапрЯглись и продали ее еще раз этим дурнЯм из Њосквы.
   Ћни, правда, не знали, куда ее приложить, эту нашу методику, к какому
месту,  чтоб получилась бирюза,  потому что в отличие от индийского гуру
не были снабжены истинным знанием и космическим зрением, но они решили -
пусть у них это будет на всЯкий случай.
   - Ђх!  -  мечтали мы с Ѓегемотом,  пожираЯ добычу,  - нам бы побольше
таких  замечательных психиатрических объектов,  которым,  кроме  бирюзы,
можно  продать  секреты,  например,  русского булата  или  венецианского
стекла, красной ртути или египетской бронзы.
   ‚от мы зажили бы тогда! Њы открывали бы по одному секрету в день, что
составило бы 245 секретов в год, не считаЯ суббот и праздников.
   Њы  открыли бы все секреты в  этой стране,  а  потом перебрались бы в
другие места. ЊенЯ, к примеру, давно волнует узелковое письмо майЯ.
   ‘пермные! (’о есть Я хотел сказать "смертные".) Њы бы вам помогли.
   Љонечно,  мы предложили бирюзу и  армЯнам,  потому что если с помощью
индийского  гуру  мы  распространили  ее  среди  дикарей,  поклонЯвшихсЯ
портретам своих умерших родственников, то среди армЯн - сам Ѓог велел.
   Ќо в  отношении бирюзы у  нас с армЯнами любви не получилось,  потому
что оплату они хотели производить гранитом и розовым туфом.
   Њы решили, что нам не нужен гранит.
   € розовый туф.
   € вольфрам нам не нужен.
   € молибден.
   Ђ у них этого барахла - навалом: все горы изрыты.
   €зрыты и спущены в реки.
   €згажено-продано-пропито.
   ‘охранена только национальнаЯ неприкосновенность.
   ‚от где наблюдаетсЯ чистота и этническое целомудрие!  (Њожет быть,  Я
только что сказал масло маслЯное,  но  если дело касаетсЯ армЯн,  то это
ничего,  это  как  раз хорошо,  потому что с  первого раза до  них,  как
правило, не доходит.)
   € потом, какаЯ экспрессиЯ!
   €мбирь,  натуральный имбирь,  в  виде  запаха,  начинает  метатьсЯ по
воздуху,  когда  несколько  армЯн  спорЯт  о  направлениЯх  собственного
развитиЯ.
   Ѓегемот это слушать не может.
   ЋтказываетсЯ.
   €   все   после  того,   как  он   безуспешно  пыталсЯ  им   навЯзать
мини-гидроэлектростанции, а также ветрЯные электростанции, и они сначала
спорили друг  с  другом до  поЯвлениЯ стойкого запаха имбирЯ,  а  потом,
видимо сговорившись, обратились к Ѓегемоту:
   - Ђ можно мы это оплатим гранитом?
   - Ќет!  -  вскричал Ѓегемот.  - ’олько не гранитом! џ это уже слышал!
ѓранит уже был!  ’ы хочешь гранит?  -  обратилсЯ он ко мне.  и Я замотал
головой.
   - €  Я  не хочу гранит!  €  розовый туф не хочу!  Ђ  также Я  не хочу
асфальт,  кокс,  выделениЯ из электролита,  соединениЯ меди и  алюминиЯ,
цементную пыль  и  буковые поленьЯ!  ‚се!  •ватит!  ‚место электричества
будете дрова жечь!
   € пошли они жечь дрова.
   •отЯ было еще потом несколько звонков,  но с ними говорил Я,  Ѓегемот
уже не мог говорить - у него в желудке перегорали котлеты.
   ЂрмЯне звонили и предлагали поставлЯть компоты в трехлитровых банках,
вагонами,  а банки нужно было прислать им назад в тех же вагонах.  € все
это через три границы, где со всех сторон шла война.
   - Ђ сена у них нет? - спросил обессилевший Ѓегемот.
   € сено у них было:  в виде чабреца, тмина, душицы, мальвы однолетней,
мЯты, дикого чеснока, лука борщевика, кизила, барбариса, грецкого ореха,
фундука и черте чего еще.
   ‚се горы усеЯны.
   ’оннами можно производить.
   ‘отнЯми, тысЯчами тонн, десЯтками тысЯч.
   ѓосподи!
   Љак бы мы зажили, если бы не обессилел Ѓегемот, который теперь, когда
ему  говорили про  армЯн,  вспоминал только гранит,  один только гранит,
реже розовый туф.
   Њы бы торговали травами!
   €  все  же,  Я  думаю,  окончательно его  доконала идеЯ  производства
персикового  масла:   собираютсЯ,   спешите  видеть,   персики,  из  них
выделЯетсЯ косточка, сушитсЯ, отделЯетсЯ скорлупа, котораЯ потом идет на
обрамление столешниц, семечко давитсЯ, масло - в бутылки, жмых - скоту.
   ‚се!
   Ѓегемот  кончилсЯ,  когда  он  нашел  людей,  технологию,  механизмы,
сертификаты, министерство пищи и труда, собрал, запустил, испытал, а они
ему заЯвили, что расплатЯтсЯ вазелином, застрЯвшим на армейских складах.
   ‚се!
   ЉончилсЯ.
   џ  стоЯл  над  разлагавшимсЯ трупом Ѓегемота,  который медленно,  как
уставший паровоз, исходил белыми газами.
   Џотом он,  правда, пришел в себЯ, но слушать об армЯнах уже больше не
захотел.
   € вообще у него слух испортилсЯ.
   €  вот тогда -  длЯ восстановлениЯ потухшего слуха Ѓегемота -  Я  пел
ему,  читал стихи,  декламировал творениЯ политических авторов, ерничал,
словоблудствовал и вообще вел себЯ как полный кретин: сочинЯл, например,
детские стишки: “тром распухло Яйцо динозавра-‘амца.. - и так далее.
   Ќаконец Я был прощен,  потому что персиковые косточки -  это была моЯ
идеЯ.
   € армЯне тоже.
   €м позволено было жить и размножатьсЯ.
   € они были оставлены в своих горах с гранитом,  вазелином, чабрецом и
кизилом в полном счастье.
   Љончилась наша армЯнскаЯ эпопеЯ, зато все остальное, по-моему, только
началось.

   ќлектрошок.
   Љак вы относитесь к электрошоку?
   ‘корее всего, никак.
   € подобное устойчивое легкомыслие будет наблюдатьсЯ до тех пор,  пока
вы с ним не столкнетесь.
   Ѓудет  так:  вы  стоите в  этой  стране на  асфальте,  ни  о  чем  не
подозреваЯ,  и  тут вам неожиданно встречаютсЯ пЯтьсот вольт,  и  вы  их
навернЯка поприветствуете,  поднимете, скажем, ножку, с видимым усилием,
отведете ее в  сторону,  откроете пошире глазки,  ртом захотите сказать:
"Ђх!" -  да так и замрете, думаЯ о себе как о постороннем, который стоит
(если стоит), держась глазами за забор, и валит в штаны.
   Ѓегемот навалил в  штаны,  когда случайно эта штука у  него в кармане
сработала.
   Ђмикошонство с  подобными вещами,  Я считаю,  не проходит бесследно -
это мое личное наблюдение.
   „о  этого  Ѓегемот прикладывал это  выдающеесЯ изобретение ко  всЯким
встречным пьЯницам и  бродЯчим собакам,  радостно наблюдаЯ у  них хорошо
отрепетированный паралич,  и тут,  закончив,  как он изволил выразитьсЯ,
"ходовые  испытаниЯ",   он  сунул  ее  в  брючный  карман  и  совершенно
машинально нажал куда следует,  и  тут  же  обосралсЯ,  и  буквально,  и
фигурально.
   ‚ообще-то  военнослужащий,  должен  вас  предупредить,  многое делает
машинально, особенно нажимает на курок.
   Ќикакого разумного объЯснениЯ этому Явлению нет.
   ‚ лучшем случае говорЯт:  "Џарность случаЯ" - то есть если нажал один
раз, то, что бы ни случилось, нажмешь еще
   џ  сам  однажды нажал,  когда мне  показывали газовый пистолет,  дети
брызнули в окна.
   Ђ  у Ѓегемота поменЯлось лицо,  чуть не сказал "на жопу'',  то есть Я
хотел заметить,  изменилось его  выражение вихреватое добродушие сменила
сторожеваЯ бдительность и общаЯ полканистостъ.
   ’очно такое же выражение Я видел только у жены маЯчника -  смотрителЯ
маЯка,  когда ее вместе с  подкидной доской снЯла с  постамента портоваЯ
грЯзнуха,  а  доска называлась подкидной потому,  что  устанавливаетсЯ в
деревЯнном гальюне,  стоЯщем на  торце пирса,  на полу,  в  ней еще дыра
прорубаетсЯ,  и  вот  через эту дырищу волной-то  тебЯ и  может запросто
поднЯть и даже подкинуть под потолок, а волна получаетсЯ из-за всЯческих
плавсредств,  разнузданно проходЯщих по акватории порта, и поэтому, сидЯ
над  этой  дырой,  следует внимательнейшим образом смотреть вперед  и  в
щелЯх   между   досками  следить  за   этими  гондонами  -   проходЯщими
плавсредствами,  чтобы  потом  было  времЯ  убежать из  этого гальюна до
подхода к нему такого губительного цунами.
   Ђ  случилось это в  одном секретном портовом городишке -  назовем его
пока Ѓреслау, где жена маЯчника, назовем ее Ђгриппиной, подобным образом
сидела и  наблюдала за  акваторией,  и  к  ней,  с  наветренной стороны,
совершенно  бесшумно  подобралась  портоваЯ  грЯзнуха,   котораЯ  своими
длиннющими аппарелинами,  выставлЯющимисЯ далеко  вперед,  как  челюсти,
собирала с  воды  всЯкую дрЯнь  и  котораЯ не  поднимала такой  безумной
волны,  как остальные суденышки, по причине того, что без волнениЯ легче
мусор собирать.
   Љапитан на грЯзнухе пребывал в  сильнейшем опьЯнении,  и  поэтому она
ходила по  заливу абсолютно самостоЯтельно и  все  времЯ  находилась вне
сектора наблюдениЯ маЯчницы Ђгриппины.
   ’ак  что  в  какой-то  момент она просто снЯла гальюн с  постамента и
стала возить его по заливу концентрическими кругами.
   Љрыша гальюна от вибрации сползла в воду,  стены сами развалились,  и
открылась миру жена маЯчника,  с тем же выражением лица - "џ - Џолкан!",
- что и у Ѓегемота.
   Ћна боЯлась пошевелитьсЯ и  от  страха смотрела только вперед,  и  ее
мраморнаЯ задница была далеко видна.
   ‘о стороны казалось,  что по заливу движетсЯ ладонь великана, бережно
держащаЯ маленькую фарфоровую статуэтку.
   - Њолодой человек,  вам нехорошо?  -  спросили у Ѓегемота на улице, и
Ѓегемот сказал,  что  ему  хорошо,  потому что неправильно себЯ оценивал
после столь мощного извержениЯ.
   Џотом  он  продал  это  чудное изобретение все  тем  же  придуркам из
Њосквы.
   Ћни тут же захотели испробовать.
   - ђаботает? - радостно взблеЯв, спросили они у Ѓегемота.
   - ђаботает,  -  скромно ответил Ѓегемот и,  отведЯ глаза  в  сторону,
мЯгко добавил: - Ќа себе проверЯл.
   - Ќу и как?
   - ‚печатлЯет.
   - Ђ  у  нас  самаЯ  впечатлительнаЯ -  ЊарусЯ,  -  сказал генеральный
директор этого анклава придурков,  и  не успел Ѓегемот сказать:  "Ђх!" -
как  тот,  предварительно пошлепав,  то  есть несколько все же  разрЯдив
прибор,  приложил  электрошок  электрическими губками  к  чувствительным
Ягодицам стоЯщей рЯдом секретарши.
   ’о, что сделала потом секретарша, описать нетрудно.
   €нтересно, где это в человеке помещаетсЯ столько говна?
   Ќе иначе как в каких - то кладовых.
   Ђ  потом она  села туда же  -  поскольку наложила она,  прЯмо скажем,
сквозь  собственные  трусы  на  колени  своему  директору,   и  тот,   в
поднЯвшейсЯ неразберихе тоже оказалсЯ ужаленным все тем же инструментом,
выпавшим из рук,  после чего он потерЯл речь, зрение, обонЯние, осЯзание
и разум, и забыл нам оплатить вторую половину денег.
   Њало того,  за  Ѓегемотом еще  гнались полквартала,  и  он  бежал как
ветер.
   €менно с этого момента во мне проснулсЯ интерес к литературе
   ’очно,  это было в пЯтницу:  Я вдруг подошел к книжному шкафу и,  что
никогда не делал, ласково погладил корешки (книг, конечно же).
   Џосле чего, само собой, менЯ уже неудержимо потЯнули к себе - с точки
зрениЯ  композиционной,  разумеетсЯ,  -  психологические опусы  ранних и
экзистенциальные сентенции поздних  французов,  и  Я  немедленно увлексЯ
соотношениЯми парадоксального, ортодоксального и исповедального в прозе,
полюбил ненавЯзчивые парадигмы.
   ’еперь менЯ часто можно было наблюдать шлЯющимсЯ с  томиком ЏаскалЯ в
руке, а также изучающим всЯкие Ђвесты Ќицше и ”рейда.
   џ полюбил приставки и суффиксы,  аффиксы и префиксы, и особенно корни
- их в первую голову.
   ‚се теперь длЯ менЯ имело значение,  и  мир теперь ЯвлЯл собой особую
ценность, потому что в нем были слова -
   мЯгкие,
   терпкие,
   гладкие,
   едкие,
   колючие,
   жгучие,
   вкусные,
   грустные.
   џ даже посещал поэтические семинары.
   ’ам  по  вечерам собирались поэты и  в  атмосфере хрупкости душевного
устройства слагали вирши.
   ‘ледовало при этом их хвалить.
   Џотому что поэта можно легко убить,  сказав,  что у него не стихи,  а
говно.
   Ќужно было  говорить так:  "...Ћбразность прозрачных линий не  всегда
доминирует... эм... Я бы сказал... вот..."
   ‘еминары вел  гений -  сын  Ящерицы:  потому что  на  абсолютно лысом
черепе глаза казались особенно выпуклыми, потому что помещались в бутоне
из складок полувЯленой кожи.
   Љогда   Я   впервые  увидел   это   сокровище  отечественной  изЯщной
словесности, Я почему-то подумал, что он должен ходить по душной комнате
босиком с  лукошком и  разбрасывать по  стенам гекконов,  которых он  из
этого лукошка и достает.
   Ћн разбрасывает - они прилипают.
   џ там узнал много новых слов.
   џ там узнал слово "сакрально".
   …го следовало произносить с придыханием, томно расслабив члены.
   …го нужно было вставлЯть где попало - оно всегда выглЯдело к месту.
   ’ам же Я познакомилсЯ с иностранцами.
   € даже прослыл среди них чем-то вроде путеводителЯ.
   Љак-то  девушка -  прекраснаЯ американка -  сидела рЯдом со  мной,  и
битый час мы разговаривали о филологии.
   Ћна была неистощима.
   …е  интересовали  всЯкие  новые  слова  а   также  различные  русские
ортодоксальные течениЯ в литературе,  по поводу которых вначале Я что-то
мЯмлил,  но  потом,  установив,  что  она  впитывает  всЯкий  хлам,  как
малайскаЯ губка,  разошелсЯ и  с  непередаваемой легкостью вЯзал в нечто
восьминогое и клириков, и лириков, и всЯких, и прочих.
   Њне нравились ее глаза - серо-голубые, как северные небеса.
   Њне нравилсЯ ее нос -  немножко вздернутый,  ее губы, чуть припухлые,
как  у  обиженного  ребенка,   ее  локоны,  мелкими  льнЯными  колечками
разметавшиесЯ по  плечам,  розовой  спине,  попадавшие во  впадину между
лопатками,   обещавшими  сейчас  же  задышать  летним  зноем,  запахнуть
грушами, коснись только их слегка.
   Њне нравились ее руки - крупные, белые.
   Њне нравились ее ноги - крупные, белые.
   ‘тупни, бедра, лодыжки.
   џ чувствовал, что оживаю, что внутри струЯтсЯ соки.
   Џочему-то захотелось сделатьсЯ маленьким и посидеть у нее на коленЯх,
и чтоб она была моей мамой.
   - •хх-ууу-иий! - простонала она.
   - —то? - не понЯл Я.
   - џ давно хотела спросить,  -  сказала она, - есть одно такое русское
слово,  его много говорЯт, его надо сказать так, как будто ты выдыхаешь,
вот так, - и она набрала воздух, - •••-ууу-иий!
   ќтим, знаете ли, все и кончилось, и Я снова нашел Ѓегемота.
   - —ленистоногое!  -  сказал Я ему, раскрывшему глаза широко. - ’олько
член и ноги! Ќапустил девушке полную лохань своих головастиков, а теперь
не хочет женитьсЯ!  - ‚идЯ, что напасть на него внезапно мне не удалось,
Я продолжил:
   - Џомыл тело и  за дело!  Ќастроил инструмент и  за документ!  ‚ы,  Я
вижу,  все позабыли.  —то вы  на менЯ уставились,  вЯловатаЯ тайландскаЯ
кишечнаЯ палочка!  ‚ы  что  себе вообразили,  пиписька ушастого коршуна,
если Я  на мгновенье занЯлсЯ отечественной литературой,  котораЯ в  этот
момент неотступно погибала, значит, можно вообще все бросить и не думать
ни  о  чем?  ’ак  что  ли?!  ѓде  отчет по  Ядам длЯ всей планеты?  ѓде,
разработки   единственного   противоЯдиЯ?   ѓде   плановаЯ   организациЯ
витаминного голода и  защита от  него?  —то вы  на  менЯ так уставились,
мороженый презерватив кашалота?  ‘оберите свои  мысли  в  пучок,  мамины
фаллопиевы  трубы,   просифоньте,   просквозите,   промычите,  проблейте
что-нибудь,  не  стойте как  поэто,  накашлЯйте,  наконец,  какой-нибудь
рецепт всеобщей радости!
   ‚от!
   ‘кажу вам откровенно:  военнослужащий устроен так,  что на него нужно
орать.
   ’олько тогда  он  ощущает себЯ  человеком,  способным к  немедленному
воспроизводству.
   ‹ицо у тебЯ должно быть веселое в тот момент, когда ты порешь всю эту
чушь лимонную,  а голос -  о голосе особый разговор,  к нему особое наше
почтение -  у тебЯ должен звучать бодро, смачно, самоутверждающе, потому
что военнослужащий,  как и  всЯкий другой кобель,  в  основном помещен в
голосе.
   ’ы  орешь на  него,  и  он,  вначале испугавшись,  вдруг с  какого-то
момента начинает замечать,  что это ты шутишь так по-дурацки,  и  в  это
мгновенье  он  понимает,   что,  в  общем-то,  ты  к  нему  замечательно
относишьсЯ,  что ты его любишь,  в конце-то концов, и он, если он к тому
же твой подчиненный, начинает тоже тебЯ отчаЯнно любить.
   ’ак устроен мир.
   € не нам, военным, его менЯть.
   € пусть даже Ѓегемот теперь в запасе.
   Ќо рефлексы-то у него остались.
   ’ем и воспользуемсЯ.
   € вы,  граждане,  тоже пользуйтесь своими рефлексами,  если они у вас
остались.
   ќто помогает жить.
   Ђ  все-таки жаль,  что Я  не стал поэтом,  таким,  как ‹ев Ќиколаевич
’олстой,  например (потому что он прежде всего поэт,  Я считаю; у него в
прозе есть скрытые рифмы). џ бы тогда тоже писал дневники:
   Џлан на завтра.
   встать в четыре утра,
   наблюдать зарю,
   скакать на коне,
   не говорить чепухи,
   дать ‘тепану пЯтиалтынный.
   €тоги за день:
   встал пополудни,
   полчаса давил прыщи,
   потом нес какую-то околесицу, в результате чего:
   дал ‘тепану в морду.
   Ђ  потом эти дневники изучали бы пристально и  писали б диссертации о
степени реализации моего подлинного чувства.
   Љстати, о морде.
   џ  давно заприметил,  что в  схожих ситуациЯх у военнослужащих бывают
очень похожие морды (Я имею в виду лица).
   Џросто не отличить.
   џ  имею  в  виду  их  выражение:  виноватаЯ готовность к  ежедневному
самоотречению.
   Џравда,  ситуациЯ должна быть такаЯ:  их куда-то послали, но они туда
не дошли по причине того, что дороги еще не проложены.
   € у Ѓегемота бывает такое выражение,  такаЯ тоска собачьЯ, и тогда-то
Я  и  пытаюсь его  развеселить всЯкими глупостЯми,  которые на  самом-то
деле,  как уже говорилось,  означают совсем не  это,  но  военнослужащий
понимает то,  что другие понЯть не в состоЯнии:  он вслушиваетсЯ и ловит
не  смысл,  а  интонацию,  котораЯ говорит ему:  не дрейфь,  все хорошо,
ничего страшного,  прорвемсЯ,  ну же, смотри веселей, и не такое бывало,
подумаешь, плевать, плюнул? Њолодец!
   € сейчас же выражение лица менЯетсЯ.
   Џолет в нем поЯвлЯетсЯ.
   € свет, и блеск, и озорство дворовое.
   € еще об озорстве.
   “ Ѓггемота, как уже говорилось, не всегда присутствует озорство.
   Ђ  у  Љоли  ѓривасова,  который  теперь  торгует  фальшивым жемчугом,
всегда.
   ‚от  смотрю Я,  бывало,  на  лицо  Љоли,  поЯвившегосЯ на  свет после
обильных паводков в среднерусском недородье,  и думаю:  где ж ты получил
свое озорство?
   …сли б  перед „арвином в определенный период его дарвинской биографии
маЯчила не  нафабреннаЯ и  чопорнаЯ физиономиЯ англичанина (эсквайра,  Я
полагаю),  а светЯщаЯсЯ здоровьем прыщеватаЯ рожа Љоли ѓривасова,  он бы
не сделал гениальный вывод о том,  что человек произошел от обезьЯны, он
сделал  бы  другой  гениальный вывод  о  том,  что  человек произошел от
коровы, и гораздо позже произошел.
   Њежду прочим, Я Љоленьку из писсуара доставал.
   ‚  свое  времЯ  природа,  шлепаЯ ладошками по  первоначальной глине и
возведЯ из  нее личико Љоли ѓривасова,  вовсю старалась придать ему хоть
какое-то выражение; так старалась, что совершенно забыла об овале.
   Ћвалом лицо Љоленьки в точности повторЯло овал писсуара.
   ‚ увольнении Љолюша аккуратненько напивалсЯ.
   ‡десь   под   словом  "аккуратненько"  Я   понимаю  такое   состоЯние
общекультурных ценностей,  когда человек не  проливает ни  капли,  после
чего этот человек приходит в ротное помещение.
   Ђ Я стою дневальным,  и этот мерзавец ЉолюнЯ,  разумеетсЯ, поЯвлЯетсЯ
без пЯти двенадцать,  а  Я  уже исчесалсЯ весь,  мне же нужно о прибытии
личного состава доложить.
   - Љо-ле-нь-ка,  -  тЯнет эта сволочь,  стоЯ на пороге, будучи в хлам,
поскольку  разговаривает  он  с  самим  собой,  -  почему  же  ты  опЯть
напиваешьсЯ?   ‡ачем  все  это?   Љ   чему?   ‚   чем  причина?   Љаковы
обстоЯтельства?  Љак это можно объЯснить? Ђ объЯснЯть придетсЯ! € прежде
всего самому себе! ќто вам не Яйцами орешки колоть!
   Џотом он пошел к писсуарам,  а Я взЯлсЯ за телефон,  чтобы произвести
доклад. € тут из писсуарной раздаетсЯ крик полуденного пекари.
   џ вбегаю,  чтоб узреть следующие виды:  ЉолЯ стоит перед писсуаром на
коленЯх, а голова у него в нем глубоко внутри.
   € орет, скользкаЯ сиволапка, потому что застрЯл.
   ‚идимо, за водичкой они полезли.
   €спить задумали.
   ‚от тут-то овал и пригодилсЯ: по уши влез и ушки назад не пустили.
   џ его тЯну, а он орет, конскаЯ золотуха.
   ’огда Я бросилсЯ и намылил ему уши хозЯйственным мылом.
   € пошла пена.
   џ уже наклонилсЯ,  чтобы понЯть - из Љоли она поперла или все-таки от
мыла?
   Ћт мыла, слава тебе ѓосподи!
   € тут менЯ как кипЯтком обдало: он же сейчас в пене захлебнетсЯ!
   Љлиторный бабай!
   ЉорЯвка ишачьЯ!
   ‚ымЯ крокодила!
   —то ж Я наделал, он же сдохнет сейчас!
   €  Я,  в  полном безумье,  нахожу глазами,  которые давно на затылке,
что-нибудь жирное,  например крем длЯ обуви,  и, подтЯнувшись к нему, не
выпускаЯ Љолю,  которого держу за шкирЯтник, начинаю мазать ему уши этой
дрЯнью, а потом к-э-к дернул!
   €  ЉолЯ выдергиваетсЯ с  таким чавканьем,  будто Я его у африканского
слона из черной жопы достал!
   € мы с ним -  Я сверху,  он под ногами -  начинаем улыбатьсЯ,  отводЯ
свои дикие взоры от писсуара,  и видим дежурного по училищу;  он смотрит
на нас не отрываЯсь.
   - ’оварищ капитан первого ранга...  -  выдавливаю Я,  и дальше у менЯ
воздух кончаетсЯ, потому что замечаю, что он все-все понимает.
   - Љогда домоете последнего,  -  говорит он мне после некоторой паузы,
восстанавливающей  приличие  в  позах,  -  доложите  о  наличии  личного
состава.
   - €-и-е...есть! - восклицаю Я в полном счастии, после чего мне ничего
не остаетсЯ, как сунуть Љолю назад в писсуар.
   Ђх, ЉолЯ, ЉолЯ...
   ЉолЯ   после   увольнениЯ  в   запас   все   делал   с   серьезнейшим
неторопливейшим видом,  и лицо, которое мы чуть выше вскользь описали, к
тому  же  располагало,   благодарЯ  чему  и  производил  он  впечатление
ответственного человека, но потом вдруг - ах! ’рах! € все превращалось в
полную ерунду,  потому что всплывало,  всходило,  выпучивалось глубинное
природное озорство, и наутро он ничего не помнил, потому что, озорничаЯ,
не отложил в уме, потому что оплошал.
   Ђ все ему верили: "Љак же! ’акой человек, он нам обещал".
   Ђ  ЉолЯ не мог обещать,  потому что это слово,  с  самого сарафанного
детства, неправильно в себе ощущал.
   ќто  им   казалось,   что  он  им  обещал,   потому  что  ситуациЯ  и
обстоЯтельства к такому выводу подводили.
   Џодводили, но не всех.
   Љолю, например, не подводили.
   Ђ  под  его  "обещал'' уже где-то  договоры заключили и  ездили место
осматривать...
   - ђебЯта,  -  говорил нам ЉолЯ.  - „авайте вместе продавать фальшивый
жемчуг.
   Ђ Я смотрел на него, вспоминал, как Я его из писсуара доставал, и мне
вдруг становилось жалко Љольку.
   ‚едь не подлый же он человек.
   Ќу не дал ему Ѓог ума, ну разве ж это преступление?
   ‚от отслужил он двадцать пЯть лет на подводных лодках и  вышел оттуда
целокупным идиотом, но ведь он и раньше был не ‹укреций Љар?
   Људа ж его теперь применить,  прилепить,  примандить,  пришмандорить,
прищепить, прикупить, прислюнЯвить слегка.
   Ђ может, действительно пусть продает свой паршивый жемчуг?
   Ђ?
   ‚едь покупают же его какие-то безумцы! ‡начит, нужен он, пусть даже с
таким акропетическим овалом (не жемчуг, конечно).
   Ќо нам с Ѓегемотом этого не надо.
   Ћн нам не нужен.
   ЉолЯ наш.
   Ђ Ѓегемот мне вообще сказал:
   - Ќе тревожь кретина.
   € Я не стал его тревожить.
   ќх,  драгоценный мой  читатель,  знаешь ли  ты,  как  после всех этих
воспоминаний хочетсЯ  жить,  дышать,  поглощать  альвеолами  космическую
прану,   как   хочетсЯ   размножатьсЯ,   буреподобно  семЯизвергаЯсь  из
семЯводов,  или  хочетсЯ вдруг  сломЯ  голову побежать с  косогора и  на
берегу уже распахнуть руки и ощутить упругость этого вкусного мира.
   €ли   хочетсЯ  себе  придумать  эпитафию:   "Ћн   ушел,   непрестанно
оргазмируЯ!"
   €ли хочетсЯ написать письмо собственной жене,  сидЯщей за  пЯльцами в
соседней комнате:
   "„орогаЯ „арьЯ!
   ‘егоднЯ на тебЯ будет совершено сексуальное нападение!
   ѓотова ли ты к нему?
   џ  вижу,  что  не  готова,  что  недостаточно  прочувствовала степень
ответственности (тачности, жачности, клЯчности).
   џ тебе симпатизирую.
   џ помогу тебе максимизировать степень отдачи.
   Џрежде всего настрой себЯ мысленно.
   Ѓудь строга в  движениЯх и в дыханиЯх своих будь необычайно ритмична,
чтобы,  заводЯ разговоры о  члене,  все участники описываемых событий не
говорили: мы терЯем его.
   ќто важно.
   „арьЯ.
   „орогаЯ.
   Ђ  потом  так  приЯтно  приступить  к  процессу,  все  привлеченные к
которому норовЯт  все  попробовать своими  спелыми  губами,  уподоблЯЯсь
молодым  игуанодонам,   чьи   игры  с   юными  веточками  акаций  всегда
заканчивались  поеданием  последних,  хотЯ  сначала  были  и  вздохи,  и
нежнейшее скрадывание, и топтание на месте.
   Ђ если дело касаетсЯ груши,  что то вЯнет,  то снова наливаетсЯ,  то,
как нам видитсЯ самое подходЯщее длЯ нее нахождение -  это нахождение во
рту у той, что более всех остальных нам дорога.
   ЌезлобиваЯ моЯ, простишь ли ты мне эти строки?"
   џ  еще раз про себЯ перечитал это письмо,  в некоторых местах снабдил
его многоточием, после чего испытал чувство полноты.
   Џолнота как  чувство,  задумчивый мой  читатель,  это такое состоЯние
душевных движений,  когда нигде не жмет или же не выпирает,  как если б,
например,  у  вас порвалсЯ носок в  ботинке,  то  есть состоЯлась в  нем
дырка,  через  которую  большой  палец  почувствовал близкую свободу,  и
никакой силы нет теперь с ним совладать,  и при ходьбе теперь приходитсЯ
все времЯ о нем помнить.
   ‚от как Я представлЯю себе чувство полноты.
   ’ак что,  возвращаЯсь к нему как к чувству,  должен вам заЯвить,  что
многие его по всей видимости, лишены.
   - ‘лушай!   -   сказал  Я  Ѓегемоту,  собираЯсь  проверить  это  свое
умозаключение -  „авно  хотел тебЯ  спросить:  как  у  тебЯ  с  чувством
полноты?
   ’ут  Я  должен заметить,  что не  всегда у  нас с  Ѓегемотом сразу же
наступает взаимопонимание, некоторое несовпадение мыслительных процессов
все-таки налицо.
   - €ди ты в жопу, - сказал мне Ѓегемот, и это не было случайностью ќто
и было, как раз тем самым несовпадением, о котором Я только что говорил.
   Џосле этого менЯ; как правило, берет оторопь.
   - ‘лушай,  ты,  -  говорю Я Ѓегемоту,  -  гвоздик с каблука босоножки
маминой мандавошки!  ЊенЯ берет оторопь,  а это значит, что Я расстроен,
лишен жизненных ориентиров.  Љак  же  Я  теперь буду  распутывать клубок
чувственных, а значит, и нравственных ассоциаций?
   Њежду нами говорЯ,  оторопь - это положение, в котором военнослужащий
может пребывать годами. €з нее менЯ выводит только стишок:
   Џтичка какает на ветке,
   „ЯдЯ ходит срать в овин,
   —есть имею вас поздравить
   ‘о днем ваших именин!
   ‚ыйдЯ из оторопи, Я немедленно набрасываюсь на Ѓегемота:
   - €  что это за направление,  что за выражение такое -  "иди в жопу"?
‚от однажды жена известного,  но душевно-ломкого писателЯ послала своего
мужа в жопу,  и он пошел,  а потом еще долго-долго из необъЯтной задницы
жены писателЯ торчали тонкие ноги самого писателЯ.  …го доставать,  а он
ни в какую.
   Ќе лезет.
   Ќе хочет.
   Ђ  когда его  наконец достали,  он  всем с  горЯчностью рассказывал о
необычайном чувстве тесноты и одновременно теплоты.
   "Џриют уединениЯ", - говорил он и называл жопу "розочкой-звездочкой".
   ‘пЯтил человек.
   Ђ  полковник с  кафедры общественных дисциплин?  Џосле пЯтидесЯти лет
совместной жизни пожелал уважениЯ,  пожелал, чтоб жена обращалась к нему
на "вы" и  "товарищ полковник",  а  она его послала в  жопу,  он схватил
ружье и выстрелил в потолок.
   “везли по "скорой" в психушку, где он скончалсЯ, не выходЯ из транса,
все твердил:  "‚ы - товарищ полковник! ‚ы - товарищ полковник!" - а жена
с  тех  пор  зажила хорошо:  прозрела,  порозовела,  стала чистить пЯтки
пемзой.
   ‚от если вы,  мамины надои,  папин козодой, будете посылать менЯ куда
попало,  то  Я,  казус беллини,  скорее всего тоже что-нибудь выкину,  -
закончил Я свою отповедь.
   Ќадо сказать,  что Ѓегемот выглЯдел смущенным,  и  Я,  оставив его на
некоторое времЯ в  этом состоЯнии,  принЯлсЯ размышлЯть о  том,  что,  в
сущности, в посылании "в жопу" длЯ русского народа есть какаЯ-то особаЯ,
недоступнаЯ пока длЯ моего пониманиЯ изюминка,  как раз и вызывающаЯ это
смущение.
   ‚идимо,  смущает  интонациЯ,  поскольку  интонационно  это  посылание
чрезвычайно богато, то есть каждый раз неожиданно и потому ново.
   ‚от  готовимсЯ мы  к  зачетной  стрельбе:  сидим  на  ЏЉ‡  (несколько
офицеров) в  каюте и  кидаемсЯ в  закрытую дверь дротиками -  они только
поЯвились  в  продаже  маленькие  такие,   остренькие-преостренькие,   с
красными перышками. Њы на двери, прЯмо поверх политотдельского лозунга -
"Ќичто!  Ќи  за  что!  Ќи  при  каких  обстоЯтельствах не  может служить
оправданием  забубенному  пьЯнству!"  -   расположили  мишень  и  теперь
бросаемсЯ в нее дротиками и от возбуждениЯ орем: "„есЯтка! „евЯтка!"
   € врываетсЯ к нам старпом, привлеченный криками.
   Ђ старпом наш всегда врываетсЯ без стука туда,  где, как ему кажетсЯ,
специальнаЯ подготовка находитсЯ под угрозой уничтожениЯ
   „верь   с   треском  распахиваетсЯ,   и   дротик,   пущенный  чьей-то
разгулЯвшейсЯ рукой, глубоко втыкаетсЯ старпому в грудь.
   Ћн  пробивает  бирюльку  "‡а  дальний  поход"  и  увЯзает  в  толстом
блокноте, который старпом всегда носит у сердца.
   ‚се онемели,  и старпом,  чувствуЯ,  что его только что убили, именно
потому что дротик торчит у  него из  груди,  а  боли он  в  то  же времЯ
совершенно не чувствует и  на этом основании полагает,  что он уже умер,
медленно поворачиваетсЯ и,  стараЯсь не повредить дротик,  осторожненько
выходит из каюты.
   “ него такое выражение, будто он выносит тазик с кобрами.
   €  тут ему попадаетсЯ замполит,  который совершенно не замечает того,
какое теперь состоЯние у старпома, и начинает говорить:
   - Ќиколаич!  џ  тут  только что подумал и  решил,  что перед ракетной
стрельбой    нужно    развернуть   соцсоревнование,    организовать   по
подразделениЯм прием индивидуальных обЯзательств под девизом:  "ЋтличнаЯ
стрельба - наш ответ на заботу..."
   - „а-а и-д-и т-ы в ж-о-п-п-у!  -  говорит ему старпом, и глаза у него
вылезают из орбит,  потому что он не выдерживает такого отношениЯ, когда
он умер, а его смерть никого не интересует.
   —то  было после,  не  помню,  потому что  в  такой ситуации,  как это
принЯто на флоте, каждый спасает только себЯ.
   € Я себЯ спас.
   ќто Я помню.
   Ќо вернемсЯ к Ѓегемоту,  который как раз вышел из смущениЯ,  что было
видно  по  состоЯнию  его  ушей,  из  радикально красных  они  сделались
нежно-розовыми,   прозрачными  на  солнце,   и   солнце  сквозь  них  то
играло-играло, то на него набегала какаЯ-то легкаЯ незначительнаЯ тень.
   - ‘лушай,  ‘анЯ,  -  сказал мне Ѓегемот,  -  честно говорЯ,  нам надо
разбежатьсЯ. ’воЯ игривость менЯ уже задолбала. —то Я тебе, мальчик, что
ли?..
   Џосле чего Ѓегемот ушел.
   ‘корее всего, навсегда из моей жизни.
   ‚ его голосе слышалась горечь, а горечь - штука заразительнаЯ, и мне,
разлюбезные зрители, стало плохо.
   Њне было так плохо,  что лучше б  Я налетел на столб,  упал бы в люк,
поскользнулсЯ на трапе.
   ‹учше б  менЯ  прижало где-нибудь на  погрузке чего-то  железного или
побило по голове.
   Ђ внутри уже обида расположилась со всеми своими пиЯвками.
   € обжилась там...
   ќх, Ѓегемот...
   џ,  конечно,  не стал ему объЯснЯть,  что в той,  прошлой жизни, менЯ
трахали каждый день.
   € очень умело это делали.
   ‘ловно не замечаЯ того, что Я все-таки человек.
   ЏоходЯ так - трах-трах.
   Ђ ты всегда как-то не готов к этому и сказать ничего не можешь, кроме
всЯких  там  "как  же"...  "вот"..,  "да  Я  же"...  "совсем  не  в  том
смысле...", и сам ты во всей этой ситуации, получаетсЯ, вещь, и поэтому,
когда Я теперь говорю о чем-то или даже,  может быть,  издеваюсь,  смысл
совсем не  в  том и  не  там,  то есть весь этот поток моих выражений не
выражает  тех  выражений,  а  означает  что-то  элементарное,  например:
"плохо", "страшно", "стыдно".
   ’ак что у менЯ это еще с тех времен, когда менЯ трахали.
   „а все Ѓегемот понимает.
   Ћн же тоже служил.
   Џросто каждый,  Я думаю,  не выдерживает по-своему,  и тогда человеку
нужно спрЯтатьсЯ куда-то, замуроватьсЯ, замазать все щели.
   „а - а... Ѓегемот...
   Ђ мы и не будем расстраиватьсЯ.
   ‚от еще!
   ќто нам несвойственно.
   ‹учше мы отправимсЯ на вручение литературных премий.
   ’ем более что нас пригласили.
   € там уже все приготовлено: и премии, и столы, и литература.
   € еще мне там очень понравилось свидетельство победы в области прозы,
поэзии и драматургии.
   Ћно  напоминало  член  от  танка:  бронзоваЯ  колонка  помещалась  на
массивном фундаменте-елде, а наверху у нее красовалсЯ литературный ноль,
свитый из  лавровых листьев,  и  ведущий,  с  выражением на лице "все мы
любим  литературу до  поЯвлениЯ  слез",  говорил  о  претендентах всЯкие
гадости,  которые скорее всего за  неделю до  этого были выдержаны им  в
чане сладких любезностей,  а потом, перед самым представлением, вывалЯны
в мишуре ненужных словес
   € он,  как мне виделось,  все времЯ боЯлсЯ, что это свойство его речи
сейчас же обнаружитсЯ,  и держал спину согнутой длЯ побоев, но обошлось,
не обнаружилось, потому что все ждали конца и, дождавшись, устремились к
столам с едой.
   "„орогаЯ!
   ’еперь будет так:
   Я вхожу в помещенье,
   расстегиваю ширинку и достаю,
   а ты, опустившись на колени,
   надсадно, истерически сосешь.
   Џотом Я вытираю руки о твою голову
   и улыбаюсь". (џ думаю, это сказано о литературе.)
   Ћни ели, как жужелицы труп жука-геркулеса.
   €  их руки,  глаза,  рты мелькали,  распадались на отдельные детали и
сочетались вновь,  складывались вместе  с  едой  в  чудесное  куролесье,
чмокали и пускались вприсЯдку.
   Ћни  жрали  все  это  так  же,  как  и  свою  разлюбезную литературу,
высасываЯ мозговые косточки,  не  забываЯ о  корзиночках и  тартиночках,
совершенно не  беспокоЯсь о  беспрестанно падающих  крошках,  копошась и
отрыгиваЯ то, что не способны переварить.
   ’ам было несколько особ высокого литературного рукодельЯ периодически
паразитировавших на  свежесгнивших телах  гениев и  корифеев,  которые -
особы,   конечно,  -  так  же,  как  и  все  остальные,  демонстрировали
необычайную  легкость  перехода  от  потрЯсений  литературного  толка  к
потрЯсениЯм существа, употреблЯющего соленые брюшки семги.
   ’ам были жены от литературы и дети от литературы.
   ’ам были даже прадети,  которые еще не дети,  но,  вполне,  возможно,
пописав, станут детьми в прошлом или в будущем.
   ’ам были даже гады от литературы, а также недогады - черви и мокрицы.
   € там был Я.
   € чего Я там был - никто не знает.
   ‘корее всего,  Я был там из-за Ѓегемота -  нужно ж было себЯ на времЯ
куда-то деть.
   € все-таки, Ѓегемот - ублюдина.
   ’олстаЯ скот