бЯ - увы.

        x x x
     ЊенЯ ведь предупреждали.  <i>‚аско  Њиранда - зловредный  дух, а они -  ею
сообщницы. џ своими глазами видел, как они превращались в летучих мышей</i>.
     Ќо похоже, Я с самого начала был у него в руках. €нтересно, какаЯ часть
жителей городка действует  с ним  заодно?  ‘альвадор Њедина, пожалуй, все же
нет.  ѓотфрид  •ельзинг?  Ќасчет  телефона  сказал  правду, но  в  остальном
напустил  туману.  Ђ остальные?  Ќе плели  ли они  заговор против  менЯ,  не
разыгрывали ли  грандиозный спектакль, повинуЯсь властным требованиЯм ‚аско?
Љакие денежные суммы здесь перешли из рук в руки? Ќе состоЯт ли все эти люди
в каком-нибудь оккультном масонском обществе  вроде "Opus Dei"? € как далеко
в прошлое идут  нити заговора? ’аксист  Ѓивар, сотрудник службы  иммиграции,
странный экипаж самолета по  пути из ЃомбеЯ...  "Ћдним кусом пЯть", - сказал
‚аско. €менно так и сказал. Ќе тЯнутсЯ ли  сюда некие щупальца от взорванной
виллы в Ѓандре,  не месть ли это мне со стороны жертв? џ  почувствовал,  как
мой разум  дрейфует,  словно  сорванный  с  ЯкорЯ корабль, и  прекратил  мои
беспочвенные и  бесполезные умствованиЯ.  Њир все равно  непознаваем,  он  -
тайна за  семью печатЯми.  Њне следовало сосредоточитьсЯ на загадке текущего
момента.

        x x x
     - €так,  Ћдинокий  Ћбъездчик  и  его верный ’онто заперты воинственными
индейцами  в горной долине, - сказал ‚аско Њиранда, с одышкой  поднимаЯсь по
лестнице позади менЯ. - Ћдинокий  Ћбъездчик говорит: "€гра  кончена, ’он-то.
Њы окружены". Ђ ’онто отвечает: "—то значит - мы, белый человек?"
     ‚ысоко над нами находилсЯ источник скрежещущей  какофонической  музыки,
которую  Я все  времЯ слышал.  ќто  были  нечеловеческие,  выматывающие душу
звуки, садистские, безжизненные,  отчужденные. ‚ начале нашего восхождениЯ Я
пожаловалсЯ на них ‚аско, но он только отмахнулсЯ.
     - ‚ некоторых районах  „альнего ‚остока, -  сообщил он  мне, - подобнаЯ
музыка считаетсЯ чрезвычайно эротической.
     —ем выше мы  поднимались, тем громче приходилось  ему говорить, чтобы Я
его слышал. ‚ моей голове начала пульсировать боль.
     - Ћдинокий Ћбъездчик и ’онто располагаютсЯ лагерем на ночь, - прокричал
‚аско. - "ђазведи  огонь, ’онто", -  говорит Ћдинокий Ћбъездчик. -  "‘ейчас,
кимо сабай". - "Џринеси из  ручьЯ воды,  ’онто". - "‘ейчас, кимо  сабай".  -
"‘вари  кофе, ’онто".  € так  далее. ‚друг ’онто издает  возглас отвращениЯ.
"—то случилось?" - спрашивает Ћдинокий Ћбъездчик. "”-ф-фу, - отвечает ’онто,
рассматриваЯ  подошвы своих мокасин. - џ,  кажетсЯ, влЯпалсЯ в большую  кучу
кимо сабай".
     Љраем сознаниЯ  Я  припомнил,  что таксист Ѓивар,  любитель  вестернов,
носивший имЯ средневекового, закованного в броню ковбоЯ ђодриго де Ѓивара по
прозвищу ‘ид, второго по значению после „он-Љихота испанского странствующего
рыцарЯ,  предостерег  менЯ  относительно Ѓененхели, копируЯ интонации  не то
„жона “эйна в любом его фильме, не то €лаЯ “оллака в "‚еликолепной семерке":
"‘мотри в оба, друг. ’ам индейский край".
     Ќо  сказал  ли  он  это  в  действительности?  Њожет  быть, это  ложное
воспоминание  или  полузабытый сон?  џ  больше ни  в чем  не был  уверен. ‡а
исключением, пожалуй, того, что взаправду дошел до краЯ, что край этот не то
индейский, не то индийский и что вокруг становитсЯ все больше кимо сабай.
     ‚  некотором  смысле Я всю жизнь провел в индейском краю, учась  читать
его  знаки  и  крастьсЯ  по  его  тропам,  радуЯсь  его необъЯтности  и  его
неистощимой  красоте, сражаЯсь  за  территорию,  воссылаЯ в  вышину  дымовые
сигналы, колотЯ в  его барабаны, продвигаЯ вперед  границы, прокладываЯ путь
сквозь опасности, надеЯсь найти  друзей, страшась его жестокости,  тоскуЯ по
его любви. „аже индеец не мог в индейском краю спать  спокойно, если  он был
индейцем не того сорта, не так украшал  голову, не на том Языке  изъЯснЯлсЯ,
не те  танцы  танцевал, не тем богам молилсЯ, не в той  компании  разъезжал.
ЊенЯ всегда  удивлЯло, как бережно воины, нападавшие на человека  в маске  с
серебрЯными   пулЯми,  обращались  с  его  перьеголовым  дружком.   ‚  нашем
индейско-индийском  краю  не   было   места  человеку,   который  не   хотел
принадлежать племени и мечтал о выходе за  его границы; о том, чтобы содрать
с себЯ кожу и обнажить свое внутреннее лицо (ибо таков,  если хотите, секрет
обретениЯ  личности  длЯ  любого   человека);  о  том,  чтобы  встать  перед
раскрашенными по-боевому храбрецами и открыть им голое,  очищенное  единство
плоти.

        x x x
     ђенегада не стала подниматьсЯ с нами на башню. ‘корее  всего, маленькаЯ
предательница  побежала в  объЯтиЯ  своей украшенной  бородавкой  любовницы,
чтобы  вместе  порадоватьсЯ моему  пленению.  —ерез  узкие  окна-бойницы  на
винтовую лестницу сочилсЯ призрачный свет. ‘тены  башни были по меньшей мере
метровой толщины, из-за чего в ней было прохладно,  даже зЯбко. Џот на спине
высох, и менЯ пробрала легкаЯ дрожь. ‚аско, пыхтЯ и отдуваЯсь, карабкалсЯ за
мной следом - бочкообразное привидение с пистолетом. ‚ этом "замке  Њиранды"
двум не знающим покоЯ духам - последнему из ‡огойби и его сумасшедшему врагу
- предстоЯло  исполнить финальные па  своего потустороннего  танца. ‚се были
мертвы, все  было  потерЯно,  и  в  полумгле могла  разыгрыватьсЯ  лишь  эта
фантомнаЯ повесть. Ќе серебрЯными ли  пулЯми зарЯжен пистолет ‚аско Њиранды?
ѓоворЯт, сверхъестественное существо  можно  убить  только серебрЯной пулей.
Љак раз мой случай, если Я превратилсЯ в призрака.
     Њы миновали помещение, которое, вероЯтно,  было  мастерской ‚аско, и  Я
краем  глаза заметил неоконченную картину, где был изображен снЯтый с креста
и лежащий  на  коленЯх  у  плачущей  женщины  труп, у  которого  из пробитых
гвоздЯми  рук сыпались  кусочки серебра - без сомнениЯ, ровно тридцать.  ќта
"анти-пьета" Явно входила в цикл об "€уде •ристе", про который мне говорили.
‹аже беглого взглЯда на холст мне хватило, чтобы ощутить приступ  тошноты от
этой сумрачной  пародии на  ќль  ѓреко,  и Я  мысленно пожелал,  чтобы ‚аско
больше не возвращалсЯ к задуманному циклу.
     Ќа следующем этаже он  провел  менЯ  в комнату,  где Я  увидел - отчего
сердце  у  менЯ  заколотилось  - неоконченное полотно  совсем  иного уровнЯ:
последнюю  работу  Ђуроры  ‡огойби,  страдальческий всплеск  ее  материнской
любви, способной  возвыситьсЯ до  прощениЯ действительных и мнимых бесчинств
любимого  сына,  - "Џрощальный  вздох  мавра".  …ще  в  этой  комнате стоЯла
громоздкаЯ  аппаратура -рентгеновскаЯ, заключил Я;  вдоль одной  из стен шла
обширнаЯ  стеклЯннаЯ  панель  с  лампами  длЯ  подсветки,   к  которой  были
прикреплены рентгеновские снимки. ‚аско Явно  обследовал украденную  картину
квадрат за  квадратом, словно, заглЯнув под ее поверхность, он надеЯлсЯ хотЯ
бы сейчас раскрыть и присвоить  секрет гениЯ  Ђуроры. ‘ловно  он, как  герой
сказки, искал волшебную лампу.
     ‚аско  закрыл дверь, и терзающаЯ уши музыка разом  умолкла. Ћчевидно, в
комнате   была  высококачественнаЯ   звукоизолЯциЯ.   Ћднако   свет  в   ней
(окна-бойницы закрывала чернаЯ ткань, так что оставалось лишь слепЯщее белое
сиЯние от подсвеченной панели) был почти таким же давЯщим, как музыка.
     - —ем это вы здесь занимаетесь? - спросил Я ‚аско, сознательно стараЯсь
говорить как можно грубее. - †ивописи учитесь?
     - џ вижу,  ты унаследовал острый Язычок семейства ‡огойби,  - отозвалсЯ
он. - Ќо лучше бы ты не  насмехалсЯ над человеком с  зарЯженным  пистолетом;
мало того, над человеком, который оказал тебе услугу, разгадав тайну  смерти
твоей матери.
     -  џ и сам знаю разгадку,  - сказал Я. - Ћна не имеет  ничего общего  с
этой картиной.
     -  ‚ы,  ‡огойби,  высокомерны до крайности, - продолжал  ‚аско Њиранда,
полностью проигнорировав мое замечание. - Љак бы вы ни третировали человека,
вы все равно уверены, что он готов ради вас на все. ’воЯ мать думала обо мне
именно так.  ‚едь  она мне писала, знаешь  ты  об этом? Ќезадолго до смерти.
Џосле четырнадцати лет молчаниЯ - крик о помощи.
     - ‚ы лжете, - заЯвил Я ему. - Љакую помощь вы могли ей оказать?
     - Ћна была  напугана, - сказал он, вновь пропустив мои слова мимо ушей.
- Џисала, кто-то хочет ее убить. Љто-то злобный, ревнивый  и безжалостный, у
кого не дрогнет рука. Ћна каждую минуту ждала смерти.
     џ  старалсЯ  сохранЯть  презрительную  мину,  но  на  менЯ  не  мог  не
произвести  впечатлениЯ образ моей матери во власти такого ужаса -  и такого
одиночества,  -  что  она  обратилась  к  этой  отыгранной  карте,  к  этому
давным-давно  отвергнутому шуту. џ не мог не  увидеть  мысленным  взором  ее
искаженное страхом лицо. Ћна ходила, ломаЯ руки, взад и вперед по мастерской
и вздрагивала от любого звука, как от предвестника гибели.
     - џ знаю,  что  случилось с  моей  матерью,  -  сказал  Я  тихо.  ‚аско
взорвалсЯ.
     - Џослушать вас, ‡огойби, так вы знаете все на свете! Ќо  вы  ничего не
знаете!  Ќичегошеньки!  ќто  Я,  Я  -  ‚аско,  которого  вы  все  презирали,
аэропортно-гостиничный мазила, недостойный даже поцеловать край одежд  твоей
великой матери, халтурщик от искусства, чертов фиглЯр - на этот раз именно Я
знаю истину.
     Ћн вырисовывалсЯ темным  силуэтом на фоне  световой панели,  окруженный
рентгеновскими снимками.
     -  …сли  менЯ  убьют, писала она, Я хочу, чтобы  имЯ  преступника стало
известно.  Џоэтому  она  скрыла под своей последней  картиной  его  портрет.
Џросвети холст рентгеном, писала она мне, и увидишь лицо убийцы.
     Ћн держал письмо в руке. €так, наконец, в это миражное  времЯ,  в  этом
обманном месте - простой  факт. џ  взЯл у  него письмо, и мать заговорила со
мной из могилы.
     -  ’еперь  взглЯни-ка.  -  ‚аско  махнул рукой с  пистолетом  в сторону
рентгеновских  изображений. Њолча, в смЯтении  Я  повиновалсЯ.  ‘омнений  не
могло быть: картина была  палимпсестом,  из фрагментов-негативов складывалсЯ
портрет человека в  полный рост, скрытый под слоем краски. Ќо  ђаман ”илдинг
был по  комплекции похож на  ‚аско, а портрет-призрак,  напротив,  изображал
высокого и худощавого мужчину.
     - ќто не Њандук, - вырвалось у менЯ против моей воли.
     - ‚ самую точку! Ђбсолютное ура, - отозвалсЯ ‚аско. -‹Ягушка - существо
безобидное.  Ќо  этот!  Ќе  признал  еще?  „оверьсЯ  своим  предчувствиЯм  и
послечувствиЯм!  ‡десь  он  присутствует тайно, но  ты видал его Явно! ђазуй
глаза -перед тобой главный ЃЯка собственной персоной. Ѓлофельд, Њогамбо, дон
‚ито Љорлеоне: узнаешь типчика?
     - ќто мой отец,  - сказал  Я, и это действительно был он. џ грузно осел
на холодный каменный пол.

        x x x
     •ладнокровно.  ќто слово  никому так хорошо  не подходило, как  Ђврааму
‡огойби. Ќачав достаточно скромно (заставив строптивого капитана отправитьсЯ
в плавание), он поднЯлсЯ до  эдемских высот, откуда, как  льдистое божество,
сеЯл ужас среди копошащихсЯ внизу простых смертных,  включаЯ - и в  этом  он
отличалсЯ  от  большинства богов  -своих  собственных  родных  и близких.  -
Ћбрывки мыслей сами  собой возникали в моем сознании,  требуЯ подтверждениЯ,
или рассмотрениЯ,  или не знаю чего еще. - Џодобно  ‘упермену, Я получил дар
рентгеновского зрениЯ;  в отличие от него, благодарЯ этому  зрению, Я узнал,
что  мой  отец -самый большой злодей из когда-либо живших. - Ђ кстати,  если
ђенегада  и ”елиситас  -  не  единокровные  сестры,  какие у  них  настоЯщие
фамилии? ‹оренсу, дель ’обосо, де ЊалиндраньЯ, ЉаркульЯмбро?  - Ќо мой отец,
Я   же  думал  о  моем   отце  Ђврааме,  который  дал  начало  расследованию
таинственной смерти Ђуроры; который не мог о ней забыть и видел ее призрак в
своем поднебесном саду, - искало ли  здесь выхода его чувство вины,  или это
была часть его громадного, хладнокровного плана? Ћб Ђврааме,  который сказал
мне,  что  ‘эмми  •азаре дал под  клЯтвой  письменные показаниЯ  „ому Њинто,
показаниЯ, которых никто никогда  не видел, но на основании которых  Я забил
человека до смерти.  -  Ђ ѓотфрид •ельзинг?  ‚озможно  ли,  что он не  знает
правды о  самозванных  "сестрах  ‹арисе", -  или  же его  безразличие  столь
велико, что он просто-напросто не счел нужным проинформировать менЯ?  Ќеужто
среди "паразитов" Ѓененхели  так  ослабло чувство человеческой общности, что
никто  уже не  ощущает ни капли  ответственности за  судьбу ближнего?  - „а,
забил, именно забил.  Љолотил по  лицу, пока оно  не превратилось в кровавое
месиво. Ђ —хагган - его нашли в канаве; подозрение пало на ‘эмми •азаре, но,
может быть,  тут  поработала другаЯ, незримаЯ рука.  - Ђ как,  черт  возьми,
звали актеров, которые играли человека в маске и его индейца? ќй-би-си-ди...
джей,  да,  конечно, „жей,  но  не  ‘еребрЯнаЯ  ЏулЯ,  а  ‘еребрЯнаЯ  ЏЯтка,
‘илверхилз. ‚ождь „жей ‘илверхилз и Љлейтон Њур*******. - Ћ Ђвраам! Џочему с
такой готовностью ты возложил  сына на алтарь твоего гнева? Љого  ты  нанЯл,
чтобы тот  пустил  отравленный дротик?  € существовал ли этот дротик вообще,
или  тут  сработало более скользкое  средство - тюбика  вазелина хватило бы,
чтобы  исполнить убийственный замысел, тонкий слой в нужном месте, так легко
нанести, так легко стереть;  по  какой  причине, в  конце концов, Я  поверил
рассказу  Њинто?  Ћ, Я  был  по  уши  погружен в  фикции,  и все вокруг было
пронизано  убийством.  -  Њой мир  был  сумасшедшим  миром,  и  Я был  в нем
сумасшедшим; как Я могу обвинЯть ‚аско,  когда мы, ‡огойби, с таким безумием
обрушивались друг на друга и на  тех несчастных, кто попадалсЯ под руку? - Ђ
Њайна,  моЯ  сестра  Њайна,  убитаЯ  взрывом? Њайна,  отправившаЯ за решетку
махинатора   от   политики   и   заставившаЯ  собственного  отца  откупатьсЯ
по-крупному? Њожет быть, дочь тоже погибла от его руки? Њожет быть, это была
репетициЯ,   устроеннаЯ  нашим  папочкой   перед   последующим  уничтожением
собственной  жены? - Ђ она, Ђурора? ‚иновна она или нет? Ћна уверовала в мою
вину, которой не было; мне теперь следует избегать подобной ловушки. Ѓыла ли
она  неверна, дала ли этим Ђврааму повод длЯ ревности и гнева? € после целой
жизни, которую  он провел в ее тени, исполнЯЯ все  ее прихоти  (тогда как  в
отношениЯх с другими он сделалсЯ всесильным чудовищем, дьЯволом), он убил ее
и использовал ее таинственную смерть, чтобы  обмануть менЯ и заставить  менЯ
разделатьсЯ  с его врагом? - €ли она была невинна  и  чиста,  как  настоЯщаЯ
индийскаЯ мать, а  он, принЯв добродетель  за порок,  поступил как безумный,
нерассуждающий ревнивец?  -  Љак можно вершить суд  над  прошлым, когда  оно
сметено взрывами и обратилось в  прах? Љак осмыслить жизнь, ставшую руинами?
- Ѓесспорно одно: судьба и  родители сыграли  со мной злую шутку. - ќтот пол
очень холодный. џ должен  с него  встать. Ќадо мной  по-прежнему возвышаетсЯ
этот толстЯк, и дуло его пистолета направлено в мое сердце.

     * Ѓ. Џаскаль, "Њысли", фрагмент 412 (перевод ћ. ѓинзбург).
     ** ’еннисный корт Џанчо ‚иалактады (исп.).
     ***  ќва  Џерон   (1919-1952)  -  перваЯ  жена  •уана  „оминго  Џерона,
президента Ђргентины в 1946-1955, 1973-1974 годах.
     **** •енералифе - летний  дворец  мавританских правителей поблизости от
Ђльгамбры.
     *****  ЉататониЯ -  нервно-психическое расстройство,  характеризующеесЯ
мышечными спазмами, нарушением произвольных движений (прим. ред).
     ****** „жордже де Љирико (1888-1978) - итальЯнский художник.
     ******* Ђктеры  Љлейтон Њур (р. в 1914 г.) и „жей ‘илверхилз (1919-1980
- наст, имЯ ѓарольд ‘мит,  и  он действительно  был сыном  индейского вождЯ)
играли главные роли в популЯрном американском вестерне "Ћдинокий  объездчик"
(1955 г.).


        20
     џ потерЯл счет днЯм с той поры, как началось мое тюремное заключение на
самом верху  башни в безумной горной крепости ‚аско  Њиранды  в  андалусском
городке  Ѓененхели;  но теперь,  когда  оно  позади,  Я должен  записать мои
воспоминаниЯ об этом ужасном  времени - хотЯ бы лишь длЯ того, чтобы воздать
должное героизму женщины, котораЯ делила со мной заточение, той, чьЯ отвага,
изобретательность  и  спокойствие  позволили  мне выжить  и  рассказать  мою
повесть. €бо, как  Я обнаружил в тот день, когда увидел  столь многое, Я был
не  единственной жертвой безумца ‚аско Њиранды, помешанного на памЯти о моей
умершей матери. Ѓыла еще одна заложница.
     ‚се  еще глубоко  потрЯсенный  тем,  что открылось  мне в рентгеновской
комнате, Я  по  приказу  ‚аско  должен был продолжить восхождение. € наконец
поднЯлсЯ  в круглое помещение,  где мне предстоЯло так  долго  гнить заживо,
где,   оглушенный  отвратительными   звуками  из  вмонтированных   в   стену
громкоговорителей, уверенный в неизбежности смерти и утешаемый  только  этой
удивительной  женщиной, светившей  мне сквозь тьму, словно маЯк, Я ухватилсЯ
за нее и только поэтому не утонул.
     Џосреди этой  комнаты  стоЯла на мольберте  другаЯ картина -  Ѓоабдил в
версии ‚аско,  слезливый всадник, который благополучно доскакал до  €спании,
покинув  дом своего покупателЯ  ‘. Џ. Ѓхабы и вернувшись к  автору. ’о,  что
творилось в "ќлефанте", - убийство, месть и живопись  -закончило свой путь в
Ѓененхели. ЏерваЯ  работа ‚аско  на холсте  и последнЯЯ - Ђуроры, его полное
надежд начало  и  ее  печальный  финал; две  украденные картины, посвЯщенные
одной  и той  же  теме и  таЯщие  под  слоем краски  изображениЯ  обоих моих
родителей. (џ так и не  увидел других украденных "мавров". ‚аско заЯвил, что
искромсал полотна и сжег вместе с  упаковкой: дескать, ему нужен  был только
"Џрощальный вздох мавра", а остальное просто затушевывало этот факт).
     ‚  нижнем  круге  этого  восходЯщего  ада  рентгеновские  лучи  вынесли
обвинение  Ђврааму  ‡огойби, однако  снимков скрытой Ђуроры  Њиранде было бы
мало. Њавр  работы ‚аско подлежал уничтожению, его  соскабливали кусочек  за
кусочком; моЯ молодаЯ мать, эта мадонна с обнаженной грудью  и без младенца,
котораЯ в свое  времЯ так возмутила Ђвраама, постепенно выходила из  долгого
заточениЯ.  Ќо ее свобода покупалась ценой свободы другого человека.  Њне не
понадобилось  много   времени,  чтобы  увидеть,   что  женщина,  стоЯвшаЯ  у
мольберта, снимавшаЯ с  холста чешуйки  краски и клавшаЯ  их  на блюдо, была
прикована за щиколотку цепью к стене из красного кирпича.
     Џо   происхождению   она   была   Японка,  но   большую   часть   своей
профессиональной  жизни провела  в  …вропе, где работала  в  крупных  музеЯх
реставратором.  Џотом вышла замуж за  испанского дипломата,  некоего Ѓене, и
ездила с ним по всему свету,  пока их брак не расстроилсЯ.  ‚друг, ни с того
ни  с  сего, ‚аско  Њиранда  позвонил  ей  в  Ѓарселону, в  фонд †оана Њиро,
неопределенно сказал, что "имеет о ней самые лестные отзывы", и пригласил ее
в  Ѓененхели обследовать недавно приобретенные им картины-палимпсесты и дать
о них  свое заключение. •отЯ она отнюдь  не была его почитательницей, она не
нашла способа  отказать ему, не обидев  его;  к  тому же ей  было  любопытно
заглЯнуть за высокие  стены его легендарного убежища и, возможно, попытатьсЯ
понЯть, что за лицо кроетсЯ под  маской  знаменитого затворника.  Љогда  она
приехала в "малую Ђльгамбру" и привезла с собой орудиЯ своего ремесла, о чем
он  попросил ее особо, он показал  ей "мавра" своей  работы  и рентгеновские
снимки  скрытого  под ним портрета, после  чего спросил, может  ли она снЯть
верхний слой и тем самым эксгумировать погребенную картину.
     - ќто  рискованно,  но,  пожалуй, возможно,  - сказала  она  ему  после
беглого  обследованиЯ. -  Ќо вы же  не  станете уничтожать вашу  собственную
работу.
     - €менно этим Я предлагаю вам занЯтьсЯ, - ответил он.
     Ћна  отказалась. •отЯ она  отнюдь не была в восторге от "мавра" ‚аско и
считала эту вещь малохудожественной, ее совершенно не привлекала перспектива
провести недели, а то и месЯцы кропотливого труда, уничтожаЯ, а не сохранЯЯ,
произведение искусства.  …е  отказ был  вежливым и  деликатным, но он поверг
Њиранду в Ярость.
     -  –ену себе  набиваете,  да? - крикнул  он  и назвал  сумму, настолько
дикую,  что ее  худшие  опасениЯ  по поводу состоЯниЯ  его  психики получили
подтверждение. Џосле ее повторного отказа он вынул  пистолет, и  началось ее
заточение. Ћн не отпустит ее, сказал он, пока она не окончит работу; если же
она станет отлынивать, он  "пристрелит  ее, как собаку". …й пришлось взЯтьсЯ
за дело.
     ЏридЯ в ее камеру,  Я удивленно воззрилсЯ на цепи. ќтот местный кузнец,
видать, безотказный малый, раз он с таким равнодушием оборудует частные дома
подобными штучками. Џотом Я вспомнил его выкрики - "Џока на воле гулЯем, да?
ЏоглЯдим, поглЯдим", - и вернулось гнетущее ощущение всеобщего заговора.
     -  Ѓудет вам компаниЯ, - сказал ‚аско женщине, после чего, повернувшись
ко  мне,  объЯвил,  что  по  старому  знакомству  и  доброте своей  широкой,
порывистой натуры он откладывает на времЯ мою казнь.
     - „авай-ка вспомЯнем вместе прежние деньки,  -  предложил  он игриво. -
ђаз уж ‡огойби  суждено быть сметенными с  лица земли  -  раз уж  за делишки
папаши  и  мамаши  суждено расплачиватьсЯ сыну  - пусть  тогда последний  из
‡огойби расскажет их прескверную повесть.
     Љаждый день после этого он приносил мне карандаш и бумагу. Ћн сделал из
менЯ ехерезаду. Џока то, что Я пишу, будет ему интересно, Я буду жить.
     “зница, делившаЯ со мной камеру, дала мне хороший совет.
     - ’Яните  времЯ, - сказала  она.  -  €менно этим занимаюсь здесь Я. —ем
дольше мы живы, тем выше наши шансы на спасение.
     “ нее была раньше жизнь, среда - были работа, друзьЯ, дом, - и рано или
поздно ее отсутствие  должно было вызвать  подозрениЯ.  ‚аско  понимал это и
заставлЯл  ее  писать  письма и  открытки,  продлевать  отпуск на  работе  и
объЯснЯть  знакомым,  что ее удерживает  здесь "завороженность"  пребыванием
внутри тайного мира знаменитого ‚. Њиранды.  ќто оттЯгивало выЯснениЯ, но не
могло оттЯгивать их беспредельно, потому что она  намеренно делала в письмах
ошибки  - например, называла любовника или  собачку  подруги не  тем именем;
когда-нибудь кто-нибудь должен был почувствовать неладное. “слыхав  об этом,
Я пришел в несообразное возбуждение, поскольку уныние, овладевшее мною после
рентгеновских разоблачений  ‚аско, лишило менЯ  всЯкой надежды на  спасение.
’еперь  надежда  возродилась,  и Я  обезумел  от  радости.  Ќо узница  мигом
охладила мой пыл.
     -  “дача маловероЯтна,  -  сказала  она. -  ‹юди,  как  правило,  очень
невнимательны. Ћни  не читают -  только просматривают.  Ћни не ждут  никаких
закодированных сообщений и, если получат, скорее всего не заметЯт.
     Ќа эту тему она рассказала мне следующую историю. ‚ 1968 году, во времЯ
"пражской весны",  один  ее американский коллега находилсЯ  в —ехословакии с
группой студентов, изучавших искусство. Љогда первые советские танки вошли в
город, они  были на ‚ацлавской площади. ‚о времЯ начавшихсЯ беспорЯдков этот
преподаватель среди  прочих случайных  лиц,  попавшихсЯ под руку карательным
органам, был  арестован и двое  суток  провел в  тюрьме,  пока  американский
консул не добилсЯ его освобождениЯ. ‘идЯ в камере, он увидел нацарапанный на
стене код  длЯ перестукиваниЯ и с энтузиазмом принЯлсЯ слать сообщениЯ тому,
кто мог находитьсЯ по соседству с ним. ‘пустЯ примерно час  дверь его камеры
вдруг распахнулась, и ввалившийсЯ охранник со смехом сказал ему на грЯзном и
ломаном  английском,  что сосед хочет,  чтобы  он "кончал со  своим  поганым
стуком", потому что ему, соседу, "никто не дал этот греба-ный код".
     - Љ тому  же, - продолжала она холодно, - если даже ЯвитсЯ помощь, если
даже  полицейские примутсЯ  колотить в ворота  этого жуткого дома, как можно
быть уверенными,  что  Њиранда отдаст  нас  живьем? ‘ейчас  он живет  только
настоЯщим,  освободившись  от  цепей будущего.  Ќо если наступит  это  самое
завтра,  если  ему  придетсЯ  встретитьсЯ  с  ним  лицом  к лицу,  он  может
предпочесть   смерть,   как  лидер  одной  из   экстремистских   религиозных
группировок, о  которых мы все чаще и чаще слышим, и вполне вероЯтно, что он
захочет убить  за компанию  нас всех - и мисс ђенегаду,  и мисс ”елиситас, и
менЯ, и вас.
     Њы познакомились в самом конце наших  жизненных  путей, и  поэтому Я не
смогу  воздать ей  по  справедливости.  Ќет  ни  времени,  ни  места,  чтобы
обрисовать  ее, так  сказать,  в  полный  рост;  хотЯ у  нее тоже была  своЯ
историЯ,  она  любила и была  любима,  она была человеческим существом, а не
просто  пленницей  в  этой  отвратительной толстостенной темнице, чей  холод
заставлЯл  нас дрожать по  ночам и  длЯ  тепла  прижиматьсЯ  друг  к  другу,
завернувшись в мое кожаное пальто. “ менЯ  нет возможности рассказывать о ее
жизни, Я могу только восхвалить щедрую силу, с какой она обнимала менЯ в эти
нескончаемые ночи, когда Я  слышал шаги  близЯщейсЯ ‘мерти и падал  духом. џ
могу  только  вспомнить,  как она шептала мне  на  ухо, как  пела мне и  как
шутила.  Ћна знавала в прошлом другие, более добрые стены, смотрела в другие
окна, не похожие на эти бритвенные разрезы в толще красного кирпича,  сквозь
которые  днем  падал  свет,  расчерчиваЯ  нашу  клетку словно  бы  тюремными
прутьЯми, и  которые  не могли пропустить  наружу ни единого крика о помощи.
‘квозь те, счастливые  окна она, наверно, окликала родных или друзей;  здесь
такой возможности не было.
     ‚от  то  немногое, что  Я могу  сказать.  …е  имЯ  было настоЯщим чудом
гласных:   Ђои  “э.   Ћна  была  маленькаЯ,   худощаваЯ,  бледнаЯ.  …е  лицо
представлЯло собой гладкий овал без морщин и складок, на  котором  размытые,
продолговатые пЯтнышки бровей располагались необычайно высоко, придаваЯ лицу
постоЯнное  выражение легкого удивлениЯ. ќто лицо не имело  возраста. Ћн мог
быть любым  от  тридцати  до шестидесЯти  лет.  ѓотфрид  •ельзинг  назвал ее
"симпатичной  маленькой   штучкой",  ђенегада  ‹ариос   -  или  как  там  ее
по-настоЯщему  кличут  -   определила  ее   как  "богемную"   женщину.   Ћбе
характеристики  страдали  неточностью.  Ћна  была  чрезвычайно выдержанна  и
отнюдь  не казалась девчушкой;  там, в большом  мире  подобное самообладание
выглЯдело  бы  чуть ли не пугающим, но в роковом круге  нашего заточениЯ оно
стало моим  оплотом, моей дневной пищей и  моим ночным ложем. Ќе ощущалось в
ней также  ничего своевольного, ничего беспорЯдочного -  напротив, это был в
высшей степени дисциплинированный  дух. …е вежливость, ее точность разбудили
во  мне мое старое "Я",  напомнив мне о моей детской любви к  аккуратности и
порЯдку,  которую   Я  принес  в  жертву   зверским   императивам  уродливой
руки-кувалды.  ‚  ужасных обстоЯтельствах  нашего цепного существованиЯ  Ђои
была проводником необходимой дисциплины, и Я безоговорочно ей повиновалсЯ.
     Ћна  придала  нашим  днЯм  форму,  установив  распорЯдок,  которого  мы
неукоснительно придерживались.  ђано  утром  нас  будила  "музыка",  котораЯ
звучала  целый  час  и которую  Њиранда упорно  называл "восточной'  и  даже
"Японской", но при всей оскорбительности этих определений длЯ Японки она  ни
разу  не  доставила ‚аско удовольствиЯ изъЯвлением протеста.  ‡вуки  терзали
нас,  но  в  это времЯ мы по предложению Ђои  справлЯли наши телесные нужды.
Љаждый из нас по очереди отворачивалсЯ, ложась лицом к стене, а другой в это
времЯ пользовалсЯ  одним  из двух  ведер, которыми  снабдил нас ‚аско, самый
кошмарный из тюремщиков; шум, мучивший наш слух, заглушал звуки испражнениЯ.
(Љаждый из нас  времЯ  от  времени  получал  несколько  квадратных листочков
грубой  коричневой бумаги,  которые мы  берегли как  зеницу  ока.)  ‡атем мы
совершали утренний туалет с помощью алюминиевых тазиков и  кувшинов с водой,
которые раз в день приносила одна или  другаЯ из "сестер ‹ари-ос". ‚о  времЯ
этих визитов лица  у  ”елиситас и ђенегады были каменные, они отвергали  все
мои мольбы, игнорировали все мои ругательства.
     - „о  чего вы докатитесь?! -  орал Я им. - —ем еще вы  готовы  ублажить
этого  жирного  идиота?  “бийством,  да?  Џоедете до  конечной?  €ли  раньше
сойдете?
     Џод этим градом поношений они оставались неумолимы, бесстрастны, глухи.
Ђои  “э втолковала мне, что сохранить  необходимое  самоуважение в  подобной
ситуации  можно  лишь  хранЯ  молчание.  Џосле  этого Я не говорил  женщинам
Њиранды ни слова.
     Љогда  музыка  прекращалась,  мы принимались за  работу:  она  за  свои
чешуйки  краски,  Я за  эти  страницы. Ќо  посреди  предписанных  трудов  мы
находили времЯ  длЯ разговоров, когда, по взаимному  соглашению,  говорили о
чем угодно, кроме нашего  теперешнего положениЯ; и длЯ  коротких  ежедневных
"деловых совещаний", когда  мы  осторожно обсуждали пути к  спасению;  и длЯ
физических упражнений; и  длЯ одиночества,  когда  мы  сидели  каждый сам по
себе,  не произносЯ ни слова и пестуЯ свои потаенные, поврежденные  "Я". ’ак
мы  цеплЯлись  за нашу человечность, отказываЯ застенку  в праве формировать
нас. "Њы больше, чем эта тюрьма, - говорила Ђои. - Њы не должны  съеживатьсЯ
по ее  размеру.  Њы  не  должны  превращатьсЯ в  привидениЯ этого идиотского
замка". Њы играли в игры - в слова, в запоминание, в "ладушки". € часто, без
всЯкого сексуального побуждениЯ,  мы  держали друг друга в  объЯтиЯх. €ногда
она позволЯла себе содрогатьсЯ и плакать, и Я позволЯл, позволЯл ей. ѓораздо
чаще плакал Я сам. €бо Я  чувствовал себЯ старым и дрЯхлым. Њне опЯть  стало
трудно  дышать,  труднее,  чем когда-либо раньше;  у  менЯ  не  было с собой
лекарств,  и  просить  о  них  было  бесполезно.  ЏомутившимсЯ,   измученным
сознанием Я  понимал,  что тело шлет мне простое  и непререкаемое  известие:
игра сыграна.
     ‹ишь одно событие днЯ происходило не по расписанию.  ќто было посещение
Њиранды, когда  он  проверЯл,  как движетсЯ  работа  у  Ђои, забирал  у менЯ
исписанные страницы, давал мне чистую бумагу и карандаши; а также по-всЯкому
прохаживалсЯ на наш счет.  “ него имеютсЯ длЯ нас клички, заЯвил он, ибо кто
мы такие, как не его кобель и сука, посаженные им на цепь?
     - Њавр, он,  конечно, и есть Њавр, - сказал ‚аско. -  Ђ вы, милаЯ  моЯ,
будете отныне его •именой.
     џ рассказал Ђои  “э о моей матери, которую она воскрешала из мертвых, и
о цикле  ее картин, в  которых  другаЯ •имена встретила,  полюбила и предала
другого Њавра. Ђои сказала в ответ:
     - џ  тоже  любила;  любила Ѓене, моего мужа. Ќо он  изменЯл мне,  очень
часто, во многих странах, он ничего не мог с собой поделать. Ћн любил менЯ и
предавал  менЯ, продолжаЯ  любить. ‚ конце  концов именно Я  разлюбила его и
ушла; Я перестала его любить  не из-за этих измен -  к ним  Я привыкла, -  а
из-за  некоторых  его привычек, которые  всегда менЯ  раздражали  и  в конце
концов  свели  на нет мою любовь. Ћчень мелких  привычек. Ћн с  наслаждением
ковырЯл в носу. Ћчень долго плескалсЯ  в ванной, пока Я ждала его в постели.
Ќе отвечал улыбкой на мой взглЯд, когда мы  были на людЯх. ’ривиальные вещи;
или не такие уж тривиальные? Ќе знаю  -  может быть,  мое предательство было
хуже, чем  его,  или, по  крайней  мере, такое же?  Ќе важно.  џ хочу только
сказать, что все равно наша любовь длЯ менЯ - самое главное, что было в моей
жизни.  ЏобежденнаЯ  любовь  - все  равно  сокровище,  и  те,  кто  выбирает
безлюбье, не одерживают никакой победы.
     <i>ЏобежденнаЯ любовь</i>...  Ћ  душераздирающие  отзвуки  прошлого!  Ќа  моем
маленьком столе в этой камере смертников молодой Ђвраам ‡огойби объЯснЯлсЯ в
любви  наследнице империи прЯностей и вступал в войну против сил  уродства и
ненависти на стороне красоты  и  любви; но правда ли это  - или Я приписываю
моему отцу мысли Ђои? ‘ходным образом, ночами мне по-прежнему снилось, что с
менЯ  сдирают кожу; и когда Я писал о подобных видениЯх Ћливера д'ќта или  о
давних мастурбаторных мечтаниЯх Љармен  да ѓамы, когда  по моей воле в своем
одиноком  воображении она мечтала о том, чтобы ее ободрали и  лишили  жизни,
-кем  была она, как не моим творением?  Љак  и все  прочие;  каковыми  они и
должны быть,  не имеЯ, кроме  моих  слов, иных возможностей длЯ  бытиЯ. €  о
побежденной любви Я знаю  не понаслышке. Љогда-то Я любил ‚аско Њиранду. „а,
это было. —еловека, который теперь хочет убить менЯ, Я в прошлом любил... но
в моей жизни было еще более тЯжкое поражение.
     “ма, “ма.
     - —то если  та,  кого ты любишь, не существует вовсе? -спросил Я Ђои. -
—то  если она  вылепила себЯ  согласно  своему представлению  о том, чего ты
жаждешь? —то  если она  разыграла роль женщины, перед которой  ты должен был
пасть, не мог не пасть, роль твоей тайной мечты? —то если она добилась твоей
любви с той именно целью, чтобы предать тебЯ,  - что если предательство было
не любовной неудачей, а первоначальным намерением?
     - € все же вы любили ее, - ответила Ђои. - ‚ы не разыгрывали роль.
     - „а, но...
     - ќто ничего не менЯет, - отрезала она. - ‚се то же самое.

        x x x
     -  ‘лышь-ка, Њавр, -  сказал ‚аско.  -  џ  тут  в  газете прочитал, что
какие-то  французы  выдумали  чудо-лекарство. ‡амедлЯет  процесс  старениЯ -
представлЯешь  себе? Љожа остаетсЯ упругой, кости остаютсЯ  твердыми, органы
продолжают  работать  на  полную  катушку,  человек сохранЯет общий  тонус и
умственную свежесть. ‘коро начнутсЯ клинические испытаниЯ  на  добровольцах.
Ћбидно, да? ’вой поезд уже ушел.
     - ђазумеетсЯ, - отозвалсЯ Я. - Ѓлагодарю за сочувствие.
     - Џочитай на досуге. - Ћн протЯнул  мне вырезку. - ЏрЯмо эликсир жизни.
„а, не хотел бы Я оказатьсЯ на твоем месте.

        x x x
     Ђ  по ночам  были тараканы.  ‹ожем  длЯ  нас  служил соломенный  тюфЯк,
покрытый   мешковиной,   и  в  темноте  твари   вылезали  из   него  наверх,
просачивались  по   тараканьему  обыкновению  сквозь  тончайшие  трещины  во
‚селенной, и мы чувствовали,  как они елозЯт по  нашим телам, словно грЯзные
пальцы.  Џоначалу Я содрогалсЯ,  вскакивал на ноги,  вслепую топал  ногами и
охлопывал  себЯ  руками, лил  горючие слезы страха. Љогда  Я плакал,  воздух
вырывалсЯ из моей груди со свистом и шумом, как у осла. "Ќет, нет, - утешала
менЯ Ђои, когда Я трЯссЯ в ее объЯтиЯх. - Ќет, нет. Ќадо научитьсЯ оставлЯть
это, как оно есть. € страх, и стыд - как они есть". € она,  самаЯ утонченнаЯ
и  разборчиваЯ из женщин, подавала мне  пример: никогда не вздрагивала и  не
жаловалась, проЯвлЯла  железное спокойствие, даже если тараканы забирались в
ее волосы. € мало-помалу Я начал вести себЯ, как она.
     ЌаставлЯЯ  менЯ,  она  напоминала  мне  „илли  Ћрмуз;  за  работой  она
становилась воплощением ‡инат ‚акиль.  Ћна  объЯснила  мне,  что  ее  задача
оказалась  выполнимой из-за тонкой пленки  лака,  наложенной поверх  нижнего
слоЯ  краски.  „ва  мира  стоЯли  на  ее  мольберте,  разделенные  невидимой
границей, котораЯ делала возможным их окончательное разделение.  Ќо при этом
разделении  одному из миров предстоЯло погибнуть,  а  другой легко  мог быть
поврежден. "‡апросто, - сказала  мне Ђои, -  например, если моЯ рука дрогнет
от страха".  Ћна чрезвычайно изобретательно находила практические резоны длЯ
того, чтобы не боЯтьсЯ.
     Њой прежний мир был уничтожен пожаром. џ попыталсЯ из него выпрыгнуть и
упал в огонь. Ќо разве она,  Ђои, заслужила такой конец? Ћна была странницей
и немало перестрадала в жизни,  но как уютно ей было  в этой оторванности от
корней, как  легко в  самой себе! ’ак что, в конце концов,  человеческое "Я"
оказывалось мыслимо как нечто автономное, и мультипликационный морЯк Џопай -
как и €егова -был, похоже, близок к истине. џ - э<i>то Я, вот кто Я такой, Ясно
вам?</i> € к чертЯм  собачьим  все эти  ваши корни. Ѓожье имЯ оказалось заодно и
нашим  именем. џ это  Я это Я это Я это  Я... <i>’ак скажи  сынам €зраилевым: Я
сам, ‘ущий, послал себЯ к себе</i>.
     ‘коль ни была ее судьба незаслуженной, Ђои встретила ее лицом к лицу. €
долгое времЯ не позволЯла ‚аско видеть ее страх.
     —то пугало  Ђои “э? џ  пугал ее, мой читатель. „а,  именно  Я. Џугал не
внешностью  и не поведением. Џугал словами, которые  Я писал на бумаге, этим
ежедневным молчаливым  пением о  моей  жизни. —итаЯ  мои записки прежде, чем
‚аско их забирал, узнаваЯ всю правду об истории, в которую она была безвинно
вовлечена, -  она содрогалась. “жасаЯсь тому, как мы поступали друг с другом
из поколениЯ  в  поколение,  она с  ужасом  думала о  том,  что мы  способны
сотворить  сейчас, сотворить с самими  собой  и с ней. ‚ самых тЯжких местах
повести  она  закрывала  лицо  руками, и  голова  ее  начинала  трЯстись. џ,
нуждавшийсЯ  в ее  спокойствии,  державшийсЯ  за  ее  самообладание, как  за
спасательный круг, в смЯтении ощущал свою ответственность за эти судороги.
     - Ќеужто это была такаЯ сквернаЯ жизнь? - спросил Я ее однажды, спросил
жалобно, как ребенок, ищущий опоры у воспитательницы. - Ќеужто действительно
совсем, совсем сквернаЯ?
     џ  увидел, как  перед ее  глазами  проходЯт  разные  эпизоды  - горЯщие
плантации прЯностей, смерть  ќпифании в домашней церкви на глазах  у Ђуроры.
’альк, мошенничество, смертоубийство.
     -  Љонечно, - ответила она, пронзив менЯ взглЯдом.  - ‚се вы... ужасно,
просто ужасно.  -  €,  помолчав,  добавила:  -Џочему  вы  не могли просто...
успокоитьсЯ?
     ‚от  она,  наша  историЯ  в  сжатом виде,  наша  трагедиЯ,  разыграннаЯ
клоунами. Ќапишите это на наших могилах, прошепчите это ветру: несчастные да
ѓама! Ќесчастные ‡огойби! Ћни просто <i>не умели успокаиватьсЯ</i>.
     Њы были  согласными без гласных - корЯвыми, неоформленными. Њожет быть,
если бы она была с нами и оркестровала нас, наша феЯ гласных звуков... Њожет
быть, тогда. Њожет  быть, в иной жизни,  за  развилкой  пути она пришла бы к
нам, и мы все были  бы спасены. ‚едь в нас есть, в каждом из нас, некаЯ долЯ
света,  долЯ  иной  возможности. Њы  начинаем  жизнь  с  ней  и  с ее темной
противодолей, и они  до самого конца тузЯт и лупЯт друг друга, и  если драка
кончитсЯ вничью, нам, считай, еще повезло.
     —то до менЯ... Њне никто ни разу не  подал руку помощи. € только теперь
Я нашел мою •имену.
     Џод конец она стала  отдалЯтьсЯ  от  менЯ, сказала, что не хочет больше
читать; и все-таки читала, вливаЯ в себЯ каждый  день еще немного ужаса, еще
немного отвращениЯ. џ умолЯл ее простить менЯ, Я сказал ей (во мне до конца,
выходит, сохранились дурацкие  пережитки катоиудейства!),  что хочу получить
от нее  отпущение  грехов.  Ћна ответила: "џ  этим не занимаюсь.  €щите себе
свЯщенника". Џосле этого расстоЯние между нами увеличилось.
     Љогда наши труды приблизились к завершению, страх навис над нами совсем
низко и дождем посыпалсЯ нам в глаза. “ менЯ начались долгие приступы кашлЯ,
когда,  выворачиваЯсь наизнанку и  истекаЯ  слезами,  Я  чуть  ли  не  желал
задохнутьсЯ и умереть, оставив Њиранду ни с чем. ЊоЯ рука дрожала над листом
бумаги, Ђои часто прекращала работу,  брела, звенЯ цепью, к стене и там, сев
и  обхватив себЯ руками, собиралась с духом. ’еперь Я тоже был  в ужасе, ибо
воистину ужасно было видеть, как ослабевает эта сильнаЯ женщина. Ќо когда, в
эти последние дни, Я пыталсЯ утешить ее, она отталкивала мою руку. € конечно
же,  Њиранда все это видел, видел упадок ее душевных сил и наше  отчуждение;
он  веселилсЯ, глЯдЯ  на то, как  мы  сдаем, и дразнил нас: "Ќу что,  может,
сегоднЯ с вами расправитьсЯ? „а, пожалуй! Ќет, все-таки лучше  завтра".  …му
не нравилось, как  Я  его изображаю в моих записках, и дважды он  приставлЯл
дуло пистолета к моему виску  и  нажимал  на спусковой крючок. Џатронник оба
раза был пуст,  и, к  счастью, пуст был мой кишечник; иначе, конечно же, мое
унижение было бы очевидным.
     -  Ћн этого не сделает, - стал повторЯть Я механически. -Ќе сделает, не
сделает, не сделает, Ђои “э не выдержала.
     -  …ще как  сделает,  ублюдок ты несчастный!  - закричала  она, икаЯ от
ужаса и гнева. - Ћн с-сумасшедший, совсем сумасшедший, он к-колетсЯ!
     ђазумеетсЯ, она была  права. Ћбезумевший  ‚аско  стал  под  конец жизни
тЯжелым наркоманом. ‚аско Њиранда, потерЯвший иголку, обрел теперь иголки во
множестве. Џоэтому, когда он придет расправлЯтьсЯ с нами, в  его крови будет
играть  дурнаЯ  отвага. ‚друг  с одышливым  содроганием  Я  вспомнил, как он
выглЯдел после  того,  как прочел  мое описание рейда Ђвраама  ‡огойби в мир
детских присыпок;  Я  вновь увидел  кривую  улыбку на  его  лице,  когда  он
злорадствовал на наш  счет,  и вновь услышал - с леденЯщим душу пониманием -
его голос, когда он пел, спускаЯсь по лестнице:

     <i>"Ѓэби ‘офто" - чистота,
     "Ѓэби ‘офто" - красота,
     ‹учшим деткам достаетсЯ
     ЊЯгенький наш "‘офто".</i>

     Љонечно же, он убьет нас.  џ воображал, как он будет сидеть подле наших
трупов,  очистившись насилием  от  ненависти,  и  смотреть  на  обнажившийсЯ
портрет моей  матери;  наконец-то  вместе с  той, кого он  любит. ’ак  будет
сидеть,  глЯдЯ  на  Ђурору,  пока  за  ним не придут. € тогда,  может  быть,
выстрелит в себЯ последней - серебрЯной - пулей.

        x x x
     Џомощь  так и  не  Явилась.  ‡акодированные сообщениЯ не  были  понЯты,
‘альвадор  Њедина  ничего не  заподозрил,  "сестры  ‹ариос" оставались верны
своему хозЯину. Ќе тальковаЯ  ли это верность, думал Я, и не балуютсЯ ли эти
женщины, помимо швейных, иными иголками?
     џ довел рассказ  до моего приезда в Ѓененхели,  и  с мольберта,  баюкаЯ
пустоту, уже смотрела на менЯ моЯ мать. Њы с Ђои  почти не разговаривали; со
днЯ  на день  мы