ще не решен историей.


   —тобы  лучше  понЯть  характер нынешнего ‘‘‘ђ, привлечем два
гипотетических  варианта   будущего.   Џредставим   себе,   что
советскаЯ бюрократиЯ низвергнута революционной партией, котораЯ
имеет  все  качества  старого  большевизма  и  в  то  же  времЯ
обогащена мировым опытом последнего периода. ’акого рода партиЯ
начала бы с восстановлениЯ демократии профессиональных союзов и
советов. Ћна могла бы и должна  была  бы  восстановить  свободу
советских  партий. ‚месте с массами и во главе их она произвела
бы беспощадную чистку государственного аппарата. Ћна уничтожила
бы чины и ордена, всЯкие  вообще  привилегии  и  ограничила  бы
неравенство  в оплате труда жизненно необходимыми потребностЯми
хозЯйства и государственного аппарата.  Ћна  дала  бы  молодежи
возможность  самостоЯтельно  мыслить,  учитьсЯ,  критиковать  и
формироватьсЯ. Ћна внесла бы глубокие изменениЯ в распределение
народного дохода в соответствии с интересами и волей рабочих  и
крестьЯнских   масс.   Ќо  посколько  дело  касаетсЯ  отношений
собственности,  новой  власти  не  пришлось  бы   прибегать   к
революционным  мерам.  Ћна  продолжила и развила бы дальше опыт
планового  хозЯйства.  Џосле   политической   революции,   т.е.
низвержениЯ  бюрократии,  пролетариату  пришлось бы в экономике
произвести  рЯд  важнейших  реформ,  но  не  новую   социальную
революцию.


   …сли,   наоборот,  правЯщую  советскую  касту  низвергла  бы
буржуазнаЯ партиЯ, она  нашла  бы  немало  готовых  слуг  среди
нынешних  бюрократов,  администраторов,  техников,  директоров,
партийных секретарей, вообще привилегированных  верхов.  —истка
государственного  аппарата  понадобилась  бы, конечно, и в этом
случае;  но  буржуазной  реставрации  пришлось   бы,   пожалуй,
вычистить  меньше  народу,  чем  революционной  партии. ѓлавной
задачей новой власти было бы,  однако,  восстановление  частной
собственности    на   средства   производства.   Џрежде   всего
потребовалось бы  создание  условий  длЯ  выделениЯ  из  слабых
колхозов  крепких фермеров и длЯ превращениЯ сильных колхозов в
производственные    кооперативы     буржуазного     типа,     в
сельско-хозЯйственные    акционерные    компании.   ‚   области
промышленности  денационализациЯ  началась  бы  с   предприЯтий
легкой  и  пищевой промышленности. Џлановое начало превратилось
бы  на   переходный   период   в   серию   компромиссов   между
государственной   властью  и  отдельными  "корпорациЯми",  т.е.
потенциальными   собственниками    из    советских    капитанов
промышленности,    их    бывших    собственников-эмигрантов   и
иностранных  капиталистов.  ЌесмотрЯ  на  то,   что   советскаЯ
бюрократиЯ  многое  подготовила  длЯ  буржуазной реставрации, в
области форм собственности  и  методов  хозЯйства  новый  режим
должен был бы произвести не реформу, а социальный переворот.


   „опустим,     однако,     что     ни     революционнаЯ    ни
контр-революционнаЯ партии не  овладевают  властью.  ЃюрократиЯ
попрежнему  остаетсЯ во главе государства. ‘оциальные отношениЯ
и при этом условии не застынут. Ќикак нельзЯ рассчитывать и  на
то,  что бюрократиЯ мирно и добровольно откажетсЯ от самой себЯ
в пользу социалистического равенства. …сли сейчас, несмотрЯ  на
слишком  очевидные  неудобства  подобной  операции,  она  сочла
возможным ввести чины и ордена, то  на  дальнейшей  стадии  она
должна  будет  неминуемо  искать длЯ себЯ опоры в имущественных
отношениЯх.   Њожно   возразить,   что    крупному    бюрократу
безразлично, каковы господствующие формы собственности, лишь бы
они   обеспечивали   ему  необходимый  доход.  ђассуждение  это
игнорирует не только неустойчивость прав бюрократа, но и вопрос
о судьбе потомства. Ќовейший культ семьи не  свалилсЯ  с  неба.
Џривилегии  имеют лишь половину цены, если нельзЯ оставить их в
наследство  детЯм.  Ќо  право  завещаниЯ  неотделимо  от  права
собственности.  Ќедостаточно быть директором треста, нужно быть
пайщиком. Џобеда бюрократии в этой решающей области означала бы
превращение  ее  в  новый  имущий   класс.   Ќаоборот,   победа
пролетариата   над   бюрократией   обеспечила   бы  возрождение
социалистической  революции.  ’ретий  вариант  возвращает  нас,
следовательно,  к  двум первым, с которых мы начали в интересах
простоты и Ясности.


        x x x


   Ќазвать  советский  режим  переходным,  или   промежуточным,
значит   отвергнуть   законченные   социальные  категории,  как
капитализм (в том числе и "государственный капитализм"), так  и
социализм. Ќо определение это, совершенно недостаточное само по
себе,  способно  даже вызвать ошибочное представление, будто от
нынешнего  советского  режима   возможен   переход   только   к
социализму.   Ќа   самом   деле   вполне  возможен  и  откат  к
капитализму.  Ѓолее  полное   определение   получило   бы,   по
необходимости, сложный и тЯжеловесный характер.


   ‘‘‘ђ   представлЯет   промежуточное   между  капитализмом  и
социализмом   противоречивое   общество,    в    котором:    а)
производительные  силы  еще  далеко  недостаточны, чтоб придать
государственной  собственности  социалистический  характер;  б)
порождаемаЯ    нуждою   тЯга   к   первоначальному   накоплению
прорываетсЯ через бесчисленные  поры  планового  хозЯйства;  в)
нормы  распределениЯ,  сохранЯющие буржуазный характер, лежат в
основе новой дифференциации общества;  г)  экономический  рост,
медленно  улучшаЯ  положение  трудЯщихсЯ,  содействует быстрому
формированию   привилегированного   слоЯ;    д)    эксплоатируЯ
социальные     антагонизмы,     бюрократиЯ    превратилась    в
бесконтрольную и чуждую социализму касту; е) преданный правЯщей
партии   социальный   переворот   живет   еще   в    отношениЯх
собственности  и  в сознании трудЯщихсЯ; ж) дальнейшее развитие
накопившихсЯ противоречий может как привести к социализму,  так
и  отбросить  назад,  к  капитализму;  з) на пути к капитализму
контр-революциЯ должна была бы сломить  сопротивление  рабочих;
и)  на  пути  к  социализму  рабочие должны были бы низвергнуть
бюрократию. ‚ последнем  счете  вопрос  решитсЯ  борьбой  живых
социальных сил, как на национальной, так и на мировой арене.


   „октринеры     не    удовлетворЯтсЯ,    несомненно,    таким
факультативным  определением.  Ћни  хотели  бы   категорической
формулы:  да  - да, нет - нет. ‘оциологические вопросы были бы,
несомненно, проще, если  бы  социальные  ЯвлениЯ  имели  всегда
завершенный характер. Ќет, однако, ничего опаснее, как в погоне
за  логической  законченностью  устранЯть  из  действительности
такие элементы, которые уже сегоднЯ нарушают  схему,  а  завтра
могут  совсем  опрокинуть  ее.  ‚ своем анализе мы больше всего
остерегаемсЯ производить насилиЯ над динамической  общественной
формацией,  котораЯ  не  имела прецедентов и не знает аналогии.
ЌаучнаЯ,  как  и  политическаЯ  задача  не  в  том,  чтоб  дать
законченное  определение незаконченному процессу, а в том, чтоб
следить за всеми его  этапами,  выделЯть  его  прогрессивные  и
реакционные  тенденции, вскрывать их взаимодействие, предвидеть
возможные варианты развитиЯ и находить в этом предвидении опору
длЯ действиЯ.


        ѓлава 10: ‘‘‘ђ ‚ ‡…ђЉЂ‹… ЌЋ‚Ћ‰ ЉЋЌ‘’€’“–€€


        ђабота "по способностЯм" и личнаЯ собственность.


   11 июнЯ 1936 года  –€Љ'ом  одобрен  проект  новой  советской
конституции,   котораЯ,   по   заЯвлению   ‘талина,   ежедневно
повторЯемому  всей  прессой,  будет  "самой  демократической  в
мире".  Џравда,  порЯдок, в котором конституциЯ вырабатывалась,
способен вызвать сомнениЯ. Ќи  в  печати,  ни  на  собраниЯх  о
великой  реформе  не было и речи. Њежду тем уже 1-го марта 1936
г. ‘талин заЯвил американскому  интервьюеру  ђой  ѓоварду:  "мы
примем  нашу  новую  конституцию,  должно  быть,  в конце этого
года". ’аким образом ‘талин совершенно точно знал, когда именно
будет принЯта конституциЯ, о которой народ  в  тот  момент  еще
ничего   не   знал.   ЌельзЯ  не  сделать  вывода,  что  "самаЯ
демократическаЯ   в   мире   конституциЯ"   вырабатывалась    и
проводилась  не  вполне демократическим образом. Џравда, в июне
проект поставлен был на "обсуждение" народов ‘‘‘ђ. ’щетно  было
бы,  однако,  искать  на  протЯжении  шестой части земного шара
такого коммуниста, который осмелилсЯ бы  критиковать  дело  рук
–ентрального Љомитета, или такого беспартийного, который отверг
бы  предложение  правЯщей партии. Ћбсуждение сводитсЯ к посылке
благодарственных  резолюций  ‘талину  за  "счастливую   жизнь".
‘одержание  и стиль этих приветствий успели прочно выработатьсЯ
уже при старой конституции.


   Џервый  раздел,  озаглавленный  "Ћбщественное   устройство",
заканчиваетсЯ  такими  словами:  "‚ ‘‘‘ђ осуществлЯетсЯ принцип
социализма: от каждого по его способностЯм, каждому  -  по  его
труду".   ќта   внутренне  несостоЯтельнаЯ,  чтоб  не  сказать,
бессмысленнаЯ формула, перешедшаЯ, как это  ни  невероЯтно,  из
речей   и   статей   в  тщательно  обдуманный  текст  основного
государственного закона, свидетельствует  не  только  о  полном
упадке  теоретического  уровнЯ  законодателей,  но и о той лжи,
котораЯ проникает  новую  конституцию,  как  зеркало  правЯщего
слоЯ.  ђазгадать возникновение нового "принципа" не трудно. „лЯ
характеристики  коммунистического  общества  Њаркс  пользовалсЯ
знаменитой  формулой:  "от каждого - по способностЯм, каждому -
по потребностЯм". Ћбе части этой  формулы  неотделимы  одна  от
другой.  "Ћт каждого по способностЯм", в коммунистическом, а не
капиталистическом понимании, означает: труд перестал  уже  быть
повинностью, а осталсЯ индивидуальной потребностью; общество не
нуждаетсЯ  больше  ни  в каком принуждении; уклонЯтьсЯ от труда
могут  только  больные  и  ненормальные  особы.   ђаботаЯ   "по
способностЯм",   т.е.  в  зависимости  от  своих  физических  и
психических сил, без всЯкого насилиЯ над собою,  члены  коммуны
будут,  благодарЯ  высокой технике, достаточно заполнЯть склады
общества, чтоб оно могло щедро  наделЯть  всех  и  каждого  "по
потребностЯм",   без  унизительного  контролЯ.  „вучленнаЯ,  но
нераздельнаЯ формула коммунизма  предполагает,  таким  образом,
изобилие, равенство, всесторонний расцвет личности и ее высокую
культурную дисциплину.


   ‘оветское  государство во всех этих отношениЯх гораздо ближе
к отсталому капитализму, чем к коммунизму. Ћно не может  еще  и
думать оделЯть каждого "по потребностЯм". Ќо именно поэтому оно
не  может позволЯть своим гражданам работать "по способностЯм".
Ћно видит себЯ вынужденным сохранЯть в  силе  систему  сдельной
платы,  принцип которой можно выразить так: "выжать из каждого,
как можно, больше и дать  ему  в  обмен,  как  можно,  меньше".
ђазумеетсЯ,  никто в ‘‘‘ђ не работает выше своих "способностей"
в абсолютном смысле  слова,  т.е.  выше  своего  физического  и
психологического  потенциала;  но  этого нет и при капитализме:
самые зверские, как  и  самые  изощренные  методы  эксплуатации
упираютсЯ  в  пределы,  поставленные  природой.  ‚едь и мул под
бичем  погонщика  работает  "по  способностЯм",  из   чего   не
вытекает,  что  бич  есть  социалистический  принцип длЯ мулов.
Ќаемный труд не перестает и при советском режиме нести на  себе
унизительное клеймо рабства. Ћплата "по труду", - на самом деле
оплата  в  интересах  "умственного"  труда за счет физического,
особенно   неквалифицированного,    -    ЯвлЯетсЯ    источником
несправедливостей,  угнетениЯ  и  принуждениЯ  длЯ большинства,
привилегий и "веселой жизни" - длЯ меньшинства.


   ‚место того, чтобы открыто признать, что в ‘‘‘ђ господствуют
еще буржуазные нормы труда и распределениЯ, авторы  конституции
перерезали целостный коммунистический принцип пополам, отложили
вторую  половину  на  неопределенное  будущее,  объЯвили первую
половину уже осуществленной,  механически  присоединили  к  ней
капиталистическую   норму   сдельщины,   назвали   все   вместе
"принципом  социализма"  и  на  этой  фальши  воздвигли  здание
конституции!


   Ќаибольшее   практическое  значение  в  экономической  сфере
получит несомненно статьЯ 10, котораЯ, в отличие от большинства
других статей, достаточно Ясна и имеет  задачей  обеспечить  от
посЯгательств  самой бюрократии личную собственность граждан на
предметы домашнего хозЯйства, потреблениЯ, удобства и  обихода.
‡а  вычетом  "домашнего  хозЯйства"  собственность такого рода,
очищеннаЯ от облипающей ее психологии жадности  и  зависти,  не
только  сохранитсЯ при коммунизме, но получит при нем небывалое
развитие.  „озволительно,  правда,  сомневатьсЯ,  чтоб  человек
высокой культуры захотел обременЯть себЯ мусором роскоши. Ќо он
не откажетсЯ ни от одного из завоеваний комфорта. ‚ обеспечении
жизненных   удобств   длЯ   всех  и  состоит  ближайшаЯ  задача
коммунизма. ‚ ‘оветском ‘оюзе  вопрос  о  личной  собственности
стоит,   однако,   пока   еще   не   в  коммунистическом,  а  в
мелкобуржуазном  аспекте.  ‹ичнаЯ  собственность   крестьЯн   и
не-"знатного" городского люда составлЯет объект возмутительного
произвола  со  стороны  бюрократии, котораЯ, на низших звеньЯх,
именно такими способами обеспечивает нередко  свой  собственный
относительный  комфорт.  ђост  благосостоЯниЯ  страны позволЯет
ныне отказатьсЯ от захватов личного имущества и даже  побуждает
ограждать    его    накопление,    как   стимул   к   повышению
производительности труда. ‚месте  с  тем,  и  это  немаловажно,
охранение  законом избы, коровы и домашнего скарба крестьЯнина,
рабочего или служащего легализует особнЯк бюрократа, его  дачу,
его  автомобиль  и  все  прочие "предметы личного потреблениЯ и
удобства", которые он присвоил себе на основе социалистического
принципа: "от каждого - по способностЯм, каждому -  по  труду".
Ђвтомобиль  бюрократа  новый  основной закон оградит, во всЯком
случае, прочнее, чем телегу крестьЯнина.


        ‘оветы и демократиЯ.


   ‚ области политической отличием новой конституции от  старой
ЯвлЯетсЯ возвращение от советской системы выборов, по классовым
и   производственным   группировкам,   к   системе   буржуазной
демократии, базирующейсЯ на так называемом "всеобщем, равном  и
прЯмом"  голосовании  атомизированного  населениЯ.  „ело  идет,
короче говорЯ, о юридической ликвидации диктатуры пролетариата.
ѓде нет капиталистов, там нет и пролетариата, разъЯснЯют творцы
новой конституции,  а  следовательно  и  самое  государство  из
пролетарского  становитсЯ  народным.  ќто рассуждение, при всей
своей внешней соблазнительности, либо запоздало на 19 лет, либо
забегает на многие годы вперед.  ќкспроприировав  капиталистов,
пролетариат   действительно   приступил   к  своей  собственной
ликвидации,  как  класса.  Ќо  от  ликвидации  в  принципе   до
действительного  растворениЯ  в  обществе  остаетсЯ  тем  более
длительный  путь,  чем  дольше  новому  государству  приходитсЯ
выполнЯть  черную работу капитализма. ‘оветский пролетариат все
еще существует, как класс, глубоко  отличный  от  крестьЯнства,
технической   интеллигенции   и  бюрократии;  более  того,  как
единственный  класс,  до  конца   заинтересованный   в   победе
социализма.  Њежду  тем  новаЯ конституциЯ хочет растворить его
политически в "нации", задолго  до  того,  как  он  растворилсЯ
анатомически в обществе.


   Џравда,  после  некоторых  колебаний  реформаторы  решили по
прежнему именовать государство советским. Ќо  это  лишь  грубаЯ
политическаЯ подстановка, продиктованнаЯ теми же соображениЯми,
в   силу   которых  империЯ  Ќаполеона  продолжала  именоватьсЯ
республикой.  ‘оветы,  по  самой  сути   своей,   суть   органы
классового   государства   и   не   могут   быть   ничем  иным.
„емократически выбранные органы  местного  самоуправлениЯ  суть
муниципалитеты,  думы,  земства, все, что угодно, но не советы.
Ћбщегосударственное  законодательное   учреждение   на   основе
демократической  формулы  есть  запоздалый парламент (вернее, -
его карикатура), но  ни  в  каком  случае  не  верховный  орган
советов.  ЏытаЯсь прикрытьсЯ историческим авторитетом советской
системы, реформаторы лишь показали, что то принципиально  новое
направление, какое они дают государственной жизни, не смеет еще
выступать под собственным именем.


   ‘амо  по себе уравнение политических прав рабочих и крестьЯн
может  и  не  нарушить  социальной  природы  государства,  если
влиЯние  пролетариата  на  деревню  достаточно обеспечено общим
состоЯнием  хозЯйства  и  культуры.  ‚   эту   сторону   должно
несомненно  вести  развитие  социализма.  Ќо  если пролетариат,
оставаЯсь   меньшинством   народа,   действительно    перестает
нуждатьсЯ   в   политических   преимуществах   длЯ  обеспеченьЯ
социалистического  курса  общественной  жизни,   значит   самаЯ
потребность   в  государственном  принуждении  сходит  на  нет,
уступаЯ  место  культурной  дисциплине.  Ћтмене  избирательного
неравенства  должно было бы в таком случае предшествовать Явное
и очевидное ослабление принудительных функций  государства.  Ћб
этом,  однако,  нет  и  речи,  ни  в новой конституции, ни, что
важнее, в жизни.


   Џравда, новаЯ хартиЯ "гарантирует" гражданам так  называемые
"свободы"
- слова,  печати,  собраний, уличных шествий. Ќо каждаЯ из этих
гарантий имеет форму тЯжелого намордника или  ручных  и  ножных
кандалов.   ‘вобода   печати   означает   сохранение   свирепой
предварительной цензуры, цепи которой сходЯтсЯ  в  секретариате
никем   не   избранного   –Љ.   ‘вобода   византийских   похвал
"гарантирована",  конечно,   полностью.   ‡ато   многочисленные
статьи,  речи  и  письма ‹енина, кончаЯ его "‡авещанием", и при
новой конституции останутсЯ под  запретом,  только  потому  что
гладЯт  против  шерсти нынешних вождей. —то же говорить в таком
случае о других авторах? ѓрубое и  невежественное  командование
над  наукой,  литературой  и  искусством  сохранЯетсЯ  целиком.
"‘вобода  собраний"  будет  и   впредь   означать   обЯзанность
известных  групп  населениЯ  ЯвлЯтьсЯ  на  собраниЯ, созываемые
властью, длЯ вынесениЯ заранее составленных решений. Џри  новой
конституции,  как  и при старой, сотни иностранных коммунистов,
доверившихсЯ советскому "праву убежища", останутсЯ в тюрьмах  и
концентрационных   лагерЯх   за   преступлениЯ  против  догмата
непогрешимости. ‚ отношении "свобод" все остаетсЯ  по  старому:
советскаЯ  печать  даже не пытаетсЯ сеЯть на этот счет иллюзии.
Ќаоборот, главной целью конституционной реформы провозглашаетсЯ
"дальнейшее укрепление диктатуры". —ьей диктатуры и над кем?


   Љак  мы  уже  слышали,  почву  длЯ  политического  равенства
подготовило  упразднение классовых противоречий. „ело идет не о
классовой,  а  о  "народной"  диктатуре.  Ќо  когда   носителем
диктатуры     становитсЯ     освободившийсЯ     от    классовых
противоположностей народ, это не может означать ничего другого,
как растворение диктатуры в социалистическом обществе, и прежде
всего - ликвидацию бюрократии. ’ак учит марксистскаЯ  доктрина.
Њожет  быть она ошиблась? Ќо сами авторы конституции ссылаютсЯ,
хотЯ и очень осторожно, на написанную ‹ениным программу партии.
‚от что там на самом  деле  сказано:  "...лишение  политических
прав  и  какие  бы  то  ни  было ограничениЯ свободы необходимы
исключительно в качестве временных мер...  Џо  мере  того,  как
будет  исчезать  объективнаЯ  возможность эксплуатации человека
человеком, будет исчезать  и  необходимость  в  этих  временных
мерах...".  Ћтказ  от  "лишениЯ политических прав" нерасторжимо
свЯзываетсЯ, таким образом, с отменой  "каких  бы  то  ни  было
ограничений  свободы".  ‚ступление  в социалистическое общество
характеризуетсЯ не тем только,  что  крестьЯне  уравниваютсЯ  с
рабочими,  и  что  возвращаютсЯ  политические  права нескольким
процентам граждан буржуазного  происхождениЯ,  а  прежде  всего
тем,  что  устанавливаетсЯ действительнаЯ свобода длЯ всех 100%
населениЯ.  ‘   упразднением   классов   отмирает   не   только
бюрократиЯ, не только диктатура, но и самое государство. Џусть,
однако,  кто-нибудь  попробует  заикнутьсЯ  на  этот  счет: ѓЏ“
найдет в новой конституции достаточную  опору,  чтоб  отправить
бесрассудного   в   один   из  многочисленных  концентрационных
лагерей. Љлассы уничтожены, от советов сохранЯетсЯ лишь имЯ, но
бюрократиЯ остаетсЯ. ђавенство прав рабочих и крестьЯн означает
фактически равенство их бесправиЯ перед бюрократией.


   Ќе менее знаменательно введение  тайного  голосованиЯ.  …сли
принЯть   на   веру,   что   политическое   равенство  отвечает
достигнутому    социальному    равенству,     то     загадочным
представлЯетсЯ  вопрос:  почему  же  в таком случае голосование
должно  отныне  ограждатьсЯ  тайной?  Љого  собственно   боитсЯ
население социалистической страны и от чьих покушений требуетсЯ
защищать  его?  ‘тараЯ  советскаЯ конституциЯ видела в открытой
подаче голосов, как  и  в  ограничениЯх  избирательного  права,
орудие    революционного    класса    против    буржуазных    и
мелкобуржуазных  врагов.  ЌельзЯ  допустить,  что  ныне  тайное
голосование    вводитсЯ    длЯ   удобств   контр-революционного
меньшинства. „ело идет, очевидно, о защите прав народа. Љого же
боитсЯ социалистический народ, не так  давно  сбросивший  царЯ,
дворЯн  и  буржуазию?  ‘икофанты  даже не задумываютсЯ над этим
вопросом. Њежду тем в нем одном больше содержаниЯ, чем во  всех
писаниЯх Ѓарбюсов, ‹уи ”ишеров, „юранти, ‚еббов и им подобных.


   ‚   капиталистическом   обществе  тайна  голосованиЯ  должна
защищать  эксплоатируемых  от  террора   эксплуататоров.   …сли
буржуазиЯ  пошла в конце концов, на такую реформу, конечно, под
давлением масс,  то  только  потому,  что  сама  она  оказалась
заинтересованной   в  том,  чтоб  хоть  отчасти  оградить  свое
государство от той деморализации, какую она же насаждала. Ќо  в
социалистическом  обществе  не может быть, казалось бы, террора
эксплуататоров.  Ћт  кого  же  приходитсЯ  защищать   советских
граждан?  Ћтвет Ясен: от бюрократии. ‘талин довольно откровенно
признал это. Ќа вопрос: почему нужны тайные выборы? он  ответил
буквально:  "Ђ  потому что мы хотим дать советским людЯм полную
свободу  голосовать  за  тех,  кого  они  хотЯт  избрать".  ’ак
человечество  узнало  из  авторитетного  источника, что сегоднЯ
"советские люди" не могут еще голосовать за тех, кого они хотЯт
избрать. Ѓыло бы,  однако,  поспешно  заключать  отсюда,  будто
новаЯ   конституциЯ   действительно   принесет  им  завтра  эту
возможность. Ќо сейчас нас занимает другаЯ сторона вопроса. Љто
собственно эти "мы",  которые  могут  дать  и  не  дать  народу
свободу голосованиЯ? ќто все та же бюрократиЯ, от имени которой
говорит  и  действует  ‘талин.  …го  разоблачение  относитсЯ  к
правЯщей партии так же точно, как  и  к  государству,  ибо  сам
‘талин  занимает  должность  генерального  секретарЯ при помощи
такой системы, котораЯ  не  позволЯет  членам  правЯщей  партии
избирать  тех,  кого они хотЯт. ‘лова: "мы хотим дать советским
людЯм" свободу голосованиЯ неизмеримо  важнее  старой  и  новой
конституции,  вместе  взЯтых,  ибо  эта неосторожнаЯ фраза есть
подлиннаЯ конституциЯ ‘‘‘ђ, как она сложилась не на бумаге, а в
борьбе живых сил.


        „емократиЯ и партиЯ.


   Ћбещание предоставить советским людЯм свободу голосовать "за
тех,  кого  они  хотЯт  избрать",  представлЯет  собою   скорее
художественный  образ, чем политическую формулу. ‘оветские люди
будут иметь право выбрать своих "представителей" лишь из  числа
тех   кандидатов,   которых   укажут  им,  под  флагом  партии,
центральные или местные вожди.  Џравда,  большевистскаЯ  партиЯ
имела  монопольное  положение  и в первый период советской эры.
Ћднако, отождествлЯть эти  два  ЯвлениЯ  значило  бы  принимать
видимость  за  существо.  ‡апрещение  оппозиционных партий было
временной мерой, продиктованной  условиЯми  ѓражданской  войны,
блокады,  интервенций и голода. ЏравЯщаЯ партиЯ, представлЯвшаЯ
в тот период  подлинную  организацию  пролетарского  авангарда,
жила  полнокровной  внутренней  жизнью:  борьба  группировок  и
фракций до некоторой степени возмещала борьбу  партий.  ‘ейчас,
когда   социализм   победил   "окончательно   и  бесповоротно",
образование фракций караетсЯ концентрационным лагерем, если  не
расстрелом.   ‡апрещение   других   партий  из  временного  зла
возведено в принцип.  „аже  у  Љомсомола,  как  раз  к  моменту
опубликованиЯ   новой   конституции,  отнЯто  право  заниматьсЯ
политическими  вопросами.  Њежду   тем   избирательным   правом
граждане  и  гражданки пользуютсЯ с 18 лет, а существовавший до
1936 г. возрастный предел длЯ комсомольцев (23 года) ныне вовсе
упразднен.   Џолитика   раз   навсегда   объЯвлена   монополией
бесконтрольной бюрократии.


   Ќа  вопрос  американского  интервьюера о роли партии в новой
конституции ‘талин ответил: "Љоль скоро нет классов, коль скоро
грани между классами стираютсЯ, ("нет классов" -  "грани  между
классами  -  которых  нет  -  стираютсЯ"  ‹.’.)  остаетсЯ  лишь
некотораЯ, но не кореннаЯ разница между различными  прослойками
социалистического общества, не может быть питательной почвы длЯ
созданиЯ  борющихсЯ  между  собой  партий.  ѓде  нет нескольких
классов, не может быть нескольких партий, ибо партиЯ есть часть
класса". Љаждое слово - ошибка, а иногда и  две!  ‚ыходит  так,
будто  классы  однородны;  будто  границы  классов строго и раз
навсегда очерчены; будто сознание  класса  точно  соответствует
его  месту  в обществе. Њарксистское учение о классовой природе
партий превращено в карикатуру. „инамика политического сознаниЯ
выключаетсЯ   из    исторического    процесса    в    интересах
административного  порЯдка.  Ќа  самом  деле классы разнородны,
раздираютсЯ внутренними  антагонизмами  и  к  разрешению  общих
задач приходЯт не иначе, как через внутреннюю борьбу тенденций,
группировок   и  партий.  Њожно,  с  известными  ограничениЯми,
признать, что "партиЯ есть часть класса". Ќо так как  у  класса
есть  много  "частей"  - одни глЯдЯт вперед, другие назад, - то
один и тот же класс может выделить несколько партий. Џо той  же
причине  одна  партиЯ  может опиратьсЯ на части разных классов.
’акого примера, где одному  классу  соответствовала  бы  только
одна  партиЯ, не найти на всем протЯжении политической истории,
если,  конечно,   не   принимать   полицейской   видимости   за
реальность.


   Џо своей социальной структуре, пролетариат ЯвлЯетсЯ наименее
разнородным  классом  капиталистического общества. ’ем не менее
наличиЯ таких "прослоек", как рабочаЯ  аристократиЯ  и  рабочаЯ
бюрократиЯ,  достаточно длЯ созданиЯ оппортунистических партий,
превращающихсЯ  ходом  вещей  в  одно  из  орудий   буржуазного
господства.  џвлЯетсЯ ли, с точки зрениЯ сталинской социологии,
разница  между  рабочей  аристократией  и  пролетарской  массой
"коренной"  или  лишь  "некоторой", это все равно: но именно из
этой разницы выросла  в  свое  времЯ  необходимость  разрыва  с
социал-демократией  и  созданиЯ ’ретьего €нтернационала. …сли в
советском обществе "нет классов",  то  оно,  во  всЯком  случае
неизмеримо    разнороднее    и    сложнее,    чем   пролетариат
капиталистических  стран,  и  следовательно  может  представить
достаточную  питательную  почву  длЯ нескольких партий. ‚ступив
неосторожно в область теории, ‘талин доказывает гораздо  более,
чем  хотел.  €з  его  рассуждениЯ вытекает не то, что в ‘‘‘ђ не
может быть разных партий, а то, что там не может быть ни  одной
партии: ибо где нет классов, там вообще нет места длЯ политики.
Ћднако,  из  этого  закона  ‘тали<н>  делает  "социологическое"
исключение в пользу той партии, генеральным секретарем  которой
он состоит.


   Ѓухарин  пытаетсЯ  подойти  к  вопросу  с  другой стороны. ‚
‘оветском ‘оюзе вопрос о том, куда идти: назад, к  капитализму,
или  вперед к социализму, не подлежит более обсуждению; поэтому
"сторонники враждебных ликвидированных классов,  организованных
в  партии,  допущены  быть не могут". Ќе говорЯ уж о том, что в
стране победоносного социализма сторонники  капитализма  должны
были  бы  оказатьсЯ  смешными „онкихотами, неспособными создать
партию,   наличные   политические    разногласиЯ    вовсе    не
исчерпываютсЯ  альтернативой:  к  социализму или к капитализму?
‘уществуют еще вопросы, как идти к социализму? какими  темпами?
и  пр.  ‚ыбор пути не менее важен, чем выбор цели. Љто же будет
выбирать путь? …сли питательнаЯ почва длЯ  политических  партий
действительно  исчезла,  то  незачем  и запрещать их. Ќаоборот,
нужно, в соответствии с программой, упразднить "какие бы то  ни
было ограничениЯ свободы".


   ЏытаЯсь   рассеЯть   естественные   сомнениЯ   американского
собеседника, ‘талин выдвинул новое соображение:  "€збирательные
списки  на  выборах будут выставлЯть не только коммунистическаЯ
партиЯ,   но   и   всевозможные    общественные    беспартийные
организации.  Ђ  таких  у  нас  сотни"...  "ЉаждаЯ  из прослоек
(советского общества) может иметь свои специальные  интересы  и
отражать   (выражать?)   их   через   имеющиесЯ  многочисленные
общественные  организации".  ќтот  софизм  не   лучше   других.
‘оветские   "общественные"   организации,  -  профессиональные,
кооперативные,  культурные  и  пр.  -  вовсе  не   представлЯют
интересы  разных  "прослоек",  ибо  все  они имеют одну и ту же
иерархическую структуру: даже в  тех  случаЯх,  когда  они,  по
видимости,     представлЯют     массовые    организации,    как
профессиональные союзы  и  кооперативы,  активную  роль  в  них
играют  исключительно представители привилегированных верхов, а
последнее  слово  остаетсЯ  за  "партией",  т.е.   бюрократией.
ЉонституциЯ попросту отсылает избирателЯ от ЏонтиЯ к Џилату.


   ќта  механика  совершенно  точно  выражена  в  самом  тексте
основного   закона.   ‘татьЯ   126,   котораЯ   ЯвлЯетсЯ   осью
конституции,  как  политической  системы,  "обеспечивает право"
всем гражданам и гражданкам группироватьсЯ в  профессиональные,
кооперативные,  юношеские,  спортивные,  оборонные, культурные,
технические и научные организации. —то касаетсЯ партии, то-есть
средоточиЯ власти, то здесь дело идет не о праве длЯ всех, а  о
привилегии    длЯ    меньшинства.   "...Ќаиболее   активные   и
сознательные (т.е. признанные таковыми сверху ‹.’.) граждане из
рЯдов рабочего класса и других слоев трудЯщихсЯ объединЯютсЯ  в
коммунистическую  партию...,  представлЯющую  руководЯщее  Ядро
всех организаций, как общественных, так и государственных". ќта
удивлЯющаЯ своей  откровенностью  формула,  внесеннаЯ  в  текст
самой  конституции,  обнаруживает  всю фиктивность политической
роли  "общественных  организаций",  этих  подчиненных  филиалов
бюрократической фирмы.


   Ќо если не будет борьбы партий, то может быть разные фракции
внутри  единой  партии  смогут проЯвить себЯ на демократических
выборах?  Ќа  вопрос  французского  журналиста  о  группировках
правЯщей  партии Њолотов ответил: "в партии... делались попытки
созданиЯ особых фракций,...  но  вот  уже  несколько  лет,  как
положение    в   этом   отношении   в   корне   изменилось,   и
коммунистическаЯ партиЯ действительно едина". ‹учше  всего  это
доказываетсЯ    непрерывными   чистками   и   концентрационными
лагерЯми!  Џосле  комментариев  Њолотова  механика   демократии
окончательно  Ясна.  "—то  остаетсЯ от ЋктЯбрьской революции, -
спрашивает  ‚иктор  ‘ерж,  -  если  каждый   рабочий,   который
позволЯет  себе требование или критическую оценку, подвергаетсЯ
заключению? Ћ, после этого  можно  устанавливать  какое  угодно
тайное  голосование".  „ействительно:  на тайное голосование не
посЯгнул и ѓитлер.


   ’еоретические рассуждениЯ о взаимоотношении классов и партий
притЯнуты реформаторами за волосы. „ело идет не о социологии, а
о материальных интересах. ЏравЯщаЯ партиЯ ‘‘‘ђ есть монопольнаЯ
политическаЯ машина бюрократии, которой,  поистине,  есть,  что
терЯть,  и нечего больше завоевывать<,> "питательную почву" она
хочет сохранить только длЯ себЯ.


        x x x


   ‚   стране,   где   лава   революции    еще    не    остыла,
привилегированных   жгут   их   собственные   привилегии,   как
новичка-вора - украденные золотые часы. ЏравЯщий советский слой
научилсЯ боЯтьсЯ масс чисто  буржуазным  страхом.  ‘талин  дает
возрастающим  преимуществам  верхов  "теоретическое" оправдание
при помощи Љоминтерна  и  защищает  советскую  аристократию  от
недовольства  при  помощи  концентрационных  лагерей.  —тоб эта
механика  могла  держатьсЯ,  ‘талин  должен  времЯ  от  времени
становитьсЯ  на сторону "народа" против бюрократии, разумеетсЯ,
с ее молчаливого согласиЯ. Љ тайному голосованию он оказываетсЯ
вынужден прибегнуть, чтоб хоть отчасти очистить государственный
аппарат от разъедающей его коррупции.


   …ще в 1928 г. ђаковский писал по  поводу  рЯда  прорвавшихсЯ
наружу    случаев    бюрократического    гангстеризма:   "‘амым
характерным в  разлившейсЯ  волне  скандалов  и  самым  опасным
ЯвлЯетсЯ  пассивность  масс,  коммунистических даже больше, чем
б<е>спартийных... ‚следствие страха перед  власть  имущими  или
просто  вследствие политического равнодушиЯ, они проходили мимо
без протеста, или ограничивались одним ворчанием". ‡а протекшие
после  того  восемь  лет  положение  стало   неизмеримо   хуже.
‡агнивание   аппарата,  открывающеесЯ  на  каждом  шагу,  стало
грозить самому существованию государства,  уже  не  как  орудиЯ
социалистического  преобразованиЯ  общества,  а  как  источника
власти, доходов и привилегий правЯщего слоЯ.  ‘талину  пришлось
приоткрыть  этот  мотив  реформы.  "“ нас не мало учреждений, -
говорил он ѓоварду - которые работают плохо... ’айные выборы  в
‘‘‘ђ  будут  хлыстом  в руках населениЯ против плохо работающих
органов  власти".  ‡амечательное  признание:  после  того,  как
бюрократиЯ   создала   собственными   руками   социалистическое
общество, она почувствовала потребность... в хлысте! ’аков один
из мотивов  конституционной  реформы.  …сть  другой,  не  менее
важный.


   “празднЯЯ  советы,  новаЯ  конституциЯ  растворЯет рабочих в
общей массе населениЯ. Џолитически советы,  правда,  давно  уже
потерЯли  значение. Ќо с ростом новых социальных антагонизмов и
с пробуждением нового  поколениЯ  они  могли  бы  снова  ожить.
Ѓольше  всего  надо,  конечно,  опасатьсЯ  городских советов, с
возрастающим участием свежих и требовательных  комсомольцев.  ‚
городах  контраст  роскоши и нужды слишком бьет в глаза. ЏерваЯ
забота  советской  аристократии  -  отделатьсЯ  от  рабочих   и
красноармейских  советов.  ‘  недовольством распыленной деревни
справитьсЯ гораздо легче. Љолхозников можно даже не без  успеха
использовать  против городских рабочих. ЃюрократическаЯ реакциЯ
не в первый раз опираетсЯ на деревню против города.


   —то   в   новой   конституции   есть    принципиального    и
значительного,  действительно поднимающего ее высоко над самыми
демократическими конституциЯми буржуазных  стран,  представлЯет
лишь   водЯнистый   пересказ  основных  документов  ЋктЯбрьской
революции. —то относитсЯ  к  оценке  экономических  завоеваний,
искажает действительность ложной перспективой и самохвальством.
Ќаконец,  все,  что  касаетсЯ  свобод  и  демократии,  насквозь
пропитано духом узурпации и цинизма.


   ЏредставлЯЯ собою огромный шаг  назад,  от  социалистических
принципов  к  буржуазным, новаЯ конституциЯ, скроеннаЯ и сшитаЯ
по мерке правЯщего слоЯ, идет по той же исторической линии, что
отказ от мировой революции в  пользу  ‹иги  Ќаций,  реставрациЯ
мелкобуржуазной   семьи,  замена  милиции  казарменной  армией,
восстановление чинов и орденов и рост  неравенства.  ћридически
закреплЯЯ    абсолютизм    "внеклассовой"   бюрократии,   новаЯ
конституциЯ создает политические  предпосылки  длЯ  возрождениЯ
нового имущего класса.


        ѓлава 11: Љ“„Ђ €„…’ ‘‘‘ђ?


        Ѓонапартизм, как режим кризиса.


   ‚опрос,   который  мы  поставили  в  своем  месте  от  имени
читателЯ:  каким  образом  правЯщаЯ  группировка,   при   своих
неисчислимых   ошибках,   могла  сосредоточить  в  своих  руках
неограниченную власть? или иначе:  как  объЯснить  противоречие
между   идейной  скудостью  термидорианцев  и  их  материальным
могуществом?  допускает  ныне  гораздо   более   конкретный   и
категорический ответ. ‘оветское общество не гармонично. ’о, что
длЯ  одного  класса  или  слоЯ - порок, оказываетсЯ длЯ другого
добродетелью.  …сли  с  точки  зрениЯ   социалистических   форм
общества   политика   бюрократии   поражает   противоречиЯми  и
несообразностЯми,  то  та   же   политика   оказываетсЯ   очень
последовательной,  с  точки  зрениЯ упрочениЯ могущества нового
командующего слоЯ.


   ѓосударственнаЯ поддержка кулака (1923-1928 г.г.)  заключала
в  себе  смертельную  опасность длЯ социалистического будущего.
‡ато, при помощи мелкой буржуазии, бюрократии  удалось  свЯзать
по   рукам   и  по  ногам  пролетарский  авангард  и  раздавить
большевистскую оппозицию. "Ћшибка" с  точки  зрениЯ  социализма
Явилась чистым выигрышем с точки зрениЯ бюрократии. Љогда кулак
стал  непосредственно  угрожать  ей самой, она повернула оружие
против    него.    ЏаническаЯ     расправа     над     кулаком,
распространившаЯсЯ на середнЯка, обошлась хозЯйству не дешевле,
чем  иноземное  нашествие. Ќо свои позиции бюрократиЯ отстоЯла.
…два успев разгромить вчерашнего союзника она  стала  изо  всех
сил  взращивать новую аристократию. Џодрыв социализма? Љонечно,
зато укрепление командующей касты. ‘оветскаЯ бюрократиЯ  похожа
на  все  господствующие  классы  в  том  отношении,  что готова
закрывать глаза на самые грубые ошибки своих вождей  в  области
общей политики, если, в обмен за это, они проЯвлЯют безусловную
верность в защите ее привилегий. —ем тревожнее настроениЯ новых
господ  положениЯ,  тем  выше  они  ценЯт  беспощадность против
малейшей угрозы их благоприобретенным правам.  Џод  этим  углом
зрениЯ  каста  выскочек  подбирает  своих вождей. ‚ этом секрет
успеха ‘талина.


   ђост  могущества  и  независимости  бюрократии,  однако,  не
беспределен.   …сть   исторические   факторы,  которые  сильнее
маршалов  и   даже   генеральных   секретарей.   ђационализациЯ
хозЯйства  немыслимо  без  точного  учета.  “чет  непримирим  с
произволом бюрократии.  ‡аботы  о  восстановлении  устойчивого,
т.е.  независимого  от  "вождей" рублЯ, навЯзываютсЯ бюрократии
тем  обстоЯтельством,  что  ее  самодержавие  приходит  во  все
большее  противоречие  с развитием производительных сил страны,
как абсолютнаЯ монархиЯ стала, в свое  времЯ,  несовместимой  с
развитием  буржуазного рынка. „енежный расчет не может, однако,
не придать более  открытый  характер  борьбе  разных  слоев  за
распределение  национального дохода. Џочти безразличный в эпоху
карточной  системы  вопрос  о  расценках  получает  теперь  длЯ
рабочих  решающее  значение,  а  вместе  с  ним  -  и  вопрос о
профессиональных союзах. Ќазначение профессиональных чиновников
сверху должно будет наталкиватьсЯ на все  больший  отпор.  Њало
того:  при сдельной плате рабочий непосредственно заинтересован
в правильной постановке заводского  хозЯйства.  ‘тахановцы  все
громче  жалуютсЯ  на  недостатки  в  организации  производства.
Ѓюрократический  деспотизм  в  области  назначениЯ  директоров,
инженеров  и проч. становитсЯ все более нестерпимым. ЉооперациЯ
и государственнаЯ торговлЯ в гораздо большей мере,  чем  ранее,
попадают  в  зависимость  от  потребителей. Љолхозы и отдельные
колхозники научаютсЯ переводить свои расчеты с государством  на
Язык  цифр.  Ћни  не захотЯт покорно терпеть назначенных сверху
руководителей,  единственным  достоинством   которых   ЯвлЯетсЯ
нередко  их  близость к местной бюрократической клике. Ќаконец,
рубль обещает  пролить  свет  на  наиболее  потаенную  область:
законных  и  незаконных  доходов  бюрократии. ’ак в политически
задушенной стране денежный  оборот  становитсЯ  важным  рычагом
мобилизации   оппозиционных  сил  и  предвещает  начало  заката
"просвещенного" абсолютизма.


   ‚ то времЯ, как рост промышленности и вовлечение  земледелиЯ
в  сферу  государственного  плана  чрезвычайно усложнЯют задачи
руководства,  ставЯ  на   первое   место   проблему   качества,
бюрократизм    убивает    творческую   инициативу   и   чувство
ответственности, без которых нет и не может быть  качественного
прогресса.  џзвы  бюрократизма,  может  быть,  не  столь Явны в
крупной  промышленности,  но  зато,   нарЯду   с   кооперацией,
разъедают  легкую  и  пищевую  промышленность,  колхозы, мелкую
промышленность, т.е. все те отрасли  хозЯйства,  которые  ближе
всего стоЯт к населению.


   ЏрогрессивнаЯ роль советской бюрократии совпадает с периодом
перенесениЯ  важнейших  элементов  капиталистической  техники в
‘оветский ‘оюз. Ќа заложенных  революцией  основах  совершалась
черноваЯ   работа   заимствованиЯ,  подражаниЯ,  пересаживаниЯ,
прививки. Ћ каком нибудь новом слове в области  техники,  науки
или  искусства  пока  еще  не  было  и речи. ‘троить гигантские
заводы по готовым западным образцам можно и по  бюрократической
команде,  правда,  в  три-дорога.  Ќо  чем  дальше,  тем больше
хозЯйство упираетсЯ в проблему качества, которое ускользает  от
бюрократии, как тень. ‘оветскаЯ продукциЯ как бы отмечена серым
клеймом  безразличиЯ.  ‚  условиЯх национализов