инутку..." Ћна открывает дверь  -  маленькаЯ,
седаЯ, в своей старой зеленой вЯзаной кофте - и  отшатываетсЯ,  испуганно,
слабо вскрикнув: "„имка?" Џотом  молча  падает  на  его  протЯнутые  руки,
прижимаетсЯ лицом к пыльной шинели...
   € это тоже было давно  -  далекое,  давно  прошедшее  счастье.  ‘ейчас,
например, уже не вспомнить, что они делали после этой встречи на лестнице,
о чем говорили. Ђ как шумно было в тот  день  в  квартире!  ‘только  людей
пришло вечером: и старых друзей, и каких-то совсем незнакомых!.. Ђ  теперь
он один. ‚се друзьЯ его  спЯт.  Ќаверное,  вспоминали  его  перед  сном  -
побранили, пожалели. •орошие люди - друзьЯ.  Ђ  все  же...  мало  человеку
одних друзей.


   “же две недели лежала ‚ера  ”аддеевна  в  больнице,  в  диагностическом
отделении, а врачи все  еще  не  могли  поставить  окончательный  диагноз.
Џродолжались бесконечные исследованиЯ, рентгеновские снимки,  консультации
специалистов. ‚ера ”аддеевна чувствовала  себЯ  очень  плохо,  все  больше
худела, вконец замученнаЯ, обессиленнаЯ кашлем и скачущей температурой.
   ‚адим видел ее за это времЯ только два раза, но каждый день приходил  в
больницу, читал ее письма, которые приносила из палаты сестра. Џисьма были
коротенькие, на клочках бумаги, нацарапанные торопливой, будто чужой рукой
и такой слабой, что  ей  даже  трудно  было  дописывать  слова  до  конца:
"„орогой мальчи... “ менЯ  все  так  же.  ‘амочувствие  сред...  Љак  твоЯ
сессиЯ? ‚се времЯ думаю о тебе..."
   ‚адим тоже каждый день передавал ей короткие записки. Ќесколько раз  он
пыталсЯ проникнуть в палату в неурочные дни, его не  пускали,  он  просил,
уговаривал, возмущалсЯ, скандалил; тогда сестры вызывали главного врача  -
маленького сердитого старичка с розовым сухоньким лицом. ‘таричок коршуном
бросалсЯ на ‚адима, разгневанно,  свистЯщим  голосом  выкрикивал:  "џ  вам
вовс-си запрещу посещениЯ, если вы будете шуметь! €мейте в виду - вовс-си!
ЊарьЯ €ванна, „арьЯ €ванна,  вот  Я  вас  предупреждаю!"  Џосле  этого  он
уносилсЯ, подымаЯ своим халатом ветер в коридоре, а ЊарьЯ €ванна  и  „арьЯ
€ванна мгновенно превращались в глухонемых, и разговор с  ними  становилсЯ
бессмысленным.
   Ћднажды во дворе больницы ‚адим встретилсЯ с ‚алей. Ћн увидел ее издали
- она шла ему навстречу в  темной  шерстЯной  шапочке,  в  длинном  черном
пальто, из-под которого белел халат. Ћна шла быстро, чуть  сгорбившись,  и
вид у нее был очень деловой. ‚адим решил, что ‚алЯ не заметит его по своей
близорукости, а самому окликать ее ему  не  хотелось.  Ћн  не  был  близко
знаком с этой девушкой, встречал ее только у ‘ергеЯ, и то не часто.
   Ќо ‚алЯ заметила его и обрадованно позвала:
   - „има!.. —то ты здесь делаешь?
   ‚адим сказал.
   - ’воЯ мама лежит у нас уже две недели? - удивилась ‚алЯ. - € ты до сих
пор не удосужилсЯ найти менЯ!
   - џ думал, что ты знаешь, - сказал ‚адим. - ђазве ‘ергей тебе ничего не
говорил?
   ‚алЯ покачала головой.
   - Ќет... џ давно с ним не виделась.
   - Ћн обещал сказать тебе. Њожет быть,  ты  сможешь  помочь  как-нибудь,
посоветовать... џ думал, ты уж не работаешь здесь.
   -  џ  ничего  не  знала,  -  сказала  ‚алЯ,  вновь  покачав  головой  и
пристально, прЯмо глЯдЯ в глаза ‚адиму. - ’ы не должен  был  надеЯтьсЯ  на
него, а найти менЯ сам. Ќу ладно... Ђ чем же Я могу  помочь?  —то  говорит
Ђндреев?
   ‚адим подробно рассказал ей,  что  говорили  Ђндреев  и  другие  врачи,
стараЯсь припоминать непонЯтные слова и фразы  из  их  разговоров,  вроде:
"ќксудат  плевральной   полости   увеличиваетсЯ".   ‚алЯ,   выслушав   все
внимательно, объЯснила ему, что врачи боЯлись,  вероЯтно,  туберкулеза,  а
так  как  его  не  обнаружили,  то  теперь  будут  делать  операцию.   Ћна
успокаивала его:
   - „има, ты  не  волнуйсЯ!  Ђндреев  -  замечательный  врач,  он  делает
чудеса...
   - Ќо ведь это рак. ђак легких, - говорил ‚адим угрюмо, исподлобьЯ глЯдЯ
на ‚алю. - џ читал справочник...
   - Ќу и что ты прочел там?
   - ’ам, - он  с  трудом  выговорил,  -  всегда  летальный  конец...  так
написано.
   - ‚сегда letalis? „а совершенно это неверно! - горЯчо воскликнула ‚алЯ.
- ‚овсе не обЯзательно! Љонечно, болезнь очень серьезнаЯ,  опаснаЯ,  но  у
нас, в нашей клинике, было несколько случаев выздоровлениЯ. ќто, наверное,
какой-нибудь очень старый справочник? —ей это? Љто составители?
   - џ не знаю. Ќет, он, кажетсЯ, не очень старый.
   ‚алЯ вздохнула и, взЯв ‚адима за руку, сказала мЯгко, спокойно:
   - ‚от что, „има, ты не волнуйсЯ, ты должен  надеЯтьсЯ,  что  все  будет
хорошо.  Ђ  Я  тебе  обещаю,  что  буду  навещать  маму.  Ћна  все  еще  в
диагностическом? Ќу вот, познакомлю тебЯ с врачами. € сделаю так,  что  ты
будешь видеть маму чаще. ќто Я устрою. Ђ ты, пожалуйста, не  падай  духом,
не надо, крепись. •орошо?
   - •орошо, ‚алюша, да, да... - пробормотал ‚адим, и голос у него дрогнул
от неожиданно сильного, горЯчего чувства благодарности и  довериЯ  к  этой
девушке, которую, ему казалось, он совершенно  не  знал  прежде  и  только
сейчас вот познакомилсЯ с ней. Ћни простились как близкие друзьЯ.


   Ќачались  каникулы,  не  сулившие  ‚адиму   особых   радостей.   ђебЯта
действительно разъезжались кто куда: большаЯ группа комсомольцев во  главе
со ‘партаком отправлЯлась в лыжный агитпоход  по  Њосковской  области.  ‘о
студентами решил поехать и профессор Љрылов - страстный лыжник, слаломист.
‘ергей, ѓалЯ Њамонова, Њаринка и ‹ена уехали в дом отдыха.
   Ќесколько раз в гости к ‚адиму заходил Ђндрей. ‡вал к  себе:  "Џодышишь
снегом, лесом. ’ебе это просто необходимо - на кого похож  стал,  кикимора
зеленаЯ! Ќу хоть на два денька, а?" Ќет, он не мог и на два денька  уехать
из Њосквы. Љаждое утро бывал ‚адим в больнице, и каждый вечер ему  звонила
оттуда ‚алЯ.
   Ћднажды Ђндрей сказал ‚адиму:
   - ‘лушай, тебе, может, надо что  по  хозЯйству?  Њожет,  постирать  или
что?.. џ свою сестренку налажу, она в два счета сделает.
   - —то, что? - нахмурилсЯ ‚адим. - Ќу, не  выдумывай!  џ  сам  справлюсь
прекрасно... ’оже сообразил!
   - Ђ что особенного? - спросил Ђндрей удивленно. - џ же вижу, как ты тут
один ковырЯешьсЯ.
   - ‚о-первых, Я не ковырЯюсь. €  стираю,  и  все  делаю  не  хуже  твоей
сестренки. Ђ во-вторых, девушка, понимаешь, видела  менЯ  пЯть  минут,  по
существу незнакома, и тебе приходит в  голову  предлагать  такие  вещи!  -
‚адим рассерженно пожал плечами. - …й-богу, Ђндрей, ты менЯ просто  иногда
поражаешь!
   - ’а-ак... - Ђндрей вздохнул и сказал спокойно: - Ќет,  милый,  вот  ты
менЯ поражаешь. ’ы все-таки не простой человек, „имка. …сть в тебе  что-то
такое... фальшиваЯ какаЯ-то, интеллигентскаЯ щепетильность.
   - Ќу и пусть! € ладно!
   - Ќет, это не ладно. …лка, кстати, хорошо тебЯ знает по моим  рассказам
и о болезни ‚еры ”аддеевны знает. € бранит менЯ, когда Я забываю навестить
тебЯ или позвонить. џ вот тоже не шибко простой человек - и то мне трудно,
и другое, а …лка - она очень простаЯ, душевнаЯ девчонка. ‘ простыми людьми
нужно быть простым. ‚ообще надо быть проще, Ясней.
   - Џравильно, Ђндрюша. ‚се правильно, - кивнул ‚адим и усмехнулсЯ.  -  Ђ
рубашки Я все-таки буду сам стирать.
   Џеред отъездом в лыжный поход к ‚адиму как-то вечером зашел  ‹агоденко,
а немного позже - Ђндрей. ‚се трое  только  вчера  получили  стипендию,  и
‹агоденко предложил спуститьсЯ в "ѓастроном", купить пару бутылок  вина  и
какой-нибудь немудрой "студенческой"  закуски  -  посидеть,  поговорить  в
"тесном мужском кругу". ’ак и  решили,  и  через  десЯть  минут  на  столе
поЯвились две бутылки портвейна (‹агоденко  категорически  восстал  против
водки - ему надо было завтра поднЯтьсЯ  чуть  свет,  идти  на  вокзал),  в
комнате остро запахло сыром, кислой магазинной капустой, и ‚адим уже стоЯл
на кухне возле газовой плиты  и,  пользуЯсь  рационализаторскими  советами
ЂркадиЯ ‹ьвовича, жарил Яичницу.
   ‚адим сегоднЯ был особенно рад тому, что  пришли  ребЯта.  Ћн  вернулсЯ
днем из  больницы  тревожный,  взволнованный:  главный  врач  сказал,  что
сомнений почти не осталось - у ‚еры ”аддеевны рак легких, и  через  неделю
ее будут оперировать.
   - †алко, в Њоскве менЯ не будет через неделю! ‚от неудача, понимаешь! -
говорил ‹агоденко с таким искренним сокрушением, точно его  присутствие  в
Њоскве могло каким-то образом повлиЯть на исход операции. - Ќадо добитьсЯ,
чтобы ее оперировал самый лучший врач. „а ты ведь, „имка, растЯпа,  ничего
не добьешьсЯ. Њне, черт возьми, надо бы сходить...
   - …е, ЏетЯ, и так будет лучший врач оперировать, - сказал ‚адим. - …сть
такой профессор Ђндреев.
   - „а? Ќу, а тебе, Ђндрюшка,  надо  будет  в  эти  дни  опекать  ‚адима,
проЯвлЯть вообще заботу и чуткость. Џриказ тебе от лица коллектива.
   ЏродолжаЯ разговаривать, ‹агоденко  ловко  откупорил  вилкой  портвейн,
мгновенно разделил Яичницу на три части и нарезал толстенными ломтЯми сыр.
   - „ам среди нас нет, аристократизм ни к чему, - приговаривал  он.  -  џ
люблю сыр, чтоб в два пальца толщиной. —увствуешь фактуру. ‚ообще во  всем
люблю полновесность. Ћх, хлопцы, каким сыром нас в Ѓолгарии угощали! ‚озле
каждого дома: ломоть сыра - стакан вина, ломоть сыра - стакан вина...  Ќу,
поднЯли!
   Ђндрей от  самого  легкого  хмелЯ  становилсЯ  странно  многоречивым  и
склонным к философствованию. Ћткинувшись на спинку стула и положив на стол
свои тЯжелые руки, он задумчиво чему-то улыбалсЯ и говорил:
   - ‚от трудно сейчас „имке, тЯжело - да? € нам  вместе  с  ним.  Ќо  это
кончитсЯ, все поправитсЯ, будет радость... ’ак должно быть, так будет. Ђ у
нас впереди очень сложнаЯ жизнь. Ћчень  большаЯ,  сложнаЯ...  разнаЯ...  и
тоже в ней будут всЯкие трудности, и беды, и радости, все своим чередом. Ђ
что все-таки будет главное? …сть вот  у  одного  современного  и  хорошего
поэта такие стихи. - Ћн помолчал мгновение и неожиданно громко,  протЯжно,
с нарочито тоскливой интонацией продекламировал:

   ‚не сильных чувств и важных категорий,
   Ѓез бурных сцен в сиЯнье тысЯч свеч
   Ќеприбранное будничное горе -
   …динственнаЯ стоЯщаЯ вещь...

   - —то, что? - переспросил ‹агоденко, нахмурЯсь. - …динственнаЯ  стоЯщаЯ
вещь?
   - ’ам дальше доказываетсЯ, что, мол,  "на  собственной  золе  ты  песню
сваришь, чтобы другим дышалось горЯчо". „ескать, горе и  страданиЯ  делают
человека лучше, рождают в нем  вдохновение,  подвиг.  Ђ  народ  эту  самую
философию высказал гораздо проще и умней: "Ќет худа без добра". ‚от и все!
Ћднако на этом основании незачем восхвалЯть "худо" и  любоватьсЯ  им...  Ђ
единственнаЯ стоЯщаЯ вещь как раз не горе, Я считаю, а радость. ‚ерно же?
   - ”акт! - подтвердил ‹агоденко, наливаЯ по второй.
   - Ќо не всЯкаЯ,  друзьЯ,  не  всЯкаЯ!  Ђ  та  радость,  котораЯ  маЯчит
впереди, зовет, светитсЯ путеводной звездой. ЉотораЯ трудно  достижима,  а
все-таки, черт возьми, достижима!
   - Њакаренко, кажетсЯ,  называл  это  "завтрашней  радостью",  -  сказал
‚адим.
   - џ вот и хочу сказать о Њакаренко! - подхватил Ђндрей  обрадованно.  -
ђебЯта, какой все-таки замечательный это был человек! Љак много верного он
угадал, как глубоко понЯл самую суть  нашего  общего  дела  -  воспитаниЯ!
Џомните, он говорил, что надо воспитывать в человеке  перспективные  пути,
по  которым  располагаетсЯ  его  завтрашнЯЯ  радость?  ќх,   как   здорово
сказано... Љонечно, в этом ключ коммунистического воспитаниЯ - воспитать в
человеке веру в его  завтрашнюю  живую,  никакую  не  загробную,  а  самую
земную, полновесную радость. € человек, вооруженный этой верой, непобедим,
всесилен. Њежду прочим, Я решил написать о Њакаренко работу длЯ Ќ‘Ћ. € длЯ
себЯ. ЏолезнаЯ штука его статьи, их надо читать и перечитывать.
   -  Ђ  вы  знаете,  ребЯта,  что  менЯ  беспокоит?   -   сказал   ‚адим,
усмехнувшись. - “ Њакаренко  где-то  сказано,  что  настоЯщий  воспитатель
должен хорошо  владеть  мимикой,  управлЯть  своим  настроением,  быть  то
сердитым, то веселым - смотрЯ по надобности. ‚ общем, должен быть  немного
актером. џ вот, кажетсЯ, таким талантом не обладаю...
   Ђндрей кивнул сочувственно:
   - „а, Я по этой части  тоже  слаб.  Ќадо  нам  в  драмкружок,  что  ли,
записатьсЯ... ‚от ‘ережка Џалавин, тот - артист!
   - Љакой он артист? ‹ицедей, притворщик, - сказал ‹агоденко  сердито.  -
Ќет, из павлина никогда педагога  не  выйдет.  „а  он,  кажетсЯ,  прЯмо  в
академики метит или в писатели...  ‹адно,  ну  его  к  бесу!  џ  вот,  что
касаетсЯ мимики и всего прочего, за себЯ спокоен. “  менЯ  это  получитсЯ,
ей-богу.
   Ћн сказал это с такой твердой убежденностью, что  ‚адим,  не  выдержав,
рассмеЯлсЯ:
   - “х, какаЯ самоуверенность! „аже завидно.
   - Ђ ты думал! - ‹агоденко встал и решительно зашагал по  комнате.  -  џ
вам, милые мои, скажу: Я, наверно, убежденней всех  вас  пришел  на  стезю
сию. „а, да! Ђ почему? „а просто: менЯ же воспитывали, ломали,  учили  как
никого из вас. „о двенадцати лет Я ведь по улицам  гонЯл,  без  отца,  без
матери рос. Ђ потом в детдом попал,  под  ђостовом.  ‚от  у  нас  там  был
директор, Ђртем €льич... Ћх, человек! - ‹агоденко,  вздохнув,  мечтательно
покрутил головой и повторил тихо и проникновенно, почти с нежностью: - ‚от
человек, ребЯта!.. ќто действительно, можно сказать, учитель. џ за него  и
сейчас готов не знаю на что... ‚от услышь Я вдруг, что кто-то его  обидел,
- сорвусь сейчас, все брошу, помчусь на защиту. †изни не пожалею, ей-богу!
Ћн в Љрасноводске теперь, директором школы. „а и всем нам, пацанам, так же
он дорог был и будет на всю жизнь. џ с  ним  всю  войну  переписывалсЯ.  -
‹агоденко остановилсЯ, умолк на минуту  и,  сурово  сдвинув  свои  черные,
выпуклые брови, неожиданно проговорил: - џ... тоже хочу  стать  директором
школы.
   ‚адим слушал ‹агоденко и, представлЯЯ себе незнакомого  Ђртема  €льича,
сравнивал его невольно с отцом, и ему казалось, что в  чем-то  они  должны
быть похожи. € отца ведь  так  же  любили  ученики,  хотЯ  он  никогда  не
добивалсЯ этой любви и даже, помнитсЯ, с насмешкой  рассказывал  матери  о
каких-то педагогах  из  своей  школы,  которые  "организуют"  эту  детскую
любовь, из кожи вон лезут, чтобы стать "любимым учителем". Ќет,  отец  был
суровый человек, требовательный до придирчивости, не умевший подлаживатьсЯ
ни к кому и ни к чему. Ђ в чем же была его сила?  ‚  чем  сила  и  обаЯние
таких людей, как лагоденковский Ђртем €льич, как Њакаренко?
   € задумавшись над этим, ‚адим неожиданно ответил на свои мысли вслух:
   - Ђ главное - это вера в человека. ѓорьковский принцип:  самое  высокое
уважение к человеку и самые высокие требованиЯ к нему. ‚от что главное.
   -  Џравильно,  -  подтвердил  ‹агоденко.  -  Џодходить  к  человеку   с
оптимистической гипотезой - это здорово сказано у Њакаренко. Ќо  надо  еще
самому быть настоЯщим человеком. ‚от Я, например...
   - ‡а себЯ спокоен, - подсказал Ђндрей, подмигиваЯ.
   - „а нет, постой! - отмахнулсЯ  ‹агоденко.  -  ‘ерьезный  же  разговор,
понимаешь... ‚от Я,  например,  убежден,  что  наша  почтеннаЯ  аспирантка
Љамкова - педагог просто никудышный.  Џотому  что  она  и  в  жизни  сухаЯ
педантша, Љозельский в юбке, и по жизни ходит с  красным  карандашиком.  џ
как-то  присутствовал  на  одном  семинаре,  который   она   проводила   у
первокурсников. Ћй, хлопцы, какаЯ  это  была  сухомЯтина,  какаЯ  смертнаЯ
тощища! ќти ледЯные взглЯды, классно-дамский тон! —уть ли не: положите обе
руки на стол, и не сметь смотреть по сторонам... Ђ вообще-то, хлопчики,  -
‹агоденко вздохнул глубоко и энергично потер руку об руку, - трудное  наше
дело! € кто его знает, как мы сами-то  с  ним  справимсЯ.  ‚ремЯ  покажет.
‚ерно? Ђ сейчас ничего угадать нельзЯ...
   €, однако, они долго еще пытались "угадать"  хоть  приблизительно  свою
будущую жизнь, будущую работу. ‹агоденко  утверждал,  что  он  обЯзательно
будет работать в каком-нибудь приморском городе, чтоб из окна директорской
открывалсЯ вид на море. Ђндрей мечтал о далекой сельской школе в сибирской
тайге или на Ђлтае. Ђ ‚адиму представлЯлсЯ  небольшой  городок  на  берегу
реки, весь в садах, и чтоб в школьном дворе тоже был сад, высокие  Яблони,
акации, а неподалеку, километра за два, - сосновые перелески, озера, и  он
будет ходить туда с ребЯтами на рыбалку, будет запускать с ними  змеев,  а
зимой - на лыжах... ‘трашно далекой, невообразимой казалась им эта  жизнь,
хотЯ на самом деле была она близка, они стоЯли почти  на  ее  пороге.  ‚се
представлениЯ о ней были еще зыбки, расплывчаты и неЯсны,  и  только  одно
они знали твердо: они уже любили эту неизвестную будущую жизнь и ждали  ее
с волнением.
   Џоздно вечером позвонила ђаЯ ‚олкова и велела ‹агоденко немедленно идти
домой, если он не хочет опоздать завтра на поезд. Ђндрей осталсЯ  ночевать
у ‚адима.
   ќто был первый за весь  месЯц  день,  когда  ‚адим  заснул  с  чувством
странного спокойствиЯ: у него вдруг поЯвилась  уверенность,  что  операциЯ
пройдет хорошо и мать выздоровеет. ‚се обойдетсЯ.  ’ак  должно  быть,  так
будет.


   —ерез  неделю  была  операциЯ.  €  действительно,  исход  ее   оказалсЯ
неожиданно счастливым. Џрофессор Ђндреев вышел из операционной с  бледным,
чуть растерЯнным, но улыбающимсЯ лицом. Љ нему сейчас же бросилась ‚алЯ.
   - ‘ергей Љонстантинович!.. Ќу что?
   ‚адим почему-то не мог встать с дивана и молча, сжав на коленЯх кулаки,
смотрел в усталое, с блестЯщими от пота висками, лицо профессора.
   - Ѓлагополучно, товарищи, да, да, - сказал Ђндреев,  глЯдЯ  на  ‚адима.
Џрофессора окружили какие-то люди в белых халатах, среди  них  старичок  с
сухоньким, розовым лицом, и Ђндреев продолжал, уже обращаЯсь к  ним:  -  Љ
счастью, наши предположениЯ не оправдались.  “зел  в  легких  оказалсЯ  не
опухолью, а эхинококком...
   - Ђ что Я говорил?! - воскликнул один из врачей.
   - Џозвольте, Ѓорис  ‹ьвович!  -  с  жаром  перебил  его  другой.  -  ‚ы
ссылались на случай ‹алаЯнца, тогда как наш случай...
   ‚рачи  заговорили  на  непонЯтном  медицинском  Языке,  часто  повторЯЯ
неприЯтно покоробившее ‚адима выражение: "наш случай",  но  ‚адим  уже  не
слушал их.
   Љ нему подошла ‚алЯ.
   - „има, милый! - сказала она, схватив его  за  руку.  -  ‚идишь  -  все
хорошо! Љак Я рада за тебЯ! Ќедели через две-три мама совсем оправитсЯ, ее
пошлют в санаторий. Ђ месЯца через два она и работать будет...
   ‚адим не мог вымолвить ни слова. Ћн только  молча  кивал,  глЯдЯ  в  ее
сиЯющие, посветлевшие глаза.


        19

   €нститутские лыжники вернулись в Њоскву к  середине  февралЯ.  Џриехали
поздоровевшие, обветренные, с мужественным загаром на лицах и гордые своим
превосходством  перед  остальными  студентами,  проводившими  каникулы   в
Њоскве.
   Ќекоторое времЯ в общежитии и в коридорах института только и  слышались
разговоры о лыжном походе.
   ‘о всеми подробностЯми рассказывалось о том, как торжественно передавал
‘партак  ѓалустЯн  подшефному  колхозу  привезенную  библиотеку;  как  Њак
‚илькин проводил в колхозном клубе сеанс одновременной игры  в  шахматы  и
проиграл одному пЯтикласснику; как студенты участвовали в районном  лыжном
кроссе и ‹агоденко пришел первым, но сломал на финише лыжи; как  профессор
Љрылов научил Ќину ”окину прыгать с трамплина;  как  Њак  ‚илькин  потерЯл
очки и стал  после  этого  таким  красивым,  что  в  него  влюблЯлись  все
встречные девушки, и как он решил  совсем  не  носить  очков  и  отпустить
бороду, чтобы стать окончательно неотразимым, и так далее, без конца.


   „лЯ  ‚адима  первые  дни  второго  семестра   были   днЯми   радостного
возвращениЯ к работе, к друзьЯм, по которым он  соскучилсЯ.  Ћн  испытывал
такое чувство, точно сам перенес только что  тЯжелую  болезнь,  угрожавшую
его жизни, и теперь все  вернулось  к  нему  -  отдых,  любимые  книги,  и
февральское синее небо, и снег, которых он не замечал прежде...
   ‚ один из первых же дней к  ‚адиму  подошел  в  коридоре  Љозельский  и
спросил, как подвигаетсЯ его реферат. ‚адим сказал, что он  много  работал
последнее времЯ, но кончит, однако, не скоро.
   Љозельский подчеркнуто серьезно  и  внимательно  расспрашивал  о  плане
реферата, о материалах, которыми ‚адим  пользовалсЯ,  и  назвал  несколько
полезных книг, о которых ‚адим не знал.  Ћни  беседовали  в  течение  всей
перемены, прогуливаЯсь рЯдом по коридору.
   Љогда прозвенел звонок, Љозельский,  точно  вспомнив  вдруг,  оживленно
сказал:
   - „а, кстати! џ  недавно  перебирал  свою  библиотеку  и  наткнулсЯ  на
прекрасную монографию о ‹ермонтове. €здание начала века. Њне кажетсЯ,  она
может вам пригодитьсЯ. •отите?
   - —то ж, Я с удовольствием... - сказал ‚адим, все  больше  дивЯсь  этой
внезапной благожелательности.
   - ’огда таким образом: запишите мой  адрес  и  в  воскресенье,  часа  в
два-три, заглЯните ко мне, Я вам приготовлю  книгу.  ‘можете?  Ќу,  чудно.
€так - Џечатников переулок, это у ‘ретенских ворот, дом  тридцать  восемь,
квартира два.
   ‚адим записал.
   - ’ак Я вас жду!
   - „а, Я приду. ‘пасибо, Ѓорис Њатвеевич...
   "Љнига действительно может мне пригодитьсЯ, - подумал ‚адим.  -  Ќичего
страшного не будет, если Я возьму ее у Љозельского.  ‘транно  только,  что
Љозельский стал вдруг таким любезным. ’ут не так что-то... Ђ  может  быть,
он прослышал, что Я на ученом  совете  собираюсь  против  него  выступать?
ђешил пойти на мировую?.. Ќу ладно, там посмотрим".
   ‚  воскресенье  ‚адим  отправилсЯ  в  Џечатников  переулок.  ‚  центре,
пересаживаЯсь с одного троллейбуса на другой, он вдруг увидел ‘ергеЯ.  ’от
медленно, вразвалку, засунув руки в глубокие карманы  своего  просторного,
мохнатого пальто, подходил к троллейбусной остановке.
   - Џривет! - окликнул его ‚адим. - Људа собралсЯ?
   - Ђ, „има! - обрадовалсЯ ‘ергей. - „а мне на троллейбус надо, на второй
номер...
   - € мне на второй.
   - Ѓлеск! Џоедем вместе. Ђ  Я,  знаешь...  -  ‘ергей  вынул  из  кармана
небольшую, в кожаном переплете книжку и, прикрыв ею рот, протЯжно  зевнул.
- •ожу, знаешь, с утра по букинистам. ‚оскресный  обход...  Ќашел  вот  на
Ђрбате интересную  штучку:  о  французском  балете  семнадцатого  века.  ‚
антиквариате раскопал.
   - ‡ачем это тебе? - удивилсЯ ‚адим.
   - „а это не мне. Џросили достать.
   Ћни сели в один троллейбус. Џо дороге ‘ергей рассказывал о своих свЯзЯх
с московскими букинистами, о том, что они могут в два днЯ найти ему  любую
книгу,  да  и  он,  ‘ергей,  случалось,  оказывал  им  немалые  услуги.  “
‘ретенских ворот он поднЯлсЯ:
   - Ќу, будь здрав! Њне тут сходить.
   - Њне тоже, - сказал ‚адим.
   - € тебе здесь? Ѓлеск...
   Ћни дошли до Џечатникова переулка, и ‚адиму пришло в  голову,  что  они
идут, наверное, в один дом.
   - ‘ережка, да ты куда? “ж не в дом ли тридцать восемь?  -  спросил  он,
усмехнувшись.
   -  ’ридцать  восемь?  -  спросил  ‘ергей  удивленно   и   с   некоторым
замешательством и, стараЯсь скрыть это замешательство, вдруг расхохоталсЯ:
- „а, конечно!.. € ты туда же? Љ Ѓорису Њатвеичу, да? ‚от так  совпадение!
- € сразу настороженно: - Ђ ты что, в гости или как?
   - ‡а книжкой. Ћн мне книжку обещал длЯ реферата.
   - Ђ! - ‘ергей вздохнул и проговорил с натЯнутой развЯзностью и словно в
чем-то оправдываЯсь перед ‚адимом: - Ђ Ѓорис, кстати, вовсе  не  такой  уж
плохой старикан, между нами... ‚овсе нет...
   Ћн вошел в парадное и решительно шагнул  к  высокой  квартирной  двери.
Ќебрежно, костЯшкой среднего пальца прижал кнопку звонка и за одну минуту,
пока открыли дверь, успел сообщить ‚адиму следующее:
   - Љвартира-то не его, а сестры его замужней. “ него тут только комната.
Ћн же холостЯк, живет в свое удовольствие. Ќи  в  чем,  понЯтно,  себе  не
отказывает. ‚от посмотришь колорит...
   €м  открыл  долговЯзый  белокурый  юноша  со  скучающим  лицом,  одетый
по-спортивному: в ковбойке с засученными рукавами и  легких  тренировочных
брюках.
   - ‡дорово, ЉостЯ! - бодро приветствовал его ‘ергей.
   - ‘алют! - отозвалсЯ юноша и,  обернувшись  назад,  громко  крикнул:  -
ЃорЯ, к тебе!
   €, насвистываЯ, скрылсЯ за какой-то дверью.
   - ќто племЯнник, их тут двое, - шепнул ‚адиму ‘ергей. - ‚  автодорожном
учатсЯ. ‡аЯдлые мотоциклисты. Ђ  к  Ѓоре  нашему  относЯтсЯ,  знаешь,  так
это...
   Ћн не успел договорить, потому что в коридор вышел сам Љозельский  -  в
полосатой светлой пижаме, домашних туфлЯх, с газетой в руке.
   - Ђ, молодые люди, и оба вместе! - сказал  он,  приветливо  улыбаЯсь  и
киваЯ. - Њилости прошу, милости прошу... ‘ережа, как ваши успехи?
   - ‚се в порЯдке, - сказал ‘ергей.
   - Ќу, чудно! Њилости прошу...
   ‚адим вошел вслед за ‘ергеем в комнату Љозельского - большую, с высоким
лепным потолком, с двумЯ полузашторенными окнами. Ѓыл серый зимний день, и
рано смерклось. ‚ комнате горела, поблескиваЯ бронзой, настольнаЯ лампа.
   - џ, собственно, Ѓорис Њатвеич, задерживатьсЯ у вас не буду,  -  сказал
‘ергей, присаживаЯсь на край дивана. - ‚от, пожалуйста, все-таки поймал! €
знаете где? Ќа Ђрбате,  у  Џавла  €вановича!  -  Ћн  довольно  рассмеЯлсЯ,
протЯгиваЯ Љозельскому книгу в кожаном переплете.  -  есть  дней  лежала,
менЯ  дожидалась.  Џричем  знаете:  один  хитрый  ленинградский   товарищ,
какой-то театральный туз, просто слезно умолЯл Џавла €вановича отдать ему.
Џредлагал, говорит, фантастический обмен - чуть  ли  не  всего  Њопассана,
этого, зелененького... —увствуете, Ѓорис Њатвеич?
   - —то вы говорите! - изумленно и  радостно  сказал  Љозельский,  сделав
большие глаза. - Ќу, ‘ережа, Я даже  не  знаю,  как  вас  благодарить.  ‚ы
просто чародей!
   ‚зЯв книгу, он стал жадно листать  ее,  все  времЯ  улыбаЯсь,  киваЯ  и
бегло, вполголоса,  читаЯ  какие-то  отдельные  французские  фразы.  Џотом
подошел к лампе и принЯлсЯ рассматривать книгу еще пристальней, вертел  ее
и так и сЯк, поглаживал золотой обрез, потом послюнЯвил палец и  осторожно
протер что-то на корешке.
   - ‚ы понимаете, редчайший экземплЯр! - наконец выпрЯмившись, сказал он,
поднЯв к ‚адиму необычно сиЯющее, помолодевшее лицо. -  ’о,  что  Я  искал
годы! Љнига о ђинуччини, поэте и балетмейстере. Ќа  его  балетах  танцевал
сам ‹юдовик ’ринадцатый. Ћ, ђинуччини -  это  был  знаменитый  итальЯнский
поэт,  создатель  речитатива,  вернее   возродивший   античный   греческий
речитатив... Ћттавио ђинуччини!
   -  ‚ы  интересуетесь  балетом?  -  спросил  ‚адим  с   некоторой   даже
почтительностью. Љ чужим знаниЯм, особенно в областЯх мало  ему  знакомых,
он всегда относилсЯ с невольной почтительностью.
   - „а, и не только интересуюсь,  -  Я  коллекционирую  книги  о  балете.
‘ережа, чародей, еще раз глубочайшаЯ  благодарность!  -  Љозельский  пожал
‘ергею руку, а тот, польщенно и горделиво улыбаЯсь, привстал с дивана.
   Џоставив редчайший экземплЯр в шкаф, Љозельский сел в кресло и  выложил
на стол коробку дорогих папирос "”естиваль". Љоробка была  не  распечатана
и, очевидно, специально приготовлена длЯ гостей.
   - Ќу-с, молодые люди, курите, рассказывайте!
   - Ѓорис Њатвеич, вы менЯ извините, но мне надо идти, -  сказал  ‘ергей,
взЯв папиросу и вставаЯ.  -  —ерез  полчаса  Я  должен  быть  у  памЯтника
’имирЯзеву.
   - Ћ! ’огда, конечно, вам  опаздывать  нельзЯ.  -  Љозельский  лукаво  и
многозначительно посмотрел на ‘ергеЯ и подмигнул ‚адиму. - €демте,  Я  вас
провожу... „а, кстати, ученый совет должен быть послезавтра...
   - Ѓорис Њатвеич! - громко перебил его ‘ергей. - ‚ы даже  в  воскресенье
не можете забыть о делах! Ѓудь здоров, „има.
   Ћни вышли из комнаты. ‚адим слышал невнЯтное  гудение  их  разговора  в
коридоре, мЯгкий, ровный говорок Љозельского и басовые восклицаниЯ ‘ергеЯ,
его короткий, взрывчатый смех. ‚адим услышал одну фразу, громко  сказанную
‘ергеем: "Ќо почему вы-то не  можете?"  Љозельский  заговорил  что-то  еще
тише, мЯгче и в таком тоне говорил очень долго, без перерыва.
   ‚адим между тем разглЯдывал комнату Љозельского.  ‚  ней  действительно
все говорило о комфортабельной, покойной  холостЯцкой  жизни.  ќто  был  и
кабинет, и гостинаЯ, и библиотека,  и  спальнЯ  вместе.  ’Яжелый,  во  всю
комнату, многоцветный персидский ковер. ‘таринное  бюро,  кресла,  книжный
шкаф -  все  красного  дерева.  Ќа  отдельном  низком  столике  телевизор.
ЋбогревательнаЯ электропечка. ’енниснаЯ ракетка в  чехле.  Ќа  подоконнике
две  легкие,  трехкилограммовые  гантельки  и  рЯдом  пузатаЯ,  с  длинным
горлышком бутылка коньЯка. € зеркало -  о  да,  большое,  Ясно  блистающее
зеркало в простенке между окон! - этакий томный, изЯщный овал, попавший  в
эту обитель ученого мужа, спортсмена и холостЯка как будто  из  старинного
дамского будуара.
   "Џожалуй, и Я тут задерживатьсЯ не  стану,  -  решил  ‚адим.  -  ‚озьму
сейчас книгу и попрощаюсь". Ћн чувствовал себЯ свЯзанно,  главным  образом
оттого, что не верил Љозельскому,  -  тот  пригласил  его  неспроста,  ему
что-то нужно. Ќо что?.. ‚от этого ‚адим  никак  не  мог  понЯть  и  потому
досадовал  на  себЯ  и  начинал  уже  раскаиватьсЯ,  что  пришел.   —то-то
неприЯтное, неправдивое чувствовал он и в благожелательности Љозельского и
в его любезном гостеприимстве; неприЯтным было и то, что он  встретилсЯ  с
‘ергеем (хотЯ длЯ ‘ергеЯ их встреча была, кажетсЯ,  еще  более  неприЯтным
сюрпризом). ‡ачем, в конце концов, надо ему одолжатьсЯ  у  Љозельского?  ‘
таким же успехом достал бы книгу в библиотеке...
   ѓолоса Љозельского и  ‘ергеЯ  все  еще  гудели  в  коридоре.  “  ‚адима
медленно накипало раздражение. Ћн  начал  быстро,  нарочито  громко  стуча
ботинками, ходить по комнате. Џотом  подошел  к  столу,  раскрыл  какой-то
архитектурный альбом, лежавший поверх горки книг,  и  принЯлсЯ  машинально
листать его. Ћн наткнулсЯ  вдруг  на  изображение  многоколонного  дворца,
который показалсЯ ему очень  знакомым.  ѓде-то  он  видел  эту  колоннаду,
конные статуи, эти извилистые пологие  дорожки,  огибающие  фонтан...  —то
это? ‚низу не было никакой подписи, стоЯл только номер страницы.
   ‚ комнату вошел Љозельский.
   - ‚ы не скучаете? - спросил он  оживленно.  -  ‚аш  ‘ережа  и  говорун,
доложу Я вам!.. —ем это вы увлеклись? Ђ, зодчие прошлого века!
   - ѓде-то Я видел это здание, - сказал ‚адим. - Ќе вспомню вот - где...
   - —то-что? - Љозельский нагнулсЯ к книге и снисходительно рассмеЯлсЯ: -
Ќу, голубчик,  вам  это  вспомнить  будет  довольно  трудно!  ќто  венский
рейхсрат, великолепнаЯ  постройка  в  новогреческом  стиле.  ‚от  это  так
называемый фонтан Њинервы.
   - Ђх,  это  венский  парламент?  -  обрадованно  сказал  ‚адим.  -  Ќу,
правильно! Ђ Я-то не мог вспомнить! Џравильно, эти лестницы, фонтан...
   - ‚ы были в ‚ене? - удивилсЯ Љозельский.
   - Ќу да, мы же брали этот самый парламент. Џрорвались  с  ходу,  вот  с
этой улицы, а фашисты сидели в большом доме, здесь его не видно, и  палили
по нашим танкам. ‚от здесь как раз мы развернулись...
   Љозельский, сразу перестав  улыбатьсЯ,  слушал  ‚адима  с  подчеркнутым
вниманием, изумленно и сочувственно поддакивал и качал головой: "„а что вы
говорите!.. ќто действительно... „а, да, да..."
   - Ђ вы бывали в ‚ене? - спросил ‚адим.
   - џ? „а нет... -  Љозельский  вздохнул,  посмотрел  на  ‚адима  быстро,
смущенно, как-то снизу вверх. - Ќе довелось, знаете ли. ‚ообще не довелось
побывать в …вропе. - Ћн чуть прищурил глаза, что-то вспоминаЯ. - ‚от...  в
”инлЯндии, правда, бывал. ‹ет сорок назад. Ќу, это какаЯ …вропа!..
   ‚адим собиралсЯ уже напомнить Љозельскому о книге, но тот сам подошел к
шкафу,  поднЯл  стеклЯнную  дверцу  на  верхней  полке  и  достал   оттуда
объемистый том, аккуратно обернутый в газету.
   - ‚от ваша монографиЯ, - сказал он, протЯгиваЯ ‚адиму книгу.  -  Њожете
держать у себЯ сколько потребуетсЯ.
   ‚адим поблагодарил. “ него уже пропал всЯкий интерес к этой книге, и он
с легкостью отказалсЯ бы от нее, но это было теперь неудобно. …му хотелось
сейчас же, не мешкаЯ, попрощатьсЯ и уйти, но это  тоже  было  неудобно.  €
‚адим взЯл книгу и принЯлсЯ листать ее и разглЯдывать. Љроме "спасибо", он
почему-то не мог вымолвить ни слова, и это молчание становилось  неловким,
глупым и еще больше раздражало ‚адима. ‚ероЯтно, у него был очень  мрачный
вид, потому что Љозельский спросил вдруг:
   - “ вас что - зубы болЯт?
   € ‚адим неожиданно соврал  и  сказал  "да".  Ћн  решил,  что  под  этим
предлогом он сможет уйти  скорее.  Љозельский,  сидЯ  в  кресле  у  стола,
покуривал  трубку  и  говорил  что-то  о  Џечорине,  €бсене,  байроновском
„он-†уане... …го обычный менторский тон постепенно возвращалсЯ к нему.
   - ‚ы знаете, кстати, что во вторник решаетсЯ судьба ‘ережи?  -  спросил
он многозначительно.
   - Ќет. Ђ что будет во вторник?
   - Ѓудет ученый совет по итогам сессии. € одновременно решитсЯ вопрос  о
персональной стипендии. Њне  кажетсЯ,  у  ‘ережи  большие  шансы.  Љак  вы
считаете? “ него  все  пЯтерки,  этот  несчастный  случай  с  ђылеевым  не
помешает - он недавно мне пересдал. € реферат у него превосходный.
   ‚адиму пришло в голову, что Љозельский, наверное,  немало  содействовал
выдвижению ‘ергеЯ и теперь не  прочь  подчеркнуть  это  перед  ‚адимом.  Ђ
зачем? „а просто  чтоб  выставить  себЯ  другом-благодетелем.  Ћн,  видно,
знает, что ‚адим и ‘ергей  -  друзьЯ  детства.  €  ‚адим,  уже  достаточно
раздраженный против Љозельского, решил, что теперь хватит поддакивать.
   - Ќет, Ѓорис Њатвеевич, - сказал он. - Ђндрей  ‘ырых,  по-моему,  более
достоин.
   - ‚ы так считаете? - удивилсЯ Љозельский. - Ќу, не думаю...
   - Ђ Я уверен в этом, - сказал ‚адим упрЯмо.
   - Ќе знаю, не знаю...  ‚о  всЯком  случае,  конечно,  ‘ырых  претендует
вполне по праву. …го горьковский реферат был очень неплох. ‚от  видите,  -
Љозельский поднЯл брови, - как полезно вовремЯ окончить реферат.
   ‚адим пожал плечами.
   - џ пишу реферат вовсе не длЯ того, Ѓорис Њатвеевич.
   - Ѓезусловно.  џ  понимаю,  -  кивнул  Љозельский.  -  Ќо  кроме  всего
прочего... ‚идите ли, любое высокое  поощрение,  любаЯ  награда  даютсЯ  в
итоге  какого-то  соревнованиЯ.  ‚  данном  случае   также   имело   место
соревнование - пусть своеобразное, молчаливое,  без  договора,  но  вполне
честное.  ‚едь  так?  џ  думаю,  -  Љозельский  мЯгко  улыбнулсЯ,  -  ваше
благородное возмущение против моей мысли несколько  неосновательно.  џ  бы
даже сказал, наивно... Ќет? ‚ы не согласны?
   “ловив в тоне Љозельского скрытую насмешку,  ‚адим  сразу  почувствовал
себЯ спокойней. ‚се становилось на свои места.  Ќеопределенность  исчезла.
Џеред ним вновь был прежний Љозельский, и ‚адим знал, как себЯ надо с  ним
вести.
   - Ќет, Я не согласен, Ѓорис Њатвеевич, - сказал ‚адим и тоже попробовал
любезно улыбнутьсЯ. -  ‚идите  ли,  Я  не  люблю  соревнований,  участники
которых перемигиваютсЯ с судейской коллегией.
   - ‚ы совершенно правы, -  сказал  Љозельский  серьезно.  -  ќто  всегда
неприЯтно выглЯдит со стороны.
   Ћн кругло сложил губы и выпустил кольцо дыма, которое медленно  поплыло
к потолку, становЯсь все бледнее и шире. Љозельский следил  за  ним,  пока
оно не растаЯло, и выпустил второе.  ‚адим  почувствовал,  что  Љозельский
подошел сейчас  к  решительному  моменту  разговора.  Ћн  обдумывает,  как
приступить к нему, и, видимо, колеблетсЯ.
   ‚от он взглЯнул на ‚адима, улыбнулсЯ и неожиданно бодро, легко спросил:
   - Ќу-с, а как вы готовитесь к ученому совету? Њожет быть,  Я  могу  вам
помочь?
   ‚от оно - так и есть! ‚адим действительно уже начал готовитьсЯ к своему
выступлению: взЯл у Ќины ”окиной все  конспекты,  внимательно  перечитывал
их, делал выписки. ‚ понедельник он собиралсЯ идти в  партком  к  Љрылову,
посоветоватьсЯ. Ќо это будет другой ученый совет, не во вторник, а  недели
через две, во второй половине февралЯ... Ћднако Ѓорис Њатвеевич не  только
хитер, но и решителен - сразу быка за рога.
   - џ еще окончательно не подготовилсЯ, Ѓорис Њатвеевич, -  сказал  ‚адим
хладнокровно.  -  џ  ведь  готовлюсь  не  к  этому  ученому  совету,  а  к
следующему.
   - ђазве не к этому? - Љозельский будто бы с удивлением  склонил  голову
набок. - ‚от как!  Ђ  Я  не  знал...  Ќо  работа  в  общем  идет  успешно?
‡атруднений нет?
   - Ќет, пожалуй... особых нет...
   - Ќу, прекрасно! Ђ все-таки Я мог бы вам помочь, скажите по  совести?..
Ђ?
   ‚адим слегка растерЯлсЯ от необычного тона,  в  котором  шел  разговор.
Њинуту они молчали, глЯдЯ друг другу в глаза: Љозельский чуть  насмешливо,
иронически  прищурившись,  ‚адим   с   напрЯженным,   нелегко   дававшимсЯ
спокойствием. Ќаконец ‚адим опустил глаза и, насупЯсь, пробормотал:
   - Ќет. џ уж как-нибудь сам справлюсь...
   Љозельский громко рассмеЯлсЯ:
   - Ќеужели справитесь? Ќет, Я все-таки вам помогу... ‘кажите: вы  видели
мою книжку о ™едрине, вот что недавно вышла?
   - Ќет еще, не видел.
   - ’ак вот, могу вас обрадовать - на нее уже есть  рецензиЯ.  Ћчень  вам
пригодитсЯ. Љроют менЯ  почем  зрЯ.  ќто  знаете  где?  ‚  "€звестиЯх"  от
тридцатого числа. ‚ы запишите, а то забудете.
   - ‘ейчас, - сказал ‚адим, вынимаЯ записную книжку.  Ћн  решил  доиграть
эту игру до конца. - ‚ "€звестиЯх", вы говорите... от тридцатого?
   - Њмм... - Љозельский кивнул  с  полным  ртом  дыма  и  снова  выпустил
кольцо. - ќто на третьей странице, двухколонник.
   ‚адим записал и спрЯтал книжку в карман. Љозельский спросил неожиданно:
   - •отите кофе?
   - Ќет, Ѓорис Њатвеевич, спасибо. Њне пора идти.
   - Ђ кофе с коньЯком?.. Џросто коньЯк?
   - Ќет. ‘пасибо, Ѓорис Њатвеевич...
   ‚адиму стало Ясно, что Љозельскому  наскучил  разговор,  наскучило  его
присутствие. ђазговор, очевидно, не удалсЯ.  Ђ  чего  он  все-таки  хотел?
Џожалуй, он хотел затеЯть спор по существу и  "по  душам",  оправдыватьсЯ,
доказывать,  обрушитьсЯ  на  ‚адима  многопудовой  эрудицией,  но   самому
начинать этот спор было неловко, недостойно, а ‚адим так и не  начал.  €ли
он  собиралсЯ   как-нибудь   задобрить   ‚адима?   Џрощупать   настроение?
ђазжалобить? Џоразить эксцентричным стилем? Љто его разберет... џсно  одно
- здорово пошатнулись его дела, если он пускаетсЯ на такие трюки.
   Љозельский между тем налил себе рюмку коньЯку и,  чуть  наклонившись  в
сторону ‚адима, быстро отхлебнул полрюмки. ѓлаза его на миг заблестели,  и
он улыбнулсЯ.
   - Ќапрасно отказываетесь, коньЯк неплохой. Љстати, помогает  от  зубной
боли...
   - ‘пасибо, Я не люблю коньЯк, - сказал ‚адим и поднЯлсЯ с дивана. -  „о
свиданьЯ, Ѓорис Њатвеевич...
   - Ѓудьте здоровы! - громко и почтительно откликнулсЯ Љозельский и низко
склонил голову. - ‘пасибо, что зашли к старику. Ѓудьте здоровы!
   Ћн проводил ‚адима до двери. ‹ицо его приобрело свое обычное  выражение
холодного, почти надменного равнодушиЯ, но голос звучал по-прежнему мЯгко.
   - ‡аходите еще, милости прошу. ‘ережа заходит ко мне играть в ма-чжонг.
‚ы, верно, не играете в ма-чжонг? ‚от мы вас научим,  это  очень  забавнаЯ
смесь домино и покера... ‚ы знаете покер?
   - Ђ Я играю в ма-чжонг, Ѓорис Њатвеевич.
   - Ђх, вы играете? - вновь удивилсЯ Љозельский. - ќто редкаЯ  игра,  она
почти не распространена у нас. Ђ в Љитае, вы знаете, на всем ‚остоке в нее
играют миллионы...
   - џ знаю, - сказал ‚адим. - ‘ам с китайцами играл. ќто Я ведь и  привез
‘ережке ма-чжонг из Њукдена. Ћн прислал мне письмо, просил достать.  Ќо  Я
не люблю эту игру, по-моему - скучновата.
   - Ќу почему так уж... Ћдним словом, милости прошу!
   -  ‘пасибо,  всего  хорошего,  -  сказал  ‚адим  и,  пожав   протЯнутую
Љозельским руку, вышел. Њонографию о ‹ермонтове он  незаметно  оставил  на
сундуке под вешалкой.
   ‡акрыв дверь, Љозельский спокойно  взЯл  с  сундука  "забытую"  ‚адимом
книгу и вернулсЯ в свою комнату.  ѓам  он  аккуратно  освободил  книгу  от
газетной обертки и поставил ее  в  шкаф.  ‚зЯл  недопитую  рюмку,  перелил
остаток коньЯка в бутылку  с  длинным  горлышком  и  поставил  бутылку  на
прежнее место, на подоконник рЯдом с гантелЯми. Џотом  долго  размеренными
шагами ходил по комнате из угла в угол.
   - Ќу что ж. - Ћн остановилсЯ в нерешительности. - —то ж...
   Ѓез стука открылась дверь, и в  комнату  всунулась  светлаЯ,  стриженаЯ
голова Љости.
   - ЃорЯ, как ты насчет партийки в ма-чжонг?
   - —то? - спросил Љозельский, резко повернувшись.  -  ‚о-первых,  изволь
научитьсЯ стучать, прежде чем...
   - …сть, хорошо, - миролюбиво кивнул ЉостЯ. - Ђ как насчет ма-чжонга?
   Џомолчав  мгновение,  Љозельский  проговорил  с  неожиданной   холодной
злобой:
   - Ќикак насчет ма-чжонга. € вообще вы не партнеры, а труха! „енег у вас
никогда нет, а мне еще  достаетсЯ  за  то,  что  Я  даю  вам  в  кредит...
„овольно! •ватит этой игры длЯ дураков!
   -  Ћ-о!  Љакие  мы  сердитые...  -  изумленно  пробормотал   ЉостЯ   и,
присвистнув, медленно закрыл дверь.
   ...Ђ ‚адим быстро шагал по улице, радуЯсь тому, что он выбралсЯ наконец
на вольный воздух, и рук его ничто не отЯгощает, и  он  может  размахивать
ими легко и свободно. € он шел, размахиваЯ руками, улыбаЯсь  вспомнившимсЯ
вдруг словам из разговора с Љозельским и даже с удовольствием повторЯЯ  их
вслух: "џ уж, Ѓорис Њатвеевич, как-нибудь сам  справлюсь!..  Ќет-с,  Я  не
люблю коньЯк..."
   € вообще он был доволен собой.


        20

   ‹агоденко и ђаЯ ‚олкова, как молодожены,  получили  комнату  на  первом
этаже общежитиЯ. Ќикогда в жизни ‹агоденко не принимал гостей -  теперь  к
нему приходили гости. € ђаЯ согревала  чай  на  плитке  и  угощала  гостей
печеньем. Ќо чаще он и ђаЯ  сами  приходили  в  общежитие  к  ребЯтам.  Џо
вечерам не хватало им