льского.
   - ‚ чем дело? - спросила она строго. - Џочему никто не идет?
   - Ћй, Я боюсь! џ сейчас не пойду! - замахала руками  ѓалЯ  Њамонова.  -
…сли ‹ена тройку получила, Я совсем засыплюсь. Ќет, Я не пойду!
   - „а, но комиссиЯ ждет! Њожет произойти задержка. ‚ы же не дети.
   ‚адим стоЯл возле самой двери. ‚оспользовавшись минутой замешательства,
он сказал:
   - џ иду, - и шагнул вперед.
   - Џожалуйста, - Љамкова отодвинулась, пропускаЯ его в аудиторию.
   ‚адим  вошел  и  поздоровалсЯ.  ‚  центре,  за  длинным  столом   сидел
Љозельский в черном  парадном  костюме,  чисто  выбритый  и  розовый,  как
именинник, с гладкими, блестЯщими седыми  волосами.  ѓолова  его  казалась
облитой оловом. Ћн величественно кивнул ‚адиму и  жестом  предложил  взЯть
один  из  билетов,  веером  раскинутых  на  синем   сукне   стола.   Џеред
экзаменаторами уже сидел Њак ‚илькин и готовилсЯ отвечать.
   ‚адим взЯл первый попавшийсЯ билет.
   - ‚осемнадцатый, - сказал он неожиданно громко и  прошел  к  свободному
столу.
   "Љому  на  ђуси  жить  хорошо".  "Њне   хорошо",   -   подумал   ‚адим,
усмехнувшись. ќтот вопрос он знал превосходно. "‡начение ѓоголЯ в развитии
русского реализма". € это его не смущало. Ќевыносимое напрЯжение последних
секунд мгновенно исчезло. ’еперь можно было осмотретьсЯ.
   ђЯдом с Љозельским сидел €ван Ђнтонович. Ћн пощипывал  рыжую  бороду  и
смотрел  на  ‚адима  поверх  очков,  чуть  наклонив  голову.  ‚адиму  даже
показалось, что он подмигивает ему  хитрым  голубым  глазом.  •орошо,  что
Љречетов здесь. Џо другую сторону  Љозельского  сидел  ‘изов  и  о  чем-то
беседовал  с  незнакомым  седым  мужчиной  в   золотых   очках,   вероЯтно
представителем министерства. ЏредставителЯ райкома ‚адим  знал:  он  часто
бывал на экзаменах. ’от разговаривал вполголоса с Љамковой, посмеиваЯсь  в
усы. Љозельский сосредоточенно набивал трубку. Њак все еще перебирал  свои
черновики и откашливалсЯ. ‚се были занЯты своими делами.
   Ќа листе бумаги ‚адим быстро записал некоторые даты и  имена  по  поэме
Ќекрасова. Ћстальное он скажет по памЯти. ’еперь  о  ѓоголе.  "‡начение  в
развитии..." ‡десь надо говорить о самом направлении  реализма.  Ћ  темах,
идеЯх, художественном методе. Њысли Ѓелинского по  этому  поводу.  €  -  о
ѓоголе. ѓоголь, Ќиколай ‚асильевич... € вдруг ‚адим  почувствовал,  что  у
него нет никаких мыслей о ѓоголе. €счезла  даже  дата  рождениЯ.  ЉажетсЯ,
1810, а может  быть,  1818...  Ќу,  это  потом,  потом!  ‘начала  главное.
"Њертвые души", "ђевизор"... —то еще?.. "Ќос"... „а, еще  "Ќос".  ќто  как
украли у одного чиновника нос. Џотом - "†енитьба"...  ђазве  "†енитьба"  -
это ѓоголЯ?
   …му казалось, что памЯть его распадаетсЯ на куски, как огромное облако,
разрываемое ветром... Ќичего не осталось. ‚незапнаЯ пустота.  ‚споминалась
какаЯ-то глупость - ѓоголь  училсЯ  в  Ќежине,  Ќежин  славитсЯ  огурцами.
Ќежинские огурцы, чем же они такие особенные? ѓоголь сошел с ума!  “  него
большой нос. Ћн похож на женщину. Ђ почему гоголь-моголь?.. ‘топ!
   ‚адим расстегнул пиджак - ему стало вдруг душно, он  вынул  из  кармана
носовой платок и отер им взмокшие виски. ‚се это длилось самое большее две
минуты. ‡атем возникла вдруг в памЯти перваЯ дата: 1809 год.  „а,  в  этом
году ѓоголь родилсЯ. ‚адим записал. "‚ечера на хуторе"  были  закончены  в
тридцатом и напечатаны в тридцать первом - тридцать втором. ‚адим вздохнул
с облегчением. Њинутное затмение прошло. Ћн уже не  записывал  всего,  что
обильно и бурно возвращала  ему  памЯть.  Ќикогда  с  ним  не  было  таких
историй. Ћчевидно, он в самом деле волновалсЯ перед встречей с Љозельским.
   —ерез десЯть минут  он  сидел  у  экзаменаторского  стола.  Џо  первому
вопросу ‚адим ответил легко и быстро.  Ќекрасова  он  любил,  многое  знал
наизусть. ‘изов слушал его внимательно, Љречетов  все  времЯ  одобрительно
кивал головой. Ћдин Љозельский как будто не следил за ответом, а был занЯт
своей трубкой. ’о  он  чистил  ее,  то  набивал,  аккуратно  уминаЯ  табак
изогнутым и плоским большим  пальцем,  и,  раскурив,  откидывал  голову  и
пускал к потолку струю ароматного дыма. €, отвечаЯ, ‚адим смотрел  на  его
сухую жилистую шею, красноватую сверху и с белой гусиной кожей внизу,  над
Яремной впадинкой.
   - ’ак. Њинуточку, - неожиданно  прервал  ‚адима  Љозельский.  -  Џервый
вопрос вы, безусловно, знаете. Џриступайте ко второму.
   ‚адим не сказал о Ќекрасове и десЯтой доли того, что  знал.  ‡апнувшись
на полуслове, он умолк и перевернул листок своих записей.
   - —то у вас во втором? - спросил Љозельский.
   - ‡начение ѓоголЯ в развитии мирового реализма.
   - Љак, простите?
   - ‡начение... то есть русского реализма.
   - Џожалуйста.
   Ќа этот раз Љозельский слушал более чем внимательно,  он  даже  подалсЯ
вперед и  зорко  следил  за  ‚адимом  глазами.  ‚друг  он  вскинул  трубку
мундштуком вверх и выпрЯмилсЯ.
   - Њинуточку. ‚ы говорите: заслуга ѓоголЯ в том, что он вывел в  мировую
литературу образ "маленького человека". ’ак Я вас понЯл?
   - ’ак.
   - €менно в том? ‚ы подчеркиваете?
   - Ќе только в том, но в большей степени.
   - ‚ы очень щедры, мой  милый  Ѓелов,  но  Ќиколай  ‚асильевич  в  ваших
подарках не нуждаетсЯ. Ћн и так велик.
   ‚адим на секунду смешалсЯ, но затем сказал спокойно:
   - Ђ Я считаю, что это заслуга русской  литературы.  €  главным  образом
ѓоголЯ.
   - ‚ы считаете? Џожалуйста, докажите! Џрошу! - Љозельский  сделал  рукою
широкий жест, словно расстилаЯ перед ‚адимом незримое  и  свободное  поле.
Џосле секундной паузы он произнес  с  оттенком  Язвительности:  -  ђусскаЯ
литература достаточно грандиозна, она не нуждаетсЯ в подпорках. „о бедного
чиновника ЂкакиЯ Ђкакиевича был  уже  бедный  учитель  ‘ен-Џре,  и  бедный
Ђнсельм ѓофмана, и герои ‘терна.
   - Џрофессор, мы же говорим о реализме!
   - Ђ „иккенс?
   - „иккенс ЯвилсЯ позже.
   - Џозже кого?
   - Џозже Џушкина, Ѓорис Њатвеевич, -  вдруг  сказал  Љречетов.  -  Џозже
‘имеона ‚ырина, позже капитана Њиронова и прапорщика ѓринева.
   - Ќу,  знаете...  ђазговор  не  о  Џушкине,  -  пробормотал  Љозельский
раздраженно. - •орошо! - Ћн вскинул голову.  -  Revenons  a  nos  moutons!
[здесь: вернемсЯ к предмету нашего разговора (фр. поговорка)] ‚ каком году
написаны "‚ыбранные места из переписки с друзьЯми"?
   ‚адим ответил. ‡атем последовал ливень излюбленных Љозельским вопросов:
где? когда? в каком журнале? как полное название журнала? как  полное  имЯ
редактора? кто заведовал отделом критики в журнале в таком-то году?  ‚адим
сам удивлЯлсЯ тому, что у него находились ответы. € находились быстро и  в
общем правильно. Ћткуда он все  это  знает?  Ќет,  просто  Љозельскому  не
везет: он спрашивает как раз о том,  что  ‚адиму  случайно  известно.  ‚от
следующим вопросом  Љозельский  навернЯка  его  угробит...  €  Љозельский,
очевидно, думал так же и продолжал настойчиво, все  с  большим  азартом  и
вдохновением, забрасывать ‚адима вопросами по "фактическому материалу".  €
вдруг зашевелилсЯ €ван Ђнтонович, вздохнул шумно, закивал:
   - Ќе достаточно ли, Ѓорис Њатвеевич? “ нас там еще двадцать человек...
   - Љак? - переспросил Љозельский, словно очнувшись. - Ќу, пожалуй... „а,
да... ‚от только  еще  последнее:  как  назвал  ѓоголь  свое  произведение
"†енитьба"?
   ‚адим сказал -  комедиЯ,  но,  оказалось,  не  комедиЯ,  а  "совершенно
невероЯтное событие в двух действиЯх".
   - ‚от видите! - произнес Љозельский, откидываЯсь на  спинку  кресла.  -
”актический материал вы знаете не безукоризненно. џ вам ставлю пЯть баллов
за то, что вы человек мыслЯщий, но заметьте себе: никогда не  беритесь  за
решение сложных проблем, не овладев минимумом знаний. ‚сегда надо начинать
с буквы Ђз. Ђз, Ѓуки, ‚еди и так далее. Џрошу вас, - он протЯнул зачетку.
   ‚адим молча взЯл ее, кивнул и пошел к выходу.
   €з дверей уже шла ему навстречу побледневшаЯ,  с  расширенными  глазами
ѓалЯ Њамонова.  Љто-то  сказал  ей  вслед:  "Ќи  пуха  ни  пера",  и  ѓалЯ
немедленно, еле слышным  шепотом  отозвалась:  "Љ  черту..."  Љогда  ‚адим
вышел, его тотчас окружили толпившиесЯ у дверей студенты.
   - Љак, ‚адим? —то получил?
   - ЏЯть, пЯть... - устало говорил он,  идЯ  по  коридору.  …му  хотелось
скорее одетьсЯ и выйти на воздух. Ћн даже  не  заметил  Џалавина,  который
сидел на скамейке в конце коридора и беззаботно любезничал  с  хорошенькой
секретаршей деканата ‹юсенькой.
   "џ прав, и Я чувствую в себе силы доказать свою правоту. Џочему  же  не
сделать это на бумаге? - думал ‚адим, быстро шагаЯ по  мерзлой,  бугристой
земле бульвара. Ћн шел, глЯдЯ под ноги и  машинально  стараЯсь  ступать  в
сухонькие трескучие лужицы, прикрытые ледЯной коркой. - „ействительно, что
создано в мире выше русского реализма? ‚ыше ’олстого?  €  сколько  великих
имен! Џушкин и ѓоголь, ‹ермонтов, ’ургенев, ’олстой, —ехов,  ѓорький...  Ђ
Љозельский, этот начетчик от литературы, что он вообще понимает в  ѓоголе?
’олько цитирует, упоенно закрыв глаза, оставшеесЯ в памЯти с гимназических
лет: "€ какой же русский не любит быстрой езды?.." €  упиваетсЯ-то  он  не
ѓоголем, а звуками собственного голоса. ‚от отец тоже много знал наизусть,
но, помнитсЯ, всегда держал перед собой книгу - ему вовсе не  нужно  было,
чтобы удивлЯлись его памЯти, а  просто  он  по-настоЯщему  любил  то,  что
читал... Ђ как этот сухарь хотел  менЯ  завалить  сегоднЯ!  ‘пасибо  €вану
Ђнтоновичу, выручил... €  главное,  сейчас  же  всю  свою  эрудицию,  весь
гербарий знаний - на стол, и ‘ен-Џре тут  и  Ђнсельм.  ‹адно  же,  мы  еще
доспорим! ‘разу после экзаменов, в каникулы, возьмусь за реферат вплотную.
‚се там выскажу. €ван Ђнтоныч поможет. ‚ обществе - это  не  на  экзамене,
там в полный голос поговорим, начистоту. € "фактический материал" Я осилю,
"азами" он менЯ не убьет!"
   ‚адим шагал все быстрее,  почти  не  видЯ,  куда  он  идет.  Ћн  только
чувствовал, что чем дальше  он  идет  и  чем  больше  думает,  тем  полнее
захватывает его радостное и окрылЯющее  чувство  бодрости,  силы,  желаниЯ
работать.
   …му захотелось вдруг вернутьсЯ в институт, вновь  потЯнуло  к  ребЯтам,
захотелось увидеть их, услышать их голоса, узнать, как сдают...
   ‹агоденко  сдал  на  "отлично".  Ћн  встретил  ‚адима  на  улице  перед
институтом и долго рассказывал, как Љозельский гонЯл  его  ("‘орок  минут!
ђаЯ по часам смотрела"), и  как  он  находчиво  отвечал  на  самые  хитрые
вопросы, и как после экзамена представитель  райкома  пожал  ему  руку,  а
Њирон Њихайлович пошутил: "‹агоденко, сколько же пудов  литературы  выжали
вы к этому экзамену?"
   Ђндрей тоже сдал на "отлично" и теперь, сидЯ на подоконнике,  терпеливо
объЯснЯл что-то нескольким девушкам, которые еще собирались  отвечать.  €з
аудитории выбежала ‹юсЯ ‚оронкова, радостно размахиваЯ зачеткой.
   -  —етверка,  четверка!  ’ра-лЯ-лЯ,  как  Я  рада!  -   говорила   она,
приплЯсываЯ. - Њне больше и не нужно!
   “видев через некоторое времЯ ‚адима, она вдруг таинственно поманила его
рукой и побежала в дальний конец коридора. ‚адим пошел за ней.
   - ‘лушай, ‚адим, необходимо шпаргалитэ! ‘ережка  засыпаетсЯ,  он  после
менЯ должен был отвечать, пропустил Њаринку и все еще сидит.  —ерный,  как
туча, сразу видно - засыпаетсЯ. ’ак вот, он мне шепнул, когда  Я  уходила:
"Ќайди ‚адима, пусть он напишет мне о ђылееве".
   - Ћ ђылееве? Ќе может быть...
   - „а,  он  сам  сказал!  џ  своими  ушами  слышала!  ‘ейчас  же  напиши
шпаргалитэ, отдадим ‚ерочке...
   - Љакую шпаргалитэ? Џо ђылееву? - спросил ‚адим удивленно. - „а путаешь
ты, не может ‘ережка засыпатьсЯ. ђылеева он как раз знает...
   - Ђ Я тебе говорю! € не спорь! - Яростно  шептала  ‹юсЯ,  вцепившись  в
‚адимову пуговицу и дергаЯ ее при каждом слове. - —еловек гибнет, а ты тут
философствуешь!
   - Џошел отвечать ‘ережка Џалавин! - сообщил кто-то стоЯвший под дверью.
   - Ќу вот! - сказала ‹юсЯ. - ’еперь уже поздно.
   Џалавин вышел минут через двадцать. Ћн был мрачен, его светлые  волосы,
всегда так аккуратно причесанные, ерошились растрепанно и неприлично.
   - —етверка, - сказал он сквозь зубы и, не задерживаЯсь, пошел к выходу.
‚адим догнал его на лестнице:
   - —то тебе досталось?
   - Ђ ты как будто не знаешь? - Џалавин остановилсЯ,  враждебно  глЯдЯ  в
глаза ‚адиму. - ‚едь тебе ‚оронкова сказала.
   - ‘казала какую-то чушь о ђылееве. џ не поверил.
   - Ќе поверил? Ђ был как раз ђылеев. Ќет,  ты  струсил!  €ли  просто  не
захотел помочь. ’ак Я и знал - в трудную минуту ты никогда не поможешь!
   - ќто была труднаЯ минута? - спросил ‚адим, помолчав. -  ‚о-первых,  ты
сам позавчера говорил, что ђылеев тебЯ не волнует...
   - Њало ли что Я говорил!  -  раздраженно  оборвал  Џалавин.  -  џ  могу
хвастнуть, трепанутьсЯ, - у менЯ характер такой, не  знаешь,  что  ли?  Ќо
если уж Я прошу, значит, мне действительно нужно. ‚едь Я никогда  в  жизни
не пользовалсЯ шпаргалками. Ќикогда! Ђ  наступил  единственный  раз  такой
случай, когда мне... когда решаетсЯ... Ђ, да что говорить!  „лЯ  менЯ  все
Ясно.
   Ћн  махнул  рукой  и  стал  быстро  спускатьсЯ  по  лестнице.   Ћднако,
спустившись на несколько ступенек, остановилсЯ.
   - џ-то знаю, чьи это дела! - сказал он, трЯхнув головой.  -  ‚се  этого
свЯтоши в очках.
   - Љакого свЯтоши?
   - ‡наешь какого! Њелкий же  он  человечек,  завистливаЯ  бездарность...
’олько ни черта у него не выйдет. ’о есть у  вас  -  ты  с  ним,  кажетсЯ,
теперь заодно. - Џалавин угрожающе потрЯс ладонью. - ‚се равно не  выйдет,
так и знайте! џ этот экзамен пересдам.
   - Ћ ком ты?.. ‡ачем  пересдавать?  -  удивленно  спросил  ‚адим,  ровно
ничего не понЯв. - € что это вообще за трагический тон? Ќу - четверка,  ну
и что?
   - Ђх, ты не знаешь - что? ’ы не знаешь, что персональнаЯ  стипендиЯ  не
даетсЯ студентам, имеющим четверки? € Я пересдам! ‘егоднЯ же договорюсь  с
‘изовым и после сессии пересдам.
   - Ђ-а! - ‚адим вдруг засмеЯлсЯ. - џ, честное слово, не знал... Ќет,  ты
серьезно?
   Џалавин повернулсЯ и,  не  отвечаЯ,  пошел  вниз  по  лестнице.  ‚олосы
причесать он забыл и с насупленным, злым лицом и  взлохмаченной  шевелюрой
стал вдруг похож на смешного, обиженного мальчика.


        17

   ‡имнЯЯ сессиЯ шла своим чередом. џнварь летел  незаметно,  казалось,  в
нем и было всего шесть дней  -  дни  экзаменов.  ‚адиму  оставалось  сдать
последний и самый сложный экзамен: политэкономию. Ѓыли еще два зачета,  но
они не тревожили. „а, четырнадцатого ЯнварЯ - последнее грозное испытание!
‚ыдержать его - и конец, можно вздохнуть свободно.
   ‡анималсЯ он в одиночку и ходил в институт только на консультации.  ’ак
ему было легче, он больше успевал.  „а  и  ‚ере  ”аддеевне  стало  хуже  в
последние дни. ‘овсем нельзЯ было  оставлЯть  ее  одну.  …й  стало  трудно
дышать, резко поднЯлась температура, и врачи заговорили о больнице.
   ‘лушаЯ их разговоры в коридоре и настолько же  многословные,  насколько
непонЯтные объЯснениЯ доктора ѓорна,  ‚адим  напрЯженно  стремилсЯ  понЯть
причины болезни, выЯснить ее течение и возможный исход, как-то действовать
самому. …го  приводило  в  отчаЯние  собственное  бессилие,  невозможность
помочь маме ничем, кроме беготни в аптеку и телефонных звонков к врачам.
   Ћн решил узнать все, что можно, о плеврите по  энциклопедии.  Ќесколько
разрозненных томов старого Ѓрокгауза лежали в коридоре, в  стенном  шкафу.
Ћднажды вечером, думаЯ, что мама спит,  ‚адим  вышел  в  коридор  и  начал
копатьсЯ в пыльных, никому не нужных книгах.
   - „има, что ты там ищешь? - спросила вдруг ‚ера ”аддеевна.
   - Њне... тут словарь.
   Џомолчав, она сказала слабым и спокойным голосом:
   - Ћн слишком старый, „има. Ќаука так далеко ушла...
   Ќичего нельзЯ было скрыть от нее!
   “ одного товарища ‚адим достал терапевтический справочник и прочел  там
все относительно плеврита, пневмонии и других  легочных  заболеваний.  „ва
плеврита особенно взволновали его - гнойный и  эксудативный.  ќксудативный
чаще оканчивалсЯ выздоровлением, а гнойный - "летальным концом",  то  есть
смертью. ‚адиму казалось, что симптомы гнойного плеврита больше подходЯт к
маминой болезни. Џотом он  прочел,  что  при  эксудативном  плеврите  "под
ключицей определЯетсЯ трахеальный тон  “ильЯма  (повышение  гашпанического
звука при открывании рта) и звук треснувшего горшка". ‚о всей  этой  фразе
ему были понЯтны только три слова - "звук треснувшего горшка". Ќо они  все
же немного успокоили его, потому что он уже  давно  заметил:  в  последнее
времЯ мама стала говорить тише, а иногда ее голос вдруг срывалсЯ и  звучал
необычно звонко и резко. ќто и был, несомненно, "звук треснувшего горшка".
‡начит, у нее все-таки был эксудативный плеврит.
   Ђ в общем-то он по-прежнему ничего не понимал и чем больше  читал,  тем
больше запутывалсЯ и мучилсЯ новыми страхами,  новыми  сомнениЯми.  ‚место
литературы  по  политэкономии  он  читал  теперь   медицинские   книги   и
справочники, а если не читал, то думал о них, в то времЯ как день экзамена
приближалсЯ.
   ‡а день до экзамена ‚адим долго пробыл  в  институте  на  консультации.
Ќикогда  еще  он  не  чувствовал  себЯ  так   плохо   подготовленным.   Ќа
консультации ребЯта задавали профессору  Љрылову  такие  вопросы,  которые
‚адиму даже в голову не  приходили.  ‚  другое  времЯ  это  бы  его  очень
встревожило, а сейчас он только думал устало и безразлично: "€  когда  они
успели столько прочесть?" Ћн слушал - и  не  понимал  половины  того,  что
говорилось.  ‚се  его  мысли  были  дома.  Ћн  мрачно  безмолвствовал  всю
консультацию, потом попросил у Ќины ”окиной ее конспекты и ушел домой.
   …му открыла соседка.
   - Џришел доктор ”едор €ванович и с ним какой-то  профессор,  -  сказала
она вполголоса. - Ћни сейчас в ванной комнате, пойдите туда.
   ‚адим сбросил пальто и с  забившимсЯ  вдруг  сердцем  быстро  прошел  в
ванную.  „октор  ѓорн  стоЯл  в  коридоре  перед  ванной  и  курил.  ‚озле
умывальника, спиной к  ‚адиму,  стоЯл  высокий  седой  мужчина  и,  сутуло
пригнувшись, мыл руки.
   - Ђ, добрый вечер!  -  сказал  ѓорн,  произведЯ  своим  огромным  телом
подобие легкого поклона. ‹ицо у него было строгое, и голос звучал  не  так
шумно и раскатисто, как обычно. Ђ может быть, он просто был  сдержанный  в
присутствии старшего коллеги. - Љак проходЯт экзамены?
   - ‘пасибо, хорошо.
   - Ќормально, да? ЏорЯдок, как теперь говорЯт... „а, - ѓорн  кашлЯнул  и
искоса взглЯнул на ‚адима. - ќто профессор Ђндреев, ‘ергей Љонстантинович.
Њы только что смотрели ‚еру ”аддеевну.
   Ђндреев чуть обернулсЯ, показав ‚адиму один черный выпуклый глаз, молча
кивнул и вновь склонилсЯ над умывальником.
   - ’ак вот, ‚адим, - ѓорн первый раз назвал ‚адима по имени. - ‘остоЯние
‚еры ”аддеевны ухудшилось. Њы подозревали инфильтрат  левого  легкого.  Ќо
рентген никаких очагов не показал.  Ћднако  кашель,  высокаЯ  температура,
боль в боку, ночные выпоты - все это усилилось. —то остаетсЯ предположить?
‘амое вероЯтное - эксудативный плеврит.  —то  вы  так  посмотрели?  Ќичего
страшного, болезнь эта навернЯка  излечиваетсЯ.  ќто  пустЯки,  к  февралю
мама, наверное, будет ходить. Ќо видите что... - ѓорн вздохнул  и,  поджав
толстые губы, нахмурилсЯ. -  ’олько  ли  плеврит?  ‘ергеЯ  Љонстантиновича
смущают некоторые симптомы. Њало вероЯтно, но... может быть, ‚адим, что  у
‚еры ”аддеевны рак легкого.  Ќадо  положить  маму  в  больницу,  тщательно
исследовать.
   - ђак легкого? - переспросил ‚адим, бледнеЯ. - Љарцинома пульмонум?
   - „а, да. Њожет потребоватьсЯ  хирургическое  вмешательство,  -  быстро
проговорил ѓорн. - ‚ ранних стадиЯх  необходима  резекциЯ  легочной  доли.
‚озможно, что никакого рака нет, но  надо  тщательно  исследовать.  ‘ергей
Љонстантинович берет ‚еру ”аддеевну в клинику своего института...
   - Љогда?
   - ‘ейчас придет машина.
   ‚адим вошел в  комнату.  ‚ера  ”аддеевна  лежала  лицом  к  стене.  Ћна
повернула голову и, не поднимаЯ ее с подушки, молча посмотрела на сына.
   - ‚ институте все в порЯдке? - спросила она тихо.
   - ‚се в порЯдке. Љак всегда.
   - Њне показалось, у тебЯ такое лицо... Љак прошла консультациЯ?
   - •орошо.
   - Ћчень долго...
   - „а, это всегда накануне экзамена. Ђ как  ты  себЯ  чувствуешь?  -  Ћн
старалсЯ говорить громким и бодрым голосом и что-то делать руками. ‘ев  на
стул возле кровати, он стал торопливо и бесцельно листать конспект.
   - Ќеважно, сын... - сказала  ‚ера  ”аддеевна  и  закрыла  глаза.  -  ’ы
знаешь, менЯ берут в больницу.
   - џ знаю. ’ам тебе будет лучше.
   - „а. € тебе... ’ы спокойно сдашь сессию.
   - ‘ессию-то Я все равно сдам.
   - Ђ так ты сдашь лучше...
   - —епуха! - сказал он.  -  Њне  осталсЯ  один  экзамен.  ‡ачеты  у  нас
пустЯковые.  Њы  так  и  говорим  профессорам:  "‘вои  люди  -  зачтемсЯ".
‘ерьезно... Ђ когда Я  сдам  последний  зачет,  ты  уже  поправишьсЯ.  ‚от
увидишь, мама! € на каникулы - знаешь что?
   - Ќу что, сын?
   - Њы поедем с тобой в дом отдыха. Ќа две недели...
   ‚ера ”аддеевна чуть заметно кивала и улыбалась одними губами. ѓлаза  ее
смотрели на ‚адима строго и печально, не мигаЯ.
   - џ вспоминаю, „има... - сказала она и снова закрыла глаза. - Љогда  ты
был маленький и болел... ты часто болел... Я сидела возле твоей кровати  и
рассказывала тебе всЯкие глупости. Ђ ты слушал -  и  верил-успокаивалсЯ...
Љак это было давно! ’еперь все наоборот... Љак  это  незаметно  и  быстро,
это... жизнь... - Ћна как будто засыпала  и  уже  заговаривалась  во  сне.
‚друг ее тонкие костЯные пальцы на секунду, но крепко сжали руку ‚адима. -
€ Я слушаю тебЯ - и тоже... верю, сынок! Љонечно, Я поправлюсь...
   "ђаковаЯ опухоль,  исходЯщаЯ  из  эпителиЯ  бронхов,  реже...  реже  из
чего-то еще, - с отчаЯнием вспоминал ‚адим. - Ќеуклонное  прогрессирование
и всегда летальный конец. ‚сегда летальный... навсегда..."
   …му стало вдруг душно, он судорожно  вздохнул,  но  сейчас  же  стиснул
зубы. € сильно зажмурил глаза. Џрошло... Ћн поднЯлсЯ и спросил:
   - ’ы поедешь в черном пальто?
   - „а, возьми в шкафу.
   Ћн снЯл с вешалки в шкафу черное пальто и положил на стул возле дверей.
   —ерез полчаса он уже был в санитарной машине, в кабине  шофера.  „октор
ѓорн сидел сзади и всю  дорогу  разговаривал  с  мамой.  ѓолос  его  гудел
непрерывно и успокоительно.  ’уберкулезный  институт  помещалсЯ  на  тихой
старинной улице за ‘адовым кольцом. Њашина въехала во двор и  остановилась
перед подъездом с тускло освещенной вывеской: "Џриемный  покой".  ‘анитары
увели ‚еру ”аддеевну в этот подъезд, доктор ѓорн  ушел  с  ними,  а  ‚адим
побежал в канцелЯрию оформлЯть документы. —ерез десЯть минут он вернулсЯ в
приемный покой. „ежурный врач, толстаЯ черноволосаЯ женщина в пенсне  и  с
усиками над верхней губой, сказала ему строгим, мужским баритоном:
   - ЃольнаЯ Ѓелова  в  ванной.  Ќет,  видеть  ее  нельзЯ.  €  посторонним
находитьсЯ здесь тоже нельзЯ.
   - Ќо Я же не попрощалсЯ с ней! џ ее сын!
   - „а? - спросила женщина, подумав. - Џодождите, пока больную вымоют,  и
попрощайтесь. €здали. ‘Ядьте там.
   ‚адим прошел в пустую длинную комнату и сел на скамью. €з  кармана  его
пальто что-то торчало, он вынул  -  конспект  по  политэкономии.  “севшись
удобнее, он раскрыл его и прочел первую  фразу:  "‘тоимость  товара  холст
выражаетсЯ поэтому в теле товара сюртук..." ѓде-то за спиной играло радио.
Ћн стал слушать музыку. Џотом его  начало  вдруг  клонить  в  сон  и  даже
показалось, что он уже спит. „а, он спит, и ему  снитсЯ,  что  он  потерЯл
свой дом. …му негде жить, он живет в пустом темном  поле,  где  невозможно
дышать - такой там гнетущий больничный запах...
   ‚ера ”аддеевна вышла в длинном халате  и  шлепанцах.  ‘тарушка,  всЯ  в
белом, с тонкими спичечными ножками в черных чулках, вела ее под руку.
   -  Њама!  Ќу,  до  свиданьЯ!  -  сказал  ‚адим,  шагнув  к  матери,   и
остановилсЯ. - ‚ыздоравливай!
   ‚ера ”аддеевна что-то ответила улыбаЯсь  и  помахала  рукой.  Ћна  была
совсем худенькаЯ, маленькаЯ до неузнаваемости в этом просторном  халате  и
белой косынке. “же уйдЯ далеко, она обернулась и сказала:
   - Ќе забудь, отдай ”ене за лимоны.
   - •орошо! - воскликнул он с готовностью и закивал головой.
   ‚се окна корпусов больницы были освещены, и  желтые  полосы  лежали  на
утоптанном дворовом снегу. ‚адим сразу не нашел ворот и  долго  плутал  по
больничным дворам, которые соединЯлись один с другим.  ‚  одном  дворе  он
увидел высокий, темный памЯтник. "Љому это?"  -  вЯло,  точно  в  дремоте,
подумал ‚адим и подошел. Ћн узнал большелобое угрюмое  лицо  „остоевского.
Ђх да! ‚едь „остоевский родилсЯ и жил в этом больничном доме. ‡десь где-то
и  музей  его.  Ѓольница,  приемный  покой,  памЯтник  больному   русскому
писателю... ‚се это похоже на сон.
   Ќо только похоже. Ќикакого сна нет.
   ‘ейчас морозный вечер двенадцатого ЯнварЯ. Ђ четырнадцатого  ЯнварЯ  он
должен сдавать экзамен по политэкономии. ’олстаЯ пачка тетрадей  распирает
его карман, он чувствует ее рукой. ђуки его мерзнут,  и  он  сует  их  все
глубже в карманы пальто. Ќет, это не сон. ‚едь спать,  видеть  сны  -  это
счастье! Њногие люди, наверное, сейчас видЯт сны...
   ‚адим очутилсЯ на Яркой, широкой улице. ЏрЯмо перед ним  мигал  розовый
светофор. Ѓежали троллейбусы, переполненные людьми и светом. ‹юди выходили
из магазинов  и  спешили  занЯть  очередь  у  газетного  киоска  на  углу.
†енщина-киоскер раздавала газеты и монотонно приговаривала:
   -    ‚ам    "ђадиопрограмму"...    ‚ам    "‚ечерку"...     "‚ечерку"...
"ђадиопрограмму"...
   ђуки ее неуловимо мелькали, как у циркового иллюзиониста. ‚адим встал в
очередь, но, простоЯв несколько  минут,  отошел.  —ерез  десЯть  шагов  он
вспомнил, что не получил газеты, но продолжал идти от киоска прочь...
   ‚друг его кто-то окликнул сзади:
   - ‚адим! Ђ ‚адим Џетрович! ’оварищ Ѓелов! - ѓолос был женский, веселый.
   Ћн оглЯнулсЯ. …го догонЯла быстрым семенЯщим шагом €рина  ‚икторовна  и
издали махала рукой.
   - ЌесетсЯ как паровоз! џ за ним, Я за ним - куда там!.. Људа бежишь-то?
   - џ из больницы.
   - —то? ‘ мамой? - спросила она испуганно, мгновенно изменившись в лице.
   - „а. …е только  что  увезли,  -  сказал  ‚адим,  отчужденно  глЯдЯ  на
женщину. - Џодозревают рак легкого.
   - Ѓатюшки! - шепотом  сказала  €рина  ‚икторовна,  всплеснув  руками  и
прижав их к груди. - Ѓудут делать операцию?
   - Ќаверное. џ не знаю.
   - Људа ты идешь?
   - Људа? - Ћн задумалсЯ, потираЯ ладонью лоб. - Људа-то Я шел...
   - ’огда идем к нам! €дем!
   Ћн подумал и согласилсЯ. ЏустаЯ домашнЯЯ комната пугала его.  “ж  лучше
пойти к ‘ергею, чем оставатьсЯ целый вечер в пустой комнате. €з-за чего-то
он повздорил с ‘ергеем? „а, было. Љак все это далеко теперь и ненужно!
   - Њне  надо  заниматьсЯ,  -  сказал  ‚адим.  -  “  менЯ  четырнадцатого
экзамен...
   ‘ергей, казалось, забыл о ссоре.  Ћн  образованно  встретил  ‚адима,  а
узнав о случившемсЯ, помрачнел и долго озабоченно расспрашивал  о  течении
болезни, предположениЯх врачей, больнице и тому  подобном.  Ћдним  словом,
выразил то  искреннее  сочувствие,  которому  люди,  ошеломленные  большим
горем, всегда безраздельно верЯт.
   - ЋставайсЯ у нас ночевать, - предложил ‘ергей. - Људа ты пойдешь?
   - Љонечно, конечно! - подхватила €рина ‚икторовна. - ЋставайсЯ,  ‚адик.
Џоужинаем все вместе, потом позанимаетесь.  Џомните,  как  в  детстве,  вы
всегда вместе уроки готовили. „а, кстати! ‚едь ‚еру ”аддеевну  положили  в
ту клинику, где ‚алЯ работает. ’ы знаешь об этом, ‘ережа?
   - ’олько ‚алентина в отделении патанатомии.
   - Ќе важно, она там свой человек. Ќадо, чтобы она последила за  ней.  џ
ей завтра позвоню.
   - Ќе надо! - нахмурившись, сказал ‘ергей и  пробормотал:  -  џ  сам  ей
позвоню... тебе незачем...
   - •орошо. ’олько надо это сделать, ‘ережа.
   Џосле ужина ‘ергей сказал, что ему необходимо уйти по  делу,  он  скоро
вернетсЯ. ‘орок минут, не больше. Џусть ‚адик занимаетсЯ пока один,  потом
они будут продолжать вместе. ‡десь есть все  первоисточники  и  конспекты,
все, что нужно. “добнее, чем в любой библиотеке.
   ‚адим осталсЯ один в комнате Џалавина.  Ћн  сел  за  стол,  вынул  свои
тетради и прочел все ту  же  фразу:  "‘тоимость  товара  холст  выражаетсЯ
поэтому в теле товара сюртук..."  €  дальше  он  снова  перестал  что-либо
понимать. Ћн снова был один, и мысли о маме, вернее,  одна  мысль  о  маме
вновь целиком овладела им, вытеснив все остальные.  ‘мотреть  в  конспект,
блуждать глазами по строчкам и думать совсем о  другом  -  какое  нелепое,
мучительное занЯтие!
   Ћн принЯлсЯ рассматривать  убранство  палавинского  стола.  ‘боку  кипа
исписанных листов бумаги, с головками и завитушками на  полЯх.  ”отографиЯ
незнакомой красивой  девушки  на  чернильнице.  Ћтрывной  календарь,  весь
исчерканный  заметками.  "Џонедельник,  -   читал   ‚адим,   -   позвонить
Љозельскому... ‘реда - консультациЯ. Џортной. ЋбЯзательно достать  конский
волос..." ’акой же календарь лежал на столе у мамы. ЏоследнЯЯ  запись  там
была от десЯтого декабрЯ. ЏоследнЯЯ... —то-то насчет  муки  к  новогоднему
пирогу.
   ‚ дверь тихо постучали.
   - Њожно?
   ‚ошел маленький ‘аша и остановилсЯ у порога.
   - Њожно, вы мне решите задачу по арифметике? - спросил он робко.
   - Њожно, - сказал ‚адим, - покажи.
   -  ‘ейчас!  -  ‘аша  убежал  и  через  минуту  вернулсЯ  с  тетрадью  и
задачником.
   Џока ‚адим решал задачу и попутно объЯснЯл ее,  ‘аша  сидел  верхом  на
стуле и, упираЯсь в него руками, неутомимо подпрыгивал. Ќа все вопросы  он
с готовностью отвечал: "„а, понЯтно", - и продолжал подпрыгивать.
   - ‚ы хорошо объЯснЯете, - сказал он, когда  задача  была  решена.  -  Ђ
‘ережа всегда кричит на менЯ и говорит, что Я бестолочь.
   ‘аша ушел, и ‚адим снова осталсЯ один.  —ерез  стену  донессЯ  до  него
строгий голос €рины ‚икторовны:
   - ‘ашунЯ, не приставай к ‚адиму! ‚адим занимаетсЯ.
   € тоненький голос ‘аши ответил:
   - Ђ Я уже все решил.
   ‚адим ходил из угла в угол по комнате, рассматриваЯ чужие книги,  чужие
вещи на полках, потом лег на диван и снова попробовал читать конспект.  Ќо
и лежа у него получалось не лучше.  ’огда  он  отложил  тетрадь  и  закрыл
глаза.
   Џрошло два часа, а ‘ергей не возвращалсЯ.  ‚  квартире,  очевидно,  все
заснули и выключили радио. "‚от оно -  пустое,  темное  поле..."  -  думал
‚адим,  вслушиваЯсь  в  мертвую  тишину  дома.  …ще  десЯть  минут,  и  он
задохнетсЯ от этой тоски, сойдет с ума, выпрыгнет в окно...
   Ћн поднЯлсЯ вдруг, на цыпочках прошел в коридор и,  бесшумно  одевшись,
вышел на улицу.


   Ђ ‘ергей Џалавин был в это времЯ далеко от  своего  дома.  Ћн  сидел  в
комнате ‹ены Њедовской за ее письменным столом и громким, звучным  голосом
читал конспект по политэкономии. ЌесмотрЯ на открытую форточку, в  комнате
было жарко, и он сидел без пиджака и без галстука, в расстегнутом  жилете.
‹ена слушала его, забравшись с ногами на диван, и удивлЯлась тому, что  он
так долго не уходит. Ћна вовсе не хотела, чтобы он  уходил,  а  просто  ей
было очень интересно знать: почему он так долго, старательно занимаетсЯ  с
ней и читает вслух два часа без передышки? € шутит все времЯ, и вообще  не
похож на себЯ? Ћна смотрела на его склоненное к книге лицо, упавшие на лоб
пушистые светлые кудри, на его тонкий нос с горбинкой  и  крепкий  мужской
рот, который все времЯ энергично двигалсЯ, произносЯ какие-то слова -  она
их не понимала, не вслушивалась,  и  у  нее  замирало  сердце,  словно  от
неожиданного тепла...
   ‚адим пришел в общежитие. Ћн знал, что в этот поздний час там еще никто
не спит, жизнь в полном разгаре,  а  накануне  экзамена  -  тем  более.  ‚
коридорчике перед проходной комнатой, где помещалась общежитейскаЯ  кухнЯ,
его встретила  ђаЯ  ‚олкова.  Ћна  стоЯла  в  прозрачном  переднике  возле
керогаза, сложив на груди руки и с тем  скорбно-задумчивым  выражением  на
лице, с каким хозЯйки смотрЯт в незакипающую кастрюлю.
   - ‚а-адик, какими судьбами?! - воскликнула она удивленно и радостно.  -
Џодожди, что с тобой?
   - џ из больницы. Њаму отвозил.
   - …й стало так плохо?
   - …й будут делать операцию. “ нее, кажетсЯ, рак легкого.
   ђаЯ подошла к нему и взЯла его за руку.
   - ’ы к нам пришел... просто так? - спросила она тихо.
   - Џросто так, - сказал ‚адим.
   - € хорошо. €ди на манеж,  там  все  ребЯта  занимаютсЯ.  ‘ейчас  будем
ужинать.
   ‚ комнате девушек было светло и многолюдно. ‡десь же был и ‘партак - он
обычно готовилсЯ к экзаменам вместе с ребЯтами из общежитиЯ.
   - Џривет товарищу по несчастью! - весело приветствовал ‚адима ‹есик.  -
Џришел записыватьсЯ в колхоз? Џоздно, гражданин единоличник!  Њы  уже  все
темы прошли, сейчас по второму разу пойдем.
   - Ђ ты все успел? - спросила Њарина ѓравец. - Ќаверно,  уж  третий  раз
повторЯешь?
   - џ ничего не успел, - сказал ‚адим. - ‚от пришел к вам, помогайте.
   Ћн сел на чью-то кровать, придвинутую к столу.
   - ‚адим только что из больницы,  -  сказала  ђаЯ.  -  …го  мама  тЯжело
больна.
   ‚се вдруг замолчали. ‘партак встал и быстро подошел к ‚адиму.
   - —то же нашли наконец?
   € ‚адим снова рассказал все сначала. “ него не  было  никакого  желаниЯ
рассказывать, он только устало отвечал на вопросы.
   - ’ы, наверно, совсем не занималсЯ? - спросил ‘партак.
   ‚адим отрицательно покачал головой.
   Џомолчав, ‘партак сказал решительно:
   -  ’огда  таким  образом:  Ђндрей,   как   главный   наш   консультант,
прикреплЯетсЯ к ‚адиму. Њы уж без него повторим. ‘егоднЯ весь вечер сидите
и завтра весь день.  џ  думаю,  ‚адим  вытЯнет,  он  всегда  на  семинарах
отличалсЯ, и Љрылов его любит. ’олько завтра смотри занимайсЯ! ‘лышишь?  -
Ћн сурово погрозил ‚адиму кулаком. - ‚ больницу кто-нибудь из нас...
   - џ схожу, - сказала Ќина ”окина.
   - •орошо.  ‚се  узнаешь  подробно.  €,  между  прочим,  Я  тебе  скажу,
слушай... - ‘партак вздохнул и, вдруг неловко обнЯв ‚адима, пробормотал: -
‚адик... ты не огорчайсЯ раньше времени. ‘лушай, бывают ошибки...  сколько
хочешь... мне почему-то кажетсЯ... - €, не найдЯ больше  слов,  он  крепко
потрЯс ‚адима за плечи.
   - ’еперь есть новые методы. Љакими-то лучами, - сказал Њак. - € говорЯт
- здорово.
   Ђндрей поднЯлсЯ.
   - Ќу, пошли, ‚адим? Њожно у ребЯт в комнате, там нет никого...
   - Ќет, нет! Џодождите! - сказала ђаЯ. - ‘ейчас ужин будет. ‚адиму  надо
отогретьсЯ, видишь - человек замерз.
   - „има! Ђ то давай к нам переселЯйсЯ, а? - вдруг сказал ‹есик.  -  Џока
мать в больнице. —его тебе байбаковать?
   - „ельно! Љонечно, переселЯйсЯ! - поддержал ‹агоденко. - Њожешь на моей
койке спать, а Я буду с Ђлешкой вдвоем.
   - ‡ачем вдвоем? Џусть спит на моей,  а  Я  на  Ящике.  џ  же  спал  там
полмесЯца. –арское ложе!
   - ЋдеЯла только нет.
   - Ђ мы дадим, - сказала ѓалЯ Њамонова. - “ нас есть лишнее.
   - € подушку дадим! - крикнула Њарина ѓравец из угла. - ‘ лебедЯми  и  с
"добрым утром"!
   - ђебЯта, Я пока не собираюсь...
   - „авай, давай! Љак ты будешь жить один?
   - Ќу ладно, посмотрим...
   ‚се уже сели к столу, и ђаЯ разливала в  чашки  чай.  •леб,  колбаса  и
кусок сливочного масла лежали на газете посредине стола, и все по очереди,
одним ножом, мазали себе бутерброды и подцеплЯли колбасу.  €  было  шумно,
тесно и  весело.  ‚адим  чувствовал,  как  с  каждым  глотком  обжигающего
густейшего напитка входит в него тепло и охватывает  его,  словно  облако.
‘тановилось все теплее, и странно кружилась  голова,  он  сам  не  понимал
отчего - от горЯчего чаЯ или Ярких ламп, шума, этих  знакомых  приветливых
лиц, их улыбок и взглЯдов.
   “ него рЯбило в глазах, но он улыбнулсЯ. Љто-то из девушек протЯнул ему
большой ломоть хлеба с маслом и с толстым кружком колбасы, и  ‚адим  вдруг
почувствовал, что он голоден.
   —ерез четверть часа ‚адим уже сидел в комнате ребЯт за шатким  столиком
со следами чернил, утюга и притушенных папирос и читал с Ђндреем конспект:
   - "‘тоимость товара холст выражаетсЯ  поэтому  в  теле  товара  сюртук,
стоимость одного товара - в потребительной стоимости другого".
   - ќто понЯтно? - спросил Ђндрей.
   - ќто? Ќу да, - сказал ‚адим, подумав. - Џотому что ведь как  стоимости
они равны!
   - ’ак. „авай дальше.


        18

   Џодходил к концу Январь, тЯжелый месЯц.
   Џоследние две недели выдались необычно теплые, мЯгкие,  с  безветренным
легким морозцем - чудеснаЯ погода длЯ  коньков.  €  было  много  солнечных
дней, а за городом - полно  снега.  ‹ыжники  не  могли  нарадоватьсЯ.  "Ќу
наконец-то правильнаЯ зима!"
   Ђ ‚адиму было не до снега и не до лыж. ‚се  студенты  худеют  во  времЯ
экзаменов, но ‚адим похудел так, что Љречетов даже как-то спросил  у  него
тревожно:
   - —то, голубчик, со здоровьем  -  все  в  порЯдке?  ‚ерхушечки?..  Ќет?
Ќичего?
   - „а  нет,  €ван  Ђнтоныч!  -  сказал  ‚адим,  улыбнувшись.  -  ‘  этим
благополучно.
   ‚адим так и не переехал жить в студенческое общежитие, но проводил  там
целые дни и дома только ночевал.  ’еперь  он  ко  всем  зачетам  готовилсЯ
вместе с ребЯтами и не мог иначе.  Џолитэкономию  ‚адим  сдал  на  четыре,
зачеты тоже прошли благополучно. „вадцать второго  ЯнварЯ  окончилась  эта
сессиЯ - самаЯ труднаЯ в его жизни.
   Ќо  ‚адим  не  испытал,  как  бывало   всегда,   обычного   счастливого
облегчениЯ. …му стало, пожалуй, еще горше, тЯжелей  на  душе  -  кончилась
работа, котораЯ отвлекала его, хоть  временами  избавлЯла  от  тревоги.  €
предстоЯщие каникулы не радовали. Ќаоборот, ‚адим думал о них  с  грустью:
ведь все ребЯта разъедутсЯ кто куда, общежитие опустеет.
   „рузьЯ ‚адима - особенно  ‹агоденко  и  ‹еша  ђемешков  -  все  так  же
настойчиво уговаривали его переселитьсЯ к ним. ‚адим  отказывалсЯ,  и  они
обиженно недоумевали:
   - „а почему же, черт ты упрЯмый? —то тебе -  наша  кухнЯ  не  нравитсЯ?
€ли, может, умывальник у нас худой?
   ‚адим неловко и смущенно оправдывалсЯ:
   - ђебЯта, понимаете - мне надо часто  звонить  в  больницу.  Ђ  у  вас,
понимаете, нету этого... телефона...
   - ќтого, этого! - сердито передразнивал ‹агоденко. - Ќашел причину!  „о
"этого" добежать тут две минуты, и в "ѓастрономе" есть автомат, и на углу.
Џросто какаЯ-то ложнаЯ у тебЯ,  дурацкаЯ  стеснительность  или  самолюбие,
черт там знает что.
   Ђ ‚адим не умел толком объЯснить им, почему он не  может  переселитьсЯ.
„ело, конечно, было не в телефоне. ‚адиму казалось, что,  переселившись  в
общежитие, он будет дальше от матери, в чем-то неуловимо изменит ей. ‘реди
друзей ему, несомненно, станет чуть легче, он будет меньше о  ней  думать.
Ќо зачем ему это облегчение, когда ей так плохо?.. „а,  трудно  оставатьсЯ
вечером, ночью одному в пустой комнате, наедине со своими мыслЯми.  €  все
же эти тЯгостные, одинокие размышлениЯ были необходимы ему.  “  него  была
смутнаЯ, может быть наивнаЯ, вера в  то,  что  чем  больше  трудностей  он
вынесет, тем легче будет ей. ‘транные мысли  приходили  ему  в  голову,  и
рассказывать о них кому-то, объЯснЯть их было невозможно...
   Ѓывали ночи, когда он не мог заснуть  до  рассвета.  ‹ежал  в  кровати,
закинув руки под голову, и думал о  всЯкой  всЯчине.  —его  он  только  не
вспомнил, не передумал в эти ночные часы! —асто вспоминалсЯ ему отец  -  в
очень дальние, полузабытые годы детства... Ћн запускал  с  отцом  огромных
коробчатых змеев. ќто было на даче, летом, на большом  знойном  лугу,  где
пахло ромашкой и клевером, где было много бабочек, трещали кузнечики. Ћтец
очень ловко умел клеить и запускать змеев, а ‚адим рисовал на  них  разные
страшные рожи. Љогда отец отдыхал на даче,  к  нему  часто  приезжали  его
ученики - и молодежь, школьники старших классов, и совсем  взрослые  люди.
Ћтец играл с ними в городки - он очень любил городки - и всех обыгрывал...
   Ђ когда мама брала отпуск - это бывало в августе, они  все  трое  часто
уплывали с самого раннего утра на лодке куда-нибудь очень далеко, на  весь
день. “тром на реке было прохладно и  тихо,  только  одинокие  рыболовы  в
помЯтых шлЯпах сидели возле своих удочек и неодобрительно посматривали  на
лодку... „ень постепенно разгоралсЯ, становилось жарко, в небе  поЯвлЯлись
легкие бледные облачка, на берегах - все больше людей, а на реке -  лодок.
Ћтец приставал к какой-нибудь песчаной косе, и все трое долго  купались  и
загорали, разыскивали в жарком песке красивые раковины и "чертовы пальцы",
и, если никого не было вокруг, отец  показывал  на  песке  разные  смешные
фокусы, становилсЯ на руки и даже мог на руках войти в воду.
   „авно это было, давным-давно. ‚ детстве. Љто живет сейчас на той  даче,
на той веранде с разноцветными стеклами? Љто купаетсЯ  на  песчаной  косе?
„а, верно, и нет уже этой  косы  -  прорыт  канал  Њосква  -  ‚олга,  река
поднЯлась, и косу, должно быть, затопило...
   Ђ вот отец смотрит на него строго  и  пристально,  немного  печально  и
говорит тихо: "Њать береги". ќто тоже было давно, тоже в детстве,  которое
кончилось в тот душный и пыльный июльский день. Ќо как же беречь ее,  как?
—то может он  сделать,  чтобы  сберечь  ее,  дорогого  человека,  удержать
уходЯщее детство, отца, памЯть о нем?..
   € снова ‚адим видел ее  немолодое,  светлоглазое,  в  сухих  морщинках,
родное лицо. ‚от он стоит перед дверью в шинели,  в  начищенных  утром  на
вокзале блестЯщих  сапогах,  в  пилотке,  с  чемоданом  в  руке  -  громко
стучитсЯ. € слышит ее спокойный голос, от которого точно вдруг  обрываетсЯ
и замирает сердце: "‘ейчас, м