 комнату  с  кастрюлькой  в
руках, в которой дымилось молоко и плавали желтые пЯтна масла.
   „а, ‚адим надеЯлсЯ напрасно - ребЯта терпеливо ждали их  у  подъезда  и
даже сохранили длЯ них два пирожка. Ќа обратном пути ‹ена сейчас же  взЯла
под руки Ќину ”окину и ‹есика и ушла вперед. ‚адима это не огорчило,  даже
наоборот - ему показалось это хорошим признаком. ‚ последнее времЯ в кругу
ребЯт он чувствовал себЯ легче, свободней,  когда  находилсЯ  в  некотором
отдалении от ‹ены.
   Ћн стал думать о предложении ‘ергеЯ, о том, как ‘ергей  возмущалсЯ  его
отказом, и о  том,  что  помощь  все-таки  предложена  была  из  благих  и
дружеских побуждений. € это было приЯтно. ‚едь всЯкое  проЯвление  дружбы,
пусть самое незначительное и смешное,  бывает  длЯ  человека  радостным  и
делает его счастливым.
   € он ощутил внезапный прилив радости оттого, что шел с друзьЯми,  и  их
было много, таких разных, веселых и настоЯщих,  и  среди  них  была  ‹ена,
котораЯ пела звонче и слышнее всех:

   Ќа веселый студенческий ужин
   ‘обрались мы сегоднЯ,
   „рузьЯ... -

   и  все  встречные  мужчины  внимательно  смотрели  на  нее,  а  женщины
улыбались.
   Њороз к  вечеру  поутих.  Ќебо  очистилось  и  было  таким  глубоким  и
звездным, как на  картинах  Љуинджи.  Ќо  только  небо.  Ќи  люди,  идущие
навстречу, ни  шумные,  в  озарении  многоцветных  огней  перекрестки,  ни
скверы, в которых кипела  бурливаЯ  сложнаЯ  жизнь  детворы,  -  ничто  не
напоминало ‚адиму ни одну из виденных  картин,  оставаЯсь  удивительным  и
неповторимым, полным новизны.
   ‘лух у ‚адима был неважный, и все-таки  он  пел,  и  по  временам  даже
довольно громко.
   Ђ в общежитии их ожидала  новость:  ‹агоденко  сдавал  сегоднЯ  русскую
литературу и опЯть провалилсЯ - в третий раз! Љозельский принимал  у  себЯ
дома, и ‹агоденко прЯмо в профессорском кабинете поругалсЯ  с  Љозельским,
сказал ему, что он ничего не понимает в литературе, что он педант, схоласт
и "мелкий, желчный человечек". ‚се это рассказала ђаЯ ‚олкова - девушка, с
которой ‹агоденко дружил.
   - ђебЯта, что ж теперь с Џетькой будет? - спрашивала она растерЯнно.  -
Љакой дурак, а? Ћй, дурак же...
   ‘амого ‹агоденко в общежитии не было. ђаЯ говорила, что  он  пришел  от
профессора злой и мрачный, рассказал обо всем сквозь зубы и  ушел  куда-то
"бродить по городу".


        7

   ‘ергей стал часто простуживатьсЯ в последнее времЯ.  „ень  начиналсЯ  с
насморка, кончалсЯ головной болью. „олжно быть, влиЯла погода -  на  дворе
была то слЯкоть, то подмораживало,  то  сеЯлсЯ  робкий  меленький  снежок.
ЌастоЯщей зимы все не было.
   - ’ы стал какой-то гнилой, - говорила ему ‚алЯ. - “ тебЯ плохой  обмен.
Ќадо больше спортом заниматьсЯ.
   Ќо она, конечно, говорила это только  длЯ  того,  чтобы  досадить  ему,
уЯзвить, - есть такие особы, которые  под  видом  дружеской  откровенности
любЯт говорить неприЯтные вещи. “ж кто тогда спортсмен на курсе,  если  не
он? Џервый нападающий сборной института по волейболу!
   Њать была убеждена, что дело в  теплых  носках  и  в  том,  что  ‘ережа
слишком много курит. Ћна  надоедала  ему  своей  суетливой  заботливостью,
бесконечными советами и замечаниЯми, которые, как ему казалось,  ничем  не
отличались от тех советов и замечаний, какие она  давала  ему  десЯть  лет
назад. €ногда он говорил ей раздраженно: "џ был в армии, спал черт те где,
под открытым небом, в болотах - и ни  одна  болЯчка  не  пристала.  Ђ  как
вернулсЯ и начались эти твои заботы, причитаниЯ, ахи да  охи  -  так  и  Я
почему-то стал простуживатьсЯ. Ќу почему, как по-твоему? Џочему?"
   Ѓольше всего его раздражало то, что  мать  через  три  года  после  его
возвращениЯ из армии как будто совсем забыла, что он прошел  фронт,  видел
столько страшного и жестокого, что он стал на войне настоЯщим  мужчиной  и
знает о жизни такое, что ей и не снилось.
   Џервое времЯ мать относилась  к  нему  с  уважением,  наивно  волнуЯсь,
слушала его рассказы о фронте и гордилась им. …му  это  было  приЯтно.  Ќо
потом вспоминать стало нечего,  а  если  и  всплывала  вдруг  какаЯ-нибудь
упущеннаЯ историЯ, то не было желаниЯ ее рассказывать. Ћн чувствовал,  что
и мать и даже маленький ‘ашка слушают его теперь только  длЯ  того,  чтобы
сделать ему приЯтное.


   ‘ергей был один в доме - €рина ‚икторовна еще не  вернулась  с  работы,
‘ашка ушел с товарищами на каток.
   ’емпература второй день была нормальной, но в институт  ‘ергей  еще  не
ходил.  „о  сих  пор  его  донимал  насморк,  и  от  этого  было  скверное
настроение. Ќичего не хотелось делать, все валилось из рук. Ђ дел как  раз
было много, и главное - он должен был писать.
   Ћн лечил себЯ сам: пил кальцекс, обвЯзал шею шарфом; балконную дверь он
завалил ковром, чтобы не дуло, и старалсЯ пореже выходить в коридор.
   ђабота не клеилась. Ћн сидел два часа за  столом  -  и  не  написал  ни
строчки. ‡аниматьсЯ он тоже не мог. ‚прочем, с занЯтиЯми у него была  своЯ
система, действовавшаЯ безотказно. Џеред экзаменами  он  садилсЯ  на  пару
ночей, запасалсЯ табаком, таблетками фенамина - и почти всегда  сдавал  на
пЯтерки.
   „нем неожиданно пришла  ‹юсЯ  ‚оронкова.  Ћна  отставала  в  английском
Языке, и ‘ергей помогал ей. ќто была одна из его общественных нагрузок.
   - Ќу как, поправлЯемсЯ? - спросила ‹юсЯ, глЯдЯ на его замотанную шарфом
шею и сонное лицо.
   - Њало-мало...
   - ‘трептоцид пьешь? Љальцекс чепуха, пей стрептоцид. €ли вот, слушай...
- Ћна заговорила обычным,  напористо-деловым  тоном:  -  Ѓерешь  в  аптеке
шиповник, завариваешь, как чай,  -  исключительно  помогает!  Ђ  нос  надо
ментолом мазать.  €  не  вешать.  €  стрептоцид  возьми  -  завтра  другим
человеком станешь. ‚ид у тебЯ неважненький. Ђ заниматьсЯ будем?
   - Ѓудем, конечно. ‘нимай пальто.
   Љ ‹юсе ‚оронковой он  относилсЯ  в  глубине  души  иронически,  главным
образом оттого, что  не  видел  в  ней  женщины.  Ћна  всЯ  была  какаЯ-то
угловатаЯ,  сухаЯ,  и  голос  у  нее  был  резкий  и  слишком  громкий   и
самоуверенный длЯ девушки. ‚олосы она стригла коротко, и все же всегда они
лежали нерЯшливо. ‹юсЯ была членом профкома, состоЯла  в  активе  клуба  и
всегда была в курсе всех институтских событий.
   - ‚ понедельник будет контрольнаЯ, - сказала ‹юсЯ, - если  Я  завалюсь,
менЯ до экзамена не допустЯт. Ђ Я навернЯка завалюсь. Ћльга страшно  злаЯ.
ѓоворЯт, она с мужем разводитсЯ.
   ‘ообщив тем же деловым тоном несколько подробностей из  семейной  жизни
"Ћльги", ‹юсЯ села в  кресло  и  разложила  перед  собой  тетради.  Ќачали
заниматьсЯ. ‘ергей прохаживалсЯ по комнате и гундосым, насморочным голосом
читал по учебнику упражнениЯ:
   - "џ пью каждый вечер чай с бисквитами... Џью ли Я каждый вечер  чай  с
бисквитами?" - ‚ конце концов вовсе не плохо, что она  пришла.  Џисать  он
все равно не писал и не занималсЯ. - "Ќет, Я не пью этого... Џитье  чаЯ  с
бисквитами очень полезно..." - € главное,  это  необременительно,  времени
много не отнимает, а все же в некотором роде -  товарищескаЯ  помощь...  -
"‹юбите ли вы по временам пить чай с бисквитами?"
   ‹юсЯ писала скверно, читала она еще хуже. Ћна, очевидно,  считала,  что
чем невразумительней выговаривать, тем будет выходить  правильней,  и  так
ворочала Языком, точно у нее был флюс.
   Ћни занимались с час, и ‹юсЯ сказала, что она больше не может.
   - …сли Я занимаюсь Языком  больше  часа,  у  менЯ  начинаетсЯ  мигрень.
Џочему Я такаЯ бездарнаЯ к Языкам, а, ‘ергей? џ же не тупица какаЯ-нибудь,
правда?
   - „а нет, - сказал он снисходительно.  -  Ѓыл  такой  “арте,  испанский
философ, который считал, что памЯть  и  разум  рождаютсЯ  противоположными
причинами. ЏамЯть развиваетсЯ только за счет разума, а  разум  -  за  счет
памЯти. ’ак что утешайсЯ тем, что в тебе слишком много разума.
   - ‘ерьезно? Ѓыл такой философ? - обрадовалась ‹юсЯ. - ‚от умница!  Љак,
ты говоришь, его фамилиЯ?
   Џотом они пили чай - ‹юсЯ отказывалась,  но  ‘ергей  настоЯл  на  своем
очень решительно, ему самому  хотелось  пить.  ‡а  чаем  ‹юсЯ  по  секрету
рассказала ‘ергею, что его хотЯт выдвинуть на стипендию имени  Ѓелинского.
…го и ЂндреЯ ‘ырых. Љому из них дадут - это решит  ученый  совет.  Ќо  его
выдвинут, это она знает точно. Ћна не может сказать, кто ей это сказал, но
это точно. Ђ ЂндреЯ ‘ырых очень поддерживает Љречетов.
   „лЯ ‘ергеЯ сообщение это было неожиданным.
   - Ќу что ж, Ђндрюшке стоит дать, - сказал  он,  вставаЯ,  чтобы  скрыть
внезапное волнение, и прошелсЯ по комнате. - Ћн парень  хороший,  его  все
любЯт. …му и дадут.
   - Џочему? ‚полне могут тебе дать.
   ‘ергей махнул рукой.
   - „а нет, Я не надеюсь! „ождешьсЯ от них...
   Џомолчав и шагаЯ по комнате все быстрее, он сказал задумчиво:
   - „ело, конечно, не в деньгах... —есть дорога! Ѓелинский как-никак,  а?
Ќу ладно, ничего пока не известно, и не будем об этом.
   Ќо ему уже было тепло и весело  от  мысли,  что  скоро  -  вероЯтно,  в
следующем месЯце - он получит персональную стипендию - он был уверен,  что
дадут  ему,  а  не  Ђндрею.  ‘начала  вывесЯт  приказ  и  все  будут   его
поздравлЯть, потом, двадцатого  "числа,  он  придет  в  бухгалтерию.  "‚ы,
кажетсЯ, персональник?" - "Ќе кажетсЯ, а именно  так!"  Љассирша  достанет
отдельный небольшой списочек - на глазах у всей очереди, котораЯ  получает
по общему списку,  огромному  и  скучному,  как  телефоннаЯ  книга.  „ело,
конечно, не в деньгах, но все  же...  ‹ишние  полторы-две  сотни  -  разве
плохо?
   Ћн снова пошел на кухню ставить чайник. Ќа этот раз он уже не испытывал
жажды, но ему не хотелось отпускать ‹юсю - может быть, она еще  что-нибудь
расскажет, вспомнит какие-нибудь подробности.
   Ќо относительно стипендии ‹юсЯ больше ничего не смогла  сказать,  кроме
того, что это "строго между нами, смотри  никому  не  говори,  потому  что
подведешь и менЯ и одного человека. Ќо это точно".
   ‘ергей улегсЯ на диван, а ‹юсЯ сидела в кресле, положив ногу на ногу, и
курила. Ќоги у нее были худые, с острыми коленЯми. Џодбородок у  нее  тоже
был острый. € нос тоже. ѓоворила она не переставаЯ и все какие-то пустЯки.
…е присутствие уже начало тЯготить ‘ергеЯ. ‚прочем, нет, она сообщила  еще
одну важную новость: на среду назначено комсомольское собрание, где  будет
обсуждатьсЯ поступок ‹агоденко. ЋбъЯвлениЯ еще нет, будет  в  понедельник.
Ћб этом поступке ‘ергей знал по  рассказам  ‚адима:  ‹агоденко  при  сдаче
экзамена нагрубил Љозельскому, но как и что именно он сказал профессору  -
‘ергей не знал. ‘ ‹агоденко у него были старые счеты, они не  любили  друг
друга.
   - џ давно этого братишку балаганного терпеть не могу, -  сказал  он.  -
Џравильно, надо его проучить.
   - „а, да! Ќеобходимо! Џроучить всем коллективом, чтобы он почувствовал!
- с неожиданным пылом заговорила ‹юсЯ. - ‘тавит себЯ выше всех - подумаешь
персона! Ђ ведь найдутсЯ, чего доброго, защитники на собрании.
   - Љто?
   - Ќу кто - многие... Ђндрей ‘ырых, его дружок. ђайка ‚олкова, ребЯта из
общежитиЯ. “ нас в общежитии, у девочек, второй день споры идут.  ‘обрание
шумное будет, вот увидишь! ‚едь не только о ‹агоденко будут говорить, но и
о Ѓорисе Њатвеиче, а его и так кое-кто недолюбливает. Џонимаешь?
   - Ђндрей будет защищать ‹агоденко?
   -  ‡ащищать-то,  пожалуй,  он  не  будет,  но  он  начнет  говорить   о
Љозельском.  Ќу  и...  понимаешь,  он  может  восстановить   против   себЯ
профессуру. Ћчень свободно. ‚ конце концов  не  наше  дело  вмешиватьсЯ  в
преподавание, учить профессоров...
   - „а, не всегда уместно.
   - ќто просто глупо будет, нетактично!  …сли,  допустим,  Ѓорис  Њатвеич
ошибаетсЯ в чем-нибудь - его и без нас поправЯт. …сть  кафедра,  дирекциЯ,
есть, наконец, партийный комитет.
   - „а, да, - сказал ‘ергей, нахмурившись. -  џ,  вероЯтно,  выступлю  на
собрании. Џо ходу дела.
   - Ќу да, там видно будет. Ќо по поводу ‹агоденко  ты  навернЯка  можешь
выступить. ’ы даже обЯзан выступить, как старый  комсомолец,  активист,  -
понимаешь? ’ебЯ уважают, к твоему  мнению  прислушиваютсЯ,  ты  не  должен
молчать.
   - „а, Я выступлю, - ‘ергей кивнул.
   ‘овсем стемнело. ‡а стеной,  в  соседней  квартире,  три  раза  коротко
пискнуло радио - семь часов. ‹юсЯ стала торопливо собиратьсЯ. ‘ергей  тоже
оделсЯ, чтобы проводить ее до метро.
   - Ќет, нет, не надо! ‘иди дома, ты же простужен, - запротестовала ‹юсЯ.
- —то Я, маленькаЯ?
   Ћднако ‘ергей и на этот раз был настойчив и проводил ‹юсю до метро. …му
нужно было купить табак.
   ‚ернувшись домой, он сел за  стол  и  снова  попробовал  писать.  “лица
освежила его, и голова болела меньше. ‚ последние два днЯ ‘ергей  временно
отложил реферат - устал от книг - и взЯлсЯ за свою повесть.
   Џисать ‘ергей Џалавин начал еще на фронте - сотрудничал некоторое времЯ
в армейской газете. ‚ институте он изредка печатал в стенной газете  стихи
и фельетоны, подписываЯсь "‘ергей  ‹авин".  Ќа  втором  курсе  начал  было
писать пьесу из студенческой  жизни,  но,  видно,  слишком  долго  собирал
материал, слишком много разговаривал с приЯтелЯми о своей пьесе - и дальше
планов и разговоров дело не пошло.
   Ћднако все в институте знали,  что  Џалавин  человек  пишущий,  что  он
"работает над вещью", и так как других пишущих в  институте  не  было,  по
крайней мере никто не знал о них, то  всЯ  масса  непишущих  испытывала  к
Џалавину нечто вроде уважениЯ.
   ЊесЯц назад  он  принЯлсЯ  за  повесть  из  жизни  заводской  молодежи.
ђедактор армейской газеты, в которой ‘ергей  когда-то  пописывал,  работал
теперь в московском журнале  и  обещал  помочь  напечатать.  ‘ергей  начал
работать с воодушевлением.  ‡а  десЯть  дней  он  исписал  своим  бисерным
почерком сорок страниц, а до конца было далеко. Ќо затем дело пошло не так
гладко и быстро.  ѓерои  его,  бывшие  в  первых  главах  жизнерадостными,
энергичными людьми, превратились вдруг  в  каких-то  бездарных  истуканов,
которые не желали двигатьсЯ, туго соображали, говорили пошлости...
   ‚от и сегоднЯ он просидел над бумагой до полуднЯ и, кроме двух абзацев,
в конце концов перечеркнутых,  и  галереи  чернильных  уродцев  на  полЯх,
ничего не создал. Ћчевидно,  он  просто  переутомилсЯ  за  эти  дни.  Ќадо
сделать перерыв.
   Ћн закрыл чернильницу, лег на диван и закурил. ‚ это времЯ вошла мать -
у нее был свой ключ.
   - ’ы один, ‘ережа? Љак твой грипп? - спросила она, кладЯ портфель.
   Ћн сказал, что грипп все так же. €рина ‚икторовна сразу же принЯлась за
приготовление обеда - побежала на кухню, потом прибежала обратно, опЯть на
кухню, зазвЯкала там посудой, застучала картошкой,  звонко  бросаЯ  ее  из
ведра в миску. "’еперь уже навернЯка  не  сосредоточишьсЯ",  -  с  досадой
подумал  ‘ергей.  Ћн  еще  надеЯлсЯ  сосредоточитьсЯ  и  поразмыслить  над
повестью. €ной раз на диване ему приходили в голову неплохие мысли.
   € вдруг его осенило - повесть надо отставить! „а! Ћтставить до  второго
семестра. € сейчас же, немедлЯ, сесть за реферат и закончить его как можно
скорее, чтобы успеть прочитать его до ученого  совета  в  Ќ‘Ћ.  ќто  очень
важно. ѓлавное сейчас - реферат!
   ‚ойдЯ в комнату, €рина ‚икторовна спросила:
   - ’ы работаешь? „умаешь?
   - „а, - сказал он.
   Ћн думал о том, как жаль, что ему не дадут стипендию Ѓелинского в  этом
месЯце. Ѓыло б как раз под Ќовый год.
   - •орошо, Я буду тихо...
   ‘тараЯсь не шуметь, €рина ‚икторовна достала из буфета посуду и ушла на
кухню. ‡а обедом €рина ‚икторовна вдруг сказала оживленно:
   - „а, совсем забыла! ‚едь у менЯ сегоднЯ ‚алюша была!
   - ѓде это у тебЯ? - спросил он, от удивлениЯ перестав жевать.
   - Ќа работе.  Ћна  пришла  как  раз  в  обеденный  перерыв.  Њы  с  ней
проболтали полчаса...
   - Ќу?
   - Ќу, Я ей рассказывала...
   - Ђ что ей нужно было?
   - џ не понимаю, отчего ты сердишьсЯ, ‘ережа?
   - џ не сержусь, а спрашиваю: что ей нужно было у тебЯ?  -  повторил  он
раздраженно.
   - Ќу, просто зашла проведать... ‘прашивала про тебЯ, как  твоЯ  работа.
Ћна очень занЯта, ее куда-то там  выбрали...  €  потом  она  принесла  мне
голубую шерсть, что обещала.
   - Љакую шерсть?
   - Ђх, господи! „а помнишь, Я говорила при ней,  что  хочу  вЯзать  тебе
свитер, да не знаю, где взЯть цветной шерсти. €з белой очень марко. ‚алюша
мне и пообещала. ‚спомнил? Ќу и принесла вот... ‘ережа, ешь с хлебом,  что
за еда без хлеба?
   Ћн хмуро смотрел на мать и не видел ее, углубленно думаЯ о своем. Џотом
бросил со звоном вилку.
   - Ќе нужно мне никакого свитера! € незачем было брать у нее шерсть.  Ќе
хочу Я этого, ты понимаешь? Ќе хочу... —то ты суешьсЯ не в  свое  дело,  в
конце концов?
   - ’ы просто,  ‘ережа,  ужасный  сегоднЯ,  -  сказала  €рина  ‚икторовна
растерЯнно. - •оть ты и больной, знаешь...
   - џ не больной, а менЯ выводит из себЯ это... вот  это  ханжество!  Љак
будто в Њоскве нельзЯ достать шерсти, кроме как у ‚али?
   - …сли ты хочешь...
   - џ хочу, чтобы ты отдала ей шерсть обратно! € все!
   - Ќу да, сейчас же побегу к ней! Ќе обедавши...
   - Ђ Я говорю - отдай! Џришла тебЯ проведать... благодетельница тоже...
   - Ќе благодетельница, а очень милаЯ, обЯзательнаЯ девушка,  а  ты  стал
невыносимый брюзга! ќто отвратительно в твоем возрасте!  -  сказала  €рина
‚икторовна рассерженно. - € вообще, если ты против шерсти...
   - ‚ообще Я не против шерсти, - усмехнулсЯ ‘ергей. - џ не люблю  только,
когда менЯ гладЯт против шерсти. ‡апомни это, пожалуйста.
   ‚друг успокоившись собственным каламбуром, он  взЯл  вилку  и  принЯлсЯ
есть. €рина ‚икторовна тоже начала было есть, но она так  разнервничалась,
что у нее пропал аппетит. Ћна отодвинула тарелку и встала из-за стола.
   - Ђ ты, пожалуйста, ничего у менЯ больше не проси! € делай свой  свитер
где хочешь!
   ‘ергей не ответил и продолжал с аппетитом есть котлеты, густо намазываЯ
их горчицей. Љогда он кончил второе, пришел ‘аша.  Ћн  разрумЯнилсЯ  после
катка, весь пунцово  светилсЯ,  и  черные  глаза  его  блестели  влажно  и
радостно. Ћт него сразу пахнуло свежестью, морозным простором улиц.
   - Ђ вот и Я! - весело крикнул он, бросаЯ коньки  возле  дверей.  -  Ћх,
мам, и накаталсЯ Я! Ќоги не держат! Њы с  ‹евкой  на  спор  бегали...  Љак
здорово там - музыка играет, фонари, народищу  жутко  сколько!  Ђ  есть  Я
хочу-у!
   - ‘ейчас же положи на место коньки! - сказала €рина  ‚икторовна,  ставЯ
на стол третий прибор. - —то  за  мерзкаЯ  привычка  бросать  где  попало!
‘колько раз тебе говоришь, говоришь - горох об стенку.
   ‘аша удивленно посмотрел на мать, потом на брата.
   - —то это вы... какие-то?
   - Љакие - какие-то? Ќе говори глупостей. Њой руки и садись живо!
   €рина ‚икторовна вышла на кухню.
   - ‘ережа! - сказал ‘аша, подойдЯ к брату. - —то это у вас...
   - Ќичего у нас! - грубо ответил ‘ергей. - Њал еще. €ди мой руки,  уроки
делай и помалкивай.
   - Џодумаешь...  какой  сердитый!  -  ‘аша  озадаченно  замолчал,  потом
проговорил решительно: - Ќу ладно! Ђ Я тебе не  скажу,  кого  Я  на  катке
видел!
   - Џожалуйста. Љак-нибудь переживу.
   ‘ергей подошел к книжному шкафу и, взЯв томик ѓерцена,  лег  на  диван.
Ќекоторое времЯ в комнате все молчали.
   Џотом ‘аша спросил суровым голосом:
   - —ай пить будешь?.. ‘ печеньЯми.
   - ’ы хочешь сказать - с бисквитами? - усмехнулсЯ ‘ергей. -  Ќет,  Я  не
пью этого.
   Ћн  повеселел,  вспомнив  о  ‹юсе  и  о  персональной  стипендии,  и  с
наслаждением потЯнулсЯ на диване.
   Џообедав и став добрее, ‘аша все же не утерпел:
   - ‹адно, так и быть, скажу,  кого  Я  видел:  ‚адима  и  эту  девчонку,
котораЯ приходила к тебе... ‹ена, что ли?
   ‘ергей заинтересованно привстал.
   - ‹ену? Ћни что... вместе были или как?
   - Ќу да, друг с дружкой катались! Ђ у ‹ены этой свитер такой с оленЯми,
как в кино, знаешь...
   ‘ергей промычал  что-то  и  снова  уткнулсЯ  в  книгу.  Џеревернув  две
страницы, он спросил:
   - Ћни про менЯ не спрашивали? ‚адим не спрашивал?
   - Ќет. Ћн только рукой мне помахал.
   Ќе прочтЯ и десЯти строк, ‘ергей бросил книгу, повернулсЯ лицом к стене
и лежал так некоторое времЯ, рассматриваЯ обои. Џотом  встал  с  дивана  и
ушел в свою комнату спать.
   Ђ ‚адим в это времЯ шел через Љрымский мост.  Ћн  только  что  проводил
‹ену до метро и возвращалсЯ домой пешком.
   Ќа мосту было ветрено, как всегда. ѓромады  стальных  колонн  изморозно
светлели у подножий, а вершины их были невидимы.  Ћни  терЯлись  во  мраке
неба, которое было не черным, а грифельным, белесым от московских огней  и
казалось подернутым паром.
   ЏолночнаЯ Њосква,  необъЯтно  раскинутаЯ  перед  ‚адимом,  была  теперь
городом огней. „нем здесь жили  люди,  теперь  -  огни.  ‚се  вокруг  было
населено роЯми огней.  Ќа  горизонте  огни  клубились,  переливались,  как
фосфоресцирующаЯ морскаЯ волна, и дальше - там тоже были огни, но  их  уже
не было видно, и только светлой стеной в небе стоЯло их мощное зарево.
   Џарк лежал за мостом, курчавый и тихий, опустелый. Ћгромный каток возле
набережной, еще час назад полный стремительной и бурной жизнью, был теперь
безлюден. Њолчали оглушительные репродукторы, без конца повторЯвшие  песню
про фонарики: "ѓори, гори, гори-и-и..." Ћтсюда нельзЯ было  различить  той
маленькой темной аллеи, куда они заехали отдохнуть.
   ...‘камьЯ стоЯла на повороте, рЯдом с большой аллеей. ‹ед возле нее был
обколот  и  выщерблен  коньками,  а  посередине  аллейки  стоЯл  полосатый
фанерный бакен, вроде речных бакенов, обозначающих мели, с надписью:  "‹ед
поврежден". ‚адима душила жара - он размотал шарф  и  сдвинул  на  затылок
шапку с мокрого лба.
   - џ кружусь, ох... “ менЯ  кружитсЯ  голова,  Я  пьЯнаЯ!  -  ‹ена  тихо
смеЯлась, откинувшись на спинку скамьи.  -  ‚адим,  положи  руку  мне  под
голову, а то очень жестко.
   Ћн сел к ней поближе, вытЯнув руку вдоль спинки скамьи, и она  положила
на нее голову. Ћт густого румЯнца лицо ее  казалось  совсем  темным,  лишь
влажно блестели губы. Њимо по большой аллее все  времЯ  проносились  люди.
Њальчишки подкатывали вплотную и прЯмо перед их  скамьей  со  старательным
скрежетом  делали  крутые  повороты.  Џроехал  степенным  шагом   дежурный
милиционер на коньках. Љак все милиционеры на  льду,  он  двигалсЯ  как-то
чересчур прЯмо, с хозЯйственной  солидностью,  растопырив  руки  и  сурово
поглЯдываЯ по сторонам. ЋтталкивалсЯ он одной ногой. ’олстый дЯдЯ в очках,
одетый как заправский спортсмен, но, очевидно, впервые в жизни ставший  на
лед, медленно ехал вслед за милиционером. Ћн то и дело сгибалсЯ  в  поЯсе,
точно отвешиваЯ кому-то короткие поклоны. ‚друг остановившись, дЯдЯ  начал
страшно вибрировать всем телом и то,  что  называетсЯ  -  "бить  копытом",
потом взмахнул руками и молча шлепнулсЯ навзничь.
   ‹ена захохотала, глЯдЯ на него, и выпрЯмилась как раз в  то  мгновение,
когда ‚адим решил обнЯть ее.
   - ’ы помнишь наш спор? Ќасчет счастьЯ? - вдруг спросила ‹ена. - ’ы ведь
так ничего и не сказал...
   …му не хотелось сейчас говорить об этом и вообще не хотелось  говорить.
…му хотелось обнЯть ее. Ќикакие слова не годились длЯ этого и были  только
помехой. ‹ена придвинулась к нему и, раздумчиво склонив голову, сказала:
   -  ‘частье?  ќто...  знаешь  что?  -   €,   помолчав,   она   напевным,
выразительным шепотом прочитала:

   …сть минуты, когда не тревожит
   ђоковаЯ нас жизни гроза.
   Љто-то на плечи руки положит,
   Љто-то Ясно заглЯнет в глаза...
   € мгновенье житейское...

   ‹ена полузакрыла глаза и чуть слышно, одним дуновением закончила:

   ...канет,
   ‘ловно в темную пропасть без дна.
   € над пропастью медленно встанет
   ‘емицветной дугой тишина.

   - „а, да, это счастье... - пробормотал  ‚адим,  обнимаЯ  ее,  целуЯ  ее
закрытые глаза, щеки, ее холодные, обжигающие губы. ЋпЯть к ним  подъехали
мальчишки и демонстративно закрутились возле самой скамейки.
   - ‡десь не отдохнешь. Џойдем вон в ту  беседку,  там  тихо,  -  сказала
‹ена, вставаЯ, и запела вполголоса: - "ѓори, гори, гори-и-и..." Ћна  такаЯ
таинственнаЯ!
   ‚адим поднЯлсЯ бодро и сказал:
   - Џойдем. ’олько там сидеть не на чем.
   - Ђ мы эту скамейку возьмем! „авай?
   - Џодожди, - он отстранил ‹ену и потрЯс скамью. - џ ее и один донесу.
   ‚зЯв скамью двумЯ руками, ‚адим разом поднЯл ее над  головой.  Ќа  него
посыпалась сухаЯ снежнаЯ пыль. ‘тавЯ коньки враскос, медленными шажками он
пошел к беседке.
   ‹ена кружилась вокруг него, испуганно повторЯЯ:
   - Ћй, ‚адька, упадешь! Ћй, осторожно!.. Џомочь тебе?
   - „онесу...
   - Ѓросай ее... ‘ейчас же брось! - кричала ‹ена. - Ќу, Я  верю,  что  ты
сильный, верю! Ќу, ты - Џоддубный, Ќовак, ѓеркулес!
   ђуки его  трЯслись  и  гнулись,  а  коньки  то  и  дело  подламывались,
выворачиваЯ ступни. Ќаконец он доковылЯл до беседки и  с  грохотом  бросил
скамейку на промерзший деревЯнный пол.  ‹ена  вбежала  за  ним,  стуча  по
доскам коньками. ‚ беседке была полнаЯ темнота, и вдруг  ‚адим  увидел  на
полу горЯщий уголек брошенной папиросы. € над  ним,  возле  столба  -  две
фигуры, стоЯвшие близко друг к другу.
   - ‚адька, обратно! - шепнула ‹ена и сбежала по ступенькам на лед.
   ‚адим растерЯнно сошел за ней следом. ‹ена уже  мчалась  по  аллейке  и
неудержимо хохотала. Ђ в беседке чей-то бас обрадованно проговорил:
   - ‚от спасибо, браток!
   € снова - большой каток, расплывчатое сиЯние огней на льду,  музыка.  €
рука  ‹ены  в  мокрой  варежке,  такаЯ  тонкаЯ,  невесомаЯ  и   делающаЯсЯ
неожиданно твердой на поворотах.
   Ѓольше ничего не сказали они друг другу в  этот  вечер.  …му  казалось,
будет еще много таких вечеров, очень много в его жизни. € будут  такие  же
плывущие в небе фонари, и пение льда, и музыка, и рЯдом  с  ним  смеющаЯсЯ
девушка с покорной и тонкой ладонью... ‚се это будет  у  него  еще  много,
много раз. Ћн радостно верил в это.
   ...Љогда ‚адим проходил  мимо  белых,  с  Ярко  освещенными  рекламными
щитами ворот парка, к нему вдруг подбежали две девушки.
   - ‚адим! Ѓелов! - закричали они еще издали. - Џостой!
   ЏолнаЯ черноглазаЯ Њарина ѓравец была из его группы, другаЯ  -  ‘имочка
Њухтарова,  красиваЯ  девушка  с  цыганским  лицом,  -   с   исторического
факультета. Ћбе были в спортивных штанах и с коньками.
   - ЌельзЯ сказать, чтобы он готовилсЯ к английской контрольной! - весело
и певуче сказала Њарина и засмеЯлась.
   - Ђ разве у нас контрольнаЯ?
   -  ‚  понедельник.  Ћльга  Њарковна  еще  позавчера  грозилась.  —то-то
страшное будет - на все времена!
   - Ћн этого сейчас не понимает, - вполголоса сказала ‘имочка. - „лЯ него
существует только настоЯщее времЯ.
   - Ђ, да! - Њарина понимающе кивнула.
   ‚адим сделал вид, что ничего не заметил.
   ‚месте с девушками он дошел до Љалужской.  ‚сю  дорогу  ‚адим  шутил  с
ними, рассказывал анекдоты, сам  смеЯлсЯ  над  всЯкой  чепухой.  …му  было
весело и легко, как никогда.
   - Ђ мы знаем, отчего ты сегоднЯ такой легкомысленный, -  сказала  вдруг
Њарина, загадочно улыбаЯсь. - ‡наем, ‘имочка?
   - ‡наем, знаем! - баском ответила ‘имочка.
   ‚адим усмехнулсЯ:
   - ‚ы же пифии, все знаете.
   Ћни вышли на площадь и ждали у перехода, пока пройдет поток машин.
   - “ менЯ было такое впечатление, глЯдЯ  на  вас,  -  продолжала  Њарина
игриво, - будто вы обсуждаете последний семинар по политэкономии.
   - Ќу что ты! -  сказал  ‚адим.  -  Њы  объЯснЯлись  в  любви,  говорили
стихами...
   Њарина расхохоталась.
   - Ћго! ’олько учти, Ѓелов, объЯснениЯ на катке бывают очень скользкими.
- € добавила серьезно: - Ђ в общем ты делаешь успехи.


        8

   Ђндрей ‘ырых зиму и лето жил под Њосквой в  дачной  местности  Ѓорское.
‹етом здесь было людно и весело, наезжало  много  дачников,  молодежи,  на
реке открывались лодочные станции и плЯжи, с утра до вечера  гулко  стучал
мЯч на волейбольных  площадках,  -  жизнь  была  увлекательной  и  легкой,
похожей на кинофильм.
   Ќо она исчезала так быстро, эта  неповторимаЯ  летнЯЯ  жизнь,  уносЯ  с
собой запахи лугового настоЯ, тихую музыку по вечерам, и скрип уключин,  и
влажную  мЯгкость  песка  под  босыми  ступнЯми,  -  проносилась   падучей
августовской звездой и исчезала. € в городе, деловом и  дождливом,  в  его
будничной суете не было и следа этой жизни.
   Ђ потом начиналась осень, пустели дачи,  в  поле  и  в  лесу  почти  не
встречалось людей, да  и  те,  кто  встречалсЯ,  были  редкие  огородники,
торопЯщиесЯ на автобусный круг с мешком картошки за  плечами.  €  плыла  в
воздухе нетревожимаЯ паутина, просеки  затоплЯлись  жухлой  листвой  -  ее
никто уже не убирал до  снега,  и  далеко  по  реке  разносилось  одинокое
гугуканье  последнего  катера   с   каким-нибудь   случайным   пассажиром,
забившимсЯ от холода в нижний салон.
   € на долгие месЯцы затихало Ѓорское под снегом.  ‘иние  морозные  утра,
синие сумерки, а по ночам - лай заречных собак, шорох снега  и  далеко  на
горизонте трепетное призывное миганье огней московской окраины...
   Ђндрей мало  времени  проводил  в  Ѓорском.  ђано  утром  он  уезжал  в
институт, после лекций обедал в институтской столовой и шел  заниматьсЯ  в
библиотеку. ‚ Ѓорское он приезжал поздно вечером, а иногда и  не  приезжал
вовсе - оставалсЯ ночевать у своих приЯтелей в студенческом общежитии.
   Ћтец ЂндреЯ работал мастером на большом станкостроительном  заводе.  ‚о
времЯ войны и Ђндрей работал на  заводе,  не  на  отцовском,  но  тоже  на
крупном. ‚ военное училище его не взЯли из-за близорукости, и в 1942  году
семнадцатилетним юношей он пришел на завод. ‚ первые два месЯца работал  в
трубоволочильном цехе - тЯнул на волочильном стане  "профилЯ".  Џотом  его
перевели работать к горну, а оттуда в слесарную группу.  „ва  года  Ђндрей
простоЯл  у  слесарного  верстака,  на  третий  -  перешел  диспетчером  в
инструментальный цех. “ него было много друзей на заводе, и  когда  Ђндрей
уходил на учебу, ему казалось, что он  обЯзательно  будет  продолжать  эту
дружбу, ни за что не оторветсЯ от ребЯт, с которыми  прожил  тЯжелые  годы
войны.
   - ‚се вы обещаете,  знаем!  -  говорил  при  прощании  Џашка  Љузнецов,
слесарь из инструментального. - Ђ как уйдет - так  и  концы!  Џоминай  как
звали.
   Ђндрей сердилсЯ, ему казалась нелепой и  оскорбительной  даже  мысль  -
забыть ребЯт. ѓлупости! € он действительно в первое времЯ  забегал  раз  в
неделю на завод,  в  комитет  комсомола,  в  клуб  и  общежитие.  Ђ  потом
посещениЯ эти стали все реже и через год  прекратились  вовсе.  ‡акрутила,
отнесла в сторону новаЯ жизнь, новые интересы, а главное  -  это  жестокое
московское времЯ, которого всегда не хватает.
   €зредка теперь на улице, в трамвае или в метро на встречных эскалаторах
наскочит Ђндрей на кого-нибудь из заводских. € времени всегда в  обрез,  и
поговорить-то в толкучке, на проходе неудобно - помнут  друг  другу  руки,
поулыбаютсЯ:
   - Ђ ты здоров стал! Ќу как?
   - „а ничего! Ђ как на заводе?
   - „а работаем, даем стружку... ‘ерега на учебу  ушел,  директор  у  нас
новый.
   - Ќу! Ќестеров, значит, ушел!
   - Ћн-то давно ушел. „а ты забежал бы, Ђндрюха, что же ты?
   - „а, да, Я вот обЯзательно на днЯх забегу.
   € опЯть ему кажетсЯ, что  обЯзательно  он  на  днЯх  забежит,  искренне
верит, что забежит. € радостно и грустно от этих встреч...
   Ќедавно на хоккейном матче Ђндрей встретил Џашку Љузнецова.  Ћн  увидел
его уже на выходе со стадиона и узнал по широким плечам и знакомой кожаной
кепочке, в которой Џашка ходил большую часть года. Џосле первых бесцельных
восклицаний, радостных тумаков и объЯтий друзьЯ разговорились и долго  шли
пешком.  Џавел,  оказываетсЯ,  ушел  из  цеха  и  теперь  -  освобожденный
секретарь комитета ‚‹Љ‘Њ на заводе.
   - ‘коро уж отчетно-перевыборное провожу, - сказал он с гордостью.
   - ‘колько же мы с тобой не виделись? „а, два года... - Ђндрей вздохнул.
- ‡авидую Я иногда тургеневским героЯм - только и делают, черти, что  друг
к другу в гости ходЯт и чай пьют. ‚от жизнь была!
   Ћба рассмеЯлись, весело взглЯнув друг на друга.  Љузнецов  взЯл  ЂндреЯ
под руку.
   - “ менЯ к тебе дело есть, Ђндрюшка.
   - Ђ ну?
   - ’ы помнишь, у нас при клубе кружки были? Њуз, драм, шах,  изо  -  это
при тебе. Џотом мы кройки и шитьЯ организовали длЯ девушек, мото и  теперь
вот думаем - литературный. Ќарод у нас этим интересуетсЯ, в библиотеке  от
читателей отбою нет. € писатели даже есть свои.
   - Џисатели?
   - Ќу, не писатели, сам понимаешь, а -  пишут,  в  общем.  Џомнишь,  был
такой ‚алек Ѓатукин, ученик у Љузьмина? Ќу - Љузьмин,  мастер  из  шестого
механического? ‘ бородой... ‚от -  ученик  его,  конопатый  такой,  ‚алек.
’еперь уже по пЯтому работает, строгалем. ’акие, Я тебе скажу, поэмы пишет
- ахнешь! “ нас в газете печатают. ‚се говорЯт  -  настоЯщий  талант.  ‚от
сегоднЯ как раз в газете есть  его  стихи  про  столовую,  сатира.  Ќасчет
очередей здорово схватил. € другие у нас пишут. Ќарод есть!
   - ќто интересно, - сказал Ђндрей.
   - „а, да. ќто, Я тебе скажу, очень интересно. ‚от мы  и  хотим  создать
литературный кружок. Ђ то ведь они  ребЯта  способные,  а  образованиЯ  не
хватает. ‚ райкоме нам посоветовали обратитьсЯ в  какой-нибудь  литфак.  џ
вот и думаю: нет ли у  вас  там  кого?  ‘о  старших  курсов,  чтоб  училсЯ
нормально. •оть и девушку можно. ђаз в неделю или в  две,  по  вечерам.  ‘
завкомом Я утрЯсу. Ђ сам-то ты... небось занЯт очень?
   - џ вот и соображаю, - сказал Ђндрей. - ‡автра тебе позвоню, идет?
   Ђндрей любил во всем советоватьсЯ с отцом. ’ак повелось  с  детства,  с
тех давних пор, как  умерла  мать.  Ћтец  ЂндреЯ  был  мастером  в  группе
монтажников, его  часто  посылали  в  длительные  командировки  на  заводы
‹енинграда, ђостова, Љоломны. ‚  этой  трудной  и  трудовой  жизни  Ђндрей
быстро повзрослел и стал длЯ отца помощником и другом. ‘тепан  Ђфанасьевич
был человек веселый  и  необычный.  ЏриходЯ  вечером  домой  и  садЯсь  за
обеденный стол, он  всегда  спрашивал:  "Ќу,  молодежь,  что  сделано  длЯ
эпохи?"
   Ђндрей и младшаЯ сестра его, ЋлЯ, должны были рассказывать  об  учебных
делах со всеми  подробностЯми.  Џосле  этого  ‘тепан  Ђфанасьевич  сообщал
последние заводские  новости  и  любил  изображать  в  лицах  то  главного
инженера,  то  какого-нибудь  мальчишку  из  ремесленного,  то  ворчливого
старика нормировщика. € всегда рассказывал что-нибудь смешное.
   “знав о предложении Љузнецова относительно кружка,  ‘тепан  Ђфанасьевич
сразу же распалилсЯ.
   - €ди, иди, не  раздумывай!  „авно  тебе  говорил:  не  терЯй  свЯзи  с
заводом.  ђабочий  класс!  утишь?  Ћт  рабочего   класса   никак   нельзЯ
отрыватьсЯ.
   - ‡начит, ты мне советуешь?
   - Ќе только что советую, а приказываю, твоей же пользы ради.  -  ‘тепан
Ђфанасьевич сделал строгое лицо и поднЯл указательный палец. Џотом,  вдруг
улыбнувшись так, что блеснули в  угольной  бороде  плотные  молодые  зубы,
заговорил мечтательно: - ‚от кончишь ты свою академию, превзойдешь всю эту
книжную премудрость и станешь...  кем?  Џедагогом  или  этим,  как  его...
литературоедом?
   Ђндрей улыбнулсЯ:
   - ‘колько уж говорил - педагогом, педагогом! “спокойсЯ.
   - Ќу ладно. Џошлют тебЯ куда-нибудь за тыщу верст, где  одни  степи,  к
примеру, или тайга непролазнаЯ, рыбаки,  охотники,  рабочий  люд  -  и  ни
одного литературоеда вокруг. Ђ? € станешь ты ребЯтишек учить наукам, а они
тебЯ - пустЯковине всЯкой, простоте, как  менЯ  когда-то  студент-ссыльный
истории учил, а Я его - как дроздов ловить, сопелки вырезывать...
   - “ тебЯ, пап, чай стынет, - сказала ЋлЯ, придвигаЯ отцу стакан.
   - Ќ-да... Џодожди. Ђ под старость и Я к тебе притащусь.  ‚месте  будем.
’ы со своими ребЯтишками, а Я, глЯдишь, с твоими. Џчел заведем. ќх!.. - Ћн
вздохнул и рассмеЯлсЯ, качаЯ головой. - —то, молодежь,  любит  ваш  батька
ерунду плести? ‹юбит! € сам знает, что ничем его от цеха  не  оторвешь,  а
плетет. Ќичем. ‚от беда... € как это мы с вами сделаемсЯ?
   - Ќе вздыхай ты раньше времени! - сказал Ђндрей, поморщившись.
   Ћн не любил этих разговоров. ‚се чаще стали поЯвлЯтьсЯ у отца  мысли  о
неизбежной разлуке с детьми. ‘ одной стороны - он твердо считал,  что  они
должны ехать на периферию, и именно туда, где специалистов мало,  где  они
всего нужнее, с другой стороны - понимал, что не сможет им  сопутствовать.
ђабота на заводе была его  жизнью.  “йти  с  завода  -  значило  перестать
дышать.
   € сейчас он думал о том  же,  замолчав  вдруг  и  машинально  помешиваЯ
ложечкой чай.
   - Џап, ты мне обещал мЯсорубку починить, не забыл? - сказала ЋлЯ. - ’ам
винт сорвалсЯ.
   - Ђх, винт зарвалсЯ? - пошутил ‘тепан Ђфанасьевич и, оживившись, быстро
завертел ложечкой. - Ќу что ж, сейчас его призовем  к  порЯдку,  ежели  он
зарвалсЯ...
   Ќочью, лежа на коротком, со впалыми  пружинами  диванчике  возле  окна,
Ђндрей долго не мог заснуть. „умал о будущем  своем  кружке,  о  людЯх,  с
которыми суждено будет познакомитьсЯ, а  может  быть,  встретитьсЯ  вновь.
‘умеет ли он заинтересовать их? ѓоворить с ними просто и увлекательно?  „а
и есть ли у него вообще какие-нибудь педагогические способности?  …сли  бы
не его проклЯтаЯ застенчивость... ќто был крест, который тЯготил  его  всю
жизнь. ‚ школе он считалсЯ вЯлым  и  неактивным,  потому  что  никогда  не
просилсЯ сам отвечать, не кричал с места,  а  на  устных  экзаменах  часто
путалсЯ от волнениЯ.
   Ќачальник раздаточного бюро на заводе, старик атров, говорил ему: "—то
ты, ‘ырых, и вправду как  недоваренный  всегда?  ’ы  бойкой  должен  быть,
горластый. Љто тебе перечит - ты его крой в голос, бери за кожу,  если  ты
диспетчер ЯвлЯешьсЯ". Џри девушках, особенно незнакомых, Ђндрей терЯлсЯ  и
в больших компаниЯх держалсЯ молчаливо и в стороне.  „евушки  считали  его
угрюмым книжником и относились к нему с пренебрежительной досадой. „ругие,
знавшие ЂндреЯ ближе, уважали его, но таких было немного.
   Ђ ведь он был и остроумен, и  хорошо  пел,  и  сам  любил  веселье.  Ќо
застенчивость, или, как отец говорил, "дикость",  часто  мешала  ему  быть
самим собой.
   Ђндрей не боЯлсЯ работы, не боЯлсЯ попасть впросак - свой  материал  он
знал хорошо. Ќо как его встретЯт  ребЯта?  ‚едь  многих  он  знал  прежде,
работал в одном цехе, ходил в такой же, как и  у  них,  темной  от  масла,
прожженной точильными искрами спецовке. „ержатьсЯ  с  ними  запросто?  "Ђ,
слесаришки! Ќу как?.." Ќет, только не это, а серьезно, внушительно,  иначе
занЯтиЯ превратЯтсЯ в болтовню. ‹екторскаЯ солидность! "€так, товарищи,  Я
мыслю наши занЯтиЯ..."
   Љ черту! ‚се разбегутсЯ. ‚едь кружок будет после рабочего днЯ  -  он-то
знает, что это такое, сам работал...
   Ђндрей ворочалсЯ с боку на бок, скрипел пружинами. Ћн вспотел  от  этих
бесплодных, мучительных дум. €ли просто жарко было в комнате? ‚  доме  все
спали - ложились рано, потому что рано приходилось вставать; было темно  и
тихо, от натопленной печи веЯло нагонЯвшим бессонницу жаром.
   Ђндрей встал, босиком подошел к окну, сиренево-белому от луны. Ћн стоЯл
там, пока его не пробрал холод. €  когда  он  снова  нырнул  под  нагретое
одеЯло, он уже не думал ни о чем. Ћн просто увидел вдруг завод и свой цех,
где он начинал страшно давно... ‚озле горна стоЯл огромный  пневматический
молот, он бухал весь день и всю ночь. ‚ горне  лежали  оранжевые  стальные
матрицы, их раскалЯли длЯ слесарной доработки. —тобы прикурить, надо  было
вынуть матрицу клещами - она так и полыхала, обдаваЯ  жаром  лицо.  Њастер
люто ругалсЯ. Ќо он и сам вынимал их, у него тоже никогда не было  спичек.
…го  фамилиЯ  была  ‘мердов  -  маленький,  измазанный  маслом,  с  серым,
морщинистым лицом гнома. Ћн на всех кричал, не ходил, а бегал и все  делал
сам. € он никогда не ел, не спал и даже не сидел на стуле. …го  боЯлись  и
уважали. ѓлЯдЯ на него, всем хотелось работать лучше. ‡вали его "—ума".
   Ђ в соседнем цехе работала ѓалЯ, такаЯ полнаЯ, голубоглазаЯ, с  веселым
и нежным лицом.
   Ћна ходила в ватнике и  сапогах.  Ђндрей  только  здоровалсЯ  с  ней  и
смотрел на нее, когда она проходила по цеху. ’ак было очень долго. Ћднажды
он  шел  по  темному  коридору  возле  инструментальной  кладовки,  совсем
безлюдному - была ночнаЯ смена. Љто-то выбежал из дверей ему навстречу.
   - Љто это?! - крикнул взволнованный голос. Ћн  узнал  голос  ѓали.  Ћна
подбежала к нему. - Љто это?
   - ќто Я, - сказал Ђндрей.
   - ‚ ‹енинграде  победа!  Ѓлокада  прорвана!  Џобеда!  -  крикнула  она,
задыхаЯсь от бега, и вдруг мЯгкие руки обнЯли его за шею и губы ее  горЯчо
и быстро прижались к его щеке.
   - Ћткуда ты знаешь? ѓалЯ!
   Ќо она уже убежала. Ђ он так и не понЯл тогда, что  это  первый  раз  в
жизни его обнЯла девушка.
   Џотом он читал вместе с нею газету с сообщением ‘оветского €нформбюро и
объЯснЯл ѓале по карте  ход  военных  действий.  Ђ  потом  ѓалЯ  поступила
работать в госпиталь и уехала в ‹енинград. Ћна была ленинградкой.
   Ќочью весь завод был во мраке, ни одного освещенного  окна  -  идешь  в
перерыв, только изредка цигарка мелькнет. € в этой тьме - гуденье, глухое,
натужное, беспрерывное. ѓудЯт корпуса, только стекла потенькивают.
   Ђ сейчас, должно быть, светло...
   ‚едь окна какие, громадные там окна...
   ‚ этот вечер в общежитии  праздновалсЯ  "объединенный  день  рождениЯ".
ћбилЯрами были ђаЯ ‚олкова,  Њарина  ѓравец  и  Ђлеша  ђемешков.  „аты  их
юбилеев разнились друг от друга на несколько дней, но по  старой  традиции
общежитиЯ все они праздновались в один  день  -  так  было  и  веселей,  и
торжественней, и экономней.
   ’оржество происходило в