        ћрий ’рифонов. Ћбмен

   -----------------------------------------------------------------------
   ‚ кн.: "‘обрание сочинений в 4-х томах. ’ом второй".
   Њ., "•удожественнаЯ литература", 1986.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 12 June 2002
   -----------------------------------------------------------------------


   ‚ июле мать „митриева ЉсениЯ ”едоровна тЯжело заболела, и ее отвезли  в
Ѓоткинскую, где она пролежала  двенадцать  дней  с  подозрением  на  самое
худшее. ‚ сентЯбре  сделали  операцию,  худшее  подтвердилось,  но  ЉсениЯ
”едоровна, считавшаЯ, что у нее ЯзвеннаЯ болезнь, почувствовала улучшение,
стала вскоре ходить, и в октЯбре ее отправили домой, пополневшую и  твердо
уверенную в том, что дело идет на поправку. ‚от именно тогда, когда ЉсениЯ
”едоровна вернулась из больницы,  жена  „митриева  затеЯла  обмен:  решила
срочно съезжатьсЯ со свекровью, жившей одиноко в хорошей, двадцатиметровой
комнате на Џрофсоюзной улице.
   ђазговоры о том, чтобы соединитьсЯ с матерью, „митриев начинал  и  сам,
делал это не раз. Ќо то было давно, во времена,  когда  отношениЯ  ‹ены  с
Љсенией ”едоровной еще  не  отчеканились  в  формы  такой  окостеневшей  и
прочной вражды, что произошло теперь, после четырнадцати  лет  супружеской
жизни „митриева. ‚сегда он наталкивалсЯ на твердое сопротивление ‹ены, и с
годами идеЯ стала ЯвлЯтьсЯ все реже. € то лишь в минуты  раздражениЯ.  Ћна
превратилась в портативное и удобное, _всегда при себе_, оружие длЯ мелких
семейных стычек. Љогда „митриеву хотелось за что-то уколоть ‹ену, обвинить
ее в эгоизме или в черствости, он говорил: "‚от поэтому  ты  и  с  матерью
моей не хочешь жить".  Љогда  же  потребность  съЯзвить  или  надавить  на
больное возникала у ‹ены, она говорила: "‚от поэтому Я и с  матерью  твоей
жить не могу и никогда не стану, потому что ты - вылитаЯ  она,  а  с  менЯ
хватит одного тебЯ".
   Љогда-то все это дергало, мучило „митриева. €з-за матери у него  бывали
жестокие  перепалки  с  женой,  он  доходил  до  дикого  озлоблениЯ  из-за
какого-нибудь ехидного словца, сказанного ‹еной;  из-за  жены  пускалсЯ  в
тЯгостные  "выЯснениЯ  отношений"  с   матерью,   после   чего   мать   не
разговаривала с ним по нескольку дней. Ћн упрЯмо пыталсЯ сводить,  мирить,
селил вместе на даче, однажды купил обеим путевки на ђижское  взморье,  но
ничего путного из всего этого не выходило. ЉакаЯ-то преграда стоЯла  между
двумЯ женщинами, и преодолеть ее они не могли.  Џочему  так  было,  он  не
понимал, хотЯ раньше задумывалсЯ часто. Џочему две  интеллигентные,  всеми
уважаемые женщины - ЉсениЯ ”едоровна работала старшим  библиографом  одной
крупной академической библиотеки, а ‹ена занималась переводами  английских
технических текстов и, как  говорили,  была  отличной  переводчицей,  даже
участвовала в составлении какого-то специального учебника по  переводу,  -
почему две хорошие  женщины,  горЯчо  любившие  „митриева,  тоже  хорошего
человека, и его дочь Ќаташку, упорно лелеЯли в себе  твердевшую  с  годами
взаимную неприЯзнь?
   ЊучилсЯ, изумлЯлсЯ, ломал себе голову, но потом привык. Џривык  оттого,
что увидел, что то же - у всех, и все -  привыкли.  €  успокоилсЯ  на  той
истине, что нет в жизни ничего более  мудрого  и  ценного,  чем  покой,  и
его-то нужно беречь изо всех сил. Џоэтому, когда ‹ена вдруг заговорила  об
обмене с Њаркушевичами - поздним вечером, давно отужинали, Ќаташка  спала,
-  „митриев  испугалсЯ.  Љто  такие  Њаркушевичи?  Ћткуда  она  их  взЯла?
„вухкомнатнаЯ квартира на Њалой ѓрузинской.  Ћн  понЯл  тайную  и  простую
мысль ‹ены, от этого пониманиЯ испуг проник в его сердце, и он  побледнел,
сник, не мог поднЯть глаз на ‹ену.
   ’ак как он молчал, ‹ена продолжала: материнскаЯ комната на  Џрофсоюзной
им понравитсЯ навернЯка, она их устроит  географически,  потому  что  жена
Њаркушевича  работает  где-то  возле  Љалужской  заставы,  а  вот   к   их
собственной комнате потребуетсЯ, наверно, доплата. €наче не заинтересуешь.
Њожно, конечно, попробовать обменЯть их комнату на что-то  более  стоЯщее,
будет тройной обмен, это не страшно. Ќадо  действовать  энергично.  Љаждый
день что-то делать. ‹учше  всего  найти  маклера.  “  ‹юси  есть  знакомый
маклер, старичок, очень милый. Ћн, правда, никому не дает своего адреса  и
телефона, а поЯвлЯетсЯ сам как снег на голову,  такой  конспиратор,  но  у
‹юси он должен скоро поЯвитьсЯ: она  ему  задолжала.  ќто  закон:  никогда
нельзЯ давать им деньги вперед...
   ђазговариваЯ, ‹ена стелила постель. Ћн никак не  мог  посмотреть  ей  в
глаза, теперь он хотел этого, но ‹ена стоЯла к нему то боком,  то  спиной,
когда же она повернулась и он взглЯнул ей прЯмо  в  глаза,  близорукие,  с
расширенными от вечернего чтениЯ зрачками, увидел  -  решимость.  Ќаверно,
готовилась к разговору давно, может, с первого днЯ, как узнала  о  болезни
матери. ’огда же ее и осенило. € пока он, подавленный ужасом,  носилсЯ  по
врачам,  звонил  в  больницы,  устраивал,  терзалсЯ,  -  она   обдумывала,
соображала. € вот нашла каких-то Њаркушевичей. ‘транно,  он  не  испытывал
сейчас ни гнева, ни боли. Њелькнуло только - о беспощадности  жизни.  ‹ена
тут ни при чем, она была частью этой жизни,  частью  беспощадности.  Љроме
того, можно ли сердитьсЯ на человека, лишенного, к  примеру,  музыкального
слуха? ‹ену всегда отличала некотораЯ душевнаЯ - нет, не глухота, чересчур
сильно, - некотораЯ душевнаЯ неточность, и это свойство  еще  обострЯлось,
когда  вступало  в  действие  другое,  сильнейшее  качество  ‹ены:  умение
добиватьсЯ своего.
   Ћн зацепилсЯ за то, что было вблизи: зачем нужен маклер, если  квартира
на Њалой ѓрузинской уже найдена? Њаклер нужен,  если  придетсЯ  менЯть  их
комнату. € вообще чтоб ускорить весь  процесс.  Ћна  не  заплатит  ему  ни
копейки до тех пор, пока не получит ордер на руки. ‘тоит  это  не  так  уж
дорого, рублей сто, максимум полтораста. ’ак и  есть!  …го  мрачность  она
расценила по-своему. ЉакаЯ тонкаЯ душа, какой  психолог.  Ћн  сказал,  что
лучше бы она подождала, пока он начнет этот разговор  сам,  а  не  начнет,
значит, не нужно, нельзЯ, не об этом сейчас надо думать.
   - ‚итЯ, Я понимаю. Џрости менЯ, - сказала ‹ена с усилием. -  Ќо...  (Ћн
видел, что ей очень трудно, и все-таки она договорит до конца.) ‚о-первых,
ты уже начинал этот разговор, правда же? Њного раз начинал.  Ђ  во-вторых,
это нужно всем нам, и в первую очередь твоей маме. ‚итька, родной  мой,  Я
же тебЯ понимаю и жалею как никто, и Я говорю: это нужно! Џоверь...
   Ћна обнЯла его. …е руки  стискивали  его  все  сильнее.  Ћн  знал:  эта
внезапнаЯ любовь неподдельна. Ќо почувствовал раздражение и отодвинул ‹ену
локтем.
   - ’ы не должна была сейчас начинать! - повторил он угрюмо.
   - Ќу, хорошо, ну, извини менЯ. Ќо Я же забочусь не о себе, правда же...
   - ‡амолчи! - почти крикнул он шепотом.
   ‹ена отошла к тахте и продолжала раскладывать постель молча. Ћна вынула
из Ящика, стоЯвшего в головах тахты, толстую клетчатую скатерть, служившую
обыкновенно подкладкой под простыню, но иногда применЯвшуюсЯ и  по  своему
прЯмому назначению длЯ обеденного стола, на  скатерть  положила  простыню,
котораЯ вздулась и легла не  очень  ровно,  и  ‹ена  нагнулась,  вытЯгиваЯ
вперед руки, чтобы достать до дальнего краЯ  тахты  -  лицо  ее  при  этом
мгновенно налилось краской, а живот низко  провис  и  показалсЯ  „митриеву
очень большим, - и расправила завернувшиесЯ углы (когда  стелил  „митриев,
он никогда не расправлЯл углов), потом бросила на простыню, к  Ящику,  две
подушки, одна из которых была  с  менее  свежей  наволочкой,  эта  подушка
принадлежала „митриеву. ‚ытЯнув из Ящика  и  кладЯ  на  тахту  два  ватных
одеЯла, ‹ена сказала дрожащим голосом:
   - ’ы менЯ как будто обвинЯешь в бестактности, но, честное слово,  ‚итЯ,
Я действительно думала обо всех нас... Ћ будущем Ќаташки...
   - „а как ты можешь!
   - —то?
   - Љак ты можешь вообще  говорить  об  этом  сейчас?  Љак  у  тебЯ  Язык
поворачиваетсЯ? ‚от что менЯ изумлЯет. - Ћн  чувствовал,  что  раздражение
растет и рветсЯ на волю. - …й-богу, в тебе есть какой-то душевный  дефект.
ЉакаЯ-то недоразвитость чувств. —то-то, прости  менЯ,  _недочеловеческое_.
Љак же можно? „ело-то в том, что больна _моЯ  мать_,  а  не  твоЯ,  правда
ведь? € на твоем бы месте...
   - ѓовори тише.
   - Ќа твоем бы месте Я никогда первый...
   - ’ихо! - Ћна махнула рукой.
   Ћба прислушались. Ќет, все было тихо. „очка спала за ширмой в углу. ’ам
же за ширмой стоЯл ее письменный столик, за которым вечерами она  готовила
уроки. „митриев смастерил и повесил над столиком полку  длЯ  книг,  провел
туда  электричество  длЯ  настольной  лампы  -  сделал  за  ширмой  особую
комнатку, "одиночку", как называли ее в семье. „митриев и  ‹ена  спали  на
широкой тахте чехословацкого производства, удачно купленной три года назад
и ЯвлЯвшейсЯ предметом зависти знакомых. ’ахта стоЯла у окна,  ее  отделЯл
от "одиночки" дубовый, с резными украшениЯми  буфет,  доставшийсЯ  ‹ене  в
наследство  от  бабушки,  -  вещь  нелепаЯ,  которую  „митриев  много  раз
предлагал продать, ‹ена тоже была  не  против,  но  возражала  теща.  ‚ера
‹азаревна жила  недалеко,  через  два  дома,  и  приходила  к  ‹ене  почти
ежедневно под предлогом "помочь Ќаташеньке" и  "облегчить  ‹енусе",  а  на
самом деле с единственной целью - беспардонно вмешиватьсЯ в чужую жизнь.
   ‚ечерами, ложась  на  свое  чешское  ложе  -  оказавшеесЯ  не  очень-то
прочным, вскоре оно расшаталось и скрипело при каждом движении, - „митриев
и ‹ена всегда долго прислушивались к звукам, доносившимсЯ  из  "одиночки",
стараЯсь  понЯть,  заснула  дочка  или  нет.  „митриев   звал,   проверЯЯ,
вполголоса: "Ќаташ! Ђ Ќаташ!" ‹ена подходила на цыпочках и смотрела сквозь
щелку в ширме. ‹ет шесть назад взЯли  нЯньку,  она  спала  на  раскладушке
здесь же в комнате.  ”андеевы,  соседи,  возражали  против  того,  чтоб  в
коридоре. ‘таруха страдала бессонницей и обладала острейшим слухом, ночами
напролет  она  что-то  бормотала,  крЯхтела  и  прислушивалась:  то   мышь
скребетсЯ, то бежит таракан, то кран  на  кухне  забыли  закрутить.  Љогда
старуха ушла, у „митриевых началось что-то вроде медового месЯца.
   - ЋпЯть сидела с физикой до одиннадцати часов, - сказала ‹ена  шепотом.
- Ќадо брать кого-то... “ Ђнтонины Ђлексеевны есть хороший репетитор.
   ’о, что ‹ена перевела разговор на Ќаташкины  невзгоды  и  смирилась  со
всеми „митриевскими оскорблениЯми, пропустила их мимо ушей - что  было  на
нее непохоже, - означало, что она твердо хочет примиритьсЯ и довести  дело
до  конца.  Ќо  „митриеву  еще  не  хотелось   миритьсЯ.   Ќаоборот,   его
раздраженность  усиливалась  оттого,  что   он   вдруг   осознал   главную
бестактность ‹ены: она заговорила так, будто все предрешено и  будто  ему,
„митриеву, тоже Ясно, что все предрешено, и они понимают  друг  друга  без
слов. ‡аговорила  так,  будто  нет  никакой  надежды.  Ћна  не  смела  так
говорить!
   ЋбъЯснЯть все это было невозможно. „митриев рывком  вскочил  со  стула,
схватил пижаму и полотенце  и,  ни  слова  не  говорЯ,  почти  выбежал  из
комнаты.
   Љогда через несколько минут он вернулсЯ, постель была готова. ‚ комнате
стоЯл запах духов. ‹ена в незастегнутом халате  расчесывала  волосы,  стоЯ
перед зеркалом, и ее лицо выражало безучастность и даже,  пожалуй,  хорошо
скрытую обиду. Ќо запах духов выдавал  ее.  ќто  был  зов,  приглашение  к
примирению. ЏридерживаЯ полы халата одной рукой у подбородка, а  другой  -
на животе, ‹ена быстрым и деловым шагом, не посмотрев на „митриева, прошла
мимо него в коридор. …му снова вспомнились стихи, которые он бормотал  все
последние дни: "Ћ, господи, как совершенны дела твои..." ‡акрыв глаза,  он
сел на край тахты. "„умал, больной..." Џросидел так несколько  секунд.  Ћн
знал, что в  глубине  души  ‹ена  довольна,  самое  трудное  сделано:  она
сказала. ’еперь надо зализать ранку, впрочем,  и  не  ранку,  а  небольшую
царапинку, сделать которую было совершенно необходимо. ‚роде внутривенного
укола. Џодержите ватку. Ќемножко больно, зато потом  будет  хорошо.  ‚ажно
ведь, чтоб _потом было хорошо_. Ђ  он  не  закричал,  не  затопал  ногами,
просто выпалил несколько раздраженных фраз, потом ушел в ванную,  помылсЯ,
почистил зубы и сейчас будет спать.  Ћн  лег  на  свое  место  к  стене  и
повернулсЯ лицом к обоЯм.
   ‘коро  пришла  ‹ена,  щелкнула  дверным  замком,   зашуршала   халатом,
зашелестела свежей ночной рубашкой, выключила свет. Љак ни  старалась  она
двигатьсЯ легко и быть как можно более невесомой, тахта  под  ее  тЯжестью
затрещала, и ‹ена от этого треска зашептала с некоторой даже шутливостью:
   - Ћй, боже мой, какой кошмар...
   „митриев молчал, не двигалсЯ. Џрошло немного времени, и  ‹ена  положила
руку на его плечо. ќто была не ласка, а дружеский жест, может  быть,  даже
честное признание своей вины и просьба повернутьсЯ лицом. Ќо  „митриев  не
шелохнулсЯ. …му хотелось сейчас же  заснуть.  ‘  мстительным  чувством  он
наслаждалсЯ тем, что погружаетсЯ в  неподвижность,  в  сон,  что  ему  уже
некогда прощать,  объЯснЯтьсЯ  шепотом,  поворачиватьсЯ  лицом,  проЯвлЯть
великодушие, он может лишь наказывать за бесчувственность. ђука ‹ены стала
слегка поглаживать его плечо. ЋкончательнаЯ сдача! ђобкими прикосновениЯми
она жалела  его,  вымаливала  прощение,  извинЯлась  за  черствость  души,
которой, впрочем, можно найти оправдание, и призывала его  к  мудрости,  к
доброте, к тому, чтобы и он нашел в себе силы  и  пожалел  ее.  Ќо  он  не
уступал. —то-то неостывшее в нем  мешало  повернутьсЯ,  обнЯть  ее  правой
рукой. ‘квозь надвигавшуюсЯ дремоту он  видел  крыльцо  деревЯнного  дома,
Љсению ”едоровну, стоЯвшую на самой верхней ступеньке крыльца и вытиравшую
руки мЯтым вафельным полотенцем, и  ее  медленный  взглЯд  прЯмо  в  глаза
„митриеву, мимо русой  головы,  мимо  Ярко-голубого  шелкового  платьЯ,  и
услышал глухой голос: "‘ынок,  ты  хорошо  подумал?"  ѓлухой  потому,  что
издалека, из того ледЯного майского днЯ, когда  все  были  очень  молодые,
‚алька полез купатьсЯ, „митриев поднимал двухпудовую  гирю,  ’олик  мчалсЯ
куда-то на своем "вандерере" за вином, по дороге  сломал  забор,  вызывали
милицию, а потом на холодной верандочке, по стеклам которой  шаталсЯ  свет
фонарЯ, ‹ена плакала, мучилась, обнимала его, шепча, что никогда,  никого,
на всю жизнь, это не имеет значениЯ. Њама села утром на мотопед,  повесила
на руль бидончик и поехала на станцию за молоком и хлебом. …е несчастье  -
говорить сразу то, что приходит в голову. "‘ынок, ты хорошо подумал?"  —то
могло быть бессильнее этой нелепой и жалкой фразы? Ћн  ни  о  чем  не  мог
думать. Њай  с  ледЯными  ветрами,  обрывавшими  нежную,  едва  родившуюсЯ
листву, вот что было тогда, чем они дышали. Њама учила  английский  просто
так, длЯ себЯ, чтоб читать романы, а „митриев собиралсЯ в аспирантуру, они
вместе занимались с €риной …вгеньевной и вместе  вдруг  прекратили,  когда
поЯвилась ‹ена. Љонцом зонтика мама стучала в стекло верандочки - было  не
поздно, часов семь вечера: "‚ставай, €рина …вгеньевна  ждет!"  „митриев  и
‹ена, притаЯсь под просторным ватным одеЯлом, делали вид, что  спЯт.  ђаза
два еще нерешительно стучал  зонтик  в  окно,  потом  хрустели  шишки  под
туфлЯми - мама уходила в молчании. Ћна сама не  желала  больше  заниматьсЯ
английским и утратила интерес к детективным романам. Ћднажды она услышала,
как ‹ена, смеЯсь,  передразнивает  ее  произношение.  ‚от  оттуда,  с  той
деревенской верандочки в мелком оконном переплете, началось то, что теперь
поправить нельзЯ.
   ђука ‹ена проЯвлЯла настойчивость. ‡а четырнадцать лет  эта  рука  тоже
изменилась - она была раньше такой легкой, прохладной.  ’еперь  же,  когда
рука лежала на плече „митриева, она давила немалой тЯжестью. „митриев,  ни
слова не говорЯ, повернулсЯ на левый бок, обнЯл ‹ену правой рукой, сдвинул
ее ближе, сонно внушаЯ себе, что имеет право, потому что уже  спал,  видел
сны и, может быть даже, все еще спит.  ‚о  всЯком  случае,  он  ничего  не
говорил, глаза его были закрыты, как у человека действительно спЯщего, и в
те секунды, когда ‹ене очень хотелось, чтобы он ей что-нибудь  сказал,  он
продолжал молчать. ’олько потом, когда он глубоко и по-настоЯщему  заснул,
часа в два ночи, он бормотал со сна какую-то невнЯтицу.
   „митриеву в августе исполнилось тридцать семь. €ногда ему казалось, что
еще все впереди.
   ’акие приступы оптимизма бывали по утрам,  когда  он  просыпалсЯ  вдруг
свежим, с нечаЯнной бодростью -  много  содействовала  тому  погода  -  и,
открыв  форточку,  начинал  в  ритме  размахивать  руками  и  сгибатьсЯ  и
разгибатьсЯ в поЯсе. ‹ена и Ќаташка  вставали  на  четверть  часа  раньше.
€ногда с раннего утра, чтобы проводить  Ќаташку  в  школу,  ЯвлЯлась  ‚ера
‹азаревна. ‹ежа с закрытыми глазами, „митриев слышал, как женщины шаркали,
двигались, переговаривались  громким  шепотом,  гремели  посудой,  Ќаташка
ворчала: "ЋпЯть каша! Ќеужели у вас  фантазии  нет?"  ‹ена  реагировала  с
привычным утренним гневом: "џ тебе покажу фантазию! ‘Ядь как следует!" - а
теща бубнила: "…сли б другие дети имели то, что  имеешь  ты..."  ќто  была
заведомаЯ ложь. „ругие дети имели все то же самое и даже  гораздо  больше.
Ќо в те  утра,  когда  „митриев  просыпалсЯ,  охваченный  невразумительным
оптимизмом, его ничто не раздражало. Ћн смотрел с высоты пЯтого  этажа  на
сквер с фонтаном, улицу, столб с таблицей троллейбусной  остановки,  возле
которого сгущалась толпа, и дальше он видел  парк,  многоэтажные  дома  на
горизонте и небо. Ќа балконе соседнего  дома,  очень  близко,  в  двадцати
метрах  напротив,  поЯвлЯлась  молодаЯ  некрасиваЯ  женщина  в  очках,   в
коротком, нерЯшливо подпоЯсанном домашнем  халате.  Ћна  присаживалась  на
корточки и что-то делала с цветами, стоЯвшими на балконе в горшках. Ћна их
трогала, поглаживала,  заглЯдывала  под  листочки,  а  некоторые  листочки
поднимала  и  нюхала.  Ћттого,  что  она  садилась  на   корточки,   халат
раскрывалсЯ, и становились видны ее крупные  синевато-белые  колени.  ‹ицо
женщины было такого же тона, как колени, синевато-белое. „митриев наблюдал
за женщиной, сгибаЯсь и разгибаЯсь  в  поЯсе.  Ћн  смотрел  на  нее  из-за
занавески. ЌепонЯтно почему - женщина ему совсем не нравилась, - но тайное
наблюдение за ней вдохновлЯло  его.  Ћн  думал  о  том,  что  еще  не  все
потерЯно, что тридцать семь - это не сорок семь и не пЯтьдесЯт семь  и  он
еще может кое-чего добитьсЯ.
   ’опоча по коридору, в суматохе, сопровождаемые криками ‹ены:  "Ђ  мешки
взЯли? Ќе бегите через дорогу! Attention, дети, attention",  -  Ќаташка  и
фандеевскаЯ ‚алЯ, шестиклассница, покидали дом в тридцать минут  девЯтого.
Џод их прыжками содрогалась лестница.  „митриев  проскальзывал  в  ванную,
запиралсЯ, через три минуты легкий стук прерывал его размышлениЯ:  "‚иктор
ѓеоргиевич, сегоднЯ пЯтница, у менЯ стирка, Я вас умолЯю - побыстрее!" ќто
был  голос  соседки  €раиды  ‚асильевны,  с  которой  теща  „митриева   не
разговаривала, ‹ена была в холодных отношениЯх, но „митриев старалсЯ  быть
корректен, оберегаЯ свою объективность и независимость. "•орошо! - отвечал
он сквозь шум воды. - Ѓудет сделано!" Ћн быстро  брилсЯ,  включив  газовую
колонку и полоскал кисточку под горЯчей струей, потом мыл лицо над старым,
пожелтевшим, с обитым краем умывальником - его давно  полагалось  сменить,
но ”андеевым один черт, над каким умывальником мытьсЯ, а €раида ‚асильевна
жалела деньги - и вскоре, слегка насвистываЯ, с газетами в  руке,  которые
он успевал на пути из ванной по коридору достать из Ящика,  возвращалсЯ  в
комнату. ‘тол еще был загроможден посудой после  недавней  еды  Ќаташки  и
‹ены. ’еперь торопилась ‹ена, она уходила на десЯть минут позже Ќаташки, и
утреннее обслуживание „митриева принимала на себЯ теща. „митриеву  это  не
особенно нравилось, теща тоже ухаживала за зЯтем без энтузиазма - это была
ее маленькаЯ утреннЯЯ жертва, один из тех незаметных подвигов, из  которых
и состоит всЯ жизнь таких тружениц, таких самозабвенных  натур,  как  ‚ера
‹азаревна.
   €ногда „митриев замечал, что  ‹ена  лишь  стараетсЯ  показать,  что  ей
некогда, а на самом деле у нее вполне хватило бы времени  приготовить  ему
завтрак, но она нарочно уступала эту миссию матери: как  бы  затем,  чтобы
„митриев был чем-то, пускай незначительным, пускай на минуту, теще обЯзан.
Ћна даже могла шепнуть ему на ухо:  "Ќе  забудь  поблагодарить  маму!"  Ћн
благодарил. Ћн видел все эти уловки по регулированию семейных свЯзей  и  в
зависимости  от  настроениЯ  то  не  обращал  на  них  вниманиЯ,  то  тихо
раздражалсЯ. Ќа тихое  раздражение  ‚ера  ‹азаревна  всегда  ответствовала
по-своему  -  нежнейшим  ехидством.  "Љак  быстро-то   ‚иктор   ѓеоргиевич
освободил ванную! ‚от молодец! - улыбаЯсь, говорила она и влажным кухонным
полотенцем вытирала на клеенке местечко длЯ  „митриева.  -  —то  значит  -
соседка попросила..." ‹ена решительно пресекала:  "Џри  чем  тут  соседка?
‚итЯ  всегда  моетсЯ  быстро".  -   "џ   и   говорю,   молодец,   молодец,
по-военному..."
   ‚ то утро начального октЯбрЯ за  окном  была  синь,  комната  полнилась
светом,   отраженным   от   залитого   солнцем    бело-кирпичного    торца
противоположного дома, и голоса ‚еры ‹азаревны не было  слышно.  ‚  первый
миг, едва разлепив глаза, „митриев бессознательно - из-за солнца и света -
ощутил радость,  но  уже  в  следующую  секунду  все  вспомнилось,  синева
смеркла, за окном установилсЯ безнадежно Ясный и холодный осенний день. „о
завтрака ни он, ни ‹ена не сказали друг другу ни слова. Ќо после того, как
„митриев позвонил Љсении ”едоровне - он звонил сестре  ‹оре  в  Џавлиново,
где сейчас мать жила, и ЉсениЯ ”едоровна бодрым  голосом  рассказала,  что
вчера поздно заезжал €сидор Њаркович, нашел состоЯние хорошим, давление  в
норме, советовал с  первым  снегом  поехать  в  какой-нибудь  подмосковный
санаторий, затем следовали вопросы насчет Ќаташкиных дел,  как  ее  глаза,
исправила ли тройку по физике, дают ли ей морковку сырую  тертую  -  самое
полезное питание длЯ глаз, и что слышно с командировкой  „митриева,  -  он
испытал  внезапное  облегчение,  точно  отлив  боли   от   головы.   ‚друг
показалось,  что  все,  может,  и  обойдетсЯ.  Ѓывают  же  ошибки,   самые
невероЯтные ошибки. € с этой ничтожной радостью  и  минутной  надеждой  он
пришел после телефонного разговора в комнату - Ќаташка уже убежала, а ‹ена
поспешно что-то шила, наполовину одетаЯ, в юбке и в черной нижней рубашке,
с голыми плечами - и, проходЯ мимо ‹ены, он  легонько  шлепнул  ее  пониже
спины и спросил дружелюбно:
   - Ќу-с, как настроение?
   ‚друг сухо ‹ена ответила, что настроение у нее плохое.
   - „а что ты? - сказал „митриев, задетый тем, что так сухо  отвечают  на
его дружелюбие. - ќто отчего же?
   - Џричин, по-моему, больше чем достаточно. Њама заболела.
   - ’воЯ мама?
   - ’ы думаешь, только твоЯ может болеть?
   - Ђ что с ‚ерой ‹азаревной?
   - —то-то очень серьезное с головой. ‚торой день лежит,  Я  уж  тебе  не
говорила вчера, но сегоднЯ утром позвонила... Љакие-то мозговые спазмы.
   ‹ена закончила шитье, надела кофточку и подошла  к  зеркалу,  глЯдЯ  на
себЯ высокомерно. Љофточка была с короткими рукавами, что было некрасиво -
руки у ‹ены вверху толсты,  летний  загар  сошел,  белеет  кожа  в  мелких
пупырышках. …й надо носить только длинные рукава, но сказать  ей  об  этом
было бы неосмотрительно. ЉакаЯ выдержка  -  ни  звука  о  своем  вчерашнем
предложении! Њожет, ей стало стыдно, но скорее тут была некотораЯ амбициЯ:
ее  обвинили  в  бестактности,  в  отсутствии  чуткости,  как  раз  в  тех
качествах, которые ей самой особенно неприЯтны в людЯх, и  она  проглотила
эту несправедливость и даже просила прощениЯ и как-то унижалась. Ќо теперь
она будет молчать. ‡ачем всегда ходить в плохих? Ќет  уж,  теперь  станете
просить - не допроситесь. Љ тому же ей не до того, она озабочена  болезнью
матери („митриев готов был отвечать ста рублЯми против рублЯ за то, что  у
тещи ее обычнаЯ мигрень). ѓосподи, как он научилсЯ читать вслепую  в  этой
книге!  Ќе   успел   „митриев   насладитьсЯ   последней   мыслью,   полной
самодовольства, как ‹ена ошеломила его. ‘овершенно буднично  и  мирно  она
сказала:
   - ‚итька, Я тебЯ прошу - поговори  сегоднЯ  же  с  Љсенией  ”едоровной.
Џросто предупреди, что Њаркушевичи могут смотреть ее комнату, и надо взЯть
ключ.
   Џомолчав, он спросил:
   - Љогда они хотЯт смотреть?
   - ‡автра, послезавтра, не знаю точно. Ћни позвонЯт. Ђ ты, если  поедешь
сегоднЯ в Џавлиново, не забудь, возьми ключ  у  Љсении  ”едоровны.  Љефир,
пожалуйста, поставь в холодильник,  а  хлеб  -  в  мешочек.  Ђ  то  всегда
оставлЯешь, и он сохнет. Џока!
   Њахнув приветственно, она вышла  в  коридор.  •лопнула  входнаЯ  дверь.
‡агудел  лифт.  „митриеву  что-то  хотелось   сказать,   какаЯ-то   мысль,
неЯсно-тревожнаЯ, возникала на пороге сознаниЯ, но так и  не  возникла,  и
он, сделав два шага вслед за  ‹еной,  постоЯл  в  коридоре  и  вернулсЯ  в
комнату.
   Ћт  ранней  синевы  не  осталось  и  помину.  Љогда  „митриев  вышел  к
троллейбусной остановке, сеЯлсЯ мелкий дождь и было холодно. ‚се последние
дни дождило. Љонечно, €сидор Њаркович прав - он  опытнейший  врач,  старый
воробей, его приглашают на консультации в другие города  -  надо  вывозить
мать за город, но не в такую же гриппозную сырость. Ќо  если  он  советует
подмосковный санаторий, значит, не видит близких угроз -  вот  же  что!  €
„митриев второй раз за сегоднЯшнее утро с робостью  подумал  о  том,  что,
может быть, все и обойдетсЯ. Ћни  обменЯютсЯ,  получат  хорошую  отдельную
квартиру, будут жить вместе. €  чем  скорее  обменЯютсЯ,  тем  лучше.  „лЯ
самочувствиЯ матери. ‘вершитсЯ ее мечта. ќто и есть психотерапиЯ,  лечение
души! Ќет, ‹ена бывает иногда очень  мудра,  интуитивно,  по-женски  -  ее
вдруг осенЯет. ‚едь тут, возможно,  единственное  и  гениальное  средство,
которое спасет жизнь. Љогда хирурги бессильны, вступают  в  действие  иные
силы... € это то, чего не может добыть ни один  профессор,  никто,  никто,
никто!
   “же ни о чем другом не  мог  думать  „митриев,  стоЯ  на  троллейбусной
остановке под моросЯщим дождем и потом,  пробираЯсь  внутрь  вагона  среди
мокрых плащей, толкающих  по  колену  портфелей,  пальто,  пахнущих  сырым
сукном, и об этом же он думал, сбегаЯ по грЯзным, скользким от  нанесенной
тысЯчами ног дождевой мокрЯди, ступенЯм метро, и стоЯ в короткой очереди в
кассу, чтобы разменЯть пЯтиалтынный на пЯтаки, и снова сбегаЯ по  ступенЯм
еще ниже, и бросаЯ пЯтак в щель автомата, и быстрыми шагами идЯ по перрону
вперед, чтобы  сесть  в  четвертый  вагон,  который  остановитсЯ  как  раз
напротив арки, ведущей к лестнице на переход. €  все  о  том  же  -  когда
шаркающаЯ толпа несла его по длинному коридору, где был спертый  воздух  и
всегда пахло сырым алебастром, и когда он стоЯл на эскалаторе, втискивалсЯ
в вагон, рассматривал пассажиров, шлЯпы, портфели, куски газет,  папки  из
хлорвинила, обмЯкшие утренние лица, старух  с  хозЯйственными  сумками  на
коленЯх, едущих за покупками в центр, - у любого из этих  людей  мог  быть
спасительный вариант. „митриев готов был крикнуть на весь вагон:  "Ђ  кому
нужна хорошаЯ двадцатиметроваЯ?.."
   Ѓез четверти девЯть он выбралсЯ из  подземельЯ  на  площадь,  без  пЯти
пересек переулок и, обогнув стоЯвшие возле подъезда  автомобили,  вошел  в
дверь, рЯдом с которой висела под стеклом чернаЯ таблица "ѓ€Ќ…ѓЂ".


   ‚ этот день решалсЯ вопрос о командировке в  ѓолышманово,  в  ’юменскую
область. Љомандировку утвердили еще в июле, и  ехать  обЯзан  был  не  кто
иной, как „митриев. Ќасосы - его вотчина. Ћн один отвечал за  это  дело  и
один в нем по-настоЯщему разбиралсЯ,  если  не  считать  ‘ниткина.  Ќеделю
назад „митриев затеЯл с ним разговор, но Џаша ‘ниткин, хитромудрый деЯтель
(в отделе его называли "Џаша ‘ниткин ‘-миру-по-ниткин" за то, что ни одной
работы он не сделал самостоЯтельно, всегда умел устроить так, что все  ему
помогали), сказал, что поехать, к сожалению, никак  не  может  -  тоже  по
семейным обстоЯтельствам. Ќаверное, врал. Ќо  тут  было  его  право.  Љому
охота  ехать  в  ненастье,  в  холода  в  ‘ибирь?  ‘ниткину  было  неловко
отказывать, и у него вырвалось  с  досадой:  "’ы  же  говорил,  что  твоей
матушке стало лучше?"
   „митриев не стал объЯснЯть, только махнул рукой: "ѓде лучше..." Ђ  ведь
Џаша всегда так внимательно  расспрашивал  о  здоровье  Љсении  ”едоровны,
давал телефоны врачей,  вообще  проЯвлЯл  сочувствие,  и  в  его  согласии
„митриев был почему-то совершенно уверен. Ќо почему? ‘ какой стати? ’еперь
стало Ясно, что эта уверенность была глупостью.  Ќет,  они  не  фальшивЯт,
когда проЯвлЯют сочувствие и спрашивают  с  проникновенной  осторожностью:
"Ќу,  как  у  вас  дома  дела?"  -  но  просто  это   сочувствие   и   эта
проникновенность имеют размеры, как ботинки или шлЯпы. €х нельзЯ  чересчур
растЯгивать. Џаша  ‘ниткин  переводил  дочку  в  музыкальную  школу,  этим
хлопотливым делом мог заниматьсЯ один он - ни мать, ни бабушка. €  если  б
он  уехал  в  октЯбре  в  командировку,  музыкальнаЯ  школа  в  этом  году
безусловно пропала бы, что причинило бы тЯжелую травму девочке и моральный
урон всей семье ‘ниткиных. Ќо, боже мой, разве можно сравнивать -  умирает
человек и девочка поступает в музыкальную школу? „а, да. Њожно. ќто  шлЯпы
примерно  одинакового  размера  -  если  умирает  _чужой_  человек,  а   в
музыкальную школу поступает своЯ _собственнаЯ_, роднаЯ дочка.
   „иректор ждал „митриева в половине одиннадцатого. ‘клонив голову  набок
и глЯдЯ с каким-то робким удивлением „митриеву в глаза, директор сказал:
   - ’ак что же будем делать?
   „митриев ответил:
   - Ќе знаю. …хать Я не могу.
   „иректор молчал, трогаЯ белыми широкими  пальцами  кожу  на  щеках,  на
подбородке, словно проверЯЯ, хорошо ли  побрилсЯ.  ‚зглЯд  его  становилсЯ
задумчивым.  Ћн  действительно  о   чем-то   крепко   задумалсЯ   и   даже
бессознательно замурлыкал какую-то мелодию.
   - Ќ-да... ’ак как же быть, ‚иктор ѓеоргиевич? Ђ? Ђ если дней на десЯть?
   - Ќет! - отрывисто сказал „митриев.
   Ћн понЯл, что может стоЯть, как скала, и его не сдвинут. ’олько не надо
ничего объЯснЯть. € директор, подумав, назвал фамилию  ’Ягусова,  молодого
парнЯ,  год  назад  окончившего  институт  и,  как   казалось   „митриеву,
порЯдочного балбеса.
   …ще  недавно  „митриев  стал   бы   протестовать,   но   теперь   вдруг
почувствовал, что все это не имеет значениЯ. Ђ почему не ’Ягусова?
   - Љонечно, - сказал он. - џ посижу с ним днЯ два, все ему  объЯсню.  Ћн
справитсЯ. Џарень толковый.
   ЏридЯ в свою комнату на первом этаже, „митриев полтора часа работал  не
разгибаЯсь: готовил документацию длЯ ѓолышманова.  •отЯ  он  и  раньше  не
верил в то, что его заставЯт поехать, все же мысль о командировке  давила,
была ко всем его тЯгостЯм еще одной гирькой, и теперь, когда гирьку снЯли,
он испытал облегчение. € подумал с  надеждой,  что  сегоднЯ,  может  быть,
будет удачный день. Љак у всех людей, которых гнетет судьба,  у  „митриева
выработалось суеверие: он замечал, что  бывают  дни  везениЯ,  когда  одна
удача цеплЯетсЯ за другую, и в такие дни надо старатьсЯ проворачивать  как
можно больше дел, и бывают дни невезениЯ, когда ни черта не клеитсЯ,  хоть
лопни. Џохоже на то, что начинаетсЯ день удач. ’еперь надо занЯть  деньги.
‹ора  просила  привезти  хотЯ  бы  рублей  пЯтьдесЯт.  Ќа  одного  €сидора
Њарковича ушло за месЯц - четырежды пЯтнадцать - шестьдесЯт рублей. Ђ  где
взЯть? ’акаЯ гадость: занимать деньги. Ќо делать  надо  сегоднЯ,  раз  уже
сегоднЯ _день удач_.
   „митриев стал думать, к кому бы ткнутьсЯ. Џочти все  -  он  вспомнил  -
жаловались недавно, что денег нет, прожились за лето. ‘ашка Џрутьев строил
кооперативную квартиру,  сам  был  весь  в  долгах.  ‚асилий  ѓерасимович,
полковник,  партнер  по  преферансу  и  по  поездкам  на  рыбалку,  всегда
выручавший „митриева, переживал трагедию - ушел от жены, просить его  было
неловко.  ЏриЯтели  „митриева  по  ЉЏ†  (клуб  полуженатиков),  к  которым
„митриев кидалсЯ в минуты отчаЯньЯ, когда  ссорилсЯ  с  ‹еной,  были  люди
малоимущие - их состоЯниЯ заключались  у  кого  в  автомобиле,  у  кого  в
моторной лодке, в туристской палатке, в бутылках французского коньЯка  или
виски "ЃелаЯ лошадь", купленных случайно в ‘толешниковом и  хранЯщихсЯ  на
всЯкий пожарный дома в  книжном  шкафу,  -  и  могли  одолжить  не  больше
четвертака, сороковки  от  силы,  а  достать  необходимо  было  не  меньше
полутора сот. Ѓыла, конечно, последнЯЯ возможность,  предел  мучительства:
попросить у тещи. Ќо это уж значило -  докатитьсЯ.  „митриев  еще  мог  бы
сделать над собой усилие, перемучитьсЯ,  но  ‹ена  переживала  такие  вещи
чересчур болезненно. Ћна-то знала  свою  мать  лучше.  ‚незапно  „митриеву
пришло в голову - это была та самаЯ мысль, что неЯсно тревожила, а  теперь
вдруг прорезалась, - как же сказать матери насчет  обмена?  Ћна  прекрасно
ведь знает, как ‹ена относилась к этой идее, а теперь почему-то предложила
съезжатьсЯ. Џочему?
   „митриева даже бросило в пот, когда он  все  это  вдруг  сообразил.  Ћн
вышел в коридор, где на тумбочке стоЯл телефон, и позвонил ‹ене на работу.
Ћбычно дозватьсЯ ее было  нелегко.  Ќо  тут  повезло  (день  удач!):  ‹ена
оказалась в канцелЯрии и сама  снЯла  трубку.  „митриев,  торопЯсь,  одной
длинной сумбурной фразой  высказал  свои  сомнениЯ.  ‹ена  молчала,  потом
спросила:
   - ‡начит, что же, ты не хочешь говорить?
   - џ не знаю как. Ќе могу же Я внушить ей мысль - ты понимаешь?
   ‹ена, снова помолчав, сказала, чтобы он позвонил через  пЯть  минут  по
другому телефону, откуда ей удобней говорить. Ћн позвонил.  ‹ена  говорила
теперь громко и энергично:
   - ‘кажи так: скажи, что ты очень хочешь, а Я против. Ќо ты настоЯл.  ’о
есть вопреки мне, Ясно? ’огда это будет естественно, и твоЯ мама ничего не
подумает. ‚али все на менЯ. ’олько не перебарщивай, а так - намеками...  -
Ќеожиданно она заговорила  изменившимсЯ,  льстивым  голосом:  -  €звините,
пожалуйста, одну минуточку, Я сейчас ухожу! ‡начит, все  Ясно?  Ќу,  пока.
„а, ‚итЯ, ‚итЯ! Џоговори там с кем-то у вас на работе, кто удачно менЯлсЯ,
слышишь? Џока!
   ’о, что ‹ена говорила, было,  конечно,  правильно  и  хитро,  но  тоска
стиснула сердце „митриеву. Ћн не мог сразу вернутьсЯ в комнату и несколько
минут бродил по пустому коридору.
   „о обеда он ни к кому не пошел и не стал ничего узнавать, а после обеда
поднЯлсЯ на третий этаж к экономистам. ‹ишь только он отворил дверь,  ’анЯ
сразу же увидела его и вышла. Ќичего не спрашиваЯ, она испуганно  смотрела
на него.
   - „а нет, ничего плохого, - сказал он. -  „аже,  может  немного  лучше.
’ань, ты не знаешь: у вас кто-нибудь менЯлсЯ? Љвартиры менЯл?
   - Ќе знаю. ЉажетсЯ, †ерехов. Ђ что?
   - Њне надо посоветоватьсЯ. Њы должны срочно менЯтьсЯ, понимаешь?
   - ‚ы?
   - „а.
   -  ‚ы  хотите...  -  лицо  ’ани  покраснело,  -  съезжатьсЯ  с  Љсенией
”едоровной?
   - „а, да! ќто очень важно. ‚ общем,  долго  объЯснЯть,  но  это  просто
необходимо сейчас.
   ’анЯ молчала, опустив голову. ‚ ее волосах, упавших на лицо, было много
седых. …й тридцать четыре, еще молодаЯ женщина, но за  последний  год  она
здорово сдала. Њожет, больна? “ж очень она похудела, тонкаЯ шеЯ торчит  из
воротника, на худом лице из просЯной, веснушчатой бледности одни  глаза  -
добрые - сиЯют во всегдашнем испуге. ќтот испуг - за него, длЯ него.  ’анЯ
была бы, наверное, ему лучшей женой. ’ри года назад это началось,  длилось
одно лето и кончилось само собой:  когда  ‹ена  с  Ќаташкой  вернулись  из
Ћдессы. Ќет, не кончилось, тЯнулось слабой ниткой, рвалось на  месЯцы,  на
полгода. ‡нал, что, если рассуждать разумно, она была бы ему лучшей женой.
Ќо ведь - разумно, разумно... “ ’ани был сын Ђлик и муж, носивший странную
фамилию ’овт. „митриев никогда его не видел. ‡нал, что  муж  сильно  любил
’аню, простил ей все, но после того лета, три года назад,  она  больше  не
могла с ним  жить,  и  они  расстались.  „митриев  очень  жалел,  что  так
получилось, что муж сделалсЯ несчастным человеком, бросил работу, уехал из
Њосквы, и ’анЯ тоже стала несчастным человеком, но  ничего  поделать  было
нельзЯ. ’анЯ хотела уйти из ѓ€Ќ…ѓЂ, чтобы не видеть каждый день „митриева,
но уйти оказалось трудно. Џотом она постепенно смирилась со  всем  этим  и
научилась спокойно встречатьсЯ с „митриевым и разговаривать с ним, как  со
старым товарищем.
   „митриев вдруг понЯл, о чем она сейчас думает: значит - все, никогда.
   - Ќу, что можно сделать? - сказал он. - Џонимаешь, это  какой-то  шанс,
какаЯ-то надежда. Њать же мечтала со мной жить.
   - Ћ чем ты говоришь? Ћна мечтала, наверное, не об этом.
   - џ знаю.
   - Ћй, ‚итЯ... Ќу, поговори с нашим  †ереховым.  џ  его  сейчас  вызову.
’олько он большой болтун и враль, имей в виду. -  ‚друг  она  спросила:  -
’ебе деньги нужны?
   - „еньги? Ќет.
   - ‚итЯ, возьми. џ знаю, что значит  болеть.  ЊоЯ  тетка  болела  восемь
месЯцев. Ћтложены двести рублей на летнее пальто,  но  лето,  как  видишь,
кончилось, а Я ничего не купила. ’ак что совершенно спокойно могу дать  до
весны.
   - Ќет, деньги мне не нужны. “ менЯ есть. -  Ћн  поморщилсЯ.  …ще  чего:
занимать у ’ани! ‚друг  усмехнулсЯ.  -  „ействительно,  какой-то  странный
день! Ћдно за одним...
   - ‡айдем ко мне после работы, и Я тебе дам, хорошо?
   Џомолчав, он сказал:
   - џ вру, денег у менЯ нет. Ќо не хочу брать у тебЯ.
   - „урак! - Ћна шлепнула его по щеке.
   „митриев видел, что она обрадовалась. Ћна даже взЯла его за руку, когда
они вместе подошли к дверЯм комнаты, в которой сидел †ерехов.
   - ‹еонид ѓригорьевич! - крикнула ’анЯ. - Њожно вас на минутку?
   †ерехов, маленького роста, приветливый старичок,  совершенно  лысый,  с
ровными  и  белыми  вставными  зубами,  очень  любезно  и  с  охотой  стал
рассказывать, как он менЯлсЯ. „митриев знал †ерехова немного, но  заметил,
что тот любезен и приветлив со всеми - наверное, потому, что,  находЯсь  в
жалком пенсионном возрасте, старичок боролсЯ за место  и  желал  со  всеми
подрЯд находитьсЯ в наилучших отношениЯх. Ћттого он рассказывал невыносимо
подробно и длинно. Љто-то уехал за границу. Љто-то оказалсЯ в  безвыходном
положении. Љому-то пришлось заплатить.  ‚се  это  было  не  то.  Ќо  затем
†ерехов вдруг воскликнул,  и  его  голубые  старческие  глаза  от  прилива
любезности расширились:
   - „а! ‚от с кем вам надо  -  с  ЌевЯдомским!  ‚ы  ЌевЯдомского  знаете,
ЂлексеЯ Љирилловича? €з ЉЃ-3? “ него такаЯ же историЯ,  он  тоже  менЯлсЯ,
оттого... - †ерехов понизил голос, - что теща безнадежно  хворала.  “  нее
была отличнаЯ комната, чуть ли не двадцать пЯть метров, где-то в центре. Ђ
Ђлексей Љириллович жил на “сачевке. ‚се надо было делать очень  срочно.  €
удалось, вы знаете, замечательно удалось! ‚от он вам расскажет. Џравда,  у
него были зацепки в райжилотделе. ‘ловом, так: он  успел  оформить  обмен,
сделал ремонт в той квартире - это его обЯзали через †ќЉ, - перевез  тещу,
получил лицевой счет, и через три днЯ старушка померла. ЏредставлЯете? Ћн,
беднЯга, в ту зиму натерпелсЯ, Я помню. —уть не слег.  Ќо  сейчас  у  него
квартира исключительнаЯ, просто генеральскаЯ, люкс. ‹оджии,  два  балкона,
масса всЯкой  подсобной  кубатуры.  Ћн  на  одном  балконе  даже  помидоры
выращивает. ‚ы зайдите, зайдите, он расскажет! †елаю успеха!
   †ерехов благожелательно кивал и, пЯтЯсь, вперсЯ назад в  свою  комнату.
Џока он говорил, ’анЯ стоЯла рЯдом с „митриевым и незаметно держала его за
кончик мизинца.
   - ‚ шесть спускайсЯ вниз и сразу поедем, - сказала шепотом.
   - ’ы понимаешь, Я должен сегоднЯ к ‹оре в Џавлиново.  ЊенЯ  ждет  мать.
Ћна сейчас у ‹оры.
   Ћн знал, что наносит удар некоторым надеждам ’ани,  но  лучше  уж  было
сказать сразу.
   - Ќу, хорошо. „елай, как тебе нужно. - Ќа ее  лице  все  отпечатывалось
мгновенно: оно смеркло.
   - Ќет, Я к тому, что...
   - џ понимаю! Ќеужели думаешь, что Я не понимаю? Ќи на секунду  тебЯ  не
задержу. ‚озьмешь деньги и тут же - катись.
   Љивнув, она быстро пошла от него по коридору. …ще недавно, год назад, в
ее высокой фигуре  было  что-то,  волновавшее  „митриева.  Ћсобенно  в  те
минуты, когда она уходила от него и он смотрел ей вслед. Ќо теперь  ничего
не осталось. ‚се куда-то исчезло. ’еперь это была просто  высокаЯ,  худаЯ,
очень длинноногаЯ женщина с пучком крашенных хною волос на тонкой шейке. €
все-таки каждый раз, глЯдЯ на нее, он думал о том, что  она  была  бы  длЯ
него лучшей женой.
   „митриев вернулсЯ в отдел, посидел полчаса над  документацией  -  мысли
его вертелись вокруг того же: мать, ‹ора, ’анЯ, ‹ена, деньги,  обмен  -  и
понЯл, что надо уйти с работы раньше, иначе попадет в  Џавлиново  чересчур
поздно. ’анЯ жила в неудобнейшем месте, хуже не придумаешь -  в  Ќагатине.
„митриев  пошел  в  кабинетик   ‘отниковой   ‚арвары   Ђлексеевны,   своей
начальницы, и сказал, что хотел бы,  если  можно,  уйти  сегоднЯ  в  пЯть.
‚арвара Ђлексеевна согласилась. ‚се в отделе знали, что происходит в жизни
„митриева, и относились с пониманием: каждую неделю  разок-другой  он  мог
уйти с работы раньше срока. Ћднажды даже, был такой  грех,  он  бегал  под
этой маркой  в  универмаг  "Њосква",