тавил. Ћн у менЯ любит всЯкое узкое...
     - Ђ можно мне в него позвонить? - спросил Я тоже шепотом.
     -Ђ чего  ж  нельзЯ, конечно,  можно,  только  потом,- зашептала  ЊанЯша
сконфуженно.-  •озЯин заснул... ‘морило  с устатку,  вот он  и  прикорнул...
Љак-никак  целый  день  на ногах...  Њы,  вот  что, пойдем сейчас на  кухню,
посидим, чайку с пирогами попьем. Ђ хозЯин проснетсЯ - мы к нему... Ћн не то
чтобы спит, а так - дремет.
     Њы  прошли  на кухню и расселись на  шатких табуретках вокруг тумбочки,
покрытой клеенкой. ќта  кухнЯ очень напоминала нашу: у стены стоЯл такой  же
керогаз и так же от него вонЯло керосином, на стенах висели кастрюли, тазы и
всЯкие поварешки...
     ЊанЯша  молчала,  видимо  от смущениЯ.  €  бабушка  не спешила начинать
беседу.  ’ак  они  и  сидели  некоторое времЯ  молча.  Ќо  потом бабушка  не
выдержала и спросила:
     - ’ы давно замужем?
     ЊанЯша  как  будто ждала этого вопроса.  Ћна сразу  оживилась, кинулась
ставить чайник и заговорила быстро, взахлеб, как швейнаЯ машинка стучит.
     - ‘едьмой  год... ’о есть расписаны уже седьмой год, а  так знакомы уже
скоро восемь.  Њы  как ведь познакомились... Њы интересно познакомились... ‚
бане...
     - ‚ бане? - переспросила бабушка.
     - Ќу да.  џ  ведь  из дому тогда  на стройку  поехала.  Ќадюху Ќовикову
знали? нет? ’ак у нее на “рале один шофер был, все писал письма, чтобы она к
нему  приезжала. Ђ  Ќадюха сомневалась, пока менЯ  зло  не  взЯло: "Ђх, ты,-
говорю,-  кулема  несчастнаЯ, мужик там  весь извелсЯ, а  тебе  задницу лень
поднЯть. ‘обирайсЯ, вместе поедем". „умаю про себЯ: "Њожет, и длЯ менЯ какой
шофер там найдетсЯ". ‚от, значит, и поехали мы с  Ќадюхой на “рал. Ћна сразу
замуж выскочила, но  не  за того  шофера,  а  за  другого, он на экскаваторе
работал. Ђ Я устроилась в бригаду малЯром. "„ай,- думаю,- хоть специальность
получу..."
     - ’ак ты, значит, аж на “рал махнула? - не то спросила, не  то подумала
вслух бабушка.
     - ‘начала на  “рал, потом в эту, как  ее... называетсЯ  так  чудно,  не
по-русски...  ‚от  ведь  придумают,  три  года  жила, а  выговорить никак не
могу... ’ак и  ездила  с одной стройки на  другую словно мужик. ЊалЯры везде
нужны...
     - € все одна? - поинтересовалась бабушка.- ‡амужем не была?
     ЊанЯша потупилась,  полезла за  чем-то  в  шкафчик,  ничего  оттуда  не
достала и снова уселась.
     -  Ќу как  одна...  Њужского полу на стройках, известное дело, много. €
все больше холостые. ‘лучалось, что какой-нибудь и поинтересуетсЯ. ’олько Я,
дура такаЯ,  вместо того, чтобы завлекать, возьму да  и бухну наперед: "’ак,
мол,  и так, хорошо бы  замуж..." …сли которые честные  - сразу отходили,  а
другие потом норовили скрытьсЯ... —удаки... Љак будто Я их насильно потащу в
загс.  ‘колько раз  себЯ  ругала за  свою глупость, а исправитьсЯ  никак  не
могла. Џодруги, бывало, наставлЯют менЯ, как надо завлекать, Я их  слушаю, а
сама думаю: "Ќет, это с моей физиономией стыдно..."
     - Љак же  это  тебЯ угораздило  в  бане-то? - спросила  бабушка,  чтобы
перевести разговор в более приЯтное русло.
     ЊанЯша засмеЯлась и даже как будто помолодела. ‚о всЯком случае она уже
не казалась мне старой бабкой, а так, теткой.
     - ќто  когда  мы под ‚оронежем  элеватор строили... ’ам в поселке  была
банЯ,  куда  мы по четвергам, то есть  в женский день,  ходили мытьсЯ.  ‚от,
значит, женщины  помылись и захотели паритьсЯ, а мне что-то поплохело, видно
угорела...  ‘ижу в  предбаннике  в чем мать  родила, волосы сушу  и поджидаю
своих   товарок.   ‚друг  дверь  открываетсЯ  и  входит  ‘емен  €ванович   с
чемоданчиком в руке, то  есть Я тогда  еще не знала, конечно, что это  ‘емен
€ванович, а думала, что просто мужчина. ‚ошел  и стоит, рот разинул, глазами
хлопает, никак не может сообразить, почему тут  голаЯ баба. џ, конечно,  всю
одежу, котораЯ была под рукой, сгребла на себЯ и говорю ему: "‚ам чего здесь
надо, товарищ? ‘егоднЯ женский день". Ђ он мне: "€звинЯюсь, Я тут... кое-что
простирнуть собралсЯ..." ’огда Я говорю: "ќто  дело  не мужское, давайте что
там  у вас, Я сама простирну". Ћн  сунул мне рубашку и  - ходу. Ќасилу потом
его нашла. Ћказалось: москвич, год как овдовел... Ќу и вот...
     -  ’ак  он  у тебЯ  вдовец,- сказала бабушка, словно  подтвердила вслух
какую-то свою мысль.
     - ‘емен €ванович, конечно, в летах, зато не пьющий. Ђ уж такого мастера
надо поискать. Ћн и плотник, и каменщик, и столЯрное дело знает,  и слесарем
может быть,  а уж таких печников теперь днем  с огнем  не найдешь. „ругой за
месЯц столько не зарабатывает, сколько он за неделю.
     - ѓде же он работает? - заинтересовалась бабушка.
     - Ќа этой, как ее... фанеротаре. ’ам хорошие заработки.
     - Ђ мой зЯть говорит - там ни черта не платЯт...
     - Љонечно, оклады там не  бог  весть какие,- призналась ЊанЯша.- Ќо  он
сверхурочные  берет,  а  с работы придет -  тоже не  сидит сложа  руки: кому
стекло вставит, кому дверь навесит, а уж насчет печей и говорить нечего. ‚сЯ
Њарьина ђоща знает, какой ‘емен €ванович мастер.
     - Ќу, если еще подрабатывать, тогда, конечно,- согласилась бабушка.
     Њы уже выпили по три чашки чаю и съели целое блюдо пирожков с капустой,
когда вдруг услышали чей-то кашель.
     - Ѓатюшки, хозЯин проснулсЯ,- всполошилась ЊанЯша.- ‚ы уж тут подождите
еще минутку, а Я его упрежу, что у нас гости...
     Ћна вскочила и убежала, а  потом долго не поЯвлЯлась. ’ак  что  бабушка
даже  заерзала, ей,  видно,  не терпелось  увидеть  этого знаменитого ‘емена
€вановича. Ќаконец ЊанЯша  позвала нас в  комнату и мы его  увидели, то есть
сначала  услышали,  потому  что  некоторое  времЯ  не  могли  понЯть, откуда
донеслось его придушенное "здравствуйте".  Ћн лежал  за изразцовой печкой на
сундуке, покрытый одеЯлом  из разноцветных лоскутков,  и  изображал на  лице
радушную  улыбку. ќтот маленький  человечек с нездоровым  одутловатым  лицом
совсем не  походил на  того бравого предприимчивого мастера,  о котором  нам
только что рассказывала  ЊанЯша. ’ак что  мы даже подумали, что это не ‘емен
€ванович, а кто-то другой, может отец его.
     Ќо ЊанЯша сказала:
     - Џусть уж хозЯин не встает, больно намаЯлсЯ за целый день.
     € мы  понЯли,  что  это и есть ‘емен €ванович, и нам почему-то неудобно
стало  глЯдеть в его сторону. Љак будто мы перед ним в чем-то провинились. Ђ
ЊанЯша так и заливалась.
     - ‚от эту кровать ‘емен €ванович сам делал, и комод, и шифоньер...
     - —то ж это, ‘емен €ванович,- не выдержала бабушка,- кровать  сделал, а
сам на сундуке спишь?
     ‘емен €ванович хотел было что-то сказать, но тут встрЯла ЊанЯша:
     - Ћчень уж он любит погретьсЯ, а кровать  у печки не встанет,  вот он и
устроилсЯ на сундучке.
     -  Ќа  сундучке,-  подтвердил ‘емен  €ванович  и  закивал головой,  как
трЯпочнаЯ кукла, когда ее трЯсут.
     - Њожет, в лото сыграем,-  предложила ЊанЯша, видЯ, что  бабушка чем-то
недовольна.- ‘емен €ванович, не желаешь ли с нами в лото?
     ‘емен  €ванович  хотел  было что-то  сказать,  но,  видно,  передумал и
отвернулсЯ к стене.
     -  “стал,- развела руками  ЊанЯша.-  ‚се хозЯйство на себе везет. џ-то,
сама знаете, бестолковаЯ, так все ему приходитсЯ. ‚от ремонт недавно сделал.
ѓлЯдите, какие обои веселенькие...
     - ‹адно,- сказала бабушка,- мы  пойдем. —еловеку  продохнуть некогда, а
ему еще гостей развлекать надо.
     - •орошо, ‘емен €ванович,- согласилась ЊанЯша,- отдыхай тут, а  то тебе
завтра еще диван перетЯгивать. Њы на кухне посидим, пластинки вот послушаем.
     Ћна снЯла с шифоньера патефон, и мы пошли опЯть на кухню.
     -  ‚ы  не глЯдите, что  он  старый,- убеждала ЊанЯша  бабушку под звуки
танго.-  ќто  он  так,  кукситсЯ.  ‡автра  встанет  как  огурчик.  Ђ  станет
что-нибудь делать с шутками да прибаутками,  так смотреть  любо-дорого. Ќет,
мне все-таки  в жизни повезло. ’акой человек досталсЯ. ’резвый, работЯщий...
строгий, правда, но  зрЯ никого не обидит. Ќашу сестру надо в руках держать,
а то ведь мы все норовим на шею влезть.
     -  ќто  уж  точно,-  подтвердила  бабушка  не  без  ехидства.-  ‘ама-то
работаешь, ты ведь еще молодаЯ?
     -  Љакое  там,-  вздохнула  ЊанЯша.-  џ хотела  устроитьсЯ на  железную
дорогу, тут рЯдом, а  хозЯин  ни  в какую. "’ы,- говорит,- отработала  свое,
теперь  занимайсЯ домашним хозЯйством, а об остальном Я сам  позабочусь". Ќе
пустил на работу, и точка. ’еперь вот отдыхаю.
     - •орошо тебе,-  сказала бабушка.-  ‚се дуриком,  а устроилась так, что
другие могут позавидовать.
     - ‘ама удивлЯюсь,-  сказала  ЊанЯша,- за что мне такое счастье.  ‚идно,
правду говорЯт, что умный сам идет, а дурака бог ведет.
     Џластинка кончилась, и мы услышали слабый голос ‘емена €вановича:
     - ЊанЯша, поставь любимую.
     - ‘ейчас, сейчас,- крикнула она и принЯлась крутить ручку патефона.
     ’ут бабушка решительно поднЯлась  с места и стала  прощатьсЯ.  Ђ ЊанЯша
стала извинЯтьсЯ, как будто в чем-то провинилась перед нами.
     - ‚ы уж не обессудьте... —то же вы так мало посидели. Њожет, еще чаю?..
     Ќо бабушка была непреклонна. ’огда ЊанЯша  поставила пластинку и  пошла
нас провожать. „верь в прихожую  она оставила  открытой,  чтобы на  лестнице
было светлее.
     Њы  спускались  вниз,  как  альпинисты, боком, держась за руки: сначала
ЊанЯша, потом бабушка и, наконец, Я. Ђ сверху, из распахнутой настежь  двери
на нас проливалсЯ жидкий свет и доносились слова песни:
     ’ебЯ  лучи ласкают  жаркие, ’ебЯ цветы одели  Яркие,  € пальмы стройные
раскинулись по берегам твоим.
     ЏеснЯ вдаль течет.
     ЊорЯка влечет
     ‚ полуденные твои краЯ.
     ’ы красот полна,
     ‚ сердце ты одна,
     €ндонезиЯ, любовь моЯ.
     ‚низу бабушка все-таки оступилась и чуть было не  упала. •орошо, ЊанЯша
вовремЯ поймала ее за плечи.
     -   „а  что   ж  это  такое,-   рассердилась   бабушка.-  Ќечто  трудно
электричество в  сени провести.  ‘лышь,  €ндонезиЯ,  ты скажи  своему, чтобы
лампочку повесил, а то, пока он там на стороне сотни сшибает, ты  здесь ноги
поломаешь.
     - ЋбЯзательно,-  видимо,  не  совсем  понЯла  ее  ЊанЯша.-  €  лампочку
повесим, и лестницу подновим. Ѓыло бы здоровье.
     ’ак закончилсЯ наш первый и последний визит к ЊанЯше. Ѓабушке, кажетсЯ,
не  понравилось в гостЯх у старой знакомой. Џока мы шли домой, она все времЯ
ворчала и называла ЊанЯшу "стервой", а ее мужа "подкаблучником".
     - ‚от посмотришь на такую стерву и ведь женитьсЯ вовек не захочешь. ‚се
тихоню  из  себЯ  строила,  а  сама  небось  только  и  думала,  как  такого
захомутать, чтобы можно было на нем ездить.
     Ђ этот дуралей, подкаблучник, куда только смотрит. ‚ чем душа держитсЯ,
а  туда  же:  "џ   сам,  сиди  дома..."  Ќа  фабрике   вкалывает,  по  домам
подрабатывает,  еще  и  кровать  сделал, чтобы ей  мЯгко дрыхнуть, а  сам на
сундучке,  как кошка... ’ьфу, ей-богу,  противно. Њоги  моей больше у них не
будет.
     Њне тоже у ЊанЯши не понравилось. ‚ других  местах  мне давали поиграть
слониками с комода или  разрешали полистать  книгу  с  картинками,  а  здесь
только чай да пироги. ќка невидаль... ‚от песнЯ запомнилась, правда.
     џ  потом  еще ходил по  двору и  напевал:  "€ндонезиЯ, любовь моЯ".  Ќо
вскоре и она забылась.
     Ќо вот  однажды мы  с бабушкой  шли с  рынка мимо кладбища,  и вдруг  Я
услышал звуки оркестра.
     ’ам  у нас, когда  хоронили, часто играл оркестр.  ’олько  на этот  раз
музыка была какаЯ-то чуднаЯ. "Ѓатюшки, да ведь это они "€ндонезию" играют",-
хотел  Я сказать бабушке, но она уже сама услышала. Џерекрестилась, схватила
менЯ и сказала: "“хайдакала мужика, стерва..."
     Ќа следующий  день  в  очереди она  уже всем рассказывала, как одна  ее
знакомаЯ, то  есть ЊанЯша, насмерть заездила своего мужа.  Ђ  он  был  такой
мЯгкий душевный человек,  что никогда  ей слова поперек не говорил, а только
ишачил на  нее как  проклЯтый.  Ђ она  ему  за это после смерти  "€ндонезию"
сыграла.
     ‚се  слушали  и  удивлЯлись,  до  чего  может  дойти  человек  в  своей
жестокости, и тут вдруг одна женщина в очереди говорит:
     - Џостойте, постойте, это вы не  про ЊанЯшу ли киржацкую рассказываете,
жену ‘емен €вановича?
     - Џро нее самую,- говорит бабушка,- чтоб ей ни дна ни покрышки.
     -  „а  как  вы  можете,- разозлилась  женщина.-  Ќичего  не  знаете,  а
говорите.  Ћна  же свЯтой  человек.  ‘емен €ванович  уже  пЯть лет со своего
сундучка не  поднималсЯ, паралич его  разбил.  Ђ она  за  ним, как  за дитем
малым, ухаживала. „ругаЯ бы давно его сбагрила  в больницу, и дело с концом,
а ЊанЯша  на  себЯ  такую  тЯгу взвалила  и  никогда никому не пожаловалась.
’олько  вот  мы,  соседи, и  знали про ее беду. Џритом  она  еще  на фабрике
работала,  потому что  мужниной пенсии на жизнь не хватало. Ћна  ведь своему
ненаглЯдному  ‘емену  €вановичу  норовила что получше приготовить.  ‚от  она
какаЯ, а вы говорите. Ќе знаете, а говорите... ‘тыдно вам.
     Ѓабушка как услышала все это, схватила менЯ за руку, так что мне больно
стало, и бегом.
     ‚ыбежали мы на ‘ущевку, оттуда до  железной дороги рукой подать, но тут
бабушка  остановилась,  погладила  менЯ  по  голове  и  сказала: "Ћх,  грехи
наши..."

        Џђ€‘’ЂЌњ
        (Џовесть)
     ‘екретарь  ‘инюхинского  сельсовета,  молоденькаЯ  девчоночка  ђЯбыкина
‘ветка, та самаЯ, котораЯ  только-только окончила десЯть классов, изображала
из себЯ какую-то канцелЯрскую даму. ѓде уж она ее подсмотрела, бог ее знает.
Њожет, в  районе,  а может, по  телевизору.  —ем привлек ее этот, ущербный в
общем-то тип, трудно сказать, но только ‘ветка очень старалась. Ђ получалось
нелепо, смешно, как  смешно  бывает,  когда дошкольница  рЯдитсЯ  в материно
платье и мажет губы сестриной помадой.
     ‘ветка осуждающе сверкала глазами, когда кто-нибудь  из  присутствующих
заговаривал,  хмурила  брови,   стараЯсь  казатьсЯ   деловой,   независимой,
городской,  а веснушки  деревенские так и  смеЯлись.  Ћна морщила лоб, чтобы
быть старше,  а  нос-пуговица у  нее  обгорел на солнце и  облупилсЯ  совсем
по-детски.
     ”едор •ристофорович глЯдел на  нее и  думал: "‚от  намучитсЯ  тот, кому
такаЯ ломака достанетсЯ. Ђ может, и ничего... ђодит и уйметсЯ".
     ‚се с теми же ужимками ‘ветка отстукала на машинке документ, содержание
которого  ей продиктовал  председатель  сельсовета. ‚  нем  говорилось,  что
житель села  ‘инюхино Љалужской области  —упров ѓеннадий €ванович  передал в
вечное  пользование   ‚арваричеву   ”едору  •ристофоровичу,  жителю  деревни
Ќагатино  Њосковской  области, дом деревЯнный рубленый, за что тот и уплатил
ему  540 (пЯтьсот сорок) рублей. Џро деревню сочинили на всЯкий случай,  длЯ
проверЯльщиков. „ескать, своему,  деревенскому, продали,  а не какому-нибудь
дачнику.  „алее  следовали  подписи   бывшего  хозЯина  дома  и  нового  его
владельца,  председателЯ  и,  наконец,  ‘веткина  закорючка. €  все это, как
полагаетсЯ, скрепили круглой сельсоветовской печатью.
     „ело было  сделано,  и все,  кто  при  этом присутствовал,  радовались.
Џравда, каждый имел  на то  свою причину  и  радовалсЯ  на свой манер.  ’ак,
председатель  сельсовета  был  доволен тем,  что  угодил  директору совхоза,
самому   хозЯину  здешних   мест  ‚асилию  ‚асильевичу,   который  самолично
ходатайствовал о том, чтобы дать  добро  на продажу дома этому  ‚арваричеву.
‘тало  быть,  и  сельсовет  может  теперь рассчитывать  на  ответную  услугу
совхоза. Ѓывший  бухгалтер,  а ныне  самодеЯтельный  плотник  ќйно  Љарлович
Џиккус  вообще  любил,  когда люди что-то приобретали  или  строили.  Ћн и в
сельсовет-то пришел, только чтобы за других  порадоватьсЯ. Ђ ‘ветка ђЯбыкина
была довольна сразу по  двум причинам. ‚о-первых, она стала непосредственной
участницей  событиЯ, какое не  часто  в ‘инюхино происходит.  Ћно непременно
должно  заинтересовать односельчан и особенно односельчанок. € тогда к кому,
как не к ней, к ‘ветке ђЯбыкиной, которую еще вчера никто иначе как —есоткой
за вертлЯвость  не называл,  пойдут со своими  вопросами любопытные женщины:
матери, тетки  и  бабки  ее  школьных подруг.  ‚о-вторых, она считала  ѓенку
—упрова своим парнем  и чуть ли не женихом на том основании, что он, вот уже
в  третий раз, зажимал  ее по пьЯному делу под березой возле клуба,  норовил
поцеловать в губы,  лез под юбку и  говорил слова,  которые днем стыдно было
вспомнить даже про себЯ. ‘ледовательно,  теперь,  когда ему в руки привалили
такие деньжищи, она могла рассчитывать на подарочек. Џусть это будет косынка
трехрублеваЯ  или  духи  - все равно. Ќе  даром  ведь  во всех  кинокартинах
ухажеры дарЯт своим милкам косыночки. Ђ чем она хуже?..
     ѓенка тоже, конечно, был доволен,  хотЯ ни о каком подарке не помышлЯл.
Џо  правде  говорЯ,  он  даже не знал  доподлинно, как зовут  эту ломаку  из
сельсовета. Љатей или  Ќадей?  Џомнил  только,  и то  смутно, что  вроде  бы
провожал ее  домой после танцев  и  плел всЯкую чушь. Ђ радовалсЯ он, потому
что по природе  был жизнерадостным  малым,  а  тут еще  такаЯ удача: халупу,
никому  не  потребную,  кривую,  гнилую,  дырЯвую,  загнали  за  полтыщи. Ћн
понимал, что эти деньги принадлежат не ему, а всем —упровым. Ќо как —упров -
не мог не радоватьсЯ такой удаче, все-таки деньги немалые.
     Ђ в том доме он и не помнил, когда жил. ’о  есть помнил, конечно, но не
придавал  этому  значениЯ.  Ќе  все  ли  равно,  где  жить,  лишь  бы   жить
по-человечески,  то  есть  весело. Ђ какое веселье  сидеть одному бирюком  в
дедовском доме.  ‚прочем,  дом  был  даже  не дедовским, а прадедовским. …го
прадед поставил, которого уж никто  и не  помнил. „ед в нем родилсЯ и  умер,
мать родилась, но рано  вышла замуж и покинула  отчий дом,  чтобы  вернутьсЯ
туда через много  лет, а потом опЯть его оставить,  теперь уж навсегда.  „ом
был  еще  крепкий, хотЯ  и  не  жилой. ’ак получилось, что он  перестал быть
нужным.  Ѓрат, когда отделилсЯ,  построил  себе новый дом,  как раз напротив
дедовского,  и переехал туда  со своей  женой Љлавой.  ’ам у них родилсЯ сын
‚асЯтка.  ѓеннадий  в это  времЯ был в армии. Њать их,  ‘тепанида, как это у
матерей водитсЯ, помогала молодым исподволь, пока они ей совсем  не сели  на
шею. Ћна, правда, и сама была не  против того, потому  что не заметила,  как
приросла к ним, а больше всего к внуку, сердцем.
     ‚скоре  ‘тепанида  перебралась к сыну Ќиколаю насовсем,  а дом оставила
ѓеннадию.  €  чтобы уж совсем как  головой  в омут, даже  переписала его  на
младшенького. „ескать, придет  из армии,  захочет женитьсЯ, а тут - на  тебе
дом,  как  нашел.  Ћна,  как  всЯкаЯ  мать,  готова  была жертвовать  своими
интересами  ради  любимого чада.  ‚прочем, назвать это  жертвой  как-то даже
неловко, потому что у ЌиколаЯ ей жилось куда лучше, нежели дома. ‘тарший сын
относилсЯ к ней с почтением, какое теперь  и в деревне редкость.  ‡лые Языки
даже поговаривали, будто он  обихаживает старуху в пику  жене, чтобы  та  не
больно нос задирала. Ќо только это мало походило на, правду, и сразу по трем
причинам.  ‚о-первых,  ‘тепанида  была  великой  хозЯйкой. „ом,  который она
бралась тащить,  как бы  он ни был  велик,  целиком умещалсЯ  на  ее могучих
плечах, так  что  всЯкий, кто хотел  <i>в</i> нем жить,  оказывалсЯ  ее пассажиром.
‚о-вторых,  Ќиколай  просто в силу  своего характера  плохо подходил на роль
домашнего интригана.  ‚ыругатьсЯ он  мог, ну, кулаком  по столу треснуть. Ќо
чтобы людей стравливать... ’аких способностей за ним не водилось. ‚-третьих,
сама  ЉлавдиЯ.  †енщина эта была не так глупа, чтобы не  видеть практической
пользы от своего такого  положениЯ. ‹асковое  телЯ, как известно, двух маток
сосет.  Ћна  чувствовала  себЯ за  свекровью,  как в легковом  автомобиле на
заднем  сиденье: тепло, мЯгко,  еще  и везут куда-то,  хотЯ  порой  хотелось
пересесть поближе к рулю.
     € только облагодетельствованный  ѓенка не находил себе места.  Џридет с
работы в собственные  хоромы,  сапоги стащит и  включает радио,  чтобы  было
веселей,  а то полистает книгу и - айда к  брату.  ’ам шумЯт,  галдЯт- и  то
шкварки сгорели, то  стирка,  зато сразу  видно, что  люди живут.  € все ему
рады, и поговорить охотники найдутсЯ и помолчать есть с кем, не говорЯ уже о
питании. ЃольшаЯ семьЯ, или даже просто семьЯ, подобна костру: каждый только
веточку бросит в огонь, а  тепло всем. €звестное дело, что готовить честь по
чести, то есть первое и второе, только длЯ себЯ не всЯкаЯ женщина будет. —то
же взЯть  с двадцатидвухлетнего парнЯ, у которого мать, через  дорогу живет.
‘амо собой  разумеетсЯ,  что ѓенка больше  бывал у брата, чем у себЯ. ’олько
ночевать уходил в старый дом, и то уж за полночь.
     ’ак продолжалось до тех пор, пока однажды Ќиколай не сказал, чтобы брат
кончал валЯть  дурака и перебиралсЯ  к  нему насовсем. ’аким  образом, он  и
матери угодил, она давно этого желала, хотЯ и  помалкивала, и брату, который
не знал, что делать со своей свободой, и все чаще пускалсЯ в загулы.
     ‚ещи ѓенка перетащил, а старый дом, как положено, чтобы дети не лазили,
заколотил.  ’ак  и стоЯл он  заколоченный  до  тех  пор,  пока  не поЯвились
покупатели.
     Ђ покупателЯм и подавно радоватьсЯ положено. ѓлеб радовалсЯ потому, что
пристроил, наконец,  отца  в хорошее место,  где ему  будет на  старости лет
покойно от общениЯ с природой и хорошими простыми людьми. € жена его ’амара,
котораЯ  все  времЯ  укорЯла  мужа  за  то,  что  не  хочет  позаботитьсЯ  о
престарелом отце, будет довольна.
     ‘ам  же  новый  хозЯин  дома ”едор  •ристофорович радовалсЯ единственно
потому,  что  угодил  сыну, но не испытывал ровным счетом никаких чувств  по
поводу того, что стал домовладельцем. Ѓолее того. …сли бы  кто-нибудь сказал
ему, что он,  ”едор ‚арваричев, член  партии, кавалер двух орденов  Љрасного
‡намени,  подполковник  в  отставке,  стал  домовладельцем,  он  бы,  верно,
обиделсЯ или  даже  рассердилсЯ,  потому что слово  какое-то  старорежимное,
вроде заводчика или целовальника.  Ђ ”едор •ристофорович  с  самого  детства
весь этот хлам привык презирать. Ћт отца у  него это, который так в батраках
намаЯлсЯ, что, даже когда получил собственный надел, не пожелал оставатьсЯ в
деревне, а подалсЯ в Њоскву со всем своим семейством и всю оставшуюсЯ  жизнь
проработал на заводе модельщиком по дереву. Ѓольше всего он хотел пристать к
городской  жизни  и  потому носил кепку и галоши,  как будто и знать не знал
другой  одежды,  никогда не  упускал случаЯ  заЯвить,  что  рабочий  класс -
гегемон, а крестьЯнин по сути своей мелкий собственник.
     ‚ то  времЯ на заводе выделЯли участки  под  картошку и все радовались,
потому что это было  большое подспорье  в  домашнем хозЯйстве,  а  •ристофор
‚арваричев  от  участка  отказалсЯ  и  на  собрании потом  высказалсЯ против
"обуржуазиваниЯ рабочего класса путем приманиваниЯ частной собственностью".
     …го неприЯзнь к деревне, к сельскому труду доходила иногда до смешного.
†ил он тогда в деревЯнном доме в Њарьиной  ђоще. ‚ то  времЯ в Њарьиной ђоще
все дома были деревЯнные, с палисадниками, с печным отоплением, в общем мало
чем отличались от деревенских. ‚от соседка как-то  решила разбить возле дома
грЯдку и посадить огурцы, редиску и лук, чтобы не бегать за всЯким овощем на
базар. ’ак многие  тогда  делали.  Ќо  •ристофор воспринЯл это  как  кровную
обиду. ‚ один прекрасный день он привез откуда-то несколько тачек булыжника,
разорил грЯдку и  замостил весь палисадник, так  что  там  даже  и трава  не
росла.
     Ќа массовки за город он тоже никогда не ездил, как другие рабочие с его
завода. Ћн принципиально сидел  дома и  читал  газеты, к великому  огорчению
жены,  которой  хотелось  побыть  на людЯх,  набрать  грибов,  сплЯсать  под
гармонь.  Ћна по-прежнему оставалась женщиной деревенской,  и ничто не могло
заставить  ее отказатьсЯ от привычек,  усвоенных от бабушек и  прабабушек. €
хоть она теперь не сеЯла, не жала, не доила корову,  а работала  на чулочной
фабрике, в остальном ее жизнь почти не изменилась.  Џо утрам она  все так же
растапливала русскую печь, ставила на плиту щи и  картошку, а вечером, когда
супруг и дети были накормлены, с полным карманом семечек выходила во двор на
лавочку и вела с соседками извечные женские разговоры про то, как кто живет,
как было прежде  и  будет в  дальнейшем, а больше про  то, где  какой  товар
выбросили  и  почем дают. Ћна,  пожалуй, даже и не сознавала,  что  живет  в
городе. „лЯ нее Њосква была Њарьиной ђощей, а стало быть, деревней. Џо утрам
здесь кричали  петухи,  а  по  ночам лаЯли собаки, дети  бегали  купатьсЯ на
‘иничку и  обтрЯсали Яблоки в саду у Љопненковых.  € всех  она вокруг знала,
всем перемывала косточки в очередЯх за молоком и мукой. „лЯ  полного счастьЯ
не хватало  только родни, но со временем и роднЯ объЯвилась, дочь подросла и
вышла замуж за москвича.
     Ќо пожалуй, из  всех ‚арваричевых только ”едор чувствовал  себЯ  вполне
городским жителем. ’о есть он не задумывалсЯ над тем, где он  живет и как он
здесь  очутилсЯ.  …му не нужно было доказывать  на собраниЯх и  в  быту свою
принадлежность к рабочему  классу, не  нужно было приспосабливатьсЯ  к новой
обстановке. ‚  Њоскве  он  чувствовал себЯ  даже не как дома, а просто дома.
Љазалось, десЯть лет,  проведенные в деревне,  не оставили никакого  следа в
его  сознании. „а и  времени,  чтобы думать на отвлеченные  темы, у  него не
предусматривалось.  ‘  утра   он  вместе  с  отцом   шел  на  завод,  где  в
инструментальном цехе работал учеником слесарЯ. Џотом,  наскоро  перекусив в
столовке,  спешил  в  вечернюю школу,  а  когда  занЯтий в  школе  не  было,
оставалсЯ в заводской библиотеке, чтобы подготовитьсЯ  к экзамену на разрЯд.
Џоначалу  еще  и  в  клуб  ходил,  хотел  выучитьсЯ  играть  на  баЯне.   Ќо
впоследствии это  дело забросил.  ’ехника целиком  и бесповоротно  захватила
его.  ‚  движении маховиков,  шестерен, приводов  он  вдруг  увидел какое-то
продолжение  жизни, не  собственной, а большой, всеобщей,  котораЯ настолько
велика, что  не  поддаетсЯ.  познанию  вообще.  Џознать ее  можно только  по
частЯм, а потом эти части сложить! Љак дети познают природу живого, наблюдаЯ
за  кошкой  или  собакой, как подростки  открывают законы и красоту  полета,
гонЯЯ  голубей,  так ”едор  познавал  природу  машины,  глЯдЯ, как  движение
передаетсЯ от мотора к сверлу. € радовалсЯ своим открытиЯм не меньше, чем те
его сверстники,  которые по  выходным  с утра до вечера отправлЯли  в  полет
ученых птиц.
     Џо сути дела  и то  и другое оставалось игрой. ђазница лишь  в том, что
длЯ ”едора его игра "в шестеренки" стала делом жизни, а голубЯтники рано или
поздно  своих  турманов  и сизарей передавали  младшим  братьЯм.  Љто знает,
хорошую или плохую службу сослужило ”едору его увлечение механикой, но в его
судьбе оно сыграло решающую роль. Љогда заводской  комсомольской организации
предложили рекомендовать трех молодых рабочих  в военное инженерное училище,
он  оказалсЯ подходЯщим  кандидатом. ‚ самом  деле:  техникой  интересуетсЯ,
кончил десЯтилетку, имеет разрЯд и ходит в стахановцах, от поручений никогда
не  отказываетсЯ и происхождение подходЯщее -  из рабочих.  ‘ такими данными
грех не  хватать  звезд с неба. Ћдно настораживало  заводских  комсомольцев,
больно  уж не видный этот ”едор ‚арваричев, не в  смысле  наружности, хотЯ и
наружностью  он  не  выделЯлсЯ, а по характеру. •арактер, в общем, ничего  -
ровный, но не боевитый, можно  сказать даже тюфтЯ. …го на собрании поднимут,
станут  хвалить,  за  то что он перекрывает  дневную норму,  а  он нет чтобы
ответить  как  надо  -  пламенной  речью  про   ответственность   момента  и
международную обстановку, упомЯнуть ‘таханова и  призвать всех следовать его
и своему  примеру -  стоит,  как  будто  провинилсЯ, и  мЯмлит себе под нос:
"Ћправдаю...  ‘пасибо...  Ћправдаю..." Ќе ударник, а соннаЯ муха.  Ќа  „оску
почета  надо фотографироватьсЯ, а он в спецовке  приперсЯ:  "‹адно, Я уж так
как-нибудь..." Џоначалу его пытались выдвигать, но видЯт, что малый в вожаки
не  годитсЯ,  и  махнули  рукой.  ’ак  что, когда  речь  зашла о направлении
‚арваричева в военное училище, некоторые  сомневались, а один принципиальный
комсомолец так прЯмо и сказал:
     - Ќе выйдет из ”едьки красного командира - говорит дюже тихо.
     Љонечно, не в голосе дело, но в возражении принципиального товарища все
же  был резон. ”едор не только не умел  командовать, но и  не  был  способен
верховодить. ќтой способности,  как, впрочем,  и  честолюбиЯ,  он был  лишен
напрочь.  „аже  задатками  всего  этого природа  его обделила,  как обделЯет
некоторых  способностью  различать  цвета.  Џоэтому  чинов   он   боЯлсЯ,  а
известностью, пусть маленькой, пусть в масштабах завода, тЯготилсЯ. Ћн готов
был сквозь  землю провалитьсЯ,  когда  какаЯ-нибудь девчонка,  показываЯ  на
него, говорила подруге:
     - ѓлЯди, вон ‚арваричев с „оски почета идет.
     Ђ  ведь недаром,  наверно, говорЯт,  что  плох тот солдат,  который  не
мечтает  стать  генералом.  ‚от  и вышла  у комсомольцев загвоздка: посылать
‚арваричева в училище или воздержатьсЯ.
     ‚се решило вмешательство директора завода,  который сказал, что Љрасной
Ђрмии нужны не только  боевые  командиры, но еще и хорошие специалисты, а из
‚арваричева выйдет толк, потому что он интересуетсЯ техникой и добросовестно
выполнЯет все заданиЯ. ’ак что, как ему, директору,  ни жалко расставатьсЯ с
хорошим рабочим, а  защита страны превыше  всего и удерживать ‚арваричева он
не имеет права.
     ’ак  ”едор  стал военным. ‘начала курсантом,  потом офицером инженерных
войск. Ђ командовать ему так  и не пришлось. ђазве что однажды. ‚ Ѓелоруссии
при  форсировании  реки. Џо его проекту должны были наводить временный мост.
Ќа том берегу врага уже не было, и потому никто не ожидал  военных действий.
‘аперы наводили мост,  части, которые должны были переправлЯтьсЯ  на  другой
берег,  спокойно ждали,  когда  мост  будет готов. € только небольшой  отрЯд
занЯл  позицию на  том  берегу.  Ќа  всЯкий  случай.  ‡а старшего  был  один
лейтенант, очень общительный. Љогда ‚арваричев  переправилсЯ  туда на плоту,
чтобы осмотреть  берег, лейтенант,  который  чувствовал себЯ здесь хозЯином,
чуть ли не старожилом,  стал уговаривать его непременно пообедать вместе. Ћн
был  настойчив  и  так красноречив в  описании  ухи, приготовленной, по  его
словам, специально длЯ гостЯ, что ”едор •ристофорович уступил.
     € тут случилось непредвиденное. €з дальнего  леса выехали  два немецких
танка и  с  ходу  открыли огонь  по передовому  отрЯду.  ‹ейтенант вскочил с
ложкой  в  руке, заметалсЯ, закричал  что-то  и тут же упал, подбитый то  ли
пулей, то ли осколком. Ѓойцы легли  на землю и стали ждать. ‚ этой  ситуации
ждать можно  было  только смерти.  ‚переди голое  поле,  где ни  кустика, ни
холмика,  за  которым можно было бы укрытьсЯ,  позади обрыв  и река, и мост,
который  только  начали наводить.  ’ак  что  помощи  ждать неоткуда.  Њожно,
конечно, попытатьсЯ спасти  жизнь.  ‘катитьсЯ  к реке  и  попробовать вплавь
перебратьсЯ к своим. Ќо тогда уж ни о каком мосте не может быть и речи. ‚сем
частЯм придетсЯ форсировать реку вплавь. € кто знает, сколько людей при этом
погибнет. ’анки приближались. …ще  немного и  они раздавЯт людей гусеницами.
Ћни  даже  стрелЯть  перестали.  ‘лышен  был  только  нарастающий  шум  двух
двигателей. € тут кто-то крикнул или даже сказал, но громко, чтобы перекрыть
гул танков.
     - ‚сем закрепитьсЯ под обрывом. Џриготовить гранаты. „ержать оборону.
     ќто  было  самым  правильным решением,  которое  только  возможно.  Џод
защитой обрыва солдаты  становились недосЯгаемыми  длЯ танкового огнЯ. ’анки
не  могли смЯть отрЯд, не свалившись в реку. ‚ свою очередь, они становились
уЯзвимыми длЯ  солдат, вооруженных гранатами, и не могли вплотную подойти  к
мосту,  чтобы  расстрелЯть понтону.  ’анки  остановились  поодаль и  изредка
постреливали по  саперам.  ’ем  временем на другом берегу  пришли  в себЯ от
внезапного нападениЯ, развернули артиллерию и открыли  огонь по танкам. Ћдин
танк был подбит, а другой ушел туда, откуда ЯвилсЯ.
     Љто знает,  может, все обошлось бы  и без  команды ‚арваричева, но тем,
кто оборонЯл мост, почему-то казалось, что только благодарЯ его находчивости
они остались живы и обеспечили переправу.
     Џосле  войны ”едора  •ристофоровича  направили в ‘реднюю Ђзию, потом на
“рал. ’ам он женилсЯ  на женщине, котораЯ  обожглась на молоке, то есть была
замужем по любви, развелась и уже  успела устать от независимости. ‚торой ее
брак оказалсЯ удачнее. ”едор •ристофорович был вроде неплохим человеком,  то
есть  положительным. Ћн не пил, не  шастал за юбками. ‡арабатывал хорошо, не
то что некоторые молокососы, и к деньгам личного интереса  не имел. ’ак  что
грех было не держатьсЯ за такого.
     Ѓыли, правда,  и свои минусы. ’оскливо с ним порой бывало так, что хоть
на луну вой. Ћднако длЯ серьезной  женщины - это дело десЯтое, а жена ”едора
•ристофоровича считала  себЯ  женщиной серьезной, котораЯ обЯзана  понимать,
что если мужчина не  подвержен пагубным страстЯм, то он не может быть плохим
супругом. Ђ  так как ”едор  •ристофорович за  всю  жизнь ни  к  чему,  кроме
крепкого чаЯ и рыбалки, не пристрастилсЯ, то остальное можно стерпеть.
     Љстати, об  этой рыбалке  нужно  сказать особо.  „ело в  том, что ”едор
•ристофорович  никогда всерьез  не  рыбачил.  €  вообще  это  его  увлечение
казалось  многим странным.  ‘удите сами: за  всю  жизнь человек не поймал ни
единой рыбки, а на старости лет вдруг повадилсЯ  ездить с удочками за город.
€ добро бы  удочки были  путевые. Ђ то  ведь  из "„етского  мира". ЌастоЯщие
рыбаки  на  его  снасти  не могли  без  смеха  смотреть.  ‚прочем,  он  и не
претендовал на то, чтобы прослыть настоЯщим рыбаком. Џо  правде говорЯ, даже
считал  это  занЯтие бесполезным времЯпрепровождением, а удочки  купил и  за
город  с  ними  ездил  только  потому,  чтобы  угодить  сыну, которому врачи
рекомендовали загородные прогулки.
     ‘ын ѓлеб занЯл в его жизни  совершенно особое место. Ћн, если можно так
выразитьсЯ, был его душой, то есть единственным человеком, которого он любил
и любовь которого готов был заслуживать.
     -  „о  рождениЯ ѓлеба  он  не  знал ничего подобного.  †енщин,  которые
обозначивались  в его жизни, не нужно было  завоевывать,  они сами  были  не
прочь прийти и  взЯть свое. €ных он не знал, да и не мог знать в силу своего
характера. „рузей  у него в общем-то  не  имелось, потому что дружить с ним,
честно  говорЯ, было  не интересно.  “ж  очень  он  сосредоточилсЯ  на своих
расчетах и чертежах, как будто  вокруг ничего стоЯщего больше  не было.  ‘ам
добровольно отказалсЯ от всего мира, выгородив длЯ себЯ только небольшой его
кусочек, где чувствовал себЯ достаточно уверенно. Ќекоторые, правда,  кто из
корысти, а кто из  любопытства, наведывались к нему за оградку, но никто  не
желал оставатьсЯ на этом пЯтачке навсегда. „аже если бы кто-нибудь и пожелал
из добрых побуждений разделить  духовное  уединение ”едора •ристофорювича, у
него  все  равно бы ничего не  получилось, потому  что делЯнка  у него  была
одноместнаЯ.  €  вытащить  его оттуда  тоже не удавалось никому. „аже  жене,
котораЯ  бралась за  это  дело всерьез,  никак  не  удавалось  втЯнуть его в
семейный круг.  Ћн вроде  бы и не сопротивлЯлсЯ, но  никакого энтузиазма  со
своей стороны не проЯвлЯл.  ‚от придет он с  работы и она ему скажет: "”едЯ,
сходи, пожалуйста, в магазин, а то у нас масло кончилось". € он, ни слова не
говорЯ,  пойдет и купит масло.  Џоведет она его в  гости,  он наденет свежую
рубашку и галстук, придет к людЯм, сЯдет где-нибудь в углу и улыбаетсЯ молча
весь вечер, как какой-нибудь  иностранец азиатского происхождениЯ, а когда к
нему обратЯтсЯ - ответит  дружелюбно, но коротко, как  будто  отмахнетсЯ,  и
опЯть молчит.  Љого хочешь такое поведение  может вывести из  себЯ. Џоначалу
жена обижалась, закатывала истерики по ночам, плакала и, всхлипываЯ, бросала
ему горькие упреки. € он тоже  чуть не плакал, потому что сердце у него было
доброе, но ничего с собой поделать не мог.
     Ќо в один прекрасный день как кто надоумил ее: "Ѓатюшки, да ведь  он не
от мира сего". ‘тало быть, неудачник,  его жалеть надо, а не корить. € стала
она его жалеть. „ругой  бы мужик сразу на дыбы встал, не допустил, чтобы его
жалели,  инвалидов   жалеют,  непутевых,  а  кому  приЯтно  сознавать   свою
неполноценность. ’олько ”едор •ристофорович на это вроде и ничего, ему вроде
как  удобно. ’ак  они и  жили:  она ему  потакала,  как  маленькому, а он ее
обеспечивал, и обоих  это устраивало до тех  пор, пока у них не  родилсЯ сын
ѓлеб.  ‚о времЯ  родов у ребенка  была вывихнута нога. „ольше обычного он не
начинал ходить. Ђ когда  наконец пошел, то стало Ясно, что он будет хромать.
‘ рождением  сына  что-то перевернулось  в  их  жизни.  ”едор •ристофорович,
который всю жизнь витал где-то между первым и третьим законами Ќьютона, стал
мало-помалу возвращатьсЯ  на  землю.  ’еперь  он  все  свое свободное  времЯ
старалсЯ проводить не в библиотеке, а дома. ‚се чаще на его письменном столе
рЯдом с монографиЯми по сопромату  и кибернетике можно  было видеть "‚еселые
картинки" и "‡доровье".  Џо вечерам он целыми  часами мог смотреть, как ѓлеб
лепит из пластилина солдатиков и индейцев, а то вдруг вскинет его на шею и -
пойдет скакать  по дому. € в  общении с  другими он  менЯлсЯ на глазах. …сли
раньше он  в  основном отвечал на  вопросы, то  теперь  не прочь  был и  сам
заговорить  о  чем-нибудь длЯ  всех  интересном, о  международном положении,
например, или же о футболе, в котором ровным счетом ничего не понимал.
     "—удной какой-то стал наш старик,- говорили на работе.- Ѓывало, из него
слова не вытЯнешь, а теперь  не  остановишь. ‘тареет.  Ќа пенсию пора..."  €
жена не могла  понЯть, что  случилось с ”едором •ристофоровичем. Ќу,  чудной
был мужик,  нелюдимый,  зато и  смирный,  с руки  клевал,  а тут  как  будто
подменили. “ж  не завелсЯ  ли  у него кто-нибудь на  стороне? Ћн  хоть  и не
видный, но  военный, а этим  нынешним вертихвосткам все равно с кем крутить,
лишь  бы за  них  в  ресторанах платили. ’ак в ее отношение к мужу  вкралось
подозрение. …ще больше оно  усилилось, когда ”едор  •ристофорович, как будто
внЯв разговорам сослуживцев, подал в отставку.
     Љ  тому  времени  он был  уже  подполковником,  жил в Њоскве, на  улице
ЂлабЯна,  в  просторной  двухкомнатной  квартире  с  женой и  сыном  ѓлебом,
которому исполнилось десЯть лет.
     Џосле выхода на пенсию он устроилсЯ работать  в районный „ом  пионеров.
’ам он два раза в неделю вел кружок технического творчества, где занималсЯ и
его ѓлеб.
     ‚  другие  дни  он читал сыну вслух,  играл  с ним  в  мЯч, водил его в
физкультурный диспансер, а по воскресеньЯм выезжал с ним за город, прихватив
с собой удочки и шахматы.
     Џару  раз жена, мучимаЯ  подозрениЯми, увЯзывалась  за ними, но  ничего
такого  не  обнаружила  и оставила это дело, хотЯ и не перестала подозревать
мужа в измене.
     ќто было самое  лучшее времЯ в жизни  ”едора  •ристофоровича. ЃлагодарЯ
своему  обостренному  отцовскому чувству,  он  то и дело открывал  длЯ  себЯ
радости,  о  существовании  которых ранее  и  не  подозревал.  Њарк  ’вен  и
черносмородиновое  мороженое,  €сторический музей  и  кинокартина  "’арзан",
дворец в –арицыно, марки с пальмами и львами и лодки на Ћстанкинском пруду -
все это, переплетаЯсь самым  невероЯтным образом,  составлЯло  прелесть  его
новой  жизни.  Ђ  смыслом  ее был  ѓлеб,  улыбчивый мальчик  среднего роста,
который   выделЯлсЯ  среди  сверстников  разве   только   тем,   что  слегка
прихрамывал, почти незаметно длЯ  тех,  кто  этого не знал. €  все благодарЯ
стараниЯм ”едора  •ристофоровича,  который не  жалел ни времени, ни сил  длЯ
того, чтобы ѓлеб  развивалсЯ как вполне здоровый  мальчуган.  ‚прочем, сил у
”едора  •ристофоровича  от  этого не  убывало,  а  скорее  прибавлЯлось.  Ћн
утверждал, что теперь чувствует себЯ намного лучше, нежели, скажем, двадцать
лет назад. € сомневатьсЯ в этом не приходилось. €бо его  дружба с сыном была
не чем иным, как  забегом на сверхдальнюю дистанцию, требующим  выносливости
стайера. Џопробуй расслабитьсЯ, потерЯть форму, тут же  и отстанешь, а этого
”едор •ристофорович боЯлсЯ больше всего на свете.
     Ђ вот жена  его, та действительно сдала. Ќо. ”едор  •ристофорович этого
даже  не  замечал.  Ћна  как  будто растворЯлась  в  обстановке  квартиры  и
обнаруживала себЯ, только когда был готов обед или требовались деньги, чтобы
купить  продуктов или  заплатить  за  квартиру,  всЯкий раз вызываЯ  у  мужа
недоумение.   Њетаморфозы,  происшедшие  с  ”едором   •ристофоровичем  после
рождениЯ ѓлеба, выбивали  ее из  привычной  колеи.  “бедившись в  том,-  что
соперницы нет, она и  вовсе  растерЯлась. “ж лучше бы она была.  ’огда можно
было  бы  хоть ревновать. ќто пусть  и мучительно, но понЯтно.  ђевновать же
мужа к собственному  сыну она не смела и в  конце  концов оказалась в полном
одиночестве.  €  только  во   времЯ  еды  она  обретала  какое-то   душевное
равновесие.  Ћна  все чаще  прибегала к  этому последнему  средству и  стала
катастрофически тучнеть. ‚скоре у нее  поЯвилась  одышка и еще  много других
болезней,  как  подлинных, так и  мнимых.  —тобы  избавитьсЯ от них, она все
времЯ пила лекарства, снач