 мы и те, что были в прошлом, его  только  включали,
инициировали. Љурковый эффект. ‘ами по себе мы всем этим лютикам нужны  не
больше, чем статуЯ ‚енеры Њилосской. Ђ то, что вблизи  менЯ  они  росли  с
повышенной интенсивностью, доказывает только наличие взаимодействиЯ  между
этим пока не опознанным излучением и  каким-то  из  многочисленных  полей,
создаваемых организмом человека.
   „етишки подросли и, как тигрЯта,  переступившие  границу  млекопитаниЯ,
"потребовали  "мЯса".  ‚се  просто,   осуществлЯетсЯ   закон   борьбы   за
существование, и никаких тебе абстрактных законов  всеобщей  любви.  Џосле
менЯ они начнут с хрустом лопать друг друга. ‚от видишь, как  все  просто,
когда вместо плохой интуиции включаешь хотЯ и не блестЯщий,  но  абсолютно
здравый смысл.
   џ знаю, что скутер уже идет - наверное, нырнул в подпространство, -  но
он далеко, а этот рыжий кашалот совсем  близко.  Ћбъем  цветочной  чашечки
таков, что весь мой домик  поместитсЯ  в  ней.  ‘ейчас  заглЯну  в  заднее
окно... ’ак и  есть.  ‚  комнате  все  красным-красно,  створки  лепестков
закрываютсЯ. ‚ спину мне смотрит здоровеннаЯ чернаЯ колба  -  пестик.  Љак
только сЯдут аккумулЯторы, он пробьет окно. ќто мне подсказывает интуициЯ.
Ђ вот что так пахнет? ђазорвалсЯ пакет  со  специЯми.  Ќет.  ѓейр!  ‡апах,
ѓейр..."
   ‹епестки гигантского мака сомкнулись, словно створки алой тридакны,  но
человек,  защищенный  такой  хрупкой  и  недолговечной   коробочкой,   как
десантный домик, уже ничего не слышал.
   Ќе услышал он и того, что произошло спустЯ всего несколько часов.


   Ћн проснулсЯ от солнца, бившего ему прЯмо в лицо. ЏоднЯлсЯ, держась  за
гудЯщую голову. Џошел к окну -  пол  под  ногами  пружинил,  словно  домик
оседал в болото. „верь входного клапана покачивалась, аккумулЯторы  стоЯли
на нуле. ‘ полным безразличием Љирилл глЯнул наружу - и ужаснулсЯ.
   Џод ним была мертваЯ свалка растений. „омик  стоЯл  на  каких-то  бурых
пожухлых лоскутьЯх, под которыми виднелись полегшие витые стволы.
   Ћн перевел взглЯд - метрах в пЯтидесЯти высилась грЯда  свежеотваленной
антрацитовой  породы,  кое-где  поднималсЯ  фонтанчиками  горЯчий  пар.  ‚
воздухе было пыльно и пахло ушедшей бедой.
   Ћн  кинулсЯ  к  двери  и  замер  на  пороге:  местность  исказилась  до
неузнаваемости. ‹иловатые  лишайниковые  склоны  исполосовало  чудовищными
сбросами, а вершина невысокой горы, из которой бил  источник,  раскололась
надвое и обнажила блещущую сталактитами пещеру. ѓиблые ступени сбросов шли
до самого морЯ, перемежаЯсь с трещинами уже осыпающихсЯ по краЯм каньонов.
’акаЯ же трещина метров пЯти шириной змеилась под самым домиком, и если бы
не плотнаЯ сетка переплетшихсЯ растений, он ухнул бы  в  эту  пропасть  со
всею своей хваленой защитой. Ќо они собрались  сюда,  сползлись  со  всего
плоскогорьЯ, оберегаЯ его, единственного, как муравьи или пчелы  оберегают
свою царицу - любой  ценой,  и  теперь  умирали  с  подрезанными  корнЯми,
переломанными стеблЯми.
   Ђ письмо к ѓейру?.. “веренный в  их  кровожадности,  он  приписывал  им
сатанинскую борьбу за кусок мЯса, а они тем временем плели последние этажи
своего гениального амортизатора, нисколько не заботЯсь  о  том,  что  сами
будут через несколько часов превращены в крошево.
   ѓосподи, стыд-то какой...
   ‚ысоко, в зените, возник тоненький вой. ‚ туче  пыли,  еще  не  осевшей
после недавнего землетрЯсениЯ, нельзЯ было рассмотреть -  скутер  ли  это,
ведомый автоматом, или  крейсер  с  комплексниками.  Ќадо  сразу  же  дать
ракету, а то повсюду трещины, да еще оборванный  провод  под  током...  Ќо
прежде всего - письмо.
   Ћн нашарил за столиком рулон перфоленты, оборвал  исписанную  часть  и,
торопливо разрываЯ ее в клочки, стал  приглЯдыватьсЯ  -  кто  же  все-таки
пожаловал.
   ‚се-таки  скутер...  Њолодцы  буевики-аварийщики,  почти  не  опоздали.
Љирилл снова вылез на порог, чтобы лучше видеть, как, разметываЯ  песок  и
отгонЯЯ воду, садитсЯ на самую черту прибоЯ ладный и верткий кораблик.
   „вигатели выключились, призывно взвыла сирена - отвратительный, неживой
звук на этом мертвом берегу. Љирилл, морщась, ждал, когда ей надоест и она
включитсЯ, и продолжаЯ машинально рвать свое письмо,  и  бумажные  обрывки
падали  вниз,  в  крошево  листьев  и  лепестков,  и   сразу   становились
неразличимы.