 сама  руками  схватилась  и  сорвалась,  коленку  об
платформу раскроила... ‚ Ћмске, спасибо, долго стоЯли,  в  железнодорожной
больнице посочувствовали, рану почистили и повЯзку  с  мазью  наложили.  Ђ
эта, пока менЯ там перевЯзывали, чуть из поезда не выскочила: "ѓде  мама?"
Џривыкла ко мне, конечно, все вдвоем да вдвоем. ‚идели, как за мной ходит,
не отлипнет...
   ѓоворЯ это, она разливала чай; потом намазала сгущенное молоко на  хлеб
и подвинула девочке:
   - …шь. ‘амаЯ любимаЯ ее еда.
   - Ђ шоколад-то! - спохватилсЯ ‘ерпилин.
   Ћн взЯл шоколад и отломил несколько кусков.
   - Ќикогда такого не видела, - сказала жена сына.
   - ’рофейный, немецкий. Ћни  его  последнее  времЯ  своим  на  парашютах
сбрасывали, а парашюты к нам попадали.
   - ‘трашно там, наверное, было, - сказала она, и он понЯл,  что  сейчас,
после потери мужа, она еще в таком состоЯнии, когда, думаЯ  о  войне,  все
времЯ думает только об одном - как там страшно. ‘трашно,  потому  что  был
человек - и нет. - ‘кажи спасибо дедушке...
   ‘ерпилин с непривычки даже не сразу понЯл, кому это  сказано.  Ђ  когда
услышал  послушное  тоненькое  "спасибо"  и  увидел  обмазанную  шоколадом
пуговку носа, улыбнулсЯ:
   - …шь на здоровье. “ менЯ в мешке еще много, Я его не люблю.
   ‘казал и увидел недоверчивые  глаза  маленького  человека,  услышавшего
Явную ложь и нелепость. "…шь, ешь, Я не люблю. Џей, пей,  Я  не  люблю"  -
наверное, не первый раз это слышит и, хотЯ всего три года, уже не верит...
   - ‚ самом деле не люблю, ей-богу!
   - Џойдем, доченька,  посуду  помоем.  -  †ена  сына  встала,  протЯнула
девочке одну чашку, а все остальное забрала сама и пошла к дверЯм.
   ‘ерпилин, глЯдЯ ей вслед, подумал, что хотЯ она сейчас  в  валенках,  и
хромает, и немного сутулитсЯ, и нисколько не думает о своей  внешности,  а
все-таки она виднаЯ и довольно красиваЯ, а  главное,  совсем  еще  молодаЯ
женщина. € как бы она сейчас ни горевала, жизнь длЯ нее еще не кончилась.
   Љогда он в двадцать первом, после гражданской, приехал к своей  будущей
жене, вдове ‚аси ’олстикова, выполнЯЯ данное ему обещание, то встретил  ее
такой одинокой и такой готовой ответить любовью на его любовь, что вначале
даже не поверил своему счастью, был не готов к  нему,  потому  что  прошло
тогда после смерти ’олстикова всего два с половиной года и была  ‚алентина
…горовна  не  только  потом,  айв  молодости  строгой  женщиной.  Ќо   раз
отгоревала, значит, отгоревала; раз полюбила, значит, полюбила. Ђ  хранить
верность мертвому длЯ соседей и родственников - была не из таких,  чтоб  с
этим считатьсЯ! Ђ ‚адиму шел тогда  пЯтый  год;  не  намного  больше,  чем
теперь его дочери...
   †ена сына вернулась одна. ‘ерпилин взглЯнул на нее  вопросительно.  “же
привык за это времЯ, что девочка ходит за ней хвостом.
   - ЊоетсЯ после вашего шоколада. ‘ейчас укладывать ее буду.  ‚ы  все  же
хотите на диване?
   - “же сказал, чего к этому возвращатьсЯ?
   Ћна кивнула.
   - ‚адим мне про вас говорил, что сказано - отрезано.
   "Ђ еще что он тебе говорил про менЯ?" - подумал  ‘ерпилин,  глЯдЯ,  как
она, стоЯ спиной к нему, складывает вчетверо снЯтое с кровати покрывало.
   - Њне ”илимонов сказал, что его похоронили на станции, около  школы,  и
название станции записал. Љак вы думаете, можно будет нам туда  на  могилу
съездить?
   Ћн посмотрел на нее и, поколебавшись, все же ответил то, что думал:
   - ЌаврЯд ли... ’ем более пока фронт еще близко.
   - Ќе до нас людЯм будет? - спросила она.
   € он кивнул, радуЯсь, что женщина умнаЯ, и неплаксиваЯ, и  способнаЯ  в
своем горе думать не только о себе, но и о людЯх. Ђ про себЯ подумал,  что
ехать туда ей не надо ни сейчас, ни потом. ‚ наступлении,  да  еще  зимой,
похоронили где пришлось, в лучшем случае столбик с  дощечкой  воткнули,  а
через неделю уже не разберешь, где что, все под снегом.
   Ћна вышла за девочкой и вернулась с ней.
   - “кладывайте, Я пока выйду, покурю. - Ћн встал.
   - Љурите здесь, вы, наверное,  в  комнате  курить  привыкли.  ‚алентина
…горовна тоже курЯщаЯ была, мне ‚адим говорил.
   - „а, бабушка у нее курЯщаЯ была, - сказал ‘ерпилин, с трудом  совладав
с голосом. - Ђ Я все же выйду...
   "Ѓабушка, дедушка", - думал он, шагаЯ взад-вперед по  тесной  передней.
‘лова были непривычные. Ѓабушки обе уже умерли, а тот, второй дедушка,  со
стороны матери,  двадцать  лет  в  бегах...  €,  вполне  возможно,  сейчас
где-нибудь  на  фронте...  ‘колько  их  теперь  на  войне,  этих   дедушек
призывного возраста. Џтицын,  ординарец,  тоже  с  декабрЯ  дед  -  письмо
получил.
   Џочему сын уже перед самым отъездом на фронт все-таки  не  передумал  -
стронул семью, вызвал сюда, в Њоскву? Љомната лучше, чем у  них  там,  или
надеЯлсЯ, что с питанием будет лучше? €ли предполагал, что туда,  в  —иту,
до конца войны не вырветсЯ, а сюда сумеет? Ђ может, просто заранее думал о
возможности своей гибели  и  считал,  что  если  они  будут  в  Њоскве,  в
отцовской квартире, то отец скорее сделает длЯ них все необходимое? Ќу что
ж, мысль нормальнаЯ.
   ‘ерпилин прошел мимо телефона, задев локтем качнувшуюсЯ трубку. € снова
подумал о том, о чем думал уже много раз: когда он зазвонит, этот телефон,
скоро или не скоро?
   †ена сына приоткрыла дверь и вышла в переднюю.
   - —то, уложила? - ‘ерпилин незаметно длЯ себЯ перешел с  ней  на  "ты",
как это у него почти всегда бывало с людьми, к которым он  начинал  хорошо
относитьсЯ.
   Ћна вздохнула. ‹ицо у нее было усталое, видимо,  ей  и  самой  хотелось
спать.
   - џ вам, как вы сказали, не стелила, только подушку на диван  положила,
а остальное вое на стуле приготовленное... Њожет, пока так лЯжете?
   - ‘ейчас прилЯгу, - сказал он. - ’ы там ложись пока, вижу, спать хочешь
не хуже дочки, а когда лЯжешь, крикни, Я зайду.
   Ћна кивнула и ушла. € едва ушла, как сразу зазвонил телефон.
   ‘ерпилин схватил трубку и услышал голос €вана Ђлексеевича:
   - ’ы что же прЯчешьсЯ? Џриехал, а...
   Ѓольше ‘ерпилин  ничего  не  услышал.  ‚  телефоне  что-то  звЯкнуло  и
разъединилось. Ћн покричал:  "Ђлло,  алло",  -  повесил  трубку,  подождал
немного, не будет ли нового звонка, и,  решив  -  раз  такое  дело  -  сам
позвонить навстречу, набрал номер телефона €вана Ђлексеевича в ѓенштабе.
   ‚ ответ  на  просьбу  соединить  с  генерал-лейтенантом  незнакомый  по
фамилии майор ответил, что €вана Ђлексеевича нет, и спросил:
   - „оложить о вас генерал-лейтенанту Њартынову?
   - Ќет, не надо, - сказал ‘ерпилин и положил трубку,  уже  понимаЯ,  что
там, в ѓенштабе, произошли перемены. Ќа месте адъютанта другой адъютант, а
на месте €вана Ђлексеевича, очевидно, этот Њартынов.
   Ћн  с  усилием  вспомнил  старый-престарый   домашний   телефон   €вана
Ђлексеевича и набрал номер.  Џросто  так,  на  всЯкий  случай,  почти  без
надежды, но едва раздалсЯ первый гудок, как услышал знакомый голос:
   - ‚ас слушают!
   - €ван Ђлексеевич! ‘ерпилин говорит.
   - џ ему звоню, а он разговаривать не хочет, трубку вешает! - со смешком
сказал €ван Ђлексеевич. - „авай приезжай ко мне, если свободен и адреса не
забыл. Њашину прислать или имеешь?
   - ‚идишь ли, какое дело... - сказал ‘ерпилин.
   ‚ трубке опЯть что-то звЯкнуло, оборвалось,  и  другой,  уже  не  €вана
Ђлексеевича, голос откуда-то совсем близко спросил:
   - ‘ерпилин?
   - џ.
   - ‘пускайтесь, за вами выслана машина.


        41

   Љогда ‘ерпилину сказали "пройдите" и он открыл  сначала  первую,  потом
вторую дверь и вошел к ‘талину, ему показалось, что в комнате никого  нет.
Ћн  сделал  несколько  шагов,  остановилсЯ   и   увидел   ‘талина,   вдруг
поЯвившегосЯ в глубине, наверно  из-за  какой-то  другой  двери.  ‘ерпилин
стоЯл там, где остановилсЯ, а ‘талин,  заложив  руки  за  спину,  шел  ему
навстречу из глубины кабинета.
   Ќа ‘талине была  непривычнаЯ  маршальскаЯ  форма  с  широкими  золотыми
погонами и брюки навыпуск с  красными  лампасами.  Ћн  шел  переваливаЯсь,
казалось - даже чуть-чуть прихрамываЯ,  но  при  этом  так  мЯгко  ступаЯ,
словно на ногах у него были не ботинки, а мЯгкие кавказские сапоги.
   ‚от и все, что запомнил ‘ерпилин до того, как, отрапортовав и  протЯнув
руку навстречу протЯнутой руке ‘талина и близко увидев его  лицо,  испытал
странное, почти нереальное чувство встречи с ожившим и стоЯщим  перед  ним
портретом.
   - Ќемного переменились с тех пор, как Я вас видел. -  ‘талин  мимолетно
улыбнулсЯ; ‘ерпилин так и не понЯл - чему.
   - Ђ вы мало переменились, товарищ ‘талин, - сказал ‘ерпилин.
   ‘талин взглЯнул на него и, сделав левой рукой, в которой держал трубку,
недовольный жест, которым отмахиваютсЯ от уже привычной  неправды,  правой
медленно, словно нехотЯ, повел в сторону стоЯвшего  вдоль  стены  длинного
стола:
   - ‘адитесь.
   €, повернувшись, пошел к дальнему концу стола, где стоЯло одно кресло -
его.
   ‘ерпилин не солгал: ‘талин действительно мало переменилсЯ  с  тех  пор,
как ‘ерпилин в последний раз близко видел  его  на  торжественном  выпуске
академий в мае тридцать  седьмого.  ’олько  спина  стала  стараЯ,  но  это
сделалось заметным лишь теперь, когда ‘талин повернулсЯ и пошел к столу.
   "‘емьдесЯт девЯтого, старше менЯ на пЯтнадцать лет", -  идЯ  за  ним  к
столу, подумал ‘ерпилин, хотЯ до этого никогда в жизни не думал о том,  на
сколько лет ‘талин старше его.
   Ћн подошел к столу и сел за три стула от ‘талина. ‘есть ближе за  таким
длинным столом почему-то показалось неловким.
   ‘талин посмотрел на него и, ковырЯЯ трубку спичкой, усмехнулсЯ.
   - Џолитбюро здесь нет, садитесь  на  его  место.  -  Ђ  когда  ‘ерпилин
пересел, спросил вдруг,  без  предисловий:  -  ‚ы  написали  мне,  что  мы
напрасно арестовали командарма второго ранга товарища ѓринько?
   ѓринько был комкор, а не командарм второго  ранга,  ‘талин  спутал,  но
‘ерпилин не решилсЯ его поправить.
   - џ встречалсЯ с ним и на очной ставке, и в лагерЯх, товарищ ‘талин. Ћн
был глубоко предан вам.
   - ќто Я уже читал. џ спрашиваю вас: вы совершенно уверены, что  мы  его
напрасно арестовали? - ‘талин посмотрел ‘ерпилину  в  глаза.  €  ‘ерпилину
стало не по себе от этого пристального, привычно и холодно сознающего свою
силу и власть взглЯда. €, почувствовав, что ему  страшно  и  что  если  не
выдавить из себЯ этот страх сразу, с  самого  начала,  потом  его  уже  не
выдавишь, ответил резким и неожиданно громким в пустой комнате голосом,  в
котором от напрЯжениЯ послышалсЯ даже вызов:
   - ‘овершенно уверен. Љак в самом себе.
   ‘талин посмотрел на него с каким-то  странным  выражением  лица  -  как
будто его удивило, что люди еще способны так говорить с ним, - и поднЯлсЯ.
‘ерпилин поднЯлсЯ тоже, не понимаЯ, что это значит, -  может  быть,  конец
разговора? Ќо ‘талин остановил  его  мЯгким,  повелительным  жестом  руки.
Ћстановил и пошел  вдоль  стола.  €  ‘ерпилин,  которого  ‘талин  заставил
сидеть, повернулсЯ на стуле в его сторону.
   ‘талин молча дошел до другого конца стола, вернулсЯ, и опЯть пошел,  и,
проходЯ  мимо  ‘ерпилина,  еще  раз  пристально  посмотрел  ему  в  глаза.
Џосмотрел  и  пошел  дальше  и  там,  у  другого  конца  стола,   еще   не
поворачиваЯсь, что-то сказал себе под нос, так тихо, что  ‘ерпилин  только
благодарЯ крайнему напрЯжению, в котором находилсЯ, уловил  это  сказанное
себе под нос ‘талиным:
   - …сли найдем - пересмотрим.
   ‘талин вернулсЯ, сел за стол и, не глЯдЯ на ‘ерпилина, так,  словно  ни
на секунду  не  сомневалсЯ,  что  каждое  его  слово,  конечно,  услышано,
спросил:
   - „ругие вопросы ко мне есть?
   - …сть один вопрос, товарищ ‘талин, - сказал  ‘ерпилин,  только  теперь
начинаЯ сознавать все  значение  буркнутого  там,  спиной  к  нему,  слова
"пересмотрим".
   - ‘лушаю вас.
   ‘ерпилин сказал об услышанном вчера ночью от ‡ахарова - что  “правление
тыла поторопилось с отменой полевых денег и с переводом  войск  на  вторую
норму довольствиЯ.
   - Џерестарались, - сказал ‘талин. - Њы их уже  поправили.  Ђ  теперь  у
менЯ к вам несколько вопросов. Џервый: почему ходите в старой форме?
   ‘ерпилин ожидал от ‘талина какого угодно вопроса, только не этого.
   - “ нас там еще нет новой, товарищ ‘талин, - сказал ‘ерпилин. - ‚первые
увидел ее сегоднЯ в Њоскве.
   - ‡начит, здесь есть, а там нет,  -  сказал  ‘талин.  -  Ќе  торопЯтсЯ.
„умают, что здесь это важно, а там не важно. Ќас здесь одевают, а вас  там
одеть не торопЯтсЯ. Ђ с другими вопросами, наоборот, слишком торопЯтсЯ!
   Ћн несколько секунд молчал, так, словно забыл, о чем еще хотел спросить
‘ерпилина, потом усмехнулсЯ:
   - ‚торой вопрос касаетсЯ уже не формы, а содержаниЯ.  Љак  смотрите  на
то, чтобы принЯть на себЯ командование армией?
   - Љак прикажете, товарищ ‘талин.
   - ‚ ноЯбре сорок первого года вы прислали мне письмо, просили отправить
вас на фронт, невзираЯ на состоЯние здоровьЯ. Љак  теперь  ваше  состоЯние
здоровьЯ?
   - Ќамного лучше, чем тогда, товарищ ‘талин.
   - ‡начит, утвердим. ђаз вы не возражаете, - снова усмехнулсЯ ‘талин  и,
увидев в глазах ‘ерпилина вопрос, молча позволил его задать.
   - Љогда и куда ехать, товарищ ‘талин?
   - ’уда, где были, - сказал ‘талин. - ’оварищ Ѓатюк засиделсЯ на  армии.
‘ начала войны командует армиЯми. Ќе растет. …сть мнение - повысить.  „ать
возможность шире развернуть свои способности.
   ‚ словах ‘талина заключалась какаЯ-то ирониЯ,  в  этом  сомневатьсЯ  не
приходилось, но непонЯтно было, к чему она относилась, если речь шла не  о
понижении, а о повышении.
   - ’ретий вопрос, - сказал ‘талин. - Љак вы на личном  опыте  оцениваете
уроки закончившейсЯ операции, состоЯние войск  и  готовность  их  к  новым
действиЯм?
   ‘ерпилин сказал в ответ то, что думал: войска в закончившейсЯ  операции
действовали неплохо. Ќекоторые просчеты свЯзаны с тем, что длЯ большинства
это первый опыт крупных наступательных боев, а излишние потери чаще  всего
объЯснЯлись  еще  не  изжитым   шаблонным   стремлением   к   фронтальному
продвижению. “становка - каждый день, везде, хоть на шаг, вперед! - иногда
дорого обходилась. ‘лучалось, что зрЯ клали  людей,  захватываЯ  несколько
сот метров ничего не решавшего пространства, которое бы и так попало нам в
руки сразу после захвата той  или  иной  ключевой  позиции.  ‘казал  и  об
артиллерии:  что  использование  ее   мощи   общевойсковыми   начальниками
оставлЯет желать лучшего.  ‚се  еще  сказываетсЯ  недостаточное  понимание
того, что в условиЯх современной войны, требуЯ продвижениЯ от пехоты, надо
продвигать вперед и огонь.
   ѓоворил все это, радуЯсь, что ‘талин слушает и  не  прерывает.  ѓоворил
внешне спокойно, а внутренне очень волнуЯсь, понимаЯ, что это и есть самое
главное, что он обЯзан сказать. € его судьба, будь  он  начальником  штаба
или командующим, все  равно  всего-навсего  одна  судьба,  и  даже  судьба
ѓринько - тоже только одна судьба. Ђ то, о чем он  сейчас  говорил  и  что
‘талин слушал не перебиваЯ, касалось ежедневно и ежечасно  тысЯчи  людских
судеб. Љасалось стилЯ руководства войной и того подстегиваниЯ,  которое  -
как намекают знающие люди - идет с самого верха и порой толкает  тех,  кто
внизу, на показные успехи и лишнюю кровь.
   ‘ерпилин сознавал,  что  говорить  на  эту  тему  опасно,  но  все-таки
говорил, хотЯ и осторожно, тщательно выбираЯ слова.
   ‘талин слушал, не  глЯдЯ  на  него.  Џотом,  когда  ‘ерпилин  замолчал,
сказал:
   - Ћ прошлом Ясно. ’еперь о  будущем.  Љак  оцениваете  состоЯние  своей
армии сегоднЯ?
   € хотЯ ‘ерпилин понимал  естественность  этого  вопроса,  однако  слова
‘талина резанули его. ђазве все, что он говорил, он говорил о прошлом?  Ћн
меньше всего говорил о прошлом.  Ћн  ни  на  кого  не  кивал,  говорил  об
ошибках, как о собственном опыте, не  только  потому,  что  понимал,  чего
может стоить отрицательный отзыв, данный о ком-то здесь, в этом  кабинете,
но и действительно считал это малосущественным. „ело было  не  в  прошлом,
тем более что оно закончилось победой, а в том, чтобы не повторЯть  ошибок
и не множить излишних потерь. Ќеужели ‘талин  не  понЯл  самого  главного?
ќтого просто не могло быть!
   ‘о смЯтением в душе ‘ерпилин  стал  говорить  о  сегоднЯшнем  состоЯнии
своей армии. € тут ‘талин, выйдЯ из безразличной  задумчивости,  оживилсЯ,
как человек, наконец услышавший то, что его действительно интересовало. Ћн
сразу начал прерывать и ставить вопросы по ходу дела: о цифрах  потерь  во
всех видах вооружениЯ,  состоЯнии  транспорта,  убыли  в  личном  составе,
сроках, в которые можно принЯть и обучить  пополнение.  Ќо  хотЯ  вопросов
было много, чувствовалось, что его интересует  только  одно:  когда  армию
можно снова бросить в бой как полноценную силу?
   ЋтвечаЯ на его вопросы, ‘ерпилин вдруг сказал то, о чем не раз за войну
думал, - что раненый солдат, попав  за  пределы  медсанбата,  у  нас,  как
правило, уже не возвращаетсЯ в свою  часть,  и  это  неверно,  потому  что
повышение боеспособности частей, куда  после  ранений  будут  возвращатьсЯ
служившие в них солдаты,  с  лихвой  окупит  все  сложности,  свЯзанные  с
дополнительными перевозками.
   ‘талин выслушал, но, как показалось ‘ерпилину, и на этот раз отбросил в
сторону то главное, в чем ‘ерпилину хотелось его убедить, и задал  вопрос,
относившийсЯ только к данному моменту: сколько это может  дать  пополнениЯ
на  передовую  людьми,  имеющими  опыт  сталинградских  боев,  в   течение
ближайших трех недель в масштабах армии? ‘ерпилин назвал примерные  цифры.
Ќа отрезке трех недель они, конечно, были невелики, но ведь он имел в виду
не это, а  необходимость  ломки  всей  системы,  при  которой  раненые  не
возвращались в свои части!
   - „а, - вдруг сказал ‘талин. - Ѓудем готовитьсЯ к лету. - €,  посмотрев
мимо ‘ерпилина на висевшую на стене карту, спросил: - Љак показали себЯ  в
боЯх наши танки ’-34?
   ‘ерпилин сказал, что танки ’-34, по его мнению, хороши, но он  лично  в
этом вопросе недостаточно компетентен: пока еще не взаимодействовал с ними
в крупных масштабах, хотЯ впервые увидел их зимой сорок первого.
   - Џервые танковые батальоны были перевооружены ими еще в  сороковом,  -
сказал ‘талин.
   ‚ его голосе, кажетсЯ, прозвучал оттенок удивлениЯ  тем,  что  ‘ерпилин
так поздно познакомилсЯ с этими танками. € ‘ерпилин  неожиданно  длЯ  себЯ
сказал то, что было совсем не обЯзательно говорить:
   - ‚ сороковом году, товарищ ‘талин,  Я  еще  был  в  гостЯх  у  ЌиколаЯ
€вановича.
   - “ какого ЌиколаЯ €вановича? - спросил ‘талин с какой-то даже  веселой
заинтересованностью, вызванной неожиданностью ответа.
   - Њы, военные, когда сидели, …жова так между собой называли,  -  сказал
‘ерпилин: отступать было поздно, раз сорвалось, надо договаривать.
   ‘талин рассмеЯлсЯ. Џотом перестал смеЯтьсЯ и,  мЯгко  коснувшись  рукой
плеча ‘ерпилина, сказал с насмешливой укоризной:
   - Ќашел времЯ, когда сидеть! - и, отодвинувшись  вместе  с  креслом  от
стола,  посмотрев  мимо  ‘ерпилина,  с  силой  повернул  в  пальцах   даже
скрипнувшую от этого трубку. - …жова мы наказали.
   ‘казал так, что у ‘ерпилина мороз прошел  по  телу,  поднЯлсЯ  и  пошел
через весь кабинет. Ђ ‘ерпилин, следЯ за ним глазами, пока  удалЯлась  его
спина, думал: вот сейчас возьму и скажу ему все, все, что в  глубине  души
думаю о том времени! ‘кажу, что не просто Я и не просто ѓринько,  а  почти
все, с кем встречалсЯ там, в лагерЯх, и военные и невоенные, почти все зрЯ
- ни за что, по клевете, по доносам, по каким-то черным, неизвестно откуда
взЯвшимсЯ спискам. € со всеми с ними, с кем еще и сейчас не  поздно,  надо
что-то сделать - пересмотреть, спросить, узнать по по протоколам допросов,
а как было на самом деле, послать комиссии и узнать  наконец  всю  правду,
кому и зачем все это понадобилось тогда сделать  -  не  одному  же  …жову,
какаЯ бы он ни был гадина!
   "‘делайте это, товарищ ‘талин! ‘делайте это, пока не поздно, пока  люди
еще живы и продолжают на вас надеЯтьсЯ!" - хотелось крикнуть ему.
   Ђ ‘талин повернулсЯ и шел теперь обратно, лицом к нему, в  ‘ерпилин  на
мгновение  вспомнил  это  лицо  тогда,  в  мае   тридцать   седьмого,   на
торжественном выпуске академий. ‹ицо было такое же спокойное, как  сейчас,
а через неделю после этого  арестовали  ’ухачевского,  џкира,  застрелилсЯ
ѓамарник, и началось, в пошло!
   ’огда вначале, после первого закрытого военного процесса, он  с  ужасом
поверил, что заговор был.  Ќе  мог  не  поверить:  что  же  другое,  кроме
существовавшего  в  действительности  страшного,   авантюристического,   в
последний момент разоблаченного заговора, могло поставить  к  стенке  этих
людей, еще месЯц назад считавшихсЯ  цветом  армии?  €  лишь  потом,  когда
собственнаЯ судьба столкнула его с  нелепыми  и  чудовищными  обвинениЯми,
предъЯвленными людЯм, которым и не снилось то, в чем их обвинЯли,  -  лишь
тогда, даже не в тюрьме, а уже в лагерЯх, его  начала  тЯготить  мысль:  а
может, и тогда, с теми, вначале, было то же самое, что с ним и  с  другими
потом?
   Ћн смотрел на приближающегосЯ ‘талина и думал: "‘ейчас скажу:  "’оварищ
‘талин, выЯсните все, поручите! ‚се  с  самого  начала,  именно  с  самого
начала!"
   ‘талин подошел, сел, ковырЯЯ над пепельницей в трубке, подалсЯ  вперед,
и ‘ерпилин, в порыве чувств уже готовый сказать ему  все,  что  собиралсЯ,
вдруг близко, вплотную увидел безжалостно-спокойные глаза ‘талина, занЯтые
какой-то своей, может быть вызванной  воспоминанием  о  …жове,  далекой  и
жестокой мыслью. “видел эти глаза и вдруг понЯл  то,  о  чем  до  сих  пор
всегда боЯлсЯ думать: жаловатьсЯ некому!
   - —то-то хотели сказать? -  спросил  ‘талин,  и  ‘ерпилину  на  секунду
показалось, что ‘талин видит сейчас все  то,  о  чем  он  думает.  Ќо  эта
секунда прошла, и он понЯл, что ‘талин  просто  смотрит  на  него,  видимо
больше не имеЯ к нему вопросов и ожидаЯ, что он попросит  разрешениЯ  быть
свободным.
   - ђазрешите идти, товарищ ‘талин? - поднЯлсЯ ‘ерпилин.
   ‘талин, держа в правой руке трубку, которую  так  за  все  времЯ  и  не
закурил, немножко повел в сторону рукой вместе с трубкой, как  бы  говорЯ:
"Ќу что ж, раз вам нужно, идите, не держу..."
   € было в этом жесте что-то одновременно и высокомерное и гостеприимное,
как будто, несмотрЯ на всю дистанцию между ними, ‘талин не  мог  до  конца
уволить себЯ от  роли  хозЯина,  к  которому  пришел  гость.  Ћн  немножко
задержал руку в этом неторопливом жесте и медленно встал.
   - „о свиданиЯ, товарищ ‘ерпилин.  Љакие-нибудь  личные  просьбы  у  вас
есть?
   - Њогу немедлЯ отбыть в армию, товарищ ‘талин. Ќо если возможно,  прошу
сутки на устройство личных дел в Њоскве.
   ‘талин поднЯл на него глаза,  казалось,  хотел  спросить:  какие  такие
личные дела? Ќо не спросил, а только сказал:
   - ђазрешаю... - € скупым жестом показал на дверь: - ’ам скажите им...
   ‘ерпилин сдвинул каблуки, повернулсЯ и пошел и, уже закрываЯ дверь, еще
чувствовал на своей спине взглЯд ‘талина.
   Ђ ‘талин, проводив его долгим взглЯдом, не менЯЯ направлениЯ,  пошел  в
ту же сторону вслед за ним.
   ‘ерпилин, уходЯ, считал, что его судьба  уже  окончательно  решилась  в
разговоре со ‘талиным. Ќо на самом деле она до конца решилась не тогда,  в
разговоре, а сейчас, когда ‘талин молча смотрел ему в спину. Ћн часто  вот
так окончательно решал судьбы людей, глЯдЯ им уже не в глаза, а  в  спину,
когда уходили.
   ‘талин дошел вслед за ‘ерпилиным до двери, медленно повернулсЯ и так же
медленно пошел назад.
   "ЋказываетсЯ, эти военные там, у себЯ в лагерЯх, называли  этого  …жова
по имени  и  отчеству  -  Ќиколаем  €вановичем.  Џридавали  этому  слишком
маленькому человеку слишком большое значение. ‘ политической точки  зрениЯ
не так плохо, но смешно!"
   ‘талин вспомнил, как выглЯдел …жов во времЯ последнего разговора с  ним
здесь, за этим столом, и, остановившись посреди кабинета,  негромко,  один
на один с собой, рассмеЯлсЯ. Џотом подошел к  столу,  потЯнулсЯ  к  трубке
телефона, но отвел руку и снова стал ходить.  Ќе  став  этого  делать  при
‘ерпилине, он теперь все-таки захотел,  проверЯЯ  свою  памЯть,  позвонить
насчет того человека,  про  которого  сказал  ‘ерпилину:  "…сли  найдем  -
пересмотрим..." Ќо пока  тЯнулсЯ  к  трубке,  напрЯг  памЯть  и,  кажетсЯ,
вспомнил...
   ‡вонить было незачем. ’огда, в октЯбре, в критические дни  после  сдачи
Њожайска, он распорЯдилсЯ ликвидировать многих из тех,  кто  еще  сидел  и
кого он, с основаниЯми или без  оснований,  считал  опасными  длЯ  себЯ  в
случае военной катастрофы. ‚ том списке этого человека не было. Ќо  потом,
когда в июле сорок второго, снова расцениваЯ положение как  отчаЯнное,  он
позвонил и приказал Ѓерии подготовить еще один  список,  -  в  том  втором
списке этот человек был...
   …сли он ошибсЯ и этого человека все-таки не  расстрелЯли  тогда,  можно
было теперь проверить это, освободить и послать его на  фронт.  Ќо  он  не
любил проверЯть свою памЯть, которой имел основание гордитьсЯ. Ќе любил не
потому, что кто-нибудь мог выставить напоказ ошибку его памЯти, - мало кто
бы на это решилсЯ, - а потому, что,  уже  давно  и  беспощадно  вытаптываЯ
вокруг себЯ людей, он внутри этой созданной им пустоты одиноко вел счеты с
самим собой и сам ставил себе в упрек и ошибки  памЯти,  и  вообще  ошибки
или, верней, то, что наедине с собой  изредка  соглашалсЯ  считать  своими
ошибками.
   Ѓывший командарм второго ранга ѓринько  был  расстрелЯн  в  июле  сорок
второго года по месту заключениЯ... ЏамЯть ‘талина зацепилась за  какое-то
противоречие, которое было,  но  которого  он  сначала  не  заметил.  ќтот
‘ерпилин писал: "Љомкор..." Ђ там, в том списке стоЯло:  бывший  командарм
второго ранга. „а, так оно и было!
   ‚ тридцать седьмом он  хотел  назначить  этого  человека  в  Ѓелоруссию
вместо Ѓелова и уже  сказал,  чтобы  ему  присвоили  звание  командарма  и
вызвали с „альнего ‚остока в Њоскву, а на следующий  день  передумал...  “
него были тогда колебаниЯ относительно этого ѓринько...
   ’еперь ‘талин  окончательно  вспомнил,  как  это  было,  и,  подумав  о
‘ерпилине, усмехнулсЯ решимости последних строк его  письма,  -  что  если
товарищ ‘талин ему доверЯет, то, значит, этот  ѓринько  должен  находитьсЯ
там же, где он, - на фронте. Ђ если товарищ ‘талин ему не доверЯет, то  он
должен находитьсЯ там же, где этот ѓринько, - в лагерЯх.
   “же отправив письмо, ‘ерпилин несколько раз  тревожно  думал,  что  эта
фраза может все погубить. Ќо  произошло  как  раз  наоборот.  ‘начала  эта
непривычнаЯ по своей резкости фраза заставила тех, от кого  это  зависело,
сразу же доложить письмо, независимо от  их  отношениЯ  к  сути  дела.  Ќе
доложить письма, содержащего такую фразу, было опасно. Ђ  потом,  когда  о
письме доложили и ‘талин прочел  его,  эта  фраза  обратила  на  себЯ  его
внимание гораздо больше, чем воспоминаниЯ о встрече в восемнадцатом  году,
под –арицыном, которыми ‘ерпилин, очевидно, надеЯлсЯ затронуть его душу. Љ
этим воспоминаниЯм ‘талин относилсЯ так же равнодушно,  как  и  ко  многим
другим. ‚ его долгой жизни было слишком много воспоминаний, которые обычно
считаютсЯ  к  чему-то  обЯзывающими,  но  через  которые  он  с  легкостью
переступал. Ѓольшинство их теперь уже было свЯзано с людьми, от которых он
счел нужным навсегда освободитьсЯ. € если бы он отступал  перед  какими-то
воспоминаниЯми, вместо того чтобы переступать через них, он бы  не  считал
себЯ тем,  кем  привык  считать,  -  политиком,  способным  решать  судьбы
революции, не отступаЯ ни перед чем, в  том  числе  и  перед  собственными
воспоминаниЯми.
   ‚оспоминаниЯ ‘ерпилина  нисколько  не  тронули  ‘талина.  ђешительность
письма - вот что заинтересовало его.  ђЯдом  с  деспотическим  требованием
полного повиновениЯ, которое  было  длЯ  него  правилом,  в  его  жестокой
натуре,  как  оборотнаЯ  сторона  того  же   правила,   жила   потребность
встречатьсЯ с исключениЯми. ‚ нем по временам поЯвлЯлось нечто похожее  на
вспышки интереса к людЯм,  способным  на  риск,  на  высказывание  мнений,
идущих вразрез с его собственным, действительным или предполагаемым.  ‡наЯ
себЯ, он знал меру этого риска и  тем  более  способен  был  оценить  его.
€ногда. Џотому что гораздо чаще бывало наоборот, в этом и состоЯл риск.
   ‘ерпилин, когда писал, не думал об этом, но резкость письма вызвала  не
только обостренный интерес ‘талина - его обостренный интерес к людЯм часто
плохо кончалсЯ длЯ них, - но и мимолетное чувство уважениЯ. ‚ этих случаЯх
он иногда так поспешно выдвигал людей, словно торопилсЯ решить их  судьбу,
прежде чем утратит к ним свое капризное и непрочное доверие.
   ‚ последней фразе письма, попавшей на глаза ‘талину, ‘ерпилин  поставил
свою судьбу в прЯмую зависимость не от собственной правоты или  неправоты,
а от меры довериЯ к нему  товарища  ‘талина.  …сли  полностью  верит  мне,
значит, должен поверить и тому, за кого Я ручаюсь. Ђ если не верит мне, то
Я не хочу жить...
   ’ак прочел это ‘талин и, подчеркнув синим карандашом последние  строки,
отдал письмо помощнику, сказав, чтобы ему напомнили, когда  в  ‘талинграде
все будет закончено. Ђ вчера вспомнил  сам,  раньше,  чем  ему  напомнили.
‚спомнил, разговариваЯ по ‚— с командующим фронтом, и вдруг  спросил  его,
какого он мнениЯ о ‘ерпилине как о начальнике штаба  армии.  ’от  ответил,
что высокого.
   - „остоин выдвижениЯ на командующего армией? - спросил ‘талин.
   - ‚  принципе  вполне,  -  ответил  командующий  фронтом  с  той  мерой
дипломатии, какую в данном случае посчитал себЯ обЯзанным проЯвить. Љакого
бы он ни был мнениЯ о том или ином из своих  подчиненных,  -  сразу  после
победы командующих не менЯют.
   - Ђ если не в принципе, а у вас? -  спросил  ‘талин  и,  сделав  долгую
паузу, добавил: - „умаем  взЯть  от  вас  товарища  Ѓатюка  на  повышение.
‡аместителем  командующего  фронтом.  -  €,  не  сомневаЯсь,  что  получит
утвердительный ответ, но не желаЯ получать  его  раньше,  чем  сам  увидит
‘ерпилина, сказал: - Џодумайте. Џозже вернемсЯ к этому вопросу.
   ’еперь вопрос был решен. —еловек, который  понравилсЯ  ему  по  письму,
понравилсЯ и при встрече, - и ‘талин был доволен этим:  он  любил  в  себе
проницательность, и действительную и мнимую.
   Ќа минуту ему показалось даже, что он вспомнил ‘ерпилина  таким,  каким
тот был тогда, в восемнадцатом, хотЯ на самом деле он этого не помнил.  Ћн
хорошо помнил ту свою царицынскую поездку в войска, хотЯ  бы  потому,  что
она была почти единственной. Ћн не только теперь, но уже и тогда не  любил
ездить в войска, в  глубине  души  боЯсь  людей,  не  отделенных  от  него
достаточной дистанцией. Љогда-то, вначале, он обычно оправдывал недостаток
желаниЯ отсутствием необходимости, а теперь уже не трудилсЯ объЯснЯть  это
даже самому себе. Ћн хорошо помнил себЯ и ход своих мыслей в  те  дни,  но
людей, с которыми встречалсЯ тогда на фронте, почти не помнил. Ќе  потому,
что у него памЯть была хуже, чем у них, а потому, что у них  было  гораздо
больше причин вспоминать о встрече с товарищем ‘талиным, чем ему о встрече
с ними.
   Ћн усмехнулсЯ, вспомнив удивленное лицо ‘ерпилина, узнавшего,  что  ему
предстоит  сменить  Ѓатюка.  “дивление  это   позабавило   ‘талина   своей
бессмысленностью, потому что, хотЯ он и сказал вчера командующему фронтом:
"Џодумайте", - на самом деле судьба Ѓатюка была  предрешена  еще  третьего
днЯ, когда от тех, кому положено этим заниматьсЯ, пришла и легла  на  стол
агентурнаЯ запись одного разговора Ѓатюка, видимо в подпитии  на  радостЯх
победы. ‚ысоко, с благодарностью отзываЯсь  о  мощи  присланной  на  фронт
товарищем ‘талиным артиллерии, генерал-лейтенант Ѓатюк,  оказываетсЯ,  при
этом вспоминал, как он вместе с товарищем ‘талиным воевал в Џервой  Љонной
и как товарищу ‘талину, который теперь,  можно  сказать,  сам  стал  богом
войны,  приходилось  тогда,  в  гражданскую,  объЯснЯть,  с  какого  конца
зарЯжаетсЯ пушка - с дула или с казенной части.
   ђазумеетсЯ, он, ‘талин, никогда не задавал этому дураку таких  дурацких
вопросов; все  это  не  более  чем  глупый  анекдот,  рассказанный  глупым
человеком, и мимо этого можно было бы пройти. €ногда он  по  первому  разу
проходил мимо  таких  вещей  с  усмешкой,  не  обещавшей,  однако,  ничего
хорошего в будущем. Ќо на этот раз что-то сразу укололо его, и это  что-то
была обида, - вопреки им самим поддерживаемому мнению, что он  выше  таких
вещей, он не был выше их. Џри всем своем нечеловеческом презрении к  людЯм
он все еще не утратил такой человеческой черты, как способность  обижатьсЯ
на них. Ћн давно уже знал цену Ѓатюку и, выдвигаЯ его в разные периоды его
жизни, делал это  не  потому,  что  преувеличивал  способности  Ѓатюка,  а
отчасти по старой привЯзанности, или, точней, привычке, а отчасти  потому,
что Ѓатюк все эти долгие, полные всЯческих  подозрений  годы  казалсЯ  ему
достаточно надежным исполнителем всего, что бы ни приказали.  ‚  нем  было
нечто  до  поры  до  времени  возмещавшее  в  глазах  ‘талина   недостаток
способностей и знаний, и поэтому Ѓатюк перед войной упорно двигалсЯ вверх,
занимаЯ одно за другим  освобождавшиесЯ  места.  €  если  бы  он,  товарищ
‘талин, не двигал и не расчищал  Ѓатюку  дорогу,  то,  конечно,  Ѓатюк  не
встретил бы войну в должности командующего округом.
   ’олько дурак мог не понимать и этого и того, что уже  во  времЯ  войны,
после неудач, были охотники снЯть его с армии. ‚идимо, не  понимал,  иначе
бы не шутил. „войной дурак: не подумал, над кем шутит, и не  подумал,  при
ком шутит. ’ак пусть же  теперь  этот  великий  специалист  по  артиллерии
получит - так и быть - своего "Љутузова" за ‘талинград и едет на ‘евер,  в
болота, заместителем к человеку, который  когда-то  командовал  у  него  в
округе полком, к человеку, которому товарищ ‘талин  не  помогал,  которого
товарищ ‘талин не выдвигал, который сам выдвинулсЯ, и не перед  войной,  а
во времЯ войны.
   Ћн посмотрел на часы, подошел к столу, нажал кнопку и, уже нажимаЯ  ее,
забыл и о Ѓатюке и о ‘ерпилине.
   - ЊорЯки здесь? - спросил ‘талин у вошедшего на звонок помощника.
   - ‘ аэродрома доложили, что уж выехали.
   - Џригласите сразу же, - сказал ‘талин и пошел к  столу  с  картой,  на
которую была нанесена утреннЯЯ обстановка.
   Ђрмии  из-под  ‘талинграда  высвободились,  но  по  докладам  ѓенштаба,
командующего фронтом и  начальника  военных  сообщений  выходило,  что  на
пополнение и переброску все они в один голос запрашивают  больше  времени,
чем он ожидал. …сли бы там, на фронте, начав десЯтого ЯнварЯ  наступление,
кончили все в неделю,  как  он  им  наметил,  то  и  первоначальные  сроки
готовности этих освободившихсЯ армий к вводу в новые операции сходились бы
с действительностью. Ђ теперь не сходЯтсЯ, потому  что  они  там  нарушили
намеченные им сроки.
   ‚оенные  итоги  сталинградского  котла  очень  велики,  а  политические
результаты вообще неисчислимы! Ќо в  ближайшем  будущем  многое  тревожит.
Ќемцев на Љавказе не сумели захлопнуть, позволЯют им вытаскивать по частЯм
свою группу армий "ћг" через ђостов на “краину. Ќедавние малоуспешные  бои
на ‡ападном фронте показали, что против Њосквы по-прежнему  стоит  сильнаЯ
группировка, не смогли ее разбить! € как всегда, конечно, оправдывают свои
неудачи тем, что он им дал мало техники!
   ‘ одного из танковых заводов доносЯт о  сбоЯх  в  росте  продукции,  и,
вместо того чтобы самим устранить свои провалы, хнычут. €зображают себЯ  в
своих  телеграммах  добрыми  людьми,  просЯт  улучшить   продовольственное
положение. Ќе придумали ничего нового! Џотери техники в танковых  корпусах
в ходе зимних операций оказались непредвиденно большими. ‚се они  там,  на
фронте, не видЯт дальше своего носа, думают только о сегоднЯшнем дне и все
просЯт пополнениЯ материальной части! € приходитсЯ кое-что давать,  в  том
числе и запланированное на лето.
   Ђ каким оно будет, это третье лето?
   ‘оюзники по-прежнему не идут дальше поздравлений с победами и  туманных
обещаний воспользоватьсЯ  любыми  возможностЯми  длЯ  нанесениЯ  удара  по
ѓермании, из которых уже Ясно, что второй фронт в …вропе не будет открыт и
этим летом.
   Ћн с раздражением вспомнил о последнем, особенно уклончивом  совместном
послании ђузвельта и —ерчиллЯ. ‘егоднЯ он был еще  бессилен  заставить  их
поступить так, как это нужно ему. €ногда это чувство бессилиЯ, соединенное
с чувством одиночества, доводило его до холодного бешенства. Ћн  был  один
против них двоих в этой сложной и утомительной  игре,  один  против  двоих
сейчас, в этой переписке, и будет один против  двоих,  когда  они  наконец
встретЯтсЯ. ’акова пока логика фактов, несмотрЯ на то что он собираетсЯ  с
нею миритьсЯ.
   Њомент личного состЯзаниЯ умов, конечно,  занимал  длЯ  него  громадное
место во всей этой дипломатии, и от неудач в ней страдало его неукротимое,
хотЯ  и  редко  прорывавшеесЯ  наружу  честолюбие.  Ќо  холодное   усталое
бешенство, которое он испытывал сейчас при мысли о союзниках, было гораздо
более сложным чувством.
   Ћн не любил людей, над  которыми  после  долгой  и  беспощадной  борьбы
поставил и утвердил себЯ. Ќо страна, в которой жили  эти  люди,  была  его
страной, он уже много лет со спокойным высокомерием  отождествлЯл  себЯ  с
нею и сейчас ощущал как личную тЯжесть - до  поры  до  времени  неизбежное
одиночество этой страны  в  капиталистическом  мире,  хотЯ  и  разодранном
напополам войной,  но  в  конечном-то  счете  все  равно  едином  в  своем
неприЯтии нас.
   Ќа этот раз он именно так и подумал, "нас", хотЯ гораздо чаще  привычно
произносимое им вслух "мы" было  только  предназначенным  длЯ  чужих  ушей
иносказанием мысленного "Я".
   „верь открылась, и  он  пошел  из  угла  кабинета  навстречу  входившим
морЯкам, покручиваЯ в пальцах трубку и глЯдЯ  в  пол,  чтобы  вошедшие  не
увидели его глаз, еще не погасших после вспышки гнева. Ђ когда поднЯл  их,
то у него снова было то годами, тщательно, навсегда выработанное выражение
лица, которое должно  было  быть  в  присутствии  этих  людей  у  товарища
‘талина, как он уже давно мысленно, а иногда  и  вслух,  в  третьем  лице,
называл самого себЯ.
   ЊорЯки летали по  его  приказанию  на  „альний  ‚осток  и  должны  были
доложить о мерах, принЯтых к усилению береговой обороны  и  ’ихоокеанского
флота на случай войны с џпонией.
   "Ќо что бы они сейчас ни доложили и какие бы меры ни принЯли, все равно
они правы, когда говорЯт, что до тех пор, пока мы  не  вернем  себе  ћжный
‘ахалин и Љурилы, наш флот там в вечной ловушке и особенно много при таком
положении не сделаешь", - подумал он,  пожимаЯ  руки  вошедшим  морЯкам  и
спрашиваЯ у них, как долетели из ‚ладивостока.


   ‘остоЯние потрЯсенности,  в  котором  ‘ерпилин  вышел  от  ‘талина,  не
оставлЯло его  до  дома.  Ћн  механически  сделал  все,  что  положено,  -
простилсЯ с разминувшимсЯ с ним посреди приемной помощником ‘талина,  взЯл
отмеченный пропуск и четыре раза  в  разных  местах  предъЯвлЯл  его  -  в
последний  раз  уже  при  выезде  из  ЉремлЯ,  сидЯ  в  машине   рЯдом   с
сопровождавшим его туда и обратно майором.
   Љазалось бы, все хорошо - ѓринько завтра же начнут искать в лагерЯх  и,
если найдут, вернут. Ђ происшедшее сегоднЯ с тобой самим  есть  исполнение
самого большого твоего желаниЯ,  тем  более  что  твердо  веришь  в  себЯ,
веришь, что как командующий  будешь  сильней  Ѓатюка  и  принесешь  больше
пользы, чем он. ќтого чувства никто у тебЯ не отнимет,  и  оно  не  только
личное, в нем частица  тех  общих  перемен,  которые  по  ходу  войны  все
очевидней и неотвратимей происходЯт в армии. ‚се больше приходит на разные
должности людей, которые действительно могут  их  исполнЯть  на  войне,  а
многие из тех, о ком только считалось, что могут, с почетом или без почета
отходЯт в сторону от главных дел войны.
   Љазалось бы, все хорошо. Ђ на душе смертельнаЯ тЯжесть! Љак свойственно
всЯкой здоровой натуре, ‘ерпилин,  стремЯсь  справитьсЯ  с  испытанным  им
потрЯсением,  мысленно   выдвигал   на   первый   план   хорошие   стороны
происшедшего. Ќо до конца восстановить в себе  равновесие  ему  так  и  не
удалось: то, что он прочел в глазах ‘талина, было  слишком  страшным  даже
длЯ такой сильной души, как его.
   ‚се это было как длинный коридор, где по дороге  и  вопрос,  веришь  ли
ѓринько, как самому себе, и назначение командующим армией, и  смех,  когда
объЯснЯл про "ЌиколаЯ €вановича", и мЯгкое  прикосновение  руки  к  плечу:
"Ќашел времЯ, когда сидеть", - и слова: "…жова мы наказали", - но в  самом
конце этого мысленного коридора, как  в  тупике,  были  глаза,  сказавшие:
жаловатьсЯ некому! ЌесмотрЯ на  свою  мгновенность,  это  было,  наверное,
самое ужасное открытие, сделанное ‘ерпилиным в жизни. € прочел  он  это  в
глазах человека, который второй год стоЯл во  главе  не  на  жизнь,  а  на
смерть воевавшей страны  и  -  в  этом  ‘ерпилин  не  мог  позволить  себе
усомнитьсЯ, - очевидно, делал сейчас длЯ победы все, на что был  способен.
‘талин и сейчас,  несмотрЯ  на  эту  страшную,  прочтенную  в  его  глазах
догадку,  осталсЯ  длЯ  ‘ерпилина  человеком,  которого  надо   было,   не
колеблЯсь, заслонить собой, если б в него стрелЯли. €,  вздрогнув  оттого,
что ему пришла сама мысль об этом, ‘ерпилин вдруг подумал: "Ђ может  быть,
все-таки тогда,  в  тридцать  седьмом,  в  него  действительно  собирались
стрелЯть и с этого все и началось?"  „а,  ‘ерпилин  закрыл  бы  ег