‘ерпилину ”едору ”едоровичу, -
Я тебе говорила о нем. Џопросила, чтобы он менЯ к себе  на  фронт  вызвал.
‚се-таки Я его знаю, и он свою полевую  почту  мне  дал,  когда  в  Њоскве
встретились.
   - Ђ где он сейчас?
   - Џод ‘талинградом.
   - ‘амое там страшное теперь, - сказала мать с тревогой.
   - Џочему? ’ам теперь уже не мы, а немцы окружены.
   - ‚се равно самое там страшное, - убежденно повторила мать. - џ сама  в
цеху сколько газет вслух прочла про эти бои! “ ‘уворовых втораЯ похороннаЯ
оттуда, со ‘талинграда, пришла...
   €  ’анЯ  понЯла,  что  сейчас,  здесь,  в  этой  каморке,  мать  нельзЯ
переспорить. Ћткуда пришла в эту комнату последнЯЯ похороннаЯ, там  сейчас
и страшнее всего! ’ам больше всего убивают людей и могут убить и ее, ’аню,
если она туда поедет.
   - Ќе знаю, - сказала ’анЯ, - дойдет ли еще мое письмо и вызовет  ли  он
менЯ.
   - ђаз обещал, наверно, вызовет. Њолодой он, генерал этот?
   ’анЯ даже не сразу понЯла,  но  потом  понЯла  и  за  спиной  у  матери
рассмеЯлась.
   - —то смеешьсЯ? Џро генералов у нас всЯкое тут говорЯт, не одно  только
хорошее.
   - Ђ ты меньше слушай, что Языками треплют, - сердито сказала ’анЯ. -  џ
с фронта аттестат вышлю, тебе легче будет. Њожет, ты даже на другую работу
из литейки  перейдешь...  Ќу,  будешь  меньше  зарабатывать  и  не  первой
категории карточку получишь...
   - Људа же Я перейду, ’анЯ? „ругие,  что  ли,  хуже  менЯ?  ѓлупости  ты
говоришь.
   - Џочему глупости? Ќе все же ведь на тЯжелых работах. ђазве Я неправа?
   Ќо, слушаЯ ее, мать знала про себЯ, что и сама она тоже права и что  не
уйдет из литейки, из своей бригады, хотЯ это верно, что  не  все  люди  на
тЯжелых работах, и понЯтно,  что  дочь  беспокоитсЯ  и  хочет  длЯ  матери
лучшего.
   - Ђ в партизаны тебЯ обратно послать не могут? -  спросила  мать  после
того, как они несколько минут пролежали молча.
   - Њогут, если желание выражу.
   - Ђ насильно не пошлют?
   - Ќасильно не пошлют. ‘кажу, что не хочу, на фронт хочу.
   Ћна сначала хотела объЯснить матери, почему туда, в  партизаны,  никого
нельзЯ посылать насильно, но потом не стала: мать спросила ее  не  потому,
что не понимала этого, а просто желала до конца убедитьсЯ, что дочь больше
не пойдет в партизаны.
   - ђаз не останешьсЯ, мне тут хорошо с ‘уворовыми,  -  сказала  мать.  -
•уже, если б одна жила. €м бы,  конечно,  лучше  без  менЯ,  но  они  тоже
привыкли. „а и поплачем иногда с ‘ерафимой вместе; когда муж в  ночную,  а
мы с ней, совпадет, в дневную, вернемсЯ, сЯдем, и все она  слезы  льет.  €
откуда их столько у нее беретсЯ? Ђ Я слушаю, слушаю ее и когда заплачу,  а
когда нет. Ђ •алида и вовсе не плачет. Ћтголосила по  сыну  три  днЯ,  как
извещение получили, и больше не плачет. „а ей и времени нет: своих четверо
да приемных двое. ‚сех накорми.
   - Ђ чем? - спросила ’анЯ.
   - Ќу все же им легче: братьЯ, зЯтьЯ в кишлаках.  •оть  не  помногу,  да
привезут. € у них, конечно, не густо. Љ  своим  четверым  еще  двух  чужих
взЯть - это по военному времени надо золотую  душу  иметь.  €  нам  еще  с
‘ерафимой, как им из кишлака чего привезут, все стараетсЯ гостинец сунуть.
Ќо мы не берем, - чтоб кусок от детей отрывать, еще совесть  не  потерЯли.
•отела Я сказать тебе про ЌиколаЯ твоего... ‚стречал он тебЯ? —то молчишь?
   - Ђ что говорить?
   - ‚стречал или нет?
   - ‚стречал.
   - Ќу и как?
   - Ќикак. ‘кажи, мама, этот Љротов, из-за которого у отца все  вышло,  Я
его знаю?
   - Ќет, не знаешь. Ћн на завод пришел уже в последний год,  когда  ты  в
армию ушла.
   - Ђ что он за человек?
   - Ђ Я его и видела всего два  раза.  ‚ысокий  такой,  черноволосый,  не
старый еще. Ћтца про него спрашивала, отец говорит: "Љто его знает, он и в
армии служил - командир запаса был и вел себЯ так смело,  разумно,  что  Я
ему  подчинилсЯ  в  ту  минуту".  Ќе  представлЯл,  что  такой  человек  -
предатель.
   - Ђ семьЯ у него есть?
   - Ѓездетный,  а  жена  была.  †ену,  говорЯт,  из  ђостова  на  высылку
отправили. Љак узнали, что видели его у немцев,  так  ее  на  высылку.  ‡а
предателЯ!
   - Ђ может, он и не предатель? Њожет, он сам  все  это  вырыл  оттуда  и
перепрЯтал, а потом просто погиб? €  у  немцев,  может,  его  вовсе  и  не
видели, просто так кто-то оказал - и пошло от одного к другому...
   - ѓоворЯт, видели.
   - Њало что говорЯт... - сказала ’анЯ.
   Ќе так уж она была доверчива. € мысль, что живут на свете предатели,  к
несчастью, давно уже стала привычной длЯ нее мыслью. Ђ просто ей  хотелось
думать об отце, что, может быть, он не так уж  виноват,  может  быть,  зрЯ
мучилсЯ из-за этого Љротова, и жена этого Љротова зрЯ поехала в  ссылку  и
живет там, оплеваннаЯ. ‚се на свете бывает! …сли  уж  она  что  узнала  за
полтора года жизни в немецком тылу, то это узнала  твердо:  все  на  свете
бывает!
   - џ про ЌиколаЯ хотела тебе сказать, - повторила мать.
   ’анЯ вздохнула. Џро ЌиколаЯ слушать ей не хотелось.
   - „ело, конечно, твое, - сказала мать, - но Я  ему,  что  ты  приедешь,
сказать была обЯзана.
   - Ќичего ты ему не была обЯзана...
   - Љак же так не обЯзана? ‚се же до войны муж и жена были.
   - Њало ли что было, - сказала ’анЯ. - „а и перед самой  войной  уже  не
было этого.
   - Ќу, на разные дома жили, - сказала мать, - так это ж временно,  из-за
твоей военной службы. Љонечно, на два дома не жизнь...
   - Ќу о чем ты говоришь,  мама?  ЉакаЯ  жизнь,  какие  два  дома?  -  не
выдержала ’анЯ. - Љакое все это имеет теперь значение? € не в  двух  домах
дело  вовсе...  Ќу,  виновата  перед  вами,  не  написала  вам  тогда,  не
призналась, что порвала с ним. ‘тыдно было перед вами...
   - —его же стыдно?
   - Ђ того, что не надо было замуж за него выходить.
   - Ђ он тебЯ за жену считает. - ‚ голосе матери  прозвучала  разозлившаЯ
’аню нота укоризны.
   - Ћчень хорошо, пусть считает, - сказала она, сдержавшись. - ќто  ты  и
хотела мне про него сказать?
   - € это. џ когда ему  в  поликлинику  позвонила,  что  твою  телеграмму
получила, - он в первой поликлинике работает, где директор наш прикреплен,
его детей лечит, - позвонила ему туда,  он  даже  вскрикнул  и  телеграмму
вслух заставил прочесть, а потом два раза звонил - спрашивал, не  сообщила
ли, когда приедешь. ‘ам все узнал, встретил...  ‹юбит  он  тебЯ  -  так  Я
понЯла по его поступкам...
   - ‹юбит, не любит, плюнет, поцелует... - сердито сказала ’анЯ. -  Љогда
ты его видела в последний раз?
   - ‚ октЯбре.
   - Ћтец умер - и то он к тебе только раз зашел! Ђ  ты  -  любит,  любит!
‘лушать тошно!
   - Ђ что же ему ходить? ‘лезы чужие  утирать?..  ‘ейчас  всюду  и  своих
хватает. Џока отец жив был, он несколько раз к нам заходил, даже  приносил
кое-чего, старалсЯ. •отЯ и не обЯзанный. Ѓыла ты - были и мы, а нет тебЯ -
на что мы ему? Ќе о нас речь, о тебе. Ќе нас ему любить, а тебЯ. Ћ чем  вы
с ним говорили? Џри людЯх спрашивать не хотела, а сама только  об  этом  и
думаю.
   - ‘ чего начали, тем и кончили: спасибо, что встретил, как времЯ  будет
- разведемсЯ...
   - ‡ачем же это теперь разводитьсЯ, раз до сих пор  не  развелись?  -  с
тоской спросила мать.
   € ’анЯ почувствовала: в чем  другом,  а  в  этом  так  и  не  научились
понимать друг друга. •очет, хочет ей  счастьЯ,  а  какое  оно  будет,  это
счастье, не думает! „умает: раз не одна - уже  счастье.  €  о  себе  самой
думает. •очет, чтоб дочь осталась здесь, в ’ашкенте, пусть не  из-за  нее,
матери, пусть из-за мужа! ‚се равно, лишь бы осталась.
   - „а чем же он так плох? - Њать не хотела отказатьсЯ от запавшей  ей  в
голову мысли.
   - „лЯ менЯ плох.
   Ћна заранее решила не говорить о том, что он успел здесь  женитьсЯ,  не
хотелось обсуждать это  с  матерью.  Ђ  сейчас  еле  удержалась,  чтоб  не
сказать.
   - ’ы что, хочешь, чтоб Я обратно на фронт уехала и аттестат вам  с  ним
пополам высылала?
   - Џочему?  -  сказала  мать.  -  ђаз  муж  здесь,  может,  и  ты  здесь
останешьсЯ...
   - ‡начит, раз он не на фронте - и мне там, где он? Ђ почему  он  не  на
фронте? Њне двадцать шесть, и ему двадцать шесть! џ баба, а  он  мужик.  џ
врач, и он врач. Џочему Я там была, а он тут?
   - Џо-всЯкому бывает. Ћн, как детский врач, эшелон с детьми сюда  повез.
Ђ потом осталсЯ тут. Ћн мне рассказывал, как осталсЯ... „етских врачей  не
хватало, эпидемии были. Ћн на фронт просилсЯ, а его оставили.
   - Љак следует попросилсЯ бы - не оставили бы.
   - Ђ вот оставили.
   - Ќу хорошо, все правильно!.. - почти закричала ’анЯ. - ЋсталсЯ, потому
что оставили, хороший он, и всем здесь нужен,  и  тебе  нужен,  а  мне  не
нужен, можешь ты это понЯть? - Ћна испуганно остановилась: ей  показалось,
что соседи проснулись. Ќо нет, ‘уворов по-прежнему устало, тЯжело  храпел,
и жена его порывисто дышала, постанываЯ во сне.
   ’анЯ целую минуту молчала, а потом сказала шепотом:
   - ЋсталсЯ потому, что баба, а Я за бабой быть замужем не могу. „о войны
еще почувствовала!
   - Ђ чего ж ты его раньше любила!
   - ‹юбила, потому что он первый у менЯ был, - что, тебе  объЯснЯть,  что
ли? Ћтрезано это, понимаешь? € кроме того, было у менЯ там, у партизан,  с
другим человеком... Ѓыло, и не жалею.
   - Ќу и мало что было, - сказала мать. Љогда ’анЯ так Яростно заговорила
о муже, она уже и сама подумала, что у дочери, наверное,  что-то  было.  -
‘колько ты пережила, перенесла и  живаЯ  пришла!  ’акой  грех  себе  самой
простить можно.
   - Ќикакой это не грех, - упрЯмо сказала ’анЯ, - как сама хотела, так  и
сделала.
   - …сли было да прошло, то и говорить ему не обЯзательно.
   - Ђ Я уже сказала.
   - ‡а Язык, что ли, тЯнули?
   - ’ак уж захотелось, на него глЯдЯ, чтоб не  стоЯл  передо  мной  и  не
думал...
   - Ђ где он? - осторожно после молчаниЯ спросила мать.
   Ћна имела в виду того человека, с  которым  у  ’ани  было  там  что-то.
Њожет, она так непримиримо относитсЯ к мужу, потому  что  и  теперь  любит
того человека? Њожет, у нее счастье с тем человеком?
   - Љто? - не понЯла ’анЯ.
   - ’от вот... что ты говорила.
   - “бит он.
   - “бит, - повторила мать. - Ђ забыть не можешь?
   - Ќаоборот, могу.
   ‚ том, как она говорила, было что-то резкое, вызывающее, непривычное.
   - —то с тобой, ’анЯ?
   - Ќичего, мама, со мной, ничего... ‘ тобой поживем, а  потом  на  фронт
уеду и письма писать буду. Ђ про ЌиколаЯ больше не надо, бог с ним,  пусть
живет, ничего плохого ему не желаю. ’олько больше не приставай  ко  мне  с
ним, ладно? - сказала ’анЯ, в последний раз преодолев  соблазн  рассказать
матери, что человек, за которого  она  так  беспокоитсЯ,  давно  женат  на
другой.
   - ‡начит, разводитьсЯ с ним пойдешь?
   - Џойду.
   - Ћтложи до конца войны, там видно будет.
   - Ќичего там видно не будет... ‘ейчас хочу. •очу совсем свободной быть.
Њожет, кто стоЯщий возьмет да полюбит, - вдруг  подумав  об  Ђртемьеве,  с
вызовом   сказала   ’анЯ.   €,   вспомнив   его   ничего   не    обещавшие
равнодушно-добрые, веселые глаза там, на перроне, вздохнула и добавила:  -
Ђ никто не полюбит, все равно лучше  свободной  быть:  что  захочу,  то  и
делаю. “мные люди говорЯт, что война и живем только раз... Њожет, и верно?
   Ћна часто слышала это от разных людей  и  в  разных  обстоЯтельствах  и
сопротивлЯлась, и даже грубила в ответ, но эта же мысль существовала  и  в
ней самой, и иногда наедине с собой этой мысли было трудно противитьсЯ.
   - Ђ может, тебЯ не на передовую пошлют, а в какой-нибудь  госпиталь?  -
вдруг сказала мать.
   - ‚се может быть...
   - Ђ может, и н-е во фронтовой, а в тыловой? € у нас тут госпиталЯ есть,
и в них врачи военные...
   - Њама, Я не могу объЯснить тебе этого, - сказала ’анЯ, - но Я на фронт
хочу. џ не хочу в тыловой... џ, если в тыловой будут назначать,  попрошусь
на фронт.
   - Ќо почему же, почему же? - с отчаЯнием в голосе спросила мать. - ‚едь
ты же была...
   - ‘ама не знаю... - сказала ’анЯ. - ‚от в  подполье  была  и  с  трудом
представлЯю, как опЯть на это пойти.  Ѓоюсь!  Ђ  на  фронт  не  боюсь.  Ќе
представлЯю себе, как же так: война еще идет, а Я не буду на фронте...  Њы
когда в подполье были, Я у одной старухи там жила, мы ночью, бывало, с ней
лежим, не спим - она тоже врач была, - лежим, не  спим,  и  Я  ей  говорю:
"‘офьЯ ‹еонидовна, чего бы Я только не дала, чтобы сейчас на фронте  быть!
Љакое это счастье - где-нибудь в медсанбате  находитьсЯ  среди  своих!  ‚ы
менЯ понимаете?" Њы о фронте как о счастье говорили. Њы  же  среди  немцев
жили, понимаешь? Ќас каждую минуту взЯть могли. €ду по улице мимо  немцев,
а они идут мимо менЯ. Ќаши с немцами дерутсЯ, а Я там у них живу и  должна
вид делать, и делаю... Њожешь не верить, а Я  не  считаю,  что  мне  после
этого на фронте может быть страшно.
   - „а, - тЯжело вздохнула мать. - Њы, наверно, и представить себе  этого
не можем.
   "Ќаверное, не можете", - подумала ’анЯ.
   - ‡наешь что, мама, Я тебе только одно скажу: и таких плохих,  и  таких
хороших людей, что Я там видела, Я никогда еще в своей жизни не видела.  џ
и не представлЯла себе, что  на  свете  такие  люди  бывают.  Љогда  немцы
пришли, как будто всех нас сразу взЯли и вниз головой перевернули... € как
мы в подполье жили, ты менЯ лучше не спрашивай. џ не жалуюсь,  Я  сама  на
это шла. џ просто тебе объЯснЯю,  чтобы  ты  не  удивлЯлась,  что  Я  тоже
усталаЯ и, может быть, даже грубаЯ. ’ы извини менЯ, пожалуйста.
   Ћна в темноте тихо пожала руку матери, и мать тоже  пожала  ее  руку  и
сказала:
   - ’ак хочетсЯ, чтобы скорее победа была... ’ут такое настроение у нас у
всех приподнЯтое стало, когда немцев под ‘талинградом окружили...  ‘только
мин длЯ "катюш" за декабрь сделали, даже сами удивлЯлись сколько... ’олько
перезимовать бы - летом легче будет: все же огороды.  ‘пасибо,  колхозники
за декабрь  два  красных  обоза  из  ‚ерхне-—ирчикского  района  на  завод
снарЯдили. Ћвощей, кукурузы, джугары по домам собрали. Ђ  снабжение  много
хуже стало... ‚сего не хватает. € еще чего не хватает - сна не хватает.  џ
почему часто на заводе  ночую,  в  литейке,  -  уткнусь  в  землю,  стыдно
сказать, как животное какое,  сплю.  €  тепло,  и  времЯ  больше  длЯ  сна
остаетсЯ, а то смена двенадцать часов, да пока сдать ее, да пока с  завода
да на завод... џ один раз шла  к  трамваю  и  на  ходу  заснула,  чуть  не
убилась...
   - Ќу, ты спи хоть сейчас-то, - сказала ’анЯ. - џ все говорю,  а  ты  не
спишь...
   - ‚ыспимсЯ: завтра выходной. џ помою тебЯ. Њыла у тебЯ сколько?
   - Џолкуска.
   - € волосы вымоешь, и Я помоюсь. €ногда вот  так  проночуешь  несколько
суток в цеху, а потом глЯдишь  на  себЯ  и  думаешь:  женщина  ты  или  не
женщина? —еловек ты или не человек?.. ђазве Я  когда-нибудь  думала  такой
жизнью жить? ’ы говоришь, на другую работу перейти, а Я из  своей  литейки
не пойду, все равно уж. ’ам хоть каждый день знаешь, что прЯмо  длЯ  войны
делаешь, и чего, и сколько... ђаботаю, а сама думаю про тебЯ: отработаю  Я
ее у смерти! Ќе может быть, чтоб при такой моей работе еще  и  ты  у  менЯ
пропала.
   - ‚от и отработала, - проглотив комок в горле, сказала ’анЯ.
   - Ђ ты не смейсЯ.
   - Ђ Я не смеюсь.
   …й  стало  ужасно  жаль  мать.   •отелось   гладить   ее   по   голове,
приговаривать: "‘пи,  спи..."  €  она  поддалась  этому  желанию  и  стала
повторЯть: "‘пи, спи..." - и гладить мать по голове, как маленькую. € мать
- ’анЯ почувствовала это телом - вдруг всЯ ослабела, словно вышла из  того
напрЯжениЯ, в котором себЯ держала, - ослабела, подвинулась, несколько раз
шевельнула под рукой у ’ани мокрой от слез щекой и тихо и ровно задышала -
заснула.
   Ђ ’анЯ все еще не спала, лежала рЯдом с матерью и думала о ней: до чего
она стала другой, не такой, как была, и несчастней, и  сильней,  и  ближе,
чем раньше! ђаньше у матери была одна мысль: дом и дом, - а  остальное  ее
мало трогало. Ћтец сердилсЯ, совал  ей  в  руки  книжки,  радио  заставлЯл
слушать. ‘транно даже вспоминать сейчас все это. Ђ  с  Ќиколаем  мать  все
равно еще будет гнуть свое, на это у нее прежний взглЯд: раз судьба свела,
как бы ни было, а надо вместе до скончаниЯ века. Ђ где оно, это скончание?
Ѓрат перед войной последнее письмо  прислал,  что  два  экзамена  в  школе
осталось. € уже нет его. €  отца  нет.  €  ‘офьи  ‹еонидовны,  котораЯ  ей
полгода за мать была, тоже нет.
   ’анЯ вдруг подумала о Љаширине, - что он делает сейчас там,  вернувшись
обратно в их бригаду? € сама испугалась той тревоги, с  которой  подумала,
словно могла этой своей тревогой накликать несчастье на всю бригаду.
   - Ќе спишь? - сквозь сон беспокойно спросила мать.
   - ‘плю, - сказала ’анЯ. € еще раз, не закрываЯ глаз, повторила: - ‘плю.


        24

   Њалинин еще с утра хотел поговорить с ’аниной матерью,  но  до  литейки
добралсЯ лишь к концу первой смены. Џо дороге, как всегда, останавливали в
разных цехах разные люди с личными и неличными делами.  •отЯ  про  него  и
говорили, что он груб, и это было верно в том смысле, что он, не стеснЯЯсь
в выражениЯх, рубил правду в глаза, но уйти от человека,  оборвав  его  на
полуслове, он не умел. Ќе потому, что не имел решимости, а потому, что так
понимал свою должность в жизни - выслушивать людей.
   ‚ этом они не сходились с директором. ’от был человек точный, и ценил в
себе свою точность, и ругал Њалинина  за  то,  что  Њалинин  пропадает  на
заводе сверх необходимого. ‘ам директор сверх необходимого  на  заводе  не
пропадал, бывал много, но обедать и ночевать ездил домой. ‡ато,  наверное,
еще ни одному из подчиненных не удалось поговорить с  ним  дольше  заранее
отведенного на это времени. „иректор и умел  и  любил  обрывать  людей  на
полуслове, считаЯ это уроком дисциплины. Ѓывал прав и неправ перед людьми,
но в размышлениЯ об этом не входил, заранее считаЯ, что всегда прав.
   Ђ он, Њалинин, никак не укладывалсЯ... Љазалось бы, и дневал и  ночевал
на заводе, и времЯ зрЯ не проводил, и к длинным речам любви не имел, а все
же редко успевал сделать все, что намечал на день. Њожет,  просто  оттого,
что слишком уж много на заводе людей и слишком трудно они живут, у каждого
свои болЯчки. ђаз в год заговорит каждый - вот тебе и тридцать  разговоров
за день! € если остановит раз в году - как же ты его не дослушаешь?
   € сегоднЯ чего только не было! € насчет досок на гроб была  просьба,  и
насчет жильЯ, и насчет поездки к сыну на фронт - орден ‹енина  дали  и  из
части приглашение прислали, чтобы отец приехал.  „ело  важное,  не  просто
отец к сыну поедет, а, конечно, целаЯ политработа  вокруг  этого  будет  в
полку. Ђ отец -  токарь,  если  поедет  на  две  недели,  значит,  семьсот
корпусов мин недодаст, и сам это понимает. …хать, конечно,  хочет,  но  не
настаивает, только в глаза смотрит, чтобы Њалинин с его души тЯжесть снЯл,
а на свою возложил. Ћтпустить, конечно, надо, но не за счет  семисот  мин.
ќтого никто и не позволит и не простит. ‡начит, надо,  чтоб  он  уехал,  а
другие за него эти семьсот мин сделали. Ђ раз так - приказом  дать  отпуск
мало, надо, чтобы люди это одобрили. Ђ они и так план  гонЯт,  от  станков
отходЯт - шатаютсЯ... Ќадо поговорить с ними, а потом  собрание  провести,
чтобы они с отцом в тот полк письмо от  всего  цеха  послали...  €  насчет
огородов женщины волнуютсЯ: те ли участки  дадут  весной,  что  в  прошлом
году? Џодошел арипов, монтер, он  здешний,  узбек,  толк  в  этом  знает,
говорит, что в прошлом году плохую землю дали: воды мало. ‹учше  взЯть  по
той же балке, но  повыше...  Ђ  повыше  землю  райисполком,  кажетсЯ,  уже
другому номерному заводу нарезал... Љовалев,  из  столЯрки,  просил  пойти
против закона и сына на завод взЯть, сыну двенадцать, дома и оставить не с
кем, и есть нечего, а на заводе все же обед. ѓоворил о сыне,  что  ему  на
вид шестнадцать можно дать, а Њалинин сына этого видел -  ребенок.  ‚от  и
решай, что лучше и что хуже!
   ќто все дела за одну только дорогу от общежитиЯ до  литейки.  €  только
личные, как говоритсЯ. Ђ к ним прибавь еще заводские - и тоже  такие,  что
за один раз не решишь. ЋпЯть придетсЯ с директором запиратьсЯ  и  говорить
так, чтобы никто не слышал, потому что в механическом снова кисть человеку
отхватило, - надо ограждениЯ ставить. Ђ ставить - надо их делать, а  потом
цех на несколько часов останавливать, а цех  останавливать  нельзЯ.  Ђ  не
останавливаЯ ставить - можно опЯть же людей покалечить... €  что  директор
будет говорить, заранее известно! ‘кажет: "…сли  двести  мин  длЯ  "катюш"
недодадим фронту, там из-за этого больше людей покалечит, чем  у  нас  без
этого ограждениЯ". € это тоже верно. Ђ выход все же надо искать.  ‹юди  на
все готовы, раз война! ѓотовы и в не остывший от плавки мартен  лезть!  Ќо
иногда надо и совесть иметь, чтобы удержать.
   ‚ литейке, когда Њалинин зашел туда, его тоже прЯмо  у  входа  задержал
секретарь цехового партбюро, сказал, что так  или  иначе,  а  придетсЯ  на
парткоме  вопрос  ставить:  сегоднЯ,  в  ночную  смену,   две   подсобницы
несовершеннолетние  опЯть  зарылись   гретьсЯ   в   отработанный   горЯчий
формовочный песок и угорели. •орошо, их все же в чувство  привели!  ЌельзЯ
людЯм спать в литейке - бедой кончитсЯ!
   Њалинин тЯжело, исподлобьЯ посмотрел на него, словно молча спросил:  "‚
самом деле хочешь добитьсЯ, чтобы в литейке никто не ночевал,  или  только
хочешь поставить вопрос, чтобы в случае чего напомнить, что ты его ставил,
а Я не решил? Џотому что, пока холода и топлива в домах  нет,  решить  его
нельзЯ. € тем полведром углЯ, что позавчера все же добились, выдали людЯм,
его тоже не решишь".
   - ’ы, чем вопрос ставить, -  сказал  Њалинин,  -  лучше  подумай,  кого
выделить, чтобы оставалсЯ на вторую смену и дежурил, цех обходил,  смотрел
бы, чтобы никто со сна не угорел... Ќо только по  двое  надо,  чтобы  друг
друга контролировали, а то сам лЯжет да заснет...
   - Ђ Я все же хотел бы поставить, - сказал  секретарь  партбюро,  потому
что понимал, что Њалинин предлагает ему самый трудный выход.
   - Ќе поставить ты хочешь его, вопрос свой, а под сукно мне  его  хочешь
положить. Ђ ты его сам реши.
   - ’Яжело будет выделить людей на это, Ђлексей „енисович.
   Њалинин нахмурилсЯ.
   - „елать все тЯжело. ‹егко только Языком  трепать...  -  и,  ничего  не
добавив, пошел в цех.
   ’анина мать сидела в формовочной на Ящике с шишками.
   - ЃоЯлсЯ, ушла уже, - подойдЯ к ней, сказал Њалинин.
   - ‘ейчас пойду, только смену кончила. - Ћна подвинулась, чтобы дать ему
место.
   - „очь-то ждет, наверно, а ты тут. - Њалинин сел.
   - Ђ где она?
   - ‚ общежитии ее оставил. ‘ фабзавучами с нашими беседу проводила... „о
конца не дослушал: к телефону вызвали. —его сидишь - дожидаешьсЯ?
   - Ќичего не дожидаюсь. ‘ела, а встать сил нету... Џосижу да пойду.  Љак
там ’атьЯна выступила-то?
   - ‚ механическом, в обед, сперва подрастерЯлась: пароду  много...  Ђ  с
ребЯтами хорошо говорила, даже замечательно! Ѓоюсь, как бы  кто  теперь  в
партизаны от нас не махнул.
   - —его же ты ее в механический, а не к нам к первым? Њне даже обидно.
   - Ќасчет обидно - глупости... - сказал Њалинин. - “тром, когда зашла ко
мне, сама попросила: "’олько сначала не там, где мама... ‘теснЯтьсЯ буду".
   ’анина мать улыбнулась.
   - •орошаЯ женщина, - сказал Њалинин.
   € мать даже не сразу понЯла, что он говорит это о ее дочери.
   - Ќаговорились, наверное, с ней за выходной... Љак  тут  у  нее  личные
дела, все в порЯдке? - спросил Њалинин о том, ради чего и  зашел  сюда,  в
цех, чтобы поговорить с ’аниной матерью с глазу на глаз.
   …ще когда она до приезда ’ани рассказывала ему, что у дочери здесь муж,
он понЯл, что женщина свЯзывает с этим страстную надежду удержать  дочь  в
’ашкенте.
   Њать пожала плечами:
   - Ќе знаю, чего ей надо. € перед  приездом  звонил,  справлЯлсЯ,  и  на
вокзале ее встретил, а она от него отмахиваетсЯ.
   —уть было не сказала, что у дочери за времЯ разлуки с мужем был  другой
человек, но удержалась, побоЯлась, что уронит этим дочь в глазах Њалинина.
   - Ђ что все же у них вышло? - спросил он не  из  любопытства,  а  чтобы
’анина мать попросила у него помощи, если ей это требуетсЯ.
   - Ќе знаю. Ђ спрашиваю - не говорит.
   - Њожет, он что-нибудь... - начал было Њалинин и остановилсЯ. Џро  себЯ
решил, что попробует узнать, что за человек этот муж, а прежде чем узнает,
нечего и Языки чесать. - Њы тут еще днЯ  три-четыре  поэксплуатируем  твою
дочь, не обижаешьсЯ? - Ћн встал с Ящика. - ‹юди интерес к этому имеют.  €з
партизан она перваЯ на завод попала.
   - —его ж обижатьсЯ? …й бы отдохнуть в доме отдыха недели две...  ‘лабаЯ
она после госпиталЯ.
   - Ђ ранение тЯжелое было? - спросил Њалинин.
   - ’Яжелое.  ’акой  шрам  большой,  Я  даже,  когда  она  мылась  вчера,
заплакала...
   - Ќасчет дома отдыха можно поговорить.  ’олько  ты  сперва  ее  спроси,
захочет ли уехать от тебЯ, чтоб Я зрЯ не трудилсЯ.
   - џ спрошу, - сказала ’анина мать и сама подумала, что ’анЯ,  наверное,
не захочет.
   "Џо делу, вам  бы  обеим  вместе  туда  съездить,  -  подумал  Њалинин,
посмотрев на ’анину мать, - но, как бы ни хотел, не могу  Я  тебе  в  этом
помочь, потому что есть другие на очереди, хуже по здоровью, чем  ты...  €
не могу Я через них перешагнуть, хоть к  тебе  и  дочь  приехала!  Љак  ей
сегоднЯ после беседы в столовке  люди  пончики  свои  таскали...  „о  слез
довели. „очь - другое дело, фронтовикам - все уступЯт. Ђ мать  -  терпи  и
жди своей очереди, и,  возможно,  война  раньше  кончитсЯ,  чем  ты  своей
очереди дождешьсЯ".
   - ‡начит, с зЯтем на сегоднЯшний день неЯсное дело, -  сказал  Њалинин,
на прощание пожимаЯ руку ’аниной матери.
   Ћна только молча покачала головой. Џросить совета, не рассказав, что  у
’ани был за это времЯ другой человек, значило бы все равно что  обманывать
Њалинина.
   €з литейной Њалинин зашел в кузницу, потом во  второй  механический,  в
тот самый, где надо было ставить ограждениЯ, а оттуда в контору.
   „иректор был на месте и один. Џеред ним лежали кальки со схемами цехов,
и он что-то отсчитывал на логарифмической  линейке.  Ћн  любил  входить  в
подробности и показывать подчиненным, что знает все тонкости дела не  хуже
их.
   „ело он действительно знал хорошо. € когда на заводских всегда коротких
летучках директор с жестоким блеском уличал кого-нибудь в  неточности  или
технической неграмотности, Њалинин с досадой чувствовал свою  слабость  по
сравнению с ним. €ногда в такие минуты он думал,  что  если  их  споры,  в
которых он, Њалинин, не привык гнуть головы, приведут к тому, что директор
поставит вопрос - или Я, или ты - и упретсЯ, то на заводе останетсЯ он,  а
не Њалинин. ЋставЯт того, кого на этом заводе будет  труднее  заменить.  Ђ
Њалинину объЯснЯт, что не  смогли  поступить  иначе,  и  пошлют  в  другое
место...
   Џравда, в глубине души  было  чувство,  что  он,  Њалинин,  хотЯ  и  не
инженер, хотЯ и разбираетсЯ в технологии производства больше  по  здравому
смыслу, чем по знанию дела, - но зато он знает людей, делающих это дело, и
знает их много лучше, чем генерал-майор инженерной службы Ќиколай €ванович
Љапустин, директор завода. ‡нает и будет знать их всюду, куда  бы  его  ни
послали, лучше, чем такие люди, как Љапустин.
   Ћднако осадок от неприЯтной мысли о вопросе  ребром  "или  Я,  или  ты"
всЯкий раз оставалсЯ в душе.
   - ЏрисаживайсЯ, Ђлексей „енисович. - Љапустин  отложил  логарифмическую
линейку. - ‘танков во второй механический обещаютсЯ добавить в обеспечение
плана.
   - ЋпЯть увеличивают?
   - ЋпЯть увеличивают,  -  кивнул  Љапустин.  -  ‚от  пересчитываю  после
главного механика, как станки разместить... ‘ чем пришел?
   - Ћ несчастном случае знаешь?
   - ‡наю.
   - Ќадо ограждениЯ поставить.
   „иректор долго молчал, потом спросил:
   - Ђ что Я отвечу, заранее знаешь?
   - ‡наю.
   - Ђ чего ж пришел?
   - Ћтдай приказ изготовить.
   - Ќу, изготовим! Ќо цех останавливать Я все равно не дам. ЉакаЯ  польза
готовить?
   - “становим, не прерываЯ работы, - сказал Њалинин.
   - Ћпасно.
   - ‘делаем со всей осторожностью. ‹учше один раз опасно, чем  все  времЯ
над головой висит!
   - “говорил. „ам приказ, - сказал директор. - •отел бы Я знать, когда ты
на фронте был, о чем ты больше думал? Ћ том,  чтобы  со  своим  батальоном
приказ выполнить, или о том, чтобы какого-нибудь солдата у  тебЯ,  не  дай
бог, не убило? —то длЯ тебЯ важней было?
   - Ђ ты съезди на фронт, повоюй, там узнаешь, об чем  люди  думают...  Ђ
без этого все равно не догадаешьсЯ.
   - ѓрубо сказал.
   - Ђ ты грубо подумал...
   Ћба с минуту молчали.
   - …сли б случайно не узнал от одного человека, как ты в –Љ пошел и менЯ
отбил, чтобы по тому письму менЯ не таскали,  если  б  не  знал  этого  за
тобой...
   Љапустин не договорил и только покачал головой.
   "‚он чего, - подумал Њалинин. - ‡начит, не сдержал все-таки свое  слово
тот человек!" Ђ вслух спросил:
   - —то не договариваешь? …сли бы да  кабы...  Ќе  знал  бы  этого  -  не
сработалсЯ бы со мной, так,  что  ли?  Џоставил  бы  вопрос:  или  Я,  или
Њалинин?
   - ‚озможно, что и так.
   - Ђ коли так, зрЯ не поставил. џ не из любви к тебе тогда в  –Љ  пошел.
Џросто считал, что ты из-за бабы дела не  проспишь  и  что  баба,  котораЯ
сегоднЯ с тобой спит, а завтра на тебЯ заЯвление  пишет,  не  стоит  того,
чтобы из-за нее директора номерного завода снимать. „а и вообще выеденного
Яйца она не стоит... - сказал Њалинин.
   €, сказав так, сказал не всю  правду,  потому  что  пошел  тогда  в  –Љ
все-таки вдобавок ко всему еще и из любви к этому долдону  в  генеральском
кителе. Џотому что при всем своем хамстве и других грехах жил этот человек
заводом, умел сказать  "да"  и  "нет",  пойти  на  риск,  взЯть  на  плечи
ответственность; мог во времЯ пожара в столЯрке, как был,  в  генеральской
шинели, броситьсЯ в огонь, спасаЯ людей, мог и другое: грудью встать, а не
допустить,  чтобы  завели   дело   о   вредительстве   против   начальника
лаборатории, у которого взорвалась ценнаЯ аппаратура... Ђ это  пострашней,
чем огонь. Ѓыла в нем эта черта бесстрашиЯ, за которую Њалинин любил  даже
тех людей, в которых все остальное было ему поперек души.
   - џ-то лично и с чертом готов  работать,  лишь  бы  он  дело  делал,  -
помолчав, сказал Њалинин. - Ђ ты, если считаешь, что  не  можешь  со  мной
работать, иди и доказывай.
   - Ќу а если пойти пойду, а доказать не докажу? - усмехнулсЯ Љапустин.
   - Ѓудем и дальше работать, как работали.
   - Џоздно ходить, привык к тебе... „а и где мне  другого  такого  ангела
достанут, как ты?..
   Њалинин покосилсЯ на него и тоже усмехнулсЯ. „авно знал за собой, что в
ангелы не годитсЯ. Ќо лицо у Љапустина  после  того,  как  он  сказал  эти
слова, было непривычно  подобревшее,  словно  он  таким  странным  образом
призналсЯ в своей ответной симпатии к Њалинину.
   - ‘лушай, Ќиколай €ванович,  -  сказал  Њалинин,  хорошо  понимаЯ,  что
продолжать о том, о чем говорили, им обоим уже ни к чему. -  …сть  к  тебе
один вопрос насчет бытовых дел...
   Љапустин чуть заметно поднЯл бровь.
   "Ќе беспокойсЯ, не насчет твоих, - подумал Њалинин.  -  Џро  твои  дела
знаю, и они менЯ мало беспокоЯт... ђазбирайсЯ сам с женой..."
   - ’ы доктора Љолчина знаешь?
   - Љакого Љолчина?
   - „етского доктора... Ќу, из этой... из поликлиники?  Њне  ЋвсЯнникова,
из литейки, говорила, что он твоих ребЯт лечил.
   - ‡наю. - Љапустин вспомнил молодого  красивого  доктора,  которого  за
последний год несколько раз видел у себЯ дома. ЊесЯца два назад, когда оба
сына сразу заболели дизентерией, а потом ребЯтам стало заметно  лучше,  он
на радостЯх задержал доктора - поужинал с ним, распил полфлЯжки  спирта  и
завез его на машине домой, а сам еще поехал в ночную смену на завод.
   - —то он за человек?
   - —еловек как человек... „етей вылечил... Ђ чего тебе-то?
   - ’ут дочь у ЋвсЯнниковой приехала, партизанка, ты ее видел  у  менЯ...
‘егоднЯ в цехах выступала.
   - ‡наю, что выступала.
   - ’ак это ее муж.
   - Љак муж?
   - Љогда на войну уходила, муж был.
   Љапустин откинулсЯ на стуле и задумалсЯ, глЯдЯ в потолок: о чем же  они
тогда говорили с этим молодым  доктором,  у  которого,  оказываетсЯ,  жена
партизанка?
   - Џодожди, как так жена? Ћн ведь женат...
   - Љак женат?
   - „а так, женат! - € Љапустин рассказал то, что смутно помнил из своего
разговора с этим доктором; как тот звонил из его  квартиры  домой  жене  и
жаловалсЯ, что она у него ревниваЯ, и даже называл, кто она, - тоже  врач,
только по женским... ‘естра жены  заврайздравом.  -  Џомню,  Я  еще  тогда
подумал: больно уж молодой, чудно такого в тылу видеть... Ђ  потом,  когда
объЯснил, что они своЯки с райздравом,  подумал,  что  малый,  видать,  не
промах, знал, куда причалить, чтобы за броню зацепитьсЯ... ‘тало быть, это
он во второй раз женат?
   - ќто как считать,  -  сказал  Њалинин.  -  Њожет,  и  на  двух  сразу.
Њатери-то первой жены не сказал, что на другой женилсЯ.
   - Ђ что, вполне возможно.  -  ќто  предположение  показалось  Љапустину
смешным. - ’еперь, если от второй обратно к первой, -  броней  рискует.  Ђ
если со второй останетсЯ, то перваЯ пистолет вынет: или  возвращайсЯ,  или
пулю между глаз!
   - ѓлупости говоришь, - сказал Њалинин, подумав о ’ане. - Ђ вот если  он
ей не сказал ничего... - Ћн встал. - ‹адно, пошел...
   - —то-то у  тебЯ  вид  больно  грозный,  -  все  еще  улыбаЯсь,  сказал
Љапустин. - ‘мотри, этого доктора не разбронируй, а то некому детей лечить
будет, жена заест...
   Ќо Њалинин не ответил на шутку. •муро, не глЯдЯ в лицо, ткнул Љапустину
руку и пошел из конторы в партком, через невообразимо грЯзный,  заваленный
горами шлака и стружки заводской двор.
   ’Яжело вытаскиваЯ из грЯзи чавкавшие сапоги, он со злостью думал о том,
что женщина надеЯлась, ехала сюда через всю ђоссию после  немецкого  тыла,
после госпиталЯ, а этот  мужик,  чего  доброго,  еще  морочит  ей  голову,
скрывает, что давно живет с другой бабой... Њожет, по любви живет,  может,
из-за крыши над головой, а может, из-за того,  чтоб  не  разбронировали...
Њужики тоже бывают проститутками...
   „ежурный в парткоме доложил, что  за  последний  час  телефонограмм  не
передавали, только звонили из заготовочного  цеха:  будет  ли  в  вечерний
перерыв обзор газет? „окладчик заболел.
   - ‚озьми в читальне подшивки,  подготовьсЯ  и  сам  проведи,  -  сказал
Њалинин.
   - Ђ дежурство?
   - Ќичего, Я сегоднЯ здесь заночую, домой не пойду... €ди.
   „ежурный ушел, а Њалинин, посидев несколько минут за столом и преодолев
желание положить голову на руки и задремать, снЯл трубку и стал звонить  в
поликлинику. ‡вонил терпеливо и упрЯмо,  не  жалеЯ  на  это  времени,  как
всегда  не  жалел  его,  когда  принимал  какое-нибудь  решение.   Ќаконец
дозвонилсЯ и настоЯл, чтобы ему позвали к телефону врача Љолчина.
   - Љолчин слушает вас, - раздалось в трубке.
   -  Њалинин  говорит.  „олжен  с  вами  встретитьсЯ  по  случаю   вашего
двоеженства, - сказал Њалинин, нарочно берЯ  быка  за  рога:  пусть,  если
совесть чиста, обругает!
   - Ќе понимаю вас! Љто это говорит? - ѓолос в трубке дрогнул.
   - Џарторг –Љ на заводе... ‡наете такой?
   - ‡наю, конечно...
   - “ нас мать одной из ваших жен работает... •очу побеседовать с вами...
   - Џожалуйста, - быстро сказали в трубку. - ‚ас ввели в заблуждение.  Ќо
Я готов прийти объЯснить. Њогу даже сегоднЯ, как только сдам дежурство.
   - Ѓуду ждать в парткоме. Љакие ваши инициалы? Ќ.€.? Џропуск  закажу.  -
Њалинин положил трубку, снова поднЯл ее, позвонил в бюро пропусков,  вынул
из стола старый протокол партийного собраниЯ в первом механическом цехе  и
стал смотреть, что тогда говорили люди.
   ‘обрание было недлинное, а протокол и  вовсе  короткий.  Џо  этим  двум
тетрадочным страницам, густо исписанным чернильным карандашом,  наврЯд  ли
человек, не присутствовавший там, мог бы представить  себе  то  знаменитое
собрание, когда, узнав, что немцы окружены под ‘талинградом,  механический
цех первым на заводе дал слово на десЯть процентов увеличить  производство
мин длЯ "катюш".
   ’оржественное обещание выполнили, мин в декабре выпустили не на десЯть,
а на двенадцать процентов больше, а в первой декаде ЯнварЯ выжали еще  два
процента. Ќо зато брак, особенно в Январе, так усилилсЯ, что завтра в  том
же самом механическом цехе предстоЯло собирать новое партийное собрание  -
о браке. Џоэтому Њалинин и смотрел тот ноЯбрьский протокол...
   Њайор-военпред, принимавший продукцию, вчера в кабинете у директора  за
словом в карман не лез, не считаЯсь со званиЯми. ‚  интересах  фронта  ему
были даны права ни с кем не считатьсЯ...
   Ђ потом звонили из промышленного отдела –Љ - это уже Њалинину, - и тоже
самаЯ мЯгкаЯ формулировка была, что он отвечает за брак своей  головой.  €
директору тоже звонили.  Ћн  вчера  после  этих  звонков  пришел  сюда,  к
Њалинину, белый от злости, и предложил дать в  заводской  "молнии"  шапку:
"Ѓракоделы из первого механического - убийцы наших бойцов на фронте!"
   Њалинин  не  согласилсЯ,  сказал,  что  такими   лозунгами   людей   до
самоубийства можно довести. ‚ механическом у  старых  кадровиков  почти  у
каждого сыновьЯ на фронте. —то ж, им бросить в лицо, что они своих сыновей
убийцы? Љапустин отступил, понЯл. „а и  предлагал  не  от  хорошей  жизни.
‡вонили ему прЯмо из Њосквы и по телефону били смертным боем...
   апки такой на заводской "молнии"  не  будет,  но  брак  есть  брак,  и
партсобрание будет жестокое. Ђ проводить его тЯжело,  потому  что  в  душе
знаешь, отчего брак, - оттого,  что  напрЯгались  неделю,  две,  месЯц,  и
где-то в Январе жила не выдержала... € зима еще сволочнаЯ, в  цеху  пальцы
сводит, и домой идут - дома мерзнут, тоже сказываетсЯ...
   ‚се так, а брак надо прекратить, не уменьшаЯ выпуска продукции. Џриказа
отступать - все равно не будет.
   Њалинин вспомнил собрание и посмотрел по протоколу, что говорил на  нем
Љолодный - бригадир, коммунист,  лучший  токарь  цеха.  ‚  протоколе  было
написано, что Љолодный обещал дать на своем станке сто двадцать  процентов
и сообщить о своей клЯтве сыну на фронт, под ‘талинград.  ЉлЯтву  Љолодный
сдержал, но за последнюю неделю сорвалсЯ - семь его корпусов  отправили  в
брак. ’огда его речь понравилась, хлопали, а что скажут ему завтра?
   Њалинин положил протокол в папку, сунул в Ящик, закрыл глаза  и  увидел
перед собой уже не лицо Љолодного, которому предстоит завтра держать ответ
на партийном собрании первого механического, а бесконечное снежное поле. €
слева и справа, по всему горизонту, дымы, дымы... € метель в лицо,  и  дым
над черной воронкой мины. € ноги проваливаютсЯ в  глубоком  снегу,  и  уже
двое суток не спали и не ели горЯчего, а еще надо идти и дойти вон до  той
деревни, над которой дым и строчат немецкие пулеметы. Ђ когда возьмешь ее,
может, и в ней не дадут остановитьсЯ и  заночевать,  а  прикажут  идти  до
следующей...
   ќто были воспоминаниЯ его последних суток перед ранением.  „а,  как  бы
много ни спрашивали с человека здесь, а все же там, в бою, спрашивают  еще
больше...
   ‚ парткоме было тихо и холодно. ’ихо, потому что это вообще были  самые
тихие  часы  днЯ  -  между  началом  второй  смены  и  вечерним  обеденным
перерывом; а холодно, потому что  он  вчера  запретил  топить  по  вечерам
стоЯвшую в парткоме времЯнку. ‡аметил, как приходившие по делам  из  цехов
люди задерживались, чтобы погретьсЯ, а потом шли обратно к себе на  холод.
‘тало совестно, и запретил топить больше одного раза в сутки.
   Ћн сидел, навалЯсь на стол, в шапке, в шинели, надетой поверх  ватника,
смотрел перед собою в стену и думал о том, о чем редко успевал думать, - о
собственной жизни. ‹ичнаЯ жизнь Њалинина  мало  кого  интересовала,  и  он
считал, что так оно и должно быть, но когда сам все-таки думал о  ней,  то
Ясно представлЯл себе, что, если война будет еще длиннаЯ,  наврЯд  ли  он,
Њалинин, протЯнет до самого ее конца здесь, на заводе. ‚ прошлом  году,  в
сентЯбре, когда пришел сюда на завод, после трех операций кишок и желудка,
после девЯти месЯцев госпиталей, ему  от  радости,  что  снова  при  деле,
показалось, что он почти здоровый человек. Ќо  в  последний  месЯц  ноющие
боли в животе, особенно по вечерам, не отпускали  по  целому  часу.  €з-за
этого вот так и наваливалсЯ на стол, словно хотел утишить  боль,  придавив
ее к столу. Љогда выписывали из госпиталЯ, объЯснЯли, что главное - диета.
—его можно, чего нельзЯ, и чтобы есть понемногу, но часто... Ђ он слушал и
думал, что самое главное - работа, а за работой все  остальное  как-нибудь
забудетсЯ. ‘начала и правда забылось, а сейчас все злее напоминает о себе!
Ђ диета что ж, насчет того, чтоб поменьше, выходит,  а  все  остальное  не
получаетсЯ. „а и какаЯ, к чертовой  матери,  может  быть  во  времЯ  войны
диета, если ты не вор.
   †ена стараетсЯ, варит  по  утрам  жидкую  размазню,  считает,  полезно.
Њожет, и полезно. ѓоворЯт, во времЯ войны люди стали мало болеть желудком,
чуть ли не эта самаЯ размазнЯ помогает. Ђ ему не помогает. ‚идно,  слишком
уж много там внутри за три операции поотстригали, черт бы их драл!..
   Њалинин сидел и думал  о  себе,  о  жене  и  о  сыне,  которые  сейчас,
наверное, уже дома и сидЯт  вдвоем  и  пьют  чай  в  их  холодной  большой
комнате, которую ему дали, когда он после госпиталЯ  согласилсЯ  пойти  на
завод. Ћн тогда даже заколебалсЯ, брать ли на троих такую  комнату.  ‡нал,
какое  вокруг  положение  с  жильем.  Ќо  потом  все  же   взЯл,