не было ни  их  мертвых  тел,  ни  даже  того,  что  остаетсЯ  от
человеческого тела при прЯмом попадании.
   "Њожет быть, выбросило ударом", - подумал Њалинин и  в  ту  же  секунду
услышал стон из-под заваливших угол зданиЯ кирпичей. ‹омаЯ ногти, он  стал
разгребать их и  наконец  вытащил  из-под  кирпичей  ‘ироту  живого,  даже
делавшего какие-то движениЯ,  похожие  на  усилиЯ  поднЯтьсЯ,  с  красной,
кровЯной кашей вместо всей нижней половины лица.  Ћн  стонал  не  ртом,  а
горлом, и даже, казалось, не горлом, а живой утробой, котораЯ  прорывалась
наружу сквозь искалеченный рот.
   Њалинин взЯл горсть снега и, густо кровавЯ  ее,  протер  страшное  лицо
‘ироты. Џотом вытащил из полевой сумки индивидуальный пакет  и,  приподнЯв
голову ‘ироты, стал бинтовать ему низ лица. ‘начала, забыв, что тому  надо
дышать, он забинтовал все сплошь, так, что ‘ирота начал хрипеть.  Џришлось
перебинтовать снова. ‡амотав лицо  сержанта  в  уже  окровавленные  бинты,
Њалинин подтащил его к стене так, чтобы голова была повыше,  чтобы  он  не
захлебнулсЯ кровью, и лишь теперь увидел, что  там,  откуда  он  перетащил
‘ироту, из-под кирпичей торчит нога.
   …ще когда он пришел сюда час назад, он заметил, что у химика  Њихнецова
старые, но хорошие, двойным войлоком подшитые  валенки.  Њихнецов  сказал,
что нашел их на днЯх в брошенной избе, и Њалинин еще хотел  пошутить,  что
химик подготовилсЯ к зиме лучше всех  во  взводе.  •отел  пошутить,  потом
забыл, а сейчас, увидев торчащий из-под кирпича подшитый  валенок,  понЯл,
что там лежит Њихнецов.
   Ќе терЯЯ времени, он стал поспешно откапывать Њихнецова; начал  с  ног,
потом вслух обругал себЯ  и,  прикинув  на  глазок,  где  может  быть  под
кирпичами голова, перелез и стал откапывать  там.  Ќадо  было  начинать  с
головы, чтобы человек, если он жив, не задохсЯ.
   ЏродолжаЯ ругать себЯ за то, что не сразу сообразил такую простую вещь,
Њалинин  остервенело  раскидывал   кирпичи.   Ќаконец   показались   плечи
Њихнецова. Њалинин притронулсЯ рукой - под  ватником  плечо  было  теплое,
Њихнецов  был  жив.  Њалинин  стал  еще  торопливей,  но  уже   осторожней
освобождать шею и голову Њихнецова и  вдруг  остановилсЯ,  держа  в  руках
только что поднЯтый с затылка Њихнецова кусок кирпича. ’ело Њихнецова было
еще теплое, но он был мертв. ‚сЯ верхнЯЯ часть черепа у него была  снесена
вот этим самым куском.
   Њалинин разогнулсЯ, со злобой швырнул кирпич на землю и в ту же секунду
услышал близкий отрывистый  стук  пулемета.  ‚  сорока  шагах  от  него  в
фундаменте фабричной трубы люди были живы и вели огонь по немцам.  Њалинин
испытал облегчение - ему казалось, что он осталсЯ один.
   ЏодойдЯ к ‘ироте, Њалинин еще раз приподнЯл и подвинул его тЯжелое тело
так, чтобы на случай новых разрывов оно было получше прикрыто от осколков.
‚прочем, артиллерийский огонь немцев уже ушел далеко вглубь. ‘ирота, когда
Њалинин передвигал его, сделал  под  кровавой  повЯзкой  несколько  слабых
движений, словно хотел что-то выкрикнуть, потом разжал кулаки  обеих  рук,
как бы удивлЯЯсь своей беспомощности, и, снова  сжав  их,  притих.  ’олько
грудь его тЯжело, с  хрипом  вздымалась  и  опускалась.  Њалинин  еще  раз
взглЯнул на него, перелез через стенку и по прорытому к трубе  мелкому,  в
полроста, ходу сообщениЯ пошел туда, откуда продолжал слышатьсЯ живой стук
пулемета.
   Љогда началсЯ обстрел. ‘инцов вместе со своим вторым  номером,  молодым
бойцом второго года службы Љолей Ѓаюковым, сидел за пулеметом у  одной  из
двух пробитых в трубе амбразур. Ћни без огнЯ, условно наводили пулемет  по
уже пристрелЯнным раньше  ориентирам,  причем  тренировались  наперекрест:
‘инцов - за второго номера, а Ѓаюков - за первого.
   ‡а амбразурой  начиналсЯ  крутой  скат,  часть  его  была  не  видна  и
оказывалась в мертвом пространстве; потом скат делалсЯ пологим и переходил
в снежную лощину. Ћна шла поперек наших позиций, а за ней начиналсЯ  новый
взгорок, на котором возле трех отдельных домиков сидели  остальные  взводы
их роты. ‚ самой лощине окопов не было,  она  была  хорошо  пристрелЯна  с
обеих сторон и перекрывалась огнем двух пулеметов.  ‚чера  немцы  пытались
пойти в атаку как раз по этой  лощине,  но  из-за  перекрестного  огнЯ  не
прорвались и даже не смогли утащить своих убитых, хотЯ обычно делали это с
риском длЯ жизни. ‚чера говорили, что в лощине осталось до  трех  десЯтков
трупов, но отсюда, из амбразуры, было  видно  только  несколько  черневших
внизу, на снегу. ЏроводЯ  с  Ѓаюковым  условную  пристрелку,  ‘инцов  брал
сейчас как ориентиры воткнутую в снег вешку и два крайних трупа, на  входе
и выходе из лощины.
   Ѓаюков, с которым они  служили  вместе  уже  неделю,  чем-то  напоминал
‘инцову того красноармейца, который тогда, в  Њоскве,  согласилсЯ  вызвать
ему в прокуратуре дежурного. “ Ѓаюкова было  такое  же  девичье,  гладкое,
розоватое лицо и черные брови. Љогда он снимал ушанку, то было видно,  что
подросшие ежиком волосы у него совсем льнЯные.
   "Ќаверное, на гражданке с чубчиком ходил?" - еще в первый день  спросил
его ‘инцов; Ѓаюков улыбнулсЯ и сказал: "Ђга!"  -  а  ‘инцов  подумал,  что
Ѓаюков со своими черными бровЯми  и  русыми  волосами  был,  наверное,  на
редкость красивый парень. ‘ейчас он  острижен,  на  нем  слишком  большаЯ,
чужаЯ, второго срока ушанка, шинель горбитсЯ поверх ватника,  да  и  лежат
они оба тут уже три днЯ под открытым небом, сперва в распутицу,  потом  на
морозе, - тут уж не до красоты.
   ЋтношениЯ у обоих сложились самые лучшие с первого же днЯ знакомства, а
вернее - с той минуты, как ‘инцов  сказал,  что  на  пулемете  оба  номера
должны уметь работать и за второго и за первого, и тут же подкрепил  слова
делом, в первый же час затишьЯ занЯвшись  с  Ѓаюковым  расчетами  углов  и
поправками на дальность...
   Ѓаюков был колхозник из-под ђЯзани, из заокского лесного села  ‘олотча,
знаменитого своей солотчинской картошкой и рыбными ловлЯми на старом русле
Ћки - ‘тарице.
   Љак бы там ни было, а люди воюют не все времЯ. Ѓаюков, который мог быть
и молчаливым и разговорчивым, в зависимости  от  того,  нравились  или  не
нравились ему люди, успел за неделю рассказать  ‘инцову,  что  не  окончил
семилетку по семейным обстоЯтельствам: отец помер, а  мать  заболела,  что
перед армией год был бригадиром в комсомольской  бригаде  на  картошке,  а
после армии хочет все-таки пойти учитьсЯ на агронома.
   - ‚от только надо за семь классов сперва сдать. џ думал в армии  сдать,
- говорил Ѓаюков, - а тут такое дело...
   "’аким делом" была война.
   Ѓаюков был доверчивый и любознательный парень. ‚ тетрадку,  хранившуюсЯ
у него в вещевом мешке, были записаны  все  книги,  которые  он  прочел  в
жизни. €х было немало длЯ его возраста - сто четыре,  -  и  в  большинстве
хорошие. Џо вечерам, если позволЯла обстановка, он своим акающим рЯзанским
говором вслух пересказывал ‘инцову их содержание.
   ‚ бою Ѓаюков бывал всецело поглощен своими обЯзанностЯми.  ‚  этом  они
сошлись с ‘инцовым и понЯли друг друга.
   “ ‘инцова душа тоже была отдана бою, он не давал себе никаких  поблажек
и не строил никаких личных планов; всЯ его будущаЯ жизнь  на  войне  -  до
победы ли, до смерти - представлЯлась ему теперь  солдатской.  €  то,  что
Ѓаюков за эту неделю оказалсЯ хорошим напарником,  было  длЯ  него  сейчас
важнее всего на ‘вете, и он не только дорожил из-за этого Ѓаюковым,  но  и
готов был сделать длЯ него больше, чем длЯ многих  других  людей,  которых
знал годами.
   Љогда началсЯ обстрел, ‘инцов и Ѓаюков  немножко  потЯнули  пулемет  из
амбразуры назад, на себЯ, чтобы случайным осколком не ударило  в  дуло,  и
сами  присели  пониже,  на  дно  трубы,  выложенное  крепким   огнеупорным
кирпичом. —то обстрел сильный и  точный,  они  понЯли  сразу.  ‚се  кругом
гудело от близких разрывов, но, в общем-то, даже при таком обстреле здесь,
в трубе, они чувствовали себЯ почти в безопасности: много рЯдов  огнеупора
могло пробить только попадание тЯжелого снарЯда прЯмой наводкой с близкого
расстоЯниЯ, да и то не касательно, а под прЯмым углом. Ћсколкам залететь в
трубу было трудно:  еще  позавчера  они  с  Ѓаюковым  накрыли  ее  листами
котельного железа. Љомвзвода ‘ирота говорил, что железо  это  приготовлено
длЯ створок печных ворот. †елезо было толстое, десЯтимиллиметровое, и  два
листа его покрывали трубу почти всю, с небольшой  щелью.  —ерез  фундамент
проходил дымоход, и теперь по нему лазали в трубу снизу.
   - ЏрЯмо тебе дот, - сказал вчера ‘ирота, именно так и  думали  о  своей
трубе ‘инцов и Ѓаюков.
   ђазом погубить их могло  только  одно  -  прЯмое  попадание  сверху  на
закрывавшие  трубу  листы;  тогда,  конечно,  деватьсЯ  некуда,  от  обоих
осталось бы мокрое место.  Ќо  с  такой  неудачей  они  даже  сейчас,  при
обстреле, считались не больше, чем с  любой  другой  возможностью  смерти,
котораЯ так или иначе всегда присутствует на войне.
   Ќемецкий огонь все усиливалсЯ. Ѓаюков стал выворачивать один за  другим
карманы и по крошке ссыпать в ладонь  застрЯвшую  в  швах  махорку.  ‚чера
махорки тоже не было: он уже проделал однажды  эту  операцию,  но  сегоднЯ
старалсЯ повторить ее. ‚се-таки огонь был такой сильный, что он нервничал.
   ‘инцов встал, подошел к амбразуре и посмотрел на открывавшуюсЯ  за  ней
снежную лощину.
   ‚ лощине, на пустом месте, тоже  рвались  снарЯды,  но  реже,  зато  на
высотке с тремЯ домиками, над позициЯми соседних взводов,  стоЯл  сплошной
дым. ‘нарЯды рвались там стеной, и один из трех домиков уже исчез,  словно
его никогда и не было.
   “ ‘инцова защемило сердце не оттого, что он  испугалсЯ  продолжавшегосЯ
обстрела,  а  оттого,  что  неотвратимо  подумал:  "Љак  только  окончитсЯ
обстрел, начнетсЯ атака". Ћн сел у стены рЯдом с  Ѓаюковым  и  стал  ждать
окончаниЯ обстрела. “ него вдруг зачесалась голова, и он, на минуту скинув
ушанку, осторожно погладил рукой  шрам  повыше  виска.  „ве  недели  назад
‡олотареву показалось, что эта была смертельнаЯ рана,  а  сейчас  от  раны
осталсЯ только узкий рубец с гладкой  и  скользкой  на  ощупь  кожей  и  с
колючим ежиком еще не отросших волос по бокам.
   Ћ чем думают в такие минуты люди - раз на раз не приходитсЯ.  €ногда  о
важном, иногда о не важном, иногда вперемежку и о том и о  другом,  иногда
думают естественно, так, как их влекут мысли, и иногда насильственно  -  о
том, что, как им кажетсЯ, может отвлечь от страха смерти.
   ‘инцов не насиловал себЯ. Ћн думал о том, что приходило  в  голову,  но
мысли сменЯли и подталкивали друг друга,  словно  боЯсь,  что  он  уже  не
успеет подумать обо всем, о чем ему еще нужно подумать.
   “же несколько раз за эти дни его толкало  под  руку  сесть  и  написать
письмо Њаше о том, где он и что делает. Ћн хотел, чтобы она это знала,  но
чем сильнее хотел этого, тем ожесточенней спрашивал себЯ: а  куда  писать?
ѓде она? „а, у него был почтовый Ящик школы, но Њаша уже не там,  она  уже
давно по ту сторону фронта, и писать  ей  туда  отсюда  -  все  равно  что
пытатьсЯ проткнуть  бумажным  треугольником  солдатского  письма  каменную
стену этой трубы.
   Ћн вспомнил, как она в ту ночь в Њоскве, сидЯ на корточках, мыла в тазу
ему ноги, оттирала лепешки грЯзи и, мЯгко дотрагиваЯсь, промывала ссадины,
и в нем вспыхнула такаЯ щемЯщаЯ нежность к  ее  ласковым  рукам,  что  он,
испугавшись  силы  своих  воспоминаний,  тут  же  придушил  эту   вспышку,
вполголоса выругавшись.
   - —его ты? - спросил  Ѓаюков,  наконец  наковырЯвший  несколько  крошек
махорки и свернувший тонюсенькую цигарку.
   - Ќичего, - махнул рукой ‘инцов.
   - Ђ Я думал, тещу вспомнил, - невпопад пошутил Ѓаюков.
   ‘инцов с тупой, старой болью вспомнил ѓродно и все, что было свЯзано  с
этим словом в его израненной и одеревеневшей от  ран  памЯти.  €,  сам  не
заметив этого, замотал головой, как лошадь, которую жалЯт слепни. Џотом он
подумал о Њалинине, которого видел издали, когда час назад тот  поднималсЯ
по склону, и вспомнил  их  разговор  в  первый  день,  когда  Њалинин  был
назначен политруком роты. ‡накомЯсь с людьми,  Њалинин  обходил  уцелевшие
избы теперь уже давно оставшейсЯ в тылу у немцев деревни Љлинцы, где тогда
заночевала рота. Џоговорив с бойцами, Њалинин поманил ‘инцова из  избы  и,
широко расставив ноги и сунув руки в карманы - это была его любимаЯ  поза,
- угрюмо сказал:
   - „авай-ка пиши, объЯсни свое прошлое. ‚  кадровую  часть  попали,  тут
полный порЯдок должен быть.
   - Љому же еще писать? “же писал Я... - с тоской сказал ‘инцов.
   Њалинин все так же угрюмо посмотрел на него и сказал все тем  же  своим
недовольным голосом:
   - Њне напиши. џ сам отдам комиссару или в политотдел дивизии. Ђ там  уж
решат, куда переслать по назначению. ’ы только укажи, кто  и  какие  факты
подтвердить может, лиц укажи. ЏроверЯть захотЯт - пусть проверЯют. ‘егоднЯ
напиши, пока под крышей, - кто его знает, где завтра ночевать  будем!  Ќу,
бывай! - Њалинин хмуро кивнул, зашагал по улице к следующей избе, но вдруг
остановилсЯ и окликнул: - ‘инцов!
   ‘инцов подошел к нему.
   - ’ы там укажи, что Я все с самого начала знаю. ’ак и начинай: "Љак вам
уже известно обо  мне..."  -  а  потом  напиши:  "...но  Я  хочу  изложить
письменно, чтобы политотдел и командование части..." ЏонЯтно?
   - ЏонЯтно.
   ‚ ту ночь ‘инцов еще раз сел писать свои  объЯснениЯ  -  коротко  и  со
ссылками на лиц, как сказал ему Њалинин.
   Ќо, как бы коротко он ни писал, писать все это еще раз, после того, как
он уже рассказывал это Њаше, рассказывал …лкину и  Њалинину,  после  того,
как он уже писал все это в прокуратуре, после  того,  как  он  много  раз,
оставшись один на один с собой, вспоминал все это, - писать еще  раз  было
тЯжко. „а что же он, в  конце-то  концов,  пошел  воевать  или  объЯснениЯ
писать? Ќо он все-таки написал и отдал Њалинину;  это  было  на  следующий
день на марше. „ивизиЯ, загибаЯ обнаженный  фланг,  поспешно  отходила  на
запасные позиции, и шлепавший по  густой  грЯзи,  еще  более  хмурый,  чем
обычно, Њалинин, поравнЯвшись с ‘инцовым, молча взЯл у  него  заЯвление  и
сунул в карман шинели. €, хотЯ ‘инцов потом много раз видел Њалинина,  они
уже больше не говорили об этом.
   ‘ейчас,  слушаЯ  сотрЯсавшие  землю  тЯжкие   удары,   ‘инцов   пыталсЯ
представить себе, как и кому Њалинин передал его заЯвление, что сказал при
этом и куда следует теперь ждать вызова: в политотдел или в Ћсобый  отдел?
€, хотЯ он считал, что после  десЯти  дней  боев  его  уже  не  отзовут  с
передовой, нерешенность судьбы тЯготила его.  ЏрибавлЯлась  еще  невеселаЯ
мысль, что могут ранить, увезти в тыл - и тогда прощай и это объЯснение, и
Њалинин! ‚ыйдешь из госпиталЯ, попадешь в другую часть, и придетсЯ  писать
все сначала...
   - ‘лушай! - перекрикиваЯ гул артиллерии, на ухо ‘инцову крикнул Ѓаюков.
- Џо-моему, там в ребЯт попало!
   ‘инцов подошел к запасной амбразуре и увидел сквозь расплывающийсЯ дым,
что одна из недостроенных стенок завода вроде бы стала ниже.
   - „а, кажетсЯ, попало, - сказал он с тревогой.
   ќто было примерно на десЯтой минуте после  начала  немецкого  обстрела.
Ћгонь продолжалсЯ еще  полчаса  и  ушел  вглубь,  в  тылы;  теперь  вместо
разрывов слышалсЯ только частый свист проносившихсЯ над головой снарЯдов.
   - ’ы, ЉолЯ, глЯди сюда, держи свЯзь, если кто покажетсЯ,  -  кивнул  он
Ѓаюкову на амбразуру, из которой был виден кирпичный завод,  а  сам  снова
пошел к той, где стоЯл пулемет.
   Ћтсюда был хороший обзор: в тылу стоЯла стена разрывов,  а  по  снежной
лощине, между высотой с кирпичным заводом  и  высотой  с  тремЯ  домиками,
двигались немецкие танки. Џередние  уже  поднимались  по  склону,  к  тому
месту, где раньше стоЯли три, а теперь оставалсЯ всего  один  покосившийсЯ
домик и где в подвалах под домиками и в окопах вокруг них,  как  это  знал
‘инцов, сидели два наших взвода.
   Џередний танк остановилсЯ, выстрелил из пушки, и последний из трех, уже
покосившийсЯ домик, как карточный, завалилсЯ набок.  Џод  танком  рванулсЯ
огонь, и он закрутилсЯ на одном месте. Џотом под  ним  рванулсЯ  еще  один
огонь, и из танка пошел густой черный дым. —ерные фигурки выскочили  через
верхний люк на свет; по ним застучали редкие винтовочные  выстрелы.  ‚етер
тЯнул оттуда, слышно было хорошо,  и  это  только  подчеркивало  тревожную
редкость выстрелов. ’ам, где засели два наших взвода, почти  не  стрелЯли.
„ругой танк прошел мимо горЯщего и, перевалив высоту, скрылсЯ за  гребнем.
’анки, шедшие по лощине, тоже беспрепЯтственно двигались вперед.
   Џрошла еще минута - и в поле зрениЯ ‘инцова поЯвилась немецкаЯ  пехота.
’емные фигурки цепочкой шли по снегу позади своих танков.
   - Ѓаюков,  к  пулемету!  -  крикнул  ‘инцов  и  поймал  в  прорезь  уже
пристрелЯнную вешку, до которой еще метров на сорок не дошли первые немцы.
   Ѓаюков подбежал, поправил ленту, посмотрел сначала в амбразуру, а потом
напрЯженно, снизу вверх, - в лицо ‘инцову. "—его же ты  не  начинаешь?"  -
говорил его взглЯд. Ќо ‘инцов выждал еще  полминуты:  ориентир  был  точно
пристрелЯн, и он хотел этим воспользоватьсЯ.
   –епочка немцев вышла на уровень вешки. Ћн дал короткую  очередь,  потом
длинную и еще одну короткую, когда залегшие у вешки  немцы  вскочили.  ќта
последнЯЯ очередь была,  кажетсЯ,  самаЯ  удачнаЯ:  пЯтеро  из  вскочивших
немцев снова упали и уже не пытались ни встать, ни переползать.
   - —то? - на секунду отрываЯсь,  торопливо  приблизил  он  лицо  к  лицу
Ѓаюкова. - Љак там наши, в заводе?
   - Ќикого не видать, - сказал Ѓаюков, - боюсь, побило их.
   €, услышав это, ‘инцов дал следующую очередь, короче, чем собиралсЯ,  с
той скупостью на патроны, котораЯ поЯвлЯетсЯ, когда солдаты остаютсЯ одни.
   Њинут пЯть они с Ѓаюковым вели огонь, то и дело кладЯ немцев на снег  и
задерживаЯ  их  продвижение.  Џотом  немцы  перегруппировались   и   стали
перебегать  по  дальней  стороне  лощины;  пулемет  доставал  и  туда,  но
действенность огнЯ ослабела. —ернаЯ цепочка немцев перевалила через высоту
с тремЯ домиками. Ћттуда никто не вел по ним огонь. ‡начит, все наши  были
уже уничтожены.
   Љакой-то немецкий пулеметчик вместе со своим  вторым  номером  разлегсЯ
прЯмо на снегу, широко раскинув ноги, - ‘инцов и  Ѓаюков  все  это  видели
отсюда, - и повел ответный огонь по их пулемету. Џули зацокали по кирпичу,
у самой амбразуры. Ќемец вел огонь метко, но был в  неравном  положении  -
лежал на открытом месте, и ‘инцов после трех неудачных очередей  четвертую
дал точно по нему. Ѓыло даже видно, как пулемет кувыркнулсЯ в снег: то  ли
по нему дернуло очередью, то ли немец  рванул  его  рукой  перед  смертью.
‚торой номер тоже, казалось, лежал на снегу мертвым.  Ќо  через  несколько
минут, в течение которых ‘инцов и  Ѓаюков  вели  огонь  по  другим  целЯм,
Ѓаюков дернул ‘инцова за руку и сказал:
   - ‚торой номер-то...
   ‘винцов взглЯнул и увидел, что рЯдом с пулеметом на снегу лежит  только
одна фигура.
   - Ћтполз... - сказал Ѓаюков. € в его словах была не только досада, но и
осуждение: он, Ѓаюков, на месте немца не отполз бы, а продолжал один вести
огонь.
   Ќаконец  немцы,  сперва  в  общей  горЯчке  наступлениЯ,  очевидно,  не
обратившие особого  вниманиЯ  на  этот  беспокоивший  их  пулемет,  решили
разделатьсЯ с ним и свЯзались  со  своими  танкистами.  ’анки  уже  начали
уходить из полЯ зрениЯ ‘инцова вправо, но  вдруг  один  танк  развернулсЯ.
‘инцов сначала подумал, что он поврежден, но танк шел быстро и прЯмо на их
высоту. „ойдЯ до подножиЯ, он замедлил ход и остановилсЯ.
   - ‘ейчас будет бить по нас, - сказал Ѓаюков.
   ‘инцов кивнул.
   - Џоди послушай, как там наши.
   Ќа башне танка открылсЯ люк, и в нем  поЯвилсЯ  немец.  Ќаверно,  хотел
получше присмотретьсЯ к обстановке.
   ‘инцов дал очередь - танкист исчез, люк захлопнулсЯ, а еще через минуту
снарЯд  ударил  рЯдом  с  амбразурой.  €   тогда   же   пулемет   ‘инцова,
свидетельствуЯ,  что  он  жив,  дал  злую  длинную  очередь   по   немцам,
продолжавшим перебегать лощину.
   "ѓусто идут, в несколько цепей",  -  подумал  ‘инцов.  Ћтсюда,  где  он
находилсЯ, все было очень наглЯдно; он впервые в жизни  так  хорошо  видел
развертывавшийсЯ кругом бой.
   - ‘лушал, слушал, - ничего не слышно,  ни  одного  выстрела,  ничего...
Њожет, сходить к нашим? - спросил Ѓаюков.
   - ‘ходить бы  хорошо,  -  сказал  ‘инцов,  -  да  боюсь,  один  тут  не
управлюсь...
   ’анк снова угодил снарЯдом недалеко от амбразуры, а  ‘инцов  снова  дал
очередь по пехоте. "‚решь, жив!" - как бы говорил он.
   - Њожет, ближе захочет подойти,  -  хрипло  сказал  ‘инцов.  -  ѓранаты
подготовь!
   Ѓаюков молча поднЯл с пола и показал уже свЯзанные проводком гранаты.
   ’анк выстрелил еще несколько раз и, как предвидел ‘инцов, решил подойти
в упор.  ѓлухо  урча  на  первой  скорости  -  это  урчание  пугало  своей
близостью, - танк стронулсЯ с места, медленно пополз наискосок по снежному
косогору, потом изменил направление, поднЯлсЯ зигзагом еще выше и попал  в
мертвую зону. ‘инцов и Ѓаюков теперь  слышали  его  громкое,  задыхающеесЯ
урчание.
   - …сли подойдет, будет стрелЯть в амбразуру, - сказал ‘инцов.
   - ’ы тогда бей по смотровой щели, - сказал Ѓаюков, - а Я  выползу  -  и
гранатами!
   Ќо ‘инцов не ответил и дал очередь по новой перебегавшей  через  лощину
группе немцев.
   Ќевидимый танк продолжал урчать где-то снаружи. ‘инцову показалось, что
он стоит на одном месте, не приближаЯсь и не удалЯЯсь. Ќаконец танк  снова
поЯвилсЯ, но не перед трубой, у самой амбразуры, как они боЯлись, а  опЯть
внизу, на прежнем месте.
   - Ќе взЯл по наледи подъем! - радостно сказал ‘инцов  и  вытер  рукавом
пот.
   ‚ танке снова приподнЯлась крышка люка, на  секунду  показалась  голова
танкиста, потом люк закрылсЯ, и танк немножко подвинулсЯ,  менЯЯ  позицию.
Џушка, как указательный палец,  поднЯлась  и  опустилась,  нацеливаЯсь  на
амбразуру. ‘инцову стало не по себе. ‘нарЯд, кроша кирпич, ударил у  самой
амбразуры. ‘нова удар -  снова  кирпичнаЯ  пыль.  …ще  один  оглушительный
взрыв, железный гром подскочивших листов - и  внезапнаЯ  глухота  в  обоих
ушах от удара головой об стену. ‘инцову показалось,  что  снарЯд  попал  в
амбразуру и разорвалсЯ внутри, хотЯ, если б это было  так,  то  от  них  с
Ѓаюковым ничего бы не осталось.
   Ќа самом деле снарЯд ударил снаружи в край амбразуры, и лишь  несколько
осколков вместе с взрывной волной влетели в трубу. —увствуЯ тупую  боль  в
затылке, ‘инцов бросилсЯ к пулемету, увидел немецкого  танкиста,  который,
откинув крышку люка, спокойно стоЯл во весь рост в башне и, прикрыв  глаза
козырьком  от  слепившего   солнечного   света,   разглЯдывал   результаты
попаданиЯ.
   ‘инцов чуть шевельнул дулом пулемета, поймал верхний обрез башни, плечи
танкиста и нажал на спуск, вложив в это слабое  движение  всю  силу  своей
ненависти к немцам. ’анкист сломалсЯ пополам в поЯсе и чуть  не  выпал  из
башни, но кто-то изнутри потЯнул за ноги убитого - ‘инцов был уверен,  что
он убит, - втащил в танк и захлопнул  люк.  ’анк  сделал  подрЯд  еще  три
выстрела из пушки, уже неточных, - только один из них попал в трубу, -  и,
развернувшись, пошел вниз.
   ’олько теперь ‘инцов оставил пулемет и нагнулсЯ над неподвижно лежавшим
Ѓаюковым. ’от лежал и тихо постанывал.
   - —то с тобой, ЉолЯ? - спросил ‘инцов, чувствуЯ страшное одиночество.
   - ‚ спину попало... у поЯсницы, - тихо сказал Ѓаюков.
   Ћн приподнЯлсЯ на руках, ноги его не слушались.
   ‘инцов заворотил шинель и ватник и увидел на спине у Ѓаюкова  небольшое
кровавое пЯтно. Ћсколок был маленький, но ударил в позвоночник,  и  Ѓаюков
не мог двигатьсЯ.
   - Ђ вот руки ничего, - пока ‘инцов  перевЯзывал  его,  говорил  Ѓаюков,
шевелЯ пальцами. - ’ы подвинь менЯ, Я ленты смогу подавать.
   ‘инцов повернул и подвинул его. Ѓаюков коротко  застонал,  но  все-таки
дотЯнулсЯ до ленты и слабым движением подал ее в пулемет.
   - Њогу еще. —то же это такое, ноги-то...
   - ќто просто  шок  у  тебЯ,  -  сказал  ‘инцов,  не  вдаваЯсь  в  смысл
собственного объЯснениЯ, просто утешаЯ Ѓаюкова. - Џройдет.
   Ћн тревожно взглЯнул в амбразуру. …му не  хотелось  пропустить  немцев,
если они снова сунутсЯ по лощине в зону обстрела, хотЯ в то  же  времЯ  он
чувствовал, что чем больше  они  насолЯт  немцам,  тем,  наверное,  скорее
придет конец ему с Ѓаюковым и их пулемету.
   Ћн подумал о том, что немцы могут поднЯтьсЯ по другому склону, а они  с
Ѓаюковым  теперь  не  могут  даже  одновременно  защищать  две  амбразуры.
Ћторвавшись  от  пулемета,  он  подбежал  ко  второй  амбразуре.  „ым  над
кирпичным заводом давно уже разошелсЯ, и там все  молчало;  наверное,  все
были мертвы, иначе  чем  объЯснить  это?  Ћн  перебежал  обратно  и  снова
взглЯнул в амбразуру с пулеметом.
   - ‘мотри, смотри! - крикнул он с восторгом, хотЯ  Ѓаюков  был  рЯдом  и
кричать было незачем.
   ’ам, позади, по восточному краю  лощины  и  дальше,  у  ограды  Њ’‘,  в
которую уже ворвались немцы, и справа, на соседней высоте, где погибли два
взвода, со страшным грохотом выбрасывало столбы пламени и густого  черного
дыма. Љазалось, сама землЯ взрываетсЯ под ногами у немцев.  ‘реди  взрывов
метались фигурки, падали в снег, снова бежали... Ђ взрывы все продолжались
и продолжались, полосой захватываЯ все новые и новые куски земли.
   Ѓаюков знал, что это такое; ‘инцов не знал, но догадалсЯ.
   - ќто "катюши", - первым сказал он. - "Љатюши"...
   - „а. џ их видел под …льней, - сказал Ѓаюков.
   Ћба они, здоровый и раненый, смотрели как зачарованные на это  страшное
зрелище, сразу вызвавшее замешательство в так хорошо  развертывавшемсЯ  до
этого  движении  немцев.  €х   пехота   затопталась   на   месте,   начала
откатыватьсЯ, и в  это  времЯ  уже  не  снарЯды  "катюш",  а  обыкновенные
артиллерийские снарЯды, подкидываЯ в воздух черные фонтаны, стали  рватьсЯ
по всему пространству, только что занЯтому немцами.
   Ќемецкие танки, повернув назад, подошли к высоте с  тремЯ  исчезнувшими
домиками и стали стрелЯть оттуда с места. Ђ из небольшого лесочка,  правей
ограды Њ’‘, выползли на опушку семь наших танков и стали  вести  огонь  по
немецким. ‚от один немецкий танк загорелсЯ. ‚от еще один... ‚от  загорелсЯ
наш, еще один наш... ‘инцов до боли сжал кулаки, наблюдаЯ за этой  дуэлью,
а наша артиллериЯ все молотила и молотила - и по всему полю перед  Њ’‘,  и
по лощине, и по высоте с тремЯ  домиками,  и  еще  дальше,  за  высотой...
‘нарЯды рвались и рвались, и немцы отступали, теперь это было уже Ясно.
   Џотом ‘инцов вдруг  увидел,  как  группа  отступавших  от  Њ’‘  немцев,
человек в шестьдесЯт, таща за собой станковый  пулемет,  не  втЯгиваЯсь  в
простреливавшуюсЯ лощину, взЯла влево и широкой цепью стала взбиратьсЯ  на
скаты той высоты, где он сидел. Ћн дал по ним очередь,  еще  очередь;  они
залегли, свернули левей, потом еще левей и оказались вне полЯ его зрениЯ.
   Ѓаюков, помогаЯ ему, несколько раз неверными движениЯми подавал  ленту.
‘инцов перестал стрелЯть; теперь надо было скорей тащить пулемет к  другой
амбразуре.
   - ЉолЯ, надо пулемет... - начал он и увидел голову Ѓаюкова, безжизненно
упавшую на кирпичи.
   ђука его еще лежала на ленте, но сам он был без чувств.
   ‘инцов отодвинул его и взЯлсЯ за пулемет, лихорадочно думаЯ о том,  как
же он один, без второго номера, будет вести теперь беспрерывный огонь. € в
эту минуту, когда ему хотелось завыть от бессилиЯ, из дыры дымохода  вылез
Њалинин с разбитым в кровь, грЯзным лицом и с винтовкой в руках.
   - „авно ведешь огонь? - спросил Њалинин.
   - Ѓольше часу.
   - Љак же так, больше часу? - переспросил Њалинин.
   …му казалось, что он потерЯл сознание  на  секунду,  а  он  пробыл  без
сознаниЯ полчаса; ему  казалось,  что  он  откапывал  ‘ироту  и  Њихнецова
несколько минут, а он откапывал их без малого  час.  €  когда  он  услышал
очереди ‘инцова, то это были вовсе не  первые  очереди,  а  те  последние,
которые ‘инцов только что дал по лезшим на высоту немцам.
   ‘инцов поглЯдел в лицо Њалинину,  -  было  не  до  объЯснений,  сколько
времени и как он ведет огонь.
   - Ѓеритесь за пулемет! - сказал он вместо этого Њалинину,  так,  словно
он, а не Њалинин в эту минуту был старшим. - Љ той амбразуре! Ќемцы оттуда
лезут!
   Ћни перетащили пулемет. Њалинин, ни слова не  сказав,  лег  за  второго
номера,  а  еще  через  минуту  в  их  поле  зрениЯ  показались  торопливо
карабкавшиесЯ в гору немцы.
   - „авай! - тихо сказал Њалинин.
   Ќо ‘инцов, уже втЯнувшийсЯ в свое дело,  сделал  жест  рукой:  подожди!
Ќемцы шли поспешно, не прЯчась, и - он почувствовал - надеЯлись, что зашли
с тыла и с этой стороны обстрел им не угрожает. ‚прочем, на всЯкий  случай
их пулеметчики  занЯли  позицию  сзади  и  были  наготове  прикрыть  огнем
наступавших, если наверху что-нибудь шелохнетсЯ.
   - Џулемет прикрывать поставили, - тихо сказал Њалинин.
   ‘инцов молча кивнул; он уже заметил это.
   Ќемцы поднимались, все глубже входЯ в  зону  действительного,  убойного
огнЯ, и в то же времЯ с каждым шагом приближались к той заветной длЯ  себЯ
черте, за которой начиналось  мертвое,  недосЯгаемое  длЯ  ‘инцова  и  его
пулемета пространство. ‘зади, за их спинами, грохотала артиллериЯ.
   - Ќаша? - одними губами спросил Њалинин.
   ‘инцов кивнул, хотЯ сейчас, в  эту  секунду,  не  видел  ничего,  кроме
немцев, лезших на холм,  да  кусочка  снежного  полЯ  позади  них.  Ќемцам
оставалось всего двадцать шагов до мертвой зоны,  когда  ‘инцов  нажал  на
спуск и широко и твердо повел пулемет за рукоЯтки справа  налево  и  снова
направо, описываЯ смертельную свинцовую дугу по не успевшим упасть  людЯм.
ќто был тот не частый на войне случай, когда неожиданнаЯ  и  хладнокровнаЯ
очередь в упор меньше чем со ста метров срезает,  как  подкошенную,  целую
цепь. –епь  упала,  несколько  человек  поднЯлись,  торопЯсь  добежать  до
мертвого пространства. Ћчередь!.. …ще очередь!.. Џервый из бежавших немцев
почти добежал до мертвой зоны. —тобы срезать и его,  ‘инцову  пришлось  до
отказа  нагнуть  пулемет.  Џулемет  немцев  застрочил  по  амбразуре,   но
амбразура с этой стороны была узкаЯ, и пули только крошили  кирпич  вокруг
нее.
   - ‘ейчас еще пойдут, - сказал ‘инцов.
   € в самом деле, из-за пулемета поднЯлась  еще  одна  цепочка  немцев  и
пошла вперед. Ќе стрелЯЯ по ним,  ‘инцов  сосредоточил  свое  внимание  на
немецком пулемете. Ћт немецкой  ответной  очереди  прЯмо  в  лицо  ему,  в
зажмуренный левый глаз, брызнули мелкие осколки кирпича, и он, от боли еще
сильней зажмурив глаз, дал последнюю очередь по немецкому пулемету,  попав
в обоих лежавших за ним немцев. Ћдин свалилсЯ на бок,  другой  вскочил  и,
опрокинувшись навзничь, покатилсЯ по склону. “слышав сзади себЯ  молчание,
цепь не выдержала, остановилась и побежала вниз.
   ‘инцов даже растерЯлсЯ от неожиданности. …му  казалось,  что  вот  так,
цепь за цепью, немцы будут идти сюда на них, пока они с Њалининым не умрут
за пулеметом, и вдруг немцы повернулись, побежали,  и  он  уже  запоздало,
вдогонку промазал выше голов. Ћн поправил прицел, но теперь было  и  вовсе
поздно. Ћн отпустил рукоЯтки пулемета и повернул потное лицо к Њалинину.
   - Џосмотрите-ка мне глаз, товарищ Њалинин... —то у менЯ с глазом?
   - Ђ ты разожми, чего зажмурилсЯ?
   - Ќе могу, больно...
   Њалинин приблизил свое лицо к его лицу и сказал, что ничего особенного,
ссадина под бровью, только и всего.
   ‘инцов открыл глаз, двумЯ пальцами разжав веки. ѓлаз болел, во видел.
   - ‚роде отбились, - сказал Њалинин.
   ‘инцов ничего не ответил, он тоже чувствовал: отбились!
   Љак дальше - неизвестно, а пока отбились. ЋбщаЯ обстановка неудачи, как
видно, обескуражила немцев, и они не довели дела до конца.
   - Ђ второй номер твой убит? - спросил Њалинин. - Ѓаюков?
   - Ќет. ‘ознание потерЯл.
   Њалинин встал на колени возле Ѓаюкова:
   - Људа ранен?
   - ‚ поЯсницу.
   Њалинин так же, как до этого ‘инцов, заворотил Ѓаюкову шинель и ватник,
поднЯл гимнастерку и, пожевав  губами,  долго  смотрел  на  бинты,  темным
пЯтном промокшие на крестце.
   - ‚идно, плохо дело. …ще пакет у тебЯ есть?
   ‘инцов, не отходЯ от пулемета, вытащил из кармана шинели индивидуальный
пакет и бросил Њалинину. Њалинин дернул нитку, разорвал  зубами  пакет  и,
приподнимаЯ бесчувственное тело  Ѓаюкова,  стал  еще  раз  бинтовать  его,
поверх старых бинтов.
   Њалинин бинтовал  Ѓаюкова,  а  тот,  не  приходЯ  в  чувство,  тихонько
постанывал.
   - ‘тонет, - сказал Њалинин. - Њожет, еще оживет... Ќу как там немцы?
   - Ќе видать.
   - Џо-моему, гонЯт их наши.
   - ЏоглЯдите в ту амбразуру.
   Њалинин поглЯдел в амбразуру и кинулсЯ к пулемету.
   - „авай, давай! - хрипло закричал он.
   Ћни перетащили пулемет к  большой  амбразуре,  но,  пока  устанавливали
прицел, кучка немцев, отступавшаЯ  через  лощину,  уже  скрылась  из  зоны
действенного огнЯ. Ѓой затихал, немцы были выбиты отовсюду,  кроме  взЯтой
ими с самого начала высоты с тремЯ домиками. ‘ейчас по этой  голой  теперь
высоте била наша артиллериЯ, но немцы успели  подтащить  туда  минометы  и
отвечали сильным огнем.
   ‘инцов уже привык за эти два часа к тому, что все наши,  сидевшие  там,
на высоте, перебиты и что там теперь немцы. Ќо Њалинин  понЯл  это  только
сейчас. Ѓольшинство из тех сорока двух  человек,  кто  еще  сегоднЯ  утром
составлЯл его роту, были  теперь  мертвы,  там,  на  этой  взЯтой  немцами
высоте, и здесь, в развалинах кирпичного завода.
   - Џропала рота.  -  Ћн  покачал  головой  и  добавил  с  несправедливым
презрением к себе: - Џроспал роту, а сам жив осталсЯ!..
   - „а что вы, Ђлексей „енисыч!
   - Њолчи, не говори! ‘ам знаю... - ђасстроенный до глубины души, Њалинин
остервенело мотнул головой. - Џосмотри в ту амбразуру. Ќе идут немцы?
   ‘инцов почувствовал, как ноги у него подкашиваютсЯ от усталости.
   - Ќет, не идут, - сказал он и сел у стенки.
   € в этот момент оба они, и  ‘инцов  и  Њалинин,  одновременно  услышали
шорох. Њалинин схватилсЯ за  висевшую  на  поЯсе  гранату,  но  тотчас  же
опустил руку.
   ‚ лазе показались голова  и  плечи  сержанта  ‘ироты.  Љомандир  взвода
очнулсЯ и приполз сюда  на  выстрелы,  таща  с  собой  винтовку,  приполз,
неизвестно откуда взЯв силы, потому что,  выбравшись  из  лаза  с  помощью
Њалинина, он не только не мог стоЯть, но и не мог  сидеть:  его  пришлось,
как мешок, прислонить к стенке. ЌижнЯЯ половина лица, замотаннаЯ  бинтами,
была у него черно-краснаЯ, а лоб и подглазьЯ - без  кровинки,  белые,  как
бумага. Ћн сидел, не поворачиваЯ головы, а только  скашиваЯ  глаза  то  на
Њалинина, то на ‘инцова и силЯсь что-то сказать. …му, наверное,  казалось,
что  он  говорит,  но  из-под  его   повЯзки   вылетали   только   лающие,
нечленораздельные звуки.
   - ЏонЯтно, комзвод, понЯтно, - сказал Њалинин, останавливаЯсь над ним и
успокаивающе киваЯ головой. - ‚аша мысль понЯтна. ‚се  в  порЯдке,  отбили
немцев. ‘коро, наверное, наши придут, подкрепление нам подбросЯт...
   Ќо ‘ирота все еще силилсЯ  что-то  сказать,  и  снова  невозможно  было
понЯть ни слова из того, что он говорил. Њалинин  наконец  не  выдержал  и
прекратил эту обоюдную муку:
   - ’ы  не  старайсЯ,  ‘ирота,  все  равно  Я  не  понимаю:  у  тебЯ  рот
разбитый...  ‡вук  и  только,  а  голоса  нет.  ‚  госпитале  полежишь   -
восстановитсЯ, а сейчас не пробуй, не мучь себЯ...
   ‘ирота посмотрел на него широко раскрытыми глазами, словно не  доверЯЯ,
но Њалинин снова кивнул, и  ‘ирота,  потЯнувшись  рукой  к  винтовке  и  с
усилием положив ее себе на колени, откинулсЯ к стене и закрыл глаза.
   - ‘ твоей стороны ничего не видать? - спросил Њалинин у ‘инцова,  снова
ставшего к амбразуре.
   - Ќе видать, - как эхо, ответил ‘инцов.
   - …сли до темноты наши не придут, Я здесь с  ними  останусь,  -  сказал
Њалинин, кивнув на обоих раненых, - а ты за свЯзью пойдешь.  ЌельзЯ  такую
позицию отдавать. Њы еще отсюда ту горку можем отбить,  коли  дураками  не
будем, - сказал  он,  поглЯдев  через  амбразуру  на  соседнюю  высоту.  -
€нтересно, что с €оновым? - после молчаниЯ вспомнил он о командире роты. -
Ќе такой человек, чтоб от своей роты сбежать...  —то  молчишь,  ‘инцов?  -
после нескольких минут тишины спросил он.
   - „умаю.
   - Ћ чем думаешь? …сли не секрет...
   - Ћ том, чего здесь нет...
   - Ђ Ясней?
   - Ћ жене.
   - Ќу, жен здесь никому из нас не положено, - угрюмо пошутил Њалинин.  -
’ак что думать о ней бесполезно. Ђ вот написать ей после такого  днЯ,  как
сегоднЯ, надо. —то жив и здоров осталсЯ ее комсомольскими молитвами.
   ‘инцов ничего не ответил, промолчал.


   ‘вои пришли только через час,  уже  перед  ранними  сумерками.  ‘начала
пришли три разведчика, которым было сказано, что, судЯ по бою, на  высотке
удержались наши, но положение неЯсное, все может быть. Ћни обползли  трубу
с разных сторон и так осторожно, что ‘инцов заметил одного из них в  самый
последний момент.
   - ‘вои, давай не прЯчьсЯ! - с облегчением крикнул он, и  в  голосе  его
была  такаЯ  радость,  что  разведчик,  доверившись  этому  голосу,  сразу
поднЯлсЯ во весь рост.
   Џосле разведчиков на высотку подошел взвод, а  потом,  уже  в  темноте,
ЯвилсЯ командир батальона старший лейтенант ђЯбченко  вместе  с  тЯнувшими
провод свЯзистами. …му была поставлена задача - затемно  выбить  немцев  с
соседней  высоты,  котораЯ,  несмотрЯ  ни  на  что,  все  еще   продолжала
именоватьсЯ высотой с тремЯ домиками. ђЯбченко перед ночным  боем  выносил
свой командный пункт сюда, на кирпичный завод, потому что здесь был  самый
удобный исходный рубеж длЯ ночной атаки.
   Њалинин доложил, как проходил бой у завода, и сказал,  что  пулеметчики
‘инцов и Ѓаюков, принЯв  неравный  бой,  дрались  как  подобает.  Ѓольшего
Њалинин из себЯ не выдавил, но  командир  батальона  и  сам  понимал,  что
пулеметчики дрались как подобает.
   ‘о своего командного пункта он видел, как падали немцы,  продвигавшиесЯ
по лощине, и как на высотку пробовал въехать танк, и как  потом,  уже  при
отходе, безуспешно пыталась взобратьсЯ сюда немецкаЯ пехота. „а  и  потери
немцев говорили сами за себЯ.  €  в  полку  и  в  дивизии  расценивали  их
сегоднЯшнюю атаку как попытку прощупать слабый участок и в  случае  успеха
пойти на прорыв; но успеха не было, не состоЯлсЯ и прорыв.
   Њалинин осведомилсЯ, что с  командиром  роты  €оновым.  Ћказалось,  что
€онов был ранен в первые же минуты боЯ, вынесен и отправлен  в  медсанбат.
ђЯбченко объЯснил быстрый успех атаки немцев на высоту  с  тремЯ  домиками
отчасти силой их огнЯ, а отчасти тем, что к моменту атаки там не оказалось
ни командира роты, ни политрука. •отЯ было  бы  странно  упрекать  в  этом
Њалинина, находившегосЯ во времЯ атаки здесь, да командир батальона  вовсе
и не имел в виду его упрекать, но Њалинин все же принЯл это  замечание  на
свой счет и попросил у ђЯбченко разрешениЯ принЯть  участие  в  контратаке
"на бывшую  нашу  высоту".  Ћн  выразилсЯ  именно  так,  подчеркиваЯ  свою
ответственность за ее потерю. Љомандир батальона посмотрел на его  лицо  с
запекшимисЯ ссадинами и с молодым удивлением подумал о том, откуда берутсЯ
силы у этого годЯщегосЯ ему в отцы человека.
   - ‚ы бы сперва хоть  перевЯзались,  -  заметил  он,  но  в  просьбе  не
отказал.
   Њалинин  перешел  в  руки  санинструктора,  который  долго  перевЯзывал
сначала его разбитое лицо, а  потом  изодранные  кирпичом  руки.  Џока  он
проделывал все это,  Њалинин  продолжал  думать  о  своей  погибшей  роте:
сформируют ли ее заново или не будут этого делать и переведут  его  самого
куда-нибудь, где убыль в политсоставе?
   Њалинина перевЯзали, а комбат подозвал ‘инцова и  задал  ему  несколько
вопросов. Ћн спросил: не пыталсЯ ли немец с  самого  начала  поднЯтьсЯ  на
высоту? Ќет, ответил ‘инцов, они с Ѓаюковым только вели фланговый огонь по
лощине. Џотом комбат спросил, почему танк повернул,  не  дойдЯ  до  трубы.
‘инцов ответил, что, как видно, забуксовал, и упомЯнул об убитом танкисте.
   - Ќаверное, офицер был, - кивнул комбат, - а как ты срезал его,  больше
не сунулись!
   Џотом комбата вызвали к телефону командир полка и командир  дивизии,  и
он складно и гладко, гораздо складнее, чем ему все это рассказали  Њалинин
и ‘инцов, стал докладывать сначала  командиру  полка,  а  потом  командиру
дивизии о бое за высоту с кирпичным заводом. Ѓой  вели  политрук  Њалинин,
пулеметчики ‘инцов и Ѓаюков, отбившие атаку немецкой  пехоты  и  танков  и
удержавшие высоту до подхода нашего подкреплениЯ. “же ‘инцов и  Ѓаюков  не
просто стрелЯли по немцам, а вели бой; не  просто  дрались,  а  удерживали
высоту.
   ‘инцов устало присел на кирпичи, - ему было странно слышать о том,  как
он вел бой и удерживал высоту, будто это был не он, а кто-то другой.
   Ћбоих раненых, и Ѓаюкова и ‘ироту, давно унесли в тыл; остались  только
мертвые. „лЯ них тут же, за стеной кирпичного завода, рыли еще не успевшую
промерзнуть землю, но хоронить решили, как рассветет, потому что в темноте
не могли собрать всего, что осталось от людей после прЯмых попаданий.
   ‘инцов сидел и думал о том, кто-то теперь будет у него  вторым  номером
на пулемете и вернетсЯ или не вернетсЯ в часть Ѓаюков,  если  выздоровеет.
Џотом он, кажетсЯ, на минуту задремал, потому что, услышав над ухом  голос
Њалинина, вздрогнул от неожиданности.
   -  Џойдем.  ‡вонили  из  дивизии.  Љ  комиссару  дивизии  нас  с  тобой
вызываю