верху  широким
куском брезента; под тыном, составленные в рЯд, видны были ведра. ‘боку от
них неЯсно  серела  в  полумраке,  наверно,  забытаЯ  с  утра  винтовка  с
новеньким желтым ремнем. ‘тепанида охватила все это одним беглым  взглЯдом
и вскочила в сени,  дверь  которых  была  не  заперта.  €з  хаты  слышалсЯ
спокойный, словно картавый разговор двух или трех немцев, и она быстренько
прошмыгнула через сени в истопку.
   Џетрок уже был на месте, на кадках, и сразу отозвалсЯ из  темноты,  как
только она закрыла за собой дверь:
   - Ђй, где это тебЯ носит по ночи? ‘траху понатерпелсЯ тут...
   - ’ак и ты же где-то пропадал полднЯ, - тихо сказала она,  нащупываЯ  в
темноте свой сенничок.
   - Љур стерег. ’ех двух  застрелили,  так  остальные  за  гумном  в  Яму
забились. ’у, что с хворостом. ‘идЯт, так посыпал им там, пусть ночуют.
   - ‘колько же их хоть осталось?
   - Ђ семеро. Ћдной рЯбенькой и —ерноголовки нет. € старой желтой нет. Ќо
не похоже, что желтую застрелили. ’ак где-то в крапиве спрЯталась.
   - •орошо, если спрЯталась, - вздохнула ‘тепанида, думаЯ уже  о  другом.
ЌоваЯ мысль неожиданно завладевала ею, и она уже не могла думать о  курах,
поросенке - двор властно притЯгивал ее внимание.  Ќо  она  еще  ничего  не
решила и только молча слушала, как сокрушалсЯ Џетрок.
   - Ђй-ай! —то делать? —то делать?.. ‚от корку жую. Ќа  и  тебе,  наверно
же, ничего не ела сегоднЯ...
   Ћн сунул ей из темноты черствый кусок хлеба, и она взЯла с  неожиданной
горечью не за себЯ - за него. Љоторый день без горЯчего,  на  сухомЯтке  с
больным-то желудком - бедный старый Џетрок! Џрежде он стал бы сетовать  на
собственную долюшку или упрекать ее, ‘тепаниду, а теперь  вот  смирилсЯ  и
обходитсЯ черствой коркой. „ожилсЯ! „а ведь дожилась и она. ‘о  вчерашнего
не было во рту маковой росинки, и теперь кусок черствого  хлеба  показалсЯ
ей лакомством.  Ћна  прилегла  на  сенничок,  прикрыв  ноги  ватником,  и,
понемногу отламываЯ от куска, клала хлеб в рот,  тихо  жевала.  Ќо  больше
прислушивалась. ‚о дворе и в палатке уже успокоились, правда, через сени в
хате еще слышалась негромкаЯ вечернЯЯ беседа офицера с  фельдфебелем,  эти
еще не спали. Ђ очень хотелось, чтобы они уснули, в ней все настойчивее  и
сильней разрасталсЯ тайный, рисковый замысел, от которого даже  бросало  в
дрожь, но знала она, что отказатьсЯ от него уже не сможет. ‚прочем, она  и
не думала отказыватьсЯ, наоборот, собиралась с духом, она  осуществила  бы
задуманное, даже если бы и знала навернЯка, что это ей вылезет боком. •отЯ
пока надо отсидетьсЯ: раз они там не спЯт, ей нельзЯ выходить из  истолки.
‘тепанида умела ждать. ‚сю жизнь она только и  делала,  что  ждала.  Џорой
понапрасну,  а  иногда  все-таки  ей  везло.  €  лишь  в  редких   случаЯх
отказывалась  она  от  своих  намерений,  уж  такаЯ  была  натура:   чтобы
отказатьсЯ от  них,  ей  часто  требовалось  больше  усилий,  чем  длЯ  их
осуществлениЯ.
   •леб она весь сжевала и  теперь  лежала  без  сна  на  своем  сенничке.
Ќеизвестно, спал ли Џетрок, но  его  не  было  слышно  -  ни  дыханиЯ,  ни
движениЯ, видно, намаЯвшись за день, все же  уснул.  Љартавый  разговор  в
хате, похоже, стал утихать. Џолежав  еще  несколько  минут,  она  тихонько
поднЯлась и, опершись рукой о стену, выглЯнула в оконце. Ќет, во дворе все
еще блестела на траве ЯркаЯ полоса  света,  рассеченнаЯ  черной  тенью  от
рамы, дальним концом почти достигавшаЯ ведер под тыном. ‚интовки отсюда не
было видно, но, чувствовала она, та висела  на  прежнем  месте.  ‘тепанида
глЯнула наискосок в одну сторону двора, в другую. Ќигде вроде бы никого не
было. Ћна снова легла на сенничок, обнадеживающе подумав: ничего, рано или
поздно улЯгутсЯ и те, что в хате. Ќадо лишь выждать.
   Ћна еще полежала около часа,  внимательно  прислушиваЯсь  к  близким  и
далеким звукам ночи. ѓде-то,  наверно,  в  ‡аболотье  за  оврагом,  долго,
надоедливо лаЯла собака, потом  особенно  резко  взвизгнула  и  умолкла  -
ударили ее или, может, спустили с цепи. ђазговор в хате смолк, но в тишине
послышалсЯ звук шагов по половицам, коротко стукнула дверь,  кто-то  вышел
во двор, но скоро вернулсЯ. Џо тому, как, моргнув, исчез тусклый отсвет на
черной балке вверху, она понЯла, что  наконец  в  хате  погасили  свет,  в
сенЯх,  во  дворе,  в  истопке  воцарилсЯ  мрак  безлунной  осенней  ночи.
‘тепанида долго еще лежала, словно краешком сознаниЯ  переживаЯ  невеселые
событиЯ минувшего днЯ: собственную проделку с  молоком,  котораЯ  погубила
Ѓобовку, разграбление усадьбы, стрельбу по курам, ее неожиданную  удачу  с
поросенком. Њожет, хоть он  уцелеет,  если  эти  злодеи  не  доберутсЯ  до
оврага, не вытащат его из барсучьей норы. ’ак думала она о  разном  и  обо
всем сразу, как бы исподволь собираЯсь с силами, чтобы наконец решитьсЯ на
самое трудное.
   ЉажетсЯ,  однако,  она  задремала  немного  и  спохватилась  вдруг   от
неосознанного внутреннего толчка,  прислушалась.  Џод  жерновами  тихонько
ворошилась крыса да сипато, с присвистом дышал на кадках Џетрок. Ћна  села
на сенничке, опустив ноги на землю.  ’еперь  уже  ничего  не  чувствовала,
кроме упрЯмого стремлениЯ к цели - сделать то, чего она уже  не  могла  не
сделать.  ‘ловно  не  но  собственной  воле,  а  по   чьему-то   жестокому
принуждению она поднЯлась, тихонько, как только было  возможно,  повернула
щеколду и приоткрыла  старую,  из  дубовых  досок  сбитую  дверь  истопки.
•орошо, та не скрипнула, только прошуршала немного, и она оставила ее так,
не закрытой. Џотом на цыпочках  приблизилась  к  полураскрытым  дверЯм  из
сеней, в которые легонько задувал ветер, опЯть прислушалась. ‚ хате кто-то
сонно храпел, не так чтобы громко, скорее  успокоенно,  ровно.  Ќадо  быть
смелее. —то, в конце концов, она не имеет права по своей  нужде  выйти  во
двор, или она перестала быть человеком?! Ќу и что,  коли  война,  немцы...
†или люди до этой войны и будут жить после,  а  вот  доведетсЯ  ли  выжить
этим, еще неизвестно. Љто с рожном полез на других, как бы сам на него  не
напоролсЯ. Ћсторожно нащупываЯ ногами землю, она сошла с каменных ступенек
на холодную влажную  траву,  проскользнула  за  угол  и  там  затаилась  -
показалось, в палатке заворошилсЯ кто-то. Ќо это, пожалуй, во  сне,  никто
оттуда не вышел. —асового во дворе не  было  видно,  и  это  ее  ободрило.
Љонечно, они чувствовали себЯ уверенно,  словно  хозЯева.  „а  и  чего  им
боЯтьсЯ, кто им тут мог повредить?
   € все же она боЯлась,  как,  может,  никогда  в  жизни:  особенно  было
страшно, когда она вышла с дровокольни и на шатких  ногах  приблизилась  к
тыну. …й не было нужды вглЯдыватьсЯ в темноту, она точно знала,  где  было
то место, и сразу нащупала рукой винтовку, обхватила ее за тонкий холодный
ствол. ‚интовка оказалась увесистей, чем она предполагала;  как  бы  такаЯ
тЯжесть, бултыхнувшись в воду,  не  поднЯла  всех  на  ноги,  обеспокоенно
подумала ‘тепанида. ќто обстоЯтельство несколько смутило ее,  но  изменить
свое намерение она уже не имела силы - она была целиком в его  власти.  Ќа
цыпочках подбежав к колодцу, ‘тепанида перекинула винтовку в  сруб.  Џеред
тем как насовсем выпустить ее из рук, взглЯнула на хату и выгнувшийсЯ горб
палатки, но там все мирно покоились в ночи, никто нигде не показывалсЯ,  и
она разомкнула пальцы.
   ‘тепанида отскочила от колодца, когда в  его  глубине  чересчур  звучно
бултыхнуло, казалось, сейчас все вскочат на ноги. Ќе чуЯ  себЯ,  ‘тепанида
метнулась к истопке, под стеной  которой  прошмыгнула  в  сени.  ‡десь  ей
совсем стало дурно, когда она обнаружила  дверь  в  истопку  закрытой,  но
затем  вспомнилось,  что  та  иногда  закрывалась  сама,  и  ‘тепанида   с
облегчением потЯнула на себЯ деревЯнную ручку.
   Џрежде чем закрытьсЯ в истопке, минуту помедлила - нет, все вокруг тихо
и покойно, кажетсЯ, удалось. "—то  теперь  будет?"  -  словно  в  горЯчке,
содрогаЯсь от внезапного озноба, подумала  она  и,  может,  только  теперь
испугалась по-настоЯщему. ‘трах охватил ее с такой силой,  что  она  мелко
застучала зубами и, наверно, тем разбудила Џетрока.
   - Ќичего, ничего... ‘пи.
   - —то, озЯбла? ЌакройсЯ, -  проговорил  он  спросоньЯ  и  тотчас  мерно
задышал на кадках.
   Ћна же до утра не уснула.


        10

   Ќемцы поднЯлись раненько, еще до рассвета.  Џетрок  слышал  их  шаги  у
истопки, кашель, притихшие хрипловатые голоса во дворе. ‡вЯкнуло  ведро  в
колодце - начали таскать  воду  длЯ  кухни.  ЉажетсЯ,  вчерашний  праздник
окончилсЯ, сегоднЯ, судЯ по всему, они намеревались братьсЯ за дело.
   Џетрок лежал на прикрытых трЯпьем твердых досках  кадушек,  натЯнув  на
голову кожушок, слушал дворовую суету и думал, как у них все не по-нашему,
у этих немцев, по-своему, иначе. „аже вчера вечером, когда  устроили  себе
праздник, Ярко засветили электричеством в хате, ели из тарелок  вилками  и
что-то  выпивали  из   маленьких   белых   чарочек,   немного   оживились,
разговаривали, но почти так, как обычно, пьЯных не видать было ни  одного.
Ћфицер и фельдфебель закусывали отдельно от других в хате, куда им  носили
что-то на блестЯщих тарелках, сверху прикрытых салфетками, и эти тоже вели
себЯ сдержанно, разговаривали негромко и сидели не дольше, чем при обычном
ужине. Ќаверно, прошел час или немногим больше с начала того ужина,  когда
на ступеньки вышел фельдфебель, что-то скомандовал, и во дворе  сразу  как
вымело - все удалились в  палатку.  "„исциплина,  однако,  мать  вашу!"  -
подумал тогда Џетрок с тихой завистью. ‘лово начальника у них  закон,  все
едЯт, спЯт и молЯтсЯ только  по  команде.  Ќеудивительно,  что  побеждают.
ЋрганизациЯ!
   ‚от и съели Ѓобовку. Џетрок немного серчал на ‘тепаниду при этой мысли:
надо было не рыпатьсЯ, отдать им все молоко, пусть бы жрали, если так  его
любЯт, зачем было хитрить? Џожалуй, из-за этих  ‘тепанидиных  хитростей  и
остались теперь без коровы. •отЯ Џетрок понимал,  что  и  без  того  могли
отобрать корову, - не теперь, так потом,  при  отъезде.  Љонечно,  Ѓобовку
лучше было бы спрЯтать. ’олько как спрЯчешь? Љорова не курица,  в  крапиве
не затаитсЯ. „а и кто знал, что они так неожиданно нагрЯнут на хутор? ‚едь
их не было даже в ‚ыселках.
   ‘наружи в истопку донессЯ приЯтный, сладковатый,  будто  даже  знакомый
запах съестного, и Џетрок не сразу понЯл, что это кофе. Ќу, конечно же, он
слышал еще с той стороны, что утром германцы перво-наперво пьют кофе, а не
какой-нибудь квас  или  чай,  как,  скажем,  русские.  Џетрок  никогда  не
пробовал этого напитка  и  теперь  представлЯл  его  себе  очень  вкусным.
‚прочем, что кофе, когда соли осталось  три  горсти,  как  есть  без  соли
картошку? Ќе полезет в горло. Ѓеда, да и только!
   ‘наружи понемногу светало, но солнца не было видно, слышно только,  как
по крыше шуршал напористый ветер, кажетсЯ, на вчерашнем  дне  и  кончилась
хорошаЯ погода.  ‘  ночи  в  худой,  с  гниловатыми  углами  истопке  было
прохладно, под утро Џетрок  даже  озЯб,  съежилсЯ  под  кожушком,  хотЯ  и
вставать не хотелось. Љосо, одним глазом взглЯнул на  сенник  у  окошка  -
‘тепанида, будто неживаЯ, скорчившись, лежала под ватником, и он  подумал:
переживает из-за Ѓобовки. Љонечно, какаЯ  теперь  жизнь  без  коровы?  Ѓез
коровы бабе погибель.
   ’олько он собралсЯ вставать, как дверь в истопку с силой  дернулась  из
сеней,  и  на  пороге  поЯвилсЯ  немец  -  тот  самый  злобный  повар,   в
перекрученной поперек головы пилотке, за ним выглЯдывал  молодой  немец  в
очках. Џетрок быстренько сел на кадках, нащупываЯ рукава кожушка, а повар,
ничего не говорЯ, блеснул ему в глаза  фонариком  и  зашарил  по  истопке,
высвечиваЯ по очереди пыльные камни жерновов, полку, большую кадку в углу;
подскочил к закромам, начал сбрасывать крышки, посветил во  все  три.  „ва
были совсем пустые, а в третьем хранилось пуда  три  ЯчменЯ  -  на  крупу.
‡атем, рЯвкнув "вэк", он  подскочил  к  Џетроку,  тот  босиком  слетел  на
холодный пол, а немец посбрасывал прочь все его одежки, крышки с  кадушек,
заглЯнул в каждую. Ќеизвестно,  за  каким  чертом  согнулсЯ  под  жернова,
помельтешил белым пЯтном фонарЯ по  стенам,  углам,  даже  потолку  и,  не
сказав ни слова, выскочил в сени.
   Џетрок надел-таки в рукава кожушок, осторожно прикрыл за поваром  дверь
и повернулсЯ к жене, котораЯ, потупЯсь, с  безразличным  видом  сидела  на
сенничке.
   - —его это он?
   ‘тепанида повела плечами, молча закуталась в платок, неторопливо надела
ватник. Љазалось, ее совсем не удивило это странное поЯвление немца,  одни
только глаза говорили, что она внимательно прислушивалась ко  всем  звукам
извне. Ќичего не понимаЯ, Џетрок выглЯнул в оконце.  Ќемцы  там  о  чем-то
возбужденно, даже напуганно  переговаривались,  сгрудившись  около  кухни,
некоторые зачем-то бродили  возле  хлева,  по  дровокольне.  —то  они  там
искали?
   - Ѓудто потерЯли что-то, - сказал Џетрок.
   Ќе успела ‘тепанида ответить, как немцы от кухни  гурьбой  двинулись  к
хате, густо затопали сапогами в  сенЯх,  и  уже  не  один,  а  трое  сразу
ввалились в истопку. € пошло... ‘ выражением злой, непонЯтной решимости на
лицах начали переворачивать все вверх ногами - кадки, кадушки,  сбрасывать
с гвоздей  навешанное  на  них  трЯпье;  в  сенЯх  разгребли  ногами  кучу
картошки,  с  грохотом  откинули  прочь  крышку  сундука   и   моментально
перевернули там все кверху дном. Џетрок съежилсЯ возле двери и  молчал,  у
него тоже  никто  ни  о  чем  не  спрашивал.  Ћн  поглЯдывал  только,  как
долговЯзый, в широких  сапогах  немец  злобно  ворочал  корзины,  кадку  с
коноплей, раскатал все чугуны из-под ног. Џодскочив к ‘тепаниде, оттолкнул
ее в сторону и коленом прощупал сенник  на  скамейке.  ‚ыглЯнув  в  конце,
Џетрок увидел, как несколько солдат влезли на  снопы  в  пуньке  и  начали
шарить там, сбрасываЯ снопы к воротам.
   - —то, паны, ищете? - как можно ласковее спросил  Џетрок,  ни  к  кому,
однако, не обращаЯсь.
   „олговЯзый,  измерив  его  ледЯным  взглЯдом  водЯнистых  глаз,  что-то
непонЯтно крикнул, и Џетрок не спрашивал больше. Ћн еще глубже  забилсЯ  в
угол, подальше от  двери,  и  молча  наблюдал  за  происходЯщим.  Ќаконец,
оставив разгромный ералаш в сенЯх и в истопке, немцы вытрЯхнулись во  двор
и там долго еще ходили вдоль стен, заглЯдываЯ под стрехи,  за  изгородь  в
крапиву и даже на обросшую мхом крышу истопки.
   - ‘дурели они, что ли? - недоумевал Џетрок.
   Ћднако надо было наводить какой-то порЯдок, Џетрок взЯлсЯ  сдвигать  на
прежнее место кадушки, как вдруг услыхал знакомый звук  струн  и  замер  в
испуге - они уже добрались до его скрипки. "Ђх  ты,  горечко!"  -  подумал
Џетрок, готовый заплакать от  такой  неприЯтности,  но  что  было  делать?
Њожет, позабавЯтсЯ, да и отдадут? Ђ то неужто поломают и бросЯт, но  зачем
им скрипка?! Ќе слишком, однако, рассуждаЯ, он выскочил в сени как  раз  в
тот момент, когда из хаты, пригнув голову в высокой фуражке,  стремительно
выходил офицер, за  ним  катилсЯ  кругленький  фельдфебель.  ‚  сенЯх  они
столкнулись с Џетроком, и тот заговорил, путаЯсь от волнениЯ:
   - Џан офицер, пусть мне отдадут ее... Ќу, скрипку... Џотому что  моЯ  ж
это, собственнаЯ... Љупил, знаете...
   - ‚эк! - гаркнул, словно плетью хлестнул, офицер.
   ЉлЯнЯ все на свете, Џетрок задом подалсЯ к  истопке,  тихонько  отворил
дверь. “ оконца, полнаЯ напрЯженного вниманиЯ, стоЯла ‘тепанида.
   - Џропала скрипочка, - сокрушенно сказал Џетрок. - € что за  холера  на
них напала?
   Ђ стрЯслось, наверное, что-то  скверное,  подумал  Џетрок,  услышав  во
дворе резкую команду, и в оконце стало видать, как они начали строитьсЯ  -
в две шеренги, с винтовками в руках. ‚се стали в строй - и  фельдфебель  и
Љарла, - перед строем осталсЯ лишь офицер, и рЯдом, прижав к бокам руки, с
убитым видом вытЯнулсЯ повар.  …го  белаЯ  куртка  также  была  подпоЯсана
ремнем, обвисшим от тЯжести двух  подсумков  по  обе  стороны  от  прЯжки.
“ронив голову, повар неподвижно смотрел перед собой в  мураву,  и  только,
когда офицер что-то рыкнул, тот поднЯл узкое, болезненное, испитое лицо  и
сдержанно ответил двумЯ словами. Ћфицер тут же коротко, без размаха смазал
его по щеке, немец пошатнулсЯ, но не соступил с места  и  даже  не  поднЯл
руки, чтобы защититьсЯ.
   - ‘тепанида, ‘тепанида! ѓлЯнь! - почти испуганно заговорили  Џетрок.  -
‚от диво!
   ‘тепанида, однако, зЯбко кутаЯсь в ватник, села на  сенник,  а  Џетрок,
словно там шло интересное кино,  смотрел  сквозь  оконце  во  двор.  Ќемцы
понуро молчали, молчал и побитый повар, который также стал в конце  строЯ,
а офицер, заложив за спину руки в перчатках, ходил  перед  ними  и  что-то
говорил  отрывистым  голосом.  ‘кажет,   помолчит,   сделает   три   шага,
остановитсЯ, снова скажет и  снова  молчит.  ‘удЯ  по  мрачным  выражениЯм
солдатских лиц, говорил он не слишком веселое, наверно, отчитывал.  Џетрок
догадывалсЯ, там что-то случилось, и, кажетсЯ,  провинилсЯ  повар.  ‚ообще
это было интересно, но Џетрок начал немного опасатьсЯ, как бы это лихо  не
перекинулось и на него со ‘тепанидой. ‚се, пожалуй, зависело  от  офицера.
Џетрок уже знал точно, что самый старший здесь этот офицер и что  хорошего
ждать от него не приходитсЯ, а на плохое, судЯ по всему, он всегда готов.
   Ќо вот нотации во дворе  окончились,  строй  рассыпалсЯ,  некоторые  из
немцев начали закуривать, а остальные пошли к машине. “ж не  выберутсЯ  ли
они совсем, с надеждой подумал Џетрок. Ќо,  пожалуй,  выбиратьсЯ  им  было
рано. ‚о дворе еще оставалась сераЯ палатка, кухнЯ, офицер чего-то помахал
руками перед фельдфебелем, и тот вдруг покатилсЯ к  приступкам.  ‘ердце  у
Џетрока екнуло: не сюда ли, в истопку?
   Ћн не ошибсЯ. „верь истопки широко растворилась, и фельдфебель,  словно
собачонку, поманил его пальцем с порога.
   - Љом! Љом-ком...
   - џ?
   - џ, Я. ’ы, - подтвердил фельдфебель.
   Џетрок поправил на голове кепку и пошел за  ним  через  сени  во  двор.
‘олдаты уже садились в машину, один за другим по очереди взбирались  через
задний борт, офицер стоЯл у раскрытой дверцы кабины. ‘квозь дыру-проломину
в изгороди фельдфебель пролез в огород и, растаптываЯ  бураки  на  грЯдке,
мелко засеменил в дальний конец огорода. Џетрок недоуменно тащилсЯ следом.
   - Љлозет нихт? - спросил фельдфебель, вдруг остановившись.
   - Љого? - не понЯл Џетрок.
   - Љлозет нихт? ”ерштейн? Љлозет, клозет? - добивалсЯ  фельдфебель,  но,
видно, понЯв безуспешность своей попытки, суетливо опустилсЯ на корточки и
произнес четко: - Ђ-а-а...
   - Ђ! - понЯл Џетрок. - ќто самое?
   - …го самое, - повторил немец. - „елайт!
   - ’ак это... …сли кому надо, так...
   Џетрок хотел подробнее разъЯснЯть этот деликатный вопрос,  показать  на
хлев, который теперь пустовал без надобности. Ќо фельдфебель не  стал  его
слушать, а  коротенькими  ногами  отмерил  три  широких  шага  у  зарослей
смородины под тыном.
   - Ћфицирклозет! - объЯвил он решительно. - „рай  час  врэмЯ.  ”ерштейн?
ЏонЯтие?
   - ’ак, понЯтно, - не совсем уверенно сказал Џетрок.
   —то ж, это было не самое худшее  -  выкопать  им  клозет,  Џетрок  даже
обрадовалсЯ, что все обошлось таким простым образом. Ђ он уже думал...  Ћн
даже испугалсЯ, как бы эта Ямка не стала его последним пристанищем.
   Ћн вернулсЯ во двор и  на  дровокольне  вытащил  из-под  досок  старую,
заржавелую лопату. Љопать ею было не очень удобно, но за три часа,  может,
и выкопает. Ќадо выкопать, потому черт их знает, что  его  ждет,  если  не
управитсЯ вовремЯ.
   Њашина, слышно было, уже заурчала мотором, наверно,  все  там  уселись.
Џетрок, чтобы убедитьсЯ, украдкой  выглЯнул  из-за  угла  поленницы.  „вор
почти  опустел;  разрываЯ  огромными  колесами  огородную  землю,   машина
разворачивалась под липой. ‚озле кухни осталсЯ  один  Љарла,  и  рЯдом  на
скамье под тыном устраивалась чистить  картошку  ‘тепанида.  Ќу,  конечно,
всем дали работу, подумал Џетрок, заметив перед женой  полмешка  картошки,
видно, набранной у него в сенЯх. ‚се отдалЯЯсь, машина с урчанием поползла
к дороге, и Џетрок с лопатой вышел во двор,  испытываЯ  в  душе  маленькое
облегчение оттого, что хоть на времЯ избавилсЯ от  своих  постоЯльцев.  Ќо
рано порадовалсЯ - между палаткой и окнами хаты с холодным  выражением  на
молодом прыщеватом лице  стоЯл  немец  с  винтовкой,  над  которой  торчал
блестЯщий широкий штык. Ќу  вот,  поставили  часового,  догадалсЯ  Џетрок,
тотчас возвращаЯсь к привычному состоЯнию унылой  озабоченности.  Љонечно,
радости тут не дождешьсЯ, подумал он, направлЯЯсь через двор в  огород,  и
услышал голос Љарлы от кухни:
   - ”атэр, ком!
   Љарла стоЯл над большим белым чаном  и,  когда  Џетрок  подошел  ближе,
приподнЯл крышку, в чане было мЯсо. Љонечно же,  Ѓобовкино  мЯсо.  “хватив
увесистый кусок, сначала  поднес  его  ‘тепаниде.  ’а,  однако,  брезгливо
покачала головой.
   - Ќе буду.
   ’огда Љарла повернулсЯ к Џетроку, и тот взЯл из его рук хороший кусок с
костью. Ћт мЯса исходил вкусный и сытный запах, очень захотелось есть,  но
‘тепанида из-под тына с таким презрением взглЯнула  на  Џетрока,  что  тот
смешалсЯ.
   - ќто... Њожет, потом, пан Љарла? ‡наете, мне  бы  лучше  это  самое...
Џрикурить.
   - Љурить! - понЯл Љарла. - џ! џволь.
   Ћн достал из кармана пачку сигарет, они неторопливо закурили по  одной.
Џетрок жадно затЯнулсЯ, все еще держа в левой руке кусок мЯса.
   - џ это... подожду. Ќу, потом чтоб, - показал он на мЯсо и на истопку.
   - џ, Я, - согласилсЯ Љарла.
   Џетрок быстренько подалсЯ к сенцам, но тут от палатки решительно шагнул
часовой.
   - •альт! ”ерботэн!
   - —то?
   - •альт! –урюк! - металлическим голосом гаркнул тот, ловко  перегородив
путь к порогу. …го молодое лицо было каменным.
   "Ћх ты, горе! - подумал Џетрок. - “ж и  в  хату  не  пускают.  Љак  тут
жить?" Ќо так: не пускали даже в  истопку.  Џетрок  потопталсЯ  во  дворе,
докурил до ногтей Љарлову сигарету.  Љарла,  изредка  поглЯдываЯ  на  него
ничего не выражающим взглЯдом, начал хлопотать возле кухни. “ тына чистила
картошку  ‘тепанида.  Ќаверно,  чтобы  не  видеть  никого  во  дворе,  она
повернулась к кухне спиной.
   —то поделаешь, Џетрок  с  сожалением  положил  кусок  на  металлическую
крышку чана и пошел в огород. Ќадо было копать офицерский клозет.
   Љопать сначала было легко, лопата без труда лезла  в  мЯгкий  огородный
перегной, который Џетрок понемногу отбрасывал к тыну. Ќо потом землЯ стала
тверже, пошла глина, тут надо было долбить да еще неудобно выкручиватьсЯ с
лопатой в узкой тесной Ямке. •отЯ погода с утра  выдалась  холодноватой  и
ветреной, Џетрок быстро согрелсЯ, расстегнул кожушок. Ћн выкопал только до
колена, а уже устал и почувствовал,  что  так  можно  и  опоздать.  ‚ерно,
прошла половина, если не больше, отпущенного ему  срока.  ‚змокрела  спина
под кожушком, и, чтобы немного передохнуть, Џетрок присел на край Ямы.
   ‚ это времЯ он и услышал голоса во дворе. Ћни показались ему знакомыми.
Џетрок оглЯнулсЯ. €з-за хаты по бурачным грЯдкам к нему широко шагал ѓуж в
испачканных грЯзью сапогах, с винтовкой  на  плече.  ЃелаЯ  мЯтаЯ  повЯзка
сползла ниже локтЯ на рукаве все той же  рыжей  кожаной  куртки.  "—то  за
напасть!" - недобро подумал Џетрок, уже чувствуЯ приближение  новой  беды.
Џолицай подошел к разрытой земле и сбросил с плеча винтовку.
   - Љопаем? - не здороваЯсь, сказал он.
   - „а вот... Љак видишь...
   - Ќе то копаешь.
   - —то скажут. Њы теперь, знаешь, все по приказу.
   - ’ак вот тебе мой приказ: пойдешь на картошку.  ‚  ‚ыселки.  “же  всех
выгнал, одни вы с бабой остались.
   "‚от еще новость! - подумал Џетрок. - —тоб вас с вашей картошкой!" €дти
на эту стужу, не поев, на весь день в поле Џетроку совсем не хотелось,  но
он не знал, как отказатьсЯ.
   - Ђ может бы, нас освободили? ѓа? ‡доровьичко, знаешь, того...  ‚  боку
крутит, так это...
   - Ќу, ну мне! - строго перебил его ѓуж. - Љрутит ему!  ‚от  не  выберем
картошку, тогда немцы голову открутЯт.  Џриказали:  выбрать  до  последней
картофелины и отвезти на станцию. ‘рок - до воскресеньЯ.
   - ’ак это... ђазве помоложе нет? - заволновалсЯ Џетрок. - Ѓаб, девок. џ
ведь шестьдесЯт лет имею...
   - „авай, давай! - нетерпеливо пристукнул прикладом по земле ѓуж. -  Ѓез
разговоров.
   Ќемного помедлив, Џетрок начал вылезать из недокопанной Ямы. Ћчень  ему
не хотелось идти неизвестно  куда,  на  выселковское  поле,  но,  наверно,
придетсЯ. ќти тем более не отцепЯтсЯ. ќти найдут тебЯ под землей,  вытащат
и заставЯт делать все, что им прикажут немцы.
   ‡ахватив лопату, он покорно пошел за полицаем  к  хате,  чувствуЯ,  как
ноет натруженнаЯ поЯсница, и вдруг подумал: а может, так будет и  лучше  -
подальше от этой истоптанной, разграбленной усадьбы, во чистое  поле.  ’ам
хоть среди своих, без этих понуканий да издевательств. Љак  и  всегда,  он
уже пыталсЯ найти какие-то преимущества в новом положении, потому что  как
же иначе жить, если  не  приспосабливатьсЯ  к  обстоЯтельствам?  ’ак,  как
хочетсЯ, все равно не будет, это он знал определенно.
   Ћни пролезли через дыру в изгороди и очутились во дворе, где уже  густо
дымила кухнЯ, из котла клубами валил пар. Љарла помешивал  там  что-то,  а
‘тепанида по-прежнему с молчаливой сосредоточенностью чистила  возле  тына
картошку.
   - Ќу, активистка, ты долго там? - нетерпеливо гаркнул на нее ѓуж.
   - Ќе погонЯй, не запрЯжена, -  спокойно  ответила  ‘тепанида,  с  силой
бросив в ведро очищенную картофелину.
   - џ не погонЯю, а приказываю. Ѓерите корзины и марш оба за мной!
   - Ђ где Я их возьму?
   - „ома возьми! Џоди, есть же в сенЯх корзины?
   - Ђ кто менЯ туда пустит?
   - Љак кто? Ђ часовой что, не пустит?.. ќй, приЯтель!  -  другим  тоном,
гораздо мЯгче обратилсЯ ѓуж к часовому. - „ай Я  поглЯжу.  Љорзина  нужна.
Џонимаешь, корзина!
   - –урюк! - гаркнул часовой и скинул с плеча винтовку.
   "‚от хорошо! - молча порадовалсЯ Џетрок. - ‚от так тебе и надо:  цурюк!
Ђ ты думал?"  €  он  почти  с  симпатией  посмотрел  на  этого  тупорылого
часового, который так кстати осадил гонористого полицаЯ.
   - Ђх  ты,  черт!  -  озабоченно  крутанулсЯ  ѓуж.  -  Ќу,  мешок  бери,
какое-нибудь ведро...
   - ѓде Я возьму ведро? ќто же ихнее.
   "„а, ‘тепаниду голыми руками не схватишь! - может, впервые за много лет
с восхищением подумал о жене Џетрок. - …сли уж заупрЯмитсЯ, так поскачешь.
€ Я тут тебе не помощник. ‡аставь, если сумеешь!"
   ‡а разговорами во дворе они не сразу услышали,  как  огромнаЯ  немецкаЯ
машина свернула с большака и подкатила к воротам. Ћна еще не остановилась,
а из кабины поспешно вывалилсЯ колобок-фельдфебель, на его раскрасневшемсЯ
лице было какое-то оживление, доброе или нет, сразу трудно было и понЯть.
   - ‚ас ист дас? - гаркнул фельдфебель, останавливаЯсь перед  ѓужом.  ’от
неуклюже попробовал взЯть под козырек,  но  ему  все  испортила  винтовка,
ремень которой неловко соскользнул с кожаного плеча и повис  на  локте.  -
‚ас ист дас?  —то  есть  это?  -  совсем  уже  зло  повторил  фельдфебель.
ЏодбоченЯсь одной рукой, он  так  и  стоЯл,  маленький  и  круглый,  перед
неуклюжим длинноруким ѓужом.
   - Џриказ на картошку, пан офицер. Ќа картошку! - уточнил  ѓуж.  -  —тоб
выбрали до воскресеньЯ.
   -  ‚ас  ист  дас?  -  не  принимаЯ  объЯснениЯ,  разъЯренно   взвизгнул
фельдфебель и подступил на шаг к полицаю.
   -  џ  же  говорю,  пан  офицер,  приказано  всем   на   картошку.   Џан
бургомистр...
   - ‚ас ист дас? - добивалсЯ фельдфебель, и ѓуж на этот раз проглотил все
слова. ‚ытЯнувшись и вытаращив глаза, он молча стоЯл перед немцем, который
вдруг встрепенулсЯ и как-то очень ловко снизу вверх ударил его два раза  -
по одной и по другой  щеке.  Џолицай  отшатнулсЯ  с  винтовкой,  облаписто
прижал ее к боку, растерЯнно  моргаЯ  глазами,  верно,  в  ожидании  новых
оплеух. Ќо фельдфебель  больше  не  бил,  вместо  того  ткнул  коротеньким
пальчиком в ворота. - ‚эк!
   € когда ѓуж то ли испуганно, то ли  с  облегчением  подалсЯ  со  двора,
фельдфебель презрительно процедил сквозь зубы:
   - ‚анютши полицайшвайн...
   - Ђга, правильно вы его. Ќехороший  человек,  -  не  удержалсЯ  Џетрок,
весьма довольный таким оборотом дела. Ћн  весь  затрЯссЯ  от  радости,  но
фельдфебель как-то странно взглЯнул на старика, будто впервые  увидел  его
тут, и недобро сощурил глаза.
   - Ћфицирклозет фертиг?
   - ѓа?
   - ’ам готоф? - указал он на огород.
   - ’ак  где  же  готов,  когда  этот  приперсЯ,  -  спохватилсЯ  Џетрок,
догадавшись, о чем спрашивает немец. Ќо тут же он замолчал,  заметив,  как
фельдфебель украдкой заходит сбоку,  и  прежде,  чем  он  что-либо  понЯл,
остраЯ боль от удара сапогом в зад заставила его отскочить на три  шага  к
ограде. "Ћ божечка мой!" - только успел подумать Џетрок и  как  ошпаренный
вылетел через дыру в огород.


        11

   ‘тепанида сама не знала, как пережила тот  страшный  предутренний  час,
когда немцы трЯсли усадьбу, переворачивали всю утварь. ’о, что ночью никто
ее не заметил, было уже Ясно, но оттого  не  становилось  легче,  думалось
разное. ЋпЯть же винтовка  пропала  именно  здесь,  на  хуторе,  и  этого,
наверно, было достаточно, чтобы жестоко расправитьсЯ с хозЯевами. ‘транно,
как это вчерашней  ночью,  охваченнаЯ  неодолимой  жаждой  мести,  она  не
подумала о том. ‡ато под утро от этих мыслей ей стало страшно.
   Ќо пока все обошлось, немцы вымелись на работу, при кухне осталсЯ  один
только Љарла, и ей приказали ему помогать: сначала чистить  картошку  (три
полных ведра), потом перемыть две дюжины плоских котелков с крышками;  еще
Љарла заставил ее оттереть песком два закоптелых чана и вдобавок постирать
какие-то кухонные трЯпки в горЯчей воде с мылом. Ќарочно не торопЯсь, безо
всЯкой охоты она делала все это, и постепенно, по мере того, как  отходила
от утреннего испуга, в ней росло беспокойство за поросенка:  как  он  там?
Ќадо было его накормить, а то еще завизжит на всю округу, кто-то наткнетсЯ
и выпустит или украдет, что тогда в хозЯйстве останетсЯ?
   Ќо Љарла ни на шаг не отпускал ее от кухни, находил  разную  работу,  и
она молча, безотказно все делала. Ћбедать немцы  на  хутор  не  приезжали,
может, вышла какаЯ  неуправка  с  мостом  или  отрабатывали  за  вчерашний
праздничный день. Џриехали они перед сумерками  и  сразу  обсыпали  кухню,
все, видно было, усталые, изголодавшиесЯ и озЯбшие на  ветру.  Џетрок  уже
выкопал и обносил тыном офицерский клозет на огороде, а  она  шмыгнула  от
кухни к сенЯм, и часовой отступил в сторону, теперь он позволил ей войти в
истопку.
   ‘тепанида вошла и затаилась,  она  опасалась  им  мозолить  глаза,  все
думалось: а  вдруг  кто  узнает  или  догадаетсЯ,  что  именно  она  взЯла
винтовку. Ќе будь надобности, она бы и не вылезала из  этой  истопки,  где
теперь  был  длЯ  нее  приют  и  убежище  и  где  с  утра  все  оставалось
развороченным, опрокинутым вверх дном. Џетрок еще не вернулсЯ с огорода, и
она сама порассовывала по углам кадки, утварь, повесила шмотки  на  гвозди
по стенам. ‡Ябкий осенний  день  под  вечер  и  совсем  испортилсЯ,  начал
моросить дождь, немцы не слишком разгуливали по  двору,  а  как-то  быстро
разобрали возле кухни свои котелки с мЯсом и позабирались в палатку.
   Ќаступил вечер.
   Љогда во дворе опустело, ‘тепанида собрала  в  чугунок  остатки  старой
вареной картошки из  ушата,  немного  присыпала  ее  отрубЯми,  глЯнула  в
окошко. „вор и окрестности хутора быстро погружались в  ненастные  осенние
сумерки, возле кухни не было никого,  кроме  Љарлы,  который,  напЯлив  на
голову косой клин пЯтнистой накидки,  наводил  там  порЯдок.  ‘  чугунком,
прикрытым полой ватника, она шагнула из сеней, сразу, однако,  наткнувшись
на часового - пожилого длинноносого  немца  в  надвинутой  на  уши  мокрой
пилотке. ’от стоЯл у двери под крышей и тотчас вытЯнул ногу перед порогом.
   - ќс ист ферботэн! ЌэльзЯ!
   - ЌельзЯ?.. ‚от как...
   Ћна не стала ни просить его, ни уговаривать - из хаты  доносились  злые
слова фельдфебелЯ, значит, он или офицер приказали часовому не пускать  во
двор. "—тоб вы посдыхали все!" - мысленно сказала она себе и  вернулась  в
истопку.
   Ћна поставила чугунок у порога, села на сенник и просидела так  до  тех
пор, пока в истопку не влез Џетрок. Ћт  него  повеЯло  студеной  мокрЯдью,
хотЯ Џетрок вовсе  не  казалсЯ  озЯбшим  или  усталым,  скорее  веселым  и
довольным.
   - Ѓаба, живем! - с необычным длЯ него оживлением заговорил он  прЯмо  с
порога. - ‘делал сортир, ну, этот клозет... Ћфицер похвалил.
   - Њожет, обругал?
   - Ќет, похвалил, ей-богу. Џо плечу так похлопал. ѓут, сказал.
   - ‡дорово ты выслужилсЯ, - с издевкой сказала ‘тепанида, удивлЯЯсь  про
себЯ: нашел, чему радоватьсЯ.
   - „а не выслужилсЯ, черт  их  бери!  -  переходЯ  на  шепот,  заговорил
Џетрок. - Ђ вот подумал, может, скрипку отдадут.
   - Ќе отдадут, - сказала она. - Ќе затем брали.
   - Ђ зачем она им? €грать же не умеют.
   - Ђ вдруг и умеют.
   - …сли бы умели, уже играли бы. џ знаю.
   - Ќу иди. Џроси, - сказала она, думаЯ между тем о другом.
   Џоросенок, верно, пропадет, просто околеет в такую стужу, если до  того
не сдохнет с голоду в барсучьей норе. € что делать? ђазве  попроситьсЯ  по
какой нужде с усадьбы, может, пустили  бы?  Ќо  какую  придумать  причину,
чтобы поверили, она все не могла сообразить и напрЯженно думала об этом.
   - Ђ и пойду, - набиралсЯ решимости Џетрок, однако не двигаЯсь с места.
   € тогда она вспомнила о  своих  недостреленных  курах,  которые  скорее
всего куда-нибудь сошли  с  хутора  или,  может,  разбежались  по  оврагу.
•лопоча днем возле  кухни,  она  поглЯдывала  украдкой  по  задворкам,  не
покажетсЯ ли какаЯ. Ќо  не  показалась  ни  одна,  куда-то  запропастились
надолго.
   - Џопроси там, чтобы пустили  курей  поискать.  Љур,  скажи,  разогнали
вчера, надо собрать.
   - Ђ что? Њожно. Ќу, боже, помилуй!
   Ќе  видно  было  в  темноте,  но  она  знала,  Џетрок  перекрестилсЯ  и
нерешительно открыл дверь. Џотом не  сразу,  погодЯ  из  сеней  послышалсЯ
тихонький стук в хату, и ‘тепанида заволновалась: черт знает,  что  сейчас
будет? •отЯ бы живым вернулсЯ ее Џетрок.
   ЉажетсЯ, его впустили в хату, и он пропал  там  надолго.  Ћна  ждала  и
слушала, но почти ничего не было слышно, кроме редких не  наших  слов,  из
которых ничего невозможно было понЯть. € вдруг тоненько, певуче  зазвучала
одна струна скрипки, другаЯ и третьЯ, их звуки слаженно слились в мелодию,
и она узнала Џетрокову руку. Ќа что другое он был не слишком сноровист, но
играть на скрипке умел, это она знала. Ќеужели вернут, с грустной радостью
подумала ‘тепанида. Ћднако Џетрок не  возвращалсЯ,  зато  из  хаты  певуче
заструилась печальнаЯ музыка некогда  любимой  ее  "Љупалинки".  ‘тепанида
слушала-слушала,  подавлЯЯ  в  себе  что-то   жалостливое,   что   властно
овладевало ее чувствами, и не  сдержалась.  €з  глаз  выкатились  одна  за
другой несколько  слезинок,  она  быстренько  стерла  их  с  лица  уголком
жесткого платка и  снова  затаилась  слушаЯ.  Џетрок  играл  чисто,  очень
старательно, как когда-то играл на вечеринках в ‚ыселках,  ‡амошье,  ѓущах
на пару с цимбалистом ‹авриком. Љогда окончил, там  снова  заговорили,  но
скоро притихли, и опЯть зазвучал новый мотив,  песнЯ  про  ‚олгу,  которую
пели перед войной. ‘лышно было, ему даже подпевали, несуразно фальшивЯ, на
чужом Языке. ‘тепанида все  слушала,  и  ее  первое  невольное  очарование
музыкой начало уступать место досаде и даже злобе - зачем  он  им  играет?
Ќашел кого тешить музыкой! Ќе мог отказатьсЯ, что ли? ‘казал бы: не  умею,
не моЯ скрипка, чужаЯ. Ђ то обрадовалсЯ: похвалил офицер за  сортир,  так,
может, теперь найметсЯ ему играть, когда тот будет сидеть там.  Ќу,  пусть
только вернетсЯ!.. …сли в конце концов не заслужит от них еще одного пинка
в зад.
   ‚ремЯ шло, а с пинками там Явно не торопились,  наверно,  действительно
его игра нравилась. Џетрок играл долго, после  песен  взЯлсЯ  за  танцы  и
переиграл им и "Љазачка", и "‹евониху", и краковЯк.  ‘тепаниде  показалось
даже, что там раза два похлопали в ладоши и кто-то сказал "браво", что ли.
"‘мотри ты! - удивлЯлась ‘тепанида. - Ќу погоди же,  Я  тебе  покажу,  как
угождать этому воронью!"
   Њожет, спустЯ только час стукнули двери - одна, втораЯ. Џетрок вернулсЯ
в истопку и уже с порога сказал тихо, но вполне удовлетворенно:
   - Ќу, Я же говорил...
   - Ћтдали?
   - Ћтдали вот, а ты не верила, - он сунул ей что-то в темноте, и она  не
сразу нащупала тоненький гриф скрипки.
   - Ђ про кур спросил?
   - Ђ, про кур... ‡абыл. ‡абыл,  знаешь.  ’ам,  поди,  с  ними  не  очень
поговоришь.
   Љоротко размахнувшись, она  швырнула  скрипку  на  жернова,  та  слегка
стукнулась о что-то нетвердое  и  отскочила,  тихонько  загудев  струнами.
Џетрок ужаснулсЯ:
   - ’ы что? ’ы что это, того?..
   - џ не того. ќто ты,  глЯжу,  скоро  будешь  того,  -  вполголоса,  зло
заговорила она. - ЏриладилсЯ, играет. Љому ты играешь, подумал? Њожет, они
детей твоих поубивали. ѓде твоЯ дочка?  ѓде  сын?  Љоторый  уже  месЯц  ни
весточки, может, в земле уже, а он им играет!
   - Ќу а что поделаешь? ‘казали! Ќу и играл. ‡ато отдали.
   - Ћтдали! ’еперь каждый вечер им играть будешь?
   Џетрок не  успел  ответить,  как  снаружи  где-то  поблизости  от  хаты
громыхнул очень звучный в ночной  тиши  выстрел,  и  сразу  там  загалдело
множество голосов - встревоженно,  громко,  по-немецки.  ‚  хате  стукнули
двери, все выскочили из нее на темный двор, и  тут  же  опЯть  послышались
тревожные крики, и снова два  раза  подрЯд  грохнули  выстрелы.  ‘тепанида
сидела будто неживаЯ, не понимаЯ,  что  происходит,  куда  и  в  кого  там
стрелЯют,  как  вдруг  над  хатой  и  двором  вспыхнул  слепЯщий,   словно
электрический  свет;  в  оконце  ударил  Яркий   огненный   сноп,   быстро
перебежавший по полу, по кадкам, по Џетроку, который,  замерев,  держал  в
руках красную скрипку, и  вдруг  погас  на  стене  под  черной  потолочной
балкой.
   - ђакета, - упавшим голосом сказал  Џетрок.  -  —то  же  это  делаетсЯ?
‘палЯт...
   Ћна также не знала, что там делаетсЯ,  и,  ничего  не  видЯ,  с  ужасом
прислушивалась к загадочной суматохе возле усадьбы. Џохоже было, весь этот
гвалт смещалсЯ за хату, к оврагу, слышен был топот сапог по земле, там  же
в отдалении бахнуло еще несколько выстрелов. Ђ когда вскоре вспыхнула  еще
одна ракета, ее дальний свет тусклым неверным отблеском метнулсЯ по ветвЯм
лип к громоздкому верху машины под ними. "Љого они там увидели? - думала в
страхе ‘тепанида. - Ќеужели поросенка? Њожет, выбралсЯ,  прибежал,  теперь
точно застрелЯт".
   Ћна уже не могла оставатьсЯ на сеннике, стала на  коленЯх  к  оконцу  и
всматривалась в темень двора. Џотом попыталась выйти, но тут же  вернулась
к оконцу, решив, что теперь выходить нельзЯ: чего  доброго,  еще  убьют  в
темноте. € она вслушивалась в выкрики,  недалекую  тревожную  суету  возле
оврага или на огороде по ту сторону усадьбы. ’ам громыхнуло еще  несколько
выстрелов и послышалась зычнаЯ отрывистаЯ команда.
   - Ѓоже мой! —то же это? - не в  состоЯнии  что-либо  понЯть,  спрашивал
Џетрок.
   - ’ихо ты! ‘лушай...
   Ќу, конечно же, что им еще оставалось, кроме как сидеть  и  слушать.  €
вот в этой нескончаемой напрЯженности, когда  там  немного  притихло,  она
услышала короткий разговор у крыльца, кто-то обратилсЯ к часовому,  и  она
понЯла одно только знакомое  слово  "бандытэн".  "Ќо  откуда  здесь  могут
взЯтьсЯ бандиты? - подумала она. - Њожет, из лесу напали на  немцев,  если
те так Яростно бросились к оврагу? Ќо почему тогда не слышно  выстрелов  с
той стороны, от оврага?.."
   - —то будет, что  будет?  -  продолжал  сетовать  Џетрок,  и  она  тихо
откликнулась:
   - —то будет, то и будет. Ќе знаешь разве?
   - •оть бы не запалили хутор.
   - Њогут и запалить, - согласилась ‘тепанида. - Ћни все могут.
   …й показалось, что кто-то пробежал вдоль стены за истопкой во двор  или
к палатке, там снова послышались голоса,  но  в  этот  раз  сдержанные,  и
прибежавший, громко топаЯ по  земле,  снова  скрылсЯ.  ‚ыстрелов  не  было
слышно, хотЯ еще несколько раз засветили  ракеты,  их  дальний  скользЯщий
отсвет ненадолго разогнал мрак во дворе и в истопке.  Ћна  увидела  белое,
словно полотно,  Џетроково  лицо,  в  руках  тот  держал  ненужную  теперь
скрипку, вроде не знаЯ, куда с нею деватьсЯ.
   - €дут!!
   Џетрок весь напрЯгсЯ в темноте, она  почти  физически  ощутила  это,  а
потом уже и до ее слуха донессЯ  далековатый  еще  разговор,  возбужденные
голоса немцев. ѓолоса приближались - группа или,  может,  все  вместе  они
возвращались в  усадьбу.  „а,  возвращались  -  голоса  стали  Явственнее,
временами их перебивал  один  погромче,  может  быть,  голос  фельдфебелЯ,
подумала ‘тепанида и снова прислушалась. Ќет, это  был  другой  голос,  он
разъЯснЯл что-то или, возможно, оправдывалсЯ.
   ‚скоре по стежке за истопкой и на дровокольне затопали тЯжелые шаги, по
двору метнулось несколько лучей фонариков, которыми  немцы  освещали  себе
дорогу.  Ћни  ввалились  во  двор,  кажетсЯ,  всей  оравой,   остановились
посередине. Љто-то вбежал  в  хату  ("‹ихт,  лихт!"),  и  в  окне  засиЯла
электрическаЯ лампочка - включили свет.
   ‘тепанида  стоЯла  возле  оконца,  уже  Ясно   сознаваЯ,   что   сейчас
обнаружитсЯ что-то очень неприЯтное длЯ нее, но  того,  что  оказалось  на
деле, она не предвидела. ‘квозь старое