        ”едерико ѓарсиЯ ‹орка. Љолыбельные песни


----------------------------------------------------------------------------
     Џеревод ‚.Ѓибихина и ‚.—ернышовой
     ”едерико ѓарсиЯ ‹орка. €збранные произведениЯ в двух томах.
     ’ом первый. ‘тихи. ’еатр. Џроза.
     Њ., "•удожественнаЯ литература", 1976
     OCR Ѓычков Њ.Ќ. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
 
     ‚ этой лекции, как и в прежних, Я не  собираюсь  ничего  определЯть,  а
лишь оттенЯю; хочу не описать, а намекнуть. ђазвлечь, в точном смысле слова.
‚спугнуть  сонных  птиц.  ѓде  окажетсЯ   темное   место,   бросить   отсвет
расплывшегосЯ облака и подарить  присутствующим  дамам  несколько  карманных
зеркалец.
     Њне захотелось уйти в приречные камыши. Џод желтые  черепичные  кровли.
‡а деревенскую околицу, где тигры едЯт маленьких детей. џ  далек  сейчас  от
поэта, глЯдЯщего на часы,  далек  от  поэта,  который  боретсЯ  со  статуей,
боретсЯ с анатомией, боретсЯ со сновидением; Я бежал от всех своих друзей  и
иду рЯдом с мальчишкой, что грызет зеленое Яблоко  и  смотрит,  как  муравьи
поедают расплющенную автомобилем птицу.
     ‚ы встретите менЯ на самых чистых улицах города, там, где веет  дыхание
и  простираетсЯ  свет  мелодий,  которые  ђодриго  Љаро  назвал  "почтенными
матерЯми всех  напевов";  везде,  где  в  ожидании  страшной  иглы,  котораЯ
проколет дырочку длЯ сережки, обнажаетсЯ нежное розовое  ушко  мальчика  или
белое - девочки.
     ‚ своих путешествиЯх по €спании, немного уставаЯ от  соборов,  мертвого
камнЯ, красивых видов,  Я  всегда  стремилсЯ  отыскать  непреходЯщие,  живые
черты, в которых мгновение не застыло, в которых живет трепетное  настоЯщее.
€з  великого  множества  Я  полюбил  две  вещи:  песни  и   сладости.   …сли
какой-нибудь  собор  прикован  к  своей  эпохе  так  прочно,  что  и   вечно
изменчивому окрестному пейзажу придает облик старины, то песнЯ вырываетсЯ  в
сегоднЯшний день из  глубин  истории  живаЯ  и  пульсирующаЯ,  как  лЯгушка,
вписываетсЯ в панораму, как молодой куст, доносЯ в дуновении  своей  мелодии
живой свет ушедших дней.
     ‚се туристы на ложном пути. —тобы ознакомитьсЯ в ѓранаде с  Ђльгамброй,
например, будет гораздо полезнее, гораздо поучительнее раньше, чем  обходить
ее залы и дворики, съесть роскошный сафрский  альфахор  или  пирожное  алаху
монашенок; их вкус и аромат  передадут  подлинную  атмосферу  дворца  в  его
лучшие дни, древнюю мудрость и главные стороны темперамента его обитателей.
     ‚ песнЯх, как и в сладостЯх, таитсЯ душа истории, ее вечный  свет,  без
дат и фактов. ‹юбовь и воздух нашей страны приходЯт к нам в ее напевах или в
вЯзкой сочности ее халвы, несЯ с собой живую жизнь  умерших  эпох,  чего  не
могут камни колокола, Яркие характеры и даже Язык.
     ЊелодиЯ намного вернее, чем текст, определЯет географические  очертаниЯ
и исторический  путь  провинции,  рельефно  обозначаЯ  полустертые  временем
детали  профилЯ.  ђоманс,  конечно,  не  полон,  если  не   обладает   своей
собственной  мелодией,  дающей  ему  кровь,  биение  жизни  и  суровый   или
эротический настрой, в котором движутсЯ его герои.
     ‘крытаЯ  мелодиЯ,  этот  организм  со  своими   нервными   центрами   и
разветвлениЯми кровеносных сосудов, наполнЯет живым  жаром  истории  тексты,
которые иногда могут оказатьсЯ пустыми и часто имеют лишь ценность  простого
перечислениЯ фактов.
     Џрежде чем идти дальше,  должен  сказать,  что  у  менЯ  в  мыслЯх  нет
ответить на все вопросы, которых коснусь. џ нахожусь  в  поэтической  сфере,
где "да" и "нет" вещей одинаково истинны. …сли вы  менЯ  спросите,  была  ли
луннаЯ ночь сто лет назад такой же, как на прошлой неделе, Я (и не Я один, а
любой поэт - мастер своего дела) смогу доказать с равным успехом и с  равной
очевидностью бесспорной истины, что она была точно такой же и что  она  была
иной. џ намеренно избегаю ученой стороны дела, котораЯ утомлЯет  слушателей,
когда  изложена  без  блеска  эрудиции,  и   стараюсь   взамен   подчеркнуть
эмоциональную сторону, потому что вам ведь интереснее узнать, что от мелодии
исходит легкое дуновение, навевающее сон, и что песнЯ может развернуть перед
нежными глазами ребенка немудреный  пейзаж,  чем  узнать,  что  эта  мелодиЯ
возникла в XVII веке или что она написана в трехчетвертном размере, -  вещи,
которые поэту помнить надо, но не надо повторЯть н  которые  доступны  всем,
кто специально занимаетсЯ этими вопросами.
     Ќесколько лет назад, бродЯ по окрестностЯм  ѓранады,  Я  услышал  пение
деревенской женщины, котораЯ баюкала своего ребенка. „авно  уже  Я  замечал,
как печальны  колыбельные  песни  нашей  страны,  но  никогда  раньше  Я  не
чувствовал эту истину так Ясно. ЏодойдЯ поближе  к  поющей,  чтобы  записать
песню, Я увидел, что это хорошенькаЯ, бойкаЯ андалузка, без малейшего налета
меланхолии;  но  живаЯ  традициЯ  совершала  в  ней  свою  работу,   и   она
добросовестно  выполнЯла  ее  велениЯ,  словно  слушаЯсь  властных   древних
голосов, шумевших в ее крови. ‘ тех пор Я начал собирать  колыбельные  песни
всех провинций €спании; мне вздумалось узнать, как же убаюкивают своих детей
женщины моей родины, и через какое-то времЯ у  менЯ  сложилось  впечатление,
что €спаниЯ выбирает мелодии  самой  глубокой  печали,  слова  самой  унылой
выразительности, чтобы окрасить ими первый сон своих детей. ђечь идет нз  сб
одном типе или одной песне определенной местности; нет, все провинции в этом
виде пениЯ особенно Ярко проЯвлЯют свое поэтическое  своеобразие  и  глубину
своей печали, от Ђстурии и ѓалисии до Ђндалузии и  Њурсии,  через  Љастилию,
распростертую на своем шафранном ложе.
     ‘уществует европейский тип колыбельных песен; мЯгкие,  монотонные,  они
сладко обволакивают ребенка, и все в них навевает сон.  •арактерные  примеры
предлагают ”ранциЯ и ѓерманиЯ, а у нас в €спании европейские нотки слышны  у
басков,  колыбельные  песни  которых  по  своему  лиризму  перекликаютсЯ   с
нордическими песнЯми, полными нежности и милой простоты.  €ной  цели,  кроме
усыплениЯ ребенка, у европейской колыбельной песни нет,  она  не  стремитсЯ,
как испанскаЯ, одновременно ранить его чувствительность.
     Љолыбельные песни, которые Я  называю  европейскими,  благодарЯ  своему
ритму и монотонности могут показатьсЯ грустными, но  сами  по  себе  они  не
таковы; так в  какой-то  момент  кажутсЯ  грустными  шум  ручьЯ  или  шелест
листьев.  Ќе  надо  смешивать  монотонность  с  грустью.  ‘рединнаЯ   …вропа
развешивает перед своими детьми большой  серый  занавес,  чтобы  они  хорошо
спали. € волки сыты, и овцы целы. Ѓережно, тактично.
     €звестные мне русские колыбельные песни, хотЯ в них слышна, как во всей
русской музыке, угловатаЯ и смутнаЯ славЯнскаЯ тоска - скула и  даль,  -  не
знают  безоблачной  Ясности,  глубокого  надрыва  и  трагической   простоты,
отличающих нас. ‚ конце концов  печаль  русской  колыбельной  ребенок  может
перенести, как переносишь ненастный день, глЯдЯ сквозь оконное стекло; не то
в €спании. €спаниЯ - страна резких линий. ‡десь нет размытых  граней,  через
которые можно было бы спастись в иной  мир.  ‚се  очерчено  и  обозначено  с
предельной точностью. Њертвый в €спании более  мертв,  чем  в  любой  другой
стране мира. € тот, кто хочет перескочить в сон, ранит себе  ноги  о  лезвие
бритвы брадобреЯ.
     Њне не хотелось бы, чтобы вы подумали, будто  Я  собираюсь  говорить  о
черной €спании, трагической €спании и т. д. и т. д., теме очень  затасканной
и сейчас художественно неактуальной. Ќо ведь и в самом  облике  мест,  всего
полнее ЯвлЯющих трагичность €спании, а это те, где звучит кастильскаЯ  речь,
та же суровость, та же  драматическаЯ  оригинальность  и  та  же  иссушеннаЯ
Ясность, что в рожденных здесь песнЯх. Ќам все равно придетсЯ признать,  что
нет  покоЯ,  мира  и  неги  в  красоте  €спании,  этой  жгучей,  обугленной,
чрезмерной, иногда непомерной красоте, красоте без опоры рассудочной  схемы,
красоте, разбивающей себе голову о стены, ослепнув от собственного блеска.
     ‚ испанских селениЯх можно услышать поразительные ритмы и  мелодические
построениЯ, полные неуловимой тайны и непостижимой древности; но мы  никогда
не встретим здесь ни одного элегантного,  то  есть  сознающего  себЯ  ритма,
который, пусть родившись из Языка пламени, развертывалсЯ  бы  в  размеренном
спокойствии. Ћднако и среди этой трезвой печали и ритмической Ярости €спаниЯ
создала  веселые,  забавные,  шутливые  напевы,   нежные   любовные   песни,
очаровательные мадригалы. Љак же длЯ убаюкиваниЯ ребенка оставлено ею  самое
кровоточащее, всего менее отвечающее его нежной чувствительности?
     Њы не должны забывать, что колыбельнаЯ песнЯ (и  это  отразилось  в  ее
текстах) придумана бедными женщинами,  длЯ  которых  ребенок  бремЯ,  тЯжкий
крест, нести который часто невмочь. Љаждое  дитЯ,  вместо  того  чтобы  быть
радостью, становитсЯ обузой, и понЯтно, мать не может не петь ему, хотЯ и со
всей любовью, о том, что жизнь не радует ее.
     …сть Яркие примеры этого отношениЯ, этого горького чувства  к  ребенку,
который поЯвилсЯ, хоть и желанным длЯ матери, когда ни в коем случае не надо
было ему поЯвлЯтьсЯ. ‚ Ђстурии, в городе ЌавиЯ, поют:
 
        Este neilin que teno nel              ќтот малыш у моей 
                  collo                               груди 
        е d'un amor que se tyama              от любви по имени 
                  Vitorio.                            ‚иторио. 
        Dios que mandeu, treveme              Ѓог всемогущий, унеси 
                  llongo                              менЯ далеко, 
        por non andar con Vitorio             чтобы не ходить с ‚иторио 
                  nel collo.                          у груди. 
 
     € мелодиЯ, на которую это поетсЯ, под стать жалкой горечи слов.
     Ѓедные женщины кормЯт этим хлебом печали своих детей, и  они  же  несут
его в дома богатых. Ѓогатый  ребенок  слышит  колыбельную  песню  от  бедной
женщины, котораЯ вместе со своим чистым деревенским молоком поит  его  живым
соком родины. ќти-то кормилицы, скромные служанки и  домашние  работницы,  с
давних времен выполнЯют важнейшую работу - несут  эпос,  песню  и  сказку  в
жилища аристократов и буржуа.  Ѓогатые  дети  знают  о  •еринельдо,  о  доне
Ѓернардо, о ”амари, о любовниках из ’еруэлЯ благодарЯ этим славным служанкам
и кормилицам, которые спускаютсЯ по  склонам  гор  или  приходЯт  по  речным
долинам, чтобы преподать нам первый урок испанской истории  и  поставить  на
нашей плоти суровую печать с  иберийским  девизом:  "’ы  одинок  и  одиноким
будешь в жизни".
     —тобы навеЯть  ребенку  сон,  необходимо  сочетание  нескольких  важных
условий - если, конечно,  мы  заручились  благоволением  фей.  ”еи  приносЯт
анемоны и настроение; мать и песнЯ прилагают остальное.
     Љто чувствует, что ребенок - первое чудо природы, кто  верит,  как  мы,
что нет идеала, гармонии и тайны, сравнимых с ним, тот не раз наблюдал, как,
засыпаЯ, никем и  ничем  уже  не  отвлекаемый,  он  поворачивает  личико  от
крахмальной  груди  кормилицы  (этого  маленького  вулканического  холма,  в
котором клокочет  молоко  и  бьютсЯ  голубые  жилки)  и  пристальным  взором
всматриваетсЯ в затихшую длЯ его сна комнату.
     "Ћна уже здесь!" - думаю Я всегда в таких случаЯх, и действительно, она
здесь.
     Њне посчастливилось видеть  однажды,  это  было  в  1917  году,  фею  в
комнатке маленького ребенка, моего двоюродного брата. Џродолжалось все сотую
долю секунды, но Я видел ее. ’о есть Я ее видел... как видишь  вещи  чистые,
мелькнувшие за полем ощущениЯ, краешком  глаза,  как  наш  поэт  •уан  ђайон
•именес видел сирен по дороге из Ђмерики: успел разглЯдеть, как  они  уходЯт
под воду. ЊоЯ феЯ сидела, вскарабкавшись на шторы, и  переливалась  цветами,
как хвост павлина, но ни размеров ее, ни облика Я припомнить  не  могу.  „лЯ
менЯ нет ничего проще, чем  вообразить  ее,  но  это  было  бы  элементарным
поэтическим  обманом,  который  ничего  общего  не   имеет   с   поэтическим
творчеством, а Я никого не хочу обманывать. Ќе ищите в моем  рассказе  юмора
или иронии: Я говорю с той истовой верой, котораЯ  бывает  только  у  поэта,
ребенка и чистого безумца... Џоговорив между прочим о феЯх, Я выполнил  свой
долг  пропагандиста  поэтического  чувства,  которое  теперь  почти   совсем
загублено по вине литераторов и  интеллектуалов,  ополчившихсЯ  на  него  во
всеоружии здравого смысла, иронии и анализа.
     Љроме уюта, подарка фей, нужны два ритма: физический ритм колыбели  или
кресла и интеллектуальный ритм мелодии. ќти  два  ритма  -  один  длЯ  тела,
другой длЯ слуха - мать сочетает, размерЯет, переплетает,  пока  не  получит
верного тона, который завораживает ребенка.
     Ќе  было  ровно  никакой  необходимости,  чтобы  у  колыбельной   песни
поЯвились слова. —тобы  пришел  сон,  достаточно  одного  ритма  и  простого
колебаниЯ голоса в этом ритме. „лЯ идеальной колыбельной  довольно  простого
чередованиЯ двух нот, все протЯжней и выразительней. Ќо мать не  хочет  быть
заклинательницей змей, хоть использует, по сути  дела,  ту  же  технику.  …й
нужны слова, чтобы внимание ребенка было приковано к ее устам,  и  пока  тот
слушает, ей хочетсЯ говорить ему не одни  лишь  приЯтные  вещи,  она  вводит
ребенка во всю суровую реальность мира, дает проникнутьсЯ  всем  драматизмом
его.
     ’ак получаетсЯ, что слово колыбельной  песни  идет  против  сна  и  его
мирного потока. ‘одержание тревожит ребенка,  рождает  состоЯниЯ  недовериЯ,
страха,  против  которых   должна   боротьсЯ   бархатнаЯ   ладонь   мелодии,
причесывающаЯ и усмирЯющаЯ вставших на дыбы лошадок, что  разыгрались  перед
глазами маленького существа.
     Ќе будем забывать, что  колыбельные  нужны,  главное,  длЯ  убаюкиваниЯ
ребенка, которому не спитсЯ. €х поют  и  днем  в  часы,  когда  ему  хочетсЯ
играть. ‚ ’амамесе Я записал:
 
        Duermete, mi nino,                    ‘пи, мой сын, 
        que tengo que hacer,                  у менЯ есть дела, 
        lavarte la ropa,                      постирать тебе одежду, 
        ponerme a coser.                      садитьсЯ шить. 
 
     €  временами  мать  проводит  настоЯщее  сражение,  которое   кончаетсЯ
шлепками, ревом и в конце концов сном. ‡аметьте,  что  новорожденному  почти
никогда  колыбельных  не  поют.   Ќоворожденного   развлекают   каким-нибудь
простейшим мелодическим  рисунком  без  слов,  уделЯЯ  зато  гораздо  больше
вниманиЯ  физическому  ритму,  покачиванию.  Љолыбельной  нужен   слушатель,
который с пониманием следит за развитием действиЯ, может  увлечьсЯ  сюжетом,
персонажем, картиной, развертываемой  в  песне.  Џеть  со  словами  начинают
ребенку, который уже ходит, учитсЯ говорить, знает смысл слов и очень  часто
поет сам.
     ‚ моменты паузы при пении  между  ребенком  и  матерью  устанавливаютсЯ
свЯзи тончайшего характера: ребенок всегда  наготове  отвергнуть  текст  или
перебить  слишком  монотонный  ритм;  мать,  чувствуЯ  на  себе  пристальное
внимание строгого критика ее голоса, продвигаетсЯ по песне  с  осторожностью
канатоходца.
     Њы уже знаем, что по всей €спании детей  пугают  "коко"  разных  видов.
ќтот "коко", а в Ђндалузии также еще "буте" и "мариманта", составлЯет  часть
странного детского мира, полного фигур без очертаний, громоздЯщихсЯ,  словно
слоны, среди грациозного  хоровода  домашних  духов,  которые  еще  дышат  в
некоторых уголках €спании.
     ‘екрет волшебной силы "коко" именно в его неочерченности. Ћн никогда не
показываетсЯ, хотЯ бродит по всему дому. € самое восхитительное как раз, что
он остаетсЯ бестелесным вообще длЯ всех. ђечь идет о поэтической абстракции,
и потому ужас, внушаемый "коко", есть космический ужас,  ужас,  которому  не
могут поставить своих спасительных пределов чувства, защищающие нас стенками
реальной, попЯтной опасности от большей, необъЯснимой. ‚  то  же  времЯ  нет
сомнениЯ, что ребенок силитсЯ представить себе эту абстракцию, и очень часто
он называет "коко" причудливые образы, встречающиесЯ  иногда  в  природе.  ‚
конце концов ребенок волен себе его воображать. ‘трах перед "коко" зависит у
него от собственной фантазии, так что это может быть  даже  и  не  страх,  а
симпатиЯ. џ знал каталонскую девочку,  которую  нам  стоило  большого  труда
вытащить из помещениЯ одной  из  последних  кубистских  выставок  ‘альвадора
„али, моего большого друга по ђезиденции, в такой восторг ее привели все эти
"папо" и "коко", большие Ярчайшие полотна необычайной выразительной силы.  €
все  же  "коко"  не  завладел  исключительной  привЯзанностью  €спании.  Ћна
предпочитает  пугать  реальными  существами.  Ќа  юге   пугают   "быком"   и
"мавританской царицей", в Љастилии - "волчихой" и "цыганкой", а на севере, в
Ѓургосе, происходит удивительнаЯ замена "коко" "зорькой". ќто тот же  способ
заставить малыша  присмиреть,  что  используетсЯ  в  самой  распространенной
немецкой колыбельной,  где  пугают  овцой,  котораЯ  придет  и  укусит  его.
ЏоЯвление этих реальных или воображаемых  существ  озадачивает  ребенка,  он
задумываетсЯ,  напрЯженно  ищет  Ясности,  ищет  выхода  и  в  конце  концов
спасаетсЯ в сон, хотЯ едва ли разумна привычка, закладываемаЯ таким образом.
Ќо и техника стращаниЯ не так уж часто применЯетсЯ в €спании. …сть  средства
более утонченные, иногда более жестокие.
     —асто мать рисует в песне абстрактный пейзаж, почти  всегда  ночной,  и
выводит на эту сцену, как  в  самой  простой  старинной  мистерии,  одно-два
действующих лица, которые занимаютсЯ  каким-нибудь  самым  несложным  делом,
почти всегда производЯщим меланхолический эффект  неповторимой  красоты.  Џо
этой примитивной сцене проходЯт фигуры, которые ребенок неизменно рисует сам
и которые в жарком тумане чуткого полусна вырастают до огромных размеров.
     Љ такому типу относЯтсЯ самые мЯгкие и  спокойные  тексты,  по  которым
ребенок может пробегать почти без опаски. Џрекрасные примеры дает ЂндалузиЯ.
Ѓели бы не мелодиЯ, то мы имели  бы  здесь  самую  рациональную  колыбельную
песню. Ќо мелодиЯ всегда драматична, и этот драматизм совершенно  непонЯтен,
если вспомнить назначение песни. џ собрал в ѓранаде  шесть  вариантов  такой
колыбельной:
 
        A la nana, nana, nana,                Ѓаю, баю, баю, 
        a la nanita de aquel                  баюшки, спою о том, 
        que llevo el caballo al agua          кто привел конЯ к воде 
        у lo dejo sin beber,                  и не напоил его, 
 
     ‚ ’амамесе (‘аламанка) есть такаЯ:
 
        Las vacas de Juana                    Љоровы •уаны 
        no quieren comer;                     не хотЯт есть; 
        llevalas al agua,                     веди их к воде, 
        que querran beber.                    потому что они, видно, 
                                                           хотЯт пить. 
 
     ‚ ‘антандере поетсЯ:
 
        Por aquella calle a la larga          Џо этой улице на свободе 
        hay un gavilan perdio                 летает отчаЯнный коршун, 
        que dicen que va a llevarse           говорЯт, он хочет украсть 
        la paloma de su nio.                  голубку из ее гнезда. 
 
     Ђ в Џедросе-дель-Џринсипе (Ѓургос) поют:
 
        A mi caballo le eche                  џ бросил своему коню 
        hojitas de limon verde                листочки зеленого лимона, 
        y no las quiso comer.                 а он не захотел их есть. 
 
     ќти четыре текста, хотЯ персонаж и настроение в них различны,  устроены
тем не менее одинаково,  а  именно:  мать  вызывает  в  воображении  ребенка
какой-то простейший пейзаж и проводит по нему действующее лицо, как правило,
безымЯнное. ‡наю только двух героев, крещенных в царстве колыбельной  песни:
это Џедро Ќелейра из ‚ильЯ-дель-ѓрадо, который носил дудочку, подвешенную на
палке, и бесподобный учитель  ѓалиндо  из  Љастилии,  которому  нельзЯ  было
содержать школу, потому что он бил мальчиков, не снимаЯ шпор.
     Њать уводит ребенка от себЯ в дальнюю  дорогу,  а  потом  возвращает  и
берет его к себе  на  колени,  чтобы  он,  усталый,  заснул.  ќто  маленькое
поэтическое переживание, инициациЯ в поэзию, первые шаги в мире  внутреннего
видениЯ.  ‚  той  колыбельной   (самой   популЯрной   во   всем   гранадском
королевстве), -
 
        A la nana, nana, nana,                Ѓаю, баю, баю, 
        a la nanita de aquel                  баюшки, спою о том, 
        que llevo el caballo al agua          кто привел конЯ к воде 
        у lo dejo sin beber, -                и не напоил его, - 
 
     ребенок,  прежде  чем  отдатьсЯ  сну,  занЯт  лирической  игрой  чистой
красоты. ’от и его лошадь уходЯт по тропке под темными ветвЯми вниз к  реке,
чтобы с поворотом песни вернутьсЯ назад и отправитьсЯ в путь  снова,  все  в
том же загадочном молчании. Ќикогда ребенок не увидит их в лицо;  все  времЯ
будет рисовать в своем воображении темный плащ того в полумраке и лоснЯщийсЯ
круп лошади. Џерсонажи этих песен не показывают  лица.  Ћт  них  как  раз  и
требуетсЯ, чтобы они уходили, открываЯ путь к местам, где вода  глубже,  где
птица окончательно забыла о своих крыльЯх. Љ простейшему  покою.  Ќо  музыка
при этом такова, что Ярчайшим драматизмом  окутывает  того  и  его  конЯ,  а
необычный факт, что коню не дали воды, наполнЯет мистической тревогой.
     ‚ песнЯх такого рода ребенок приглЯдываетсЯ к персонажу и в меру своего
зрительного опыта, который  всегда  гораздо  богаче,  чем  мы  предполагаем,
дорисовывает его фигуру. …му  приходитсЯ  быть  одновременно  и  зрителем  и
художником,  но  какой  это  чудесный  художник!  ’ворец   с   первоклассным
поэтическим чутьем. ‘тоит лишь понаблюдать за его первыми играми, пока он не
заражен рассудочностью, чтобы увидеть, какаЯ звезднаЯ  красота  одухотворЯет
их,  какаЯ  идеальнаЯ  простота  и  какие  таинственные   отношениЯ,   вовек
непостижимые длЯ самой  Њинервы,  обнаруживаютсЯ  при  этом  между  простыми
вещами. €з пуговицы, катушки ниток, пера и  пЯти  пальцев  собственной  руки
ребенок строит трудный мир, перекрещенный  небывалыми  созвучиЯми,  "которые
поют и волнующе сталкиваютсЯ среди светлой радости, не поддающейсЯ  анализу.
ђебенок знает  гораздо  больше,  чем  мы  думаем.  Ћн  внутри  неприступного
поэтического мира, куда нет входа ни красноречию, ни сводне-воображению,  ни
мечтательности,  -  равнина  с  парЯщими  нервными  центрами,  тревожнаЯ   и
пронзительно  прекраснаЯ,  где  белоснежный  конь,  наполовину  из   никелЯ,
наполовину из дыма, внезапно падает сраженный, и рой пчел Яростно  впиваетсЯ
в его глаза.
     Ќам далеко до ребенка. Ћн в целости владеет созидательной  верой,  и  в
нем нет еще семени разрушительного рассудка. ‚ своей невинности  он  мудр  и
лучше нас понимает несказанную тайну поэтической сути.
     €ногда вместе с ребенком в поэтическое приключение пускаетсЯ и мать.  ‚
окрестностЯх ѓвадиса ноют:
 
        A la riana, nino mio,                 Ѓаю-бай, мое дитЯ, 
        a la nanita у harenios                баюшки, и сделаем 
        en el campo una chocita               в поле шалашик 
        у en ella nos meteremos.              и в него вместе заберемсЯ. 
 
     “ходЯт оба. Ћпасность близка. Ќадо  уменьшитьсЯ,  умалитьсЯ,  съежитьсЯ
между  стенками  шалашика.  ‘наружи  нас  подстерегают.  Ќадо  забратьсЯ  во
что-нибудь очень маленькое. …сли сможем, устроимсЯ внутри апельсина.  ’ы  да
Я. Ђ лучше внутри виноградины!
     ‡десь наступает сон,  вызванный  приемом,  обратным  приему  отдалениЯ.
“сыплЯть ребенка, показываЯ ему дорогу вдаль - такое немножко напоминает то,
как проводЯт мелом черту  перед  курами,  гипнотизируЯ  их.  ќтот  способ  -
вобратьсЯ внутрь себЯ - более  мЯгок.  ‚  нем  радость  человека,  успевшего
спастись на ветвЯх дерева во времЯ бурного наводнениЯ.
     Њожно найти примеры в €спании - ‘аламанка, ЊурсиЯ, -  когда  мать  сама
превращаетсЯ в ребенка:
 
        Tengo sueno, tengo sueno,             ‘пать охота, спать охота, 
        tengo ganas de dormir.                мне хочетсЯ спать. 
        Un ojo tengo cerrado,                 Ћдин глаз у менЯ закрылсЯ, 
        otro ojo a medio abrir.               другой смежаетсЯ. 
 
     Ћна властным самозванцем захватывает место ребенка,  и  Ясно,  что,  не
имеЯ иной защиты, тот поневоле должен заснуть.
     Ќо наиболее полную группу песен, причем самую распространенную во  всей
€спании, составлЯют те, в которых ребенка заставлЯют выступать  единственным
действующим лицом своей собственной колыбельной.  …го  силком  вталкивают  в
песню,  перерЯжают,  ставЯт  в  неизменно   неприЯтные   и   затруднительные
положениЯ. Ќаиболее часто поющиесЯ, самые испанские по духу образцы, а также
наиболее оригинальные, исконно народные мелодии  относЯтсЯ  именно  к  этому
типу.
     ђебенка растравлЯют, обижают самым чувствительным образом: "€ди отсюда,
ты не мой сынок; твоЯ мать цыганка", или: "“ тебЯ нет колыбельки; твоЯ  мать
ушла; ты бедный, как €исус •ристос", - и все в таком роде. ’ут уж не  просто
грозЯт, пугают, строЯт воображаемую сцену; нет,  ребенка  бросают  на  самую
середину ее одиноким и безоружным  рыцарем,  беззащитным  против  всевластиЯ
матери. ЏозициЯ слушателЯ в этом  виде  колыбельных  песен  -  почти  всегда
протест, более или менее резкий в меру впечатлительности слушателЯ. ‚  нашей
большой  семье  Я  множество  раз  был  свидетелем  случаев,  когда  ребенок
решительно прерывал песню. ђев, битье ногами продолжались до тех  пор,  пока
кормилица, к своему  великому  неудовольствию,  не  менЯла  пластинку  и  не
заводила новую колыбельную, в  которой  сон  ребенка  сравнивалсЯ  с  жарким
благоуханием розы. ‚ ’рубии детЯм поют вот такую "припевку", настоЯщий  урок
разочарованиЯ:
 
        Criome mi madre                       ‚ырастила менЯ мать 
        feliz у contentu,                     счастливым и довольным, 
        cuando me                             когда она укладывала менЯ 
        dormia                                спать, 
        me iba diciendo:                      она мне говорила: 
        "!Ea, ea, еа!                         "Ђ-а, а-а, а-а! 
        tu has de ser marques,                ты станешь маркизом, 
        conde о caballeru";                   графом или кабальеро"; 
        y por mi desgracia                    а Я, на свою беду, 
        уо aprendi a "goxeru".                выучилсЯ на корзинщика, 
        Facia los "goxos"                     џ делал корзины 
        en mes de Xineru                      в Январе месЯце, 
        y por el verano                       а летом 
        cobraba el dinera.                    получал деньги. 
        Aqui esta la vida                     ‚от жизнь 
        del pobre "goxeru".                   бедного корзинщика. 
        "!Ea, ea, ea!" -                      "Ђ-а, а-а, а-а!" 
                                 
     Џослушайте теперь вот эту колыбельную, которую  поют  в  Љасересе;  она
редкой мелодической красоты и предназначена, кажетсЯ, длЯ детей,  у  которых
нет матери; по своей зрелой лирической суровости она больше походит на песню
длЯ смертного часа, чем на песню длЯ молодого сна:
 
        Duermete, mi nifio, duerme,           ‘пи, мой сын, спи, 
        que tu madre no esta en casa,         твоей матери нет дома, 
        que se la llevo                       ее прибрала к себе 
               la Virgen                             свЯтаЯ дева 
        de companera a su casa.               быть подругой в своем доме. 
 
     Њного песен такого типа можно слышать на севере и  западе  €спании,  то
есть там, где колыбельнаЯ принимает наиболее жесткий и горький характер.
     ‚ Ћренсе девушка, чьи еще не прозревшие  груди  ждут,  когда  сорванное
Яблоко наполнит их скользЯщим гулом, поет:
 
        Ora, ora, nino, ora;                  ’ише, тише, ребенок, тише; 
        iquien vos hai de dar                 кто тебе даст 
                    la teta                                грудь, 
        si tu pai va no monte                 если твой отец пошел в горы, 
        у tua mai na lefia seca?              а твоЯ мать за хворостом? 
 
     †енщины Ѓургоса поют:
 
        Echate, nino, al ron ron,             ‘пи, дитЯтко, 
        que tu padre esta al carbon           твой отец ушел за углем, 
        у tu madre a la manteca               а твоЯ мать за маслом, 
        no te puede dar la teta.              не может дать тебе грудь. 
 
     „ве последние колыбельные имеют много общего. ЏочтеннаЯ древность обеих
достаточно очевидна. €  та  и  другаЯ  написаны  в  тетрахорде,  в  пределах
которого они развертывают свою мелодическую схему.  Џо  простоте  и  чистоте
музыкального рисунка им нет равных ни в одном песеннике.
 
     Џод особенно печальную песню усыплЯют своих детей цыганки ‘евильи.  Ќо,
по-моему, она не исконно севильскаЯ. ‘реди моих примеров  это  единственный,
где чувствуетсЯ влиЯние мелодики горного севера и где  нет  той  неподкупной
мелодической самобытности, котораЯ отличает  каждую  сложившуюсЯ  провинцию.
ќто северное влиЯние, идущее через  ѓранаду,  мы  постоЯнно  видим  во  всей
цыганской музыке. Ћдин из моих друзей, очень скрупулезный музыкант,  записал
эту песню в ‘евилье, но она кажетсЯ родным детищем долин  ‘ьерра-Ќевады.  …е
рисунок поразительно напоминает одну песню, которую можно  часто  слышать  в
‘антандере, на севере €спании:
 
        Por aquella vereda                    Џо этой тропинке 
        no pasa nadie,                        никто не проходит, 
        que murio la zagala,                  потому что умерла пастушка, 
        la flor del valle,                    цветок долины, 
        la flor del valle,                    цветок долины, 
        si... etc.                            да... и т. д. 
 
     Ћна из тех грустных колыбельных, в которых ребенка, хотЯ и с величайшей
нежностью к нему, оставлЯют в одиночестве. ‘лова такие:
 
        Este galapaguito                      “ этой черепашки 
        no tiene madre,                       нет матери, 
        lo pario una gitana,                  ее родила цыганка, 
        lo echo a la calle.                   выбросила ее на улицу. 
 
     Ќет никакого сомнениЯ  в  северном,  лучше  сказать,  гранадском  строе
песни, - с мелодиЯми ѓранады Я знаком, так как собирал  их;  в  них,  как  в
пейзаже этой провинции сплетены снег с фонтаном и папоротник  с  апельсином.
Ќо длЯ того, чтобы с уверенностью утверждать что-то  в  этой  области,  надо
продвигатьсЯ с крайней осторожностью. Ќесколько лет назад Њануэль  де  ”альЯ
утверждал, что песнЯ качелей, котораЯ поетсЯ в предгорьЯх ‘ьерра-Ќевады,  по
происхождению, несомненно, астурийскаЯ. Ќесколько записей,  которые  мы  ему
показали, укрепили его в этом мнении. Ќо  однажды  ему  самому  довелось  ее
услышать, ив ходе записи и изучениЯ он заметил,  что  это  песнЯ  с  древним
ритмом, который называетсЯ эпитритом, и ничего общего не имеет  с  ладами  и
размерами, типичными длЯ Ђстурии.  Ђстурийской  ее  делала  запись,  котораЯ
искажала  ритмический  рисунок.  Ќесомненно,  в  ѓранаде  есть  масса  песен
галисийского и астурийского строЯ, так как жители этих двух районов  в  свое
времЯ начали колонизацию Ђльпухарры; но  существуют  и  бесчисленные  другие
влиЯниЯ, определить которые трудно  из-за  плотно  облегающей  все  маски  -
областного характера, который настолько запутывает и  затемнЯет  подступы  к
кодам, что расшифровка их удаетсЯ лишь таким виртуозным специалистам, как де
”альЯ, который к тому же обладает еще и первоклассной музыкальной интуицией.
     ‚ испанской  музыкальной  фольклористике,  за  несколькими  счастливыми
исключениЯми, царит вообще полнейшаЯ  неразбериха  в  деле  записи  мелодий.
Њногое из публикуемого можно прЯмо считать еще  просто  не  записанным.  Ќет
ничего более хрупкого, чем ритм,  основа  всЯкой  мелодии,  и  ничего  более
сложного, чем голос простолюдина, выпевающего в этих мелодиЯх  третьи  части
тона и даже четверти тона, которые просто нельзЯ записать на обычном  нотном
стане. „авно пришло времЯ заменить наши несовершенные  песенники  собраниЯми
граммофонных записей, польза  которых  длЯ  исследователЯ  и  длЯ  музыканта
неоценима.
     ‚се основные черты колыбельной о черепашке, но уже с большей сухостью и
с мелодией, в которой больше суровости  и  патетики,  повторЯютсЯ  в  песне,
поющейсЯ в Њороне-де-ла-”ронтера,  и  еще  в  одной,  записанной  знаменитым
Џедрелем в “сане.
     ‚ Ѓ_е_харе поетсЯ неистоваЯ, характернейшаЯ длЯ Љастилии колыбельнаЯ  -
песнЯ, котораЯ звенит, как золотаЯ  монета,  если  мы  швырнем  ее  о  камни
мостовой:
 
        Duermete, nino pequeno,               ‘пи, малый ребенок, 
        duerme, que te velo yo;               спи, Я сижу с тобой; 
        Dios te do mucha ventura              дай тебе бог много счастьЯ 
        neste mundo enganador.                в этом обманчивом мире. 
 
        Morena de las morenas,                ЏрекраснаЯ из прекрасных, 
        la Virgen del Castanar;               свЯтаЯ дева ЉастаньЯрскаЯ, 
        en la hora de la muerte               в час смерти 
        ella nos amparara.                    она за нас заступитсЯ. 
 
     ‚от какаЯ "припевка", в которой мать жалуетсЯ ребенку на мужа, поетсЯ в
Ђстурии. Њуж приходит глухой дождливой астурийской ночью, грохаЯ  дверью,  в
пьЯной компании. †енщина укачивает ребенка, в ее ногах рана,  рана,  котораЯ
окрашивает кровью жесткие корабельные канаты.
 
        Todos los trabayos son                ‚се работы - 
        para las pobres muyeres,              длЯ бедных женщин, 
        aguardando por las noches             которые ожидают вечерами, 
        que los maridos vinieren.             когда придут мужьЯ. 
 
        Unos venien borrachos,                Ћдни приходЯт пьЯные, 
        otros venien alegres;                 другие приходЯт веселые; 
        otros decien: "Muchachos,             третьи говорЯт: "Џарни, 
        vamos matar las muyeres".             давайте убьем женщин". 
 
        Ellos piden de cenar,                 Ћни просЯт обедать, 
        ellas que darles no tienen.           у женщин нечего им дать. 
        "!Que ficiste los dos riales?         "Људа ты дела те два реала? 
        Muyer, jque gobierno tienes!"         †енщина, какаЯ ты 
                                                         хозЯйка!" 
 
     ’рудно найти во всей €спании колыбельную,  в  которой  было  бы  больше
горечи и грубой чувственности.
     Ќам, однако, предстоит рассмотреть еще  одну,  поистине  необыкновенную
разновидность колыбельной песни.  ’акаЯ  существует  в  Ђстурии,  ‘аламанке,
Ѓургосе  и  ‹еоне.  ќтот  вид  не   ограничен   определенным   районом,   он
прослеживаетсЯ по всему северу и центру €берийского полуострова. џ говорю  о
колыбельной неверной  жены,  котораЯ,  убаюкиваЯ  ребенка,  уславливаетсЯ  с
любовником.
     ‘очетание иронии и таинственности в ней неизменно поражает  слушающего.
Њать пугает ребенка  человеком,  который  стоит  за  дверью,  но  не  должен
входить. Ћтец дома и не допустит этого. ‚ астурийском варианте поетсЯ:
 
        El que esta en la puerta              ’от, кто стоит в дверЯх, 
        que non entre agora,                  пусть сейчас не входит, 
        que esta el padre en casa             потому что в доме отец 
        del nenu que llora.                   ребенка, который плачет. 
 
        …а, mi nenin, agora non,              A-a, мой сыночек, не сейчас, 
        еа, mi nenin, que esta a-a,           мой сыночек, дома 
                     el papon.                             папка. 
        El que esta en la puerta              ’от, кто стоит в дверЯх, 
        que vuelva manana,                    пусть придет завтра, 
        que el padre del nenu                 когда отец ребенка 
        esta en la montana.                   на винограднике. 
 
        …а, mi nenin, agora non,              A-a, мой сыночек, 
                                                          не сейчас, 
        еа, mi nenin, que esta                a-a, мой сыночек, дома 
                     el papon.                            папка. 
 
     Ѓолее лирична, менее откровенна песнЯ неверной жены, котораЯ  поетсЯ  в
Ђльба-де-’ормес:
 
        Palomita blanca                       ЃелаЯ голубка, 
        que andas a deshora                   что летаешь не вовремЯ, 
        el padre esta en casa                 дома отец 
        del nino que llora.                   ребенка, который плачет, 
 
        Palomita negra                        —ернаЯ голубка 
        de los vuelos blancos,                с белыми крыльЯми, 
        esta el padre en casa                 дома отец 
        del nino que canta.                   ребенка, который поет. 
 
     ‚ариант,   поющийсЯ   в   Ѓургосе,   в   ‘алас-де-лос-€нфантес,   всего
откровеннее:
 
        Que majo que eres,                    Љакой ты молодчик, 
        que mal que lo entiendes,             и как же ты не понимаешь, 
        que esta el padre en casa             что отец дома 
        у el nino no duerme,                  и ребенок не спит. 
        Al mu, mu, al mu, mu                  Ѓаю-бай, баю-бай, 
        del alma,                             душенька, 
        jque te vayas tu!                     уходи! 
 
     ќти песни поет красиваЯ  женщина.  ЃогинЯ  ”лора  с  бессонной  грудью,
готовой к укусу змеи. †аждущаЯ плодов и  очищениЯ  тоски.  ќто  единственнаЯ
колыбельнаЯ, в которой ребенок не имеет ровно никакого значениЯ. Ћн  предлог
.и ничего больше. Ћднако Я не хочу сказать, что все  женщины,  которые  поют
эту песню, - неверные жены, хотЯ они и вступают, сами не отдаваЯ себе в  том
отчета, в атмосферу прелюбодеЯниЯ. ‚едь в конце концов таинственный мужчина,
который стоит у порога и не должен входить, - это тот  незнакомец  с  лицом,
скрытым  под  большим  сомбреро,  о  котором  мечтает  каждаЯ  настоЯщаЯ   и
несвЯзаннаЯ женщина.
     џ постаралсЯ показать вам песни различных видов, каждаЯ из которых,  за
исключением севильской, с мелодической точки зрениЯ соответствует  одной  из
характерных областных  моделей.  Џесни,  не  поддавшиесЯ  влиЯниЯм,  оседлые
мелодии, длЯ которых перемена места невозможна. ‘транствуют  песни,  чувство
которых пребывает в спокойном равновесии, в характере  которых  есть  что-то
всеобщее. ќто безродные  песни,  оторвавшиесЯ  от  почвы,  длЯ  них  нипочем
сменить  математическую  одежду  ритма,  они  допускают  смещение  акцентов,
нейтральны к лирическому настрою. ЉаждаЯ область имеет стойкое  мелодическое
Ядро и целое воинство таких песен-паломников, которые разбредаютсЯ повсюду и
рано или поздно гибнут, растворившись на последнем пределе своего влиЯниЯ.
     …сть  отрЯд  астурийских  и  галисийских  песен,  которые   спускаютсЯ,
бархатно-зеленые и влажные, в Љастилию, берут там  ритмическую  структуру  и
достигают Ђндалузии, где приобретают андалузский строй и образуют редкостный
песенный мир горной ѓранады.
     –ыганскаЯ сигирийЯ, чистейшее выражение андалузской лирики канте хондо,
не может выйти из •ереса или Љордовы, и наоборот, болеро, с его  нейтральной
мелодией, танцуют в Љастилии и даже  в  Ђстурии.  …сть  настоЯщий  болеро  в
‹ьЯнесе, он записан ’ернером.
     ѓалисийские алала днем и ночью стучатсЯ у ворот ‘арагосы, но  не  могут
проникнуть в нее, и наоборот, многие черточки галисийской муньейры  проходЯт
по мелодиЯм некоторых ритуальных танцев и напевов  южных  цыган.  ‘евильЯна,
которую гранадские арабы в нетронутом виде донесли до  ’униса,  претерпевает
полнейшее изменение ритма и характера, достигнув ‹а-Њанчи, и  уже  не  может
перейти за ѓвадарраму.
     ‚ тех самых колыбельных,  о  которых  Я  вам  рассказываю,  андалузское
влиЯние распространЯетсЯ морскими путЯми, не достигаЯ севера €спании, как  и
в других видах пениЯ. Ђндалузский строй колыбельных песен захватывает  южный
‹евант, вплоть до какого-нибудь ву-вей-ву Ѓалеарских островов, и через Љадис
проникает до Љанарских островов, в восхитительных аррорб которых Ясно слышны
андалузские мотивы.
     Њожно было бы начертить  музыкальную  карту  €спании.  ЋтмечаЯ  на  ней
взаимовлиЯние провинций, обращение кровей и соков, мы увидели  бы,  как  оно
чередуетсЯ  в  систолах  и  диастолах  времен  года.  Њы  Ясно  увидели   бы
объединЯющий все провинции страны остов, остов, парЯщий над дождем, чтобы  с
обнаженной чувствительностью улитки сжатьсЯ при малейшем нашествии из  иного
мира, а потом, когда минет опасность, вновь источать древнейшую и  подлинную
сущность €спании.
 

                                 ЏримечаниЯ 
 
     ‚любленный  в  устное  народное  творчество,   ѓарсиа   ‹орка   смолоду
записывал, собирал, извлекал из специальных сборников  и  исполнЯл  народные
песни - не только Ђндалузии, но  и  других  областей  €спании.  ‘воего  рода
итогом этой работы стала лекциЯ "Љолыбельные песни", с которой поэт выступил
в декабре 1928 г. в Њадриде. ќту лекцию он затем  повторЯл  неоднократно,  в
частности - в Ќью-‰орке при участии певицы и танцовщицы ќнкарнасьон ‹опес  -
"Ђрхентиииты". ’екст ее был впервые опубликован в ‘обрании сочинений  ѓарсиа
‹орки, т. 7 (Ѓуэнос-Ђйрес, 1942).