               ‚се губЯ, уничтожаЯ,
                    “дивлЯЯ все народы
                    „ивной силою своею, -
                    —то же будет с Џок-“эджис? ~
                    ѓоворили Џок-“эджис. -
                    Ћн растопчет нас, раздавит,
                    Ћн подводным злобным духам
                    ‚сех нас кинет на съеденье!"

                         ’ак, пылаЯ лютой злобой,
                    ‘овещались Џок-“эджис
                    € убить его решили,
                    „а, убить его, - избавить
                    Њир от Љвазинда навеки!

                         ‘ила Љвазинда и слабость
                    ’олько в темени таилась:
                    ’олько в темЯ можно было
                    Ќасмерть Љвазинда поранить,
                    Ќо и то одним оружьем -
                    ѓолубой еловой шишкой.
                    ђоковаЯ тайна эта
                    Ќе была известна смертным,
                    Ќо коварные Џигмеи,
                    Џок-“эджис, знали тайну,
                    ‡нали, как врага осилить.

                         € они набрали шишек,
                    ѓолубых еловых шишек
                    Џо лесам над ’аквамино,
                    Ћтнесли их и сложили
                    Ќа ее высокий берег,
                    ’ам, где красные утесы
                    Ќависают над водою.
                    ‘ами спрЯтались и стали
                    Џоджидать врага в засаде.

                         Ѓыло это в полдень летом;
                    ’их был сонный знойный воздух,
                    Ќеподвижно спали тени,
                    ‚ полусне река струилась;
                    Џо реке, блестЯ на солнце,
                    Ќасекомые скользили,
                    ‚ знойном воздухе далеко
                    ђаздавалось их жужжанье,
                    €х напевы боевые.

                         Џо реке плыл мощный Љвазинд,
                    Џо теченью плыл лениво,
                    Џо дремотной ’аквамино
                    Џлыл в березовой пироге,
                    €стомленный тЯжким зноем,
                    “сыпленный тишиною.

                         Џо ветвЯм, к реке склоненным,
                    Џо кудрЯм берез плакучих,
                    Ћсторожно опустилсЯ
                    Ќа него „ух ‘на, Ќэпавин;
                    ‚ сонме спутников незримых,
                    ‚о главе воздушной рати,
                    Џо ветвЯм сошел Ќэпавин,
                    Ѓирюзовой „эш-кво-ни-ши,
                    ‘трекозою, стал он тихо
                    Ќад пловцом усталым реЯть.

                         Љвазинд слышал чей-то шепот,
                    ‘мутный, словно вздохи сосен,
                    ‘ловно дальний ропот морЯ,
                    ‘ловно дальний шум прибоЯ,
                    € почувствовал удары
                    ’омагауков воздушных,
                    Џоражавших прЯмо в темЯ,
                    “правлЯемых несметной
                    ђатью „ухов ‘на незримых.

                         € от первого удара
                    ЋбнЯла его дремота,
                    Ћт второго - он бессильно
                    Ћпустил весло в пирогу,
                    Џосле третьего - окрестность
                    Џеред ним покрылась тьмою:
                    Љрепким сном забылсЯ Љвазинд.

                         ’ак и плыл он по теченью, -
                    Љак слепой, сидел в пироге,
                    ‘онный плыл по ’аквамино,
                    Џод прибрежными лесами,
                    Њимо трепетных березок,
                    Њимо вражеской засады,
                    Њимо лагерЯ Џигмеев.

                         ѓрадом сыпалисЯ шишки,
                    ѓолубые шишки елей
                    ‚ темЯ Љвазинда с прибрежьЯ.
                    "‘мерть врагу!" - раздалсЯ громкий
                    Ѓоевой крик Џок-“эджис.

                         € упал на борт пироги
                    € свалилсЯ в реку Љвазинд,
                    ѓоловою вниз, как выдра,
                    ‚ воду сонную свалилсЯ,
                    Ђ пирога, кверху килем,
                    Џоплыла одна, блуждаЯ
                    Џо теченью ’аквамино.

                         ’ак погиб могучий Љвазинд.
                    Ќо хранилось долго-долго
                    €мЯ Љвазинда в народе,
                    € когда в лесах зимою
                    Ѓушевали, выли бури,
                    ‘ треском гнули и ломали
                    ‚етви стонущих деревьев, -
                    "Љвазинд! - люди говорили. -
                    ќто Љвазинд собирает
                    Ќа костер себе валежник!"


        Џђ€‚€„…Ќ€џ

                          Ќикогда хохлатый коршун
                     Ќе спускаетсЯ в пустыне
                     Ќад пораненным бизоном
                     Ѓез того, чтоб на добычу
                     € второй не опустилсЯ;
                     ‡а вторым же в синем небе
                     ’отчас ЯвитсЯ и третий,
                     ’ак что вскорости от крыльев
                     ‘обирающейсЯ стаи
                     „аже воздух потемнеет.

                          € беда одна не ходит;
                     ‘торожат друг друга беды;
                     —уть одна из них нагрЯнет, -
                     ‚след за ней спешат другие
                     €, как птицы, вьютсЯ, вьютсЯ
                     —ерной стаей над добычей,
                     ’ак что белый свет померкнет
                     Ћт отчаЯньЯ и скорби.

                          ‚от опЯть на хмурый север
                     Њощный Џибоан вернулсЯ!
                     ‹едЯным своим дыханьем
                     Џревратил он воды в камень
                     Ќа реках и на озерах,
                     ‘ кос стрЯхнул он хлопьЯ снега,
                     € полЯ покрылись белой,
                     ђовной снежной пеленою,
                     Ѓудто сам ‚ладыка †изни
                     ‘гладил их рукой своею.

                          Џо лесам, под песни вьюги,
                     ‡веролов бродил на лыжах;
                     ‚ деревнЯх, в вигвамах теплых,
                     Њирно женщины трудились,
                     Њолотили кукурузу
                     € выделывали кожи;
                     Њолодежь же проводила
                     ‚ремЯ в играх и забавах,
                     ‚ танцах, в беганье на лыжах.

                          ’емным вечером однажды
                     ЏрестарелаЯ Ќокомис
                     ‘ Њиннегагою сидела
                     ‡а работою в вигваме,
                     —утко слушаЯ в молчанье,
                     Ќе идет ли ѓайавата,
                     ‡апоздавший на охоте.

                          ‘вет костра багрЯной краской
                     ђазрисовывал их лица,
                     ’репетал в глазах Ќокомис
                     ‘еребристым лунным блеском,
                     Ђ в глазах у Њиннегаги -
                     Ѓлеском солнца над водою;
                     „ым, клубами собираЯсь,
                     “ходил в трубу над ними,
                     Џо углам вигвама тени
                     €згибалисЯ за ними.

                          € открылась тихо-тихо
                     ‡анавеска над порогом;
                     џрче пламЯ запылало,
                     „ым сильней заволновалсЯ -
                     € две женщины безмолвно,
                     Ѓез привета и без зова,
                     —рез порог переступили,
                     Џроскользнули по вигваму
                     ‚ самый дальний, темный угол,
                     ‘ели там и притаились.

                          Џо обличью, по одежде
                     ќто были чужеземки;
                     Ѓледны, мрачны были обе,
                     € с безмолвною тоскою,
                     ‘одрогаЯсь, как от стужи,
                     €з угла они глЯдели.

                          ’о не ветер ли полночный
                     ‡агудел в трубе вигвама?
                     Ќе сова ли, Љуку-кугу,
                     ‡астонала в мрачных соснах?
                     ѓолос вдруг изрек в молчанье:
                     "ќто мертвые восстали,
                     ќто души погребенных
                     Љ вам пришли из ‘тран Џонима,
                     €з страны ‡агробной †изни!"

                          ‘коро из лесу, с охоты,
                     ‚озвратилсЯ ѓайавата,
                     ‚есь осыпан белым снегом
                     € с оленем за плечами.
                     Џеред милой Њиннегагой
                     Ћн сложил свою добычу
                     € теперь еще прекрасней
                     ЏоказалсЯ Њиннегаге,
                     —ем в тот день, когда за нею
                     Ћн пришел в страну „акотов,
                     Џоложил пред ней оленЯ,
                     ‚ знак своих желаний тайных,
                     ‚ знак своей любви сердечной.

                          Џоложив, он обернулсЯ,
                     “видал в углу двух женщин
                     € сказал себе: "Љто это?
                     ‘транны гостьи Њиннегаги!"
                     Ќо расспрашивать не стал их,
                     ’олько с ласковым приветом
                     Џопросил их разделить с ним
                     Љров его, очаг и пищу.

                          ѓостьи бледные ни слова
                     Ќе сказали ѓайавате;
                     Ќо когда готов был ужин
                     € олень уже разрезан,
                     €з угла они вскочили,
                     ‡авладели лучшей долей,
                     „олей милой Њиннегаги,
                     Ќе спросЯсь, схватили дерзко
                     Ќежный, белый жир оленЯ,
                     ‘ъели с жадностью, как звери,
                     € опЯть забились в угол,
                     ‚ самый дальний, темный угол.

                          Џромолчала Њиннегага,
                     Џромолчал и ѓайавата,
                     Џромолчала и Ќокомис;
                     ‹ица их спокойны были.
                     ’олько Њиннегага тихо
                     Џрошептала с состраданьем,
                     ѓоворЯ: "€х мучит голод;
                     Џусть берут, что им по вкусу,
                     Џусть едЯт, - их мучит голод".

                          Њного зорь зажглось, погасло,
                     Њного дней стрЯхнули ночи,
                     Љак стрЯхают хлопьЯ снега
                     ‘осны темные на землю;
                     „ень за днем сидели молча
                     ѓостьи бледные в вигваме;
                     Ќочью, даже в непогоду,
                     ‚ ближний лес они ходили,
                     —тоб набрать сосновых шишек,
                     —тоб набрать ветвей длЯ топки,
                     Ќо едва светало, снова
                     ЏоЯвлЯлисЯ в вигваме.

                          € всегда, когда с охоты
                     ‚озвращалсЯ ѓайавата,
                     ‚ час, когда готов был ужин
                     € олень уже разрезан,
                     ѓостьи бледные бесшумно
                     €з угла к нему кидались,
                     Ќе спросЯсь, хватали жадно
                     Ќежный, белый жир оленЯ, -                     „олю милой Њиннегаги, -
                     € скрывались в темный угол.

                          Ќикогда не упрекнул их
                     „аже взглЯдом ѓайавата,
                     Ќикогда не возмутилась
                     ЏрестарелаЯ Ќокомис,
                     Ќикогда не показала
                     Ќедовольства Њиннегага;
                     ‚се они терпели молча,
                     —тоб права свЯтые гостЯ
                     Ќе нарушить грубым взглЯдом,
                     Ќе нарушить грубым словом.

                          ‚ полночь раз, когда печально
                     „огорал костер, краснеЯ,
                     € мерцал дрожащим светом
                     ‚ полусумраке вигвама,
                     Ѓодрый, чуткий ѓайавата
                     ‚друг услышал чьи-то вздохи,
                     —ьи-то горькие рыданьЯ.

                          ‘ ложа встал он осторожно,
                     ‚стал с косматых шкур бизона
                     €, отдернувши над ложем
                     €з оленьей кожи полог,
                     “видал, что это ’ени,
                     ѓостьи бледные, вздыхают,
                     Џлачут в тишине полночной.

                          € промолвил он: "Ћ гостьи!
                     —то так мучит ваше сердце?
                     —то рыдать вас заставлЯет?
                     Ќе Ќокомис ли вас, гостьи,
                     Ќенароком оскорбила?
                     €ль пред вами Њиннегага
                     Џозабыла долг хозЯйки?"

                          ’ени смолкли, перестали
                     ѓорько сетовать и плакать
                     € сказали тихо-тихо:
                     "Њы усопших, мертвых души,
                     „уши тех, что жили с вами;
                     Њы пришли из ‘тран Џонима,
                     ‘ островов ‡агробной †изни,
                     €спытать вас и наставить.

                          ‚опли скорби достигают
                     Љ нам, в ‘елениЯ Ѓлаженных:
                     ’о живые погребенных
                     Џризывают вновь на землю,
                     Њучат нас бесплодной скорбью;
                     € вернулись мы на землю,
                     Ќо узнали скоро, скоро,
                     —то везде мы только в тЯгость,
                     —то длЯ всех мы стали чужды:
                     Ќет нам места, - нет возврата
                     Њертвецам из-за могилы!

                          Џомни это, ѓайавата,
                     € скажи всему народу,
                     —тоб отныне и вовеки
                     ‚опли их не огорчали
                     Ћтошедших в мир Џонима,
                     Љ нам, в ‘елениЯ Ѓлаженных.

                          Ќе кладите тЯжкой ноши
                     ‘ мертвецами в их могилы -
                     Ќи мехов, ни украшений,
                     Ќи котлов, ни чаш из глины, -
                     ќта ноша мучит духов.
                     „айте лишь немного пищи,
                     „айте лишь огнЯ в дорогу.

                          „ух четыре грустных ночи
                     € четыре днЯ проводит
                     Ќа пути в страну Џонима;
                     Џотому-то и должны вы
                     Ќад могилами усопших
                     ‘ первой ночи до последней
                     †ечь костры неугасимо,
                     Ћсвещать дорогу духам,
                     ЋзарЯть веселым светом
                     €х печальные ночлеги.

                          Њы идем, прости навеки,
                     Ѓлагородный ѓайавата!
                     € тебЯ мы искушали,
                     € твое терпенье долго
                     Њы испытывали дерзко,
                     Ќо всегда ты оставалсЯ
                     Ѓлагородным и великим.
                     Ќе слабей же, ѓайавата,
                     Ќе слабей, не падай духом:
                     †дет тебЯ еще труднее
                     € борьба и испытанье!"

                          € внезапно тьма упала
                     € наполнила жилище,
                     ѓайавата же в молчанье
                     “слыхал одежды шорох,
                     “слыхал, что кто-то поднЯл
                     ‡анавеску над порогом,
                     “видал на небе звезды
                     € почувствовал дыханье
                     ‡имней полночи морозной,
                     Ќо уже не видел духов,
                     ’еней бледных и печальных
                     €з далеких ‘тран Џонима,
                     €з страны ‡агробной †изни.


        ѓЋ‹Ћ„

                         Ћ, зима! Ћ, дни жестокой,
                    Ѓесконечной зимней стужи!
                    ‹ед все толще, толще, толще
                    ‘тановилсЯ на озерах;
                    ‘нег все больше, больше, больше
                    ‡аносил луга и степи;
                    ‚се грозней шумели вьюги
                    Џо лесам, вокруг селеньЯ.

                         …ле-еле из вигвама,
                    ‡анесенного снегами,
                    Њог пробратьсЯ в лес охотник;
                    ‚ рукавицах и на лыжах
                    ’щетно по лесу бродил он,
                    ’щетно он искал добычи, -
                    Ќе видал ни птиц, ни зверЯ,
                    Ќе видал следов оленЯ,
                    Ќе видал следов ‚абассо.
                    ‘трашен был, как привиденье,
                    ‹ес блестЯщий и пустынный,
                    € от голода, от стужи,
                    ЏотерЯв сознанье, падал,
                    Џогибал в снегах охотник.

                         Ћ, ‚сесильный Ѓюкадэвин!
                    Ћ, могучий Ђкозивин!
                    Ћ, безмолвный, грозный Џогок!
                    Ћ, жестокие мученьЯ,
                    Џлач детей и вопли женщин!

                         ‚сю тоскующую землю
                    €знурил недуг и голод,
                    Ќебеса и самый воздух
                    ‹ютым голодом томились,
                    € горели в небе звезды,
                    Љак глаза волков голодных!

                         ‚новь в вигваме ѓайаваты
                    ЏоселилисЯ два гостЯ:
                    ’ак же мрачно и безмолвно,
                    Љак и прежние два гостЯ,
                    Ѓез привета и без зова
                    ‚ дом вошли они и сели
                    ЏрЯмо рЯдом с Њиннегагой,
                    Ќе сводЯ с нее свирепых,
                    ‚палых глаз ни на минуту.

                         € один сказал ей: "‚идишь?
                    Џред тобою - Ѓюкадэвин".
                    € другой сказал ей: "‚идишь?
                    Џред тобою - Ђкозивин!"

                         € от этих слов и взглЯдов
                    ‘одрогнулось, сжалось страхом
                    ‘ердце милой Њиннегаги;
                    Ѓез ответа опустилась,
                    ‘крыв лицо, она на ложе
                    € томилась, трепетала,
                    •олодеЯ и сгораЯ,
                    Ћт зловещих слов и взглЯдов.

                         Љак безумный, устремилсЯ
                    ‚ лес на лыжах ѓайавата;
                    ‘тиснув зубы, затаивши
                    ‚ сердце боль смертельной скорби,
                    ЊчалсЯ он, и капли пота
                    Ќа челе его смерзались.

                         ‚ меховых своих одеждах,
                    ‚ рукавицах, Њинджикэвон,
                    ‘ мощным луком наготове
                    € с колчаном за плечами,
                    Ћн бежал все дальше, дальше
                    Џо лесам пустым и мертвым.

                         "ѓитчи Њанито! - вскричал он,
                    ЋбращаЯ взоры к небу
                    ‘ беспредельною тоскою. -
                    Џощади нас, о ‚сесильный,
                    „ай нам пищи, иль погибнем!
                    Џищи дай длЯ Њиннегаги -
                    “мирает Њиннегага!"

                         ѓулко в дебрЯх молчаливых,
                    ‚ бесконечных дебрЯх бора,
                    Џрозвучали вопли эти,
                    Ќо никто не отозвалсЯ,
                    Љроме отклика лесного,
                    ЏовторЯвшего тоскливо:
                    "Њиннегага! Њиннегага!"

                         „о заката одиноко
                    Ћн бродил в лесах печальных,
                    ‚ темных чащах, где когда-то
                    ел он с милой Њиннегагой,
                    ‘ молодой женою рЯдом,
                    €з далеких стран „акотов.
                    ‚есел был их путь в то времЯ!
                    ‚се цветы благоухали,
                    ‚се лесные птицы пели,
                    ‚се ручьи сверкали солнцем,
                    € сказала Њиннегага
                    ‘ беззаветною любовью:
                    "џ пойду с тобою, муж мой!"

                         Ђ в вигваме, близ Ќокомис,
                    Ѓлиз пришельцев молчаливых,
                    Љарауливших добычу,
                    “ж томилась пред кончиной,
                    “мирала Њиннегага.

                         "‘лышишь? - вдруг она сказала.
                    ‘лышишь шум и гул далекий
                    ‚одопадов Њиннегаги?
                    Ћн зовет менЯ, Ќокомис!"

                         "Ќет, дитЯ мое, - печально
                    Ћтвечала ей Ќокомис, -
                    ќто бор гудит от ветра".

                         "ѓлЯнь! - сказала Њиннегага. -
                    ‚он - отец мой! Ћдиноко
                    Ћн стоит и мне кивает
                    €з родимого вигвама!"

                         "Ќет, дитЯ мое, - печально
                    Ћтвечала ей Ќокомис, -
                    ќто дым плывет, кивает!"

                         "Ђх! - вскричала Њиннегага.
                    ќто Џогока сверкают
                    Ћчи грозные из мрака,
                    ќто он мне стиснул руку
                    ‹едЯной своей рукою!
                    ѓайавата, ѓайавата!"

                         € несчастный ѓайавата
                    €здалека, издалека,
                    €з-за гор и дебрей леса,
                    “слыхал тот крик внезапный,
                    ‘корбный голос Њиннегаги,
                    Џризывающий во мраке:
                    "ѓайавата! ѓайавата!"
                    Џо долинам, по сугробам,
                    Џод ветвЯми белых сосен,
                    Ќависавшими от снега,
                    Ћн бежал с тЯжелым сердцем,
                    € услышал он тоскливый
                    Џлач Ќокомис престарелой:
                    "‚агономин! ‚агономин!
                    ‹учше б Я сама погибла,
                    ‹учше б мне лежать в могиле!
                    ‚агономин! ‚агономин!"

                         € в вигвам он устремилсЯ
                    € увидел, как Ќокомис
                    ‘ плачем медленно качалась,
                    “видал и Њиннегагу,
                    Ќеподвижную на ложе,
                    € такой издал ужасный
                    Љрик отчаЯньЯ, что звезды
                    ‚ небесах затрепетали,
                    Ђ леса с глубоким стоном
                    ЏотрЯслись до основаньЯ.

                         Ћсторожно и безмолвно
                    ‘ел он к ложу Њиннегаги,
                    ‘ел к ногам ее холодным,
                    Љ тем ногам, что никогда уж
                    Ќе пойдут за ѓайаватой,
                    Ќикогда к нему из дома
                    “ж не выбегут навстречу.

                         Ћн лицо закрыл руками,
                    ‘емь ночей и дней у ложа
                    Џросидел в оцепененье,
                    Ѓез движеньЯ, без сознаньЯ:
                    „ень царит иль тьма ночнаЯ?

                         € простились с Њиннегагой;
                    Џриготовили могилу
                    …й в лесу глухом и темном,
                    Џод печальною цикутой,
                    Ћбернули Њиннегагу
                    Ѓелым мехом горностаЯ,
                    ‡акидали белым снегом,
                    ‘ловно мехом горностаЯ, -
                    € простились с Њиннегагой.

                         Ђ с закатом на могиле
                    Ѓыл зажжен костер из хвои,
                    —тоб душе четыре ночи
                    Ћсвещал он путь далекий,
                    Џуть в ‘елениЯ Ѓлаженных.
                    €з вигвама ѓайавате
                    ‚идно было, как горел он,
                    ЋзарЯЯ из-под низу
                    ‚етви черные цикуты.
                    € не раз в час долгой ночи
                    ЏодымалсЯ ѓайавата
                    Ќа своем бессонном ложе,
                    ‹оже милой Њиннегаги,
                    € стоЯл, следил с порога,
                    —тобы пламЯ не погасло,
                    „ух во мраке не осталсЯ.

                         "Ћ, прости, прости! - сказал он.
                    Ћ, прости, моЯ роднаЯ!
                    ‚се мое с тобою сердце
                    ‘хоронил Я, Њиннегага,
                    ‚сЯ душа моЯ стремитсЯ
                    ‡а тобою, Њиннегага!
                    Ќе ходи, не возвращайсЯ
                    Љ нам на труд и на страданьЯ,
                    ‚ мир, где голод, лихорадка
                    Њучат душу, мучат тело!
                    ‘коро подвиг свой Я кончу,
                    ‘коро буду Я с тобою
                    ‚ царстве светлого Џонима,
                    Ѓесконечной, вечной жизни!"


        ‘‹…„ Ѓ…‹ЋѓЋ

                         ‘редь долины, над рекою,
                    Ќад замерзшею рекою,
                    ’ам сидел в своем вигваме
                    Ћдинокий, грустный старец.
                    ‚олоса его лежали
                    Ќа плечах сугробом снега,
                    Џлащ его из белой кожи,
                    ‚обивайон, был в лохмотьЯх,
                    Ђ костер среди вигвама
                    —уть светилсЯ, догораЯ,
                    € дрожал от стужи старец,
                    Ћслепленный снежной вьюгой,
                    Ћглушенный свистом бури,
                    Ћглушенный гулом леса.

                         “гли пеплом уж белели,
                    ЏламЯ тихо умирало,
                    Љак неслышно поЯвилсЯ
                    ‘тройный юноша в вигваме.
                    Ќа щеках его румЯнец
                    ђазливалсЯ алой краской,
                    Ћчи кроткие сиЯли,
                    Љак весенней ночью звезды,
                    Ђ чело его венчала
                    €з пахучих трав гирлЯнда.
                    “лыбаЯсь и улыбкой
                    ‚се, как солнцем, озарЯЯ,
                    Ћн вошел в вигвам с цветами,
                    € цветы его дышали
                    Ќежным, сладким ароматом.

                         "Ћ мой сын, - воскликнул старец, -
                    Љак отрадно видеть гостЯ!
                    ‘Ядь со мною на циновку,
                    ‘Ядь сюда, к огню поближе,
                    Ѓудем вместе ждать рассвета.
                    ’ы свои мне порасскажешь
                    ЏриключениЯ и встречи,
                    џ - свои: свершил Я в жизни
                    Ќе один великий подвиг!"

                         ’ут он вынул ’рубку Њира,
                    Ћчень старую, чудную,
                    ‘ красной каменной головкой,
                    ‘ чубуком из трости, в перьЯх,
                    Ќаложил ее корою,
                    ‡акурил ее от углЯ,
                    Џодал гостю-чужеземцу
                    € повел такие речи:

                         "‘тоит мне своим дыханьем
                    ’олько раз на землю дунуть,
                    ЋстановЯтсЯ все реки,
                    ‚сЯ вода окаменеет!"

                         “лыбаЯсь, гость ответил:
                    "‘тоит мне своим дыханьем
                    ’олько раз на землю дунуть,
                    ‡ацветут цветы в долинах,
                    ‡апоют, заплещут реки!"

                         "‘тоит мне трЯхнуть во гневе
                    ѓоловой своей седою, -
                    Њолвил старец, мрачно хмурЯсь, -
                    ‚сю страну снега покроют,
                    ‚сЯ листва спадет с деревьев,
                    ‚се поблекнет и погибнет,
                    ‘ рек и с тундр, с болотных топей
                    “летЯт и гусь и цаплЯ
                    Љ отдаленным, теплым странам;
                    € куда бы ни пришел Я,
                    ‡вери дикие лесные
                    ‚ норы прЯчутсЯ, в пещеры,
                    Љак кремень, землЯ твердеет!"

                         "‘тоит мне трЯхнуть кудрЯми, -
                    Њолвил гость с улыбкой кроткой, -
                    Ѓлагодатный теплый ливень
                    Ћросит полЯ и долы,
                    ‚оскресит цветы и травы;
                    Ќа озера и болота
                    ‚озвратЯтсЯ гусь и цаплЯ,
                    ‘ юга ласточка примчитсЯ,
                    ‡апоют лесные птицы;
                    € куда бы ни пришел Я,
                    ‹уг колышетсЯ цветами,
                    ‹ес звучит веселым пеньем,
                    Ћт листвы темнеют чащи!"

                         ‡а беседой ночь минула;
                    €з далеких стран ‚остока,
                    €з серебрЯных чертогов,
                    ‘ловно воин в Ярких красках,
                    ‘олнце вышло и сказало:
                    "‚от и Я! ‹юбуйтесь солнцем,
                    ѓизисом, могучим солнцем!"

                         Ћнемел при этом старец.
                    Ћт земли теплом пахнуло,
                    Ќад вигвамом стали сладко
                    Ћпечи петь и Ћвейса,
                    ‡ажурчал ручей в долине,
                    Ќежный запах трав весенних
                    €з долин в вигвам повеЯл,
                    € при Ярком блеске солнца
                    “видал ‘эгвон Яснее
                    ‘тарца лик холодный, мертвый:
                    ’о был Џибоан могучий.

                         Џо щекам его бежали,
                    Љак весенние потоки,
                    ‘лезы теплые струЯми,
                    ‘ам же он все уменьшалсЯ
                    ‚ блеске радостного солнца -
                    Џаром таЯл в блеске солнца,
                    ‚лагой всачивалсЯ в землю,
                    € ‘эгвон среди вигвама,
                    ’ам, где ночью мокрый хворост

                         ‚ очаге дымилсЯ, тлеЯ,
                    “видал цветок весенний,
                    Џервоцвет, привет весенний,
                    Њискодит в зеленых листьЯх.

                         ’ак на север после стужи,
                    Џосле лютой зимней стужи,
                    ‚новь пришла весна, а с нею
                    ‡ацвели цветы и травы,
                    ‚озвратились с юга птицы.

                         ‘ ветром путь держа на север,
                    ‚ небе стаЯми летели,
                    Њчались лебеди, как стрелы,
                    Љак большие стрелы в перьЯх,
                    € скликалисЯ, как люди;
                    Џлыли гуси длинной цепью,
                    €згибавшейсЯ, подобно
                    ’етиве из жил оленЯ,
                    ђазорвавшейсЯ на луке;
                    ‚ одиночку и попарно,
                    ‘ быстрым, резким свистом крыльев,
                    ‚ысоко нырки летели,
                    Џролетали на болота
                    Њушкодаза и ух-шух-га.

                         ‚ чащах леса и в долинах
                    Џел Ћвейса синеперый,
                    Ќад вигвамами, на кровлЯх,
                    Ћпечи пел красногрудый,
                    Џод густым наметом сосен
                    ‚орковал Ћмими, голубь,
                    € печальный ѓайавата,
                    Ћнемевший от печали,
                    “слыхал их зов веселый,
                    “слыхал - и тихо вышел
                    €з угрюмого вигвама
                    ‹юбоватьсЯ вешним солнцем,
                    Љрасотой земли и неба.

                         €з далекого похода
                    ‚ царство Яркого рассвета,
                    ‚ царство ‚ебона, к ‚остоку,
                    ‚озвратилсЯ старый џгу,
                    € принес он много-много
                    “дивительных новинок.

                         ‚сЯ деревнЯ собраласЯ
                    ‘лушать, как хвалилсЯ џгу
                    ЏриключеньЯми своими,
                    Ќо со смехом говорила:
                    "“г! „а это точно - џгу!
                    Љто другой так может хвастать!"

                         Ћн сказал, что видел море
                    Ѓольше, чем Ѓольшое Њоре,
                    Њного больше ѓитчи-ѓюми
                    € с такой водою горькой,
                    —то никто не пьет ту воду.
                    ’ут все воины и жены
                    „руг на друга поглЯдели,
                    “лыбнулисЯ друг другу
                    € шепнули: "ќто враки!
                    Љо! - шепнули, - это враки!"

                         ‚ нем, сказал он, в этом море,
                    Џлыл огромный челн крылатый,
                    ла крылатаЯ пирога,
                    Ѓольше целой рощи сосен,
                    ‚ыше самых старых сосен.
                    ’ут все воины и старцы
                    ЏоглЯдели друг на друга,
                    ‡асмеЯлись и сказали:
                    "Љо, не веритсЯ нам что-то!"

                         €з жерла ее, сказал он,
                    ‚друг раздалсЯ гром, в честь џгу,
                    ‘трелы молнии сверкнули.
                    ’ут все воины и жены
                    Ѓез стыда захохотали.
                    "Љо, - сказали, - вот так сказка!"

                         ‚ ней, сказал он, плыли люди,
                    „а, сказал он, в этой лодке
                    џ сто воинов увидел.
                    ‹ица воинов тех были
                    Ѓелой выкрашены краской,
                    Џодбородки же покрыты
                    Ѓыли густо волосами.
                    ’ут уж все над бедным џгу
                    ‘тали громко издеватьсЯ,
                    ‡акричали, зашумели,
                    ‘ловно вороны на соснах,
                    ‘ловно серые вороны.
                    "Љо! - кричали все со смехом, -
                    Љто ж тебе поверит, џгу!"

                         ѓайавата не смеЯлсЯ, -
                    Ћн на шутки и насмешки
                    ‘трого им в ответ промолвил:
                    "џгу правду говорит нам;
                    Ѓыло мне дано виденье,
                    ‚идел сам Я челн крылатый,
                    ‚идел сам Я бледнолицых,
                    Ѓородатых чужеземцев
                    €з далеких стран ‚остока,
                    ‹учезарного рассвета.

                         ѓитчи Њанито могучий,
                    „ух ‚еликий и ‘оздатель,
                    ‘ ними шлет свои веленьЯ,
                    лет свои нам приказаньЯ.
                    ѓде живут они, - там вьютсЯ
                    Ђмо, делатели меда,
                    Њухи с жалами роЯтсЯ.
                    ѓде идут они - повсюду
                    ‚ырастает вслед за ними
                    Њискодит, краса природы.

                    € когда мы их увидим,
                    Њы должны их, словно братьев,
                    ‚стретить с лаской и приветом.
                    ѓитчи Њанито могучий
                    ќто мне сказал в виденье.

                         Ћн открыл мне в том виденье
                    € грЯдущее - все тайны
                    „ней, от нас еще далеких.
                    ‚идел Я густые рати
                    Ќеизвестных нам народов,
                    ЌадвигавшихсЯ на ‡апад,
                    Џереполнивших все страны.

                         ђазны были их наречьЯ,
                    Ќо одно в них билось сердце,
                    € кипела неустанно
                    €х веселаЯ работа:
                    ’опоры в лесах звенели,
                    ѓорода в лугах дымились,
                    Ќа реках и на озерах
                    Џлыли с молнией и громом
                    Ћкрыленные пироги.

                         Ђ потом уже иное
                    Џредо мной прошло виденье, -
                    ‘мутно, словно за туманом:
                    ‚идел Я, что гибнут наши
                    Џлемена в борьбе кровавой,
                    ‚осставаЯ друг на друга,
                    Џозабыв мои советы;
                    ‚идел с грустью их остатки,
                    Ћтступавшие на ‡апад,
                    “бегавшие в смЯтенье,
                    Љак рассеЯнные тучи,
                    Љак сухие листьЯ в бурю!"


        ќЏ€‹Ћѓ

                         Ќа прибрежье ѓитчи-ѓюми,
                    ‘ветлых вод Ѓольшого ЊорЯ,
                    ’ихим, Ясным летним утром
                    ѓайавата в ожиданье
                    “ дверей стоЯл вигвама.

                         ‚оздух полон был прохлады,
                    ‚сЯ землЯ дышала счастьем,
                    Ђ над нею, в блеске солнца,
                    Ќа закат, к соседней роще,
                    ‡олотистыми роЯми
                    Џролетали пчелы, Ђмо,
                    Џели в Ярком блеске солнца.

                         џсно глубь небес сиЯла,
                    ’ихо было ѓитчи-ѓюми;
                    “ прибрежьЯ прыгал Ќама,
                    €скрЯсь в брызгах, в блеске солнца;
                    Ќа прибрежье лес зеленый
                    ‚озвышалсЯ над водою,
                    ‘озерцал свои вершины,
                    Ћтраженные водою.

                         ‘ветел взор был ѓайаваты:
                    ‘корбь с лица его исчезла,
                    Љак туман с восходом солнца,
                    Љак ночнаЯ мгла с рассветом;
                    ‘ торжествующей улыбкой,
                    Џолный радости и счастьЯ,
                    ‘ловно тот, кто видит в грезах
                    ’о, что скоро совершитсЯ,
                    ѓайавата в ожиданье
                    “ дверей стоЯл вигвама.

                         Љ солнцу руки протЯнул он,
                    Ћбратил к нему ладони,
                    € меж пальцев свет и тени
                    Џо лицу его играли,
                    Џо плечам его открытым;
                    ’ак лучи, скользЯ меж листьев,
                    Ћсвещают дуб могучий.

                         Џо воде, в дали неЯсной,
                    —то-то белое летело,
                    —то-то плыло и мелькало
                    ‚ легком утреннем тумане,
                    Ћпускалось, подымалось,
                    ЏодходЯ все ближе, ближе.

                         Ќе летит ли там ух-шух-га?
                    Ќе нырЯет ли гагара?
                    Ќе плывет ли Џтица-баба?
                    €ли это ‚о-би-вава
                    Ѓрызги стрЯхивает с перьев,
                    ‘ шеи длинной и блестЯщей?

                         Ќет, не гусь, не цаплЯ это,
                    Ќе нырок, не Џтица-баба
                    Џо воде плывет, мелькает
                    ‚ легком утреннем тумане:
                    ’о березоваЯ лодка,
                    ЋпускаЯсь, подымаЯсь,
                    ‚ брызгах искритсЯ на солнце,
                    € плывут в той лодке люди
                    €з далеких стран ‚остока,
                    ‹учезарного рассвета;
                    ’о наставник бледнолицых,
                    €х пророк в одежде черной,
                    Џо воде с проводниками
                    € с друзьЯми путь свой держит.

                         €, простерши к небу руки,
                    ‚ знак сердечного привета,
                    ‘ торжествующей улыбкой
                    †дал их славный ѓайавата,
                    †дал, пока под их пирогой
                    ‡ахрустит прибрежный щебень,
                    ‡ашуршит песчаный берег
                    € наставник бледнолицых
                    Ќа песчаный берег выйдет.

                         € когда наставник вышел,
                    ѓромко, радостно воскликнув,
                    ’ак промолвил ѓайавата:
                    "‘ветел день, о чужеземцы,
                    „ень, в который вы пришли к нам!
                    ‚се селенье наше ждет вас,
                    ‚се вигвамы вам открыты.

                         Ќикогда еще так пышно
                    Ќе цвела землЯ цветами,
                    Ќикогда на небе солнце
                    Ќе сиЯло так, как ныне,
                    ‚ день, когда из стран ‚остока
                    ‚ы пришли в селенье наше!
                    Ќикогда Ѓольшое Њоре
                    Ќе бывало так спокойно,
                    ’ак прозрачно и свободно
                    Ћт подводных скал и мелей:
                    ’ам, где шла пирога ваша,
                    Ќет теперь ни скал, ни мелей!

                         Ќикогда табак наш не был
                    ’ак душист и так приЯтен,
                    Ќикогда не зеленели
                    Ќаши нивы так, как ныне,
                    ‚ день, когда из стран ‚остока
                    ‚ы пришли в селенье наше!"

                         € наставник бледнолицых,
                    €х пророк в одежде черной,
                    Ћтвечал ему приветом:
                    "Њир тебе, о ѓайавата!
                    Њир твоей стране родимой,
                    Њир молитвы, мир прощеньЯ,
                    Њир •риста и свет Њарии!"

                         € радушный ѓайавата
                    ‚вел гостей в свое жилище,
                    Џосадил их там на