        Њарина •лебникова. Џодкаблучник

---------------------------------------------------------------
     &copy; Copyright Њарина •лебникова
     From: dis_co@ukr.net
     Date: 27 Aug 2001
---------------------------------------------------------------


     ‹ида Њалафеева,  рыхлаЯ  блондинка  с  мутной  пленкой бельма  на левом
глазу,  презрительно поджала  тонкие  бескровные губы. ѓримаса, выработаннаЯ
годами   сидениЯ  за   кассой   продуктового  магазина,   в   данном  случае
предназначалась  мужу  ’олику -  юркому  брюнету  в  фиолетовых  трикотажных
"трениках" с обвисшими коленЯми.
     …сли бы в  голову супругам пришла фантазиЯ совместно заниматьсЯ боксом,
то им никогда не пришлось бы встретитьсЯ на ринге - так разнились их весовые
категории. ‹ида - могучий полутЯж. ’олик - что-то среднее между весом пера и
весом петуха.
     ‡накомые  ’олика  считали  его шустрым, но  ‹ида говорила -  вертлЯвый,
поджимала губы и щурила глаза, один из которых смотрел с живым высокомерием,
а второй бессмысленно туманилсЯ сквозь дохлую птичью пленку.
     -  Ќе мельтеши, - строго приказала ‹ида, потому что тощий ’олик металсЯ
в  скудном  кухонном  объеме со стремительностью мухи и  отвлекал супругу от
мирного колупаниЯ ногтей.
     - Љак же,  ‹идуша? - муж несколько сбавил  темп.  - Ќадо ж  перехватить
чего-нибудь перед сменой
     -  ’ебЯ  кормить, только  тратитьсЯ, - фыркнула ‹ида,  рассматриваЯ его
выпирающие ключицы и ребристую грудь.
     ’олик глЯнул  на нее  искоса -  непонЯтно, но  смолчал. Ќеразгаданность
взглЯда  всегда  раздражала.  Љак  заграничные  слова,  которыми  так  любЯт
бросатьсЯ  очкастые  задохлики  из  покупателей.   ‚ежливо  изругают,  а  не
придерешьсЯ: сама дура - раз не понЯла!

     ...‘вЯто  верЯ  в  популЯрную  некогда  воспитательную доктрину  "‹юди,
будьте бдительны!", укрепленную примерами из  будней  продуктового магазина,
‹ида  в  каждом  индивидууме  изначально  подозревала  жулика,  озабоченного
единственной мыслью: "—его бы  хапнуть?"  € длЯ  мужа ’олика  исключениЯ  не
делала. Џотому  что,  как всЯкаЯ  женщина,  хотЯ бы раз в день  подходила  к
зеркалу  и  с привычным  раздражением убеждалась, что  она, выражаЯсь Языком
советской торговли, товар недефицитный. Њожно даже сказать,  некондиционный.
Ђ потому покупатель, позарившийсЯ на  такой, либо сам не первого сорта, либо
имеет  тайную  корысть.  Ђ  поскольку Явных  физических  недостатков,  кроме
худобы, у мужа обнаружить не удавалось, ‹ида подозревала корысть.
     "†илплощадь, - мрачно раздумывала она. - ‚от его коварнаЯ цель! Џоюлит,
повертитсЯ, а потом - бац, и развод! € прощай, половина метража!"

     †илплощадь  ‹иде не с неба свалилась: почти  три года ухаживала  она за
умирающей теткой, терпеливо сносила ее окрики, грубости, капризы -  странную
месть уходЯщего живому. ‚ доме стоЯла невыводимаЯ сырость от кипЯтЯщегосЯ на
плите бака с бельем, скверно пахло  нечистотами  - полупарализованнаЯ  тетка
каким-то  чудом умудрЯлась  выталкивать  из-под  себЯ  "утку",  чтоб  ехидно
нагадить в постель. “ нее едва действовала одна рука, но этой рукой, котораЯ
была не в состоЯнии  удержать  даже чайную ложечку,  она  до синЯков  щипала
‹идку, стоило  той  приблизитьсЯ. ’еткины  вопли  "‹юди,  караул!  ‘пасите!"
слышала всЯ округа. ‘оседи судачили, обсуждали змею-племЯнницу, которой лишь
бы уморить поскорее беспомощную старуху. Ђ ‹ида - без году неделЯ в городе -
боЯлась  их  до тошноты и нервного  заиканиЯ.  „а если бы и  не боЯлась,  не
объЯснЯть же каждому, что ум у тетки давно заехал за разум, и потому чудитсЯ
ей Ѓог знает что! ’о она в пещере замурованнаЯ. ’о квартира не ее. ’о просит
остановить поезд, потому  что станцию свою  она  уже проехала. €, как закон,
раз в день требует, чтоб ‹ида поставила ее на ноги  и подвела к окну, потому
как колючий разлапистый столетник, конечно же, кроме нее полить некому! ‹ида
таскала ее  на горбу, лишь бы остановить этот истерический крик,  кормила  с
ложечки,  всовывала  в  немощную  руку  разные  безделицы,  как   погремушку
младенцу, и уговаривала:
     - ’еть Ћль, не кричи! Ќу, посмотри, это ж твоЯ салфеточка... ‘тал быть,
ты дома! Ќу, подумай сама, кто б стал твои салфеточки в пещеру носить?..
     Ђ как тетку похоронила, стало  еще тЯжелее. —то ни день - визиты! ’о из
†ќЉа  заЯвЯтсЯ,  то  из райисполкома.  “ж  очень  им  хотелось  вытурить ее,
временно  прописанную, из теткиных отдельных  однокомнатных  хором.  Ќу,  по
крайности, переселить во  вшивую коммуналку. „аже  из комиссии по опекунству
приволокли  какую-то размалеванную  фифу  в  серьгах,  котораЯ  таскалась по
соседЯм и выведывала подробности  ее с  теткой совместного бытиЯ. Ќо тут  уж
дудки!  Ћпекунство  на тетку  ‹ида  оформила дотошно, не поскупилась. Ђ  что
соседи  болтают - на  то  они  и соседи! Џротив  их  трепотни  у  ‹иды  была
заготовлена целаЯ  папка  бумажек из районной поликлиники: паралич, склероз,
маразм  и   агрессиЯ  -  все  теткино  богатство  было  задокументировано  и
пришлепнуто сверху круглыми печатЯми главврача. ’ак что, не вышло по-ихнему!
‡рЯ только нервы трепали!

     "...Ђ  ну,  как  и  правда, оттЯпает площадь?!" ‹идины щеки даже слегка
зеленели  от такого предположениЯ.  Ћна физически  чувствовала  боль  утраты
драгоценных квадратных метров, будто у нее отнимали руку или ногу. € потому,
хоть  и жили они  с ’оликом уже не первый год, прописывать его не спешила. Ђ
он - будто и не замечал! ђаботал водилой в троллейбусном парке, числилсЯ там
в общежитии, зарабатывал (неплохо,  кстати,  зарабатывал), деньги приносил в
дом до  копеечки,  да  еще  и  вредных привычек  не имел. Ђ однажды  и вовсе
высказалсЯ: хорошо, мол, что не прописала.
     - —ем это хорошо? - сразу насторожилась ‹ида
     - џ ж очередник, - доверчиво объЯснил он. - Њожет, комнату скоро дадут
     -  Љомнату?! -  ощетинилась  супруга.  -  ’ак  ты  у  менЯ, стал  быть,
пересидеть  решил  временно?  ‚  тепле,  в  достатке  перебудешь, а потом  -
тю-тю?!. Ѓудешь в свою комнату девок таскать, а менЯ - по боку?!.
     - „а  ты чего? - опешил Ђнатолий. - џ  ж к тому, что квартиру и комнату
можно сменЯть на двухкомнатную отдельную! ‘вободно!
     - Ђ мне и так не тесно! џ эту квартиру потом и слезами заработала!..
     - ќто пока не тесно, - со значением произнес ’олик, - а вдруг?..
     - —то  "вдруг"? - наступала ‹ида. - Њожет, мамашу свою решил из деревни
выписать? ’ак учти, Я - против!
     - Џри чем тут мамаша? - он болезненно сморщилсЯ. - џ о детЯх...
     - •а! - ‹ида замедлила темп атаки,  но не  сдалась. - „ождешьсЯ от тебЯ
детей, как же! Ћдно добро, что фамилиЯ такаЯ, а толку?..
     ”амилиЯ у ’олика была самаЯ обыкновеннаЯ - Џермин. Ќо чуткое до всЯкого
похабства  ухо  легко  добавлЯло впереди  недостающую буковку  и  переносило
ударение на первый слог. Џолучалось смешно и неприлично. ’ак неприлично, что
‹ида, уж было совсем собравшаЯсЯ замуж за ЂнатолиЯ, неожиданно потребовала:
     - ЊенЯй к черту свою поганую фамилию! Џереходи на мою!
     - ‡ачем это? - не понЯл ’олик
     -  ‡атем, что и произнести  стыдно! ‘просЯт, с кем была, что Я скажу? ‘
Џерминым? ’ьфу!
     Ќо обычно  покладистый  ’олик  тут  уперсЯ каменно:  не  могу, говорит,
менЯть фамилию. € дед мой... и  прапрадед... „а и засмеют в деревне, скажут,
’олька Џермин замуж вышел!..
     € ‹ида,  рассудив, что  женихи  за  ней в  очереди не  давЯтсЯ,  нехотЯ
сдалась. Ќо не забыла: нет- нет, да и кольнет мужика насмешкой.
     - Ћх, и вреднаЯ же ты, - вздыхал ’олик. - Ќу, что тебе до моей фамилии?
Ќебось и у самой не кнЯжескаЯ! - Ќо до открытого скандала не поднималсЯ, чем
доводил супругу до тихого бешенства.
     -  Џодкаблучник!  -  жаловалась  она  своей  задушевной соседке  Њарусе
Ђнтонюк. - Ѓудто и не мужик вовсе!
     ђазведенка - ЊарусЯ ее тревог не разделЯла, посмеивалась:
     -  —ерти тебЯ  крутЯт, ‹идка!  „ругаЯ  б  на  твоем  месте Ѓогу  свечку
поставила,  что  попалсЯ  смирный,  работЯщий,  да еще  и  непьющий.  -  Ћна
критически оглЯдывала  подругу  и  безжалостно добавлЯла: - „а и вообще, что
попалсЯ!
     - ‚о-во,  непьющий! - оживлЯлась  ‹ида, не обращаЯ вниманиЯ на Ядовитый
довесок. - Ђ кто сейчас из мужиков не пьет? ’ы таких видела?.. ’олько,  если
больные! - € вдруг оживлЯлась догадкой: - Ђ вдруг он баптист какой?!
     -  Ђ по-твоему,  алкаш лучше?  - не уступала  Њаруська. - „а еще,  чтоб
вожжи брал и бубну тебе выдавал раз в неделю?
     - Ќапугала! -  смеЯлась  ‹ида.  -  „а  Я его  двумЯ  пальцами  в  поЯсе
передавлю!
     Ќо не понимала своей удачи. Ќе по - ни - ма - ла!..

     Џервое времЯ, раздобрившись и  размЯкнув в новой длЯ себЯ роли супруги,
она  приносила из магазина какую-нибудь  недорогую, но вкусную "ђЯбиновую на
коньЯке" и  торжественно водружала  на  стол -  к  ужину.  Ќо  ’олик смотрел
незаинтересованно,  равнодушно, без  жадного блеска  в глазах,  который,  по
‹идиному прежнему опыту, обЯзательно поЯвлЯлсЯ у мужиков при виде бутылки. Ђ
этот вместо благодарного "Ќу, мать, ты у менЯ молоток!" мЯгко отговаривалсЯ:
     - Ќе хочу, ‹идуша. ‡автра в первую смену
     - ’ак Я ж не говорю, напиватьсЯ! Џо рюмочке, под закуску!
     Ќо ’олик в  этом вопросе, как  и в случае с фамилией, проЯвлЯл какую-то
непонЯтную твердость.
     - —то же мне одной, что ли, пить? - возмущалась ‹ида
     -  Ђ и ты не  пей, - он успокаивающе гладил ее по спине.  - „авай лучше
чаи гонЯть! џ такие чаи заваривать умею - закачаешьсЯ!
     - Ќе оглаживай, не корова! - заводилась ‹ида и назло ему громко стучала
поварешкой  по  радиатору.  Ќа  стук ЯвлЯлась  Њаруська.  „емонстративно  не
замечаЯ ’олика, ‹ида разливала.  € незаметно, под разговоры, они с Њаруськой
ополовинивали бутылку, а когда ’олик оставлЯл их вдвоем, приговаривали ее до
конца.
     - ‚от что он  там делает один, а? - не  понижаЯ голоса вопрошала ‹ида и
сама отвечала, - ѓазетами шуршит, как  мышь в норе или в телек пЯлитсЯ! ‚ить
это ж с тоски подохнуть!.. Ђ то,  знаешь, что еще выдумал?.. Љораблики клеит
из каких-то стружек! ЏрЯм полквартиры захламил своими изделиЯми!
     - ђебеночка  тебе надо, ‹идка, - наставлЯла  подруга,  - и сама сердцем
отмЯкнешь,  и он  в  бирюльки играть перестанет. Ђ что?.. ’о за молоком,  то
пеленки, то гулЯть - дохнуть некогда будет, не то что кораблики клеить!
     (‘обственную дочку  Њаруська  прЯмо из  роддома  завезла  к  мамаше,  и
последующие  восемь лет  разводилась, судилась, искала  работу  и устраивала
личную жизнь вольно, без ребЯчьего писка)
     - „а  куда ему дите сделать! -  презрительно фыркала ‹ида.  - “ него  ж
только фамилиЯ такаЯ, а толку - чуть!..
     Ћднако внутри  знала, что  ’олика  вины  в том  не  было,  и злилась по
привычке, длЯ завершенности панорамы. ’айком от мужа она давно уже сходила в
женскую  консультацию.  ђобеЯ,  как  грешнаЯ  школьница,  переступила  порог
кабинета и даже ойкнула - так ей показалось неприлично и стыдно то,  что она
там узрела.
     - „а  вы что, мать моЯ? ‘ каких гор  спустились?  -  строго отчитала ее
пожилаЯ  женщина -  врач. - Љак же можно так себЯ запускать? ќто  же дикость
средневековаЯ!
     €  еще  строже - медленно,  раздельно, как  дефективной -  выдала,  что
каждаЯ  уважающаЯ  себЯ  женщина обЯзана  раз  в  полгода посещать кабинет и
досконально обследовать состоЯние своей требухи. Ђ раз она  этого не делает,
то и не уважает себЯ,  не заботитсЯ о будущем потомстве,  не выполнЯет  свой
женский долг и... та-та-та, и тра-та-та!..
     € ‹ида Њалафеева, котораЯ в торговой перебранке могла отбрить и остричь
наголо любого - хоть  врача, хоть академика, перед этой седой теткой оробела
и  трусливо смолчала.  Ћна  дрожала  и  дергалась,  пока докторша  совершала
привычный осмотр,  и  так  стыдилась  своего  толстого  некрасивого  тела  и
старушечьего бельЯ, что почти ничего не слышала.
     “ нее оказалась частичнаЯ  непроходимость  чего-то,  какие-то  загибы и
спайки.  Ќо  докторша бодро  пообещала, что дело это  непропащее,  что  курс
лечениЯ она уже  назначила,  и от  сегоднЯшнего  днЯ пациентка должна ходить
сюда ежедневно  на  уколы и процедуры.  Ћт слова "процедуры" ‹иду  бросило в
пот. Ћна  с детства панически  боЯлась  "процедур",  и даже с  уродующим  ее
бельмом ни  за  что  не  соглашалась  расстатьсЯ.  •отЯ  школьнаЯ  медсестра
твердила, что операциЯ эта простенькаЯ и почти безболезненнаЯ.
     ‚ышмыгнув из консультации с  пачкой назначений и  рецептов, ‹ида сунула
их  в  ближайшую урну  и  решила, что  в это поганое заведение она больше ни
ногой. Ђ если ‹ида Њалафеева чего-то решила, то слово держала крепко.
     €  когда ’олик издали заводил  разговор  - мол, зарабатывает  хорошо, в
случае чего и один семью прокормит - ‹ида отрезала:
     - ќто чтоб у моих детей такаЯ фамилиЯ была? Ќе дождешьсЯ!
     -  ‡рЯ ты так,  ‹идуша, -  бормотал он по ночам, обласкиваЯ ее  большое
теплое тело, - ведь годы-то уходЯт...
     Ћна тогда стихала разнежено,  тыкалась носом в его костлЯвое плечо и не
огрызалась, но и признатьсЯ  не решалась.  Ђ утром перед работой  заходила в
маленькую церковь свЯтого ѓригориЯ поставить свечечку Ѓогородице. ЊолитьсЯ -
не молилась. ‘теснЯлась. „а и не умела  толком. Ќо справедливо полагала, что
там, наверху, сами разберутсЯ, кому чего надо.
     ’ак прошел третий год их супружества, и четвертый, и пЯтый,  а небеснаЯ
регистратура   не  спешила   с  исцелением.  Њожет,  карточку  пациентки  ‹.
Њалафеевой  затерЯли, а может,  посчитали,  что  детишки ей  -  крикливой  и
некрасивой - ни к чему...
     Ђнатолий  по-прежнему крутил баранку  (перваЯ смена - втораЯ смена...),
шуршал газетами и клеил  кораблики. Ћн все реже  заговаривал о потомстве,  а
‹ида все реже ставила свечу Ѓогородице. ‡ато ругалась она  теперь постоЯнно,
будто  оттачивала на  бессловесном  ’олике  мастерство брани,  доводЯ его до
виртуозности.
     - Џодкаблучник! - выкрикивала она, дребезжа поварешкой  по радиатору. -
‘ таким жить - лучше сразу в петлю! ‘ такой-то фамилией!
     - ’ихо ты! - унимала  ее Њаруська. - —его бесишьсЯ? Ћй, смотри,  ‹идка!
„о беды доорешьсЯ!
     - „о беды?! - взвизгивала ‹ида. - ‚он она, беда! ‚ комнате сидит! Ќосом
по  буковкам  водит!  ‚идать,  еще не  все  вычитал!  -  и  неожиданно пьЯно
всхлипывала - •оть бы он делсЯ куда-то с глаз!.. •оть бы на недельку!..
     -  ђазведись,  если  невмоготу,  -  советовала  опытнаЯ   Ђнтонючка,  -
делов-то!
     - Ќе-е-ет!.. -  ожесточенно тЯнула  ‹ида.  - …го теперь  с  площади  не
выкуришь! —то  ж он, совсем  дурак? „умаешь, в общагу вернетсЯ? ‚ комнату на
восемь персон?..
     ‚стречаЯсь  с Ђнатолием  на лестнице, Њаруська, в полном соответствии с
анекдотом о женской солидарности, нашептывала:
     - „а  что ты  в ней нашел, в  страхотине? ’олстаЯ, одноглазаЯ, да еще и
стерва!
     Ќо Ђнатолий на разговоры не велсЯ, обходил Ђнтонючку молча, как вещь.
     - ‚от уж точно, не мужик! - плевала ему вслед Њаруська. - „ал бы ей раз
по башке, сразу бы в доме стало тихо!..
     ’ут Ђнатолий оборачивалсЯ и отвечал обстоЯтельно и спокойно:
     - ’ы, ЊариЯ,  в своем дому разберись, а  в нашем Я  как-нибудь без тебЯ
справлюсь
     -  Љак же, справишьсЯ! - ехидно  хихикала  соседка. - ’ак  и  будешь до
скончаниЯ веков при ‹идке подкаблучником!
     Ђнатолий про эти разговоры ‹иде не говорил, дружбу не  рушил. Ќо только
соседка возникала на пороге, молча уходил к своим корабликам и носу на кухню
не высовывал. ќто обстоЯтельство не укрылось от зоркого глаза супруги (того,
что без бельма), и в симфонии поЯвилась новаЯ тема:
     - €шь  ты! - громко  вещала  она.  -  Џодруги  ему мои  не  нравЯтсЯ!..
Ѓрезгует он моими подругами! Ђ мне -  плевать! Љвартира моЯ, кого хочу, того
и зову!..
     - Њожет, мне уйти, ‹ид? - лицемерно - кротко спрашивала  Њаруська.  - Ђ
то не ко двору...
     -  ‘иди! - командовала  та и мстительно  добавлЯла,  - ’ут, может, кому
другому пора освободить территорию!..

     ...‚ канун Ќового года  Ђнатолий Џермин работал во вторую. Џо  графику,
без подстав -  просто так выпало.  € сколь не доказывал разъЯренной супруге,
что  сменщику  еще хуже -  с  больной  головой  заступать  с  трех  утра  по
праздничному  расписанию - ‹ида  и  слушать не  желала. (‘ама  она  работала
неделю через неделю и была, как раз, выходнаЯ).
     "’олько  такому подкаблучнику!...  “  всех  праздник,  как  праздник!..
Љонечно, с такой-то фамилией!.."
     Ћткричавшись  и затворив  за  Ђнатолием двери,  она  привычно  грохнула
поварешкой по радиатору и сообщила, ЯвившейсЯ на зов Ђнтонючке:
     - ѓулЯем, подруга! Њой  (тут  она  добавила весьма распространенное, но
совершенно  непечатное  словечко)  на  смене, значит,  раньше  трех  утра не
ЯвитсЯ!..
     Њаруська шустро перетаскала  наверх  свой новогодний припас и  в четыре
руки -  весело, без раздражающего покашливаниЯ  за стеной  - они  наготовили
всЯких  вкусностей  и  украсили  маленькую  настольную  елочку.  Џокончив  с
кухонными   делами,  сбросили   замызганные  халаты,   сделали   друг  другу
причесочки,  приоделись  и  без  четверти  двенадцать  хрустально чокнулись,
провожаЯ  старый  год  "ђЯбиновой  на  коньЯке",  а с  боем  курантов  опЯть
чокнулись полусладким за то, чтоб "новый был лучше старого". ‚ремЯ за бабьей
болтовней,  едой,  питьем и телевизором текло  быстро, прЯмо-таки утекало, и
без  десЯти три  ‹ида привычно  поджала губы и кое-как сдвинула  тарелки  на
столе, освобождаЯ место длЯ чистого прибора.
     - ‘ейчас ЯвитсЯ, - сообщила неприЯзненно
     - ’ак Я пошла? - подхватилась Њаруська
     -  ‘иди,  - скривилась  ‹ида. - Ћн же как? ђюмки не потЯнет!  Џохватает
всего наспех и в койку. Ђ у нас, подруга, праздник долгий!..
     Ќо Ђнатолий в три не пришел.
     -  ‘менщик,  видать, загулЯл, -  не обеспокоилась супруга, -  у всех жа
праздник, как праздник! ’олько на моем дураке воду возЯт, кому не лень!
     Џередачи по  телеку не кончались, но ‹ида уже устала обсуждать платьЯ и
прически телевизионных див и заскучала.
     -  Џошли по улице прошвырнемсЯ?  - предложила Њаруська, гасЯ сигарету в
вазочке  с  оливье.  -   ‘ходим  к  торговому  центру,  там  елку  поставили
здоровенную
     ‹ида  заколебалась: с  одной  стороны,  вроде, не  по  человечески - не
встретить мужа с работы в праздник, а с другой...
     - Ђ!  - махнула рукой. - ‘ам  виноват!  Џусть  поволнуетсЯ, а  заодно и
посуду приберет! - € хитренько подмигнула Њаруське здоровым глазом.
     Ќа улице было свежо и морозно. —истый снежок празднично поскрипывал под
подошвами. џрко  горели фонари, смеЯлись люди, хлопали  пробки  шампанского,
взлетали в небо разноцветные петарды, будто и не ночь вовсе.
     - ѓулЯет народ, - завистливо вздохнула ‹ида. - „ружно, семейно, а мы...
как  две дурочки  с  переулочка!.. € все из-за этого  ‘пермина! - мстительно
исковеркала она мужнину фамилию.
     - „а ну его в болото! - отмахнулась Њаруська и взЯла ‹иду под руку. - €
че ты  к нему все вЯжешьсЯ?..  „еньги домой несет? Ќесет! Ѓочок ночью греет?
ѓреет! Ђ больше с мужика взЯть нечего!
     -  "Ѓочок греет"! - передразнила ‹идка подружку. - ‘кажешь  еще! „а  от
него тепла, как от швабры!
     Њаруська захохотала и потЯнула  ‹иду  к Ярко освещенным,  разрисованным
витринам торгового центра, ’уда, где было особенно весело и оживленно.
     Ћни  поахали  у  витрин,  обошли вокруг  громадной  елки, поглазели  на
резвЯщуюсЯ молодежь, лихо сдвинули набекрень ведро  на  голове  снеговика  и
двинулись  к дому, старательно обходЯ  темные ледЯные дорожки, по  которым с
визгом и гамом раскатывались подростки.
     Ќа  воздухе хмель  быстро  улетучивалсЯ.  Њаруська  все  чаще  потирала
замерзшие щеки,  да  и ‹ида  чувствовала,  как  заледенели ноги  в тоненьких
праздничных колготках.
     -  —то-то  стало  холодать,  - со  значением  хихикнула Њаруська.  - Ќо
ничего, подруга! “ менЯ еще есть, чем погретьсЯ!
     € ‹ида, которой уже до смерти хотелось чаю и под одеЯло, неожиданно длЯ
себЯ согласилась.
     …сли бы кто спросил сейчас ‹идку Њалафееву, чего это она самостоЯтельно
претсЯ в гости в такой час, она бы честно ответить не сумела. Ћгрызнулась бы
- мол, не ваше собачье дело - и всЯ любовь! Ќо ведь зачем-то прошла она мимо
своей двери? „аже контрольно не звЯкнула!
     ‚едь не в "ђЯбиновой на коньЯке" дело - у самой есть. € не в разговорах
с задушевницей - за ночь всем кости перемололи, аж Язык вспух. € не  в  том,
что не хочетсЯ  слышать, как сопит муж  ’олик  - спЯщий, он,  как  раз, ‹иде
нравилсЯ. Џотому что смешно подтЯгивал к носу острые коленки и складывал под
щекой ладони, как ребенок.
     Ќо  ‹иде  Њалафеевой,  толстой  одноглазой  кассирше  из  продуктового,
мечталось совсем о постороннем.  Ћна хотела, чтоб вернувшийсЯ с ночной смены
муж крикнул, как  кричат  в фильмах все  американские  мужчины: "„орогаЯ!  џ
дома!" € не получив  ответа, замоталсЯ  бы по  квартире,  захлопал  дверЯми,
занервничал. € пусть бы не вдруг сообразил, что она у Њаруськи, а помучилсЯ,
погоревал, постоЯл в ожидании  под входной дверью.  € пусть  бы рванулсЯ  на
улицу к телефону - автомату обзванивать больницы и милиции. (…динственное, в
чем   городское   начальство  сумело-таки   ущемить   нахальную   захватчицу
жилплощади, так это лишить ее домашнего телефона -  мол, тетке поставили как
ветерану, а ей, ‹иде, не положено).
     - Ќу, что, вздрогнули?  - вывела ее из задумчивости Њаруська. - —тоб  у
нас все было, и чтоб нам за это ничего не было!
     ‹ида нехотЯ улыбнулась и выпила.
     Љ восьми утра, когда "ђЯбиновой" осталось на донышке, она  уже привычно
горлопанила:
     - ‚от где он шлЯетсЯ, паразит?! Џод какими юбками шарит?!
     - „а  спит  он  давно!  -  урезонивала  ее  Ђнтонючка.  -  „есЯтый  сон
досматривает!
     - Ђ  жену  с Ќовым годом  поздравить  не надо?! - Ярилась ‹ида.  - ‚ить
знает же, гад, где искать!
     - Ђ че  тебЯ  искать?  - усмешливо  -  невинно  таращилась Њаруська.  -
Џодумаешь, пропажа! Њожет, он еще не соскучилсЯ!
     „аже сквозь затуманенные "ђЯбиновой" мозги, ‹ида почувствовала в словах
соседки некоторую пакостность, но слезть с объезженного конька уже не могла.
’аким обидным  показалось ей  невнимание супруга,  в такие горькие  дребезги
разбилась тайнаЯ мечта  об обезумевшем от страха и беспокойства  ’олике, что
комок застрЯл в горле и противно - предслезно - защипало в носу.
     - Ќу, и черт с ним! - она так бухнула кулаком по столу, что подпрыгнули
вилки, а Њаруська недовольно  переставила на  буфет хрупкие бокалы. -  Ћн не
соскучилсЯ, а Я - и подавно!
     ‹ида допила свою рюмку и стала решительно раздеватьсЯ.
     - ’ы че, стриптизируешь? - не понЯла Њаруська.
     - ‘егоднЯ буду спать у тебЯ, - ‹ида с деревенской бережностью стЯгивала
дорогие колготки. - Џусть покрутитсЯ!
     - Ђ долго? - обеспокоилась Њаруська. - Љо мне могут гости прийти
     "ѓости" как  множество  - была ЯвнаЯ гипербола.  Џроще говорЯ, перебор.
ѓость  у Њаруськи был один - приемщик стеклотары ѓриша. ‡ахаживал он нечасто
и задерживалсЯ ненадолго - до утра. Ќо Њаруська не уставала расписывать ‹иде
его замечательные мужские и человеческие достоинства. € такой уж он вежливый
- прЯм через  слово говорит  "извинЯюсь"! € ласковый - не  лезет, как пьЯный
кабан, а всегда  с  уговорами! € заботливый - в прошлый раз такую  селедочку
принес, что любо-дорого! Ћ том,  что "заботливый" ѓриша сам же эту селедочку
и  стрескал  под  ее,  личную,   бутылку  "‘толичной",  Ђнтонючка  политично
умалчивала.
     - Ќе боись! - ухмыльнулась ‹ида. - “спеешь бутылки сдать! Ќе помешаю!..
     ...Џроснулись  подруги,  когда  за  окном  синело.  ‹ида даже  сразу не
разобрала -  то  ли  спала совсем чуть,  то ли уже вечер. Ћказалось,  вечер.
Џоловина  шестого. Њаруська,  бледнаЯ  и  лохматаЯ, покашливаЯ  поплелась  в
ванную и застрЯла там надолго.
     - ’ы чего, потопла? - не выдержала ‹ида. - „ай мне хоть ополоснутьсЯ, а
то такую лахудру дома не примут!..
     Ћбида  на ’олика во  сне начисто улетучилась,  и ‹ида  предвкушала, как
после утомительной новогодней ночи, она мирно посидит  у телевизора в  чисто
прибранной квартире, попьет  чайку  с  тортом под  знакомый шелест  мужниных
газеток и  часов  в девЯть улЯжетсЯ в собственную постель, по которой успела
соскучитьсЯ.
     Њаруська вышла  из  ванной  прибраннаЯ, но  не посвежевшаЯ.  Ќамазанные
глаза и губы только  подчеркивали нездоровую бледность кожи и мешочки отеков
под глазами.
     -  Њамочки!  - охнула ‹ида. - —то ж это, и Я - такаЯ красавица?  -  она
рванулась к зеркалу.
     - Ќе, - покривилась Њаруська. - ’ы еще лучше...
     ‚  Ђнтонючкиных   словах   не   было  снисходительности,  как  не  было
деликатности в  ‹идином  восклицании, а потому развивать эту  тему  не имело
смысла -  только полаешьсЯ.  ‹ида быстро  умылась холодной водой,  вытерлась
вафельным  полотенцем  и почувствовала, как к  щекам прилила  кровь. ‚олосы,
жесткие от  обилиЯ лака,  она разодрала  щеткой и,  поскольку они  все равно
топырились,  как стараЯ  солома на крыше, затЯнула на затылке резиночкой. Ќе
церемонЯсь  (твое,  мое - соседское!),  намазала  шелушащуюсЯ  после  мыла и
холодной воды кожу Њаруськиным кремом, припудрила ее  же  пудрой и  осталась
довольна: не красавица, конечно, а будто и не гулЯла всю ночь - такаЯ, как и
вчера.  „а и  платье,  аккуратно развешенное на спинке стула, не замЯлось  и
выглЯдело по-прежнему празднично.
     -  Ќу,  Я пошла?  -  она подхватила пальто и,  ленЯсь надевать, неловко
зашарила в кармане в поисках ключа.
     - ’ы че, думаешь не откроет? - кольнула напоследок подруга
     - Њожет, спит еще,  -  рассеЯнно ответила  ‹ида, но в  душу ее внезапно
закралась  какаЯ-то неуверенность  и  робость.  —тобы  отогнать  непривычные
ощущениЯ, она  трЯхнула  куцым хвостиком на затылке и предложила,  -  ’ы вот
что... …сли  ѓришка не ЯвитсЯ,  давай к нам. —аи погонЯем. ‡наешь, какие чаи
мой заваривает? ‡акачаешьсЯ!
     - ‘ама качайсЯ!  - отмахнулась Ђнтонючка. - Ђ у менЯ по плану - медовый
вечер! - и подмигнула ‹иде Њалафеевой вполне блудливо.
     ‚озле обитой коричневым дерматином двери ‹ида помедлила, взвешиваЯ, что
лучше: позвонить нагло, сердито или открыть своим ключом  и весело крикнуть,
как в тех красивых фильмах -  "„орогой! џ дома!" Ќо решив, что  "дорогой"  -
это  уж слишком,  просто  отрыла  дверь и  тихо  просочилась  в переднюю.  ‚
квартире было темно. Џривычно найдЯ  кухонный  выключатель, ‹ида зажмурилась
от  ЯвившегосЯ  ее  взору безобразиЯ:  стол  был  завален  грЯзной  посудой,
очистками и объедками.  Ќа блюде, среди завЯдшей петрушки и листиков салата,
мерзла утка-инвалид без ножек, а в салате-оливье торчал разбухший окурок.
     - Ќу. гад!  - прошипела  ‹ида,  тЯжелым  шагом командора  отправлЯЯсь в
комнату. - „аже убрать не удосужилсЯ! Ќу. Я тебе сейчас выдам!..
     Ќо  опробовать  на  ’олике новое словосочетание не пришлось по  причине
того,  что  ’олика в комнате не было. ‘упружескаЯ  кровать, о которой успела
заскучать ‹ида,  покрытаЯ разноцветной капертой, пушащаЯсЯ  подушками,  была
холодна, строга и несмЯта. ‹ида зачем-то  понюхала подушку, будто  старалась
уловить  запах  измены,  но  ничего  нового не унюхала, Ќаволочка  чистаЯ  -
синька,  крахмал -  высушена  на  морозе, а  потому пахнет особенно свежо  и
неиндивидуально.
     ‚  тесном коридоре  на  плечиках висела  новаЯ кожанаЯ куртка с меховым
воротником, стоЯли добротные зимние ботинки, и ‹иде показалось на мгновение,
что  ’олик просто решил спрЯтатьсЯ, разыграть ее, как маленькую.  Ќо она тут
же одернула  себЯ -  вот  еще! Ќе в  дорогой же  куртке  он был на смене,  а
значит... ‡начит!
     ‹ида вспомнила, как кричала  мужу,  что дорогие вещи не длЯ того, чтоб,
значит, обтерхивать  их на троллейбусном сидении. €  не затем,  значит, чтоб
пускать пыль в глаза девчонкам -  диспетчершам, а совсем длЯ других  целей .
—тоб, значит, выйти куда-нибудь по-людски, торжественно, под руку.
     "„а куда мы с  тобой выходим? - удивилсЯ тогда ’олик.  -  ђабота - дом,
дом -  работа! ’ак и жизнь  пройдет,  ни разу  не  наденешь!"  "€ не надо, -
запальчиво отвечала ‹ида, - целее будет!" Џотом задумалась, а куда бы она, и
правда, могла выйти с мужем? ‚  театр? Џривычки  нет. ‚ кино  - несолидно. ‚
ресторан - дорого.  Ђ  подруг, кроме Ђнтонючки, не нажила. ‘тал быть, и идти
некуда. ђазве что, на выборы. Ќо выборы - летом, там уж другие нарЯды...
     ‹ида  пошла  на  кухню,  пристально  пересчитала  испачканные  тарелки,
укреплЯЯсь в  уверенности,  что мужа ’олика ни ночью,  ни днем дома  не было
вовсе. Ќе  ЯвлЯлсЯ. Ћна выбросила коричневый  вонючий  окурок и  стала  есть
прЯмо из салатницы большой ложкой,  не замечаЯ,  что оливье подкисло. Џустую
салатницу поставила в мойку и взЯлась за утку. •олодный жир  неприЯтно лип к
зубам, но ‹ида не замечала. Ћна  пыталась думать, что за сюрприз преподнесла
ей судьба,  но  и  думать не  получалось. Њысли расползались, как кролики по
лужайке.  Џотому что  предыдущего  опыта  не  было - не  на  что  оперетьсЯ!
Ћставалось кушать и ждать.
     —тобы как-то занЯть себЯ,  ‹ида  решила  прибратьсЯ.  Њелькнула боковаЯ
мыслишка, что рано или поздно ЯвитсЯ,  голубчик,  а она - в чистой квартире,
оскорбленнаЯ,  молчаливаЯ -  сЯдет перед телевизором с чашкой кофе в руках и
на все его мольбы и оправданиЯ даже бровью  не поведет, будто нету. ‡апихнув
в холодильник все, что еще годилось длЯ употреблениЯ, смахнув в ведро утиные
кости,  она быстро  перемыла  посуду, закипЯтила  чайник и  приготовилась  к
гордому молчаливому отпору. ‚нутри, где-то  под  ложечкой  росло нетерпение.
’ам, под этой самой ложечкой, пощипывало, ежилось  и сдавливало в комок, как
перед ревизией. Њожно было, конечно прогнать мурашки "ђЯбиновой на коньЯке",
но ‹ида хотела быть строгой и непривычной, чтоб муж покрепче испугалсЯ.
     ‚ девЯтом часу она  решила,  что молчать, конечно, будет,  но чайник на
голову паразиту вывернет обЯзательно. Ђ там поглЯдим, кто громче заорет! Ћна
потрогала красный в белый горох бок чайника и снова зажгла  газ. Џопробовала
посидеть  в  кресле  перед  телевизором,  но от веселой новогодней комедии с
любимыми  артистами  в  главных  ролЯх захотелось  плакать. —айник  тоненько
засвистел, ‹ида резко крутанула горелку и уставилась в кухонное окно. "“бью,
- мрачно  решила она, - пусть только ЯвитсЯ! - и  вдруг всхлипнула  хрипло ,
горлом, - ѓосподи! Џусть ЯвитсЯ! Џусть только живой!.."
     Ѓудто отвечаЯ ее молитве, затрезвонили, и ‹ида с перехваченным горлом и
непросохшими еще  глазами рванулась в коридор, распахнула двери и сникла. Ќа
пороге  стоЯла улыбающаЯсЯ  до ушей  Ђнтонючка.  ‘зади топталсЯ красномордый
ѓриша, старательно изображаЯ на топорной рЯшке любезную праздничную улыбку.
     -  ’ут кто-то на чаи приглашал? - игриво хихикнула Њаруська. - ‚от мы и
зашли!
     ‹ида,  как стала  неподвижно  на пороге, тупо глЯдЯ на ѓришу,  так и не
посторонилась.
     -  €звинЯюсь,  конечно, -  забасил  приемщик  стеклотары,  -  но  ты не
подумай... Њы не на  халЯву. -  Ћн выхватил из  кармана куртки ополовиненную
бутылку "ђЯбиновой на  коньЯке" и  предъЯвил ее, как пригласительный билет в
клубе.
     - Ќу, че ты?  - Њаруська  теснила остолбеневшую ‹иду вглубь коридора. -
ЃоишьсЯ, твой не одобрит? Џоцапались, что ли?
     ‚  ответ ‹ида всЯ обмЯкла, как надувнаЯ игрушка, из  которой  выпустили
воздух, опустилась на табурет и тоненько завыла:
     - Ќе-ту!... Ќету его!...
     - ЏреставилсЯ, что ли?  - осторожно предположил ѓриша и  замолк - таким
огнем полоснул его ‹идин Яростный глаз. ’от, что без бельма.
     -  ’олком говори!  -  допрашивала ‹иду обстоЯтельнаЯ Ђнтонючка. - “шел,
что ли?
     -  „а  не  приходил вовсе!  - закричала ‹ида. -  ‘овсем не  приходил со
вчера! „уху его  тут не было,  понимаешь?!. Ћх,  чуЯло мое сердце!..  Ћх, не
надо было у тебЯ ночевать!..
     - Ќашла виноватую! - обиделась Њаруська. - ‘ама же напросилась!
     - ’ак, бабы, кончай  голосить! -  ѓриша взЯл инициативу в свои  руки. -
„авайте по порЯдку!
     ЏеребиваЯ друг друга, бестолково  и длинно, подруги  расписали знающему
человеку новогоднюю ночь, прЯмо с того момента, как Ђнатолий Џермин ушел  на
смену, откуда до сей поры не вернулсЯ.
     -  ’а-а-ак...  -  протЯнул ѓриша. - € из-за  чего паника? ‡агулЯл мужик
маленько, какаЯ беда?
     - „а  не загуливал он никогда! -  прорыдала ‹ида. -  Ќе было  такого за
ним!..
     -  Ќу, когда-то  и  Я  не  загуливал. Џотом загулЯл по первой, -  ѓриша
изобразил на лице мечтательность, - а потом втЯнулсЯ.
     - Ќашел времЯ хихоньки строить, - дипломатично одернула его Њаруська
     -  Ќет, правда, - не  унималсЯ ѓриша,  -  пошел  человек  на  работу. ‚
новогоднюю  ночь.  Ђ в новогоднюю ночь  на  работе что  делают?.. Џравильно!
Ћтмечают! ‚от и твой после смены отметил
     - „а он капли в рот не берет! - защитила ‹ида ’олика
     - Џравильно,  - не  сдалсЯ  ѓригорий.  -  ‡начит, выпил без привычки. €
развезло. Ђ что  в таком случае делают кореша?.. ‘пать  укладывают! ’ак что,
будь спок: проспитсЯ - ЯвитсЯ!
     ‹ида  вытерла зареванные  глаза,  и  в  душе  ее  затеплилась  надежда.
‘лабенькаЯ, как огуречный росток и такаЯ же настойчиваЯ.
     -  Ќу, все! - подвела черту Њаруська. - —ем  слезы лить, давай-ка лучше
подлечимсЯ!
     ‹ида, нехотЯ, провела их на кухню, вынула из шкафчика рюмки, подсохший,
заветренный сыр и трудно, будто через судорогу в горле, выпила первую. ‘тало
теплее. Ёжик  под ложечкой  опустил  иголки, размЯк  Џосле  второй  он будто
заснул, а после третьей - пропал вовсе.
     „обили Њаруськины полбутылки. ‹ида достала еще. € стало совсем душевно.
ѓриша подмаргивал ‹иде, игриво щипал Ђнтонючку за крутое бедро. ’а хихикала,
притворно  била  его  по  руке,  а  сама  придвигалась,  как  поближе.  ‹ида
усмехалась  завистливо,  и  огуречный   росток  надежды,  как  в   повилике,
запутывалсЯ в бурно растущем привычном озлоблении на мужа.
     -  Љак вы думаете, -  отвлекла расшалившихсЯ гостей, - может, он у бабы
какой?..
     - Ђ что? - беспечно отозвалсЯ ѓриша, - Ќадо же мужику развеЯтьсЯ! Ћн же
у тебЯ не инвалид!
     -  Ќе  инвалид.  Џока! - согласилась  ‹ида и пригрозила, - ‚от заЯвитсЯ
домой, сразу станет инвалидом!
     ѓриша заржал, Њаруська подхихикнула, а ‹ида,  поджав губы, представила,
как отметелит ’олика почем зрЯ. Ќо это будет потом, а пока...
     Џока что ее воображение рисовало  картины  одна  другой  омерзительнее:
пьЯненький  бессловесный  ’олик рЯдом с развратной  размалеванной  девкой  в
черных  чулочках и  туфельках  на  острой  шпильке. „евка  щекочет  ему  нос
длинными волосами,  царапает маникюром  ребристую грудь,  а потом высовывает
острый змеиный Язык и...
     - ‘учка! люха! џ ей все патлы повыдираю! - неожиданно завопила ‹ида, и
гости вздрогнули и примолкли. - € живут же  на свете  такие бесстыжие! ‹езут
на чужих мужиков, как на собственных!
     - ‘дурела! - поставил диагноз ѓриша
     - ќто кто же тут бесстыжий? - недобро прищурилась Њаруська, примерЯЯ на
себЯ ‹идкину  словесную обновку. - Љто  это шлюха?..  ’а, что мужику радость
даст  без ‡Ђѓ‘а,  или котораЯ законно  ест его поедом? Љак ржавчина постылаЯ
точит на законных основаниЯх!
     - Џравильно, - поддержал ѓриша. - Ѓез штампа - самаЯ любовь!
     - ќто Я - ржавчина?!  - ‹ида подскочила с табуретки, набычилась, уперла
руки в боки и изготовилась к перебранке.
     Ќо Њаруська  Ђнтонюк не испугалась -  не пальцем  деланнаЯ! Ћна  встала
против ‹иды смело, чувствуЯ спиной горЯчую поддержку приемщика стеклотары, и
закричала громко:
     - „а как  он вообще  с тобой столько лет жил?! “мом  не  постигнуть! Ќи
кожи, ни рожи,  а претензий -  как у принцессы! Ќе пьет  - плохо! Ќе бьет  -
плохо! „ома сидит - и того хуже! Ќу, вот теперь и получи! ‘иди, сопли жуй!
     ‹ида поперхнулась обидой.  Ќет, все, что проорала Њаруська, она  и сама
себе не раз говаривала, все-таки не совсем же дура - но тайно, про себЯ, под
одеЯлом. Ђ вот от единственной подруги  получить такую пилюлю не чаЯла. Ќос,
губы, глаза быстро пухли, наливались  соленой влагой.  Ќо плакать при  этих,
даже слово к ним подбирать  не хотелось, она  не  могла. Њолча, так  задавив
комок  в  горле, что  жилы  выступили  на  толстой  коротковатой  шее,  ‹ида
двинулась  в  коридор,  распахнула  входную  дверь  и   указала  пальцем  на
лестничную клетку.  ѓриша не артачилсЯ - прихватил остатки  и пошел  вон.  Ђ
нахальнаЯ Њаруська и тут не двинулась с  места.  ‘тоит себе  -  руки в боки,
лыбитсЯ нагло, будто еще чего-то не договорила, еще и ногой дрыгает. Ќо ‹ида
антимонии  разводить  не  стала -  выволокла,  вытолкала взашей  и  коленкой
наподдала напоследок.
     - “родина! †аба! - завизжала Ђнтонючка под дверью. - —тоб  ты всю жизнь
на себЯ в зеркало смотрела!
     ‹ида хлопнула дверью и тихонько завыла.
     ‚сю  долгую  ночь  ‹ида Њалафеева то  плакала, то  подвывала,  сидЯ  на
табуретке в коридоре. ‚ перерывах между вытьем много и жадно  ела и кидалась
на каждый кошачий шорох на лестнице. …ле дотЯнула до пЯти и жалкаЯ, опухшаЯ,
измученнаЯ покатила в троллейбусный парк.
     ‡аспаннаЯ вахтерша пустить ‹иду на территорию категорически отказалась.
‚идать,  школу прошла ту же, что и  Њалафеева - "‹юди, будьте бдительны!". Ђ
может,  как   всЯкий  маленький  человек,  упивалась  возможностью  проЯвить
служебную власть. ‹ида просила, молила, рассказывала сбивчиво, что вот, мол,
муж,  водитель Џермин не пришел со  смены. „а  не  сегоднЯ,  а  еще вчера! Ђ
такого  в  жизни не бывало!.. € про праздник  зачем-то рассказала,  и бывшую
подружку  Њаруську  приплела невесть на  что!.. ‚ахтерше  было  интересно  -
все-таки  живые переживаниЯ вместо скучного ночного  сидениЯ в  каптерке,  и
потому отпускать  ‹иду  она  не  торопилась -  ждала, когда та пустит сок. €
‹ида, действительно, захлюпала.
     -  Ќу,  ладно, -  смилостивилась охранница, -  ‘ейчас  в  диспетчерской
узнаю, - и пошла в каптерку к телефону.
     ‹ида  спешно утерлась, замерла  у блестЯщей никелированной вертушки. …й
казалось,  что  прошло  уже Ѓог знает сколько  времени, а  вахтерша  все  не
возвращалась. "Ќебось,  тары-бары разводит", - неприЯзненно подумала она, но
вслух высказатьсЯ поостереглась.
     - Ќу, девушка, не знаю, - вахтерша сложила брови сочувственно, домиком,
-  диспетчер  говорит,  не  было  его сегоднЯ.  Ќе  вышел. Ћни  и  в журнале
поставили - "болеет"
     - Ђ вчера?..
     -  Ђ что вчера? ѓоворит, отработал. Џутевку сдал. ‚ журнале расписалсЯ,
а больше они ничего не знают...
     - Ђ куда пошел, не говорил?
     - „а  ты что, милаЯ? - возмутилась вахтерша. - ‚чера и диспетчер другой
был! € вахта другаЯ!
     -  Њожет, сменщику  сказал?  -  ‹ида опЯть всхлипнула. -  €ли в  отделе
кадров!..
     -  Њожет,  и  сказал, - успокоила ее вахтерша. - Ђ может,  и не сказал.
‘менщик сейчас на линии. Ђ  кадровичка раньше девЯти не приходит.  Ђ ты что,
думаешь, если мужик налево пошел, он в кадрах докладывает?
     Ќа  проходной  не было ни  стульев, ни  скамейки, а то  бы ‹ида села  -
такими  чужими,  ватными  стали вдруг  ноги.  ‚ахтерша  заметила неладное  -
залопотала, заохала, потЯнула ее  к себе в  будку  и  усадила  на  короткую,
заваленную трЯпьем кушетку. Ќа  полу кипел  электрический  чайник, охранница
бросила заварной пакетик в глинЯную кружку, положила четыре куска рафинада и
налила доверху кипЯтка. ‹ида, обжигаЯсь, глотнула.
     - ’ы размешай, размешай, - охранница присела рЯдом и уже без служебного
высокомериЯ жалостливо подперла щеку ладонью.
     - Џермин - это такой чернЯвый, тощенький? - участливо спросила она.
     ‹ида судорожно кивнула.
     -  ‚спомнила, - вахтерша сама  позвЯкала ложечкой в  ‹идиной  кружке, -
шустрый такой и вежливый. ‚сегда здоровалсЯ, с праздниками поздравлЯл...
     ‹иде стало по-настоЯщему страшно от того, что вахтерша сказала о ’олике
в прошедшем времени,  и  она опЯть  зашмыгала.  ‚ахтерша  тактично  вышла на
воздух,  даваЯ  ‹иде  выплакатьсЯ,  тем  более,  что  возле  заблокированной
вертушки уже топтались люди.
     "ѓосподи,  -  мысленно  взмолилась  ‹ида,  -  верни мне  его  живого  -
здорового! —естное слово, Я ему  больше слова  плохого не скажу! Ћбзывать не
буду! Џойду к врачихе лечить свои загибы и рожу ребеночка, как он  хотел!  Ђ
не получитсЯ - возьмем в детдоме, вырастим. …сли с маленького растить, уже и
не важно, что не твой!..  ’олько пусть вернетсЯ!.. Ђ Я сделаю операцию... от
бельма...  и еще на диету сЯду... и стану бегать по утрам... и кораблики его
никогда не стану  ломать - пусть балуетсЯ. Ђ летом поедем с ним в деревню  к
свекрухе, уважу, наконец,  познакомлюсь... € Ђнтонючку  больше  на  порог не
пущу..."
     Џока ‹ида заключала  сделку с Ѓогом,  подошел девЯтый час, и на  работу
потЯнулась вереница  управленцев. ‚ахтерша кому кивала, у кого требовала  "в
развернутом виде", кому  почтительно  кланЯлась,  почти лебезила. Ђ когда  к
вертушке подошла женщина в норковой шапочке, поманила ‹иду к себе.
     - ‚от, ѓенриетта ”едоровна,  жена  Џермина, - поЯснила  она, - говорит,
что с новогодней смены не был дома. Ђ сегоднЯ и вовсе не вышел...
     - Ђ Я что могу сделать? -  раздраженно спросила ѓенриетта  ”едоровна. -
Љак праздник - так просто беда! ‚одители пьют, а у руководства голова болит!
     - „а не пьет он! - снова заплакала ‹ида. - Ќи капочки!
     - ‡акодировалсЯ, что ли? - заинтересовалась кадровичка
     - Ќе-е-ет... просто так...
     - Џросто так?! - поразилась кадровичка. -