 при деЯтельности
действующего оно как-то расширЯетсЯ, а потому естественно рождаетсЯ радость,
ибо радость всегда свЯзана с желанной вещью. €так,  ничто не действует, если
не  бывает таким,  каким должно  стать  испытывающее  это  действие;  потому
”илософ  в  "Њетафизике"  и говорит:  "‚се, что претворЯетсЯ  из потенции  в
действие,  претворЯетсЯ посредством  того, что уже пребывает  в  действии"2;
если нечто  попытаетсЯ действовать иначе, оно будет действовать напрасно. Ќа
этом  основании  можно разрушить  заблуждение  тех,  кто  считает  возможным
исправить  жизнь  и  нравы других,  прибегаЯ к  хорошим словам,  но совершаЯ
дурные  действиЯ;  они  не замечают, что €акова  больше убеждали  руки,  чем
слова,  хотЯ  руки убеждали  его во лжи, а  слова -- в  истине3. ‚от  почему
”илософ в  "Ќикомаховой  этике"4 говорит: "‚ том,  что  касаетсЯ  страстей и
действий,  речам  следует верить  меньше, чем делам". ‚от  почему и грешнику
„авиду было сказано с неба: "—то ты проповедуешь уставы  Њои и берешь  завет
Њой в уста твои"5, как  если бы  было  сказано: "Ќапрасно говоришь  ты, коль
скоро  ты  не  то, что ты  говоришь".  Ћтсюда  следует,  что  находЯщийсЯ  в
наилучшем состоЯнии должен  желать и других привести  в наилучшее состоЯние.
Ќо  монарх  есть единственно  тот,  кто может быть  наилучше  предрасположен
управлЯть. ќто разъЯснЯетсЯ так: всЯкаЯ  вещь тем  легче  и  тем совершеннее
предрасположена к тому или  иному  состоЯнию  или действию, чем меньше в ней
противоположности, противоречащей такому предрасположению;  вот почему легче
и  совершеннее  достигают  способности усваивать философскую истину те,  кто
никогда ничего не  слышали, нежели те,  кто по временам что-нибудь слышали и
прониклись  ложными  мнениЯми. Ћттого-то и  говорит правильно ѓален:  "’аким
людЯм нужно в  два раза больше  времени длЯ приобретениЯ знаний"6. Џоскольку
монарх не  имеет  никаких поводов к  алчности или, во  всЯком случае,  имеет
поводы минимальные по сравнению с прочими смертными, как было показано выше,
чего  нельзЯ   сказать  о  прочих   правителЯх,  и  поскольку  эта  алчность
единственно    искажает   правильное   суждение   и   оказываетсЯ    помехой
справедливости, постольку следует, что  монарх либо вполне, либо в наилучшей
степени предрасположен к управлению, ибо среди прочих он может  иметь верное
суждение  и  справедливость в наибольшей  мере. ќти  две особенности  прежде
всего  другого  должны  отличать  законодателЯ  и  исполнителЯ  законов,  по
свидетельству некого свЯтейшего царЯ, просившего у  Ѓога того,  что подобает
царю и  сыну царскому: "ѓосподи,--  говорил  он,--  даруй  суд ’вой  царю  и
справедливость ’вою  сыну  царскому"7. ’аким образом, хорошо было сказано  в
посылке,  что  монарх  есть единственно  тот,  кто  может  быть  лучше  всех
предрасположен управлЯть. Ћтсюда  следует, что  длЯ  лучшего состоЯниЯ  мира
необходима монархиЯ.

     XIV.  €  то,  что  может  происходить  благодарЯ  одному,  лучше,  если
происходит благодарЯ  одному, чем посредством многих. ђазъЯснЯетсЯ это  так.
Џусть  одно,  благодарЯ чему  что-либо  может произойти,  будет  <I>Ђ;</I>  и пусть
многие, благодарЯ чему  равным образом  может  это произойти,  будет  <I>Ђ</I> и <I>‚.</I>
…сли,  стало быть,  то же  самое,  что  происходит  благодарЯ  <I>Ђ</I> и <I>‚,</I>  может
произойти  и благодарЯ одному  лишь  <I>Ђ,</I>  излишне  допускать <I>‚,</I>  ибо  из  его
допущениЯ ничего  не  следует, коль скоро раньше то  же  самое происходило и
благодарЯ  одному  лишь  <I>Ђ.</I>  €  так как любое  подобное  допущение  ЯвлЯетсЯ
напрасным или излишним, все же излишнее не угодно Ѓогу и природе, а все, что
не угодно Ѓогу и природе,  есть  зло (и  это само  по себе очевидно). Ћтсюда
следует,  что  лучшее по  результатам  происходит  благодарЯ  одному,  а  не
благодарЯ  многим; и  более того: то,  что происходит благодарЯ одному, есть
благо, а благодарЯ многим  -- абсолютное зло. Љроме того,  о вещи говоритсЯ,
что  она  лучше,  если  она  ближе  к наилучшему, и  предел  имеет  свойство
наилучшего;   но  происходить  благодарЯ   одному   --  ближе   к   пределу,
следовательно, это  лучше. Ђ в  том, что  оно  ближе, можно быстро убедитьсЯ
так:  пусть  предел будет  <I>‘,</I>  постигаемый  благодарЯ  одному  --  <I>Ђ</I>  или же
благодарЯ многим, например <I>Ђ</I>  и <I>‚.</I> Ћчевидно, что путь  от  <I>Ђ</I>  к  <I>‘</I>  через  <I>‚</I>
длиннее, чем  от <I>Ђ</I> прЯмо к <I>‘.</I> —еловеческий  же род  может управлЯтьсЯ единым
верховным  владыкой,  то есть  монархом.  Џо этому поводу,  конечно, следует
заметить:  хотЯ и говоритсЯ, что  человеческий род может  управлЯтьсЯ единым
верховным владыкой, не следует это понимать так, будто ничтожнейшие суждениЯ
любого муниципиЯ1  могут проистекать от  него  одного непосредственно, пусть
муниципальные   законы   порою  и  оказываютсЯ  недостаточными,  нуждаЯсь  в
руководЯщем начале, как Явствует из слов ”илософа в пЯтой книге "Ќикомаховой
этики", где рекомендуетсЯ внимание к  духу закона2. ‚едь народы, королевства
и  города  имеют  свои  особенности,  которые надлежит регулировать  разными
законами3. ‚ самом деле, закон есть руководЯщее правило жизни. € разумеетсЯ,
иначе должны быть  управлЯемы скифы, живущие за пределами седьмого климата4,
страдающие от великого неравенства днЯ и ночи, угнетаемые нестерпимой дрожью
от холода, иначе  --  гараманты, обитающие под экватором5 и  всегда  имеющие
дневной свет,  уравненный с мраком ночи, а потому при чрезвычайной знойности
воздуха не имеющие  возможности прикрыватьсЯ  одеждами. Ќо следует  понимать
это  так,  что человеческий  род в соответствии  со  своими  общими чертами,
присущими  всем, должен  управлЯтьсЯ  монархом  и  общим длЯ  всех  правилом
приводитьсЯ к миру.  ќто правило, или этот закон, отдельные правители должны
получать от монарха, подобно  тому как практический  интеллект,  длЯ вывода,
который  касаетсЯ действиЯ, получает большую  посылку,  котораЯ  принадлежит
собственно ему, и тогда делает свой частный вывод применительно к действию6.
€  сказанное  не только  возможно длЯ  одного,  но по  необходимости  должно
проистекать   от  этого  одного,   чтобы  всЯкаЯ   неЯсность   в   отношении
универсальных начал  была устранена. Љак пишет  Њоисей  во ‚торозаконии, это
сделано было  также и  им самим: избрав главных  из колен сынов  €зраилЯ, он
оставил им право низшего суда,  высшее же и более общее  он сохранил всецело
за собою, каковым  более общим  руководствовались главные  в коленах своих в
соответствии с тем, что  подобало каждому из колен. ‘тало быть, лучше, чтобы
человеческий род управлЯлсЯ одним, чем многими, и, следовательно,  монархом,
единственным правителем; а если это лучше, то и Ѓогу угоднее, поскольку  Ѓог
всегда хочет лучшего. € так как при наличии лишь двух сравниваемых предметов
лучшее  и наилучшее -- то же самое, одно не только угоднее Ѓогу, чем многое,
но  и  наиболее  угодно.  Ћтсюда следует,  что человеческий род находитсЯ  в
наилучшем состоЯнии  тогда, когда управлЯетсЯ одним. €,  таким  образом, длЯ
благополучиЯ мира необходимо должна существовать монархиЯ.

     XV. „алее Я утверждаю, что сущее и единое и благое образуют градацию  в
соответствии с пЯтым значением термина "прежде".  €бо  сущее предшествует по
своей  природе единому, а единое  -- благому; ведь  в наибольшей мере  сущее
есть  в  наибольшей  мере  единое,  а в  наибольшей  мере  единое  есть  и в
наибольшей мере  благое. € чем дальше что-либо отстоит от  высшего существа,
тем дальше отстоит оно и от единства, а следовательно, и от благости. Џотому
в  любом роде вещей  оказываетсЯ  наилучшим то, что в наибольшей мере едино,
как  утверждает  это ”илософ  в книгах "Њетафизики".  ‚от  почему  единство,
видимо,  есть корень того, что есть благо, а множество  --  корень того, что
есть зло. Ћттого  Џифагор  в своих  соответствиЯх  на стороне  блага помещал
единое,  а  на  стороне  зла --  многое,  как  Явствует это  из первой книги
"Њетафизики". Ћтсюда можно  усмотреть, что грешить  есть  не  что иное,  как
переходить от одного ко многим, что понимал и Џсалмопевец, говорЯ: "Ћт зерна
пшеницы вина  и  елей умножились"1.  €так,  Ясно,  что все  благое --  благо
потому,  что заключено в едином.  €  так  как согласие, будучи того же рода,
есть некое благо, очевидно, что оно заключено в чем-то едином,  как  в своем
корне. Љорень этот  станет Явным, если обратитьсЯ  к  природе или к  понЯтию
согласиЯ. ‚едь  согласие  есть однородное движение  нескольких  воль; отсюда
становитсЯ   Ясным,  что  единство   воль,  подразумеваемое  под  однородным
движением,  есть корень согласиЯ, или само согласие.  ‚едь подобно тому, как
мы  назвали  бы  согласными  несколько  землЯных глыб потому,  что  все  они
опускаютсЯ к центру, или несколько огней потому, что все  они  поднимаютсЯ к
верхней окружности (если бы те и другие делали это по своей воле), точно так
же и многих людей  мы называем согласными, если они движутсЯ вместе по своей
воле к чему-то одному, существующему2  как форма в их воле,  наподобие того,
как одно и то же качество, то есть тЯжесть,  существует как форма в землЯных
глыбах,  а  другое, то есть легкость,-- в  огне. ‚едь  достоинство воли есть
некаЯ потенциЯ, а качество желаемого ею блага есть ее форма3, каковаЯ форма,
подобно прочим, оставаЯсь единой к себе, умножаетсЯ соответственно умножению
материи восприемлющего, подобно  душе и числу и прочим формам, не ЯвлЯющимсЯ
чистыми4.
     Џредпослав   сказанное   длЯ  разъЯснениЯ   предпосылки,  аргументируем
основное положение так. ‚сЯкое согласие зависит от единства, существующего в
волЯх;  человеческий  род  в  своем наилучшем состоЯнии есть некое согласие.
‚едь подобно тому, как отдельный человек, находЯщийсЯ в наилучшем состоЯнии,
и в отношении души, и  в отношении  тела есть  некое согласие, так  и дом, и
государство,  и   империЯ,  и  весь  род  человеческий   образуют  согласие.
‘ледовательно, наилучшее состоЯние рода  человеческого зависит  от  единства
воли.  ќтого  не  может  быть,  если  нет  единой  воли,  владычествующей  и
согласующей в одно все прочие; ведь волЯ смертных из-за соблазнительных утех
юности  нуждаетсЯ  в  руководстве,  как  учит  ”илософ  в  последних  книгах
"Ќикомаховой  этики".  ќта  волЯ  не  может быть  единой, если  нет  единого
правителЯ, чьЯ волЯ способна быть госпожой  и руководительницей всех прочих.
€  если все вышеприведенное истинно,  а это  именно так,  то длЯ  наилучшего
состоЯниЯ  человеческого рода  необходимо,  чтобы  в  мире  был  монарх,  а,
следовательно, ради благосостоЯниЯ мира должна существовать монархиЯ.

     XVI.   ‚   пользу   всех   приведенных  выше   доводов  свидетельствует
достопамЯтный опыт, а именно то состоЯние смертных, которое ‘ын Ѓожий, решив
стать человеком ради спасениЯ человека, предусмотрел  или по  желанию ‘воему
установил. ‚  самом деле,  если мы припомним  состоЯние людей  и времена  от
падениЯ прародителей, ставшего началом нашего  уклонениЯ от правого пути, мы
не  найдем мгновениЯ, когда мир был  бы повсюду совершенно спокойным,  кроме
как  при  божественном  монархе  Ђвгусте1,  когда  существовала  совершеннаЯ
монархиЯ.  €  что  тогда человеческий род  был  счастлив, вкушаЯ спокойствие
всеобщего мира, об этом свидетельствуют все историки, знаменитые поэты2, и о
том  же благоволил свидетельствовать летописец жизни  •ристовой, и, наконец,
Џавел назвал это блаженнейшее состоЯние "полнотою времен"3. Џоистине времЯ и
во времени сущее было тогда  полным, ибо ни одно средство нашего  счастьЯ не
лишено было  своего попечителЯ.  Ђ каким  стал  мир, когда  цельнаЯ эта риза
впервые была  разодрана когтЯми алчности4, об этом  мы  можем прочитать и --
увы! -- не можем это не видеть.
     Ћ  род  человеческий, сколько бурь и  невзгод,  сколько кораблекрушений
должен  был ты претерпеть, чтобы, обратЯсь  в многоголовое чудовище, ты стал
метатьсЯ в разные стороны!5 Ћба твоих интеллекта, а  вместе с  ними и сердце
поражены болезнью6,  ты  не врачуешь  свой верховный  интеллект неоспоримыми
доводами, и лицезрением опыта не лечишь свой интеллект подчиненный, и равным
образом   не  исцелЯешь  сердце  свое   сладостью   Ѓожественного  увещаниЯ,
возглашающего  тебе  трубою  „уха  ‘вЯтого: "Љак  хорошо и  как приЯтно жить
братьЯм вместе!"7

     <B>ЉЌ€ѓЂ ‚’ЋђЂџ</b>

     I.  "‡ачем мЯтутсЯ народы и племена  замышлЯют  тщетное?  ‚осстают цари
земли, и кнЯзьЯ совещаютсЯ вместе против  ѓоспода и против Џомазанника  …го.
"ђасторгнем узы их и свергнем с себЯ оковы их"1.
     ’ак же как тогда, когда, не постигаЯ сущности, мы обычно дивимсЯ новому
Явлению, так, познав причину, мы  смотрим свысока, словно осмеиваЯ,  на тех,
кто пребывает  в  удивлении. “дивлЯлсЯ некогда  и Я, что  римский  народ  во
‚селенной без всЯкого сопротивлениЯ взЯл верх, ибо при поверхностном взглЯде
Я полагал, будто он достиг этого не по праву, а лишь силою оружиЯ2. Ќо после
того, как Я всмотрелсЯ в  самую глубину  очами  ума и  постиг  на  основании
убедительнейших  признаков,  что  это  совершено  Ѓожественным  провидением,
удивление мое  прекратилось и его сменила некаЯ насмешливаЯ  высокомерность,
когда Я узнал, что народы роптали против владычества римского народа,  когда
Я увидел, что народы замышлЯли суетное, как и Я сам когда-то, и когда, сверх
того, Я  горевал, что короли и правители, единые в этом  пороке, противились
своему владыке  и помазаннику  римскому властителю.  ‚от почему,  смеЯсь над
ними,  но не  без  некоторой  скорби  о  славном  народе и о  –езаре  могу Я
повторить восклицание того, кто говорил ‚ладыке  неба: "‡ачем мЯтутсЯ народы
и племена замышлЯют тщетное?
     ‚осстают цари земли, и кнЯзьЯ совещаютсЯ вместе против ѓоспода и против
Џомазанника …го". Ќо так, как  естественнаЯ любовь несовместима с длительным
осмеЯнием, будучи подобна летнему солнцу, которое при своем восходе, рассеЯв
утренние  облака,  сиЯет своими лучами  и предпочитает,  отбросив  осмеЯние,
проливать свет  исправлениЯ, так и Я, дабы  расторгнуть узы  неведениЯ  этих
королей  и правителей и показать, что род человеческий  свободен от их оков,
сам вместе со свЯтейшим пророком обращусь  к себе, предвосхищаЯ последующее,
со  словами: "ђасторгнем узы их  и свергнем с себЯ оковы их". €  то и другое
будет сделано надлежащим образом, если Я выполню вторую часть своей задачи и
раскрою истину поставленного вопроса. ‚едь если будет показано, что  ђимскаЯ
империЯ  существовала  по  праву,  не  только  будет  снЯта туманнаЯ  пелена
неведениЯ  с глаз королей и правителей, захвативших бразды правлениЯ и лживо
обвинЯющих  в этом народ римский, но и все смертные признают себЯ свободными
от ига этих  узурпаторов. €стина  же  этого вопроса может  быть  раскрыта не
только   с   помощью  света  человеческого  разума,  но  при   помощи   луча
Ѓожественного авторитета. ’ак как оба приходЯт к одному и  тому же,  небо  и
землЯ   оказываютсЯ  по   необходимости   в  согласии.   €так,  опираЯсь  на
вышеупомЯнутую  уверенность,  вполне  полагаЯсь  на свидетельство  разума  и
авторитета, приступаю Я к разрешению этого вопроса.

     II. Џосле того как в достаточной мере -- насколько то позволЯла материЯ
предмета  -- было  исследовано первое сомнение, надлежит  теперь исследовать
второе,  то есть  по праву  ли стЯжал римский  народ первенство  в  империи.
‚начале следует выЯснить, какова та истина, к которой сводЯтсЯ, как к своему
исходному  принципу,  аргументы  намеченного  исследованиЯ.  €так,  надлежит
знать,  что,  подобно  тому  как  искусство  трехступенно,  существуЯ  в уме
мастера, в орудии и в материи, формируемой этим искусством, так и природу мы
можем рассматривать  как  трехступенную.  ‚едь природа  существует  в  мысли
первого  источника движениЯ, то есть Ѓога,  а затем -- в небе, как в орудии,
посредством  которого подобие вечной доброты раскрываетсЯ в текучей материи.
€ подобно тому, как если при совершенном мастере и наилучшем орудии окажетсЯ
изъЯн в форме искусства, то его надлежит всецело приписывать материи1, так и
в том  случае,  когда  Ѓог достигает  предела  совершенства,  а  …го  орудие
(каковым ЯвлЯетсЯ  небо)  не  терпит  ни малейшего  ущерба  в  должном своем
совершенстве,   что  Явствует  из  философских  рассуждений  наших  о  небе,
приходитсЯ все изъЯны в земных вещах считать изъЯнами, зависЯщими от лежащей
в  основе материи, не входЯщими в  намерениЯ Ѓога-созидателЯ и  неба; и все,
что  есть  в  земных вещах хорошего, поскольку оно  не может  проистекать от
материи, существующей лишь в потенции, происходит первично от  Ѓога-мастера,
а  затем  от  неба,  которое  есть  орудие Ѓожественного  искусства,  обычно
называемого  природой.  “же  из этого Явствует,  что  право,  будучи благом,
первично  существует в мысли  Ѓога и что все существующее в мысли  Ѓога есть
Ѓог (в соответствии со  словами: "€ все созданное было в Ќем жизнью"2);  Ѓог
же  наиболее  желает  ‘амого  ‘ебЯ,   следовательно,  право,  поскольку  оно
находитсЯ в Ѓоге, есть предмет желаниЯ Ѓога. € так как волЯ и предмет воли в
Ѓоге одно и то же, то следует далее, что ЃожественнаЯ волЯ есть это право. €
далее  из этого следует, что право  в  вещах есть не что  иное, как  подобие
Ѓожественной воли.  Ћтсюда  мы заключаем,  что все несозвучное  Ѓожественной
воле не может быть этим правом, а все, что  Ѓожественной воле созвучно, есть
это право. ‚от почему спрашивать, по праву ли совершено что-либо (хотЯ слова
и  другие),-- значит спрашивать,  совершено  ли  это в  согласии с тем, чего
хочет Ѓог. €так, в качестве исходного предложениЯ нужно выдвинуть следующее:
все,  чего Ѓог хочет в обществе человеческом, то надлежит считать истинным и
подлинным  правом. Љроме  того,  нужно помнить о  том, чему учит  ”илософ  в
первых  книгах  "Ќикомаховой  этики": "Ќе в любой материи  одинаково следует
искать  достоверности, но сообразно  с тем, что восприемлет  природа вещи"3.
‚от почему аргументы из найденного принципа будут  развиты удовлетворительно
в том  случае, если в авторитетных свидетельствах мудрецов  и в Явных знаках
мы станем  искать  право  славного римского  народа.  ‚едь  сама  волЯ  Ѓога
незрима,   но   "незримость  ЃожьЯ  усматриваетсЯ   интеллектом  из   самого
творениЯ"4. ‚  самом деле: даже если печать спрЯтана5, воск,  получивший  ее
оттиск, даст  о ней  Явное понЯтие, и неудивительно,  если Ѓожественную волю
надлежит искать в знаках, коль  скоро и волЯ человеческаЯ за пределами того,
чьЯ это волЯ, усматриваетсЯ не иначе как в знаках.

     III. €так,  Я отвечаю  на вопрос и  говорю, что римский народ по праву,
без  узурпации,  стЯжал  над   всеми  смертными  власть  монарха,  именуемую
империей.  „оказываетсЯ это, во-первых,  так.  ‡натнейшему  народу  подобает
занимать  первое место  по  сравнению со  всеми прочими;  римский народ  был
знатнейшим1; следовательно, ему подобает занимать  первое место по сравнению
с  прочими.  „оказательство  основано  на  ранее  принЯтом  допущении,  ибо,
поскольку  честь  есть награда доблести и  всЯкое выдвижение на первое место
есть честь,  всЯкое выдвижение  доблести  на первое место есть  награда.  Ќо
известно,  что  с помощью доблести  люди становЯтсЯ знатными, а  именно либо
собственной  доблестью, либо доблестью предков.  ‚едь, согласно  ”илософу  в
"Џолитике",  знатность  и  древние  богатства  есть  доблесть2,  а  согласно
ћвеналу:

     ‡натности нет ведь нигде, как только в доблести духа3.

     ќти  два  суждениЯ относЯтсЯ к  двум  видам  знатности:  собственной  и
предков. ‘тало быть, знатным на основании причины их знатности приличествует
и награда первенства. Ђ  поскольку награды должны быть измерЯемы  заслугами,
по  словам …вангелиЯ:  "Љакою  мерою  мерите,  такою и вам  будут  мерить"4,
постольку  наиболее  знатному приличествует  первое  место.  ‚  правильности
предпосылки  убеждают  свидетельства  древних:  ведь  Ѓожественный  поэт наш
‚ергилий  во  всей "ќнеиде" сохранЯет свидетельство длЯ  вечной  памЯти, что
славный  царь ќней был отцом римского  народа. ќто  подтверждает ’ит  ‹ивий,
отменный   летописец  подвигов   римских,  в   первой  части  своего   тома,
начинающегосЯ со взЯтиЯ ’рои.  Њне невозможно изъЯснить, какой знатности был
этот  непобедимый  и  благочестивый  отец,  не  только  основываЯсь  на  его
собственной доблести, но и на доблести его  предков и его жен, чьЯ знатность
по  наследственному праву перешла и к нему самому,  и Я положусь на "высокие
свидетельства самого прошлого".
     €так, что касаетсЯ его собственной  знатности, надобно выслушать нашего
поэта, который в первой книге выводит €лионеЯ, говорЯщего так:

     –арь у нас был -- ќней5, его справедливей другого
     Ќе было, ни благочестней, ни выше в войне и сраженьЯх.

     Ќужно выслушать его и в шестой книге, где он говорит об умершем Њисене,
который  был слугою ѓектора на войне, а после смерти ѓектора сделалсЯ слугою
ќнеЯ.  Ћн говорит, что Њисен "избрал не  худшую участь", уравниваЯ тем самым
ќнеЯ с ѓектором, которого ѓомер ставит над всеми прочими, как передаст о том
”илософ в книгах о  соблюдении нравов, посвЯщенных Ќикомаху. —то же касаетсЯ
наследственной знатности,  каждаЯ  часть нашего  трехчастного  мира6 сделала
ќнеЯ знатным как при посредстве его предков, так и его жен.
     Ђ именно ЂзиЯ -- посредством его ближайших предков, Ђссарака7 и прочих,
царствовавших во ”ригии, области Ђзии,  почему поэт  наш и говорит в третьей
книге8:
     Џосле того, как богам было Ђзии власть и безвинный
     Џриама род ниспровергнуть угодно...

     …вропа  сделала его  знатным  благодарЯ  древнейшему  предку, а  именно
„ардану9. Ќаконец,  Ђфрика --  через древнейшую  прародительницу,  а  именно
ќлектру, дочь Ђтланта, царЯ с  громким  именем. Ћ них  обоих свидетельствует
наш поэт в восьмой книге, где ќней так говорит ќвандру10:

     „ардан, первый отец и строитель ’роЯнского града,
     Ћт ќлектры, как ходит молва среди греков, рожденный,
     Љ ’евкрам прибыл; произвел на свет ќлектру великий
     Ђтлас, кто держит плечом голубые эфирные круги.

     —то „ардан был  родом из …вропы, об этом наш вещий прорицатель11 поет в
третьей книге, говорЯ:

     …сть страна, что зовут ѓесперии именем ѓраи12,
     „ревнЯЯ область, оружьем сильна и земли плодородьем;
     Њужи ќнотры13 там жили; ныне гласЯт, что потомки
     Љраю €талии дали, вождЯ по имени, имЯ:
     ќто исконные наши владениЯ; там „ардан родилсЯ.

     Ђ  что Ђтлант происходил из Ђфрики, тому свидетельницей  гора,  носЯщаЯ
его имЯ и находЯщаЯсЯ в Ђфрике, как  говорит Ћрозий в своем описании мира14:
"Џоследний же предел ее  гора Ђтлас и  острова, называемые Ѓлаженными". "…е"
-- то есть Ђфрики, так как о ней шла речь.
     ђавным  образом   оказываетсЯ,  что  ќней   был  знатным  и   благодарЯ
супружеству.  ‚едь  перваЯ его  супруга, Љреуса, дочь царЯ  Џриама, была  из
Ђзии, как это можно судить по ранее приведенному тексту. Ђ  что она была его
супругой, о  том  свидетельствует наш  поэт в третьей книге,  где  Ђндромаха
спрашивает ќнеЯ-отца о его сыне Ђскании:
     —то же мальчик Ђсканий? †ивет ли и воздухом дышит?
     ’от, кого в ’рое тебе родила горЯщей Љреуса15.

     ‚тораЯ супруга была „идона, царица  и матерь карфагенЯн в Ђфрике. Ђ что
она была супругой,  тот же наш поэт вещает в четвертой книге, ибо он говорит
о „идоне:

     Ћ потаенной любви не хочет думать „идона;
     Ѓраком это зовет, прикрываЯ свой грех этим словом.

     ’ретьЯ была ‹авиниЯ, матерь альбанцев и римлЯн, дочь и  наследница царЯ
‹атана, если  верно свидетельство  нашего поэта в  последней книге,  где  он
выводит побежденного ’урна, который умолЯет ќнеЯ так:

     ...’ы менЯ победил. Ќа глазах у Ђвзонов
     ђуки к тебе Я простер: бери ‹авинию в жены.

     ќта последнЯЯ супруга  была из €талии, знатнейшей области …вропы. Џосле
всего сказанного длЯ уЯснениЯ нашей предпосылки кто не будет вполне убежден,
что отец римского народа,  а следовательно, и сам народ были знатнейшими под
небом?  € длЯ кого останетсЯ  скрытым  Ѓожественное  предопределение  в этом
двойном слиЯнии кровей из каждой части мира в одном-единственном муже?16

     IV.  ђавным  образом  и   то,   что   посредством  свидетельства  чудес
содействовало  его  совершенствованию,  было  угодно  Ѓогу, а следовательно,
совершилось по  праву. €стинность этого очевидна, так как, по словам ”омы1 в
третьей  книге  его  сочинениЯ  "Џротив  Язычников",   "чудо  есть  то,  что
происходит  по  Ѓожественной  воле вопреки обычному, установленному  порЯдку
вещей"2.  Ћтсюда он  доказывает, что  одному лишь Ѓогу  свойственно  творить
чудеса,  и  это подкреплЯетсЯ авторитетом  ЊоисеЯ:  когда  совершилось  чудо
песьих мух3, маги фараона,  хитроумно прибегавшие к естественным началам, но
в данном случае не преуспевшие, сказали:  "‡десь  перст  Ѓожий". …сли, таким
образом,  чудо есть  непосредственное действие первого  действующего начала,
без  участиЯ  начал  вторичных,  как  тот  же  ”ома  достаточно  убедительно
доказывает в  вышеупомЯнутой  книге,  и  так как совершаетсЯ оно в  чью-либо
пользу, безбожно было бы утверждать, что чудо это не от Ѓога.
     Ќо  справедливее  считать  противоположное:  ђимскаЯ империЯ длЯ своего
совершенствованиЯ   получала   подкрепление  в  виде  свидетельства   чудес;
следовательно, она  угодна Ѓогу, а стало быть, существовала и существует  по
праву. Ђ  то, что  длЯ совершенствованиЯ ђимской империи  Ѓог  ЯвлЯл чудеса,
подтверждаетсЯ свидетельствами знаменитых  авторов. €бо при  Ќуме  Џомпилии,
втором царе римлЯн, когда он совершал жертвоприношение по Языческому обычаю,
с неба в Ѓогоизбранный город упал щит. ‘видетельствует о  том ‹ивий в первой
части. Ћб  этом же чуде упоминает ‹укан в девЯтой книге "”арсалии", описываЯ
невероЯтную силу Ђвстра4, от которого страдает ‹ивий, ибо он утверждает:

     ...Ќе так ли
     Џали пред Ќумой щиты, что патриции носЯт на шее,
     ‚ час приношений его: ограбил, должно быть, народы
     €ли Ѓорей, или Ђвстр, примчавший нам эти доспехи.

     Ђ  когда галлы, взЯв  уже остальную часть города,  под покровом ночного
мрака, тайком проникли в Љапитолий, который единственно оставалось взЯть длЯ
полной  погибели  римского  имени,  гусь,  которого  ранее  там  не  видели,
возвестил о присутствии галлов5 и побудил  стражей к защите ЉапитолиЯ, о чем
согласно друг с другом свидетельствуют ‹ивий и многие блестЯщие писатели. Ћб
этом упоминает и наш поэт, описываЯ ќнеев щит в восьмой  песни, ибо  он поет
так:

     Њанлий стоЯл в высоте, ’арпейской сторож твердыни
     Џеред храмом, хранЯ Љапитолии горные, дале
     ђомулов зрелсЯ дворец и щетинилсЯ свежей соломой,
     ‡десь серебрЯный гусь, летаЯ по позлащенным
     Џортикам, пел, что галлы уже на самом пороге.

     Љогда же римскаЯ знать под натиском ѓаннибала обессилела настолько, что
длЯ  окончательного  разорениЯ ђимского  государства  достаточно  было  лишь
вторжениЯ  пунийцев  в  город,  внезапно  налетевший  ужасный   град,  внесЯ
смЯтение, не  дал  победителЯм  довести  свою  победу до конца6, как говорит
‹ивий  в  "Џунической  войне",  описываЯ  это среди  прочих  событий.  ђазве
переправа Љлелии  не  была удивительной, если женщина,  плененнаЯ  во  времЯ
осады Џорсенны,  сорвав  оковы,  воодушевлЯемаЯ  дивным содействием  Ѓожьим,
переплыла ’ибр7, о чем упоминают почти все летописцы ђимского государства, к
ее вЯщей славе? ’ак подобало действовать ’ому, Љто  от века предвидел все  в
прекрасном строе; и подобно тому, как впоследствии ‡римый творил чудеса ради
Ќезримого, так Ћн же, Ќезримый, ЯвлЯл их ради ‡римого.

     V. Љроме того, всЯкий, кто имеет в  виду благо республики, имеет в виду
цель права. —то это так, доказываетсЯ следующим образом: право есть вещное и
личное отношение человека к  человеку,  при сохранении  которого сохранЯетсЯ
человеческое  общество  и  при  разрушении  которого  оно разрушаетсЯ1. ‚едь
формулировка в  "„игестах"2  не  говорит, что такое  право  по  существу,  а
описывает его по признаку пользованиЯ им. ‘тало быть, если такое определение
правильно  охватывает как  сущность,  так и причину, а цель всЯкого общества
есть общее благо  его  членов, необходимо, чтобы  целью всЯкого  права  было
общее благо; таким  образом, не может существовать право, не имеющее в  виду
общее  благо. Џоэтому  хорошо говорит  ’уллий  в  "Џервой риторике": "‚сегда
законы должны  быть толкуемы  ко  благу  республики"3.  …сли  же  законы  не
направлены  ко  благу тех,  кто находитсЯ под  законом, они законы  лишь  по
имени, на  деле же таковыми  быть  не могут. ‚едь законам надлежит свЯзывать
людей друг с другом ради общей пользы. Џотому хорошо говорит ‘енека о законе
в   "Љниге   о  четырех  добродетелЯх":  "‡акон  --  это  узы  человеческого
общества"4. €так, Ясно,  что все направленное на благо республики направлено
и на цель права. ‘ледовательно,  если римлЯне имели в виду благо республики,
справедливо будет сказать, что они имели  в виду  и  цель права.  Ђ  то, что
римский народ, подчинЯЯ себе мир, имел в виду означенное благо, подтверждают
его подвиги. ‚о всех них, отрешившись  от всЯкой  корысти, всегда ЯвлЯющейсЯ
противницей республики, и возлюбив всеобщий мир  вместе  со  свободою,  этот
свЯтой народ, набожный и  славный,  Явно пренебрегал собственными  выгодами,
длЯ того чтобы послужить общему благоденствию рода человеческого. ‚от почему
правильно написано: империЯ ђимскаЯ рождаетсЯ из источника благочестиЯ5.
     Ќо так как в намерении всех действующих  по выбору ничто не оказываетсЯ
Явным вовне, кроме  того, что  обнаруживаетсЯ посредством  внешних знаков, а
исследовать  речи  надлежит сообразно  предлагаемой материи,  как  уже  было
сказано,  длЯ  нас здесь  достаточно, если намерениЯ народа  римского  будут
обнаружены по несомненным  знакам, ЯвлЯемым  как в целых  коллегиЯх, так и в
отдельных  лицах. ‚  отношении коллегий, посредством  которых тем  или  иным
образом люди свЯзуютсЯ  с республикой, достаточно  одного лишь авторитетного
свидетельства –ицерона во второй  книге "Ћб обЯзанностЯх". Ћн говорит: "Џока
власть республики держалась на  благодеЯниЯх,  а  не  на  несправедливостЯх,
войны велись либо в защиту  союзников, либо в защиту империи, а  исходы войн
бывали либо мЯгкими, либо неизбежными; гаванью и прибежищем царей, народов и
племен был ‘енат.  Ќаши же  магистры и императоры  стремились  стЯжать славу
прежде  всего  тем,  чтобы   защищать  провинции  и  союзников,  справедливо
пользуЯсь  их  доверием;  итак,  скорее  можно  было  бы говорить  об  отчем
достоЯнии земного круга, чем об империи". ’ак говорит –ицерон.
     —то  касаетсЯ отдельных лиц,  о  них Я  скажу подробнее. Ќеужели нельзЯ
утверждать, что имели в виду общее благо  те, кто потом, нищетою, изгнанием,
потерей  сыновей и увечьЯми,  отдаваЯ душу свою, пытались  преумножить общее
достоЯние? ђазве  –инциннат не оставил нам свЯтой пример  того, как надлежит
слагать  с  себЯ  должность  по  истечении  срока,  коль  скоро  его сделали
диктатором, оторвав от плуга,  о чем повествует ‹ивий? € после победы, после
триумфа,  вернув  скипетр  консулам, он по  доброй воле  возвратилсЯ к сохе,
чтобы обливатьсЯ  потом, следуЯ за волами6. Љонечно, к его похвале, –ицерон,
рассуждаЯ в книгах о целЯх благ против  ќпикура, упомЯнул о нем в  следующих
словах:  "€так, и предки наши заставили оного –инцинната бросить плуг, чтобы
сделать его диктатором". ђазве ”абриций не Явил нам высокий пример стойкости
против скупости, когда, будучи беднЯком, он с усмешкой принЯл тЯжелый слиток
золота,  врученный ему за  верность республике, и, промолвив  достойные  его
слова,  с презрением отверг его? ЏамЯть об этом  обновил и поэт наш в шестой
книге, воспеваЯ:

     ...мощного в скромной
     „оле ”абрициЯ7.

     “жели Љамилл не был длЯ нас достопамЯтным примером того, что не следует
предпочитать законам собственные выгоды? ‘огласно ‹ивию, он, присужденный  к
изгнанию  после того,  как  освободил  осажденную  отчизну и  вернул римскую
добычу в  ђим, покинул  при всеобщих  кликах  народа  свЯщенный  город  и не
вернулсЯ в него  прежде, чем ему было вручено разрешение ‘ената возвратитьсЯ
на родину. € этого человека с великой душой прославлЯет поэт в шестой книге,
говорЯ:

     ...вернувшего стЯги Љамилла8.

     ђазве Ѓрут не научил  первый  предпочитать  всему  свободу  отечества9,
жертвуЯ собственными сыновьЯми, жертвуЯ  всеми  прочими людьми? Ћ  нем ‹ивий
говорит,  что,  будучи  консулом,  он  предал  смерти  собственных  сыновей,
участвовавших  в  заговоре  с  врагами.  …го слава воскресла в  шестой книге
нашего поэта, поющего о нем так:

     ...и сам сыновей, замышлЯющих новые брани,
     Љ казни отец злополучный, свободы ради свЯщенной,
     Џриговорил...

     Њуций показывает  нам, на что можно отважитьсЯ  длЯ  родины,  когда  он
неосторожно  напал  на  Џорсенну  и  когда  затем  смотрел,  как  горит  его
собственнаЯ, ошибившаЯсЯ рука10,-- с  таким же лицом, с каким он смотрел  бы
на терзаемого врага, чем  восхищалсЯ  „ивий, повествуЯ о  нем.  ’еперь черед
оных  свЯщеннейших жертв, „ециев, которые ради благоденствиЯ общего положили
свои  набожные души11, о  чем ‹ивий,  прославлЯЯ,  рассказывает не столько в
меру  должного,  сколько  в меру  своих  собственных сил.  Љ  этому  следует
присоединить  и несказанную жертву строжайшего  блюстителЯ подлинной свободы
Њарка Љатона12.  ’е  не убоЯлись мрака смерти ради спасениЯ отечества; этот,
дабы  возжечь в  мире любовь  к  свободе  и  показать, как много она значит,
предпочел  уйти  свободным  из жизни, чем оставатьсЯ  в ней без свободы. €мЯ
всех их ожило в устах ’уллиЯ, в  книгах его "Ћ границах добра и зла". ’уллий
говорит  о „ециЯх следующее: "Џублий  „еций,  глава этого семейства, консул,
обрекши себЯ на смерть и ворвавшись на коне в середину войска латинЯн, разве
мог бы помышлЯть о  своих  наслаждениЯх -- где и как он их найдет, знаЯ, что
тотчас же погибнет?  ‚едь он искал  эту смерть более пламенно, чем надлежит,
согласно ќпикуру, искать наслаждение. ќтот его  поступок, если бы он  не был
по справедливости  прославлен, не мог бы  послужить образцом  подражаниЯ длЯ
его сына в четвертое его  консульство, ни позднее длЯ сына этого последнего,
когда он вел  войну с  Џирром и консул пал  в битве, став третьей жертвой из
этого  рода, павшей за республику". ‚ книге  же  "Ћб  обЯзанностЯх"  –ицерон
говорил о Љатоне: "‚едь  в  одном положении был Њарк Љатон, в другом прочие,
которые в Ђфрике сдались –езарю; последним, может быть, и было бы поставлено
в  упрек, если  бы они покончили  с собой, потому  что  жизнь их была  более
легкой,  а нравы --  более вольными. Ќо Љатон, поскольку природа одарила его
невероЯтной строгостью нравов и он закалЯл ее с постоЯнным упорством, всегда
оставалсЯ при раз принЯтом мнении  и  решении: Љатон предпочел  умереть, чем
смотреть в лицо тирану"13.
     €так,  разъЯснены два  пункта.  Ћдин  из них: всЯкий, кто имеет  в виду
благо республики,  имеет в виду  цель права. „ругой: римский  народ, покорЯЯ
мир, имеет  в виду  благо народное.  ’еперь будем  аргументировать в  защиту
основного  положениЯ  так.  ‚сЯкий,  кто имеет  в виду цель  права, получает
право.  ђимский народ, покорЯЯ мир,  имеет  в  виду цель  права,  как это  с
очевидностью было доказано  выше в настоЯщей  главе. ‘ледовательно,  римский
народ,  покорЯЯ мир, делал это по  праву, а потому по  праву  стЯжал  власть
империи14.  „абы вывести  это заключение из таких истин,  которые  все Ясны,
следует сделать очевидным следующее утверждение:  все, что имеет в виду цель
права,  идет вместе с правом. „лЯ уЯснениЯ  его нужно сначала  заметить, что
любаЯ  вещь  существует  ради какой-нибудь цели, иначе  она существовала  бы
напрасно, а  этого  быть не может,  согласно  сказанному выше. €  так же как
любаЯ вещь существует  ради своей особой цели, так и любаЯ  цель  имеет свою
особую вещь, длЯ которой она служит целью. ‚от почему невозможно, чтобы  два
каких-нибудь предмета как таковые, будучи  двумЯ,  имели одну и  ту же цель;
ведь тогда получалась бы  та же самаЯ несообразность, а  именно  один из них
существовал  бы напрасно. Џоскольку, следовательно, у права  есть цель,  как
уже было разъЯснено, постольку  необходимо, чтобы при обозначении этой  цели
обозначилось  и  само  право,  ибо  цель в  подлинном и  собственном  смысле
ЯвлЯетсЯ результатом права15. € так как в  любом заключении невозможно иметь
антецедент  (предшествующий)  без консеквента  (как  последующего,  из  него
возникающего), понЯтиЯ человека без понЯтиЯ живого существа, что Ясно как  в
положительной,  так и в отрицательной  форме16, невозможно ставить вопрос  о
цели права без самого  права, поскольку любаЯ  вещь  относитсЯ к собственной
цели как консеквент к антецеденту:  ведь  невозможно достичь доброго здравиЯ
членов без здравиЯ вообще.  Ћтсюда с  полной очевидностью Явствует, что тот,
кто имеет в виду цель  права, должен вместе с тем иметь в виду и само право:
здесь не  имеет  силы  возражение,  обычно  извлекаемое  из  слов  ”илософа,
посвЯщенных  евбулии17. ‚едь ”илософ  говорит: "ќто и есть ложный силлогизм,
когда выводитсЯ то,  что  надлежит  выводить, но при помощи ложного среднего
термина"18.  ‚ самом  деле,  если  из  ложного  каким-то  образом  выводитсЯ
истинное,   это  бывает  случайно,  поскольку   это   истинное   привноситсЯ
посредством  самих слов  заключениЯ;  ведь истинное само  по себе никогда не
вытекает из ложной посылки,  хотЯ  знаки истинного  все же могут вытекать из
знаков,  ЯвлЯющихсЯ знаками ложного. ’ак  случаетсЯ и на практике. ‚едь хотЯ
бы  вор  и  помогал  беднЯку  из  украденного  им,  это  не следует называть
милостынею,   а  действием,  которое  имело  бы  форму  милостыни,  если  бы
производилось из собственной субстанции. Џодобным же  образом обстоит дело и
с целью  права: если  нечто и  достигаетсЯ  в качестве цели права без самого
права, то оно было бы целью права, то есть общим благом в таком же смысле, в
каком подаЯние из дурно приобретенного  есть  милостынЯ,  и,  следовательно,
когда в  предложении  говоритсЯ о существующей,  а не  только кажущейсЯ цели
права, возражение не имеет силы. ’аким образом, очевидно то, что требовалось
доказать.

     VI. € то, что установила природа, сохранЯетсЯ по праву; ведь  природа в
своей предусмотрительности не  уступает  предусмотрительности человека,  так
как,  если  бы  она ей уступала, действие превосходило бы  причину по своему
совершенству,  что  невозможно.  Ќо   мы   видим,  что,  учреждаЯ  коллегии,
учреждающий принимает во  внимание не только взаимный порЯдок членов,  но  и
способность их к выполнению обЯзанностей, а это значит принимать во внимание
правовую  ограниченность  коллегии или  данного ее  состава,  ибо  право  не
простираетсЯ   дальше   своей   возможности.  ‘ледовательно,   и   в   такой
предусмотрительности  природа,   когда  что-либо   упорЯдочивает,   остаетсЯ
непогрешимой. Ђ это значит,  что природа упорЯдочивает  вещи, сообразуЯсь со
своими  способностЯми;  и соображение  это  есть  основа  права,  заложеннаЯ
природою в вещах. €з этого  следует, что природный порЯдок в вещах не  может
быть сохранен без права, коль скоро фундамент права неразрывно свЯзан с этим
порЯдком.  ’аким  образом,   порЯдок,   установленный  природой,  необходимо
сохранЯть правом. ђимский народ был предопределен к господству от природы, и
это разъЯснЯетсЯ так. Џодобно тому как отступил бы от совершенства искусства
тот,  кто  имел бы  в  виду  лишь  завершающую  форму,  а  о  промежуточном,
посредством чего он  этой формы достигает, не заботилсЯ  бы,-- подобно этому
отступила бы от совершенства природа, если бы она имела в виду во  ‚селенной
лишь универсальную форму Ѓожественного подобиЯ, а промежуточным пренебрегала
бы.  Ќо  природа  не  терпит недостатка  ни  в  каком  совершенстве,  будучи
произведением Ѓожественного  разума1; следовательно,  она  имеет в  виду все
промежуточное, посредством чего можно  дойти до конечной цели ее  намерениЯ.
Џоскольку, стало быть, существует цель человеческого рода и существует нечто
посредствующее,  необходимое  длЯ  достижениЯ  универсальной  цели  природы,
необходимо,  чтобы природа  имела  его  в виду. Џосему  правильно  поступает
”илософ  во второй книге  "”изики",  доказываЯ, что природа всегда действует
ради цели2.  € так как этой цели природа  не может достигнуть силами  одного
человека, коль  скоро существует много действий,  необходимых  длЯ  этого  и
требующих  множества  действующих  субъектов,   необходимо,   чтобы  природа
производила   множество   людей,  предназначенных  к  выполнению   различных
действий,  чему,  помимо  небесных  влиЯний, значительно способствуют силы и
свойства  мест  здесь, на земле3.  Ћттого мы видим, что не только  отдельные
люди,  но  и  целые народы  способны  от  рождениЯ повелевать, а  другие  --
подчинЯтьсЯ и служить, как это доказывает ”илософ в книгах "Џолитики", и длЯ
таких,  как  он  сам  говорит, быть управлЯемыми  не только  полезно,  но  и
справедливо, даже если их к  этому и принуждают. …сли это так, нет сомнениЯ,
что природа приуготовила некое место и племЯ  к  владычеству над всем миром;
иначе  оказалось бы, что она  не имела бы сил осуществить свое  намерение, а
это  невозможно. Љакое  же  это место  и  какое  племЯ, достаточно  Ясно  из
сказанного выше и  из того, что будет